Роль закона в учении древнекитайских легистов и в становлении первого централизованного государства в Китае тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Сангаджиев, Бадма Владимирович

• Сангаджиев, Бадма Владимирович
• кандидат юридических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Сангаджиев, Бадма Владимирович

Введение.

Глава. 1. Эволюция представления о законе в древнем Китае.

§ 1. Роль и значение закона в древнем Китае до легистов.18 П.1. Традиционное правопонимание в древнекитайском обществе.

П. 2. Исторические и идеологические предпосылки возникновения легизма.

§. 2 . Формирование легистского учения о законе.

П. 1. Роль и значение закона в учении Шан Яна.

П. 2. Влияние идей и реформаторской деятельности Шан Яна на развитие государственно-правовой мысли древнего Китая

Глава 2. Легизм как официальная идеология первого централизованного государства в древнем Китае.

§ 1. Развитие идей легизма в учении Хань Фэя.

§ 2. Закрепление роли закона в государстве и праве

Древнего Китая.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роль закона в учении древнекитайских легистов и в становлении первого централизованного государства в Китае»

Актуальность диссертационного исследования.

Наука «История государства и права», изучая многообразие конкретно исторических форм осуществления власти, формы выражения нормативных требований в процессе эволюции общества раскрывает сущность важнейших процессов социальной, политической и культурной жизни социума.

Важнейшая задача, стоящая перед демократической властью Российской Федерации в ее современном состоянии, - укрепление законности. Государственно-правовая практика в поиске оптимальных средств достижения общественно значимых целей приходит к пониманию важности укрепления в общественном сознании высокой роли закона.

Последовательно, начиная с 2000 года, верховная власть в Российской Федерации подчеркивает возрастающую роль закона в государстве. Президент Российской Федерации в своем послании Федеральному собранию от 2000 года отмечал, что в России наступает период, когда власть обретает моральное право требовать соблюдения установленных государством норм. При этом подчеркивается, что само государство способствовало разгулу коррупции нечеткостью правил и неоправданными ограничениями, а в результате из-за нерешительность власти и слабости государства экономические и другие реформы сводились на нет.

Президент РФ отмечал, что строгое исполнение закона должно стать осознанной потребностью всех граждан России, а власть обязана опираться на закон. Президент особенно подчеркнул, что на государственной службе нужны профессионалы, для которых единственным критерием деятельности является закон, иначе государство открывает дорогу коррупции, и может наступить момент, когда оно просто переродиться, перестанет быть демократическим.

Более того, понимая неблагозвучность такой постановки проблемы для общества с молодой демократией, Президент РФ все же признал: «.мы настаиваем на единственной диктатуре - диктатуре Закона. Хотя я знаю, что выражение это многим не нравится».1

Уже на следующий год Президент РФ в ежегодном послании Федеральному собранию заявил:

Дезинтеграция государства, о которой говорилось в предыдущем Послании, - остановлена. В прошлом году мы много для этого сделали (.) и приняли (.) пакет федеральных законов (.) , появились утвержденные Законом государственные символы». Наиболее актуальная задача на 2001 год, как определил ее Президент РФ, - систематизация законодательства, позволяющая не только учесть новые экономические реалии, но и сохранить традиционные отрасли,

1 Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ 8 июля 2000 г. «Какую Россию мы строим»// Российская газета, 2000, 10 июля. опасно «размытые» в последние годы. Эта задача, по мнению Президента РФ, определяется актуальностью противоречия огромного числа уже принятых норм, что дает возможность для произвола и произвольного выбора, недопустимого в такой сфере, как закон, а это опасно, это подрывает доверие к государству.

Следствием противоречивости норм права, по мнению Президента РФ, становится разрушение семей, ухудшение здоровья населения и морального климата в обществе и проблема эта переросла уже из юридической в общегражданскую. Очевидно, что такое применение права создает и огромное поле возможностей для злоупотреблений в сфере обеспечения прав и свобод граждан, создает питательную среду для коррупции среди государственных служащих, и корень этих проблем -как в неэффективных инструментов правоприменения, так и в самой структуре нашего законодательства, считает Президент РФ.2

Уже в 2003 году Президент РФ в послании Федеральному собранию отмечает: «Мы, наконец, -юридически и фактически - восстановили единство страны. Укрепили государственную власть. (.) Верховенство Российской Конституции и федеральных законов - как и обязанность платить налоги в общефедеральную казну - стали сегодня нормой жизни для регионов Российской Федерации».3

2 Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ 3 апреля 2001 г. «Не будет ни революций, ни контрреволюций»// Российская газета, 2001, 4 апреля.

3 Послание Президента РФ В.В. Путина Федеральному Собранию РФ 16 мая 2003 т.II Российская газета, 2003, 17 мая.

Таким образом, верховная власть РФ в современной государственной практике придает закону первостепенную роль. Более того, Президент находит основания проводить причинно-следственную связь от изменений в области законодательства к позитивным изменениям в экономической, политический и социальной жизни. В не меньшей степени власть заинтересована в создании прочного позитивного общественного мнения о роли закона, чтобы переломить господствующее представление о его незначительной роли.

