Процесс становления местного самоуправления в региональных центрах Дальнего Востока России: социологический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, кандидат социологических наук Пегин, Николай Анатольевич

• Пегин, Николай Анатольевич
• кандидат социологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Пегин, Николай Анатольевич

Введение.

Глава 1. Местное самоуправление и государственная власть: особенности функционирования институциональных систем.

1.1. Территориальное государство как форма макросоциальной организации: > ' особенности соотношения физического и социального пространства.

1.2. Местное самоуправление как продукт ассимиляции государством локальных социальных форм.

1.3. Местное самоуправление как элемент макросоциальной системы управления.

Глава II. Российская специфика становления местного самоуправления: правовая рамка и социальный смысл.

2.1. Исторические пути становления местного самоуправления в России.

2.2. Государственная власть и местное самоуправление в современной России.

2.3. Местное самоуправление на Дальнем Востоке: общее и особенное.

Глава III. Социальные процессы и местное самоуправление на Дальнем Востоке (на примере города Петропавловска-Камчатского).

3.1. Петропавловск-Камчатский и его место в социальной структуре Камчатского края и Дальнего Востока.

3.2. Социальная характеристика населения города Петропавловска-Камчатского (обобщение эмпирического исследования).

3.3. Институциональная структура самоуправления и государственной власти как основа целостного развития города.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Процесс становления местного самоуправления в региональных центрах Дальнего Востока России: социологический анализ»

Актуальность темы исследования. Процесс введения института местного самоуправления в России уже много лет является одним из наиболее изучаемых социальных феноменов нашей страны. Вместе с тем, назвать этот предмет исследованным достаточно трудно. Проблема не столько в отсутствии фундаментальных исследований. Напротив, такие исследования есть. Проблема в том, что практика введения института местного самоуправления оказалась принципиально отличной от теоретически прогнозируемого результата. Еще более неожиданными были социальные процессы, порожденные этой практикой. Более того, практически в каждом большом регионе Российской Федерации введение института местного самоуправления породило свои, отличные от других проблемы. Общими были только противоречия между губернатором территории и мэром крупнейшего (столичного) города. И чем более значим для территории был потенциал города-центра, тем жестче оказывались противоречия. Они могли проявляться в достаточно цивилизованных формах и разрешаться путем переговоров (опыт Саратова и Саратовской области), могли протекать как прямое противоборство (опыт Приморья и Владивостока), но они были. Эти противоречия задавали рамку социальных процессов, протекающих в городе и на территории субъекта Федерации. Однако, если для регионов с относительно комфортными условиями проживания такие противоречия не приводили к катастрофическим последствиям, то на Дальнем Востоке России конфликт был чреват распадом и деградацией всей социальной инфраструктуры региона.

Особенно сильно институциональный конфликт сказывался на крупнейших городах региона, которым по статусу надлежало выступать источниками и проводниками административных и социально-экономических инноваций. В условиях относительно редкого населения, трудных климатических условий и отдаленности от центра страны, именно крупные города (губернские столицы) призваны обеспечивать выход региона в глобальное социально-экономическое пространство, интеграцию местного сообщества в социальные общности более высокого порядка. Именно через них должна достигаться управляемость территории всей страны. Они выступают, своего рода, промежуточными инстанциями при трансляции управленческого импульса из макросоциального центра.

Однако статус «муниципального образования» приводил к тому, что де юре муниципальные территории оказались равны и не соподчинены. Исчезает потенциал перетока инноваций из губернского центра на периферию и обратного перетока ресурсов из периферии в центр. Скорее, наоборот, политика «выравнивания» приводит на практике к изъятию ресурсов из города-лидера и распределению их по территории.

Наиболее полно и типично эти противоречия проявились в одной из региональных столиц Дальнего Востока России, - в Петропавловске-Камчатском, центре Камчатского края, наиболее удаленного субъекта федерации. Здесь сосредоточено более половины жителей и более 70% ресурсов края, транспортных возможностей и производственных мощностей. Именно поэтому последствия противостояния правительства края и администрации города выступают наиболее явно. Показать связь между процессом социально-экономического развития города Петропавловска-Камчатского как центра Камчатского края и формой введения местного самоуправления, предложить проект преобразования институциональной системы местного самоуправления в условиях удаленного региона мы и попытаемся в настоящей работе. Этим определяется ее социальная актуальность.

Социологическая значимость работы определяется тем, что в ходе конфликта институциональных систем территориального государства и местного самоуправления актуализируются действительные механизмы и принципы макросоциальной организации, зачастую скрытые системой имитационных институтов, системой социальных имен. В работе, для определения глубинной причины институционального конфликта мы стремимся выявить и описать социальные смыслы, выступающие основанием для структурирования социального пространства и социальной структуры.

Степень разработанности проблемы. Проблемы местного самоуправления уже более двух десятилетий вызывают живой интерес обществоведов. Наиболее значимыми для нашего исследования стали труды В.Ф. Аврамова, Г.В. Атаманчук, В.В. Бакушева, А.Г. Большакова, В.Я. Гельмана, В.В. Еремяна, A.B. Кынева, С.А. Левкова, С.И. Рыженкова, A.C. Сунгурова, Д.И. Саначева, и некоторых других1. Эти тексты позволили не только проследить исторические этапы становления местного самоуправления в России, но и выявить его структурно-институциональные особенности, специфику социальных отношений, задаваемых данной институциональной системой.

Не менее значимы для нашего анализа работы, рассматривающие становление территориального государства Нового Времени, как особого способа организации макросоциального пространства. Здесь большое значение для нас имели работы, выявляющие в качестве специфической, отличной от всех иных черты государства его территориальность. В рамках государства впервые в истории человечества географическое (физическое) и социальное пространство жестко совмещаются. Вместо социальной организации людей возникает и в конце концов становится преобладающей социальная организация территории. Люди же превращаются в особый

1 Абрамов В.Ф. Российское земство: экономика, финансы, культура. М., 1996; Асеев Л.А. Муниципальные образования как субъекты системы политического управления: анализ регионального опыта. Докт. дисс. М., 1999; Атаманчук Г.В. Сущность и истоки местного самоуправления / / Муниципальный мир. 1999. N1; Саначев И.Д. Местное самоуправление в России, Владивосток, 2006; Бакушев В.В. Модели организации местного самоуправления. Актуальные проблемы реформы местного самоуправления в современной России. M., 1998; Государственное управление и самоуправление в России. Очерки истории. М., 1995; Емельянов H.A. Муниципальные системы зарубежных стран. М.-Тула, 1998; Курьянов И.И. Проблемы местного самоуправления. М., 2000; Наймушина С.Г. Конституционно-правовые основы организации и взаимодействия органов государственной власти и местного самоуправления. Докт. дисс. M., 1999; Пронина Л.П. Федеральный бюджет и местные финансы // Финансы. 2000. N1; Реформы местного самоуправления в странах Западной Европы. Сб. статей и обзоров ИНИОН. М., 1993; Сергеев A.A., Скрынников Б.М. Законы субъектов Российской Федерации в системе правовых основ местного самоуправления / / Журнал российского права. 1999. N9; Шапсугов Д.Ю. Концепция местной власти / / Государственное управление: проблемы теории, истории, практики, преподавания. Ростов-на-Дону, 1993; Ясюнас В.А. Местное самоуправление: комментарии, разъяснения. M., 1997. Саначев И.Д. Местное самоуправление в России, код доступа: http://www.koob.ru/sanachev/. социальный объект - народ, населяющий данную территорию. Эту позицию проводят в своих работах Б. Бади, М. ван Кревельд, С.И. Каспэ, Ч. Тилли, К. Скиннер, С. Розоу, О. Хинтце, О.В. Хархордин, А.Ф. Филиппов и ряд других отечественных и зарубежных авторов2.

Однако нас интересовало не происхождение государственной формы как таковощ а взаимодействие ее с институциональными формами городов, как образца (институциональной матрицы) самоуправляющейся системы. Здесь корпус используемых источников распадается на три блока. В первый входят работы, связанные с историческим становлением городского самоуправления. Это, прежде всего, труды П. Андерсона, М. Блока, Ф. Броделя, С. Каспэ, и некоторых других авторов, относящихся к этой традиции . Не менее значимы для нас работы, напрямую посвященные социологии города. Здесь необходимо указать исследования С.Ю. Барсуковой, JI.E. Бляхера, В.В. Вагина, А.Е. Карпова, И.Д. Саначева, О.В. Трущенко и других4. Из этих работ мы почерпнули сам подход к анализу городского пространства, представления о функциях центра города, особенностях его пространственной организации, а также, что особенно важно, представления о специфике советских (российских) города XX столетия.

