Романы Андрея Белого "Серебряный голубь" и "Петербург": Нереальное пространство и пространственные символы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Новик, Анастасия Александровна

• Новик, Анастасия Александровна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Новик, Анастасия Александровна

Введение

Глава 1. Эволюция нереального пространства в романах А. Белого «Серебряный голубь» и «Петербург»-------------------------------------------20

1. Проблема нереального художественного пространства. Топос «голубей»; фольклорно-философский топос. Эфирное пространство

2. Влияние пространственных представлений Н.В. Гоголя на художественное пространство романов А. Белого

3. Топос «голубей» в романе «Серебряный голубь»

4. «Все пространства растрескались»: употребление лексемы «пространство» в романе Андрея Белого «Петербург»

5. Эфирное пространство в романе «Петербург»

6. Эволюция нереального пространства в романах Андрея Белого

Глава 2. Эволюция пространственных символов в романах

А. Белого «Серебряный голубь» и «Петербург»---------------------------84

1. Проблема символа и символ А. Белого

2. Пространственные образы-символы в романе «Серебряный голубь»

2.1. Образы-символы поля и леса в романе «Серебряный голубь»

2.2. Образ-символ луга в романе «Серебряный голубь»

2.3. Роль пространственных образов-символов в романе «Серебряный голубь». Фольклорно-философский топос

3. Пространственные образы-символы романа «Петербург»

3.1. «В лабиринте зеркал»: зеркала, витрины, стекла в романе Андрея Белого «Петербург»

3.2. «Тысячелапый тарантул»: образ-символ паука в романе Андрея Белого «Петербург»

3.3. Особенности пространственных образов-символов в романе «Петербург»

4. Эволюция образов-символов А. Белого

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Романы Андрея Белого "Серебряный голубь" и "Петербург": Нереальное пространство и пространственные символы»

Основные этапы изучения. С конца 80-х гг. XX века в литературоведении отмечается значительное увеличение количества работ, обращенных к творчеству писателей «серебряного века» - как из-за неизменного интереса к этой теме, так и из-за снятия цензурных запретов на многие неофициально прославленные имена. С этого времени начинается и более активное изучение творческого наследия Андрея Белого. При жизни цензура мешала этому своеобразному представителю «младших» символистов (его даже присоединили к Замятину и Пильняку в разгар их травли [1]), и вскоре после смерти его имя занесли в негласный список запрещенных к изучению и печати авторов. Исследование творчества А. Белого вплоть до конца 80-х гг. XX века проводилось преимущественно за границей, где проживали такие крупные ученые, как К.В. Мочульский, JI. Силард и др. У нас в стране единственной защищенной в это время диссертацией, в которой исследовалось творчество А. Белого, была диссертация, посвященная поэзии [2]. Воспоминания многих людей, лично знавших его (3. Гиппиус, Г. Адамовича и др.), опубликованные за границей, в России не пропускала к печати цензура. В 90-е гг. XX века эти помехи отпали.

Если раньше в нашей стране изучались в основном стихотворения Андрея Белого, то в последние годы большее значение придается прозе, особенно роману «Петербург». Множество исследований посвящено романам А. Белого в контексте русского символизма. Таковы работы Е.В. Ермило-вой [3], С.П. Ильева [4], JI.A. Колобаевой [5], А.В. Лаврова [6], С.В. Ломте-ва [7], А. Паймана [8], Л. Силард [9], Ханзен-Леве [10] и др. На материале прозы А. Белого изучаются признаки и особенности русского символизма. Все названные выше исследователи отмечали установку символизма на театральность, игру с быстрой сменой масок, а также особое внимание символистов к мифу - тесное взаимодействие его с символом, постоянные попытки его создания в тексте и в жизни. Почти все эти ученые дают свою периодизацию символизма, более (А. Ханзен-Леве) или менее (J1.A. Коло-баева) развернутую, выделяя «старших» и «младших» символистов. Исследователи подчеркивают отличие образа от образа-символа и особую важность образа Вечности (JI. Силард, JI.A. Колобаева). Для нас очень ценны все эти работы, поскольку они проясняют природу символизма и содержат определения символа.

Немалое внимание уделяется в последние 15 лет роману «Петербург». Этот роман был замечен критиками сразу же, как только был издан. Одним из первых откликнулся на это событие современник и друг А. Белого Ф.А.Степун. В своих воспоминаниях он сделал несколько замечаний по поводу произведений А. Белого, называя основными темами романа «Петербург» тему восстания против отцов и отечества, а также тему развоплоще-ния русской истории [11]. Позднее этому роману уделялось внимание в работах выдающегося исследователя Д.Е. Максимова. В одной из глав своей книги «Русские поэты начала века» он рассматривал «Петербург» А. Белого с точки зрения возникновения катарсиса, столкновения хаоса и гармонии на разных уровнях романа, начиная со звукового [12]. В 80-е годы появились работы J1.K. Долгополова, в 90-е - книга Н.В. Барковской. В монографии JI.K. Долгополова всесторонне изучается «Петербург», уделяется внимание биографическим аллюзиям в произведении. Ученый обращает особое внимание на традиции и новаторство А. Белого, объясняя новые приемы творчества требованиями эпохи: появлением нового типа сознания, которое должно быть отражено в новых формах. Исходя из биографии А. Белого и его творчества, JI.K. Долгополов обнаруживает, что центральная тема романа «Петербург» - глубинные связи, которые А. Белый жаждал найти в жизни и истории [13]. Н.В. Барковская, посвятившая одну из глав своей книги романам А. Белого, сосредотачивается на их поэтике, считая ключевым для них понятие «мистерия», а предметом изображения - процесс эволюции духа [14].

Все вышеупомянутые исследователи обращаются к разным аспектам романа «Петербург», находя в нем благодатный материал для работы по различным проблемам - что лишь подтверждает многогранность этого романа и необходимость его всестороннего изучения. Однако все они сходятся в том, что история России и история человеческого духа вызывала у Андрея Белого постоянный интерес.

Философия А. Белого привлекала внимание уже его современников, начиная с В. Ф. Ходасевича [15]. Он отмечал проявление в творчестве Андрея Белого влияния теургии Вл. Соловьева, его же Софии, а также идеи жизнетворчества. Позднее вопросами философии А. Белого занимались Л.Силард [16], В.М. Пискунов и С.И. Пискунова [17], В.М. Паперный [18], Е. Кулешова [19], 3.0. Юрьева [20], Л.А. Трубина [21], Л.К. Чурсина [22] и др.

Л. Силард в своей основательной статье и Н.Л. Быстров в своей диссертации [23] всесторонне изучали эту тему, учитывая множество компонентов и влияний различных философских и мистических течений. В русле философии символизма творчество А. Белого анализировали В.М. Пискунов и С.И. Пискунова [24], В.М. Паперный [25], Е. Кулешова [26], 3.0. Юрьева [27], Л.К. Чурсина [28]. Они отмечали проявление многих философских особенностей символизма (таких, как теургия Вл. Соловьева, жиз-нетворчество, распространенное понятие Софии) в различных произведениях А. Белого. Влияние антропософии прослеживали Л.К. Долгополов [29], М.А. Самарина [30], Н.К. Бонецкая [31], Н.К. Гаврюшин [32], 0.0. Карпухина [33]. Они исследовали применение А. Белым некоторых идей и понятий Штейнера, таких, как «эфирное тело» (Л.К. Долгополов, М.А. Самарина), «страж порога» (М.А. Самарина), «мистерия Изиды» (Н.К. Бонецкая, М.А. Самарина). Для нас эти работы особенно важны, так как одним из объектов нашего исследования является эфирное пространство (генетически связанное с философией Р. Штейнера).

Философские проблемы, отразившиеся в творчестве А. Белого, также привлекали внимание исследователей. В частности, этим проблемам посвящена кандидатская диссертация О.М. Преснякова «Проблема времени в творчестве А. Белого» [34], которая непосредственно касается нашей темы. JI.A. Трубина в статье поднимает вопрос об историософских символах Андрея Белого в его поэме «Христос воскрес» [35]. Для нас имеет особенно большое значение работа О.М. Преснякова, так как время тесно связано с пространством, а образ Вечности появляется во многих произведениях Андрея Белого. Наше исследование невозможно без учета философских идей А. Белого, как собственных, так и воспринятых от других философов разных эпох.

Очень важны для нас работы З.Г. Минц [36], Хотя они посвящены символу у Блока, но Блок и А. Белый родились в один год, принадлежали к одному поколению и литературному направлению; общеизвестны их близкие отношения. З.Г. Минц в одной из статей рассматривает все аспекты символа А. Блока. Она выделяет два пути символообразования, идущих от Вл. Соловьева: 1) земной только план выражения, значение мистическое; 2) образ, имеющий самостоятельный «земной» ряд значений. З.Г. Минц высказывает также существенную для нас мысль о том, что символисты встраивали в произведение впечатления жизни и отзвуки других текстов на равных правах [37].

Для осмысления поэтики романов А. Белого стало общим местом обращение к мифологизму. Наша работа также невозможна без обращения и к этому аспекту творчества писателя. Мы не можем не признать заслуги в области изучения мифа и мифологизма в поэтике символизма таких выдающихся ученых, как Ю.М. Лотман и Б. Успенский [38], З.Г. Минц [39], В.Н. Топоров [40]. Все они, каждый по-своему, изучали мифологическое сознание и его отличия от ориентации на миф символистов. По мнению этих ученых, существует два рода символов: символ-отсылка к мифу как тексту (мифологическое сознание) и символ-отсылка к мифу как жанру (субъективная ориентация на миф). Причем миф символисты понимали очень широко - в качестве мифов воспринимали и разнообразные произведения искусства [41]. Тексты искусства и мифы в узком смысле становятся своего рода шифром, ключом, проясняющим тайный смысл происходящего [42]. В.Н. Топоров прослеживает реализацию универсальных мифопоэтических схем, наиболее полно представленных в архаических текстах космологического содержания (в которых хаос угрожает космосу), в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Исследователь отмечает, что в языке, описывающем подобную кризисную ситуацию, слово актуализирует свои внеязыковые потенции [43]. В дальнейшем мифологизм символизма изучали А.В. Лавров [44], И.С. Приходько [45],, A.JI. Григорьев [46], Д.М. Магомедова.

Все положения, проясняющие отношения мифа и символа, а также особенности ориентации символистов на миф, чрезвычайно важны для нас, поскольку, исследуя произведения А. Белого, мы постоянно сталкивались с отсылками к мифологии.

Собственная мифология А. Белого привлекла внимание А.В. Лаврова [47], Е.М. Мелетинского [48], Е. Кулешовой [49]. В своих работах они занимаются частными мифологическими проблемами творчества А. Белого: миф «аргонавтов» о золотом руне (А.В. Лавров), миф как составная часть «потока сознания» в «Серебряном голубе» (Е. Кулешова), архетипы Хаос и Космос, Герой и Антигерой (Е.М. Мелетинский). Наблюдениям над мифо-поэтикой романа А. Белого «Крещеный китаец» посвящена одна из глав диссертации С.Ю. Толоконниковой [50]. Особое внимание в этом аспекте исследовательница уделяет образу отца Котика Летаева. Все эти работы показывают, что А. Белый принимал самое активное участие в создании мифов и постоянно инкорпорировал их в свои произведения.

