Региональные аспекты социально-экономической дифференциации по уровню бедности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 08.00.05, кандидат экономических наук Фисенко, Наталья Александровна

• Фисенко, Наталья Александровна
• кандидат экономических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат экономических наук Фисенко, Наталья Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

БЕДНОСТИ В РЕГИОНЕ.

1.1. Социально-экономическое содержание категории «бедность» в системе категорий, определяющих уровень жизни населения.

1.2. Методические подходы и принципы измерения бедности.

ГЛАВА 2. АНАЛИЗ РЕГИОНАЛЬНОЙ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ПО УРОВНЮ БЕДНОСТИ В РОССИИ.

2.1. Масштабы и структура бедности в регионах России.

2.2. Классификация регионов по уровню бедности и факторы региональной социально-экономической дифференциации.

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ

ПОЛИТИКИ, НАПРАВЛЕННОЙ НА СОКРАЩЕНИЕ БЕДНОСТИ В РЕГИОНАХ РОССИИ.

3.1. Приоритеты формирования региональных программ сокращения бедности

3.2. Система адресной социальной помощи в регионах России.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Региональные аспекты социально-экономической дифференциации по уровню бедности»

Актуальность исследования и степень разработанности проблемы.

Недостаточный учет региональной специфики в общероссийской структурной, инвестиционной, финансовой политике при проведении рыночных реформ привел к усилению диспропорций в социально-экономическом развитии территорий Российской Федерации и обострению противоречий между Федеральным Центром и регионами. В результате сформировавшаяся в период реформ модель благосостояния населения России характеризуется значительным внутри- и межрегиональным расслоением населения по уровню жизни, беспрецедентным ростом численности бедного населения и возникновением качественно новых негативных изменений в его экономическом статусе.

Рыночные отношения и инновационная специфика экономического роста в России требуют качественно новой рабочей силы, имеющей высокий интеллектуальный, образовательный и профессиональный потенциал, характеризующийся особыми нравственными принципами и ориентациями. Деградация человеческих ресурсов препятствует экономическому росту, достижение которого невозможно без развития его гуманитарной составляющей -человеческого потенциала. Экономический рост и улучшение условий жизни населения- два органически и неразрывно связанных процесса.

Бедность является важнейшим индикатором социально-экономического неблагополучия регионального развития. Снижение уровня бедности будет способствовать сглаживанию территориальных диспропорций уровня жизни, формированию единого экономического пространства. Поэтому исследование региональной дифференциации по уровню бедности для обоснования путей ее сокращения является актуальной задачей регионального развития.

Бедность относится к числу наиболее острых и активно обсуждаемых проблем как в мировой экономической науке, так и на уровне ведущих международных организаций- Организации объединенных наций (Комиссия по устойчивому развитию), Всемирного Банка, Международного Валютного Фонда. Декларация, принятая на Конференции ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 г. указывает на искоренение бедности как на необходимое условие устойчивого развития не только на мировом уровне, но и на уровне отдельных стран и регионов. Этот принцип получил подтверждение в Копенгагенской декларации о социальном развитии (1995 г.), и на Всемирном саммите в Йоханнесбурге (август-сентябрь 2002 г.). Специальному обсуждению проблем методологии и методики исследования бедности посвящаются заседания проводимых ежегодно конференций международной организации GDNet (Global Development Network).

За рубежом бедность - одна из широко разработанных и продолжающих разрабатываться областей научного поиска. С позиций социально-экономического неравенства она исследована в трудах представителей различных направлений современной экономической теории (У.Джеводж, Д.Виннер, В.Парето, Лигу, Г.Спенсер, Ж.Прудон), корни же современных воззрений по этой проблеме находятся в классической экономической теории (А.Смит, Т. Мальтус, Д.Рикардо, К.Маркс, А.Маршалл). Значительный вклад в развитие теории и методологии определения и измерения бедности внесли Э. Реклю, Ч.Бут, С.Раунтри, Ф.Хайек Т.Таунсенд, М.Оршански, Б.Миланович, Н.Менинг и другие. Появление в современной экономической теории концепции «человеческого капитала» дало толчок для исследований бедности в контексте изучения новых законов накопления индивидуального благосостояния и описания реального содержания и структуры человеческого капитала, не совпадающего с денежной формой его возмещения (Г.Беккер, У.Боуэн, Т.Шульц). В 1998 г английскому ученому А.Сену была присуждена Нобелевская премия в области экономической науки за вклад в исследование фундаментальных проблем благосостояния и, в первую очередь, проблемы бедности.

В последние годы изучение бедности связано с поиском нового научного инструментария, адекватного для исследования ее сложной структуры в современном постиндустриальном обществе. С другой стороны, оно направлено на то, чтобы эти знания могли бы быть воплощены в реальные социальные технологии по предотвращению или смягчению деструктивных процессов, влияющих на масштаб и глубину бедности, что особенно актуально для регионов России.

Вопросы регионального расслоения, причины и факторы, определяющие региональную социально-экономическую дифференциацию, рассматривались в трудах известных ученых-регионалистов А.Леша, А.Г.Гранберга, П.А.Минакира, А.И.Татаркина, М.В.Степанова, Н.И.Синдяшкина, Н.Н.Матвеевой, З.М.Поляковой, и др. Анализ региональных различий хода экономических преобразований выполнен в работах А.М.Лаврова,

A.Н.Швецова, Н.И.Лариной, Б.М.Штульберга, В.Г.Введенского.

Фундаментальный вклад в развитие теории и методологии определения и измерения бедности внесли Т.И. Заславская, Н.М.Римашевская,,

B.К.Бочкарева, Л.Н.Овчарова, М.А.Можина, Л.А.Гордон, B.C. Сычева, Л.Г.Зубова, Н.В.Чернина и другие. Следует отметить исследования Новосибирской научной школы, посвященные изучению субъективной составляющей социально-экономического расслоения населения (Л.А.Хахулина, Т.Ю.Богомолова, В.С.Тапилина). На исследовании специфики сельской бедности делается акцент в работах известных ученых-аграрников Р.В.Рывкиной, Л.В.Бондаренко, В.В.Пациорковского, Н.П.Кузник, Г.А.Родионовой.

Однако факторы, определяющие региональные социально-экономические диспропорции в уровне бедности, особенности определения и измерения бедности в территориальном разрезе, специфические формы бедности в сельских регионах и разработка механизмов смягчения региональной дифференциации населения по уровню бедности в социально- экономической литературе исследованы явно недостаточно.

Актуальность проблемы и ее дискуссионный характер, а также существование многих недостаточно разработанных вопросов предопределили выбор темы диссертационной работы.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационной работы состоит в разработке теоретических основ анализа и измерения бедности, исследовании региональных аспектов социально-экономической дифференциации населения по уровню бедности, определении мер региональной политики, направленной на сокращение бедности в России.

Цель диссертационного исследования предполагает решение следующих задач:

- исследовать социально-экономическое содержание категории «бедность»; обосновать теоретические принципы формирования территориальных различий в уровне жизни населения; рассмотреть индикаторы бедности в системе факторов, определяющих региональную социально-экономическую дифференциацию;

- уточнить существующие методические подходы и принципы количественного и качественного измерения бедности, ее масштабов, структуры и профиля;

- исследовать зарубежный опыт регулирования территориальных диспропорций в уровне жизни и разработки программ, направленных на сокращение бедности;

- проанализировать сложившиеся тенденции и структурные особенности распространения бедности в России в период реформ на национальном, межрегиональном и региональном уровнях;

- выявить причины и специфические формы проявления бедности в сельских административных районах;

- разработать предложения по совершенствованию регулирования территориальных диспропорций уровня жизни, обосновать стратегию и приоритетные направления формирования региональной политики сокращения бедности.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования служат регионы Российской Федерации, пространственная социально-экономическая дифференциация по уровню бедности. Предметом исследования являются механизмы формирования структуры и масштабов бедности на национальном, межрегиональном и региональном уровнях; региональная социально-экономическая политика, направленная на сокращение масштабов бедности.

Теоретической и методологической базой диссертационного исследования являются труды отечественных и зарубежных ученых-регионалистов по теме исследования, научные разработки, посвященные теории и методологии определения и измерения бедности.

В процессе подготовки диссертации были использованы экономико-статистический и нормативный методы, экспертные и рейтинговые оценки, анкетирование и метод сравнительного экономического анализа.

Источниками информации послужили монографии и научные статьи российских и зарубежных ученых, доклады Всемирного Банка и других международных организаций, результаты научных исследований Института аграрных проблем и других институтов Российской Академии наук, материалы зарубежных, российских и региональных научно-практических конгрессов и конференций, нормативно- правовые документы федерального и регионального уровня государственного управления, статистические сборники Госкомстата России и комитетов по статистике регионов, в том числе и размещенные в сети Internet, результаты всероссийского социологического мониторинга Центра изучения социо-культурных изменений Института философии РАН «Наши ценности и интересы сегодня», региональные пилотные проекты и программы оказания содействия низко доходному населению.

Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что в ней на основе комплексного, междисциплинарного подхода исследованы процессы формирования масштабов и структуры бедности в территориальном разрезе, обоснованы принципы и направления региональной политики сокращения бедности в России.

