Социально-экономические аспекты новой экономической политики в деревне Тамбовской губернии: 1921-1929 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Мамонтова, Эльвира Александровна

• Мамонтова, Эльвира Александровна
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Мамонтова, Эльвира Александровна

Введение.

Глава 1. Социально1экономическое положение крестьянства накануне нэпа (1920- начало 1921 гг.).

1.1 Экономические проблемы деревни.

1.2 Взаимоотношения власти и крестьянства.

Глава 2. Экономическое положение крестьянства в период новой экономической политики (1921-1929 гг.).

2.1 Восстановление и развитие индивидуального крестьянского хозяйства.

2.2 Коллективные формы хозяйствования.

Глава 3. Социальное положение крестьянства в период новой экономической политики (1921-1929 гг.).

3.1 Социальная структура и социальные отношения тамбовской деревни в период нэпа.

3.2 Социальные последствия классовой направленности аграрной политики государства.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-экономические аспекты новой экономической политики в деревне Тамбовской губернии: 1921-1929 гг.»

Актуальность темы исследования. В 1920-е годы в российской деревне были проведены довольно значительные экономические реформы. Нэп был периодом, когда большевики вынуждены были считаться со сложившимися еще в дореволюционной России укладами экономической и социальной жизни деревни. Поэтому новая экономическая политика предусматривала сохранение индивидуального крестьянского хозяйства в качестве основного элемента сельского хозяйства, свободную торговлю произведенной крестьянами сельхозпродукцией, а также сохранение значения и основных функций традиционных социальных институтов крестьянского самоуправления земельных обществ и сельских сходов. Вместе с тем именно в период нэпа сложились основы административно-командной системы с ее централизованным планированием хозяйственной жизни страны и бюрократизированной системой управления. Разнообразие и противоречивость социально-экономических процессов в российской деревне 20-х годов всегда привлекали пристальное внимание отечественных исследователей. В предшествующий период проблемы нэпа рассматривались исключительно с позиции официальной идеологии и в силу этого не могли быть исследованы глубоко и, главное, объективно. С начала 90-х годов, после отказа государства от идеологических догм и политической цензуры значительно возросли возможности объективного анализа истории российской деревни 20-х годов. В связи с этим важное значение приобретает углубленное изучение социально-экономических аспектов нэпа в свете вновь открывшихся фактов и иного прочтения ранее известных. Появилось множество новых работ. Однако, как и в предшествующие годы, исследователи основное внимание уделяют разработке проблем нэповской деревни в общероссийском масштабе. На уровне отдельных губерний эти проблемы изучены недостаточно, хотя в каждой губернии имелись свои особенности хозяйственной и социальной жизни.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучить характер и особенности социально-экономических процессов периода нэпа в деревне Тамбовской губернии, переосмыслить и уточнить прежние оценки социально-экономического положения тамбовского крестьянства в этот период. Кроме того, обобщение опыта экономических реформ в тамбовской деревне в 20-е годы с целью выявления наиболее оптимальных форм хозяйствования тамбовского крестьянства помогло бы в настоящее время избежать повторения некоторых ошибок и выработать наиболее приемлемые пути выхода из кризисной ситуации в сельском хозяйстве.

Объектом исследования является история деревни Тамбовской губернии в контексте экономических реформ в стране в 1920-е годы.

Предмет исследования составляют социальное и экономическое положение крестьянства Тамбовской губернии в период нэпа, основные социальные и экономические мероприятия центральных и местных властей, связанные с реформированием сельского хозяйства в 1921-1929 гг.

При определении географических рамок исследования автором учитывалась Тамбовская губерния как административно-территориальная единица РСФСР (с учетом административно-территориальных реформ в феврале 1923 г. и в мае 1928 г.). Пространственная локализация диссертационного исследования позволила достаточно полно изучить особенности протекания процессов общероссийского масштаба на уровне Тамбовской губернии, показать как претворялись в жизнь местными властями решения центральных органов, а также как влияли события в губернии на решения центральных органов. Это дало возможность более глубоко выявить мотивы и механизмы принятия конкретных социально-экономических решений периода нэпа, взаимоотношений центральных и местных органов власти, а в целом системы власти с различными социальными группами крестьянства.

Хронологические рамки исследования охватывают события с марта 1921 г. по декабрь 1929 г., то есть от момента введения новой экономической политики до момента отказа от нее. Ряд обстоятельств предопределил выбор именно этих временных параметров диссертационного исследования.

Во-первых, изучение проблем социально-экономического развития российской деревни в период нэпа имеет большое значение, т.к. новая экономическая политика оказала огромное воздействие на сельское хозяйство, которое в 20-е годы было основой экономики страны. От выбора путей его дальнейшего развития в значительной мере зависел вопрос о перспективах модернизации России вообще.

Во-вторых, избранный хронологический промежуток является вполне самостоятельным и завершенным этапом реформирования сельского хозяйства страны. Крах попытки добиться мирного, добровольного "врастания" крестьянского хозяйства в социализм определил в конце 1929 г. намерение руководства страны быстро и радикально разрешить аграрную проблему путем сплошной коллективизации сельского хозяйства. Этим проблемам и посвящено данное диссертационное исследование.

В связи с тем, что огромное значение для понимания процессов, протекавших в 20-е годы, имеет анализ причин социально-экономического кризиса 1920/21 г. и его особенностей в Тамбовской губернии, а также выявление экономического положения тамбовского крестьянства к концу гражданской войны, к анализу привлекаются события 1920-начала 1921 гг.

Историография. В развитии отечественной историографии нэпа по теме исследования можно выделить несколько этапов. Первый этап - 20-е годы, который характеризовался сохранением многообразия концепций и оценок политического курса государства в отношении российской деревни. Исследователи пытались разобраться в причинах введения нэпа, его сущности и перспективах. В качестве авторов первых работ о нэпе выступали современники событий. По принципам мировоззрения можно выделить два направления в историографии 20-х годов: большевистское и либеральное. Представителями большевистского направления были лица, причастные к властным структурам -Преображенский Е.А., Милютин В.П., Струмилин С.Г. и др. Теоретической основой их исследований была ленинская концепция нэпа, утверждавшая, что нэп - это вынужденный, но необходимый этап на время существования многоукладное™ сельского хозяйства; по мере укрепления социалистического уклада и все большего обобществления крестьянского хозяйства надобность в нэпе как политике экономического компромисса с единоличным крестьянским хозяйством отпадет и сельское хозяйство можно будет перевести на рельсы плановой экономики.1 Источниковая база этих работ была узка, они носили во многом пропагандистский характер. Большевики не уставали напоминать, что нэп несет в себе опасность возрождения мелкобуржуазной стихии и постепенной реставрации капитализма. В частности, Крицман JI.H. отмечал, что надо осторожно относиться к простейшим формам производственной кооперации к таким, как например товарищества по обработке земли (тозы), потому что под этой формой "удобно может скрываться не только развитие к социализму, но и развитие к капитализму"." Исходя из тех же мотивов идеологической чистоты Милютин В.П. выступал за соблюдение классовых принципов в работе кооперации.3 Андреев А.А. уделил большое внимание разработке положений ленинского кооперативного плана о возможности социалистического строительства в сельском хозяйстве путем перехода от "низших" форм кооперации к "высшей" форме - производственной кооперации крестьянских хозяйств.4 Каменев Л.Б. уже в 1923 г. призывал усилить классовую направленность налоговой политики государства, существенно снизив налоги с маломощного крестьянства и значительно увеличив тяжесть обложения зажиточного крестьянства.5 Исследователи большевистского направления преувеличивали масштабы социального расслоения крестьянства и декларировали его капиталистический характер, причем некоторые из них выражали опасения и по поводу нежелательных последствий проводимой властями политики осереднячивания деревни.6 Так, Дубровский С.М. считал, что "нивелировка крестьянства изменила соотношение сил в деревне не в пользу пролетариата, т.к. беднота численно сокращается, что приводит к сужению социальной базы Советской власти в деревне и в конечном счете к у ослаблению ее позиций".

В то же , время работы исследователей-аграрников либерального направления отличались довольно высоким уровнем методологии, предметностью и фактологической насыщенностью, выводы их не были жестко политически ангажированными.

Так, Сорокин П.А. и Бруцкус Б.Д. в своих работах 1921-1922 гг. критиковали ограниченность и непоследовательность нэповских реформ. Литошенко Л.Н. и Хрящева А.И., анализируя причины перехода к нэпу, доказали, что к снижению размеров крестьянского производства и измельчению крестьянского хозяйства привела продовольственная политика государства в период "военного коммунизма".8 Особенно заметным явлением в историографии 20-х годов были работы экономистов "организационно-производственной школы" - Чаянова А.В. и его сторонников (Туган-Барановского М.И., Макарова Н.П., Челинцева А.Н. и др.). Аграрная теория Чаянова и его сторонников противостояла официальной идеологической доктрине аграрной политики государства. Он считал индивидуальное крестьянское хозяйство базовой единицей аграрного строя и кооперативной системы страны. Кооперацию крестьян Чаянов мыслил не как разрушающую, а как укрепляющую крестьянские хозяйства форму их объединения (в отличие от колхозной системы). "Кооператив - это прежде всего союз крестьянских хозяйств, и хозяйства, входящие в такой союз, от этого не уничтожаются, а по-прежнему остаются мелкими трудовыми хозяйствами".9 Он не связывал кооперацию с каким-либо общественным строем, не рассматривал ее развитие с классовых политических позиций, а указывал, что кооперация возникла в России и других странах задолго до Октябрьской революции и представляет собой лишь приспособление мелких товаропроизводителей к требованиям рынка. Чаянов провел сравнительный анализ кооперации с коллективными формами хозяйствования, в частности с земледельческими артелями, по моральной и материальной стимуляции производственного процесса. Он сделал вывод о том, что главное направление эволюционного процесса в земледелии пойдет не по артельному, а по кооперативному пути, и отмечал организационное превосходство крестьянской кооперации над коллективными формами хозяйствования, больший стимул к труду в крестьянском хозяйстве по сравнению с колхозами. Макаров Н.П. и др. экономисты "организационно-производственной школы" указывали на положительное значение социально-экономической дифференциации крестьянства для развития производительных сил и предупреждали о пагубных последствиях нарастающей борьбы государства с крепкими хозяевами-трудовиками. Работы исследователей-аграрников либерального направления внесли существенный вклад в развитие отечественной историографии нэповской деревни. В их трудах, наряду с другими, широко использовался материал по тамбовской деревне.

В 20-е годы появились и первые работы, непосредственно посвященные изучению социально-экономических процессов, происходивших в период нэпа в деревне Центрального Черноземья. Наиболее заметными из них были работы

Воронова И.К. и Першина П.Н., отличавшиеся большим привлечением фактического материала. Воронов в своем исследовании в целом достоверно отразил социально-экономические процессы, происходившие в центральночерноземной деревне в первые годы нэпа: дробление и измельчание крестьянского хозяйства, увеличение числа малоскотных, малопосевных и безинвентарных хозяйств, имевших незначительный выход товарной продукции и экономически зависимых от зажиточных хозяйств. Однако из этого был сделан весьма спорный вывод о том, что единственным выходом из этой ситуации является вступление маломощных крестьян в колхозы.10 Першин в своем исследовании верно раскрыл причины отсталости сельского хозяйства Центрального Черноземья (аграрное перенаселение, малоземелье, военная разруха, неурожаи 1920-1921 гг.). Он считал, что государство должно в первую и очередь оказывать помощь маломощным крестьянским хозяйствам.

