Подготовка и аттестация научно-педагогических кадров в православных духовных академиях в контексте высшего образования в России: 1808-1918 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Сухова, Наталия Юрьевна

• Сухова, Наталия Юрьевна
• доктор исторических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор исторических наук Сухова, Наталия Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРЕДПОСЫЛКИ И НОРМАТИВНО-ПРАВОВОЕ

РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОДГОТОВКИ И АТТЕСТАЦИИ НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ КАДРОВ В ВЫСШЕЙ ДУХОВНОЙ ШКОЛЕ РОССИИ В XIX — НАЧАЛЕ XX в.

1. Значение научно-педагогической аттестации в университетской истории

Европы и предпосылки научно-богословской аттестации в России.

2. Законодательная база и организация подготовки и аттестации научнопедагогических кадров в православных духовных академиях.

3. Иерархия и специализация ученых степеней, присуждаемых православными духовными академиями.

4. Должностной и табельно-правовой статус ученых степеней, присуждаемых духовными академиями.

ГЛАВА 2. ПОДГОТОВКА НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИХ КАДРОВ В

ПРАВОСЛАВНЫХ ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЯХ.

1. Научно-педагогическая подготовка студентов духовных академий.

2. Специальная научно-педагогическая подготовка кадров в высшей духовной школе.

3. Повышение научно-педагогического уровня преподавателей духовных академий.

ГЛАВА 3. ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ СИСТЕМЫ

НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АТТЕСТАЦИИ В ПРАВОСЛАВНЫХ ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЯХ.

1. Кандидатские и магистерские экзамены.

2. Подготовка диссертаций.

3. Присуждение ученых степеней.

4. Утверждение в ученых степенях.

5. Особые случаи присуждения ученых степеней духовными академиями.

ГЛАВА 4. РЕЗУЛЬТАТЫ НАУЧНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АТТЕСТАЦИИ

В ПРАВОСЛАВНЫХ ДУХОВНЫХ АКАДЕМИЯХ (1814-1918).

1. Статистические результаты научно-педагогической аттестации в православных духовных академиях.

2. Направления и тематика диссертационных исследований в православных духовных академиях.

3. Научно-богословская аттестация в Русской Православной Церкви после 1918 г.

ЗАКЛЕЮЧНИЕ.

Итоги и выводы.

Перспективы дальнейших исследований.

Список сокращений.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Подготовка и аттестация научно-педагогических кадров в православных духовных академиях в контексте высшего образования в России: 1808-1918 гг.»

Проблематика исследования и его актуальность

Данная диссертация посвящена истории подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в высшей духовной школе России в XIX — начале XX в.

В центре внимания православная высшая духовная школа, которая в XIX — начале XX в. в России была представлена четырьмя духовными академиями (Санкт-Петербургской (с 1914 г. —Петроградской), Московской, Киевской, Казанской). На территории Российской империи в XIX — начале XX в. действовали учебные заведения и других христианских конфессий — католической и протестантской, — готовившие кадры священнослужителей и имевшие право присуждать, конфессиональные ученые степени1. Эти учебные заведения при проведении настоящего исследования специально не изучались, хотя проводился сравнительный анализ состава ученых степеней, присуждаемых православными духовными академиями и школами иных конфессий, а также документов, согласно которым они присуждались. Православные духовные академии не были связаны со школами других христианских конфессий, действовавшими на территории России, ни в каких аспектах своей деятельности, в том числе, в подготовке и аттестации научно-педагогических кадров. При этом православная высшая духовная школа, несмотря на особое положение и самостоятельную организацию, о которой будет сказано ниже, была достаточно тесно связана с российскими университетами. Поэтому корректное изучение подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православных академиях подразумевает учет этого контекста.

Высшие духовные школы в России присуждали богословские ученые степени, несмотря на то, что готовили преподавателей для духовной школы и по небогословским наукам. Вопросу о соотношении понятий «аттестации научно-педагогических кадров в высшей духовной школе» и «аттестации научно-педагогических богословских кадров» в работе уделено особое внимание.

Духовное образование во все времена составляло одну из важнейших сторон жизни Церкви: его уровнем определялась подготовка архипастырей и пастырей, ученых-богословов, апологетов, миссионеров, катехизаторов. Духовные школы были центрами, в которых изучалось Священное Писание, вырабатывались богословские идеи, решались актуальные церковные проблемы. В России синодальной эпохи духовное образование развивалось под управлением высшей церковной власти — Святейшего Синода, — но занимало важное место и в жизни российского государства, общества, науки, культуры. В духовных школах

1 Право присуждения католических богословских ученых степеней в XIX — начале XX в. имели богословские факультеты Виленского (1803-1831) и Варшавского (1816-1833) университетов, Виленская (1833-1842) и Варшавская (1836-1867) римско-католические духовные академии, Санкт-Петербургская римско-католическая духовная академия (1842-1918) и Полоцкая иезуитская академия (1812-1820), протестантских — богословский факультет Дерптского университета. 4 проходила подготовка преподавателей богословия для университетов, специализированных институтов, гимназий, учителей народных школ. Выпускники духовной школы внесли значительный вклад в развитие не только богословия, но и других областей гуманитарной науки: русской истории, византинистики, славистики, философии, филологии, археологии, правоведения. Ключевое значение в духовно-учебной системе, сформированной в начале XIX в., имела ее высшая ступень — духовные академии, которые были одновременно богословскими университетами, педагогическими институтами, высшими пастырскими школами, центрами разработки богословской и гуманитарной науки, экспертно-научными, учебно-методическими и административными центрами. Духовные академии и их наследие представляют неотъемлемую часть отечественной науки и культуры.

Поэтому история подготовки в духовных академиях ученых, преподавателей, духовенства представляет научный и практический интерес и требует пристального изучения, с учетом всех проблем, возникавших в этом процессе.

Не менее важно специальное изучение аттестации научно-педагогических кадров. Аттестуемые диссертации и предъявляемые к ним критерии свидетельствуют о состоянии конкретной научной области; отзывы рецензентов, дискуссии, отчеты о защитах помогают реконструировать процесс ее становления и развития; статистика показывает динамику ее развития.

Все сказанное выше справедливо и для богословской науки, развиваемой в высшей духовной школе. Изучение защищаемых диссертаций, критериев их оценки, классификации ученых степеней, практической деятельности системы научно-педагогической аттестации позволяет выявить общие принципы, задачи и методы богословских исследований; соотнесение фундаментальных и прикладных исследований, фактологически-описательных и научно-критических подходов; внутреннюю структуру богословия, его связи с другими областями науки; роль ученых корпораций и церковной иерархии в оценке научно-богословских исследований.

Проведение научных исследований, их представление аттестационной комиссии в виде диссертаций, обсуждение, технология защиты занимали важное место в жизни большей части выпускников российских духовных академий. И не только преподавателей самих академий, для которых повышение научного уровня было непосредственной задачей, но и преподавателей духовных семинарий, законоучителей, служащего духовенства, церковных деятелей.

Особенности исторического развития в России духовной школы и связанной с ней богословской науки повышают важность их изучения. Духовные академии составляли высшую ступень духовно-учебной системы, имевшей самостоятельную организационную структуру и подчинявшейся Святейшему Синоду. Эта специфика обусловила особенности подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях. В связи с этим встает вопрос о сходстве и различии в подготовке и аттестации научно-педагогических кадров в православных духовных академиях и российских университетах, а также их соотнесении и взаимосвязи. Таким образом, результаты представленного диссертационного исследования имеют самое непосредственное отношение к развитию не только отечественной истории, но и истории науки и истории образования.

