Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в СССР: 1943-1965 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Подгорный, Виктор Иванович

• Подгорный, Виктор Иванович
• кандидат юридических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Подгорный, Виктор Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ.

1.1. Государственно-конфессиональные отношения в СССР в 1943-1965 гг. в трудах отечественных и зарубежных исследователей.

1.2. Источниковая база исследования.

ГЛАВА П. ПРАВОВЫЕ ОСНОВЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ И РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ (1943 г. - МАРТ 1961 г.).

2.1 .Становление системы государственно-конфессиональных отношений (1943-1958 гг.).

2.2. Характерные черты и особенности правоотношений органов государственной власти и государственного управления и религиозных объединений в период развёртывания антирелигиозной кампании (октябрь 1958 -\iapm 1961 гг.).

2.3. Воздействие на правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений Инструкции по применению законодательства о культах от 16 марта 1961 г.

ГЛАВА III. РЕЛИГИОЗНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ В УСЛОВИЯХ «УСИЛЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОНТРОЛЯ ЗА СОБЛЮДЕНИЕМ СОВЕТСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О КУЛЬТАХ» (АПРЕЛЬ 1961 г. -1965 г.).

3.1. Правовое регулирование отношений государственных органов и зарегистрированных религиозных объединений.

3.2. Органы государственной власти и незарегистрированные религиозные объединения.

3.3. Правовое положение «Оргкомитета по созыву Всесоюзного съезда церкви евангельских христиан-баптистов» и его отношения с органами государственной власти и управления.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Правовое регулирование государственно-конфессиональных отношений в СССР: 1943-1965 гг.»

Актуальность темы исследования. Демократические преобразования, произошедшие в России в конце XX - в начале XXI вв., позволили снять ранее существовавшие ограничения на деятельность религиозных объединений, что самым непосредственным образом отразилось на характере государственно-конфессиональных отношений: они стали существенной частью отношений государства и его органов с формирующимся гражданским обществом. Вместе с тем, конституционно закреплённый светский характер современного российского государства отнюдь не исключает необходимости разработки государственной концепции данных отношений, совершенствования их правового регулирования, выработки адекватных концептуальных основ религиозной политики Российской Федерации в условиях нарастающих процессов глобализации.

Либерализация государственно-конфессиональных отношений в России затронула проблему степени и пределов вмешательства светского государства в деятельность религиозных объединений. Опыт перестройки политики государства по религиозному вопросу в России показал, что ослабление государственного контроля за деятельностью религиозных объединений приводит к негативным тенденциям в государственно-конфессиональных отношениях.

Оптимизация государственно-конфессиональных отношений, помимо прочего, зависит от действий региональных органов государственной власти, непосредственно осуществляющих взаимодействие с религиозными сообществами. В силу этого осмысление историко-правовой эволюции государственно-конфессиональных отношений как системы, требует учёта регионального опыта и представляет теоретический и практический интерес для современного российского общества.

Избранная автором тема и ракурс ее исследования дают возможность более полно и всесторонне раскрыть сущность этих отношений, рассмотреть взаимодействие центральных и местных органов государственной власти по поводу реализации законодательства о религиозных культах в заявленный период, а также проанализировать значимые для этого государственно-правовые и политические процессы, их содержание, особенности и последствия.

Степень научной разработанности темы. Теоретико-методологические основы, концептуальные позиции, принципы и подходы к рассмотрению исследуемой темы разработаны в трудах В.А. Алексеева, И.И. Бражник, О.Ю. Васильевой, Н.В. Володиной, М.А. Голодного, Г.Р. Гольста, И.М. Кислицина, М.И. Одинцова, М.В. Шкаровского и др.

Специфика и различные аспекты эволюции правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в России представлены в работах P.M. Ахмедова, A.JI. Беглова, А.А. Богомолова, К.Г. Каневского, В.В. Клочкова, В.Г. Крикуна, И.А. Куницина, В.А. Куроедова, А.А. Левиной, Е.А. Муравской, Т.К. Никольской, Д.В. Поспеловского, М.М. Персица, Ю.А. Розенбаума, В.Б. Романовской, С.А. Чеботарева, Г.Г. Черемных, Т.А. Чумаченко, E.JI. Шапошникова, B.J1. Юрковецкого, В.Н. Якунина и др.

В диссертационном исследовании использованы также работы зарубежных учёных, особое место среди них занимают труды А.А. Боголепова, Н.М. Зернова, И.Р. Шафаревича и др.

Однако на основе анализа работ названных и иных авторов диссертант пришел к выводу, что степень разработанности проблемы государственно-конфессиональных отношений в СССР в 1943-1965 гг. является недостаточной, что обусловливает необходимость её дальнейшего исследования.

