Смысловая динамика идеологем советской эпохи: от идеологии, пропаганды и агитации до пиара тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Кутенева, Татьяна Александровна

• Кутенева, Татьяна Александровна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кутенева, Татьяна Александровна

Введение.

Глава I. Смысловая динамика базовой идеологемы советской эпохи - лексемы идеология.

1.1.Идеология как общественный феномен: теоретическое осмысление.

1.2. Лексема идеология в лексикографическом освещении

1.3. Рефлексивное осмысление лексемы идеология в постсоветский период.

1.3.1. Негативная оценочность лексемы идеология.

1.3.2 Динамика аксиологической составляющей лексемы идеология: типы речевых реакций:.1.

1.4. Изменение денотативной составляющей лексемы идеология.

1.4.1. Функционирование лексемы идеология в советский период.

1.4.2. Функционирование лексемы идеология в постсоветский период.

1.4.2.1. Отражение динамики идеологических процессов в контекстах-суждениях.

1.4.2.2.Сферы функционирования лексемы идеология.

1.4.2.3.0 новом лексико-семантическом варианте лексемы идеология.

Выводы.

Глава 2. Смысловая динамика базовых идеологем советской эпохи - лексем пропаганда и агитация.

2Л. Пропаганда и агитация как вид социальной деятельности: теоретическое осмысление.

2.2. Лексемы пропаганда и агитация в лексикографическом освещении.

2.3. Рефлексивное осмысление лексем пропаганда и агитация в постсоветский период.

2.3.1. Негативная оценочность лексем пропаганда и агитация.

2.3.2. Динамика аксиологической составляющей лексемы пропаганда: типы речевых реакций.

2.3.3. Рефлексивное осмысление денотативной составляющей лексемы агитация.

2.4. Изменение денотативной составляющей лексем пропаганда и агитация.

2.4.1. Функционирование лексем пропаганда и агитация в советский период.

2.4.2. Функционирование лексем пропаганда и агитация в постсоветский период.

Выводы.

Глава 3. Смысловая и словообразовательная динамика идеологемы постсоветской эпохи - лексемы пиар.

3.1 .Предварительные замечания.

3.2. Пиар как вид социальной деятельности: теоретическое осмысление.

3.3. Лексема пиар в лексикографическом освещении.

3.4. Рефлексивное осмысление лексемы пиар.

3.5. Словообразовательный потенциал лексемы пиар.

3.5.1 Способы словообразования и формально-семантическая характеристика производных единиц словообразовательного гнезда с корневой лексемой пиар.

3.5.2. Окказионализмы как реализация словообразовательного потенциала корневой лексемы пиар.

3.6. Функционирование лексемы пиар в современной русской речи.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Смысловая динамика идеологем советской эпохи: от идеологии, пропаганды и агитации до пиара»

Диссертационная работа посвящена исследованию базовых идеологем советской эпохи в советском и постсоветском (российском) языковом пространстве. Происходящие активные процессы в жизни общества конца XX века [см.: Русский язык конца XX века 1996; Русский язык сегодня 2000; Шапошников 1998] коснулись лексической системы русского языка, и, в первую очередь, языковых элементов, составляющих фундаментальный лексикон советской эпохи.

Высокодинамический тип эволюции современного русского языка, особенно его лексической сферы, позволяет глазами одного поколения увидеть изменения, которые раньше можно было установить лишь в ходе диахронических исследований. Синхрония на срезе веков носит ярко выраженный динамический характер. Современная русистика переживает интересное время. У исследователей есть уникальная возможность наблюдать фактуру быстротекущей жизни языка, изучать «динамическое языковое и, прежде всего, семантическое пространство, в котором производятся и испытываются социальные значения» [Seidel 1985: 44].

Начало третьего тысячелетия в России отмечено общественным переосмыслением культурных ценностей и установок. Если для 1990-х годов были характерны прямые идеологические, языковые и поведенческие конфронтации с советским опытом, то в 2000-х гг. происходит более органичное складывание новых общественных и идеологических структур. Складывающаяся российская культура формируется из рефлексивного переосмысления традиционной культуры, советского наследия и активного освоения культурных образцов западного мира.

Сегодня Россия находится в поисках новых идеологических смыслов, обретению которых в немалой степени способствуют исследования, посвященные изучению смысловой динамики идеологем советского периода, формирования новых идеологем постсоветского периода. В этой связи актуальным оказываются выявление конкретных идеологем советской культуры и наблюдение за их функционированием, смысловыми трансформациями и той значимостью, которую они приобретают в современном социокультурном пространстве. Такая интерпретация предполагает обследование влияния базовых идеологем на общественное сознание, их оценочной интерпретации в языковом сознании постсоветского человека. Общая проблема осмысления советской культуры в современной перспективе является актуальной и попадает в поле междисциплинарных гуманитарных исследований.

Исследование черт советской культуры в политологии, лингвистике, культурологии и других дисциплинах гуманитарного цикла неизменно выводит авторов на осмысление «металексики» тоталитарной системы, методологически важных, высокого уровня абстракции, базовых единиц - лексем идеология и пропаганда. Советская идеология как профессионально сконструированная, многомерная система идеологем, отражающая основные ценностные ориентиры советского общества, тесно связана с подчиненным ей пропагандистским дискурсом. В свою очередь, лексема пропаганда устойчиво закрепилась в языке советского времени в виде словосочетания пропаганда и агитация, свидетельствующего о неразрывной связи данных единиц.

Лексемы идеология, пропаганда, агитация относятся к классу абстрактных имен, «основная семантическая особенность которых заключается в их умозрительности, т.е. отсутствии чувственно воспринимаемого фрагмента действительности, стоящего за именем и выделенного им (наглядного прототипа класса)» [Чернейко 2008: 359]. В силу высокого уровня обобщения действительности эти единицы можно назвать базовыми, металексемами. Как метаимена, они сами являются опорой сознания в структурировании действительности, обозначают наиболее общие свойства и признаки явлений и потому являются именами-категориями, то есть опредмеченными базовыми параметрами отдельных единичных фрагментов действительности. Данные единицы задают базовый уровень категоризации мира не только научному, но и обыденному сознанию, поскольку являются единицами общего для всех лексикона, требующими своего осмысления и описания. Единицы, охваченные термином «металексика» [Кнорина 1996: 120], задают таксономию микросистемы (поля, лексического множества), внутри которой происходит семантическое разбиение, накидывая абстрактную категориальную сетку на действительность.

Идеологически маркированные базовые лексемы идеология, пропаганда и агитация, входящие в «фундаментальный лексикон» тоталитарного общества, получили положительную оценочную окраску в рамках советской системы ценностей. Смена идеологий, кардинальные преобразования в общественном устройстве влекут за собой мену знака оценки, стимулируют необходимость исследования смысловой динамики идеологических слов на постсоветском пространстве, выявления и описания этапов семантической и идеологической эволюции «советских» слов.

На фоне общественного переосмысления базовых советских идеологем пропаганда и агитация происходит поиск новых лексических единиц, которые бы послужили адекватной заменой советским единицам. В таком ряду наиболее близким по семантике к словам пропаганда и агитация оказывается новая заимствованная из западного опыта единица пиар в разных вариантах своего графического оформления. Материал исследования позволяет проследить функционирование лексемы пиар в социокультурном контексте постсоветской России.

В период радикальных социально-экономических изменений активизируется и метаязыковая деятельность говорящих, выражающаяся в языковой рефлексии, т. е. автокомментировании употребляемого слова или выражения [см.: Вепрева 2002]. Обычно комментарием сопровождается именно то языковое средство, которое подвергается семантической модификации в результате определенного внешнего, социального воздействия. Рефлексивные высказывания, выражающие субъективное мнение говорящего о сообщаемом, дают возможность пронаблюдать семантические сдвиги и преобразования слов. В диссертационной работе мы исследуем попавшие в поле метаязыкового сознания базовые единицы советской эпохи - идеологемы идеология, пропаганда и агитация, а также современный лексический эквивалент единицам пропаганда и агитация — лексему пиар. Слова-идеологемы, являясь объектом метаязыкового комментирования, дают возможность проследить происходящие изменения в структуре их лексического значения.

Объектом нашего исследования являются функционирующие в печатных средствах массовой информации советского и постсоветского периодов лексические единицы с идеологической семантикой - идеология, пропаганда, агитация и (в современный период) — лексема пиар.

Материалом исследования послужили словарные статьи анализируемых лексем, зафиксированные в лексикографических источниках досоветского, советского и постсоветского периодов, а также выборки из публицистических текстов советских и российских средств массовой информации.

Источниками материала советского периода являются толковые словари русского языка: «Толковый словарь русского языка» в 4-х томах под ред. Д.Н. Ушакова (далее ТСУ), «Словарь русского языка» в 4-х томах под ред. А.П. Евгеньевой (далее МАС), «Словарь современного русского литературного языка» в 17-ти томах (далее БАС) и «Толковый словарь русского языка» С. И. Ожегова (далее СО), а также печатные издания политического характера (1920 - 1991 гг.), в своем большинстве включающие в свое название лексемы пропаганда и агитация (следует отметить, что журналы «Партийное строительство» и «Партийная жизнь» - результат переименования журнала «Пропагандист»; «Вестник агитации и пропаганды» переименован в журнал «Коммунистическая революция»): Большевик 1933 № 9, 1, 1942 № 1, 2; № 19; Коммунистическая революция 1923, № 4, 1, 2, 1925 № 7, 1935 № 1; Коммунист 1960 № 18, № 4, 1970, №18, №3, 1980, №4, 18, 1987 № 12, № 1, 1991, № 12, № 1; Партийная жизнь 1948, №1, 1957, №2, 1966, № 1, № 19, №22, 1975, № 1-6, № 19, 1990 № 19, № 4; Партийное строительство 1930 №2, № 7; Пропагандист 1935 № 11, №5 № 10, 24, 1940 № 2, № 1, № 17, 1946 № 3; Блокнот агитатора 1951 № 1, 1962 № 17, 15, 1980 № 1, 1989, № 17; Политическая агитация 1970 № 1, № 17, 1980, № 9. Выборка из перечисленных журналов составляет около 800 контекстов, включающих лексические единицы идеология, пропаганда, агитация, а также их производные.

