Системные характеристики композиции риторического произведения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Гимпельсон, Елена Григорьевна

• Гимпельсон, Елена Григорьевна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Гимпельсон, Елена Григорьевна

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Общие системные характеристики композиции

риторического произведения (РП)

1.1 Значение расположения (диспозиции) в процессе создания РП

1.2. Общее понятие о композиции РП

1.3. Композиционные единицы РП

1.4. Структура композиционных единиц в РП

1.5. Функционально структурные части композиции РП

1.5.1. Основная часть в композиции РП. Функции и структура

1.5.1.1. Количество и порядок микротем в основной части

1.5.2. Начало и конец в композиции РП

1.5.2.1. Вступление. Функции. Содержание. Структура

1.5.2.1.1. Типы вступлений

1.5.2.2. Заключение. Функции, содержание, форма

1.6. Средства связи частей в композиции РП

17. Расположение в композиции РП средств управления вниманием

Выводы

Глава 2. Особенности композиции отдельных риторических

жанров (РЖ) деловой речи

2.1. Риторические жанры деловой речи в общей системе

речевых жанров

2.2. Место композиции в модели риторического жанра

2.3. Особенности композиции риторических жанров деловой речи

2.3.1. Особенности композиции информационной речи и её жанров

2.3.1.1. Речь-представление

2.3.1.2. Консультация, инструктаж

2.3.2. Особенности композиции эпидейктической речи и её жанров

2.3.2.1. Речь-поздравление

2.3.2.2. Ответное слово

2.3.2.3. Речь на презентации

2.3.3. Особенности композиции убеждающей речи и её жанров

2.3.3.1. Совещательная речь

2.3.4. Особенности композиции призывающей речи и её жанров

2.3.4.1. Речь-предложение

2.3.4.2. Речь-обращение

Выводы

Заключение

Библиография

Приложение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Системные характеристики композиции риторического произведения»

Введение

Данная работа выполнена в рамках анализа композиции устной публичной (ораторской) речи и посвящена изучению системных характеристик композиции риторического произведения (РП) и особенностей композиции отдельных риторических жанров (РЖ) устной деловой речи.

Объектом изучения в настоящей работе является композиция риторических произведений различных жанров. Предметом - системные характеристики композиции риторического произведения.

Актуальность исследования обусловлена тем, что разработка принципов композиции риторического произведения находится в русле основных направлений развития современной риторики, однако системные характеристики композиции РП ещё не являлись предметом специального изучения в лингвистической литературе.

Целью данного исследования является определение и описание системных характеристик композиции риторического произведения. Поставленная цель конкретизирована в следующих задачах:

1. Уточнить понятия расположения и композиции РП.

2. Обосновать статус композиционных единиц РП.

3. Обосновать структуру композиционных единиц РП.

4. Определить место композиции в модели речевого жанра.

5. Охарактеризовать особенности композиции отдельных риторических жанров деловой речи.

Научная новизна работы состоит в том, что в диссертации определены системные характеристики композиции риторического произведения, установлены и охарактеризованы микротемы как композиционные единицы РП, а также структурные отношения между ними, определено место композиции в модели речевого жанра, описаны особенности композиции следующих риторических жанров устной деловой речи: представления, консультации, инструктажа, поздравления, ответного слова, речи на презентации, совещательной речи, предложения, обращения.

Теоретическая значимость работы заключается в уточнении категориального аппарата общей и частной риторики и теории речевых жанров.

Практическая ценность выполненного исследования состоит в том, что его результаты могут найти применение в вузовских курсах по риторике и культуре речи, в спецкурсах по технологии делового общения и теории речевых жанров, а также в практике делового общения.

Материал исследования составляют тексты РП различных жанров из риторической практики известных ораторов, общественных и политических деятелей в количестве двух тысяч, а также работ студентов ВАГС с 1992 по1998 г.г. в количестве трёх тысяч.

В работе использовались следующие методы исследования: понятийный анализ риторических категорий, риторический анализ текстов РП, моделирование ситуаций и схем РЖ, элементы количественного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Риторическое расположение (диспозиция) есть этап создания речи, на котором закладываются универсальные признаки текста и который имеет своим результатом композицию РП.

2. Композиция РП - это содержательно-структурная основа речи, представляющая собой расположение распределенного по микротемам содержательного материала в необходимой для воздействия на данную аудиторию последовательности.

3. Композиционной единицей РП является микротема - содержательно-структурный компонент, включающий отдельное суждение (подтезис), полученное в результате деления тезиса, и аргументативный материал в его защиту.

4. Микротемы в композиции риторического произведения соотносятся по принципу параллельного соподчинения тезису и располагаются в речи по принципу возрастающей значимости для обоснования тезиса в конкретной аудитории.

5. Акцентирование средств связи между микротемами является отличительным признаком композиции риторического произведения.

6. Композиция как содержательно-структурная основа речи является одним из главных жанрообразующих признаков текста.

Теоретической основой работы послужили следующие положения, доказанные в лингвистических исследованиях:

1. Риторический текст обладает такими основными конститутивными признаками, как линейность, членимость (дискретность), смысловая связность (когерентность), формальная связность (когезия), содержательная и структурная целостность, завершённость, конечность (H.A. Безменова, И.Р. Гальперин, В.И. Карасик, Т.М. Николаева, В.В. Одинцов, Ю В. Рождественский, З.Я. Тураева и др.)

2. Форма и структура, связанные со смысловой целостностью и являющиеся внешним планом её выражения, - это основной способ организации целостного текста и главный фактор эффективности коммуникации (A.A. Волков, С.И. Гиндин, С.Ф. Иванова, А.К. Михальская, З.С. Смелкова, П. Сопер и др.)

3. Специфика композиции текста конкретного жанра определяется особенностью его композиционных единиц и структурных отношений между ними (М. М. Бахтин, H.A. Безменова, В.В. Виноградов, A.A. Волков, С.И. Гиндин, Н.П. Ерастов, В.В. Одинцов и др.)

4. Высказывание как коммуникативная единица речи всегда является произведением определённого жанра, обладающего устойчивыми типическими формами построения целого (М. М. Бахтин, А. Вержбицка, В.В. Виноградов, С.И. Гиндин, В.В. Дементьев, С.Ф. Иванова, С. А. Минеева, A.B. Пузырёв, И.А. Стернин, Т.В. Шмелёва и др.)

Апробация. Результаты исследования докладывались на научных конференциях в ВАГС, ВГПУ, МГУ. По теме диссертации опубликовано 5 работ, в том числе учебное пособие (в соавторстве с Т.В. Анисимовой).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, библиографии и приложения. В первой главе «Общие системные характеристики композиции риторического произведения», посвящённой общим принципам построения РП, уточняются понятия риторического расположения и композиции РП. обосновывается статус микротем как композиционных единиц РП, описываются структурные отношения между ними и средства их связи, а также принципы построения функционально-структурных частей (вступления, основной части, заключения). Во второй главе «Особенности композиции отдельных риторических

жанров деловой речи» определяется место композиции в модели речевого жанра и описываются особенности построения конкретных РЖ деловой речи: представления, консультации, инструктажа, поздравления речи на презентации, ответного слова, совещательной речи, предложения, обращения. В заключении подводятся итоги исследования. В качестве приложения прилагаются модель-схема РЖ и анализируемые в диссертации тексты речей различных жанров.

Глава 1. Общие системные характеристики композиции риторического произведения (РП)

Риторика в современной науке рассматривается как «деятельность по созданию текста, который мыслится в процессе порождения» (Ю.М. Лотман, 1995:92). Риторическое произведение (РП), как любое речевое произведение, является продуктом речемыслительной деятельности автора, «коммуникативно-когнитивной единицей процесса речемышления» (В.Я. Шабес,1989:141). Риторическую деятельность современные исследователи (Н.А. Безменова, С.И. Гиндин, А.А. Волков, С.Ф. Иванова, А.К. Михальская, И.А. Стернин и др.) соотносят с античным риторическим каноном, сводом правил и законов по замысливанию и осуществлению речи, или идеоречевым циклом, в котором реализуется процесс создания РП и который проходит через ступени инвенции, диспозиции, элокуции, запоминания и произнесения, последовательно охватывая все этапы от коммуникативного замысла до его вербализации. В идеоречевом цикле формируется базовый алгоритм речевого акта, лежащий в основе любой теории речевой деятельности. Все современные концепции речи как деятельности имеют отношение к риторике и в той или иной степени используют основные риторические построения или элементы этих построений для углубления теоретических представлений о речевой деятельности.

С точки зрения современной риторики, речь - целенаправленный процесс, основанный на взаимодействии коммуникантов. Риторические тексты всегда обращены к конкретному адресату и имеют определённую коммуникативную цель. «Существенным (конститутивным) признаком высказывания является его обращённость к кому-либо, его адресованность. В отличие от значащих единиц языка - слова и предложения, которые безличны, ничьи и никому не адресованы, высказывание имеет автора и адресата», - писал М.М. Бахтин (1986:242).

Ключевым понятием риторики является воздействие, которое рассматривается как цель и результат речевого действия и проявляется в виде нового психологического состояния адресата - нового знания, настроения, согласия с предложенной точкой зрения, желания действовать определенным образом. Только

реализованное воздействие обеспечивает эффективность речи и коммуникативный успех оратора. Чтобы воздействие состоялось, речь должна соответствовать коммуникативным задачам, т.е. быть целесообразной, что выражается и в содержании (системе аргументации), и в построении (композиции), и в словесной оболочке, и даже в соответствующем способе произнесения. Целесообразность всегда формируется оратором в последовательной реализации идеоречевого цикла -от изобретения содержания до специфического произнесения. «Риторические тексты, - писал Ю.М. Лотман, - отличаются от общеязыковых существенной особенностью: образование языковых текстов производится носителем языка стихийно, эксплицитные правила актуальны здесь лишь для исследователя, строящего логические модели бессознательных процессов. В риторике процесс порождения текстов имеет «учёный», сознательный характер. Правила здесь активно включены в самый текст не только на метауровне, но и на уровне непосредственной текстовой структуры» (Ю.М. Лотман, 1995:94).

1.1. Значение расположения в процессе создания РП.

Процесс создания целесообразной воздействующей речи согласно античному риторическому канону состоит из пяти этапов. Первый - изобретение (инвенция) -этап создания содержания будущей речи, где оратор, изучив ситуацию общения и аудиторию, перед которой собирается выступать, выбирает тему (предмет) речи, создаёт её концепцию, разрабатывает стратегию - определяет цель, задачу, сверхзадачу речи, изобретает тезис (главную идею), переходит к выработке тактических средств - отбирает аргументативный материал (факты, научные и статистические данные, примеры, авторитетные мнения и т.д.), в результате чего получает содержательный материал. Второй этап - расположение (диспозиция) -предполагает распределение этого материала в пространстве и во времени будущего выступления для реализации замысла, здесь оратор продумывает оптимальную для воздействия на данную аудиторию последовательность основных положений и аргументов, а также вступление и заключение, в результате чего получает образ будущей речи, её композицию. На третьем этапе - выражение (элокуция) - оратор работает над словесной оболочкой речи с учётом особенностей ситуации и

аудитории, в результате чего получает текст речи. На этапе запоминания оратору необходимо запомнить основные положения речи, последовательность их изложения, наиболее удачные языковые конструкции, так как прочитанная по тексту речь обычно не обеспечивает запланированного воздействия. Произнесение - этап предъявления речи слушателям, собственно осуществления и завершения её создания, так как здесь к мыслям и словам добавляются интонации, ораторские жесты, весь облик оратора, выражающий его эмоциональное состояние, нравственную позицию, личностное отношение к предмету речи. Таким образом, античный риторический канон - это описание технологии создания речи, последовательности и сущности действий оратора.

Главным в технологии создания воздействующей речи является изобретение. Расположение (диспозиция) является вторым необходимым этапом вследствие таких фундаментальных свойств речи, как линейность и дискретность. Набор полученных в результате расчленения темы «субконцептов, образующих смысловую парадигму, позволяющую представить содержание будущей речи, не может сразу стать речью, поскольку имеет нелинейную конфигурацию. ... Линейный способ организации речи таким образом «провоцирует» определённую линейность в концептуальной структуре темы. Именно эта задача и решается в диспозиции: элементы инвенции перегруппировываются и выстраиваются в ряд» (H.A. Безменова, 1991:29-34). Содержание речи приобретает вид целостного завершённого высказывания, когда содержательный материал выстраивается в определённой, причём единственно правильной для воздействия на данную аудиторию последовательности. Таким образом, на этапе расположения закладываются такие универсальные свойства текста, как линейность, членимость (дискретность), смысловая связность (когерентность), формальная связность (когезия), содержательная и структурная целостность, завершённость, конечность (М.М. Бахтин, И.Р. Гальперин, В.И. Карасик, Т.М. Николаева, З.Я. Тураева, З.С. Смелкова и др.). «Расположение обеспечивает возможность согласия и присоединения, делает высказывание членораздельным выражением мысли и произведением слова» (A.A. Волков, 1996:192).

Из этого вытекает главная задача риторического расположения - пояснить общие принципы построения РП, в частности, закономерности формирования из содержательного материала композиционных единиц и распределения их в речи. Расположение предполагает систему следующих действий оратора по выстраиванию содержания: проведение ревизии содержательного материала с точки зрения его соответствия главному тезису; формирование содержательно-структурных компонентов (композиционных единиц); расположение этих компонентов в речи в необходимой для воздействия на данную аудиторию последовательности; разработку вступления и заключения с учётом аудитории и ситуации общения; выбор необходимых средств связи частей речи; расположение средств управления вниманием в местах соединения композиционных элементов, результатом которых является содержательно-структурная основа будущей речи, которая пока ещё существует как последовательное сцепление содержательно-структурных компонентов, подготовленных к окончательной вербализации.

Несмотря на значимость расположения в технологии создания речи, оно не всегда верно трактуется в риторической литературе. Так, H.H. Кохтев (1994) после описаний действий, связанных с изобретением (например, определение темы, оценка состава слушателей, работа над фактами), переходит к понятию «композиция», вследствие чего в технологическом процессе оказывается пропущено необходимое звено, которое также предполагает описание конкретных действий и операций, приводящих к созданию содержательно-структурной основы будущей речи. А.К. Михальская в своей книге «Основы риторики: мысль и слово» подменяет расположение изобретением содержания из общих мест, что также недопустимо: «Схема расположения в этом образце [описании самовара]: 1 - определение, 2 -целое-части, 3 - свойства: внешние (форма, материал), 4 - место, 5 - свойства:

функции, употребление, значение («свидетельства»: цитаты)..... Расположение

частей в описании таково: 1 - общее назначение (функция) предмета, 2 - все его составные части, важные для адресата сообщения ( в порядке убывающей важности) их назначение и работа» (А.К. Михальская, 1996:179-181).

Расположение часто смешивается с делением тезиса и упорядочиванием аргументов, т.е. с работой над содержанием речи (П. Сопер, 1992, А.К.

Михальская,1996). Например, A.K. Михальская пишет: «Рассмотрим способы организации содержания публичной речи и основные её структурные части. Основная часть аргументирующей речи содержит тезис и необходимые доказательства. <...> Посмотрим на наш набор доводов. Видно, что их можно сгруппировать по смыслу. <...> В каждую группу доводов можно подбирать всё новые и новые, <...> можно изменить порядок групп доводов, можно найти необходимые цифры, статистические данные, присоединить примеры и факты и т.д. <...> В любом случае нужно внимательно отнестись к тому, чтобы аргументы подавались последовательно, т.е. каждый набор доводов должен следовать за «своим» тезисом. <...> Это значит, что ваш общий тезис должен быть чётко расчленён на отдельные позиции, «субтезисы», а каждая такая позиция должна получить свои подтверждения - доводы» (А.К. Михальская, 1996:284-286). Совершенно очевидно, что речь идет о делении тезиса, редактировании плана-конспекта, подборе аргументов, а не о расположении. Игнорирование расположения в технологии создания речи или смешение действий по расположению с действиями по изобретению, как нам кажется, затрудняет процесс речепорождения и обучение ему.

1.2. Общее понятие о композиции риторического произведения

Понятие «композиция риторического произведения» нуждается в уточнении, так как в отношении него в риторической литературе нет единого мнения: оно или отсутствует вовсе (A.A. Волков, 1996; А.К. Михальская, 1996; П. Сопер,1992); или упоминается без определения (С.Ф. Иванова, 1992; М.И. Панов, 1996); или чаще всего отождествляется с тремя частями речи - вступлением, основной частью, заключением (Е.А. Ножин, 1973; П. Сопер,1992, и др.), хотя, по справедливому замечанию С.Ф. Ивановой, это схема любого дела и «лишь форма, в которую укладывается сложнейшее устройство - композиция» ( С.Ф. Иванова, 1981, 2 ч.:17); или трактуется недостаточно определённо, например, как «мотивированное содержанием и замыслом расположение всех частей выступления, организация материала, расположение его в определённой последовательности» (H.H. Кохтев, 1992:205). Очевидно, что традиционно выделяемые три части всегда

располагаются в речи в одной и той же последовательности, последовательность же распределения содержательного материала по этим частям, продиктованная задачей реализации замысла в данной ситуации общения, имеет единственно возможный вариант. Создание композиции связано с формированием из содержательного материала содержательно-структурных компонентов (композиционных единиц) и заполнение ими названных частей выступления.

Здесь следует остановиться на отличии композиции от плана, так как в практике эти понятия часто смешиваются. Вслед за С.Ф. Ивановой мы считаем, что план является «последовательностью пунктов, отражающих логику содержания речи», а композиция включает в себя элементы содержания - «приемы и способы воздействия, активизации внимания и интереса, наглядные образы, художественные средства» (С.Ф. Иванова, 1989:62). План - это внутренняя структура речи, отражающая логику изобретения автором содержания, план является результатом деления тезиса и содержит лишь суждения-подтезисы (идеи). План - для автора, это результат приведения в порядок его мыслей относительно предмета речи (например: я считаю, что в театр ходить надо, потому что 1) театр - это прекрасный отдых; 2) театр - это всегда новые впечатления; 3) театр - это приобщение к творчеству). В плане не представлен аргументативный материал для обоснования тезиса в конкретной аудитории; не продумано вступление (тем более, не заготовлены его варианты для различных аудиторий); не распределены средства удержания внимания (например, яркие примеры на случай естественной усталости слушателей). В плане не отражается образ аудитории, т.е. возможное по ситуации изменение последовательности изложения (например, чтобы убедить данных слушателей в необходимости посещать театр, надо начать с мысли о прекрасном отдыхе и закончить указанием на приобщение к творчеству, а в другой аудитории поменять эти части местами).

В композиции отражается образ речи в определённой аудитории: содержание - идеи и подтверждающий их материал - выстраивается в необходимой для воздействия на неё последовательности. Идея речи может быть разработана один раз, речь может произноситься неоднократно при этом последовательность изложения может меняться в зависимости от конкретных условий общения (см..

