Система сибилянтов в адыгских языках: синхронно-диахронный анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Маремукова, Эллеонора Владимировна

• Маремукова, Эллеонора Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Маремукова, Эллеонора Владимировна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ СИСТЕМЫ СИБИЛЯНТОВ В АДЫГСКИХ ЯЗЫКАХ

1.1. Система сибилянтов в адыгских языках в российском и кавказском языкознании

1.2. Система сибилянтов в адыгских языках в трудах зарубежных лингвистов

1.3. Основные тенденции в изучении системы сибилянтов в адыгских языках

Выводы

ГЛАВА 2. СИСТЕМА СИБИЛЯНТОВ В АДЫГСКИХ ЯЗЫКАХ В ДИАХРОННОМ АСПЕКТЕ

2.1. Система сибилянтов в записях XIX века

2.2. Система сибилянтов в диалектах и говорах кабардино-черкесского языка

2.3. Система сибилянтов в диалектах и говорах адыгейского языка

2.4. Система сибилянтов в речи зарубежных адыгов

Выводы

ГЛАВА 3. ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК И СИСТЕМА СИБИЛЯНТОВ В СОВРЕМЕННЫХ АДЫГСКИХ ЯЗЫКАХ

3.1. Литературный язык и система сибилянтов в современном кабардино-черкесском языке

3.2. Литературный язык и система сибилянтов в современном адыгейском языке

Выводы

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

СОКРАЩЕНИЯ И УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ

162

Условные обозначения сибилянтов

Названия языков, диалектов и говоров

ПРИЛОЖЕНИЯ

Особенности речи зарубежных адыгов

Система сибилянтов кабардино-черкесского литературного языка

Система сибилянтов адыгейского литературного языка

Система сибилянтов бесланеевского диалекта кабардино-черкесского

языка

Система сибилянтов бжедугского диалекта адыгейского языка

Система сибилянтов шапсугского диалекта адыгейского языка

Система сибилянтов абадзехского диалекта адыгейского языка

Таблица соответствия первичных шипящих аффрикат бжедугского, темиргоевского и шапсугского диалектов шипящим и шипяще-свистящим

спирантам абадзехского и кабардино-черкесских диалектов

Аффрикатизация заднеязычных смычных

Спирантизация шипящих аффрикат

Трансформация лабиализованных свистяще-шипящих аффрикат и лабиализованных свистяще-шипящих спирантов в лабиодентальныс

фрикативы

Таблица соответствия свистяще-шипящих спирантов кабардино-черкесского литературного языка свистящим спирантам в баксанском, моздокском диалектах, малкинском говоре и в речи зарубежных адыгов

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Система сибилянтов в адыгских языках: синхронно-диахронный анализ»

ВВЕДЕНИЕ

Сравнительный анализ фонетического состава адыгских языков с привлечением материалов и по их диалектам и говорам демонстрирует, что современная многомерная система звуков является результатом значительной модификации фонетического облика общеадыгского языка.

Диахронный анализ языкового материала с учетом ареальных особенностей выявляет отражение в адыгских языках, их диалектах и говорах, в текстовых материалах XIX века (записях адыгских просветителей Ш. Ногмова, К. Атажукина, П. Тамбиева, Т. Кашежева, публикациях в журнале «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа»), а также в разговорной речи зарубежных адыгов различных этапов развития определенных фонетических процессов, конечные результаты которых зафиксированы в литературных языках. К таковым можно отнести историю мягких и твердых шипящих аффрикат и спирантов, свистящих спирантов, своеобразных свистяще-шипящих аффрикат и спирантов, лабиализованных свистящих аффрикат, лабиализованных свистяще-шипящих спирантов, аффрикатизацию заднеязычных смычных, спирантизацию шипящих аффрикат и др. [Таов 2005]. Все указанные выше процессы, повлиявшие на современную картину консонантной системы адыгских языков, имеют место главным образом в системе сибилянтов (шипящих, свистящих и свистяще-шипящих согласных).

Актуальность исследования. Исследование системы сибилянтов в адыгских языках имеет актуальное значение для понимания фонетических процессов, которые в диахронном плане в корне трансформировали всю консонантную систему адыгских языков, для установления синхронных звуковых соответствий между адыгскими диалектами, говорами и литературными языками. Необходимо отметить, что проблема сибилянтных звуков в адыгских языках изучена фрагментарно в работах как отечественных языковедов (М.А. Кумахов, А.К. Шагиров, Б.Х. Балкаров, С.А. Старостин, З.И.

Керашева, А.И. Абдоков, З.Ю. Кумахова, Ю.А. Тхаркахо и др.), так и зарубежных ученых (Э. Куйперс, Г.В. Рогава, A.C. Чикобава, Дж. Коларуссо, В.А. Чирикба, Дж. Хьюитт и др.). Однако такие аспекты, как зависимость фонетических процессов системы сибилянтных звуков между собой, и, соответственно, многоэтапный характер звуковых модификаций, до сих пор не нашли отражения в лингвистике. Несмотря на то, что сибилянтные звуки частично затронуты исследователями при характеристике фонетических особенностей различных диалектов и говоров адыгских языков, в грамматиках кабардино-черкесского и адыгейского языков представлена лишь современная система консонантов, сформировавшаяся после определенных звуковых трансформаций и требующая изучения в эволютивном аспекте. Этим объясняется наше обращение к данной теме. Таким образом, актуальность данного исследования заключается в том, что в работе сибилянтные звуки в адыгских языках впервые становятся объектом системного анализа, что дает возможность проследить в диахронном плане процесс изменения сибилянтов и определить его направление.

Цель данной диссертационной работы - исследование фонетических модификаций сибилянтных звуков, детерминировавших синхронный количественный и качественный состав системы консонантизма в адыгских языках.

Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:

1) изучить эволюцию системы сибилянтов (на материале записей XIX века, диалектов и говоров кабардино-черкесского и адыгейского языков, а также в речи зарубежных адыгов);

2) произвести диахронный анализ мягких и твердых шипящих аффрикат и спирантов (джь, чь, ч1ь, джъ, чъ, ч1ъ, жъ, шь, жъ, шъ), свистящих спирантов (з, с, сГ), свистящих аффрикат (дз, г/, цТ), свистяще-шипящих спирантов (жъ, гц.

щ1), свистяще-шипящей абруптивной аффрикаты т1щ1 и свистящей абруптивной аффрикаты mlcl\

3) исследовать процессы аффрикатизации заднеязычных смычных, спирантизации шипящих аффрикат, трансформации лабиосибилянтов (лабиализованных свистящих аффрикат дзу, цу и лабиализованных свистяще-шипящих спирантов жъу, шъу, ш1у) в лабиодентальные звуки в, ф, ф1\

4) определить статус сибилянтных звуков в современных литературных адыгских (кабардино-черкесском и адыгейском) языках.

Объектом исследования является консонантная система как составная часть фонетики адыгских языков.

Непосредственным предметом исследования стали сибилянтные звуки (напряженные согласные звуки, характеризующиеся шипением или свистом, при произношении которых поток воздуха стремительно проходит между зубами: свистящие - дз, ц, ц1, дзу, цу, з, с, cl, mlcl, шипящие - дж, ч, ч1, джъ, чъ, ч1ъ, ж, ш, жь, шь, свистяще-шипящие - жъ, шъ, ш1, жъу, шъу, ш1у, ткцГ).

Научная новизна данной диссертационной работы заключается в том, что в работе:

1) система сибилянтов в адыгских языках подвергнута комплексному анализу;

2) доказаны: а) предрасположенность сибилянтных звуков к модификациям (на основании компаративного анализа западно-кавказских языков); б) восхождение сибилянтных звуков к латеральным;

3) предложена идея о способности вторичной шипящей аффрикаты (исторически восходящей к заднеязычному смычному звуку) трансформироваться в спирант;

4) изучены фонетические процессы в системе сибилянтных звуков, детерминировавшие состав системы консонантов в современных адыгских языках;

5) сибилянтные звуки в адыгских языках рассмотрены в диахронном аспекте (с привлечением текстов, записанных в XIX веке, материалов по диалектам и говорам кабардино-черкесского и адыгейского языков и особенностям речи зарубежных адыгов);

6) определены этапы звуковых трансформаций системы сибилянтов;

7) изложены результаты синхронного анализа сибилянтного состава литературных кабардино-черкесского и адыгейского языков;

8) раскрыты звуковые дивергенции между адыгскими языками в области сибилянтных звуков и обоснованы причины их возникновения.

Для достижения цели исследования в диссертационной работе использовались качественные методы исследования. Описательный и аналитический методы использовались при сборе и последующей систематизации материалов по теме исследования, при анализе текстовых документов (записей адыгских просветителей XIX века), материалов по диалектам и говорам адыгских языков, по особенностям разговорной речи представителей адыгской диаспоры. Сопоставительный и сравнительно-исторический методы применялись при установлении дивергентно-конвергентных соотношений между: 1) адыгскими диалектами и говорами, 2) диалектами, говорами и литературными адыгскими языками. Использование различных методологических приемов и способов в данной работе содействует комплексному изучению фонетических процессов, выявлению литературных и диалектных особенностей в синхронном и диахронном аспектах, поскольку опора лишь на один метод не может дать должного результата.

Методологическую и теоретическую основу исследования составили научные труды отечественных и зарубежных лингвистов по рассматриваемой проблематике: Н.С. Трубецкого, Г.В. Рогава, A.C. Чикобава, М.А. Кумахова, А.К. Шагирова, Б.Х. Балкарова, В.А. Чирикба, К.В. Ломтатидзе, Ю.А. Тхаркахо, З.И. Керашевой, А.И. Абдокова, П.М. Багова, Т.Х. Куашевой, Э.

Куйперса, Дж. Коларуссо, Ж. Дюмезиля, Р. Матасовича, Дж. Хьюитта, Б. Фелла и др.

При исследовании системы сибилянтов в адыгских языках автор диссертационной работы опирался на научные положения о системности языковых единиц, взаимообогащении литературного языка и диалектов, роли взаимовлияния языков и диалектов и др., разработанные в трудах Н.Ф. Яковлева, A.C. Чикобава, Г.В. Рогава, К.В. Ломтатидзе, М.А. Кумахова, А.К. Шагирова, З.Ю. Кумаховой, З.И. Керашевой, Б.Х. Балкарова, Ю.А. Тхаркахо и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Фонетические процессы в системе сибилянтов - аффрикатизация заднеязычных смычных, спирантизация шипящих аффрикат и трансформация лабиосибилянтов (лабиализованных свистящих аффрикат и лабиализованных свистяще-шипящих спирантов) в лабиодентальные фрикативы - обусловили количественный и качественный состав системы консонантизма в адыгских языках.

2. Фонетические корреляции в абазинском, адыгейском и кабардино-черкесском языках демонстрируют случаи спирантизации вторичной шипящей аффрикаты, исторически восходящей к заднеязычному смычному звуку (абаз. бага, адыг. баджэ, каб.-черк. бажэ - «лиса»). Из этого следует, что первичной является аффрикатизация заднеязычных смычных согласных, сопровождающаяся спирантизацией либо первичных, имевшихся в языке или диалекте аффрикат, либо вторичных, исторически восходящих к заднеязычным смычным звукам, что обнаруживается при компаративном изучении близкородственных западнокавказских языков.

3. Лингвистический материал адыгских языков раскрывает развитие сибилянтных звуков из латеральных (каб.-черк. лит. уэлбанэ, адыг. лит. уэжъубанэ - «дождливая погода»; бесл. диал. мэлэлЪн, каб.-черк. лит. мэжэл1эн - «голодать»). При этом шипящий сибилянт ж кабардино-

черкесского литературного языка восходит к латеральному согласному л бесланеевского диалекта и адыгейского литературного языка, с одной стороны, а также шипящая аффриката ч1 адыгейского литературного языка - к абруптивному латеральному звуку л/, представленному в бесланеевском диалекте кабардино-черкесского языка - с другой стороны (бесл. диал. мэлэл1эн, адыг. лит. мэлэч1эн, каб.-черк. лит. мэжэл1эн - «голодать»).

4. Сравнительное изучение фонетических процессов в адыгских языках обнаруживает склонность заднеязычных смычных к модификациям даже в лабиализованном виде (убых. гума, бесл. диал. джэм, каб.-черк. лит. жэм -«корова»).

Теоретическая значимость исследования состоит в выработке новых знаний относительно консонантной системы адыгских языков на базе основных положений отечественных и зарубежных кавказоведов, в возможности дальнейшего изучения фонетической системы указанных языков в различных лингвистических аспектах. Языковой материал, проанализированный в исследовании, и сделанные выводы представляют научный интерес в поисках правильного решения ряда теоретических проблем, возникающих при системном изучении узловых вопросов фонетики западно-кавказских языков.

Практическая ценность исследования подтверждается возможностью использования результатов выполненного исследования, рекомендаций, указанных в работе, при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсам «Сравнительная грамматика адыгских языков», «Диалектология», «История адыгских языков» в Кабардино-Балкарском, Карачаево-Черкесском, Адыгейском государственных университетах, сотрудниками научно-исследовательских институтов, специалистами в области фонетики адыгских языков. Данное диссертационное исследование может быть полезно также для желающих изучить консонантную систему адыгских языков в синхронном и диахронном аспектах, для установления звуковых конвергенций между адыгскими языками и их диалектами и говорами.

Материалом исследования явились

1) работы адыгских просветителей XIX века Ш. Ногмова, К. Атажукина, П. Тамбиева, Т. Кашежева, Л. Лопатинского, тексты, опубликованные в журнале «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа»;

2) материалы диалектов и говоров адыгских языков;

3) аудио- и видеозаписи разговорной речи адыгов, проживающих в Турции, Сирии, Иордании, Германии, Израиле и Соединенных Штатах Америки.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в 7 научных работах, в том числе 4 из них опубликованы в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК, доложены на Международных научных конференциях молодых ученых, аспирантов и студентов «Перспектива-2009», «Перспектива-2013» (Нальчик, 2009, 2013), VII Международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп, 2013).

Структура диссертационной работы обусловлена спецификой исследуемого материала, а также поставленной целью и решаемыми задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка сокращений и приложений. Глава 1 представляет собой критический анализ литературы по системе сибилянтов адыгских языков. Глава 2 посвящена диахронному изучению сибилянтных звуков в адыгских языках (на основе записей XIX века, материалов диалектов и говоров кабардино-черкесского и адыгейского языков и собранных данных по специфике разговорной речи зарубежных адыгов). В Главе 3 дан анализ системы сибилянтов в современных литературных адыгских языках.

Список сокращений содержит обозначения сибилянтных звуков, а также языков, диалектов и говоров.

Библиография включает 177 названий на русском, кабардино-черкесском, английском и немецком языках.

В приложениях представлены тексты, зафиксированные у представителей адыгской диаспоры, использованные автором в числе материалов исследования, а также таблицы систем сибилянтов литературных кабардино-черкесского и адыгейского языков и их диалектов, схемы аффрикатизации заднеязычных смычных, спирантизации шипящих аффрикат и трансформации лабиализованных свистящих аффрикат и лабиализованных свистяще-шипящих спирантов в лабиодентальные фрикативы с примерами.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ СИСТЕМЫ СИБИЛЯНТОВ В АДЫГСКИХ ЯЗЫКАХ 1.1. Система сибилянтов в адыгских языках в российском и кавказском языкознании

Согласно количественному аспекту типологической классификации языки мира подразделяются на вокалические и консонантные. Ярким примером вокалического языка считают датский язык, в котором представлены двадцать три гласные фонемы в оппозиции с двадцатью консонантами. К вокалическим относят также английский, немецкий, французский языки. Консонантными являются славянские, кавказские языки, арабский и некоторые другие языки мира [Шилихина 2007: 63].

При сравнительном изучении кавказских языков, в частности, абхазо-адыгских, компаративисты опираются, прежде всего, на консонантный состав языков этой группы, в силу наибольшей маркированности системы консонантов по сравнению с системой вокализма, что, соответственно, оправдывает отнесение этих языков к консонантным.

При классификации систем консонантов многие фонологи базируются на идеи, предложенные Н.С.Трубецким [Трубецкой 1960]. Н.С. Трубецкой обозначил четыре универсальных «локальных ряда» консонантных звуков: гуттуральные (дорсальные, с участием спинки языка, со сжатым в комок языком), апикальные (дентальные, с участием кончика языка, с распластанным языком), лабиальные (образующиеся при помощи смыкания губ) и сибилянтные (образующиеся желобчатой формой языка, вызывающей специфический акустический эффект). Универсальность первых трех рядов лингвист верифицирует естественностью и сравнительно простым способом образования (с помощью губ, кончика и спинки языка), характеризующегося формированием индивидуализированных и контрастных звуков и, следовательно, почти повсеместным распространением в языках мира. Согласно лингвисту, всеобщностью отличается и сибилянтный ряд. По

замечанию фонолога, образование сибилянтов обнаруживает определенное сходство с апикальными, что объясняет, по его мнению, неразграничение этих рядов во многих языках мира.

Лингвист отметил способность указанных основных рядов консонантов разъединяться на более узкие близкородственные ряды. В отношении такого расщепления исследователь ссылается на консонантизм двух северо-кавказских языков - кабардинского и удинского, в которых отмечаются им три сибилянтных ряда: с, ш и щ. При этом ряд щ определяется им промежуточным между первыми двумя рядами [Трубецкой 1960: 151].

В лингвистической терминологии сибилянтами принято называть напряженные консонантные звуки, при образовании которых воздух стремительно проходит между зубами. Сибилянты - звуки, характеризующиеся шипением или свистом (англ. э1Ь11апсе - «шипение, свист»).

Для кавказских языков характерны так называемые «кавказские звуки» -сибилянтные спиранты и аффрикаты. В результате длительных ареальных контактов эти «кавказские звуки» проникли в армянский и осетинский языки, которые не относятся к кавказским языкам [Абашиа 2007].

Полагается, что именно благодаря указанным согласным звукам (сибилянтам) кавказские языки в корне отличаются от языков других языковых семей, например, от языков индоевропейской или семитской семьи.

История изучения системы сибилянтов в адыгских языках тесно связана с именами как отечественных, так и зарубежных лингвистов [Кумахов 1957, 1958, 1976, 1981, 1984; Шагиров 1961, 1977, 2004; Балкаров1959, 1964, 1967, 1970; Рогава 1942, 1943, 1948, 1958, 1974, 1986; Чикобава 1974, 2010; Чирикба 1985, 1996; Ломтамидзе 1953, 1960, 1986; Кумахова 1972, 1974; Керашева 1995; Куйперс 1960, 1963, 1975; Коларуссо 1992; Хьюитт 1986, 2005; Фелл 2012; Матасович 2009 и др.].

В изучении сибилянтов в составе фонетической системы адыгских языков чрезвычайно ценным является вклад М.А. Кумахова. Как и многие другие

исследователи адыгских языков, М.А. Кумахов констатирует сравнительно простой состав консонантизма кабардино-черкесского литературного языка по сравнению с консонантными системами адыгских диалектов, в том числе бесланеевского. Языковед ссылается на отсутствие в этой системе лабиализованных смычных и спирантов (адыг. лит. т/у, п/у, дзу, жъу, шъу, ьи/у) и оппозиционных рядов шипящих аффрикат и шипящих спирантов по твердости-мягкости, характерных для бжедугского, темиргоевского, абадзехского диалектов адыгейского языка, а также бесланеевского диалекта и абазактского говора кабардино-черкесского языка. Как заметил ученый, «шипящие спиранты ж, ш по твердости-мягкости занимают среднее положение между адыгейскими и бесланеевскими ж - ш, ж(ь) - шь» [Кумахов 1981: 121].

М.А. Кумахов отмечает, что «система шипящих аффрикат и шипящих спирантов не отличается устойчивостью и допускает широкий диапазон варьирования на фонетическом уровне» [Кумахов 1981: 115]. Данное утверждение языковед аргументирует случаями вытеснения первичных твердых аффрикат джъ, чъ, ч/ъ шипящими спирантами или использования их как вариантов последних. Фонетическая неустойчивость, согласно лингвисту, характерна и для первичных мягких шипяших аффрикат дж, ч, ч1 и других согласных (например, в речи бесленеевцев встречаются случаи употребления свистяще-шипящей аффрикаты ц1 вместо свистяще-шипящего спиранта щ/ (ср. тхуыц.I вместо лит. тхуыщI - «пятьдесят»). Кроме этого, свистяще-шипящая аффриката ц1 иногда чередуются со спирантами щ, щ/ (сощ1э, сощэ, соцГэ - «я знаю»).

М.А. Кумахов указывает на использование твердых и мягких шипящих аффрикат и шипящих спирантов в абазактском говоре кабардино-черкесского языка, отличающего его от остальных кубано-зеленчукских кабардино-черкесских говоров. По замечанию языковеда, соответствие по твердости-мягкости указанных согласных в абазактском говоре является в основном фонетическим, т.е. реализующимся на уровне вариантов. По М.А. Кумахову, в

кубано-зеленчукских говорах, как это имеет место и в ряде других адыгских диалектов и говоров, в отдельных лексических единицах или в определенных позиционных условиях встречаются простые заднеязычные смычные г, к, кГ, в говоре абазактцев довольно прочно удерживаются палатализованные гь, кь, к1ь; во многих говорах Псоуче-Дахе и Абазакт - шипяще-свистящая аффриката т1щ1 и др.

По замечанию М.А. Кумахова, «заднеязычные палатализованные гь, кь, к1ь и возникшие от них переднеязычные мягкие шипящие аффрикаты дж, ч, ч/ в кабардино-черкесском литературном языке (в отличие от адыгейского литературного языка) сосуществуют и фонематически не различаются» [68, с. 245]. Таким образом, исследователь приходит к выводу о том, что процесс аффрикатизации палатализованных согласных гь, кь, к1ь в кабардино-черкесском языке не завершен.

Кроме этого, наблюдения М.А. Кумахова выявили наличие в убыхском языке и абхазско-абазинских диалектах (в которых представлены и твердые и палатализованные заднеязычные смычные согласные) лабиализованного ряда лишь у твердых заднеязычных смычных согласных, как и в адыгских диалектах.

Согласно языковеду, в речи носителей кубанского диалекта кабардино-черкесского языка в ряде случаев в определенных фонетических условиях наблюдаются следы первичных заднеязычных твердых смычных: из заднеязычной твердой тройки довольно часто в диалекте встречается твердый абруптивный к1ъ после спирантов с, щ, ш (например: уафэхъуэпск1ъ -«молния», щ1эупск1ъэн - «качать», зыгъэпск1ъын - «купаться», тхьэ.мыщк1ъэ -«бедный», пщэдемыщк1ъэ - «послезавтра», шк1э - «теленок») [Кумахов 1958: 248].

Как полагает М.А. Кумахов, устойчивость заднеязычного твердого к1ъ в подобных случаях вызвана качеством предшествующего спиранта. Соседство со спирантами с, щ, ш, по его мнению, способствовало сохранению

заднеязычного твердого к1ъ, подвергшегося палатализации в других фонетических условиях. Известно, что после указанных спирантов, особенно после глухого шипящего спиранта ш, удерживаются и некоторые другие согласные, которые в иных фонетических условиях переходят в другие звуки. В адыгейском языке заднеязычные твердые кь и к1ъ иногда отмечаются после указанных выше спирантов (пскъэ - «кашель», шк1ъэ - «теленок» и т. д.).

Таким образом, сохранение следов заднеязычных твердых смычных в приведенных словах обусловлено определенными фонетическими условиями, т. е. качеством предшествующего согласного.

Кавказовед Г.В. Рогава констатирует утрату в кабардино-черкесском литературном языке противопоставления шипящих сибилянтов по твердости-мягкости. Согласно лингвисту, твердые и мягкие шипящие сибилянты перешли в данном языке в полумягкие шипящие звуки (адыг. лит. лсэ - «рот», бжыхьэ -«осень», шы — «лошадь» (с твердыми ж, ш), жьы — «воздух, ветер», зэшьын — «скучать» (с мягкими жь, иль); каб.-черк. лит. бажэ - «лиса», бжэ - «дверь», шы - «лошадь», зэшын - «скучать» (с полумягкими ж, ш)).

Языковед утверждает о наличии в фонетической системе абхазо-адыгских языков особого ряда сибилянтов - свистяще-шипящих спирантов и аффрикат. Эти звуки сохранились в убыхском языке и бзыбском диалекте абхазского языка. Они утрачены в абжуйском диалекте абхазского языка и абазинских диалектах. В адыгских языках из них сохранились только спиранты жъ, шъ, жъу, шъу. В результате такого фонетического процесса в адыгских языках появились новые звуки - абруптивные свистяще-шипящие спиранты ш1, щ1у.

