Семантическое поле эмоциональности и оценочности и его реализация в публицистике В. М. Шукшина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Долотова, Татьяна Николаевна

• Долотова, Татьяна Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Долотова, Татьяна Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

Глава

I. КАТЕГОРИИ ОЦЕНОЧНОСТИ И ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ И ИХ ОТРАЖЕНИЕ В АКСИОЛОГИИ И ДЕОНТОЛОГИИ В.М. ШУКШИНА КАК ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

1.1.Аспекты исследования категорий оценочности, эмоциональности и семантического поля в современной лингвистике

1.2. Роль категории оценочности и эмоциональности в формировании публицистических полевыи оценки

1.3. Интертекстуальные способ подключения связи в публицистике В.М. Шукшина принцип текстов писателя как языковой личности эмоции и и как рассмотрения средств выралсения широкого культурного контекста к авторской аксиологической и деонтологической системе

ВЫВОДЫ

Глава

II. CHCTEAiA МИКРОНОЛЕЙ СИЗО, МОТИВИРОВАННОГО СЕМАНТИЧЕСКОЙ МАКРОСФЕРОЙ «ЧЕЛОВЕК И ОКРУЖАЮЩИЙ ЕГО МИР»

2.1. Связь парадиглштики и синтагматики как условие анализа единиц с эмоционально-оценочным значением

2.2. Мелсчастеречная организация СПЭО, выявляемого в публицистике В.М. Шукшина

2.2.1. Мнкрополя, образуемые именами существительными как именами прилагательными как структуры структуры элементом структуры СПЭО

2.2.2. Микрополя, образуемые элементом структуры СПЭО

2.2.3. Микрополя, СПЭО

2.2.4. Микрополя, образуемые наречиями как элементом СПЭО образуемые глаголалш как элементом выводы

Глава

III. ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ И АСПЕКТЫ ОЦЕНОЧНОСТИ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ, РЕАЛИЗУЕМЫХ КАТЕГОРИЙ В ПУБЛИЦИСТИКЕ В.М.ШУКШИНА

3.1. Репрезентация ключевых понятий из сферы этики и культуры как способ экспликации мира писателя

3.2. Репрезентация ключееого понятия «душа»

3.3. Репрезентация ключевого понятия «совесть»

3.4. Репрезентация ключевого понятия «добро»

3.5. Репрезентация ключевого понятия «правда»

3.6. Репрезентация ключевого понятия «красота»

3.7. Репрезентация ключевого понятия «культура»

3.8. Репрезентация ключевого понятия «интеллигентность»

3.9. Архетипическая дихотомия «лсизнь-двилсение»

ВЫВОДЫ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРИМЕЧАНИЯ СЛОВАРИ ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семантическое поле эмоциональности и оценочности и его реализация в публицистике В. М. Шукшина»

В настоящее время, когда в обществе активно дискутируется вопрос о поисках национальной идеи, значительно возросла роль публицистического слова. Однако дискурс СМИ не всегда способствует укоренению духовных ценностей и приоритетов россиян, поэтому чрезвычайно важным сегодня является вопрос о том, какие в массовой коммуникации актуализируются социокультурные концепты, формируются оценочные позиции и доминируют ресурсы языковой системы и не приводит ли сниженная оценочность в представлении явлений к разрушению языковых конвенциональных норм массовой коммуникации, формированию ложных стереотипов асоциального поведения и трансформации социокультурных концептов российского общества. Слово сегодня нередко предстает «опошленным», излишне (и потому ложно) амплифицированным. «Вырождение» слова, отлученного от своей главной, смысловой и нравственной, задачи, сказывается на моральном здоровье общества. В этих условиях весьма своевременным представляется обращение к публицистике В.М.Шукшина, к выраженной в ней гуманистической «оценочной позиции», поскольку писатель-гуманист еще в 60-70-е годы XX в. противостоял намерениям использовать языковые средства как инструмент обмана и манипулирования людьми. В связи с этим исключительно важными являются попытки наметить подходы к семантической теории аксиологии, о которой «можно пока только мечтать». Такая теория могла бы, в частности, «показать, как идиолектные аксиологии используют социально нормированные аксиологии и насколько трансформированным оказывается такое использование» [Растье 2001]. Выявить же авторскую аксиологическую систему позволяет прежде всего анализ семантического поля эмоциональности и оценочности, исследование приемов, с помощью которых «оценочно заряженным становится каждый фрагмент текста» [Ефанова 1997]. Базовым для наших изысканий является открытие Ю.Н. Карауловым первого (лингвокогнитивного) и второго (мотивационного) уровней организации языковой личности [Караулов 1987].

Актуализация воздействующих факторов в оценочном речевом акте, включающем в качестве одного из составляющих и иллокутивный аспект, их реальное речевое воплощение и задействованные при этом языковые сущности, а также участие в этом «механизма экспрессивности» - процесс практически не исследованный в современной русистике. Однако переход науки на «антропологическую парадигму» исследования обусловил то обстоятельство, что категория оценочности стала занимать в лингвистике одно из центральных мест. Практически все ученые (вслед за Ш.Балли) признают универсальность оценки, в то же время среди них нет единого мнения о ее природе и месте в семантике языковых единиц. Так, одни указывают на то, что мотивы оценки могут быть осмыслены, но сама оценка причины не имеет [Арутюнова 1988], другие отождествляют оценку с мыслительными операциями человека над суждением, содержащемся в высказывании, и связывают ее с активностью познающего субъекта [Воркачев 1993]. Оценка соотносится также с логико-предметным содержанием слова [Шаховский 1987] или закрепляется за коннотативной областью семантики лексических единиц [Те-лия 1986].

Правомерным представляется рассмотрение оценки как составной части решения философского вопроса об истине: человек устанавливает соответствие нашего знания отображаемому им миру на основе практики, проверяя и оценивая истинность своих знаний. Будучи выраженной языковыми средствами, оценка становится свойством языковых элементов (оценочно-стыо). Оценочность понимается нами как семантический признак, который отражает положительное или отрицательное отношение говорящего к предмету. В данной работе мы придерживаемся точки зрения, согласно которой оценочность входит в денотативно-коннотативное содержание слова и характеризует реальный признак предмета с точки зрения социального коллектива, а также каждого его члена. Эмоции, «имеющие двоякий способ обнаружения в языке» [Бабенко 1989], интересуют нас в плане проявления их в языке как эмоционального сопровождения, эмоциональной окраски, возникающей в результате «прорыва» в речь говорящего его определенного состояния в виде экспрессивных оценок.

Изучением средств выражения авторской оценки (как рациональной, так и эмоциональной) в произведениях В.М.Шукшина в той или иной степени занимаются многие исследователи творчества писателя (см.: Анисимова 1997, Арчакова 1994, Байрамова 1992, Василевская 1994, Глухова 1997, Ефа-нова 1997, Кожевникова 1994, Мамедсупиева 1994, Морозов 1994, Нагорный 1994, Нецветаева 1994, Пищальникова 1994, Пономаренко 1994, Савенкова 1997, Салагаева 1997, Салмина 1992, Скворецкая 1999, Соколова 1994, Трубникова 1997, Тукмачева 1994, Фролов 1994, Хамаганова 1997, Черникова 1994, Чернова 1994, Чернышова 1994, Чувакин 1994, Шелгунова 1994 и др.), однако до сих пор не было попыток комплексного исследования особенностей оценочных (эмоционально-оценочных) единиц, формирующих семантическое поле эмоциональности и оценочное™ в публицистике В.М.Шукшина, «которое может быть названо текстовой доминантой, сквозным признаком шукшинской публицистики» [Ефанова 1997]. В то же время проблема экспликации в публицистическом тексте авторской эмоциональной оценки, отраженной в семантическом поле, представляется в настоящее время весьма важной и для характеристики идиостиля писателя, и для выявления особенностей национального менталитета.

