Пространственная метафора в семантике модальных частиц дейктического происхождения тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

• Овчинникова, Татьяна Евгеньевна
• кандидат филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

Введение.

Глава 1. ОСНОВНЫЕ ПАРАМЕТРЫ СЕМАНТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ЧАСТИЦ

1.1. Основные понятия, употребляемые в работе.

1.2. Выделение частиц как отдельного класса служебных слов.

1.2.1. Спорный вопрос о выделении частиц в отдельную часть речи.

1.2.2. Отграничение частиц от других смежных классов слов.

1.2.3. Классификации частиц.

1.3 Наличие у частиц самостоятельного значения.

1.3.1. Определение значения частиц в лингвистических исследованиях.

1.3.2. Самостоятельное значение частиц.

1.3.3. Общее значение частиц.

Выводы к первой главе.

Глава 2. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МЕТАФОРА В СЕМАНТИКЕ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ ДЕЙКТИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

2.1. Дейксис и частицы как дейктическое средство языка.

2.2. Становление модальных частиц дейктического происхождения: омонимия, транспозиция, метафоризация.

2.3. Направления исследования метафоры в современной лингвистике.

2.3.1. Исследования метафоры в рамках когнитивного подхода.

2.3.2. Концепт ПРОСТРАНСТВО как база для метафоры.

2.4. Эволюция представлений о пространстве в наивной и научной картинах мира.

2.4.1. Пространство текста.

2.4.2. Модальные частицы вот и вон в Пространстве текста.

2.4.3. Пространство смысла.

2.4.4. Модальные частицы вот и вон в Пространстве смысла.

2.4.5. Подпространства говорящего и слушающего.

2.4.6. Модальные частицы тут и там в Подпространствах говорящего и слушающего.

2.4.7. Модальные частицы here и there в Подпространствах говорящего и слушающего.

2.5. Пространство времени.

2.5.1. Развитие понятия времени в наивной и научной картинах мира.

2.5.2. Способы репрезентации пространственно-временного компонента в языке.

2.5.3. Модальная частица уж в Пространстве времени.

2.5.4. Модальная частица schon в Пространстве времени.

Выводы ко второй главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Пространственная метафора в семантике модальных частиц дейктического происхождения»

Среди служебных лексем особое внимание исследователей в последние годы привлекают частицы, их существенная роль в организации дискурса, заставляющая задуматься над глубинными механизмами семантики, которые во многом управляют смыслообразованием всего текста. Среди них имеется и такой интересный класс лексем как модальные частицы дейктического происхождения.

В русистике интерес к частицам проявился более полувека назад, что было стимулировано определением частиц как класса в книге В.В.Виноградова «Современный русский язык» [Виноградов 1938]. В современной лингвистике изучение частиц приобрело новые формы в связи с развитием таких лингвистических теорий, как коммуникативная лингвистика, семантика, прагматика, лингвистика текста. В описании семантики частиц наиболее явно выделились два направления — логическое (H.A. Торопова, Г.Е. Крейдлин, И.М. Богуславский и др.) и прагматическое (А.Н. Баранов, И.М. Кобозева, П.Б. Паршин и др.).

Параллельно можно проследить интерес лингвистов к немецким модальным частицам. Работы А.Т. Кривоносова, X. Вейдта, В. Бублитца, Г. Хельбига, Е. Хентчеля и др. являются образцом для сегодняшних исследований в рассматриваемой области.

Прорыв» в описании служебных слов вообще и частиц в частности, совершенный в 70-х годах XX в. и продолжающийся по сию пору, можно связать со следующими факторами. Во-первых, пристальное внимание к нюансам значения слов не позволяло смириться с одинаковыми толкованиями не вполне синонимичных единиц. Во-вторых, многие особенности частиц связаны с коммуникативно-прагматическими факторами, поэтому возможность их описания определялась развитием прагматики, лингвистики текста и теории диалога. Именно в ходе этих исследований выявились возможности процессуальной семантики и, шире, обращения к когнитивным методам для описания частиц.

В последнее время активно изучаются когнитивные механизмы, лежащие в основе функционирования языковых единиц. Когнитивный подход дает возможность взглянуть на семантику пространства как на языковое воплощение модели мира, существующее в сознании носителей языка.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью полного и конструктивного изучения семантической природы всех видов дискурсивных слов, включая когнитивные механизмы метафоризации, лежащей в основе функционирования модальных частиц.

