Склонность к физическому риску у мужчин: связь с биосоциальной адаптацией на примере российской выборки тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 03.03.02, кандидат наук Адам Юлия Игоревна

• Адам Юлия Игоревна
• кандидат наук
• 2021

Оглавление диссертации кандидат наук Адам Юлия Игоревна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Биосоциальная адаптация и склонность к риску у мужчин

§ 1. Биосоциальная адаптация и модели адаптивных комплексов мужчин

§ 2. Склонность к риску и ее роль в формировании адаптивных стратегий

мужчин

§ 3. Социальная перцепция рискованного поведения мужчин и роль культуры в

формировании представлений о мужественном поведении

§ 4. Связь склонности к риску с биологическими факторами

ГЛАВА 2. Склонность к риску как фактор, влияющий на оценку привлекательности,

агрессивности и конкурентности мужчин (онлайн-исследование)

§ 1. Характеристика выборки и методов исследования

§ 2. Результаты

§ 3. Обсуждение

ГЛАВА 3. Морфо-психологические особенности мужчин, склонных к риску и поиску

ощущений (сравнение с контролем)

§ 1. Характеристика выборки и методов исследования

§ 2. Результаты

§ 3. Обсуждение

ГЛАВА 4. Взаимосвязь гормональных показателей с личностными особенностями, агрессией и поиском ощущений в двух группах высокорисковых мужчин (альпинисты и

спецназовцы)

§ 1. Характеристика выборки и методов исследования

§ 2. Результаты

§ 3. Обсуждение

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК КЛЮЧЕВЫХ ПОНЯТИЙ

СПИСОК ИСРОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Склонность к физическому риску у мужчин: связь с биосоциальной адаптацией на примере российской выборки»

ВВЕДЕНИЕ

В данном диссертационном исследовании представлен комплексный анализ проблемы склонности к физическому риску у мужчин на основе таких направлений антропологии, как биологическая антропология, этология человека и эволюционная психология. Так как принятие физического риска мужчинами в данной работе рассматривается как универсальная адаптивная стратегия для вида Homo sapiens, в объяснительной модели исследования применяется эволюционный подход, с помощью которого предполагается выявить адаптивную ценность данной формы поведения в современных условиях. Эволюционный подход в изучении поведения человека является основным в антропологических дисциплинах, изучающих видоспецифическое поведение и тот этап антропогенеза, на которым в становлении человека доминирующую роль начали играть социальные факторы — эволюционной антропологии (Алексеев, 1976, 2007; Зубов, 2004; Рогинский, 1969; Файнберг, 1980), этологии человека (Бутовская, 2004а, 2004б, 2013; Eibl-Eibesfeldt, 1979), кросскультурной и эволюционной психологии (Buss, 2019; Ekman, 1999; Ekman & Friesen, 1971; Trivers, 1972; Symons, 1979; Wilson, 1975).

Этологический подход, который также применялся в процессе решения автором исследовательских задач, рассматривает поведение человека как результат взаимодействия врожденных биологических факторов и факторов, приобретенных в социальной (культурной) среде (Eibl-Eibesfeldt, 1989). Этот подход позволяет выделить универсальные механизмы в изучаемой форме поведения, а также учесть дополнительные факторы, связанные с культурными различиями и влиянием среды. Необходимость применения этологического подхода для всестороннего анализа поведения человека, а также при изучении широкого спектра вопросов антропогенеза и истории ранних этапов развития общества обосновывается в фундаментальных работах ряда российских и зарубежных ученых-эволюционистов (Бутовская, 1985, 1999; Бутовская и Файнберг, 1993; Дерягина, 1999; Козинцев, 2007; Bowlby, 1969; Butovskaya & Kozintsev, 1999; Dunbar, 2016; Freedman, 1979; McGrew, 1972; Smith, 1977; Trivers, 1971). Несмотря на то что в

нашем исследовании изучалась этнически однородная выборка, культурный аспект проблемы рискованного поведения затрагивается в теоретическом обзоре и принимается во внимание при обсуждении полученных результатов в одном из рассматриваемых кейсов.

Склонность и готовность к физическому риску — особенности, предположительно имеющие в своей основе биологический фундамент (на склонность к риску влияют психофизиологический и гормональный факторы), поддерживаемый врожденными генетическими программами (Cesarini et al., 2009; Linner et al., 2019; Strawbridge et al., 2018a, 2018b; Zuckerman & Kuhlman, 2000). В данном исследовании, в частности, предполагается выявить роль гормонов стероидной группы в формировании индивидуальной склонности к риску. Этим определяется необходимость использования биологического подхода, который применительно к изучению рискованного поведения последовательно развивал М. Цукерман (Zackermann et al., 1980, 1994, 2004).

Холистический (системный) подход, также применяемый в данном исследовании, связан с изучением морфофизиологических показателей в их ассоциации с личностными и поведенческими особенностями. Этот подход сформировался в рамках конституциональной антропологии — одного из классических направлений физической антропологии. С помощью системного подхода решаются задачи по изучению связей между разными системами организма, поиску причинно-следственных взаимоотношений между морфологическими, функциональными, гормональными и поведенческими характеристиками человека (Бахолдина и Негашева, 2014; Гудкова, 2014).

Актуальность исследования. В настоящее время исследования, ставящие вопросы об адаптивных функциях различных форм поведения, довольно высоко востребованы обществом, так как позволяют выявить эволюционные механизмы приспособления человека к природной и социальной среде и предсказать направление, в котором могут эволюционировать те или иные формы поведения. Изучение эволюционно-стабильных поведенческих стратегий, важной

составляющей которых является принятие риска, может иметь серьезное значение для решения ряда проблем социальной сферы (в том числе проблем асоциального поведения и вредных привычек, связанных с употреблением стимулирующих ЦНС веществ).

Вопрос о приспособительной функции рискованного поведения мужчин имеет как теоретическую, так и прикладную актуальность. Реально демонстрируемое рискованное поведение, связанное с областью физического риска, воспринимается в обществе неоднозначно, так как ассоциируется с ожидаемыми негативными последствиями как для самого актора, так и для окружающих. Изучение функций рискованного поведения, его эволюционных основ и анализ восприятия этого поведения в обществе позволяет выявить критерии адаптации мужчин, склонных к риску, к социальной среде и объективно оценить приспособительный потенциал этой формы поведения.

Исследования индивидуальных особенностей мужчин с высокой готовностью к принятию физического риска в контексте сценариев, на протяжении всей человеческой истории включавших рискованное поведение в мужскую стратегию, приносившую плоды в конкурентной борьбе за ресурсы и репродуктивный успех, позволяют проследить, как в современном мире реализуются механизмы биосоциальной адаптации, и дают шанс на обнаружение путей самореализации склонных к физическому риску молодых людей в условиях быстрых антропогенных трансформаций среды. Одной из задач, в решении которых могут быть использованы результаты исследований рискованного поведения, является поиск социально приемлемых сфер, где молодые люди и подростки могли бы реализовать стремление к острым ощущениям без серьезного ущерба для себя и негативных последствий для окружающих.

Научная актуальность предложенной темы определяется недостаточной изученностью проблем, связанных с пониманием адаптивной функции рискованного поведения и нюансами ее реализации в современных условиях. Из обзора, представленного в Главе 1, следует, что нуждающимися в дополнительном

анализе остаются вопросы, посвященные различным аспектам социального восприятия поведения мужчин в области принятия физически рискованных решений. Большинство известных нам экспериментальных работ анализируют связь мужского рискованного поведения с половой стратегией и поиском сексуальных партнерш, а также конкурентной борьбой за получение и удержание ресурсов. При этом до настоящего времени ощущается недостаток экспериментальных данных, отражающих наличие в социуме негативных ассоциаций с высокой степенью предрасположенности к физическому риску (проактивной агрессией, небрежным отношением к своему здоровью и ненадежностью). В одном из кейсов, представленных в нашей работе, рассматривается именно эта проблема.

Комплексные исследования механизмов и форм адаптации человека на морфологическом, физиологическом, поведенческом уровнях в сочетании с анализом социально-культурных адаптаций, могут иметь ключевое значение для прогнозирования адаптивных возможностей человека. Примечательно, что именно в этой междисциплинарной сфере научного поиска преобладают проекты, объектом исследования которых являются выборки спортсменов различной специализации, которые могут служить своего рода эволюционными моделями (см. Глава 1, § 2). В нашем исследовании изучается выборка представителей профессиональных и досуговых сообществ высокой степени физического риска (бойцы элитных военных подразделений и альпинисты). Окружающие условия, в которых действуют и принимают решения представители этих групп, по нашему мнению, предоставляют эволюционно значимый контекст: спецоперации и альпинистские восхождения проходят в условиях жесткого стресса, чрезвычайного напряжения сил, как физических, так и психических, и необходимости адаптации всех систем организма к быстро меняющимся условиям — своеобразная искусственно созданная ситуация «выживания» в естественной природной среде, либо в жестких условиях конкурентной борьбы и межгруппового конфликта. Различные стратегии поведения в этих ситуациях и их связь с комплексом морфологических, гормональных и психологических особенностей могут служить

моделями, возникшими в эволюционном прошлом человека и продолжающими «работать» в современном обществе.

Связь морфологических показателей (прежде всего ассоциированных с пренатальной андрогенизацией) с психологическими особенностями — область исследований, по которой накоплено больше всего данных. Тем не менее, экспериментальные материалы, рассматривающие гормонозависимые антропометрические характеристики и некоторые функциональные показатели высокой андрогенизации в их связи с психологическими особенностями все еще остро востребованы, т.к. результаты исследований часто противоречат друг другу и дополнительные данные могут внести вклад в повышение прогностической точности найденных связей при изучении психических и физических возможностей людей. Применительно к проблематике рискованного поведения, актуальным остается вопрос о роли индивидуальных различий в выраженности основных черт личности, агрессивности и стремления к поиску ощущений (sensation seeking) в формировании предрасположенности, а также готовности к риску в разных областях принятия рискованных решений. Нерешенным остается и вопрос о том, в какой степени эти различия обусловлены особенностями гормонального ответа на стресс ситуации высокого физического риска и степенью пренатальной андрогенизации (см. обзор в Главе 1, § 4).

Очевидно также и прикладное значение комплексных исследований маркеров успешности в видах деятельности, связанных с высоким риском — на основе результатов, полученных в подобных междисциплинарных исследованиях, разрабатываются современные методики профессионального отбора и программы подготовки специалистов, работающих в экстремальных условиях.

Научная новизна. Данное исследование является попыткой комплексного анализа мужского физически рискованного поведения с использованием междисциплинарного подхода. Рассматривая феномен склонности к риску у мужчин в эволюционной перспективе (как адаптивную для мужчин форму поведения), впервые в отечественной эволюционной психологии и этологии

человека предлагается включить в единую объяснительную модель не только найденные свидетельства наличия устойчивых адаптивных морфо-психологических комплексов у мужчин, готовых к принятию физического риска, но и подтверждение приспособительного значения этой формы поведения, полученное извне, из социальной среды — оценку социумом сексуальной привлекательности и конкурентности (значимые для репродуктивного успеха параметры) мужчин, склонных к риску. Исследование индивидуальных различий, предсказывающих склонность к риску, поиску ощущений и готовности к принятию рискованных решений в определенных областях, позволяет дополнить общие представления о связанном с риском поведении в целом. На основе результатов трех независимых экспериментальных исследований рискованное поведение мужчин было концептуализировано как универсальное и адаптивное с биологической точки зрения, но при этом по-разному реализующееся в разных культурных средах и разных областях принятия рискованных решений, что учитывает современную тенденцию к диверсификации всех областей жизни, вследствие которой усиливается роль личностных и других индивидуальных особенностей, влияющих на выбор сферы деятельности, в которой человек готов рисковать больше, чем в других.

Степень научной разработанности темы. Вопросы биосоциальной природы человека были и остаются ключевыми для российской антропологии. Я.Я. Рогинский, Т.И. Алексеева, В.П. Алексеев, Е.Н. Хрисанфова рассмотрели широкий круг вопросов биосоциальной адаптации человека и заложили мощную концептуальную основу для развития теории адаптивных типов. В настоящее время эта концепция продолжает активно и углубленно разрабатываться российскими учеными. В частности, адаптационные возможности человека, как физиологические, так и поведенческие, изучают В.Ю. Бахолдина, М.А. Негашева, А.П. Бужилова, М.Л. Бутовская.

