Религиозный синкретизм татар-мишарей Ульяновской области тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Идиатуллов, Азат Корбангалиевич

• Идиатуллов, Азат Корбангалиевич
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Идиатуллов, Азат Корбангалиевич

Введение.

1.Общая религиозная ситуация и татары-мишари в Ульяновском Поволжье (конец XIX — начало XXI вв.).

1.1 .Численность мишарей, их религиозность и взаимоотношения с православным населением в конце XIX - нач. XX вв.

1.2. Антирелигиозная политика и татары-мишари в 20—40-е гг. XX в.46 1.3.Численность мишарей и их религиозность во второй половине XX — нач. XXI вв.

2.Религиозный синкретизм татар-мишарей.

2.1.Религиозный синкретизм татар-мишарей: понятие, причины образования, главные элементы, классификация, основные этапы.

2.2.Первый этап эволюции религиозного синкретизма татар-мишарей.

2.3. Второй этап эволюции религиозного синкретизма татар-мишарей.

2.4.Третий этап эволюции религиозного синкретизма татар-мишарей.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Религиозный синкретизм татар-мишарей Ульяновской области»

Актуальность. Верования татар-мишарей представляют собой уникальное явление, и, прежде всего, в связи с их синкретизмом. Актуальность работы вызвана неоднозначностью религиозного мировоззрения татар-мишарей, которое в наши дни претерпело существенные трансформации под воздействием СМИ, сети Интернет, политической ситуации в стране и в мире, идей нетрадиционных религиозных движений и сект. Кроме того, изменения в социально-политической, экономической и духовной сферах жизни нашего общества последних лет выдвинули как перед российской, так и перед региональной исторической наукой необходимость переосмысления отдельных аспектов религиозности народов населяющих нашу страну, и мишарей в частности. Обозначенная тема диссертации актуальна и по ряду других причин. Во-первых, - вследствие регионального характера исследования. В современной историографии региональные исследования приобретают особое значение в связи с регионализацией общественной жизни. Во-вторых, - с научной точки зрения вследствие её малоизученности.

В связи с процессами глобализации и как следствие с ростом национального самосознания резко возрастает роль правильного и адекватного отношения этносов к своей культуре и истории. Особое место в этнокультурной системе, безусловно, занимает религиозный компонент. В современной действительности часто именно он становится камнем преткновения на пути гармоничного развития отношений между различными этносами и даже целыми государствами.

Кроме того, обращает на себя внимание слабая изученность религиозной системы мишарей, проживающих на территории Ульяновского (Симбирского) Поволжья, которая имеет своеобразное географическое положение и состав населения, а в этническом аспекте характеризуется тесными контактами народов и конфессий. Интерес представляет также степень сохранности древнетюркского компонента татар-мишарей в их современной культуре, религиозных представлениях и верованиях.

Возникновение религиозного синкретизма как исторического явления определяется взаимопроникновением элементов культур. Религия создаёт в этносе своеобразную бытовую обрядность - тот мир, в котором живёт народ. Учитывая поликультурность региона, можно предположить, что на человека и народ оказывают воздействие несколько религиозных учений, образцов различных систем бытовой обрядности, воспринимаемых как из окружающего социума, так и из исторических источников. Этот процесс продолжается в настоящее время и создаёт прецеденты религиозного синкретизма, требующие своего исследования и осознания.

В повседневной культуре Ульяновского (Симбирского) Поволжья синкретические религиозные воззрения - залог мирного сосуществования и источник выработанного в течение нескольких веков опыта толерантности и положительного межкультурного взаимодействия. Ульяновское (Симбирское) Поволжье относится к тем регионам России, в которых межкультурная коммуникация выстроена на взаимопонимании и стремлении к мирному сосуществованию. Однако на сегодняшний день в Поволжье существуют и неоднозначные течения, такие как тенгрианство, «новые исламские движения», религиозный ренессанс и т.п., которые могут подорвать многовековую традицию мирных взаимоотношений между народами и конфессиями. Поэтому выяснение степени влияния этих течений на религиозное мировоззрение мишарей также весьма актуально.

Степень изученности проблемы. Некоторые сведения об обрядности и религиозных взглядах предков татар-мишарей, встречаются уже в X веке1.

1 См.: Ковалевский А.П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. Харьков, 1956.,

Однако, наиболее значимые исследования религиозного сознания и религиозной обрядности татарского населения начались в России относительно недавно, в XX веке. Этому периоду предшествовали исследования несистемного характера, которые в основном отмечали лишь исламский компонент религиозных верований татар Среднего Поволжья".

В XX веке в связи с усилением антирелигиозных настроений в обществе, а также из-за масштабной антирелигиозной кампании времён СССР, направленной, прежде всего, против ортодоксальных религиозный институтов, языческие верования и представления татар-мишарей и родственных народов (казанских татар, башкир, чувашей и булгар) получили широкое освещение в монографиях ведущих исследователей этого периода: Р.Г. Мухамедовой, А.П. Смирнова, П.И. Воробьёва и Г.М. Хисамутдинова3. В этих работах даётся достаточно полное описание татаро-мишарских языческих духов, культов и их служителей. Кроме того, в данных работах выделены некоторые синкретичные элементы языческой религии мишарей, показан её сложный генезис, выдвинуты гипотезы влияния на религиозное мировоззрение мишарей религиозных систем соседних и родственных народов. Однако главным недостатком этих работ является внеконтекстность проведённого анализа, язычество оказывается как бы вырванным из исламской культуры, в рамках которой оно сохранилась до наших дней.

Языческие воззрения мишарей и их предков рассматриваются и в более поздних работах, однако, как и в работах предшествующего периода, в них отсутствуют попытки целостного и системного рассмотрения трансформации 2

См.: Быт и верования татар Симбирской губернии в 1783 г. //СГВ, 1851. №44-45. С. 1-4; Симбирские татары//Кругозор, 1876. №11. С.170-172; Наши инородцы в религиозном отношении//Волжский Вестник, 1879. №20. С. 4-5.

3 См.: Мухамедова Р.Г. Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование. М., 1972; Смирнов А.П. Волжские булгары. М., 1951; Татары Среднего Поволжья и Приуралья. Под редакцией П.И. Воробьёва и Г.М. Хисамутдинова. М.,1967 этих представлений под воздействием ряда факторов, и, в первую очередь, тотальной исламизации X-XIII вв4. Особое место среди этих работ занимает коллективный труд Э.Р. Тенишева и A.B. Дыбо, который содержит весьма убедительные этнолингвистические обобщения о ранней религиозной жизни большинства тюркских народов5.

Тем не менее, следует отметить отсутствие крупных трудов монографического плана, посвященных проблеме язычества татар вообще и мишарей в частности. Во многом это связано со сложившейся в советской этнографии традицией, согласно которой духовные аспекты культуры часто недооценивались, а устойчивая сохранность многих явлений язычества в современной мишарской среде практически отрицалась.

Исследования же ислама, как основы современной религиозной системы мишарей более многочисленны. Однако в XIX- нач. XX века, несмотря на солидную филологическую основу, выражавшуюся в глубоком знании восточных источников, они часто рассматривали развитие ислама в отрыве от социальных отношений6. Среди работ этого периода особое место занимают труды выдающегося российского востоковеда В. В. Бартольда7, который, владея обширным кругом источников и опираясь на данные вспомогательных исторических дисциплин, показал ту историческую ситуацию, в которой возник ислам, а также одним из первых доказал изначальную синкретичность мусульманской культуры.

4 См.: Исхаков Д.М. Татары: краткая этническая история. Казань, 2002; Этнография татарского народа. Казань, 2004; Он же. Кряшены (крещённые татары) // Татарстан, 1993. №3. С.79-83; Он же. От нации «мусульманской» — к нации татарской // Татарстан, 1995. №910. С.79-83; Малышева О.Л. В эру язычества (религиозные представления древних булгар) //Татарстан, 1995. №11-12. С. 50-53.

5 См.: Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка/отв. ред. Э.Р. Тенишев, А.В. Дыбо. М., 2006.

6 См.: Крымский А.Е. История мусульманства. М.; Жуковский, 2003.

7 См.: Бартольд В. В. Сочинения. Том VI. Работы по истории ислама и арабского халифата. М.,1966.

Существенный вклад в исследование ислама, в том числе в контексте его эволюции и трансформации под воздействием социально-экономических о факторов, внесли советские учёные 30-60-х гг. XX в. .

В контексте же исследуемой проблемы важно отметить, что в конце XX-начале XXI века исследования ислама выходят на качественно новый уровень. Анализу всё чаще подвергаются все аспекты и стороны религиозной системы ислама, в том числе те, которые представляют собой взаимодействие его с язычеством, социальными, правовыми и политическими системами, а также, что особенно важно в свете нашего исследования, с другими религиями9.

Религиозность и религиозная обрядность мишарей Ульяновского (Симбирского) Поволжья рассматривались в довольно небольшом количестве работ. Наиболее важные сведения, касающиеся исламского компонента религиозной обрядности татар, а также фактов перехода мишарей-мусульман в православие содержатся в трудах A.B. Кобзева10.

Современное состояние исламской обрядности татар-мишарей, а также возможные пути трансформации ислама тюркских народов, в том числе в контексте синкретизма, рассматривается в работах Р.К. Уразмановой, A.A.

8 См. Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннем средневековье. М., 1966; Климович Л. И. Ислам. М., 1965; Он же. Книга о Коране, его происхождении и мифологии. М., 1988; Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая орда и её падение. М., 1998; Гордон-Полонская Л. Р. Мусульманские течения в общественной мысли Индии и Пакистана (критика «мусульманского национализма»). М., 1963. Смирнов И. А. Мюридизм на Кавказе. М„ 1963. 9

См.: Абдулатипов Р.Г. Судьбы Ислама в России: история и перспективы. М., 2002; Ермаков И.А. Ислам в культуре России в очерках и образах. М., 2001; Максуд Р. Ислам. М., 2003; Малерб М. Религии Человечества. СПб., 1997; Мухаметшин P.M. Ислам в Татарстане. М., 2007; Хайретдинов Д.З. Ислам в Нижегородской области. М., 2007; Прозоров С.Л. Татарская община Симбирска в XIX - нач. XX века. С. 37-40; Фишер М.П. Живые религии. М., 1997.

10 См.: Кобзев А.В. Смена вероисповедания татарами-мусульманами Симбирской губернии во второй половине XIX — начале XX вв. // Этнографическое обозрение. 2006. №2. С. 88-96; Он же. Исламская община Симбирской губернии во второй половине XIX - начала XX вв. Н.Новгород, 2007

Ярлыкапова, М. Томаша, С. Ш. Гаджиевой и В.Н. Басилова11. Важные обобщения религиозного мировоззрения тюркских народов в вышеназванном контексте содержаться также в коллективном труде «Традиционное

10 мировоззрение тюрков Южной Сибири» . Он особенно ценен в связи с тем, что в нём достаточно глубоко анализируется проблема национального мировоззрения, благодаря чему, выявляются наиболее общие признаки характерные для архаичного мышления тюркских народов.

Значительный интерес для осознания особенностей религии как системы, а также для поиска адекватных объяснений особенностей религиозного синкретизма представляют многочисленные работыпо социологии, психологии и философии религии и культуры13.

Определённой ценностью в контексте нашего исследования представляют также труды, посвящённые религиозным системам родственных и соседних народов, особенно те из них, которые рассматривают их эволюцию, изменение

См.: Уразманова Р.К. Календарный цикл обрядов чепецких татар// Новое в этнографических исследованиях татарского народа. Казань, 1978. С. 86—94; Она же.

Современные обряды татарского народа. (Историко-этнографическое исследование). Казань,

1984; Она же. «Мусульманские» обряды в быту татар / Р.К. Уразманова // Этнографическое обозрение. 2009. №1. С.13-26; Ярлыкапов A.A. «Народный ислам» и мусульманская молодёжь центрального и северо-западного Кавказа. // Этнографическое обозрение. 2006.

2. С. 59-74; Томаш М. Мусульманские общины в Польше. // Этнографическое обозрение.

1995. №1. С. 66-73.; Гаджиева-С. Ш. Кумыки. Историко-этнографическое исследование.

М., 1961; Басилов В.Н. Культ святых в исламе. М., 1970.

12

См.: Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество / Отв. ред. И.Н. Гемуев, АН СССР, Сиб. отд-ние, ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск, 1989.