Объектом исследования служат модальные частицы дейктического происхождения, взятые в разнообразных коммуникативных контекстах их употребления.

Предметом исследования являются когнитивные механизмы пространственной метафоры в семантике модальных частиц, совпадающих по форме с указательными местоимениями или имеющих очевидную этимологическую связь с ними.

В качестве основной гипотезы выдвигается предположение о том, что модальные частицы выполняют усилительные функции, реализуя механизмы метафоризации, в частности, представляя смысл дискурса и тезаурус собеседника в виде пространств.

Цель данного исследования - выявление механизмов формирования пространственной метафоры в семантике модальных частиц дейктического происхождения.

В соответствии с целью исследования в работе ставятся и решаются следующие конкретные задачи:

1. Определить критерии выделения класса частиц в русском, английском, немецком языках;

2. Выработать оптимальный подход к решению вопроса о самостоятельном характере значения частиц;

3. Выявить состав множеств модальных частиц, имеющих дейктическое происхождение, в выбранных языках;

4. Определить пути становления конкретных модальных частиц на базе дейктического первоисточника;

5. Сформировать корпус релевантных речевых контекстов и изучить функционирование в них отобранных частиц;

6. Исследовать экспрессивно-семантические особенности изучаемой лексики;

7. Определить когнитивные механизмы пространственной метафоры в семантике модальных частиц;

8. Выявить все «метафорические пространства», служащие основой для типологии метафоризации дейктических слов.

Методология реферируемой работы базируется на когнитивной теории языка. Наряду с общенаучным индуктивно-дедуктивным методом в диссертации использовались методы корпусной лингвистики, формализованных толкований, сопоставительного моделирования конструкций, коммуникативно-прагматического анализа дискурса, когнитивного моделирования метафоры, когнитивные интерпретации картины мира.

Теоретическая значимость диссертации состоит в расширении диапазона когнитивных моделей языка, с дальнейшим развитием типологии метафоризации служебных слов. Тем самым вносится вклад в ту область теории языка, которая исследует разнообразные механизмы коммуникативно-семантической организации дискурса и находится на пересечении таких направлений лингвистики, как моделирование взаимодействия словаря и грамматики, теория частей речи и теория общения, лексическая семантика и прагматика высказывания.

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования когнитивных моделей конкретных модальных частиц в лекциях и практических занятиях по лексикологии, грамматике и стилистике в рамках общего языкознания, а также теоретических курсов русского, английского и немецкого языков. Полученные результаты могут найти применение и в лексикографической практике (для отражения прагматической и метафорической информации о слове).

Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечиваются опорой на сформированный корпус текстов с изучаемыми частицами на русском, английском, немецком языках, извлеченных из художественной литературы и различных лексикографических источников. В диссертации используются методы, адекватные цели исследования.

Материалом исследования послужили извлечения из текстов художественной литературы, примеры из разговорной речи на выбранных языках, материалы современных толковых и двуязычных словарей, а также электронный словарь Lingvo. В основном рассматриваются частицы русского, английского и немецкого языков (вот, вон, тут, там, уж, here, there, schon).

Цели и задачи исследования определили его структуру. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка лексикографических источников.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

Выводы ко второй главе

Ряд дейктических слов (наречия, местоименные наречия, указательные местоимения и указательные частицы) в силу приобретаемых ими коммуникативных функций, переходят в разряд «дискурсивных слов», то есть в состав другой части речи (частиц, а иногда и междометий), получая новое собственное значение - этот переход требует экспликации стоящих за ним когнитивных механизмов;

Становление модальных частиц дейктического происхождения получает эффективное объяснение через понятие метафорического переноса исходного дейктического значения в другие когнитивные сферы;

Метафоризация дейктических слов носит системный характер и активизирует определенные представления (о четырех метафорических пространствах), участвующие в формировании содержания сообщения;

Метафорический характер семантики модальных частиц, обнаруженный в разных языках, позволяет предполагать универсальность динамичного механизма виртуальных когнитивных пространств в языковом мышлении разных народов.

