Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в XVIII - XIX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Малахова, Галина Николаевна

• Малахова, Галина Николаевна
• доктор исторических наук
• 2001

Оглавление диссертации доктор исторических наук Малахова, Галина Николаевна

Введение

Глава I. Общая система управления в конце XVIII - первой трети XIX вв.

§ 1. Начало колонизации Северного Кавказа и строительство

Азово-Моздокской линии

§2. Управление кавказским наместничеством в 1785 г.

§3. Кавказская губерния и проблемы ее управления

§4. Административные реформы А.П. Ермолова, Кавказская область

Глава II. Организация гражданской колонизации на Северном Кавказе, создание особой системы управления крестьянством и казачеством

§ 1. Казачья колонизация - главная опора российской власти на Северном Кавказе

§ 2. Переселение крестьянства

§3. Административное и военное устройство линейного и черноморского казачества

§4. Особенности управления крестьянством

Глава III. Организация управления горскими народами

§ 1. Общественное развитие и организация управления горских и кочевых народов в конце XVIII -XIX начале вв.

§ 2. Роль института приставства в управлении Кавказскими народами

§3. Развитие судопроизводства и его значение в укреплении Российской административной власти

ГЛАВА IV. Административная, торговая и социально-культурная роль предкавказских городов

§ 1. Образование и развитие городов до 30-х гг. XIX в.

§ 2. Рост населения и благоустройство северокавказских городов. Изменения в сословном составе горожан и хозяйственном укладе в 40-50-х гг. XIX в.

§ 3. Изменения в управлении городами в период реформ 60-70-х гг.

Глава V. Централизация кавказского управления > в 1845-1882 гг.

§ 1. Высшие органы управления Кавказом

§2. Административно-территориальные реформы. Создание системы военно-народного управления

§3. Состав. , населения и миграционные процессы на Северном Кавказе в 80-90 гг. XIX в.

Глава VI. Государственные реформы 60-70-х гг. и особенности их проведения на Северном Кавказе

§ 1. Земельная и налоговая реформы

§2. Освобождение зависимых сословий

§3. Судебная и военная реформы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Становление и развитие российского государственного управления на Северном Кавказе в XVIII - XIX вв.»

Актуальность диссертационного исследования Отношения федерального центра с народами и Правительствами Северо-Кавказских республик, в отличие от других регионов, в 90-х годах XX в. снова вступили в полосу политических, экономических и финансовых испытаний. В настоящее время на Северном Кавказе вновь остро стоит проблема сохранения его в составе России. Осетино-ингушский конфликт, военные действия в Чечне, кризисные отношения в Карачаево-Черкессии, активизация местных национальных движений, проявление радикального ислама (ваххабизма) - все эти явления заставляют власти всерьез заняться поиском выхода из кризисных ситуаций.

Здесь отрабатываются различные модели построения и реформирования национальной государственности, взаимодействия федерального центра и республик, формируются институты выражения национальных интересов народов, проживающих в регионе. Между тем, как показывает опыт последних лет, выработка срочных решений не всегда оказывается на высоте. Современные политики и чиновники, работая на Северном Кавказе, вынуждены на ходу постигать сложные особенности межнациональных взаимоотношений, а также менталитет местных народов.

Вместе с тем в России накоплен немалый исторический опыт государственного управления на Северном Кавказе. Как показывают многие документальные свидетельства, длительный процесс присоединения Кавказа сочетал в себе как элементы завоевания со стороны России, так и элементы добровольного присоединения. Именно поэтому процесс вхождения народов Северного Кавказа в состав Российского государства носил столь противоречивый характер. С одной стороны с помощью России население новых территорий быстрее изживало родоплеменные отношения, что способствовало прекращению кровопролитных войн и приобщению к более 5 прогрессивным формам хозяйственной жизни, торговле, вводило их в общероссийскую экономическую систему, и обеспечивало защиту от вторжения со стороны Турции и Ирана. С другой стороны, этот процесс сопровождался установлением колониальной зависимости горского населения от России, ломкой привычного уклада жизни, переделом земель и т.д. - ясно, что для свободолюбивых горцев все это явилось серьезным испытанием и вызывало к жизни упорное сопротивление.

Длительность процесса присоединения и его различные формы диктовали необходимость индивидуального подхода царского правительства к управленческой политике.

Особо важным в истории российско-кавказских отношений являлся период конца ХУШ-Х1Х вв., поскольку именно тогда закладывались основные принципы российского государственного управления на вновь приобретенных территориях; во-первых; в это время осуществлялся переход горских обществ к более развитым общественно-экономическим отношениям, в ходе которого в сравнительно короткий промежуток происходило заметное изменение социальных структур и государственности, шел процесс быстрых перемен традиционных норм поведения и форм мышления; во-вторых; в результате войны с горцами происходит осознание, что управление на Северном Кавказе не может осуществляться только силовыми методами, и это в свою очередь повлекло частичную либерализацию в управлении; в-третьих; окончание Кавказской войны совпадает с началом реформ, которые в самой России имели половинчатый и незавершенный характер, а на Кавказе шли с еще большими ограничениями, осуществлялись не одновременно и распространялись не на всю территорию. И, тем не менее, в результате административной, судебной, военной, земельной реформ в крае появились крупные промышленные районы, железные дороги, города, 6 учреждения образования и культуры, что позволяет говорить об интенсивности процесса включения покоренного Кавказа в общую экономическую систему России.

Можно с уверенностью утверждать, что процесс колонизации Северного Кавказа, организация государственно-административных учреждений и система управления горцами предопределили самые разнообразные экономические и социокультурные последствия. Современная этнополитическая, социальная обстановка на Северном Кавказе характеризуется множеством проблем (от сдерживаемого противостояния до открытых и жестоких конфликтов), крайне противоречивыми идеологическими и мировоззренческими процессами:

- населяющие Северный Кавказ народы в большинстве своем переходят от исторической инерции к стадии пассионарности, стремясь осознать себя как современные нации и нации государства;

- в условиях обострения политической и экономической обстановки, кризиса власти и возрождения национального самосознания активными социальными группами выступают группы национальные, составляющие основу социальной структуры населения Северного Кавказа;

- изменилась система и органы управления национальными и федеративными процессами начиная от общефедерального и до районного уровня;

- существенными факторами политической жизни выступила историческая память народов. В свою очередь это вызвало к жизни солидный пласт исторической публицистики, научных исследований, которые зачастую мифологичны и некорректны;

- исторические аргументы в межэтнических спорах стали едва ли не определяющими.

Именно поэтому, целесообразным представляется теоретический анализ и оценка процесса становления российского государственного управления в 7 северокавказском регионе, а также его влияние на дальнейшее развитие и судьбы северо-кавказских народов.

На современном этапе народы Северного Кавказа через республиканские, региональные и местные органы власти реализуют свои политические, гражданские, социально-экономические и культурные права и свободы.

В связи с этими обстоятельствами, систематизация и обобщение процессов становления российской администрации на Северном Кавказе позволит более полно понять такие явления современности, как:

- динамика численности и особенности размещения народов Северного Кавказа;

- установление и функционирование административных границ;

- роль административных, государственных органов в административно-политических, экономических и социальных преобразованиях;

- специфику отношений между республиканскими и федеральными органами власти на Северном Кавказе.

Территориальные и хронологические рамки исследования. Северный Кавказ - территория, расположенная между Черным и Азовскими морями на западе и Каспийским морем на востоке. Северной его границей считается Кумо-Манычская впадина, с юга Северный Кавказ от Закавказья отделяет мощная горная система Главного Кавказского хребта. Как географическое понятие Северный Кавказ в наше время занимает площадь 250 тыс. кв. км. Однако, ко времени официального введения термина «Северный Кавказ» (1860 г.) его территория не включала территорию нынешней Ростовской области и Дагестана, за исключением 2-х небольших округов1. Именно поэтому в нашем исследовании мы не касаемся управления и политики России на этих территориях.

1 Георгиев В.А., Георгиева H.A. «Кавказская война (1829-1864)» / Сборник Русского исторического общества. М.: Русская панорама, 2000. С. 158. 8

Таким образом, территориальное исследование касается:

- Предкавказья (степное Ставрополье);

- Северо-западного Кавказа (право и левобережье Кубани -нынешний Краснодарский край и Карачаево-Черкесия);

- Центрального Кавказа (Большая и Малая Кабарда) - ныне Кабардино-Балкарская, Северная Осетия-Алания и Ингушская Республики;

Хронологически исследование начинается с 1777 г. - когда российское правительство приступило к строительству Азово-Моздокской линии крепостей. Формальным поводом для этого послужил Кучук-Кайнаджийский мир, заключенный в результате русско-турецкой войны, закрепивший территорию Предкавказья за Россией.

Завершается исследование 1881 г. - когда на Северном Кавказе окончательно утвердилась административная система, было упразднено наместничество, ликвидирован «Кавказский комитет» при Комитете министров и введена так называемая система «гражданского управления». Автор, однако, позволяет некоторые хронологические отступления в ту или другую сторону, чтобы обозначить причинно-следственную связь тех или иных событий и явлений.

Кроме главных хронологических рамок можно выделить ряд важнейших с точки зрения исторической значимости промежуточных дат. Это, прежде всего 1801-1802 гг. - присоединение Грузии к России, установление поста главноуправляющего на Кавказе и вхождение, таким образом, Северного Кавказа в общее кавказское управление.

1816-1827 гг. - в течение этого времени произошли кардинальные изменения в политике России на Кавказе, это время правления А.П. Ермолова, разработавшего основные принципы управления «инородцами». 9

1845 г. - введение института наместничества на Кавказе, открытие Кавказского комитета - особого законодательного органа Комитета министров - усиление централизации российской власти.

1859-1864 гг. - окончание войны на Северо-восточном и Северозападном Кавказе, подготовка реформ и начало их осуществления, введение системы военно-народного управления.

Автор сознательно не касается хода Кавказской войны, вопросов развития государственно-религиозных отношений, поскольку каждая из этих тем представляет самостоятельную историческую проблему, которая требует специальных исследований.

Тем не менее, в ряде случаев с целью более полного выявления особенностей в действиях гражданских и военных властей автор делает ссылки на сложившуюся к тому или иному моменту военную или конфессиональную обстановку.

Весь исследуемый период в структуре диссертационного исследования условно разделен на 2 части.

Первая - 1777 - 30-е гг. XIX в. — период становления государственного управления, поиск форм и методов управления горскими народами, усиленное наращивание русско-украинского населения, введение российских административных институтов в Предкавказье, установление специфических форм управления казачеством и крестьянством, создание особых институтов управления горскими народами.

Вторая - 40-80-е гг. XIX в. -интенсивное развитие российского законодательства по Северному Кавказу, создание специальных высших государственных учреждений Кавказского комитета и Кавказского наместничества. Введение централизации в управлении Северным Кавказом, создание системы военно-народного управления и, наконец, осуществление государственных реформ 60-70-х гг. завершивших процесс интеграции Северного Кавказа в экономическую и политическую систему России.

10

Объектом исследования является процесс интеграции полиэтничного, поликонфессионального Северного Кавказа в систему Российского государственного управления.

Предметом исследования являются как общие так и специальные для Северного Кавказа государственные административные учреждения, а так же, специфические для разных социальных групп органы самоуправления.

Научная новизна диссертации заключается в том, что,

- в ней впервые предпринимается попытка комплексного изучения процесса становления и развития российской администрации на Северном Кавказе; выявления ее общих и отличительных черт. Исследование территориально охватывает весь Северный Кавказ, все народы и социальные группы его населяющее. Хронологически исследование охватывает весь период становления российского управления до полной интеграции Северного Кавказа в государственную систему России;

- впервые рассматривается процесс развития государственного управления как эволюция колониальной политики России, которая определялась борьбой различных подходов в российском правительстве (условно регионализм, колониализм и централизм);

- автор впервые обосновывает северокавказский вектор колониальной политики как патерналистский и общецивилизационный. Многочисленные документы подтверждают мысль о том, что государственное управление со стороны российской империи носило отнюдь не грабительский, колонизаторский характер, целью которого, по мнению некоторых исследователей, особенно советского периода, было ограбление окраин и использование их как рынка сырья и сбыта, но оно (управление) строилось на принципах патернализма и веротерпимости.

Северный Кавказ всегда был затратной статьей государственного бюджета. Россия вкладывала средства в развитие хозяйства и просвещения. Условия освобождения зависимых сословий и податное обложение здесь

11 были менее тяжкими, да и средства эти оставались здесь же на Кавказе на покрытие издержек и на дотации неимущим и т.д.

В результате именно этой политики, в конце XIX столетия (чуть более 20 лет) на Северном Кавказе наблюдался небывалый рост экономики и культуры, развитие транспорта и промышленности.

Главными принципами исследования являются:

- принцип историзма, как наиболее эффективный и популярный, представляющий широкие возможности для системного и конкретного рассмотрения всех направлений административного строительства;

- автор использует также принцип всесторонности, делая попытку анализировать процесс государственного строительства на Северном Кавказе с учетом всех реалий - экономических, внутриполитических и внешнеполитических, социальных - влияющих на его темпы и эффективность, кроме того, принцип всесторонности используется в рассмотрении общих и индивидуальных для каждой социальной группы населения форм и методов управления;

- используется структурный анализ конкретно-исторического процесса на основе цивилизационного и формационного подхода;

- эволюционный принцип позволил выявить закономерности общественного развития на Северном Кавказе.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее теоретические выводы и иллюстративный материал могут быть использованы в работе государственных органов (краевые, республиканские администрации, мэрии городов, муниципалитеты). Уяснение экономических, этнических, социальных, правовых факторов формирования края необходимо для эффективного законотворчества, исполнительской деятельности, сопряжения интересов административных единиц. Кроме того, положения и выводы работы могут быть включены в обобщающие труды по истории

12

Ставропольского края, Кавказа, России, освещающие различные аспекты исторического развития.

Поскольку исторические реалии установления российской государственной власти на Северном Кавказе легли в основу современных социально-политических процессов и повлияли на межэтнические отношения, изучение и понимание их необходимо для выработки эффективной правовой стратегии и целесообразный социальной политики. В этой связи, материалы и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке управленческих кадров, государственных и муниципальных служащих.

Целью исследования является - изучение процесса становления российского государственного управления на Северном Кавказе с учетом сложившихся политических, экономических и социальных реалий конца ХУШ-Х1Х вв. Поставленная цель предполагает конкретные задачи исследования:

- проанализировать исторический процесс развития административного управления Северного Кавказа в указанный период, выяснить принципы территориального и этнополитического деления края;

- исследовать становление, функционирование и развитие на Северном Кавказе как общероссийских так и специфических Северокавказских административных учреждений;

- установить, как сочетались централизация власти с самоуправлением казачества и крестьянства.

- определить принципы колониальной политики по введению институтов российского администрирования в горские общества;

- выявить динамику, особенности и результаты реформ административного управления горскими народами;

13

- определить роль Кавказской администрации в законотворчестве и управленческой практике направленных на решение Кавказских проблем.

На основании решения поставленных выше задач дать аргументированную авторскую трактовку и видение процессов становления российского государственного управления на Северном Кавказе в конце ХУШ-Х1Х вв.

Положения, выносимые на защиту:

- Распространение российского административного влияния на безгосударственные народы северного Кавказа являлось объективным, закономерным процессом, обусловленным с одной стороны характерными особенностями образования российской империи, с другой стороны, защитой ее геополитических интересов.

- Главной целью осуществления колонизации Северного Кавказа было отнюдь не ограбление окраины, но включение народов здесь проживающих в общее с Россией жизненное пространство с единой экономической, социальной и политической системой.

- Российская государственность выступила гарантом избавления от войн, междоусобиц, экономической и политической раздробленности, открыла перед кавказскими народами новые горизонты в развитии хозяйства и культуры.

- Вхождение Северного Кавказа в состав России, переход на новую, основанную на общероссийском законодательстве систему управления с одной стороны, - обеспечило безопасность южных границ, и регулярное сношение с закавказскими провинциями, введение в российский товарооборот продукции богатейшего по своему экономическому потенциалу края, а с другой стороны, - создало возможности для ломки старых патриархально-феодальных отношений у горцев и складыванию предпосылок качественно-новых, более прогрессивных экономических отношений;

14

- Колониальная политика России претерпела в своем развитии ряд существенных изменений. Это объясняется различными подходами (регионализм, колониализм и централизм) в среде высшего чиновничества, которое традиционно в России стояло у истоков государственных реформ, а также сложностью политической обстановки (внешние и внутренние войны) и неравномерностью социально-экономического развития горских обществ.