13

См.: Велик A.A. Культура и личность. Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии. М., 2001; Бланшо М., Зомбарт В., Канетти Э. Тень Парфюмера. М., 2007; Бромлей Ю.В. Этносоциальные процессы в СССР. М., 1986; Грановская P.M. Психология веры. СПб., 2004; Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989; Лобазова О.Ф. Религиоведение. М., 2004; Пивоваров Д.В. Философия религии. М., 2006; Пименов В.В. Исторический анализ в системном исследовании. Из опыта этнографической работы // Статистика в этнографии. М., 1985; Самыгин С.И. Религиоведение: социология и психология религии. Ростов-на-Дону, 1996. ч и взаимовлияние14. Особое место среди этих работ занимает диссертационное исследование Д.В. Русина по религиозному синкретизму русского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья, в той или иной степени касающееся общей религиозной ситуации, сложившейся на территории исследуемого региона.

Огромный вклад в изучение примитивных религиозных верований внёс С. А. Токарев15. В его работах, базировавшихся в основном на идеях эволюционистских теорий, для нас существенное значение имеют признаки архаичных религиозных систем, а также их связь со структурой общества.

Изучению степени современной религиозности и религиозной обрядности в России посвящены работы исследователей финно-российского проекта К. Каариайнена и Д. Фурмана, Е. А. Кублицкой, О. Е. Козьминой, М. П. Мчедлова, П.И. Пучкова, И. Н. Яблокова, 3. И. Пейковой и др16. В этих работах, в основном на материале социологических исследований, показана современная религиозная ситуация в России, в которой ярко видны синкретические мотивы, выявлено влияние антирелигиозной политики СССР

14 См.: Валеев Ф.Т. Сибирские татары: культура и быт. Казань, 1993 г.; Петрухин В.Я. Человек и животное в мифе и ритуале: мир природы в символах мира культуры // Мифы, культы, обряды народов зарубежной Азии / Отв. ред. Н.Л. Жуковская. М., 1986. С. 5-25, Жумаганбетов Т.С. Генезис государственно-религиозной идеологии в древнетюркских каганатах. // М.: Этнографическое обозрение. 2006.№4.С. 154-162; Пименова К.В. Представления о злых духах, порче и обрядах очищения у современных тувинских шаманов. // М.: Этнографическое обозрение. 2007. №4. С. 86-100; Русин Д. В. Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья. Автореферат. Ульяновск, 2004.

15 См.: Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.

16 См.: Каариайнен К. Верующие, атеисты и прочие / К. Каариайнен, Д. Фурман // Вопросы философии. 1999. № 6. С. 35-52; Кублицкая Е. А. Традиционная и нетрадиционная религиозность // Социологические исследования. 1990. № 5. С. 95-103; Козьмнна О. Е. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях России и СССР // Этнографическое обозрение. 1997. №5. С. 156-161; Мчедлов М. П. Социально -политические позиции верующих в России // Социологические исследования. 1993. № 3. С. 103 - 107; Он же. Религиозная ситуация в России // Свободная мысль. 1993. № 5. С. 52-62; Пучков П. И. География религий. М., 1975; Яблоков И. Н. Методологические проблемы социологии религии. М., 1972; Он же. Основы теоретического религиоведения. М., 1994; Пейкова 3. И. Религиозный портрет студента // Высшее образование в России. 1999. № 5. С. 109 - 115. на религиозное мировоззрение народов России, а также делается попытка объяснить причины столь стремительного ренессанса религий, который замечен на территории нашей страны, с начала 90-х гг.

В последнее десятилетие появилась также апологетическая православная тенденция в освещении вопросов, касающихся современной нетрадиционной религиозности российского населения. Самыми яркими примерами подобного

17 типа исследований является работы С.Л. Худеева и В. П. Кротоуса .

Религиозность и религиозная обрядность татарского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья рассматривались в довольно небольшом количестве работ. Публикации последнего времени представлены в основном статьями Е. Лукьяновой, Г. Сабировой, Н. Кремневой, Н. Э. Дунаевой, С. А. Мельниковой, Г. Е. Кудряшова и Л.П. Шабалиной . В работах Л. П. Шабалиной вкратце даны основные тенденции синкретических процессов в религиозных верованиях мишарского населения Ульяновской области, а также

17

См.: Кротоус В. П. Заметки о новоязычестве - многоликом протее раздвоенной культуры // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. 2000. № 5. С. 80 - 92; Худеев С.Л. Может ли Бог отменить карму? //Альфа и Омега. 2005. №3. С. 217-224.

18 См.: Кремнева Н. Тендерные особенности этнической идентификации//Другое поле: Социологические практики. 2000.С.139-147; Лукьянова Е. Этнические различия в повседневной жизни // Другое поле: Социологические практики. 2000. С.130-138.; Она же. «Аллах один?». К вопросу о современных мусульманских идентичностях//Другое поле: Социологические практики. 2000. С.194-212. Сабирова Г. Этническое самосознание в социокультурном контексте провинциального региона // Другое поле: Социологические практики. 2000. С.118-129; Она же. Мусульмане Татарстана и Дагестана: идеалы и идентичности // Другое поле: Социологические практики. 2000. С.159-178; Дунаева Н. Э. Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века // Прошлое и настоящее России: политика, экономика, культура. Саратов, 1999. С. 46-54; Мельникова С. А. На иллюзиях свободы не построить. (из истории массового сознания крестьян Симбирской губернии) // Художественная культура Поволжья конца XVIII - XX вв. Ульяновск, 2002. С. 4-10; Кудряшов Г.Е. Динамика полисинкретической религиозности: Опыт историко-этнографического и конкретно-социологического исследования генезиса, эволюции и отмирания религиозных пережитков чувашей. Чебоксары, 1974; Шабалина Л. П. Синкретизм в религии народов Среднего Поволжья // Человек в культуре России: Ульяновск, 1999. С. 23-25; Она же. Структура и быт семьи народов Среднего Поволжья. Ульяновск, 1997; Она же. Динамика межнациональных браков и семей в Ульяновском Поволжье // Вестник Ульяновского государственного педагогического университета: Сборник. Ульяновск: УлГПУ, 2008. Вып. 4. С. 104-107 особенности религиозных представлений членов смешанных православномусульманских семей.

В плане изучения религиозного синкретизма особо следует выделить работу

Н. М. Маторина «К вопросу методологии изучения религиозного синкретизма», где автор разработал структуру религиозного синкретизма, понимаемого как взаимопроникновение религий, различающихся по степени своего развития простые и сложные культы)19. В контексте нашего следования особый интерес представляет также «Программа для сбора этнографических и фольклорных материалов» того же автора.

Большой вклад в изучение проблематики религиозного синкретизма внес

Г. Е. Кудряшов, введя понятие полисинкретизма, представляющего собой

-20 многократное напластование различных религиозных культов и учении . Довольно основательно исследовалось понятие религиозного синкретизма в работе Н. С. Капустина, где автор отделил понятие синкретизма от понятий эклектизма и ассимиляции21. Феномен синкретизма как явления религиозной жизни XX века рассматривался в работе Д. А. Таевского . Исследованию религиозного синкретизма у нерусских народов Поволжья посвящены работы

23

Н. Ф. Мокшина, В. Е. Владыкина, С.А. Романовой и др .

19 См.: Маторин Н. М. К вопросу методологии изучения религиозного синкретизма // С.Ф. Ольденбургу. К пятидесятилетию научно-общественной деятельности. Л., 1934. С. 45-52; Он же. Программа для сбора этнографических и фольклорных материалов //Этнографическое обозрение. 1994.№3.С. 155-159.

20 См.: Кудряшов Г. Е. Динамика полисинкретической религиозности. Чебоксары, 1974.

21 См.: Капустин Н. С. Особенности эволюции религий. М., 1984.

22

См.: Таевский Д. А. Синкретические религии и секты. М, 2001.

23

См.: Мокшин Н. Ф. Религиозный синкретизм у мордвы // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990. С. 49-57; Он же. Из истории христианизации мордвы // На перекрестке мнений. Саранск, 1990. С. 96 - 107; Он же. Мифология мордвы. Саранск, 2004; Владыкин В. Е. Из истории религиозного синкретизма удмуртов // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск, 1990. С. 57-64; Романова С. А. Особенности формирования православно-языческого синкретизма мари // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары, 1988. С. 104-112.

Таким образом, проведенный историографический анализ позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на значительный вклад исследователей в изучение различных проблем религиозного мировоззрения у мишарей, изучение религиозного синкретизма этого поволжского субэтноса на уровне отдельных регионов только начинается. Так, остались должным образом не исследованными следующие вопросы: структура религиозного синкретизма татар-мишарей, наличие нескольких слоев синкретических представлений в современном религиозном сознании мишарина; влияние исламизации на языческое мировоззрение мишарей, роль антирелигиозной политики СССР и межэтнических контактов на религиозность мишарского субэтноса.

В соответствии с вышеизложенными особенностями историографии нами была поставлена следующая цель - исследование религиозного синкретизма в среде татар-мишарей Ульяновского (Симбирского) Поволжья.

Для достижения этой.цели были поставлены следующие задачи:

1 .Проанализировать эволюцию религиозности мишарского населения в течении кон. XIX — нач. XXI веков;

2.Показать основные структурные элементы религиозного синкретизма у татар-мишарей;

3.Показать формы соотношения исламских и языческих обрядов;

4.Рассмотреть и описать влияние суфизма, православия, атеизма и сект на религиозную систему мишарей;

5.Проследить на этнографическом материале мишарей процесс эволюции синкретических религиозных представлений в течении кон. XIX — нач. XXI веков в Ульяновском (Симбирском) Поволжье.

Объектом исследования является религиозная система мишарей, расселенных на территории Ульяновского (Симбирского) Поволжья.

Предметом исследования выбраны синкретические структуры в религиозной системе татар-мишарей, а так же процесс их формирования и этапы развития. В нашей работе мы выделили три структурных элемента религиозного синкретизма татар-мишарей. Это язычество (архаичные культы), ислам и различные нетрадиционные для мишарского населения религии и религиозные течения (суфизм, православие, буддизм, индуизм, сектантство и т.п.) Из сопоставления этих элементов мы получили две разновидности религиозного синкретизма у татар-мишарей, а именно, синкретизм язычества и ислама; синкретизм язычества, нетрадиционных религий и религиозных течений и ислама. Каждой из разновидностей религиозного синкретизма татар-мишарей соответствуют определенные исторические периоды формирования, которые так же являются предметом нашего изучения.

Выбор территориальных рамок исследования обусловлен своеобразием Ульяновского (Симбирского) Поволжья как в национальном, так и в историческом аспекте. Так, с 1851 г. по 1920 г. Симбирская губерния делилась на 8 уездов (Симбирский, Алатырский, Ардатовский, Буинский, Карсунский, Курмышский, Сенгилеевский, Сызранский). В 1920 г. к Татарской АССР были отнесены некоторые волости Симбирского уезда и большая часть Буинского уезда. В 1922-1925 гг. к Нижегородской губернии и Чувашской области (АССР) отошли Курмышский и Алатырский уезды. В 1924 г. был упразднён Сенгилеевский уезд. Таким образом, Ульяновская губерния стала состоять из четырёх уездов (Симбирский, Ардатовский, Карсунский, Сызранский).

В 1928 г. Симбирская губерния была упразднена, и Ульяновск на 15 лет стал сначала окружным центром Средневолжского края (области), а с 1936 г. -районным центром и городом краевого (областного) подчинения Куйбышевского края (области)

19 января 1943 г. Указом Президиума Верховного совета СССР была образована Ульяновская область из 24 районов Куйбышевской и двух районов Пензенской областей. Причём часть из присоединённых районов ранее входили в состав Хвалынского уезда Саратовской губернии (Старокулаткинский район), а также в состав Ставропольского уезда Самарской губернии (заволжские районы Ульяновской области). Поэтому в исследовании мы считаем уместным анализировать данные, полученные не только на территории Ульяновской области, но и на сопредельных территориях. Именно этим объясняется использование в тексте словосочетание Ульяновское (Симбирское) Поволжье.

Специфика территориальных рамок исследования определяется также другими причинами. Во-первых, на территории Ульяновской области сложилась зона компактного проживания мишарей различных территориальных групп (буинских, хвалынских, карсунских и т.д.) Кроме того, в национальном аспекте Ульяновское (Симбирское) Поволжье уникально тем, что на данной территории издавна проживает несколько различных народов (помимо татар, - русские, чуваши, мордва, украинцы, белорусы, немцы, евреи, эстонцы, латыши и др.), исповедующих разные религии (православие, ислам, иудаизм, протестантизм, старообрядчество, католичество). Количество нерусских народов на территории Ульяновской области значительно выше, чем в других Поволжских областях (за исключением Татарской, Чувашской и Мордовской республик). Ещё одна особенность этого региона заключается в том, что основные мусульманские центры российского (Казань, Уфа, Москва) и тем более мирового значения (Мекка, Медина, Иерусалим) были значительно удалены от мишарей-мусульман этого региона. Обращает на себя внимание и тот факт, что, начиная с ХУ1-ХУИ вв. этот регион стал районом распространения суфизма — мистического религиозного учения ислама.

