Политико-культурный и институциональный подходы к политическим изменениям: теоретический аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Евтодьева, Марианна Георгиевна

• Евтодьева, Марианна Георгиевна
• кандидат политических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат политических наук Евтодьева, Марианна Георгиевна

Введение 3

Глава I. Институциональный подход к политическим изменениям

§ 1. Понятие и функции политичих иитутов 25

§ 2. Структура институциональной системы. Соотношение между формальными и неформальными иитутами 34

§ 3. Основные подходы к изучению вопросов развития иитутов 41

§ 4. Возникновение иитуциональных кризв 49

Глава II. Политико-культурный подход к политическим изменениям

§ 1. Понятие и функции политичой культуры 58

§ 2. Структура политической культуры. Соотношение глубинного и поверхнного уровней политичой культуры 65

§ 3. Основные подходы к изучению развития политической культуры 75

§ 4. Возникновение политико-культурных кризв 88

Глава III. Модели взаимодействия между политической культурой и политическими институтами.

§ 1. Типы взаимодействия политической культуры и политических иитутов 103

§ 2. Виды институционально-культурных и культурно-институциональных переходов 121

§ 3. Проблемы изучения иитуциональной и политико-культурной динамики 146

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политико-культурный и институциональный подходы к политическим изменениям: теоретический аспект»

Актуальность проблемы.

Вследствие радикальной смены политической системы в России в начале 1990-х годов произошло резкое ослабление институтов, начался институциональный кризис. Параллельно институциональному кризису, который выражался в ослаблении эффективности государственной машины, в этот период возник также масштабный кризис массового сознания. Он сопровождался дезориентацией, утратой многих значимых для населения ценностей, обусловленных крахом идеологической системы. Из-за очень высокой интенсивности экономических и политических реформ («шоковая терапия»), массовое сознание как бы «не успевало» реагировать на происходящие изменения. Реформы сопровождались резким падением уровня жизни, политическими и экономическими катаклизмами, вследствие чего преобразования оказались «шоковыми» не только для институциональной системы, но и для массового сознания. В результате произошла архаизация политических представлений (речь о воспроизведении населением архаичных поведенческих паттернов), на первый план вышли неформальные механизмы социального взаимодействия и девиантные модели поведения. Например, широкое распространение получили националистические взгляды и криминальная лексика. Российское общество в ходе реформ сильно расслоилось, образовались социальные группы, которых не было в советском обществе, у каждой из которых появилась своя групповая идентичность и корпоративная культура. Это также способствовало последующим резким сдвигам массового сознания.

Прошедшая эпоха реформирования российского общества показала, что эффективность общественного устройства зависит не только от строения и функционирования институтов - институциональным реформам у нас в стране в 1990-х гг. уделялось довольно много внимания - но и от разделяемых населением культурных норм и традиций. Между тем, вследствие разрушения советской идеологической системы, те стереотипы и установки, которые сложились в политической культуре в годы советской власти, на новом этапе оказались невостребованными и были сломлены, без последовательной замены их новыми мотивациями и стимулами.

В настоящее время многие предпринимаемые учеными и политиками попытки ответить на вопрос о том, как изменилось за последние 15 лет массовое сознание российского общества и его политическая культура, наталкиваются на многочисленные трудности. Споры ведутся и о том,-на основании каких эмпирических критериев следует оценивать нынешнее состояние политической культуры, и о том, как государственная власть может воздействовать и преобразовывать политико-культурные установки. Видимо, отчасти из-за неопределенности в этих вопросах в экспертном сообществе часто возникают существенные разногласия относительно будущего демократического устройства в России1.

Между тем в современной как западной, так и российской политической науке наблюдается крайне мало влиятельных концепций и подходов, которые бы помогли разобраться в существующих проблемах российской модернизации, включая проблемы институциональных и политико-культурных изменений. Модернизационные процессы различными исследователями, как правило, изучаются на основании самых многообразных критериев, начиная от способов организации промышленной системы и заканчивая этапами и стадиями «демократического транзита» тех или иных институциональных форм. При этом сущностные характеристики произошедших изменений легче все фиксируются, прежде всего, на уровне определения особенностей эволюции политических элит и хода развития

1 Так, одни публицисты доказывают приоритет так называемого «вечевого начала» в сознании русского народа, из которого выводят предпосылки развития демократии, другие утверждают, что для России характерна «византийская модель» властвования и эффективной является лишь персонифицированная в лице главы государства власть. Весьма популярна также концепция «демократического перехода», сторонники которой уверены в возможности эффективного переноса и на российскую почву западных демократических институтов, их встраивания в действующую институциональную систему; подразумевается, что массовое сознание сможет довольно быстро «приспособиться» к соответствующим изменениям. Значительное влияние имеет также исследовательское направление, разделяющее западные и незападные общества по специфике взаимодействия в связке «государство-общество-личность» и рассматривающее Россию как традиционное «незападное общество». институтов, тогда как рассмотрение преобразований в политической культуре представляет собой гораздо более сложную задачу.

Данные обстоятельства способствуют тому, что в последнее время тематика, связанная с изучением того, как соотносятся политическая культура и институциональные особенности политического устройства, выходят в число приоритетов отечественной политической науки. Ее концептуальное освоение имеет как собственно научную ценность, так и прикладное значение, так как дает возможность и привлечь общественное внимание к этой проблеме, и изучить, каким образом институциональные реформы могут повлиять на массовое сознание и наоборот. Важен, таким образом, и прогностический эффект исследований по данному вопросу.

Состояние научного исследования проблемы.

Настоящая работа представляет собой попытку сравнения современных подходов к изучению политических институтов и политической культуры и исследования возможностей их применения для изучения особенностей модернизационных процессов в различных странах и регионах мира. За основу взяты работы ряда западных и российских ученых, в том числе работы Ш. Эйзенштадта, Г. Экстайна, Г. Петерса, У. Вильсона, Т. Парсонса, П. Бурдье, А. Ахиезера, Э. Баталова, Б. Полякова, Ю. Пивоварова и ряда других. Главный акцент в исследовании сделан на изучении методами институциональной теории и теории политической культуры политических изменений и политических кризисов.

Говоря о степени разработанности указанных проблем, необходимо подчеркнуть, что вся история общественно-политической мысли человечества в значительной мере связана с решением вопроса о смысле и направленности политических изменений и роли в них структурных (институциональных) и идейных (политико-культурных) компонентов. Предыстория таких понятий, как «политическая культура» и «политический институт», восходит еще к древнегреческой философской традиции, и в частности, к работам Платона и Аристотеля. Именно этими мыслителями были заложены основные принципы изучения государства и стилей правления как важнейших институциональных форм, а также развиты представления о различиях в моделях поведения и действий людей в рамках определенных форм властвования, то есть о политико-культурных различиях.

Сам термин «политическая культура» в научный оборот было впервые введено в XVIII веке Иоганном Гердером, однако научная теория, предложившая концептуализацию и операционализацию этого понятия, сформировалась много позднее - на рубеже 1950-х годов в русле западной научной традиции. Гердер связывал понятие политической культуры (первоначально оно употреблялось в значении «политическая культивация») с понятием нации как органической этнической группы, которой свойственны единство языка, культуры и национального духа1.

Одновременно политическими философами в конце XVIII - начале XIX века были выдвинуты новые концептуальные модели, связанные с изучением роли государства и различных социальных групп (включая классы и сословия) в политике. Ими были предложены теории разделения властей и конституционализма в качестве своеобразных методов решения управленческих проблем в государстве с демократическим (конституционным) устройством, а также теория революции как инварианта развития политических изменений. Тогда же было положено начало изучению негосударственных политических институтов - политических объединений, партий, групп интересов, а также института выборов, во многом определяющего специфику моделей институционального устройства в различных странах2.

Две основные парадигмы изучения соотношения политико-культурных и институциональных факторов политического развития,

1 В гердеровской концепции культура - важнейший элемент «народного духа»; она проявляется в сохранении национальных традиций, коллективной памяти, готовности к культурному созиданию. Именно отсюда проистекает идея И.Гердера о том, что сохранение традиций и развитие национального самосознания должно быть одной из главных задач политической власти.

2 Автором теории разделения властей является Ш.Монтескье, разработку понятия социального класса провели французские историки Ф.Гизо и О.Тьери. Первые определения партий представлены в сочинениях Д. Юма и Э. Берка, основателями партологии как современной политологической дисциплины считаются Р. Михельс и М. Дюверже. которые и поныне актуальны для политической науки, были разработаны в конце XIX - начале XX века в работах немецких исследователей Карла Маркса и Макса Вебера. Объединяя в рамках своих политических теорий ряд существенных концептуальных разногласий, которые возникли ранее в рамках различных идеологических течений, К.Маркс и М.Вебер акцентировали внимание на политических итогах деятельности государства и особенностях институциональной структуры общества, а также на вопросах развития культуры как совокупности символов и ценностей в рамках политической системы. В то же время представления о государстве, фундаментальных основаниях политической власти и культуре у этих двух мыслителей сильно различались и были во многом диаметрально противоположными.