Источниками материала российского периода являются толковые словари: «Русский толковый словарь» В. В. Лопатина, Л. Е. Лопатиной (далее РТС), «Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова, Н. Ю. Шведовой (далее СОШ), «Толковый словарь русского языка» под ред. Н. Ю. Шведовой (далее СШ), «Толковый словарь иноязычных слов» Л. П. Крысина (далее ТСИС), «Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный» Т. Ф. Ефремовой (далее ТСЯ), «Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия» под ред. Г.Н. Скляревской (далее ЯИ), «Толковый словарь русского языка начала XXI в. Актуальная лексика» под ред. Г.Н. Скляревской (далее АЛ), «Современный словарь русского языка» под ред. С.А. Кузнецова (далее ССРЯ), «Новейший словарь иностранных слов и выражений» (далее НСИС). Кроме толковых словарей, были использованы печатные центральные и региональные средства массовой информации - рассчитанные на широкий круг читателей газеты и журналы (с 1992 по 2008 гг.), из которых методом сплошной выборки получен корпус метаязыковых высказываний (2800 рефлексивов) по поводу анализируемых лексем, а также 40 000 контекстов, включающих исследуемые идеологемы. Материал получен с помощью интернет-источников - базы данных «Интегрум» (www.integrum.ru), информационно-поисковой системы «Национальный корпус русского языка» (www.ruscorpora.ru) и базы данных англоязычной периодики www. factiva.com.

Цель исследования - выявление смысловой динамики базовых идеологем советской эпохи - идеология, пропаганда и агитация, а также новой русской идеологемы пиар.

Достижение поставленной цели требует решения следующих задач, определяемых в соответствии с этапами анализа.

1. На основе научных трудов и словарей энциклопедического типа представить теоретическое осмысление понятий идеология, пропаганда, агитация и пиар.

2. Проследить отраженные в лексикографических источниках досоветского советского и постсоветского периодов изменения в денотативной семантике анализируемых лексем с опорой на выявленную компонентную структуру лексических значений.

3. Представить рефлексивное осмысление и контекстные реализации анализируемых лексем на основе источников современной периодической печати, проследить смысловые изменения в аксиологическом и денотативном компонентах лексического значения слов-и деол огем.

Разработка темы диссертационного исследования проходила в три этапа. На каждом этапе работы выделен объект, предмет и задачи исследования. В зависимости от этого разнится и материал диссертации.

На первом этапе исследования объектом является представление исследуемых единиц в философских и политологических словарях энциклопедического типа и научных исследованиях. Предмет исследования содержание словарных статей словарей и научных работ по данной проблематике. Задача исследования - обобщение научных дефиниций и понятийное осмысление анализируемых лексем.

На втором этапе исследования объектом являются толкования слов в лексикографических источниках советского и постсоветского времени. Предмет исследования - словарное содержание лексем, отражающих обыденное сознание. Задача исследования - выявление семантических признаков, которые составляют языковое содержание слов и характеристика смысловой динамики анализируемых лексем в разные периоды российской истории по данным толковых словарей.

На третьем этапе исследования объектом являются высказывания-рефлексивы, участвующие в осмыслении и оценке значения анализируемых лексем. Высказывание-рефлексив — «относительно законченное высказывание, содержащее комментарий к употребляемому слову или выражению, а также включающее лексическую единицу слово» [Вепрева 2002: 5]. В работе наряду с термином «высказывание-рефлексив» используются в качестве синонимов термины «рефлексив», «рефлексивное высказывание», «метаязыковое высказывание», «метаязыковой комментарий». Также объектом исследования являются высказывания, включающие анализируемые единицы и их производные, и отражающий функционирование единиц в советский и постсоветский периоды. Предмет исследования на данном этапе - коммуникативное значение анализируемых лексем и их производных в советский и постсоветский периоды. Задача исследования — выявление семантических признаков, составляющих речевое содержание слов, характеристика динамики денотативной и коннотативной составляющих семантики слов, исследование словообразовательного потенциала единиц.

В диссертации анализируется языковой материал двух периодов -советского (1920-е - 1991 гг.) и современного (с 1992 по 2008 гг). В некоторых исследованиях, посвященных языку советской эпохи [см.: Будаев, Чудинов 2007; Ворожбитова 2000; Ширяев 1997], внутри советского периода выделяются такие этапы, как «тоталитарно-административный», «хрущевская оттепель», «застой», «перестройка». В задачи нашей работы не входит дифференциация этапов советского периода, однако наибольший интерес для нас представляет тоталитарно-административный этап, поскольку именно в это время происходит формирование и развитие тоталитарного языка как результата жесткого давления идеологии на язык.

К исследованию такого феномена, как тоталитарный язык или «новояз», обращались многие ученые [см.: Будаев, Чудинов 2007; Вайсс 2000, 2007; Ворожбитова 2000; Говердовский 1986; Земская 1996; Ермакова 1997; Китайгородская, Розанова 2003; Купина 1995, 1999; Оруэлл 1984; Седов 1993; Скляревская 1996; Чепкина 2000; Чернова 2004; Ширяев 1997; Gorham 2003; Seriot 1986; Thorn 1987 и др.].

М.Н. Эпштейн пишет: «Вспомним, какое колоссальное воздействие оказал советский идеологический язык на жизнь нашего общества и всего мира. Казалось бы, всего-навсего пустые сотрясения воздуха, но по ним строились гиганты социндустрии, коммунальные хозяйства и квартиры, система сыска и наказания, пятилетние планы, будни и праздники, трудовая дисциплина, нравы партийной и производственной среды. Излишне говорить о роли слов в ту эпоху - но ведь это было не завышением роли слова, а скорее, занижением самих слов, которые сводились к заклинаниям-идеологемам, с убитым корнем и смыслом, который не подлежал пониманию и обсуждению, а только исполнению» [Эпштейн 2006: 201].

К.Ф. Седов характеризует новояз, как «подъязык, рожденный в недрах партийной номенклатуры и насаждаемый как продукт тоталитарной «социалистической герменевтики», как отражение официальной картины мира языковыми средствами. Новояз вторгался, а точнее внедрялся во все области коммуникативной деятельности, препятствуя формированию речевой культуры личности» [Седов 1993: 30]. Носитель новояза как бы обретает идеологическую призму, через которую он воспринимает явления окружающей действительности. Новояз навязывал оценочные официозные суждения и умозаключения, содержал в себе готовую систему оценок, которая позволяла говорящему относительно быстро адаптироваться в социально-речевой обстановке. При этом говорящий, принимая заложенную в тоталитарном языке систему прагматических отношений, застывал на низком уровне развития и формировал свою языковую картину мира. Как подчеркивает Е.А.Земская, новояз - это «квазиязык, язык искусственный, «ненастоящий» [Русский язык конца XX столетия 1996: 19].

Перечислим некоторые черты, характерные для тоталитарного языка или новояза:

1. Своеобразной чертой новояза следует считать директивность [см.: Купина 1995; Седов 1993; Еремеев 2000 и др.]. Тексты на новоязе часто представляют собой предписание в той или иной области поведения. В этом предписании фиксируется полное отсутствие личностного начала, а также отмечается всеобщность адресата. Попадая в поле воздействия новояза, адресат «обязан подчиниться заложенному в текстах императиву» [Седов 1993: 33]. Кроме того, новояз характеризуется высокой частотностью лексем, выражающих долженствование, вроде должен, обязан, необходим и т.п.

2. В большей степени новояз проявляет себя в языке на уровне фразеологии. Значительное число фразеологизмов пришло из лексикона военных [см.: Седов 1993; Ермакова 1997; Вайсс 2007 и др.]: «взять на вооружение», «занять позиции», «бороться (за что-либо)» и др. Использование подобной фразеологии в речевой сфере, далекой от армейских сред, приводит к просачиванию в языковое сознание носителя новояза особого милитаризованного мироощущения. Оно способствует формированию такой языковой картины мира, в которой навязывается постоянная готовность к конфликту, противоборству.

3. На протяжении существования советского периода последовательно выстраивалась оппозиции: я - мы, мы - они, наши — не наши, свои — чужие, здесь — там и др. В языке эпохи тоталитаризма в публицистике высокой частотностью характеризовалось употребление мы, почти поглотившее я. Мы выражало некий миф о единстве, монолитности советского народа и партии, народа и власти [Ермакова 1997: 145]. Идеологический компонент в значении местоимения наш(и) соответствовал в советское время употреблению мы: наш 'советский' - наши люди, наши задачи, наша идеология и т.п. Оппозицию к наш составляли чужой и антисоветский. Любой пропагандистский язык призван в максимальной степени выделять оппозицию «мы - они», то есть различие между «своими» и «чужими».

