Структура и функции памяти в поэзии И.А. Бунина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Фенчук, Олег Николаевич

• Фенчук, Олег Николаевич
• кандидат филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Фенчук, Олег Николаевич

Введение.

Глава 1. Структура, виды и функции памяти в произведениях

И.А. Бунина.

1.1. Панорама визуальных воспоминаний.

1.2. Акустические образы воспоминаний.

1.3. Запахи и ароматы в структуре памяти.

1.4. Эмблема и символ в экфрастической лирике И.А. Бунина.

1.5. Память в статическом и динамическом выражении.

Глава 2. Коды культурной памяти в поэзии И.А. Бунина.

2.1. Память и невыразимое.

2.2. Память как основа диалога И.А. Бунина и поэтов Серебряного века: сравнительная характеристика.

2.3. Генетическая память: проявления памяти рода и памяти нации в поэзии И.А. Бунина.

2.4. Вечность и память.

2.5. «Христианский вектор» воспоминаний в поэзии И.А. Бунина.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Структура и функции памяти в поэзии И.А. Бунина»

Творчество И.А. Бунина вызывало и вызывает неизменный интерес отечественных и зарубежных филологов. В работах В.М. Акаткина, Б.В. Аверина, А.К. Бабореко, A.B. Бахраха, O.A. Бердниковой, Г.М. Благасовой, О.Н. Владимирова, Т.М. Двинятиной, JI.K. Долгополова, A.A. Дякиной, Г.Ю. Карпенко, В.А. Келдыша, Н.М. Кучеровского, Ю.В. Мальцева, О.Н. Михайлова, A.A. Нинова, Н.В. Пращерук, О.В. Сливицкой и др. определены, разработаны и продолжены основные направления изучения литературной деятельности И.А. Бунина. Внимание современных литературоведов привлекают многообразные аспекты его творчества: мироощущение и эстетические идеалы; особенности художественного метода и стиля; место в литературном процессе; связь с событиями и идеями общественной и культурной жизни.

Несмотря на это, с нашей точки зрения, недостаточно внимания уделяется изучению поэтического наследия Бунина - как прозаик он привлекает больший интерес литературоведов.1 Причины, по нашему мнению, объяснимы. С одной стороны, ориентация исследователей на прозу Бунина обусловлена тем, что «его поэзию как бы не признавали или признавали с оговорками» [28, 220], хотя известно, что Иван Алексеевич считал себя прежде всего поэтом: «Я поэт, и больше поэт, чем писатель, я главным образом поэт» [148, 302], «Бунин ценил свою поэзию не меньше, даже, пожалуй, больше своей прозы.»[188, 229], С другой стороны, лирическая проза, заслуженно выделенная и признанная литературоведами первостепенным художественным достижением писателя, перекрыла внимание учёных к поэзии, которую изучали главным образом в связи с вопросами «специфики творческого метода».

Это мнение разделяют многие литературоведы, занимающиеся исследованием творчества И.А. Бунина. Так, O.A. Бердникова считает, что «Бунина способна раскрыть как его проза, так и поэзия, которая, в отличие от прозы, крайне мало и плохо изучена» [35, 11], Е.Е. Ермакова отметила: «Всё ещё недостаточное внимание уделяется поэтическому наследию художника» [81, 3], Ю.В. Иншакова указывает, что «к поэзии Бунина обращались постольку, поскольку затрагивали специфику творческого метода писателя» [100, 3].

Неоднозначные, зачастую тенденциозные, по большей части отрицательные оценки получили стихи Бунина в высказываниях дореволюционных критиков. Так, В.Я. Брюсов заметил: «Вся метрическая жизнь русского стиха последнего десятилетия (нововведения К. Бальмонта, открытия А. Белого, искания А. Блока) прошла мимо Бунина. Его стихи (по их метру) могли бы быть написаны в 70-х и 80-х годах. В своих неудачных стихотворениях Бунин, срываясь в мучительные прозаизмы, начинает писать какие-то «пустые» строки, заполненные незначащими словами и частицами» [53, 332-333]. Вместе с тем уникальность творчества Бунина была отмечена уже его современниками. Так, М. Горький стал одним из немногих профессиональных литераторов, по достоинству оценивших поэзию Бунина: «Читал и читаю стихи. Хорошие стихи, ей-богу! Свежие, звучные, в них есть что-то детски-чистое и есть огромное чутьё природы. Моим приятелям, людям строгим в суждениях о поэзии и поэтах, Ваши стихи тоже очень по душе» [70, 77]. А вот А.П. Чехов выделил смелое новаторство Бунина: «Мы похожи с вами, как борзая на гончую, - говорил Бунину Чехов. - Вы, например, гораздо резче меня. Вы вот пишете: «море пахнет арбузом.». Это чудесно, но я бы так не сказал» [IX, 66].

Первые поэтические шаги Бунина, как известно, совпали с появлением символизма в русской литературе, что нашло своё отражение в его жизни и творчестве. В самых первых сборниках стихов и рассказов писателя проявилась его самобытность, выражавшаяся в особом подходе к писательскому мастерству. Включая в свои книги как рассказы, так и стихотворения, он выражал особое отношение к делению литературы на поэзию и прозу, считая его устаревшей условностью. На первый взгляд, изобразительная система и язык его стихотворений лишены примет решительного обновления, но это впечатление обманчиво. Продолжая классические традиции русской литературы XIX века, обращаясь к темам, характерным для поэзии Фета, Тютчева, Полонского (признаваемых символистами своими учителями), Бунин искал свой неповторимый стиль, оригинальную «интонацию». Структурная простота текстов его стихотворений несёт в себе глубокую смысловую наполненность, дающую свободу и многомерность толкования. И в этом необходимо признать типологическую преемственность поэзии Бунина со стихами Пушкина и Некрасова, на что указывает Ю.М. Лотман: «.структурная простота (низкая связанность) может выступать на фоне сложной структуры внетекстовых отношений, приобретая в этой связи особую смысловую наполненность (такова типологически поэзия зрелого Пушкина, Некрасова, Твардовского)» [128, 168].

