Риск как фактор социального развития молодежи тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, доктор социологических наук Зубок, Юлия Альбертовна

• Зубок, Юлия Альбертовна
• доктор социологических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор социологических наук Зубок, Юлия Альбертовна

ВВЕДЕНИЕ

Глава I СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ В СИСТЕМЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

§1. Теоретические подходы к социологическому изучению социального развития молодежи

§2. Развитие молодежи в механизме общественного 26 воспроизводства

§3. Проблемы количественной оценки социального развития 46 молодежи

§4. Тенденции и противоречия социального развития 52 молодежи в условиях модернизации общества

Глава II ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ РИСКА

§ 1. Социологические аспекты современной рискологии

§2. Социальная неопределенность и риск: концептуализация 134 понятий

§3. Генезис понятия и сущность общества риска

Глава III. ФАКТОРЫ РИСКА В СОЦИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ МОЛОДЕЖИ

§1. Риск в структуре социальных свойств молодежи

§2. Риск как форма противоречия и источник развития 215 молодежи

§3. Социальное исключение и социальная интеграция как 236 альтернативные модели развития молодежи в условиях риска

Глава IV СОЦИАЛЬНО-РЕГУЛЯЦИОННЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ РИСКА В РАЗВИТИИ МОЛОДЕЖИ

§1. Объективные и субъективные детерминанты риска в социальном развитии молодежи

§2. Тенденции эскалации и факторы воспроизводства риска в молодежной среде

§3. Пути локализации риска

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Риск как фактор социального развития молодежи»

Актуальность темы исследования. Глобальные изменения, ознаменовавшие конец XX в., поставили мир перед лицом новой социальной реальности. Ее основными характеристиками признаны неопределенность и риск, по иронии ставшие инверсным результатом попытки человечества поставить под контроль свое настоящее и будущее. Современные общества испытали главное противоречие - между возможностями пользоваться плодами прогресса и постоянно воспроизводящимся состоянием риска.

Сегодня в любом обществе люди постоянно находятся в состоянии риска. Последствия стихийных бедствий, экологических катастроф, бесконтрольного применения современной техники и технологий, экономических спадов и политических кризисов, террористических актов и ошибочных решений в управлении не обходят стороной ни одну социальную группу.

Хотя в благополучном, процветающем обществе могут доминировать одни виды риска, а в нестабильном, кризисном - другие, избавиться от нарастающих угроз не удается никому. Повсеместно они сопровождаются хаосом и беспорядком, распадом семейных структур и групповых отношений, неясностью происходящего и непредсказуемостью будущего, низвержением прежних авторитетов и ценностей, трансформацией нравственных императивов и ростом всеобщего недоверия, ощущением нестабильности и непреходящей угрозы жизненным планам и стремлениям людей. Вместе с тем, без риска в современном динамичном мире немыслим успех. Готовность действовать в условиях риска, способность оптимизировать его возможные исходы, прогнозировать его последствия становятся необходимыми условиями реализации жизненных стратегий во всех сферах жизнедеятельности современного человека.

В российском обществе неопределенность и риск приобретают значение проблемы социетального характера. Экономическое, ф политическое, финансовое, технологическое положение России дает основания для вывода о ее вхождении в состояние риска. Причем, как показывают исследования, проведенные в последние годы, его происхождение является следствием не модернизации, а результатом прямо противоположных процессов - демодернизации, сопровождающих деструктивные явления в экономике. Отнюдь не процесс производства богатства, как в других современных обществах риска, а углубление кризиса явилось предпосылкой перехода России в это состояние. Отсюда, гипертрофированные формы рисков и специфические модели их воспроизводства. Перечисленные особенности обосновывают необходимость в более углубленной теоретической разработке рискологических проблем, применительно как для различных стадий модернизации общества в целом, так и отдельных общественных групп.

На острие основного противоречия современности находится молодежь. Во-первых, как часть общества, она подвержена влиянию его объективных условий, т.е. вешних по отношению к ней угроз и риска. Находясь в самом начале жизненного пути, молодые больше рискуют остаться без образования, не найти работы, не создать семьи, не выдержать конкуренции в бизнесе, подвергнуться маргинализации.

Во-вторых, социальное взросление отражается в приобретении и изменениях собственного социального статуса в ходе интеграции молодежи в структуру общества, а также в характере ее идентификаций с различными социальными группами. Выбор идентификационных образцов и стратегий поведения составляет существо внутреннего или субъективного риска, который является неотъемлемой частью выбора молодежью самостоятельного жизненного пути, а также локомотивом самореализации и социального продвижения.

В-третьих, источником риска становится такое свойство молодежи, как ее имманентное стремление к новому, неизведанному и меньшая ф рефлексия по поводу возможных последствий от соприкосновения с неопределенностью. При этом смелость и легкость, с которой молодые идут на риск, редко уравновешивается, сколь ни будь строгой оценкой вероятности выигрыша и проигрыша. Вот почему в среде молодежи так распространен немотивированный риск, а опасность ошибки так велика.

То есть риск, с одной стороны, становится наиболее общим основанием современности, а с другой - значимым фактором социального развития молодежи. Все это повышает актуальность изучения риска в качестве самостоятельной проблемы социологии молодежи.

Исследование риска, как феномена специфически молодежного, имеет неоспоримое эвристическое и практическое значение. В современных условиях понимание и адекватная интерпретация многих процессов, ф происходящих в молодежной среде, вне рискологического контекста не представляется возможным. Риск является важнейшей характеристикой образа жизни молодежи, определяет особенности ее поведения, взаимодействия со сверстниками и с представителями других поколений, лежит в основе наиболее актуальных специфически молодежных проблем.

Исследования этих проблем, осуществляемые как отечественными, так и западными социологами, позволили раскрыть причины многих явлений, происходящих в различных группах молодежи. Современная социология молодежи в последнее десятилетие обогатилась теоретическими разработками, раскрывающими особенности положения этих групп в условиях социальной нестабильности и кризиса. Вместе с тем, в научном сообществе все чаще раздаются голоса в пользу целостного подхода к исследованию молодежи, позволяющего выходить на уровень более ^ широких социальных обобщений новых процессов и явлений в ее среде, характерных для обществ риска на стадии позднего модернизма.

Поскольку в условиях продолжительного системного кризиса риск приобретает тотальный, перманентный характер, проникая в повседневную 4 жизнь все большего числа людей, то вопрос о факторах социального развития молодого поколения возникает с новой остротой. Неопределенность снижает возможности прогнозирования не только отдаленного, но и ближайшего будущего и является молодому человеку в виде целого ряда взаимозависимых социальных угроз и ситуаций риска. В этой связи актуальным в научном и практическом плане представляется изучение риска в механизме социального развития молодежи.

Рассматриваемая в более широком контексте общественного воспроизводства проблематика социального развития требует целостного подхода к исследованию молодежи, выявления всего многообразия ее связей с обществом. Проникновение в механизмы риска в процессе социального развития молодых поколений позволит всестороннее раскрыть ф его природу, глубже понять его влияние на формирование сознания и поведения молодежи, расширить представление о факторах, определяющих качественные изменения этой группы, приблизиться к решению проблемы его минимизации и локализации. Вместе с тем, такой подход открывает дополнительные возможности в исследовании конкретных проблем молодежи, в частности процессов, происходящих в различных ситуациях риска.

Таким образом, актуальность темы обусловлена недостаточной изученностью теоретико-методологических проблем риска в социальном развитии молодежи, а также необходимостью разработки научно-обоснованных подходов к его минимизации и локализации.

Обоснование проблемы исследования. Социальное развитие молодежи - целостный процесс качественных изменений ее сущностных ^ характеристик как социально-демографической группы, имеющий своей целью одновременно воспроизводство молодым поколением условий жизни и социального опыта, накопленных родительскими поколениями и качественное их изменение.

Социологические исследования, проводимые отечественными и ф зарубежными учеными в течение последнего десятилетия, обнаруживают ряд новых тенденций в изменении социальных характеристик различных групп молодежи. Исследователи обоснованно связывают их с фактором риска, характерным для современных обществ и распространяющимся на все новые сферы жизнедеятельности подрастающих поколений.

Процесс модернизации российского общества, все больше приобретающий национальные черты, продуцирует риски, не характерные для других обществ, однако оказывающие заметное влияние на образ жизни и социальный облик молодежи. Кроме того, отмечается продолжающаяся тенденция разрушения многих традиционных ценностей на фоне дискредитации общественных критериев развития. В условиях риска подобная тенденция способствует усилению стихийных, спонтанно % возникающих факторов социальных изменений в молодежной среде. Для понимания закономерностей, определяющих характер этих процессов, необходимо рассмотрение риска в системе ее сущностных свойств, как относительно самостоятельной социально-демографической группы. Молодежь не является саморазвивающейся системой.

Будучи частью общества, она включена во все многообразие его структур и отношений, которые воспроизводит и обновляет. Поскольку риск признается наиболее универсальной характеристикой современных обществ, то он становится частью условий жизнедеятельности молодого поколения и также им воспроизводится. В этих условиях в социальном развитии молодежи возникают объективные противоречия.

Во-первых, противоречия социального развития, вызванные влиянием объективной составляющей фактора риска как условия жизни молодежи. ^ Во-вторых, противоречия, обусловленные фактором риска как источника развития молодежи. В условиях социальной неопределенности риск может иметь не только негативные последствия, но и становиться значимым фактором ее социального новаторства.

