Репрезентация концепта "память" в текстах русских элегий первой трети XIX века: Лингвокультурологический аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Шаталова, Ольга Васильевна

• Шаталова, Ольга Васильевна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шаталова, Ольга Васильевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ВОПРОСА.

Вводные замечания.

1.1 К вопросу о базовых смысловых характеристиках концепта и его параметрах в художественном тексте

1.2 Поле: структура, разновидности, способы анализа.

1.3 Метафора как способ концептуализации действительности.

1.4 Аспекты когнитивного анализа памяти.

Выводы по главе.

Глава 2. КОНЦЕПТ «ПАМЯТЬ» В ОНТОЛОГИЧЕСКОМ И

ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОМ ПРЕДСТАВЛЕНИИ.

Вводные замечания.

2.1 Онтология памяти.

2.2 Культурологическое и мифопоэтическое направления концептуализации памяти.

2.3 Концепт «память» как объект лингвистического анализа (по данным этимологических и исторических словарей русского языка).

Выводы по главе.

Глава 3. ТЕКСТОВЫЕ РЕАЛИЗАЦИИ КОНЦЕПТА «ПАМЯТЬ» В

РУССКИХ ЭЛЕГИЯХ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX ВЕКА.

Вводные замечания.

3.1 Роль русской элегической поэзии первой трети XIX века в процессе концептуализации памяти.

3.2 Вербализация концепта «память» в текстах элегической поэзии

3.2.1 Репрезентация ядерной зоны концепта «память» в текстах русских элегий.

3.2.2 Реализация околоядерной зоны концепта «память» в пространстве поэтических текстов элегий.

3.2.3 Периферийная зона: специфика вербализации концепта «память» фразеологическими и паремиологическими средствами, метафорическими выражениями.

Выводы по главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Репрезентация концепта "память" в текстах русских элегий первой трети XIX века: Лингвокультурологический аспект»

Вечный вопрос о постижении сути бытия и приближении к разгадке сущности человеческой жизни всегда связан с обращением в мир прошлого посредством рисунков, знаков, текстов и т.п. Одним из таких способов являются неизведанные возможности человеческой памяти. «Прошлое, по сущности виртуальное, может быть воспринято нами как прошлое, только когда мы следуем за движением, которым оно распускается в образ настоящего, выступая из мрака на яркий свет. Напрасно было бы искать его следа в чем-либо актуальном и уже осуществленном: это все равно, что мрак искать на ярком свете» [Бергсон 1999, с.548].

Современные исследования вербальной репрезентации концептов в лингвокультурологическом аспекте актуализируют проблему «язык и культура» в рамках новой лингвистической парадигмы. Одним из вопросов лингвокультурологии является логико-философский подход к изучению соотношения языкового значения и культурного смысла, выраженного в текстах, в частности поэтических.

Исследование сущности языкового значения как специфического отражения объективного мира связано с изучением феномена мышления, сознания и языка, а также способов существования значения в пространстве культуры.

Главный интерес в границах нашего исследования представляет способность языка отражать достаточно широкие абстракции (в нашем случае - память), наделяя их статусами феномена и понятия. В языке происходит также лексическая объективация концепта «память».

Исследование и описание механизма конкретизации памяти в символах и образах, а также ее концептуализации находятся на стыке целого ряда актуальных для общего языкознания проблем. Включение экстралингвистических элементов смысла в область языковой семантики вносит в языкознание комплекс философских, логических, психологических ассоциаций и традиций.

Современные лингвофилософские и лингвокультурологические теориии (Арутюнова 1994, 1997, 1999, 2002; Вежбицкая 1996, 1999, 20016; Кубрякова 1991, 1997, 2001, 2003; Лотман 1996, 1999, 2001; Степанов 1995, 1998, 2001, 2002; Топоров 1995, 2003; Яковлева 1994, 1998 и др.) рассматривают понятие «память» и отражение концепта в современном русском языке.