Решение современных проблем подготовки и аттестации научно-педагогических кадров требует использования богатого исторического опыта высших учебных заведений Российской империи. Особое значение этого опыта для высшей духовной школы связано с повышением требований к научно-педагогическим богословским кадрам и активным включением духовных школ в отечественное научно-образовательное пространство. Богословские школы нового' типа — в частности, Православный Свято-Тихоновский богословский- институт, учрежденный в 1992 г. и получивший в 2004 г. статус университета — уже представили первые результаты своей учебной и научно-богословской деятельности. Теология была включена в систему государственного образования, что позволило учреждать теологические кафедры и факультеты в государственных университетах. Духовные школы традиционного типа ориентируются на деятельность по государственным стандартам и налаживают активные связи со светскими научно-образовательными учреждениями. Эти изменения открывают новые перспективы, но ставят и новые проблемы, что повышает важность изучения дореволюционного опыта. Введение современных идей в области образования (уровневая система обучения, активизация самостоятельной работы студентов, изменение структуры учебных курсов), которые распространяются и на богословское образование, ставит перед необходимостью сочетать новизну с традицией церковного богословия. Этим обусловлена актуальность представляемой диссертации.

Базовые характеристики исследования

Объектом исследования является православная высшая духовная школа Российской империи в XIX — начале XX в.

Предмет исследования — становление и развитие системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православной высшей духовной школе Российской империи в XIX — начале XX в.

Целью исследования является комплексная историческая реконструкция системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православной высшей духовной школе Российской империи в XIX — начале XX в., и определение ее места и значения в системе высшего образования России данной эпохи.

Задачи исследования. Для достижения указанной цели, с учетом степени изученности темы и наличия большого числа не введенных в научный оборот источников, автором были поставлены следующие исследовательские задачи: определить предпосылки и истоки системы научно-богословской аттестации в России, а также ее нормативно-правовое регулирование в XIX — начале XX в.; выявить формы и этапы подготовки научно-педагогических кадров в духовных академиях в XIX — начале XX в.; определить проблемы, возникавшие на разных этапах этого процесса, и их причины; исследовать, практическую деятельность органов научно-богословской аттестации в России в XIX — начале XX в., а также процесса подготовки диссертационных исследований; выявить возникавшие проблемы, определить* их причины; изучить историко-статистические результаты системы, научно-богословской аттестации, тематику работ, представляемых на соискание ученых богословских степеней; провести их систематизацию, выделить приоритетные направления диссертационных исследований; выявить место и значение системы подготовки и аттестации научно-богословских кадров в духовно-учебной системе, богословской науке,. Православной Церкви; провести сравнительный анализ устроения, нормативно-правового регулирования, практической деятельности и результатов систем подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, действовавших в изучаемый период в православных духовных академиях и в российских университетах, выявить их общие черты и особенности.

Хронологические границы исследования. Хронологические рамки работы охватывают период с 1808 по 1918 гг. Нижняя граница определяется составлением и Высочайшим утверждением первого законодательного акта, регламентировавшего подготовку и аттестацию научно-педагогических кадров в православных духовных академиях, — «Начертания правил о образовании духовных училищ и о содержании духовенства при церквах». Верхняя граница определяется 1918 г., когда была разрушена вся система научно-педагогической о аттестации в России, в том числе, и ее богословская составляющая .

Однако для адекватного понимания проблем потребовалось краткое рассмотрение предварительного (до 1808 г.) и последующего (после 1918 г.) этапов деятельности высших духовных школ. Ученые богословские степени присуждались

2 Декретом Совета народных комиссаров РСФСР от 20-23 января 1918 г. было принципиально изменено положение Православной Церкви в Российском государстве. Постановлением Совета народных комиссаров

РСФСР от 1 октября 1918 г. упразднялись дореволюционные ученые степени магистра и доктора во всех областях науки и отменялись все связанные с ними права и преимущества. Осенью 1918 г. целостная духовно-учебная система, а вместе с ней и система научно-богословской аттестации, были разрушены. 7 еще несколько лет после 1918 г. — и выпускникам старых духовных академий, доживавших последние годы, и студентам новых богословских школ, образованных на их основе. Были отдельные случаи присуждения богословских ученых степеней и в более поздние времена — в 1930-х гг., когда духовные школы не действовали. Но полноценной системы подготовки и аттестации научно-богословских кадров в эти годы уже не было. Кроме того, присужденные степени уже не признавались государством, то есть, потеряли прежний статус.

Методология исследования

В работе применялась совокупность общенаучных и исторических методов с учетом богословского осмысления результатов. Исследование системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров потребовало применения метода реконструкции для выявления самой системы, а также структурно-функционального метода -— для изучения- составляющих этой системы, функций каждого из элементов и их взаимосвязей. Исследование предпосылок, процесса становления и развития системы подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовной школы было бы невозможно без применения историко-генетического метода. Сравнительно-аналитический метод был использован для сравнения подготовки и аттестации на разных исторических этапах, а также для выявления сходства и различий в подготовке и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях и в российских университетах. Для анализа взглядов и позиций высшей церковной власти, епископата, обер-прокуроров, корпораций духовных академий по изучаемым проблемам был необходим системно-аналитический метод. Для выявления причин и последствий изменений в подготовке и аттестации научно-педагогических кадров, а также при изучении судеб конкретных научных исследований потребовался причинно-следственный метод. Типологический метод позволил определить единый тип богословской диссертации того или иного уровня, а также выявить особенности конкретных диссертаций. Для понимания церковно-исторической, научно-богословской и научно-образовательной обстановки в целом применялся контекстуальный метод.

В диссертации использована также совокупность специальных методов архивоведения и источниковедения, компаративистский метод, элементы количественных и статистических методов.

В процессе исследования потребовались и специальные методологические подходы. Для изучения аттестации научно-педагогических кадров использовался подход, разработанный А. Е. Ивановым — выделение определяющих параметров :

1) состав ученых степеней и соответствовавших им разрядов наук;

2) требования, предъявлявшиеся к соискателям ученых степеней (образовательный ценз, объем знаний, навыки и умение владения ими);

3 См.: Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. — 1917 г. М., 1994. С. 39. 8

3) правила устных и письменных испытаний, соответствовавших каждой из ученых степеней;

4) инстанции, присуждавшие ученые степени, и правила, согласно которым степени присуждались;

5) инстанции, утверждавшие результаты научной аттестации;

6) права и преимущества, сопряженные с обладанием учеными степенями.

Этот подход повлиял и на составление комплекса источников, и на получение информации из этих источников, и на анализ фактов.

В процессе постепенного формирования ученого-исследователя было выделено три этапа: 1) включение элементов научной работы в учебный процесс духовных академий; 2) специальная подготовка к научно-педагогической деятельности, преимущественно в высшей школе; 3) средства для повышения научного уровня членов преподавательских корпораций духовных академий (научные командировки, публикации в периодических изданиях, научные проекты, конкурсы, премии и пр.)

Для изучения процесса, в который включается каждое научное исследование, представляемое на соискание ученой степени, были выделены следующие этапы: 1) выбор темы исследования; 2) проведение исследования и написание работы; 3) подача в диссертационный совет, рецензирование; 4) защита или заочное обсуждение работы диссертационным советом с вынесением решения о присуждении степени; 5) утверждение решения высшей аттестационной инстанцией.