Объект исследования составили государственно-конфессиональные отношения как социально-правовые явления истории советского государства и права 1940-1960-х гг.

Предметом исследования выступили историко-правовые аспекты эволюции нормативно-правового регулирования деятельности органов государственной власти и государственного управления и религиозных объединений в системе государственно-конфессиональных отношений в СССР 1943-1965 гг.

Цель диссертационного исследования состоит в выявлении особенностей системы и эволюции государственно-конфессиональных отношений в СССР и РСФСР в 1943-1965 гг.

Цель исследования достигается посредством решения следующих задач: выявление характерных черт процесса становления и особенностей функционирования послевоенной системы правового регулирования государственно-конфессиональных отношений; в установление особенностей формирования организационно-правовых основ антирелигиозной кампании в конце 1950-х - в начале 1960-х гг.; определение и анализ наиболее значимых изменений в советском законодательстве о культах в заявленный период; о исследование организации, характера, масштабов и последствий усиления государственного контроля за соблюдением советского законодательства о культах в период конца 50-х - середины 60-х гг. о обобщение опыта правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в исследуемый период и обоснование его значения для современного периода государственного строительства в России.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1943 по 1965 гг., который совпадает с известными переломными моментами в истории советского государства и права, и включает наиболее значимые изменения в правовом регулировании отношений государства и религиозных объединений.

Географические рамки исследования очерчены территорией трех областей Центрального Черноземья - Белгородской, Воронежской и Курской Подобная локализация связана с характерностью происходивших как в СССР, так и здесь процессов, с возможностью более предметного освещения вопросов нормативно-правового регулирования государственно-конфессиональных отношений.

Нормативно-правовая база исследования опосредована и сформирована из совокупности имеющихся опубликованных и архивных источников при преобладающей роли последних. Для подготовки диссертации широко использованы материалы следующих архивов: Государственного архива Российской Федерации, Государственного архива Белгородской области, Государственного архива Воронежской области, Центра документации новейшей истории Белгородской области, Государственного архива общественно-политической истории Курской области, Архива Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Белгородской области.

Привлеченные к исследованию материалы представлены несколькими группами источников: законодательные и иные нормативно-правовые акты СССР и РСФСР; постановления и распоряжения СНК СССР и РСФСР (впоследствии -Советов Министров СССР и РСФСР), циркулярные письма союзных и республиканских министерств; региональные акты правотворчества (в т.ч. решения исполкомов областных и районных Советов депутатов трудящихся); акты правоприменительной практики, в т.ч. судебной; документы Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов (инструкции, постановления, разъяснения, циркулярные письма, протоколы Советов, доклады председателей и членов Советов и т.д.); официальные материалы уполномоченных Советов (отчётно-информационные доклады, справки, информационные письма и т.д.); документы КПСС (решения съездов, пленумов ЦК, заседаний Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, документы областных и районных партийных комитетов); документы общественных организаций; публикации периодической изданий. Значительная часть нормативных и иных правовых актов, регулировавших деятельность религиозных объединений, не подлежала опубликованию, имея гриф «секретно» или «совершенно секретно». В силу этого они вводятся в научный оборот впервые.

Методологическую основу исследования составили диалектический, системно-функциональный подход к познанию правовых явлений; применение принципов объективности, логичности, последовательности, единства логического и исторического, учет рационалистического подхода к деятельности религиозных объединений и современных общетеоретических представлений о государстве и праве.

При проведении исследования автором использованы историко-правовой, формально-юридический, сравнительно-правовой, функциональный, логический, синхронистический, ретроспективный и другие современные конкретные научно-исследовательские методы, способствующие получению достоверных и обоснованных результатов.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что данная работа является первым в современной России специальным историко-правовым исследованием, посвященным анализу правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в СССР 1943-1965 гг., как системы, с учётом регионального опыта на примере Белгородской, Воронежской и Курской областей.

Научной новизной отличаются полученные автором результаты, в части характеристики:

- роли местных органов государственной власти и государственного управления в усилении антирелигиозной кампании 1958-1965 гг.;

- выявления воздействия на эволюцию правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в России Проекта Инструкции по применению законов и постановлений Правительства СССР, касающихся религиозных культов 1960 г., Инструкции по применению законодательства о культах от 16 марта 1961 г. и постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г «О религиозных объединениях» с изменениями и дополнениями, внесенными Указом Президиума Верховного Совета РСФСР 19 декабря 1962 г.;

- раскрытия практики применения Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими паразитический образ жизни» по отношению к верующим;

- обоснования тезиса о том, что анализ эволюции советского законодательства о культах возможен только с учётом изменений, внесенных в него Инструкцией от 16 марта 1961 г. и Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» в редакции 1962 г.;

- уточнения последствий проведения акции по ликвидации паломничества «к так называемым святым местам» и обоснования, что указанные мероприятия привели к расширению компетенции местных органов государственной власти и к созданию групп содействия уполномоченным Советов;

- введения в научный оборот ранее не изученных архивных документов, в числе которых, региональные и локальные нормативно-правовые акты, материалы и официальные акты региональных и местных органов государственной власти и государственного управления.