- В результате долгих поисков оптимальной модели управления на Северном Кавказе утвердилась модель военно-народного управления (как компромисс между всеми подходами), сочетающая имперское управление на макроуровне (политика, законодательство, государственное устройство) с сохранением старых родовых институтов, использование адата и шариата для решения бытовых и семейных вопросов - на микроуровне.

Систематизация источников. Исследование становления Российского государственного управления на Северном Кавказе невозможно без привлечения широкого круга опубликованных и неопубликованных источников. Необходимо отметить, что документальных источников как в центральных архивах Москвы и Санкт-Петербурга, так и в местных — Краснодарском, Ставропольском, Кабардино-Балкарском архивах накоплено немало. Среди них представлены следующие виды: законодательные акты, делопроизводственная документация, «описания» различных горских областей, прав и системы управления, документы, регулирующие торгово-экономические отношения, статистические данные. Автором привлечены документы таких центральных архивов, как Российский государственный исторический архив и Российский государственный военно-исторический архив.

В Российском государственном историческом архиве автор работал над материалами, характеризующими внутреннюю жизнь горских народов,

15 переселенцев и казачества (ф. 1286 - «Департамент полиции исполнительной» (1803-1880), над документами, отражающими деятельность правительства (ф. 1268 - «Кавказский комитет» (1833-1881); ф. 1263, «Комитет министров» 1802-1906). В фонде «Департамент законов» (ф. 1149, 1810-1906) содержатся основные законы и Уставы по управлению Кавказской областью, а также кочующими и горскими народами.

В фондах Российского государственного военно-исторического архива «Канцелярия Главного штаба», «Главное управление генерального штаба. Кавказские дела» (ф. 35; ф. 38) сохранилось уникальное собрание материалов, связанных с деятельностью царского правительства и его кавказской администрации по организации Кавказской пограничной линии, созданию среди горских народов военно-бюрократического аппарата управления. Коллекция военно-статистических, географических и топографических описаний России, в том числе и Северного Кавказа (17351914), содержится в фонде 414. Коллекция «Кавказские войны» (ф. 482) содержит материалы о кабардинском, горских и астраханских народах и их владениях, о состоянии русских войск на Кавказе и Прикаспийском крае (1735-1979 гг.). Поскольку Северный Кавказ в течение всего изучаемого периода практически находился на военном управлении, особое значение имеют документы штаба войск Кавказской линии и Черноморья (ф. 13454). Именно здесь была образована канцелярия по управлению мирными горцами (1790-1856 гг.) - опись 2, инженерное отделение (1808-1856 гг.) - опись 3, и др. Фонд Военно-ученого архива (ВУА) содержит разнообразные описания горских областей, быта, нравов и системы управления народов Кавказа, составлявшиеся офицерами Генерального штаба русской армии. Эти материалы были вызваны к жизни главным образом политическими задачами России, вставшими перед ней в связи с укреплением позиций на Кавказе.

16

Материалы Государственного архива Краснодарского края позволяют воссоздать положение черноморского казачества в указанный период и помогают разобраться в системе его управления.

Важное место для характеристики положения в Черномории занимают материалы таких фондов, как «1-2 казачьи отделения штаба Кавказского военного округа за 1820-1916 гг.» (ф. 318), «Гражданская канцелярия Командующего Правого фланга Кавказской линии и наказного атамана Черноморского казачьего войска за 1821-1826 гг.» (ф. 260), «Канцелярия наказного атамана Кубанского казачьего войска за 1783-1915 гг.» (ф. 249) и др. Документы указанных фондов в значительной степени раскрывают тенденции социально-экономической жизни и политической обстановки, взаимоотношений с горцами в указанный период в Черномории.1 Они позволяют выявить особенности политики правительства по отношению к казачьему самоуправлению, а также проследить процесс установления в Закубанье русской администрации.

Большое количество ценных для данного исследования документов было извлечено из архивохранилищ Ставропольского краевого архива. Особенно важными являются фонды Канцелярии гражданского губернатора (ф. 444, 87) - органа исполнительной власти, где сосредоточены годовые отчеты об экономическом состоянии Ставрополья. Фонды ставропольского городничего, земских судов, палат уголовного и гражданского судов (ф. 8, 11, 86) дают представления о городском самоуправлении, структуре и деятельности судебных органов. Весьма ценными для нас явились фонды приставства кочующих народов (ф. 406, 249), в которых собраны материалы главного приставства калмыцкого и трухменского народов и главного караногайского пристава за 1800-1825 гг., материалы палаты

1 Черноморда - административное обозначение земель между правым берегом р. Кубань и северным побережьем Черного моря, где после ликвидации Запорожской Сечи располагались войска черноморских казаков.

17 государственных имуществ (ф. 55, 132), общего управления Кавказской губернией (областью) (ф. 79), губернского и областного правлений (ф. 128) и другие.

Указанные архивные документы позволяют воссоздать картину организации управления переселенцами, их политического, экономического и социального положения на территории обживаемых земель Предкавказья в конце XVIII и в первой половине XIX столетия.

В работе использованы также документы центральных государственных исторических архивов Грузии и Кабарды. В Тифлисе, как известно, долгие годы находились штаб и канцелярия наместников Кавказа. Документы фонда (1803 г.) «Штаба Кавказской линии и Черноморья» отражают основные этапы покорения Кавказа. Фонды Центрального Государственного архива Кабардино-Балкарской Республики (ф-1), Управления Начальника Кавказской линии (ф.16), Управления Центра Кавказской линии, а также Кабардинского Временного суда (ф.23) содержат материалы поэтапного развития российского административного управления Кабардой, которая была своего рода экспериментальной базой для внедрения новых форм и методов управления как в силу давности российско-кабардинских связей, так и в силу обширности территорий, занимаемых кабардинцами и подчиняющимися им более мелких народностей Кавказа.

Особо ценными из опубликованных источников, безусловно, являются акты, собранные Кавказской Археографической комиссией (АКАК) и изданные под руководством известного ученого и государственного чиновника Кавказской администрации А.П. Берже, состоящие из XII томов. В них собраны и систематизированы официальные документы, извлеченные из архива Главного управления Кавказского наместника.

18

Многие авторы указывают на тенденциозность актов, отражающих якобы лишь официальную точку зрения российской власти1, к тому же подбор материала осуществлен по военной истории. По нашему мнению, это делалось вполне логично, поскольку Кавказ находился под управлением военных властей. Тем не менее, каждый том включает так называемую «гражданскую часть», наиболее интересную для данного исследования.

В актах сосредоточено большое количество интересных материалов, которые сохранились только в этом издании. В каждом томе дана не только стройная система расположения материалов, но имеется характеристика правления наместников, анализ их вклада в становление российской государственности на Кавказе. В них же помещено немало документов, в которых проводится описание земель и народов, осуществлен анализ принципов их правления и вероисповедания, социальных отношений. Здесь же мы находим проекты по реформированию управления краем и его отдельными областями. Многие материалы отражают военно-политическую обстановку на Кавказской линии и развитие казачества.

Кроме того, в актах нашел отражение процесс переселения на Северный Кавказ русских и украинских крестьян и казаков, а также ход экономического освоения занятых районов. В них воспроизводятся также управленческие штаты, структура административной системы, уставы и учреждения по управлению кочующими и горскими народами.

В диссертации использованы также материалы сенаторской ревизии Гермеса и Мертваго (1888 г.) , рапорт главноуправляющего на Кавказе князя П.Д. Цитшанова Правительствующему Сенату от 26 июня 1803 г. «О родовых

1 Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. - М.: «Российская политическая энциклопедия», 2000. С. 61. Колосов Л.Н. К вопросу о тенденциозности актов Кавказской археографической комиссии. // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. - Грозный. 1980. Вып. 11. С. 154-157. А.Х. Бижев. Адыги северо-западного Кавказа и кризис восточного вопроса в конце 20 - начале 30 гг. XIX века. -Майкоп: Меоты, 1994. - С. 19.

2 АКАК. Тифлис. 1874. Т. VI. 4.1. С. 579.

19 судах и расправах в Кабарде»1. Записки гражданского губернатора М.Л. Малинского о неудовлетворительном ведении дел , Правительственный указ «Об усилении Кавказской линии посредством обращения в сословие линейных казаков жителей некоторых ближайших селений».3 Особое место среди этих источников занимают материалы «Учреждения об управлении Кавказской областью», обработанные Сибирским комитетом4 и обнародованные в 1827 г. В них впервые была отражена система управления на всем Северном Кавказе и намечены основные направления дальнейшего развития администрации у народов Центрального Кавказа. Таким образом, эти документы свидетельствуют об использовании опыта управления одной национальной окраиной России в развитии администрации другой в первой трети ХТХ века.

Среди многочисленных и разнообразных по характеру документов,,/ собранных в актах особую группу представляют прокламации-обращения главноуправляющих Кавказом к горским народам. В них представители царской власти определяли права и обязанности местного населения по отношению к царскому правительству, доводили до сведения горских народов информацию об установлении административного подчинения последних различным учреждениям, о преобразовании управления народами. В исследовании использованы документы всех томов этого издания.

В работе нашли отражение законодательные акты, помещенные в первом (с 1644 по 1825 г.) и втором (с 1830 по 1844 г.) издании «Полного собрания законов Российской империи» (ПСЗ-1, ПСЗ-П).5 Различные указы и положения знакомят нас с правительственными мероприятиями административного характера на Северном Кавказе. Таковыми являются

1 АКАК. Т. ТТ. Ч. 2. С. 928.

2 АКАК. Т. VI. Ч. 4. С. 569.

3 АКАК. Т. IV. Ч. 2. С. 579.

4 АКАК. Т. VI. 4. 1.С. 580.

5 Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1 и 2. СПб., (далее ПСЗ-1, ПСЗ-П).

20 следующие указы: указ «Об учреждении суда и расправы между горскими народами» (1793 г.); положение «Об управлении Кавказской областью» (1827 г.); указ «Об учреждений при главном Штабе Кавказской армии канцелярии по управлению кавказскими горцами» (1860); положения «Об управлении городов Темрюк и Владикавказ» (1860); Уставы Кавказского Общества восстановления православного христианства; положение «Об управлении Терской областью».

Ценность законодательных актов как исторических источников заключается в том, что они по своему назначению фиксируют наиболее существенные черты, способы и методы управления, а это позволяет проследить их эволюцию. Поэтому учет и использование данного комплекса документов для изучения хода преобразований на Кавказе, безусловно, необходимы.

В то же время следует заметить, что правовые акты в отношении Кавказа разрабатывались длительное время, но, опубликованные через несколько лет после принятия, они уже не отвечали требованиям времени.

В связи с этим является весьма актуальным изучение делопроизводственных документов, раскрывающих реальные внутриструктурные связи и отношения, свойства и состояние всей системы управления. Это относится, в первую очередь, к материалам Государственного совета Российской империи, Совета Министров, Кавказского комитета. Следует отметить также такие документы, как материалы обсуждения в Государственном Совете вопросов управления Кавказом, решения в Кавказском комитете вопросов ведения российского управления в областях края и т.д. В них содержатся бумаги по организации управления Кавказом, выработке проектов административных и иных преобразований и т.д. Так, материалы фондов Кавказского комитета дают возможность проследить ход выработки законопроектов по региону и отдельным его областям, определить подход правительства к этим вопросам.

21

Документы высших государственных учреждений позволяют дать характеристику отдельным звеньям системы управления и выявить общее направление государственной политики в отношении народов края.

В «объяснительных записках», «отчетах», «особых мнениях», «всеподданнейших докладах» и подобных документах кавказских наместников, губернаторов областей, отдельных чиновников воссоздается подробная характеристика состояния органов управления и всего социально-экономического и политического развития края. В них содержатся данные о числе жителей, количестве населенных мест, развитии хозяйства, культуры, вероисповедании местного населения.

Несмотря на то, что основные законодательные акты вошли в Собрание законов Российской империи, АКАК или фонды государственных учреждений необходимо отметить, что некоторые из них издавались самостоятельно, например: Высочайшее утверждение правил в отношении Наместника Кавказского (СПб. 1846); Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и в частности Терской области (Владикавказ 1914.); Инструкция «О порядке движения дел по Кавказскому и Закавказскому краю»; «Положение о сельских (аульных) обществах и их общественном управлении и повинностях государственного и общественного в горском населении Терской области» (Владикавказ 1871); Правила о введении в действие положения об управлении Кавказским краем (Тифлис 1882); Сборник правовых учреждений по казачьим войскам (СПб. 1878). Кроме того, интересны отчеты главноуправляющего Кавказской армией по военно-народному управлению за 1863-1869 гг. (СПб., 1870) и по главному управлению наместника Кавказского за 1862-1872 гг. (Тифлис, 1873).

Преобразования, начавшиеся в Российской империи в 1860-х годах, привели к ликвидации Кавказского комитета и Кавказского наместничества и

22 изданию положения о гражданском управлении краем1. Реформы, проведенные в 1880-х годах, были оформлены законодательно и тем самым знаменовали собой следующий этап управленческой политики российского правительства.

Дополнением к Полному собранию законов Российской империи являются различные сборники и своды узаконений, представляющие тематическую и региональную подборку указов правительственных учреждений. Потребность в ускорении текущего делопроизводства повлекла за собой ведомственную систематизацию законодательства на местах, что Л привело к изданию местных сборников и документов . В частности, неоднократно выпускались «Сборники главнейших официальных документов по управлению.», содержащие новые инструкции, повеления и т.д., не вошедшие в Полное собрание законов.

Историю государственного управления, безусловно, отражает и периодическая печать. Это в первую очередь местные правительственные издания - «Кавказ», «Кавказский сборник», «Кубанский сборник». Для изучения состава чиновничества имеют важное значение «Адрес календарь», «Кавказский календарь», «Терский календарь» и т.д. А из газет того времени выделяются «Ставропольские губернские ведомости», «Кубанские войсковые (областные) ведомости» и т.д. В распоряжении исследователя л имеются также различные статистические сборники . Их материалы использовались автором при составлении таблиц, которые вынесены в приложения. Интерес представляет юбилейный сборник «Покоренный Кавказ», изданный по случаю 100-летия присоединения Грузии к России4. В

1 Правила о введении в действие Положения об управлении Кавказским краем. Тифлис, 1882; Учреждение управления Кавказского края 26.04.1883.

2 Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и в частности Терской области. Владикавказ, 1914; Документы по истории Грузии (ред. Чхетия Ш.К.), 1862-1917. Тбилиси, 1965; Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. СПб., 1878.

3 Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. СПб. 1904; Статистико-экономические исследования переселенческого управления 1893-1909 гг. СПб. 1910.

4 Покоренный Кавказ. Очерк исторического прошлого и современного положения Кавказа. - СПб. 1904.

23 нем содержатся различные статьи социально-экономического и культурного характера.

Существенную помощь в воссоздании социально-психологической обстановки, в которой происходили исследуемые события, портретной характеристики отдельных представителей края оказало знакомство с мемуарной литературой. Наибольший интерес представляют воспоминания и дневники. Наше внимание привлекли прежде всего работы тех деятелей, которые оказали заметное влияние на формирование истории государственного управления Кавказом, на жизнь кавказских народов. Перечень работ, написанных ими, довольно обширен. Среди них «Записки Ермолова» и его письма, изданные в «Русском вестнике» в 1863 г.1 Поскольку А.П. Ермолов ясно понимал цели российской политики, он очень ярко и совершенно открыто высказывает и свое отношение к происходившим событиям и представителей власти к горцам.

В «Русском архиве» в 1890 г. была опубликована переписка М.С. Воронцова с А.П. Ермоловым . Письма М.С. Воронцова написаны в более дипломатическом стиле, чувствуется, что он тщательно прикрывает то,

0 чем А.П. Ермолов писал, не стесняясь.

Среди воспоминаний современников для анализа политики правительства следует выделить мемуары С.Ю. Витте, переписку по административному управлению К.П. Победоносцева и Кавказского наместника Великого князя Михаила Николаевича, а также наместника о

И.И. Воронцова-Дашкова и многих других .