например, С.А. Минеева, 1991:21). Сначала на этапе изобретения создается план, потом на его основе на этапе расположения рождается композиция. Поэтому речи, созданные на основе одного и того же плана, могут быть различными по композиции в зависимости от ситуации и аудитории.

1.3. Композиционные единицы РП

Системные характеристики явления предполагают описание составляющих его элементов и структурных отношений между ними. Специфика элементов и их структуры определяет специфику явления. Элементами композиции как системы являются композиционные единицы, определение сущности которых составляет в риторике особую проблему, так как их часто сводят к языковым (речевым) единицам: предложению, фразе, периоду. Причину такого положения А.Вержбицка объясняла следующим образом: «Говорят: речевой акт, единица совершенно другого порядка, чем морфемы, слова или предложения; в действительности же понимают по-прежнему: предложение. Языковед чувствует, что пока он опирается на предложение - даже если он смотрит на это предложение с новой, неграмматической точки зрения - до тех пор у него под ногами твёрдая почва. Многофразовое высказывание - это, как ему представляется, зыбкая почва, подобная теории литературы и другим подозрительным областям неточного знания» (А. Вержбицка, 1997:100). Вопрос о специфических единицах композиции РП остаётся недостаточно изученным, хотя поднимался ещё в трудах М.М. Бахтина, В.В. Виноградова. Так, например, М.М. Бахтин писал, что «целое высказывание и формы этого целого остаются за бортом лингвистического мышления. <...> Построение сложного предложения (периода) - вот максимум лингвистического охвата. <...> У лингвистики нет подхода к формам композиции целого» (М.М. Бахтин, 1993:86). А В.В. Виноградов считал «проблему выделения специфических речевых единиц и определения типовых композиционных их объединений как структурных элементов и форм в разных жанрах общественно-речевой практики» (В.В. Виноградов, 1963:202) одной из первостепенных.

Таким образом, единицы речи в лингвистике по-прежнему традиционно сопоставляются с единицами языка (словами, предложениями, периодами, фразами,

сверхфразовыми единствами). Так, в Энциклопедическом лингвистическом словаре читаем: «Единицы речи суть реализации единиц языка» (1990:414), а в энциклопедии «Русский язык» речь трактуется как «последовательность слов» (1979:255), а текст как «последовательность речевых единиц: высказываний, абзацев, разделов и т.д.» (Там же:348) В соответствии с традиционным лингвистическим подходом к тексту как к организованному в смысловом и грамматическом плане образованию его единицей обычно считают сложное синтаксическое целое или абзац, видимо, по формальному признаку, т.е. по причине его некоторой смысловой завершённости и графической обозначенности в тексте. Однако совершенно очевидно, что композиционные единицы не могут быть приравнены к синтаксическим, так как на уровне расположения текст ещё не существует как «последовательность предложений» и воздействующую силу речи обеспечивает не синтаксис: «В составе риторического канона раздел сИБровШо по самому замыслу должен был заниматься построением отрезков, намного превосходящих отдельное предложение. <...> Выбор для него названия «расположение» свидетельствовал, что изучаемые в нем единицы рассматриваются в их отношении к сопоставимым и рядоположенным с ними единицам того же ранга, а не к тем низшим и более дробным речевым единицам, из которых они сами сложены. Номенклатура же единиц сШрозШо устанавливалась с учётом их роли в единице высшего ранга - в ораторской речи как целом» (С.И. Гиндин,1997:23). Для оратора такой единицей является «смысловой кусок» (В.В. Одинцов,1984:73).

Специфической чертой ораторской речи является её ориентация на воздействие. Воздействующей силой обладает не предложение, и не сложное синтаксическое целое, и даже не абзац, а идеи, подтверждённые аргументативным материалом. Аристотель писал: «Для того, чтобы убедить, требуется какое-нибудь доказательство» (Аристотель, 1978:105,111). Главная идея (тезис), присоединение к которой и обеспечивает коммуникативный успех, обычно подвергается делению, трансформируясь в систему идей меньшего уровня (подтезисов), из обоснования которых складывается общее доказательство тезиса. Для обоснования суждений-подтезисов отбираются факты, примеры, научные и статистические данные, авторитетные мнения и т.п. Всё это собирается (пакуется) в своеобразные

содержательно-структурные компоненты, которые представляют собой единство идей (подтезисов) и подтверждающих их аргументов, являются элементами содержательно-структурной основы речи и могут быть вследствие этого названы единицами композиции воздействующей речи. Эти компоненты в литературе трактуются как «субконцепты» (H.A. Безменова,1991), «субтексты» (С.М. Гиндин, 1972), «порции, шаги» (С.Ф. Иванова, 1992), композиционные или структурные элементы (A.A. Волков,1996, И.А. Стернин,1996, А.К. Михальская,1996 и др.), микротемы (М.Р. Львов, 1996, З.С. Смелкова,1994, Н.П. Ерастов,1979). В отношении содержания последнего термина среди исследователей нет единства. Чаще всего он трактуется как один из вопросов темы (З.С. Смелкова, Н.П. Ерастов, В.В. Одинцов): «Можно считать (хотя тоже весьма нечётко), смысловой, информационной единицей "микротему" - отдельный, относительно самостоятельный вопрос, непременно отражаемый в плане или в тезисе лекции» (В.В. Одинцов, 1984:73). Но в этом случае единица композиции как «смысловой кусок» характеризуется частично и односторонне. Отдельный самостоятельный вопрос, являющийся результатом разработки тезиса (его деления), как уже говорилось, сам по себе не обладает воздействующей силой и в большинстве случаев требует обоснования. Например: «Приобретайте журнал «Матадор», так как он содержит разнообразную и интересную информацию для вас, а также может стать отличным подарком для вашего друга (подруги)». Эта типичная рекламная речь не может рассчитывать на успех - на запланированную реакцию слушателей, так как подтезисы (об информации и о подарке) не получили подтверждения с помощью фактов, примеров, оценочных суждений, а аудитория (абстрактное «вы») - представления, что означает «разнообразная и интересная информация» в отношении этого журнала и почему он непременно подойдёт в качестве подарка другу.

Воспользуемся для обозначения единицы композиции риторического произведения вслед за В.В. Одинцовым термином «микротема», под которым будем понимать содержательно-структурный компонент, включающий отдельное суяедение (подтезис), полученное в результате деления тезиса, и аргументативный материал в его защиту.

Деление тезиса может продолжаться столько, сколько нужно автору для проникновения в тему и воздействия на конкретных слушателей, в результате чего могут возникать подтезисы второго, третьего и т.д. уровней, соответственно чему могут быть сформированы и микротемы второго, третьего и т.д. уровней. Так, тезис речи Михалкова (см. в Приложении, текст - 3) о необходимости переизбрания Ельцина на новый срок поделен на два подтезиса, второй , в свою очередь, — на семь подтезисов второго уровня, чему соответствует и количество микротем. В первой микротеме доказывается мысль об опасности перевыборов вообще, о необходимости сохранения прежнего Президента, так как сейчас, когда половина первого президентского срока ушла на раздоры и противостояния и только сделаны первые мирные начинания, нужно дать Ельцину возможность «выполнить ту самую народную волю, ради которой его избрали», а перевыборы не позволят этому осуществиться и могут даже привести к смене строя. Вторая микротема содержит доказательство необходимости переизбрания именно Ельцина - перечисление и обоснование семи «причин» (микротемы второго уровня) его соответствия занимаемой должности.

Количество аргументативного материала в микротеме строго регламентироваться не может. Это зависит от аудитории, в частности, от того, например, насколько самодостаточным с точки зрения воздействия на данную аудиторию является суждение, т.е. является ли оно топосом (идеей, которую аудитория воспринимает без обоснования как правильную) или вызывает сомнение и вследствие этого требует развёрнутого обоснования, насколько подготовлена к восприятию речи данная аудитория, насколько безупречны аргументы. В результате наблюдений можно сделать вывод о целесообразном количестве аргументов в микротемах, т.е. достаточном для обоснования суждения в данной аудитории и оказания воздействия на неё. Принцип соразмерности частей проявляется не в соотношении их внешних объёмов - количества аргументативного материала, а в соотношении их качества - воздействующей силы.

Например, речь Квинтилиана «Лучше учить детей дома или следует отдавать в училища?» ( см. Приложение, текст-1) состоит из пяти микротем соответственно пяти подтезисам, раскрывающим преимущества обучения детей в школах перед

домашним образованием: 1. В школе ребёнок научится «не страшиться многолюдства», 2. Коллектив сверстников поможет ребёнку избавиться и от пустой самонадеянности, и от излишней застенчивости, 3. В школе он найдёт друзей, 4. Соревнование с соучениками «возбудит в нём пламенное усердие к учению», 5. В школе ребёнок получит больше знаний от учителей, которые работают вдохновеннее в многолюдном собрании, чем с одним учеником. При сравнении можно заметить, что объёмы микротем (наполненность аргументативным материалом) совершенно различны. Например, третья микротема о пользе дружеских детских связей (3 абзац) исчерпывается только суждением (двумя предложениями), так как оно является топосом, т.е. не потребует обоснования и будет принято в любой аудитории как правильное, вследствие того, что дружба принадлежит к числу абсолютных ценностей. Автор лишь напоминает, что самые крепкие дружеские отношения складываются в детстве и для этого нужен коллектив. Четвёртая микротема (5 и 6 абзацы), напротив, содержит разнообразный аргументативный материал: суждение о пользе соревнования среди учеников автор подтверждает с помощью рассказа о том, как это делалось его учителями, сравнениями (с виноградной лозой и кувшином), ценностными суждениями. Из этого ясно, что оратор, с одной стороны, считает это место своей речи одним из главных, с другой стороны, не надеется, что суждение о соревновании, которое способно возбудить в детях пламенное усердие к учению (о чём мечтает каждый родитель), вызовет безоговорочное согласие слушателей, у которых в опыте, возможно, этого нет.

Членение речи на микротемы не совпадает с членением на предложения, периоды, абзацы. С помощью последних, например, могут быть отделены друг от друга аргументы (в речи Квинтилиана 5 и 6 абзацы - повествование и сравнения). И напротив, несколько микротем могут располагаться в пределах одного абзаца (в той же речи во втором абзаце размещаются две микротемы - о необходимости научиться не страшиться многолюдства и о возможности избежать всяческих отклонений в поведении). Однако обычно начало новой микротемы обозначается новым абзацем (см. речи в Приложении).

Ещё пример из речи А. Ширвиндта о 3. Гердте (см. Приложение, текст-9): первая микротема (3-9 абзацы) об универсальности профессионализма Гердта поделена на семь микротем второго уровня соответственно семи подтезисам о возможных для Гердта профессиях. Каждая микротема «занимает» абзац и состоит из 1-2 предложений, содержащих суждение и аргументы (пример из жизни юбиляра, собственное мнение автора, ценностное суждение). Например, одна из микротем (5 абзац) содержит суждение-подтезис «Не будь он артистом, он был бы замечательным эстрадным пародистом» и аргументы: оценочное суждение -«тонким, доброжелательным, точным» и факт — «Недаром из миллиона «своих» двойников Л. О. Утёсов обожал Гердта».

На основе вышеизложенного примем следующее определение композиции: композиция - это содержательно-структурная основа речи, представляющая собой расположение распределенного по микротемам содержательного материала в необходимой для воздействия на данную аудиторию последовательности.

1.4. Структура композиционных единиц РП

Структурные отношения между микротемами как композиционными единицами являются второй главной системной характеристикой композиции. Структурная целостность речи, как и содержательная, обеспечивается тезисом. Необходимость «привязки» каждого содержательно-структурного компонента к тезису вызвана потребностью его обоснования для обеспечения воздействия, которое осуществляется в результате «согласия» (присоединения) аудитории с идеей, заложенной в тезисе. Структура композиции - это соотношение микротем с тезисом и между собой.

Закономерность восприятия речи (это особенно касается устного выступления), состоящая в том, что разум ухватывает её целостность определенными порциями, шагами и лишь потом соединяет всё в одно целое, провоцирует деление речи на микротемы. Но с другой стороны, воздействующей

силой обладает именно целое. М.М. Бахтин считал, что «завершенная целостность высказывания определяется: 1) предметно-смысловой исчерпанностью; 2) речевым замыслом и речевой волей говорящего; 3) типическими композиционно-жанровыми формами завершения» (М.М. Бахтин, 1979:253). Разделяя в основном мнение М. М. Бахтина, считаем, что завершённая целостность речи складывается из содержательной (1) и структурной целостности (3), которые в риторическом произведении обеспечиваются тезисом.

Эта мысль разрабатывалась ещё в классических риториках: «Во всяком сочинении есть известная царствующая мысль, к сей-то мысли должно всё относиться. Каждое понятие, каждое слово, каждая буква должны идти к сему концу, иначе они будут введены без причины, а всё излишнее несносно» (М.М. Сперанский). Это теоретическое положение классической риторики полностью разделяется современными исследователями, например, С.Ф. Иванова пишет: «Очевидно, стержнем, объединяющим все компоненты речи, своеобразным центром, к которому они незримо привязаны, является тезис, главная мысль» (С.Ф. Иванова, 1992:146).

Необходимость «привязки» каждого содержательного элемента к тезису является специфической чертой РП, ориентированного на воздействие, которое осуществляется в результате «согласия» (присоединения) аудитории с идеей, заложенной в тезисе. Материал группируется вокруг композиционно-смыслового стержня - тезиса. Каждый элемент ценен именно настолько, насколько он позволяет оратору раскрыть, развернуть основную мысль, приблизиться к цели. Цельность, законченность речи достигается логической строгостью, взаимосвязью и соподчиненностью всех компонентов речи, вследствие чего обеспечивается «содержательное единство речи, единство формы и содержания лекции» (В.В. Одинцов, 1984:74).

В некоторых исследованиях даже композиция ораторской речи трактуется как «расположение тезиса, реализующего цели и задачи выступления в пространстве и во времени конкретной ситуации публичного общения» (С.А. Минеева, 1991:19-20), с чем можно согласиться, так как вся речь служит делу его обоснования, что отражается и в её содержании, и в построении.

Однако расположение содержательно-структурных компонентов относительно главной мысли - «типические формы построения целого» (М.М. Бахтин) - в различных речевых произведениях различно, что определяет их специфику. И здесь многое зависит от общего характера изложения. В лингвистике традиционно выделяются такие типы изложения, как описание, повествование, рассуждение, которые принято называть функционально-смысловыми типами речи, что подчёркивает их зависимость от назначения речи и её смысла. Это деление восходит ещё к риторам 19 века, которые рассматривали указанные типы изложения в частных риториках как отдельные роды прозы. Выделение только трёх типов объясняется тем, что изучение текстов не выходило за рамки литературно-художественной речи. Сами по себе эти типы не являются категориями риторическими. Иногда функционально-смысловые типы речи объявляются основой композиционного построения речи (см., например: А.К.Михальская,1996). Однако, как показывает реальная ораторская практика, речи редко строятся в одном типе. Гораздо чаще речь включает элементы и описания, и повествования, и рассуждения. Каждый такой элемент строится по правилам, предусмотренным для данного типа, но в целом композиция речи оказывается совершенно не связанной этими правилами, подчиняется своим собственным законам. Не случайно примеры, которые приводят сторонники сведения композиции к функционально-смысловым типам речи, взяты из художественной литературы, а не из риторических произведений (см., например, А.К. Михальская,1996, М.Р. ЛьвовД996), что само по себе недопустимо, так как у литературы и риторики совершенно разные задачи и различная специфика построения текстов.

Ораторская речь (от лат. ore expressa ratio - устами выраженный разум) является по преимуществу рассуждением «Причина этому в том, - писал К.П. Зеленецкий, - что только эта форма мысли (силлогизм), излагая последовательный ход умозаключения, приводит в сознание все данные, на которых основывается убеждение» (К.П. Зеленецкий,1996:218). Рассуждение - речь аргументативная, для которой главным являются выявление причинно-следственных связей, опора на умозаключение как форму мышления, предполагающее строго определённую последовательность компонентов: тезис (утверждение, которое следует доказать).

обоснование (факты, примеры и т.п.) и вывод, причём каждое следующее положение или вытекает («поэтому») из предыдущего, или является его причиной («потому что»). Например, силлогизм, который часто объявляется основой композиции речи, строится следующим образом: большая посылка, малая посылка, вывод. Таким образом, компоненты рассуждения находятся в жёстких подчинительных отношениях, которые не позволяют им перемещаться в тексте относительно друг друга, так как в этом случае нарушается смысл рассуждения.

Основу трактовке ораторской речи как доказательной заложил Аристотель: «Способ убеждения есть некоторого рода доказательство (ибо мы тогда всего более в чём-нибудь убеждаемся, когда нам представляется, что что-либо доказано, риторическое же доказательство есть энтимема, и это, вообще говоря, есть самый важный из способов убеждения. <...> Сама речь убеждает нас в том случае, когда оратор выводит действительную или кажущуюся истину из доводов, которые оказываются в наличии для каждого данного вопроса» (Аристотель, 1978:19-22). Но Аристотель не распространял учение о силлогизме как механизме доказательства и убеждения на структуру речи и считал, что речь состоит из двух частей ( к которым, правда, добавлял и третью): «Речь имеет две части. <...> Первая из этих двух частей есть изложение (prothesis), вторая - способ убеждения (pistis), как если бы кто-либо разделил речь на части, из которых первая - задача, вторая - решение. <...> Но по большей части бывают: предисловие, изложение, способ убеждения, заключение...» (Аристотель, 1978:151). Однако его учение о силлогизме как механизме доказательства и убеждения было впоследствии подхвачено и перенесено на структуру речи (К.П. Зеленецкий, H.H. Кохтев, Е.А. Ножин, П. Сопер и др.). Например, П.К. Зеленецкий пишет: «Весь состав и части ораторской речи условливаются составом и частями силлогизма. Меньшая посылка даёт начало изложению обстоятельств главного предмета, т.е. как разделению их, так и описанию их, или повествованию о них. Большая посылка - общей, философской части речи, в которой находятся истины несомненные и очевидные. Здесь приводятся основанные на них доказательства в пользу предлагаемой истины и опровержения того, что ей противно. Наконец заключению силлогизма соответствует конец ораторской речи, в которой главная истина, приведённая в

сознание предшествовавшими доводами, повторяется и представляется как бы на вид и благоусмотрение слушателей» (К.П. Зеленецкий, см.: Русская риторика, 1996:218).

Однако речь обычно не строится по принципу дедуктивного умозаключения. Логические формы доказательства не являются формами изложения материала и не определяют порядок следования частей речи. Это формы логического рассуждения, способы добывания автором мысли, которую он собирается доказывать в своей речи. «Силлогизм в речи лектора встречается редко, - писал В.В.Одинцов, - и является скорее исключением, чем правилом. Силлогизм чаще всего сокращается, выступает в виде отдельного предложения. Он может быть и формулой речи. Но в любом случае силлогизм отразит содержание лекции, а не её композицию, в любом случае он формула содержательная, а не формальная» (В.В.Одинцов, 1975:7).

