Политическое развитие и проблемы регионального соперничества Ирана и Ирака: вторая половина XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Никитюк, Владимир Александрович

• Никитюк, Владимир Александрович
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Никитюк, Владимир Александрович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ИРАН И ИРАК В 1950-1979 ГГ.: ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ.

§ 1. Предыстория вопроса: Иран, Ирак и Ближневосточный регион в первой половине XX в.

§ 2. Иран и Ирак в 1950-е гг. Республиканское правление в Ираке (19581979 гг.).

§ 3. Иран в 1960-е — 1970-е гг.: от «Белой революции» до «Исламской».

ГЛАВА II. ИСТОРИЯ И НАПРАВЛЕНИЯ ИРАНО-ИРАКСКОГО СОПЕРНИЧЕСТВА В РЕГИОНЕ.

§ 1. Региональное соперничество и международные конфликты.

§ 2. Пограничные споры и конфронтации. Проблема Шатт-эль-Араб.

§ 3. Проблема спорной провинции Хузистан (Арабистан).

ГЛАВА III. ИРАНО-ИРАКСКАЯ ВОЙНА, «КУВЕЙТСКИЙ КРИЗИС» И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ.

§ 1. Ирано-иракская война: «пожар в регионе».

§ 2. Кувейт в ирано-иракских противоречиях и новая региональная война («буря в пустыне»),

§ 3. «Кувейтский кризис» и его последствия для Ирана, Ирака и других стран Персидского залива.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Политическое развитие и проблемы регионального соперничества Ирана и Ирака: вторая половина XX века»

Объектом исследования является ирано-иракский субрегион, как отдельное историко-географическое понятие, принятое и определившееся еще в период Древности и Раннего Средневековья. В свою очередь данный субрегион является неотъемлемой частью более широкой территориальной общности — региона Персидского залива (или часто просто «Залива»)1, рассматриваемого как единое целое значительно позже^ с середины XX в. из-за обозначившейся тогда уже экономической и стратегической значимости входящих в регион стран: Ирана, Ирака и нефтедобывающих аравийских монархий.

Предметом исследования является сложный и противоречивый комплекс взаимоотношений между Ираном и Ираком, неразрывно связанный также с политическими и экономическими интересами и проблемами безопасности соседних государств.

Хронологическими рамками диссертационной работы являются 1950 г. - конец 1990-х гг. Это обусловлено тем, что именно с начала 1950-х гг. в Иране и Ираке одновременно начинаются экономические и социально-политические преобразования, внесшие качественные изменения во взаимоотношения между этими государствами, а также в региональное и геополитическое развитие. Конец 1990-х годов стал важным рубежом, определившим окончательно характер и необратимость произошедших перемен, а также связанный с региональными событиями и инициированный США процесс формирования «нового миропорядка». В отдельных случаях для более точного анализа некоторых аспектов работы необходимо было обращение к исторической ретроспективе и рассмотрение предшествующих событий.

1 В данной работе, как и во многих современных отечественных исследованиях, употребляются оба названия.

Актуальность темы заключается в том, что начавшийся в начале 1950-х годов новый этап взаимоотношений между Ираном и Ираком продолжается до сих пор, несмотря на трагические события в регионе, и по-прежнему оказывает непосредственное влияние не только на судьбы обоих государств, но и на многие тенденции развития современного мира.

Научная значимость и новизна исследования состоит: во-первых, в том, что данная тема никогда не являлась объектом специальных научных работ, рассматривались лишь отдельные ее аспекты, особенно ирано-иракская война и «кувейтский кризис», а, во-вторых, в том, что автору удалось привлечь новые источники из рассекреченных документов и появившейся недавно мемуарной литературы, особенно связанных с процессами и событиями конца XX века.

Цель и задачи диссертационной работы. Целью работы является комплексное исследование взаимоотношений Ирана и Ирака во второй половине XX в. на фоне их социально-политического развития, а также влияния соперничества этих стран на региональную и геополитическую ситуацию.

Для реализации поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

- рассмотрение социально-экономической обстановки в регионе, процесса становления государственности и особенностей антимонархических революций;

- выявление совокупности обстоятельств, определявших характер, взаимоотношений двух государств, причин регионального соперничества, межгосударственных конфликтов и спектра взаимных пограничных и территориальных претензий;

- исследование причин и последствий ирано-иракской войны и последовавшего за ней «кувейтского кризиса», ухудшения ситуации в регионе и геополитических изменений;

- анализ роли Ирана и Ирака в формировании новой системы безопасности в регионе в условиях присутствия военных контингентов США и западных союзников.

Характеристика источников. Для осуществления поставленных задач в диссертации были использованы разные по характеру источники, которые можно условно систематизировать следующим образом: во-первых, по принципу русскоязычных и на иностранных языках; во-вторых, что важнее, по типовым признакам вне зависимости от языковой принадлежности.

