Социальная философия П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского: Историко-сравнительный анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, доктор философских наук Юдин, Александр Ильич

• Юдин, Александр Ильич
• доктор философских наук
• 2000

Оглавление диссертации доктор философских наук Юдин, Александр Ильич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПОИСК КОНЦЕПЦИИ ПРОГРЕССА.

§ 1. Методологические проблемы теории общественного развития (А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский, М.А.Бакунин,

П.Н.Ткачев).

§ 2. Критика гегелизма и марксизма (П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский)

§ 3. Н.К.Михайловский и дарвинизм.

§ 4. Влияние позитивизма (П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский)

§ 5. Концепция прогресса П.Л.Лаврова.

§ 6. Критика Н.К.Михайловским органицизма и обоснование формулы прогресса.

Глава 2. ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПРАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВЕННОГО ИДЕАЛА

§ 1. Субъективный метод как актуализация социальной активности личности (ПЛ.Лавров, Н.К.Михайловский).

§ 2. Этическое обоснование теории личности (П.Л.Лавров,

Н.К.Михайловский).

§ 3. Личность и прогресс. Свобода и необходимость. Герой и толпа (П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский).

§ 4. Интеллигенция и народ, интеллигенция и власть. Учение о партии (П.ЛЛавров).

Глава 3. ПРОБЛЕМА ОБЩЕСТВЕННОГО ИДЕАЛА.

§ 1. Действительность и идеал. Синтез сущего и должного (П.ЛЛавров, Н.К.Михайловский).

§ 2. Россия и Запад: проблема выбора пути развития

П.Л.Лавров, Н.К.Михайловский).

§ 3. Реальное и утопическое. Характерные черты и специфические особенности народнического общественного идеала. (П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский).

Глава 4. НАРОДНИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ И ПУТИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ МЫСЛИ.

§ 1. Народничество и эсеры.

§ 2. Влияние социальных идей народничества на В .И. Ленина

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальная философия П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского: Историко-сравнительный анализ»

В 60-80-е годы XIX века - время социально-экономических и духовных преобразований русского общества. Отмена крепостного права в 1861 году, последующие реформы способствовали демократизации общества, что вызывало огромный подъем социальной активности самых широких слоев народа, резкое оживление интеллектуальной жизни. Проблема России, ее настоящего, возможного будущего остро волновала всех мыслящих людей. Журнальная публицистика стала барометром общественного сознания. Философами, социологами, литературными критиками, публицистами становились не из карьерных соображений, а по социальному призванию, смело, вопреки житейским интересам, отказываясь от прежней профессиональной деятельности. Идеи русских мыслителей были востребованы обществом, находили благодатную почву. Основным мотивом духовных исканий русской интеллигенции того времени был патриотизм, любовь к Родине, народу, желание видеть Россию среди процветающих стран мира.

Социально-философские идеи русского народничества были сердцевиной, сущностью того мощного социально-экономического и духовного подъема, который переживала Россия во второй половине XIX века.

Выдвижение на первый план социально-философских проблем было обусловлено тем переходным временем, когда Россия, несколько отставая в социально-экономическом отношении от стран Западной Европы, стремительно входила в общеевропейское русло. В то же время Россия имела свои социально-экономические, политические и географические особенности. Все это создавало ту историческую ситуацию, которая порождала специфически русское явление - народничество. Сущностная черта народничества - глубокий, искренний патриотизм, стремление видеть свою Родину, свой народ процветающим и свободным, стремление «вписать» Россию в общецивилизационный процесс, заимствовать у Европы все лучшее, но при этом сохранить характерные черты хозяйственной, политической и духовной жизни народа. Суть народничества - учет того «исторического грунта», учет тех особенностей жизни, духовной культуры, менталитета, вне которого не может быть свободного прогрессивного развития. Поэтому народничество есть духовное явление русской жизни, есть мощное проявление русского национального самосознания, которое в то же время открыто во внешний мир, восприимчиво к заимствованиям из внешнего мира. В этом своем качестве народническое мировоззрение остается значимым и актуальным в наши дни, должно быть, на наш взгляд, востребовано нашим временем.

Петр Лаврович Лавров (1823-1900) и Николай Константинович Михайловский (1842-1904) - выдающиеся русские философы, социологи, публицисты.

П.Л.Лавров был одной из самых колоритных, ярких фигур в истории русской общественной жизни. Современников он поражал необыкновенной эрудицией, глубиной и энциклопедичностью своих знаний. «С огромной, почти энциклопедической эрудицией, с обширной начитанностью в различных областях знания и в главнейших европейских литературах Лавров соединял дар широкого философского обобщения. Он был философом в истинном смысле этого слова. Многочисленные факты и сведения из различных областей знания и жизни, сохранившееся в его феноменальной памяти, не лежали там в виде сырого материала, а получали философскую обработку, группировались и объединялись в стройную систему идей, в то целое, которое принято называть философией», - писал Д.Н.Овсянико-Куликовский [1]. При этом дар глубокого мыслителя Лавров сочетал с темпераментом публициста и общественного деятеля. В 1860-е годы, будучи благополучным профессором Артиллерийской академии, полковником русской армии он увлекся общественно-политическими проблемами, за что и был сослан в ссылку в Вологодскую губернию. В 1870 году он бежал из России и до конца жизни прожил в Западной Европе. Лавров поддерживал дружеские отношения с К.Марксом и Ф.Энгельсом, принимал непосредственное участие в Парижской Коммуне, был делегатом I конгресса II Интернационала. Как отмечал Г.В.Плеханов, «Лавров был горячим приверженцем международного социализма и в этом смысле он был нашим товарищем» [2]. Это органическое соединение теоретической и практической деятельности характерно для русских мыслителей. По мнению Н.А.Бердяева, само знание для русского человека не обладает абсолютной ценностью, ему необходимо связать его с жизнью. «Русскую философию, (в отличие от западной) нельзя сводит к профессиональной деятельности, к писанию и чтению книг - это вопросы жизни, на которые следует отвечать целой жизнью» [3], - писал А.Валицкий. Для Лаврова теоретические искания и сама жизнь, практическая деятельность, направленная на реализацию собственных идей суть одно и то же. Биографические данные о Лаврове содержаться в следующих работах [4].

Н.К.Михайловский учился в Петербургском институте горных инженеров. За участие в студенческих беспорядках 1861 года вынужден был покинуть институт, так и не закончив его. Затем долгие годы работал в легальной русской прессе, вся его жизнь была связана с литературной (в широком смысле слова) деятельностью. Он был сотрудником «Книжного вестника», «Отечественных записок», «Северного вестника», «Русской мысли» и других изданий. Как публицист Михайловский очень тонко и остро чувствовал и выражал потребности своего времени, потребности общества. «Творческая мысль у Михайловского работала очень сильно - это был ум, способный к широким обобщениям, к смелым построениям, ум глубокий и философски одаренный», - писал В.В.Зеньковский [5]. «Он долгое время был, что называется, бессменным рыцарем на полемических турнирах в русской журналистике, «рубился» с либералами, консерваторами, монархистами. Он первым поднял перчатку, брошенную народникам русскими марксистами», - писал о Михайловском В.Г.Хорос [6].

Так же страстно мыслитель полемизировал на философском поприще, вступая в полемику с гегелизмом, марксизмом, дарвинизмом, органи-цизмом. Главной задачей философско-социологического творчества мыслителя являлось создание некой совершенной системы, которую он называл системой двуединой правды, органично включающей в себя правду-истину и правду-справедливость.

Биографические сведения о Михайловском содержаться в следующих работах [7].

Общность теоретических взглядов мыслителей позволяет, на наш взгляд, рассматривать их социально-философские идеи вместе, в рамках одного исследования. Хотя Михайловский принадлежал к либеральному народничеству, но среди идеологов революционного народничества он был ближе всего к Лаврову. Как отмечали А.А.Галактионов и П.Ф.Никандров «в философии и Михайловский и Лавров были одинаково близки к позитивизму, а в социологии представляли одну школу, получившую название «субъективной» [8]. Более того, позитивизм оказал существенное влияние на Лаврова и Михайловского. Позитивизм, позитивистская социология есть путь расхождения Лаврова с марксизмом, которое у Михайловского стало более явственным, что привело к открытой полемике с марксистами.

В построении своих мировоззренческих систем они были также близки. Философия Лаврова есть объединяющая мысль, включающая в себя теоретическую и практическую философию. Михайловский стремился к созданию мировоззрения, включающего в себя правду-истину и правду-справедливость, мировоззрению, синтезирующему действительность и идеал. Как отмечал П.Витязев, их объединяло «общее искание правды, распадающееся на истину и справедливость. Научная истина, объединяющая весь мир, в том числе и человека, справедливость, дающая возможность оценивать этот мир и изменять его в лучшую сторону, - вот, чему служили и Лавров, и Михайловский» [9]. Однако существование общности в главном, не исключало их особенности в особенном. «Они едины исторически, только по своему идейному содержанию. Если же их сравнить по параллели психологической, то это два различных человека, две резких противоположности. Возьмите Михайловского. Это - воплощенная страсть. Михайловский не способен покинуть грешную землю и уйти в заоблачные выси теории. Возьмите теперь Лаврова. Сухая, чисто абстрактная философская мысль. Ни малейшей крупинки чувства. Это холодна логика мысли, как бы оторванная от грешной земли. И если у Михайловского во всем преобладал публицист, то у Лаврова философ», - писал П.Витязев [10].

Исследование социальной философии Лаврова и Михайловского в рамках единой проблематики позволяет провести сравнительное исследование их творчества, выявить общее, присущее, обоим мыслителям, а также особенное, отличающее их друг от друга в силу разности их философских темпераментов, разной способности к системообразующему мышлению, интуитивным прозрением, разной обусловленности их творчества социальной действительностью. Сравнительно исторический анализ позволяет выявить направленность эволюции, развития светской традиции истории русской философии второй половины XIX века, что является необходимым для разработки концепции истории русской философии.

Источниковедческой базой исследования являются работы Лаврова, Михайловского и других русских мыслителей XIX века. Работы Лаврова публиковались в периодической печати, выходили отдельными изданиями в России и в Европе. Попытка издания первого собрания сочинений Лаврова была осуществлена эсерами в 1917-1918 годах, но, по политическим причинам не была до конца реализована. Второй раз предполагалась издать восемь томов избранных произведений Лаврова на социально-политические темы, но вышло только, по политическим мотивам, четыре тома в 1934-1935 годах. Последнее издание работ Лаврова была осуществлено в 1965 году, вышел двухтомник в серии «Философское наследие». Таким образом, систематического академического издания работ мыслителя так и не было осуществлено.

Михайловскому в этом смысле повезло еще меньше. Работы мыслителя при его жизни публиковались в периодической печати. Попытка систематизации его работ была предпринята горячим приверженцем мыслителя Е.Е.Колосовым. В основном работы Михайловского собраны в десятитомном собрании сочинений, изданном после смерти мыслителя в 19061914 годах, в котором отсутствует девятый том. В советское время издавались лишь, по идеологическим причинам, сборники литературно-критических работ мыслителя.

Необходимо обратить внимание на то, что по прошествии больше чем века работа по сбору, систематизации и изданию творческого наследия русских мыслителей XIX века, идеи которых в свое время волновали русское общество, так и не осуществлена и до сих пор наследие мыслителей по сути не востребовано обществом.

Творчество Лаврова и Михайловского вызывало и вызывает интерес исследователей. В русской дореволюционной литературе философско-социологические идеи мыслителей рассматривались в контексте того времени. Так первые опубликованные работы Лаврова «Очерки вопросов практической философии» (1859), «Три беседы о современном значении философии» (1860) вызвали живой отклик. «И мы решительно не понимаем, как это он (Лавров. -А.Ю.) не догадывается, что сам же стоит на точке зрения крайнего идеализма», - писал М.А.Антонович [11]. Д.И.Писарев в своей статье «Схоластика XX века» отмечал, что «г. Лавров довольствуется бесцельным движением мысли в сфере формальной логики» [12]. Н.Г.Чернышевский в своей работе «Антропологический принцип в философии» отмечал, что «соединение собственных достоинств с чужими недостатками придает, если мы не ошибемся, системе г. Лаврова характер эклектизма» [13]. Сравнивая свою концепцию с системой взглядов Лаврова Чернышевский делал вывод о том, что его понятие о тех предметах «в сущности сходны с образом мысли г. Лаврова; разница будет почти только в положении и в приемах постановки вопроса» [14]. Таким образом, оставляя мыслителя в революционно-демократическом лагере, первые отклики показали качественное отличие идей мыслителя, а именно, усиление нормативного элемента, что проявилось в учении о субъективном методе в социологии, усиление элементов исторического идеализма.

Расцвет творчества Михайловского пришелся на 70-80-е годы XIX века. Мыслитель был также в центре дискуссий своего времени. Особенно много откликов вызвала работа «Что такое прогресс?» (1869). Мнение об этой работе высказал и Лавров [15].

В 90-е годы XIX века и в начале XX века появились аналитические работы, посвященные творчеству Михайловского. Н.И.Кареев, М.М.Ковалевский, М.Мокиевский очень высоко ценили Михайловского как социолога [См: 16]. По мнению М.Мокиевского, многие социологические идеи Михайловского значительно позже были сформулированы в западноевропейской социологии Лестером, Уордом, Фуллье, Джемсом, Тардом. «Итак, наша задача заключается в том, чтобы указать на приоритет Михайловского в создании некоторых учений и в выработке некоторых идей, пользующихся теперь вниманием всего цивилизованного мира», - писал Мокиев-ский [17].

