Религиозные верования и обрядность закамских удмуртов: сохранение и преемственность традиции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, доктор исторических наук Садиков, Ранус Рафикович

• Садиков, Ранус Рафикович
• доктор исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор исторических наук Садиков, Ранус Рафикович

Введение.

Глава 1. Научно-методологические основы исследования

1.1. Терминологические определения и дефиниции.

1.2. Теоретико-методологическая база исследования.

Глава 2. Мир богов и духов в представлениях закамских удмуртов

2.1. Культ высших божеств.

2.2. Почитание Луда и святилище керемет.

2.3. Родовые божества-покровители (воршуды) и святилище куала.

2.4. Духи-хозяева природных стихий и «одомашненного» пространства

2.5. Низшие духи.

Глава 3. Человек в системе мироздания

3.1. Человек в системе времени и пространства.

3.2. Сущность и предназначение человека.

3.3. Жизненный цикл человека и сопровождающая его обрядность.

Глава 4. Представления о посмертном существовании и почитание умерших

4.1. Представления о смерти и загробном существовании.

4.2. Похоронная и поминальная обрядность.

4.3. Кладбища и надмогильные сооружения.

Глава 5. Культовая практика и ее эволюция

5.1. Функционирование традиционного культа в конце XIX - начале XX в.

5.2. Трансформации в советский период и современные тенденции развития.

Глава 6. Традиционная религия закамских удмуртов: между исламом и христианством

6.1. Процессы христианизации среди закамских удмуртов.

6.2. Исламизация среди закамских удмуртов и влияние мусульманских представлений и обрядности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Религиозные верования и обрядность закамских удмуртов: сохранение и преемственность традиции»

Актуальность исследования. В культуре любого этноса важное место занимает его религиозная составляющая. Комплекс религиозных верований, представлений, обрядов и обычаев напрямую связан с историческим прошлым народа и его настоящим, он влияет на его мировоззрение и психологические черты. В прошлом религиозным содержанием были проникнуты практически все стороны жизнедеятельности этноса. В настоящее время, несмотря на процессы глобализации, секуляризации и распространения научного мировоззрения, во многих сферах культуры религиозные верования и обряды удерживают прочные позиции. Развившись в течение тысячелетий, они представляют собой целостную систему мировоззрения этноса и способов его взаимодействия с окружающим миром1.

Изучение религиозных верований, обрядов и обычаев различных этносов и этнических групп имеет значительный научно-теоретический и практический интерес. В современной этнологии сложилась идея системного подхода к изучению этноса и его структурных компонентов, что делает необходимым тщательный и глубокий анализ всех сторон его жизнедеятельности. Религиозные верования и обрядность являются одними из основополагающих структурных компонентов этнической культуры, которые оказывают воздействие на функционирование всей целостной системы. Анализ религиозных верований и представлений, обычаев и обрядов составляет неотъемлемую часть комплексного этнографического исследования этносов и их культурных особенностей.

Siikala A.-L. From Sacrificial Rituals into National Festivals: Post-Soviet Transformations of Udmurt Tradition // Folklore. Heritage Politics and Ethnic Diversity. Botkyrka, 2000. S. 57-85.

Советская этнографическая наука, к сожалению, подходила к изучению религиозной составляющей этнических культур однобоко. Влияние религии на функционирование этносов рассматривалось в основном как негативное. Все это, естественно, не могло раскрыть истинную сущность религии, ее значение в жизни этноса'.

В постсоветской науке, напротив, религия порой преподносится как один из главных факторов функционирования этноса, но все же большинство современных исследователей к разработке обозначенной проблемы подходит с сугубо объективных, научных позиций. Так, в монографии В. Е. Владыкина «Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов» на основе огромного свода источников и литературы религия удмуртов рассматривается как целостная система, проявляющаяся в своих локальных вариациях2. Одна из таких принадлежит закамским удмуртам'", которые, в отличие от других локальных подгрупп этноса, сохранили свои традиционные верования и обрядность в целостной форме, так как избежали даже формального крещения. Ранние формы религиозных верований сохранились в сознании представителей этой группы до настоящего времени, а религиозные обряды функционируют как осознанная необходимость, без проведения которых нарушается естественный ход событий. Комплексное изучение религиозных верований и обычаев закамских удмуртов в отечественной этнографической науке еще не предпринималось, данное диссертационное исследование позволит заполнить этот пробел.

Традиционные религиозные верования и обрядность закамских удмуртов не существовали изолированно. Их носители активно контактировали с представителями других религиозных традиций - ислама, христианства, древ

1 Громыко М.М. Этнографическое изучение религиозности народа: заметки о предмете, подходах и особенностях современного этапа исследований // Этнографическое обозрение. 1995, № 5. С. 79.

1 Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994.

J Закамские удмурты - локальная группа, сформировавшаяся в ХУ1-ХУ111 столетиях в результате переселенческого движения на башкирские вотчинные земли. Получила свое название по расположению района проживания относительно к территории Удмуртии - за рекой Камой, на ее левом берегу. них верований марийцев и др., - оказывавших несомненное влияние на верования и обрядовую жизнь закамских удмуртов. К примеру, в конце XIX - начале XX в. в их среде происходил активный процесс исламизации, миссионерскую работу вели также православные священники. Таким образом, изучение религиозных верований и обрядности закамских удмуртов в контексте активного взаимодействия с другими религиозными системами повышает ее актуальность.

Необходимость разработки обозначенной проблемы определяется также коренными социально-экономическими, общественно-политическими и культурными преобразованиями конца XX - начала XXI века. Динамичные процессы глобализации совершенно изменяют этническую культуру, деформируют ее традиционные основы. Происходит смена поколений, уходят в прошлое носители традиции, в связи с этим актуализируется задача научной фиксации самобытных, не подвергшихся трансформациям форм проявления культа. Благо такая возможность еще существует: многие жрецы, обслуживавшие культ в советский период, еще живы. Некоторые из них помнят времена относительно легитимного функционирования религии до коллективизации и Великой Отечественной войны.

В последние десятилетия в связи с либерализацией государственной политики в сфере религии активизировалась деятельность различных религиозных конфессий и течений. Пристальное внимание на так называемых язычников начинают обращать православная церковь и мусульманские организации, не остаются в стороне и протестантские общины. Являясь конфессиональным меньшинством, не имеющим централизованной организационной структуры, удмурты-язычники с течением времени могут исчезнуть с этноконфессио-нальной карты России. Необходимость изучения их традиционных религиозных верований, представлений, обычаев и обрядов, таким образом, многократно усиливается.

Объектом диссертационного исследования является закамская этно-территориальная группа1 удмуртского этноса.

Предмет исследования - религиозные верования и обрядность закам-ских удмуртов как основа их традиционной религии.

Территориальные рамки исследования охватывают северо-западные районы Башкортостана, Куединский - Пермского края, Бавлинский - Татарстана, Красноуфимский - Свердловской области. В конце XIX - начале XX столетия административно они относились к Бирскому и Уфимскому уездам Уфимской, Осинскому и Красноуфимскому - Пермской, Бугульминско-му - Самарской губерний.

Закамская этнотерриториальная группа удмуртов (по терминологии, предложенной Р.Г. Кузеевым, - приуральская территориальная смешанная внутриэтническая этнографическая группа удмуртов ) характеризуется единством исторического происхождения: она сложилась в результате переселенческого движения удмуртов на башкирские земли в ХУ1-ХУШ вв. Общностью обладает их традиционная материальная и духовная культура. В конфессиональном отношении закамские удмурты, за исключением двух небольших крещеных подгрупп, являются приверженцами традиционной религии. Говорят на периферийно-южном диалекте южноудмуртского наречия удмуртского языка1.

Несмотря на общность исторического происхождения, культуры и языка, среди них выделяются несколько локальных подгрупп, которым свойст

1 Под этнотерриториальной группой понимается «территориальная смешанная внутриэтническая этнографическая группа» (согласно формулировке Р.Г. Кузеева) этноса, сформировавшаяся на определенной территории в результате смешения различных генетических этнографических групп. См. подробнее: Ягафова Е.А. Чуваши Урало-Поволжья: история и традиционная культура этнотерриториальных групп (XVII - начало XX в.). Чебоксары. 2007. С.7.

2 Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю. М. 1992. С.260.

3 Насибуллин Р.Ш. Максимов С.А. Семенов В.Г. Отставнова Г.В. Диалектологический атлас удмуртского языка. Вып. I. Ижевск, 2009. С. 39. венны определенные этнокультурные и лингвистические особенности, которые проявляются также в религиозной сфере.

В литературе имеется определенная путаница в выделении подгрупп закамских удмуртов1. Нами в данном исследовании предлагается следующая градация закамских удмуртов по локальным подразделениям.

Таныпская подгруппа (жители варяшского куста удмуртских деревень Янаульского (д.д. Будья Варяш, Старый Варяш, Новый Варяш, Наняды, Че-тырман, Андреевка), а также Калтасинского, Бураевского, Балтачевского районов Башкортостана).

Самыми ранними поселениями таныпских удмуртов являются деревни Будья Варяш, Наняды, Четырман, Андреевка Янаульского и Гарибашево Та-тышлинского районов (жители последней к настоящему времени отатари-лись). Они возникли на земле, пожалованной их первопоселенцам в 1627 г.2. Житель д. Варяш, «что нынче Будзя Варяшева» Абдулмен Абдалов заявил в 1826 г., что «предки наши, а по них и мы, по жалованной нам грамоте от Великого Государя Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича 7135-го года сентября в 14-ый день, данной вотякам Урашке Сабанчееву, да Сосяшке Булгакову с братиями, имели землею [.] без всякого от кого-либо спора владение»0. К числу ранних населенных пунктов таныпских удмуртов относится и д. Бикзяново Бураевского района. Она возникла между 1647-1649 годами4.

1 См.: Кузеев Р.Г. Указ. соч. С.260; Насибуллин Р.Ш. Закамские говоры удмуртского языка. Дис. . канд. филол. наук. М., 1972; Он же. Камсьор удмуртъёс //Инвожо. 1997, № 2. 11-14 б.; Миннияхметова Т.Г. Календарные обряды закамских удмуртов. Ижевск, 2000; Садиков P.P. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты)- Уфа, 2001; Максимов С.А., Насибуллин Р.Ш., Нурисламова A.A. Шагиртско-гондырский говор южного наречия удмуртского языка I: Фонетические особенности // Пермистика 9: Вопросы пермской и финно-угорской филологии. Межвузовский сборник научных трудов. Ижевск, 2002. С.304-324: Атаманов М.Г. От Дондыкара до Урсыгурта. Из истории удмуртских регионов. Ижевск, 2005.

2 ЦГИА РБ. Ф.2. On. I. Д. 1755. Л.245.

3 ЦГИА РБ. Ф.2. On. 1. Д.428. Т.2.'Л.281.

4 Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана. Кн.5. Уфа, 1994. С. 158.

К числу старых деревень таныпских удмуртов относятся также д.д. Большой и Новый Кочак (ныне Большой и Малый Качак Калтасинского района), Новая Тураева (возможно д. Качкинтурай Калтасинского района), ныне исчезнувшие Большой Асова и Малой Асовбаш (были расположены на территории современного Бураевского района), д. Савалеево, что на речке Уарзе (д. Байшады Бураевского района), фиксируемые в переписных книгах I народной ревизии (1723 г.)1.

В дальнейшем население этих деревень растет, часть жителей выселяется и основывает новые поселения. Так, например, в конце XVII - начале XVIII в. часть жителей д. Гаребашево из-за роста населения и нехватки пашни переселились на земли башкир Тазларской волости и основали д. Касия-рово, ныне Бураевского района. В свою очередь в конце XVIII в. (1797 г.) жители последней пятью дворами стали припущенниками башкир Ичкиелан-ской волости и поселились в «новозаведенной деревне» Туганеево (д. Боль-шетуганеево Калтасинского района). В 1889 г. жители этой же деревни шестью дворами поселились на купленной у полковника Н.Е. Теплякова земле и основали выселок Сарсаз нынешнего Бураевского района. Также и в 1893 г. часть жителей указанной деревни на выделенном администрацией наделе основали выселок Шавьяды нынешнего Балтачевского района2.

Выходцы из д. Бикзяново в 1761 г. основали д. Кургак, ныне Калтасинского района"5, д. Мамады Бураевского района была заселена удмуртами из д. Наняды в 1778 г.4. В начале XIX в. в ходе земельных споров распались вышеуказанные деревни Большой Асова (Асавтамак) и Малой Асовбаш (Асавбаш). Жители первой дали начало новым поселениям Асавтамак (Бура

1 РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.3790. Л. 436 - 439. Садиков Р.Р. Указ. соч. С.35.

3 ЦГИА РБ. Ф.172. Оп. 1. Д. 175. Л. 250, 253.

4 ЦГИА РБ. Ф.2. Оп.1. Д.4145. Л.4. евский район) и Асавка (Балтачевский район), второй - выселились в д. Ал-таево (Бураевский район)1.

В составе таныпских удмуртов в этнокультурном и лингвистическом отношениях особняком стоят ташкичинские и канлинские удмурты, которых можно выделить в отдельные подподгруппы.

Ташкичинская подподгруппа (удмурты деревень Ташкичи Илишевско-го и Давлеканово Бураевского районов Башкортостана). Деревня Ташкичи возникла на основе припускного договора с башкирами Еланской волости в 1754 г/. По договорам с еланскими башкирами удмурты были припущены также в деревни Итеево (1739 г.), Смаилово (1789 г.), Уртаево (1780 г.)3. В этих деревнях удмурты проживали совместно с башкирами-вотчинниками и татарами-тептярями. Под их влиянием они приняли ислам и к настоящему времени полностью отатарились. В первой половине XVIII в. была основана д. Вотские Курзи (ныне Бураевского района), жители которой также отатарились. Выселенцы оттуда основали в 1925 г. д. Давлеканово4. По языковым собенностям ташкичинские удмурты близки к кукморским удмуртам3.

Канлинская подподгруппа (удмурты д. Канлы Кушнаренковского района Башкортостана). Канлинские удмурты представлены только жителями одной деревни. Первопоселенцы д. Канлы были «допущены к водворению вотчинниками Канлинской волости» в 1769 г.6. В преданиях об основании деревни говорится, что они переселились сюда из деревень Кипчак и Малый Качак (ныне соответственно Куединский и Калтасинский районы)7. Архив

1 Миннияхметова Т.Г., Садиков P.P. Ми бурай удмуртъёс. Тарту-Уфа-Иннсбрук, 2005. 14-15 6. Давлетбаев Б.С. Тептяри и их землепользование // Малоизученные источники по истории Башкирии. Уфа. 1986. С. 130.

3 Там же. С. 130.

4 Миннияхметова Т.Г., Садиков P.P. Возьматэм уж. 17 б.

3 Насибуллин Р.Ш. Камсьбр удмуртъёс . 126.

6 ЦГИА РБ. Ф. 1 72. On. 1. Д.58. Л.64.

7 ПМА.1999 г. Кушнаренковский район Башкортостана, д. Канлы. Гильмияров С.Г., 1920 г.р. ные документы показывают переселение в конце XVIII - начале XIX в. в д. Канлы жителей удмуртских деревень Капчаковой (д. Кипчак Куединского района), Малого Качака (Калтасинский район), Четырмановой, Андреевой (Янаульский район), Барабановой (Куединский район), Байшадиной (Бураев-ский район), Татышты (ныне с. Верхние Татышлы Татышлинского района)1. Таким образом, в сложении населения этой деревни приняли участие представители различных подгрупп закамских удмуртов, в связи с чем у них сформировались своеобразные языковые и этнокультурные особенности.

Буйская подгруппа (удмурты основного числа деревень Янаульского района Башкортостана и гондырского куста деревень Куединского района Пермского края).

По грамоте от 2 декабря 7192 (1684) г. владели землей жители деревень Каймашабаш, Нократ, Можга, Конигово, Шудек, Банибаш, Верхняя Бараба-новка Янаульского и Старая Кирга, Большой Гондырь Куединского районов2. Хотя удмуртам этих деревень земля была пожалована в 1684 г., эти деревни возникли значительно раньше: до этого они уже были припущенниками башкир Уранской волости. Припускной договор, заключенный между башкирами и удмуртами, датируется 7181 (1673) г/. Как дочерние поселения из Большого Гондыря образовались Малый и Верхний Гондырь. Из д. Верхняя Барабановка выселились жители д. Большой Барабан, откуда, в свою очередь, также выселилась часть жителей, и основала д. Барабановка. Выходцами из Большого Барабана была основана также д. Вильгурт4.

Видимо, небольшая группа буйских удмуртов продвинулась еще севернее, в направлении бассейна р. Тулва на земли тайнинских башкир. Р.Г. Кузеев отмечает, что тайнинские роды кушык гэрэ, нукшы, аръшэс, мак

1 ЦГИА РБ. Ф. 138. Оп.2. Д.93. Л. 78, 355-356; 368-369.

2 Давлетбаев Б.С. Указ. соч. С. 138.

J Там же.

4 Садиков P.P. Указ. соч. С.34. сэй ведут свое происхождение от удмуртов1. Многие башкирские деревни в верховьях р. Тулвы в нынешнем Бардымском районе Пермского края, по материалам A.B. Черных, первоначально были удмуртскими (Елпачиха, Крас-нояр, Аклуши, Тюндюк, Усть-Ашап, Константиновка и т.д.). Удмурты-ары жили также в д.д. Султанай, Танып, Бардабашка. Деревню Усть-Ашап в XVIII в. называли даже Башаб Вотяцкий. Ее жителей соседнее население до сих пор называет арами. На эту группу удмуртов оказало сильное воздействие местное тюркское население, что вскоре привело к их полной ассимиляции2.

По мнению лингвистов в основе говоров таныпских и буйских удмуртов лежит тип южного наречия, на котором разговаривают южные удмурты (южные районы Удмуртии^. Буйские и таныпские удмурты являются представителями воршудно-родовых объединений, также характерных для южных удмуртов (пельга, бодья, затча, эгра, можга и т.д.), но в то же время среди них отмечены также воршуды удмуртов - калмез4.

В состав буйских удмуртов в качестве самостоятельной подподгруппы входят шагиртские удмурты.

Шагиртская подподгруппа (жители деревень Гожан и Удмуртский Ша-гирт Куединского района Пермского края).

Возможно, удмурты шагиртского куста деревень владели землей на основе припускного договора 1673 г. и жалованной грамоты 1684 г. (см. выше)3. Еще один документ о припуске датируется 1707 годом6. В документах I на

1 Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. М. 1974. С.332. Тулвинские татары и башкиры. Этнографические очерки и тексты. Пермь. 2004. С.28-29.

Насибуллин Р.Ш. Диалекты Закамья и Урала I // Материалы по удмуртской диалектологии. Образцы речи. Ижевск, 1981. С. 149.

4 Атаманов М.Г. Из истории формирования закамской группы южных удмуртов // Вордскем кыл. 2004. № 1. С.82.

3 Давлетбаев Б.С. Указ. соч. С. 138.

6 Черных A.B. Традиционный календарь народов Прикамья в конце XIX - начале XX в. Пермь, 2002. С.51. родной ревизии уже упоминаются деревни Шагырт и Гоженбаш1. Наличие среди шагиртских удмуртов воршудных групп сьолта, поска, чудья, какся и ряд особенностей их говора позволяют предположить, что в их сложении приняли участие удмурты племенного объединения калмез центральных районов современной Удмуртии2.

Татышлинская подгруппа (жители удмуртских населенных пунктов Та-тышлинского района Башкортостана и д. Калмияр Куединского района Пермского края). По договору 1670 г. башкиры Уфатаныпской волости припустили на свои земли удмуртов деревень Балтачево и Калмиярово «в вечное и потомственное владение»3. 1703 г. датируется договор на припуск удмуртов д. Тетиш (ныне с. Верхние Татышлы)4. Предание об основании поселения сообщает, что первопоселенцы в числе шести человек, прежде чем получить землю, проработали на башкир около двенадцати лет. Первоначально они переселились сюда только сами, но, обзаведясь хозяйством, привели также свои семьи3.

Переписные книги I народной ревизии упоминают следующие населенные пункты татышлинских удмуртов: д. «Новой, что на речке Калмояр, Данилова тож» (совр. д. Старокалмиярово); д. Еманелги (Балтачево); д. Беге-неево, д. Красной Яр (Кызыл Яр); д. «Татышево, что на речке Татыше» (с. Верхние Татышлы); д. «Садова, что на речке Садове» (возможно д. Баль-зюга)6.

По языковым особенностям татышлинские удмурты близки к кукмор-ским удмуртам (Кукморский район Татарстана)7. Наибольшее распростране

1 РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.3790. Л.447. Атаманов М.Г. Из истории формирования . И Вордскем кыл. 2004. №1. С.83.

3 ЦГИА РБ. Ф.2. Оп. I. Д.875. Л. 1. ЦГИА РБ. Ф.2. Оп. 1. Д.481 б. Л.б.

3 Садиков Р.Р. Указ. соч. С.25

6 РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.3790. Л.443-446.

7 Насибуллин Р.Ш. Камсьор удмуртъёс . 126. ние среди них имеет воршуд зумъя, также характерный для кукморских удмуртов.

Бавлинская подгруппа (удмурты Бавлинского района Татарстана и Ер-мекеевского района Башкортостана), подразделяется на подподгруппы крещеных (чукынэм удмортъёс) и некрещеных (чукынымтэ удмортъёс). Село Покровский-Урустамак Бавлинского района известно по архивным источникам с 1747 г.1. Судя по архивным документам, первопоселенцами стали удмурты деревень Сиръязы и Киби Арской дороги Казанского уезда. Еще в 1640 г. некоторые жители этих деревень арендовали землю у башкир Кыр-Иланской и Байлярской волостей по р. Ик; в дальнейшем эта земля перешла в их собственность посредством покупки: «Наперед сего предки наши вотяки Пиляк Пикин с товарищи а по них наследники Чурачка Пиляков и Балтайка Гайдюшев жительствующие Казанского уезда Арские дороги в деревнях Сиръезе и Киби сняли вотчинную землю состоящую от показанных деревень в Уфимском уезде за Камою рекою по Ику реке по обе стороны и по другим урочищам в 148-м (1640) году [.] з бортных ухожаев и прочих угодий показанные предки наши оброчные и пошлинные деньги платили», «приобрели покупкою от башкир Кир-Иланской и Байлярской волостей землю, на которой и поселились двумя деревнями названными одна Васильевский Уруста-мак тож, а другая Покровский Урустамак тож»2. В 1773 г. удмуртами-новокрещенами была основана д. Купченеево, ныне Ермекеевского района"5.