В этом смысле теоретическое знание в сфере науки государства и права, разъясняя смысл и значение закона, обсуждая наиболее актуальные вопросы его эволюции, служит важным целям пропаганды высокой роли закона, утверждению правового сознания в современном Российском обществе, которое переживает время динамичного становления новых государственно-правовых ценностей.

Применение историко-философской методологии в исследовании явлений государства и права дает богатые возможности для обобщения опыта исторических событий, для логического распространения теоретических понятий, выработанных применительно к одному государственно-правовому явлению, на другое; тем самым устанавливается общее между явлениями.

Понимая, что речь не идет в полном смысле слова об однопорядковых социальных явлениях, придерживаясь при . этом соблюдения конкретно-исторического подхода, мы считаем приемлемым использовать позитивный исторический опыт для осмысления настоящего. Осознавая определенные ограничения, в значительной мере умозрительность применения знаний, полученных таким путем, предполагается возможным извлекать из опыта изучения историко-культурных параллелей ценное культурно-историческое знание.

Древнекитайская государственность, в период формирования централизованной империи, на наш взгляд показала, что в значительной степени прочное государственно-правовое устройство было обеспечено сочетанием таких важных предпосылок как развитие экономики, связанное с ростом металлургии, социальное расслоение и связанное с ним брожение в обществе, вызвавшее к активности новые общественные силы и тему наведения порядка методом укрепления законности. Социальнополитическая атмосфера, царившая в древнекитайском обществе, и в Российской Федерации в постсоветский период в общих чертах, может быть признана аналогичной.

Курс на совершенствование законодательной базы и укрепление законности, принятый верховной властью РФ имеет множество сходных мотивов с курсом управления государством принятым древнекитайскими легистами (IV в. до н.э.) -сторонниками управления на основе законов, сыгравшими важнейшую роль в становлении централизованного государства в древнем Китае. Первостепенная роль закона в укреплении централизованной власти и наведении социального порядка, постулируемая управленцами-легистами, проявила себя в создании прочной и вместе с тем гибкой государственно-правовой системы в древнем Китае, выдерживавшей испытание временем на протяжении двух тысячелетий.

Судьба учения легистов сложилась трагически. В бескомпромиссной идеологической борьбе конфуцианство одержало верх и приложило все усилия для дискредитации легизма и замалчивания его позитивной роли в становлении китайского централизованного государства. Спустя две с половиной тысячи лет . легизм как выдающееся государственно-правовое учение древности еще в значительной степени остается не реабилитированным. Остаются и автоматически переносятся из сочинения в сочинение устоявшиеся веками идеологические стереотипы, не способствующие объективной оценке взглядов на участия легистов в построение древнекитайской империи.

В последнее время, на наш взгляд, сложились благоприятные условия для полноценного, объективного исследования всего интеллектуального наследия легистов. Благодаря развитию демократических ценностей и интеллектуальному раскрепощению в отечественной науке отныне нет необходимости подменять научные задачи идеологическими, что дает простор для творческих поисков и свободной дискуссии на пути к истинному знанию. В этом плане к настоящему времени учеными-синологами проделана немалая работа по переводам, систематизации и комментированию легистских текстов, что дает прекрасные возможности для историко-правового, компаративного анализа различных аспектов учения древнекитайских легистов.

Цель и задачи диссертационного исследования.

Основной целью диссертации, исходя из актуальности ее темы, является всесторонне освещение роли закона в учении древнекитайских легистов.

Достижение поставленной цели при соблюдении конкретно-исторического подхода потребовало решения следующей системы задач, отражающих логическую последовательность предпринятого исследования:

- рассмотреть учение легизма в контексте политических и социально-экономических событий в древнем Китае IV в до н.э.

- выделить и обосновать специфику легистского понимания права на основе традиционного правопонимания в древнем Китае;

- охарактеризовать учение легизма о законе в контексте современного понимания законности;

- определить традиционные и новые черты в становлении государственно-правовой системы древнекитайского централизованного государства;

- систематизировать основные положения учения легизма, оказавшие влияние на становление централизованного государства в древнем Китае;

- обозначить ряд конструктивных предложений по оценке роли учения легизма в формировании государственного строя и правовой системы древнекитайской империи Хань.

Объектом исследования является процесс концептуального развития легизма в Древнем Китае.

Предметом исследования выступает понимание закона и его роли в государственном строительстве Ханьской империи.

Методологическая основа исследования.

При написании диссертационной работы для достижения ее цели и решения поставленных задач использовались разнообразные методы познания. Среди них определяющее значение имели общенаучные методы, такие как диалектический (в части взаимосвязи «общего» и «особенного», «абстрактного» и «конкретного») , и системно-структурный метод. Самостоятельную важную роль имели частные методы: исторический, социологический, функциональный, сравнительно-правовой, формально-юридический, что позволило не только детально проанализировать и обобщить богатый историко-правовой материал, но и обосновать собственное представление о роли учения легистов в истории государственно-правовой мысли.