В начале века, после смерти Михайловского, развернулась полемика по выяснению общественно-политических взглядов мыслителя. Так, В.Лункевич назвал мировоззрение мыслителя «социал-индивидуалистическим. Оно, по его мнению, «сильно отличается от мировоззрения и социал-демократов, и наших идеалистов» [18]. По мнению Н.С.Русанова, перед

Михайловским «стояла задача создать мировоззрение, которое одновременно и отвечало бы высоким запросам личности, - личности не только кающейся и жертвующей собой в порыве альтруизма, но и личности требующей и протестующей, - и ставила бы в центр общественной жизни великий элемент народа «трудящихся классов» [19]. На наш взгляд, в этом высказывании верно подчеркнуто качественное своеобразие мировоззрения мыслителя, сделал акцент на правах и свободах личности, идущий от А.И.Герцена.

Следует обратить внимание на исследование Е.Е.Колосова, который по сути являлся собирателем и пропагандистом идей Михайловского. Монография Колосова по сути первое систематическое, достаточно полное изложение идей мыслителя. В этом ее несомненное достоинство, хотя она носит несколько апологетический характер.

Следует также подчеркнуть значение работ известного русского историка и социолога Н.И.Кареева, посвященных творчеству Лаврова и Михайловского [См: 21]. Работы Кареева отличаются объективностью, обстоятельностью, глубиной и ясностью изложения. В области социологии Кареев по сути стал продолжателем «субъективной» школы, более того, ее талантливым пропагандистом, поскольку применял субъективный метод в своих исторических исследованиях [См: 22].

Своеобразная интерпретация творчества Лаврова произошла в начале XX века [См: 23]. В сборнике, посвященном Лаврову [См: 24], вышли статьи Г.Г.Шпета, П.В.Мокиевского, Н.И.Кареева, П.АСорокина, А.АГизетга, Э.А.Радлова и других авторов. Мировоззрение Лаврова противоречиво, в нем явственно присутствует тенденция к идеализму. В данном сборнике очевиден акцент именно на абсолютизации этой черты мировоззрения мыслителя. В то же время обращается внимание на высокие научные достижения мыслителя, его академизм и энциклопедизм, который противопоставляется его общественной деятельности, его политическим идеям.

Так, по мнению Э.А.Радлова, Лавров подготовил расцвет идеализма 80-х годов XIX века, в силу этого он «играет роль посредника, роль соединительного звена между позитивизмом и материализмом шестидесятых годов, с одной стороны, и идеализмом восьмидесятых годов с другой» [25]. Положительной чертой сборника является стремление авторов рассмотреть философские и социологические идеи Лаврова в контексте мировой философской и социологической мысли.

С такой же методологической позиции дана оценка творчества Лаврова и Михайловского в работах известных русских историков: Д.Н.Овсянико-Куликовского и Иванова-Разумника [См: 26]. Давая в целом объективную оценку творчества мыслителей и подчеркивая общественно-политическую значимость их идей в истории России, они, тем не менее, полагали, что позитивизм и материализм мешали стройности и непротиворечивости их философско-социологических систем. Подобный подход мы находим в работах Н.А.Бердяева, В.В.Зеньковского, Н.О.Лосского [См: 27]. По мнению В.В.Зеньковского, «Михайловский был, действительно, послушным последователем Конта, Милля, Спенсера» [28]. Позитивизм Михайловского, по их мнению, мешал непротиворечивому обоснованию этических идей. На наш взгляд, этот подход в оценке творчества мыслителей страдает односторонностью. Позитивизм в системе идей мыслителей был необходимым и закономерным компонентом. В игнорировании этого явления очевиден «идеологизм» исследователей.

Эсеры, как известно, в начале нашего века провозгласили Лаврова одних из своих духовных отцов. Поэтому мировоззрение Лаврова они восприняли как подлинно научное и противопоставили его марксизму. Х.Рапопорт писал о том, что «Петра Лаврова можно считать первым представителем научной философии в России» [29]. В.Вартаньянц полагал, что «научный монизм, впервые установленный в русской литературе П.Миртовым и называющийся антропологизмом, отрицает, как метафизические, ненаучные системы, и «идеализм» и «материализм» [30]. По мнению В.Камкова, Лавров провозглашает «монизм методологический, отождествляя третий, позитивистский способ мышления с естественнонаучным, ставя между ними знак равенства» [31]. В предисловии к хрестоматии, изданной в эсеровском издательстве, утверждается, что Октябрьская революция 1917 года прошла под знаком народнического социализма. «Для народничества уже при самом его зарождении как раз эти проблемы (проблемы субъективного фактора в историческом процессе. - А.Ю.) и стояли на первом месте, и русская революция, прошедшая формально не под его идейным руководством, тем не менее, показала, что свои силы она черпала, главным образом, из субъективных источников народной воли» [32]. Подробно эта проблема проанализирована в статьях А.И.Володина, Б.С.Итенберга и К.В.Гусева [См: 33].

Марксистская критика народничества впервые в истории русской общественной мысли была дана Г.В.Плехановым [См: 34]. Плеханов видел в народничестве своего теоретического и политического противника. Народническая идеология была для него неверной, ложной теорией, которую необходимо преодолеть, отсюда столь пристальное отношение к ней, отсюда такой полемический задор.

У В.И.Ленина этот акцент на противостоянии народничества и марксизма еще более усилился. Ленин дал оценку народнической идеологии, прежде всего, с социально-классовой точки зрения. Суть народничества «в протесте против крепостничества (стародворянское наслоение) и буржуазности (новомещанское) в России с точки зрения крестьянина, мелкого производителя» [35]. Непосредственно полемике с Михайловским были посвящены работы Ленина 1890-х годов. В работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов» (1894) Ленин подверг резкой критике идеи Михайловского. Это оказало самое прямое влияние на отношение к ним в советской философской литературе. Долгие годы наследие Михайловского рассматривалось сквозь призму ленинской критики, а его социологические и общественно-политические работы в советское время не издавались, не издаются они и сейчас.

Однако, резко критикуя идеи Лаврова и Михайловского, Ленин отдавал им должное как историческим личностям, внесшим огромный вклад в освободительное движение России. Лаврова Ленин назвал «ветераном революционной теории», Михайловского «одним из лучших представителей и выразителей взглядов русской буржуазной демократии в последней трети прошлого века» [37]. Не случайно имена Лаврова и Михайловского высечены на обелиске, стоящем в Александровском саду у Кремля.

Необходимо обратить внимание на отношение к Михайловскому со стороны легальных марксистов. Одна из первых работ Н.А.Бердяева с предисловием П.Б.Струве, была посвящена критическому анализу субъективной социологии мыслителя [38]. Работа, в отличие от ленинской критики, выдержана в академическом духе. Основной акцент сделан на критике несостоятельности методологии субъективной социологии с позиций даже не марксизма, поскольку там отсутствовал социально-классовый подход, а скорее научного объективизма.

В 20-е годы XX века широкое распространение имела точка зрения М.Н.Покровского, который утверждал, что социализм народников есть мировоззрение мелкобуржуазной интеллигенции [39]. Позже эта точка зрения была подвергнута острой критике [40]. В целом для 20-х годов характерно противоречивое отношение к народничеству. Так, В.А.Быстрянский несколько преувеличивал близость Лаврова к марксизму [См: 41]. Г.Ладоха писал о реакционности взглядов Лаврова [См: 42]. Объективной была позиция Б.Горева, писавшего о Михайловском [См: 43]. Последняя работа -первое в советской литературе монографическое исследование о Михайловском.

В 1930-1940-1950-е годы господствовала точка зрения, рассматривавшая народников как злейших врагов марксизма. Характерная черта работ этих лет - резкое противопоставление революционных демократов революционным народникам, при этом делался сильный акцент на реакционности идей народников. Эта методологическая позиция сохранялась, к сожалению, и в некоторых работах 60-х годов [44].

Своеобразный подъем в изучении народничества связан с 60-ми годами, временем «хрущевской оттепели». Принципиальное значение для пересмотра отношения к народничеству имела дискуссия, проведенная в начала 60-х годов на страницах журналов «Вопросы литературы» и «История СССР». Суть дискуссии заключалась в выявлении места и значения революционного народничества в истории русской общественной мысли. Цель дискуссии заключалась в преодолении резкого разграничения революционных демократов и революционных народников. Подводя итоги дискуссии Э.Виленская и Б.Итенберг верно отмечали, что «большой разговор о народничестве дал свои первые результаты: участники дискуссии пришли к выводу о необоснованности как противопоставления, так и отождествления идейного наследия 60-х и 70-х годов» [45].

С одной стороны новый подход дал положительный импульс в исследовании революционного народничества, но как часто бывает произошел переход от одной крайности к другой: из «злейших врагов марксизма» революционные народники превратились в исторических предшественников марксизма в России, что то же не совсем верно. Кроме того, либеральное народничество, к которому принадлежал Михайловский, так и не было реабилитировано и трактовалось в качестве буржуазной идеологии.

В 60-е, 70-е, 80-е годы вышел ряд монографий и учебных пособий, рассматривающих философско-социологические идеи Лаврова и Михайловского в контексте историко-философского процесса, наряду с другими персоналиями [См: 46].

В этих работах проанализирован ряд новых разделов философско-социологического наследия Лаврова и Михайловского. В частности большое внимание уделялось теории прогресса, теории личности, теории социализма. Характерная черта работ этих лет - анализ идей Лаврова и Михайловского в контексте марксистско-ленинского понимания истории русской социально-философской мысли, в рамках которой революционное народничество являлось историческим предшественником марксизма в России. В силу этого в философско-социологическом наследии Лаврова несколько абсолютизировались идеи, приближающие его к марксизму.

Первым и до сегодняшнего дня последним систематическим исследованием идей Лаврова является монография В.В.Богатова [См: 47]. Несомненным качественным отличием этой работы является стремление проанализировать идеи Лаврова как целостную систему взглядов, достаточно вспомнить плехановские упреки в эклектичности идей мыслителя. Богатов подчеркивал, что «мировоззрение мыслителя может быть правильно понято и оценено только при условии внимательного и систематического изучения всех его работ. Особенностью идейного наследства Лаврова является его внутренняя органическая связь, целостность всех его главных трудов» [48]. Эта идея сохранила свою актуальность и даже приобрела новое значение в настоящее время.

Михайловскому, кроме указанных работ, был посвящен ряд исторических исследований [См: 49]. Исследовались социально-психологические идея мыслителя [См: 50]. Следует обратить внимание на единственное в советской литературе систематическое исследование идей Михайловского [См: 51]. Работа Э.Виленской отличается опорой на широкую источниковедческую базу. Необходимо отметить, что несмотря на идеологические ограничения, в рамках которых автор вынуждена была работать, очевидно стремление выявить в идеях Михайловского гуманистическое, общечеловеческое содержание.

В западной исследовательской литературе интерес к русскому народничеству, пробудившийся в 50-е, 60-е годы нашего века, был обусловлен идеологическими причинами [См: 52]. Народничество как и другие явления русской духовной культуры стало полем противостояния двух идеологических систем. Все это накладывало определенный отпечаток как на работы советских, так и западных исследователей. Верно отмечал В.В.Богатов что «буржуазным историкам просто не под силу поднять тему «народничества». Их методологические, теоретические и политические основы оказываются несостоятельными перед феноменом народничества» [53]. Методологической основой подхода западных исследователей к русскому народничеству, как правило, являются идеи русских мыслителей начала века: Н.А.Бердяева, В.В.Зеньковского, Н.О.Лосского, Д.Н.Овсянико-Куликов-ского и других.

Немецкий ученый Г.Ноетцель в монографии, посвященной Лаврову, выделял параграф «Патриотизм Лаврова как основной мотив его действий за прогресс России», в котором, опираясь на юношеские стихи Лаврова, утверждал, что «патриотизм Лаврова находил свое выражение в том, что он спонтанно заверял в верности Россию и царя, правда не в духе господствовавшей тогда идеологии официальной народности» [54]. Таким образом, Ноетцель пытался представить Лаврова выступающим за прогресс России с позиций, близких официальному патриотизму.

Американский исследователь Т.Андерсон полагал, что Лавров «обладал характером ученого, но не организатора или лидера» [55]. Андерсон по сути повторял известные высказывания Э.П.Радлова, А.А.Гизетти, Д.Н.Овсянико-Куликовского.

Д.Скенлен акцентировал внимание на позитивизме Лаврова, называя его «моралистическим позитивистом» [См: 56]. Позитивизм оказал значительное влияние на Лаврова, который в системе его взглядов вступал в противоречие с его этицизмом.

Вызывала интерес работа Д.Биллингтона о Михайловском [См: 57]. Биллингтон верно отмечал, что народничество как феномен русской культуры отличалось мощным альтруизмом. Идея двух мифов: вера в народ и видение «истинного христианства» была заимствовала в русской философской литературе начала века. Биллингтон верно подчеркивал, что идеал личности Михайловского по сути антиавторитарен, находится в оппозиции к авторитарному социализму.