Каждый из этих этапов имел свои проблемы, которые изучались в контексте дискуссий и проводимых изменений, а также в сравнении с соответствующими этапами подготовки научно-педагогических кадров в российских университетах. Выявление взаимосвязи и взаимообусловленности этапов позволило определить причины возникавших проблем, а также «болевые точки» научной деятельности высшей духовной школы в целом.

Система подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в высшей духовной школе имела свою специфику — ив устройстве, и в деятельности, и в оценке диссертаций. Для изучения этой специфики необходимо было учитывать: 1) место и значение духовной школы и богословской науки в Церкви; 2) статус, значение и деятельность церковной власти в области подготовки и аттестации научно-богословских и духовно-учебных кадров; 3) особенности духовных академий как высших школ и ученых корпораций.

Так, на протяжении большей части изучаемого периода высшая церковная власть — Святейший Синод — исполнял функции высшей аттестационной комиссии в научно-богословской области. Учет статуса, авторитета и ответственности высшей церковной власти позволили адекватно понять ее действия в роли высшей аттестационной комиссии в области богословия. Без этого понимания было бы некорректным изучение проблем, возникавших при утверждении ученых богословских степеней высшей церковной властью, дискуссий по поводу порядка научно-богословской аттестации, попыток определить наиболее адекватные способы наблюдения высшей церковной власти за состоянием богословской науки.

Участие епархиального архиерея в процессе подготовки и аттестации кадров в духовной академии, находившейся под его попечением, необходимо было соотносить с пониманием значения епископа в Церкви. Эго значение объясняло ответственность и полноту участия епархиального архиерея во всех делах паствы, тем более, связанных с церковной наукой, подготовкой преподавателей духовных школ и пастырей.

Все этапы подготовки ученого-богослова, а также процесс, который проходила богословская диссертация (выбор темы, исследование, научное руководство, обсуждение представленной работы, рецензирование, защита, вынесение решения о присуждении ученой степени) должны были рассматриваться с учетом задач, принципов, исторического пути и проблематики высшей духовной школы.

Историография исследования и степень изученности темы

Состояние научной разработанности темы диссертации отнюдь не отвечает ее важности и глубине проблематики. Это замечание относится к истории подготовки и аттестации ученых и преподавателей в высшей духовной школе, ибо история подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в целом не только активно изучается, но стала особым направлением в мировой историографии. Однако особенностью российской научно-образовательной систехмы изучаемого периода являлась самостоятельная организация высшей духовной школы, ее подчинение Святейшему Синоду, а не Министерству народного просвещения. Это привело к тому, что сведения о подготовке и аттестации богословов можно найти только в исследованиях по истории духовных академий. Так как изучать историю подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях в полном отрыве от таковой в российских университетах было бы некорректно, была учтена и основная историография по истории подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в России в целом. Тем более, как показало исследование, при организации учебно-научного процесса в духовных академиях учитывался опыт российских университетов, поэтому изучение этого опыта и сделанные выводы следует иметь в виду.

Поэтому историография диссертации имеет две составляющих: литература по истории научной аттестации в целом, включающая по мере необходимости и исследования по истории университетов, и литература по истории высшей духовной школы, в которой так или иначе затронуты вопросы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров.

Подготовка и аттестация научно-педагогических кадров отрабатывалась на протяжении многих веков: ее родоначальниками являются средневековые университеты XII-XIII вв., а некоторый универсализм в европейских университетах и академиях наук она приобрела лишь к XVIII в. Поэтому для понимания истоков, связи российского научно-образовательного процесса с европейским и специфики первого потребовалось привлечение некоторых фундаментальных исследований по истории университетского образования в целом и ее отдельным периодам4. Особое внимание было обращено на разделы, посвященные богословским факультетам в европейских университетах: в них выделяются направления; которые в дальнейшем определили специализацию ученых богословских степеней в Европе5.

Разумеется, для темы диссертации интерес представляло, прежде всего, изучение европейской системы научной аттестации отечественными учеными, ибо-они обращают особое внимание на то, что было так или иначе учтено российскими деятелями науки6.

В дореволюционной историографии научная аттестация не успела стать предметом специального исследования. Но вопросы, связанные с подготовкой и аттестацией ученых и преподавателей, затрагивались в контексте истории высших, учебных заведений — университетов и академий.

Из университетской составляющей в историографию были включены исследования по проблемам высшего образования в России в целом. В них отражены главные проблемы, возникавшие в высшем образовании, подготовке студентов к научной работе, в научно-педагогической аттестации, а также меры, п которые предпринимались для совершенствования этих процессов . Хотя авторы

4 См.: The Universities of Europe, 1100-1914. Cranbury, NJ: Associated University Presses, Inc., 1984; Tradition and Reform of the University under an International Perspective. Ed. Hermann Röhrs. New York: Berlag Peter Lang, 1987; A History of the University in Europe. Vol. I: Universities in the Middle Ages; Vol. II: Universities in Early Modern Europe. Ed. Hilde de Ridder-Symoens. New York: Cambridge University Press, 1992, 1996.

5 См.: A History of the University in Europe. Vol. I. Part IV: Learning. Chapter 13: The Faculty of Theology. P. 409-441.

6 См.: Игнатович В. В. Немецкие университеты в развитии их исторической и современной жизни. Период первобытный // ЖМНП. 1863. Ч. CXVII. № 125. Отд. III. С. 71-102; Документы по истории университетов Европы XII-XV вв. / Вступ. статья, перевод и прим. Г. И. Липатниковой. Воронеж, 1973; Из истории университетов Европы XIII-XV веков. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: ВГУ, 1984; Андреева О. А. Трактат XIV в. «О похвале клиру» как источник по ранней истории немецких университетов // Университеты Западной Европы. Средние века. Возрождение. Просвещение: Межвуз. сб. науч. тр. Иваново: ИГУ, 1990. С. 131-141; Митъкова Н. Д. Некоторые аспекты системы средневекового университетского образования по трактату «De disciplina scolarium» («О школьной науке») // Там же. С. 117-130; Цветаев И. В. Письма из Болоньи // Там же. С. 142-161; Хрестоматия по истории института научной подготовки и аттестации в университетах и академиях Западной Европы и России (начало XII в. — 1918 г.): В 2 ч. / Сост. А. Н. Якушев, Д. А. Хохлова, И. Г. Воропаев. Ставрополь: СГУ, 1997; Система научной подготовки и аттестации в университетах России и Западной Европы: исторический опыт (XIV-XX вв.): Сборник научных статей / Сост. А. Н. Якушев. Вып. 5. М.: Ассоциация центров и клубов ЮНЕСКО России, 1998 и др.

См.: Ферлюднн П. Исторический обзор мер по высшему образованию в России. Саратов, 1893. Вып. 1: Академия наук и университеты; Рождественский С. В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 1802-1902. СПб., 1902 и др. этих исследований не имели в виду непосредственно высшую духовную школу, имевшую собственное управление и не входившую в подчинение Министерства народного просвещения, общие тенденции в большей или меньшей степени отражались и на духовных академиях. Кроме того, были изучены работы по истории конкретных университетов. Здесь отражена практическая реализация предпринимаемых мер, их преломление в деятельности каждого университета. Кроме того, историки университетов включали в свои фундаментальные труды статистические данные по подготовке и аттестации университетских выпускников и членов корпораций, указывали особые случаи8.

Следует отметить и исследования по истории российской Академии наук. Хотя в ней не проводилась подготовка и аттестация ученых, Академия наук занималась организацией научной деятельности, в которой принимали участие. ученые, получившие ученые степени как в российских университетах, так » в духовных академиях. Поэтому фундаментальные исследования П. П. Пекарского и В. И. Вернадского, представившие деятельность Академии наук, помогли белее четко понять место высшей духовной школы в научной деятельности в России9.