Актуальность данной работы обусловлена, во-первых, недостаточной изученностью категорий оценочное™ и эмоциональности, а также семантического поля в динамическом аспекте, во-вторых, необходимостью создания семантической теории авторских аксиологий, выявляющей специфические черты аксиологической и деонтологической системы того или иного писателя (поэта) как языковой личности.

Проблема исследования определяется наличием противоречия между ограниченностью существующих в языке средств с эмоциональнооценочным значением и необходимостью выражения многообразия оттенков эмоционально-оценочного значения в речи.

Материалом реферируемой работы служат публицистические тексты (статьи, написанные по заказам редакций, записи выступлений, бесед с корреспондентами журналов и газет, отклики на критические статьи, на письма читателей, а также предисловия к книгам, рецензии и заявки на фильмы).

Объектом диссертационного исследования является структура семантической макросферы «Человек и окружающий его мир» как области приложения оценки в публицистических текстах В.М.Шукшина.

Предметом исследования выступают языковые средства реализации категорий оценочное™ и эмоциональности в публицистике В.М.Шукшина.

Цель работы - выявление и описание особенностей структурно-семантической организации лексических единиц текста в полевом аспекте, эксплицирующих систему авторских ценностных ориентаций В.М.Шукшина как языковой личности.

Поставленная цель предполагает решение ряда задач:

- проанализировать взаимодействие аксиологической и деонтологиче-ской норм социолекта и идиолекта В.М.Шукшина;

- определить специфику языковых единиц с эмоционально-оценочной семантикой, используемых в публицистических текстах В.М.Шукшина, выявить их полевую организацию;

- установить концептуально значимые для В.М.Шукшина как языковой личности ключевые лексемы и определить их роль в экспликации ценностной картины мира;

- рассмотреть эмоционально-оценочную функцию интертекстуальных связей, определить зависимость уровня экспрессивности публицистического текста от состава и «качества» интертекстуальных элементов, используемых автором;

- изучить особенности трансформации нейтральных языковых форм и значений в средства экспрессивного воздействия на слушателя и читателя;

- проанализировать семный состав лексических единиц, структурирующих семантическое поле эмоциональности и оценочности;

- определить особенности экспликации исходных эмотивных смыслов и их роль в репрезентации авторской аксиологии и деонтологии.

Комплексная методика исследования объединяет описательно-аналитический и оппозитивный методы, метод структурно-семантического анализа текста. Основным приемом является компонентный анализ семантической структуры слова с опорой на словарные дефиниции; применяются также контекстуальный анализ, элементы дистрибутивного анализа. В представленной работе осуществляется актуальный для современной лингвистической науки общефилологический подход к анализу публицистической речи, который позволяет рассматривать как единое целое лингвистический, литературоведческий и культурологический аспекты исследования.

Гипотеза диссертационной работы. Семантическое поле оценочности и эмоциональности, выявляемое в произведениях того или иного автора как языковой личности, всецело зависит от ценностных ориентаций этого автора, определяющих специфику данного семантического поля.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые осуществлена попытка комплексного анализа семантического поля эмоциональности и оценочности на материале публицистических текстов В.М.Шукшина, определена ведущая роль вербального и «вспомогательная», но существенная роль невербального контекстов, участвующих в экспликации авторских оценок; впервые детально исследована эмоционально-оценочная функция интертекстуальных связей, установлена зависимость уровня экспрессивности текста от состава и «качества» интертекстуальных элементов, выявляемых в публицистическом тексте. Впервые подробно проанализирован семный состав лексических единиц, структурирующих положительный и отрицательный полюсы семантического поля эмоциональности и оценочности и представляющих лексическую основу публицистического текста В.М.Шукшина. Впервые описаны особенности идиолектной аксиологии и деонтологии, определена роль ключевых слов, представляющих нравственно-этическую и культурную сферы жизни человека и участвующих в экспликации ценностной картины мира Шукшина-публициста; установлена подвижность идиолектной аксиологической и деон-тологической нормы относительно нормы аксиологии и деонтологии в социолекте.

Теоретическая значимость связана с разработкой теории семантического поля в динамическом аспекте, с выявлением особенностей межчасте-речного семантического поля эмоциональности и оценочности как поля вторичного типа на материале публицистического текста. Изучены особенности реализации категорий эмоциональности и оценочности в публицистическом тексте, установлено соотношение этих категорий в динамическом аспекте. Выявлены особенности полевой организации единиц с оценочной и эмоционально-оценочной семантикой в публицистике В.М.Шукшина. Используемые при анализе лексического строя текста в полевом аспекте понятия «оберсемы», «ингерентные семы», «афферентные семы» обогащены новым смысловым содержанием, определена их роль в выражении оценочного значения. Изучен вопрос о соотношении указанных сем при выражении эйфори-ческих и дисфорических признаков, представляющих в обобщенном виде исходные эмотивные смыслы. Описана эмоционально-оценочная функция интертекстуальных элементов, посредством которых осуществляется подключение широкого культурного контекста к авторской системе ценностей. Исследованы языковые/речевые средства и приемы, с помощью которых репрезентируется идиолектная аксиология и деонтология. Таким образом, в работе сделаны первые шаги в направлении создания теории идиолектных аксио-логий.

Практическая значимость состоит в том, что материал и результаты исследования могут быть использованы в вузовских учебных курсах и спецсеминарах по стилистике, культуре речи, занятиях по лингвистическому анализу текста и риторике, а также истории литературного языка современного периода, в курсах поэтики журналистики, в спецкурсах и тренингах по искусству ораторской речи.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы были изложены в докладах и сообщениях на Всероссийских научно-практических конференциях, посвященных творчеству В.М.Шукшина, в Барнауле (1997-1999), на научно-методических конференциях «Университетская наука - региону» в Ставрополе (1999-2003), на Международных и Всероссийских научных и научно-практических конференциях в Ростове-на-Дону (1997, 2000), Майкопе (1998), Санкт-Петербурге (1997), Харькове (1998), Москве (1999), на заседаниях аспирантского объединения в СГУ, на традиционно проводимых под руководством проф. Л.П.Ефановой заседаниях в рамках Дней славянской письменности на базе СГУ и Краевой универсальной научной библиотеки им. М.Ю.Лермонтова (1997-2003), на научно-методическом семинаре "Техию" (2001).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Область приложения оценки, представленная в виде макросферы «Человек и окружающий его мир», организуется тремя микросферами: «Человек», «Общество», «Творчество». В данной макросфере находят отражение различные модусы существования и деятельности человека (социальный, культурный, психологический, этический и эстетический), которые и мотивируют организацию микрополей и подполей семантического поля эмоциональности и оценочное™.

2. Семантическое поле эмоциональности и оценочное™ (СПЭО) в публицистике В.М.Шукшина, являясь содержательным элементом языковой картины мира, участвует в экспликации идиолектной аксиологии и деонтологии, причем ценностная картина мира писателя не всегда совпадает, а иногда и приходит в противоречие с ценностной картиной мира социума в 60-70-е годы XX века.

3. Одна из главных особенностей конституентов семантического поля эмоциональности и оценочное™, выявляемого в публицистике В.М. Шукшина, заключается в асимметрии выражаемых ими формальных и смысловых структур, социолектных и идиолектных аксиологических и деонтологических норм, а также в связанной с ними асимметрии выражаемых в социолекте и идиолекте эйфорических и дисфорических признаков, что проявляется, в частности, в образовании в пределах текстового пространства идиолектных антонимических пар типа красота ф красота, правдивость * правдивость, движение --а двилсеиие, культурный ф культурный, интеллигентный ^ интеллигентный.