Артур Мендель также акцентировал внимание на персонализме Михайловского, тем самым, что по сути справедливо, противопоставлял это марксизму [См: 58].

Польский историк А.Валицкий, работающий в США, в своих исследованиях выходит за рамки идеологического противостояния, его работы отличаются научной добросовестностью и объективизмом [См: 59].

Западные исследователи акцентировали внимание на тех сторонах мировоззрения Лаврова и Михайловского, которые противостояли марксизму: на историческом идеализме, позитивизме, персонализме, этицизме. Все это было присуще Лаврову и Михайловскому, но присуще было не только это. В настоящее время назрела потребность беспристрастного, свободного от потребностей идеологии, объективного исследования народничества.

В последние годы в нашей стране были изданы многие, не издававшиеся ранее по идеологическим причинам, работы русских мыслителей конца XIX - начала XX века. Отказ от марксистско-ленинской философии как официальной идеологии привел к обостренному интересу к религиозной философии. Это обусловлено конкретно-историческими особенностями развития нашей страны, долгие годы существовавшим запретом на издание трудов религиозных мыслителей. Возникла интересная духовная ситуация: отказ от догматически понимаемого марксизма привел к религиозной философии. Но, на наш взгляд, необходимо избегать крайностей. Русекая философия не тождественна существовавшей в ней религиозной традиции. Поэтому вполне справедливы вопросы известного исследователя русской философии по поводу Международной конференции по русской философии (Москва, март 1993 г.): «Почему, например, говорится о какой-то одной русской философии, разделенной, конечно, на разные направления, но все-таки непременно религиозной и православно-христианской? Почему содержание «русской идеи» отождествляется лишь с православной религиозностью, хотя классическое истолкование этого понятия, представленное в «Русской идее» Бердяева, было несравненно шире, включая всю традицию светского радикализма в России? Что сделалось с такими компонентами «русской идеи», как гегельянство Белинского (и бунт против него), «русский социализм» Герцена, «умственная» революция 60-х годов, многообразные варианты народничества и, конечно, русский атеистический анархизм? Почему на конференции, посвященной столь широкой теме, как «Русская философия и Россия сегодня», не было ни одного доклада о философском наследии нерелигиозных направлений в России» [60]. Эти вопросы должны ориентировать нас на новое осмысление истории русской философии, в котором будет дана объективная оценка как религиозному, так и светскому направлениям русской философии.

Рационалистическая, светская традиция истории русской философии рассматривалась сквозь призму ленинских оценок, которые имели в большей степени политический и идеологический характер, но не философский. Сама терминология: «революционные демократы», «революционные народники», «либеральные народники», говорит о политической оценке того или иного духовного явления, что является предметом политологии, но не философии. Назрела потребность разработки концепции истории русской философии, в которой критерии направлений и школ должны быть обусловлены сущностью и спецификой самого философского знания.

Кроме того, русская философия рассматривалась в рамках марксистской концепции истории философии, в которой марксизм воспринимался как конечный пункт, а другие направления есть его исторические или логические обоснования. Отсюда упрощенчество и схематизм, русская философия не укладывалась в это ложе, отсюда крайности оценок: то злейший враг марксизма, то исторический предшественник. Русская философия как форма духовной культуры развития русского общества имеет свою, присущую только ей, логику развития, которую необходимо раскрыть и объективно исследовать.

В русской рационалистической философии проблемы онтологии и гносеологии не занимали того места как в западной. На первый план в русской философии второй половины XIX века выходили проблемы общественного развития. Поэтому, на наш взгляд, эта проблематика может стать той основой, в рамках которой можно выявить тенденции и направлении истории философии.

В последние годы теоретическое наследие Лаврова и Михайловского остается практически невостребованным. В 1995 году, продолжая советскую традицию издания только литературно-критических работ Михайловского, вышел сборник литературно-критических статей мыслителя [61]. В этом же году вышел сборник статей, как результат впервые проведенных «Лавровских чтений» - научной конференции, посвященной 170-летию со дня рождения мыслителя [62]. В предисловии к сборнику А.А.Чернявская писала: «Парадоксальная судьба идейного наследия Лаврова: «властитель дум молодежи» при жизни и полное забвение сегодня» [63].

Теоретической и методологической базой исследования является совокупность принципов, выработанных в сфере историко-философской науки: принципа историзма, диалектического единства исторического и логического, сравнительно-исторического анализа. В исследовании мы стремились взглянуть на историко-философский процесс как развитие целостной системы, имеющей свою логику развития, свои специфические особенности.

Социальную философию Лаврова и Михайловского мы стремились реконструировать и анализировать в контексте развития русской философской мысли второй половины XIX века, при этом сознавая, что в полном объеме эта задача практически нереализуемая. Однако сравнительно-исторический анализ исследуемых персоналий, а также их ближайшего окружения позволит выяснить общее и особенное в развитии народнической традиции, позволит раскрыть историческую направленность ее развития, ее влияние на последующее развитие социально-философской мысли.

Характерной чертой подхода к исследованию русской философии XIX века является объективизм, понимание ее как целостного и в то же время внутренне противоречивого образования. Это предполагает не акцентировать внимание на противоположности материалистического и идеалистического направлений, хотя эта противоположность объективно существует, а выявить то общее, существенное, что их объединяет в рамках единой целостности - русской философии. Всякая духовная культура как некая целостность путем собственного саморазвития постигает действительность. В этом смысле русская философия как самодостаточная целостная система, несмотря на идеологические и мировоззренческие разногласия внутри ее, есть результат отражения целостной и в то же время противоречивой действительности исторического развития русского общества.

В конкретном историко-философском исследовании такой подход ориентирует на выявление существенных проблем, которые решались как в материалистической, так и в идеалистической традиции. На, наш взгляд, центральная проблема русской философии - это проблема свободы, проблема общественного идеала, синтеза идеала и действительности, поиска путей практической реализации идеала. Это тот центр, который объединяет различные течения, позволяет рассматривать их как части целого.

Западная философия не есть эталон, а русская не есть ее несовершенное подобие. Русская философия есть европейская философия - в этом смысле она самодостаточное образование, что не исключает на нее влияния других концепций и школ. Такой подход позволяет акцентировать внимание на существенных чертах, позволяет в некоторой степени избавиться от «комплекса неполноценности», который проявляется то в умалении значения русских мыслителей, то в их чрезмерном возвеличивании.

Выдвижение в России второй половины XIX века проблем социальной философии на первый план было обусловлено конкретно-историческими особенностями развития страны: переход от феодализма к капитализму, причем в условиях, когда Европа этот переход уже осуществила. Отсюда взгляд на Европу как свое ближайшее будущее - желательное или нежелательное, взгляд на свое историческое прошлое, поиск самобытных путей развития. В наиболее острой форме эта проблема была поставлена П.Я.Чаадаевым. Причем у него действительность - это Россия, идеал - Европа. Такая гиперболическая заостренность вызывала интерес к этой проблематике у В.Г.Белинского, А.И.Герцена, Н.Г.Чернышевского, революционных и либеральных народников, у русской религиозной философии конца века. Именно эта проблематика определила духовное состояние русского общества XIX века. По мнению Н.И.Кареева, «печальная русская действительность того времени (как, впрочем, и позднейших эпох) на первый план выдвигала проблемы должного. «Как мне жить, чтобы святу быть», к чему стремится, каковы должны быть формы лучшего общежития, как уничтожить тяжелую социальную реальность и как заменить ее лучшей, -вот то, что стояло на первом плане в этой действительности» [64].

В данной работе мы хотим проанализировать развитие русской социально-философской мысли на уровне философии, исследовав философско-методологические проблемы общественного развития. В рамках европейской философской традиции гегелевская философия дала мощный толчок развитию марксизма, включившего в свой арсенал гегелевскую диалектику. В рамках этой схемы анализировалось развитие русской философской традиции. Но помимо этого «магистрального» направления существовал и расширял свое влияние позитивизм, который есть по сути отрицание гегелевской системы. В условиях России второй половины XIX века позитивизм стал мировоззрением, с позиций которого произошло преодоление марксизма. Свидетельством этому являются теоретические обоснования концепций общественного развития Лаврова и Михайловского.

Это позволяет по иному взглянуть на концепцию истории русской философии. Если А.И.Герцен и Н.Г.Чернышевский в своих концепциях общественного развития опирались на гегелевскую диалектику и основанный на ней экономический материализм, то в работах Лаврова и особенно Михайловского гегелевская диалектика и экономический материализм были подвергнуты острой критике. Поэтому, на наш взгляд, преодоление марксизма в русской философской традиции началось с Лаврова и было продолжено Михайловским. Не случайно позитивизм, затем второй позитивизм были подвергнуты острой критике марксистами.

Все это говорит о том, что русская философия как и европейская развивалась в рамках той же дилеммы, но в силу конкретно-исторических особенностей, утверждение марксизма на долгие годы в качестве официальной идеологии, историческая смена школ приобрела несколько специфический характер: спор марксизма с позитивизмом затянулся на целое столетие. В этом контексте Лавров не являлся историческим предшественником марксизма, наоборот, он положил начало отхода русской мысли от марксизма, в частности, к социологии позитивизма (Н.И.Кареев, М.М.Ковалевский, П.А.Сорокин). В этом русле развивалось и творчество Михайловского.

Философско-методологические основания концепции общественного развития часто не имеют прямой связи с общественными идеалами.

А.И.Герцен в концепции общественного развития стоял на позиции теории «старых» и «молодых» народов, Н.Г.Чернышевский опирался на гегелевскую диалектику, П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский опирались на позитивизм. Но у всех у них в основе общественного идеала лежала крестьянская поземельная община. Общественные идеалы Лаврова и Михайловского были народническими.

Цель данной работы - дать сравнительный анализ социально-философских идей П.Л.Лаврова и Н.К.Михайловского в контексте развития русской общественной мысли второй половины XIX века. Раскрыть влияние народнической социальной философии на пути развития русской общественной мысли конца XIX - начала XX века.

Структура работы вытекает из разрабатываемой мыслителями проблематики, которая в свою очередь обусловлена социальными процессами развития России того времени. Центральная, на наш взгляд, проблема - это проблема действительности и идеала, сущего и должного. Отсюда поиск концепции прогресса, ведущего к идеалу, отсюда теоретическое обоснование практической возможности реализации общественного идеала. Проблема действительности и идеала в социальной философии не является специфически русской, но именно в России XIX века, в силу интенсивного вхождения страны в общеевропейский цивилизованный процесс она стала доминирующей и продолжает оставаться в современных условиях.

В соответствии с данной целью в работе ставятся следующие задачи:

Дать анализ методологических проблем общественного развития в социальной философии А.И.Герцена, Н.Г.Чернышевского, М.А.Бакунина, П.Н.Ткачева. Выяснить тем самым исторический контекст социальных идей Лаврова и Михайловского.

Показать значение критики Лавровым и Михайловским гегелизма и марксизма для разработки собственных концепций прогресса.

Решить проблему отношения Михайловского к дарвинизму как методологии обоснования теории общественного развития.

Раскрыть степень влияния позитивизма на социально-философские взгляды Лаврова и Михайловского. Показать значение позитивизма в обосновании ими концепций прогресса.

Выяснить методологические принципы подхода Лаврова к обоснованию концепции прогресса, раскрыть источники и законы развития общества, направленность исторического прогресса.

Показать, с одной стороны - влияние органицизма на обоснование Михайловским формулы прогресса, с другой - точки расхождения мыслителя с органицизмом.

Выяснить значение субъективного метода в социальной философии Лаврова и Михайловского, раскрыть проблему сущего и должного, показать необходимость включения субъективного метода в социологию, выявить особенности теоретического обоснования социальной активности личности.

Показать роль и значение нравственности в теории личности Лаврова и Михайловского, проанализировать механизм формирования нравственного убеждения.

Дать анализ проблемы свободы и необходимости, проблемы роли личности в истории, проблемы «герой и толпа».

Проанализировать проблему: интеллигенция и народ, интеллигенция и власть в историческом контексте развития России второй половины XIX -начала XX веков. Решить проблему: личность и партия в творчестве Лаврова.

Дать теоретическое решение на уровне философии и социологии возможности реализации общественного идеала. Философия Лаврова есть мысль объединяющая, социология Михайловского есть система двуединой правды, объединяющая правду-истину и правду-справедливость.

Проанализировать решение Лавровым и Михайловским проблемы: Россия и Запад, раскрыть историческое обоснование «третьего», некапиталистического пути развития России.

Выявить основные черты и характерные особенности общественных идеалов Лаврова и Михайловского. Показать методологические принципы их построения, степень возможной реализуемости идеалов, значимость их для современности.

Определить степень влияния народнической идеологии на философские и социологические идеи теоретиков партии социалистов-революционеров (эсеров). Выяснить преемственность социальной программы народников и эсеров по аграрному вопросу.

Показать принципиальное отличие народничества и марксизма на уровне методологии концепций прогресса и социальных идей. Выяснить степень влияния народнической идеологии на русский марксизм, в частности, на социальные идеи и социальную практику В.И.Ленина. Определить конкретно-историческую обусловленность этого влияния.