Как показывают наблюдения, говорящий в доказательстве своей мысли в речи использует «перевернутый» силлогизм: мысль, являющаяся в «правильном» силлогизме выводом, выдвигается в качестве защищаемого тезиса, большая и малая посылки - в качестве аргументов. Например, большая посылка: «Продукты, содержащие витамин С, необходимы для здоровья». Малая посылка: «Цитрусовые содержат витамин С». Вывод: «Цитрусовые необходимы для здоровья». В речи этот силлогизм выглядел так: «Цитрусовые полезны, так как содержат витамин С, необходимый для здоровья». Кроме того в речи довольно часто опускается одна из посылок как очевидная. Речь, которая разрабатывалась на основании этого утверждения, имела одну микротему, содержащую аргументативный материал о количестве витамина С в цитрусовых. Мысль о необходимости витамина С для здоровья как очевидная не обосновывалась (не разрабатывалась в отдельной микротеме), а использовалась как топос. Причём тезис (о полезности цитрусовых) был гипотетически заявлен во вступлении, а в заключении прозвучал как вывод из представленного доказательства.

Таким образом, силлогизм, чаще всего «перевернутый» и неполный (энтимема), обычно не определяет порядок следования микротем в композиции: «Индукция, дедукция, аналогия не являются характеристиками композиции. Ведь лекции, построенные по одному принципу (например, использующие дедукцию),

могут существенно отличаться по композиции» (В.В. ОдинцовД975:7). На основе вышеизложенного, будем считать дедукцию, индукцию, аналогию формами изобретения мысли, т.е. содержания, а не формами расположения материала, т.е. композиции.

Обычно, когда речь имеет сложный расчленённый тезис и вследствие этого сложную структуру, содержащую несколько микротем, вывод, являясь общим для всех микротем, как бы выносится «за скобку». Этот вывод собственно и является тезисом, который обосновывается всей речью (т.е. вытекает из каждой микротемы) и только в заключении принимает вид формального вывода. Микротемы вследствие этого в тексте организуются следующим способом: они независимы друг от друга, находятся как бы в сочинительной связи, располагаются параллельно между собой и стремятся (подчиняются) к одному центру - главному тезису:

микротема 1

микротема 2

микротема 3

Структурная независимость (параллельность, однородное соподчинение) микротем друг от друга является основой их способности к свободному перемещению в тексте в зависимости от конкретной ситуации общения, в которой может потребоваться изменить порядок следования микротем или вовсе отказаться от какой-нибудь (см. схему: С.А. Минеева,1991:21). Так, в цитированной выше речи Квинтилиана (см. Приложение, текст-1) микротемы вполне могут поменяться местами (по ситуации), но от этого обоснование тезиса о преимуществах школьного обучения перед домашним не изменится (сохранится тот же набор аргументов), изменится лишь его композиция.

Как показывают наблюдения над риторическими произведениями, по принципу параллельного соподчинения микротем тезису построено большинство ораторских речей. Например, Горгий, выстраивая похвальное слово Елене (см. Приложение, текст-2), делит его на четыре микротемы, соподчинённые единой задаче доказать её невиновность («Теперь четвёртой речью четвёртое я разберу её обвинение»). А.Н. Островский в торжественном слове на открытии памятника

Пушкину (см. Приложение, текст-7) рассуждает о двух величайших заслугах поэта, соответственно чему делит речь на две микротемы, границы между которыми обозначены словами «Первая заслуга поэта», «Другое благодеяние», что свидетельствует об отношениях параллельной соподчинённости микротем. Этот же принцип построения можно увидеть в речах разных жанров ( см. в Приложении речи Столыпина, Михалкова, Кисенишского, Чуковского, Блока, Ширвиндта, Соловьёва и др. (1 - 11).

Обоснование тезиса всегда предполагает выяснение причин, почему некое утверждение верно, вследствие чего достигается согласие аудитории. Если тезис -это утверждение чего-либо о предмете речи, то микротемы обычно располагаются в речи по принципу причинной зависимости. «Люди всегда хотят знать почему -почему совершено убийство, почему цены растут или падают или почему утверждают, что один кандидат на общественный пост лучше другого» (П. Сопер,1992: 235). Например: Необходимо читать хорошую классическую литературу - (почему?) - 1) и потому что книги из прошлого - это своеобразная машина времени, позволяющая заглядывать в другие эпохи, 2) и потому что книги писателей-классиков развивают интеллект, так как беседовать с гением непросто, 3) и потому что книги великих помогают развить творческие способности, так как будят воображение. Поэтому, суммируя приведенные выше рассуждения, представим схему соотношения микротем с тезисом и между собой в речи:

почему1; и потому что

Тезис

и потому что

подтезис 1, аргументы

подтезис 2, аргументы

подтезис 3, аргументы

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что рассуждение в риторическом произведении отличается от логического построением, и может быть названо риторическим. Специфика его композиции в том, что главный тезис обосновывается аргументами, распределёнными по микротемам, связанным с тезисом подчинительными (причинными) отношениями, а между собой -сочинительными.

В отношении других типов изложения заметим, что, как показало наблюдение, ораторские речи обычно не строятся полностью по принципу описания или повествования, так как в риторическом произведении всегда требуется обосновать тезис. Однако и в доказательном рассуждении рядом могут оказаться описание и повествование, используемые в качестве аргументов (см. пятый абзац речи Квинтилиана (1) - рассказ автора о своём школьном детстве). По принципу описания или повествования могут быть построены отдельные микротемы (см. в речи Ширвиндта (9) вторую микротему о слагаемых актёрского профессионализма Гердта). Это обстоятельство обычно позволяет трактовать тип изложения в ораторской речи смешанным (H.H. Кохтев, М.Р. Львов и др.). Таким образом, будем понимать ораторскую речь как преимущественно риторическое рассуждение, включающее элементы описания и повествования в качестве аргументов.

Здесь следует остановиться на известных в литературе композиционных схемах соотношения содержания с тезисом, которые получили название типов композиции. Об этом писали В.В. Одинцов (1984), С.Ф. Иванова (1983, 1992), H.H. Кохтев (1992,1994) и другие. Однако в отношении композиционных типов исследователи не проявляют единодушия (например, часто один и тот же термин трактуется по-разному). Обычно выделяются следующие типы:

1. Ступенчатый (или последовательный) тип состоит в последовательном раскрытии тезиса. Микротемы выстроены линейно, каждая следующая связана по смыслу с предыдущей по принципу событийной последовательности и изображает нечто новое без возвращения к тому, что уже изложено. Оратор как бы поднимается последовательно по ступенькам к главному выводу. Такой способ расположения обычно связывают с информационными речами, построенными на описании и повествовании. Некоторые исследователи считают ступенчатый тип разновидностью спирального ( например, С.Ф. Иванова).

2. Концентрический тип состоит в том, что главная мысль в общем виде формулируется в начале речи. Затем она разъясняется, обосновывается, иллюстрируется. В конце речи оратор опять возвращается к основной идее, формулируя ее в виде вывода. Разновидностью концентрического типа считается спиральный.

3. Параллельный тип речи встречается в тех случаях, когда темы речи мало связаны между собой и резко разделены структурно. Иногда оратор подчеркивает это словами: первое..., вторая проблема..., теперь по поводу... и т.п. Между этими темами должна быть некоторая логическая связь, но все-таки в них раскрываются разные вопросы.

4. Смешанный тип, как обычно считается, встречается чаще всего. Он состоит в том, что в большой речи разные части сочетаются по-разному. Например, если в речи 4 части, то они не обязательно должны быть связаны однотипно. Так, 1 и 2 части могут оказаться связанными последовательно, а с третьей и четвертой -параллельно.

Обобщая вышеизложенное, можно заметить, что высказанная идея о параллельном соподчинении микротем в речи тезису не вступает в противоречие с описанными выше типами композиции. Так, микротемы выстраиваются линейно, стремятся к главному тезису и последовательно его раскрывают (см. ступенчатый) при любых композиционных типах. Концентрическую композицию имеет практически каждая ораторская речь, так как специфика её начала и конца требует, чтобы главная идея в общем виде прозвучала во вступлении и в виде вывода - в заключении, т.е. чтобы речь, по выражению А.Ф. Кони, «закруглялась» (см. в Приложении речи Горгия (2), Блока (8), Соловьёва (11), речь о Филадельфии (10). К тому же в реальной ораторской практике довольно сложно точно определить композиционный тип (чем, видимо, объясняется выделение смешанного типа), например, различить ступенчатый и спиральный типы, так как они оба соответствуют принципу возрастания, который лежит в основе построения ораторской речи. Так, композиция речи Столыпина (см. Приложение, текст-3) может быть квалифицирована и как ступенчатая: каждая микротема посвящена одному из четырёх проектов государственного устройства (т.е. сообщается новое без возвращения к изложенному); и как спиральная, потому что оратор каждый раз возвращается к главной идее о необходимости выбрать оптимальный путь государственного развития, ради чего и рассматриваются разные проекты. То же самое можно сказать о речах (см. там же) Квинтилиана (1), Горгия (2), Михалкова (4), Чуковского (6), Блока (8), Ширвиндта (9), Соловьёва (11) и др.

Таким образом, из описания представленных выше типах композиций можно сделать вывод, что они не являются собственно композиционными схемами и касаются более содержательного взаимодействия микротем, а не структурного: принцип «дальше, дальше по ступенькам» (ступенчатый, последовательный) касается последовательности изображаемых событий или качеств, а принцип «об этом, и опять об этом, и вновь об этом по спирали» (спиральный, концентрический) - смыслового возвращения к доказываемой мысли. В форме, в которую отливается содержание речи, ни «ступеньки», ни «спираль» не находят отражения. Микротемы всегда располагаются по принципу линейной последовательности «от меньшего к большему» по силе воздействия - к главному качеству, к главному событию, к главному аргументу. Поэтому, как нам кажется, говорить о названных композиционных типах в отношении построения РП нет необходимости.

Пожалуй, только параллельный тип, состоящий в параллельном сосуществовании в пределах одного риторического произведения как бы двух речей (не микротем), обычно не связанных впрямую с одним тезисом, находит отражение в построении речи, так как выступление иногда может представлять собой как бы несколько речей по разным, содержательно не связанным (или мало связанным) вопросам (что не противоречит принципу сочинительных отношений между частями), если оратор, например, экономит время слушателей и не хочет выходить на трибуну несколько раз. Но это всегда воспринимается как исключение из правил, поэтому оратор должен обговорить это в начале речи, что обычно и происходит в реальной практике. Например, адвокат Кисенишский (см. в Приложении, текст-5), защищая подопечного, видит свою задачу в исследовании объективных обстоятельств дела, а также выяснении персональной причастности подзащитного к катастрофе, установлении степени его виновности, чему в речи соответствуют две микротемы первого уровня - об объективных обстоятельствах в пользу подзащитного и о степени его личной виновности (в тексте помечены цифрами); но в речи есть ещё одна «речь», которая к разработке тезиса не имеет прямого отношения, но необходима защите для воздействия на судей, - о социальном, профессиональном и нравственном облике подзащитного, что автор и обговаривает

во вступлении после сообщения задачи речи: «Однако прежде всего - некоторые соображения о личности подсудимого».

Подводя итог рассуждениям о структуре микротем в речи, можно сделать вывод о том, что они соотносятся с тезисом по принципу подчинительной зависимости и между собой - по принципу сочинительной (параллельной) связи.

1.5. Функционально-структурные части композиции РП

Единицами композиции РП более высокого уровня являются функционально-структурные части, выполняющие специфические функции в обосновании тезиса и традиционно понимаемые как вступление, основная часть, заключение, по которым распределяется содержательный материал, «упакованный» в микротемы.

Риторика в разные времена по-разному трактовала вопрос о количестве и качестве (назначении) частей речи. Так, в античной риторике выделялось 7-8 частей: обращение, называние темы, повествование, описание, доказательство, опровержение, воззвание, заключение. В русской классической риторике не существовало единого подхода к членению речи. Например, Зеленецкий считал, что «речь ораторская состоит из пяти частей, суть которых приступ и предложение, разделение и изложение обстоятельств предмета, доводы и опровержения, часть патетическая и заключение» (К.П. Зеленецкий, см.: Русская риторика,1996:218). В современных исследованиях также предлагаются различные варианты членения речи, например: «В каждом произведении наличествуют две главные части: введение в тему ("аннонсирование сюжета") и её развертывание ("приведение доказательств"). В геометрии это называется соответственно теоремой и доказательством. Сочиняемая речь (потенциальный текст) обычно делится на шесть частей, называемых в риторике "части речи": введение - предложение или теорема; повествование; подтверждение; опровержение; заключение» (H.A. Безменова, 1991:29). Если обобщить всё, что в разные времена говорилось о количестве частей в речи, то можно увидеть, что в любом варианте членения непременными были «приступ» - вступление, затем - доказательство, включающее и

описание предмета, и повествование о нем, и изложение причин, и опровержение (противное), и пример, и свидетельство, и пр.; а в конце - заключение. Деление речи традиционно на три части представляется нам правильным, поскольку отражает глобальную задачу речи: сначала сориентировать аудиторию в замысле речи, затем изложить суть проблемы и, наконец, подвести итоги сказанного. У каждой из этих частей свои функции в отношении раскрытия главной мысли (тезиса): во вступлении тезис заявляется, т.е. оратор как бы договаривается с аудиторией обсудить некий вопрос; в основной части - раскрывает, доказывает, обсуждает его; а в заключении -подводит итоги совместного его обсуждения. Таким образом, можно говорить о вступительной микротеме, в которой обосновывается вхождение в речь, микротемах основной части, в которых собственно обосновывается тезис, и заключительной микротеме, в которой обосновывается окончание речи. Мысль о необходимости трёхчастного членения речи разделяет большинство исследователей (A.A. Волков, С. Ф. Иванова, H.H. Кохтев, С.А. Минеева, А.К. Михальская, Е. А. Ножин, Ю.В. Рождественский, И.А. Стернин и др.).

Соглашаясь с И. А. Стерниным, мы также считаем, что «аудитория ждёт такой композиции, и её ожидания не следует обманывать. Именно такое построение выступления облегчает аудитории восприятие устного выступления» (И.А. Стернин, 1993:27). Вслед за Л.Г. Лузгиной признаём, что для облегчения восприятия содержания речи необходимо создать такой текст, в котором большая часть элементов должна оказаться предсказуемой, так как «элементы, подтверждающие ожидания, облегчают восприятие и понимание текста. <...> Тексты, коренным образом нарушающие ожидания, являются неприемлемыми» (Л.Г. Лузгина, 1983:166).

Однако справедливости ради приведем особое мнение В.В. Одинцова о трёхчастном делении речи: «Три части - вступление, главная часть, заключение - не отражают композиции речи и не имеют отношения к композиционному членению ее. Указанные три части выявляются в результате содержательно-тематического, а не композиционного деления. Это проблемы разных уровней, планов, хотя и соотносящиеся» (В.В.Одинцов,1984:102). С отнесением трёхчастного членения речи к содержательному делению согласимся лишь в том смысле, что композиция

является содержательно-структурной основой речи, в которой содержательный материал уже распределён для начала, срединной части и окончания. Собственно результатом «содержательно-тематического деления», как говорилось выше, являются подтезисы, на основе которых формируются микротемы. Добавим, что сам В.В. Одинцов, говоря о делении речи на микротемы, высказывает мысль о том, что это деление «у опытного оратора распространяется не только на содержание, но и на формальную, структурную сторону выступления» (Там же).

Таким образом, будем считать, что вступление, основная часть и заключение -это функционально-структурные части композиции, по которым располагаются сформированные из содержательного материала микротемы и наличие которых делает композицию полной. Такое членение речи обычно позволяет оратору и слушателям рационально организовать свою совместную речевую деятельность по этапам, характеризующим любое дело (начальная фаза дела, собственно дело, завершение дела).

1.5.1. Основная часть РП. Функции и структура

Оратор обычно начинает работу над речью с разработки главной части. Сформированные из содержательного материала микротемы предназначены в основном для основной части, так как её функция в реализации замысла -обоснование тезиса. Поэтому рассмотрение сначала вопросов, связанных с построением основной части, как нам кажется, соответствует логике создания композиции.

Несмотря на это, по замечанию В.В. Одинцова, в литературе по риторике главная часть трактуется совсем плохо, потому что о ней «зачастую просто нечего сказать (а ведь она действительно самая важная)» (В.В. Одинцов, 1984).

1.5.1.1. Количество и порядок микротем в основной части композиции РП

Со времен Цицерона риторы уделяли много внимания вопросу о разделении середины речи на части, указывая на необходимость отбора только ценных аргументов и расположения их по нарастающей. В отношении количества микротем, необходимых для обоснования тезиса, риторы, однако, никогда не были единодушны, выделяя в доказательстве разный набор частей-функций, например: предложение, разделение, изложение обстоятельств предмета, доводы и опровержения. Так, К.П. Зеленецкий писал: «Вообще форма речи изменяется по свойствам главной мысли, которая числом своих сторон определяет и число частей самой речи» (цит. по: В.И. Аннушкин, 1994:86). А П. Сопер предлагает учитывать возможности памяти и особенности восприятия текста: «Нет необходимости намечать более 4-5 основных положений, так как аудитория не в состоянии удержать больше в памяти. Иногда даже два раздела могут оказаться достаточными. В объяснении явлений должно быть не больше трёх причин, в описании предмета - не более 4 частей» (П. Сопер, 1992:210).

Согласимся с тем, что количество микротем в основной части зависит и от предмета речи, и от деления тезиса, но более всего от аудитории: её отношения к теме (вызывает ли интерес и приятие) и оратору (вызывает ли доверие), уровня её подготовленности (знакома ли с вопросом), её эмоционального состояния в момент общения (взволнованна ли, устала ли), её способности запоминать, условий (пригодно ли помещение, хорошо ли слышно) и т.д. Из этого следует, что оратор обычно включает в речь необходимое для обоснования тезиса в данной аудитории количество микротем.

В отношении последовательности микротем риторы проявляют больше единодушия: основным признаётся возрастающий порядок (H.A. Безменова, A.A. Волков, С.Ф. Иванова И.А. Стернин и др.). Так, например, И.А. Стернин пишет о способах аргументации: «Существуют различные классификации способов аргументации. Обобщая их, можно говорить о следующих способах.

Нисходящая и восходящая. Эти способы аргументации различаются по тому, усиливается или ослабевает аргументация к концу выступления.