Среди поэтов Серебряного века Бунин выделялся особым, бережным отношением к слову. О его позиции свидетельствует дневниковая запись В.Я. Брюсова: «Вчера обедали с Бальмонтом и Буниным. Бунин на меня сердился. Еще раньше у нас был полуспор по поводу стихов Гиппиуса :

Снова зверь в лесу возникнет, Птица в чаще леса крикнет. Бунин не признавал, что можно сказать «зверь возникнет», я над ним смеялся, а он сердился: «Не понимаю, не понимаю. надо говорить человеческим языком». Сегодня в том же роде мы спорили» [50, 73. Курсив в оригинале. -О.Ф.].

Несмотря на всю экзотичность модернистских доктрин, творчество представителей Серебряного века было вызвано предшествующим литературным опытом. По словам исследователей, «своими духовными учителями символисты считали Достоевского, Фета, Тютчева» [61, 110], «натурфилософская лирика Тютчева воспринималась символистами (Мережковским, Брюсовым, Вяч. Ивановым) как некая ранняя модель символизма» [147, 426]. Кроме того, Серебряный век явил собой духовно-мировоззренческую общность, ставшую культурным феноменом эпохи, вышедшим за конкретные временные рамки. Философское и эстетическое сознание писателей Серебряного века долгое время сохраняло в себе заявленные модернистами культурные тенденции. Так, культуролог М.А. Воскресенская, справедливо отме

2 Владимир Васильевич Гиппиус (1876 - 1941). тила, что «перестав существовать как художественное направление, символизм не исчерпал себя как стиль мышления, как особое мировосприятие и миропонимание. На это указывает не только творчество основных его представителей, оставшееся символистским по духу и после распада движения» [61, 155]. Творчество отдельных поэтов Серебряного века не укладывается в установленный временной формат, выходя за определённые для обозначения данного явления даты.

Символисты изначально поставили себя в жёсткие рамки господства формы над содержанием. Бунин же не видел необходимости в столь радикальном подходе к практике художественного творчества. Он выступал с позиции органичной смены устаревшего в литературе, поиска естественных, но не революционных стилистических новшеств, о чём свидетельствуют его записи: «Так ли уж реалистичны были печатавшиеся тогда «Вечерние огни» Фета, стихи В. Соловьева?» [IX, 239]. Особо следует подчеркнуть, что отказ Бунина от коренных изменений традиционных художественных взглядов не был полным отказом от поиска новых поэтических средств и стилистических приёмов. Его художественные искания были порождены общим духом и направлением художественных стремлений того времени. Особое значение в формировании стиля Бунина имело изучение им устного народного творчества: «Меня интересует воспроизведение подлинной народной речи, народного языка» [123, 399]. В отличие от символистов, Бунин не придумывал новых слов, не проводил эпатажных экспериментов в области рифмы и метрики, его поиски шли в ином направлении: он употреблял в своих произведениях (в т.ч. в стихах) диалектные выражения (пугач, дереза и т.д.), просторечия (навоз, угар, и т.д.), часто использовал междометия и восклицания, что модернистам казалось архаичным и малозначительным. В действительности же именно это и придавало произведениям Бунина особое, неповторимое звучание и новизну.

Проблема «Бунин и модернизм», т.е. спор о принадлежности художника к реалистической или модернистской литературной платформе, а конкретнее корреляция традиционалистских и новаторских тенденций в его творчестве, берёт своё начало в дореволюционной критике и приобретает полемическую остроту в работах современных исследователей. Обсуждение вопроса о модернистских тенденциях в его творчестве началось в русской критике начала века с заметок С. Глаголя, Е. Колтоновской, В. Львова-Рогачевского, В. Шулятикова и др. Более интенсивно разговор о художественных принципах модернизма в творчестве И. А. Бунина зазвучал в эмигрантской критике -рассуждениях Г. Адамовича, М. Алданова, П. Бицилли, В. Вейдле, И. Ильина и др. В советском, а позже в российском литературоведении эта проблема затронута в статьях В. Афанасьева, О. Бердниковой, JI. Долгополова, В. Келдыша, И. Минераловой, И. Ничипорова, М. Штерн и др. Не остался без внимания вопрос «модерности» бунинских произведений и в зарубежном литературоведении, что нашло своё отражение в работах Т. Винера, Дж. Вудвор-да, Т. Марулло, Д. Ричардса.

Уже в самых первых статьях, посвященных осмыслению принадлежности Бунина к определённому литературному течению, отмечалось особое положение памяти, воспоминания в его творчестве. «Воспоминанье» у Бунина, действительно, возводится на степень какого-то божества» [236, 319], - писал критик В.М. Шулятиков, считающий поэзию Бунина «одним из звеньев цепи поэтической эволюции» [236, 320]. «Есть категория людей, в душе которых живет неодолимое очарование старины, тяготение к прошлому, подчинение ему, непобедимое обаяние тем, что было и уходит, уходит, уходит. Бунин типичнейший представитель этой категории людей, для которых высшая прелесть бытия в тихой тоске по уходящем и невозвратном» [95, 308], - вторил ему A.A. Измайлов, признающий поэта продолжателем реалистической традиции.

