Роль английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Шпар, Елена Валерьевна

• Шпар, Елена Валерьевна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шпар, Елена Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОСЫЛКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

КОГНИТИВНОГО АСПЕКТА СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА

1.1. Основные категории и свойства текста.

1.2. Связность как объект лингвистического исследования, средства и 33 способы её формирования.

ГЛАВА II. КОГНИТИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ФУНКЦИОНАЛЬНО

СЕМАНТИЧЕСКОМ ОПИСАНИИ ТЕКСТА.

2.1. Теоретические посылки когнитивного направления в функциональносемантическом описании текста.

2.2. Методика функционально-когнитивного моделирования связности текста.

2.3. Методика моделирования функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц и линий его реализации и дальнейшего развертывания в тексте.

ГЛАВА III. РОЛЬ АНГЛИЙСКИХ ГЛАГОЛЬНЫХ ЕДИНИЦ В

ФОРМИРОВАНИИ СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА.

3.1. Основная глагольная сквозная вертикальная линия связности английского текста.

3.2. Глагольные горизонтальные контактные линии связности английского текста.

3.3. Глагольные сквозные вертикальные линии связности английского текста.

3.4. Глагольные пульсирующие линии связности английского текста.

ГЛАВА IV. РОЛЬ РУССКИХ ГЛАГОЛОВ В ФОРМИРОВАНИИ

СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА.

4.1. Основная глагольная сквозная вертикальная линия связности русского текста.

4.2. Глагольные горизонтальные контактные линии связности русского текста.

4.3. Глагольные сквозные вертикальные линии связности русского текста.

4.4. Глагольные пульсирующие линии связности русского текста.

ГЛАВА V. СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ ФУНКЦИОНАЛЬНО-КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ РОЛИ АНГЛИЙСКИХ И РУССКИХ ГЛАГОЛЬНЫХ ЕДИНИЦ В ФОРМИРОВАНИИ СВЯЗНОСТИ ТЕКСТА.

5.1. Сопоставительный анализ функционально-когнитивного потенциала английских и русских глагольных единиц и способов его реализации в текстах на английском и русском языках.

5.2. Сопоставительный анализ роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Роль английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста»

Язык - орудие мысли и средство общения, и вся картина мира, вся жизнь человека, точнее человеческого общества, в мире, пропущенная сквозь коллективное человеческое сознание, отражается в языке и, находя в каждом языке соответствующие формы выражения, становится содержанием коммуникации. В основе языковой деятельности находится человек, в связи с чем нельзя познать язык, не обратившись к его творцу, носителю и пользователю - к конкретной языковой личности. Лингвистическая концепция, согласно которой человек - центральная фигура языка и как лицо говорящее и как главное действующее лицо мира, о котором он говорит, называющаяся антропоцентрической, отнюдь не нова - она получила обоснование в качестве наиболее естественной и адекватной действительному положению вещей в работах Э.Бенвениста (пер. с фр. 1974), В.В.Виноградова, Г.А.Золотовой (1982), Ю.Н.Караулова (1987) и многих других. Однако лингвисты лишь постепенно осознают весь комплекс связанных с этим проблем. В настоящее время на первый план выходят проблемы изучения языка как главного средства в интеллектуальной деятельности человека, языка как способа бытия сознания, как хранителя культуры и менталитета нации, т.е. главным становится исследование языка как когнитивного механизма, позволяющего связать функционирование языка с речемыслительной деятельностью человека. Язык при этом рассматривается не только как выстроенная структура разнотипных элементов, что правильно, но недостаточно, но и как действующий механизм порождения речи, т.е. особое внимание уделяется его деятельностному аспекту. При исследовании процессов порождения и понимания речи усиливается интерес лингвистов к проблемам организации знаний и способам их представления в языке, поскольку поведение языковых единиц в речевой коммуникации предопределено передачей разнообразных типов знаний, заложенных в их лексической и грамматической семантике, в связи с чем семантика в современной лингвистике тоже получает деятельностную интерпретацию, нашедшую выражение в теории фреймов, схем, сценариев.

Поворот лингвистики к новым содержательным аспектам и новой методике исследования ознаменовался возникновением функционально-когнитивного направления. Основополагающие принципы и черты данного направления отражают основные тенденции современного языкознания и науки в целом: всё усиливающийся интерес к языковой личности, выдвижение на первый план деятельностного аспекта исследуемых языковых единиц и отказ от интерпретации языкознания как описательной и таксономической науки, а также тенденцию к объединению идей различных школ, направлений, эпох, развитие «полипарадигматичности» современной лингвистики, обеспечивающей анализ объекта по разным направлениям, т.е. в разных парадигмах знания (Кубрякова 19946, 3-16). Разумное совмещение различных приемов исследования и способов описания является для современной лингвистики не благим пожеланием, а насущной необходимостью, поскольку каждый из них имеет свои как свои достоинства так и недостатки. Каждый из различных методов исследования в отдельности помогает раскрыть отдельные грани исследуемого объекта и обнаруживает альтернативные возможности его анализа, а все вместе они помогают представить объект наиболее полно и всесторонне (Герасимов 1981, 65).

В центре внимания в данном исследовании когнитивный аспект языка в его реализации в тексте, который рассматривается нами не только как материал исследования, из которого черпаются различные данные о системно-структурных параметрах языка, но и как его предмет - продукт текстовой деятельности, а также сама эта деятельность, в снятом превращённом виде отражающая мыслительные процессы (Голод, Шахнарович 1984). Как ни разнообразна картина лингвистических исследований, посвященных тексту, его категориям и свойствам, по одному вопросу наблюдается в ней абсолютное единство - не возникают сомнения в том, что текст не мыслим вне связности. Расцвет исследования этой основополагающей текстообразующей категории пришелся на 70-е-80-е гг. 20в. в рамках лингвистики текста, теории актуального членения, психолингвистики и ознаменовался рядом существенных результатов и достижений, высветив при этом целый комплекс новых проблем и вопросов, касающихся в основном ее проявлений, обозначенных в качестве неявных, скрытых, глубинных или внутренних.

В современной лингвистике исследование данной текстообразующей категории напрямую связывается с проблемами представления знаний, и может осуществляться в рамках когнитивного подхода. Важной чертой нашего исследования является обращение к функционально-когнитивному моделированию связности текста и моделированиЮфункционально-когнитвного потенциала отдельных глагольных единиц для выявления их роли в формировании связности текста.

Хотя глагол и его характеристики достаточно часто являются объектом исследования, диапазон действия глагольных средств формирования связности недостаточно изучен. Сама постановка и освещение вопросов, связанных со выявлением и изучением роли глагольных единиц в формировании связности текста, позволяющая расширить представление о многослойности самой категории связности, стала возможна именно в русле функционально-когнитивного направления.

В свете новейших разработок особый интерес представляют и сопоставительные исследования в целях выявления как общих закономерностей, обусловленных универсальными законами мышления человека, так и частных явлений, присущих отдельным языкам и отражающим специфику видения мира того или иного народа.

Актуальность исследования обусловлена усиливающимися в современном языкознании тенденциями к исследованию языка в активно-деятельностном аспекте с опорой на речевую коммуникацию, к интеграции нескольких подходов к изучению языковых процессов, явлений и категорий, к укрупнению семантики, связанному с теорией фреймов, схем, сценариев. Актуальность частных проблем изучения и сопоставления роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста с когнитивной точки зрения, в свою очередь, определяется во-первых, тенденцией к выдвижению на первый план деятельностного аспекта отдельных исследуемых языковых единиц, во-вторых, недостаточной изученностью диапазона действия глагольных средств формирования связности, в-третьих, растущим интересом к созданию основы эффективной межкультурной коммуникации.

Научная новизна работы заключается в самой постановке проблемы и принципах исследования. Данная диссертация является первым опытом изучения роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности целого текста. Новым является исследование связности текста в рамках когнитивной парадигмы, в свете которой связность предстает как многослойная категория, реализующаяся в двух видах (внешнем и внутреннем) на всех уровнях текста, а глагольные единицы предстают как центральные реализаторы внутренней, глубинной связности текста, в содержательной основе которого лежит представление о глобальной ситуации, раскрывающейся в целом ряде отдельных макро- и микроситуаций. Новизной также отличаются как предложенная в настоящей диссертации методика функционально-когнитивного моделирования связности текста, так и уточненная в данной работе методика моделирования функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц и линий его реализации и развертывания в тексте, открывающие широкие перспективы и для дальнейших исследований в этой области.

Основная цель диссертации состоит в выявлении, описании и сопоставлении роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста с когнитивной точки зрения.

Цель исследования и постановка проблемы определяют конкретные задачи работы:

1. Определить теоретические посылки и разработать методику исследования когнитивного аспекта связности текста;

2. Определить теоретические посылки и разработать методику исследования роли глагольных единиц в формировании связности с когнитивной точки зрения;

3. Изучить и описать роль английских глаголов в формировании связности текста;

4. Изучить и описать роль русских глаголов в формирования связности текста;

5. Провести сопоставительный функционально-когнитивный анализ с целью выявления сходств и различий в роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста.

Методологическую основу исследования составляют новейшие достижения функционально-когнитивной лингвистики и когнитивной семантики, теории номинации, ономасиологии, теории поля, семантического синтаксиса, позволяющие проанализировать способы языкового представления и передачи знаний об окружающей действительности с высокой достоверностью и системностью.

Методика исследования когнитивного аспекта глагольных средств формирования связности включает функционально-когнитивное моделирование связности текста на базе его информационно-смыслового анализа, а также выявление, описание и сопоставление роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста на основе моделирования их функционально-когнитивного потенциала, а также линий реализации и дальнейшего развертывания этого потенциала в тексте.

Материал исследования составляют более 2200 глагольных единиц, выявленных из 40 рассказов английских, американских и русских писателей.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Связность является многослойной категорией, функционирующей на всех уровнях организации текста: семантическом, грамматическом и прагматическом, в двух видах, при этом часто параллельно: внешнем (поверхностном), имеющем формальные показатели, выраженные грамматическими и лексическими средствами и внутреннем (глубинном), формируемом функционально-когнитивным потенциалом используемых в тексте языковых единиц и являющимся доминирующим при понимании текста как связного.

Исследование категории связности можно наиболее полно осуществить в русле когнитивного подхода, не ограничивающегося поверхностными структурами, а раскрывающего суть глубинных когнитивных механизмов языка, лежащих в основе как воплощенного в тексте индивидуально-авторского знания о мире, представленного в интерпретированном отображении глобальной ситуации, так и интерпретации текста, восприятия и понимания передаваемой в тексте информации его получателем.

2. Функционально-когнитивный потенциал глаголов, получающий развитие в тексте при реализации и дальнейшем развертывании микрофреймов концептов именуемых ими действий/состояний, обеспечивает различные виды глагольной связности текста на когнитивном уровне: 1) сквозную вертикальную основную — по параметрам действие/состояние (+ субъектная отнесенность, время и объективная модальность); 2) горизонтальную контактную и 3) сквозную вертикальную — по соответствующим из следующих параметров: субъект действия (Б) и его квалификация (С^з), квалификация действия/состояния (Ол/бО; объект действия (О) и его квалификация (СЫ; место действия (Ь) и его квалификация (Оь); время действия (Т) и его квалификация (От); 4) иШМЯИРУ.Ш.ШХ.Ш " по параметрам: причина, цель, инструмент, средство, способ, интенсивность(степень), оценка.