Согласно Г.В. Рогава, среди адыгских языков в фонетике архаизмы более сохранились в нижне-адыгейском языке, особенно в его западных диалектах - в бжедугском и шапсугском. В кабардино-черкесском языке в фонетике архаизмами характеризуется бесланеевский диалект.

Архаизмом языковед считает в нижне-адыгейском языке и бесланеевском диалекте кабардино-черкесского языка первичные шипящие спиранты -твердые жъ и шъ и мягкие ж(ь) и шъ. Первичные мягкие шипящие спиранты ж(ь) и шь имеются также в малкинском говоре кабардино-черкесского языка. Исследователь полагает, что эти звуки были представлены и в других диалектах кабардино-черкесского языка, что они перешли в свистящие-шипящие спиранты жъ и щ: ж(ь) > жъ: каб.-черк. лит. яжъэ - «зола» < яж(ъ)э (адыг. лит. яжэ - «зола»); ж > жъ: каб.-черк. лит. жъэ - «рот» < жэ (адыг. лит. жэ -«рот»); шь > щ\ каб.-черк. лит. щы - «три» < шьы (адыг. лит. шы - «три»); ш > щ: каб.-черк. щак1уэ - «охотник») [Рогава 1958: 615].

По утверждению лингвиста, в результате преобразования шипящих спирантов в свистяще-шипящие в кабардино-черкесских диалектах (за исключением бесланеевского диалекта и малкинского говора) во всех случаях утратились первичные шипящие спиранты: первичный глухой шипящий спирант ш сохранился только в комплексе со спирантами х и ху и с заднеязычным твердым смычным к1ъ\ каб.-черк. лит. ьихын - «кушать, шхуэ -«узда», шк1ьэ - «теленок».

С другой стороны, согласно исследователю, в кабардино-черкесском языке (за исключением бесланеевского диалекта) наблюдается образование новых, вторичных шипящих спирантов ж и ш. Отмечая утрату твердых шипящих спирантов в кабардино-черкесских диалектах, исследователь выявляет различное происхождение спиранта ж в кабардино-черкесском языке:

1) ж < звонкая аффриката дж: каб.-черк. лит. къуажэ - «село» < къуаджэ (адыг. лит. къуаджэ - «село»); каб.-черк. лит. лъэмыж - «мост» < лъэ.мыдж (адыг. лъэмыдж — «мост»);

2) ж < мягкая преруптивная (полуабруптивная) аффриката ч: каб.-черк. лиг. жылэ - «село» < джылэ < чылэ (адыг. лит.чылэ - «село»); каб.-черк. лит. жэм -«корова» < джэм < чэм (адыг. лит. чэмы - «корова»);

3) ж < твердая преруптивная аффриката чъ: каб.-черк. лит. ажэ - «козел» < аджэ < ачъэ (адыг. лит. ачъэ - «козел»); каб.-черк. лит. жэн - «бежать» < джэн < чъэн (адыг. лит. чъэн - «бежать»);

4) ж < среднеязычный звонкий спирант г: каб.-черк. лит. дзажэ - «ребро» < дзагэ (адыг. лит. цагэ - «ребро»); каб.-черк. лит. жьыщЬн - «стирать» < жык1эн < гык1эн (адыг. лит. гык1эн - «стирать»),

5) ж < звонкий латеральный спирант л: каб.-черк. лит. мэжэл1эн - «голодать» < мэлэл1эн (адыг. лит. мэлэк1эн - «голодать»);

6) ж: < среднеязычный звук и: каб.-черк. лит. деж < дей - «к» (предлог) [Рогава 1958: 616].

По мнению Г.В. Рогава, особый интерес вызывает в кабардино-черкесском языке комплекс шк1ъ в слове шк1ъэ - «теленок». В этом комплексе шипящий спирант ш сохранился в соседстве с к1ъ. Но сам звук к1ъ в адыгских языках не подвергся аффрикатизации. В данном случае к1ъ сохранился в соседстве с ш. Таким образом, в комплексе шк1ь звуки ш и к1ъ взаимно сохраняют друг друга. Языковед видит в этом своего рода симбиоз.

Исходя из изложенных фактов, Г.В. Рогава приходит к выводу о том, что первичные звуки лучше сохранились в бжедугском диалекте адыгейского языка, в то время как утратились в кабардино-черкесских диалектах, за исключением бесланеевского диалекта. В кабардино-черкесских диалектах и говорах наблюдается утрата всех шипящих спирантов и аффрикат, как твердых, так и нетвердых, с последующим пополнением фонетической системы нетвердыми шипящими аффрикатами и спирантами в результате звуковых изменений. Следовательно, по наблюдениям адыговеда, система консонантизма кабардино-черкесского языка, с одной стороны, отклонилась от старой системы, а с другой стороны, она опять восстановила в основном старую систему - нетвердыми аффрикатами и спирантами вторичного образования.

В рамках экскурса в историю изучения сибилянтов в адыгских языках следует отметить A.C. Чикобава, чей вклад в лингвистическое изучение

узловых вопросов кавказских языков является существенным. Анализируя систему консонантов в кавказских языках, A.C. Чикобава отмечает ее сложный состав и наличие специфических серий согласных:

1) палатальных (мягких) согласных;

2) интенсивных (геминированных или твердых) согласных;

3) преруптивных (полурезких) согласных;

4) лабиализованных (губных) согласных;

5) латеральных (боковых) согласных;

6) фарингализованных (гортанных) согласных.

Осложненность системы консонантизма кавказских языков, по мнению A.C. Чикобава, можно объяснить наличием во всех языках данной языковой семьи троичной системы согласных, включающей в себя резкие согласные. «Резкими» согласными языковед называет абруптивные звуки, а преруптивные - «полурезкими».

Преруптивы имеются в бжедугском и шапсугском диалектах адыгейского языка, однако отсутствуют в темиргоевском диалекте, который лежит в основе адыгейского литературного языка. Примечательным является отсутствие преруптивов в убыхском языке, который отличается большим количеством согласных - больше 80 звуков.

A.C. Чикобава проводит параллели между адыгейскими диалектами и аварско-андийскими языками, в которых также имеется четверичная система, образованная преруптивами. Интересным является замечание языковеда в отношении даргинского языка, где «благодаря интенсивным согласным (геминатам) появляется пятичленная система - к звонким, придыхательным и резким согласным добавляются интенсивные варианты придыхательных и резких согласных» [Чикобава 2010: 59].

Согласно кавказоведу, установление фонетических закономерных соответствий в кавказских языках осложняется главным образом значительными изменениями, которые произошли в данных языках, их

диалектах и говорах, такими как «аффрикатизация и дезаффрикатизация, абруптивизация спирантов, утрата абруптивов», в результате которых были образованы или же утрачены группы согласных [Чикобава 2010: 86].

Б.Х. Балкаров рассмотрел вопросы истории шипящих, свистящих, свистяще-шипящих согласных не только в адыгских, но и всех абхазо-адыгских языках с интересными параллелями в рамках кавказской языковой семьи.

Сопоставляя систему шипящих звуков адыгских языков и диалектов, Б.Х. Балкаров, разделяет их на следующие группы: 1) шипящие согласные, общие и одинаково встречающиеся во всех диалектах в определенных словах (жь, щ, щ1)\ 2) характерные только для отдельных диалектов (ж(ь•), шь)\ 3) общие для всех, но выступающие в разных лексических слоях {ж, ш). Иначе обстоит дело с выделением лабиализованного ряда шипяще-свистящих спирантов жъу, шъу, ш1у. Этот ряд является «водоразделом между адыгейскими и кабардино-черкесскими диалектами: указанные спиранты являются признаком принадлежности диалекта адыгейскому языку, а отсутствие их - спецификой кабардино-черкесских диалектов» [Балкаров 1967: 10].

Как отмечает Б.Х. Балкаров, на общеадыгском уровне система шипящих согласных включала троичный лабиализованный ряд жъу, щъу, ш1у. Данные звуки сохранились и широко употребляются в современном адыгейском языке. Если говорить о происхождении этих согласных, Б.Х. Балкаров возводит их истоки к системе консонантов общеабхазоадыгского языка.

Согласно Б.Х. Балкарову, в адыгейской системе шипящих согласных различаются первичные и вторичные аффрикаты и спиранты, что подтверждается при сравнении кабардино-черкесского языка с адыгейским. При отнесении шипящих согласных к первичным или вторичным языковед опирается на кабардино-черкесские звуковые соответствия и утверждает, что адыгейские шипящие аффрикаты относятся к вторичным, если им в кабардино-черкесском языке тоже противостоят аффрикаты: адыг. лит. джьан, чьэты, чьэ, каб.-черк. лит. джанэ, джэд, ч1э - «рубашка», «курица», «юбка, конец». В

л 1

¿. 1

случаях, когда шипящим аффрикатам адыгейского языка в кабардино-черкесском языке корреспондируют спиранты, такие аффрикаты рассматриваются им как первичные: адыг. лит. джьэмышх, пчъап, чьэн, чъэшъы, ч1ъэ, чъэ, каб.-черк. лит. бжэмышх, пшапэ, жэн, жэшъ, ш1э - «ложка», «вечер, закат», «бежать», «ночь», «молодой, дно» [Балкаров 1967: 22].

Б.Х. Балкаров возводит систему шипящих и свистяще-шипящих согласных в адыгских языках к абхазо-адыгскому источнику. Другими словами, в процессе исторического развития в результате разновременности спирантизации в адыгских языках появилось несколько рядов свистяще-шипящих спирантов. Впоследствии шипящие согласные стали различаться по твердости и мягкости, в результате чего количество шипящих аффрикат удвоилось. По замечанию Б.Х. Балкарова, в фонологических рядах системы шипящих аффрикат появился четвертый член - непридыхательная, или полуабруптивная, аффриката.

Б.Х. Балкаров при исследовании истории свистящих согласных в кабардино-черкесском языке, ссылаясь на убыхо-абазинские данные, предполагает, что свистящая аффриката ц в адыгских языках вторичного происхождения и развилась из спиранта.

Появление свистящей аффрикаты дз в кабардино-черкесском языке исследователь связывает с разрушением четверичной системы смычных и утверждает, что в процессе деструкции этой системы непридыхательные согласные в кабардино-черкесском языке перешли в звонкие.

Согласно Б.Х. Балкарову, кабардино-черкесская свистящая смычногортанная аффриката ц1 восходит к сложному геминированному звуку, общему как для адыгских, так и дагестанских языков. «Подобно лакскому и хиналугскому, он в кабардино-черкесском и адыгейском дает негеминированную аффрикату ц1, а в убыхском и абазинском его рефлекс утратил смычногортанный характер, как в цезском, даргинском» [Балкаров 1964: 110].

Признавая вторичность губно-зубных звуков в системе согласных кабардино-черкесского языка, Б.Х. Балкаров, как и другие исследователи в области адыгского языкознания, развитие лабиодентальных согласных в, ф, ф1 в абхазо-адыгских языках связывает с разложением сложных лабиализованных звуков жъу, шъу, щ1у, сохранившихся в современном адыгейском языке. Языковед делает акцент на неравномерность протекания данного фонетического процесса в абхазо-адыгских языках и резюмирует, что в кабардино-черкесском языке завершилось формирование лабиодентального ряда, в абхазском и абазинском отмечаются лишь отдельные случаи перехода сложных лабиализованных звуков в губно-зубные согласные, в то время как в адыгейском языке они сохраняются. Отражением указанного звукового процесса могут служить фонетические соответствия между абхазо-адыгскими языками.

Заслуживают внимания замечания Б.Х. Балкарова о том, что кабардино-черкесскому звонкому лабиодентальному звуку в в адыгейском и убыхском языках соответствует целых три звука: в адыгейском - жъу, цу, дзу (адыг. жъон - «пахать», жъуагъо - «звезда»; каб.-черк.вы - «вол, бык», адыг. цу - «вол, бык», каб.-черк. вакъэ - «чувяки»; адыг. цуокъэ - «чувяки»; каб.-черк. хьэвэ -«стог», адыг. хьандзу - «стог»); в убыхском - жъ, цу, ц1у (каб.-черк. вы - «бык, вол», убых. цуа - «бык, вол»; каб.-черк. вэн - «пахать», убых. эжъ - «пахать») [Балкаров 1960: 110].

Языковед утверждает, что по данным адыгских языков отсутствие усложнения согласных в языке элиминирует спирантизацию (как в шапсугском и бесланеевском диалектах, где первичные шипящие сохраняются, и поэтому не отмечается аффрикатизация заднеязычных смычных согласных).

А.К. Шагиров в исследованиях по фонетике и морфологии адыгских языков указывает на то обстоятельство, что в звукосоответствиях жь - ж, ж(ь) и щ - ил, шь (каб.-черк. лит. жьэ - адыг. лит. жэ - «рот», каб.-черк. лит. жьы -адыг. лит. ж(ь)ы - «воздух, ветер», каб.-черк. лит. щыгъын - адыг. лиг.

шьыгъын - «одежда») кабардино-черкесские свистяще-шипящие спиранты образованы непосредственно от мягких шипящих ж(ь), шь. Твердые же шипящие, по предположению ученого, перешли в жь, щ через мягкие [Шагиров 2004: 48].

Адыговед отмечает, что во всех кабардино-черкесских диалектах и говорах процесс аффрикатизации палатализованных заднеязычных гь, кь, к1ь еще не завершился, и что в них представлены различные этапы данного фонетического процесса.

«Литературный язык узаконил аффрикатное произношение (дж, ч, ч! вместо гь, кь, к1ь), но в разговорной речи кабардинцев наблюдается их параллельное употребление: джэд - гьэд - «курица»; чыцэ - кьыцэ -«подлесок, кустарник, кустарниковая чаща»; ч1апсэ - к1ьапсэ - «веревка» [146, с 48]. Согласно лингвисту, в кабардино-черкесском языке, как и в адыгейском, название перекладины, потолочной балки выступает в двух вариантах: бгыкъу II бжьгкъу (адыг. яз. бгыкъу II бжыкъу). Шагиров утверждает, что в форме бжыкъу II бж(ь)ыкъу шипящие ж и ж(ь) вторичны - образованы из среднеязычного спиранта г (ср. бгы - «спина»), В кабардино-черкесском языке ж восходит к г и в слове дзажэ - «ребра» (ср. адыг. лит. цагэ - «ребра»), а в глаголе жььщГэн (в адыгейском чычГэн) - «стирать» свистяще-шипящий жь сформирован из г через ж(ь).

Абхазский лингвист В.А. Чирикба исследовал проблемы реконструкции фонологической, лексической и морфологической систем общезападнокавказского языка [Чирикба 1996]. Его книга содержит синхронное описание фонетической системы всех западно-кавказских языков с реконструкцией прото-абхазской, прото-черкесской и прото-убыхской фонетических систем. Реконструированные прото-языки (прото-абхазский, прото-черкесский и прото-убыхский) автор берет за основу для последующей реконструкции общезападнокавказского языка. Помимо фонологии, исследование охватывает и некоторые аспекты морфологии и лексики

общезападнокавказского языка. Автор затрагивает также проблему внешних отношений общезападнокавказского языка с восточно-кавказскими (нахско-дагестанскими) языками.

Интерес представляет ревью С.А. Старостина указанной работы В.А. Чирикба. Автор признает важность и релевантность проделанного В.А. Чирикба исследования по реконструкции общезападнокавказского языка, при этом отмечая ряд слабых моментов работы. Так, в отношении реконструкции В.А. Чирикба общечеркесского языка Старостин находит основные черты классической реконструкции Куйперса и считает его главным дополнением реконструкцию общечеркесских стандартов ударения в двусложных словах, основанных на его собственных записях темиргоевского и абадзехскою ударения ^агоБПп 2007: 684].

Часть книги В.А. Чирикба, касающаяся сибилянтов, С.А. Старостин находит самой слабой. К примеру, ревьюер элиминирует возможность реконструкции прото-черкесской фонемы дж, представленную В.А. Чирикба, ссылаясь на отсутствие данной фонемы в общечеркесском языке, а также в словаре проточеркесских корней Э. Куйперса.

В.А. Чирикба исследовал синхронный состав свистяще-шипящих согласных в западно-кавказских языках. Обобщая свои наблюдения над функционированием свистяще-шипящих согласных в абхазо-адыгских языках, языковед приходит к следующим выводам:

1) особенности артикуляции лабиализованных аффрикат дзу, цу, ц1у, а также соображения структурного порядка позволяют трактовать эти аффрикаты во всех абхазо-адыгских языках в качестве лабиализованных коррелятов не свистящих, а свистяще-шипящих аффрикат, что находит поддержку и в трудах ряда кавказоведов (Ж. Дюмезиль, Э. Куйперс, К. Ломтатидзе и др.);

2) двойственность природы свистяще-шипящих согласных, их промежуточное положение между шипящими и свистящими согласными обусловили нестабильность всей системы этих консонантов, тенденцию к слиянию их со

свистящими или же с шипящими, что подтверждается фактами в абхазо-адыгских языках;

3) адыгские языки отличаются более строгими ограничениями в отношении дистрибуции и сочетаемости свистяще-шипящих согласных, чем абхазский и убыхский. Если в адыгских языках свистяще-шипящие согласные не встречаются в комплексах более чем из трех согласных (что характеризует вообще все адыгские консонанты), то убыхские свистяще-шипящие консонанты могут встречаться в группах из пяти согласных, абхазские - даже в комплексах из шести согласных;

4) с точки зрения частотности наибольшей употребляемостью в западно-кавказских языках в целом отличается сибилянт щ. Минимальной функциональной нагрузкой в западно-кавказских языках характеризуется сибилянт дзу [Чирикба 1985].

В.А. Чирикба приходит к заключению, что «фонемы, акустические признаки которых занимают промежуточное, маргинальное положение между акустическими признаками других групп фонем представляют собой слабое, неустойчивое звено в фонологической системе языка и они «стремятся» эту свою неустойчивость преодолеть путем сближения с одной из ближайших, более устойчивых больших групп фонем, стабилизируя тем самым фонологическую систему языка в целом» [Чирикба 1985: 103].

Функционирование системы свистяще-шипящих согласных в абхазо-адыгских языках демонстрирует фактическое проявление отмеченных В.А. Чирикба тенденций эволюции этих консонантов с различной реализацией в разных диалектах.

К.В. Ломтатидзе справедливо отмечает сложную систему сибилянтов одной из особенностей консонантизма кавказских языков.

Взгляды К.В. Ломтатидзе на систему сибилянтов в адыгских языках сходятся к следующему:

1) Наличие сложной системы сибилянтов (пары спирантов и тройки аффрикат) - один из характерных признаков консонантизма кавказских языков.

2) Одни языки сохранили первичную систему со своими свистящими и шипящими разновидностями, тогда как в других языках может отсутствовать один или два члена данной системы, что следует считать вторичным явлением.

3) В отдельных языках и подгруппах кавказских языков встречаются и другие осложненные версии указанного основного ряда (мягкие, твердые, геминированные, лабиализованные). Кроме этого, имеется также третий ряд сибилянтов - свистяще-шипящие.

4) Наряду с основными рядами сибилянтов имеются также сибилянты вторичного образования, восходящие к другим рядам согласных (с фактами полного исчезновения исходной системы сибилянтов и возникновением заново тех же сибилянтов в отдельных языках).

5) Указанные фонетические процессы осложнили общую картину сибилянтов в кавказских языках, чем в основном и обусловлены трудности выявления регулярных звуковых корреспонденций в языках кавказской языковой семьи [Ломтатидзе 1986: 31].

Российский лингвист, специалист в области компаративистики, востоковедения, кавказоведения и индоевропеистики С. А. Старостин исследовал развитие современных восточно-кавказских и северо-кавказских языков из протоязыков. У него имеются научные труды, ориентированные на реконструкцию и компаративную этимологию протокавказских корней [№ко1аеу, 81агоз1:т 1994; 81агоБип 2007]. Множество и чрезвычайная сложность корреспонденций между консонантами западно-кавказских языков, по замечанию С.А. Старостина, вызваны прото-западно-кавказскими особенностями палатализации и лабиализации, а также их сочетанием. Взаимодействие этих особенностей с локальными и ларингальными особенностями, согласно ученому, создает весьма осложненную и, на первый взгляд, хаотичную систему рефлексов. Наблюдаемый процесс делабиализации,

сопровождаемый изменениями и других качественных характеристик в системе шипящих и свистящих согласных, вызвал, по утверждению С.А. Старостина, «экстремальную» осложненность фонетических соответствий в современных западно-кавказских языках [~№ко1аеу, 81агоз1т 1994].

Лингвист акцентирует внимание на систему латеральных звуков в западно-кавказских языках. Реконструируемую им систему латералов С.А. Старостин считает исходной и имеющей различные сибилянтные или смешанные рефлексы (с переднеязычными аффрикатами или фрикативами некоторых языков, соответствующими велярным фрикативам в других). По утверждению языковеда, велярные фрикативы являются характерными рефлексами латеральных во многих восточно-кавказских языках. Реконструкция прото-западно-кавказских латеральных консонантов в указанных случаях подтверждается лингвистом восточно-кавказскими корреспонденциями.

Необходимо здесь отметить, что фрикативные звуки восточно-кавказских языков возводятся к западно-кавказским латеральным Н.С. Трубецким. Кроме этого, корреляция адыгских переднеязычных аффрикат и латеральных согласных дагестанских языков отмечена А.И. Абдоковым [Абдоков 1983, 1976].

А.И. Абдоков, специалист по проблемам генетического родства и компаративистики кавказских языков, при изучении генетических общностей западно-кавказских языков проводит фонетические и лексические параллели между языками абхазо-адыгской группы. Так, внутри системы сибилянтов языковед отмечает примечательные звуковые явления. По замечанию А.И. Абдокова, трем губно-зубным спирантам кабардино-черкесского языка в адыгейском языке корреспондируют пять лабиализованнных переднеязычных звуков: три спиранта и две аффрикаты. Кавказовед отмечает сложную историю кабардино-черкесских губно-зубных звуков, ссылаясь на их спирантные и аффрикатные корреляции в убыхском, абхазском и абазинском языках.

Интересно отметить, что по предположению А.И. Абдокова, адыгские ф1-ш1у имеют аффрикатное происхождение и трансформировались в спиранты в общеадыгский период. Исследователь находит аффрикатные параллели первичных лабиализованных сибилянтов жъу и шъу в восточно-кавказских языках: ц1ц1ва - «звезда», ц1а - «огонь», оц - «бык» [Абдоков 1973: 32]. Иначе говоря, языковед возводит и лабиодентальные фрикативы и их лабиализованные переднеязычные спирантные варианты к аффрикатам, имеющим по своей природе сочетание признаков смычных согласных звуков с фрикативными.

А.И. Абдоков отмечает транспозицию лабиализованных звуков в губно-зубные согласные и в убыхском языке: убых. ва - каб.-черк. 1ув - «густой», убых. къафа - каб.-черк. 1уфэ - «берег». При этом языковед констатирует, что не все лабиодентальные звуки убыхского языка исторически восходят к лабиализованным шипяще-свистящим сибилянтам.

Среди особенностей фонетической системы северо-кавказских языков А.И. Абдоков особо выделяет наличие в этих языках значительного количества лабиализованных звуков, а также распространение смычно-гортанных звуков. При этом языковед не считает это монопольной особенностью рассматриваемых языков. Однако исследователь акцентирует внимание на превалирующее по сравнению с другими языками число таких консонантов в данных языках. По замечанию А.И. Абдокова, звуки указанной природы наличествуют во всей системе смычных и аффрикат.

Х.Т. Таов, принимавший участие в 1973 году в фольклорно-лингвистической экспедиции в бесланеевских селениях Карачаево-Черкесии и Краснодарского края, отмечает значительные фонетические изменения, касающиеся места и статуса гь, кь, к1ь, первичных шипящих аффрикат и спирантов в речи бесланеевцев.

Адыговед указывает, что в фонетической системе кабардино-черкесских диалектов и говоров общие изоглоссы имеют обширную географию и носят

ярко выраженный характер, поскольку в них сохраняются различные ступени развития общенародного языка. Исследователь отмечает, что фонетические процессы в одних диалектах и говорах протекают более интенсивно, в то время как в других они более консервативны. Такое состояние, согласно Х.Т. Таову, дает надежный материал для реконструкции фонетической системы общеадыгского языка-основы. Особенно примечательным лингвист считает то, что значительные ареальные особенности в области фонетики наблюдаются в системе сибилянтов - шипящих и свистящих согласных.

Особое внимание исследователь уделяет анализу шипящих аффрикат джъ, чъ, ч1ъ и дж, ч, ч!, шипящих спирантов жъ, шъ и ж, ш, шипяще-свистящих спирантов жъ, щ, щ1, заднеязычных смычных г, к, к1.