На разработку адаптивной концепции рискованного поведения мужчин направлены усилия многих эволюционных психологов. Свой вклад в понимание

адаптивных функций этой формы поведения для мужчин внесли такие классики эволюционной психологии, как Р. Триверс и Д. Басс. Вопросами эволюционных предпосылок мужской склонности к риску интересовался отечественный психолог, социолог и антрополог И.С. Кон. В настоящее время изучение половых различий в поведении — основная, наиболее популярная тема в эволюционной психологии. Не удивительно, что рискованное поведение, демонстрируя столь явные половые различия практически во всех культурах, продолжает оставаться притягательным предметом исследования для ряда ученых, создающих свои концепции в рамках эволюционной логики. Экспериментальному изучению и теоретическому осмыслению гендерных различий в рискованном поведении посвящены исследования таких ученых, как Р. Дунбар, М. Бэйкер, М. Уилсон, М. Дейли. Ученым-эволюционистам Д. Крюгеру, А. Уилке, Е. Вебер, разрабатывающим концепцию домен-специфичного рискованного поведения, удалось показать, что разные типы рискованного поведения «сцеплены» с определенными проблемами репродукции и выживания, которые по-разному решались мужчинами и женщинами на протяжении всей истории развития человеческой истории.

Поиск ассоциаций морфологических, физиологических и молекулярно-генетических маркеров с поведенческими особенностями человека и, в частности, с рискованным поведением — это одно из самых динамично развивающихся направлений в научных дисциплинах, изучающих видоспецифическое поведение — эволюционной психологии, генетике поведения и связанной с ней гормональной антропологии и этологии человека. На изучении врожденных филогенетических адаптаций и их роли в формировании ряда универсальных форм поведения базируется этология человека как научная дисциплина в целом (см. работы И. Айбл-Айбесфельдта, Р. Триверса, И.Р. Хайнда, У. Мак-Грю, Д. Фримана, Дж. Боулби, П. Экмана). В отечественной науке наиболее значимые достижения в области изучения взаимосвязи биологических параметров и универсальных поведенческих паттернов связаны с работами Е.Н. Хрисанфовой, М.Л. Бутовской, Э.Г. Мартиросова. Рискованное поведение и другие статусно -релевантные формы

поведения (например, доминирование и агрессию) с биологических позиций изучают М. Цукерман, Дж. Арчер, Дж. Мэннинг, Б. Финк.

Связь морфологических и физиологических показателей, ассоциированных с пренатальной андрогенизацией и маскулинизацией организма (пальцевой индекс 2Б:4Б, сила хвата кисти, некоторые пропорции лица и тела), с психологическими особенностями — область исследований, по которой накоплено больше всего данных. В отечественной науке наиболее значимые достижения в области изучения взаимосвязи биологических параметров и универсальных поведенческих паттернов связаны с работами Е.Н. Хрисанфовой, М.Л. Бутовской, Э.Г. Мартиросова. Рискованное поведение и другие статусно -релевантные формы поведения (например, доминирование и агрессию) с биологических позиций изучают М. Цукерман, Дж. Арчер, Дж. Мэннинг, Б. Финк. В российской науке это направление исследований наиболее последовательно развивают М.Л. Бутовская с учениками. Ими опубликован целый ряд оригинальных работ, а также большое количество кросс-культурных материалов в соавторстве с западными коллегами Дж. Мэннингом, Б. Финком, П. Сороковским, Д. Бассом, Г. Вейсфельдом.

Необходимо также отметить узко специализированную и бурно развивающуюся область исследований: это работы, анализирующие гормональный профиль (прежде всего гормонов стероидной группы тестостерона и кортизола) представителей различных модельных выборок в его ассоциации с поведенческими особенностями и чертами личности (см. статьи М.Л. Бутовской с соавторами, Дж. Мэннинга, К. Касто, П. Мехта с соавторами). В новейших экспериментальных исследованиях активно изучается роль индивидуальных психологических различий (базовые черты личности, склонность к разного рода агрессивному поведению и поиску ощущений) в формировании склонности к риску и готовности к реальным рискованным действиям в разных областях принятия решений (Обзору литературы по изучаемой теме посвящена Глава 1).

Использование комплексного междисциплинарного подхода обосновывает выбор изучаемых кейсов:

В онлайн-Исследовании №1 (Глава 2) проводится анализ данных, включающих оценки российскими мужчинами и женщинами мужского рискованного поведения (характеризующихся разной степенью склонности к физическому риску — от низкой до экстремально высокой) в его ассоциации с репродуктивным, конкурентным и агрессивным поведением.

В Исследовании №2 (Глава 3) предпринята попытка выявить устойчивые комплексы морфофизиологических и психологических характеристик, определяющие индивидуальную предрасположенность к риску у мужчин. Объединенная выборка мужчин, демонстрирующих высокую готовность к принятию разных видов физического риска, сравнивается с контролем, а также проводится анализ индивидуальных различий представителей двух выборок мужчин, готовых к принятию риска: профессионального сообщества (элитных военных подразделений) и досугового сообщества (альпинисты и скайдайверы).

В Исследовании №3 (Глава 4) анализируются гормональные и психологические предикторы готовности к принятию физического риска на примере модельных выборок мужчин (Спецназовцы vs Альпинисты), представители которых различаются типом мотивации к рискованному поведению и выраженностью ряда черт личности, в том числе предполагаемого ключевого предиктора склонности к риску — черты «поиск ощущений» («sensation seeking»).

Объектом исследования являются: выборки мужчин 18-45 лет (группа 1 — военные десантники и бойцы спецназа, группа 2 — альпинисты и скайдайверы-любители; 3 — группа контроля) и оценки социально-значимых характеристик мужчин с разной степенью склонности к рискованному поведению, даваемые мужчинами и женщинами.

Предметом исследования являются: морфофизиологические, гормональные и поведенческие характеристики мужчин в отдельных профессиональных и досуговых сообществах, характеризующихся высокой степенью физического риска и социальное восприятие мужского рискованного поведения российскими мужчинами и женщинами.

Основная цель настоящего исследования — выявление адаптивной ценности мужского рискованного поведения путем анализа комплекса морфофункциональных, гормональных и психологических характеристик мужчин в отдельных профессиональных и досуговых сообществах высокого риска и особенностей социальной перцепции таких мужчин в России.

Задачи исследования:

1. Провести теоретический анализ проблемы принятия физического риска мужчинами с точки зрения теорий эволюционно-стабильных стратегий и адаптивных морфо-психологических комплексов;

2. Выявить влияние фактора степени готовности к принятию физического риска (рискованных решений) на оценку обществом следующих социально -значимых характеристик мужчин: привлекательности в контексте долгосрочных и краткосрочных отношений, агрессивности, способности к обеспечению и получению доступа к ресурсам;

3. Выявить объективно существующие комплексы черт, объединяющие морфофункциональные и личностные параметры у мужчин, демонстрирующих готовность к принятию физического риска (путем сравнения с контрольной выборкой);

4. Выявить индивидуальные различия в поведенческих, гормональных и морфологических характеристиках мужчин, отличающихся мотивацией к принятию риска (путем сравнения двух модельных выборок высокорискованных мужчин);

5. Провести корреляционный анализ для изучения связи морфофизиологических и гормональных параметров мужчин, склонных к рискованному поведению со склонностью к поиску ощущений и оценить значимость этой характеристики как предиктора готовности к принятию физического риска.

Основные гипотезы, проверяемые в ходе исследования:

Разрабатывая концепцию исследования социального восприятия рискованного поведения, мы выдвинули следующие гипотезы:

1. Мужчины, избегающие риска, будут оцениваться женщинами как менее привлекательные в качестве сексуальных партнеров в контексте краткосрочных отношений по сравнению с высокорискованными мужчинами; они же будут получать более высокие оценки, когда речь идет о качествах, способных обеспечить более высокий уровень жизни, а также будут восприниматься обществом как менее агрессивные и с меньшей вероятностью имеющие вредные привычки, связанные с употреблением психостимуляторов и других возбуждающих нервную систему веществ (алкоголя, никотина, психостимуляторов);

2. Оценка социально-психологических характеристик мужчин склонных к физическому риску не зависит от пола респондентов;

Создавая экспериментальные модели по изучению соотношения поведенческих и биологических характеристик высокорисковых мужчин, мы планировали проверить следующие гипотезы:

3. Морфофизиологический комплекс черт, характерный для мужчин, проявляющих высокую степень готовности к физическому риску, будет стабильным для обеих модельных выборок мужчин; мужчины, предрасположенные к физическому риску, более маскулинны, если их сравнивать с контрольной выборкой;

4. Этологический (поведенческий) профиль мужчин, готовых к принятию физического риска, включает в себя черты, ассоциированные с более выраженной психологической маскулинностью (по сравнению с контролем); поведенческий профиль групп, различающихся в отношении мотивации к принятию риска, имеет свою специфику;

5. Есть связь между гормональным статусом и особенностями гормональной реакции на стресс, с одной стороны, и склонностью к немотивированному риску и поиску ощущений, с другой; представители

досугового сообщества (альпинисты) продемонстрируют более выраженный гормональный ответ на стресс и большую склонность к поиску ощущений при сопоставлении с представителями профессионального сообщества высокого риска (спецназ);

6. Склонность к поиску ощущений ниже у представителей профессионального сообщества высокого риска (бойцы спецназа) по сравнению с группой альпинистов и контролем.

Положения, выносимые на защиту:

1. Устойчивый комплекс черт, маркирующий адаптивный тип склонных к риску мужчин и характеризующийся большей по сравнению с контролем морфологической и психологической маскулинностью, оказывает влияние на восприятие высокорисковых мужчин как более агрессивных, конкурентных и сексуально привлекательных;

2. Степень склонности к риску зависит от контекстной области принятия рискованных решений, поэтому личностные характеристики мужчин, демонстрирующих готовность к принятию высокого физического риска, имеют свою специфику в зависимости от мотивации к совершению рискованных действий, прежде всего, в спектре характеристик, не ассоциируемых с психологической маскулинностью (эмпатия, поиск нового опыта, восприимчивость к скуке, враждебность, вербальная агрессия, добросовестность и т.д.);

3. Гормональные механизмы, связанные в первую очередь с выраженностью реакции стероидных гормонов на стресс, влияют на мотивационную сферу рискованных действий (поиск ощущений или выполнение профессиональных задач). Однако существенно большее влияние на выбор области (рекреационные риски или профессиональная деятельность), в которой демонстрируется готовность к принятию физического риска, оказывают индивидуальные различия в определенных личностных характеристиках (добросовестность, поиск опыта, нейротизм и враждебность);

4. Рассматривать склонность к «поиску ощущений» (sensation seeking) в качестве основного предиктора реально демонстрируемого рискованного поведения следует с исключительной осторожностью. Эта черта личности предсказывает высокую склонность к риску лишь в отдельных сферах деятельности, связанных с физическим риском.

Методы исследования

Комплексный междисциплинарный подход предполагает применение следующих методов исследования в зависимости от поставленных в каждом эксперименте целей и задач:

Исследование №1 (Глава 2). В онлайн-исследовании, анализирующем то, как мужчины и женщины оценивали склонных к риску и избегающих риска мужчин, использовался метод виньеток (Fincher, 1987; Rossi, 1979). Виньетки — это краткие сценарии, описывающие гипотетические ситуации, или (реже) зарисовки характеров людей, к которым респондент выражает свое отношение посредством развернутого ответа или оценочных шкал (подробное описание метода см. в Главе 2, § 1).

Исследование №2 (Глава 3). В программу исследования морфофизиологических и личностных параметров у представителей высокорискованных профессиональных и досуговых сообществ вошел комплекс антропометрических измерений, блок психологических тестов и анкета с социо-демографическими показателями.

В антропометрическую программу входили следующие измерения:

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Адам Юлия Игоревна, 2021 год

т - -

ся - - .320* * * 9 9 6.

- - - * * 2 5 3. * * 9 6 5. .107 * * 5 8 4.

о - - * * 16 4. * * 16 5. .218 * * 5 0 5. .008 * * 2 9 4.

- - .155 -.115 .029 .068 .201 .214 .326* .060

00 - - * «п 9 2. .197 .083 .025 .268* .254 .136 -.141 * * 5 5 4. -.078

с- - - .333* * * «О 9 «О .309* .367* .262 .220 -.014 .184 16 0 0 * * 4 0 4. .103

40 - - * * 0 0 4. * * 12 6. * * 4 2 4. * * «О 2 6. .139 .212 .309* .187 .067 .363* .153 .130 * * 9 5 4. .047

«о - ■ .042 -.089 .278* -.163 -.108 -.243 .011 -.384* -.217 .154 -.166 -.063 -.062 -.054 -.011 -.016

- - -.097 .252 .004 -.246 * * 3 9 3. * * 0 9 «О -.184 -.273 -.332* * * 9 4 4. .058 -.260 -.047 -.096 -.312* 0 13. -.179 -.260

т ■ -.097 .097 -.161 .098 -.188 .184 .095 .077 13 -.061 -.012 -.345* .053 * * 5 .222 .290 .134 .193 шш 4 0 2.