На защиту выносятся следующие положения, обладающие элементами научной новизны:

1. Государство, пересмотрев с середины 40-х гг. свое отношение к религии и религиозным объединениям, заложило основу создания новой системы правового регулирования государственно-конфессиональных отношений. Это выразилось в увеличении числа субъектов данных отношений; в формировании их уровней; в минимизации государственно-конфессиональных отношений с участием местных органов государственной власти и государственного управления.

Увеличение субъектов государственно-конфессиональных отношений состоялось за счет включения в них местных органов государственной власти и государственного управления, религиозных объединений и организаций общественности.

Выделение уровней государственно-конфессиональных отношений было обусловлено сложившейся вертикалью государственной власти и иерархией конфессий.

Сужение круга государственно-конфессиональных отношений с участием местных органов государственной власти и государственного управления объясняется тем, что партийно-советская номенклатура районного и нижестоящего звеньев была наиболее консервативна.

2. Антирелигиозная кампания, проводившаяся в СССР с вполне определенными идеологическими и политическими усилиями, с одной стороны, привела к изменению советского законодательства о культах, с другой, - к утрате правотворческой инициативы Правительства СССР.

3. Анализ советского законодательства о культах, имеющего отношение к началу антирелигиозной кампании, дает основание выделить два этапа его эволюции. Первый, - охватывает ноябрь 1958 г. - январь 1960 г. и характеризуется попыткой законодательного подрыва экономического положения религиозных объединений. Второй, - январь 1960 г. - март 1961 г. отличается ужесточением политики государства в сфере конфессиональных отношений. Последнее означало открытое игнорирование позитивного опыта взаимоотношений светского государства и религиозных объединений военного и послевоенного времени.

4. В дальнейшем антирелигиозная кампания приобрела определенные особенности: во-первых, местные органы государственной власти получили полномочия по регулированию отдельных вопросов, касающихся реализации задач названной кампании; во-вторых, данные органы согласно Постановлению Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г. «Об усилении контроля за выполнением законодательства культах» оказались включенными в контрольную деятельность; в-третьих, по инициативе власти стали учреждаться новые субъекты государственно-конфессиональных отношений в лице общественных формирований, среди которых наиболее типичными были: группы содействия уполномоченным Советов, общественные суды и собрания граждан.

5. Обоснованно, что Инструкцию по применению законодательства о культах от 16 марта 1961 г. по ее влиянию на развитие регулирования государственно-конфессиональных отношений в СССР следует рассматривать как акт общесоюзной систематизации советского законодательства о культах.

Инструкция отражала политику усиления государственного контроля за соблюдением советского законодательства о культах; ввела принудительные методы воздействия на участников конфессиональных отношений.

Данный документ способствовал также формированию нелояльных к власти религиозных организаций и обострению социальной напряженности в обществе.

6. Раскрыто, что политика проведения советским государством единовременного учета религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находящегося в пользовании церковных органов впервые позволила получить довольно объективные сведения о религиозной обстановке в стране. Данные сведения могли бы стать основанием для выработки научно спрогнозированной политики с учетом потенциала каждой конкретной конфессии. Однако данные возможности были нивелированы сиюминутными интересами и не получили должной оценки историко-правовой и государственно-правовой науки.

В силу этого считаем необходимым вернуться к анализу выявленной тогда и обновленной впоследствии информации о состоянии и структуре религиозного сектора Российского государства в целях дальнейшего совершенствования правового регулирования государственно-конфессиональных отношений.

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней исследованы и обобщены научные представления о характерных чертах развития правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в России в период 1943-1965 гг. Это способствует приращению научных знаний по исследуемой теме; уточнены подходы к исследованию особенностей системы правового регулирования государственно-конфессиональных отношений в Центральном Черноземье; выявлению элементов правового регулирования государственно-конфессиональных отношений, не потерявших своей актуальности.

Практическая значимость исследования заключается в том, что научные положения, оценки и выводы могут быть использованы: для совершенствования правового регулирования и оптимизации современной системы государственно-конфессиональных отношений в Российской Федерации; при формировании лекционных курсов по истории отечественного государства и права, религиоведению и политологии; при разработке учебно-методических пособий по указанным курсам; при подготовке специальных курсов по вопросам государственно-конфессиональных отношений.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации отражены в 11-й научных публикациях общим объёмом 4,6 п.л.