Анализируя заднеязычные смычные г, к, к1 в адыгских языках, Х.Т. Таов приходит к выводу, что реконструкция общеадыгских простых заднеязычных согласных г, к, к1 возможна на материале бабугойского говора кабардино-черкесского языка, в то время как во всех других адыгских диалектах и говорах эти общеадыгские звуки утратились. Согласно адыговеду, анализируемый фонетический процесс дает изоглоссы ые явления в шапсугском и бесланеевском диалектах, где вместо общеадыгских г, к, кI представлены их рефлексы - палатализованные согласные гь, кь, к1ь. Наиболее устойчивый статус палатализованные гь, кь, к1ь, по замечанию Х.Т. Таова, имеют в анатолийском бесланеевском говоре [Таов 2005: 46].

З.Ю. Кумахова, изучившая особенности абадзехского диалекта адыгейского языка, отмечает следующие особенности в системе сибилянтов абадзехского диалекта:

1) наличие в абадзехском диалекте только одного (мягкого) ряда шипящих аффрикат;

2) наличие только вторичных (образованных от палатализованных заднеязычных согласных) шипящих аффрикат;

3) наличие двух рядов шипящих спирантов при одном ряде шипящих аффрикат;

4) наличие троичных мягких и твердых шипящих спирантов ж(ь), шь, ийь и жъ, шъ, ш!ъ\

5) утрату первичных звонких шипящих аффрикат джъ, дж;

6) утрату первичных глухих придыхательных шипящих аффрикат чъ, ч\

7) утрату первичных шипящих абруптивных аффрикат ч1, к1;

8) изменение шипящей аффрикаты к1 в мягкий ларингальный абруптив /ь;

9) соответствие шипящего спиранта ш шипяще-свистящему спиранту шъ\

10) соответствие шипяще-свистящего спиранта жъ твердому шипящему спиранту ж;

11) соответствие зубного спиранта з аффрикате дз и др.

Анализируя систему аффрикат, языковед уделяет внимание тому, что в отличие от адыгейского литературного языка, где аффрикаты различаются по твердости и мягкости, первичности и вторичности, в абадзехском диалекте шипящие аффрикаты бывают только мягкие и только вторичные (еджэн < егъэн - «учиться», бзаджэ < бзагъэ - «злой, хитрый, вредный», дэч1ын < дэк1ьын — «выходить»). При этом автор уточняет, что первичными шипящими аффрикатами в адыгейском языке являются аффрикаты, перешедшие в спиранты в кабардино-черкесском языке, а вторичными - образованные в результате аффрикатизации палатализованных заднеязычных согласных гь, кь, к1ь [Кумахова 1972].

Исследователь справедливо отмечает, что отсутствие первичных шипящих аффрикат сближает абадзехский диалект с кабардино-черкесским литературным языком.

З.И. Керашева, посвятившая специальное исследование шапсугскому диалекту адыгейского языка, подчеркивает, что одной из основных особенностей фонетической системы шапсугского диалекта является репрезентация неаффрикатизованных заднеязычных смычных согласных гь, кь,

к1ъ соотносительно с остальными диалектами адыгейского языка, для которых они не характерны (адыг. лит. щэмэдж, шапс. щэмэгь - «коса»; адыг. лит. чэф, шапс. кьэф - «веселый»; адыг. лит. чГэлъырыт1ысхьагъ, шапс. к1эльыт1ысхьагъ - «сел около него»). Следует отметить, что в кабардино-черкесском языке неаффрикатизованные смычные употребляются параллельно с

аффрикатизованными.

Согласно З.И. Керашевой, шипящие аффрикаты адыгейского литературного языка, соответствующие шапсугским неаффрикатизованным заднеязычным смычным, - позднейшее явление. Языковед утверждает, что шапсугскому диалекту процесс аффрикатизации палатализованных гь, кь, к1ь чужд, и что система неаффрикатизованных заднеязычных смычных в шапсугском диалекте устойчива и прочна [Керашева 1995: 220].

С.С. Ситимова в рамках исследования бжедугского диалекта адыгейского языка приходит к различным выводам относительно фонетических и морфологических особенностей данного диалекта, среди которых можно выделить следующие, распространяющиеся на адыгскую систему сибилянтов:

1) бжедугский диалект, как и шапсугский, характеризуется сложностью консонантизма: в нем функционирует четверичная система смычных согласных по сравнению с восточными диалектами и адыгейским литературным языком, в которых представлена троичная система смычных;

2) согласные с ларингальным придыханием в бжедугском диалекте являются самостоятельными фонемами, создающими четверичную систему смычных;

3) в бжедугском диалекте уменьшается сила придыхания глухих максимально придыхательных смычных согласных и аффрикат;

4) произношение придыхателных согласных с незначительным придыханием представителями младших возрастных групп свидетельствует о тенденции перехода от четверичной к троичной системе смычных согласных, характерной для восточных диалектов адыгейского языка;

5) в бжедугском диалекте завершилась аффрикатизация палатализованных заднеязычных смычных [Ситимова 2004: 61].

1.2. Система сибилянтов в адыгских языках в трудах зарубежных лингвистов

Зарубежные лингвисты, а также историки, этнографы, антропологи, культурологи при столкновении с богатством кавказских народностей и соответственно, разнообразием языков, представленных на Кавказе, не могут остаться в стороне и не проникнуться идеей их изучения. У автора данной работы имеется практика обучения кабардино-черкесскому языку иностранного антрополога, лингвиста из Японии и историка из Соединенных Штатов Америки. Язык малочисленного народа - адыгов (черкесов) привлекает внимание указанных иностранцев, в первую очередь, посредством его частичной представленности в зарубежных странах (преимущественно, в Турции, Сирии, Иордании, Германии, Израиле, США) вследствие их массового переселения в рамках исторических событий XIX века. Заинтересовавшись адыгскими народами и их языком за рубежом, они приезжают на их историческую родину в целях углубленного изучения этих языков у коренного населения Кавказа.

Немецкий востоковед Л. Леве, работавший в Лондоне в середине XIX века, отметил многочисленность языков Кавказа, назвав его «горой языков», насчитывая при этом более трехсот языков. В предисловии к «Англо-черкесско-турецкому и черкесско-английско-турецкому словарю» в целях наиболее полного ознакомления читателей с духовной стороной «черкесского» языка Л. Леве дает географическую характеристику региона, занимаемого черкесами, описывает их религиозные обряды, а также приводит взгляды европейских и восточных ученых в отношении языка черкесов.

По замечанию Л. Леве, «черкесский язык» считается одним из самых сложных языков мира и отличается по природе слов и синтаксическим конструкциям от всех других кавказских языков. Более того, согласно исследователю, произношение является таким сложным, что даже самые

выдающиеся лингвисты находят трудным подражать звуку слога, произнесенного устами адыга [Ьое^/е 1854].

Так, консонантные звуки в адыгских языках, в особенности сибилянтные, становятся предметом фонологических исследований в зарубежной лингвистике. По замечанию зарубежных языковедов, оппозиция чрезвычайно сложной системы консонантизма и сравнительно простой системы вокализма вызывает у зарубежных ученых исключительный научный интерес.

Голландский лингвист Э. Куйперс заинтересовался исследованием северо-западно-кавказских языков, в особенности кабардино-черкесским, благодаря свойству его фонологической структуры, характеризующейся изобилием консонантных звуков. Кроме этого, кавказские языки стимулировали его интерес в наивысшей степени из-за возможности проанализировать их лексический материал малым количеством коротких корней и семантической прозрачностью их грамматических морфем. В силу указанных причин языковед находит кавказские языки феноменальными с точки зрения общей лингвистической теории и определяет кабардинский язык как один из самых удивительных языков, которые когда-либо были объектом лингвистического исследования [КшрегБ 1960: 12].

Шипящие спиранты (альвеоло-палатальные) ж и ш кабардино-черкесского языка, по Э. Куйперсу, акустически занимают промежуточное положение между дентальными и палатально-альвеолярными фрикативами и образуются подобно заднеязычным и произносящимися с незначительной веляризацией или фарингализацией. Образование шипяще-свистящих же сибилянтов жь, щ, щ1 характеризуется лингвистом незначительным округлением губ. При этом языковед определяет тембр сибилянта щ кабардино-черкесского языка как занимающего промежуточное положение между английским эк и русским щ.

Аффрикатный звук ч/, активно используемый в современном кабардино-черкесском языке вместо заднеязычного смычного к1ь, Э. Куйперс считает

инновационным явлением, ссылаясь на лингвистический материал начала XIX века, который, по утверждению исследователя, не содержит примеров палатально-альвеолярных аффрикат вообще [Kuipers 1960: 21].

Канадский лингвист Дж. Коларуссо, в период работы над грамматикой кабардинского языка опирался на материал носителей языка из штата Нью Джерси Соединенных Штатов Америки и Иордании. Свою книгу языковед определяет как первую полную грамматику кабардинского языка, опубликованную на каком-либо иностранном языке, кроме русского языка. Работа представляет собой многоаспектное описание структуры кабардинского языка, а также дает представление о культурном и этнографическом своеобразии носителей этого языка. Исследователь отмечает изобилие противоречий и сложных образований в языке, в то же время, признавая высокую организацию фонетических правил. В кабардинском языке Дж. Коларуссо выделяет пять основных диалектов: баксанский, моздокский, малкинский, терский и кубанский. По его утверждению, эти диалекты весьма близки друг к другу, и их различия являются в большей степени географическим феноменом, лишенным этнического или племенного значения.

В работе Дж. Коларуссо представлены палатализованные гь, кь, к1ь вместо аффрикатного ряда дж, ч, ч1 [Colarusso 1992].

Материалы зарубежных лингвистов Ж. Дюмезиля, К. Пари, О. Алпарслана демонстрируют устойчивое употребление палатализованных гь. кь, к1ь вместо аффрикат дж, ч, ч1 в говоре анатолийских бесленеевцев [Alparslan, Dumézil 1963; Dumézil 1933, 1952; Paris 1971].

Дж. Хьюитт, профессор по кавказским языкам Школы Восточных и Африканских Исследований Лондонского Университета, специализирующийся по южным и северо-западно-кавказским языкам, как и большинство иностранных лингвистов, заинтересовавшихся кавказскими языками, отметил, в первую очередь, количество и разнообразие консонантных звуков в рассматриваемых языках. Ученый обозначил три ветви в кавказской языковой

семье: абхазо-абазинскую, черкесскую и убыхскую. Такое впечатляющее большинство консонантов, по замечанию Дж. Хьюитта, сформировано в результате исключения оппозиции вокального ряда и широким использованием взрывных согласных и таких вторичных черт как лабиализация, палатализация и фарингализация. В кабардинском языке ученый насчитывает 47 согласных звуков, в темиргоевском диалекте адыгейского языка (литературном варианте) -55, в шапсугском диалекте - 62, бжедугском - 65 фонем. При этом он отмечает, что в некоторых диалектах и говорах имеются ретрофлексы (или веляризованные согласные) вместо простых палатально-альвеолярных. Бесланеевский диалект, по Дж. Хьюитту, добавляет известные ретрофлексные серии трех аффрикат и двух фрикативов, а также три палатализованные велярные взрывные [Hewitt 2005: 98].

Лингвист Б. Фелл, работающий над исследованием убыхского языка, определяет фонологию этого языка уникальной, насчитывающей около 80 - 83 согласных звуков в оппозиции с тремя гласными фонемами, дифференцирующимися только по относительной высоте звука [Fell 2012: 64].

Американские лингвисты М. Гордон и А. Эпплбаум, сотрудники Университета Калифорнии, исследовали структуру языка кабардинцев, проживающих в Турции [Gordon, Applebaum 2006, 2010]. Увлекшись исследованием типологических характеристик одного из северо-западно-кавказских языков - кабардинского языка, исследователи находят в его структуре ряд редких кросслингвистических свойств. Такими характеристиками исследователи считают малое количество гласных фонем (от одного до трех - в зависимости от анализа), спектральные, акустические, аэродинамические особенности фрикативов, контрастирующих местами артикуляции. Рассмотрение указанных свойств, согласно исследователям, дает представление о небольшом составе системы вокализма в оппозиции со сложной системой консонантов. Авторы посвятили ряд работ способу словообразования и фонетической структуре кабардинского языка,

используемого в диаспоре, фокусируясь на особенности кабардинского, используемого в Турции.

Относительно системы сибилянтов турецких кабардинцев авторы отметили наличие одинарного ряда палатально-альвеолярных фрикативов в отличие от носителей кабардинского литературного языка, проживающих на территории Российской Федерации, у которых отмечаются оба ряда -палатально-альвеолярные ш и ж, а также альвеоло-палатальные жь, щ, и\1. Кроме этого, согласно ученым, носители кабардинского языка из России используют звонкую палатально-альвеолярную аффрикату дж вместо «более консервативного звонкого платализованного велярного гь», употребляемого носителями из Турции [Gordon, Applebaum 2010: 4].

Хорватский лингвист Р. Матасович посвятил отдельную работу кабардинской ветви западно-кавказских языков [Matasovic 2009]. Лингвистическая концепция Р. Матасовича основана на положении об общем прото-абхазо-адыгском языке, который в эволютивном аспекте консолидировался на две языковые субгруппы - абхазо-адыгскую и адыгейско-кабардинскую. По Р. Матасовичу, впоследствии наблюдается раздробление абхазо-абазинской субгруппы на абхазскую и абазинскую ветви, а адыгейско-кабардинской - на адыгейскую, кабардинскую и убыхскую. Интересным представляется отнесение языковедом убыхского языка к адыгейско-кабардинской ветви. М.А. Кумахов [Кумахов 1976] придерживается положения о большей диалектной приближенности убыхского языка к адыгским языкам, в отличие от В.А. Чирикба [Chirikba 1996], который отклоняет это утверждение и выдвигает теорию убыхо-абхазской конвергенции.

Р. Матасович приводит таблицу фонологических корреспонденции, ссылаясь на работу А. Шагирова [Шагиров 1977]. В отношении сибилянтных звуков прослеживаются примечательная релевантность отдельных звуков. Лингвист, к примеру акцентирует внимание на соответствие отдельных сибилянтов кабардинского языка нескольким сибилянтам адыгейского языка:

каб. дж - адыг. дж, ч; каб. ж - адыг. жь(ь), ч, дж; каб. ш - адыг. щ(ь), ш; каб. щ1 - адыг. ч1.

Автор отметил западные диалекты адыгейского языка (шапсугский и бжедугский) как наиболее архаичных адыгских (черкесских) диалектов в отношении консонантизма, отличающихся наличием четверичной системы смычных и дифференцирущих звонкие, глухие придыхательные, абруптивные и глухие непридыхательные звуки. Исследователь предполагает диахронное существование указанной системы звуков в XIX столетии, что подтверждается записями Ш. Ногмова [Ногмов 1956, 1959]. В кабардинском литературном языке, по замечанию Матасовича, глухие непридыхательные шипящие звуки и аффрикаты модифицировались в звонкие, корреспондируя первичным звонким сериям и создавая омонимические ряды: каб. дзэ - «армия», «зуб» - бжед. адыг. дзэ - «армия», цэ - «зуб» и т.д. [Ма1азоу1с 2009: 1 1]. Иначе говоря, языковед указал на соответствие отдельных звуков кабардинского языка нескольким адыгейским звукам. При этом следует отметить, что в адыгейском языке наличествуют сибилянты, релевантные кабардино-черкесским, а также и дивергентные варианты. Следовательно, такая оппозиция содействовала эволюции сибилянтных звуков и возникновению несоответствий между адыгскими диалектами.

1.3. Основные тенденции в истории изучения системы сибилянтов в адыгских языках

Теоретический материал по сибилянтным звукам в адыгских языках выявляет следующие тенденции.

Во-первых, специалисты, изучившие фонетику адыгских языков, справедливо обозначили, что сложная система сибилянтов - одна из основных особенностей консонантизма иберийско-кавказских языков [Ломтатидзе 1986; Абашиа 2007; Рогава 1986; Балкаров 1964; Кумахов 1958, 1971, 1981; Чирикба 1985; Коларуссо 1992; Матасович 2009 и др.].

Во-вторых, кавказоведы отмечают презервацию в системе сибилянтов адыгских языков сибилянтов как первичного, так и вторичного происхождения [Ломтатидзе 1986; Рогава1974; Балкаров 1964, 1967, 1970; Кумахов 1958, 1981; Кумахова 1972 и др.]. Иначе говоря, в данной области фонетической системы имели место различные звуковые процессы, которые способствовали образованию двух рядов сибилянтов - первичных и вторичных. При этом примечательным является то, что в отдельных языках абхазо-адыгской группы наблюдаются факты полного исчезновения одних сибилянтных звуков и повторного возникновения тех же звуков из других в процессе их дальнейшего развития.

В этом отношении, к примеру, Г.В. Рогава констатирует утрату в кабардино-черкесских диалектах и говорах всех шипящих спирантов и аффрикат, с одной стороны, и повторное восполнение фонетической системы нетвердыми аффрикатами и спирантами вторичного образования - с другой стороны [Рогава: 1943].

Б.Х. Балкаров при отнесении шипящих согласных к первичным или вторичным опирается на кабардино-черкесские звуковые соответствия и утверждает, что шипящие аффрикаты адыгейского литературного языка относятся к вторичным, если им в кабардино-черкесском языке тоже оппозиционируют аффрикаты: адыг. лит. джьан, чъэты, каб.-черк. джанэ,

джэд - «рубашка», «курица». В случаях, когда шипящим аффрикатам адыгейского языка в кабардино-черкесском языке корреспондируют спиранты, такие аффрикаты рассматриваются лингвистом как первичные: адыг. лит. пчъап, чьэн, чьэшьы, каб.-черк. лит. пшапэ, жэн, жэщ - «вечер, закат», «бежать», «ночь» [Балкаров 1967].

В отношении фонетического процесса аффрикатизации заднеязычных смычных, протекающего в системе сибилянтов, М.А. Кумахов констатирует, что палатализованные гь, къ, к!ь и возникшие от них переднеязычные мягкие шипящие аффрикаты в кабардино-черкесском литературном языке (в отличие от адыгейского литературного языка, где они аффрикатизовались в дж, ч и <//, за исключением шапсугского диалекта) параллельно употребляются, свидетельствуя о незавершенности рассматриваемого процесса в данном языке [Кумахов 1958].

По утверждению Х.Т. Таова, реконструкция общеадыгских твердых заднеязычных смычных гъ, къ и к1ъ возможна на материале бабугойского говора кабардино-черкесского языка, в то время как во всех других адыгских диалектах и говорах эти звуки исчезли (палатализовались или аффрикатизовались после палатализации) [Таов 2005].

Г.В. Рогава заостряет внимание на процессе исчезновения в кабардино-черкесском литературном языке противопоставления шипящих по твердости-мягкости и переход и твердых и мягких шипящих сибилянтов в полумягкие шипящие (адыг. лит. жэ - «рот», бжыхьэ - «осень», шы - «лошадь» (с твердыми ж, ш); жьы - «воздух, ветер», зэшьын - «скучать» (с мягкими жь, шь); каб.-черк. лит. бажэ - «лиса», бжэ - «дверь», шы - «лошадь», зэшын -«скучать» (с полумягкими ж, ш)) [Рогава 1958].

А.И. Абдоков возводит и лабиосибилянты жъу, шъу, ш1у и их вторичные лабиодентальные фрикативы к аффрикатам, характеризущимся совокупностью признаков смычных консонантов с фрикативами [Абдоков 1973].

По мнению адыговедов, весьма примечательным представляется звуковой комплекс шк1ъ в слове «шк1ъэ» - «теленок», где по замечанию исследователей наблюдается «симбиозное» явление - первичный шипящий спирант и/ сохранился в соседстве с твердым заднеязычным смычным к1ъ [Рогава 1958, Кумахов 1958]. Вместе с тем, с одной стороны, Г.В. Рогава отмечает, что в кабардино-черкесском литературном языке первичный шипящий спирант ш сохранился в сочетании со спирантами х и ху (каб.-черк. лит. гихын - «кушать», шхуэ - «узда») [Рогава 1955]. С другой стороны, по замечанию М.А. Кумахова, в адыгейском литературном языке твердые заднеязычные смычные къ и к1ъ встречаются после спирантов с, шъ и ш [Кумахов 1958].

Б.Х. Балкаров полагает, что фонетические процессы аффрикатизации заднеязычных смычных и спирантизации шипящих аффрикат взаимосвязаны. Так, языковед считает, что если в языке или диалекте не происходит усложнение согласных (аффрикатизация), то там не протекает и спирантизация и наоборот. В подтверждение такому заявлению лингвист ссылается на данные шапсугского диалекта адыгейского языка и бесланеевского диалекта кабардино-черкесского языка, где первичные шипящие звуки сохраняются, и поэтому, по его мнению, не отмечается аффрикатизация задеязычных смычных согласных [Балкаров 1964].

Исследователи фонетической системы адыгских языков констатируют, что адыгейский язык представляет собой зону консервации исходных вариантов сибилянтных звуков, которые имелись в общеадыгском языке. Следует отметить, что среди диалектов и говоров адыгских (адыгейского и кабардино-черкесского) языков наиболее архаичные варианты звуков (в особенности сибилянтов) сохранили бжедугский и шапсугский диалекты адыгейского языка и бесланеевский диалект кабардино-черкесского языка. Так, концепция «проточеркесского» консонантизма Э. Куйперса базируется на материале бжедугского диалекта, который используется автором в качестве праязыковой модели [КшрегБ 1963].

Стремление к преобразованию свистяще-шипящих сибилянтов абхазский лингвист В.А. Чирикба связывает с коренными признаками этих согласных: близость к шипящим и одновременно к свистящим, близость к палатализованным и одновременно к непалатализованным обуславливают, по его мнению, нестабильность свистяще-шипящих согласных в системе согласных по сравнению с другими группами согласных. Указанные их признаки одновременно создают вполне предсказуемые пути устранения этой их неустойчивости и, согласно исследователю, эта группа свистяще-шипящих сибилянтов преобразуется следующими путями: 1) слиянием с твердыми свистящими, 2) слиянием с твердыми шипящими, 3) слиянием смягкими свистящими, а если таковых нет в языке, то образованием мягких свистящих, 4) слиянием с мягкими шипящими [Чирикба 1985: 103].

Главной особенностью бжедугского и шапсугского диалектов адыгейского языка исследователи считают, в первую очередь, наличие в них четверичной системы смычных в отличие от других диалектов адыгских языков, для которых характерна троичная система смычных [Рогава 1943, Чикобава 2010, Балкаров 1967, Керашева 1995, Аутлев 1965, Ситимова 2004]. В то же время, С.С. Ситимова полагает, что произношение придыхательных согласных представителями младшего поколения носителей бжедугского диалекта свидетельствует о тенденции транспозиции в троичную систему смычных [Ситимова 2004].

Внимание зарубежных кавказоведов привлекает чрезвычайно богатый консонантный состав кавказских языков, в чем они находят их «легендарность».

Зарубежные лингвисты-кавказоведы отмечают релевантность отдельных кабардино-черкесских сибилянтов нескольким согласным звукам адыгейского языка, что вызывает вопрос о происхождении данных звуков, о первичности той или иной опции и, соответственно, о превалирующей приближенности к общеадыгскому варианту.

В работах по фонетической системе адыгских языков К. Пари [1971], Ж. Дюмезиль [1933] и О. Алпарслан [1971] отчетливо фиксируют заднеязычные смычные звуки гь, кь, к1ь вместо современных шипящих сибилянтов дж, ч, ч1. Э. Куйперс [1960] отмечает вторичность фонемы ч/ в современном кабардино-черкесском языке по отношению к заднеязычному смычному к1, ссылаясь на отсутствие в лингвистическом материале начала XIX века палатально-альвеолярных аффрикат как коррелятов заднеязычных смычных согласных.

Заслуживает внимания также отмеченная зарубежными кавказоведами тенденция использования зарубежными адыгами (в основном, проживающими в Турции) одного ряда шипящих и шипяще-свистящих сибилянтов вместо литературных кабардино-черкесских шипящих ж, ш и шипяще-свистящих сибилянтов жь, щ, щ! [Gordon, Applebaum 2010].

В трудах известных лингвистов прослеживается тезис о неустойчивости сибилянтов и их стремлении модифицироваться в другие звуки [Трубецкой 1960, Чирикба 1985], что верифицирует наблюдаемые многочисленные транспозиционные процессы внутри системы сибилянтов, детерминирующие консонантно-вокальные соотношения в адыгских языках.

Выводы

Анализ научных источников по исследуемому феномену выявил обозначенные учеными-кавказоведами характерные признаки системы консонантизма, в частности, сибилянтных звуков, в адыгских языках:

1) Адыгские языки являются консонантными языками вследствие исключительности их консонантного состава в количественном и качественном отношении.

2) Сложная система сибилянтов - одна из основных особенностей консонантизма адыгских языков.

3) В системе сибилянтов адыгских языков наличествуют сибилянты как первичного, так и вторичного происхождения.