Для нас представляет интерес и такой источник, как «Архив Раевских». В третьем томе этого издания содержится переписка близкого к декабристам генерал-майора H.H. Раевского, много лет служившего на Черноморской

1 Ермолов А.П. Записки. //Русский вестник, 1863. -М, 1868.

2 Русский архив, 1890.

3 Милютин Д.А. Дневники: в 2 т. Т. 2. М., 1949; Переписка С.Ю. Витте и К.П. Победоносцева (1895-1905). // КА. M. - Л., 1928. T.5. С. 101-102; Витте С.Ю. Воспоминания: в 3 т. М., 1960.

24 береговой линии. Будучи сторонником решения спорных вопросов мирными средствами, H.H. Раевский разработал свой альтернативный план. В письмах H.H. Раевский пишет также о злоупотреблениях офицеров и даже сравнивает практикуемые ими методы покорения Кавказа с действиями испанских конкистадоров в Латинской Америке1.

Кавказская война» - так называются мемуары Григория Ивановича Филипсона, командующего войсками правого крыла Кавказской армии, Наказного атамана Черноморского казачьего войска. Будучи одним из образованнейших людей, он дает подробное описание действий И.Ф. Паскевича, Г.Х. Засса, Г.А. Эмануэля на Северном Кавказе и характеризует их как неординарных, часто противоречивых деятелей. о

Интересны мемуары Ф.Ф. Торнау - офицера-разведчика, находившегося более 2-х лет в черкесском плену. Его воспоминания, составленные на основе личных наблюдений, представляют уникальную возможность увидеть не только то, что прежде всего интересовало разведчика русской армии, но и заглянуть во внутренний мир жизни горцев. Для данного исследования особо важными моментами являются: описание городов Северного Кавказа, портреты горских феодалов, русских военных и гражданских чиновников. Ф.Ф. Торнау значительное место в своей работе отводит социальному строю горских племен. Интересны наблюдения и выводы автора мемуаров по вопросу отказа горцев от переписи населения. Торнау писал, что по понятиям горцев, считать людей было не только совершенно бесполезно, но и даже грешно. Работы Ф.Ф. Торнау по Кавказу были неоднократно использованы в этностатистических, этнографических и географических исследованиях Кавказа.4

1 «Архив Раевских». - СПб. 1910. Т. 3. - С. 342.

2 Филипсон Г.И. Кавказская война.// Альманах «Стрижамент» - Ставрополь, 1991.

3 Секретная миссия в Черкесии русского разведчика барона Ф.Ф. Торнау. - Нальчик: «Эль-фа», 1999.

4 Дубровиным Н.Р., Берже А., Бларамбергом И.

25

В 80-90-х гг. XX столетия, в связи с известными событиями, возникает огромный интерес ученых-исследователей Кавказа к подлинным документам, освещающим события далекого исторического прошлого. Возможность пользования различными ранее закрытыми фондами государственных и местных архивов выразилась в ряде изданий и сборников документов, среди которых: «Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии»1; «История Владикавказа»2; «Правовые нормы адыгов и Балкаро-Карачаевцев в XV-XIX вв.»3; «Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II (1763-1774 гг.)»4 и другие5. Каждое из этих изданий дает возможность использовать документы, находящихся в разных государственных архивах. Причем делать это при решении целого ряда конкретных проблем: принятие законов, опыт внедрения его на практике, методы, мнения участников управленческого процесса.

В заключении обзора исторических источников, использованных в диссертации необходимо констатировать, что во второй половине XIX в. при главном управлении Наместника кавказского возникает целый ряд научных учреждений, публиковавших источники по истории присоединения края к России.

Это упомянутая нами Кавказская археографическая комиссия (акты, собранные Кавказской археографической комиссией 12 томов), Военно-исторический отдел штаба Кавказского военного округа («Кавказский

1 Социально-экономическое, политическое и культурное развитие народов Карачаево-Черкесии (1790-1917). Сборник документов под редакцией Шацкого П.А., Шацкой С.П. Составители Невская В.П., Шаманов И.М., Несмочная С.П. Издательство Ростовского университета, 1985.

2 История Владикавказа (1781-1990). Сборник документов. Составители Бетоева М.Д., Биричкова Л.Д. -Владикавказ, 1991.

3 Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. Сборник. Составители Думанов Х.М.,. Думанова T.X. - Майкоп: «Меоты», 1997.

4 Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II (17631774, 1775-1780 гг.). Сборник документов. Составитель Туганов Р.У. - Нальчик: «Эль-фа», 1996. 2. С. 450, 505.

5 Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы . - М.: АНСССР, 1957. Т. И. С. 424.

26 сборник» 32 тома), Управление Кавказского учебного округа (Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа» 44 выпуска), Кавказское горное управление («Сборник сведений о кавказских горцах» 10 выпусков). Названные учреждения занимали видное место в системе правительственных учреждений Кавказа, выполняя важные функции по управлению краем в той или иной области.

В правительственной археографии Кавказа прослеживаются три направления. Публикация источников по официальной гражданской истории края Кавказской археографической комиссией имела целью идеологически обосновать российскую политику на Кавказе. Издательская деятельность Военно-исторического отдела штаба Кавказского военного округа была направлена на разработку истории Кавказской войны и войн России с Персией и Турцией в XIX в. с точки зрения дворянской историографии, которая придерживалась концепции этих войн, как необходимых и вынужденных шагов в восточной политике России.

Третьим направлением археографической деятельности правительственных учреждений Кавказа во второй половине XIX - начале XX вв. является публикация исторических источников в составе этнографических изданий. Подобные издания предпринимались правительственными учреждениями с целью лучшего изучения быта горцев, их обычаев и нравов, природы Кавказа в видах облегчения управления горцами и использования богатств края.

Наличие нескольких направлений в публикации исторических источников на Кавказе позволяет говорить об интенсивном развитии в крае этот период археографии. Вместе с тем необходимо отметить, что сосредоточение публикации исторических источников в руках правительственных учреждений сказалось на идейной направленности документальных изданий, которые носили, в основном официально-охранительный характер.

27

Литература. История присоединения Северного Кавказа в целом хорошо описана и изучена как дореволюционными историками, так и учеными-исследователями нашего времени.

Однако теме управления, становления административной системы посвящено незначительное количество работ и практически все из них носят локальный характер.

Несмотря на явный недостаток обобщающих трудов по теме нашего исследования сведения о тех или иных формах, методах управления, структуре административных органов, управления и самоуправления социальными группами, содержатся в многочисленных исследованиях по Кавказу, задачей автора было извлечь необходимую информацию и обобщив ее воссоздать историю становления российской государственной власти во всех ее аспектах.

Характерной чертой дореволюционного кавказоведения была практическая направленность исследований со стороны российского правительства, с целью изучения быта и нравов горцев, развития края, его истории, с целью его скорейшей интеграции в государственную систему России.

Правительство организует целую серию научных экспедиций под

1 2 3 руководством И.А. Гюльденштедта , С.М. Броневского , И. Бларамберга , А. Берже4 -результатом которых явились труды, в которых исследователи акцентировали свое внимание на особенностях ментальности горцев. Главным выводом этих работ является понимание того, что изучать Кавказ необходимо как единое целое, во взаимосвязи всех народов, несмотря на весьма существенные различия в социальной жизни горских обществ.

1 Гюльденштедт И. А. Географическое и стратегическое описание Грузии и Кавказа из путешествия господина академика Гюльденштедта И.А. через Россию по Кавказским горам в 1768-1773 гг. - СПб., 1809.

2 Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. —М., 1823.

3 Бларамберг И. Кавказская рукопись. - Ставрополь, 1992.

4 Берже А. Краткий обзор горских племен на Кавказе. - Тифлис, 1858.

28

Анализируя начальный этап установления взаимоотношений России с кавказскими народами, исследователи акцентировали свое внимание на особенностях ментальности горцев. Они дают понять, что изучать Кавказ необходимо как единое целое, во взаимосвязи всех народов, несмотря на весьма существенные различия в социальной жизни горских обществ. Поскольку горцы не имели своей письменности, материалы добывались ими на основе бесед и личных наблюдений в ходе специальных экспедиций.

Важным направлением в кавказских исследованиях было изучение вопросов хозяйственного освоения Кавказской губернии переселенцами казачеством и крестьянством. Для нашего исследования особо важными сведениями стали вопросы организации переселения со стороны правительства, создание условий для обустройства переселенцев, учет, межевание земель, которым уделено внимание в трудах И.В. Ровинского и И. Дебу1.

Поскольку, практически весь изучаемый нами период Россия вела военные действия на Кавказе важным направлением в кавказоведении было изучение военной истории. В этом плане нельзя не остановиться на таких значимых работах как «История войны и владычества русских на Кавказе» Н.Ф. Дубровина и Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и биографиях. В. Л. Потто3. В этих фундаментальных исследованиях содержатся не только описание военных действий, но и воссоздается процесс распространения российской власти, дается характеристика деятелям как

1 Ровинский И.В. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний по гражданскому и естественному их состоянию в отношении к земледелию, промышленности и домоводству, сочиненное по начертанию императорского Вольного экономического общества, высочайше одобренному и тщением и иждивением оного общества изданное - СПб., 1809.

Дебу И. Взгляд на Кавказскую линию / Северный архив. - Спб., 1822. № 2.; Дебу И. О Кавказской линии и присоединенном к ней Черноморского войске, или общие замечания о населенных войсках, ограждающих Кавказскую линию от соседствующих горских народов, собранных Иосифом Дебу с 1812 по 1827 год. -СПб., 1829.

2 Дубровина Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. -Т.П. - СПб., 1886.

3 Потто В.Л. Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах и биографиях. - СПб., 1886.

29 центральной, так и местной администрации. Труды Н.Ф. Дубровина и В.А. Потто подчеркивают «цивилизаторскую миссию» самодержавия на Кавказе, оправдывая при этом военно-силовые методы царского правительства. В этом же плане написана работа писателя и публициста P.A. Фадеева1. Здесь мы находим проекты по управлению Кавказом и реорганизации русской армии, оценки политики России в регионе.

Одним из главных оплотов царского правительства на Северном Кавказе было казачество. Изучением истории кубанского, черноморского и терского казачества занимались такие видные историки второй половины XIX и начала XX в., как

И.Д. Попко2, П.П. Короленко3 и Ф.А. Щербина4. Считая несомненным право владения русского самодержавия землями и народами Северного Кавказа, они отмечали законность казачьих прав и привилегий в завоеванном крае. Эти авторы, безусловно, отражали естественные социально-политические настроения российского общества того времени.

В конце XIX в. появляются работы И.В. Бентковского. Будучи действительным членом Ставропольского статистического комитета и его секретарем, он ежегодно выпускал в свет «Сборник», в котором, кроме статистических данных, помещалось немало статей, которые и сегодня не потеряли своего научного значения. Он издал множество статей и монографий, относящихся к Ставропольской губернии, черноморскому и терскому казачеству, «инородцам», населяющим Ставропольскую губернию и т.д. Автор считает, что особо важными для исследования являются его работы по истории Кавказа, помещенные в «Ставропольских губернских

1 Фадеев P.A. 60 лет Кавказской войны. Собр. Соч. в 6 т. - СПб., 1889. Т. I.

2 Попко И.Д. Черноморские казаки в их военном и гражданском быту. - СПб., 1858; Терские казаки с ста времен. Исторический очерк. -Вып. 1 -Губернское войско. - СПб., 1880.

3 Короленко П.П. Кубанские казаки. Материалы для истории Кубанского казачьего войска. Кубанский сб. Екатериноград, 1894; Черноморцы. Приложение XXI Атаманы бывшего Черноморского (ныне Кубанского к войска). Кубанский сборник. - Т. 2. - Екатериноград, 1891.

4 Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. - Т. 1-2. Екатериноград, 1910.

30 ведомостях», а также изданные отдельными брошюрами. Автором использовались материалы И.В. Бентковского при освещении процесса переселения, роста и экономического развития городов, при анализе деятельности Кавказской администрации в целом и горского административного устройства в частности. Статистические данные о народонаселении и занятиях горских жителей для нас приобрели особую ценность. Статистические работы И.В. Бентковского охватывали практически все стороны социально-культурной жизни на Северном Кавказе. Они ценны не только большим тщательно обработанным фактологическим материалом, но и глубоким критическим анализом интересующих нас проблем.1

Близкими по характеру работам И.В. Бентковского были труды Е.Д. Фелицина2 - председателя статистического комитета Кубанской области. Он написал не только ряд важных работ по истории казачества, но и опубликовал ценные архивные материалы. «Документы по завоеванию восточного берега Кавказа», «Сословия у горских племен Кубанской области» и т.д.3

1 Бентковский И.В. Наша колонизация на Северном Кавказе до учреждения и открытия Кавказской губернии в 1785 г. // Ставропо. губ. Ведомости. -1876. - № 34.

Заселение бывшего Кавказского линейного казачьего войска.// Ставроп. губ. ведомости. -1882. -№ 3-6; 8-11. Заселение западных предгорий Главного Кавказского хребта. // Кубан. сборник. - Екатеринодар, 1883. - Т. 1. - С. 1-7. Заселение Кавказской области // Ставроп. губ. ведомости. -1883. - № 37. Материалы для истории колонизации Северного Кавказа.

Заселение Черномории с 1792 по 1825 г. - Екатеринодар: Тип. Кубан. обл. правления, 1880. -125 е.; То же: памятная книжка Кубан. области. - Екатеринодар, 1881. - С. 3-125. - (Отд. 3). За эту статью Кубанский областной статистический комитет избрал автора своим почетным членом.

Заштатный город Св. Креста (Карабаглы): Моногр. очерк И. Бентковского. // Ставроп. губ ведомости. -1878.-№46-50, 52.

Движение гражданской колонизации на Северном Кавказе со времени открытия в 1785 г. Кавказской губернии до перевода губернских присутственных мест из Екатеринограда в Георгиевск в 1804 г. // Ставроп. губ. ведомости. - 1876. - № 35, 37.

Кавказская губерния во время А.П. Ермолова с 1816 г. поо 1824 г. // Ставроп. губ. ведомости. - 1886. - № 2730.

Кавказская губерния до преобразования в область 1804-1824 гг. // Ставроп. губ. ведомости. - 1887. - № 1216, 18-20,26-27.

О политико-экономическом и административном устройстве Кавказа // Биржевые ведомости. - 1866. - № 30.

2 Фелицин Е.Д. Краткий очерк заселения Кубанской области. // Известия Кавказского отдела императорского русского географического общества. — T.8. Тифлис. 1884-1885.

3 «Кубанские (войсковые) областные ведомости», годы 1889-1900.

31

Важнейшим направлением административной политики на Кавказе с конца XVIII в. становится постепенное внедрение судебной системы, поскольку судопроизводство является важнейшей составной частью любого государства, как и законы, составляющие его основу. Главным противником в этом вопросе было мусульманское духовенство. На первом этапе борьбы необходимо было изучить так называемое обычное право горцев или адат, но трудность при этом состояла в том, что нормы адата из-за отсутствия письменности у горских народов, нигде не были записаны полностью. Впервые адаты горцев были собраны и систематизированы усилиями российских ученых Ф.И. Леонтовича1 и М.М. Ковалевского2.

Весьма примечательно, что именно М.М. Ковалевский ввел в научный оборот такой термин, как «горский феодализм», указывающий как на общие, так и специфические особенности содержания здесь феодальных отношений. Он писал, что важнейшие факторы горского феодализма «в существеннейших чертах не отличаются ничем от тех, которые повели к возникновению феодальных отношений на Западе Европы».3 Вместе с тем, он во всех своих работах подчеркивал, что феодальные отношения на Кавказе развивались в условиях сохранения (а у некоторых народов - даже господства) многих родовых институтов, значительная часть которых приспособилась к обслуживанию интересов феодалов, это и составило главнейшую особенность горского феодализма.4

В 60-е г. XIX в., когда в России шли коренные преобразования, распространение реформ на окраины империи считалось преждевременным. Это особенно касалось Кавказа, где еще продолжалась война. И, тем не

1 Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса, 1882. Т. 1. - С. 437.