Наиболее существенные научные результаты исследования состоят в следующем:

- уточнено социально-экономическое содержание категории «бедность»; обоснована необходимость комплексного подхода и применения положений концепции социальной эксклюзии при анализе масштабов и структуры бедности; исследованы материально-вещественные и социо-культурные параметры ее измерения;

- проведен анализ факторов, формирующих территориальную социально-экономическую дифференциацию по уровню бедности;

- выполнены оценки взаимосвязи показателя уровня бедности и системы показателей, определяющих уровень социально-экономического развития регионов с использованием процедур кластерного и регрессионного анализа;

- разработана авторская классификация регионов и описаны типы территорий по уровню бедности; определены дифференцированные подходы к ее сокращению;

- проведен сравнительный анализ динамики изменения уровня бедности в регионах мира на основе глобального показателя бедности;

- проанализированы региональные проекты и программы перехода на адресный принцип оказания поддержки малоимущим слоям населения; определены приоритеты региональных программ, направленных на сокращение бедности;

- определены особенности потребительского поведения низкодоходных групп населения на региональном уровне; описаны модели потребительского поведения бедных слоев населения в городской и сельской местности;

- выявлены причины и специфические формы сельской бедности на основе результатов анкетного опроса в сельских административных районах Саратовской области;

- исследован информационный массив мировых публикаций по тематике «Феминизация бедности и тендерные отношения в сельском хозяйстве» на материалах базы данных «AGRICOLA» Сельскохозяйственной библиотеки США (1590 информационных единиц);

- определены приоритеты региональной политики, направленной на сокращение бедности; разработаны рекомендации.

Практическая значимость работы. Научные результаты, полученные в диссертации, направлены на совершенствование региональной политики и перехода к адресной социальной поддержке различных социальных групп населения, мобилизацию экономического развития регионов и повышение уровня жизни населения. Теоретические результаты исследования, выводы и практические рекомендации могут найти применение при разработке региональных программ сокращения бедности и разработке прогнозов социально-экономического развития регионов РФ.

Апробация работы. Основные выводы и положения диссертации нашли отражение в докладах на международных конгрессах и конференциях Европейской ассоциации экономистов-аграрников ( VIII Конгресс- Эдинбург, Шотландия, сентябрь 1996 г., XI Конгресс - Варшава, Польша, 1999 г.), Европейской Ассоциации региональной науки (40-й Конгресс, Сарагоса, Испания,2000г., 42-й Конгресс- Дортмунд, Германия,2002 г), Международной Ассоциации экономистов-аграрников (24-я Конференция, Берлин, Германия, 2000 г.), на 2-й Всемирной конференции «Женщины в сельском хозяйстве» ( Вашингтон, США, 1998), международной конференции «Преобразования в сельском хозяйстве Европы и тендерные отношения: прошлое, настоящее, будущее» (Вагенинген, Нидерланды, 1999), международной научно-практической конференции «Фермеры и будущее сельского хозяйства России» (Дубна,2000 г.), научно-практической конференции «Саратовская область на пороге XXI века: состояние и перспективы развития» (Саратов, 2001 г.), заседаниях «круглого стола международной группы «Устойчивые продовольственные системы»- "SAFS" ("Sustainable Agriculture Food Systems", Расин, Ньюворк, Эймс США, 1998 г.).

Отдельные положения работы включены в научные доклады Института аграрных проблем РАН «Проблемы и перспективы агропромышленного комплекса России» (2000 г.) и «Особенности структурных изменений в региональных агропродовольственных системах» (2001 г) и др., а также в отчеты по грантам Российского гуманитарного научного фонда: «Влияние занятости на социально-экономическое неравенство сельских жителей (на примере Саратовской области)- проект № 01—03—25004а; «Влияние миграционных процессов на развитие аграрного рынка труда (на примере Саратовской области) - проект 00—03—33008а; «Рыночные факторы роста добавленной стоимости на предприятиях регионального агропродовольственного комплекса» (проект № 02-02-00337 а/в).

Объем и структура работы. Диссертация содержит введение, три главы, заключение, библиографический список использованной литературы (166 наименований), 8 приложений. Содержание работы изложено на 135 страницах машинописного текста. В работу включены 7 таблиц, 14 рисунков.

Заключение диссертации по теме «Экономика и управление народным хозяйством: теория управления экономическими системами; макроэкономика; экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами; управление инновациями; региональная экономика; логистика; экономика труда», Фисенко, Наталья Александровна

Результаты исследования подтверждают положение нашей рабочей гипотезы о том, что возможности региона по обеспечению уровня жизни населения в решающей степени определяются эффективностью регионального экономического комплекса. В то же время одним их главных направлений региональной политики должно стать формирование эффективного рынка труда и сокращение безработицы.

При формировании стратегии сокращения бедности необходимо учитывать и внутрирегиональные различия, связанные с типом поселений.

На уровень бедности в различных типах поселения воздействуют несколько факторов: численность населения и статус города: в крупнейших городах - центрах регионов - рынок труда более диверсифицирован и имеет больше высокооплачиваемых рабочих мест, благодаря опережающему развитию рыночной экономики и новым видам занятости; специализация экономики города на экспортных отраслях или производстве продукции внутреннего спроса стала в 90-е годы причиной значительных различий в заработной плате; проблемы занятости также являются наиболее острыми в депрессивных городах «внутренней» экономики; положение города (сельского поселения) в пределах или вне крупных агломераций создает разные условия для территориальной мобильности населения и маятниковой миграции в крупные центры; уровень развития региона, в котором расположены населенные пункты, - от которого зависит объем поступающих в муниципалитеты бюджетных трансфертов на социальные цели; природно-географические условия для развития личного подсобного хозяйства, ставшего в годы кризиса важнейшим источником доходов значительной части населения малых городов и сельской местности [85].

Исходя из сочетания воздействий этих факторов, на основе данных экспертизы МОТ [85] можно представить обобщенную шкалу поселений по остроте проблем бедности:

1. Сельские поселения вне агломераций. Наиболее высокий уровень бедности характерен для Нечерноземной зоны, где в малых сельских поселениях живут в основном пенсионеры старших возрастов.

2. Монопрофильные малые и средние города депрессивных отраслей в кризисных регионах. Отличаются максимальным уровнем бедности всех групп населения. Основными причинами бедности являются невыплаты заработной платы и массовая безработица. Часто бедность носит застойный характер из-за низкой территориальной мобильности населения.

3. Малые и средние города - местные центры вне агломераций. Отличаются концентрацией занятости в низкооплачиваемых отраслях бюджетной сферы и переработки сельскохозяйственной продукции, старой возрастной структурой населения и высокой долей пенсионеров среди бедного населения, минимальными возможностями создания новых рабочих мест из-за слабого притока инвестиций. Бедность в них носит застойный характер.

4. Города - местные центры и сельские поселения в пределах агломераций. Низкие доходы живущих и работающих в этих поселениях дополняются более высокими заработками маятниковых мигрантов. Благодаря трудовым миграциям менее остра проблема молодежной безработицы.

5. Крупные города с более высокими, но сильно поляризованными доходами, они имеют более диверсифицированный рынок труда и более развитый малый бизнес.

6. Малые и средние города со специализацией на экспортных отраслях, с самым высоким уровнем заработной платы и резкой поляризацией доходов между занятыми в основных производствах и бюджетной сфере.

7.Крупнейшие города - центры регионов, концентрирующие человеческий капитал (более молодое, активное и высокообразованное население). В этих городах наиболее диверсифицирован рынок труда, минимальна безработица и резко поляризованы доходы населения.

Нами были проанализированы также результаты оценки происходящих в регионах процессов бедности на основе применения субъективных методов измерения бедности. В 2000 году в четырех приволжских регионах -Татарстане, Мордовии, Ульяновской и Самарской области проводилось обследование методом фокус-групп [74]. Всего было проведено 23 фокус-группы. Предметом исследования были так называемые «малые стратегии»-семейные и хозяйственные стратегии респондентов, их деятельность по получению средств сосуществования, представление о собственном благополучии и будущем детей. Результаты обследования на основе субъективных оценок малодоходного населения выявили общую для обследуемых регионов тенденцию- крайнее неудовлетворение населения своим материальным положением и жизнью, которая представляет постоянный и сложный процесс выживания», причем процесс этот приобретает замкнутый круг. Обследование позволило выявить арсенал дополнительных средств «выживания», на которые обратили внимание респонденты: работа на дачном участке, сбор грибов и ягод, сезонная работа или выезд на заработки; ухищрения для получения различных пособий (незарегистрированные браки и т.п.). Попытки респондентов заняться собственным бизнесом обречены на провал по той же причине- из-за отсутствия связей и денег -«первоначального капитала». Такая ситуация вызывает у респондентов ощущение безысходности, невозможности вырваться из «замкнутого круга выживания», полного отсутствия будущего не только для себя, но и для детей.