В целом ряде эмигрантских работ, устанавливающих предпосылки типологического сближения его творчества с модернизмом, была отмечена роль памяти в бунинских произведениях. В статье В. Вейдле о Бунине память рассматривается как «лирический субстрат», а «созерцание жизни <.> как совокупности памятных мгновений, за которыми кроется тёмный, несказанный и, однако, неподвижно присутствующий в них смысл» [56, 85]. Зарубежные исследователи в работах, посвящённых изучению модернистских проявлений в произведениях Бунина, ставили память в центр мировоззренческих установок, отводили ей ключевые позиции в творческом методе художника. В статье «Память и прошлое» - тема в произведениях Ивана Бунина» -английский преподаватель-русист Д.И. Ричарде писал: «Повышенный интерес Бунина к прошлому не был результатом любопытства или. исторического романтизма, он был связан с основами бунинского мироощущения и творчества» [130, 738].

Значительный вклад в изучение творчества Бунина и его связей с модернизмом внёс Ю.В. Мальцев. Показательны названия глав его книги «Жизнь Бунина. 1870-1953» (1994) - «Прапамять», «Модерность», «Элизий памяти», - в которых исследователь проводит наблюдения над типологическими составляющими произведений Бунина, определяющими точки соприкосновения и отталкивания Бунина с символистами и другими литературными течениями. Однако нас интересует выделенная Ю.В. Мальцевым в этих главах - как центральная - проблема памяти в творчестве Бунина.

В исследованиях последних лет продолжают осуществляться попытки системного описания взаимодействия творчества Бунина с модернизмом. Так или иначе во всех работах отмечается особая роль памяти в творчестве Бунина. О.В. Сливицкая считает, что «проблема Памяти (он писал это слово с большой буквы) - для Бунина фундаментальная проблема. Из всех рассуждений Бунина на эту тему следует: искусство основано на психологической однотипности людей. Каждый несет в себе колоссальные неподнятые пласты эмоциональной памяти своих бесчисленных предков. Разница лишь в степени актуальности этой памяти. Тот, кто наделен ею в наивысшей степени (для Бунина это Лев Толстой), тот художник» [191, 470]. Таким образом, память не только важное звено художественного творчества, но и критерий художественной оценки самого поэта.

Эта проблема затронута в статьях М.К. Кшондзер «И.А. Бунин и поэзия Серебряного века» и Т.М. Двинятиной «Поэзия И.А. Бунина и акмеизм». Так, Двинятина находит типологическое сходство особенностей поэтики И. Бунина и А. Ахматовой. В исследовании на примере анализа стихотворений И. Бунина и В. Брюсова, основанных на общем сюжете, показано расхождение в подходе к экзотической поэзии, черпающей темы из истории древних культур. Кроме перечисленных работ, проблема «Бунин и модернизм» была рассмотрена и в рамках полномасштабного научного исследования в монографии И.Б. Ничипорова - «Поэзия темна, в словах невыразима. Творчество И.А. Бунина и модернизм» (2003). Автор монографии достаточно убедительно говорит как о влиянии художественных принципов модернизма на Бунина, так и о роли самого Бунина в формировании эстетических принципов модернизма. В своих рассуждениях исследователь выделяет память в «онтологическом смысле» как основу в «понимании сути творчества» Бунина. Кроме того в работе «отмечена преображающая сила памяти искусства» [156, 39], позволяющая благодаря особым «образам-символам» воскрешать прошлое. Однако, если для символистов жизнь - это «книга искусства», то для Бунина «мир творчества, при всей его силе и притягательности, всё же уступает прелести земного бытия» [156, 42].

Все исследователи творчества Бунина отмечают специфику, своеобразие его художественного мира - развитие традиций и одновременное их преодоление. Выявляя черты поэтики, выходящие за рамки реализма, исследователи, с одной стороны, представляют Бунина как писателя, продолжающего художественную практику традиционализма и завершающего классическую эпоху русской литературы, с другой - считают его художником не чуждым модернизма. Исследования российских учёных последних лет имеют тенденцию к широкому соотнесению творческого наследия Бунина с эстетическим и философско-религиозным опытом Серебряного века (О.В. Сливицкая, O.A. Бердникова, М.С. Штерн и др.).

Однако было бы упрощением говорить о проблеме творческого метода поэта вне рассмотрения его в контексте связей с другими аспектами литературного процесса. Т.А. Никонова справедливо считает, что «И.А.Бунин в числе труднопостигаемых художников XX века уже по одному тому, что не укладывается ни в одну из наработанных литературоведческих или культурологических схем. Внешняя простота его сюжетов обманчива. Когда мы готовы воскликнуть: «Реалист!», вдруг обнаруживается, что реалистические механизмы во многих случаях «не работают» или дают ничтожно малый результат. Сегодняшние рассуждения о «модернизме» Бунина имеют под собой основания, но не позволяют выстроить завершенной системы, точно так же как и «мифологические» и «онтологические» подходы к его текстам» [154, 599]. Дальнейшее исследование вопроса о системе художественных принципов писателя нуждается в детализации аспектов рассмотрения данной проблемы: отдельном внимании к прозе и поэзии, особому взгляду на литературно-эстетические категории, такие, например, как культурная память и символика. Наиболее целесообразным методом исследования, с нашей точки зрения, является сравнительный анализ конкретных произведений представителей различных литературных школ, работавших в одних и тех же исторических условиях. Подобный подход позволяет выявить разницу тематического наполнения и стилистических приёмов, используемых в их творчестве. Необходимость решения указанных задач неизбежно выводит нас к рассмотрению взаимодействия Бунина со своим временем, анализа антропологической проблематики его произведений, вопросов духовно-религиозных исканий художника, других аспектов творчества.