Нисходящая аргументация заключается в том, что в начале оратор приводит наиболее сильные аргументы, затем - менее сильные, а завершает выступление эмоциональной просьбой, побуждением или выводом. <...>

Восходящая аргументация предполагает, что аргументация и накал чувств усиливаются к концу выступления» (И.А. Стернин, 1993:55).

В общественной жизни встречаются ситуации, в которых необходимо обратиться к нисходящей аргументации и добиться снижения эмоционального накала и силы впечатления, успокоить аудиторию, свести на нет разбушевавшиеся страсти. Примерами таких ситуаций могут быть собрание, где чересчур накалились страсти, или митинг. Однако, как показало исследование, для публичной речи гораздо более свойственна восходящая аргументация, которая помогает оратору постепенно наращивать впечатление и подводить слушателей к желательному для него выводу. П.С. Пороховщиков, например, вообще считал, что любая речь должна строиться исключительно по восходящей. Эта позиция совершенно оправданна по отношению к судебной речи, поскольку и адвокат, и прокурор имеют целью максимально воздействовать на присяжных и склонить их к принятию выгодного для себя решения. Так, А.К. Михальская (1996) пишет, что оратор должен уметь сообщить своей речи эмоциональное развитие и движение по нарастающей, вплоть до эмоционального пика - кульминации повествования, некоего crescendo. Нарастают темп, громкость, эмоциональная сила речи внутри каждого эпизода повествования: после чего следует кульминация и спад эмоционального напряжения.

Такое построение речи часто использует фигуру градации, которая в ораторской практике состоит в том, что аргументы или микротемы располагаются по восходящей, постепенно подводя аудиторию к желаемому выводу. В качестве примера использования такого приема можно рассмотреть уже цитированную речь Квинтилиана «Лучше ли учить детей дома или следует отдавать в училища?» (см. Приложение, текст-1), которую автор начинает с очевидной мысли о том, что научиться «не страшиться многолюдства» и избежать некоторых вредных комплексов ребёнок может, только с детства общаясь со сверстниками, т.е. в школе, затем, перечислив еще некоторые преимущества общественного образования, он предъявляет главное соображение в конце - мысли о том, что здоровая

состязательность с соучениками лучше всяких понуканий родителей и учителей возбудит в ребенке «пламенное усердие» в учебе, и о том, что обучение в школе позволит ученику получить гораздо больше знаний от учителя, более вдохновенно работающего с многими учениками, чем с одним.

Принципу усиления воздействующей силы речи не противоречит и другая риторическая фигура - антитеза, в соответствии с которой также может быть построена речь. Например, Ширвиндт в речи о Гердте (см. Приложение, текст-9) две микротемы о профессионализме юбиляра вне основной профессии и в актёрском деле располагает по принципу противопоставления (« Не будь он артистом... Но он Артист!»).

Восходящему принципу соответствует построение речи П.А. Столыпина (см. Приложение, текст-3): обосновывая тезис о преимуществах правительственного проекта государственного устройства крестьян, автор опровергает три других предложенных проекта (три первых микротемы) и защищает свой (четвёртая микротема), таким образом вся речь оказывается построенной по принципу разделительно-противительных отношений («не то, не то, не то, а это»).

По принципу нарастания производимого впечатления обычно строится воздействующая речь. Сначала оратор сообщает вполне обычную мысль. Обосновав ее и сделав топосом (сформировав согласие аудитории), переходит к следующей, более сильной. Отработав и эту, переходит к следующей, еще более сильной и т. д., пока не достигнет желаемого эффекта, постепенно переходя от того, в чём есть совпадение взглядов, к тому, в чём этого совпадения нет.

В определении силы аргументов и, следовательно, порядка микротем обычно исходят из того, что является наиболее значимым для данной аудитории. Так, Н.Ф. Кошанский советовал располагать материал «по мере увеличивающегося интереса» слушателей. М.В. Ломоносов предлагал учитывать их способность приходить в состояние возбуждения под воздействием речи. Так, он считал, что быстрее и легче возбудить страсти, являющиеся, по его мнению, основой убеждения, в молодых людях, нежели в пожилых; в женщинах, нежели в мужчинах; в необразованных, нежели в образованных, т.е. предлагал, говоря современным языком, учитывать демографические характеристики аудитории. Аристотель считал, что доказательство

находится в зависимости от самих слушателей, от того, что они признают разумным, правильным, приятным, что они любят или ненавидят, т.е. в зависимости от их ценностной системы. Например, Островский в речи о Пушкине (см. Приложение, текст-7) исходит из того, что его слушатели - литераторы, любители словесности и почитатели Пушкина, вследствие чего микротему о заслугах поэта в области литературы располагает последней. Автор речи о Филадельфии (см. там же, текст-10) - из того, что слушатели американцы, поэтому последней в речи расположена микротема о торжестве американского духа. А вот Михалков (см. там же, текст-4), решив ориентироваться на ценности слушателей, не учёл того, что в конце речи должна прозвучать идея, в отношении которой оратор и слушатели окажутся абсолютными единомышленниками или которая будет принята аудиторией как самая значимая. Поэтому, завершая речь микротемой («седьмой пункт») о необходимости переизбрать Ельцина, потому что православная церковь сегодня пойдет с ним, автор вряд ли может рассчитывать на безоговорочное согласие аудитории, состоящей практически полностью из ещё не успевших перестроиться атеистов «поневоле». В данном случае более удачным вариантом было бы закончить речь микротемой об организаторских способностях Президента как «динамичного лидера» («шестой пункт»).

Совершенно очевидно, что рассчитать с максимальной точностью оптимальный порядок микротем в речи можно только тогда, когда оратор имеет чёткое представление о своих будущих слушателях и ситуации общения. Поэтому можно предложить лишь общие правила расположения микротем по возрастающей с учётом особенностей аудитории. Так, если речь обращена к людям, которые предпочитают логические рассуждения эмоциональному воздействию, например, к мужчинам, или высокообразованным слушателям, или представителям профессий, связанных с точными науками, то микротема, которая содержит суждение, обращённое к разуму, в единстве с рациональными аргументами, будет обладать наибольшим убеждающим эффектом и, следовательно, располагаться ближе к концу речи. Если оратор разговаривает с людьми, которые предпочитают эмоциональную речь языку фактов: с молодежью, женщинами, малообразованными слушателями, представителями творческих профессий, то последней будет микротема, содержащая

эмоциональное суждение и эмоциональные аргументы. Проиллюстрируем это положение на простом примере композиции речи о необходимости посещения театра: «В театр ходить необходимо, так как 1) театр - это прекрасный отдых (+ эмоциональные аргументы: описание праздничной атмосферы и интерьера театра); 2) театр - это всегда новые впечатления и новые знания (+ рациональные аргументы: рассуждения и факты, связанные с новыми спектаклями, и эмоциональные: иллюстрации, сравнения, описание личных впечатлений); 3) театр - это приобщение к творчеству (+ рациональные аргументы: рассуждения, факты, данные наук относительно влияния творческого импульса извне на психику зрителей, и эмоциональные: описание ощущений, возникших в связи с конкретным спектаклем). Первая микротема адресована эмоциям (содержит эмоциональный топос, т.е. вызывает эмоциональное согласие); вторая обращена в равной степени и к эмоциям, и к разуму (содержит эмоциональный, эстетический и интеллектуальный топосы); третья - в большей степени к разуму (содержит интеллектуальный топос). Причём в отличие от первых двух микротем, смысл которых понятен для всех категорий слушателей, смысл третьей не вполне очевиден для многих современных аудиторий. Поэтому такой порядок микротем будет хорош для образованных и творческих людей, чьи интересы обращены к интеллектуальной сфере и чья ценностная система предполагает творчество как ценность, то есть для аудитории, в интеллигентности которой у оратора нет оснований сомневаться. Напротив, если слушатели не очень образованны, если их интересы обращены к сфере развлечений, если в их ценностной системе преобладает тяга к наслаждению, то и порядок микротем следует изменить: начать речь с третьей и завершить первой. А если предположить, что слушателями окажутся совсем недалекие люди, практически лишённые интересов и ценностных ориентиров, не любящие читать хорошие книги, не знающие, что такое творчество (например, худший вариант сегодняшних «новых русских», пэтэушники, необразованная часть пролетариата и т.п.), то оратору придется отказаться и от второй, и тем более от третьей микротемы (как бы они ни были дороги ему) и оставить только первую микротему, обращённую к эмоциям слушателей и их желанию развлекаться, т.е. изменить композицию коренным образом.

Главная сложность расположения микротем по возрастающей состоит в том, чтобы определить, какая именно характеристика для данной аудитории в связи с конкретной темой окажется главной. Так, если речь идет об абстрактных вопросах (о политике, экономике, образовании, театре и пр.) девушки-студентки технического вуза могут оказаться во много раз рациональнее, чем взрослые мужчины-крестьяне; но если речь идет о взаимоотношениях между людьми, о семье, о жизни и смерти и пр. - даже весьма интеллектуальные женщины окажутся более эмоциональными, чем любые мужчины. Каждый раз определение наиболее значимого для данной аудитории аргумента - это вопрос интуиции и жизненного опыта оратора.

Как показало исследование, принципом возрастания значимости для аудитории ораторы руководствуются и в расположении материала внутри микротем. В современной психологии, согласно гипотезе Н.М. Амосова, утвердилось положение, что обработка информации в мозгу человека осуществляется как взаимодействие двух программ: интеллектуальной и эмоциональной. В риторике это положение реализуется в конструктивном принципе (см.: В.Н. Маров и др.,1993), суть которого состоит в сочетании (и чередовании) эмоциональных и рациональных средств передачи информации, причём смещение акцентов в ту или другую сторону зависит от общающихся - от их психотипа («художник» коммуникант или «мыслитель», по терминологии И.П. Павлова), от их уровня культуры, настроения и т.п. Например, Аристотель писал о взаиморасположении суждений (рацио) и примеров (эмоцио): «Примерами следует пользоваться, как свидетельствами, помещая их вслед за энтимемами в виде эпилога. <...> Когда они помещены в конце, они походят на свидетельства, а свидетель всегда возбуждает доверие. Поэтому необходимо бывает привести много примеров тому, кто помещает их в начале, а кто помещает их в конце, для того достаточно одного примера» (Аристотель,1978:105). Иными словами, он предлагал сначала обращаться к разуму слушателей с помощью суждений, затем воздействовать на их эмоции с помощью иллюстраций. Такая последовательность, как показывает ораторская практика, хороша для любого типа аудитории, тем более для смешанной с точки зрения интеллектуального уровня: интеллектуалы, усвоив информацию на уровне мысли, на примерах «отдохнут», а те, кто не способен к логическим рассуждениям, сумеют воспринять её «в картинках».

Таким образом, оратор в расположении материала обычно исходит из того, что окажет на данную аудиторию наибольшее воздействие. Так, на школьников больше повлияют иллюстрации, на молодежь - психологический довод, на женщин - мнения и оценки, на мужчин - факты и статистика; для людей с ограниченным кругом интересов лучше использовать прагматический топос, для интеллигенции -интеллектуальный, для человека с крепкими моральными устоями - морально-этический, для любителя наслаждений - эмоциональный. Самая большая сложность для оратора состоит в том, чтобы учесть преобладающую в данной ситуации общения характеристику, т.е. то, что в связи с темой окажется важнее: что слушатели молоды, что это женщины, что они интеллигенты, что они морально устойчивы или что-то еще. Особенно это важно, если характеристики вступают в противоречие: какой вариант выбрать для девушек-студенток - рациональный (как для интеллигенции) или эмоциональный (как для женщин). Часто это невозможно определить для незнакомой аудитории заранее, поэтому оратору приходится, сориентировавшись на месте, перестраивать композицию наилучшим для конкретных слушателей образом. В этом случае не разрушается смысловая и структурная целостность речи, меняется только содержательная последовательность.

На основе вышеизложенного, можно сделать вывод, что микротемы в композиции риторического произведения соотносятся по принципу параллельного соподчинения тезису и располагаются по принципу возрастающей значимости для обоснования тезиса в конкретной аудитории.

1.5.2. Начало и конец в композиции РП

Создание вступления и заключения проблема сугубо композиционная, так как они разрабатываются после того, как уже сформирована основная часть, определён порядок следования микротем, который с точки зрения развития содержания во многом определит, с чего начать и чем закончить речь. О начале и конце речи можно рассуждать с позиций психологических. В конце 19 века Герман Эбингауз установил закон края: лучше запоминается информация в начале и конце. Однако информация, помещённая во вступлении и заключении, не может заменить собою разработку и

обоснование тезиса, расположенные в основной, срединной, части. Это обстоятельство также во многом определяет специфику содержания и структуры начала и конца речи. И, наконец, главным образом их содержание и структура зависят от конкретной аудитории и ситуации общения (например, оратор инициирует общение или произносит речь в ответ на запрос; аудитория знакома с предметом речи или не имеет о нём представления, настроена конструктивно или конфликтно, если конфликтно, то чем это вызвано, и т.п.).

Таким образом, содержание и структура вступления и заключения определяются логикой общего содержания речи, психологическими законами восприятия, конкретной ситуацией, собственными функциями и задачами в деле воздействия на конкретную аудиторию.

1.5.2.1. Вступление. Функции, содержание, структура

Аристотель называл вступление «прелюдией», Сперанский -«приуготовлением души». Сегодня большинство исследователей (С.Ф. Иванова, H.H. Кохтев, В.В. Одинцов и др.) считают основными функциями вступления контактустанавливающую и проспективную: «Назначение вступления в плане содержательном - постановка вопроса, в плане психологическом - подготовка слушателей к восприятию лекции, в плане структурном - наметить линии развития темы выступления» (В.В. Одинцов, 1984:107).

Чтобы начало РП осуществляло свои основные функции, оратору во вступлении нужно:

1) показать себя человеком, которому можно доверять («нравы»), заинтересованным в деле, убежденным и т.д.;

2) настроиться самому и настроить аудиторию на общение: а) вызвать интерес и благожелательное внимание; б) установить контакт;

3) подготовить аудиторию к восприятию речи: а) пояснить намерения; б) сформулировать задачу; в) перечислить основные вопросы, которые будут обсуждаться.

Перечисленные задачи определяют особенности содержания вступления РП. Нужно ли в речи вступление, зависит от ситуации: как долго продолжается общение, насколько слушателям известно о предмете речи, насколько они готовы к общению и т.п. Если ситуация не требует установления контакта с аудиторией и привлечения её внимания, то без вступления можно обойтись, например, при обсуждении проблемы на совещании или в дискуссии, если речь произносится не первой, а как бы продолжает общий разговор; или когда консультант отвечает на полученный запрос об информации и т. п. ситуациях. Не требует вступления маленькая речь в хорошо знакомой аудитории или по уже известной проблеме, так как отпадает необходимость в осведомлении слушателей о её ходе: «Если дело ясно и коротко, не следует пользоваться вступлением. Слушатели знают, о чём идет речь, и самое дело нисколько не нуждается в предисловии» (Аристотель, 1978:154-155). Иными словами, если нет необходимости в реализации функций - нет необходимости во вступлении. И наоборот, чем больше у оратора потребность в установлении контакта с аудиторией и подготовке её к восприятию речи, тем большего внимания требует вступление.

В реальной ситуации общения доброжелательные отношения (контакт) с конкретными людьми обычно устанавливаются, если оратор выражает искреннюю озабоченность их проблемами, нуждами и интересами (предъявляет себя человеком, которому можно доверять, что особенно важно в аудитории, настроенной к нему конфликтно); или объясняет, как интересна, полезна, необходима будет для них предстоящая речь (это особенно важно в инфантильной или соглашательской аудитории); или вводит в речь топосы - идеи, которые, будучи приняты слушателями как правильные, (это особенно важно в аудитории, настроенной конфликтно к предмету разговора); или сообщает основное направление речи (это особенно важно в аудитории, не имеющей представления о предмете речи). Так начинали речи ещё древние риторы: например, Горгий (см. Приложение, текст-2) похвальное слово Елене начинает с предъявления топосов - идей о необходимости обо всём судить здраво и справедливо, что вызвано негативным отношением слушателей к предмету речи, утвердившимся в сознании людей мнением о Елене как причине многих бед, а затем сообщает цель: «Я и вознамерился, в речи своей приведя

41 .

разумные доводы, снять обвинение с той, которой довольно дурного пришлось услышать, порицателей ее лгущими вам показать, раскрыть правду и конец положить невежеству».

А.Н. Островский (см. там же, текст-7), обращаясь к слушателям-единомышленникам, объединяется с ними в радостном чувстве (эмоциональный топос) по случаю открытия памятника Пушкину («Все обрадованы. ... О радости литераторов говорить едва ли нужно») и сообщает задачу речи («От полноты обрадованной души и я позволю себе сказать несколько слов о нашем великом поэте, его значении и заслугах, как я их понимаю»). Соловьёв (см. там же, текст-11), обращаясь к высокообразованной публике дворянского собрания (конструктивная аудитория), начинает с рассуждений об обязанности «общества образованного» (апеллирует к интеллекту и чувству национальной гордости слушателей) сознательно отпраздновать юбилей Петра Первого («разъяснить для себя значение деятельности великого человека; осознать своё отношение к этой деятельности, к её результатам; узнать, ... что они произвели в нашей жизни, какое их значение для настоящего, для будущего; иначе праздник будет праздным»), для чего приглашает слушателей поразмышлять о нём («приглашаю вас, господа, к труду - обозреть труд его, подумать»). Столыпин (см. там же, текст-3) в 1907 году в конфликтной, отстаивающей непримиримые точки зрения аудитории Государственной думы объединяет слушателей с помощью государственного топоса - идеи о пользе разрешения вопроса об устройстве быта крестьян для всей страны («Я думаю, что все русские люди, жаждущие успокоения всей страны, желают скорейшего разрешения того вопроса, который несомненно, хотя бы отчасти, питает смуту»).

Начало речи - наиболее подходящее место для топоса, поскольку чем раньше аудитория почувствует доверие к выступающему, тем больше у него шансов добиться желаемого результата ( например, прагматический топос в речи Квинтилиана (см. там же, текст-1) - мысль о большей пользе училищ для ребёнка). Чем более трудная задача стоит перед оратором, тем важнее для него употребить во вступлении удачный топос. Михалков в конце 20 века (см. там же, текст-4) прибегает к тому же приёму - вводит во вступлении топос, идею о государственной пользе,

объединяющую и сторонников, и противников Ельцина: «Главный вопрос, который стоит сегодня передо мною, надеюсь, и перед всеми нами, не президентские выборы, а судьба России».

