Свадебный обряд Лузского района Кировской области: Функциональные аспекты поэтических жанров тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.09, кандидат филологических наук Шевченко, Елена Александровна

• Шевченко, Елена Александровна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шевченко, Елена Александровна

Введение.

Глава 1.Свадебные причитания Лузы в контексте обряда.

§ 1. Сватовство и «богомолье».

§ 2. «Шитник».

§ 3. «Белая баня».

§ 4. «Смотры».

Глава 2. Песенный репертуар лузской свадьбы функциональный и композиционно-семантический аспекты).

§ 1. Песни элегического характера и их связь с причитаниями.

§ 2. Полифункциональность лузских свадебных песен церемониальные, комментирующие и величальные).

§ 3. Собственно величальные песни.

Глава 3. Функция корения в луЗской свадьбе.

Глава 4. Свадебные частушки Лузы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Свадебный обряд Лузского района Кировской области: Функциональные аспекты поэтических жанров»

Одной из задач современной фольклористики является изучение отдельных локальных традиций.1 Это позволит не только определить границы конкретной этнографической региональной/локальной зоны расселения русских, но и обозначить ее место в «общерусской» культуре. Понятие общенародного, как отмечает Б.Н. Путилов, «обретает реальность на уровне отношений между региональными/локальными традициями. Общенародные признаки вычленяются из этих традиций в виде различных обобщений, универсалий, интегрирующих качеств. Фольклорная культура объективно выступает как общенародная постольку, поскольку ее содержание и ее язык, состав, принципы функционирования характеризуЛ ются наличием универсалий, общих для регионов, зон, очагов». В свою очередь, локальные традиции - это единственно реально существующие варианты самой фольклорной культуры, сложившиеся вследствие сложных исторических процессов, которые на разных территориях приобретали специфические особенности.

Кроме того, при исследовании локальной традиции необходимо учитывать два уровня ее существования: синхронический и диахронический. На синхроническом уровне мы рассматриваем бытование традиции в определенных временных рамках и выявляем ее признаки в результате сопоставления с другими подобными же образованиями. Диахронический план связан с историко-культурными процессами формирования традиции.

В связи с осмыслением типологически сходных и специфических явлений народной культуры в ее конкретно-географических границах вопросы методологии описания локальных фольклорно-этнографических образований и уровней межлокальных и межрегиональных сопоставлений выдвигаются на первый план. Этим и определяется актуальность работы.

Традиционная русская свадьба представляет собой сложный комплекс, включающий в свой состав разнообразные по своему происхождению, характеру и функциям элементы: ритуальные действия символического, магического и игрового характера, материальная культура (одежда, пища и т.д), а также словесный и музыкальный фольклор. При сохранении общерусской основы свадебный обряд в разных районах имел свои специфические черты.

Свадебный обряд Лузского района Кировской области представляет собой локальный вариант севернорусской свадьбы. История формирования фольклорной традиции тесным образом связана с историей заселения и освоения территории.

Район бассейна р.Лузы - притока Юга, по современному административному делению, относится к Кировской области и граничит с севера с Вилегодским районом Архангельской области, с запада - с Устюжским районом Вологодской области, с юга - с Подосиновским районом Кировской области, с востока - с Прилузским районом Республики Коми.

Историческим центром Лузского района Кировской области был г.Лальск. Существует несколько версий датировки заселения этой территории. Наиболее авторитетной считается точка зрения, основанная на свидетельстве Устюжской летописи, по которой образование Лальского посада (1570г.) связывается с переселенцами из Новгорода Великого, бежавшими сюда после разгрома их города войском Ивана Грозного .

Однако в писцовой книге 1625 г. имеются упоминания о том, что владельцы ряда лальских деревень имели купчие на землю значительно раньше конца XVI века.4 Лальский староста Иван Пономарев приводит данные писцовой книги наряду с другими «доказательствами» более раннего, чем основание Лальска, времени заселения территории современного Лузского района: «По преданию, первоначальных выходцев из Новгорода, основавших Лальск, было 60 человек. Были ли окрестности Лальска в то время заселены «Чудью», или новгородцы поселились в совершенно пустом краю, достоверно неизвестно, но нужно полагать, что окрестности Лальска в то время были уже заселены. Данные к этому следующие: /./ сохранилось несколько преданий, что на поселенцев, новгородцев, напала «Чудь»; причем одно из них добавляет, что, в один из набегов, Чудь, вблизи Лальска, по молитве Лалетян к святителю Николаю, была поражена слепотою. Место это находится на выгонной земле города и до ныне называется «Поклонною горкою»5. Очевидно, что так называемые доказательства Пономарева имеют фольклористический интерес, так как они основаны на текстах устных преданий о чуди. Разумеется, что историческая достоверность подобных текстов вызывает сомнение уже потому, что «доступ исторических фактов в преданиях закономерно ограничивается возможностями жанровой системы, которая генетически связана с мифологическими по своей природе представлениями»6. Однако современные записи устных преданий о заселении и освоении г.Лальска, приводят хотя и косвенные, но достаточно явные свидетельства о том, что край был заселен раньше, чем возник Лальск.

Историки края В.А.Попов8, Г.С.Лыткин9, И.К.Степановский10 называют 1478 г. годом основания новгородцами Лальска и связывают это событие с Именем Ивана III. О XV веке, как о времени заселения этой территории, говорят и данные археологических раскопок11.

Память о новгородском происхождении лалечан и о видной роли в «освоении» лузской земли Ивана Грозного сохраняется в современных текстах устных преданий. Продиктованная самим жанром мифологизация некоторых текстов позволяет говорить об их включенности в эпический репертуар лузской фольклорной традиции.12

Отметим, что Лальская земля не раз становилась предметом споров между московскими и новгородскими князьями, «которые и берегли ее, дорожа торговыми выгодами . до падения Новгорода, не выпуская из рук этой сокровищницы».13 Занимая ключевое положение на торговом пути Устюг - Вятка, соединяя Волго-Вятский и Северо-Двинский бассейны, Лальск был настоящим «приказчичьим гнездом» не только для Поморья, но и для центральных городов. Лальский торг, выросший на обмене с Устюгом и Вяткой, на транзитной торговле с Сибирью, славился по всей России14.

Со второй половины XVI в., когда произошел сильный приток населения из центральных уездов, возобладало ростово-суздальское освоение двинских районов.15 Позиции Лальска уже в XVII в. (после подписания в 1696 г. царского указа «чтоб в Сибирь из России ездили через Верхотурье») были еще более укреплены.16 Это вызывало дополнительный приток населения из северных районов Замосковья.17 Кроме того, происходил процесс освоения выходцами из устюжского края (в их числе и лу-зянами) плодородных вятских земель.

Многовековой процесс продвижения русских из Придвинкя на Вятку продолжился в XVI-XVII вв. Поэтому можно утверждать, что развитие культуры в Лальском крае шло под несомненным влиянием Устюга Великого. Об этом достаточно красноречиво говорят прозвища, перешедшие затем в фамилии многих жителей Хлынова, Слободского, Кукарки - Лалетиновы, Устюжаниновы, Вычегжаниновы, бывших прямыми потомками

18 первых «землепроходцев» из Придвинья. Подтверждают этот факт и топографические названия, встречающиеся как в Устюжском, так и в Луз-ском районах: Гледен, Варжа и др.

В ранний период Лальск административно подчинялся Усолью (Сольвычегодску) («С самого начала как сие местоположение, так и обитающий народ по рекам Лузе и Лапе, а сейчас и Юге и Моломе и далее Лузы Ледский приход с волостью стояли издревле в Сольвычегодском уезде»19). На рубеже XVII-XVIII вв. продолжает укрепляться связь Лальска с Великим Устюгом. Лалетяне, пытаясь освободиться от влияния Соли Вычегодской, не раз обращались к правительству с просьбой об отделении Лальска от Усолья. Наконец в 1726 г. Сенат прекратил многолетнюю тяжбу: Лальский погост был «обращен в посад» (стал городом) и пе

20 реведен в подчинение Устюгу .

Экономическая, социальная, политическая и культурная ситуация, сложившаяся в крае, позволяет отнести его к сольвычегодско-устюжской

21 историко-культурной зоне ; при этом влияние Вятки на формирование культурного облика края было незначительным по сравнению с влиянием

22

Устюга и Сольвычегодска.

Следует отметить, что в этническом отношении Лузский район также занимал «пограничное» положение. Соседний с Лузским Прилуз-ский район Республики Коми исторически тесно был связан с Лальском. С 1780 по 1921 гг. Лоемская, Спасо-Порубская, Объячевская, Ношульская

23 и Летская волости входили в состав Лальского уезда . Из 41 старой деревни Прилузского района (первые упоминания о них в исторических документах относятся к 1620 году) в 18-ти проживает коренное русское население. Заселение Прилузского района Республики Коми шло в рамках общего процесса освоения Лузского края. Так, по данным историко-демографического справочника24, многие жители «коми» деревень были выходцами с Вятки.25 Кроме того, «доля» Устюга Великого в заселении и развитии края была также достаточно велика.26

Как отмечал И.Л.Жеребцов, через Спаспоруб с XV-XVI вв. пролегала «этническая граница между коми и русскими, переселявшимися сюда с низовьев Лузы: одна часть селения была заселена русскими, другая

27 коми». Сольвычегодский историограф конца XVIII в. Алексей Соскин писал, что на границе края «по реке Лузе и в Летском приходе немалая часть жительствуют пермяков, или зырян.». Еще в XIV в. «при Димит-рие Донском, св.Стефан Храп, уроженец Устюжский, силою Слова Бо

29 жия, покорил все Задвинье церкви и власти Русской». Этим фактом, а также малой плотностью населения, объясняется относительно слабое сопротивление аборигенов края русской колонизации.