4) В кабардино-черкесских диалектах и говорах утратились все шипящие спиранты и аффрикаты, однако впоследствии в результате звуковых модификаций фонетическая система опять пополнилась нетвердыми аффрикатами и спирантами вторичного образования.

5) Палатализованные гь, кь, к1ь и возникшие от них переднеязычные мягкие шипящие аффрикаты в кабардино-черкесском литературном языке параллельно употребляются (в отличие от адыгейского литературного языка, где они аффрикатизовались в дж, ч и ч1, за исключением шапсугского диалекта).

6) Одной из особенностей шапсугского диалекта адыгейского языка, как одного из наиболее архаичных диалектов адыгских языков, является наличие в нем неаффрикатизованных (однако палатализованных) заднеязычных смычных согласных гь, кь, к1ь.

7) Реконструкция общеадыгских твердых заднеязычных смычных гъ, кь, к1ь возможна на материале бабугойского говора кабардино-черкесского языка, в то время как во всех других адыгских диалектах и говорах эти консонанты перешли в другие звуки.

8) В бжедугском и шапсугском диалектах адыгейского языка представлена четверичная система смычных в отличие от других диалектов адыгских языков, в которых характерна троичная система смычных.

Несмотря на огромный интерес кавказоведов к сибилянтным звукам в адыгских языках, данная система до сих пор не становилась объектом комплексного исследования в лингвистической литературе. Соответственно, специальное исследование системы сибилянтов в адыгских языках в диахронном плане, в котором систематизированно и комплексно освещены все фонетические процессы, имевшие место в сибилянтной системе и установлены закономерности их протекания и определены направления их развития, представляется автором данной диссертационной работы необходимым в решении ряда узловых проблем фонетики адыгских языков.

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Маремукова, Эллеонора Владимировна

Выводы

Синхронное изучение современных литературных адыгских (кабардино-черкесского и адыгейского) языков в сравнительном аспекте выявляет следующие особенности их современного состояния, а также дивергентные признаки, вызванные историческими трансформациями сибилянтных звуков:

1) Несмотря на богатый и сложный состав согласных фонем, кабардино-черкесский литературный язык характеризуется более простой фонетической системой среди абхазо-адыгских языков.

2) Для системы консонантов кабардино-черкесского языка исходной считается в основном система ближайше-родственного адыгейского языка.

3) В кабардино-черкесском литературном языке выделяется меньшее количество сибилянтов, чем в адыгейском (три шипящие аффрикаты, два шипящих спиранта, три шипяще-свистящих спиранта, два свистящих спиранта и три свистящие аффрикаты).

4) В отличие от кабардино-черкесского литературного языка, в котором отмечаются тринадцать сибилянтов, в адыгейском литературном языке количество таких согласных составляет двадцать три.

5) Шипящие аффрикаты в кабардино-черкесском литературном языке и большинстве его диалектов и говоров реже встречаются, чем в адыгейском литературном языке и его диалектах и говорах, что обусловлено процессами спирантизации шипящих аффрикат и трансформации лабиализованных шипящих аффрикат и лабиализованных шипяще-свистящих спирантов в лабиодентальные звуки.

6) В отличие от адыгейского языка в диалектах и говорах кабардино-черкесского языка процесс аффрикатизации палатализованных гь, кь, к1ь не завершен.

7) Для темиргоевского диалекта, который лежит в основе адыгейского литературного языка, характерна троичная система сибилянтов, в то время как в системе сибилянтов бжедугского и шапсугского диалектов сибилянты представлены в виде четверичной системы.

8) Одним из основных различий фонетической системы адыгейского литературного языка и шапсугского диалекта является отсутствие в шапсугском диалекте твердых аффрикат и спирантов.

9) По сравнению с адыгейским литературным языком и другими его диалектами, в которых процесс аффрикатизации заднеязычных смычных завершен, в шапсугском диалекте наличествуют палатализованные заднеязычные смычные гь, кь, к1ь.

10) Из диалектов адыгейского языка процессу спирантизации шипящих аффрикат более всего подвергся абадзехский диалект, в результате чего он в какой-то степени приблизился к кабардино-черкесскому языку.

11) В отличие от адыгейского литературного языка, где имеются два (твердый и мягкий) ряда шипящих аффрикат, в абадзехском диалекте представлен только один ряд - мягкий.

12) Адыгейскому литературному языку свойствен только первичный шипяще-свистящий спирант щ1 по сравнению с кабардино-черкесским литературным языком, в котором первичная шипящая аффриката к1, сохраняющаяся в адыгейском литературном языке, в результате спирантизации перешла во вторичный свистяще-шипящий абруптивный спирант щ1.

13) Лингвистический материал по литературным адыгским языкам выявляет восхождение шипящего сибилянта ж кабардино-черкесского литературного языка к латеральному согласному л бесланеевского диалекта и адыгейского литературного языка, с одной стороны, а также шипящей аффрикаты ч1 адыгейского литературного языка к абруптивному латеральному звуку л/ - с другой (бесл. диал. мэлэл1эн, адыг. лит. мэлэч1эн, каб.-черк. лит. мэжэлЪн - «голодать»).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Система консонантизма адыгских языков, как и всех кавказских, вызывает интерес не только у отечественных языковедов, но и становится предметом исследования зарубежных ученых в силу богатства и разнообразия представленных в ней звуков. Особенно примечательно, что наблюдающиеся фонетические несоответствия между адыгскими языками, их диалектами и говорами затрагивают именно систему сибилянтов (свистящих, шипящих, свистяще-шипящих звуков).

В данной диссертационной работе система сибилянтов стала объектом тщательного изучения в диахронном и синхронном аспектах. Во-первых, систематизированы и проанализированы основные тенденции в кавказоведении относительно сибилянтных звуков в адыгских языках. Во-вторых, в рамках диахронного изучения системы сибилянтов были привлечены записи адыгских просветителей XIX века, публикации в журнале «Сборник для описания местностей и племен Кавказа», данные диалектов и говоров кабардино-черкесского и адыгейского языков, а также собранный материал по особенностям разговорной речи зарубежных адыгов (проживающих в Турции, Сирии, Иордании, Соединенных Штатах Америки и Израиле). В синхронном аспекте современная система сибилянтов в литературных адыгских языках проанализирована с установлением конвергентных соотношений и выявлением причин дивергенций между сибилянтными звуками литературных адыгских языков и их диалектов и говоров.

На основе богатого фактологического материала (диалектных материалов, аудио- и видеозаписей разговорной речи адыгов, проживающих за рубежом (Турции, Сирии, Иордании, Германии, Израиле, США), произведенных в Международной Черкесской Ассоциации, а также текстовых документов XIX века) можно выделить следующие этапы эволюции исследуемого феномена в системном отношении.

На первом этапе фонетических модификаций твердые заднеязычные звуки общеадыгского языка подверглись палатализации, в результате чего трансформировались в шипящие сибилянты. Соответственно, в рамках аффрикатизации заднеязычных смычных отмечается палатализация заднеязычных твердых гъ, къ, к1ъ с последующей транспозицией в преднеязычные шипящие сибилянты (гъ, къ, к1ъ > гь, кь, к!ъ > дж, ч, ч1: гъанэ > гъанэ > джанэ - «рубашка», къы > кьы > чы - «хворост», к1ъэ > кь1э > чГэ -«юбка, конец»). При этом проанализированный эмпирический материал выявил сохранение в речи зарубежных адыгов, а также в записях XIX века заднеязычных смычных.

В диалектах и говорах адыгских языков наблюдается широкое употребление палатализованных заднеязычных смычных согласных, то есть образованных на втором этапе процесса аффрикатизации заднеязычных смычных согласных.

Этап спирантизации шипящих аффрикат можно полагать следующим процессу аффрикатизации и ознаменованным транспозицией либо имеющихся в языке (первичных) шипящих аффрикат в переднеязычные спиранты, либо спирантизацией вторичных (образованных от заднеязычных смычных) шипящих сибилянтов. Процесс спирантизации шипящих аффрикат в адыгских языках трансформировал твердый и мягкий ряды шипящих сибилянтов в шипящие и шипяще-свистящие спиранты (твердые шипящие аффрикаты джъ, чъ, ч1ъ > мягкие шипящие аффрикаты дж, чъ, ч1 > шипящие спиранты ж, ш. шипяще-свистящие спиранты жь, щ, щ1 в кабардино-черкесском языке).

Кроме этого, лабиосибилянты общеадыгского языка (лабиализованные свистящие аффрикаты дзу, цу и лабиализованные свистяще-шипящие спиранты жъу, шъу, ш1у) модифицировались в кабардино-черкесском языке в лабиодентальные фрикативы в, ф и ф/(адыг. жъуэн - каб.-черк. вэн - «пахать»; адыг. уашъуэ - каб.-черк. уафэ - «небо»; адыг. ш1уыц1э - каб.-черк. ф1ыц1э -«черный»).

Также, лингвистический материал по адыгским языкам выявляет восхождение сибилянтных звуков к латеральным (каб.-черк. лит. уэлбанэ, адыг. лит. уэжъубанэ - «дождливая погода»; бесл. диал. мэлэлЬн, каб.-черк. лит. мэжэлГэн — «голодать»).

Фонологи-кавказоведы обозначили сложность система сибилянтов одной из основных особенностей консонантизма кавказских языков (К.В. Ломтатидзе, Р.Д. Абашиа, Г.В. Рогава, Б.Х. Балкаров, М.А. Кумахов, В.А. Чирикба, Дж. Коларуссо, Дж. Хьюитт, Б. Фелл, Р. Матасович и другие).

Согласно исследователям фонетической системы адыгских языков, адыгейский язык представляет собой зону консервации исходных вариантов сибилянтных звуков, имевшихся в общеадыгском языке. Следует отметить, что среди диалектов и говоров адыгских (адыгейского и кабардино-черкесского) языков наиболее архаичные варианты звуков (в особенности сибилянтов) сохранили бжедугский и шапсугский диалекты адыгейского языка и бесланеевский диалект кабардино-черкесского языка. Так, концепция «проточеркесского» консонантизма Э. Куйперса базируется на материале бжедугского диалекта, который используется автором в качестве праязыковой модели [Кшрегй 1963].

По предположению адыговедов, бесланеевский диалект кабардино-черкесского языка демонстрирует переходное звено между консонантными системами адыгейских и кабардино-черкесских диалектов.

Бесланеевский диалект сохранил палатализованные варианты заднеязычных смычных гь, кь, к1ь как индикаторов транзитного периода процесса аффрикатизации указанных звуков.

Кроме этого, для бесланеевского диалекта характерна оппозиция по твердости-мягкости трехчленных аффрикат (джъ, чъ, ч1ъ - джь, чь, ч1ь) и шипящих спирантов (жъ, шъ - жь, шь), что сближает данный диалект кабардино-черкесского языка с бжедугским и темиргоевским диалектами адыгейского языка [Таов 2005].

Также, система шипящих согласных в бесланеевском диалекте богаче, чем в кабардино-черкесском литературном языке - одному шипящему спиранту литературного языка корреспондируют три спиранта в бесланеевском диалекте (каб.-черк. лит. жь, бесл жъ, ж(ь), ж; каб.-черк. лит. щ, бесл. щ, ш(ь), ш). Шипящие спиранты ж(ь) и ж бесланеевского диалекта в кабардино-черкесском литературном языке соответствуют свистяще-шипящему жь, а шипящие спиранты шь и ш - свистяще-шипящему щ (каб.-черк. лит. жьыбгъэ, бесл. ж(ь)ыбгъэ - «ветер», каб.-черк. лит. жьэ, бесл. жэ - «рот»; каб.-черк. лит. щы, бесл. шьы - «три», каб.-черк. лит. щыгу, бесл. шыгу - «вершина»),

В системе шипящих согласных адыгских языков, таким образом, наблюдается процесс упрощения. Постепенно происходит стирание граней между твердыми и мягкими шипящим спирантами, результатом чего становится использование одного звука вместо трех различных звуков.

Свистяще-шипящим спирантам жь, щ, щ1 кабардино-черкесского языка в баксанском, моздокском диалектах, малкинском говоре, а также в речи зарубежных адыгов нередко соответствуют свистящие спиранты з, с, с/.

Моздокским и кубано-зеленчукским своеобразным аффрикатам -шипяще-свистящему mliul и свистящему miel корреспондируют в кабардино-черкесском языке спирант щ1, в адыгейском языке - абруптиная аффриката ч1 (каб.-черк. лит. щ1алэ, мозд. т1щ1алэ //тс1алэ, адыг. лит. ч1алэ - «парень»).

Кавказоведы отмечают весьма интересную тенденцию в диахронном развитии сибилянтной системы в западно-кавказских языках. Эта особенность заключается в том, что в системе сибилянтов адыгских языков наличествуют сибилянты как первичного, так и вторичного происхождения (К. В. Ломтатидзе, Г.В. Рогава, Б.Х. Балкаров, М.А. Кумахов, З.Ю. Кумахова и другие). Иначе говоря, в данной области фонетической системы имели место различные звуковые процессы, которые способствовали образованию двух рядов сибилянтов - первичных и вторичных. При этом примечательным является то, что в отдельных языках абхазо-адыгской группы наблюдаются факты полного исчезновения одних сибилянтов и повторного возникновения тех же звуков из других.

В этом отношении, к примеру, Г.В. Рогава отмечает, что в кабардино-черкесских диалектах и говорах утратились все шипящие спиранты и аффрикаты, но впоследствии в результате звуковых изменений фонетическая система опять пополнилась нетвердыми аффрикатами и спирантами вторичного образования [Рогава 1974].

В целом, наиболее знаковыми фонетическими процессами, повлиявшими на дальнейшую судьбу всей консонантной системы адыгских языков, следует считать аффрикатизацию заднеязычных смычных, спирантизацию шипящих аффрикат и трансформацию лабиализованных свистящих аффрикат и лабиализованных свистяще-шипящихспирантов в лабиодентальные фрикативы.

М.А. Кумахов отмечает, что палатализованные гь, кь, к1ь и возникшие от них переднеязычные мягкие шипящие аффрикаты в кабардино-черкесском литературном языке (в отличие от адыгейского литературного языка, где они аффрикатизовались в дж, ч и ч/, за исключением шапсугского диалекта) параллельно употребляются, свидетельствуя о незавершенности рассматриваемого процесса в данном языке [Кумахов 1958]. Другими словами, в отличие от адыгейского литературного языка, в кабардино-черкесском литературном языке процесс аффрикатизации заднеязычных смычных еще продолжается, чему свидетельствует параллельное употребление как африкатизованных, так и неаффрикатизованных звуков.

Было установлено, что одной из особенностей шапсугского диалекта адыгейского языка, как одного из наиболее архаичных диалектов адыгских языков, является наличие в нем неаффрикатизованных заднеязычных смычных согласных гь, кь, к1ь (адыг. лит. щэмэдж, шапс. щэмэгь - «коса»; адыг. лит. чэф, шапс. кьэф - «веселый»; адыг. лит. ч1элъырыт1ысхьагъ, шапс. к1элъыт1ысхьагъ - «сел около него») [Керашева 1995].

Неравномерность развития процесса аффрикатизации заднеязычных смычных вызвала фонетические расхождения между диалектами и говорами адыгских языков. Согласно М.А. Кумахову, «судя по немногочисленным документированным материалам, можно отметить быстроту и интенсивность реализации данного звукового процесса в диалектах и говорах» [Кумахов 1958: 253]. Языковед отмечает, что за относительно небольшой промежуток времени (с XIX века, когда в записях адыгских просветителей вместо мягких шипящих аффрикат были представлены заднеязычные смычные) в кабардино-черкесском языке появилась новая система шипящих аффрикат, сформированная в результате аффрикатизации заднеязычных гь, къ, к1ъ.

По утверждению Х.Т. Таова, реконструкция общеадыгских твердых заднеязычных смычных гъ, къ, к1ъ возможна на материале бабугойского говора кабардино-черкесского языка, в то время как во всех других адыгских диалектах и говорах эти звуки утратились (палатализовались или же аффрикатизовались после палатализации) [Таов 2005].

Фольклорные записи, произведения просветителей XIX века (Ш. Ногмова, К. Атажукина, П. Тамбиева, Т. Кашежева, Л. Лопатинского), а также публикации в журнале «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», проанализированные в данной диссертационной работе в числе основных тенденций в динамике развития сибилянтной системы адыгских языков выявили сохранение в XIX веке первичных вариантов неаффрикатизованных заднеязычных смычных.

Примечательным представляется факт наличия во всех адыгских языках и говорах твердых заднеязычных смычных в лабиализованном виде, каб.-черк. лит., адыг. лит. гуыгъэ - «надежда»; каб.-черк. лит. куыц1, адыг. лит. куыц1ы -«мозг»; каб.-черк. лит. ц1ык1у, адыг. лит. ц1ык1уы - «маленький». Сохранение твердых заднеязычных смычных в лабиализованном виде объясняется исследователями особенностями артикулирующих органов при лабиализации [Абдоков 1973, Кумахов 1958].

В то же время, компаративистика адыгских языков и диалектов выявляет дивергентные признаки относительно сохранения заднеязычной смычной фонемы г в составе лабиализованного звука гу. Так, сопоставление лингвистического материала убыхского языка с адыгским демонстрирует презервацию общадыгского звука г, аффрикатизованного в бесланеевском диалекте и спирантизованного в кабардино-черкесском литературном языке: убых. гума - «корова», бесл. джэм - «корова», каб.-черк. жэм - «корова». Конкретизируя обозначенное, следует уяснить, что такие примеры выявляются на основе сравнительного языкового материала, в то время как в рамках одного языка или диалекта наблюдается сохранение заднеязычных смычных в лабиализованном виде.

Материалы зарубежных лингвистов Ж. Дюмезиля [Dumézil 1933, 1952], К. Пари [Paris 1971], О. Алпарслана [Alparslan, Dumézil 1963] демонстрируют устойчивое употребление палатализованных гь, кь, к1ь вместо аффрикат дж, ч, ч1 в говоре анатолийских бесланеевцев.

В работе Дж. Коларуссо, в основе которой лежит материал говора кабардинцев, проживающих в штате Нью-Джерси США и Иордании, представлены палатализованные гь, кь, к/ь вместо аффрикатного ряда дж, ч, ч! [Colarusso 1992].

Г.В. Рогава констатирует утрату в кабардино-черкесском литературном языке сопоставления шипящих по твердости-мягкости и переход и твердых и мягких шипящих сибилянтов в полумягкие шипящие (адыг. лит. жэ - «рот», бжыхьэ — «осень», шы - «лошадь» (с твердыми ж, ш); жьы - «воздух, ветер», зэшьын - «скучать» (с мягкими жь, шь)\ каб.-черк. лит. бажэ - «лиса», бжэ -«дверь», шы - «лошадь», зэшын - «скучать» (с полумягкими ж, ш)) [Рогава 1958].

Процесс спирантизации первичных шипящих аффрикат в адыгских языках обусловил появление оппозиционных пар не только по признаку «шипяще-свистящий».

Для адыгейского литературного языка характерен только первичный шипяще-свистящий спирант щ1 по сравнению с кабардино-черкесским литературным языком, в котором первичная шипящая аффрикта к1, сохраняющаяся в адыгейском литературном языке, в результате спирантизации перешла во вторичный шипяще-свистящий абруптивный спирант щ1.

Из диалектов адыгейского языка спирантизация шипящих аффрикат более характерна для абадзехского диалекта, что, по справедливому замечанию адыговедов, в какой-то степени сближает данный диалект с кабардино-черкесским литературным языком.

Примечательным является наличие в абадзехском диалекте только мягких аффрикат в отличие от адыгейского литературного языка, где шипящие аффрикаты различаются по твердости-мягкости. Кроме этого, в противоположность адыгейскому литературному языку и другим его диалектам в абадзехском диалекте представлены только вторичные шипящие аффрикаты дж, ч, ч1 (т.е. образованные в результате аффрикатизации заднеязычных смычных).

З.И. Керашева отмечает спирантизацию шипящих аффрикат и в шапсугском диалекте адыгейского языка. Процесс спирантизации, имеющий место в шапсугском диалекте, сближает шаспугский диалект с абадзехским диалектом и кабардино-черкесским литературным языком. Однако, согласно З.И. Керашевой, в шапсугском диалекте в ряде случаев спирантизованные аффрикаты существуют параллельно с неспирантизованными [Керашева 1995], что свидетельствует о разновременности протекания этого процесса в адыгских языках.

Система согласных шапсугского и бжедугского диалектов по количеству значительно превосходит звуковой состав адыгейского литературного языка, что объясняется наличием ряда специфических согласных звуков. Система сибилянтов западных диалектов адыгейского языка представляет собой особый интерес, исходя из того, что здесь представлена четверичная система смычных согласных (звонкий, глухой придыхательный, абруптив, преруптив), противопоставленная троичной системе смычных (звонкий, глухой придыхательный, абруптив) остальных адыгских диалектов.

Интересно отметить, что в адыгских языках, как и во всех других языках кавказской языковой семьи (диалектах, говорах) с точки зрения распределения свистящих и шипящих сибилянтов (спирантов и аффрикат) выявляется одно общее правило: характерные для каждого кавказского языка свистящие и шипящие сибилянты, для которых исходной является какая-либо общая фонема (свистящая или шипящая), одновременно могут быть представлены не только в рамках отдельного языка и диалекта, но и в рамках говора или наречия. Например, в речи одних носителей малкинского говора кабардино-черкесского языка могут быть представлены свистящие сибилянты (спиранты), а в речи других - их шипящие эквиваленты.

Некоторые кавказоведы возводят систему сибилянтных звуков к системе латералов. Так, отмечается корреспонденция западно-кавказских шипяще-свистящих сибилянтов жъ, шъ, щ1 и аварских латеральных согласных тп1ъ, тл1, ллъ, тлъ и тл. А.И. Абдоков выдвигает теорию исходной двухъярусной системы латералов (с мягкими и твердыми составляющими). При этом, в соответствии с исследователем, твердый ряд латералов эволюционировал в свистяще-шипящие сибилянты, в то время как мягкие латеральные согласные, согласно автору, трансформировались в спиранты в адыгских языках [Абдоков 1983: 78]. Языковед реконструирует для празападнокавказского языка четверичную систему латералов, исторически связанную с четверичными системами смычных и аффрикат.

Теории восхождения сибилянтных звуков к латеральным придерживается и С.А. Старостин, согласно которому первичная система латералов прото-западно-кавказского языка модифицировалась с последующими сибилянтными и смешанными рефлексами []\Пко1аеу, 81агоз1:т 1994].

1 А 1

I I 1

Следует отметить, что частота использования шипящих сибилянтов превалирует в адыгейском языке по сравнению с кабардино-черкесским языком, что вызвано, во-первых, спирантизацией шипящих аффрикат джъ, чъ, ч!ъ, во-вторых, переходом лабиализованных свистящих аффрикат дзу, цу и лабиализованных шипяще-свистящихспирантов жъу, шъу, ш1у в губно-зубные фрикативы в, ф, ф1. Так, наличествовавшие в общеадыгском языке лабиализованные свистящие аффрикаты дзу, цу, а также лабиализованные шипяще-свистящие спиранты жъу, шъу, ш1у трансформировались в кабардино-черкесском языке в губно-зубные спиранты в, ф и ф1 (адыг. жъуэн - каб.-черк. вэн - «пахать»; адыг. уашъуэ - каб.-черк. уафэ - «небо»; адыг. ш1уыц!э - каб.-черк. ф1ыц1э - «черный»).

В кавказоведении существует теория зависимости процессов аффрикатизации заднеязычных смычных и спирантизации шипящих аффрикат. Однако проявление этой взаимосвязи видится учеными-кавказоведами по-разному.

Так, по предположению З.И. Керашевой, аффрикатизация заднеязычных смычных препятствует процессу спирантизации шипящих аффрикат, укрепляя позиции шипящих сибилянтов в языке или диалекте. По З.И. Керашевой, консервация неаффрикатизованных заднеязычных звуков гъ, кь, к1ь (т.е. не имеющая место, в данном случае, транспозиция в шипящие сибилянты) вызывает тенденцию к спирантизации. Такая теория подтверждается лингвистом материалом шапсугского диалекта, где отмечается спирантизация шипящих аффрикат, в то время как сохраняются неаффрикатизованные заднеязычные смычные гъ, къ, к1ъ. Материал темиргоевского и бжедугского диалекта, напротив, демонстрирует, согласно З.И. Керашевой, усиление позиций первичных шипящих аффрикат аффрикатизацией заднеязычных звуков с последующим препятствием процессу спирантизации [Керашева 1995].