Многие исследователи занимались проблемой влияния жизненного и творческого пути Н.В. Гоголя на творчество А. Белого. А.В. Лавров рассматривает эту проблему в связи с романом А. Белого «Серебряный голубь» [51], JI.K. Долгополов - в исследовании романа «Петербург» [52]. В.М. Паперный анализирует гоголевские мотивы и приемы стилизации в творчестве Белого, а также заимствование и переосмысление гоголевской идеологии [53]. Влияние повести Н.В. Гоголя «Нос» на прозу А. Белого подробно рассматривает С.В. Полякова [54]. Н.Г. Пустыгина обращает внимание на цитирование Гоголя в романе «Петербург», осуществленное Белым через призму работ Д.С. Мережковского [55]. Нам необходимо учитывать особенности влияния Н.В. Гоголя на А. Белого, поскольку оно отразилось и на том аспекте творчества А. Белого, который нас особенно интересует.

Поэтическое наследие А. Белого в соотношении его с прозаическими произведениями изучали в разное время К.В. Мочульский [56], А.В. Лавров [57], Ц. Вольпе [58]. К.В. Мочульский отрицательно оценивал новый стиль А. Белого, в частности, его эксперименты с графическими средствами. А.В. Лавров прослеживал в стихах основные особенности творчества А. Белого 1900-х гг.: в сборнике «Золото в лазури» он находил влияние «аргонавтиз-ма», в сборнике «Пепел» - распад и разложение материи, пространства и времени (что позже проявится в полную силу в романе «Петербург»). Ц.Вольпе определил общее настроение отдельных сборников, рассматривая более подробно их поэтику. Эти исследователи отмечали, что в поэзии Андрея Белого присутствуют все те особенности, которые отличают его прозаические произведения.

Роль стихотворений других авторов, включенных полностью или частично А. Белым в его романы, исследовали У. Комер [59] и Д.Е. Максимов

60]. У. Комер проследил, как А. Белый использует народные духовные стихи в романе «Серебряный голубь», как изменяет их и с какой целью. Д.Е. Максимов изучал роль эпиграфов из А.С. Пушкина к главам «Петербурга», а также роль стихов, включенных в текст этого романа.

Язык и стиль произведений А. Белого рассматривали Л.А. Аннинский

61], А.Н. Донецкий [62], Н.А. Кожевникова [63], Л.А. Новиков [64], Ю.Б.

Орлицкий [65], С.В. Полякова [66]. Н.А. Кожевникова исследует проявления в романе системы противопоставленных тем (таких, как восток-запад, свет-тьма), каждая из которых, в свою очередь, может распадаться на те же противопоставленные темы, выраженные во многих образах (вещей, природы, звуков, имен) [67]. J1.A. Новиков анализирует особенности орнаментального сказа А. Белого, подробно останавливаясь на тропах и синтаксических фигурах прозы А. Белого, ее графическом оформлении [68]. Исследователь находит у А. Белого новый тип повествования, деструктивный язык [69], выделяет «образы-переживания» [70]. С.В. Полякова в статье описывает все языковые приемы А. Белого, связанные с лексемой «нос», признавая влияние одноименной повести Гоголя [71]. А.Н. Донецкий в кандидатской диссертации рассматривает как ключевой мотив романа А. Белого «Петербург» «мозговую игру»; по его мнению, «мозговая игра» распространяется на дом Аблеуховых и на весь город. А.Н. Донецкий анализирует проявление хаоса и всеобщей связи на разных уровнях романа [72]. JI.A. Аннинский в статье, написанной в жанре эссе, передает свои впечатления от романа А. Белого «Петербург»; он считает ключевым словом этого романа слово «пятно» (и близкие к нему слова «призрак», «тень», «очертание»). По-своему объясняет J1.A. Аннинский главную особенность романа «Петербург»: «Суть "Петербурга" - не в том, как Дудкин с бомбой гоняется за Аблеуховым, а как "пятна" вытесняют реальность» [73]. Для него главное в романе - не сюжетный план, а взаимодействие символов. Ю.Б. Орлицкий изучает развитие символистской прозы с точки зрения стиховедения. Он выделил пять основных направлений реформы русской прозы (такие, как метризация, строфизация и др.) и проследил их проявления в произведениях А. Белого («Симфонии», «Серебряный голубь», «Петербург» [74]). Все эти работы помогают нам лучше разобраться в очень непростых романах Андрея Белого.

Романы А. Белого изучают даже с точки зрения описания террористической деятельности (М.П. Одесский, Д.М. Фельдман [75]) и с точки зрения кинематографичное™ (Я.А. Шулова, [76]). М.П. Одесский и Д.М. Фельдман анализируют понятие «террор», его объект, цели и атрибутику, отраженные в произведениях А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Андрея Белого и Б. Савинкова. Говоря о романе А. Белого «Петербург», исследователи обращают особое внимание на явление провокации и особенности поведения двойного агента (Липпанченко) [77]. Я.А. Шулова выделяет в романе «Петербург» приемы, близкие к кинематографическим, к поэтике немого кино - такие, как гротесковый язык жестов, монтажное сцепление ассоциаций, повышенная роль цвета и звука [78].

На фоне характерного для последних десятилетий повышенного интереса к проблеме художественного пространства этот аспект в творчестве Андрея Белого изучен недостаточно. Хотя этой проблемы касаются во многих работах, в большинстве случаев это не специальные исследования. Между тем очевидно даже из сделанных в различное время замечаний, что эта проблема в творчестве А. Белого необычайно важна. Решить эту проблему вполне возможно, поскольку есть труды таких замечательных ученых, как Ю.М. Лотман [79], З.Г. Минц [80], В.Н. Топоров [81]. Поскольку мы ставим целью исследовать художественное пространство, наша работа основывается прежде всего на идеях Ю.М. Лотмана. Он высказал мысль о том, что художественное пространство далеко не всегда является эквивалентом реального пространства и только фоном действия. Эту мысль он доказывает на материале цикла повестей Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки». Ю.М. Лотман также обнаруживает фантастическое пространство в прозе Гоголя и рассматривает отличия фантастического пространства от бытового; кроме того, выделяет несколько пар признаков пространства художественного текста, находящихся в бинарной оппозиции [82]. В какой-то степени эта идея о наличии нереального пространства в связи с символизмом появляется в работах З.Г. Минц, посвященных структуре художественного пространства в лирике Блока. В частности, исследовательница выделяет два типа функционирования пространства в литературных произведениях: 1) субъективное (метафорическое) пространство души (свойство субъекта текста, постоянно сопровождающее его), и 2) реальное (художественно реальное в данном тексте), постоянное для перемещающихся относительно него персонажей [83].

Немаловажное значение для нас имеют работы B.C. Баевского. В статье, посвященной художественному пространству романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин» (позже вошедшей в книгу «Сквозь магический кристалл»), B.C. Баевский формулирует четыре постулата как основу для изучения образа времени и пространства и дает определения понятиям, без которых невозможно никакое исследование в этой области - «топос» и «ло-кус» [84]. В той же работе он отмечает черты нереальности в топосе сна Татьяны в романе «Евгений Онегин»[85].

В последнее время выходят целые сборники, посвященные изучению художественного пространства и художественного времени, отличающиеся необычайной широтой охвата и глубиной исследований [86].

Непосредственно к нашей теме относятся работы таких ученых, как С.П. Ильев [87], J1.JI. Правоверова [88], JI.JI. Фиалкова [89], Н.А. Нагорная [90], Н.А. Макаричева [91]; защищена диссертация Ваканы Коно по художественному пространству «Серебряного голубя» [92]. Отдельные вопросы рассматривались в диссертации H.JL Быстрова «Проблемы времени в творчестве А. Белого» [93].

Далеко не все эти исследователи выделяют «второе» (нереальное) пространство. Так, Н.А. Макаричева занимается смеховой культурой, а не пространством как таковым. H.JL Быстров посвятил диссертацию проблемам времени в творчестве А. Белого и пространство специально не рассматривает. J1.JI. Правоверова признает, что некоторые образы творчества А. Белого говорят о существовании иных миров, но никак эту мысль не развивает.

Большинство исследователей этого вопроса считают, что пространство романов А. Белого (речь идет прежде всего о «Петербурге») тесно связано с сознанием: сознание проявляется в пространственных формах (С.П. Ильев), «мозговое пространство» - это «пространство человеческого сознания» (В.М. Пискунов), сознание порождает пространственные формы, и они имеют соответствия в окружающем мире (JI.JI. Фиалкова), сознание актуализирует пространство (H.JL Быстров), во «втором пространстве» проявляется подсознание (Н.А. Нагорная).

Те исследователи, которые признают существование «второго пространства», вкладывают в этот термин разные значения. Для С.П. Ильева нереальное пространство, существующее за пределами непосредственно данного - это проявление бытия души субъекта сознания, запредельный мир, размещающийся в астральном пространстве. Для В.М. Пискунова -мозговое пространство, пространство сознания человека, органически соединившееся со стихиями. Для Н.А. Нагорной «второе пространство» прежде всего психологическое, т.е. сны, галлюцинации, бред, а также другое измерение Петербурга (без заметных разграничений). Вакана Коно фактически выделяет «второе пространство», не пользуясь этим термином, в романе «Серебряный голубь» как часть сакрального пространства, называя эту часть «сектантским пространством», или «кораблем».

Постановка проблемы. Среди филологов нет единого понимания термина «второе пространство А. Белого». В большинстве случаев о нем делаются лишь отдельные замечания, которые зачастую противоречат одно другому. Только у В.М. Пискунова и С.П. Ильева имеются попытки определения нереального («второго») пространства, причем отдельные признаки этого пространства приводит лишь В.М. Пискунов (и то для того, чтобы разграничить понятия «второе пространство» и «мозговая игра»).

Проблема нереального пространства не исследована во многих аспектах. Не определены его признаки, не изучено, с какими областями «реального» (аналогичного бытовому) пространства и с какими персонажами оно связано. Не проанализировано взаимодействие нереального пространства и персонажей, их взаимовлияние. Не было попыток исследования поэтики нереального пространства - в частности, связь нереального пространства с образами-символами. И, наконец, никто еще не рассматривал эволюцию нереального пространства в творчестве А. Белого.

Цели и задачи исследования естественно вытекают из тех пробелов, которые существуют в изучении нереального пространства романов А. Белого «Серебряный голубь» и «Петербург». Поскольку эти романы тесно связаны между собой, мы поставили себе целью не просто определить, каковы особенности художественного пространства и пространственных образов-символов «Петербурга», но и понять, каким образом складывались эти особенности, с чего началось нереальное пространство прозы А. Белого. Как мы предполагаем, в художественной системе романа «Серебряный голубь» уже начинает складываться образ нереального пространства, возникают его элементы, позднее развившиеся во «второе пространство» романа «Петербург». Рассмотрев с этой точки зрения и роман «Серебряный голубь», и роман «Петербург», мы сможем проследить изменения художественного пространства и пространственных образов-символов от романа «Серебряный голубь» к роману «Петербург», и выявить те закономерности, по которым происходят эти изменения.

Цель нашей работы - изучить нереальное пространство романов Андрея Белого, а также исследовать некоторые наиболее важные пространственные символы этих романов. Чтобы достигнуть данной цели, нам необходимо решение ряда конкретных задач. В наши задачи входит:

- рассмотреть все случаи проявления нереального пространства в этих романах и выявить его признаки;

- определить, какие персонажи связаны с нереальным пространством, как происходит их взаимовлияние;

- рассмотреть пространственные образы-символы этих романов;

- выяснить, как изменяются пространственные образы-символы от романа «Серебряный голубь» к роману «Петербург»;

- выяснить, как изменяется нереальное пространство от романа «Серебряный голубь» к роману «Петербург».