И, наконец, последний блок, связанный с проблемой городов как самоуправляющихся структур, представляют собой работы, написанные под влиянием концепции О. Андерсона («Ворота в глобальный мир»). Это Д. Андерсон, Е.С. Алексеенкова, A.A. Казанцев, A.C. Кузьмин, В.М. Сергеев и некоторые другие5.

Последним по порядку, но не по значимости выступает круг источников, связанных с изучением особенностей организации социального пространства и введения местного самоуправления в Дальневосточном

2 Badie В. Inventions et reinventions de I Etat, P, 1987; Скиннер К. The State/ Понятие государства в четырех языках. - СПб, 2002; Каспэ С.И.Центры и иерархии: пространственные метафоры и политическая форма Запада. - М., 2008; Хархордин О.В. Что такое государство// Указ. Раб.

3 Бродсль Ф. Средиземноморье и Средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. — М., 2003.

4 Российское городское пространство: попытка осмысления. — М., 1998.

5 Андерссон О., Андерссон Д. (ред.) Ворота в глобальную экономику. М. - 2001. регионе. Здесь следует назвать работы Н.М. Байкова, П.Я. Бакланова, А.Н. Демьяненко, С.А. Левкова, Д.И. Саначева и некоторых других. Именно здесь содержался материал для сопоставления регионального опыта организации местного самоуправления и выявления парадоксальности этого опыта. Анализ этих работ позволил нам сформулировать собственную исследовательскую позицию и цель исследования.

Цель исследования - описать влияние противоречий между институтами государственной власти и местного самоуправления на Дальнем Востока России на социальные процессы в регионе, определить способ их разрешения на примере организации местного самоуправления в городе Петропавловске-Камчатском.

Объект исследования - институт местного самоуправления в региональных центрах Дальнем Востоке России.

Предмет исследования — социальные процессы, связанные со становлением института местного самоуправления в региональных центрах Дальнего Востока России.

Целью предопределяется круг задач исследования, выступающих этапами достижения цели:

• Описать условия возникновения института местного самоуправления в рамках территориальных государств Нового времени;

• Выявить специфику становления местного самоуправления как социального института в Российской империи и Советском Союзе;

• Определить декларируемые и реальные цели введения института местного самоуправления в современной России и его влияние на протекание социальных процессов;

• Выявить институциональное противоречие, возникающее при введении местного самоуправления на Дальнем Востоке России и показать возможности его разрешения на примере города Петропавловска-Камчатского.

Эмпирическая база исследования. Основу эмпирической базы исследования составили данные государственной статистики. Это прежде всего — ежемесячниками Госкомстата России «Социально-экономическое положение России», «Российские статистические ежегодники», а также двухтомниками «Регионы России», где приводится социально-экономическая статистика по всем субъектам РФ и их административным центрам (в последние годы - и по нескольким другим крупнейшим городам субъектов РФ). Много полезных данных субфедерального уровня содержат и такие госкомстатовские ежегодники, как, например, «Социальное положение и уровень жизни населения России» и «Основные показатели выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств по Российской Федерации» (печатаются в «Статистических бюллетенях» Госкомстата России).

Поскольку статистические данные редко «спускаются» на муниципальный уровень эмпирическую базу пришлось дополнить с помощью полевых исследований, проведенных в 2005 - 2007 гг. при участии автора:

- проведением интервью со специалистами администрации города Петропавловска-Камчатского с целью получения оценок современной ситуации, тенденций ее развития, ключевых проблем по соответствующему направлению (12 экспертных интервью); проведением интервью с руководителями бизнес-структур (хозяйствующих субъектов) с целью получения оценок современной хозяйственной ситуации и основных проблем развития бизнеса (20 экспертных интервью);

- анкетный опрос населения Камчатского края, посвященный выявлению социального самочувствия населения (п = 730, генеральная совокупность — население Камчатского края старше 18 лет, тип выборки — территориальная; март 2007 года); получением в подразделениях городской администрации аналитических материалов, характеризующих ретроспективу ситуации в городе и перспективы её развития.

Методологической основой исследования вступает положение Ч. Тилли о возможности пространственной (географической) и непространственной формы, макросоциальной организации, дополняющих друг друга в различные исторические периоды, и положение С.И. Каспэ о самоуправлении как непространственной (личностной) форме социальной организации. Значительную методологическую функцию исполняет в нашем исследовании положение Г. Зиммеля об отличии физического (географического) и. социального пространства.

В ходе исследования были получены следующие результаты, обладающие элементами новизны:

• Выявлены и описаны причины институционального противоречия между территориальными органами государственной власти и местным самоуправлением, его влияние на социальные процессы в региональных центрах, определены пути преодоления этого противоречия;

• Впервые описана функция региональных центров Дальнего Востока служить проводниками интеграции местного сообщества в более крупные социальные общности.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Местное самоуправление возникает в Европе как внетерриториальное дополнение социальной организации территориального государства Нового Времени, обеспечивающего одновременно гомогенность социально-правового пространства и свободу личной инициативы граждан, защиту их местных интересов.

2. В Российской Империи введение земств, как элемента местного самоуправления было противоречивым, различалось в отдельных губерниях по объему полномочий и реально осуществляемым функциям. В силу этого оно не стало устойчивой формой организации социального пространства и было вытеснено в период советской власти.

3. Советский период разрушил институт местного самоуправления, вытеснив его на периферию социальной жизни. Реальное самоуправление и самоорганизация социальных общностей осуществлялось в рамках партийных, а не советских структур. Это привело к быстрой деградации советов после отмены господства КПСС в период проведения демократических реформ.

4. В постсоветский период введение института местного самоуправления, по существу, проводилось в форме отрыва низового уровня государственного управления от общей институциональной системы и придания ему самостоятельного статуса. Результатом такого варианта организации местного самоуправления было возникновение на одной территории двух однородных по природе типов социальной организации, не находящихся в отношениях соподчинения, что вело к дестабилизации социально-экономической структуры территории.

5. Это положение и порождает институциональный конфликт, проявляющийся особенно ярко в противостоянии губернатора территории и мэра «столичного города». Но если в условиях относительно комфортной социальной ситуации такое противостояние может быть трактуемо как «неизбежная плата за демократию», то в условиях отдаленного Дальневосточного региона оно серьезно тормозит осуществление столичным городом своих социальных функций, способно поставить территорию на грань катастрофы.

6. В работе проанализированы институциональные ограничения, которые местное самоуправление накладывает на социально-экономическое развитие типичной «губернской столицы» региона — города Петропавловск-Камчатский, предложен путь преодоления этих ограничений.

Теоретическая значимость исследования состоит расширении наших представлений о формах и институтах макросоциальной организации, особенностях социального пространства губернских центров Дальнего Востока России, их функции по отношению к социальному пространству региона и страны.

Практическая значимость работы состоит в разработке принципов развития местного самоуправления в губернских центрах Дальнего Востока России, выработки бесконфликтных механизмов взаимодействия с государственной властью. Ряд положений диссертации реализуются в работе мэрии Петропавловска-Камчатского.

Апробация. Результаты диссертационного исследования были доложены на 1 Всероссийской и 2 региональных конференциях. Основные положения работы опубликованы в 7 работах в том числе в 2-х рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ. Диссертация обсуждена на кафедре социологии, политологии и социальной работы Тихоокеанского государственного университета.

Структура работы. Структура работы определяется логикой постановки и разворачивания проблемы. Диссертация состоит из введения, трех глав (девяти параграфов), заключения, списка использованной литературы и статистических таблиц.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Пегин, Николай Анатольевич

Выводы по II главе

Таким образом, можно заключить, что становление институтов местного самоуправления в России процесс сложный и противоречивый. Реальные формы самоуправления (сход, вече и т.д.) были в ходе развития вытеснены имитационными формами — земствами. Реальную роль земства приобретали лишь в условиях нескольких стабильных губерний и активности местного дворянства. Но даже здесь земства не имели территориального принципа управления. Они объединяли определенную группу населения, но не территорию. На территории продолжали осуществлять свои полномочия государственные служащие.