Источники указывают место выхода бавлинских удмуртов - Арская дорога Казанского уезда. С этим согласуются и данные языка4. В то же время среди них широко распространены воршуды пурга, можга, пельга, эгра, кибъя, характерные для удмуртов современной южной Удмуртии.

1 РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.3796. Л. I 7.

2 НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.454. Л.51,55.

3 ЦГИА РБ. Ф.172. Оп.1. Д.69. Л. 139.

4 Кельмаков В.К. К истории удмуртов правобережья Вятки // Материалы по этногенезу удмуртов. Ижевск, 1982. С. 128.

Основная часть бавлинских удмуртов подверглась крещению, но в то же время небольшая их группа сохранила приверженность традиционным верованиям. Это часть жителей деревень Измайлово и Уд-Ташлы. Они до сегодняшнего дня сохранили традиционную удмуртскую антропонимию, се-мейно-родовые обряды отличаются от крещеных, имеются также лингвистические особенности. В связи с этим их можно выделить в отдельную подпод-группу бавлинских удмуртов.

Красноуфимская подгруппа (удмурты сел Юва и Верхний Бугалыш Красноуфимского района Свердловской области). Впервые исторические источники фиксируют удмуртов в данном регионе в 1679 г. (Переписная книга -Кунгурскогоуезда). Тогда в К уйгурском уезде в 10 юртах проживало 15 удмуртов мужского пола1. Переписная книга 1704 г. показывает 18 удмуртских семей. Они проживали в одной удмуртской и четырех смешанных (марийцы, татары, чуваши) деревнях2.

В «Материалах для статистики Красноуфимского уезда Пермской губернии» сообщается, что ювинские удмурты и марийцы прибрели землю в 1697 г. «совместно с жителями д.д. Татарская Еманзельга, Верхний и Средний Бугалыш и Усть-Маш по одному документу у башкир-вотчинников Сыз-гинской дачи [.]. Пришли из Вятской губернии, сели на башкирскую землю с условием отбывать за них натуральные повинности: чинить мосты, править дороги»''. Но как отмечает Р.Ш. Насибуллин, удмуртское население «по преданию старожилов, до обоснования сел Юва и Верхний Бугалыш жило на том месте, где сейчас находится деревня Марийские Ключики» Свердловской области, которую жители соседних марийских деревень и поныне назы

1 Чагин Г.Н. Этнокультурная история Среднего Урала в конце XVI - первой половине XIX века. Пермь. 1995. С.46. Там же.

3 Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губернии. Вып. 4. Казань, 1893. С.81. вают Odo сола, т.е. «Удмуртское село»1. Исследователь, ссылаясь на местные предания, пишет, что первоначальными жителями Ювы и В. Бугалыша были удмурты, а марийцы появились позднее2. К настоящему времени подавляющее большинство жителей этих сел - марийцы, удмурты составляют лишь очень незначительную часть. Причина почти полной ассимиляции - длительное совместное проживание с преобладающими по численности марийцами, прекращение контактов с другими группами удмуртов в связи с их удаленностью.

По мнению Р.Ш. Насибуллина, красноуфимские удмурты «потомки ар-ских удмуртов, предки которых территориально жили в тесных контактах с марийцамиидщ^щами[^]^Скорее всего их предки жили в юго-западной части бывшей Вятской губернию:^. Анализ языковых особенностей красно-уфимских удмуртов позволил исследователю выявить значительную близость их с удмуртами шошминской подгруппы завятских удмуртов (Балта-синский район Татарстана)4.

Князь-елгинская подгруппа (жители деревень Князь-Елга и Вотский Менеуз Илишевского района Башкортостана). В конце XIX - начале XX в. князь-елгинские удмурты проживали в нескольких населенных пунктах, а именно: Князь-Елга, Вотский Менеуз, Исаево (Надырово), Шидали, Ново-киргизово (Юлдашево)3. Многие из этих деревень были зафиксированы впервые при проведении IV народной ревизии (1782 г.), жителями их названы «из вотяков новокрещены»6. По архивным источникам можно установить,

Насибуллин Р.Ш. Наблюдения над языком красноуфимских удмуртов // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия. Ижевск. 1978. С.86. 88. Там же. С.88.

J Там же. С.95.

4 Насибуллин Р.Ш. Камсьбр удмуртъёс . 126.

3 Сборник статистических сведений по Уфимской губернии. Т.5. Бирский уезд. Оценочно-статистические материалы по данным местных исследователей 1897 года. Уфа. 1899. С. 12-14.

6 ЦГИА РБ. Ф.138. Оп.2. Д.25. Л.4. что д. Надырово (Исаево) была основана новокрещеными татарами в 1755 г1. Возможно, в дальнейшем к ним подселились удмурты-новокрещены. В деревнях Исаево, Шидали и Новокиргизово удмурты проживали совместно с крещеными татарами и башкирами-вотчинниками. К настоящему времени только жители д.д. Князь-Елга и Вотский Менеуз официально считаются удмуртами. Но и они, поддерживая тесные контакты с соседями - крещеными татарами, подверглись с их стороны сильнейшему этнокультурному воздействию. Ныне они перестали говорить на удмуртском языке, перейдя на татарский. Называют себя крэшин. По словам информаторов удмурты переселились сюда из местности Жыкия (Жикъя)2. Данное название вероятно соответ-■С.твовало и их принадлежности к роду жикъя. Как отмечают информаторы, их говор не был похож на говор жителей соседней деревни Ташкичи. В речи они употребляли фонему 'ц' (например 'бацын' - 'большой', в других говорах -'бадзым', 'бадзын'), не характерную для других закамских удмуртов3. На этом основании, а также имея ввиду, что князь-елгинские удмурты вероятно принадлежали к роду жикъя, М.Г. Атаманов считает возможным заключить, что они являются переселенцами из нынешнего Малопургинского района Удмуртии, где имеются деревни Буро-Жикъя и Карашур-Жикъя4.

Таким образом, в образовании различных подгрупп закамских удмуртов приняли участие южноудмуртские группы, в частности, завятские (ар-ские), а также удмурты-калмезы центральных районов современной Удмуртии. Очень незначительную и трудно фиксируемую долю составили северные удмурты — ватка. По некоторым данным в состав закамских удмуртов как небольшой компонент вошли также бесермяне.

1 Асфандияров А.З. История сел и деревень Башкортостана. Кн.4. Уфа. 1993. С. 158. ПМА. 2002 г. Илишевский район Башкортостана, д. Князь-Елга, Андриянов В.Е., 1929 г.р.

ПМА, 1999 г. Илишевский район Башкортостана, д. Вотский Менеуз. Макаров Л.Н., 1928 г.р.

4 Атаманов М.Г. Из истории формирования . //Вордскем кыл. 2003. №10. С.91.

Хронологические рамки исследования ограничены XVIII - началом XXI века. В рамках данного временного интервала традиционная религия за-камских удмуртов переживала процесс активного и полноценного функционирования (особенно в XVIII - начале XX в.), а на рубеже ХХ-ХХ1 вв. -трансформационные изменения. Основное внимание автора будет сосредоточено на отрезке времени конца XIX - начала XX в., периоде, наиболее полно обеспеченном репрезентативной источниковой базой.

Степень изученности темы. Традиционная религия удмуртов стала объектом исследования уже с самого начала этнографического изучения народа. В наиболее полном и систематизированном виде она нашла отражение в трудах Б. Гаврилова1, Т.Е. Верещагина2, П.М. Богаевского3, Н.Г. Первухина4, И.Н. Смирнова5, И. Васильева6, У. Хольмберга7, А.И. Емельянова8. Как отмечает В.Е.Владыкин, «религия и мифология удмуртов никогда не были обделены вниманием - это традиционный сюжет удмуртской этнографии. Именно о религии удмуртов, очевидно в силу ее таинственности и экзотичности больше всего писали в прошлом (каждая четвертая публикация об удмуртах была посвящена их религии), и, пожалуй, более всего запутан этот

1 Гаврилов Б. Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань, 1880.

2 Верещагин Г.Е. Вотяки Сосновского края // Верешагин Г.Е. Собрание сочинений. Т.1. Вотяки Сосновского края. Ижевск, 1995; Верещагин Г.Е. Вотяки Сарапульсого уезда Вятской губернии // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. Т.2. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии. Ижевск, 1996.

3 Богаевский П.М. Очерки религиозных представлений вотяков // Этнографическое обозрение. 1890. Кн.4. № 1, № 2.

4 Первухин Н. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда. Эскиз 1. Древняя религия вотяков по ее следам в современных преданиях. Вятка. 1888.

5 Смирнов И.Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т.8. вып.2. Казань. 1890.

6 Васильев И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губерний // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т.22. вып.3.4,5. Казань, 1890.

7 Но1тЬеге и. РегтаЫзгеп с^кото. Рогуоо. 1914.

8 Емельянов А.И. Курс по этнографии вотяков. Остатки старинных верований и обрядов у вотяков. Казань, 1921. комплекс проблем»1. Данное замечание справедливо и по отношению к за-камским удмуртам.

В истории изучения традиционной религии закамских удмуртов можно выделить несколько периодов, соответствующих основным этапам развития отечественной этнографической науки.

1. Вторая половина - конец XVIII столетия - в сочинениях ученых и путешественников появляются первые эпизодические сведения о религиозных традициях закамских удмуртов;

2. Конец XIX - начало XX в. - в работах исследователей, учителей, священников, краеведов освещены многие аспекты рассматриваемой темы; 3.Конец XX - начало XXI в. - современные ученые достаточно активно исследуют различные стороны религиозных верований и обрядности данной группы удмуртов.

Одной из первых работ, в которой приводятся сведения по религиозным верованиям закамских удмуртов, является сочинение П.И. Рычкова «Топография Оренбургская»2. Автор, отмечая, что удмурты (вотяки) Вятской провинции и Казанского уезда в той или иной степени «уже [.] крещение приняли», пишет, что у удмуртов Оренбургской губернии «закона никакого [.] нет, но Бога исповедуют и призывают», а также что «в суевериях же во многом равны они с чувашами и приносят жертву, режут лошадей, коров и овец»^. Далее он кратко описывает некоторые поминальные обряды. Судя по некоторым деталям, подмеченным автором, а именно использование свечей и установка поминальных подношений на столе, можно предположить, что описанные П.И. Рычковым удмурты испытали определенное христианское (православное) влияние. Современные этнографические материалы показывают, что наиболее близки к описанным поминальные обряды крещеных уд

1 Владыкин В.Е. Указ. соч. С.7.

2 Рычков П.И. Топография Оренбургская. 4.2. СПб., 1762.

Цит. по: Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. Уфа, 1999. С.99. муртов Ермекеевского района Башкортостана и Бавлинского района Татарстана. Таким образом, можно утверждать, что П.И. Рычков, вероятно, имел в виду именно этих удмуртов. На это указывают и другие данные автора. Так, например, И.А. Косарева отмечает, что исследователь оставил описание женского головного убора именно этой локальной подгруппы удмуртов1. П.И. Рычков подметил большую роль собак в культе предков у удмуртов: «по сгорении свеч ту кашу и оставшиеся на столе блины всё собакам разбрасывают»2.

Более подробные сведения о религиозных верованиях и обрядах закам-ских удмуртов содержатся в работе Н.П. Рычкова3. Он отмечает, что вотяки -(удмурты.! Уфимской провинции «сохранили те самые законы, которые почитали их древние прародители»4. Далее автор перечисляет имена некоторых божеств удмуртского пантеона и полагающиеся им жертвы: Илмер - «первенствующий вотский бог», Кылдыни Мумась - «мать Илмера», Шунду Му-мы - «матерь солнца», Киреметь. В этом ряду наибольший интерес представляет женское божество Кылдыни Мумась. По словам автора «вотятские женщины молят ее о рождении детей; а девицы о благополучном замужестве»5. В дальнейшем культ этого божества у закамских удмуртов угасает; некоторые туманные представления о нем сохранились только у южных удмуртов (Кал так, Калдык-мумы)6. Судя по Н.П. Рычкову, большим почитанием пользовалась также Шунду Мумы, культ которой в последующем также угасает, но некоторые представления о данном божестве закамские удмурты со

1 Косарева И.А. Традиционная женская одежда периферийных групп удмуртов. Ижевск, 2000. С. 10. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. С.99.

Рычков Н.П. Журнал, или дневные записки путешествия капитана Рычкова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году. СПб. 1770.

4 Рычков Н.П. Указ. соч. С. 157.

3 Там же.

6 Косарева И.А. Удмуртская прялка «кубо» и орнаментация вышитых нагрудников «кабачи» как источник сведений о древнеудмуртских пантеистических представлениях // Вопросы истории и культуры Удмуртии. Устинов, 1986. С.50; Владыкин В.Е. Указ. соч. С.182. храняют. Таким образом, исследователем отмечена большая роль культа женских божеств в религиозных верованиях закамских удмуртов в XVIII в., чего уже не наблюдается в дальнейшем.

Большой интерес представляет описание Н.П. Рычковым почитания местными удмуртами дерева-покровителя Модор и его ветвей, которые, по словам автора, имелись в каждом семействе и хранились в «храмах Модору посвященных»1. Вероятно, речь идет об исчезнувшем ныне культе семейных святилищ покчи куала. Также Н.П. Рычковым зафиксировано бытование у закамских удмуртов института туно. В южноудмуртской традиции туно - гадатель, ворожец, шаман, который обслуживал целую округу2. Главные его функции:выборжрецов2определение мест святилищ, назначение (отгадывание) жертв. При этом он пользовался шаманскими приемами. У закамских удмуртов туно постепенно перестают играть какую-либо роль в религиозной практике, хотя этим словом, а точнее «туночи», продолжают называть знахарей-гадателей. По словам Н.П. Рычкова, удмурты в случае болезни обращались к божеству Киреметь, а «отгадчики», «которых вотяки тунами называют» подсказывали какие именно жертвы необходимо им принести, чтобы исцелиться. О силе веры удмуртов туно свидетельствует следующее высказывание автора: «изполняют повеление их так священно, что естьлиб пророченная жертва стоила ему лишиться большей части своего богатства, одна-кож болезнию страждущий человек безпрекословно всё исполнит»"3. Ценны также краткие сведения автора по погребальной обрядности удмуртов.

Содержательный материал по религии удмуртов Оренбургской губернии зафиксирован П.С. Палласом, отмечавшим, что «сверх единого великого Бога, называемого у них Намаром, молятся они также Богу земли и благосостояния, Му-Калцину или Мулдциену Калцину, Богу вод Ву-Нимару, а также

1 Рынков Н.П. Указ. соч. С. 160-1 б 1.

2 Владыкин В.Е. Указ. соч. С. 105.

3 Рычков Н.П. Указ.соч. С. 162. и солнцу, как престолу высочайшего Бога, и ещё многим нижним божествам»1. Исследователь описывает огороженные «жертвенные места» Керемети и порядок жертвоприношения в них, а также четыре ежегодных «всеобщих» празднества: Бучим Нунал, Тулис-Нунал, Виссеско-Нунал, Керемет-Нунал. П.С. Паллас также упоминает туно, но они выступают у него в качестве жрецов: «священнодействующие старцы, Тонами между ими называемые»2. Сравнительный анализ современных материалов и сведений, зафиксированных П.С. Палласом показывает, что «внутренний смысл и содержание религиозно-обрядовой жизни закамских удмуртов не претерпели изменений до сегодня»^. Тут необходимо упомянуть, что работы Н.П. Рычкова и П.С. Пал--ласа-касаю.т.сяудмУРТского населения бассейна р. Быстрый Танып (совр. Бу-раевский и Калтасинский районы Башкортостана).

Таким образом, можно отметить, что сочинения ученых и путешественников XVIII столетия, хотя и содержат только фрагментарные сведения по рассматриваемой теме, но в то же время они являются бесценными для нынешних исследователей. Зачастую некоторые описанные в них факты и явления уже изжили себя или же сохранились только как смутные представления в памяти старшего поколения носителей традиции.

Первая половина XIX в. не отмечена научными сочинениями, в которых бы рассматривалась религия закамских удмуртов. Можно назвать только две работы этого периода, в которых речь идет об этой группе удмуртов. Это сочинения Н.С. Попова4 и В.М. Черемшанского3, в которых авторами более или менее подробно рассмотрена хозяйственная деятельность и материальная культура удмуртов, в то время как религиозные верования охарактеризованы

1 Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Т.З, 4.2. СПб. 1788. С.35.

2 Там же.

Миннияхметова Т.Г. Календарные обряды закамских удмуртов. Ижевск. 2000. С.6.

4 Попов Н.С. Хозяйственное описание Пермской губернии. Ч.З. СПб., 1813.

3 Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственностатистическом. этнографическом и промышленном отношениях. Уфа, 1 859. только двумя-тремя фразами: например, «они [удмурты Пермской губернии -P.C.] в языческой своей вере подобны почти всеми обрядами черемисам"1; «по вероисповеданию - частию христиане, частию язычники, но христиане

-у слишком слабые и неболее как, кажется, по названию» .

Во второй половине XIX - первой четверти XX в. появился ряд очень интересных работ по теме. Ценные сведения по религиозным верованиям и обрядам удмуртов Бирского уезда привел в своей монографии И.Н. Смирнов3. Автор обратил внимание на существующие у удмуртов «союзы нескольких деревень, связанных общими жертвоприношениями» - мэр, жители которых устраивают общие моления - мэр'эн-вос'. Мэр, по словам автора, -образуют «несколько соседних и связанных единством происхождения деревень»4. Более крупное объединение - эль, его члены проводят совместные моления эл'эн-вос': «Бирские вотяки на эл'эн-вос'ях сходятся вместе с Осин-скими Пермской губернии. Место сходок назначается в одной из трех (старейших?) деревень Бирского и Осинского уездов - Варяже, Алтаевой и Карге»3. И.Н. Смирнов привел в своей работе также интересные сведения об урте - душе человека и «дто урте» - «хлебном духе». Бирские удмурты, по словам автора, верят, что «урожая не бывает тогда, когда хлебный дух [.] уходит куда-нибудь на другое поле», а сновидения объясняют тем, что когда «тело лежит на одном месте, дух выходит из него и странствует по разным б п местам» . В качестве приложения к книге помещено несколько сказок за-камских удмуртов, имеющих несомненную ценность при раскрытии сущности таких персонажей удмуртской мифологии как ву пэри, тыл пэри, нюлэс мурт (водяной, дух ветра, леший).

1 Попов Н.С. Указ. соч. С.48. Черемшанский В.М. Указ. соч. С. 194.

J Смирнов И.Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т.8. Вып.2. Казань. 1890.

4 Там же. С.225.

3 Там же. С.226.

6 Там же. С. 176-177.

Сведения по удмуртам Бирского уезда автор собрал в ходе своей поездки к ним, но все же основную их часть он получил от учителя из д. Старый Варяж Бирского уезда (ныне с. Старый Варяш Янаульского района Башкортостана) Г.А. Аптиева. Последний на основе своих материалов также написал небольшие заметки, опубликованные в Известиях Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете1. В них нашли отражение такие религиозные обряды и обычаи удмуртов как с'ор с'ырс (задняя у дорога), вил' тыл (новый огонь), мор с'ырс (дорога болезней)"; кулон потон уй (ночь выхода мертвых), обряды перед отправлением в путь, осенняя жертва Му-Кылтину и т.дЛ Некоторые материалы и заметки Г.А. Аптиева оста--Лисьне.опубликованными: они хранятся в отделе рукописей и редких книг библиотеки Казанского университета4.

Религиозным верованиям и обрядам удмуртов Осинского уезда Пермской губернии уделил большое внимание в своих работах Н.И. Тезяков. Будучи земским врачом, он имел возможность обстоятельно изучить быт и культуру местных удмуртов. Результатом его специальных антропологических и демографических изысканий явилась монография «Вотяки Больше-Гондырской волости. Медико-статистический и антропологический очерк»3. В ней Н.И. Тезяков подробно останавливается на интересующих нас вопросах. Период работы автора в качестве земского врача совпал по времени с началом активной миссионерской деятельности среди удмуртов, как православных священников, так и мусульманских мулл. Исследователь отмечает,

1 Аптиев Г.А. Из религиозных обычаев вотяков Бирского уезда Уфимской губернии // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т.9, вып.З. Казань, 1891. С. 17-18; Он же. Религиозные обычаи и поверия вотяков Бирского уезда Уфимской губернии // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т. 10, вып. I. Казань. 1892. С. 119120. Аптиев Г.А. Из религиозных обычаев .

3 Аптиев Г.А. Религиозные обычаи .

4 Насибуллин Р.Ш. Аптиевлэн гожъямъёсыз// Инвожо. 1997. №2. 47 б.

3 Тезяков Н.И. Вотяки Больше-Гондырской волости. Медико-статистический и антропологический очерк. Чернигов. 1892. что большее понимание среди удмуртов находит мусульманская пропаганда, успех которой определяется хорошим владением проповедников ислама удмуртским языком, а также тем, что «в магометанство переходят более состоятельные и влиятельные вотяки, увлекая за собой и бедняков, как людей менее самостоятельных». А обращенных в православие очень незначительное число, «да и это все жалкий народ, большей частию нищие»1. Но, несмотря на это, как пишет автор, «громадным авторитетом у вотяков-язычников пользуются жрецы, которые фанатически оберегают свои языческие верования»2.

В своей работе Н.И. Тезяков приводит суждение удмуртов о своей вере ■(которое, кстати, актуально и для современных верующих удмуртов): «Единый лучезарный Инмар, сотворив землю и разных народов, дал последним разные веры. Каждый, поэтому, народ должен беречь свою веру, если не желает прогневить всемогущего творца»^. Отмечая, что верования удмуртов характеризуются исследователями как идолопоклонство, автор справедливо замечает, что это ошибочное мнение, т.к. они не знают никаких идолов4.

Другая работа Н.И. Тезякова специально посвящена религии закамских удмуртов3. Поводом к ее написанию явилось так называемое «мултанское дело», когда удмуртов обвинили в человеческих жертвоприношениях. Автор заявляет, что «нам пришлось в течение 5-ти лет присматриваться к жизни вотяков и притом язычников, знакомиться близко с жизнью их, их верованиями, быть на самых жертвоприношениях, и мы не можем допустить, чтобы среди этого мирного, честного народа могли существовать такие кровожадные инстинкты, при которых только и мыслимы человеческие жертвоприно

1 Тезяков Н.И. Указ. соч. С.5. Там же. С.6.