Методы исследования. Основные термины. В методологическую основу диссертации были положены труды по теории художественного пространства Ю.М. Лотмана [94], З.Г. Минц [95], В.Н. Топорова [96], B.C. Баевского [97]. Кроме того, исследование основывалось на работах тех авторов, которые непосредственно занимались фантастическим художественным пространством Гоголя: это А.И. Иваницкий [98], В.Ш. Кривонос [99], Л.Я. Паклина [100]. Наряду с пространственным анализом был проведен интертекстуальный и мифопоэтический. Разрешая некоторые вопросы о символе, мы опирались на теоретические работы самого Андрея Белого.

Для обозначения отдельных областей художественного пространства использовались термины «топос» и «локус» - в том значении, которое им придает B.C. Баевский: топос - самая крупная область художественного пространства, границы которой трудно проницаемы для персонажей; локус - дальнейшее подразделение топоса [101].

Из определений символа было выбрано определение, данное Э.Я. Кравченко, которая рассматривала раннюю поэзию А. Белого. Символ, по Э.Я. Кравченко, - особый образ художественного текста, «мост» между миром внешним (феноменальным) и сокровенным (ноуменальным). Он построен на любых соответствиях [102]. В этом значении мы использовали термин «образ-символ». Пространственными мы называем образы-символы, смысл которых связан с картинами действительности, которые обозначают какую-либо область пространства (поле, луг в «Серебряном голубе»), или те, основной функцией которых является характеристика пространства (зеркало, паук в «Петербурге»).

Методика исследования. Вышеназванными и другими исследователями были определены отличия художественного пространства от реального географического, обнаружено фантастическое пространство. Однако сложность в том, что нереальное пространство исследовано в основном применительно к прозе Гоголя и в значительно меньшей степени применительно к прозе символизма. Было сделано много интересных и важных замечаний [103], но не было систематического исследования, специально посвященного этому вопросу. Анализ символического нереального пространства требует глубокого проникновения в образность произведения. Поэтому наш пространственный анализ сочетается с исследованием художественного образа. Мы знакомы с хорошо себя зарекомендовавшей методикой Н.В. Павлович по исследованию художественных образов [104], однако для нашего исследования она не подходит, так как нас интересуют образы не сами по себе, а в их взаимодействии с художественным пространством, прежде всего нереальным.

Во многих случаях А. Белый значительно расширяет словарное значение слов. Учитывая это, мы опирались на контекстуальный анализ слов, создающих интересующий нас образ пространства, то есть анализировали каждое словоупотребление лексемы, создающей пространственный образ. Основываясь на контекстуальных значениях, мы определяли семантическое поле [105] интересующего нас пространственного образа и воссоздавали философское значение, вложенное в этот образ Андреем Белым. Поскольку пространственные образы проявляют различные оттенки смысла в зависимости от того, в зону действия какого персонажа они попадают [106], семантическое поле формировалось с учетом следующих показателей:

- какие персонажи связаны с художественным пространством или пространственными символами;

- как изменялось в этой связи эмоциональное состояние персонажей;

- как изменялись взаимоотношения персонажей;

- как изменялось мировоззрение персонажей.

Исходя из контекста, мы выясняли, каким образом персонажи взаимодействуют с пространственными образами.

При исследовании пространственных образов-символов обращалось пристальное внимание на их мифопоэтическую традицию. При этом учитывалось, что для младших символистов, хорошо знавших мифологию, мифологические предметы и персонажи зачастую не более чем отправная точка для создания своих мифов, для переосмысления традиционных представлений, их развития и спора с ними [107]. Андрей Белый в своем творчестве во многих случаях переосмысливает мифопоэтическую традицию, создавая такие образы-символы, которые были бы невозможны в иное время, поскольку они тесно связаны с современной автору действительностью, политической и общественной жизнью (например, паук - символ провокации). Во всех рассмотренных нами пространственных образах обнаружилось и символическое значение.

Несхожестью двух избранных нами романов продиктовано различие методики их исследования. В романе «Серебряный голубь» нереальное пространство отчетливо выделяется на фоне более традиционных топосов; мы проанализировали все случаи проявления нереального пространства в этом романе, выделили его признаки и определили его особенности. В романе «Петербург» топос нереального пространства аморфен, его ориентиры размыты и лишены черт реального пространства; он проявляется, реализуя подсознательные стремления персонажей, и сильно зависит от их восприятия. Чтобы изучить все случаи проявления нереального пространства в романе «Петербург», мы определили его признаки, опираясь в значительной степени на образы и термины, которые определены J1.K. Долгополовым как заимствованные А. Белым из учения Р. Штейнера [108]. Это мотивы одновременности сна и бодрствования, мотив одиночества и «закинутости в пространство» (при котором человек теряет почву под ногами, теряет точку опоры), мотив мыслящих частей тела, и другие. Наличие этих признаков в романе указывает на проявление «второго пространства».

Материал исследования. Для исследования нами были выбраны два романа Андрея Белого: «Серебряный голубь» и «Петербург». JI.K. Долго-полов и А.В. Лавров - ученые, которые специально занимались текстологией А. Белого, - признают эти романы двумя частями трилогии «Восток или

Запад». Пусть этот замысел и не был осуществлен, его отголоски сохранились в художественной системе романов «Серебряный голубь» и «Петербург», поэтому мы считаем необходимым исследование обоих этих романов.

Поскольку в настоящее время не имеется достаточно авторитетного издания романа «Серебряный голубь», мы изучили все прижизненные издания этого романа: 1910 г., вышедшее в издательстве «Скорпион»; 1917 г., вышедшее в издательстве В.В. Пашуканиса; 1922 г., вышедшее в Берлине в издательстве «Эпоха». Нами были обнаружены лишь небольшие разночтения. Так, в издании 1910 г. есть несколько вариантов написания фамилии баронессы, бабки Кати, которых нет в последующих изданиях: Тоодрабе-Граабен, Тодрабе Грабен, Тодрабе-Граабен, и даже Тообраде-Граабен. Незначительные различия мы нашли между современными изданиями 1989 и 1990 гг. и прижизненными изданиями. Прежде всего, в современных изданиях изменена устаревшая орфография (буквы 6, i, у; ъ на конце слова; современное Каббала вместо Кабалла, иероглиф вместо гиероглиф, и др.), в издании 1990 г. устранены все попытки А. Белого передать звучание просторечий и диалектизмов. Убраны кавычки, поставленные А. Белым в начале каждой строки песни Абрама «Девицы-красавицы». Других разночтений нами не найдено. Сохранена авторская пунктуация, в том числе ряды точек, разделяющих текст в пределах одной главки, сохранены авторские примечания и авторская разрядка. Сохраняется даже опечатка издания 1917 г.: «ценным псам» вместо «цепным». Поэтому мы сочли возможным опираться на издание 1989 г. как на наиболее близкое к первоисточнику 1910 г.

Мы изучили также издания романа «Петербург» 1913 и 1916 г. [109], и сравнили их с изданием 1981 г. из серии «Литературные памятники». Поскольку эта работа была уже проделана до нас Л.К. Долгополовым, подготовившим издание 1981 г., мы в значительной степени опирались на проведенные им исследования [110].

Нами выбрана редакция 1916 г. (отраженная в серии «Литературные памятники»), поскольку она содержит полный текст романа, тогда как берлинская редакция 1922 г. и «некрасовская» редакция 1928 года значительно (и зачастую без учета изменения смысла) сокращены автором. Некоторые исследователи в связи с этим даже ставят вопрос о том, один ли это роман [111].

Кроме текстов этих двух романов, мы использовали также тексты некоторых стихотворений А. Белого разных периодов и его «симфонии». В качестве материала для сравнения были привлечены отдельные издания художественных текстов писателей более раннего периода, М.Е. Салтыкова-Щедрина и Ф.М. Достоевского, и мемуарно-автобиографическая проза М.И. Цветаевой, З.Н. Гиппиус, Ф.А. Степу на, В.Ф. Ходасевича и некоторых других.

Научная новизна работы определяется как темой, так и методикой исследования. Сложность нашей работы обуславливается тем, что исследуется нереальное художественное пространство, которое изучено меньше, чем пространство, являющееся аналогом бытового, географического пространства в художественных произведениях. Методика анализа нереального пространства очень мало разработана. До сих пор были лишь отдельные попытки коснуться нереального пространства и не было полного исследования. Мы рассмотрели функции нереального пространства романов «Серебряный голубь» и «Петербург» в связи с функционированием некоторых пространственных образов-символов, что позволило нам сделать выводы об изменении нереального пространства и пространственных образов-символов от «Серебряного голубя» к «Петербургу».

Практическая ценность работы. Материалы и выводы диссертации вносят новые штрихи в понимание творчества А. Белого, его новаторства как прозаика. Диссертация содержит методику анализа пространственных символов и художественного пространства, которую можно применять при анализе произведений других авторов. Материалы диссертации могут быть привлечены в спецкурсы, лекции по теории и истории русской литературы, школьное преподавание.

Апробация работы. По материалам диссертации были сделаны доклады на ежегодных научных конференциях аспирантов кафедры истории и теории литературы Смоленского государственного педагогического университета (2003, 2005 гг.) и на межкафедральной научной аспирантской конференции, посвященной 75-летию заслуженного деятеля науки Российской Федерации, доктора филологических наук, профессора В. С. Баевского (2004 г.). Доклад делался также на международной научной конференции «Современные пути изучения художественного произведения и истории литературы» в Смоленске в 2004 г. По теме диссертации опубликовано восемь статей.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения (159 страниц компьютерной распечатки), примечаний (33 страницы), списка источников и списка литературы (включающего 264 наименования).

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Новик, Анастасия Александровна

Заключение

В исследованиях творчества А. Белого среди наиболее важных называются проблемы художественного пространства и символики. Сама лексема «пространство» у А. Белого имеет множество значений, не зафиксированных в словаре, в том числе и совсем не пространственных (таких, как руки, лунный свет, стенка кареты). Исследуя эту проблему, мы впервые четко определили признаки нереального пространства романов Андрея Белого «Серебряный голубь» и «Петербург», рассмотрели все случаи проявления нереального пространства в этих романах, выяснили функции нереального пространства и проследили изменения нереального пространства от «Серебряного голубя» к «Петербургу». Мы разграничили топос «голубей» и фольклорно-философский топос, имеющий иную природу. Мы также рассмотрели функции некоторых пространственных образов-символов этих романов в связи с функционированием нереального пространства и проследили изменения этих пространственных образов-символов от «Серебряного голубя» к «Петербургу»». Рассмотрение художественного пространства романов А. Белого в их взаимосвязи с пространственными образами-символами позволило нам выйти на новый, более глубокий уровень понимания творчества Андрея Белого.

Общие положения. Нереальное художественное пространство А. Белого, как и в существовавшей до него традиции, в корне отличается от так называемого реального, обычного художественного пространства, эквивалента географического (или топографического). Оно становится заметным в момент высокого эмоционального напряжения персонажей, в кризисной ситуации. В нереальном пространстве происходит изменение обычных свойств бытового пространства, приобщение к инфернальному (топос «голубей» в «Серебряном голубе», в романе «Петербург» - эфирное пространство в основном в связи с террористом Дудкиным) или сакральному миру фольклорно-философское пространство «Серебряного голубя», в «Петербурге» - эфирное пространство Аблеухова-отца и иногда Аблеухова-сына).

