Психический дизонтогенез у детей из условий хронического внутрисемейного физического насилия тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.00.18, кандидат медицинских наук Марголина, Инна Александровна

• Марголина, Инна Александровна
• кандидат медицинских наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат медицинских наук Марголина, Инна Александровна

Введение.

Глава 1. Обзор литературы по вопросам исследования.

Глава 2. Характеристика материала и методов исследования.

2.1. Гипотеза исследования.

2.2. Объект, объем, методы исследования.

Группа контроля.

2.3. Характеристика статистической обработки материала.

Глава 3. Особенности психофизического развития и его нарушений у детей из условий хронического внутрисемейного физического насилия.

3.1. Общие результаты.

3.2. Темп и качество формирования психических функций.

3.3. Состояние соматовегетативной сферы.

3.4. Особенности эмоционально-волевой сферы.

3.5. Когнитивное развитие, формирование моторики и микросоциальных навыков.

3.6. Поведение. Нарушение формирования личности.

3.7.Общие тенденции и динамика психических расстройств в детском возрасте в условиях хронического внутрисемейного физического насилия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Психический дизонтогенез у детей из условий хронического внутрисемейного физического насилия»

Актуальность исследования.

Физическое насилие это повреждающий (патогенный) психобиологический фактор, нарушающий как психическое, так и физическое развитие ребенка. Такое определение включает в себя как собственно физическое повреждение, так и сопутствующее ему психологическое эмоциональное насилие в виде оскорбления, унижения и запугивания, которые вызывают у ребенка чувство обиды, тревоги, страха и паники. Феномен физического насилия неразрывно связан с пренебрежением правами ребенка, предусмотренными Международной Конвенцией 1989г, на обеспечение физического благополучия и предоставление оптимальных условий для психофизического развития. Ограничение таких прав определяется как жестокое обращение.

Актуальность проблемы определяется как большой распространенностью физического насилия над детьми во всем мире (от 4.5 до 25% среди детей разных возрастов по данным J. Carter-Lourensz, G. Jonson-Powell, 1995 и В.А.Гурьевой В.А., 1996), так и его психосоциальными последствиями. Как отечественными, так и зарубежными исследователями подчеркивается связь перенесенного в детстве внутрисемейного физического насилия с делинквентными и асоциальными формами поведения у подростков и взрослых (Н.Б. Морозова и В.А. Гурьева, 1988; Ю.М. Антонян, С.В. Бородин, 1998; Р.К Luntz, C.S. Widom, 1994; S. Spaccarelli, J.D. Coatsworth, B.S. Bowden, 1995).

Психогенное влияние фактора насилия рассматривается многими авторами с различных позиций, но однозначными выводами: физическое насилие вызывает нарушение психического здоровья в различных психопатологических проявлениях среди которых, помимо делинквентности, аффективная патология (M.Windle, R.C. Windle, D.M. Scheidt, 1995; С. Mancini, M. Van- Ameringen, H. MacMillan, 1995; M.A. Straus, G.K.Kantor, 1994; E.A. Young, J.L. Abelson, G.C.Curtis, 1997), аномальные черты личности (P.P. Bernstein, I.A. Stein, L. Handelsman, 1998) и др. Несмотря на большой объем информации по проблеме насилия, возникновение и развитие этих нарушений, особенно в периоде раннего онтогенеза и в возрастной динамике, изучены недостаточно. Однако имеющиеся теоретические разработки возникновения и динамики пограничных психических нарушений, начиная с детского возраста (П.Б. Ганнушкин, 1964; О.В. Кербиков, 1971; Г.К.Ушаков, 1987; В.В.Ковалев, 1995 и др.), дают основание перейти к изучению выделенной проблемы с позиции возможности возникновения психических расстройств у детей под влиянием микросоциальных психогенных факторов, к которым относится и фактор насилия. О.В. Кербиков (1971), подчеркивая роль изучения микросоциологии в пограничной психиатрии, отмечал, что пока сохраняется личностно-значимая роль такой малой социальной группы как семья, остаются и частые психогении, вызванные внутрисемейными отношениями, и отводил им особую роль в формировании психопатических черт у подростков. Поэтому гипотезой проводимых нами исследований было: хроническое внутрисемейное физическое насилие (ХВФН) оказывает психогенное воздействие на психическое здоровье детей и вызывает психические отклонения, зависящие от факторов возраста, пола, резидуальной церебральной недостаточности, пролонгированности насилия и др. Основные положения гипотезы:

1. Хроническое физическое внутрисемейное насилие (ХВФН) является психогенным фактором.

2. Условия ХВФН влияют на психический онтогенез ребенка, вызывая его нарушения.

3. Время начала воздействия фактора физического насилия и его продолжительность влияют на особенности психического дизонтогенеза.

Методология исследования.

За последние десятилетия в отечественной и зарубежной детской психиатрии накоплены многочисленные факты о ведущей роли микросоциальной среды в возникновении непроцессуальной психической патологии у детей (В.В. Ковалев, 1995, Д.Н. Оудсхоорн, 1995 и др.).

Убедительно доказана роль психогенных факторов, таких как депривация и неправильное воспитание в возникновении различных поведенческих расстройств, особенно, если воздействие этих факторов началось в раннем детстве (Е.И. Кириченко, 1979; К.С. Лебединская, 1982; В.М Башина, Г.В. Козловская, М.Е. Проселкова, 1995, В.М. Башина, Н.В. Симашкова, 1999; Й. Лангмейер, 3. Матейчик, 1984). А.Е. Личко (1977) рассматривает воспитание в условиях жестокого обращения как причину формирования приобретенных (нажитых) психопатий, достигающих в ряде случаев тяжелых «ядерных» степеней. Г.Е.Сухарева (1974) обозначила изменения характера детей в условиях насилия, как «агрессивно-защитный тип». Также на роль воспитания в условиях жестокости и гипопеки в формировании патологических черт характера указывали Г.К. Ушаков (1987) и В.В. Ковалев (1995).

Под влиянием семейной среды возникают и фиксируются патохарактерологические черты: путем подражания психопатическим формам поведения окружающих и закрепления негативистических реакций протеста, оппозиции и др. (О.В. Кербиков, 1971; В.В. Ковалев, 1995). Теоретические положения отечественной пограничной психиатрии об этиологии и патогенезе психогенных расстройств рассматривают этапы их формирования: психическое воздействие - ответная реакция (временная обратимая дезадаптация) - фиксация реакции дезадаптации - дезадаптивное состояние (пролонгированное) - утрата психологически понятной связи с психогенной ситуацией и появление реакций дезадаптации в иных непсихогенных условиях - появление самодвижения (аутохтонности) дезадаптивного реагирования (О.В. Кербиков, 1971).

Цель исследования.

Изучение особенностей отклонений психического здоровья в условиях длительного воздействия физического насилия в семье с раннего возраста в возрастной динамике. Задачи исследования.

1. Выявление особенностей отклонений психического развития детей раннего возраста из условий ХВФН.

2. Определение психопатологической структуры выявленных нарушений.

3. Изучение динамики психопатологических проявлений.

4. Разработка методических подходов к изучению психопатологии у данного контингента.

