Популяционная структура и принципы охраны вишни степной (Cerasus fruticosa Pall., Rosaceae L.) на Южном Урале тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 03.02.01, кандидат биологических наук Юсупова, Алия Азатовна

• Юсупова, Алия Азатовна
• кандидат биологических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат биологических наук Юсупова, Алия Азатовна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ИЗУЧЕНИЕ ПОПУЛЯЦИОННОГО РАЗНООБРАЗИЯ 7 CERASUS MILL. (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

1.1. Современные подходы к изучению популяционного разнообразия

растений

1.2. Исследования в Cerasus Mi\\.=Prunus L. с применением 18 молекулярно-биологических методов.

ГЛАВА 2. РЕГИОН, ОБЪЕКТЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЙ

2.1. Краткая характеристика региона исследований

2.2. Объект исследований

2.3. Методы исследований 5 2 ГЛАВА 3. ПОЛИМОРФИЗМ ПОПУЛЯЦИЙ С. FRUTICOSA PALL. 58 НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

ГЛАВА 4. МЕЖПОПУЛЯЦИОННАЯ ПОДРАЗДЕЛЕННОСТЬ 72 С. FRUTICOSA PALL. НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

ГЛАВА 5. ПОПУЛЯЦИОННОЕ РАЗНООБРАЗИЕ И 80 ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ВИШАРНИКОВ ИЗ РАЗНЫХ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВЫВОДЫ

СПИСОК ЦИТИРОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Популяционная структура и принципы охраны вишни степной (Cerasus fruticosa Pall., Rosaceae L.) на Южном Урале»

ВВЕДЕНИЕ

В последние десятилетия, в связи с увеличением антропогенного давления на природные растительные сообщества и экосистемы, возникла серьезная угроза утраты биологического разнообразия. Особенно актуальной является проблема для генетических ресурсов диких сородичей культурных растений (Рябова, 2004) так как их потенциальные возможности в селекции плодовых и ягодных культур мало реализованы. В последнее время большое внимание уделяется изучению генофонда таких растений в местах их естественного произрастания. Генетическая изменчивость является одним из важнейших факторов, определяющих адаптивные свойства (Алтухов, 1995) и способность организмов к наибольшему использованию ресурсов среды и фитоценотических условий. Стратегия сохранения генофонда in situ заключается в сохранении видов, в поддержке и восстановлении жизнеспособных популяций, в естественной среде их обитания (Maxted et al., 1997). Этот метод имеет ряд преимуществ: прежде всего, сохраняя популяции, произрастающие в разных эколого-географических условиях, мы лучше сохраняем генетический потенциал вида (Мамаев и др., 1988). В естественных местообитаниях возможно поддержание непрерывного естественного хода эволюционных процессов (Maxted et al., 1997). Развитие современных молекулярно-генетических методов позволило изучать проблему ее сохранения на качественно новом уровне (Политов, 2007).

Культивируемые сорта вишни являются популярными пищевыми и лекарственными растениями. По этой причине актуальным является сохранение генофонда их дикорастущих сородичей, являющихся источником дальнейших селекционных работ, многоцелевого использования формового разнообразия природных популяций. В настоящее время эта научная проблема активно изучается за рубежом (Mariette et al., 1997). К сожалению, у широко распространенной на Южном Урале и имеющей здесь большую средообразующую роль вишни степной Cerasus fruticosa Pall. (Rosaceae L.)

генетические ресурсы до сих пор не исследованы.

Цель исследований - с применением молекулярно-генетических маркеров изучить разнообразие и дифференциацию популяций С. fruticosa Pall, на Южном Урале.

Задачи исследований:

1. Выявить полиморфные изоферментные системы, являющиеся информативными для описания структуры популяций С. fruticosa Pall.

2. Исследовать, с применением аллозимных и микросателлитных локусов, популяционное разнообразие вида.

3. Охарактеризовать пространственную дифференциацию популяций, выявить экологические факторы, определяющие своеобразие их структур.

4. Предложить меры по сохранению популяций С. fruticosa Pall, в Башкирском Зауралье.

В диссертации выявлены полиморфные изоферментные системы, полезные для описания популяционной структуры С. fruticosa Pall. Проведена оценка популяционного разнообразия вида с применением микросателлитных локусов. Установлено, что С. fruticosa Pall, в пределах Башкирского Зауралья обладает сравнительно низким уровнем популяционного разнообразия. Популяции в пределах исследованного региона характеризуются относительно высокой межпопуляционной дифференциацией, обусловленной разным составом и встречаемостью клонов. Наибольшее клоновое разнообразие выявлено в экологических условиях, благоприятствующих территориальному распространению за счет семенного возобновления.

Результаты исследований и практические рекомендации предлагаются для использования Федеральным агентством лесного хозяйства РФ, научными учреждениями, высшими учебными заведениями в их деятельности, в т.ч. по сохранению и рациональному использованию генофонда для создания генетических резерватов и др. Теоретические и практические результаты диссертационной работы могут быть

рекомендованы для повышения уровня подготовки бакалавров по направлениям «Биология», «Экология» и др., а также магистров и научно-педагогических кадров высшей квалификации.

Работа выполнена диссертантом в 2006-2012 г., в т.ч. в качестве соискателя кафедры экологии Сибайского института ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет» (СИ БашГУ). Диссертационная работа выполнена в рамках плановых тем научно-исследовательских работ СИ БашГУ, а также по Программе сотрудничества в сфере аграрных исследований между ФРГ и РФ (2007-2008, 2009-2011 и 2012-2013 гг., проект № 3/07 «Oekologisch-genetische Untersuchungen im Hinblick auf Biodiversitaet und Monitoring») и Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (Госконтракт № 02.741.11.2233. от 11 мая 2010 г.).

Основные результаты диссертации докладывались и обсуждались на региональных и всероссийских научных конференциях «Неделя науки» (Сибай, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011, 2012),: VI Международной научно-практической конференции «Природноресурсный потенциал, экология и устойчивое развитие регионов России» (Пенза, 2008); Всероссийской научно-практической конференции «Мониторинг природных экосистем» (Пенза, 2008); второй международной научно-практической конференции «Проблемы биологии, экологии, географии, образования: история и современность» (Санкт-Петербург, 2008); на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы дендроэкологии и адаптации растений», посвященной 80-летию со дня рождения профессора Ю.З. Кулагина (Уфа, 2009), Международной конференции с элементами научной школы для молодежи «ЕС - Россия: 7-я Рамочная программа в области биотехнологии, сельского, лесного, рыбного хозяйства и пищи» в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (Уфа, 2010).

Личный вклад автора состоит в разработке программы исследований согласно поставленным задачам работы, в выборе объектов и методов, в проведении полевых и лабораторных исследований, в обработке и интерпретации полученных результатов, в их сопоставлении с литературными данными, в подготовке рукописей диссертации, и ее автореферата, личной апробации полученных результатов. Подготовка публикаций осуществлена самостоятельно или при активном участии автора диссертационной работы, результаты имеющихся совместных исследований опубликованы.

Основные результаты диссертации опубликованы в 8 печатных работах, в том числе в 2 статьях в изданиях, рекомендованных ВАК.

Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения и выводов, списка литературы, включающего 213 наименований источников, в том числе 138 -зарубежных авторов. Основной текст изложен на 120 страницах, включает 16 таблиц и 10 рисунков.

ГЛАВА 1. ИЗУЧЕНИЕ ПОПУЛЯЦИОННОГО РАЗНООБРАЗИЯ CERASUS MILL. (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)

Для проведения литературного обзора работ в области диссертационного исследования проводился анализ отечественных публикаций в библиотеках научных и образовательных учреждений (в т.ч. в Российской государственной библиотеке). Помимо этого осуществлен поиск зарубежной литературы, в т.ч. по ключевым словам на сайте http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/ и в других поисковых системах в Интернете. База данных собранных зарубежных источников и ссылок была передана в Институт лесной генетики Института фон Тюнена Федерального исследовательского центра сельскохозяйственных земель, лесоводства и рыбоводства Германии (Institute of forest genetics, Johann Heinrich von Thünen-Institute vTI, Federal Research Institute for Rural Areas, Forestry and Fisheries), сотрудники которой по договору по Программе сотрудничества в сфере аграрных исследований между ФРГ и РФ на 2007-2008, 2009-2011 и 20122013 гг. (проект № 3/07 «Oekologisch-genetische Untersuchungen im Hinblick auf Biodiversitaet und Monitoring», автор диссертации является исполнителем проекта) передавали тексты научных статей для дальнейшего анализа.

1.1. Современные подходы к изучению популяционного разнообразия растений Конец второго тысячелетия ознаменован небывалым сокращением видового разнообразия жизни. За последнее столетие в результате человеческой деятельности исчезли около 25 тыс. видов высших растений (см.; Редькина, 2009). Для того чтобы остановить надвигающуюся экологическую катастрофу, в первую очередь необходимы меры, направленные на защиту природы от загрязнения и вредных воздействий на места обитания представителей различных видов. Однако для сохранения многих видов растений уже недостаточно охранных мероприятий, а

необходимы меры по их восстановлению. Традиционно применяемые для этого подходы недостаточны, возрастает роль популяционного подхода. Знания, накопленные популяционной биологией, свидетельствуют, что каждый вид имеет свойственный только ему эволюционно сложившийся генофонд, определенный уровень генного разнообразия и параметры иерархически структурированной межпопуляционной подразделенности во времени и в пространстве (Алтухов, 1995). Программы по восстановлению видов не должны игнорировать исторически эту сложившуюся внутривидовую изменчивость.

Биоразнообразие на популяционном уровне обуславливает потенциал для адаптации к нестабильным условиям среды (Anonymus, 1985; Fröhlich, 1985; Gregorius, 1989 и др.) и шансы для выживания (Tigerstedt, 1984). Поэтому работа по восстановлению вида должна включать изучение его генетических ресурсов.

Изучению растительных ресурсов диких сородичей культурных растений в последнее время уделяется большое внимание. Сохранение генофонда дикорастущих видов растений основано на двух главных документах мирового сообщества. Одним из них является Конвенция о биологическом разнообразии (1992), которая регламентирует международное сотрудничество в области сохранения in situ. Определения, данные в ней, следующие: «основным условием сохранения биологического разнообразия является сохранение in situ экосистем и естественных мест обитания, поддержание и восстановление жизнеспособных популяций видов в их естественных условиях... предпочтительно в стране происхождения...»; «...каждая договаривающаяся сторона... разрабатывает... принципы отбора, создания и рационального использования охраняемых районов или районов, в которых необходимо принимать специальные меры для сохранения биологического разнообразия»; «...создает систему охраняемых районов или районов, в которых необходимо принимать специальные меры для сохранения биологического разнообразия...»; «условия in situ» означают

условия, в которых существуют генетические ресурсы в рамках экосистем и естественных мест обитания...; «сохранение in situ» означает сохранение экосистем и естественных мест обитания, а также поддержание и восстановление жизнеспособных популяций видов в их естественной среде...»; «...сотрудничает в оказании финансовой и иной поддержки мерам сохранения in situ...» и др. Другим важным документом является Глобальный план (FAO, 1996) действия по сохранению и устойчивому использованию генетических ресурсов растений в целях обеспечения продовольствием и развитие сельского хозяйства (GPA). Работа по нескольким направлениям признана определяющей: это сохранение генетических ресурсов растений in situ и ex situ (в основном, дикорастущих сородичей сельскохозяйственных культур), рациональное использование их запасов. Признано, что естественные экосистемы обладают большим потенциалом растительных ресурсов, значительная их часть находится под угрозой деградации биологического, в том числе генетического, биоразнообразия, имеющего огромное значение для обеспечения населения мира продовольствием. К сожалению, использование этих ресурсов не обеспечивает устойчивое развитие мира, а генетические ресурсы требуют сохранения in situ (FAO, 1996).

Сохранение генофонда популяций возможно при использовании трех основных групп методов (анализ приведен по: Мамаев и др., 1994).

1) Создание банка семян, пыльцевых зерен, отдельных вегетативных частей растений.

2) Сохранение фрагментов популяций в специальных посадках в ботанических садах, дендрариях, географических и опытных культурах, отдельных генотипов в естественных насаждениях. Эти объекты являются ценными не только для сохранения генетических ресурсов растений, но и для проведения на их базе интенсивных научных исследований. В качестве примера этого подхода можно отметить, что в России в институте Н.И. Вавилова и Гербарии ВИР создана информационная система для оценки

внутри- и межвидовых различий морфологических признаков растений, таксономически близких к вишне. Компьютерная база данных включает 858 записей для 54 объектов с 96 индексами (характеристики цветков). Эта система широко используется (Luneva, Rasorenova, 1998), например, для оценки доли генотипической и экологической изменчивости Prunus cerasifera Ehrh. (алыча растопыренная). Уже изучено 500 образцов алычи растопыренной по 78 параметрам. Анализ морфологических признаков базы данных цветков был сделан для образцов трех разновидностей вида Prunus L.: Р. domestica (слива домашняя) L., Р. cerasifera Ehrh.(cHH. Р. divaricata L.), Р. spinosa L. (слива колючая, или терн). Эта база данных включает 1186 записей, 96 областей, отражающих вариации 30 символов. Иследовано влияние алычи и терна на образовании местных разновидностей сливы. В настоящее время разработана база данных, включающая информацию о формировании Северо-американских разновидностей Prunus L. Тем не менее, в условиях России эта группа методов не получила большого распространения из-за многих технологических и экономических проблем. Главной методологической проблемой является то, что ограниченная выборка репрезентативно не представляет генофонда популяций.