Из дореволюционной историографии по духовному образованию был привлечен более широкий спектр исследований. Проблем подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей касались авторы, изучавшие проблемы реформирования высшей духовной школы, хотя лишь в нормативно-правовом отношении. В этих исследованиях не рассматривались ни процесс практической реализации уставных положений, ни статистические результаты деятельности системы ученых степеней, ни, тем более, проблемы, связанные с этой деятельностью10.

Историки конкретных духовных академий писали о научной подготовке студентов, затрагивали проблемы, связанные со специальной подготовкой научно-педагогических кадров, приводили результаты научной аттестации в этих

8 См.: Шевырев С. П. История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею Степаном Шевырёвым. 1755-1855. М., 1855; Григорьев В. В Императорский Санкт-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования: Историческая записка, составленная по поручению Совета университета ординарным профессором по кафедре истории Востока В. В. Григорьевым. СПб., 1870; Владилшрский-Буданов М. Ф. История императорского Университета Святого Владимира. Т. 1: Университет Святого Владимира в царствование императора Николая Павловича. Киев, 1884; Академические списки императорского Университета Святого Владимира (1834-1884). Киев, 1884; Маркевич А. И. Двадцатипятилетие Имп. Новороссийского университета: Историческая записка экстраорд. проф. А. И. Маркевича и академические списки. Одесса, 1890; Багалей Д. И. Опыт истории Харьковского университета (по неизданным материалам): В 2 т. Харьков, 1893-1898, 1904; Загоскин Н. П. История Императорского Казанского университета за первые сто лет его существования. 1804-1904: В 4 т. Казань, 1902-1904, 1906; Петухов Е. В. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за сто лет его существования (1802-1902): Исторический очерк: В 2 т. СПб., 1902, 1906 и др.

9 См.: Пекарский П. П. История Императорской академии наук в Петербурге: В 2 т. СПб., 1870, 1873; Вернадский В. И. Труды по истории науки. М., 2002.

10 См.: Титттов Б. В. Духовная школа в России в XIX веке. Т. 1,2. Вильно, 1908-1909; Титов Ф. И., прот.

Преобразования духовных академий в России в XIX веке // ТКДА. 1906. № 4-6. Отд. отт.: Киев, 1906; Всехсвятский П. Организация духовно-учебных заведений по Уставам 1814, 1867-1869, 1884 гг.: Курсовое соч. (кандид.), 1894 (ОР РГБ. Ф. 172. К. 217. Ед. хр. 3).

12 академиях — все эти данные были учтены в диссертации. В этих работах много важных сведений по организации научной деятельности академий: создание научных обществ, музеев, периодических изданий. Но в задачи этих авторов не входили общие вопросы, анализ принципов и механизма деятельности научно-богословской аттестации в целом11. Тем более, многие из этих исследований относятся к «юбилейному» жанру, то есть, констатируя достижения, не заостряют внимания на проблемах. И практически все эти работы рассматривают историю конкретной академии вне обстановки в стране и за рубежом, не пытаются проследить происхождение тех или иных идей, связанных с развитием научно-педагогической деятельности академий.

На отдельные проблемы, связанные с подготовкой и защитой диссертаций указывают и биографы ученых-богословов, но, разумеется, они не пытаются анализировать сам процесс аттестации и делать какие-то обобщения12.

Были изучены выявленные дореволюционные сочинения по отдельным областям богословия13. Их авторы отчасти касаются исследовательских проблем, в том числе связанных с диссертациями по соответствующей тематике, конкретных вопросов, подвергавшихся дискуссиям. Обращается внимание на разные подходы к изучению этой области богословия, на методологию. Но богословская наука в

11 См.: Чистович И. А. История Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1857; Он же. Пятидесятилетие Санкт-Петербургской духовной академии. СПб., 1859; Он же. С.-Петербургская духовная академия за последние 30 лет (1858-1888 гг.). СПб., 1889; Смирнов С. К. Историческая записка о Московской духовной академии, по случаю празднования ее пятидесятилетия. М., 1864; Он же. История Московской духовной академии до ее преобразования 1814-1870. М., 1879; Jlynnoe П. Н. Императорская Московская духовная академия за первое столетие ее существования. 1814-1914. СПб., 1915; Аскоченский В. История Киевской духовной академии. Киев, 1963; Титов Ф. И., свящ. Очерки из истории Киевской духовной академии // ТКДА. 1897. № 10. С. 167-207; Знаменский П. В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870): В 3 вып. Казань. 1891-1892; Терновский С. А. Историческая записка о состоянии Казанской духовной академии после ее преобразования. 1870-1892. Казань. 1892; Харлампович К. В. Казанская духовная академия новая: 1842-1907 гг. II ПБЭ. Т. 8. СПб., 1907. Ст. 702-854; Малышевский И. И. Историческая записка о состоянии Киевской духовной академии в истекшее пятидесятилетие // ТКДЛ. 1869. № 11-12. С. 64-138; Бердников И. С. Краткий очерк учебной и ученой деятельности Казанской духовной академии за 50 лет ее существования 1842-1892. Казань, 1892; Елисеев Г. 3. Из далекого прошлого двух академий // BE. 1891. № 1; Соллертинский С. А., прот. Опыт исторической записки по случаю столетнего юбилея Петербургской духовной академии: 18091909. СПб., 1910.

12 См.: Булашев Г. К биографии Высокопреосвященного Димитрия Муретова, архиепископа Херсонского и Одесского // ТКДА. 1887. № 9. С. 146-155; Барсов Т. В. В. Н. Карпов как профессор // ХЧ. 1898. № 5. С. 684688; Введенский А. И. Протоиерей Ф. А. Голубинский, как профессор философии II БВ. 1897. T. IV. № 12. С. 483-607; Бронзов А. А. Протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев, как профессор нравственного богословия в Санкт-Петербургской духовной академии: по поводу исполнившегося 50-летия со дня окончания им академического курса // ХЧ. 1899. № 10. С. 560-572; № U.C. 799-841; Бриллиантов А. И. К характеристике ученой деятельности профессора В. В. Болотова, как церковного историка (5 апреля 1900 г.) И Там же. 1901. № 4. С. 467-497; Бриллиантов А. И. Профессор Иван Васильевич Чельиов. // Там же. 1911. № 10. С. 1222-1237; № 11. С. 1272-1293; № 12. С. 1410-1425; Сагарда Н. Лобовиков Иван Иванович, бакалавр Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре патристики (4.09.1841-19.05.1848) // ХЧ. 1914. №2. С. 246-273 и др.

13 См.: Маккавейский Н. К. Пастырское богословие и педагогика в курсе наук духовных академий // ТКДА.

1898. № 2. С. 204 -224; Бронзов А. А. Нравственное богословие в России в течение XIX столетия // ХЧ. 1901. № 1.С. 29-45; № 2. С. 172-219; №3. С. № 3. С. 369-401; № 4. С. 516-562; №6. С. 844-879; № 7. С. 65-94; № 10. С. 553-599; № ! 1. С. 721-764; № 12. С. 858-905 и др. духовных академиях в целом не была предметом специального исследования14. Поэтому проблемы, возникавшие при рассмотрении, защите и утверждении диссертаций, не изучались систематически.