Особый характер присущ источникам, раскрывающим особенности социально-политического и хозяйственного развития Ирана и Ирака. По данным проблемам есть мемуары, путевые заметки и дневники европейцев и американцев, в разные периоды второй половины XX в. проживавших в Иране или Ираке. Среди них были специалисты-врачи или инженеры-нефтяники, были политические резиденты и просто путешественники. Так, например, в мемуарах англичанина Саймона Эйзенштадта «Модернизация: протесты и перемены» /23/ есть много интересных данных о демографии как Ирана, так и Ирака, в которых автор побывал в конце 1960-х гг., есть сведения о занятиях и образе жизни горожан, крестьян и даже кочевого населения. В дневниках советника американского посольства в Тегеране Фреда Холидэя «Диктатура и развитие» /24/ больше всего внимания уделяется политическим структурам как Ирана, так и Ирака, которые автор периодически посещал в 1970-х гг., много рассказывается о политических и религиозных деятелях обеих стран, которых автор знал лично. По характеру с названной выше книгой очень похожи ещё одни воспоминания голландца Рональда Грэхема «Иран. Иллюзия власти» /27/, представлявшего в Иране голландскую нефтяную компанию «Шелл». В данном источнике речь прежде всего идет об Иране, подаётся весь политический истеблишмент, оговаривается политика шаха и много страниц посвящено разногласиям, принимавшим все более необратимый характер между светской и духовной властью. Есть также еще несколько источников подобного же характера, как правило, на английском языке, изданных в Англии и США.

Важным видом источников являются работы, непосредственно принадлежащие видным политическим деятелям. Они носят разный характер: автобиографии, речи, идеологические труды, памфлеты. К ним относятся различные виды источников, принадлежащие непосредственно Саддаму Хусейну: «Социальные и международные мероприятия» /26/, «Пролитие света на сговор сирийского режима с иранским» /8/, «Речь президента Саддама Хусейна на третьей мусульманской конференции в верхах» 111, и другие. Такой же характер, правда с совершенно противоположной трактовкой всех реалий, носят труды Хомейни «Завещание» /15/, а также «Принципы политики, философии, социологии и религии» /30/, или его статья «Почему именно исламское государство» /31/.

Знание автором диссертации языка дари позволило ему ознакомиться также со схожими с вышеприведенными источниками на языке фарси. В частности это две книги видного иранского политического деятеля Абольхасана Банисадра «Исламская республика» /18/ и «Союз объединения» /17/. В обеих своих книгах автор пишет об иранской политике и о себе в политике, о монархии и республике, об ирано-иракских отношениях. В книгах приводятся многие документы, политические биографии и статистика. Само собой разумеется, что при использовании как мемуаров и заметок путешественников, равно как и отчетов политических агентов, так и работ перечисленных выше политических деятелей, критически учитывались присущие этим работам тенденциозность и предвзятость.

Характер источников, посвященных «историческим» претензиям на территорию Кувейта со стороны Ирака и Ирана, иной. Об истоках государственности в Кувейте и претензиях как минимум трех сторон (Королевства Саудовская Аравия (КСА), Ирака и Ирана) на его территорию свидетельствуют разнообразные документы (донесения агентств, данные правительственных чиновников, тексты договоров), включенные в 24-й том «Бомбейского сборника английской колониальной политики» /21 а/. Эта часть английских колониальных правительственных архивов, так называемые «Синие книги», стали публиковаться с конца 1960-х гг. XXIV том посвящен региону Залива, и важность имеющихся в нем документальных материалов трудно переоценить. По этой же проблеме было предпринято некоторое расследование американским репортером Георгом Лоримером, изложенное в книге «Газетчик у берегов Персидского залива» /32/. И, естественно, вся эта проблема, также как события ирано-иракской войны в основном освещены были тремя видами источников: политическими заявлениями государственных деятелей /См., напр., 18, 34, 19 и др./; сборниками политических документов, таких как изданные в Каире на английском языке «Ирано-иракский конфликт. Документы» /33 а/, или «Преступление иракской оккупации Кувейта. Документы» /34а/, или посвященные самым разным аспектам и политическим событиям «Арабские политические документы», изданные в Бейруте /20/, а также целый ряд других /7, 2, 28/; и, наконец, новым типам мемуарной литературы, написанной по горячим следам и принадлежащие крупным военачальникам. Наиболее ярким примером таких источников являются книги саудовского принца Халеда ибн Султана бывшего сокомандующим союзных войск во время «бури в пустыне» под названием «Воин пустыни. Личный взгляд на войну в Заливе командующего Объединенными вооруженными силами» /14/, или книга американского генерала Джона Рекорда «Достойная победа» об этой же войне /124/. Тема обеих войн (ирано-иракской и «бури в пустыне») затронуты в записках Саддама Хусейна «Арабы, социализм и возрождение. Философские размышления и афоризмы» /16/.

Отдельным видом источников, дающих представление практически о всех сторонах общественной жизни являются справочник по Ирану /12/ и справочник по Ираку /11/, изданные в нашей стране.