На данный момент существуют философские труды, в которых решается вопрос бытия / небытия (Бергсон 1999; Лосев 1991, 1993; Хайдеггер 1993, 1998), немалое количество работ посвящено онтологическим и феноменологическим проблемам русского языка начала XIX столетия (Виноградов 1982, 1990, 1997; Винокур 1959, 1991, 1997), существуют исследования, отражающие эстетическое своеобразие элегической поэзии и поэтики памяти (Фризман 1973а, 19736, 1988, 1991; Вацуро 1994, 2000, 2004; Гаспаров 1989, 2001). Лингвисты обращают внимание на феномен «метафоры необъятного пространства» [Ковтунова 2003], «динамику семантического сдвига» [Лаптева 2003], «ретроспективную композицию поэтического текста» [Николина 2003], «динамические модели в семантике лексики» [Падучева 2004] .

Несмотря на многообразие работ по изучению семантики лексемы память и особенностей поэтики элегий романтизма, до настоящего времени нет исследований о функционировании концепта «память» в языковом сознании поэтов первой трети XIX века. Также остается без внимания вербальное выражение концепта «память» в поэтических текстах элегий первой трети XIX века, с одной стороны, и изучение лингво-культурологического аспекта концепта «память» - с другой, что позволяет констатировать актуальность нашего исследования. Для нас важным представляется выражение стиля целого жанра (элегии) эпохи русского романтизма, а также обращение к специфике идиостилей отдельных авторов. В лингвистических работах последнего времени индивидуальный стиль художника слова изучается с учетом соотношения языка и мышления, способов выражения в языке внеязыковой действительности, знаний о мире, законов организации «языковой картины мира». Также актуальной проблемой является репрезентация концептов в языке и способы её реализации.

В границах исследования внутренней структуры концепта «память» и окружающего его смыслового, в том числе концептуального, полей важным является восприятие языковым сознанием носителей русского языка процессов, происходящих в культуре первой трети XIX столетия. Тем не менее, для нашего исследования важнее не социологическое, а лингвокуль-турологическое освещение феномена памяти; уделяется пристальное внимание его отражению в русском языковом сознании.

Обращение русских элегиков первой трети XIX столетия к мотиву памяти и теме воспоминания предполагает, на наш взгляд, что концептуализация памяти в современной для XIX века русской лингвокультуре -процесс живой и неоконченный.

По нашему мнению, перенос акцента с исследования языковой системы на анализ концептуальной системы, осуществляемый в лингвокультурологических работах последних лет (Вежбицкая 1996, 1999, 2001а; Воркачев 2001, 2002; Воробьев 1994, 1997; Маслова 1997, 2001; Телия 1995, 1996, 2001; Фрумкина 1984, 1992а, 19926, 2001; Маковский 1996а, 19966, 2004; Степанов 1997, 2001 и др.), не приводит к утрате объективности лингвистических теорий. Более того, это создает методологически обоснованную и теоретически перспективную программу концептологических исследований, направленную на раскрытие роли как языковых, так и неязыковых факторов в концептуальном освоении мира.

Структура мышления, отображаясь в языковых формах, наиболее адекватно и полно воплощается в речи, то есть в структуре тех видов и разновидностей словесных произведений, которые создаются с помощью языка. В первую очередь имеются в виду поэтические тексты. Словесный материал поэзии, вобравший в себя особенности менталитета, национальную специфику и индивидуальные авторские интенции, становится благодатной почвой для лингвокультурологических изысканий, чему способствует открытие философского потенциала литературы — причем понятой именно как «феномен языка, а не идей», по определению В.В. Набокова. Следовательно, поэтический язык является не только отражением действительности; одной из особенностей поэтического языка является способность отражать сам язык и проникать в его глубины, извлекая скрытые возможности. Поэтический язык, с одной стороны, субъективен и синхронен, с другой - объективирует образы сознания и проблемы реальности. Поэтому способ редуцирования взгляда на явление сознания (в нашем случае - память) эффективно работает на материале поэтического концептуализированного языка, что позволяет подтвердить методы лингвистического исследования.

Целью настоящего исследования является описание специфики концепта «память» в лингвокультурологическом аспекте, особенностей его вербализации в текстах русской элегической поэзии первой трети XIX века, репрезентация смыслового поля концепта.