Анализируемые в диссертации проблемы нашли отражение в выступлениях на международных, всероссийских и региональной научно-практических конференциях: «Экономическая интеграция Беларуси, России, Украины: опыт, проблемы, перспективы» (Международная научно-практическая конференция, посвященная Второму международно-экономическому форуму Собора славянских народов Беларуси, России, Украины, г. Белгород, Белгородский государственный университет, 18-19 сентября 2003г.); «Творческое наследие Н.Н.Страхова и современная социально-гуманитарная мысль» (Всероссийская научная конференция, г. Белгород, Белгородский государственный университет, 31 октября — 1 ноября 2003 г.); «Уголовно-правовые и процессуальные проблемы отправления правосудия в современной России» (Всероссийская научно-практическая конференция, Москва-Курск; Курский государственный технический университет, 21-23 апреля 2005 г.); «Интеграция науки, практики и образования потребительской кооперации» (Региональная научно-практическая конференция, Белгород, Белгородский университет потребительской кооперации, 18-19 мая 2006г.); международной научно-практической конференции «Институциональная система государства: проблемы формирования и перспективы развития» (Белгород, 8-9 июня 2007 г.); «круглых столах», проведенных на кафедрах теории и истории государства и права, международного права и государствоведения Белгородского государственного университета в 2006-2008 гг.

Структура диссертации определена логикой, особенностями хронологического периода и задачами исследования: работа состоит из введения, трёх глав, объединяющих 8 параграфов, заключения, списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Подгорный, Виктор Иванович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Последствия Великой Отечественной войны, пересмотр советским государством своей довоенной политики в отношении религиозных объединений, вызванные политическими и идеологическими соображениями, привели к нормализации государственно-конфессиональных отношений. Впервые в истории Советской России начинает нарабатываться опыт конструктивного взаимодействия светского государства и конфессий.

Восстановление общесоюзных государственных органов по взаимодействию с религиозными объединениями и признание права конфессий на собственные иерархические структуры привели в конечном итоге к формированию новой, более сложной системы государственно-конфессиональных отношений. С учётом сложившейся иерархии государственных органов власти и конфессиональных структур обозначились следующие их уровни: общесоюзный, республиканский, областной (краевой), районный, местный.

Законодатель в соответствии с задачами формирования единой общесоюзной религиозной политики, явно отдавал приоритеты верхним трем уровням: общесоюзному (Совет по делам РПЦ и Совет по делам религиозных культов при Совете Министров СССР - руководители конфессий), республиканскому (уполномоченные Советов при Советах министров союзных республик — правящие архиереи, старшие пресвитеры) и областному (уполномоченные Советов при облисполкоме — правящие архиереи, старшие пресвитеры, руководители религиозных объединений), лишив райисполкомы правомочий по регистрации религиозных объединений и предоставлению им молитвенных домов. Районные исполнительные комитеты и сельские Советы на местах имели только право наблюдать за религиозными объединениями и предоставлять информацию уполномоченным.

Минимизация государственно-конфессиональных отношений на уровне исполкомов районного, городского, сельского, поселкового Советов народных депутатов трудящихся имела неоднозначные последствия. В правовом аспекте она способствовала сокращению произвола по отношению к религиозным объединениям, поскольку проведенные исследования практики применения советского законодательства о культах, позволяют нам утверждать, что именно партийно-советская номенклатура районного и нижестоящего звена была наименее восприимчива к «либерализации» государственно-конфессиональных отношений и представляла потенциальную опасность для их дальнейшей нормализации. В публично-правовой сфере разрешение этих вопросов входило в компетенцию уполномоченных Советов по делам РПЦ и по делам религиозных культов.

Правительство СССР предприняло ряд шагов по единообразному применению законодательства о религиозных культах, но эта работа не была доведена до логического конца. Не удалось осуществить общесоюзную кодификацию законодательства о культах, а комплекс новых норм права, изменивших содержание ключевого понятия «религиозное объединение», закрепивших иерархические структуры конфессий и предоставивших им и религиозным объединениям ограниченные права юридического лица, явно вступало в противоречие с нормами довоенного, но еще действовавшего законодательства.

Государство, борясь со стихийностью в религиозном движении, все больше обнаруживало необоснованное стремление к сдерживанию естественного роста религиозных объединений путем регулирования их численности. В качестве таких средств применялись государственная регистрация, законодательно увязанная с получением молитвенного дома, и налогообложение. Ответной реакцией стала консолидация «религиозного подполья», дестабилизирующая всю систему государственно-конфессиональных отношений и усиливающаяся с каждой попыткой государства решить этот вопрос репрессивными методами.

Всё это, в конечном счете, детерминировало необходимость изменений в системе государственно-конфессиональных отношений. Выбор направления дальнейшего развития оставался за государственной властью, поскольку исключительно она определяла правовой статус религиозных объединений, предоставляла им возможность осуществлять свои функции или их ограничивала.