Нереальное пространство романа «Серебряный голубь» включает в себя два топоса. Первый из них, в нашей терминологии топос «голубей», создается силами «голубей» - секты, воздействующей на действительность с помощью мистических ритуалов. Это пространство однозначно инфернальное, оно заманивает людей сладким наваждением, которое оборачивается преступлениями и даже смертью. Оно создается усилиями Кудеярова и передается зависящим от него людям.

Образы-символы «поле» и «луг» отражают другой топос, также нереальный, однако качественно иной, кардинально отличающийся от топоса «голубей». Это пространство не зависит от персонажей, а наоборот, выступает по отношению к ним активным началом. Его главная функция - предупредить обманутых показным благочестием персонажей об истинной сущности «голубей». Оно тесно связано с русским фольклорным, соборным началом, и потому способы влияния этого пространства связаны с традиционной русской природой и мифопоэтикой. Условно мы называем это пространство фольклорно-философским. По сути, это персонификация судьбы России: ее духовных, фольклорно-исторических основ (луг) и ее возможного будущего, призывающего людей к себе (поле), - будущего, неясного и самому автору.

Нереальное пространство романа «Петербург» (в нашей терминологии эфирное пространство) включает в себя эфирные тела. Но в той или иной степени оно проникает собой всю действительность и душу человека. В зависимости от внутренних свойств человека оно приобретает смысл вселенского хаоса, дьявольского наваждения (в этом случае оно близко к топосу «голубей» романа «Серебряный голубь»), или смысл сакрального, организующего мир начала, которое позволяет человеку открыть его собственные побуждения, его сущность, выйти за пределы ограниченного человеческого разума (как фольклорно-философское пространство «Серебряного голубя»).

В романе «Серебряный голубь» пространственные образы-символы называют определенную область пространства (поле, луг). В романе «Петербург» они основываются на имеющих мифопоэтическую традицию, но не связанных напрямую с пространством символах (паук, зеркало).

Литературные и философские традиции, отразившиеся в «Серебряном голубе» и «Петербурге». Сопоставляя нереальное пространство романа «Серебряный голубь» и романа «Петербург», мы пришли к следующим выводам. В первом своем романе А. Белый в значительной степени опирается на гоголевскую традицию изображения фантастического пространства; наше исследование позволило проследить, как практически все особенности гоголевского фантастического пространства проявляются в «Серебряном голубе». Топос «голубей» этого романа воспринимается как инфернальный, он неизменен на протяжении всего романа (меняется лишь отношение к нему Дарьяльского).

Во время написания своего следующего романа А. Белый подпадает под влияние личности Р. Штейнера и его антропософских идей, что не могло не сказаться на всех уровнях романа «Петербург», в том числе и на уровне художественного пространства. В романе «Петербург» А. Белый использует всю богатейшую традицию «петербургского текста» русской литературы, включающего и произведения Гоголя (однако их удельный вес заметно уменьшается). Влияние Р. Штейнера проявилось в возникновении в «Петербурге» эфирного пространства, которое каждый персонаж воспринимает по-своему. Более того: на протяжении романа восприятие персонажем эфирного пространства может меняться (в отличие от нереальных то-посов «Серебряного голубя»). Эфирное пространство всегда инфернально только для Дудкина - в силу особенностей его личности.

Свойства нереального пространства. Основополагающим свойством всякого нереального пространства является систематическое нарушение законов природы, действующих в реальном пространстве: - нож говорит (топос «голубей» в «Серебряном голубе»);

- поле и луг приобретают разум, обращаются к человеку; луг сохнет, предупреждая об инфернальности секты (фольклорно-философский топос «Серебряного голубя»);

- перс Шишнарфнэ превращается в двумерный контур (эфирное пространство «Петербурге»).

Важным свойством нереального пространства является его способность изменять состояние сознания персонажей. Это наваждение, или гипноз, во время радений сектантов (топос «голубей»); необычность состояния сна, сон во сне, или одновременность сна и бодрствования (эфирное пространство). В фольклорно-философском топосе изменение состояния сознания заключается в возвращении персонажа к сознанию, не затуманенному сектой, к попытке некоего «раскодирования», снятия наваждения, гипноза.

Еще одно свойство нереального пространства романов А. Белого - обнажение истинных побуждений и намерений персонажей. В топосе «голубей» становится очевидным кощунство и лицемерие сектантов; в фольклорно-философском пространстве Дарьяльский осознает недопустимость своего поведения; в эфирном пространстве Николай Аполлонович понимает, что хочет убить своего отца.

Наличие нематериальных тел является общим свойством для топоса «голубей» и эфирного пространства. В «Серебряном голубе» сектанты создают нематериальное «голубиное дитя», в «Петербурге» некоторые персонажи (отец и сын Аблеуховы) имеют эфирные тела, выходящие за пределы их физического тела. Природа же фольклорно-философского топоса такова, что в нем ослабевает наваждение секты (становятся видны золотистые нити - ловчая сеть Кудеярова). Фольклорно-философское пространство действует без нематериальных посредников, выражая свою волю через материальные, природные объекты: траву, цветы, деревья, - поскольку оно борется с наваждениями.

Функции нереального пространства. В процессе анализа мы определили и функции нереального пространства романов «Серебряный голубь» и «Петербург».

1. Нереальное пространство отражает авторские представления об исторической судьбе России, об ее прошлом и будущем. Дарьяльский бросается в топос «голубей» в поисках дальнейшего пути развития России, и отвергает топос «голубей» вместе с «восточным» путем, проходя мимо призыва фольклорно-философского пространства. Появляющийся в эфирном пространстве «Петербурга» монгол актуализирует тему «восточной угрозы»; из слов монгола следует вывод, что «западный» путь для России не менее гибелен, чем «восточный».

2. В обоих романах важной функцией нереального пространства является прояснение жизненных позиций персонажей, эволюции их взглядов. Так, в «Серебряном голубе» переход Дарьяльского и Матрены в топос «голубей» становится возможным, когда они следуют замыслу Кудеярова, то есть вступают в любовные отношения. Таким образом особенно наглядно демонстрируется сближение их жизненных позиций с жизненной позицией Кудеярова. Воспринимая взгляды Кудеярова, Дарьяльский получает способность распространять вокруг себя топос «голубей». В «Петербурге» сближение отца и сына Аблеуховых, возвращение их взаимопонимания сопровождается появлением в эфирном пространстве каждого из них сходных признаков - вспышек, искр, сверкающих нитей.

3. С помощью нереального пространства А. Белый открывает читателю подсознание персонажей, его влияние на их поведение и поступки. Нереальное пространство фиксирует это влияние как проникновение хаоса из иных миров в повседневную жизнь персонажей, в их родственные отношения и чувства. Так, в «Серебряном голубе» подсознательное сопротивление Дарьяльского учению «голубей» приводит к неудаче в создании «голубиного дити». В «Петербурге» подсознательное желание Николая Аполлоновича убить отца отчетливо проявляется в эфирном пространстве, где видны все глобальные последствия такого решения.

4. Введя в свои произведения нереальное пространство, А. Белый выступает не только как художник, но и как философ. Литературными средствами он изучает воздействие нереального пространства на персонажей, различных по возрасту, взглядам, социальному положению. А. Белый моделирует в своих романах разнообразные ситуации, чтобы прояснить все свойства нереального пространства (в большей степени это касается романа «Петербург»),

Функции пространственных образов-символов. В нереальном пространстве обоих романов имеются особые, проясняющие нереальное пространство, образы-символы. Их мы также рассмотрели в нашей работе. Пространственные образы-символы романа «Серебряный голубь» отличаются от образов-символов романа «Петербург» по своим свойствам и функциям. Разница свойств этих образов-символов очевидна: в «Серебряном голубе» они опираются на имеющиеся в действительности пространственные картины, а в «Петербурге» воплощаются предметами, имеющими мифопо-этические традиции, но не отображающими напрямую пространственные представления. Функциональные роли пространственных образов-символов проявляются более разнообразно.

Пространственные образы-символы романа «Серебряный голубь» передают разные состояния человеческой души. Так, поле символизирует новую ступень духовного развития, очистительную, просветляющую, к которой стремится Дарьяльский. Поле несет мысль о будущем России, опирается на накопленные народом в процессе исторического развития духовные ценности. Лес символизирует растерянность Дарьяльского, увидевшего бездны своей души, разрывающейся между Матреной и Катей.

Пространственные образы-символы «Серебряного голубя» проясняют мировоззрение и намерения персонажей. На лугу отец Вукол и Кудеяров спорят о Священном Писании, каждый с позиции своего учения. Пространственные образы-символы «Серебряного голубя» разоблачают ложь и лицемерие персонажей, вскрывает инфернальность секты «голубей». Дуб с дуплом демонстрирует разрушающее воздействие секты на основы мироздания.

Пространственные образы-символы романа «Петербург» выполняют несколько другие функции. Они раскрывают двойственность человека и объясняют ее причины вторжением хаотических сил из иных миров. Ярким образом этого вторжения является зеркало: отражения в зеркале Николая Аполлоновича и Софьи Петровны способны на время замещать самих персонажей и действовать вместо них.

Пространственные образы-символы «Петербурга» утверждают инфернальную природу бюрократии, терроризма и провокации. Образ-символ паука (в том числе «из иных миров») связывает Аполлона Аполлоновича (бюрократию), Дудкина (терроризм) и Липпанченко (провокацию).

У пространственных образов-символов «Серебряного голубя» и «Петербурга» есть и общие функции. Это характеристика персонажей и прояснение их взглядов на жизнь, их мировоззрения; разоблачение лжи и лицемерия персонажей; разоблачение негативных общественных тенденций, распространенных в России описываемого периода - сектантства и бюрократии. Пространственные образы-символы несут функцию предостережения персонажей от неверных действий - они выявляют пагубное воздействие негативных общественных тенденций.

Связь нереального пространства и пространственных образов-символов. Пространственные образы-символы романов «Серебряный голубь» и «Петербург» проясняют свойства отображаемого пространства. Одна и та же тенденция прослеживается на уровне нереального пространства и на уровне пространственных образов-символов. Меняются функции нереального пространства - меняется его поэтика, появляются пространственные образы-символы другого рода. Пространственные образы-символы выполняют разные роли в романах «Серебряный голубь» и «Петербург».

В «Серебряном голубе» символический смысл пространственных образов связан с картинами действительности. Поле, луг, лес становятся проявлениями высших сакральных сил и стремятся воздействовать на персонажей в обоих пространствах. Образы петуха и голубя с ястребиным клювом, в которые воплощается мистическая сила Кудеярова (основа топоса «голубей»), несут скорее эмблематический смысл, являясь знаком, передающим одно понятие, - в данном случае, знаком возникновения топоса «голубей».

В «Петербурге» образы-символы, имеющие пространственный эквивалент («поле» и «луг» «Серебряного голубя»), исчезают: эту перемену в поэтике произведения диктуют и переменившееся мировоззрение автора, и сам материал. С одной стороны, нет нужды в такой опоре на фольклор, как в «Серебряном голубе», с другой стороны, любой топос Петербурга, как призрачного города, наделен отдельными нереальными чертами.