Цель работы определяет необходимость анализа текстовой вербально-смысловой сети слов, связанных на глубинном содержательном основании парадигматико-синтагматических отношений, образующих сферу (концептуальное поле) ключевой лексемы память (со значениями «свойство сознания» и «воспоминание»), а также смыслового поля концепта «память». Под концептуальным полем мы будем понимать круг концептов, связанных общностью языкового значения. В этом ключе представлены, например, синонимический ряд в исследованиях Ю.Д. Апресяна [Апресян 1995] и лек-сико-семантическая парадигма в понимании Д.Н. Шмелева [Шмелёв 1973]. Под смысловым полем концепта понимаем модель «поле в поле»: внутренняя трёхслойная структура (ядерная, околоядерная и периферийные зоны) и внешняя сфера. Представляет интерес концептуальный анализ репрезентаций концепта «память» в текстах русских элегий начала XIX века.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд конкретных задач:

• определить содержательный минимум и объем понятия «память», аккумулируемого языком и эксплицируемого в поэтических текстах элегий начала XIX века;

• сформулировать способы концептуализации памяти в лингвокуль-туре «золотого века» русской классической поэзии;

• выявить комплекс средств, с помощью которых реализуются авторские смыслы в концепте «память», и описать лексические средства вербализации концепта «память».

Предметом исследования является концепт «память» как поэтическая константа элегического миросозерцания, объектом изучения -совокупность языковых средств его репрезентации в текстах русских элегий первой трети XIX века.

Материалом для анализа послужили поэтические тексты (всего 392) русской элегической школы «золотого века» поэзии (Е.А. Баратынский, К.Н. Батюшков, В.А. Жуковский, М.В. Милонов, П.А. Плетнев, А.С. Пушкин, В.И. Туманский, Н.М. Языков и др. - всего 51 автор) и данные различных словарей (всего 90 наименований). Объем выборки составляет более 500 единиц речевой актуализации концепта «память» и около 270 словарных дефиниций.

Методологической основой исследования служат следующие позиции: когнитивная, позволяющая познать язык как один из способов фиксации знаний о мире; сшергетическая, представляющая языковое пространство концепта как самоорганизующуюся и саморазвивающуюся систему; аксиологическая, позволяющая интерпретировать концепт «память» как оценочную структуру; философская, определяющая универсальность мыслительной деятельности, диалектику взаимодействия явлений действительности и их взаимообусловленность.

Теоретико-методологической базой исследования явились следующие принципы и методы познания феноменов языка и культуры:

1) Системный подход к описанию лексических репрезентаций концепта «память» предоставляет возможность рассмотреть в целостности составляющие компоненты смыслового поля концепта.

2) Концептуальный анализ, представляющий собой единство исследовательских приемов [Кубрякова 1991; Фрумкина 2001; Степанов 2002], используемых для описания процесса концептуализации феномена памяти, становится в нашей работе способом экспликации концепта «память». Концептуальный анализ - одно из направлений лингвистического анализа текста, где путем вычленения ключевых слов (в данном случае слов память / воспоминание) можно представить несколько когнитивных моделей (память как жизнь, память как вместилище, память как орган и т.д.). Концептуализацией в данной работе мы называем осознанную фиксацию в знаковой форме результатов постижения сути объекта, т.е. описание не только основного признака объекта, но и ассоциативных его черт, вариантов интерпретаций, мифопоэтических представлений.

2) Метод этимологической реконструкции (про-конструкции, по определению В.Н. Топорова) применяется в исследовании для описания дописьменной истории значений слова. Также прослеживается «дальнейшая эволюция концепта . пунктирно» [Степанов 2001а, с. 6].

3) Описательный метод использован для построения семантической структуры слов, а также лингвокультурологического и концептуального полей. Как представляется, оптимальным для полноты семантического описания лингвокультурного концепта будет выделение в его составе трех составляющих: понятийной, отражающей его признаковую и дефини-ционную структуру; образной, фиксирующей когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в языковом сознании; и значимостной, определяемой местом, которое занимает имя концепта в лексико-грамматической системе конкретного языка [Воркачев 2002].

4) Метод ассоциативного описания применяется при выявлении признаков в ассоциативном поле концепта.

5) Компонентный подход позволяет анализировать словарные дефиниции, сравнительный метод помогает их сопоставить и обнаружить различие в значениях слова.

6) Контекстуальный, сочетаемостный и гештальтный анализы необходимы при характеристике текстовых употреблений концепта «память», а также лексических репрезентаций его в текстах элегий.