Ульяновская область так же своеобразна и в том, что в советский период, она стала одним из основных центров атеистической пропаганды. Это наложило сильный отпечаток на мировоззрение местного населения. Ещё одна особенность области — высокий процент городского населения среди мишарей. Кроме того сегодня, в связи с большой долей мишарей в этническом составе региона, Ульяновская область стала привлекать внимание лидеров «нового исламского движения», которое иногда по своим идейным принципам, отличается от сложившихся в среде мишарей обычаев и норм. Сегодняшняя экономически недостаточно стабильная обстановка, как в России, так и в Ульяновской области порождает в населении экзистенциальную неукорененность и неуверенность в своем будущем. Это создает благоприятную почву среди людей для того, что бы искать опору в религии, как традиционной, так и нетрадиционной, стимулирует рост увлечения мистицизмом среди народов Ульяновской области и в том числе среди мишарей.

Хронологические рамки исследования - конец XIX - нач. XXI вв., обусловлены: 1) Особенностями источниковой базы исследования; 2) Особенностями предмета исследования - религиозного синкретизма.

Синкретические структуры религиозной системы мишарей, которые являются результатом межкультурного взаимодействия и взаимовлияния, практически невозможно обнаружить в архивных источниках, предшествующего периода, так как для фиксации подобных явлений необходимы были глубокие знания всей истории мишарского этноса. Нельзя не учитывать и того фактора, что ислам и язычество (главные элементы религиозного синкретизма мишарей) были тесно переплетены в сознании и религиозной обрядности мишарей, а потому зачастую рассматривались мишарями и сторонними наблюдателями как исламские (без синкретизма). Поэтому этот период наиболее адекватно отражен только в периодической печати и памяти информаторов. Отметим при этом, что первые периодические издания на татарском языке появляются только в начале XX века.

Кроме того, религиозный синкретизм мишарей — явление многоэлементное, и поэтому объять его наиболее полно и системно невозможно без эмпирического исследования: сбора анкетного материала, интервью и непосредственного наблюдения. И если учесть при этом, что наиболее сильные изменения в структуре религиозного синкретизма мишарей произошли именно в конце XIX - нач. XXI вв., то станет понятно, что собранный эмпирический материал наиболее адекватно будет отражать те особенности религиозного синкретизма мишарей, которые были приобретены за указанный период.

Источниковая база исследования представляет собой комплекс этнографических, исторических и фольклорных источников, которые по происхождению и информативному содержанию можно подразделить на несколько групп.

1. Законодательные акты. Для анализа общей религиозной ситуации, а также религиозной политики советского и российского правительства мы использовали Декрет о свободе совести, церковных и религиозных общинах 20 января (2 февраля) 1918 г., Постановление ВЦИК и СНЕС «О религиозных объединениях» 1929 г., Конституцию СССР 1977 г., Конституцию РФ.

2.Заметки исследователей, краеведов. Так, в работах Е. Лукьяновой, Г. Сабировой, Н. Кремневой, Н. Э. Дунаевой, С. А. Мельниковой содержится фактическая информация о религиозных представлениях населения рассматриваемого региона, даётся характеристика и первичный анализ религиозного состава населения Ульяновского Поволжья, а также приводятся специфика религиозности мишарей как субэтноса. Особенно ценная информация содержится в трудах и воспоминаниях татарских учёных К. Насыри и Г. Н. Ахмерова. Этнографический материал, собранный ими позволил провести более детальный анализ различия и сходства религиозных систем татар-мишарей и казанских татар.

3.Периодическая печать. Ценный материал был почерпнут нами из СГВ («Симбирские губернские ведомости»), «Волжского Вестника», «Молодёжной газеты», «Ульяновской недели», «Комсомольской правды», «Ульяновской правды», «Народной газеты» и «Симбирского курьера». В этих изданиях содержаться ценные сведения о религиозной обрядности симбирских татар в

ХУШ-Х1Х вв., о распространении вневероисповедальной религиозности среди населения Ульяновской области в конце XX - нач. XXI вв.

4.Справочные издания. Важная информация содержится в справочных книжках Симбирской губернии. Здесь имеются материалы по религиозной обрядности соседних с мишарями народов Симбирского Поволжья: чувашей, мордвы и русских. Более того некоторые обряды были описаны с хорошей детализацией, позволившей нам выявить общее в религиозных взглядах мишарей, чувашей и мордвы. Такие справочные издания, как «Ислам на европейском востоке», «Ислам», «Религии народов современной России» использовались нами в основном для уточнения ряда мусульманских терминов, встречающихся в тексте, а также в ответах респондентов.

5 .Статистические издания. Для анализа этнорелигиозной динамики Симбирского (Ульяновского) Поволжья в период с конца XIX в. до нач. XXI в., а также для изучения этнической структуры районов Ульяновской области нами были использованы данные Всероссийских и Всесоюзных переписей.

6.Источники Интернет активно использовались нами при характеристике жизни исламской общины Ульяновской области и Среднего Поволжья в конце XX — нач. XXI вв. Богатый материал об исламе, суфизме, новых мусульманских движениях и сектах был почерпнут нами из специализированных мусульманских сайтов. Большой объём подобного материала содержится на сайтах www.muslims-volga.ru,www.sufism.ru. Имеют существенную значимость сайты, посвящённые архаичным культам татар и чувашей: www.chuvashculture.org,www.tataroved.ru. В них имеется информация о пантеоне языческих божеств чувашей и татар, о сходстве и различии культов этих народов, о трансформации религиозного мировоззрения казанских татар и мишарей, о важной роли суфизма в религиозном мировоззрении мусульманских народов Среднего Поволжья.

7. Архивные источники представлены в основном документами из фондов Государственного архива Ульяновской области (ГАУО) и Государственного архива новейшей истории Ульяновской области (ГАНИ УО). К их числу относятся отчеты благочинных, журналы собраний духовенства, справки и отчеты уполномоченного совета по делам религии Ульяновской области (ГАУО ф. 134; ф. 88; ф. р. 3705), доклады татарского бюро Агитпропа Губкома РКП (б), директивы ЦК ВЛКСМ и Губкома комсомола по работе среди нацмен, протоколы заседаний татаро-башкирского бюро при АЛО (ГАНИ УО ф.1; ф.З; ф.7; ф.8. ф.37; ф.43). Архивные материалы содержат сведения, ранее не публиковавшиеся. Кроме того, эти материалы дают богатые статистические данные, и в некоторых вопросах более информативны, чем опубликованные источники. Особую важность для изучаемой темы представляют фонды Симбирского губернского комитета РКП (б) подотдела национальных меньшинств (ГАНИ УО ф.1; ф.З; ф.7), в которых представлена информация об антирелигиозной политике, проводимой на территории Симбирской губернии в 20-е гг. XX в., о реакции на эту политику мишарского населения губернии, об активности мусульманских священнослужителей и о росте численности воинствующих безбожников среди мишарей. Существенный интерес представляет фонд уполномоченного по делам религиозных культов по Ульяновской области, подготовленный В.Н. Егоровым (ГАНИ УО ф.112), в котором находятся данные по многим вопросам религиозной жизни мишарского населения Ульяновской области в конце 80-х — нач 90-х гг. XX в.

8.Полевые этнографические и фольклорные материалы, собранные автором в 2008 - 2009 годах в татарских селах: Старая Кулатка, Новая Кулатка, Мосеевка, Старое Зеленое, Старый Атлаш Старокулаткинского района; селе Ахметлей Николаевского района; в селе Татарское Урайкино Старомайнского района; р.п. Тереньга Тереньгульского района; селе Абдуллово и р.п. Чердаклы Чердаклинского района; селе Новые Тимерсяны Цильнинского района; р.п.

Красный Гуляй Сенгилеевского района; селе Большой Кувай Сурского района (т.е. в 13 селах и рабочих посёлках) а также в городах: Ульяновске и Димитровграде. Кроме того, в этот же период было проведено анкетирование учащейся молодежи 2-х ВУЗов г. Ульяновска (УлГПУ и УлГТУ) в возрасте 1825 лет с целью выявления религиозного мировоззрения и уровня религиозной обрядности. Анкетирование проводилось по анкете, разработанной автором. Всего в нашем анкетировании приняло участие 420 мишарей. Выборка включила в себя 190 респондентов в возрасте от 15-30 лет и 230 респондентов в возрасте 31-92 лет. Основную массу опрошенных (112 человек) в возрасте от 15-30 лет составили студенты и аспиранты ульяновских ВУЗов. Генеральная совокупность исследуемой группы составляет 168766 человек (Население по национальности и владению русским языком по субъектам Российской Федерации, www.perepis2002.ru/ct/doc/Tom0405.xis). Ошибка при данном объёме выборки не превышает 5%. (Паниотто, 1982, с. 170-171), что соответствует приближённой (близкой к обычной) надёжности результатов выборочного исследования. Для отмеченных возрастных групп (от 15 до 30 лет и от 31 года до 92 лет) ошибка не превышает 8%.

Методологическая основа исследования. Методология исследования религиозного синкретизма определяется, во-первых, спецификой его носителя, в данном случае специфическими чертами мишарского этноса. Такая зависимость тем более важна, так как на территории Ульяновской области расселены в основном только татары-мишари. Собственно казанские татары ни образуют на территории области ни одного компактного поселения и представлены лишь переселенцами из сопредельных регионов Поволжья (в основном из Татарстана). Поэтому для определения особенностей мишарского этноса мы воспользуемся достаточно распространённым в этнографической науке сопоставлением казанских татар и татар-мишарей. Так, например, областью формирования казанских татар было левобережье, восточные районы

Поволжья. Основой их этногенеза, наряду с булгарами, были и другие тюркские племена, в том числе кипчаки и отюреченные соседние угро-финские племена. А татары-мишари, в отличие от казанских татар, формировались на землях волжского правобережья, юго-западных территориях Поволжья, в районах между Волгой и Окой и в Мещерской низменности. Что касается происхождения татар-мишарей, учёные относят его к ХУ-ХУ1 вв., когда в ходе завоевания Средневолжского региона русское государство подчиняет все земли Сурско-Окского междуречья. В середине XV в. московские князья переводят из центра распавшейся Золотой Орды (г. Сарая и других мест) служилых татар в район Мещеры для образования подчинённого Москве Касимовского ханства (Иванов, 1997, с.31). Сюда же переселяются группы казанских татар. Часть сарайских и казанских татар смешиваются здесь с «мещеряками» - местным финно-угорским населением, которое постепенно тюркизруется и исламизируется. Таким образом, образуется группа татар-мишарей.

В этом процессе участвовали также отюреченные финно-угорские племена (можары, мещеры) и обулгаризованные буртасы. Именно буртасы и можары называются некоторыми исследователями в качестве прямых предшественников Сергачской (алатырской) группы мишарей - предков современных нижегородских татар-мишарей.

Процесс сближения татар-мишарей с казанскими татарами занял ряд столетий. Основы консолидации были заложены еще во времена Волжской Булгарии, земли которой доходили до среднего течения реки Оки. Эта тенденция несколько ускоряется в эпоху Золотой Орды, чья власть распространялась на районы расселения булгар и мишарей. Велика была в этом роль ислама и кыпчакского языка, ставшего государственным языком и языком всего золотоордынского этноса. Однако во времена Казанского ханства (14381552 гг.) сближение казанских татар и мишарей заметно ослабляется ввиду раздельного их существования, когда основная масса мишарей оказалась в лагере противников казанцев. Именно в этот период завершается окончательное оформление казанских татар в феодальную народность.

Со второй половины XVI века начинается дальнейшее сближение татар-мишарей с казанскими татарами в связи с началом массовых миграций мишарей на восточные земли, продолжавшихся до первой половины XVIII в. В те годы они широко расселялись на правобережье реки Волги, в Закамских районах и Приуралье, что привело к усилению интеграционных процессов между мишарями и казанскими татарами, и, в конечном счете, сложился единый народ Волго-Уральских татар. С конца XVIII в. началось формирование татарской буржуазной нации, продолжавшееся до конца ХГХ-нач. XX вв.