В советские годы в основу конструирования местного самоуправления был положен территориальный принцип (район, город, область и т.д.), что неизбежно породило скрытый конфликт между советскими и партийно-хозяйственными органами и, соответственно, деградацию последних. Однако, несмотря на их явную недееспособность, именно они выступили «матрицей» для построения местного самоуправления в России. МСУ в России стало территориальным институтом. Более того, практически, нижний уровень управления был выведен из под контроля государственной власти. Таким образом, на одной территории оказались две властные институциональные системы, не находящиеся в отношении соподчинения. Это задает конфликт, делает его неизбежным, вне зависимости от субъективных желаний его участников. Особенно остро это сказывается на крупных городах Дальневосточного региона, которые традиционно являлись проводниками инноваций в отношениях «центр — периферия». Существуют ли возможности для преодоления конфликта, эффективного развития и городов, и местного самоуправления? На этот вопрос мы попробуем ответить на примере анализа социальной ситуации в одной из «губернских столиц» Дальнего Востока - города Петропавловска-Камчатского.

Глава III

Социальные процессы и местное самоуправление на Дальнем Востоке (на примере города Петропавловска-Камчатского)

3.1. Петропавловск-Камчатский и его место в социальной структуре Камчатского края и Дальнего Востока

Петропавловск-Камчатский - один из старейших городов региона, основанный еще в середине XVIII века как столица «Камчатской экспедиции». Ориентация на морской промысел изначально была основой его деятельности, что сохранилось до настоящего времени. Более четверти всего самодеятельного населения города задействованы в рыболовецком комплексе. Сохраняя уникальность «северного порта» и столицы дальневосточного рыболовства, Петропавловск-Камчатский является, вместе с тем типичной «губернской столицей» региона. Более того, степень сосредоточенности в «столице» человеческих, социальных и экономических ресурсов края выше, чем в каком-либо другом субъекте федерации Дальнего Востока России. Здесь сосредоточено до 2/3 населения (197 тысяч человек по результатам Всероссийской переписи). Более половины объектов социальной инфраструктуры, все крупнейшие предприятия промышленного и финансового сектора, портовые мощности. Именно в силу этого обстоятельства противоречия между статусом и функциями губернского центра и статусом муниципального образования здесь наиболее разительны. Не случайно, даже единомышленники (прошлый мэр и губернатор области), заняв свои кресла в кратчайший срок стали злейшими врагами и оппонентами.

Характеристика Петропавловска-Камчатского и даст нам возможность выявить и описать противоречивость внедрения МСУ в регионе, выработать рекомендации по совершенствованию институционального дизайна местного самоуправления не только в исследуемом городе, но и во всем

Дальневосточном регионе. Однако, прежде, чем произвести сам анализ ситуации, охарактеризуем эмпирическую базу и инструменты анализа (системной диагностики «территориальной ситуации»).

В основу нашего анализа положен материал подготовлен специально созданной рабочей группой, включающей руководителей и специалистов администрации Петропавловска-Камчатского городского округа, а также ученых из различных научно-исследовательских, экспертных и консультационных организаций, в том числе из Института системного анализа Российской академии наук, Института региональной политики, Института региональных экономических исследований, Института реформирования общественных финансов, Совета по изучению производительных сил Минэкономразвития России и Российской академии наук, Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Центра городов Института макроэкономики Минэкономразвития России.

Экспертная поддержка работы осуществлялась также специалистами Минэкономразвития России и Минрегион России, аппарата Правительства Российской Федерации и Администрации Президента Российской Федерации, Госдумы и Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Автор принимал участие в исследовании на всех этапах его проведения.

Системная диагностика понимается как совокупность специальных информационно-аналитических технологий, позволяющих: а) описать изучаемые региональные ситуации и проблемы в системе характерных для них признаков (параметров, показателей); б) идентифицировать эти ситуации и проблемы, т.е. «привязать» их к известным типологическим группам; в) дать количественную и качественную оценку этим ситуациям и проблемам, иными словами, поставить диагноз; г) установить и оценить внутренние и внешние причины проанализированных состояний.

Предметом системной диагностики в общем случае являются территориальные ситуации и территориальные проблемы. Под территориальной ситуацией» понимается сложившееся сочетание важнейших параметров состояния территориальной системы (муниципального образования, городской агломерации и др.), а также условий и обстоятельств, определяющих такое состояние. Ясно, что для объективной характеристики любой территориальной ситуации требуется привлечение огромного массива разноплановой информации и использование индивидуализированных (адекватных типу территориальной системы) методов ее агрегирования и анализа. «Территориальная проблема» — это конкретное явление (процесс), критичное для нормального функционирования территориальной системы, вызывающее напряженность в территориальном сообществе, а потому требующее ответной реакции — регулятивных действий органов власти и управления.

Системная диагностика любой территориальной системы должна включать диагностику: 1) ситуации в целом (состояния); 2) ключевых проблем, наиболее значимых с точки зрения решения конкретных задач регулирования территориального развития; 3) процессов развития, т.е. оценку того, в каком направлении и как (с какими изменениями параметров территориальной системы) трансформируются территориальная ситуация в целом и отдельные территориальные проблемы.

Диагностика ситуации» на территории города призвана дать сводную оценку и целостную идентификацию всей городской системы. Достижения этой цели требуют: во-первых, использования методов логического совмещения разнородной информации, определения степени корреляции между частными и результирующими параметрами состояния территории; во-вторых, возникает необходимость нахождения (зачастую - за пределами диагностируемой территориальной системы) «нормы» или «точки отсчета» для сравнительных оценок и для соотнесения изучаемой территориальной ситуации с каким-либо ее типом; в настоящей работе в качестве таких «точек» в ряде случаев использованы параметры состояния ситуации в других городах Дальневосточного федерального округа.

Диагностика территориальных проблем» должна быть внутренне связана с диагностикой территориальной ситуации в целом и вытекать из её конечных результатов. Это требование не является чрезмерным, поскольку диагностика территориальных ситуаций «по определению» предполагает как минимум перечисление ключевых проблем функционирования территориальной системы и фиксацию их основных параметров. Но этого, разумеется, недостаточно, и возникает задача самостоятельного диагностического исследования каждой из наиболее значимых проблем в отдельности.

Для полноценной диагностики даже относительно частной территориальной проблемы (например, недостаточности гостиничного фонда в областном центре) необходимо привлечение не только массива специфической информации (в объеме и полноте излишней при диагностике территориальной ситуации в целом), но и «углубление» в суть и параметры ряда смежных проблем, проведение внутрирегиональных сопоставлений по специально сконструированному кругу показателей, нахождение аналогов для сравнения в других регионах и в стране в целом, и т.п. [49]. И так — по каждой диагностируемой проблеме, причем следует иметь в виду, что результаты такой проблемной диагностики могут серьезно скорректировать результаты диагностики территориальной ситуации в целом и первичные представления о наличии и значимости тех или иных проблем. Бесспорно, столь подробная диагностика является избыточной по отношению к нашей задаче. Однако ее проведение позволяет нам проиллюстрировать зависимость между существующим типом социальной самоорганизации и успешностью разворачивания социально-экономических процессов.

Особое место в системной диагностике принадлежит межрегиональному анализу, который позволяет оценивать конкретные региональные ситуации в сопоставлении с ситуациями в относительно близких по тем или иным параметрам территориям [59]. В настоящей работе, в качестве объекта таких сопоставлений приняты так называемые «региональные столицы» административные центры ряда субъектов Российской Федерации, в число которых входят регионы Дальневосточного федерального округа и две северные области западной части России - Мурманская и Архангельская. При этом некоторые ключевые параметры Петропавловска-Камчатского сопоставлялись с параметрами городов: Магадан (Магаданская область), Анадырь (Чукотский АО), Южно-Сахалинск (Сахалинская область), Хабаровск (Хабаровский край), Владивосток (Приморский край), Благовещенск (Амурская область), Биробиджан (Еврейская АО), Якутск (Республика Саха-Якутия), Мурманск (Мурманская область), Архангельск (Архангельская область).