4. Цитатная сеть служит у В.М.Шукшина не только выражением оценочного отношения автора к используемым прототекстам, но и выражением позитивного или негативного отношения к явлениям социальной и духовной жизни человека. Являясь своеобразной точкой отсчета, интертекстемы свидетельствуют о корреляции системы нравственно-этических оценок, которая представлена в феноменах отечественной и мировой культуры, с системой оценок, устанавливаемой в публицистике В.М.Шукшина.

5. Антитетичность публицистических текстов В.М.Шукшина достигается, в частности, использованием антонимической парадигмы, выявляемой не только на уровне предложения, микротекста, сложного синтаксического целого, но и на уровне всего пространства публицистических текстов В.М.Шукшина и выражающей концептуально значимые для всего творчества В.М.Шукшина оппозиции: внутреннее внешнее, красота уродство, правда лолсь, добро зло, лсизнь смерть, двилсеиие суетность, быть казаться, качество количество, вечное временное (преходящее).

6. Эмоционально окрашенными в публицистике В.М.Шукшина являются не только единицы, стилистически маркированные как разговорные, просторечные и грубо просторечные слова, диалектные слова и слова с суффиксами субъективной оценки, но и такие языковые средства, в которых эмоциональный компонент обусловлен их участием в создании образов антигероев (авторских антиподов), приемов метонимии, гипаллаги, оксюморона, каламбура, антифрази-са и т.п.

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка словарей, Библиографического списка, Примечаний, содержащих пояснительный и иллюстративный текстовый материал, и Приложения.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Долотова, Татьяна Николаевна

ВЫВОДЫ

1. В публицистике В.Шукшина оценке подвергаются внутренний мир человека, взаимоотношения между людьми, отношение человека к окружающему миру (в том числе к искусству, природе, красоте), при этом языковая картина мира художника коррелирует с русской языковой картиной мира.

2. В художественной системе В.Шукшина функционируют органично связанные между собой понятия из сферы этики и культуры (душа, добро, совесть, правда, нравственность, красота, культура, интеллигентность, а также понятия жизнь и движение), в языковой объективации которых участвуют единицы, имеющие позитивную окрашенность. В публицистических текстах В.Шукшина отмечается усиление валентностных способностей репрезентантов указанных понятий и расширение их семантического потенциала. В определенных контекстах наблюдается «девальвация» понятия душа за счет актуализации негативной окрашенности семных конкретизаторов лексем, репрезентирующих данное понятие.

3. В пространстве публицистического текста В.Шукшина выявляются индивидуально-авторские (личностные) понятия, находящиеся в антитетических отношениях с общеязыковыми: красота красивость, правда-правдивость, культура-культурность, а также интеллигентность и движение. В последних двух случаях наблюдается явление лексической лакунарности, поскольку идиолектные понятия (псевдоинтеллигентность и псевдодвижение) не получают собственных номинативных единиц и даются описательно. Возникающая лексическая лакуна приводит к появлению своеобразной омонимии. Для расподобления оценок используются семные конкре-тизаторы, кавычки, прием иронии, контекст. Указанные коммуникативно нерелевантные и неустойчивые в социолекте концепты являются в идиолекте вполне релевантными и устойчивыми.

4. Авторские антиномии «красота красивость», «правда правдивость», «культура культурность» служат проявлением антиномии «быть казаться», имеющей реализацию в оппозициях красота / псевдокрасота, мудрость / псевдомудрость, движение / псевдодвижение, правда / псевдоправда, интеллигентность / псевдоинтеллигентность, культурный / псевдокультурный, деревня / город. В последней оппозиции в лексеме городской актуализируются такие квалифицирующие оценочные семы, как 'ненастоящее, ложное', 'показное', 'преходящее, суетное' (ср.: квартира с сортиром, штиблстки, «показушная» свадьба, сервант, телевизор, секция). Деревня - хранительница старинных русских обычаев, исконной народной нравственности - оказывается «поставщиком» для города маргинальных элементов (ср.: хамоватые продавцы, равнодушные аптекари, прекрасные зевающие создания в книжных магазинах), профанирующих вековую городскую культуру (ср.: Если в горде появится еще одна хамоватая продавщица (научиться этому - раз плюнуть), то кто лее тут приобрел? Город? - Нет. Деревня потеряла. Потеряла работницу, невесту, мать, хранительницу национальных обрядов, вышивальницу, хлопотунью на свадьбах. Гели крестьянский парень, подучившись в городе, метит в какое-нибудь маломальское начальство, если очертил вокруг себя круг, сделался довольный и стыдится деревенских родичей, - это явная человеческая потеря).

5. Положительная или отрицательная окрашенность актуализаций ключевых понятий в тексте зависит от контекста, в том числе и контекста социального, от слов и словосочетаний, которые имеют позитивную или негативную семантику и участвуют в детализации и конкретизации того или иного компонента, а также в создании образов и образов-типов, наделяемых знаками «+» или «-» (образ умного старика на берегу реки-жизни, образы-типы тетей, дядей, прекрасных зевающих созданий, лицедеев, образ красивой птицы, уводящей от гнезда-истоков, образы глиняной кошки с бантиком, ковра с лебедями, образ огромного, прекрасного и вечно закрытого парадного подъезда главного здания Мосфильма, образ современной жизни - Молоха, принимающего в жертву человеческие силы, образ чудовища из стали, проводников, полиэтилена и т.п.). В этих случаях наблюдается появление в тексте более глубокого семантического уровня - символического. Символизация деталей обыденной жизни человека и включение их в СПЭО подчеркивают определенный ракурс видения автора и создают «объемность» информации, заключенной в тексте.

6. Яркой чертой идиостиля В. Шукшина является (представленное автором как явление позитивное) взаимодействие перцептивной и ментальной рамок, при ведущей роли последней, посредством которой как положительное дается не просто чуткое восприятие событий, их фиксирование, но подчеркивается способность ананлизировать, постигать суть явлений жизни {почувствовали неподдельность, окрутил подлинность, вдумчивый, сосредоточенный взгляд).

7. Отрицательное эмотивно-оценочное значение у образов-типов, являющихся авторскими антиподами (антагонистами, антигероями), появляется за счет столкновения в их наименованиях разностилевых языковых единиц (лицедеи, которые врут, да еще красиво), за счет семантического диссонанса (прекрасные зевающие создания), за счет редуцирования исходного (нейтрального или положительного) значения и появления другого, имеющего иронический оттенок (ковер, купе).

В публицистике В. Шукшина функционируют слова и словосочетания не столько в соответствии со своим дескриптивным значением, сколько в соответствии со своими коннотациями, дополнительными эмоционально-оценочными оттенками (пижама, галстук, шляпа, диван, патефон, драп, частушки, фильм-кокетка, ковры-книги, ковры-концерты, ковры-лекции, обаятельные (обаяние) и т.д.), с одной стороны, и, с другой стороны, рол taue, оперетта, «голоса писателей», старинный (древний) и т.д.).

8. В идиолектной художественной системе выделяются авторские семантические неологизмы (красивость, правдивость, культурность, иносказание, пялить, наигрывать, разучить), авторские фразеологизмы и паремии (так и сорока на колу умеет, сдавать правдивые позиции, смотреть друг другу в глаза, «выделывать ногами кренделя», «подпеть» могучему басу сильного мира сего).

9. В значениях ключевых лексем, образов, созданных с помощью различных слов и словосочетаний актуализируются как ингерентные, так и афферентные оценочные семы, окрашенные позитивно или негативно, которые и составляют соответствующие (положительный и отрицательный) полюсы СПЭО. При этом часто наблюдается несовпадение идиолектной и социолектной аксиологии и деонтологии, их ассиметрия, которая вызвана нарушением «доксы», то есть выходом писателя за пределы расхожего общего мнения, внедряемого в сознание членов общества в значительной степени через идеологию. Поляризация положительно и отрицательно окрашенных сем обнаруживает приоритет «внутреннего» над «внешним», «вечного» над «преходящим», «суетным», «настоящего» над «мнимым», «показным» и, в конечном итоге, «быть» над «казаться».