Нами были проанализированы результаты опроса руководителей экономических и социальных ведомств субъектов Российской Федерации в июне 2002 года, в котором приняли участие 406 респондентов из 67 регионов России. Они показывают,что социальное развитие регионов и изменение уровня жизни населения в регионах к концу 2002 года по сравнению с 2001 годом будет характеризоваться следующими чертами:

-некоторым осложнением ситуации на региональных рынках труда и повышением уровня безработицы;

-вероятным сохранением прежнего количества свободных рабочих мест и численности занятых в экономике регионов;

-ростом реальной заработной платы и денежных доходов населения; -увеличением оборота розничной торговли, незначительным повышением потребительских цен, а также некоторым увеличением удельного веса расходов населения на питание;

-сохранением высокой дифференциации населения по уровню доходов; -ростом стоимости жилищно-коммунальных услуг, а также наличием значительной доли населения, испытывающего материальные затруднения при переходе на полную оплату соответствующих услуг.

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ

ПОЛИТИКИ, НАПРАВЛЕННОЙ НА СОКРАЩЕНИЕ БЕДНОСТИ В РЕГИОНАХ РОССИИ

3.1. Приоритеты формирования региональных программ сокращения бедности

Расширение зоны бедности в России за годы реформ стало закономерным результатом ошибочной стратегии и тактики социально-экономических преобразований и, прежде всего, определения конечной цели реформирования. Создание рыночного хозяйства выступило как самоцель, а не средство достижения более эффективной экономики и повышения на этой основе уровня и качества жизни населения. К сожалению, отношение к экономическому развитию и реформам как самоцели продолжает доминировать при выработке, обосновании и принятии управленческих решений. Поэтому при определении приоритетов в политике сокращения бедности мы исходим из предпосылки о необходимости изменения методологических подходов к обоснованию и разработке программ социально-экономического развития региона.

Концепция человеческого развития, разработанная экспертами ПрООН и изложенная в начатой в 1990 г. серии ежегодных всемирных докладов, рассматривает развитие человека как собственно цель и критерий общественного прогресса. Человеческое развитие представляет собой как процесс расширения человеческого выбора, так и достигнутый уровень благосостояния людей [86]. Такой подход предполагает, что при принятии решений внимание будет сосредоточено на человеке и его потенциале как цели усилия в области развития. Выработка, обоснование и реализация различных социально-экономических программ и конкретных направлений государственной политики осуществляется с точки зрения человеческого развития. Концепция развития человека является альтернативной точке зрения, уравнивающей развитие исключительно с экономическим ростом. Экономический рост рассматривается не в качестве самоцели, а как средство достижения целей в области развития человека.

Таким образом, исходной предпосылкой разработки региональной политики по сокращению бедности должно стать положение о том, что регион является частью социального государства. Это означает, что основной целевой установкой экономического развития региона должно стать повышение благосостояния населения и создание условий для развития человеческого потенциала. Подобное понимание основной цели означает, что социальные ориентиры становятся определяющими при выборе различных вариантов экономического развития. Это предполагает введение в систему государственного регулирования социально-экономических процессов социальных нормативов и социальных индикаторов.

Ориентация на социальные нормы и нормативы при формировании бюджетов различных уровней позволит преодолеть «остаточный» подход к решению социальных проблем. Наряду с социальными нормативами необходимо применение в государственном регулировании социально-экономических процессов социальных индикаторов. Пороговые значения подобных индикаторов (например, отражающих уровень бедности, детской смертности, преступности, масштабы безработицы, величину минимальной зарплаты и прожиточного минимума и т.д.) должны носить нормативный характер и неуклонно соблюдаться при принятии экономических решений.

При разработке региональных программ по сокращению бедности сформулированные в наиболее общем виде ориентиры -повышение уровня и качества жизни населения и развитие человеческого потенциала - трансформируются в конкретные цели экономической и социальной политик развития региона через призму приоритетов. Определение приоритетов включает следующие стадии:

1) анализ и оценка современного уровня социально-экономического развития региона.

2) выявление негативных тенденций и зон бедности;

3) определение социальных задач, решение которых необходимо для достижения общих целей;

4) установление имеющих определяющее значение взаимосвязей между решением выделенных социальных задач и развитием региона;

5) определение степени значимости и безотлагательности решения конкретной социальной задачи для достижения общих целей;

6) оценка масштабов и характера возможных отрицательных социальных, экономических и политических последствий несвоевременного решения данной социальной проблемы.

При определении приоритетов целесообразно использовать комплекс методов, включающий системный, стратегический, нормативный и ресурсный подходы. Системный подход предусматривает рассмотрение задачи сокращения бедности в единстве и взаимосвязи с остальными элементами политики социально-экономического развития региона. В соответствии с нормативным подходом при оценке уровня социально-экономического развития региона и его прогнозирования используются научные нормы (минимальные, потребительские, рациональные бюджеты и т.д.). В качестве своеобразных норм могут выступать также параметры социального развития прошлых периодов, других регионов и стран. Ресурсный подход предполагает выделение приоритетов с позиций имеющихся и перспективных ресурсов и возможностей. Все подходы взаимосвязаны и дополняют друг друга. При этом концепция социально-ориентированной экономики и основанная на ней система индикаторов выступают как основной инструмент определения приоритетов разработки региональной социально-экономической политики.

Проведенное нами исследование позволяет выделить следующие ключевые социально-экономические процессы, стимулирующие высокий уровень бедности в регионах ограничение доступа бедных к бесплатным услугам, что приводит к социальной исключенности и снижению качества жизни; рост численности незанятого населения в трудоспособном возрасте; сложившаяся система оплаты труда, которая привела к беспрецедентному росту числа работников с официальной заработной платой ниже прожиточного минимума; несовершенство трудового и социального законодательства, которое ограничивает доступ бедных к ресурсам; неадекватность системы социальной защиты проблемам, возникающим при становлении рыночных отношений, ограничивающая доступ бедных к социальным трансфертам; высокий уровень регионального социально-экономического неравенства, способствующий формированию очаговой бедности.

Это означает, что политика содействия сокращению бедности должна проводиться в двух направлениях: 1) Создание условий, позволяющих работающему населению зарабатывать достаточно для того, чтобы семья не пребывала в состоянии бедности; 2)Создание эффективной системы поддержки социально уязвимых групп населения (престарелые, инвалиды, семьи с высокой иждивенческой нагрузкой, семьи в экстремальной ситуации - беженцы и т.п.).

В рамках стратегии содействия сокращению бедности нужно определиться с приоритетными принципами территориального выравнивания. Политика ускоренного выравнивания региональных различий в уровне бедности требует концентрации ресурсов в федеральном бюджете и значительных объемов перераспределения по отрегулированной и прозрачной методике расчетов. В этом случае региональный и местный бюджеты должны быть только каналами доставки федеральных средств для социальной помощи бедным. Если же Центр осознает, что региональные диспропорции неизбежны и нужно только не позволять им углубляться до критического уровня, перераспределительная политика будет избирательной (помощь наиболее отсталым и депрессивным территориям) и меньшей по объемам, а программы борьбы с бедностью в рамках существующих финансовых ресурсов будут реализовывать регионы и муниципалитеты.

Огромные различия российских регионов по всем предпосылкам развития и федеративное устройство страны обрекают на неудачу унифицированные подходы к проведению реформ. Для реформирования России необходимо разумное сочетание двух течений: регионализации и интеграции [27].

Суть регионализации- учет специфики регионов в общеросийской структурной, инвестиционной, финансовой политике; перенос ряда направлений реформ на региональный уровень; разработка специальных программ по реформам для регионов с особыми условиями развития.

Пространственная интеграция экономики России включает ряд спецмероприятий, в том числе: стабилизацию интегрирующих систем (магистральный транспорт, связь, энергетическая и водные системы); совершенствование механизма вертикальных и горизонтальных взаимодействий субъектов Российской Федерации; проведение единой внешнеэкономической политики, то есть создание для всех регионов единых условий для выхода на внешние рынки [89].

Тенденции регионализации и интеграции, разумеется, противоречивы. Не исключено вырождение регионализации в региональный сепаратизм, но и чрезмерная централизация управления нежелательна. Подавление экономической заинтересованности на местах создает базу регионального сепаратизма, поскольку в регионах усиливается убежденность, что действуя в одиночку или в составе региональных коалиций, можно добиться большего, чем в централизованном государстве.

Выделенная автором типология регионов по уровню бедности позволяет определить приоритеты смягчения региональной дифференциации бедности. Наиболее эффективным направлением представляется более равномерное перераспределение ресурсов, направленное на снижение уровня бедности в регионах срединной зоны. В наиболее развитых регионах с экспортной ориентацией экономики к бедным в основном относятся домохозяйства традиционной группы риска (неполные и многодетные семьи, одинокие пенсионеры, проживающие в городах) и бюджетники, поддержать которых региональные власти имеют возможность за счет перераспределения собственных бюджетных средств. В не относящихся к экспортно-ориентированным северных регионах бедность является следствием избыточности населения в условиях свертывания экономической активности во многих монофункциональных городах и поселках добывающей промышленности, поэтому политика сокращения бедности является вторичной, а более важную роль призваны играть миграционные программы отселения потерявших работу жителей из поселений, не имеющих экономической перспективы. В депрессивных регионах старопромышленного центра основная часть средств на поддержку бедных должна идти из федерального бюджета, так как выход из кризиса и рост занятости в этих регионах затруднен инерцией неблагоприятной отраслевой структуры экономики. В отсталых республиках со сложной системой межсемейного (родственного, кланового) перераспределения доходов представляется необходимым усиление федерального контроля за распределением перечисляемых средств бедным. В таких регионах более эффективной формой будет сохранение преимущественно категориальных форм выделения объектов поддержки- многодетных семей или неполноценных семей, потерявших кормильца.