Основная масса глагольных единиц текста 80%) помимо участия в формировании сквозной вертикальной основной линии связности текста, образует горизонтальные контактные линии связности — до 4, обычно 2-3 и участвует в образовании сквозных вертикальных линий связности на глубинном уровне — до 3, обычно 2; а также (= в 35% случаев) формирует пульсирующие линии связности —до 2, обычно 1. Часть глагольных единиц 20%) участвует в образовании сквозных вертикальных линий связности текста на глубинно-поверхностном уровне. Данные виды глагольной связности, действуя в комплексе, обеспечивают связность целого текста.

3. Как английские, так и русские глаголы участвуют в образовании всех из исследуемых видов связности и по всем из выявляемых параметров, имея при этом разную (в количественном и качественном отношении) долю участия в формировании различных видов связности. Русские глаголы чаще, чем английские, образуют двойные горизонтальные линии связности акционально-статального блока информационно-смыслового комплекса с субъектно-квалификационным, объектно-квалификационным и локальным блоками или одновременно как горизонтальные, так и сквозные вертикальные линии связности по параметрам «квалификация субъекта» (СЬ), «квалификация объекта» (СЬ), «место/ направление/ положение» (Ь), а английские глаголы чаще, чем русские, образуют двойные горизонтальные линии связности акционально-статального блока информационно-смыслового комплекса с темпоральным блоком или одновременно как горизонтальные, так и сквозные вертикальные линии связности по параметрам «время» (Т) и «квалификация времени» (()т)

Теоретическая значимость диссертации определяется кругом поставленных проблем и полученными результатами, которые позволяют наметить новые перспективы исследований в данном направлении. Освещение вопросов изучения и выявления сходств и различий в роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста с позиции функционально-когнитивного подхода вносит вклад в систематизацию представлений исследователей о связи языка и мышления в целом и о роли глагольных единиц в письменной коммуникации в частности.

Практическая ценность работы заключается в разработке специальной методики исследования роли глагольных единиц в формировании связности на основе функционально-когнитивного моделирования связности текста и моделирования функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц и линий его реализации и дальнейшего развертывания в тексте. Результаты исследования могут быть эффективно использованы при разработке лекционных курсов лексикологии, спецкурсов по лингвистике текста, сопоставительно-когнитивной лингвистике. Кроме того, проведенная систематизация способов реализации и дальнейшего развертывания функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц может иметь практическое применение и определенную ценность при создании словаря нового типа, а именно функционально-когнитивного.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на научно-практической конференции "Коммуникативно-функциональное описание языка"(Уфа, 1997), на научно-теоретическом семинаре "Теория поля в современном языкознании" (Уфа, 2000), на заседаниях кафедры английской филологии Башкирского государственного университета и нашли отражение в публикациях автора (по теме опубликовано 8 статей).

Структура и композиция работы определены целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, приложения и библиографии.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Шпар, Елена Валерьевна

Данные выводы обосновывают актуальность и перспективность исследования внутренней, глубинной связности посредством исследования его семантической организации, представление о которой принципиально изменилось, усложнилось и обогатилось в последние годы под влиянием когнитивной лингвистики.

ГЛАВА II. КОГНИТИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОМ ОПИСАНИИ ТЕКСТА.

2.1. Теоретические посылки когнитивного направления в функционально-семантическом описании текста.

Когнитивная лингвистика - направление лингвистических исследований, возникшее к началу 80-х гг. 20 в. в рамках когнитивной науки и исследующее проблемы соотношения языка и сознания, роль языка в концептуализации и категоризации мира, в осуществлении познавательных процессов и общении человеческого опыта, а также связь отдельных когнитивных способностей человека с языком и формы их взаимодействия. Большинство ученых считает когнитивную лингвистику одной из ведущих парадигм современного лингвистического знания (Демьянков 1994, Кубрякова 1994а,б, Кибрик 1994, Ченки 1996, Рахилина 2000, Гафарова, Кильдибекова 2003 и мн. др.), при этом она понимается либо как направление, объединяющее целый ряд самостоятельных школ, т.е. расширительно, либо как направление исследований одной из этих школ (фреймовой семантики (Ч.Филлмор и его последователи), прототипической семантики (Дж.Лакофф, М.Джонсон и др.), школы, изучающей ментальные пространства и когнитивные связи между их разными типами (Ж.Фоконье, А.Голдберг), а также школ других направлений исследований (например, работы У.Чейфа и Р.Джекендоффа), в связи с чем нам необходимо определить понятия «когнитивный подход» или «когнитивная лингвистика» специально в рамках данного исследования.

Когнитивный подход к языку - убеждение, что языковая форма в конечном счете является отражением когнитивных структур, то есть структур человеческого сознания, мышления и познания. К числу важнейших когнитивных феноменов, детерминирующих языковую форму, относятся структуры представления знаний, естественная категоризация, долговременная память, оперативная память, внимание, активация. Когнитивная лингвистика в нынешнем контексте - ветвь лингвистического функционализма, считающего, что языковая форма производна от функций языка (Кибрик 1994, 126). Однако в то время как разные направления функционализма сосредотачиваются на разных типах функций (семантических ролях, коммуникативных установках и т.д.), когнитивное направление функционализма особо выделяет роль когнитивных функций и предполагает, что остальные функции выводимы из них или сводимы к ним. Когнитивная функция языка осуществляет сложное, многогранное взаимодействие языка, мышления и объективной действительности, которое до сих пор интерпретировалось как связь значения слова и понятия. Эта функция предопределяет направление смысловых отношений и связей в наименованиях предметов, явлений, действий.

Когнитивность, понимаемая как свойство языка представлять в обобщённом виде познанные человеком явления и свойства окружающей действительности, отражает процесс восприятия и осмысления действительности, который осуществляется в типичных для данного языка концептах, представляющих собой «стереотипы сознания», «своего рода лингво-культурные изоглоссы и пучки изоглосс» (Апресян 1995) и лежит в основе формирования концептуальной картины мира, под которой понимается целостный, глобальный образ действительности, являющийся результатом всей духовной активности человека, всех его контактов с миром - предметно-практической деятельности, созерцания, умопостижения и т.д. Концептуальная картина мира носит динамический характер. Её основу составляют универсальные для всех языков мира понятийные категории, отражающие соотношение языка и действительности и эксплицирующиеся на разных уровнях с помощью лексических, словообразовательных, морфологических и синтаксических средств. К числу основных универсалий, в которых осуществляется событийно-динамическое представление мира, можно отнести концепты: время, пространство, бытие, количество, действие, состояние, признак и т.д.

Когнитивный подход к исследованию текста представляет собой чрезвычайно важную и актуальную проблему современной лингвистики, и основные причины этого можно сформулировать следующим образом. Во-первых, текст - такой же объект лингвистического исследования как и единицы других уровней и систем. Более того, текст является даже более важным, центральным объектом лингвистики, так как он заведомо не является теоретическим конструктом, и существует точка зрения, что лингвистика могла бы избавился от многих своих заблуждений, если бы начала как бы «с нуля», исследуя реально зафиксированные образцы текстов.

Во-вторых, очень многие работы по теории текста, исходящие из чисто таксономического подхода, предлагают модели анализа текстов, при которых элементы текста регистрируются, классифицируются и подвергаются статистической обработке без попыток объяснения того, почему текст (и данный вообще) строится так, а не иначе. Между тем, если ориентироваться на функциональный подход, то есть стремиться объяснять наблюдаемые явления, то при изучении текста (в отличие от составляющих меньшего размера) в принципе невозможно остаться в рамках чисто внутриязыковых координат. Неизбежен выход в экстралингвистические сферы и поиск когнитивных, культурных и социальных объяснений, причем два последние типа объяснений в конечном счете сводимы к первому, так как культурные и социальные факторы не могут влиять на текст иначе чем через посредство когнитивной системы говорящего (Кибрик 1994, 127).

В третьих, одно из ключевых понятий когнитивной лингвистики концепт, по определению Е.С.Кубряковой, сущность ментальная прежде всего, изучается в связи с процессами говорения и понимания как процессами взаимодействия психических субъектов (Кубрякова 1994а, 3), основой же литературной коммуникации также является взаимодействие двух субъектов - автора и читателя, следовательно, использование концептуального анализа естественно и для лингвистики текста. Обобщение компонентов семантического пространства, а также существенных для конкретного текста когнитивно-пропозициональных структур позволяет исследователю текста описать концептуализированные текстовые области и выявить базовые для них концепты (Логический анализ языка 1991).

Когнитивное (или функционально-когнитивное) направление в изучении текста (в рамках антропоцентрического подхода) направлено на изучение текста в качестве основного компонента речемыслительной деятельности наряду со следующими составляющими её структуры: автор (адресант текста), читатель (адресат), сама отображаемая действительность, знания о которой передаются в тексте, и языковая система, из которой автор выбирает языковые средства, позволяющие ему адекватно воплотить свой творческий замысел. Художественный текст в свете когнитивной парадигмы осмысляется как сложный знак, который выражает знания писателя о действительности, воплощённые в его произведении в виде индивидуально-авторской картины мира (Бабенко и др. 2000, 30). Причем авторское сознание не слепо копирует с помощью языковых средств реальный мир, а выделяет в нем значимые для него (творческого субъекта) события, свойства, качества и пр., своеобразно комбинируя их и таким образом создавая индивидуальную модель действительности. В тексте как результате авторского познания действительности осуществляется категоризация мира, т.е. выражаются знания о составляющих его основных компонентах, их обобщение и интерпретация, закрепленные в текстовых содержательных категориях денотативной структуры, времени, пространства.

Семантическое пространство текста, в рамках когнитивного подхода, рассматривается как многокомпонентное ментальное образование, в формировании которого участвует, во-первых, само словесное литературное произведение, содержащее обусловленный интенцией автора структурированный набор языковых знаков, во-вторых, интерпретация текста читателем в процессе его восприятия. Или, как замечает А.И.Новиков, семантику текста составляет мыслительное образование, которое соответствует непосредственному результату понимания, существующему в виде той информации, которая возбуждается в интеллекте непосредственно под воздействием совокупности языковых средств, составляющих данный текст, а также той информации, которая привлекается для его понимания (Новиков 1983, 33).

Данная концепция семантики текста направляет внимание исследователя на две основных составляющих семантического пространства текста, а именно:

I) на когнитивный (понимаемый как информационно-смысловой) компонент его содержательной структуры, разбивающийся в свою очередь на два субкомпонента - денотативный (пропозициональный) и модальный (Герасимов 1981,70-71)

II) на сами когнитивные механизмы и концептуальные системы, лежащие в основе организации и структурирования информации и обеспечивающие функционирование языка и текста в процессе коммуникации, т.е. передачу разных типов знаний, посредством их активации в процессе речемыслительной деятельности человека.

Денотативное пространство текста было выделено в качестве макрокомпонента текста для специального рассмотрения и анализа сравнительно недавно. Для разработки проблемы организации денотативной/ пропозициональной структуры текста, отражающей структуру его содержания, являющегося результатом осмысления и понимания текста, много сделали

A.И.Новиков, Т.А. ван Дейк, В.Я.Шабес.

Терминология, которая в настоящее время используется при анализе денотативного пространства текста, заимствована из семантического синтаксиса, и это не случайно, так как в тексте обнаруживается координация между планами содержания предложения и текстового фрагмента, предложения и целого текста.

B.Г.Адмони по этому поводу замечает: «Поскольку между текстом и предложением существуют отношения целого и части, построения и его составляющих, типовые значения фрагментов текста оказываются теми же, что и типовые значения предложений, иногда лишь поднятые выше иерархической ступенькой абстракции» (Адмони 1994, 143).