3) Сохранение генофонда в природной среде. При этом достигается (Мамаев и др., 1994) «естественный режим размножения и воспроизводства генофонда, лесообразовательный процесс идет естественным путем, представлена значительная часть запаса генетической изменчивости видов, отсутствуют значительные затраты средств и времени». Создаются условия для сохранения видов не только как таксонов, а как иерархически структурированную совокупность популяций со всем их биологическим разнообразием. Учитываются здесь следующие закономерности популяционной структуры древесных (Мамаев и др., 1994): существование местных популяций и их группы, приуроченность границ популяций к естественно-природным образованиям (с одной стороны), расплывчатость и динамичность (с другой стороны), особенно в зоне контактов, большие

объемы популяций древесных видов-лесообразователей в равнинных условиях, и определенная высотностью и экологической пестротой, мозаичность популяционной структуры - в горных местообитаниях, представленность в популяциях разнообразных растительных сообществ.

При сохранении генофонда растений in situ особую роль играют особо охраняемые природные территории. Существущее большое разнообразие форм охраняемых территорий, согласно классификации Международного союза охраны природы, включают:

1 - заповедные территории в сравнительно мало нарушенной среде обитания живых организмов, где основной задачей являются научные исследования и мониторинг среды;

2 - национальные парки, в которых сохранение экосистем осуществляется одновременно с рекреационной и хозяйственной деятельностью;

3 - памятники природы;

4 - территории, где охрана природы сочетается с использованием природных ресурсов;

5 - территории, где при взаимодействии человека и природы создалась среда, обладающая значительной эстетической, культурной и экологической ценностью;

6 - охраняемые территории, где управление природными ресурсами имеет целью их неистощительное использование.

Категория 1, представляет наибольшее значение - в их числе особенно биосферные заповедники (Arora, Paroda, 1991). Таковых на 2004 г. насчитывалось 459. Вызывает сожаление, что во всех ООПТ в природных условиях основные усилия направлены на сохранение биоразнообразия экосистем и сообществ (US National Research Council, 1991). Это происходит на фоне того, что методология сохранения в природных условиях ключевых видов (видового разнообразия) хорошо разработана (Wilcox, 1984; Maxted et al., 1997). Несмотря на подчеркивание существенноой важности

«популяционного» уровня во многих документах мирового сообщества, принятых на международных и межгосударственных форумах и встречах, до сих пор популяционному уровню сохранения генофонда природных популяций уделяется крайне мало внимания.

Охраняемые природные территории в сохранении генетических ресурсов in situ имеют первостепенное значение (База ..., 1999). Об этом свидетельствуют, например, материалы V Всемирного Конгресса IUCN (2003 г., Дурбан, Южная Африка). В нем были представлены 3000 участников из 160 стран (не только ученые, но и практические работники, представители различных природоохранных агентств, негосударственных и государственных организаций. На форуме указана необходимость разработки «новой парадигмы» для особо охраняемых природных территорий, согласно которой акценты их деятельности должны быть переставлены в сторону большей «социализации» в результате улучшения взаимодействия с местным населением и властями, а также с туристическим бизнесом. Считается (Редькина, 2009), что совершенствование механизмов включения ООПТ в рыночные отношения, без больших противоречий с сохранением биоразнообразия, является важной частью современной экономики природопользования.

Международный союз по охране природы IUCN представляет пример наиболее масштабного сотрудничества различных государств и неправительственных организаций в области сохранения генетических ресурсов in situ. В него в настоящее время входит более 900 членов и 140 стран. Созданы многочисленные рабочие группы, активно функционирует широкая сеть региональных и национальных офисов. Международный союз по охране природы с 1962 г. один раз в десять лет проводит масштабные конгрессы по проблемам ООПТ (США, Индонезия, Венесуэла, Южная Африка), а также ежегодные встречи руководителей ООПТ со всего мира, различные семинары и обучающие тренинги. На седьмой Генеральной Ассамблее IUCN (Варшава, Польша) в целях координации деятельности

разных форм особо охраняемых природных территорий была создана Международная комиссия по национальным паркам (насчитывает 1330 членов из 159 стран). Масштабные работы по сохранению генофонда растений проводят Международный институт генетических ресурсов растений IPGRI, Международный союз лесных исследовательских организаций IUFRO, Международный союз охраны природы IUCN, Фонд дикой природы WWF с многочисленными региональными отделениями. В различных уголках мира существует большое число местных межгосударственных программ. В качестве примера можно привести, например, Европейскую стратегию охраны растений (Planta Europa, 2002).

В условиях России она успешно применяется в форме генетических резерватов (Мамаев и др., 1994). Сохранение in situ подразумевает необходимость защиты не только экосистем, отдельных видов, но и генетического разнообразия.

Учеными-лесоводами разработаны принципы выделения охраняемых генетико-селекционных объектов - генетических резерватов. На территории которых должна быть представлена минимально необходимая часть биологического разнообразия, должна обеспечиваться нейтрализация влияния инбридинга, в ней не должно быть "генетического засорения" генофондом прилегающих насаждений. Величина резерватов рекомендована в пределах 200-500 гектаров в равнинных условиях, но меньше - в горных местообитаниях. Важным является получение при выделении генетических резерватов данных об уровне изменчивости и дифференциации популяций, которые полезны для выбора как уникальных, так и типичных (эталонных) генофондов.

Необходимо отметить, что указанная выше методология сохранения генофонда применима в основном для видов, размножающихся преимущественно семенным способом таких, как сосна обыкновенная, лиственница сибирская, сосна сибирская, дуб черешчатый, и др. (Ларионова, 1995; Дворик и др., 1998). Разработанные для «менделевских» популяций

методы и подходы сохранения биоразнообразия в случае с вишней имеют существенные ограничения из-за особенностей стратегии размножения вида (существование вегетативного и семенного возобновления). Сохранение генофонда вишни степной {Cerasus fruticosa Pall, или Prunus fruticosa Pall.) имеет свои особенности, в первую очередь из-за того, что ее насаждения имеют в основном клоновую структуру (Хрынова, 2005). Она, в отличие от других видов древесных растений, характеризуется комбинированным размножением (вегетативным путем за счет образования корневой поросли и, при наступлении благоприятных обстоятельств, семенным способом). Это обусловливает специфику при изучении генофонда вида. Поэтому общие теоретические представления о «менделевских» популяциях для этого вида, строго говоря, неприменимы в полной мере. Следовательно, говоря о сохранении генофонда вишни, следует подразумевать сохранение клонового и генотипического разнообразия, особенно в ценных местообитаниях (см. ниже).

Единицей охраны генофонда вишен чаще являются наиболее ценные вишарники. Например, в Башкортостане уникальные заросли вишни в Стерлибашевском районе в 1965 году объявлены государственным памятником природы. Кроме степной вишни здесь довольно часто встречается шиповник коричный (Rosa majalis Hermm.), жостер слабительный (Rhamnus cathartica L.). На 100 м2 здесь растет в среднем 2 куста шиповника, 1 деревцо жостера и 14 кустов вишни степной. На один куст вишни в среднем приходится 75-285 плодиков (Байков, 1961а). В настоящее время вишарник находится под угрозой исчезновения. Площадь, занятая вишней, уменьшается. Если в 1930-40-х годах вишни было 100 га, то в 1954 г. её осталось уже 75 га, затем часть зарослей раскорчевали, и в настоящее время вишарник занимает площадь не более 40 га. В 1983 г. участок зарослей вишни был огорожен, но сейчас ограду снесли. В Дуванском районе в 4 км западнее с. Ариево в Месягутовской лесостепи находятся большие заросли степной вишни (Кучеров, 1983). В этой зоне

Башкортостана значительных зарослей вишни степной мало. В 1965 г. их объявили памятником природы, но, к сожалению, пастьба скота нанесла вишарникам существенный урон. Вишня степная сохранилась на склоне южной экспозиции и расположена около небольшого молодого осинника, занимает площадь более 20 га, причем проникает и на опушку лесочка. Высота не превышает 1,5 м., кусты небольшие, но обильно плодоносят. Научный сотрудник Института биологии БФ АН СССР Г.К.Байков обнаружил несколько форм вишни. Наиболее интересными он считает три формы: 1) с крупными плодами сплюснуто-репчатой формы; 2) с плодами среднего размера бутылочной или грушевидной формы и 3) мелкоплодную форму с небольшим процентом мякоти (Байков, 19616). К сожалению, заросли вишни быстро исчезают. Необходимо срочно прекратить пастьбу скота на этой территории.

Для исследования популяционного разнообразия и клоновой структуры указанных выше вишарников главным образом использовались морфологические признаки (Кучеров и др., 1991). Морфологические признаки характеризуются полигенным типом наследования, подверженностью модифицирующему влиянию среды, что не позволяет напрямую определять такие основные параметры популяций, как полиморфность, гетерозиготность, частоты аллелей и др. К тому же затрудняется анализ потомства: подавляющее большинство морфологических признаков не проявляется на ранних стадиях онтогенеза.

Прогресс в решении этих проблем стал возможным с разработкой электрофоретических методов изучения изоферментов. В отличие от морфологических и биохимических признаков изоферменты имеют моногенный генетический контроль. Они удовлетворяют требованиям, предъявляемым к маркерам в популяционных исследованиях (Левонтин, 1978). Изоферменты кодоминантны - их аллели не проявляют признаков доминирования или рецессивности. По этой причине можно различать фенотипические различия генотипов, за исключением нуль-аллелей,

контролирующих синтез гистохимически невыявляемых форм ферментов. Изоферменты позволяют (Политов, 2007) без проведения контролируемых скрещиваний определять долю изменчивых локусов, их гетерозиготность, число и частоту аллелей, выявлять различия популяций по уровню генетического разнообразия и т.д.

До сих пор проводятся дискуссии о том, какие маркеры или признаки (изоферменты, морфологические и такие биохимические признаки, как монотерпены, ДНК-фрагменты и т.д.) следует использовать для характеристики популяционных структур (Редькина и др., 2009). Бесспорным практически является селективная нейтральность ДНК-маркеров, что позволяет более информативно определять дивергенцию популяций, их филогеографические связи. Изоферменты же представляются более селективными. Изоферменты маркируют не только состав и встречаемость разных аллелей в популяциях, но и определенные биохимические процессы (Алтухов, 1989). Морфологические признаки выявляют большую степень дифференциации популяций, чем по изоферментам (Hamrick, 1983), что может быть связано с воздействием на первые средовых факторов.

Ниже приведены примеры успешного применения изоферментов, данные можно применять для решения трех задач: выявления, сохранения разнообразия, его мониторинга (Millar, Westfall., 1992). Плодотворным является применение изоферментов для оценки генетического разнообразия видов и через него - их экологического потенциала. Выживание в условиях, гетерогенных во времени и в пространстве, требует наличия относительно высокого генетического разнообразия. По этой причине, длительности онтогенеза (уменьшающего возможность адаптации за счет быстрой смены поколений и повышения эффективности естественного отбора) и неспособности деревьев к перемещению в оптимальные условия среды (Gregorius, 1989) у лесных древесных растений чаще выявляется большая внутривидовая генетическая изменчивость.

Изучение изоферментного полиморфизма древесных 7 родов Европы (Muller-Stark, 1995) показало, по этим причинам, превышение средней гетерозиготности и числа аллелей на локус в 1,5 — 2 раза, по сравнению с недревесными растениями. Это подтверждено и на северо-американских видах (Hamrick et al., 1992). Выявляется четкая связь обилия видов и размеров их ареалов с числом аллелей на локус (Goncharenko et al., 1998) -сосен обнаружено до 4,5 аллелей на локус, немного уступают им ели (3,7) и существенно - пихты (2,5, данные для 6 видов). Для покрытосеменных видов этот феномен также обнаруживается (Kremer, Petit, 1993; Kleinschmit et al., 1995; Hertel, Zaspel, 1996). Видимо, при разработке мер охраны и выборе объектов сохранения генофонда следует стремиться к тому, чтобы генетическое разнообразие не опускалось меньше уровня, сформированного в популяциях (Мамаев и др., 1988, Marshall, Brown, 1981, Millar, Westfall, 1992).

Кроме указанных выше примеров определения общих подходов к сохранению популяционного разнообразия, изоферменты позволили предложить конкретные меры в этой области. Эндемичный вид из Северной Америки Pinus torreyana L. в двух оставшихся небольших популяциях по 59 локусам показал полную мономорфность вида, но по разным аллелям. Скрещивание представителей двух популяций позволит существенно повысить популяционное разнообразие (Ledig, Conkle, 1983). Имеются примеры, когда аллозимные маркеры помогли правильно выделить таксоны, находящиеся под угрозой снижения качества генофонда. В США предназначенные для охраны популяции одного из таксонов дуба считались принадлежащими к виду Quercus manensis L. Однако было установлено (Schnabel, Hamrick, 1990), что они - гибриды Q. macrocarpa L. х Q. gambelii L. и не подлежали к охране. В одной из работ показано (Millar, Westfall, 1992), что у видов Eucalyptus paliformis L., Е. rupicola L. и E. burgessiana L. разный статус редкости. В Северной Америке Cupressus abramsiana Wolf., отнесенный ранее к числу угрожаемых видов (Miliar, Westfall, 1992), не

представляет отдельный таксон и по составу аллозимов его можно отнести к комплексу С. sargenta Jeps. В этом отношении С. stephensonii Wolf., имеющий единственную популяцию, существенно отличался от других 13 таксонов по генетической структуре и по этой причине заслуживал занесения в список охраняемых объектов. Пихта Abies semenovii L. (Goncharenko et al., 1998) в условиях Тянь-Шани прошла жесткое воздействие инбридинга из-за эффекта "бутылочного горлышка" и ее гетерозиготность равна всего 1,5 %. Доказана высокая информативность изоферментов для оценки риска перемещения генетического материала (Millar, Westfall, 1992). Особенно эффективно аллозимы применялись для идентификации клонов (Reiseberg, 1988; Millar, Westfall, 1992). Таким образом, несмотря на более чем тридцатилетний опыт применения, изоферментные маркеры являются эффективным инструментом в популяционной биологии в целом, и в области охраны биоразнообразия на видовом и генетическом его уровнях, в частности.