10. Среди позитивно и негативно окрашенных сем выделяются инвариантные оценочные семы ('хороший' / 'плохой') и ведущие квалифицирующие семы, образующие бинарные оппозиции, определяемые максималистским (подчас не знающим полутонов) подходом автора к тем или иным явлениям жизни (нравственность безнравственность, правда ложъ, духовность бездуховность, красота уродливость, добро зло, вечное временное, жизнь смерть, быть казаться). Данные семы выступают в качестве гиперсем не только для публицистики, но и для всего творчества В. Шукшина. Этим объясняется особая антитетичность исследуемых текстов, их полемическая заостренность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В идейно-художественной концепции того или иного писателя находит отражение система его ценностных ориентаций, экспликаторами которой выступают, прежде всего, экспрессивные языковые средства. Анализ подобных средств в публицистике В.М. Шукшина позволил выявить их полевую организацию.

Семантическое поле эмоциональности и оценочности, выявляемое в публицистических текстах В.М. Шукшина, представляет собой поле полицентрического типа, характеризующееся рассеянной, диффузной структурой и имеющее множество компонентов при слабо выраженной границе между ядром и периферией. Базируясь на совокупности различных языковых средств, не образующих единой гомогенной структуры, и относясь к полям так называемого вторичного («сквозного») типа, оно пересекает первичные поля и объединяет их элементы. Так, в публицистике В.М. Шукшина значительное место занимают получающие отрицательную окрашенность конкретные существительные с предметным значением, являющиеся наименованиями предметов быта, одежды и т.п. (сервант, телевизор, секция, квартира с сортиром; шляпа, галстук, пижама, штиблетики). Это связано с авторским отрицанием приземленное™, приниженности устремлений человека, отрицанием жизненной позиции, основанной на приоритете меркантильного, на преобладании материального над духовным, внешнего над внутренним. Отличительной особенностью этих элементов является появление в структуре их значения экспрессивного компонента, под которым понимается семантический признак слова, служащий для усиления выразительности, увеличения воздействующей силы слова. Критериями определения места лексической единицы в СПЭО являются «качество» оценочного признака, то есть положительная или отрицательная окрашенность данной единицы, а также «исход-ность»/«приобретенность» оценочного признака. В публицистике В.М. Шукшина выявляются такие оценочные (эмоционально-оценочные) единицы, которые представляют как первый («отношение говорящего к предмету речи»), так и второй («ценностное отношение») смыслы, что позволяет говорить о выражении в публицистике В.М. Шукшина не только общего отношения автора к предмету речи, но и ценностного отношения писателя к явлениям социальной и духовной жизни человека.

Для выражения оценочного (часто эмоционального) отношения к социальным и духовно-нравственным процессам и явлениям автором весьма активно используются интертекстуальные единицы, принадлежащие к центральным элементам русской и мировой культуры и предъявляющие ее «проверенные» антологические ценности. Цитатность в публицистике В.М.Шукшина представлена иллюминативным типом реминисценций и аллюзий в его диалогическом и полемическом вариантах. Семантически детерминация идет здесь от нового текста и «обнаженных» или «зашифрованных» цитат, отношения между цитируемым и цитирующим текстами основаны на принципе контраста или гомологии. Цитатная единица может вводится автором как с сохранением исходной экспрессивной и семантической установки, так и с изменением этой установки, то есть интенциопально трансформированной. Цитатная сеть, в которой спаиваются и семантически преломляются разнообразные сигналы мировой и, главным образом, национальной классики, служит у В.М. Шукшина не только выражением оценочного (эмоционально-оценочного) отношения автора к используемым прототекстам, но и выражением (с их помощью) позитивного или негативного отношения к явлениям социальной и духовной жизни человека. Как диалог с прототекстом, так и полемика против него ориентированы на читателя, характеризующегося определенным уровнем культуры, выступающего в качестве «сотоварища», «соискателя», «сооткрывателя» (О.Мандельштам) и вовлеченного в процесс оценивания и «переоценивания» произведений литературы и кино, явлений жизни. Таким образом, интертекстемы служат своеобразной системой координат, относительно которой уточняются позиции писателя в области аксиологии и деонтологии, за счет чего автор как оценивающий субъект добивается обоснованности, выверенное™ и упрочения собственной позиции. Интер-кстемы свидетельствуют о корреляции системы нравственно-этических оценок, которая представлена в феноменах отечественной и мировой культуры, с системой оценок, обнаруживаемой в публицистике В.М.Шукшина.

Слова, имеющие или приобретающие в определенной речевой ситуации оценочную (эмоционально-оценочную) окрашенность, а также изменяющие свой оценочный (позитивный/негативный) признак на противоположный, играют важную роль в организации публицистического текста, так как способствуют усилению его экспрессивного потенциала, а следовательно, и повышению эффективности его воздействия на читателя или слушателя. Именно этим, на наш взгляд, во многом объясняется то, что публицистические тексты В.М. Шукшина не только побуждают реципиента речи к самооценке, но и вызывают у него, что очень важно, устойчивую потребность в саморефлексии.

Между лексическими единицами СПЭО выявляются связи, основанные на принципах идентичности и контрастности. На идентичности сем (тип связи - «вхождение») основаны а) гиперо-гипонимические связи, которые предполагают, что обе единицы имеют одинаковые семы, но, кроме них, видовая единица заключает одну или несколько других квалифицирующих сем; б) «пересечение», то есть вид связи, при котором предполагается, что единицы имеют общие и различные семы (например, трудиться («+») — суетиться («-») — ловчить («-»)); в) синонимические и г) градуальные связи, из которых вторая разновидность предполагает, что синонимические единицы называют разные степени обозначаемого понятия и различаются семами типа 'незначительное', 'значительное', 'очень', 'максимальное' и т.п. (например, работники — работяги— труженики — мастера— художники— творцы). «Вхождение» является обязательным типом связи между единицами любых полевых структур. На наш взгляд, для СПЭО обязательным является и тип связи, именуемый термином «расхождение» и основанный на контрастности сем, в то время как для других полевых структур он выступает в качестве факультативного. Доминирующим являются антонимические связи, предполагающие полярность обозначаемых понятий (например, трудиться ('быть активным') — гонять лодыря ('быть пассивным'); менее частотна «несовместимость», то есть вид связи, выявляемый через «инклюзивные негативные семы» (И.А. Стернин), указывающие на отсутствие у действия, лица или состояния какой-либо характеристики и имеющие общий семантический признак 'отсутствие какой-либо характеристики' (например, халтургцик ('без знания дела', 'отсутствие мастерства') — художник ('знание дела', 'мастерство, искусность").

Особое место в публицистике В.М. Шукшина занимают антонимические связи, которые устанавливаются между оценочными (эмоционально-оценочными) единицами, причем данные единицы образуют как общеязыковые, так и контекстуальные антонимические пары, повышающие уровень экспрессивности текста. Публицистика В.М. Шукшина пронизана индивидуально-авторскими (окказиональными, или речевыми) антонимами. Характер актуализации антонимической парадигмы, представляющей собой «начальное звено в организации лексической противопоставленности» (Е.И. Диброва, НЛО. Донченко), определяется коммуникативной и прагматической стратегией текста. С помощью антонимических парадигм эксплицируются ценностные ориентации автора и его антипода (антагониста, или антигероя). Этим объясняется большая частотность (по сравнению с контрарными, или противоположными, антонимами) антонимов жестких, комплементарных, или противоречащих, характеризующихся отсутствием среднего (промежуточного) члена (слова, словосочетания). Для Шукшина-публициста показательна дистантного типа межчастеречная антонимия, которая в принципе характеризуется асимметричностью, нетипичностью. В структуре антонимической парадигмы элементы «негативной» и «позитивной» ее частей могут быть представлены разным (асимметричным) количеством.