Образ врага в сталинском Советском Союзе включает множество старых, т.е. дореволюционных врагов (капиталист, монополист, империалист, помещик и др.), к которым с начала коллективизации примыкает новая разновидность: кулак, лодырь, прогульщик, вредитель и др. Общий маркер - враг народа. «Безликость врага находит естественное объяснение в своеобразии сталинской паранойи с ее пристрастием представлять своего врага в маске; не зря излюбленными штампами пропаганды того времени были слова: разоблачить или сорвать маску с лица» [Вайсс 2007:53].

4. Основу для новояза давали прецедентные тексты, например, труды В.И.Ленина и И.В.Сталина [см.: Купина 1995; Ширяев 1997]. Д. Вайсс рассматривает соотношение новояза и пропагандистского текста и пишет, что новояз более свойствен «каноническому» пропагандистскому тексту, под которым автор понимает текст «существовавший на протяжении всего советского периода. К такому тексту относятся лозунги, разного рода речи, выступления, доклады и лекции политических деятелей, комментарии, опубликованные изложения теории марксизма-ленинизма и истории партии и т.п.» [Вайсс 2000: 540]. Также ученый, характеризуя основные тенденции развития новояза, констатирует, что, во-первых, он представлял собой смесь трех различных стилистических пластов: агитационного, бюрократического и ритуального. С течением времени усиливались последние два компонента за счет первого; этот процесс завершился в период застоя, поскольку застойные времена отличались языковым окостенением. Во-вторых, новояз характеризует «стилистическая гомогенизация, заключающая в тщательном отбрасывании некодифицированных языковых средств: арготизмов, профессионализмов, жаргонизмов» [Там же: 547].

5. Тоталитарный язык характеризуется как «средство манипуляции общественным сознанием» [Китайгородская, Розанова 2003: 164]. Порождающим фактором манипуляции является специфическая коммуникативная установка воздействующего субъекта, которая выражается «в непризнании равной ценности собственных потребностей и потребностей объекта воздействия и стремлении удовлетворить собственную потребность, не обнаруживая перед объектом воздействия конфликта интересов» [Денисюк 2004: 4].

Политическая коммуникация в тоталитарный период российской истории представляла собой коммуникацию преимущественно монологического типа, характеризующуюся «ритуальностью» [Будаев, Чудинов 2007: 23] В роли адресанта (говорящего) выступала власть (партия), в роли адресата (слушающего) -народ. Партия выступала организатором и руководителем пропаганды в советском обществе. Подобный характер коммуникации не предполагал активной мены ролей партнеров. Возможные ответные действия адресата обычно инициировались сверху.

В советский период российской истории мы наблюдаем иерархическое положение адресанта и адресата (партия / массы). Взаимодействие между властью и народом было основано на семиотической оппозиции верх / низ. Партии, выступающей в собственных интересах, отводилась роль ведущего. Народу, массам отводилась пассивная роль ведомого, воспитываемого. Внедряемые пропагандой в сознание советской языковой личности мифы и стереотипы способствовали формированию мировоззрения массового сознания, а также цементировали сложившуюся систему ценностных ориентаций советского человека.

Базу общего языка, функционирующего в государстве тоталитарного типа, составляет фундаментальный лексикон, который формируется с помощью идеологизации традиционной лексики при параллельном обновлении лексического состава языка за счет новой лексики и новых соединений слов с идеологическим содержанием [Купина 1999: 13]. На традиционную семантику слова искусственно накладываются идеологические смыслы, основанные на «искаженных знаниях и истинах» [Скляревская 1995: 68]. Слово-идеологема «запускается» в речевой обиход всеми одобряемыми средствами массовой информации. Таким образом, тоталитарный язык располагает своим словарем, который можно представить в виде блока идеологем, связанных между собой жесткими структурными отношениями. Основным видом структурных связей являются бинарные оппозиции, определяющие набор предписаний и взаимоисключающих оценок [см.: Купина 1995].

Вслед за Н.А.Купиной, под идеологемой понимается «некоторое закрепленное в языковой форме идеологическое содержание» [Купина 1997: 134]. Идеологема - языковая единица, нагруженная идеологическими (политическими) смыслами, которые определяют (моделируют и регулируют) внеязыковую действительность.

Говоря об идеологическом компоненте лексической семантики, необходимо опереться на ряд идей и принципов современной лингвистики прежде всего на представление о многомерности языкового значения. Современная лингвистика рассматривает значение слова как многомерную структуру, в которой выделяются различные слои.

В семасиологии нет единства в понимании структуры лексического значения. Ряд лингвистов выделяют в структуре лексического значения семантические компоненты одной степени сложности. В рамках этого направления все значения членятся сразу на предельно минимальные компоненты -микрокомпоненты [см.: Апресян 1995; Гак 1977; Скаличка 1989 и др.]. Существует несколько вариантов названий микрокомпонентов. Мы используем термин «сема», под которым, вслед за В. Скаличка, понимается семантическая единица, являющаяся компонентом семемы и отражающая определенный признак обозначаемого предмета или понятия. Членение семемы на семы теоретически бесконечно, его предел обусловлен мерой человеческого знания о денотате, обозначенном словом [см.: Скаличка 1989]. Наряду с термином «сема» нами применяется также термин «семантический компонент».

В смысловой структуре семемы семы расположены не линейно, а иерархически [см.: Васильев 1971; Гак 1977]. Как отмечает Э. В. Кузнецова, в вершине этой структуры находятся семы категориально-грамматического характера, последовательно уточняемые лексико-грамматическими, категориально-лексическими и дифференциальными семами. Категориально-лексическим семам подчинены менее общие, уточняющие, конкретизирующие семы, которые обычно называют дифференциальными, «ибо именно они создают индивидуальность слов, дифференцируют их, хотя и не являются уникальными, а могут повторяться в ряде слов - в разных комбинациях» [Кузнецова 1989: 34-35].

В литературе по семиотике [см.: Арнольд 1970; Караулов 1976; Кобозева 2000; Комлев 1969; Михайлова 1998; Уфимцева 1974 и др.] семантику знака принято рассматривать на двух уровнях - денотативном (референционном) и сигнификативном. В нашем исследовании мы используем понятие денотативный компонент. Денотативный компонент связан с предметным рядом, с миром реальных явлений; это представление о данном предмете, возникающее в сознании [Михайлова 1998: 63]. Денотативный макрокомпонент, основной для большинства слов, представляет собой предметно-понятийную информацию, связанную с отражением внеязыковой действительности

Одним из компонентов лексического значения, признаваемым абсолютным большинством лингвистов [см.: Комлев 1992; Кузнецова 1989; Михайлова 1998; Попова, Стернин 1984; Телия 1986; Шаховский 1983 и др.] является коннотативный компонент. Коннотативный компонент лексического значения выражает отношение субъекта речи к обозначаемому. «Это отношение может включать в себя эмотивно-оценочную модальность и экспрессивность. В основе эмоционально-оценочного типа лежит отношение (к денотату, знаку, речевому акту и его участникам)» [Михайлова 1998: 74]. Э.В.Кузнецова представляет коннотацию как компонент значения, «который состоит из ряда характеристик эмоционального, оценочного и собственно стилистического характера. Все характеристики не входят в основную в денотативно-понятийную часть значения, содержат в себе дополнительную информацию субъективного (в определенном смысле) характера» [Кузнецова 1989: 27]. Таким образом, коннотация может быть включена в лексическое значение слова, а также может быть приобретена лексической единицей за счет контекстных партнеров.

Коннотация является составной частью прагматического компонента в лексическом значении слова [см.: Демьянков 1981; Кобозева 2000; Новиков 1982; Скляревская 1995; Телия 1986; Эпштейн 1991 и др.]. Большинство исследователей понимают прагматику как закрепленное в языковой практике отношение говорящего к употребляемым знакам и соответствующее воздействие знаков на людей. Ю. Д. Апресян вычленил три аспекта и три основных части прагматической информации: «отношение к действительности, к содержанию и к адресату» [Апресян 1988: 8].

В русле проводимого исследования особое внимание следует уделить идеологическому компоненту [см.: Мокиенко 2003; Norman, Jachnow 1999; Скляревская 1995; Слышкин 2004 и др.] в структуре лексического значения. Представляя лексическое значение слова в виде концентрических кругов, Т.Н. Скляревская отмечает, что идеологический прагматический компонент занимает наиболее отдаленное от денотативного ядра место. По мнению ученого, «идеологический прагматический компонент основан на искаженных знаниях и истинах, навязанных, внушенных и пропагандируемых в конкретном социуме. Закрепленность идеологического компонента за тем или иным знаком осознается и проявляется только в речевом акте, не получая при этом эксплицитного выражения» [Скляревская 1996: 68].

Б. Ю. Норман под идеологическим компонентом он понимает «оценку, даваемую денотату с точки зрения соответствия или несоответствия идейным и политическим принципам того социума (класса, общественной группы), к которому причисляет себя говорящий» [Norman, Jachnow 2000: 45]. Идеологический компонент в семантической структуре слова способен продвигаться с периферии в центральную, ядерную часть. В таком случае сема идеологической оценки попросту вытесняет или заменяет собой предметно и понятийно мотивированные ядерные семы. По мнению ученого, со временем идеологический компонент в семантике слова может ослабевать, стираться или даже коренным образом трансформироваться - оценка меняется с «минуса» на «плюс» или наоборот. Значительная часть слов приобретает сему идеологической оценки в конкретных культурно-исторических условиях, под прямым или косвенным воздействием государственной пропагандистской машины. Такие слова несут в себе отпечаток конкретной эпохи и конкретного общества.

Таким образом, в основе исследования лежит анализ семной и семантической структур анализируемых лексических единиц на материале лексикографических источников, контекстов и высказываний-рефлексивов.