1.2. Исследования Cerasus Mill.=Prunus L. с применением молекулярно-

биологических методов.

Генофонд растений Cerasus Mill =Prunus L. является перспективным источником для селекционного улучшения важных в хозяйственном отношении плодовых культур, а также для сохранения генетического разнообразия природных популяций. По этой причине его изучению уделяется пристальное внимание. Приведем аргумент - опыт Европы, где при координации Международного института генетических ресурсов растений (IPGRI) и под патронажем Европейского сообщества ведется координация усилий разных стран, создана соответствующая рабочая группа и программа. Необходимо отметить, что изучению видов комплекса Cerasus Мi\\.=Prunus L. в 1982 г. был дан статус высшего приоритета (Zanetto et al., 2002). Европейское сообщество напрямую финансировало проекты 8 стран (http:// europa.eu.int/comm../dg06/res/gem/6 la/htm), для 9 других стран

осуществлялись другие формы поддержки. Результаты этой деятельности выразились в виде составления обзора европейских коллекций, формирования документации (паспортизация, описание имеющихся данных), составления базы данных Prunus L. (European Prunus database, EPDB), создания новых коллекций, налаживания систем экспертизы, обмена данными и растительными материалами. Следующий этап европейского сотрудничества состоял в основании коллекций ex situ. Постоянные коллекции созданы в 17 странах (Zanetto et al., 2002). Рост их числа произошел за счет Венгрии, Румынии, Испании и Турции. Наиболее важными результатами всей этой деятельности является оценка существующего генетического разнообразия коллекций, формирование единой методологии по сохранению и рациональному использованию генетических ресурсов Prunus L., стандартизация показателей оценки качества сортов.

Одной из дальнейших задач европейского сотрудничества по EPDB является включение этой базы данных, наряду с базами по Malus L. и Pyrus L., в общую стратегию по плодовым видам семейства Rosaceae L. По крайней мере, идея об этом прозвучала на встрече координационной группы в Бельгии. Планируется широкое использование для идентификации растительного материала генетических маркеров (Dirlewanger et al., 2001).

Для условий большей части России, по нашему мнению, особый интерес представляет информация по вишне в сравнении с миндалью, абрикосом, сливой, персиком и разными гибридами. В EPDB для характеристики ее коллекций, кроме описания общих сведений (например, местонахождение), предложена стандартизация по таким показателям, как сроки созревания, цвет плодов и сока, плотность мякоти, аллели несовместимости, габитус растений, устойчивость к определенным патогенам и морозу и т.д. На сайте http:// www.bordeaux. inra.fr/urefv/base/index.html имеется полная информация по сортам Prunus avium L., P. cerasus Pall, и гибридами с их участием.

К сожалению, Россия в настоящее время остается вне этой деятельности. По этой причине продвижение достижений отечественных селекционеров, использование европейских генетических ресурсов затруднено. В будущем необходима интеграция в общеевропейскую сеть по сохранению и рациональному использованию генофонда Prunus L.

Большое число исследований с применением генетических маркеров посвящено изучению таксономических вопросов Prunus L. В последние годы появились исследования, выполненные с использованием технологий ДНК.

С помощью RAPD-метода было результативно изучено генетическое разнообразие (Takehiko S. et. al., 2001) 4 подродов рода Prunus {Rosacea L.) -Prunophora L., Amygdalus L., Lithocerasus L., Cerasus Mill..

Доказано при помощи ДНК-маркеров (Tanaka (1934), что члены подрода Lithocerasus L., Prunophora L. и Amygdalus L. генетически более близки между собой и существенно отличаются от подрода Cerasus Mill. Garley et al., 1980; Kataoka et al., 1988 сообщили, что межвидовое скрещивание между подродами Lithocerasus L. и подродами Prunophora L.. с генетической точки зрения (в целом исследованы 104 RAPD маркера с применением 53 праймеров) возможно, но затруднено - между подродами Lithocerasus L. и Cerasus Mill. Значения индекса подобия подродов Lithocerasus L. и Cerasus Mill, изменялись от 0,45 до 0,98. Группы «Prunophora», Amygdalus» и «Cerasus» отличались индексом подобия приблизительно на уровне 0,55. Показано, что подроды Prunophora L. и Amygdalus L. состоят из 3 подгрупп - «абрикоса», «сливы» и «персик и миндальная подгруппа». Группа Cerasus Mill, состояла из 2 подгрупп, отличающейся от «Prunophora и Amygdalus»: «плодовая вишневая подгруппа» и «цветковая подгруппа вишни». Таким образом, показано, что генетическое своеобразие Prunus L. хорошо выражено, в отличие от подр. Lithocerasus L., которая четко не выделяется как одна обособленная группа.

Доказано (Mowrey, Werner, 1990), что переходными формами между подродами Prunophora L. и Amygdalus L. являются Р. japónica Thunb. и Р.

glandulosa Thunb., которые отличаются только по одной из 110 изученных аллелей. Р. tomentosa Thunb. была помещена авторами в переходную группу подр. Amygdalus L.

Также некоторыми другими авторами показано (Garley et al., 1980; Kataoka et al., 1988), виды подрода Lithocerasus L. сходны (похожи) с некоторыми видами подродов Prunophora L. и Amygdalus L.

Сделано заключение (Mowrey, Werner, 1990), что подрод Lithocerasus L. - искусственная группировка генетически отличных, хотя фенотипически подобных разновидностей. По их данным, P. besseyi Bailey, P. andersonii Gray и P. pumila L. должны быть отнесены к подроду Prunophora L. Индекс подобия внутри подрода Lithocerasus L. был приблизительно 0,68 - уровень, превышающий различия подродов Prunophora L. и Amygdalus L. Установлено, что подрод Lithocerasus L. имеет большее генетическое разнообразие. Авторы работы заключили, что требуется новая классификация таксонов и повторное изучение таксономии видов рода Prunus L. Актуальным является изучение генетического разнообразия видов подрода Lithocerasus L., что важно для уточнения таксономических взаимоотношений в роде Prunus L.

Большая экономическая роль сортов Prunus L. привела к их интенсивным исследованиям с применением генетических маркеров.

В конце прошлого века появились работы, в которых приводится описание изоферментов и для рода Cerasus Mill,=Prunus L. Например, Granger и др. (1993) изучили генетическую изменчивость культурных сортов Prunus avium L. На основании изоферментного анализа выделены некоторые новые культуры с идентичными морфологическими характеристиками, которые первично были отнесены к одному сорту. Экстракты листьев вишни показали активность для 28 различных изозимов. Десять из них показали полиморфизм: 6PGD, GOT, G6PD, GPI, IDH, PGM, FDH, SKDH, PER, MDH. С помощью этих 10 ферментных систем идентифицированы 70 различных генотипов из 78 культурных образцов вишни.

Проведены (Boskovik, Tobutt, 1997) изоферментные исследования 14 культурных сортов, полученных при гибридизации Prunus avium «Napoleon» х Р. incisa E621, «Napoleon» x P. nipponica Fl292, с помощью электрофореза на полиакриламидном геле. При этом использованы семь ферментных систем: аргининаминопептидаза (ARA), диафораза, эстераза, ß-глюкозидаза, гексокиназа, фосфорилаза, пероксидаза. Девять из них были изучены в потомстве «Napoleon» х Р. incisa, 14 - «Napoleon» х Р. nipponica. Из 23 изученных сегрегации: аллелей 14 не соответствовали пропорциям, ожидаемым при соблюдении Менделеевских правил. В 14 исследованных образцах 16 локусов были полиморфными, 5 - мономорфными и 7 - не активными. Десять локусов, обнаруженных изменчивыми в межвидовом материале, были мономорфными в культурах. Полиморфный локус Est-5, обнаруженный в культурах, был мономорфным в межвидовом материале.

С помощью микросателлитов проанализированы (Dirlewanger, 2002) 27 образцов культурного сорта Prunus pérsica L. и 21 образцов Prunus avium L. Среди 33 микросателлитов 13 показал полиморфизм у персика и черешни, 19 были полиморфны только у персика, и только один был полиморфен у черешни. Среднее число аллелей на локус в персике был равен 4,2, а в черешне - 2,8. Далее авторы с помощью микросателлитов проанализировали межвидовые различия представителей рода Prunus: P. avium L., P. serasus L., Р. domestica L., P. amigdalus Batsch., P. armeniaca L. P. cerasifera Ehrh.

С помощью RAPD-метода исследована (Martins et al., 2003) генетическая связь культурных сортов Prunus: (P. dulcis Mill., синоним Р. amigdalus Batsch,) Р. pérsica L., P. webbii L. Использованы 40 образцов P. dulcis Mill., из них 30 - из Португалии, 2 - из Испании, 3 - из Франции, 2 - из Италии и 3 - из США, 5 образцов из Северной Португалии, а также 7 образцов P. webbii L. и 2 образца Р. pérsica L. Генетическое подобие между парами было оценено коэффициентом Sd. Его алгоритм основан на том, что индивидуумы считаются генетически подобными только тогда, когда они обладают одинаковой полосой. Параллельно использовали другой

коэффициент подобия -SM. С использованием 6 праймеров обнаружены 63 воспроизводимых фрагмента, из которых 61 были полиморфными (96,8%). Двадцать фрагментов обнаружены только в образцах Р. dulcís Mill., девять лишь в образцах P. webbii L., и десять - только у Р. pérsica L. Эти 39 фрагмента, составляющие 32,5% полиморфных групп, являются видоспецифичными маркерами. Дендрограмма, полученная UPGMA методом, состояла из 4 главных кластеров, формированный 4 группами растений: культурными сортами P. dulcis Mill, (кластер I); выборкой из Португалии (кластер II); P. webbii L. (кластер III); и Р. pérsica L. (кластер IV). Генетическая изменчивость внутри кластера Р. dulcis Mill, была высокой (0,65 — 0,97), что дало возможность отличить все проанализированные образцы. P. webbii L. образовал уникальный кластер, где дикие формы из Испании размещены на дендрограмме с 5 дикими формами из Италии. Авторы этой работы выявили, что генетическая связь между диким видом Р. webbii L. и культурными сортами миндаля характеризуется величиной коэффициентов SD = 0,55 и SM = 0,68. А между видами P. webbii L. и Р. dulcis Mill, коэффициент SM определен величиной 0,56. Выяснено, что Р. pérsica L. относительно близко связан с миндалем - SD = 0,36 и SM = 0,68, а группа Р5 отличается от Р. dulcis Mill, и P. webbii L. Р5 равноудален на дендрограмме от обеих групп (SD = 0,55 и 0,57, соответственно). Сделано предположение, что возможно группа Р5 является гибридом. Большое генетическое разнообразие, найденное среди португальских культурных сортов растения, показывает, что Португалия обладает ценным генофондом миндаля.

Существование гаметофической самонесовместимости Prunus L. привело к интенсивным исследованиям данной проблемы с применением генетических маркеров.

Установлено (Wunsch et al., 2004), что гаметофическая самонесовместимость вишни птичьей (P. avium L.) детерминируется S-локусом с множественными аллелями. В этом виде, S-локус кодирует аллель

специфичной рибонуклеазы (5-RNase), которая вызывает отторжение пыльцы, несущей этот самый аллель. В данной работе проанализирована соответствующая последовательность ДНК, включающий 5'-конец 5-RNA. Использовали растения из 4 популяций: Ferrovia, Pico Colorado, Taleguera Brillante, Vittoria. Выявлены три новых аллеля под названием 523,524, 525 (найдены в сортах «Pico Colorado», «Vittoria», «Taleguera Brillante»).

В западных странах проведено множество исследований полиморфизма рода Prunus L., в том числе с использованием AFLP-маркеров. Одной из их задач является изучение самосовместимости и межсортовой совместимости выборок Prunus avium L. (Boskovic et. al., 1999). Ранее было известно, что многие культурные сорта вишни обладают внутри- и межсортовой несовместимостью (Crane, Lawrence, 1929). Предполагалось, что шесть аллелей (5Х — 56) ответственны за несовместимость культурных сортов (Matthews и Dow, 1969).

Проведено (Ushijima et al., 1998) клонирование и секвенирование ДНК миндаля (P. dulcis Mill.), включающего три участка 5-ШЧАазы последовательности. Установлено, что аминокислотные последовательности фермента миндаля очень отличаются от последовательностей других видов розоцветных, и внешне семейственные подобия выше, чем внутри семейственные. Несмотря на высокий уровень генетической дивергенции, обнаружены 5 областей (названных CI, С2, СЗ, С5 и RC4), которые являются видовыми сохраненными участками.

Генетические маркеры оказались удобным инструментом для изучения вопросов формирования изменчивости генотипов Prunus L. в зависимости от плоидности таксонов.

Вишня обыкновенная считается естественным гибридом черешни и вишни степной (Prunus cerasus L. 2п = Ах = 32)- аллополиплоид, вишня птичья, или черешня (P. avium L., 2п — 2х = 16) и вишня степная (Р. fruticosa Pall. 2п = Ах = 32) (Olden and Nybom, 1968; Hillig и lezzoni, 1988; Iezzoni, 1988; lezzoni et al., 1989; lezzoni and Hancock, 1994).

Расширенный экологический диапазон многих аллополиплоидов по сравнению с их диплоидными прародителями обычно объясняется увеличением гетерозиготности. Она приводит к множественности ферментов с отличающимися свойствами, что теоретически расширяет диапазон среды обитания, где растения могли бы развиваться и расселяться (Stebbins, 1950).