Традиционно главной и наиболее надежной составляющей необходимого информационного массива считается государственная статистика. Она представлена многочисленными изданиями и электронными базами данных государственных статистических органов, прежде всего -ежемесячниками Госкомстата России «Социально-экономическое положение России», «Российские статистические ежегодники», а также двухтомниками «Регионы России», где приводится социально-экономическая статистика по всем субъектам РФ и их административным центрам (в последние годы — и по нескольким другим крупнейшим городам субъектов РФ). Много полезных данных субфедерального уровня содержат и такие госкомстатовские ежегоднйки, как, например, «Социальное положение и уровень жизни населения России» и «Основные показатели выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств по Российской Федерации» (печатаются в «Статистических бюллетенях» Госкомстата России). При всем содержательном разнообразии государственной статистики ей присущи два принципиальных недостатка, сужающих возможности ее использования в системной диагностике городского уровня. Во-первых, из нее исключен такой важный компонент, как сведения о региональных и местных бюджетах и налогах, собираемых на территории субъектов РФ и муниципальных образований. Во-вторых, «федеральная» статистика даже по нефинансовым информационным позициям, как правило, «не опускается» ниже уровня субъекта Федерации. Единственным официальным федеральным статизданием, в полной мере «опускающимся» до конкретно поименованных муниципальных образований, является ежегодно обновляемый госкомстатовский справочник «Численность населения Российской Федерации по городам, поселкам городского типа и районам».

Кроме вышеупомянутой характеристики социально-экономического положения в региональных «столицах» (в первых томах упомянутых двухтомников «Регионов России») отдельные параметры приводятся в ряде предметно специализированных форм статистических описаний. Это: «Индивидуальное жилищное строительство в городах и сельской местности, осуществляемое населением», «Наличие, работа автотранспорта отраслей экономики и протяженность ведомственных и частных дорог», «Работа и использование автотранспорта транспортных предприятий», «Показатели деятельности лечебно-профилактических учреждений», «Отдельные показатели по образованию и культуре», «Жилищный фонд», «Работа водопроводов», «Работа канализаций», «Предоставление гражданам жилищных субсидий» и др.

В рамках статистических регистров и баз данных начата разработка банка данных для пересчета половозрастного состава населения по России, субъектам РФ, районам, городским поселениям, а также для «Регистра городов» (по городам субъектов РФ). Определенная информация собирается по теме «Основные показатели социально-экономического развития закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО)». Проводятся статистические расчеты половозрастного состава населения (по России, субъектам РФ, городам с населением 100 тыс. жителей и более, центрам субъектов РФ). С 1988 г. Госкомстат России приступил к обобщению данных наблюдения за ходом реформы местного самоуправления. Итогом этой работы стали ежегодные бюллетени «Сведения о ходе реформы местного самоуправления в Российской Федерации», где по всем субъектам РФ обозначено, в каком числе муниципальных образований есть уставы, утверждены границы, имеются муниципальные собственность, бюджеты, банки и учреждения социального характера.

Исключительно важная составляющая рассматриваемого массива информации — издания региональных органов статистики, либо специально посвященные муниципальным образованиям (к сожалению, они весьма редки и выпускаются лишь периодически), либо в той или иной степени характеризующие ситуацию в муниципальных образованиях «внутри» статистического материала относительно субъекта РФ в целом (такая информация встречается гораздо чаще). Причем многие издания статистических органов по муниципальной (городской, районной) тематике выполнены на исключительно высоком профессиональном уровне.

Следует учитывать, что муниципальная статистика является и первоисточником агрегированных показателей региональной (касающейся субъектов РФ) статистики (правда, на этом уровне все шире используются технологии «досчетов»), и основой формирования специализированных баз данных; примером здесь могут служить до сих пор составляемые «паспорта» городов и (в ряде случаев) районов. Для этого используется, в частности, подготовленный Госкомстатом России «Перечень статистических показателей социально-экономического положения муниципальных образований», утвержденный постановлением Госкомстата № 2 от 9 января 1998 г. «Перечень.» доведен территориальными статистическими комитетами до всех муниципальных образований, он имеет рекомендательный и типовой характер, допуская учет местной специфики. В работе был задействован также автоматизированный банк данных «555» — одна из самых обширных баз данных по городам России, имеющая и несомненные достоинства, и недостатки (традиционное запаздывание, отсутствие сведений о такой важнейшей характеристике каждого города, как доходы и расходы местного бюджета, и др.).

Для объективной и системной диагностики необходимо привнесение в исходный массив статистической информации многих уточняющих и дополняющих данных правового, социологического, геополитического и даже персонального характера. Необходим и учет скрытых от прямых статистических наблюдений явлений в общественно-политической, экономической и социальной жизни региона и города, в том числе «теневых», анализ которых постепенно начинает осваиваться экспертным сообществом. В связи с этим сбор первичной статистической информации был дополнен:

- проведением интервью со специалистами администрации города с целью получения оценок современной ситуации, тенденций ее развития, ключевых проблем по соответствующему направлению; проведением интервью с представителями бизнес-структур (хозяйствующих субъектов) с целью получения оценок современной хозяйственной ситуации и основных проблем развития бизнеса; получением в подразделениях городской администрации аналитических материалов, характеризующих ретроспективу ситуации в городе и перспективы её развития.

Эти источники и позволяют охарактеризовать город как единое социальное и социально-экономическое образование. Как мы уже отмечали Петропавловск-Камчатский — типичная «региональная столица» России и Дальнего Востока. В этом городе уникальная концентрация административного ресурса и демографического, социально-инфраструктурного, экономического потенциала области. В Петропавловске-Камчатском сосредоточено более половины населения области, все областные органы представительной и исполнительной власти, все территориальные органы федеральных органов исполнительной власти, значительно больше, чем на остальной территории области, врачей и другого медицинского персонала и учащихся во всех видах образовательных учреждений, производство основных объектов промышленной продукции области, основная часть областного жилого фонда (особенно — благоустроенного), почти втрое больший чем на территории остальной области объем розничной торговли и т.д. По степени концентрации всех этих ресурсов Петропавловск-Камчатский занимает одно из первых мест в Дальневосточном федеральном округе и в России в целом, и в этом отношении Петропавловск-Камчатский действительно соответствует всем признакам «региональной столичности», свойственным современной России.

В то же время до начала деятельности новой городской администрации (лето 2004 г.) Петропавловск-Камчатский выглядел наименее «столичным» из всех административных центров России и Дальнего Востока по внешнему виду, благоустройству и градостроительным решениям в целом. Все «столицы» Дальневосточного федерального округа (за исключением поселка Палана) в этом отношении выглядят более внушительными. В городе практически нет присутствующих в большинстве «региональных столиц» административно-представительной части (делового центра), «парадной» и «торговых» улиц, акцентированных объектов исторического значения, заметных общественно-культурных объектов и т.д.

По степени изношенности производственно-инфраструктурных коммуникаций, объемам ветхого жилья, по требуемым масштабам текущего и капитального ремонта зданий, по необходимости обновления городских дорог и т.п. Петропавловск-Камчатский почти не имеет равных. Изношенность многих инфраструктурных объектов приближается к 90%. Решение всех этих проблем осложняется высокой сейсмичностью территории города, что требует на один и тот же объем работ на 30-70 % больше ресурсов, чем в других «региональных столицах» Дальневосточного федерального округа.

Демографическая ситуация в Петропавловске-Камчатском в значительной степени формируется уникальной концентрацией населения области в её административном центре. В нем проживает на 45 % больше населения, чем на остальной территории области. Такой «региональностоличной» концентрации населения нет ни в одном другом регионе России за исключением Магаданской области и Чукотского автономного округа, где аномально высокий отток населения с территории регионов опережает убыль жителей в административных центрах. В отличие от других «региональных столиц» демографическая ситуация в Петропавловске-Камчатском в 20042006 гг. относительно стабилизировалась. Численность населения, как и везде, сокращается, но темпы этого сокращения, а также показатели рождаемости и смертности населения близки скорее к общероссийскому, а не к дальневосточному уровню. За этот период численность населения в Петропавловске-Камчатском снизилась на 5,3 %, во всем Дальневосточном федеральном округе — на 12,3 %, в России в целом — на 3 %. Более того, в последние годы почти на 17% снизилась детская смертность, что тоже является важным показателем.