2 Ковалевский М.М. Закон и обычай на Кавказе: в 2 т. - М., 1890. Современный обычай и древний закон. Обычное право Осетии в историко-сравнительном освещении: в 2 т. - М., 1886.

3 Ковалевский М.М. В горских обществах Кабарды. // Вестник Европы, 1884. Т. II. Кн. 4. - С. 573.

4 Ковалевский М.М. Поземельные и сословные отношения у горцев Северного Кавказа. // Русская мысль, 1883. КНВ 12.-С. 138.

32 менее, общественность края, кавказская элита предполагали в ближайшем будущем начать преобразования и здесь, надеясь тем самым на более тесную интеграцию народов Кавказа с Россией. Об этом свидетельствуют, например, исследования Н.П. Колюбякина, посвященные проведению крестьянской реформы в отдельных областях края. Подробно описывая историю крепостничества в России, автор тем не менее сместил акцент на реформы в присоединенных областях. Он отмечал различное состояние крепостного права в России и на Кавказе и настаивал на необходимости гибкого, дифференцированного подхода к решению этого вопроса. Он дал свой вариант проведения преобразований, который, однако, носил продворянский характер.1

Проводившиеся на Кавказе мероприятия нашли отражение и в местной периодической печати, где публиковались многочисленные статьи, заметки и обзоры по вопросам государственного управления и введения российских законов. Особо следует отметить труд К. Компанского, в котором рассматривались вопросы судопроизводства, деятельность гражданских учреждений и т.д.2

Ценными являются также работы Н.Ф. Грабовского, посвященные о проблемам политического и экономического положения края. Этот ученый часто печатался в «Сборнике сведений о кавказских горцах». Подобно либеральным авторам 1860-1870 гг., он понимал незавершенность реформ, отмечал, что «бедному освободившемуся холопу предстоит впереди немало борьбы, чтобы завоевать себе полное независимое положение».4 Видное место в своих работах он отводил кавказской администрации,

1 Колюбякин Н.П. Взгляд на жизнь общественную и нравственную племен черкесских. // Кавказ. 1846. №11.

2 Компанский К. Исторический обзор гражданских учреждений Кавказского и Закавказского края (по официальным документам). // КК на 1868 г.

3 Грабовский Н.Ф. Экономическое положение бывших зависимых сословий Кабардинского округа. // ССКГ. 1869. Вып. II; Его же: Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе. // ССКГ. 1870. Вып. IV.

4 Грабовский Н.Ф. Экономическое положение. С. 28.

33 представителем которой являлся и сам. Основательному анализу подверг Н.Ф. Грабовский систему судопроизводства Северного Кавказа. Основой послужили материалы следственных дел, с которыми он сталкивался в процессе службы в Кабардинском округе. Автор пришел к выводу о несовместимости юридических понятий и норм российского законодательства с традициями, нравами и образом жизни коренного населения.

Заслуживает внимания также обращение Н.Ф. Грабовского к вопросам государственного устройства и взаимоотношений народов Кавказа с Россией. Политика России на Кавказе, по его мнению, должна была быть последовательной, тесно связанной с общим политическим курсом, отступления от которого могли делаться лишь по тактическим соображениям.1

Под явным влиянием трудов российских ученых происходило формирование мировоззрения большинства представителей кавказской интеллигенции, и наиболее талантливая ее часть приобщалась к общественной и научной деятельности. Видные деятели края успешно вели научные изыскания. Интерес к прошлому кавказских народов проявился как в сборнике этнографических материалов, так и в исторических трудах, не потерявших своего научного значения и поныне. Такими являются труды Ш.Б. Ногмова. Его «История адыгейского народа» впервые была опубликована в газетах «Закавказский вестник» в 1847 г. и «Кавказ» в 1849 г. Затем они вышли в виде отдельных статей в 1861 г. благодаря стараниям известного кавказоведа А.П. Берже. Труд Ш.Б. Ногмова и многие его положения вызвали интерес у известных ученых М.П. Погодина, П.Т. Буткова, Н.Ф. Дубровина.

1 Грабовский Н.Ф. Присоединение к России Кабарды и борьба за ее независимость. // ССКГ. 1876. Вып. IX.

34

В своей «Истории» Ш.Б. Ногмов раскрыл социальную структуру кабардинского общества, его сложную феодальную иерархию. Центральной темой в «Истории» Ш.Б. Ногмова является вопрос о русско-кабардинских отношениях в борьбе народа против внешних врагов. Ш.Б. Ногмов хорошо понимал, и это отразилось в его трудах, что феодальные распри являются главной причиной, ослаблявшей народ в борьбе с иноземными захватчиками. Не находя поддержки у своего народа, князья призывали чуждые племена на свои земли и под предлогом того, что они отстаивают свое законное достояние, предавали землю на разграбление иноплеменникам1. Вместе с тем Ш.Б. Ногмов описал внутреннее и внешнее положение Кабарды и пришел к выводу, что «уже близка была минута решительного перелома, с наступлением коего, вероятно, исчезла бы и политическая самобытность о

Кабарды». Исходя из своих просветительских взглядов, Ш.Б. Ногмов высоко оценивал все, что содействовало прогрессивному развитию Кабарды, ее культуры и просвещения.

В методологическом отношении историки Кавказа находились на позиции позитивизма и не понимали определенной роли экономического фактора в социальных процессах. На первом месте у них выступали историко-географические и этнографические факторы. В своем духовном развитии они прошли эволюцию от раннего демократизма к буржуазному либерализму. Примером последнего может служить публицистическая деятельность Д.С. Кодзокова. Выпускник Московского университета Д.С. Кодзоков, будучи членом сословно-поземельной комиссии на Тереке и Кубани в 1863-1888 гг., доказывал существование в Кабарде и Балкарии феодальных отношений, пропагандировал новые, прогрессивные методы ведения хозяйства. У него нет крупных опубликованных монографий. Его многочисленные исследования состоят из газетных статей, больших

1 Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. - Нальчик, 1994. - С. 32.

2 Там же.

35 докладных записок и отчетов, многие из которых вошли в труды сословно-поземельной комиссии. Даже по названиям работ можно судить о многогранности таланта их автора: это и «Отчет о деятельности комиссии по разбору личных и поземельных прав горцев Терской области с 1 января 1863 г. по 1 января 1869 г.», и «Исследования комиссии о сословном строе в Кубанской и Терской областях», и «Записка о частной собственности в Кабарде», и «Записка о заведении в Кабарде школ для первоначального обучения детей» и т.д.

Одной из значительных работ в дореволюционной историографии, по нашему мнению, является исследование А. Ардасенова «Переходное состояние горцев Северного Кавказа», изданное в Тифлисе. В ней показываются социально-политические изменения, произошедшие в жизни народов Северного Кавказа в течение XIX в.1 В.Н. Кудашев в «Исторических сведениях о кабардинском народе» поднимает важные научные проблемы этногенеза, общественного и политического строя народов края. Автор дает оценку новым переделам, в частности, вхождению народов региона в состав Российской империи, а также предпринятым реформам.2

Важным вкладом в кавказоведение является двухтомный труд С. Эсадзе3 «Историческая записка об управлении Кавказом» (1907). Она была написана на основе архивных документов и личных наблюдений автора. В «Исторической записке.» изложена специфика взаимоотношений наместника с высшими государственными учреждениями. Рассматривая управление Северным Кавказом, С. Эсадзе касается главным образом «военно-народной системы», установленной в середине XIX в. и явившейся, по его мнению, результатом политических и экономических условий, в которых находился Кавказский край. В работе С. Эсадзе подробно

1 Ардасенов А. Переходное состояние горцев Северного Кавказа. Тифлис, 1896.

2 Кудашев В.Н. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913.

3 Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом. - Т. 1-2. - Тифлис, 1907.

36 исследуется процесс централизации местного управления, и в связи с этим изменение структуры государственных учреждений. Реформы Барятинского, а затем Воронцова С. Эсадзе анализирует с точки зрения их эффективности. Административные мероприятия, проводимые царизмом на Северном Кавказе в конце ХУШ-Х1Х вв., С. Эсадзе практически не затрагивает. Тем не менее его работа является, на наш взгляд, единственным комплексным исследованием по истории российского государственного управления на Кавказе, в котором прослеживается генезис управления в зависимости от внутренних и внешних политических и социально-экономических условий, сложившихся как в России, так и на Кавказе.

Подводя итог анализу первого периода — периода становления российского кавказоведения необходимо отметить, что

- в результате политики российской администрации Северный Кавказ был включен в круг российских научных интересов;

- несмотря на явный социальный подход дворянских историков, выделявших цивилизационную миссию российского правительства на Кавказе, большинство работ отличаются богатым фактологическим материалом, основанном на первоначальных документах и личных наблюдениях, и по-этому вполне объективны;

- благодаря образовательной, просвещенческой политики царской власти были заложены основы для подготовки ученых из среды горцев, которые уже к концу XIX века внесли свой вклад в историческую науку о Кавказе.

По-иному развивалось советское кавказоведение.

Представители советской историографии с самого начала оказались в л крайне сложном положении. Им пришлось переосмысливать процесс «покорения Кавказа» на основе марксистской идеологии и марксистского метода. Пока не ожесточился цензурно-идеологический контроль большевистской партии относительно исторических исследований профессиональные историки тяготели к применению марксизма скорее в

37 качестве научной схемы. Это относится прежде всего к работам

1 2 М.Н. Покровского и Г.А. Кокиева

В конце 20-х гг. утверждается «классово-партийный подход» и вместе с ним разделение научных интересов по двум направлениям: первое -исследование Кавказской войны и военного колониализма; второе -исследование социально-экономического развития горских народов.

В работах этого периода все более заметно проявляется стремление историков давать событиям соответствующее терминологическое «оснащение» на основе тех категорий, которые позже войдут в терминологический арсенал советской историографии. Кавказскую войну они стали рассматривать как национально-освободительную борьбу против колониального гнета царизма, соединенную с антифеодальным протестом против местной знати, поддерживаемой русским правительством. Творческая свобода историков свелась, по мнению В.В. Дегоева , к возможности менять местами «антиколониальный» и «антифеодальный» акценты.

Поскольку в первом случае всегда сохранялась подспудная опасность трактовки проблемы либо с «буржуазно-националистических», либо с «великодержавно-шовинистических» позиций, было решено во главу угла ставить «классовые противоречия» внутри горских обществ начала XIX в. и тем самым определять противоборствующие стороны (российскую власть и горские народы) не по культурно-экономическому признаку (цивилизованный, православный русский народ, против «темных, диких» племен с языческой или исламской верой), а по социальному (местные эксплуатируемые классы против собственных эксплуататоров и их союзников в лице царского самодержавия).

1 Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии. - M., 1923 (гл.: «Завоевание Кавказа»).

2 Кокиев Г.А. Военно-колонизационная политика царизма на Северном Кавказе. // Революция и горец, 1929, № 5 (7). С. 36.

3 Дегоев В.В. Проблема Кавказской войны XIX в.: исторические итоги. // Сборник русского исторического общества. - M., 2000. Т. 2. (150). - С. 229

38

Конечно, «антифеодальная» концепция работала при одном условии наличии феодализма в горах, и, что самое главное - соответствующего классового расслоения и классовых антагонизмов. Поэтому совершенно логично было «поднять» уровень общественного строя горских общин до такого состояния, при котором социальное напряжение преобразуется в острое столкновение между классами. Так, патриархально родовые структуры Северо-Восточного и Северо-Западного Кавказа были

1 2 превращены» в феодальные. В работах М.Н. Покровского , Н.Покровского , И.П. Петрушевского3, Б.В. Скитского4, Г.А. Кокиева5, P.M. Магомедова6 и других отмечается, что в XVII-XIX вв. почти у всех кавказских народов феодальные отношения приобрели господствующий характер: у некоторых народов они находились «на ранней стадии», а у большинства из них достигли относительно высокого уровня. Таким образом, под пером этих авторов отработочная рента стала пройденным этапом, а у отдельных народов уже в XIX в. начался переход к денежной ренте. Впрочем, были и такие авторы, которые не допускали столь грубого пренебрежения очевидными фактами. Речь идет о серии историко-этнографо-экономических очерков M.JI. Тусикова, А. Балыпина, X. Ошаева, посвященных истории о народов Терека и Кубани.

Несмотря на то, что эти авторы главной задачей ставили «разоблачение колониальной политики царской администрации» и противопоставляли свои труды работам известных дореволюционных публицистов Г. Вертепова, Е.

1 Покровский М.Н. Дипломатия и война царской Росс™ в XIX. - М., 1924.

2 Покровский Н. Мюридизм у власти. // Историк-марксист. - 1934. № 2.

3 Петрушевский И.П. Джоро-белоканские вольные общества в первой трети XIX столетия. - Тифлис, 1934.

4 Скитский Б.В. К вопросу о феодализме в Дигории. - Орджоникидзе, 1933.

5 Кокиев Г.А. Крестьянская реформа в Северной Осетии. - Орджоникидзе, 1940.

6 Магомедов P.M. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. - Махачкала, 1939.

7 Скитский Б.В. Классовый характер мюридизма в пору имамата Шамиля. - Владикавказ, 1930. - С. 115-121, 122-127. Буркин H.O. О великодержавных и националистических тенденциях в горской исторической литературе. //Историк-марксист, 1932. № 1-2 (23-24). - С. 157-158.

8 Тусиков М.Л. Ингушетия. - Владикавказ, 1926. - С. 20.

Бальшин А. Социально-экономическое состояние нагорной Чечни. // О тех, кого называли абреками. -Грозный, 1927.-С. 112.

Ошаев X. Очерки начала революционного движения в Чечне. - Грозный, 1927. - С. 88-104.

39

Максимова, И. Тульчинского, оценивающих эту политику как благо для горских народов, они не могли не отметить «отсталости» горских обществ в социально-экономическом развитии, и применяли термины «патриархально-родовой», «пастушеский», «переходные состояния» и т.д.

Тем не менее, необходимо отметить, что именно в 30-х годах советское кавказоведение обогатилось новыми сведениями об административной системе управления Кавказом. В частности, этому посвящены работы Е.Д. Драбкиной1 и Н. Лихницкого2. В них высказывается мысль, что политика правительства на Кавказе в 1860-1870 гг. проводилась русскими господствующими классами в интересах первоначального накопления капитала. Н. Лихницкий ставил такую политику в один ряд с действиями Европейских держав и США по отношению к неграм и индейцам. Ему был присущ политический негативизм в оценке прошлого России и ее политики на Кавказе, и это отразилось в его работах. Несмотря на то, что позднее советские историки-кавказоведы избавились от подобного подхода, представление о Северном Кавказе как колониальном придатке империи, источнике сырья и рынке сбыта надолго вошло в историографию.

Таким образом, в 20-30-х гг. XX в. в советском кавказоведении ч утверждается взгляд на политику Российской империи на Кавказе как на; колониальную, вызывавшую «совершенно справедливое» сопротивление со стороны народных масс. Этому способствовало также развитие феодальных отношений и «классового» сознания угнетенных сословий.

Для 50-70-х гг. характерно особое внимание исследователей к истории отдельных регионов Северного Кавказа, что связано, на наш взгляд, с формированием местной научной элиты, созданием в советских автономных

1 Драбкина E.H. Национальный и колониальные вопросы в царской России. - М., 1930.

2 Лихницкий Н. Колониальное развитие горских народов. // Труды Кубанского педагогического института. -Краснодар, 1930. Т. 1. - С. 69-73.

40 республиках собственных университетов, научно-исследовательских центров.

В это же время меняются партийно-идеологические подходы к исследованию истории Северного Кавказа. Решающую роль при этом сыграли объективные факторы времени - небывалое моральное сплочение советского общества, переживавшего в годы Великой Отечественной войны беспрецедентный подъем патриотических настроений перед лицом смертельной опасности. Война упрочила советское общество, придала особую святость понятиям «патриотизм» и «дружба народов». Укрепившееся морально-политическое единство многонационального советского общества естественно поставило вопрос о поиске соответствующих исторических аналогий.