3 Там же. С.22.

4 Там же. С.57.

3 Тезяков Н.И. Праздники и жертвоприношения у вотяков язычников (из записной книжки земского врача) // Новое слово. 1896. №4. С. 1 -10. шения»1. Н.И. Тезяков рассматривает моления в родовых куала, священных рощах - луд, а также такие праздники и обряды пермских удмуртов как буд-зинал, тулым-гэры, буэ-шур или буэ-дюк, мер-весь, курыськон, толд-вось. Особенно подробно он описывает проведение последнего праздника - «зимнее моление», что весьма ценно, т.к. к настоящему времени подобные моления проводятся лишь в единичных деревнях и получить исчерпывающую информацию об этом обряде в полевых условиях весьма затруднительно. В источниковедческом плане большой интерес представляют описания молений в куала, которые сейчас также почти перестали бытовать. Более того, редко встречаются и сами куала, так, что материал статьи, касающийся -внешнегоивдутреннего их устройства имеет большую фактологическую ценность. Справедливости ради надо отметить также и то, что Н.И. Тезяков был первым исследователем, который ввел термин «закамские вотяки (удмурты)» в научный оборот .

Значительное внимание религиозным обрядам и верованиям удмуртов Бирского уезда уделяется в статье А.Ф. Комова^, опубликованной в Уфимских губернских ведомостях4. Автор рассматривает обряды, проводимые при Вый-арня, Иру-нынал, Бадзж-ньтнал, кистон, куруськон, высяськон, Мир-вэсь, Эльвась. Статья содержит краткое описание своеобразных обрядовых действий на Ошорех (Оиюрог), носящих ярко выраженный эротический характер; сведения о них мы не встречаем более ни у одного автора, кроме современных. Ценны описания некоторых обрядов сопровождавших рождение, свадьбу и похороны/поминки. Касаясь похоронных обрядов, А.Ф. Комов обращает внимание, что умершего на кладбище и зимой и летом везут на са

1 Тезяков Н.И. Праздники и жертвоприношения . С.2. Тезяков Н.И. Вотяки Больше-Гондырской волости . С.З. В 1910 г. статский советник Александр Филаретович Комов являлся земским начальником четвертого участка Бирского уезда (Сахратуллин С.Ф. Бирская старина. Кн. I. Бирск, 1999. С. 153).

4 Комов А.Ф. Вотяки середины северной половины (второй стан) Бирского уезда. Этнографические очерки. // Уфимские губернские ведомости. 1889, №№ 49, 50, 51. нях-дровнях: данный архаичный обычай уже давно забыт. Как и предыдущий исследователь, автор отмечает, что удмурты охотно переходят в ислам: «в настоящее время из двадцати деревень лишь в пяти не нарушилось язычество [.], новая религия захватила лучшие дома [.], переход усиливается»1.

Календарные и семейно-родовые обряды и обычаи пермских удмуртов отражены в статье учителя И.В. Яковлева2. По мнению автора, «пермские вотяки [.] все язычники», но «они признают, как и все другие язычники, одного Бога, а не много, как думают лица, незнакомые с жизнью язычников»3. В его работе находим описание таких календарных праздников и сопровождающих их религиозных обрядов как курыськон, осенние поминки, вось, ок--ру-жной-вось,эленвось, масленица, быдзымнал, весенние поминки, летний вось. То, что автор уделил особое внимание празднествам осенне-зимнего периода, не имеющим в настоящее время широкого распространения или вовсе позабытых, делает работу ценным источником.

Сотрудник Уфимского губернского статистического комитета В.И. Филоненко в своей работе о язычникх-инородцах Уфимской губернии рассматривает, в основном, верования марийцев, касаясь частично и удмуртских традиций. По мнению автора, «богослужебные обряды их ничем не отличаются от обрядов черемисов, но имена богов и жертвы им различные»4.

Статья учителя К. Яковлева, опубликованная в Вестнике Оренбургского учебного округа5, посвящена религиозным верованиям и обрядам удмуртов Бирского и Осинского уездов. В ней перечислены имена удмуртских божеств и духов, установленные им жертвы, а также подробно описан порядок жерт

1 Комов А.Ф. Указ. соч. №51.

Яковлев И.В. Из жизни пермских вотяков гондырского края (общественные празднества, моления и обряды) // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Т. 19, вып.3-4. Казань, 1903. С. 183-195.

3 Там же. С. 183.

4 Филоненко В.И. Отчет о командировке в Бирский уезд к язычникам-инородцам // Адрес-календарь Уфимской губернии на 1914 год. Уфа, 1914. Прил. С.З 1.

3 Яковлев К. Верования и религиозные обряды вотяков Бирского и Осинского уездов //Вестник Оренбургского учебного округа. 1915. №6-7. С.258-265. воприношений в священных рощах при общественных молениях. Более подробного и точного рассмотрения обрядовых действий при молениях мы более не находим ни у одного автора. Исследователь обращает внимание на то, что перед каждым общественным молением совершается обряд обещания жертвы [сйзиськон - P.C.]. Некоторое внимание К. Яковлев уделил также семейным молениям-жертвоприношениям. Замечание автора, что «при вступлении в супружескую жизнь вотяк дает «Иньмару» обет в том, что он со своей женой принесет в жертву лошадь. Этот обет исполняется вотяком обыкновенно только под старость»1, проливает некоторый свет на обряд «кырвонэз быдтою>, смысл которого утрачен.

Примечательна статья учителя М.И. Ильина, посвященная похоронно-поминальной обрядности удмуртов д. Купченеево Белебеевского уезда (ныне Ермекеевский район Башкортостана) . Как отмечает автор «жители ея [д. Купченеево - P.C.] в религиозном отношении, хотя и считаются православными, но и теперь мало чем отличаются от своих дедов и прадедов. Они до настоящего времени сохранили в целости обычаи, поверия и связанные с ними обряды от седой языческой старины)^. Помимо подробного рассмотрения похоронных и поминальных обрядов удмуртов, автор раскрывает их представления о душе и загробной жизни, причинах болезней и т.д. М.И. Ильиным описан обряд «йырпыд сётон», который в данном селении, в отличие от других групп удмуртов, совершался молодыми женщинами на первый или второй год замужества. В другой своей статье автор уделил вни

1 Яковлев К. Указ. соч. С.265. Ильин М.И. Похороны и поминки вотяков дер. Купченеево Белебеевского уезда Уфимской губернии // Вестник Оренбургского учебного округа. 1914. №8. С.319-325. Статья была перепечатана в сборнике «Вотяки», изданном в 1926 г.: Ильин М.И.Похороны и поминки вотяков в д. Купченеево Белебеевского кантона Башреспублики // Вотяки. Кн.1. М. 1926. С.62-68.

Ильин М.И. Похороны и поминки вотяков дер. Купченеево Белебеевского уезда Уфимской губернии. С.319. мание молодежным игрищам и обрядовым действиям, проводимым весной на вербное воскресенье и пасху (бадзым нунал)1.

Летом 1914 г. с удмуртами Уфимской губернии имел случай познакомиться будущий ученый-медик C.B. Аничков. В своих воспоминаниях он кратко касается религиозных верований удмуртов. Примечателен ответ одного старика на его вопрос, какой у удмуртов Бог: «Бог у всех один . ,»2.

В небольшом очерке сотрудника-помощника уфимского епархиального миссионера В. Макарова, опубликованном в Уфимских епархиальных ведомостях3, описаны обряды, проводимые удмуртами Бирского уезда при «Люно вось» (видимо искаженное название одного из окружных молений), а также на похоронах и поминках. Касаясь происхождения удмуртов Бирского уезда, автор отмечает, что они являются «беженцами», которые «боясь нарушений религии и быта отцов и дедов, решили скрыться от обращения в русскую веру в закамские дремучие леса, благодаря чему и осталась горсть некрещеных вотяков»4. Автор упоминает ворожцов - «туиочи», которые, по его словам, пользуются большим доверием удмуртов: «Редкий больной вотяк идет к врачу, - всегда обращаются к ворожеям. Часто мне приходилось видеть как несколько человек ждет очереди услышать вещий приговор»3. Как и другие авторы этого времени, В. Макаров отмечает большое влияние на удмуртов ислама: «Есть такие селения, где они совершенно забыли свой язык и религию» в результате перехода в мусульманство. Но в то же время автор пишет, что «Большая же часть вотяков сохранила свою национальность - язык и религию»6.

1 Ильин М.И. Игры и хороводы вотской молодежи весной // Вестник Оренбургского учебного округа. 191 5. № 3. С. 108-120. Цит. по: Кравцов Ф. Бог у всех один. Ученый медик об удмуртвх // Удмурт дунне. 1995. 14 янв.

J Макаров В. Краткое описание жизни и верований язычников вотяков Бирского уезда // Уфимские епархиальные ведомости. 1915. №13. С.578-582.

4 Там же. С.578. Там же. С.581.

6 Там же. С.579.

Вопросы религиозных верований и обрядов исследуемой группы удмуртов затронуты также в работах зарубежных финноугроведов. Среди них своей основательностью выделяется монография финского этнолога и религиоведа Уно Хольмберга «Верования пермских народов» (РегтаЫзгеп изког^о)', основанная на собственных полевых материалах, собранных в 1911 г. среди удмуртов, в том числе и в деревнях Уфимской и Пермской губерний (Мог§а, Konegin, КатаБеЬаБ, 81ага]а Ку^а)2. Работа изобилует интереснейшими сведениями по похоронно-поминальной обрядности, обрядам, проводимым в куале и луде. Автором высказано предположение, что «стержнем традиционной религии пермских народов является культ предков»"1. Полевые материалы исследователь использовал и в других своих публикациях4. Сочинение финского этнолога стало основой создания монографии А.И. Емельянова «Курс по этнографии вотяков»3, которая является ценнейшим источником для русскоязычных исследователей6. В ходе экспедиции среди удмуртов финский ученый посылал в редакцию газеты «Тигип 8апотаО> («Туркусские вести») свои небольшие заметки, которые также являются очень ценными в источниковедческом плане. Всего за период экспедиции 1911 г. вышеозначенная газета опубликовала 9 «путевых писем» («пШкаклцека») У. Хольмберга. Четыре из них посвящены непосредственно закамским удмуртам и содержат описания экспедиционной работы и некото

1 Holmberg U. Permalaisten uskonto. Porvoo, 1914.

2 Anttonen V. Uno Harva ja suomalainen uskontotiede. Helsinki, 1987. S.62.

J Загребин A.E. Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX - первой половины XX в. Ижевск, 1999.

4 Holmberg U. Finno-Ugric Mythology // The Mythology of all Races. Vol.4. Boston, 1927.: Harva (Holmberg) U. Der Ursprung des Kuala-kultes bei den Wotjaken // Finnisch-ugrische Forschungen. Helsinki, 1934. Bd.22. S. 146-1 ¿4.

3 Емельянов А.И. Курс по этнографии вотяков. Остатки старинных верований и обрядов у вотяков. Казань, 1921.

6 В предисловии к этой публикации, автор отмечает, что «Содержание настоящего выпуска мною взято не из первоисточников, а из готового уже труда на финском языке Гольмберга «Permalaisten uskonto». Труд финского ученого мною только сокращен, переработан и приспособлен к условиям преподавания» (Емельянов А.И. Указ. соч. C.I). рых этнографических реалий («Старая Кирга», «На жертвенной горе», «Свадебные обряды вотяков», «Почитание умерших у вотяков»1.

Некоторые тексты религиозного содержания (молитвы, заговоры) зафиксированы венгерским лингвистом Б. Мункачи2. Он собирал фольклорный материал как в полевых условиях (в 1 885 г. венгерский ученый побывал у удмуртов д. Можга Бирского уезда3), так и от военнопленных удмуртов, уроженцев Бирского и Осинского уездов, содержавшихся в годы первой мировой войны в австрийских лагерях (1916 г.).

В 1894 г. удмуртов Бирского уезда посетил финский лингвист Ю. Вихманн: почти месяц он прожил, изучая диалект и собирая фольклор, в д. Большой Качак (ныне Калтасинский район Башкортостана). В аспекте исследуемой темы нас интересуют записанные им в качестве образцов речи описания некоторых обрядов4. Содержательны два опубликованных письма ученого, отправленные из д. Б. Качак: исследователь в них делится своими личными впечатлениями о праздниках жертвоприношений удмуртов, на которых он присутствовал3.

Одной из первых работ советского периода является уже упомянутая выше книга А.И. Емельянова. Этот труд содержит значительную информацию о культе предков, культе куалы и луда. Как отмечают В.Е Владыкин и Л.С. Христолюбова, «более полного, чем у А. Емельянова, описания этих явлений нет, пожалуй, и по настоящее время»6.

1 Holmberg U. Matkakirjeitä // Turun Sanomat. 1911, № 1938, 1975, 1982, 1999.

2 Munkacsi В. Votjak nepkolteszeti liagyomanyok. Budapest, 1887; Volksbräuche und Volksdichtung der Wotjaken. Aus dem Nachlasse von Bernhard Munkacsi. Herausgegeben von D.R. Fuchs//Memories de la Societe Fenno-Ougrienne. Helsinki, 1952.

J Munkacsi В. A votjakok közt // Ethnographia A Magvarorszagi neprajzi tarsasag ertesitöje. 1892, №2. 105 o.

4 Wichmann Y. Wotjakische Chrestomatie mit Glossar. Turku. 1954.

3 Чуч Ш. Письма Ю. Вихманна с удмуртских земель // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология. Ижевск, 1990. С.33-41.

6 Владыкин В.Е., Христолюбова JI.C. История этнографии удмуртов. Краткий историографический очерк с библиографией. Ижевск. 1984. С.56.

В небольших очерках И. Антонова1 и Г. Чиркова2, посвященных закам-ским удмуртам, религии уделяется незначительное внимание. Так, И. Антонов отмечает, что вероисповедание их «в большей части - языческое, есть позаимствования и из татарской религии»; «на вопрос: «Кто вам оставил такую религию?» отвечают: «Так велось дедами и мы также продолжаем»^ По мнению Г. Чиркова, в Башкирию бежали удмурты «более стойкие за старину. Об оставшихся вотяки до сих пор отзываются с пренебрежением, называя их «чикынам удмурт»4, т.е. крещеные удмурты.

В последующие годы советские исследователи мало интересовались этнографией закамских удмуртов, особенно их религиозными верованиями. Лишь в последнее десятилетие XX в. закамские удмурты стали объектом пристального внимания со стороны российских и зарубежных ученых. Значительный корпус источников по религиозным верованиям и обрядам данной группы удмуртов используют в своих работах В.Е Владыкин3 и Л.С . Хри-столюбова6.

В 2000 г. увидела свет монография Т.Г. Миннияхметовой «Календарные обряды закамских удмуртов». В ней на основе авторских полевых материалов очень подробно рассмотрены обряды и празднества годового цикла, в том числе разнообразные семейные, родовые и общественные моления и жертвоприношения7. Автору удалось реконструировать очень архаичные, утратившие свой смысл, зачастую совершенно забытые обряды: ур вдсь, огио-рог зуон, кырвонэз быдтон, куар вдсян, гербер, сйзьыл зуон, гондыр экты

1 Антонов И. Историко-этнографический очерк деревни Верхнего Тыхтема, Калегинской вол., Бирского кантона, Баш республики // Труды Научного Общества по изучению Вотского края. Вып.З. Ижевск. 1927. С. 115-120.

2 Чирков Г. Вотяки Башкирии // Башкирский краеведческий сборник. №2. Уфа, 1927. С. 62-66. Антонов И. Указ. соч. С. I 16.

4 Чирков Г. Указ. соч. С.62.

3 Владыкин В.Е. Указ. соч.

6 Христолюбова Л.С. Калык сямъёсты чакласа. Дышетскисьёслы краеведениея юрттэт. Ижевск. 1995.

7 Миннияхметова Т.Г. Календарные обряды закамских удмуртов. Ижевск. 2000. той и т.д. Исследователь приходит к выводу, что «в календарной обрядности закамских удмуртов иноэтничных напластований немного, она сохранила в основе этническую специфику [.], следы христианства ощущаются не так часто и не повсеместно [.], ислам [.] оказал несущественное влияние»1.

В монографии «Традиционные обряды закамских удмуртов: Структура. Семантика. Фольклор», изданной в 2003 г. в г. Тарту, исследователь детально анализирует обряды закамских удмуртов, сопровождающие рождение ребенка, приход нового года, сооружение колодца. Выбор данных обрядов, по словам автора, обусловлен тем, что «в них происходит зарождение (или формирование) нового существа или явления, появление которого оказывает большое влияние на окружающих людей, на жизненный статус отдельной личности, а также целой социальной группы»2.

Различные аспекты данной темы рассмотрены Т.Г. Миннияхметовой и в других публикациях, в частности, написанных в соавторстве с JI.C. Христо-любовой'3. Этнограф уделила внимание также поминальным обрядам закамских удмуртов4.

Календарные и семейно-родовые обряды удмуртов Куединского района Пермского края отражены в работах A.B. Черных3. В своей монографии

1 Миннияхметова Т.Г. Указ. соч. С. 1 15.

2 Миннияхметова Т.Г. Традиционные обряды закамских удмуртов: Структура. Семантика. Фольклор. Tartu. 2003.

3 Миннияхметова Т.Г. Традиционные новогодние обряды удмуртов Закамья // Этнологические исследования в Башкортостане. Уфа, 1994. С. 109-1 18; Христолюбова Л.С., Миннияхметова Т.Г. Удмурты Башкортостана. История, культура, современность. Уфа, 1994; Они же. Удмурты // Ватандаш. 1999. №12. С.1 19-130; Они же. Удмурты // Народы Башкортостана. Историко-этнографические очерки. Уфа, 2002. С.385-412.

4 Mmnijahmetova Т. Surnute auks peetavad rituaalid Kaama-tagustel udmurtidel // Eesti Rahva Muuseumi aastaraamat. XLIV. Tartu, 2000. Lk.215-226: Миннияхметова Т.Г. Поминальные обряды закамских удмуртов // Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия. Ижевск, 2001. С.84-95.

3 Черных A.B. Религиозные представления удмуртов Болыиегондырского края (по полевым материалам 1991 - 1993 гг.) // Тезисы XII Коми республиканской молодежной научной конференции. Сыктывкар. 1994. С. 139: Он же. Буйские удмурты. Этнографический очерк. Пермь. 1995: Он же. Обряды и поверья, связанные с рождением ребенка у куединских удмуртов // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры Сыктывкар. 1996. Т. 1. С.291-296. исследователь обращается к календарным обрядам пермских удмуртов, рассматривая их как целостную систему. Автор отмечает, что система обрядов календарного цикла у пермских удмуртов, сохранив общеудмуртскую основу, вместе с тем подверглась значительному воздействию церковных (православных) и русских народных традиций1.

Некоторые вопросы рассматриваемой темы (культовые постройки и сооружения, пространственная организация святилищ и кладбищ и т.д.) затрагиваются в отдельных работах автора данного исследования2.

В последнее время появляется значительное число очерков и заметок удмуртских писателей, журналистов и краеведов, посвященных религиозным верованиям и обрядам закамских удмуртов, публикуемые в журналах «Ке-неш», «Инвожо», «Вордскем кыл», удмуртской республиканской газете «Удмурт дунне», республиканской газете удмуртов Башкортостана «Ошмес». По данным публикациям можно проследить процесс возрождения религиозных традиций в деревнях закамских удмуртов.

Рассмотренные выше публикации касались в основном закамских удмуртов, проживающих в Башкортостане, Пермском крае и Бавлинском районе Татарстана. В них совершенно не нашли отражение религиозные верования и обряды красноуфимских (Красноуфимский район Свердловской области) и князь-елгинских (Илишевский район Башкортостана) удмуртов. Что касается первых, то мы не можем указать ни на одну публикацию, в которой рассматривались бы их религиозные верования. Отчасти это объясняется не

1 Черных A.B. Традиционный календарь народов Прикамья в конце XIX - начале XX в. Пермь, 2002.

2 Садиков P.P. Кладбища и надмогильные сооружения закамских удмуртов // Проблемы культурогенеза народов Волго-Уральского региона. Уфа, 2001. С.256-265: Он же. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты). Уфа, 2001; Он же. Киссаослэн вось сям-нергеоссы но юмшанъёссы // Инвожо. 2002. №10-12. 24-28 б.: Он же. Религиозные святилища как феномен традиционной культуры закамских удмуртов // Ядкяр, 2002. №4. С.54-60; Он же. Святилище куала у закамских удмуртов // Этнографическое обозрение. 2003, №4. С.45-51; Он же. Культ луда/керемета у закамских удмуртов // Этнографическое обозрение. 2008, №4. С.102-1 14; Sadikov R. Kaama-taguste udmurtide ettekujutused elamu kaitsevaimudest //Mäetagused. 2000, №13. Lk.l 12-118. многочисленностью данной подгруппы закамских удмуртов, следствием чего является также и очень позднее их «открытие» для науки1. Примерно такая же ситуация и с князь-елгинскими удмуртами. Они, являясь крещеными, подверглись значительному влиянию со стороны кряшен. Имеются лишь несколько публикаций церковных авторов, по которым можно судить о степени влияния православия на «крещеных инородцев - вотяков»2.

В аспекте рассматриваемой темы представляют определенный интерес также публикации о ходе миссионерской работы среди закамских удмуртов, которая особенно усилилась в конце XIX - начале XX в. Этот процесс, вкупе с активизацией мусульманской миссии среди них, вызвал появление ряда публицистических сочинений. История строительства церкви в удмуртском селе Большой Гондырь Осинского уезда Пермской губернии и отношение местных жителей к новой религии очень ярко описаны в очерках П.Г. О-в " и С. Рыбакова4. В другой работе С. Рыбаков поднимает вопросы «христианского просвещения» «инородцев» Уфимской губернии и противодействия распространению среди них ислама. Он отмечает, что особой склонностью к переходу в ислам отличаются удмурты. По его словам «вотяки многих деревень не только магометанствуют, но и построили уже мечети» и, что «эти вотяки более ревностные магометане, чем татары»3.

1 Первые научные публикации об этой подгруппе удмуртов, касающиеся их диалекта, начали появляться лишь в 1970-е годы (Насибуллин Р.Ш. Наблюдения над языком красноуфимских удмуртов // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия. Ижевск, 1978. С.86-151).