В-третьих, противоречия, связанные с деятельностной природой ф риска. Направленность и темпы социального развития молодежи во многом опосредуются субъективной составляющей фактора риска, влияющей на выбор наиболее оптимальных моделей ее социального поведения.

Таким образом, проблемой диссертационного исследования являются противоречия, возникающие в социальном развитии молодежи, под влиянием фактора риска.

Степень научной разработанности проблемы. Проблематика социального развития занимает важное место в системе социологического знания. Ее научная разработка берет свое начало в трудах Г. Гегеля, О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма. Целостная научная концепция социального развития содержится в марксистском подходе, опирающемся на диалектический метод (К. Маркс, Ф. Энгельс, Г.В. Плеханов, В.И. Ленин ■ф и др.). Различные теоретические аспекты социального развития нашли применение в неомарксистских концепциях трансформации обществ (Т. Адорно, Г. Маркузе, Ю. Хабермас, Э. Гоулднер и др.), в теориях структурного функционализма (Т. Парсонс, Р. Мертон), системного подхода в социологии (Н.Луман), символического интеракционизма (Дж. Г. Мид, Г. Блумер), в социологии социальных изменений (Д. Белл, П. Штомпка), в теориях социально-классовой структуры (З.Т. Голенкова, Т.Н. Заславская, В.Н. Иванов, Л.Н. Москвичев, Г.В. Осипов, М.Н. Руткевич, В.И. Староверов, Ф.Р. Филиппов), в социально-политических теориях (Л.Н. Вдовиченко, С.В. Рогачев, Ж.Т. Тощенко), в концепции социальной сферы (В.И. Жуков, Г.И.Осадчая). Важным научным направлением явилась разработка теоретических проблем устойчивого развития социальных систем (В.К. Левашов, В.В. Локосов, Н.Н. Моисеев). * В середине 1980-х годов усилиями коллектива ученых (Е.П. Васильева,

Ю.Л. Качанов, А.В. Кинсбургский, Л.А. Коклягина, В.В. Семенова, М.Н. Топалов, М.Ф. Черныш), возглавляемого В.И. Чупровым, была сформулирована концепция социального развития молодежи, содержащая как теоретические, так и прикладные аспекты проблемы. Благодаря их трудам, теория социального развития стала составной частью предмета социологии молодежи как науки. Углубленное изучение ее различных аспектов содержится в специальных социологических теориях: социального самоопределения (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский), социально-экономического статуса (Г.Т. Журавлев), социализации (А.И. Ковалева, А.А. Щегорцов), тезаурологического подхода (В.А. Луков), культурологических концепций (В.Ф. Левичева, А.Л. Маршак, В.К. Сергеев, А.И. Шендрик), социально-профессиональной мобильности (Д.Л. Константиновский, Г.А. Чередниченко, В.Н. Шубкин), социологии детства (С.Н. Щеглова), гражданских идентификаций (Е.А. Гришина, А.А. Козлов), образовательных стратегий (В.И. Добрынина, Т.В. Ковалева, Т.И. Кухтевич, Т.Э. Петрова) инновационного потенциала (О.В. Афанасьева, Б.К. Лисин).

По мере разработки проблематики социального развития, росло понимание, что динамика современных обществ и отдельных социальных групп не может быть адекватно интерпретирована методами классической социологии. Изменившиеся представления об обществе все больше привлекают внимание социологов к проблемам риска. У истоков современной рискологии стояли У. Бек, Э. Гидденс, М. Дуглас, С. Лаш, Н. Луман. В их трудах содержится теоретическая разработка риска, рассмотрен его междисциплинарный характер, обоснованы важнейшие направления его научного исследования.

Неопределенность новой реальности, нестабильность социальных процессов, проникновение риска во все сферы жизнедеятельности обществ предопределили появление таких новых отраслей социологического знания, как «социология нестабильности» и «социология риска». Теоретическое обоснование социального риска, как предмета этих дисциплин представлено в работах А.П. Альгина, Е.М. Бабосова, А.В. Мозговой, С.М. Никитина, Н.Л. Смакотиной, К.А Феофанова, О.Н. Яницкого. Исследование рискологических проблем в современной отечественной социологии осуществляется преимущественно по следующим направлениям: социально-экономические риски (И.Я. Богданов, Б.Н. Порфирьев), технологические и экологические риски (Кузьмина А.А., А.И. Муравых, Л.А. Федоров), проблемы социальной неопределенности и нестабильности (А.Д. Урсул, A.M. Бекарев), проблемы социальной безопасности (В.Н. Кузнецов, Р.Г. Яновский), информационные риски (Т.П. Воронина, Е.Ю. Митрохина, И.Б. Новик), риски в образовании (Е.С. Баразгова, О.В. Козловская).

В последнее десятилетие проблемы риска стали изучаться в молодежной среде. Исследовались риски, связанные с возрастной дискриминацией молодежи (М. Янг, Т. Шуллер), социальным неравенством (JI. Махачек, С. Ковачева, Р. Уайт, Дж. Уин), социальным исключением (П. Аллат, Дж. Байнер), самореализацией и социальной мобильностью (Д.Н. Аштон, Б. Коллс, Р. Макдональд, У. Нэйгел, Э. Ферлонг, К.Эванс, К. Уоллас, Д. Филд J1. Чизолм).

Однако, несмотря на достаточно широкий спектр разрабатываемых проблем отсутствует целостная концепция риска в жизнедеятельности молодежи. Для этого необходимы новые социологические подходы, направленные на изучение риска как фактора жизнедеятельности этой социальной группы во всем многообразии ее связей с обществом, т.е. в процессе ее развития.

Объект исследования: процесс социального развития молодежи в современной России.

Предмет исследования: риск как фактор изменения направленности и динамики социального развития молодежи.

Цель исследования заключается в разработке концептуальных основ и системы показателей социологического изучения риска как фактора социального развития молодежи, обоснование тенденций его эскалации и путей локализации для формирования гибкой молодежной политики.

В соответствии с указанной целью поставлены следующие исследовательские задачи:

- теоретически обосновать концепцию риска как фактора социального развития молодежи;

-разработать систему показателей и методы количественной оценки влияния риска на направленность и динамику социального развития;

- определить роль риска в системе сущностных свойств молодежи как социальной группы;

- изучить риск как источник развития;

-раскрыть характер противоречий социального развития молодежи в условиях социальной неопределенности и риска;

- выявить влияние объективных и субъективных составляющих факторов риска в социальном развитии молодежи;

- проанализировать тенденции эскалации и определить пути локализации риска в молодежной среде;

Гипотеза исследования. Можно предположить, что роль и функции объективной и субъективной составляющих фактора риска в механизме социального развития молодежи различны, что определяет разнонаправленный характер развития.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют: диалектический подход к анализу социального развития молодежи как сложной целостной структуры, осмысливаемой в ее взаимосвязях с обществом; философские и общесоциологические принципы исследования -развития и всеобщей связи, диалектического единства анализа и синтеза, объективности, системности, историзма, детерминизма; методология современной рискологии.

Теоретической базой настоящей работы послужили труды ранее названных отечественных и зарубежных ученых, заложивших фундаментальные основы общесоциологических теорий развития, современных рискологических концепций и социологии молодежи. При разработке концептуальных подходов к исследованию риска в социальном и развитии молодежи автор опирается на следующие идеи: выделение в общественном производстве его диалектически взаимосвязанных сторон -производства жизненных средств и жизненных сил (К. Маркс), сущности молодежи как изначального продукта воспроизводства социальной структуры (С.Н. Иконникова, В.Т. Лисовский, В.И. Чупров), социального развития как смены поколений (И.С. Кон), методологии социологического исследования риска (У. Бек, Э. Гидденс, Н.Л. Смакотина, О.Н. Яницкий), сущности социальной неопределенности (А.Д. Урсул).

Эмпирической базой исследования послужили материалы Всероссийского социологического мониторинга «Социальное развитие молодежи» (1990-2002 гг.), проведенного Центром социологии молодежи ИСПИ РАН под руководством В.И.Чупрова, при участии автора. Исследования проводились в 12 регионах РФ. Выборка молодежи в возрасте 15-29 лет составила в 1990 г. - 10412 чел.; в 1994 г. - 2612 чел.; в 1997 г. -2500 чел.; в 1999 г. - 2004 чел.; в 2002 Г.-2012 чел. Кроме того, использовались данные государственной ведомственной статистики, вторичный анализ результатов социологических исследований, содержащихся в Докладе департамента по молодежной политике Правительству РФ «Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы».

Научная новизна диссертационного исследования определяется, прежде всего, самим концептуальным подходом к изучению молодежи, основанным на единстве конкретно-социологического и рискологического анализа проблемы социального развития этой общественной группы. Научная разработка такого подхода опирается на теорию развития, основные положения которой существенно модифицируются с учетом условий социальной неопределенности и фактора риска.