7) Анализ литературных мотивов [Гаспаров 1996]: единицей анализа представлены мотивы, основным свойством которых является их повторение в тексте; будучи кросс-уровневыми единицами, при повторении они, варьируясь и переплетаясь с другими мотивами, создают поэтику текста (в нашем представлении - и жанра).

8) Метод структурирования полей используется в процессе моделирования смыслового пространства. В нашем исследовании понятие «смысловое поле концепта» обозначает семиотическую модель организации сектора экстралингвистической реальности, имеющего сложную структуру: ядерная зона, околоядерная сфера (совокупность понятий, тождественных или синонимичных ядру), периферийная зона (разброс интерпретаций данного понятия). Причем в нашей концепции выстраиваются два вида смысловых полей: концептуальное и лингвокультурологическое. Концептуальное - как отражение внутренней структуры концепта; лингвокультурологическое - как внешнее смысловое окружение концепта с размытыми границами и разделенными сферами. Считаем возможным предложить сложную по структуре модель «поле в поле» и считать её смысловым полем концепта.

9) Метод статистического анализа используется при работе с выборкой лексических репрезентаций из элегических текстов.

10) Общий филологический метод работает при лингвистической интерпретации художественного текста [Новиков 1988; Бабенко 2004].

Принципы классификации материала. В основу классификации языкового материала положено комплексное интегрирующее изучение взаимосвязей систем отдельных уровней. Поскольку, с одной стороны, концепт есть содержание понятия, его смысловая наполненность в отвлечении от конкретно-языковой формы его выражения, то можно говорить о том, что концепт есть проекция определенного представления на лексику. С другой стороны, концепт может быть по-разному «расшифрован» в зависимости от контекста и индивидуальности концептоносителя. А.П. Чудинов говорит о том, что концепт обладает свойствами гешталъта — существующего в индивидуальном или групповом (в т.ч. и национальном) сознании целостного представления с нечеткой внутренней структурой и размытыми границами [Чудинов 2001]. Под гештальтом мы вслед за Дж. Лакоффом понимаем «способ соотнесенности значений с поверхностными формами», т.е. способ осмысления языковой формы [Лакофф, Джонсон 1990]. Нечеткость структуры и проективная природа концепта говорят о том, что в сферу представления будут вовлечены разнородные элементы, несущие в составе своего значения сему, заявленную концептом.

Для классификации языкового материала мы используем схему «сценарий» — «фрейм» — «слот». Сценарий — тематическая структура — результат интерпретации текста, его ключевых слов и идей. Сценарий извлекается из памяти {курсив наш- О.Ш.) на основе значений его компонентов. Элементы сценария соответствуют разным уровням высказывания: поверхностные фреймы оперируют с грамматическим стратом (субъектно-предикатные отношения, отношения зависимых слов), семантический уровень представлен в тематических фреймах. Под фреймом понимается «когнитивная единица, формируемая клише / штампами сознания» [Красных 1998а], представляющая собой валентные связи слотов. Последние определяются как структуры, несущие параметры фрейма и указывающие на условия своего заполнения. Сценарий в контексте данной работы - сама ситуация памяти, которая культурологически определена словами античного мудреца Геродота: «Мы никогда не живём настоящим, призываем прошлое и стараемся его вернуть, словно оно ушло слишком рано» [Цит. по: Словарь афоризмов, с. 19].

Теоретической базой нашей работы являются основные положения, высказанные в трудах классиков мировой и русской философии языка (В. Гумбольдт, А.А. Потебня, Э. Сепир, Ф. де Соссюр и др.); концепции современных западных и отечественных лингвистов и философов, рассматривающих различные аспекты проблем онтологии языка и поэзии (J1. Витгенштейн, В.Н. Топоров, М. Хайдеггер, P.O. Якобсон и др.); а также идеи существования и природы концептов (А. Вежбицкая, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачёв, Ю.С. Степанов, P.M. Фрумкина и др.).

Исследование концепта «память» в качестве ключевого лингвокуль-турологического понятия опирается на исследования Е.С. Кубряковой [Кубрякова 1991], где представлен фрагмент концептуального анализа слова память и отмечены его параметры. При анализе философских основ концепта использованы некоторые положения работ М.А. Дмитровской [Дмитровская 1991] и В.В. Туровского [Туровский 1991], а также Н.А. Ни-колиной [Николина 2003] по темпоральной композиции текста.