Исключительные природные способности, поразительная память Бунина были отмечены многими его современниками: «Теперь видим, что это не единственный дар, полученный им от природы: наряду с зоркостью он обладает такой же феноменальной, изумительной памятью, без которой он не мог бы воссоздавать в своих книгах столько мельчайших деталей «предметного мира», когда бы ни было увиденных или услышанных им» [228, 99]. Редкие врождённые качества, развитые до совершенства и реализованные в его литературной работе, не перестают удивлять новые и новые поколения исследователей и поклонников творчества великого русского поэта. Категория «память» представляет собой один из краеугольных камней в архитектуре поэтического наследия И.А. Бунина. «Чем я живу? Всё вспоминаю, вспоминаю» [3, 32], - записывает Бунин в дневнике 20 августа 1917 года. Это не случайная запись. Любовь к родине и вечные тайны мироздания, мимолётность счастья и глубина страдания, чувственная страсть и красота природы предстают в его воспоминаниях. Память становится монолитной основой, на которой строится литературная работа. А кроме того, память - возможность осознать ценность личного опыта. Запись, сделанная в ночь с 27 на 28 января 1953 года, подтверждает нашу мысль: «Замечательно! Всё о прошлом, о прошлом думаешь и чаще всего все об одном и том же в прошлом: об утерянном, пропущенном, счастливом, неоценённом, о непоправимых поступках своих, глупых и даже бездумных, об оскорблениях, испытанных по причине своих слабостей, своей бесхарактерности, недальновидности и неотмщённо-сти за эти оскорбления, о том, что слишком многое, многое прощал, не был злопамятен, да и до сих пор таков. А ведь вот-вот всё, всё поглотит могила!» [6, II, 405. Курсив в оригинале. - О.Ф.].

Термин «память» получил близкие, но в деталях отличные трактовки в различных разделах знания. В толковом словаре русского языка читаем: «Память - способность сохранять и воспроизводить в сознании прежние впечатления, опыт, а также самый запас хранящихся в сознании впечатлений, опыта» [161, 481]. «Память - специфическая человеческая способность, обеспечивающая закрепление, сохранение, устойчивое многократное повторение, а также забывание прошлого опыта» [118, 141. Курсив в оригинале. -О.Ф.] - гласит культурологическая энциклопедия. Кроме того, в психологии установлено, что память является основой различных проявлений психической деятельности человека. И поэтому для понимания личности необходимо как можно больше знать о памяти. Это знание даёт возможность понять особенности формирования мышления, поведения, сознания, раскрывает тайны подсознания.

Исходя из известных на сегодняшний день научных работ по теории памяти в философии, психологии и литературоведении, можно условно выделить три самостоятельных вида памяти - это индивидуально-личностная, бессознательно-генетическая и коллективная культурная. Личностная память складывается из знания о себе, событиях жизни, личных переживаниях; культурная память несёт в себе информацию о событиях, происходивших с человечеством, знаний и навыков, накопленных на протяжении столетий; генетическая память представляет некое знание, передающееся из поколения в поколение на бессознательном уровне.

Проблема «памяти» до сих пор не исследована во всей её целостности, хотя сделано здесь немало. Исследователь Л.М. Нюбина утверждает, что «в настоящее время не существует сколько-нибудь общих схем памяти, но имеются описания разнообразных видов памяти - кратковременной, долговременной, ассоциативной, образной, эмоциональной и др. Каждый из видов памяти осуществляет свои функции, однако долговременная память является основной, именно она помогает человеку воспринять и осознать себя» [158, 21. Курсив мой. - О.Ф.]. Во-первых, исследователь заявляет об отсутствии чётких методик определения составляющих памяти (видов, функций и т.д.). Во-вторых, считает, что когда мы говорим о памяти, мы подразумеваем определённую структуру и некие процессы, или операционные механизмы работы памяти. К структуре следует отнести виды памяти - ассоциативную, образную, эмоциональную, иконическую и т.д. К операционным механизмам - процессы запоминания, сохранения, воспроизведения и забывания.

Тем не менее отсутствие единой и чёткой методологической базы в литературоведении порождает во многом несистемный характер работ, вызывает несогласованность в оценке категории «память», её места и функций в литературном произведении. Память как объект изучения различных областей знания ставит перед исследователем задачу логически корректного использования понятийных средств различных научных дисциплин, что и порождает расхождения во мнениях по этому вопросу. О несомненной сложности проблемы говорит литературовед О.В. Евдокимова: «Философия памяти, память и познание, формы поведения и память, искусство воспоминания - таковы некоторые из аспектов изучения памяти. Налицо заметная разноголосица мнений практически по каждому из вопросов теории памяти. Размышления на темы памяти невольно ставят учёного перед лицом «тайны»» [79, 25].

По мнению литературоведа Н.З. Коковиной, «роль воспоминаний в художественном произведении весьма различна. Это может быть романтическая идея ностальгии, стремление вновь обрести утраченную любовь, счастье, молодость или надежду; жажда поймать и удержать прошлое, остановить время, чтобы воплотить это время в вечных образах, существующих для эстетического созерцания; в целях информации и указания героям их будущего жизненного пути. Наряду с этим одна из главных функций «биографий» (по определению Ю.В. Манна) состоит в мотивировке позднейших событий предшествующими» [109, 45]. Что подтверждает мысль о многообразии подходов в трактовке данной проблемы.

В нашем исследовании использованы наиболее весомые с научной точки зрения труды в области изучения теории памяти: фундаментальная работа Яна Ассмана «Культурная память», Френсис Иейтс «Искусство памяти», статьи Ю.М. Лотмана, посвященные указанной проблеме. Я. Ассман выделяет сохраняющую, идентифицирующую и дифференцирующую функции памяти. Причём функция сохранения прошлого, по мысли Ассмана, принадлежит поэту: «Изначальной функцией поэта было хранить память группы» [16, 56]. Идентифицирующая роль памяти основана на преемственности традиции: «Функция культурной мнемотехники состоит в обеспечении преемственности, или идентичности. Идентичность, как нетрудно догадаться, основана на памяти и воспоминании о прошлом» [16, 95]. Дифференцирующая функция памяти выражается в противопоставлении «своё-чужое», которое, в свою очередь, становится основой деления людей на группы по определённым признакам, будь то нация, социальная группа, религиозная община и т.д.: «Чуждость, порождённая культурой, может интенсифицироваться до ксенофобии, ненависти между народами и войны на уничтожение. Такая амбивалентность входит в феноменологию культурной памяти. Любовь и ненависть суть две стороны одной и то же исходной функции группообразования» [16, 163-164].