В «Петербурге» на первое место выходят пространственные образы-символы, имеющие богатую мифопоэтическую традицию, но не отражающие непосредственно пространство (лишь слегка намеченные в «Серебряном голубе», например, петух и голубь). Однако в романе они получают статус представителей иных миров: происходят из иных миров (паук), или открывают вход в них (зеркало). В отличие от петуха и голубя, их роль в сюжете и образной системе значительна. Они выполняют множество разнообразных функций, не ограничиваясь ролью безмолвных посланников; они моделируют пространство. Зеркало демонстрирует раздвоение, появление пространства-двойника; паук показывает превращение всего Петербурга в пространство бюрократии, терроризма и провокации. Символический смысл этих образов-символов зачастую расходится с тем значением, которым наделяет их мифопоэтическая традиция.

Наше исследование позволяет проследить развитие нереального пространства и пространственных образов-символов от романа «Серебряный голубь» к роману «Петербург».

Развитие нереального пространства и пространственных образов-символов однонаправлено: движение происходит в сторону большей абстракции, более определенного ухода от реальных ориентиров. В «Серебряном голубе» для возникновения топоса «голубей» необходима пространственная опора: какое-либо помещение (дом, баня) или природная область пространства (пруд, дупло). В «Петербурге» переход в эфирное пространство происходит в большей степени в сознании персонажей. Пространственные образы-символы также становятся более абстрактными: имея пространственный аналог в «Серебряном голубе» (поле, луг, лес), в «Петербурге» они могут быть его лишены (паук, зеркало).

В «Серебряном голубе» нереальное пространство и пространственные образы-символы принадлежат этому миру, пусть и искаженному сектой, подвластному ей. В «Петербурге» эфирное пространство и пространственные образы-символы выходят на принципиально иной уровень - утверждают многомирность вселенной, существование многих миров.

Вторая тенденция - в сторону усложнения: нереальное пространство и пространственные символы становятся более многозначными, даже амбивалентными. В «Серебряном голубе» топос «голубей» порожден волей Кудеярова и нарушает нормы, установленные фольклорно-философским топо-сом, который воле отдельного человека не подчиняется. Положительное и отрицательное пространственные начала четко разделены по двум топосам нереального пространства, разграничены. В «Петербурге» как эфирное пространство, так и пространственные образы-символы уже не столь однозначны и прозрачны для понимания; функции топоса «голубей» и фольк-лорно-философского пространства объединяются в одном виде пространства, из которого каждый человек берет то, что отвечает запросам его души в данный момент, то, что больше подходит именно ему.

От романа «Серебряный голубь» к роману «Петербург» увеличивается субъективность нереального пространства. В «Серебряном голубе» одна разновидность нереального пространства - фольклорно-философское - составляется из элементов природной действительности. Над этим пространством человек не властен, оно таит сакральное значение, которое может быть открыто сведущими людьми - если они решатся последовать его зову. В «Петербурге» нереальное пространство открывается персонажу в моменты сильного волнения или в наиболее сложных обстоятельствах. Пространственные образы-символы направляют персонажей, помогают сориентироваться. В то же время они носят субъективный характер: они связаны с подсознанием и сильно зависят от ситуации, в которой оказался персонаж, его политических взглядов и эмоционального настроя.

В более позднем романе «Петербург» меняются свойства нереального пространства, его поэтика. Один топос, эфирное пространство «Петербурга», совмещает те противоречивые функции сакрального и инфернального, которые были поделены между двумя топосами «Серебряного голубя».

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Новик, Анастасия Александровна, 2006 год

1. Авраменко А.П. Поэзия Андрея Белого. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1970. 18 с.

2. Адамович Г. Андрей Белый и его воспоминания // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. С. 219-222.

3. Адрианов С.А. Критические наброски // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 251-258.

4. Александр Блок, Андрей Белый. Диалог поэтов о России и революции / Сост., вступ. ст. и коммент. М.Ф. Пьяных. М.: Высшая школа, 1990. 687с.

5. Александров Н.Д. Лабиринт Минотавра // Литературное обозрение, 1995, №4/5. С. 158-160.

6. Амфитеатров А.В. Андрей Белый // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 279-309.

7. Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. 1048 с.

8. Аннинский Л.А. На кровях. Андрей Белый: Путешествие из «Петербурга» в «Москву» полтора века спустя после Радищева и полтора десятилетия спустя после Ленина // Вопросы литературы, 1990, № 11/12. С. 3-17.

9. Анциферов Н.П. Душа Петербурга. 1922. Петербург Достоевского. 1923. Быль и миф Петербурга. 1924 / Репринтное воспроизведение изданий 1922,1923,1924 гг. М.: Книга, 1991. 422 с.

10. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966. 608 с.

11. Баевский B.C. Образ пространства // Баевский B.C. Сквозь магический кристалл: Поэтика «Евгения Онегина», романа в стихах А. Пушкина. М.: Прометей, 1990. С. 98-113.

12. Баевский B.C. Сквозь магический кристалл: Поэтика «Евгения Онегина», романа в стихах А. Пушкина. М.: Прометей, 1990. 158 с.

13. Барковская Н.В. Романы-мистерии Андрея Белого // Барковская Н.В. Поэтика символистского романа. Екатеринбург, 1996. С. 196-278.

14. Барт Р. Миф сегодня // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. С. 72130.

15. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Худ. лит., 1986. 541с.

16. Белоус В.Г. Андрей Белый председатель Вольной философской ассоциации (Вольфилы) // Вопросы философии, 1996, № 10. С. 113-122.

17. Берберова Н.Н. Курсив мой: Автобиография / Вступ. ст. Е.В. Витков-ского, коммент. В.П. Кочетова, Г.И. Мосешвили. М.: Согласие, 1999. 736с.

18. Бердяев Н. Астральный роман. Размышление по поводу романа А. Белого «Петербург» // Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства / Вступ. ст., сост., прим. Р.А. Гальцевой. В 2-х т. Т. 2. М.: Искусство, Лига, 1994. С. 438-446.

19. Бердяев Н. Мутные лики // Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства / Вступ. ст., сост., примеч. Р.А. Гальцевой. В 2-х т. Т. 2. М.: Искусство, Лига, 1994. С. 447-455.

20. Бердяев Н. Русский соблазн. По поводу «Серебряного голубя» А. Белого // Бердяев Н. Философия творчества, культуры и искусства / Вступ. ст., сост., прим. Р.А. Гальцевой. В 2-х т. Т. 2. М.: Искусство, Лига, 1994. С. 425-438.

21. Библия. Книги Священного Писания, Ветхого и Нового Завета. Перепечатано с Синодального издания. Б. м.: Б. И. 1991. 1371 с.

22. Бойчук А.Г. «Святая плоть земного» в «Кубке метелей» // Литературное обозрение, 1995, №4/5. С. 144-153.

23. Большая Советская энциклопедия. 2-е изд. / Гл. ред. Б.А. Введенский. М.:БСЭ, 1956. Т. 41. 670 с.

24. Бонецкая Н.К. Русская софиология и антропософия // Вопросы философии, 1995, №7. С. 79-97.

25. Бройтман С.Н. Стихотворение А. Белого «Мне грустно. Подожди. Рояль.» и русская поэтическая традиция (к вопросу о «неклассическом» типе художественной целостности) // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 228-235.

26. Буслакова Т.П. Владимир Соловьев и «эстетическое» декадентство // Серебряный век русской литературы: Проблемы, документы / Ред. Т.П. Буслакова, М. В. Михайлова. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 12-23.

27. Быстров Н.Л. Проблема времени в творчестве А. Белого. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. Екатеринбург, 1996. 164 с.

28. Бэлнеп Р. Структура «Братьев Карамазовых» / Пер. с англ. СПб: Академический проект, 1997. 144 с.

29. Вакана Коно. Художественное пространство романа Андрея Белого «Серебряный голубь» в контексте русской культурной традиции. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филологических наук. М., 2002. 224 с.

30. Ведмецкая Н.В. Концепция художественного творчества русского символизма: философский анализ (А. Белый, В. Брюсов, Вяч. Иванов). Ав-тореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 1987. 25с.

31. Виллих X.J1. Л. Кобылинский-Эллис и антропософское учение Рудольфа Штейнера: К постановке проблемы // Серебряный век русской литературы: Проблемы, документы / Ред. Т.П. Буслакова, М.В. Михайлова. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 134-146.

32. Волошин М. Александр Блок. Константин Бальмонт. Андрей Белый. Валерий Брюсов. Вячеслав Иванов // Волошин М. Путник по вселенным/ Сост., вступ. ст., коммент. и подбор иллюстраций В.П. Купченко и З.Д. Давыдова. М.: Сов. Россия, 1990. С. 184-186.

33. Вольпе Ц. О поэзии Андрея Белого // Вольпе Ц. Искусство непохожести / Вступ. ст. А. Нинова. М.: Сов. писатель, 1991. С. 44-80.

34. Воронский А.К. Андрей Белый (Мраморный гром) // Воронский А.К. Искусство видеть мир / Сост. Г.А. Воронская, И.С. Исаев. М.: Сов. писатель, 1987. С. 73-98.

35. Воронский А.К. Глава заключительная // Воронский А.К. Искусство видеть мир / Сост. Г.А. Воронская, И.С. Исаев. М.: Сов. писатель, 1987. С. 665-693.

36. Воспоминания об Андрее Белом / Сост. и вступ. ст. В.М. Пискунова. М.: Республика, 1995. 589 с.

37. Гаврюшин Н.К. В спорах об антропософии // Вопросы философии, 1995, №7. С. 98-106.

38. Гаспаров М.Л. Слово между мелодией и ритмом. (Об одной литературной встрече М. Цветаевой и А. Белого)// Русская речь, 1989, №4. С. 3-10.

39. Гей Н.К. Время и пространство в структуре произведения // Контекст-1974. Литературно-теоретические исследования / Ред. коллегия Н.К. Гей и др. М.: Наука, 1975. С. 213-228.

40. Гервер Л.Л. Контрапунктическая техника Андрея Белого // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 192-196.

41. Гидони А.И. «Омраченный Петроград» // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 432-447.

42. Гиппиус 3. Мой лунный друг. О Блоке // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. С. 145-151.

43. Голиков В.Г. Космический вихрь // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 419-431.

44. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI-XIX веков / Сост., вступ. ст., примеч. Л.Ф. Солощенко, Ю.С. Прокошина. М.: Моск. рабочий, 1991. 351 с.

45. Горелик Л.Л. Ранняя проза Пастернака: Миф о творении. Смоленск, 2000. 168 с.

46. Городецкий С.М. Идолотворчество // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 131-139.

47. Гречишкин С.С., Лавров А.В. О стиховедческом наследии Андрея Белого // Ученые записки Тартуского государственного университета. Структура и семиотика художественного текста / Отв. ред. Ю.М. Лотман. Вып. 515. Тарту, 1981. С. 97-111.

48. Гречишкин С.С., Л.К. Долгополов, А.В. Лавров. Примечания / Белый А. Петербург / Отв. ред. Д.С. Лихачев. М.: Наука, 1981. С. 641-692.

49. Григорьев А.Л. Мифы в поэзии и прозе русских символистов // Литература и мифология. Л., 1975. С. 56-78.

50. Грушко Е., Медведев Ю. Словарь славянской мифологии. Нижний Новгород: Русский купец, Братья славяне, 1996. 475 с.

51. Дегтярева Н.С. Пространственные отношения в лирике К.Д. Бальмонта 1894-1903 годов // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века. Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3. Иваново, 1998. С. 32-40.

52. Долгополов Л.К. Андрей Белый и его роман «Петербург». JL: Сов. писатель, 1998.413 с.

53. Долгополов JI.K. «Неизведанный материк» // Вопросы литературы, 1982, №3. С. 100-138.