5. Определение комплекса лечебно-коррекционных мероприятий выявленной психопатологии у детей раннего возраста из условий ХВФН.

Объект исследования:

В работу вошли результаты изучения 72 детей в возрасте от 7 месяцев до 14 лет из условий ХВФН. Предметом изучения были случаи длительного (год и более) внутрисемейного перманентного физического насилия со стороны родителей. Воздействие физического насилия было комплексным и включало в т.ч. эмоциональное и социальное насилие (социальное сиротство).

Критерии включения: установленность факта пролонгированного жестокого обращения (физического насилия в сочетании с эмоциональной депривацией и социальным пренебрежением в семье).

Критерии исключения: умственная отсталость (F70- F73), грубые органические поражения ЦНС вследствие анте- и пери- и постнатальной патологии (ДЦП, микроцефалия и др.), эпилепсия, шизофрения (F20), острые реакции на стресс в результате однократного случая физического наказания в семье или вне ее (F43.0).

В исследование была взята также группа контроля 20 случаев (5 детей от 0 до 2 лет 11 месяцев, 5 - от 3 лет до 5 лет 11 месяцев, 5 - от 6 лет до 10 лет 11 месяцев и 5 детей 11-14 лет). Эту группу составили дети-сироты с рождения, т.е. не подвергавшиеся воздействию фактора физического насилия, но находящиеся в условиях психической депривации.

Методами изучения психического и психофизического состояния детей из условий жестокого обращения и физического насилия были клинические -педиатрический, неврологический, хирургический, клиникопсихопатологический, а также параклинические - психологический, инструментальный (ЭЭГ, РЭГ, УЗИ) и статистический. Исследовался социальный статус ребенка, в виде обследования микросоциальных условий жизни, состояния семьи и ее дисфункциональности, использовались юридические заключения о семье и результаты обследования семьи социальными службами милиции и учреждений образования. Исследовалась также генеалогия семьи.

Исследование проводилось клинико-динамическим методом. Такой подход обеспечил возможность изучить разные формы воздействия перенесенного физического насилия на психическое развитие ребенка и выявить клиническую типологию расстройств психического состояния наблюдаемых детей в возрастной динамике. На основании анализа клинического (педиатрического, неврологического, психопатологического) и психологического обследования устанавливалась картина личностного и психофизического развития детей после воздействия насилия в семье.

Научная новизна.

Впервые на основе комплексного обследования детей из условий ХВФН выявлены особенности нарушений психического развития детей раннего возраста и определена психопатологическая структура выявленных нарушений.

Изучена возрастная динамика психического дизонтогенеза у детей с 7 месяцев до 14 лет из условий ХВФН.

Предложен комплекс лечебно-профилактических мероприятий с учетом психопатологической типологии и возрастной динамики выявленных нарушений.

Практическое значение исследования.

Разработанная психопатологическая типология нарушений у детей, подвергшихся ХВФН позволит врачам-психиатрам и другим специалистам оказать своевременную социальную и медико-психологическую помощь детям, оказавшимся в этих условиях.

Разработаны методические подходы к изучению нарушений психического развития детей из условий хронического внутрисемейного физического насилия: собственная методика для оценки последствий хронического внутрисемейного физического насилия - шкала оценки психических нарушений (ШОПН); адаптированы известные методики (MADRS, K-SADS-PL) для изучения отдельных психопатологических проявлений у детей из условий хронического внутрисемейного физического насилия. Данные методики направлены на оптимизацию диагностики и клинической феноменологии выявляемых нарушений, что позволяет сделать лечебно-профилактическую помощь этому контингенту детей более целенаправленной.

Комплекс профилактических, терапевтических и реабилитационных мероприятий с учетом психопатологической типологии нарушений направлен на уменьшение негативных последствий воздействия фактора физического насилия на психическое здоровье детей и рекомендован к использованию врачами в педиатрической и психиатрической практике.

Результаты исследования внедрены в Детской психиатрической больнице №6 г.Москвы, в специализированном Доме ребенка №25 ЮАО г.Москвы, в детской поликлинике № 108 ЦАО г. Москвы.

Заключение диссертации по теме «Психиатрия», Марголина, Инна Александровна

ВЫВОДЫ

1. Хроническое внутрисемейное физическое насилие ХВФН является психогенным фактором и вызывает психические нарушения, которые складываются в определенный симптомокомплекс.

2. В структуру выделенного симптомокомплекса входят как облигатные, характерные для данного вида психогенного внешнего воздействия, так и факультативные расстройства, встречающиеся и при других видах отрицательного воздействия социальной среды. К облигатным расстройствам относятся: аффективные нарушения; нарушения влечений; искажение формирования личностных черт. К факультативным -задержка психического развития; соматовегетативные нарушения; астенические проявления.

3. Выраженность психических нарушений у детей из условий ХВФН зависят от возраста ребенка, в котором начинал действовать фактор физического насилия и от длительности его воздействия.

4. Устранение фактора физического насилия не приводит к полному исчезновению вызванных им психических нарушений психического развития, а лишь к их смягчению. В большинстве случаев наблюдается самодвижение психопатологических проявлений, которые включаются в структуру формирующейся личности.

5. Использование ряда известных методик и разработанной шкалы оценки психических нарушений у детей из условий ХВФН позволяет наиболее достоверно диагносцировать выделенный симптомокомплекс на ранних возрастных этапах и оказывать терапевтическую помощь.

6. Коррекция выделенной психопатологии включает медикаментозное лечение с учетом типологии выявленных расстройств, психотерапию, социальные методы коррекции как внутри семьи, так и вне ее.

Профилактика должна включать обязательную работу с семьей по гармонизации детско-родительских отношений. Необходима просветительская работа с будущими родителями в женских консультациях, с молодыми родителями в поликлиниках, а также среди старшеклассников и студентов по вопросам воспитания детей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Физическое насилие это повреждающий (патогенный) психобиологический фактор, нарушающий как психическое, так и физическое развитие ребенка. Такое определение включает в себя как собственно физическое повреждение, так и сопутствующее ему психологическое эмоциональное насилие в виде оскорбления, унижения и запугивания.

Влияние хронического внутрисемейного физического насилия (ХВФН) на психическое развитие ребенка недостаточно изучено. Не проводилось комплексного исследования воздействия физического насилия на психику в детском возрасте и его последствий. Не исследована динамика возможных психических нарушений; нет данных о влиянии внутрисемейного физического насилия на детей раннего возраста; не разработана система методов реабилитации, а также профилактики расстройств, возникших в условиях ХВФН в зависимости от клинических особенностей возникающей психопатологии и ее возрастной динамики.

Проводимая работа основывалась на концепции значительной роли микросоциальной среды в возникновении непроцессуальной психической патологии у детей и известных фактов о влиянии жестокого обращения с ребенком на его психическое развитие в виде эмоциональных нарушений, отклонений в формировании личности и другим расстройствам.

Гипотезой проводимых нами исследований было: ХВФН оказывает психогенное воздействие на психическое здоровье детей и вызывает психические отклонения, зависящие от факторов возраста, микросоциальных условий жизни ребенка, воспитания, пролонгированности насилия и др.