2 Сизов С. Построение церкви в селе Князеилге Бирского уезда // Уфимские епархиальные ведомости. 1896. №4; Соколов А. Поучение при освящении храма в селе Князе-Илге //Там же. 1899. №8; Матвеев С.М О крещеных инородцах Уфимской епархии. Уфа, 1910.

О-в П.Г. Освящение храма в Большом Гондыре - вотятской деревне Осинского уезда Н Пермские епархиальные ведомости. 1897. №6.

4 Рыбаков С. Русское просвещение и магометанская пропаганда в селе Б. Гондыре Осинского уезда Пермской губернии. СПб., 1900.

3 Рыбаков С. Ислам и просвещение инородцев в Уфимской губернии. СПб. 1900.

С.25.

Данной проблеме, как уже указывалось, определенное внимание уделил в своих трудах также Н.И. Тезяков. Из них видно, что удмурты сильно противились навязыванию им православия и в то же время охотно переходили в ислам. Интересные наблюдения об отношении закамских удмуртов к православию и исламу содержатся в работах C.B. Чичериной1. Подобные работы позволяют судить о религиозной ситуации среди закамских удмуртов в конце XIX - начале XX в.

Рассмотрев историю изучения традиционной религии закамских удмуртов, можно отметить, что ей было уделено вполне достойное внимание в научной и научно-популярной литературе. В то же время необходимо отметить, что религия закамских удмуртов еще не являлась предметом отдельного исчерпывающего исследования. Упомянутые выше работы раскрывают лишь отдельные проявления (обряды, верования) и аспекты данной религиозной системы и не дают целостной картины по ней.

Цель диссертационного исследования - выявить основные факторы и причины сохранения и преемственности религиозных верований и обрядов закамских удмуртов и создать ее целостную картину как системы.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

- систематизировать понятийно-категориальный аппарат, используемый при рассмотрении традиционных религий;

- реконструировать систему религиозных верований закамских удмуртов (основные божества и духи, характер их почитания);

- определить место и роль человека в системе мировоззрения закамских удмуртов; проследить основные этапы жизненного цикла человека;

1 Чичерина C.B. У приволжских инородцев. Путевые заметки. СПб., 1905; Она же. Положение просвещения у приволжских инородцев. СПб., 1906.

- рассмотреть представления закамских удмуртов о посмертном существовании умерших; обобщить сведения о культе предков и похоронно-поминальной обрядности;

- охарактеризовать организацию культовой практики закамских удмуртов (типология святилищ, формы их функционирования);

- проанализировать процессы и механизмы взаимодействия традиционной религии закамских удмуртов с другими религиозными системами.

Источниковая база исследования. Огромную ценность при изучении традиционной религии закамских удмуртов представляют собой архивные этнографические материалы, хранящиеся в архивах г.г. Хельсинки и Ижевска. В Архиве рукописей Финского литературного общества в г. Хельсинки находятся полевые материалы У. Хольмберга, записанные во время экспедиции 1911 г., в черновом и чистовом вариантах1. Многостраничная чистовая рукопись, состоящая из нескольких тетрадей, повествует о религиозных верованиях и обрядах удмуртов и марийцев. Записи сопровождены небольшими зарисовками культовых объектов. 156 страниц рукописи посвящены описанию полевых наблюдений ученого над религиозной жизнью закамских удмуртов в Пермской и Уфимской губерниях в 1911 г. Архивные материалы финского религиоведа представляют собой "энциклопедию" традиционной религии закамских удмуртов. Недавно часть рукописи У. Хольмберга 1911 г., касающаяся религии закамских удмуртов была переведена на русский язык и опубликована2.

В Научном архиве Финно-угорского общества (Хельсинки) сохранилась 43-х страничная рукопись Ю. Вихманна, посвященная религиозным ве

Uno Harvan matkamuistiinpanoja // Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Kirjallisuusarkisto.

2 Садиков P.P., Хафиз K.X. Религиозные верования и обряды удмуртов Пермской и Уфимской губерний в начале XX в. (экспедиционные материалы Уно Хольмберга). Уфа, 2010. 100 с. рованиям и обычаям удмуртов д. Большой Качак Бирского уезда1. В ней автор приводит обстоятельные сведения о культе луда и куалы, различных молениях (например, мер-вось и элен-вось) и мифологических персонажах (ву-мурт, нюлэс-мурт, сюрэс-пери и т.д.). Рукописи У. Хольмберга и Ю. Вих-манна представляют собой уникальные, совершенно не известные российским ученым-этнографам источники по религии закамских удмуртов.

Большую научную значимость имеют также фотографии Ю. Вихманна и У. Хольмберга, хранящиеся в фотоархивах Музейного ведомства Финляндии и Финского литературного общества. Частью они опубликованы в качестве иллюстраций в трудах этих ученых, а также в специальных изданиях2.

Определенную ценность в русле рассматриваемой темы имеют путевые заметки финского этнографа А.О. Хейкеля, составленные во время экспедиции к российским финно-угорским народам в 1884 г., ныне хранящиеся в Архиве этнографических рукописей Музейного ведомства Финляндии (Хельсинки)'". В них имеются некоторые сведения по религиозным верованиям и состоянию религиозности среди удмуртов д. Большой Качак Бирского уезда.

Летом 1926 г. у удмуртов Больше-Гондырской волости Пермской губернии работала этнографическая экспедиция, одним из участников которой являлся известный коми этнограф В.П. Налимов4. В Научном архиве Финно-угорского общества хранится копия рукописи неопубликованной книги уче

1 Wichmann Y. Tietoja Birskin votjaakiien (Ufan kuv.) tavoista, uskonn. menoista y.m. // Suomalais-Ugrilainen Seuran Tutkimusarkisto. Kotelo 727. Wichmann Y. Udmurttilaisaineistoa. Данная рукопись ныне издана на финском и в переводах на русский и удмуртский языки (Sadikov R., Makela К. Yrjo Wichmannin mistiinpanot Kaman-takaisten udmurttien uskonnollisista kasityksista ja tavoista // Suomalais-Ugrilaisen Seuran Aikakauskirja. 92. Helsinki, 2009. S. 241-263; Садиков P., Мякеля К. Рукопись Ю. Вихманна о религиозных верованиях и обрядах закамских умуртов как ценный исторический источник // Финно-угроведение. 2008, № 1. С. 42- 56; Садиков Р., Мякеля К. Камсьбр удмуртъёслэн вбсьёссы. Юрьё Вихманнлэн кигожтосэз // Вордскем кыл. 2008, № I. С. 30-34).

2 Iso Karhu / The Great Bear. Old Photographs of the Volga-Finnic, Permian Finnic and Ob-Ugrian Peoples. Lahti, 1980.

J Heikel A.O. Tjeremissien ja votjakkien luona Birskin seuduilla. mordvalaisten luona Samaran laanissa kesalla. 1884. // Museoviraston Kansatieteen kasikirjoitusarkisto.

4 Загребин A.E. В.П. Налимов в Удмуртии: К истории одного незавершенного научного проекта//Ежегодник финно-угорских исследований 08. Ижевск. 2009. С. 193. ного, посвященной удмуртам, в котором нашли отражение материалы данной экспедиции, в частности сведения о поминальных обрядах, почитании луда, летних молениях1. Рукопись также до недавнего времени была неизвестна в научной среде.

В рукописи «Этнографический очерк деревни Покровско-Урустамака Ивановской волости Бугульминского уезда Самарской губернии», автор и год написания которой, к сожалению, не известны, хранящейся в Научно-отраслевом архиве Удмуртского института истории, языка и литературы УрО РАН2, помимо всего прочего имеются наблюдения над религиозной жизнью жителей данной деревни. Автор отмечает, что хотя жители ее и христиане («ранее они были некрещеными, где введены в христианство неизвестно»), но все же проводят свои языческие моления"\ Далее приводится описание молений дэмен вдсь и ош вдсян. Рукопись значима еще и тем, что по рассматриваемой здесь подгруппе закамских удмуртов, а именно бавлинской, как видно по вышеизложенному, помимо сочинений П.И. Рычкова и М.И. Ильина, не имеется более других публикаций. Религиозные верования бавлинских удмуртов современными исследователями почти не затронуты. Здесь можно указать лишь на статьи Т.Г. Миннияхметовой, но они, в свою очередь, касаются только жителей одного населенного пункта, а именно д. Купченеево Ермекеевского района Башкортостана4.

В 1971 г. к удмуртам Куединского района Пермской области была совершена этнографическая экспедиция во главе с В.Е. Владыкиным. Участни

1 "ЫаГппоу V. РеппПа'^а'те'^иэа // БиотаЫзЛ^гИатеп 8еигап Ттк'ипшаг^зШ. Коге1о

547.

2 В архивном каталоге рукопись датируется примерно второй половиной XIX в. Судя по этнографической литературе, сведения из данной рукописи современными этнографами также никогда не использовались.

Этнографический очерк деревни Покровско-Урустамака Ивановской волости Бугульминского уезда Самарской губернии // НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.454. Л.1.

4 Миннияхметова Т.Г. Крещеные удмурты Республики Башкортостан // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры. Т. 1. Сыктывкар, 1996. С. 169-176; Она же. Удмурты // Земля Ермекеевская. Уфа, 1999. С.258-268. ки экспедиции1 сдали свои тщательно выполненные экспедиционные записи (полевые тетради и дневники) на хранение в архив УИИЯЛ УрО РАН. Наиболее информативны в плане рассмотрения религиозных верований и обрядов материалы М.Г. Атаманова" и Е.К. Егорова^ Они имели возможность собирать полевой материал у информаторов, родившихся в конце XIX - начале XX в. и хорошо разбиравшихся в данных вопросах. Экспедиционные материалы, к сожалению, не стали основой отдельной крупной публикации по пермским удмуртам. Можно указать только на статью М.Г. Атаманова и В.Е. Владыкина, посвященную похоронно-поминальной обрядности удмуртов Куединского района4.

В фонде И-295 (Оренбургское магометанское духовное собрание) Центрального государственного исторического архива Республики Башкортостан (Уфа) содержатся документы, освещающие процессы исламизации среди за-камских удмуртов в конце XIX - начале XX в. Они также не были использованы учеными-этнологами.

Основным источником по теме исследования явился авторский полевой материал, собранный в ходе экспедиционных выездов практически во все удмуртские населенные пункты Балтачевского, Бураевского, Ермекеевского, Илишевского, Калтасинского, Кушнаренковского, Татышлинского и Янауль-ского районов Башкортостана; Куединского района Пермского края; Бавлин-ского района Татарстана; Красноуфимского района Свердловской области в период с 1995 по 2010 гг. Таким образом, был собран эмпирический матери

1 В составе экспедиции работали М.Г. Атаманов. Л .И. Иванова, A.B. Каракулова -студенты Удмуртского пединститута и Е.К. Егоров - учитель Кильмезьской средней школы. Атаманов М.Г. Дневник этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области. 1971 г. // НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н. Д.436.

3 Егоров Е.К. Дневник и полевая тетрадь этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области. 1971 г. // НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н. Д.437.

4 Атаманов М.Г. Владыкин В.Е. Погребальный ритуал южных удмуртов (конец XIX - начало XX в.) // Материалы средневековых памятников Удмуртии. Устинов, 1985. С. 131152. ал по всем локальным подгруппам закамских удмуртов. В качестве сравнительного материала также были собраны полевые данные среди удмуртов Граховского района Удмуртии, Менделеевского района Татарстана, Мал-мыжского и Вятскополянского районов Кировской области. В ходе экспедиционных выездов собран сравнительный материал по традиционным религиозным верованиям марийцев, мордвы (эрзи и мокши), чуваш, кряшен, башкир, татар, русских (Башкортостан, Татарстан, Свердловская, Кировская, Самарская области). Основную часть полевых данных составляют материалы опросов информаторов. Особую ценность среди них имеют сведения, полученные от жрецов.

В значительной степени в качестве источников были использованы те ранние публикации о закамских удмуртах, в которых зафиксирован уникальный материал, недоступный уже в полевых условиях для современных исследователей. Также использован фактический материал по теме исследования, опубликованный в трудах современных этнографов. В этом плане грань между источниками и историографией представляется весьма условной.

Таким образом, в исследовании был использован обширный корпус источников, содержащий сведения об традиционной религии закамских удмуртов. Собранный полевой, архивный и опубликованный материал репрезентативен, дает достоверную информацию и позволяет всесторонне осветить традиционную религию закамских удмуртов в заданных территориальных и хронологических рамках, провести необходимую реконструкцию и анализ, требуемые для решения поставленных цели и задач исследования.

Методологические основы исследования подробно охарактеризованы в первой главе диссертации.

Традиционная религия любого народа с учетом региональных особенностей - сложное и многоаспектное явление. В исследовании предпринимается комплексный подход: традиционная религия закамских удмуртов рассматривается как целостная система в совокупности ее локальных проявлений. Но так как она одновременно представляет собой один из региональных вариантов традиционной религии удмуртского народа, в работе использован сравнительный подход, необходимый также при сопоставлении религии за-камских удмуртов с другими религиозными системами.

Диссертационное исследование основано на принципах историзма, объективности, системности и конкретности, построено на общенаучных методах анализа, синтеза, аналогии, систематизации, классификации.

В качестве основных методов для систематизации и анализа материалов были выбраны общеисторические методы научного исследования: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный.

Суть историко-генетического метода состоит в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения, что позволяет в наибольшей мере приблизиться к воспроизведению реальной истории объекта или явления1. Данный метод позволил рассмотреть традиционную религию закамских удмуртов в процессе ее исторической эволюции.

Историко-сравнительный метод дал возможность глубже раскрыть сущность изучаемых явлений, проводить сравнения в пространственно-временных границах. Он позволил выявить общее и особенное в религиозных верованиях и обрядовых действиях различных локальных подгрупп закамских удмуртов, раскрыть их особенности в сравнении с другими группами удмуртов, а также с другими религиозными системами.

Историко-типологический метод важен при изучении этнических культур, которым присуща локальная специфика. Данный метод позволяет упорядочить совокупность объектов или явлений в виде качественно определенных типов, на основе присущих им общих существенных признаков2.

1 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М. 1987. С. 170.

2 Там же.С. 1 76.

Историко-системный метод основан на том, что сами исторические события носят системный характер, и что все события, ситуации и процессы исторического развития не только казуально обусловлены, но также функционально связаны1. Так как традиционная религия закамских удмуртов представляет собой сложную многоуровневую систему, выбор этого метода позволил выявить место и роль каждого ее элемента в целостной структуре изучаемого явления.

Предмет исследования, цели и задачи работы предопределили использование также специальных методов этнографической науки. В нашем исследовании основным методом получения полевого этнографического материала послужил опрос в форме интервью. В большинстве случаев проводилось интервьюирование по заранее составленному вопроснику с наиболее компетентными информаторами. Их данные дополнялись в ходе интервью со вторичными, менее компетентными респондентами. Круг компетентных лиц определялся в ходе работы: как правило, информаторы сами дают направление работы с тем или иным носителем культуры. В редких случаях проводилось коллективное интервьюирование. При этом способе получения информации происходит ее взаимное дополнение, уточнение, исправление присутствующими лицами. В обязательном порядке проводилось интервьюирование служителей культа -жрецов. Для них был составлен специальный вопросник. С согласия респондентов производилась запись беседы на диктофон. Диктофонная запись обязательно производилась и при воспроизведении фольклорно-религиозных текстов (молитв, заговоров и т.д.), с целью сохранения их аутентичности и мельчайших текстуальных и диалектных особенностей. Беседы со многими информаторами записывались в полевую тетрадь.

Также был использован метод простого и включенного наблюдения. Посредством этого метода фиксировались бытующие в настоящее время религиозные обряды и обычаи (моления-жертвоприношения, похороны, поминки и

1 Ковальченко И.Д. Указ соч. С. 183. т.д.). Производился также визуальный осмотр и составление схематических планов культовых мест и святилищ, кладбищ. При этом присутствовали информаторы, от которых можно было получить дополнительную информацию. Широко применялась фото-, аудио- и видеофиксация изучаемых явлений и объектов.

Исследование опирается также на данные и методы смежных дисциплин: религиоведения, гражданской истории, археологии, фольклористики, лингвистики, археографии и т.д., что позволяет усилить достоверность и обоснованность выдвигаемых положений.

При написании диссертации использованы теоретические положения и методологические приемы, изложенные и примененные в трудах целого ряда исследователей. Особо следует отметить работы С.А. Токарева1, Б.А. Рыбакова2, Н.Р. Гусевой"3, H.A. Алексеева4, Р.Г. Кузеева3, В.Е. Владыкина6, Н.И. Шутовой7, Т.Г. Миннияхметовой8, А.Б. Юнусовой9, Н.Ф. Мокшина10,

1 Токарев С.А. Ранние формы религии. М., 1990.

Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М. 1981; Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М., 1987.

J Гусева Н.Р. Индуизм: История формирования. Культовая практика. М., 1977.

4 Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск, 1992.

3 Кузеев Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этногенетический взгляд на историю. М., 1992.

6 Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994.

7 Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции. Опыт комплексного исследования. Ижевск, 2001.

8 Миннияхметова Т.Г. Традиционные обряды закамских удмуртов: Структура. Семантика. Фольклор. Tartu, 2003.

9 Юнусова А.Б. Ислам в Башкортостане. Уфа, 1999.

10 Мокшин Н.Ф. Религиозные верования мордвы. Саранск. 1998.

A.K. Салмина1, A.B. Черных2, B.M. Кулемзина^ И.Н. Гемуева и A.M. Сага-лаева4, Е.А. Ягафовой5 и др.

Использование современных методологических подходов и методов создает надежную базу для достижения цели и задач диссертационного исследования.

Научная новизна исследования. Представленная диссертационная работа является первым обобщающим этнографическим исследованием традиционной религии закамских удмуртов. Впервые на основе этнографических данных с привлечением широкого круга других источников предпринята попытка комплексной реконструкции традиционных религиозных верований и обрядности закамских удмуртов.

В работе нашли отражение ранее не исследованные процессы ислами-зации и христианизации, происходившие среди закамских удмуртов в конце

XIX - начале XX вв.

В научный оборот вводится обширный полевой материал, полученный в ходе многолетних исследований в регионах проживания закамских удмуртов (Башкортостан, Татарстан, Пермский край, Свердловская область), который существенно обогатит удмуртскую этнографию.

Впервые широко использованы и введены в научный оборот ранее малоизвестные или совершенно неизвестные архивные материалы (рукописи Ю. Вихманна, У. Хольмберга, А. Хейкеля, В.П. Налимова и др.), имеющие огромную ценность при изучении традиционной религии закамских удмуртов.

Научно-практическая значимость. Основные положения, выводы и эмпирический материал диссертации могут быть использованы при анализе

1 Салмин А.К. Система религии чувашей. СПб. 2007; Салмин А.К. Традиционные обряды и верования чувашей. СПб., 2010.

2 Черных A.B. Русский народный календарь в Прикамье. Часть I. Пермь. 2006: Часть II. Пе|)мь, 2008; Часть III. Пермь, 2009.

Кулемзин В.М. Человек и природа в верованиях хантов. Томск. 1984.

4 Гемуев И.Н., Сагалаев A.M. Религия народа манси. Культовые места XIX - начало

XX в. Новосибирск, 1986.

3 Ягафова Е.А. Чувашское «язычество» в XVIII - начале XXI века. Самара, 2007. широкого круга явлений традиционной культуры, решении ряда конкретных этнографических и общих культурологических проблем.

Комплекс новых архивных и полевых материалов может стать весомой эмпирической основой при рассмотрении многих дискуссионных вопросов истории и культуры удмуртов, их этнических и этнографических групп, даст полезный сопоставительный материал для обобщений по этнографии финно-угорских и других народов. Таким образом, исследование обогащает новыми источниками не только удмуртскую, но и финно-угорскую этнографию в целом, которые могут быть востребованы при изучении древних пластов религии и мифологии финно-угорских народов.

Результаты исследования в определенной мере могут решить многие, еще не разработанные проблемы этнологии и религиоведения, как-то: соотношение этнической и религиозной идентичностей в традиционном и индустриальном обществах, взаимодействие «народных верований» и «мировых религий», возрождение и модернизация древних религиозных систем в современных условиях, сущность «неоязычества» и т.д.

Теоретические выводы и эмпирический материал могут быть использованы при разработке основ национально-культурной политики в соответствующих субъектах РФ, затрагивающей вопросы этнокультурного образования, социокультурного развития сельских обществ, фольклорного движения и т.д.

Практическая значимость работы определяется также возможностью использования ее материалов и выводов в учебной и лекционно-просветительской работе, для популяризации знаний о закамских удмуртах, при составлении специальных курсов по этнографии удмуртов, производстве научных и научно-популярных фильмов, составлении музейных каталогов и экспозиций, написании учебников и учебных пособий, разработке конфессиональных карт и т.д.

Положения, выносимые на защиту.

1. Религиозные верования и обрядность закамских удмуртов составляют основу их традиционной религии, под которой понимается политеистическая религиозная система, сложившаяся в ходе исторического развития и передаваемая новым поколениям представителей этнической общности посредством устной традиции и устойчивой социальной практики.

Традиционная религия закамских удмуртов выступает как один из основных компонентов их этнического самосознания. Ее сохранению и преемственности способствовали многие факторы, среди них - отсутствие в регионе целенаправленной миссионерской работы со стороны православной церкви, территориальная удаленность от преимущественно православного этнического ядра этноса, стойкая приверженность традициям, в том числе религии.

2. В силу определенных исторических причин (насильственная христианизация) естественное развитие традиционной религии среди основной массы удмуртов, было нарушено. Они восприняли вероучение и обрядность православного христианства, но вместе с тем сохранили некоторые элементы старой религии. Традиционная религия в целостном виде была сохранена у закамской этнотерриториальной группы удмуртов, избежавшей насильственного крещения. Православие на закамских удмуртов не оказало значительного влияния.

Существенное воздействие на религиозные верования и обрядность закамских удмуртов оказал ислам. Определенная часть их представителей, восприняв ислам, подверглась тюркизации и влилась в состав татар и башкир. Тюркско-исламское влияние отразилось на обрядовой практике, в некоторой степени - на религиозных представлениях и терминологии, правилах поведения в повседневной и обрядовой жизни.