Научная новизна работы заключается в том, что

- в проведенном исследовании дан сравнительный анализ социально-философских концепций Лаврова и Михайловского в контексте развития светской, рационалистической традиции русской философии второй половины XIX века на уровне теоретических и методологических оснований общественных идеалов. Анализ проведен с учетом изменений, сложившихся в теоретико-методологическом аппарате современного историко-философского знания, с учетом преодоления существовавших ранее стереотипов и политических оценок. Сравнительный анализ социально-философских концепций Лаврова и Михайловского позволил выявить общее и особенное, элементы, ростки новых тенденций в развитии народнической традиции русской философии второй половины XIX -начала XX века;

- критика и по сути отрицание гегелизма и марксизма Лавровым и Михайловским была осуществлена с позиций позитивизма, что соответствовало основному руслу развития западноевропейской философии XIX века, точнее кризису классической философии. У Михайловского противоречие с марксизмом обозначалось резче. Если у Лаврова, опора на позитивистскую методология обозначала пути расхождения с марксизмом, то у Михайловского принципиальная разница методологий обозначалась более очевидно;

- Дарвинизм оказал некоторое влияние на Михайловского, но в качестве методологической базы теории общественного развития не был принят. Дарвинизм как проявление принципа утилитаризма являлся по сути антиподом антропологизма и этицизма Михайловского. Утилитаризм не смог стать основой «двуединой правды», объединяющей «правду-истину, правду-справедливость». Дарвинизм дал толчок формированию мыслителем теории борьбы за индивидуальность;

- подчеркивается, что, синтезировав в системы своих социально-философских идей позитивистскую методологию Лавров и Михайловский, позитивистами в духе школы не стали. Однако, если Лавров в своем стремлении к созданию синтетической, целостной системы остался в рамках классической философии, то на Михайловского позитивизм оказал большее влияние. Однако в целом, антропологизм и этицизм позволили мыслителям выйти за узкие рамки позитивизма;

- сделан вывод о том, что Лаврова и Михайловского объединяло стремление к построению целостных философско-социологических концепций, включающих в себя не только представление о жизни, но самую жизнь. Однако у Михайловского, в большей степени вышедшего за рамки классической, метафизической философии, противоречивость системы «двуединой правды» обнаружилась явственнее. В этом ракурсе критика Лениным Михайловского была верной;

- в понимании прогресса для Лаврова и Михайловского был характерен идеализм, понимание духовно-нравственных факторов как определяющих историческое развитие. Нравственная детерминация человеческой деятельности противостояла марксистскому пониманию теории общественного развития. Исторический идеализм, просветительская идеология, как показала социальная практика XX века, объективно необходимая предпосылка становления гражданского общества;

- субъективный метод в социологических концепциях Лаврова и Михайловского выполнял не только гносеологическую функцию, не только функцию этической мотивации социальной активности личности, как это отмечалось в литературе, но и функцию непротиворечивого соединения сущего и должного, действительности и идеала Субъективный метод был той основой, на базе которой можно было построить целостное мировоззрение. Субъективным метод есть стержень философско-социологических систем мыслителей;

- в решении проблемы свободы и необходимости Лавров и Михайловский были близки к ее кантовскому пониманию. Индивидуализм, акцент на свободе личности проявился у Михайловского значительно сильнее, чем у Лаврова. Свобода личности, абсолютная ценность личности - эти приоритеты, с точки зрения социальной практики XX века» оказались значимыми и актуальными;

- идея Лаврова и Михайловского о долге интеллигенции перед народом, о ее оппозиционности к существовавшей властц являлась частью просветительской идеологии и имела прогрессивное значение;

- учение о партии Лаврова есть поиск механизма реализации общественного идеала. В учении о партии проявилось противоречие между действительностью и идеалом. Для практической реализации общественного идеала свободная, критически-мыслящая личность, вступая в партию, должна отказаться от свободы, обезличить себя. Таким образом, партия является антиподом общественного идеала Лаврова, средство реализации общественного идеала (партия) логически противоречила цели (общественному идеалу);

- идея «третьего» пути логически вытекала из позитивистской методологии, отрицавшей «жесткую» схему марксистской концепции общественного развития. Эта идея, как показала социальная практика, оказалась плодотворной;

- общественный идеал Михайловского был, по сравнению с общественным идеалом Лаврова, менее исторически обоснован, в силу этого был более абстрактен, более утопичен и менее реализуем, Если Лавров в обосновании общественного идеала двигался от истории, то Михайловский - от биологического совершенства человека к истории;

- теоретики партии социалистов-революционеров (эсеров) в истории общественной мысли продолжили народническую традицию. Эсеровские теоретики в обосновании концепции общественного развития опирались на позитивизм, включая его вторую форму -эмпириокритицизм, И.Канта и неокантианство. Традиция идейного противостояния марксизму была проложена эсерами. Народнический общественный идеал оказал непосредственное влияние на эсеровский (программа социализации земли). Опора на поземельную общину, коллективное землепользование, выражение интересов крестьянства, отождествление этих интересов с интересами русского народа, вера в самостоятельность народа, в его способность самому создать формы самоуправления - все эти народнические идеи были присущи эсерам; - социальные идеи Ленина испытали влияние народничества. Ленин, раскрывая социальную сущность народничества, подчеркивал его принципиальное отличие от марксизма. В процессе реализации социалистического идеала, в силу конкретно-исторических особенностей развития России (существования многочисленного крестьянства, составляющего большинство населения страны), Ленин, адаптируя марксизм к социальной действительности России, вынужден был опираться на элементы народнической идеологии. Влияние народнической идеологии на социальные идеи Ленина можно рассматривать как вынужденные уступки, которые не приводили к пересмотру сущности марксизма.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Спб., 1909. Т. VIII. Ч. 2.

С. 175-176.

2. Литературное наследие Г.В.Плеханова. М., 1934. С. 149.

3. Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопросы философии. № 1. С. 68.

4. См.: Русанов Н.С. Социалисты Запада и России. Спб., 1908; Лопатин Г.А.

К рассказам о Лаврове // Голос минувшего. 1916, № 4; Кареев Н.И. Из воспоминаний о Лаврове // Былое. 1918, № 3; В кн: «П.Л.Лавров. Статьи, воспоминания, материалы» сод. след. работы: Пантелеев Л.Ф. Из воспоминаний прошлого. Лавров; Кропоткин П.А. Из воспоминаний о Лаврове; Серебряков В.А. Лавров (По личным воспоминаниям); Кантор P.M. Лавров и Ю.А.Балашевич-Потоцкий. (Материалы для биографии Лаврова); Щрейдер Д.И. Последние минуты Лавров. Пб., 1922; Книжник-Ветров И.С. Ветеран революционной теории // Лавров П.Л. Философия и социология. М., 1965; Демиденко А.И. Петр Лавров. М., 1969; Богатов В.В. Фридрих Энгельс и Петр Лавров // Вестник МГУ, философия. 1970. № 6; Володин А., Итенберг Б. Лавров. М., 1981 и др. работы.

5. Зеньковский В.В. история русской философии: В 4 т. Л., 1992. Т. 1. Ч. 2. С. 170.

6. Хорос В.Г. Предисловие // Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания. М., 1995. С. 11.

7. См.: Карышев Н. Памяти Н.К.Михайловского // Русское богатсво.

1904. № 3; Лункевич В. Н.К.Михайловский. Характеристика-эскиз. М., 1906; На славном посту (1860-1900), Литературный сборник, посвященный Н.К.Михайловскому. 2-е изд. Спб., 1906; Русанов Н.С. Социалисты Запада и России. Спб., 1908; Колосов Е.Е. М.А.Бакунин и Н.К.Михайловский в старом народничестве // Голос минувшего. 1913. № 5; Витязев П. П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский. Пг., 1917; Горев Б.И. Н.К.Михайловский. Его жизнь, литературная деятельность, миросозерцание. М., 1931 и др. работы.

8. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв. Л.,

1989. С. 669.

9. Витязев П. П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский. Пг., 1917. С. 7.

10. Указ. соч. С.3-4.

П.АнтоновичМ.А. Избр. филос. соч. М., 1945. С. 48.

12.Писарев Д.И. Сочинения. М., 1955. Т. 1. С. 130.

13. Чернышевский Н.Г. Избр. соч. М., 1951. Т. С. 168.

14. Указ. соч. С. 185.

15. См.: Лавров П.Л. Формула прогресса Н.К.Михайловского. Спб., 1906.

16. См.: Кареев Н.И. Памяти Н.К.Михайловского как социолога // Русское богатство. 1904. № 3; Мокиевский П.Н. Н.К.Михайловский и западная наука. Там же; Ковалевский М.М. Н.К.Михайловский как социолог // Вестник Европы. 1913. № 10.

17. Мокиевский П. Н.К.Михайловский и западная наука // Русское богатство. 1904. №3. С. 49.

18.Лункевич В. Н.К.Михайловский. Характеристика. - Эскиз. М., 1906. С. 83.

19. Русанов Н.С. Н.К.Михайловский и общественная жизнь России // Голос минувшего. 1914. № 2. С. 11.

20. См.: Колосов Е.Е. Очерки мировоззрения Н.К.Михайловского. Спб., 1912; Его же. М.А.Бакунин и Н.К.Михайловский о старом народничестве // Голос минувшего . 1913. № 5; Его же. К характеристике общественного мировоззрения Н.К.Михайловского // Голос минувшего. 1914. №2.

21. См.: Кареев Н.И. Теория личности П.Л.Лаврова. Спб., 1901; Его же. Один из последних историко-философских трудов П.Л.Лаврова // Кареев Н.И. Соч., Спб., 1912. Т. 2; Его же. Из воспоминаний о П.Л.Лаврове // Былое. 1918. № 3; Его же. Категория долженствования и возможности в русской субъективной социологии // Русское богатство, 1918. № 6; Его же. П.Л.Лавров как социолог // Лавров П.Л. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922; Его же. Памяти Н.К.Михайловского как социолога // Русское богатство. 1904. № 3.

22. См.: Кареев Н.И. Формула прогресса в изучении истории. Варшава. 1879; Его же. Историко-философские и социологические этюды. Спб., 1895; Его же. Введение в изучение социологии. Спб., 1907; Его же. Историка (теория исторического знания). Пг., 1916.

23. См.: Юдин А.И. Русская историография начала XX века о месте и значении П.Л.Лаврова в истории общественной мысли // Философские науки. 1991. № 12.

24. См.: П.Л.Лавров. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922.

25.Радлов Э.А. П.Л.Лавров в русской философии // Лавров П.Л. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922. С. 221.

26. См.: Иванов-Разумник. История русской общественной мысли. Индивидуализм и мещанство в русской литературе и жизни XIX века. Т. 2. Спб., 1908; Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. Т. 8. История русской интеллигенции. От 50-х до 80-х годов. Спб., 1909.

27. См.: Бердяев Н.А. «Русская идея» // Вопросы философии. 1990. № 1; Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1.4. 2; Лосский И.О. История русской философии. М., 1991.

28. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 181.

29. Рапопорт X. Социальная философия Петра Лаврова. Спб., 1906. С. 4.

30.Вартаньянц В. Антропологическая философия. П. Миртов и субъективный метод в социологии. Тифлис, 1901. С. 10.

31.Камков Б. Историко-философские воззрения П.Л.Лаврова. Пг., 1917. С. 6.

32. Предисловие // Систематическая хрестоматия. Берлин, 1923. С. 6.

33. См.: Володин А.И., Итенберг Б.С. Наследство П.Л.Лаврова в идейной борьбе 1920-х годов. (Между этатизмом и анархизмом?) // Отечественная история. 1993. № 5; Гусев К.В. П.Л.Лавров и эсеры // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995.

34. См.: Плеханов Г.В. Избр. филос. произв.: В 5 т. М., 1956. Т. 1.

35. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 355.

36. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 462.

37. Указ. соч. Т. 24. С. 333.

38. Бердяев Н.И. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском. Спб., 1901.

39. См.: Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М.; Пг., 1923.

40.Баевский Д. Народничество в освещении М.Н.Покровского // Против исторической концепции М.Н.Покровского. М.; Д., 1939.

41.Быстрянский В.А. Отец народничества о рабочей революции // Коммунистический интернационал. 1919. № 4.

42. Ладоха Г. Исторические и социологические воззрения П.Л.Лаврова // Русская историческая литература в классовом освещении. Сб. ст. М., 1927.

43. См.: Горев Б. П.Л.Лавров и утопический социализм // Под знаменем марксизма. 1923. № 6-7; Его же. Н.К.Михайловский. Его жизнь, литературная деятельность и миросозерцание. М., 1931.

44. См.: Эльсберг Я. Проблема поступательного исторического развития у великих революционеров демократов и народнических теоретиков 70-х годов в свете ленинского анализа // Ленин В.И. и литература М., 1963: В.И.Ленин и русская общественно-политическая мысль XIX -начала XX века. (Отв. ред. Ш.М.Левин) Л., 1969.

45.Виленская Э. Итенберг Б. Действительно, не надо упрощать! // Вопросы литературы. 1960. № 10. С. 96.