Второй этап в историографии нэпа по социально-экономической истории доколхозной деревни длился с начала 30-х годов до середины 50-х годов. Ученые не имели возможности собрать и научно обработать обширный фактический материал, т.к. многие документы, необходимые для воссоздания социально-экономической истории нэповской деревни, оседали в архивах комитетов ВКП(б) и имели гриф "секретно". Статистические исследования были прекращены. Профессиональную деятельность ученых жестко ограничивал тотальный идеологический контроль партийно-государственной администрации. В результате воздействия всех этих факторов историческая наука приобрела характер партийной пропаганды. Работы того времени были написаны на ограниченной источниковой базе. Основные усилия историков были сосредоточены на изучении социалистических преобразований в сельском хозяйстве в период нэпа. Внимание исследователей привлекали вопросы w 12 классовой борьбы в деревне , кооперативный план Ленина и колхозное строительство13. Сущность нэпа в деревне представлялась в соответствии со сталинской концепцией как период накопления сил и средств для перехода в решительное наступление на остатки капитализма. В научном плане 30-40-е годы ничего не дали, за исключением накопления некоторых фактов по отдельным вопросам.

На этом этапе работы местных историков, посвященные исследованию социально-экономических процессов в доколхозной центрально-черноземной деревне, также находились в русле официальных идеологических доктрин. В частности, Шестаков А.В. в своей книге указывал, что беднота повсюду была настроена против кулаков и деятельно боролась с ними, что кулачество к началу нэпа было значительно ослаблено и социально изолировано, ему не удалось привлечь на свою сторону середняков, что антоновское восстание было кулацко-эсеровским мятежом.14 Черноморский М.Н. и Шарова П.Н. в своих статьях в качестве доказательства необходимости сплошной коллективизации приводили утверждение официальной пропаганды о том, что мелкое крестьянское хозяйство к концу 20-х годов исчерпало возможности своего развития и роста производства сельскохозяйственной продукции, о чем якобы свидетельствовали хлебозаготовительные кризисы, поэтому назрела объективная необходимость перехода на крупное обобществленное сельскохозяйственное производство.15

С середины 50-х годов начался третий этап историографии нэпа по теме исследования, который длился до конца 80-х годов. Этот этап был весьма сложен и противоречив. После известного постановления XX съезда КПСС (февраль 1956 г.) о преодолении последствий культа личности Сталина, несколько расширились границы дозволенного, что сказалось положительным образом на развитии исторической науки. Вводятся в научный оборот новые источники, усложняется структура проблематики. Начинается монографическая разработка социально-экономических аспектов нэпа в российской деревне. Но исследователи продолжали находиться под жестким давлением политической цензуры и официальной идеологии. Поэтому работы писались, как правило, в историко-партийном плане, социально-экономическая история российской деревни 20-х годов рассматривалась как процесс движения к социализму по единственно правильному пути, указанному компартией. При анализе исторических явлений и процессов исследователям приходилось о многом умалчивать или давать общие расплывчатые определения. Идеологическая заданность, строгая цензура, отсутствие доступа к большинству документов часто приводили к поверхностному анализу, хотя были и исключения. Например, именно в этот период были созданы важнейшие труды Полякова Ю.А. ;и Данилова В.П., которые заметно продвинули вперед исследование социально-экономических аспектов нэповской деревни, благодаря введению в оборот большого количества новых источников, глубокому изучению уже известных. В этих трудах широко использовались и тамбовские материалы.

Большое количество работ было посвящено проблемам перехода от "военного коммунизма" к нэпу и социально-экономического развития деревни в первые годы нэпа.16 Наиболее значительной из них была крупная монография Полякова Ю.А. "Переход к нэпу и советское крестьянство", в которой он обстоятельно осветил социально-экономическое развитие деревни в период восстановления народного хозяйства, а также исследовал причины и масштабы разрухи крестьянского хозяйства в конце гражданской войны. В своей монографии автор показал логику развития и классовую направленность аграрной политики партии и государства. Анализируя ход и результаты первых продналоговых кампаний, он тщательно рассмотрел основные недостатки продналога - натуральный характер обложения и снижение рыночного оборота сельхозпродукции, отрицательно влиявшие на развитие крестьянского хозяйства, что привело к замене натурналога сельхозналогом в денежной форме. Характеризуя итоги развития крестьянского хозяйства за 1921-1925 гг., автор показал, что произошло восстановление преимущественно экстенсивных показателей - размера посевов и общего поголовья скота, в то время как показатели обеспеченности крестьянских хозяйств рабочим скотом и улучшенным сельхозинвентарем, характеризующие их производственно-технический уровень, оставались низкими. Несмотря на вынужденные умолчания и идеологическую заданность трактовки многих конкретно-исторических явлений и процессов, монография существенно пополнила научные знания о социально-экономическом положении крестьянства в конце гражданской войны и в первые годы нэпа, ввела в научный оборот большое количество статистических данных.

Исследовались также соотношение и развитие различных форм крестьянского землепользования, роль землеустройства в социально

17 экономическом развитии деревни. Исследователям удалось показать, что утверждение власти том, что к началу нэпа земельная проблема в российской деревне была решена, не соответствовало истине. Несмотря на увеличение крестьянского землепользования в результате аграрной революции, земельный вопрос так и не был разрешен из-за быстрого роста сельского населения, недостатков общинного землепользования, отсутствия правильного землеустройства.

Существенный сдвиг совершился в разработке проблемы сроков создания новой материально-технической базы сельского хозяйства. В монографиях, специально посвященных этому вопросу было показано, что темпы технической реконструкции сельского хозяйства значительно отставали u 18 от темпов переустройства социальных отношении в деревне. В сельском хозяйстве насыщенность даже пахотным инвентарем к началу сплошной коллективизации была далеко недостаточной, не говоря уже о тракторах и сельхозмашинах.

Большое внимание было уделено исследованию социальной структуры крестьянства, выявлению масштабов и динамики имущественной и социальной дифференциации крестьянства, определению характера социально-экономических отношений различных слоев крестьянства между собой и с советским государством. Наиболее значительной из работ, посвященных этим вопросам, была монография Данилова В.П. Автор исследовал систему социально-экономических укладов деревни, выявив их взаимосвязь между собой. Он показал, что крепкие хозяева-"кулаки" являлись органической составной частью крестьянства и неотделимы от него, т.к. в процессе свободной экономической деятельности неизбежна дифференциация крестьянских хозяйств по уровню развития. Данилову удалось доказать, что в российской деревне в социально-экономических отношениях аренды земли, найма-сдачи средств производства и рабочей силы явно преобладали "трудовые" отношения простого товарного производства и отношения традиционно-патриархального типа (что противоречило утверждениям советской пропаганды о преобладании капиталистической кулацкой эксплуатации в доколхозной деревне).19

Изучалось развитие кооперации в 20-е годы. Была исследована проблема изменения характера социально-экономических отношений крестьянства в различных формах кооперативных объединений. Были выделены три группы сельскохозяйственных кооперативных объединений, различающихся по степени обобществления экономической деятельности крестьянских хозяйств: 1.Сбыто-снабженческие и кредитные кооперативы. 2.Подсобно-производственные кооперативы. 3.Производственные кооперативы (колхозы). Первая и вторая группы кооперативных объединений объединяли только часть процессов экономической деятельности крестьянских хозяйств и поэтому считались простейшими, переходными к высшей форме кооперирования производственному кооперированию крестьянских хозяйств (колхозам)."0

Внимание многих исследователей привлек вопрос о роли кооперации в подготовке условий для сплошной коллективизации сельского хозяйства.

Очевидное возрастание степени охвата крестьянских хозяйств различными формами кооперации к концу 20-х годов позволило представить сплошную коллективизацию как логическое завершение процессов социальноэкономического развития деревни по пути все большего кооперирования и обобществления единоличных крестьянских хозяйств. Исходя из этого делался вывод о преемственности нэпа и курса на сплошную коллективизацию. Однако

Даниловым В.П. в отмеченном выше исследовании было сделано существенное замечание, что при бытовавшей до конца 20-х годов системе учета нередки были случаи "двойного счета", когда крестьянский двор, состоявший в нескольких (разнородных по характеру деятельности) кооперативах, учитывался несколько раз, что завышало процент кооперированности крестьянства. Кроме того, нередко в число колхозов включали подсобнопроизводственные кооперативы, что увеличивало процент охвата крестьянства

21 высшими" формами кооперирования.

На третьем этапе отечественной историографии нэпа начинается активная разработка социально-экономических проблем деревни периода нэпа на уровне регионов. Появляется большое количество работ, посвященных социально-экономической жизни деревни 20-х годов в губерниях Центрального 'j'j

Черноземья, в том числе и в Тамбовской губернии." Наиболее крупными из них были монографии Шаровой П.Н. и Логунова В.И. Авторы, опираясь на документы местных архивов, пытались анализировать процессы социально-экономической жизни центрально-черноземной деревни в 20-х- начале 30-х годов. Достоинством этих работ являлось большое количество разнообразных фактических примеров как положительных, так и отрицательных результатов аграрной политики государства в губерниях Центрального Черноземья, многие из которых были обнародованы впервые. Так, в книге Шаровой П.Н. показано, что крестьяне охотно вступали в сбыто-снабженческие и подсобно-производственные сельхозкооперативы, а в колхозы большинство из них вступать не хотело; что в ходе коллективизации и раскулачивания местными властями допускались насилие и произвол, которые приводили к антиколхозным и антисоветским выступлениям крестьян; что "подстегивание" коллективизации исходило сверху, от самого Сталина, который затем всю вину за "перегибы" взвалил на местных работников." Логунов В. И. показал в своем исследовании недостаточную информативность натуральных группировок крестьянских хозяйств при определении социальной структуры крестьянства (особенно по размеру посевов), т. к. довольно часто к кулацким причисляли многосемейные крепкие середняцкие хозяйства и высказал мнение, что необходимо учитывать все занятия крестьянского двора. Он в целом объективно отразил причины социально-экономической отсталости центральночерноземной деревни (малоземелье, аграрная перенаселенность, первая мировая и гражданская войны, тяготы продразверстки).24 В то же время весьма спорным являлось его утверждение о том, что урожайность на колхозных полях была значительно выше, чем в крестьянских хозяйствах, и что якобы это наглядно свидетельствовало - о преимуществе коллективного хозяйствования над единоличным.25 Оба автора сделали вывод о том, что сплошная коллективизация сельского хозяйства была вызвана назревшей экономической потребностью развития народного хозяйства в целом, т. к. индивидуальное крестьянское хозяйство не могло обеспечить растущие потребности страны в л/ хлебе для города и в сырье для промышленности. Данные работы не выходили за рамки господствовавших идеологических концепций. Они, как и все работы этого периода, отличались сосредоточением внимания преимущественно на положительных результатах и оправданием отрицательных результатов объективными обстоятельствами и "кулацкими происками", подчеркиванием руководящей и направляющей роли компартии. Тем не менее следует подчеркнуть, что местными историками была проделана определенная работа по накоплению фактов и местная историография является необходимым дополнением к общей историографии нэповской деревни.

Если в целом оценивать третий этап в отечественной историографии нэповской деревни, то необходимо отметить, что многие из исследователей не могли сказать всей правды и делали максимум возможного в тех условиях. Идеологический контроль властей и узость источниковой базы не позволяли сделать большего. Фактический материал, отраженный в исследованиях, не утратил своего значения, он требует лишь нового прочтения. Все это позволяет активно использовать работы данного этапа и в настоящее время.

Современный, новейший этап историографии социально-экономической жизни российской деревни периода нэпа начался в конце 80-х годов, когда были сняты многие идеологические запреты. Гласность резко расширила возможности исторического анализа. В руках исследователей оказались рассекреченные материалы областных партархивов и, частично, архивов КГБ. В научный оборот вводятся новые, ранее неизвестные факты, начался пересмотр основных исторических концепций в свете нового знания. Появилось много публикаций по социально-экономическим аспектам нэпа в российской деревне. Повышенное внимание в период перестройки к проблемам нэповской деревни было вызвано тем, что страна снова, как и в 20-е годы, находилась в поисках выхода из социально-экономического, кризиса российской деревни. В связи с этим проявились увлечение "положительными" сторонами нэпа в деревне 20-х годов и выявлением возможности приложения их к современности.27 Авторы отмечали необходимость снова повернуться "лицом к деревне", не на словах, а на деле вникнуть в нужды и проблемы сельских тружеников, отказаться от директивного планирования и управления сельского хозяйства, содействовать организации индивидуальных фермерских хозяйств, чтобы стимулировать личную заинтересованность крестьянина в результатах своего труда.