3. Полноценное функционирование традиционной религии у закамских удмуртов, как целостной системы, продолжалось до 30-х гг. XX столетия, когда в ходе коллективизации была разрушена ее социальная база - крестьянекая община. Дальнейшие события военных лет и послевоенной разрухи углубили кризис и способствовали ослаблению всего общинного быта и традиционного мировоззрения; коллективная ритуальная деятельность как основной фактор поддержания общественных религиозных обрядов и обычаев сошла к минимуму, стала скудной и фрагментарной, в существенной степени перешла на бытовой уровень и сохранялась в пределах семьи и в постепенно ослабевающей форме - патронимии. Именно семья стала хранительницей основ религиозной традиции, способствовала ее сохранению и преемственности. Прочность уз разных поколений семьи способствовал трансляции традиции и культуры в целом, одновременно обогащая и корректируя ее отдельные элементы.

4. В последние годы в среде закамских удмуртов наблюдается процесс возрождения традиционной религии: растет интерес к традиционным обрядам, восстанавливаются общественные моления-жертвоприношения, реконструируются традиционные обрядовые места, строятся молельные дома. В определенной степени наблюдается процесс «архаизации сознания», т.е. замены научного мировоззрения религиозно-мифологическим. Закамские удмурты, придерживающиеся норм и обычаев традиционной религии, в ее возрождении и поддержании видят одно из условий самосохранения в условиях проживания в полиэтничной и поликонфессиональной среде.

Приверженность закамских удмуртов традиционной религии свидетельствует, что, несмотря на запреты и сложности в исполнении обрядов, в основе своей она сохранилась благодаря силе устной традиции, когда в кризисные периоды она сужается до минимума и при появлении даже незначительных благоприятных условий начинает восстанавливаться, возрождая исчезающее, набирая и адаптируя новое. Подобного рода гибкость традиции является одним из основных условий ее сохранения и преемственности.

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования были представлены на ряде международных, всероссийских, межрегиональных и региональных научных конференций, конгрессов, семинаров в

Уфе (1998, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2009, 2010), Ижевске (2004, 2006, 2008, 2009, 2010), Москве (1999), Сыктывкаре (2000), Нальчике (2001), Омске (2003), Санкт-Петербурге (2005), Йошкар-Оле (2005), Глазове (2005), Самаре (2006), Саранске (2007), Таллине (2000) и др. Диссертационное исследование обсуждалось на заседании отдела религиоведения Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Уфимского научного центра РАН.

Всего по данной теме опубликовано 68 работ, в том числе 4 монографии и 11 статей в ведущих рецензируемых журналах, включенных в перечень ВАК для публикации основных положений докторских и кандидатских диссертаций.

Структура диссертационного исследования определяется как основными проблемно-тематическими блоками, так и особенностями структурных компонентов традиционной религии закамских удмуртов. Работа состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Садиков, Ранус Рафикович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Удмурты - один из автохтонных народов Урало-Поволжья. Происхождение удмуртов связывают с рядом археологических культур, прослеживаемых с эпохи неолита1. В ходе исторического развития у удмуртского народа сформировались собственные религиозно-мифологические взгляды на мир. Как отмечает удмуртский этнолог В.Е. Владыкин, традиционное мировоззрение любого народа является сложным результатом творчества как самого народа, так и его прямого и опосредованного контактирования со своим этнокультурным окружением2. В религиозных верованиях удмуртов можно проследить как древние финно-угорские, так и заимствованные индоиранские, тюркские и славянские пласты. Большое влияние на их формирование оказали мировые религии - ислам и христианство. Вместе с тем они представляют собой целостную структуру. По мнению исследователей, древняя религия удмуртов характеризуется значительной развитостью и сложностью, о чем свидетельствуют многочисленный пантеон, особые служители культа, специальные места молений, детально разработанные обряды со строго регламентированными культовыми ритуалами1.

До начала массового насильственного крещения (40-е гг. XVIII столетия) традиционная религия оставалась доминирующей среди удмуртов. Так по сведениям П.Н. Луппова, до 40-х гг. XVIII в. крещеных удмуртов в Вятской и Казанской епархиях «не насчитывалось и сотни, - и притом они принадлежали различным деревням, часто удаленным одна от другой на значительное расстояние, то поэтому специально для них за это время не было построено ни

1 Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. Ижевск, 1999. С.401.

2 Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994.

С.34. одной церкви»2. В 1740 г. с созданием «Конторы новокрещенских дел» началось массовое насильственное обращение вятских и казанских удмуртов в православие. В итоге к концу этого столетия основное число удмуртов считались крещеными. Но насильственное обращение в другую религию имело только поверхностный эффект. Считаясь новокрещенами, удмурты продолжали соблюдать обряды своей «языческой» веры. В удобные моменты (например, во время Пугачевского восстания), удмурты открыто порывали с навязанной им религией и возвращались к «язычеству»: «Новокрещеные вотяки скоро приняли очень деятельное участие в начавшихся смутах, надеясь через них добиться полной свободы в отправлении языческого культа»3.

Процесс христианизации удмуртов продолжился и в XIX в. Большие успехи были достигнуты в конце этого столетия в связи с внедрением системы Н.И. Ильминского, основанной на идее распространения христианства посредством родного языка «инородцев»4.

В конце XIX в. в гуще удмуртов-новокрещен еще числилось определенное количество «язычников». Например, в Вятской губернии по данным 1870 г. в 43 деревнях насчитывалось 1463 «язычника»3. Но даже официально крещеными православие было воспринято формально, они продолжали соблюдать многие старые обряды. У них складывается своеобразный «языче-ско»-христианский синкретизм.

В 1920-е гг., особенно в голодные 1921-1922 годы, среди крещеных удмуртов снова оживляется религия предков6. Удмурты целыми деревнями на

1 Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. Удмурты. Историко-этнографический очерк.

Ижевск, 2008. С. 132. Луппов П.Н. Христианство у вотяков со времени первых исторических сведений о них до XIX века. Ижевск, 1999. С. 1 15.

3 Там же. С. 182.

4 Берестова Е.М. Православная церковь в Удмуртии (вторая половина XIX - начало

XX века). Ижевск, 2005. С. 123-145.

3 Владыкин В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов. Ижевск, 1994.

С.205.

6 Никитина Г.А. Удмуртская община в советский период (1917 - начало 30-х годов). Ижевск, 1998. С. 129. чали совершать уже подзабытые жертвоприношения. Это еще раз говорит о поверхностном восприятии удмуртами основ православной религии.

Таким образом, в течение XVIII и XIX столетий ареал распространения традиционной религии удмуртов в связи с христианизаторской политикой правительства постоянно суживался. Определенную лепту привносил в это также процесс исламизации'.

В итоге основной анклав удмуртов-«язычников» сохранился только в Пермской и Уфимской губерниях. Очень незначительное число «язычников» проживало также в некоторых удмуртских деревнях Самарской, Казанской и Вятской губерний.

Закамские удмурты, проживающие ныне в Республике Башкортостан и Пермском крае, являются на сегодняшний день основными приверженцами своей традиционной религии. Они не были крещены даже формально, хотя некоторые попытки все же предпринимались.

Удмурты Башкортостана и Пермского края - последователи традиционной религии - по своим этнокультурным особенностям очень близки друг другу и относятся к таныпской, буйской и татышлинской подгруппам закам-ских удмуртов. Они проживают в отрыве от основной массы удмуртов, приверженцев православия, и в целости сохраняли свою традиционную религию до 30-х годов XX столетия, когда в период коллективизации с разрушением сельской общины ей был нанесен значительный урон.

На конец XIX - начало XX в. традиционная религия уфимских и пермских удмуртов представляла собой сложную многоуровневую систему. Первичным уровнем, где происходила реализация культовой практики была семья. Она была тесно связана в религиозном плане с объединением родственных семей, ведущих свое происхождение от одного предка по мужской линии (патронимия). В своей и в кругу родственных семей проводили всевозможные

1 Кельмаков В.К. К истории удмуртов правобережья Вятки // Материалы по этногенезу удмуртов. Сб. статей. Ижевск, 1982. С. 138-141. обряды семейно-родового цикла (рождение, свадьба, похороны/поминки). Множество молений проводилось также по случаю некоторых календарных праздников, например, вой (масленица), быдзынал (великий день), сйзьыл курисъкон (осеннее моление), тупые и сйзьыл кисътон (весенние и осенние родовые поминки) и т.д. Некоторые религиозные обряды этого уровня носили окказиональный характер, например, моления и жертвоприношения по случаю строительства нового дома.

Более высокий уровень составляли родовые объединения (,дйнь, выжы), члены которых проводили ежегодные (обычно два раза в году) моления-жертвоприношения в родовых святилищах куста и керемет.

Жители одного поселения составляли отдельную религиозную единицу. Весь цикл общедеревенских молений-жертвоприношений был связан с аграрными культами и имел календарную приуроченность к основным этапам земледельческого труда. Самыми главными из них считались летнее бадзым вбеь (великое моление) или гуртэн вбеь (моление деревней) и зимнее тол вбеъ (зимнее моление).

Объединение нескольких деревень - мер/мбр, являлось еще более крупной религиозной единицей. После проведения собственных жертвоприношений, жители деревень, объединенных в один мер, проводили совместное жертвоприношение мер вбеь.

Удмурты Бирского и Осинского уездов Уфимской и Пермской губерний объединялись в эль (страна/край) и проводили ежегодные моления элен вбеь (моление страной/краем).

Несмотря на активные миссионерские усилия, как со стороны православной церкви, так и мусульманских священнослужителей, удмурты Уфимской и Пермской губерний в основной своей массе строго придерживались норм традиционной религии. Особую роль в этом играли жрецы, которые по словам очевидцев строго оберегали обычаи и обряды своей религии и пользовались среди удмуртов авторитетом и уважением. Чувствуя непризнанность своей религии царским правительством, удмурты Уфимской и Пермской губерний высказывали недоумение по этому поводу.

В конце XIX - начале XX в. традиционную религию среди удмуртов Уфимской и Пермской губерний исповедовала основная часть этого народа. По данным переписи 1897 г. 20 920 из 22 501 удмурта Уфимской губернии (или 89 %) придерживались «языческой» веры. Остальные являлись православными (1176 чел., 9,2 %) или мусульманами (405 чел., 1,8 %). Подавляющее большинство удмуртов-«язычников» было сосредоточено в Бирском уезде (20 442 чел.), остальные - 474 чел. - в Уфимском уезде'. В Пермской губернии по переписи 1897 г. насчитывалось 6 505 удмуртов, из них - в Осинском уезде - 5 907 чел., в Красноуфимском - 434 чел. Из них православных насчитывалось 200 чел., старообрядцев - 5 чел., магометан - 208 чел., остальных нехристиан, т.е. «язычников» - 6 096 чел2.

Конец XIX - начало XX в. являлось временем, когда традиционная религия у удмуртов Уфимской и Пермской губерний сохраняла основополагающую роль в их духовной культуре. Религиозные обряды пронизывали все сферы их жизнедеятельности. За их соблюдением строго следили на семейном и родовом уровнях главы и пожилые члены семей. На уровне поселения за их соблюдением зорко следила сельская община, т.к. она видела в проведении многочисленных молений и жертвоприношений залог благополучия земледельческого труда, от успеха которой зависела сама жизнь сельских жителей. Немаловажную роль в сохранении функционирования традиционных религиозных обрядов играли также жрецы.

Но это не означало то, что в сфере религиозных верований и обрядности у закамских удмуртов не происходили определенные изменения. Так, например, источники показывают угасание в течение XIX в. роли женских божеств

1 Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. T. XLV.

Уфимская губерния. Тетрадь 2. СПб., 1904. С. VII, VIII, 45, 49, 53.

2 Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. T. XXXI.

Пермская губерния. СПб., 1904. С. 3, 98, 99. и их культа, что было обусловлено изменениями в социально-экономической жизни удмуртов, повышением роли мужчин и патронимий. Определенные изменения коснулись также культа покровителя рода - воршуда и почитания святилища куала. Как отмечает удмуртский исследователь Г.К. Шкляев, вор-шудные объединения хотя и сохранились, но только в силу традиций в культовой сфере, преимущество же теперь имели патронимические объединения1. К этому времени у закамских удмуртов перестают функционировать семейные святилища куала, в новых деревнях, основанных в начале XX столетия не строили даже родовые святилища. По мнению Г.К. Шкляева эти процессы явились результатом естественного развития традиционной религии, ее эволюции, обусловленной изменениями в социально-экономической сфере. В то время как у удмуртов современной Удмуртии, у которых естественное развитие традиционной религии было прервано насильственной христианизацией, куала сохранились до середины XX в. У них куала стала «символом приверженности язычеству»2.

Несмотря на стойкую приверженность основной части закамских удмуртов традиционной религии, среди них наблюдались также случаи перехода в православное христианство и ислам. Среди закамской группы удмуртов выделяются две подгруппы, исповедующие христианство: крещеная бавлинская и князь-елгинская. Судя по историческим источникам, они переселились на башкирские земли в XVIII столетии, уже приняв крещение. Крещеные бавлин-ские удмурты, несмотря на то, что являются приверженцами христианства, практически до наших дней сохранили свою традиционную обрядность. В конце XIX — начале XX в. они вместе со своими некрещеными соплеменниками устраивали совместные моления-жертвоприношения. Касаясь крещеных бавлинских удмуртов, в начале XX в. М. Ильин писал, что они исполняют православные обряды «не столько по религиозным убеждениям, сколько из-за Шкляев Г.К. Очерки этнической психологии удмуртов. Ижевск, 2003. С.204.

2 Там же. С. 177. боязни судебного следствия, каковое может возбудить "бачка" (батюшка, священник) за нерадение к православной вере»1. Таким образом, православие ими было воспринято только формально. Традиционная религия продолжала оставаться стержнем их духовной культуры. Небольшая часть бавлинских удмуртов сохранила приверженность вере предков.

В отличие от крещеных бавлинских, князь-елгинские удмурты восприняли православное вероучение более полно. Этому способствовало то, что они находились в центре внимания руководства Уфимской епархии, которое проводило среди них активную работу по их утверждению в православии (в д. Князь-Елга Бирского уезда в конце XIX в. была построена церковь, и она стала центром инородческого прихода). В немалой степени на их отношение к православию сыграло окружающее население - крещеные татары. В итоге князь-елгинские удмурты отказались от проведения «языческих» жертвоприношений, став исправными прихожанами церкви. Тесные этнокультурные связи с кряшенами обусловили в дальнейшем ассимиляцию в их среде.

В конце XIX - начале XX в. определенная миссионерская работа проводилась также среди некрещеных удмуртов уфимской и пермской губерний. Но, несмотря на некоторые достижения (например, в 1897 г. в с. Большой Гондырь Осинского уезда, где проживали удмурты-«язычники» была построена церковь), православная миссия среди них своих целей не добилась.

В отличие от православия, переход в ислам имел более широкое распространение. Как отмечают исследователи, в конце XIX - начале XX в. многие удмурты в результате принятия ислама, сменили свою этническую принадлежность, став татарами. Мусульманская религия воспринималась закамскими удмуртами как «татарская вера», и, поэтому принятие ее означало для них также восприятие этнокультурных характеристик татарского народа и их язы

1 Ильин М. Похороны и поминки вотяков дер. Купченеево Белебеевского уезда Уфимской губернии // Вестник Оренбургского учебного округа. 1914, № 8. С.321. ка. Можно привести целый список татарских населенных пунктов, которые еще в конце XIX в. отмечались как удмуртские.

Среди причин относительно легкого распространения ислама в среде за-камских удмуртов можно назвать следующие:

- территориальный фактор: закамские удмурты были расселены среди населения, исповедующего ислам;

- активная миссионерская деятельность мусульман среди удмуртов, причем распространением ислама занимались не только муллы, но и простые верующие;

- близость закамских удмуртов к татарам/башкирам по многим этнокультурным характеристикам, свободное владение социально активной частью удмуртов татарским языком;

- закамские удмурты, являясь припущенниками башкир-вотчинников, находились в экономической зависимости от них, поэтому многие зажиточные удмурты переходили в ислам, увлекая за собой других односельчан;

- кризис «языческого» мировоззрения, который был вызван в конце XIX - начале XX в. широким распространением мировых религиозно-философских систем и усложнением социально-политической жизни в стране, также обусловил переход некоторой части закамских удмуртов в ислам, т.к. исповедание «язычества» воспринималось как своего рода отсутствие религии, веры.

В настоящее время потомки удмуртов, принявших ислам в конце XIX -начале XX в., считают себя татарами/башкирами и отмечают, что их предки были арами, т.е. удмуртами.

В первые десятилетия советской власти традиционная религия закамских удмуртов продолжала свое полноценное функционирование. В кризисные годы (гражданская война, голод) проведению общественных жертвоприношений уделяли еще большее внимание. Но с началом коллективизации религия закамских удмуртов начинает приходить в упадок: в это время была разрушена ее основа - сельская община. Усилилась также антирелигиозная политика государства, в связи с чем проведение крупных общественных жертвоприношений стало небезопасно. Партийные и советские работники приходили на места молений и разгоняли собравшихся верующих. Были уничтожены многие культовые объекты и святилища. Жрецы подвергались гонениям. Но, несмотря на все это, многие жертвоприношения продолжались проводиться в тайне от властей. Но масштабность их и количество резко сократились.

В особенный упадок религиозные традиции удмуртов тогдашних Башкирской АССР и Пермской области пришли в 70-80-е гг. XX столетия. Поколение, воспитанное на атеистических началах игнорировало посещение религиозных мероприятий. Пожилых людей, носителей традиции, становилось все меньше. Проведение общественных молений сохранялось только в отдельных деревнях, куда в основном собирались старики. Вместе с тем традиции семей-но-родового цикла соблюдались неукоснительно, особенно похоронно-поминальные обряды.

Традиционная религия закамских удмуртов не имела организационных структур, которые бы отвечали за соблюдение культа. В дореволюционное время за этим следила сельская община. Но в советское время, с образованием на селе колхозов, сельская община с ее регулирующими функциями была разрушена. Таким образом, перед жителями удмуртских деревень возникла свобода в соблюдении или несоблюдении обрядов своей религии. Но традиции общинное™ в деревнях закамских удмуртов продолжали существовать по инерции, что в немалой степени способствовало также живучести общественных молений. В их сохранении большую роль сыграли также жрецы - главные хранители традиций, по чьей инициативе и настойчивости эти жертвоприношения продолжали организовываться. Инициативу жрецов поддерживали пожилые жители деревень и сел, которые были еще воспитаны на традиционных началах и несоблюдение религиозных норм и обрядов казалось им недопустимым явлением. На семейном уровне религиозная жизнь также поддерживалась их старшими членами — пожилыми людьми. По мере своих возможностей они приобщали к религии подрастающую молодежь, которая уже была охвачена атеистическим школьным воспитанием.

В постсоветское время удмурты Башкортостана и Пермского края начали возрождать свою традиционную религию, точнее проведение деревенских и окружных молений. Особая роль в возрождении религии закамских удмуртов принадлежит Национально-культурному центру удмуртов Республики Башкортостан, созданному в 1996 г. Благодаря его активистам традиция проведения общественных молений восстановлена практически во всех крупных удмуртских населенных пунктах Башкортостана. Их стали посещать не только пожилые, но и удмурты среднего и молодого возрастов. Вместе с родителями в них принимают участие и дети. Верующие удмурты активно поддерживают и положительно воспринимают эти начинания. В Пермском крае в настоящее время моления-жертвоприношения совершаются только в двух населенных пунктах: в селах Кирга и Кипчак. В 2008 г. удмурты Башкортостана и Пермского края возродили проведение элен вось (моление страной/краем), на который сходятся представители верующих удмуртов из обоих регионов. В 2009 г. создана Ассоциация удмуртских жрецов, которая должна заниматься вопросами организации проведения общественных жертвоприношений.

Однако возрождение не означает восстановление всех форм религиозного культа закамских удмуртов, существовавших в конце XIX - начале XX в. Если тогда в каждом населенном пункте проводилось до десятка жертвоприношений, то сейчас, как правило, жители удмуртских деревень проводят только одно общедеревенское моление. В некоторых из них сохраняется практика проведения 3-4 жертвоприношений, данная традиция не нарушалась ими и в советское время. Моления-жертвоприношения и другие религиозные обряды проводятся также семейными и родовыми коллективами.

В настоящее время социальную основу традиционной религии закамских удмуртов составляет поколение, родившееся в 30-50-е гг. XX столетия, в жизни которого религиозные нормы играют значительную роль. Молодежь, посещая религиозные мероприятия общественного и семейно-родового характера, приобщается к обычаям и обрядам религии своих предков.

На сегодняшний день среди удмуртов Башкортостана и Пермского края наблюдаются также процессы перехода в другие религии. В тех деревнях удмуртов, в которых в конце XIX - начале XX столетия происходила активная исламизация, этот процесс возобновился. Там в ислам переходят потомки той части населения, которая не успела сменить свою религиозную принадлежность. Наблюдается также принятие некоторыми представителями закамских удмуртов православной веры. Данное явление распространено в крупных городах. Но в Пермском крае принятие православия отмечается также среди сельского населения. Некоторые закамские удмурты становятся приверженцами протестантского христианства. Например, в г. Нефтекамск Республики Башкортостан действуют группы удмуртов-баптистов и последователей харизматической Церкви Филадельфия. Они проводят богослужения на удмуртском языке и ведут миссионерскую деятельность среди сельских удмуртов. Определенную миссионерскую работу ведут лютеране, крупная община которых, подчиняющаяся Церкви Ингрии, имеется в г. Бирск Республики Башкортостан1.

Помимо Республики Башкортостан и Пермского края, закамские удмурты — последователи традиционной религии - проживают в настоящее время также в двух населенных пунктах Бавлинского района Татарстана (некрещеные бавлинские удмурты). На сегодняшний день общественных молений они не проводят, сохраняя при этом некоторые традиционные семейно-родовые обряды и обычаи. Молодое поколение, как правило, переходит в православие, что в основном обусловлено проживанием в преобладающей среде крещеных удмуртов.

1 Valialio J. Volgan ja Uralin valilla. Lahetystyota suomalais-ugrilaisten kansojen keskuudessa. Helsinki, 2004. S. 121-122.

Удмурты Красноуфимского района Свердловской области (красно-уфимские удмурты), которые в конце XIX - начале XX в. также являлись последователями своей традиционной религии, в настоящее время практически полностью ассимилированы уральскими марийцами, что проявляется также в религиозно-культовой сфере.

Традиционная религия закамских удмуртов представляет собой политеистическую религиозную систему, сложившуюся у этноса в процессе его исторического развития, и передаваемую новым поколениям представителей этнической общности посредством устной традиции. Она распространена среди закамских удмуртов проживающих в северо-западных районах Башкортостана, Куединском районе Пермского края, Бавлинском районе Татарстана, Красноуфимском районе Свердловской области.