46. См.: Галактионов А.А. Никандров П.Ф. Идеологи русского народничества. Л., 1966; Водолазов Г.Г. От Чернышевского к Плеханову. (Об особенностях развития социалистической мысли в России) М., 1969; Казаков А.П. Теория прогресса в русской социологии конца XIX века. Л., 1969; Твардовская В.А. Социальная мысль в России на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1969; Малинин В.А. Философия революционного народничества. М., 1972; Хорос В.Г. Народническая идеология и марксизм. М., 1972; Володин А.И. Гегель и русская социалистическая мысль XIX века. М., 1973; Пантин И.К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке. М., 1973; Уткина Н.Ф. Позитивизм, антропологический материализм и наука в России. М., 1975; Социологическая мысль в России. Очерки немарксистской социологии последней трети XIX - начала XX в. JI., 1978; Щипанов И .Я. Философия и социология русского народничества. М., 1983; Федоркин Н.С. Утопический социализм идеологов русского народничества. М., 1984; Шкуринов П.С. Позитивизм в России XIX века. М., 1980; Пантин И.К., Плимак Е.Г., Хорос В.Г. Революционная традиция в России (1783-1883). М., 1986; Малинин В.А. История русского утопического социализма. Вторая половина XIX - начало XX века. М., 1991; Айрапетов А.Г., Юдин А.И. Западноевропейский и русский утопический социализм нового времени. М., 1991.

47. См.: Богатов В.В. Философия П.Л.Лаврова. М., 1972.

48. Указ. соч. С. 6.

49. См.: Твардовская В.А. Н.К.Михайловский и Народная Воля // Исторические записки. Т. 82. М., 198; Суслова Ф.М. Н.К.Михайловский и движение революционного народничества 70-х годов XIX века // Исторические записки. Т. 94. М., 1974.

50. См.: Парыгин Б.Д., Рудаков Л.И. Н.К.Михайловский о психологическом факторе в историческом процессе // История и психология. М., 1971; Баранников В.П., Задорожник И.Е. Проблемы «коллективной психологии» в работах Н.К.Михайловского // Психологический журнал. М., 1993. Т. 14. №2.

51. См.: Виленская Э.С. Н.К.Михайловский и его идейная роль в народническом движении 70-х - начала 80-х годов XIX века. М., 1979.

52. Богатов В.В. Философия П.Лаврова. М., 1972. С. 17.

53. См.: Кейзерова В.М. Искажение взглядов П.Л.Лаврова в немецкой буржуазной социологии // Вопросы философии и социологии. Л., 1970. Вып.

2; Маслин М.А. Критика буржуазных интерпретаций идеологии русского революционного народничества. М., 1977; Его же. Современные буржуазные концепции истории русской философии. М., 1988.

54. G.Noetzel. Petr L. Lavrovs Vorstellunq vom Forschritt fur Rusland aus den Jaren vor seines Emigration. Koln. S.40.

55.Цит. по кн.: Маслин М.А. Критика буржуазных интерпретаций идеологии русского революционного народничества. М., 1977. С. 78.

56.Skanlan J.P. Translator's Preface to historical Letters by Peter Lavrov. Berkeli Los Angelos. 1967.

57. Billington James H. Mikhailovski Russian Populism. Oxford. 1958.

58. Mendel Arthur. Dilemmas of progress im tzarist Russia. Legal Marxism and Legal Populism. Cambride. 1961.

59. Валицкий А. Народническая утопия Николая Михайловского // Архив истории, философии и социологии. Варшава, 1964. Т. 10. (На польском языке); Walicki Andrzei .The Controversi over Capitalism. Studies in the Social Philosophi: of the Russian Populism. Oxford. 1969; Walicki A. Legal Philosophies of Russian Liberalism. Oxford. 1987; Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах А.Валицкого. М., 1991. Вып. 1. 191 е.; 1992. Вып. 2. 214 с.

60. Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 69.

61. См.: Михайловский Н.К. Литературная критика и воспоминания. М., 1995.

62. См.: Отечественная философия, опыт, проблемы, ориентиры исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995.

63. Указ. соч. С. 3.

64.Кареев Н.И. П.Л.Лавров как социолог // Лавров П.Л. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922. С. 275.

Заключение диссертации по теме «История философии», Юдин, Александр Ильич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вторая половина XIX века - время интенсивных преобразований русского общества. По сути все это время прошло под знаком народничества. Этот знак есть идея освобождения народа и сопутствующая ей идея человека, его целостного всестороннего развития. Это мощное высвобождение огромных духовных сил русского народа, дремавших целые века, реализовалось в ярких и глубоко гуманистических явлениях русской культуры. Народничество как явление русской культуры выходило за рамки идеологии крестьянства как класса, оно заключало в себе общечеловеческое содержание, поскольку его доминантой была идея свободы человека. Отмена крепостного права, по сути рабства, сковывавшего развитие России многие века, явилось тем событием, которое стимулировало все социально-экономические процессы, определяло дух времени. Не случайно Лаврова называли апостолом критической мысли, Михайловского - титаном индивидуализма.

Социально-философские идеи Лаврова и Михайловского есть отражение конкретно-исторических особенностей русского общества. Но какое отражение? Общественный идеал есть нечто не существующее, но желаемое большинством общества, он есть результат отражения, но отражения обратного. В этом смысле вызывает интерес высказывание Н.Кудрина: «Н.К.Михайловский - человек, как и все мы, и как таковой он не творит из ничего, но, как увеличительное стекло, он концентрирует рассеянные в обществе лучи сознания» [1]. Социальные идеи Лаврова и Михайловского есть выражение желаемого в русском образованном обществе.

Центральная проблема социально-философской мысли того времени -проблема прогресса и, проблема будущего, проблема общественного идеала. Что есть Россия сейчас? Какой она должна стать в будущем? Вот важнейшие вопросы эпохи. Выдвижение на первый план проблемы прогресса было обусловлено конкретно-историческими особенностями развития России второй половины XIX века. В результате развития капитализма происходили существенные социальные изменения. С одной стороны, процесс капитализации общества дал свободу основной массе населения - крестьянству, с другой - приводил к пролетаризации, то есть к уничтожению этого крестьянства. Отсюда возникновение идеологии, выражавшей интересы крестьянства, народничества, отсюда выдвижение на первый план проблемы будущего, проблемы прогресса.

Поиск концепций прогресса Лавровым и Михайловским проходил на уровне философско-методологических теорий общественного развития. Поиск методологических оснований теорий прогресса проходил посредством анализа и критического переосмысления ведущих философских направлений: гегелизма, марксизма, позитивизма, позитивистских социологических теорий.

Очень важное значение для поиска концепций прогресса имело переосмысление Лавровым и Михайловским гегелевской философии. Гегелевская философия являлась теоретическим источником марксизма, сформулированные Гегелем законы диалектики были материалистически интерпретированы и стали основой марксистской концепции общественного развития. Гегелизм выступил с претензией на открытие всеобщих, универсальных законов развития. Этот панлогизм заключал в себе тенденцию к догматизму. Марксизм смягчил панлогизм гегелизма, введя идею теории и практики, но не избавился от метафизичности. Позитивизм выступил с острой критикой метафизичности предшествующей рационалистической философии, в том числе и гегелевской. В рамках этого историко-философского противоречия Лавров и Михайловский критиковали гегелизм с позиции позитивизма. Выбор мыслителями антиметафизической позиции позитивизма имел принципиальное значение для обоснования ими собственных концепций прогресса.

Лавров верно раскрыл догматизм и метафизичность гегелевской философии. Гегелевская система есть претензия на познание сущности мира и открытие его универсальных, всеобщих законов: сущность мира познана, суть ее в саморазвитии абсолютного духа. В основе марксистского социального конструктивизма лежал гегелевский гносеологический оптимизм. Опора Лаврова на кантовский агностицизм, опора на антиметафизичность позитивизма позволяла найти иные точки основания для своей концепции общественного развития. Лавров отрицал существование субстанций, как идеалистических (абсолют, мировой разум), так и материалистических (вещество, экономические отношения). Лавров делал верный вывод о том, что система, опирающееся на понятие субстанции, есть не научна, а догматична. Такой подход позволил ему найти точку опоры для выхода из жесткой схемы общественного развития гегелизма и марксизма, найти точку опоры для методологического обоснования специфического пути развития России.

Агностицизм, отрицание возможности познания сущности как таковой позволил Лаврову в своей концепции общественного развития отказаться от абсолютизации роли какого-либо фактора в общественном развитии. Не отрицая роли экономического фактора, экономических отношений Лавров не рассматривал их как некую детерминанту, определяющую все другие отношения. Придавая главное значение в общественном развитии критическому мышлению, нравственному, духовному фактору Лавров также не рассматривал его как детерминанту. Он остался на точке зрения множественности факторов, плюралистом. Такой подход позволял быть адог-матичным, встать на позицию многовариантности общественного развития.

Исторический процесс, по Лаврову, есть развитие солидарности в обществе, есть путь, ведущий к сознанной солидарности, путь от эгоизма к альтруизму. Концепция Лаврова есть просветительский идеализм, есть стремление изменить существующую действительность через изменение духовно-нравственной сферы человека и общества. Этот идеализм наивен, но необходим человеку и человеческому обществу, без него путь общества лежит к антропогенной катастрофе, к самоуничтожению.

С точки зрения социальной практики XIX и XX веков, с точки зрения существующего в мире многообразия, многовариантности развития различных стран и народов современного мира методологический подход Лаврова к созданию собственной концепции общественного развития вполне современен и актуален, поскольку свободен от претензии на всеобщность. Опыт современного общественного развития показывает, что евроцентристская концепция общественного развития не является универсальной, что этапы развития общественно-экономических формаций, выделенные Марксом, не являются обязательными. Значит поиск исторического пути развития Лавровым был исторически оправданным, его отличали: адог-матизм, опора на исторические реалии, свобода в восприятии иных идей.

Лавров в русской социально-философской мысли второй половины XIX века двигался не в сторону марксизма, как это утверждалось в советской литературе. От Лаврова идет направление в русской социальной философии, опирающееся на агностицизм и гуманизм И.Канта, а также на позитивизм. Это направление получило свое развитие в идеях Н.К.Михайловского, вступившего в открытый спор с марксизмом, М.М.Ковалевского, Н.И.Кареева. В философском плане это направление ведет к социологии позитивизма, в политическом плане - к либерализму, к либеральным общечеловеческим ценностям.

Михайловский продолжил разработку методологических проблем общественного развития, сформулированных Лавровым. С позиций позитивизма причину метафизичности марксизма Михайловский видел в метафизичности гегелизма. Разница между гегелизмом и марксизмом, по мнению Михайловского, лишь в том, что бытие и сознание поменялись местами. Критика Михайловским метафизичности гегелизма и марксизма была исторически справедливой. Из гносеологического оптимизма гегелизма и марксизма логически вытекало однозначное решение направленности общественного развития (капитализм, коммунизм), логически вытекала идея социального конструктивизма, социального переустройства мира, идея однозначной детерминации общественного развития.

Михайловский, в этом его огромная заслуга, раскрыл конкретно-историческую обусловленность марксистской концепции общественного развития. Это позволило ему увидеть в марксизме не единственно верное учение, а одну из многих, исторически-преходящих концепций. Михайловскому удалось преодолеть тенденцию к догматизму, существовавшую в марксизме. Заслугой мыслителя является отказ от тех или иных метафизичности рациональных аксиом. Мыслитель продолжил плюралистическую традицию Лаврова.

В критике гегелизма и марксизма теоретические воззрения Лаврова и Михайловского оказались близки: опора на позитивизм с его антиметафизичностью и агностицизмом. Критика гегелизма и марксизма имела знаменательное значение, она, на уровне методологических оснований концепций общественного развития, раскрыла принципиальную разницу между марксизмом и народничеством. Марксизм, опиравшийся на гипертрофированный, абсолютизированный рационализм Гегеля, сохранил метафизичность и вытекающую из нее тенденцию к догматизму. Народничество, в лице Лаврова и Михайловского, опираясь на антиметафизичность и агностицизм позитивизма, выступало с адогматических позиций, отстаивало идею многофакторности, многовариантности общественного развития. Таким образом, критика гегелизма и марксизма имела прогрессивное значение в эволюции мировоззрений мыслителей, она ориентировала их на поиск иных методологических оснований для своих концепций прогресса.

Большое значение имело переосмысление Михайловским дарвинизма. Мыслитель сделал вывод о том, что дарвинизм не может стать основой теории прогресса. Приспособляемость, являвшаяся сутью дарвинизма, может способствовать и регрессу, упрощению организации. Михайловский не отвергал дарвинизм, а включал его в свою концепцию прогресса, которую называл борьбой за индивидуальность. Если результат борьбы за существование есть приспособление к исторически данной среде, то результат борьбы за индивидуальность - обратный: приспособление среды к человеку, то есть изменение среды согласно нравственному, общественному идеалу. Таким образом, как яркое проявление принципа утилитаризма есть антипод антропологизма и этицизма. С мыслителем нельзя не согласиться. Экономические отношения влияют на прогресс, борьба за существование (экономическая конкуренция) также оказывает влияние на прогресс. Михайловский видел в этих явлениях лишь средство прогресса, а суть прогресса заключалась в нравственном совершенствовании человека. Жестко критикуя марксизм и дарвинизм Михайловский отстаивал идею человека как нравственного существа. Мировоззрение Михайловского не умещалось в узкие рамки дарвинизма и утилитаризма. Антропологизм, нравственное начало в человеке - вот кредо мыслителя. Эта позиция имела огромное гуманистическое значение.