Огромный спектр всевозможных сведений мы находим в прессе как арабской /147-151/, продублированной на английском языке (иранская пресса не дублировалась), так и западной англоязычной /152-164/. К источниковым материалам относятся публикуемые в прессе правительственные и партийные документы, сводки военных сражений, экономические отчеты, интервью и многое другое.

Отечественных по происхождению источников совсем немного. К ним можно отнести газету «Правда» /140/, где, например, публиковались правительственные заявления, демонстрирующие отношение СССР, а позже РФ, к тем или иным событиям в зоне Персидского залива. Известным востоковедом А.М.Васильевым были собраны материалы российской прессы в книге «Иранская агрессия против Кувейта: в зеркале Российской Прессы» 121.

Характеристика научной литературы. К сожалению, вряд ли представляется возможным дать подробную историографию по практически всем проблемам, обозначенным в данном исследовании, поскольку таковая просто еще не сложилась. Не существует школ, которые придерживались бы своей точки зрения, своего видения тех или иных реалий и отстаивали бы свои взгляды в полемике с другими школами. Поэтому представляется целесообразным дать характеристику научной литературы как отечественной, так и зарубежной, по различным вопросам, поставленным в диссертации.

Прежде чем перейти к характеристике научной литературы непосредственно по затронутым в работе проблемам, необходимо отметить, что диссертация опиралась на теоретические положения, содержащиеся в работах таких ведущих востоковедов как А.М.Васильев /52, 53/, М.С.Иванов /61, 62/, Р.Г.Ланда /75, 76/, З.И.Левин /77,78/, Г.И.Мирский /87,88/, Н.А.Симония /99/. В их работах дан глубокий анализ и теоретическая оценка важнейших проблем, связанных с социальной структурой, политическим развитием и международными отношениями на Ближнем и Среднем Востоке, а также рассмотрены общие и частные процессы классообразования в данном регионе.

Важные теоретические выводы, касающиеся тенденций развития стран Зарубежного Востока, содержатся во многих коллективных монографиях, в написании которых участвовали видные советские ученые. Среди них следует выделить такие издания как «Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке» /67/, «Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы» /95/, «Национальные процессы в странах Ближнего и Среднего Востока» /90/ и некоторые другие.

Как уже упоминалось, данная тема в комплексе поставленных задач не являлась специальным объектом исследования в отечественной или зарубежной исторической науке, однако отдельные ее аспекты находили освещение в трудах некоторых авторов, чаще всего ставивших свои собственные конкретные или обобщающие цели. Так в отечественном востоковедении период социально-политического развития Ирана и Ирака в середине века и до конца 1970-х гг. («шиитская революция» в Иране и приход к власти Саддама Хусейна в Ираке) рассмотрен у ряда авторов в контексте отдельных интересующих их тем. Известный иранист М.С.Иванов исследовал становление и развитие революционных процессов в Иране на протяжении длительного периода, начиная от революции 1905-1911 гг. в монографии «Иранская революция 1905-1911 гг.» (М., 1957) /62/ до конца 1970-х гг., т.е. предреволюционного периода в книге «Иран в 60-х-70-х годах XX века» (М., 1977) /61/. Он же исследовал глубокий кризис, охвативший страну в конце правления династии Пехлеви в работе «Антинародный характер правления династии Пехлеви в Иране», вышедшей в 1980 г. /59/. Другой известный специалист по Ирану Л.С.Агаев также занимался исследованием революционных процессов, но при этом в таких работах как «Иран в прошлом и настоящем. Пути и формы революционного процесса»

М., 1981) /38/ и «Иран: рождение республики» (М., 1987) /39/ уделил немало внимания развитию экономики, социальной структуры и политической идеологии, т.е. тем процессам, которые собственно обеспечивали революционное движение. Огромное внимание характеру монархического устройства и взаимоотношениям различных классов и групп иранского общества уделяет в своих работах А.З.Арабаджян /45-48/.

К сожалению, соседнему Ираку в российском востоковедении уделялось намного меньше внимания (по крайней мере, до «кувейтского кризиса» начала 1990-х годов и последующих событий). Например, отдельные тенденции социально-экономической жизни Ирака в 1946-1978 гг. отечественным исследователем Г.Д.Алибейли рассматриваются в монографии, посвященной Ирану, «Иран и сопредельные страны Востока» (М., 1989) /40/. Разумеется, есть немало работ, посвященных непосредственно Ираку. В монографии известного российского востоковеда Г.И.Мирского «Ирак в смутное время 1930-1941 гг.» (М., 1961) /88/ анализировались процессы в подмандатном Ираке, заложившие основы многим социально-политическим реалиям последующих десятилетий. Монография А.М.Ментешишвили «Ирак в годы английского мандата» /85/, посвящена не только периоду колониального состояния Ирака, но также процессам общественного и политического развития страны после возникновения ее государственности вместе с династией Хашимитов. В работе Ш.Ч.Аширяна «Национально-демократическое движение в Иракском Курдистане» (М., 1979) /49/ рассматривается проблема не только курдов, но и других этнических меньшинств (луров, белуджей) в Ираке в послевоенное время вплоть до конца 1960-х гг. Этой же острой проблеме посвящено исследование Ш.Х.Мгои «Проблема национальной автономии курдского народа в Иракской Республике (1958-1970 гг.) (Ереван, 1977) /81/. Социально-экономические и политические преобразования в Ираке рассматриваются в одноименной статье Г.Н.Нечкина в журнале «Народы Азии и Африки» /91/.