Основываясь на морфологических различиях и морозостойкости, российские исследователи разделили кислые вишневые культурные сорта растения на два экотипа: западно-европейский и средне-русский (Kolesnikova, 1975; Yuskev, 1977). Западно-европейская группа является менее выносливой, чем средне-русская группа и морфологически похожа на черешню, в то время как средне-русская группа является более устойчивой к холодам и морфологически напоминает вишню степную. Морфологические различия, найденные в вишне обыкновенной, наиболее вероятны из-за длительного потока генов между вишней обыкновенной, степной и птичьей (Hillig and Iezzoni, 1988). Спонтанные гибриды между вишней обыкновенной и черешней, вишней степной действительно случаются, а холодная температура при этом является главным фактором отбора.

Исследована связь между плоидностью вишен и их генетическим родством (Tavaud et al., 2004). Вишня обыкновенная - аллотетраплоидный вид. Она, возможно, получатся при слиянии общих нередуцированных гамет черешни и нормальных гамет вишни степной. Все изученные 114 генотипов данного вида были анализированы, с использованием 75 AFLP-маркеров. Показаны видоспецифичные аллели вишни обыкновенной, которые не представлены в А геноме черешни. Выделены практически важные специфические маркеры, полезные для обнаружения оригинальных геномов А и F аллополиплоидных видов.

При всей относительно большой численности публикаций по изучению Prunus L. с применением генетических маркеров, следует, к сожалению, отметить дефицит работ, рассматривающих популяционный аспект

исследования растений.

При помощи анализа микросателлитов ДНК идентифицированы (Wunsch, Hormoza, 2002) 76 образцов Prunus avium L. С помощью 34 микросателлитных праймеров выделили 68 уникальных генотипа. Среднее число аллелей на локус было 3,7, тогда как гетерозиготность всех 9 полиморфных локусов была 0,49.

Ядерные микросателлиты использованы (Schueler et al., 2003) для характеристики генетического разнообразия Prunus avium L. и для их применения в качестве маркеров для идентификации индивидуумов и сортов, а также для изучения распространения генов при помощи пыльцы и семян. В природной популяции у 75 особей число аллелей на локус варьировало в пределах 4 — 9, а ожидаемая гетерозиготность - от 0,39 до 0,77. Такая изменчивость SSR-маркеров позволил безошибочно идентифицировать каждый генотип.

С помощью микросателлитов исследованы также (Greuk, Pakkad, 2003) 82 образца Prunus cerasoides Don. (вишня вишневидная). При использовании 5 микросателлитов обнаружены 41 аллель, среднее их число на локус варьировало от 2,7 до 8,0 (п = 82). Установлены также сравнительно высокие межвыборочные различия со значением FST = 0,115.

С помощью RAPD-метода изучены (Jordano, Godoy, 2000) 7 популяций Prunus mahaleb L. (антипка, вишня магалебская, Rosaceae L.). Не менее 51,4% RAPD-локусов были полиморфными. Среднее генетическое разнообразие было равно 0,144, коэффициент Нея изменялось от 0,089 до 0,149. Среднее значение межтаксонной подразделенности GST = 0,193, (с изменениями в пределах 0,016 — 0,468), дало среднюю оценку интенсивности генетического потока в Nm = 1,191. Такой результат доказывает обширность потока генов между популяциями, с некоторыми исключениями для случаев географической изоляции групп растений и проявления эффекта несовпадения фаз цветения и плодоношения.

Обнаружена статистически достоверная корреляция между величиной Nm и географическими/высотными расстояниями (г = —0,4623,Р = 0,07).

В одной из работ (Mariette et al., 1997) изучена генетическая изменчивость популяций черешни (Prunus avium L.) во Франции и оценен эффект колонизационных процессов на полиморфизм изоферментных локусов. С их помощью определено генетическое разнообразие шести диких популяций вишни птичьей. Сравнивались генетические характеристики молодые по времени колонизации местообитаний популяции с таковыми у вишарников более раннего времени сукцессии. Материал (зародыши, и молодые листья) были собраны в пяти природных популяциях (всего проанализированы 232 особи). Во Франции исследованы две популяции. Из них № 1 (92 особи) состояла из выборки в «старых» лесах в Бретани; популяция № 2 (47 особей) представляла молодой вишарник. Вишни произрастали здесь на территории в 285 га, засаженной деревьями (Quercus petraea (Mattus.) Liebl., Q. robur L. и граб Carpimis betulus L.). Начало процесса колонизации датируется приблизительно с начала XXI века. Для анализа использованы восемь систем ферментов: аконитаза (ACO, Е.С.4.2.1.3), кислотная фосфатаза (АСР, Е.С.3.1.3.2), лейцинаминопептидаза (LAP, Е.С.3.4Л1.1), малатдегидрогеназа (MDH, Е.С. 1.1.1.37),

фосфоглюкоизомераза (PGI, Е.С.5.3.1.9), фосфоглюкомутаза (PGM, Е.С.5.4.2.2), фосфоглюконатдегидрогеназа (PGD, Е.С. 1.1.1.44), шикиматдегидрогеназа (SKDH, Е.С. 1.1.1.25). Обнаружено, что обе выборки из Бретани имеют одно и то же число аллелей. Два типа гомозигот и гетерозигот обнаружены для АСО-2, АСР и SDH. Гомозиготы для MDH-1, PGD-1 и LAP встречались только в популяции № 1, но гетерозиготы LAP найдены в более молодой популяции № 2. Для PGI гомозиготы не обнаружены. В популяции № 2 были обнаружены 27 различных генотипов. Сравнение средних частот гена указало небольшое снижение в ней генетического разнообразия, но стандартные статистические испытания не показали никаких существенных различий. Низкое значение GST (0,014)

указывает на небольшой уровень дифференциации между популяциями. Генетическая изменчивость дикорастущей вишни во Франции следующее: среднее число аллелей на локус во всех французских популяциях 1,4, без существенных различий между популяциями. Средняя доля полиморфных локусов оказалась равной 33,2%. Генетически самой разнообразной была популяция Poitou-Charente (42,9 % полиморфных локусов), а наименее разнообразной - Grand-Nord (21,4 %). В то же время различия между выборками не были статистически существенными. Низкие средние значения разнообразия гена Нея между популяциями (D = 0,111) и GST = 0,052 указывают на сравнительно слабый уровень дифференциации среди популяций. «Эффекты основателя» не обнаружены в популяции, недавно колонизировавшей новое местообитание. Чтобы объяснить его отсутствие, авторы предложили гипотезу, основанную на длительности жизненного цикла древесных растений - в т.ч. удлиненности ювенильного периода вишни.

С помощью изозимов исследованы (Frasearía, 1992) внутри- и межпопуляционные различия вишни птичьей (Prunus avium L.). Между субпопуляциями обнаружена низкая изменчивость (FST < 7,9 %). Генетическая изменчивость между популяциями в несколько процентов показывала низкий уровень.

Отмечается (García et al., 2005), что половой диморфизм, взаимодействие растений с животными и неоднородность среды обитания -три главные причины изменчивости популяций в системе скрещивания и распространении пыльцы. Это доказано при изучении уровня изменчивости изолированной популяции Prunus mahaleb L. В ней все взрослые растения были картированы, с них отобраны образцы для анализов. Показано, что половая структура сильно влияет на системы скрещивания, уменьшая темпы перекрестного опыления (tm) и генетическую изменчивость гермофродитных деревьев. Установлено, что расстояние между скрещивающимися растениями более 250 м имеет существенное значение для формирования генофондов

женских материнских растений. Приведены доказательства, что изменчивость плотности популяций также существенно влияет на изменчивость фонда пыльцы и расстояние эффективного скрещивания. Канонический корреляционный анализ показывает значительную корреляцию между изменчивостью эффективности скрещивания и экологической близостью местообитаний материнской. Первая компонента объясняла 78% изменчивости.

При исследовании вишни птичьей {Prunus avium L.), частично бесполого самонесовместимого растения показан (Stoeckel, 2006) избыток гетерозиготности, который является в целом необычным явлением. В трех естественных популяциях выявлен существенный избыток гетерозиготности почти во всех изученных локусах (восемь микросателлитов и маркеры локусов самонесовместимости). Рассмотрены четыре гипотезы, чтобы объяснить данный феномен: 1) отрицательный коэффициент FIS может быть обнаружен из-за отсутствия однородности потомства в малой популяции перекрестно-опыляемых видов, 2) может происходить отбор гетерозиготных организмов в течение жизненного цикла, 3) ассортативное скрещивание, когда оно происходит между индивидуумами с более разнородным фенотипом, 3) отрицательный FIS зависит от существования бесполого размножения. Каждая гипотеза была проверена с использованием эмпирических данных. Выявлено (значения коэффициента FIS варьировали по локусам), что экспериментальные результаты не подтверждают первую гипотезу. Проявление эффекта гетерозиса также была отвергнута. Наиболее вероятной причиной обнаружения существенного отрицательного значения FIS является частичное вегетативное размножение в природных популяциях вишни.

Недавно проведено (Vaughan, 2007) изучение внутрипопуляционной пространственно-генетической структуры (SGS) видов Prunus avium L, для которого было мало известно о генетически эффективном распространении семян и пыльцы. В данной работе использованы 13 полиморфных локусов

для определения влияния бесполого (вегетативного) размножения на формирование у вида пространственно-генетической структуры. В целом лишь 246 генетически уникальных генотипов были идентифицированы в 551 растениях, как в природной популяции, так и в культурах. Однако в искусственной популяции половое размножение деревьев было выражено больше, тогда как вегетативное размножение преобладало в природных условиях. Коэффициент родства деревьев был статистически существенно выше на расстояниях 120 м для обоих типов популяций. Клональное размножение влияло на коэффициенты родства деревьев на расстояниях до 40-80 м. Выявлены общие механизмы, ограничивающие поток генов у дикорастущей вишни.

С использованием 6 ядерных микросателлитов проведен анализ двух природных популяций вишни птичьей {Prunus avium L.), у которых выявлены различные пропорции генотипов (Cipriani, 1999, Dirlewanger, 2002). В популяции из Roringen (П1) обнаружены 48 различных мультилокусных генотипов из 56 проанализированных образцов, а в популяции из Wibbecke (П2) - всего 24 таких генотипов из 78 проанализированных растений. Среднее число аллелей на локус в обеих популяциях равно 5,5. В П1 общее генетическое разнообразие составило 2,88 (с изменениями в пределах 2,01 — 4,02), а в П2 - 3,00 (1,51 — 4,86). Вероятность исключительного полового размножения внутри групп идентифицированных генотипов, как показал математический анализ, близка к нулю. Следовательно, все одинаковые изученные генотипы в обеих популяциях возникли за счет клонального размножения. Когда были использованы дополнительные маркеры (два микросателлита и 6 полиморфных изозимов), в выборке Wibbecke была обнаружена лишь одна ошибка выдвинутого выше заключения.

Пространственная генетическая структура популяции абрикоса {Prunus armeniaca L.) изучалась (Yuan, 2007) с использованием AFLP-маркеров на 85 культурных сортах растения. Целью являлось определение генетической

структуры и генотипического разнообразия популяций из разных эколого-географических регионов. В пределах популяций межпопуляционное генетическое разнообразие было сравнительно высоким. Генетический коэффициент дифференцирования (GST) составил значение 0,088. Поток генов между популяциями был выражен на уровне 5,169 (параметр^). Генетическое расстояние варьировало между выборками в пределах 0,019 — 0,023.

Имеется всего лишь одна работа, связанная с применением генетических маркеров для изучения объекта наших исследований - вишни степной, хотя и в совершенно других аспектах. Для выявления межвидовых различий сравнивалась аллозимная изменчивость вишни обыкновенной {Prunus cerasus L.), вишни птичьей (P. avium L.) и вишни степной (Р. fruticosa Pall.) (Beaver et al., 1995). В связи с малочисленностью сведений по аллозимной изменчивости вишен проанализируем эту работу более подробно. Авторы публикации для анализов использовали 67 образцов вишни обыкновенной, 26 - вишни птичьей и 6 - вишни степной. Все материалы растений были отобраны из коллекции экспериментальной станции Мичиганского Университета, а исходный материал был получен из Сербии, Болгарии, Венгрии, Польши, Германии, Швеции и России. Крахмальный гель электрофорез был выполнен на ферментах экстрактов из молодых листьев и спящих вегетативных почек. Изучены системы ферментов фосфоглюконатизомеразы (PGI, Е.С.5.3.1.9),

изоцитратдегидрогензы (IDH, Е.С.1.1.1.42), фосфоглюкомутазы (PGM, Е.С.5.4.2.2), 6-фосфоглюконатдегидрогеназы (6-PGD, Е.С. 1.1.1.44), лейцинаминопептидазы (LAP, Е.С.3.4.11.1), шикиматдегидрогеназы (SKDH, Е.С. 1.1.1.25), и малатдегидрогеназы (MDH, Е.С. 1.1.1.37). Образцы вишни обыкновенной были более полиморфными, чем у вишни птичьей, по всем изученным изозимам. Наиболее полиморфным была 6-PGD. Вишня обыкновенная обладала обеими ö-Pgd-Ы 6-Pgd-2 видоспецифичными аллелями и другими аллелями, найденными в вишне птичьей и степной (три

аллеля в 6-Pgd-l и пять аллелей в 6-Pgd-2). Один из генотипов был наиболее обычным для вишни обыкновенной - представляющим 30 % исследованных особей. Изученные особи вишни птичьей были все гомозиготными по 6-Pgd-

jo 10f) S}£

2 и 8 - гомозиготными или гетерозиготными по б-Pgd-l и/или 6-Pgd-l . Все образцы вишни степной обладали аллелем 6-Pgd-l в дополнение к 6-Pgd-1100 и/или 6-Pgd-l88. Кроме 6-Pgd-248, вишня степная имела аллозимы 6-Pgd-260 и 6-Pgd-228. Большинство (11 из 13 идентифицированных образцов) особей вишни обыкновенной в локусе SKDH обладали пятью аллелями. Выборки вишни птичьей имели только два аллеля, в то время как образцы вишни степной имели все аллели, кроме