Диаметрально противоположная позиция отмечается у Б.Х. Балкарова, который, утверждая о взаимосвязи фонетических процессов аффрикатизации заднеязычных смычных и спирантизации шипящих аффрикат, выдвигает теорию о взаимоисключении или взаимовключении этих процессов в западно-кавказских языках. Другими словами, в соответствии с теорией Б.Х. Балкарова, процесс спирантизации в языке или диалекте вызывает процесс аффрикатизации и наоборот. Лингвист верифицирует свое положение данными шапсугского диалекта адыгейского языка и бесланеевского диалекта кабардино-черкесского языка, где, по его мнению, не отмечается аффрикатизация задеязычных смычных согласных вследствие сохранения первичных шипящих звуков [Балкаров 1964].

Таким образом, если в соответствии с положением З.И. Керашевой репрезентация в языке или диалекте одного фонетического процесса тормозит другой фонетический процесс, то позиция Б.Х. Балкарова предполагает или полное отсутствие указанных процессов в языке или диалекте или развитие обоих фонетических трансформаций.

В то же время, по предположению Г.В. Рогава, процесс спирантизации шипящих аффрикат исторически предшествовал процессу аффрикатизации заднеязычных звуков. Это означает, что наличествовавшие в западно-кавказских языках первичные (по Г.В. Рогава) шипящие аффрикаты транспозиционировались в шипящие спиранты, что способствовало последующему переходу общеадыгских заднеязычных смычных в шипящие аффрикаты и образование не имевшихся в структуре языка или диалекта вторичных шипящих сибилянтов.

Однако, следует отметить, что синхронно-диахронные корреспонденции между адыгскими языками и диалектами обнаруживают примеры последовательных звуковых модификаций, в которых начальный этап трансформации ознаменован процессом аффрикатизации заднеязычного звука, в то время как последующий период характеризуется спирантизацисй вторичной шипящей аффрикаты (исторически восходящей к общеадыгскому заднеязычному звуку): абаз. бага, адыг. лит. баджэ, каб.-черк. лит. бажэ лиса»; убых. гума, бесл. диал. джэм, каб.-черк. лит. жэм - «корова» (заднеязычный смычной звук г > шипящая аффриката дж > шипящий спирант ж). Из этого можно заключить, что первичной является аффрикатизация заднеязычных смычных. Впоследствии наблюдается спирантизация либо первичных, имевшихся в языке или диалекте аффрикат, либо вторичных, исторически восходящих к заднеязычным смычным звукам, что обнаруживается при компаративном изучении близкородственных западно-кавказских языков.

Примечательно, что в системе сибилянтов наиболее склонны к изменениям свистяще-шипящие звуки. Исследователи объясняют это природой самих шипяще-свистящих звуков - эти согласные находятся в промежуточном положении между альвеолярными и дентальными аффрикатами и спирантами, что обусловило другое их название - дентально-альвеолярные [Чирикба 1985].

Звуки указанной природы обнаруживают определенные конвергентные признаки с апикальными (или дентальными), чем объясняется объединение этих звуков в одну группу в некоторых языках мира [Трубецкой 1960].

Предрасположенность свистяще-шипящих сибилянтов в абхазо-адыгских языках к модификациям верифицируется характерными признаками этой группы консонантов: транзитное положение этих звуков между шипящими и свистящими сибилянтами и, соответственно одинаковая приближенность и к шипящим и к свистящим сибилянтам, детерминируют их дальнейшие видоизменения [Чирикба 1985: 102].

Нестабильность свистяще-шипящих согласных ярко проявляется на материале диалектов и говоров адыгских языков. В кабардино-черкесском языке наблюдается:

1) утрата всех лабиализованных свистяще-шипящих сибилянтов (жъу, шъу, ш1у, дзу, цу) и переход их в губно-зубные спиранты (в, ф, фГ)\

2) замена первичных свистяще-шипящих спирантов шипящими спирантами и аффрикатами;

3) замена свистяще-шипящих спирантов жъ, щ, щ1 то мягкми шипящими жь, шь, ш1ь, то свистящими з, с, с1 и т. д.

Таким образом, современная система консонантизма литературных адыгских языков - результат диахронных фонетических модификаций системы сибилянтов. Время протекания и интенсивность указанных звуковых трансформаций в литературных адыгских языках отличаются от таковых в записях XIX века, в диалектах и говорах, в речи зарубежных адыгов, где зафиксированы различные стадии звуковых изменений. Этим объясняется количественное и качественное несоответствие согласных звуков в системе сибилянтов не только адыгских, но и всех западно-кавказских языков.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Маремукова, Эллеонора Владимировна, 2013 год

Библиография

1. Абаев В.И. Грамматический очерк осетинского языка // Осетино-русский словарь. - Москва: Советская Энциклопедия, 1970. 2-е изд. - 584с. С. 546-561.

2. Абашиа Р.Д. Исторические и ареальные черты фонематической системы картвельских и дагестанских языков // Материалы конференции по языкам Кавказа. Лейпциг: Институт эволюционной антропологии им. Макса Планка, 2007. - 12с.

3. Абдоков А.И. Фонетические и лексические параллели абхазско-адыгских языков. - Нальчик: Эльбрус, 1973. - 81 с.

4. Абдоков А.И. О звуковых и словарных соответствиях северокавказских языков: Сравнительно-исторический анализ фонетики и лексики. Нальчик: Эльбрус, 1983. -200с.

5. Абдоков А.И. К вопросу о генетическом родстве абхазо-адыгских и нахско-дагестанских языков. Нальчик: Эльбрус, 1976. - 148с.

6. Абрегов А.Н. О некоторых источниках исторического изучения адыгейского языка // Адыгейская Правда, 3 июня, 1964.

7. Абрегов А.Н. О появлении лабиализованных согласных в заимствованных словах (на материале адыгских языков) // Материалы региональной научной конференции «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа». - Нальчик: Кабардино-Балкарский государственный университет, 2004. - С. 5.

8. Атажукин К. Кабардинская азбука. - Тифлис: Военно-Походная типография Главного Штаба Кавказской Армии, 1865. - 85 с. [Фотокопия].

9. Аутлев К.Л. Полуабруптивные смычные бжедугского диалекта // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. -Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1971. Т. 12. - С. 240-254.

10. Аутлев К.Л. Фонетические особенности бжедугского диалекта адыгейского языка: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Тбилиси: Институт Языкознания АН Груз. ССР, 1965. -108с.

11. Ашхамаф Д. А. Избранные работы. - Майкоп: Адыгейский Государственный Университет, 1997. - 218с.

12. Ашхамаф Д.А. Краткий обзор адыгейских диалектов. - Майкоп: Адыгнациздат, 1939.- 20с.

13. Багов П.М. Кубано-зеленчукские говоры кабардино-черкесского языка. - Нальчик: Эльбрус, 1968. - 154с.

14. Багов П.М. Шипящие аффрикаты и спиранты в черкесской речи жителей аулов Абазакта и Псоуче-Даха Карачаево-Черкесской автономной области // Ученые Записки Кабардино-Балкарского Научно-Исследовательского Института. - Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1964. Т. XX. Серия филологическая. - С. 5-23.

15. Балкаров Б.Х. Введение в абхазо-адыгское языкознание. - Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., 1979. - 146с.

16. Балкаров Б.Х. История некоторых кабардинских согласных // Ученые Записки Кабардино-Балкарского Научно-Исследовательского Института. Серия историко-филологическая. - Нальчик, 1964. Т. 20. - С. 106-118.

17. Балкаров Б.Х. История некоторых согласных и гласных адыгских языков. - Нальчик: Кабардино-Балкарский Научно-Исследовательский Институт, 1967. 32с.

18. Балкаров Б.Х. О происхождении свистящих согласных в кабардинском языке // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. -Москва, 1964. Т. 23. Вып. 5.

19. Балкаров Б.Х. Становление современного литературного языка // Вопросы развития литературных языков народов СССР. - Алма-Ата: АН Казах. ССР, 1964.-С. 339-341.

20. Балкаров Б.Х. Фонетика адыгских языков. - Нальчик: Эльбрус, 1970. -

334 с.

21. Балкаров Б.Х. Язык бесленеевцев. - Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1959 - 148с.

22. Березин Ф.М. История лингвистических учений. - М.: Высшая школа, 1975.-303с.

23. Берсиров Б.М. Переход латералов в шипящие и шипяще-свистящие спиранты в адыгских языках // Ежегодник Иберийско-Кавказского Языкознания. - Тбилиси, 1986. Вып. ХШ. - С. 117-123.

24. Биданок М.М. Становление норм адыгейского литературного языка: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. -Майкоп, 2003.-249с.

25. Бижева З.Х. Адыгская языковая картина мира. - Нальчик: Эльбрус, 2000. - 128с.

26. Бижоев Б.Ч. Язык кабардино-черкесской диаспоры в Сирии, Иордании, Турции // Адыгская и карачаево-балкарская зарубежная диаспора: история, культура. - Нальчик: Эль-Фа, 2000. - 272с. - С. 201 -240.

27. Борукаев Т.М. Грамматика кабардино-черкесского языка / Под.реп. Н И. Голубинского. - Нальчик: Кабардино-Балкарский Облнациздат, 1932. - 142с.

28. Будагов P.A. Введение в науку о языке. - М.: Учпедгиз, 1965. - 436с.

29. Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. - М.: Наука, 1978. - 320с.

30. Виноградов В.В. Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. М.: Наука, 1967. -136с.

31. Водождоков Х.Д. К вопросу о развитии адыгейского литературного языка (советский период) // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. - Майкоп, 1957. Т. I. - С. 9-107.

32. Водождоков Х.Д. О звуковом составе адыгейского языка // Адыгейская правда, 1954. 25 августа.

33. Гамкрелидзе Т.В. Лингвистическая типология и праязыковая реконструкция // Сравнительно-историческое изучение языков разных семей. Теория лингвистической реконструкции. - М.: Просвещение, 1988. - С. 145157.

34. Георгиев В. Вопросы родства средиземноморских языков // Вопросы Языкознания - М., 1954, № 4.

35. Головин Б.Н. Введение в языкознание: Учебное пособие для филологов-специалистов университетов и педагогических институтов. - М.: Высшая школа, 1977. - 311 с.

36. Гишев Н.Т. Сравнительный анализ адыгских языков. - Майкоп, 2003. -281с.

37. Грамматика абхазского языка. Фонетика и морфология. - Сухум: Алашара, 1968. -204с.

38. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка / Ред. коллегия: М. Л. Абитов и др.- М.: АН СССР, 1957. - 240с.

39. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка / Ред. коллегия: П.М. Багов и др. - М.: Наука, 1970. Ч. I. - 215с.

40. Грамматика современного русского литературного языка / Отв. рел. Н.Ю. Шведова. - М.: Наука, 1970. - 767с.

41. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / Перев. с нем. - М.: Прогресс, 1984.-398 с.

42. Гухман М.М. Литературный язык // Общее языкознание. - М.: Наука, 1970.-С. 502-548.

43. Дешериев Ю.Д. Развитие младописьменных языков народов СССР. -М.: Наука, 1958. -264с.

44. Дзасежев Х.Э. Современный кабардино-черкесский язык. - Черкесск: Ставропольское книжное издательство, 1964.-227с.

45. Зекох У.С. Адыгейская грамматика. - Майкоп: Адыгея, 2002. - 5 12с.

46. Зекох У.С. Из истории адыгейской фонетико-грамматической литературы // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. - Майкоп, 1972. Т. XIV. - С. 189-200.

47. Зекох У.С. Диалектная база адыгейского литературного языка. -Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1990. - 39с.

48. Зекох У.С. Некоторые вопросы описательной фонетики адыгейского языка // Вопросы адыгейского языкознания. - Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1984. Вып. 4. - С. 26-41.

49. Кабардино-черкесский язык / Гл. ред. М.А. Кумахов- Нальчик: Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., Эль-Фа, 2006. Т. I. - 550 с.

50. Кабардино-черкесский язык / Гл. ред. М.А. Кумахов. - Нальчик: Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 г., Эль-Фа, 2006. Т II.-520с.

51. Керашева З.И. Аспирированные и полуабруптивные смычные согласные в диалектах адыгейского языка // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. - Тбилиси, 1986. Вып. XIII. - С. 101-116.

52. Керашева З.И. Значение диалектной лексики для решения историко-генетических проблем // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. -Тбилиси, 1975. Вып II. - С. 58-69.

53. Керашева З.И. Некоторые вопросы становления адыгейского литературного языка // Адыгейская филология. - Ростов н/Д, 1976. Вып. VII. -С. 13-20.

54. Керашева З.И. Особенности шапсугского диалекта адыгейского языка // Избранные труды и статьи. - Майкоп: Адыгейское республиканское книжное издательство, 1995.-551 с. - С. 193-332.

55. Керашева З.И. Языковые контакты и диалектная дифференциация // Материалы V региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. - Орджоникидзе, 1977. - С. 32-39.

56. Климов Г.А. Кавказские языки. - М.: Наука, 1965. - 112с.

57. Климов Г.А. О гипотезе внутреннего родства кавказских языков // Вопросы языкознания, 1968. № 6. - С. 16-25.

58. Куашева Т.Х. Терские говоры // Ученые Записки Кабардино-БалкарскогоНаучно-Исследовательского Института. Т XIII. - Нальчик, 1957. Т. 13.-С. 271-290.

59. Кумахова З.Ю. Абадзехский диалект и его место среди других адыгских диалектов. - Нальчик: Эльбрус, Кабардино-Балкарский Научно-Исследовательский Институт, 1972. - 116с.

60. Кумахова З.Ю. Некоторые вопросы нормы кабардино-черкесского литературного языка // Ученые Записки Кабардино-Балкарского Научно-Исследовательского Института, Т. 24. - Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1966.-С. 153-157.

61. Кумахова З.Ю. К фонологической интерпретации консонантизма в адыгских языках // Ежегодник Иберийско-Кавказского Языкознания. -Тбилиси, 1974. Вып. 1.-С. 98-102.

62. Кумахова З.Ю. Особенности абадзехского диалекта // Ученые Записки Кабардино-БалкарскогоНаучно-Исследовател ьского Института. Нал ьч ик: Кабардино-Балкарское книжное издательствово, 1959. Вып. XIV. - С. 183-206.

63. Кумахова З.Ю. Развитие адыгских литературных языков. - М.: Наука, 1972.-280с.

64. Кумахова З.Ю., Кумахов М.А. Функциональная стилистика адыгских языков. - М.: Наука, 1979. - 359с.

65. Кумахов М.А. Адыгейский язык // Языки народов СССР. - М., 1976. Т. 4.-С. 145-164.

66. Кумахов М.А. Адыгская письменность: проблемы унификации алфавитных и орфографических систем // Материалы региональной научной конференции «Проблемы унификации адыгских алфавитных и

орфографических систем». - Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1999. - С. 7-29.

67. Кумахов М.А. К вопросу о классификации адыгских диалектов // Ученые Записки Кабардино-Балкарского Государственного Университета. -Нальчик, 1957. Вып. 2. - С. 11-120.

68. Кумахов М.А. К вопросу об аффрикатизации заднеязычных согласных в адыгских языках // Ученые записки Кабардино-Балкарского Государственного Университета. Вып. IV. - Нальчик, 1958. - С. 245-254.

69. Кумахов М.А. Особенности кубанского диалекта кабардино-черкесского языка: автореферат диссертации на соискание учененой степени кандидата филологических наук. - М., 1955. - 16с.

70. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания. - Нальчик: Эльбрус, 1984.-326 с.

71. Кумахов М.А. Сравнительно-историческая грамматика адыгских (черкесских) языков. - М.: Наука, 1989. - 383с.

72. Кумахов М.А. Сравнительно-историческая фонетика адыгских (черкесских) языков. - М.: Наука, 1981. - 288с.

73. Кумахов М.А. Сравнительно-историческое изучение западнокавказских языков. Состояние и задачи // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - М., 1980. Т. 39. № 3. - С. 252-262.

74. Кумахов М.А. Теория генеалогического древа и вопросы дифференциации западнокавказских языков // Вопросы Языкознания. - М., 1976. №3,-С. 47-57.

75. Кумахов М.А. Теория моновокализма и западнокавказские языки // Вопросы Языкознания, 1973. № 6. - С. 54-67.

76. Кумахов М.А. Фонетические особенности кубанского диалекта // Вопросы Изучения Иберийско-Кавказких Языков. - М., 1961. - С. 23-34.

77. Кумахов М.А. Убыхский язык // Иберийско-Кавказское Языкознание. -М., 1967. Т. 4.-С. 689-706.

78. Ломтатидзе К.В. Абазинский язык. Языки народов СССР. - М.: Наука, 1967. Т. IV.-712с.

79. Ломтатидзе К.В. Абхазский язык. Языки народов СССР. - М.: Наука, 1967. Т. IV.-712с.

80. Ломтатидзе К.В. К генезису одного ряда троичных спирантов в адыгских языках // Доклады и сообщения Института Языкознания АН СССР. -М., 1953. Т. 4.-С. 91-100.

81. Ломтатидзе К.В. К истории свистяще-шипящих сибилянтов в протоадыгском // Сообщения АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1967. Т. 3. № 9 (на груз, яз., резюме на рус. яз.).

82. Ломтатидзе К.В. Некоторые вопросы иберийско-кавказского языкознания // Вопросы Языкознания. - М., 1955. № 4. - С. 73-82.

83. Ломтатидзе К.В. Некоторые вопросы истории фонетической системы абхазо-адыгских языков // XXV Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. - М., 1960. - С. 10.

84. Ломтатидзе К.В. Об одной фонетической закономерности в абхазо-абазинских диалектах // Сообщения АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1942. Т. 3, № 8. -С. 861-868.

85. Ломтатидзе К.В. Сложная система сибилянтов - одна из основных особенностей консонантизма иберийско-кавказских языков // XI региональная научная сессия. Вопросы фонологии и морфологии. - Нальчик, 1986. - С. 30-3 1.

86. Лопатинский Л.Г. Адыгские тексты // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. - Тифлис, 1896. Вып. XXI, отд. II. - С. 151-301. [Фотокопия].

87. Лопатинский Л.Г. Краткая кабардинская грамматика // «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа». - Тифлис, 1891. Вып. XXII, отд. II. - 46 с. [Фотокопия].

88. Мамрешев К.Т. Особенности баксанского диалекта кабардинского языка. - Нальчик: Кабардино-Балкарский Научно-Исследовательский Институт, 1959. - 85с.

89. Набокова Н.М. Особенности армавирского говора адыгейского языка: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Майкоп, 1964. - 17с.

90. Набокова Н.М. Фонетические особенности армавирского говора адыгейского языка // Ученые Записки Кабардино-Балкарского Научно-Исследовательского Института. - Нальчик, 1964. Т. XX. - С. 24-39.

91. Ногмов Ш.Б. Филологические труды [Исследовал и подготовил к печати Г.Ф. Турчанинов]. - Нальчик: Кабардинский Научно-Исседовательский Институт, 1956. Т. 1. - 308с.

92. Ногмов Ш.Б. Филологические труды [Исследовал и подготовил к печати Г.Ф. Турчанинов]. - Нальчик: Кабардино-Балкарский Научно-Исследовательский Институт, 1958 (переплет 1959). Т. 2. - 199с.

93. Очерки кабардино-черкесской диалектологии. - Нальчик: Кабардино-Балкарский Научно-Исследовательский Институт, 1969. - 329 с.

94. Рогава Г.В. Абхазско-адыгские языки // Языки народов СССР. - М., 1967. Т. 4.-С. 95-100.

95. Рогава Г.В. Взаимоотношения между сложной системой консонантизма и простой системой вокализма в абхазо-адыгских языках // XI региональная научная сессия по изучению системы и истории иберийско-кавказских языков. Вопросы фонологии и морфологии: Тезисы докладов. -Нальчик, 1986.-С. 34-35.

96. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка. Краснодар-Майкоп: Краснодарское книжное издательство, 1966. -462с.

97. Рогава Г.В. Звонкий фарингальный спирант щ в адыгских языках // Известия Института Языка, Истории и Материальной Культуры. - Тбилиси, 1941. Т. 10. С. 271-277.

98. Рогава Г.В. Изменения фарингальных смычных в диалектах картвельских и абхазо-адыгских языков // Тезисы докладов X региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. - Грозный, 1983. - С. 7-8.

99. Рогава Г.В. Изменение фарингальных смычных в картвельских и абхазо-адыгских языках // Материалы X региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков «Проблема лексического состава диалектов и разработка диалектных словарей иберийско-кавказских языков». - Грозный, 1987.-С. 10-13.

100. Рогава Г.В. К вопросу о взаимоотношении между сложной системой консонантизма и простой системой вокализма в абхазо-адыгских языках // Ежегодник Иберийско-Кавказского Языкознания. - Тбилиси, 1985. Т. 12. - С. 182-186.

101. Рогава Г.В. К вопросу о звуковых соответствиях в абхазо-адыгских языках (По данным шипящих сибилянтов адыгских языков) // Иберийско-Кавказское Языкознание. - Тбилиси, 1973. Т. 18. - С. 303-314.

102. Рогава Г.В. К вопросу о рядах фарингальных взрывных в картвельских и адыгейских языках // Иберийско-Кавказское Языкознание. -Тбилиси, 1946. Т. 1,-С. 1-17.

103. Рогава Г.В. К вопросу о структуре именных основ и категориях грамматических классов в адыгских (черкесских) языках. - Тбилиси, 1956. -154с.

104. Рогава Г.В. К истории шипящих спирантов в кабардинском языке // Сообщения АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1958. Т. XX. № 5. - С. 615-620.

105. Рогава Г.В. Некоторые вопросы звуковых соотношений между картвельскими и адыгскими языками // VI (XII) научная сессия Института языкознания АН Груз. ССР: план работы и тезисы докладов. - Тбилиси: Институт Языкознания АН Груз. ССР, 1955. - С. 36-37.

106. Рогава Г.В. Об одном случае аффрикатизации глухого шипящего спиранта в нижнеадыгейском и грузинском языках // Иберийско-кавказское языкознание. - Тбилиси, 1948. Т. 2. - С. 52-53.

107. Рогава Г.В. Основные фонетические процессы согласных в адыгских языках // Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. - Тбилиси, 1974. Т. I. -С. 71-78.

108. Рогава Г.В. О четверичной системе взрывных в кавказских языках // Сообщения АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1943. Т. 4. Вып. 3. - С. 837-842.

109. Рогава Г.В. Четверичная система смычных в адыгских языках // Сообщения АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1943. Т. 4. № 3. - С. 273-279.

110. Рогава Г.В. Шипящие аффрикаты в нижнеадыгейском языке // Известия Института Языка, Истории и Материальной Культуры. - Тбилиси, 1942. Т. 12.-С. 135-147.

111. Ситимова С.С. Особенности бжедугского диалекта адыгейского языка: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Майкоп, 2004. - 249с.

112. Табулова Н.Т. Грамматика абазинского языка. Фонетика и морфология. — Черкесск: Ставропольское книжное издательство, 1976. - 351 с.

113. Таов Х.Т. Кабардино-черкесская диалектология: учебное пособие. -Нальчик: КБГУ, 2005. - 185с.

114. Таов Х.Т. Некоторые вопросы фонетической системы кабардино-черкесских диалектов. Тезисы XI региональной научной сессии. - Нальчик, 1986.-С. 39.

115. Таов Х.Т. О некоторых вопросах фонетической системы адыгских языков // VI Международный Коллоквиум Европейского Общества Кавказоведов. - Майкоп, 1993. - С. 350-351.

116. Таов Х.Т. Проблемы кабардино-черкесской диалектологии. -Нальчик: КБГУ, 1997. - 131с.

117. Tay Хь.Т., Урыс. Хь.Щ. Адыгэбзэмрэ адыгеибзэмрэ я грамматикэ (Зэлъытауэ). - Нальшык: КБГУ, 1995. - 119.

118. Tay Хь.Т., ХъутЬжь З.А. Функциональна стилистикэ. - Налшык: Къэбэрдей-Балъкъэр университет, 2005. - 44с.

119. Темирова Р.Х. О некоторых особенностях кабардино-черкесского литературного языка // Труды Карачаево-Черкесского Научно-Исследовательского Института, серия филологическая. - Черкесск, 1973. - С. 171-178.

120. Тлебзу Д.А. Некоторые фонетические особенности речи иорданских адыгейцев // Вопросы Адыгейского Языкознания. - Майкоп, 1982. Вып. 2. - С. 162-169.

121. Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. Москва: Прогресс, 1987.-560с.

122. Трубецкой Н.С. Основы фонологии / перевод с немецкого A.A. Холодовича. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. - 372с.

123.Турчанинов Г.Ф. Материалы по диалекту моздокских кабардинцев // Ученые Записки Кабардинского Научно-Исследовательского Института. -Нальчик, 1946. Т. 1. - С. 203-239.

124. Турчанинов Г.Ф., Цагов М. Грамматика кабардинского языка. - М,-Л.: Известия АН СССР, 1940. Ч. 1. - 160с.