Анализ лексического строя публицистики В.М.Шукшина показал, что основной чертой идиостиля писателя является ярко выраженная «максима-листичность» в экспликации оценочного отношения автора к фактам объективного мира и явлениям внутренней, духовной жизни человека. Шкала оценок, включающая, как правило, семь элементов, в идиолекте претерпевает изменения, обнаруживая устойчивую тенденцию к сокращению. Часто авторская шкала оценок редуцируется до минимума и включает только два элемента, а именно: хорошо (хороший) — плохо (плохой). «Позитивация» среднего члена шкалы оценок объясняется позицией художника, для которого нормально означает хорошо.

СГТЭО состоит из трех зон (частей): ядерной (I), основной, или около ядерной, (II) и периферийной (III). Каждая из этих частей представлена двумя полюсами: положительным и отрицательным. Граница между полюсами основной и периферийной частей «прозрачна» («проницаема»), поскольку позитивно окрашенные единицы под влиянием определенного контекста могут приобретать негативную окраску и наоборот. Слабо выраженной является граница между основной частью и периферией на обоих полюсах поля. Так, в создании своеобразного приема астеизма - выражения похвалы в форме порицания - автором используются глаголы выдрючивался, присобачит, имеющие в общеязыковой традиции негативную окрашенность. В публицистическом тексте эти глаголы приобретают позитивную окрашенность и выражают восхищение писателя процессом творчества, результатом творческих исканий личности. При этом данные единицы, исходно локализующиеся на отрицательном полюсе основной части СПЭО, перемещаются на положительный полюс периферийной части поля.

Ядро СПЭО составляют весьма частотные лексемы, содержащие «чистую» (абстрактную) инвариантную сему 'хороший'/'плохой' (плохо, хорошо, плохой, хороший, хуже, лучше, еще более худший), в которых актуализирована денотативная часть значения.

Основную (околоядерную) часть СПЭО образуют единицы с ингерент-ными (кодифицированными в языке) оценочными (эмоционально-оценочными) семами, среди которых, кроме инвариантных, как бы разводящих единицы по разным полюсам СПЭО, выделяются и другие (квалифицирующие) семы: 'истинное, настоящее', 'естественное', 'глубина', 'содержательность', 'значительность', 'богатство внутреннего мира', 'внутреннее развитие', 'высокие душевные качества', 'гармоничность' и т.п. (положительный полюс) и 'мнимое, ложное', 'нарочитое, показное', 'поверхностное', 'бессодержательность', 'незначительность', 'отсутствие внутреннего движения, развития', 'равнодушие', 'суетность' и т.п. (отрицательный полюс).

Лексемы основной и периферийной частей поля выражают специфические признаки оценочного отношения, подразумевающие, кроме хорошо плохо, и такие ценностные качества, как приятно неприятно, полезно вредно, прекрасно безобразно, возможно невозможно, удивительно/безразлично, должное недолжное и т.п. Данные ценностные признаки в идиолектной художественной системе «покрываются» многообразием выделяемых в лексемах этих частей поля квалифицирующих оценочных сем, среди которых наиболее значимыми являются гиперсемы, то есть ведущие (доминирующие) оценочные семы, образующие бинарные оппозиции (нравственность безнравственность, правда ложь, духовность бездуховность, движение (развитие) косность, добро зло, вечное временное, жизнь/смерть, быть казаться). Основная (околоядерная) зона, являясь самой значительной в количественном отношении зоной поля, включает в себя лексемы, в которых оценочный (эмоционально-оценочный) компонент может входить как в денотативную, так и в коннотативную часть значения. В речевой реализации таких слов актуализируются ингерентные оценочные семы (лентяй, лодырь, великодушный, равнодушный, сочинить, выдумать, говорить складно, метко, просто, образно, коротко и т.п.).

Периферийную зону СПЭО составляют единицы с афферентными оценочными семами, которые обусловлены контекстом (как лингвистическим, так и социальным, включающим культурно-исторический, ситуативный аспекты, а также апперцепционную базу писателя и его адресата). Единицы периферийной зоны СПЭО в публицистике В.М. Шукшина обладают повышенной экспрессивностью. Экспрессивный компонент в этих словах входит в коннотативную часть значения (ср.: «выдрючивался» в кабинете - афференция позитивных оценочных сем 'творческий кураж', 'динамика чувств, настроений', 'раскрепощенность', 'естественность'; (герой) строптивый, неприкаянный, непутевый - афференция позитивных оценочных сем 'настоящее', 'жизненное', 'глубокое', 'движение, активность'; пижама, галстук, шляпа, купе - афференция отрицательных оценочных сем 'ненастоящее', 'внешнее, показное', 'псевдозначительное'). На периферии СПЭО локализуются а) «безоценочные» языковые единицы, приобретающие оценочное («+»/«-») значение в определенном контексте, и б) лексические единицы, изменяющие «изначальную» оценочную окрашенность на противоположную. При этом лексема перемещается из основной (околоядерной) зоны на противоположный полюс периферийной зоны поля. Таким образом, лексический состав периферии СПЭО отличается высокой степенью динамичности.

Актуализации квалифицирующих оценочных сем ингерентного и афферентного характера способствуют оберсемы, то есть квалифицирующие семы контекстного окружения, которые могут быть «созвучны» семному составу ключевой оценочной лексемы, но могут и «диссонировать» ему.

В СПЭО функционируют единицы, представляющие разные части речи, среди которых значительное место занимают имена существительные, имена прилагательные, глаголы и наречия. Область (объект) приложения авторской оценки, которая выражена словами данных частей речи, в публицистических текстах В.М.Шукшина обусловлена принципиальной «неидеоло-гизированностыо» этих текстов по сравнению с идеологизированным (в узком смысле этого слова) «дискурсом власти и инакомыслия в СССР» (Э. Лассан). В межчастеречной структуре семантической макросферы «Человек и его отношение к миру» как области приложения авторской оценки выделяются различные модусы существования и деятельности человека (социальный, культурный, психологический, этический и эстетический). Макросфера включает в себя три микросферы, которые определяются указанными модусами. Каждая из микросфер («Человек», «Общество», «Творчество») мотивирует организацию микрополей СПЭО, которые могут состоять из подполей. Положительный и отрицательный полюсы микрополей представлены единицами, содержащими инге-рентные или афферентные оценочные (эмоционально-оценочные) семы.

В группах лексем каждого из полюсов выделяются, как правило, гиперонимы, в роли которых могут выступать семантически емкие лексемы, которые как бы аккумулируют все многообразие квалифицирующих оценочных сем, представленных другими лексемами полюса (интеллигентный, лгать, обыватель, хорошо).

Специфика выявляемого в публицистике В.М. Шукшина СПЭО определяется аксиологией и деонтолгией Шукшина-художника, которая обусловливает набор определенных оценочных сем, формирующих положительный и отрицательный полюсы данного поля. Отсюда — концептуально значимые для творчества В.М. Шукшина оппозиции (антиномии) аксиологического и деонтологиче-ского характера: внутреннее внешнее; правда псевдоправда; нравственость безнравственность; красота псевдокрасота; движение псевдодвилсение; ин-телчигентный псевдоинтеллигентный; культурный псевдокультурный; суетное, преходягцее вечное;личностное обезличенное; добро зло; леизнь смерть; быть казаться.

