Структура, семантика и функции сложных слов и словосочетаний в готском языке: Сопоставительный аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Карпов, Владимир Ильич

• Карпов, Владимир Ильич
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Карпов, Владимир Ильич

Введение.

Глава I. Особенности морфологического оформления именных сложений в готском языке.

1.1. Тип основы первого компонента.

1.2. Способ объединения основ в композите.

1.3. Парадигматическое оформления готских именных сложений.

1.4. Соотнесенность основ композитов с лексемами в свободном употреблении.

• 1.5. Общегерманские параллели готских именных сложений.

1.6. Греческие соответствия готских именных сложений в текстах.

1.7. Выводы.

Глава II. Особенности морфологического оформления субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.1. Теоретические основы типологического описания субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.2. Основные структурные типы субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.3. Позиция зависимого слова и распределение различных моделей по текстам.

2.3.1. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в постпозиции.

2.3.2. Субстантивные словосочетания с приименным родительным в препозиции.

2.3.3. Детерминантные нерасширенные и расширенные субстантивные словосочетания с приименным родительным.

2.3.4. Стяженные и комплексные субстантивные словосочетания с

§ приименным родительным.

2.4. Распределение моделей по текстам Евангелий и Посланий.

2.5. Греческие соответствия готских субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

2.6. Распространенность основных топологических типов субстантивных словосочетаний с приименным родительным в древнегерманских языках

2.7. Выводы.

Глава III. Особенности семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний.

3.1. Специфика семантических отношений между компонентами композитов и конституентами словосочетаний.

3.1.1. Семантические отношения между компонентами детерминативных композитов.

3.1.2. Семантические отношения между конституентами субстантивных словосочетаний с приименным родительным.

3.2. Именные сложения и субстантивные словосочетания как средства номинации.

3.2.1. Морфолого-семантическая характеристика сложных слов^и словосочетаний.

3.2.2. Распределение именных сложений и словосочетаний по наиболее важным областям семантической структуры древнегерманской модели мира.

3.3. Детерминант как маркер референции имени существительного и как эмоционально-экспрессивное средство.

3.4. Выводы.

Глава IV. Текстообразующие функции сложных слов и словосочетаний

4.1. Типы текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний. Общая характеристика.

4.1.1. Семантико-парадигматическая функция.

4.1.2. Глубинно-семантическая функция.

4.1.3. Фабульно-тематическая функция.

4.1.4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция.

4.2. Особенности композиционного построения новозаветных текстов.

4.2.1. Особенности общей композиции Евангелий и Посланий.

4.2.2. Евангелия и Послания как составные литературные формы.

4.2.3. Назначение Евангелий и его влияние на композиционное построение евангельских текстов.

4.2.4. Назначение Посланий и его влияние на композиционное построение апостольских текстов.

4.2.5. Зависимость распределения именных словосочетаний от жанровой принадлежности новозаветных текстов.

4.3. Интертекстуальный характер ранних библейских переводов.

• 4.3.1. Именные словосочетания как языковые средства выражения пространственно-временных отношений.

4.3.2. Идиоматичные композиты и словосочетания.

4.4. Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Структура, семантика и функции сложных слов и словосочетаний в готском языке: Сопоставительный аспект»

Диссертационное исследование посвящено изучению проблемы структурно-семантической и функциональной соотнесенности сложных слов и субстантивных словосочетаний в готском языке.

Выбор темы исследования обусловлен возросшим в последнее время интересом к сопоставительному изучению разноструктурных единиц в германских языках. Особое внимание уделяется детерминативным композитам и именным словосочетаниям в силу прозрачности их морфологического оформления, стабильности структурных моделей и потенциальной функционально-семантической взаимозаменяемости.

Интерес к проблеме соотношения сложного слова и словосочетания в германских языках возник давно. Я.Гримм был одним из первых лингвистов, кто попытался выяснить, в чем заключаются сходство и различия в употреблении именных композитов и сходных по составу компонентов словосочетаний. Рассматривая особенности образования «полносллжных» и «неполносложных» композитов (eigentliche und uneigentliche Komposita) в германских языках, он предполагал, что синтаксическое сочетание предшествует сложному слову (на предварительном этапе возникновения композита), затем обе конструкции существуют параллельно, их семантика принципиально не дифференцирована; наконец, на следующем этапе сложное слово постепенно отмеживается от синтаксической конструкции, его значение может до некоторой степени измениться в силу того, что первый компонент композита утрачивает тесную связь с однокорневой лексемой в составе словосочетания [Grimm 1878, 588].

Проводя различие между композитом и синтаксической конструкцией, Я.Гримм считал необходимым учитывать следующие моменты: а) угасание флексии внутри композита, б) синтаксическую интеграцию композита в предложении, которая реализуется вторым компонентом, в) меньшую по сравнению с синтаксической конструкцией степень эксплицированности семантических отношений между компонентами сложений.

В этой связи Я.Гримм неоднократно указывал на тот факт, что перефразирование композитов в синтаксическую конструкцию не сможет в полной мере отразить наличие семантического тождества и обязательной генитивной связи между компонентами сложений и словосочетаний [там же, 525-529, 536].

Я.Гримм заложил основы так называемого «синтактико-ориентированного» подхода к изучению специфики словосложения в германских языках [Мешков 1985, 25]. Суть данного подхода заключается в таком понимании взаимоотношений семантики и синтаксиса, при котором первой отводится роль «семантической интерпретации» абстрактных смысловых схем, т.е. семантическая структура ставится в зависимость от формальной структуры [Долгова 1980, 16]. Прежде всего подчеркивается принципиальное отличие структурного характера сложного слова, являющегося цельнооформленной единицей, от словосочетания как раздельнооформленного образования [Brinkmann 1956, 226-228; Morciniec 1964, 28-32; Степанова 1959, 303-324]; при этом указывается на неспособность обоих компонентов композита выражать грамматические отношения [Seiler 1960, 43], на жестко заданный порядок следования основ в составе сложений, в то время как в словосочетаниях имеется возможность варьирования порядка слов [Левковская 1960, 36-37].

Мысль о синтаксизме именных сложений последовательно проводится в работах В.Г.Адмони. Его взгляды отражают новый этап анализа именных сложений. Он также рассматривает композиты и синтаксические конструкции как генетически близкие образования, границы между которыми установить очень трудно. В то же время он отмечает, что в сложном слове понятия объединяются друг с другом более или менее прочной семантической связью и тяготеют, таким образом, к превращению в подлинное лексическое единство [Адмони 1955, 305-306].

В.М.Павлов посвятил ряд работ изучению словосложения в немецком языке, в которых неоднократно подчеркивается несомненная взаимосвязь между разноструктурными единицами. При описании признаков синтаксичности композита, он предлагает объяснять некоторые особенности структуры и функционирования композитных моделей путем привлечения к анализу понятия «синтаксическое отношение», указывая на недостаточность семантического подхода к решению вопроса о природе отношений между сложениями и сочетаниями [Павлов 1973 63-68].

На материале английского языка также предпринимаются попытки установить корреляции между именными композитами и соотносимыми с ними словосочетаниями. Акцент делается на изучении синтаксической сущности сложений, установлении принципиальных отличий в их структуре в сравнении с соответствующими свободными сочетаниями (см. [Никошкова 1969; Хидекель 1969]).

Связи между словосложением и синтаксисом остаются предметом внимания и общего языкознания. В рамках общелингвистической парадигмы данный вопрос рассматривается гораздо шире: формулируется положение о том, что словообразование сходно с синтаксисом в том смысле, что построение словообразовательной модели близко построению синтаксической. В качестве важного критерия словосложения выдвигается понятие воспроизводимости определенного структурно содержательного образца, а разноструктурные единицы предлагается рассматривать в свете теории номинации. Смысл сосуществования единиц разного уровня видится в их различном способе представления действительности с большей или меньшей полнотой описания отдельных признаков ситуации, с разной функциональной перспективой и актуальным членением ситуации [Кубрякова 1988, 8-9]. Между синтаксической конструкцией и мотивированным ею сложным словом складывается особая дистанция, описать которую возможно, проведя тщательное сопоставление морфологических и семантических свойств сравниваемых единиц [там же, 10].