Если раньше говорилось преимущественно о жесткой и коварной^ колонизаторской политике царского правительства, то теперь все чаще звучит мотив о дружеских и даже «радушных» отношениях между Россией и Кавказом, основанных на классовой солидарности, взаимном хозяйственном, культурном, бытовом общении, межэтнических браках и т.д. Основным положением становится формула о «прогрессивном» значении присоединения кавказских народов к России с точки зрения их внутриполитического развития и внешнеполитической безопасности. В тот период заметно выросло количество исследований по истории Кавказа. Это

1 2 3 исследования Н.И. Стащука , Б.А. Голобуцкого , A.B. Фадеева . Характер социально-экономического развития народов Кавказа, изучение отдельных аспектов экономической жизни края - таков неполный перечень научных интересов A.B. Фадеева. В своих исследованиях ученый, отмечая различия

1 Стаицук Н.И. Заселение Ставрополья в конце XVIII в. и в первой половине XIX в. // Материалы по изучению Ставропольского края, вып. 4., Ставрополь, 1952. - С. 137-173.

2 Голобуцкий Б.А. Черноморское казачество. - Киев, 1956.

3 Фадеев A.B. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России. // ИССР. 1959. № 6; Его же: Декабристы на Дону и на Кавказе. Ист очерк. Ростов-на-Дону, 1950.; Его же: Очерки экономического развития степного Предкавказья в дореформенный период. М., 1957

41 областей Кавказа, показывает, что степень развития капитализма в степном Предкавказье не уступала Центральной России. Одним из важных условий становления капитализма на Северном Кавказе A.B. Фадеев считал «слабость крепостнических традиций в его аграрном строе».1 Это положение вполне применимо для анализа капиталистических отношений в равнинной части национальных округов Терской и Кубанской областей. Такие моменты, как классовое расслоение общества, товарный характер аграрного производства, применение в хозяйстве наемного труда, укрепление экономических связей как между отдельными регионами Кавказа, так и с Центральной Россией -все это, по мнению A.B. Фадеева, свидетельствовало о наличии капиталистических отношений. Что касается остальных областей Кавказа -здесь, по мнению A.B. Фадеева, был низкий уровень развития феодализма.

В этом же направлении работали Т.Х. Кумыков, С.А Чекменев, В.П. Невская, М.М. Блиев. В их работах по Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ставрополью, Карачаево-Черкесии был дан глубокий анализ социально-экономического развития региона, раскрыты суть имперских интересов России на Северном Кавказе, внутренняя и внешняя политика, отмечены также и благотворные последствия присоединения народов л

Северного Кавказа к России .

В 50-70-х гг. выходят в свет также коллективные труды по истории республик Северного Кавказа. В них исследователи отмечали, что российская политика на Северном Кавказе, несмотря на ее имперский колониальный характер, позволила горским народам в короткие сроки

1 Фадеев A.B. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России. // ИССР.

1959. №6. -С. 47.

2 Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Балкарии в XIX в. Нальчик, 1956. Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII и в первой половине XIX в. - Пятигорск, 1967.

Невская В.П. Социально-экономическое развитие Карачая в XIX в. (дореформенный период). -Черкесск,

1960. Ее же: Карачай в дореформенный период. Ставрополь, 1964.

Блиев М.М. Русско-осетинские отношения. 40-е XVIII в - 30-е XIX вв. - Орджоникидзе, 1970.

3 История Северо-Осетинской АССР. -М., 1959; История Кабарды с древнейших времен до наших дней. -М., 1957; Очерки истории Адыгеи. -Т.1. Майкоп, 1957; Очерки истории Ставропольского края. -Ставрополь, 1984.

42 продвинуться в своем цивилизационном развитии и включиться в экономические, социально-политические процессы страны.

Советские историки много работ посвятили изучению преобразований, проведенных в 60-х гг. XIX столетия. Они проанализировали перемены в общественном строе с момента включения народов Северного Кавказа в общую систему российского капитализма1. По их мнению, традиционные формы земельных отношений в результате буржуазных реформ 1860-х гг. претерпели существенные изменения. Авторы стремились проследить эволюцию сельской общины в пореформенный период, процессы укрепления связей народов на основе расширения всероссийского рынка, что в итоге привело к заимствованию не только сельскохозяйственных культур и орудий труда, но и новых методов ведения хозяйства. Большинство ученых сходится во мнении, что необходимость проведения преобразований вытекала не из экономических потребностей региона. Русский капитализм требовал рынка сбыта, поэтому царизму надо было соответствующим образом приспособить экономику окраин к задачам буржуазного развития Российской империи. Однако большой преградой на этом пути являлся общественный строй окраинных народов с его натуральным хозяйством, переплетающимся с патриархально-родовыми отношениями. Именно «сила экономического развития» России стала главным фактором проведения крестьянской реформы в Кавказском крае .

В начале 60-х гг. впервые в советском кавказоведении появилась написанная статья по судебным учреждениям, установленным царизмом в о

Кабарде. Принадлежала она перу кабардинского историка Т.Х. Кумыкова .

1 Гальцев B.C. Перестройка системы колониального господства на Северном Кавказе в 1860-1870 гг. // Известия Северо-Осетинского НИИ. 1956. Т. 18; Ратушняк B.H. Аграрные отношения на Северном Кавказе в конце XIX - начале XX в. Уч. пособие. Краснодар, 1982.

2 Берозов Б.П. Земельная реформа и отмена крепостного права в Северной Осетии. - Орджоникидзе, 1979.; Невская В.П. Аграрный вопрос в Карачаево-Черкесии в период империализма. - Черкесск, 1972.

3 Кумыков Т.Х. Из истории судебных учреждений в Кабардино-Балкарии (в конце XVIII-XIX вв.) // Ученые записки Кабардино-Балкарского НИИ. - Нальчик, 1963. Т. XIX. - С. 90-101.

43

И все же в те времена в исследованиях советских историков центр тяжести переносился на «раскрытие роли великого русского народа» в исторических судьбах горских народов Кавказа1. В них преобладали сюжеты о добровольном присоединении (вхождении) народов в состав России, что было видно даже по заголовкам работ: «Вехи единства», «Навеки вместе», «Навеки с Россией», «По законам братства», «Плечом к плечу» и т.д.2

Как следовало из рассуждений многих авторов, все благотворное в жизни народов Северного Кавказа происходило «вопреки царизму и помимо его воли», а все отрицательное - благодаря ему, этому «врагу трудового народа».3

Эта логика опиралась на известный ленинский тезис о «двух Россиях» -России царя, попов, помещиков и капиталистов, жестоко угнетавших русский и другие народы, и России передовой, прогрессивной революционно-демократической, боровшейся за собственное освобождение и сочувствовавшей антиколониальной борьбе национальных окраин. Эту идею задолго до В.И. Ленина сформулировал А.И. Герцен: «Все те, которые не умеют отделить русское правительство от русского народа - ничего не понимают. По счастью, Зимний дворец - не вся Россия, даже не весь Петербург.»4. На основе классового подхода советские историки пришли к выводу, что носителями сближения и дружбы народов «во все времена выступали трудовые слои», а в отношениях между Кавказом и Россией «особенно важную роль» сыграли «трудящиеся русского народа», а, следовательно, носителями идей сепаратизма, национальной вражды являлись «эксплуататорские классы». Однако, есть и другое, не менее

1 Виноградов В.Б. Россия и Северный Кавказ, (обзор литературы за 1971-1975 гг.) // История СССР, 1977, № 3. - С. 158-166.

2 Там же.

3 Гаджиев В.Г. Из истории великой дружбы // ВИД, 1975. Вып. 3. С. 34.; Гриценко Н.Т. Истоки дружбы (из истории экономических и культурных связей и дружбы чеченского и ингушского народов с великим русским народом и народами Кавказа). - Грозный, 1975. С. 7.

4 История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.). - М., 1988. С. 176.

44 авторитетное мнение, которое нам кажется более точным. Ф.М. Достоевский отмечал: «Везде по всей России и в каждом месте была вся Россия . задачи были одни и те же, как и у всех русских в Москве или Петербурге, в Риге или на Кавказе.»1.

Кивать на царя и высшее военное начальство, когда речь шла о колониальной политике России, и замалчивать роль царя в духовной жизни русского народа, к которому он, естественно, прилагал усилия - это не путь к воссозданию действительно многоликой картины прошлого.

На этот счет A.C. Пушкин свидетельствует: «Не могу не заметить, что со времени восшествия на престол дома Романовых у нас правительство всегда впереди на поприще образованности и просвещения. Народ следует за ним всегда лениво, а иногда и неохотно».2

50-70-е гг. являлись периодом накопления и осмысления исторических знаний как по отдельным областям (социально-экономическое развитие, реформы 60-80-х гг. XIX столетия) по всему Северному Кавказу, так и глубокого историко-этнографо-экономического анализа по отдельным республикам. Наряду с безусловными достижениями советской науки в тот период преобладала тенденция к рассмотрению исторических фактов через призму «дружбы народов», «добровольного присоединения» и отделения положительных достижений в областях социально-экономической, культурной и политической в жизни народов Северного Кавказа от внутренней политики, проводимой царской администрацией.

Для 80-х гг. уже характерны либерализация взглядов историков и содержания исторических исследований. Следует отметить в связи с этим работы Н.П. Ерошкина, который занялся изучением вопроса о системе административных органов в Российской империи. Он определил основные принципы становления административного управления и его особенностей в

1 Достоевский Ф.М. Дневник писателя. - M., 1989. С.223.

2 Пушкин A.C. Собр. Соч.: в 10 т. - М., 1981, Т. 2. С. 205-206.

45 целом по стране.1 Останавливаясь на особенностях этой системы, Н.П. Ерошкин указывает на такие ее признаки, как:

- «особенное» административно-территориальное деление (наместничество, области);

- наличие специфических, нередко только для данной окраины, учреждений и должностных лиц; слияние функций внешнего гражданского управления; слияние функций административных, полицейских, финансовых и судебных учреждений в одном учреждении; привлечение местной, феодальной или родоплеменной верхушки к управлению.

Для многих окраин России, по мнению Н.П. Ерошкина, типичным была широкая самостоятельность местных администраторов, что в полной мере можно отнести и к Северному Кавказу.

Отмечая прогрессивные стороны административных преобразований (ослабление патриархально-родовых и феодальных отношений в обществе и ликвидацию феодальной раздробленности), автор в то же время указывал, что политические права местного населения были значительно урезаны, что правительство всячески препятствовало распространению на окраины более прогрессивных способов управления.

В учебном пособии «История государственного управления дореволюционной России» Н.П. Ерошкин дал характеристику «Кавказского комитета». Еще более широкий анализ работы этого важного высшего государственного органа в управлении Кавказом дается в статье Г.Г. Лисициной.2

Концептуально важной для данного исследования является статья Н.С. Киняпиной, в которой автор анализирует особенности российской административной политики на Кавказе, процесс становления властных

1 Ерошкин Н.П. Историография и источниковедение истории государственных учреждений и общественных организаций СССР. - М., 1984.

2 Лисицина Г.Г. Кавказский комитет 1845-1882 гг. //КЛИО, № 2, 1997.

46 структур в сравнении с колониальным опытом европейских стран. При этом Н.С. Киняпина отмечает продуманность и постепенность внедрения новых институтов управления горскими народами, общую лояльность российских властей при проведении административных мероприятий1.

В 80-х - начале 90-х гг. появляется ряд исследований по системе государственного управления. Среди них работы З.М. Блиевой, Э.Д. Мужухоевой, А.И. Омарова, М.М. Шумилова, Г.Н. Малаховой, Ж.А. Калмыкова Они позволяют более полно нарисовать картину управления краем. В них воссоздается не только структура государственных учреждений, но рассматривается их развитие в зависимости от времени, внешней и внутренней политической обстановки, а так же социально-экономического уровня горских обществ. Однако, как известно, система управления в одно и то же время в разных областях Северного Кавказа имела весьма существенные отличия. Имелись также различия и в управлении разными социальными группами: крестьянами, казаками, горожанами, горцами и кочевыми племенами. Несмотря на несомненную целостность этих работ, они рассматривают управление отдельными регионами и не воссоздают картину в целом по Северному Кавказу

Усилившийся в последние годы интерес к межнациональным проблемам заметно стимулировал развитие исторической науки в стране. Начавшиеся в

1 Киняпина Н.С. Административная политика царизма на Кавказе и Средней Азии в XIX в. // Вопросы истории. 1983. № 4.

2 Блиева З.М. Система управления на Северном Кавказе в конце XVIII - первой трети XIX вв. Владикавказ, 1992; Государство и государственные учреждения в дореволюционном Дагестане: Тематический сборник. Махачкала, 1989; Луночкин A.B. Вопросы местного управления и самоуправления в газете «Голос» (1-я пол 1870-гг.) // Проблемы отечественной истории. Волгоград, 1994. - С. 50-57;

Мужухоева Э.Д. Административная политика царизма в Чечено-Ингушетии во второй половине XIX -началеXX вв. // Автореферат . к.и.н. Грозный, 1989;

Омаров А.И. Административно-колониальная политика царизма на Северно-Восточном Кавказе в XIX в. Махачкала, 1993;

Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50 - начале 80-х гг. XIX в. М., 1991; Малахова Г.Н. Становление Российской администрации на Северном Кавказе в конце XVIII -первой половине XIX в.: Москва-Пятигорск: РАГС, 1999.;

Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии (конец XVIII - начало XX века) - Нальчик: «Эльбрус», 1995.

47

80-х гг. XX в. демократические преобразования вселяли надежду на то, что идеологизированный подход к истории народов Северного Кавказа, раз и навсегда выстроенные и отмеченные печатью незыблемости научные догмы, уступят место действительно объективному освещению событий. Однако нынешние реалии межнациональных отношений в крае весьма далеки от радужных представлений, безраздельно господствовавших в нашем кавказоведении еще сравнительно недавно в 60-70-х гг.

Сегодня приходится признать, что объективные процессы оказались гораздо более сложными, поскольку потребности национального развития народов десятилетиями оставались без внимания.1

Одним из наиболее действенных, консолидирующих этнофакторов является обращение к истории своего народа. Важной формой изучения кавказской истории в середины 80-х гг. стали научно-практические конференции. Популяризации истории во многом способствовало переиздание редких работ, вышедших в XIX столетии, посвященных событиям прошлого века. Последствия этих явлений - применительно к теме нашего исследования - состоит в том, что проблемы политики России на Кавказе, Кавказская война, мухаджирство стали как никогда злободневными. Идет поиск исторических аналогий, призывы учитывать уроки прошлого, не осознавая до конца только, в чем их смысл и как «учитывать» в XX в. то, что писалось в XIX в. в совершенно иной обстановке - политической, социальной, экономической, военно-технологической. Все это, вопреки ожиданиям, привело к идеологизации взглядов на историю российского государственного управления Северным Кавказом. Теперь политика России

1 Копыловский. К истории национального вопроса в России // Проблема ответственности за разжигание межнациональной розни. - М., 1993.

2 Всесоюзная научная конференция «Народно-освободительное движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50-х годах XIX в» -Махачкала, 1989.

Черкессия в XIX веке. -1 форум «История -достояние народа» - Майкоп, 1991. Съезд кавказоведов. - Ростов-на-Дону, 1999.

48 на Северном Кавказе чаще всего представляется «экспансионистской», «агрессивной», «захватнической» и даже «геноцидной».

Под таким углом зрения рассматривается не только ход военных действий, в изучаемый период, но и результаты внутренней российской кавказской политики - ее ближайшие и отдаленные последствия. Предав анафеме прежде популярный тезис о «добровольном» характере и «прогрессивных» последствиях присоединения горских народов к России, историки ударились в другую крайность, вообще упразднив этот сюжет.1 Иными словами, старая конъюнктура вытеснена новой.

По-прежнему популярна тема, посвященная социально-экономическому развитию горских народов. В.Н. Ратушняк2отмечает, что в последние годы российские историки, единодушно признавая развитие к концу XIX в. капиталистических отношений практически у всех народов Северного Кавказа и во всех его экономических зонах, по-разному трактуют уровень этого развития. Одни считают, что, несмотря на активное формирование новой системы производственных отношений, капиталистический уклад в целом не стал доминирующим в горской экономике ввиду серьезных полуфеодальных препятствий, сдерживавших процесс утверждения о аграрного капитализма. Другая группа авторов считает, что во второй половине XIX в. у всех горских народов Терека капиталистические отношения приобрели господствующий характер, а патриархально-родовой и феодальный уклады, частично приспосабливаясь к ним, в целом, играли второстепенную роль. Выводы о преобладании капиталистического уклада и

1 Халимов A.M. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа под руководством Шамиля. - Махачкала, 1991; Россия и Черкесия (вторая половина XVIII-XIX вв.) - Майкоп: Меоты, 1995. Бирюков A.B. Российско-чеченская война в XVIII - середине XIX в. // Вопросы истории, 1998. № 2. - С. 4457.