В 1797 г. Лальский уезд был разделен между уездами Устюжским, Никольским и Усть-Сысольским: к Устюгу отошли земли, которые в настоящее время входят в состав Лузского района; к Никольскому - нынешние Подосиновский и Опаринский районы Кировской области; к Усть-Сысольскому - Прилузский район Республики Коми. В таком виде Луз-ский район просуществовал до 30-х гг. XX в.

В XIX в. значение Лальска как торгового и промышленного центра сохраняется. Об этом свидетельствует открытие Лальской бумажной фабрики Сумкиных, игравшей важную роль в бумагоделательной промышленности России.

Начиная с 20-х гг. XX в. Лальск теряет свое значение. Центр края переносится в город Лузу, возникший в конце XIX в., во время строительства железнодорожной ветки Котлас-Вятка.

Итак, известные нам письменные и устные источники свидетельствуют о том, что история Лузского района и г.Лальска была насыщена событиями, имевшими значение для всего Задвинья и Вятки. Несмотря на то, что Лузский край на протяжении своей пятивековой истории переходил из одного административного подчинения в другое, он сохранил свою целостность и самобытность.

Самобытность Лузского края во многом определяется и его фольклорной традицией. Интерес к фольклору Лузы, возросший именно в последние десятилетия, обусловил активную собирательскую и исследовательскую деятельность.

Первые экспедиции на Лузу были организованы в 1968, 1969 гг. коллективом музыковедов-фольклористов Государственного музыкально-педагогического института (ныне РАМ - Российская Академии музыки) им. Гнесиных под руководством В.И. Харькова, в которых непосредственное участие принимала C.JI. Браз. Записанные C.J1. Браз материалы хранятся в архиве ПНИЛ по изучению традиционных музыкальных культур РАМ им.Гнесиных и в личном архиве собирателя, который представляет собой нотные и текстовые расшифровки музыкального репертуара нескольких исполнительских коллективов (д. Попово, Потапово, Учка, Вальково Учецкого с/с., д.Каравайково Лузского с/с., д.Варжа (Кузьминская), Аникинского с/с., д.д.Прислон, Верхнее Лалье Верхнелальско-го с/с.) и отдельных талантливых певцов (Печерина Павла Афанасьевна из д.Учка, Притчина Клавдия Алексеевна из д.Попово и др.). Результаты исследований С.Л. Браз отражены в ряде научных статей и публикации ол текстов , однако в сборник «Песни реки Лузы» вошла лишь незначительная часть подготовленных к изданию материалов31.

Продолжением собирательской работы РАМ им.Гнесиных в Луз-ском районе явились экспедиции 1978-1980 гг. (Г.Н. Виноградова, В.В. Свисткова, Е.М. Шифрина и др.). Полевые записи РАМ представлены на грампластинке «Песни деревни Лопотово Лузского района Кировской области»32 и нашли отражение в исследованиях мелодики лирических пе

33 сен .

К сожалению, экспедиционные записи, хранящиеся в архиве РАМ, представляют собой исключительно образцы музыкального фольклора; сведения, относящиеся к функционально-бытовой сфере песенной традиции Лузы, либо отсутствует вовсе, либо представлены в виде крайне скудных помет в полевых дневниках собирателей. Данные обстоятельства позволяют оценить диахронические изменения традиции лишь на уровне текста; изменения, произошедшие в самом обряде, оценить не представляется возможным.

Следующим этапом в изучении фольклорной традиции Лальского края явились экспедиции филологов-фольклористов Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В результате трехлетней собирательской работы (1989, 1990, 1991 гг.) под руководством Н.И. Савушкиной, А.А. Ивановой в архиве кафедры фольклора МГУ было сформировано большое собрание, представляющее собой рукописные текстовые расшифровки магнитофонных записей34 и дневниковые наблюдения собирателей. Материалы лузской коллекции составной частью вошли в серийное издание вятского фольклора; на сегодня опубликованы

- 35 тексты заговорной поэзии, народного календаря, легенд и предании.

Фольклорно-этнографическое обследование Лузского района было продолжено в 90-е годы (1990, 1991, 1992, 1993, 1994, 1995 гг.) Сыктывкарским университетом. Полевые исследования, организованные ПНИЛ фольклорно-археографических исследований, кафедрой фольклора и истории книги, при участии кафедры общего и русского языкознания Сыктывкарского госуниверситета и Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (1992 г.), носили комплексный характер. В результате в Фольклорном архиве ПНИЛ ФАИ СыктГУ сформировался фоно- и рукописный фонды Лузского собрания, которое включает 133 магнитофонные пленки и рукописные полевые записи.

Настоящая работа посвящена характеристике свадебного фольклора Лузского района Кировской области с целью выявления его местной Г специфики. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи: 1) выявить в архивных записях тексты, приуроченные к свадебному обряду, 2) определить жанровый и сюжетный состав лузской свадьбы, 3) установить особенности функционирования и обрядовую приуроченность песенных и причетных сюжетов, 4) сравнить разновременные записи свадебных текстов, 5) сопоставить лузские варианты песенных сюжетов с вариантами других традиций.

В ходе архивных разысканий в фольклорных собраниях РАМ, МГУ, ИР ЛИ и СыктГУ было выявлено и привлечено к работе 1236 записей песен и причитаний и более 200 фольклорно-этнографических репортажей об обряде37. Эти материалы явились основными источниками работы.

Определим некоторые принципиальные методологические подходы к проблемам выявления локальной специфики поэтических текстов в свадебном обряде.

Фольклористическое изучение обрядовых комплексов, к которым принадлежит и свадебный обряд, предполагает решение проблемы словесно-музыкальных жанров. Особое значение данная проблема приобретает при исследовании локальных традиций, где принятая компилятивная жанровая система может обнаруживать несовпадения. «Устная народная культура дает целый корпус высказываний о формальных, содержательных и функциональных признаках жанра, для определения жанровой принадлежности располагает разнообразной системой терминологии».38 Определяя метаязык как важный источник «реконструкции духовной культуры», С.М. Толстая особое внимание обращает на функции народной терминологии: консервирующую, конденсирующую, архаизи

39 рующую, сакрализирующую, интерпретирующую, продуцирующую.

Кроме того, внимание к системе жанров, народной обрядовой терминологии в каждой конкретной традиции, учет этнографических и экстрафольклорных факторов позволит выявить наиболее существенные особенности фольклора исследуемой местности, а также уточнить отдельные устоявшиеся положения в области исследования обрядовой лирики. Такой подход поддерживается рядом ученых и видится достаточно продуктивным40.

Обрядовая народная терминология Лузы знает лишь два жанрово-родовых определения музыкально-поэтических свадебных текстов -«плаканье» и «песня». Такое терминологическое разграничение обрядовых текстов, принадлежащее языку самоидентификации, а также последовательность обрядовых актов, определили структуру данной работы: и первая глава посвящена жанру причитания, на котором строится довенеч-ный период свадьбы; характеристика песенных сюжетов дается во второй главе; особая функциональная группа корильных текстов анализируется в третьей главе; в четвертой главе рассматривается проблема бытования на свадьбе частушки.

Принцип исключительной важности экстрафольклорных факторов, этнографического, бытового контекста в изучении произведений вербального фольклора, сформулированный Б.Н.Путиловым41, положен не только в основу анализа причетных текстов, но и песен и частушек.

Текстологический анализ разновременных записей лузских текстов позволяет обнаружить некоторые закономерности функционирования фольклорного текста не в естественной (обрядовой) ситуации, а в ситуации «воспоминания о традиции».

Совмещение двух планов исследования (синхронического и диахронического) позволит определить устойчивость и изменяемость фольклорного текста во времени, характер трансформации сюжетных мотивов и жанровых функций текста.

С целью выявления местной специфики лузских песенных сюжетов возникает необходимость их сопоставления с близкими вариантами из других традиций. Межлокальное сопоставление свадебных текстов направлено не на выявление многообразия сюжетов, их вариантов и версий вообще, а на определение особенностей развития сюжета в песнях Луз-ского района. В результате сравнения местного репертуара с «общерусским» в локальной песенной традиции, как правило, обнаруживается три пласта: 1) сюжеты, имеющие близкое сходство с известными песнями, 2) редкие и уникальные сюжеты, 3) сюжеты, известные по другим традициям, но имеющие существенные отличия. Анализ сюжетных и формульных разночтений, особенностей форм исполнения, функционально-бытовых характеристик, особенно песен второй и третьей групп, необходим для выявления существенных отличий в песенной локальной традиции.