Приведенное выше положение находит свое применение во многих работах последних десятилетий. При этом основной акцент делается на выявлении,

• во-первых, тех ограничений, которые существуют в германских языках при использовании разноструктурных единиц в качестве альтернативных средств номинации [Шавкун 2001];

• во-вторых, пределов лексико-семантического варьирования сопоставляемых единиц [Гурьева 1981; Каллистова 1961];

• в-третьих, специфики их употребления как средств структурной организации текста [Андрюхина 1991; Шадрин 1974].

Несмотря на столь пристальное внимание к данной проблеме, многие вопросы остаются не решенными. Практически не рассматривается специфика функционирования коррелирующих конструкций в* древних языках. Как правило, древнегерманские композиты и соотносимые с ними именные словосочетания исследуются в узком ключе, а именно, в контексте изучения происхождения сложных имен из синтаксических конструкций и возможности установления неких формальных критериев для разграничения данных единиц (на материале древнеанглийского языка см. [Шубин 1958, 347-373]).

В отношении субстантивных словосочетаний акцент делается на изучении парадигматических и синтагматических свойств единиц элементарного уровня, из которого складывается структура сочетания, с целью разграничения семантических свойств родительного падежа [Мухин 1964].

Композиты и именные словосочетания оказываются, как правило, объектами таких исследований, в которых не устанавливаются связи" между единицами разной структуры, хотя это и позволило бы объяснить ряд особенностей в их структуре и функционировании в рамках древних текстов. Среди последних работ, в которых предпринята попытка комплексного изучения именных словосочетаний на материале древневерхненемецкого языка, следует отметить диссертацию М.И.Новиковой [Новикова 2004].

В кандидатской диссертации М.И.Новиковой на тему «Семантика и форма субстантивно-адъективных словосочетаний в древневерхненемецком» проводится многоаспектное описание моделей субстантивно-адъективных словосочетаний (САС) в двн. памятниках письменности VIII -XI вв. и выявляется специфика их функционирования на материале сохранившихся автохтонных и переводных двн. текстов.

Под субстантивно-адъективными словосочетаниями автор исследования понимает подкласс субстантивных групп, представляющих собой бинарную, структурно-замкнутую синтаксему, конструируемую по определенной модели, обладающую функцией члена предложения или части члена предложения и являющуюся результатом семантико-грамматического объединения существительного - ядра (стержневого слова) данного словосочетания и зависимых от него определений, из которых по меньшей мере одно является адъективным. Таким образом, в поле зрения исследователя оказывается вся совокупность именных словосочетаний, ядром которых является имя существительное, а зависимым компонентом может быть любая часть речи в функции определения, в том числе и генитивный атрибут. Однако в задачу автора не входило детальное описание моделей с генитивным атрибутом и сопоставление словосочетаний с теми единицами, которые могли бы в древних текстах выступать в качестве альтернативных средств номинации.

В основе работы М.И.Новиковой лежит интегрированный подход к описанию отдельных групп синтаксических единиц или лексико-семантических классов слов, что отражает современную лингвистическую тенденцию многоаспектной трактовки языковых явлений. Такой подход позволяет исследователям по-новому взглянуть на те проблемы, которые долгое время оставались в поле зрения какой-то одной лингвистической дисциплины. Так, например, предпринимаются попытки связать именное словосложение в германских языках со спецификой функционирования композитов в текстах разных жанров [Шишкова 1957; Peschel 2002] и, в более широком контексте, с проблемой онтогенеза речевой деятельности [Müller 2002; von Polenz 2002].

Интегрированный подход находит все больше сторонников и среди германистов, занимающихся древними текстами. Стремление к более широкому освещению фактов истории древнегерманских языков привело к дискуссии о необходимости новой редакции работ по исторической грамматике германских языков [Neue historische Grammatiken 2003], в том числе и готского языка [Braune 2003; Heidermanns 2003].

Как показал анализ научной литературы, наибольшее количество исследований по интересующей нас теме было проведено на материале древнеанглийских и древневерхненемецких текстов. Вниманием германистов не был обойден готский язык, поскольку он предоставляет уникальный материал для сопоставительного изучения особенностей структуры и семантики разноуровневых единиц в пределах одной замкнутой системы (ограниченный корпус текстов).

В исследованиях, посвященных готскому морфосинтаксису, именные сложения и субстантивные словосочетания занимают переферийное положение. Хотя К.Иоханссон и вслед за ним Гревольдс предприняли попытку описания сложных слов в готском языке, основной акцент они все же сделали исключительно на сопоставлении готских сложных существительных с единицами греческого текста без учета всей совокупности проблем, связанных с функционированием данных единиц в древнегерманском переводном тексте [Johansson 1904; Grewolds 1931].

Среди последних работ по именному словообразованию в готском следует упомянуть статью А.Касаретто, в которой автор пытается подвести итог изучения вопросов, связанных с образованием имен существительных, приводит некоторые новые факты [СаБагеПо 2004]. Однако и в этой работе многим аспектам готского именного словосложения отводится ничтожно мало места и совершенно не рассматриваются те конструкции, которые могли бы выступать в готском источниками субстантивной деривации.

В отличии от именных сложений субстантивные словосочетания готского языка привлекают не столь пристальное внимание германистов. Связано это с бытующим мнением о том, что конструкции такого рода возникали под непосредственным влиянием соответствующих греческих единиц и поэтому не требуют детального анализа. Ю.М.Трофимова указала на несостоятельность такой точки зрения, поскольку во многих примерах готские конструкции демонстрируют довольно большую независимость от греческого источника [Трофимова 2003, 71-73].

Актуальность работы определяется, таким образом, необходимостью более глубокого и детального изучения структурно-функциональной соотнесенности единиц разных уровней в пределах единой языковой системы.

Цель диссертационного исследования — сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте.

Указанная цель работы предусматривает решение следующих задач:

1. описать морфологическую структуру сложных слов и словосочетаний с установлением тех ограничений, которые накладываются в готском языке на частеречный характер вступающих в соединение компонентов с учетом влияния соответствующих греческих моделей;

2. провести сопоставление семантических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и определить специфику отображения разноструктурными единицами понятий, зафиксированных в аналогичном контексте греческой единицей;

3. установить, какие сферы семантики обслуживают исследуемые единицы в готском языке;

4. выявить специфику функционирования сложных слов и словосочетаний в различных типах текстов и определить особенности их использования в качестве текстообразующих элементов.

В качестве материала для исследований привлекаются переводные тексты, которые позволяют установить закономерность образования и употребления сопоставляемых единиц при наличии явного источника мотивации - соответствующей конструкции исходного текста. Контекстуально обусловленное значение в оригинале («семантическая единица») передается в переводном тексте одним или несколькими конкурирующими лексическими единицами, которые являются точками пересечения концептуальной и лексической систем языка и придают переводу характер интертекстуальности [Taylor 1995; Залевская 1999].

Результаты последних исследований в области сравнительной типологии современных германских языков и переводоведения создали теоретические предпосылки для применения их методик в области сравнительно-исторического изучения.

Наиболее оптимальным материалом для исследования являются готские тексты, которые полностью отвечают предъявляемым требованиям: в единстве с оригиналом (греческим текстом Нового Завета) они содержат и источник мотивации (значение, выраженное единицей исходного текста и осмысленное переводчиком) и мотивированную единицу.