Высокая концентрация населения края в Петропавловске-Камчатском делает его и своеобразным средоточием демографических проблем региона. Петропавловск-Камчатский до сих пор остается «региональной столицей» с самой высокой в России долей населения в трудоспособном возрасте, которая составила в 2006 г. около 70 %. Однако в городе чрезмерно быстро идет общероссийский процесс сокращения численности именно этой группы населения. Население города уменьшается преимущественно за счет трудоспособной его части, и за 2000-2005 гг. его доля снизилась более чем на 2 %, в то время как в Южно-Сахалинске и Благовещенске доля трудоспособного населения даже немного повысилась, а в остальных «региональных столицах» Дальнего Востока (за исключением Якутска) снижение этой доли составило менее 2 %.

Одновременно повышается доля лиц пенсионного возраста (более 24 % в 2005 г.). При этом, в отличие от населения в трудоспособном возрасте, преимущественно сконцентрированном в Петропавловске-Камчатском, доля пенсионеров в составе населения в областной «столице» и на остальной территории области примерно равны. Этим Петропавловск-Камчатский существенно отличается- от большинства других «региональных столиц» России, которые постепенно становятся «городами пенсионеров».

В Петропавловске-Камчатском и в большинстве «региональных столиц» Дальневосточного федерального округа уровень зарегистрированной безработицы составляет от 1,5 до 1,8 %, что примерно вдвое ниже средних показателей по Дальневосточному федеральному округу и на 50 % -среднего по России. Доля зарегистрированной безработицы в Петропавловске-Камчатском к тому же примерно на треть ниже, чем на остальной территории области. По методике МОТ доля безработных несколько выше (до 6%), но тоже ниже* средних показателей по ДВФО. Официально регистрируемые доходы работающего жителя Петропавловска-Камчатского в 2006 г. были на 10-20 % выше, чем. в других «региональных столицах» Дальневосточного федерального- округа, в Архангельске и в Мурманске (почти в 2 раза выше, чем в Благовещенске и Биробиджане). Стоимость минимального набораг питания в составе потребительской корзины была почти вдвое ниже указанного уровня доходов.

Высокая концентрация и относительно высокие доходы населения (особенно его наиболее активной части) являются типичным для всех «региональных столиц» фактором- криминогенности. Во всех «региональных столицах» Дальневосточного федерального округа уровень преступности в расчете на 10 000 жителей на 10-15 % выше, чем на остальной территории регионов. В то же время в Петропавловске-Камчатском наблюдался наиболее высокий из всех «столиц» Дальневосточного федерального округа в 20002005 годах рост числа зарегистрированных преступлений, что может быть связано и с более четкой работой правоохранительных органов по регистрации преступлений. Хотя подобный показатель криминогенности может быть связан еще и с усилением борьбы с незаконным выловом морских биоресурсов, что составляет основу нелегальной экономики региона и основную сферу вторичной занятости населения. Если в 90-е годы браконьерский вылов и контрабандный вывоз морепродуктов был почти нормой, то в новом столетии государство стало* жестче контролировать эту сферу, разрушая сложившиеся криминальные сети.

Важной характеристикой социального развития города выступает его экономический уровень. Не случайно, расцвет таких, далеко не столичных городов как Уренгой или Нарьян-Мар связан с их экономическим взлетом, нефтедобычей.

Петропавловск-Камчатский сохраняет позиции индустриального лидера по сравнению со всеми «региональными столицами» Дальневосточного федерального округа и севера России. Производство промышленной продукции на душу населения в Петропавловске-Камчатском в два раза выше, чем в Магадане, Владивостоке и Хабаровске, в полтора раза выше, чем в Архангельске и Мурманске, и даже на 10 % выше, чем в «нефтяном» Южно-Сахалинске. Конечно, во многом это связано с относительно небольшим населением города. Однако и абсолютные показатели городского хозяйства не уступают крупнейшим региональным центрам.

В условиях общероссийского кризиса экономике Петропавловска-Камчатского, как и всей Камчатской области, удалось выжить только благодаря своей профильной продукции, уникальным запасам морских биоресурсов. Тем главным материально-финансовым ресурсом самовыживания, которым на некоторых северных территориях России в последнее 15-летие стали нефть и газ, в Камчатской области и в её «столице» стали морские богатства: лосось, икра, краб и другие морепродукты. Общим было то, что основой выживания во всех этих регионах явились природные ресурсы: исчерпаемые, дефицитные, необходимые не только внутреннему, но и мировому рынку, в ценовом отношении сильно зависящие от мировой конъюнктуры. Разница заключалась в том, что нефть и газ многотоннажны и объемны, требуют огромных капитальных вложений в разведку, в создание добывающих производств и в транспортировку (затраты на перекачку и морской транспорт занимают до 40 % в цене нефти), а объемы рыбной продукции при её дороговизне и уникальности относительно невелики, а сама она более чем транспортабельна (например, вся икра, добываемая на территории Камчатки, может быть авиатранспортом вывезена в любую точку планеты при транспортных расходах не более 10 % от её цены).

Самым узким местом в современной экономике Петропавловска-Камчатского является исключительно высокая цена на продукцию энергетики. В 2000-2005 гг. тариф на электроэнергию в Петропавловске-Камчатском возрос более чем в 3 раза, а на тепло — в 9 раз, и в начале 2006 г. электроэнергия в Петропавловске-Камчатском была самой дорогой среди «региональных столиц» Дальневосточного федерального округа. Тем не менее, неблагоприятное действие энергетического фактора на развитие экономики Петропавловска-Камчатского в перспективе может быть уменьшено за счет завершения строительства газопровода и расширения использования природного газа в энергоснабжении и освещении города [64].

Современная демографическая, социальная и экономическая ситуации в Петропавловске-Камчатском формируется двумя группами факторов:

- типично общероссийских и дальневосточных;

- особых, свойственных только этому городу.

Как и практически во всех регионах России, социальная ситуация в административном центре Камчатской области — в Петропавловске-Камчатском лучше, чем на остальной территории области. Это связано не столько с большей экономической активностью населения и юридических лиц, сколько с весьма значительным производственным и инфраструктурным потенциалом, накопленным в прошлый период (портовое хозяйство, жилой фонд, ТЭЦ и т.п.), а также с концентрацией в городе значительного числа жителей, способных сформировать относительно емкий рынок всех видов платных услуг, торговли, общественного питания и т.п. В Петропавловске-Камчатском в последние годы происходил активный отток жителей, в том числе лиц трудоспособного возраста, был существенно снижен (частично — разрушен) потенциал градообразующих предприятий, в том числе оборонного значения, машиностроения и других. Практически не осуществлялся капитальный ремонт жилья и коммунальной инфраструктуры, не велось новое строительство, не восстанавливались дороги.

В то же время ситуация в Петропавловске-Камчатском имеет ряд особенностей, резко отличающих её от ситуации в других «региональных столицах». Прежде всего, ситуация в Петропавловске-Камчатском была наиболее запущенной: если в других областных и краевых центрах Дальнего Востока в 1998-2004 гг. наблюдались некоторые улучшения в сфере городского хозяйства, благоустройства и т.п., то в Петропавловске-Камчатском первые заметные действия в этом направлении начали осуществляться только в 2005 г.

Петропавловск-Камчатский является одним из немногих дальневосточных административных центров, поэтому очевидно, что и в прошлом, и в настоящее время, и в будущем все проблемы Камчатской области в значительной степени «завязаны» на Петропавловске-Камчатском, и что решение этих проблем в оптимальном варианте может быть осуществлено только через краевой центр. Более того, всякое инновационное развитие возможно только при определяющем воздействии центрального города. Дело в том, что уникальные биоресурсы Камчатки на сегодня разрабатываются далеко-не полностью и далеко не рационально. Отсутствие ритмичности выделения квот, отсутствие согласованности в работе различных контролирующих служб, вплоть до различной трактовки нормативных актов, приводит к тому, что необходимые биоресурсы не добываются в должном объеме. Упрощение процедуры получения и распределения квот пока не дает ощутимого роста производства, хотя и несколько облегчает жизнь рыбаков и рыболовецких предприятий.

Не менее сложно обстоят дела с переработкой природного сырья. Ценнейшие, уникальные биоресурсы далеко не всегда могут быть подвергнуты полной переработке и дальнейшей отправке к потребителю не только в России, но и за ее пределы. Для реализации такого масштабного проекта необходимы инвестиции, привлечение людских ресурсов и, главное, более тесная коммуникация между Камчаткой и «Большой землей». Строго говоря, качественное изменение уровня жизни и уровня производства на Камчатке требует финансовой, транспортной и энергетической инфраструктуры.