Официальный политический курс советского государства по отношению к конфессиям в период с октября 1958 г. по март 1961 г. характеризовался смещением приоритетов государства в отношении религии от прагматической политики использования потенциала религиозных объединений для достижения своих целей до всемерного ограничения деятельности религиозных институтов, признания религии «реакционной идеологией». Это был возврат к теоретическим постулатам предвоенного времени и открытое игнорирование позитивного опыта взаимодействия светского государства и конфессий в военные и послевоенные годы. Столь резкое изменение содержания и самого характера государственно-конфессиональных отношений объясняется тем, что основной вектор их развития по-прежнему определяла не правовая составляющая, а политическая.

В целом система государственно-конфессиональных отношений в исследуемый период осталась в неизменном виде, сохранила все уровни взаимоотношений между органами государственной власти и религиозными объединениями. Но в отличие от предшествующего периода полноценными субъектами этих отношений становятся местные органы государственной власти, значительно активизировавшие свою правотворческую деятельность. Их завершённое правовое оформление закреплялось в постановлении Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г.

Вполне очевидно, что факты нарушения духовенством и религиозными организациями советского законодательства о культах имели место в государственно-правовой действительности. Вместе с тем, можно утверждать, что именно местные государственные органы власти во многом не только способствовали эскалации антирелигиозной кампании, так как были наименее подготовлены к работе в данной сфере, но и постоянно привносили в нее элементы стихийности. Эта тенденция набирала силу по мере расширения компетенции местных органов государственной власти и сведения роли Советов к « осуществлению общей линии партии и государства в отношении религии».

Создание групп содействия уполномоченному Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов при райгориспол-комах по наблюдению за деятельностью церкви и духовенства обозначило новую черту в антирелигиозной кампании - привлечение к ней «общественности». Новый субъект государственно-конфессиональных отношений стал эффективным средством для осуществления контроля над деятельностью зарегистрированных религиозных объединений, но, в конечном счете, из-за своего непрофессионализма только консолидировал «религиозное подполье», усилив стихийность антирелигиозной кампании.

В конце 1950-х - начале 1960-х гг. Правительство СССР частично утрачивает инициативу в правотворческой деятельности. Партийная норма не только опережала норму права (принятию правового акта правительства, как правило, предшествовало постановление ЦК КПСС), но и довольно часто становилась нормой прямого действия. И всё же, несмотря на 30-летний перерыв, правительство издало ряд нормативных правовых актов, направленных на сужение сферы деятельности религиозных объединений. Их анализ позволяет условно выделить два этапа начального периода антирелигиозной кампании. На первом этапе (октябрь 1958 г. — январь 1960 г.) его содержательную часть составили попытки законодателя подорвать экономическое положение религиозных объединений; на втором (январь 1960 г. - март 1961 г.) была осуществлена полная ревизия «сталинского» законодательства о культах.

Произошедшие изменения в советском законодательстве о культах в начале 1960-х гг. дают основания полагать, что государство официально и неофициально продолжило свой курс на вытеснение религиозных объединений из всех сфер жизни советского общества, обосновывая это необходимостью усиления контроля за соблюдением законодательства о культах религиозными объединениями и служителями культа.

Важнейшим этапом в развитии общесоюзного законодательства в сфере правового регулирования деятельности религиозных объединений явилась «Инструкция по применению законодательства о культах» от 16 марта 1961 г. Её появление обусловили, в первую очередь, партийные нормы постановления ЦК КПСС от 13 января 1960 г., определившие новые задачи антирелигиозной кампании, а также изменения, внесенные в советское законодательство о культах закрытыми постановлениями Правительства СССР, и, прежде всего, постановлением Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г., вызвавшие необходимость его систематизации на всесоюзном уровне.

Инструкция из документа, призванного лишь разъяснять действующее законодательство, в значительной своей части превратилась в акт, устанавливающий новые нормы права по вопросам, касающимся религиозных культов. Она объективно способствовала единообразному применению законодательства о культах в масштабе всей страны, т.к. часть союзных республик не имела своего законодательства о культах, кроме Конституции и отдельных нормативных актов. Однако Инструкция так и не решила окончательно проблемы систематизации законодательства о культах; она не только не убрала существовавшие в нем противоречия, но и создала новые.

Кардинальные изменения были внесены указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 19 декабря 1962 г. в постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях». Оно многими положениями отличалось от предшествующего постановления в редакции 1932 г. - в частности, тем, что необоснованно ограничивало деятельность религиозных объединений. Законодатель пошёл на открытое нарушение принципа отделения церкви от государства, предоставив право государственным органам вмешиваться во внутренние дела и устройство религиозных объединений и их центров. Правовое обоснование получила система тотального контроля над всеми сторонами деятельности религиозных объединений, обосновывавшаяся необходимостью «усиления государственного контроля за деятельностью религиозных объединений и служителей культа».