Большое внимание уделяли исследователи вопросам сущности и практики нэпа в российской деревне, причинам его свертывания. Реабилитация репрессированных оппозиционных беспартийных специалистов и большевиков

- участников партийных оппозиций - поставила в центр дискуссий вопрос о наличии альтернатив сталинскому курсу на слом нэпа. В качестве альтернатив рассматривались различные варианты развития сельского хозяйства России:

1.Эволюционное саморазвитие крестьянского хозяйства на принципах нэпа с постепенным вовлечением большинства крестьян в различные формы сельскохозяйственной кооперации, в том числе и в простейшие виды колхозов.

Это был путь, который предлагали директор НИИ сельскохозяйственной

28 экономики Чаянов А.В. и его сторонники. Авторы отмечали, что вариант Чаянова нес в себе опасность "буржуазного перерождения" деревни, поэтому не принимался всерьез лидерами большевизма. Хотя концепции Бухарина Н.И. и Рыкова А.И. в значительной мере были основаны на идеях Чаянова, они считали необходимым сохранение за государством "командных высот" в экономике и монополии компартии на политическую власть.

2. "Альтернатива" Бухарина. Он предлагал постепенное социалистическое переустройство сельского хозяйства путем всемерного развития сбыто-снабженческих и кредитных форм сельхозкооперации и вовлечения крестьян в колхозы и совхозы на добровольной основе, экономически заинтересовывая их в этом. Предполагалось сохранение на длительное время курса на подъем индивидуального крестьянского хозяйства и мирное "врастание" его (в т. ч. и кулацкого хозяйства) в социализм, т. к. сохранение за советским государством "командных высот" в экономике и политической власти позволит держать под контролем рыночную стихию и ход социально-экономических процессов в деревне. Окрепший аграрный сектор стимулировал бы по законам рыночной экономики ускорение темпов роста

29 промышленности.

3.Развитие сельского хозяйства страны на принципах нэпа по первому пятилетнему плану 1928/29-1932/33 гг., разработанному под руководством председателя Совнаркома Рыкова А.И. Этот план предусматривал сравнительно умеренные темпы развития промышленности и сельского хозяйства и сбалансированное их развитие без диспропорций и "больших скачков", причем за единоличным крестьянским хозяйством сохранялась на этот период роль базового элемента аграрного строя страны и предусматривались меры по подъему его. Намечалось к концу пятилетки охватить различными формами сельхозкооперации до 85% крестьянских хозяйств, в т. ч. 18 -20% из них

30 предполагалось вовлечь в колхозы.

4.Некоторыми исследователями признавалось наличие "альтернативы" Троцкого, который со своими сторонниками выступал в 1925-1927 гг. с предложениями значительно ускорить развитие промышленности, что позволит потом совершить механизацию сельского хозяйства и перевод его на крупное обобществленное производство. Базовым элементом аграрного строя страны в конечном итоге должны были стать совхозы, с превращением крестьян-единоличников в рабочих совхозов. А для ускорения темпов индустриализации страны предлагалось всемерно перекачивать средства из сельского хозяйства в промышленность (путем усиления налогообложения зажиточных слоев крестьянства и диспаритета цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию).31 По мнению исследователей, концепцию троцкистов лишь отчасти можно считать альтернативной сталинской концепции, т. к. Сталин, лицемерно обвинив тогда левую оппозицию в стремлении ограбить крестьянство и в фантазировании насчет темпов индустриализации, после хлебозаготовительного кризиса 1927/28 г. позаимствовал многое из левацких идей.

С начала 90-х годов исследования социально-экономической жизни нэповской деревни выходят на качественно новый уровень в связи с окончательным освобождением исследователей от идеологических и административных ограничений, стеснявших их деятельность. Ученые все чаще обращали внимание на идеологический фактор, который не учитывался ранее. Это внесло ясность в споры об альтернативности нэпа. Большинство исследователей сошлись во мнении, что крушение нэпа в деревне было неизбежным, т.к. он был подчинен политике и мог развиваться лишь до определенных пределов, за которыми он становился несовместим с идеологическими доктринами большевистского режима.32

В послеперестроечный период интерес исследователей к изучению положительного опыта нэповских реформ угас, т.к. реформы тех лет перестали быть источником вдохновения из-за их ограниченного характера. Расширилась проблематика исследований. Изменились представления о целях и методах налоговой и кредитно-финансовой политики государства в деревне, наметились новые подходы к трактовке таких вопросов, как причины и последствия коллективизации и раскулачивания, особенности классовой борьбы в деревне, огосударствление аграрной сферы и т.д.

В частности, Ильин С.С. показал порочность принципа классовой направленности налоговой и кредитно-финансовой политики государства, а также несправедливость ценовой политики в отношении деревни (перекачка денег в промышленность через ножницы цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию).33 Дегтев С. и Базаров А. указали на внутреннее противоречие сельскохозяйственного налога как способа хозяйствования и метода классовой борьбы, которое обострилось к концу 20-х годов, что привело к конфронтации властей с деревней.34 Шмелев Г.И. в своей монографии "Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке" доказал, что большевики сознательно провоцировали противостояние и рознь бедных с зажиточными в деревне, чтобы ослабить крестьянство в целом и удержать в своих руках политическую власть.35 Файн Л.Е. и др. авторы показали нарастание к концу нэпа процесса огосударствления кооперации и аграрной сферы в целом, и рост властного насилия при решении вопросов социально-экономической жизни деревни. Они считали, что упразднение сельскохозяйственной кооперации в ходе сплошной коллективизации (согласно постановления СНК СССР от 11 марта 1931г.) отрицательно сказалось на развитии сельского хозяйства.36 Ряд авторов пришли к выводу, что нарастающее подавление экономических методов хозяйствования административно-командными провоцировало кризисы в развитии нэпа, последний из которых в

5 «7 конце 20-х годов привел к крушению нэпа. Исследователи отмечали, что главной задачей коллективизации было отчуждение крестьянина-производителя от средств производства и результатов труда посредством их фактического огосударствления в колхозах, позволяющего госорганам диктовать структуру

38 производства и изымать сельхозпродукцию по минимальнои стоимости. Павлова И.В. отметила, что уже в 30-е годы в сельском хозяйстве выявились катастрофические последствия коллективизации и "раскрестьянивания" (массовый падеж скота в колхозах и совхозах, бесхозяйственность, хищения, нарушения трудовой дисциплины и уклонение от работы).39 Селиванов А., Мельников В. и др. кардинальным образом изменили оценку аграрного экономического наследия 20-х годов, реабилитировав научное значение работ исследователей-аграрников либерального направления.40 Большое внимание уделили исследователи проблеме взаимоотношений власти и российского крестьянства. Было показано, что острейший социально-политический кризис в российской деревне в конце гражданской войны стал следствием "военно-коммунистической" политики государства. Введение нэпа смягчило кризис, противостояние крестьянства и власти стало менее выраженным. Возврат государства в конце 20-х годов к чрезвычайным методам аграрной политики вновь вызвал резкий рост напряженности в российской деревне, однако власть к этому времени значительно окрепла и не пошла на уступки. Сопротивление крестьян насильственному социалистическому переустройству сельского хозяйства было подавлено.41 В последнее время все большее число авторов считает, что нэповские преобразования в деревне и городе были для большевиков вынужденным шагом, временным отступлением от идеологических доктрин. Нэп был не целостной системой, а всего лишь набором средств и методов, обеспечивающих политическое выживание для правящей партии. Рыночные реформы носили формальный, половинчатый характер, причем одной из главных задач властей было сохранение "командных высот" в экономике. Поэтому "отмена" нэпа была всего лишь вопросом времени - рано или поздно власти перешли бы на директивное планирование и директивное управление экономикой, как наиболее отвечающие

42 социалистическим принципам хозяйствования.

История России 20-х годов, проблемы нэпа стали предметом пристального внимания и зарубежных исследователей. Их исследования основывались преимущественно на источниках "несоветского" происхождения, что позволяло им самостоятельно работать по многим аспектам социально-экономической истории нэпа. Развитие теоретической мысли за рубежом ознаменовалось формированием и соперничеством "тоталитарной" и ревизионистской" школ. До недавнего времени было характерно преобладание "тоталитарной" школы, сторонники которой большое внимание уделяли выявлению тоталитарных тенденций в развитии нэпа - экономическое и политическое ограничение зажиточного крестьянства, подавление экономических методов хозяйствования административно-командными, подавление оппозиции и т.д., - которые в конечном счете привели к крушению нэпа. Они акцентировали внимание на противоречивости и обреченности нэпа. Однако на современном этапе в зарубежной историографии преобладание получили сторонники "ревизионистской" школы, которые отстаивали концепцию нэпа как "модернизации в русле общечеловеческой цивилизации".

Оценки многоукладного советского общества 20-х годов в работах "ревизионистов" были более плодотворными для развития исторической науки, чем в публикациях сторонников "тоталитарной" школы. В частности, Шейла Фицпатрик сделала вывод, что в российской деревне 20-х годов из-за классовой направленности аграрной политики властей было выгодно быть бедняком: льготы, легче можно было занять какой-либо административный пост, а если бедняк еще был и членом партии, то возможности удваивались. Всяческое возвеличивание бедняков и гонения на старательных хозяев привели в конце 20-х годов к искажению традиционной трудовой морали и росту люмпен-пролетарских настроений в российской деревне.43 Грациози А. показал в своей книге, что вопреки утверждениям советской пропаганды, трактовавшей выступления крестьян в 20-е годы как "кулацкие мятежи", в них принимали участие все слои крестьянства, даже бедняки.44 Дэвис Р.У. и Гастрелл П. сделали вывод, что период нэпа 1926/27 г. - лучший как база для сопоставления экономического развития страны с дореволюционным уровнем, т.к. это последний год нэпа, когда отношения между сельским хозяйством и промышленностью осуществлялись в основном через рынок. А с начала 1928г. административное принуждение стало главным орудием в руках государства, стремившегося присвоить произведенную крестьянами продукцию.45 Верт Н., проанализировав товарообмен деревни с городом и ценовую политику государства, пришел к выводу, что провал хлебозаготовительных кампаний в конце нэпа объясняется не враждебным отношением кулаков к Советской власти, а недовольством всего крестьянства, не удовлетворенного уровнем закупочных цен на хлеб и условиями товарообмена с городом (нехватка и плохое качество промтоваров, их дороговизна).46 По мнению Кэранса Д., крестьянская община в Центральном Черноземье не так уж и сильно тормозила прогресс в земледелии, хотя чересполосица и другие пороки общинного землеустройства были значительной помехой улучшениям. Данные опытных станций показывали, что внедрение в крестьянских хозяйствах простых и недорогих "улучшений" (в технологии подготовки удобрений, ухода за растениями и за собранным зерном), введение которых не зависело от согласия схода, могло бы дать подъем урожайности как минимум вдвое. Крестьяне при трехполье снимали неплохие урожаи зерновых. А если где-либо устранялись (или смягчались) основные пороки общинного землеустройства путем отказа от полос, группового землеустройства, разбивки многодворных селений, формирования поселков на дальних землях, там недостатки общинного ведения хозяйства практически исчезали.47 Маннинг Р., опираясь на исследования американских историков, сделал вывод, что единоличное (в т. ч. и хуторское) крестьянское хозяйство России имело больший потенциал развития, чем колхозы, и что "если бы сельское хозяйство в том виде, в каком оно сложилось к 1928 г., продолжало развиваться следующие 12 лет, то его уровень был бы на

48

14% выше фактического". Юань У.Э. показал в своей статье, что сельские "нэпманы"-кулаки хозяйствовали гораздо эффективнее остальных крестьян, и

49 что это повышало экономическую отдачу сельского хозяйства.