В пространстве его публицистических текстов формируются идиолект-ные (индивидуально-авторские, личностные) понятия, находящиеся в антитетических отношениях с понятиями социолектными (общенациональными). В структуру таких ключевых понятий входит, с одной стороны, все то, что принадлежит к строению понятий «псевдокрасота», «псевдоправда», «псевдокультура», «псевдоинтеллигентность», «псевдодвижение» и, с другой стороны, все то, что делает их фактами культуры - это исходная форма (этимология), историческая обусловленность, современные ассоциации и т. п. Данные ключевые понятия объективируются в языке посредством отрицательно окрашенных лексем красивость, правдивость, культурность, а также описательно. Личностное понятие красивость объективируется, в частности, с помощью имеющих отрицательную окрашенность лексем, которые участвуют в создании образов, передающих исходные эмотивные смыслы дисфорического характера «недовольство», «неодобрение», «неприязнь», «стыд», понятие красота - с помощью единиц, связанных с исходными эмотивными смыслами эйфорического характера «вдохновение», «искренность», «любовь», «уважение», «радость» (ср. образ красивой птицы, уводящей от гнезда - истоков).

Во втором случае, следовательно, наблюдается соответствие социолектной и идиолектной норм, в первом — их асимметрия. Подобное несовпадение отмечается и в языковых реализациях других ключевых понятий {совесть, интеллигентность). В случаях, когда репрезентированная посредством единиц СПЭО идиолектная аксиология и деонтология не совпадает с социолектной аксиологией и деонтологией или даже приходит с ней в противоречие, имеет место нарушение «доксы», то есть выход писателя за пределы расхожего мнения, «вероятностного», но не «верного», внедряемого в сознание членов общества в значительной степени через идеологию. Так, в идиолекте принципиально значимыми для идентификации явлений интеллигентности и псевдоинтеллигентности являются следующие антиномии: совесть (совестливость) бессовестность: слово дело: культура антикультура; душевность, человечность равнодушие, черствость; тактичность бестактность; принципиальность беспринципность: чувство прекрасного духовная глухота, неразвитость. Напротив, «не работают» и являются абсолютно не значимыми для идентификации позитивного смысла данного понятия следующие антиномии: образованность необразованность: наличие дипломов отсутствие дипломов; наличие «атрибутов» интеллигентности отсутствие таковых,; высокое положение в обществе (статус «сильных мира сего») невысокое социальное положение (статус «простого» человека); наличие изысканных манер и умение их демонстрировать отсутствие изысканных манер; постоянное общение с «высоким» искусством отсутствие возможности такого общения. Таким образом, одной из особенностей оценочных (эмоционально-оценочных) единиц, используемых в публицистике

В.М. Шукшина, является асимметрия их формальных и смысловых структур. Асимметрия выражаемых ими социолектных и идиолектных аксиологических и деонтологических норм, а также связанная с ней асимметрия выражаемых в социолекте и идиолекте эйфорических и дисфорических признаков. В этих случаях оценка приобретает особенно яркий и выразительный характер.

Значительное число единиц СПЭО обладает эмоциональной окрашенностью. В таких случаях эмоциональный компонент расширяет и конкретизирует оценку. Эмоциональная оценка в публицистических текстах В.М.Шукшина связана с основными (исходными) эмотивными смыслами, среди которых выделяются однозначно положительные (доброта, искренность, смелость, любопытство, вера и др.) и резко отрицательные (наглость, равнодушие, лицемерие, страх). Подобная окрашенность эмотивных смыслов в идиолекте вполне соответствует их окрашенности в социолекте. Однако в идиолекте наблюдается и несоответствие принятой в социолекте оценочной (позитивной / негативной) окрашенности исходных эмотивных смыслов, связанных с ассоциациями эйфорического («+») и дисфорического («-») характера. Так, «помеченные» в социолекте знаком «-» эмотивные смыслы дисфорического характера беспокойство, грусть, горе, сомнение, недовольство, неприязнь, протест, стыд получают в публицистике В.М.Шукшина позитивную окрашенность, а «помеченные» знаком «+» эмотивные смыслы эйфорического характера спокойствие, смирение, радость — негативную окрашенность. Таким образом, эмоционально окрашенными оказываются единицы, представляющие идиолектную аксиологическую и де-онтологическую норму, которая входит в противоречие с социолектной аксиологической и деонтологической нормой («устоявшийся» положительный герой, обаяние, обаятельный, счастливо, приятно, легко, удобно, великолепно и т.п. /отрицательный полюс/ и боль, больная (совесть), страдание, страдать, мучительный мятущийся, болезненно, грустно, неистово и т.п. /положительный полюс/. В этих случаях наблюдается асимметрия социолектных и идиолектных эмотивных сем эйфорического и дисфорического характера, присутствующих в стилистически маркированных (как разговорные, просторечные и грубо просторечные) словах, диалектных словах, деминутивах (ср.: слезки, платочек, обаяшки, душки и старичок, газетка, бородка, и т. п.). Эмоциональный компонент (условно-«вторичного» характера) привносится в слово и в случае употребления различных тропов и стилистических фигур, которые делают оценку более экспрессивной. Так, в публицистике В.М.Шукшина велико значение метафорических образных сочетаний, имеющих ироническую или даже саркастическую окраску и составляющих отрицательный полюс СПЭО; закаленные боТщы кухонных дрязг; тихие мастера шипения на все; большие мастера похолсести; лазутчики из мира лжи, угодничества; профессиональные участники массовых сцен; энтузиасты собственного кармана; производитель культурного суррогата; глянцевитый манекен; сильные мира идиоты; агнец с цветком в руке; микроб нечистоплотности. Это наблюдается также и при использовании автором приема олицетворения (пошел бы шагать по экранам егце один недоносок - с. 83; фильм — кокетка, выпущенный со студии, так и пойдет гулять по экранам - с. 19); приема гипаллаги (равнодушный реализм; прославленные книги, самые добросовестные книги; честное, мужественное искусство, умные книги, мудрый рассказ; задумчивый, светлый, добрый и честный фильм); приема метонимии (номинация ковер — для обозначения низкопробных произведений литературы и кино, лекций и концертов, номинация загородочка - для обозначения купе вагона, сочетание тещу сломают (в значении «снесут старый дом, принадлежащий теще») - для акцентирования значения внутренней (духовной) «ломки» человека); приема оксюморона (ужасно приятно; изнурительно учтивы; смешной страх; чудовищно красив; ужасно жизненный; тише было бы громче; если бы не были грубыми («мужики»), они не были бы нежными); каламбура (обнаружение возможностей невозможного; совершенствуют его жизнь, но совершенно чужды деревне; даже самый необыкновенный человек интересен тем, что он - обыкновенен; мода - тема «модная»; блистательиая форма, если за ней ничего нет, столь лее блистательно мстит за себя; знаю, «проходил» в институте, что «холсдение в народ» - это не самый верный путь русской интеллигенции); приема паронимической аттракции («плюсы», флюсы; начала, концы, завязки, развязки, подвязки); приема аитифразиса в его разновидностях (иронии, то есть завышения оценки с целью ее понижения, и мейозиса, то есть занижения оценки с целью ее повышения); приема астеизма (выдрючивался, присобачит); неологизмов, как семантических (стилизация, правдивость, иносказание), так и индивидуально-авторских (инотолкование, выщелкнутъея); фразеологических оборотов, пословиц и поговорок общеязыкового и идиолектного характера («выделывать ногами кренделя», когда народу плохо; так и сорока на колу умеет, сдавать правдивые позиции, «подпеть» могучему басу сильного мира сего, наврать с три короба).

Эмоционально окрашенными оказываются и фрагменты текста, на протяжении которых разворачиваются метафоры и сравнения, участвующие в презентации авторской аксиологии и деонтологии: И если в городе бьют тревогу, что родился урод — плохая книга, фильм, - то надо это делать очень громко, чтобы в деревне тоже слышали (с. 22); И егце надо говорить - бить и бить в тот колокол, который сзывает людей по тревоге (с. 33) (ср. топику искусства - колокола в художественной системе общих мест). Эмоциональная включенность адресата речи в процесс авторской рефлексии является важнейшей особенностью публицистики В.М.Шукшина.