ся ■ ■ .094 .316 .180 .184 * * 6 7 3. * * 40 5. .105 -.091 .083 -.199 .045 0 12. -.170 * * «л 7 4. 16 * * 6 4 0 .282 .153 .308 .117 .207

- ■ ■ о * * «л 00 .078 -.040 -.232 0 8 2. -.129 -.666** .039 .185 .260 .223 .343* .013 * * 9 8 4. * * 9 7 4. -.071 -.115 .028 -.051 .116 .306 13 .042

Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ Альпинисты Спецназ

1.Нейротизм 2.Экстраверсия 3.Открытость 4.Согласие 5.Добросовестность 6.Физическая агрессия 7.Вербальная агрессия 8.Гнев 9.Враждебность 10.Поиск острых ощущений 11.Поиск опыта 12. Расторможенность 13.Чувствительность к скуке

Примечание. *р < 0,05, ** р < 0,01

Таблица 11. Корреляция (Pearson г) зависимых переменных черт личности (NEO), агрессии (BPAQ) и поиска ощущений (SSS_V) с гормональными показателями и 2D:4D, отдельно для альпинистов (n = 55) и спецназа (n = 33)

T C T:C Соотношение 2D:4D правый 2D:4D левый

1. Нейротизм Альпинисты .051 -.158 .076 -.039 .071

Спецназ -.171 .271 -.169 -.285 .101

2. Экстраверсия Альпинисты .161 -.125 .170 -.349** -.310*

Спецназ -.072 -.254 .052 .076 -.075

3. Открытость Альпинисты -.278* .014 -.033 .005 -.181

Спецназ -.143 -.179 -.075 .026 .054

4. Согласие Альпинисты .154 -.154 .105 .235 -.027

Спецназ .318 -.094 .203 .168 .001

5. Добросовестность Альпинисты .129 -.117 .113 -.269* -.163

Спецназ -.124 -.321 .103 .115 -.307

6. Физическая агрессия Альпинисты -.009 -.055 .051 -.030 .095

Спецназ -.008 -.078 .204 -.019 .080

7. Вербальная агрессия Альпинисты -.033 .182 -.177 -.249 -.061

Спецназ -.255 .117 -.243 -.142 .012

8. Гнев Альпинисты -.168 -.019 -.033 -.168 -.083

Спецназ .029 -.038 .120 .038 -.011

9. Враждебность Альпинисты -.115 -.111 -.086 -.256 .002

Спецназ -.111 .307 -.203 -.061 .128

10. Поиск острых ощущений Альпинисты -.145 .199 -.127 -.143 -.059

Спецназ -.246 -.348* .049 -.145 .033

11. Поиск опыта Альпинисты -.110 .062 -.032 -.123 -.080

Спецназ -.133 -.036 .018 -.106 .088

12. Расторможенность Альпинисты -.124 -.017 -.114 -.255 -.282*

Спецназ -.114 -.104 .070 -.077 .205

13. Чувствительность к скуке Альпинисты -.185 -.103 -.036 -.123 .019

Спецназ -.106 -.075 -.039 -.137 .071

Примечание. *p < 0,05, ** p < 0,01

Таблица 12. Корреляция (Pearson г) зависимых переменных поиска ощущений (SSS_V) с изменениями уровня тестостерона (Т) и кортизола (С) после просмотра агрессивного видео, отдельно для альпинистов (n = 55) и спецназа (n = 33)

T- изменения C- изменения T:C-изменения

10. Поиск острых Ощущений Альпинисты .246 -.062 .241

Спецназ -.060 -.173 .114

11. Поиск опыта Альпинисты .233 -.049 .197

Спецназ -.047 .008 .237

12. Расторможенность Альпинисты .094 .104 -.091

Спецназ -.120 .099 .004

13. Чувствительность к скуке Альпинисты .115 -.037 -.025

Спецназ -.003 -.089 .052

Примечание. *p < 0,05, ** p < 0,01

В качестве заключительного анализа мы провели бинарную логистическую регрессию (прямое правдоподобие) с «группой» (альпинисты vs Спецназ) в качестве зависимой переменной и гормональных изменений (до и после провокации с помощью просмотра агрессивного видео контента), 2D:4D, и оценок измерений личности, агрессии и склонности к поиску новых ощущений, в качестве независимых переменных. Это привело к значимой результирующей модели (%2(4) = 55,58, p < 0,001; Nagelkerke R2 = 0,64) с на 83% правильной общей классификацией принадлежности к группе (альпинисты 85,5% и спецназовцы 78,8%). В итоговое уравнение были включены следующие переменные: нейротизм, добросовестность, враждебность и поиск опыта (нейротизм: B (SE) = 0,15 (0,08), Х2(1) = 3,82, OR = 1,16, 95% CI [1,00, 1,34]; добросовестность: B (SE) = -0,18 (0,07), Х2(1) = 5,84, OR = 0,84, 95% CI [0,73, 0,97]; враждебность: B (SE) = 0,17 (0,08), /2(1) = 5,09, OR = 1,19, 95% CI [1,02, 1,38]; поиск опыта: B (SE) = 0,37 (0,19),^(1) = 3,94, OR = 1,45, 95% CI [1,01, 2,10]; constant: B (SE) = -0,25 (3,21),/2(1) = 0,01, OR = 0,78). Таким образом, выраженность такой черты личности, как добросовестность, приводит к снижению вероятности того, что мужчина станет альпинистом (по сравнению с вероятностью выбора им карьеры бойца специальных подразделений),

в то время как более высокий нейротизм, враждебность и склонность к поиску опыта положительно влияют на эту вероятность.

§ 3. Обсуждение

Мы исследовали черты личности, агрессивность и склонность к поиску ощущений в двух выборках высокорисковых мужчин — российских альпинистов и сотрудников военных спецподразделений. Кроме того, мы собрали информацию об изменениях уровней тестостерона (T) и кортизола (C) под воздействием смоделированной ситуации «вызова». Наши предыдущие исследования выявили различия в этой комбинированной группе мужчин с высоким риском по сравнению с контрольной группой (Апалькова и др., 2018), свидетельствующие о положительной взаимосвязи мужской склонности к риску с показателями физической и психологической маскулинности (Kasielska-Trojan et al., 2017; Kurath & Mata, 2018). Между этими двумя группами не было различий в антропометрии, и поэтому мы не исследовали групповые связи антропометрических признаков с чертами личности, агрессией или поиском ощущений. Две группы также мало различались по гормональным показателям, хотя мы выявили различия в исходном уровне кортизола (альпинисты > спецназ) и соотношении Т:С (Спецназ > альпинисты). Просмотр видеозаписи с агрессивным контентом (то есть с условием «вызова») привел к снижению уровня Т и увеличению уровня С, причем последнее наблюдалось у спецназовцев, но не фиксировалось у альпинистов. Различия между группами были обнаружены для ряда измерений черт личности, самооценок по нескольким шкалам агрессии и по склонности к поиску ощущений, причем многомерные эффекты подтвердили эти различия независимо от T, C и T:C, а также от соотношения 2D:4D. Некоторые из этих поведенческих и личностных параметров являлись довольно точными предикторами «групповой принадлежности» (альпинисты vs спецназ). В частности, нейротизм, добросовестность, враждебность и поиск опыта с точностью до 83% предсказывали правильную принадлежность к группе.

Наши результаты показывают, что принятие риска зависит от профессионального контекста. Мы предсказали, что две группы склонных к риску мужчин будут отличаться определенными личностными чертами и мотивацией к принятию риска, что позволяет предположить, что принятие риска не является унитарным. Мы выявили различия в нескольких личностных чертах и поведенческих показателях: альпинисты набрали больше баллов по нейротизму и открытости, в то время как спецназовцы набрали больше баллов по экстраверсии, сговорчивости и добросовестности. Альпинисты набрали больше баллов по вербальной агрессии, гневу и враждебности, а также по поиску опыта, расторможенности и склонности к скуке.

Эти результаты согласуются с результатами предыдущих исследований. Например, у морских котиков США более опытные люди набрали меньше баллов по шкале экстраверсии и больше по шкале добросовестности, чем менее опытные люди. По сравнению с нормой для взрослых мужчин, американские спецназовцы набрали меньше баллов по нейротизму и сотрудничеству, в среднем ниже по открытости и выше по экстраверсии и добросовестности (Braun et al., 1994). В другом исследовании спецподразделений итальянской полиции (по сравнению с нормами для взрослых мужчин) были зафиксированы более высокие показатели эмоциональной устойчивости и более низкие показатели депрессии, тревоги, истощения и снижения эмпатии (Garbarino et al., 2012). Исследователи, изучавшие личностные особенности восходителей на Эверест, сообщили, что альпинисты-высотники имели более высокие показатели экстраверсии и психотизма, но более низкие показатели нейротизма (по сравнению с показателями для нормативной выборки) (Egan & Stelmack, 2003). Это открытие контрастирует с тем, что было сделано на примере нашей выборке альпинистов. Однако следует отметить, что на больших высотах (>7000 м), характерных для занятий высотным альпинизмом, организм человека подвергается жесткому биологическому и психологическому стрессу (например, Ryn, 1988), который несопоставим с таковым на Кавказе, в лагере, где данные были собраны на высоте ~2200 м. Кроме того, сообщалось об индивидуальных различиях у скалолазов (Llewellyn & Sanchez, 2008), что

напоминает исследователям о неоднородности в пределах рискованных популяций. Скалолазы с высоким уровнем самоэффективности (самоэффективность определяется как вера в свои возможности организовать и выполнять последовательность действий, необходимых для достижения заданных результатов) (Bandura, 1997) оказались более «рисковыми» — готовыми к принятию более серьезного риска. При этом исследователи обнаружили отрицательную корреляцию рисковости с поиском ощущений, что противоречило их ожиданиям, учитывая предыдущие исследования поиска острых ощущений и импульсивности, оба из которых демонстируют связь с уровнем добросовестности (Aluja et al., 2004; Zuckerman, 1994).

В настоящем исследовании две группы с различными мотивами принятия риска также отличались в выраженности черты поиск острых ощущений. Альпинисты набрали больше баллов по трем из четырех субшкал шкалы поиска ощущений. Только по субшкале острые ощущения и поиск приключений группы не различались между собой. Наши выводы противоречат данным, полученным в экспериментальном исследовании Д.Дж. Ллевелина и Х. Санчеса, хотя следует отметить, что мы не собирали информацию о самоэффективности. Однако, наши результаты подтверждаются данными нашего предыдущего исследования (см.: Глава 3; Апалькова и др., 2018), по результатам которого представители высокорисковой группы военных не склонны к поиску острых ощущений и демонстрируют низкие баллы по общей склонности к риску и по всем субшкалам, кроме субшкалы TAS (острые ощущения и поиск приключений), в том числе по сравнению с группой мужчин, не имеющих рискованных хобби и не связанных по роду деятельности с принятием высокого физического риска. Г. Брэйвик c коллегами в своем обзоре, охватывающем более 40 эмпирических исследований склонности к риску и поиску ощущений в контексте профессиональной деятельности военных, приходит к выводу, что существуют как адаптивные, так и неадаптивные формы принятия риска применительно к ситуациям военного конфликта (Breivik et al., 2019).

В частности, он приводит результаты израильского исследования двух профессиональных групп высокого риска (саперы и бойцы антитеррористических подразделений). Военные этих специальностей набрали относительно низкие баллы по субшкалам поиск опыта (ES) и восприимчивость к скуке (BS) по сравнению с нормативными выборками. Авторы пришли к выводу, что профессионал высокого риска характеризуется неимпульсивным, социализированным режимом поиска ощущений, иногда включающим поиск приключений и ощущений (TAS), но не другие субфакторы поиска ощущений, относящиеся к более импульсивному, несоциализированному режиму поиска ощущений (Glicksohn & Bozna, 2000).