В целом можно сказать, что зарубежные историки внесли в изучение социально-экономических проблем нэповской деревни довольно существенный вклад.

На современном этапе отечественной историографии нэпа открывшиеся новые возможности исторического анализа значительно активизировали деятельность местных историков по исследованию социальных и экономических процессов, протекавших в 20-е годы в тамбовской деревне, как на уровне губернии, так и на уровне Центрального Черноземья в целом, по пересмотру ранее сложившихся концепций в свете нового знания.

Большое количество работ было посвящено проблемам перехода от "военного коммунизма" к нэпу, положению тамбовского крестьянства в конце гражданской войны. В частности, Вронский О.Г. показал в своем исследовании, что продразверстка и аграрная политика советского государства в целом привели к концу гражданской войны к "архаизации" и натурализации крестьянского хозяйства.50 Полунина J1.B. и Есиков С.А. выявили основные способы противодействия крестьян продовольственной политике государства -сокращение размера посевов и количества скота.51 Зимин А.В. и Никулин В.В. основными причинами перехода к нэпу назвали глубокий кризис сельского хозяйства и всеобщее недовольство крестьян "военно-коммунистической"

52 политикой властей. Кроме того, в работах Баранова В.П., Сазонова В.В., Протасова Л.Г. и ряда др. авторов было показано важное значение крестьянского восстания в Тамбовской губернии в 1920-1921 гг. как крайней формы протеста тамбовского крестьянства против продразверстки и аграрной политики властей в целом, как одной из основных причин перехода страны к нэпу.53 Есиков С.А. и Канищев В.В. отметили в своей статье, что симпатии крестьян были на стороне "антоновщины", в которой, во-многом благодаря деятельности комитетов "Союза трудового крестьянства", они видели реальную альтернативу Советской власти.54

Исследованию проблем социальной организации тамбовской деревни, а также взаимоотношений тамбовского крестьянства с местными властями, были посвящены работы Безгина В.Б., Сафонова А.А., Сельцера Д.Г. и др. авторов. Социальная организация тамбовской деревни была представлена в годы нэпа официальными (Советы) и неофициальными (община) институтами. Было показано, что несмотря на попытки компартии оживить работу местных Советов, коренной перестройки в деятельности этих органов в 20-е годы не произошло, они остались простыми исполнителями распоряжений вышестоящих властей и не пользовались авторитетом в деревне. Крестьяне не считали их представительными органами всего крестьянства, т.к. они выражали в основном интересы бедноты и формировались по узкоклассовому принципу. В то же время в период нэпа наблюдался подъем общины, которая превратилась в деятельный орган крестьянского самоуправления. Сельский сход продолжал решать основные проблемы сельской жизни, т.к. сельские общества имели более мощную материальную базу.55

Значительный интерес проявили исследователи также к вопросам социальной структуры и социально-экономических отношений доколхозного крестьянства. Мигущенко О.Н. и др. авторы показали в своих работах значительное отставание процессов социальной дифференциации в тамбовской деревне по сравнению с показателями по России в целом и значительную распространенность традиционно-патриархальных социально-экономических отношений.56

Изучались особенности социально-экономической практики компартии в тамбовской деревне в период нэпа по отношению к различным социальным группам крестьянства. По мнению Никулина В.В., главной причиной неудачи "нового курса" в середине 20-х годов стало усиление экономического и политического влияния зажиточного крестьянства, чего большевики не могли допустить.57 Дьячков В.А. и др. исследователи отмечали, что на протяжении всего периода нэпа "классовая" линия аграрной политики государства неизменно вставала на пути расширенного воспроизводства в крестьянском хозяйстве, тормозила развитие производительных сил. В результате крестьянство в 20-е годы не получило ни хозяйственной свободы, ни правовой

- 58 гарантии хозяйственной инициативы.

Большое внимание исследователей привлекли проблемы коллективизации и раскулачивания в тамбовской деревне, а также хлебозаготовительные кризисы конца 20-х годов, ставшие одной из основных причин перехода к политике сплошной коллективизации. Пирожков Г.П. и др. авторы пришли к выводу, что хлебозаготовительные кризисы возникли вследствие ошибок в планировании и неправильной ценовой политики государства, а не из-за "происков" кулачества. Кроме того, он показал, что насильственная коллективизация и раскулачивание привели к тяжелым последствием для тамбовской деревни: к потере наиболее грамотных и

59 старательных хозяев, снижению экономической отдачи сельского хозяйства. Кротова Т.А. и Есиков С.А. отметили в своих исследованиях, что к концу 20-х годов в тамбовской деревне доля кулаков была гораздо меньшей, чем до революции - около 4%, причем большинство из них были скорее "трудовиками", ведущими крупнотоварное личное хозяйство, чем "эксплуататорами", ростовщически наживающимися за счет других крестьян. Они пришли к важному выводу, что преодоление элементов эксплуатации в тамбовской деревне вовсе не требовало ликвидации кулаков, тем более, что в п н 60 числе раскулаченных оказалось много середняков.

Однако все это лишь фрагменты общей картины. Местная историография нэповской деревни по теме исследования на уровне отдельных губерний России только начинает складываться, историки только осваивают данное поле исследования. Состояние историографии нэпа на уровне Тамбовской губернии на сегодняшний день характеризуется раздробленностью проблематики социально-экономической истории тамбовской деревни 20-х годов. Многие вопросы, поднимаемые авторами, так и не решены до конца. Ощущается недостаток конкретно-исторических исследований, посвященных конкретным проявлениям социально-экономической жизни тамбовской деревни в период нэпа и особенностям протекания общероссийских социально-экономических процессов в Тамбовской губернии. Отсутствуют обобщающие труды по социально-экономическим аспектам нэпа в тамбовской деревне. Наиболее серьезная попытка в данном направлении была предпринята в 1994 г. в диссертациях Вронского О.Г. и Мигущенко О.Н.61 Авторы пытались обобщить современное научное знание о социально-экономической истории нэповской деревни. Однако проблемы социально-экономической жизни тамбовской деревни рассматривались в этих диссертациях в основном на уровне центрально-черноземного региона в целом, к тому же хронологически была охвачена только часть периода нэпа.

Таким образом, историографический анализ свидетельствует о недостаточной изученности социально-экономической истории российской деревни периода нэпа с учетом современного знания на уровне губерний. Следовательно, совершенно очевидна объективная потребность в создании как конкретно-исторических, так и обобщающих трудов по рассматриваемой проблематике на материалах Тамбовской губернии.

Цель и задачи исследования. Диссертация имеет целью анализ социально-экономических аспектов новой экономической политики в тамбовской деревне.

Для реализации поставленной цели намечалось решение следующих задач:

1. Исследовать экономическое положение тамбовского крестьянства накануне нэпа, выявить причины глубокого экономического кризиса сельского хозяйства губернии.

2. Проанализировать причины острого кризиса взаимоотношений власти и крестьянства в 1920- начале 1921 гг., приведшего к смене аграрной политики государства.

3. Изучить процесс реализации новой экономической политики в индивидуальном крестьянском хозяйстве губернии в 1921-1929 гг., исследовать установки большевистского режима относительно путей экономического развития деревни, методы их реализации.

4. Провести сравнительный анализ эффективности экономической деятельности в различных формах коллективного хозяйствования тамбовского крестьянства в период нэпа.

5. Проанализировать изменения в социальной структуре тамбовского крестьянства в 1921-1929 гг., выявить особенности и характер социально-экономических процессов, протекавших в тамбовской деревне в исследуемый период.

6. Выявить социальные последствия классовой направленности аграрной политики государства для тамбовской деревни периода нэпа. Охарактеризовать отношение власти к крестьянству в целом и к отдельным его социальным группам, а также отношение крестьянства к власти. Научная новизна диссертации состоит в том, что это первое комплексное исследование социально-экономических аспектов новой экономической политики в деревне Тамбовской губернии, в котором осуществляется целостный анализ социальной и экономической жизни тамбовского крестьянства в условиях экономической либерализации, переосмысливаются и уточняются прежние оценки социально-экономического положения тамбовского крестьянства в 20-е годы. В диссертации предпринята попытка исследовать важнейшие тенденции и закономерности развития социально-экономических процессов в тамбовской деревне 20-х годов, выявить побудительные мотивы, причины и последствия многих практических решений, принятых в 20-е годы.

Новизна исследования определяется также введением в научный оборот значительного числа ранее неизвестного фактического и статистического материала, что позволяет по-новому взглянуть на ряд ключевых явлений социально-экономической жизни и практики 20-х годов. Все это позволяет надеяться, что диссертация вносит определенный вклад в научное освещение истории 20-х годов.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что она восполняет пробел в знаниях о характере и особенностях социально-экономических процессов, протекавших в тамбовской деревне в 20-е годы. Содержащиеся в ней выводы и положения, фактический материал могут быть включены в исследовательскую базу формирующегося направления отечественной историографии нэпа - изучение социально-экономических проблем российской провинции, а также при подготовке обобщающих трудов по истории новой экономической политики.

Источниковая база исследования. Задачи исследования решались на основе использования комплекса источников, как опубликованных, так и архивных. Для полного и глубокого анализа поставленных вопросов было важно не столько количество обследованных архивных фондов и просмотренной периодической печати, сколько целенаправленный характер отбора информационно-насыщенного материала, выявление и всесторонний анализ новых источников, новое прочтение уже использованных.

Опубликованные источники, использованные в диссертации, разноплановы и включают в себя партийно-правительственные документы, статистические сборники, сборники документов и материалов, журнальные и газетные публикации в центральных и местных изданиях, работы лидеров большевиков, мемуары, письма граждан в различные инстанции.

Наибольший интерес представляют сборники документов и материалов, изданные в различные годы, из которых было извлечено значительное количество материала по конкретным проблемам социально-экономической жизни тамбовского крестьянства и социально-экономической практике партийных и советских органов в тамбовской деревне 20-х годов. Информационные сводки ВЧК и ОГПУ, приведенные в сборниках "Трагедия советской деревни: Коллективизация и раскулачивание" и "Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД", до недавнего времени были засекречены, и вводятся в научный-оборот впервые.

Издания справочно-информационного характера, как центральные, так и местные, использовались для охарактеризования конкретных явлений, а также для выявления общих тенденций и закономерностей развития социально-экономических процессов в тамбовской деревне посредством сравнительного анализа статистических данных за различные годы.

Труды руководителей большевиков использовались, чтобы выявить идейно-побудительные мотивы принимаемых властями в 20-е годы практических решений. Из партийно-правительственных документов были извлечены некоторые дополнительные сведения о проводившихся властями в 20-е годы социально-экономических мероприятиях и их итогах.

В диссертации использованы материалы фондов двух местных архивов -Центра документации новейшей истории Тамбовской области (ЦДНИТО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО). В общей сложности просмотрены и изучены материалы 10 фондов и около 700 единиц хранения. Архивные документы представляют собой наиболее информационно-насыщенный материал по социально-экономической истории тамбовской деревни 20-х годов. Его информационные возможности позволяют понять логику и действительные побудительные мотивы принятия губернскими властями тех или иных практических решений по важнейшим вопросам социально-экономической жизни тамбовской деревни, их способность адекватно оценивать и реагировать на возникающие социально-экономические проблемы, увидеть особенности отношения властей к различным социальным группам и отношение крестьян к властям и их мероприятиям, получить представление об экономическим положении и социальной структуре крестьянства, социально-экономических отношениях различных слоев крестьянства, принципах формирования и методах работы местных органов власти, выявить и проследить основные тенденции и закономерности в развитии различных социально-экономических процессов в тамбовской деревне в 20-е годы. Часть из документов фонда Тамбовского губкома РКП(б)-ВКП(б), использованных в диссертации и свидетельствующих о конкретной социально-экономической практике властей в 20-е годы, до недавнего времени была засекречена и впервые вводится в научный оборот.