Основными факторами сохранения и преемственности среди закамских удмуртов традиционной религии являлись:

- отсутствие целенаправленной миссионерской политики в регионе вплоть до конца XIX в. Некоторые несистемные попытки крещения местного населения, где преимущество составляли башкиры-мусульмане, принадлежавшие военно-служилому сословию, становились причинами башкирских восстаний и бунтов. Поэтому царское правительство даже было вынуждено ограничивать миссионерскую деятельность православной церкви в данном регионе и на законодательном уровне подтверждать право башкир на исповедание ислама. Попытки крещения небашкирского населения, в т.ч. удмуртов, также вызывали сопротивление (пример тому восстание башкир и тептярей 1835 г., в котором удмурты приняли активное участие). Удмурты (и другие народы края) являлись припущенниками башкир, т.е. арендовали их землю, поэтому попытки их крещения воспринимались башкирами как наступление на их свободу вероисповедания.

В конце XIX в. миссионерская работа в Уфимской и Пермской епархиях усилилась, но она была в основном нацелена на привлечение в лоно православной церкви старообрядцев (внутренняя миссия) и утверждение в православии «крещеных инородцев», среди которых основную часть составляли мордва и чуваши. Внешняя миссия, направленная на привлечение в православие «язычников» и «магометан» как и ранее успеха не имела. Либерализация религиозного законодательства в начале XX в. привела к практической остановке внешней миссии;

- территориальная удаленность удмуртов-«язычников» от православных удмуртов исключала между ними какие-либо контакты, в связи с чем в культуру закамских удмуртов не могли проникнуть православные элементы, воспринятые их крещеными сородичами;

- отсутствие в регионе проживания закамских удмуртов значительного русского населения. Русские начали активно осваивать эти территории только в конце XIX - начале XX в. Но, как показывают источники, они не предпринимали никаких попыток распространения среди удмуртов основ своей религии;

- стойкая приверженность закамских удмуртов своим традициям, в том числе и своей религии, в которой они видели основу самосохранения как этнической и социальной общности в полиэтничном и поликонфессиональном окружении. Данный идеологический мотив предопределил негативное отношение к православной религии и сопротивление попыткам крещения. Об удмуртах-христианах закамские удмурты отзывались с пренебрежением, считая, что, приняв другую веру, они перестали быть удмуртами. Себя же они считали «истинными удмуртами», т.к. сохранили приверженность вере предков;

- определенные психологические черты закамских удмуртов, выработавшиеся в результате их тесного этнокультурного взаимодействия с окружавшим их тюрко-мусульманским населением, также не способствовали легкому навязыванию им государственной религии. Как отмечал в конце XIX в. финский исследователь Ю. Вихманн, «здешние удмурты имеют другой характер, нежели северные: более грубые, более жесткие, но вместе с тем более живые»1. Нельзя не учитывать и то, что на башкирские земли переселилась «наиболее пассионарная часть удмуртов» , что также некоторым образом повлияло на формирование определенных этнопсихологических черт закамских удмуртов;

- православие воспринималось закамскими удмуртами в качестве религии правящих верхов. Являясь «инородцами», придерживавшимися «язычества», удмурты были ограничены во многих правах. Поэтому стремление сохранить свою веру у них выступало как своего рода протест против социального гнета и ущемления прав;

- представления, нормы, обычаи и обряды традиционной религии закамских удмуртов гармонично сочетались с их традиционным хозяйством, основанном на пашенном земледелии и придомном животноводстве, их сельским образом жизни;

- сохранение по инерции в советский период традиций общинности в деревнях закамских удмуртов способствовало живучести общественных молений-жертвоприношений. На семейно-родовом уровне религиозная жизнь поддерживалась авторитетом пожилых людей, которые выступали хранителями традиций и по мере возможности передавали их молодежи;

- личная инициатива и настойчивость жрецов, которые являлись главными организаторами религиозных мероприятий в советский период;

- общее повышение религиозности населения в постсоветский период и возникновение интереса к религии и истории своих предков;

- деятельность национально-культурных объединений, направленная на сохранение и возрождение традиций закамских удмуртов; По: Чуч Ш. Письма Юрьё Вихманна с удмуртских земель // Пермистика 2: Вихманн и пермская филология. Сб. статей. Ижевск, 1990. С.40.

2 Шеда-Зорина И.М. Влияние иноэтничного и иноконфессионального окружения на формирование самосознания закамских удмуртов в XVI - XIX вв. // Смирнова С.К., Губогло М.Н. и др. Феномен Удмуртии. Т.8. Удмуртская диаспора. М.-Ижевск, 2008. С.523.

- осознание закамскими удмуртами традиционной религии в качестве одного из главных компонентов своей идентичности;

- прессинг и идеологическое давление со стороны государства (православие, атеизм, в настоящее время - снова православие) и глобализационные изменения современного мира приводят последователей традиционной религии к осознанию приверженности вере предков в качестве залога благополучия и уверенности в завтрашнем дне, оппозиции процессу глобализации, как способ самосохранения.

Традиционная религия у закамских удмуртов распадается на ряд локальных вариантов, различие между которыми проявляется в обрядовой сфере. У каждой локальной подгруппы некрещеных закамских удмуртов (танып-ская, буйская, татышлинская, некрещеная бавлинская, красноуфимская) имеются свои отличительные особенности в религиозных верованиях и обрядности.

Типологически близки к традиционной религии закамских удмуртов религиозные системы марийцев (традиционная религия марийцев) и чувашей (традиционная религия чувашей). Только у этих народов (удмурты, марийцы, чуваши) в Урало-Поволжском регионе сохранились некрещеные группы (чын удмортъёс, чи мари, чан чаваш), которые исповедуют свои традиционные религии.

У крещеных удмуртов под влиянием христианства традиционная религия приобрела сильно синкретизированные формы. На территории исконного проживания она сохранилась только у небольших некрещеных групп удмуртов южных районов Удмуртии, Агрызского и Кукморского районов Татарстана. Являясь территориально удаленными они не поддерживали связей со своими единоверцами - закамскими удмуртами, в связи с чем религиозные верования и обрядность их развивались самостоятельно.

Большое влияние на традиционную религию закамских удмуртов оказал ислам, что отразилось как в обрядовой сфере, так и в области верований и представлений. Определенное влияние оказало также православное христианство. Особенно сильно оно чувствуется в среде крещеных бавлинских и князь-елгинских удмуртов. На красноуфимских удмуртов оказала сильное влияние традиционная религия марийцев.

Традиционная религия у закамских удмуртов являлась одним из важнейших компонентов их этнического самосознания. Переход в другую религию для них означал также смену этнической принадлежности. В настоящее время закамские удмурты, придерживающиеся норм и обычаев своей традиционной религии, в ее сохранении и возрождении видят одно из главных условий самосохранения удмуртского народа в условиях проживания в поликонфессиональной и полиэтничной среде.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Садиков, Ранус Рафикович, 2011 год

1. Неопубликованные источники1. Материалы архивов

2. Научный архив Уфимского научного центра Российской академии наук (НА УНЦ РАН)(г. Уфа) Ф.З. Он. 12. Д.90.

3. Научно-отраслевой архив Удмуртского института истории, языка и литературы Уральского отделения Российской академии наук (НОА УИИЯЛ УрО РАН) (г. Ижевск) Оп.2-Н. Д.223. Т.1.

4. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н. Д. 345. Материалы фольклорно-лингвистической экспедиции института в Янаульский район БАССР, Кук-морский район ТАССР.

5. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.434. Отчет этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области за 1971 г.

6. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н. Д.436. Атаманов М.Г. Дневник этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области. 1971 г.

7. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп. 2-Н. Д.437. Егоров Е.К. Дневник и полевая тетрадь этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области. 1971 г.

8. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.440. Каракулова A.B. Полевая тетрадь этнографической экспедиции института в Пермскую и Кировскую области. 1971 г.

9. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.454. Этнографический очерк деревни Покровско-Урустамака Ивановской волости Бугульминского уезда Самарской губернии.

10. НОА УИИЯЛ УрО РАН. Оп.2-Н. Д.872. Никитина Г.А. Материалы этнографической экспедиции УРКМ, записанные в Бавлинском районе ТАССР. 1985 г.

11. НОА УИИЯЛ УрО РАН. On. 2-Н. Д. 1001. Миннияхметова Т.Г. Фольк-лорно-этнографический материал (обряды, песни), записанный в Бураевском районе БАССР. 1990 г.

12. Российский государственный архив древних актов (РГАДА) (г. Москва). Ф.350. Оп.2. Д.3790.

13. РГАДА. Ф.350. Оп.2. Д.3796.

14. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ) (г. Уфа). Ф.2. Оп.1. Д.428. Т.2.

15. ЦГИА РБ. Ф.2. Оп.1. Д.875.

16. ЦГИА РБ. Ф.2. Оп.1. Д.1755

17. ЦГИА РБ. Ф.2. Оп.1. Д.4145.

18. ЦГИА РБ. Ф.2. Оп.1. Д.4816.

19. ЦГИА РБ. Ф.138. Оп.2. Д.21.

20. ЦГИА РБ. Ф.138. Оп.2. Д.25.

21. ЦГИА РБ. Ф.138. Оп.2. Д.93.

22. ЦГИА РБ. Ф.138. Оп.2. Д.744.

23. ЦГИА РБ. Ф.172. Оп.1. Д.58.

24. ЦГИА РБ. Ф.172. Оп.1. Д.69.

25. ЦГИА РБ. Ф.172. On. 1. Д.175.

26. ЦГИА РБ. Ф.295. Оп.11. Д.253.

27. ЦГИА РБ. Ф.295. Оп.11. Д.495.

28. ЦГИА РБ. Ф.295. Оп.11. Д.979.

29. ЦГИА РБ. Ф.394. Оп.2. Д.1150.

30. ЦГИА РБ. Ф.394. Оп.2. Д.2997.

31. Museoviraston Kansatieteen käsikirjoitusarkisto (Архив этнографических рукописей Музейного ведомства Финляндии, г. Хельсинки). Heikel А.О. Tjeremissien ja votjakkien luona Birskin seuduilla, mordvalaisten luona Samaran läänissä kesällä. 1884.

32. Museoviraston Kansatieteen kuva-arkisto (Фотоархив Музейного ведомства Финляндии, г. Хельсинки). SUK 905.

33. Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran Kirjallisuusarkisto (Архив рукописей Финского литературного общества, г. Хельсинки). Uno Harvan matkamuistiinpanoja

34. Suomalais-Ugrilainen Seuran tutkimusarkisto (Научный архив Финно-угорского общества, г. Хельсинки). Kotelo 197. Jarmitov Т. Marilaisaineistoa. Käsikirjoitus ja suomennos.

35. Suomalais-Ugrilainen Seuran tutkimusarkisto. Laatikko 206. Jevsevjev T. Ethnographica-teos. Евсевьев Т. Этнографический отчет, записанный у восточных марийцев из уездов Бирского и Красноуфимского в 1924 году за время с 21ЯХ 2/XI - 1924 года.

36. Suomalais-Ugrilainen Seuran tutkimusarkisto. Kotelo 547. Nalimov V. Permiläisaineistoa.

37. Suomalais-Ugrilainen Seuran tutkimusarkisto. Kotelo 726. Wichmann Y. Udmurttilaisaineistoa. Wichmann Y. Kielennäytteitä Ufan alueelta.

38. Suomalais-Ugrilainen Seuran Tutkimusarkisto. Kotelo 727. Wichmann Y. Udmurttilaisaineistoa. Wichmann Y. Tietoja Birskin votjaakiien (Ufan kuv.) tavoista, uskonn. menoista y.m.

39. Рукописные материалы Материалы по истории села Максим: Рукопись / Хранится у жителя села Максимово Янаульского района Республики Башкортостан Гарейшина Ф.М.

40. Насибуллин, Р.Ш. Закамские говоры удмуртского языка: дис. . канд. филол. наук / Р.Ш. Насибуллин. -М., 1972. 225 л.

41. Полевые материалы автора (ПМА)

42. ПМА 1995 г. Бураевский район Башкортостана, д. Касиярово, Нурга-лиева Г.Н., 1927 г.р.; Нуриева З.М., 1905 г.р.; д. Мамады, Минлиева П.М., 1921 г.р.

43. ПМА 2008 г. Калтасинский район Башкортостана, д. Качкинтураево, Батыргареева М.Б., 1921 г.р; Баутдинова Г.Г., 1927 .р.; Мингараева E.H., 1948 г.р.

44. Опубликованные источники и литература

45. Адзись. Религиозной праздникез утё / Адзисъ // Азьлань. 1937. -22 окт. -№ 62.

46. Азлань. 1997. - 4 июнь. - № 45.

47. Алексеев, H.A. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири / Н.А Алексеев. Новосибирск: Наука, 1992. - 242 с.

48. Антонов, И. Историко-этнографический очерк деревни Верхнего Тых-тема, Калегинской вол., Бирского кантона, Башреспублики / И. Антонов // Труды Научного Общества по изучению Вотского края. Ижевск, 1927. -Вып.З. - С. 115-120.

49. Аптиев, Г.А. Из религиозных обычаев вотяков Бирского уезда Уфимской губернии / Г.А. Аптиев // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Казань, 1891. - Т.9, Вып.З. - Прил. - С. 1-2.

50. Аптиев, Г.А. Религиозные обычаи и поверия вотяков Бирского уезда Уфимской губернии / Г.А. Аптиев // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Казань, 1892. - Т. 10, вып. 1. - С. 119-120.

51. Арутюнов, С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С.А. Арутюнов. М.: Наука, 1989. - 243 с.

52. Асфандияров, А.З. История сел и деревень Башкортостана / А.З. Ас-фандияров. Уфа: Китап, 1993. - Кн.4. - 208 с.

53. Асфандияров, А.З. История сел и деревень Башкортостана / А.З. Ас-фандияров. Уфа: Китап, 1994. - Кн.5. - 176 с.

54. Атаманов, М. Пермской областьысь удмуртъёс / М. Атаманов // Молот. 1972, №2. -С. 49- 52.

55. Атаманов, М.Г. Погребальный ритуал южных удмуртов (конец XIX -начало XX в.) / М.Г. Атаманов, В.Е. Владыкин // Материалы средневековых памятников Удмуртии. Устинов, 1985.-С. 131-153.

56. Атаманов, М.Г. Из истории формирования закамской группы южных удмуртов / М.Г. Атаманов // Вордскем кыл. 2003. - №10. - С. 90-94; 2004. -№1. - С. 79-90.

57. Атаманов, М.Г. Личные имена закамских удмуртов / М.Г. Атаманов // Вопросы удмуртской диалектологии и ономастики: сб. статей. Ижевск, 1983.-С. 65-89.

58. Атаманов, М.Г. От Дондыкара до Урсыгурта. Из истории удмуртских регионов / М.Г. Атаманов. Ижевск: Удмуртия, 2005. - 216 с.

59. Атаманов, М.Г. По следам удмуртских воршудов / М.Г. Атаманов. -Ижевск: Удмуртия, 2001. -216 с.

60. Атаманов, М.Г. Происхождение теонима Инмар 'Бог' в удмуртском языке / М.Г. Атаманов // Г.Е. Верещагин и этнокультурное развитие народов Урало-Поволжья: сб. статей. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С. 175— 181.

61. Ахметьянов, Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья / Р.Г. Ахметьянов. М: Наука, 1981.- 144 с.

62. Бабенко, В.Я. Свадебная и поминально-похоронная обрядность марийцев Башкирской АССР / В.Я. Бабенко, Р.Н. Гимаев, С.А. Ковязин. Уфа, 1990.-51 с.

63. Бабенко, В.Я. Украинцы Башкирской ССР: Поведение малой этнической группы в полиэтничной среде / В.Я. Бабенко. Уфа: БНЦ УрО РАН, 1992.-259 с.

64. Байбурин, А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А.К. Байбурин. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1983. - 189 с.

65. Баязитова, Ф.С. Татар халкыньщ бэйрэм Ьэм кенкуреш йолалары / Ф.С. Баязитова. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1995. - 158 с.

66. Белицер, В.Н. Очерки по этнографии народов коми. XIX начало XX в. / В.Н. Белицер // Труды института этнографии им. H. Н. Миклухо-Маклая. Новая серия. - М., 1958. - Т. 45. - 390 с.

67. Берестова, Е.М. Православная церковь в Удмуртии (вторая половина XIX начало XX века) / Е.М. Берестова. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2005. -232 с.

68. Бехтерев, В. Вотяки, их история и современное состояние / В. Бехтерев // Вестник Европы. 1880. - № 8. - С. 621-654; № 9. - С. 141-172.

69. Бикбулатов, Н.В. Башкиры. Этническая история и традиционная культура / Н.В. Бикбулатов, Р.М. Юсупов, С.Н. Шитова, Ф.Ф. Фатыхова Уфа: Башкирская энциклопедия, 2002. - 248 с.

70. Блинов, Н. Языческий культ вотяков / Н. Блинов. Вятка, 1898. - 104 с.

71. Богаевский, П.М. Очерки религиозных представлений вотяков / П.М. Богаевский // Этнографическое обозрение. 1890. Кн.4. № 1. - С. 75-109; Кн.5, № 2. - С. 77-102; Кн.7., № 4. - С. 42-70.

72. Болотов, М.К. Бадзим куала в д. Новая Монья в Южной Удмуртии / М.К. Болотов // Вопросы археологии Урала. Свердловск, 1967. - Вып. 7. -С. 182-191.

73. Васильев, В.М. Материалы для изучения верований и обрядов народа Марий / В.М. Васильев. Краснококшайск: Мариздат, 1927. - 127 с.

74. Васильев, И. Обозрение языческих обрядов, суеверий и верований вотяков Казанской и Вятской губерний / И. Васильев. Известия общества археологии, истории и этнографии. - Казань, 1906. - Т.22. Вып.З. - С. 185-219; Вып.4. - С. 253-276; Вып.5. - С. 321-349.

75. Ватка но Калмез. Удмурт калык легендаос но преданное. Ижевск: Удмуртия, 1971. - 163 с.

76. Верещагин, Г.Е. Вотские боги / Г.Е. Верещагин // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. В 6 т. Ижевск, 2000. - Т.З. Кн.2. Вып.1. Этнографические очерки.-С. 209-216.

77. Верещагин, Г.Е. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии / Г.Е. Верещагин // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. В 6 т. Ижевск, 1996. - Т.2. Вотяки Сарапульского уезда Вятской губернии. - 204 с.

78. Верещагин, Г.Е. Вотяки Сосновского края / Г.Е. Верещагин // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. В 6 т. Ижевск, 1995. - Т. 1. Вотяки Сосновского края. - 260 с.

79. Верещагин, Г.Е. Остатки язычества у вотяков / Г.Е. Верещагин // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. В 6 т. Ижевск, 1998. - Т.З. Кн.1. Этнографические очерки. - С. 10-62.

80. Верещагин, Г.Е. Старые обычаи и верования вотяков Глазовского уезда / Г.Е. Верещагин // Верещагин Г.Е. Собрание сочинений. В 6 т. Ижевск, 1998. - Т.З. Кн.1. Этнографические очерки. - С. 206-239.

81. Владыкин, В.Е., Виноградов, С.Н. Удмурт оскон. Вашкала куриськонъ-ёс, восяськонъёс, статьяос Удмуртская вера. Древние молитвы-заклинания, статьи / В.Е. Владыкин, С.Н. Виноградов. - Ижевск: Удмуртия, 2010.-200 с.

82. Владыкин, В.Е. К вопросу о дохристианских верованиях удмуртов /В.Е. Владыкин // Записки Удмуртского научно-исследовательского института.-Ижевск, 1970.-Вып.22.-С. 141-162.

83. Владыкин, В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов / В.Е. Владыкин. Ижевск: Удмуртия, 1994. - 384 с.

84. Владыкин, В.Е. История этнографии удмуртов. Краткий историографический очерк с библиографией / В.Е. Владыкин, JI.C. Христолюбова. -Ижевск: Удмуртия, 1984. 144 с.

85. Владыкин, В.Е. Камо грядеши? Удмуртия на перекрестках веры (некоторые предварительные размышления) / В.Е. Владыкин, A.A. Шепталин // Этносы и культуры на стыке Азии и Европы. Уфа, 2000. - С. 165-173.

86. Владыкин, В.Е. Неоязычество удмуртов: миф или реальность?/ В.Е. Владыкин // Мултанское дело: история и современный взгляд. Материалы научно-практической конференции. Ижевск, 2000. - С. 42-46.

87. Владыкин, В.Е. Удмурты: Историко-этнографический очерк // Е.В. Вла-дыкие, JI.C. Христолюбова. Ижевск: Удмуртия, 2008 - 248 с.

88. Владыкина, Т.Г. Знающий (туно) в удмуртской традиционной культуре / Т.Г. Владыкина // Удмуртская мифология. Ижевск, 2004. С. 97-102.

89. Владыкина, Т.Г. Удмуртский фольклор. Проблемы жанровой эволюции и систематики / Т.Г. Владыкина; УИИЯЛ УрО РАН. Ижевск, 1998. - 355 с.

90. Бовина, О.П. Чувашская киреметь: традиции и символы в освоении сакрального пространства / О.П. Бовина // Этнографическое обозрение. 2002. - №4. - С. 39-65.

91. Волкова, Л.А. Ветер как мифологический персонаж в мировоззрении удмуртов / Л.А. Волкова // Духовная культура финно-угорских народов: история и проблемы развития. Материалы международной научной конференции.-Глазов, 1997,-4.2.-С. 56-57.

92. Волкова, Л.А. Земледельческая культура удмуртов (вторая половина XIX начало XX века) / Л.А. Волкова. - Ижевск, 2003. - 388 с.

93. Гаврилов, Б. Произведения народной словесности, обряды и поверья вотяков Казанской и Вятской губерний / Б. Гаврилов. Казань, 1880. - 190 с.

94. Гагарин, Ю.В. История религии и атеизма народа коми / Ю.В. Гагарин. -М: Наука, 1978.-237 с.

95. Галямшин, Р.Б. Деятельность Национально-культурного центра удмуртов Республики Башкортостан / Р.Б. Галямшин // Информационный бюллетень Администрации Президента Республики Башкортостан. 2001. - № 4 (17).-С. 62-65.