В период формирования татарской нации мишари потеряли ряд признаков субэтноса, в первую очередь— особое самосознание. Но даже во время переписи 1926 г. около 200 тысяч человек ещё отнесли себя к самостоятельной' «народности»— к «мишарям». Устойчивость этнонима мишар была связана с незавершенностью консолидации волго-уральских татар, в том числе и из-за полусословного характера группы мишарей в Приуралье. Кроме того, мишари имели и ряд языковых (особый диалект) и культурных особенностей (в частности, традиционно мишари не праздновали сабантуя и джиена, характерного для казанских татар). Однако в XX в. многие из этих различий исчезли или оказались, сильно нивелированными. Сейчас этноним мишэр в основном сохраняется лишь как самоназвание второго уровня.

Села и деревни татар-мишарей наиболее компактно расположены в Нижегородской, Пензенской, Ульяновской областях, на территории республики Татарстан, республики Мордовия, республики Башкортостан и республики Чувашия. Сравнительно небольшие группы их находятся в Самарской, Саратовской, Волгоградской и Оренбургской областях. Ряд мишарских сёл сохранилось в Рязанской и Тамбовской областях. Кроме того, часть татармишарей проживает в Средней Азии, на Кавказе, в Ставрополье, Сибири, Прибалтике (г. Таллин), в крупных городах России.

Несмотря на территориально разбросанное проживание, они сознают себя неразрывной частью единого татарского народа, сплоченного близостью этнических корней и общностью истории, религии, культуры и быта с казанскими татарами. Тем не менее, исходя из различий в происхождении, а также из-за достаточно длительных периодов автономного развития татар-мишарей и казанских татар мы достаточно часто использовали сравнительный метод, который позволил вскрыть наиболее специфические черты религиозной системы мишарей, даже относительно самого близкого им народа - казанских татар.

Во-вторых, методология исследования религиозного синкретизма мишарей определяется спецификой объекта исследования - религии, которую мы представили в работе в качестве религиозной системы. Религия крайне противоречивое явление. Это проявляется уже на уровне определения самого понятия религии. О. Ф. Лобазова (Лобазова, 2004), например, выделяет: 1) теологические определения, которые основывается на том, что Бог - сила реально существующая и человек в процессе своей жизни общается с ней; 2) философские определения, которые основываются на признании или не признании существования Бога, и, исходя из этого, описывают роль религии в жизни общества, группы, индивида; 3) социологические и психологические определения религии вопрос об истинности существования сверхъестественных сил оставляют за рамками своих формулировок и рассматривают социальные и психологические последствия религии.

Такое многообразие определений религии привело к возникновению различных наук о религии. Так С. И. Самыгин (Самыгин, 2006) говорит о том, что все науки, изучающие религию можно разделить на две группы: 1. Науки, исследующие только религию;

2. Науки, исследующие религию в её связях и отношениях с другими социальными и культурными явлениями.

К первым относятся религиоведение, история религии. Ко вторым — философия, социология, этнография. Здесь уместно вспомнить известного исследователя религий В. Вундта (Вундт, 1912), который считал, что «религия возникла не из одного корня, а из многих» и «кто хочет психологически исследовать её происхождение, тот должен проникнуть в совокупность явлений религиозной жизни и попытаться проследить отношения отдельных факторов друг к другу и к другим жизненным явлениям». Особенно важен такой взгляд на религиозную систему в контексте нашего исследования, так как религиозный синкретизм подразумевает взаимодействие нескольких религиозных систем. Т.е. исследование религиозного синкретизма мишарей не возможно без комплексного подхода, под которым подразумеваем всестороннее рассмотрение религиозной системы с позиций исторической науки, психологии и социологии.

При обработке и анализе источников, рассмотрении фактов, равно как и при оценке этапов трансформации религиозного мировоззрения мишарей применялся принцип историзма, объективности, системности функциональности. Два последних принципа зачастую применялись комплексно, что помогло учесть функциональные особенности каждого элемента религиозного синкретизма мишарей, а также роль этих элементов для поддержания стабильности всей религиозной системы.

Также использовался диалектический метод, рассматривающий явления религиозного синкретизма в развитии и взаимосвязи с другими явлениями окружающей действительности (религиозной политикой государства, возникновением и распространением сект, социально-экономическими условиями общества и т.п.). I к

Основными подходами в исследовании религиозного мировоззрения мишарского населения Ульяновского (Симбирского) Поволжья стали этнологический, социологический и системный. Использование последнего позволило представить религию мишарей в качестве открытой религиозной системы, развитие которой обусловлено взаимодействием с внешней средой (транснациональная культура и этническая культура). Причём в ходе данного взаимодействия образуется особый средоеый компонент религиозной системы, ключевым и инвариантным элементом которой является трансперсональные переживания человека, под которой мы понимаем ключевое свойство религии, нечто свойственное всем вероучениям.

Более того трансперсональные переживания могут испытывать люди, не принадлежащие к определённой религии, так как религиозные чувства -частный случай трансперсональных переживаний, а не наоборот. В этой связи мы считаем уместным согласиться с А. Маслоу, считавшим, что «духовные ценности имеют естественное происхождение и не являются исключительной принадлежностью организованных церквей» (Цит. по: Велик, 299-300). В известной степени идея А. Маслоу продолжает традиции феноменологов религии. Так, например, известный представитель этого течения П.Д. Шантепи де ла Соссе был сторонником мнения «единства религии в различии ее форм» (Шантепи де ла Соссе, www.gumer.info). Такой подход позволяет рассматривать религиозный синкретизм татар-мишарей, как явление относительно независимое от официального (мечетного) ислама, тем более, что в 30-80-е гг. XX в. последний практически перестал функционировать на территории Ульяновской области в приемлемой форме. Кроме того, он позволил по-новому взглянуть на возможные причины сосуществования ислама и язычества в русле шамано-исламского культа.

Тем не менее, не стоит забывать, что религия есть система, которая включает в себя не только непостижимое, неосязаемое и невидимое трансперсональное), но и то земное, вполне осязаемое и реальное, которое входит в ее атрибуты: церковь, религиозный культ и т.д. В этой видимой сфере религии вполне применимы философские и научные методы познания.

Так, применение структурно-генетического метода было вызвано необходимостью фиксации особенностей возникновения конкретных разновидностей религиозного синкретизма мишарей, так как примеры одного и того же вида религиозного синкретизма, например, исламо-языческого, нередко возникали в разные периоды эволюции религиозного синкретизма и выполняли несоразмерные по значению функции в рамках религиозной системы мишарей. В то время как сами виды религиозного синкретизма (синкретизм ислама и язычества, синкретизм ислама, язычества и нетрадиционных верований) на этапе построения идеализированной модели религиозной системы мишарей были получены с помощью метода идеализации.

Также использовался исторический метод, что обусловлено особенностями исторического процесса эволюции религиозного синкретизма. При написании работы автор использовал также методы непосредственного наблюдения, интервью, анкетирования и анализа архивных материалов.

Научная новизна. В данной работе на широком круге источников проведён комплексный анализ религиозного мировоззрения татар-мишарей Ульяновской области. Впервые в исследовании рассматривается религиозной синкретизм I татар-мишарей на данной территории. Также впервые в историографии Ульяновской области освещаются и другие положения этой работы. К их числу можно отнести роль выявленных элементов религиозного синкретизма татар-мишарей Ульяновского (Симбирского) Поволжья в их религиозном мировоззрении; наличие и описание этапов эволюции религиозных синкретических представлений у мишарей Ульяновского (Симбирского) Поволжья; проявление разновидностей религиозного синкретизма мишарей Ульяновского (Симбирского) Поволжья: синкретизма ислама и язычества; ислама, язычества и нетрадиционных верований; описание природы религиозного синкретизма на мишарском материале Ульяновского (Симбирского) Поволжья. Изучение синкретизма религиозных представлений мишарского народа позволяет глубже понять своеобразие его ментальности, осознать основные причины, по которым мишари долгое время сохраняли верность своей религии, живя в иноконфессиональном окружении, а также показать причины трансформации религиозной системы мишарей в различное время. Материалы и выводы автора могут заинтересовать этнологов, социологов, религиоведов, историков и психологов и др.

Научно-практическая значимость. Данная работа расширяет представление исследователей о религиозном мировоззрении татар-мишарей Ульяновской области и может быть использована при разработке учебных пособий, спецкурсов, а таюке общих работ по истории области и истории религии. Исследование имеет определённую значимость и благодаря тому, что в нем собраны, систематизированы и введены в научный оборот этнографические, фольклорные и социологические материалы, свидетельствующие о наличии синкретических элементов в религиозных представлениях основной массы татар-мишарей. Кроме того, выявлена сама структура синкретических элементов, их соотношение и этапы эволюции синкретического мировоззрения мишарей. Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты можно использовать:

- при проведении конкретных социологических исследований современного состояния феноменов религиозного характера;

- при дальнейшей теоретической разработке проблем социологии, этнологии, культурологии, религиоведения; в частности, при изучении процессов, протекающих в сфере общественной идеологии и общественной психологии;

- при подготовке учебных курсов и составления учебных пособий по этнологии, культурологии, религиоведению, социологии; в учебно-воспитательной работе, в деле совершенствования регионального аспекта обучения в средней и высшей школе; - при создании школьных музеев.

Апробация результатов. Основные положения и выводы исследования обсуждались на Любищевских чтениях в 2008 и 2009 гг. в г. Ульяновске, на II Международной конференции «Человек в российской повседневности: история и современность» (2009 г.) в г. Пензе, и на Всероссийской студенческой научно-практической конференции в г. Ульяновске в 2009 г. Результаты работы отражены в двенадцати публикациях.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Религиозный синкретизм у мишарей имеет свою особую структуру и состоит из трёх основных элементов (язычество, ислам и нетрадиционные для мишарей верования). Причём наибольшая сохранность в языческом элементе религиозного синкретизма мишарей характерна для шаманизма, магии и анимизма.

2. Наиболее распространенной разновидностью религиозного синкретизма среди татар-мишарей в Ульяновской области является синкретизм ислама и язычества.

3. Основу исламо-языческого синкретизма составляет шамано-исламский культ, который образуется в ходе взаимодействия исламских и шаманских обрядов и представлений.

4. Эволюция религиозных синкретических представлений у мишарей происходила в три этапа: 1) Возникновение народного ислама, соединяющего язычество и ислам, после принятия ислама мишарями; 2) Возникновение духовного ислама, соединяющего ислам, языческие верования, а также некоторые идеи мистического исламского учения — суфизма, особенно после падения татаро-мишарской государственности и переселения мишарей на новые территории; 3) Возникновение новых представлений синкретического характера, соединяющих основы традиционного исламо-языческого мировоззрения с религиозными учениями, в том числе и нетрадиционными (православием, индуизмом, буддизмом), на современном этапе.

5. Религиозное мировоззрение современного мишарского населения Ульяновской области полисинкретично, так как представлено тремя пластами: 1) Народным исламом; 2) Духовным исламом; 3) Новыми представлениями синкретического характера.

6. В среде мишарей существуют три группы, которые различаются между собой по степени развития религиозного синкретизма: 1) Мишари-традиционалисты. Эту группу образуют мишари, которые склонны преувеличивать роль традиционного ислама, т.е. ислама, который оформился в результате взаимодействия с языческим мировоззрением мишарей, а также под воздействием иных религиозных систем- (суфизма, язычества соседних народов); 2) Мишари, придерживающиеся новых исламских взглядов. У представителей этой группы мишарей религиозный синкретизм представлен незначительно, бытует лишь ортодоксальный синкретизм, который детерминирован особенностями самого ислама; 3) Мишари, принадлежащие к мусульманской культуре. Эту группу образуют мишари, которые идентифицируют себя с исламской культурой во многом лишь благодаря своим родственным связям (родителям), постольку, поскольку традиционной религией мишарей является ислам. Для представителей этой группы характерны все виды религиозного синкретизма, а также влияние на их мировоззрение идей, норм и обрядов нетрадиционных религиозных учений (православия, различных сект, восточных религий).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Идиатуллов, Азат Корбангалиевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Религиозный синкретизм представляет собой весьма распространенное явление как в России в целом, так и в Ульяновском (Симбирском) Поволжье. При этом религиозный синкретизм у мишарей в данном регионе имеет свою структуру и состоит из трёх основных элементов: ислама, язычества и нетрадиционных для мишарского населения религиозных учений. Однако в составе каждого из этих элементов выделяются свои подструктурные единицы, роль которых в религиозных представлениях мишарей не равнозначна. Так, наибольшая сохранность в языческом элементе религиозного мировоззрения мишарей характерна для шаманизма, магии и анимизма. Эволюция религиозных синкретических представлений у татар-мишарей происходила в три этапа, результатом чего было формирование специфических религиозных пластов в мировоззрении татарского населения Ульяновской области.