Ни один и из жанров художественной, научной литературы или публицистики не озабочен подобными проблемами. Нет рассказа, очерка, романа, в начале которого автор сообщает "кратенько" его содержание или объясняет, почему читателям будет полезно с ним ознакомиться. Нельзя согласиться с авторами, которые в качестве вариантов вступления предлагают следующие: «Начало повествования. Возможны варианты, а) обращение к адресату: слушателю, читателю <...> Знаете ли вы, что такое украинская ночь? (Гоголь) б) Общая мысль рассказа (повествования): Земля наша богата, порядка в ней лишь нет (А.К.Толстой) <...> в) Общепринятая истина, высказанная в афористической форме: Тяжело порою быть русским человеком (Тэффи) <...> г) Самый распространенный вариант начала: место, время, действующее лицо (где? когда? кто?): <...> Граф Румянцев однажды утром расхаживал по своему лагерю (Пушкин)» (А.К. Михальская, 1996:186-187). Нетрудно заметить, что предлагаемые варианты начала подходят исключительно для художественного текста, но не годятся для публичной речи, которая обязательно начинается с обращения (Дорогие ребята! Коллеги! Дамы и господа! и пр.), после чего оратор должен наладить контакт с аудиторией, прежде чем перейти к изложению вопроса. Этим целям ни одно из предложенных в процитированном фрагменте начал не соответствует.

Оптимальным риторическим вступлением (особенно в деловом общении, где речь должна быть краткой) можно считать то, в котором оратор объяснит слушателям, что они будут делать (узнавать новое, чему-то учиться, вырабатывать точку зрения, размышлять над предложением и т.д.), пока он будет говорить с ними, и для чего им это нужно. Так может начинаться речь-представление при приеме на работу: «Я прочитал в газете, что вашей фирме требуется менеджер по рекламе. Хочу предложить свои услуги и в связи с этим сказать о себе несколько слов»: речь-поздравление: «Поздравляя сегодня нашего юбиляра, буду говорить о его необыкновенных, золотых руках»; речь-предложение: «Сейчас, когда мнения относительно принятия бюджета разделились, хочу внести предложение, которое

позволит преодолеть разногласия» и т.д. Собственно, если рассматривать композицию как расположение риторических элементов, то можно сказать, что во вступлении чаще всего формулируется задача речи (см. в Приложении речи Столыпина (3), Михалкова (4), Островского (7), Блока (8), Соловьёва (И), так как тезис в полном виде предъявляется не часто (см. в Приложении речь Ширвиндта (9), речь о Филадельфии (10).

Структура вступления также всегда привлекала внимание риторов. Вопрос о делении вступления на части (микротемы) разрабатывался ещё в классических риториках, например, М.В. Ломоносов намечает такие микротемы вступления: представление дела, представление его важности и полезности, предъявление темы. На две части делил начало речи К.П. Зеленецкий: приступ и главное предложение. П. Сопер (1992) считал, что вступление состоит из четырех содержательно-структурных блоков (микротем), которые способствуют реализации основных функций этой части речи: 1. Вступительные замечания, 2. Изложение конкретной цели, 3. Пояснение, 4. Обзор главных разделов темы. Однако он не настаивал на том, что все четыре микротемы обязательны всегда.

H.H. Кохтев (1992:10) для реализации контактоустанавливающей и проспективной функций предлагает делить вступление на две части - зачин и собственно вступление, хотя не очень чётко распределяет их роли. Так, если под зачином понимать этикетные формулы, приветствие, несколько слов оратора, относящихся не к тезису речи, а только к ситуации и обстановке (см. в Приложении речь Михалкова, текст-4), то не следует его включать в структуру речи. «Часто у нас называют вступлением любое начало, например, лектор может обратиться к аудитории со словами приветствия, с некоторыми организационными замечаниями или отметить, как приятно (или трудно) выступать в данной аудитории и т.д. Однако такое вступление выделяется легко» (В.В. Одинцов, 1984:9). Этикетные формулы и приветствие, во-первых, само собой разумеющееся в общении с аудиторией явление, во-вторых, напрямую не связанное с содержанием речи (разработкой тезиса), поэтому нет смысла обговаривать их как структурный элемент. Несколько фраз, вызванных обстановкой в аудитории, никак не могут быть включены в речь заранее, так как неизвестно, есть ли в них необходимость, возможно, оратору они и не

понадобятся, и он перейдет сразу к делу. Зацепляющие же «крючки», о которых вслед за А.Ф. Кони упоминают все исследователи, вполне могут найти себе место в самом вступлении, но в этом случае они должны будут не просто привлекать внимание слушателей, но и вводить в речь, так как «ценность вступления обусловливается тем, насколько оно связано со всем изложением, соотнесено с последующим» (В.В. Одинцов, там же).

Таким образом, предлагаем не выделять во вступлении зачин как особую (по функции и задачам) структурную часть. Но заметим, что проблема доречевого представления оратора существует, потому что «ещё до того, как мы начали говорить, нас одобряют или порицают» (Д. Карнеги). Поэтому оратор, наверное, должен быть готов в силу обстоятельств сказать несколько слов, впрямую не относящихся к делу, но необходимых ему и слушателям для того, чтобы настроиться на общение, однако он должен помнить, что к структуре (композиции) речи это не имеет отношения, так как не имеет отношения к развертыванию главного тезиса и зависит от внешних обстоятельств, ситуации и настроя слушателей.

Наблюдения над ораторской практикой показывают, что вступительная часть обычно не структурируется, выступает как единое целое, так как обычно представляется затруднительным поделить на части «несколько вводных замечаний». Поэтому нужно признать разделение вступления на подчасти излишним. Удачным в этом плане является вступление в речи Квинтилиана (см. Приложение, текст-1), в котором автор описывает ситуацию {«Дитя мало-помалу подросло и ... должно заняться уже настоящим учением»), формулирует проблему {«Полезнее ли обучать мальчика дома, в семейном кругу, или же лучше посылать его в училище?») и сообщает направление речи - задачу {«Самые знаменитые законодатели и выдающиеся писатели высказались за общественное воспитание. Предложим и наше мнение»). Автор, выражая заботу о пользе ребёнка, проявляет себя человеком доброжелательным, пекущимся о благе тех, к кому обращается с речью, что позволяет ему с первых слов объединиться с ними в отношении предмета речи. И на всё это у оратора ушло четыре предложения. Невозможно структурировать, например, вступление речи о Филадельфии (см. в Приложении, текст-10), представленное одним предложением, хотя автор через предъявление полного тезиса

реализует главные функции: устанавливает контакт с аудиторией (идея-топос о торжестве американского духа) и ориентирует слушателей в содержании речи ( три части тезиса предупреждают о трёх микротемах основной части). Поэтому лучше освоить приемы организации начала речи, которые позволяют оптимально реализовать его главные функции - привлечь внимание, установить контакт, подготовить к восприятию речи. Приёмы организации вступления зависят от его типа, который в свою очередь определяется конкретной ситуацией публичного общения.

1.5.2.1.1. Типы вступлений

С классических времен в риториках выделяют два типа начал: естественное и искусственное.

1. Естественное начало сразу же, без предварительной подготовки вводит слушателей в суть дела. Содержание этого вступления тесно связано с содержанием речи, представляет его. Этот тип обычно встречается в деловой речи и в доброжелательно настроенной аудитории. Самыми распространенными типами естественного начала в современной ораторской практике, как показывают наблюдения, можно считать следующие:

а) Сообщение причины, заставившей оратора выйти на трибуну. Ср.: «Уважаемые коллеги! Подняться на эту трибуну меня заставило то, что представленные поправки к законопроекту, несмотря на то, что он был уже принят в первом чтении, на мой взгляд, не решают двух принципиальных вопросов, которые по крайней мере в моем округе избиратели задают постоянно» (В.И. Жигулин).

б) Сообщение цели выступления. Ср.: «Товарищи депутаты! Я вышел на эту трибуну для того, чтобы дать некоторые разъяснения и прежде всего выразить несогласие с теми двумя коллегами, с судьей и следователем, которые уже высказали свое отношение к созданию данной комиссии» (A.A. Собчак).

в) Обоснование темы выступления. Ср.: «Есть одно слово на свете, которым в последнее время все чаще пугают людей: это слово - пропаганда. Чтобы не было

никаких недоразумений насчет моего доклада, я, прежде всего, должен заявить, что буду заниматься пропагандой за мир против поджигателей войны» (A.A. Фадеев).

г) Постановка проблемы. Этот тип обычно применяется в том случае, когда оратор затрагивает новый аспект обсуждаемого вопроса или считает, что аудитория недооценивает серьезность проблемы. Ср.: «Уважаемые депутаты! Я хотел бы привлечь особо ваше внимание к проблеме правового обеспечения экономических преобразований. Я думаю, что этот вопрос имеет стратегическое значение, и полагаю, что если не будет должного правового обеспечения реформы, то не будет никакой реформы» (В.Ф. Яковлев).

д) Указание на единомышленников, сторонников и т. п. в этом случае, когда оратору приходится выступать против господствующего мнения, возражать руководителям высокого ранга и т. п., ср.: «Уважаемые товарищи депутаты! Сегодня здесь я представляю около 400 тысяч жителей г. Ленинграда, из которых примерно 270 тысяч - избиратели. За мной сегодня стоит ответственность за решения, которые нам всем предстоит принять. Именно с этих позиций я и выступаю здесь. Мы не привыкли сегодня задавать вопросы тому человеку, который завтра будет нашим президентом. Но необходимо всем нам понять, что сегодня время обидных вопросов, но не время обижаться на них. Поэтому, Михаил Сергеевич, я задам Вам те вопросы, ответы на которые я хочу получить перед принятием решения, те вопросы, которые сегодня в умах и на устах людей» (A.A. Щелканов).

е) Исторический обзор. К этому типу вступления прибегают в тех случаях, когда экскурс в историю вопроса может помочь лучшему его разрешению. Ср.: «Уважаемые народные депутаты! Путь к реформе системы государственных органов, к введению института Президента РСФСР был довольно долгим: референдум, третий (внеочередной) Съезд народных депутатов, Верховный Совет, выполнивший поручение Съезда и принявший законы о выборах, о Президенте, о Конституционном Суде и о правовом режиме чрезвычайного положения. Началась предвыборная кампания. И вот теперь - четвертый Съезд народных депутатов,

который должен поставить все точки над / в этой проблеме. Какие точки может поставить Съезд народных депутатов?» (С.М. Шахрай).

ж) Парадокс часто используется для привлечения внимания рассеянной или усталой аудитории. Ср.: «Уважаемые коллеги! Мы выслушали великолепный доклад Председателя Верховного Совета Хасбулатова. Этот доклад, будучи великолепным, вызвал у меня глубокое сожаление и глубокую озабоченность. Я горячо поздравляю с великолепным докладом депутата Хасбулатова и глубоко опечален докладом Председателя Верховного Совета Хасбулатова, ибо слова его резко расходятся с делами» (М.Б. Челноков).

з) Ироническое замечание или шутка, связанные с содержанием речи. Ср.: «Уважаемые коллеги депутаты! Я хотел бы начать с того, чтобы заявить протест днепропетровскому депутату, который претендовал с этой трибуны на то, что он является представителем "родины застоя ". Весь мир знает, что это совершенно не так. Все знают, что застой расправил свои крылья на молдавских холмах». (Далее говорит о кадровой политике периода застоя в Молдавии и Союзе в целом) (И.П. Друце).

и) Вопрос к аудитории, помогающий создать проблемную ситуацию. Ср.: «Уважаемые товарищи! Я хочу задать вам всего один вопрос: почему наши прекрасные, трудолюбивые, бесконечно терпеливые женщины перестают рожать детей? Это что, антикризисная истерия? Ответ, я думаю, ясен. Наши женщины перестали рожать детей потому, что они не имеют средств для их содержания, они не могут га вырастить людьми, они не видят их будущего. Народ, Россию лишили будущего, обрекли на вымирание и уничтожение» (В.А. Тихонов).

Возможны и другие типы естественных начал, но в современной ораторской практике они, по нашим наблюдениям, встречаются гораздо реже.

2. Искусственное начало или, как говорили риторы прошлого, - начало с предосторожностью. Это вступление, на первый взгляд, не связанное по смыслу с основной частью. Однако такое вступление нельзя считать зачином, поскольку, хотя формальной связи с основной темой и нет, внутренняя, часто метафорическая связь обязательно присутствует. Это не просто посторонние замечания о составе аудитории или о погоде, это заранее продуманная и выверенная часть, призванная

настроить аудиторию на восприятие речи. При таком начале формулы естественного вступления уже не используются. Искусственное начало обычно используется в недоброжелательной, критически настроенной аудитории или в тех случаях, когда слушатели очень невнимательны, несобранны. Такое вступление может помочь сконцентрировать внимание публики или, что еще важнее, сделать попытку найти общую платформу, объединяющую интересы и взгляды оратора и аудитории. Оригинальное начало кроме того должно давать эмоциональный ключ к пониманию всей речи. А.Ф. Кони, известный судебный оратор XIX века, определял особенности начала с предосторожностью следующим образом: «... этих зацепляющих внимание крючков - вступлений может быть очень много: что-нибудь из жизни, что-нибудь неожиданное, какой-нибудь парадокс, какая-нибудь странность, как будто не идущая ни к месту, ни к делу (но на самом-то деле связанная со всей речью), неожиданный и неглупый вопрос и т. п... Чтобы открыть такое начало, надо думать, взвесить всю речь и сообразить, какое из указанных выше начал и однородных с ними, здесь не помеченных, может подходить и быть в тесной связи хоть какой-нибудь стороной с речью».

Сейчас в качестве разновидностей искусственного начала в ораторской практике чаще всего используются следующие разновидности:

а) Притча, легенда, сказка, связанные с темой речи. Ср.: «Товарищи судьи! В одной средневековой легенде рассказывается о колоколе, обладавшем волшебным свойством: в его звоне каждый путник слышал тот напев, который ему хотелось услышать. Как часто прения сторон напоминают этот колокол из легенды: одни и те же факты, одни и те же лица, но как по-разному, как несхоже они видятся обвинителю и защитнику» (Я.С. Киселев).

б) Афоризм. Ср., например, как начинает свою речь на симпозиуме в Париже профессор Юдин из романа А. Крона «Бессонница»: «Есть что-то замечательное в том, что одна из первых международных встреч ученых, посвященных защите жизни, происходит в городе, начертавшем на своем щите - колеблется, но не тонет - гордый девиз, который в наше время мог бы стать девизом всей нашей планеты..." - Сведения о гербе Парижа - гонимый волнами кораблик с латинской надписью "колеблется, но не тонет" - я почерпнул из путеводителя. Не бог весть

какое начало, но оно понравилось. Аудитория мгновенно оценила, что человек, прибывший "оттуда", свободно говорит по-французски, улыбается, шутит, и, кажется, не собирается никого поучать. Мне удалось походя польстить городскому патриотизму парижан, по белозубому оскалу коллеги Дени я понял, что началом он доволен».

в) Аналогия. В этом случае оратор использует фигуральную аналогию, чтобы заинтересовать аудиторию, привлечь ее внимание, подчеркнуть важную мысль. Ср.: «Глубокоуважаемые депутатыI Я хотел бы поздравить вас с началом учебного года в пятилетнем политическом университете на факультете "Демократизация парламентским путем". Начало у нас хорошее. А литовская пословица гласит: "хорошее начало - полработы ". Для того, чтобы ее вторая половина была не хуже, а мы будем работать, я думаю, не день, не два, и не год, и не два, у меня есть два предложения» (Г.-И. А. Какарас). Таким образом, депутат поздравил коллег с открытием первого Съезда народных депутатов СССР и создал к себе положительное отношение.

г) Ироническое замечание или шутка, не связанные с содержанием речи. Ср.: «Уважаемые народные депутаты! Я не буду тратить ваше время, пытаясь убедить, что в правительстве не собрались агенты международного империализма, иностранные шпионы. Убежден, что подавляющее большинство все равно в это не верит, а тех, кто верит, и так не переубедишь». (Далее говорит об экономическом положении России) (Е.Т. Гайдар).

д) Вопросы философского или оценочного характера, имеющие к теме косвенное отношение. Такое начало часто используется в судебной практике. Ср.: «Товарищи судьи! Завершается наш длительный судебный процесс. Однако назойливо преследует мысль - как все это запомнить и учесть, как оценить обстоятельства и выводы, относительно которых высказывались разные, подчас резко противоречивые суждения и мысли. Как справиться со всем этим, решить безошибочно, логично и объективно? Где взять такую электронно-вычислительную машину, заложив в которую всю многообразную и обширную информацию, можно было бы получить алгебраически точный ответ, который удовлетворял бы высоким идеалам правосудия и справедливости? Такой ЭВМ нет и никогда не будет,

ибо сложность человеческих отношений и оценок исключает возможность создания такого компьютера и сколько-нибудь совершенных систем социального и правового программирования!» (И.М. Кисенишский).

е) Оценка аудитории. Чаще используется положительная оценка и даже лесть аудитории, что обычно направлено на преодоление недоброжелательного или предвзятого отношения к оратору или проблеме. Ср.: «Товарищи судьи! В нашей стране справедливо принято называть писателей инженерами человеческих душ. Мне кажется, что с не меньшим правом следовало бы назвать инженерами человеческих душ и вас, советских судей. Какие только люди ни проходят перед вами! Какие только конфликты вам ни приходится разрешать! Ведь каждый человек, стоящий перед судом, приходит в суд своим особым путем. И кем, как ни подлинными инженерами человеческих душ, надо вам быть, чтобы в течение непродолжительного общения со стоящими перед вами людьми суметь проникнуть в души этих людей, разглядеть их истинный характер» (М.С. Киселев).

Удачный образец начала с предосторожностью демонстрирует К.И. Чуковский в известной Оксфордской речи (см. Приложение, текст-6). Он первым из советских писателей после нескольких десятилетий полного отсутствия официальных контактов с внешним миром в период хрущевской оттепели приехал в Англию. Свое первое выступление в Оксфордском университете писатель начал с простого рассказа о своей первой встрече с английской литературой, о том, как в детстве получил в награду за пойманного попугая книжки на английском языке, как с трудом разбирал текст, поминутно заглядывая в словарь, как, несмотря на это, с каждой страницей все больше влюблялся в героя, в автора, в литературу, в страну, и о том, что их этого вышло, - английская литература прочно вошла в его жизнь, повлияв на его судьбу. Это вступление позволило оратору постепенно завоевать доверие чопорной высокообразованной публики, наверняка опасавшейся каких-нибудь резких пропагандистских выходок от большевистского писателя из враждебного им мира, и объяснить, что речь пойдёт об английской литературе.

3. Кроме естественного и искусственного начала в ораторской практике иногда используется так называемое внезапное начало, когда оратор, взволнованный каким-либо событием, начинает речь неожиданно, раскрывая перед

слушателями охватившее его чувство. Ср., например, как, оказавшись под сильным впечатлением защитительной речи П.А. Александрова, Н.П. Карабичевский, который выступал сразу после него, начал свою речь такими словами: «Я должен говорить, но я ещё слушаю». Нередко внезапное начало не является импровизацией, а готовится заранее. Но и в этом случае оно должно выглядеть как непосредственная реакция на события в момент произнесения, а не как домашняя заготовка.