96. Гараджа, В.И. Социология религии / В.И. Гараджа. М.: Наука, 1995.223 с.

97. Гарифуллин, М. Танып шур дуре. Инмарен кенешыны / М. Гарифул-лин // Кенеш. 1992. - № 1,-С. 45-49.

98. Гемуев, И.Н., Сагалаев A.M. Религия народа манси. Культовые места XIX начало XX в / И.Н. Гемуев, A.M. Сагалаев. - Новосибирск: Наука, 1986,- 192 с.

99. Геннеп, А., ван. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов /А. ван Геннеп. — М.: Восточная литература, 1999. 198 с.

100. Георги, И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов / И.Г. Георги. СПб.: Императ. Акад. наук, 1799. - Ч. 1. - 76 с.

101. Гильмуранова, О. Улзиз Ягул вось / О. Гильмуранова // Ошмес. 2004. - 8 июль. - № 27.

102. Гирц, К. Интерпретация культур / К. Гирц. -М.:РОССПЭН, 2004.

103. Голдина, Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа / Р.Д Голдина. Ижевск: Изд. дом «Удмуртский ун-т», 1999. - 464 с.

104. Голдина, Р.Д. О ранней истории духовной культуры народов Приура-лья / Р.Д. Голдина // Этнос. Культура. Человек.: материалы междунар. науч. конф. Ижевск, 2003.-С. 111-135.

105. Голубкин, П.С. Тайна «Султан-Керемета» (краткий историко-этнографический очерк о пережитках дохристианских народных верований восточных марийцев / П.С. Голубкин. Туймазы, 1994. - 79 с.

106. Городской, Г. О черемисах, проживающих в Красноуфимском уезде Пермской губернии / О.Г. Городской // Этнографический сборник издаваемый Императорским Русским Географическим Обществом. СПб., 1864. -Вып. 6. - С. 23-34.

107. Гребина, А. Бадзым вось / А. Гребина // Кенеш. 1994. - № 12. - С. 49-51.

108. Грешат, Г.-Ю. Этнические религии / Г.-Ю. Грешат // Антее П. Религии современности. История и вера. -М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 223-248.

109. Громов, Г. Методика этнографических экспедиций / Г. Громов. -М.: Изд-во Московского ун-та, 1966. 1 17 с.

110. Громыко, М.М. Этнографическое изучение религиозности народа: заметки о предмете, подходах и особенностях современного этапа исследований / М.М. Громыко // Этнографическое обозрение. 1995. - № 5. - С. 77-83.

111. Гусева, Н.Р. Индуизм: История формирования. Культовая практика / Н.Р. Гусева. М.: Наука, 1977. - 327 с.

112. Давлетбаев, Б.С. Тептяри и их землепользование / Б.С. Давлетбаев // Малоизученные источники по истории Башкирии. Уфа, 1986. - С. 78-158.

113. Елабужский, М. Поверия некрещеных вотяков Елабужского уезда о злых духах и колдунах / М. Елабужский // Вятские епархиальные ведомости. 1894.-№20.-С. 646-652.

114. Емельянов, А.И. Курс по этнографии вотяков. Вып. 3. Остатки старинных верований и обрядов у вотяков / А.И. Емельянов. Казань: Изд. Казан. Вот. изд. подотд., 1921. - 156 с.

115. Ерусланов, П. Краткий отчет о поездке к черемисам Уфимской губернии летом 1896 г. / П. Ерусланов // Этнографическое обозрение. 1896. - № 2-3.-С. 324-329.

116. Ерусланов, П. Очерк быта и преданий восточных черемис / П. Ерусланов // Известия Оренбургского отдела Императорского Русского географического общества. Оренбург, 1894. - Вып. 4. - С. 1-8.

117. Загребин, А.Е. Финны об удмуртах. Финские исследователи этнографии удмуртов XIX первой половины XX в. / А.Е. Загребин. - Ижевск, 1999. - 185 с.

118. Загребин, А.Е. В.П. Налимов в Удмуртии: К истории одного незавершенного научного проекта /А.Е. Загребин // Ежегодник финно-угорских исследований 08. Ижевск, 2009. - С. 192-198.

119. Зайцева, E.H. Категории врачевателей у удмуртов / E.H. Зайцева // Этнос. Культура. Человек: материалы междунар. науч. конф. Ижевск, 2003. -С. 168-173.

120. Зеленин, Д.К. Очерки русской мифологии. Вып. 1. Умершие неестественной смертью и русалки / Д.К. Зеленин. Пг., 1916. - 312 с.

121. Иванов, А.Г. О некоторых особенностях погребального обряда полом-ской культуры / А.Г. Иванов // Святилища и жертвенные места финно-угорского населения Евразии. Пермь, 1996. - С. 32-34.

122. Иванов, П. Верования и обычаи черемис Бирского уезда / П. Иванов // Вестник Оренбургского учебного округа. 1915. -№ 4. - С. 172-182.

123. Ильин, М.И. Игры и хороводы вотской молодежи весной / М.И. Ильин //Вестник Оренбургского учебного округа. 1915. -№ 3. - С. 108-120.

124. Ильин, М.И. Похороны и поминки вотяков дер. Купченеево Белебеев-ского уезда Уфимской губернии / М.И. Ильин // Вестник Оренбургского учебного округа. 1914. -№ 8. - С. 319-325.

125. Ильин, М.И. Похороны и поминки вотяков в д. Купченеево Белебеев-ского кантона Башреспублики / М.И. Ильин // Вотяки. Сборник по вопросамэкономики, быта и культуры вотяков. М.: Центр, изд-во народов СССР, 1926.-Кн.1,-С. 62-68.

126. Ильин, М.И. Свадебные обычаи и обряды у вотяков / М.И. Ильин // Труды Научного общества по изучению Вотского края. Ижевск, 1926. -Вып. 2. - С. 25-69.

127. Ильинский, С. И. Языческий фактор в религиозной, социально-политической и этнокультурной жизни современной Удмуртии / С.И. Ильинский // http:www.rusoir.ru/03print/01/43index.html.

128. Калиев, Ю.А. Мифологическое сознание мари. Феноменология традиционного мировосприятия / Ю.А. Калиев. Йошкар-Ола, 2003. - 216 с.

129. Калиев, Ю.А. О некоторых особенностях культа змеи в верованиях марийцев / Ю.А. Калиев // Полевые материалы Марийской этнографической экспедиции 80-х годов. Йошкар-Ола, 1993.-С. 107-120.

130. Камидуллин, Р. Выльгурт мор вось / Р. Камидуллин // Азьлань. 1993. -30 июнь. -№ 52.

131. Камидуллин, Р. Оскон: инкуазьлы йыбырттыса, восьмес выльдыса / Р. Камидуллин // Азьлань. 1994. - 29 июль. - № 51.

132. Капитонов, В.И. Экологическое состояние и перспективы сохранения священных рощ Удмуртии / В.И. Капитонов // Культовые памятники Камско-Вятского региона. Материалы и исследования. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004.-С. 205-211.

133. Капица, Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы. Справочник / Ф.С. Капица. 3-е изд. - М.: Наука, 2001. - 216 с.

134. Каръялайнен, К.Ф. Религия югорских народов / К.Ф. Каръялайнен. -Томск, 1994. Т. 1,- 152 с.

135. Кельмаков, В.К. К истории удмуртов правобережья Вятки / В.К. Кель-маков // Материалы по этногенезу удмуртов. Ижевск, 1982. - С. 128-144.

136. Ковальченко, И.Д. Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко.-М.:Наука, 1987.-451 с.

137. Коблов, Я. О татаризации инородцев приволжского края / Я. Коблов. -Казань, 1910.-27 с.

138. Козлова, К.И. Этнография народов Поволжья / К.И. Козлова. -М.: Изд-воМГУ, 1964.- 175 с.

139. Комов, А.Ф. Вотяки середины северной половины (второй стан) Бир-ского уезда. Этнографические очерки / А.Ф. Комов // Уфимские губернские ведомости. 1889. - № 49; № 50; №51.

140. Комов, А.Ф. Черемисы и вотяки середины северной половины (второй стан) Бирского уезда. Этнографические очерки / А.Ф. Комов // Уфимские губернские ведомости. 1889. - № 48.

141. Косарева, И.А. Традиционная женская одежда периферийных групп удмуртов / И.А. Косарева. Ижевск,: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. - 228 с.

142. Косарева, И.А. Удмуртская прялка «кубо» и орнаментация вышитых нагрудников «кабачи» как источник сведений о древнеудмуртских пантеистических представлениях / И.А. Косарева // Вопросы истории и культуры Удмуртии. Устинов, 1986. - С. 47-55.

143. Косвен, М. Распад родового строя у удмуртов / М. Косвен // На удмуртские темы. М., 1931. - С. 3-35.

144. Кравцов, Ф. Бог у всех один. Ученый медик об удмуртах / Ф. Кравцов // Удмурт дунне. 1995. - 14 янв.

145. Куединские былички. Мифологические рассказы русских Куединского района Пермской области в конце XIX начале XX вв / сост. A.B. Черных. -Пермь, 2004. - 114 с.

146. Кузеев, Р.Г. Введение / Р.Г. Кузеев // Народы Башкортостана. Истори-ко-этнографические очрки. Уфа, 2002. - С. 10-50.

147. Кузеев, Р.Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: этногенети-ческий взгляд на историю / Р.Г. Кузеев. М.: Наука, 1992. 347 с.

148. Кузеев, Р.Г. Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения / Р.Г. Кузеев. М.: Наука, 1974. - 570 с.

149. Кузеев, Р.Г. Традиционное и современное в культуре народов / Р.Г. Ку-зеев // Традиции и современность в культуре народов. Материалы научно-практической конференции. Уфа, 1999. - С. 7 - 16.

150. Кулемзин, В.М. Человек и природа в верованиях хантов /

151. B.М. Кулемзин. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1984. - 192 с.

152. Луппов, П.Н. Материалы о восстании в Башкирии в 1835 г. и участие в нем удмуртов / П.Н. Луппов // Записки УдНИИ. Ижевск, 1936. - Вып.5.1. C. 102-119.

153. Луппов, П.Н. Христианство у вотяков со времени первых исторических сведений о них до XIX века / П.Н. Луппов. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1999.-390 с.

154. Лушникова, A.B. Север и юг в представлениях индо-иранских и финно-угорских народов / A.B. Лушникова // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры. Сыктывкар, 1996. - Т.2. - С. 179— 186.

155. Мазур, Л.Н. Методы исторического исследования / Л. Н. Мазур. -Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2010. 608 с.

156. Макаров, В. Краткое описание жизни и верований язычников вотяков Бирского уезда / В. Макаров // Уфимские епархиальные ведомости. 1915. -№ 13.-С. 578-582.

157. Марийцы. Историко-этнографические очерки. Йошкар-Ола, 2005.336 с.

158. Маркарян, Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции / Э.С. Маркарян // Советская этнография. 1981. - № 2. - С. 78-96.

159. Матвеев, С.М. О крещеных инородцах Уфимской епархии. Доклад Миссионерскому съезду в г. Казани по вопросу о христианском просвещении инородцев Уфимской епархии / С.М. Матвеев. Уфа, 1910. - 57 с.

160. Матвеев, С. Погребальные и поминальные обряды крещеных татар Уфимской губернии / С. Матвеев // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Казань, 1899. -Т.15. Вып.З. - С. 241-272.

161. Материалы для статистики Красноуфимского уезда Пермской губернии. Казань, 1893 - Вып. 4.-155 с.

162. Мендиаров. О черемисах Уфимской губернии / Мендиаров // Этнографическое обозрение. 1894. - № 3.

163. Миллер, Г.Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов, яко то черемис, чуваш и вотяков / Г.Ф. Миллер. СПб., 1791. 101 с.

164. Миннияхметова, Т.Г. Виды жертвоприношений у закамских удмуртов П Этносы и культуры на стыке Азии и Европы / Т.Г. Миннияхметова. Уфа: Гилем, 2000. - С. 208-215.

165. Миннияхметова, Т.Г. Восьёс берыктйсько / Т.Г. Миннияхметова // Ошмес. 2002. - 25 июль. - № 30.

166. Миннияхметова, Т.Г. Календарные обряды закамских удмуртов. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2000. 168 с.

167. Миннияхметова, Т.Г. Крещеные удмурты Республики Башкортостан / Т.Г. Миннияхметова // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры. Сыктывкар, 1996. - Т.1. - С. 169-176.

168. Миннияхметова, Т.Г. Малефиций в традиционных обрядах закамских удмуртов / Т.Г. Миннияхметова // Финно-угроведение. 1996. - № 1. - С. 108115.

169. Миннияхметова, Т.Г. Поминальные обряды закамских удмуртов / Т.Г. Миннияхметова // Финно-угорская фольклористика на пороге нового тысячелетия. Ижевск, 2001. - С. 84-95.

170. Миннияхметова, Т.Г. Традиционная баня закамских удмуртов / Т.Г. Миннияхметова // Россия и Восток. Традиционная культура, этнокультурные и этносоциальные процессы: материалы IV междунар. науч. конф. -Омск, 1997.-С. 59-60.

171. Миннияхметова, Т.Г. Традиционная религия закамских удмуртов: современное состояние и перспективы / Т.Г. Миннияхметова // Этнос. Культура. Человек: материалы междунар. науч. конф. Ижевск, 2003. - С. 234-237.

172. Миннияхметова, Т.Г. Традиционные новогодние обряды удмуртов За-камья / Т.Г. Миннияхметова // Этнологические исследования в Башкортостане.-Уфа, 1994.-С. 109-118.

173. Миннияхметова, Т.Г. Традиционные обряды закамских удмуртов: Структура. Семантика. Фольклор / Т.Г. Миннияхметова. Tartu, 2003. - 256 с.

174. Миннияхметова, Т.Г. Удмурты / Т.Г. Миннияхметова // Земля Ермекеевская. Уфа, 1999.-С. 258-268.

175. Миннияхметова, Т.Г. Хозяйственно-фенологический календарь закамских удмуртов / Т.Г. Миннияхметова // Этносы и природа. Проблемы этноэкологии. Уфа: Гилем, 1999. - С. 47-65.

176. Миннияхметова, Т.Г. Цикличность времени и пространства в традиционных представлениях закамских удмуртов / Т.Г. Миннияхметова // Взаимодействие культур народов Урала. Уфа: Гилем, 1999. - С. 101-108.

177. Миннияхметова, Т.Г. Ми бурай удмуртьёс. / Т.Г. Миннияхметова, P.P. Садиков. Тарту-Уфа-Иннсбрук, 2005. - 108 с.

178. Минх, А.Н. Моляны и обряды мордвы Саратовской губернии /

179. A.Н. Минх // Этнографическое обозрение. 1892. - № 4. - С. 116-128.

180. Мокшин, Н.Ф. Религиозные верования мордвы / Н.Ф. Мокшин. -Саранск: Мордовское кн. изд-во, 1998. 248 с.

181. Мухаметшина, В. Еменлык ортчиз / В. Мухаметшина // Ошмес. 2002. -1 авг. -№31.

182. Нагаева, JT. Башкирские народные праздники, обряды и обычаи / Л. Нагаева. Уфа: Китап, 1999. 160 с.

183. Налимов, В. Загробный мир по верованиям зырян / В. Налимов // Этнографическое обозрение. 1907. -№ 1-2. С. 1-23.

184. Напольских, В. Заметки на полях. Неоязычество на просторах Евразии /

185. B. Напольских // Вестник Евразии. 2002. - № 1. - С. 151-159.

186. Напольских, В.В. Из удмуртской мифологии: Этимологические этюды /В.В. Напольских // Пермистика 4. Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: сб. статей. Ижевск, 1997.-С. 116-125.

187. Напольских, В.В. Как Вукузё стал создателем суши: Удмуртский миф о сотворении земли и древнейшая история народов Евразии / В.В. Напольских. -Ижевск, 1993,- 158 с.

188. Напольских, В. Рецензия. / В. Напольских // Финно-угроведение. -1997. № 1. - С. 118-122. - Рец. на: Минняхметова, Т. Г. Календарные обряды закамских удмуртов: дисс. . канд. ист. наук / Т.Г. Миннияхметова. -Уфа, 1996.

189. Напольских, В.В. Удмуртские материалы Д.Г. Мессершмидта. Дневниковые записи, декабрь 1726 г. / В.В. Напольских. Ижевск: Удмуртия, 2001. - 224 с.

190. Насибуллин, Р.Ш. Аптиевлэн гожъямъёсыз / Р.Ш. Насибуллин // Ин-вожо. 1997. - №2. - С. 47-48.

191. Насибуллин, Р.Ш. Башкириысь удмуртъёс но соослэн нимъёссы / Р.Ш. Насибуллин // Молот. 1969. - № 5. - С. 57-58.

192. Насибуллин, Р.Ш. Диалектологический атлас удмуртского языка / Р.Ш. Насибуллин, С.А. Максимов, В.Г. Семенов, Г.В. Отставнова. Вып. I. -Ижевск, 2009. - 260 с.

193. Насибуллин, Р.Ш. Диалекты Закамья и Урала I / Р.Ш. Насибуллин // Материалы по удмуртской диалектологии. Образцы речи. Ижевск, 1981. -С. 149-180.

194. Насибуллин, Р.Ш. Камсьор удмуртъёс / Р.Ш. Насибуллин // Инвожо. -1997,-№2.-С. 11-14.

195. Насибуллин, Р.Ш. Наблюдения над языком красноуфимских удмуртов / Р.Ш. Насибуллин // О диалектах и говорах южноудмуртского наречия. -Ижевск, 1978.-С. 86-151.

196. Насибуллин, Р.Ш. О некоторых особенностях удмуртских куриськонов / Р.Ш. Насибуллин, М.Г. Хрущева // Музыка в обрядах и трудовой деятельности финно-угров. Таллин, 1986. - С. 229-243.

197. Никитина, Г.А. Удмуртская община в советский период (1917 начало 30-х годов) / Г.А. Никитина. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 225 с.

198. Никитина, Г.А. Мифологические представления в народной медицине удмуртов / Г.А. Никитина // Удмуртская мифология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С. 84-96.

199. Никольский, Н. Религиозное миросозерцание вотяков / Н. Никольский //Вестник Оренбургского учебного округа. 1914,-№4.-С. 174-181.

200. Никольский, Н.В. Статистические сведения о вотяках за 1911 год с указателем литературы о них и изданий на вотском языке / Н.В. Никольский. -Казань, 1912.-80 с.

201. О-в, П.Г. Освящение храма в Большом Гондыре вотятской деревне Осинского уезда / П.Г. О-в // Пермские епархиальные ведомости. - 1897. -№ 6.-С. 205-219.

202. Орлов, П.А. Вещный мир удмуртов (к семантике материальной культуры): Автореферат дис. . канд. ист. наук / П.А. Орлов. Ижевск, 1999. - 28 с.

203. Отчет о состоянии Бирской инородческой учительской школы и начального при ней училища за 1895 (гражданский) год. Казань, 1896. - 144 с.

204. Ошмес. 2005. - 23 июнь. - № 25.

205. Паллас, П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства/П.С. Паллас. СПб., 1788. -Т.З. 4.2.

206. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. -СПб., 1904. Т. ХЬУ. Уфимская губерния. - Тетрадь 2.

207. Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. — СПб., 1904. Т. XXXI. Пермская губерния.

208. Первухин, Н. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уезда / Н. Первухин. Вятка, 1888. - Эскиз I. - 105 с.

209. Пинт, А.И. К истории удмуртского жилища / А.И. Пинт // На удмуртские темы. М., 1931. - С. 76-98.

210. Под молитвенным покровом Святителя Николая. Ея Императорское Высочество Благоверная Государыня и Великая Княгиня Елисавета Феодо-ровна у черемис-язычников / сост. С. Покровский. Москва: Синодальная типография, 1912. - 2-е изд. - 119 с.

211. Полный алфавитный список всех населенных мест Уфимской губернии. Уфа, 1906.-488 с.

212. Полный список населенных мест Уфимской губернии. Уфа: Уфимское губ. стат. бюро, 1896. - Т.2. Бирский уезд. - С. 99-209.

213. Попов, В. А., Пучков, П.И. Верования традиционные / В. А. Попов, П.И. Пучков //Народы и религии мира. Энциклопедия. -М., 2000. С. 700 -701.

214. Попов, Н.С. Погребальный обряд марийцев в XIX начале XX веков / Н.С. Попов // Материальная и духовная культура марийцев. - Йошкар-Ола, 1981.-С. 154-173.

215. Попов, Н. Современное язычество финно-угорских народов России / Н. Попов // Финно-угроведение. 2001. - № 1. - С. 109-115.

216. Попов, Н.С. Хозяйственное описание Пермской губернии / Н.С. Попов. -СПб., 1813.-Ч.З.-355 с.

217. Попова, Е.В. Календарные обряды бесермян / Е.В. Попова. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - 256 с.

218. Попова, Е.В. Семейные обычаи и обряды бесермян (конец XIX 90-е гг. XX в.) / Е.В. Попова. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1998. - 241 с.

219. Попова, Е.В. Представления о природных явлениях в мировоззрении куединских удмуртов / Е.В. Попова, A.B. Черных // Этнос. Культура. Человек: материалы междунар. науч. конф. Ижевск, 2003. - С. 281-288.

220. Пучков, П.И., Казьмина, O.E. Религии современного мира / П.И. Пучков, O.E. Казьмина. М., 1997. - 286 с.

221. Рабинович, Е.Г. Середина мира / Е.Г. Рабинович // Мифы народов мира.-М., 1988. Т.2. - С.428.

222. Религиоведение. Учебное пособие. СПб.: Питер, 2006. - 432 с.

223. Руденко, С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки / С.И. Ру-денко. -М.- Л., 1955.-394 с.

224. Рыбаков, Б.А. Язычество древних славян / Б.А. Рыбаков. М.:Наука, 1981.-607 с.

225. Рыбаков, Б.А. Язычество Древней Руси / Б.А. Рыбаков. М.:Наука, 1987.-782 с.

226. Рыбаков, С. Ислам и просвещение инородцев в Уфимской губернии / С. Рыбаков. СПб., 1900. - 28 с.

227. Рыбаков, С. Русское просвещение и магометанская пропаганда в селе Б. Гондыре Осинского уезда Пермской губернии / С. Рыбаков. СПб., 1900. -8 с.

228. Рынков, Н.П. Журнал, или дневные записки путешествия капитана Рыч-кова по разным провинциям Российского государства в 1769 и 1770 году / Н.П. Рычков. СПб., 1770. - 189 с.