Исследование понятия «культурная память» опирается на работы Е.С. Яковлевой [Яковлева 1998] по семантике слова память в тексте и Л.Г. Пановой [Панова 2002] о семантике памяти-беспамятства в стихотворениях О.Мандельштама, а также связано с исследованием Е.Л. Калакуцкой лексико-семантической темы «уныние - забвение» [Калакуцкая 1991]. Изучение поэтики памяти в художественном тексте связано с положениями по поэтике памяти в монографии Д.Э. Томпсон, изучившей произведения Ф.М. Достоевского [Томпсон 1999].

Отдельной проблемой ставится изучение поэтики элегической школы пушкинской поры в работах В.Э. Вацуро [Вацуро 1994, 2000, 2004]. Основополагающими трудами явились монографии Л.Г. Фризмана, которые на сегодняшний день остаются классикой изучения русских элегий [Фризман 1973а,

19736, 1988, 1991]. Существенными при анализе элегий оказались работы M.JI. Гаспарова по филологическому анализу текста [Гаспаров 1989, 2001], нами учитывались также подходы к принципам и аспектам филологического анализа текста Л.Г. Бабенко [Бабенко 2004], представления об «элегической ситуации на исторической почве» в работе Ю.В. Манна [Манн 2001].

Несомненно, работы Е.Н. Мансветовой об основных концептах русской элегической поэзии XVIII века, а также поэтизмах как стилистической категории элегического словаря XVIII века представляют для нас особый интерес [Мансветова 2002а, Мансветова 20026].

Несмотря на многообразие работ по изучению семантики лексемы память и поэтики романтизма, нет исследований о функционировании концепта «память» в языковом сознании поэтов первой трети XIX века.

Научная новизна диссертации заключается в обретении нового знания об объекте исследования, что выражено в следующем:

• определены характеристики концепта «память»;

• выявлены способы его вербализации в текстах элегий;

• впервые представлено моделирование структуры смыслового поля концепта «память»;

• определено жанрообразующее свойство концепта «память» для текстов русских элегий первой трети XIX века;

• описаны языковые особенности репрезентации данного концепта. Теоретическая значимость диссертации связана с концептологическим моделированием смыслового поля концепта «память» и уточнением понятий лингвокультурологии и лингвистики поэтического текста. Интерес представляет концептуальность языковых единиц, связанная с интерпретирующей способностью языка. Результаты комплексного описания репрезентаций концепта «память» в текстах русских элегий могут быть использованы при изучении других концептов либо исследуемого концепта в иных текстах, что поможет проникнуть в сущность культурно-значимых ментальных объектов, имеющих философское обоснование.

Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные результаты могут использоваться при разработке лингводидактических основ учебных пособий по теме «Язык, культура, философия», в лексикографической практике для составления учебных словарей, а также непосредственно в практике преподавания языковедческих курсов: «Современный русский язык», «Лингвистический анализ текста», «Русский язык и культура речи», «Лингвокультурология», по лексикологии русского языка, истории русского литературного языка и функциональной стилистике, а также по комплексному филологическому анализу художественного текста на лингвистической основе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Концепт русской культуры «память» уже в XIX веке формирует вокруг себя широкое лингвокультурологическое поле, смысловыми центрами которого являются признаки «воспоминание» и «обратимость времени».

2. К основным способам концептуализации изучаемого концепта «память» относятся: ассоциативная насыщенность лексических единиц, вербализующих концепт «память» в текстах русских элегий эпохи романтизма; символизация (ценностная маркированность) концепта «память» в русской лингвокультуре. Основополагающим способом концептуализации исследуемого концепта следует считать метафоризацию.

3. Специфика художественного концепта заключена в его особенной структуре, где ведущую роль играет образный слой, который отражается в широкой метафоризации концепта «память». Смысловое поле концепта «память» имеет сложную структуру, включающую понятийный, образный, прагматический слои.

4. Концепт «память» является культурно маркированным, о чём свидетельствуют факты деэтимологизации значения и утраты / появления новых значений.

Структура диссертационной работы обусловлена поставленными выше конкретными задачами и логикой развития основной темы исследования смыслового поля концепта «память». Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и приложений, которые включают список библиографических и лексикографических источников, анализ лексикографического материала, схемы фрагментов концептуального анализа слова память в сравнении с семантическим анализом вербально-смысловой сети текстов русских элегий, а также модель смыслового поля концепта «память».