Адаптационный потенциал регионов может быть увеличен за счет конструирования эффективной системы институциональных взаимодействий на всех уровнях регионального развития (рис.3.1.). Федеральный центр ■■■ s Органы з * субъекта /правления Федерации

Органы местного городского) самоуправления

Органы местного сельского) самоуправления

Рис.3.1. Направления институциональных взаимодействий

Мировой опыт свидетельствует, что эффективное развитие социальной сферы невозможно без прямого участия государства в финансировании и организации процесса социального воспроизводств а населения, к тому же культурная традиция России связана с развитием социальной сферы под патронажем государства. Поэтому нам представляется, что российское государство, диверсифицируя формы своего участия в социальном воспроизводстве населения, должно сохранить значительную и долгосрочную роль в сфере социальной политики сокращения бедности.

3. 2. Система адресной социальной помощи в регионах России

Приоритетным направлением реформирования социальной политики в России в настоящее время должно стать осуществление перехода к адресной социальной системе как наиболее эффективному способу проведения комплексных преобразований в социальной сфере.

В современной истории постсоциалистического периода выделяются две основные модели развития социальной политики: патерналистская модель и адресная социальная система (рис. 3.2).

Адресная социальная система

1990 2010

Рис. 3.2. Модели социальной политики

Патерналистская модель социального развития была заимствована из практики регулирования социальной сферы Советского Союза. Для нее характерно жесткое определение государством поведения человека в социальной сфере и охват социальной защитой практически всего населения. Низкая эффективность патерналистской модели социального развития в регулировании социальных процессов в современном обществе была вызвана множеством ее недостатков, среди которых необходимо выделить следущие: несоответствие финансовых возможностей государства объему законодательно определенных социальных обязательств; неоправданно высокие (с точки зрения финансовых возможностей) расходы на социальную сферу; недостаточная межведомственная координация органов, участвующих в формировании и реализации социальной политики; перекрестная реализация социальных программ, вызывающая дублирование социальной помощи; несовершенная система оценки эффективности расходов на социальную сферу; отсутствие системного подхода к формированию социальной защиты населения. По оценкам МОТ, в большинстве развитых стран эффективность программ со

Патерналистская модель социального развития циальной поддержки населения, рассчитываемая как доля суммарных социальных трансфертов, приходящихся на семьи, живущие за чертой бедности, составляет порядка 50%, в России данный показатель не поднимается выше отметки 19%.

Необходимо отметить, что только четверть общей суммы, расходуемой для выплаты льгот и пособий, приходится на долю «бедных» домохозяйств, имеющих средний доход ниже прожиточного минимума, остальные три четверти приходятся на различные социальные выплаты домохозяйствам с доходом выше прожиточного минимума. Проверку нуждаемости предусматривают только два вида социальных выплат - ежемесячное пособие на ребенка и жилищные субсидии. Основная часть социальной помощи распределяется в пользу обеспеченных домохозяйств и не способствует уменьшению дифференциации общества и снижению социальной напряженности.

Переход к более эффективной модели - модели адресной социальной политики, реализуемой с учетом реально имеющихся у государства ресурсов и возможностей и ориентированной на поддержку наиболее социально уязвимых групп населения позволит перераспределить ресурсы, выделяемые на социальную политику, в пользу особо нуждающихся категорий населения, увеличить размер пособий и других выплат, одновременно уменьшив бремя неэффективных расходов государства, инвалидов и безработных с доходом ниже прожиточного минимума.

Период перехода к более эффективной модели социальной политики характеризуется сложностью и глубиной необходимых преобразований и требует к себе комплексного, системного подхода. Реформирование социальной сферы не должно рассматриваться и реализовываться в отрыве от осуществления макроэкономических преобразований, проведения реформы государственной власти. Необходимо придерживаться поэтапного, эволюционного подхода к построению новой модели социальной политики.

В рамках реализации адресной модели социальной системы Российской Федерации можно выделить следующие основные стадии (рис. 3.3.).

Антикризисное управление социальными процес- [ сами в обществе

Достижение социальной [ стабильности

Устойчивое развитие социальной сферы

Рис. 3.3. Основные стадии в реализации адресной модели социальной системы

Следует отметить, что механизмы реализации адресной социальной политики должны дифференцироваться по регионам в зависимости от географического положения, местных традиций, социальной структуры региона, уровня жизни и особенностей занятости населения в регионе, бюджетных возможностей территорий и др.

Для выявления стратегий адаптации программ адресной социальной помощи в России на региональном уровне нами был предпринят анализ результатов экспертных опросов органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, региональных пилотных проектов и программ.

Сравнительный анализ нормативно-правовой базы на федеральном и региональном уровнях показывает, что в регионах формально завершается переход к адресному принципу оказания социальной помощи. Проследив развитие регионального социального законодательства с начала 90-х годов до начала 2001 г., можно увидеть, что первоначальные декларации сменились прагматичным подходом, что выражается: в приоритетности оказания адресной социальной помощи на основе прожиточного минимума и исчисления среднедушевого дохода, рассчитанного для каждого региона; в разработке механизмов реализации различного рода льгот; в установлении перечней гарантированных государством социальных услуг; в учете специфики регионов. Кроме того, региональное законодательство отличается большей последовательностью и регламентацией, чем федеральное.

Сам ход реформирования системы социальной защиты населения в сторону адресности в регионах имеет неоднородный характер и определяется, главным образом, источником финансирования. По данным Министерства труда и социального развития Российской Федерации в 2002 году реальная картина перехода на адресную поддержку в региональном разрезе складывалась следующим образом. Программы адресной социальной поддержки малоимущих осуществлялись постоянно в сорока девяти из шестидесяти четырех регионов, представивших информацию. В двенадцати субъектах Федерации поддержка малоимущим оказывалась в том случае, если пбявлялись не обходимые ресурсы. В республике Калмыкия и Агинском Бурятском автономном округе в виду отсутствия средств указанные программы не осущест влялись. \

Домохозяйство является объектом социальной поддержки населения в десяти регионах, в семнадцати субъектах федерации социальная поддержка оказывается отдельным категориям граждан. Чаще всего в этих регионах по мощь оказывается : участникам ВОВ, лицам пожилого возраста, инвалидам, беременным женщинам, детям-сиротам, безработным, людям без определенного места жительства, освободившимся из мест заключения, лицам, попавшим в трудную жизненную ситуацию. В остальных тридцати шести субъектах Российской Федерации сочетают поддержку отдельных граждан с поддержкой семьи (домохозяйства).

В большинстве субъектов Российской Федерации социальная помощь оказывается как в натуральной, так и в денежной формах. В двадцати восьми субъектах Российской Федерации доля денежных выплат (социальные пособия, субсидии, компенсации и т.п.) в бюджете программ социальной поддержки малоимущих составила более 80%. В пяти регионах (республика Тыва, Республика Коми, Приморский край, Чукотский автономный округ и Омская область) более 90% средств использовано на социальную помощь в натуральной форме.

Финансирование программ социальной поддержки малоимущих распределялись следующим образом. Только в трех регионах (Республика Калмыкия, Чеченская республика и Тульская область) доля средств федерального бюджета составляет более 80%, в восьми регионах она не превышает 20%, а в сорока четырех регионах отсутствует. Доля средств бюджетов субъектов российской Федерации в девятнадцати регионах составила 80-100%, в тринадцати субъектах Федерации она составила менее 20%, в одиннадцати регионах финансирование из средств бюджетов субъектов федерации не производилось. Доля местных бюджетов в финансировании социальной поддержки в трех регионах (Республика Коми, Мурманская область и Ханты-Мансийский автономный округ) составила более 90%, в двадцати субъектах Федерации она не превышает 20%, в двадцати двух регионах финансирование из местных бюджетов не проводилось.

В трех регионах (Приморский край, Курская и Омская области) более 90% средств на социальную помощь получено из внебюджетных источников. Внебюджетные источники финансирования социальной помощи были еще в 30 субъектах федерации, однако в большинстве (в 20 субъектах) их доля составила не более 20%. К таким источникам как правило относятся: спонсорская помощь, гуманитарная помощь, средства различных фондов, средства от благотворительных мероприятий, помощь предпринимателей и частных лиц.

Отсутствие статистической и методической базы не позволяет в большинстве регионов устанавливать нормативы доходности от личных подсобных хозяйств с целью определения среднедушевого дохода семьи. Они установлены только восемнадцати регионах. В Чукотском автономном округе считают, что в данных нормативах нет необходимости.

Согласно мнению экспертов, представителей органов исполнительной власти по труду и социальной защите населения субъектов Федерации, усиление адресности социальной поддержки в регионах сопряжено с рядом проблем. Наиболее важной из них являются вопросы финансирования расходов на реализацию Федерального закона «О государственной социальной помощи». Это отметили тридцать регионов российской Федерации.