54. Долгополов JI.K. Творческая история и историко-литературное значение романа А. Белого «Петербург» // Белый А. Петербург / Отв. ред. Д.С. Лихачев. М.: Наука, 1981. С. 525-623.

55. Донецкий А.Н. «Мозговая игра» как гносеологический и эстетический феномен в теории символизма Андрея Белого // Вторые Майминские чтения / Отв. ред. А.Г. Разумовская. Псков, 1998. С. 37-45.

56. Донецкий А.Н. «Мозговая игра» как принцип поэтики романа Андрея Белого «Петербург». Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Новгород, 1998.120 с.

57. Дубова М.А. Историософская концепция А. Белого и ее воплощение в творчестве писателя // Проблемы эволюции русской литературы XX века. Третьи шешуковские чтения: Материалы межвузовской конференции. Вып. 5 / Под ред. В.А. Лазарева. М., 1998. С. 92-95.

58. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма / Отв. ред. С.Г. Бочаров. М.: Наука, 1989. 176 с.

59. Есенин С. Отчее слово // Есенин С. Собрание сочинений: В 5-ти тт. Т. 5. М, 1962. С. 63-66.

60. Жолковский А.К. Место окна в поэтическом мире Пастернака. // Russian Literature. Amsterdam, 1978. Vol. V. С. 1-38.

61. Зайцев Б. Андрей Белый // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. С. 182-190.

62. Зайцев П.Н. А. Белый и «Никитинские субботники» // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 125-128.

63. Закржевский А.К. Религия. Психологические параллели // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 354-381.

64. Золян С.Т. «Свет мой, зеркальце, скажи.» (К семиотике волшебного зеркала) // Зеркало Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам XXII. Тарту, 1988. Вып. 831. С. 32-45.

65. Ибрагимов М. Мистериальность символистского романа в контексте «идеологической» направленности русского символизма // Вторые Май-минские чтения/Отв. ред. А.Г. Разумовская. Псков, 1998. С. 35-37.

66. Иваницкий А.И. Архетипы Гоголя // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001. С. 248-292.

67. Иваницкий А.И. Гоголь. Морфология земли и власти / Под ред. М.А. Дзюбенко. М.: РГГУ, 2000. 188 с.

68. Иванов Вяч.В. О воздействии «эстетического эксперимента» Андрея Белого (В. Хлебников, В. Маяковский, М. Цветаева, Б. Пастернак) // Андрей Белый: Проблемы творчества. М.: Сов. писатель, 1988. С. 338-366.

69. Иванов В.И. Две стихии в современном символизме // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 143-169.

70. Иванов В.И. Заветы символизма // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 180190.

71. Иванов В.И. Мысли о символизме // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 191198.

72. Иванов В.И. Ницше и Дионис // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В. М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 2634.

73. Иванов В. И. О веселом ремесле и умном веселии // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 60-72.

74. Иванов В.И. Поэт и чернь // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 138-142.

75. Иванов В И. Предчувствия и предвестия // Иванов В.И. Родное и вселенское / Сост., вступ. ст. и прим. В.М. Толмачева. М.: Республика, 1994. С. 37-51.

76. Иванов-Разумник. Андрей Белый // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 545-598.

77. Иванов-Разумник. «Москва»: план ненаписанной статьи // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 133-144.

78. Иванов-Разумник. «Петербург» // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 610-668.

79. Ильев С.П. Куликовская битва как «символическое событие» (цикл «На поле Куликовом» А. Блока и роман «Петербург» Андрея Белого) // Александр Блок. Исследования и материалы / Отв. ред. Герасимов Ю.К. Л.: Наука, 1991. С. 22-40.

80. Ильев С.П. Русский символистский роман / Ред. В.В. Рогозинский. Киев: Лыбедь, 1991.172 с.

81. Ильев С.П. Символические значения собственных имен иноязычного происхождения в русской прозе начала XX века (на материале романов Андрея Белого) // Wiener slawistischer almanach. Band 27, 1991. С. 109117.

82. Ильев С.П. Структура художественного пространства романа «Петербург» А. Белого // Пространство и время в литературе и искусстве. Дау-гавпилс, 1984. С. 65-67.

83. Ильев С.П. Художественное пространство в романе «Петербург» Андрея Белого // Проблемы вечных ценностей в русской культуре и литературе XX века / Сост. и науч. ред. В.И. Хазан. Грозный, 1991. С. 8-30.

84. Искржицкая И.Ю. А. Белый и П. Флоренский: культурфилософия христианства // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1992, № 5. С. 3-13.

85. Казин A.JI. Андрей Белый: начало русского модернизма // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма: В 2-х т. / Вступ. ст., сост. A.JI. Казин, коммент. A.JI. Казин, Н.В. Кудряшева. Т. 1. М.: Искусство, 1994. С. 6-41.

86. Карасев JI.B. Онтология и поэтика // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001.С. 293-347.

87. Карпухина О.О. «Немецкий текст» в творчестве Андрея Белого (художественное освоение философем Рудольфа Штейнера в лирике и прозаических произведениях А. Белого). Дисс. на соискание уч. степ, канд. филол. наук. Самара, 2004. 24 с.

88. Кастеллано Ш. Синэстезия: язык чувств и время повествования в романе Андрея Белого «Петербург» // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 211-220.

89. Кац Б.А. О контрапунктической технике в «первом свидании» // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 189-191.

90. Кедров К.А. Антропная инверсия или альтернативный космос // Кедров К.А. Поэтический космос / Предисл. Вл.Гусева. Полемические заметки Г. Куницына. М.: Сов. писатель, 1989. С. 132-162.

91. Кедров К.А. «Многоочитая сфера» Андрея Белого // Кедров К.А. Поэтический космос / Предисл. Вл. Гусева, полемические заметки Г. Куницына. М.: Сов. писатель, 1989. С. 131-135.

92. Керлот Х.Э. Словарь символов / Отв. ред. С. В. Пролеев. М.: REFL-book, 1994. 601 с.

93. Ким Су Кван. Эволюция «пространственных» аспектов в творчестве Ю. М. Лотмана // Двадцатый век двадцать первому веку: Юрий Михайлович Лотман: материалы международного семинара. Смоленск: Универсум, 2003. С. 9-15.

94. Клинг О. Андрей Белый: место поэта в эволюции Б. Пастернака // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 279-295.

95. Клинг О. «Петербург»: один роман или два? // Вопросы литературы, 1993, №6. С. 45-71.

96. Кожевникова Н.А. Система образов в романе А. Белого «Петербург» // Русский язык в национальной школе, 1990, № 11. С. 34-41.

97. Кожевникова Н.А. Словообразовательные гнезда в романе А. Белого «Москва» // Текст. Интертекст. Культура / Ред. М.В. Рогова. М.: Азбуковник, 2001.С. 520-532.

98. Кожевникова Н.А. Тропы в стихах Андрея Белого // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 183-202.

99. Кожевникова Н.А. Язык Андрея Белого. М.: Институт русского языка РАН. 1992.

100. Колобаева Л.А. Парадоксы судьбы: «Москва» Андрея Белого как антиэпопея // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 264-279.

101. Колобаева Л.А. Русский символизм. М.: Изд-во Московского университета, 2000. 294 с.

102. Комер У. «В виде холубине» // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С.153-155.

103. Корецкая И.В. Андрей Белый: «корни» и «крылья» // Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX-начала XX века / Отв. ред. В.А. Келдыш. М.: Наследие, 1992. С. 225-243.

104. Кошелева С.В. Новообразования в идиолекте Андрея Белого: На материале романов «Петербург» и «Москва». Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол наук. Орел, 2003. 181 с.

105. Кравченко Э.Я. Система символов в языке ранней поэзии А. Белого. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1994. 18 с.

106. Кривонос В.Ш. Символическое пространство в «Риме» Н.В. Гоголя // Образ Рима в русской литературе. Международный сборник научных работ / Науч. ред. проф. Рита Джулиани, проф. В.И. Немцев. Рим-Самара, 2001. С. 132-149.

107. Крыщук Н.П. Перчатка, брошенная другу // Крыщук Н.П. Искусство как поведение. Книга о поэтах. Л.: Сов. писатель, 1989. С. 98-105.

108. Крыщук Н.П. Рок и тайна // Крыщук Н.П. Искусство как поведение. Книга о поэтах. JL: Сов. писатель, 1989. С. 91-94.

109. Крыщук Н.П. Странный помещик // Крыщук Н.П. Искусство как поведение. Книга о поэтах. Л.: Сов. писатель, 1989. С. 89-91.

110. Кук О. Летучий Дудкин: шаманство в «Петербурге» Андрея Белого // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 220-228.

111. Кулешова Е. О влиянии Вл. Соловьева на Блока и Белого // Кулешова Е. Полифония идей и символов / Под ред. и с предисл. А. Гидони. Торонто: Современник, 1981. С. 7-15.

112. Кулешова Е. О мистерии тайноведения // Кулешова Е. Полифония идей и символов / Под ред. и с предисл. А. Гидони. Торонто: Современник, 1981. С. 16-22.

113. Кулешова Е. Подполье в «Петербурге» Белого // Кулешова Е. Полифония идей и символов/ Под ред. и с предисл. А. Гидони. Торонто: Современник, 1981. С. 52-60.

114. Кулешова Е. Поток сознания и миф в «Серебряном голубе» // Кулешова Е. Полифония идей и символов / Под ред. и с предисл. А. Гидони. Торонто: Современник, 1981. С. 32-41.

115. Лавров А.В. Андрей Белый в критических отражениях // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 7-29.

116. Лавров А.В. Андрей Белый в 1900-е годы. М.: Новое Литературное обозрение, 1995. 336 с.

117. Лавров А.В. Достоевский в творческом сознании Андрея Белого (1900е годы) // Андрей Белый: Проблемы творчества. М.: Сов. писатель, 1988.С. 131-150.

118. Лавров А.В. Материалы Андрея Белого в Рукописном отделе Пушкинского Дома // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома. На 1979 г. Ленинград: Наука, 1981. С. 29-79.

119. Лавров А.В. Мифотворчество «аргонавтов» // Миф фольклор - литература. Л.: Наука, 1978. С. 137-171.

120. Лазаренко Л.В. Образ человека в творческом сознании А. Белого: к проблеме романа «Петербург». Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 2002. 193 с.

121. Лекманов О.А. Андрей Белый писатель для писателей (три заметки к теме) // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 295-301.

122. Лекманов О.А. Белым по Белому (о стихотворении Мандельштама «Золотой») // Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы / Гл. ред. Е. Кольчужкин. Томск: Водолей, 2000. С. 480-484.

123. Лекманов О.А. Недотыкомка и Незнакомка (о двух подтекстах «Серебряного голубя» Андрея Белого) // Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы / Гл. ред. Е. Кольчужкин. Томск: Водолей, 2000. С. 247260.

124. Лекманов О.А. Порыв и взрыв: Ходасевич и Белый (к анализу стихотворения «Перешагни, перескочи.») // Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы / Гл. ред. Е. Кольчужкин. Томск: Водолей, 2000. С. 261-264.

125. Литературное наследство. Т. 92: Александр Блок: Новые материалы и исследования. Кн. 1-4 / Гл. ред. В.Р. Щербина. М.: Наука, 1980-1987.

126. Литературное наследство. Т. 92: Александр Блок: Новые материалы и исследования. Кн. 5 / Отв. ред. И.С. Зильберштейн, Л.М. Розенблюм. М.: Наука, 1993.912 с.