1.5.2.2. Заключение. Функции, содержание, форма

В структуре речи заключение имеет особое значение. «Завершение выступления, - пишет Д. Карнеги, - действительно представляет собой стратегически наиболее важный раздел речи. То, что оратор говорит в заключении, его последние слова продолжают звучать в ушах слушателей, когда он уже закончил выступление, и, видимо, их будут помнить дольше всего» (Д. Карнеги, 1989: 52).

Риторическое произведение, воспринимаемое на слух, не может оборваться на полуслове, остаться, как роман, без конца. Обычно слушатели ожидают от оратора заключения, чтобы дело не прервалось, а получило логическое завершение.

Аристотель писал о функциях и содержании заключения: «При составлении эпилога оратору нужно: во-первых, постараться хорошо расположить слушателей к себе, во-вторых применить преувеличение и умаление, в-третьих, разжечь страсти слушателей, в-четвёртых, напомнить, для чего произнесена речь. ... Таким образом, там, в предисловии, нужно изложить обстоятельства, чтобы было ясно, что обсуждается, а здесь, в заключении, нужно подвести итог тому, на основании чего дело доказано. Оратор должен начать с того, что он дал то, что обещал, так что ему нужно сказать, что и почему он хотел доказать» (Аристотель,1978:163-164). И сегодня главными функциями заключения являются подведение итогов речи и усиление впечатления, для чего оратор не должен начинать новую мысль, речь должна «закругляться» (термин А.Ф. Кони), т.е. возвращаться мыслью (не формой, не словом, хотя и это не исключено - см., например, в Приложении речь Блока. текст-8) к началу, как бы напоминая слушателям, о чём хотели говорить, о чём говорили и к каким выводам пришли. В таком «закруглении» речи - специфика

ораторского заключения. Эта особенность заключения ораторской речи продиктована тем, что слушатели не могут «заглянуть» в начало, где им объясняли значение предстоящего обсуждения. Напоминание этого после прослушанного обоснования тезиса, перечисленных аргументов обычно помогает слушателям связать всё воедино и испытать чувство удовлетворения от продуктивного общения.

Возвращаясь к основным мыслям, оратор обычно усиливает впечатление (см. в Приложении речи Кисенишского (5), Островского (7), Соловьёва, (9) в соответствии с принципом возрастания, так как, по словам М.М. Сперанского, «делать заключения сухие и холодные значит терять плод своего слова».

С точки зрения расположения риторических элементов, в заключении обычно подводится итог обоснованию тезиса и проясняется сверхзадача, если она имелась в речи, важна для оратора, но он не очень уверен, что слушатели её восприняли. Сверхзадача в речи связана обычно с теми идеями, которые по каким-либо причинам нельзя развивать в тексте открыто. Например, у Блока в заключении речи о Пушкине (см. Приложение, текст-8) звучит идея о свободе поэта от чиновничьего произвола, что действительно было невозможно произнести открыто в 20-е годы. Сверхзадача также бывает связана с побуждающей силой речи. Особенно это важно обозначить в заключении в том случае, если по цели речь, не призывающая к действию. Например, Островский (см. в Приложении, текст-7) выражает надежду на то, что молодые таланты пойдут по пути, указанному Пушкиным, а Кисенишский (см. там же, текст-5) - на то, что обстоятельства дела будут изучены судьями объективно и вопрос решён мудро и справедливо. Сверхзадача может быть связана с «прорисовыванием» собственного имиджа оратора, созданием в слушателях положительного отношения не только к себе, но и к тому, с чем (или с кем) аудитория в своём восприятии соотносит оратора. Так, например, Чуковский (см. Приложение, текст-6) в заключении через «прорисовывание» себя - старика-литератора, мечтающего крепить дружеские литературные связи, формирует положительное отношение англичан не только к себе, но и к стране, где любят и ценят английскую литературу, несмотря на политические разногласия.

Как показывают наблюдения, заключение не делится на части и состоит из одной микротемы, в которой реализуются его главные задачи: подведение итогов.

закрепление и усиление впечатления, выход в сверхзадачу. Однако, например, H.H. Кохтев (1992,1994) в заключительной части речи, как и во вступительной выделяет две части: заключение и концовку. При этом заключение понимается как содержательное завершение речи, концовка же представляет собой мало связанную с содержанием речи часть, содержащую этикетные формулы, посторонние замечания или информацию и т. п., помогающую оратору завершить выступление в нужном эмоциональном ключе. Наличие или отсутствие концовки зависит от реальных обстоятельств, в которых произносится речь, и следовательно, её, как и рассмотренный ранее зачин, не следует, как нам кажется, включать в структуру речи. Таким образом, в дальнейшем будем рассматривать только заключение как смысловой итог речи.

Как показали наблюдения, особенно распространенным в современной общественной практике используются следующие формы заключения:

1. Подведение итогов сказанному, суммирование идеи речи. Ср.: «...Давайте же сделаем выводы из нашего страшного прошлого, чтобы такое не повторилось в будущем. Необходимо выработать конституционные гарантии категорической неприкосновенности народов как этнического целого, категорической недопустимости депортации народов по каким бы то ни было политическим, государственным, расовым причинам и мотивировкам во имя равной для всех справедливости. Место каждого народа должно быть там, где он произрос» (Ч. Айтматов).

2. Заострение проблемы, усиление впечатления от речи. Ср.: «...Экология наряду с экономикой и национальными отношениями стала одной из главных болевых проблем страны. Мы считаем, что комплекс мер, кратко обозначенный в этом выступлении, ознаменовал бы важный шаг в резком улучшении экологической обстановки. Если воздухом нельзя дышать, воду нельзя пить, а пищу нельзя есть, то все социальные проблемы теряют свой смысл. И "левые" и "правые" за то, чтобы немедленно решать экологические проблемы. А мы обязательно должны искать пути консолидации нашего общества» (A.B. Яблоков).

3. Повторение основных этапов развития темы с тем, чтобы она предстала в целом, а не по частям. Ср.: «...Итак, мы видели Ломоносова мальчиком-рыбаком.

студентом, исследователем, академиком. Где причина такой чудесной судьбы? Причина только в жажде знаний, в богатырском труде и умноженном таланте, отпущенном ему природой. Все это вознесло бедного сына рыбака и прославило его имя» (А.Ф. Кони).

4. Демонстрация путей выхода из проблемы и её возможного развития. Ср.: «...B заключение вот что еще хочу сказать. Сегодня в обществе существует значительная напряженность. Она выплескивается в дискуссиях, на митингах, даже в работе Съезда. Но я уверена, что выход есть, и он — в уважительном диалоге, в совместном поиске решений, в стремлении не только высказать претензии, но и слушать друг друга, в объединении всех наших сил» (З.П. Пухова).

5. Конкретное предложение, вытекающее из смысла речи. Ср.: (говорит о тяжелом положении экономики и жизни в Сибири) «...Прошу рассматривать моё выступление как постановку вопроса о повышении поясного коэффициента для сибиряков. Убежден, что приоритетный подъём жизненного уровня населения в районах Сибири не только отвечает принципам социальной справедливости, но и является необходимым условием осуществления важнейших общесоюзных экономических программ» (В.В. Казарезов).

6. Пожелания аудитории или обращение к ней с прямым призывом. Ср.: «...И наконец, я обращаюсь ко всему советскому народу. Люди, облагоразумьтесь, митингами страну не накормишь. Выйти из создавшегося положения можно только честным трудом, светлым умом. На заводах, предприятиях, в организациях, в колхозах и совхозах дорога каждая минута. Не теряйте времени!» (H.A. Касьян).

Возможны и другие типы заключений. Причем несколько конкретных целей могут совмещаться и переплетаться в одной концовке. Поэтому здесь часто появляются различные средства выразительности, позволяющие усилить эмоциональность и емкость концовки, сделать ее более броской, запоминающейся, т.е. усилить воздействующую силу, что особенно важно в агитационной речи. Ср.:

- цитаты, ср.: «...Те, у кого есть настоящий запал в сердцах и желание трудиться по-настоящему, - те и будут расти, преодолевая все и всяческие трудности, стоящие на пути большого искусства. Помните, как говорил

Маяковский: "Где, когда, какой великий выбирал путь, чтоб протоптаннее и легче?"» (A.A. Фадеев);

- сравнения, ср.: «...Почему мы выиграли Великую Отечественную войну? Потому что у всех нас было и желание общей победы, и чувство общего врага. Не будем искать сейчас врагов друг в друге, ибо у всех нас общие враги - это угроза ядерной войны, страшные стихийные бедствия, национальные конфликты, экономический кризис, экологические беды, бюрократическая трясина. Перестройка - это не только наша духовная революция, это наша Великая Отечественная война. Мы не имеем права не победить в ней, но эта победа не должна нам стоить человеческих жертв» (Е.А. Евтушенко);

- парадоксы, ср.: «...Мне ужасно трудно заканчивать мою защиту. Я никогда ничего не прошу у присяжных заседателей. Я могу вам указать только на следующее: никаких истязаний тут не было. Но ведь убийство все-таки остается. Я, право, не знаю, что с этим делать. Убийство — самое страшное преступление именно потому, что оно зверское, что в нем исчезает образ человеческий. А между тем, как это ни странно, Наумов убил Чернецкую именно потому, что он был человек, а она была зверем» (С.А. Андреевский);

- лозунги и призывы, ср.: «...Никогда не забывайте, что для того, чтобы распахнуть двери к свету и знанию для всех вас без исключения и навсегда оставить эти двери открытыми, много положили сил и много пролили крови ваши предки, ваши деды, отцы и матери, старшие братья и сестры. Шагайте смелее к свету и любите книгу всей душой! Она не только ваш лучший друг, но и до конца верный спутник!» (М.А. Шолохов) и т.д.

Таким образом, заключение должно быть, во-первых, связано с предыдущим изложением, логически подводить итог обоснованию тезиса, предпринятому в основной части, во-вторых, усиливать впечатление, «зацеплять страсти», формировать желание идти навстречу устремлениям оратора.

Рассмотрим для примера «речь, получившую премию», из книги Д. Карнеги (см. в Приложении «Филадельфия», текст-10). Она не отличается оригинальностью содержания, и тезис, содержащий похвалу Филадельфии, американцам и американскому духу, как нельзя лучше иллюстрирует мысль Сократа о том, что

нетрудно хвалить афинян среди афинян. Однако речь хорошо построена. Вступление представляет собой одну фразу, в которой заявлен тезис полностью, что дает представление о будущем развитии речи: она будет о Филадельфии, матери Америки, о ее красоте, о ее трудовых достижениях, о необыкновенных богатствах, принадлежащих простым американцам, - о торжестве великого американского духа (эта мысль является топосом, с которого и необходимо начинать агитационную речь). И все это автор уместил в одной фразе. Далее речь как бы набирает силу, чтобы завершиться триумфальным заключением. Здесь вновь повторяется основной тезис (речь «закругляется»), но с усилением: если во вступлении Филадельфия названа началом Америки, то теперь - «матерью». Затем впечатление усиливается перечислением дорогих сердцу каждого американца реликвий. И наконец, осуществлен выход в сверхзадачу - косвенный призыв к распространению американского духа среди всего человечества.

1.6. Средства связи частей в композиции РП

Специфической чертой риторических текстов, ориентированных на воздействие и предназначенных для устного восприятия, является акцентирование в речи специальных формальных средств связи между частями. Их назначение состоит в том, чтобы обозначить для слушателей переход от одной части содержания к другой и связать их в единое целое, причём связать содержательно и структурно, но разделить «зримо» для аудитории.

Так, П. Сопер считает, что «переходы нужны между утверждениями главных тезисов и вспомогательными данными, между одним доводом и другим» (П. Сопер, 1992:99), для того чтобы разделить их для слушателя, так как последние испытывают чувство удовлетворения, когда оратор полностью разделается с одной мыслью и только потом переходит к следующей. Переходы позволяют также почувствовать взаимосвязь идей (частей целого) и создать впечатление движения.

В роли связующих элементов в речи выступают обычно слова, выражения, предложения, суждения, группы суждений, выражающие отношение к высказываемому, временные или пространственные отношения, причинно-

следственные отношения; обозначающие последовательность; усиливающие то, на что надо обратить внимание; оформляющие введение дополнительной информации. Поэтому средства связи соотносятся с элементами выражения (что именно выбрать для данного стиля изложения, жанра, ситуации и т.д.).

Выбор средств связи зависит от сущностных характеристик связываемых единиц и типа отношений между ними. Так, между функционально-структурными частями речи (вступлением, основной частью, заключением) обычно указывают на их функцию: при переходе от вступления к основной части - на следующее далее обсуждение (рассмотрение, обоснование) вопроса (точки зрения, тезиса). Например: «Переходя к предложениям различных партий, я прежде всего...» (Столыпин), «Приглашаю вас, господа, к труду -обозреть труд его, подумать над ним...» (Соловьёв). При переходе от основной части к заключению - на предстоящее завершение речи и подведение итогов: «Речью своей я снял поношение с женщины. Закончу...» (Горгий).

Средства связи между микротемами отражают их сочинительные взаимоотношения, которые сопоставимы с отношениями, выражаемыми сочинительными союзами. Как показывают наблюдения, чаще всего это отношения соединительные: «Теперь обратимся, господа, к другому предложению...», «Я позволю себе остановиться ещё на одном способе разрешения земельного вопроса» (Столыпин). Соединительные отношения часто выражаются с помощью числительных, которые, по мнению психологов, хорошо воспринимаются аудиторией: «Первое дело поэта...», «Второе требование Аполлона...», «Наступает время для третьего дела поэта...» (см. в Приложении речь Блока - 8), «Первый пункт....», «Второй пункт....» и т.д. (см. там же речь Михалкова - 4). Повторы, которые, по мнению многих исследователей (H.H. Кохтев, П. Сопер, И.А. Стернин и др.) считаются самым распространённым средством связи частей в РП, также выражают сочинительные соединительные отношения между микротемами. Например, анафорические повторы в речи Ширвиндта (см. Приложение, текст-9): «Не будь он артистом, он был бы...», повтор во второй микротеме речи о Филадельфии (см. там же, текст-10) основного понятия предыдущей: «Филадельфия - это не только большой, чистый и красивый город, она известна всюду как

великая мастерская мира». Возможны также в роли средств связи союзы (например, в речи Ширвиндта: «Не будь он артист... Но он Артист!»).

1.7. Расположение средств управления вниманием в композиции РП

Специфической особенностью ораторской речи является непременное наличие в тексте средств управления вниманием. Это вызвано двумя основными причинами. Во-первых, тем, что оратор, стремясь воздействовать на адресата, должен поддерживать его внимание, которое является непременным условием восприятия и усвоения содержания речи. Во-вторых, объективным состоянием физиологической усталости, которое испытывает любая аудитория через 15-20 минут слушания.

Средства и приёмы определяются содержанием на этапе изобретения (факты, примеры, ссылки и т.д.) и связаны с выражением (оценочная лексика, научные термины и т.д.).

На этапе расположения оратор располагает их в пространстве речи, чтобы на протяжении всего выступления владеть аудиторией. О месте расположения и назначении средств удержания внимания Аристотель писал следующее: «Обязанность возбуждать внимание слушателей, когда это нужно, лежит одинаково на всех частях речи, потому что внимание ослабевает во всех других частях скорее, чем в начале. Поэтому смешно стремиться к этому в начале, когда [и так] все слушают с наибольшим вниманием. Таким образом, следует, где это уместно, употреблять [такие фразы]: "Уделите мне ваше внимание, потому что это дело касается не больше меня, чем вас", "Я вам скажу нечто такое страшное или такое удивительное, подобного чему вы никогда не слыхали"» (Аристотель,1978:154-155).

Как показывают наблюдения, уместным и целесообразным является введение средств привлечения внимания на каждом композиционном «стыке», т.е. при переходе от части к части, от микротемы к микротеме, от одного аргумента в ее пользу к другому. Поэтому ещё при подготовке выступления в композиции оратор обычно отмечает места стыков компонентов речи и то, с помощью чего внимание

будет привлекаться. Так, после вступления можно задать вопрос, ответом на который должен быть тезис, т.е. вся будущая речь; или сформулировать проблему, разрешению которой будет посвящена речь; или обратиться к аудитории с предложением обсудить вопрос, проблему, ситуацию и т.п. Так, в речи о Пушкине (см. Приложение, текст-8) A.A. Блок, переходя от довольно пространного, но изящного вступления о лёгком и весёлом имени «Пушкин», формулирует проблему, к разрешению которой приглашает аудиторию: «Сегодня мы чтим память величайшего русского поэта. Мне кажется уместным сказать по этому поводу о назначении поэта и подкрепить свои слова мыслями Пушкина. Что такое поэт? Человек, который пишет стихи? Нет, конечно...»

Переходя от микротемы к микротеме основной части, можно приглашать к размышлению: «Мы рассмотрели первый вопрос и можем перейти ко второму...», «а теперь поговорим о главном...», «хочу обратить ваше особое внимание на данную проблему...», «это для нас с вами особенно важно...» и т.п.; обращаться к аудитории: (см. в Приложении речь Соловьёва - 11); задавать вопросы (см. в Приложении речь Блока -8). После основной части совершенно естественно прозвучат слова: «Итак, к каким же выводам мы пришли?..», «подведем некоторые итоги...», «хочу подчеркнуть особое значение...».

В трудах по риторике можно найти более или менее пространные описания того, что помогает оратору удерживать внимание слушателей. Так, H.H. Кохтев (1992) относит к этим приемам ввод в текст дополнительной информации, эмоциональную разрядку, скрытую форму диалога, способную вызвать сопереживание аудитории (интеллектуальное и эмоциональное) и т.д. (см. в Приложении речи Столыпина -3, Блока - 8, Соловьёва - 11). По П. Соперу (1992), управлять вниманием - значит управлять эмоциями, т.е. вводить в речь по мере необходимости соответствующий пример, образ, описание, которые в информационной речи будут создавать ощущение поступательного движения -будить любознательность, а в агитационной - сочетать психологические доводы с логическими и этим обеспечивать формирование соответствующей мотивировки, желание целеустремленно мыслить и действовать. В.В. Одинцов (1984) предлагал дискретный метод изложения (см. например, речь Чуковского, текст -6), усиление

динамизма повествования за счёт пропуска отдельных фрагментов, контрастный и проблемный методы изложения (см. речь Соловьёва, текст-11) и т.д. Однако эти последние способы обычно используют только очень опытные ораторы, прекрасно владеющие информацией и аудиторией, причем только для серьезных объемных жанров: лекции, доклада, программной речи и т.п. Вот как, например, Столыпин в своей речи использует проблемный метод, который состоит в том, что лектор имитирует, воспроизводит последовательный мыслительный процесс при решении проблемы: «Но это, конечно не довод против... Предположим же на время... Что же из этого выйдет?.. На это ответ могут дать цифры, а цифры таковы...»