Среди всего корпуса дошедших до нас ранних переводов Святого Писания готские тексты занимают особое место: они являются наиболее древними из сохранившихся памятников древнегерманской письменности и представляют собой одну из первых попыток перевода Библии с греческого языка. Большинство из сохранившихся фрагментов датируется V-VI вв. и является более поздними списками первых переводов, сделанных епископом Ульфилой (311-383) для арианской общины готов. Несмотря на то, что готская Библия на протяжении последующих двух веков неоднократно редактировалась и исправлялась, все же ее несомненной основой остается ульфиловский текст.

Объектом диссертационного исследования являются готские детерминативные композиты с первым компонентом - именной основой и коррелирующие с ними субстантивные словосочетания с приименным родительным. Материалом послужили переводы греческих текстов Евангелий и Посланий на готский язык, изданные В. Штрайтбергом и М. Хайне. В целом количество примеров составило свыше 1500 употреблений (200 случаев употребления композитов и 1350 - словосочетаний).

Предмет исследования - совокупность морфолого-семантических и синтаксических свойств сложных слов и словосочетаний как единиц номинации и средств когезии.

Для решения поставленных задач в работе применяется комплекс специальных методов:

1. метод классификации и типологизации, с помощью которого материал подвергается систематизации, а также элементы методов статистической обработки данных;

2. метод топологического, или позиционного, описания, при котором внимание уделяется порядку следования компонентов и их количеству в сложных словах и словосочетаниях;

3. метод сопоставительного описания, с помощью которого выявляются особенности морфологического оформления, семантики и функционирования исследуемых единиц;

4. метод контрастивного описания, с помощью которого исследуемые единицы одного языка сопоставляются с соответствующими единицами близкородственных языков с целью выявления структурных расхождений;

5. методы композиционного и стилистического анализа текста. Научная новизна работы заключается в следующих положениях:

1. в качестве объекта сопоставительного описания впервые выбраны

• разноструктурные единицы одного из древнегерманских языков;

2. разработана методика многоаспектного анализа сложных слов и словосочетаний в готском языке, учитывающая переводной характер текстов, которые послужили источниками;

3. выбор сложных слов и словосочетаний в качестве объекта исследования позволил установить различия в их употреблении на уровне отдельных фрагментов текста, обусловленные, с одной стороны, разной референтной соотнесенностью компонентов композитов по сравнению с компонентами словосочетаний, и, с другой

• стороны, специфическими для разных языков чертами использования данных единиц в качестве стилистических средств в текстах разных жанров.

Теоретическая значимость работы видится в том, что она позволяет на конкретном древнегерманском материале разработать общую методику комплексного сопоставления разноструктурных единиц и установить как черты сходства, так и различия в их структуре, семантике и функционировании.

Практическая ценность состоит в том, что материалы работы и методика сопоставительного описания могут быть использованы в курсе преподавания истории германских языков и введения в германскую филологию.

Апробация работы проходила в ходе обсуждения исследования в секторе германских языков Ияз РАН, а также на многочисленных конференциях, в том числе:

II и IV Всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск, 2001 и 2003);

• - юбилейных научных чтениях, посвященных 100-летию профессора Н.С.Чемоданова (Москва, МГУ, 2003); международной научной конференции «Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы» (Москва, МГУ, 2003);

II международной научной конференции «Язык и культура» (Москва, Институт иностранных языков, 2003).

Цель и задачи диссертационного исследования определили структуру работы. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы и приложения.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Карпов, Владимир Ильич

4.4. Выводы

1. Сложные слова и словосочетания обладают широкой текстообразующей потенцией за счет соединительных связей словообразовательных (композитных) и синтаксических (субстантивных) конструкций с лексемами в свободном употреблении в тексте, и, с другой стороны, насколько специфична та роль, которую они играют при композиционном построении текстов различного типа.

2. Именные словосочетания проявляют больше текстообразующих потенций и количественно преобладают над сложениями.

Специфика употребления исследуемых единиц в качестве средств текстообразования связана с особенностями композиционного построения новозаветных текстов. Формулы, или формульные фигуры, выраженные в большинстве случаев именными словосочетаниями, осуществляют связь между композиционными отрезками текстов Евангелий и Посланий.

Интертекстуальность в готских переводах Нового Завета выражается в наличии тех элементов, которые могут связывать их с корпусом древнегерманских текстов, отражающих некоторые общие мифопоэтические концепции.

214

Заключение

Целью проведенного диссертационного исследования было сопоставительное описание структуры и семантики детерминативных композитов и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний в готских текстах и определение специфики их функционирования в переводном тексте. Данные единицы рассматривались не только в структурно-грамматическом аспекте, но и в интерпретативно-аналитическом, при котором решался ряд вопросов, связанных с семантическими и функциональными особенностями сложений и словосочетаний.

Первая часть работы (главы 1 и 2) посвящена описанию формальной структуры исследуемых единиц.

В структуре готского именного сложения выделяются две полнозначные основы, соотносимые с основами других лексем (в частности, лексем в свободном употреблении) и в большинстве своем совпадающие с границами корневых морфем. В качестве первого компонента выступает именнея основа либо основа с именным словообразовательным показателем.

Именные основы в составе сложных слов могут относиться к разным типам склонения. При их установлении мы натолкнулись на ряд трудностей: не для всех основ в текстах засвидетельствованы самостоятельные лексемы, поэтому для установления их принадлежности к типу склонения привлекались данные других древнегерманских языков; некоторые основы в составе композита переоформлялись в иной тип склонения, отличный от типа соотносимых с ними лексем в свободном употреблении, либо были омонимичны им; в-третьих, в парадигме именного сложения происходило выравнивание по аналогии и, в следствии этого, унификация моделей, так что принадлежность основы к типу склонения не являлась доминирующим фактором при оформлении всего композита.

Наиболее обширную группу составили композиты, первый компонент которых представлен чистой именной основой на -а либо производной основой, типологически соотносимой с основами на -а. Нередко в качестве первого компонента сложения выступала заимствованная основа, которая коррелировала с соответствующей лексемой в свободном употреблении и принадлежала к тому же типу основы.

Вторую по численности группу образовали композиты с первым компонентом, выраженным основой на А, причем чистых основ в этой группе оказалось немного; в составе появляются отглагольные и отадъективные основы с именными словобразовательными суффиксами, либо производные именные основы.

В следующую группу вошли сложные существительные с основой на -и в качестве первого компонента. Все основы являются чистыми именными основами и имеют соответствия в виде лексем в свободном употреблении. Во всех случаях наблюдается четкая и однозначная взаимосвязь между типом основы и соединительным элементом.

По способу объединения основ в композите представленные в готском языке модели словосложения противопоставлены обще германским параллелям из-за наличия у большинства сложений конечной гласной основы первого компонента. В функции соединительного элемента выступают гласные -а- , -1-, -и-; основы на -а-, -ша-, -б- чаще всего имеют соединительную гласную -а-, -¡-основы - -[-, -и-основы - -и-.

Сложения без соединительного гласного представлены немногочисленными примерами. Основы, выступающие в качестве первых компонентов, также могли относиться к разным типам склонения, но тип а-основ преобладал. По способу соединения основ и здесь не наблюдается полных совпадений с соответствующими древнегерманскими лексемами.

В нашем исследовании мы вслед за рядом германистов также коснулись вопроса о происхождении соединительного элемента древнегерманских именных сложений, однако рассмотрели его в контексте установления возможных корреляций между соединительным гласным и падежной флексией. Мы предположили, что в условиях широкой омонимии первый компонент сложения мог соотноситься с различными флективными формами однокорневых лексем в свободном употреблении. Хотя готские тексты не дают нам полноценного материала для проверки этого предположения, мы попытались реконструировать модели словосочетаний, которые состояли бы из тех слов, основы которых входили в состав готских именных сложений, и пришли к выводу, что соединительный гласный во многих случаях был омонимичен падежному окончанию зависимого слова и, видимо, выступал в языке тем элементом, с помощью которого сохранялась соотнесенность композита и синтаксической группы.