В ходе межлокальных сопоставлений большое внимание уделяется традициям, граничащим с Лузой: с Вилегодским районом Архангельской области, Устюжским районом Вологодской области, Подосиноским районом Кировской области. В этом ряду близких Лузе традиций особое место отводится традиции Прилузья. Историко-культурное единство этих территорий (до 1797 г. современные Лузский район Кировской области и Прилузский район Республики Коми входили в состав Лальского уезда) обнаруживается и на фолыслорно-этнографическом материале. Но мы не склонны рассматривать традиции этих районов как единое целое, так как Прилузье представляет собой уникальное образование, своеобразный синтез двух этнически различных культур - коми и русской, сложившихся в результате тесного многовекового культурного общения.

Исследования прилузской устной традиции в отечественной фольклористике были направлены исключительно на фиксацию комиязычного материала.42 Значительный пласт русского фольклора остался вне поля зрения ученых. Тем не менее, возросший интерес к проблеме «двуязычия» на этнически смешанных территориях стимулировал попытку создания сборника материалов по русскому фольклору в репертуаре прилузских

43 коми .

Функционально-бытовой характеристике текста принадлежит значительная роль не только при изучении причитаний, но и песен и частушек. Именно функция песенного текста зачастую определяет его место в обряде; функциональное сходство частушек с причитаниями и свадебными песнями привело к возможности замещения «классических» обрядовых текстов частушками, а также к сосуществованию в одном обрядовом акте и традиционных и новых текстов.

Функциональная приуроченность текста часто соотносится с его семантикой. Более того, в сложных случаях определения приуроченности того или иного текста, обусловленных бытованием текста не в живой традиции, а в ситуации воспоминания, именно семантика текста нередко оказывается решающей при характеристике того или иного сюжета.

Таким образом, исторические процессы, оказавшие существенное влияние на формирование Лузы как центра локальной фольклорной традиции, позволяют выявить разнохарактерные элементы генезиса культуры и поставить проблему трансформации этих элементов на современном этапе ее бытования.

1 Попытки осмыслить проблемы региональности/локальности фольклора и ввести их в круг проблематики современной фольклористики сделаны в работах известных отечественных исследователей: Аникин В.П. Общерусское и локальное творчество в фольклоре (к общей постановке проблемы) // Фольклор народов Поволжья: Проблемы регионального изучения. Йошкар-Ола, 1989. С. 321; Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. С. 144-153; Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феноменологии локальных традиций). Очерки и этюды. М., 1995.

2 Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. С. 147.

3 Летопись Великоустюжская. М., 1889. С.48-49.

4 Сборник материалов для истории города Лальска Вологодской губернии. T.I. С 1570 по 1800 год. / Составил лальский городской староста Иван Пономарев. В-Устюг, 1897. С.9.

5 Там же.

6 Криничная Н.А. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987. С. 97.

7 «Это было уже 200 лет назад-то. Вот Лалеское-то строилося. Дак оно было на болоте. Маленькие, говорят, коровки были приведены, маленькие. Лес был кругом, болото было. Вот на этой сопке выстроили церкву там. Повыше церквы была деревня. Тут кирпич ладили. Это я от дяди опять слыхала. Этот кирпич сладили, эту церковь строили. А потом к этому месту начали селиться /./» (СыктГУ. 207471. Папуловский с/с, д.Боровица. Курилова Фаина Лазаревна, 1920 г.р., уроженка д.Чумовица Папуловского с/с.).

8 Попов В.А. Движение народонаселения в Вологодской губернии // Записи императорского Русского географического общества по отделению статистики. СПб., 1871. Т. 2. С. 61-81.

9 Лыткин Г.С. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык 1383-1501: Пособие при изучении зырянами русского языка. СПб.,1889. С. 5, 9, 11-18.

10 Вологодская старина: Историко-археологический сборник / Сост. Степановский И.К. Вологда, 1890. С.17.

11 Семенов В.А. Работы в Коми АССР и Кировской области // Археологические открытия. 1981. М., 1983. С. 37.

12 Некоторые примеры текстов исторических преданий Лузы см.: Шевченко Е.А. Исторические и культурные корни фольклорной традиции Лузы (к постановке проблемы) // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуры Севера: Межвузовский сборник научных трудов. Сыктывкар, 1997. С. 201-202.

13 Насонов А.Н. "Русская земля" и образование территории древнерусского государства. М., 1951. С.195.

14 Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Дорогами земли Вятской. М., 1971. С. 118. На Лузе известны многочисленные роды купцов и промышленников Норицыных, Ворыпаевых, Савватеевых и Ощепковых, занимавшихся торговлей с Сибирью и Китаем, с Архангельском и Вологдой, Москвой и

Малороссией (Макаров И.С. Пушной рынок Соли Вычегодской в XVII в. // Исторические записки. М., 1945. Т. 1.С. 158; Сборник материалов для истории города Лальска. С. 89-90). Современные полевые записи также свидетельствуют о былой «торговой мощи» лузских предпринимателей: жители района хранят память о местных купцах и торговых людях (Шевченко Е.А. Исторические и культурные корни. С. 202-203).

15 Веселовский С.Б. [Рец. на кн.:] Готье Ю. Замосковский край в XVII в. // Журнал министерства народного просвещения. 1908. № 2. С. 430-431.

16 Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Дорогами земли Вятской. С. 128.

17 Веселовский С.Б. [Рец. на кн.:] Готье Ю. Замосковский край в XVII в. С. 430-431.

18 Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Дорогами земли Вятской. С. 113.

19 РЫБ, Q IV. № 483. JI. 20 (Соскин А.И. История города Соли Вычегодской древних и нынешних времен).

20 Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Дорогами земли Вятской. С. 128.

21 «Выделение городов Великого Устюга и Соли Вычегодской и земель к ним прилегающих, в особую историко-культурную зону, обусловлено целым рядом причин /./ Устюжский край, или Верхнедвинский бассейн, занимал территорию, расположенную в верховье Северной Двины, по ее притокам средней и нижней Сухоне, Югу; нижнюю Лузу и нижнюю Вычегду и междуречье Северной Двины с волжскими притоками Унжей, Камой, Юзой, Ветлугой, Моломой и Вохмой» (Власов А.Н. Устюжская литература XVI-XVII веков. Историко-литературный аспект. Сыктывкар, 1995. С. 3).

22 Непосредстенное отношение Лальской земли к Устюгу Великому подтверждается и тем, что на Лузе был распространен культ святых Проколия Устюжского и Леонида Усть-Недумского. (О культе Леонида Усть-Недумского в фольклорной традиции Лузы см.: Шевченко Е.А. Устные предания о святом в лузской фольклорной традиции // Христианизация коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). Т. 2. Филология. Этнология. Сыктывкар, 1996. С. 321326). Сведения о миграции устюжан на Лузу мы находим в современных топонимических рассказах.

23 Сборник материалов для истории города Лальска. С.206.

24 Жеребцов И.Л. Где ты живешь: Населенные пункты Республики Коми: Историко-демографический справочник. Сыктывкар, 1994. С. 138,210, 164-165.

25 Вятчане переселялись в Спаспоруб в XVII в., распространенная на Вятке фамилия Тырышкиных является коренной фамилией жителей Лоймы. Так же, как и лалечане, жители Лоймы и Ношуля в трудные времена (например, неурожайные 1630-1640 гг.) уходили на Вятку.

26 Через Прилузье проходил торговый путь с Вятки в Архангельск, и Ношуль являлся перевалочной базой в транзитной торговле хлебом; отсюда сплавлялись суда до Устюга, Котласа, Архангельска; лоемские Бородкины имели однофамильцев среди устюжан XVII в.

27 Жеребцов. И.Л. Где ты живешь. С. 210.

28 РНБ, QIV. № 483. Л. 20. (Соскин А.И. История города Соли Вычегодской.).

29 Попов В.А. Движение народонаселения в Вологодской губернии. С. 64.

30 Браз C.JI. 1) Некоторые стилевые особенности лузских песен // Музыкальная фольклористика. М., 1978. Вып. 2. С. 180-212; 2) Песни реки Лузы. М., 1977.

31 Материалы по свадьбе представлены 8 текстами (№№ 1-8). Подготовленные к изданию, но не вошедшие в сборник тексты, хранятся в личном архиве С.Л.Браз и представляют собой рукописный текст сборника.

32 Песни деревни Лопотово Лузского района Кировской области / Подгот. и аннот. В.В.Свистковой. «Мелодия», 1981 (С.22 16483-4): грампластинка.

33 Свисткова В.В. О некоторых особенностях мелодики лузских «долгих» песен // Традиционное народное музыкальное искусство восточных славян (вопросы типологии): Сб трудов ГМПИ им.Гнесиных. М., 1987. Вып. 91. С. 33-50; Никитина И. Сезонно-приуроченные лирические песни верховьев Северной Двины (бассейны Сухоны и Лузы) // Фольклорный текст: Функция и структура: Сб. трудов РАМ им. Гнесиных. M., 1992. Вып. 121.