По экспертным оценкам из данным десяти регионов (Республика Адыгея, Республика Калмыкия, Приморский край, Агинский Бурятский автономный округ, Астраханская область, Вологодская область , Иркутская область, Новосибирская область, Сахалинская область) прежде всего должны быть решены вопросы разграничения финансовых полномочий разных уровней власти.

Кроме того, значительным шагом на пути усиления адресности предоставления помощи малоимущему населению, по мнению экспертов из восьми регионов (Республика Дагестан, Красноярский край, Ставропольский край, Астраханская область, Орловская область, Саратовская область, Сахалинская область, Свердловская область), стало бы создание единого банка данных малообеспеченного населения в субъектах Российской Федерации.

В качестве проблем, возникающих при осуществлении региональных программ, также отмечаются вопросы, касающиеся: штатной численности социальных работников, занятых оказанием адресной социальной помощи населению; компьютеризации рабочих мест специалистов всех уровней; дальнейшей разработки нормативной правовой базы по усилению адресной социальной поддержки малоимущих семей, в частности нормативного правового акта, устанавливающего порядок расчета дохода семьи для назначения всех видов социальной помощи (Республика Мордовия, Республика Северная Осетия-Алания, Удмуртская республика, Краснодарский край, Костромская, Оренбургская, Омская, Мурманская, Новгородская, Нижегородская, ростовская, Саратовская, Тульская и Томская области.

Переход к приоритету адресного пособия по нуждаемости в общей системе социальной защиты, в свою очередь, означает радикальную реформу национального института самой социальной помощи, который на практике уже действует на местах.

Помощь в основном оказывается социально слабым категориям с низкими доходами: в 52 регионах - инвалидам 1 и 11 групп, в 49 - одиноким пенсионерам, в 48 - многодетным семьям, в 45 - семьям с детьми-инвалидами и имеющим на попечении детей-сирот, в 32 - беременным женщинам, в 26 -хроническим больным, в 19 - кормящим матерям и несовершеннолетним родителям, в 18 - студенческим семьям и т.д.; меньше всего используются выплаты социального пособия малоимущим.

В 1997-1998 гг. в Волгоградской, Воронежской областях и в Республике Коми в соответствии с распоряжением Правительства РФ № 775-р от 4 июня 1997 г. за счет кредитов Мирового банка осуществлялись пилотные программы по введению адресной помощи на базе финансирования из федерального и регионального бюджетов.

В концепции этого эксперимента сказано, что на начальных этапах реализации программы предполагается использовать одну из форм социальной поддержки - пособие по нуждаемости (бедности). Вместе с тем с учетом региональной специфики и по положениям администраций регионов разрешается содержание программы расширять путем включения адресной социальной помощи беднейшим слоям. Однако на практике реализация этих программ свелась к выплатам пособий.

Центральным вопросом эксперимента явилось определение нуждающихся в помощи семей на основании размера дохода, дающего право на помощь. В пилотных проектах такой расчет производится по следующим методикам: в Волгоградской области с помощью балльной методики определяются потенциальные потребительские расходы, которые более точно отражают материальное положение семьи, чем декларированные доходы; в Республике Коми - на основе расчетов экономического потенциала семьи, который определяет вероятностный доход семей при использовании ею трудовых ресурсов, недвижимости и транспортных средств; в Воронежской области органом социальной защиты рассматривается состояние личной собственности семей, подавших заявление (есть ли дополнительное жилье, дача, гараж, легковой автомобиль, вклады).

Несмотря на столь сложные подходы к оценке нуждаемости семей, социальное пособие нигде не было предоставлено в виде разницы между фактическими доходами и прожиточным минимумом. Такая задача даже и не ставилась. Так, в Республике Коми предельной величиной уровня нуждаемости является так называемый гарантированный денежный доход, равный 50% прожиточного минимума и дифференцированный по зонам. В Волгоградской области принимались заявления от семей с душевым доходом также до 50%, прожиточного минимума, что уменьшило численность пенсионеров, входивших в категорию из числа бедных, - минимальная пенсия с компенсациями, как известно, выше этого показателя. В Воронежской и Волгоградской областях ограничителем размеров назначенных выплат стали специальные шкалы, повторенные в долях прожиточного минимума. К примеру, в Воронежской области пособие на одинокого нуждающегося составляет 10% прожиточного минимума, для семьи из двух человек -15, из 3-4 - 20, из 5 и более

- 30%. В Волгоградской области шкала такова: при потенциальных потребительских расходах малообеспеченной семьи до 40% прожиточного минимума

- 110 руб., от 40 до 60 - 80 руб., 60-80 - 50 руб., свыше 80% - минимальные 20 руб. в месяц на человека. В Республике Коми фактором отсева заявителей предусмотрено определение дохода от имущества, независимо от его ликвидности.

Из-за подобных ограничений размер пособия по нуждаемости в 1998 году оказался чрезвычайно низким: в Воронежской области - около 40 руб., Волгоградской - 68 руб., в Республике Коми - 85 руб. в месяц.

Малые размеры пособий и жесткие условия отбора нуждающихся семей привели к низкой численности получающих помощь: всего 2-6% населения, тогда как, по данным Госкомстата, на этих территориях среди населения 20 и более процентов граждан имели в период эксперимента доходы, ниже прожиточного минимума.

В итоге эксперимент во многом послужил основой принятия Закона «О государственной социальной помощи», который повторил его принципы: учет всех видов доходов из любых источников, включая подсобное хозяйство, оценки которого не всегда достоверны; учет земли и имущества, часто не приносящих доход, свобода местных органов в определении границы возмещаемых затрат на проживание и размеров выплат в зависимости от собственных бюджетных ресурсов; отказ, по сути, от денежных форм социальной поддержки. В то же время в законе не предусмотрено главное: не определен обязательный источник средств в виде специального норматива в федеральном и консолидированных бюджетах на эти цели.

Результаты анализа показали, что одна из проблем в реализации и распространении инновационных технологий адресной социальной помощи в масштабах России лежит в плоскости неудовлетворительного информационного взаимодействия как по вертикальной ( федеральный-региональный-муниципальный уровни), так и по горизонтальной (межрегиональная координация) оси. Поэтому дальнейшее развитие принципа адресности требует налаживания новой системы информационного взаимодействия Федерального центра и регионов России. Наше исследование позволило выделить наиболее перспективные программы, направленные на создание такой информационно-аналитической системы. Неотъемлемым ее компонентом должен стать проект НОБУС (Национальное обследование благосостояния домашних хозяйств и их участия в социальных программах), направленный на обеспечение данных для сбора расходной части системы социальной защиты в стране в форме Системы Социальных счетов и Счетов домашних хозяйств в Системах национальных счетов и балансов. Эта программа обследования, дополненная специализированным модулем для получения лучшего представления о характере бедности в России, позволит осуществить ряд эффективных мер, направленных на ее снижение. Создание информационно- аналитической системы «Центр-Федеральные округа-регионы России» в рамках проекта ТАСИС будет способствовать развитию в регионах аналитических и технических мощностей, разработке схем управления инновациями в системе социальной защиты населения, в ознакомлении регионов с опытом других стран в решении проблем данного характера. Другим перспективным направлением в этой области мы считаем разработку аналитической системы «Адресная социальная помощь» с ключевым элементом - специализированным Веб-сайтом в глобальной сети Интернет, которая предоставит регионам возможность оперативного доступа к нормативным, методическим, инструктивным, информационно-аналитическим материалам и программным продуктам, которые требуются в повседневной работе по организации региональных программ адресной социальной помощи малоимущим.

Нам представляется, что полномочия по определению размеров и форм социальной помощи целесообразно передать на региональный и муниципальный уровень. Чтобы высвободить необходимые бюджетные ресурсы для оказания адресной социальной помощи, требуется сокращение бюджетных субсидий производителям товаров и услуг, а также льгот и выплат, предоставляемых по категориальному принципу. Необходимо трансформировать большинство льгот, установленных федеральным законодательством в единое пособие по нуждаемости, и передать полномочия по принятию решений об установлении большинства видов социальной помощи на уровень субъектов Российской Федерации и местного самоуправления.

В то же время ясно, что 30% жителей страны не могут стать участниками адресных социальных программ. Финансовые возможности органов социальной защиты позволяют реально обеспечить поддержку только 8-10% населения. Примерно такую долю населения и составляют домохозяйства с низким социальным и экономическим потенциалом (высокая нагрузка иждивенцами, отсутствие образования, конкурентных профессионально-квалификационных навыков, исключенность из сетей межсемейной поддержки и пр.), а значит и с высоким риском бедности. Им то и должны быть направлены меры прямой поддержки. Оставшиеся 20% населения, признанного бедным по критерию обеспеченности доходами, на самом деле обладают значительными ресурсами (образованием, здоровьем, квалификацией и пр.). Создание условий, способствующих реализации этих ресурсов, а не прямая адресная поддержка, и должно стать основой стратегии сокращения бедности у этой части населения. Только сочетание адресной субсидиарной поддержки домохозяйств, объективно обладающих низким социально-экономическим потенциалом, с активными программами занятости может способствовать позитивной экономической модернизации.