Обобщая высказанные мысли, можно распределить средства управления вниманием на группы:

содержательные - иллюстрации, истории, образы, сравнения, цитаты, дополнительная информация; замечания оценочного характера, затрагивающие систему ценностей или интересы слушателей;

языковые - средства, обращённые к рациональной сфере: термины, научная лексика; и к эмоциональной: экспрессивная и оценочная лексика, тропы, фигуры;

структурные - апеллятивные и риторические вопросы, обращения к аудитории, неожиданные перерывы для дополнительной информации с последующим возвратом к недоговоренному, инверсия структурных частей, чередование элементов рацио («холодные тона», «идея») и эмоцио («горячие тона», «образ»); повторения, пропуск звена в предложении, контрастное сопоставление, скрытая форма диалога (последовательная цепь вопросов и ответов), создание проблемных ситуаций;

наглядные (являющиеся одновременно элементом и содержания, и структуры) - таблицы, диаграммы, репродукции, схемы, реальные предметы, кинофильмы, видеофильмы и пр.

Перечисленные средства управления вниманием можно назвать внутренними, так как они затрагивают текст речи сущностно, т.е. являются элементами содержания или языкового выражения, влияют на структуру. Но текст речи предназначен для устного воздействия, которое связано с использованием средств внешнего плана - паралингвистических, вербальных (интонационное разнообразие.

паузы, сила и тембр голоса) и кинетических (мимика, поза, жесты). Эти внешние средства прямого отношения к расположению не имеют, но имеют отношение к управлению вниманием, а значит, предопределяют некоторым образом воздействующую силу речи.

Выбор средств управления вниманием зависит от аудитории, ситуации, жанра речи: например, Столыпин и Соловьёв (см. Приложение, тексты-3,11) используют проблемный метод изложения, потому что выступают перед высокообразованной аудиторией, потому что речи продолжительные, а внимание слушателей не должно ослабевать, так как обсуждаются важные государственные вопросы. Каламбуром, шуткой можно освежать внимание в молодёжной, женской аудитории, в конструктивной аудитории, например, во время чтения научно-популярной лекции, в академической лекции лучше привлекать внимание наглядными средствами. В аудитории, не способной к восприятию сложных теоретических рассуждений, с помощью «горячих» тонов - примеров, ярких описаний, сравнений и т.п. В инфантильной или совсем неразвитой аудитории - с помощью повторов, введения дополнительной (пояснительной) информации.

Таким образом, в задачи расположения входит размещение всех средств управления вниманием в пространстве речи в соответствии с законами восприятия, то есть там, где это необходимо и уместно, и с учётом аудитории, ситуации, жанровой специфики РП.

Выводы

1. Расположение - этап создания речи, на котором закладываются универсальные признаки текста и который имеет своим результатом содержательно-структурную основу РП, что не позволяет игнорировать его в теории риторики и обучении речепорождению.

2. Композиция РП - содержательно-структурная основа речи, представляющая собой расположение распределённого по микротемам содержательного материала в необходимой для воздействия на данную аудиторию последовательности.

3. Композиционной единицей РП является микротема - содержательно-структурный компонент речи, включающий суждение-подтезис, полученное в результате деления тезиса, и аргументативный материал для его обоснования.

4. Микротемы в композиции РП соотносятся по принципу параллельного соподчинения тезису и располагаются в речи по принципу возрастающей значимости для обоснования тезиса в конкретной аудитории.

5. Функционально-структурные части - вступление, основная часть, заключение - имеют специфические функции в обосновании тезиса, которые определяют особенности их построения.

6. Акцентирование формальных средств связи между микротемами и функционально-структурными частями является отличительным признаком композиции РП.

7. Специфической чертой построения РП является расположение в композиции средств управления вниманием с учётом особенностей аудитории, ситуации, жанра в местах композиционных «стыков» (между функционально-структурными частями, микротемами, аргументами).

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Гимпельсон, Елена Григорьевна

Заключение

С древности существует мнение, что речью связываются все человеческие дела, так как всякое дело требует речевой организации, и если речь выстроена неверно, то разлаживается и само дело. Ориентация речи на оказание воздействия на конкретного адресата требует от речи целесообразности, т.е. соответствия коммуникативным задачам, что выражается во всех элементах риторического произведения от содержания до произнесения. Целесообразная воздействующая речь как целостное завершённое произведение слова формируется главным образом на этапе расположения, когда отобранное содержание выстраивается единственно возможным образом для воздействия на конкретную аудиторию, вследствие чего речь приобретает универсальные качества текста.

Композиция как структурная основа речи является одним из средств воздействия, поэтому изучение композиции представляется перспективным направлением в современной риторике - науке о целесообразной воздействующей речи.

В данной работе была сделана попытка уточнения некоторых категорий риторики, рассмотрения системных характеристик композиции (композиционных единиц и их структуры), а также описания особенностей композиционного построения отдельных риторических жанров деловой речи.

В процессе исследования были уточнены такие близкие и часто смешиваемые понятия, как расположение, композиция, план. Так, расположение предлагается понимать как один из этапов в технологии создания речи, как процесс, предполагающий систему действий, результатом которых является композиция, которая трактуется в работе как содержательно-структурная основа речи, представляющая собой расположение распределенного по микротемам содержательного материала в необходимой для воздействия на данную аудиторию последовательности. План является результатом изобретения, в частности, деления тезиса и состоит из суждений-подтезисов. В композиции отражается содержательно и структурно завершённый и целостный образ речи в конкретной аудитории. Композиция создаётся на основе плана, но при этом её элементы обладают способностью перемещаться в пространстве речи, в результате чего изменяется содержательная последовательность, но не разрушается её смысловая целостность.

Композиция риторического произведения является системным образованием, представленным специфическими единицами, между которыми существуют особые структурные отношения. Элементами композиции как системы или композиционными единицами в работе предлагается считать не синтаксические единицы, а микротемы. Микротема трактуется как содержательно-структурный компонент, включающий отдельное суждение (подтезис), полученное в результате деления тезиса, и аргументативный материал в его защиту, так как воздействующей силой обладает не предложение (или другая синтаксическая единица), а принятая аудиторией в результате приведённого доказательства идея.

Как показало исследование, количество аргументативного материала в микротемах строго не регламентируется и зависит от особенностей аудитории, в частности от её способности воспринимать тему и соглашаться с идеями оратора. Требование соразмерности микротем реализуется в соответствии не внешних объёмов, а их воздействующей силы.

Микротемы связаны с тезисом содержательно и структурно, так как представляют собой единство подтезиса и аргументов и обеспечивают его постепенное обоснование, в результате чего происходит согласие аудитории с идеей, заложенной в тезисе, и осуществляется воздействие. Поэтому структура композиционных единиц складывается из соотношений микротем с тезисом и между собой.

Ораторская речь является по преимуществу рассуждением. Как показали наблюдения, в отличие от силлогизма, элементы которого следуют друг за другом в жёсткой последовательности, в риторическом произведении элементы (микротемы) находятся между собой в нежёстких отношениях, сопоставимых с параллельными или сочинительными, и подчиняются главному тезису. Это позволило высказать предположение, что риторическое рассуждение является рассуждением особого рода, специфика построения которого проявляется в том, что главный тезис, принимающий вид формального вывода только в заключении, обосновывается аргументативным материалом, распределённым по микротемам, связанным с тезисом подчинительными отношениями, а между собой - сочинительными. К тому же обоснование тезиса всегда связано с объяснением причин, почему некоторое утверждение верно, поэтому обычно подчинительные отношения с тезисом являются причинными.

Микротемы распределяются в тексте по функционально-структурным частям (единицам более высокого уровня), имеющим особые функции в общем доказательстве тезиса, поэтому можно говорить о вступительной микротеме, обосновывающей начало речи, микротемах главной части, в основном обосновывающих тезис, о заключительной микротеме, обосновывающей окончание речи. Как показывают наблюдения, традиционное трёхчастное деление речи принимается аудиторией как правильное, соответствующее ожиданиям.

Микротемы в речи обычно располагаются по принципу возрастающей значимости для обоснования тезиса в конкретной аудитории, что выражается в том, что микротема, содержащая самый сильный аргумент для раскрытия темы в данной аудитории, располагается ближе к концу речи. Сила аргументов и соответственно порядок микротем определяется с точки зрения особенностей аудитории, в частности, её демографических характеристик, интересов, ценностной системы, состояния во время общения. По принципу возрастающей значимости для аудитории располагаются аргументы внутри микротемы. Основная сложность при этом состоит в определении главной характеристики данной аудитории, которая оказывается главной в связи с конкретной темой.

Особенности построения вступления и заключения продиктованы ситуацией, аудиторией и специфическими функциями этих частей в речи, в частности, контактоустанавливающей и проспективной для вступления, подведения итогов и выхода в сверхзадачу для заключения. Так, иногда названные функции требуют отсутствия этих частей в речи, если в данной ситуации нет потребности в реализации функций (представление, консультация и др.).

Специфическими особенностями композиции риторического произведения является акцентирование формальных средств связи между частями и микротемами, в которых, как показали наблюдения, отражаются взаимоотношения между соединяемыми элементами (указание на функцию между функционально-структурными частями и сочинительная связь между микротемами), а также наличие в речи особых средств привлечения внимания, которые обычно размещаются в местах композиционных стыков или предполагаемой физиологической усталости слушателей и выбираются в зависимости от аудитории, ситуации, жанра РП.

В процессе исследования была сделана попытка разработки модели риторического жанра, а также определено место и значение композиции среди модельных характеристик жанра. Композиция как содержательно-структурная основа речи является одним из главных жанрообразующих элементов РП, в частности главным слагаемым понятия формы риторического жанра. В композиции более всего проявляется специфика жанра, так как в речевом сознании он хранится в виде устойчивых типических форм построения целого, в которых воплотились традиции, исторические стереотипы, правила речевого поведения, принятые в данном культурном обществе.

Описание особенностей композиции отдельных риторических жанров деловой речи было предпринято с учётом их специфики (сфера, официальная ситуация, целевая установка, предполагаемая аудитория и т.д.) и на основе всей совокупности жанрообразующих признаков, влияющих на построение РП, в соответствии с предложенной моделью. Подробно описаны особенности композиции таких жанров, как представление, консультация, инструктаж, поздравление, речь на презентации, ответное слово, совещательная речь, предложение, обращение.

Жанровая компетентность, выражающаяся во владении нормами построения и функционирования текстов, является обязательным компонентом коммуникативной компетентности, позволяет человеку общаться без проблем и облегчает процесс его социализации в целом. Владение различными риторическими жанрами и соблюдение норм внутрижанрового поведения, т.е. использование соответствующего ситуации, аудитории, целевой установке жанра, учёт его специфики, выражающейся наибольшим образом в композиции, воспринимается членами социума как правильное речевое поведение. Чем больше в запасе у современного человека моделей РЖ, тем больше число ситуаций, в которых он проявляется как развитая языковая личность. Игнорирование жанровых особенностей РЖ превращает деятельность оратора в своеобразную «анти деятельность».

На основе вышеизложенного можно сделать вывод, что изучение композиции и особенностей построения различных риторических жанров является одним из перспективных направлений современной риторики.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Гимпельсон, Елена Григорьевна, 1998 год

Библиография

1. Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика: Риторическая теория и литературная практика / Ред. М.Л.Гаспаров. - М., 1991.

2. Адамов Е.А. Пропагандисту об ораторском искусстве. - М., 1983.

3. Азбука делового общения. Встречи. Переговоры. Переписка. - М., 1991.

4. Акишина A.A., Формановская Н.И. Русский речевой этикет - М., 1983.

5. Алейников А.Г. Модель речевой деятельности // Речевое общение: цели, мотивы, средства. - М., 1985.

6. Алексеев А.П. Аргументация, познание, общение. - М.: Изд-во Моск. ун-та,

1991.

7. Алешина Ю.Е., Петровская Л.А. Психологическая компетентность пропагандиста (организация дискуссий и индивидуальных бесед). - М.: Знание, 1989.

8. Аллен Дж., Перро Р. Выявление коммуникативного намерения, содержащегося в высказывании // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 17: Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986.

9. Андреев В.И. Конфликтология: Искусство спора, ведения переговоров и разрешения конфликтов. - Казань, 1992.

10. Андреев В.И. Деловая риторика. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1993.

11. Анисимова Т.В. Риторика: Учебн. пособие / ВАГС - Ч. 1-2. - Волгоград, 1997.

12. Аннушкин В.И. Риторика: Учебн. пособие. - Пермь, 1994.

13. Аннушкин В.И. Опыт периодизации истории русской риторики // Риторика -1995 -№ 2.

14. Античные риторики / Под ред. A.A. Тахо-Годи.-М.:Изд-во МГУ, 1978.

15. Антология русской риторики: Учебн. пособие / Ред. М.И. Панов - М.: Россия молодая, 1997.

16. Апресян Г.З. Ораторское искусство. -М.: Изд-во МГУ, 1978.

17. Аристотель. Риторика // Путь в риторику. Вып. 1. - Пермь, 1994.

18. Аристотель. Топика // Аристотель: Соч. в 4 т. - М.: Мысль, 1978. - Т. 1.

19. Аристотель. Риторика // Античные риторики / Под ред. A.A. Тахо-Годи,-М.,1978.

20. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. - М.: Наука, 1988.

21. Атватер И .Я. Я вас слушаю. - М.: Экономика, 1987.

22. Афонин Н.С. Эффективность лекционной пропаганды. - М.: Знание, 1975.

23. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. - М.: Сов. Энцик.,1966.

24. Байкова A.C. О коммуникативно-деятельном подходе к обучению и профессиональному общению // Формы и методы обучения русскому языку иностранных студентов в сфере профессионального общения. - Минск, 1987.

25. Баранов А.Н., Сергеев В.М. Структура дискуссий на Первом Съезде народных депутатов СССР: свобода или справедливость? - М., 1989.

26. Баранов А.Н. Когнитипичность текста. К проблеме уровней абстракции текстовой деятельности// Жанры речи. -Саратов, 1997.

27. Барвайс Дж., Перри Дж. Ситуация и установки // Философия, логика, язык. -М.: Прогресс, 1981.

28. Бардин С.М. Этика взаимных отношений. - М.: Сов. Россия, 1972.

29. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Худож. лит., 1986.

30. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Худож. лит., 1986.

31. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979.

32. Безменова H.A. Риторика и лингвистика текста // Исследования по теории текста.- М., 1979.

33. Безменова H.A. Риторика и аргументация (неориторическая концепция Х.Перельмана) // Языковая практика и лингвистическая теория. - М., 1981.

34. Безменова H.A. Неориторика: Проблемы и перспективы // Семиотика. Коммуникация. Стиль.: Сборник науч.-аналит. обзоров. - М., 1984..

35. Безменова H.A. Речевое воздействие как риторическая проблема // Проблемы эффективности речевой коммуникации. - М., 1989.

36. Безменова H.A. Очерки по теории и истории риторики. - М.: Наука, 1991.

37. Безменова H.A., Герасимов В.И. Некоторые проблемы теории речевых актов // Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики. - М., 1984.

38. Белостоцкая Н.Г. Работа лектора над речью: Крат, метод, реком. и упр. - М., 1974.

39. Белостоцкая Н.Г. Культура публичного выступления: Учебн. пособие. - М., 1977.

40. Берн Э. Игры, в которые играют люди.- СПб., 1992.

41. Библер B.C. Мышление как творчество: Введение в логику мысленного диалога. - М.: Политиздат, 1975.

42. Библер B.C. Понимание JI.C. Выготским внутренней речи и логики диалога// Риторика. - 1995 -№ 2.

43. Блэк С. Паблик Рилейшнз. Что это такое? - М., 1989.

44. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. - СПб., 1993.

45. Богданов Н.Г. Опыт построения курса риторики в школе // Риторика и перспективы ее изучения в школе и в вузе: Тез. докл. науч. конф. - Ростов, 1990.

46. Богин Г.И. Речевой жанр как средство индивидуализации // Жанры речи. -Саратов, 1997.

47. Бодалев A.A. Личность и общение. - М., 1983 (1995).

48. Брутян Г.А. Аргументация. Языковая практика и лингвистическая теория. -М, 1981.

49. Вагапова Д.Х., Мурзалинова А.Ж. Экспериментальные программы по риторике и риторизации уроков русского языка. - Петропавловск, 1993.

50. Введенская Л.А. Вопросы речевой культуры. - М., 1989.

51. Вержбицка А. Речевые жанры // Жанры речи. - Саратов, 1997.

52. Виноградов B.B. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М.,1963.

53. Винокур Т.Г. К характеристике говорящего: Интенция и реакция // Язык и личность. - М., 1989.

54. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения. - М.: Наука, 1993.

55. Винокур Т.Г. Разговорная речь, разговорный стиль, устная форма // Разновидности городской устной речи, -М.,1988.

56. Виньков Ю.В. Программа курса "Риторика" для двухгодичного обучения // Риторика. - 1995. - № 1.

57. Власов J1.B. Сементовская В.К. Деловое общение. -JI.,1980.

58. Волков A.A. Структура лекции. - М.: Знание, 1986

59.Волков A.A. Неориторика Брюссельской школы // Неориторика: генезис, проблемы, перспективы. - М.: Изд-во ИНИОН, 1987.

60. Волков A.A., Фадеева Е.А. Воплощение замысла в лекции. Сер. Лекторское мастерство 7. - М.: Знание, 1989.

61. Волков A.A. Строение и смысл риторического аргумента // Риторика. -1995.-№ 1.

62. Волков A.A. Основы русской риторики. - М., 1996.

63. Волошинов В.Н Слово в жизни и слово в поэзии: К вопросам социологической поэтики // Риторика.- 1995. - № 2.

64. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. - М.,1993.

65. Вольвак Н.П. Обучение устным речевым жанрам. - Путь в риторику: Проблемы и трудности преподавания. - Вып. 1. - Пермь, 1994.

66. Выготский Л.С. Мышление и речь. - М.: Лабиринт, 1996.

67. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. -М., 1973.

68. Галич А.И. Теория красноречия для всех родов прозаических сочинений. -СПб. 1830

69. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования.- М.: Наука, 1981.

70. Гиндин С.И. Риторика и проблемы структуры текста // Дюбуа Ж. и др. Общая риторика. - М., 1986.

71. Гиндин С.И. Внутренняя организация текста. Элементы теории и семантический анали: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1972.

72. Гиндин С.И. Что знала риторика об устройстве текста? // Риторика. - 1995. -№2, 1996. -№ 1(3).

73. Головин Б.Н. Основы культуры речи. - М.: Высш. шк., 1980.

74. Гольдин В.Е. Речь и этикет. - М.: Просвещение, 1983.

75. Гольдин В.Е. Имена речевых событий, поступков и жанры русской речи // Жанры речи. - Саратов, 1997.

76. Гольдинер В.Д. Защитительная речь. - М., 1970.