34 Сами магнитофонные записи не хранятся в кабинете фольклора, поэтому качество расшифровок невозможно проверить.

35 Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич, 1994; Вятский фольклор. Народный календарь /Под ред. А.А.Ивановой. Котельнич, 1995; Вятский фольклор. Предания и легенды. Котельнич, 1998.

36 В работе не рассматривается приговор дружки. Этот жанр свадебного фольклора Лузы стал предметом специального изучения (Крашенинникова Ю.А.: 1) Современное состояние приговора дружки в Лузском и Мурашинском районах Кировской области // История и культура Волго-Вятского края (К 90-летию Вятской ученой архивной комиссии). Межрегион, науч. конф. 18-20 октября 1994 г. Тез. докл. Киров, 1994. С. 419-420; 2) "Двоеверие" в приговорах свадебного дружки // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера (К 450-летию преподобного Трифона, вятского чудотворца). Материалы междунар. науч. конф. Киров, 1996. Т. 2. С. 159-163).

37 Приводимые в данной работе рассказы исполнителей, их комментарии и замечания, извлеченные из полевых записей, выделены курсивом. Ссылки на архивные записи даются в соответствии с системой шифров, принятой в каждом архиве.

38 Филиппова В.В. К вопросу о народной терминологии в традиционной культуре (на примере жанровой классификации коми фольклора) // Пермистика: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Сыктывкар, 1999. С. 181-182.

39 Толстая С.М. Полесский народный календарь: Материалы к этнодиалектному словарю: К-П // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 178-242. О метаязыке в народной фольклористике также см.: Виноградова Л.Н. Фольклор как источник для реконструкции древней славянской культуры // Славянский и балканский фольклор. М., 1989; Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993; Филиппова В.В. К вопросу о народной терминологии в традиционной культуре. С. 180-186 и др.

40 Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // Фольклор и действительность. Избр. статьи. M., 1976. С. 58-76; Еремина В.И. Классификация народной лирической песни в советской фольклористике // Русский фольклор: Материалы и исследования. J1., 1977. Т. 17. С. 107-119; Хороводные песни в Томской области (Песни Томского Приобья) / Зап., нотация, сост., предисл., прим. А.М.Мехнецова. Л., 1973; Канева Т.С. Межлокальные сопоставления песенных сюжетов (к вопросу о специфике песенно-игровой традиции Усть-Цильмы) // Вестник Сыктывкарского университета. Серия 8: История. Филология. Философия. Сыктывкар, 1999. Вып. 3. С.93-99. и др

41 «.конкретика контекста в фольклоре нужна нам не только сама по себе, как событийный фон, дающий нам живое, многоцветное представление о текстах, но и для ряда обобщений, для типологизации явлений, коммуникативных связей» (Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994. С. 116). См. также: Васильева Е.Е. Роль фольклорно-этнографического контекста в трактовке традиционной песни // Сохранение и развитие русских народно-песенных традиций: Сб. тр. M., 1986. Вып. 86. С. 98-108; Байбурнн А.К., Левинтон Г.А. К проблеме «у этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов» // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л., 1984. С 229-245.

42 Микушев А.К., Чисталев П.И. Коми народные песни. T.2: Вычегда и Сысола. 2-е. изд. Сыктывкар, 1993.

43 Фольклор села Прокопьевки Прилузского района Республики Коми, (в печати)

Заключение диссертации по теме «Фольклористика», Шевченко, Елена Александровна

Заключение.

Свадебный обряд Лузского района Кировской области безусловно можно рассматривать в качестве варианта севернорусского свадебного ритуала. Жанровый состав лузской свадьбы - в терминологии носителей традиции - представлен «плаканьями», «песнями» и «частушками» («коротеньки», «перегудки»). Тем самым, в составе свадебного фольклора Лузы обнаруживаются тексты, принадлежащие к разным временным пластам.

Свадебные причитания, являясь одной из жанровых доминант лузской фольклорной традиции, имеют коллективную, тяготеющую к песенной, форму. Эта особенность лузских текстов (их устойчивость, удвоен-ность каждой строки) сближает «плаканье» с песней, а также определяет его высокую степень сохранности.

Сопровождая определенные ритуальные действия, причитания выполняют ряд функций. Посредством комментирующей функции акцио-нальный план обряда своеобразно «удваивается» словом; посредством це-ремониалъно-направляющей функции причитание направляет ход действия, побуждает к нему. Цели создания определенного настроения довенечной части обряда способствует клевилъная функция причитаний.

Теснейшим образом связанные с ходом обрядового действия, луз-ские «плаканья» приурочены к конкретному моменту довенечной части свадьбы: богомолью, шитнику, белой бане, расплетению/заплетению косы невесты, приезду свадебного поезда на смотры, благословению перед венцом. Стабильность текста причети и отсутствие развернутых этнографических описаний обряда свидетельствует о том, что причитания способны были выступать в качестве метатекста акционального кода ритуала.

Для лузской традиции, как и для севернорусской свадьбы в целом, характерна взаимозависимость построения обряда и словесного текста. Более того, продолжительность обрядового времени оказывалась обусловленной временем звучания причитания.

Отмечается ряд закономерностей в трансформации текста коллективного причитания, несмотря на то, что ему свойственна меньшая, в сравнении с сольным, степень вариативности. Наблюдается известная антиномия: с одной стороны, многие составляющие текста в ситуации «воспоминания о традиции» выпадают, забываются; в результате этого фиксируется лишь сюжетная канва, реальное же наполнение текста значительно обедняется; с другой стороны, наблюдается и явление, обратное сокращению, сжатию текста: причитание в устах одного исполнителя представляет собой компиляцию разных причитаний, исполнявшихся как в одной обрядовой ситуации, так и в свадебных актах, значительно отстоящих друг от друга во времени.

Исполнение причитаний имеет своего рода кольцевую композицию: тексты первого и последнего причитания своеобразно обрамляют дове-нечный период лузской свадьбы, образуя замкнутую структуру. Таким образом, довенечный период обряда предстает как цельный «текст» этой обрядовой части. Кроме того, образ невесты организует «текст» всей до-венечной части и в своем развитии отражает стадии «переходности» невесты. Тем самым, в композиции лузских причитаний наблюдается модификация семантики образа невесты - сквозного образа «плаканий».

По мере приближения обрядового времени к последнему дню пребывания невесты в родительском доме в лузских причитаниях усиливается звучание клевильных тем. Кульминацией нарастания минорного настроения обряда оказывается прибытие свадебного поезда на смотры. Тексты, звучащие в присутствие жениха, отмечены наибольшим эмоциональным напряжением, в них выражается не символическая, а реальная неотвратимость событий. Общий настрой этой части обряда обусловливает и то, что клевильные темы продолжают звучать и в песнях, приуроченных к смотровому дню. Тем самым, песенные сюжеты довенечной части обряда оказываются функционально и тематически близкими жанру причитаний. Близость клевильных песен и причитаний, с одной стороны, обнаруживается в наличии общего для обоих жанров арсенала формульных тем; с другой стороны, песенный текст может осложняться «заимствованными» из причитаний формульными темами, которые увеличивают текст по принципу нанизывания клевильных формул, что делает структуру песни открытой, подобно причетной.

Сходными функционально-бытовыми и эмоционально-тематическими особенностями обладает и поздний для свадьбы жанр -частушка. Выполняя клевильную функцию, частушка активно использует традиционную символику. В виду малой формы жанра образ в частушке оказывается семиотически нагруженным, маркированным традицией. Заимствуя набор символико-поэтических средств традиционных жанров, частушка сужает разработанные в «классических» свадебных жанрах сюжетные мотивы до образов-символов. Однако, наряду с семиотической концентрацией образа, частушка, ориентируясь на замещаемые жанры причитания и элегической предвенечной песни, стремится к расширению своей композиционной формы до песенной (куплетной), образуя частушечный спев. Функционируя в обряде наряду с традиционными жанрами, клевильная частушка, будучи поздним жанром, является свидетельством современного развития традиции.

Значительный пласт песенной лирики Лузы отличается полифункциональностью, не ограничивается одной функцией. Песни церемониального характера, побуждающие к действию, а также песни, комментирующие определенные обрядовые акты, со временем аккумулировали в себе величальное начало. Таким образом, величание как одна из центральных, обязательных для свадьбы, функций оказывается определяющей для тех ритуальных действий, которые предполагают обязательное участие обеих сторон (партии жениха и партии невесты). Магический характер песен-величаний и песен с элементами величания заключается в идее примирения двух враждующих сторон и в идее соединения пары.

В отличие от песен комментирующего и церемониального характера с элементами величаний, исполнение которых было четко регламентировано в обряде, собственно величальные песни, адресованные жениху и всем мужчинам-свадебжанам, не имеют строгой приуроченности к конкретному обрядовому действию. Однако их исполнение дифференцировано в зависимости от адресата: в доме невесты - на смотрах - «опевают» представителей рода жениха, в доме жениха - гостей со стороны невесты.