127. Ломтев С.В. Проза русских символистов. Пособие для учителей. М.: Интерпракс, 1994.112 с.

128. Лотман Ю.М., Успенский Б. А. Миф имя - культура // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. Т. 1. Таллинн: Александра, 1992. С. 58-75.

129. Лотман Ю.М. Проблемы художественного пространства в прозе Гоголя цикла «Вечера на хуторе близ Диканьки» // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. Т. 1. Таллинн: Александра, 1992. С. 413-447.

130. Мазаев А.И. Идея «мистерии» в эстетике Андрея Белого и синтез искусств // Мазаев А.И. Проблема синтеза искусств в эстетике русского символизма / Отв. ред. Е.С. Громов. М.: наука, 1992. С. 83-142.

131. Максимов Д.Е. О романе-поэме Андрея Белого «Петербург» // Русские поэты начала века. Б. Лившиц, А. Грин, А. Белый, Б. Житков, М. Зощенко. Л.: Сов. писатель, 1986. С. 240-348.

132. Максимов Д.Е. О том, как я видел и слышал Андрея Белого // Русские поэты начала века. Б. Лившиц, А. Грин, А. Белый, Б. Житков, М. Зощенко. Л.: Сов. писатель, 1986. С. 350-376.

133. Маркович В.М. Петербургские повести Н. В. Гоголя. Монография. Д.: Худ. лит., 1989. 208 с.

134. Марченко A.M. Поэтический мир Есенина. М.: Сов. писатель, 1989. 304 с.

135. Масленникова О.Н. О нарративной структуре романов А. Белого // Философские штудии. Сборник научных трудов. Вып. 3. Иваново, 1999. С. 66-72.

136. Мелетинский Е.М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001. С. 73-149.

137. Мелетинский Е.М. Трансформация архетипов в русской классической литературе (Космос и Хаос, герой и антигерой) // Литературные архетипы и универсалии. М., 2001. С. 150-224.

138. Минц З.Г. Граф Генрих фон Оттергейм и «московский ренессанс». Символист Андрей Белый в «Огненном ангеле» В. Брюсова // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 242-262.

139. Минц З.Г. Зеркало у русских символистов // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 129-130.

140. Минц З.Г. Лирика «первого тома» (1989-1904) // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока / Сост. Л.Л. Пильд. СПб: Искусство СПБ, 1999. С. 1245.

141. Минц З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 59-96.

142. Минц З.Г. «Петербургский текст» и русский символизм // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 103-115.

143. Минц З.Г. Понятие текста и символистская эстетика // Материалы всесоюзного симпозиума по вторичным моделирующим системам I (5) / Отв. ред. Ю.М. Лотман. Тарту, 1974. С. 134-141.

144. Минц З.Г. Символ у Александра Блока // Минц 3. Г. Поэтика Александра Блока / Сост. Л.Л. Пильд. СПб: Искусство СПБ, 1999. С. 334-361.

145. Минц З.Г. Симметрия-асимметрия в композиции «III симфонии» Андрея Белого // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 131-138.

146. Минц З.Г. «Страшный мир» «Возмездие» // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 180-206.

147. Минц З.Г. Структура художественного пространства в лирике Александра Блока // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока / Сост. Л.Л. Пильд. СПб: Искусство СПБ, 1999. С. 444-531.

148. Минц З.Г. Эпоха модернизма: «серебряный век» русской поэзии // Минц З.Г. Поэтика русского символизма. СПб: Искусство-СПБ, 2004. С. 342-389.

149. Миронова М.Г. Урбанистическая концепция в романе Андрея Белого «Петербург» // Литературные произведения XVIII-XX веков в историческом и культурном контексте / Отв. ред. С.И. Кормилов. М.: Изд-во МГУ, 1985. С. 106-115.

150. Мифология: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. Е.М. Ме-летинский. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 736 с.

151. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2-х т. / Под ред. С.А. Токарева. М.: Сов. энциклопедия, 1987, 1988. Т. 1. 671 с. Т. 2. 719 с.

152. Мочульский К.В. Андрей Белый // Мочульский К.В. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. М.: Республика, 1997. С. 257-371.

153. Мочульский К.В. Литературные беседы (А. Белый. О. Миртов) // Мочульский К.В. Кризис воображения: Статьи. Эссе. Портреты / Сост., вступ. ст., прим. С.Р. Федякина. Томск: Водолей, 1999. С. 266-268.

154. Мочульский К.В. Новое учение Андрея Белого // Мочульский К.В. Кризис воображения: Статьи. Эссе. Портреты / Сост., вступ. ст., прим. С.Р. Федякина. Томск: Водолей, 1999. С. 207-210.

155. Нагорная Н.А. «Второе пространство» и сновидения в романе Андрея Белого «Петербург» // Вестник МГУ, Серия 9. Филология, 2003, № 3. С. 85-94.

156. Нерлер П. Собиратель пространства // Москва, 1988, № 3. С. 200-202.

157. Нижеборский А.К. Проблема символа в гносеологии русского символизма: В. Брюсов и А. Белый. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филос. наук. М., 1982. 17 с.

158. Николеску Т. Андрей Белый: «Петербург» от романа к фильму // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 253-263.

159. Новиков Л.А. Андрей Белый как теоретик поэтического языка // Русская речь, 1990, № 5. С. 35-42.

160. Новиков Л.А. Андрей Белый художник слова (о языке прозы писателя) // Русская речь, 1980, № 5. С. 27-35.

161. Новиков Л.А. Стилистика орнаментальной прозы А. Белого / Отв. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1990. 180 с.

162. Одесский М.П., Фельдман Д.М. Поэтика террора (А. Пушкин, Ф. Достоевский, Андрей Белый, Б. Савинков) // Общественные науки и современность, 1992, №2. С. 81-93.

163. Орлицкий Ю.Б. Русская проза XX века: реформа Андрея Белого // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 169-183.

164. Павлович Н.В. Словарь поэтических образов. На материале русской художественной литературы XVIII-XX веков. В 2-х т. М.: Эдиториал УРСС, 1999. Т. 1. 795 с. Т. 2. 872 с.

165. Пайман А. История русского символизма / Авториз. пер.; пер. с англ. В.В. Исаакович. М.: Республика, 2000. 415 с.

166. Паклина Л.Я. Образы искусства в повести Н. В. Гоголя «Рим» // Образ Рима в русской литературе. Международный сборник научных работ / Науч. ред. проф. Рита Джулиани, проф. В.И. Немцев. Рим-Самара,2001. С. 150-162.

167. Паперный В.М. Андрей Белый и Гоголь. Статья первая // Ученые записки Тартуского государственного университета. Единство и изменчивость историко-литературного процесса / Отв. ред. П. Рейфман. Вып. 604. Тарту, 1982. С. 112-126.

168. Паперный В.М. В поисках нового Гоголя // Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX-начала XX века / Отв. ред. В.А. Келдыш. М.: Наследие, 1992. С. 21-47.

169. Паперный В.М. Поэтика русского символизма: персонологический аспект // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН,2002. С. 152-169.

170. Пискунов В.М. «Второе пространство» романа А. Белого «Петербург» //Андрей Белый. Проблемы творчества. М.: Сов. пис., 1988. С. 193-214.

171. Пискунов В.М. Далекое-близкое // Литературное обозрение, 1987, № 5. С. 63-65.

172. Пискунов В.М. «Летающие пятна пути» // литературное обозрение, 1987, № 1.С. 72-74.

173. Пискунов В.М. Тема о России: Россия и революция в литературе начала XX века. М.: Сов. писатель, 1983. 376 с.

174. Пискунов В.М., Пискунова С.И. Realiora (А. Белый интерпретатор русского реализма) // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. С. 202-210.

175. Пискунова С.И., Пискунов В.М. Культурологическая утопия Андрея Белого // Вопросы литературы, 1995, № 3. С. 217-246.

176. Поливанов К.М. Борис Пастернак и Андрей Белый: «Сестра моя жизнь и «Серебряный голубь» // Литературное Обозрение, 1995, № 4/5. С.156-157.

177. Полякова С.В. «Нос» Гоголя и ринологические фантазии Андрея Белого // Блоковский сборник XI: Ученые записки Тартуского университета / Отв. ред. В.И. Беззубов. Тарту, 1990. С. 82-89.

178. Постников С.В. Андрей Белый, писатель и человек // Андрей Белый. Публикации. Исследования. М.: ИМЛИ РАН. С. 144-152.

179. Правоверова Л.Л. Движение сквозь пространство и время. Миры А. Белого и В. Кандинского // Человек, 2000, № 3. С. 93-104.

180. Пресняков О.М. Стиль А. Белого (роман «Петербург»). Дисс. на со-иск. уч. степ. канд. филол. наук. Екатеринбург, 1997. 243 с.

181. Приходько И.С. Александр Блоки русский символизм: мифопоэти-ческий аспект. Владимир, 1999. 80 с.

182. Приходько И.С. Ответ оппоненту // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Вып. 8 / Гл. ред. В.А. Свитель-ский. Воронеж, 1997.

183. Робакидзе Г. Андрей Белый // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 456-468.

184. Розенталь Д.Э., Голуб И.Б., Теленкова М.А. Современный русский язык. М.: АЙРИС-пресс, 1997. 448 с.

185. Самарина М.А. Воплощение религиозно-философских и эстетических исканий А. Белого в его романах начала века («Серебряный голубь», «Петербург», «Котик Летаев»). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 2000. 166 с.

186. Северцева-Габичевская Н.А. Андрей Белый «террорист» // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 112-117.

187. Седакова О.А. Шкатулка с зеркалом: Об одном глубинном мотиве А. Ахматовой // Ученые записки Тартуского университета. Труды по знаковым системам. Т. XVII. Тарту, 1984. С. 93-108.

188. Силард JI. Встреча Пушкина с Мицкевичем в «Петербурге» Андрея Белого // Estratto da contributi italiani al XIII congresso internazionale degli slavisti (Libljane 15-21 agosto 2003). Pisa, 2003. C. 573-590.

189. Силард JI. И снова введение в проблематику Андрея Белого // Annali della Facolta di Lingue e Letterature Straniere dell'Universita di Sassari. Sas-sari, 2000.

190. Силард JI. Поэтика символистского романа конца XIX-начала XX века (В. Брюсов, Ф. Сологуб, А. Белый) // Проблемы поэтики русского реализма XIX века / Отв. ред. Г. П. Макогоненко. JI., 1984. С. 265-282.

191. Скатов Н.Н. «Некрасовская» книга Андрея Белого // Андрей Белый: Проблемы творчества. М.: Сов. писатель, 1988. С. 151-192.

192. Славянские древности: В 5-ти т. / Под ред. Н.И. Толстого. М.: Международные отношения, 1995. Т. 1. А-Г. 577 с. Т. 2. Д-К (крошки). 697 с.

193. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. Т. 11.М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 1406-1407.

194. Смирнова Л.А. Народ и революция (русская проза 1908-1914 гг.) // Проблемы реализма русской литературы начала XX века / Отв. ред. Л.А. Смирнова. М., 1976. С. 3-37.

195. Созина Е.К. Мотив зеркала в прозе И. Бунина // Литературный текст: Проблемы и методы исследования IV / Отв. ред.И. В. Фоменко. Тверь, 1998. С. 59-74.

196. Солженицын А.И. «Петербург» А. Белого // Новый мир, 1997, № 7. С. 191-196.