Мы предположили, что некоторые из перечисленных выше психологических измерений и их комбинации могут оказывать большее влияние на тип склонности к риску, чем другие. Наиболее известным психологическим коррелятом склонности к риску является поиск ощущений (sensation seeking) (Fischer & Smith, 2004; Nicholson et al., 2005; Zuckerman, 1979, 1994). Наше исследование показало, что группы с разным типом мотивации к высокому физическому риску различаются по этой характеристике. Спецназ получил более низкие оценки по трем из четырех шкал СС. Только поиски острых ощущений и приключений не имели существенных различий между группами. Такой же результат мы получили и в другом нашем недавнем исследовании (Апалькова и др., 2018), где было показано, что интенсивность признака поиск ощущений в группе спецназа даже ниже, чем в контрольной группе. Наши результаты подтверждают идею о том, что черта поиск ощущений предсказывает высокую склонность к риску только в определенных контекстах принятия рискованных решений. Поведенческие проявления этой личностной черты включают такие формы поведения, как пьянство, курение, употребление наркотиков, беспорядочные сексуальные связи, азартные игры и виды рекреационной деятельности, известные высоким уровнем поиска острых ощущений, например, прыжки с парашютом, банджи-джампинг, альпинизм, фрирайд. Такое поведение включает в себя поиск возбуждения, чтобы увеличить количество стимуляции, которую испытывают искатели острых

ощущений, но это не означает, что они ищут риск ради него самого. Принятие риска является коррелятом поиска ощущений, но не является основным мотивом, ведущим к такому поведению (Roberti, 2004; Zuckerman, 1994). Поэтому черту поиск острых ощущений в качестве главного предиктора реально демонстрируемого рискованного поведения следует рассматривать с осторожностью.

Наши результаты показали, что наиболее сильное влияние на группу (спецназ vs альпинисты) оказывают следующие переменные: добросовестность, нейротизм, враждебность и поиск опыта. Это согласуется с мнением М. Цукермана, который пишет о поиске ощущений и его связи с другими измерениями личности, в частности, с добросовестностью. Он упоминает, что добросовестность находится на «противоположном полюсе» поиска ощущений — но обе черты располагаются на одной «оси». Это интересное предположение, потому оно означает, что поиск ощущений и добросовестность имеют нечто общее, хотя их знак (+ vs -) различен.

Ученые-эволюционисты предположили, что физический риск мужчин имеет эволюционную адаптивную ценность, особенно в контексте конкуренции за ресурсы (включая брачных и сексуальных партнеров) и социальный статус (Baker & Maner, 2008; Buss, 2003; Wilson & Daly, 1985). Адаптивные эволюционные стратегии включают в себя более или менее устойчивый комплекс биологических и поведенческих характеристик (Бутовская и Бужилова, 2016). Следовательно, рискованное поведение может быть связано с андрогенизацией и более маскулинными физическими и психологическими чертами (Kasielska-Trojan et al., 2017; Kurath & Mata, 2018). Таким образом, мы не ожидали различий между высокорисковыми группами в физической агрессии и антропометрических измерениях: ИМТ (IBM), индекс талия/бедра (WHR) и сила кисти (HGS). Действительно, различий в антропометрических показателях выявлено не было.

Тот факт, что мужчины используют физический риск в качестве сексуальной стратегии и стратегии борьбы за власть и статус, говорит о том, что существуют гормональные механизмы, в первую очередь связанные с циркулирующим и пренатальным тестостероном (Archer, 2006; Ronay & Von Hippel, 2010; Van Honk et

al., 1999), а мужчины, демонстрирующие высокую готовность к физическому риску, должны иметь более высокий уровень тестостерона и более низкие значения основного предполагаемого маркера пренатального тестостерона 2D:4D (Garbarino et al., 2011; Stenstrom et al., 2011). В этой эволюционной перспективе и в соответствии с полученными нами ранее данными (Апалькова и др., 2018) мы не ожидали различий между двумя группами высокого риска в измерениях 2D:4D и циркулирующего тестостерона. Действительно, различий между тестируемыми группами по 2D: 4D и T (базовый уровень) обнаружено не было.

Проявляя высокую скореллированность с маркерами уровня пренатального тестостерона (в частности, включенными нами в программу исследования пальцевыми индексами 2D:4D на обеих руках), все эти характеристики, в совокупности с психологической маскулинностью (большая экстравертность, устойчивость к стрессу, лидерские качества, добросовестность и открытость новому опыту) определяют привлекательность маскулинного типа и должны отразиться на успехе у противоположного пола (Бутовская и др., 2010а). В рамках эволюционной теории это означает, что отбор шел по признакам, имеющим ярко выраженную гормональную природу (Бутовская и др., 2014; Manning & Tailor, 2001).

Многочисленные экспериментальные исследования были посвящены поиску личностных и гормональных предикторов рискованного поведения в различных группах, включая экстремальных спортсменов и специальные подразделения (Arazi et al., 2018; Fave et al., 2003; Kiaergaard et. al., 2013; Massimino et al., 2019). В частности, наиболее известными предполагаемыми биологическими коррелятами склонности к риску и поиску острых ощущений являются уровни кортизола и активность дофаминовой, серотониновой и моноаминовой систем (обзор см. Roberti, 2004). Данные, полученные в нескольких эмпирических исследованиях, показали, что индивиды, склонные к поиску острых ощущений, имеют более высокие нейроэндокринные реакции на стрессор (Freeman & Beer, 2010; Rosenblitt et al., 2001). Однако на данный момент проведено не так много экспериментов, позволивших исследовать склонность к поиску ощущений в его связи с кортизолом

в условиях вызова, и результаты этих экспериментальных исследований противоречивы (Frenkel et al., 2018; Llewellyn & Sanchez, 2008; Rimmele et al., 2007; Shabani et al., 2011). В настоящем исследовании не было обнаружено влияния тестостерона или кортизола (или соотношения Т/С) на проявленность черт личности, агрессию и стремление к поиску острых ощущений; кроме того, гормональные показатели не предсказывали принадлежности к группе (альпинисты vs спецназовцы). Мы предполагали, что различия между альпинистами и спецназом проявятся в увеличении уровней тестостерона и кортизола после просмотра агрессивного стрессового видео. Эксперимент показал увеличение уровня кортизола в объединенной выборке (альпинисты и спецназовцы) и отдельно в выборке спецназа. Этот вывод согласуется с предыдущими результатами исследований гормональных реакций на стресс у военных. Например, в исследовании К. Моргана с коллегами (Morgan et al., 2000) сообщается об увеличении уровня кортизола и снижении уровня тестостерона под воздействием стресса (тренинги на выживание).

Предыдущие исследования показывают, что с эволюционной точки зрения физический риск может дать преимущества при определенных обстоятельствах (например, в борьбе за статус). Таким образом, у индивидов, готовых к принятию серьезного физического риска могут наблюдаться более высокие уровни циркулирующего тестостерона и более низкие значения пальцевого индекса 2D:4D (предположительный индикатор более высокого уровня пренатального тестостерона) (Garbarino et al., 2011; Ronay & Von Hippel, 2010; Stenstrom et al., 2011). В этих исследованиях выборка лиц с высоким уровнем склонности к риску обычно сравнивалась с контрольной группой. В нашем исследовании обе выборки включали индивидов с высоким уровнем готовности к физическому риску, но с различным профессиональным опытом (но без контрольной группы). Хотя нами были отмечены некоторые различия в гормональной реакции на «вызов» между альпинистами и спецназом (например, увеличение кортизола после в группе спецназа после просмотра агрессивного видео), они не имели объяснительной силы в прогнозировании принадлежности к группе или различий в выраженности черт

личности, склонности к агрессии или поиску новых ощущений. Мы можем предположить, что экстремальные условия могут вызвать изменения в уровнях тестостерона и кортизола. При том кортизол может показывать большую чувствительность к стрессу и изучение кортизольной реакции вполне вероятно имеет ценность как параметр, дифференцирующий типы индивидов, готовых к принятию риска. Просмотр агрессивного видео может быть недостаточно «стрессовым», чтобы вызвать устойчивую эндокринную реакцию у мужчин, имеющих опыт реального физического риска. Таким образом, в перспективе представляется интересным выяснить, являются ли наблюдаемые групповые различия в реакции кортизола закономерными и реальными.

Результаты этого эксперимента подтверждают предыдущие исследования, документирующие важные индивидуальные различия среди мужчин, готовых к принятию серьезного физического риска. Между альпинистами и сотрудниками спецназа существовали различия в чертах личности, агрессии и стремлении к острым ощущениям. Все эти различия личностного и психологического спектра не были детерминированы гормональными показателями. Будущие исследования могут быть направлены на изучение причин индивидуальных различий среди мужчин, склонных к риску. Причем особо ценными будут результаты, полученные в реальных жизненных условиях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В представленной диссертационной работе склонность к физическому риску у мужчин была рассмотрено нами с точки зрения теории адаптивных типов, предполагающей комплексное изучение биологических и социальных факторов, влияющих на формирование стабильных поведенческих стратегий.

Склонность к физическому риску изучается во многих контекстах, включая социально негативные сценарии, связанные с саморазрушающим и социально-опасным рискованным поведением. В то же время готовность рисковать физически может иметь преимущества в ситуациях внутриполовой конкуренции мужчин, а также быть востребована в ряде профессий, связанных с опасностью для жизни. То есть, склонность к риску для мужчин является поведенческой чертой, имеющей адаптивное значение.

Эволюционное преимущество форм поведения, включающих готовность к принятию серьезного физического риска проявилось в том, что на протяжении долгого периода человеческой истории добыча ресурсов была связана в довольно серьезной степени с физическим риском, особенно в популяциях охотников-собирателей. Как следствие успешности в добыче и удержании ресурсов, физически рискованное поведение способствовало репродуктивному успеху мужчин. В современном обществе высокая сексуальная привлекательности мужчин, занимающихся рискованными видами спорта и выбирающими «опасные» профессии, является косвенным подтверждением успешности мужских половых стратегий, включающих демонстрацию готовности к принятию физического риска.

Склонность и готовность к физическому риску как поведенческая особенность с высокой вероятностью ассоциирована с андрогенизацией организма, что проявляется в выраженности физических и психологических черт, маркирующих маскулинность. При этом комплекс типичных для высокорисковых мужчин морфофизиологических и психологических особенностей более или менее устойчив для всех видов физического риска. С другой стороны, принятие риска в целом является предметно-специфичным и призвано решать проблемы, связанные

с социальной адаптацией в очень разных сферах жизни (карьере, отношениях, здоровье). Поэтому в каждой специфической области риска поведенческие реакции и черты личности мужчин, склонных к риску, значительно варьируют.

В современном обществе высокая сексуальная привлекательности мужчин, занимающихся рискованными видами спорта и выбирающими связанные с риском для жизни профессии, может служить подтверждением успешности (по крайней мере в отношении конкуренции за половых партнерш) эволюционно-стабильных мужских половых стратегий, включающих демонстрацию готовности к принятию физического риска. Готовность рисковать физически предполагает наличие определенных качеств, делающих этот риск обоснованным. Проведенный автором сравнительный анализ ряда параметров склонных к риску мужчин и группы контроля выявил объективно существующие комплексы черт, объединяющие морфофункциональные и личностные параметры у мужчин из двух рисковых групп. Эти черты свидетельствуют о большей морфофизиологической и психологической маскулинности мужчин, склонных к риску.

Большое количество исследований обнаруживают связь репродуктивного успеха и ассоциированных с ним форм поведения, таких, как доминантность, лидерство, конкурентность, агрессивность, а также изучаемая нами готовность к принятию риска. Эти поведенческие характеристики могут быть ассоциированы с гормональным статусом и в процессе полового отбора принимать участие в формировании физического облика мужчин этого адаптивного типа и являться важной частью адаптивной стратегии этих мужчин. Поэтому с особым вниманием нами изучалась связь стероидных гормонов с поведением, а также возможные маркеры пренатальной андрогенизации. Дополнительное подтверждение значимости для оценки степени андрогенизации организма получили такие признаки, как низкий пальцевой индекс и высокие показатели силы кисти у данного мужского адаптивного типа.

Подводя итоги данного комплексного исследования, мы можем предположить, что склонность мужчин к рискованному поведению адаптивна в эволюционной перспективе и может рассматриваться как часть мужской половой

стратегии, целью которой является установление краткосрочных сексуальных отношений. Найденные устойчивые морфо-психологические маркеры склонности к риску влияют на социальное восприятие высокорисковых мужчин как более агрессивных, конкурентных и сексуально привлекательных для женщин. При этом реально демонстрируемое рискованное поведение зависит от контекста, а готовность к физически рискованным действиям в каждой конкретной области связана с индивидуальными особенностями и выраженностью ряда психологических и морфофизиологических черт. Найденные различия вносят вклад в объяснение предметно-специфичной природы рискованного поведения и показывают, что на выбор области, в которой человек готов принимать большие риски, в значительной степени влияют индивидуальные психологические особенности, большинство из которых не входит в психологический комплекс маскулинности, отражающий готовность к принятию риска в целом.