118

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенные исследования подтвердили актуальность проблемы сокращения бедности как одного из ключевых приоритетов формирования региональной социально-экономической политики. Неравномерность социально-экономического развития регионов, которая сопровождается углубляющейся с начала 90-х годов меж- и внутри региональной дифференциацией населения по уровню бедности, является источником социальной напряженности в обществе, тормозом его экономического развития.

Разработка теоретических основ анализа и измерения бедности как индикатора региональной социально-экономической дифференциации позволяет сделать следующие основные выводы и предложения:

1. Необходимость исследования региональных аспектов социально-экономической дифференциации по уровню бедности обусловлена ее дезинтегрирующим влиянием на экономическое развитие как на внутри-, так и на межрегиональном уровнях.

Показатели региональной социально-экономической дифференциации по уровню бедности относятся к важнейшим индикаторам эффективности проводимой региональной политики. Анализ уровня бедности в регионах Российской Федерации и сложившихся территориальных диспропорций рассматриваются в контексте более общей проблемы формирования единого экономического пространства, определения факторов социально-экономической дифференциации. Требуется применение междисциплинарного комплексного подхода к теоретическому обоснованию социально-экономического содержания категории бедности и выбору методов ее измерения.

Ограничение доступа бедных слоев населения к материальным ресурсам не позволяет им быть полноценными субъектами рынка. Бедность ведет к деградации человеческих ресурсов, без развития которых невозможно добиться экономического роста в регионах.

2. Результаты проведенного корреляционно-регрессионного анализа показывают, что для всех типов регионов России наиболее значимое влияние на сокращение уровня бедности оказывают показатели объема инвестиций в основной капитал, увеличение объема розничного товарооборота и платных услуг и сокращение уровня регистрируемой безработицы. Подтверждается положение о том, что возможности региона по обеспечению уровня жизни населения в решающей степени определяются эффективностью функционирования регионального экономического комплекса. В то же время одним их главных направлений региональной политики должно стать формирование эффективного рынка труда и сокращение безработицы.

3. С точки зрения остроты проблемы бедности наиболее уязвимыми являются слои бедных, проживающие в сельских регионах. Бедность на селе имеет широкомасштабный и застойный характер, связана с нарастанием не только относительных, но и абсолютных, самых крайних форм.

Результаты анкетных обследований малоимущих семей в сельских поселениях Саратовской области показывают, что основной причиной неудовлетворительного благосостояния являются низкие денежные доходы. Ответы респондентов свидетельствуют о «наследственной» бедности на селе. Большинство ответивших считают, что их дети имеют меньше шансов найти хорошо оплачиваемую работу, получить хорошее образование. По мнению опрошенных государственная поддержка бедных недостаточна. Наиболее существенная помощь малоимущим поступает от родственников, что способствует воспроизводству или наследованию бедности. Среди направлений наиболее эффективной поддержки населением выделяются меры , связанные с повышением заработков и поддержанием реальных доходов. Мерам по поддержанию низких цен на жизненно необходимые товары респонденты придают большее значение, чем различным денежным компенсациям.

4. Выделенная автором типология регионов по уровню бедности позволяет определить приоритеты смягчения региональной дифференциации бедности. Наиболее эффективным направлением представляется более равномерное перераспределение ресурсов, направленное на снижение уровня бедности в регионах срединной зоны. В наиболее развитых регионах с экспортной ориентацией экономики поддержать бедных, к которым в основном относятся бюджетники, региональные власти должны за счет перераспределения собственных бюджетных средств. В не относящихся к экспортно-ориентированным северных регионах бедность является следствием избыточности населения в условиях свертывания экономической активности во многих монофункциональных городах и поселках добывающей промышленности, поэтому политика сокращения бедности является вторичной, а более важную роль призваны играть миграционные программы отселения потерявших работу жителей из поселений, не имеющих экономической перспективы. В депрессивных регионах старопромышленного центра основная часть средств на поддержку бедных должна идти из федерального бюджета, так как выход из кризиса и рост занятости в этих регионах затруднен инерцией неблагоприятной отраслевой структуры экономики. В отсталых республиках со сложной системой межсемейного (родственного, кланового) перераспределения доходов представляется необходимым усиление федерального контроля за более эффективной формой будет сохранение преимущественно категориальных форм выделения объектов поддержки- многодетных семей или неполноценных семей, потерявших кормильца.

5. Сочетание адресной субсидиарной поддержки домохозяйств, объективно обладающих низким доходным потенциалом, с проведением активной политики на региональных рынках труда может способствовать позитивной экономической модернизации в регионах России. Одна из проблем в реализации и распространении технологий адресной социальной помощи в масштабах России лежит в плоскости неудовлетворительного информационного взаимодействия как по вертикальной ( федеральный -региональный-муниципальный уровни), так и по горизонтальной (межрегиональная координация) оси. Предлагается дальнейшее развитие механизма адресной помощи осуществлять в рамках налаживания новой информационно- аналитической системы взаимодействия Федерального центра и регионов России.

В заключении хотелось бы отметить, что эффективное решение современных разноплановых проблем регионального развития возможно только в рамках комплексного анализа социально-экономического развития состояния регионов. Предложенные в диссертационной работе методы оценки процессов формирования масштабов и структуры бедности в региональном разрезе, принципы и направления формирования региональных программ сокращения бедности могут стать одним из звеньев системы такого комплексного анализа.

Список литературы диссертационного исследования кандидат экономических наук Фисенко, Наталья Александровна, 2003 год

1. Абрахамсон П. Социальная эксклюзия и бедность //Общественные науки и современность. 2001. - №2. - С. 159-167.

2. Авраамова Е. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения. М/.ИСЭПН РАНД 998.

3. Аганбегян А.Г., Шнипер Р.И. Методологические положения разработки крупных территориальных программ. Новосибирск:Наука,1986.

4. Артоболевский С.С. Государственное регулирование развития депрессивных районов в развитых странах (на примере Западной Европы) //Федерализм и региональная политика: проблемы России и зарубежный опыт. Вып.З. Новосибирск: ЭКОР,1996.

5. Артоболевский С.С., Вилкенс Г. Группировка российских регионов с целью территориальной концентрации федеральной поддержки. http://ieie.nsc.ru/tacis

6. Бедность в России: Государственная политика и реакция населения /Всемирный банк. Институт экономического развития; Под. ред. Дж.Клугман. М.,1988. - 330 с.

7. Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению. М.: Московский Центр Карнеги, 1998.

8. Бедность: взгляд ученых на проблему. М.,1994.

9. Бедность: неискоренимый парадокс Америки. М.".Прогресс, 1976.

10. Берковиц Д., Де Йонг Д.Н. Граница внутри российского экономического пространства // Регион. 2000. - №1.

11. Богомолова Т., Тапилина В. Экономическая стратификация: объективные и субъективные измерения // Социологические исследования.-1997. -№9.

12. Богомолова Т.Ю., Тапилина B.C. Экономическая стратификация: Объективное и субъективное измерения // Социологические исследования.-1997. -№9. -С.28-40.

13. Бондаренко JI.В. Масштабы бедности на селе и социальная защита малоимущих //Рыночная трансформация сельского хозяйства:десятилетний опыт и перспектива. М.'.Энциклопедия российских деревень, 2000. - 399 с.

14. Брейтвейт Дж. Адресность и относительно длительная бедность в России. -М.: Всемирный банк,1999.

15. Бурджалов Ф.Э., Гришин И.В., Сванидзе З.Я., Соболева И.В. Типы социальной политики: концепция, практика // Общество и экономика-1997. -N1-2,- С. 19-50.

16. Бызов Л. Уровень потребления и имущественные характеристики среднего класса //Социологические исследования.-2000. №3. - С.42.

17. Быкова С.Н., Любин В.П. Бедность по-русски и по-итальянски: Рец.на кн.: «Корни бедности: социальная ткань, семья и бедность в Болонье в 90-е годы. Милан, 1992. - 389 с. //Социологические исследования. - 1993. -№2.-С.132-138.

18. Былов Г.В., Смирнягин Л.В. Программа помощи депрессивным районам (проект концепции) // Федерализм и региональная политика: проблемы России и зарубежный опыт. Вып. 3. Новосибирск: ЭКОР, 1996.

19. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования. 1994. - №5.

20. Волчкова Л.Т. Стратегии социологического исследования бедности.//СОЦИС.-199.-№1 .-С.49-56.

21. Волчкова Л.Т., Минина В.Н. Диагностика малообеспеченности // Человек в социальных переменах: Сб.статей /Под ред. В.Д.Виноградова, Н.А.Андреева. Спб.,1996.

22. Герасимов И. А. Тенденции и факторы неравенства доходов населения в субъектах Российской Федерации //Концепции. 2002. - №2. - С.22-27.

23. Гордиенко А.А., Пшевнев Г.С., Шпосин Ю.М. Структура поведения безработного // Социологические исследования. 1996. - №11.

24. Гордон JT. Четыре рода бедности в России // Социологический журнал. 1994. - №4. - С.25.

25. Гордон Л.А. Бедность, благополучие, противоречивость: материальная дифференциация в 1990-е годы // Общественные науки и современность. -2001,- №3. С.5-21.

26. Гранберг А., Масакова И., Зайцева Ю. Валовой региональный продукт как индикатор дифференциации экономического развития регионов // Вопросы статистики. 1998. - N 8.

27. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики: Учебник для ву-зов.-М.: ГУ ВШЭ, 2000,- 495 с.

28. Гранберг А.Г. Региональная политика в программах экономических реформ (уроки разработки и реализации) // Федерализм и региональная политика: проблемы России и зарубежный опыт. Вып.1. Новосибирск, 1995.

29. Гранберг А.Г. Трансформация экономического пространства России / Путь в 21-й век. М. Экономика, 1999.

30. Гранберг А.Г., Штульберг Б.М. и др. Оценка потенциальных очагов региональных кризисных ситуаций. М.:СОПС и ЭС, 1997.

31. Грицай О., Иоффе Г., Трейвиш А. Центр и периферии в региональном развитии. -М.,1991.

32. Гудков Л.Д. Эрозия идентификации и социальные напряжения в регионах // Куда идет Россия?. Социальная трансформация постсоветского пространства. МД996.

33. Джордж Г. Преступность бедности / Пер. с англ. С.Д. Николаева. -М.,1906.

34. Дмитричев И.И. Бюджет семьи как основа для изучения уровня жизни населения. М.: Госкомстат России, 1992.

35. Доклад о мировом развитии 2000/2001 года. Наступление на бедность. М.:Изд-во «Весь мир», Всемирный банк, 2001. - 376 с.

36. Жеребин В.М., Ермакова И.А. Межгрупповые сопоставления уровня жизни // Вопросы статистики. 2001. - №6. - С.3-10.

37. Жеребин В.М., Римашевская Н.М. Проблемы борьбы с бедностью в разработках зарубежных правительственных и международных организаций //Бедность: взгляд ученых на проблему. М., 1994. - С.25-26.

38. Заславская Т.И. Социально-экономическая структура российского общества //Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1995. - №6.

39. Заславская Т.И. Трансформационный процесс в России: социо-структурный аспект // Социальная траектория реформируемой России. Но-восибирск:Наука,1999.

40. Золин П., Костусенко И. Структура потребления продуктов питания в мире и в России //АПК.экономика, управление. 2002. - №6. - С.25-54.

41. Зубова JL, Ковалева Н., Хахулина JI. Бедность в СССР: точка зрения населения //Вопросы экономики.-1991. № 9 С.60-68.

42. Зубова Л.Г. Личные доходы: ориентация и оценки //Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. - № 5.

43. Зубова Л.Г. Представления о бедности и богатстве: Критерии и масштабы бедности // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. - №4.

44. Зубова Л.Г., Митяева Л.И. Материальное положение семей: оценки, проблемы, поведение //Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1993. - №4.

45. Зубова Л.Г., Хахулина Л.А. Бедность в СССР: общественное мнение // Вопросы экономики. 1991 - №6.

46. Иванченко ЛА. Приоритеты региональной экономики. М.:Фонд «За экономическую грамотность», 1998.

47. Кларк Саймон. Бедность в России // ЭКО. 1998. - №10. - С.105

48. Ключевский В.О. Исторические портреты. М., 1990. - С.77-94.

49. Куперштох В.Л. Проблемы проблемного региона//ЭКО. 1997.-№4.

50. Лавровский Б.Л. Региональная асимметрия в РФ: измерение и регулирование: Региональная политика, направленная на сокращение социально-экономической и правовой асимметрии. Новосибирск:ЭКОР, Сиб. Отд-ние, 2000.

51. Лаженцев В.Н. Территориальное развитие: Методология и опыт регулирования. Спб.:Наука, 1996.

52. Лайкам К. Модели социальной политики // Общество и экономика. -2000,-№8.

53. Лексин В.Н., Андреева Е.Н. Региональная политика в контексте новой российской ситуации и новой методологии ее изучения. М.:Изд.группа «Прогресс», изд-во «Экспресс», 1993.

54. Лексин В.Н., Швецов А.Н. Государство и регионы: Теория и практика государственного регулирования территориального развития. М.:УРСС, 1997.

55. Линев Д.А. Причины русского нищенства и необходимые против них меры. Спб.,1891.

56. Лучкина Л. О бедности и определении прожиточного минимума //Мировая экономика и международные отношения. 1993. - №2. - С. 135.

57. Лучкина Л.С. О бедности и определении прожиточного минимума // МЭМО. 1993. - №2. - С.134-142.

58. Макоули А. Определение и измерение бедности // Бедность: взгляд ученых на проблему. М., 1994. - С.7-10.

59. Мальтус Т.Р. Опыт закона о населении. М.,1895.

60. Масаков В.М. Правовые и экономические аспекты взаимоотношений федеральгого центра и субъектов Российской Федерации: Методические материалы к курсам «Регионоведение» и «Система государственного управления»,- М.:Проект ТАСИС СМЕРУС 9503, 1998.

61. Методологические положения по статистике. М.: Госкомстат России, 1996.

62. Микульский К.И. Социально-ориентированная рыночная экономика выбор России // Общество и экономика. - 1997. - N 1-2. - С.5-19.

63. Минакир П.А. Системные трансформации в экономике. Владивосток: Дальннаука, 2001.

64. Минакир П.А. Экономическое развитие региона: программный подход. -М.Наука, 1983.

65. Михеева Н.Н. Анализ дифференциации социально-экономического положения российских регионов // Проблемы прогнозирования. 1999. -№ 5.

66. Михеева Н.Н. Анализ дифференциации социально-экономического положения российских регионов // Проблемы прогнозирования. 1999. - №5.

67. Михеева Н.Н. Дифференциация социально-экономического положения регионов России и проблемы региональной политики. М.: :РПЭИ, Серия «Научные доклады», 1999. - №9.

68. Михеева Н.Н. Макроэкономический анализ на основе региональных счетов. Владивосток: Дальннаука, 1998.

69. Можина М. Бедные. Где проходит черта? // Свободная мысль. -1992.-№4.-С.10-18.

70. Можина М.А. Изменения в уровне жизни населения России за годы реформ //Народонаселение. 1999. - №1. - С.20-26.

71. Можина М.А. Уровень жизни: дифференциация и бедность // Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. М.,1995.

72. Можина М.А., Попова Р.И. Проблема измерения уровня бедности и ее динамики // Народонаселение. 1998. - № 1.

73. Можина М. Бедные: где проходит черта? // Свободная мысль. -1992. -№4. С. 17.

74. На пороге новой регионализации России /Центр стратегических исследований Приволжского федерального округа. Нижний Новгород, 2001. -123 с.

75. О концепции региональной политики // Экономист. 1995. - №4.

76. Марченко Г., Мачульская О. Исследования инвестиционного климата регионов России: проблемы и результаты // Вопросы экономики. 1999. -№9.

77. О составе и материальном положении малоимущего населения. -М: Российское статистическое агенство,1999.

78. Овчарова Л., Турунцев Е., Корчагина И. Бедность: Где порог? // Вопросы экономики. 1998. - №2. - С.61-72.

79. Подузов А.А. Измерение бедности. Зарубежный опыт // Проблемы прогнозирования. 1996. -№4,5.

80. Подузов А.А., Кукушкин Д.К. Бедность в Москве: использование шкал эквивалентности для ее измерения // Проблемы прогнозирования. -1997,-№6.

81. Подузов А.А., Кукушкин Д.К. Бедность в России: масштабы и структурные особенности // Проблемы прогнозирования. 1999. - №1. -С.143-155.

82. Полынцев А.О.,Савельев В.К.ДПтульберг Б.М. Кризисные ситуации в регионах и экономическая безопасность в России//Федерализм.-1997. -N2.

83. Поляков И. Уровень жизни: пейзаж после кризиса //НГ-Политэкономия. 2000. - №13.

84. ПрООН 1998. Доклад о развитии человека за 1998 г. Нью-Йорк: Оксфорд Юниверсити пресс, 1998.

85. Пространственные трансформации в Российской экономике / Общ. ред. П.А.Минакира; Рос. акад. наук. Дальневост. отд-ние Ин-т экон. исследований. М.:ЗАО «Экономика»,2002. - 424 с.

86. Прудон П.-Ж. Бедность как экономический принцип. М., 1908.

87. Региональная экономика: Учебник /Под ред. В.И.Видяпина, М.В.Степанова. М.:ИНФРА-М., 2002. - 686 с.

88. Региональное развитие: опыт России и Европейского союза / Рук. авт. колл. и отв. ред. А.Г.Гранберг. М.:ЗАО «Изд-во «Экономика», 2000. -435 с.

89. Регионы России 2001 г. В 2-х томах. М.Госкомстат России, 2001.

90. Регулирование территориального развития в условиях рыночной экономики /Штульберг Б.М. (отв.ред.). -М:Наука, 1993.

91. Рейтинг социально-экономического развития регионов Приволжского Федерального округа за I полугодие 2002 года / Центр стратегического планирования Саратовской области. Саратов,2002.

92. Реклю Э. Богатство и нищета. М., 1906.

93. Ржаницына Л. Бедность в России: причины, особенности, пути уменьшения // Экономист. 2002. - № 4. - С.71-77.

94. Ржаницына JI.C. Доходы: уровень, дифференциация, гарантии. -М. .Профиздат, 1991.