Новый период в истории Ирака, Ирана и всего региона Персидского залива в отечественной литературе исследован подробнее. Предпосылки и ход ирано-иракской войны по горячим следам рассмотрены в книге Ш.А.Ниязматова «Ирано-иракский конфликт. Исторический очерк» (М., 1989) /92/.

В последних разделах диссертации характер проблематики несколько изменился. В новый виток конфронтации оказались втянутыми не только Ирак, Иран, соседние страны Аравийского полуострова, но и США с их западными союзниками, что в конечном итоге в корне изменило расстановку сил и систему безопасности в регионе, также, впрочем, как и геополитическую ситуацию. Здесь огромную помощь автору оказали исследования последних лет российских арабистов, специализирующихся по странам Залива, в первую очередь Аравийских монархий. Основы исследования истоков будущих тяжелых потрясений присутствуют в работе А.М.Васильева «Персидский залив в эпицентре бури» (М., 1981) /53/. Последующее развитие конфликтной ситуации в монографиях В.А.Исаева /66/, Е.С.Мелкумян /83, 84/, А.М.Родригеса /96, 97/ и ряде других работ.

Труды иностранных специалистов по данным проблемам в незначительной части переизданы у нас в стране, в большей степени представлены англоязычными непереведёнными авторами или английскими переводами арабских и иранских специалистов - историков, политологов, «международников». Однако, так же как и в трудах российских историков, литература в этой области не может претендовать на сколько-нибудь разработанную систему, охватывающую комплекс проблем или даже какую-либо отдельно взятую проблему целиком. Поэтому в данном случае также трудно было бы дать историографию многим аспектам темы, а более целесообразным представляется охарактеризовать наиболее важные из этих работ, в соответствии с проблемами в них поставленными.

Прежде всего, есть работы как переведённые, так и нет, полностью или частично биографического жанра. В работе иранца Х.Ансари «Имам Хомейни. Политическая борьба от рождения до кончины», переизданной в России в издательстве «Наука» /43/, описывается становление религиозного и общественного лидера вплоть до его изгнания из страны в начале 1970-х годов. Естественно в этой работе присутствуют откровенно хвалебные оценки. Наоборот, в исследовании такого же жанра американца Р.Апдайка «Саддам Хусейн. Политическая биография» /44/ фигура иракского диктатора окрашена исключительно черно-коричневыми тонами, что также естественно, учитывая национальную принадлежность и политические взгляды автора. Безусловно, что в обоих случаях литература может быть полезной фактологически, но требует крайне жесткого критического подхода, также как и другие использованные работы этого жанра /напр., 86/.

По аграрным отношениям в Иране и Ираке и, особенно, по положению крестьянского населения интересный материал есть в книге англичанина С.Ллойда «Реки-близнецы» /80/, переведенной и изданной в нашей стране. По внутрирегиональным спорам и давним конфликтам между Ираном и Ираком серьезное исследование проведено египтянином аль-Иззи «Спор о Шатт-аль-Араб», изданное в Лондоне в 1981 г. /105/. Социально-экономическому развитию Ирана и в какой-то степени Ирака посвящена книга Л.Кедди «Властные структуры Ирана и социальные изменения», изданная в Лондоне в 1971 г. /115/. Этим же вопросам посвящены также коллективные монографии, изданные на Западе: «Все о Заливе» /132/, «Об армиях и шахе» /121/, а также ряд аналитических статей /113, 117 и др./.

Так же как и в отечественной научной литературе, значительно больше исследований стало появляться за рубежом в последние два десятилетия, когда пламя, охватившее регион Залива, грозило перекинуться далеко за его пределы. Одним из наиболее фундаментальных исследований является обширная монография бывшего израильтянина, давно уже проживающего в США, М.Абира «Саудовская Аравия. Власть. Общество. Кризис в Заливе», изданная в Нью-Йорке в 1994 г. /104/. В ней дан структурный анализ многих процессов и явлений, с особой силой проявившихся в конце 1980-х и 1990-е гг., сделана политика свести воедино истоки многих конфликтов," терзающих регион, но исследование сильно теряет в объективности из-за ярко выраженных произраильских и проамериканских пристрастий. Впрочем, столь же пристрастна посвященная западной глобализации и постреволюционному Ирану (с 1979 г.) книга известного иракского историка и политолога аль-Маусави «Низменная революция», изданная в Багдаде в 1997 г. /106/. Естественно, в таком же ключе написана книга кувейтского профессора и высокопоставленного чиновника МИД Я.Гунейма «Ответ алчным захватчикам», переизданная в Москве в 2001 г. /55/, только, естественно, она пронизана противоположным пафосом.