Научная новизна исследования заключается в детальном подходе к изучению лексических единиц с идеологической семантикой. Сопоставление словарных дефиниций и речевых реализаций двух эпох позволило выявить появление новых смыслов в структуре лексического значения идеологем.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Развитие лексической системы русского языка рубежа XX - XXI столетий отмечено процессом деидеологизации, которая обусловлена дискредитацией советского режима, изменениями в социально-политической, экономической и духовной жизни общества. Процесс деидеологизации охватывает базовые идеологемы языка советской эпохи. Смысловая динамика базовых идеологем нашла свое отражение в толковых словарях, речи и коллективном языковом сознании.

2. В советский период развития русского языка лексема идеология приобрела упрощенную семантику. Слово идеология, обозначающее систему идей, выражающихся в разных формах общественного сознания, стало преимущественно употребляться для обозначения семантической сферы политического. Тенденция к политизации значения охватывает также употребление в речи лексем пропаганда и агитация.

3. Советские словари сочетали корректное значения слов-идеологем с тенденциозностью подбора речевых иллюстраций, встроенных в идеологическую норму. Отдельные словари постсоветского периода отражают реальную многозначность исследуемой лексемы идеология, характерную для современного этапа функционирования языка.

4. Смысловая динамика лексем идеология, пропаганда, агитация в постсоветский период развития русского языка проявляется в процессах семантической деривации и семантической модификации и оказывается тесно связанной с ценностной мировоззренческой переориентацией.

5. Одним из аспектов речевого существования лексем идеология, пропаганда, агитация в постсоветский период является языковая рефлексия по поводу данных идеологем. Коллективное языковое сознание демонстрирует активную установку носителей языка на критическое осмысление политической составляющей семантики слов-идеологем.

6. Под воздействием экстралингвистических факторов формируется тенденция к аксиологической неустойчивости слов-идеологем: в условиях политической свободы положительная маркированность вытесняется отрицательной, которая, в частности, проявляется в попытке вывести слова идеология, пропаганда, агитация из активного словаря. В" последнее время оценочность становится многомерной, происходит развитие разнополярных модусных смыслов, намечается тенденция к оценочной нейтрализации идеологем.

7. Наблюдения за функционированием лексем идеология, пропаганда, агитация в постсоветский период свидетельствуют об изменениях их синтагматических связей. Лексема идеология свободно сочетается как с единицами абстрактной семантики, так и семантики конкретной. Примета современной синтагматики лексемы пропаганда - сочетаемость с негативно заряженными единицами. Лексема агитация употребляется преимущественно для обозначения вида пропагандистской деятельности в период избирательных кампаний.

8. Заимствованная лексема пиар в современном русском языке обнаруживает интенсивную реализацию словообразовательных возможностей, широкие сочетаемостные свойства, семантические, в том числе метафорические, преобразования, коннотативные сдвиги. Слово пиар в речи стало употребляться как аналог идеологемам пропаганда и агитация.

Теоретическая значимость диссертационного исследования определяется тем, что оно расширяет научные представления о процессах, касающихся изменений лексической семантики слов-идеологем русского языка на рубеже XX -XXI вв., в частности, о процессе деидеологизации, который отражен в толковых словарях, современной речи и коллективном языковом сознании. Полученные автором научные результаты представляют ценность для разработки проблем, связанных с лексической семантикой. В ходе исследования систематизированы наблюдения, определяющие смысловую трансформацию советских идеологем в условиях современного социокультурного пространства, выявлены условия формирования идеологической единицы пиар, являющейся ярким социальным сигналом новейшего времени.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования материалов диссертации на занятиях по лексикологии, спецкурсах по проблемам лексической семантики, лингвокультурологии, социолингвистики, лексикографии, политической лингвистике.

Работа выполнена в рамках лингвокультурологического подхода, который был реализован не только при интерпретации функционирования исследуемых единиц, но и при лексикографическом анализе. Лексикографическая информация, содержащаяся в толковых словарях, в целом маркирует определенную для каждого словаря сверхинформацию о данном словаре как об объекте культуры, погруженном в социокультурную среду эпохи и, более того, о самой эпохе. Эта информация наиболее отчетливо проявляется при сопоставлении разных словарей.

В диссертационном исследовании используется метод комплексного лингвистического описания, включающий приемы наблюдения, обобщения, интерпретацию и классификацию языковых фактов. Кроме того, мы прибегали к помощи методов компонентного, дефиниционного, контекстологического, словообразовательного анализа, методики ступенчатой идентификации, приемов лингвокультурологической интерпретации языковых средств, а также их количественного и сравнительно-сопоставительного анализа.

Отмеченные выше этапы исследования обусловили структуру работы: диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, списка использованной литературы, списка использованных словарей и справочников, списка принятых сокращений.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Кутенева, Татьяна Александровна

Выводы

Адаптация заимствованной лексемы пиар в русском языке привела к тому, что наряду с советскими базовыми идеологемами в постсоветском пространстве появилась новая идеологема, свидетельствующая о том, что идеология и пропаганда — это постоянные составляющие государственной системы, независимо от типа общественного устройства. Значение лексемы пиар включает в себя семантические компоненты лексем пропаганда и агитация. Исследуемая единица, попав в русский язык, претерпела семантические преобразования, унаследовала негативную семантику советской пропагандистской системы и в обыденном сознании закрепилась как единица с размытой семантикой, которая обозначает информационно-пропагандистскую деятельность манипулятивного характера, направленную на формирование общественного мнения о ком, чём-л., чаще всего отрицательного, основанного на ложных фактах.

Лексема пиар относится к классу новых заимствований постсоветского времени. Заимствованное слово - это тот источник пополнения языка, который максимально может использовать его потенциал. Являясь непроизводными в языке-реципиенте, заимствованные слова обладают большим деривационным потенциалом, чем слова производные. Поэтому, наряду с другими непроизводными единицами, заимствования образуют «фундамент, на котором строится все здание лексикона» [Кубрякова 1988:154]. Активное использование лексемы пиар в русской речи способствует конструированию на ее основе новых языковых / речевых единиц. Анализ переносного употребления лексемы пиар позволил выделить две продуктивных метафорических модели: метафоры войны и грязи, которые являются характерными для современного политического дискурса. Словообразовательная активность исследуемой единицы особенно заметна в тех сферах, где выражение экспрессивности играет важную роль. Образование дериватов с корнем пиар- часто переходит в языковую игру и экспериментирование со словом. На базе сходства с фонетически близкими словами устанавливаются окказиональные системные связи, являющиеся средством выполнения коммуникативной задачи говорящего, - создать негативный образ новой идеологемы. За счет интенсивного образования сложных слов и активного функционирования лексемы пиар в качестве аналитического прилагательного происходит как обогащение лексического запаса языка, так и обновление его выразительности. Лексема пиар стала ключевым словом, характеризующим современную эпоху.

Заключение

Особенностью новейшего этапа развития русского языка является доминирующая роль экстралингвистических факторов, следствием которых является сверхдинамичный характер изменений русской языковой системы и, в частности, лексико-семантической подсистемы как самой подвижной ее части. Процесс деидеологизации может рассматриваться как часть более общих семантических процессов. Стимулом для активных процессов, связанных с разрушением тоталитарной идеологии, явились глубинные изменения во всех сферах общественно-политической жизни России: политической, социально-экономической, государственно-правовой и культурной. Процесс деидеологизации коснулся в первую очередь слов с собственно идеологическими денотатами прежде всего базовых, теоретико-инструментальных идеологем идеология, пропаганда, агитация. Идеология как универсальная нормативно-ценностная система с помощью агитационно-пропагандистского инструментария транслировалась и внедрялась в массовое сознание с целью создания идейно-политического единства советского общества. Анализ советского дискурса подтверждает идею централизации партийно-пропагандистской деятельности, подчиняющей себе многочисленные тематические сферы жизнедеятельности советского человека, специализированный характер субъектной семы лексемы идеология. Сужение семантики идеологем зафиксировано в словарях советского периода не в полной мере. Реальное речевое существование идеологем идеология, пропаганда, агитация в советском дискурсе нашло свое отражение в лексикографической практике постсоветского периода.

В ходе исследования было выявлено, что семантические трансформации базовых идеологем идеология, пропаганда, агитация в постсоветской России реализуются как процессы семантической деривации и семантической модификации и оказываются тесно связанными со снятием идеологических наслоений и ценностной переориентацией.

Семантические трансформации могут касаться как всей семантической структуры слова, так и структуры отдельного значения. Подобные изменения в лексико-семантической структуре проявляются двояко: а) через появление у языкового знака нового значения (см. появление новых ЛСВ у лексем идеология, пропаганда, агитация, связанных с расширением лексической сочетаемости слов и нейтрализацией социальной оценки) и б) через обогащение, восстановление значения семантическими признаками, ушедшими в советский период в область периферийных. Материал исследования позволил сделать выводы о формировании полисубъектного идеологического поля российского социума, о вариантной интерпретации действительности.

Мониторинг состояния массового сознания, проведенный на базе текстов рефлексивного содержания, позволяет сделать выводы об особенностях языкового сознания в постсоветский период. Материал исследования включает яркие свидетельства амбивалентности русского самосознания в переломные годы истории России, его переоценивающий характер. Качественные изменения, произошедшие в оценочной части семантики идеологем идеология, пропаганда и агитация, можно квалифицировать как расщепление идеологической оценки, подвижность оценочного идеологического компонента, деформацию советских идеологических смыслов. Усталость от социализма как проявление посттоталитарного синдрома сменилась осознанием дефицита новой идеологии. Рефлексивное осмысление идеологем позволяет выделить определенные витки идеологизации: идеологемы проходят путь от положительной (в рамках официального советского дискурса) оценки через резко отрицательную к нейтрально- и положительно оценочному этапу (в постсоветский период).