По своей структуре готские сложные существительные не являются однородными. В их составе мы выделили несколько групп:

- образования, оформленные с помощью специальных деривационных средств, т.н. сложноаффиксальные имена;

- образования, включающие специальные парадигматические оформители;

- образования, не содержащие специальных деривационных и парадигматических оформителей.

При описании особенностей парадигматического оформления готских именных сложений композиты, объединенные общностью парадигмы, т.е. принадлежностью к типу склонения, были распределены по семи подгруппам. В результате мы установили, что сложноаффиксальные имена представлены не во всех типах склонения. Они компактно распределены по трем подгруппам в зависимости от частеречной принадлежности основы второго компонента, от суффикса, выделяемого в' его составе, и парадигматического оформителя всего сложения.

Композиты, включающие специальные парадигматические оформители, образовали немногочисленную подгруппу. Их вторые компоненты представлены основами, которым в текстах соответствуют самостоятельные лексемы. За счет парадигматических оформителей основы в составе именных сложений противопоставляются коррелирующим с ними лексемам, поскольку относятся к разным типам склонения. Это привело к возникновению нескольких лексико-грамматических оппозиций среди однокорневых существительных.

При исследовании соотнесенности основ композитов с лексемами в свободном употреблении мы установили, что одна и та же основа могла встречаться как в составе сложных слов, так и лексических единиц, относящихся к разным частям речи. Большей продуктивностью отличались основы, выступавшие в качестве вторых компонентов композитов. Они могли встречаться в составе лексем, которые относятся к тому же типу склонения, что и сложное слово либо оформляются по образцу отглагольных и отадъективных существительных; нередко от данной основы образовывалась лексема другой части речи. Таким образом, в языке сохранялась живая связь между основами, входящими в состав сложного слова, и однокорневыми лексемами, которые в зависимости от принадлежности к части речи могли выступать в функции того или иного члена предложения в различных синтаксических группах. Частотность появления в одном фрагменте текста как композита, так и лексем, коррелировавших с одним из его компонентов, достаточна высокая.

Для основ первых компонентов важным показателем является их соотнесенность с однокорневыми лексемами в свободном употреблении вне зависимости от их принадлежности к типу склонения - релевантным оказывается частеречная принадлежность однокорневых лексем.

Одна из задач нашего исследования заключалась в том, чтобы выяснить, существуют ли готско-общегерманские корреляции при оформлении и лексическом наполнении именных сложений, насколько широко представлены в древнегерманских языках те лексемы, которые в готском языке входят в состав композитов. В результате такого сопоставления на материале древнегерманских языков было установлено следующее: а) готскому композиту соответствовал композит с тем же значением в одном из древнегерманских языков (kuna-wida «оковы»- да. cune-widde, двн. kuna-withi, chun-widi, cuonio-widi)\ б) один из компонентов готского композита был представлен этимологически родственной основой в составе именного сложения одного из древнегерманских языков (brup-faps «жених» - да. bryd-zuma, двн. brüti-gomo, дс. brüdi-gomö)\ в) компоненты готского именного сложения могли иметь соответствия в других древнегерманских языках в виде отдельных самостоятельных лексем и не входили в состав сложного слова (gabaurps «рождение» - дс. giburd, двн. giburt, да. geburd); г) один из компонентов готского сложения не имел прямых соответствий в других древнегерманских языках.

Готские тексты являются переводами, поэтому мы не могли обойти вниманием проблему влияния греческих моделей на специфику использования германской парадигмы именного словосложения. Наше исследование показало, что именных сложений, которые могли возникнуть под непосредственным влиянием греческих композитов, всего 28, что составляет 22,4 % от общего числа рассмотренных нами сложных существительных. Лишь в 17 случаях мы имеем дело с чистыми словообразовательными кальками, причем речь идет о корреляции основ по признаку частеречной принадлежности и порядку их следования в составе сложного слова. Что касается случаев лексико-грамматического калькирования, при котором совпадает не только структура композита, но и семантика участвующих в сложении компонентов, то их еще меньше. Чаще всего источником образования и употребления готских композитов были производные от именных и глагольных основ в греческом.

Следующим этапом нашего исследования было описание и инвентаризация готских субстантивных словосочетаний с приименным родительным. Проведенная систематизация словосочетаний, суммарно представленная нами в Таблице 3, свидетельствует о том, что готские тексты отличались большой вариативностью топологических типов субстантивных словосочетаний и многообразием их моделей.

Субстантивные словосочетания с приименным родительным были распределены по 4 структурным типам (словосочетания с постпозитивным, препозитивным родительным атрибутом, стяженные и комплексные словосочетания), которые объединили в общей сложности 48 модификаций 9 структурных моделей. Порядок их следования в таблице строится по принципу «от простых к усложненным моделям», что позволило в каждом из структурных типов отразить максимальное количество модификаций той или иной модели и наглядно продемонстрировать одно из важных свойств исследуемых словосочетаний - способность расширяться за счет детерминантов и согласованных атрибутов вне зависимости от основной структурной модели. К тому же, именно расширенные модели в готском демонстрируют большую самостоятельность по составу и следованию компонентов. Это говорит в пользу того, что данные единицы употреблялись не формализованно, а были подчинены конкретным задачам, специфика которых раскрывается уже на уровне макротекста.

Модификации структурной модели преобладают (1252 примера, или 95,4 %) в силу объективных причин: они отвечают основному топологическому типу именных словосочетаний в греческом тексте, а готский перевод крайне редко допускает отклонение порядка следования конституентов, заданного греческим оригиналом.

В то же время случаев употребления моделей с препозитивным генитивным определением в новозаветных переводах нами зафиксировано всего 60, что составляет 4,58 % от общего числа субстантивных словосочетаний с приименным родительным. Нерасширенная модель доминирует: она представлена 49 примерами, в то время как лишь в 11 случаях данная модель расширяется за счет дополнительных элементов.

Модели, представленные в других структурных типах, несмотря на немногочисленность по сравнению с основными нерасширенными моделями, отличаются многообразием модификаций. Наиболее частотными являются случаи употребления одного из конституентов в сопровождении артиклеобразного элемента. Последний мог стоять либо в постпозиции к детерминируемому существительному, либо в препозиции, сопровождать оба конституента сочетания и употребляться даже в том случае, когда конституент стоит с притяжательным местоимением или прилагательным.

Стяженные словосочетания с синтаксической точки зрения представляют собой группы, конституенты которых выполняют в предложении функцию однородных членов, выраженных именем существительным. Иными словами, один из конституентов словосочетания употребляется однократно во избежании повтора. В таких сочетаниях общим для двух других конституентов могут быть как ядерные существительные, так и зависимые. С общим существительным соотносятся, как правило, два конституента, однако есть случаи употребления большего количества зависимых слов при одном ядерном.

Словосочетания с генитивным атрибутом в постпозиции, в состав которых не входят дополнительные элементы, распределены крайне неравномерно по готским текстам. Для того чтобы получить объективную картину распределения словосочетаний по текстам разного объема, было установлено среднее количество исследуемых словосочетаний на страницу текста. Оказалось, что наибольшей «плотностью» обладают не евангельские тексты, а апостольские Послания. В целом, общая структурная модель включающая различные расширители, присутствует во всех без исключения готских новозаветных переводах, но ни в одном из отдельно взятых текстов не представлены все модификации одной модели.