Результаты проведенных нами экспериментов позволяют сделать вывод о том, что наш мозг реагирует на эволюционно фиксированные модели поведения, к которым относится и мужское рискованное поведение. Однако несомненно надо учитывать роль особенностей социализации в изучаемой культуре при формировании представлений о том, каким должен быть мужчина. Анализ эволюционно обусловленных поведенческих стратегий и их трансформаций под влиянием культуры, поиск точек перехода социобиологического контекста в социокультурный представляется отдельным неисчерпаемым исследовательским полем, за изучение которого несомненное будущее дисциплин, существующих на стыке биологических и социальных наук.

Выводы

1. Проведен теоретический анализ проблемы рискованного поведения мужчин, что позволило концептуализировать полученные эмпирические данные.

2. В соответствии с поставленной задачей было выявлено влияние фактора степени склонности к риску на оценку и восприятие обществом ряда характеристик высокорисковых мужчин:

а) мужское рискованное поведение влияет на привлекательность и оценку ряда качеств мужчин: степень склонности к риску оказалась значима при оценке всех предложенных параметров;

б) мужчины, демонстрирующие готовность к принятию физического риска, оцениваются респондентами обоих полов как более привлекательные в качестве сексуальных партнеров для женщин в контексте краткосрочных отношений по сравнению с мужчинами, избегающими физического риска;

в) мужчины, не склонные к риску, получают более высокие социальные оценки, когда речь идет о потенциальной способности обеспечить лучшее качество жизни семьи в долгосрочных отношениях, а также они воспринимаются как менее агрессивные и с меньшей вероятностью имеющие вредные привычки.

г) мужчины предполагают, что женщины будут рассматривать мужчин, склонных к риску, как более привлекательных в контексте краткосрочных отношений. Такая оценка в целом разделяется женщинами, однако мужские оценки все же значимо отличались от женских в сторону большей привлекательности для женщин готовых к принятию риска мужчин.

Таким образом, подтвердились гипотезы, касающиеся социального оценки привлекательности высокорисковых мужчин в российском обществе. При этом мы предполагали, что эти оценки не будут зависеть от пола респондентов. Эта гипотеза также подтвердилась в отношении всех изучаемых параметров, кроме краткосрочной привлекательности.

3. Экспериментальные исследования по изучению соотношения биологических и поведенческих характеристик мужчин позволили выделить и описать комплекс черт (морфофизиологических и поведенческих) высокорисковых мужчин:

а) морфофизиологический комплекс был стабильным для обеих изучаемых выборок высокорисковых мужчин (экстремалы и спецназовцы) и характеризовался большей маскулинностью морфофизиологических и поведенческих черт по сравнению с контрольной выборкой;

б) склонные к риску мужчины отличались более низкими пальцевыми индексами и большей силой кисти по сравнению с контролем;

в) для представителей высокорисковых профессий и экстремальных досуговых сообществ были отмечены более низкие уровни нейротизма, гнева и враждебности, что говорит о большей эмоциональной стабильности этого типа мужчин;

г) мужчины, склонные к физическому риску, также были более экстравертны, проявляли склонность к поиску приключений и демонстрировали более низкий уровень эмпатии по сравнению с контролем (черты, ассоциированные с психологической маскулинностью).

Таким образом, подтвердилась наша гипотеза о том, что мужчины, склонные к физическому риску, более маскулинны по сравнению с контрольной выборкой — это касается как морфофизиологического комплекса черт, так и психологического профиля представителей экстремальных профессий и сообществ.

4. Поведенческий и гормональный профиль двух модельных групп, отобранных по критерию наиболее опасного контекста принятия рискованных решений и в то же время различающихся в отношении мотивации к принятию риска (профессиональные бойцы и альпинисты), имеет свою специфику:

а) к чертам, определяющим специфическую область принятия физически рискованных решений можно отнести добросовестность, враждебность, поиск нового опыта, а также чувствительность к скуке;

б) ключевая роль не связанных с психологической маскулинностью характеристик в диверсификации индивидуальных предпочтений в сфере физического риска подтверждается также равной выраженностью в обеих группах признаков, включаемых в комплекс физиологической и психологической маскулинности (уровень базального тестостерона, низкие пальцевые индексы и высокая сила кисти; экстравертность, относительно низкая способность к сопереживанию, склонность к поиску опасности и приключений, высокий уровень самоконтроля);

в) альпинисты характеризовались также значимо большей выраженностью черты поиск ощущений (sensation seeking) по сравнению со спецназовцами. При этом у спецназовцев выраженность этой черты была даже ниже, чем у мужчин из группы контроля, не склонных к рискованному поведению;

г) исследование гормонального профиля респондентов показало, что мужчины-альпинисты имеют более высокий уровень базального кортизола по сравнению со спецназовцами; при этом представители профессионального сообщества высокого риска (спецназ) продемонстрировали более выраженную кортизольную реакцию на стресс.

Таким образом подтвердилось наше предположение о том, что представители двух изучаемых профессиональных выборок будут демонстрировать серьезные индивидуальные различия, особенно в спектре психологических характеристик. Полученные противоречивые данные подтвердили также сложность поиска достоверных релизеров рискованного поведения, связанного с физической опасностью, и показали необходимость дальнейших экспериментальных исследований в этой области.

5. Корреляционный анализ не выявил достоверных связей нейроэндокринной реакции на стрессор с четырьмя аспектами шкалы поиск ощущений, что могло бы косвенно подтвердить роль этой психологической особенности как основного предиктора склонности к реально демонстрируемому рискованному поведению. Полученные результаты подтверждают гипотезу о том, что эта личностная черта является контекстно-специфичной, и предсказывает высокую склонность к риску лишь в определенных областях принятия рискованных решений и далеко не всегда является доминирующей в структуре личности готовых к принятию серьезного физического риска мужчин.

Список терминов

Адаптация человека (адаптация от лат. adapture приспособлять): в общем смысле приспособление организмов к изменяющимся условиям существования (Антропологический словарь. М.: Классикс Стиль, 2003). Адаптация в антропологии - это приспособительная изменчивость (морфологическая, физиологическая, генетическая, поведенческая) человека к меняющимся условиям обитания (Алексеев, 1993; Алексеева, 1986). Человеческая адаптация к условиям жизни имеет специфическую черту - она подразумевает наличие психологического механизма, направленного на решение не только текущих, но и будущих проблем (Медведев, 2003).

Адаптивный тип: адаптивные типы человека являются формой адаптации к определенным средовым (природным) условиям. Это норма реакции, возникающая независимо (конвергентно) в популяциях, которые могут быть не связаны между собой генетически и находятся в сходных условиях обитания (Алексеева, 1986). В данной работе понятие адаптивного типа применяется к современным условиям постиндустриального общества, где на первый план выходит поведенческая (социальная) адаптация. Выбранная профессиональная специализация может являться вариантом адаптивного типа, если она предполагает наличие устойчивых в хронологическом отношении психологических и морфо-физиологических признаков (Бутовская и др., 2010а).

Биосоциальная адаптация: адаптация человека к изменениям в природной и социальной среде.

Готовность к принятию риска: интеллектуально-волевое состояние, готовности пойти на риск «здесь и сейчас»; умение субъекта принимать решения в условиях неопределенности (Врублевский, 2017; Ильин, 2012).

Поиск ощущений (англ. sensation seeking): характеристика, описывающая поведение, направленное на поиск различных стимулов и нового опыта, которые могут быть связаны как с физическим риском (например, экстремальные виды спорта), так и с психологическим (прежде всего разного рода зависимости: психотропные вещества, экзотические религиозные учения, гэмблинг) (Zuckerman, 1979, 1994).

Принятие риска (англ. risk taking): поведение или действие, увеличивающее вероятность наступления негативных последствий; целенаправленный выбор действия, который может привести: а) к более чем одному результату и б) некоторые из этих результатов нежелательны или опасны (Furby & Beyth-Marom, 1992, Luhmann, 1991).

Склонность к риску: личностная черта, перманентное интегральное свойство личности; постоянное влечение, устойчивое стремление человека совершать рискованные действия (Быкова, 2016; Ильин, 2012).

Маскулинизация (maskulinisatio; лат. masculinus мужской): проявление (усиление) мужских черт в организме под влиянием андрогенов (Словарь физиологических терминов. М.: Наука, 1987).

Морфо-психологический комплекс : объективно существующий, устойчивый в хронологическом отношении комплекс черт, объединяющий морфологические и личностные параметры, характерные для определенной модельной выборки (например, выборки спортсменов силовых видов спорта) (Бутовская и др., 2012).

Список использованной литературы

1. Абрамова А.А. и др. Аутоагрессивное несуицидальное поведение как способ совладания с негативными эмоциями // Клиническая и специальная психология. 2018. Т. 7. № 2. С. 2140. https://doi.org/10.17759/psyclin.2018070202

2. Алексеев В.П. О роли социальных факторов в биологической дивергенции человеческих популяций // Советская этнография. 1976. Т. 4. С. 114-131.

3. Алексеев В.П. Некоторые дополнительные соображения о соотношении исторического процесса и биологическои дифференциации человечества // Советская этнография. 1977. № 4. С. 49-64.

4. Алексеев В.П. Человек: эволюция и таксономия. М.: Наука, 1985. 284 с.

5. Алексеев В.П. Очерки экологии человека. М.: Наука, 1993. 191 с.

6. Алексеев В.П. Избранное. Т 1: Антропогенез. М.: Наука, 2007. 711 с.

7. Алексеева Т.И. Биологические аспекты изучения адаптации у человека // Симпозиум «Антропология 70-х годов». М.: [Б.и.], 1972. С. 103-128.

8. Алексеева Т.И. Физиологическая антропология // Морфология человека и животных. Антропология. Т. 6: Итоги науки и техники ВИНИТИ АН СССР. М.: [Б.и.], 1974. С. 5-32.

9. Алексеева Т.И. Адаптивные процессы в популяциях человека. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1986. 215 с.

10. Алексеева Т.И. Адаптация человека в различных экологических нишах Земли (биологические аспекты): курс лекций / Т. И. Алексеева; Междунар. независимый экол.-политол. ун-т.. М.: МНЭПУ, 1998. 278 с.

11. Алексеева Т.И. Антропологические аспекты экологии человека: результаты и перспективы // Антропология на пороге III тысячелетия: материалы конференции (г. Москва, 29-31 мая 2002 г.). Т. 2. М.: Старый сад, 2003. С. 706-718.

12. Альгин А.П. Риск и его роль в общественной жизни. М.: Мысль, 1989. 188 с.

13. Апалькова Ю.И. Поведенческие и личностные особенности спортсменов-парашютистов // Проблемы национального единства и идентичности в контексте мирового опыта. По материалам конференции молодых ученых. Москва, 13-15 декабря 2016 г. / Отв. ред. Е.Б. Баринова. М.: ИЭА РАН, 2017. С. 195-205.

14. Апалькова Ю.И., Бронникова Н.К., Бутовская М.Л. Устойчивые сочетания морфо-функциональных и личностных характеристик у мужчин высокорисковых профессий // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2018. № 4. С. 67-76.

15. Банников К.Л. Антропология экстремальных групп. Доминантные отношения среди военнослужащих срочной Российской Армии. М.: ИЭА РАН, 2002. 399 с.

16. Бахолдина В.Ю. и др. Некоторые социальные аспекты биологической адаптации: внешность и восприятие // Микроэволюционные процессы в человеческих популяциях / Отв. ред. А.В. Громов, В.И. Хартанович. СПб.: МАЭ (Кунсткамера) РАН, 2009. С. 45-56.

17. Бахолдина В.Ю., Негашева М.А. Психологические аспекты конституции // Эволюция и морфология человека / В.Ю. Бахолдина, М.А. Негашева. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2014. 340 с.

18. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 381 с.

19. Белов Г.В., МамбеталиеваМ.Д. Особенности гормонального статуса у девочек и девушек, профессионально занимающихся тхэквондо и возможности коррекции его нарушений // Вестник КГАФКиС. 2016. № 2. С. 14.

20. Бец Л.В. Концепция гормональной антропологии // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2010. № 4. С. 23-34.

21. Бойко В.В. Энергия эмоций в общении: взгляд на себя и на других. М.: Филинъ, 1996. 472 с.

22. Бойко В.В. Диагностика уровня эмпатических способностей // Практическая психодиагностика. Методики и тесты: учебное пособие / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: БАХРАХ-М, 2001. С. 486-490.