2 РаТушняк В.Н. Нерешенные вопросы социально-экономической эволюции народов Северного Кавказа в конце XIX - начале XX века. // История СССР, 1990. № 6. - С. 110.

3 Берозов Б.П. Путь, равный столетию. Очерк истории аграрного развития Северной Осетии в конце XIX в. -Орджоникидзе, 1986; Ортобаев Б.Х. Историография социально-экономических отношений у горских народов Северного Кавказа в конце XIX - начале XX вв. - Орджоникидзе, 1988.

49 его господствующего характера в сельском хозяйстве в основном касаются степных районов Кубани и Ставрополья.1

Во всех этих работах системе управления, сложившейся на Северном Кавказе, уделяется незначительное место. По мнению Б.Х. Ортабаева, «система органов управления на всем Кавказе особенно в областях, не отличалась высокой организацией, совершенствовалась в направлении укрепления колониального господства усиления военно-феодальной эксплуатации горского населения, одновременно приспосабливаясь к интересам российского капитализма и превращением его в сырьевой придаток и рынок сбыта, в типичную капиталистическую колонию». Однако в заключении своей работы он делает вывод о высокой степени социально-экономического развития горских народов, именно благодаря «проникновению и влиянию российского капитализма», но это подается в отрыве от деятельности российской администрации. Подобные выводы присутствуют и в работах Ж.А. Калмыкова и А.И. Хасбулатова.2 Делая довольно подробный обзор российским административным учреждениям, в частности, описывая «народные суды», Калмыков замечает, что «по форме суд был создан по российскому образу, но юридической основой судопроизводства оставались нормы обычного права местных жителей (выделено автором - Г.М.). И далее . «предпочтение адату давало возможность внести в народные суды больше начал гражданских и сблизить их постепенно с порядками общего судопроизводства». Членами новых судебных органов избирались 5 депутатов. Из них четыре депутата избирались «из среды князей, узденей и свободного сословия, а пятый «от черного народа» (вольноотпущенников и холопов) на окружном собрании».

1 Ратушняк В.Н. Развитие капитализма в сельскохозяйственном производстве Северного Кавказа. // Автореферат . к.и. - Ростов-на-Дону, 1989.

2 Калмыков Ж.А. Установление русской администрации в Кабарде и Балкарии (конец XVIII - начало XIX в.) -Нальчик: Эльбрус, 1995.

Хасбулатов А.И. Неопубликованная монография «Установление русской колониальной администрации в Чечне вторая половина XIX - начало XX века.

50

Однако вывод, сделанный при этом автором о том, что в этих судах «ничего народного не было», по меньшей мере удивляет. Если следовать логике автора, то представителем «истинного» народа могли быть только угнетенные сословия, несмотря на их абсолютную безграмотность (что немаловажно в вопросах судопроизводства), а применение в производстве правовых норм, выработанных столетиями, не имеет отношения к сохранению этнического своеобразия социальной жизни.

В указанной работе А.И. Хасбулатова отмечается, что «с окончанием Кавказской войны и образованием в 1860 г. Терской области начинается новый этап административного устройства, которое постоянно усовершенствовалось с тем, чтобы приспособить край к изменившимся условиям в интересах развития российского капитализма «вширь». Вместе с тем, введение более-менее однотипного управления для всего населения имело свои позитивные последствия.

Используя традиционные элементы управления при создании колониального административного аппарата, власти вкладывали в них такое социальное содержание, которое устраивало колониальную политику царизма (выделено автором - Г.М.). «Однако, - делает вывод автор -поступательное развитие нельзя было оставить, постепенно устраняется экономическая и политическая раздробленность. Все это способствует постепенному разрушению замкнутости горских обществ».1 Получается, что явный экономический прогресс, включение народов в общероссийский рынок произошли «сами по себе», вопреки «социальным целям, поставленным российской администрацией». С таким выводом трудно согласиться, поскольку, на наш взгляд, прогрессивные явления как раз и являются следствием «продуманности» социальной и экономической политики царского правительства. Автору диссертации в большей степени

1 Хоперская Л.Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе - Ростов-на-Дону, 1997. -С.35.

51 импонируют выводы Л.Л. Хоперской Исследуя исторические модели национальной политики на Северном Кавказе, она отмечает, что «введение системы двойного российско-кавказского управления учитывало менталитет кавказского населения, большинство которого воспитывалось в традициях полиюридизма (одновременного подчинения нормам адата и шариата, законам империи)». И далее: «Введение империей правовых форм взаимодействия с горскими народами, по существу, явилось признанием того факта, что они стали не только объектом силового воздействия со стороны России, но и субъектом ее внутриполитической жизни».1

Несмотря на указанные, на наш взгляд, несоответствия выводов, работы Ж.А. Калмыкова и А.И. Хасбулатова представляют значительный интерес для нашего исследования. В них рассматриваются административные преобразования на территории Кабардино-Балкарии и Чечено-Ингушетии в изучаемый нами период, приводится большое количество фактов, свидетельствующих о постепенном, эволюционном развитии государственного управления с учетом местных особенностей.

Новым мотивом историографии является освещение деятельности государственных мужей, служивших на Кавказе. А. П. Ермолов, как одна из самых значительных личностей, вызывает неслучайный интерес исследователей, поскольку 20-е г. XIX в. (время его правления) ознаменовались большим вкладом в дело «усмирения» Кавказа. До сих пор в русской и зарубежной историографии нет к нему однозначного отношения, более того, многие историки связывают начало Кавказской войны именно с 2 его деятельностью.

1 Хоперская Л.Л. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе - Ростов-на-Дону, 1997. -С. 35

2 Вачагаев M.M. Чечня в годы Кавказской войны (1816-1859 гг.) Автореферат диссертации к.и.н. - М., 1995.; История народов Северного Кавказа (конец XVIII -1917) - М.: Наука, 1988.

Кушева E.H. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией (вторая половина XVI-30-e годы XVIII века.) -М., 1963.

52

Как отметил еще в 60-е г. XIX в P.A. Фадеев, наступательная война против горцев началась только с назначением главноуправляющим Кавказским краем генерала А.П. Ермолова в 1816г.1.

Основательный анализ «ермоловского» управления Кавказом осуществлен также Ю.Ю. Клычниковым. «При Ермолове, - пишет автор, -был разработан и стал воплощаться в жизнь план по фактическому присоединению к России Северного Кавказа, но довести его до конца пришлось уже другим. Чуда и мгновенного успеха не получилось. Россия завязла в войне на Кавказе, но винить в этом Ермолова, на наш взгляд, неправомочно, так как такой ход событий был исторически предопределен».2 К этой же теме примыкают статья JI.B. Шатохиной и очерки истории С. Бейтуганова.3 В очерках истории, кроме А.П. Ермолова С.Бейтуганов дает анализ деятельности таких деятелей, как Кучук Джанхотов, генерал И.П. Дельпоццо, генералы Н.Р. Ртищев и Я.И. Булгаков.

В работе Т.Х. Кумыкова4 мы находим интересные материалы для изучения деятельности горцев, находившихся на службе России, просветителей и администраторов, служивших на Северном Кавказе, таких как Д.С. Кодзоков и К. Атажукин.

Во втором томе «Сборника Российского исторического общества» опубликованы биографии различных лиц, составленные декабристом B.C. Толстым. Они не только знакомят читателя с большим кругом лиц, игравших видную роль на Кавказе, но и дополняют их портреты малоизвестными фактами. Вот лишь некоторые имена: Н.И. Евдокимов, А.И. Барятинский, М.С. Воронцов, H.H. Раевский и т.д.

1 Фадеев P.A. Шестьдесят лет Кавказской войны. -Тифлис, 1860.

2 Клычников Ю.Ю. Деятельность А.П. Ермолова на Северном Кавказе (1816-1827). - Ессентуки, 1999.

3 Шатохина JI.B. Политика России на Северо-Западном Кавказе в 20-е годы XIX в. // Сборник русского исторического общества. ТИ.2 (150) - М.: Русская панорама, 2000. - С. 58.

Бейтуганов С. Кабарда и А.П. Ермолов (очерки истории). - Нальчик,: Эльбрус, 1993.

4 Кумыков Т.Х. Культура, общественно-политическая мысль и просвещение Кабарды во второй половине XIX - начале XX века. - Нальчик: Эльбрус, 1996.

53

Очень существенным и важным моментом в изучении Российского управления на Кавказе является политика администрации по увеличению здесь русско-украинского населения путем переселения казачества и крестьянства, а также ряд организационных и правовых методов «народной колонизации». Самым значительным исследованием в этой области последних лет является работа В. Кабузана1, в которой автор на основе всей совокупности сохранившихся источников, как опубликованных, так и архивных, прослеживает движения населения с конца XVIII в. до XX в. Целью работы В. Кабузана является установление численности и географического размещения всего населения региона и отдельных этносов в указанный период. В его исследовании отражены факторы, приводившие к изменению и численности населения и его этнического состава. На основе данных В. Кабузана автором сделан вывод о том, что изменение этнического состава населения в пользу славянских народов к 80-м г. XIX столетия создало реальную возможность введения «гражданского управления» в крае на российской правовой основе. Кроме того, автором использованы материалы данного исследования для составления статистических таблиц (они даны в приложениях).

Вышедшая в 1999 г. монография Л.Е Шепелева рассказывает об устройстве аппарата государственного управления и организации гражданской службы в Российской империи ХУШ-Х1Х вв. В связи с этим для нас были важны главы о центральных и местных государственных учреждениях, а также системы их взаимодействия между собой. Появление специальных комитетов при Комитете министров, в том числе и Кавказского комитета, было связано с необходимостью ускорить прохождение законодательных или распорядительных документов, сосредоточить все кавказские дела в одном учреждении.

С-Петербург, 1996. - Спб, 1999.

1 Кабузан В. Население Северного Кавказа в Х1Х-ХХ веках.

2 Шепелев Л.Е. Чиновный мир России в XVIII - начало XX в.

54

С этим также связано установление особой формы правления -«наместничество», которая, централизуя местное управление, вносила определенную «децентрализацию» в управление Российской империи, что, конечно, было обусловлено огромными территориями России и сложностью освоения вновь присоединенных окраин.

С проблемой изменения этнического состава тесно связано такое явление, как мухаджирство, которое в последние годы особенно часто используется авторами для обоснования термина о «реакционной» и «геноцидной» административной политике царской власти.'При этом историки не отрицают влияние мусульманского духовенства и турецких эмиссаров на умы простых горцев, чья активная агитация убеждала безграмотное население в «благах», которые их ждут в Турции и «ужасах» российской власти. Тем не менее, главным виновником переселения эти авторы считают российскую администрацию, «вынудившую горцев переселяться за море. Однако, как отмечают А.Х. Касумов и Х.А. Касумов, официально выселение кавказских горцев в Турцию в качестве военной и политической меры началось в 1862 г, когда состоялось утверждение постановления Кавказского комитета по этому вопросу. В действительности же переселенческое движение началось еще задолго до завершающего данного этапа войны. Потеряв уверенность в своих силах и предвидя неизбежность подчинения русской власти, многие протурецки настроенные горские феодалы и представители мусульманского духовенства начали вывозить свои семейства в Турцию.

1 Бейтуганов С.Н. Адыгская диаспора: контакты и контракты // Адыги, 1992 № 4.

Дудаева С.Г., Хут Р.Д. Адыгские махаджиры на Балканах // Культура и быт адыгов. Майкоп, 19991. Вып. VIII.

Касумов А.Х. Выселение адыгов в Турцию // Адыги. 1992. № 3.

Половинкина Т.В. Черкесия - боль моя. Исторический очерк (древнейшие время -начало XX в). - Майкоп. 1999.

2 Касумов А.Х. Касумов Х.А. Геноцид адыгов - Нальчик, 1992.

55

Автор данного исследования не может не согласиться с тем, что переселение горцев в Турцию было одним из самых трагичных последствий Кавказской войны. Но нельзя забывать и о том, что это явление не было инспирировано только российской властью; в данном процессе участвовали и другие крупнейшие мировые державы, каждая из которых имела собственные цели подстрекания горцев к переселению. Российская власть «воспользовалась» идеей о переселении как «способом» быстрого и с гораздо меньшими затратами решения проблемы окончательного умиротворения Кавказа». Такую позицию можно если не оправдать, то по крайней мере объяснить. Не оправдывая жестоких методов властей, нельзя не обратить внимания на тот факт, что «единоверная» Турция, приглашавшая к себе горцев, не выполнила данных ею обязательств по отношению к переселенцам; в итоге они попали в еще более тяжелые условия социального и национального гнета. Впоследствии значительная часть их подверглась ассимиляции. Российская же администрация выполняла свои обязательства и действовала согласно международным договоренностям. Что касается судьбы оставшихся на своих местах горцев Западного Кавказа, то административная политика России позволила не только сохранить этносы, но способствовала их развитию как в социально-экономическом, так и культурном плане.

Показателем современного состояния кавказоведческой науки явился труд «История народов Северного Кавказа», который рассматривает вопросы прошлого края в органическом единстве и взаимодействии с общероссийскими процессами.1 Учитывая участие в написании данной работы двенадцати ведущих научных центров России и Кавказа, ее богатейшую источниковую и историографическую базу, книгу по праву можно считать одним из самых удачных обобщающих трудов. В то же время

1 История народов Северного Кавказа. - М., 1988.

56 публикации, вышедшие в свет после этого издания, свидетельствуют о том, что тема далеко не исчерпана. Немало «белых пятен» осталось и в истории деятельности администрации на Кавказе. Их детальное исследование позволило бы понять причины многих современных событий, происходящих на Северном Кавказе. Проблемы управления, поднятые в исторической литературе всего предшествующего периода, указывают на необходимость дальнейших научных поисков в этом направлении. Современные авторы, отмечая прогрессивный характер реформ, указывают и их обратную, негативную сторону, обусловленную политикой антагонистического государства, в силу чего наряду с положительным моментом усиливался административно-полицейский гнет в национальных регионах. Новые исследования позволяют не только определить особенности и основные тенденции в развитии российского управленческого опыта в различных национальных регионах, но и выявить общие закономерности в этом сложном процессе, дают возможность проследить влияние политических институтов на социально-экономическое развитие территорий, вошедших в состав России. Остаются недостаточно изученными вопросы, связанные с разработкой в правительственных сферах аграрных законопроектов, основные принципы политики царизма по отношению к крестьянству, эволюция взглядов на реформы, процессы обсуждения проектов в центре и местной администрацией. Полузабытым сюжетом является деятельность православной церкви, мусульманского духовенства.

На современном этапе народы Северного Кавказа через республиканские, региональные и местные органы власти реализуют политические, гражданские, социальные, экономические и культурные права и свободы. Однако становление новой российской и местной национальной государственности сопровождается сложными процессами, возникающими на почве обострения межнациональных отношений. Межэтническое противостояние повсеместно приобретает политический характер. При этом

57 межнациональные противоречия - во многом результаты глубинных процессов и не лежащих на поверхности причин, которые могут быть выявлены только в ходе целенаправленных и систематических исследований.

Завершая обзор историографии автор приходит к выводу, что в своем развитии наука о Кавказе прошла ряд периодов, каждый из которых, освещал российскую государственную политику под углом господствующей в данный период правительственной идеологической установки. Период демократизации общества 80-90-е годы вызвал небывалый рост национального самосознания, повлекшего за собой целый ряд исторической публицистики, зачастую мифологичной и некорректной. Проблема комплексного подхода к анализу государственного административного строительства на Кавказе до сих пор не решена.

58

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Малахова, Галина Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В начале 80-х гг. XIX в. завершился длительный процесс присоединения к Российской империи Северного Кавказа.

Российская империя представляла собой специфическое имперское образование, для которого характерно было наличие русского «центра» и «инородческих окраин».1 При этом центр империи - Великороссия - не выступал по отношению к окраинам как метрополия в западном понимании, а сами окраины не были в западном понимании колониями.