К. Маркс считал структуру государства монолитной, связанной с интересами правящего класса и монополией на идеологию. М. Вебер же, напротив, полагал, что структура государства способствует многообразию интересов. В рамках этой концепции он определял политику как «стремление разделить власть или повлиять на распределение власти между государствами, либо между группами внутри государств», и считал господство следствием соперничества групп в борьбе за власть, происходящего в рамках легитимности (так называемое «легитимное господство»)\

Что касается рассмотрения проблем культуры, то К. Маркс связывал идею культуры со своей оценкой надстройки капиталистического общества и ролью идеологии как «ложного сознания». По Марксу, культура, как часть «надстройки», является статичной, так как она узаконивает материальный базис и защищает интересы привилегированного правящего класса. Историческое развитие, соответственно, характеризуется ростом

1 Чилкот Рональд X. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы/ Пер с англ. - М., 2001. Ч. II, гл. 4. противоречий между статичной культурой и динамичным развитием материальных сил.

В отличие от Маркса, который определял культуру материалистически, у М. Вебера был, по сути, идеалистический взгляд на культуру. По мнению Вебера, господствующая власть в обществе основана на мнениях и символах, соотносящихся с идеальными типами легитимного господства в государстве: традиционным, харизматическим и рациональным. Каждому такому типу господства соответствует тот или иной тип культурных норм. Вебер считает культуру фактически важнейшим фактором социального действия и исторического развития цивилизаций. В его трактовке культуры игнорируется сила идеологического принуждения и предполагается существование различных систем ценностей и верований, узаконивающих политический контроль в обществе.

Резюмируя сказанное, отметим, что марксистская концепция объясняет культуру в контексте политического, социального и экономического положения общества, в то время как веберовская концепция, наоборот, объясняет политику, экономику и социальное развитие в контексте культуры. У Маркса, таким образом, первична структура, у Вебера - нормы. Современные политологи и социологи, пересмотрев их взгляды на эту проблему, пришли к выводу о том, что Маркс и Вебер фактически заложили основу двух противоположных подходов к изучению политической культуры и политической системы - так называемого структурного и нормативного.

В настоящее время в политической науке и социологии различные трактовки политической культуры и роли общественных институтов, конечно же, не ограничиваются кругом идей К. Маркса и М.Вебера, однако многие теоретики в целом идут по пути, намеченному этими учеными. В изучении проблем политической культуры господствует нормативный, ценностный подход. Развитие институциональных систем изучают в основном институциональные теории, продолжающие традиции структурного подхода.

Современная институциональная теория зародилась в европейских странах и США в 20-х - 30-х годах XX века. Эволюция институционализма прошла через два основных этапа: так называемый старый (традиционный) институционализм и новый институционализм, на формирование которого огромное влияние оказали методологические установки бихевиоральной теории.

Традиционный институционализм рассматривал, в первую очередь, формальные, структурные аспекты институтов, применяя в основном описательный тип исследования. Представители данного подхода изучали так называемые традиционные политические и экономические институты -государство и систему государственных органов, правовую систему, систему законодательства, а также фирмы, организации, рыночную систему. Следуя за М.Вебером, институционалисты признавали, что принимаемые субъектами социального взаимодействия решения являются культурно обусловленными, то есть что в институтах воплощаются определенные нормы мышления и действия. Но при этом они утверждали, что политическое развитие и политическая жизнь общества зависит в первую очередь от структурных характеристик и функционирования институтов.

В конце 40-х - начале 50-х годов традиционный институционализм пережил серьезный кризис, который во многом был связано с развитием других влиятельных исследовательских подходов к изучению мира политики, и в частности, марксизма, структурного функционализма и теории рационального выбора (бихевиоризма)1. В рамках этих концепций объяснение политических процессов фактически сводилось к анализу экономических, социальных или культурных переменных, а институциональным и организационным формам политической жизни л общества придавалось намного меньше значения .

1 Политическая наука в XX в.: новые направления. М., 1999. Глава 4.

2 Так, представители структурного функционализма утверждали, что общие потребности социальной системы приводят к созданию таких политических институтов, которые должны быть функциональны по отношению к этим потребностям. В свою очередь, институциональное разнообразие ими объяснялось ссылками на общие функции социальной и политической систем. В различных концепциях

Новое обращение к проблеме деятельности институтов в конце 1970-х годов было следствием значимых трансформаций социальных и политических институтов в этот период. Многие ученые обратили внимание на то, что институты стали больше по размерам, более комплексными и более гибкими в решении определенных проблем1. Серьезный толчок развитию неоинституционализма дала также теория модернизации, сторонники которой пришли к выводу, что социальная политика, политическая мобилизация и легитимность властного режима зависят от институциональной структуры общества, в том числе от соотношения формальных и неформальных институтов.

Термин «новый институционализм» (другое название -«неоинституционализм») впервые употребили американские ученые Джеймс Марч и Джохан Олсен в своей статье «Новый институционализм: организационные факторы в политической жизни», опубликованной в 1984 г. Вновь обращаясь - к проблемам развития институтов, «неоинституционалисты» утверждают, что политическая и общественная системы обладают относительной автономией и взаимно определяют друг друга. Новый институционализм, критикуя метафоры рационального выбора, отрицает определяющую роль микроповеденческих процессов в развитии социальной и политической систем. Центральное место в своих исследованиях «неоинституционалисты» уделяют таким понятиям, как дизайн институтов, институциональные нормы, коллективное действие в марксистского направления политические институты рассматривались как арена политических баталий между различными группами (классами) людей, экономические интересы которых заранее предопределены. Специфику самих институтов представители марксистской теории при этом не считали важнейшей переменной при определении результатов политической борьбы. В бихевиоризме, который стал доминирующим исследовательским подходом в политической науке с начала 1950-х годов, основное внимание было сосредоточено на изучении политического поведения. Целью подхода было как можно более подробно выявить мотивы и объяснить причины тех или иных действий политических субъектов. В отличие от институционалистов, адепты бихевиоризма считали, что именно общество (социум) в первую очередь влияет на политику, а не наоборот, и в соответствии с такими установками подробно изучали социальную стратификацию, способы распределения общественных ресурсов и т.п./ См.: March J., Olsen J. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life// American Political Science Rewiew, 1984, vol. 78, September.

1 Прежние институты, в основе своей бюрократические, сменились новыми, где руководить стали не чиновники, а менеджеры. Возникла также целая когорта неформальных (негосударственных) институтов, выполняющих функцию представительства различных социальных интересов. Это, например, правозащитные организации, экологические движения, различные лоббистские структуры и т.п. рамках институтов. Силу или слабость государства и политической демократии они определяют не только опираясь на изучение экономических и социальных условий развития политических систем, но и исходя из особенностей институциональной организации общества и нормативной составляющей деятельности институтов.

Концепция политической культуры в политологии возникла гораздо позже институционального подхода. Широкое распространение и популярность термин «политическая культура» получил в конце 1950-х-1960-е годы, когда американские ученые Г. Алмонд и С. Верба представили ставшее впоследствии классическим определение политической культуры. В отличие от большинства институционалистов, Алмонд и Верба утверждали, что для сравнения различных политических систем необходимо изучать не только институциональные и конституциональные их черты, но также политические ориентации индивидов. В этом и состоял главный вклад этих ученых в методологию политической науки: они перенесли центр тяжести с рассмотрения институтов на социально-психологическую составляющую -политическую культуру.

Г. Алмонд и С. Верба ввели классификацию политико-культурных ориентаций по формам проявления (познавательные, эмоциональные и оценочные) и по направленности на объект (ориентации относительно функций и институтов политической системы, относительно политических субъектов и лидеров и относительно основных государственных программ и направлений политики). В своем знаменитом труде «Гражданская культура: политические ориентации и демократия в пяти странах» (1963 г.) американские ученые, используя опыт эмпирического изучения политических ориентаций, заложили основу известной типологизации политических культур на приходскую, подданническую и гражданскую. Основой для классификации послужили типы доминирующих ориентаций: уровень активности граждан в политике, уровень знаний граждан о политической системе и уровень ожиданий от результатов ее функционирования1.

Преимуществом новой концепции политической культуры было то, что у нее был широкий объяснительный потенциал: политические установки в рамках этого подхода являлись не просто описательными категориями, но могли измеряться с помощью проведения опросов общественного мнения, интервью и других социологических методик. Идеи Г. Алмонда и С. Вербы тем самым стали важным методологическим инструментом, позволившим ликвидировать разрыв между изучением индивида и политической системы в целом. В связи с этим в 1960-е -1970-е годы концепция политической культуры стала широко применяться в эмпирических исследованиях и при построении различных теорий среднего уровня. Дальнейшая концептуализация этого термина также резко увеличила число междисциплинарных исследований в области социологии, психологии и культурологии. Концепция политической культуры оказала широкое влияние на развитие таких научно-исследовательских направлений, как теория коммуникации, теория политического участия и теория социализации.