Теоретическая база и степень разработанности темы исследования.

Аспекты становления и эволюции легизма нашли свое наиболее глубокое отражение в работах таких отечественных и зарубежных ученых, как Г. Ф. Александров, B.C. Васильев, JI.C. Васильев, Л.П. Делюсин, J1.C. Переломов, H.A. Крашенинникова, Н.И. Конрад, В. А. Муравский, B.C. Нерсесянц, В. А. Рубин, Ян Хин-Шун, Ян Юн-го.

Вопросы развития древнекитайской государственности и права освещали в своих работах такие зарубежные исследователи как Х.Г. Крил, Я. Дайвендак, Д. Бодди, Дж. Эскарра, Дж. Нидэм.

Теоретические и практические стороны деятельности легистов основательно изложены в работах JI.C. Переломова, B.C. Васильева, B.C. Нерсесянца, В.А. Рубина, Г.Ф. Александрова. Учение легистов в правовом аспекте их деятельности рассмотрены в монографических исследованиях В. А. Муравского, J1.C. Переломова, Я. Юн-го,

Диссертационных исследований, комплексно либо в частных аспектах исследовавших легизм, кроме классической работы JI.C. Переломова, в отечественной науке государства и права• до последнего времени не проводилось.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Богатая письменная традиция древнекитайской цивилизации не отражала в полной мере развитие такой важной части правоотношений как кодифицированное законодательство вплоть до 536 года до н.э. Комментаторы сходятся во мнении, что появление кодексов, внимание к ним было обусловлено усложнением социальной структуры древнекитайского общества в связи с кризисом патриархального строя, что в источниках именуется «падением нравов». Этому сопутствовал политический кризис в эпоху «Воюющих царств». Мыслители древнего Китая выдвинули ряд концепций общественного и личного выхода из кризиса, среди которых наиболее выдающимися были моизм, даосизм, конфуцианство и легизм. Наиболее широко общественно значимые цели постулировали конфуцианская и легистская школы.

Конфуцианство предлагало избавиться от пороков, развившихся из-за упадка нравов при помощи традиционных средств общественного воспитания, ритуалов - формализованных действий, упорядочивавших социальные роли, ранги действующих лиц, их компетенцию и род занятий. Основывались ритуалы на представлениях о должном порядке их следования, оставленных авторитетными деятелями прошлого. Легисты предложили путь наведения порядка через строгое подчинение всех закону - писаному нормативному установлению правителя. Для древнекитайской культуры это было существенным нововведением.

2. Древнекитайское право, как и государство, переживало один из этапов своей эволюции; учение легистов о законе выдвинуло в качестве локомотива его эволюции закон как способ объективации правовой оценки поведения субъектов правоотношений в условиях многоуровневой, динамичной общественной системы, а также законность как структуру, задающую области, пределы возможностей данных правоотношений. При этом структурообразующим принципом в этой правовой системе был закон, что являлось абсолютно новым и в значительной степени смелым реформаторским шагом для древнекитайского общества.

3. Шан Яна справедливо признают наиболее выдающимся из ранних представителей школы законников (легистов), по существу, разработчиком легизма. Его мероприятия на посту правителя области Шан привели к созданию на основе писаного законодательства эффективной системы управления, а результатом реформ явилось усиление царства, всеобщий порядок и благосостояние народа.

Анализ текста Книги правителя области Шан в сопоставлении с комментариями синологов показывает, что закон является стержнем всей концепции государственной власти Шан Яна. В самой концепции обзор тем, затрагиваемых Шан Яном свидетельствует о широком охвате аспектов реформирования государственно-правовой системы царства Цинь.

4. Специфику содержания учения Шан Яна о законе можно выразить в системе представления о законности, как нормативном комплексе. Уже у Шан Яна так или иначе находят свое отражение практически все принципы законности, формулируемые в современной теории права: единство законности, гарантированность основных прав и свобод граждан, неотвратимость наказания за совершенное правонарушение, недопустимость противопоставления законности и целесообразности, взаимосвязь законности и культурности.

5. Другой выдающийся представитель школы легистов - Хань Фэй оказал не менее значительное влияние на развитие древнекитайского государства и права как в практическом, так и в теоретическом плане. Наиболее значимым нововведением Хань Фэя в теорию легизма, на взгляд диссертанта, является заимствование понятия закона-«фа» в систему «дао» и определение закона-«фа» в рамках идеалистической структуры, что подняло теорию закона-«фа» на новую ступень.

Развитие этого интеллектуально перспективного направления легизма прервалось. Под натиском антиправительственного восстания династия Цинь была свергнута. К власти пришла новая династия - Хань. Это позволило конфуцианцам, активно участвовавшим в оппозиционном движении, в целом дискредитировать учение легистов, частично согласившись на применение ряда их политических практик, полезных для имперской власти новой династии Хань. Инкорпорировав в свою идеологию ряд легистских положений, конфуцианцы предали забвению собственные уникальные начинания легистов. Автор полагает неверным суждение, берущее свои истоки в конфуцианстве, о незначительной степени влияния легизма, о его нежизнеспособности и социальном вреде, то есть практической неприемлемости социально-политическим и экономическим условиям IV-III вв. до н.э. в Китае, на основании того факта, что безжалостное претворение в жизнь идей легистов в империи Цинь привело к ее гибели спустя 17 лет.