Есть исследования зарубежных авторов этого периода по истории Русской Церкви, в которых затрагиваются вопросы, связанные с деятельностью духовных школ XIX —начала XX в.15 Но эти краткие сведения практически ничего не дают для темы диссертации. Можно выделить работу представителя ордена августинианцев Аврелия Пальмиери, в которой обращается внимание на проблемы, связанные с научно-учебной деятельностью духовной школы, сложным сочетанием научной и пастырской подготовки, дискуссии и поиски наиболее адекватных форм научно-богословского образования16. Но и эта работа не делает существенного вклада в изучение темы. Можно согласиться с И. К. Смоличем в том, что причиной столь скупого внимания к истории русского православия было незнание русского языка европейскими исследователями17.

Однако необходимо учитывать не рассмотренные И. К. Смоличем труды зарубежных исследователей русского богословия, хотя они не касались непосредственно проблем научно-педагогической аттестации в духовных академиях. Так, можно выделить фундаментальные труды по православному богословию уже упомянутого Аврелия Пальмиери и иезуита Мартина Жужи18. Во-первых, ими поднят колоссальный пласт русских богословских исследований, в том числе, диссертационных, проведена попытка выделить основные направления и определить место и значение «ключевых» работ. Во-вторых, оценка представителями иных конфессий научных успехов высшей духовной школы, ее профессоров и выпускников позволяет увидеть и саму деятельность русских богословов в ином ракурсе. Конечно, следует иметь в виду специфику и определенную тенденциозность взглядов этих представителей иных конфессий, которая отчасти проявляется и в их исследованиях.

После 1917 г. исследования по истории подготовки и аттестации ученых и преподавателей в дореволюционной России в целом велись, хотя и не интенсивно. Осмыслялись проблемы, имевшие место в системе аттестации любой научной

14 В качестве такой попытки можно рассматривать лишь обзорную статью профессора КДА В. Ф. Певницкого, относящуюся к истории богословской науки до преобразования 1869 г. Но в этом очерке о научной аттестации, как таковой, не упоминается (см.: Певницкий В. О судьбах богословской науки в нашем отечестве: Речь в торжественном заседании по поводу пятидесятилетия Киевской духовной академии) // ТКДА. 1869. № 11-12. С. 139-219.

15 Главные из этих работ упоминаются в историографическом обзоре И. К. Смолича, поэтому нет необходимости приводить о них даже краткие сведения: Смолич И. К. История Русской Церкви: 1700-1917: В 2 ч. Ч. 1. М., 1996. С. 56-57, 500-502.

16 См.: Palmieri A. La Chiesa Russa le sue odierne condizione e il suo Riformismo dottrinale. Firenze, 1908. Cap. VIII: Le scuole del clero e le scienze sacre in Russia. P. 574-606:

17 Смолич И. К. История Русской Церкви: 1700-1917: В 2 ч. Ч. I. М., 1996. С. 56.

18 См.: Palmieri A. Theologia dogmatica orthodoxa (Ecclesiae Graeco-Russicae) ad lumen catholicae doctrinae examinata et discussa. Prolegomena. 2 t. Florentiae, 1911-1913; Jugie M. Theologia dogmatica christianorum orientalium ab ecclesia catholica dissidentium. 5 t. Parisiis, 1926-1935. области, справедливые и для богословия; разрабатывались наиболее адекватные методы изучения этих проблем. В 1940-х гг. зародилось даже особое научное направление по изучению истории ученых степеней в России. Его основоположником по праву можно считать Г. Г. Кричевского (|1989), разработавшего систему сбора, библиографического описания и изучения магистерских и докторских диссертаций, защищенных в университетах дореволюционной России. За сорок лет (с середины 1940-х гг. до 1985 г.) им была проделана колоссальная работа по реализации составленного проекта. Было положено начало серьезному изучению нормативно-правовой основы, реальной деятельности, проблем и результатов системы, научной аттестации кадров в России19.

Определенный вклад в изучение системы научно-педагогической аттестации в Российской империи внесла монография К. Т. Галкина, вышедшая в 1958 г. Хотя основное внимание исследователя было обращено на систему подготовки и аттестации научных кадров в СССР, в первой части книги представлена история

70 присуждения ученых степеней в Российской империи .

Вопросов научной аттестации и деятельности системы подготовки научных кадров отчасти касались в эти годы и исследователи отдельных российских университетов21. Но, так как богословские ученые степени в российских университетах не присуждались, хотя богословские кафедры присутствовали в университетской структуре на протяжении всех лет их дореволюционной

19 Г. Г. Кричевским при жизни были опубликованы лишь краткие методические указания в трудах Библиотеки Академии наук СССР и одна статья по данному вопросу: Кричевский Г. Г. Библиография диссертаций: Опыт обзора и план дальнейших работ в этой области // Из трудов Библиотеки Академии наук СССР. Л., 1948. С. 79-111; Он же. Ученые степени в университетах дореволюционной России // История СССР. 1985. № 2. С. 141-153. Результаты его поисков и исследований были оставлены в рукописях и изданы только в наши дни — в 1984 г.: Кричевский Г. Г. Диссертации университетов России. 1805-1919 гг.: Библиографический указатель М., 1984. В последующие годы из этих же рукописей изданы три тома: Кричевский Г. Г. Магистерские и докторские диссертации, защищенные на юридических факультетах университетов Российской империи (1755-1918): Библиографическое пособие / Сост., предисл., науч. редакция и посмертное издание А. Н. Якушева. Ставрополь, 1998; То же. Справочное пособие. 3-е изд., испр. и доп. Ставрополь, 2004; Кричевский Г. Г. Магистерские и докторские диссертации, защищенные на историко-филологических факультетах университетов Российской империи (1755-1918): Библиографическое пособие / Сост., предисл., науч. редакция и посмертное издание А. Н. Якушева. Ставрополь, 1999; То же. Справочное пособие. 3-е изд., испр. и доп. Ставрополь, 2004; Кричевский Г. Г. Магистерские и докторские диссертации, защищенные на физико-математических факультетах университетов Российской империи (1755-1918): Библиографическое пособие / Сост., предисл., науч. редакция и посмертное издание А. Н. Якушева. Ставрополь, 2000; То же. Справочное пособие. 3-е изд., испр. и доп. Ставрополь, 2004. Кроме самостоятельной ценности деятельность Г. Г. Кричевского имела и методическое значение: его работы создали основу для дальнейших исследований в области системы научной аттестации.

20 См.: Галкин К. Т. Высшее образование и подготовка научных кадров в СССР. М., 1958. С. 7-74.

21 См.: Мелехин Б. И. Роль ученых Московского университета и его выдающихся воспитанников в развитии международного права (1755-1917). М., 1952; Эгшоитова Р. Г. Университетский вопрос в конце 50 — начале 60 годов XIX века и университетская реформа 1863 года. М., 1954; Щетинина Г. И. Университетский вопрос 1870-1880 гг. и устав 1884 г. М., 1965; Яковлев В. П. Политика русского самодержавия в университетском вопросе (1905-1911 гг.) Л., 1971; Савельева В. Г. Политика царизма в вопросах образования (1907-1911 гг.) Л., 1975 и др. деятельности (1755-1918), эти работы имеют для настоящей диссертации лишь методическое значение.

Продолжалось и изучение академической науки: так, в работах С. И. Вавилова обращалось особое внимание на организацию исследований в Академии наук, в которых участвовали и представители духовных академий, а также на общие тенденции развития дореволюционной науки22. В исследованиях отдельных областей гуманитарной науки — византинистики, славистики — упоминались ученые-богословы и их труды, удостоенные богословских степеней23. В этих обзорах труды дореволюционных ученых рассматриваются, как научные корни советского византиноведения, славяноведения, что, конечно, несколько искажает их значение. Хотя эти упоминания чаще всего не содержат подробной информации, они важны, как рецепция профессионалов последующих поколений. Трудно было обойти представителей богословской науки и при изучении историографии по конкретным вопросам24.