В 1980-90-е годы на развитие как политико-культурного, так и институционального подходов в рамках политической науки серьезное влияние оказали некоторые современные социологические теории. Речь идет, в частности, о концепциях Э. Гидденса, П. Бурдье, Ш. Эйзенштадта и ряда других социологов. Решающую роль в формировании социально-политических систем Гидденс и Бурдье отводили социальным субъектам - в

1 Согласно характеристикам Г.Алмонда и С.Вербы, для приходской культуры характерны невысокие политические ожидания и отсутствие интереса граждан к политике; для подданнической культуры - в основном пассивное политическое поведение и ориентация на господствующие ценности при их слабом осмыслении; а для партисипаторной культуры - высокий уровень участия, широкая артикуляция интересов и активное стремление граждан воздействовать на политику. Исследователи указывали, что политические культуры отдельных стран (наций) могут быть близки или сводимы по своим характеристикам к одному из трех отмеченных выше политико-культурных типов, либо объединять в себе различные субкультуры. Кроме того, как отмечал Г.Алмонд, политические культуры могут эволюционировать в зависимости от степени культурной секуляризации общества, которая прослеживается в распространенности установок на восприятие политики как рынка и процесса торга и в движении от расплывчатости к конкретности политических ориентации, а также в более четкой дифференциации ролей в рамках государственного устройства. их терминологии - акторам, - которые в ходе повседневной практики постоянно формируют и воспроизводят институты. При этом сами институциональные структуры ученые описывали как дуальный феномен: структура - это одновременно и средство, и результат практики. Следовательно, политические акторы не только используют систему социальных отношений и различные институты в качестве ресурса политического взаимодействия, но вместе с тем воздействуют на эти структуры, воспроизводя и трансформируя их1.

Опираясь на установки современной социологии, теоретики политико-культурного подхода вынуждены были отказаться от так называемого универсалистского восприятия политической культуры. А учитывая тот факт, что в рамках рассматриваемых социологических концепций изучались одновременно и институциональные структуры, и практики агентов вместе с их «предрасположенностями», в каком-то смысле они также способствовали конвергенции политико-культурного и институционального подходов в политологии. Важно отметить, что и Э. Гидденс, и П. Бурдье рассматривали структуры и практики в динамическом ключе, и поэтому отнюдь не случайно многие современные ученые стремятся «приспособить» в методологическом плане и применить подходы

1 Согласно Э.Гидденсу, акторы находятся в состоянии постоянного взаимодействия со структурами и как бы сливаются с ними. П.Бурдье, в свою очередь, отмечал, что находясь в социальном пространстве, движимые целью акторы осуществляют свои собственные стратегии - своеобразные системы практик. По Бурдье, социальные практики агентов не являются рациональными, их можно описать только через такие феномены, как практическое чувство, габитус, знание стратегий поведения. Габитусом французский социолог называл систему приобретенных предрасположенностей, которая порождает и структурирует практику агента и его представления. По Бурдье, габитус является продуктом осознания индивидом возможностей и запретов, накладываемых обществом; он формируется социальной средой и используются индивидами в качестве активной способности вносить изменения в структуры.

2 Как указывает российский политолог А.И.Соловьев, одной из главных особенностей политической культуры является то, что ее не существует вне деятельности субъектов (акторов), воспроизводящих и развивающих нормы и традиции. Неверны, следовательно, универсалистские представления о том, что политико-культурные нормы растворены во всей совокупности отношений, складывающихся между участниками политического процесса. Чтобы изучать политическую культуру, исследователь должен не «втискивать» в это понятие все присущие политическому строю ценности, а должен в первую очередь «воссоздавать» политико-культурные ориентации различных социальных групп, а также общества в целом/ См.: Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории // Вестник МГУ, серия 12. Политические исследования, 1995, № 2-3. французских социологов в различных институциональных и политико-культурных исследованиях1.

В отечественной политической науке проблематика, связанная с изучением политических институтов и политической культуры, вышла на первый план в исследованиях сравнительно недавно. Так, до начала 1990-х годов историография по этой теме представляла собой либо литературу по марксистскому и неомарксистским подходам к культуре, либо комментарии к работам известных западных авторов. Однако в последнее время появилось много интересных работ, а также культурологических, исторических, социологических исследований по рассматриваемым вопросам. Исторический подход к изучению политической культуры и ментальности представлен в многочисленных публикациях С.С. Аверинцева, Э. Баталова, А. Вишневского, Ю.С. Пивоварова. В то же время в трудах А.С. Ахиезера, К.Ф. Завершинского, А.И. Соловьева, Б.С. Ерасова, К.Е. Коктыша, А.С. Панарина разрабатывались методологические основания политико-культурных исследований2. В рамках институционализма и неоинституционализма как теоретической традиции следует выделить таких авторов, как В.Я. Гельман, М. Дерябина, Г. Дилигенский, Э. Панеях. Этот список далеко не полон, учитывая, что многие российские «институционалисты» - М. Афанасьев, С. Перегудов - интересовались в основном такими аспектами институциональной теории, как проблемы

1 См.: Дилигенский Г. Политическая институализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // МЭМО, 1997, №7; Завершинский К.Ф. Когнитивные основания политической культуры: опыт методологической рефлексии // Полис, 2002, №3; Завершинский К.Ф. Методологическая комплементарность в исследовании символических матриц динамики политических культур// Полис, 2003, №1; Коктыш К.Е. Закономерности и динамика развития социальных онтологий//Полис, 2002, №3-4.

2 Аверинцев С.С. Византия и Русь // Новый мир, 1988, № 7,9; Баталов Э. Политическая культура как социальный феномен//Вестник МГУ, серия 5, 1991, №5; Баталов Э. Россия и Запад: эволюция российского общественного сознания, M., 2002; Вишневский А. Кризис русской соборности и консервативная модернизация в СССР// Материалы Независимого теоретического семинара «Социокультурная методология анализа российского общества», М., 1997, №5; Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1996; Ахиезер А.С. Модернизация в России и конфликт ценностей. М., 1994; Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории // Вестник МГУ, серия 12. Политические исследования, 1995, № 2-3; Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 2000; Коктыш K.E. Закономерности и динамика развития социальных онтологий//Полис, 2002, №3-4; Панарин А.С. Политология: о мире политики на Востоке и на Западе. М., 1998. развития рынка и теневых институтов в экономике1. С точки зрения предложенной нами темы - изучения политико-культурных и институциональных факторов модернизации - представляют важность также теоретические разработки по проблемам модернизации и переходного общества, в которых анализируются в том числе современные модернизационные процессы в России. Речь идет о трудах О.В. Гаман, В. Дахина, М.В. Ильина, И.М. Клямкина, В.В. Лапкина, В.Н. Кудрявцева, А.Ю. Мельвиля, В.И. Пантина, Л.В. Полякова и многих других исследователей2.

Характеризуя традиции изучения институтов и политической культуры в политической науке в целом, следует отметить, что оба рассматриваемых подхода - и политико-культурный, и институциональный -являются довольно разрозненными образованиями. По сути, не существует ни общепризнанных определений политической культуры и института, ни единого взгляда на соотношение этих понятий и феномена политического изменения. При этом и в институционализме, и в политико-культурном подходе существует много различных исследовательских направлений и методологических стратегий.

1 Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике// Полис, 2003, №4; Дерябина М. Институциональные аспекты постсоциалистического переходного периода// Вопросы экономики, 2001, №2; Дилигенский Г. Политическая институализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // МЭМО, 1997, №7; Дилигенский Г.Г., Перегудов С.П., Вайнштейн Г.И. Демократия и демократизация на рубеже веков// Полития, 1999, №3; Панеях Э. Неформальные институты и использование формальных правил: закон действующий vs. закон применяемый// Политическая наука, 2003, № 1; Афанасьев М.П. Клиентелла в России вчера и сегодня // Полис, 1996, № 6; Перегудов С.П. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический? // Полис, 1997, № 2.

2 Гаман О.В. Модернизация и культурная традиция//Политолог: взгляды на современность. М., 1996; Дахин В. Эволюция и революция в российском кризисе // Pro et Contra, лето 1999; Ильин М.В. Очерки хронополитической типологии: проблемы и возможности типологического анализа эволюционных форм политических систем. В 3-х ч. М., МГИМО, 1995. (ч. II, III); Клямкин И.М., Лапкин В.В. Человек в переходном обществе. М., 1998; Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества// Полис, 2000, № 4-5; Кудрявцев В.Н. Социальные деформации (причины, механизмы). М., 1992; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. М., 1999; Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997; Пантин В.И. Россия и мир: историческое самоузнавание. М., 2000; Поляков Л.В. Методология исследования российской модернизации// Полис, 1997, № 3.

Начиная с 1970-х годов, западные политологи перешли от общего изучения политической культуры и институтов к более конкретным исследованиям по социализации, изучению роли общественного мнения и СМИ в формировании политических приверженностей и т.д., то есть к разработке теорий среднего уровня. Схожие установки позднее переняли и представители отечественной политической науки. В связи с этим институциональная теория и теория политической культуры, ориентирующиеся на различные предметы исследования, оказались фактически «разделены» в рамках политологии на два исследовательских направления, тогда как изначально «авторы термина» политическая культура Алмонд и Верба, напротив, подчеркивали важность целостного анализа политико-культурных и структурных изменений.