Воздействие на массовое сознание в постсоветский период проходит в условиях информационной открытости. С одной стороны, условия информационной открытости выгодно отличаются от идеологической монополии и тоталитарной пропаганды. С другой стороны, в условиях демократической свободы существуют свои изощренные варианты манипуляции общественным • сознанием. Этот вывод можно сделать в ходе наблюдений за функционированием лексем пропаганда, агитация и пиар в новых постсоветских условиях. Происходят качественные изменения в синтагматических связях лексемы пропаганда. Примета современной синтагматики лексемы пропаганда - сочетаемость с негативно заряженными единицами, сочетаемость с которыми отсутствовала в советский период. Разнонаправленность пропаганды говорит о том, что современное общество ушло от непререкаемой правильности пропагандистских утверждений.

Пропаганда становится видом деятельности, осуществляющим популяризацию и распространение идей заинтересованных социальных заказчиков, имеющих свои корыстные интересы. На современном этапе развития российской государственности в русском языке появляется новая заимствованная единица пиар, синонимичная советским идеологемам пропаганда и агитация.

Все три лексемы активно функционируют в современном русском языке. За лексемой пропаганда закрепляется оттенок «советской» лексемы (лексикографические источники постсоветского периода зафиксировали данное значение в качестве отдельного ЛСВ), агитация сузила свои сочетаемостные возможности. В современных условиях функционирование лексемы агитация прочно связано только с одним направлением политической работы - с периодом избирательных кампаний. В то время как лексема пиар получает наибольшее распространение как идеологема нового времени, как современный эквивалент советским идеологемам пропаганда и агитация. Активное вхождение лексемы в русский язык, расширение сочетаемости, метафорическое освоение, интенсивная реализация словообразовательных возможностей спровоцировали семантические преобразования слова, приобретение словом негативной оценочности. Бездумное существование советского человека, насильственно находящегося в «системе уже готовых ценностей» (Е. Добренко) меняется на образ жизни человека рефлексирующего: выбор модели социального поведения остается за самим человеком. Слова идеология, пропаганда, агитация, пиар несут отпечаток конкретной эпохи и конкретного общества.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кутенева, Татьяна Александровна, 2008 год

1. Абалин С. Партия нового типа // Большая Советская Энциклопедия. Т. 32.- М., 1955.-С. 175 -177.

2. Алешина И. В. Паблик рилейшнз для менеджеров и маркетеров. М., 1997. -256 с.

3. Алешина И. В. Паблик рилейшнз для менеджеров. М., 2003. - 480 с.

4. Апресян Ю.Д. Источники нового словаря синонимов русского языка // Русистика. 1994, №1. С. 82 - 102.

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974. - 366 с.

6. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995, №1. С. 37 - 67.

7. Апресян Ю.Д. Прагматическая информация для толкового словаря // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. - С. 7 - 44.

8. Апресян Ю.Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М., 1967. 252 с.

9. Арнольд И.В. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компоненты лексического значения // ХХП Герценовские чтения. Иностранные языки. Л.,1970. С. 21- 32.

10. Ю.Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988. - 341 с.

11. Баранов H.A. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика: Учебное пособие. М., 2007. - 592 с.

12. Барботько Л.М., Войтов В.А., Мирский Э. М. Тотальная идеология против тоталитарного государства // Вопросы философии. 2000, № 11. С. 12 - 27.

13. Барт Р. Мифологии. М., 1996. - 316 с.

14. Белоусова Т. Деривационная история устойчивого сочетания «оранжевая революция» (по материалам еженедельника «2000») // J^zyk. CzLowiek. Dyskurs. Szczecin. 2007. - С. 28 - 40.

15. Бениньи В. Аналитические прилагательные. Распространение иноязычной модели «определяющее существительное + определяемое существительное» // Язык в движении: К 70-летию Л.П. Крысина. М., 2007. - С.68 - 82.

16. Бениньи В. Продуктивные модели в развитии класса аналитических прилагательных // Русский язык сегодня 2. Активные языковые процессы конца XX вв. М., 2003. - С. 329 - 334.

17. Берзин Б. Ю. Политическое самосознание социальной группы: Автореферат диссдокт. филос. наук. Екатеринбург, 1994. - 38 с.

18. Блажнов Е. Пресс-релиз // Журналист. 1994, № 3. С. 50 - 54.

19. Блэк Сэм. Паблик рилейшнз. М., 2002. - 202 с.

20. Богданова М. А. Роль мифа в политическом сознании. Ростов н/Д., 1992. 234 с.

21. Боханов А. По плечу ли России европейский камзол? // Родина. 1995, № 8. С. 20 - 24.

22. Бритков В, Дубовский С. Информационные технологии в национальном мировом развитии // Общественные науки и современность. 2000, №1. С. 146 - 151.

23. Буари Ф. А. Паблик рилейшнз или стратегия доверия. М., 2001. - 178 с.

24. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Эволюция лингвистической советологии. // Политическая лингвистика. Вып. (3) 23 / Главный ред. Чудинов А. П. -Екатеринбург, 2007. С. 22 - 34.

25. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Folk linguistics // Русский язык в его функционировании: Тез. докл. Междунар. конф.: III Шмелевские чтения, 22 -24 февраля 1998 г. М., 1998. - С. 13 -15.

26. Вайсс Д. «Новояз» как историческое явление // Соцреалистический канон / Гл. ред. X. Гюнтер, Е. Добренко. СПб., 2000. - С. 539 - 556.

27. Вайсс Д. Сталинский и национал-социалистический дискурсы пропаганды: сравнение в первом приближении // Политическая лингвистика. Вып. (3) 23 / Гл. ред. Чудинов А. П. Екатеринбург, 2007. - С. 34 - 60.

28. Варакута С.А., Егоров Ю.Н. Связи с общественностью: Учебное пособие. -М., 2004. 246 с.

29. Васильев JI. М. Семантика русского глагола. М.,1981. - 184 с.

30. Васильев JI. М. Семантические классы русского глагола (глаголы чувства, мысли, речи и поведения): Автореферат дисс.докт филол. наук. Л., 1971. -38 с.

31. Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. М., 1990. - 176 с.

32. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996. - 412 с.

33. Вепрева И.Т. Об «отмывании» слов в современном политическом дискурсе // Политический дискурс в России: X Юбилейный всероссийский семинар 20 апреля 2007 г. М., 2007. - С. 52 - 61.

34. Вепрева И.Т., Купина Н.А. Национальный проект // Русский язык за рубежом. 2007, № 6. С.91- 94.

35. Вепрева И.Т., Купина Н.А. Серый телефон // Русский язык за рубежом. 2006, №3.- С.110- 112.

36. Вепрева И.Т., Мустайоки А. Детабуизация в современном русском языке и тревожная лексика // Язык вражды и язык согласия в социокультурном контексте современности: Коллективная монография. Екатеринбург, 2006. -С.141 - 150.

37. Вепрева И.Т.Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. Екатеринбург, 2002.-380 с.

38. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. М., 1980.-320 с.

39. Викентьев И. Л. Приёмы рекламы и Public Relations. СПб, 2002. - 380 с.

40. Войтасик Л. Использование психологии в системе пропаганды. // Реклама: внушение и манипуляция. Медиа-ориентированный подход / Автор-составитель Райгородский Д.Я. Самара, 2001. - С. 227 - 228.

41. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. М., 1981. - 278 с.

42. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. - 228 с.

43. Вопросы лекционной пропаганды. Вып.7. М., 1982. - 93 с.

44. Ворожбитова А.А. «Официальный советский язык» периода Великой Отечественной войны: лингвориторическая интерпретация // Теоретическая иприкладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж, 2000. -С. 21-42.

45. Воронцова Т.А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. Ижевск, 2006. 252 с.

46. Выготский JI. С. Мышление и речь. Психика, сознание, бессознательное. М., 2001.-368 с.

47. Выжлецов Г. П. Аксиология культуры. СПб., 1996. - 150 с.

48. Гаврилова М.В. Когнитивные и риторические основы президентской речи (на материале выступлений В. В. Путина и Б. Е. Ельцина). СПб., 2004. - 295 с.

49. Гайсина Р. М. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов, 1981. - 195 с.

50. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология: На материале французского и русского языков. М., 1977. - 264 с.

51. Гак В. Г. Фразеология, образность и культура // Советская лексикография. -М., 1988.-С. 159- 170.

52. Гак В.Г. Речевые рефлексивы с речевыми словами // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. С. 6 - 10.

53. Гловинская М. Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. - С. 158-218.

54. Гловинская М.Я. Активные процессы в грамматике // Русский язык конца XX столетия. М., 1996. - С.237 - 304.

55. Говердовский Н.В. Идеологическая коннотация, речевая практика и лексикография // Язык и общество. Саратов, 1986. - С. 58 - 69.

56. Голанова Е.И. О «мнимых сложных словах» // Лики языка: К 45-летию научной деятельности Е.А. Земской. М., 1998. - С.31-39.

57. Голосовкер Я Э. Логика мифа. М., 1987. - 218 с.

58. Горина Е. В. Газета в аспекте речевого воздействия на личность: Автореферат дисс. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004. - 24 с.

59. Гофман А.Б. Мода и люди. Новая теория моды и модного поведения. М., 2000. - 225 с.

60. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996. -215 с.