В нашей работе мы пытаемся разобраться в сложном переплетении выделенных нами разновидностей памяти, её структуре и функциях, выполняемых ею в поэтических произведениях И.А. Бунина. Прежде чем приступить к анализу художественной памяти в поэзии Бунина, целесообразно определить круг исследования и те принципы, на основании которых будет проводиться анализ. В ряде фундаментальных научных исследований рассматриваются функции памяти в литературном произведении, и количество литературоведческих работ, посвященных этому вопросу, с каждым годом становится больше. Среди наиболее основательных и целостных исследований по проблеме функционирования памяти в литературном произведении можно отметить работы Л.М. Нюбиной «Поэтика и прагматика мнемонического повествования» (2000), Э.Д.Томпсон «Братья Карамазовы» и поэтика памяти» (2000), О.В. Евдокимовой «Мнемонические элементы поэтики Н.С. Лескова» (2001), Н.З. Коковиной «Категория памяти в русской литературе XIX века» (2003), Е.М. Болдыревой «Memini ergo sum: автобиографический метатекст И.А.Бунина в контексте русского и западноевропейского модернизма» (2007), О.В. Свахиной «Функции культурной памяти в повестях И.С. Тургенева 1850-1870-ых годов» (2008), Е.А. Иваныииной «Метаморфозы культурной памяти в творчестве Михаила Булгакова» (2010) и некоторые др.

О возросшем интересе к проблеме «памяти» говорит и факт количественного роста научных трудов, посвященных указанной проблематике, в том числе выпущенных Воронежским госуниверситетом. Наиболее насыщенными и продуктивными, с точки зрения широты исследовательского кругозора, стали сборники по материалам научных конференций «Память литературы и память культуры: механизмы, функции, репрезентации» (2009), «Память разума и память сердца» (2011) и «Метафизика И.А. Бунина» (2011), в которых исследуются структура и функции памяти, механизмы и коды культурной памяти, роль прапамяти в художественном произведении. Особо стоит отметить работы, выражающие многообразие подходов в рассмотрении различных сторон феномена «память» в литературе. Это статьи A.A. Житенёва «Память как яд: феномен ресентимента в современной лирике», H.A. Молчановой «Дыхание старины» в книге А. Блока «Нечаянная радость», М.А. Слинько «Мотив прапамяти в «Жизни Арсеньева» И.А. Бунина», Н.В. Пра-щерук «Созидающая память: о книге И.А. Бунина «Под Серпом и Молотом», Т.А. Терновой «Беспамятство как традиция в эстетике русского имажинизма» и др.

Накопленные за последние годы знания по проблеме памяти, осознание необходимости их научной интерпретации, культурологического и литературоведческого осмысления создают предпосылки для дальнейшей разработки проблемы. Пристальный интерес литературоведов привлекает изучение механизмов, функций и места памяти в творчестве A.A. Ахматовой, М.А. Булгакова, Ф.М. Достоевского, Вяч.И. Иванова, Н.С. Лескова, В.В. Набокова, JI.H. Толстого, И.С. Тургенева, А.П. Чехова и др. писателей. Возрастание интереса к феноменам коллективной и индивидуальной памяти, категориям памяти и воспоминания, отсутствие исследований, в комплексе охватывающих исследовательский материал и теоретическую основу категории «память» в поэзии Бунина, обусловили актуальность темы диссертации.

Наиболее часто категория «память» становится объектом рассмотрения в анализе хронотопа и идейно-тематической структуры прозаических произведений И.А. Бунина. В целом же следует констатировать, что в имеющихся научных исследованиях память в поэзии Бунина не рассматривается как система, указанная проблема не освещается во всей ее содержательной полноте.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней рассмотрены вопросы качественного разнообразия памяти в бунинских произведениях и своеобразие её функционирования в художественном творчестве поэта, что позволяет увидеть лирические произведения Бунина под новым углом зрения и даёт возможность обнаружить в них новые смыслы.

Объектом исследования является творческое наследие писателя. Предмет исследования - категория «памяти», её структура, место и функции в стихотворениях И. А. Бунина.

Соответственно материалом нашего исследования является стихотворное наследие И.А. Бунина (1887 - 1953 гг.). Мы рассматриваем также прозаические произведения, несущие в себе проявления художественной памяти. Привлекаются лирические произведения поэтов Серебряного века и классического периода русской литературы (К.Д. Бальмонта, A.A. Блока, В.Я. Брюсова, Н.С. Гумилёва, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета, В.А. Жуковского), с которыми перекликаются на образном, тематическом и стилистическом уровнях стихотворения Бунина.

Целью исследования является выявление базисных принципов и закономерностей работы памяти, определение функций воспоминаний в структуре поэтических текстов Бунина.

Для достижения поставленной цели в диссертационном исследовании решаются следующие задачи:

1. Исследовать структуру и функции памяти в лирике Бунина.

2. Выявить механизмы работы памяти в произведениях Бунина.

3. Рассмотреть функции коллективной памяти в религиозном и культурном контексте.

4. Провести сравнительный анализ произведений И.А. Бунина и поэтов Серебряного века, исследовать особенности их поэтики в аспекте памяти.

5. Рассмотреть стихотворения Бунина в контексте классической русской поэзии.