При неизбежных издержках более объективны научные работы таких иностранных авторов как француз Р.Гоц «Иран в XX веке. Политическая история» /98/, японец Макия «Жестокость и молчание: Тирания войны» /119/, а также более поздние, чем упомянутые выше коллективные монографии и сборники статей /напр., 107, 132, 133, 134/. Все эти монографии и сборники статей посвящены анализу событий и процессов 1990-х гг.

В целом можно констатировать следующее: работы иностранных авторов, особенно представителей вовлеченных в конфликт, стран очень богаты фактическим материалом, но в то же время им присуща разной направленности предвзятая ориентация, а иногда и ярко выраженная одиозность.

Практическая значимость диссертации. Проделанное исследование может быть использовано, прежде всего, в учебно-методической работе: при чтении лекций, проведении семинаров, написании учебных и методических пособий хрестоматий и практикумов; а также в работе некоторых организаций, связанных с регионом Залива и его спецификой.

Апробация работы. По материалам диссертации автор выступал с докладами на методологических семинарах и конференциях. Основные положения исследования нашли отражение в следующих научных публикациях:

1. «Возникновение англо-русского противостояния в Центральной Азии и Иране» // Вестник Российского университета Дружбы Народов. Серия История России. М.: РУДН. 2008, № 6. (0,35 пл., с.157-163) (Журнал имеет регистрацию ВАК).

2. «Ирак и геополитические последствия «Бури в пустыне» (1990-е гг.)» // Вестник Российского университета Дружбы Народов. Серия Международные отношения. М.: РУДН. 2008, № 3. (0,74 пл., с.46 -57) (Журнал имеет регистрацию ВАК).

3. «Иран и мусульманские диаспоры в Европе 1980-х - 1990-х гг.» // Гуманитарий. Сборник научных трудов. Выпуск XI. М.: МПГУ. 2008 .(0,5 пл., с.177 - 183).

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Никитюк, Владимир Александрович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

История взаимоотношений и соперничества Ирана и Ирака насчитывает столетия. Однако именно во второй половине XX в. они приобрели особую остроту, временами даже трагическое содержание и стали оказывать не только непосредственное влияние на судьбу региона Персидского Залива, но и на всю геополитику. Многие из тенденций и катаклизмов второй половины XX в. уходили корнями в предшествующий период первой половины XX в., особенно межвоенный период. Именно в это время резко возросла их совместная антиколониальная борьба, как некоторое интегрирующее начало, но в то же время обострились давно накапливавшиеся взаимные претензии и обвинения, препятствующие установлению нормальных соседских отношений. Одной из важнейших причин стало возникновение государственности в Ираке, превратившегося в наследственную монархию во главе с династией Хашимитов и предъявившего новые территориальные претензии (по «историческому» праву); второй - стало обнаружение на территории обеих стран крупных запасов нефти, тут же ставших спорными. Вторая мировая война вызвала определенные политические потрясения (отречение иранского шаха Реза Пехлеви под давлением союзников, например), но даже послевоенный период не внес серьезных изменений в экономике и социальной сфере. Структурные сдвиги, в первую очередь связанные с развитием нефтедобывающей промышленности, обозначались лишь в 1950-х гг. Тем не менее уже в этот период экономические изменения и социально-политическая ситуация в обеих странах формировали предпосылки для свержения монархических режимов и перехода к власти в руки патриотически настроенных национально-демократических сил. В частности, это подтверждалось бурным развитием политической жизни, формированием партий и революционных организаций. Первая антимонархическая революция произошла в Ираке 14 июля 1958 г., положившая начало по форме республиканскому правлению в стране, а реально правлению военных режимов. При этом важно отметить, что новая государственная власть в Ираке не являлась диктатурой какого-то одного класса. Оказавшись во главе страны, лидеры партии Арабского социалистического возрождения, включая высших военных, выражали интересы широких народных слоев. Их политика не носила характера окончательного «классового политического выбора», а являлась промежуточной, переходной. В наследство от монархического режима остались нерешенные внутренние и внешние проблемы: в том числе конфронтации к Ирану и курдский вопрос. Изменение идеологии и политики партии во многом было вызвано сменой главных действующих лиц в ее руководстве. В июле 1979 г. во главе партии и страны встал Саддам Хусейн. На пути к установлению личной диктатуры он уничтожил не только всех противников, но и многих сторонников по руководству партией. Кульминацией его «деятельности», приведшей к победе нового типа государства, стала казнь 21 руководящего деятеля партии, включая бывшего члена революционного комитета и заместителя премьер-министра Аднана Хусейна.