Наблюдения за функционально-бытовой стороной свадебного фольклора Лузы позволили обнаружить значительный корпус текстов с функцией корения. Семантический объем понятия «корение» в лузской свадьбе не исчерпывается понятием «корильная песня»: корильной функцией обладают и песни, и причитания, и частушки. Исполняемые на протяжении всего обряда, корения демонстрируют динамику развития эмоционально-экспрессивной мотивации осуждения противоположной стороны. Корения по-разному развивают одну из центральных идей свадебного обряда - борьбу двух враждующих сторон (рода жениха и рода невесты). В жанре причитания противоположная сторона выступает как чужое, враждебное, опасное. Здесь детально разрабатывается образ «чужой стороны», причем, чужая сторона имеет обобщенно-абстрактный характер. По мере приближения к дому невесты свадебного поезда «чужая сторона» постепенно «конкретизируется» в образах ее представителей - жениха и его окружения, хотя описание свадебного поезда носит пока еще обобщенно-нарицательный характер. Вначале жених изображается угрожающе, однако впоследствии чувство страха перед женихом постепенно преодолевается посредством смеха. Так, постепенно образ грозного жениха-погубителя сменяется на уничижительное его изображение. В коре-нии свата, представленном песней и частушкой, обнаруживается тождественная динамика образа.

В образах участников свадьбы - «князевой сватьи», тысяцкого, «бо-яр-свадебжан», несмотря на сюжетную пестроту корильных песен, разрабатываются определенные архетипические характеристики антигероя. Кроме того, в качестве одной из характеристик иномирности сватьи и тысяцкого можно назвать их гиперэротизм. Акцентирование эротизма этих образов может быть объяснено особым статусом сватьи и тысяцкого как своеобразных аналогов жениха и невесты. Выделение эротических свойств этих свадебных чинов имеет продуцирующее значение, связанное с переводом молодых в статус рождающих. Это явилось основанием исполнения скабрезных песен и частушек в обряде первой брачной ночи.

Собственно корильных песен, адресованных невесте, на Лузе не отмечено. Корение невесты осуществлялось либо посредством приема реверсии: через величание жениха; либо включением особых формул «опе-вания» в песни, комментирующие встречу молодых от венца. Однако сама идея корения невесты, осмысляемая как своеобразная форма испытания, обнаруживается в текстах разной жанровой принадлежности. В при-четных текстах идея корения эксплицируется в формулах самоуничижительной характеристики невесты. Те же характеристики особым образом преломляются в песенных текстах: неспособность выполнять хозяйственные работы становится предметом осмеяния, в отличие от причитаний, где эта неспособность является одной из мотиваций невозможности брака. Оставаясь единой, функция корения в различных текстах имеет семантические нюансы в ее реализации.

Текстологический анализ разновременных записей свадебных текстов Лузы позволил сделать вывод о достаточно высокой степени устойчивости как репертуара в целом, так и большинства отдельных текстов песен и «плаканий», для которых характерны отсутствие разночтений и сокращений принципиального свойства, четкость функционально-бытовых характеристик. Однако можно констатировать диахронические трансформации в текстах, выразившиеся в структурных модификациях и переосмыслении традиционной семантики песни, что привело в конечном счете к изменению приуроченности отдельных сюжетов к определенным моментам обряда.

Местная специфика лузских текстов выявляется при их сопоставлении с близкими вариантами других традиций. Наряду с так называемым общерусским корпусом сюжетов в свадебной традиции Лузы выявлены редкие тексты, а также сюжеты, известные по другим традициям, но имеющие существенные отличия. Межлокальные сопоставления позволили обнаружить сходство в репертуаре соседних с лузской традиций Виле-годского района Архангельской области, Устюжского района Вологодской области, Подосиноского района Кировской области. Особое место в этом ряду занимает Прилузский район Республики Коми. Фольклорно-этнографический материал Лоемского (русского) куста деревень Прилу-зья очень близок лузскому, что объясняется историко-культурным единством обеих территорий.

Для района в целом характерно единство репертуара. В качестве внутрилокальной особенности бытования свадебного фольклора обращает на себя внимание относительная неоднородность распространения репертуара по району, связанная в большинстве своем с демографической ситуацией в крае (в некоторых населенных пунктах отсутствую или почти отсутствуют старожилы). В этом отношении выделяется сюжетный состав традиции Верхнелальского сельсовета: здесь отмечена низкая сохранность материала. Кроме того, корпус текстов этого сельсовета обнаруживает определенное родство с репертуаром Вилегодского района Архангельской области: часть текстов Верхнелалья не зафиксирована в других населенных пунктах Лузы, однако бытовала на Виледи. Объяснением этому могут служить тесные территориальные, хозяйственные и родственные связи верхнелальцев с вилежанами.

Таким образом, своеобразие лузского свадебного фольклора проявляется в целом ряде показателей, позволяющих выявить степень устойчивости и изменяемости фольклорного текста во времени, как его структуры, так и семантики; характер трансформации сюжетных мотивов и жанровых функций текста, а также определить локальную специфику традиции в целом.

Список сокращений Архивные материалы

РАМ - Фольклорный архив Проблемной научно-исследовательской лаборатории по изучению музыкальных культур Российской академии музыки им. Гнесиных.

ИРЛИ - Фонограммархив Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН.

МГУ - Фольклорный архив кафедры фольклора Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова.

СыктГУ - Фольклорный архив Центра фольклорных исследований Сыктывкарского государственного университета.

Сборники текстов

Андроников - Андроников П.И. Свадьбы в Парфентьеве // Костромские губернские ведомости, 1858.

Аруев - Аруев Н. Крестьянские свадьбы в дореволюционное время около гор. Сольвычегодска // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. В.Устюг, 1928. Вып.5. С. 1-11.

Астафьева - Песни и сказки Ярославской области / Сост. Л. Астафьева. Ярославль, 1958.

Балашов, Красовская - Балашов Д.М., Красовская Ю.Е. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря. Л., 1969.

Богословский - Богословский П.С. Крестьянская свадьба в лесах Вильвы Пермского округа // Пермский краеведческий сборник. Пермь, 1926. Вып.2.

Васнецов - Васнецов A.M. Песни Северо-Восточной России, записанные в Вятской губернии в 1868-1894 гг. Киров, 1949. Изд. 2-е.

Верхокамье - Образцы фольклора русского населения Верхокамья (тексты и ноты к статьям С.Е. Никитиной и М.Б. Чернышевой // Русские письменные и устные традиции и духовная культура: По материалам археографических экспедиций МГУ 1966-1980 гг. М., 1982. 275-305.

Волог.обл. - Русские народные песни Вологодской области / Сост. М. Бомфельд. Архангельск, 1973.

Гура - Народное устно-поэтическое творчество Вологодского края. Сказки. Песни. Частушки / Под ред. В.В. Гура. Архангельск, 1965.

Гусев. - Гусев В.Е. Русские народные песни Южного Урала. Челябинск, 1957.

Дилакторский - Дилакторский П.А. Свадебные обычаи и песни То-темского уезда Вологодской губернии // Этнографическое обозрение. 1899. Кн. 42. №3. С. 160-165.

Жаравов - Жаравов А. Сельские свадьбы Архангельской губернии // Москвитянин, 1853. Т. 4. № 13, кн. 1. С. 7-64, № 14, кн. 2. С. 81104.

Жекулина - Жекулина В.И. Валдайская свадьба. Новгород, 1994.

Заонежье - Песни Заонежья (в записях 1880-1980 гг.) / Сост. Т.В. Краснопольская. JL, 1987.

Иваницкий - Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки, собранные Н.А. Иваницким в Вологодской губернии / Подгот. текстов, вступ. ст. и прим. Н.В. Новикава. Вологда, 1960.

Истомин, Дютш - Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 году. / Записали слова Ф.М. Истомин, напевы Г.О. Дютш. СПб., 1894.

Истомин, Ляпунов - Песни русского народа. Собраны в губерниях Вологодской, Вятской и Костромской в 1893 г. / Записали слова Ф.М. Истомин, напевы С.М. Ляпунов. СПб., 1899.

Кар. Поморье. - Русская свадьба Карельского Поморья (в селах Колежме и Нюхче) / Изд.подгот. И.А Разумова, Т.А. Коски. Петрозаводск, 1980.

Карел, край - Песни Карельского края / Сост. Т. Краснопольская. Петрозаводск, 1977.

Кир. - Песни, собранные П.В. Киреевским. Новая серия. Вып. 1. М., 1911; Вып. 2.4. 1.М., 1918; Вып. 2. Ч. 2. М., 1929.

Киров - Народные песни Кировской области / Сост. П.А. Мохирев, В.И. Харьков, С.Л. Браз. М., 1966.

Колпакова - Лирика русской свадьбы / Изд. подгот. Н.П. Колпакова. Л., 1973.

Лапин. - Музыкально-песенный фольклор Ленинградской области (В записях 1970-1980 гг.) / Ред.-сост. В.А. Лапин. Л., 1987.

Леонова. - Народные песни Прииртышья / Сост. Т.Г. Леонова. Новосибирск, 1969.