Универсальность когнитивного механизма не отменяет национально-языковой специфичности конкретной системы модальных частиц дейктического происхождения: каждый язык имеет свой набор таких единиц и создает свою семантическую структуру используемых когнитивных пространств и подпространств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В нашем исследовании мы рассмотрели основные параметры исследования частиц в русском, английском и немецком языках и пришли к выводу, что большинство исследователей выделяют класс частиц в самостоятельную часть речи, отграничивая их от наречий, местоименных наречий и указательных местоимений. Мы также попытались доказать, что частицы обладают самостоятельным значением, но здесь следует подчеркнуть, что значение частиц не носит денотативного характера (т.е. частицы не обозначают предметов и явлений. Индивидуальный «смысл» отдельных частиц не вызывает сомнения, поэтому их значения следует определить как лексические, т.е. собственные, словарные. В то же время эти значения являются «грамматическими», т.е. они имеют служебный характер, но таковыми они являются не по отношению к самой частице, а по отношению к той единице (высказыванию), которую обслуживает частица.

При определении модальных оттенков значения оказывается полезным обращение к понятию «общее значение частицы». Под общим значением мы понимаем семантический инвариант частных значений, пересечение семантических представлений этих значений. Исследования показывают, что в большинстве случаев удается выделить это значение, причем оно заключает в себе те особенности, которые отличают употребление данной частицы от употреблений всех других слов.

В нашем исследовании мы постоянно обращаемся к общему значению частицы, так как оно соотносится с метафорической моделью, построенной для каждой исследуемой частицы. Считаем, что это соотношение является еще одним доказательством в пользу обращения к общему значению при описании частиц.

Целью нашего исследования было показать, как происходит метафоризация при возникновении у бывшего местоимения усилительной функции. На основании анализа мы выделили несколько типов метафорических пространств»: Пространство текста. Пространство смысла (картины мира). Подпространства говорящего и слушающего, Пространство времени.

Мы детально рассмотрели метафору ТЕКСТ - ЭТО ПРОСТРАНСТВО в литературоведческом, философском и культурологическом контексте, с точки зрения «внешнего» и «внутреннего» пространства.

Для ориентации в этом пространстве наиболее очевидным является использование указательных слов. Кроме собственно указательных слов, таких как указательные местоимения, наречия, указательные частицы, местоименные наречия, эту функцию могут выполнять модальные частицы дейктического происхождения. Хотя значение частицы, как правило, сохраняет связь с общим значением слова, от которого оно произошло, но при метафорическом переосмыслении у него появляются новые модальные (либо усилительные) оттенки значения. Мы рассмотрели, как функционируют русские частицы вот и вон в Пространстве текста и выяснили, что как для указательной, так и для модальной частицы важный компонент значения - указание, привлечение внимания адресата к чему-либо. Однако модальная частица относится к фрагментам высказывания или выделяет уже названный в тексте объект, и при этом сигнализирует об отношении к нему говорящего.

Наиболее частое значение, реализуемое частицей вот, является по нашему мнению, значение удивления, причем объектом удивления может быть событие или явление, например, Вот досада. Ну просто феноменально не везет. Высказывание Вот досада не определяет объект удивления. Говорящий удивлен и указывает на явление, привлекая внимание слушающего.

Частица вот часто используется в функции усиления и выражает высокую степень обнаруживаемого признака и обусловленное этим эмоциональное состояние говорящего. Значение, соответствующее функции усиления, может быть выведено или непосредственно из общего значения, или через значение удивления, поскольку в данном случае - это удивление степенью проявления названного признака. Вот ведь бред какой! Говорящий привлекает внимание слушающего к тому, что нечто является бредом, поскольку его удивляет та высокая степень, в которой это свойство проявляется.

Частица вот используется в повелительном наклонении для подчеркивания различных оттенков усиления. Вот хоть убейте вы меня -мне его жалко. Говорящий указывает на неизменность своих убеждений, о которых уже известно слушающему.

Модальная частица вот часто употребляется в восклицательных и вопросительных предложениях в сочетании с местоимениями и наречиями какой, где, когда, что и т.д. Ах, вот что вы имеете в виду. Данный пример является иллюстрацией неожиданного понимания ситуации. Ранее слушающим эта ситуация была обрисована, и говорящий указывает, что он все понял.

В похожих ситуациях употребляется и модальная частица вон. Данная частица «указывает на уяснение того, что ранее было неизвестно или непонятно для говорящего, и выражает оценку (часто - отрицательную) сообщаемого». Например: Вон почему соседи отказались от обмена! А нам чего только не говорили! С нашей точки зрения, в высказываниях подобного рода в метафорическом пространстве текста не происходит противопоставления по близости-дальности, и вполне возможна замена частицы вот на частицу вон и наоборот.