Не менее значительные преобразования в экономике и всех сферах общественной жизни, начиная со второй половины XX в., происходили в Иране. Там главным инициатором реформ выступил сам монарх, объявивший, что изменить положение в стране может только один человек -всесильный глава государства, общенациональный надклассовый арбитр, он сам - шах Мохаммед Реза-Пехлеви. Весь последующий комплекс реформ официальной пропагандой был представлен как «революция шаха и народа», а также как «Белая революция». В экономической сфере шах и его правительство стали проводить политику «открытых дверей». Используя заметные увеличения доходов от нефти, стимулировалось развитие промышленности и инфраструктуры. Однако эти меры не могли преодолеть отсталости иранского общества, а также кризиса, ставшего результатом нищеты подавляющего большинства иранского населения, безработицы, тяжелого положения мелкой и средней буржуазии, частых банкротств представителей национальной буржуазии. Кризис являлся результатом также прозападного, главным образом проамериканского курса во внешней политике. Со временем реформы и крупные вложения в промышленность и аграрную сферу позволили преодолеть социально-экономическую отсталость, однако они имели целый ряд негативных черт. Хотя по темпам роста экономики Иран занимал в 1970-е гг. второе место в Азии после Японии, его развитие не было органичным и равномерным. Одни отрасли развивались ускоренно, а в других наблюдался застой. На всех уровнях имели место такие пагубные явления как расточительность, бесхозяйственность, коррупция, жажда наживы, перекрывающие во многом положительные стороны реформ.

В политической жизни страны проявлялась дальнейшая тенденция усиления личной власти шаха. В 1975 г. многопартийная система была ликвидирована и заменена одной созданной шахом партией («Растахиз»). Тем не менее, шах недооценил возможности шиитского духовенства, ущемленного реформами, - фактически единственной оппозиции, находящейся к середине 1970-х гг. на легальном положении. Простые и понятные лозунги - преодоление пропасти между бедными и богатыми, соблюдение традиций, прекращение чуждого иранцам западного влияния -привлекали самые широкие слои населения, уставшего приспосабливаться к быстрой капиталистической модернизации страны. Итогом стала «исламская революция» во главе с аятоллой Хомейни. Революция была связана с провалом реформ, проводя которые, шах, его окружение и американские советники нимало не считались ни с народом, ни с его традициями и обычаями. Но именно народу пришлось расплачиваться и за реформы шаха и за будущие издержки революции. Это внутриполитическое развитие происходило на фоне обострения давних противоречий и взаимных претензий с соседним Ираком.

Исламская республика унаследовала у монархического Ирана претензии на региональное лидерство, но Ирак также продолжал выступать в региональных вопросах с позиций силы. Все это привело к кровопролитной войне оставившей глубокий след на судьбе региона. Но война не сумела снять и даже смягчить давних противоречий, из которых наиболее острыми были следующие: разное видение государственного устройства, неприятие светским государством теократического и наоборот; огромное значение в сложных ирано-иракских отношениях имела курдская проблема; остро в регионе всегда стояла водная проблема, которая в Ирано-иракских отношениях выразилась в конфронтациях из-за вод Шатт-эль-Араба; кризисные ситуации регулярно возникали также в связи с правами на эксплуатацию континентального шельфа; в территориальных взаимных претензиях особенно острые конфликты, переходящие в военные столкновения, происходили из-за иранской провинции Хузистан, на всю территорию которой любые иракские власти предъявляли свои права. И особо следует отметить, что борьба между Ираном и Ираком за влияние в регионе неизбежно сталкивалось с интересами арабских государств Персидского залива. В целом комплексе давних и возникавших «по случаю» проблем самой острой, и как выяснится опасной, являлась так называемая «кувейтская» проблема, связанная с давними претензиями Ирана и Ирака на территорию богатого нефтью эмирата. Регулярно проявляясь в межгосударственных отношениях, эта проблема заявит о себе в 1990-м году и связанные с нею события станут переломными в истории региона.

Предшествовавшая «кувейтскому кризису» разрушительная ирано-иракская война 1980-1988 гг., но завершилась эта партия не в ничью, а большими потрясениями для обеих стран. Ни одна из проблем, отравлявших отношения двух государств, так и не была разрешена, а обе конфликтующие стороны не смогли добиться поставленных целей. Но никто из самых смелых политологов, журналистов и прочих специалистов не мог предположить, что всего через два года регион будет, ввергнут в еще один кризис и новую войну с еще более тяжелыми геополитическими последствиями.

Период оккупации и военные действия союзников против Ирака, получившие название «Буря в пустыне», имели тяжелые последствия и для Кувейта, и для Ирака, и для Ирана, и для хрупкого арабского единства, и для всего мира.