6. Ортодоксальное конфуцианство сформировалось, вобрав в себя целый ряд элементов легизма. Так представление об эффективности взаимодополняющих друг друга «ли» и «фа», признание главной цели для закона в репрессии, санкции, дополняющей традиционные принципы повиновения старшим, воле правителя, закрепление за правом ассоциации с уголовным правом, стали важнейшей особенностью традиционного массового сознания, получившими наибольшее развитие в китайской правовой культуре. Практика кодификации законодательства, практика трехступенчатых экзаменов на занятие должности чиновника, ограничение власти местной аристократии, государственная монополия в важных отраслях экономики, являются признанными нововведениями легистов в государственном управлении.

Таким образом, есть основания предполагать, что блок государственно-правовых знаний, связанных с осуществлением власти и практикой управления в формате империи в большей степени привнесен в ортодоксальное конфуцианство из легизма. Новейшие исследования достаточно убедительно свидетельствуют о том, что еще недавно не вызывавший сомнения тезис о конфуцианском государстве в Китае нуждается в пересмотре.

Научная новизна исследования состоит в комплексном исследовании роли закона в учении легистов, недостаточно изученной, отечественной государственно-правовой наукой.

По мнению автора, диссертационное исследование содержит следующие элементы научной новизны: - аргументировано обоснована гипотеза о том, что внедрение учения легизма в контексте политических и социально-экономических событий в древнем Китае IV в до н.э. было вызвано объективными предпосылками;

- исходя из комплексного освещения специфических особенностей легистского понимания права, вынесено предположение о революционном характере реформирования легистами основ древнекитайского права;

- аргументировано доказывается, что в дискуссии об элементах теории законности в учении легистов, точка зрения сторонников признания за легистами системного представления о законности имеет более веские основания;

- определены традиционные и новые черты правовой культуры, инкорпорированные в государственно-правовую систему древнекитайского централизованного государства, среди которых значительное место занимают легистские постулаты;

- проведен систематический анализ основных положений учения легизма, оказавшие влияние на становление централизованное государство в древнем Китае;

В связи с этим в диссертации высказывается предложение критически переосмыслить сложившиеся оценки роли учения легизма в формировании государственного строя и правовой системы древнекитайской империи Хань.

Научно-практическая значимость работы.

Теоретические положения, содержащиеся в диссертационном исследовании, могут быть использованы в дальнейшем исследовании проблематики эволюции древнекитайского права. Практическая значимость диссертации определяется необходимостью постоянного совершенствования знания о различных аспектах истории законодательной и правоприменительной практики; о соотношении объективного и субъективного в мотивах и следствиях политического курса, направленного на укрепление законности, что имеет первостепенное значение для утверждения основ правовой государственности в Российской Федерации.

Отдельные положения диссертации могут быть использованы в учебном процессе при преподавании курса истории государства и права, в разделе история государства и права стран Востока в эпоху древности, а также специального учебного курса «Роль закона в учении древнекитайских легистов».

Апробация результатов исследования.

Диссертация подготовлена на кафедре истории государства и права Ставропольского госуниверситета. Основные положения и результаты исследования нашли отражение в четырех публикациях автора общим объемом 2,6 п.л., выступлениях на научно-практических конференциях, проводившихся в г. Ставрополе на базе Ставропольского государственного университета,

Ставропольского филиала Московского института предпринимательства и права.

Диссертация обсуждена на заседаниях кафедры государственно-правовых дисциплин СФ МИПП.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих четыре параграфа, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Сангаджиев, Бадма Владимирович

Заключение

По общему признанию, феномен китайской государственности состоит в ее видовом долгожительстве. Ввиду этого обстоятельства также и все исследования китайского государства и права восходят к объяснению частных и общих аспектов по отношению к устойчивости этой модели: способствовали ли они этой устойчивости, а, следовательно, процветали вместе с ней или препятствовали, а, следовательно, трансформировались или отмирали.

Древнекитайская мысль глубока и оригинальна. Ее отличительными особенностями, как отмечают синологи, являются демифологичность и рационалистичность. Традиция отношения к законности синологами трактуется неоднозначно: ряд ученых-синологов находят подтверждение о почтительном отношении древних китайцев к закону, но есть также комментарии, содержащие предположение об их презрении к закону. Данное обстоятельство отражает некую путаницу между законом и правом. Первое воплощало в себе жесткую, насильственную борьбу с беспорядком, а второе веление Неба, - отсюда и различие в эмоционально-психологической оценке этих явлений.

В таком ключе правопонимание разрабатывалось в рамках учения о правилах добродетели и их нормативно-регулятивном значении ведущими интеллектуальными течениями древнего Китая: даосистами, конфуцианцами, монетами, наиболее значимым из которых правомерно признают конфуцианство.