Описывая ПРОСТРАНСТВО СМЫСЛА в системе модальных частиц, мы руководствовались характеристиками ментальных пространств, данных Ж. Фоконье.

В Пространстве смысла указание при помощи частиц на неназванный ранее объект или понятие происходит в сфере общих представлений говорящего и слушающего о мире. Как правило, эту функцию указания выполняют частицы вот и вон.

Значение, соответствующее этой функции, можно интерпретировать как «примерное», то есть вот, либо вон вводит пример, иллюстрирующий сказанное ранее. Вот, например, как бы мэтр Монтескье принял сообщение об оживлении мертвег{а через сорок пять минут после зарегистрированной остановки сердца? Здесь говорящий, подразумевая, что слушающий знает, кто такой Монтескье и каковы его научные убеждения, обращает внимание с помощью частицы на данное лицо. Таким образом, говорящий включает партнера по коммуникации в то пространство смысла, в котором находится сам.

Пространство смысла может члениться в зависимости от близости-удаленности от некоторого центра, который можно связать с говорящим (или с общим центром для говорящего и адресата). Такое противопоставление видно при сравнении употреблений частиц вот и в<?н, которые произошли из указательных местоимений, противопоставленных по удаленности от говорящего.

Это ты Любке вон говори про булгахтера — она поверит. Здесь частица вон употребляется в своем «примерном» значении. В данном контексте замена вон на вот невозможна, так как говорящий, указывая на объект, известный слушающему, оценивает его отрицательно, и при этом с помощью частицы вон «отдаляет» от себя, чтобы дать понять слушающему, что он (говорящий) не имеет тех отрицательных характеристик, о которых известно слушающему.

Усилительная частица вон может выражать высокую степень обнаруживаемого признака, а также, возможно, положительную или отрицательную оценку сообщаемого.

Дрозд двинулся было к попугаю, но остановился. — Он же, наверное, кусается, - опасливо произнес он. - Вон клюв какой. Говорящий указывает на степень признака, считая, что его представления об этом, совпадают с представлениями слушающего, а именно, если у попугая клюв большой, то он может укусить.

Встречаются случаи употребления частицы вон, когда она указывает на степень признака близкого объекта, либо самого говорящего: Я уж на что — вон какой, и то мне хватает. Парадоксальность такой ситуации снимается, если мы понимаем, что говорящим в данный момент движет скромность. Если бы он употребил в данном контексте частицу вот, то его речь выглядела бы как бахвальство. Поэтому говорящий, употребляя частицу вон, ссылается на то, как его характеризуют другие.

Пространство смысла в определенных случаях может модифицироваться, превращаясь в Подпространства говорящего и слушающего. В этих подпространствах для указания используются русские частицы тут и там, а также английские частицы here и there.

Модальная частица тут показывает, что сказанное относится к говорящему и не должно затрагивать слушающего (Мне тут еще кое-что надо сделать). Это можно представить как некоторый круг в пространстве речи, очерченный вокруг говорящего. Частица тут обозначает «принадлежность к сфере интересов говорящего» и демонстрирует «отсутствие значимости для других того, что сказано».

Иное назначение у частицы там. Эта частица указывает, что то, о чем сообщается, далеко от интересов говорящего и слушающего. То, что очерчивается пространство и вокруг слушающего, видно из примеров типа Что ты делал? — Да там кое-что написал. Там должно показать слушающему, что больше этим интересоваться не нужно.

Таким образом, если тут очерчивает «сектор говорящего» в пространстве смысла, то там очерчивает «сектор слушающего», однако иным способом: там указывает на часть пространства вне этого сектора.

Можно предположить, что с таким же «сектором» связано и английское there «там», которое может использоваться и в функции частицы или междометия для утешения: «There, there» говорят, утешая плачущего или напуганного чем-то, это может переводиться как «Ну, ну» или «Ну все, все уже». Такой сдвиг значения у местоимения легко связать с выносом того, что волнует слушающего, за пределы его сферы. То, что напугало или огорчило, находится далеко, на него не стоит больше обращать внимания.