Цели и задачи диссертации.

В качестве объекта исследования в данной диссертационной работе выделена совокупность институциональных и социокультурных процессов, определяющих динамику общественно-политических трансформаций.

Предметом исследования являются институциональные и политико-культурные факторы и формы их взаимодействия, оказывающие влияние на содержание, динамику и направленность политических изменений.

Учитывая вышесказанное, целью диссертационной работы стало выявление возможностей интегрированного подхода к изучению политической культуры и политических институтов. Содержательной основой подобного синтеза политико-культурного и институционального подходов при этом является теория политического изменения, в которой соединяются как институциональные, так и политико-культурные параметры изменений, а также концепция политического кризиса, характеризующая смену структурно-функциональных состояний политической системы и наиболее значимые политические изменения качественного свойства. Поскольку политические кризисы напрямую связаны с ходом политических изменений и модернизационных процессов, концепция кризисов в эвристическом плане хорошо применима для изучения особенностей модернизации в различных странах, в том числе российской модернизации.

Из заданной цели диссертации вытекают следующие задачи: выработка определений понятий «политический институт» и «политическая культура»; рассмотрение основных проблем структурирования институциональных систем и политической культуры; анализ основных подходов к вопросу развития (эволюции) институтов и политической культуры, существующих в политической науке; изучение возможностей их применения для исследования российской модернизационной практики; реконструкция теоретических изысканий в современной политической науке по проблеме возникновения кризисов в институциональной системе общества и политической культуре; разработка и теоретико-методологическое обоснование динамической модели соотношения политической культуры и институтов, выявление аналитических возможностей и существующих ограничений в ее практическом применении.

Новизна работы определяется как слабой изученностью поставленных проблем, так и методологической новизной их постановки. Хотя вопросы, поставленные в диссертации, являются предметом постоянного и интенсивного обсуждения в политической науке, их рефлексия, как правило, осуществляется в рамках подходов, не всегда учитывающих специфику эволюции политической культуры и обусловленности политико-культурных изменений особенностями развития институциональных систем. С одной стороны, политическая культура и институты изучаются отдельно друг от друга в рамках так называемого «историцистской» модели, подразумевающей, что ^объект исследования (в данном случае - институт или политико-культурные установки) эволюционирует в основном под воздействием присущих ему внутренних «потенций» к изменению. Соответственно, не учитываются факторы взаимного влияния политической культуры и институтов друг на друга. С другой стороны, в отечественной политологии практически не нашли применения методологические установки, ориентирующие исследователя на соотнесение политико-культурной и институциональной динамики с политическими кризисами. Между тем, как представляется автору диссертации, изучение трансформаций советской политической системы, а также постперестроечных политических преобразований в нашей стране может представлять собой богатый материал для исследования институциональных и культурных кризисов.

Исходя из указанных исследовательских установок, в рамках диссертационной работы можно выделить следующие положения на защиту.

1) Политические изменения и модернизационные процессы можно изучать, объединяя принципы неоинституциональной и политико-культурной теорий, в рамках каждой из которых следует отдельно выделять подходы к анализу, с одной стороны, эволюционных и, с другой стороны, кризисных изменений. Современный неоинституционализм и теория политической культуры предоставляют достаточный методологический инструментарий, чтобы изучать как эволюционные изменения в культуре и институтах, так и кризисные состояния институциональной и политико-культурной систем.

2) В широком историческом контексте институциональные изменения и кризисы сопровождаются изменениями и кризисами в политической культуре или соотносятся с ними в хронологическом плане. Процесс взаимного обусловливания изменений в системе институтов и культуры можно при этом представить в виде моделей институционально-культурных и культурно-институциональных переходов, которые показывают, как институциональные трансформации влияют на политико-культурные и наоборот.

3) Возникновение кризисных состояний в политической культуре тесно связано с проблемой разрушения целостности культуры, нарушением единства ее смысловых блоков. В ходе политико-культурных кризисов, которые находят свое выражение в дезориентации и архаизации массового сознания, происходят замена (изменение) ряда значимых культурных ориентаций и норм и в связи с этим - перестройка основных смысловых блоков политической культуры.

В качестве методологической базы при решении ключевых содержательных проблем настоящего исследования были использованы, с одной стороны, системный подход, а с другой стороны - ряд концептуальных положений, выдвинутых классиками неоинституциональной и политико-культурной теории.

Зададимся вопросом - могут ли быть совмещены и объединены при разработке единой теоретической матрицы исследования политико-культурный и институциональный подходы? Эта проблема является одним из ключевых пунктов и как бы отправной точкой наших методологических изысканий. Как уже указывалось выше, некоторые основания для конвергенции институциональной и политико-культурной теорий представляют современные социологические концепции, например, концепция габитуса П. Бурдье, системно-функциональный подход Т. Парсонса и некоторые другие. Однако в данной работе предлагается несколько иной подход: в качестве такой «объединяющей» методологии задействуется ряд положений теории систем, и именно на основании системного подхода проводится операционализация основных используемых в исследовании терминов и терминологических конструкций.

В соответствии с общими положениями системного подхода политическая культура, с одной стороны, и совокупность общественных институтов - с другой, могут быть представлены в виде систем, состоящих из множества закономерно связанных между собой элементов. Каждый элемент системы при этом выполняет определенные функциональные задачи, а отношения между элементами системы отличаются повторяемостью, устойчивостью и стабильностью.

Элементами институциональной системы являются политические институты - определенные формы и структуры общественной организации, сформированные законодательно или при опоре на обычаи того или иного общества и функционирующие на основании установленных правил игры. В отдельно взятой социальной или политической системе институты обычно представлены в виде организаций, то есть тех конкретных структурных образований, в рамках которых происходит взаимодействие между политическими акторами (субъектами политики).

В число компонентов политико-культурной системы входят многообразные символы, ценности, нормы, традиции, черты ментальное™, мифы и архетипы, лежащие в основе политико-культурные ориентаций и представлений. Политическую же культуру в целом можно определить как совокупность типичных для конкретной страны (сообщества) ориентаций, ценностей и представлений относительно политической системы, отдельных политических институтов и деятельности политических лидеров и других субъектов в политике.

Под политическим процессом, в соответствии с предложенным подходом, мы будем понимать процесс воспроизводства политико-культурной и институциональной систем во времени, под политическим изменением - смену состояний и внутренних свойств указанных систем, а также их переход в иное качественное состояние либо смену одного типа системы другим. Понятие политического изменения включает в себя преобразование институциональных и политико-культурных элементов, структур, процессов, связанных с осуществлением властных полномочий по управлению обществом. Политическое изменение содействует либо приспособлению существующей системы власти и управления к новым требованиям времени и меняющейся политико-культурной и институциональной среде, либо замене одной властной системы другой в силу того, что она неспособна дальше эффективно функционировать.

На основе использования категориального аппарата системной теории в данной работе также рассмотрены понятия политической трансформации и политической модернизации как форм политического изменения. В рамках диссертационного исследования термин «модернизация» употребляется как синоним всех прогрессивных социальных изменений, когда общество движется вперед соответственно определенной шкале улучшений. Подобное толкование, в отличие от иных трактовок модернизации, принятых в политической науке, фактически применимо к любому историческому периоду и типу общественной системы1. Таким образом, термин «модернизация» используется в значении, весьма близком к понятиям «политическое изменение» и «политические трансформации». В соответствии с положениями системной теории, в широком (системном) контексте политические изменения и трансформации, равно как и модернизационные процессы, тесно связаны с выработкой различных форм приспособления политической, социальной и других систем к изменяющимся условиям среды и возникновением новых внутренних (эндогенных) импульсов к развитию системы, а также обусловлены структурно-функциональной перестройкой элементов системы в соответствии с этими новыми требованиями. Стадии таких изменений называются «переходами» или «переходными процессами», причем в каждом из переходных процессов выделяются как сугубо институциональные, так и политико-культурные (характеризующие изменения в массовом сознании) составляющие.

1 В современной политологии термин модернизация обычно употребляется в трех значениях. С одной стороны, модернизацией именуют процесс перехода от традиционного, или дотехнологического, общества к современному, который включает индустриализацию, урбанизацию, бюрократизацию, распространение индивидуалистских ориентаций, капитализма и ряда других характеристик. Модернизационные процессы, согласно этой трактовке, начались в Западной Европе в Новое время, и затем начали распространяться на другие страны. С другой стороны, под модернизацией также понимают политическую и социально-экономическую политику отсталых и развивающихся стран, направленную на то, чтобы догнать по уровню развития наиболее развитые страны. Этот термин, таким образом, относится к политическому и социально-экономическому развитию стран Азии, Африки и Латинской Америки в конце XIX и в XX веке. Наконец, третья традиция связана с более широкой трактовкой термина «модернизация», объединяющего все носящие прогрессивный характер социальные изменения / Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. с. 170-173.