Кроме этого, в ходе и стихийной и направляемой правительством колонизации эти изначально нерусские регионы заселялись значительным количеством «имперского этноса» (русскими и украинскими крестьянами и казаками). Как отмечает Т. Тарановски, «российское государство . в течение веков расширялось, вбирая в себя самые различные по уровню развития, степени освоенности и этническому характеру территории. Если сравнить, к примеру, такую своего рода «колонию», как Сибирь, с Польшей, уже бывшей независимым государством, да к тому же прибавить сюда Кавказ - эту извечную зону напряжения, то становится понятным, с каким разнообразием проблем и сложностей должна была столкнуться империя в процессе своего 2 роста .

При всей безусловности центральной власти и всей очевидности имперского давления на приобретаемые земли нельзя не отметить того, какими разнообразными и продуманными были формы освоения и управления завоеванными и ассимилируемыми окраинами. Интеграция местных элит в общероссийскую, учет региональных, этнических и культурных различий были свойственны российскому государству .».

1 Под термином «окраина» понимается область с преобладанием нерусского населения. Этот термин, как и термин «инородцы» был в XIX веке общеупотребительным и не несла никакого уничижительного оттенка.

2 Тароновски Т. - Европейцы и восточники. // Родина. Лето. 1995. 8. - С. 25.

344

Кавказ, в том числе и его северная часть, представлял из себя весьма специфический тип окраины Российской империи. Его административный статус определяется целым комплексом факторов:

- Способом включения кавказских земель в состав империи: добровольное -Кабарда, Осетия, Ингушетия; военная экспансия - Чечня, Западный Кавказ, захват территорий других государств - Черноморская береговая линия.

- Политическим, экономическим и культурным обликом народов. Одни народы - вайнахские и закубанские - оказались на стадии перехода от протофеодальных отношений к феодальным, другие - осетины -уже построили своеобразную модель горского феодализма, третьи -кабардинцы, населявшие равнину и имевшие наиболее благоприятные условия для экономического развития, достигли феодализма с достаточно четкой социальной структурой. В целом феодальные отношения народов Центрального Кавказа еще не были обеспечены всеми формами государственно-административного управления.

- Этноконфессиональным своеобразием. Наличие районов с преобладанием мусульманского вероисповедания, где регуляторами социальной и общественной жизни горцев были адат - обычное право и кроме того шариат. При этом сохранялось христианство в Осетии, а также язычество у части закубанских племен. Это обстоятельство сдерживало процессы поступательного развития горских обществ поскольку междоусобицы, кровная месть были обычным явлением в среде горцев.

- Полиэтничностью новоприсоединенных районов. На сравнительно небольшой территории проживали многочисленные закубанские племена, кабардинцы, карачаевцы, балкарцы, осетины, ингуши, чеченцы, каждое их которых кроме того, делилось на тейпы и т.д.

345

- Характером имперской политики того времени. Поскольку период присоединения длился более века, то и характер политики менялся в зависимости от внешней и внутренней политической обстановки. Такое многообразие привело к установлению уникальной системы управления Северным Кавказом.

Первые факты российского государственного освоения Северного Кавказа относятся ко второй половине XVI в. и на протяжении долгого времени ограничиваются созданием отдельных крепостей, острогов, городков и станиц (Тузлукская и Буйнакская крепости, далее - Святой Крест, Терки, Сунженский острог, станицы Червленная, Щедринская, Новогладковская, Старогладковская и др.).

К административному устройству Северного Кавказа царское правительство приступило в первой четверти XVIII в., начав с постройки крепостей Кизляра и Моздока и переселения в окрестности Моздока части (хотя и незначительной) местного населения, на которые впервые распространилась российская система управления.

В конце 70-х гг. XVIII в. особое внимание уделяется усилению военного присутствия. Целенаправленно возводятся крепости, форпосты, редуты, слагающиеся в Азово-Моздокскую оборонительную линию, которая становится базой российской экспансии на Северном Кавказе. Целью ее строительства были, во-первых, охрана южных рубежей России; во-вторых, обеспечение сообщения с Закавказьем и, в-третьих, содержание в повиновении покоренного края и дальнейшее продвижение русских на Кавказ.

В конце XVIII в. Центральный Кавказ становится доступным для постепенного введения административного аппарата царизма. Образование в степной полосе Предкавказья Кавказского наместничества в 1785 г. достаточно ярко выражало тенденцию к дальнейшему распространению российских владений.

346

Несмотря на свое название, Кавказская губерния (наместничество) охватывала тогда лишь предкавказские земли и включала в свой состав Кавказскую (Александровский, Екатериноградский. Моздокский, Ставропольский уезды) и Астраханскую области. Центром губернии первоначально был Екатериноград, а с 1790 г. - Астрахань. Кавказское наместничество было призвано не только обеспечить присоединение к России территорий Кавказа, но и достигнуть путем масштабных административных, экономических и культурных преобразований приобщения кавказских народов к «гражданскому состоянию», т.е. уже тогда ставилась задача «цивилизовать» и «просветить» Кавказ. Со временем, по мысли Г.А. Потемкина, Кавказ должен был снабжать империю многими необходимыми продуктами виноградарства, шелководства, садоводства, табаководства, земледелия и пр., а также рудами и минералами.

Важнейшим фактором, обеспечивающим государственные интересы России на Северном Кавказе, становится с конца XVIII в. казачья колонизация, которая проводится запланированно и целенаправленно. Правительственная концепция превращения Кавказской губернии в казачий край подтверждается практикой создания Кавказского линейного казачества за счет переселения с Дона и Украины, пополнения казачества представителями горских и кочующих народов (черкесы, калмыки, осетины, татары), а также выходцами из других слоев (перевод крестьян в казаки). В 1832 г., наконец, создается Кавказское линейное войско. Переселение казаков из Запорожской Сечи на Кубань и сформировало новое Кубанское казачье войско.

Освоение Северного Кавказа предполагало также и переселение крестьян, влекшее за собой ослабление напряженности в центральных малоземельных губерниях. Казенное крестьянство обеспечивало освоение новых земель, служило закрепляющим материалом политического господства России, а также являлось основным податным населением Северного

347

Кавказа. Переселение проводилось под пристальным вниманием государственных органов (Министерств государственных имуществ, финансов, внутренних дел), организовывалось выделение средств, создание специальных служб и пр.

Очевидно, что переселение больших масс сопровождалось множеством проблем в непривычных, часто неблагоприятных природных климатических условиях. Миграции организовывались царскими властями, но не обеспечивались полностью системой продуманных мер. Повсеместными были недостаток средств, нехватка земли, подверженность переселенцев эпидемиям, высокая смертность, резкое социальное расслоение, усиление эксплуатации.

Ввиду особенностей региона, сложности политической и экономической обстановки верховная власть вынуждена была гораздо шире, чем во внутренних губерниях, использовать институты казачьего и крестьянского самоуправления, хотя и ограничивала их. Характерной чертой управления было преобладание военной власти над гражданской. Большинство чиновничье-административного аппарата состояло как из военных действующей армии, так и отставных. Уклад казачьей жизни был полностью подчинен воинской дисциплине.

Становление Северного Кавказа как административной единицы России было бы невозможно без системы городских поселений. Города стали центрами экономической, социальной и культурной жизни в крае. Здесь развиваются специализированные отрасли хозяйства, ремесла, торговля, строятся заводы, типографии, учебные заведения, т.е. создается социально-политическая и экономическая городская инфраструктура. Северокавказские города (Кизляр, Моздок, Ставрополь, Георгиевск, Пятигорск) отличаются большой социальной и этнической пестротой. В них формируется своеобразный северокавказский городской социум, особая городская культура.

348

Рост городов, сел и станиц обусловил необходимость административного устройства края; создание государственных административных учреждений; формирование судебных органов, носящих сословный характер (палата уголовного суда, палата гражданского суда, Верхнего, уездного и нижнего земских судов, земской и городской полиции); создание первых государственных органов по социально-культурным проблемам (Совестные суды и Приказы общественного призрения); утверждение штатов и открытие губернского (областного) правления, казенной палаты, врачебной управы, городских ратуш и т.д. Вводя единую для России систему административных органов, правительство подчеркивало незыблемость своих позиций на Северном Кавказе.

В это же время правительство ограничивало свои действия в отношении народов Центрального Кавказа и свело их к развитию торговых связей между населением наместничества и горскими жителями, а с постройкой крепостей - к установлению за горскими народами военного контроля.

Первые административно-судебные институты для народов центрального Кавказа были установлены в 1793 г. Ими стали Моздокский Верхний пограничный суд и родовые суды и расправы. При этом, если родовые суды и расправы предназначались для Кабарды, то в Моздокский суд практически имело право обращаться все нерусское население Моздока и его окрестностей.

В 1800 г. Коллегией иностранных дел решено было установить для управления местными народами Кавказа особый институт приставства во главе с главным приставом. Целью учреждения должности главного пристава, являющего представителем гражданской администрации, царское правительство видело в облегчении командующему Кавказа «бремени управления» и в сосредоточении «его внимания, главным образом, на делах военных». Он должен исполнять роль связующего звена между кавказскими

349 народами и царской администрацией и подчиняться непосредственно Коллегии иностранных дел.

К концу 20-х гг. XIX в. после окончания русско-турецкой и русско-иранской войн и завершения военных действий в Западной Европе Россия активизировала свою политику на Кавказе, что нашло отражение в ряде мероприятий, проведенных здесь царским правительством.

Дальнейшее изменение российской политики на Кавказе определялось борьбой различных подходов в российском правительстве: регионалистского, колониалистского и централистского. Идеи регионализма были высказаны еще Павлом I в рескрипте 5 января 1797 г., в котором русскому военному командованию повелевалось в отношении кавказских народов придерживаться политики «повиновения ласкою, отвращая от них все, что служит к их притеснению или отягощению». Очень подробно концепцию регионалистов изложил в начале Александровского правления известный либеральный государственный деятель адмирал Н.С. Мордвинов в записке с характерным названием: «Мнение о способах, коими России удобнее можно привязать к себе постепенно кавказских жителей, чем покорить их силой оружия». По его мнению, горцев, привыкших в своем «диком состоянии» довольствоваться малым, «оружием покорить невозможно». Поэтому необходимо цивилизовать кавказских жителей, «возродить в них новые желания, новые надежды, новые привычки» и «приучить к тому, что Россия производит и чем может всегда снабжать», развить торговлю, приобщать горских детей к русской культуре через школы. В результате горцы со временем удостоверятся, что Россия «способна благотворить соседним народам, а не притеснять их, то и восчувствуют сердечную к ней преданность и станут время от времени и других соплеменников своих преклонять к мирным с нами отношениям». Таким образом, интеграция Кавказа мыслилась регионалистами как длительный процесс, не только и не столько административный, сколько экономический и культурный.

350

В 1802 г. в Предкавказье была образована Кавказская губерния. Тогда же главноуправляющему поручено было непосредственно самому наблюдать за горскими народами. В 1804 г. кн. П.Д. Цицианов определил основные направления политики царизма в отношении горцев в области администрации.

В управлении кавказскими народами он предписывал руководствоваться их обычаями и традициями, оставлять горских владетелей в прежнем их отношении к подданным и «предоставлять им возможность производить суд и управление по обычаям страны». Но в то же время владельцы и старшины должны были находиться в поле зрения начальников российских гарнизонов, расположенных вблизи от населенных пунктов. Эти положения нашли свое отражение в административных мерах правительства, проводимых им среди северокавказских народов в начале XIX в. Царское правительство не предпринимало серьезных шагов, направленных на изменение сложившейся системы управления. Войны России с Францией, Ираном и Турцией, рост недовольства населения Центрального Кавказа политикой царизма и распространение на Северном Кавказе опасных эпидемиологических заболеваний создавали весьма тяжелую обстановку для широкой административной деятельности и вынуждали самодержавие придерживаться политики невмешательства во внутреннюю жизнь горцев. Так, в Кабарде царское правительство пошло на уступки князьям и духовенству и позволило им решать дела в духовном суде по шариату. Осетия и Ингушетия в первом десятилетии XIX в. по-прежнему оставались под контролем владикавказского коменданта и начальников воинских команд, находившихся под предлогом охраны жителей от набегов соседей в некоторых селах. В 1807 г. лишь на равнинной части Чечни были осуществлены временные меры, направленные на усиление военного контроля и подчинение чеченских старшин кавказским царским властям, они были вызваны участившимися набегами чеченцев на Кавказскую линию.

351

Таким образом, на первом этапе (конец XVIII - второе десятилетие XIX в.) общее административное устройство Северного Кавказа формально являлось таким же, как в центральных губерниях России (наместничество, губерния). Однако именно в этот период начинает формироваться система специфических административных и судебных учреждений для управления горскими народами.

В это же время в правительственных кругах остро обсуждаются вопросы колониальной политики. Предлагаются различные проекты, в частности министр финансов при Александре I и Николае I г. Е.Т. Канкрин считал, что, поскольку Кавказ является «колонией», не следует надеяться сделать из него «часть России». Колониалисты, к которым относился и A.C. Грибоедов, считали, что нет необходимости вводить здесь русскую губернскую систему. Им больше импонировало либо военно-комендантская система, которая экономила финансы (Канкрин), или создание «Российско- Закавказской торгово-промышленной компании». Такая компания, по мнению A.C. Грибоедова и П.Д. Завелейского1, служила бы инструментом цивилизования кавказских народов.

Гораздо жестче была политика сторонников централизованного управления Кавказом. Такую политику наиболее активно отстаивали военные, особенно начиная с генералов А.П. Ермолова и И.Р. Паскевича. Уже в своем Всеподданнейшем рапорте от 12 февраля 1819 г. А.П.

Ермолов писал, что, более чем внешняя опасность, страшны России «внутренние беспокойства» в покоренных кавказских землях.

В 1816 г. на равнинной части Осетии было установлено волостное управление; в этом же году А.П. Ермолов выдвинул идею о привлечении осетин к военной службе; после переселения части осетин на равнинные земли. Что касается Чечни, то сюда в деревни, лежавшие по правому берегу

1 Завелейский П.Д. - начальник казенной экспедиции Верховного грузинского правительства, совместно с A.C. Грибоедовым представили 7 февраля 1828 г. свой проект главнокомандующему И.Р. Паскевичу

352

Терека, в 1818 г. был назначен пристав, и на население наложена воинская повинность. В этом же году часть Ингушетии («назрановские ингуши») также получила приставское управление.

24 июля 1822 г. был издан указ, в котором Кавказская губерния переименовывалась в область. «Записка об управлении Кавказом», составленная А.П. Ермоловым в 1816 г., и сенаторская ревизия, проведенная в 1818г. сенаторами Гермесом и Мертваго, послужили своего рода толчком в проведении реформы в управлении Северным Кавказом.

Реорганизация управления на Северном Кавказе после указа 1822 г. распространилась и на народы Центрального Кавказа, управление которыми осуществлялось с Кавказской линии. Подчеркнув, что они остаются в военном управлении, царское самодержавие позволяло инородцам осуществлять судопроизводство гражданских дел по обычному праву и рекомендовало при этом «назначать для наблюдения за разбором дел российского чиновника». Уголовные же преступления с этого времени передавались в военный суд.

С 1822 г. происходит активное вмешательство кавказских властей во внутреннюю жизнь кабардинского общества. Кабардинские земли были объявлены собственностью царского правительства. Определив права и обязанности кабардинцев, царизм закрепил за собой право раздавать по своему усмотрению земли в Кабарде, лишать или, наоборот, присваивать кабардинцам дворянство, регулировать взаимоотношения между владельцами и крепостными.

Кроме того, в зависимость от царской администрации попало судопроизводство: установленный в 1822 г. в Кабарде Временный суд исполнял судебно-административные функции и находился под контролем военных властей, его состав не был выборным, как в ранее существовавших здесь судебных учреждениях (родовые суды, родовые расправы, духовный суд), а назначался администрацией. В правилах, определявших деятельность

353 суда, ставился вопрос об усилении российских законов на судопроизводство Кабарды путем приспособления адатных норм и шариата к законам Российской империи.

Именно эти конкретные меры, предпринятые в Кабарде самодержавием, усиливали здесь его влияние, способствовали установлению военно-административного управления.