Субстантивные словосочетания с постпозитивным родительным передают в готских текстах греческие конструкции подобной топологической структуры. Поскольку в греческих текстах модели данного типа преобладают, то и в готских переводах они составляют самую обширную группу. Такое точное структурное соответствие объясняется не только тем, что при переводе необходимо было сохранить порядок следования компонентов в словосочетании, но и тем, что в самом «принимающем» языке имелись условия для осуществления этого, т.е. словосочетания с приименным родительным были достаточно распространены, поэтому оказывалась возможной адекватная передача греческих генитивных конструкций на готский язык. Как правило, расширенные модели именных сочетаний в готском формально не соответствуют греческим. Речь идет прежде всего о тех субстантивных словосочетаниях, в которых артиклеобразный элемент употребляется независимо от наличия артикля в греческом или его позиции. Что касается конструкций с препозитивным генитивом, то и они в большинстве случаев передают соответствующие греческие модели.

В германских языках конструкции с присубстантивным родительным представлены очень широко. Здесь также различаются два основных топологических типа: сочетания с приименным родительным в постпозиции и препозиции. Местоположение родительного атрибута по отношению к ядерному слову в древнегерманских языках довольно свободно, однако преобладают модели с препозитивным генитивом: в древнеанглийском языке соотношение родительного приименного в препозиции и постпозиции в текстах 1Х-Х вв. составляет 52,4 % и 47,6 %, к началу XI века оно достигает показателей 69,1% и 30,9% соответственно; в древневерхненемецком языке препозитивный родительный употребляется почти в 60 % случаев (56,94% к 43,06%), а в некоторых текстах, относительно самостоятельных и независимых от влияния латинских образцов, этот показатель составляет 69%. Даже в переводных текстах, несмотря на незначительное увеличение случаев употребления постпозитивного генитива, словосочетания с препозитивным родительным доминируют.

В то время как в других древнегерманских текстах вне зависимости от их происхождения и жанровой принадлежности препозитивный генитив начинает преобладать, в готских переводах доминируют модели словосочетаний с постпозитивным приименным родительным. Это можно объяснить, видимо, тем, что в древнегерманских языках (за исключением готского) доминирование препозитивного несогласованного аттрибута было связано с усилением тенденции к переходу от общей синтаксической структуры БОУ к БУО.

При описании семантики именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний мы исходили из укрепившегося в германистике положения о том, что образование сложных слов и именных словосочетаний связано по своим главным функциям с возникновением и использованием названий, поскольку данные единицы обладают двойственной референтной природой - как представители класса слов вообще и как вторичные средства номинации. Таким образом, классификация именных сложений и словосочетаний была проведена с учетом двуплановости семантической детерминации непосредственно-составляющих: обозначая класс предметов (генерализация), композит или соотносимое с ним именное словосочетание, выделяют в нем и некий объект как представителя данного класса (дифференциация).

Исходным пунктом описания стал признак, который характеризует специфику семантических отношений между компонентами сложения или словосочетания: посессивность (указание на отношение лица и объекта как владельца и неотчуждаемой собственности, либо на отношение части и целого), агентивность (указание на обязательное наличие действующего субъекта), процессуальность (указание на определенный род деятельности), локативность (указание на место, связанное с целевой предназначенностью объекта), квалитативность (указание на один из качественных признаков обозначаемых объектов), категориальность (указание на признаки предмета, свойственные ему как представителю одного из класса объектов). Выделение перечисленных признаков позволило установить, как связаны различные виды приименного генитива с реализацией тех или иных значений детерминации существительного с учетом как формы, так и ее лексического наполнения, поскольку характер отношений между компонентами зависит от лексического значения сочетающихся существительных.

При исследовании номинативной функции именных сложений и коррелирующих с ними субстантивных словосочетаний мы уделили особое внимание специфике их использования для отображения объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира. Для более четкой классификации при неоднозначной семантике исследуемых единиц описание было сведено к нескольким крупным блокам лексики, которые обслуживали наиболее важные сферы жизнедеятельности людей:

- пространство/время, которые определяли условия существования данной этнической группы;

- судьба/право/социальная организация, т.е. все то, что имеет отношение к социальным условиям существования человека;

- интеллектуальная деятельность, которая относится к познанию человека и мира вообще, включая самооценку носителей языка.

Выбор данных семантических областей позволил нам отразить наиболее существенные аспекты модели мира и прийти к следующему выводу: как композиты, так и именные словосочетания активно используются в процессе номинации и в отображении объектов и явлений основных сфер семантической структуры древнегерманской модели мира, однако они не в равной степени обслуживают различные сферы: словосочетания используются для выражения всех описываемых нами категорий, а композиты присутствуют в тех группах, где зафиксировано наименьшее число сочетаний.

Не могли мы оставить без внимания вопрос о текстообразующих функциях сложных слов и словосочетаний в готском языке в силу ряда объективных причин. Согласившись с мнением германистов о том, что среди средств, создающих когерентность текста, именно сложные слова и коррелирующие с ними словосочетания занимают особое место, мы попытались выяснить, с одной стороны, каким образом оформляются соединительные связи словообразовательных (композитных) и синтаксических (субстантивных) конструкций с лексемами в свободном употреблении в тексте, и, с другой стороны, насколько специфична та роль, которую разноструктурные единицы играют при композиционном построении текстов различного типа.

При описании текстообразующих функций сложных слов и словосочетаний, присущих данным единицам вне зависимости от жанровой принадлежности текста, мы выделили четыре основных типа данных функций:

1. Семантико-парадигматическая функция регулирует отношения композитов и именных сочетаний в лексиконе языка; семантические отношения раскрываются в рамках а) парадигмы субординации, где взаимодействие лексем строится по оси «гипероним (обозначение класса предметов) - гипоним (обозначение предмета как части целого)»; в) парадигмы координации, включающей единицы-когонимы, т.е. такие единицы, которые могут выступать гипонимами по отношению к одному и тому же гиперониму; г) парадигмы полярности, которая организует в рамках одной гипонимической группы единицы с антонимичным значением.

2. Глубинно-семантическая функция основывается на существовании тех лексических проформ, которые не выражены эксплицитно в составе композита или словосочетания, но могут встречаться в микроконтексте повествования.

3. Фабульно-тематическая функция связана с необходимостью многократного выделения основной идеи повествования. Композиты и словосочетания удобны для этого в силу прозрачности их формативной структуры: за счет повторяемости отдельных компонентов сохраняется основной тематических фон.

4. Коммуникативная, или тема-рематическая, функция тесно связана с актуальным членением высказывания. Именные сложения и словосочетания могут выступать в качестве единиц, которые активно участвуют в реализации тема-рематического содержания на уровне микротекста, выполняя роль актуального субъекта («тема высказывания») и актуального предиката («рема высказывания»).

Специфика употребления исследуемых единиц в качестве средств текстообразования связана, на наш взгляд, с особенностями композиционного построения новозаветных текстов.

Связь между композиционными отрезками текстов Евангелий и Посланий осуществляется с помощью специальных стилистических средств, среди которых особо выделяются формулы, или формульные фигуры, выраженные в большинстве случаев именными словосочетаниями. В тексте они выступают как стилистические фигуры и могут выполнять следующие функции:

1) они маркируют границу между смысловыми отрезками, т.н. обрамляющие формулы. а) вступительные: начало текста с указанием его целевого предназначения; б) заключительные, включающие пожелания мира, просьбу о молитве, вторичные приветствия, святой поцелуй, собственноручное приветствие; в) внутренние переходные формулы, выражающие отношение автора к адресату и оформленные в виде увещевания, поучения, личной просьбы;

2) выделяют основную идею и оформляют общие места, т.н. топосы: а) биографические, или генеалогические, которые включают формулы родства, указывающие на происхождение персонажа; б) эпистолярные топосы, отражающие темы и мотивы писем и посланий; в) топосы, описывающие странствия персонажей.