Вопроса о научном развитии богословия советская историография, по вполне объяснимым причинам, касалась крайне редко, при этом само понятие научного исследования дистанцировалось от «официального богословия» и церковной школы. Изредка отмечались те или иные «негативные явления», связанные с соприкосновением научной жизни с церковной действительностью: «гонения на свободомыслие», реакционность Святейшего Синода, отвергающего те диссертации, которые содержали непредвзятые научные мнения25. Следует отметить, что даже те факты, которые имели место и приводятся авторами не без некоторого основания, в этих исследованиях вырываются из исторического контекста и получают неверную интерпретацию.

Историографический вывод этой эпохи -— «система ученых степеней ждет

Л/ своих исследователей» — можно отнести в гораздо более сильной степени к

22 См.: Вавилов С. И. Собрание сочинений. Т. 3. М., 1953.

23 См.: Удсигьцова 3. В. Основные проблемы византиноведения в советской исторической науке. М., 1955; Соколов Н. П. Сорок лет советского византиноведения. Т. 1. Горький, 1959; Удалъцова 3. В. Византиноведение // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 4. М., 1966; Она же. Советское византиноведение за 50 лет. М., 1969; Булахов М. Г. Восточнославянские языковеды: В 3 т. Минск, 1976; Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. М., 1979; Славяноведение в дореволюционной России. Изучение южных и западных славян. М., 1988; Русское и славянское языкознание в России середины ХУ1Н-Х1Х в. Л., 1988 и др.

24 Например, профессора СПбДА по истории Славянских Церквей и одного из специалистов по гуситскому движению И. С. Пальмова неоднократно упоминали в специальных монографиях и статьях: Озолин А. И. Из истории гуситского революционного движения. Саратов, 1962 (обзор источников и историографии); Липатникова Г. И. К изучению гуситского движения в русской дореволюционной историографии // Вопросы истории славян. Воронеж, 1963; Лаптева Л. П. Русская историография гуситского движения. М., 1978; Она же. Русский ученый И. С. Пальмов как исследователь Общины чешских братьев // Церковь в истории славянских народов. М., 1997. С. 53-65 и др.

25 См.: Буганов В. И., Богданов А. П. Судьба профессора духовной академии // Буганов В. И., Богданов А. П. Бунтари и правдоискатели в Русской Православной Церкви. М., 1991. С. 493-517 [о судьбе профессора МДА Н. ф. Каптерева] и др.

26 Кричевский Г. Г. Ученые степени в университетах дореволюционной России // История СССР. 1985. № 2. С. 153. системе подготовки и аттестации научно-богословских кадров. Научно-богословская деятельность как целостное явление и ее плоды выпадали из внимания самых серьезных исследователей, что укореняло мнение об отсутствии богословской науки как таковой.

Некоторые сведения по подготовке и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях представила русская диаспора. Исследователь русской богословской науки — бывший профессор СПбДА Н. Н. Глубоковский27 — хотя и не касался в своем сочинении проблем подготовки и аттестации научных кадров, как таковых, но наметил поприще и перспективы такого исследования. В его работе представлена палитра наиболее значимых научных трудов в разных областях богословской- науки, отмечен вклад некоторых из них в развитие соответствующей области, ее проблематики и методологии. Отчасти касается проблем подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных

28 академиях протоиерей Георгий Флоровский в своей истории русского богословия . Так он обращает внимание на те вопросы, которые вставали в связи с защитой богословских диссертаций в 1870-е гг., а также на те требования, которые предъявлялись высшей церковной властью к работам, представляемым на ученые богословские степени в конце 1880-х гг.

За последние три десятилетия появился ряд серьезных исследований, затрагивающих проблему научной подготовки и аттестации кадров в России в XVIII — начале XX в. или непосредственно посвященных этой теме. В монографиях и диссертациях Г. Е. Павловой и Е. В. Соболевой — специальных исследованиях по истории науки в России, — был проведен всесторонний анализ государственной учебно-научной системы29; в совокупности они «покрывают» весь период, изучаемый в настоящем исследовании. В монографии Г. Е. Павловой на духовно-учебную систему внимания не обращается, Е. В. Соболева упоминает духовные академии, но без подробного их рассмотрения30. Тем не менее, общие научно-образовательные тенденции, изученные авторами, влияли, и иногда довольно сильно, на высшую духовную школу. С этой точки зрения важны и

31 исследования Г. И. Смагиной и Е. Ю. Басаргиной, посвященные Академии наук . Г. И. Смагина вскрывает некоторые проблемы, связанные со становлением системы подготовки и аттестации научных кадров в России XVIII в. Эта предыстория

27 См.: Глубоковский Н. Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. Варшава, 1928. Переизд.: М., 1994; М., 2002.

28 См.: Флоровский Г, прот. Пути русского богословия. Париж, 1937. Переизд.: Вильнюс, 1991.

29 См.: Павлова Г. Е. Организация науки в России в первой половине XIX века. М., 1990; Соболева Е. В. Организация науки в пореформенной России. JI., 1983; Она же. Наука и ученые в пореформенной России: Дисс. . докт. ист. наук. JL, 1985.

30 См.: Соболева Е. В. Организация науки в пореформенной России. Л., 1983. С. 102-103 и далее.

31 См.: Смагина Г. И. Санкт-Петербургская Академия наук и просвещение в России XVIII века: образование и распространение знаний: Дисс. . докт. ист. наук. СПб., 2008; Басаргина Е. Ю. Научно-организационная деятельность Императорской Академии наук в 1889-1917 гг. Дисс. . докт. ист. наук. СПб., 2009 (монография: Императорская Академия наук на рубеже XIX-XX веков: Очерки истории. М., 2008). является общей для обеих систем аттестации, университетской и духовно-академической. В монографии Е. Ю. Басаргиной исследован последний период деятельности дореволюционной Академии наук (1889-1917), на протяжении которого реализовывались проекты, объединявшие представителей Академии наук, российских университетов и духовных академий.

В монографиях А. Е. Иванова и Ф. А. Петрова, посвященных высшей школе России, система подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, включая проведение экзаменов на степень и защиту диссертации, — рассматривается в качестве необходимой составляющей высшего образования32. По многотомному исследованию Ф. А. Петрова, охватывающему период 1800-1840-х гг., можно проследить, когда и в каком историческом и проблемном контексте появлялись те или иные элементы в системе подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в российских университетах. Эти исследования позволили сравнить развитие двух научно-образовательных систем — университетской и духовно-академической — в аспекте научной аттестации.

Первым специальным исследованием по системе подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в отечественной историографии явилась вторая монография А. Е. Иванова, вышедшая в 1994 г.33 В ней детально рассмотрены организационное строение и законодательная база системы научной аттестации, подготовка научных кадров и сам процесс их аттестации. Научную ценность представляют собранные и проанализированные автором материалы, посвященные истокам и причинам возникновения института присуждения ученых степеней в Российской империи. Это исследование было выбрано автором представляемой диссертации в качестве методического образца, хотя специфика богословия, как научной области, потребовала разработки самостоятельной методики, учитывающей эту специфику. А. Е. Иванов затронул в своем исследовании и область богословской науки34, но только на основании официальных документов, что требует восполнения.

В эти же годы было проведено и исследование самого понятия «диссертации», его метаморфозы в российском научном мире в XVIII — начале XX

35 в. А. В. Табачников в своем кандидатском исследовании попытался определить статус и место диссертации в системе высшего образования, а также выявить характерные черты диссертаций на разных этапах развития науки в России.