В соответствии с этим в работе получены следующие результаты, имеющие научную новизну:

- разработаны социологические механизмы изменения сущностных характеристик молодежи в процессе становления ее субъектности в общественном воспроизводстве в условиях социальной неопределенности и риска. Сформулированы новые подходы к социальной интеграции молодежи в социальную структуру нестабильного общества, изучен механизм социальной транзиции в процессе становления социальной зрелости молодого поколения;

- осуществлена типология противоречий социального развития молодежи как факторов риска в модернизируемом обществе. Получена количественная оценка динамики изменений основного противоречия, возникающего между диалектически противоположными сторонами общественного производства, являющегося источником социального развития молодежи;

- уточнены исходные понятия «социальная неопределенность», «социальный риск», «общество риска», «социальная интеграция», «социальная транзиция» как ключевые в предметной области исследования применительно к проблеме развития молодежи;

- раскрыто содержание риска как сущностного свойства молодежи;

- определено место риска в диспозиционной структуре личности;

- обоснованы социальные детерминанты риска как источника социального развития молодежи; выявлены альтернативные модели социального развития -интеграционная и социального исключения; выявлена противоположная направленность влияния на процесс развития объективной и субъективной составляющих факторов риска;

- обоснованы тенденции эскалации и факторы воспроизводства риска в социальном развитии молодежи, определены пути его локализации.

Положения, выносимые на защиту.

1. Опираясь на существующий в социологии подход к социальному развитию с точки зрения роли и места молодежи в общественном воспроизводстве, диссертант считает, что в условиях риска этот процесс приобретает свои особенности. Он больше подвержен неопределенности, что влияет на обострение противоречий и возникновение новых ситуаций ф риска, как в молодежной среде, так и в обществе.

2. Традиционное рассмотрение механизма социального развития посредством «включения» молодежи в социальную структуру, представляется недостаточным. Авторский подход заключается в рассмотрении этого процесса во взаимосвязи с процессами «социальной интеграции» и «социальной транзиции».

3. В процессе развития молодежи, в основе которого лежит становление субъектности молодежи во всех сферах общественного воспроизводства, возникает основное противоречие - между становлением молодежи как субъекта производства условий жизни, с одной стороны, и как субъекта производства духовных и физических сил - с другой. Сравнение суммарных индексов развития молодежи как субъекта духовного производства и субъекта производства материальных условий жизни показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. Это указывает на источник развития молодежи как социальной группы в данный период, который видится в сокращении образовавшегося разрыва, преимущественно в направлении ее духовного развития.

4. Все многообразие объективных и субъективных препятствий, возникающих в процессе развития молодежи, сводится к трем типам: связанные с неравенством социального статуса, характером взаимодействия с социальными институтами и социокультурными особенностями молодых людей. Они и выступают в качестве оснований специфически молодежных конфликтов, конкретизирующих основное противоречие, лежащее в основе

Ф социального развития молодежи в условиях риска.

5. Понятия «социальная неопределенность», «социальный риск» и «общество риска» концептуально взаимосвязаны с социальной нестабильностью. «Социальная неопределенность» трактуется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей нестабильностью социальной реальности. Нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию.

Принципиальными моментами в уточнении понятия «риск» являются: во-первых, то обстоятельство, что рискованная деятельность происходит не в условиях неопределенности, а в процессе перехода от неопределенности к определенности или наоборот. Во-вторых, выбор появляется при оценке вероятности достижения результата, а не наоборот. В-третьих, вводится нравственный критерий достижения результата.

6. Риск является одним из сущностных свойств молодежи. Будучи социально обусловленным, он возникает: во-первых, в связи с переходным состоянием молодости как фазы жизненного пути и реализуется в процессе инновационной деятельности молодых людей; во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением процесса передачи социального опыта между поколениями; в-третьих, в силу кардинальных изменений механизма социального взросления, связанных с ростом продолжительности социальной транзиции.

7. Риск как сущностная характеристика молодежи проявляется не только на социально-групповом уровне, но и индивидуально-личностном. Отражая на каждом уровне диспозиционной структуры ее горизонтальный срез, образуемый двумя крайними аттитюдами - безопасности и опасности, риск выполняет функцию меры между опасностью и безопасностью как состояниями социального субъекта и тем самым регулирует индивидуальное поведение. В зависимости от степени риска изменяется положение индивида на шкале между этими экстремальными состояниями. Поэтому, реализуясь на уровне установок, риск направляет поведение на достижение стабильности или изменения. При этом. деятельностная форма риска, как следствие реализации атгитюда проявляется на каждом уровне диспозиционной структуры соответственно в стереотипной, стереотипно-личностной, и активно-личностной форме.

8. Изучение молодежи как развивающегося субъекта актуализирует проблему риска как источника развития. Автор исходит из того, что в этом своем качестве риск раскрывается как мера противоречия: во-первых, в диспозиционной структуре личности; во-вторых, между формами существования самого риска - объективной и субъективной; в-третьих, между способами его рационализации.

9. Использование различных способов рационализации риска лежит в основе формирования альтернативных моделей развития - интеграционной и социального исключения.

10. Противоречие между объективной (средовой) и субъективной (деятельностной) формами риска проявляется в разнонаправленном характере развития молодежи. Субъективная составляющая риска, включающая инновационные риски, в целом положительно влияет на процесс развития, хотя в ее структуре сохраняются разрушительные тенденции, деформирующие развитие. Объективная составляющая риска является детерминантой преимущественно отрицательной направленности развития.

Научно-практическая значимость работы состоит в обосновании научной перспективы данного исследовательского направления. Методологический подход, реализованный в диссертации, теоретическая разработка проблемы риска позволили расширить сложившиеся представления о социальной сущности молодежи, глубже понять механизмы ее социального развития, что способствует более фундаментальному исследованию рискологической и молодежной проблематики. Разработка системы показателей социального развития молодежи в условиях риска и методических подходов к их количественной оценке раскрывает новые возможности в социологическом изучении молодежных проблем, расширяет методическую базу социальной статистики. В научный оборот вводятся представительные эмпирические данные. Теоретические положения и выводы диссертационного исследования могут служить основанием для разработки новых направлений государственной молодежной политики в современных условиях.

Апробация работы. Основное содержание диссертационного исследования изложено в более 50 публикациях автора, изданных в России и за рубежом, в том числе в четырех монографиях:

1. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. Москва: Социум. 1998. 8;5 п.л.

2. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. Москва: РИЦ ИСГТИ РАН, 2000. 7, 25 п.л., в соавт.

3. Молодежь в обществе риска. Москва: Наука, 2001. 14,5 п.л., в соавт.

4. Проблема риска в социологии молодежи. М.: Социум. 2003. 18 п.л. Отдельные результаты диссертационного исследования докладывались автором на: ХШ и XIV Всемирных социологических Конгрессах (Билефельд, Германия, 1994; Монреаль, Канада, 1998); Первом Всероссийском Социологическом Конгрессе (С-Петербург, 2000); V и VII Симпозиумах исследователей молодежных проблем северных стран (Тёнсберг, Норвегия, 1996 и Хельсинки, Финляндия, 2000); международных научно-практических конференциях: «Реформы в России: модели и прогнозы» (Ростов-на-Дону, 1995); «Этничность и национализм» (Престон, Великобритания, 1995); «Унификация и маргинализация молодежи» (Хельсинки, Финляндия, 1996); «Диалог поколений» (Москва, 1997); «Будущее России: новейшие социологические подходы (Москва, 1997); «Модернизация российского общества: опыт и перспективы» (Москва, 1997); IV Всемирный Русский народный собор (Москва, 1997); «Человек и общество: тенденции социальных изменений» (С.-Петербург, 1997);

Российско-германском семинаре «Молодежь и социальные изменения» (Москва, 1999); «Молодежь и занятость в Североамериканских и Европейских городах» (Леон, Франция, 1999); Международном консультативном семинаре, организованным Молодежным Директоратом Совета Европы (Венгрия, Будапешт, 1999); «Предупреждение детской и молодежной преступности: основные проблемы и международный опыт» (Лейпциг, Германия, 1999); «Социокультурные изменения в российском обществе в 90-е годы» (Москва, 2000); «История и гражданское образование» (Варна, Болгария, 2000); Летняя школа социологов Комитета по социологии молодежи Международной социологической ассоциации (Грэмстаун, ЮАР, 2000); «Молодежь на пороге третьего тысячелетия» (Петрозаводск, 2000); «Славянский мир в эпоху системной трансформации» (Москва, 2001); «Гражданственность интеллигенции: пути формирования в кризисном обществе» (Харьков, 2001); «Социально-политическое развитие и молодежь» (Тула, 2001); «Молодежь. Студенчество. Университет» (Великий Новгород, 2002); «Образование и молодежная политика в современной России» (С.-Петербург, 2002); «Образование как фактор социальной дифференциации и мобильности» (Москва, 2002); «Социальная политика: критерии и приоритеты» (Москва, 2002); «Инновационное образование: состояние, вызовы, перспективы» (Москва, 2003).

Исследовательские разработки диссертанта положены в основу читаемых авторских курсов «Социальная ювенология», «Социология молодежи», «Социология социальной сферы», «Социальный менеджмент».

Структура работы состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Зубок, Юлия Альбертовна

Эти выводы конкретизируются в результате анализа доверия со стороны молодежи действующим в стране институтам власти и общественным структурам (таблица 23).

Заключение

Проведенное исследование подтвердило, что фактор риска лежит в основе многих социальных проблем молодежи в целом и отдельных ее групп. Как общая характеристика современности риск проникает в механизм их социального развития, детерминируя направленность и интенсивность количественных и качественных изменений.

Проблематика риска в последние годы все больше привлекает внимание отечественных и западных социологов. На основе исследований социальной неопределенности и риска в молодежной среде были сформулированы важные выводы о нелинейности транзиции4- молодого поколения, о неопределенности и непредсказуемости процессов самореализации молодежи и ее интеграции в общественные структуры, об утрате социальной опоры в виде традиционных ценностно-нормативных структур и ролевых моделей и, что особенно важно для данной социально-демографической группы - о повышении роли индивидуальных факторов ее самореализации на фоне деформации социальных защитных механизмов. Однако более углубленное изучение данных проблем упирается в неразработанность целостной концепции риска.