61. Гудков JI, Дубин Б. «Нужные знакомства»: особенности социальной организации в условиях социальных дефицитов // Мониторинг общественного мнения. 2002, № 3. С. 24 - 39.

62. Гудков JI. Идеологема «врага»: «Враги» как массовый синдром и механизм социокультурной интеграции // Образ врага / сост. JI. Гудков. М., 2005. - С. 7-80.

63. Гуревич П.С. Социальная мифология. М., 1983. - 175 с.

64. Гусейнов А. А., Межуев В. М., Толстых В. И. О партии и партийных нравах // Освобождение духа. М., 1991- С. 272 - 285.

65. Демьянков В. 3. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия АН СССР. Сер. Лит. и яз. Т.40, 1981, №4. С.368 - 377.

66. Денисюк Е. В. Манипулятивное речевое воздействие: коммуникативно-прагматический аспект: Автореферат дисс. . канд. филол. наук. -Екатеринбург, 2004. 23 с.

67. Джоуэтт Г.С., О'Доннел В. Пропаганда и внушение Электронный ресурс. М., 1988. Режим доступа: http://psyfactor.org/lib/propagandal3.htm

68. Дзякович Е.В. Власть графического знака в СМИ и рекламе // Проблемы речевой коммуникации. Власть и речь. Вып. 4. Саратов, 2004. - С.218 - 225.

69. Дилигенский Г. Г. Социально-политическая психология. М., 1994. - 304 с.

70. Добренко Е. Соцреализм и мир детства // Соцреалистический канон. СПб., 2000. - С. 31 -41.

71. Добренко Е. Фундаментальный лексикон: литература позднего сталинизма // Новый мир. 1990, №2. -С. 237 -251.

72. Доценко Е. А. Социальная психология. Словарь. Москва Санкт-Петербург, 2005.- 175 с.

73. Егорова-Гантман Е. В., Плешаков К.В. Политическая реклама. М., 2002. -186 с.

74. Ерасов Б. С. Социальная культурология. Ч. I. М., 1994. - 380 с.

75. Еремеев Я. Н. Директивные высказывания с точки зрения диалогического подхода // Язык и социальная среда. Вып. 2. Воронеж, 2000. - С. 109 - 126.

76. Ермакова О. П. Тоталитарное и посттоталитарное общество в семантике слов // Русский язык / Под ред. Ширяева. Opole, 1997. - С. 121 - 165.

77. Жижек С. Возвышенный объект идеологии. М., 1999. - 238 с.

78. Заварзина Г.А. Семантические изменения общественно-политической лексики русского языка в 80-90-е годы XX века (По материалам словарей и газетной публицистики): Автореферат дисс.канд.филол.наук. Воронеж, 1998.-21 с.

79. Земская Е.А. Введение. // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 1996.-С. 9-31.

80. Земская Е.А. Словообразование как деятельность. М., 1992. - 221 с.

81. Золотарева M. Н. Неологизмы современного русского языка в деривационном аспекте: Автореферат дисс.канд. филол. наук. Екатеринбург, 2001. - 21 с.84.3олотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского языка. М., 1988. - 440 с.

82. Ивин А. А. Основания логики оценок. М., 1970. - 230 с.

83. Изотов В.П. Параметры описания системы способов русского словообразования. Орел, 1998. - 149 с.

84. Ильин М. Приключения демократии в Старом и Новом Свете // Общественные науки и современность. 1995, № 3. С. 71 - 84.

85. Ильясова C.B. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ. Ростов-на-Дону, 2002. - 359 с.

86. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Омск, 1999.-284 с.

87. Какорина Е.В. Активные процессы в языке средств массовой информации. Глава 2. Часть IV Активные процессы в сферах речевого общения // Современный русский язык: Активные процессы на рубеже ХХ-ХХ1 веков. -М., 2008.-С. 510-525.

88. Калиберда Е. Г. Связи с общественностью. М., 2003. - 118 с.

89. Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием Электронный ресурс. М., 2004. -Режим доступа: http://www.kara-murza.ru/books/manipul

90. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. М., 1976. - 355 с.

91. Кириллова Н. Меди акул ьтур а. От модерна к постмодерну. М., 2005. - 446 с.

92. Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Современная политическая коммуникация // Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация / Под ред. Л. П. Крысина. М., 2003. - С. 151 - 239.

93. Клаус Г. Сила слова: Гносеологический и прагматический анализ языка. М., 1967.- 216 с.

94. Кнорина Л.В. Грамматика. Семантика. Текст. М., 1996. - 239 с.

95. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. - 352 с.

96. Коваленко В. И., Костин А. И. Политические идеологии: история и современность // Вест. Московск. университета. Сер. 12. Политические науки. 1997, №2.-С. 45-75.

97. Комлев Н. Г. Слово в речи. Денотативные аспекты. М., 1992. - 216 с.

98. Комлев Н. Г. Иностранное слово в деловой речи. М., 1992.- 130 с.

99. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова. М., 1969. - 192 с.

100. Кормилицына М.А. Антропоцентризм разговорного текста // Вопросы стилистики. Вып. 27. Саратов, 1998. С. 80-86.

101. Королько В. Г. Основы паблик рилейшнз. М., 2003. - 528 с.

102. Косарев А. Ф. Философия мифа: мифология и ее эвристическое значение. -М., 2000. 304 с.

103. Косиков Г. Идеология. Коннотация. Текст // Ролан Барт. М., 2001. - С. 8-30.

104. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М., 1996. - 248 с.

105. Красных В. «Свой» среди чужих. Миф или реальность. М., 2003. - 375 с.

106. Кривоносов А. Д. PR-текст в системе публичных коммуникаций. СПб., 2002. -288 с.

107. Кронгауз М. Новейшая история русского языка: эпоха социализма. // Jezyki Slowanske wobec Wspolczesnych przemian w Kraiach Europy srod-kowej i Wschodnej. Opole, 1993. C. 157-166.

108. Кронгауз M.A. Русский язык на грани нервного срыва. М., 2007. - 232 с. ПЗ.Круглова Т. Советская художественность, или нескромное обаяниесоцреализма. Екатеринбург, 2005. - 384 с.

109. Крысин JI. П. Русское слово, свое и чужое. М., 2004. - 883 с.

110. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988. -С. 141 - 172.

111. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. М., 1989. - 216 с.

112. Культурно-речевая ситуация в современной России / Под ред. Н. А. Купиной. Екатеринбург, 2000. - 378 с.

113. Купина Н. А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. -Екатеринбург Пермь, 1995. - 144 с.

114. Купина Н. А. Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры. -Екатеринбург, 1999. 176 с.

115. Купина H.A. Идеологическое состояние лексики русского языка // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург, 1997. - С. 134-144.

116. Купина H.A. Молодежные политические движения России: смысловой лингвоидеологический тупик // Обретение смысла. СПб, 2006. - С.462 - 480.

117. Купина H.A. Языковое строительство: от системы идеологем к системе культурем //Русский язык сегодня. М., 2000. - С. 182 - 189.

118. Левада 10. А. Десять лет перемен в сознании человека. //Общественные науки и современность. 1999, №5. С. 28 - 44.

119. Левада Ю.А. Homo Post-Soveticus // Общественные науки и современность. 2000, №6. С.5-24.

120. Ленин В. И. Проект заявления редакции "Искры" и "Зари" / Полное собрание сочинений. Т 4. М., 1976. - 566 с.

121. Ленин В. И. Что делать? / Полное собрание сочинений. Т 6. М., 1960. - 620 с.

122. Ломов Б.Ф., Беляева A.B., Носуленко В.Н. Вербальное кодирование в познавательных процессах. Анализ признаков слухового образа. М., 1986. -128 с.

123. Лосев А. Ф. Диалектика мифа. Дополнение к "Диалектике мифа". М., 2001.- 559 с.

124. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) // Б. А. Успенский. Избранные труды. В 2 т. Т.1.М., 1994.-С. 219-253.

125. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. -Новосибирск, 1986. 230 с.

126. Ляпон М.В. Оценочная ситуация и словесное моделирование // Язык и личность. IVL, 1989. - С. 24 - 34.

127. Маннгейм К. Консервативная мысль // Диагноз нашего времени. М., 1994. -. 584-595.

128. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учебное пособие для вузов. М., 2004.- 205 с.

129. Медушевский А.Н. Демократия и тирания в новое и новейшее время // Вопросы философии. 1993, №10. С. 7 - 26.

130. Мейер Л. Цит. по: Бессонов Б.Н. Идеология духовного подавления. М., 1971.- С. 76.

131. Мехлер Г. Власть и магия PR / Перев. С нем. СПб., 2004. - 173 с.

132. Мифы и мифология в современной России. М., 2000. - 216 с.

133. Михайлова О. А. Ограничения в лексической семантике. Екатеринбург, 1998.-240 с.

134. Михайлова Ю. Н. Религиозная православная лексика и ее судьба (по данным толковых словарей русского языка). Автореферат дисс. . канд. филол. наук. -Екатеринбург, 2004. 21 с.

135. Мишланов В.А., Салимовский В.А. Дискурс враждебности как социальный феномен // Язык вражды и язык согласия в социокультурном контексте современности: Коллективная монография. Екатеринбург, 2006. - С.56-65.

136. Мозолин А. В. Пропаганда как открытая самоорганизующаяся система // Новые идеи в теории и практике коммуникации. СПб., 2006. - С. 128 - 156.

137. Мокиенко В. М. Депатетизация патетизмов в современных текстах // Современные языковые процессы. Межвузовский сб-к. СПб., 2003. - 220 с.