Если there обычно употребляется, когда говорящий желает утешить, успокоить собеседника (и, как правило, в устной речи), то here употребляется в тех случаях, когда говорящий желает кого-то остановить или одернуть. Возможно, что такое употребление here возникло из обращения к находящемуся тут же лицу (что-нибудь вроде «Эй, вы тут!»).

Согласно нашей метафорической модели ПРОСТР АНТСВ О ВРЕМЕНИ дейктические слова, ранее использовавшиеся только для обозначения времени, получили пространственное переосмысление.

В отличие от трехмерного пространства, время одномерно и однонаправлено, то есть линеаризовано. Указание времени может соотноситься с обозначениями точки на линии. Это могут быть разные точки отсчета, относительно которых сориентирован момент ситуативного чередования, описываемого частицей. В большинстве случаев такой точкой оказывается некоторый порог, после которого происходят изменения.

На примере русской частицы yoic этот порог можно описать примерно так: до некоторого х из ряда X было не Р, при достижении х - Р. В данном исследовании рассматривается функционирование частицы уж с точки зрения временного противопоставления «до того - теперь», где достижение предела всегда связано с моментом времени, и с точки зрения пространства времени, в котором идет перебор ряда объектов, где х - предел в переборе.

На противопоставлении «до того — теперь» строится выражение многих эмоциональных оттенков от категоричности (Ну уж нет) до униженной просьбы (Дай уж мне карандаш, чего тебе стоит), снисходительного согласия (Ладно уж), сдержанной настоятельности (Ты уж меня, старую, не забудь).

Развитие частных значений у частицы уж провоцирует отход от обозначения времени и переход к пространству. Указание на порог может быть отнесено не к временной линии, а к последовательности перебираемых в уме объектов, выстроенных по какому-то принципу и допускающих разделение. Заметим, что такое пространство, во-первых, остается двухмерным и однонаправленным, поскольку является отражением времени (времени перебора). Во-вторых, оно искусственно сформировано говорящим по какому-либо принципу. Содержательно оно соотносится с пространством смысла, однако является его ограниченным подмножеством.

Сходные метафорические процессы затрагивают и модальную частицу schon в немецком языке.

Итак, в диссертации установлено, какие именно фрагменты мира могут быть представлены в виде пространства при метафоризации указательных местоимений (и других указательных слов), переходящих в модальные частицы. Оказалось, что можно говорить о Пространстве текста и о Пространстве смысла (картины мира). Последнее в определенных случаях может модифицироваться, превращаясь в Подпространства говорящего и слушающего или в Пространство времени. Пространственная метафора лежит в основе многих оттенков значения, в том числе и эмоционального, развивающегося у частиц. Таким образом, выдвинутая нами гипотеза нашла подтверждение.

Полученные в реферируемом диссертационном исследовании результаты актуальны для лексикографирования усилительных частиц, системного описания этого класса лексем, моделирования метафоризации при выражении значения усиления и когнитивного описания сферы общения с использованием пространственной метафоры.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Овчинникова, Татьяна Евгеньевна, 2009 год

1. Августин Блаженный. Об истинной религии. Теологический трактат. -Минск: Харвест, 1999. 1600 с.

2. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. -М., 1955.

3. Адмони В.Г. Строй современного немецкого языка. М. - Л., 1966.

4. Андреева И.Ю. Место цельнооформленных неименных модификаторов в системе частей речи современного английского языка: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Одесса, 1975. -26 с.

5. Апресян Ю.Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира // Семиотика и информатика. М., 1986. - Вып. 28.

6. Аристотель. Физика // Сочинения в 4-х т. Т.З. - М.: Мысль, 1981.

7. Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. - С. 296 -297.

8. Арутюнова Н.Д. Время: модели и метафоры // Логический анализ языка: Язык и время. М.: Индрик, 1997. - 351 с.

9. Ахманова О.С. О роли служебных слов и словосочетаний // Доклады и сообщения Ин-та языкознания АН СССР. М., 1952.

10. Ахундов М.Д. Пространство и время в структуре физической теории // Вопросы философии. 1978. - №5. - С. 153-163.

11. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматическом строе русского языка и методика их изучения. //Явления переходности в грамматическом строе русского языка. М., 1988 г.

12. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Модальные частицы в ответах на вопрос // Прагматика и проблемы интенсиональности. М.: АН СССР ИЯ, 1988.

13. Баранов А.Н., ПлунгянВ.А., РахилинаЕ.В. Путеводитель по дискурсивным словам русского языка. М., 1993.