6. Проанализировать функции экфрасиса в поэзии И.А. Бунина, роль эмблемы в реализации живописных аллюзий.

Методологическую основу исследования составили теоретические труды М.М. Бахтина, А.И. Белецкого, В.В. Виноградова, Б.М. Гаспарова, Л .Я. Гинзбург, В.М. Жирмунского, В.В. Кожинова, Б.О. Кормана, А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума и др., культурологов Я. Ассмана, Ф. Йетс. При изучении онтологической составляющей проблемы человеческой памяти мы опирались на идеи, содержащиеся в трудах философов Августина Блаженного, Н.А. Бердяева, А. Бергсона, B.C. Соловьева, П.А. Флоренского, В.Н. Лосского, П. Рикёра. Кроме того, при написании работы были использованы результаты исследований, представленные в работах классиков психологии - Л.С. Выготского, П.П Блон-ского, К.Г. Юнга, современные труды филологов.

В диссертации сочетаются сравнительно-исторический, структурно-системный, биографический, мотивный методы исследования и элементы культурологического анализа художественного произведения. Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Введение различных проявлений «памяти» в художественную структуру стихотворений И.А. Бунина является особым художественным приемом создания изобразительного, психологического и сюжетно-композиционного рядов.

2. Воспоминания организуют пространственно-временной континуум произведения, при этом зачастую сюжет определяется фрагментарным движением воспоминаний лирического субъекта. Нередко воспоминания возникают непроизвольно и носят характер видения, сна.

3. Одной из особенностей бунинской поэзии является экфрастичность. Живописные аллюзии участвуют в формировании ассоциативного контекста, эмблематической образности, что во многом определяет природу художественной изобразительности в лирике поэта.

4. Изучение функций памяти в текстах стихотворений Бунина позволяет говорить о типологической сложности феномена «память», многоликости воспоминаний (зрительные, акустические, ольфакторные, синестетические), построенных по принципу контраста и ассоциации.

5. В стихотворениях И.А. Бунина раскрывается поэтический потенциал феномена «память», что позволило выявить такие «механизмы» процессов памяти, как: 1) воспоминание; 2) припоминание; 3) забывание.

6. Память позволяет поэту вступать в творческий диалог с предшествующей литературной традицией (В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев, A.A. Фет) на основе мотива «невыразимого».

7. В стихах И.А. Бунина выявляются диалогические связи с поэзией A.A. Блока, В.Я. Брюсова, Н.С. Гумилёва на основе тематических аналогий и сходства мотивов «памяти», «слова», «встречи», заявленных в заглавии стихотворений.

Теоретическая значимость исследования заключается в разграничении понятий «припоминание», «забывание», «воспоминание», определении функциональных особенностей памяти, разработке ориентиров для дальнейшего изучения категории «память» в творчестве И.А. Бунина. Выводы, сделанные на основе изучения поэтики памяти, вносят вклад в решение проблемы бу-нинского художественного стиля и метода.

Практическая значимость исследования состоит в том, что материал диссертации может быть использован при чтении общих и специальных курсов лекций в ВУЗе и школе по истории русской литературы, культурологическим дисциплинам.

Апробация работы. Основные результаты диссертации отражены в шести публикациях автора, докладывались на Всероссийской научной конференции «Елецкий креатив: жизнь и творческая судьба преподавателей и учащихся Елецкой мужской гимназии» (Елец, 2009), на Международной научной конференции «Наследие А.Т. Твардовского в диалоге с прошлым, настоящим и будущим» (Воронеж, 2010), на Международной научной конференции «И.А. Бунин и XXI век» (Елец, 2010), на Всероссийской научной конференции «Память разума и память сердца» (Воронеж, 2011).

Данное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии, содержащей 244 наименования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Фенчук, Олег Николаевич

Заключение

В результате проведённого исследования удалось выявить основные виды и способы проявления категории память в поэзии И.А. Бунина. По утверждению Яна Ассмана, «личную память можно определить как «антропологическую рефлексивность» [16, 144]. Поэтические размышления Бунина в пору его ученичества естественно и органично связаны с собственной личностью, взглядами на окружающий его природный, а не цивилизованный мир. Соответственно и воспоминания в художественном тексте представлены речевыми единицами, несущими в себе семантику цвета, света, запаха, звука, осязательных ощущений и предстают как образная интерпретация объективной действительности. Наблюдательность и цепкая память определили устойчивый круг литературных интересов Бунина, его художественное мировоззрение, особенности и своеобразие поэтического дарования. Категория «память» занимает важное место в художественном наследии поэта и выражается в различных проявлениях: от памяти индивидуально-личностного плана до памяти историко-культурного значения.

Установлено, что воспоминания в поэзии И.А. Бунина структурируют пространственно-временную систему координат стихотворения, выполняют сюжетообразующие и мотивные функции, задают тему стихотворений, зачастую заявленную в заглавии. Кроме этого были выявлены функции воспоминаний по сохранению и восстановлению прошедших событий, ощущений и чувств: функция передачи реалий объективного мира; эмотивная функция; рекурсивная функция; функция символизации прошлого. Во многих стихах память выступает как основной смысловой элемент поэтического текста.

В работе отмечено, что стилистика ранних поэтических произведений Бунина формируется на основе повторяющихся ассоциативных связей и сходстве смысловых фрагментов. Зачастую воспоминания возникают непроизвольно и носят характер видения, сна. Реалистическая манера письма в ранних стихотворениях Бунина пересекается с элементами романтизма, проявляющимися в темах «неразделенной любви», «мира нетронутой природы» и «воображения» и в приёмах перспективы, идеализации воображаемого, контрасте реального и идеального.