Однако у Конфуция нет самостоятельного учения о законе, его основное учение - о ритуале («ли») . Ритуал для Конфуция есть единственно верное средство решения проблем, связанных с консолидацией общества. Предки, как считал Конфуций, не особенно нуждались в законах, для того чтобы чувствовать уверенность в завтрашнем дне. Только постоянство делает существование мира возможным, а значит повторение веками отлаженных и выверенных древними действий, следование тому, что делало их сильными, справедливыми, гармоничными -вот известный путь к порядку.

Источники свидетельствуют: вплоть до империи Хань предложенная конфуцианцами модель не находила реализованного отклика в общественной практике, не влияла на поведение правителей и их сановников в сторону возврата к добродетели, соблюдения старинных правил порядка (ритуала-«ли>>) должностными лицами, новыми собственниками, простыми горожанами и общинниками.

В условиях разложения привычного жизненного уклада древнего Китая ввиду бурного экономического роста и усиления власти местных гегемонов, в условиях не прекращавшихся войн семи соседствующих царств, только суровый легистский закон оказался способен привести население насильственными методами к тому порядку, который служил целям правителя и государства. Легисты, будучи приверженцами данных целей, реализовали метод шоковой терапии, в условиях которой речь о соразмерности наказания содеянному не бралась в расчет.

Установления верховенства закона в древнекитайском праве, проводимое легистами, можно охарактеризовать как революционное. При той роли, которую Легисты отводили закону, необходимо было низвергнуть все иные регуляторы, отмести их на второй план. Способствуя одной цели - усилению роли государства - они отводили закону самое главное нормативное-регулятивное значение и, согласно представлению легистов, государство, будучи монополистом в законодательстве, в силу исторической объективности должно было стать монополистом в установлении базовых нормативных регуляторов в обществе.

Современные критические оценки деятельности легистов обращены в большей мере к стилю государственного управления, созревшего под их влиянием. Этот стиль характеризуют как тоталитарный, деспотический в неприкрытой форме, как военно-бюрократический, направленный на подавление народа. Однако оценки, расставляемые в координатах нравственности, вряд ли могут служить рациональной объективацией. С точки зрения задачи укрепления законности при условии известных принципов законности, только результат позволяет давать достаточные основания для оценки эффективности мероприятий, направленных на достижение необходимого результата.

Шан Ян, будучи правителем области Шан, на наш взгляд, доказал обоснованность своих взглядов именно в практике управления вверенной ему областью. Его учение вызвало широкий резонанс, а его идеи воспринял и развил Хань Фэй, правитель царства Цинь применил учение о законе на практике и создал первое централизованное государство древнего Китая - империю Цинь. Империя вскоре рухнула, и учение легистов было запрещено с подачи конфуцианцев как учение, ставшее причиной разрушения жизненного уклада китайских царств.

Стараниями конфуцианцев учение было предано забвению, а наиболее ценные идеи инкорпорированы в официальное конфуцианство не без влияния верховной власти, заинтересованной в применении и развитии этих идей. Такое отношение конфуцианцев обязано своим существованием их генетической неприязни к легизму из-за жесткости Цинь Шихуана к конфуцианцам. Это вело к подавлению, искажению легизма, вытеснению его с политической и интеллектуальной сферы на протяжении более чем двух тысячелетий.

В лице Хань Фэя легисты продолжили наступление на конфуцианскую этику. В особенности критике подверглась теория всеобщей любви и всеобщего братства, поскольку конфуцианцы предлагали ее в виде методики решения вопросов государственного управления.

Легисты критиковали конфуцианцев, ссылаясь на новые условия общественной жизни, сложившиеся в Китае. В этой связи Хань Фэй подчеркивал, что законы должны изменяться вместе со временем, ибо смута начинается тогда, когда «время изменилось, а государственное управление осталось прежним».

Поэтому Хань Фэй иначе представлял себе способ объединить разрозненные провинции и народности страны в одно целое. Новый взгляд на управление государством основывался на принятых в обществе и обязательных для всех законах. При этом две стороны закона - вознаграждение и наказание, являлись важнейшими инструментами управления, при помощи которых правитель подчиняет себе подданных.

Однако важной особенностью учения Хань Фэя, отличающей его от взглядов других мыслителей-современников, было доказательство того, что законы, установленные в государстве, - естественны и обязательны, как естественно и обязательно дао. Тем самым Хань Фэй вывел учение о законе-«фа», до этого сугубо практическое, прикладное, на новый, высокий уровень теоретических обобщений.

Однако, конфуцианство одержало победу. Став государственной идеологией, инкорпорировав крайне важные для осуществления власти принципы легизма, конфуцианство властью, данной ему государством, привило сумму нравственных законов древнекитайскому обществу.

Все это дало Китаю понимание того, что истинные основы общества не религиозные, а социальные, этические. Легизм привнес в эту концепцию элемент обязательности, превратив правила поведения в этические законы, по строгости не уступавшие легистским законам. Таким образом, ортодоксальное конфуцианство примирилось с необходимостью закона, строгих наказаний и приняло взаимодействие строгости и снисхождения.