Skdh-177. У вишни обыкновенной выявлено восемь полиморфных индивидуумов по локусу MDH.

s~ о

Предполагаемая митохондриальная аллель Mdh-2 присутствовала во всех

о-у IПП

выборках вишен. Все виды обладали двумя аллелями Pgi-2: Pgi-2 и Pgi-2 . Только одна выборка вишни обыкновенной, созданная из открыто-опыленной рассады из России, имела аллель Pgi-2110 наряду с Pgi-2100 и гетеромерной полосой с электрофоретической подвижностью в 105 %. Все виды вишни имели оба Idh-2 аллеля. Особи, гомозиготные по Idh-264, не обнаружены. Однако в другой работе (Kaurisch et al., 1991) идентифицированы у вишни обыкновенной гомозиготы по аллелю Idh-264. Еще в одной работе (Granger et al., 1993) обнаружена третья аллель Idh-2 с более медленной подвижностью аллозима, чем в Idh-264, в 4 из 77 образцов культурных сортов P. avium L. Вишня обыкновенная была мономорфной по Lap-1100 (Beaver et al., 1995). Аллели Lap-197, наряду с Lap- I95, были найдены только в одной выборке вишни степной. Все образцы вишни обыкновенной были гетерозиготны по двум аллелям Pgm-2. Вишня птичья была мономорфной по Pgm-2100, в то время как вишня степная была или гомозиготной по Pgm-275 или гетерозиготной по обоим аллеллям. Ранее (Kaurisch et al., 1991) обнаружили в некоторых выборках сладкой вишни гетерозиготность по Pgm-2, вероятно из-за разнообразия исследованных популяций. В целом вишня обыкновенная показала больше полиморфизма по

аллелям, идентифицированных у его предполагаемых прародителей, сладкой и

07

наземной вишен, кроме аллозима Lap-1 . Кроме того, вишня обыкновенная имела три уникальных изофермента по MDH: с электрофоретическими подвижностями в 28,43 и 81%% (возможно, аллели локуса Mdh-1). Вишня птичья была мономорфной по трем локусам и испытывала недостаток во многих аллелях тетраплоидов в Mdh-1, 6-Pgd-l, 6-Pgd-2 и Skdh-1. Возможно, что показанное большее разнообразие вишни обыкновенной связано с более широким географическим ареалом, по сравнению с вишней птичьей. Изученные в работе (Beaver et al., 1995) 60 выборок вишни обыкновенной показали больше разнообразия, чем 45 групп растений, которые были исследованы Kaurisch et al. (1991) по 6-Pgd-J, 6-Pgd-2, и Lap-1.

Анализ литературы показал, что среди работ последних лет, посвященных исследованиям вишен с использованием молекулярно-генетических маркеров (Bouhadida et al., 2009; Xuan et al., 2009; Turkoglu et al., 2010; Pairon et al., 2008), сравнительно небольшая часть исследует различные научные проблемы на популяционном уровне. Это заключение сделано нами при анализе соответствующих источников с применением ключевых слов и с использованием поисковой системы сайта http://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/ национальной библиотеки США.

Более того, вишня с применением молекулярно-генетических маркеров в популяционном отношении исследована намного меньше, по сравнению с другими древесными растениями за рубежом (Allendorf, 1983; Hattemer, 1995; Degen, 1998) и на территории бывшего СССР (Духарев и др., 1984; Абатурова и др., 1989; Кальченко, Спирин, 1989; Духарев и др., 1992; Матвеев, Семериков, 1994; Бахтиярова, Янбаев, 1996).

К сожалению, вклад отечественной науки в систему указанных выше исследований практически отсутствует. Вишня степная на восточной границе ареала, охватывающего обширные пространства в меридианальном направлении от Среднего Урала до степей Оренбуржья, остался в этом плане практически не исследованным. Актуальность такой работы обусловлена

тем, что вид обитает здесь (см. Главу 2) в чрезвычайно «пестрых» природных условиях в природных зонах, имеющих существенные различия климатических показателей. На Южном Урале имеются экосистемы разного возраста. В последние несколько десятилетия, из-за климатических причин, (усиления его непредсказуемости), а также из-за воздействия техногенных факторов, наблюдается существенное ухудшение состояния вишарников. Однако практически неизвестно - насколько данный комплекс разнообразных процессов изменил генофонд популяций вишни степной?

На основе приведенного выше анализа литературы, перечисленных и большей частью нерешенных проблем разработана программа диссертационных исследований, подобраны методы, адекватные поставленным цели и задачам.

Заключение диссертации по теме «Ботаника», Юсупова, Алия Азатовна

ВЫВОДЫ

1. С. fruticosa Pall, характеризуется на видовом уровне относительно невысокой изменчивостью аллозимных и микросателлитных локусов. Электрофоретически инвариантными являются изоферменты ААТ-1 (фермента аспартатаминотрансферазы), GDH-1 (глутаматдегидрогеназы), FDH-1 (формиатдегидрогеназы), АРН-1 (кислой фосфатазы), DIA-1, DIA-2 (диафоразы), MDH-1, MDH-2 (малатдегидрогеназы), NADHDH-1 (NADHDH-дегидрогеназы), EST-3, EST-4 (неспецифических эстераз), SKDH-2 (шикиматдегидрогеназы), LAP-2 и LAP-3 (лейцин- и аланинаминопептидазы). Для изучения изменчивости и дифференциации популяций вида информативными являются не только использованные микросателлитные локусы, но и полиморфные аллозимные Lap-1, Skdh-1, Est-1 и Est-2.

2. По частотам аллелей полиморфных локусов Lap-1, Skdh-1, Est-1 и Est-2 южно-уральские популяции С. fruticosa Pall, существенно отличаются. Различия во встречаемости аллозимов касаются не только относительно редких, но и частых электрофоретических вариантов. По этой причине сушествует статистически высоко достоверная (р <0,001) гетерогенность аллельных частот. Относительно высокая пространственная структурированность генотипов аллозимных и микросателлитных локусов имеется и на внутрипопуляционном уровне. Причиной этого феномена являются различия местообитаний по составу и встречаемости клонов - от высокого генотипического разнообразия особей вплоть до доминирования лишь одного из клонов.

3. Популяционная структура исследованного вида построена по типу «мозаики», клинальная изменчивость частот аллозимов и генотипов отсутствует. Межпопуляционная компонента изменчивости для полиморфных аллозимных локусов характеризуется уровнем FST = 0,087 (с изменениями по отдельным локусам от 0,066 до 0,134). Большинство популяций относительно слабо дифференцированы (в среднем генетическое расстояние D = 0,015 ± 0,001) - в парах выборок доминируют значения параметра до 0,010 (56,3 %). В то же время часть популяций сравнительно высоко подразделена - в пределах D = 0,011 — 0,020 и 0,021 — 0,030 (18,4 и 10,5 %%, соответственно), величины показателя доходят до D = 0,078.

4. Популяции С. fruticosa Pall., расположенные в местообитаниях, различающихся по экологическим условиям, существенно дифференцированы по составу и встречаемости разных аллелей и клонов. Наибольшее, статистически достоверно отличающееся, генотипическое разнообразие выявлено на вершинах гор и хребтов - в местообитаниях, обеспечивающих эффективность семенного возобновления.

5. Для С. fruticosa Pall, в пределах южно-уральской части ее ареала нет необходимости принятия срочных и масштабных мер по охране генофонда популяций in situ. Важными являются проблемы выявления местообитаний С. fruticosa Pall, с высокими клоновым разнообразием для организации их сохранения in situ в комплексе с охраной редких и исчезающих видов растений в экосистемах Южного Урала, обеспечивающих формирование и поддержание высокого популяционного разнообразия вида, а также создание и использование архива клонов в условиях ex situ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ литературы показал, что, несмотря на актуальность вопросов биологического разнообразия, популяционный уровень сохранения генетических ресурсов привлекает достаточно большого внимания практических работников в области охраны природы. В то же самое время растет число популяционных исследований растений, в том числе вишен, что связано с использованием новых молекулярно-генетических методов. К сожалению, в этом плане вишня степная (С. fruticosa Pall.) - важный в экономическом и экологическом отношениях вид - практически была не изучена. Для восполнения этого пробела была поставлена цель исследований - с применением молекулярно-генетических маркеров изучить разнообразие и дифференциацию популяций растения на Южном Урале. Для выполнения поставленных в работе задач использован комбинированный подход, предусматривающий использование как хорошо апробированных различных полевых, так и разных молекулярно-генетических методов. Обработка полученных данных проведена с использованием современных специализированных компьютерных программ.

При исследовании 10 ферментов выявлены как наследственно инвариантные, так и полиморфные локусы, информативные для выявления разнообразия и структуры популяций вишни степной. Показано, что ее генетическое разнообразие на видовом уровне ниже данных, выявленных для других видов со смешанным (семенным и вегетативным) возобновлением, но близким к значениям, обнаруженных для родственных таксонов. Большая часть популяций обладали относительно слабой межпопуляционной подразделейностью. В то же время пространственная популяционная структура исследованного вида построена по типу «мозаики» и не выявляет эффект «изоляции дистанцией» или приуроченность к отдельным крупным геоморфологическим образованиям Южного Урала. По параметрам популяционного разнообразия отдельные популяции значительно варьируют, от практической фиксации гетерозиготности вплоть до полного отсутствия изменчивости особей. Проведенный анализ показал основную причину данного феномена - большую роль вегетативного размножения и образования клонов раной площади и представленности в вишарниках в формировании популяционной структуры С. fruticosa на Южном Урале.

В популяциях С. fruticosa, расположенных в местообитаниях, различающихся по экологическим условиям, обнаружена большая дифференциация по составу и частотам аллелей. Более высокое разнообразие клонов выявлено в условиях, характеризующихся большей высоте над уровнем моря на каменистых почвах, на скалах, горных крутосклонах и вершинах. Сделан вывод, что наиболее вероятной причиной данного явления может быть то, что в таких местообитаниях затруднено вегетативное расселение растений и возобновление осуществляется преимущественно семенным способом, приводящим к сравнительно высокому генетическому разнообразию.

Учитывая полученные результаты о популяционной структуре С. fruticosa в пределах южно-уральской части ареала, не представляется остро необходимым принятие масштабных мер по охране их генофонда в природных условиях. Важным является вопрос выявления уникальных местообитаний С. fruticosa с высоким клоновым разнообразием для организации их охраны в условиях in situ. На основе выявленных закономерностей сделано заключение о различиях местообитаний по приоритетности в целях охраны генетических ресурсов местообитания С. fruticosa. При отборе объектов для охраны in situ и использования растений в условиях ex situ перспективными являются местообитания в горных условиях с высоким популяционным разнообразием. Для обеспечения комплексности и большей эффективности природопользования эту деятельность целесообразно осуществлять в комплексе с охраной редких и исчезающих видов растений.

Список литературы диссертационного исследования кандидат биологических наук Юсупова, Алия Азатовна, 2012 год

СПИСОК ЦИТИРОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Абатурова М.П., Вишневецкая К. Д., Духарев В. А. и др. Генетические последствия загрязнения окружающей среды в популяции хвойных // Лесная генетика, селекция и физиология древесных растений: Материалы Международного симпозиума (25-30 сентября 1989 г., Воронеж). - М., 1989. - С. 103-104.

Авдеев В.М., Ломакин Н.И. Структура и флорогенетические особенности вишарников Оренбургского Зауралья // Известия Оренбургского государственного аграрного университета. - 2008.- №17. -С.154-156.

Агроклиматические ресурсы Башкирской АССР. - Л.: Гидрометеоиздат, 1976. -236 с.

Александрова Г.Д. Вишня - Ленинград: Лотос, 1974 - 72 с.

Алтухов Ю.П. Аллозимная гетерозиготность, скорость полового созревания и продолжительность жизни // Генетика. - 1998. - Т. 34. - № 7. -С. 908-919.

Алтухов Ю.П. Внутривидовое генетическое разнообразие: мониторинг и принципы сохранения // Генетика. - 1995. - Т. 31. - С. 13331357.

Алтухов Ю.П., Духарев В.А., Животовский Л.А. Отбор против редких электрофоретических вариантов белка и темпы спонтанного мутационного процесса в популяциях // Генетика. - 1983. - Т. 19. - № 2. - С. 264-276.

Алтухов Ю.П., Крутовский К.В., Духарев В.А. и др. Биохимическая генетика популяций лесных древесных растений // Матер, межд. симп. "Лесная генетика, селекция и физиология древесных растений" (25-30 сентября 1989, г. Воронеж) - Москва. - 1989. - 222 с.

База данных «Флора Дальнего Востока России» и проблемы сохранения флористического разнообразия в природоохранных

территориях / Семкин Б. И., Тимофеев И. В., Орешко А. П. и др. // IV Дальневосточная конференция по заповедному : тез. докл. - Владивосток: Дальнаука. - 1999. - С. 140.

Байков Г.К. Дикорастущие плодово-ягодные растения флоры Башкирии как сырье пищевой и витаминной промышленности // Дикорастущие и интродуцируемые полезные растения Башкирии. - Уфа: Б ФАН СССР. - 1961а. -Вып. 1.-С.175-187.

Байков Г.К. Кустарниковая вишня в Башкирии и перспективы ее использования // Дикорастущие и интродуцируемые полезные растения Башкирии. - Уфа: БФАН СССР. - 19616. - Вып. 1. - С.195-202.

Балков В.А. Водные ресурсы Башкирии. - Уфа: Башкнигоиздат.-1978. -176 с.

Бахтеев Ф.Х. «Важнейшие плодовые растения» Изд-во "Просвещение", М.- 1970 г.