Мезень - Песенный фольклор Мезени / Изд. Подгот. Н.П. Колпакова, Ф.В. Соколова, Б.М. Добровольский, В.В. Митрофанова, В.В. Коргу-залов. Л., 1967.

Можаровский - Можаровский А.Ф. Свадебные песни Казанской губернии//Этнографическое обозрение. 1907. № 1-2. Кн. 72-73. С. 89-154.

Новгор. - Традиционный фольклор Новгородской области: (По записям 1963-1976 гг.) Песни. Причитания / Изд. подгот. В.И. Жекулина, В.В. Коргузалов, М.А. Лобанов, В.В. Митрофанова. Л., 1979.

Новгор. Св. - Банин А.А., Вадакария А.П., Жекулина В.И. Свадебные песни Новгородской области / Расшифровка, сост. и коммент. А.А.Банина. Л., 1974.

Перм. край. - Народные песни Пермского края: Сб. текстов / Сост. М.А. Галинина, Р.В. Комина, Т.Ф. Пирожкова, Р.С. Спивак. Пермь, 1966. Т. 1

Печора - Песни Печоры / Изд. подгот. Н.П. Колпакова, Ф.В. Соколов, Б.М. Добровольский. М.; JL, 1963.

Пинежье. - Обрядовая поэзия Пинежья: Мат. фольк. эксп. МГУ в Пинежский р-н Арх. обл. (1970-1972) / Сост. В. Варганова, Е. Королева, Ю. Красовская, Н. Нерезенко, JL Нехай, А. Песков, В. Поскребышева, J1. Харинова, Т. Шмелева; Под рнд. Н.И. Савушкиной. М., 1980.

Попов. - Народные песни, собранные в Чердынском уезде Пермской губ. Вас. Поповым. М., 1880.

Предтеченский - Предтеченский Я. О свадебных обрядах г.Чердыни // Пермский сборник. М., 1859. Вып.1; 1860. Вып.2.

Разумова - Русские народные песни Карельского Поморья. Сост. А.П.Разумова, Т.А.Коскина, А.А.Митрофанова. JL, 1971.

Рубцов. - Рубцов Ф. Народные песни Ленинградской области. М.,

1958.

Руднева - Руднева А.В. Песни Смоленской области, записанные от Е.К. Щеткиной. Пени Кировской области, напетые А.А. Кениной. М., 1977.

С.Двина - Народное творчество Северной Двины. Старинные песни, прибаутки. Детские песенки. Считалки. Байки. Загадки. Сказки. Свадебные обряды / Сост. сб. и авторы вступ. статьи В.В. Митрофанова, Л.В. Федорова. Архангельск, 1966.

Селогорье - Свадебные песни Селогорской волости (Новгор. у.) // Живая старина. 1905.

Серебренников. - Меткое слово: Песни. Сказки. Дореволюционный фольклор Прикамья / Собрал В.Н. Сербренников; Сост. Т.И. Вершинин. Пермь, 1964.

Сибирь - Обрядовые песни русской свадьбы Сибири / Сост. Р.П. Потанина. Новосибирск, 1981.

Сланцев. - Народные песни Ленинградской области: Старинная свадьба Сланцевского района / Сост. А. Мехнецов, Е. Мельник. Л., 1985.

Слободск. - З.Р. Свадебный обряд Кайгородской вол. Слободского уезда Вятской губ. // Сборник слободского родиноведческого музея. № 1. Слободской, 1921.

Соболевский - Соболевский А.И. Великорусские народные песни. В 7 т. СПб., 1895-1902. Т.З.

Соколовы - Сказки и песни Белозерского края / Зап. Б. и Ю. Соколовы. М., 1915.

Сухона - Народные песни Вологодской области: Песни Средней Сухоны / Сост. A.M. Мехнецов. Л., 1981.

Тезавровский - Тезавровский И.С. Поездка в Пермскую губернию с музыкально-этнографической целью летом 1901 года. С приложением песен и 14 напевов // Труды музыкально-этнографической комиссии. 1906. Т.1. С. 441-452.

Тонкое - Тонков Вяч. Свадебные песни о обряды г.Мезени. Казань,

1931.

Урал - Дореволюционный фольклор на Урале / Сост. В.П. Бирюков. Свердловск, 1936.

Устье - Фольклор русского Устья / Изд. подготов. С.Н. Азбелев, Г.Л. Венедиктов, Н.А. Габышев и др. Л., 1986.

Челябинск. - Народные песни Челябинской области / Ред. И пред. Е. Гиппиуса. М., 1956.

Чердынь. - Чердынская свадьба. / Зап. и сост. И.В. Зырянов. Пермь, 1969.

Шейн. - Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках. Легендах и т.п. Материалы, собранные и приведенные в порядок В.П. Шейном. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1900.

Шишонко. - Отрывки из народного творчества Пермской губернии / Соб. В. Шишонко. Пермь, 1882.

Шмаков - Шмаков И.Н. Свадебные обычаи и причитания населения Терского берега Белого Моря // Этнографическое обозрение. 1903. Кн. 59.

Яросл. - Ярославский фольклор. Дооктябрьский. Составили: Б.Н. Быстров и Н.Е. Новиков / Под ред. В.Ю. Крупянской и В.М. Сидельнико-ва. Ярославль, 1938.

Яросл. обл. - Песни и сказки ярославской области / Сост. Л. Ас-тафьва и др. Ярославль, 1958.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шевченко, Елена Александровна, 2001 год

1. Азадовский М.К. Статьи о литературе и фольклоре. М.; Л., 1960.

2. Аникин В.П. Календарная и свадебная поэзия. М., 1970

3. Аникин В.П. Общерусское и локальное творчество в фольклоре (к общей постановке проблемы) // Фольклор народов Поволжья: Проблемы регионального изучения. Йошкар-Ола, 1989. С. 3-21.

4. Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. В 3-х т. М., 1994.

5. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.

6. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб., 1993.

7. Байбурин А.К., Левинтон Г.А. К проблеме «у этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов» // Фольклор и этнография: У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. Л., 1984. С 229-245.

8. Балашов Д.М. О родовой и видовой систематизации фольклора // Русский фольклор. Проблемы «Свода русского фольклора». Л., 1974. Т.17. С. 24-34.

9. Балашов Д.М. От полевой записи к изданию: (Современное состояние свадебного обряда) //Русский фольклор. Л., 1985. Т.23. С. 83-87.

10. Балашов Д.М., Красовская Ю.Е. Русские свадебные песни Терского берега Белого моря. Л., 1969.

11. Балашов Д.М., Марченко Ю.И., Калмыкова Н.И. Русская свадьба: Свадебный обряд на Верхней и Средней Кокшеньге и на Уфтюге (Тарногский район Вологодской области) М., 1985.

12. Бернштам Т.А. Девушка-невеста и предбрачная обрядность в Поморье XIX-начала XX в. // Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы. Л., 1978. С. 48-72.

13. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX-начала XX в.: Половозрастной аспект традиционной культуры. Л., 1988.

14. Бернштам Т.А. Совершеннолетие девушки в метафорах игрового фольклора (Традиционный аспект русской культуры) // Этнические стереотипы мужского и женского поведения. СПб., 1991. С. 234-256.

15. Браз СЛ. Вятские народные песни // Энциклопедия земли Вятской. Т. 8. Этнография, фольклор. Киров, 1998. С. 514-515.

16. В списке приводятся только цитируемые в работе исследования.

17. Браз C.JI. Некоторые стилевые особенности лузских песен // Музыкальная фольклористика. М., 1978. Вып. 2. С. 180-212.

18. Браз C.JI. Песни реки Лузы. М., 1977.

19. Бунчук Т.Н. Культурогенные возможности слова "собака" (особенности бытования слова в севернорусском регионе в контексте общеславянской культуры) // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуры Севера. Сыктывкар, 1997. С.208-218.

20. Бунчук Т.Н. Семантическая структура диалектного слова «цветьё» (К проблеме взаимодействия языка и культуры) // Вестник Сыктывкарского университета. Серия 8: История, филология, философия. Вып. 3. 1999. С. 65-71.

21. Варганова В. Сексуальное в свадебном обряде // Русский эротический фольклор. С. 149-156.

22. Васильева Е.Е. Роль фольклорно-этнографического контекста в трактовке традиционной песни // Сохранение и развитие русских народно-песенных традиций: Сб. тр. Вып. 86. М., 1986. С. 98-108.

23. Веселовский С.Б. Рец. на кн.:. Готье Ю. Замосковский край в XVII в. // Журнал министерства народного просвещения, 1908. № 2. С. 430-431.

24. Виноградова JI.H. Фольклор как источник для реконструкции древней славянской культуры // Славянский и балканский фольклор. М., 1989.

25. Власов А.Н. Устюжская литература XVI-XVII веков. Историко-литературный аспект. Сыктывкар, 1995.

26. Вятский фольклор. Заговорное искусство. Котельнич, 1994.

27. Вятский фольклор. Народный календарь /Под ред. А.А.Ивановой. Котельнич, 1995.

28. Вятский фольклор. Предания и легенды. Котельнич, 1998.