Не менее актуальной является инфраструктура гостеприимства (гостиницы, конференц-залы и выставочные площади и многое другое) необходимая для привлечения крупных инвесторов, включения Камчатки в обменные процессы Азиатско-Тихоокеанского региона [87].

Последнее тесно связано с новым, активизировавшимся в последние годы направление развития полуострова — туризмом. Туризм вполне может стать и, отчасти, уже становится важнейшим направлением развития региона. Вполне естественно, что основной базой для туризма должен стать и является город Петропавловск-Камчатский. Однако справляется с этой ролью он сегодня далеко не идеально. Не хватает гостиниц, не отвечают требованиям обслуживания туристов рестораны, магазины. Да и внешний вид города, расположенного, кстати, в одном из красивейших мест в мире, не соответствует ожиданиям.

Необходимость проведения масштабной реконструкции центра ощущается все более остро. При всем том, что государство на Федеральном уровне принимает меры по развитию хозяйства полуострова (упрощение получения квот, строительство газопровода, определенные меры по восстановлению ЖКХ), их оказывается явно недостаточно. Завышенные ожидания, царившие в области на рубеже веков, не оправдались, что сказалось на росте миграции из области, апатии населения. Сегодня среди населения города преобладают пессимистические настроения, чувство оторванности от мира. Это не меньше, а может быть больше, всего остального тормозит развитие Петропавловска-Камчатского и всего края. В то же время, объективных оснований для столь пессимистической оценки ситуации просто нет. В целом, социальное самочувствие и уровень жизни населения города не ниже, а по некоторым параметрам даже выше, чем в целом по региону. Характеристике этих параметров и посвящен следующий параграф главы.

3.2. Социальная характеристика населения города Петропавловска-Камчатского (обобщение эмпирического исследования)

Понятно, что от характеристика сообщества зависит и специфика местного самоуправления. Выше, мы частично уже говорили о настроениях, царящих в городе в сопоставлении с настроениями в других дальневосточных столицах. В данном параграфе мы попытаемся описать более «объективные», чем настроения характеристики сообщества. К таковым, прежде всего относятся демографические характеристики.

Основная черта демографической ситуации в городе Петропавловске-Камчатском - это сокращение численности населения. Сокращение населения города стало следствием стихийного оттока жителей города на «материк» — в основном в Европейскую часть России. Механическая убыль населения сопровождалась возросшей смертностью населения и снижением рождаемости, что было связано с резким падением уровня жизни населения на Камчатке.

В настоящее же время можно говорить о некоторой стабилизации и даже частичного улучшения ситуации. Если в начале 1990-х годов уменьшение численности населения города носило катастрофический характер, то сейчас этот процесс характеризуется замедлением темпов сокращения численности населения в связи с уменьшением миграционного оттока жителей и увеличением рождаемости при устойчивом уровне смертности.

Численность населения города Петропавловска-Камчатского на 01.01.2006 г. составляет 195,2 тыс. человек - это более 55,4 % населения всей Камчатской области и более 70,2 % городского населения региона (табл. 1).

Заключение

Таким образом, наряду с территориальной традицией организации местного самоуправления в истории общества присутствует и иная — персональная, когда субъектами самоорганизации выступают члены сообщества без жесткой территориальной привязки и осуществления хозяйственных функций. Эта традиция сложилась в период становления территориальных государств и стала формой разрешения их конфликта с местным сообществом. Выступая в качестве властный систем институтов различной природы, государственная власть и МСУ не противоречили, а дополняли друг друга.

Однако в России сложилась иная традиция организации местного самоуправления. Несмотря на опыт земств, которые тоже представляли интересы сообщества, а не территории, в XX столетии и в настоящее время побеждает территориальный подход к организации МСУ. По существу, низший уровень управления был выведен из под контроля государства с сохранение территориальной структуры и набора функций. В результате на одной территории осуществляли сходные полномочия две несоподчиненные институциональные системы управления. Это не только снижало эффективность управления, но порождало институционально заданный конфликт, воспроизводящийся в более или менее мягкой форме по всей стране. И если в более благоустроенных странах или регионах России его можно было бы рассматривать как неизбежную плату за демократию, то в условиях отдаленных северных районов он ставит под вопрос и развитие и, даже просто, выживание территории. Города, лишенные живительной связи с «воротами в глобальный мир» и окружающей территорией, начинают стагнировать. Вместо сосредоточения ресурсов в крупнейших городах, способных обеспечить эффективный обмен, инновации, происходит размывание ресурсов, изъятых у крупных городов, по территории.

Этот конфликт во многом определил и замедленные темпы развития Петропавловска-Камчатского, обладающего и без того сложным наследием прошлых градостроительных ошибок. Рассмотрев социальные процессы, протекающие в городе, можно сделать следующие выводы-рекомендации.

1. Демографическая и социально-экономическая ситуация в Петропавловске-Камчатском сложная, но не катастрофическая, она свойственна большинству городов Северо-востока России. Кроме того, в последний период ситуация в Петропавловске-Камчатском, во-первых, относительно стабилизировалась и, во-вторых, по каждому направлению жизнедеятельности города наметились положительные сдвиги. Поэтому важнейшими задачами администрации Петропавловск-Камчатского городского округа являются: окончательное преодоление кризисных явлений в функционировании всех сфер городской жизнедеятельности; расширение зоны устойчивой стабилизации социально-экономических отношений как базы для последующего развития города; закрепление и развитие обозначившихся позитивных изменений и обеспечение их необратимости.

2. Все современные проблемы Петропавловска-Камчатского есть ранее накопленный результат:

• формирования Петропавловска-Камчатского как «закрытого» города;

• осуществления на его территории типового безликого и хаотичного жилищного строительства и формирования типовой для средней России инженерной инфраструктуры, не учитывающей специфики местных условий;

• разрушения градообразующего экономического потенциала в период кризиса и реформ;

• наличия в городе аномально высокой доли земельных участков и других объектов федеральной собственности;

• отсутствия стратегического плана и средств для коренной реорганизации городской среды.

Поэтому еще одной приоритетной задачей администрации Петропавловск-камчатского городского округа становится планово и последовательно организуемое снятие указанных накопленных проблем и содействие переходу города в новое качество. Цель такого перехода -основываясь на использовании потенциальных преимуществ города (в том числе выгод его природно-географического положения, благоприятной демографической структуры и высокой самозанятости населения), добиться повышения привлекательности и конкурентоспособности Петропавловска-Камчатского на фоне других дальневосточных городов, обеспечить стабилизацию населения города и развитие в нем современных мест приложения труда.

3. Накопленный объем жилищных и инфраструктурных проблем Петропавловска-Камчатского таков, что для одновременного решения их в короткие сроки (до 10 лет) были бы необходимы финансовые и иные ресурсы, сопоставимые с ресурсами для строительства современного города на 100-120 тыс. человек постоянных жителей. В условиях отсутствия источников массированного вовлечения ресурсов городская администрация будет вынуждена реализовывать программу развития города, последовательно концентрируя имеющиеся ресурсы на локальных (но объединенных единой концепцией) проектах, способных решать одну проблему за другой на основе конкретных бизнес-планов.

4. Характер выявленных проблем демографического и социально-экономического развития Петропавловска-Камчатского не позволяет рассчитывать на их кардинальное решение на прежней организационно-технической базе. Экономия на эксплуатационных ресурсах после реконструкции жилого фонда и инженерной инфраструктуры будет возможной только при использовании новых технологий и материалов, апробированных в климатических условиях, близких к условиям, существующим в Петропавловске-Камчатском. Речь идет не о дорогостоящих высоких технологиях, а об относительно простых, испытанных и надежных средствах восстановления и строительства дорог, ремонта кровель и фасадов домов и т.п.

5. При разработке программы следует учитывать, что ее реализация будет проходить в период проведения общероссийской административной реформы и дальнейшего перераспределения полномочий между федеральным, региональным и муниципальным уровнями власти, в результате чего не прогнозируется увеличение административного, финансового и имущественного ресурсов городской администрации. В связи с этим одной из стратегических задач становится налаживание устойчивого, доверительного и взаимовыгодного партнерства администрации города, жителей и бизнес-структур по решению задач нормального функционирования и развития города; особая роль в этом принадлежит формированию дееспособных структур самоорганизации населения как альтернативы социальным мотивациям «временного проживания».