125. Турчанинов Г.Ф. О некоторых фонетических явлениях в кабардинском языке первой половины XIX столетия // Языки Северного Кавказа и Дагестана. - М.-Л.: АН СССР, Институт Языкознания и Мышления им. Н. Я. Марра, 1949. Вып. 2. - С. 39-60.

126. Тхаркахо Ю.А. Об одной фонетической закономерности в адыгских языках // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. -Майкоп, 1971. Т. XII.-С. 181-186.

1 С "7

1 J /

127. Тхаркахо Ю.А. Об одной фонетической закономерности в адыгских языках // Ежегодник Иберийско-Кавказского Языкознания. - Тбилиси, 1974. Вып. I. - С. 91-97.

128. Тхаркахо Ю.А. Особенности чемгуйского диалекта адыгейского языка // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. -Майкоп, 1963. Т. 1. - С. 92-123.

129. Тхаркахо Ю.А. Особенности чемгуйского диалекта адыгейского языка: автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - М., 1965. - 28с.

130. Тхаркахо Ю.А. Становление стилей и норм адыгейского литературного языка. - Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1982. - 191с.

131. Тхаркахо Ю.А. Стилистика адыгейского языка. - Майкоп: Качество, 2003.-501 с.

132.Тхаркахо Ю.А. Чемгуйский диалект и его место среди других адыгских диалектов. - Майкоп: Адыгейский Республиканский Институт Гуманитарных Исследований, 1993. - 502с.

133. Уджуху Т.Ш. Преруптивные смычные согласные западных диалектов адыгейского языка // Строение предложения в адыгейском языке. -Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1976. - С. 15-165.

134. Урыс Хь.ГЦ. Адыгэбзэм и тхыдэ. - Налшык: Эльбрус, 2000. - н. 360.

135. Урыс Хь.Щ. Адыгэбзэ грамматикэ. Фонетикэ. Морфонемикэ. Морфологие. - Налшык: Эльбрус, 2001. - н. 232.

136. Урыс Хь.Щ. АдыгэбзэмкЬ практическэ стилистикэ. - Налшык: Эльбрус, 2002. - н. 208.

137. Хёлиг М. Фонетическое описание звуков литературного адыгейского языка. - Майкоп, 2003. - 31 с.

138. Чикобава A.C. Введение в иберийско-кавказское языкознание. -Тбилиси: Универсал, 2010. - 342с.

139. Чикобава A.C. Задачи диалектологии иберийско-кавказских языков // Координационное совещание по вопросам диалектологии иберийско-кавказских языков. План работы и тезисы докладов. - Тбилиси, 1956. - С. 5 -11.

140. Чикобава A.C. Иберийско-кавказские языки и научная актуальность их изучения // Ученые Записки Адыгейского Научно-Исследовательского Института. - Майкоп, 1963. Т. 2. - С. 3 - 26.

141. Чикобава A.C. Иберийско-кавказское языкознание, его общелингвистические установки и основные достижения // Известия АН СССР, отд. литературы и языка. - М., 1958.Т. 7. Вып. 2.

142. Чикобава A.C. К вопросу об отношении картвельских языков к индоевропейским и северокавказским языкам // Вопросы Языкознания, 1970. № 2.-С. 50-62.

143. Чикобава A.C. Узловые вопросы исторической фонетики иберийско-кавказских языков // Ежегодник Иберийско-Кавказского Языкознания. -Тбилиси, 1974. Вып. I. - С. 45-60.

144. Чирикба В.А. К проблеме синхронного анализа свистяще-шипящих согласных в абхазо-адыгских языках // Вопросы Адыгейского Языкознания. -Майкоп: Адыгейский Научно-Исследовательский Институт, 1985. Вып. 5. - С. 95-117.

145. Шагиров А.К. Материальные и структурные общности лексики абхазо-адыгских языков. - М.: Институт Языкознания АН СССР, 1982. - 164с.

146. Шагиров А.К. Фонетика и морфология кабардинского языка. -Нальчик: Эльфа, 2004. - 220с.

147. Шагиров А.К. Фонетические особенности малкинского говора кабардино-черкесского языка // Вопросы Изучения Иберийско-Кавказских Языков.-М., 1961.-С. 14-22.

148. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. - М.: Наука, 1977. Т. 1. - 292с.

149. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. - М.: Наука, 1977. Т. 2. - 225с.

150. Шенгелиа В.Г. Конечные консонантные группы в адыгейском литературном языке // Тезисы докладов научной конференции. Институт Языкознания АН Груз. ССР. - Тбилиси, 1970. - С. 11-12.

151. Шенгелиа В.Г. Начальные консонантные группы в адыгейском литературном языке // Тезисы докладов научной конференции аспирантов и молодых научных работников Институт Языкознания АН Груз. ССР. -Тбилиси, 1969. - С. 8-9.

152. Шилихина К.М. Основы лингвистической типологии (учебное пособие для вузов). Воронеж: Воронежский государственный университет, 2007.-63с.

153. Эльбердов Х.У. Грамматика кабардинского языка. Ч. 1. Фонетика и морфология. - Нальчик: Кабгосиздат, 1948. - 176с.

154. Яковлев Н.Ф., Ашхамаф Д. А. Грамматика адыгейского литературного языка. - М- Л.: АН СССР, 1941. - 464с.

155. Яковлев Н.Ф. Грамматика литературного кабардино-черкесского языка.-М.-Л.: АН СССР, 1948.-372с.

156. Alparslan О., Dumezil G. Le parler besney (tcherkesse oriental) de Zennun koyu (Corum, Turquie)//Journal Asiatique 251, 1963 -Pp. 337-382.

157. Chiricba V. Common West Caucasian.The Reconstruction of its Phonological System and Parts of its Lexicon and Morphology. Leiden: CNWS Publications, 1996. -452p.

158. Colarusso J. A Grammar of the Kabardian Language-Calgary, Alberta: University of Calgary Press, 1992 - 231 p.

159. Colarusso J. Further Etymologies between Indo-European and Northwest Caucasian // Current Trends in Caucasian, East European and Inner Asian Linguistics, Papers in Honor of Howard Aronson. Amsterdam: Dee Ann Holisky and Kevin Tuite, 2003. - Pp. 41 -60.

160. Colarusso J. Phyletic Links between Proto-Indo Europian and ProtoNorthwest Caucasian // The Journal of Indo-European Studies 25 (1 - 2), 1997. - Pp. 119-151.

161. Dirr A. Einführung in das Studium der Kaukasischen Sprachen. - Leipzig, 1928.-Pp. 38-56.

162. Dumézil G. Introduction à la grammaire comparée des langues caucasiennes du Nord. - Paris, 1933,- 149p.

163. Dumézil G. Langues caucasiennes // Les langues du Monde. - Paris, 1952.-Pp. 240-245.

164. Fell B. Appliactives and Incorporation in Ubykh // SKY Journal of Linguistics 25, 2012.-Pp. 61-95.

165. Gordon M., Applebaum A. Phonetic structures of Turkish Kabardian // Journal of the International Phonetic Association. Vol. 36. Issue 02. Cambridge: Camridge University Press, 2006. - Pp. 159-186.

166. Gordon M., Applebaum A. Prosodie fusion and minimality in Kabardian // Phonology. Vol. 27, № 01. Cambridge: Camridge University Press, 2010. - Pp. 4576.

167. Hewitt G. The labialized sibilants of Ubykh (North West Caucasian) // Revue des Etudes Géorgiennes et Caucasiennes 2, 1986. Pp. 21-30.

168. Hewitt G. North West Caucasian // Lingua, 115. London: School of Oriental and African Studies, 2005. - Pp. 91-145.

169. Kuipers A. A dictionary of proto-circassian roots. Leiden: Peter de Ridder press, 1975. - 93p.

170. Kuipers A. Phoneme and Morpheme in Kabardian (Eastern Adyghe). Columbia University: Mouton and Co Publishers, The Hague, The Netherlands, 1960.-Pp. 125.

171. Kuipers A. Proto-Circassian Phonology: An Essay in Reconstruction. Studia Caucasica. -1. The Hague, 1963.-Pp. 56-92.

172. Loewe L. A dictionary of the Circassian language. In two parts: English-Circassian-Turkish and Circassian-English-Turkish. London: George Bell, 1854. -177p.

173. Matasovic R. A short grammar of Kabardian / translated from Croatian by Tena Gnjatovic. - Zagreb, 2009.Eighth version. - 117p.

174. Nikolaev S., Starostin S. A North Caucasican Etymological Dictionary. Moscow: Asterisk Publishers, 1994. - 1406p.

175. Paris C. Textes Besney // Journal Asiatique, 1971. Pp. 95 - 144.

176. Smeets R. Studies in West Circassian Phonology. - Leiden: The Hakuchi Press, 1984. -490p.

177. Starostin S.A. Trudy po yazykoznaniyu. Moscow: Languages of Slavic Cultures, 2007. - Pp. 682-744.

СОКРАЩЕНИЯ И УСЛОВНЫЕ ОБОЗНАЧЕНИЯ Условные обозначения сибилянтов

гъ, къ, к1ъ - твердые заднеязычные смычные гъ, къ, к1ь - мягкие заднеязычные смычные

дж, ч, ч1 - переднеязычные шипящие аффрикаты

джъ, чъ, ч1ъ - переднеязычные твердые шипящие аффрикаты джъ, чъ, ч1ь - переднеязычные мягкие шипящие аффрикаты

дз, ц, ц1 - свистящие аффрикаты

дзу, цу - лабиализованные свистящие аффрикаты з, с - зубно-язычные свистящие спиранты з, с, cl- зубно-язычные свистящие спиранты жъ, щ, щ1- свистяще-шипящие спиранты

ж(ъ), шь, гы1ъ - мягкие шипящие спиранты (корреляты ЖЪ, Щ, шР)

ж, ш — шипящие спиранты

жъ, шъ - твердые шипящие спиранты

ж(ъ), шъ - мягкие шипящие спиранты

ш1 - абруптивный шипящий спирант

жъу, шъу, щ1ъу - лабиализованные свистяще-шипящие спиранты т1щ1 - зубно-язычная свистяще-шипящая абруптивная аффриката mlcl - зубно-язычная свистящая абруптивная аффриката

Названия языков, диалектов и говоров

адыг. лит. - адыгейский литературный язык абадз. - абадзехский диалект адыгейского языка авар. - аварские языки англ. - английский язык армав. - армавирский говор

бакс. - баксанский диалект кабардино-черкесского языка бесл. - бесланеевский диалект кабардино-черкесского языка бжед. - бжедугский диалект адыгейского языка груз - грузинский язык дарг. - даргинский язык

каб.-черк. лит. - кабардино-черкесский литературный язык куб. - кубанский диалект кабардино-черкесского языка куб.-зел. - кубано-зеленчукские говоры кабардино-черкесского лак. - лакский язык лезг. - лезгинский язык

малк. - малкинский говор кабардино-черкесского языка

мозд. - моздокский диалект кабардино-черкесского языка

нах. - нахские языки

осет. - осетинский язык

иорд. адыг. - иорданские адыгейцы

рус. - русский язык

темир. - темиргоевский диалект адыгейского языка тер. - терский говор кабардино-черкесского языка шапс. - шапсугский диалект адыгейского языка

ПРИЛОЖЕНИЯ Особенности речи зарубежных адыгов

Представленные ниже тексты зафиксированы у представителей адыгской диаспоры, периодически приезжающих на историческую родину на заседания исполнительного комитета или совета Международной Черкесской Ассоциации, штаб-квартира которой расположена в г. Нальчике Кабардино-Балкарской республики (старшее поколение информантов - в большинстве своем, руководители зарубежных черкесских общественных объединений), а также обучающихся или завершивших обучение в Кабардино-Балкарском государственном университете им. Х.М. Бербекова (младшее поколоение респондентов). Тексты собраны посредством интервью, а также выбраны из аудио и видеозаписей, произведенных в головном офисе Международной Черкесской Ассоциации.

Речь представителей старшего поколения зарубежных адыгов: Умар Тамзок, председатель Европейской Федерации обществ черкесской культуры, Германия (кабардинец):

Ныбджыщ1эхэм [ныбджыщЬхэм] бзэрэ хабзэрэ ягурьідгьзіун пагіІщЬ [папІщЬ] къалэну ди пщэ [пщэ] дэтлъхьауэ а Іузхум дыхуолажьэ [дахуолажьэ]. Нобэ дытепсэлъыхь нэхъ ныбджыщЬхэм [ныбджыщЬхэм] бзэр я1урытлъхьэжыну [я1уырытлъхьэжыну] а къарур диЬкъым, дызэрызэпэжыжьэм [дызэрызэпэж'ыжьэм] щхьэчЬ [щхьэчЬ]. Нобэ ныбджыщЬхэр [ныбджыщЬхэр] телевизорраЬ зэпхахэр? Телевизор, к1уэ абыч!э [эбычЬ] зыгуэрэ къыт1эщ1ыхьэмэ [къыт!эщ1ыхьэмэ], видеорэ сиди-сытхэр зэч1эми [зэчЬми] Іудгьащізу [1уыдгъащ1эу], хасэми дыщызэхуэсчЬ [дыщызэхуэсчЬ] мо тедгъащЬурэ [тедгъащЬурэ] езыхэры тепсэлъыхьу, ныбджыщЬхэр [ныбджыщЬхэр] щЬдгъыхьэу [щЬдгъыхьэу] апхуэду. ЗыгуэрэчЬ [зыгуэрэч!э] упщЬ [уыпщЬ] ящіу [ящіу], зыгуэрэ къагурымы1уамэ ягурыдгъа1уэу, нэмыцабзэ хъун, адыгабзэ хъун, зэрытхулъэч!у [зэрытхуылъэч!у], тыркухэри

тхэтхэщи, Тыркум къич1ахэри [къич1ахэри] - ахэри апхуэдэкъабзэу дыздэЬпыкъужу [дыздэЬпыкъуыжу] апхуэду арас [эрас] зэрыпсор.

Мухамад Хейр Мамсир (Бацэжь), Иордания (кабардинец):

Уэи къыдэлъэ1уу къыдатмэ къулыкъу. Къул'ыкъу щыЬс [щы1эс] адыгэ нэхъ дгъуувыну1ым жа1ыуэ [жа1ыуэ]. Дызыхэсыр куэду ц1ыху дэгъуэхьэс [дэгьуэхьэс]. Ди кэрол'ыр, «кэроль» жыво1э, пащтыхьыр [пащтыхьыр] куэду пащтыхь [пащтыхь] губзыгъэс [гуыбзыгъэс], ди къэральыр губзыгъэс [гуыбзыгъэс], ц1ыхуу - хьэрыпу дызыхэсхьэр ф1ыуэ дыкъалъагъу, мы дунем дызхалъхьэн щымы1ыуэ [щымы1ыуэ] ф1ыуэ дыкъыщ1алъагъур [дыкъыщ1алъагъуыр] дэ дахуолажьэ [дахуолажьэ], щыпкъыу [щыпкъыу] долажьэ [долажьэ], дгъэп1ц1энухьэ1ым, гъэпц1агъэ диЫым, пэжыгъэс [пэжыгъэс], дыпсалъэмэ, ди псалъэр догъэпэж [догъэпэж].

Себахиттин Карашай, Турция (кабардинец):

Адыгэр дэнэ къэрали шьрепсоу [ш'репсо], сыт хуэдэ лъэпкъми яхырес, езым хуэфашьэ [хуэфаш'э] ш1ьыхьыр [щГыхьыр] къелэж(ь)ыж(ь)ыф [къелэж'ыж'ыф~|, дэнэ шьыЬми [ш'ыЬми]. Сэ сыкъыздич1а [сыкъыздич1а] къэралыр Тыркурас [тыркуырас]. Тыркум «сыадыгэшь» [сыадыгэщ^] яж(ь)еп1а [яж'епТа! иужьчЬ [йыуыжьч1э] уэрамым дэт ц1ыхум 1эмал имыЬу и анэшьхуэ [анэщьхуэ], и адэшьхуэ [адэш'хуэ], зыгуэрхьэр адыгэу къыш1ьригъэдзыну [къышТьригъэдзыну], зыкъыбгуидзэну яуыж(ь) [йэуж'] итшь [йытш']. Ар къызыхэч1ыр [къызыхэч|ыр] дэ ди къэбзагъэрашь [къэбзагъэраш,1 пэж(ь)ым[пэж'ым] ухуемэ, сыту - адыгэр зэрымыфыгъуэнур,

зэрымыдыгъуэнур, абы зэремып1ц1ыжынур [зэремып!ц1ыжынур] и ц1эм []Дэм] хуэду ещ1э, ар ипэ иригъэшьынушь [иригъэш'ынуш'], ар къишьтэнушь [къипГтэнуш'].

Ди ш1ьэблэр [шГэблэр] и бзэр иш1ьэжу [йышГэжу], и хабзэр илэж(ь)ыж(ь)ыфу [йылэж'ыж'ыфу! тхуэгъасэмэ, дэ дылъэп1къышьхуэс [дылъэп1къыщ!хуэс], дылъэп1къыж(ь)с [дылъэп1къыж'с1, зыт1ш1ьэж(ь)ын [зыт1щГэж^ын] хуес [хуес], ди историем деджэж(ь)ын [деджэж'ын! хуес [хуес],

дэ нобэ дыкъэхъуауэ ды зы лъэп1къ1ым, илъэс мин Ьджи [Ізджи] ик1уэтыжу зы лъабж(ь)э [лъабж'э] диіьіс [диіьіс], а лъабж(ь)эр [лъабж'эр] ди ш1ьэблэм [шГэблэм] едгъэш1ьэжын [едгъэщГэжын] хуес [хуес], майм и тіощірз зым дышьыгъуу [дыш'ыгъуу] дызыхэск1ьэ [дызыхэскГэ] е «илъэс псом, дыкъызэралъхурэ дошьыгъуэ [дош'ыгъуэ]» ж(ь)а1э [ж'аіз] куэдым - зыри къик1ьыну1ым [къикГыну1ым]. Дэ дуне политикэм, дуне псом къышьыхъу [къыщ^ыхъу] сытми, ар экономик ирехъу, ар политик ирехъу, ар социальнэ зэхушьытык1ьэ [зэхунГытыкГэ] ирехъу, сытми гу лъыттэн хуес [хуес], губзыгъэу дышьытын [дыш'ытын] хуес [хуес], ди ш1ьэблэр [шГэблэр] абы хуедгъэсэн хуес [хуес].

Дмитрий Медведев, ди Президентыр Тыркум к1уэри я Президентми я Премьер-министрми тіошіььім [тіошГьім] нэс акт дашіьас [дашГас], а актхэм зэрит, визэншэу зы мазэк1ьэ [мазэкГэ] Россие Федерацэм къак1уэ хъуу, ушьыЬ [уыш'ыГэ] хъуу зэрыхалъхьари, экономик куэду лъэшьу [лъэш'у] зэпыш1ьэныгьэхьэр [зэпышГэныгъэхьэр] ззрашіьари [зэрашГари], политикыу, стратежикыу зыдэЬпыкъуну унафэ къызэрашьтами [къызэраш'тами 1 сышьыгъуазэс [сыш'ыгъуазэс], ley и си гуапэ мэхъу, ар модерн, глобал дунем, урысыбзэк1ьэ [уырысыбзэкГэ] дауэ зэрыжыпЬр, «глобальнэ» ж(ь)ып1эрэ [ж'ыпЬрэ], дуне псор къызэш1ьиубыду [къызэшГиубыду], абы хуэфашьэу [хуэфаш'эу] Медведеври Путинри адре ди къэраль унэфэш1ьхьэри [уынэфэщГ хьэри].

Шухаиб Абаюко, Иордания (кабардинец):

Дэ хамэ къэраль дыкъыщалъхуа [дыкъыщалъхуа] махуэм щыщ1эдзауэ [щыщЬдзауэ] псори къыдгуры1уа, ж(ь)ыт1эми [>к^ыт1эми], ди щхьэ [щхьэ] къэдгъэпц1эж(ь)у [къэдгъэпцЬж'у] къыщ1ыч1ын [къыщ1ыч1ын], ауэ балигь дыхъури ди адэхьэм ж(ь)а1амрэ [ж'аіамрз] ди адэшхуэхьэм [адэшхуэхьэм] ж(ь)а1амрэ [ж'аіамрз] зэхэтхыурэ хэкур зэрыди1эр, хэкум и дэхагъэр, и Ізфіагььір, езыхьэри щ1егъуэж(ь)а [щіегьузж'а] мыгъуу, яхузыф1эмыч1ыжу [яхузыф1эмыч1ыжу] Ізджи [1эджи] ауэду, а хъыбархэм дыщ1эдэ1уурэ

[дыщ!эдэ1уурэ] ди хэкум и 1эф1агъыр дигучЬ [дигуычЬ] зыхэтщ1у [зыхэтщ1у] дунем дыкъытехьа, бэлигъ дыхъури. Зы махуи дигу имыхуурэ гъуогухьэр щызэхуэщ1а [щызэхуэщ1а] зэманхьэм ахуэдурэ ерагъыу дык1уэц1рыч1а [дык1уэц1ырыч1а] тізкіу гъуогур тізкіу Іуах щыхъум [щыхъуым] сыт хуэдэ гугъуехь пымылъми, хэкур бгъуэтыж(ь)ын [бгъуэтыж^ын] щхьэчЬ [щхьэчЬ] ар гугьуехьіьім, ціьіхум и псэр етыф хэкум щхьа [щхьа], хэкум дык1уэж(ь)ын [дык!уэж'ын] хуещ, ж(ь)ыт1эри [ж'ытЬри] ауэдэ унафэ къатщтэри [къатщтэри] къызыпхрыч1ыфхэр [къызыпхрыч1ыфхэр] дыкъызыпхрыч!ыж(ь)ауэра [дыкъызыпхрыч1ыж'ауэра]. Ауэ гугъу дехьа, ж(ь)ыс!ыу [ж^ыс!ыу] сэ схужы1ыну1ым [схуыжы1ыну1ым]. Сыт хуэдэ гугъуехьри хэкум и лъагъуныгъэм щхьэчЬ [щхьэчЬ] ар гугъуехьу къэплъытэ хъуну1ым. Ар гъуогущи [гъуогущи], уи хэкум ухуэзышэ [уыхуэзыщэ] гъуогу лъагъуэм абы гугъуехь ж(ь)ып!у [ж[ь)ып1у] уик1уэтынкч1э [уик1уэтынкчЬ] зы 1эмал имы1ыу къызолъытэ сэ.

Псом япэ слъэгъуахэм сигу къигъэч1ыж(ь)ар [къигъэч1ыж(ь}ар] куэдщ [куэдщ]. Мы хэку дахэр къигъану а дыздыщы1ахэм [дыздыщы1ахэм] к1уэфа адыгэхьэм ахуэдизчЬ [ахуэдизчЬ] абы емыгупсысыфу л1ыгъэ яхэмылъауэ п1эрэ? Зэуахэт, зэуэду щыщытачЬ [щыщытачЬ] гупщысэшхуи [гуыпщысэшхуи] я1ын хуея, мы хэкур сыт хуэдэ къаручЬ [къаручЬ] къащтэну [къащтэну] хумеями, сыт хуэду къыдэмызэуами, хэкур ябгынэн хуэя1ым. Залымыгъэч1э [залымыгъэч1э] куэд дунем иджысту [йыджысту] зэманым кърахуэч1 [кърахуэч1], ауэ псоми хэкур ябгынэ1ым. Мы хэкур зымыбгынахьэра хэкур къэзыгъэнар, адыгыу мыбде исыра къэк1уэж(ь)ри [къэк1уэж^ри| къыздек1уэл1эж(ь)ри [къыз дек!уэл1эж' ри], республикэ и ціу къэралыгъуэ зьіщіари [зьіщіари] а ичіахзраіьім [Йыч1ахэра1ым], мис ахуэду адрехьэми нэхъыбэ къэнауэ щтамэ [щтамэ], иджы [йыджы] нэхъ къэралышхуу [къэралыщхуу] дыщытынут [дыщытынут]. Ара абы сыщ1ытепсэлъыхьыр [сыщ!ытепсэлъыхьыр]. Сэ ахьэр згъэкъуаншура1ым [згьэкъуанщура1ым], зыгуэрхьэм ле ирахагьзнчіи [ирахагьзнчіи] хъун, нэхъыби ле къылъымыс щ!ыч1э [щіьічіз] ичіаи [йьічіаи] щы!эс [¡ды1эс], шынагъэчЬ [шынагъэчЬ] е

нэгъуэщ1-къинэмыщ1ч1э [нэгъуэщ1-къинэмыщ1ч1э]. Ар псори зыхэплъхьэж(ь)у [зыхэплъхьэж'у] щытмэ, нетЬ сыт ж(ь)ыт1а [ж^ьітіа] - хэкум щхьа [уымыщ1эн| щыЫым [щыЫым], псэр ботыф, значит, а хэкукм сыт хуэдэ къару къуахьэл1ами, урахуну, уичіьін [уичіьін] хуеіьім, гьащізр [гьащізр] щізлту [щізпту] щытми. Мыпхуэдиз дахагъэр дауэ къэбгъэнэфу къумым укіузну -зыри здэщымыЬм [здэщымыЬм]? Уздзкіузр умьіщіу [уьімьіщіу], къыппек1уэч1ынур [къыппек1уэч1ынур] умьіщіу [уьімьіщіу], уздэпсэуныр уимьііьіу, абыхьэми шхын [щхын] щыЫым [щыЫым], илъэсищэ [илъэсищэ| дзчіа [дзчіа] иужьщ [йыужьщ] ціьіхухзр тізкіу зыгуэры1уэ щыхъуар [щыхъуар], амыхъумэ абы ис лъэпъхьэри къезауу [щытас], хуехьэтэ1ым, ціьіху нэхъыбэ кьакіу абы яхэсыну, ауэ иужьчіз [йыужьчЬ] тізкіу нэхъыф1 хъуж(ь)ауэра [хъуыж'ауэра], амыхъумэ иджыпсту [йыджыпсту] зэрьщытым [зэрыщытым]уэду занщіу [занщіу] хъуа1ым ар.