Таким образом, Инструкция и постановление «О религиозных объединениях» в редакции 1962 г. закрепили расширение прав местных органов государственной власти в сфере правового регулирования деятельности религиозных объединений. Центр тяжести антирелигиозной кампании окончательно перемещается на места.

Необходимо отметить и ещё один, к сожалению, малоисследованный в отечественной литературе аспект — практику издания «закрытых» постановлений на общесоюзном и местном уровне, открывавших по сути фактически неограниченные возможности для произвола в отношении религиозных объединений, усиливая элементы стихийности антирелигиозной кампании.

Перемены в отношениях между государством и религиозными объединениями начались в октябре 1964 г. в связи с отстранением Н.С. Хрущева с занимаемых постов. Антирелигиозная кампания свернулась так же быстро, как и началась. Официальным, юридическим признанием её краха можно считать постановление Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1965 г. «О некоторых фактах нарушения социалистической законности в отношении верующих».

В исследуемый период местные советские органы, будучи властными структурами, смогли в значительной мере реализовать свой потенциал по контролю за деятельностью зарегистрированных религиозных объединений, проявив себя активными участниками государственно-конфессиональных отношений. Именно на первую половину 1960-х гг. приходится пик их правотворческой и организаторской деятельности.

Эта работа строилась на основе данных проведения единовременного учета религиозных объединений, молитвенных зданий и имущества, находящегося в пользовании церковных органов. В научной литературе, как правило, отмечаются негативные цели и последствия единовременного учета. Направленность данной политики очевидна. Результаты учета были использованы для экономического ослабления религиозных объединений, вытеснения религии из всех сфер жизни советского общества. По нашему мнению, постоянно обновлявшиеся данные единовременного учета, явились одним из аргументов для прекращения безуспешной борьбы с «религиозным подпольем» в СССР. В связи с этим есть основания еще раз вернуться к осмыслению проблемы объективной информации о религиозной ситуации в современной России при отсутствии единого государственного органа по взаимодействию с религиозными объединениями.

Содержательная сторона «усиления контроля за выполнением законодательства о культах» в отношении зарегистрированных религиозных объединений сводилась в рассматриваемый период к «ликвидации религиозных пережитков в социалистическом обществе» и рациональному сокращению численности религиозных обществ. Государственный контроль охватил не только сферу правового статуса Церкви в государстве, регулируемую правом в цивилизованном обществе, но вторгся в пределы канонического устройства и права Церкви. Фактически объектом государственного контроля стали не религиозные организации, а сами верующие.

Властными государственными структурами, как в центре, так и на местах был разработан целый комплекс мероприятий по перестройке управления церковью с целью подрыва ее материально-технической базы, отрыва от нее верующих и предотвращения распространения религиозных обрядов. Однако мощный административный ресурс, направленный партийно-советской системой в первой половине 1960-х гг. существенных результатов не принес, в силу утопичности идеи ликвидации целой сферы общественных отношений.

Массовое снятие с регистрации легально действующих религиозных объединений привело в начале 1960-х гг. к значительному расширению «религиозного подполья», что, в конечном счете, приводило к потере контроля со стороны государства над религиозными процессами в стране.

Признавая целесообразность законодательного ограничения советскими органами государственной власти деятельности религиозных общин некоторых направлений и толков, можно утверждать, что в рассмотренный нами период основным источником пополнения «религиозного подполья» являлись лояльные к власти религиозные организации и группы, снятые с государственной регистрации или преднамеренно не регистрируемые в силу потребностей антирелигиозной кампании.

Органы государственной власти, исходя из объективных данных о структуре «религиозного подполья», избрали в отношении их уголовно -репрессивные и административные меры воздействия. На практике это означало, что наряду с судебными преследованиями, широкое распространение получили внесудебные расправы над верующими, особенно после выхода постановления Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. В контексте этой тенденции товарищеские суды и суды общественности конца 1950-х - начала 1960-х гг. необходимо рассматривать как институты внесудебных преследований верующих.

Осуждение практики «администрирования» в отношении верующих в постановлении Президиума Верховного Совета СССР от 27 января 1965 г. заметно ослабило уголовный и административный прессинг по отношению к незарегистрированным религиозным объединениям, однако не меняло принципиально религиозную политику государства, речь шла только об отказе от методов не оправдавших себя в ходе антирелигиозной кампании.