Понятие политического кризиса тоже является важным компонентом системной теории. Историческое развитие как политико-культурных, так и институциональных систем тесно связано со сменой так называемых равновесного и кризисного системных состояний. Политическая система в состоянии равновесия (гомеостаза) характеризуется относительным постоянством своей структуры и качественных признаков, а также наличием совокупности сложных приспособительных механизмов, устраняющих или максимально ограничивающих воздействие различных факторов внутренней и внешней среды на состояние системы. Равновесному состоянию политической системы соответствуют политические изменения эволюционного типа, такие как реформы1.

В то же время политические системы могут переживать и кризисные состояния. Согласно общей логике теории систем, кризис - это такое состояние системы, в котором она больше не может сохранять и воспроизводить себя без осуществления качественной структурно-функциональной или общей системной перестройки. В случае возникновения системного кризиса дальнейшее функционирование системы по инерционной модели без осуществления необходимых преобразований в системе ведет к возрастанию энтропии, то есть быстрому, лавинообразному или медленному, постепенному ее разрушению.

Политические кризисы, как правило, влекут за собой скачкообразные, быстрые по времени осуществления и качественные преобразования структуры, системных связей и функциональных параметров системы.

В институциональном плане кризис означает нарастание функциональных, структурных и системных противоречий в институциональной системе. Этот процесс характеризуется появлением институтов с деформированными функциями, разрушением ряда институтов, падением легитимности и последующим параличом государственно

1 Политическая реформа - это введение изменений в способ деятельности и состав институтов, учреждений, не уничтожающее основ существующей политической структуры. Реформа проводится, как правило, в законодательном порядке и сверху в целях совершенствования способностей политической системы адаптироваться к меняющимся в ходе развития условиям ее функционирования. политических структур. В политико-культурном плане под кризисом понимают разрушение целостности политико-культурной системы, сопровождающееся архаизацией массового сознания и последующим пересмотром ряда свойственных данному типу общества культурных ориентаций и представлений.

Помимо системного подхода, с помощью которого в диссертационной работе заданы общие методологические рамки исследования, важную роль в разработке методологии сыграли культурная теория политического изменения американского политолога Гарри Экстайна, а также два подхода неоинституциональных подхода - нормативный и исторический институционализм1. Опираясь на концептуальные положения этих теорий, диссертантом была конкретизирована сущность политических изменений, протекающих в политико-культурной и институциональной системах, а также определены особенности процессов преобразований в институтах и культуре. Определенное влияние на методологию исследования оказал также генетический структурализм П. Бурдье, и в первую очередь его концепция габитуса, проясняющая влияние предрасположенностей на поведение акторов.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры мировой и российской политики философского факультета МГУ им.

М.В.Ломоносова.2006 года.

1 Г.Экстайн в своей работе «Культурная теория политического изменения» осуществил пересмотр заложенного Г.Алмондом и С.Вербой подхода к изучению политической культуры, в рамках которой последняя фигурировала в качестве статичного образования - совокупности всех субъективных психологических ориентации индивидов в политике. Выделив в качестве главного объекта изучения политико-культурные изменения, Экстайн определил, что последние могут происходить в двух принципиально различных социальных контекстах - в режиме эволюции политической системы и в режиме «сдвига преемственности» в развитии. В первом случае изменения в культуре характеризуются постепенным преобразованием поведенческих образцов, тогда как во втором происходит дезориентация сознания и возникает культурный кризис, результатом которого становится отказ от ряда значимых культурных представлений. В историческом институционализме весьма актуальными для темы данного исследования были сформировавшиеся в русле субдисциплины концепции «прерывания равновесия» в работе института и возникновения так называемых «критических ситуаций», во время которых происходит переоценка путей дальнейшего функционирования института. Из нормативного институционализма в методологическом плане был задействован общий подход к изучению институтов, рассматривающий принятые внутри организации нормы и ценности как важный фактор, на основе которого можно объяснить поведение ее членов.

Структура диссертации определена в соответствии с поставленными целями и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Евтодьева, Марианна Георгиевна

Заключение

Завершая анализ, в рамках диссертационного исследования, институционального и политико-культурного подходов к политическим изменениям, типов возникновения институциональных и политико-культурных кризисов и моделей взаимодействия между политическими институтами и политической культурой, хотелось бы еще раз остановиться на его ключевых положениях.

В данной работе автором предпринята попытка объединения в рамках единой исследовательской модели институционализма и политико-культурной теории как наиболее влиятельных в современной политической науке концепций политических изменений. В этой связи в отношении политических институтов и политико-культурных представлений и норм были применены схожие схемы анализа: были изучены строение институциональной и политико-культурной систем, причины возникновения и формы протекания в них изменений и кризисов, а также формы взаимодействия институтов и политической культуры. Базовой идеей, которая легла в основу модели интеграции двух подходов, стала мысль американского исследователя Г. Алмонда о необходимости выделения двух уровней анализа политической системы: институционального (определяющего институты и их функции) и ориентационного или нормативного (выражающего различные формы отношения людей к институтам и другим политическим объектам). При исследовании политико-культурных и институциональных изменений роль объединяющей матрицы в рамках проводимого анализа сыграли некоторые положения системной теории, которые позволили добиться серьезных успехов в изучении форм политических трансформаций.

Как показал проведенный анализ генезиса и тенденций развития институциональных и политико-культурных теорий, оба эти подхода представляют собой в современной политологии два отдельных, практически не пересекающихся друг с другом научных направления. У концепции политической культуры, которая анализирует предпочтения и ориентации населения, и институциональной теории, рассматривающей формы организации и принципы эволюции институтов и институциональных кодексов, регулирующих интеракции, не только разные предметы и объекты исследования, но и существенно отличающаяся методология. Тем не менее, можно выделить несколько исследовательских областей, которые находятся на пересечении их предметных и методологических рамок. Речь идет, с одной стороны, о сходствах в динамике развития институтов и политической культуры, а также в дуальном строении политико-культурной и институциональной систем.

Институциональная система общества состоит из институтов, подразделяющихся на два типа: формальные (законодательно закрепленные) и неформальные (новые установления, возникшие в социальной практике). По аналогии с институциональной системой, двояким образом могут быть охарактеризованы и политико-культурные установки и представления. Последние делятся на устойчивые, или традиционные, закрепленные в течение длительного срока в политическом сознании и менталитете нации (глубинный уровень политической культуры), и неустойчивые, легко меняющиеся установки массового сознания на современном этапе (поверхностный уровень политической культуры).

Развитие институциональной модели общества осуществляется на основе переходов от формализованной системы институционального устройства к доминированию неформальных институтов, и наоборот (в трактовках современной институциональной теории - «неформальная институционализация» и «переходы к демократии»). Например, процессы неформальной институционализации были широко распространены в России в первой половине 1990-х годов. Общая парадигма развития политической культуры, в свою очередь, тесно связана со сложными процессами «отбора» и закрепления на глубинном уровне политической культуры значимых для всех членов общества представлений, норм и ценностей, составляющих основу так называемой «коллективной идентичности». Чем в большей степени установки и ценности, возникающие в ходе повседневной практики на поверхностном уровне культуры, согласуются в смысловом плане с их «глубинными» аналогами, тем больше вероятность, что они будут закреплены в политической культуре и смогут существенным образом повлиять на институциональную динамику общества. В качестве примера можно указать на крайне низкую популярность в России во второй половине XIX века либеральных политических воззрений, мало согласующихся с глубинными установками культуры, и, с другой стороны, на быстрое распространение в стране коммунистических марксистских идей.

В целом следует отметить, что динамика политико-культурного и институционального развития имеет довольно много сходных черт. Исследовательский интерес политических культурологов и институционалистов во многом сконцентрирован вокруг таких тем, как изучение эволюционных и кризисных изменений в культуре и институтах, что обусловлено широкими возможностями применения в рамках рассматриваемых теоретических подходов основных положений системного анализа. Исходя из этих исследовательских позиций, политические изменения в целом можно охарактеризовать как смену внутренних свойств институциональной или нормативной (политико-культурной) системы либо как их переход в иное качественное состояние. Политический кризис в этом случае будет являться формой перехода от одного к другому состоянию указанных систем, которая возникает и получает широкое распространение в случае, когда ни политическая культура, ни институты не могут сохранять и воспроизводить себя без осуществления качественной системной перестройки.

В рамках диссертационной работы при опоре на такую трактовку были изучены различные типы институциональных и политико-культурных кризисов, которые выделяются современными исследователями в области политико-культурной и институциональной теории. Как было отмечено, возникновение институциональных кризисов может быть обусловлено процессами деинституционализации (разрушения институтов), искажением функциональной природы ведущих компонентов институциональной системы и широким распространением неформальной институционализации. Во время политико-культурных кризисов, которые сопровождаются дезориентацией и архаизацией массового сознания, происходит ликвидация и замена ряда значимых культурных ориентаций и норм и в связи с этим -перестройка основных смысловых блоков политической культуры. Формами проявления соответствующих кризисов, соответственно, являются процессы «мутации» политической культуры (преобразования в соответствии с новыми требованиями глубинных культурных символов и ценностей), разрыв преемственности культуры и засилье в культуре заимствованных ценностей.