Типовым значением предложения, его денотатом, принято считать ситуацию, в связи с этим именно понятие ситуации стало использоваться не только в качестве обозначения элементарного компонента содержания текста, но и в качестве инструмента познания самого текста. В то же время ситуационная семантика предложения и текста принципиально отличаются и в качественном, и в количественном отношении, ибо текст - это множество ситуаций, иерархически организованных и в большей степени (по сравнению с предложением) охарактеризованных.

А.И.Новиков определяет денотативную структуру текста как «динамическую модель ситуации, описываемой в тексте» и представляющую собой «систему денотатов, формирующуюся в мышлении» (Новиков 1983, 111).

Когнитивный взгляд на природу текстовых денотатов - ситуаций объясняет и обращение Т.А. ван Дейка к еще одному понятию семантического синтаксиса понятию пропозиции, так как знания, содержащиеся в ситуационных моделях, относятся к разряду пропозициональных знаний (ван Дейк 1989, 73). Особенность репрезентации ситуационной модели текста множеством пропозиций позволила Т.А. ван Дейку ввести понятие семантической макроструктуры текста, характеризующей его семантическое содержание и напрямую связанной с набором пропозиций, выводимых из повествовательной структуры текста. Т.А. ван Дейк рассматривает пропозициональную структуру текста в качестве его глубинной структуры в отличие от поверхностной структуры, позволяющей текстам не просто выражать значения или соотноситься с фактами, элементами и отношениями, а делать это особым, лингвистическим способом, выражающимся в особенностях стиля с привлечением отдельных риторических операций (метафора, аллитерация, рифма и т.п.) (Дейк, Кинч 1988).

В концепции В .Я. Шабеса практически ценным представляется разграничение при исследовании текста категорий «ситуация», «сцена», «событие» (Шабес 1989, 14-17). Ситуация понимается им достаточно традиционно, в отличие от нее сцена, по мнению исследователя, фиксирует воспринимаемый из объективной действительности или иконически воспроизводимый из памяти конкретный фрагмент отражаемого движущегося мира, ограниченный рамками объема внимания, цельностью, конкретностью, уникальностью. Событие представляет собой факт освещения общественной или личной жизни, который характеризуется инициальным и финальным состояниями (ситуациями) и предстает в тексте как когнитивно-семантическая структура, формирующаяся на базе однородных сцен, имеющих общие и существенные признаки.

Можно следующим образом подчеркнуть и выделить то, что наиболее значимо для практического лингвистического анализа денотативного пространства текста:

1. Денотативное пространство текста - это воплощенное в тексте индивидуально-авторское знание о мире, представленное в интерпретированном отображении глобальной ситуации, состоящей из ряда ситуаций, связанных определенными отношениями и в совокупности раскрывающих главную тему литературно-художественного произведения.

2. Специфика денотативного текстового пространства заключается в том, что оно имеет конкретную референциальную форму, обнаруживающуюся в системе конкретных персонажей, и актуализировано во времени и пространстве.

3. Выявление структуры денотативного пространства представляет собой преодоление противоречия между линейной связностью текста и его целостным содержанием.

4. Денотативному пространству соответствует семантическая макроструктура, состоящая из ряда пропозиций, которые репрезентируют авторские знания о глобальной ситуации, описываемой в тексте.

Восприятие и понимание передаваемой в тексте информации базируется на общности концептов, категорий, правил и стратегий, организованных в концептуальные системы, которые Т.А. ван Дейк называет фреймами (ван Дейк 1989, 16-17). Наши знания о мире организованы в сознании в виде фреймов, которые являются не произвольно выделяемыми «кусками» знания, а представляют собой ментальные сущности, объединенные определенным концептом. Но, в противоположность простому набору ассоциаций, эти единицы содержат основную, типическую и потенциально возможную информацию, ассоциированную с тем или иным концептом. Фреймы имеют конвенциальную природу, могут определять и описывать, что в данном обществе является «характерным»/«типичным» для разнообразных форм (episodes) социальной деятельности (ван Дейк 1989, 80-100).

М.Минский, автор концепции фреймов, основные идеи которой были в свою очередь основаны на работах психолога Ф.Барлетта о памяти, в которых высказывалась мысль о том, что запоминание упрощается благодаря существованию особой схемы событий, относящейся к активной организации прошлых реакций или прошлого опыта, и, будучи заранее оформленной, использующейся полностью бессознательным способом (Barlett 1964, 45), подчеркивает, что порции информации аккумулируют знания о стереотипной ситуации и классе ситуаций в виде сети, состоящей из узлов и связей между ними (Минский 1979). Фрейм, по мнению М.Минского, - это «множество вопросов, которые следует рассмотреть, и методы, которыми с ними следует работать» (там же, 100), и возбуждение определенного фрейма означает активизацию определенной системы вопросов, действие установки создает настроенность к определенному типу поведения человека, формирует стратегию и предвосхищает модель его поведения, а, значит, обеспечивает некую программу {сценарий) действий человека.

Фреймы обеспечивают адекватную когнитивную обработку ситуаций. Сличение ситуации с фреймом быстро выявляет их соответствие или несоответствие друг другу, что позволяет связать один фрейм с другим, более подходящим для интерпретации конкретной ситуации. Установление же таких межфреймовых связей открывает новые возможности для репрезентации знаний о фактах.

Предполагается, что фрейм формируется как определенная структура сознания, соответствующая представлению о достаточно сложной ситуации или событии, в ходе повторного переживания одной и той же ситуации или наблюдения за ней на основе моделей ситуаций, выделяемых Т.А. ван Дейком в качестве основного типа репрезентации знаний (ван Дейк 1989) — не абстрактных знаний о стереотипных событиях и ситуациях, а личностные знаний носителей языка, аккумулирующих их предшествовавший индивидуальный опыт, установки и намерения, чувства и эмоции.

Т.А. ван Дейк выделяет частные и общие модели. Когнитивная функция частных моделей заключается в представлении знаний о каждой ситуации, имевшей место в жизни индивида. Эти знания максимально конкретны и далее неделимы: их элементы, составляющие ситуацию, взятые в отдельности, не имеют характеристик, присущих понятию «ситуация». Частные модели представляют собой первичный когнитивный материал, который используется для создания более абстрактных ментальных репрезентаций. Большая часть поступающей информации формализуется посредством частных ситуационных моделей, поскольку они структурируют окружающую реальность с учетом всех существующих деталей и нюансов. Общие модели составлены из комбинаций частных моделей, которые могут быть объединены на основе принадлежности к некоторой абстрактной ситуации, включающей больший объем знаний, чем частная модель (ван Дейк 1989, 16).

Фреймы и модели ситуаций, по ван Дейку, необходимы нам в качестве основы интерпретации текста. Использование моделей объясняет почему мы прекрасно понимаем имплицитные и неясные фрагменты текстов - в этом случае они активизируют соответствующие фрагменты ситуационной модели. Только на основе моделей мы можем определить истинность или ложность тех или иных фрагментов текста, установить их кореферентность и выявить связность на локальном и глобальном уровнях.

Для нас в настоящем исследовании особый интерес представляет лингвистическая трактовка фрейма, основы которой заложены в глубинно-падежной грамматике (ГПГ), одной из наиболее разрабатываемых моделей семантико-синтаксической организации и структуры высказывания в последние 30 лет.

Появление теории связано с работами Ч.Филлмора. Первоначально автор отталкивался от модели так называемой «стандартной теории» трансформационно-генеративной грамматики, где «семантический компонент» выполняет интерпретирующую функцию по отношению к глубинной структуре (ГС). Оспаривая положение данной теории о том, что понятия «субъект» и «объект» определяются только синтаксическими отношениями, Ч.Филлмор предложил ввести в описание ряд семантических категорий, названных им глубинными падежами, которые не только могут служить для определения субъекта и объекта, но и для создания универсальной семантико-синтаксической модели высказывания.

Ч.Филлмор разработал два основных варианта ГПГ: (Fillmore 1968) и новый вариант (Fillmore 1971). Новая модель упростилась после элиминации модальности, порождение предложения может начинаться с глагола плюс серия падежей, появились понятия обязательных и факультативных падежей. Эта модель ближе к генеративной семантике, она приобрела настолько простой и универсальный характер, что может быть использована в применении к различным языкам и в сочетании с различными синтаксическими моделями.

В дальнейшем грамматика падежей разрабатывалась и модифицировалась различными учеными У.Чейфом (Chafe 1970, пер. с англ. - Чейф 1975), У.Куком (Cook 1971, 1972, 1973, 1979), др. За задачу «определить релевантные для смысла предложения синтаксические 'амплуа'») брались В.Г.Гак (1969), Т.Б.Алисова (1970) и др.

Несмотря на то, что ГС у Ч.Филлмора приобретает семантический характер в терминах предикатов и аргументов, определяемых значением этих предикатов, сам он в начале развития своей теории не говорит о семантике как о центральном компоненте модели и о глаголе как о центральном элементе ГС. Эти идеи высказал У.Чейф (Chafe 1970), согласно которому ГС предложения является семантической, а не синтаксической. Она состоит из глагола, обладающего рядом селективных признаков, и имен, находящихся в определённых семантических отношениях к глаголу - особого рода падежах. Ч.Филлмор и У.Чейф приходят к одним и тем же глубинным структурам, где падежи имеют чисто реляционный характер и не выполняют синтаксических функций. В дальнейшем Ч.Филлмор уже подчёркивает центральное положение глагола и глубинно-семантический характер падежей (Fillmore 1971, 37).

Итак, глубинная структура в падежной грамматике - это семантическое представление пропозиции, независимое от таких модальных характеристик, как время, вид, отрицание и т.д. ГС выступает связующим элементом между восприятием ситуации и синтаксической структурой, обеспечивает структуру кодирования и декодирования сообщения. ГС падежной грамматики так близка к ГС генеративной семантики, что Д.Болинджер (Bolinger 1975) указывал на тот факт, что «если бы падежная грамматика не получила отдельного названия, её легко можно было посчитать особой версией генеративной семантики». Однако «генеративно-семантическая» ГС с обозначенными падежами имеет ряд преимуществ (Cook 1979): во-первых, модальные элементы (время, аспект, отрицание) могут быть добавлены в структуру, во-вторых, центральный глагол в пропозиции может быть разложен на атомарные предикаты. Таким образом, с помощью ГПГ (благодаря её «семантичности» и большей структурированности) достигается более очевидная связь с денотатом предложения - ситуацией.

Исследования глубинной (семантической) структуры предложения проводились и советскими лингвистами, рассматривавшими понятие глубинной (реляционной (Сусов 1973, 1974), семантической (Богданов 1977)) структуры в ГПГ. А сами идеи, лежавшие в основе теории глубинных падежей, имеют давнюю предысторию и близкие параллели. Так, в грамматике Панини (359 лет до н.э.) предложение рассматривалось в качестве цепочки, составленной из глагола и падежных словоформ существительного. Сам Ч.Филлмор ссылается на «Элементы структурного синтаксиса» Л.Теньера (Tesnniere 1959, пер. с фр. -Теньер 1988), призывавшего рассматривать глагол как ядро «маленькой драмы» со своими действующими лицами или актерами (актантами) и обстоятельствами (сиркостантами), развертывающими процесс. Аналогичные теории разрабатывались в Германии И.Эрбеном (Erben 1972), Г.Хельбигом и В.Шенкелем (Heibig, Schenkel 1973), а ещё ранее - советским учёным А.А.Холодовичем (Холодович 1960). Разграничение глубинных и поверхностных падежей было сделано еще А.Потебней, отметившим, что в русском языке не один творительный падеж, а «несколько падежей, обозначенных именем творительного» (ср. значение орудия в пишу пером, деятеля в создано человеком, эталона сравнения в летит стрелой, места движения в шел лесом и т.п.) (Потебня 1958). Все эти теории объединяет стремление поместить в центр грамматики глагол, обладающий набором валентностей или зависимостей, обязательных и необязательных.