29. Гнедовский Б.В., Добровольская Э.Д. Дорогами земли Вятской. М., 1971.

30. Гура А.В. Борона // Словянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах. Т.1. А-Г. М., 1995. С. 235-238.

31. Гура А.В. Опыт выявления структуры северно-русского свадебного обряда (по материалам Вологодской губ.) // Русский народный свадебный обряд: Исследования и материалы. Л., 1978. С. 72-88.

32. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. М., 1997.

33. Гуржий Т.Г. Эротический фольклор вятской свадьбы // Русский эротический фольклор. Песни. Обряды и обрядовый фольклор. Народный театр. Заговоры. Загадки. Частушки / Сост., научн.редакция А.Л.Топоркова. М., 1995. С. 157-164.

34. Гусев В.Е. Экспедиция в Костромскую область Красносельский район // Русский фольклор: Материалы и исследования. М.; Л., 1961. Т.6. С. 126-132.

35. Даль В.И Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. М., 1989-1991.

36. Еремина В.И. Классификация народной лирической песни в советской фольклористике // Русский фольклор: Материалы и исследования. Л., 1977. Т. 17. С. 107-119.

37. Еремина В.И. Ритуал и фольклор. Л., 1991;

38. Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губ. Ч. 1. М., 1887. С. 165, 193-194.

39. Ефименкова Б.Б. Причетная песня в бассейне реки Юг Вологод. обл. //Памяти К.Квитки. 1880-1953: Сб. статей. М., 1983. С. 174-179.

40. Ефименкова Б.Б. Свадебная песня в среднем течении реки Юг // Традиционной народное музыкальное искусство и современность: (Вопросы типологии). М., 1982. С.13-47.

41. Ефименкова Б.Б. Севернорусская причеть. М., 1980.

42. Ефремов И.В. Вологодский фольклор. Вологда, 1975.

43. Жекулина В.И. Валдайская свадьба. Новгород, 1994.

44. Жекулина В.И. Исторические изменения в свадебном обряде и поэзии: (по материалам Новгородской области) // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. С. 237-253.

45. Жекулина В.И. Песня «Из-за гор-то, гор высоких, из-за лесу, лесу темного» в Новгородском свадебном обряде // Лирическое стихотворение. Анализы и разборы: Учеб. Пособие. Л., 1974. С. 128-146.

46. Жекулина В.И. Поэзия свадебного обряда Новгородского края: Афтореф. дис. . канд. филол. Наук. Л., 1975.

47. Жекулина В.И. Структурно-стилевое своеобразие величальных свадебных песен // Вопросы поэтики литературных жанров: Сб. науч. труд. Ленингр. гос. пед. ин-та. Л., 1977. Вып.2. С. 52-58.

48. Жеребцов И.Л. Где ты живешь: Населенные пункты Республики Коми, историко-демографический справочник. Сыктывкар, 1994.

49. Задоя К.С. Опыт картографирования свадебной поэзии // Методические указания по собиранию фольклора. М. 1994. С. 84-103.

50. Заленин Д.К. К вопросу о русалках (Культ покойника, умерших неестественною смертью, у русских и у финнов) // Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901-1913. М., 1994. С.230-298.

51. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991.

52. Зеленин Д.К. Народные присловья и анекдоты о русских жителях Вятской губернии (Этнографический и историко-литературный очерк) // Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1901-1913. М., 1994. С. 59-104.

53. Зеленин Д.К. Троецеплятница // Памятная книжка Вятской губернии. Календарь на 1906 год. Вятка. 1906. С. 1-51.

54. Земцовский И.И. Песенный быт Костромской деревни // Русский фольклор: Проблемы современного народного творчества. М.; Л., 1964 Т. 9. С. 287-293.

55. Зырянов И.В. Заговор и свадебная поэзия // Фольклор и литература Урала. Пермь, 1975. Вып. 2. С. 49-82.

56. Зырянов И.В. Игровые и хороводные песни в свадебном обряде // Фольклор и литература Урала. Пермь, 1976. Вып. 3. С. 3-26.

57. Зырянов И.В. Свадебные причитания и песни (вопросы взаимовлияния жанров) // Фольклор и литература Урала. Пермь, 1977. Вып. 4. С. 3-24.

58. Зырянов И.В. Сюжегно-тематический указатель свадебной лирики Прикамья. Пермь, 1975.

59. Иваницкий Н.А. Материалы по этнографии Вологодской губернии //Сборник сведений для изучения крестьянского быта населения России. Вып. II. М., 1890. С. 117-234.

60. Калашникова Р.Б. Беседные песни Заонежья второй половины XIX века: Автореф. на соик. уч. ст. канд. филол. наук. СПб., 1998.

61. Калашникова Р.Б. Молодежная заонежская беседа конца XIX начала XX веков // Кижский вестник. № 4. Заонежье. Петрозаводск, 1994. С.57-69.

62. Канева Т.С Межлокальные сопоставления песенных сюжетов (к вопросу о специфике песенно-игровой традиции Усть-Цильмы) // Вестник Сыктывкарского университета. Серия 8: История. Филология. Философия. Сыктывкар, 1999. Вып. 3. С.93-99.

63. Карпухин И.Е. О поэтическом содержании русских величальных (свадебных) песен (по записям в Башкирии 1959-1969 гг.) // Проблемы художественного метода в русской литературе: Сб. науч. статей. М., 1973. С. 125-139.

64. Карпухин И.Е. Функциональная многозначность песен в русской свадьбе // Литература и фольклор Урала. Пермь, 1979. С. 18-34.

65. Карпухин И.Е. Частушка на русской свадьбе // Фольклор народов РСФСР: Межвузовский научный сборник. Уфа, 1985. Вып. 12. С. 48-56.

66. Кастров А.Ю. Лальские погребально-поминальные причитания // Русский фольклор: Исследования и материалы. СПб, 1999. Т. 30. С. 376413.

67. Климас И.С. Специфика названий растений в фольклорной лексике // Русский фольклор: Проблемы текстологии фольклора. Л., 1991. Т. 26. С.134-142.

68. Колесницкая И.М. Простейшие типы русских народных свадебных песен // Русский народный свадебный обряд: Материалы и исследования. Л., 1978. С. 106-121.

69. Колесницкая И.М. Русские свадебные песни северных областей по записям последних десятилетий // Фольклор народов РСФСР: Межвузовский научный сборник. Уфа,1978. С. 61-71.

70. Колпакова Н.П. Книга о русском фольклоре. М., 1975.

71. Колпакова Н.П. Лирика русской свадьбы. Л., 1973.

72. Колпакова Н.П. Песенный фольклор Мезени // Песенный фольклор Мезени. Л., 1967.

73. Колпакова Н.П. Русская народная бытовая песня. М.; Л., 1962.

74. Колпакова Н.П. Свадебный обряд русского Севера: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л.

75. Колпакова Н.П. Типы народной частушки // Русский фольклор: Специфика фольклорных жанров. М.; Л., 1966. Т. 10. С. 264-288.

76. Коски Т.А., Краснопольская Т.В. О напевах свадебных причитаний и песен Колежмы и Нюхчи // Русская свадьба Карельского Поморья. Петрозаводск, 1980. С. 194-197.

77. Крашенинникова Ю.А. "Двоеверие" в приговорах свадебного дружки // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера (К 450-летию преподобного Трифона, вятского чудотворца). Материалы междунар. науч. конф. Т.2. Киров, 1996. С. 159-163.

78. Криничная Н.А. Русская народная историческая проза. Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987.

79. Круглое Ю.Г. Вопросы классификации и публикации русского свадебного фольклора // Русский фольклор: Проблемы "Свода русского фольклора". Л., 1977. Т. 17. С.85-97.

80. Круглое Ю.Г. Жанровый состав русского свадебного песенного фольклора // Русская литература. Алма-Ата, 1976. Вып. 6. С. 3-12.

81. Круглое Ю.Г. К вопросу о классификации русского свадебного фольклора//Русский фольклор. Л., 1979. Т. 19. С. 167-177.

82. Круглое Ю.Г. Русские обрядовые песни: Учеб. пособие для вузов. М., 1982.

83. Круглое Ю.Г. Русские свадебные песни: Учеб. пособие для пед. ин-тов. М., 1978.

84. Круглое Ю.Г. Русские свадебные причитания. М., 1972.

85. Кругляшова В.П., Карташова И.Ю. Из истории русского фольклора (песни о прозвищах) // Фольклор Урала: Фольклор и историческая действительность. Свердловск, 1980. Вып. 5. С. 105-112.

86. Кузнецова В.П. Причитания в северно-русском свадебном обряде. Петрозаводск, 1993.

87. Кузнецова В.П. Соотношение причитаний с другими текстами севернорусского свадебного ритуала (в плане семантики) II Фольклористика Карелии. Петрозаводск, 1987. С. 100-116.

88. Кулагина А.В. Эротика в русской частушке // Русский эротический фольклор. Песни. Обряды и обрядовый фольклор. Народный театр. Заговоры. Загадки. Частушки / Сост., научн.редакция А.Л.Топоркова. М., 1995. С. 432-439.