Отличают публицистические тексты В.М. Шукшина такие их ярко выраженные черты, как антропоцентричность и интроспективность. Это выражается, во-первых, в том, что в центре внимания писателя находится человек, его внутренний (духовный) мир, во-вторых, в том, что в этих текстах раскрывается личность автора, в которой пересекаются общечеловеческие, социальные и индивидуальные представления об окружающем мире. Авторское «я» - это языковая личность максималистского плана, представляющая четкую дифференциацию оценок (акцентирующая, как правило, крайние позиции в «символе ценности» хорошо <— нормально - плохо при позитивации среднего элемента), обнажающая с помощью художественных средств динамическую природу оценочной единицы с учетом её содержания в прагматике знака и прагматике речи, актуализирующая оценочные значения «безоценочных» языковых единиц в условиях конкретной речевой ситуации, при учете не только лингвистического, но и социокультурного контекста. Базой оценки, ее основанием в творчестве В.М. Шукшина вообще и в публицистике в частности являются архетипы сознания русского народа, такие как «душа», «совесть», «дом», «жизнь», «смерть» и др.

Модель, выработанная нами в процессе анализа лингвистического материала, выявляющего ценностные ориентации языковой личности Шукшина-публициста, может быть распространена и на другие жанры творческого наследия писателя. Данная модель может быть использована и при исследовании аксиологической и деонтологической системы того или иного писателя (поэта) как языковой личности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Долотова, Татьяна Николаевна, 2003 год

1. Арутюнова H.Д. Об объекте общей оценки // Вопросы языкознания. -1985. -№3.-С.13-25.

2. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка, событие, факт / Отв. ред. Г.В.Степанов. М.: Наука, 1988. - 338 с.

3. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка: Монография. М.: Дрофа, 2000. - 640 с.

4. Бабенко Л.Г. Эмотивные смыслы в семантике предложения: выраженный и невыраженный смысл: Тезисы краев. Научной конференции 30.09 -2.10.86 г. Красноярск, 1986. - С.75-78.

5. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. - 184 с.

6. Бабурина М.А. Концепт «муза» и его ассоциативное поле в русской поэзии Серебряного века: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 1998.-20 с.

7. Баева И.В. Оценочность как аспект человеческого фактора в языке // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов Международной научной конференции 12-17 ноября 2002 г. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. -272 с.

8. Байрамова Т.Ф. Региональная лексика в романе В.Шукшина «Любавины» // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. Барнаул, 1994. -С.121-123.

9. Байрамуков P.M. Речевой акт угрозы в рассказах В.М.Шукшина: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ставрополь. - 2001. - 22 с.

10. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ.ред. и вступ. ст. Г.К.Косикова. М.: Прогресс Универс: Рея, 1994. - 615с.

11. Барт Р. Мифологии / Пер. с фр. / Вступ. ст. и коммент. С.Зенкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. - 314 с.

12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. - 502 с.

13. Бахтин М.М. Собрание сочинений в 7 т. М.: Русские словари, 1997. Т.5: Работы 1940-х - начала 1960-х годов / Ред. С.Г.Бочаров, Л.А.Гоготошвили. - 1997. - 731 с.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Примеч. С.С.Аверинцева, С.Г.Бочарова. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. - 444с.

15. Блинов А.Л. Общение, звуки, смысл: Об одной проблеме аналитической философии языка. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. -282с.

16. Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

17. Ю. Бодрова Л.Т. Чужое слово как фактор поэтики в коротком рассказе

18. В.Шукшина // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. -Барнаул, 1994.-С. 10-12.

19. Бондарко A.B. Грамматическое значение и смысл. JL: Наука. Ленинградское отделение, 1978. - 175 с.

20. Бондарко A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспек-тологии. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1983. -208 с.

21. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1984. - 136 с.

22. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира: на материале русской грамматики. М.: «Языки русской культуры», 1997. - 576с.

23. Бурмагина В.Г. Фразеологичность публицистики В.М.Шукшина //

24. B.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. Барнаул, 1994.1. C.123-125.

25. Варламова В.Н. Оценка и механизмы ее проявления (на материале имен существительных в английском языке) // Международная научная конференция «Язык и культура» 14-17 сентября 2001 г. Тезисы докладов. М., 2001. - С. 245-246.

26. Василевская Л.И. Проблема символизации имени в сказке «До третьих петухов» В.М.Шукшина // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. Барнаул, 1994. - С. 75-77.

27. Василенко В.А. Ценность и оценка: Автореф. дисс. .канд. филос. наук. -Киев, 1964.-20 с.

28. Васильев JI.M. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. -1971. -№5-6. -С. 105-113.

29. Васильев Л.М. Типы языкового знания и их отношение к знанию неязыковому // Исследования по семантике. Семантика языковых единиц разных уровней Межвуз. научн. сб.. Уфа: Изд-во Башкирск. ун-та, 1988. -148 с.

30. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. М.: Наука, 1975. - 133 с.

31. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / Пер. с англ. М.: Русские словари, 1996. -416с.1.4. Виноградов В.В. А языке художественной прозы: Избр. труды / Послесл.

32. A.П.Чудакова; Коммент. Е.В.Душечкиной и др.. М.: Наука, 1980. -360с.

33. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. Избр. труды. Предисл. Н.Шведовой. М.: Наука, 1975. - 559 с.

34. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: Избр. труды /

35. B.В.Виноградов; Отв. ред. и авт. предисл. В.Г.Костомаров; АН СССР, Отделение литературы и яз.. М.: Наука, 1997. - 312 с.

36. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы: Избр. труды / Послесл. А.П.Чудакова; Коммент. Г.Д. М.: Наука, 1976. - 511 с.

37. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики Авт. предисл. и коммент. В.Г.Костомаров, Ю.А.Бельчиков. М.: Высш. школа, 1981. - 320с.

38. Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове): Учебное пособие для вузов по спец. «Рус. яз. и лит.». 3-е изд., испр. - М.: Высшая школа, 1986. - 639 с.

39. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1963. - 255 с.

40. Виноградова В.Н. Стилистический аспект русского словообразования. -М.: Наука, 1984.- 184с.

41. Виноградова В.Н. Стилистический аспект русского словообразования: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -М., 1986. -41 с.

42. Виноградова С. А. Еще раз о лексическом значении в аспекте когнитивной семантики // Международная научная конференция «Язык и культура» 1417 сентября 2002 г. Тезисы докладов. М., 2001 . - С. 35-36.

43. Винокур Г.О. Введение в изучение филологических наук: Собрание трудов. М.: Лабиринт, 2000. - 189 с.

44. Винокур Г.О. О языке художественной литературы / Сост. Т.Г.Винокур; Предисл. В.Григорьева. -М.: Высшая школа, 1991. -447 с.

45. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика / Отв. ред. Г.В.Степанов, В.П.Нерознак; Вступ. ст. и коммент. М.И.Шапира.; АН СССР, Отделение лит. и яз., Комис. по истории филол. наук. -М.: Наука, 1990 (1991). -451 с.

46. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения / Рос. АН, Ин-трус. яз. -М.: Наука, 1993. 171 с.

47. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М.: Наука, 1980. - 27 с.

48. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки = Semantica functional da valorizacao / Отв. ред. Г.В.Степанова. М.: Наука, 1985. -228 с.

49. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление анропоцентрической парадигмы в языкознании. ФН. - 2001. -№1. - С. 64-72.