Позитивизм оказал значительное влияние на философские и социологические взгляды Лаврова и Михайловского. Верно ограничив рамки рационального предела достоверного научного знания, в силу своей ярко выраженной антиметафизичности, позитивизм выступил в качестве мощного антидогматического начала. Лавров разделял контовскую историческую периодизацию, считал позитивизм одной из теоретических предпосылок построения научного общественного идеала. Михайловский непосредственно опирался на органицизм Спенсера для обоснования своей формулы прогресса. Можно сделать вывод о том, что позитивизм в мировоззрениях мыслителей стал основой обоснования концепций прогресса и общественных идеалов. Позитивизм послужил той методологической базой, с позиций которой произошло отрицание гегелизма и марксизма. Опора крупнейших теоретиков народничества - Лаврова и Михайловского на позитивизм дала иное, отличное от движения к марксизму, направление развития русской общественной мысли.

Однако позитивистами в духе школы, ортодоксальными последователями О.Конта, Лавров и Михайловский не были. В теории прогресса Лаврова решающее значение отводил нравственному фактору. Нравственность и нравственные отношения - вот качественное отличие человеческого общества. С мощным полемическим пафосом выступил Михайловский против органицизма Спесера, превращающего человека в орган, в часть целого, в функцию общества. Человек есть исходная категория для построения теории общества. Личность у Михайловского не производна от социальной среды, а некое субстациональное начало, противостоящее среде (идеальный тип). Этот мотив духовного совершенствования и духовного переустройства личности, а уже затем общества созвучен исканиям русской религиозной философии конца XIX - начала XX века. По мнению Н.А.Бердяева, не в социально-экономических отношениях, а в глубине собственного духа, собственной души должен найти русский человек источник огромной творческой активности, направленной на обустройство земной жизни. Суть этой идеи заключается в том, что революции общественных отношений должны предшествовать революции сознания. Таким образом, испытав сильное влияние позитивизма, Лавров и Михайловский остались в рамках русской философской, культурной традиции.

На подход Лаврова к созданию теории прогресса повлияли антропологизм, позитивизм и просветительская идеология. Потребности человека есть источник общественного развития и критерий общественного идеала, основой объективности общественного развития являлся социологический (повторяющийся) закон взаимодействия культуры и мысли. Исторический прогресс есть рост рационального сознания, расширение сферы нравственности, сферы солидарности.

Антиметафизичность - позиция Лаврова в выявлении источников общественного развития. Критическая мысль у Лаврова не есть субстанция, детерминирующая общественное бытие. Акцент на критической мысли, с точки зрения мыслителя, поможет лучше понять механизм смены фазисов исторического развития. Позиция многофакторности имела антиметафизическое значение, предостерегала от однозначности в понимании исторического процесса, позволяла обосновать идею «третьего» некапиталистического пути развития.

В полемике с органицизмом, Михайловский дал обоснование своей формуле прогресса, суть которой - целостность индивида, его всестороннее и гармоническое развитие. Построение концепции прогресса Михайловский начинал, выражаясь словами Ленина, с утопии, с общеродовой сущности человека. Критерий и цель прогресса находятся не в объективном процессе общественного развития, не в историческом факте, а в понятии человека как целостного существа. Мыслитель сначала сформулировал свой идеал, а уже затем пытался дать его конкретно-историческое обоснование. Михайловский двигался от биологии к социологии, от биологического совершенства человека к реализации этого совершенства в социальную действительность. Историческая схема Михайловского, таким образом, развернута из идеала целостного человека и представляет, критикуемую им, гегелевскую триаду: тезис - целостный, но неразвитый человек объективно-антропологического периода, антитезис - не целостный, односторонне развитый человек эксцентрического периода, синтез - целостный и многосторонне развитый человек субъективно-антропоцентрического периода.

Идеал целостного человека Михайловского органично вписывается в гуманистическую проблематику. Проблема отчуждения человека, превращение его в средство, функцию стала одной из центральных гуманистических проблем XX века. Критика антигума'низма современного общества, призыв преодолеть уродующую человека крайнюю специализацию, призыв видеть в человеке не объект, не вещь, а неповторимую индивидуальность -все это остается значимым и актуальным в настоящее время.

Проблема теоретического обоснования практической реализации общественного идеала была одной из важнейших в русском народничестве. Эта проблема решалась лавровым и Михайловским в рамках разработки субъективного метода в социологии, теории личности, учения о партии.

Субъективный метод Лаврова и Михайловского есть не отрицание объективности исследования, а включение нравственно-этических ценностей в предмет социологии, это теоретическое обоснование необходимости ценностного отношения человека к действительности, обоснование необходимости нравственного суда над действительностью. Субъективный метод можно рассматривать как нравственную мотивацию социальной активности личности.

Личность в социально-философских системах Лаврова й Михайловского выступала творцом общественных идеалов. Основной качественной характеристикой личности, основной мотивацией ее социальной активности являлось нравственное убеждение. Этика, нравственность в социальной философии Лаврова и Михайловского была материалистически обоснована.

Лавров сформулировал основы революционной нравственности, ставшие по сути основой марксистско-ленинской теории нравственности. Нравственно то, что служит делу революции, служит счастью народа.

В этическом обосновании теории личности заключено гуманистическое содержание. Личность сама формирует нравственный идеал и стремится к его реализации в действительность. Борьба за реализацию общественного идеала есть, по Михайловскому, борьба за индивидуальность. Человек поглощен более высокой целостностью - семьей, группой, государством, в силу этого он должен бороться за свою целостность. Идея целостного, многостороннего развития личности остается актуальной.

В решении проблемы свободы и необходимости Лавров и Михайловский были ближе к ее кантовскому пониманию, чем гегелевскому и марксистскому. Марксистское решение проблемы свободы и необходимости Михайловский воспринял как умаление свободы личности, как превращение личности в орудие общей закономерности. Марксизму, в отличие от Михайловского, присущ примат целого над частью, общества над человеком, личность являлась частью более высокой общности, группы, класса, государства. Такое понимание свободы личности Михайловский связывал с критикуемым им эксцентризмом и метафизикой. Таким образом, в решении проблемы свободы и необходимости личности мыслители отдавали приоритет свободе.

Выдвижение на первый план субъективного фактор в историческом развитии, с одной стороны, было обусловлено конкретно-историческими особенностями развития России второй половины XIX века, когда русской революционной интеллигенции казалось, что реформы идут слишком медленно, с другой стороны - оно логически вытекало из этицизма Лаврова и Михайловского, когда желаемое, должное выдвигалось на первый план, когда личности за желаемое нравственно оправдывалась.

Некоторая абсолютизация субъективного фактора, абсолютизация свободы воли не вели к волюнтаризму. Личность, в рамках общей закономерности, может только ускорить наступление следующего фазиса исторического процесса. Лавров и Михайловский были далеки от индивидуализма, в чем их упрекали русские религиозные философы. Личность связана с народом, выражает интересы народа. Задача критически мыслящей личности - поднять массы до своего умственного и нравственного уровня развития. Делая акцент на роли личности, Лавров и Михайловский оставались народниками, в смысле выражения интересов народа, крестьянства.

Обращение Михайловского к проблеме героя и толпы было логическим продолжением поиска механизма ускорения общественных процессов. Обращение к проблеме социальной психологии имело знаменательное значение для развития русской социально-философской мысли. Достаточно вспомнить жесткую критику Михайловским экономического детерминизма марксистской концепции общественного развития. Обращение Михайловского к проблемам социальной психологии свидетельствовало об ограниченности экономической детерминации, свидетельствовало о поиске специфики общественного развития. Это направление поиска механизма общественного развития было прогрессивным и в историческом плане плодотворным явлением.

Лавров и Михайловский большое значение придавали интеллигенции, рассматривали ее как самостоятельную общественную и политическую силу. Лавров понимал интеллигенцию как категорию этическую. В силу своего нравственного развития интеллигенция оппозиционна к власти и защищает интересы народа. Идея нравственной ответственности интеллигенции за судьбы общества и народа была доминирующей в русской культуре XIX века.

Идея долга интеллигенции перед народом получила свою интерпретацию в сборниках «Вехи» (1908) и «Из глубины» (1918). Интеллигенция, согласно авторов сборников, несет ответственность не только за тяжелое положение народа, но и за призыв к социальной революции, за кровавый характер социальных революций. На наш взгляд, кровавый характер русских революций не на совести русской интеллигенции. Идея понимания интеллигенции как нравственной силы, идея оппозиционности интеллигенции к власти, нравственной ответственности за состояние общества значима и актуальна в современных условиях.

Теория критически мыслящей личности, идея нравственного долга интеллигенции перед народом логически привели Лаврова к учению о партии. Критически мыслящие личности, объединившись в партию, должны реализовать общественный идеал. Личность у Лаврова и Михайловского свободна в духовно-нравственном смысле, свободна в выборе и выработке нравственного, общественного идеала. Личность хочет дать свободу народу, но, организуясь в партию для его освобождения, она престает быть свободной, ограничивает свою свободу, приносит ее в жертву во имя счастья народа. Таким образом, практическая реализация народного счастья делает несчастными борцов за него, объединенных в партию.

Идея жертвенности, так интенсивно разрабатываемая в русской социально-философской мысли XIX века, «убивает» интеллигенцию, выступает против ее сущностной черты - критической мысли. Феномен жертвенности в русской социально-философской мысли будет позже назван «психологической религиозностью». Этот феномен приводит к тому, что критически-мыслящая личность Лаврова, в результате исторической эволюции, превращается в фанатика революционера, сосредоточенного на одной идее. Таким образом, идея долга, жертвенности интеллигенции логически подводила к созданию партии, создание партии в свою очередь логически вело к гибели интеллигенции. В идее долга, жертвенности заключается антигуманистическая тенденция.

Характерной чертой мировоззрений Лаврова и Михайловского явилось стремление создать целостное мировоззрение, включающее в себя не только сущее, но и должное, не только анализ действительности, но и общественный идеал. В рамках философии и социологии мыслители полагали возможным решить данную проблему. Целостное мировоззрение Лавров понимал как единство теоретической и практической философий, Михайловский как систему двуединой правды, включающей в себя единство правды-истины и правды-справедливости. Это стремление к целостности можно оценить как попытку выйти за рамки рациональности, попытку создать универсальные мировоззрения, основой которых является человек.

В решении проблемы: Россия и Запад мыслители дали историческое обоснование своих общественных идеалов. Лавров и Михайловский были западниками, но крайними западниками были русские марксисты. Русское народничество есть обращение к европейской традиции и одновременно к русской, к особенностям хозяйственной и культурной жизни русского народа. Характерная черта народничества есть реакция русского общества на евроцентризм. Социальная философия Гегеля и Маркса есть евроцентризм. Идея евроцентризма получила сове дальнейшее проявление в русском марксизме Плеханова и Ленина. Должна ли Россия безоглядно следовать за Европой или найти какой-то свой специфический путь развития, выявить свои характерные особенности для реализации общественного идеала? Западная цивилизация развивалась и развивается как самодостаточное явление. Успехи индустриализации в Западной Европе оказали огромное влияние на весь мир, в силу чего возникла идея универсальности развития мира. Исторической заслугой Лаврова и Михайловского в решении данной проблемы является стремление, с одной стороны, рассматривать историческое развитие России в рамках общеисторического процесса, с другой -стремление видеть развитие России как имеющее свою внутреннюю основу, как самодостаточное, саморазвивающееся явление. Лавров и Михайловский быди западниками, но как народники, они не принимали крайнего западничества - марксизма. Основа исторического будущего России заключается в особенностях ее прошлого. Заимствование чужого исторического опыта возможно в том случае, если оно соответствует историческим традициям России.

Ценная черта общественных идеалов мыслителей - учет реалий русской жизни, построение общественных идеалов на историческом «грунте», исторический спор народничества и марксизма еще не окончен. Критерием истины является практика, но именно русской марксизм вопреки многовековой практики русскогр народа проигнорировал особенности многовекового хозяйственного и культурного развития народа. Говорить об утопизме народнического общественного идеала можно в той же степени как и любого другого. Народнический идеал ближе к практике народной жизни, чем коммунистический идеал, который мог быть реализован только через насилие, что характеризует его утопизм. Народнический идеал ближе к реалиям жизни, чем современное не критическое копирование западноевропейского развития.

Народничество как идейное течение, по своей социальной сущности выражающее интересы крестьянства, прекратило свое существование в конце XIX века. Но крестьянство составляло большинство населения России и в начале XX века. Эстафету народничества в иных исторических условиях подхватила партия эсеров. Теоретики партии эсеров продолжили философскую традицию народничества (опора на позитивизм и уже существующий эмпириокритицизм). Была подхвачена также традиция противостояния марксизму. Поэтому критика Лениным социальных идей народничества в 90-е годы XIX века, критика им философии эмпириокритицизма в начале XX века, политическая борьба Ленина с партией эсеров, ее практическая ликвидация после революции - все это звенья одной цепи. Фактическое уничтожение партии эсеров, коллективизация крестьянства - таков исход народнической идеологии.

Разгромив и уничтожив эсеров, Ленин не мог «выкорчевать» корни враждебной идеологии, уничтожить крестьянство, составлявшее большинство населения России. В этих условиях пролетарскую идеологию - марксизм Ленин вынужден был скорректировать в сторону крестьянской идеологии - народничества. Влияние народничества на Ленина очевидно, но он отступал в его сторону под влиянием обстоятельств объективной действительности вынуждено и временно (повышение роли субъективного фактора в социальной революции, использование антикрепостнического протеста крестьян, новая экономическая политика, план кооперации крестьянства).