Целью исследования было изучение особенностей отклонений психического здоровья в условиях длительного воздействия физического насилия в семье с раннего возраста в возрастной динамике.

В задачи исследования входило:

1. Выявление особенностей отклонений психического развития детей раннего, возраста из условий ХВФН.

2. Определение психопатологической типологии выявленных нарушений.

3. Изучение динамики психопатологических проявлений.

4. Разработка методических подходов к изучению психопатологии у данного контингента.

5. Определение комплекса лечебно-коррекционных мероприятий выявленной психопатологии у детей раннего возраста из условий ХВФН.

На материале 92 детей в возрасте от 7 месяцев до 14 лет (средний возраст (6,54+0,96) было проведено целенаправленное изучение клинико-психопатологических особенностей нарушения развития и личностного формирования у детей из условий ХВФН в сравнении с группой контроля.

Критерии включения: верифицированные юридическими органами, органами опеки и медицинскими учреждениями факты ХВФН с катамнезом наблюдения не менее года.

Критерии исключения: умственная отсталость (F70 - F73), грубые органические поражения ЦНС вследствие анте- и пери- и постнатальной патологии (ДЦП, микроцефалия и др.), эпилепсия, шизофрения (F20), острые реакции на стресс в результате однократного случая физического наказания в семье или вне ее (F43.0).

Изучение проводилось комплексно, ретроспективно и проспективно.

Методами изучения психического и психофизического состояния детей были клинические:

• педиатрический

• неврологический

• хирургический

• клинико-психопатологический а также параклинические:

• психологический

• инструментальный (ЭЭГ, РЭГ, УЗИ и др.)

• статистический

Исследован также социальный статус ребенка, в виде обследования микросоциальных условий жизни, состояния семьи и ее дисфункциональности, использовались юридические заключения о семье и результаты обследования семьи социальными службами милиции и учреждений образования, а также генеалогия семьи.

Психопатологическое исследование проводилось клинико-динамическим методом. Такой подход обеспечил возможность изучить разные формы воздействия перенесенного физического насилия на психическое развитие ребенка и выявить клиническую типологию расстройств психического состояния наблюдаемых детей в возрастной динамике.

На основании анализа клинических данных устанавливалась картина личностного и психофизического развития детей после воздействия насилия в семье. Для уточнения психического состояния, помимо традиционной оценки физического, неврологического и психического статуса ребенка, был использован ряд других методик. Так, для оценки состояния вегетативной нервной системы была использована методика исследования вегетативного тонуса у детей раннего возраста, разработанная сотрудниками отдела психической патологии раннего детского возраста НЦПЗ РАМН.

Психологическое развитие детей раннего возраста диагносцировалось по стандартизованной количественной методике клинико-психологической методике «График нервно-психического обследования младенца и малыша» (ГНОМ).

Для оценки аффективной сферы была адаптирована для детского возраста шкала оценки выраженности депрессии Монтгомери-Асберга (MADRS). Методика была направлена на выявление в статусе депрессии, ее выраженности и структуры. В нее вошли признаки подавленности, психического напряжения, нарушения сна, аппетита, нарушение концентрации внимания, нарушение целенаправленности деятельности и неспособность испытывать чувства. Критерии пессимизма, суицидальные мысли и самооценка настроения были исключены. Если не удавалось получить точных ответов от исследуемого ребенка в силу возраста или каких-либо иных причин, мы пользовались другими источниками информации (записи в медицинской карте, беседы с родителями или персоналом детского учреждения, в котором находится ребенок, что рекомендовано правилами проведения данной методики). Каждый пункт шкалы оценивался по 6-балльной градации. Баллы определялись качеством, частотой и выраженностью нарушений. Предложенная в данной методике стандартизированная количественная оценка степени выраженности отклонений оказалась продуктивной и в отношении определения эмоционального статуса ребенка раннего возраста. Так, суммарные показатели MADRS соответствовали критериям диагностики эмоциональных нарушений у детей и означали: сумма показателей от 0 до 15 - отсутствие депрессии, от 16 до 25 - малое депрессивное состояние; от 26 до 30 — умеренное; сумма показателей свыше 30 - выраженное депрессивное состояние.

Для целенаправленного исследования детей из условий ХВФН была разработана оригинальная шкала оценки психических нарушений (ШОПН) с учетом типологии и степени выраженности выявляемых психических нарушений. В протокол шкалы обследования были включены 8 кластеров: психическая активность, аффективная сфера, эмпатия, влечения, моторика, когнитивная сфера, поведение, микросоциальные навыки. Каждый из кластеров включал от 3 до 16 признаков, оцениваемых по 4-балльной шкале (0 - отсутствие признака или норма, 1- слабовыраженный признак, 2 - умеренно и 3 — значительно выраженный признак). Общая максимально возможная сумма оценок- 240 баллов. Показатель 40-79 баллов расценивался как риск развития психических нарушений вследствие воздействия фактора ХВФН; показатель 80 - 159 как умеренные психические нарушения; свыше 160 - как выраженные нарушения.

Для выявления ПТСР были адаптированы и использованы фрагменты опросника - K-SADS-PL. (K-SADS-PL Diagnostic Interview Kiddie-SADS-Present and Lifetime). В разделе K-SADS-PL «Физическое насилие в семье» сгруппированы вопросы, ответы на которые выявляют факт насилия, а так же симптомы и динамику ПТСР. Данная методика использовалась для клинической (качественной) оценки проявлений ПТСР у детей старше 3 лет.

Для диагностического отграничения подлинных нарушений психического здоровья от временных поведенческих реакций, не требующих психиатрического вмешательства, были использованы качественные критерии М. Rutter.

Для определения достоверности полученных результатов материалы исследования были обработаны статистически (критерий хи-квадрат и др.)

По возрасту случаи основной группы (72 ребенка, в том числе 48 мальчиков и 24 девочки) распределились на следующие возрастные периоды: ранний (от 0 до 2 лет 11 месяцев), дошкольный (от 3 лет до 5 лет 11 месяцев), младший школьный (от 6 лет до 10 лет 11 месяцев), подростковый (от 11 до 14 лет) по 18 человек соответственно. Часть основной группы обследована в условиях дома ребенка после изъятия детей из семьи, т.е. после прекращения воздействия фактора насилия. Её составили 36 детей раннего и дошкольного возраста, обследованных проспективно. Вторая часть основной группы (36 человек) - дети более старшего возраста (школьники 6-14 лет). Эти дети были обследованы ретроспективно в стационаре детской психиатрической больницы, а также при их обращении в специализированные центры психолого-медико-социального сопровождения г. Москвы. Большинство детей этой подгруппы не были изъяты из условий воздействия фактора физического насилия в семье, носящего перманентный характер на протяжении нескольких лет. У 10 детей источник насилия исчез из семьи в результате пребывания в тюрьме, развода и т.д. Однако следует отметить, что фактор насилия и в этих случаях был пролонгированным в течение ряда лет.

Группу контроля составили 20 человек. Эти дети были изучены для отграничения результата воздействия фактора ХВФН от других патогенных факторов в качестве группы контроля была взята группа детей-сирот с рождения (20 человек), которые не подвергались физическому насилию, но находились в условиях психической депривации. В обеих группах преобладали мальчики.