При детальном анализе материала было установлено, что именные словосочетания, в отличие от композитов, проявляют больше текстообразующих потенций: они могут выступать формулами или входить в их состав, образовывать специфические стилистические фигуры - кеннинги, уточнять значение композитов, входящих в их состав, с точки зрения потребностей контекста, что и обусловило их количественное преобладание над сложениями.

Высокая частотность употребления рассматриваемых единиц в роли всевозможных стилистических фигур, в том и числе и формул, подтолкнуло нас к постановке вопроса об интертекстуальном характере ранних переводов Библии, в которых каждая из рассматриваемых фигур, формально выражаемых субстантивными словосочетаниями, может расцениваться как точка кросскультурного контакта благодаря общности мифопоэтического и эпического творчества у разных этносов.

Несмотря на специфичность композиционного построения новозаветных текстов и наличие идиоматических оборотов речи, присущих греческому языку палестинско-иудейского ареала, их понимание и интерпретация древними германцами при переводе на родной язык могли происходить в контексте близких им литературных форм со стандартным для них набором текстообразующих средств.

Интертекстуальность выражается в рассматриваемых нами готских переводах в наличии тех элементов, которые могут связывать их с корпусом древнегерманских текстов, отражающих некоторые общие мифопоэтические концепции. В их основе лежат базовые представления, для выражения которых используется набор стандартных средств, выбор которых обусловлен тем или иным способом оформления данных представлений. Наиболее важными среди таких средств являются именные композиты и словосочетания. В силу того, что сложные слова функционально более ограничены, чем соотносимые с ними субстантивные словосочетания, и часто требуют дополнительного расширения за счет определений или детерминантов, то основными носителями текстообразующей функции и, соответственно, средствами выражения межтекстовых связей становятся именные генитивные конструкции.

По нашему мнению, проблема установления интертекстуального характера ранних библейских переводов требует более детального и глубокого анализа и не может быть в должном объеме отражена в нашем исследовании. Мы считаем, однако, возможным наметить пути ее решения, рассмотрев в качестве примера способы использования субстантивных словосочетаний с приименным родительным для выражения межтекстовых связей в готских новозаветных переводах: а) в концептуальной сфере: именные словосочетания как одно из основных языковых средств выражения пространственно-временных отношений в древнем тексте; б) в лексико-семантической сфере: идиоматизация именных словосочетаний; в) в функциональной системе супрасегментных средств языка: аллитерирующие слоги компонентов словосочетаний как отражение древнего способа организации поэтического текста.

Если говорить о перспективах дальнейшего исследования готских памятников с точки зрения текстологии, то каждую работу следует рассматривать прежде всего как попытку определить, насколько возможно на материале древнегерманских библейских переводов установить все многообразие связей между мифопоэтическими традициями разных народов и рассматривать древний переводной текст как точку кросскультурного контакта, где происходит синтез космогонических представлений, бытовавших в среде древних германцев до принятия христианства, и новой концепции видения мира.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Карпов, Владимир Ильич, 2005 год

1. Абрамов Б.А. Синтаксически обусловленная деструкция сложных и производных слов (на материале современного немецкого языка) // В Я. 1970, №5

2. Адмони В.Г. Исторический синтаксис немецкого языка. М., 1963

3. Адмони В.Г. Пути развития грамматического строя в немецком языке. М., 1973

4. Алексеев A.A. Текстология славянской Библии. Спб., 1999

5. Андрюхина Т.В. Роль сложных слов в создании связности текста. М., 1991

6. Ауни Д. Новый Завет и его литературное окружение. СПб, 2000

7. Баева Г.А. Падеж и падежное управление в истории немецкого языка. СПб, 1994

8. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975

9. Белоусова Т.А. Семантико-синтаксические процессы в сфере именных генитивных групп (на материале современного немецкого языка). АКД. Белгород, 2004

10. Ю.Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974

11. Благова Г.Ф. «Бабур-Наме»: язык, прагматика текста, стиль. М., 1994

12. Босова4 Л.М. Когнитивные основы перевода как вида межкультурной коммуникации // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М., 2002

13. Вашунин B.C. Функции определительных сложных существительных в современном немецком языке. Куйбышев, 1982.

14. Вербицкая О.М. Текстообразующий потенциал когезии в структурно-смысловой организации текста. АКД. Иркутск, 2001

15. Верещагин Е.М. Гебраизмы, опосредованные греческим языком, в переводах первоучителей славян Кирилла и Мефодия // Славянское языкознание. XII международный съезд славистов: доклады российской делегации. М., 1998.

16. Виноградов В.В. Чтение древнерусского текста и историко-этимологические каламбуры // ВЯ. 1968, №1 стр. 3-22

17. П.Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981

18. Ганина Н.А. Готская языческая лексика. М., 2001

19. Гвоздецкая Н.Ю. Древнеанглийское поэтическое слово в структурах текста // Раннесредневековый текст: проблемы интерпретации. Иваново, 2002-стр. 124-151

20. Гухман М. М., Семенюк Н. Н. История немецкого литературного языка 1Х-ХУ вв. М., 1983

21. Гухман М.М. Происхождение строя готского глагола. М.-Л., 1940

22. Долгова О.В. Синтаксис как наука о построении речи. М., 1980

23. Есказина С.С. Развитие именной группы в языке древневерхненемецкой письменности. Дис. .канд.филолг.наук. М., 1988

24. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958

25. Жирмунский В.М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.-Л., 196428.3алевская А. А. Введение в психолингвистику. М., 1999

26. Казанцева Т.Ю. Сложные основообразующие форманты, их роль в формировании готских склонений существительных. АКД. Томск, 2000

27. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988

28. Кацнельсон С.Д. Историко-грамматические исследования. Том 1. Из истории атрибутивных отношений. М.-Л., 1949

29. Келлоу, К. Анализ дискурса и перевод Библии. СПб, 1997

30. Коросте лева Н.В. Грамматико-стилистическая характеристика притяжательных местоимений в современном немецком языке. АКД. М., 1973

31. Косой М.Г. Лексико-семантические и этимологические связи зоонимов в древнеанглийском языке. АКД. М., 1996

32. Кубрякова Е.С. Основы морфологического анализа (на материале германских языков). М., 1974

33. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование. // Языковая номинация (Виды наименований). М., 1977

34. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

35. Кукушкина А.Т. Особенности языковой экономии в структуре сложного слова У/ Теоретические вопросы немецкой филологии (грамматика, фонетика). Горький, 1974.

36. Кускова Н.С. Именные сложения дверневерхненемецкой эпохи как структурные единицы и как средства номинации // Ученые записки М111ИИЯ имени М.Торезы. Вопросы германской филологии. Том 61. М., 1971

37. Левковская К. А Об особенностях так называемых сложных существительных в немецком языке // Сб. статей по языкознанию. М., 1960 -стр. 163-165

38. Левый И. Искусство перевода. М., 1974.

39. Лукин В. А. Художественный текст. Основы лингвистической теории и элементы анализа. М.,1999.