По характеру документов архивный материал подразделяется на несколько основных групп. Первая - это документы, отложившиеся в процессе деятельности самих органов власти: постановления, решения, протоколы, стенограммы заседаний партийных и советских органов. В этих документов содержится информация о текущей работе органов власти, о решениях и принимаемых конкретных мерах по тем или иным вопросам социально-экономической жизни деревни. Сюда же относятся документы информационно-справочного характера. Это справки, отчеты о проверках. Они содержат конкретные сведения о реальном социально-экономическом положении крестьян в уездах, волостях. Особую группу составляет переписка между различными властными структурами. Это отчеты различных уездных и губернских властных структур перед губкомом и губисполкомом, отчеты губкома и губисполкома перед центральными органами. В них освещаются важнейшие явления хозяйственной жизни тамбовской деревни, настроения крестьян, положение различных социальных групп, конкретные решения местных властей по вопросам социально-экономической жизни тамбовской деревни.

Кроме того, значительная часть сведений была получена из центральных и местных периодических изданий.

Таким образом, все использованные в диссертации источники в своей совокупности позволяют составить достаточно полное представление о социально-экономическом положении тамбовского крестьянства в период нэпа.

Методология. Методологически исследование базируется на системном подходе и принципе историзма, что предполагает анализ событий с учетом всех их связей и взаимосвязей с общероссийскими переменами 20-х годов.

Для выявления особенностей социально-экономических явлений в деревне Тамбовской губернии была использована описательно-аналитическая методика освещения источников, позволившая достаточно объективно выявить основные тенденции, характеризующие социально-экономическое положение тамбовского крестьянства. Поставленные в диссертации цель и задачи решались в рамках анализа взаимосвязей и взаимоотношений трех субъектов исторического процесса: центральных властей - местных властей - тамбовского крестьянства.

Положения, выносимые на защиту.

1. Продразверстка и классовая направленность аграрной политики государства стали главными причинами глубокого кризиса крестьянского хозяйства в Тамбовской губернии в конце гражданской войны и острейшего кризиса взаимоотношений крестьянства и власти.

2. Отмена продразверстки и снятие большинства ограничений социально-экономическим отношениям крестьян в период нэпа способствовали восстановлению и укреплению индивидуального крестьянского хозяйства Тамбовской губернии.

3. Эффективность экономической деятельности колхозов и совхозов значительно уступала эффективности экономической деятельности в индивидуальных крестьянских хозяйствах и их кооперативных объединениях.

4. К концу восстановительного периода в Тамбовской губернии наблюдался рост числа крупнотоварных зажиточно-середняцких и кулацких хозяйств. Этот процесс объективно был полезен, т.к. значительно повышал экономическую отдачу сельского хозяйства.

5. Усиление экономических позиций и рост политического влияния зажиточной части крестьянства в результате нэповских перемен противоречили идеологическим установкам большевиков. Это стало одной из основных причин отказа большевиков от нэпа.

Апробация работы прошла на двух всероссийских заочных и одной внутривузовской научных конференциях. Основные положения докладов опубликованы в сборниках статей и тезисов. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета.

Структурное построение диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Мамонтова, Эльвира Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Результаты изучения социально-экономических аспектов новой экономической политики в деревне Тамбовской губернии в 1921-1929 гг. позволяют сделать следующие основные выводы.

Перераспределение земли после Октябрьской революции не привело к сколько-нибудь существенному улучшению обеспеченности тамбовских крестьян землей, прежде всего из-за быстрого роста численности сельского населения и отсутствия правильного землеустройства. Аграрные преобразования привели к 1921 г. к коренным сдвигам в социальной структуре тамбовской деревни, в экономическом положении различных социальных групп, распространенности социально-экономических отношений. Значительно уменьшилось число крупнотоварных крестьянских хозяйств. Удельный вес середняцких хозяйств значительно возрос и составил в 1920 г. более 2/3 от всех крестьянских хозяйств губернии. Хотя большинство из них были маломощными, тем не менее, середняцкие хозяйства в силу их многочисленности стали главным производителем сельхозпродукции в губернии. Резко уменьшилась распространенность таких социально-экономических отношений, как аренда земли и найм-сдача рабочей силы, запрещенных законом. В то же время возросла распространенность отношений найма-сдачи средств производства и традиционно-патриархальных форм крестьянской трудовой взаимопомощи (из-за возрастания числа маломощных крестьянских хозяйств, минимально обеспеченных средствами производства или не имеющих их вовсе).

Наступление государства на рыночные отношения в 1918-1920 гг. привело к внедрению в экономическую жизнь общества таких элементов "военного коммунизма" как продразверстка и другие натуральные повинности трудовая, гужевая, военно-конская и т.д.). Главными исполнителями этих повинностей стали опять-таки наиболее многочисленные середняцкие слои крестьянства. Тяжесть обложения тамбовского крестьянства денежными и натуральными повинностями к началу нэпа вдвое превышала довоенный уровень налогового обложения, причем натуральные повинности составили 99,3% всех изъятий. Важнейшим последствием комплексного воздействия всех этих факторов и военной разрухи стала "архаизация" тамбовского крестьянства. Она выразилась в возврате к натуральному хозяйству, резком сокращении отхожих промыслов и рыночных связей крестьянского хозяйства, резком снижении уровня хозяйствования (сокращение посевных площадей, падение производительности труда и урожайности сельскохозяйственных культур в связи с постоянной нехваткой семян, сельхозинвентаря и рабочего скота). Произошло ослабление и обеднение всех социальных групп тамбовского крестьянства.

Установление большевиками режима "военного коммунизма" привело к резкому обострению отношений тамбовского крестьянства с властью, к многочисленным протестам и локальным восстаниям, которые к осени 1920 г. переросли в крестьянское восстание, известное как "антоновщина". Восстание стало наглядным свидетельством того, что напряженность во взаимоотношениях крестьянства с властями достигла наивысшей точки. Руководство страны убедилось, что крестьянское восстание в Тамбовской губернии в сочетании с другими факторами (восстания крестьян в других регионах и волнения среди рабочих) создало реальную угрозу самому существованию советского строя, что дальнейшее игнорирование интересов крестьянства страны (прежде всего экономических) недопустимо. Осознав всю опасность создавшегося положения, власти страны приложили максимум усилий для скорейшего подавления крестьянского восстания в Тамбовской губернии, не останавливаясь перед применением самых крайних средств. Одновременно были приняты меры по нейтрализации недовольства тамбовского крестьянства. Продразверстка в Тамбовской губернии была отменена за месяц до X съезда РКП(б), заменившего продразверстку продналогом. Таким образом, можно утверждать, что крестьянское восстание

1920-1.921 гг. в Тамбовской губернии стало одним из решающих аргументов для руководства страны при принятии решения об отмене продразверстки и переходе к новой экономической политике.

В условиях новой экономической политики место голого принуждения занимал экономический стимул. У крестьян появился интерес к развитию своего хозяйства. Это ярко проявилось в трудовом энтузиазме крестьян в ходе посевных кампаний 1921-1922 гг. и быстром росте посевных площадей. Стимулировали крестьян к развитию своего хозяйства и перемены в землепользовании, введенные Земельным кодексом 1922 г. Начался подъем в сельском хозяйстве губернии.

Однако восстановление крестьянского хозяйства Тамбовской губернии в

1921-1925 гг. шло медленно. Частично это было обусловлено объективными обстоятельствами. В земледелии урожайность оставалась низкой из-за отсталости поземельных отношений, низкого уровня агротехники, примитивности и изношенности сельхозинвентаря, резкого ухудшения качества посевного материала, частых засух и недородов. Валовая продукция земледелия росла в основном, за счет расширения посевных площадей, а не за счет внедрения передовых методов агротехники, более совершенного и производительного сельхозинвентаря и машин. В животноводстве отставание тоже было сильно выражено. Количество скота было намного меньше, чем в 1917 г. Особенно показательным это отставание было по группе лошадей -основной тягловой силы крестьянского хозяйства. Более интенсивному развитию деревни препятствовали также неурегулированность налогового законодательства, сохранившиеся во многом методы "военного коммунизма" в работе местных властей, диспаритет цен на сельскохозяйственную продукцию и продукцию промышленности, который так и не был устранен до конца нэпа. Ряд мероприятий центральных властей в середине 20-х годов (снятие многих ограничений на хозяйственную деятельность, переход от натурального обложения крестьян к денежной форме единого сельскохозяйственного налога, ограничение административного * произвола местных властей, восстановленческие кредиты для губерний Центрального Черноземья) способствовали подъему сельского хозяйства Тамбовской губернии. В 19261927 гг. наблюдалось возрастание товарности крестьянских хозяйств, увеличение валовых сборов основных сельскохозяйственных культур (не только за счет дальнейшего расширения посевных площадей, но и за счет улучшения обеспеченности сельхозинвентарем и машинами, рабочим скотом, повышения уровня агротехники), возрастание удельного веса посевов рыночных и технических культур, значительное улучшение положения в животноводстве. К концу.- 1927 г. сельское хозяйство губернии по большинству показателей восстановило довоенный уровень, а по некоторым показателям и превысило его. Такая быстрая положительная динамика крестьянского хозяйства в 1926-1927 гг. наглядно свидетельствовала о больших возможностях роста производства сельскохозяйственной продукции.

Однако развитие хозяйственной инициативы деревни вело к росту численности и экономической мощи "капиталистических элементов", что не устраивало большевиков. Власти Тамбовской губернии пытались противопоставить укреплению экономических позиций зажиточного крестьянства развитие коллективных форм хозяйствования путем постепенного обобществления хозяйственной деятельности крестьян. Согласно ленинскому кооперативному плану бедняцкие и середняцкие хозяйства необходимо было постепенно втягивать в кооперацию, чтобы через простейшие ее формы придти к "высшей" форме - производственной кооперации крестьянских хозяйств (колхозам).

Период становления сельхозкооперации в Тамбовской губернии (19211925 гг.) проходил трудно, т.к. тяжелое финансовое положение из-за классовой направленности ее деятельности и злоупотреблений со стороны руководителей кооперативов, а также тяжелое положение крестьянского хозяйства существенно тормозили ее развитие. Тем не менее, идея кооперации, в различные виды которой до революции была вовлечена значительная часть крестьянских хозяйств, была близка и понятна крестьянам. С улучшением состояния крестьянского хозяйства губернии и благодаря восстановленческим мероприятиям государства, положение в сельхозкооперации с 1926 г. стало быстро улучшаться. Она охватывала все большее число крестьянских хозяйств и все большую часть их хозяйственной деятельности. В сельхозкооперации участвовали все слои тамбовской деревни. Уже в 1927 г. в различных видах кооперации состояло более трети крестьянских хозяйств. Участие в сельхозкооперации положительно влияло на крестьянские хозяйства, способствовало их развитию и укреплению, повышало технический и технологический уровень сельскохозяйственного производства. Однако успехи колхозов были гораздо скромнее. К 1927 г. было коллективизировано всего около 1% крестьянских хозяйств. Уровень хозяйствования в колхозах был ниже, чем в единоличных хозяйствах из-за плохой организации производственного процесса и низкой материальной заинтересованности членов колхозов в результатах коллективного труда. Аналогичной была ситуация и в совхозном движении губернии. Совхозы, как и колхозы, не стали для крестьян примером хозяйствования и не смогли выполнить поставленной перед ними задачи по вовлечению тамбовского крестьянства в социалистический хозяйственный уклад.