Новейшие исследования достаточно убедительно свидетельствуют о том, что еще недавно не вызывавший сомнения тезис о конфуцианском государстве в Китае нуждается в пересмотре. Однако из-за значительного числа устоявшихся стереотипов данная точка зрения не общепринята.

Настоящее диссертационное сочинение представляет собой попытку рассмотреть один из аспектов истории древнекитайского государства и права: роль закона в учении легистов. Через освещение этого аспекта в работе предпринята попытка представить учение легистов в целом как новое, революционное. Приняв легизм как новую политико-правовую форму, мы готовы будем воспринимать ее как более богатую и сложную, по сравнению с предшествовавшими формами. В этой связи предлагается иначе подойти к учению легизма с тем, чтобы подвергнуть сомнению принятые в синологии упрощения и рассматривать легизм не как чужеродное, случайное явление, а как новую политико-правовую форму.

На наш взгляд, предстоит еще многое сделать для реабилитации легистского учения в целях торжества научной объективности и просвещения. Несмотря на двухтысячный временной период, отделяющий современность от эпохи первых китайских империй, рациональные рекомендации Шан Яна продолжают звучать убедительно: «.Если совершенномудрый может при помощи законов сделать сильным /свое/ государство, то он не берет за образец /порядки/ древности, и если он может благодаря /законам/ принести пользу народу, то не следует ритуалу».

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Сангаджиев, Бадма Владимирович, 2004 год

1. Bodde D. Essays of Chinese Civilization. Princeton, 1981.

2. Duyvendak J. J. L. The Book of Lord Shang. L., 1928 .

3. Escarra J. Le droit chinois. Peking, 1936.

4. Hulsewe A. F. P. Remnants of Han law. Leiden, 1955, vol. 1.

5. Needham J. Science and Civilization in China. Cambridge, 1956, vol. 2,

6. Александров Г. Ф. История социологических учений. Древний Восток. М., 1959.

7. Аннерс Э. История европейского права. М., 1994.

8. Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. 1. Античный мир и восточные цивилизации. М., 1999.

9. Артемова О. Ю. Личность и социальные нормы в первобытной общине по австралийским этнографическим данным. М., 1987.

10. Вельский К. С. Разделение властей и ответственность в государственном управлении. М., 1990.

11. И.Берзин Э.О. Конфуций, Шан Ян и другие //

12. Атеистические чтения. М., 1988. 12.Бокщанин А. А. Зарождение административно-управленческого аппарата в древнем Китае // Государство в истории общества (К проблеме критериев государственности). М., 1998. С. 204-224.

13. Бокщанин A.A. Сложение государственно-административных институтов в Китае (эпоха Шан-Инь, XVI середина XI вв. до н.э.) // Государство в истории общества (К проблеме критериев государственности). М., 1998. - С. 225-249.

14. Буров В. Г. Философия ханьской эпохи // Древнекитайская философия: Эпоха Хань. М., 1990 .

15. Быков Ф.С. Зарождение общественно-политической и философской мысли в Китае. М., 1966.

16. Васильев JI.C. Политическая и правовая мысль древнего Китая// История политических и правовых учений. М., 1985.

17. Васильев J1.C. Проблемы генезиса китайского государства. М., 1983.

18. Васильев К.В. Истоки Китайской цивилизации. СПб., 1998.

19. Васильев К. В. Некоторые черты положения земледельцев в империи Цинь (221-207 гг. до н.э.) // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. М., 1989. С. 128-131.

20. Васильев J1. С. История религий Востока. М., 1988 .

21. Васильев JI.C. Древний Китай. Т.1.: Предыстория, Шань-Инь, Западное Чжоу (до VIII в. до н.э.) . М., 1995.

22. Васильев JI.C. Древний Китай. Т. 2.: Период Чуньцю (VIII-V в. до н.э.). М., 2000.

23. Венкстерн JI. В. Французские легисты и их роль в политической централизации страны на рубеже XIII-XIV веков // Средневековый город. Саратов, 1989. Вып. 9. - С. 154-160.

24. Галаганова С.Г. Ушков A.M. Традиции политических учений Востока: Сб. хрестомат. материалов с предисл. и коммент. Учеб. пособие / Моск. гос. техн. ун-т им. Н.Э. Баумана. М., 1995 4.2.: Китайско-конфуцианская традиция.

25. Го Мо-Жо. Философы древнего Китая. М., 1961.2 б.Государство и социальные структуры на древнем Востоке сб. ст. М., Наука. 1989.

26. Гусейнов A.A. Великие моралисты (Конфуций: этика ритуала). М., 1995.2 8.Делюсин Л. П. Конфуцианство в Китае проблемы и теории практики. М., 1982.

27. Древнекитайская философия // Памятники философской мысли: в 2 т. Т. 2 М., 19 94.

28. Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972.

29. Древнекитайская философия: Собрание текстов. В 2 т. Т. 1. М., 1972.