6. Для решения многих проблем, охарактеризованных в аналитической части работы необходимо принятие правовых нормативных актов, позволяющих реализовывать стратегические меры в легитимном формате. Среди этих актов особое место должно принадлежать актам Городской Думы, регламентирующим процесс реализации программы развития города, правовым актам городской администрации по каждому компоненту программы, а также соглашениям между городской и областной администрациями по вопросам перераспределения соответствующих полномочий и ресурсов и о совместном проведении отдельных работ по реализации программы развития.

7. Ряд проанализированных крайне острых для города проблем (обеспечение нормального функционирования рыбной отрасли, содействие развитию туристической деятельности, использование федеральной собственности, находящейся в Петропавловске-Камчатском, урегулирование вопросов сотрудничества с оборонным комплексом и др.) может быть решен только на федеральном уровне по инициативе администрации города и области с участием представителей региона в Совете Федерации и в Государственной Думе.

1 152

8. Для эффективной реализации программы развития города, согласовывания интересов различных структур, представленных на городской территории представляется необходимым введение следующей институциональной новации: «развести» полномочия территориально-хазяйственного управления, передав их административному округу -низовому звену государственной власти, и организации самоуправления местного сообщества.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Пегин, Николай Анатольевич, 2009 год

1. Абрамов В. Ф. Российское земство: экономика, финансы, культура. -М., 1996.

2. Алешко В. А. Социально-экономическое развитие сельского района. — Хабаровск, 2002.

3. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. — М., 2001.

4. Андерссон О., Андерссон Д. Ворота в глобальную экономику. М., 2001.

5. Аристотель. Политика // Аристотель. Сочинения : В 4 т. М., 1984. Т. 4.

6. Асеев Л. А. Муниципальные образования как субъекты системы политического управления: анализ регионального опыта / Дис. на соискание ученой степени д-ра социол. наук. — М., 1999.

7. Атаманчук Г. В. Сущность и истоки местного самоуправления // Муниципальный мир. -М., 1999. № 1.

8. Бакушев В. В. Модели организации местного самоуправления // Актуальные проблемы реформы местного самоуправления в современной России. М., 1998.

9. Бандман М. К., Есикова Т. Н., Малов В. Ю. Координация интересов в программе освоения региона // Регион: экономика и социология. М., 1994.-№4.

10. Белов В. Г., Смольков В. Г. Местное самоуправление. Социально-экономический анализ. — М., 2001.

11. Бляхер Л. Е., Левков С. А. Концептуальные основания региональной социальной политики. — Хабаровск, 2005.

12. Бляхер Л. Е. Потребность в национализме, или Национальное самосознание на Дальнем Востоке России. // Полис. 2004. № 3.

13. Большаков А. Г. Местное самоуправление в контексте федерализации российского государства: перспективы институционализации // Перспективы самоуправления и самоорганизации в России. — М., 2000.

14. Бородкин Ф. М. Новая концепция территориального самоуправления // Регион: экономика и социология. 1994. — № 3;

15. Бродель Ф. Средиземноморье и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II.-М., 2003.

16. Бурдье П. Дух государства: генезис и структура бюрократического поля // Поэтика и политика. М., 1999.

17. Бурмистров А. С. Местное сообщество как субъект самоуправления // Известия вузов. Правоведение. 2000. - № 5.

18. Вагин В. В. Городская социология. — М., 2000.

19. Валлерстайн И. Конец привычного мира. — М., 2003.

20. Воронин А. Г., Лапин В. А., Широков А. Н. Основы управлениягмуниципальным хозяйством. М., 1997.

21. Гельман В. Я. Федеральная политика и местное самоуправление: идеологии, интересы, практики // Местное самоуправление в современной России: политика, практика, право. М., 1998.

22. Гоббс Т. Левиафан. // Гоббс Т. Избранные произведения : В 2 т.-М., 1964.-Т. 2.

23. Говоренкова Т., Жуков А., Савин Д., Чуев А. «А» и «Б» сидели на трубе: Размышления по поводу очередной реформы местного самоуправления в России // Муниципальная власть. — 2004. — № 1.

24. Гольц А. Главное препятствие военной реформы российский милитаризм // Pro et Contra. 2004. - Т. 8. - № 3.

25. Государственное управление и самоуправление в России. Очерки истории.-М., 1995.

26. Грицай О. В., Иоффе Г. В., Трейвиш А. И. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991.

27. Демьяненко А. Н. Исследование исторического опыта территориальной организации советского общества в 20-е гг. — Л., 1991.

28. Емельянов Н. А. Муниципальные системы зарубежных стран. — Тула, 1998.

29. Ершов А. Н. Социальные ресурсы местного самоуправления. -Казань, 2001.

30. Замятин Д. Н. Когнитивно-географическое изучение региональных процессов // Образы власти в политической культуре России. — М., 2000.

31. Зиммель Г. Экскурс по проблеме: как возможно общество? // Вопросы социологии. 1993. — № 3.

32. Индинок И. И. Формирование экономической среды в городах // Жилищное и коммунальное хозяйство. — 1993. — № 8.

33. История Дальнего Востока СССР: период феодализма и капитализма (XVII в. февраль 1917 г.). - Владивосток, 1983.

34. Ишаев В. И. Особый район России. Хабаровск, 1998.

35. Кабузан В. М. Дальневосточный край в XVII — начале XX века (1640— 1917). -М., 1985.

36. Каспэ С. И. Центры и иерархии: пространственные метафоры и политическая форма Запада. — М., 2008.

37. Козыренко Н. Е. Динамика развития городов Дальнего Востока России. Хабаровск, 2002. ^

38. Коломийцев Ф. И. Стабильность населения как фактор устойчивого социально-экономического развития Камчатской области // Социологические исследования. — 1994. — № 7.

39. Комментарий к федеральному закону «Об общйх принципах организации местного самоуправления в РФ» (постатейный). М., 2004.

40. Краснов М. А. Самоуправление — это механизм реальной ответственности // Ваш выбор. 1994. — № 1 (8).

41. Кревельд М. Расцвет и упадок государства. М., 2006.

42. Крушанов А. И. Октябрь на Дальнем Востоке России. Владивосток, 1968.

43. Кузьминов Я. И., Юдкевич М. М. Модель стационарного бандита // сайт: http://wvvw.elective.ru/arts/eko01-k0252-pl4706.phtml.

44. Куракин А. А. Анализ понятия социально-экономического уклада // Экономическая социология. 2003. - Т. 4. - № 1.

45. Курьянов И. И. Проблемы местного самоуправления. — М., 2000.

46. Лебедева М., Сергеев С. Мегаполис как актор мировой политики. -Космополис. 2004. - № 4 (10).

47. Левков С. А. Хабаровский край: парадоксы муниципальной реформы //Полис. 2004. - № 5.

48. Лексин В. Н., Швецов А. Н. Муниципальная Россия: Социально-экономическая ситуация, право, статистика. М., 2000. — Т. 5.

49. Леонов С. Н. Региональная политика и формирование новой региональной политики в отношении депрессивных районов // Дальний Восток на рубеже веков: Материалы науч.-практ. конф. (1—5 июня, 1998).-Хабаровск, 1998.

50. Либоракина М. И. Проблемы и перспективы местного самоуправления. -М., 2003.

51. Лиманский Г. С. Историко-правовые и политико-правовые аспекты формирования системы местного самоуправления в России. Самара, 2000.

52. Лысякова Л. М. Развитие самоуправления на низовом уровне: сравнительный анализ России и Китая // Перспективы самоуправления и самоорганизации в России. — М., 2000.

53. Люхтерхандт Г. Ценности местного самоуправления в западных демократиях // Местное самоуправление в современной России: политика, практика, право. -М., 1998.

54. Макаркин А. Мэры: борьба за независимость // Pro & contra. 2007. -№ 1 (35).

55. Макиавелли Н. Государь. М., 1990.

56. Межу ев Б. В. Моделирование понятия «национальный интерес». На примере дальневосточной политики России конца XIX начала XX в. //Полис. - 1999.-№ 1.