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Шаталова, Ольга Васильевна

Выводы по III главе

Поэтические константы элегического миросозерцания представляют интерес для изучения лингвиста, поскольку при создании художественного текста имеет место сложная трансформация чувств в словесные и синтаксические формы и формулы.

Подход, предложенный в нашем исследовании, является ступенью концептуального анализа. При рассмотрении слов память / воспоминание остановились на интуитивно выделенных сюжетных ситуациях, проникнув в «глубинные» слои текста. Указанные ситуации связаны с памятью - воспоминаниями - памятными местами - знаками, напоминающими о ком- чём-либо (часто — письма, звуки, картины, памятники, надгробия и т.п.).

В текстах русских элегий начала XIX века отчетливо заявлена тема памяти, мотив воспоминания является традиционным для русской элегической школы. Следует считать актуализованными основные компоненты словарных дефиниций лексемы память: в значении «свойство сознания» слово употреблено в 127 случаях (39,7%) из 322 случаев употребления слова память, в значении «воспоминание» - в 193, что составляет 60,3 %.

Вербализация концепта «память» реализуется не только в виде употреблений основных значений ядерной зоны концепта - память, околоядерной зоны — воспоминание, помнить, не забыть, незабвенный и т.п., но и в виде фразеологических единиц, контекстов паремий и особых знаковых (метафорических) моделей: память сердца, память рассудка, память имени, память дел и т.п., отражающих периферийную зону концепта «память».

Существенно, что репрезентация концепта выражается не только в лексической системе языка, но и в грамматике (нами отмечено преобладающее количество употреблений глагольных форм прошедшего времени, а также выделены типичные структурные схемы, свидетельствующие о том, что память воспринималась языковым сознанием поэтов-элегиков как объект, но редко как субъект действия).

Заключение

Настоящее исследование ставило своей целью определить текстовые реализации концепта в лингвокультурном аспекте и изучить языковые средства, объективирующие различные осмысления концепта «память» на материале элегического поэтического языка. Поставленная цель была достигнута путем решения ряда задач, одной из которых явилось определение содержательного минимума и объема понятия «память».

Концептуальный анализ художественного текста предполагал, во-первых, выявление набора ключевых слов текста; во-вторых, определение базового концепта (концептов) этого пространства; в-третьих, описание обозначаемого ими концептуального пространства. Для нашего исследования интерес представлял концепт «память», реализуемый как ключевое слово в жанре русской элегии первой трети XIX века.

В процессе концептуализации понятия «память» отражаются три её характеристики. Признаково-понятийная характеристика отражает содержание концепта «память»: свойство сознания, а также души человека. Образно-предметная характеристика выявляется в процессе анализа философского, культурологического и мифопоэтического векторов концептуализации памяти, который выявляет принцип сознания и языка — передавать общее через отдельное. Ценностная / оценочная характеристика понятия «память» относится к вербализации концепта в поэтическом языке, включая «моральные ассоциации».

Исследовательский путь, проделанный в работе (понятие концепта — смысловое поле - феномен памяти - лингвокультурологическое обобщение), позволил описать взаимосвязи и пересечения явлений различных уровней языка. Понятийный анализ приводит к описанию первой характеристики концепта - признаково-понятийной. Выстраивание внутренней структуры концепта и внешнего окружения в виде смысловых полей производилось в свете проблемы соотношения лингвистических и экстралингвистических компонентов в структуре языковых единиц.

Концепт «память» в качестве ядра организует вокруг себя смысловое поле — ментальное трехслойное образование (ядро, центр, условные смысловые группы), являющееся внутренней структурой концепта «память». Таким образом, вырисовывается общая схема: «поле в поле». Данная модель дает возможность рассматривать сложные феномены.

Большая часть проанализированных поэтических образов памяти позволяет предполагать, что для русского национального сознания в восприятии памяти релевантным является аспект духовности. Отношение к воспоминанию в обыденном сознании становится лишь одной стороной восприятия, оправданной семантической характеристикой концепта «память». 'Мнить', 'мыслить' как семантические черты концепта «память» выстраивают схему поэтического образа памяти.