Реализация такой задачи становится возможной при рассмотрении молодежи во всем многообразии ее связей с обществом, т.е. в развитии. Поэтому в основу теоретической разработки диссертационной концепции был положен воспроизводственный подход, позволяющий осуществить целостное исследование риска как фактора развития этой социальной группы.

Вместе с тем, как многосложное социальное и отчасти социально-психологическое явление риск не одинаково проявляется в развитии отдельных социальных групп. Во-первых, в связи с сущностью самого понятия риск и ценностного отношения к нему со стороны представителей разных социальных групп; во-вторых, в силу социально-психологических особенностей различных категорий молодых людей, их неодинаковой склонности к принятию, или элиминированию риска на уровне установок; в-третьих, вследствие сложной внутренней структуры риска как явления, в котором выделяется не только объективный, т.е. средовой аспект, но и субъективный, иначе говоря, деятельностный, имеющий свою специфику в разных группах молодежи.

В условиях неопределенности риск выступает фактором изменений в социальных позициях и сознании молодежи в целом, но в каждом случае его влияние проявляется не одинаково. Разрабатываемый концептуальный подход раскрывает возможности не только целостного изучения фактора риска во взаимодействии молодежи и общества, но и различных его аспектов, проявляющихся в конкретных молодежных проблемах.

В соответствии с этим подходом молодежь, наследуя передаваемый ей совокупный социальный опыт, обновляя его с учетом изменившихся условий и транслируя следующим поколениям интегрируется в общество, обеспечивая его целостность и совершенствование на основе собственного инновационного потенциала. Тем самым происходит взаимообусловленное развитие общества и молодежи как его части, а в социологическом плане раскрывается социальная сущность молодежи как группы. При этом функционирование и развитие молодежи в процессе интеграции в общественные структуры отражает ее становление в качестве субъекта производства жизненных средств (условий жизни) и жизненных сил (духовных и физических). Критерием становления субъектности выступает уровень ее социальной зрелости.

Разработке концепции исследования риска как детерминанты социального развития молодежи способствовало углубление существующих теоретических подходов к социологическому исследованию социальной интеграции и становлению социальной зрелости. В диссертации это нашло отражение в разработке интеграционного механизма в социальном развитии и в социологической верификации социальной зрелости как основного критерия развития молодежи. Представляя собой процесс транзиции, т.е. определенную последовательность социально-статусных переходов молодежи в форме восходящей или нисходящей мобильности, становление социальной зрелости под влиянием риска имеет свои особенности. Они определяются существенными изменениями, которые в условиях социальной неопределенности претерпевает сам механизм взаимодействия молодежи и общества.

Прежде данный механизм в социологии молодежи рассматривался преимущественно на теоретическом уровне. Изучение его динамических характеристик вызывало затруднения в связи с недостаточной разработанностью проблемы измерения в социальном развитии. Поэтому в диссертации содержится разработка системы показателей и методических подходов к количественной оценке направленности и динамики социального развития молодежи. Полученные при этом индексы отклонений и развития позволили достаточно точно определить и наглядно продемонстрировать степень изменений в среде молодежи по отдельным показателям, получить суммарные оценки развития по группе показателей, количественно измерить динамические характеристики развития, осуществить их сравнительный анализ, выявить направленность социальных изменений под влиянием риска.

Как показал анализ представительных социологических исследований, проведенных в рамках общероссийского мониторинга (1990-2002 гг.), общественные условия формирования молодежи, связанные со структурными изменениями в российском обществе, с неопределенностью социально-экономических, политических и иных процессов на социетальном уровне делают становление молодежи в высшей степени противоречивым. Главными здесь выступают институциональные противоречия, вызванные дисфункциями социальных институтов, препятствующими социальному развитию молодежи. Институциональные противоречия в основе своей усиливают и два других вида противоречий в молодежной среде, а именно, социально-статусные и социокультурные. щ Иными словами, нарушения основных функций социальных институтов, нашедшие отражение в их персонализации, аномии, консерватизме и ретреатизме трансформируются в непреодолимые препятствия самореализации и развитию молодежи. На этой основе формируются источники конфликтов между молодежью и обществом, которые в российском обществе напрямую связаны с явлениями системного кризиса. Отмеченные противоречия, по-существу, конкретизируют основное противоречие в развитии молодежи. Оно заключается в разрыве между двумя сторонами общественного производства, становящимся субъектом которого является молодежь - производством материальных условий жизни и производством духовных и физических сил человека.

Как показал анализ результатов исследований, развитие молодежи в процессе становления ее в качестве субъекта этих сторон общественного производства не является гармоничным. Сравнение суммарных индексов развития показывает, что темпы духовного развития молодежи значительно отстают от темпов ее развития в материальном производстве. На этой основе можно судить о характере деформаций в ее социальном развитии и необходимых мерах социального регулирования в рамках государственной молодежной политики.

В результате анализа было установлено, что значимым фактором развития молодежи оказывается состояние неопределенности, характерное для российского общества, способствующее возникновению риска в молодежной среде. Поэтому разработка теоретической концепции фактора риска в социальном развитии связана с необходимостью рассмотрения его в более широком контексте - как самостоятельной проблемы социологии # молодежи. На основе анализа существующих в современной рискологии теоретических подходов применительно к молодежной проблематике в диссертации уточняются такие ключевые понятия, как «социальная неопределенность», «риск», «общество риска».

Понятие «социальная неопределенность», в качестве рабочего определения, концептуализируется как невозможность адекватной рефлексии социальных субъектов в связи с нарастающей нестабильностью социальной реальности. Нестабильность в данном контексте выступает не в качестве синонима неопределенности, а как ее важнейшая характеристика, получающая наиболее адекватную эмпирическую верификацию. Такой подход к социальной неопределенности в большей мере отражает состояние, характерное для молодежной среды.

В определении риска выделяется не только специфическая характеристика условий жизнедеятельности социальных субъектов в состоянии перехода от ситуации неопределенности к ситуации определенности (или наоборот), но и сама деятельность в данных условиях. Он возникает в жизни молодого человека, во-первых, как часть процесса перехода сначала от определенности, создаваемой для него родителями, к неопределенности самостоятельной жизни, а затем, от неопределенности маргинального социально-экономического положения к более определенной позиции социально зрелого субъекта общественных отношений. Во-вторых, под влиянием нового этапа социокультурной эволюции, связанной с изменением способа передачи опыта между поколениями. В-третьих, в современных обществах и, тем более в российском обществе этот процесс рискован и в силу большей, чем прежде неопределенности, пролонгации транзиции и новых вызовов времени, требующих от молодежи инновационных решений. Поэтому, риск воплощает способность молодежи к социальному творчеству и социальной активности, посредством которых реализуются личные амбиции молодых людей, а в общественном плане # осуществляется инновационная функция молодежи как социальной группы и расширенное воспроизводство общества.

Хотя, в развитии молодежи, бесспорно, присутствуют как направленные, так и стихийные элементы, в целом молодежь не является саморазвивающейся системой. Оставаясь частью общества, она включается в его структуры, как минимум, воспроизводя существующую систему отношений, а, значит, находится под их влиянием. Поскольку риск вполне обоснованно считается имманентной характеристикой современности, то он неизбежно воспроизводится молодежью как часть условий ее жизнедеятельности, оказывая влияние на изменения в ее среде. В этом смысле риск выступает внешним фактором, детерминирующим развитие данной социально-демографической группы.

Но развитие, как известно, лишь отчасти обусловлено внешними детерминантами. Не менее важную роль в нем играют и внутренние факторы, к которым с полным основанием относятся побудительно-мотивационные сущностные силы самого молодого человека и формы его социальной активности. В значительной степени успешность процесса становления социальной зрелости молодежи определяется интернализацией в структуру ее мотивации соответствующих стремлений и амбиций, готовность к самостоятельному принятию решений и социальному новаторству. А они, как было показано, сопряжены с риском. Поэтому предметом диссертационного исследования стало воздействие на становление субъектности молодежи факторов средового и деятельностного риска.

Средовой фактор лежит в основе формирования обществ риска на стадии позднего модернизма. При всех различиях социокультурного контекста, обусловленного историческими особенностями формирования различных обществ риска, причина их появления заключается в эскалации неопределенности и риска.

В обществах, испытывающих продолжительные общественные потрясения, неопределенность и риск непосредственно связаны с нестабильностью и кризисом. Углубление кризиса и превращение его в перманентный процесс при очевидной невозможности или неспособности найти приемлемый выход из него, приводит к эскалации неопределенности и постоянному расширенному воспроизводству риска. Нестабильность и доминанта случайных факторов, возникающие вследствие кризисных явлений, препятствуют адекватной оценке происходящего и прогнозированию молодежью перспектив собственной жизни, т.е. рефлексию. В этих условиях риск приобретает системный характер, затрагивая фундаментальные механизмы общественного воспроизводства, когда производство жизненных средств (условий жизни), физических и духовных сил человека приобретает преимущественно случайный, вероятностный характер, вытесняясь производством самого риска. Данное определение общества риска позволило выделить сущностные черты, отличающие его от кризисного общества, а также более предметно рассмотреть его как системный фактор развития молодежи.