Бахтиярова P.M., Янбаев Ю.А. Генетическая изменчивость сосны обыкновенной (Pinus sylvestris L.) в условиях промышленного загрязнения на Южном Урале. Сравнительное изучение групп деревьев различных категорий жизненного состояния // Генетика. - 1996. - Т. 32. - С. 11351141.

Башкортостан: Краткая энциклопедия. Уфа: Башкирская энциклопедия, 1996. -672 с.

Биогеохимическое районирование и геохимическая экология. Труды Биогеохимической лаборатории. T.XIX. М.: Наука, 1981.- 204 с.

Богомолов Д.В. Почвы Башкирской АССР. М.: Изд. АН СССР, 1954. - 296 с.

Бурангулова М.Н., Мукатанов А.Х. Черноземы горных районов Башкирской АССР. М., 1975.- С. 89.

Buschhorn J. Degen В., Янбаев Ю.А., Редькина H.H., Муллагулов Р.Ю., Габитова A.A., Садыков Х.Х. Эффективность генетического потока в изолированные малые популяции дуба черешчатого -Материалы V

Всероссийской научно-практической конференции «Биоразнообразие и биоресурсы Урала и сопредельных территорий» (Оренбург, 7-11 июня 2010 г.). - Оренбург. - 2010.- С. 20-22.

Гареев A.M. Количественная и качественная характеристика водных ресурсов Башкирского Зауралья // Вопросы гидрологии и использования водных ресурсов. - Уфа. - 1979.- С. 38-43.

Гончаренко Г.Г., Падутов В.Е. Руководство по исследованию древесных видов методом электрофоретического анализа изоферментов. -Гомель: Белорусе. НИИЛХ, 1988. - 67 с.

Горчаковский П. Л. История развития растительности Урала. -Свердловское книжное издательство, 1953. - 144 с.

Горчаковский П.Л. Растительность и ботанико-географическое деление Башкирской СССР // Определитель высших растений Башкирской АССР. - М.: Наука. - 1988. - С. 5-13.

Дворник В.Я., Котов B.C., Михеенко И.П. Генетическая дифференциация сосны обыкновенной {Pinns sylvestris L.), произрастающих в различных экотопах // Генетика. - 1998. - Т. 34. - С. 1258-1262.

Духарев В.А., Духарева A.B., Минаева И.М. Хвойные как тест-система на мутагенность окружающей среды // Докл. АН СССР. - 1984. - Т. 274. -№ 5.-С. 1201-1205.

Духарев В.А., Коршиков И.И., Рябоконь С.М. и др. Генетическая дифференциация субпопуляций сосны обыкновенной в условиях техногенного загрязнения // Цитология и генетика. - 1992. - Т. 26. - № 3. -С. 7-11.

Ермаков Б.С., Лесные растения в вашем саду. - Москва, "Экология",

1992.

Животовский Л.А. Показатель внутрипопуляционного разнообразия // Журнал общей биологии, 1980. - Т. 41. - № 6. - С. 828-836.

Животовский JI.А. Популяционная биометрия. - М.: Наука, 1991. -

271 с.

Кадильников И.П., Тайчинов С.Н. Условия почвообразования на территории Башкирии и его провинциальные черты // Почвы Башкортостана. - Уфа. - 1973. - Т. 1- С. 7-15.

Кальченко В.А., Спирин Д.А. Генетические эффекты в популяциях сосны обыкновенной, произрастающих в условиях хронического облучения малыми дозами // Генетика. - 1989. - Т. 25. - № 6. - С. 1059- 1064.

Карпов Д.Н. Солончакованные луга пойм рек Башкирии // Повышение продуктивности сенокосов и пастбищ / БФАН СССР. Уфа. -1975.-С. 89-119.

Ковальский В.В., Кривицкий В.А., Алексеева С.А. и др. // ЮжноУральский субрегион биосферы / Тр. Биогеохим. лаб. АН СССР. - М.: Наука.-1981.-С. 3-64.

Колесников Б.П. Леса Челябинской области // Леса СССР. - М.: Наука. - 1969. - Т. 4. - С. 125-156.

Колесников Б.П. Очерк растительности Челябинской области в связи с её геоботаническим районированием // Флора и лесная растительность Ильменского государственного заповедника имени В.И. Ленина. - Свердловск. - 1961. - С. 105-129.

Корочкин Л.И., Серов О.Л., Пудовкин А.И. и др. Генетика изоферментов. - М.: Наука, 1977. - 275 с.

Крашенинников И.М. Общие физико-географические условия Башкирской АССР, определяющие характер и распределение растительности // Природные ресурсы Башкирской АССР - М - Л.: 1941. -Т. 1.-С. 7-18.

Крашенинников И.М., Кучеровская-Рожанец С.Е. Растительность Башкирской АССР // Природные ресурсы Башкирской АССР. - М.-Л., издательство АН СССР. - 1941.

Кулагин Ю.З. Древесные растения и промышленная среда. М.: Наука, 1974. - 125 с.

Кулагин Ю.З. Лесообразующие виды, техногенез и прогнозирование. - М.: Наука, 1980. - 114 с.

Кучеров Е.В. Дикая степная вишня // Степные просторы. - Саратов.

- 1983. - №12. - С.43.

Кучеров Е.В., Мулдашев A.A., Галеева А.Х. Ботанические памятники природы Башкирии // Уфа. - 1991. - С. 15-17, 69-70.

Кучеров Е.В., Мулдашев A.A., Галеева А.Х. Охрана редких видов растений на Южном Урале. - М.: Наука, 1987. - 204с.

Ларионова А .Я. Наследование аллозимных вариантов у ели сибирской (Picea obovata Ledeb.) // Генетика. - 1995. - Т.31. - N.9. - С. 12611267.

Левонтин Р. Генетические основы эволюции. - М.: Мир, 1978. - 351 с.

Либрович Л.С. Основные черты геологического строения // Геология СССР. - М.: Наука, 1964. - Т.ХШ., 4.1. - С. 16-31.

Мамаев С.А., Махнев А.К., Ирошников А.И. Охрана генофонда древесных растений в России // Материалы международного симпозиума "Лесная генетика: охрана, воспроизводство и рациональное использование генетических ресурсов" (г. Уфа, 4-11 августа 1991). - Уфа, 1994. - С. 24-36.

Мамаев С.А., Семериков Л.Ф., Махнев А.К. О популяционном подходе в лесоводстве // Лесоведение. - 1988. - № 1. - С. 3-9.

Матвеев A.B., Семериков Л.Ф. Структура эколого-генетической изменчивости Larix sibirica Ldb. на северном пределе ареала // Экология.

- 1994. - № 3. — С. 15-21.

Махнев А.К., Любашевский Н.М. О закономерностях динамики лесных биогеоценозов в районах функционирования предприятий цветной металлургии // Динамика лесных фитоценозов и экология насекомых вредителей в условиях антропогенного воздействия. - М. - 1991. - С. 5-14.

Мукатанов А.Х. Введение в изучение биогеоценозов Южного Урала. -Уфа, 1986. - 132 с.

Мукатанов А.Х. Вопросы эволюции и районирования почвенного покрова Республики Башкортостан. Уфа: Гилем, 1999. - 288 с.

Мукатанов А.Х. Горно-лесные почвы Башкирской АССР. - М.: Наука, 1982.-148 с.

Особенности формирования популяции сосны обыкновенной. - М.: Наука, 1984. - 128 с.

Политов Д.В. Генетика популяций и эволюционные взаимоотношения видов сосновых (сем. Pinaceae) Северной Евразии: Автореф. дис... докт. биол. наук. - Москва. - 2007. - 47 с.

Попов Г.В. Леса Башкирии. - Уфа: Башк. кн. изд-во, 1980. - 144 с.

Редькина H.H., Киньябулатов С.С., Янбаев Ю.А., Муллагулов Р.Ю. О необходимости популяционного подхода при введении дикорастущих растений в культуру. - Вестник Оренбургского государственного университета. - 2009. - № 6. - С. 308-309.

Редькина H.H., Муллагулов Р.Ю., Янбаев Ю.А., и др. Высокая пространственная структурированность аллозимных генотипов в изолированной популяции дуба черешчатого Quer cus robur L. (Fagaceae) // Генетика. - 2008. - Т. 44 . - № 8. - С. 1141-1144.

Рябинина 3. Н. Растительный покров степей Южного Урала (Оренбургская область) / 3. Н. Рябинина. Оренбург. - 2003. - 211 с.

Рябова Д.Н. Дикие родичи плодовых растений сем. Rosaceae Карельского и Ижорского флористических районов и проблема их сохранения in situ: Автореф. дис. на соиск. учен, степ.к.б.н.: Спец. (03.00.05). - Санкт-Петербург. - 2004. - 3 с.

Рябчинский А.Е. Лесорастительное районирование Башкирской АССР // Сборник трудов по лесному хозяйству Башкирской ЛОС. - Уфа: Башкир, книж. изд-во, 1960. - С. 5-40.

Рябчинский А.Е., Положенцев И.П. Леса Башкирской АССР. - М.: Наука, 1966. - Т. 2. - С. 424-453.

Селянинов Г.Т. Перспективы развития субтропического хозяйства СССР в связи с природными условиями. Л.: Гидрометеоиздат,1961. - 196

с.

Соломещ А.И., Григорьев И.Н., Хазиахметов P.M., Баишева Э.З. Синтаксономия лесов Южного Урала. V. Хвойно-широколиственные леса. Ин-т биологии БНЦ УрО РАН. Уфа. - 1993. - 68 с. Деп. в ВИНИТИ 02.06.93. №1464-В93.

Сродных Т.Б., Меньшиков С.Л. Рост лесных культур в условиях загрязнения магнезитовой пылью // Техногенные воздействия на лесные сообщества и проблемы их восстановления и сохранения. - Ин-т леса УрО РАН. Екатеринбург. - 1992. - С. 87-92.

Старова Н.В., Мукатанов А.Х., Мулдашев A.A., Путенихин В.П., Тимерьянов А.Ш., Янбаев Ю.А., Калашник H.A., Бахтиярова P.M., Шигапов З.Х., Абдрахманов Р.Ф., Шафикова Л.М., Моджина Н.В., Жданова Н.В., Лапиков В.В. Биоценотическая характеристика хвойных лесов и мониторинг лесных экосистем Башкортостана - Уфа, «Гилем», 1998. -С. 11-16.

Тайчинов С.Н., Бульчук П.Я. Природное и агропочвенное районирование Башкирской АССР. - Ульяновск, 1975. - 159 с.

Тахаев Х.Я. Природные условия и ресурсы Башкирской АССР. -Уфа: Башк. кн. изд-во, 1959.- 295 с.

Хазиев Ф.Х., Мукатанов А.Х., Багаутдинов Ф.Я. и др. Органическое вещество почв Башкирии. Уфа: БНЦ УрО РАН, 1991.-271 с.

Хазиев Ф.Х., Мукатанов А.Х., Хабиров И.К. и др. Почвы Башкортостана. Т.1. Уфа: Гилем, 1995. - 384 с.

Хрынова Т.Р. Биологические особенности вишни.-http://www.letopisi.ru.netflow.ru.-2005.

Черняев A.M. Управление водными ресурсами в агропромышленном регионе (Урал и Приуралье). - JL: Гидрометеоиздат, 1987.-248 с.

Шигапов З.Х. Генетический анализ природных популяций и лесосе-менных плантаций сосны обыкновенной: Автореф. дисс. канд. биол. наук. - Красноярск. - 1993. - 23 с.

Юнусбаев У.Б. Степи Башкирского Зауралья: пастбищная дигрессия и возможности их восстановления (на примере Баймакского района): автореф. дисс. ...канд. биол. наук. - Уфа. - 2000. 16 с.

Янбаев Ю.А. Эколого-популяционные аспекты адаптации лесообразующих видов к условиям природной и техногенной среды // Автореф. дисс. доктора биол. наук. - Тольятти: ИЭВБ РАН. - 2002. -35 с.

Adams Y.T., Birkes D.S., Erikson V.J. Using genetic markers in to measure gene flow and pollen dispersal in forest tree seed orchards. - 1992. -Ecology and evolution of plant reproduction.

Adams W.T., Birkes D.S. Estimating mating patterns in forest tree populations. In: Fineschi S, Malvolti ME, Cannata F, Hattemer HH (eds.). -1991.- Biochemical Markers in the Population Genetics of Forest Trees - P. 152-172.

Alden, J. and C. Loopstra. Genetic diversity and population structure of Picea glauca on an altitudinal gradient in interior Alaska - 1987. - Canadian Journal of Forest Research. - V. 17.-P. 1519-1526.

Allendorf F.W. Isolation gene flow and genetic differentiation among populations. - 1983. - Genetic and conservation: a reference for managing wild animal and plants populations. Benjamin Cummings Publishing, Menlo Park. -P. 51-65.

Alvarez-Buylla E.R., Chaos A., Pinero D. Demographic genetics of a pioneer tree species: patch dynamics, seed dispersal, and seed banks. - 1996. -Evolution- V. 50.-P. 1155-1166.

Anonymus R. Entschliebung des Bundesrates über Mabnahmen zur Erhaltung der genetischen Vielfalt der Waldbaumarten. - 1985. - Forst und Holzw.-V. 40. -P. 235.

Arora R.K. and Paroda R.S. Biosphere reserves and in-situ conservation // Plant Genetic Resources: Conservation and management. International Board for Plant Genetic Resources, Regional Office for Southeast Asia. - New Delhi, India. - 1991.-P. 299-314.

Barton N.H., Slatkin M. A quasi-equilibrium theory of distribution of rare alleles in a subdivided population. - 1986. - Heredity. - V. 56. - P. 409-415.

Beaver J.A., Iezzoni A.F., Ramm C.W. Isozyme diversity in sour, sweet, and ground cherry. - 1995,- Theor Apple Genet - V.90. - P. 847-852.