Учитывая тот факт, что изучение политико-культурной и институциональной систем можно соотнести и объединить по ряду оснований1, автор диссертационной работы пришел к выводу, что современный неоинституционализм и теория политической культуры представляют достаточный методологический инструментарий для интеграции этих двух подходов и разработки общей исследовательской матрицы политических изменений. В основу такой объединяющей модели, один из вариантов которой представлен в рамках проведенного исследования, был положен принцип дуального структурирования институциональной и политико-культурной систем. Его использование позволило схематически представить политическое развитие общества в виде одного из типов культурно-институционального или институционально-культурного перехода. Институционально-культурные изменения в политической системе, согласно предложенной схеме, могут начинаться как с формальных, так и с неформальных институтов (инициация изменений государственной властью в законодательном порядке либо влияние неформальной институциализации на политические процессы). Культурно-институциональные переходы, в свою очередь, в основном вызваны серьезными изменениями на уровне глубинного уровня политической культуры: культурными мутациями и заимствованиями, влекущими за собой разрыв преемственности развития в рамках крупных политико-культурных блоков.

Всего в рамках предложенной аналитической модели было выделено четыре типа переходных процессов, которым соответствуют четыре типа политических модернизаций: национально-культурная модернизация, модернизация через институциональный кризис, инновационная модернизация и модернизация через идентификационный кризис. Сам термин модернизация в данном случае рассматривается в соответствии с широкой его трактовкой как направленная форма политического изменения, характерная для любого исторического периода и типа общественной системы, а под «переходом», или «переходным процессом», понимается та или иная стадия или этап модернизационного процесса. Каждый новый этап модернизации, соответственно, включает в себя как институциональные, так и политико-культурные составляющие.

Одна из существенных особенностей такой модели политических трансформаций состоит в том, что она носит динамический характер, и, следовательно, способствует преодолению ряда познавательных ограничений институционализма и политико-культурной теории. Предложенная схема позволяет отследить, как те или иные значимые преобразования в институтах или социокультурном пространстве влияют на политическую систему в целом и на тенденции ее развития. Кроме того, она помогает избежать привычных установок институционального и политико-культурных подходов, связанных с рассмотрением институтов и политической культуры в преимущественно статичном, малоизменяющемся контексте.

Диссертационное исследование включает в себя рассмотрение ряда исторических примеров, связанных с типами модернизации, которые позволяют зафиксировать отличия одних разновидностей модернизационных процессов от других. Согласно рассматриваемой трактовке, различия в типах модернизаций зависят от того, в каком из блоков политической системы (в политической культуре, формальных или неформальных институтах) начинаются политические изменения, а также, в значительной степени, от той роли, которую играют гражданское общество и неформальные (в том числе теневые) институты в политическом развитии. Например, политические трансформации, обусловленные изменениями на глубинном уровне политической культуры, могут быть в довольно короткий срок получить поддержку государственной власти, согласившейся изменить политический курс (коммунистическая модернизация в СССР), либо, в отсутствии такой поддержки, быть переведены на уровень неформальных институтов и усилить процессы делегитимации существующего строя (либеральные реформы второй половины XIX века в России). С другой стороны, политические изменения могут начаться как с формальных, так и с неформальных институтов, и при этом темпы, длительность модернизационного цикла и результаты курса реформ могут существенным образом отличаться друг от друга. Так, процесс политических трансформаций может пойти по пути инновационной модернизации (формирование новой социальной системы в России в XVI в.), либо по пути модернизации через идентификационный кризис, как в случае с российским церковным расколом.

Предложенный подход к исследованию политических изменений учитывает особенности взаимовлияния друг на друга политико-культурных и институциональных процессов, обладая при этом рядом других преимуществ. В первую очередь, он позволяет не только исследовать модернизационные процессы в целом в рамках определенного исторического периода, но и изучать влияние на политическую систему конкретных институциональных новаций или значимых изменений в политико-культурных представлениях и ценностях. В основу исследовательского подхода при этом заложены характерные для современных гуманитарных наук представления о нелинейности и дискретности исторического процесса, а также сложившиеся в рамках системного подхода установки, связанные с развитием общественных систем. Последнее дает возможность изучать в рамках единой исследовательской модели политические изменения как эволюционного, так и кризисного типа, анализируя их в соответствии с общей логикой политической трансформации.

Как уже указывалось, схема институционально-культурных переходов способствует преодолению так называемого «ожидания непрерывности» институционального и политико-культурного развития, характерного для современных исследовательских концепций в политологии. В качестве положительных сторон этого подхода следует также отметить применимость как к микро-, так и к макроуровню социально-политической системы, возможность учета влияния идеологической компоненты на институциональные и культурологические процессы, а также существование широкого поля для прогнозирования дальнейших этапов модернизационнного развития на основе изучения преобразований в институтах и культуре.

171

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Евтодьева, Марианна Георгиевна, 2006 год

1. Аверинцев С.С. Византия и Русь // Новый мир, 1988, № 7, 9.

2. Авторитаризм и демократия в развивающихся странах, М., 1996.

3. Алмонд Г. Гражданская культура. Политические установки демократии пяти наций / Антология мировой политической мысли в 5 тт., Т. 2. М., 1997.

4. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис, 1992, №4.

5. Аристотель. Политика / Аристотель. Собр. соч. в 4-х тт., Т. 4. М.,1984.

6. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993.

7. Афанасьев М.П. Клиентелла в России вчера и сегодня // Полис, 1996, №6.

8. Ахиезер А.С. Россия: критика исторического опыта, М., 1991.

9. Ахиезер А.С. Методология социокультурного исследования переходных процессов (на материале России). Автореферат диссертации на соискание степени доктора философских наук. М., 1997.

10. Ахиезер А.С. Модернизация в России и конфликт ценностей. М.,1994.

11. Ахиезер А.С. Социокультурное прогнозирование России на макро- и микроуровнях // Полис, 1994, №6.

12. Ачария Б., Чаморро С.М. Особенности воздействия политической культуры на политическую систему общества. М., 1998.

13. Бадовский Д.В. Правящие элиты России. М., 1997.

14. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / Отв. Ред. Рябов А.В., Курбангалеева Е.Ш.- М., 2003.

15. Баталов Э. Политическая культура как социальный феномен // Вестник МГУ, серия 5, Социально-политические исследования, 1991, №5.

16. Баталов Э. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.

17. Баталов Э. Россия и Запад: эволюция российского общественного сознания, М., 2002.

18. Баталов Э. Русская идея и американская мечта. М., 2001.

19. Бергер Я.М. Традиция и модернизация в современном Китае // Полис, 1995, №5.

20. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма, М., 1990.

21. Бердяев Н.А. Русская идея. Харьков-«Фолио», Москва-«АСТ»,2002.

22. Боднар А. Политическая культура общества и ее обусловленности / Политология вчера и сегодня. М, 1990.

23. Бочаров JL, Ефимов Н. Заговор против русской истории (факты, загадки). М., 2001.

24. Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. М., 1998.

25. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

26. Бурдье П. Практический смысл. Спб, 2001.

27. Василенко И.А. Диалог цивилизаций. Политические процессы на рубеже культур. М., 1999.

28. Василенко И.А. Символические капиталы культуры в глобальной политической борьбе // Власть, 2002, №3.

29. Васильев J1.C. История Востока. В 2 тт. Учебник. М., 2001.

30. Вассоевич A.JL Духовный мир народов классического Востока (историко-психологический метод в историко-философском исследовании). СПб, 1998.

31. Вебер М. Избранные произведения, М., 1990.

32. Вейнгаст Б. Политические институты с позиций концепции рационального выбора / Политическая наука в XX в.: новые направления. М., 1999.

33. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990.

34. Вишневский А. Кризис русской соборности и консервативная модернизация в СССР // Материалы Независимого теоретического семинара «Социокультурная методология анализа российского общества», М., 1997, №5.

35. Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1998.

36. Гаджиев К.С. Политическая культура: концептуальный аспект // Полис, 1991, №6.

37. Гайдар Е. Государство и эволюция, М, 1995.

38. Гаман О.В. Модернизация и культурная традиция/ЯТолитолог: взгляды на современность. М., 1996.

39. Гаман О.В. Политические культуры в России и США: в зеркале сравнительного анализа // Власть, 1996, №7.

40. Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике // Полис, 2003, №4.

41. Гельман В.Я. Политическая культура, массовое участие и электоральное поведение / Политическая социология и современная российская политика. СПб., 2000.

42. Гидценс Э. Последствия модернити / Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

43. Гидденс Э. Социология. М., 1999.

44. Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока. М., 1999.

45. Гудименко Д., Родионов А. Конфликт и консенсус в политической культуре ФРГ // МЭМО, 1993, №4.

46. Далтон Р.Дж. Сравнительная политология: микроповеденческий подход / Политическая наука в XX в.: Новые направления. М., 1999.

47. Данилевский Н. Россия и Европа. М., 1991.

48. Дарендорф Р. После 1789 г.: Мораль, революция и гражданское право. Размышления о революции в Европе. М., 1998.

49. Дарендорф Р. Тропы из утопии. М., 2002.

50. Дахин В. Эволюция и революция в российском кризисе // Pro et Contra, лето 1999.

51. Демократические переходы: варианты путей и неопределенность результатов. Материалы круглого стола // Полис, 1999, №3.