32 См.: Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991 (одноименная дисс. . докт. ист. наук: М., 1992); Петров Ф. А. Формирование системы университетского образования в России: В 4 т. М„ 2002-2003.

33 См.: Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи XVIII в. — 1917 г. М., 1994.

34 См.: Там же. С. 40-41,45^16, 68-70, 100, 104, 116-117, 135-136, 138-139, 143-144, 146-147, 165-167, 184185, 186.

35 См.: Табачников А. В. Диссертации в России до 1917 года // Книжное знание в отечественной литературе XVШ-XX веков: Сборник статей. М.: РГБ. Сектор истории книги, библиотечного дела и библиографии, 1994. С. 27-57; Он же. Диссертации в России до 1917 г.: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1995.

Вопросы, связанные с богословской наукой, подготовкой и аттестацией ученых-богословов, преподавателей высшей духовной школы затрагивались в эти годы, хотя и косвенно, в диссертациях и стипендиатских отчетах выпускников духовных академий. Из изученных работ были сочтены отчасти полезными диссертации, посвященные конкретным профессорам академий36, а также обзоры конкретных областей богословской науки — там выделены наиболее значимые научные проблемы и диссертационные исследования37. Особо следует отметить обзор научно-богословских достижений духовных академий XIX — начала XX в., проведенный Н. Н. Лисовым38. Кроме того, следует отметить проведенные в конце 1950-х — 1980-х гг. исследования по духовному образованию в целом, истории конкретных академии или их архивному наследию .

В последние десятилетия вопросы, связанные с высшим образованием, стали изучаться очень активно. «Университетская» составляющая историографии пополнилась значимым исследованием А. Ю. Андреева, посвященным российским университетам XVIII — первой половины XIX в.40 Для темы данного исследования особый интерес представляет прослеженное автором формирование элементов аттестационной системы в европейских университетах, а также само значение права

36 См.: Сергиевский С. П. Митрополит Антоний (Вадковский) и его значение в истории Русской Церкви. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1951; Славнитский М, прот. Жизнь и деятельность Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1951; Кутепов Н„ диак. Высокопреосвященнейший Исидор, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1958; Сахарчук Н., прот. Протопресвитер И. Л. Янышев и его система по нравственному богословию. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1962; Колосов П., диак. Петербургский период деятельности митрополита Филарета (Дроздова). Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1965; Пшшпчук С. Значение трудов академика Василия Григорьевича Васильевского в развитии русского византиноведения. Дисс. . канд. богосл. Троице-Сергиева Лавра: МДА, 1966; Степанов Ф., диак. Профессор Глубоковский Н. Н. как экзегет. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1982; Семенюк Н., свящ. Профессор МДА В. Ф. Кипарисов и его гомилетические труды. Дипл. раб. Загорск: МДА, 1987; Симонов Н., диак. Гомилетические труды профессора Н. И. Барсова. Дисс. . канд. богосл. Загорск: МДА, 1987; Дунин Ф. О. Патриарх Сергий (Страгородский) и его церковная деятельность до созыва Поместного Собора 1917-1918 гг. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1989 и др.

37 См.: Игнатов П. П. Источники церковного права в изучении виднейших русских канонистов XIX века. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1952; Степанов Н. Вклад русских богословов в экзегезис книг Соломоновых: «Екклезиаст» и «Песнь песней». Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1957\ Дудинов П. Древне-греческий язык в духовных школах. Отчет, проф. стипендиата. Л.: ЛДА, 1966; Овсянников С. Принципы ветхозаветной библеистики в России XIX — начала XX века. Отчет проф. стипендиата. Л.: ЛДА, 1987; Некрылов М. Обзор литургических трудов представителей Санкт-Петербургской духовной академии конца XIX и начала XX века. Дипл. раб. Л.: ЛДА, 1988; Феер П., свящ. Обзор византологических исследований преподавателей и профессоров Санкт-Петербургской духовной академии. Дипл. соч. Л.: ЛДА, 1988; Маркидонов А. В Кафоличность Церкви по изъяснению русских православных богословов. Дисс. . канд. богосл. Л.: ЛДА, 1989 и др.

38

См.: Лисовой Н. Н. Обзор основных направлений русской богословской академической науки в XIX — начале XX столетия И БТ. Сб. 37. М., 2002. С. 5-127.

39 См.: Котляров В., свящ. Критический обзор источников и литературы по истории духовного образования в России за синодальный период. Отчет профессор, стип. Л.: ЛДА, 1959; Киселев А., диак. История Московской Духовной Академии 1870-1900: В 3-х т. Дисс. . канд. богосл. Загорск: МДА, 1974; Голубцов С., диак. История Московской духовной академии 1900—1919: В 3 т. Дисс. . канд. богосл. Сергиев Посад: МДА, 1977; Иннокентий (Павлов), иером. История русской богословской мысли. Ч. 1: Введение. Отчет профессор, стип. Л.: ЛДА, 1986; Иннокентий (Павлов), иером. История русской богословской мысли. Ч. 1: Введение. Отчет профессор, стип. Л.: ЛДА, 1986.

40 См.: Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII — первой половины XIX века в контексте университетской истории России. М., 2009. присуждать ученые степени для статуса высшей школы. Кроме того, влияние немецких университетов отразилось и на системе подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, формируемой в высшей духовной школе в начале XIX в. и корректируемой в дальнейшем. И в этом вопросе исследование А. Ю. Андреева позволило подтвердить некоторые предположения, появившиеся в процессе исследования, например, о влиянии идеи «университета исследования» на реформу духовных академий 1869 г., изменившей и систему подготовки и аттестации научно-педагогических кадров.

Большое значение имело включение в историографию специальных исследований по системе подготовки и аттестации научно-педагогических кадров. В 1995 г. профессорами Ставропольского государственного университета*. В. А. Шаповаловым и А. Н. Якушевым была разработана комплексная программа научных исследований «История ученых степеней в России: XVIII в. — 1918'г.», рассчитанная на 1997-2006 гг.41 В рамках этой программы были защищены

А*) докторская и 18 кандидатских диссертаций , опубликовано несколько сборников документов и статистических итогов российской системы научной аттестации43. Были разработаны конкретизирующие общую тему программы научных

41 См.: Шаповалов В. А., Якушев А. Н. Комплексная программа научных исследований «История ученых степеней в России: XVIII в. — 1918 г.»/ Ставропольский гос. университет. ГК РФ по ВО. М., 1996.