40. Макаев Э.А. Язык древнейших рунических надписей (лингвистический и историко-филологический анализ). М., 1965

41. Маслова Н.П. Приименный родительный как средство выражения грамматического значения опеделенности в древневерхненемецком языке // Вопросы диалектологии и истории немецкого языка. Омск, 1974 стр. 111123

42. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986

43. Мельчук И.А. Курс общей морфологии, т. 1. М. Вена, 1997

44. Метцгер, Б. Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала. М., 1996

45. Мешков О.Д. Словосложение в современном английском языке. М., 1985

46. Мещерский H.A. К вопросу о культурно-исторической общности литературно-письменных языков//Вест. ЛГУ. 1973. № 14.- с. 103- 110

47. Микоян A.C., Тер-Минасова С.Г. Малый синтаксис как средство разграничения стилей. М., 1981

48. Миронов С.А., Зеленецкий А.Л., Дренясова Т.Н. Историческая грамматика нидерландского языка. Книга 2. Синтаксис. Калуга, 2001

49. Москальская О.И. Становление категории определенности/ неопределенности. Артикль // Историко-типологические исследования германских языков. Фономорфология. Парадигматика. Категория имени. М., 1977

50. Мухин A.M. Функциональный анализ синтаксических элементов (на материале древнеанглийского языка). М.-Л., 1964

51. Никошкова Е.В. Соотносительность сложных слов и словосочетаний (на материале современного английского языка) // Уч. записки 1 МПГИИЯ. Том 52. М., 1969

52. Новикова M.B. Семантика и форма субстантивно-адъективных словосочетаний в древневерхненемецком. Дис. .канд.филол.наук. Калуга, 2004

53. Новицкая И.В. Историческая интерпретация абстрактных существительных в системе склонения в готском языке. АКД. Томск, 2002

54. Павлов В.М. Субстантивное словосложение в немецком языке. АДД. Л., 1973

55. Павлов В.М. Синтаксические основы именного словосложения в немецком языке // ВЯ. №2, 1960

56. Плунгян В.А. Общая морфология. Введение в проблематику. М., 2000

57. Прокопович H.H. Словосочетания в современном русском литературном языке. М., 1966

58. Поцелуевский Е.А. Идафа // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990-стр. 172-173

59. Протасова А.К. Вербализация концепта «огонь» в древнегерманских языках. АКД. Томск, 2004 *

60. Рижский М.И. Книга Иова. Из истории библейского текста. Новосибирск, 1991

61. Сахарный Л. В., Штерн А. С. Набор ключевых слов как тип текста // Лексические аспекты в системе профессионально-ориентированного обучения иноязычной речевой деятельности. Пермь, 1988

62. Сване, Гуннар. К вопросу возникновения члена в восточной группе южнославянских языков // Scanda-Slavica, Tomus IV. Copenhagen, 1958 pp. 149-165

63. Славятинская M. Н. Учебное пособие по древнегреческому языку. М., 1988

64. Смирницкая O.A. Стих и язык древнегерманской поэзии. Том 1. М., 1994

65. Смирницкая О.И. Проблемы интерпретации гот. Sunja, или «что есть истина?» // Раннесредневековый текст: проблемы интерпретации. Иваново, 2002-стр. 71-87

66. Смирницкий А.И. К вопросу о слове (проблема «отдельности» слова) // Вопросы теории и истории языка. М., 1952

67. Сравнительная грамматика германских языков. Том 3. Морфология. М., 1963.

68. Старикова Е.М. Исследование прилагательных санскрита в диахронии. АКД. М., 1993

69. Стеблин-Каменский М. И., Древнеисландский язык, М., 1955

70. Стеблин-Каменский М.И. Историческая поэтика. Л., 1978

71. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М., 1953

72. Степанова М.Д., Фляйшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке. М., 1984

73. Степанова М.Д., Чернышева И.И. Лексикология современного немецкого языка. М., 1962

74. Сухотин В.П. Проблема словосочетания в современном русском языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950

75. Телия В.Н. Типы языковых значений. М., 1981

76. Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира. Том 2. М., 1982

77. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995

78. Топорова Т.В. Проблема оригинальности: готские сложные слова и фрагменты текста// ВЯ. 1989. № 1.- с. 64- 75

79. Топорова Т.В. Проблемы лингвистической реконструкции германской космогонии. АДД. М., 2000

80. Топорова Т.В. Семантическая мотивировка концептуально-значимой лексики в древнеисландском языке. АКД. М., 1985

81. Трофимова Ю. М. Синтаксис готского предложения и текста (на материале Эке^етв) // Тезисы чтений к 100-летию со дня рождения Н.С.Чемоданова. МГУ 2003 стр. 71-73

82. Трофимова Ю. М. Лексико-семантическая система готского языка. Саранск, 1993

83. Уоткинс К. Аспекты индоевропейской поэтики // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск 21. М., 1988 стр. 451-473

84. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968

85. Филичева Н.И. О словосочетаниях в современном немецком языке. М., 1969

86. Филичева Н.И. Синтаксис глагольных словосочетаний в немецком языке. Дис. .док.филол.наук. М., 1973

87. Хидекель С.С. Сложные слова и свободные словосочетания в современном английском языке // Уч. Записки фак-та иностр. яз. Орловского ГПИ. Том 36. Выпуск 3. Курск, 1969

88. Чемоданов Н.С. Хрестоматия по истории немецкого языка. М., 1978

89. Чернышева М.И. К вопросу об истоках лексической вариантности в ранних славянских переводах с греческого языка: переводческий прием «двуязычные дублеты» // ВЯ. 1994. № 2 стр. 97-107 *

90. Чернышева М.И. О понятии «византивизмы» в языке славяно-русских переводных памятников // Византийский временник. Том 52. М., АН СССР, 1991-стр. 172-180

91. Шавкун Н.С Атрибутивный композит или атрибутивное словосочетание как альтернативные средства номинации в немецком языке. Пятигорск, 2001

92. Шадрин В.И. Ономасиология производного имени в английском языке. М., 1974

93. Шанский Н.М. О соединительной гласной как словообразовательной морфеме // Русский язык в школе, №5, 1958

94. Шишкова Л.В. О функциях сложных существительных в немецком языке // Романо-германская филология. Выпуск первый. М., 1957 стр. 78-95

95. Шубин Э.П. Атрибутивные имена в языке Шекспира и их генезис. Часть II. Происхождение и развитие атрибутивных имен. Пятигорск, 1958

96. Эдельман Д.И., Поцелуевский Е.А. Изафет // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990-стр. 170-171

97. Agricola, Е. Wörter und Gegenwörter. Eine Einfuhrung in die Probleme der Antonymie // Sprachpflege. 1978, № 4

98. Aland В., Aland K. Der Text des Neuen Testaments. Stuttgart, 1989

99. Alter, R. The Art of Biblical Narrative. Basic Books, 1981

100. Barr J. The Typology of Literalism in Ancient Biblical Translations. Göttingen, 1979

101. Becker T. Compounding in German // Rivista di Linguistica, Vol. 4, 1992

102. Behagel O. Die deutsche Sprache. Halle (Saale), 1954

103. Bergsten N. A Study on Compound Substantives in English. Uppsala, 1911

104. Best, E. Mark: The Gospel as Story. Edinburgh, 1983

105. Blatz, F. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berücksichtigung der historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Tauberbischofsheim, 1896

106. Braune, W. Gotische Grammatik. Neubearbeitet von Frank Heidermanns. Tübingen, 2003

107. Brinkmann, H. Studien zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Düsseldorf, 1956

108. Bungenstab, E. Der Genetiv beim Verbum und sein Ersatz im Laufe der englischen Sprachgeschichte. Bresslau, 1933

109. Carr Ch. Nominal Compounds in Germanic. London, 1939

110. Casaretto, A. Nominale Wortbildung der gotischen Sprache // Die Derivation der Substantive. Heidelberg, 2004

111. Demske U. Case Compounds in the History of German // Variation und Stabilität in der Wortstruktur. Hildesheim, 1998

112. Dokulil, M.: Zur Theorie der Wortbildung // Wissenschaftliche Zeitschrift der Karl-Marx-Universität zu Leipzig. Reihe 2/3, 1968 pp. 203-211

113. Eggers, Hans. Deutsche Sprachgeschichte. Band 1, Hamburg, 1990

114. Erben, J. Grundzüge einer Syntax der Sprache Luthers. Berlin, 1954

115. Fries, Ch.C. On the Development of the Structural Use of Word-Order in Modern English // Language, vol. 16, № 3. 1940 p. 205

116. Fuhrhop N. Grenzfälle morphologischer Einheiten // Studien zur deutschen Grammatik. Band 57. Stauffenburg Verlag. Tübingen, 1998