Время начала воздействия фактора насилия в основной группе было следующим: 58 детей из 72 подвергались физическому насилию с первого года жизни. 3 ребенка с возраста 1,5 лет, 6 - с 2-летнего возраста, остальные 5 - с 3 лет и старше. Продолжительность насилия была таковой: менее года физическому насилию подвергались 6 детей, от года до 3 лет - 8 детей, более 3 лет - 58 детей.

Изучение наследственных факторов в 1 и 2 степени родства выявило верифицированную шизофрению; алкоголизм и асоциальные (делинквентные) формы поведения с жестокостью. Преобладающей наследственной патологией был алкоголизм (более 50% случаев). Асоциальные формы поведения с жестокостью встречались у близких родственников у 18 % обследованных детей. Шизофрения отмечалась реже, менее чем в 5% случаев. В 33,5 % случаях не было сведений о наследственности.

Результаты клинического, вегетологического и психопатологического исследования с использованием указанных выше методов показали, что у всех детей основной группы отмечались те или иные нарушения различной степени тяжести как в соматоневрологическом, так и в психическом состоянии.

Соматовегетативные нарушения были представлены следующими отклонениями: отставание от сверстников по массе тела и росту; проявления атопического дерматита и др. В группе в целом они отмечались в 84,7 % случаев, в возрастных периодах раннего и дошкольного детства этот показатель составил 100 %. Преобладающей формой вегетативной реактивности у детей во всех возрастных периодах была симпатикотония, что свидетельствует о повышенной стрессензитивности детей.

В анамнезе у большинства детей отмечались отклонения в течении беременности и родов в виде токсикозов первой и второй половины, проявления гипоксии в родах разного генеза, в ряде случаев внутрисемейный психологический дискомфорт. На первом году жизни у 80% детей отмечены те или иные проявления перинатальной энцефалопатии (ПЭП). Однако на период обследования детей их неврологическое состояние было относительно благополучным. Практически у всех детей имели место лишь отдельные легкие резидуальные микроневрологические отклонения, которые не играли существенной роли в выявляемой психопатологии.

У всех детей отмечены те или иные психические отклонения, имеющие определенный стереотип возрастной динамики.

Следует отметить, что выявленные психические дисфункции по степени выраженности относились по критериям М. Rutter к расстройствам психического здоровья, требующим психиатрического вмешательства.

Исследование по методике ГНОМ, проводимое в возрасте до 3 лет, показало нарушение нервно-психического развития у всей наблюдаемой группы детей раннего возраста в виде парциальной ретардации отдельных психических функций.

Использование адаптированного раздела методики K-SADS-PL для диагностики ПТСР позволило поставить диагноз ПТСР. Данное расстройство в изученной когорте детей отмечалось, в основном, в возрасте от года до 6,5 лет, что объясняется тем, что с возрастом ребенок, находясь в условиях ХВФН, перестает воспринимать этот фактор, как «чрезвычайную» ситуацию, а напротив проявляет виктимное поведение по отношению к насильнику.

Исследование по ШОПН позволило разделить обследуемых детей на 3 подгруппы: первую составили дети с риском развития психических нарушений, в результате воздействия фактора ХВФН (8%); вторую и третью группы составили дети с умеренными и выраженными психическими нарушениями вследствие воздействия фактора ХВФН (67% и 25% соответственно).

Распределение различных по степени выраженности психических нарушений в результате ХВФН показывает, что по мере увеличения возраста обследуемых возрастает и тяжесть психических нарушений. У детей, возраст которых на момент начала действия фактора физического насилия превышал 3 года, не было отмечено нарушений, относимых к категории «выраженных» (свыше 160 баллов по ШОПН). Данное наблюдение дает основание сделать вывод, что чем раньше началось насилие, и чем длительнее ребенок находился под его воздействием, тем более значительны последствия данного психогенного фактора.

Ill

Исследование по адаптированной для детей раннего возраста шкале оценки выраженности депрессии MADRS, выявило депрессию разной степени выраженности у 69% детей. Степень депрессии и ее клиническое содержание зависели от возраста ребенка. Чем старше были дети из условий ХВФН, тем меньше была тяжесть депрессии по адаптированной шкале MADRS (собственно тоскливое настроение, тревога). Однако депрессивные аффективные расстройства сохранялись, но носили менее отчетливый характер. С возрастом в структуре депрессии начинал преобладать дисфорический компонент, в то время как в раннем возрасте тоскливое настроение сопровождалось тревогой и страхами.

Состояние психического развития во всех возрастах обследованных детей характеризовалось тотальной, но обратимой при своевременной коррекции задержкой формирования основных психических функций (эмоциональных, когнитивных, моторных). В' раннем возрасте задержка эмог{ионального развития, характеризовалось более поздним появлением улыбки (не ранее 2,5- 3 месяцев), более поздним формированием комплекса оживления. Положительные эмоциональные реакции характеризовались бедностью и невыразительностью. Однако негативные реакции (например, на дискомфорт) у детей из условий физического насилия формировались своевременно. К 5 — 6 месяцам' выявлялась настороженность, а в ряде случаев и активное сопротивление, при попытке незнакомого человека взять ребенка на руки. Таким образом, имела место задержка становления положительных эмоциональных реакций, при сохранности и даже некотором ускорении темпов становления отрицательных.

Задержка когнитивного развития проявлялась с первого года жизни в виде сниженной познавательной активности. Задержка речевого развития, выражалась в позднем появлении лепета (с 9 — 10 месяцев), первых слов (позже полутора лет), фразовой речи после 2,5 лет. Речь долго оставалась бедной, с использованием простых фраз. В то же время пассивная речь была достаточной. В дошкольном возрасте выявлялся ограниченный запас сведений и представлений об окружающем. В младшем школьном возрасте выявлялась неготовность детей к школьному обучению. Имели место пресыщаемость внимания, неспособность самостоятельно усвоить отвлеченные понятия при одновременной хорошей способности использовать помощь и наличия зрелых суждениях в бытовых вопросах. В подростковом возрасте обращало на себя внимание отсутствие познавательных интересов и ограниченность сведений об окружающем мире при сохранных предпосылках интеллекта. Следует сказать, что дети, изъятые из условий физического насилия в раннем и дошкольном возрасте, при целенаправленном педагогическом воздействии быстро компенсировали задержку интеллектуального развития.

Моторное развитие также отставало от возрастной нормы. Особенно ярко это выражалось у детей, подвергавшихся ХВФН с первого года жизни. В дальнейшем, на первый план выходила задержка формирования тонкой моторики. Дети, изъятые из условий физического насилия, быстро догоняли сверстников в моторном развитии, что свидетельствовало об обратимости этих нарушений.