23. Бондарева Э.А. и др. Ассоциации полиморфных генетических систем СКМ и AMPD1 с алактатной анаэробной мощностью спортсменов // Теория и практика физической культуры. 2012. № 1. С. 41-44.

24. Бондарева Э.А. и др. Спортивный отбор в различных видах единоборств на примере полиморфных систем генов АСЕ и ACTN3 // Теория и практика физической культуры. 2015. № 8. С. 94-97.

25. Бондарева Э.А., Негашева М.А. Генетические аспекты изучения спортивной успешности и спортивного отбора // Успехи современной биологии. 2017. Т. 137. № 1. С. 44-55.

26. Бужилова А.П. Древнее население (палеопатологические аспекты исследования). М.: ИА РАН, 1995. 198 с.

27. Бужилова А.П., Сухова А.В. Научный вклад Т.И. Алексеевой в изучение антропологии русского народа // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2013. № 4. С. 128-136.

28. Бужилова А.П., Харитонов В.М. Перечитывая Чарльза Дарвина «Происхождение человека и половой отбор» (Дарвин как антрополог) // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2009. № 4. С. 15-24.

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

Булгакова Я.В. и др. Влияние тестостерона и кортизола на показатели агрессивности у спортсменов в тренировочном периоде // Modern Problems in Systemic Regulation of Physiological Functions. Conference proceedings. М.: [Б.и.], 2015. С. 107-110. 769 с. Буркова В.Н. и др. Эмпатия, тревожность и агрессия у московских студентов // Этнографическое обозрение. 2019. № 5. С. 169-188.

Буркова В.Н. Хорошего человека должно быть много?: Агрессия и ее связь с размерами тела // Этнографическое обозрение. 2020. № 3. С. 177-190. https://doi.org/10.31857/S086954150010055-0

Буркова В.Н., Феденок Ю.Н., Бутовская М.Л. Эмпатия и интолерантность российской молодежи в отношении инвалидов: половые и личностные различия // Experimental Psychology. 2019. Т. 12. № 1. С. 53-69. https://doi.org/10.17759/exppsy.2019120105 Бурлачук Л.Ф., Королёв Д.К. Адаптация опросника для диагностики пяти факторов личности // Вопросы психологии. 2000. № 1. С. 126-134.

Бутовская М.Л. Этологические механизмы некоторых форм группового поведения приматов как предпосылка антропосоциогенеза. Дис. ... канд. ист. наук. Институт этнографии АН СССР, Москва, 1985.

Бутовская М.Л. Этология человека: история возникновения и современные проблемы исследования // Этология человека на пороге XXI века: новые данные и старые проблемы / Отв. ред. М.Л. Бутовская. М.: Старый сад, 1999. С. 5-71.

Бутовская М.Л. Биосоциальные предпосылки социально-политической альтернативности // Цивилизационные модели политогенеза / Отв. ред. Д.М. Бондаренко, А.В. Коротаев. М.: Центр цивилизационных и региональных исследований РАН, 2002. С. 36-65. (Серия «Цивилизационное измерение». Т. 1).

Бутовская М.Л. Тайны пола. Мужчина и женщина в зеркале эволюции. Фрязино: Век 2, 2004а. 368 с.

Бутовская М.Л. Язык тела: природа и культура. М.: Научный мир, 2004б. 437 с. Бутовская М.Л. (ред.) Агрессия и мирное сосуществование: универсальные механизмы контроля социальной напряженности у человека. М.: Научный мир, 2006а. 275 с. Бутовская М.Л. Социальность как способ адаптации человека: универсальные механизмы контроля социальной напряженности и их эффективность в современном обществе // Агрессия и мирное сосуществование: универсальные механизмы контроля социальной напряженности у человека / Отв. ред. М.Л. Бутовская. М.: Научный мир, 2006б. С. 12-30. Бутовская М.Л. Репродуктивный успех и экономический статус у датога — полуоседлых скотоводов Северной Танзании // Этнографическое обозрение. 2011. № 4. С. 85-99. Бутовская М.Л. Антропология пола. М.; Фрязино: Век, 2013. 253 с.

43. Бутовская М.Л. и др. Механизмы снятия стресса в постконфликтной ситуации у детей и подростков: гормоны и поведение (на примере мальчиков в возрасте 7-11 лет) // Агрессия и мирное сосуществование: универсальные механизмы контроля социальной напряженности у человека / Ред. Бутовская; Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН. М.: Научный мир, 2006. С. 185-207.

44. Бутовская М.Л. и др. Полиморфизм CAG повторов гена рецептора андрогенов и его связь с поведенческими и морфофизиологическими характеристиками у мужчин хадза — охотников и собирателей Танзании // Человек: его биологическая и социальная история. Труды Международной конференции, посвященной 80-летию академика РАН В.П. Алексеева (Четвертые Алексеевские чтения) / Отв. ред. Н.А. Дубова. Т. 1. М.; Одинцово: Одинцовский гуманитарный ин-т, 20106. С. 106-113.

45. Бутовская М.Л. и др. Морфофункциональные и личностные характеристики мужчин-спортсменов как модель адаптивных комплексов в палеореконструкциях // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2011. № 2. С. 4-15.

46. Бутовская М.Л. и др. Взаимосвязь агрессивного поведения и полиморфизма по генам АК, DAT1, DRD2 и СОМТ у мужчин датога-скотоводов Северной Танзании // V Всероссийская конференция по поведению животных: сборник тезисов. М.: КМК, 2012а. С. 25.

47. Бутовская М.Л. и др. Морфопсихологические комплексы как индикатор успешности в спорте: женщины // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2012б. № 2. С. 29-41.

48. Бутовская М.Л. и др. Пальцевой индекс, маскулинность лица и флуктуирующая асимметрия как маркеры полового отбора в традиционных африканских популяциях хадза и датога // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2014. № 2. С. 1828.

49. Бутовская М.Л., Апалькова Ю.И., Феденок Ю.Н. 2D:4D, самооценки по агрессии,

склонности к риску и чертам личности у парашютистов // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2017. № 2. С. 54-60.

50. БутовскаяМ.Л., АпальковаЮ.И., Феденок Ю.Н. Эмпатия и кооперация как составляющие морфопсихотипа «воина» у человека: сравнительный анализ группы военных и контроля // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2020. № 1. С. 58-71.

51. Бутовская М.Л., Бужилова А.П. Морфо-психологические комплексы как эволюционно стабильные стратегии человека в прошлом и настоящем // Труды Отделения историко-филологических наук РАН / Отв. ред. В.А. Тишков. М.: Наука, 2016. С. 94-117.

52. Бутовская М.Л., Буркова В.Н. Социальный статус и репродуктивный успех мужчин в эгалитарном обществе хадза — охотников-собирателей северной Танзании // Антропология социальных перемен / Отв. ред. Э. Гучинова, Г. Комарова. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2011. С. 365-386.

53. Бутовская М.Л., Буркова В.Н. Пальцевой индекс как маркер пренатальной андрогенизации и его прогностическая ценность для антропологов и эволюционных психологов: «за» и «против» // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2020. № 2. С. 26-40.

54. Бутовская М.Л., Буркова В.Н., Феденок Ю.Н. Пальцевой индекс как индикатор пренатальной андрогенизации и его связь с морфологическими и поведенческими характеристиками у человека // Этнографическое обозрение. 2015 а. № 2. С. 99-116.

55. Бутовская М.Л., Веселовская Е.В., Прудникова А.В. Внутрипопуляционная разнокачественность. Адаптивные процессы в современном обществе // Актуальные направления антропологии: сборник, посвященный 80-летию академика РАН Т.И. Алексеевой / Отв. ред. А.П. Бужилова, М.В. Добровольская, М.Б. Медникова. М.: ИА РАН, 2008. С. 59-66.

56. Бутовская М.Л., Веселовская Е.В., Прудникова А.С. Модели биосоциальной адаптации человека и их реализация в условиях индустриального общества // Археология, этнография и антропология Евразии. 2010а. № 4. С. 143-154.

57. Бутовская М.Л., Драмбян М.Ю. Хадза Танзании: традиции и современность // Азия и Африка сегодня. 2007. № 7. С. 105-110.

58. Бутовская М.Л., Мкртчян Р.А. Пальцевой индекс и черты личности у армянских студентов: половые различия // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2016. № 1. С. 76-85.

59. Бутовская М.Л., Смирнов О.В. Гендерные различия в выборе постоянного полового партнера в среде современного московского студенчества как отражение репродуктивных стратегий человека // Этнографическое обозрение. 2003. № 1. С. 141-163.

60. Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества (поведенческие аспекты эволюции человека). М.: Наука, 1993. 253 с.

61. Бутовская П.Р. и др. Выявление ассоциации полиморфизма четырех генов серотониновой системы (5НТТЬ, 5НТ1А, 5НТ2А и МАОА) с чертами личности у спортсменов силовых видов спорта // Молекулярная генетика, микробиология и вирусология. 2015б. № 4. С. 915.

62. Быков А.В. Метод факторных виньеток и шкала самооценки альтруизма: сравнение онлайн- и офлайнопросов // Социология: методология, методы, математическое моделирование. 2014. № 39. С. 62-98.

63. Быкова С.В. Склонность к риску как устойчивое свойство личности // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2016. Т. 1. № 1. С. 157-160.

64. Веселовская Е.В. и др. Своеобразие некоторых параметров внешности и поведения спортсменов-тяжелоатлетов // X Конгресс этнографов и антропологов России: тезисы докладов. Москва, 2-5 июня 2013 г. М.: ИЭА РАН, 2013. С. 268.

65. Власов М.С., Протасова И.Н. Виньетки как метод диагностики моральных оснований // Вестник Алтайского государственного педагогического университета. 2018. № 37. С. 7175.

66. Врублевский А.В. Склонность и готовность к риску. Восприятие риска офицером-спасателем в условиях чрезвычайной ситуации // Вестник Университета гражданской защиты МЧС Беларуси. 2017. Т. 1. № 3. С. 332-339.

67. Губарева Л.И., Буханцова Е.В., Агаркова Е.В. Эндокринные детерминанты формирования характерологических черт личности у мужчин с криминальным стереотипом поведения // Психофармакология и биологическая наркология. 2008. Т. 8. № 1-2-2. С. 2360.

68. Гудкова Л.К. Проблема целостности в физиологической антропологии // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2010. № 3. С. 16-24.

69. Давидовский С.В. и др. Особенности гормонально-метаболического статуса у лиц, совершивших суицидальную попытку // Лабораторная диагностика. Восточная Европа. 2021. Т. 10. № 2. С. 130-145.

70. Давыдов А.В. Исследование личностных особенностей подростков, имеющих установку на употребление алкоголя // Ярославский педагогический вестник. 2007. № 2. С. 55-57.

71. Дерягина М.А. Эволюционная антропология. Биологические и культурные аспекты. М.: Высшая школа, 1999. 207 с.

72. Дубова Н.А. О биологическом аспекте групповой адаптации // Методы этноэкологической экспертизы / Отв. ред. В В. Степанов. М.: ИЭА РАН, 1999. С. 30-40.

73. Дубова Н.А. Антропологические и этноэкологические исследования на рубеже тысячелетий // Феномен идентичности в современном гуманитарном знании: к 70-летию академика В.А. Тишкова / Сост. М.Н. Губогло, Н.А. Дубова. М.: Наука, 2011. С. 298-318.

74. Егорова М.С., Пьянкова С.Д. Поиск ощущений и особенности личностной сферы // Актуальные проблемы психологической службы: теория и практика: материалы международной конференции (Одесса, 8-9 сентября, 1992). Т. 2. Одесса: [Б.и.], 1992. С. 140-143.

75

76

77

78

79

80

81

82

83

84

85

86

87

88

89

90

91

Жарков Г.В. Рискованность мужественности: роль гендерных факторов в формировании поведенческого риска у молодежи // Мужской сборник. Вып. 3: Мужчина в экстремальной ситуации / Сост. И.А. Морозов; Отв. ред. Н.Л. Пушкарева. М.: Индрик, 2007. С. 62-66. 264 с.

Зубков В.И. Социологической теории риска. М.: Изд-во Российского ун-та дружбы народов, 2003. 230 с.

Зубов А.А. Палеоантропологическая родословная человека. М.: ИЭА РАН, 2004. 551 с. Зубов А.А. О сущности феномена человека // Вестник антропологии. 2013. № 4 (26). С. 2931.

Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология мужчины и женщины. СПб.: Питер, 2002. 544 с.

Ильин Е.П. Психология риска. СПб.: Питер, 2012. 288 с.