В ходе исследования прослежено формирование эстетических идеалов Бунина в эпоху, когда зарождалось литературное направление, объявившее поиск новых форм своей главной задачей. Наиболее полно принципы классической эстетики Бунин выразил в раннем творчестве, опираясь, помимо реализма, на художественную систему романтизма. Однако по мере роста литературного таланта, романтические элементы его лирики были вытеснены реалистической изобразительностью. Взаимосвязь поэтики «романтического» и «реалистического» создаёт предпосылки рассмотрения произведений поэта в аспекте эволюции его творчества, позволяет взглянуть на него не только с точки зрения реализма, но и модернизма. На протяжении всего творчества Бунин развивал свою уникальную концепцию памяти и принципов «мемориального письма». Предпринятое исследование категории «память», её функций и структуры в поэзии И.А. Бунина позволяет раскрыть механизмы использования этого феномена, проникнуть в творческую лабораторию поэта, проследить особенности становления его художественного метода.

В работе выявлено, что в стихотворениях воспоминания тесным образом переплетаются с чувствами и ощущениями лирического субъекта. Сенсорно-перцептивные проявления воспоминаний в поэзии Бунина - это не только безукоризненные визуальные наблюдения, тщательно выверенные акустические ассоциации, но и ёмкие обонятельные впечатления. Чувственные образы в поэзии Бунина - это и субъективные впечатления лирического «я», и встроенные в сферу культурной памяти символы. Однако, в отличие от символистов, символы для него - лишь одно из средств художественной выразительности, средство «сгущения» содержания, придающее его произведениям особый колорит.

Бунина, сблизившегося с символистскими принципами искусства, отличало жизнеутверждающее начало, стремление к познанию реальной действительности, правдивость деталей, представленных в конкретных условиях. Деталь в ранних стихотворениях является одним из инструментов создания художественного образа, позже она становится средством символизации. Если реалист видит свою задачу в том, чтобы писать о произошедшем или о возможном, что могло бы случиться по вероятности или необходимости, то модернист, исключая вероятность, может писать по логике своего замысла и о невозможном. Пристально всматриваясь в творчество Бунина, уместно предположить, что он «модернизировал» реализм, достигнув невиданных высот познания личности человека и окружающего мира. Предметные описания в поэзии Бунина (природных объектов, деталей быта, чувственных картин и т.д.) выражены в соотношении «памяти и реальности», «памяти и искусства» и в результате представляют символическое изображение действительности.

В ходе работы установлено, что отмеченная многими исследователями «живописность» бунинской поэзии во многом построена на образе-эмблеме. В своих стихотворениях поэт использует символы и эмблемы религиозного и культурного характера: экфрастические образы культовых книг ведущих религиозных конфессий, аллюзии живописных полотен. Бунин представляет символ и эмблему «как функцию объективной действительности» [126, 9], позволяющую достичь максимального поэтического обобщения в конкретном образе.

Символизация в поэзии Бунина расширяет литературные, биографические, культурные, национальные контекстные связи и обращена к истокам древних культур и религий. Изображение и осмысление культурно-исторических картин, запёчатлённых в артефактах и религиозных источниках, основано на знании древней символики и эмблематики, память выступает в качестве ключа для их дешифровки. Эмблема позволяет восстановить исторический и культурный срез прошлого определенной страны и эпохи.

Особого совершенства знаковой передачи замысла Бунин достигает в стихотворениях, осмысляющих строки Корана, где в теме-названии, эмблеме-эпиграфе и пояснении-стихотворении реализуется трёхчастная структура эмблемы.

Использование символа и эмблемы обогащает творчество Бунина. Эмблематика позволяет глубже проникнуть в проблемы иррационального и трансцендентного, системно разложить действительность в «бесконечный ряд частностей», что не мешает реализму отображения. Использование образов-эмблем создаёт ореол загадочности, тайны, одновременно позволяет проникнуть в сущность явления или предмета изображения.

Как было отмечено в диссертации, в произведениях Бунина проявления памяти весьма многогранны. Память предстаёт в динамике запоминания, воспоминания, припоминания и забывания и в статике сохранения информации. Статическая память проявляется в описаниях неотчётливого эмоционального состояния, обобщённых изображениях действительности, представленных на лексическом уровне словами «какой-то», «немало таких», либо прямыми указаниями на сохранённую информацию, что выражается в употреблении слов: «помню», «знаю». Память в структурном выражении предстаёт как некое эмоциональное состояние, либо совокупность динамических процессов. Процессуальность памяти выражается в описании конкретных картин, представляющих события внешнего мира или внутренние состояния. Отличие воспоминания, припоминания, запоминания сказывается на лексическом уровне в номинациях соответствующих процессов. Кроме того, для субъекта лирического повествования характерно не просто воспоминание, а постоянное припоминание, уточнение прошедших событий. Память, высвобождая недостающие компоненты, хранящиеся в нашем сознании, восстанавливает подробную картину прошлого. Память как процесс отличается от памяти-структуры некоторой односторонней интерпретацией одного и того же явления в зависимости от различных факторов: удалённости во времени от вспоминаемого факта, возраста, внешних факторов и других особенностей, влияющих на извлечение содержимого памяти. Воспоминания воссоздают г несколько временных панорам, память представляет одну перспективу времени, делается вывод в работе.

Диалог Бунина с поэтами классической эпохи русской литературы на основе категории память связан с темой «невыразимого». «Невыразимое» в поэзии обусловлено невыразимым в жизни: природой, чувствами, памятью. Попытки передать в слове переменчивый мир, неуловимые движения человеческой души связаны с памятью. Память - средство, позволяющее человеку восстановить не только личное прошлое, но и прошлое своих предков, нации, человечества. Таким образом, память из категории личностной переходит в категорию культурно-историческую.