В процессе изучения психического состояния детей из ХВФН были выделены основные (облигатные расстройства). Первым облигатным расстройством в структуре психопатологии были аффективные нарушения, отмечавшиеся с раннего возраста. Они выражались тревожной депрессией. Предоставленные сами себе, дети лежали молча либо монотонно ныли. В то же время, обращала на себя внимание присущая им тревожность, которая могла выражаться по-разному. В одних случаях дети постоянно тревожно следили глазами за окружающими взрослыми, в других случаях отмечалась готовность к испугу, дети вздрагивали и начинали плакать, услышав громкий звук, особенно крик. В эксперименте выявлялось своеобразное, присущее детям из условий жестокого обращения искаэ/сение эмоционального контакта с взрослыми - они реагировали испугом и плачем на строгое лицо, на улыбающееся лицо и ласковый тон реакция была недостаточной, а иногда и индифферентной.

После 2 лет у большинства детей на фоне депрессии отмечались диффузные страхи темноты, одиночества, а также страх наказывающих их окружающих взрослых.

Во втором возрастном периоде (3-6 лет) эмоциональный фон также был снижен, с повышенной тревожностью и страхами. Дети испытывали страх темноты, у них отмечались страхи перед засыпанием, тревожный беспокойный сон с частыми пробуждениями, сноговорение, панические реакции во сне. Дети 5 - 6 лет жаловались на сновидения устрашающего характера.

При наблюдении детей младшего школьного возраста аффективные нарушения носили характер дисфорических вспышек со злобой, копролалией, двигательным возбуждением, драчливостью с элементами несколько суженного сознания в сочетании с преобладанием дистимического фона настроения. Диффузная тревога, отмечавшаяся ранее, теперь проявлялась лишь в определенных ситуациях: например, напряженностью при беседе с врачом, в компании незнакомых детей, среди которых, есть более сильные (например, при поступлении в стационар), а также в домашней обстановке при продолжающихся телесных наказаниях.

В подростковом возрасте аффективные нарушения проявлялись дисфорическими вспышками с элементами аффективно суженного сознания, часто сопровождающимися агрессивными, разрушительными действиями.

Вторым облигатным расстройством у детей из условий физического насилия можно было считать расторможение влечений. У детей первого года жизни это были патологические привычные действия (сосание пальца, у детей старше 9 месяцев - яктация), которые возникали по механизму заместительных депривационных стереотипий, но быстро приобретали в условиях физического насилия признаки, которые расценивались как начальные проявления патологии влечений (охваченность и трудность переключения в совершении привычных действий). В ряде случаев отмечалась булимия с периодами анорексии. Следует отметить, что факты булимии и анорексии проявлялись на фоне депрессивного аффекта.

Патология влечений с 2,5 - 3 лет у детей начинала отмечаться более выражено в виде нарушений поведения с особой агрессивностью, жестокостью и разрушительными действиями и их малой мотивированностью по отношению к детям и игрушкам. Указанные проявления сочетались с другими расстройствами: повышением аппетита вплоть до булимии, а также патологическими привычными действия в виде сосания пальца, яктации и др.

В возрасте 3 — 6 лет проявления расторможения и искажения влечений, становились более заметными. К прежним патологическим привычным действиям присоединялась онихофагия, а в ряде случаев и элементы аутоагрессии - дети расчесывали ссадины, сдирали корочки с ранок, кусали язык, кожу на руках. Дети, даже изъятые из условий физического насилия, в детском коллективе были агрессивны, и их агрессивное поведение сопровождалось внешними проявлениями радости и удовольствия.

Усиление нарушения влечений еще более обнаруживалось в младшем школьном возрасте. Это проявлялось в жестоком, с элементами мучительства обращении с животными, в играх с детьми, с игрушками, со слабыми, стариками. Им были свойственны проявления аутоагрессии, а также виктимное поведение при продолжающемся факте ХВФН, проявляющееся провокациями конфликтов в семье и драк со сверстниками. Относясь жестоко к слабым детям, они полностью подчинялись асоциальным личностям. У них формировалась склонность к воровству, нередко бессмысленному, с тенденцией к порче вещей, отмечалась лживость, самооговоры с провокацией наказания. Они охотно «доносили» взрослым о неблаговидных поступках других детей, в некоторых случаях оговаривали их. Критика к собственному поведению отсутствовала, дети бравировали своим поведением. Кроме того, у них выявлялась склонность к уходам и бродяжничеству, часть детей имели влечение к огню, к грязи, копролалии.

В подростковом возрасте отмечаемое ранее расстройство влечений было особенно значительным. Оно проявлялось в виде агрессии к более слабым, с элементами особой жестокости, дромомании, воровству. К перечисленному присоединялось употребление психоактивных веществ (табака, алкоголя, ингаляция паров растворителей, клея, в ряде случаев употребление наркотиков).

Последним облигатным расстройством было нарушение формирования личности, которое складывалось из искажения формирования феномена привязанности, нарушением коммуникативных функций, виктимности в поведении, формирования криминальных (асоциальных) черт личности.

Наблюдение за детьми из условий физического насилия, позволило, отметить у них ряд особенностей поведения, отличавших их от детей контрольной группы, не переживших жестокое обращение. Эти особенности поведения становились заметными с дошкольного возраста, и, в дальнейшем, закрепляясь, встраивались в структуру личности, вызывая нарушение ее формирования.

Рано отмечающейся особенностью поведения было искажение формирования привязанности, в раннем возрасте проявлявшееся в виде оппозиции и страха перед жестоко обращающимся родителем. В дальнейшем у них формировался своеобразный стиль взаимоотношений с окружающими. Дети держались отгорожено, предпочитая играть в одиночестве. В дальнейшем, дети становились более общительны, но выбирали более сильных сверстников, угодничали перед ними и выполняли их поручения. В дошкольном возрасте дети из условий ХВФН тянулись к более сильным детям с агрессивным поведением. Наиболее заметно этот стиль поведения проявлялся в младшем школьном возрасте на этапе формирующихся дружеских отношений и складывающихся групп по интересам. Дети предпочитали сохранять избирательность общения, обнаруживая черты виктимности. В подростковом возрасте дети из условий ХВФН оказывались не способными к истинным дружеским отношениям, которые подразумевают равные, партнерские отношения. Они подчинялись сильным и унижали слабых.

Уже в дошкольном возрасте начинала проявляться виктимностъ в поведении (поведение жертвы), т.е. поведение, провоцирующее насилие. Это проявлялось как в стремлении к обидчику-ровеснику, так и в вызывающем поведении с протестными реакциями по отношению к заботящимся о них взрослым. В дошкольном возрасте такое поведение встречалось в 16,6% случаев, в младшем школьном в 100% случаев, в подростковом в 77,7% случаев.

Такие черты личности, как оговоры и доносительство с получением удовольствия при виде наказания других детей и угодничество перед более сильными начинали отмечаться уже в раннем возрасте (в 2.5 - 3 года). Эти черты сохранялись на протяжения всего периода наблюдения за детьми из условий ХВФН. В раннем возрасте распространенность этой формы поведения составила 16.6%, в дошкольном - 66,6%, в младшем школьном также 66.6%, в подростковом - 94,4% случаев.

Склонность к асоциальному группированию и делинквентному поведению начинает проявляться в младшем школьном возрасте в 50% случаев и наиболее ярко проявляется в подростковом (77,7%). Склонность к употреблению психоактивных веществ (ПАВ) в виде курения, ингаляции паров летучих растворителей, алкоголизации и др. отмечена с младшего школьного возраста и представлена следующими показателями: в младшем школьном возрасте употребление ПАВ составило 33,3%, в подростковом 12,2%.