Таким образом, риск одновременно является и сущностным свойством молодежи, и внутренним фактором ее развития. Данное обстоятельство указывает на особую чувствительность социального развития молодежи к фактору риска.

Риск как сущностная характеристика молодежи проявляется не только на социально-групповом уровне, но и индивидуально-личностном. В этой связи несомненный научный интерес связан с его рассмотрением в диспозиционной структуре личности молодого человека. Суть авторского подхода состоит в следующем. Приобретая на каждом уровне диспозиционной структуры горизонтальный срез, образуемый двумя крайними аттитюдами - безопасности и опасности, риск выполняет функцию меры, регулирующей индивидуальное поведение. Реализуясь на уровне установок, оно направлено на достижение стабильности или изменения. В зависимости от степени риска изменяется положение индивида на шкале между этими экстремальными состояниями.

Однако деятельностная форма риска, как следствие реализации аттитюда, по-разному проявляется на каждом уровне диспозиционной ^ структуры. Если на первом уровне вопрос соотношения опасности и безопасности решается инстинктивно, в стереотипной форме поведения, на втором - формируется осознанное отношение к обеим крайностям в стереотипно-личностной форме, то на третьем - в решение вопроса опасности/безопасности включаются ценности и тогда поведение приобретает активно-личностную форму. Тем самым раскрывается влияние деятельностного фактора риска на развитие молодежи.

Одна из причин распространенного в отечественной и зарубежной социологии одностороннего взгляда на риск как на источник угроз, преимущественно негативно влияющий на человека, во многом видится в недостаточной изученности связи риска с противоречием и конфликтом. Между тем, в этой связи коренится механизм риска как источника развития.

ГШ В основе главного противоречия по существу лежит несоответствие между внутренними и внешними условиями развития молодежи, т.е. между социальными стремлениями молодых людей и социальными условиями, определяющими возможности их удовлетворения в обеих сферах общественного производства. Как показано в диссертации, формы проявления подобного несоответствия в условиях риска могут варьироваться (противоречие между стремлением к безопасности и к повышенной степени риска в социальной среде, или между ориентацией на изменения, связанные с риском, и рутиной институциональной практики), но всегда отражают, во-первых, столкновение адаптивных и неадаптивных тенденций в функционировании и развитии молодежи и, во-вторых, меру возможности самореализации различных категорий молодежи.

Результативность факторного воздействия риска на процесс • социального развития во многом определяется степенью совпадения направленности действия внешнего и внутреннего риска, т.е. средового и деятельностного, иначе говоря, степенью востребованности инновационного потенциала молодежи со стороны общества и оптимизации возможностей самореализации различных категорий молодежи. Эмпирическим путем было установлено, что субъективная составляющая риска, включающая ориентацию и предрасположенность к риску, в том числе инновационному, в целом положительно влияет на процесс развития, благодаря возникающему синергетическому эффекту.

Объективная составляющая риска, связанная с внешней неопределенностью, детерминирует преимущественно отрицательную направленность развития и негативных тенденций в интеграционном поведении молодежи. Тем самым подтверждается основная гипотеза диссертационного исследования и получает обоснование вывод о том, что условия жизни, связанные с неопределенностью и риском в целом препятствуют самореализации молодежи и становлению ее социальной субъектности. Не одинаково проявляясь в материальном и духовном производстве, объективная составляющая риска деформирует процесс социального развития молодежи, усиливая разрыв между противоположными сторонами основного противоречия.

Вместе с тем, направленность и интенсивность социального развития молодежи зависит и от способа рационализации риска. Две возможные формы рационализации фактически соответствуют альтернативным моделям социального развития молодежи как группы.

Первая модель развития реализуется при условии локализации риска в пределах определенных социальных групп (так называемых групп «профессионального» или «стилевого» риска), индивидуализации риска (сведения причин его возникновения к ситуативным), редукции и минимизации риска посредством снижения общего уровня нестабильности, социальной неопределенности и непредсказуемости в процессе становления социальной субъектности молодых людей. Она способствует их успешной интеграции в общественно значимые структуры и отношения. При этом имеет место восходящая социальная мобильность молодежи, достижение устойчивых социальных позиций и формирование идентификационных связей с обществом.

Следует отметить, что подобные тенденции локализации риска были отмечены в среде российской молодежи. Это нашло отражение в заметном снижении доли молодых людей, оценивающих свою жизнь как рискованную, а среди большинства молодых людей, живущих в условиях повышенного риска, он имеет преимущественно индивидуальные причины и локализуется в индивидуальных или групповых формах.

Во второй модели, реализуемой в условиях повышения порога неопределённости и наслоения кризисных ситуаций и ситуаций риска, как правило, происходит не сужение, а расширение границ риска. Неизбежное в этих условиях усиление конфликтов между молодежью и обществом нарушает общественные связи и отношения, усиливает дифференциацию, повышает вероятность социального исключения различных групп молодежи в форме их дискриминации, отчуждения и маргинализации. В зоне вынужденного и часто немотивированного риска, продуцирующего социальное исключение, оказывается все большее число молодежи, чье положение прежде нельзя было назвать уязвимым в его обычном понимании ни с точки зрения индивидуально-психологических, ни социальных характеристик.

В российском обществе наиболее интенсивная эскалация риска происходит в трех направлениях: в направлении отрицательного демографического воспроизводства (социально-репродуктивный риск); демодернизации общества (риск в социально-структурных изменениях); дезинтеграции общества (риск социального исключения). Причем в основе его воспроизводства лежит преимущественно эскалация противоречия внутренних и внешних факторов развития молодежи как субъективных и # объективных составляющих риска. Иначе говоря, новые структуры потребностей, интересов, ценностей, стремлений молодежи входят в противоречие с условиями социальной неопределенности и незащищенности. Возникающие и нереализованные противоречия продолжают тормозить развитие различных групп в составе молодежи.

Определение тенденций эскалации, а также основных путей локализации риска, направленных на сужение его границ, на тенденцию его индивидуализации, на снижение порога неопределённости, на социальное страхование неуспеха, сможет найти практическое применение при разработке новых концептуальных подходов к государственной молодежной политике.

Таким образом, цель и задачи, поставленные в диссертации, реализованы. Подтверждена и гипотеза исследования, состоящая в разнонаправленном влиянии субъективного и объективного риска на социальное развитие молодежи.

В этой связи перспективными представляются дальнейшие разработки прогнозных моделей российского общества риска как теоретической основы концепции национальной безопасности, тенденций социального развития молодежи как фактора воспроизводства риска и одного из условий устойчивого развития общества, особенностей развития различных социальных групп молодежи в условиях риска.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Зубок, Юлия Альбертовна, 2003 год

1. Альгин А. П. Риск и его роль в общественной жизни. М., 1989.

2. Асмолов А.Г. Психология личности. М., 1990.

3. Бабосов Е. М. Социология управления. Мн., 2000.

4. Безопасность России. Правовые, социально-экономические и научно-технические аспекты. Словарь терминов и определений. Изд-е 2-е, доп. М., 1999.

5. Бекарев А.А. Социология нестабильности //Бюллетень Академии гуманитарных наук. Н. Новгород, 1997. №4.

6. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999.

7. Бек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М., 2000.

8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания: Пер. с англ. М., 1995.

9. Варшавский В.И., Поспелов Д.А. Оркестр играет без дирижера. Размышления об эволюции некоторых технических систем и управления ими. М., 1984.

10. Вдовиченко Л.Н. и др. Идея 150. М., 1997.

11. Вишневский Ю.Р., Шапко В.Т. Социология молодежи. Изд. 2, доп. Екатеринбург, 1997.

12. Вишневский Ю. Р., Ковалева А. И., Луков В. А., Ручкин Б. А., Шапко В. Г. Практикум по социологии молодёжи. М., 2000.

13. Волков Ю.Г., Добренькое В.И. Социология молодежи. Ростов-на Дону, 2002.

14. Выготский Л. С. Собр. Соч.: в 6 т. М., 1984.

15. Гейзенберг В. Физика и философия: Часть и целое. М., 1990.

16. Гидденс Э. Элементы теории структурации// Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Учебное пособие. Новосибирск, 1995.

17. Готт В., Урсул А. Определенность и неопределенность как категории научного познания. Кишинев, 1971.

18. Гришина Е. А. Российская молодёжь: проблемы гражданской идентичности. М., 1999.

19. Демографический ежегодник России: Стат. сб./ Госкомстат России. М.: 2000, 2001.

20. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1990.

21. Елъчанинов М.С. Модернизация России: синергетические аспекты. Автореф. дис. на соискание ученой степени к. соц. н. М., 2000.

22. Зубков В.И. Риск как предмет социологического анализа// Социс. 1999. №4.

23. Зубок Ю.А. Социальная интеграция молодежи в условиях нестабильного общества. М.: Социум, 1998.

24. Зубок Ю.А. Исключение в исследовании проблем молодежи// Социс. 1998. №8.

25. Иванов Д.В. Императив виртуализации: Современные теории общественных изменений/ Предисл. А.О.Бороноева. СПб., 2002.

26. Иванов £.Н., Сергеев В.К., Худяков С.И. Москва и москвичи. Актуальные проблемы социокультурной сферы. М., 2003.

27. Ильинский И. М. Образовательная революция. М., 2002.

28. Ковалева А.И. Социальная идентичность молодежи// Молодой человек в условиях кризиса. М. С-Петербург, 1994.

29. Ковалёва А.И. Социализация личности: норма и отклонение. М.,1996.