Влияние социальных идей народничества на Ленина можно рассматривать как сознательную уступку. По мере накопления сил, в 20-е, 30-е года XX века была осуществлена индустриализация и коллективизация, тем самым была подорвана социальная база народничества как идейного течения русской социально-философской мысли.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Юдин, Александр Ильич, 2000 год

1. Бакунин Михаил. Избранные сочинения. Пг.; М.: Голос труда, 19191921. Т. 1-5.

2. Бакунин Михаил. 1876-1926. Неизданные материалы и статьи. М.: Изд-во Всесоюного об-ва политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1926. 106 с.

3. Бакунин М.А. Собрание сочинений и писем. М.: Изд-во Всесоюзного об-ва полит, и ссыльно-поселенцев, 1934-1935. Т. 1-4.

4. Бакунин М.А. Философия. Социология. Политика. М.: Правда, 1989. 621 с.

5. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Изд-во Акад. наук СССР,1954-1965.

6. Лавров П.Л. Современные германские теисты // Русское слово. 1859. №7. С. 141-212.

7. Лавров П.Л. Очерк теории личности // Отечественные записки. 1859. № 11. С. 207-242; № 12. С. 555-610.

8. Лавров П.Л. Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований. Соч. Ор. Новицкого // Русское слово. 1861. № 1.С. 3-22.

9. Лавров П.Л. Моим критикам // Русское слово. 1861. N 8. С. 48-69.

10. Лавров П.Л. Предисловие // Милль Дж. Ст. Система логики. Спб., 1865. Т. 1, в конце тома. С. I-XXV.

11. Лавров П.Л. Историческое значение науки и книга Уэвеля // Отечественные записки. 1868. № 3. С. 36-55.

12. Лавров П.Л. Письмо провинциала о задачах современной критики // Отечественные записки. 1868. № 3. С. 123-142.

13. Лавров П.Л. Антропологические этюды // Современное обозрение. 1868. №6. С. 474-501.

14. Лавров П.Л. Роль науки в период Возрождения и Реформации // Отечественные записки. 1868. № 10. С. 657-688; № 11. С. 11-44; № 12. С. 323-358.

15. Лавров П.Л. Обзор иностранной антропологической литературы // Библиограф. 1868. № 1. С. 22-50.

16. Лавров П.Л. Антропологи в Европе и их современное значение // Отечественные записки. 1869. № 3. С. 1-51.

17. Лавров П.Л. Философия истории славян. // Отечественные записки. 1870. № 6. С. 347-420; № 7. С. 65-126.

18. Лавров П.Л. Философский смысл истории // Отечественные записки. 1870. №11. С. 41-60.

19. Лавров П.Л. История городского и сельского устройства в Западной Европе // Дело. 1871. № 10. С. 1-48; № 12. С. 1-44.

20. Лавров П.Л. Очерки систематического знания. Процессы различения и отличения//Знание. 1871. №11. С. 117-151.

21. Лавров П.Л. Очерки систематического знания. Попытки группировки областей мысли. До Огюста Конта // Знание. 1872. № 1. С. 1-48.

22. Лавров П.Л. Очерки систематического знания. Ог. Конт и Герб. Спенсер // Знание. 1872. № 2. С. 190-229.

23. Лавров ПЛ. Очерки систематического знания. Главные сферы человеческой мысли. Психологические начала // Знание. 1872. № 8. С. 115-153.

24. Лавров П.Л. Первобытная форма взаимных человеческих отношений // Дело. 1872. №2. С. 295-348.

25. Лавров П.Л. Научные основы истории цивилизации // Знание. 1872. №2. С. 77-115.

26. Лавров П.Л. Философия в Германской империи // Дело. 1872. № 4. С. 208-237.

27. Лавров П.Л. Новая наука // Знание. 1872. № 6. С. 23-57.

28. Лавров П.Л. Подготовление новой европейской мысли // Дело. 1872. №11. С. 318-343.

29. Лавров П.Л. «Вперед!» Наша программа // «Вперед!» Непериодическое обозрение. 1873. С. 1-27.

30. Лавров П.Л. Очерки систематического знания. Главные сферы человеческой мысли, объединяющая мысль // Знание. 1873. № 4. С. 142-156.

31. Лавров П.Л. Очерки систематического знания. Практическая мысль // Знание, 1873. № 6. С. 122-143.

32. Лавров П.Л. Эпоха появления новых народов в Европе // Знание. 1873. №9. С. 1-20.

33. Лавров П.Л. Критическая история философии // Знание. 1873. № 6. С. 9-28.

34. Лавров П.Л. Развитие выразительности // Знание. 1873. № 1. С. 1-26.

35. Лавров П.Л. Опыт истории мысли. Спб.: Изд-во «Знание», 1875. Т. 1. Вып. 1. 161 с.

36. Лавров П.Л. Общие законы подготовления социальной революции // «Вперед!» Двухнедельное обозрение. 1 февраля 1876 г. Лондон. № 26. С. 33-44.

37. Лавров П.Л. Почва для социальной революции в России // «Вперед!» Двухнедельное обозрение. 15 февраля 1876 г. Лондон. № 27. С. 65-76.

38. Лавров П.Л. Невозможные и возможные пути к социальной революции // «Вперед!» Двухнедельное обозрение, 1 марта 1876 г. Лондон. №28. С. 97-108.

39. Лавров П.Л. Задачи организации социально-революционных сил в России // «Вперед!» Двухнедельное обозрение, 15 марта 1876 г. Лондон. № 29. С. 129-142.

40. Лавров П.Л. Дарвинизм в ботанике и в истории // Отечественные записки. 1877. №4. С. 157-177.

41. Лавров П.Л. Русский турист 40-х годов // Дело. 1877. № 8. С. 24-40.

42. Лавров П.Л. Продукт политики XIX века // Дело. 1877. № 10. С.1-37; №12. С. 1-51.

43. Лавров П.Л. Автобиография старого артиста // Отечественные записки. 1878. № 1. С. 159-198; № 3. С. 45-100.

44. Лавров П.Л. Карл Эрнст Бэр // Дело. 1878. № 5. С.181-221; № 9. С. 286-328; № 10. С. 311-343; № 12. С. 86-128.

45. Лавров П.Л. История Франции под пером русских исследователей // Дело. 1879. № 4. С. 1-39.

46. Лавров ПЛ. Турист эстетик // Дело. 1879. № 10. С. 1-24.

47. Лавров П.Л. Политические типы XVIII века // Дело. 1880. № 2. С.231-266; № 6. С. 33-68.

48. Лавров П.Л. Противники истории // Отечественные записки. 1880. № 8. С. 375-406.

49. Лавров П.Л. Примечания // Шефле А. Сущность социализма. Женева, 1881. С. 113-147.

50. Лавров П.Л. Задачи социализма // Вестник Народной Воли. 1883. № 1. С. 1-19.

51. Лавров П.Л. И.С.Тургенев и развитие русского общества // Вестник Народой Воли. 1884. № 2. С. 69-149.

52. Лавров П.Л. Национальность и социализм. Женева.: Вольная русская типография, 1887. 16 с.

53. Лавров П.Л. Две речи. 1. Роль и формы социалистической пропаганды. 2. Через восемь лет (1871-1879-1887). Женева: Вольная русская типография, 1887. 31 с.

54. Лавров П.Л. Опыт истории мысли нового времени. Женева: Вольная русская типография, 1888. 160 с.

55. Лавров П.Л. Письмо товарищам в России по поводу брошюры Л.А.Тихомирова. Женева: Вольная русская типография, 1888. 32 с.

56. Лавров П.Л. Русская развитая женщина. В память Софьи Васильевны Ковалевской. Женева: Вольная русская типография, 1888. 19 с.

57. Лавров П.Л. История, социализм и русское движение. // Материалы для истории русского социально-революционного движения. Женева: Изд-во группы старых народовольцев, 1893. С. 1-42.

58. Лавров П.Л. Народники-пропагандисты 1873-1977 годов // Материалы для истории русского социально-революционного движения. Женева: Изд-во группы старых народовольцев, 1895. Ч. 1-2.С. 1-76.

59. Лавров П.Л. Народники-пропагандисты 1873-1877 годов // Материалы для истории русского социально-революционного движения. Женева: Изд-во группы старых народовольцев, 1896. Ч. 3-6. С. 77-292.

60. Лавров П.Л. (Арнольди С.С.) Задачи понимания истории. М.: Изд-во М.Ковалевского, 1898. 371 с.

61. Лавров П.Л. Очерк эволюции человеческой мысли. (Переживания доисторического периода). Женева: Изд-во группы старых народовольцев, 1898. 160 с.

62. Лавров П.Л. Аннибаловы клятвы. Париж: 1898. 11 с.

63. Лавров П.Л. (Доленги А.) Важнейшие моменты в истории мысли. М.: Типо-литография В.Рихтер, 1903. 998 с.

64. Лавров П.Л. (Арнольди С.С.) Современные учения о нравственности и ее история. Спб.: Тип. Ш.Бусселя, 1903/4. 216 с.

65. Лавров П.Л. (Арнольди С.С.) Цивилизация и дикие племена. Спб.: Коммерч. скоропечатня, 1904. 264 с.

66. Лавров П.Л. Национальности в истории. Варшава: Книгоизд. Правда, 1906. 15 с.

67. Лавров П.Л. Задачи позитивизма и их решение. Теоретики сороковых годов в науке о верованиях. Спб.: Изд-во журнала Русское богатство, 1906. 139 с.

68. Формула прогресса Н.К.Михайловского. Противники истории. Научные основы истории цивилизации. Спб.: Изд-во журнала Русское богатство, 1906. 143 с.

69. Лавров П.Л. Взгляд на прошедшее и настоящее русского социализма. Спб.: Книгоиздательство Северная Русь, 1906. 36 с.

70. Лавров П.Л. Предисловие // Тейлор Э.Б. Антропология. Спб., 1908. С. XI-XXXIV.

71. Лавров П.Л. Письма к Е.А.Штакеншнейдер из Парижа в 1870-73 гг. // Голос минувшего. 1916. № 7-8. С. 107-140; № 9. С. 114-138.

72. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1917. Сер. 1. Вып. 2. 216 с.

73. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1918. Сер. 1. Вып. 6. 202 с.

74. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1917. Сер. 3. Вып. 1. 162 с.

75. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1917. Сер. 3. Вып. 2. 151 с.

76. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1918. Сер. 3. Вып. 5. 164 с.

77. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1918. Сер. 3. Вып. 8. 242 с.

78. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1918. Сер. 4. Вып. 1. 204 с.

79. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Колос, 1919. Сер. 4. Вып. 7. 139 с.

80. Лавров П.Л. Собр. соч. Пг.: Рев. мысль, 1918. Сер. 4. Вып. 9. 199 с.

81. Лавров П.Л. Герман Александрович Лопатин. Пг.: Колос, 1919. 63 с.

82. Лавров П.Л. Письма В.Я.Яковлеву-Богучарскому // Материалы для биографии П.Л.Лаврова. Пг.: Колос, 1921. Вып. 1. С. 57-64.

83. Лавров П.Л. Парижская Коммуна 18 марта 1871 года. М.: Госиздат, 1922, 3-е изд. 295 с.

84. Лавров ПЛ. Систематическая хрестоматия. Берлин: Скифы, 1923.170 с.

85. Лавров П.Л. Этюды о западной литературе. Пг.: Колос, 1923. 218 с.

86. Лавров П.Л. Социалистическое движение в России // Каторга и ссылка. 1925. № 1.С. 43-84.

87. Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы в восьми томах. М.: Изд-во всесоюзного общества политкаторжан и ссыльнопоселенцев, 1934. Т. 1. 519 с.

88. Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы: В 8 т. М.: Изд-во общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1934. Т. 2. 431с.

89. Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы в восьми томах. М.: Изд-во всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1934. Т. 3. 417 с.

90. Лавров П.Л. Избранные сочинения на социально-политические темы в восьми томах. М.: Изд-во всесоюзного общества политкаторжан и ссыльно-поселенцев, 1935. Т. 4. 429 с.

91. Лавров П.Л. Философия и социология. Избр. произв.: В 2 т. М.: Мысль, 1965. Т. 1.752 с.

92. Лавров П.Л. Философия и социология. Избр. произв.: В 2 т. М.: Мысль, 1965. Т. 2. 703 с.

93. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Типо-литография Б.М.Вольфа, 1896. Т. 1. 970 стб.

94. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Типо-литография Б.М.Вольфа, 1896. Т. 2. 886 стб.

95. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Тип- литография Б.М.Вольфа, 1897. Т. 3. 904 стб.

96. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Изд-во журнала Русское богатство, 1897. Т. 4. 1020 стб.

97. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Типо-литография Б.М.Вольфа, 1897. Т. 5. 934 стб.

98. Михайловский Н.К. Соч. Спб.: Типо-литография Б.М.Вольфа, 1897. Т. 6. 1046 стб.

99. Александрова Т.Н. Проблема нравственного идеала в теории личности П.Л.Лавров // Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та им. Крупской. М., 1969. Т. 246. Вып. 14. С. 25-35.

100. Александрова Т.Н. Этика социалиста-революционера по теории личности П.Л.Лаврова // Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та им. Крупской. М., 1969. Т. 225. Вып. 15. С. 157-167.