Кувейтский кризис» и «Буря в пустыне» вызвали разнообразные и неисчерпаемые последствия, как немедленные, так и более отдаленные по времени вплоть до сегодняшнего дня. Прежде всего, захват Ираком всего за один день (2 августа 1990 г.) Кувейта произвел в мире впечатление разорвавшейся бомбы: были подорваны основы складывавшегося веками международного правопорядка. «Кувейтский кризис» стал провозвестником нового периода в истории современности, периода переориентации силовых линий международного напряжения с оси Запад-Восток на ось Север-Юг. При этом открылась широкая возможность новых конфликтных и экспансионистских всплесков.

Кувейтский кризис» стал нелегким испытанием на прочность новой структуры международных отношений, складывавшейся в результате перемен в Советском Союзе. Одновременно первые же посткризисные годы показали опасность превращения ООН из органа, стоящего на страже независимости и территориальной целостности государств в инструмент легитимизации интересов «сильных мира сего», санкционирования силовых акций в защиту этих интересов. А это значит потеря универсального миротворческого характера ООН. Об этом, в частности, свидетельствует пассивная реакция Совета Безопасности на многочисленные ракетные удары по Ираку, произведенные уже безо всякого согласия ООН под зыбким предлогом «законной обороны» от только лишь предполагаемых террористических замыслов Багдада.

Кризис в Заливе» выявил новые черты, получившие потом дальнейшее развитие в тактике США. Захват Ираком Кувейта предоставил Вашингтону золотой шанс для того, чтобы .облечь меры по обеспечению своих интересов в регионе в безупречные международно-правовые одежды.

Под лозунгом восстановления независимости Кувейта США получили возможность нанести сокрушительный удар по режиму Саддама Хусейна, подорвать военный потенциал Ирака, обеспечить надежные гарантии сохранения позиций Запада в стратегической зоне Залива.

В аравийских песках была продемонстрирована лидирующая роль Америки в современном мире, апробирована новая тактика нанесения ударов по суверенным государствам под своей эгидой и флагом ООН. В этом контексте, очевидно, нужно рассматривать и последующие, нанесенные уже с большей уверенностью, безо всяких международных мандатов так называемые «оборонительные удары» американских ракет по Ираку.

Аннексия Ираком Кувейта добавила остроты в глубинные межарабские разногласия, вызвала еще большее размежевание среди арабских стран, на этот раз по признаку поддержки и осуждения Ирака.

Кризис оказался благоприятным для Ирана, единственного неарабского государства в зоне Залива. Иран уже выиграл в связи с отказом Ирака накануне вторжения в Кувейт от всех притязаний, в том числе и территориальных, к Ирану. Ирак одним махом пожертвовал всем, что приобрел за годы тяжелой войны с Ираном. Хотя, с другой стороны, иранское руководство в полной мере отдавало себе отчет, что после разгрома Ирака многократно увеличилась угроза суверенитету Ирана, проводившему последовательный антиамериканский курс.

Очевидными были жесткие последствия агрессии для Кувейта, но кувейтское общество и власти, опираясь на огромные ресурсы эмирата и союзническую помощь соседних монархий, в основном уже к середине 1990-х годов сумели преодолеть трудности и залечить нанесенные стране раны.

Разумеется, самые разрушительные последствия кризис и война имели для самого Ирака, причем негативный запас этих последствий был не исчерпан в 1990-е годы, не исчерпан он и по сей день.

Кувейтский кризис придал новые измерения проблеме региональной безопасности. Военное сокрушение Ирака и консервация его ослабленного военно-технического и экономического состояния придали новые параметры проблеме безопасности в Заливе. Возникла ситуация, когда два главных субрегиональных полюса, угрожавших миру, были подавлены: в одном случае с помощью иракской военной машины, сумевшей вывести из строя Иран, в другом - вооруженным подавлением Ирака. Такой расклад объективно выдвигал на более влиятельные позиции в субрегионе саудовское королевство в качестве флагмана ССАГЗ.

В результате в посткризисный период возникла схема «равнозначного треугольника», где возможности ослабленного Ирана, разбитого Ирака и оснащенной современным оружием Саудовской Аравии представлялись условно равными. В свою очередь это заставило руководителей шестерки членов ССАГЗ окончательно в течение 1990-х гг. разрешать свои старые территориальные споры. Это позволило принять решения о формировании объединенного сухопутного контингента «Щит полуострова», создании единой системы ПВО, и повышении уровня боеспособности национальных вооруженных сил (декабрь 1993 г.).

В первой половине 1990-х годов Кувейт, Бахрейн и Катар подписали оборонное соглашение с США, а ОАЭ с Францией, согласно которому под западный контроль была поставлена вся военная инфраструктура этих эмиратов. Лишь султанат Оман пытается отмежеваться от жесткого антииракского курса, придерживаясь мнения, что возвращение Ирака в арабское сообщество отвечает общеарабским интересам. В конце 1990-х годов был подписан новый пакет соглашений (декабрь 1998 г. в Абу-Даби и март 1999 г. в Эр-Рияде) о создании коллективной системы противоракетной обороны стран ССАГЗ под контролем США.