30. Ковалева А.И, Луков В.А. Социология молодежи: Теоретические вопросы. М., 1999.

31. Ковалева Т.В., Степанова O.K. Подростки смутного времени// Социс.1997. №8.

32. Коган JI.H., Сесюнина И.Б. Духовное воспроизводство: методологические и социологические проблемы. Томск, 1986.

33. Когда наступает время выбора. (Устремления молодежи и первые шаги после окогчания учебных заведений)/ Отв. Ред. Г. А. Чередниченко. СПб., 2001.

34. Козлов А.А. Молодые патриоты и граждане новой России. СПб, ОМ-Экспресс, 1999.

35. Константиновский Д.Л., Шубкин В.Н. Переход от образования к труду: явные и скрытые конфликты// Образование в социокультурном воспроизводстве: механизмы и конфликты. М., 1994.

36. Константиновский Д.Л. Динамика неравенства Российская молодежь в меняющемся обществе: ориентации и пути в сфере образования (от 1960-х годов к 2000-му). М., 1999.

37. Кон И.С. Социологическая психология. М. Воронеж, 1999.

38. Краткий словарь по социологии / Под общ. Ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина. М., 1988.

39. Кузнецов В. Основы социологии культуры безопасности// Безопасность Евразии. 2001. №1.

40. Култыгин В.П. Современные зарубежные социологические тенденции. М., 2000.

41. Курдюмов С.П. Законы коэволюции социальных систем, человечества и природы // Сборник материалов научно-практической конференции. М., 2001.

42. Кюнрейтер Г. Проблемы принятия решений в условиях риска. М., 1982;

43. Левичева В.Ф. Неформальные самодеятельные объединения. Социологический очерк. М., 1989.

44. Левичева В.Ф. Молодежный Вавилон: размышления о неформальном движении. М., 1989.

45. Ленин В.И. полн. собр. Соч. Т. 26.

46. Ленин В.И. полн. собр. Соч. Т. 29.

47. Левашов В.К. Устойчивое развитие общества: парадигма модели, стратегия. М., 2000.

48. Лисовский В.Т, Лисовский А.В. В поисках идеала. Диалог поколений. Мурманск, 1994.

49. Локосов В. В. Трансформация российского общества (социологические аспекты). М., 2002.

50. Луков В.А., Ковалева А.И. Социология молодежи как учебная дисциплина в системе подготовки социального работника// Социальная работа и социология. Ч. 1. М., 1999.

51. Луков В.А. Проблема обобщающих оценок положения молодежи// Социс. №12.

52. Луман И. Понятие общества //Проблемы теоретической социологии /Отв. ред. А.О.Бороноев. СПб, 1994.

53. Манин Ю.И. "Мифологический плут по данным психологии и культуры//Природа, 1987.

54. Маркс К, Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., Т. 3.

55. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т.12.

56. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т. 13.

57. Маркс К., Энгельс Ф. Там же. Т. 25, ч. II.

58. Матуленис А. Включение молодежи в социальную структуру. Вильнюс, 1983.

59. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм (Позиция и следствие)// Вопросы философии. 1991. №3.

60. Молодежь России: социальное развитие / Под ред. В.И. Чупрова. М., 1992.

61. Муравых А. Стратегическое управление экологической безопасностью// Безопасность Евразии. 2002. №1.

62. Начало пути: поколение со средним образованием /Отв. ред. М.Х. Титма, М., Наука, 1989.

63. Никитин С.М., Феофанов К. А. Социологическая теория риска в поисках предмета// Социологические исследования. 1992. №10.

64. Новая парадигма развития России в XXI веке. Комплексное исследование проблем устойчивого развития: идеи и результаты. Изд-е 2-е. М„ 2000.

65. Ольшанский В.Б. Практическая психология для учителей. М., 1994.

66. Орлова И.Е. Производство духовное //Энциклопедический социологический словарь / Под общ. ред. Г.В. Осипова. М., 1995

67. Осипов Г.В., Покосов В.В. Социальная цена неолиберального реформирования. М., 2001.

68. Осипов Г.В., Покосов В.В. Социальная цена неолиберального реформирования. М., 2001.

69. Остроухое О.В. Риск и чрезвычайная ситуация в социальной системе. Автореф. . дис. д.соц.н. М., 2000.

70. Парсонс Т. Система современных обществ М.: Аспект Пресс, 1998.

71. Песиков Э., Фомичев М. Стратегия Компьютерное решение: Система принятия решения в маркетинге и рекламе // PRINT & PUBLISHING. 1998. №30.

72. Песиков Э.Б. Расчет и риск. Система принятия решений // PRINT & PUBLISHING. СПб, март-апрель, 1997.

73. Политическая энциклопедия. В 2-х томах. Т. 1. М., 2000.

74. Положение молодежи и реализация государственной молодежной политики в Российской Федерации: 2000-2001 годы. /Отв. ред. Э.Ш.Камалдинова, В.А. Родионов. М., 2002.

75. Пригожин А.И. Современная социология организаций. Учебник. М., 1995.

76. Пригожин И. Философия нетабильности// Вопросы философии. 1991. №6.

77. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. М., 1986.

78. Психология. Словарь/ Под общ. Ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. М., 1990.

79. Пушкарева В.Г. Диверсификация// Политическая энциклопедия. В 2-х томах. T.l. М., 2000.

80. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учеб. Пособие. М., 1996.

81. Риск в социальном пространстве/ Под ред. А.В. Мозговой. М., 2001.

82. Российская социологическая энциклопедия/ Под ред. Г.В. Осипова. М., 1998.

83. Российский статистический ежегодник: Стат. сб./ Госкомстат России. М.: 2000, 2001.

84. Россия в поисках стратегии: общество и власть. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 1999 году/ Под ред. Г.В. Осипова (рук.), В.К. Левашова, В.В. Локосова, В.В. Суходеева. М., 2000.

85. Россия: риски и опасности переходного общества/ Отв. ред. О.Н. Яницкий. М., 1998.

86. Рудашевский В.Д. Риск, конфликт и неопределенность в процессе принятия решений и их моделирование. М., 1992.

87. Руткевич М.Н. Макросоциология. Методологические очерки. М., 1995.

88. Руткевич М.Н. Социология образования и молодежи. М., 2002.

89. Симонов П.В., Ершов П.М. Темперамент. Личность. Характер. М., 1984.

90. Словарь русского языка. В 4-х томах. Изд-е 2 испр. и доп. Т.2. М., 1983.

91. Смакотина Н.Л. Основы социологии нестабильности и риска. М., 1999.

92. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

93. Современная Западная социология. Словарь. М., 1990.

94. Сорокин П. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000.

95. Социальная энциклопедия/ Редкол.: А.П. Горкин, Г.Н. Карелова, Е.Д. Катульский и др. М., 2000.

96. Социологический энциклопедический словарь/ Общ. ред. Г.В. Осипов. М„ 1995.

97. Социологический энциклопедический словарь. На рус., англ., нем., франц. и чешек, яз. / Редактор-координатор Г.В. Осипов. М., 1998.

98. Социология. Основы общей теории: Учеб. Пособие/ Г.В. Осипов, JI.H. Москвичев, А.В. Кабыща и др./Под ред. Г.В. Осипова, J1.H. Москвичева. М., 1996.

99. Спиркин А. Основы философии. М., 1988.

100. Староверов В. Трансформация социальной структуры постсоветского общества: теоретико-методологические и концептуальные посылки исследования. М.1995;

101. Титма М.Х., Коклягина JI.A., Семенова В.В. Жизненные пути одного поколения. М., 1992.

102. Топоров В.Н. Образ трикстера в енисейской традиции// Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1987.

103. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. Пер. с фр. М., 1998.

104. Управление рисками с точки зрения нелинейной динамики. Системный анализ управления риском. Алгоритм оценки и прогнозирования. Сценарный подход. М., 1998.

105. Уткин Э.А. Риск-менеджмент. М., 1998.

106. Учебный социологический словарь с английскими и испанскими эквивалентами/ Под ред. С.А. Кравченко. М., 2001.

107. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

108. Философская энциклопедия. Т.5. М., 1970. С. 286.

109. Фролов С.С. Социология организаций. М., 2001.

110. Чернина Н.В. Социальные проблемы безработных (Новосибирская область)// Социс. 1996. №11.

111. Чупров В.И. Некоторые методологические вопросы разработки концепции социального развития молодежи// Показатели социального развития молодежи. М., 1988.

112. Чупров В.И. Молодежные движения как форма проявления гражданкой инициативы// Основы политической социологии/ Под общ. ред. Ж.Т. Тощенко. М.- Н. Новгород, 1989.

113. Чупров В.И. Развитие молодежи: концептуализация понятия //Молодежь России: социальное развитие. М.: Наука, 1992.

114. Чупров В.И. Теоретические и прикладные проблемы социального развития молодежи. Автореферат дис.д. соц. н. М., 1994.

115. Чупров В.И. Социология молодежи на рубеже своего 30-летия// Социс. 1994. №6.

116. Чупров В.И. Социальное развитие молодежи. Теоретические и прикладные проблемы. М., 1994.

117. Чупров В.И., Зубок Ю.А. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. М., 2000.

118. Чупров В.И., Зубок Ю.А., Уильяме К. Молодежь в обществе риска. М., 2001.

119. Чхаршишвили Ш.Н. Некоторые спорные проблемы психологии установки. Тбилиси, 1971.