77. Горбач JI.B. Трудности преподавания риторики в старших классах // Путь в риторику: Проблемы и трудности преподавания. - Пермь, 1994.

78. Гордон Д., Лакофф Дж. Постулаты речевого общения. // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 16. - М., 1985.

79. Горелов И.Н. и др. Умеете ли вы общаться?: Кн. для учащ. - М., 1991.

80. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики.- М.,1997.

81. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. -Вып.16.-М., 1985.

82. Граудина Л.К., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия. -М., 1989.

83. Гуц E.H. К проблеме типичных речевых жанров языковой личности подростка // Жанры речи. - Саратов, 1997.

84. Далецкий Ч.Б. Практикум по риторике - М., 1995.

85. Деловая игра «Дискуссионная трибуна»: Метод, ре ком. / Сост. Д.А.Миронов, A.B.Перцев. - Свердловск, 1991.

86. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные замыслы и коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типология речевых жанров // Жанры речи. - Саратов, 1997.

87. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров. Обзор работ в современной русистике// Вопр. языкозн. - 1997. - № 1.

88. Дридзе Т.М. Смысловое восприятие речевого сообщения. - М.: Наука, 1976.

89. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. -М., 1984.

90. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.-М. И др. Общая риторика / Ред. Авеличев А.К. - М.: Прогресс, 1986.

91. Емельянов Ю.Н. Активное социально-психологическое обучение. -Л.,1985.

92. Ерастов Н.П. Культура публичного выступления: беседы с начинающим оратором.-Ярославль, 1972.

93. Ерастов Н.П. Логико-психологические основы лекционной пропаганды. -М.,1979.

94. Ерастов Н.П. Сочетание требований логики и психологии в лекции. -М.:3нание, 1980.

95. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М., 1982.

96. Жинкин Н.И. Психологические основы развития мышления и речи // Рус. яз. в шк.- 1985. -№ 1.

97. Жуков Ю.М. Эффективность делового общения. - М., 1988.

98. Зеленецкий К.П. Курс русской словесности для учащихся: I. Общая риторика. - Одесса, 1849.

99. Зеленецкий К.П. Курс русской словесности: II. Частная риторика. - Одесса, 1849.

100. Зеленецкий К.П. Теория образования слова // Риторика..- 1996. - №1(3).

101. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи её изучения // Разновидности городской устной речи.-М.,1988.

102. Зигерт В., Ланг Л. Руководить без конфликтов. - М.: Экономика, 1990.

103. Зильберт В.А. Речевое (текстовое) общение в массовой информации и проблема обратной связи // Речевое общение: цели, мотивы, средства. - М.. 1982.

104. Зимняя И.А. Психологические особенности восприятия лекции в аудитории. - М.: Знание, 1970.

105. Зимняя И.А. Оратор и аудитория. - М., 1976.

106. Зимняя И.А. Психология и учет ее требований в устной пропаганде. - М.: Знание, 1980.

107. Зимняя H.A. Психологические основы лекционной пропаганды - М., 1981. (Методика лекционной пропаганды N 7).

108. Ивакина H.H. Культура судебной речи: Учеб. пособие. - М.: Изд-во БЕК, 1995.

109. Иванова С. Ф. Специфика публичной речи. - М., 1978.

110. Иванова С.Ф. Курс лекторского мастерства (лекции, задания, упражнения): Материалы Ун-та лекторов г. Москвы. - Ч. 1-3. - М., 1981.

111. Иванова С.Ф. Учиться убеждать. - Элиста, 1982.

112. Иванова С.Ф. Лекторское мастерство. - М.: Знание, 1983.

113. Иванова С.Ф., Минеева С.А. Тем, кто учит лекторов. - М.: Знание, 1985.

114. Иванова С.Ф. Путь к современной риторике. - М.,1990. - Ч. 1,2.

115. Иванова С.Ф. Искусство диалога, или Беседы о риторике. - Пермь, 1992.

116. Иванова С.Ф. Как начинать обучение риторике?//Руск. яз. в шк.-1992.-№1.

117. Иванова С.Ф. Экспериментальная программа по риторике // Риторика - 1995 -1.

118. Иванчикова Е.А. О дифференциации жанровых форм речи // Структура лингвостилистики и ее основные категории. - Пермь, 1983.

119. ИвинА.А. Искусство правильно мыслить. - М.: Просвещение, 1990.

120. Иствуд А. Я вас слушаю... -М.: Экономика, 1984.

121. Каган М.С. Мир общения. Проблема межсубъектных отношений. - М., 1988.

122. Как добиться успеха: Практические советы деловым людям / Ред. В.Е.Хруцкий. - М.: Политиздат, 1991.

123. Кан-Калик В.А. Грамматика общения. - М., 1995.

124. Карасик В.И. Язык социального статуса. - М.,1992.

125. Карасик В.И. Анекдот как предмет лингвистического изучения//Жанры речи.-Саратов,1997.

126. Карнеги Д. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. - М., 1994.

127. Квинтилиан М.Ф. Двенадцать книг риторических наставлений. - М., 1854.

128. Кожин А.Н., Крылова O.A., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М.,1982.

129. Кони А.Ф. Красноречие судебное и политическое // Об ораторском искусстве. - М., 1958.

130. Кони А.Ф. Советы лекторам // Кони А.Ф. Избранные произведения. - М., 1956.

131. Кохтев H.H. Мастерство устного публичного выступления (материалы к спецкурсу). - М.: Изд-во МГУ, 1987.

132. Кохтев H.H., Розенталь Д.Э. Речевое мастерство лектора. - М.: Знание, 1987.

133. Кохтев H.H., Розенталь Д.Э. Искусство публичного выступления. - М., 1988.

134. Кохтев H.H. Ораторская речь. Стиль и композиция. - М.: Изд-во МГУ, 1992.

135. Кохтев H.H. Риторика. М.,1994.

136. Кошанский Н.Ф. Общая риторика. - СПб., 1836.

137. Кошанский Н.Ф. Частная риторика. - СПб., 1836.

138. КсенчукЕ.В., Киянова М.К. Технология успеха. - М.: Дело, 1993.

139. Кузин Ф.А. Культура делового общения: Практ. пособие. - М., 1996.

140. Культура парламентской речи. - М.: Наука, 1994.

141. Купина H.A., Битенская Г.В. Сверхтекст и его разновидности // Человек -текст - культура. -Екатеринбург, 1994.

142. Курбатов В.И. Практический аргумент: проблема его логической структуры // Философские проблемы аргументации. - Ереван, 1986.

143. Курбатов В.И. Стратегия делового успеха. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.

144. Лебедева М.М. Вам предстоят переговоры. - М.: Экономика, 1993.

145. Леви В. Искусство быть другим // Искусство разговаривать и получать информацию. - М.: Высш. шк., 1993.

146. Леонтьев A.A. Язык, речь, речевая деятельность. -М.,1969.

147. Леонтьев A.A. Деятельность. Сознание. Личность. -М.,1975.

148. Леонтьев A.A. Высказывание как предмет лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации // Синтаксис текста. - М., 1979.

149. Леонтьев A.A. Педагогическое общение. - М., 1979

150. Леонтьев A.A. Психологические особенности деятельности. - М.: Знание, 1981.

151. Лингвистический энциклопедический словарь. -М.,1990.

152. Ломоносов: Хрестоматия по риторике / Сост. С.А. Минеева. - Пермь, 1995.

153. Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Антология русской риторики. -М., 1997.

154. Лотман Ю.М. Риторика // Риторика. - 1995. - № 2.

155. Лузгина Л.Г. Стилистические и коммуникация//Семиотика. Коммуникация. Стили.-М.,1983.

156. Львов М.Р. Риторика: Учеб. пособие для учащ. 10-11 кл. - М.: Академия, 1995.

157. Майданова Л.М. Речевая интенция и типология вторичных текстов// Человек - текст - культура. -Екатеринбург, 1994.

158. Мак-Клеллан В. Другой в диалоге: теория риторики М.Бахтина // Риторика. - 1995.-№2.

159. Маркичева Т.Б., Ножин Е.А. Мастерство публичного выступления. - М.: Знание, 1989.

160. Маркова А.К. Психология усвоения языка как средства общения. - М., 1974.

161. Маров В.Н. Риторические прогулки. - Пермь, 1992.

162. Маров В.Н., Вагапова Д.Х., Зыбина Т.М., Виньков Ю.В. Риторика -учителю. - Пермь, 1993.

163. Маров В.Н. «Риторика» Аристотеля // Путь в риторику: проблемы и трудности преподавания. - Вып. 1. - Пермь, 1994.

164. Маров В.Н. Похвальное слово «общим местам» // Риторика. - 1996. - № 1 (3).

165. Матвеева Т.В. Непринуждённый диалог как текст// Человек - текст -культура.- Екатеринбург, 1994.

166. Мерзляков А.Ф. Краткая риторика, или Правила, относящиеся ко всем родам сочинений прозаических: В пользу воспитанников Университетского пансиона. -М., 1828.

167. Минеева С.А. Полемика - диспут - дискуссия (Сер. Лекторское мастерство № 12).-М.: Знание, 1990.

168. Минеева С.А. Основы мастерства устного выступления. Как подготовить полемиста. - Пермь, 1991.

169. Минеева С.А. Риторика: проблемы и трудности преподавания в школе // Путь в риторику: проблемы и трудности преподавания. - Вып 1. - Пермь, 1994.

170. Миртов A.B. Уменье говорить публично. - М., 1927.

171. Михайличенко H.A. Риторика (Сер. Школьная тетрадь). - М., 1993.

172. Михальская А.К. Практическая риторика и ее теоретические обоснования. -М., 1989.

173. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово. - М.: Просвещение, 1996.

174. Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. - М.: Academia, 1996.

175. Михневич А.Е. Ораторское искусство лектора. - М., 1984.

176. Михневич А.Е. Композиция научно-популярной лекции. - Минск: Знание, 1986.

177. Михневич А.Е. Методические типы лекций: традиции и поиск новых форм. - Киев, 1989.

178. Мицич П. Как проводить деловые беседы. -М.: Экономика, 1987.

179. Мурашов A.A. Основы педагогической риторики. - М.: Ин-т. практ. психологии, 1996.

180. Мурзин Л.И., Штерн A.C. Текст и его восприятие.-Свердловск,1991.

181. Мурзин Л.Н. Язык, текст, культура // Человек - текст - культура. -Екатери-бург,1994.

182. Неориторика: генезис, проблемы, перспективы: Сб. науч.-аналит. обзоров. -М., 1987.

183. Николаева Т.М. Лигвистика текста: Современное состояние и перспективы// Новое в зарубежной лингвистике.-Вып.8.-М.,1978.

184. Ножин Е.А. Основы советского ораторского искусства. - М.: Знание, 1981.

185. Ножин Е.А. Мастерство устного выступления. - М.: Политическая литература, 1989.

186. Ножин Е.А. Основы отношений с общественностью - «паблик рилейшнз».-Пермь,1994.

187. Об ораторском искусстве: Хрестоматия / Сост. Толмачев A.B. - М.: Политиздат, 1973.

188. Образовательный стандарт по риторике. - Пермь, 1997.

189. Одинцов В.В. Стилистический анализ публичного выступления. - М.: Знание, 1973.

190. Одинцов В.В. О композиции и стиле лекции. - М., 1975.

191. Одинцов В.В. Структура публичной речи. - М.: Знание, 1976.

192. Одинцов В.В. Какой быть методике лекционной пропаганды? - М., 1984.

193. Ораторское искусство: Хрестоматия. - М., 1978.

194. Ораторы Греции / Под ред. С.С. Аверинцева. -М.,1995.

195. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: к вопросу о соотношении стиля и жанра // Жанры речи. - Саратов, 1997.

196. Основы теории речевой деятельности / Ред. А.А.Леонтьев. - М.: Наука, 1974.

197.Остин Дж. Л. Слово как действие// Новое в зарубежной лингвистике. -

Вып.17.-М.,1986.

198. Панасюк А.Ю. Управленческое общение. - М.: Экономика, 1990.

199. Паркинсон Дж. Р. Люди сделают так, как вы захотите. - М.: Новости, 1993.

200. Перельман X., Олбрехт-Тытека Л. Новая риторика: трактат об аргументации //Язык и моделирование социального взаимодействия. - М.: Прогресс, 1987.

201. Петровская Л.А. Компетентность в общении. - М., 1989.

202. Пешков И.В. Подступы к типологии речи (современность Аристотеля и Розенштока-Хюсси)//Риторика. - 1995. -№ 1.

203. Пешков И.В. М.М.Бахтин: от «К философии поступка» к «Риторике поступка» - М.: Лабиринт, 1996.

204. Пиз Аллан. Язык телодвижений: как читать мысли других по их жестам. -Изд-во "АйКью", 1992.

205. Платон. Диалоги. - М.: Наука, 1978.

206. Поварнин С.И. Искусство спора. - Пг, 1927.

207. Поварнин С.И. Спор: О теории и практике спора. - Минск: ТПЦ "Полиграф". 1992.

208. Пузырёв A.B. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. -М.-Пенза: Ин-т языкознания РАН, ПГПУ, 1995.

209. Риторика. - Волгоград, 1994.

210. Риторика: Хрестоматия / Сост. В.И. Аннушкин. - Пермь, 1994.

211. Робер М.-А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. -М.,1988.

212. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность.-М.,1994.

213. Рождественский Ю.В. Риторика публичной лекции (Сер. Лекторское мастерство 1). - М.: Знание, 1989.

214. Рождественский Ю.В. О термине «риторика» // Риторика. - 1995. - № 1.

215. Рождественский Ю.В. Теория риторики. - М.: Добросвет, 1997.

216. Русская риторика: Хрестоматия / Сост. Л.К.Граудина - М.: Просвещение, 1996.

217. Рытникова Я.Т. Семейная беседа как жанр повседневного речевого общения // Жанры речи. - Саратов, 1997.

218. Савкова З.В. Лектор и его голос. - М., 1972.

219. Савкова З.В. Техника звучащего слова. - М., 1988.

220. Сахарный Л.В. Человек и текст: две грамматики// Человек - текст -культура.- Екатеринбург, 1994.

221. Светский человек, изучивший свод законов общественных и светских приличий / Сост. Клеопатра Светозарская. - Л.: Ассоц. «Невский проспект», 1991.

222. Седов К.Ф. Риторика бытового общения и речевая субкультура //Риторика. -1996. -№ 1(3).

223. Седов К.Ф. Внутрижанровые стратегии речевого поведения: "ссора", "комплимент", "колкость" // Жанры речи. - Саратов, 1997.

224. Сергеич П. Искусство речи на суде. - М.: Юрид. лит., 1988.

225. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов. Теория речевых актов. // Новое в зарубежной лингвистике. - Вып. 17. - М.: Прогресс, 1986.

226. Сибирякова И.Г. Тема и жанр в разговорной речи// Жанры речи. -СаратовД997.

227. Сиротинина О.Б. Тексты, текстоиды, дикурсы в зоне разговорной речи// Человек -текст - культура. -Екатеринбург, 1994.

228. Сиротинина О.Б., Гольдин В.Е., Куликова Г.С., Ягубова М.А. Русский язык и культура общения для нефилологов: Учеб. пособие. - Саратов: Слово, 1998.

229. Смелкова З.С. Азбука общения. - Самара, 1994.

230. Смелкова З.С. Деловой человек: культура речевого общения.-Москва: «КУбК-а», 1997.

231. Снелл Френк. Искусство делового общения (Сер. Лекторское мастерство 4). -М.: Знание, 1990.

232. Стронсон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах//Новое в зарубежной лингвистике.-Вып,17. -М.: Прогресс, 1986.

233. СолганикГ.Я. Стилистика текста. -М., 1997.

234. Сопер П. Основы искусства речи. - М.: Прогресс, 1992.

235. Сперанский М.М. Правила высшего красноречия. - СПб., 1844.

236. Специфика публичной речи. - М.: Знание, 1978.

237. Стернин И.А. Практическая риторика. - Воронеж, 1993.

238. Стернин И.А. Практическая риторика.- Воронеж,1996.

239. Стешов A.B. Устное выступление: логика и композиция. - Л., 1989.

240. Сычев O.A. Любовь как риторическая категория // Риторика. - 1995. - № 1.

241. Трошина H.H. О статусе типологических исследований в лингвистической теории текста //Проблемы типологии текста. -М.,1984.

242. Тураева З.Я. Лингвистика текста: (текст: структура и семантика).-М.,1986.

243. Ушакова Т.Н., Латынов В.В., Павлова A.A., Павлова Н.Д. Ведение политических дискуссий. -М., 1995.

244. Федосюк М.Ю. Комплексные жанры разговорной речи: "утешение", "убеждение" и "уговоры" // Русская разговорная речь как явление городской культуры. - Екатеринбург, 1996.

245. Федосюк М.Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи // Жанры речи. - Саратов, 1997.

246. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // Вопр. языкозн.- 1997. - № 5.

247. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию, или Переговоры без поражения. - М.: Наука, 1992.

248. Формановская Н.И. Употребление русского речевого этикета. - М.: Рус. яз., 1986.

249. Формановская Н.И. Русский речевой этикет. Лингвистический и методический аспекты. - М.: Русский язык, 1987.

250. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения - М.: Высш. шк., 1989.

251. Холквист М. Внутренняя речь как социальная риторика // Риторика.- 1997. -№1(4).

252. Цицерон. Об ораторе // Цицерон. Эстетика: трактаты, речи, письма. - М.: Искусство, 1994.

253. Цицерон. О нахождении материала // Цицерон. Эстетика: трактаты, речи, письма. - М.: Искусство, 1994.

254. Цицерон: Хрестоматия по риторике / Сост. С.А.Минеева. - Пермь, 1994.

255. Чудинов Ю.В. Осваиваем риторические жанры // Путь в риторику: Проблемы и трудности преподавания. - Пермь, 1994.

256. Шведов И.А. Искусство убеждать: беседы о современном красноречии. -Киев, 1986.

257. Шабес В.Я. Событие и текст.-М.,1989.

258. Шейнов В.П. Как сделать совещание более эффективным, но менее продолжительным. Как подготовить хорошее выступление: Реком. для рук. -Минск, 1990.

259. Шейнов В.П. Искусство общения: Подготовка и проведение деловых бесед. Рекомендации для руководителей. - Минск, 1990.

260. Шепель В.М. Управленческая этика. - М.: Экономика, 1989.

261. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. - Саратов, 1992.

262. Шмидт Р. Искусство общения. -М.. 1992

263. Шопенгауэр А. Эристика, или Искусство споров. - М., 1900.

264. Шустер Ч. Михаил Бахтин как теоретик риторики // Риторика. - 1997. -№ 1(4).

265. Юнина Е.А., Сагач Г.М. Общая риторика: Современная интерпретация. -Пермь, 1994.

266. Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 1996.