В целом, этиология возникновения и динамика патологии личностных свойств детей из условий ХВФН расценивалась как формирование нажитой, краевой психопатии или патохарактерологического развития в понимании этого феномена О.В. Кербиковым (1971), В.В.Ковалевым (1995), А.Е. Личко (1974).

Психическое состояние оценивалось и традиционно, по МКБ- 10. Диагнозы детей их условий ХВФН распределились в зависимости от возраста. В период до 3 лет диагносцировались различные проявления реактивного расстройства привязанностей в детском возрасте (F 94.1). Это состояние включало повышенную тревожность, слезливость, тоскливое настроение, нарушение системы мать-дитя, явления парааутизма, неспособность устанавливать связи с окружающими людьми и средой (отсутствие привычек, избирательности в игрушках).

После 3 лет устанавливалось ПТСР (F43.1), включающее в себя ригидное переживание психогенной ситуации в семье (избегание ситуаций, напоминающих о физических наказаниях в семье с бурной вегетативной реакцией, выраженная депрессия с отгороженностью от других детей, с элементами дисфорических реакций, сопровождающихся агрессией).

В школьном и подростковом возрасте на первый план выходило патологическое формирование личности по типу диссоциального (F60.23). Нарушения включали расстройства настроения в виде субдепрессии с отчетливо представленными дисфорическими проявлениями. В структуре нарушений ведущее место занимали расстройства поведения в виде реакций протеста, оппозиции, асоциального группирования, виктимности и снижения уровня высших этических черт личности.

Следует отметить, что указанная диагностика по критериям МКБ-10 была относительно условной, поскольку не охватывала в целом всей клинической картины выявляемой психопатологии. Так, например, наблюдаемое у всей основной группы расторможение влечений, характерное для психического состояния детей из условий ХВФН не вошло в критерии оценки психических нарушений по МКБ-10.

Исходя из полученных данных о психических отклонениях у детей из условий ХВФН и об усилении их выраженности с возрастом, возникает необходимость психопрофилактической и терапевтической работы с этим контингентом детей.

Профилактика должна начинаться с просветительской работы с будущими родителями в женских консультациях, с молодыми родителями в поликлиниках, а также среди старшеклассников и студентов по вопросам воспитания детей. Лечебно-коррекционная работа должна проводиться с участием педагогов, психологов и социальных работников и включать обязательную работу с семьей по гармонизации детско-родительских отношений, психотерапию, социальные методы коррекции как внутри семьи, так и вне ее. В случае необходимости медикаментозного лечения его следует проводить с учетом возраста и типологии выявленных расстройств. Психофармакотерапия включает в себя применение ноотропов, антидепрессантов, нейролептиков в возрастных дозировках.

Таким образом, проведенное клинико-динамическое изучение отобранной группы случаев дало возможность получить результаты, фиксирующие психические нарушения у детей из условий перманентного, внутрисемейного жестокого обращения и физического насилия. Выявлено, что все без исключения дети из условий физического насилия имеют психические расстройства, которые ограничиваются преимущественно непсихотическим, пограничным уровнем нарушений и имеют характерное для данной психогении содержание. К преимущественным, (облигатным) психическим расстройствам отнесены: аффективные нарушения, расстройства влечений, искажение формирования личностных черт. Факультативные психические расстройства проявлялись задержкой психического развития, астеническими и соматовегетативными симптомами.

Следует отметить, что облигатные психические нарушения, начинали фиксироваться в той или иной степени выраженности вскоре после начала ситуации насилия, независимо от возраста ребенка и его • половой принадлежности. По окончании действия фактора насилия факультативные нарушения подвергались постепенной редукции, в то время как облигатные (основные) продолжали отмечаться. Выявленный определенный стереотип динамики психических нарушений и их клинического содержания у детей из условий ХВФН позволил выделить относительно характерный для данной формы психогении симптомокомплекс. Его составляют ЗПР, аффективные расстройства (тревожная депрессия в раннем возрасте, дисфорические расстройства расстройства в школьном и подростковом возрасте), расстройства влечений и патологическое формирование личности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат медицинских наук Марголина, Инна Александровна, 2006 год

1. Амбрумова А.Г., Ратинов А.Р. Мультидисциплинарное исследование агрессивного и аутоагрессивного типа личности.// Комплексные исследования в суицидологии. / Под ред. А.Г. Амбрумовой. М., 1986. - С. 26-44.

2. Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступное поведение и психические аномалии. М.: Спарк, 1998. - 215 с.

3. Асанова Н.К. «Жестокое обращение с детьми» / Руководство по предупреждению насилия над детьми. М., 1997 — С. 21 - 24.

4. Бауэр Г. Психическое развитие младенца. М. 1985 - 485 с.

5. Башина В.М. Аутизм в детстве. М., 1999, - С.113-117.

6. Вельтищев Ю.Е. Этика, медицинская деонтология и биоэтика в педиатрии: Лекция.-М., 1997.-28 с.

7. Выготский JI.C. Диагностика развития и педагогическая клиника трудного детства. Москва. - 1936. - 460 с.

8. Гайдаренко Н.В., Ярославцева Н.Д. Актуальные проблемы современного детства/ Сборник научных трудов под общ. ред. Е.М. Рыбинского. вып. 3- НИИ детства РДФ. М., 1994.-С. 88-91.

9. Гланц С. Медико-биологическая статистика. -М. 1999 405 с.

10. Горюнова А.В., Шимонова Г.Н. Методические подходы к изучению вегетативных функций у детей раннего возраста. // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 2002.-№3. — С. 47-50.

11. Григович И.Н. // Российский педиатрический журнал. 1998. - № 3. -С. 35 -38.

12. Гурьев В.Г., Вострокнутов Н.В, Семенова Н.Д.// Психологический журнал.- 1992.- Т.13 -№ 5 С. 118 -120.

13. Гурьева В.А. Психогенные расстройства у детей и подростков. М: «Крон-Пресс», 1996.- С. 138.

14. Долецкий С.Я. Общие проблемы детской хирургии. -М.,1984.

15. Зубова Е.А. Посттравматические стрессовые расстройства у детей и подростков.- М.,1997 35 с.

16. Ильина С.В. Влияние пережитого в детстве насилия на возникновение личностных расстройств. // Вопросы психологии. — 1998. №6. - С. 65 -74.

17. Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей: руководство для врачей. СПб: Издательство «Питер», 2000. - стр. 55 - 60.

18. Кербиков О.В. Избранные труды. М.: Медицина, 1971. - 312 с.

19. Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста. Руководство для врачей. М., «Медицина». - 1995 - С.524 - 530.

20. Козлова И.А., Бородин В.И., Еременко В.В. Психиатрический тезаурус. 4.1. - Издательский дом СПбМАПО, Санкт-Петербург, 2003. - С.346 - 348.

21. Козловская Г.В., Горюнова А.В., Самохвалова В.И. Методика определения психического развития детей до 3 лет ГНОМ. // Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. - 1997.- №8.