30. Дрожжин В. Право и справедливость в представлении древних //Советская юстиция, 1993, № 10, с. 28-29.

31. Дьяконов И. М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории, 1952, № 3, с. 202-213.

32. Зорькин В. Д. Позитивисткая теория права в России. М., 1978.

33. Иванова Г. П. О понятии права (к соотношению права и законодательства) // Правоведение, 1983, № 1, с. 24-28.

34. Иванова Ю.В. Традиции. Политика. Культура. Чита, 1997.

35. Имамов Э. 3. Китайское право единство традиции и законодательной нормы // Проблемы Дальнего Востока. М., 1989, № б, с. 76-86.

36. Имамов Э.З. Исследование китайского права // Проблемы Дальнего Востока. М., 1986, № 2, с. 199-202.

37. История Древнего Востока: Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизаци-ии. Ч. 1: Месопотамия. М., 1983.

38. История древнего мира. Кн. I; Ранняя древность. М., 1989.

39. История государства и права зарубежных стран (Рабовладельческое и феодальное государство и право): Учеб. пособие. М., 1980.

40. История китайской философии. М., 1989.

41. История политических и правовых учений: Учебник. М., 1993.

42. Керимов Д. А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории. М., 1979.

43. Китай в эпоху древности. Новосибирск, 1990.

44. Китай: государство и общество. М., 1977.

45. Китай: история в лицах и событиях. М., 1991.

46. Китай: история, культура, историография. М., 1977 .4 9.Китайские социальные утопии. Сб. статей. М., 1987 .

47. Книга правителя области Шан. Пер. J1.C. Переломова. М., 1968.

48. Кобзев А.И. Генерализация в классической китайской философии// Народы Азии и Африки, 198 6, №5, с. 43-52.

49. Кобзев А.И. Методология традиционной китайской философии //Народы Азии и Африки, 1984, №4, с. 52-62.

50. Кожин, П.М. Становление древнекитайской государственности // Общество и государство в Китае: XXIX науч. конф. М., 1999. С. 29-35.

51. Конрад Н.И. Неопубликованные работы. Письма. М., 1966.

52. Конфуцианство в Китае проблемы и теории практики. М., 1982.

53. Конфуций. Изречения. М., 1994.

54. Кравцова, М.Е. От магии к этике. Представления о верховной власти и ее носителе в древнем и раннесредневековом Китае // Восток = Oriens. М., 1991, № 3, с. 32-41.

55. Крашенинникова H.A. История права Востока: курс лекций. М., 1994.

56. Крил Х.Г. Становление государственной власти в Китае: империя Западная Чжоу. СПб., Евразия, 2001.

57. Крюков A.B. Текст и ритуал: опыт интерпретации древнекитайской эпиграфики эпохи Инь-Чжоу. М., 2000.

58. Крюков М. В., Переломов JI. С., Софронов М. В., Чебоксаров H. Н. Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983.

59. Кудрявцев В. Н. Юридические нормы и фактическое поведение // Советское государство и право, 1980, № 2, с. 14-15.

60. Кульпин Э.С. «Яньтелунь» исторический шанс перехода к динамичному развитию? // Новое в изучении Китая. М., 1988. - С. 15-25.

61. Кульпин Э.С. Концепция социоестественной истории Китая // Народы Азии и Африки, 1988, № 6, с. 25-38.

62. Кучера С. Становление традиции коллективной ответственности и наказания в Китае// Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972.

63. Кучма В. В. Государство и право стран Древнего востока. Волгоград, 1998.

64. Кычанов Е.И. Основы средневекового китайского права (VII-XIII вв.). М., 1986.

65. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т. 45. С. 198.

66. Лисевич И. С. Древнекитайская философия // Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир эпоха просвещения. М., 1991.

67. Лисюткин А.Б. Законность и правопорядок// Теория государства и права. Курс лекций. Саратов, 1995.

68. Лукьянов А.Е. Миф и метафизика древнекитайской геополитики // Проблемы Дальнего востока, 2000, № 3, с. 133-147.

69. Лю Цзэхуа. Концепции человека в политической мысли древнего Китая: Анализ традиционных политических идей Китая / АН СССР. ИНИОН. Отд. стран Азии и Африки. М., 1991.

70. Мальцев Г. В. Социальная справедливость и право. М., 1977.

71. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М., 2001.7 6.Материалы по китайской философии. Введение. Школа Фа. Хань Фэй-цзы/ Пер. А.И. Иванова. СПб., 1912.

72. Мень A.B. У врат молчания: Духовная жизнь Китая и Индии в середине 1' тыс. до н.э. // Звезда востока, 1991, №8, с. 24-42.

73. Методология историко-правовых исследований: сб. ст. М., 1980.

74. Муравский В.А. Закон и актуальное право в правовых системах стран древнего мира / РАН. Урал. отд-ние. Ин-т философии и права. Екатеринбург, 1996.

75. Нерсесянц В. С. Право и закон: Из истории правовых учений. М., 1983.