Bergmann F., Scholz F. The impact of air pollution on the genetic structure of Norway spruce // Silvae Genetica. - 1987. V.36. -N.2. - P. 80-83.

Boskovic R., Russell K., Tobutt K.R. Inheritance of stylar ribonucleases in cherry progenies, and reassignment of incompatibility alleles to two incompatibility groups. - 1997. - Euphytica - V.95. - P.221-228.

Boskovic R., Tobutt K.R., Schmidt H., Sonneveld T. Re-examination of (incompatibility genotypes of two John Innes self-compatible sweet cherry selections. - 1999. - Theor Apple Genet - V.101. - P. 234-240.

Bouhadida M, Casas AM, Gonzalo MJ, Arus P, et al. Molecular characterization and genetic diversity of Prunus rootstocks. - 2009. - Sei. Hortic. 120: 237-245.

Bradshaw, A. D. Ecological significance of genetic variation between populations. - 1984. - Dirzo, R. and Sarukhan, J. (Eds). Sinauer, Sunderland, Mass.-P. 213-228

Buiteveld J., Bakker E.G., Bovenschen J., et al. Paternity analysis in a seed orchard of Quercus robur L. and estimation of the amount of background pollination using microsatellite markers - 2001. - Forest Genetics - V. 8. - P. 331-337.

Bush R.M., Smouse. P.E. Evidence for the adaptive significance of allozymes in forest trees - 1992. - New Forests - №. 6. - P. 179-196.

Chaisurisi K., El-Kassaby Y.A. Genetic diversity in a seed production population and natural populations of sitka spruce. - 1994. - Biodiv. Conserv-V.3.-P. 512-523.

Chape S., Blyth S., Fish L. et al. United Nations List of Protected Areas. -IUCN, Gland, Switzerland. - 2003. - 44 p.

Cheliak W.M., Murray G., Pitel J.A. Genetic effect of phenotypic selection in white spruce. - 1988. - Forest Ecol. Manag - V. 24. - P. 139-149.

Cheliak W.M., Pitel J.A. Electrophoretic identification of clones in trembling aspen. - 1984. - Can. J. For. Res. - V. 14. - P. 740-743.

Cipriani G, Lot G, Huang WG, Marrazzo MT, Peterlunger E, Testolin R: AC/GT and AG/CT microsatellite repeats in peach [Prunus persica (L.) Batsch]: isolation, characterisation and cross-species amplification in Prunus. -1999. - Theor Appl Genet. - 99:65-72.

Cliff A.D., Ord J.K. Spatial Autocorrelation - Models and Applications. -Pion Ltd. - 1981.- London, UK. - P. 341.

Cottrell J.E., Munro R.C., Tabbener H.E., et al. Comparison of fine-scale genetic structure using nuclear microsatellites within two British oakwoods differing in population history. - 2003. - Forest Ecology and Management. - V. 176.-P. 287-303.

Cottrell J.E., Vaughan S.P., Connolly T. et al. Contemporary pollen flow, characterization of the maternal ecological neighbourhood and mating patterns in wild cherry (Prunus avium L.). - 2009.-Heredity - V. 103. - P. 118-128.

Crane M.B., Lawrence W.J.C. Genetical and cytological aspects of incompatibility and sterility in cultivated fruits. - 1929. - J Pomol Hort Sci-V.7. -P.276-301.

Davis B.J. Disc electrophoresis. 11. Methods and application to human serum proteins - 1964. - Ann. New York Acad. Sci. - V. 121. - P. 404-427.

Degen B., Petit R. and Kremer A. SGS program for analysis of spatial genetic and populations. - 2001. - Journal of Heredity - V. 922. - P. 447-448.

Degen B., Scholz F. Spatial genetic differentation among populations of European beech (Fagus sylvatica L.) in Western Germany as identified by geostatistical analysis. - 1998.- Forest Genetic -N 5(3). - P. 191-199.

Dirlewanger E., Cosson P., Tavaud V., Aranzana M.J. , Poizat C. , Zanetto A., Ariis P., Laigret F. Development of microsatellite markers in peach [Prunus persica (L.) Batsch] and their use in genetic diversity analysis in peach and sweet cherry [Prunus avium L). - 2001. - Springer-Verlag. -V. 13.

Dirlewanger E., Cosson P., Tavaud M., Aranzana J., Poizat C., Zanetto A., Arutrs P., Laigret F. Development of microsatellite markers in peach (Prunus persica (L.) Batsch] and their use in genetic diversity analysis in peach and sweet cherry (Prunus avium L.). - 2002. - Theor Appl Genet - V. 105. - P. 127-138.

Dow B., Ashley M. Microsatellite analysis of seed dispersal and parentage of saplings in bur oak, Quercus macrocarpa L. - 1996. - Molecular Ecology. - V. 5. - P. 615 - 627.

Ducousso A. H., Michaud R. Reproduction and gene flow in the genus Quercus. - 1993. - Annales des Sciences Forestieres- V. 50. - № 1. - P. 91106.

Dumolin S., Demesure B., Petit R.J. Inheritance of chloroplast and mitochondrial genomes in pedunculate oak investigated with an efficient PCR method. - 1995. - Theoretical and Applied Genetics.- V. 91. - P. 1253-1256.

Epperson B.K. Spatial structure of genetic variation within populations of forest trees. - 1992. - New Forests.- V. 6. - P. 257-278.

FAO. 1996. Report on the State of the World's Plant Genetic Resources for Food and Agriculture prepared for the International Conference on Plant Genetic Resources, Leipzig, Germany, 17-23 June 1996. Food and Agriculture Organization of the United Nations, Rome, Italy. - 1996.

Ferris C., Oliver R.P., Davy A J. et al. Native oak chloroplasts reveal an ancient divide across Europe. - 1993. - Molecular Ecology - V. 2. - P. 337344.

Finkeldey R., Mätyäs G. Genetic variation of oaks (Quercus spp.) in Switzerland. 3. Lack of impact of postglacial recolonization history on nuclear gene loci. - 2003. - Theoretical and Applied Genetics.- V. 106. - P. 346-352.

Frascaria N., Santi F., Gouyon P.H. Genetic differentiation within and among populations of chestnut (castanea sativa Mill.) and wild cherry (Prunus avium L.). -1992.- Heredity. - V.70. - P.634-641.

Fröhlich H.-J. Welche Folgerungen ergeben sich aus der Immissionsbelastung der Walder für die Waldwirtschaft in Hessen. - 1985. - Forst- und Holzw- V. 40. - S. 1247-1279.

Garcia C., Arroyo J.M., Godoy J.A., Jordano P. Mating patterns, pollen dispersal, and the ecological maternal neighbourhood in a Prunus mahaleb L. populations.-2005. - Mol. Ecol.-V.14(6).-P.1821-1830.

Garley. B. The sand cherry: its origin, improvement and nomenclature. 1980 - Fruit Var J - V.34. - P. 13-17.

Gillet E., Hattemer H.H.. Genetic analysis of isoenzime phenotypes using single tree progenies //Heredity. - 1989. -N. 63. - P. 135-141.

Goncharenko et al. Genetic resources of pine, spruce and fir species in the former Soviet Union: analysis of their genepools, phylogenetic relationships and genome organization . - 1998.- Sustainable forest genetic resources programmes in the Newly Independent States of the former USSR. Proceedings of a workshop, 23-26 September 1996, Belovezha, Belarus (Goncharenko G.G., Turok T., Gass T and Paule L., eds). Copublished by Arbora Publishers, Zvolen, Slovakia and International Plant Genetic Resources Institute, Rome, Italy.

Granger A.R., Clarke G.R., Jackson J.F., Sweet cherry cultivar identification by leaf isozyme polymorphism. - 1993. - Theor Appl Genet - V. 86.-P. 458-464.

Gregorius H.-R. Genetischer Abstand zwischen Populationen. 1. Zur Konzeption der genetischen Abstandsmessung. - 1974. - Silvae Genetica. -V.23. -P.22-27.

Gregorius H.-R., Scholz F., Rudin D. The attribution of phenotypic variation to genetic or environmental variation in ecological studies. - 1989. -Genetic Effects of Air Pollutants in Forest Tree Populations - Springer-Verlag Berlin Heidelberg. - P. 3-15.

Greuk Pakkad, Celia James, Franck Torre, Stephen Elliott and David Blakesley. Genetic variation of Prunus cerasoides D. Don, a framework tree species in northern Thailand. - 2003. - New Forest.- V. 27.- P. 189-200.

Guries R.P., Ledig F.T. Genetic structure of populations differentiation in forest trees. - 1981. - Canadian Journal of Botany.- P. 42-47

Hampe A., El Masri L., Petit RJ. Origin of spatial genetic structure in an expanding oak population. - 2010. - Molecular Ecology - V. 19. - № 3. - P. 459-71.

Hamrick J. L., Godt M.J., Sherman-Broylers S.L. Gene flow among plant populations: evidence from genetic markers. - 1995. - Experimental and molecular approaches to plant biosystematics. - P. 215-232.

Hamrick J. L., Godt M.J.W., Sherman-Broylers S.L. Factors influencing levels of genetic diversity in woody plant species. - 1992. - New Forest - P. 95-124.

Hamrick J.L., Godt M.J.W. Allozyme diversity in plant species. - 1989. -Plant population genetics, breeding, and genetic resources (Brown H.D., Clegg M.T., Kahler A.L., Weir B.S., eds.). - P. 43-63.

Hamrick J.L., Schonewald-Cox C.M., W.L.Thomas W.L. The distribution of genetic variation within and among natural plant populations. -1983. - Genetics and conservation. - London. - P. 335-348.

Hattemer H.H. Concepts and requirements in the conservation of forest genetic resources. - 1995. - Forest Genetics-N. 2(3). - P. 125-134

Hertel H., Kaetzel R. Susceptibility of Norway spruce clones {Picea abies (L.) Karst.) to insects and roe deer in relation to genotype and foliar phytochemistry - 1999. - Phyton-Horn- V. 39. - P. 65-72.

Hertel H., Kohlstock N. Different genetic structures of two morphological types of Scots pine (Pinus sylvestris L.). - 1994. - Silvae Genetica.- V. 43. - P. 268-271.

Hertel H., Zaspel I. Investigations on vitality and genetic structure in oak stands. - 1996. - Ann. Sei. For. - V. 53. - P. 761-773.

Hillig K.W., lezzoni A.F. Multivariate analysis of a sour cherry germplasm collection. - 1988.- J Am Soc Hort Sei. V. 113. - P. 928-934.

lezzoni A.F. «Montmorency» Sour Cherry. - 1988. - Fruit Varieties Journal. -V.3.-P.74.

lezzoni A.F., Hancock A.M. Chloroplast DNA variation in sour cherry. -1994.- ActaHortic.

lezzoni A.F., Hancock A.M., Krahl K. Evolution of sour cherry. Clues from isozyme and chloroplast DNA polymorfisms. - 1989. - Prog and Abstr. -Annu Mtg, Tulsa, Oklahoma - P. 132.

Jensen J.S., Olrik D.C., Siegismund H.R., Lowe A.J. Population genetics and spatial autocorrelation in an unmanaged stand of Quercus petraea in Denmark - 2003. - Scandinavian Journal of Forest Research - V. 18. - P. 295304.

Jordano P., Godoy J.A. RAPD variation and population genetic structure in Prunus mahaleb (Rosaceae), an animal-dispersed tree. - 2000. - Mol Ecol. Sep;9(9): 1293-1305.

Kataoka. I., Sugiura A. & Tomana T. Interspecific hybridization between Microcerasus and other Prunus spp. - 1988. - J Jpn Soc Hort Sei. - V.56. -P.398-407.

Kaurisch P., Throll M., Gruppe W, Kohler W. Enzympolymorphismen bei sub-(Prunus avium) und sauerkirschen (P. cerasus): Kultursortendifferenzierung [Enzyme polymorphisms in sweet and sour

cherries (Prunus avium, P. cerasus): cultivar differentiation] - 1991. Angew Bot.-V. 65. -P.35 -43.

Kleinschmit J.R.G., Bacilieri R., Kremer A., Rolof A. Comparision of morphological and genetic traits of pendeculate ouk (Q. robur L.) and sessile oak (Q. petraea (Matt.) Liebl.) - 1995. - Silvae Genetica. - V. 44. - P. 256-269.

Knight C. A., Molinari N. A., Petrov D. A. The large genome constraint hypothesis: evolution, ecology and phenotype. - 2005. - Ann. Bot. 95 : 177— 190.

Kolesnikova A.F. Selektsiya I nekotrie biologicheskie osobennosti vishni v srednei polose RSFSR. -, 1975.- Orel: Priokskogo Izd-vo.

Krahl K.H., Lansari A., lezzoni A.F. Morphological variation within a sour cherry collection.- 1991. - Euphytica-V. 52. -P. 47-55.

Krakowski J., Aitken S.N., El-Kassaby Y.A. Inbreeding and conservation genetics in whitebarc pine. - 2003. - Conservation Genetics. - V. 4. - P. 581593.

Kremer A., Kleinschmit J., Cottrell J., et al. Is there a correlation between chloroplastic and nuclear divergence, or what are the roles of history and selection on genetic diversity in European oaks. - 2002. - Forest Ecology and Management. - V. 156. - P. 75-87.

Kremer A., Petit RJ. Gene diversity in natural populations of oak species //Ann. Sci. For. - 1993. - V. 50. Suppl. 1. - P. 186-202.

Kremer A., Zanetto A. Geographical structure of gene diversity in Quercus petraea (Matt.) Liebl. II. Multilocus patterns of variation. - 1997.-Heredity.- P. 476-489.