Изменение объективных условий хозяйствования в связи с переходом к новой экономической политике неизбежно вело к росту распространенности социально -экономических отношений, характерных для рыночной экономики. Власти пытались сдержать хозяйственный рост зажиточного крестьянства и развитие "капиталистических" социально-экономических отношений в деревне, в то же время -установив массу экономических и социальных льгот маломощному крестьянству. Классовая и антирыночная направленность аграрной политики государства тормозила развитие социально -экономических отношений в тамбовской деревне и социальную дифференциацию крестьянства. Тем не менее, благодаря снятию в середине 20-х годов многих экономических ограничений, положение в сельском хозяйстве губернии стало довольно быстро улучшаться. Главной отличительной особенностью социальных сдвигов в тамбовском крестьянстве в 1924-1927 гг. было заметное укрепление крестьянского хозяйства губернии в целом, повышение уровня хозяйствования всех социальных групп вследствие улучшения обеспеченности рабочим и продуктивным скотом, сельхозинвентарем и машинами. Наблюдался рост числа крупнотоварных зажиточно-середняцких и кулацких хозяйств. Этот процесс объективно был полезен, т.к. значительно повышал экономическую отдачу сельского хозяйства.

Однако усиление экономических позиций и рост политического влияния зажиточной части крестьянства противоречили идеологическим установкам большевиков. Власти страны не могли согласиться по идеологическим мотивам на фермерско-капиталистический путь развития сельского хозяйства (когда вследствие социальной дифференциации крестьянства в деревне остались бы только эффективно хозяйствующие и необходимое количество сельхозрабочих, а остальные перешли бы в другие сферы экономики). Выход из экономического тупика они видели только в коллективизации сельского хозяйства, в полном подчинении крестьянства контролю государства. Таким образом, угроза социального "перерождения" крестьянства стала одной из основных причин отказа большевиков от нэпа.

Анализ социально-экономических аспектов нэпа в деревне Тамбовской губернии в 1921-1929 гг. показал, что главной причиной насильственной коллективизации был не кризис единоличного крестьянского хозяйства, которое якобы исчерпало к концу 20-х годов (как утверждали большевики) свои возможности экономического роста, а доктринальная заданность большевистской идеологии. Индивидуальному крестьянскому хозяйству, связанному с частной собственностью на средства производства, не было места в социалистическом обществе. Последствия конкретных социально-экономических решений и действий местных и центральных властей в период нэпа и в начале 30-х годов сказываются и сегодня, именно тогда были заложены корни многих нынешних проблем тамбовской деревни.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Мамонтова, Эльвира Александровна, 2004 год

1. Источники1. Архивные материалы

2. Центр документации новейшей истории Тамбовской области. (ЦДНИТО).

3. Ф.840.Тамбовский губком РКП(б)-ВКП(б). Ф.835.Козловский окружной комитет ВКП(б). Ф.855. Тамбовский окружной комитет ВКП(б). Ф.834. Козловский уездный комитет РКП(б)-ВКП(б). Ф.842. Тамбовский уездный комитет РКП(б)-ВКП(б).

4. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф.Р-1. Тамбовский губисполком.

5. Ф.Р-11. Тамбовский уисполком. Ф.Р-18. Козловский уисполком. Ф.Р-761. Тамбовское губстатбюро. Ф.Р-946. Тамбовский губземотдел.

6. Сборники документов и материалов

7. Аграрная политика Советской власти (1917-1918гг.): Док. и материалы.-М., 1954. -552с.

8. Декреты Советской власти. -М.,1968. Том 4.(с 1окт. 1918 по 31 марта 1919г.)- 731с.

9. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг.- М., 1989.- 526с.

10. Коллективизация сельского хозяйства в ЦЧО. (1927-1937 гг.): Док. и материалы.- Воронеж, -1978.- 320с.

11. Кооперативно-колхозное строительство в СССР. 1917-1922 гг.: Док. и материалы,- М., 1990.- 400с.

12. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921гг. ("Антоновщина"): Док. и материалы.-Тамбов, 1994.-334с.

13. Культурное строительство в Тамбовской губернии. 1918-1928.: Сб. док. и материалов.- Воронеж, 1983.- 208с.

14. Ленин В.И. о НЭПе / В.И.Ленин.- М., 1991.- 272с.

15. Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР (СЗ СССР).- М., 1927.-№15,60; -М.,1929.-№12,34; -М., 1930.-№9.

16. Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства РСФСР (СУ РСФСР). -М., 1918.-№55; -М.,1919.-№41; -М., 1921.-№7,37,38,48-51,60-64,78; -М., 1922.-№5,25,46; -М., 1924.-№58; -М., 1925.-№54; -М.,1927.-№14,62.

17. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД: Док. и материалы. 1918-1939 гг. Т. 1.'1918-1922 гг. -М., 2000. -864с.; Т.2. 1923-1929гг. -М., 2000.-1168с.

18. Советы в эпоху "военного коммунизма". 1918-1921 гг. -М., 1929. -Ч. II.- 208с.

19. Советы народного хозяйства и плановые органы в центре и на местах. 1917-1932 гг.: Сб. док. -М., 1957.- 232с.

20. Советы Тамбовской губернии в годы гражданской войны. 1918-1921 гг.: Сб. док. и материалов.- Воронеж, 1989. -380с.

21. Советы Тамбовской области. 1922-1956 гг.: Сб. док. и материалов,-Воронеж, 1991.-304с.

22. Трагедия советской деревни: Коллективизация и раскулачивание.: Док. и материалы. 1927-1939 гг. Т. 1. Май 1927 -ноябрь1929 гг. -М., 1999. -880с.

23. Статистические и справочные материалы

24. Единый натуральный налог. -Тамбов, 1922. -10с.

25. Итоги Всероссийской с/х переписи 1920 г.-М., 1923. -32с.

26. Итоги разработки с/х переписи 1920 г. по типам и группам хозяйств. Центр.-Землед. район. -М., 1926. -117с.

27. Краткий справочник по Козловскому округу ЦЧО. 1926,1927,1928гг.-Козлов, 1929.-150с.

28. Крестьянское х-во за время революции. -М., 1923. -126с.

29. Крестьянство и трудовая повинность. -М., 1920. -26с.

30. Ю.Отчет Тамбовского губЭкоСо.с 1 октября 1921г. по 1 апреля 1922 г. -Тамбов, 1922. -178с.

31. Отчет Тамбовского губЭкоСо. с 1октября 1922 г по 1апреля 1923 г.Тамбов, 1923. -112с:

32. Погубернские итоги Всерос. с/х переписи 1917 г. по 52 губ. и областям.- М., 1921.-89с.

33. Положение о волостных съездах Советов и волостных исполнительных комитетах. -Тамбов, 1922.-7с.

34. М.Поуездные итоги весеннего выборочного обследования крестьянского х-ва Тамб. губ. в 1921 г. -Вып. I. -Тамбов, 1921. -76с.; Вып. II. -Тамбов, 1921.-56с.

35. Поуездные итоги Всерос. с/х переписи 1917г. по 57губ. и областям. -М., 1923.-218с.

36. Сборник очерков по вопросам экономики и статистики Тамбовской губернии. -Тамбов, Март 1922 г. -228с.

37. Сельское хозяйство России. 1917-1967 гг: Стат. Сб. -М., 1967. -232с.

38. Сельское хозяйство СССР. 1913-1970 гг: Стат. сб. -М., 1971. -712с.

39. Стат. ежегодник. 1918-1920 гг.-М., 1922.-Вып.И. -385с.

40. Стат. ежегодник. 1921 г. -М., 1922. -Вып.Н. -372с.

41. Стат. ежегодник. 1921 г. -М., 1922. -Вып.Н. -430с.

42. Стат. ежегодник 1922 и 1923 гг. -М., 1923. -Вып.Н. -360с.

43. Стат. сборник 1922 и 1923 гг. -М., 1924. -Вып.И. -242с.

44. Статистический справочник по Тамбовской губернии. Тамбов, 1925.380с.

45. Тамбовская губерния//Весь СССР: Справочник. -М., 1926. -С.528-540.

46. Тамбовская губерния в новых границах (1 февраля 1923г.): Стат. обзор. -Тамбов, 1923.-140с.

47. Центрально-Черноземная область. Справ, книга. -Воронеж, 1929. -686с.

48. Центрально-Черноземная область. Стат. справочник. -Воронеж, 1930.548с.

49. Экономическое расслоение крестьянства в 1917 и 1919гг.: -М., 1922г.183с.1. Периодическая печать1. Беднота. 1925.2. Былое. 1994; 1997.3.Красный пахарь. 1920.4.Независимая газета. 2001.5. Правда. 1921.

50. Продовольственная газета. 1921.

51. Сельскохозяйственная газета. 1929.

52. Согласие (Моршанский район). 1991.

53. Тамбовский пахарь. 1921. Ю.Экономическая жизнь. 1921.1. Журналы1.Борьба классов. 1936.

54. Бюллетень Госплана РСФСР. 1926.

55. Бюллетень Тамбовского губстатбюро 1920; 1921; 1923.4. Бюллетень ЦСУ. 1923.

56. Вестник МГУ. Серия общественных наук. 1951.

57. Вестник МГУ. Экономика. 2001.

58. Вестник Российской Академии наук. 1992.8.Вестник статистики. 1923.

59. Вопросы истории. 1949; 1962; 1963; 1990; 1990; 1992; 1992; 1994; 1998; 2001; 2001.

60. Ю.Вопросы истории КПСС. 1988; 1990; 1990; 1991. №3. 11. Вопросы экономики. 1990.12.3нание-сила. 1990.13. Знамя. 1990.14. Известия АН СССР. 1947.

61. Исторический журнал. 1938.16.История СССР. 1990.

62. Кооператор. Тамбов, 1922; 1923.18.Машина в деревне. 1928.

63. На аграрном фронте. 1925; 1925; 1928; 1934.20.Наука и жизнь. 1994.

64. Отечественная история. 1992.; 1993.; 1994.; 1995; 1998; 2001.22.Плановое хозяйство. 1990.23.Поиск. Тамбов,1990.

65. Под знаменем марксизма. 1933.

66. Проблемы теории и практики управления. 2001.

67. Родина. 1993.; 2000.; 2001.27.Советская торговля. 1932.

68. Социалистич. реконструкция сельского хозяйства. 1934.

69. Свободная мысль. 1995; 1998.

70. Финансы. 1993. 31.ЭКО. 1989.32.Экономист. 1995.1. Литература1. Книги, брошюры, статьи.

71. Багемский А.М. Новая экономическая политика: история и современность / A.M. Багемский. -М., 1998. -60с.

72. Базаров А. Обираловка: Почему доколхозное село душили налогами/ А.Базаров // Родина. 2000. № 7. -С.86-90.

73. Баранов A.M. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии. 1920-1921 гг. /A.M. Баранов -Тамбов, 1991. -54с.

74. Баранов В.П. Крестьянское движение в Тамбовской губернии в первой четверти XX века / В.П Баранов. -Тамбов, 1996. -68с.

75. Безгин В.П Крестьянство и сельсовет в года нэпа / В.П Безгин // Крестьянство и власть: Тез. Док. науч. конф. -Тамбов, 1995. -С.86-87.

76. Беленький С. От новой экономической политики к социализму / С.Беленький. -М., 1925. -105с.

77. Бляхер Я. Современное землепользование по данным специальной анкеты ЦСУ 1922 г. /Я.Бляхер // Вестник статистики. -1923. -Кн. XIII. №1-4.

78. Богденко M.JL, Совхоз СССР. Краткий ист. очерк (1917-1975 гг.)/ М.Л.Богденко, И.Е.Зеленин -М., 1976. -280с.

79. Ю.Бордюгов Г.А. Поворот 1929г. и альтернатива Бухарина / Г.А.Бордюгов, В.А.Козлов//Вопросы истории КПСС.-1988. -№8. -С. 15-34.