Къэралыгъуэм, дызыхэсым (Урысера къэралыгъуу дэ къэтлъытэр) -Федерацэм дэ дыщыхэтчЬ [дыщыхэтч1э], дэри зы 1ыхьэу абы дыщыхэтч!э [дыщыхэтчГэ], къэрал унафэр унафэщ унафэщ [уынафэщ], сэ къэрал унафу нобэр къыздэсым, а зэман блзчіами [блзчіами], мис иджысту зэхъуэч1ыныгъэ [зэхъуэч1ыныгъэ1 къэхъуами дэ зыгуэрэми 1эщ1ыб дищіьіну е къыдэзэуэну. ди хэку димыгъэгъуэтыж(ь)ыну [димыгъэгьуэты)к1ыну] зыри дяужь итаїьім. Дэ дыхущ!экъуа1ым мыхъумэ, а комму нистхьэми фыкъэмык1уэж(ь)и [фыкъэмык!уэж ' и] къыджаЫым [къыджа1а1ым], дыкъэк1уэж(ь)а [дыкъэк1уэж(ь}а] иужькіи [йьіуж'кіи] лзжьапіи [лзж'апіи] дызыщЬсыни [дьізьіщізсьіни] псори къытхуащ1а [къытхуащТа], ноби хъарзыну гъуогухьэри нэхъ зьііуха хъуаси [хъуаси], нэхъ къэк1уэж(ь)ыгъуаф1э [къэк1уэж'ыгъуаф1э] хъуа, абы щыгъуэ [щыгъуэ] тізкіу нэхъ гугъусыгъуми дыкъэк1уэж(ь)ыфа [дыкъэкТуэж'ыфа] дэ, ауэ иджы [йыджы] зьііуха, зыми зыри къигъэнэну1ым, къэк1уэж(ь)ыфыну [къэкТуэж'ыфыну! хуер къэк1уэж(ь)ыфыну

[къэк!уэж'ыфыну] ауэдэ Ьмалхьэр ди1э. Езы къэральым программэ еші [йэщ1], фи ціьіху хамэ къэрал щыЬхьэм [щыГэхьэм] фадэлажьэ [фадэлажьэ],

фадэЬпыкъу, ж(ь)ери [ж'ери] программэшхуэ къыдэк1ауэ щта [щта], ар фэри фощЬ [фощЬ], сэ ж(ь)ызмы1эми [ж'ызмыЬми]. Ар къытхуэмыгъэсэбэпу иджысту [йыджысту] нобэ къэс йок1уэч1 [йок1уэч1]. Ар къытхуэгъэсэбэпмэ, хамэ къэрал щыЬри [щыЬри] дэри дызыгуры1уэрэ зы лъагъуэ дытехьэу щтымэ [щтымэ], ди гъуогур куэду хунту нобэ сэ къызолъытэ зэман блэч1ахьэм [блэч1ахьэм] елъытауэ.

Ауни Шипш, Турция (кабардинец):

Ипэремрэ игьырэ [йыг^ырэ] узыхуеплъмэ, игьы [йыг^ы] тэмэм хъуауэ арас [эрас] дэ дыбжыр [дыбжыр]. Ипэм хъуахьэмрэ щ1ахьэмрэ [щ!ахьэмрэ| игьы [йыг^ы] дытепсэлъыхьыжын1ыми [дытепсэлъыхьыжын1ыми], нобэ къызэрек1уэк1ь [къызэрек1уэкЩ, зэрытлъагъумк1ьэ [зэрытлъагъуымкГэ], хэкумрэ нэгъуэщ1 [нэгъуэщ!] къэралым щы!э [щы!э] адыгэхэмрэ зэрылъагъуфу, къак1уэмэ я гукъеуэр жа1ыфу [жа1ыфу], къэнэфу, я хэкужь исыфу зэрыхъуамк1ьэ [зэрыхъуамкГэ] дэ дрогуфЪ. Игьырей [йыг^ырей] къэральым и унэфэщ1хьэм [унэфэщ!хьэм] хабзэ хэту ф1ыуэ зэрыгцытыр [зэрыщытыр] къэраль псоми яц1ыхуауэ пщ1э [п1щ1э] хуащ1у [хуащ1у] апхуэдэс [эпхуэдэс] дэ зэрытщЬр [зэрыт1щ1эр].

Самир Кардан, Иордания, председатель «Адыгэ Хасэ» Иордании (кабардинец):

Нобэрей ди зэхуэсыр зытепсэлъыхьар Ьмал зэри1эк1ьэ [зэриЬкГэ] бзэр зы т1ш1ьыну [т1шГыну], мыр къэбэрдети, мыр шьапсыгъти [ш'апсыгъти], ж(ь)ыдмы1ыу [ж'ыдмы!ыу], бзэр зы зэрыт1ш1ьын [зэрыт1щГын] абы дегупсысу, ар псалъалъу къыхэтлъхьас [къыхэтлъхьас]. Ет1уанэреуэ, Ьджэм [1эджэм] дрипсэлъахьэс [дрипсэлъахьэс], адыгэ 1уоху тэнэк1ьэ [тэнэкГэ] шьы1эри [ш'ы1эри] адыгэхьэм ди гупгцысэ зэхэтлъхьу, сыт адыгэм нэхъ къащхьэпэн, сыт адыгэм нэхъ я 1уоху нэхъ тэмэм зэрыхъун, тэнэк1ьэ [тэнэкГэ] шьы1э [ш'ыЬ] адыгэри зэгъусэхьу ди гупщысэ зэхэлъу, ди къару зэхэтлъхьу адыгэм и 1уоху нэхъ зэрыдгъэк1уэтэн, адыгэр нэхъ къызэредгъэхъуэпсэж(ь)ын [къызэредгъэхъуэпсэ^ын] я хэкум къызэрагъэзэж(ь)ын [къызэрагъэзэж'ын],

къызэрихьэж(ь)ын [къызэрихьэж' ын], ахьэм дытепсэлъыхьас [дытепсэлъыхьас]. Абы нэмыш1ьк1ьэ [нэмыщГкГэ], мо Сочи Олимпиад хъуну зэгупщысхьэр [зэгуыпщ'ысхьэр] игьы [йыг^ы] епщьїкіупіліанз [епщ' ьікіупіліанз] илъэсым абым дытепсэлъыхьас [дытепсэлъыхьас], абыми ар зэрыхъун хуэду, абы нэхъ хэрек1уным хуэду дек1уэл1эну ахьэм дрипсэлъауэ арас [эрас]. Дунепсо Хасэ шьыж(ь)ыт1эк1э [ш'ыж'ытЬкЬ] адыгэ псоуэ мы дунем тетым я ц1эк1э псалъу арас [эрас]. Абы хэмыти зыри шьы1ыж(ь)1ым [иГы1ыжТым], хуеми ире-Йордан, хуеми ире-Сирия, хуеми ире-Туркия, Америка, сэ сш1ьэрэ [сшГэрэ], тэнэк1ьэ [тэнэкГэ] адыгэ шьыпсоми [ш'ыпсоми] абы дыхэту щытс [щытс], игьы [йыг^ы] абы унафзшіь [уынэфэшГ] гупыра нобэ дызыхуэзэзахьэр, ауэ дяпэк1ьэ [дйапэкГэ] Конгресс шьыхъукЬ [ш'ыхъукГэ], тэнэк1ьэ [тэнэкГэ] щыЬхьэри гуп-гупу къэк1уэнухьу абы дыхэтыну арас [эрас]. Араси [эраси], сэ Тхьэм солъэ1у нобэ ахуэду дахыу дызэрызыхыхьам хуэду куэдрэ адыгэ и быныр дыздэльаж(ь)у [дыздэльаж'у], ди піщізнтізпс [піщізнтізпс] зэхэтлъхьу, ди къару зэхэтлъхьу адыгэ Iyoxy, адыгэ псоми къак1уэну апхуэдэ Iyoxy зэф1эдгъэк1ьыфу [зэфЬдгъэкГыфу] ахуэдэ 1уэху тшіьзну [тІшГзнуї Тхьэм солъэ1у. Ди къуэшьхьу [къуэш'хьу] нобэ мыде дыкъезыгъэблэгъауэ мы шіььі [шГы] дахэм, мы гц1ы дахыу дагъэлъэгьуамрэ нобэ мы Ьмэпсыму ипэм адыгэм зэрахьу шьтахэр [ш'тахэр] дагъэлъэгъуар куэд и уасэс [уасэс], сыту ж(ь)ып!эмэ [ж'ыпЬмэ] дэ дьїціьїкіуу ахьэр тлъэгъуау щытс [щытс], ахьэм дыщыпэуазу щытс [щытс]. Иорданымк1ьэ [йорданымкГэ] япэ адыгэр абы къышьихьам [къыш'ихьам] мыхуэдэхьэм пылъу щтас [щтас], мэкъмэшьыш1ьухьу [мэкъмэш'ышГухьу], мэкъумэшь [мэкъумэш'] яшіьу [яшГу], мыхуэдэ Ьмэпсымэхьэр зэрахьу шьтати [ш'тати], ар дигу къагъэк1ыж(ь)ауэ [къагъэк1ыж' ауэ] абы нобэ дрогуфіз икіьи [йыкГи]. Игьы [йыг^ы] ахуэду Тхьэм куэдрэ хъеррэ гуф1эгъуэк1э [гуыф1эгъуэк1э] дызырихьэл1у псоми Iyoxy зэдэт1ш1ьу [зэдэт!шГу], дахыу, ди хъыбар зэрыш1ьу [зэрыщГу] икіьи [йыкГи] ахуэду дыздэпсэуну Тхьэм солъэ1у.

Акрам Исхак (Гугу), Сирия, председатель «Адыгэ Хасэ» Сирии (кабардинец):

Сэ Сирием Адыгэ Хасэм сритхьэмадэс [сритхьэмадэс]. Сирием и Хасэр зыс [зыс], къудамибл и1эс [и1эс], районхьэм дэту. А къудамэхэр дэ къытпыш1ьахэс [къытпышГахэс.] Дэ Адыгэ Дуне Хасэм дыхэтс [дыхэтс] къызэрыуври. Ди 1уоху зэпыщ1эныгъэмк1ьэ [зэпыщЬныгъэмкГэ] дыздэЬпыкъуу дадольаж(ь)э [дадольаж'э]. Дэ нобэ дыкъыш!ьык1уар [ дыкъыш!'ык!уар] Адыгэ Дуне Хасэм дыкърагъэблэгъас. Мы ипэреуэ ди программэм хэтыр Сочи къек1уэк1ьыну [къек1уэкГыну] Олимпиадым дытепсэлъыхьыну нобэ ар едгъэк1уэк1ьас [йэдгъэк1уэкГас]. Абы нэгъуэш1ьк!ьэ [нэгъуэшГкГэ], ди зэпыш1ьэныгъэр [зэпышГэныгъэр] дунем адыгэ хасу тетхэм ди зэпыш1ьэныгъэр [зэпышГэныгъэр] нэхъ быдэ хъуну, нэхъ зэдэльэж(ь)эну [зэдэльэж'эну], адыгэм ди ф1агъ ядгъэк1ьыну [йадгъэкГыну], дапхуэду хэкум къэк1уэж(ь)ыфыну [къэк!уэж'ыфыну] къэдгъэк1уэж(ь)у [къэдгьэк1уэж^у], ди ш1ьалэхэр [шГалэхэр] нэхъыбу мыбы къэдгъак1уу егьэхэу [ег^эхэу], апхуэдэ Гуэхухэм псоми дызэрепсэлъас [дызэрепсэлъас]. Дяпэк1ьэ [дйапэкГэ] дэ Сириемрэ Иорданиемрэ Тыркумрэ зэгуры1уас [зэгуры1уас] программ зэдэдгъэт1ылъу, зыдэльаж(ь)у [зыдэльаж'у], хамэ къэрал'хэм хасу шьыЬхэр [ш'ыТэхэр] нэхъ зэхыхьу, нэхъ зэхэк1ьыу [зэхэкГыу], ди зэпыш1ьэныгъэр [зэпышГэныгъэр] нэхъ быду Адыгэ Дуне Хасэм хэкум шьыЬ [ш'ыЬ] хасэхэм нэхъ дадэльаж(ь)у [дадэльаж'у], лъэмыж(ъ)ыр [лъэмы^ыр] нэхъ ин т1ш1ьыуэ[т!ш1' ыуэ], нэхъ дызыхыхьу, ди бзэр дымыгъэк1уэду, хабзэр дымыгъэк1уэду, ди фольклор дымыгъэк1уду, ди сабиуэ къэтэгьхэм [къэтэг^хэм ] бзэр я1урылъу, хабзэр яш1ьу [йашГу], тхыдэр яш1ьу [йашГу], апхуэду дэ ди 1уохур нэхъ дгъэк1уэтэну, апхуэдэ 1уохухэм дырольаж(ь)э [дырольа^э]. Нобэ дэ ди нэ гц1эк1ар пш1ьыхьым [пшГыхьым]хуэду ди нэ ш1ьэк1ас [шГэк!ас]. Куэду ди гуапэ хъуас [хъуас] мы тлъэгъуахэр. Куэду дарэзыс [дэрэзыс], дык1уэж(ь)мэ ГдыкГуэж'мэ], ди къуэшьхэм [къуэш'хэм], ди шьыпхъухэм [ш'ыпхъухэм], ди анэхэм яж(ь)ет1эж(ь)ынус [йаж'етЬж'ынус] хэкур зэрыдахэр,

хэкум исыр гуапэу псалъэ дахэ къызэрыдж(ь)а1ар ["къызэрыдж'а1ар~|. Тхьэразэ къыфхухъу, дэ абы хэмэ къэраль дышьыЬми [дыш'ыЬми] дигури ди псэри мыбык1ьэ [мыбыкГэ] шьыЬс [щ^ыЬс]. Тхьэм долъэ1у дяпэк1ьэ [дйапэкГэ] адыгэр псори къэк1уэж(ь)ыну [къэк!уэж'ыну], зы пэрыти я1ыу, зы бэракъи ш1ьэтхьу [щГэтхьу], зы хэгъэгу щыпсэунхьу Тхьэм ж(ь)и1э [ж'иЬ].

Джихан Джандемир (Гугъэжъу), Турция, председатель Федерации кавказских обществ (КАК-ГЕБ) в Турции (шапсуг):

Сэ сышьапсыгъ [сыш'апсыгъ]. Си лъэкъуацЬ Гугъэжъу [гуыгъэжъу|. Туркием сыкъик1ьыгъ [сыкъикГыгъ]. Туркие Адыгэхэмэ я Хасэхэмэ я Хасэшьхуэ [хасэш'хуэ], я шьхьэ [ш'хьэ] тет Хасэ, Федерацэ зыфатПуэрэм сыритхьэмат. Непэ дыкъыс1эк1уа [дыкъысГэкГуа] 1уохухьэр Дуне Черкес Хасэм и зэ1уч1э [зэ1уыч1э], Исполком зэ1уч1э [зэ1уыч1э] тыхэльэж(ь)ыхьыну Гтыхэльэж'ыхьыну! тыкъэк1уа, сэри Исполкомым сыхэт. 1уохухьэмэ, ти пащьхьэ [пащ'хьэ] ит 1уохухэмэ таригущьы1агъ [таригущ'ы1агъ~|, дахыу тызэдэпсэугъ, к1уэ тяпэ ит 1уохухэмэ адыгэхэмэ проблемэ яЬхэмэ ташьтэу [таш'тэу] тафэльэж(ь)эшьтми [тафэльэж'эш'тми], ахэмэ я программхэр шьэ [ш'э] таригушьы1агъ Гтаригуш'ы1агъ]. Мы пшьыхьым [пш'ыхьым] к1уэ Тхьэ игъэпсо мышь Гмыш'] мы къуажьэм [къуаж'эм] тыкъэк1уагъ, къуажьэм [къуаж'эм] адыгэ Ьмэпсымэхэр ти татэж(ь)хэр [татэж'хэр] зэрыпсэугъхэр, зэрышьхахэр [зэрыш'хахэр] зэ пстори шьагъэлъэгъуа [щ^агъэлъэгъуа], мыр Тхьэм и1уэмэ, Сочи къышьигъэлъэгъуэну [къыцГигъэлъэгъуэну! ти кулътурэу ж(ь)ыти [ж'ыти] ар Дунайм яригъэлъэгъунэу иш1ьахэр [йышГахэр] тигъэлъэгъуну тыкъэк1уагъ. Ари ашь [аш'"| папш1ьэк1ьи [папшГэкГи] еж(ь)ыри [еж'ыри] Тхьэм игъэпсо, и бынхэри къуаж(ь)эм [къуаж'эм] шьыЬхэри [щ^ыЬхэри] дэ пстори ашь [аш'] и 1ыхьлы хэлэмэтхэ Тхьэм игъэпсо. Тэ ти кулътурэр къэзыхъумэн папш1ьэк1ьэ [папшГэкГэ] хэт рыилаж(ь)эми [рыилаж'эми], хэти сыд иш1ьэми [ищГэми] ашь [аш'] Тхьэм игъэпсоухэ.

Мюхиттин Юнал (Агаша), Турция (абазин):

Сыабазэс [сыэбазэс], Къэрэшей-Шэргьэс [къэрэшей-шэрг^эс] икіьам [йыкГам] сашьышьу [саш'ыш'у] Тыркум сышьыЬс [сыш'ыЬс]. Япэк1ьэ [йапэкГьэ] Тыркум шььііз [ш'ыЬ] хасэхэм я Федерацэм сыритхьэмадэт, игьы [йыг^ы] Къэфкъас фондым сритхьэмадэс [сритхьэмадэс]. Фэ фиЬхьэм хуэду дэ энститут диіьііьіми зы энститут духуэну, университим етпхыу ди ныбж(ь)ыш1ьэр [ныбж'ышГэр] едгъэгьэж(ь)ыфыну [йэдгъэг'эж'ыфыну] абы яуж(ь) [йэуж'] ситу тхылъ здэсхьыну, сэ сш1ьэрэ [сшГэрэ], энститутыр мыбы шьы1э [пГы1э] университихьэм япсэлъэну, дызэгуры1уэну, дауэ дыздэльэж(ь)эну [дыздэльэж'эну], абы дытепсэлъыхьыну абы шьхьэ [нГхьэ] сыкъэк1уа. Сэ илъэс куэд хъуауэ мы Іуохухьзм сыхэтс [сыхэтс], Дунепсо Адыгэ Хасэ шьаухуа [ш'аухуа] махуэми сыхэтт. Нобэ къэсауэ илъэс тіощі хъуаси [хъуаси] сыхэтси [сыхэтси], сэ сызыхуем хуэду кіуа, ныбж(ь)ыш1ьэм [ныбж'ышГэм] дэ ди лъэныкъуэм, бзэ ящ1эж(ь)1ым [ящЬжТым], фи деж(ь)и [деж'и] ныбж(ь)ыш1ьэм [ныбж'ышГэм] куэд 1ей зэрахьэ1ым, нэгъуэш1ь [нэгьуэшГ] бзэхьэм къыхах. Абык1ьэ [эбыкГэ] тізкіу сегъэгумаш1ьэ [сегъэгумашГэ], сегъэшьынэ [сегъэш'ынэ]. Дэ дызышьыгугъыр ГдызыцГыгугъыр] фэрас [фэрас], хэкум итхьэрас [итхьэрас]. Хэкум итхьэм я бзэр яшьыгъупшьэмэ [яш'ыгъупш'эмэ], ныбж(ь)ыш!ьэм [ньібж'ьіші'зм] бзэр ямыш1ьэж(ь) [ямышГэж'] хъумэ, пшьэдей [пш'эдей] дауэ дыхъуну, ж(ь)ыс1ыу [ж'ыс1ыу] сегъэгупсысэ. Тыркум сэ си ныбж(ь)ым [ныбж^ым] шьыЪхьэм [ш'ыЬхьэм] тізкіу зэдгъэш1ьауэ [зэдгъэшГауэ] дош1ьэ [дощГэ], ауэ дэ дегьаіьім [дег^аіьім], скул тлъэгъуа1ым, ди адэшьхуэм [адэш'хуэм], ди анэшьхуэм [анэш'хуэм] шьыпсалъэм [щ^ыпсалъэм] зэхэтхарас [зэхэтхарас] тціьіхур, скулыр дымылъагъуу нобэ дыкъэсас [дыкъэсас]. Апхуэду шьытми [щіьітми], тіощірз [тіощірз] піліьірз нэуж(ь) [нзужі] Тыркум бзэ зьішіьзн [зышГэн] къэнэж(ь)ыну [къэнэж'ыну] слъагъу1ым сэ, фэ фи дей илъэсишьэ [илъэсиш'э] хъуфынс [хъуфынс], мыуэду кіузмз. Абы шьхьа [ш'хьа] тізкіу дыхуэсакъын, тізкіу дельэж(ь)ын [дельзж'ын] хуес [хуес] , бзэр къэт1этын хуес

[хуес]. Сыт дэ къыттехуэми ар тщ1эн ди мурадс [мурадс], ау мурад закъуэк1ьэ [закъуэкГэ] хъу1ым, псалъэк1ьэ [псалъэкГэ] хъу1ым. Мис Дунепсо Адыгэ Хасэм бизнесмену хасэ тхьэмадэ хахам, Тхьэм жиГымэ, бизнесменхьэр нэхъ лэжьак1уэс [лэжьак1уэс], ц1ыхухьэри нэхъ Испэлкомым хэтхьэри нэхъ игъэлэжьэнусыщогугъ, Тхьэм жиЬмэ, зыщ1ып1э дынигъэсынс [дынигъэсынс], дэри зыгурхьэр къыттехуэмэ, арии т1щ1эну яуж(ь) [луж'] дитынс [дитынс].