В 1827 г. Николай I утвердил «Учреждение для управления Кавказской областью», составленное Сибирским комитетом. В этом документе подробно излагались структура аппарата управления Северным Кавказом и функции установленных здесь административных институтов.

Издание «Учреждений для управления Кавказской областью», определявших форму управления, и общая политическая направленность действий царизма на «полное покорение горцев» явились главными причинами, побудившими царские власти приступить к подготовке судебной реформы в Осетии, Ингушетии и Чечне, итогом которой должно было стать учреждение судебных органов, идентичных по своим функциям Временному кабардинскому суду и подчиненных царскому самодержавию.

В 1828 г. открытие такого суда для осетин и ингушей состоялось во Владикавказе. Однако новая реорганизация управления Осетией и Ингушетией, проведенная правительством после карательной экспедиции И.Н. Абхазова 1830 г., привели к существенным изменениям в работе суда и в его составе. Здесь в 1830 г. впервые в гражданском судопроизводстве горских народов были применены законы России, а членами суда стали русские чиновники. В этом же году в Осетии и Ингушетии была введена система приставства, и все население обложено податями.

В Чечне проведению судебной реформы и ее дальнейшему административному развитию помешало вовлечение населения в Кавказскую войну.

354

Можно констатировать, что в это время централистская позиция военных не получила полной поддержки со стороны верховной власти (Александра I и Николая I). Начала складываться военно-народная модель управления, которая была своего рода компромиссом между регионалистским, колониалистским и военно-централистским подходами.

Особое место и в истории народов Кавказа и в истории Российской империи принадлежит Кавказской войне. Она «оказалась не только и не столько фактом военной или политической истории, сколько важнейшим для своего времени социальным полигоном пробы сил субъекта и объекта империи».1 Присутствие Российской империи на Северном Кавказе означало для его жителей одновременно войну, ускорение социального развития, размыкание круга традиционной замкнутости и выплеск колоссальной энергии, скопившейся в локализованных горских обществах, вовне, в большой и пока новый мир империи. С другой стороны, присутствие Северного Кавказа в имперском «теле» означало по словам М.М. Блиева тоже войну, приобретение нового геостратегического рубежа и постепенное осознание того, как своеобразен мир, облик и быт соседа, нового обитателя новой имперской окраины».2

Освоение этого особого региона означало выработку особой культурной и образовательной политики, шлифовку форм управления на местах, наконец, потребность в серьезном научном анализе состояния горских обществ.

В 40-х гг. XIX в. российская власть осознала, что прежняя административная система требует существенной реорганизации и унификации. Для этого в 1845 г. в Петербурге было создано особое учреждение - Кавказский комитет. В его функции входило не столько непосредственное управление, сколько координация политики кавказских

1 Блиев М.М. Камень Барятинского. // Родина. Осень 1995. 10. - С. 28.

2 Там же. С. 28.

355 властей с деятельностью центральных органов власти. Главой Кавказской администрации становится наместник, занимавший также должность главнокомандующего Кавказской армией. При штабе армии в 1864 г. было создано Кавказское горное управление, занимавшееся делами горцев Северного Кавказа.

Новое управление в большей степени руководствовалось централистскими идеями: аппарат управления наместника включал Совет Главного управления и Канцелярию. Совет являлся не административным, а совещательным и надзорным органом, во главе его стоял Начальник Гражданского управления, которому подчинялись военные губернаторы.

Политику М.С. Воронцова - первого кавказского наместника -продолжил А.И. Барятинский, в свою очередь проведший в 1857-1858 гг. новую реорганизацию аппарата управления. На основе канцелярии было создано Главное управление наместника, состоящее из 5 департаментов (общий, судебный, финансовый, государственных имуществ и контрольный). Во главе был поставлен начальник Главного управления. Тогда же (в 1857 г.). Отдельный Кавказский корпус был преобразован в кавказскую армию.

После завершения Кавказской войны на Северном Кавказе было официально установлено «военно-народное управление» относительно горских народов. Суть его заключалась в сосредоточении всей полноты власти на местах в руках военных начальников и привлечением к управлению представителей местных народов с правом совещательного голоса.

Начальник области, округа или участка командовал войсками, находящимися на его территории и мог использовать их в случае необходимости. Он являлся председателем в горском Словесном суде, состоявшем из депутатов от населения. Суд разбирал тяжбы горцев, выносил решения по некоторым уголовным делам, а также выступал в качестве совещательного органа при военном начальнике.

356

Военно-народная система предоставляла большие возможности для злоупотреблений чиновников, за что она является объектом постоянной критики современных ученых-кавказоведов, однако она же обладала рядом важных преимуществ. Военные начальники не были втянуты во внутреннюю борьбу в горских обществах, большие полномочия позволяли им оперативно реагировать на любые чрезвычайные ситуации, быстро пресекать междоусобицы и мятежи. Участие в управлении представителей населения, использование в судопроизводстве адата и частично шариата позволяло приспосабливать российское управление к обычаям горцев, их складу ума и поведения. Наконец, офицеры кавказской армии, занимавшие должности в системе военно-народного управления, за время Кавказской войны изучили специфику Кавказа и справлялись с управлением лучше, чем это могли бы сделать гражданские чиновники из России.

В целях обеспечения лояльности населения, для воспитания преданных империи кадров управленцев из местных уроженцев 11 июля 1849 г. было издано «Положение о воспитании кавказских и закавказских уроженцев за счет казны в высших учебных заведениях империи». Позднее в Ставропольской гимназии были открыты места для горцев, и, наконец, появилась целая серия учебных заведений: училища, гимназии, горские школы, в городах Северного Кавказа, Ставрополе, Екатеринодаре, Владикавказе, Моздоке, Георгиевске, Пятигорске и т.д., направленных на просвещение горцев, подготовку их к новой гражданской жизни.

Вопреки очень популярному взгляду на Кавказ как на колонию с единственной целью ее ограбления, эксплуатации, который длительное время был господствующим в советской историографии, мы считаем, что в основе своей политики на Северном Кавказе, особенно в пореформенный период, российская администрация преследовала цель стабилизации в этом регионе, недопущения вновь событий, подобных Кавказской войне. Для этого власти

357 стремились снизить напряженность между горскими обществами и внутри их, обеспечить будущее благосостояние населения.

Вместе с тем, для интеграции Кавказа в состав России необходимо было добиться унификации его социально-экономического строя с общероссийским. Решению этих задач служили осуществленные в 60-70-х гг. реформы: земельная и освобождение зависимых сословий, судебная, аульного и станичного управления, военная.

Главной отличительной чертой проводимых реформ были принципы компромисса и посредничества, использованные российской администрацией.

В результате земельной реформы горское население Северного Кавказа, нуждавшееся в земельных наделах, было ими обеспечено. Значительно облегчало проведение реформы наличие фонда свободных земель, оставшегося в Кубанской области после мухаджирства. В горских обществах был создан слой знати, который благодаря земельным пожалованиям был прочно «привязан» к России. Важным результатом явилось и то, что землевладение было поставлено на российскую правовую основу.

Освобождение зависимых сословий на Кавказе было сходно с крестьянской реформой 1861 г., проводившейся в центральных российских губерниях. Однако эти близкие по сути реформы имели разные причины и осуществлялись в разных условиях. На Кавказе не было внутренних причин для реформы. Она было реализована извне российской администрацией. Цель внедрения капитализма не ставилась, хотя унификация социально-экономического строя этому и способствовала.1

1 Силаев М.Ю. Избранные документы Кавказского комитета. // Сборник русского исторического общества. Том №2 (150). - С. 174.

358

В тесной связи с перечисленными земельной и крестьянской реформами находилась также и налоговая. Размер подымной подати рассчитывался для каждого округа индивидуально в зависимости от размера наделов, которым пользовалось население. Важным для понимания целей проводимой российской властью политики является тот факт, что все собранные средства оставались на Кавказе и в центральный бюджет не поступали.

Судебные реформы на Северном Кавказе, за исключением Ставропольской губернии, были тесно связаны с системой военно-народного управления и устройством сельских аульных обществ, поскольку сельские (участковые) суды, кроме судебных выполняли еще и административные функции в соответствии с правительственным Указом от 30 декабря 1869 г. «О введении в Терской и Кубанской областях временных правил горских судов. В качестве краеугольного камня новой системы судоустройства и администрации на местах верховные власти выдвинули адат, преследуя тем самым далеко идущие планы. С укреплением гражданского начала в судопроизводстве на базе адата, должно было идти усиление светских элементов в ущерб духовному началу. «Адат, - по словам А.И. Барятинского, - не имея начала духовного, беспрепятственно может покоряться изменениям, тогда как изменения в шариате, по самому смыслу его составляют уже вопрос совести и верования мусульманина».1 Шариат не был вовсе отброшен, он был лишь ограничен, ослаблен, но сохранен как некая уступка мусульманскому духовенству. Ведению шариата оставлены были вопросы исключительно духовного порядка.

По окончании Кавказской войны обстановкой, сложившейся в крае, диктовалась необходимость коренной перестройки служебного, хозяйственного и общественного быта казачества. В связи с этим

1 Гальцев B.C. Перестройка системы колониального господства на Северном Кавказе в 1860 - 1870 гг. // Известия СОНИИ, том XVII. - С. 120.

359

Положение о поземельном устройстве станиц», принятое 21 апреля 1869 г., имело важное значение. Правительство еще раз подчеркивало свое настойчивое желание сохранить за казачеством на Кавказе его привилегированное положение, главным признаком которого является земельный пай, вполне достаточный для полного материального обеспечения каждой семьи, каждого двора. Однако своими последующими постановлениями и мероприятиями, способствующими дифференциации казачества, правительство основательно подрывало материальные основы жизни и быта казачества (в частности общинное земледелие), которые оно так упорно стремилось укреплять. Отдавая землю в частное пользование, правительство, кровно заинтересованное в сохранении казачества экономически и социально единым, вынуждено было подчиниться объективным законам общественного развития, т.е. содействовать тем силам, которые, в конечном счете, должны были привести к социально-экономической дифференциации казачества.

В 1869 и 1870 гг. были приняты законы, определявшие принципы самоуправления и характер военной службы Терского и Кубанского казачества. В «Положении Об общественном управлении казачьих войск» подчеркивалось, что станичное управление, во главе с атаманом заведывает всеми делами станичного общества: и военными и гражданскими. В соответствии с «Положением о воинской повинности и о содержании строевых частей Кубанского и Терского казачьих войск» несколько смягчались условия несения воинской службы, сокращались сроки действительной службы, допускались некоторые льготы. Освобождению от службы подлежали государственные служащие, обучающиеся в высших учебных заведениях, те, кто регулярно занимался «торговлей и промыслами со внесением гильдейских пошлин». Преобразовывая, таким образом, организацию и военный быт казачества, правительство по-прежнему не

360 скрывало своего неизменного стремления иметь в лице казаков свою главную опору в новой системе управления краем.

Вовлечение народов Северного Кавказа в экономическую и политическую жизнь России имело положительное значение для их дальнейших судеб. Российский капитализм, развиваясь, вторгался в экономический и общественный строй горцев, уничтожая веками сложившиеся здесь формы замкнутого натурального хозяйства, патриархально-родовые пережитки и преобразовывая весь социально-экономический уклад на новой капиталистической основе.

Ярким свидетельством быстрого экономического роста является рост городов и городского населения. К началу 70-х гг. на Северном Кавказе появились такие города, как Владикавказ, Грозный, Темрюк, Новороссийск. Эти населенные пункты, долгое время являвшиеся крепостями, стали играть важную роль и в экономической и в культурной жизни края. Управление их строилось на основе общероссийского положения, но с учетом специфики каждого.

По переписи 1897 г., население городов и административных пунктов составляло 11,33% ко всему населению края. Таким образом, следует отметить, что политика российской власти, основанная на принципах патернализма, веротерпимости, социальных и политических компромиссов с одной стороны, а также твердости курса, с другой стороны, привела к тому, что за короткое историческое время, несмотря на объективные трудности и ряд субъективных причин, Россия смогла освоить, включить в общероссийскую и мировую экономику всю территорию Северного Кавказа.

Важнейшим положительным следствием государственного управления в ХУ1П-Х1Х вв. были сохранение культурных и религиозных особенностей горских народов и одновременно создание условий для их развития путем приобщения к российской и мировой культуре, путем развития образования.

361

Общий вывод исследования, отражающий авторскую трактовку рассмотренных исторических процессов, состоит в том, что политика России на Северном Кавказе претерпела в своем развитии несколько этапов: вхождение кавказских территорий под российский протекторат; включение их в состав России с сохранением внутренней автономии и власти местных владетелей; преобразование в русские провинции с созданием уникальной системы управления, сочетающей власть имперскую (представленную военной администрацией) и власть местную (князья, горское общинное самоуправление); введение административной губернской системы, приближенной к общероссийской, с сохранением территориального подчинения кавказских губерний и областей особой административной единице - Кавказскому наместничеству; переход к гражданскому управлению, полная интеграция Северного Кавказа в российскую государственную систему управления - ликвидация специальных органов управления Кавказского наместничества и Кавказского комитета.

Российская империя, своим фасадом похожая на классические западные империи, была уникальна: она не имела колоний в европейском смысле и в этом же смысле ее «колониальная» политика строилась не на принципах «ограбления» окраин, а на принципе патернализма - развития, поддержки, сохранения этнических особенностей и строгости к соблюдению установленных норм общественной жизни.

Российская державность выступала гарантом избавления от войн, междоусобиц, экономической и политической раздробленности, открывала перед кавказскими народами новые горизонты развития хозяйства и культуры.

362

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Малахова, Галина Николаевна, 2001 год

1. Российский государственный исторический архив (РГИА)

2. Фонд 396. Департамент государственных судебных имуществ (1894-1917).

3. Фонд 398. Департамент земледелия.

4. Фонд 1152. Департамент экономики (1810-1906).

5. Фонд 1263. Комитет министров (1802-1906).

6. Фонд 1268. Кавказский комитет (1833-1881).

7. Фонд 1286. Департамент полиции исполнительной (1803-1880).

8. Фонд 1149. Департамент законов (1810-1906).

9. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА)

10. Фонд ВУА. Военно-ученый архив.

11. Фонд 414. Статистические сведения о Российской империи (коллекция). Военно-статистические, географические, топографические описания России по областям, краям, губерниям, уездам, наместничествам. (17351914).

12. Фонд 482. Кавказские войны (коллекция). Материалы о кабардинском, горских и астраханских народах и их владениях; о состоянии русских войск на Кавказе и в Прикаспийском крае. (1735-1879).

13. Фонд 13454. Штаб войск Кавказской Линии и Черноморья.

14. Фонд 13545. Временный штаб частей и учреждений 4-й армии, выделенных в глубокий тыл. (1915).

15. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской Республики1. ЦГАКБР)

16. Фонд 1. Управление начальника Кавказской линии.

17. Фонд 16. Управление центра Кавказской линии.

18. Фонд 23. Кабардинский временный суд.363

19. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

20. Фонд 249. Канцелярия военного атамана Черноморского казачьего войска (1783-1915). • , .

21. Фонд 250. Военная канцелярия атамана Черноморского казачьего войска.

22. Фонд 260. Гражданская канцелярия Командующего правого фланга Кавказской линии и наказного атамана Черноморского казачьего войска (1821-1821).

23. Фонд 318. Отделение казачьих войск штаба отделения Кавказского корпуса и штаба Кавказского военного округа.

24. Опубликованные: Акты собранные Кавказской Археографической комиссией. Тифлис. Под ред. А.И. Берже с 1806 по 1904 г.

25. Т. 2, с. 1802 по 1806 г. Тифлис, 1868.

26. Т. 3, с 1806 по 1809 г. Тифлис, 1969.

27. Т. 4, с 1809 по 1811 г.-Тифлис, 1870.

28. Т. 5, с 1811 по 1816 г.-Тифлис, 1873.

29. Т. 6, с 1816 по 1827 г. Тифлис, 1874.

30. Т. 7, с 1827 по 1831 г. Тифлис, 1878.

31. Т. 8, с 1831 по 1837 г. Тифлис, 1884.

32. Т. 9, 10, 11, 12 с 1837 по 1854 г. Тифлис, 1888.1. 2.