57. Мерсиянова И. В., Якобсон Л. И. Общественная активность населения и восприятие гражданами условий развития гражданского общества. М., 2007.

58. Местное самоуправление в современной России: политика, практика, право. М., 2000.

59. Минакир П. А. Экономика в региональном контексте. — Владивосток. 2001.

60. Михеева Н. Н. Макроэкономические проблемы развития третичного сектора // Экономика Дальнего Востока: пять лет реформ. -Хабаровск, 1998.

61. Найму шина С. Г. Конституционно-правовые основы организации и взаимодействия органов государственной власти и местного самоуправления: Дис. на соискание ученой степени д-ра юрид. наук. -М., 1999.

62. Нечаев В.Д. Факторы и предпосылки финансовой автономии местного самоуправления // Полис. — 2004. — № 6.

63. Огий О. Г. Социальные аспекты воспроизводства трудового потенциала отраслей ресурсного типа на территориях с монопроизводственной специализацией : Дис. на соискание ученой степени канд. социол. наук. — Хабаровск, 2003.

64. Олсон М. Логика коллективных действий: Общественные блага и теория групп. — М., 1995.

65. Панина Е. Возьмем лучшее из опыта земств // Российская Федерация. 1994. -№ 17.

66. Пегин Н. А., Алешко В. А. Местное самоуправление и государственная власть в России: истоки противоречий // Вестник Тихоокеанского университета Хабаровск, 2008. — № 3 (10).

67. Пегин Н. А. Взаимодействие местного самоуправления и государственной власти в России // Социальные практики и социальное прогнозирование: Сб. науч. тр. / Под ред. И. Ф. Ярулина.- Хабаровск, 2009.

68. Пегин Н. А. Местное самоуправление в губернских городах Дальнего Востока России // Высшее образование сегодня. 2008. - № 11.

69. Пегин Н. А. Особенности развития местного самоуправления в губернских городах Дальнего Востока России // Ученые записки Казанского государственного университета: 2008. - Т. 150. - Кн. 4.

70. Пивоваров Ю. С. Русская политическая культура и Political Culture // Pro et contra. 2002. - Т. 7. - № 3.

71. Поздняков А., Курнышев В. Социально-экономическое положение российского Севера и меры по его стабилизации // Вопросы экономики. 1994. — № 5.

72. Прокапало О. М. Оценка социально-экономического потенциала субъектов Федерации Дальнего Востока // Экономическая политика на российском Дальнем Востоке: Материлы науч.-практ. конф. (5 ноября, 1999).-Хабаровск, 1999.

73. Пронина JI. П. Федеральный бюджет и местные финансы // Финансы.- 2000. № 1.

74. Пузанов А., Рагозина JI. Отчуждение местной власти // Pro & contra. — 2007. -№ 1 (35).

75. Рабинович Г. X. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX — начала XX в. — Томск, 1975.

76. Рафиков С. А. Динамика территориальных систем: экономические и социальные аспекты. — СПб., 1993.

77. Ремнев А. В. Охотско-Камчатский край и Сахалин в планах российского самодержавия (конец XIX начало XX вв.) // Проблемы социально-экономического развития и общественной жизни Сибири (XIX—начало XX вв.). - Омск, 1994.

78. Ремнев А. В. Региональные параметры имперской «географии власти» (Сибирь и Дальний Восток) // Ab Imperio. 2000. — № 3.

79. Ринген С. Демократия: куда теперь? // Логос. — 2004. — № 2.

80. Российское городское пространство: попытка осмысления / Под ред. В.В. Вагина.-М., 1998.

81. Рыженков С. И. Перспективы развития политического анализа реформы местного самоуправления в России // Местное самоуправление в современной России: политика, практика, право. — М, 1998.

82. Салов О. Местное самоуправление в современном мире // Федерализм. 2000. - № 1.

83. Саначев И. Д., Голодинкина С. О. Северо-восток Китая и российский Дальний Восток: «глобальные» последствия региональной интеграции // Китай в мировой политике. М., 2001.

84. Саначев И. Д. Местное самоуправление в России. — Сайт: http://www.koob.ru/sanachev/.

85. Саначев И. Д. Местное самоуправление в России: шаг вперед или политическая игра? // Становление местного самоуправления в Российской Федерации. — М., 1999.

86. Саначев И. Д. Мэр Владивостока и губернатор Приморья будут воевать всегда. Сайт: http://news.vl.ru/ggg/2007/03/02/voina.

87. Сергеев В. М., Казанцев А. А. Сетевая динамика глобализации и типология «глобальных ворот»// Полис. — 2007. — № 2.

88. Сергеев В. М., Кузьмин А. С., Нечаев В. Д., Алексеенкова Е. С. Доверие и пространственное взаимодействие социальных сетей // Полис. 2007. - № 2.

89. Сергеев А. А., Скрынников Б. М. Законы субъектов Российской Федерации в системе правовых основ местного самоуправления // Журнал российского права. 1999. — № 9.

90. Скиннер К. The State / / Понятие государства в четырех языках. -СПб., 2002.

91. Смирнягин JI. В. Российский федерализм: парадоксы, противоречия, предрассудки. М., 1998.

92. Смирнягин JI. В. Трудное будущее российских городов // Pro & contra.-2007.-№ 1 (35).

93. Стронгина М. Местное самоуправление и развитие территорий // Вопросы экономики. 1994. — № 3.

94. Сытин А. Европейский опыт децентрализации, процессы децентрализации, идущие в России // Сайт: http://www.urbaneconomics.ru.

95. Трущенко О. Е. Престиж центра. Городская социальная сегрегация в Москве.-М., 1995.

96. Фабричный С. Ю. Перспективы муниципальной службы. // Конституционное и муниципальное право. — 2005. — № 1.

97. Филиппов А. Ф. Наблюдатель империи (Империя как социологическое понятие и политическая проблема) // Вопросы социологии. 1992 — № 1.

98. Фитчерин В. Местное самоуправление в России. — Сайт: http://msps.ru/news/news869.html.

99. Хаген М. История России как история империи: перспективы федералистского подхода // Российская империя в зарубежной историографии. — М., 2005.

100. Хархордин О. В. Что такое государство // Понятие государства в четырех языках. СПб., 2002.

101. Хачатурян Б. Г. Дискуссионные вопросы местного самоуправления. // Конституционное и муниципальное право. 2003. - № 2.102.103.104.105.106,107.108,109,110,111.1121. ИЗ,114115116117118

102. Цыбактов В., Дубошина М. Неравенство муниципальных образований: анализ и опыт преодоления в Самарской области // Федерализм. 2001. - № 4.

103. Черный А. К. Остаюсь дальневосточником. Воспоминания. Хабаровск, 1998.

104. Шанин Т. Неформальная экономика: Россия и мир. — М., 1999. Шапсугов Д. Ю. Концепция местной власти // Государственное управление: проблемы теории, истории, практики, преподавания. — Ростов на/Д., 1993.

105. Шмит К. Эпоха деполитизации и нейтрализации// Социологическое обозрение. 2001. - Т. 1. - № 2.

106. Элараз Д. Европейское сообщество: между государственным суверенитетом и субидиарностью // Казанский федералист. 2002. — №4.

107. Ясюнас В. А. Местное самоуправление: комментарии, разъяснения. -М., 1997.

108. Anderson В. The Specter of Comparisons. — N.Y., 1998.

109. Badie В. Inventions et reinventions de 1 Etat. Paris. 1987.

110. Bergess E. W. The urban community, selected papers from theproceedings of the ASS, 1925. N.Y., 1971.

111. Hintze O. The State in Historical Perspective. Paris. 1973.

112. Ertman T. Birth of the Leviathan: Building States and Regimes in

113. Medieval and Modern Europe. N.Y., 1997.

114. Castells M. The urban question. London, 1977.

115. Gottdiener M., Pickvance C. Urban life in transition. — Newbury park; London, 1991.1.febvre H. The production of space. Oxford, 1991.

116. Opello W., Rosow J. The Nation-State and Global Order. Boulder,1999.

117. Park R. E. The city. Chicago. London, 1967.

118. Rokkan S. Territories, Centers and Peripheries. Beverly-Hills, 1980/

119. Shils E. Center and Periphery: Essays in Macro sociology. Chicago, 1975.

120. Tilly C. Reflections on the History of European State-making. -Princeton, 1975.