Доган Озден (Къущхьэ), Турция (кабардинец):

Дуне псом щыпсэу [щыпсэу] адыгэм мызы Хасэ закъуэра дыкъызыщ1иубыду [дыкъызыщТиубыду] ди1ыр. Абы «сэ сыадыгэс» [сыэдыгэс] жызы1э дэтхэнэ зыми зыгуэрэ хилъхьэн, хилэжьыхьыфын [хилэжьыхьыфын ] хуе. Дэ дыхэхэсс [дыхэхэсс]. Фэ фи хэкужьым фисси [фисси], дэ ди проблемэхьэр псори фэ зыхэвмыщ1энк1ьи [зыхэвмыщЬнк!' и] хъунс [хъунс], ауэ адыгэм жа1э [жа1э]: «Хамэ х(ь)эку сыщытхъэ [сыщытхъэ] нэхърэ си х(ь)экужь [х(ь)экужь] сыщылЬ [сыщыл1э]». Дэ ди 1уэхур гузэвэгъуэ. Ди щЬблэм [щЬблэм] адыгэбзэ едгъэщ1эжыф1ым [едгъэщ1эжыф1ым], хуом-хуомурэ хок1уэдэж [хок1уэдэж]. Мис абы гцхьэк1ьэ [гцхьэкГэ] ди щЬлэгъуалэ [щЬлэгъуалэ], ди ц1ыхухьэр Ьмал зэри1ык1ьэ [зэри1ыкГэ] хэкумк1ьэ [хэкумкГэ] я гур къетау, къэкТуэжыфыр [къэк1уэжыфып] къэк1уэжу [къэк1уэжу], къэмык1уэжыфыр [къэмык1уэжыфыр] къак1уэрэ и 1ыхьлы, и благъэхьэр къигъуэтыжу [къигъуэтыжу]. Ит1анэ мыдэк1ьэ [мыдэкГэ] мис фэ къэралу фыщысс [фыщысс] нобэ, къэралу фыщыск1ьэ [фыщыскГэ], мис мы къэралыгъуэ Къэбэрдей-Балъкъэрми, Адыгеми, Къэрэшей-Шэрджэсми [ къэрэшейшэр джэсми], дэ сыт хуэдизу ди хэкужь [хэкужД къэралу дыщыпсоми, дэ ди лъэпкъыр икъухьас [йыкъуыхьас], ахьэм дахуэсакъын хуес [хуес], жа1ыу, я нэ1э къыттетмэ, абы нэхъри дегъэгушхуэ дэ. Мис Президентыр, фи Президентыр, Къанокъуэ Арсен, илъэсрэ ныкъуэрэ ипэ нэк1уау щта [щта]. Сэ Къайсэр къалэм сыщыщс [сыщыщс], Истамбыл сыщопсо [сыщопсо], ауэ ар ныщык1уам [нышык1уам] щыгъуэ [щыгъуэ] мо ази гур иуда ди лъэп1къым, ди л1ыжьи [лГыж'и], ди фызыжьи [фызыж'и], ди щ1алэхьэми [щ!алэхьэми] мо я гур

къэЬтауэ, гушхуауэ [гуыщхуауэ], мис дэри ди Президентыр кьзкіуа, жаіьіу [жаіьіу] мис ауэдэ зэпыщЬныгъэхьэр [зэпыщЬныгъэхьэр] диіьіньїм щхьэк1ьэс [щхьэкГэс] а Дунепсо Адыгэ Хасэр щіьідиіьіри [щіьідиіьіри] ара, дыкъок1уэ, мазищ-піліьі [мазищ-пШы] къэс ззІущЬ [зэ!уыщЬ] диіьіс [диіьіс], абы аткіьз [атІкГз] адыгэ зи ц1э дэтхэнэ зыми хасзм кьекіузлізн хуес [хуес], сэри зыгуэр хэслъхьэфыну пізрз, гупсысэ хэслъхьэфыну пізрз, ззман зиіьім зэман, гупсысэ зиіьім гупсысэ, ахъшэ зиіьім ахъшэ, сыт хуэдэ 1эмал зиіьіми а хасэр Ъмал имы1ыу тажым [тажым] хуэду ди щхьэм [щхьэм] тету къетхьэк1ьын [къетхьэкГын] хуес [хуес].

Речь представителей молодого поколения зарубежных адыгов:

Ибрагим Чиржин, Турция, студент Кабардино-Балкарского государственного университета (кабардинец):

Къэбэрдем сыт хуэдэ 1уэхугъуэхьэми дыхэтыну яуж(ь) [яужД дитс [дитс], а джэгу [джэгу] Абхъаз плошьатым [плош'атым] шьашіььім [ш'ашГым], универстетым концерт-сыт шьышьыЬми [щіьіиґьіізми], дыкъофэ, уэрэди ж(ь)ыдо1э [ж'ыдоЬ], докіуз, ди ныбж(ь)эгъухьэр [ныбж'эгъухьэр] зэгъусэу зэхуосри. Абхъаз плошьатым [плош'атым] тхьэмахуэ къэс докіуз, абы нзмьішіь [нэмышГ] фестиваль музыкальнэ-сыту, абы теухуауэ шьыЬ [ш'ыЬ] хъуми, докіуз. ПшььінзуитІ [пшэынэуит!] диїзс [диїзс], бэрэбэнауэ - ары диіз, сэ уэрэд жьізоіз [жьізоіз], сыкъофэ. Хьзгьузліьігьузхьзми докіуз зззэмызэ, дыкъафэу, ахъшьз [ахъш'э] къздлзж(ь)ыну [къздлзж'ыну], апхузду докіуз, дыкъофэ, яуж(ь) [яуж'] дитс [дитс] абы.

Мыбы шьыпсо [ш'ыпсо] адыгэхьэр къызэрыдэплъыр «иностранец». Сшіьзіьім [сшГзіьім], ямьішіьу [йамышГу] ара, я историер яшіьзіьім [яшГзІьім] куэдым, си гугьзмкіьз [гугъэмкГэ]. Яшіьзіьім [йашГэГым], «Тыркум сыкъик1ьас [сыкъикГас], сыЬдыгэс [сыЬдыгэс]», «Сурием сыкъик1ас [сыкъикГас], сыЬдыгэс [сыЬдыгэс]», жыпЬмз [>к^ып1эмэ], «Абы адыгэ шьыпсорэ [ш'ыпсорэ]?» е «Мыбы сыкъэк1уас [сыкъэк1уас], илъэсит1 мэхъу», -ж(ь)ызоЬри [ж'ызоЬри], адыгэбзэк1ьэ [адыгэбзэкГэ] сыпсалъэмэ, «Мыбы шьызэбгъэш1ьа [ш'ызэбгъэшГа] адыгэбзэр?» - жеЬ. Яшіьзіьім [йашГзІьімІ зыри, абы адыгэ шьыпсоууэ [ш'ыпсоууэ], Сурием, Иорданием адыгэ шьыпсоууэ [ш'ыпсоууэ] зыми иш1ьэ1ым [йышГэ!ым]. «Уафэм дыкъемыхамэ, дэри абы мыбы драхри дашьас [дапГас]», - жыпЬмэ [ж'ыпЬмэ], я фЬшь [фЬш'] хъу1ым е ягъэш1ьагъуэ [йагъэшГагъуэ] Іедьіду. Сэ япу сыкъышьык1уам [сыкъыш'ык1уам] Іедьіду си ж(ь)агъуэ [ж'агъуэ] хъут, зыми ишіьзіьім [йышГэ!ым], ж(ь)ыс1уу [ж'ьісіуу], ауэ иджы [иджы] сесэж(ь)ас [сесэж'ас].

Пэслъедну дыкъышьык1уэж(ь)ам [ ды къыш' ык!уэж' ам] сыхьэтихк1ьэ [сыхьэтихкГэ] даіьігьашь [даіьігьаш'] абде, сыт диЬми псори кърахри,

«дапшьзкіьз [дапш'экГэ] къэфшьэхуа [къэфш'эхуа]?», зи мыхьэнэ къимык1ьыу [къимыкГыу] зыгуэрхьэр къыдэуп1щ1ас [къыдэуп1щ1ас], къыдгуры1уа1ым, сыхьэтихк1ьэ [сыхьэтихкГэ] абы деж(ь)ас [деж'ас], ауэ ди ныбж(ь)эгъухьэр [ныбж'эгъухьэр] дыгушьы1ыу-сыту [дыгуш'ы!ыу-сыту] дьішььііа [дьіщіьііа]. Зы илъэс ж(ь)ыс1ам [ж'ьісіам] хуэду дэрк1ьэ [дэркГэ] проблем хуэду шьыты!ым [ш'ыты1ым].

Нартан Набас, Иордания, студент Кабардино-Балкарского государственного университета (кабардинец):

Къафэм докіуз, адыгэ къэфэк1ьэ [къэфэкГэ] уагьашіьз [уагъашГэ] абдеж(ь)ым [абдеж'ым], бзнакіузми сьїкіуа, дидекіьз [дидекГэ] шьыЫым [ш'ыЫым] ар, шьыЬс [ш'ыГэс], ауэ апхуэдизу тэмэму уагъаш1ьэ!ым [уагъашГэ1ым], мыбдеж(ь)ым [мыбдеж^ым]нэхъ тэмэму уагьашіьз [уагъашГэ]. Уадыгэу шьащіз [ш'аїціз] щыхъук1ьэ [щыхъукГэ], нэхъ тэмэму къыбдогугь. Университетым дэри къыддоЬпыкъу ди махуэхэм теухуауэ, мес псом и теухуауэ, сэ сш1ьэрэ [сшГэрэ], иджысту тхьэмэхуитГтхьэмэхуишь [тхьэмэхуитГтхьэмэхуиш' 1 нэуж(ь) [нэуж'] иордански день, ж(ь)а1эу [ж'аГэу], абыи зыгуэрхэр тш1ьэуэ [тшГэуэ] - къэфэнти, уэрэд ж(ь)ы1энти [ж'ыЬнти], инглиски уэрэд ж(ь)ыт1эу [ж'ытЬу], хьэрып къэфэн-сытхэр тш1ьэуэ [тшГэуэ], псоми ди хэку, а къэральым теухуауэ, иордански къэраль теухуауэ, сэ сш1ьэрэ [сщГэрэ], нэхъ дахыу, нэхъ едгъэлъэгъуну мыдеж(ь)ым [мыдеж'ым] къыгуры1уэн щхьэк1ьэ [щхьэкГэ] тэмэму сытхуэду зэрыкъытетыр.

Псори тэмэмс [тэмэмс], зэрыслъагъумк1ьэ [зэрыслъагъумкГэ], ди хэкур, абым дунем и дэхагъыр псори зэхуэхьэсауэ, мыбдеж(ь)ым [мыбдеж'ым | ягъэт1ылъауэ ахуэду къысфош1ь [къысфошГ]. Зэхэсхт хэкум теухуауэ псалъэ куэд. Ауэ ахуэду сшіьаіьім [сшГаїьім] абы и дэхагъэр сурэтым уеплъу шьыхъук1ьэ [ш'ыхъукГэ], ауэ у и нэк1ьэ [нэкГэ] плъагъумэ, тіури зэхуэдэ1ым, нэк1ьэ [нэкГэ] плъагъумэ нэхъ къыбошьтэ [къыбош'тэ]. Сэ зэрыслъагъумк1ьэ [зэрыслъагъумкГэ], къыдоплъ, мыдеж(ь)ым [мыдеж'ым] дышьышьу

[дыш'ыш'у! далъытэ1ым, ауэ диф1эф1с [диф1эф1с] ахуэду далъытэну, мыдеж(ь)ым [мыдеж'ым] дышьышьу [дыш'ыш'у]■

Лабиб Уджух, Сирия, выпускник Кабардино-Балкарского государственного университета (кабардинец):

Сэ си адэшьхуэ [адэш'хуэ] къигъэзэж(ь)ыну Гкъигъэзэж'ыну! хуешь [хуеш']. Игъащ1эч1и [Йыгъащ1эч1и] пш1ьыхьэп1э [пшГыхьэпЬ] уэду и1эшь [и1эш']. Ж(ь)эшьым [ж'эш'ым] и шьхьэ [ш'хьэ] игэт1ылъыж(ь)ауэ [игэтШлъыж'ауэ]: «Пщэджыж(ь)ым [пщэджыж'ым] сыкъэтэджмэ [сыкъэтэджмэ], хэкум сышьыЬну [сыш'ыЬн], Алыхь», - ж(ь)и1эурэ [ж'и1эурэ| гъащЬр ишьа [иш'а]. Сэ сынэхъ ц1ык1уу, сынэхъ ш1ьалу [шГалу ] сыкъэк1уэж(ь)ати [сыкъэк!уэж' ати], ар насыпышьхуэу [насыпыш'хуэу], насыпышьхуэ [насыпыш'хуэ] уэду си1ыу зызолъытэ, ди лъыр адыгэти, ар къыдж(ь)а1эм [къыдж'аЬм] шьыгъуэ [цГыгъуэ] дош1ьэж [дощГэж], зыхуок1уэж(ь) [зыхуок!уэж']. Ара зэрыхъуари. Си адэр къызэпсалъэри: «Нт1э дауэ къыпшьыхъурэ [къыпш'ыхъурэ]? - ж(ь)и1а [ж!иТа], - Уи япэрэ махуэр даурэ ебгъэк1уэч1а [ебгъэк1уэч1а]?». «Къалэм дыдэта, - ж(ь)ыс1а [ж^ыс1а], -деплъа, дыдэта, мыхуэдиз ж(ь)ыг [ж!ыг] егьаш1ьэми [йэгъашГэми [ слъэгъуа1ым, - ж(ь)ыс1а [ж'ыс1а], - дыдей». «Апхуэдиз ж(ь)ыг [>к!.ыг] шьы1ыу [ш'ыТыу], апхуэдиз дэхагъэ шьы1ыуэ [ш'ыГыуэ], хьэ демыплърэ, хьэ демыгупсысрэ нэхъыф1ыуэ, къэдгъэзэж(ь)ыну [къэдгьэзэж'ыну]», -ж(ь)ызо1эри [ж'ызоЬри], апхуэдэ упш1ьэхьэм [упщГэхьэм] сэ езым сыхуогупсысри сышьысшь [сыш^ысщД. Хэкур гумм илъщ, пш1ьэ1э [пщГэЬ], т1эк1у уемыгупсысу шьытми [ш'ытми], нобэ уемыгупсысэмэ, пшьэдей [пш'эдей] уегупсысэну, къэушьыж(ь)ыну [къэуш'ыж'ыну] ар. Ар ж(ь)эуап [ж'эуап] имы1ыу хэлъыфыну1ым куэдрэ.

Арсьен Башьирович Къэнокъуэ къытхуэзати, Ьджи [1эджи] упш!ьэхэр [уыпщГэхэр] ирагъэк1уэч1ашь [Йырагъэк1уэч1аш22, мурадхьэ я1эшь [йаЬщД. Ауэ сэ иджы [йыджы] хэкум къэзгъэзэж(ь)ауэ [къэзгъэзэж'ауэ! сыкъинэну сыхуемэ, япэ дыдэ мо 1уохушхуу ди1эр дэкументхьэра. Дэкументхьэм я 1уоху

зыф1эмыч1у [зыф1эмыч1у] шьтымэ [ш'тымэ], ушьы1эфыну!ым [уш'ы1эфыну1ым1 тэмэму, упсэуфыну1ым, уэрамым утетми, зыгуэр къыббгъэдыхьэми, къоупш1ьэми [къоупщГэми] «ухэт» ж(ь)а1ыурэ [ж'аТыурэ] зы къэбгъэлъэгъуэну зимы1ыч1эрэ [зимы1ыч1эрэ] - мис арашь [араш'] Iyoxyp.

Силвана Талустан, Сирия, студентка Кабардино-Балкарского государственного университета (кабардинец):

Адыгэ Хасэ шьыЬс [ш'ыЬс] Сирием. Адыгэ Хасэм и нэхъыж(ь)хэ [нэхъыж'хэ] зэхуос. ПЦалэри хъыджэбзхьэри [хъыджэбзхьэри] адыгэбзэ ямыш1ьэр [йамыщГэр] зэрагъаш1ьэ [зэрагъашГэ], ауэ нэхъ адыгэбзэ сэзыгъэш1ьар [сэзыгъэшГар] си янэмрэ си адэмрэс [адэмрэс], езыхэми адыгэбзэ яш1ьэ [йашГэ] шьымыуу [ш'ымыуу], си шьыпхъухьэми [ш'ыпхъухьэми] ягъэш1ьас [йагъэщГас], сэри сагъэш1ьа [сагъэшГа] адыгэбзэр, хабзэми теухуауэ, «адыгэ хабзэр зеи пшьыгъупшьэ [пш'ыгъупш'э] хъунукъым», ж(ь)а!а [ж'alai. Мыбыч1э [мыбычЬ] шьыпсоу [ш'ыпсоу] адыгэ дызэрыадыгэр яш!ьэмэ [ящГэмэ], Сирием дыкъич1ауэ [дыкъич1ауэ], ф1ы дыдэуэ къытхуаш1ьэр [къытхуашГэр], ауэ зы адыгэ щыЬхьэс [щыЬхьэс], например, адыгэбзэч1э [адыгэбзэчЬ] зэхахыу шьтымэ [ш'тымэ] дыпсалъу, ди акцентыр, ну, ягу иримыхьу, «адыгэбзэр тэмэму фш!ьэ1ым [фщГэ1ым]», - жа!ыу. Сэ сигугъэмчЬ [сигугъэмч1э], ну, ж(ь)а1ын [ж'аЬтн] хуер «дэгьуэс [дэгьуэс] иджыри [иджыри] къэс зэрыфхъумар адыгэбзэр, апхуэдиз зэманым», - сщЫым, арас [эрас].

Урысыбзэч1э [уырысыбзэч1э] уеджэну гугъус [гугъус], нт1э. Урысыбзэ зэи тш1ьа1ым [тщГа1ым] дэ. Ит1анэ преподавателым абыи еплтЛым - уэ урысыбзэ уш1ьэ1ым [ушГэГым], ж(ь)и1эуи [ж^иЬуи] еплъ1ым.

Резуан Дилар, Турция, студент Кабардино-Балкарского государственного университета (кабардинец):

Иджыпсту [йыджыпсту] мыде дыкъызэрык1уэрэ мыбы дыкъызэрык!уа мурадри псоми яш1ьэ [йашГэ], дэ езым тш1ьэуэ [тшГэуэ] дыкъэк1уа -дыкъэнэнудыхуеуэ арашь [аращД. Мыде къэдгъэзэж(ь)аурашь [къэдгъэзэж' аураш' ]. Мыде дыпсэун дыхуитшь [дыхуитш'1 дэ уже.

Дыхуитыным щхьа зыгуэрчЬ [зыгуэрчЬ] къыддэЬпыкъухьэмэ, паспортчЬ [паспортчЬ], службэ 1уэхухэмч1э [1уохухэмч1э] къыддэЬпыкъуу шьытымэ [ш'ытымэ], нэхъ ди Іуохур тыншьу [тынш'у] екіузчіьіну [Йэк1уэч1ыну] шьытмэ [ш'ытмэ], ахуэду дэри нэхъ ди гуапэ хъуну, нэхъ дытыншьыж(ь)ыну Гдытынш' ыж'ыну], ахуэду тшіьзм [тшГэм]. Мис мы Къэбэрдей-Бэлкъэр Республикэм и Президент Арсен Къэнокъуэ ди нэхъыжь(ь)шьи [нэхъыжь'цГи], ди пашьхьэ [паш'хьэ] итшьи [йытшьи], абы и псалъэмчЬ [псалъэмчЪ] мы Іуохур нэхъ тэмэму зэф1эч1ынушьи [ззфізчіьінупґи], дышьогугъ [дыш'огуыгь].

Смычные Спиранты

Звонкие Придыхательные Абруптивные Звонкие Придыхательные Абруптивные

Дентальные (свистящие) дз Ц ц1 3 с

Альвеолярные (щипящие) дж ч ч! ж ш

Дентально-альвеолярные (свистяще-шипящие) жь Щ Щ1

Смычные Спиранты

Звонкие Придыхат. Абрупт. Звонк. Придыхат. Абрупт.

Дентальные (свистящие) Простые ДЗ Ц ЦІ 3 с

Лабиализ. дзу цу

Альвеолярн. (шипящие) Мягкие дж ч чі жь шь

Твердые джъ чъ ч1ъ ж ш

Дентально-альвеолярные (свистяще-шипящие) Простые жъ шъ ШІ

Лабиализ. жьу шъу шіу

Смычные Спиранты

Звонкие Придыхательные Абруптивные Звонкие Придыхательные Абруптивные

Дентальные (свистящие) Простые дз Ц Ц1 3 с

Альвеолярные (шипящие) Мягкие дж ч ч1 жь шь

Твердые джъ чъ чГь ж ш

Дентально- альвеолярные (свистяще- Простые жь шъ ш!

Смычные Спиранты

Звонк. Придыхат. Преруптивн. Абрупт. Звонк. Придыхат. Прерупт. Абрупт.

Дентальные (свистящие) Простые дз Ц од ц1 3 с

Лабиализ. дзу цу ццу

Альвеолярн. (шипящие) Мягкие дж ч чч ч1 жь шь шшь

Твердые джь чъ ччъ чГь ж ш шш

Дентально-альвеолярн. (свистяще-шипящие) Простые жъ шъ ш1

Лабиализ. жъу шъу ш1у

Смычные Спиранты

Звонк. Придыхат. Прерупт. Абрупт. Звонк. Придыхат. Прерупт. Абрупт.

Дентальные (свистящие) Простые ДЗ Ц ЦЦ ЦІ 3 с СІ

Лабиализ. дзу цу ццу ЦІу

Альвеолярные (шипящие) Мягкие дж ч чч ЧІ жь шь шшь

Дентально-альвеолярные (свистяще-шипящие) Простые жъ шъ ШІ

Лабиализ. жъу шъу шіу

Смычные Спиранты

Звонк. Придыхат. Прерупт. Абрупт. Звонк. Придыхат. Прерупт. Абрупт.

Дентальные (свистящие) Простые ДЗ Ц цц ЦІ 3 с СІ

Лабиализ. дзу цу ццу ЦІу

Альвеолярные (шипящие) Мягкие дж ч чч ЧІ жь шь шшь

Дентально-альвеолярные (свистяще-шипящие) Простые жъ шъ ШІ

Лабиализ. жъу шъу шіу

Смычные Спиранты

Звонк. Придыхат. Абрупт. Звонк. Придыхат. Абрупт.

Дентальные (свистящие) Простые дз Ц ц1 3 с

Лабиализ. дзу цу

Альвеолярные (шипящие) Мягкие дж ч ч1 жь шь ш1ь

Твердые джъ чъ чГь ж ш ш1ъ

Дентально-альвеолярные (свистяще-шипящие) Простые жъ шъ ш1

Лабиализ. жъу игьу ш1у

Таблица соответствия первичных шипящих аффрикат бжедугского, темиргоевского и шапсугского диалектов шипящим и шипяще-свистящим спирантам абадзехского и кабардино-черкесских диалектов

Бжедугский, темиргоевский диалекты

джь

.тъэгуанджъ

къарыуынчъэ

дж

баджэ

Шапсугский диалект

дж

яьэгуандж

къарыуынчэ

ж(ь)

6аж(ь)э

іиіь, /ь

иііалз, /ьялэ

Абадзехский диалект

іЖ", ЛГЬ

.тъэгуанж лъэгуанжъ

къарыуыншэ (реже къарыуынычъ)

шГь, ш! ш1ьыгу, ш1ыгу

ж(ь)

6аж(ь)э

жь (реже шь шъ) жъэм шьхы/эн пшьыхьтшьхьэ

ш/

иііат)

Кабардино-черкесские диалекты (кроме бесленеевского)

лъэгхажъэ

жь, шь

жъыг къарыуыншьэ

ж (.реже ш щ) жэм щхыЬн пщъимщхьэ

и </

щіал э

Перевод на русский язык

дерево счабый

корова одеяло вечер

парень, молодой

АФФРИКАТИЗАЦИЯ ЗАДНЕЯЗЫЧНЫХ СМЫЧНЫХ

ГЪ-КЪ-КГЬ щ * ГЬ-КЬ-К1Ь щ * ДЖ-Ч-ЧІ В

Г "Ч г -ч Г

• гъанэ • гъанэ • джанэ

(рубашка) 1рубашка) (рубашка)

• къы • кьы • ЧЫ

1 (хворост) (хворост) (хворост)

• к1ъэ • к1ьэ • ч1э

(юбка, (юбка, (юбка,

конец) конец) конец)

^ -у < )

СПИРАНТИЗАЦИЯ ШИПЯЩИХ АФФРИКАТ

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЛАБИАЛИЗОВАННЫХ СВИСТЯЩИХ АФФРИКАТ И ЛАБИАЛИЗОВАННЫХ СВИСТЯЩЕ-ШИПЯЩИХ СПИРАНТОВ В ЛАБИОДЕНТАЛЬНЫЕ ФРИКАТИВЫ

дзу\ цу

хьандзу (стог) цуакьэ (обувь)

хьэв > (стог) вакьэ(обувь) вэн (нахапъ) уафэ (небо) ф!ыц!э (черный)

жъу, шъу, ш1у

Ж1>уэн (пахать) уашъуэ (небо) ш!уыц1э (черный)

Таблица соответствия свистяще-шипящих спирантов кабардино-черкесского литературного языка свистящим спирантам в баксанском, моздокском диалектах, малкинском говоре и в речи зарубежных адыгов

Кабардино-черкесский язык жь, щ. щ!

Баксанский, моздокский диалекты, малкинский говор

речь зарубежных адыгов

3, с, с!

жь:

нэпкъыжьэ (клеймо) солажъэ (работаю) бжьыхъэ (осень) щ:

к1уащ (пошел) ещаиэ (третий) щхьэ (голова) щГ

1ц1эныгъэ (знание) гъащ1э (жизнь) щ1алэ(парень)

• з:

бакс диал. нэпкъызэ (клеймо)

мозд. диал. солазэ (работаю)

малк. гов бзыхьэ (осень)

• с

бакс. диал. к1уас(пошел) мозд. диал. есанэ (третий) малк гов схьэ (голова)

• сГ

бакс диал. с1эныгъэ (знание)

мозд. диал. гъас1э (жизнь) малк. гов с1алэ (парень)