76. Нерсесянц B.C. Право: многообразие определений и единство понятия // Советское государство и право, 1983, №10, с. 26-35.

77. Общество и государство в Китае: XXXI науч. конф. М., 2001.

78. Переломов J1.C. Империя Цинь первое централизованное государство в Китае. М. 1962.

79. Переломов J1. С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1991.

80. Переломов JI.C. Введение // Книга правителя области Шан. Пер. Л.С. Переломова. М., 1968.8 6.Переломов Л.С. Социальная утопия в политической культуре Китая // Проблемы Дальнего Востока. М., 1989. N 2. - С. 234-238.

81. Политико-правовые ценности: история и современность. Под ред. B.C. Нерсесянца. М., 2000 .

82. Принцип ЛИ в Минском законодательстве // Народы Азии и Африки, 1983, №1, с. 103-115.8 9.Проблема человека в традиционных китайских учениях. М., 1983.

83. Рубин В.А. Благородный муж и власть в классическом конфуцианством // Восток: Африкано-Азиатские общества: история и современность, 1994, №5, с. 127-144.

84. Рубин В.А. Личность и власть в древнем Китае. М., 1999.

85. Рубин В. А. Полемика Мэн Цзы с легистами. М., 1989.

86. Сидихменов, В. Вселенная глазами древнего китайца // Проблемы Дальнего Востока. М., 1994, №2, с. 116-123.

87. Синайский В.И. Техника юридической методологии в связи с общим учением о методологии. Рига, 2000 .

88. Синицын Е.П. Конфуцианство в эпоху Цинь История и культура Китая. М., 1974.

89. Эб.Степанянц М.Т. Восточная философия (Китайская философия). М., 1997.

90. Степугина Т.В. Советская историография о древнем Китае: (Краткий обзор литературы 19701985 гг.) // Узловые проблемы истории докапиталистических обществ Востока. М., 1990. С. 138-153.

91. Сыма Цянь. Избранное. М., 1956.

92. Сыма Цянь. Исторические записки (Ши Цзи). Т. 1. М., 2001.

93. Тененбаум В. О. О сущности права // Правоведение, 1980, № 1, с. 40-44.

94. Титаренко M.JI. Древнекитайский философ Мо Ди, его школа и учение. М., 1955.

95. Титаренко M.J1. Мо-Цзы и ранние монеты о процессе познания // Вопросы философии, 1964, №11.

96. Титаренко M.JI. Соиально-политические идеи Мо-Цзы и школы моцзя раннего периода // Философские науки. Научные доклады высшей школы, 19 65, № 6.

97. Уголовные установления ТАН с разъяснениями (тат мой шуи). СПб., 1999.

98. Ушакова A.A. О диалектике содержания и формы в праве гносеологической функции права икатегориях правового сознания// Уч. Записки пермского ун-та, № 199, 1968, с. 336.

99. Фельдман Д.И. Теоретические проблемы методологии исследования государства и права. Казань, 1975.

100. Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. М., 1993.

101. Философский энциклопедический словарь. М., 1983 .10 9.Фишман O.JI. Некоторые проблемы традиционно китайской идеологии// Из истории китайской идеологии. М., 1984. С. 5-11.

102. ИО.Халфина Р.Ф. Право как средство социального управления. М., 1988.

103. Хрестоматия по истории Древнего Востока. Ч. I. М., 1980.

104. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

105. Шамшурин, В.И. Политическая традиция в Древнем Китае // Вестник Московского ун-та. Сер. 12, Политические науки. М., 1996, №6, с. 44-54.

106. Штейн В.М. Гуань цзы. Исследование и перевод. М, 1959.

107. Явич J1. С. Общая теория права. JI., 1976.

108. Ян Хин-Шун. Материалистическая мысль в Древнем Китае. М., 1984.

109. Ян Хин-Шун. Теория познания моистов // Вопросы философии, 1956, №1.

110. Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии. М., 1957.

111. Послание Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию РФ 8 июля 2000 г. «Какую Россию мы строим»// Российская газета, 2000, 10 июля.

112. Послание Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию РФ 3 апреля 2001 г. «Не будет ни революций, ни контрреволюций»// Российская газета, 2001, 4 апреля.

113. Послание Президента РФ В. В. Путина Федеральному Собранию РФ 16 мая 2003 г.// Российская газета, 2003, 17 мая.1. Авторефераты диссертаций

114. Кроль Ю.Л. «Спор о соли и железе» памятник китайской культуры эпохи Хань: Дис. в виде науч. докл. . д-ра ист. наук / АН СССР. Ин-т востоковедения. Ленингр. отд-ние. - Л., 1991. -63 с.

115. Малявин В.В. Формирование раннефеодальной идеологии в Китае: Автореф. дис. .д-ра ист. наук / МГУ им. М.В.Ломоносова. М., 1987. - 32 с.

116. Переломов Л.С. Легизм и проблема становления первого централизованного государства в Китае (У-Ш в.в. до н.э.) Автореф. дис с. . д-ра исторических наук. М., 1970.