52. Дерябина М. Институциональные аспекты постсоциалистического переходного периода // Вопросы экономики, 2001, №2.

53. Дилигенский Г. Политическая институализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // МЭМО, 1997, №7.

54. Дилигенский Г.Г., Перегудов С.П., Вайнштейн Г.И. Демократия и демократизация на рубеже веков // Политая, 1999, №3.

55. Дюверже М. Политические институты и конституционное право/ Антология мировой политической мысли. Т.2, М., 1997.

56. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

57. Евразийство: мысли о России. Тверь, 1992.

58. Егоров В.К. Философия культуры России: контуры и проблемы. М., 2002.

59. Ерасов Б.С. Культура, религия и цивилизация на Востоке. М.,1990.

60. Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник. М., 2000.

61. Ерасов Б.С. Социально-культурные традиции и общественное сознание в развивающихся странах Азии и Африки. М., 1982.

62. Ерасов Б.С. Ш. Эйзенштадт и его концепция общества и истории / Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование общества. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1998.

63. Ерасов Б.С. Феномен «восточного деспотизма» как явление нового мышления // Oriens (Восток), 2000, №4.

64. Ерошкин А. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1979.

65. Завершинский К.Ф. Когнитивные, основания политической культуры: опыт методологической рефлексии // Полис, 2002, №3.

66. Завершинский К.Ф. Методологическая комлементарность в исследовании символических матриц динамики политических культур // Полис, 2003, №1.

67. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России. М., 1978.

68. Зонтхаймер К. Такой Германия не была никогда: Заметки по поводу политической культуры Федеративной республики / Современная Германия: Реф. сб. ИНИОН РАН. (ред.-сост. А.А. Амплеева). М., 2002.

69. Игошин И.Н. Институциональные системы и их искажения. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата политических наук. М., 2003.

70. Игошин И.Н. Институциональные системы и их искажения // Вестник МГУ, серия 12, Политические науки, 2003, №5.

71. Ильин В.В., Панарин А.С., Ахиезер А.С. Реформы и контрреформы в России: циклы модернизационного процесса. М., 1996.

72. Ильин М.В. Политическая модернизация: нескончаемая драма в трех действиях // Стратегия, 1998, №1.

73. Ильин М.В. Очерки хронополитической типологии: проблемы и возможности типологического анализа эволюционных форм политических систем. В 3-х ч. М., 1995.

74. Ильин М.В. Ритмы и масштабы перемен (о понятиях процесс, изменение, развитие) // Полис, 1993, №2.

75. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис, 1997, № 4-5.

76. Иноземцев В. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. М., 2000.

77. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие. М.,2000.

78. История социологии в Западной Европе и США, М., 2001.

79. История XIX века. Перевод с французского. Под редакцией профессоров Лависса и Рамбо. В 8 тт. (отв. ред. Е.В.Тарле). М., 1938.

80. Каменская Г.В. Политическая культура США // МЭМО, 1993, №4.

81. Каменская Г.В., Родионов А.И. Политические системы современности. М., 1994.

82. Капустин Б.Г. Идеология и политика в посткоммунистической России. М., 2000.

83. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. М., 1998.

84. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Книга первая. От начала до Великой Победы. М., 2002.

85. Кассирер Э. Опыт о человеке / Кассисер Э. Избранное. Опыт о человеке, М., 1998.

86. Кассирер Э. Политические мифы / Реклама: внушение и манипуляция, М., 2001.

87. Кассирер Э. Философия символических форм. Введение и постановка проблемы / Культурология. XX век: Антология. М., 1995.

88. Категории политической науки. Учебник. М., 2002.

89. Керенский А. Россия на историческом повороте. М., 1996.

90. Клямкин И.М. Политическая социология переходного общества // Полис, 1993, №4.

91. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Социально-политическая риторика в постсоветском обществе // Полис, 1995, №4.

92. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Человек в переходном обществе. М.,1998.

93. Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества // Полис, 2000, № 45.

94. Кодин М.Н. Россия в сумерках трансформаций. М., 2001.

95. Косолапов H.A. Политико-психологическая типология конфликта / Политическая наука в России: интеллектуальный поиск и реальность. М., 2000.

96. Коктыш К.Е. Закономерности и динамика развития социальных онтологий // Полис, 2002, №3-4.

97. Кола Д. Политическая социология. М., 2001.

98. Кризис самодержавия в России: 1895-1917 гг. Л., 1984.

99. Кудрявцев В.Н. Социальные деформации (причины, механизмы). М., 1992.

100. Кудрявцев В.Н. Социальные деформации (причины, механизмы) // Вопросы философии, 1989, №11.

101. Культурология. XX век: Антология. М., 1995.

102. Лассуэл Г. Коммуникативный процесс и его структуры / Современные проблемы социальной коммуникации. СПб., 1996.

103. Левада Ю.А. От мнений к пониманию: социологические очерки, 1993-2000. М., 2000.

104. Левада Ю.А. 1989-1998: десятилетие вынужденных поворотов/ Мониторинг общественного мнения, № 1.

105. Левадный Н.П., Ушков A.M. Политические культуры Запада, Востока и России в историческом сопоставлении. М., 1995.

106. Левин И. Гражданское общество на Западе и в России // Полис, 1996, №5.

107. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. М., 1997.

108. Леонтович В.В. История либерализма в России. М., 1995.

109. Лисовский Ю.П. Социокультурные предпосылки модернизации //Полис, 1992, №5-6.

110. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М, 1991.

111. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре, М., 1994.

112. Лурье С.В. Метаморфозы традиционного сознания. СПб., 1994.

113. Макфол М., Петров Н., Рябов А. Россия в избирательном цикле 1999-2000 гг., М., 2000.

114. Манхейм К. Идеология и утопия. М., 1992.

115. Манхейм К. Социологическая теория культуры в ее познаваемости / Манхейм К. Избранное: Социология культуры. М., 2000.

116. Манхейм К. Социология культуры. Консервативная мысль / Манхейм К. Диагноз нашего времени, М., 1994.

117. Маркс К. Капитал / Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. в 50 тт. -Изд. 2-ое, М.: Госиздат, 1955-1981.

118. Материалы Независимого теоретического семинара «Социокультурная методология анализа российского общества», М., 1996 №1,1996 №3,1996 №4,1996 №7,1997 №8,1997 №11.

119. May В., Стародубровская И. Великие революции. От Кромвеля до Путина. М., 2001.

120. Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях // Полис, 2002, № 1-2.

121. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования, 1992, №2-4.

122. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. М., 1999.

123. Мельвиль А.Ю. Демократический транзит в России -сущностная неопределенность процесса и его результата / Космополис. Альманах 1997.

124. Мигранян А. Россия в поисках идентичности. М., 1997.

125. Милюков П. Очерки по истории русской культуры. В 3-тт. М., 1993-1995.

126. Млечин JI.M. МИД. Министры иностранных дел: романтики и циники. М., 2001.

127. Модернизация в России и конфликт ценностей (Ред.-сост. А.С. Ахиезер, Н.Н. Козлова). М., 1994.

128. Моль А. Социодинамика культуры. М., 1984.

129. Монтескье Ш.-JI. О духе законов. М., 1999.

130. Морфология культуры. Структура и динамика. М., 1994.

131. Мосс М. Общества, обмен, личность. М., 1996.

132. Мюрдаль Г. Современные проблемы «третьего мира». М., 1972.

133. Назаров М.М. Политическая культура современного российского общества. М., 1997.

134. Неретина С., Огурцов А. Время культуры. СПб., 2000.

135. Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

136. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.

137. Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М., 1996.

138. Олсон М. Логика коллективного действия. М., 1995.

139. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. М., 1995.

140. Орлова И.Б. Евразийская цивилизация. М., 1998.

141. Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. М., 1997.

142. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993.

143. Панарин А.С. Политология: о мире политики на Востоке и на Западе. М., 1998.

144. Панеях Э. Неформальные институты и использование формальных правил: закон действующий vs. закон применяемый // Политическая наука, 2003, № 1.

145. Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997.

146. Пантин В.И. Россия и мир: историческое самоузнавание. М.,2000.

147. Пантин В.И. Россия: окончание исторического цикла // Pro et Contra, лето 1999.

148. Плимак Е.Г., Пантин И.К. Драма российских реформ и революций. М., 2000.

149. Парсонс Т. О структуре социального действия. М., 2000.

150. Парсонс Т. О социальных системах. М., 2002.

151. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

152. Петере Г.Б., Райт В. Социальная политика и управление: вчера и сегодня / Политическая наука в XX в.: новые направления. М., 1999.

153. Перегудов С.П. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический? // Полис, 1997, № 2.

154. Пивоваров Ю.С. Заметки о русской политической культуре // Новое политическое мышление и процессы демократизации. Ежегодник, 1990.

155. Пивоваров Ю.С. Политическая культура: методологический очерк. М., 1996.

156. Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1996.

157. Платон. Государство / Платон. Собр. соч. в 4-х тт., Т.З. М., 1994.

158. Платон. Законы / Платон. Собрание сочинений в 4-х тт, Т.4. М.,1994.

159. Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. Петрозаводск, 1996.

160. Политическая культура: теория и национальные модели (К.С.Гаджиев и др.). М., 1994.

161. Политическая наука в XX в.: новые направления/ Е.Б. Шестопал, Х.-Д. Клингеманн, К. Пейтман и др. (под ред. Р. Гудина, Х.-Д. Клингеманна). -М., 1999.

162. Политическая модернизация в Индии // Oriens (Восток), 2002,1,4.

163. Политическая новация и концептуальное изменение. М., 1992.

164. Политическая энциклопедия. В 2 тт. М., 1999.

165. Поляков J1.B. Методология исследования российской модернизации // Полис, 1997, № 3

166. Поляков Л.В. Пути России и современность: модернизация как деархаизация. М., 1998.

167. Поппер К.Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М.,2002.

168. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учебник. М., 1999.

169. Растоу Д. Переходы к демократии: попытка динамической модели//Полис, 1996, №5.

170. Российская цивилизация: особенности и пути модернизации. М.,2002.

171. Рукавишников В., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. М., 1998.

172. Салмин A.M. Религия, плюрализм и генезис политической культуры Запада/ Ретроспективная и сравнительная политология. М., 1991.

173. Седых Н. Парадигмальная архитектоника российской политической культуры // Власть, 2003, №9.

174. Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас, Новосибирск, 1995.

175. Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории // Вестник МГУ, серия 12, Политические исследования, 1995, № 2-3.

176. Соловьев А.И. От трансформации стандартов политической культуры к реформе институтов власти // Власть, 1999, № 11.

177. Солоневич И.Л. Народная монархия. М., 1998.

178. Солоницкий А.С. Россия и третий мир: проблемы и возможности экономического взаимодействия. М., 1993.

179. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

180. Сравнительное изучение цивилизаций мира. М., 2000.

181. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1996.

182. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М., 1992.

183. Токвиль А. де. Старый порядок и революция. М., 1997.

184. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2001.

185. Трубецкой Е.Н. История, культура, язык. М., 1995.

186. Трубецкой Е.Н. Русская проблема / Россия между Европой и Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

187. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерки социологии. М., 1998.

188. Филиппов П.В. Мировой опыт модернизации и возможности его адаптации к условиям России. Автореферат диссертации на соискание степени кандидата политических наук. М., 1999.

189. Фрейд 3. Неудовлетворенность культурой. М., 1990.

190. Фрейд 3. Психоанализ, религия, культура. М., 1992.

191. Фролов С.С. Социология: Учебник. М., 1996.

192. Хорос В.Г., Майданик K.JL, Мирский Г.И. Авторитаризм и модернизация. М., 1996.

193. Чилкот Рональд X. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы. М., 2001.

194. Шевцова Л.Ф. Дилеммы посткоммунистического общества // Полис, 1996, №5.

195. Широков Г.К. Социально-экономическая эволюция: Запад-Восток. М., 1999.

196. ШтомпкаП. Социология социальных изменений. М., 1996.

197. Щербатов М.М. О повреждении нравов в России / Столетье безумно и мудро (под ред. Н.Н.Рогожиной), М., 1986.

198. Щербинина Н.Г. Архаика в российской политической культуре // Полис, 1997, №5.

199. Эволюция восточных обществ. Синтез традиционного и современного (монография). М., 1984.

200. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование общества. Сравнительное изучение цивилизаций. М., 1998.

201. Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. М., 1960.

202. Almond G. A Discipline Divided: Schools and Sects in Political Science. Newbury Park, 1990.

203. Almond G.A. The Intellectual History of the Civic Culture Concept / Almond G., Verba S. The Civic Culture Revised: An Analitic Study. Boston, 1980.

204. Almond G., Flanagan S., Mundt R. (eds.). Crisis, Choice, and Change: Historical Studies of Political Development. Boston, 1973.

205. Almond G., Verba S. The Civic Culture. Princeton: Princeton University Press, 1963.

206. Arendt H. On Revolution. New York, 1963.

207. Balkin J.M. Cultural Software: A Theory of Ideology. New Haven,1998.

208. Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York, 1966.

209. Bova R., Democratization and the Crisis of the Russian State/ Smith G. (ed.). Statebuilding in Russia: The Yeltzin Legacy and the Challenge of the Future. New York, Armonk, 1999.

210. Brint M. A Genealogy of Political Culture. Boulder, San Francisco, Oxford, 1991.

211. Brinton C. The Anatomy of Revolution. New York, 1963.

212. Coleman J J. Modernization. Political Aspects // International Encyclopedia of the Social Sciences. New York, 1968, vol. 10.

213. Eckstein H. A Culturalist Theory of Political Change // American Political Science Review, 1988, vol. 82, num. 3.

214. Eckstein H. Political Culture and Political Change // American Political Science Review, 1990, vol. 84, num. 1.

215. Elster J., Offe C., Preuss U. Institutional Design in Post-Communist Societies: Rebuilding the Ship at Sea. New York, Cambridge, 1990.

216. Giddens A. Structuralism, Post-Structuralism and the Production of Culture / Giddens A., Turner H. (eds.). Social Theory Today. Stanford, 1987.

217. Goodin R. Institutions and Their Design / The Theory of Institutional Design. New York, Cambridge, 1996.

218. Habermas J. Die Nachholende Revolution. Frankfurt am M., 1990.

219. Harris Marvin. Culture, People, Nature. An introduction to General Antropology. New York, 1975.

220. Huntington S. P. Democrasy's Third Wave // Journal of Democracy,1991, Spring.

221. Huntington S. P. Political Development and Political Decay// World Politics, 1965, vol. 17, April.

222. Inglehart R. Modernization and Postmodernization. Cultural, Economic and Political Change in 43 Societies. Princeton (N.Y.): Princeton University Press, 1997.

223. Inglehart R., Baker W. Modern, Cultural Change and the Persistance of Traditional Values // American Sociological Review, 2000, vol. 65, February.

224. Institutional Change: Theory and Empirical Findings (ed. by Sjostrand S.E). Armonk, N.Y., 1993.

225. Institutional Design (ed. by Weimar D.L.). Boston, 1995.

226. Karl T.L. Dilemmas of Democratization in Latin America// Comparative Politics, 1990, vol. 23, num 1.

227. Karl T.L., Schmitter P.C. Modes of Transition in Latin America, Southern and Eastern Europe // International Social Science Journal, 1991, num. 43.

228. Knight J. Institutions and Social Conflict. New York, Cambridge,1992.

229. Lane R. Political Culture: Residual Category or General Theory? // Comparative Political Studies, 1992, vol. 25, num. 3.

230. Laue Th. von. The World Revolution of Westernization. The Twentieth century in Global Perspective. New York, 1987.

231. Laue Th. von. Why Lenin? Why Stalin ?: A Reappraisal of the Russian Revolution, 1917-1930. Philadelphia New York, 1964.

232. Lauth H.-J. Informal Institutions and Democracy// Democratization, 2000, vol. 7, num. 4.

233. March J., Olsen J. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life // American Political Science Review, 1984, vol. 78, September.

234. McDaniel T. The Agony of the Russian Idea. Princeton (N.Y.), 1994.

235. McFaul M. Russian Unfinished Revolution: Political Change from Gorbachev to Putin. Ithaca, 2001.

236. Merton Robert K. Social Change in The Modern Era. San Diego,1986.

237. North D.C. Institutions, Institutional Change and Economic Performance. New York, Cambridge, 1990.

238. O'Donnell G. Illusions about Consolidation // Journal of Democracy, 1996, vol. 7, num. 2.

239. Pejovich S. The Effects of the Interaction of Formal and Informal Institutions on Social Stability and Economic Development // Markets and Morality, 1999, vol.2, num. 2.

240. Peters G. Institutional Theory in Political Science. New York, 1999.

241. Political Anthropology: vol.2. Culture and Political Change. New Brunswick, London, 1983.

242. Political Culture and Political Development (ed. by Pye L.W., Verba S.). Princeton (N.Y.): Princeton University Press, 1965.

243. Putnam R. Institutional Performance and Political Culture: Some Puzzles about the Power of the Past // Governance, 1988, num. 1 (July).

244. Ricoeur P. Lectures on Ideology and Utopia (ed. by Tailor G.H.). New York, 1986.

245. Shepsle K. Studying Institutions // Journal of Theoretical Politics, 1989, vol. 1.

246. Smith G. The Post-Soviet States: Mapping the Politics of Transition. London, 1999.

247. Steinmo S., Thelen K. Historical Institutionalism in Comparative Politics/ Steinmo S., Thelen K., Longstreth F. (eds.). Structuring Politics: Historical Institutionalism in a Comparative Perspective. New York, Cambridge, 1992.

248. Theory of Culture Change (ed. by Steward Jalian H.). Urbana, 1955.

249. Wildavsky A. Choosing Preferences by Constructing Institutions // American Political Science Review, 1987, vol. 81, num. 1.

250. Wilson R.W. The Many Voices of Political Culture: Assessing Different Approaches // World Politics, 2000, vol. 52, num. 2.