Наиболее распространенной разновидностью религиозного синкретизма среди татар-мишарей в Ульяновской области является синкретизм ислама и язычества, так называемый «народный ислам», сформировавшийся на первом этапе эволюции религиозных синкретических представлений. Причём наибольшая сохранность в исламо-языческом синкретизме характерна для шамано-исламского культа, в центре которого стоят шамано-исламские служители (китап ачтруче, теги куяче, багыши). В том случае, если к шамано-исламскому культу примешиваются разнообразные языческие представления (порча, проклятие, культ растений, культ животных и т.п.) можно говорить о шамано-исламском комплексе. В ряде случаев, к чисто мишарским языческим верованиям примешиваются элементы язычества соседних народов (русских и чувашей), а также западноевропейские магические приёмы и способы гаданий и др.

Особое место в синкретизме язычества и ислама мишарей занимает культ святых» и родственный с ним суфизм, определившие на наш взгляд, особый этап в эволюции религиозного мировоззрения мишарей — «духовный ислам». Характерной чертой духовного ислама стало почитание могил «святых» (ишанов), кладбищ, памятников булгарской культуры, а также лояльное отношение к шамано-исламскому культу. У сельских мишарей сохраняются в основном традиционные языческие представления, а в городе языческие представления приобретают наукообразный характер (экстрасенсорика). Исламо-языческий синкретизм татар-мишарей проявляется в 4 формах соотношения исламских и языческих обрядов:

1)Параллельное сосуществование функционально сходных мусульманских и домусульманских обрядов.

2)В исламский обряд включены отдельные домусульманские детали, которые либо остались без изменений, либо уже трансформировались и переосмыслены в мусульманском духе.

3)Архаичный обряд сохраняет своё содержание и форму, но большинством мишарей воспринимается как мусульманский.

4)Архаичный обряд сохраняет своё содержание, но приобретает мусульманскую форму, а потому признаётся даже официальным духовенством.

Более редкой разновидностью религиозного синкретизма у татар-мишарей Ульяновского Поволжья являются синкретизм ислама, язычества и нетрадиционных для мишарского населения религиозных учений (суфизма, православия, индуизма). На втором этапе эта разновидность синкретизма проявляется в небольшом количестве ответвлений от генеральной линии официального ислама: суфийских братствах, а также в семейно-бытовой обрядности. Причём влияние суфизма и шамано-исламского культа на религиозную систему мишарей с установлением советской власти стали приходить в упадок.

Но взамен их появились секты, включающие в свои учения различные элементы восточных, христианских и языческих, религий и всевозможные формы научных и паранаучных знаний, а также новые исламские движения (молодёжный ислам). Идеи сект распространены крайне незначительно даже в молодежной среде. На современном этапе отмечен также рост влияния идей православия и новых исламский движений среди мишарей. Идеи православия получили наибольшее распространение в городской среде.

Массовое сознание современных мишарей на сегодняшний день полисинкретично и в различных своих аспектах отображает все три этапа эволюции религиозных синкретических представлений. Причем на современном этапе религиозный синкретизм проявляется наиболее ярко, что обусловлено рядом факторов: мифологическим сознанием, десакрализацией и атеизацией сознания мишарского населения, усилением культурного обмена между народами, популяризацией СМИ различных оккультных учений и т. д. Во многом развитие религиозного синкретизма в среде мишарей связано с незнанием исламской догматики и весьма туманными представлениями о различных религиозных учениях. В первую очередь это относится к молодежи, мировоззрение которой не сформировано и легко поддается различным влияниям.

Можно выделить три группы мишарей, отличающихся между собой по степени развития религиозного синкретизма:

1) Мишари-традиционалисты. Эту группу образуют мишари, которые склонны преувеличивать роль традиционного ислама, т.е. ислама, который оформился в результате взаимодействия с языческим мировоззрением мишарей, а также под воздействием иных религиозных систем (суфизма, язычества соседних народов). Ядром данной группы являются шамано-исламские служители (китап ачтруче, теш куяче, багыши), муллы, владеющие магическими навыками, а также мишари, в чьих религиозных взглядах проявляются следы влияния суфизма. Для представителей этой группы мишарей характерен в основном синкретизм ислама и язычества, на базе которого оформляются I другие виды синкретизма. Особенно склонны поддерживать традиционный ислам женщины-мишарки, что связано с особенностями переживаемого ими религиозного опыта.

2) Мишари, придерживающиеся новых исламских взглядов. Эту группу образуют мишари, в глазах которых традиционный ислам не имеет ничего общего с истинным исламом, а потому они всячески ратуют за исламский ренессанс в мишарской среде. Эта группа неоднородна, в ней встречаются как истинные ревнители исламских норм (мусульманские священнослужители, новоисламская молодёжь), так и мишари, соблюдающие исламские нормы под давлением более активных верующих. У представителей этой группы мишарей религиозный синкретизм представлен незначительно, бытует лишь ортодоксальный синкретизм, который детерминирован особенностями самого ислама.

3) Мишари, принадлежащие^ к мусульманской культуре. Эту группу образуют мишари, которые идентифицируют себя с исламской культурой во многом лишь благодаря своим родственным связям (родителям), постольку, поскольку традиционной религией мишарей является ислам. Эта группа ещё более не однородна, по сравнению с предыдущей. Здесь встречаются мишари склонные к атеистическому мировоззрению, и мишари, для которых обрядовая сторона религии отступает как бы на второй план, а потому они ратуют за то, чтобы верить в Аллаха в душе, и мишари, не определившиеся в своей вере или не склонившиеся к одной из двух вышеназванных групп, а также мишари, которые склоняются к тому, чтобы верить в свою собственную синкретичную религию и т.п. Для представителей этой группы характерны все виды религиозного синкретизма, а также влияние на их мировоззрение идей, норм и обрядов нетрадиционных религиозных учений (православия, различных сект, восточных религий и т.п.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Идиатуллов, Азат Корбангалиевич, 2010 год

1. Список информаторов

2. ПМА 2 Полевые материалы экспедиции автора в Чердаклинский район Ульяновской области, май-июнь 2009 г. (информаторы: И. Р. Мусин, 1937 г.р.; A.C. Султанова, 1960 г.р.).

3. ПМА 4 — Полевые материалы экспедиции автора в Николаевский район Ульяновской области, август 2009 г. (информаторы: И. К. Хисамутдинова, 1955 г.р.; М. Р.Хабибуллина, 1932 г.р.; JI. Г.Салихова, 1985 г.р., Д. Р. Аманов, 1980 г.р.)

4. Перечень архивных материалов

5. Восточного фронта и 5 армии. ГАНИ УО (Государственный архив новейшей истории Ульяновской области), ф. 1, оп. 1, д.22.

6. Переписка с Сенгилеевским уездным комитетом РКП (б) по военным конфликтам, хозяйственным делам и другие материалы по Сенгилеевскому уезду. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д.53.

7. Доклады агитаторов, протоколы совещаний коммунистов нерусских национальностей, списки ячеек, сведения уездных комитетов (далее укомов) и другие материалы по работе с нерусскими национальностями. ГАНИ У О, ф. 1, оп. 1, д.110.

8. Отчёты подотдела нацмен, доклады инструкторов и укомов ВКП (б) о работе среди национальных меньшинств. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д. 221.

9. Протоколы заседаний татарского коммунистического бюро 2-й губернской конференции татар-коммунистов, 2-й Карсунской уездной конференции татар, списки и анкеты делегатов. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д. 229.

10. Протоколы собраний коммунистов татар, заседаний татарского бюро (далее татбюро), доклады секций и переписка с укомами о работе среди татарского населения. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д. 390.

11. Протоколы собраний курсантов 3-х месячных татарских политических курсов, списки курсантов и лекторов, переписка и другие материалы 3-х месячных политических курсов и татарской сов. партшколы. ГАНИ У О, ф. 1, оп. 1, д. 391.

12. Директивные указания татаро-башкирского бюро ЦК ВКП (б) и переписка с ним по вопросам работы среди татар. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д.803.

13. Резолюции и тезисы докладов Всесоюзного совещания татаро-башкирских работников при агитпропотделе ЦК ВКП (б), директивы ЦК и переписка с ним по вопросам работы среди татар. ГАНИ У О, ф. 1, оп. 1, д. 1161.

14. Директивы, протоколы заседаний, планы, доклады, отчёты татаро-башкирского бюро ЦК, татарской секции Губкома ВКП (б) и укомов в работе среди татарского населения и переписка с ними. ГАНИ УО, ф. 1, оп. 1, д. 1368.

15. Протоколы заседаний коллегии подотдела нацмен Окружкома ВКП (б). -ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.271.

16. Протокол заседания татаро-башкирского бюро при АПО. Протокол собрания татарской молодёжи г. Ульяновска. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.279.

17. Постановление резолюции окружкома ВКП (б) по работе среди нацмен, переписка с Райкомами ВКП (б) по тем же вопросам. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.659.

18. Протоколы заседаний коллегии подотдела национальных меньшинств и совещаний при подотделе. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.661.

19. Ульяновский окружной комитет ВКП (б) Средневолжской области. АПО нацмен. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.665.

20. Протоколы заседаний татарской секции и собраний татарского актива. Списки татарского актива. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.672.

21. Заявления татар-коммунистов о борьбе с кулаком на селе и просьбой о направлении на учёбу. ГАНИ УО, ф. 3, оп. 1, д.673.

22. Протоколы, доклады, резолюции, планы работы подотдела национальных меньшинств Агитпропотдела Губкома ВКП (б). ГАНИ УО, ф. 7, оп. 1, д.760.

23. Документы о состоянии и деятельности русской православной церкви и зарегистрированных общин верующих мусульман по Ульяновской области по состоянию на 1 января 1956 г. ГАНИ УО, ф. 8, оп. 14, д.144.

24. Информации, уполномоченного совета по делам русской православной церкви по Ульяновской области о работе зарегистрированных религиозных организаций на территории области. ГАНИ УО, ф. 8, оп. 15, д. 128.

25. Ульяновский обком КПСС. Особый сектор, секретная часть. Документы о деятельности религиозных организаций на территории Ульяновской области (отчёты, справки, информации). ГАНИ УО, ф.8,оп.19,' д. 182.

26. Ульяновский обком КПСС. Особый сектор, секретная часть. Документы о деятельности религиозных организаций и Русской Православной церкви. -ГАНИ УО, ф.8, оп.21, д.144.

27. Протоколы общих собраний ячейки и переписка по приёму в партию ячейки ВКП (б) с. Средний Сантимир. ГАНИ УО, ф. 33, оп. 1, д.29.

28. Новомалыклинский райком ВКП (б) Средневолжского края. Директивные указания АПО (1929-1930 гг.) ГАНИ УО, ф. 33, оп. 1, д.ЗЗ.

29. Сведения, справки, информации РКВКП (б) по вопросам хлебозаготовок, политического настроения масс, работе партийных ячеек и другие материалы. -ГАНИ УО, ф. 37, оп. 1, д.25.

30. Справки, информации РКВКП (б) по вопросам хлебозаготовок, политического настроения масс, работе партийных ячеек и другие материалы. -ГАНИ УО, ф. 37, оп. 1, д.26.

31. Справки, информации по работе среди женщин, списки делегаток женских конференций и другие документы. ГАНИ УО, ф. 37, оп. 1, д.45

32. Справки о политико-экономическом положении района, роста рядов партии, перестройка работы колхозных ячеек и другим хозяйственно-политическим вопросам. Отчёт о работе РИКа. ГАНИ УО, ф. 37, оп. 1, д.68.

33. Политико-экономическая характеристика района и материалы по мобилизационной работе. ГАНИ УО, ф. 37, оп. 1, д.82.

34. Директивные указания Губкома РКП (б) по организационно-политичекским вопросам и переписка Губкома РКСМ с партийными органами по организационным, финансовым и хозяйственным вопросам. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д.9.

35. Доклад делегата Всероссийского совещания работников политпросветотделов и докладные инструкторов Губкома по работе среди нацмен и другие документы АПО. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д.72.

36. Циркуляры ЦК РКП (б) и РКСМ по вопросам политпросвет работы среди нацмен и другим вопросам. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д. 155.

37. Директивные указания ЦК РКСМ и Губкома комсомола по политико-воспитательной работе, работе среди нацмен и переписка Губкома по этим же вопросам с ЦК, укомами РЛКСМ, редакциями газет и другими организациями. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д. 194.