Описанная структура концепта «память» в качестве ядра оформляет вокруг себя внешнее смысловое (лингвокультурологическое) поле. Планом содержания этого, более широкого, чем концептуальное поле, образования является вся совокупность знаний об изучаемом объекте в единстве с поэтическими и архетипическими представлениями о памяти. Планом выражения - тематическая и мотивная совокупность лексем и поэтических текстов.

Задача описания соотношения явления и языковых средств его выражения стимулировала рассмотрение дописьменной истории концепта: реконструкцию (проконструкцию) этимологических фрагментов и выявление внутренней формы слова. Проведенный этимологический анализ лексемы память показал, что концепт «память» в сознании древних ассоциировался с обратимостью временных отрезков через отрицание мнимости с помощью действия через разум либо чувство.

Задача интегрирования языковых и культурных средств выражения решалась на основе анализа словарей, а также с помощью наблюдений контекстуальных употреблений единиц в текстах русских элегий. Принцип отбора единиц определялся выделением прототипического представления,

186 реализованного на языке семантических признаков. В результате обработки обнаруженных в поэтических текстах прямых и косвенных обращений к концепту «память» было выделено три группы модусных реализаций, обозначающие такие фрагменты лингвокультурологического пространства памяти, как 'воспоминание', 'время', 'бытие'.

Поэзия как искусство слова определяется возможностью приписывать одному денотату различные смыслы. Именно возможность говорить по-разному об одном определяет пространство лингвокультурологического поля. Специфика анализируемых поэтических текстов позволила выявить взаимоотношения между языковыми сознаниями: индивидуально-художественным, жанровым и общекультурным. Сравнение ядерных и периферийных смыслов концепта в языковом сознании и в сознании поэтов, работающих в жанре элегии, позволяет говорить о расширении оттенков основных смысловых значений концепта, вербализуемого лексемой память. Следует отметить жанрообразующую специфику использования концепта «память» для русской элегической школы пушкинской эпохи.

В дальнейшем планируется предпринять детальный анализ концепта «память» в языке русской литературы. Поскольку полное изучение концептов предполагает обращение ко всему культурному тезаурусу, зафиксировавшему в языковых знаках то или иное осмысление концепта носителями языка, то в дальнейшем перспективным видится, например, обращение к языку русской поэзии XX столетия (элегии символизма) либо исследование других жанров. Изучение понятийной репрезентации жанрообразующих концептов и вербализации ментальных концептов в русском языке видится перспективным направлением будущего исследования.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шаталова, Ольга Васильевна, 2005 год

1. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград: Перемена,1999.-274 с.

2. Алефиренко Н.Ф. Теория языка. М.: Издательский центр «Академия», 2004. -368 с.

3. Альми И.А. О поэзии и прозе. СПб.: Семантика-Скифия, 2002 528 с.

4. Альфонсов В.Н. Поэзия Бориса Пастернака. Монография. 2-е изд. СПб: Сага, 2001.-384 с.

5. Андреев Ю.В. В ожидании «греческого чуда» (Духовный мир микенского общества) // Древние цивилизации. Греция. Эллинизм. Причерноморье. М.: Ладомир, 1997. -С.389-407.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2-х т. Т. 1. М., 1995. 480 е.*

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. М., 1974. 268 с.

8. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания, 1995. № 1. С. 35-67.

9. Арапова О.А. Концепт «дружба»: системный и функционально-когнитивный анализ. Автореф. дис. канд. филол. наук. Уфа, 2004. 25 с.

10. Аристотель. Об искусстве поэзии / Пер. В.Г. Аппельрота. М., 1957;

11. См. также: Аристотель. Поэтика. Соч. в 4-х тт. / Пер. М.Л. Гаспарова. Т. 4. М., 1984.- С. 96-139.

12. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») // Вопросы языкознания. 1987. №3.- С. 3-19.

13. Арутюнова Н.Д. Время: модели и метафоры // Логический анализ языка. Язык и время / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, Т.Е. Янко. М.: Индрик, 1997. — С. 51-61.

14. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2-е изд. М.: Большая Русская энциклопедия,2000.- С. 136-137.

15. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.- С.5-32.

16. Арутюнова Н.Д. Молчание: контексты употребления // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М.: Наука, 1994. С. 106-117.

17. Арутюнова Н.Д. О работе группы «Логический анализ языка» Института языкознания РАН // Логический анализ языка. Избранное. 1988-1995 / Ред.: Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Спиридонова. М.: Индрик, 2003. С. 7-23.

18. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). Изд. 2-е, стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2002. — 384 с. (Лингвистическое наследие XX века).

19. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999. — 896 с.

20. Арутюнова Н.Д. Язык цели // Логический анализ языка. Избранное. 19881995 / Ред.: Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Спиридонова. М.: Индрик, 2003. -С.386-396.

21. Архангельский А.Н. Гений, парадоксов друг (О принципе контраста в стилистике А.С. Пушкина) // Русская речь. 1988. № 3. — С.7-12.

22. Аскольдов-Алексеев С.А. Время и его преодоление // Хрестоматия по философии / Сост. П.В. Алексеев, А.В. Панин. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Изд-во МГУ (философский факультет), 1998. С. 442-446.

23. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология / Под ред. проф. В.П. Нерознака. М.: Academia, 1997.- С. 267-280.

24. Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избранные статьи / Вступ. ст. Б.П. Кирдана. — М.: Современник, 1982. —464 с.(Б-ка «Любителям российской словесности»).

25. Афанасьев В. «Редеет облаков летучая гряда.» О русской элегии эпохи романтизма //Русская элегия конца XVIII-начала XIX в.: Антология /Подгот. текста, вступ. статья и примеч. В.Афанасьева. М., 1983. С.5-22.

26. Бабенко И.И. Семантика слова и его эстетический смысл // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте: Науч. тр. / Под ред. проф. Н.С. Болотновой. Томск: Изд-во ЦНТИ, 2000. С. 117-125.

27. Бабенко Л.Г., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. М.: Флинта: Наука, 2003. 496 с.

28. Бабенко Л.Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. — 464 с. («Gaudeamus»).

29. Бабушкин А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. 86 с.

30. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. — 104 с.

31. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов н/Д., 1993.- 112 с.

32. Барашкина Е.А. Роль простанственной модели в метафорической характеристике интеллектуального процесса // Семантическая системность языковых единиц: Сборник научных статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1997.-С. 113-118.

33. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001. С. 327-370.

34. Барулин А.Н. Функции аллитерации в элегии В.А.Жуковского «Море» // Роман Якобсон: Тексты, документы, исследования / Отв. ред. X. Баран, С.И. Гиндин. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. С.703-714.

35. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Худ. литер., 1975. 504 с.

36. Бахтин М.М. Работы 20-х годов. Киев: Next, 1994. -337с.

37. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. 2-е изд. / Сост. С.Г. Бочаров. М.: Искусство, 1986. 445 с.

38. Белинский В.Г. Взгляд на русскую литературу. М.: Современник, 1988. -653 с. — (Б-ка «Любителям российской словесности». Из литературного наследия).

39. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: Т. I-XIII. М., 1953-1959.

40. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина / Вступит, ст. и примеч. К. Тюнькина. М.: Худож. лит., 1985. 560 с.

41. Белый А. Поэзия слова. Пушкин, Тютчев и Баратынский в зрительном восприятии природы // Семиотика: Антология / Сост. Ю.С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2001.-С. 480-485.

42. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. 447 с.

43. Бергер Л.Г. Пространственный образ мира (парадигма познания) в структуре художественного стиля//Вопросы философии. 1994. № 4. — С. 114-129.

44. Бергсон А. Творческая эволюция. Материя и память: Пер. с франц. Мн.: Харвест, 1999. 1408 с. - (Классическая философская мысль). / Приложение. Жуссэн. Романтизм и философия Бергсона. — С.1102-1172.

45. Бердяев Н.А. Самопознание. М.: «ДЭМ»: Международные отношения, 1991. -344 с.

46. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства. В 2-х тт. М.: Искусство ИЧП «Лига», 1994. Т. 1. 542 е.; Т. 2. - 510 с.

47. Бирих А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Материалы к историко-этимологическому словарю «Русские идиомы» // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Вып. 7. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996. С. 127-133.

48. Блэк М. Метафора//Теория метафоры / Пер. М.А. Дмитровской. М., 1990. С. 153-172.

49. Болдырев Н.Н. Функционально-семиологический принцип исследования языковых единиц // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Ю.С. Степанова / Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Языки славянской культуры, 2001.-С. 383-393.49.50,51.52,53