Для того чтобы осуществлять политику «двойного сдерживания» против Ирака и Ирана и плотнее удерживать в орбите своего влияния монархии Залива, Вашингтон был заинтересован поддерживать перманентную напряженность в этом субрегионе, более того - время от времени прибегать к ее искусственному взвинчиванию. С помощью такой тактики Вашингтон пытался оправдать расширение своего военного присутствия.

Заинтересованность американских стратегов в поддержании «регулируемой напряженности» предполагала игнорирование позитивных трансформаций в подходах Ирака и Ирана к ключевым аспектам урегулирования в субрегионе. Разблокирование ситуации в Заливе не входило в ближайшие планы США.

Ситуация, сложившаяся в мире к концу 1990-х годов, позволяла Вашингтону утверждать свою доминанту на глобальном уровне. Это ясно проявилось в принятой в 1999 г. новой концепции НАТО. В этих условиях США не допускали участия в решении проблемы безопасности региона народов, его населяющих.

Система безопасности не сложилась к концу XX века, не улучшилась ситуация и позже, к началу XXI века. Впрочем, мировой общественности становится очевидным, что универсальная модель безопасности может реально заработать лишь тогда, когда проявятся полюса многополярной модели, особенно российского полюса, что может позволить сбалансировать устойчивость не только региональной, но и геополитической конструкции безопасности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Никитюк, Владимир Александрович, 2009 год

1. Источники на русском языке.

2. Арабская нация едина, её миссия бессмертна. Партия Арабского Социального Возрождения. Иракский регион: Политический отчёт VII регионального съезда. Хельсинки, 1975 (перевод на русский).

3. Васильев А.М Иракская агрессия против Кувейта: В зеркале Российской Прессы. М.; XXI век Согласие. 2000.

4. Иракская коммунистическая партия. Национальный съезд, Багдад, 1976 г. М.: Политиздад, 1977.

5. Иракская республика. Материалы и документы 1958 1959 гг. / Сост. А. Бендик. М., 1959.5. «Зелёная книга» МИД Ирана (б.м., б.г.).

6. Конституция партии арабского социалистического возрождения. Дамаск: «Махбуат алв коумийя», 1976 (на русском языке).

7. Речь президента Саддама Хусейна на третьей мусульманской конференции в верхах. Багдад. 1981 (на русском языке).

8. Садам Хусейн. Пролитие света на сговор сирийского режима с иранским. Полный текст речи господина президента Саддама Хусейна в национальном Совете 11 апреля 1982 года. Багдад: «Дар аль -Маамун», 1982. (на русском языке).

9. Саддам Хусейн. Ирак отстаивает свой суверенитет. Речь господина / Саддама Хусейна на заседании Национального Совета 17 декабря 1980 г. Багдад: «Дар аль - Маамун», 1982 (на русском языке).

10. Саддам Хусейн. Ирак призывает к миру. Речь президента Саддама Хусейна 28 сентября 1980 года о прекращении огня и разрешения конфликта с Ираном мирным путём. Багдад: «Дар аль - Маамун». 1981 (на русском языке).

11. Современный Ирак. Справочник. /Ред. колл. Н.В. Малюковский (отв.ред.) и др. М.: Наука, 1966.

12. Современный Иран. Справочник. /Ред. колл. С.М. Алиев (отв. ред.) и др. М.: Наука, 1975.12а. Стратегия национальной безопасности США в следующем столетии. Документ, представленный президентом Б.Клинтоном Конгрессу США. В: «Congress Press», 28.05.1997.

13. Устав и принципы действий Патриотического и национально-прогрессивного факта в Ираке. Хартия национальных действий. Хельсинки, 1976. (перевод на русский)

14. Халед ибн Султан (ас-Сауд). Воин пустыни. Личный взгляд на войну в Заливе командующего Объединенными вооруженными силами. М. — «Дар аль-Кэмам», 1996.

15. Хомейни. Завещание (б. м.). «Таухид»; (б. г.).

16. Хусейн Саддам. Арабы, социализм и возрождение. Философские размышления, афоризмы. М.: Палея, 1998.1.. Источники на иностранных языках.

17. Банисадр Абольхасан. Эттесаде-тоухиди. Техран. 1979 (на фарси). (Союз объединения. Тегеран).

18. Банисадр Абольхасан. Джомхурие ислами. Техран, 1979 (на фарси). (Исламская революция. Тегеран.)

19. An interview with the shah / «Time». 1978. Vol. 112. № 12. p. 17.

20. Arab Political document. Beirut: The Beirut University, 1996.

21. Arab Political Documents. An annual collection exclusively bossed on the Arabic sources. Beirut: Univ. of Beirut, 1964.21a Bombay Government Solution from the Records of Bombay Government, vol. XXIV. L. 1977.

22. Dilip H. Desert Shield to Desert Storm. The Second Gulf War. N.Y.: Rutledge, 1999.23