22. Курбатова JI.A. Детско-родительские отношения как фактор школьной дезадаптации: некоторые результаты динамического исследования. // «Социальное здоровье детей и подростков: Региональный опыт и перспективы». Томск, 2000. С. 69 - 73.

23. Лабун В.И. Сравнительно- возрастные особенности агрессивных проявлений у детей в структуре психических расстройств непсихотического уровня./ Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2004.

24. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. Ленинград «Медицина», 1977. С 173 174.

25. Лэндрет Г. Л. Игровая терапия: искусство отношений. — Москва. Международная Педагогическая Академия, 1994. С. 27.

26. Морозова Н.Б., Гурьева В.А.// Журнал невропатологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1988.-вып.4. - С. 78-81.

27. Попов Ю.В., Вид В. Д. Современная клиническая психиатрия. М.: «Экспертное бюро-М», 1997. 496 С.

28. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. Т.2. — Москва, 2003. -С. 110.

29. Руководство по психиатрии под редакцией А.С. Тиганова. Т.2 . Москва, 1999. - С. 680-721.

30. Сафонова Т.Я. , Цымбал Е.И. Жестокое обращение с детьми; сущность, причины, социально-правовая защита. М., 1993. - 40 с.

31. Сафонова Т.Я. Специализированный центр помощи детям, пострадавшим от жестокого обращения.// Дети России: насилие и защита: Мат. Всероссийской научно-практ. конф., М., 1-3 окт. 1997г., М., 1997. - С. 194 -197.

32. Сафонова Т.Я., Цымбал Е.И. Ярославцева. Реабилитация детей в приюте. -М.,1995. -234 с.

33. Синягина Н.Ю. Детско-родительские отношения и проблема жестокости в современных семьях.// Социальное и душевное здоровье ребенка и семьи: защита, помощь, возвращение в жизнь. Мат-лы Всероссийской науч.-практ. конф.-М.,1998. -С. 169- 171.

34. Сухарева Г.Е. Лекции по психиатрии детского возраста (избранные главы).- М.: Медицина, 1974. 320 с. 51 .Ушаков Г.К. Пограничные нервно-психические расстройства. - 2-е издание, перераб. и доп. - М.: Медицина, 1987. - 304 с.

35. Харитонова Н.К., Королева Е.В., Шамирова М.В. Новые аспекты экспертизы лиц с агрессивным поведением в отношении детей в уголовном и гражданском процессах.// Российский психиатрический журнал. 2000. -№ 2. - С. 31 -34.

36. Худяков А.В. Аддиктивное поведение и делинквентность подростков.// Российский психиатрический журнал. 2000. - №2. - С. 50 - 55.

37. Шевченко Ю.С., Добридень В.П., Усанова О.Н. Психокоррекция: теория и практика. - НПЦ «Коррекция». - Москва, 1995.- С. 138 - 139.

38. Шелкова В.А. с соавт. Оказание медико-психологической и правовой помощи детям и подросткам, пострадавшим от насилия: методические рекомендации.- Ярославль, «Александр Рутман» - 1996. - С. 83 - 84.

39. Allen С.М., Jacobson B.J. Obtaining in interview samples of female and male child-sexual abusers from state child abuse registries: Obstacles and recommendations. — Brigham Young University, Provo, UT. 1988 - P. 24.

40. Bernstein D.P., Stein, I.A, Handelsman L. Predicting personality pathology among adult patients. J. Addict. Behav. 1998; 23(6): 855-868.

41. Bonner B. Child maltreatment: Impact on infant and child development// Mental health services in early child development. -M, 1995.

42. Bryant S.L.Range L.M. Type and severity of child abuse and college students lifetime suicidality . Child-Abuse-Negl. 1997; 21 (12): 1169-1176.

43. Carter-Lourensz J, Jonson-Powell G. Comprehensive textbook of Psychiatry. -2000. - Volume 2. - Sixth Edition. - Williams&Willkins.- 1995.- P.2456-2462.

44. Cigno К., Burke P. Listening to parents: The lay view of services for families with a child with learning disabilities // V European conference on Child and Neglect. -1995.-P. 13.

45. Clark D.B., Lesnick L., Hegedus A.M. Traumas and other adverse life events in adolescents with alcohol abuse and dependence. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. 1997; 36(12): 1744- 1751.

46. Cohen M., Raphling D., Green P. Psychological aspects of the maltreatment syndrome of childhood. J Pediatrics 1966; 69: 279 -284.

47. Coohey C., Braun N. Toward an integrated framework for understanding child physical abuse. Child Abuse Negl. 1997; 21(11): 1081 1094.

48. Crouch J.L., Milner J.S., Caliso J.A. Childhood physical abuse, perceived social support, and socioemotional status in adult women. // Violence Vict 1995; 10(4): 273-283.

49. Curtis G. Amer. J. Psychiat. 1963; 120: 386-387.

50. David D., Giron A., Mellman T.A. Panic phobic patients and developmental trauma. J Clin Psychiatry. 1995; 56(3): 113 - 117.

51. De Paul J., Milner J. S., Mugica P. Childhood maltreatment, childhood social support, and child abuse potential in a Basque sample. Child Abuse Negl. 1995; 19(8): 907-920.

52. Dietrich M.S., Mc Laughlin F.J., Sherrod K.B. et al. The prospective assessment of self concept in neglectfully and physically abusive mothers. Child Abuse Negl. 1994; 18 (3): 225-232.

53. Duchaime A., Christian C. W. et al. Nonaccidental head injury in infants the "Shaken Baby Syndrome". New England J of Medicine. 1998; 338(25): 1822 -1829.

54. Dupont A. Oeuvre nationale d'aide a la jeunesse. // Jeunesse parents psychotique et heurs enfants. Lion, 1966 - P. 13-22.

55. Frederickson D. Maltreatment of children. J Child Fam Nurs. 1999; 2(6):393-401.

56. Freedenfeld R.N., Ornduff S.R., Kelsey R.M. Object relations and physical abuse: a TAT analysis. J Pers Assess. 1995; 64(3): 552 568.

57. Gauthier L., Stollack G., Messe L., Aronoff J. Recall of childhood neglect and physical abuse as differential predictors of current psychological functioning. Child-Abuse-Negl. 1996; 120(7): 549-559.

58. Gibby-Smith B.M Correlations of grade point average at a rural college. Psychol Rep 1995; 77(2): 619-622.

59. Gil D. Violence Against Children. Cambridge: Harvard University Press. — 1974.

60. Gil-Rivas V., Fiorentine R., Anglin M.D. et al. Sexual and physical abuse: do they compromise drug treatment outcomes. J Subst Abuse Treat. 1997; 14(4): 351 358.

61. Green A.H. // J. American Academy Child Psychiatry. 1978; 17: 92 -103.

62. Green M.A. Time to put "cot death to bed". BMJ. 1999; 319(11): 697 698.

63. Haviland M.C. Sonne J.L. Woods L.R. Beyond posttraumatic stress disorder: object relations and reality testing disturbances in physically and sexually abused, adolescents. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. 1995; 34(8): 1054 1059.

64. Herman D.B., Susser E.S., Struening E.S. et al. Adverse childhood experiances: are they risk factors for adult homelessness? Am J Public Health. 1997; 87(2): 249-255.