Одним из наиболее спорных вопросов глубинно-падежной грамматики является вопрос о количестве и составе падежей, который несмотря на целый ряд глубоких разработок, продолжает оставаться открытым. Особый интерес представляет выявление разными учеными: частично скрытых падежных ролей (которые обязательно присутствуют в ГС, но могут отсутствовать в ПС, например, say (to someone) А, (Е), О = А, Е, О / Е м.б. удален) (Fillmore 1968) и полностью скрытых ролей (которые никогда не представлены в поверхностной структуре, несмотря на то, что они являются частью семантической валентности глагола) (Cook 1973). Этот вид ролей У.Кук членит на кореференциальные роли, относящиеся к одной и той же личности или предмету и в поверхностной структуре представленные одной их реализацией (например, в предложении Джон едет в Чикаго - Джон является и агентивом и движущимся объектом), и лексикализированные роли, инкорпорированные в поверхностную глагольную форму (например, John watered the lawn, где water = put water on; He bottled the beer, где bottle -put in bottles).

Однако, разрабатывая различные варианты глубинно-падежной грамматики, исследователи все же оставались в рамках собственно лингвистики, в связи с чем сам же создатель падежной грамматики Ч.Филлмор в последнее время стремится выйти за эти рамки, привлекая данные когнитивной психологии. По его мнению, слова «активируют», ассоциируют схемы в мозгу интерпретатора, что можно назвать «ассоциативным лингвистическим знанием», а его организацию -«лингвистическим фреймом, собранием лингвистических форм и процессов, связанных определенным образом со специфическими когнитивными схемами» (Fillmore 1977а, пер. с англ. - Филлмор 1983).

Фреймом Ч.Филлмор называет падежную рамку глагола, а отношения, устанавливаемые между глаголом и его сопроводителями — падежными, причем набор глубинных падежей должен быть пригоден для любого языка и согласован со всеми синтаксическими, лексическими и семантическими способами реализации этих глубинных падежей в конкретных языках (Филлмор 1981, 378). Глубинная структура, по Ч.Филлмору, не только универсальна, но и носит семантический характер, а типологические различия между языками сосредоточены в способах поверхностной реализации падежей.

Ч. Филлмор оперирует также понятиями и терминами сцена, схема, модель, предлагая следующие терминологические различения. Термин сцена может использоваться, когда имеются почерпнутые из реального мира опытные данные, действия, объекты, восприятия, а также индивидуальные воспоминания обо всем этом, термин схема — когда имеется в виду одна из концептуальных систем или структур, которые соединяются в нечто единое при категоризации действий, институтов и объектов, а также для обозначения различных репертуаров категорий, обнаруживаемых в наборах противопоставлений, прототипных объектах и т.д. Термин фрейм может употребляться, когда имеется в виду специфическое лексико-грамматическое обеспечение, которым располагает данный язык для наименования и описания категорий и отношений, обнаруженных в схемах, термин модель — когда разумеется точка зрения конкретного человека на мир или то представление о мире, которое строит интерпретатор в процессе интерпретации текста. Под моделью текста можно разуметь ансамбль схем, созданный интерпретатором и обусловленный его знанием фреймов в тексте, который в конечном счете моделирует некоторый набор потенциальных сложных сцен (Филлмор 1983, 110).

Об интеграции этих понятий Ч.Филлмор говорит следующее: из опыта, охватываемого сценами реального мира, люди черпают концептуальные схемы; при усвоении схем для обозначения тех или иных их частей иногда выучиваются единицы языковых фреймов; слова из языкового фрейма активизируют в сознании говорящего весь фрейм и ассоциируемую с ним схему; схемы могут быть использованы в качестве инструмента построения блоков для конструирования (на основе слов в тексте) модели текста, то есть модели мира, совместимой с текстом (там же).

В результате преобразования глагольной рамки в теорию фреймов, в каждом глаголе и в каждом его лексико-семантическом варианте усматривается источник, определяющий процессуальную сущность складывающегося комплекса как объединяющего некие семантические роли в единое целое. Ролевая модель, связанная с концептом глагола, может, поэтому, интерпретироваться как инструмент анализа связей между объектами. В связи с чем идея построения фунционально-когнитивной модели глагола представляет особую ценность.

Следует также отметить еще одну особенность данного исследования, в отличие от общепринятого в многих концепциях рассмотрения компонента со значением субъекта действия в одном ряду с распространителями глагола, под общим названием актантов и аргументов, мы придерживаемся мнения, выраженного Г.А.Золотовой (1982), что между субъектом и действием отношения качественно иные: в объективной действительности действие не существует, а осуществляется как функция субъекта.

Это подтверждается и уже достигнутыми результатами исследования внутренней связности, сформулированными Н.П. Пешковой, утверждающей, что внутренняя связность проявляется во внешней структуре текста в двух основных формах (Пешкова 2002, 164-165):

1) через его номинативные цепочки, составляющие прономинальную организацию сообщения: имена, называя темы, субподтемы, микротемы, пронизывают весь текст, связывая его и на уровне языковых средств. Отношения между членами номинативных цепочек текста — равнозначности, включения, пересечения — также представляют собой средства выражения внутренней связности на поверхности речевого произведения.

2) через линию синтаксического движения, которая воплощается в формах сказуемости и передает синтаксическую динамику сообщения. Глаголы при их включении в речевое произведение - текст играют роль выразителей связности прежде всего называя отношения, имеющие место между предметами и явлениями действительности, даже независимо от того, какое время они выражают. Однако они также обозначают и временную связь явлений и событий, описываемых в тексте.

Таким образом, и действующие лица - субъекты, и сами действия/состояния обладают связующим потенциалом, что нашло свое отражение и в предлагаемой в данном исследовании модели связности.

2.2. Методика функционально-когнитивного моделирования связности текста.

Исходным положением в анализе текста является признание его системой, т.е. целостным в структурном и функциональном отношении образованием, внутренняя связь элементов которого является более необходимой и устойчивой, чем связь этих элементов с окружающей средой или элементами других систем (Торсуева 1986, 66, 67). Структуру содержания текста составляет совокупность денотатов, связанных предметными отношениями в целостный семантический комплекс, представляющий собой динамическую модель ситуации текста, задаваемую его языковыми средствами. Следующим шагом в решении поставленной нами задачи является отображение этой структуры материальными средствами.

В рамках исследований категории информативности в работах Л.А.Черняховской, рассматривающей вопросы информационно-смысловой организации высказывания в теории перевода (Черняховская 1983, 1988), а также при изучении аспектов реализации функций языка в тексте, информативной в частности (Калимуллина 1996), текст представляется в качестве информационной системы, функционирующей в рамках акта коммуникации, предстающей и в статике, и в динамике. Соотнесение информационной системы текста с трёхкомпонентной структурой коммуникативного акта (первичная коммуникативная деятельность адресанта - текст - вторичная коммуникативная деятельность адресата) позволяет установить статическую и динамическую модели реализации категории информативности, и, соответственно, два вида информационно-смысловой структуры текста: вертикальную (статическую) и горизонтальную (динамическую), что открывает «широкие возможности для изучения информативного континуума текста» (Ирисханова 1986). Вертикальная (статическая) модель используется для определения категориальной организации информационно-смысловой аранжировки текста, а также для выявления и описания номинативной (номинативно-предикативной) структуры текста. Горизонтальная (динамическая) модель может рассматриваться как база исследования и описания коммуникативной структуры текста.

Статическая модель интерпретируется как обязательное соединение двух информационно-содержательных пластов в тексте: содержательно-фактуального и содержательно-концептуального (согласно терминологии И.Р.Гальперина (Гальперин 1981). Таким образом, она может быть определена как соединение двух информационно-смысловых комплексов: 1) фактуалыюго информационно-смыслового комплекса, отражающего информацию о фактах, явлениях действительности; 2) модального информационно-смыслового комплекса, передающего информацию об отношении автора к описываемым фактам и явлениям действительности (Калимуллина 1991).

Так, фактуальный информационно-смысловой комплекс составляют такие виды информации, как 1) о субъекте/субъектах, предмете/предметах, обычно представляемых именами существительными или местоимениями (в именительном падеже); 2) о свойствах/формах существования субъектов/предметов, обычно получающих реализацию в глаголах-сказуемых; 3) об объектах действий субъектов, представляемых в тексте местоимениями или существительными в соответствующем падеже; 5) о временном параметре, отражающем в морфологических формах глаголов или словосочетаниях адвербиального характера; 5) о пространственном параметре, выражаемом в обстоятельственных словосочетаниях и в качестве компонента в других единицах; 6) о различных признаках описываемых субъектов/предметов, свойств и форм их существования, отражаемых в квалификационных единицах.

Таким образом, в тексте информационные составляющие, соответствующие определённым функционально-семантическим категориям: субъекта (S), действия/состояния (A/St), объекта (О), времени (Т), пространства (L), их квалификации (Qs, Qa/si» Qo> Ql, Qt), получают представление через семантически связанные блоки языковых единиц (лексических и грамматических), образующие в свою очередь функционально-семантические поля (Калимуллина 1996). Схематически информационно-смысловой комплекс представляется следующим образом:

Следует также отметить, что в большинстве анализируемых рассказов речь идет о нескольких субъектах, следовательно, в каждом рассказе выделяется несколько информационно-смысловых комплексов соотносящихся с конкретными субъектами.

Фактуальный комплекс представляет референтивную модальность (или объективную модальность) текста, задаваемую отношениями когнитивного компонента текста к действительному миру в том виде, как их формирует автор через свои интенции текстовой деятельности. Собственно модальный комплекс текста включает также и субъективную модальность, выступающую как средство модификации и скрепления когнитивного компонента текста. Средства выражения модального комплекса в большей степени имплицитны и в меньшей степени эксплицитны в отличие от средств представления фактуального информационно-смыслового комплекса, в котором эти средства в большей степени эксплицитны и реже имплицитны (Мухтаруллина 1999).

В данном исследовании в целях анализа когнитивного аспекта связности текста применяется методика функционально-когнитивного моделирования текста. Оно осуществляется с опорой на типовые отношения между такими основными универсалиями, в которых осуществляется событийно-динамическое представление мира, как концепты: действие, состояние, бытие, количество,

Factual

Modal-» [S—A/ST—О—Т—L] ^Modal

Qs QA/st Qo Ql Qt время, пространство, признак и предполагает возможность выявления на данной основе линий концептуального развертывания отдельных глагольных единиц, функционирующих в тексте, в целях выявления их роли в формировании связности текста.

Функционально-когнитивное моделирование связности текста осуществляется последовательно в два этапа: информационно-смыслового анализа текста в рамках методики В.М.Калимуллиной и непосредственного моделирования совокупности ситуаций, субъектами действий/состояний которых являются главные действующие лица художественного текста и построения динамической модели ситуации текста. Обобщенно этапы функционально-когнитивного моделирования связности текста представлены в схемах 1.1 и 1.2.

Схема 1.1: Модель информационно-смыслового комплекса текста:

Factual ~~^vg

S, (Qs) -A/St (QA/Sl) — О (Q0) —T (QT)-L (Qjl

S2 (Qs) —A/St (QA/Sl) — О (Qo) —T (QT)—L (QJ I <rModal

Sn (Qs) -A/St (Qa/sJ — О (Qo) —T (QT)—L (QJ

В основе построения функционально-когнитивной модели, представленной в схеме 1.2, лежит понятие ситуативной связности, критерием выявления которой служит принцип «единства ситуации» (Новиков, Ярославцева 1990, 102). Характер же связности целого текста определяется в данной модели структурирующими текст доминантными информационно-смысловыми компонентами. Субъектный, акционально-статальный, объектный, локальный, темпоральный и различные квалификационные информационно-смысловые компоненты образуют сквозные вертикальные глубинные связующие линии на протяжении целых текстов, как внутри одного информационно-смыслового комплекса, соотносящегося с конкретным субъектом, так и между информационно-смысловыми комплексами по параметрам: субъект действия/состояния (S) и квалификация субъекта (Qs), действие (А)/ состояние

БО и квалификация действия/состояния (Оа/$т)\ объект.действия.(О) и КШШф.ШШ 1Ш.объеШШ.(О.о); место действия (Ц и квалификация места (Ог)\ время действия (Т) и квалификация времени (От).