Калимуллина Д.М., Шиляева И.Ф. Агрессивное поведение человека: к вопросу о биологических детерминантах // Научные исследования и разработки: новое и актуальное. Материалы X Международной научно-практической конференции. Ч. 1. Ростов н/Д: ВВМ, 2021. С. 365-368. 842 с.

Климов А.В., Тихомирова А.А. Влияние гормонов и нейромедиаторов на поведение человека // NovaInfo.Ru. 2016. Т. 1. № 48. С. 284-293.

Ковалевский Д.В. Идеология маскулинности как причина спроса на проституционные услуги в современной России // Вектор науки ТГУ. 2011. № 2 (16). С. 358-365. КозинцевА.Г. Человек и смех. СПб.: Алетейя, 2007.

Козлов А.И., Козлова М.А. Кортизол как маркер стресса // Физиология человека. 2014. Т. 40. № 2. С. 123-123.

Козлов В.И. Основные проблемы этнической экологии // Советская этнография. 1983. № 1. С. 3-16.

Козловская М.В. Экология древних племен лесной полосы Восточной Европы (антропологический очерк). М.: ИА РАН, 1996. 243 с.

Козловская М.В., Бужилова А.П., Медникова М.Б. Историческая экология человека

(методика биологических исследований). М.: Старый Сад, 1996. 260 с.

Кон И.С. Маскулинность как история // Гендерные проблемы в общественных науках: сб.

ст. сотрудников Сектора этногендерных исследований ИЭА РАН / Институт этнологии и

антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН. Москва: ИЭА РАН, 2001. С. 9-37.

Кон И.С. Мужская роль и гендерный порядок // Вестник общественного мнения. 2008. №

2 (март-апрель). С. 37-43.

Кон И. Мальчик — отец мужчины. М.: Время, 2009. 702 с.

92. Кон И.С. Маскулинность в меняющемся мире // Вопросы философии. 2010. № 5. С. 25-35.

93. Котовская М.Г., Шалыгина Н.В. Анализ феномена мачизма // Общественные науки и современность. 2005. № 2. С. 166-176.

94. Кудряшов А.Ф. (отв. ред.) Лучшие психологические тесты для профотбора и профориентации. Петрозаводск: Петроком, 1992. 318 с.

95. Лекявичус Э. Элементы общей теории адаптации. Вильнюс: Мокслас, 1986. 272 с.

96. Малюченко Н.В. и др. Влияние генетического полиморфизма серотонинового транспортера на эмоциональное поведение спортсменов // Молекулярный полиморфизм человека: структурное и функциональное индивидуальное разнообразие биомакромолекул. Т. 2. М.: РУДН, 2007. С. 645-671.

97. Мартиросов Э.Г. и др. Фенотипический пол и агрессивность у мужчин-спортсменов и мужчин, не занимающихся спортом // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2018. № 4. С. 56-66.

98. Мегерян С.Д., Масленникова О.М. Особенности гормонального статуса у спортсменов высокой квалификации // Фундаментальные исследования. 2015. Т. 7. № 1. С. 1370-1373.

99. Медведев В.И. Адаптация человека. СПб.: Институт мозга человека РАН, 2003. 584 с.

100. Морозов И.А. «Мужской элемент» или в поисках «мужского»: несколько слов от составителя // Мужской сборник. Вып. 2: «Мужское» в традиционном и современном обществе / Ред. И.А. Морозов. М.: Лабиринт, 2004. С. 5-12.

101. Морозов И.А. «Мужская экстремальность» как повод к размышлению о «сущности мужского» // Мужской сборник. Вып. 3: Мужчина в экстремальной ситуации / Сост. И.А. Морозов; Отв. ред. Н.Л. Пушкарева. М.: Индрик, 2007. С. 5-10.

102. Окладникова Е.А. Аксиосфера «мужского» // Мужской сборник. Вып. 2: «Мужское» в традиционном и современном обществе / Ред. И.А. Морозов. М.: Лабиринт, 2004. С. 1324.

103. Осипов А.В. Психологическая готовность специалистов пожарно-спасательных подразделений // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 6: Философия, политология, социология, психология, право, международные отношения. 2007. № 3. С. 353-357.

104. Осипов А.В. Профессионально важные качества сотрудников пожарно-спасательных формирований на разных этапах профессионального становления. Автореф. дис. ... канд. псих. наук. Ставропольский государственный педагогический ин-т, Ростов на/Д., 2009.

105. Остроух И.Г. Метросексуал — стиль жизни, форма самореализации и самосознание мужчины в постиндустриальном обществе // Этнографическое обозрение. 2006. № 4. С. 14-22.

106

107

108

109

110

111

112

113

114

115

116

117

118

119

Пиаже Ж. Моральное суждение у ребенка / Пер. с фр. В. Большакова. М.: Академический проект, 2006. 479 с.

Просикова Е.А. Морфологические и этологические показатели маскулинности/фемининности в группах, различающихся в профессиональном и этническом отношении. Дис. ... канд. ист. наук. Институт этнологии и антропологии РАН, Москва, 2015.

Просикова Е.А., Бутовская М.Л., Веселовская Е.В. Пропорции лица и особенности поведения у лиц юношеского возраста // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2015. № 3. С. 59-70.

Пузанова Ж.В., Тертышникова А.Г. Технология обработки данных, полученных методом виньеток, в социологических исследованиях // Теория и практика общественного развития. 2015. № 20. С. 16-18.

Рогинский Я.Я. Проблемы антропогенеза. М.: Высшая школа, 1969. 263 с. Ростовцева В.В., Бутовская М.Л. Биосоциальные механизмы кооперативного поведения у мужчин (на примере русских и бурят) // Вестник Московского университета. Серия 23: Антропология. 2017. № 4. С. 107-118.

Спицын В.А. Экологическая генетика человека. М.: Наука, 2008. 502 с. Стрельникова Ю.Ю. Гендерные индивидуально-психологические особенности сотрудников ФПС МЧС России и их взаимосвязь со склонностью к риску // Проблемы управления рисками в техносфере. 2013. № 2. С. 99-110.

Таймазов В.А., Бакулев С.Е., Чистяков В.А. Повышение эффективности прогнозирования успешности спортсменов-единоборцев с учетом генетических основ родовой, межвидовой и внутривидовой ориентации // Вестник спортивной науки. 2011. № 2. С. 3538.

Тулузакова М.В. Социокультурные образцы феминного и маскулинного и проблема гендерного равенства // Известия Дальневосточного федерального университета. Экономика и управление. 2009. № 4. С. 105-118.

Удина И.Г. и др. Методология антропогенетического изучения спортсменов в различных видах спорта // Наука Кубани. 2012. № 1. С. 4-9.

Файнберг Л.А. У истоков социогенеза: от стада обезьян к общине древних людей. М.: Наука, 1980. 152 с.

Халикова В.Р. Экстремалы города // Мужской сборник. Вып. 3: Мужчина в экстремальной ситуации / Сост. И.А. Морозов; Отв. ред. Н.Л. Пушкарева. М.: Индрик, 2007. С. 244-259. Хаснулин В.И. Этнические особенности психофизиологии коренных жителей севера как основа выживания в экстремальных природных условиях // Проблемы сохранения

здоровья в условиях Севера и Сибири: труды по медицинской антропологии. М.: Новости, 2009. С. 36-55.

120. Хаснулин В.И., Хаснулина А.В. Устойчивость к психоэмоциональному стрессу на Севере в зависимости от импринтированного типа адаптивного реагирования // Экология человека. 2013. № 1. С. 8-13.

121. Хоружий С.С. Проблематика рисков современности: концептуальные основы и ведущие подходы // Фонарь Диогена. 2015. № 1. 131-157.

122. Хрисанфова Е.Н. Половой диморфизм в гормональном статусе человека // Женщина в аспекте физической антропологии. М.: ИЭА РАН, 1994. С. 18-24.

123. Хрисанфова Е.Н. Эндокринная конституция и психосоматические ассоциации мужчин и женщин // Мужчина и женщина в современном мире: меняющиеся роли и образы. Т. 2. М.: ИЭА РАН, 1999. С. 5-13.

124. Хрисанфова Е.Н. Антрополого-эндокринологические исследования как способ познания биосоциальной природы человека (историческая филогения) // Антропология на пороге III тысячелетия. Т. 2. М.: Старый сад, 2003. С. 67-85.

125. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология: учебник. М.: Изд-во МГУ: Наука, 2005. 400 с.

126. Ямсков А.Н. Экологические функции основных компонентов традиционной культуры // Этноэкологические исследования: к 80-летию со дня рождения В.И. Козлова / Ред. Н.А. Дубова и др. М.: ИЭА РАН, 2004. С. 39-60.

127. Яницкий О.Н. Социология риска: ключевые идеи // Мир России. Социология. Этнология. 2003. Т. 12. № 1. С. 3-35.

128. Яныхбаш A.B. Психологические предикторы рискованного поведения // Известия Смоленского государственного университета. 2012. № 1 (17). С. 369-378.

129. Яныхбаш A.B. Взаимосвзь рискованного поведения с психологическими характеристиками личности. Дис. канд. ... канд. псих. наук. Институт психологии РАН, Москва, 2013.

130. Adamczyk J.G. et al. The Second-to-Fourth Digit (2D: 4D) Ratio of Male Combat Athletes is Associated with the Choice of Sport // Journal of Human Kinetics. 2021. Vol. 78. P. 59-66.

131. Aluja A. et al. Twenty Candidate Genes Predicting Neuroticism and Sensation Seeking Personality Traits: A Multivariate Analysis Association Approach // Personality and Individual Differences. 2019. Vol. 140. P. 90-102.

132. Aluja A., Garcia O., Garcia L.F. Replicability of the Three, Four and Five Zuckerman's Personality Super-Factors: Exploratory and Confirmatory Factor Analysis of the EPQ-RS, ZKPQ and NEO-PI-R // Personality and Individual Differences. 2004. Vol. 36. No. 5. P. 1093-1108.

133

134

135

136

137

138

139

140

141

142

143

144

145

146

147

Aluja A., Torrubia R. Hostility-Aggressiveness, Sensation Seeking, and Sex Hormones in Men: Re-Exploring Their Relationship // Neuropsychobiology. 2004. Vol. 50. No. 1. P. 102-107. Andreevich S.D. Genetic Prerequisites of Sports Success of Sportsmen Going in for Combat Sports // Journal of Pharmaceutical Sciences and Research. 2017. Vol. 9. No. 9. P. 1569-1572. Apalkova Y. et al. Assessment of Male Physical Risk-Taking Behavior in a Sample of Russian Men and Women // Evolutionary Psychological Science. 2018. Vol. 4. No. 3. P. 314-321. Apicella C. L., Carré J. M., Dreber A. Testosterone and Economic Risk Taking: A Review // Adaptive Human Behavior and Physiology. 2015. Vol. 1. No. 3. P. 358-385. Apicella C.L., Crittenden A.N., Tobolsky V.A. Hunter-Gatherer Males are More Risk-Seeking than Females, Even in Late Childhood // Evolution and Human Behavior. 2017. Vol. 38. No. 5. P. 592-603.

Arazi H. et al. Profiling and Predicting Performance of Indoor Rock Climbers // Revista Brasileira de Cineantropometria & Desempenho Humano. 2018. Vol. 20. P. 82-94. Arch E.C. Risk-Taking: A Motivational Basis for Sex Differences // Psychological Reports. 1993. Vol. 73. No. 1. P. 3-11.

Archer J. The Influence of Testosterone on Human Aggression // British Journal of Psychology. 1991. Vol. 82. No. 1. P. 1-28.

Archer J. Testosterone and Human Aggression: An Evaluation of the Challenge Hypothesis // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. 2006. Vol. 30. No. 3. P. 319-345. Ariely D., Loewenstein G. The Heat of the Moment: The Effect of Sexual Arousal on Sexual Decision Making // Journal of Behavioral Decision Making. 2006. Vol. 19. No. 2. P. 87-98. Arnett J. Sensation Seeking: A New Conceptualization and a New Scale // Personality and Individual Differences. 1994. Vol. 16 (2). P. 289-296.

Aronoff J.E., DeCaro J.A. Life History Theory and Human Behavior: Testing Associations between Environmental Harshness, Life History Strategies and Testosterone // Personality and Individual Differences. 2019. Vol. 139. P. 110-115.

Austin E. J. et al. A Preliminary Investigation of the Associations between Personality, Cognitive Ability and Digit Ratio // Personality and Individual Differences. 2002. Vol. 33. No. 7. P. 11151124.

Azam Z. et al. Prenatal Testosterone and Sporting Success among Malaysian Rugby Athletes // Indian Journal of Public Health. 2019. Vol. 10. No. 4. P. 1475.