138. Мурзин Л.Н. Полевая структура языка // Фатическое поле языка. Памяти профессора Л.Н. Мурзина. Пермь, 1998. - С.9 - 14.

139. Мустайоки А., Вепрева И.Т. Какое оно, модное слово: к вопросу о параметрах языковой моды // Русский язык за рубежом. 2006, № 2. С.45-62.

140. Найдыш В. М. Философия мифологии. М., 2002. - 554 с.

141. Нестеренко Г.Я. Идеология, ее особенности и формы. М., 1964. 200 с.

142. Ницше Ф. Философская проза. СПб, 1993. - 672 с.

143. Новая идеология. Независимый сайт для политконсультантов Электронный ресурс. Режим доступа: http://newideology.ru

144. Новиков В. Словарь модных слов. М., 2005. - 146 с.

145. Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1982. - 272 с.I

146. Ножин Е. А. Основы отношений с общественностью «Паблик рилейшнз». Курс лекций. Часть I. - Пермь, 1994. - 130 с.

147. Нэсбитт Д., Эбурдин П. Что ждет нас в 90-е годы. Мегатенденции: год 2000. Десять новых направлений на 90-е годы. М., 1992. - 415 с.

148. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс/ Пер. А. М. Гелескула. М., 1991. - 271

149. Оруэлл Дж. «1984» и эссе разных лет. Роман и художественная публицистика. М., 1989. - 336 с.

150. Панов М.В. О частях речи в русском языке // Научн. докл. высш. шк. Филол. наук. 1960, №4.-С. 3-13.

151. Панов М.В. Об аналитических прилагательных // Фонетика. Фонология. Грамматика: К семидесятилетию A.A. Реформатского. М., 1971. - С.240 -253.

152. Петренко В.Ф. Основы психосемантики.- М., 1997. 400 с.

153. Петров С.О. Мифологизация или идеологизация науки? Феномен марксизма //Вестн. Санкт-Петерб. гос. Ун-та. Сер. Философия, политология, социология, психология, право. СПб., 1992. № 4. С. 9 -17

154. Плотникова A.M. Метафорические моделирование семантической деривации глаголов социальных действий и отношений // Известия Уральского государственного университета. Серия 2. Гуманитарные науки. Вып. 13. 2007, №49. С. 212-222.

155. Пониделко А. В., Лукашев А. В. «Черный пиар» как способ овладения властью или бомба для имиджмейкера. СПб., 2000. - 176 с.

156. Попова 3. Д., Стернин И. А. Лексическая система языка. Воронеж, 1984. -148 с.

157. Попова Т. В. Графодеривация в русском словообразовании конца XX -начала XXI в. // Русский язык: исторические судьбы и современность. Ш Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. М., 2007. - С. 230 -231.

158. Попова Т.В. Толерантность русского словообразования (на материале новообразований конца XX века) // Философские и лингвокультурологические проблемы толерантности. Екатеринбург, 2003. - С.134 - 154.

159. Порядина Р.Н. Функции диминутивного суффикса (к вопросу о функциональном варьировании) // Явление вариативности в языке. -Кемерово, 1994. С.148 - 150.

160. Почепцов Г. Г. Информационные войны. М., 2000 576 с.

161. Почепцов Г. Г. Пропаганда и контрпропаганда. М., 2004. - 256 с.

162. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы и их роль в обучении русскому языку иностранцев. М., 1997. 224 с.

163. Речевая агрессия и гуманизация общения в средствах массовой информации: Коллективная монография. Екатеринбург, 1997. 118 с.

164. Розина Р.И. Семантическое развитие слова в русском литературном языке и современном сленге. М., 2005. - 302 с.

165. Роль партийной пропаганды и агитации в борьбе за массы. Учебные записки. Вып. 144. Горький, 1972. - 136 с.

166. Романенко А. П. Особенности организации семантики «советского языка» (культурологический аспект) // Русский язык сегодня 2. Активные языковые процессы конца XX вв. М., 2003. с.237 - 247.

167. Романенко А. П. Советская словесная культура: образ ритора. Саратов. 2000.-211 с.

168. Романенко А.П., Санджи-Гаряева З.С. Проблемы составления словаря советизмов // Русский язык сегодня. Вып. 3. Проблемы русской лексикографии. М., 2004 С. 277 - 286.

169. Рудник-Карват 3. О функциях уменьшительных и увеличительных существительных в тексте // Лики языка. М., 1998. - С.315 - 326.

170. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка / Под ред. М. В. Панова. М., 1968. 368 с.

171. Русский язык конца XX века (1985 1995) / Отв. ред. Е.А. Земская. - М., 1996.-480 с.

172. Русский язык сегодня. М., 2000. - 596 с.

173. Рыжков В.А. Особенности стереотипизации, необходимо сопровождающей социализацию индивида в рамках определенной национально-культурной общности // Языковое сознание: стереотипы и творчество. М., 1988. С. 4 -16.

174. Рязанова-Кларк Л. Элементы таблоидного стиля в языке российской посткоммунистической прессы. (На материале криминальной хроники) // Русистика. 1998,' №1-2. С. 75 - 87.

175. Савицкий Н.П. Позитивное и негативное отражение общества в языке // Словарь. Грамматика. Текст. М. 1996. - С. 155 - 159.

176. Сайтэл Фрэйзер П. Современные паблик рилейшнз: Пер с англ. М, 2002. -592 с.

177. Седов К. Ф. «Новояз» и речевая культура личности (становление языковой личности) // Вопросы стилистики. Вып.25. Проблемы культуры речи. -Саратов, 1993. С. 29-35.

178. Семендяев О.Ю. «Эффект стереотипизации». Теоретическое обоснование манипулирования массовым сознанием в социологии США // Социологические исследования. М., 1985. № 1. С. 164 - 167.

179. Сентенберг И.В., Шейгал Е.И. Лигнвистический контекст как средство развертывания и развития лексического значения // Значение и его варьирование в тексте. Волгоград 1987.-С.12-25.

180. Серио П. Русский язык и анализ советского политического дискурса: анализ номинализаций // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. М., 2002.-С. 337-383.

181. Синяева И.М. Паблик рилейшнз в коммерческой деятельности: Учебник / Под ред. проф. Г.А. Васильева. М, 1998. - 288 с.

182. Скаличка В. Типология и сопоставительная лингвистика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. М., 1989. - С. 27 - 32.

183. Скляревская Т.Н. Русский язык конца XX века: версия лексикографического описания // Словарь. Грамматика. Текст. М., 1996. - С. 463 - 473.

184. Скляревская Г.Н. Прагматика и лексикография // Язык-система. Язык—текст. Язык-способность. М., 1995. - С.63-71.

185. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Волгоград, 2004. - 560 с.

186. Современный русский язык. Социальная и функциональная дифференциация / Под ред. Л.П. Крысина. М., 2003. - 567 с.

187. Сорокин Ю.А/Введение в этнопсихолингвистику. Ульяновск, 1998. 138 с.

188. Сорокин Ю.С. Естественно-научная лексика в публицистике Д.И. Писарева // Учен.зап. ЛГУ. Серия филолог.наук, №122, вып. 16. Л., 1949. - С. 137 - 183.

189. Степанов С.П. Фейс-контроль в «Косыгин-баре», или о новых англизированных номинациях в современном русском языке // Обретение смысла. Сб. статей, посвященный юбилею докт. филол. наук, проф. К.А. Роговой. СПб, 2006. - С.123 -130.

190. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985. - 170 с.

191. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979. -156 с.

192. Стернин И.А. Современный публицистический дискурс и общественные факторы // Человек в коммуникации: концепт, жанр, дискурс.- Волгоград, 2006.-С.134-145.

193. Телия В. Н. Типы языковых значений. М., 1981. 269 с.

194. Телия В.Н! Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.- 141 с.

195. Техника дезинформации и обмана / Под ред. Я.Н. Засурского. М., 1978. -246 с.

196. Тимофеева Г.Г. Письменная фиксация иноязычных слов в ситуации заимствования на материале новой лексики английского происхождения // Русистика. Journal of Association for Language Learning, 1991, № 3. C. 33 - 39.

197. Топорков A.Л Мифы и мифология XX века: традиция и современное восприятие Электронный ресурс. // Фольклор и постфольклор: Структура, типология, семиотика. Режим доступа: http://www.ruthenia.ru

198. Тощенко Ж.Т. Парадоксальный человек. М., 2001. - 398 с.

199. Уледов А.К. Общественная психология и идеология. М., 1985.-268 с.

200. Уткин Э. А. Паблик рилейшнз. Связи с общественностью в сфере бизнеса. М., 1999.-322 с.

201. Уфимцева А. А. Типы словесных знаков. М., 1974. - 206 с.

202. Уфимцева А.А. Лексическое значение: (Принцип семиологического описания лексики). М., 1986. 240 с.

203. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских //Языковое сознание и функционирование. М., 1998. С. 135 - 170.

204. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1978. - 605 с.

205. Харрисон Ш. Связи с общественностью. М., 2003. - 363 с.

206. Химик В.В. Русские субъективно-оценочные дериваты и их семантический потенциал // J?zyk. CzLowiek. Dyskurs. Szczecin, 2007. C.325 - 332.

207. Циммерлинг А. В. Субъект состояния и субъект оценки // Язык о языке. М., 2000.

208. Цуладзе А. Большая манипулятивная игра. М., 2000. — 336 с.

209. Чепкина Э. В. Русский журналистский дискурс: текстопорождающие практики и коды (1995 2000). - Екатеринбург, 2000. - 279 с.