80. ГБокарев Ю.П. Бюджетное обследование крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник / Ю.П. Бокарев -М., 1981. -312с.

81. Борисов Ю.С. Зигзаги и тупики аграрной политики послеоктябрьского десятилетия / Ю.С. Борисов// Коммунист,-1991. -№2. -С. 109-113.

82. Буздалов И. НЭП: прошлое и необходимое нам сегодня / И. Буздалов// Вопросы экономики. -1990. -№3. С.36-46.

83. М.БыстроваВ.В. Государство и экономика в 1920-е годы: Борьба идей и реальность / В.В. Быстрова// Отечественная история. -1993. -№ 3. -С. 19-34.

84. Бычков JI. Из истории классовой борьбы при переходе в первые годы нэпа/ JI. Бычков//Борьба классов. -1936. -№10.

85. Валентинов Н.В. Новая экономическая политика и кризис партии после смерти В.И.Ленина/Н.В.Валентинов -М., 1991. -367с.

86. Васильев П.К. 80-летию нэпа и Госплана: "Круглый стол"/ П.К.Васильев// Проблемы теории и практики управления. -2001 .-№ 4-С. 117-121.

87. Вайнштейн А.Л. Обложения и платежи крестьянства в довоенное и революционное время / А.Л.Вайнштейн. -М., 1924. -157с.

88. Венер М. Лицом к деревне:Советская власть и крестьянский вопрос (1924-1925гг.):Статьи из Германии/М.Венер/Ютеч. история.-1993-№5.С.86-107.

89. ВертН. История Советского государства /Н. Верт. -М., 1998.-480с.

90. Вершинин М.С. Диалектика экономики и политики /М.С. Вершинин, А.Е.Хренов. -М., 1990., -20с.

91. Воронов И.К. Расслоение деревни и коллективизация / И.К.Воронов. -Воронеж, 1925. -31с.

92. Вся Тамбовская губерния: Справочная книга на 1923г.-Тамбов, 1923.532с.

93. Вылцан М. Как сселяли хутора / М. Вылцан// Былое. -1997. -№ 5.

94. Генкина Э.Б. Переход советского государства к новой экономической политике (1921-1922)/ Э.Б.Генкина. -М., 1954. -505с.

95. Гимпельсон Е.Г. Нэп и политическая система. 1920-е годы / Е.Г. Гимпельсон. -М., 2000. -440с.

96. Голанд Ю.М. Политика и экономика: Очерки общественной борьбы 20-х годов / Ю.М. Голанд// Знамя. -1990. -№ -С. 116-152.

97. Голдин В.И. Россия в гражданской войне / В.И.Голдин. -Архангельск, 2000. -280с.

98. Горинов М.М. Ленинская концепция нэпа: становление и развитие / М.М. Горинов, С.В. Цакунов // Вопросы истории. -1990. -№4. -С.20-39.

99. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне, 1917-1933гг./А.Грациози. -М,. 2001. -95с.

100. Грегори П. Нэп: кризис, которого не было / П.Грегори// Знание-сила. -1990. -№10. -С.40-44.

101. Данилов В.П. Создание материально-технических предпосылок коллективизации сельского хозяйства в СССР / В.П.Данилов. -М., 1957. -452с.

102. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура и социальные отношения / В.П.Данилов. -М., 1979. -361с.

103. Данилов В.П. Нэп и его судьба / В.П.Данилов// Историки спорят. -М., -1988.,-С. 122-190.

104. Данилов В.П. Коллективизация: как это было / В.П.Данилов// Уроки дает история. -М., -1989.-С. 138-183.

105. Девятов С.В. Единовластие в России. Возникновение и становление (1922-1927 гг.) / С.В.Девятое. -М., 2000. -411с.

106. Дегтев С. Нэп в деревне / С.Дегтев // Былое. -1994. -№ 10. -С. 14-15.

107. Дегтярев Г.П. НЭП: идеологические тупики реформы. Г.П.Дегтярев// Вестник Российской Академии наук. -1992. -№4. -С.14-16.

108. Дмитренко В.П. Четыре измерения нэпа / В.П.Дмитренко // Вопросы истории КПСС. -1991. -№ 3. -С. 125-132.

109. Дмитренко В.П. Четыре измерения нэпа / В.П.Дмитренко // НЭП: приобретения и потери. -М., 1994. -С.27-42.41 .Дубровский С.М. Очерки русской революции / С.М.Дубровский. -М., 1923.-Вып. 1.-233с.

110. Дэвис Р.У. От царизма к нэпу / Р.У.Дэвис, П.Гастрелл // Вопросы истории. -1992. -№ 8-9. -С.30-51.

111. Елютин О.Н. Кооперация в России не востребованный опыт / О.Н. Елютин // Вестник МГУ. История. -1998. -№ 5. -С.30-53.

112. Есиков С.А. Хлебозаготовки- 1927/28г. и политическое положение в Тамбовской губернии / С.А. Есиков // Наш край Тамбовский: Материалы к обл. науч.-прак. конф. краеведов. -Тамбов, 1989.-С.39-42.

113. Есиков С.А., "Антоновщина": новые подходы / С.А. Есиков, Л.Г.Протасов // Вопросы истории. -1992. -№ 6-7. -С.47-57.

114. Есиков С.А., В.В. "Антоновский нэп". (Организация и деятельность "Союза трудового крестьянства" Тамбовской губернии. 1920-1921гг.)/ С.А. Есиков, В.В.Канищев// Отечественная история. -1993. -№4. -С.60-72.

115. Иванов Ю. Нэп, рынок, социализм / Ю.Иванов // Свободная мысль. -1998.-№3. -С.71-81.

116. Измозик В. Голоса из прошлого: Письма 20-х годов, не дошедшие до адресатов / В.Измозик // Наука и жизнь. -1994. -№ 3. -С.2-16.

117. Измозик В. Нэп через замочную скважину: Советская власть глазами советского обывателя / В.Измозик // Родина. -2001. -№ 8. -С.81-87.

118. Ильин С.С. Финансовая политика в аграрной сфере при нэпе. / С.С.Ильин // Финансы. -1993. -№ 11.-С.70-76.

119. Ильин С.С. Образование рынка средств производства для крестьянских хозяйств в период НЭПа/ С.С.Ильин // Экономист. -1995. -№8. -С.84-89.

120. Кабанов В.В. Школа А.В. Чаянова или организационно производственное направление русской экономической мысли / В.В.Кабанов // История СССР. -1990. -№ 6.

121. Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация России XX века / В.В.Кабанов.- М., 1997.

122. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммунизма" / В.В.Кабанов. -М., 1988. -304с.

123. Кабанов В.В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке / В.В.Кабанов // Вопрос истории. -1993. -№2. -С.34-46.

124. Калинин М.И. По поводу расслоения деревни / М.И.Калинин // Беднота. -1925. -21 марта.

125. Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929гг./ Э.Карр. -М., 1990. -206с.

126. Каменев Л.Б. Налоговая политика в деревне / Л.Б.Каменев. -М., 1923.40с.

127. Конюков И.А. Очерки о первых этапах коллективного земледелия, 1917-1925гг./И.А.Конюков -М., -1949.

128. Конюков И.А. Коллективное земледелие: Из итогов четырехлетнего опыта / И.А. Конюков. -М., 1923. -149с.

129. Кооперация в СССР за десять лет. -М., 1928. -332с.

130. Косачев В.П. Накануне коллективизации. Поездка И.В. Сталина в Сибирь / В.П. Косачев // Вопросы истории. -1998. -№ 5.С.

131. Котов Г.К итогам борьбы за ленинский кооп. план// Социалистич. реконструкция сельского хозяйства / Г.К.Котов. -1934. -№1.

132. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888-1938./ С.Коэн. -М. 1988.-574с.

133. Крестьяне и власть (опыт регионного изучения) / В.А.Дьячков, С.А.Есиков, В.В.Канищев, Л.Г.Протасов // Менталитет и аграрное развитие России. XIX-XXbb. -М., I996.-C. 146-154.

134. Кретов Ф. Деревня после революции / Ф.Кретов. -М., 1925. -116с.

135. Крицман Л.Н. О литературном отражении колхозного движения / Л.Н. Крицман // На аграрном фронте. -1925. -№ 7-8.С.

136. Кротова Т.А. "Ликвидировать как класс". Из истории раскулачивания тамбовского крестьянства. (Документальный очерк) / Т.А.Кротова. -Тамбов, 1999.-64с.

137. Кувшинов-И. С. Совхозы ЦЧО. Последовательно-социалистический сектор сельского хозяйства / И.С.Кувшинов. -Воронеж, 1930. -64с.

138. Кудюкина М.М. Крестьянство и власть во второй половине 20-х годов. // Власть и общество России. ХХв.: Сб. науч. тр. М.М. Кудюкина -М.-Тамбов, 1999. -С.271-280.

139. Ларин Ю. Советская деревня / Ю.Ларин -М., 1925. -387с.

140. Лельчук B.C. Особая политика пролетарского государства / В.С.Лельчук//Родина. -1993. -№2. С.26-29.

141. Литошенко Л. Товарность крестьянского хозяйства / Л.Литошенко// Бюллетень ЦСУ. -1923. -№75.

142. Логунов В.И. КПСС-организатор восстановления народного хозяйства Центрального Черноземья. 1921-1927 гг. / В.И.Логунов. -Воронеж, 1970. -294с.

143. Маслов С.Л. Современное состояние и политика сельскохозяйственной кооперации в Советской России / С.Л.Маслов. -М., 1924. -81с.

144. Мельников В.И. Историческая судьба крестьянства и мелкотоварного производства. Полемика и дискуссии периода нэпа (1921-конец 20-х годов) /

145. B.И.Мельников -Нижний Новгород, 1999. -385с.

146. Мерль С. Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и Советском Союзе / С.Мерль // Отечественная история. -1998. -№1.1. C.97-117.

147. Милютин В.П. Политика и тактика кооперации / В.П.Милютин // На аграрном фронте. -1925. -№ 4. -С.8.

148. Милютин В.П. Современная кооперация и ее задачи / В.П.Милютин. -М., 1925. -61с.

149. Науменко Г.И.Советское общество в 20-30-е годы / Г.И.Науменко, И.Г.Крюкова, Г.А.Белоусова. -М., 1997. -58с.

150. Немаков Н.И. Ленинский кооперативный план план социалистической переделки сельского хозяйства / Н.И. Немаков// Вестник МГУ. Сер. Общественные науки. -1951. -№1.

151. Никулин В.В. РКП(б) и крестьянство перед нэпом: проблемы взаимоотношений / В.В.Никулин // Крестьяне и власть: Тезисы докладов научной конференции 7-8 апреля 1995г. -Тамбов, 1995. -С.152-168.

152. Никулин В.В. Власть и общество в 20-е годы. Политический режим в период нэпа. Становление и функционирование (1921-1929 гг.) / В.В.Никулин СПб. 1997.

153. Никулин В.В. "Новый курс" в деревне: Замысел и реальность / В.В.Никулин // Крестьяне и власть. Материалы межвузовской конференции. Тамбов, 1996. С.152-168.

154. Никулин В.В. Хлебный кризис конца 20-х годов и попытка его преодоления / В.В.Никулин // Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX -начало ХХвв.): Сб. науч. ст. Тамбов, 1996.

155. Никулин В.В. РКП(б)-ВКП(б) и Советы. Избирательные кампании в Черноземной деревне в период нэпа / В.В.Никулин // Крестьянство от капитализма к социализму (вторая половина XIX- начало ХХвв.): Сб. науч. ст. Тамбов, 1998.-Вып.2.- С. 165-180.

156. Никулихин Я. О бедняке, середняке и кулаке / Я.Никулихин. -М-Л., 1925. -33с.

157. Ноаров В. Изменение основных элементов крестьянского хозяйства Тамб. Губернии в 1924-1925 гг./В.Ноаров//Коммунист. -1926. -№18. -С. 17-20.