38. Директивные указания ЦК и Губкома РКСМ по политпросвет работе, работе в деревне среди нацмен и военно-спортивной работе. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д.226а.

39. Отчёты о работе АП отдела, протоколы заседаний политпросвет комиссии, школьной комиссии и совещаний при отделе. План работы нацменколлегии Губкома комсомола. Анкеты о нагрузке учащихся внешкольной работой. ГАНИ У О, ф. 43, он. 1, д.227.

40. Директивы ЦК ВЛКСМ и Губкома комсомола по работе среди нацмен. Протоколы заседаний нацмен коллегии ЦК ВЛКСМ. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, Д.293.

41. Протокол 1-го губернского национального совещания. Отчёты и справки о работе среди нацмен, списки чувашских и татарских ячеек, переписка Губкома с ЦК ВЛКСМ по работе среди нацмен. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д.294.

42. Директивные указания ЦК и Губкома ВЛКСМ по работе среди нацмен. Решение бюро и совещаний Губкома ВКП (б) по руководству работой среди нацмен и другие документы. ГАНИ У О, ф. 43, оп. 1, д.8.

43. Отчёты и справки Губкома ВЛКСМ, по работе среди нацмен. Протоколы заседаний нацменколлегии, справки о состоянии нацмен работы в; коллегиальных организациях. Переписка нацмен работников по обмену опытом работы. ГАНИ УО, ф. 43, оп. 1, д.349.

44. Информация о деятельности мусульманских религиозных организаций на территории Ульяновской области, подготовленные В Н. Егоровым. ГАНИ УО, ф. 112, оп. 2, д.ЗЗ

45. Информация о деятельности религиозных организаций на территории Ульяновской области, подготовленные В.Н. Егоровым для Ульяновского совета народных депутатов. ГАНИ УО, ф. 112, оп. 3, д.25.

46. Информация о религиозной ситуации в Ульяновской области, подготовленная В.Н. Егоровым для главы администрации Ульяновской области. Машинопись. ГАНИ УО, ф. 112, оп. 3, д.27.

47. Николаевский район РКВКП (б) Средневолжского края. Справки по проверке, чистке и работе деревенских ячеек. ГАНИ УО, ф. 424, оп. 1, д.4.

48. Пленум Николаевского райкома ВКП (б) от 21-22 / IV-1929 г. ГАНИ УО, ф. 424, оп. 1, д.5.

49. Дело о переходе в православие из других религий. ГАУО, (Государственный архив Ульяновской области), ф.134, оп. 7 д. 566

50. О сообщении Симбирскому губернскому присутствию заключения консистории о том, какое значение в религиозном отношении имеет совместное пользование землёй чувашей православных и татар-магометан д. Чикилдым Буинского уезда. ГАУО, ф.134, оп. 7, д.625.

51. Дело о переходе из раскола и нехристианских вероисповеданий в православие. ГАУО, ф.134, оп. 7, д.776.

52. Документы о переходе из раскола и неправославного вероисповедания в православие. ГАУО, ф.134, оп. 7, д.808.

53. Документы о переходе из раскола и неправославных вероисповеданий в православие по Симбирской епархии. ГАУО, ф.134, оп. 7, д.847.

54. Документы о числе магометан и язычников по Симбирской губернии. -ГАУО, ф.134, оп. 7, д.839.

55. О созвании в Казани миссионерского съезда от 13 по 26 июня 1910 г. -ГАУО, ф.134, оп. 7. Д. 875.1. Исследования и источники

56. Абдулатипов, Р. Г. Судьбы Ислама в России: история и перспективы / Р. Г. Абдулатипов. М. : Мысль, 2002. - 317 с.

57. Акашкин, М. М. Свадебные обряды, песни татар-мишарей и мордвы (Сравнительный анализ) Электронный ресурс. http://www.tatar.yuldash.com

58. Амирханов, Р. Татарская социально-философская мысль ХУП-ХУШ веков / Р. Амирханов, Р. Мухаметдинов // Татарстан. 1994. - №3-4. - С.93-99.

59. Арапов, Д. Ю. Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / Д. Ю. Арапов. — М. : ИКЦ Академкнига, 2001. 367 с.

60. Арнольдов, М. Из путевых заметок по Буинском уезду / М. Арнольдов // Материалы для истории и статистики Симбирской губернии. — Симбирск : Губернская типография, 1866. Вып 41. - С.32-41.

61. Арнольдов, М. Чувашские поверья в Курмышском уезде / М. Арнольдов // Материалы для истории и статистики Симбирской губернии. — Симбирск : Губернская типография, 1867. Вып 4. - С.47-56.

62. Арутюнов, С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С. А. Арутюнов. М. : Наука, 1989. - 247 с.

63. Ауновский, В. А. Инородческие населенные места Симбирской губернии / В. А. Ауновский // Симбирский сборник. Симбирск : Типография Губернского правления, 1870. — Том II. — С 150-194.

64. Ю.Ахмеров, Г. Н. Избранные труды / Г. Н. Ахмеров. Казань : Татарское книжное изд-во, 1998. - С. 240.

65. П.Ахметов, А. А. История заселения и развития Симбирско-Ульяновского Заволжья (ХУН-ХХ вв.) / А. А. Ахметов. Ульяновск : 2002. - 248 с.

66. Балтанова, Г. Р. Ислам в СССР. Анализ зарубежных концепций / Г. Р. Балтанова. Казань : Изд-во Казанского ун-та, 1991. - 148 с.

67. Балтанова, Г. Р. Трудное возрождение / Г. Р. Балтанова // Татарстан. 1995. -№3-4. - С. 85-92.

68. Балтанов, Р. Г. Социологические проблемы в системе научно-атеистического воспитания (проблемы конкретно-социологического анализа религии и атеизма в СССР) / Р. Г. Балтанов. — Казань : Изд-во Казанского унта, 1973. 252 с.

69. Банникова, Н. Национально-языковые отношения в ситуации этнической мобилизации / Н. Банникова. // Другое поле: Социологические практики. -Ульяновск : Изд-во государственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. С.148-158.

70. Бартольд, В. В. Сочинения. Том VI. Работы по истории ислама и арабского халифата / В. В. Бартольд. М. : Изд-во Наука, 1966. - 784 с.

71. Басилов, В. Н. Культ святых в исламе / В. Н. Басилов. М. : Мысль, 1970. -144 с.

72. Белик, А. А. Культура и личность. Психологическая антропология. Этнопсихология. Психология религии / А. А. Белик. М. : Российск. гос. гуманит. ун-т., 2001. — 378 с.

73. Беляев, Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье / Е. А. Беляев. М. : Изд-во Наука, 1966. - 280 с.

74. Бикбулатов, Н. В. Башкиры Электронный ресурс. http://geocities.yahoo.com

75. Бланшо, М. Тень Парфюмера / М. Бланшо, В. Зомбарт, Э. Канетти. М. : Алгоритм, 2007. - 288 с.

76. Браже, Р. А. Национальная идея России в единстве её этносов и культур / Р. А. Браже // Современные проблемы эволюции. Материалы XXII Любищевских чтений. Ульяновск : 2008. - С. 279-273.

77. Бромлей, Ю. В. Этносоциальные процессы в СССР / Ю. В. Бромлей. — М. : Знание, 1986.-64 с.

78. Бромлей, Ю. В. Человечество это народы. / Ю. В. Бромлей, Р. Г. Подольный -М. : Мысль, 1990.-391 с.

79. Бусыгин, Е. П. Этнодемографические процессы в Казанском Поволжье / Е. П. Бусыгин, Н. В. Зорин, Г. Р. Столярова. — Казань : Изд-во Казанского университета, 1991. — 128 с.

80. Буяновский, И., Драбкина, И. Город Болгар Электронный ресурс. -http://www.mccme.ru/putevod

81. Быт и верования татар Симбирской губернии в 1783 г. // СГВ 1851. - №44. -С. 1-3.

82. Быт и верования татар Симбирской губернии в 1783 г. // СГВ 1851. - №45 — С. 1-4.

83. Валеев, Ф. Т. Сибирские татары: культура и быт / Ф. Т. Валеев. Казань : Татарское кн. изд-во, 1993. - 208 с.

84. Васильев, JI. С. История религий Востока. Учебное пособие для вузов / Л. С. Васильев. — М. : Книжный дом Университет, 1999. 432 с.

85. Владыкин, В. Е. Из истории религиозного синкретизма у удмуртов // Мировоззрение финно-угорских народов / Отв. ред. И. Н. Гемуев. -Новосибирск : Наука, 1990. С 35-49.

86. Воробьёв, В. К. Из истории селений Майнского района Ульяновской области. Люди. События, факты / В. К. Воробьёв. Ульяновск : Симбирская книга, 1997- 155 с.

87. В Ульяновске построят Большую Соборную мечеть Электронный ресурс. -http://www.73online.ru/news.

88. Вундт, В. Генетическая психология религии / В. Вундт // Проблемы психологии народов. — М. : Изд-во Космос, 1912Электронный ресурс. — электрон, текстовые дан.

89. Гаврилова, Е. Что нужно мунитам от наших детей? / Е. Гаврилова // Народная газета. 2005. -№57. - С. 19

90. Гаджиева, С. Ш. Кумыки. Историко-этнографическое исследование / С. Ш. Гаджиева. М. : Изд-во Академии наук СССР, 1961. - 388 с.

91. Гайнутдин, Р. Ислам в современной России / Р. Гайнутдин. М. : Фаир-пресс, 2004. - 320 с.

92. Гарипов, Н. К. Поволжье в составе Золотой Орды Электронный ресурс. -http://www.tataroved.ru

93. Гордон-Полонская, Л. Р. Мусульманские течения в общественной мысли Индии и Пакистана (критика «мусульманского национализма») / Л. Р. Гордон-Полонская. — М. : Изд-во Восточной литературы, 1963.

94. Грановская, Р. М. Психология веры / Р. М. Грановская. — СПб. : Изд-во Речь, 2004. 567 с.

95. Греков, Б. Д. Золотая орда и её падение / Б. Д. Греков, А. Ю. Якубовский. — М.: «Богородский печатник», 1998. — 386 с.

96. Гречишников, С. Е. Магия как социокультурный феномен. / С. Е. Гречишникова. Калуга : ГУП Облиздат, 1999. - 151 с.

97. Громыко, А. А. Борьба советской России за освобождение народов / А. А. Громыко // История внешней политики СССР 1917-1980 г. Электронный ресурс. http://society.polbu.ru/gromykopolitics

98. Грюнебаум, Г. Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600-1258) / Г. Э. фон Грюнебаум. — М. : Главная редакция восточной литературы изд-ва Наука, 1988.-216 с.

99. Гумилёв, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилёв. — М.: Айрис-пресс, 2004. 560 с.

100. Декрет о свободе совести, церковных религиозных обществах, 20 января (2 февраля) 1918 г. Электронный ресурс. http://law.edu.ru/norm/norm.asp

101. Денисов, П. В. Религия и атеизм чувашского народа / П. В. Денисов. — Чебоксары : Чувашское книжное издательство, 1972. — 478 с.

102. Дунаева, Н. Э. Особенности религиозных верований крестьян Симбирской губернии в начале XX века / Н. Э. Дунаева // Прошлое и настоящее России:политика, экономика, культура. — Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1999. С. 46-54.

103. Емельянова, Н. Жертва Сатане в Ульяновске не редкость / Н. Емельянова // Комсомольская правда. 2003 - №36 - С.20

104. Еремеев, Д. Е. Ислам: образ жизни и стиль мышления / Д. Е. Еремеев. М.: Политиздат, 1990. - 288 с.

105. Ермаков, И. А. Ислам в культуре России в очерках и образах / И. А. Ермаков. — М. : Агентство Издательский сервис, 2001.-512 с.

106. Жидкова, О. Религия, которая убивает / О. Жидкова, О. Ермолаева // Ульяновская неделя. — 2003. №16 — С.6.

107. Иванов, В.П. Этническая карта Чувашии. (Расселение, численность и межэтническое взаимодействие титульной нации и этнических групп на территории республики) / В. П. Иванов. Чебоксары : 1997. - 176 с.

108. Идиатуллов, А. К. Влияние этносистемы на ландшафт / А. К. Идиатуллов // Современные проблемы эволюции. Материалы XXII чтений памяти A.A. Любищева. Ульяновск : 2008. - С. 320-324.

109. Идиатуллов, А. К. Изучение синкретизма религии народов своего края. Методические рекомендации для студентов 3-го курса естественно-географического факультета / А. К. Идиатуллов, JI. П. Шабалина. -Ульяновск : УлГПУ, 2008. 35 с.