Схема 1.2: Функционально-когнитивная модель связности текста

ЗАГОЛОВОК

Данная модель представляет собой преодоление противоречия между линейной связностью текста и его -целостным содержанием. При этом линии связности, обеспечиваемые субъектным, локальным и темпоральным компонентами, являются отражением его целостного содержания, а линия связности, обеспечиваемая акционально-статальным компонентом представляет собой основную линию линейного развертывания текста.

Заголовок текста, высвечивая тот или иной (субъектный, объектный, локальный и т.д.) информационно-смысловой компонент одной из ситуаций текста, возводит ее на более высокую ступень иерархии по отношению к другим ситуациям текста и направляя на нее основное внимание интерпретатора.

Построение функционально-когнитивной модели связности текста предполагает возможность выявления на её основе линий концептуального развертывания отдельных глагольных единиц, функционирующих в тексте, в целях изучения их роли в формировании связности текста, для чего также применяется методика моделирования их функционально-когнитивного потенциала и линий его реализации и развертывания в тексте.

2.3. Методика моделирования функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц и линий его реализации и дальнейшего развертывания в тексте.

В глагольных именах разворачивается многоплановая характеристика ситуации: кроме отражения действия и отношения действия к объектам действительности, можно отметить и развитие во времени, указать на способ, место, инструмент осуществления действия. Иначе говоря, информацию о действии можно расчленить на три аспекта: референтную, относительную и описательную характеризацию. Под референтной характеризацией понимается отражение референтной отнесенности глагола, т.е. указание на конкретное действие. Под относительной характеризацией понимается отражение пространственно-временных характеристик действия. Под описательной характеризацией понимается отражение собственно признаков действия (цель, способ, инструмент, причина и т.п.) (Калимуллина 1996а).

Исследование референтной характеризации именуемого действия дает возможность установить область референции глагола — это может быть эмоциональное воздействие (to impress, to please, to comfort)', эмоциональное и интеллектуальное отношение (to respect, to favour, to doubt); эмоциональное поведение и выражение чувств (to fuss, to exclaim, to smile); речемыслительная деятельность (to think, to decide, to explain); социальный контакт (to thank, to demand, to converse); физические действия (to grip, to rub, to kiss); изменение физического состояния {to change, to boil, to improve)', движение {to move, to step, to walk), и др. Названия областей референции глаголов отражают все основные области деятельности человека в окружающей его действительности.

В относительной характеризации глаголов могут отражаться следующие признаки: статичность/ динамичность, отношение к субъекту/ объекту действия, предельность/ непредельность, повторяемость/ неповторяемость, продолжительность во времени, место действия.

Анализ описательной характеризации глаголов показывает, что они могут отражать такие собственно признаки именуемого действия, как причина {to abandon3 - stop doing sth because there are too many problems and it is impossible to continue), способ {to glance - to give a rapid look), инструмент {to run 1- to move on one's legs at a speed faster than walking), интенсивность {to collide 1 - to meet and strike (together) violently), оценка действия {to mistake 1 — to have a wrong idea about), субъектная (to die 1 - (o f creatures and plants) to stop living), объектная (to pride on - to be pleased and satisfied with oneself) и ситуативная отнесённость (to work 1 - to do an activity which uses effort, esp. as employment).

Впоследствии В.М.Калимуллиной предлагается методика функционально-когнитивного моделирования семантики глагольных единиц путём ономасиологической интерпретации их словарных определений, раскрывающих два или три аспекта их характеризации: референтной + относительной ± описательной, в целях выявления всего комплекса знаний об обозначаемом и построения своего рода микрофрейма - особым образом организованного блока знаний об обозначаемом действии, являющимся посредником между значением глагола и выполнением им знаковой функции при его включении в высказывание (Калимуллина 1999, 66).

Анализ языкового материала в рамках данного исследования показывает, что микрофреймы именуемых глаголами концептов действий/состояний могут содержать следующие компоненты, соответствующие: а) референтной линии реализации и дальнейшего развертывания данных концептов действий/состояний в тексте: ядро концепта - область референции глагола: ^эмоции и чувства - глаголы эмоционального отношения, воздействия, поведения и выражения чувств; ^ мышление и речь - глаголы интеллектуального отношения и рече-мыслительной деятельности; ^социальный контакт - глаголы социативного и интерсубъектного действия; ^ восприятие органами чувств - глаголы восприятия (зрения, слуха, обоняния, осязания, вкуса); Vфизический контакт -глаголы физического действия, воздействия; Vдвижение - глаголы движения: самостоятельного перемещения и воздействия; ^ существование, виды существования и жизнедеятельности - глаголы локализующего, экзистенциального значения и функтивные глаголы; глаголы статальные и реляционные. Классификация полнознаменательных глаголов на основе типовых значений организуемых ими моделей, на которую мы опираемся в данном исследовании, предложена Г.А.Золотовой (1982). б) относительным линиям реализации и дальнейшего развертывания данных концептов действий/состояний в тексте:

1) субъектная направленность (личные гл.+/ безличные-);

2) объектная. направлен (переходные+/ непереходные-/ косвенно-переходные+);

3) место действия, положение и направление;

4) время действия, продолжительность во времени, многократность -однократность: в) описательным линиям реализации и дальнейшего развертывания данных концептов действий/состояний в тексте:

1) субъектная отнесенность — конкретизация субъекта (включающая и конкретизацию его свойств/характеристик: одушевленность - неодушевленность, человек -.животное, весь человек - часть человека, конкретность - абстрактность): конкретизация свойств/характеристик субъекта (качественных: физических, нефизических: количественных: единичность - множественность):

2) <?бъектная отнесенност ь — конкретизация объекта (включающая и конкретизацию его свойств/характеристик: одушевленность - неодушевленность, конкретность -абстрактность), конкретизация свойств/харакж (качественных: физических, нефизических; количественных);

3) временная отнесенность: конкретизация временных характеристик: скорость. частота (повторяемости), прерывность - непрерывность. ситуативная временная конкретизация

4) Щ>МНМШ> инструмент, средство, способ, интеисивирсть(степень), оценка — чаще всего 1-2, из данного ряда компонентов

Микрофреймы отдельных именуемых глаголами концептов действий/состояний не могут содержать все из вышеперечисленных компонентов, а только некоторые, например: ходить2 - передвигаться, ступая !!.<?.?Ш1 Из делая шаги в разных направлениях или в разное время (о человеке, животном) а) ядро концепта — область референции — движение: самостоятельное перемещение — двигаться б) субъектная направленность — + направление — пер ^-(направленность движения из одного места в другое); в разных направлениях время действия — в разное время в) субъектная отнесенность — ^конкретизация субъекта — (о человеке, животном) (включающая и конкретизацию его свойств/характеристик: одушевленность) способ — ступая, делая, шаги объ ектная отнесенность — »<конкретизация объекта — шаги (включающая и конкретизацию его свойств: неодушевленность, конкретность) инструмент — ногами

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, осуществлена главная цель настоящей диссертации, состоящая в выявлении, описании и сопоставлении роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста и связанная, с одной стороны, с анализом теоретических предпосылок и разработкой методик исследования, а с другой стороны, с применением, развитием и верификацией данных методик на материале английского и русского языков, а также сопоставительным анализом полученных результатов.

На первом этапе исследования на основе обзора литературы по соответствующей тематике нами была рассмотрена теоретическая база исследования самой категории связности. Уточняя вопрос о её месте и роли в системе взаимодействующих текстообразующих категорий, мы пришли к выводу, что категории связности и целостности, вступающие друг с другом в отношения дополнительности, составляют основу универсальных категорий текста. Эти две фундаментальные категории притягивают к себе и группируют вокруг себя категории с ними соотнесённые. Целостность текста обеспечивается категориями континуума (или хронотопа), информативности, модальности, интеграции и завершенности. Связность текста дополняется категориями ретроспекции, протекции, членимости и автосемантии.

Рассматривая различные аспекты исследования связности, изучаемые средства и способы её формирования, мы сделали ряд общих и частных выводов, основные из которых сводятся к следующему:

Двуаспектная природа связности - её независимый от целого характер и одновременно её основополагающая роль в образовании целого — обусловливает два основных направления в ее исследовании, а именно: 1) выявление и описание отдельных языковых средств связности и в пределах каких-то соседствующих сегментов, 2) рассмотрение связности в качестве основного текстообразующего фактора, а также изучение различных её аспектов в рамках целого.

Связность является многослойной категорией, функционирующей на всех уровнях организации текста: семантическом, грамматическом и прагматическом, в соответствии с которыми различают текстообразующие логико-семантические, грамматические и прагматические связи. На уровне семантики существование внутритекстовых связей обусловлено концептуальностью текста и его соотнесённостью с определённым фрагментом действительности. На уровне грамматики текста они обусловлены закономерностями грамматического согласования и грамматической зависимости, которые мотивированы законами языковой синтагматики. На прагматическом уровне эти связи обусловлены особенностями индивидуально-авторского стиля. При этом на всех уровнях текста связность функционирует в двух видах, при этом часто параллельно: внешнем {поверхностном), имеющем формальные показатели, выраженные грамматическими и лексическими средствами и внутреннем {глубинном), формируемом функционально-когнитивным потенциалом используемых в тексте языковых единиц и являющимся доминирующим при понимании текста как связного.

Ряд частных выводов о том, 1) что понятие связности является прежде всего семантическим и относится к смысловым отношениям внутри текста, которые и определяют его как текст; 2) что различные средства и способы связи текста не создают связности сами по себе, а только являются наиболее четко выделяемыми её сигналами в плане выражения; и о том, 3) что существует зависимость семантической интерпретации связного текста получателем не только от его знания системы языка, но и от его знания о мире, обусловливают дальнейшее обращение в данной работе к исследованию внутренней, глубинной связности на основе анализа семантической организации текста в рамках когнитивной парадигмы.

На основе рассмотрения теоретических посылок когнитивного направления в функционально-семантическом описании текста, мы приходим к выводу, что семантическое пространство текста может рассматриваться как многокомпонентное ментальное образование, двумя основными составляющими которого являются: когнитивный (понимаемый как информационно-смысловой) компонент его содержательной структуры, разбивающийся в свою очередь на два субкомпонента: денотативный (пропозициональный) и модальный, и сами когнитивные механизмы и концептуальные системы, лежащие в основе организации и структурирования информации и обеспечивающие функционирование языка и текста в процессе коммуникации.

Наиболее значимые для практического исследования положения на этом этапе работы сводятся к следующему:

1) Денотативное пространство текста, выделяемое в качестве его макрокомпонента, представляет собой воплощенное в тексте индивидуально-авторское знание о мире, представленное в интерпретированном отображении глобальной ситуации, состоящей из ряда ситуаций, связанных определенными отношениями и в совокупности раскрывающих главную тему литературно-художественного произведения.

2) Понятие ситуации, таким образом, может использоваться не только в качестве обозначения элементарного компонента содержания текста, но и в качестве инструмента познания самого текста.