120. Шендрик А.И. Духовная культура советской молодежи: сущность, состояние, пути развития. М., 1990.

121. Шшомпка П. Социология социальных изменений. Пер. с англ. М., 1966.

122. Щегорцов А. А. Молодежь и общество: опыт социологического анализа. М., 1997.

123. Щербина В.В. Социальные теории организации. Словарь. М., 2000.

124. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: сравнительное изучение цивилизаций. Пер. с англ. М., 1999.

125. Энциклопедический социологический словарь/ Под ред. Г. В. Осипова. М., 1995.

126. Ядов В. А. Диспозиционная концепция личности// Социальная психология / Под ред. Е.С. Кузьмина, В.Е. Семенова. Л., 1979

127. Яновский Р.Г. Глобальные изменения и социальная безопасность. М., 1999.

128. Abrams, P. and McCulloch A. Communes, sociology and society, Cambridge University Press. Cambridge, 1976.

129. Adam B. Timescapes of Modernity: The environment and invisible hazards. London, Routledge, 1998;

130. Adam В., Loon J. van. Repositioning risk; the challenge for social theory// The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. by B. Adam, U. Beck and J.van Loon. London: Sage Publications, 2000.

131. Adams J. Risk. University College London Press, London, 1994.

132. Baileau F. Les mutations de' sordonnees de la societe francaise. In lo recherche, n 232, Paris, mai 1991.

133. Battagliola F. Ausgrenzung bei fehlender qualification. Risiko fur jugendliche in Frankreich// DISKURS, 1995. No 2.

134. Bauman Z. Modernity and ambivalence. Cambrige, Polity. 1991.

135. Beck U. Politics of risk society// The politics of risk society. Jane Franklin (ed.). Polity Press, 1998.

136. Beck U. Risk society revised: theory, politics and research programs // The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. By B. Adam, U. Beck and J.V. Loon, London: Sage Publications, 2000.

137. Beck U. Risk society: towards a new modernity. Sage, London, 1992.

138. Beck U. The reinvention of politics: towards a theory of reflexive modernization // U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

139. Beck U., Beck-Gernsheim E. The normal chaos of love. Oxford: Polity, 1995.

140. Beck U., Giddens A., Lash S. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

141. Beck U., Giddens A., Lash S. Replies and critiques // Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

142. Berger P.L., Berger В., Kellner H. The homeless mind. Harmondsworth, Penguin, 1974.

143. Berto D. Destins personnels et structure de classe: Pour une critique de L antronomie politiue. P. 1977.

144. BloorM. The sociology HIV transmission. London, Sage, 1995.

145. Bradbury J. The policy implications of different concepts of risk. Science, Technology and Human Values, 14(4).

146. Chisholm L. Sensibilities and occlusions: vulnerable youth between social change and cultural context //Youth, citizenship and social change in a European context. J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

147. Colborn Т., Myers J.P. and Dumanoski D. Our stolen future: how man-made chemicals are threatening our fertility, intelligent and survival. Boston: Little Brown and Co, 1997.

148. Dean M. Sociology after society// Owen, D. (ed.). Sociology after postmodernism. London: Sage, 1997.

149. Dillon M. The politics of security. Towards a political philosophy of continental thought. London: Routledge, 1996.

150. Douglas M. Risk and blame: essays in cultural theory. London: Routledge, 1992.

151. Douglas M., Wildavsky A. Risk and culture: an essay on the selection of technological and environmental dangers. Berkeley, CA: University of California Press, 1982.

152. Douglas M. Purity and danger: an analysis of concepts of pollution and taboo. London: Routledge and Kegan Paul, 1969.

153. Douglas M. Risk acceptability according to the social science. New York: Russell Sage Foundation, 1985.

154. Douglas M. Risk as a forensic resource// Daedalus, Special issue on risk,1990, 119 (2).

155. Dryzek J. S. Toward an ecological modernity book review essay// Policy, Science, 28 (2).

156. Eisenstadt S. From generation to generation. N.Y., Free Press, 1956.

157. Ewald F. Insurance and risk, 1991.

158. Foucault M. Governmentality // Burshell, G., Gordon, C. And Miller, P. (eds.), The Foucault effect; Studies in governmentality. Hemel Hempstead: Harvester Wheatsheaf, 1991.

159. Furedi F. Culture of fear. Risk-taking and the morality of low expectations. London, New York, Cassel, 1998.

160. Furlong A., Cartmel F. Young people and social change. Individualization and risk in late modernity. Open University Press, 1997.

161. Furlong A., Evans K. Metaphors of youth transitions// Youth, citizenship and social change in a European context. J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

162. Giddens A. Modernity and self-Identity. Self and society in the late modern age. Oxford: Polity, 1991.

163. Giddens A. The consequences of modernity. Polity Press, Cambridge,1991.

164. Goldblat D. Social theory and the environment. Cambridge: Polity, 1996.

165. Heinz W.R. The transition from school to work in crisis// Journal of Adolescent Research, n 2, 1990.

166. Jallade J.-P. Recent trends in vocational education and training, European Journal of Education, n 24, 1989.

167. Kuper A., Kuper J. The social science encyclopedia. Second edition, Routledge, London and N.Y., 1999

168. Lash S. Reflexive modernization: the aesthetic dimensions. Theory, Culture & Society, 1993, Vol. 10.

169. Lash S. Reflexivity and its doubles: structure, aesthetic, community// U. Beck, A. Giddens, S. Lash. Reflexive modernization. Polity Press, 1994.

170. Lash S. Risk Culture// The risk society and beyond. Critical issues for social theory. Ed. by B. Adam, U. Beck and J.V. Loon. London: Sage Publications, 2000.

171. Lenoir R. Les excluse, un francais sur dix, Editions le Seuil, Paris, 1974.

172. Luhman N. Risk: a sociological theory. Aldine de Gruyter, New York, 1993.

173. Lupton D. Risk and sociocultural theory: new directions and perspectives. D. Lupton (ed.), Cambridge University Press, 1999.

174. Lupton D. Risk. London and New York: Routledge, 1999.

175. Marshall A. Principles of economics (9th edn.), Vol. 1, Text. London: Macmillan, 1961.

176. Masuda Y. The information society as post-industrial society. Tokio, 1980.

177. Merton R. Social theory and social structure (revised edn.). Glencoe, Free Press, 1957.

178. Midgley J. Social development. The developmental perspective in social welfare. Sage Publications, 1995.

179. Miles R. Racism after race relations. London: Routledge, 1993;

180. Miles S. Social theory in the real world. Sage Publications, 2001.

181. Myrdal G. Challenge to affluence. Random House. New York, 1963.

182. Nagel U., Wallace C. Participation and identification in risk societies: European perspectives// Youth, citizenship and social change in a European context. Ed. by J. Bynner, L. Chisholm and A. Furlong (eds.). Ashgate, 1997.

183. O'Malley P. Risk and responsibility // Barry, A., Osborne, T. And Rose, N. (eds.), Focault and political reason: liberalism, neo-liberalism and rationalities of government. University College of London Press, 1996;

184. O'Malley P. Risk, power and crime prevention // Economy and Society, 1992,21 (3).

185. Pahl, R. Friendship: the social glue of contemporary society? // Jane Franklin (ed.) The Politics of Risk Society. Polity Press, 1998.

186. Pareto V. Sociological writings. London: Pall Mall, 1966.

187. Parsons T. The social sistem. N.Y., 1951. P.204-205

188. Preteceille E., Terrail J.-P. Capitalism, consumption and needs. Oxford, 1985.

189. Ratzan S.C. (eds.) The mad cow crisis: health and the public good. London: UCL Press.

190. Rex J. and Moor R. Race community and conflict. London: Oxford University Press, 1967.

191. Risk and sociocultural theory: new directions and perspectives. Lupton D. (ed.), Cambridge University Press, 1999.

192. Ritzer G. Sociological Theory. N.Y., 1988.

193. Room G. Poverty and social exclusion: the new European agenda for policy and research// ed. by Room G. Beyond the threshold: the measurement and analysis of social exclusion. Bristol, Policy Press, 1995.

194. Royal Society. Risk: analysis, perception and management. London: Royal Society, 1992

195. Stern E.K. Crisis decision making: a cognitive institutional approach. Stockholm, 1999.

196. Toffler A. The third wave. N.Y, 1980.

197. Turner B. S. Orientalism, postmodernism and globalism. London and New York, Routledge, 1994.

198. Wildavsky A and Drake K. Theories of risk perception: who fears what and why? Daedalus, Special issue on risk, 1990.

199. Youth, the 'underclass' and social exclusion. Ed. By R. MacDonald. London and New York, 1997.

200. Wyn J. and White R. Rethinking Youth. London, Thousands Oaks, New Delhi: Sage Publications, 1997.1. ИНДЕКСЫ РАЗВИТИЯ

201. РАЗВИТИЕ МОЛОДЕЖИ КАК СУБЪЕКТА ПРОИЗВОДСТВА МАТЕРИАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ ЖИЗНИ11. Мотивация труда.

202. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

203. Труд как ценность Не представляют, как можно жить без труда, всё равно буду работать (%) 22,7 33,3 +0,06

204. Потребность в труде Не хватает интересной работы (К) 4,43 4,51 +0,02

205. Факторы личностного самоопределения в труде Мастерство и профессионализм (К) 5,94 5,99 +0,01

206. Трудолюбие (К) 5,45 5,75 +0,05

207. Предприимчивость (К) 5,39 5,64 +0,04

208. Профессионализм как статусная характеристика современного человека Знания, профессионализм (К) 6,13 6,11 -0,003

209. Значение индекса развития +0,03

210. Положение в материальном производстве

211. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

212. Занятость в материальном производстве Работают в сфере материального производства(%) 44,2 41,4 -0,01

213. Занятость в госсекторе материального производства Работают в государственном предприятии(%) 46,0 46,0 0

214. Занятость в негосударственном секторе материального производства Работают в частном, личном, акционерном предприятии(%) 38,3 47,6 +0,05

215. Уровень образования среди занятых в материальном производстве Среднее общее (%) 24,4 28,4 +0,02

216. Среднее специальное(%) 55,5 48,1 -0,03

217. Незаконченное высшее, высшее (%) 12,2 13,5 +0,006

218. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,75 4,7 0

219. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 49,8 48,8 -0,005

220. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости)(%) 29,2 31,7 +0,01

221. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 39,1 41,6 +0,01

222. Значение индекса развития +0,006

223. Положение в сфере распределения и обмена

224. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

225. Занятость в сфере распределения и обмена Работа относится к сфере распределения и обмена (%) 17,7 20,0 +0,06

226. Занятость в госсекторе сферы распределения и обмена Работают в государственном предприятии (%) 16,6 17,5 +0,005

227. Занятость в негосударственном секторе сферы распределения и обмена Работают в частном, личном, акционерном предприятии (%) 71,9 75,0 +0,01

228. Уровень образования Среднее общее (%) 14,9 22,3 +0,005

229. Среднее специальное (%) 53,7 53,1 0

230. Незаконченное высшее, высшее (%) 24,0 24,0 0

231. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,72 4,77 +0,001

232. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 35,4 22,6 -0,05

233. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости) (%) 29,7 24,5 -0,02

234. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 38,3 33,0 -0,02

235. Значение индекса развития +0,001

236. Возможности самореализации

237. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

238. Возможность найти работу Оценка возможности (К) 3,82 4,25 +0,06

239. Возможность повышения квалификации Оценка возможности (К) 4,30 4,46 +0,02

240. Возможность повышения своей заработной платы Оценка возможности (К) 3,59 3,81 +0,03

241. Возможность продвижения по службе (сделать карьеру) Оценка возможности (К) 3,32 3,40 +0,01

242. Возможность защитить свои права Оценка возможности (К) 3,92 3,56 -0,05

243. Возможность сделать свой бизнес Оценка возможности (К) 2,59 2,73 +0,03

244. Уровень безработицы Доля безработных (%) 2,3 1,1 -0,26*

245. Значение индекса развития +0,05

246. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.15. Материальное положение

247. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

248. Уровень заработной платы Рост (снижение) заработной платы по основному месту работы (%) 100 194 +0,7

249. Оценка уровня жизни Низкий едва сводят концы с концами; хватает денег только на питание(%) 45,5 39,6 -0,05*

250. Средний доходов хватает только на то, чтобы прилично питаться и одеваться(%) 43,8 46,9 +0,03

251. Высокий могут позволить себе дорогие вещи, машину; могу позволить себе все, что захочу (%) 10,6 13,4 +0,03

252. Удовлетворенность материальным положением Степень удовлетворенности (К) 2,89 3,09 +0,07

253. Жилищные условия Вместе с родителями в их квартире, доме (%) 69,0 69,0 0

254. Отдельно от родителей в собственной квартире, доме (%) 20,2 20,6 0

255. Снимают квартиру (™) 5 1 5 0 о

256. В общежитии, у родственников (%) 3,8 3,7 0

257. Значение индекса развития +0,2

258. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.16.Структура потребления

259. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

260. Значение индекса развития +0,05

261. Положение в духовном производстве

262. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

263. Занятость в духовном производстве Работа относится к сфере духовного производства(%) 13,5 11,9 -0,001

264. Занятость в госсекторе духовного производства Работают в государственном предприятии(%) 68,4 71,9 +0,02

265. Занятость в негосударственном секторе духовного производства Работают в частном, личном, акционерном предприятии (%) 8,3 7,4 -0,003

266. Уровень квалификации Самооценка уровня квалификации (К) 4,89 4,70 -0,02

267. Работа по специальности Работают в полном соответствии (или близкой) с полученной специальностью (%) 67,6 59,5 -0,03

268. Уровень профессионального статуса Престиж профессии (чувство гордости)(%) 45,1 48,8 +0,02

269. Удовлетворенность профессией (не желание сменить профессию) (%) 46,6 37,2 -0,04

270. Значение индекса развития -0,00722. Образовательный статус

271. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

272. Уровень образования Неполное среднее образование (до 9 классов) (%) 23,1 24,4 +0,001

273. Полная средняя общеобразовательная школа (%) 26,0 27,9 +0,02среднее специальное образование (ПТУ, лицей, техникум) (%) 35,0 29.9 -0,05высшее, незаконченное высшее образование(%) 15,9 17,7 +0,02

274. Потребность в образовании Не хватает образования, знаний (К) 4,50 4,65 +0,03

275. Ценность знаний Знания это главное достояние человека(%) 42,0 41,0 -0,01

276. Ценность образования Терминальная (%) 65,3 58,6 -0,06

277. Инструментальная (средство, «обязаловка», диплом) (%) 35,7 41,4 +0,06*

278. Интерес к учебе Намерение продолжать учебу (%) 18,8 15,8 -0,03

279. Возможности поступления в учебное заведение Степень возможностей (К) 4,54 4,47 -0,01

280. Доступность платного образования Практически не доступно (%) 51,0 44,8 -0,06*

281. Значение индекса развития -0,009

282. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.23. Духовные ценности

283. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

284. Культура как ценность Терминальная ценность достижение, радость, потребность (%) 71,0 68,4 -0,02

285. Инструментальная ценность -средство, способ, комфорт (%) 29,0 31,6 +0,03

286. Уровень духовных ценностей Среднее значение коэффициента в структуре духовных ценностей (К) 4,24 4,25 0

287. Уровень ценностей личностного самоопределения Среднее значение коэффициента в структуре ценностей личностного самоопределения (К) 5,1 5,09 0

288. Качества личности (самооценка) Традиционные коллективизм, чувство долга, бескорыстие (%) 42,6 43,6 +0,009

289. Современные — предприимчивость, индивидуализм, рационализм (%) 40,3 45,8 +0,06

290. Религиозность Доля верующих (%) 33,7 34,5 +0,01

291. Считают молитву высокой духовной ценностью (%) 21,0 23,9 +0,03

292. Значение индекса развития +0,0224. Гражданское самосознание

293. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

294. Гражданские идентификации Традиционные с патриотизмом, с чувством долга, с национальным достоинством (К) 4,69 4,63 -0,01

295. Современные с принадлежностью к государству, с конституционными правами, с безопасностью (К) 4,76 4,65 -0,02

296. Гордость за свою страну Чувство гордости (%) 28,8 33,2 +0,05

297. Идентификации со своей страной Традиционные с любовью к Родине, с готовностью её защищать, с причастностью к её истории (%) 42,7 39,5 -0,03

298. Современные страна, где живёт респондент, малая родина (%) 64,1 66,3 +0,02

299. Законопослушание Присуще в полной мере (%) 48,4 50,0 +0,02

300. Значение индекса развития +0,03

301. Внутрипоколенные и межпоколенные отношения

302. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

303. Ценность общения Терминальная потребность, долг, удовольствие(%) 73,1 69,2 -0,03

304. Инструментальная средство, цель, необходимость (%) 26,9 30,8 +0,04*

305. Мотивация общения Экспрессивные желание поделиться, личная привязанность, совместное времяпрепровождение (К) 5,32 5,37 +0,009

306. Инструментальные- все остальные (К) 3,43 3,99 +0,16

307. Индивидуализация сознания Ощущение себя личностью (%) 53,1 59,2 +0,06

308. Состояние уверенности в себе, самостоятельности Не испытывают чувства одиночества (%) 37,8 42,4 +0,05

309. Не испытывают чувства, что их недооценивают (%) 40,7 46,1 +0,06

310. Оптимизм, уверенность, что жизнь улучшится (%) 40,9 49,7 +0,09

311. Отношения с родительским поколением Хорошие (%) 66,9 69,5 +0,03

312. Материальные отношения с родителями Получают материальную помощь от родителей (%) 85,6 83,5 -0,02**

313. Оказывают материальную помощь родителям (%) 50,3 46,4 -0,03

314. Значение индекса развития +0,03

315. Положительное значение данного отклонения свидетельствует об отрицательной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком минус.

316. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.

317. Участие в политической жизни

318. Показатель Индикатор 1999 2002 Индекс

319. Отношение к политике Уровень политического нигилизма -средний процент негативных суждений (%) 86,7 83,5 -0,03*

320. Отношение к структурам власти Уровень доверия средние значения(%) 18,9 28,2 +0,11

321. Уровень недоверия средние значения (%) 57,7 46,4 -0,1*

322. Участие в деятельности органов самоуправления Суммарное значение (%) 8,4 11,5 +0,03

323. Участие в деятельности политических партий Доля участвующих (%) 1,0 1,0 0

324. Участие в деятельности молодежных организаций Доля участвующих (%) 1,3 1,3 0

325. Значение индекса развития +0,07

326. Отрицательное значение данного отклонения свидетельствует о положительной тенденции, поэтому при сравнении с другими показателями и при расчете индекса развития оно будет рассматриваться со знаком плюс.