229. Рычков, П.И. Топография Оренбургская / П.И. Рычков. СПб., 1762.4.2.

230. Рычков, П.И. Топография Оренбургской губернии / П.И. Рычков. -Уфа: Китап, 1999.-312 с.

231. Садиков, P.P. Бавлинская группа удмуртов: история формирования и этнокультурные особенности / P.P. Садиков // Этнография восточно-финских народов: история и современность: материалы всеросс. науч. конф. Ижевск, 2007.-С. 119-127.

232. Садиков, P.P. Из истории церкви в Князь-Елге / P.P. Садиков //Ядкяр. -2004. -№3,- С. 59-63.

233. Садиков, P.P. Кисса гурт: вашкала но туала (гурт калыклэн историез но этнографиез) / P.P. Садиков. Уфа, 2006. - 116 с.

234. Садиков, P.P. Киссаослэн вось сям-нергеоссы но юмшанъёссы / P.P. Садиков // Инвожо. 2002. - № 10-12. - С. 24-28.

235. Садиков, P.P. Кладбища и надмогильные сооружения закамских удмуртов / P.P. Садиков // Проблемы культурогенеза народов Волго-Уральского региона. Уфа, 2001. - С. 256-265.

236. Садиков, P.P. Красноуфимские удмурты (этнодемографическая и этнокультурная характеристика) / P.P. Садиков // Народы У рало-Поволжья: история, культура этничность: материалы межрегион, науч.-пр. конф. Уфа, 2003.-С. 261-264.

237. Садиков, P.P. Культ луда/керемета у закамских удмуртов / P.P. Садиков // Этнографическое обозрение. 2008. - № 4. - С. 102-114.

238. Садиков, Р., Мякеля, К. Рукопись Ю. Вихманна о религиозных верованиях и обрядах закамских умуртов как ценный исторический источник / Р. Садиков, К. Мякеля // Финно-угроведение. 2008. - № 1. - С. 42 - 56.

239. Садиков, Р., Мякеля, К. Камсьор удмуртъёслэн восьёссы. Юрьё Вих-маннлэн кигожтосэз / Р. Садиков, К. Мякеля // Вордскем кыл. 2008. - № 1. -С. 30-34.

240. Садиков, P.P. Поселения и жилища закамских удмуртов (материальный и духовный аспекты) / P.P. Садиков. Уфа: Гилем, 2001.- 181 с.

241. Садиков, P.P. Религиозные святилища как феномен традиционной культуры закамских удмуртов / P.P. Садиков // Ядкяр. 2002. - № 4. - С. 5460.

242. Садиков, P.P. Святилище куала у закамских удмуртов / P.P. Садиков // Этнографическое обозрение. 2003. - № 4. - С. 45-51.

243. Садиков, P.P. Строительная жертва «гулбеч така» у закамских удмуртов / P.P. Садиков // Финно-угроведение. 1999. - № 2-3. - С. 136-138.

244. Садиков, P.P., Хафиз, К.Х. Религиозные верования и обряды удмуртов Пермской и Уфимской губерний в начале XX в. (экспедиционные материалы Уно Хольмберга). Уфа, 2010.- 100 с.

245. Салмин, А.К. Духи требуют жертв: Система традиционных обрядов чувашей / А.К. Салмин. Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1990. - 167 с.

246. Салмин, А. Семантика дома у чувашей / А. Салмин. Чебоксары, 1998. -64 с.

247. Салмин, А. Система верований чувашей / А. Салмин. Чебоксары, 2004.-207 с.

248. Салмин, А.К. Система религии чувашей / А.К. Салмин. СПб.: Наука, 2007.-654 с.

249. Салмин, А.К. Термин Folk Religion и его русский эквивалент / А.К. Салмин // Религиоведение. 2008. - № 1. - С. 93 - 98.

250. Салмин, А.К. Традиционные обряды и верования чувашей / А.К. Салмин,-СПб.:Наука, 2010.-240 с.

251. Сахратуллин, С.Ф. Бирская старина / С.Ф. Сахратуллин. Бирск, 1999. -Кн.1,- 176 с.

252. Сборник статистических сведений по Уфимской губернии. Уфа, 1899.- Т.5. Бирский уезд. Оценочно-статистические материалы по данным местных исследователей 1897 года. 852 с.

253. Серебренников, Б.А. Историческая морфология пермских языков / Б.А. Серебренников. -М., 1963.

254. Серебрякова, М.Н. Язычество / М.Н. Серебрякова // Свод этнографических понятий и терминов. Вып.5. Религиозные верования. -М.: Наука, 1993.-С. 223-224.

255. Сизов, С. Построение церкви в селе Князеилге Бирского уезда / С. Сизов // Уфимские епархиальные ведомости. 1896. - № 4. - С. 147-155.

256. Смирнов, И.Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк / И.Н. Смирнов // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Казань, 1890.- Т.2. Вып.2. С. 1-308.

257. Соколов, А. Поучение при освящении храма в селе Князе-Илге / А. Соколов // Уфимские епархиальные ведомости. 1899 - № 8. - С. 390-396.

258. Соколова, З.П. Жилище народов Сибири (опыт типологии) / З.П. Соколова. -М., 1998.-288 с.

259. Соммье, С. О черемисах. Этнографическо-антропологический очерк / С. Соммье // Записки Уральского Общества любителей естествознания. -Екатеринбург, 1896. Т.17. Вып.1. - С. 83-117.

260. Список населенных мест Самарской губернии / сост. Н.Г. Подковыров. -Самара, 1910.-425 с.

261. Сулейманова, М.Н. Доисламские верования и обряды башкир / М.Н. Сулейманова. Уфа, 2005. - 146 с.

262. Сулейманова, М. Традиционные демонологические представления башкирского народа и мусульманская религия / М. Сулейманова // Ватандаш. -2002,-№2.-С. 181-195.

263. Таймасов, Л. Этноконфессиональная ситуация в Казанской губернии накануне буржуазных реформ / Л. Таймасов // Новая волна в изучении этно-политической истории Волго-Уральского региона: сб. статей. Sapporo, 2003.

264. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1967. - 538 с.

265. Тезяков, Н.И. Вотяки Больше-Гондырской волости. Медико-статистический и антропологический очерк / Н.И. Тезяков. Чернигов, 1892. -87 с.

266. Тезяков, Н.И. Праздники и жертвоприношения у вотяков язычников (из записной книжки земского врача) / Н.И. Тезяков // Новое слово. 1896. -№4.-С. 1-10.

267. Тепляшина, Т.И. Антропонимия бавлинских удмуртов / Т.И. Тепляши-на // Советское финно-угроведение. 1972. - № 1. - С. 47-53.

268. Терюков, А.И. Похоронно-поминальная обрядность коми-зырян (вторая половина XIX начало XX вв). Автореф. . канд. ист. наук / А.И. Терюков. - Л., 1990.

269. Тойдыбекова, Л. Марийская языческая вера и этническое самосознание / Л. Тойдыбекова. Joensuu, 1997. - 397 с.

270. Токарев, С.А. Ранние формы религии / С.А. Токарев. М.: Изд-во полит, лит., 1990.-622 с.

271. Токарев, С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX начала XX в. / С.А. Токарев. - М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1957. - 164 с.

272. Топоров, В.Н. Пространство / В.Н. Топоров // Мифы народов мира. -М., 1988. Т.2. - С. 340-341.

273. Традиционная культура народа коми. Этнографические очерки. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1994. - 272 с.

274. Традиционное жилище народов России: XIX начало XX в. / Отв. ред. JI.H. Чижикова. - М.: Наука, 1997. - 397 с.

275. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространство и время. Вещный мир / Э.С. Львова, И.В. Октябрьская, A.M. Сагалаев, М.С. Усманов. Новосибирск: Наука. Сибирское отд., 1988. - 224 с.

276. Тулвинские татары и башкиры. Этнографические очерки и тексты. / А. В. Черных и др.. Пермь: Перм. кн. изд., 2004. - 455 с.

277. Удмурты: историко-этнографические очерки. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1993.- 392 с.

278. Филоненко, В.И. Отчет о командировке в Бирский уезд к язычникам-инородцам / В.И. Филоненко // Адрес-календарь Уфимской губернии на 1914 год. Уфа, 1914. - Прил. - С. 1-33.

279. Фрэзер, Д.Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Д.Д. Фрэзер. -М.: Изд-во политической литературы, 1980. 831 с.

280. Харисова, Т. Вбсь кылъёсты кылзйз тол куазь / Т. Харисова // Ошмес. -2003.-25 дек.-№52.

281. Харисова, Т. Ортчиз толалтэез Мор вось / Т. Харисова // Ошмес. 2005.- 22 дек. -№51.

282. Хольмберг, У. Перма калыкъёслэн осконъёссы / У. Хольмберг // Инво-жо. 2001. - № 12; 2002 - № 6-7; 2003. - № 3.

283. Христолюбова, Л.С. Калык сямъёсты чакласа. Дышетскисьёслы краеведениея юрттэт / Л.С. Христолюбова. Ижевск: Удмуртия, 1995. - 212 с.

284. Христолюбова, Л.С. Свадебные обряды удмуртов Башкирии / Л.С. Христолюбова, Т.Г. Миннияхметова, Р.Г. Тимирзянова // Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. Ижевск, 1989. - С. 85-118.

285. Христолюбова, Л.С. Удмурты Башкортостана. История, культура, современность. / Л.С. Христолюбова, Т.Г. Миннияхметова. Уфа, 1994. - 55 с.

286. Христолюбова, Л.С. Удмурты / Л.С. Христолюбова, Т.Г. Миннияхметова // Ватандаш. 1999. - № 12. - С. 119-130.

287. Христолюбова, Л.С. Удмурты / Л.С. Христолюбова, Т.Г. Миннияхметова // Народы Башкортостана. Историко-этнографические очерки.-Уфа: Гилем, 2002. С. 385^112.

288. Чагин, Г.Н. Взгляд коми-пермяков на пространство и время / Г.Н. Чагин // Этнос. Культура. Человек: материалы междунар. науч. конф. Ижевск, 2003. -С. 413-418.

289. Чагин, Г.Н. Летние моления и жертвоприношения марийцев Среднего Урала в XIX начале XX века / Г.Н. Чагин // Святилища и жертвенные места финно-угорского населения Евразии. - Пермь, 1996. - С. 82-85.

290. Чагин, Г.Н. Этнокультурная история Среднего Урала в конце XVI первой половине XIX века / Г.Н. Чагин. - Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1995. -364 с.

291. Червонная, С.М. Все боги с нами и за нас. Этническая идентичность и этническая мобилизация в современном искусстве народов России / С.М. Червонная.-М., 1999.-298 с.

292. Червонная, С.М. Финно-угорский мир России, его религиозный «пер-форманс» и вызовы современной культуры / С.М. Червонная // Феномен Удмуртии. Т.З. - Кн.2. - М.- Ижевск: Удмуртия, 2003. - С. 16-67.

293. Черемшанский, В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях / В.М. Черемшанский. Уфа, 1859. - 472 с.

294. Черных, A.B. Буйские удмурты: этнографический очерк / A.B. Черных. -Пермь, 1995.-52 с.

295. Черных, A.B. Обряды и поверья, связанные с рождением ребенка у куединских удмуртов / A.B. Черных // Христианизация Коми края и ее роль в развитии государственности и культуры. Сыктывкар, 1996. - Т.1. - С. 291296.

296. Черных, A.B. Религиозные представления удмуртов Большегондырско-го края (по полевым материалам 1991 1994 гг.) / A.B. Черных // Тезисы XII Коми республиканской молодежной научной конференции. - Сыктывкар, 1994.-С.139.

297. Черных, A.B. Святилища куединских удмуртов в конце XIX XX в. / A.B. Черных // Культовые памятники Камско-Вятского региона. Материалы и исследования. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С. 101-118.

298. Черных, A.B. Традиционный календарь народов Прикамья в конце XIX- начале XX в. / A.B. Черных. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 2002. -260 с.

299. Черных, A.B. Этноконфессиональная ситуация у пермских удмуртов / A.B. Черных // Этноконфессиональная ситуация в Приволжском федеральном округе. Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. М., 2005. - № 103.-С. 15-16.

300. Чирков, Г. Вотяки Башкирии / Г. Чирков // Башкирский краеведческий сборник. Уфа, 1927. - № 2. - С. 62-66.

301. Чистов, К.В. Традиция, «традиционное общество» и проблема варьирования / К.В. Чистов // Советская этнография. 1981. - № 2. - С. 105-107.

302. Чичерина, C.B. Положение просвещения у приволжских инородцев / C.B. Чичерина. СПб., 1906. - 57 с.

303. Чичерина C.B. У приволжских инородцев. Путевые заметки. / C.B. Чичерина. СПб., 1905. - 427 с.

304. Чураков, В. К критике воршудной теории / В. Чураков // Финноугроведение. 2003. - № 2. - С. 3-18.

305. Чураков, B.C. Удмуртские традиционные верования в свете некоторых лексических наблюдений / B.C. Чураков // www.ethnonet.ru/lib/0809-06.htm

306. Чуч, Ш. Письма Ю. Вихманна с удмуртских земель / Ш. Чуч // Перми-стика2: Вихманн и пермская филология. Ижевск, 1990. - С. 33-41.

307. Шабаев, Ю. Баня в верованиях и представлениях русских, коми и удмуртов / Ю. Шабаев, Н. Шабаева // Финно-угроведение. 1995. - № 2. -С. 51-63.

308. Шайкышева, JI. Восьёс берыктйсько / JI. Шайкышева // Ошмес. -2003.-3 июль.-№31.

309. Шайсултанова, JI. Ыштияк вось / JI. Шайсултанова // Ошмес. 2001. -26 июль. - № 30.

310. Шайхуллин, С. Байшадыос Инмарлы вазиськизы / С. Шайхуллин // Ошмес. 2004. - 1 июль. - № 26.

311. Шестаков, Я. История Камско-Березовского Богородицкого миссионерского черемисского мужского общежительного монастыря Уфимской епархии / Я. Шестаков. СПб., 1910. - 3-е изд., испр. - 129 с.

312. Шкляев, Г.К. Обряды и поверья удмуртов, связанные с жилищем / Г.К. Шляев // Фольклор и этнография удмуртов: обряды, обычаи, поверья. -Ижевск, 1998. С. 28-43.

313. Шкляев, Г.К. Традиции и инновации в удмуртском жилище / Г.К. Шкляев // Хозяйство и материальная культура удмуртов в XIX XX веках: сб. статей. - Ижевск, 1991. - С. 99-117.

314. Шкляев, Г.К. Очерки этнической психологии удмуртов / Г.К. Шкляев. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2003. - 300 с.

315. Шнирельман, В.А. Назад к язычеству? Триумфальное шествие неоязычества на просторах Евразии / В.А. Шнирельман // Неоязычество на просторах Евразии. М., 2001.- С. 130-169.

316. Шутова, Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции. Опыт комплексного исследования / Н.И. Шутова. -Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2001. 304 с.

317. Шутова, Н.И. Погребальный обряд удмуртов XVI XIX вв. / Н.И. Шутова // Материалы по погребальному обряду удмуртов: сб. науч. трудов. -Ижевск, 1991.-С. 4-34.

318. Шутова, Н.И. Сакральное пространство и культовые памятники / Н.И. Шутова // Удмуртская мифология. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. -С. 36-53.

319. Шутова, Н.И. Святилища в окрестностях деревни Малый Дасос: К вопросу о типологии и семантике бесермянских культовых мест / Н.И. Шутова // Культовые памятники Камско-Вятского региона. Материалы и исследования. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2004. - С. 154-166.

320. Шутова, Н. И. Служители культа в удмуртской религиозной традиции в XIX первой половине XX в. / Н.И. Шутова // Sacrum et Profanum. -Севастополь: Изд. дом «Максим», 2007. - Вып. 3: Небесные патроны и земные служители культа. - С. 251-260.

321. Шутова, Н.И. Удмурты XVI первой половины XIX в.: по данным могильников / Н.И. Шутова. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1992. - 264 с.

322. Этнография татарского народа. Казань: Магариф, 2004. - 287 с.

323. Юнусова, А.Б. Ислам в Башкортостане / А.Б. Юнусова. Уфа, 1999.352 с.

324. Юсупов, P.M. Краниология башкир / P.M. Юсупов. Л.: Наука, 1989.199 с.

325. Юсупов, P.M. Народные представления о болезнях и причинах их возникновения у башкир Курганской области / P.M. Юсупов, З.И. Минибаева // Этнос. Общество. Цивилизация: Кузеевские чтения: сб. статей. Уфа, 2006. -С.195-202.

326. Ягафова, Е.А. Исламизация чувашей во второй половине XIX начале XX в.: по материалам ЦГИА РБ / Е.А. Ягафова // Археография Южного Урала: материалы IV межрегион, науч.-практ. конф. - Уфа, 2004. - С. 239-245.

327. Ягафова, Е.А. Чуваши Урало-Поволжья: история и традиционная культура этнотерриториальных групп (XVII начало XX вв.) / Е.А. Ягафова. -Чебоксары, 2007. - 530 с.

328. Ягафова, Е.А. Чувашское "язычество" в XVIII начале XXI века / Е.А. Ягафова. - Самара: Изд-во СГПУ, 2007. - 128 с.

329. Ягафова, Е.А. Этноконфессиональные меньшинства в Урало-Поволжье: история и современность / Е.А. Ягафова // Вестник Самарского государственного педагогического университета. Теория и история культуры. Самара: Изд-во СГПУ, 2006. - С. 164-205.

330. Яковлев, И.В. Из жизни пермских вотяков гондырского края (общественные празднества, моления и обряды) / И.В. Яковлев // Известия Общества археологии, истории и этнографии. Казань, 1903. - Т. 19. Вып.3-4. - С. 183195.

331. Яковлев, К. Верования и религиозные обряды вотяков Бирского и Осинского уездов / К. Яковлев // Вестник Оренбургского учебного округа. -1915.-№6-7.-С. 258-265.

332. Anttonen, V. Uno Harva ja suomalainen uskontotiede / V. Anttonen. -Helsinki, 1987.

333. Gerd, К. Человек и его рождение у восточных финнов / К. Gerd // Memories de la Societe Finno-Ougrienne. Helsinki, 1993. - № 217. - 217 s.

334. Harva, U. Der Ursprung des Kuala-kultes bei den Wotjaken / U. Harva // Finnisch-ugrische Forschungen. Helsinki, 1934. - Bd.22. - S. 146-154.

335. Harva, U. Mordvalaisten muinaisusko / U. Harva. Porvoo, 1942.

336. Holmberg, U. Die Wassergottheiten der finnisch-ugrischen Völker / U. Holmberg // Memories de la Societe Finno-Ougrienne. Helsinki, 1913. -Vol. 32.

337. Holmberg, U. Finno-Ugric Mythology / U. Holmberg // The Mythology of all Races. Boston, 1927. - Vol.4.

338. Holmberg, U. Kildisin oder Kiltsin in der wotjakischen mytologie / U. Holmberg // Finnisch-ugrische Forschungen. Helsingfors, 1913. - Bd. 13. -S. 32-64.

339. Holmberg, U. Matkakirjeitä / U. Holmberg // Turun Sanomat. 1911. -№ 1938;1975;1982;1999.

340. Holmberg, U. Permalaisten uskonto / U. Holmberg. Porvoo, 1914.

341. Holmberg, U. Tsheremissien uskonto / U. Holmberg. Porvoo, 1914.1.o Karhu / The Great Bear. Old Photographs of the Volga-Finnic, Permian Finnic and Ob-Ugrian Peoples. Lahti, 1980.

342. Kel'makov, V. Udmurtin murteet / V. Kel'makov, S. Saarinen. Tutku -Izevsk, 1994.1.ntrop, A. Udmurdi Rahvausundi piirjooni / A. Lintrop. Tartu, 1993. 1.ls.

343. Minnijahmetova, T. Overdamine Kaama-tagustel udmurtidel / T. Minnijahmetova // Mäetagused. 1999. - № 9.

344. Minnijahmetova, T. Surnute auks peetavad rituaalid Kaama-tagustel udmurtidel / T. Minnijahmetova // Eesti Rahva Muuseumi aastaraamat. Tartu, 2000. - XLIV. - S. 215-226.

345. Munkacsi, B. A votjakok közt / B. Munkacsi // Ethnographia. A Magyarorszagi neprajzi tarsasag ertesitöje. 1892. - № 2. - S. 93-108.

346. Munkacsi, B. Votjak nepkolteszeti hagyomanyok / B. Munkacsi. Budapest, 1887.-335 s.

347. Sadikov, R. Kaama-taguste udmurtide ettekujutused elamu kaitsevaimudest / R. Sadikov//Mäetagused. 2000. - № 13. - S. 112-117.

348. Sadikov, R., Mäkelä, K. Yrjö Wichmannin mistiinpanot Kaman-takaisten udmurttien uskonnollisista käsityksistä ja tavoista / R. Sadikov, K. Mäkelä // Suomalais-Ugrilaisen Seuran Aikakauskirja. 92. - Helsinki, 2009. - S. 241-263.

349. Siikala, A.-L. From Sacrificial Rituals into National Festivals: Post-Soviet Transformations of Udmurt Tradition / A.-L. Siikala // Folklore, Heritage Politics and Ethnic Diversity. Botkyrka, 2000. - S. 57-85.

350. Siikala, A.-L. Hidden Rituals and Public Performances. Traditions and Belonging among the Post-Soviet Khanty, Komi and Udmurts / A.-L. Siikala, O. Ulyashev. Helsinki: Finnish Literature Society, 2011. - 368 s.

351. Väliaho, J. Volgan ja Uralin välillä. Lähetystyötä suomalais-ugrilaistenkansojen keskuudessa / J. Väliaho. Helsinki, 2004.

352. Volksbräuche und Volksdichtung der Wotjaken. Aus dem Nachlasse von Bernhard Munkacsi. Herausgegeben von D.R. Fuchs // Memories de la Societe Fenno-Ougrienne. Helsinki, 1952.-Vol. 102.-715 s.

353. Wichmann, Y. Wotjakische Chrestomatie mit Glossar / Y. Wichmann. -Turku, 1954.

354. Wichmann, Y. Wotjakische sprachproben. II. Sprichwörter, rätsei, märchen, sagen und erzählungen / Y. Wichmann. Helsingfors, 1901.

355. Wotjakischer Wortschatz. Aufgezeichnet von Yrjö Wichmann. Helsinki, 1987.-421 s.