Azurmendi A. et al. Aggression, Dominance, and Affiliation: Their Relationships with Androgen Levels and Intelligence in 5-Year-Old Children // Hormones and Behavior. 2006. Vol. 50. No. 1. P. 132-140.

148. Bailey A.A., Hurd P.L. Finger Length Ratio (2D: 4D) Correlates with Physical Aggression in Men but Not in Women // Biological Psychology. 2005. Vol. 68. No. 3. P. 215 -222.

149. Baker Jr M.D., Maner J.K. Risk-Taking as a Situationally Sensitive Male Mating Strategy // Evolution and Human Behavior. 2008. No. 29. P. 391-395.

150. Baker Jr M.D., Maner J.K. Male Risk-Taking as a Context-Sensitive Signaling Device // Journal of Experimental Social Psychology. 2009. Vol. 45. No. 5. P. 1136-1139.

151. Bancroft J. Hormones and Sexual Behaviour // Psychological Medicine. 1977. Vol. 7. No. 4. P. 553-556.

152. Bandura A. Self-Efficacy: The Exercise of Control. New York: W.H. Freeman; Times Books; Henry Holt & Co., 1997. 604 p.

153. Banks T., Dabbs Jr J.M. Salivary Testosterone and Cortisol in a Delinquent and Violent Urban Subculture // The Journal of Social Psychology. 1996. Vol. 136. No. 1. P. 49-56.

154. Bassett J.F., Moss B. Men and Women Prefer Risk Takers as Romantic and Nonromantic Partners // Current Research in Social Psychology. 2004. Vol. 9. No. 10. P. 135-144.

155. Baucom D.H., Besch P.K., Callahan S. Relation between Testosterone Concentration, Sex Role Identity, and Personality among Females // Journal of Personality and Social Psychology. 1985. Vol. 48. No. 5. P. 1218-1226.

156. Berenbaum S.A., Beltz A.M. Sexual Differentiation of Human Behavior: Effects of Prenatal and Pubertal Organizational Hormones // Frontiers in Neuroendocrinology. 2011. Vol. 32. No. 2. P. 183-200.

157. Bernstein I.S., Rose R.M., Gordon T.P. Behavioral and Environmental Events Influencing Primate Testosterone Levels // Journal of Human Evolution. 1974. Vol. 3. No. 6. P. 517-525.

158. Bescos R. et al. Prenatal Programming of Sporting Success: Associations of Digit Ratio (2D: 4D), a Putative Marker for Prenatal Androgen Action, with World Rankings in Female Fencers // Journal of Sports Sciences. 2009. Vol. 27. No. 6. P. 625-632.

159. Bird R.B., Smith E., Bird D.W. The Hunting Handicap: Costly Signaling in Human Foraging Strategies // Behavioral Ecology and Sociobiology. 2001. Vol. 50. No. 1. P. 9-19.

160. Blais A.R., Weber E.U. A Domain-Specific Risk-Taking (DOSPERT) Scale for Adult Populations // Judgment and Decision Making. 2006. Vol. 1. No. 1. P. 33-47.

161. Boholm A. Risk Perception and Social Anthropology: Critique of Cultural Theory // Ethnos. 1996. Vol. 61. No. 1-2. P. 64-84.

162. Book A.S., Starzyk K.B., Quinsey V.L. The Relationship between Testosterone and Aggression: A Meta-Analysis // Aggression and Violent Behavior. 2001. Vol. 6. No. 6. P. 579-599.

163. Booth A., Dabbs Jr J.M. Testosterone and Men's Marriages // Social Forces. 1993. Vol. 72. No. 2. P. 463-477.

164

165

166

167

168

169

170

171

172

173

174

175

176

177

178

179

Booth A., Mazur A.C., Dabbs Jr J.M. Endogenous Testosterone and Competition: The Effect of "Fasting" // Steroids. 1993. Vol. 58. No. 8. P. 348-350.

Borghans L. et al. Gender Differences in Risk Aversion and Ambiguity Aversion // Journal of the European Economic Association. 2009. Vol. 7. No. 2-3. P. 649-658. Bowlby J. Attachment and Loss. Vol. 1: Attachment. New York: Basic Books, 1969. 428 p. Boyer T. W. The Development of Risk-Taking: A Multi-Perspective Review // Developmental Review. 2006. Vol. 26. No. 3. P. 291-345.

Braun D.E. et al. Personality Profiles of US Navy Sea-Air-Land (SEAL) Personnel. San Diego: Naval Health Research Center, 1994. 19 p.

Breivik G. et al. Personality, Sensation Seeking and Risk Taking among Everest Climbers // International Journal of Sport Psychology. 1996. Vol. 27. P. 308-320.

Breivik G., Sand T.S., Sookermany A.M.D. Risk-Taking and Sensation Seeking in Military Contexts: A Literature Review // Sage Open. 2019. Vol. 9. No. 1. https://doi.org/10.1177/2158244018824498

Broverman D.M. et al. Short-Term Versus Long-Term Effects of Adrenal Hormones on Behaviors // Psychological Bulletin. 1974. Vol. 81. No. 10. P. 672-694.

Browne K.R. The Relevance of Sex Differences in Risk-Taking to the Military and the Workplace // Behavioral and Brain Sciences. 1999. Vol. 22. No. 2. P. 218-219.

Buss A.H., Perry M. The Aggression Questionnaire // Journal of Personality and Social Psychology. 1992. No. 633. P. 452-459.

Buss D.M. The Evolution of Desire: Strategies of Human Mating. New York: Basic Books, 2003. 368 p.

Buss D.M. Evolutionary Psychology: The New Science of the Mind. London; New York: Taylor & Francis, 2019. 503 p.

Butovskaya M.L. et al. Aggression, Digit Ratio, and Variation in the Androgen Receptor, Serotonin Transporter, and Dopamine D4 Receptor Genes in African Foragers: The Hadza // Behavior Genetics. 2012. Vol. 42. No. 4. P. 647-662.

Butovskaya M. et al. Sex Differences in 2D:4D and Aggression in Children and Adolescents from Five Regions of Russia // American Journal of Physical Anthropology. 2013. Vol. 152. Iss. 1. P. 130-139.

Butovskaya M.L. et al. Androgen Receptor Gene Polymorphism, Aggression, and Reproduction in Tanzanian Foragers and Pastoralists // PloS One. 2015. Vol. 10. No. 8. P. e0136208. Butovskaya M.L. et al. Associations of Physical Strength with Facial Shape in an African Pastoralist Society, the Maasai of Northern Tanzania // PloS One. 2018. Vol. 13. No. 5. P. e0197738.

180. Butovskaya M. et al. The Association between 2D: 4D Ratio and Aggression in Children and Adolescents: Cross-Cultural and Gender Differences // Early Human Development. 2019. Vol. 137. P. 104823.

181. Butovskaya M. et al. Sex, Population Origin, Age and Average Digit Length as Predictors of Digit Ratio in Three Large World Populations // Scientific Reports. 2021. Vol. 11. No. 1. P. 117.

182. Butovskaya M.L., Kozintsev A.G. Sexual Dimorphism and the Evolution of Gender Stereotypes in Man: A Sociobiological Perspective // The Darwinian Heritage and Sociobiology / Ed. J.M.G. van der Dennen, D. Smile, D R. Wilson. Westpoint; London: Praeger, 1999. P. 261-272.

183. Byrnes J.P. The Nature and Development of Decision Making: A Self-Regulation Model. New York; London: Psychology Press, 1998. 220 p.

184. Byrnes J.P., Miller D.C., Schafer W.D. Gender Difference in Risk Taking: A Metaanalysis // Psychological Bulletin. 1999. Vol. 125. P. 367-383.

185. Cárdenas J.C. et al. Gender Differences in Competitiveness and Risk Taking: Comparing Children in Colombia and Sweden // Journal of Economic Behavior & Organization. 2012. Vol. 83. No. 1. P. 11-23.

186. Carré J.M., Archer J. Testosterone and Human Behavior: The Role of Individual and Contextual Variables // Current Opinion in Psychology. 2018. Vol. 19. P. 149-153.

187. Carré J.M., McCormick C.M. In Your Face: Facial Metrics Predict Aggressive Behaviour in the Laboratory and in Varsity and Professional Hockey Players // Proceedings of the Royal Society B: Biological Sciences. 2008. Vol. 275. No. 1651. P. 2651-2656.

188. Carré J.M., Mehta P.H. Importance of Considering Testosterone-Cortisol Interactions in Predicting Human Aggression and Dominance. 2011. Vol. 37. P. 1-3.

189. Casto K. V., Edwards D.A. Testosterone and Reconciliation among Women: After-Competition Testosterone Predicts Prosocial Attitudes Towards Opponents // Adaptive Human Behavior and Physiology. 2016a. Vol. 2. No. 3. P. 220-233.

190. Casto K.V., Edwards D.A. Testosterone, Cortisol, and Human Competition // Hormones and Behavior. 2016b. Vol. 82. P. 21-37.

191. Casto K. V., Hamilton D.K., Edwards D.A. Testosterone and Cortisol Interact to Predict Within-Team Social Status Hierarchy Among Olympic-Level Women Athletes // Adaptive Human Behavior and Physiology. 2019. Vol. 5. No. 3. P. 237-250.

192. Casto K. V., Rivell A., Edwards D.A. Competition-Related Testosterone, Cortisol, and Perceived Personal Success in Recreational Women Athletes // Hormones and Behavior. 2017. Vol. 92. P.

29-36.

193

194

195

196

197

198

199

200

201

202

203

204

205

206

Cerda-Molina A.L. et al. Changes in Men's Salivary Testosterone and Cortisol Levels, and in Sexual Desire after Smelling Female Axillary and Vulvar Scents // Frontiers in Endocrinology. 2013. Vol. 4. P. 159.

Castro-Sepulveda M. et al. Basal Serum Cortisol and Testosterone/Cortisol Ratio Are Related to Rate of Na+ Lost During Exercise in Elite Soccer Players // International Journal of Sport Nutrition and Exercise Metabolism. 2019. Vol. 29. No. 6. P. 658-663.

Cesarini D. et al. Genetic Variation in Preferences for Giving and Risk Taking // The Quarterly Journal of Economics. 2009. Vol. 124. No. 2. P. 809-842.

Chaulk B., Johnson P.J., Bulcroft R Effects of Marriage and Children on Financial Risk Tolerance: A Synthesis of Family Development and Prospect Theory // Journal of Family and Economic Issues. 2003. Vol. 24. No. 3. P. 257-279.

Cheng D. et al. Association Study of Androgen Receptor CAG Repeat Polymorphism and Male Violent Criminal Activity // Psychoneuroendocrinology. 2006. Vol. 31. No. 4. P. 548-552. Cherepkova E. V., Maksimov V. V., Aftanas L.I. Polymorphism of Serotonin Transporter Gene in Male Subjects with Antisocial Behavior and MMA Fighters // Translational Psychiatry. 2018. Vol. 8. No. 1. P. 1-9.

Chia-Yang L. Salivary Immuno Factors, Cortisol and Testosterone Responses in Athletes of a Competitive 5,000 m Race // Chinese Journal of Physiology. 2015. Vol. 58. No. 4. P. 263-269. Chiu H.T., Shih M.T., Chen W.L. Examining the Association between Grip Strength and Testosterone // The Aging Male. 2020. Vol. 23. No. 5. P. 915-922.

Christov-Moore L. et al. Empathy: Gender Effects in Brain and Behavior // Neuroscience & Biobehavioral Reviews. 2014. Vol. 46. P. 604-627.

Clifton E.A.D. et al. Genome-Wide Association Study for Risk Taking Propensity Indicates Shared Pathways with Body Mass Index // Communications Biology. 2018. Vol. 1. No. 1. P. 1 -10.

Cobey K.D. et al. Sex Differences in Risk Taking Behavior among Dutch Cyclists // Evolutionary Psychology. 2013. Vol. 11. No. 2. P. 147470491301100206.

Cockerham W.C. Health Lifestyles in Russia // Social Science & Medicine. 2000. Vol. 51. No. 9. P. 1313-1324.

CosmidesL., Tooby J. Origins of Domain Specificity: The Evolution of Functional Organization // Mapping the Mind: Domain Specificity in Cognition and Culture / Eds. L. Hirschfeld, S. Gelman. New York: Cambridge University Press 1994. P. 85-116.

Costa P.T. Jr., McCrae R.R. The NEO — PI / NEO — FFI Manual Supplement. Odessa: Psychological Assessment Resources, 1989.