К началу 1960-х гг. самым крупным протестантским объединением в стране являлся Союз евангельских христиан-баптистов (СЕХБ). В апреле 1961 г. в нём произошел раскол. Союз ЕХБ покинула часть общин, получившая в литературе название «раскольников» или «инициативников». В конце 1961 - начале 1962 гг. объединения «раскольников» организационно оформились в т.н. «оргкомитет», частично перейдя на полулегальное и нелегальное положение и требуя созыва нового съезда. Первый, организационный этап этого движения, как позволяют судить доступные нам источники, завершился осенью 1965 г. созданием в СССР организации верующих граждан «Союз церквей ЕХБ» (СЦЕХБ). Особенностью этой организации являлся ее нелояльный характер по отношению к государственным органам. Все руководящие, печатные, финансовые органы СЦЕХБ находились на нелегальном положении. Организационное оформление СЦЕХБ не только способствовало расширению «религиозного подполья», но и на длительный период времени инициировало постоянный источник обострения государственно-конфессиональных отношений в СССР.

Безусловно, основная причина создания нелояльной к государству религиозной организации - это ответная реакция верующих на антирелигиозную политику периода антирелигиозной кампании конца 1950-х - начала 1960-х гг. Вместе с тем, изначально причины раскола в ЕХБ были заложены курсом И.В. Сталина на «централизацию культов», результатом которого явилось создание ВСЕХБ, объединившего религиозные объединения различного толка, что противоречило советскому законодательству о культах, так как ст.З Постановления ВНИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 г. предусматривала создание религиозного общества из верующих граждан «одного и того же культа, вероисповедания, направления или толка». Искусственное же объединение неизбежно предусматривало определенный компромисс в организационной и догматической сферах.

Борьба внутри церкви ЕХБ переросла из догматической в гражданскую, поскольку сторонники «оргкомитета» боролись с церковными и светскими властями, ссылаясь как на Евангельские, так и на зафиксированное в Конституции СССР право на свободу совести. Программа «оргкомитета» по отношению к действующим тогда законам (инструкциям и т.д.) и осуществлявшим реализацию этих законов государственным органам нашла поддержку значительного числа граждан, перед которым репрессивные меры государственных органов рассматриваемого периода оказались бессильными. В связи с этим, как нам представляется, не теряет свою актуальность до настоящего времени осмысление негативного опыта религиозных объединений «раскольников» по подготовке своих последователей через сознательное провоцирование репрессий, и игнорирования государством правовых требований социальных группы граждан.

Сегодня, говоря об эволюции государственно-конфессиональных отношений в России, следует иметь в виду, что на каждом историческом этапе они имеют свои особенности. В период хрущевской «оттепели» государственно-конфессиональные отношения определялись формированием научно-материалистического мировоззрения и защищали административную практику в отношении верующих и религиозных объединений. Последние, в большинстве отраслей советского права и в юридической литературе, почти не упоминались или упоминались как организации несоциалистического характера, деятельность которых регулировалась советским правом. Поэтому изучение исторического прошлого, равно как и анализ явлений современной жизни с учётом теоретических наработок юридической мысли, должно быть положено в основу тех сложных решений и практических преобразований, которые предстоят Российскому государству.

Список литературы диссертационного исследования кандидат юридических наук Подгорный, Виктор Иванович, 2008 год

1. Нормативно-правовые акты и акты локального правового регулирования:

2. Указы и постановления ВЦИК и СНК РСФСР, Президиума Верховного

3. Совета СССР и Президиума Верховного Совета РСФСР:

4. О внесении изменений и дополнений в постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 апреля 1929 года «О религиозных объединениях» Текст.: Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 23 июня 1975 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1975. - № 27. - Ст. 572.

5. Постановления и распоряжения Совнаркома СССР, Совнаркома РСФСР, Совета Министров СССР и Совета Министров РСФСР:

6. Об изменении порядка открытия молитвенных зданий Текст.: Постановление Совета Министров СССР № 259 от 17 февраля 1955 г. // ГАРФ. Ф. Р-6991. - Оп.2. - Д.44. - Л. 92.

7. Об организации Совета по делам Русской православной церкви Текст.: Постановление CIIK СССР от 14 сентября 1943 г. № 993 //ГАРФ.-Ф. Р-6991.-Оп.2.-Д.1.-Л. 2.

8. Об организации Совета по делам религиозных культов Текст.: Постановление СНК СССР от 19 мая 1944 г. № 572//ГАРФ. Ф. Р-6991.-Оп.2.-Д. 1.-Л. 38.

9. О внедрении в быт советских людей новых гражданских обрядов Текст.: Постановление

10. Совета Министров РСФСР от 18 февраля 1964 г. № 203 // Собрание постановлений РСФСР. 1964. -№3. - Ст. 22.

11. О дополнении ст. 5 Положения о порядке учёта и использования национализированного, конфискованного, выморочного и бесхозяйного имущества Текст.: Постановление СНК СССР от 30 июня 1944 г. № 801 // ГАРФ. Ф. Р-6991. - Оп.2. - Д. 1. - Л. 48.

12. Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах Текст.: Постановление Совета Министров СССР от 16 марта 1961 г. № 263 // ГАКО. Ф. Р-5200. - Оп.З. - Ед. хр. 23.-Л. 25-27.

13. Об утверждении Положения о Совете по делам РПЦ при Совнаркоме СССР Текст.: Постановление СНК СССР от 7 октября 1943 г. № Ю95 // ГАРФ. Ф. Р-6991. - Оп.2. - Д. 1. -Л. 10-12.

14. Распоряжение Совета Народных Комиссаров СССР от 24 августа 1944 г. № 17350-р Текст. // ГАРФ. Ф. Р-6991. - Оп.2. - Д. 1. - Л. 55.

15. Распоряжение Совета Министров РСФСР от 31 июля 1961 г. № 3242-р Текст. // ГАРФ. -Ф. Р-6991. -Оп.4. -Д. 119.-Л. 12.

16. Циркулярные письма союзных и республиканских министерств:

17. Об обложении налогами служителей религиозных культов Текст.: Циркулярное письмо

18. Министерства финансов СССР № 427 от 17 июня 1946 г. // ГАРФ. Ф. Р-6991. - Оп.2.1. Д.8.-Л. 92.

19. О налоговом обложении доходов предприятий епархиальных управлений, а также доходовмонастырей Текст.: Циркулярное письмо Министерства финансов СССР № 322 от 22октября 1958 г.//ГАРФ.-Ф. Р-6991.-Оп.2. Д. 44.-Л. 117.

20. О порядке обложения налогами служителей религиозных культов Текст.: Циркулярноеписьмо Министерства финансов СССР № 870 от 13 декабря 1946 г. // ГАКО. Ф. Р-5027.- Оп.5. — Ед. хр. 1. Л. 28-29 об.

21. Письмо Министерства юстиции РСФСР в исполнительный комитет Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся № 126-64 от 14 сентября 1960 г. Текст. // ГАКО.- Ф. Р-5200. Оп.З. - Ед. хр. 8. - Л. 21.

22. Акты областных, районных Советов и исполнительных комитетов Советов депутатов трудящихся:

23. Акт комиссии об обследовании колодца в с. Устинка от 4 мая 1959 г. Заключение санитарного врача об обследовании колодца в с. Устинка от 4 мая 1959 г. Текст. // ГАБО. Ф. Р-1179. - Оп.З. - Ед. хр. 5. - Л. 5.

24. Инструктивное письмо исполнительного комитета Курского областного совета депутатов трудящихся. 18 мая 1961 г. № 6-4 Текст.// ГАКО.- Ф. Р-5200. Оп.З. - Ед. хр. 5.-Л. 12-13.

25. Инструктивное письмо исполнительного комитета Курского областного совета депутатов трудящихся председателям райисполкомов № 81 от 8 апреля 1962 г. Текст. // ГАКО. Ф. Р-5200. - Оп.З. - Ед. хр. 9. - Л. 16-18.

26. О внедрении новой советской обрядности Текст.: Решение исполкома Корочанского районного Совета депутатов трудящихся Белгородской области от 22 января 1964 г. // ГАБО. -Ф. Р-1019. Оп.2. - Ед. хр. 1139.-Л. 106.

27. О внедрении новых гражданских обрядов Текст.: Решение исполкома Курского областного (промышленного) Совета депутатов трудящихся от 16 марта 1964 г. № 67 // ГАКО. Ф. Р-5200. - Оп.З. - Ед. хр. 19. - Л. 7-8.

28. О внедрении в быт советских людей новых гражданских обрядов Текст.: Решение исполкома Курского областного (сельского) Совета депутатов трудящихся от 20 апреля 1964 г. № 176//ГАКО.-Ф. Р-5200,-Оп.З.-Ед. хр. 19.-Л. 9-13.

29. План намеченных мероприятий на 1962 г. по выполнению постановления Совета Министровv

30. Положение о группах содействия (при горрайисполкомах) уполномоченному Совета по делам Русской православной церкви и Совета по делам религиозных культов Текст. // ГАБО. Ф. Р-1179.-Оп.З.-Ед. хр. 13.-Л. 14- 19.

31. Положение о группах содействия при исполкомах районных и Курского городского советов депутатов трудящихся по наблюдению и контролю за деятельностью религиозных обществ и служителей культов Текст. // ГАКО. Ф. Р-5200. - Оп.З. - Ед. хр. 5. - Л.46-49.

32. Председателям исполкомов райсоветов депутатов трудящихся Текст.: Инструктивное письмо исполнительного комитета Курского областного совета депутатов трудящихся № 357 от 23 ноября 1961 г.// ГАКО. Ф. Р-5200. - Оп.З. - Ед. хр. 5. - Л. 51-53.