210. Червиньски П. Семантика негативно-оценочных категорий при обозначении лиц в языке советской действительности // Политическая лингвистика. Вып. (3) 23 / Гл. ред. Чудинов А. П. Екатеринбург, 2007. - С. 118 - 134.

211. Чернова О. Е. Концепт «труд» как объект идеологизации. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеритнбург, 2004. - 20 с.

212. Чудинов А.П. Политическая лингвистика: Учебное пособие. Екатеринбург, 2006.-254 с.

213. Чудинов А. П. Российская политическая метафора в начале XXI века //1

214. Политическая лингвистика. № (1) 24. Екатеринбург, 2008. - С.86 - 93.

215. Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург, 2001.-238 с.

216. Чумиков А. Н. Связи с общественностью. М., 2001. - 296 с.

217. Чумиков А.Н. Креативные технологии «паблик рилейшнз»: Учебное пособие. Екатеринбург, 1999. - 215 с.

218. Чумиков А.Н., Бочаров М. П. Связи с общественностью: теория и практика: Учеб. пособие. М., 2003. - 496 с.

219. Шадрина Т. А. Смысловая динамика лексемы идеология (на материале метаязыковых высказываний последнего десятилетия) // Известия Уральскогогосударственного университета, выпуск 14 (53). Екатеринбург, 2007. - С. 136 - 143.

220. Шапошников В. Русская речь 1990-х. Современная Россия в языковом отображении. М., 1998. 242 с.

221. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987. - 192 с.

222. Шварцкопф Б.С. Оценки говорящим фактов речи: Автореферат дисс.канд. филол. наук. М., 1971. - 20 с.

223. Шведова Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе. М., 1966.- 156 с.

224. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. М.; Волгоград, 2000. 368 с.

225. Шипова А. В. Манипулирование сознанием и его специфика в современном обществе: Автореферат дисс.канд. философ, наук. Ставрополь 2007. -21 с.

226. Широканов Д.И. Ситуация современного мышления: В тисках стереотипов // Стереотипы и динамика мышления. Минск, 1993. - С. 8-54.

227. Ширяев Е.Н. Общие процессы в развитии русского языка в 1945-1995 гг. // Русский язык / Под ред. Ширяева. Opole, 1997. С. 15-26.

228. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. - 279 с.

229. Шмелева Т. В. Ключевые слова текущего момента // Collegium. 1993, № 1. -С. 33-41.

230. Шмелева Т.В. «Два в одном» // Антропотекст-1. Томск, 2006.

231. Эпштейн М.Н. Идеология и язык // Вопросы языкознания. 1991, №6. С. 19 -33.

232. Эпштейн М.Н. Русский язык в свете творческой филологии // Знамя. 2006, №1. С. 192-208.

233. Ягубова М. Я. Оценка в языковой картине мира // Вопросы стилистики, вып. № 26, Саратов, 1996. С. 30 - 40.

234. Якобсон С., Лассвелл Г.Д. Первомайские лозунги в Советской России (19181943) // Политическая лингвистика. Вып. (1)21, 2007. С.123 - 142.

235. Яковлев А. Государственная идеология // Диалог. 2001, № 6. С. 53 - 61.

236. Cutlip S. M., Center A.N., Broom G.M. Effective Public Relations: 7 th Edition. -N. J.: Englewood Cliffs, 1994.

237. Ellul J. Propaganda. The Formation of Men's Attitudes. Alfredf. Knoph. Inc. 1965, p. 215.

238. Gorham M. S. Speaking in Soviet tongues/ Language culture and the politics of voice in revolutionary Russia. DeKalb, III., 2003.

239. Harlow Rex F Building a Public Relations Definition // Public Relations Review. -1976, Winter.-Vol.2, №3.

240. Korzeniewska-Berczynska J. Obraz czlowieka w continuum publicistyki. Образ человека в континууме публицистики. Olszyn, 2001.

241. Lasswell Н. D. Propaganda technique in the World. London, 1927. p.76

242. Lippmann W. Publik Opinion. NY, 1992.

243. Norman B. Jachnow H. Идеологический компонент и его место в значении слова // Zeitschriit fur Slavische Philologie. Heidelberg, 1999. С. 43 - 57.

244. Parikka О. Aiti-venajan aapinen. Atena/ Jyvaskyla. 2007. S.413.

245. Seidel G. Political discourse analysis // Handbook of discourse analysis. L. etc., 1985.P. 44- 66.

246. Seriot P. Analyze du discourse politique sovietique // Cultures et Societes de l'Est, 2. Paris, 1986.

247. Thom F. La Langue de Bois. Paris: Julliard, 1987i

248. Список использованных словарей и справочников

249. Бакеркина В. В. Шестакова Л. Л. Краткий словарь политического языка. -М., 2002.-281 с.

250. Большой психологический словарь / Под ред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. СПб., 2006. - 667 с.

251. Даль В. Толковый словарь в 4-х томах (1863 1866). Т.1; Т.З. - М.,1955.

252. Еникеев М. И. Энциклопедия. Общая и социальная психология. М., 2002. -559 с.

253. Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. В 2-х томах. Т.1.М., 2004. 1211 с. Т.2. М., 2004 -1085 с. .6. 3. Е. Александрова. Словарь синонимов русского языка. М., 2006. - 568 с.

254. Захаренко Е. Н., Комарова Л.Н., Нечаева И.В. «Новый словарь иностранных слов». М., 2006. - 784 с.

255. Краткий словарь политического языка. М., 2002. - 288 с.

256. Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов.- М., 2000. 855 с.

257. Лексико семантические группы русских глаголов: Учеб. словарь - справ. / Под общ. Редакцией Т. В. Матвеевой. - Свердловск, 1998. - 151 с.

258. Лексические трудности русского языка. М., 1994. - 586 с.

259. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - 685 с.

260. Лопатин В. В., Лопатина Л. Е. Русский толковый словарь. М., 2004. - 921 с.

261. Мельник В. А. Современный словарь по политологии. Минск., 2004. - 637 с.

262. Новая философская энциклопедия в 4-х томах. Т.2 М., 2001.- 636 с. Т.З -М., 2001.-694 с.

263. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М., 2003. - 976 с.

264. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984. - 815 с.

265. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999. -944 с. ■

266. Ольшанский Д. В. Политико-психологический словарь. Екатеринбург, 2002. - 573 с.

267. Политическая энциклопедия в 2-х томах. Т.1 М., 1999. - 752 с. Т.2. - М., 1999.-704 с.

268. Политология. Словарь-Справочник. М., 2000. - 316 с.

269. Российский энциклопедический словарь. Книга 1. М., 2001. - 1023 с. Книга 2. - М., 2001. - 2015 с.

270. Словарь русского языка XVIII века. Т1. Вып. 1. Ленинград, 1984. - 224 с.

271. Словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. М., 1981 1984. Т1. 1981. - 696 с. Т2. 1983. - 749 с.

272. Словарь современного русского литературного языка в 17 т. Москва -Ленинград, 1948 - 1965. Т.1. - 1948; Т.5. - 1956; Т.П. - 1961.

273. Советский энциклопедический словарь. Москва - Ленинград, 1931. Т1. -639 с.

274. Современный толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова. М., 2003.-960 с.

275. Тихонов А. Н. Словообразовательный словарь русского языка в 2-х томах. Т.1. М., 2003. - 862 с. Т.2. - М., 2003. - 944 с.

276. Толковый словарь русского языка в 4-х томах (1935 1940) / Под ред. Д.Н. Ушакова. Т.1.-М., 1935. Т.З.-М., 1939.

277. Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика / Под ред. Г. Н. Скляревской. М., 2006. - 1136 с.

278. Толковый словарь русского языка с включением сведений о происхождении слов / Отв. ред. Н.Ю.Шведова. М., 2007. 1175 с.

279. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. Под ред. Г.Н. Скляревской. М., 1998. 700 с.

280. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4-х томах (1964 -1983). Т.1.-М., 1996.-576 с. Т.2.-М., 1996.-672 с. Т.З.-М., 1996.-832 с.

281. Философский энциклопедический словарь. М, 1983. - 836 с.

282. Философский энциклопедический словарь. М.,1997,- 574 с.

283. Шанский Н. М., Иванов Т. В., Шанская М. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1975. 542 с.

284. Этимологический словарь русского языка. Т.2. М., 1980.

285. Список условных сокращений БАС Словарь современного русского литературного языка в 17 т. - Москва -Ленинград, 1948- 1965.

286. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990.

287. MAC Словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - М., 19811984.

288. РТС В, В. Лопатин, Л. Е. Лопатина. Русский толковый словарь. М., 2004. СО - Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1984.

289. СОШ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999.

290. ССРЯ Современный толковый словарь русского языка. Под ред. С. А. Кузнецова.

291. НСИС Новейший словарь иностранных слов и выражений. М., 2003.

292. СШ Толковый словарь русского языка. Под ред. Н. Ю. Шведовой. М., 2007.

293. ТСИС Л. П. Крысин. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2001.

294. ТСУ Толковый словарь русского языка в 4-х томах / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.,1935- 1940).

295. ТСЯ Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М., 2004.

296. АЛ Толковый словарь русского языка начала XXI в. Актуальная лексика» под ред. Т.Н. Скляревской. М., 2006.

297. ЯИ Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца

298. XX столетия. Под ред. Г.Н. Скляревской. М.,1998.

299. НФЭ Новая философская энциклопедия в 4-х томах. - М., 2001.

300. КЛС Категориально-лексическая сема1. ДС дифференциальная сема

301. ЛСГ лексико-семантическая группа1. М., 2003.