65. Janus M.D, Archambault F.X, Brown S.W. et al. Physical abuse in Canadian runaway adolescents. Child Abuse Negl. 1995; 19(4): 433-447.

66. Jessee S.A. ASDC J Dent Child. 1995; 64(4): 245-249.31.(Kaplan H.I., Sadock B.J.) Каплан Г.И., Сэдок Б. Дж. Клиническая психиатрия. Т.2. М: Медицина, 1994.- С.380 - 386.

67. Kaplan M.L., Asnis G.M., Lipschitz D.S. et al. Suicidal. 1995; 36(3): 229 235.

68. Kaplan S.J. Pelkovitz D., Salzinger S. et al. Adolescent physical abuse and suicide attempts. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. 1997; 36(6): 799 808.

69. Kaufman J, Birmaher B, Brent D et al . Schedule for affective disoders and schizophrenia for school-age children present and lifetime version (K-SADS-PL). Initial reliability and validity data. J. Am Acad child adolescent Psychiatry. 1997; 36: 980-988.

70. Kasim M.S., Shafie H.M. Chean J. Social factors in relation to physical abuse in Kuala Lumpur, Malaysia. Child Abuse and Neglect. 1994; 18(5): 401 407.

71. Кетре C.H., Silverman F.N., Steele B.F. The battered child syndrome J Amer med Assoc 1962; 18: 17-23.

72. Kinzl J.F,.Mangweth B, Traweger C.M. et al. Eating-disorded behavior in males. IntJEat Disord 1997; 22(2): 131-138.

73. Kleinman P.K. Diagnostic imaging of child abuse. Baltimore etc. -1987.

74. Lipschitz D.S.,.Kaplan M.L,. Sorcenn J. et al. Childhood Abuse, adult assault, and dissociation. J Compr Psychiatry 1996; 37(4): 261-266.

75. Luntz P.K., Widom C.S. Am J Psychiatry. 1994; 151(5): 670-674.

76. Lussier R.G., Steiner J., Grey A. et al. Prevalence of dissociative disoders in an acute care day hospital population. Psychiatr. Serv. 1997; 48(2): 244-246.

77. Mancini C., Van-Ameringen M., Mac Millan H. J Nerv Ment Dis. 1995; 183(5): 309-314.

78. Maxfield M.G., Widom C. S. The cycle of violence. Revised 6 years later. Arch Pediatr Med. 1996; 150(4): 390 -395.

79. Mazet D. Maltraitance monografie. - Paris, 1996. - P. 13 - 299.

80. Mc Fadyen R.G.,.Kitson W.J Language comprehension and expression among adolescents. J Child Psychol Psychiatry. 1996; 37(5): 551- 562

81. Meadow R. Archives of Disease in Childhood. 1999; 80: 7-14.

82. Melchert T.P,.Parker R.L. Different forms of childhood abuse and memory. Child Abuse Negl. 1997; 21(2): 125 135.

83. Merril E. Physical abuse of children: an agency study// V. DeFrancis(Ed). Protecting the battered child. Denver: American Human Association. - 1962.

84. Molz G. Modern Perspectives in the Psychiatry of Infancy. 1979; 4:. 378 388.

85. Montgomery S.A., Asberg M. A new depression scale designed to be sensitive to change. Br J Psychiatry. 1979; 134: 382-389.

86. Murphy B.E.P. Стресс и тревожно-депрессивные синдромы. Медикография. -Журнал медицинской информации и международных связей. Исследовательская группа Servier . - Том 16. - № 1. — вып. 56. - 1994. — С. 33 — 36.

87. Nakata О. Psychiatric expertise of child abusers. Asian med J. 1991; 34(4): 227232.

88. Ney P.G, Fung Т., Wickett A.R. The worst combinations of child abuse and neglect. Child Abuse Negl. 1994; 18(9): 705-14

89. Nissen G. Depressive Syndrome im Kindes und Jugendalter. Springer, Berlin, 1986.

90. Norton D., Hartmann H. J Zero to Three 1990; 10(4): 1 8.

91. Pemberton P. British J Psychiatr. 1973; 123: 575 578.

92. Pollock c., Steele B. A therapeutic approach to parents // C.H. Kempe, R.E. Heifer. Helping the battered child and his family. Philadelphia: J.B. Lippincott. - 1972.

93. Prino C.T., Peyrot M. The effect of child physical abuse and neglect on aggressive, withdrawn and psychosocial behavior. Child Abuse Negl. 1994; 18 (10): 871-884.

94. Rapoport D., Rouberque A. Les enfants en danger ou maltraites: Role d'une equipe hospitaliere face a la patholoigie parentale // Neuropsychiatr Enfance Adolesc. 1988; 36(1): 35-40.

95. Rorty M,.Yager J, Rossoto E.Aspects of childhood physical punishment. Child Abuse Negl. 1995; 19 (6). 659-667.

96. Rosenstein P. Parenteral levels of empathy as related to risk assessment. Child Abuse Negl. 1995; 19(11): 1349-1360.

97. Rutter M. Helping troubled children. London: Plenum Press, 1975.

98. Salmon P., Calderbank S. The relationship of childhood physical and sexual abuse to adult illness behavior. J Psychosom Res. 1996; 40(3): 329-336.

99. Sar V., Tutkun H., Alyanak B. et al. Freqency of dissociative disoders among psychiatric outpatients in Turkey. J Compr Psychiatry. 2000; 41 (3): 216 222.

100. Sears R.R. Relation of early socialization experiences to aggression in middle childhood. J Abnorm Soc Psychol. 1961; 63(3): 466 492.

101. Spaccarelli S., Coutsworth J.D., Bowden B.S. Exposure to serious family violence among incarcerated boys in association with violent offending and potential mediating variables. Violence Vict. 1995; 10(3): 163- 182.

102. Stern N., Beebe B. Studies on Mothers Infant Interaction. New York. - 1975. - P. 177-202.

103. Straus M.A., Kantor G.K. Corporal punishment of adolescents by parents: a risk factor in the epidemiology of depression, suicide, alcohol abuse, child abuse and wife-beating. Adolescence. 1994; 29 (115): 543 561.

104. Van -der-Kolk B.A., Fisler R.E. Childhood abuse and neglect and loss of self-regulation. Bull Menninger Clin. 1994; 58(2): 145 168.

105. Wind T.W., Silvern L. Parenting and family stress as mediators of the long-term affects of child abuse. Child Abuse Negl. 1994; 18(5): 439- 453.

106. Windle M., Windle R.C., Scheidt D.M. et al. Am J Psychiatry. 1995; 152(9): 13221328

107. Young E.A., Abelson J.L., Curtis J.C. et al. Childhood adversity and vulnerability to mood and anxiety disoders. Depress. Anxiety 1997; 5(2):66- 72.

108. Zamet P. Maltraitance monografie. - Paris, 1996. - P. 13 - 299.

109. Zlotnick C., Shea M.T., Zakriski A. et al. Stressors and close relationships during childhood and dissociative experiences in survivors of sexual abuse among inpatient psychiatric women. J Compr Psychiatry. 1995; 36(3):207 212.