14. Бархударов JI.C. Служебные слова и их функции: Труды // Военный ин-т иностранных языков. М., 1952. Т.1.

15. Башинский В.Н. Эмоционально-экспрессивные частицы в современном немецком языке: Автореферат дисс.канд. филол. наук. Пятигорск. 1985.

16. Башинский В.Н. Эмоционально-экспрессивные частицы в современном немецком языке: Дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 1985.

17. Беркли Дж. Сочинения. М., 1978.

18. Бирдсли М. Метафорическое сплетение // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

19. Блэк М. Метафора / пер. с англ. М.А. Дмитровской // Теория метафоры / под ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990.

20. Богуславский И.М. Сфера действия лексических единиц // Школа «Языки русской культуры», Москва 1996.

21. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. JI., 1984.

22. Борисова Е.Г. Семантический анализ усилительных частиц русского языка. Дис. . канд. филол. наук. 1982 г.

23. Борисова Е.Г. Позиция усилительных частиц в современном русском языке // Семантический и формальный анализ синтаксических конструкций русского языка. Иркутск, 1990.

24. Борисова Е.Г. Зоны аналогий (идеография лексических функций) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка, том 50, № 3, 1991, С. 274-280.

25. Борисова Е.Г. Выражение причинно-следственных отношений при помощи частиц. // Каузальность и структуры рассуждений в русском языке: межвузовский сборник научных трудов / РГГУ. М., 1993.

26. Борисова Е.Г. Управление вниманием говорящего при помощи частиц. //Труды Международного Семинара Диалог '1998 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. Том 1. Теоретические проблемы. Казань, 1998.

27. Борисова Е.Г. Принципы описания служебных слов // Вестник Московского университета. Серия 9, Филология, № 2, 1999.

28. Борисова Е.Г. Междометия склоняются или спрягаются? // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Труды международной конференции «Диалог 2004». М., 2004, с.74-78.

29. Борисова Е.Г., Овчинникова Т.Е. Пространства усиления (Пространственная метафора и возникновение усилительных частиц). // Труды международной конференции «Диалог 2005» / Под ред. И.М. Кобозевой, A.C. Нариньяни, В.П. Селегея. М.: Наука, 2005.

30. Буглак С.И. Модальные слова и частицы как средство выражения подтверждения или опровержения достоверности сообщаемого // Русский язык в школе. 1990. - №2

31. Бузоева М.Д. Формирование частиц как частей речи. Дис. . канд. филол. наук. М., 1996.

32. Булатникова А.Е. Семантика и функции частиц даже, же, -то, -таки в современном русском языке: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. М., 1973.

33. Булыгина Г.В., Шмелев А.Д. О семантике частиц разве и неужели // Научно-техническая информация. 1987. - Сер.2, №10.

34. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций. В кн.: Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000.

35. Бунге М. Пространство и время в современной науке // Вопросы философии. 1970. - №7. - С. 81-92.

36. Васильева А.Н. Частицы разговорной речи. М.: Изд-во МГУ, 1964.

37. Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1982.

38. Виноградов В. В. Современный русский язык. Пособие для лит.-лингвист. фак-тов высш. учебн. заведений. Вып. 1-2. М., Учпедгиз, 1938.

39. Виноградов В. В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове). Учебн. пособие для высш. учебн. заведений. М.-Л., Учпедгиз, 1947. 784 с. со схем. (Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова).

40. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове). 2-е изд. М., 1972.

41. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения. -М.: Наука, 1993.

42. Волкова Л.М. Семантика и прагматика частиц в современном английском языке: (На материале частиц со значением темпоральности). Дисс. канд. филол. наук, Киев, 1987.

43. Воронина Т.М Роль пространственной метафоры в концептуализации интеллектуальной деятельности человека// Мульти медиа журнал / Проект Ахей, 2004.

44. Гайденко П.П. Время и вечность: парадоксы континуума // Вопросы философии. 2000. №6. - С. 110-136.

45. Гайденко П.П. От онтологизма к психологизму: понятие времени и длительности в ХУП-ХУШ вв. // Вопросы философии. 2001. - №7. -С. 77-99.

46. ГакВ.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте / под ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1988.

47. Гак В.Г. Пространство времени // Логический анализ языка. Язык и время. М.: Индрик, 1997.

48. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. С. 670.50