117. Grewolds, H. Die gotischen Komposita in ihrem Vergleich zu denen der griecheschen Vorlage. Göttingen, 1931

118. Grimm, H.-G. Problem der semantischen Beschreibung deutscher Substantive für den Fremdsprachenunterricht // Zur Theorie und Praxis des Deutschunterrichts für Ausländer. Leipzig, 1975

119. Gröger O. Die altdeutsche und altsächsische Kompositionsfuge. Zürich, 1911

120. Guerlich, R.A. The Gospel Genre // Das Evangelium und die Evangelien. Tübingen, 1983 -pp. 183-219

121. Heidermanns, F. Zur Neukonzeption der gotischen Sprache // Neue historische Grammatiken. Zum Stand der Grammatikbeschreibung historischer Sprachstufen des Deutschen und anderer Sprachen. Tübingen, 2003

122. Heinrichs H.M. Studien zum bestimmten Artikel in den germanischen Sprachen. Giessen, 1954

123. Hodler, W. Grundzüge einer germanischen Artikellehre. Heidelberg, 1954

124. Johansson, K.J. Nominalsammansättningar I gotiskan // Nordiska studier tillegnade Adolf Noreen. Uppsala, 1904

125. Juhasz, Janos. Interferenzlinguistik // Lexikon der germanistischen Linguistik. Tuebingen, 1980

126. Kingsbury, J.D. Matthew: Structure, Christology, Kingdom. Fortress Press, 1975

127. Kotin M. Das Weltbild und das Sprachbild in der gotischen Bibelübersetzung // Kognitive Aspekte der Sprache. Akten des 30.en linguistischen Kolloquims. Gdansk, 1995-pp. 141-144

128. Kotin M. Wortbildung als sprachtheoretisches Problem // Das Wort. Germanistisches Jahrbuch. Moskau, 1997 pp. 97-111

129. Kovari, G. Studien zum germanischen Artikel. Entstehung und Verwendung des Artikles im Gotischen. Wien, 1984

130. Kremer J. Behandlung der ersten Kompositionsglieder im germanischen Nominalkompositum // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Litert'atur. Band 8. 1882 pp. 371-460

131. Martin, J.L. History and Theology in the Fourth Gospel. Abingdon Press, 1979

132. Morciniec, N. Die nominalen Wortzusammensetzungen in den westgermanischen Sprachen. Wroclaw, 1964

133. Müller P.O. Historische Wortbildung im Wandel // Historische Wortbildung des Deutschen. Tübingen, 2002

134. Paul H. Deutsche Grammatik. Halle (Saale), 1919

135. Pavlov, V. M. Die substantivische Zusammensetzung im Deutschen als syntaktisches Problem. München, 1972

136. Ml.Peschel, C. Zum Zusammenhang von Wortneubildung und Textkonstruktion. Tübingen, 2002

137. Quast, B. Vom Kult zur Kunst. Öffnungen des rituellen Textes in Mittelalter und Früher Neuzeit. Tübingen, 2003

138. Ramers K.-H. Die Kunst der Fuge: Zum morphologischen Status von Verbindüngselementen in Nominalkomposita // Sprache im Fokus. Tübingen, 1997

139. Rauch, I. The Gothic Language. Grammar, Genetic Provenance and Typology, Readings. New York, Bern, Berlin, Bruxelles, Frankfurt/M., Oxford, Wien. 2003

140. Rickheit M. Wortbildung. Grundlage einer kognitiven Wortsemantik. Opladen, 1993

141. Ries, J. Zur Wortgruppenlehre. Mit Proben aus einer ausfuhrlichen Wortgruppenlehre der deutschen Sprache der Gegenwart. Prag, 1928

142. Sauvageot, A. L'emploi de l'article en gotique. Paris, 1929

143. Schröder, M. Über textverflechtende Wortbildungselemente // Deutsch als Fremdsprache. 1978, № 2 pp. 85-92

144. Seiler, H. Relativsatz, Attribut und Apposition. Wiesbaden, 1960

145. Sommerfeldt, K.-E. Zur Struktur der Substantivgruppe in einigen funktionalen Stilen // Deutsch als Fremdsprache. 1968, № 5 pp. 287-294

146. Stoett, F.A. Middelnederlandsche Spraakkunst. Syntaxis. Gravenhage, 1923

147. Stolze R. Grundlagen der Textübersetzung. Heidelbrg, 1982

148. Stolzenburg, H. Zur Übersetzungstechnik des Wulfila. Halle/Saale, 1905

149. Sütterlin, L. Die deutsche Sprache der Gegenwart. Leipzig, 1923

150. Taylor, J. R. Linguistic Categorization: Prototypes in Linguistic Theory. Oxford, 1995

151. Teuber O. Komposita und kompositaähnliche Ländernamen. Berlin, J996

152. Von Polenz, P. Historische Wortbildung und Sprachbewusstseinsgeschichte // Historische Wortbildung des Deutschen. Tübingen, 2002

153. Weinrich, H. Textgrammatik der deutschen Sprache. Leipzig, 1993

154. Wellhiann H. Morphologie der Substantivkomposita // Deutsche Wortbildung. Substantivkomposita. Berlin, 1991löl.Wilmans W. Deutsche Grammatik. Gotisch, Alt-, Mittel-, Neuhochdeutsch. Strassburg, 1896

155. Wilson, R.R. Genealogy and History in the Biblical World. Yale University Press, 1977

156. Wolfram H. Die Goten: Von den Anfängen bis zur Mitte des 6.en. München, 1990

157. Wurzel W.-U. Die Wortstruktur in historischer Sicht: Vom Alter morphologischer Strukturen // Variation und Stabilität in der Wortstruktur. Hildesheim, 1998

158. Источники, словари и справочные издания

159. Бруннер, К. История английского языка. М., 1956

160. Гухман М.М. Готский язык. М., 1958

161. Греческий-русский словарь Нового Завета. Перевод краткого греческого-английского словаря Нового Завета Баркли М.Ньюмана. М., 2000

162. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. Репринт 5-го издания 1899 года. М., 1991

163. Нюстрем Э. Библейский словарь. СПб., 2001.

164. Новый Завет на греческом и русских языках. Российское библейское общество. М., 2002

165. Die gotische Bibel. Hrsg. von W.Streitberg. Heidelberg, 1919

166. Friedrich Ludwigs Stamm's Ulfilas oder die uns erhaltenen Denkmäler der gothischen Sprache. Hrsg. von Moritz Heyne. Paderborn, 1872

167. Blatz, F. Neuhochdeutsche Grammatik mit Berücksichtigung der historischen Entwicklung der deutschen Sprache. Band I. Band II. Karlsruhe, 1896

168. Feist, S. Vergleichendes Wörterbuch der gotischen Sprache. Leiden, 193911 .Grimm, J. Deutsche Grammatik. Zweiter Teil. Berlin, 1878

169. Kluge, 4F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin- New York, 1975.

170. Тексты Ветхого и Нового Заветаперечень дан согласно принятому в Синодальном изданиирасположению текстов)1. Мф. — Евангелие от Матфея1. Мк. — Евангелие от Марка1. Лк. — Евангелие от Луки1. Ин. — Евангелие от Иоанна

171. Рим. — Послание к Римлянам святого апостола Павла

172. Кор. — Первое Послание к Коринфянам

173. Кор. — Второе Послание к Коринфянам Гал. — Послание к Галатам

174. Еф. — Послание к Ефесянам Флп — Послание к Филиппийцам Кол — Послание к Колоссянам

175. Фес. — Первое Послание к Фессалоникийцам

176. Фес. — Второе Послание к Фессалоникийцам (Солунянам)

177. Тим. — Первое Послание к Тимофею

178. Тим. — Второе Послание к Тимофею Тит. — Послание к Титу

179. Фил. — Послание к Филимону