101. Анненский Н.Ф. Речь о П.Л.Лаврове // Каторга и ссылка. 1925. № 1. С. 85-86.

102. Антонов В.Ф. Философско-исторические взгляды П.Л.Лаврова // Учен, зап. Моск. обл. пед. ин-таим. Крупской, 1968. Т. 221. Вып. 12. С. 165-316.

103. Антонович М.А. Два типа современных философов // Антонович М.А. Избр. соч. М., 1945. С. 18-91.

104. Аптекман О.В. Общество «Земля и Воля» 70-х гг. Пг.: Колос, 1924. 460 с.

105. Арсланов Р.Н. Критика П.Л.Лавровым русского либерализма // Историография и источниковедение. М., 1973. С. 102-112.

106. Арсланов Р.Н. П.Л.Лавров и К.Д.Кавелин: о взаимоотношениях революционера и либерала в России // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры, исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995. С. 112-126.

107. Афанасьева Г.В. Индивид и общество, герой и толпа // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры, исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995. С. 71-77.

108. Афонина Р.П. Лавров, Каутский, Бернштейн: диктатура и социалистическое движение // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры, исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995. С. 140-149.

109. Баевский Д. Народничество в освещении М.Н.Покровского // Против исторической концепции М.Н.Покровского: Сб. ст. М., 1938. Ч. 1. С. 427-459.

110. Барабанов Е.В. Русская философия и кризис идентичности // Вопросы философии. 1991. № 8. С. 102-116.

111. Барабанов Е. Философия снизу // Путь. 1994. № 6. С. 3-33.

112. Баранников В.П., Задорожнюк И.С. Проблемы коллективной психологии в работах Н.К.Михайловского // Психологический журнал. М., 1993. Т. 14. №2. С. 106-111.

113. Баркалов В.Я. Проблема личности и общества в философии П.Л.Лаврова // Вопросы исторического материализма и научного атеизма. Барнаул, 1972. С. 54-64.

114. Баркалов В.Я. Некоторые аспекты обоснования социализма П.Л.Лавровым // Актуальные проблемы истории философии народов СССР. М., 1972. С. 435-439.

115. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.

116. Белкин А. Народники и революционные демократы // Вопросы литературы. 1960. № 2. С. 116-131.

117. Бердяев Н.А. Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд. Спб.: Изд-во О.Н.Поповой, 1901. 267 с.

118. Бердяев Н. Новое религиозное сознание и общественность. Спб.: Изд-ие М.В.Пирожкова, 1907. 233 с.

119. Бердяев Н.К. Subspecie octeruitatis: опыты философские, социальные и литературные (1900-1906). Спб.: Изд-ие М.В.Пирожкова, 1907. 435 с.

120. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции: статьи по общественной и религиозной психологии (1907-9). Спб.: Общественная польза, 1910.304 с.

121. Бердяев Н.А. «Русская идея» // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 77-144; №2. С. 87-155.

122. Блохин В.В. Субъективный метод в социологии П.Л.Лаврова и Н.К.Михайловского // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры, исследования. М., 1995. С. 59-70.

123. Блохин В.В. Н.К.Михайловский о роли личности в истории: ревизия марксистской концепции // Вестник Рос. ун-та дружбы народов. Сер. История. М., 1996. № з. с. 24-30.

124. Блюм Р.Н. Понятия политической и социальной революции в домарксистской и марксистской общественной мысли // Проблемы теории социальной революции. М., 1976. С. 8-29.

125. Блюм Р.Н. П.Н.Ткачев о теории революции // Философские науки. 1977. № 6. С. 79-88.

126. Блюм Р.Н. Взгляды П.Л.Лаврова на революцию // Вопросы философии. 1974. № 6. С. 96-105.

127. Богатов В.В. П.Лавров философ и социолог // Философские науки. 1966. №4. С. 139-141.

128. Богатов В.В. Фридрих Энгельс и Петр Лавров (К 150-летию со дня рождения Ф.Энгельса) //Вестник МГУ. Философия. 1970. № 6. С. 13-24.

129. Богатов В.В. Философия П.Л.Лаврова. М.: Изд-во МГУ, 1972. 315 с.

130. Богатов В.В. П.Л.Лавров об условиях и принципах классификации наук (К 150-летию со дня рождения) // Вестник МГУ. Философия, 1973. №5. С. 58-68.

131. Богатов В.В. Роль Н.Г.Чернышевского в идейном становлении П.Л.Лаврова // Вестник МГУ. Философия. 1978. № 4. С.19-26.

132. Богатов В.В. Из истории взаимоотношений П.Л.Лаврова и Г.В.Плеханова // Актуальные проблемы истории философии народов СССР. М., 1976. Вып. 6. С.3-10.

133. Богучарский В.Я. Активное народничество семидесятых годов. М.: Изд-ие М. и С. Сабашниковых. 1912. 482 с.

134. Бочкарев Н.И. В.И.Ленин и буржуазная социология в России. М.: Изд-во МГУ, 1973. 250 с.

135. Браславский И. Парижская Коммуна перед судом русской реакции // Красная новь. 1927. № 5. С. 164-183.

136. Брюллова-Шаскольская Н.В. П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский // П.Л.Лавров. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922. С. 404-419.

137. Быстрянский В.Л. Отец народничества о рабочей революции. П.Л.Лавров. Парижская Коммуна 18 марта 1871 г. // Коммунистический интернационал. 1919. № 4. С. 577-594.

138. Бурлак В.Н. Обобщение опыта Парижской Коммуны П.Л.Лавровым в 70-е гг. XIX века // Проблемы теории социальной революции. М., 1976. С. 63-91.

139. Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов конца XIX начала XX веков // Вопросы философии. 1991. № 8. С. 25-40.

140. Валицкий А. По поводу «русской идеи» в русской философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 68-72.

141. Вартаньянц В. Антропологическая философия. П.Миртов и субъективный метод в социологии. Тифлис: Тип. Я.И.Либермана. 1901. 33 с.

142. Вейдле В.В. Россия и Запад // Вопросы философии. 1991. № 10. С. 58-71.245. «Вехи»: Сб. ст. о русской интеллигенции. Свердловск: Изд-во УГУ, 1991.236 с.

143. Виленская Э. Итенберг Б. Действительно не надо упрощать! // Вопросы литературы. 1960. № 10. С. 96-107.

144. Виленская Э.С. Н.К.Михайловский и его идейная роль в народническом движении 70-х начала 80-х годов XIX века. М.: Наука, 1979. 302 с.

145. Витязев Петр. Чем обязана русская общественность П.Л.Лаврову? М.: Отд. оттиск. Ежемесячный журнал, 1915. 14 с.

146. Витязев Петр. П.Л.Лавров и Н.К.Михайловский. Петроград: Синодальная типография, 1917. 16 с.

147. Витязев Петр. П.Л.Лавров в 1870-1873 гг. // Материалы для биографии П.Л.Лаврова. Пг., 1921. С. 7-25.

148. Водолазов Г.Г. От Чернышевского к Плеханову. (Об особенностях развития социалистической мысли в России). М.: Изд-во МГУ, 1969. 207 с.

149. Волгин В.П. История социалистических идей. М.: Госиздат, 1928. Ч. 1.299 с.

150. Волк С.С. Карл Маркс и русские общественные деятели. Л.: Наука, 1969.216 с.

151. Волк С.С. Никоненко B.C. Материализм Н.Г.Чернышевского. JL: Изд-во ЛГУ, 1979. 149 с.

152. Володин А.И. Начало социалистической мысли в России. М.: Высшая школа, 1966. 187 с.

153. Володин А.И. П.Л.Лавров теоретик // Вопросы философии. 1966. №6. С. 169-174.

154. Володин А.И., Итенберг Б.С. Фридрих Энгельс и Петр Лавров // Энгельс и проблемы истории: Сб. ст. М., 1970. С. 369-402.

155. Володин А.И. Гегель и русская социалистическая мысль XIX века. М.: Мысль, 1973. 303 с.

156. Володин А.И. О понятии «общественная мысль» // Актуальные проблемы истории общественной мысли. М., 1974. Вып. 4. Ч. 2. С. 148-164.

157. Володин В.И. Утопия и история. М.: Политиздат, 1976. 256 с.

158. Володин А.И., Карякин Ю.Ф., Плимак Е.Г. Чернышевский или Нечаев? О подлинной и мнимой революционности в освободительном движении России 50-60-х гг. XIX века. М.: Мысль, 1976.

159. Володин А.И. Общее и национально особенное в домарксистском утопическом социализме // Методологические проблемы истории философии и общественной мысли. М., 1977. С. 126-142.

160. Володин А.И. «Анти-Юринг» Ф.Энгельса и общественная мысль России XIX века. (Историко-философские очерки). М.: Мысль, 1978. 249 с.

161. Володин А.И., Итенберг Б.С. П.Л.Лавров. М.: Молодая гвардия, 1981. 318 с.

162. Володин А.И. Философия истории как развивающееся жизнетвор-чество против философии безысходности (Петр Лавров и Артур Шопенгауэр) // Социальная теория и современность. М., 1993. Вып. 13. С. 89-90.

163. Володин А.И., Итенберг Б.С. Наследство П.Л.Лаврова в идейной борьбе 1920-х годов // Отечественная история. 1993. № 5. С. 54-71.

164. Гаврюшин Н.И. Русская философия и-религиозное сознание // Вопросы философии. 1994. № 1. С.65-67.

165. Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. 696 с.

166. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Идеологи русского народничества. Л.: Изд-во ЛГУ, 1966. 147 с.

167. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Философские и социологические учения революционного и либерального народничества // История философии в СССР. М., 1968. Т. З.С. 245-302.

168. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв. 2-е изд. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. 743 с.

169. Гайденко П.М. «Вехи»: неуслышанное продостережение // Вопросы философии. 1992. № 2. С.103-122.

170. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1974. Т. 1.452 с.

171. Гизетти А.А. Историко-социологические воззрения П.Л.Лаврова // Вопросы обществоведения. Спб., 1911. Вып. 3. С. 254-273.

172. Гизетги А.А. Апостол критической мысли // Вестник литературы. 1920. № 2. С.2.

173. Гизетти А.А. П.Л.Лавров как историк мысли // П.Л.Лавров. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922. С. 292-354.

174. Гизетти А.А. П.Л.Лавров и Вл. Соловьев. Опыт сравнительной характеристики // П.Л.Лавров. Статьи, воспоминания, материалы. Пб., 1922. С. 385-403.

175. Гизетти А.А. П.Л.Лавров и «Вперед!» // Былое. 1925. С. 41-68.

176. Горев Б. П.Л.Лавров и утопический социализм // Под знаменем марксизма. 1923. № 6-7. С. 121-131.

177. Горев Б.И. Н.К.Михайловский. М.: ОГИЗ, Молодая гвардия, 1931. 94 с.

178. Горшевский В.А. Проблема соотношения социального детерминизма и нравственной свободы в этике революционных народников // Учен, зап. кафедр общ. наук вузов Лениграда. Философия. Л., 1974. Вып. 15. С. 183-191.

179. Горшевский В.А. Этическое обоснование П.Л.Лавровым и Н.К.Михайловским субъективного метода в социологии // На переднем крае идеологической борьбы. Л., 1974. С. 72-76.

180. Графский В.Г. Политические и правовые взгляды русских народников. М.: Наука, 1993.319 с.

181. Григорьян Б.Т. Философская антропология. М.: Мысль, 1982. 188 с.

182. Громов М.П. Вечные ценности русской культуры и интерпретация отечественной философии // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 54-60.

183. Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности. // Вопросы философии. 1992. № 1. С. 52-60.

184. Грушева М.П. Теория личности П.Л.Лаврова // Учен. зап. кафедр, общ. наук вузов Ленинграда. Л., 1975. Вып. 16. С. 166-177.

185. Грушева М.П. Природа нравственного в человеке и проблема источника морали в этике П.Л.Лаврова // Учен. зап. кафедр общ. наук вузов Лениграда. Л., 1977. Вып. 17. С. 161-166.

186. Гуревич А.Я. Теория формаций и реальность истории // Вопросы философии. 1990. № 11. С. 31-43.

187. Гусев К.В. П.Л.Лавров и эсеры // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентиры, исследования. Вып. 15. Петр Лавров. М., 1995. С. 172-181.

188. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. 574 с.

189. Дементьев А. Народничество и народническая литература // Вопросы литературы. 1961. № 2. С. 149-163.

190. Демиденко А.И. П.Л.Лавров. Жизнь и деятельность. М.: Просвещение, 1969. 80 с.

191. Дейч JI. От Народничества к марксизму (Из воспоминаний) // Современный мир. 1914. № 1. С. 160-185; № 2. С. 48-66.

192. Дейч Л.Г. Русская революционная эмиграция 70-х гг. Пг.: Госиздат, 1920. 88 с.

193. Дюркгейм Э. Социология и теория познания. // Новые идеи в социологии. Спб., 1914. Сб. 2. С. 27-67.

194. Ерасов Б. Россия в евразийском пространстве. // Общественные науки и современность. 1992. № 5. С. 57-66.

195. Еремичев А.А. К достоинствам взгляда «со стороны» // Вопросы философии. 1995. № 2. С. 77-80.