50. Воркачев С.Г. Лексикализация рациональной оценки в естественном языке: предикаты знания и мнения // Филология Philologica. - 1994. - № 3. -С. 8-11.

51. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии // ФН. 1995. - №3. - С. 56-66.

52. Воркачев С.Г. Речевые постулаты и оценка моральных качеств личности: показатели безразличия в психологических отношениях // ФН. 1993. -№3. - С.85-91.

53. Воробьева H.A. В.М.Шукшин как выразитель региональной языковой культуры русского народа // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисыдокладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. Барнаул, 1994. - С. 77-79.

54. Ворожбитова A.A. Лингвориторическая парадигма: Теоретические и прикладные аспекты. Монография. Сочи: СГУТиКД, 2000. - 319 с.

55. Выготский Л.С. Мышление и речь: Психологические исследования. М.: Лабиринт, 1996. -416 с.

56. Выготский Л.С. Психология искусства: Анализ эстетической реакции / Коммент. В.В.Иванова, И.В.Пешкова. 5-е изд., испр. и доп. - М.: Лабиринт, 1998.-413 с.

57. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. Психолингвистические исследования. М.: Наука, 1974. - С. 78-98.

58. Гин Я.И. Проблемы поэтики грамматических категорий: Избранные работы. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1996. -224с.

59. Глухова В.А. О языке публицистики В.М.Шукшина // Провинциальная экзистенция. К 70-летию со дня рождения Василия Макаровича Шукшина. Тезисы докладов V Всероссийской научной конференции 21-23 июля 1999. Барнаул, 1999. - С. 101-104.

60. Горбаневская Г.В. Семантическое поле звучания в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -М., 1985. 16 с.

61. Горшенева И.А. Синтаксис публицистического стиля Ф.Э.Дзержинского: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. М., 1987. - 15 с.

62. Григорьев В.П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики/Рос. АН, Ин-трус. яз. -М.: Наука, 1993. 172 с.

63. Григорьев В.П. Поэтика слова: На материале русской советской поэзии. -М.: Наука, 1979.-343 с.

64. Григорьев В.П. Словотворчество и сложные проблемы языка поэта / Отв. ред. А.Д.Григорьева; АН СССР, Ин-т рус. яз. М.: Наука, 1986. - 253 с.

65. Грузберг Л.А. Концепт как культурно-ментально-языковое образование //

66. Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов Международной научной конференции 12-17 ноября 2001 г. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. -272 с.

67. П. Грязнова В.М. Функционирование мотивированной лексемы с личным значением в текстах XIX-XX вв. // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М.: Изд-во «СпортАкадемПресс», 1999. - С. 64-70.

68. Денисенко В.И. Функциональная структура семантического поля (Наименования изменения в русском языке) // Филологические науки. 1999. - № 1. -С. 3-12.

69. Диброва Е.И., Донченко Н.Ю. Поэтические структуры антонимии. М.: С. Принт, 2000. - 183 с.

70. Донецких Л.И. Слово и мысль в художественном тексте / Отв. ред. Е.Ф.Ковалева; Молд. гос. ун-т им. В.И.Ленина. Кишинев: Штиинца, 1990.- 1642. с.

71. Донецких Л.И. Эстетические функции слова / Отв. ред. Н.Ф.Иванова. -Кишинев: Штиинца, 1982. 154 с.

72. B.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов IV Всероссийской научно-практической конференции 13-15 марта 1997 г. Барнаул, 1997.1. C. 120-123.

73. Ефанова Л.П. Основные архетипические образы в публицистике В.М.Шукшина // Провинциальная экзистенция. К 70-летию со дня рождения Василия Макаровича Шукшина. Тезисы докладов V Всероссийской конференции 21-23 июля 1999. Барнаул, 1999. - С.64-67.

74. Задорина В.Г. Концепты и эволюционные ряды // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов Международной научной конференции 12-17 ноября 2001 г. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. - 272 с.

75. Золотухина-Аболина Е.В. Современная этика: истоки и проблемы. Учебник для вузов. Ростов-на-Дону: Изд. центр «МарТ», 2000. - 448 с.

76. Ивин A.A. Основания логики оценок. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. -230 с.

77. Ионова C.B. Особенности представления эволюционных концептов в тексте // Филология на рубеже тысячелетий. Материалы Международной научной конференции 11-14 сентября 2000 г. Вып. 2. Язык как функционирующая система. Ростов-на-Дону, 2000. - С Л 59-160.

78. Исследования по семантике: Семантика языковых единиц разных уровней / Межвуз. научн. сб. Уфа: Изд-во ВГУ, 1988. - 147 с.

79. Каменская O.J1. Текст и коммуникация. М.: Высшая школа, 1990. - 151с.

80. Карасик В.И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность // Филология Philologica. - 1994. - № 3. - С. 2-7.

81. Караулов Ю.Н., Гинзбург Е.Л. Модели лексического строя языковой личности мастера слова // Изменяющийся языковой мир: Тезисы докладов Международной научной конференции 12-17 ноября 2001 г. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2001. - 272 с.

82. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Отв. ред. Д.Н. Шмелев; АН СССР, Отд-ние лит. и яз. М.: Наука, 1987.-261, 2. с.

83. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М.: Наука, 1988. -311 с.

84. Клемперер В. LTI. Язык Третьего рейха. Записная книжка филолога. Пер. с нем. А.Б.Григорьева. М.: Прогресс-Традиция, 1998. - 384 с.

85. Ковалев Н.С. Древнерусский литературный текст: Проблемы исследования смысловой структуры и эволюции в аспекте категории оценки. Волгоград: Изд-во Волгоград, ун-та, 1997. - 260 с.

86. Кожевникова H.A., Николина H.A. Метаязыковые комментарии в произведениях В.Шукшина // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество. Тезисы докладов III Всероссийской научно-практической конференции 6-8 октября 1994 г. Барнаул, 1994. - С. 88-90.

87. Козлова С.М. Поэтика рассказа. Анализ и интерпретация // Рассказ «Срезал»: Проблемы анализа, интерпретации, перевода: Коллективная монография / Под ред. В.А.Чесноковой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1995. -150 с.

88. Козлова С.М. Поэтика рассказов В.М.Шукшина. Барнаул: Изд-во АТУ, 1992.- 185 с.

89. Комлев Н.Г. Слово в речи: Денотативные аспекты. М.: Изд-во МГУ,1992.-216 с.

90. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 190, 1.с.

91. Кощей Л.А. Нравственность России как боль В.М.Шукшина / Провинциальная экзистенция. К 70-летию со дня рождения Василия Макаровича Шукшина: Тезисы докладов V Всероссийской научной конференции 2123 июля 1999 г. -Барнул: Изд-воАГУ, 1999. С.130-132.

92. Кравченко Н.К. Система речевых средств актуализации подтекста в русской публицистической речи (газетно-публицистический политический комментарий): Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Киев, 1990. - 17 с.

93. Красичкова Н.С. «Положительный герой. Каков он есть в жизни» // В.М.Шукшин. Жизнь и творчество: Тезисы докладов IV Всероссийской научной-практической конференции (13-15 марта 1997 г.). Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1997. - С.53-54.

94. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно // Вестник Московского университета. Серия «Филология». 1998. - №1. - С. 53-70.

95. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман (1967) // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1995. -№1. - С. 99.

96. Кубрякова Е.С. и др. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи / Е.С.Кубрякова, А.М.Шахнарович, Л.В.Сахарный.; Отв. ред. Е.С.Кубрякова; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1991. - 238, 1. с.

97. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности / Отв. ред. Б.А.Серебренников; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1986. -156, 2. с.

98. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. -М.: Наука, 1981.-200 с.

99. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С.Кубряковой. М.: Филолог. фак-т МГУ им. М.В.Ломоносова, 1997. - 245 с.6