Le Corre V., Dumolin-Lapegue S., Kremer A. Genetic variation at allozyme and RAPD loci in sessile oak Quercus petraea (Matt.) Liebl.: the role of history and geography- 1997. - Molecular Ecology - V. 6. - P. 519-529.

Ledig F.T., Conkle M.T. Gene diversity and genetic structure in a narrow endemic, Torrey pine (Pinus torreyana). - 1983. - Evolution. - V. 37. - P. 79-85.

Ledig, F.T. Conservation strategies for forest gene resources. - 1986. -Forest Ecology and Management - V. 14. - P. 77-90.

Lefort F., Douglas G.C., Thompson D. Microsatellite DNA profililng of phenotypically selected clones of Irish oak {Quercus spp.) and ash {Fraxinus exxelsior L.) - 2000. - Silvae Genetica.- V. 49. - P. 21-28.

Leonardi S., Raddi S., Borghetti M. Spatial autocorrelation of allozyme traits in a Norway spruce (Picea abies) population. - 1996. Can. J. For. Res-V. 26.-P. 63-71.

Lexer C., Heinze B., Steinkellner H., et al. Microsatellite analysis of maternal half-sib families of Quercus robur (pedunculate oak): detecting seed contaminations and inferring the seed parents from the offspring // Theoretical and Applied Genetics. - 1999.-V. 99.-P. 185-191.

Lexer C., Kremer A., Petit R.J. Shared alleles in sympatric oaks: recurrent gene flow is a more parsimonious explanation than ancestral polymorphism. - 2006. Molecular Ecology.- V. 15. - P. 2007-2012.

Libby W.J., McCutghan B.G., Millar C.I. Inbreeding depression in selfs of redwood- 1981. - Silvae Genetica-V. 30. - P. 15-25.

Luneva N.N., Rasorenova T.S. The DB for researches of plant genetic resources: the genus Prunus (Rosaceae) // N. I. Vavilov Research Institute of Plant Industry. - PubMed.gov.

Manos P.S., Doyle J.J., Nixon K.C. Phylogeny, biogeography, and processes of molecular differentiation in Quercus subgenus Quercus CFagaceae). - 1999. - Mol Phyl Evol.- V. 12. - P. 333-349.

Mariette S., Lefranc M.L., Legrand P., Taneyhill D., Frascaria-Lacoste N., Machon N. Genetic variability in wild cherry populations in France. Effects of colonizing processes. - 1997. - Theor Appl Genet.- V. 94. - P. 904-908.

Martins M., Tenreiro R., Oliveira M.M. Genetic relatedness of Portuguese almond cultivars assessed by Rapd and ISSR markers - 2003. -Plant Cell Rep.- V.22. - P.71-78.

Matthews P., Dow K.P. Incompatibility groups: sweet cherry (P. avium). In: Knight RL (ed) Abstract Bibliography of Fruit Breeding and Genetics to 1965, Prunus, Commonwealth Agricultural Bureaux, Farnham Royal. - 1969. -P.540-544.

Matyas G., Sperisen C. Chloroplast DNA polymorphisms provide evidence for postglacial recolonisation of oaks (Quercus spp.) across the Swiss Alps. - 2001. - Theoretical and Applied Genetics.- V. 102. - P. 12-20.

Maxted N., Ford-Lloyd B.V., Hawkes J.G. Complementary conservation strategies. In: Maxted, N., Ford-Lloyd, B.V. and Hawkes, J.G. (eds.), Plant Genetic Conservation: The in situ approach. Chapman and Hall, London, UK. -1997.-P. 15-40.

Merzeau D., Comps B., Thiebaut B. et al. Genetic structure of natural stands of Fagus sylvatica L. - 1994. - Heredity.- №. 72. - P. 269-277.

Millar C.I., Westfall R.D. Allozyme markers in forest genetic conservation . - 1992. New forests. - V. 6. - P. 347-371.

Miyazaki Y. Ecological genetic studies of Quercus crispula in Hokkaido. - 1989. - Forest and Tree Breeding.- V. 153. - P. 1-5.

Mowrey B.D. & Werner D.J. Phylogenetic relationships among species of Prunus as inferred by isozyme markers. - 1990. - Theor Appl Genet - V.80. -P.129-133.

Muller-Starck G. Protection of genetic variability in forest trees. - 1995. -Forest Genetics.- V.2(3). - P. 121-124.

Nakanishi A., Tomaru N., Yoshimaru H., et al. Interannual genetic heterogeneity of pollen pools accepted by Quercus salicina individuals- 2005. -Molecular Ecology.- V. 14. - № 14. - P. 4469 - 4478.

Nei M. Genetic distance between populations - 1972. - Amer. Natur. - V. 106.-N. 949.-P. 283-292.

Olden E.J., Nybom N. On the origin of Prunus cerasus L. - 1968. Hereditas.- V. 59. - P. 327-345.

Ornstein L. Disc-electrophoresis. I. Background and theory- 1964. - Ann. New York Acad. Sei. - V. 121. - P. 321-349.

Pairon MC, Potter D, Jacquemart AL. Detection and characterization of genome-specific microsatellite markers in the allotetraploid Prunus serótina. -2008. - Journal of the American Society for Horticultural Science - V.133. P.390-395.

Petit R., Pineau E., Demesure B., et al. Chloroplast DNA footprints of postglacial recolonization by oaks. - 1997. - Proceedings of the National Academy of Sciences USA.- V. 94. - P. 9996-10001.

Petit R.J., Brewer S., Bordács S., et al. Identification of refugia and postglacial colonisation routes of European white oaks based on chloroplast DNA and fossil pollen evidence. - 2002. - Forest Ecology and Management - V. 156. -P. 49-74.

Pickup M. and Young, A. G. Population size, self-incompatibility and genetic rescue in diploid and tetraploid races of Rutidosis leptorrhynchoides (Asteraceae). - 2008. - Heredity. - V.100. P.268-274.

Planta Europa. European Plant Conservation Strategy. - Planta Europa, London, UK. - 2002.

Prakash S., Lewontin R.C., Hubby J.L. A molecular approach to the study of genetic heterozygosity in natural populations. 1Y. Patterns of genie variation in central, marginal and isolated populations of Drosophila pseudoobscura. -1969. - Genetics. - V.61. - P. 841-858.

Reiseberg L.H. Saving California's rarest tree. - 1988. - Center for plant Conservation Newsletter - V. 3. - P. 1-8.

Schnabel A., Hamrick J.L. Comparative analysis of population genetic structure in Quercus macrocarpa and Q. gambelii. - 1990. - Syst. Bot.- V. 15. -P. 240-251.

Schueler S., Tusch A., Scholz F. Comparative analysis of the within-population genetic structure in wild cherry (Prunus avium L.) at the self-

incompatibility locus and nuclear microsatellites. - 2006. - Mol Ecol.- V.15: 3231-3243.

Schuler S., Tusch A., Schuster M., Ziegenhagen B. Characterization of microsatellites in wild cherry (Prunus avium L.) - markers for individual identification and reproductive processes. - 2003. - Genome - V.46(l). - P.95-

102.

Slatkin M. Rare alleles as indicators of gene flow. - 1985. - Evolution. -V. 39.-P. 53-65.

Slatkin M., Barton N. A comparison a three indirect methods for estimating average level of gene flow. - 1989. - Evolution. - V. 43. - P. 13491368.

Sork V.L., Davis F.W., Smouse P.E., et al. Pollen movement in declining populations of California Valley oak, Quercus lobata: where have all the fathers gone. - 2002. Molecular Ecology.- V. 11. - P. 1657-1668.

Sork V.L., Huang S., Weiner E. Macrogeographical and fine-scale genetic structure in a North American oak species (Quercus rubra L.). - 1993. -Ann. Science Forest. -V. 50. - S. 1 - P. 261-270.

Sork V.L., Nason J., Campbell D.R., et al. Landscape approaches to the study of gene flow in plants - 1999. - Trends Ecology Evol - V. 142. - P. 219224.

Soto A., Lorenzo Z., Gil L. Differences in fine-scale genetic structure and dispersal in Quercus ilex L. and Q. suber L.: consequences for regeneration of mediterranean open woods. - 2007.- Heredity-V. 99. - № 6. - P. 601-607.

Stebbins G.L. Variation and evolution in plants- 1950.- Columbia University Press.

Stoeckel S, Grange J, Fernandez-Manjarres JF, Bilger I, Frascaria-Lacoste N, Mariette S. Heterozygote excess in a self-incompatible and partially clonal forest tree species - Prunus avium L. - 2006. - Mol Ecol. - V. 15(8). -P.2109-2118.

Streiff R., Ducousso A., Lexer C., et al. Pollen dispersal inferred from paternity analysis in a mixed oak stand of Quercus robur L. and Q. petraea (Matt.) Liebl - 1999. - Molecular Ecology.- V. 8. - P. 831-841.

Swofford D.L., Selander R.B. BIOSYS-1: a FORTRAN program for the comprehensive analysis of electrophoresis data in population genetics and systematic.- 1981.- J. Heredity. - V.72. - P.281-283.

Takehiko S., Hiroko H., Kouichi N., Masami Y. & Masao Y. The genetic diversities of 4 species of subg. Lithocerasus (Prunus, Rosaceae) revealed by RAPD analysis.- 2001.- Euphytica.- V.l 17. - P.85-90.

Tanaka Y., Studies on the graft compatibility in Rosaceae and their related species. - 1934. - Agr and Hort. - V.9. - P.2592-2616.

Tavaud M., Santi F., Zanetto A. et al. Structuration of genetic diversity in cultivated and wild cherry using AFLP markers. - 2001. - Acta horticulturae-V. 546.-P. 263-269.

Tavaud M., Zanetto A., David J.L., Laigret F., Dirlewanger E. Genetic relationships between diploid and allotetraploid cherry species {Prunus avium, Prunus x gondouinii and Prunus cerasus). - 2004.- Heredity. - Dec; 93(6). -P.631-638.

Tigerstedt P.M. Genetic Mechanisms for Adaptation: The Mating System of scots Pine. - 1984. - Genetics: New Frontiers Proceedings of the XV international congress of Genetics - V. 4. - P. 317-322.

Toumi L., Lumaret R. Allozyme variation in cork oak {Quercus suber L.): the role of phylogeography, genetic introgression by other Mediterranean oak species and human activities. - 1998. - Theoretical and Applied Genetics-V. 97.-P. 647-656.

Turkoglu Z, Bilgener S, Ercisli S, Bakir M, et al. Simple sequence repeat-based assessment of genetic relationships among Prunus rootstocks. - 2010. -Genet. Mol. Res. 9: 2156-2165.

Ushijima K., Sassa H., Tao R., Yamane H., Dandecar A.M., Gradziel T.M., Hirano H. Cloning and characterization of cDNAs encoding S-Rnases

from almond (Prunus dulcís): primary structural features and sequence diversity of the S-Rnases in Rosaceae. - 1998. - Mol Gen Genet - V.260. -P.261-268.

Vakkari P., Blom A., Rusanen M., et al. Genetic variability of fragmented stands of pedunculate oak {Quercus robur) in Finland- 2006. -Genetica.- V. 127. - № 1-3. -P. 231-241.

Valbuena-Carabaña M., González-Martínez S.C., Hardy O.J., et al. Fine-scale spatial genetic structure in mixed oak stands with different levels of hybridization. - 2007. - Molecular Ecology.- V. 16. - № 6. - P. 1207-1219.

Vaughan SP, Cottrell JE, Moodley DJ, Connolly T, Russell K. Distribution and fine-scale spatial-genetic structure in British wild cherry {Prunus avium L.). - 2007. - Heredity.- V. 98(5). -P. 274-83.

Vaughan SP, Cottrell JE, Moodley DJ, Connolly T, Russell K: Clonal structure and recruitment in British wild cherry {Prunus avium L.). - 2007a. -Forest Ecol Manag . - V.242.- P.419-430.

Wilcox B.A. In situ conservation of genetic resources: determinants of minimum area requirements. - 1984. - National Parks Conservation and Development. - Smithsonian Institution Press, Washington DC, USA. - P. 639647.

Wright S. Evolution and genetics of populations. - 1969. - Chikago: Univ. Chikago press. - V.2. - P.511.

Wunsch A., Hormaza J.I. Molecular characterization of sweet cherry {Prunus avium L.) genotypes using peach {Prunus pérsica (L) Batsch) SSR sequences. - 2002. - Heredity.- V.89(l). - P.56-63.

Wünsch A., Hormaza J.I. Molecular evaluation of genetic diversity and ¿"-allele composition of local Spanish sweet cherry {Prunus avium L.) cultivars. - 2004. - Genet. Res. Crop Evol. - V.51. -P.635-641.

Xuan H, Wang R, Buchele M, Moller O, et al. Microsatellite markers (SSR) as a tool to assist in identification of sweet {Prunus avium) and sour cherry {Prunus cerasus). - 2009. - Acta Hortic. - V.839. - P.507-514.

Yazdani R. Lindgren D. Rudin D. Gene dispersion and selfing frequency in a seed tree stand of Pinus sylvestris L. - 1985. - Population Genetics in Forestry Lecture Notes. - P. 139-154.

Yuan Z., Chen X., He T., Feng J., Feng T., Zhang C. Population genetic structure in apricot (Prunus armeniaca L.) cultivars revealed by fluorescent-AFLP markers in southern Xinjiang, China. - 2007. - J Genet Genomics-V.34(ll). - P.1037-1047.

Yushev A.A. Morphological characters of the fruit in sour cherry and their use in the classification of varieties (in Russian). - 1977. - Byull Vses Ordena Lenina. -V. 75. - P.2731 [Plant Breed Abstr. - 1979. - V. 49. - P. 7429].

Zanetto A., Maggioni L., Tobutt K.R. et al. Prunus genetic resourses in Europe; achievement and perspectives of a networking activity - 2002. - Genet. Res. Crop Evol- V. 49. - P. 331-337.