158. Нэп: приобретения и потери. Сб. статей. -М., 1994.-215с.

159. Очерки истории Тамбовской организации КПСС. -Воронеж, 1984.503с.

160. Ю2.Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 20-30-е годы / И.В.Павлова // Вопросы истории.-1998.-№11/12 -С.49-66.

161. ЮЗ.Папков Г.А. Крестьянский вопрос в Советской России: политика, опыт, уроки 20-30-х годов / Г.А.Папков // Учен. зап. Моск. социол. ун-та. -1998.-№4. -С. 150-155.

162. Ю4.Першин П.Н. Восстановление Центрально-Черноземных губерний / П.Н.Першин// Бюллетень Госплана РСФСР. -1926. -№ 15-16.

163. Ю5.Пирожков Г.П. СССР в 1928-1941 гг.: От диктатуры партии к диктатуре вождя / Г.П.Пирожков.- Тамбов, 1994. 58с.

164. Пирожков Г.П. Нажать так, чтобы три поколения помнили / Г.П.Пирожков // Поиск. -1990. -№ 8.

165. Пирожков Г.П. Партийное руководство строительством сельскохозяйственной кооперации в Тамбовской губернии (1921-1923)/ Г.П. Пирожков // Гражданская война и социалистическое строительство в Черноземном Центре. -Тамбов, 1976. -С. 19-48.

166. Письма во власть. 1917-1927 гг. Заявления, жалобы, доносы, письма в гос. структуры и большевистским вождям. -М., 1998. -664с.

167. Плешков П. Наемный труд в крестьянском хозяйстве СССР / П.Плешков. -М-Л., 1928. -114с.

168. Ю.Поляков Ю.А. К вопросу о содержании и этапах аграрной революции в СССР / Ю.А.Поляков // Вопросы истории. -1962. -№ 8.

169. Поляков Ю.А. Еще раз о некоторых вопросах истории аграрной революции / Ю.А.Поляков // Вопросы истории. -1963. -№ 2.

170. Поляков Ю.А. Переход к нэпу и советское крестьянство / Ю.А.Поляков. -М., 1967. -511с.

171. ПЗ.Поляков Ю.А. НЭП: разработка и осуществление / Ю.А.Поляков, В.П. Дмитренко, Н.В. Щербань. -М., 1982. -240с.

172. Н.Полунина JI.B. Переход от продразверстки к налогу в губерниях Черноземного Центра / JI.B. Полунина // Нэп: Экономика. Политика. Идеология. -Тамбов, 1991.-С.20-23.

173. Пб.Протасов Л.Г. Советы Тамбовской губернии в первые годы нэпа / Л.Г.Протасов // Наш край Тамбовский: Материалы к обл. научно -практ. конф. краеведов. -Тамбов, 1989. -С.35-38.

174. Рогалина H.J1. Новая экономическая политика и крестьянство / Н.Л.Рогалина // НЭП: приобретения и потери. -М., 1994. С. 139-150.

175. Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути / Н.Л.Рогалина. -М., 1989. -224с.

176. Рогалина Н.Л. Утопии рыночного социализма / Н.Л. Рогалина // Родина. -1993. -№ 2. -С.29.

177. Роговин В.З. Власть и оппозиции / В.З.Роговин. -М., 1993. -400с.

178. Рыков А.И. Деревня, новая экономическая политика и кооперация /

179. A.И.Рыков. -М., 1926. -47с.

180. Рязанов В.Е. Славный путь крестьянства / В.Е. Рязанов // Тамбовская область за 50 лет (1917-1967). -Воронеж, 1967. С.74-108.

181. Сазонов В.В. У истоков крестьянского восстания на Тамбовщине /

182. B.В.Сазонов // Вопросы истории. -2001. -№ 4.-С.75-84.

183. Сафонов А.А. Советская власть и общинное крестьянство Тамбовской губернии накануне коллективизации: проблемы взаимоотношений / А.А.Сафонов // Власть и общество России. ХХв.: Сб. науч. трудов. -М.-Тамбов, 1999. -С.289-293.

184. Селиванов A.M. Социально-политическое развитие российской деревни в первые годы новой экономической политики (1921-1925)/ A.M. Селиванов. -Саратов, 1987. -204с.

185. Сельцер Д.Г. Советская власть и крестьянство: из истории взаимоотношений / Д.Г.Сельцер // Проблемы политической социологии и истории. -Тамбов, 1992.-С.15-18.

186. Серебряков А. О социальной нивелировке крестьянского хозяйства / А.О.Серебряков // Сельское и лесное хозяйство. -1923. -кн. 7.

187. Скульская Л. Миф об аграрной "черной дыре" / Л.Скульская // Независимая газета. -2001. -6 марта.

188. Слезин А.А. Комсомол в коллективизации (на материалах ЦЧО) /А.А.Слезин // Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (втор, пол. XIX -начало ХХвв.): Сб. науч. ст. -Тамбов, 1998.-Вып.2.

189. Симонов Н.С. В преддверии «великого перелома» / Н.С.Симонов // Вопросы истории КПСС. -1990. -№3. -С.56-72.

190. Современные концепции аграрного развития: Теоретический семинар// Отечественная история. -1994. -№4-5. -С.46-78; -№6. -С.3-33; -1995.-№3. -С.101-134; -№4. -С.3-33; -№5. -С.200-210; -№6. -С.143-177.

191. Старостин Е.Н. Массово-политическая работа организаций РКП(б) Центрального Черноземья накануне перехода к нэпу / Е.Н.Старостин // НЭП: экономика, политика, идеология. -Тамбов, 1991. -С. 15-18.

192. Студенский Г.А. Организация Среднечерноземного крестьянского хозяйства / Г.А.Студенский -М., 1924.

193. Трукан Г.А. Политическая дискуссия 1928 -1929гг. о путях строительства социализма / Г.А.Трукан. -М., 1990.-63с.

194. Уральский А. Формы колхозов на различных этапах движения к бесклассовому обществу / А.Уральский // На аграрном фронте. -1934. -№9.

195. Файн Л.Е. Кооперативная политика Советского государства// Экономическая политика Советского государства в переходный период от капитализма к социализму/ Л.Е. Файн. -М., 1986. -С.96-115.

196. Файн Л.Е. Советская кооперация в тисках командно-административной системы (20-е годы) / Л.Е. Файн// Вопросы истории. -1994. -№ 9. -С.35-47.

197. Файн Л.Е. Нэповский "эксперимент" над российской кооперацией / Л.Е. Файн // Вопросы истории. -2001. -№ 7.-С.35-56.

198. Филимонов А. Мелкобуржуазная контрреволюция при переходе к нэпу / А.Филимонов // Исторический журнал. -1938. -№4.

199. МО.Фицпатрик Ш. Классы и проблема классовой принадлежности в Советской России 20-х годов / Ш.Фицпатрик // Вопросы истории. -1990. -№ 8. -С. 16-31.

200. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня / Ш.Фицпатрик. -М., 2001. -422с.

201. Флеровский И. Октябрьская революция и новая экономическая политика / И.Флеровский. -М.,19 -50с.

202. МЗ.Ханин Г.И. Когда и почему погиб нэп /Г.И.Ханин// ЭКО. -1989. -№ 10.

203. Ханин Г.И. Из истории планирования и регулирования сельского хозяйства (опыт 20-х годов) /Г.И.Ханин// Вестник МГУ. Экономика. -2001 .-№ 6.

204. Хозяйственный механизм новой экономической политики (по материалам 20-х годов). -М., 1990. -177с.

205. Нб.Хрящева А.И. Крестьянское хозяйство и новая экономическая политика / А.И.Хрящева // Бюллетень ЦСУ. -1923. -№75.

206. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве / А.И.Хрящева. -М., 1924. -95с.

207. Цакунов С.В. В лабиринтах доктрины. Из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е годы / С.В.Цакунов.-М., -1994.

208. Чаянов А.В. Основные идеи и формы организации сельскохозяйственной кооперации/ А.В.Чаянов. -М., 1991. -385с.

209. Черемных П. Кооперативный план Ленина и победы колхозного строя / П.Черемных // Под знаменем марксизма. -1933. -№6.

210. Черноморский М.Н. Начало сплошной коллективизации в Тамбовском округе ЦЧО (1929-1930гг.) / М.Н.Черноморский // Известия АН СССР.-1947.-№5.

211. Шарова П.Н. Великий перелом в сельском хозяйстве / П.Н. Шарова // Вопросы истории. -1949. -№5.

212. Шарова П.Н. Коллективизация сельского хозяйства в Центрально -Черноземной области. 1928-1932 / П.Н.Шарова. -М., 1963. -288с.

213. Шарапов Ю. П. Из истории идеологической борьбы при переходе к нэпу / Ю.Шарапов. -М., -1990.-188с.

214. Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса в России после побед Октябрьской революции / Г.В.Шарапов. -М., 1961. -312с.

215. Шестаков А.В. Классовая борьба в деревне ЦЧО в эпоху военного коммунизма / А.В.Шестаков. -Воронеж., 1930.

216. Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке / Г.И. Шмелев. -М., 2000. -255с.

217. Шлихтер А.Г. Аграрный вопрос и продовольственная политика в первые годы советской власти / А.Г. Шлихтер. -М., 1975. -448с.

218. Щагин Э.М. Альтернативы «революции сверху» в советской деревне конца 20-х годов: суждения и реальность / Э.М. Щагин // Власть и общество России. ХХв.: Сб. науч. трудов. -М.-Тамбов, 1999. -С.280-289.

219. Юань У.Э. Нэпманы, их характеристика и роль / У.Э. Юань // Отечественная история. -2001. -№ 5. -С.78-87.

220. Яковлев Я.А. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом / Я.А. Яковлева. -М., 1924. -180с.

221. Диссертации и авторефераты

222. Бинкевич Н.И. Переход советской республики к новой экономической политики. Разработка Лениным проблем строительства социализма (19201923гг.). Автореф. дис. . канд. истор. наук / Н.И.Бинкевич. -Минск, 1990. -24с.

223. Вронский О.Г. Крестьянство губерний земледельческого центра России: от "военного коммунизма" -к нэпу (1920-1923). Автореф. дис. .канд. истор. наук/О.Г. Вронский. -М., 1994. -16с.

224. Воронов И.Е. Осуществление новой экономической политики на селе во Владимирской, Калужской, Рязанской губерниях в 1921-1927гг. Автореф. дис. . кацд. истор. наук/ И.Е.Воронов. М.,1993.-20с.

225. Малыхин Г.Г. Новая экономическая политика в общественно-политической литературе 20-х годов. Автореф. дис. . канд. истор. наук / Г.Г.Малыхин. -Ростов-на-Дону, 1992. -32с.

226. Мигущенко О.Н. Социально-экономические и политические отношения в деревне ЦЧО. 1928-1934 гг. Автореф. дис. . канд. истор. наук / О.Н. Мигущенко. -Воронеж, 1994. -24с.

227. Муравьев В.В. ВСНХ и государственно-экономическая политика. 1921-1926 гг. Автореф. дис. . канд. истор. наук/В.В. Муравьев. -М., 1994. -22с.

228. Никулин В.В. Социально-политические аспекты новой экономической политики в Центральном Черноземье 1921-1929 гг. Дис. . док. истор. наук / В.В.Никулин. -Тамбов, 1998. -475с.

229. Реброва М.Н. Судьбы сельского хозяйства в России в интерпретации общественно-политических сил 20-годов. Автореф. дис. .канд. истор. наук / М.Н.Реброва. -Ростов-на-Дону, 1993. -20с.

230. Полунина Л.В. Переход к новой экономической политике в деревне Черноземного Центра (1921-1923 гг.). Автореф. дис. . канд. истор. наук / Л.В. Полунина.-М., 1967. -20с.