197. Соловьев B.C. Смысл любви // Соловьев B.C. Избранные произведения / Сост. Ерыгин А.Н., Липовой С.П., предисл. Липовой С.П. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 426-503.

198. Спивак M.JI. Андрей Белый Рудольф Штейнер - Мария Сивере // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 44-68.

199. Станевич В.О. О «Серебряном голубе» // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. СПб: РХГИ, 2004. С. 310-318.

200. Степун Ф.А. Памяти Андрея Белого // Русская литература, 1989, № 3. С.133-147.

201. Столович Л.Н. Зеркало как семиотическая, гносеологическая и аксиологическая модель // Зеркало. Семиотика зеркальности. Труды по знаковым системам. Вып. 831. Тарту, 1988. С. 45-51.

202. Сугай Л.А. «.и блещущие чертит арабески» // Белый А. Символизм как миропонимание / Сост., вступ. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994. С. 3-16.

203. Сухих И. Прыжок над историей (1911-1913). «Петербург» А. Белого // Звезда, 1998, № 12. С. 225-234.

204. Тарумова Н.Т., Шумарина И. В. Неологизмы в творчестве Андрея Белого как объект лингвистического исследования // Текст. Интертекст. Культура / Под ред. М.В. Рогова. М.: Азбуковник, 2001. С. 509-519.

205. Тилкес О. Православные реминисценции в Четвертой симфонии // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 135-143.

206. Ткачева Р.А. Пространство рассказа А.П. Чехова «Дом с мезонином» // Литературный текст: Проблемы и методы исследования IV / Отв. ред. И.В. Фоменко. Тверь, 1998. С. 142-149.

207. Ткачева Р.А. Художественное пространство как основа интерпретации художественного мира. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Тверь, 2002. 19 с.

208. Толоконникова С.Ю. Роман Андрея Белого «Крещеный китаец» в контексте русской литературы XX века. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Смоленск, 1999. 260 с.

209. Толстая С.М. Зеркало в традиционных славянских верованиях и обрядах // Славянский и балканский фольклор: верования, текст, ритуал. М., 1994. С. 111-129.

210. Топоров В.Н. О «блоковском» слое в романе Андрея Белого «Серебряный голубь» // Москва и «Москва» Андрея Белого. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1999. С. 212-316.

211. Топоров В.Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления («Преступление и наказание») // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: «Прогресс» «Культура», 1995. С. 193-258.

212. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст» русской литературы (Введение в тему) // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: «Прогресс» «Культура», 1995. С. 259-367.

213. Топоров В.Н. Петербургские тексты и Петербургские мифы (Заметки из серии) // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: «Прогресс» -«Культура», 1995. С. 368-399.

214. Треногина Е.В. Элементы поэтики Н.В. Гоголя у А. Белого: «Серебряный голубь» // Поэтический текст и текст культуры. Международный сборник научных трудов. Владимир, 2000. С. 152-156.

215. Трубина Л.А. «Верю в Россию»: историософские символы А. Блока и А. Белого // Литература в школе, 2001, №5. С. 19-26.

216. Тургенева А. Андрей Белый и Рудольф Штейнер // Воспоминания о серебряном веке. М.: Республика, 1993. С. 203-218.

217. Фатеева Н.А. «Петербург»: кто автор плана? // Русская речь, 1995, №6. С. 33-42.

218. Фельдман Д.М. Послесловие // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 128-135.

219. Фиалкова Л.Л. Гоголевская традиция в русской фантастической прозе начала XX века. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Тарту, 1985. 18 с.

220. Фиалкова JI.J1. Художественное пространство и время в романе А. Белого «Петербург» // Творчество писателя и литературный процесс: Жанрово-стилевые проблемы. Иваново, 1987. С. 135-142.

221. Форш О.Д. «Пропетый гербарий» // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 697-709.

222. Хазан В.И. «Это вроде оратории» (попытка комментария лирического цикла, посвященного памяти А. Белого, и «Стихов о неизвестном солдате» О. Мандельштама) // Проблемы вечных ценностей в русской культуре и литературе XX века. Грозный, 1991. С. 268-313.

223. Ханзен-Леве А. Русский символизм / Науч. ред. А.В. Лавров. С-Пб: Академический проект, 1999.415 с.

224. Ходасевич В.Ф. Аблеуховы Коробкины - Летаевы // Русская литература, 1989, № 1. С. 109-118.

225. Ходасевич В.Ф. Андрей Белый // Русская литература, № 1. С. 118-133.

226. Ходасевич В.Ф. О символизме // Ходасевич В.Ф. Колеблемый треножник / Сост., подг. текста В.Г. Перельмутера, коммент. Е.М. Беня, под общ. ред. Н.А. Богомолова. М.: Сов. писатель, 1991. С. 544-546.

227. Цветаева М.И. Пленный дух (Моя встреча с Андреем Белым) // Цветаева М.И. Проза/Сост., авт. предисл. и коммент. А.А. Саакянц. М.: Современник, 1989. С. 455-512.

228. Цивьян Т.В. К семантике и поэтике вещи: Концепт вещи в романе Белого «Петербург» // Цивьян Т.В. Семиотические путешествия. С-Пг: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001. С. 138-145.

229. Цуркан В.В. Андрей Белый о Гоголе // Проблемы эволюции русской литературы XX века. Третьи шешуковские чтения. Выпуск 5 / Под ред. В.А. Лазарева. М., 1998. С. 316-319.

230. Черкасова А.В. Мотив зеркальности в критической прозе И. Ф. Ан-ненского // Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе: В 2-х ч. Ч. 1 / Под ред. Т.Е. Автухович. Гродно, 1998. С. 174-180.

231. Чернейко JI.O. Сознание как объект художественного осмысления в повести А. Белого «Котик Летаев» // Серебряный век русской литературы: Проблемы, документы / Ред. Т.П. Буслакова, М.В. Михайлова. М.: Изд-во МГУ, 1996. С. 44-53.

232. Чистякова Э.И. «Эстетическое христианство» Андрея Белого // Вопросы философии, 1990, № 11. с. 85-94.

233. Чурсина Л.К. К проблеме «жизнетворчества» в литературно-эстетических исканиях начала XX века (Белый и Пришвин) // Русская литература, 1988, №4. С. 186-199.

234. Шабалина Н.Н. Жанрово-композиционное своеобразие романа А. Белого «Петербург» // Жанр и композиция литературного произведения. Межвузовский сборник / Отв. ред. Мальчукова Т.Г. Петрозаводск, 1986. С. 147-151.

235. Шалыгина О.В. Время в художественных системах А.П. Чехова и А.Белого. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1997. 166 с.

236. Шалыгина О.В. Время и вечность в поэтической прозе А. Белого («Третья симфония», «Возврат») // Поэтический текст и текст культуры. Международный сборник научных трудов. Владимир, 2000. С. 141-151.

237. Шапарова Н.С. Краткая энциклопедия славянской мифологии. М.: Изд-во ACT: Изд-во Астрель, Русские словари, 2001. 623 с.

238. Шаповалов М.А. «Думой века измерил.» // Литература в школе, 1998, №6. С. 35-46.

239. Шелогурова Г. Об интерпретации мифа в литературе русского символизма // Из истории русского реализма конца XIX-начала XX века / Под ред. А.Г. Соколова. М.: Изд-во МГУ, 1986. С. 122-135.

240. Шталь-Швэцер X. О понятии действительности. (Повесть А. Белого «Котик Летаев») // Литературное обозрение, 1995, № 4/5. С. 161-167.

241. Штейнер Р. Воспитание ребенка с эзотерической точки зрения // Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии / Сост., ред., коммент. С.В. Казачкова, T.JT. Стрижак. М.: ЭНИГМА, 1997. С. 257-283.

242. Штейнер Р. Геккель, мировые загадки и теософия // Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии / Сост., ред., коммент. С.В. Казачкова, Т.Д. Стрижак. М.: ЭНИГМА, 1997. С. 118-137.

243. Штейнер Р. Девятая лекция. Астральный мир // Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии / Сост., ред., коммент. С.В. Казачкова, Т.Л. Стрижак. М.: ЭНИГМА, 1997. С. 190-195.

244. Штейнер Р. Общее учение о человеке как основа педагогики / Пер. с нем. Д.М. Виноградова. М.: Парсифаль, 1996. 176 с.

245. Штейнер Р. Одиннадцатая лекция. Небесный мир, или девахан // Штейнер Р. Из области духовного знания, или антропософии / Сост., ред., коммент. С.В. Казачкова, Т.Л. Стрижак. М.: ЭНИГМА, 1997. С. 201-205.

246. Шубникова-Гусева Н.И. Поэмы Есенина: от «Пророка» до «Черного человека». М.: ИМЛИ РАН, 2001. 684 с.

247. Шулова Я.А. «Петербург» А. Белого (некоторые проблемы поэтики). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Горький, 1987. 18 с.

248. Эйнштейн А. Основы общей теории относительности // Эйнштейн А. Собрание научных трудов: В 4-х тт. Т. 1. Работы по теории относительности. 1905-1920. М.: Наука, 1965. С. 452-504.

249. Эллис. Андрей Белый. Из книги «Русские символисты» // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 165-250.

250. Эльсберг Ж. Творчество Андрея Белого-прозаика // Андрей Белый: Pro et contra. Личность и творчество Андрея Белого в оценках и толкованиях современников. Антология / Подг. А.В. Лавров, отв. ред. тома Д.К. Бурлака. С-Пб: РХГИ, 2004. С. 824-831.

251. Эткинд А. Белый // Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. Каф. славистики Университета Хельсинки. М.: Новое литературное обозрение, 1998. С. 389-453.

252. Эткинд А. Введение в тему // Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. Каф. славистики Университета Хельсинки. М.: Новое литературное обозрение, 1998. С. 8-166.

253. Эткинд А. Соловьев // Эткинд А. Хлыст: секты, литература и революция. Каф. славистики Университета Хельсинки. М.: Новое литературное обозрение, 1998. С. 167-179.

254. Эткинд Е.Г. Двоемирие Блока // Эткинд Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии XX века. С-Пг: Максима, 1995. С. 51-59.

255. Юрьева 3.0. Андрей Белый: преображение жизни и теургия // Русская литература, 1992, № 1. С. 58-68.

256. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения // Контекст-1983: Литературно-теоретические исследования / Отв. ред. П.В. Палиевский. М.: Наука, 1984. С. 197-236.

257. Ivan Ildiko. Заметки о статусе видимого в художественном миропонимании Андрея Белого (На основе статьи Священные цвета) // Studia rus-sica XXI / Отв. ред. А. Золтан, Л. Ясаи. Будапешт, 2004. С. 389-396.

258. Jozsa Gyorgy Zoltan. Трансформации мотива паука. Визуальное как трансмиттер: Достоевский Добужинский - Набоков // Studia russica XXI / Отв. ред. А. Золтан, Л. Ясаи. Будапешт, 2004. С. 276-291.

259. Lanchmann Renate. Город-фантазм. Образы Петербурга и Рима в творчестве Гоголя // Studia russica XXI / Отв. ред. А. Золтан, Л. Ясаи. Будапешт, 2004. С. 397-415.

260. Szoke Katalin. «Рисунки писателя» и визуальность в орнаментальной прозе. Андрей Белый и Алексей Ремизов / Studia russica XXI / Отв. ред. А. Золтан, Л. Ясаи. Будапешт, 2004. С. 334-339.

261. Visnja Rister. Имя персонажа у А. Белого // Russian Literature. 1987. Vol. XXI, № l.C. 99-114.