3) Специфика денотативного текстового пространства заключается в том, что оно имеет конкретную референциальную форму, обнаруживающуюся в системе конкретных персонажей, и актуализировано во времени и пространстве.

4) Связующим потенциалом обладают все информационно-смысловые компоненты ситуации: действующие лица - субъекты, сами действия/состояния, а также время, пространство и разного рода квалификации.

5) Денотативному пространству текста соответствует семантическая макроструктура, состоящая из ряда пропозиций, которые репрезентируют авторские знания о глобальной ситуации, описываемой в тексте.

6) Ролевая модель, связанная с концептом глагола может интерпретироваться в качестве инструмента анализа связей между объектами.

Данные положения нашли применение при разработке методики функционально-когнитивного моделирования связности текста, а также методики моделирования функционально-когнитивного потенциала глагольных единиц и линий его реализации и дальнейшего развертывания в тексте, предопределяющих формирование различных глагольных линий связности.

Функционально-когнитивное моделирование связности текста осуществляется посредством выявления структуры когнитивного компонента, представляющего собой динамическую модель ситуации, описываемой в тексте и задаваемой его языковыми средствами, в два этапа: информационно-смыслового анализа текста в рамках методики В.М.Калимуллиной и непосредственного моделирования совокупности ситуаций, субъектами действия которых являются главные действующие лица художественного текста, с опорой на типовые отношения между такими основными универсалиями, в которых осуществляется событийно-динамическое представление мира, как концепты: действие, состояние, бытие, количество, время, пространство, признак.

В основе данной модели лежит понятие ситуативной связности, критерием выявления которой служит принцип «единства ситуации», а её характер определяется структурирующими текст доминантными информационно-смысловыми компонентами. Субъектный, акционально-статальный, объектный, локальный, темпоральный и различные квалификационные информационно-смысловые компоненты образуют сквозные вертикальные глубинные связующие линии на протяжении целых текстов, как внутри одного информационно-смыслового комплекса, соотносящегося с конкретным субъектом, так и между информационно-смысловыми комплексами по соответствующим параметрам.

Данная модель представляет собой преодоление противоречия между линейной связностью текста и его целостным содержанием. При этом линии связности, обеспечиваемые субъектным, локальным и темпоральным компонентами, являются отражением его целостного содержания, а линия связности, обеспечиваемая акционально-статальным компонентом представляет собой основную линию линейного развертывания текста.

Функционально-когнитивное моделирование семантики глагольных единиц текста осуществляется путём ономасиологической интерпретации их словарных определений, раскрывающих два или три аспекта их характеризации: референтной + относительной ± описательной, в целях выявления всего комплекса знаний об обозначаемом и построения своего рода микрофрейма -особым образом организованного блока знаний об обозначаемом действии, являющимся посредником между значением глагола и выполнением им знаковой функции при его включении в высказывание, и предполагает выявление на её основе линий концептуального развертывания отдельных глагольных единиц, функционирующих в тексте, а следовательно, и выявления их роли в формировании связности текста.

На основе применения и верификации методик функционально-когнитивного моделирования связности текста и функционально-когнитивного моделирования семантики его глагольных единиц на материале текстов рассказов английских, американских и русских писателей нами была проведена систематизация способов реализации и дальнейшего развертывания функционально-когнитивного потенциала русских глагольных единиц, а также выявлены и подробно описаны различные виды глагольной связности английских и русских текстов.

Функционально-когнитивный потенциал глаголов, получающий развитие в тексте при реализации и дальнейшем развертывании микрофреймов концептов именуемых ими действий/состояний, обеспечивает различные виды глагольной связности текста на когнитивном уровне: 1) сквозную вертикальную основную — по параметрам действие/состояние (+ субъектная отнесенность, время и объективная модальность); 2) горизонтальную контактную и 3) сквозную вертикальную — по соответствующим из следующих параметров: субъект действия (Б) и его квалификация (Об), квалификация действия/состояния (Ол/бО; объект действия (О) и его квалификация (Оо); место действия (Ь) и его квалификация (С>ь); время действия (Т) и его квалификация (С2т); 4) ПШМЯИРУМЩУШ " по параметрам: причина, цель, инструмент, средство, способ, интенсивность(степень), оценка.

Основная масса глагольных единиц текста (s 80%) помимо участия в формировании сквозной вертикальной основной линии связности текста, образует горизонтальные контактные линии связности — до 4, обычно 2-3 и участвует в образовании сквозных вертикальных линий связности на глубинном уровне — до 3, обычно 2; а также (= в 35% случаев) формирует шльсирующие линии связности —до 2, обычно 1. Часть глагольных единиц (= 20%) участвует в образовании сквозных вертикальных линий связности текста на глубинноповерхностном уровне. Данные виды глагольной связности, действуя в комплексе, обеспечивают связность целого текста.

В ходе сопоставительного анализа роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста выявлено сходство моделей глагольной связности текстов рассказов английских/американских и русских писателей, а также сходства и различия, в роли глагольных единиц в формировании связности текста. Как английские, так и русские глагольные единицы участвуют в образовании всех из исследуемых видов связности и по всем из выявляемых параметров, в чем заключается сходство в их роли в формировании связности текста. Однако в ходе анализа обнаруживаются и определенные различия в роли английских и русских в формировании связности текста, заключающиеся в том, что они имеют разную (в количественном и качественном отношении) долю участия в формировании отдельных видов глагольной связности по тем или иным параметрам. Причем данные различия в роли английских и русских глагольных единиц в формировании связности текста i обусловлены следующими выявляемыми различиями в их функционально-когнитивном потенциале (1) и способах его реализации (2):

1) функционально-когнитивный потенциал русских глагольных единиц зачастую оказывается шире и разнообразней за счет отражения в словообразовательной (и частично в словоизменительной (вид)) морфологии русского глагола большего числа таких дополнительных субъектно-квалификационных, объектно-квалификационных, локальных, темпоральных и акционально-квалификационных компонентов, как количественная конкретизация субъекта, количественная конкретизация объекта, конкретизация направления/ положения/ места действия, фаза действия, продолжительность, многократность - однократность действия, частота и др., обеспечивающих дополнительные относительные и описательные линии реализации и дальнейшего развертывания того или иного микроконцепта действия/состояния, именуемого русским глаголом;

2) функционально-когнитивный потенциал английских глагольных единиц обнаруживает способность к большему расширению при его реализации в тексте за счет отражения в грамматике английского глагола большего числа таких дополнительных темпоральных компонентов, как продолжительность во времени, фаза действия, повторяемость - единичность, ситуативная временная отнесенность, обеспечивающих дополнительные относительные и описательные линии дальнейшего развертывания того или иного микроконцепта действия/состояния, именуемого английским глаголом.

В связи с вышеизложенным русские глаголы чаще, чем английские, образуют двойные горизонтальные линии связности акционально-статального блока информационно-смыслового комплекса текста с субъектно-квалификационным, объектно-квалификационным и локальным или одновременно как горизонтальные, так и сквозные вертикальные линии связности по параметрам «квалификация субъекта», «квалификация объекта», «место/ направление/ положение», в то время как английские глаголы чаще, чем русские, образуют двойные горизонтальные линии связности акционального/статального блока информационно-смыслового комплекса текста с темпоральным блоком или одновременно как горизонтальные, так и сквозные вертикальные линии связности по параметрам «время» (Т) и «квалификация времени» (£>Г).

Главными результатами проведенного исследования являются: во-первых, подтверждение идеи о том, что глагольные единицы в качестве обозначения свернутых ситуаций, относящихся либо к описанию человеческой деятельности, либо к описанию положения дел, прежде всего к описанию межпредметных связей и отношений, являются организующим центром любого речевого акта, начиная от простого высказывания и заканчивая текстом, в основе которого лежит представление о глобальной ситуации, раскрывающейся в целом ряде его макро- и микроситуаций; , во-вторых, подтверждение идеи о том, что исследование категории связности можно наиболее полно осуществить в русле когнитивного подхода, не ограничивающегося поверхностными структурами, а раскрывающего суть глубинных когнитивных механизмов языка, лежащих в основе как воплощенного в тексте индивидуально-авторского знания о мире, представленного в интерпретированном отображении глобальной ситуации, так и интерпретации текста, восприятия и понимания передаваемой в тексте информации его получателем.

Полученные результаты позволяют наметить и дальнейшие перспективы разработки исследуемой проблемы. Представляется одновременно интересным и значимым подробное поакспектное изучение отдельных вертикальных линий связности, организованных структурирующими текст доминантными информационно-смысловыми компонентами, что также может быть наиболее полно осуществлено на основе достижений когнитивного направления лингвистических исследований. Определенный интерес представляет изучение роли английских и русских глагольных единиц при сопоставлении текстов на английском и русском языках и их переводов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шпар, Елена Валерьевна, 2004 год

1. Алисова Т.Б. Опыт семантико-грамматической классификации простых предложений. //ВЯ, 1970, № 2. с. 91-98.

2. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания. // ВЯ, 1995, № 1. с. 37-67.

3. Арнольд И.В. Импликация как прием построения текста и предмет филологического изучения. // ВЯ, 1982, № 4. с. 83-91.

4. Арнольд И.В. Тематические слова художественного текста. // ИЯ в школе, 1971, №2. с. 6-12.

5. Арутюнова Н.Д. К проблеме связности прозаического текста. // Сб. «Памяти акад. В.В. Виноградова». М., 1971. - с. 22-30.

6. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст. //Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977. - с. 304-357.

7. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема. // ВЯ, 1977, № 3. с. 47-54.

8. Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982. -192с.

9. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000. - 533с.

10. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка, пер. с фр. М., 1955.-416с.

11. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону, 1993.- 181с.

12. Барт Р. Текстовой анализ. // НЗЛ, вып. IX: Лингвостилистика. М.: Прогресс, 1980.-с. 307-313.

13. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература, 1972.-470с.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 423с.

15. Беллерт И. Об одном условии связности текста. // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979.-с. 172-207.

16. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста. М.: Издательство МГУ, 1988.- 121с.

17. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447с.

18. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л.: ЛГУ, 1977.-204с.

19. Болотнова Н.С. Коммуникативные универсалии и их лексическое воплощение в художественном тексте. // НДВШ ФН, 1992, № 4. -с.75-87.

20. Бондаренко Г.В. Распределение повторов в связном тексте как основа для обнаружения суперсинтаксических единиц// НТИ, сер.2, 1975, № 12. с. 20-31.

21. Бондарко A.B. К вопросу о временных отношениях. // Типология. Грамматика. Семантика. С.-Пб.: Наука, 1998. - с. 157-173.

22. Бондарко A.B. К проблеме соотношения универсальных и идиоэтнических аспектов семантики: интерпретационный компонент грамматических значений. //ВЯ, 1992, №3.-с. 5-20.

23. Борботько В.Г. Внутренняя организация текста в плане восприятия. // Смысловое восприятие речевого сообщения. М.: Наука, 1976. - с. 83-87.

24. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Грозный, 1981.

25. Брчакова Д. О связности в устных коммуникатах. // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979.-с. 248-261.

26. Бухбиндер В.А., Розанов Е.Д. О целостности и структуре текста. // ВЯ 1975, № 6. -с. 73-86.

27. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. М.: Русский язык, 1979. - 295с.

28. Вайнрих X. Текстовая функция французского артикля. // НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - с. 370-387.

29. Вежбицка А. Восприятие: Семантика абстрактного словаря // НЗЛ, вып. XVIII. Логический анализ естественного языка. М.: Прогресс, 1986. - с. 336-370.

30. Вежбицка А. Метатекст в тексте. // НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - с.402-421.

31. Вышкин Е.Г. Фоновые составляющие семантической связности специального текста. // Вопросы анализа специального текста. Уфа, 1982. - с. 26-29.