110. Идиатуллов, А. К. Новые подходы в изучении религиозного синкретизма татар-мишарей / А. К. Идиатуллов // Современные проблемы эволюции (сборник докладов). Ульяновск : УлГПУ, 2009. - С.258-262.

111. Идиатуллов, А. К. Ислам и язычество как компоненты религиозного синкретизма татар-мишарей / А. К. Идиатуллов // Вестник Ульяновскогогосударственного педагогического университета: Сборник. — Ульяновск : УлГПУ, 2009. Вып. 5. - С. 121-126.

112. Из этнической истории Ульяновской области (краткие очерки): Сборник. — Ульяновск : Ульяновское областное газетное изд-во, 1993. 64 с.

113. Ильин, В. В. Религиоведение / В. В. Ильин. С.Пб. : Питер, 2008. - 240 с.

114. Ислам / Автор-сост. A.A. Ханников. 2-е изд., стереотип. — Мн. : Книжный дом, 2009.-384 с.

115. Ислам: Историографические очерки / Под общей ред. С. М. Прозорова. — М. : Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — 228 е.

116. Ислам на европейском востоке: энциклопедический словарь. Казань : Магариф, 2004. - 383 с.

117. Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри / Под ред. А., Малашенко и М. Б. Олкотт; Московский центр Карнеги. М. : Арт-Бизнес-Центр, 2001. — 326 с.

118. История Старокулаткинского района Ульяновской области. — Ульяновск : Симбирская книга, 2002. 144 с.

119. Исхаков, Д. М. Кряшены (крещенные татары) / Д. М. Исхаков // Татарстан. -1993.-№3.-С.44-48.

120. Исхаков, Д. М. От нации «мусульманской» к нации татарской / Д. М. Исхаков // Татарстан. - 1995. - №9-10. - С.79-83.

121. Исхаков, Д. М. Татары: краткая этническая история / Д. М. Исхаков. -Казань : Магариф, 2002. — 79 с.

122. Каариайнен Киммо. Татары и русские верующие и неверующие, старые и молодые / К. Каариайнен, Д. Фурман // Вопросы философии. - 1999. - №11. -С. 68-80.

123. Камалов, Р. Дитя ислама / Р. Камалов // Татарстан. — 1995. №5-6. - С. 131135.

124. Капустин, Н. С. Особенности эволюции религии (на материалах древних верований и христианства) / Н. С. Капустин. М. : Мысль, 1984. - 222с.

125. Каракозов, С. Г. Демографическая обстановка в Ульяновской области и её перспективы на период до 2020 года / С. Г. Каракозов. Ульяновск : УлГТУ, 2006. - 89 с.

126. Карачаевцы. Черкесск : Карачаево-Черкесское отделение ставропольского книжного издательства, 1977. - С.336.

127. Касавин, И. Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания / И. Т. Касавин. СПб.: РХРИ, 1998. - 408 с.

128. Кенин-Лопсан, М. Б.Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. Конец XIX — начало XX в / М. Б. Кенин-Лопсан. — Новосибирск : Наука, 1987.- 165 с.

129. Климович, Л. И. Ислам / Л. И. Климович. М. : Изд-во Наука, 1965. - 336 с.

130. Климович, Л. И. Книга о Коране, его происхождении и мифологии / Л. И. Климович. -М. : Политиздат, 1988. 286 с.

131. Кобзев, А. В. Смена вероисповедания татарами-мусульманами Симбирской губернии во второй половине XIX начале XX вв. / А. В. Кобзев // Этнографическое обозрение. - 2006. - №2. - С. 88-96.

132. Кобзев, А. В. Исламская община Симбирской губернии во второй половине XIX начала XX вв. / А. В. Кобзев. - Н.Новгород : ИД Медина, 2007. - 446 с.

133. Ковалевский, А. П. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг. / А. П. Ковалевский Харьков : Изд-во Харьковского Государственного Университета, 1956. — 347 с.

134. Козьмина, О. Е. Вопрос о религиозной принадлежности в переписях населения России и СССР/ О. Е. Козьмина // Этнографическое обозрение. -1997. -№5.-С. 156-161.

135. Конституция Российской Федерации с комментариями для изучения и понимания / Л Ш. Лозовский, Б. А. Райзберг. М. : ИНФРА-М, 2005 - 128 с.

136. Конституция СССР 1977 г. Электронный ресурс. http://www.tarasei.narod.ru/konst. 1977.

137. Коран / Пер. И.Ю. Крачковского. Ростов н/Д. : Феникс, 2006. - 537 с.

138. Корнеев, А. В. Религии мира. Шаманизм / А. В. Корнев. М. : ООО ТД Изд-во Мир книги, 2006. - 192 с.

139. Королева, Л. А., Предотвращение паломничества мусульман Среднего Поволжья к «святым местам» (1950-1970 гг.) / Л. А. Королева, А. А. Королев, Н. А. Соломадина, И. Н. Гарькин Электронный ресурс. -http://www.aspirans.com

140. Кремнева, Н. Тендерные особенности этнической идентификации / Н. Кремнева // Другое поле: Социологические практики. — Ульяновск : Изд-во государственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. С.139-147.

141. Кротоус, В. П. Заметки о новоязычестве многоликом протее раздвоенной культуры / В. П. Кротоус // Вестн. Моск. ун-та. Сер.7, Философия. - 2000. -№ 5. - С. 80-92.

142. Крымский, А. Е. История мусульманства / А. Е. Крымский. М.; Жуковский : Кучково поле, 2003. - 462 с.

143. Кублицкая, Е. А. Традиционная и нетрадиционная религиозность: опыт социологического изучения / Е. А. Кублицкая // Социологические исследования. 1990. - №5. - С.95-103.

144. Куртц, П. Искушение потусторонним / П. Куртц. — М. : Академический проект, 1999.-601 с.

145. Кызласов, Л. Р. Культурные взаимосвязи тюрков и иранцев в VI — XIII вв. (Язык, письменность, религия) / Л. Р. Кызласов // Этнографическое обозрение. 2004. - №6. - С. 3-13.

146. Лобазова, О. Ф. Религиоведение: Учебник / О. Ф. Лобазова. — М. : Дашков и Ко, 2004.-381 с.

147. Лобжанидзе, А. А. Этнография и география религий / А. А. Лобжанидзе. М. : Академия, 2005. - 176 с.

148. Ловцы душ // Молодёжная газета. — Ульяновск : 2003. №42 С. 11.

149. Лукьянова, Е. Этнические различия в повседневной жизни молодёжи / Е. Лукьянова // Другое поле: Социологические практики. Ульяновск : Изд-вогосударственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. С.130-138.

150. Лукьянова, Е. «Аллах один?». К вопросу о современных мусульманских идентичностях / Е. Лукьянова // Другое поле: Социологические практики. — Ульяновск : Изд-во государственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. — С. 194-212.

151. Любищев, А. А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов: Сборник статей / А. А. Любищев. М. : Наука, 1982.

152. Максуд, Р. Ислам / Р. Максуд. М. : ФАИР-ПРЕСС, 2003. - 304 с.

153. Малерб, М. Религии Человечества / М. Малерб. СПб. : Рудомино, Университетская книга, 1997. - 600 с.

154. Малиновский, Б. Магия, наука и религия ; Пер. с англ. / Б. Малиновский. М. : Рефи-бук, 1998.-304 с.

155. Малов, А. Деньги для халифата // Российская газета Электронный ресурс. http:// www.rg.ru

156. Малышева, О. Л. В эру язычества (религиозные представления древних булгар) / О. Л. Малышева // Татарстан . 1995. - №№11-12. - С. 50-53.

157. Массэ, А. Ислам. Очерк истории / А. Массэ. — М. : Изд-во восточн. литературы, 1961. -230 С.

158. Маторин, Н. М. Программа для сбора этнографических и фольклорных материалов / Н. М. Маторин // Этнографическое обозрение. 1994. - №3. -С.155-159.

159. Мельникова, С. А. На иллюзиях свободы не построить (из истории массового сознания крестьян Симбирской губернии) / С. А. Мельникова // Художественная культура Поволжья в конце XVII XX вв. - Ульяновск : УОХМ, 2002.-С.4-10.

160. Мечковская, Н. Б. Язык и религия. Лекции по филологии и истории религий. Пособие для студентов / Н. Б. Мечковская. М. : Агентство ФАИР, 1998.-352 с.

161. Миннуллин, И. Суфизм в советском Татарстане: к постановке проблемы. Электронный ресурс. / И. Миннуллин, А. Минвалеев . — http://www.portal-credo.ru

162. Мокшин, Н. Ф. Религиозный синкретизм у мордвы / Н. Ф. Мокшин // Мировоззрение финно-угорских народов — Новосибирск : Наука, 1990. С. 49-57.

163. Мокшин, Н. Ф. Из истории христианизации мордвы / Н. Ф. Мокшин // На перекрестке мнений. — Саранск : Мордов. кн. изд-во 1990. С. 96 - 107.

164. Мокшин, Н. Ф. Мифология мордвы: Этнограф. Справ / Н. Ф. Мокшин. -Саранск : Мордов. кн. изд-во, 2004. 320 с.

165. Мустафина, Р. М. Обычаи народного ислама / Р. М. Мустафина // Восточная коллекция, 2005. №3 - С. 50-56.

166. Мухамедзянов, Р. Фольклор башкирских татар / Р. Мухамедзянов // Татарстан. 1992. - №4. - С.71-76.

167. Мухамедова, Р. Г. Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование / Р. Г. Мухамедова. М. : Наука, 1972. - 248 с.

168. Мухаммедходжаев, А. Гносеология суфизма. / А. Мухаммедходжаев -Душанбе : Дониш, 1990. — 116 с.

169. Мухаметшин, Р. М. Исламский фактор в общественном сознании татар (XVI-XX вв.) / Р. М. Мухаметшин // Татарстан, 1994. №3-4. - С. 120-127.

170. Мухаметшин, Р. М. Ислам в Татарстане / Р. М. Мухаметшин. М. : Логос, 2007. - 104 с.

171. Мухаметшин, Ю. Г. Татары-кряшены: Историко-этнографическое исследование материальной культуры (середина XIX — начало XX вв.) / Ю. Г. Мухаметшин М. : Наука, 1977. - 184 с.

172. Мчедлов, М. П. Религиозная ситуация в России: реалии, противоречия, прогнозы/ М. П. Мчедлов // Свободная мысль, 1993. №5. - С. 52-62.

173. Народы Поволжья и Приуралья. Историко-этнографический;очерк / Отв. ред. В.Г. Кузеев. М. : Наука, 1985. - 310 с.

174. Население по национальности и владению русским языком по субъектам Российской Федерации Электронный ресурс. / Итоги Всероссийской переписи населения, 2002. http://www.perepis2002.ru/ct/doc/Tom0405.xis

175. Насыри, К. Избранные произведения ; Перевод с татарского языка / К. Насыри. — Казань, Татарское кн. изд-во, 1977. — 256 с.

176. Насыров, И. Истина сквозь века: суфизм в Поволжье и на Урале // Суфизм.ги. Суфизм в России Электронный ресурс. http://www.sufism.ru

177. Национальный состав населения Ульяновской области / Итоги Всероссийской переписи населения, 2002. — Ульяновск: 2004 100 с.

178. Наши инородцы в религиозном отношении // Волжский Вестник. — 1897. -№20. С.4-5.

179. Неклюдов, С. Ю. Мифы и религии мира / С. Ю. Неклюдов. М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2003. — 432 с.

180. Нефёдова, И. Миллион лет с Антихристом / И. Нефёдова. 2005. - №42. -С.22

181. Нигмедзянов, М. Н. Народные песни волжских татар: Исследование / М. Н. Нигмедзянов. М. : Всесоюзное изд-во Советский композитор, 1982. -136 с.

182. Никольский, Н. В. Сборник исторических материалов о народностях ! Поволжья / Н. В. Никольский. Казань : Типолитография Казанского ун-та,1919.-480 с.

183. Новиков, М. П. Христианизация Киевской Руси: методологический аспект / М. П. Новиков. М. : Изд-во Моск. Ун-та, 1991. - 176 с.

184. Опубликован ежегодный доклад Госдепартамента США о религиозной свободе в мире // Иформационно-аналитический центр «Сова». Религия в светском обществе Электронный ресурс. http://www.religion.sova-center.ru

185. Орлова, Д. Н. Село Напольное / Д. Н. Орлова // Материалы для истории и статистики Симбирской губернии. — Симбирск : Губернская типография, 1866. -Вып 2. С. 1-43.

186. Пейкова, 3. И. Религиозный портрет студента / 3. И. Пейкова // Высшее образование в России. 1999. - №5. - С. 109-115.

187. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. — СПб. : 1904. Т. XXXIX. Симбирская губерния. -177 с.

188. Пивоваров, Д. В. Философия религии : учеб. пособие / Д. В. Пивоваров. -М. : Академический проспект, 2006. 638 с.

189. Пименов, В. В. Исторический анализ в системном исследовании. Из опыта этнографической работы / В. В. Пименов // Статистика в этнографии. -М. : Наука, 1985.

190. Пименова, К. В. Представления о злых духах, порче и обрядах очищения у современных тувинских шаманов / К. В. Пименова // Этнографическое обозрение. 2007. - №4. - С. 86-100.

191. Прозоров, С. Л. Татарская община Симбирска в XIX — нач. XX века / С. Л. Прозоров; Под ред. проф. А. Н. Зорина // Историко-этнографические исследования Симбирского Поволжья. Сборник научных статей. — Ульяновск, 2002. С. 37-40.

192. Платонов, К. К. Психология религии. Факты и мысли / К. К. Платонов. — М. : Политиздат, 1967. 239 с.

193. Пучков, П. И. Современная география религий / П. И. Пучков. — М. : Наука, 1975.- 184 с.

194. Пучков, П. И. Конфессиональная картография в России / П. И. Пучков // Этнографическое обозрение. 2007. - №4. — С. 37-42.

195. Пятые юбилейные Хансаваровские чтения Электронный ресурс. — http://www/islamrt.гu//.htm/news

196. Рашитов, Ф. А. История татарского народа: с древнейших времён до наших дней / Ф. А. Рашитов. — Саратов : Региональное Приволжское изд-во Детская книга, 2001. 288 с.

197. Регионы. Ульяновская область // Мусульмане Поволжья. Электронный ресурс. http://www.muslims-volga.ru

198. Реинкарнация в исламе // Дом солнца. Религия. Электронный ресурс. -http://www.sunhome.ru/religion

199. Религии народов современной России. Словарь: А-Я. — М. : Республика, 2002. 624 с.

200. Пшеничникова, И. Религиозная политика советской власти и церковный люд в 30-е гг. XX века / И. Пшеничникова Электронный ресурс. -http://www.mamif.org/ cekovv3 0-е

201. Религиозные традиции мира. В двух томах. Том 2 ; Пер. с английского. — М. : Крон-пресс, 1996. 649 с.

202. Романова, С. А. Особенности формирования православно-языческого синкретизма мари/ С. А. Романова // История христианизации народов Среднего Поволжья. Чебоксары : 1988. - С. 104-112.

203. Российские православные и мусульмане: общие проблемы разные взгляды // Общественные науки и современность. - 2004. - №2. — С. 143-153.

204. Русин, Д. В. Религиозный синкретизм у русских Ульяновского Поволжья: спец. 07.00.07. этнография, этнология и антропология: автореф. дис. / Д. В. Русин. - Ульяновск : Изд-во УлГУ, 2004. - 26 с.

205. Сабирова, Г. Этническое самосознание в социокультурном контексте провинциального региона / Г. Сабирова // Другое поле: Социологические практики. Ульяновск : Изд-во государственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. — С. 118-129.

206. Сабирова, Г. Мусульмане Татарстана и Дагестана: идеалы и идентичности / Г. Сабирова // Другое поле: Социологические практики. —

207. Ульяновск : Изд-во государственного научного учреждения Средневолжский научный центр, 2000. — С. 159-178.

208. Самыгин, С. И. Религиоведение: социология и психология религии / С. И. Самыгин, В. И. Нечипуренко, И. Н. Полонская. Ростов-на-Дону : Феникс, 1996.-672 с.

209. Салмин, А. К. Духи требуют жертв: Система традиционных обрядов чувашей / А. К. Салмин. — Чебоксары : Чувашское книжное изд-во, 1990. -167 с.

210. Сардар Вайсов // Лента Казани Электронный ресурс. http://www. 1000kzn.ru

211. Силантьев, Р. Новейшая история ислама в России / Р. Силантьев. — М. : Алгоритм, 2007. 576 с.

212. Симбирские татары //Кругозор. 1876. -№11.- С.170-172.

213. Смирнов, А. П. Волжские булгары / А. П. Смирнов. М. : Издание Государственного Исторического музея, 1951. - 275 с.

214. Смирнов, И. А. Мюридизм на Кавказе / И. А. Смирнов. М. : Изд-во Акад. наук СССР, 1963. - 244 с.

215. Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы / Авторы-составители А. С. Лившин, И. Б. Орлов. — М. : Российская политическая энциклопедия, 2007. — 806 с.

216. Соколовский, С. В. Сновидческая реальность бессознательное российской антропологии? / С. В. Соколовский // Этнографическое обозрение. - 2006. - №6. - С. 3-15.

217. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Пратюркский язык-основа. Картина мира пратюркского этноса по данным языка/ отв. ред. Э. Р. Тенишев, А. В. Дыбо. М. : Наука, 2006. - 908 с.

218. Сытин, С. JI. Симбирск глазами фотографов и историка / JI. С. Сытин. -Ульяновск : Дом печати, 1999. 136 с.

219. Таевский, Д. А. Синкретические религии и секты. Словарь-справочник / Д. А. Таевский. M. : INTRADA, 2001.- 160 с.

220. Тайжанов, К. Особенности доисламских верований у узбеков-карамуртов / К. Тайжанов, X. Исмаилов // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. Историко-этнографические очерки. М. : 1986. - С. 110-138.

221. Тайлор, Э. Б. Первобытные культуры Электронный ресурс. -http://www.sati.archaeology.ncs.ru/ library/Tylor

222. Татары Среднего Поволжья и Приуралья ; Под ред. П. И. Воробьёва и Г. М. Хисамутдинова. М. : Наука, 1967. - 538 с.

223. Татары / Отв. ред. Р. К. Уразманова, С. В. Чешко М. : Наука, 2001. - 583 с.

224. Татарско-русский словарь: 25000 слов / И. А. Абдуллин, Ф. А. Ганиев, М. Г. Мухамадиев, Р. А. Юналеева ; Под. ред. Ф. А. Ганиева. Казань : Татарское книжное издательство, 2002. — 488 с.

225. Татары // Волжская радуга. «Мы разные, но мы вместе!». Ульяновск: ООО «Регион-Инвест», 2007. - С.36-55.

226. Тедлок, Б. Бикультурное сновидение, как межличностный коммуникативный процесс / Б. Тедлок // Этнографическое обозрение. 2006. - №6. - С. 16-30.

227. Тихонова, А. Ю. Региональная культура: опыт исследования. Монография / А. Ю. Тихонова. Ульяновск, УИПКРО, 2007. - 176 с.

228. Токарев, С. А. Ранние формы религии / С. А. Токарев. М. : Политиздат, 1990. - 622 с.

229. Томаш, М. Мусульманские общины в Польше / М. Томаш // Этнографическое обозрение. — 1995. №1. — С. 66-73.

230. Тохтабаева, Ш. Дар пророка Даута / Ш. Тохтабаева // Восточная коллекция. 2005. - №3. - С.65-69.

231. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество / Отв. ред. И.Н. Гемуев, АН СССР, Сиб. отд-ние, ин-т истории, филологии и философии. Новосибирск : Наука, Сиб. отд-ние, 1989. — 241 с.

232. Тэнасе, А. Культура и религия; Пер. с румын. — М. : Политиздат, 1977. -122 с.

233. Тюхтенёва, С. П. Земля моего сновидения / С. П. Тюхтенёва // Этнографическое обозрение. 2006. - №6. - С. 31-37.

234. Уерт, Г. Отпадение крещённых татар / Г. Уерт // Татарстан. 1995. - № 12. - С.106-112.

235. Ульяновская областная татарская национально-культурная автономия: информационное издание. — Ульяновск : Корпорация технологий продвижения, 2003.

236. Ульяновская правда. 2003. - №69 - С.4.

237. Уразманова, Р. К. Календарный цикл обрядов чепецких татар / Р. К. Уразманова // Новое в этнографических исследованиях татарского народа. -Казань : ИЯЛИ им г. Ибрагимова КФАН СССР, 1978. С. 86-94.

238. Уразманова, Р. К. Современные обряды татарского народа. (Историко-этнографическое исследование) / Р. К. Уразманова. — Казань : Татарское книжное изд-во, 1984. 144 с.

239. Уразманова, Р. К. «Мусульманские» обряды в быту татар / Р. К. Уразманова // Этнографическое обозрение. — 2009. №1. — С.13-26.

240. Учение Антихриста проникает в Ульяновские школы // Симбирский курьер.-2001. -№15.-С. 3

241. Филыптинский, Н. М. Концепция единства религиозного опыта у арабских суфиев / Н. М. Филыптинский // Суфизм в контексте мусульманской культуры. М. : Наука, 1989. — С. 28-34.

242. Фишер, М. П. Живые религии / М. П. Фишер. М. : Республика, 1997. -368 с.

243. Форвард, М. Религия / Мартин Форвард. М. : Фаир-пресс, 2003. — 320 с.

244. Фрейджер, Р. Личность: теории, эксперименты, упражнения / Р. Фрейджер, Д. Фрейдимен. СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2001. - 864 с.

245. Хайретдинов, Д. 3. Ислам в Нижегородской области / Д. 3. Хайретдинов.- М. : Логос, 2007. 128 с.

246. Халиков, А. X. Кто мы — булгары или татары? / А. X. Халиков. Казань : Изд-во Казань, 1992. - 192с.

247. Ходжаева, Е. А. Возрождение религии и этническая идентичность татарской молодёжи в республике Татарстан / Е. А. Ходжаева, Е. А. Шумилова // Социологические исследования. 2003. - №3. - С. 106-108.

248. Христолюбова, Л. Удмурты Татарстана / Л. Христолюбова // Татарстан. — 1992.- №9-10. -С.45-53.

249. Худеев, С. Л. Может ли Бог отменить карму? / С. Л. Худеев //Альфа и Омега. 2005. - №3. - С. 217-224.

250. Чвырь, Л. А. Ислам у уйгуров Восточного Туркестана / Л. А. Чвырь // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. — 2003. №3. — С. 5059.

251. Черных, А. В. Русские и татары Прикамья: межэтническое взаимодействие / А. В. Черных // Живая старина. 2001. - №2. — С.35-37.

252. Чувашские верования Электронный ресурс. http://www.chuvashculture.org

253. Шабалина, Л. П. Структура и быт семьи народов Среднего Поволжья / Л.П. Шабалина. Ульяновск, УлГПУ, 1997. - 192 с.

254. Шабалина, Л. П. Динамика межнациональных браков и семей в Ульяновском Поволжье / Л. П. Шабалина // Вестник Ульяновского государственного педагогического университета: Сборник. Ульяновск : УлГПУ, 2008. Вып. 4. - С. 104-107.

255. Шакуров, Р. Дороги друг к другу / Р. Шакуров // Знание-сила. 2008. -№5.-С. 105-111.

256. Шантепи де ла Соссе, П. Д. Учебник по истории религий Электронный ресурс. http://www.gumer.info/bogoslovBuks/Relig/klass

257. Шарифуллина, Н. М. Традиция книжного пения татар-мишарей Ульяновской области / Н. М. Шарифуллина // Народная и профессиональнаямузыка Поволжья и Приуралья. Сборник трудов, вып. 56. М. : ГМПИ им. Гнесиных, 1981. - С.22-33.

258. Этнография Симбирского-Ульяновского Поволжья/ Е. Ю. Анисимова, 3. Г. Баширова и др.: отв. ред. Л.П. Шабалина. Ульяновск : УлГПУ, 2007. -376 с.

259. Этнография татарского народа. Казань: Магариф, 2004. - 287 с.

260. Яблоков, И. Н. Методологические проблемы социологии религии / И. Н. Яблоков. — М. : Изд-во Московского университета, 1972. 134 с.

261. Яблоков, И. Н. Кризис религии в социалистическом обществе / И. Н. Яблоков. М. : Знание, 1974. - 64 с.

262. Ярлыкапов, А. А. «Народный ислам» и мусульманская молодёжь центрального и северо-западного Кавказа / А. А. Ярлыкапов // Этнографическое обозрение. 2006. - №2. - С. 59-74.

263. Kassam, A. On becoming an Oromo Anthropologist: Dream, Self and Ritual: Three Interpretations / A. Kassam //Anthropology of consciousness. 1999. Vol. 10. P. 1-12

264. Mansfield, P. The Arabs / P. Mansfield. London : Penguin Books, 1980. -576 P.