89. Лапин В.А. «Воля» групповое голошение в лужско-шелонской свадебной традиции // Русский Север. Проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Л., 1986. С. 101-105.

90. Лапин В.А. Некоторые проблемы локальных песенных традиций (на материале Ленинградской области) // Музыкально-песенный фольклор Ленинградской области. В записях 1970-1980 гг. / Ред.-сост. В.А.Лапин. Л, 1987. С. 5-18.

91. Лапин В.А. Русский музыкальный фольклор и история (к феноменологии локальных традиций). Очерки и этюды. М., 1995.

92. Леонова Н.В. Некоторые замечания о функциональности песен белорусско-русского свадебного обряда Среднего Приобья // Полифункциональность фольклора. Новосибирск, 1983. С. 33-41.

93. Летопись Великоустюжская. М., 1889.

94. Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в древней Руси. Л., 1984.

95. Логинов К.К. Семейные обряды и верования русских Заонежья. Петрозаводск, 1993.

96. Лыткин Г.С. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык 1383-1501: Пособие при изучении зырянами русского языка. СПб, 1889.

97. Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики (исследование по эстетике устно-поэтического канона). Л., 1989.

98. Марченко Ю.И. Исторический ракурс изучения севернорусской песенной культуры и современное состояние местных фольклорных традиций // Из истории русской фольклористики. СПб, 1998. С. 229-337.

99. Материалы для словаря народного языка в Ярославской губ. / Сост. Е.Якушкин. Ярославль, 1896.

100. Мачинский Д.А. «Дунай» русского фольклора на фоне восточнославянской истории и мифологии // Русский Север: Проблемы этнографии и фольклора. Л, 1981. С. 110-171.

101. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М, 1986.

102. Микушев А.К., Чисталев П.И. Коми народные песни: Вычегда и Сысола. Сыктывкар, 1993. Т.2.

103. Микушев А.К., Чисталев П.И., Рочев Ю.Г. Коми народные песни (Вымь и Удора). Сыктывкар, 1995. Т.З.

104. Миллер В.Ф. Значение собаки в мифологических верованиях. М.,1876.

105. Миненок Е. Народные песни эротического содержания // Русский эротический фольклор. Песни. Обряды и обрядовый фольклор. Народный театр. Заговоры. Загадки. Частушки / Сост., научн.редакция А.Л.Топоркова. М., 1995. С.21-31.

106. Мифологические рассказы и легенды Русского Севера / Сост. и автор комментариев О.А. Черепанова. СПб., 1996.

107. Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории древнерусского государства. М., 1951.

108. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М.,1993.

109. Никитина И. Сезонно-приуроченные лирические песни верховьев Северной Двины (бассейны Сухоны и Лузы) // Фольклорный текст: Функция и структура: Сб. трудов РАМ им. Гнесиных. М., 1992. Вып. 121.

110. Пирожкова Т.Ф. К вопросу об итогах и задачах изучения свадебной поэзии // Учен. зап. Перм. гос. ун-та им. А.М.Горького. 1970. № 241 / Литературоведение (метод, стиль, традиции). С. 292-304.

111. Пирожкова Т.Ф. Художественные особенности жанров свадебной лирики: Афтореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1972.

112. Плесовский Ф.В. Свадьба народа коми. Сыктывкар, 1968.

113. Поздеев В.А. Традиционные основы жанров свадебной поэзии (на материале севернорусских записей): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1987.

114. Померанцева Э.В. Фольклорный репертуар одного села за сто лет // Русский фольклор: Историческая жизнь народной поэзии. Л., 1976. Т. 16. С. 236-249.

115. Попов В.А. Движение народонаселения в Вологодской губернии // Записи императорского русского географического общества по отделению статистики. СПб., 1871. Т. 2. С. 61-81.

116. Поэзия крестьянских праздников / Вступ.статья, составление, подг. текста и примеч. И.И. Земцовского. Л., 1970.

117. Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // Фольклор и действительность: Избранные статьи. М., 1976. С. 46-82.

118. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб, 1994.

119. Путилов Б.Н. Фольклор и народная культура. СПб., 1994.

120. Резниченко Е.Б. Поморские «свадебные стихи» как особый вид северной причети // Традиционное народное музыкальное искусство и современность. М., 1982. С. 64-78.

121. Сборник материалов для истории города Лальска Вологодской губернии. T.I. С 1570 по 1800 год. Составил лальский городской староста Иван Пономарев. В-Устюг, 1897.

122. Свисткова В.В. О некоторых особенностях мелодики лузских «долгих» песен // Традиционное народное музыкальное искусство восточных славян (вопросы типологии): Сб трудов ГМПИ им.Гнесиных. М., 1987. Вып. 91. С. 33-50.

123. Семенов В.А. Традиционная семейная обрядность народов Европейского Севера: К реконструкции мифопоэтических представлений коми (зырян). СПб., 1992.

124. Семенов В.А. Работы в Коми АССР и Кировской области // Археологические открытия. 1981. М., 1983. С. 37.

125. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей: В 5 вып. / Гл. ред. А.С.Герд. СПб., 1994-1996, 1999.

126. Соколов Ю.М. Русский фольклор. М., 1938 (Л., 1941).

127. Соскин А.И. История города Соли Вычегодской / Изд. подгот. А.Н.Власов. Сыктывкар, 1997 (РНБ, QIV. № 483).

128. Вологодская старина: Историко-археологический сборник / Сост. Степановский И.К. Вологда, 1890.

129. Терновская О.А. Борода // Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах. Т.1. А.-Г. С.229-230.

130. Тимофеев В.П. Катойконимы и народно-поэтические присловья // Восточно-славянская ономастика: Материалы и исследования. М., 1979. 329-248.

131. Толстая С.М. Гребень // Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах. Т. 1. А.-Г. С. 171-172.

132. Толстая С.М. Нечистая сила .// Мифологический словарь / Под ред. Е.М.Мелетинского. М., 1991. С.396.

133. Толстая С.М. Полесский народный календарь: Материалы к этно-диалектному словарю: K-II // Славянский и балканский фольклор. М., 1986. С. 178-242.

134. Толстой Н.И., Усачева В.В. Волосы // Славянские древности: этнолингвистический словарь в 5-ти томах. Т.1. А.-Г. С.420-423.

135. Топорков А. Эротика в русском фольклоре // Русский эротический фольклор. Песни. Обряды и обрядовый фольклор. Народный театр. Заговоры. Загадки. Частушки / Сост., научн.редакция А.Л.Топоркова. М., 1995.С. 5-18.

136. Топоров В.Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) И Очерки истории естественнонаучных взглядов в древности. М., 1982. С. 840.

137. Торопова А.В. К вопросу о жанровой классификации свадебного фольклора // Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор. Л., 1974. С. 155-161.

138. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Успенский Б.А. Избранные труды: Язык и культура. М., 1994. Т.2. С. 53-129.

139. Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982.

140. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. / Перевод с нем. и доп. О.Н.Трубачева. М., 1986-1987.

141. Филиппова В.В. К вопросу о народной терминологии в традиционной культуре (на примере жанровой классификации коми фольклора) // Пермистика: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Сыктывкар, 1999. С. 180-186.

142. Харитонова В.И. К вопросу о функциях причета в обрядах и вне их //Полифункциональностъ фольклора. Новосибирск, 1983. С. 20-32.

143. Хороводные песни в Томской области (Песни Томского Приобья) / Зап., нотация, сост., предисл., прим. А.М.Мехнецова. Л., 1973.

144. Хроленко А.Т. Семантика фольклорного слова. Воронеж, 1992.

145. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. В 2-х т. М., 1003.

146. Чистов К.В. Русская народная обрядовая поэзия // Русская народная поэзия: Обрядовая поэзия. Л., 1984. С. 5-24.

147. Чистов К.В. Причитания у славянских и финно-угорских народов (некоторые итоги и проблемы) // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982. С. 101-114.

148. Чистов К.В. Семейные обряды и обрядовый фольклор // Этнография восточный славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987. С. 396-416.

149. Чичеров В.И. Зимний период русского земледельческого календаря XVI-XIX веков (Очерки из истории народных верований). М., 1957.

150. Шевченко Е.А. Исторические и культурные корни фольклорной традиции Лузы (к постановке проблемы) // Исследования по истории книжной и традиционной народной культуры Севера: Межвузовский сборник научных трудов. Сыктывкар, 1997. С. 200-208.

151. Шевченко Е.А. Песенные жанры свадьбы // Традиционный фольклор Вилегодского района Архангельской области (в записях 1986-1991 гг.): Исследования и материалы. Сыктывкар, 1995. С. 6-32.

152. Шевченко Е.А. Устные предания о святом в лузской фольклорной традиции // Христианизация коми края и ее роль в развитии государственности и культуры (сборник статей). Т. II. Филология. Этнология. Сыктывкар, 1996. С. 321-326

153. Элиаш Н.М. Свадебные величальные и корильные песни // Ученые записки Старо-Оскольского гос. пед. ин-та. 1957. Вып. 1. С. 21-38.