32. Гак В.Г. Высказывание и ситуация. // Проблемы структурной лингвистики 1972. -М., 1973.-с. 349-372.

33. Гак В.Г. Номинация действия. // Логический анализ языка: Модели действия. М.: Наука, 1992.-с. 77-84.

34. Гак В.Г. К проблеме синтаксической семантики: Семантическая интерпретация «глубинных» и «поверхностных» структур // Инвариантные синтаксические значения и структура предложения. М., 1969. - с. 77-85

35. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций //Языковая номинация: Общие вопросы. М., 1977.

36. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания. // Семантическая структура слова. М: 1971. - с.78-96.

37. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. М.: Высшая школа, 1974. -175с.

38. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 139с.

39. Гафарова Г.В., Кильдибекова Т.А. Теоретические основы и принципы составления функционально-когнитивного словаря. Уфа: РИО БашГУ, 2003. -302с.

40. Герасимов В.И. Некоторые аспекты исследования семантической структуры предложения/высказывания. // Проблемы лингвистической семантики. -М.:ИНИОН, 1981.-с. 59-82.

41. Гизатуллин С.Л. Семантическая экономия и избыточность в речи. // НДВШ ФН, 2001, №2.-с. 75-84.

42. Гиндин С.И. Онтологическое единство текста и виды внутритекстовой организации. // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 14. М., 1971.-с. 114-135.

43. Гиндин С.И. Опыты анализа структуры текста с помощью синтаксических словарей. // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 16. М., 1972. -с. 42-112.

44. Гиндин С.И. Советская лингвистика текста. Некоторые проблемы и результаты (1948-1975). // Изв. АН СССР. сер. ЛиЯ, т.36, 1977, № 4. с. 348-361.

45. Гиндин С.И. Внутренняя организация текста. Элементы теории и семантический анализ. АКД. М., 1973.

46. Голод В.И., Шахнарович A.M. Коммуникативные и когнитивные аспекты текста как единицы речевой деятельности // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М.Тореза. Вып. 252. Коммуникативные единицы языка. М., 1984.-е. 138-151.

47. Гончарова Е.А. Лингвистические средства создания образа персонажа в художественном тексте. // Лингвистические исследования художественного текста. Л., 1983.

48. Гюббенет И.В. Основы филологической интерпретации литературно-художественных текстов. М., 1991. - с. 7, 34.

49. Данеш Ф., Вахек И. Пражские исследования в области структурной грамматики на современном этапе. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967. - с. 325-338.

50. Данеш Ф., Гаузенблас К. Проблематика уровней с точки зрения структуры высказывания и системы языковых средств. // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969. - с. 7-20.

51. Дейк ван Т.А. Вопросы прагматики текста. // НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. -М.: Прогресс, 1988. с. 319-336.

52. Дейк ван Т.А. и Кинч В. Стратегии понимания связного текста // НЗЛ, вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. - с. 153-211.

53. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989 - 311 с.

54. Демьянков В.З. «Событие» в семантике, грамматике и координатах интерпретации текста. // Изв. АН СССР сер ЛиЯ, т.42, 1983, №4.

55. Демьянков В.З. Современная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода. // ВЯ, 1994, № 4. с. 17-33.

56. Долинин К.А. Интерпретация текста. М.: Просвещение, 1985. - 288с.

57. Дорофеев Г.В., Мартемьянов Ю.С. Логический вывод и выявление связей между предложениями в тексте. // Машинный перевод и прикладная лингвистика, вып. 12, 1969.-с. 36-59.

58. Егер Г. Коммуникативная и функциональная эквивалентность // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978.

59. Жинкин Н.И. Развитие письменной речи учащихся III VII классов. // Изв. Академии пед. наук РСФСР, вып. 78, 1956. - с. 141-150.

60. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982. - 159с.

61. Зализняк A.A. О понимании термина «падеж» в лингвистических описаниях. // Проблемы грамматического моделирования. М.: Наука, 1973. - с. 53-87.

62. Зарубина Н.Д. К вопросу о лингвистических единицах текста. // Синтаксис текста. -М.: Наука, 1979.-е. 103-112.

63. Зарубина Н.Д. Языковые сигналы структуры связного текста и их использование в смысловом восприятии. // Смысловое восприятие речевого сообщения. М.: Наука, 1976.-с. 79-83.

64. Звегинцев В.А. О цельнооформленности единиц текста. // Изв АН ССР сер ЛиЯ, т.39, 1980, №1.-с. 13-21.

65. Звегинцев В.А. Формализация и интерпретация в семантике и синтаксисе (по материалам английской и американской лингвистики). // Изв АН СССР сер ЛиЯ, т.38, 1979, №3. с. 261-269.

66. Зимняя И.А. Предметный анализ текста как продукта говорения. // Смысловое восприятие речевого сообщения. М.: Наука, 1976. - с. 57-64.

67. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М.: Наука, 1982. -367с.

68. Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста. // Синтаксис текста. -М.: Наука, 1979.-е. 113-133.

69. Золотова Г.А., Окипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М.: Институт русского языка им. В.В.Виноградова, МГУ 1998.-е. 22-300.

70. Ирисханова K.M. Динамика информативности текста. // Информативность текста и его компонентов. М., 1986.

71. Калимуллина В.М. Взаимодействие функционально-семантических категорий в тексте // Основы построения функциональной грамматики русского языка для нерусских. Уфа: БГУ, 1991.-е. 130-136.

72. Калимуллина В.М. Ономасиология глагола как основа его когнитивной грамматики. // Проблемы современной лингвистики: Коммуникативно-функциональное описание языка. Уфа: БГУ, 1999. - с. 59-67.

73. Калимуллина В.М. Роль глагольных единиц в реализации информативной функции языка в тексте. — Уфа: БГУ, 1996(6). 160с.

74. Калимуллина В.М. Роль глагольных единиц в реализации номинативной функции языка в тексте. Уфа: БГУ, 1996(а). - 196с.

75. Калимуллина В.М. Типы и средства активации концепта действия в тексте. // Теория поля в современном языкознании. Уфа: БГУ, 2000. - с. 93-98.

76. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. - 263с.

77. Каримова P.A. Семантико-структурная организация текста (на материале устных спонтанных и письменных текстов). Уфа: БГУ, 1991. - 156с.

78. Каримова P.A. Функционально-семантические категории и текст // Основы построения функциональной грамматики русского языка для нерусских. Уфа, 1991.-е. 141-184.

79. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу. // В Я, 1994, № 5, с. 126139.

80. Кильдибекова Т.А. Когнитивная парадигма «новая реальность» языкознания. // Теория поля в современном языкознании. - Уфа: БГУ, 2000. - с. 104-107.

81. Кильдибекова Т.А., Гафарова Г.В. Основы систематизации лексики в когнитивной парадигме. // Коммуникативно-функциональное описание языка. Уфа: БГУ, 2001.-е. 113-127.

82. Кирпичникова Н.В. О способах объединения предложений в связной речи. // Русский язык в школе, 1960, № 5. с. 35-38.

83. Кобрина H.A. Синтаксические средства связи между самостоятельнымипредложениями в современном английском языке. АКД. М., 1953. - 20с.

84. Кожевникова К. Линейное построение речи и нелинейное формирование содержания. Вариативность подхода говорящего к содержанию. // НЗЛ, вып. XV. Современная зарубежная русистика. М.: Прогресс, 1985. - с. 512-523.

85. Кожевникова К. Об аспектах связности в тексте как целом. // Синтаксис текста. — М.: Наука, 1979.-е. 49-67.

86. Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. Пермь, 1972.

87. Колшанский Г.В. От предложения к тексту. // Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987. - с. 37-43.

88. Кох В.А. Предварительный набросок дискурсивного анализа семантического типа. //НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978. - с. 149-171.

89. Кубрякова Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики. // Логический анализ языка: Модели действия. М.: Наука, 1992. - с. 84-90.

90. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: Лингвистика -Психология Когнитивная наука. // ВЯ, 1994(a), № 4 - с. 34-47.

91. Кубрякова Е.С. Парадигмы научного знания в лингвистике и её современный статус. // Изв. РАН сер. ЛиЯ, т. 53, 1994(6), № 2. с. 3-16.

92. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. М., 1978. - 113с.

93. Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. М., 1997. - 330с.

94. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. М., 1988.

95. Лейкина Б.М. К вопросу об оценке связности и цельности текста. // Структурная и прикладная лингвистика. Вып. 1. Л., 1978. - с. 38-48.

96. Лексисс Г.А. Синтагматика и парадигматика художественного текста. // Изв. АН СССР сер. ЛиЯ, т. 40, 1982, № 5. с. 430-441.

97. Леонтьев A.A. Высказывание как предмет лингвистики, псхолингвистики и теории коммуникации. // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. - с. 18-36.

98. Леонтьев A.A. Деятельностный ум: (Деятельность, знак, личность). М.: Смысл, 2001.-392с.

99. Леонтьев A.A. Признаки связности и цельности текста. // Смысловое восприятиеречевого сообщения . M.: Наука, 1976. - с. 46-48.

100. Леонтьева H.H. О смысловой неполноте текста (в связи с семантическим анализом). // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М.: 1969, вып. 12.-с. 96-114.

101. Логический анализ языка: Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - 203с.

102. Логический анализ языка: Модели действия. М.: Наука, 1992. - 163с.

103. Лосева Л.М. К изучению межфразовой связи. // Русский язык в школе, 1967, №1.

104. Лосева Л.М. Текст как единое целое высшего порядка и его составляющие (сложные синтаксические целые). // Русский язык в школе, 1973, №1. с. 61-67.

105. Лосева Л.М. Как строится текст. М.: Просвещение, 1980. - 96с.

106. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. - 384с.

107. Лотман Ю.М. Анализ художественного текста. Л.: Просвещение, 1972. - 271с.

108. Матезиус В.О. так называемом актуальном членении предложения. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967. - с. 239-246.

109. Макарова М.М. Средства связи самостоятельных предложений в научно-технической речи современного немецкого языка. АКД. М., 1960. - 22с.

110. Мартемьянов Ю.С. Заметки о строении ситуации и форме ее описания. // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1964, вып. 8. - с. 25-148.

111. Методы сопоставительного изучения языков. М.: Наука, 1988. - 96с.

112. Минский М. Структура представления знания. // Психология машинного зрения. — М.: Мир, 1978.-с. 249-338.

113. Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Энергия, 1979. - 151с.

114. Москальская О.И. Грамматика текста. М.,1981.

115. Мурзин Л.Н. Логическая и психологическая трактовка синтаксических процессов: (Русское языкознание конца XVII начала XX вв.). Пермь: ПГУ, 1980. - 102с.

116. Мурзин Л.Н. Синтаксическая деривация: Анализ производных предложений русского языка. Пермь: ПГУ, 1974. - 170с.

117. Мурясов Р.З. Избранные труды по германскому и сопоставительному языкознанию. Уфа: БГУ, 1998. - 312с.

118. Мухтаруллина А.Р. Специфика поля модальности в тексте сказки. //

119. НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978а. - с. 5-39. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста. // НЗЛ, вып. VIII.

120. Наука, 1990.-135с. Общение. Текст. Высказывание. М.: Наука, 1989. - 175с.

121. Основы построения функциональной грамматики русского языка для нерусских. /

122. Панкрац Ю.Г. Пропозициональная форма представления знаний. // Язык и структура представления знаний. М.: ИНИОН, 1992. — с. 32-51.

123. Петрова Н.В. Текст и дискурс. // ВЯ, 2003, № 6. с. 123-131.

124. Пешкова Н.П. Типология научного текста: психолингвистический аспект. Уфа, 2002. - 262с.

125. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике, т. I-II. М.: Учпедгиз, 1958. -536с.

126. Прагматический аспект предложения и текста. J1.: ЛГПИ, 1990. - 129с.

127. Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967. - 559с.

128. Проблемы грамматического моделирования. М.: Наука, 1973. - 262с.

129. Проблемы лингвистической семантики. М.: ИНИОН, 1981. - 206с.

130. Радзиевская Т.В. Текстовая коммуникация. Текстообразование. // Человеческий фактор в языке: Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. - с. 79-102.

131. Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики. // Изв. РАН сер. ЛиЯ, т.59, 2000, № 3. с. 3-15.

132. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста Л.: Наука, 1983.-215с.

133. Реферовская Е.А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте. М.: Наука, 1989. - 166с.

134. Руфьева А.И. Отражение в глагольном словообразовании смысловой и коммуникативной функций глагола. // Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 91. Вопросы романо-германской филологии. М. 1975. - с. 74-81.

135. Севбо И.П. Структура связного текста и автоматизация реферирования. М.: Наука, 1969.- 135с.

136. Середа Л.П. О лингвопрагматической специфике научного текста. // Прагматика и типология коммуникативных единиц. Днепропетровск, ДГУ, 1989. - с. 76-79.

137. Сидоров Е.В. Основы системной концепции текста. М.: Наука, 1987. - 138с.

138. Сильницкий Г.Г. Семантическая валентность глагола и его разноуровневые характеристики в английском языке. // Типология. Грамматика. Семантика.

139. С.-Пб.: Наука, 1998. с. 246-260.

140. Скороходько Э.Ф. Семантические связи в лексике и в текстах. // Вопросы информ. теории и практики, 1974, № 23, с. 6-116.

141. Смит Дж.Б. Тематическая структура и тематическая сложность. // H3JI, вып. IX: Лингвостилистика. М.: Прогресс, 1980. - с. 333-355.

142. Смысловое восприятие речевого сообщения (в условиях массовой коммуникации). М.: Наука, 1976. - 264с.

143. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика: (Сложное синтаксическое целое). М.: Высшая школа, 1973. - 214с.

144. Сорокин Ю.С. Текст: цельность, связность, эмотивность. // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982. - с. 61-74.

145. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М., 1975. - 311с.

146. Сусов И.П. Семантическая структура предложения: на материале простого предложения в совр. нем. яз. Тула: ТПИ, 1973. - 141с.

147. Сусов И.П. Глубинные аспекты семантики предложения. // Проблемы семантики. -М., 1974.-с. 58-65.

148. Сущность, развитие и функции языка. М.: Наука, 1987.- 221с.

149. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. Пер. с фр. М.: Прогресс, 1988. -653с.

150. Типология. Грамматика. Семантика. С.-Пб.: Наука, 1998. - 352с.

151. Тихонов А.Н. Русский глагол. М.: «Academia», 1998. - 280с.

152. Трошина Т.Н. О семантико-синтаксической целостности (когерентности) художественного текста. // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. М.: Наука, 1982. - с. 50-61.

153. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности. // ВЯ, 1994, № 3. -с.105-115.

154. Убийко В.И. Типология концептов и методика когнитивного анализа // Теория поля в современном языкознании. Мат. науч.-теор. семинара, март 1999, 4.V. — Уфа, 1999.-с. 42-47.

155. Фатеева H.A. Интертекстуальность и ее функции в художественном дискурсе. //

156. Изв. РАН, сер. ЛиЯ, т.56, 1997, № 5. с. 12-21.

157. Фатыхова Л.А. Элементы контрастивной лингвистики. Уфа: БГУ, 2001. - 92с.

158. Фивегер Д. Лингвистика текста в исследованиях учёных ГДР. // Синтаксис текста. М.: Наука, 1979. - с. 314-325.

159. Фигуровский И.А. От синтаксиса отдельного предложения к синтаксису целого текста. //Русский язык в школе, 1948, №3. с. 21-31.

160. Фигуровский И.А. Синтаксис целого текста и ученические письменные работы. -М.: Учпедгиз, 1961. 171с.

161. Филлмор Ч. Дело о падеже // НЗЛ, вып. X. Лингвистическая семантика. М.: Прогресс, 1981.-с. 369-495.

162. Филлмор Ч. Дело о падеже открывается вновь // НЗЛ, вып. X. Лингвистическая семантика. М.: Прогресс, 1981.- с. 496-530.

163. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики. // НЗЛ, вып. XII. Прикладная лингвистика. М.: Прогресс, 1983.

164. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // НЗЛ, вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. -М.: Прогресс, 1988. с. 52-92.

165. Хендрикс У. Стиль и лингвистика текста. // НЗЛ, вып. IX. Лингвостилистика. М.: Прогресс, 1980.-с. 172-210.

166. Холодович A.A. Теория подклассов. // ВЯ, 1960, № 1. с. 32-53.

167. Хэллидей M.A.K. Место «функциональной перспективы предложения» (ФПП) в системе лингвистического описания. // НЗЛ, вып. VIII. Лингвистика текста. -М.: Прогресс, 1978. с. 138-148.

168. Чанышева 3.3. Средства создания скрытой информации в тексте (лингвокультурологический и когнитивный аспекты). Уфа: БГУ, 2000. - 105с.

169. Чейф У. Данное, контрастивность, определённость, подлежащее, топики и точка зрения. // НЗЛ, вып. XI. М.: Прогресс, 1982. - с. 277-316

170. Чейф У.Л. Значение и структура языка. — М.: Прогресс, 1975. — 431с.

171. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта // НЗЛ, вып. XII. Прикладная лингвистика. -М.: Радуга, 1983. с. 35-73.

172. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия втеориях и целях. // В Я, 1996, № 2. с. 68-78. Черняховская JI.A. Единицы и связи смысловой грамматики. // Сб. науч. тр.

173. МГПИИЯ им. М.Тореза. Вып. 308. Грамматика и перевод. М., 1988. Черняховская JI.A. Смысловая структура текста и её единицы. // ВЯ, 1983, № 6. -с. 117-127.

174. Шабес В.Я. Событие и текст. М.: Высшая школа, 1989. - 175с.

175. Ситуативный критерий. // Изв. АН СССР сер ЛиЯ, т.39, 1980, №6. Ярцева В.Н. Теория и практика сопоставительного исследования языков. // Изв. АН СССР сер ЛиЯ, т.45, 1986, № 6.

176. Cognitive Constraits on Communication: Representations & Processes. Ed. by L.Vaina & J. Hintikka. Dordrecht - Boston - Lancaster. - Vol.18.

177. Cook W. A. Improvements in case grammar, 1970. Georgetown univ. papers on lang. a. linguistics, Wash., 1971, № 2, p. 10-21.

178. Cook W. A. A case grammar matrix. // Georgetown univ. papers on languages a. lingüistica. Wash., 1972, № 2. - p.35-49.

179. Cook W. A. Case grammar : Development of the matrix model (1970-1978). Wash.: Georgetown univ. press, 1979. - VII, 223p

180. Cook W. A. Covert case roles. // Georgetown Univ. papers on languages a. linguistics. -Wash., 1973. p.52-81.

181. Danes F. Functional sentence perspective and organization of the text. // Papers on FSP. Praha, 1974.

182. Dijk van T.A. Some Aspects of Text Grammars. A study in Theoretical Poetics and Linguistics. The Hague: Mouton, 1972.

183. Dijk van T.A. Text and Context. Exploration in the Semantics and Pragmatics of Discourse. London: Longman, 1977.

184. Erben J. Deutsche Grammatik: Ein Abriss. Miinchen, 1972. -316 s.

185. Fillmore Ch. A private history of concept "frame" // Concepts of case. Rene Dirven, etc. -Tubingen, 1987.-p. 28-36.

186. Fillmore Ch. J. Lexical Entries for Verbs. // Foundations of Language, vol.4, 1968 № 4.

187. Fillmore Ch. Some problems for case grammar. // 22nd Annual Round Table. Ed. by R.J.O'Brien. Georgetown, 1971.

188. Fillmore Ch. The Case for Case Reopened // Syntax and Semantics; vol. 8. New-York, 1977.-p.59-81.

189. Fillmore Ch. Topics in Lexical Semantics. // Current Issues in Linguistic Theory. -Bloomington and London, 1977. p. 76-138.

190. Firbas J. On Defining the Theme in Functional Sentence Analysis. TLP, 1, 1966.

191. Halliday M.A.K. System and Function in Language. Selected Papers. London: Longman, 1976. - 250p.

192. Halliday M.A.K., Hasan R. Cohesion in English. London,1976. - 374p.

193. Stories. M., 2001. - p. 230-256 Tesniere L. Elements de syntaxe structural. - Paris, 1959. Weinrich H. Sprache in Texten. - Studgart: 1976. - 356 S.

194. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ БАРС: Большой англо-русский словарь под ред. Ю.Д. Апресяна и

195. Э.И.Медниковой (Зт.) М.: Русский язык, 1993. БТС: Большой толковый словарь русского языка под ред. С.А.Кузнецова. - С.Пб.: «Норинт», 1998.

196. БЭС: Большой энциклопедический словарь: Языкознание под ред В.Н.Ярцевой.

197. М.: Науч. изд-во "Большая Российская Энциклопедия", 1998. БСЭ: Большая советская энциклопедия. 3-е изд., 1976.

198. ЛЭС: Лингвистический энциклопедический словарь, под ред. В.Н. Ярцевой. М.:

199. Сов. Энциклопедия, 2002. LDOCE: Longman Dictionary of Contemporary English. Longman Group Ltd., 2000. OALD: Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English, A.S.Hornby.-Oxford Univ.Press, 1982.

200. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

201. Christie A. Selected Detective Stories. M.: Изд-во "Менеджер", 2002. - 272c.

202. English Story (I). M.: Изд-во "Менеджер", 2002. - 288c.

203. English Story (II). M.: Изд-во "Менеджер", 2002. - 320c.

204. English Story (III). M.: Изд-во "Менеджер", 2002. - 320c.

205. Fitzgerald Fr.Sc. Selected Prose. M.: Изд-во "Менеджер", 2000. - 304c.

206. Fitzgerald Fr.Sc. Selected Short Stories. M.: Progress Publishers, 1979. - 357c.1.wrence D.H. Odour of Chrysanthemums and Other Stories. M.: Progress

207. The Tree of Knowledge. Сборник рассказов.- M.: "Айрис- пресс", 2002. 352с. Wilde О. Selected prose. - М.: Изд-во "Менеджер", 2000. - 256с. 20 Great American Short Stories. - M.: Юпитер-центр, 2003. - 292с. Бунин А.И. Последнее свидание. - Минск, 1978.

208. Грин А.С. Собрание сочинений, т. IV, V, VI. Екатеринбург: КРОК-Центр, 1993. Куприн А.И. Рассказы. - М.: «Советская Россия», 1979.

209. Куприн А.И. Повести и рассказы, т. I: Повести и рассказы 1893-1905 гг. М.:

210. Гослитиздат, 1963. Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. М.: «Современник», 1991. Толстой А.Н. Собрание сочинений: т. I: Повести и рассказы 1908-1911 гг, т. И:

211. Повести и рассказы 1912-1916 гг. М.: Гослитиздат, 1959. Толстой Л.Н. Повести и рассказы. - Уфа: Башкирское книжное издательство, 1979.

212. Тургенев И.С. Собрание сочинений, т. X: Стихотворения в прозе. Москва: Гослитиздат, 1962.

213. Чехов А.П. Собрание сочинений, т. VIII: Рассказы и повести 1885-1886 гг. М.: «Правда», 1970.