95. Римашевская Н.М. Население России и социальная трансформация: взгляд в XXI век // Власть. 1997. - №12.

96. Римашевская Н.М. Обеднение населения и «социальное дно» России // Народонаселение. 1999. - №2. - С.6-26.

97. Римашевская Н.М. Социальные последствия экономических трансформаций в России // Социологические исследования. 1997. - №6.

98. Римашевская Н.М. Социальные проблемы в условиях формирования рыночных отношений в России: «Хотела как лучше, а получилось каквсегда» //Экономические проблемы в России и КНР: проблемы и перспективы . М.Экономика, 2001. - С. 163-171.

99. Римашевская Н.М. Структурные изменения и тенденции роста благосостояния (итоги комплексного исследования) //Социологические исследования. М.,1985. - №4. - С.29.

100. Рощина Я. Формирование предпринимательского слоя и дифференциация стилей жизни //Вопросы экономики. 1998. - №3. - С. 114.

101. Силасте Г. Нищета, депрессия, отсутствие перспективы //Круг жизни. 1999. - № 18. - 19 ноября. - С.6.

102. Смирнов С.Н. Региональные аспекты социальной политики. -М.:Гелиос, 1999.

103. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. -М.:Соцэкгиз,1962. С.66-69.

104. Социальная защита населения. Российско-канадский проект / Под ред. Н.М. Римашевской. М.РИЦ ИСЭПН. - 288 с.

105. Социальное положение и уровень жизни населения в России. -М.,2002.

106. Сперанский С. К истории нищенства в России. Спб., 1887. - С.2.

107. Суринов А.Е. Доходы населения. Опыт количественных изменений. М.:Финансы и статистика,2000.

108. Сычева B.C. Измерение уровня бедности: История вопроса .//Социологические исследования. 1996. - №3. - С.141-149.

109. Тихонова Н.Е. Самоидентификация россиян и ее динамика // Общественные науки и современность. 1999. - № 4.

110. Фролова Е.Б. О ходе работ по совершенствованию обследования бюджетов домашних хозяйств // Вопросы статистики. -1995,- №7.

111. Хахулина Л., Тучек М. Имущественное расслоение в переходный период // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. - №3.

112. Хахулина Jl.А., Тучек М. Распределение доходов: бедные и богатые в постсоциалистических обществах (некоторые результаты сравнительного анализа //Куда идет Россия?. Альтернативы общественного развития. 4.II. -М.Аспект-Пресс, 1995. С.167.

113. Чернина Н. Бедность как социальный феномен российского общества //СОЦИС.-1994.-№3.-С. 55.

114. Чернина Н.В. Бедность как социальный феномен российского общества // Социологически исследования. 1994. - №3.

115. Чернышева Т.М., Муханова О.А. Проблемы формирования выборочной совокупности домашних хозяйств, подлежащих бюджетному обследованию // Вопросы статистики. 1995 - № 5.

116. Чупров В.И., Быкова С.Н. Материальное положение молодежи России. М.:Ин-т молодежи, ИСПИ РАН, 1992 (ротапринт).

117. Шкаратан О.И, Тихонова Н.Е. Занятость в России: социальное расслоение на рынке труда // Мир России. 1996. - №1.

118. Штульберг Б.М. Стратегия территориального развития России и региональный аспект реформы. М.:СОПС и ЭС, 1992.

119. Экономическая безопасность региона: единство теории, методологии исследования и практики /Козаков Е.М. (отв.ред). Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1997.

120. Экономические реформы в регионах Российской Федерации: опыт и перспективы. М.: Институт современной политики, 1998.

121. Ярошенко С. Теоретические модели бедности // Рубеж: Альманах социальных исследований. 1996. - №8-9.

122. Ярыгина Т. Бедность в богатой России // Общественные науки и современность. 1994. - №2. - С.25-35.

123. Aghion P. and Comander S. On the Dinamics of Equality in the Transition // Economics of Transition. Vol.7. - P.275-298.

124. Allahar,Anton and Cote, James. The Structure of Inequality in Canada: James Lorimer & Company, Ltd. Toronto, 1998.

125. Atkinson A.B. et al. Income Distribution in OECD Countries. Evidence from L.I.S.study. Paris:OECD, 1995.

126. Atkinson A.B., and Micklewright J. Economic Transformation in Eastern Europe and the Distribution of Income. Cambridge Cambridge University Press, 1992.

127. Baneree A.V. Inequality and Growth : What can the Data Say? NBER Working Paper No 7793 /Cambridge, Massachusetts: National Bureau of Economic Research-2000.

128. Barro R.J. Convergence across States and Regions // Brooking Papers and Economic Activity. 1991. - №1.

129. Booth Ch. Life and Labor of the People in London. London- New York, 1892. -P.33.

130. Braibant M. Comment integrer L'environment dans la comptabilite nationale // Problemes economique. Paris, 1994. -N2364.

131. CallanT., Nolan В., Whelan C.T. Resources, Deprivation and the Measurement of Poverty // Journal of Social Policy. 1993. - Vol.22, N2.

132. Competitiveness and Cohesion: Trends in the Region. Brussels. Luxembourg: European Comission,1994.

133. Due J., Madsen J., Stroby-Jensen. The Social Dimension: Convergence or Diversification of IR in the Single European Market // Industrial Relation Journal .-1991.-Vol.22, N2.

134. Dunford M.F. Winners and Loosers: New Map of Economic Unequality in the European Union / European Urban and Regional Studies. 1994.

135. Espring-Andersen. G. The Three Words of Welfare Capitalism. -Cambridge :Polity Press, 1990.

136. Halleryd B. The Truly Poor: Direct and Indirect Consesual Measurement of Poverty in Sweden // Journal of European Social Policy. 1995. - Vol. 5, N 2.

137. Hoffmann-Kroll R et al. Indikatorensystem fur den Umweltzustand in Deutschland // Wirtschaft und Statistik. Stutfgart. 1995. -N 8.

138. Kenny S. Transforming Welfare Provision : Problems and Opportunities. Paper delivered at the Conference on Social Relations and Policy under Conditions of Market Economy: Russia and Word Experience. Moscow, 1995

139. Lonkila M. Informal Exchange Relations in Post Soviet Russia: A Comparative Perspective // Sociological Research Online. 1997. - Vol.2, N 2.

140. Ovcharova L. The Definition and Measurement of Poverty in Russia // Oxford Review of Economic Policy. 1995. - Vol.11, N 1.

141. Patterson J.T. America's Struggle against Poverty 1990-1980. -Cambridge:Harvard Univ., 1981. P.6-9.

142. Poverty in Russia. Public Policy and Private Responses / Ed. J.Klugman. Wash.: D.C., 1997.

143. R.Titmuss. Social Policy. L.,1974.

144. Ravallion M. Poverty Comparisons. A Guide to Concepts and Methods. -Wash.: D.C., 1992.

145. Ravallion M. Poverty Comparisons: A Guide to Concepts and Methods / The World Bank. ISMS Working Paper N 88. P. 37-39.

146. Rose R. Evaluating Workplace Benefits: the Views of Russian Employees. Strathclyde: University of Strathclyde,1996.

147. Rose R., McAllister I. Is Money the Measure of Welfare in Russia // The Review of Income and Wealth. 1996. - Vol.42. - N 1.

148. Rose R., Tikhomirov Y. Who Grows Food in Russia and Eastern Europe // Post-Soviet Geography. 1993. - Vol.34, N2.

149. Rowntree B.S. Poverty: A Study of Town Life. : MacMillan, 1901.

150. Sainsbury D. (ed.) Gendering Welfare States. L.:Sage,1994.

151. Sala-i-Martin. Regional Cohesion : Evidence and Theories of Regional Growth and Convergence. European Economic Review. 1996.

152. Sen A. The Welfare Basic of Real Income Comparisons: a Survey // The Journal of Economic Literature. 1979. - Vol.XVII, N1.

153. Sen A.K. Poverty: an Ordinal Approach to Measurement // Econometrics/ 1976. - March, Vol.81. - P.285-307.

154. The Regions in the 1990s. Fourth Periodic Report. Brussels, Luxemburg: European Comission,1991.

155. The Russia Longitudial Monitoring Survey 1922-1996 / Univ.of North Carolina. Carolina Population Center. Agency for Nation Development. Chapel Hill, North Carolina,1997.

156. Therborn G. Welfare State and Capitalist Markets // Acta Sociologica. -1987.-N 3-4. P. 237-254.

157. Townsend P. International Analysis of Poveny. L.:Harvester Wheatsheaf,1993.

158. Townsend P. Poverty in the United Kingdom. Harmondsworth: Penguin, 1979.

159. Townsend P., Gordon D., Bradshaw J., Gosschalk B. Absolute and Overall Poverty in Britain in 1997. Bristol: Bristol Statistical Monitoring Unit, 1998.

160. Transition and Regional Inequality in Russia: Reorganization or Procrastination? / International Monetary Fund. 2002.

161. Women in Transition /International Child Development Centre. -Florence, 1999.

162. Weber M. Status Groups and Classes // Weber M. Economy and Society. Vol.2. Berkeley,California, 1978.

163. Williamston В et al. Strategies against Poverty in America. New York,1975.