Анализируя поэзию Серебряного века, приходим к выводу, что именно тяга к прошлому, мобилизация памяти были характерной чертой литературы того времени. Архитектурные виды прошлого, звуки колоколов средневековых храмов, сохранившиеся в городах реалии ушедших эпох, запечатленные в стихах поэтов Серебряного века, порождают в сознании человека сходные мысли и впечатления. Обращение к памятникам древности, попытки запечатлеть в слове не только воспоминания, но и понять, что же такое сама память - проблема, характерная для творчества символистов. Не только память становится объектом художественной рефлексии, но и само слово как проводник к прошлому подвергается творческому анализу. В стихотворениях В.Я. Брюсова, И.А. Бунина и Н.С. Гумилёва с одинаковыми названиями «Венеция», «Память» («Памяти» у Бунина), «Слово» прослеживается связь понятий: древность - память - слово. Прошлое сохраняется в памяти благодаря слову, и в этом единодушны поэты в своих стихах. Кроме того, в одноимённых стихотворениях Бунина и Брюсова «Встреча» ведущим становится мотив возрождения. Бунин в стихотворении делает акцент на биографический подтекст ностальгии, Брюсов строит сюжет на мифологической символике.

Символ, заключающий в себе переносное значение, сложен по структуре и смыслу. Смысл символа неоднозначен, в понимании символистов он заключает в себе некую тайну, его невозможно раскрыть до конца, в его понимании важна интуиция. Проникновение в тайну символа носит духовный, мистический характер и определено внутренним миром человека, а именно воспоминаниями и воображением. Проникновение в глубины памяти и подсознания человека, особое мистическое восприятие окружающего мира - одна из черт символизма. Если мистическое и религиозное в понимании символистов во многом идентично, то Бунин дифференцирует различные грани иррационального. Писатель исходит из реалий объективной действительности в поисках смысла тайного знания («Тайна», «Памяти», «Настанет день, исчезну я.» и т.д.), в отличие от символистов, следующих за своей интуицией, ищущих скрытые смыслы в трансцендентном, мистике непознанного.

В ходе исследования было установлено, что «память» для Бунина — категория не только творческая, но и мировоззренческая. Воспоминания занимают значительное место как в произведениях, так и в личной жизни поэта. Память в творчестве Бунина является средством сохранения родовых, национальных, религиозных, культурных традиций, которые становятся кодом, дешифрующим проявления культурной памяти в его стихотворениях. Память выполняет функции сохранения, дифференциации и идентификации личности по указанным признакам.

Патриархальность, основанная на предшествующем опыте многих поколений, православная вера стали культурным и нравственным стержнем российского общества и отдельного человека. Уклад русской жизни - обычаи, традиции, вековые нравственные ценности - определяет мировоззрение поэта, его поступки. Бунин, отправившись в эмиграцию, остался русским православным человеком, он не отказался от веры и языка. Генетическая память проявляется в поступке Бунина, повторившего шаги своего предка, покинувшего Великое Княжество Литовское, в котором отказ от веры стал залогом безопасности. Писатель, покидая Россию, оставил страну, отказавшуюся от основ национального самосознания, религиозных и культурных устоев. В эмиграции Бунин не изменил своим принципам - он сохранил веру и язык, завещанные ему предками.

Бунин пристально всматривается в кладбища древнейших цивилизаций, потому что они позволяют почувствовать «простор, освобождение от времени, от земного тления, печальное и высокое сознание тщеты всяких слав и величий» [IX, 365], дают возможность заглянуть за грань реальности. Этот взгляд позволяет понять и постичь земную красоту, ценность и величие жизни во всех её, даже самых кратких, мгновенных проявлениях. Сущность Бунина, особенно духовно-этическая сторона его мировоззрения, проявляется в большей мере в поэзии. В стихотворениях поэта закрепляется мысль о человеке, соединяющем прошлое и настоящее. Это может быть некий «след» или адресованные потомкам строки, бескорыстные поступки «святых», вызывающие заслуженное восхищение и поклонение потомков их останкам. Кроме того, творческая сила памяти даёт возможность заглянуть вперёд и увидеть, что мир останется неизменен в своём постоянстве и красоте. Представляя в своих стихотворениях различные религиозные доктрины, Бунин дистанцируется от конфессиональных традиций - он устремлён в суть общечеловеческих духовных исканий. Тем не менее память позволяет провести дифференциацию и идентификацию по национальному и религиозному признаку, выделяя те или иные особенности национального быта, конфессиональные признаки самоидентификации.

Стихотворения, в которых осмыслен образ Христа, позволяют увидеть Мессию глазами представителей различных религиозных конфессий. Образ Христа предстаёт в восприятии мусульман, католиков, православных, язычников. Подобный подход позволяет глубже проникнуть в тайны священных книг различных религий мира, осознать роль христианства в мировой культуре.

Память как сверхзадача исследования позволяет увидеть насыщенность лирики И.А. Бунина произведениями искусства, природными ландшафтами, душевными переживаниями, раскрывает круг чтения и культурные интересы поэта. Благодаря памяти Бунин создаёт особую плотность лирического письма, насыщает стихи личными и философскими размышлениями, опровергая утверждения критиков о «фотографичности» и «описательности» его поэзии. Бунин - не «фотограф» и не «описатель», он - художник широчайшего творческого диапазона, которому подвластно отображение как живой природной стихии, так и запечатленного в искусстве эстетического образца. Поэзия Бунина выходит за рамки природно-бытовой проблематики, поднимаясь на уровень общечеловеческих ценностей, философски осмысляет мир и человека, ставит вопросы духовности и нравственного самосовершенствования. В своих стихах Бунин сумел сказать просто о самом важном и сложном, о том, что волнует человека с момента осознания себя человеком: о жизни и смерти, о красоте, о любви и смысле жизни.

163