42 См.: Якушев А. Н. Организационно-правовой анализ подготовки научных кадров и присуждения ученых степеней в университетах и академиях России (1747-1918): история и опыт реализации: Дисс. . канд. юр. наук. СПб.: СПбУ МВД России, 1998; Воропаев И. Г. Порядок присуждения ученых степеней в России и СССР (1802-1995): Дисс. . канд. юр. наук. Невинномысск: НРГИНПО, 2000; Эйдельнашп Ю. В. Развитие идей, проектов и правил о порядке присуждения ученых степеней в Российской империи: Историко-сравнительное исследование: Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НРГИНПО, 2000; Горошко О. Н. Роль Министерства Народного просвещения, Академии наук и университетов Российской империи в истории развития института диссертаций (1724-1919): Дисс. . канд. ист. наук. Пятигорск: ПГТУ, 2002; Артемова Л. В. Роль Министерства Народного просвещения и университетов Российской империи в истории развития разрядов наук и испытаний на ученые степени (1802-1917): Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НГТИ, 2002; Ловяпникова Н. В. История присуждения ученых степеней в Российской империи: разработка и реализация отечественных программ научных исследований: Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НРГИНПО, 2002; Гюпушанян Э. Г. Академия наук и университеты Российской империи: история международных научно-педагогических связей (1724-1917): Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НГТИ, 2004; Казначеев А. А. Государственная политика в сфере присуждения ученых степеней в России (18021994): Дисс. . канд. ист. наук. Пятигорск: ПГТУ, 2004; Каграманова Т. И. История присуждения ученых степеней в Российской империи: анализ источников и научной литературы: Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НГТИ, 2004; Климов А. Ю. История кандидатских экзаменов в нормативных правовых актах России: 1802-2004: Дисс. . канд. ист. наук. Пятигорск: ПГТУ, 2004; Казначеев Д. А. Порядок присуждения ученых степеней в университетах Российской империи: развитие научного и профессионального правосознания: Дисс. . канд. ист. наук. Пятигорск: ПГТУ, 2006; Климов А. Ю. История создания Положений о производстве в ученые степени в Российской империи (1747-1837 гг.): Дисс. . докт. ист. наук. Пятигорск: ПГТУ, 2008; Мелешко О. П. Развитие законодательства о производстве в богословские ученые степени в Российской империи. Дисс. канд. юр. наук. Владимир, 2009 и др.

43 См.: Якушев А. Н. Историко-статистические материалы по университетам России о количестве лиц, утвержденных в ученых степенях и учено-практических медицинских званиях (1794-1917 гг.). СПб., 1995; Он же. О производстве в ученые степени в России (1802-1917 гг.): Указатель дел РГИА. СПб., 1995; Он же. Собрание постановлений Министерства народного просвещения по вопросам подготовки и аттестации научных кадров в университетах и академиях России (1802-1917). М., 1995; Он же. О нагрудных знаках для лиц, удостоенных университетами и академиями России ученых степеней магистра и доктора (1871-1895 гг.): Историко-правовые документы. М., 1995; Якушев А. Н„ Климов А. Ю. Присуждение ученых степеней в России (1802-1918): Обзор архивных дел РГИА. 2-е изд., испр. и доп. Ставрополь, 2005. исследований по формированию базы данных об ученых и «профессорских стипендиатах» Российской империи, рассчитанные на 50 лет, издано несколько сборников статей по ключевым проблемам темы44.

Авторы этих исследований отчасти касаются в своих работах и области православного научного богословия, хотя рассматривают его вкупе с системами богословской аттестации иных конфессий — католической (Виленский университет, Виленская и Полоцкая академии) и протестантской (Дерптский университет)45. Но эти исследования базируются исключительно на официальных документах, причем только на нормативно-правовых актах, имевших статус государственного закона — Уставах духовных академий. Не используются даже специальные документы, регламентирующие научную аттестацию, в духовных академиях, например, «Положение об испытаниях на ученые степени и звание действительного студента в духовных академиях» 1874 г.46, а также делопроизводственная документация Святейшего Синода, обер-прокурора Синода, духовных академий. Это оправдано, ибо упомянутые исследования относятся в основном к области юриспруденции, и их авторов интересовало государственное правовое регулирование научно-аттестационного процесса. Однако исключительно юридический подход дает лишь систематизацию положений академических Уставов, но не позволяет понять, как реализовывались эти положения на практике. Но, как показали и эти исследования, специфика каждой области науки требует специального изучения — системы подготовки научных и научно-педагогических кадров и их аттестации именно в этой области. Причем для полноценного и адекватного исследования этих процессов необходимо привлекать не только официальные документы, а более широкий и разновидовой источниковый

44 См.: Ученые степени в России: XVIII в. — 1918 г.: Сб. науч. ст. Вып. 1: В 2 ч. / Под науч. ред. А. Е. Иванова, В. А. Шаповалова, А. Н. Якушева. М.; Ставрополь, 1996; Хрестоматия по истории институтов научной подготовки и аттестации в университетах и академиях Западной Европы и России (начало XII в. — 1918 г.): В 2 ч. Ставрополь, 1997; Подготовка «профессорских кандидатов» и присуждение ученых степеней в университетах Западной Европы и России: становление и развитие: Сб. науч. ст. / Сост., предисл. и общ. редакция А. Н. Якушева. Ставрополь, 1997; Система научной подготовки и аттестации в университетах России и Западной Европы: исторический опыт (Х1У-ХХ вв.): Сб. науч. ст. / Сост., предисл. и общ. редакция А. Н. Якушева. Вып. 3. М., 1998; Нормативно-правовая база научной подготовки и присуждения ученых степеней в России: возникновение, развитие, современное состояние: Сб. науч. ст. / Сост., предисл. и общ. редакция. А. Н. Якушева. Вып. 4. М., 1998; История ученых степеней в России и Западной Европе: ХИ-ХХ вв.: Материалы Всерос. науч. конф. М., 1998.

См.- Якушев А. Н Организационно-правовой анализ подготовки научных кадров и присуждения ученых степеней в университетах и академиях России (1747-1918): история и опыт реализации: Дисс. . канд. юр. наук. СПб., 1999. С. 401-428; Мелешко О. П. Развитие законодательства о производстве в богословские ученые степени в Российской империи. Дисс. . канд. юр. наук. Владимир, 2009 (системе аттестации в православных духовных академиях автор посвящает особый раздел, но ограничивается исключительно рассмотрением параграфов Уставов: С. 44—75).

46 См.: Положение об испытаниях на ученые степени и звание действительного студента в духовных академиях. Казань, 1874. комплекс. Такие специальные исследования проведены для историко-филологического направления, юридического, медицинского47.

Тем не менее, исследования, проведенные в рамках научно-исследовательской программы профессоров В. А. Шаповалова и А. Н. Якушева, активно использовались в настоящей диссертации. В частности, для сравнения результативности духовно-академической и университетской систем подготовки и аттестации научно-педагогических кадров использовались данные по университетским ученым степеням, приведенные в диссертации А. Н. Якушева (см. главу 4, 2)48.

Однако непосредственное перенесение на богословскую науку и высшую духовную школу выводов, сделанных относительно отечественной научно-образовательной системы в целом, не всегда корректно, ибо высшая духовная-школа не может рассматриваться вне ее церковного назначения, стоящих перед ней, задач, российской духовно-учебной традиции. Проблемы, возникавшие в процессе подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовной школы, требуют всестороннего анализа с учетом всех этих особенностей. Пренебрежение спецификой является научной некорректностью, приводящей к ошибочным выводам. Следует учитывать и указанные выше особенности исторического пути русского богословия и того положения, которое оно занимало в отечественной научно-образовательной системе.

Современные исследователи истории духовных академий, как и их дореволюционные коллеги, касаются вопросов подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, хотя не рассматривают деятельность этой системы в качестве специальной темы49. При этом проблемы, связанные с научной подготовкой студентов, подвергаются анализу, но больше в контексте духовно-академического образования в целом, чем в перспективе дальнейшей научной и преподавательской деятельности выпускников. Проблемы научно-богословской деятельности присутствуют в этих работах фрагментарно, указанные же выше

47 См.: Якушев А. Н. Организационно-правовой анализ подготовки научных кадров и присуждения ученых степеней в университетах и академиях России (1747-1918): история и опыт реализации: Дисс. . канд. юр. наук. СПб.: СПбУ МВД России, 1998. С. 297-315, Прил. С. 3-217 (юридические диссертации); ХохловаД. А. История научной подготовки и аттестации кадров на историко-филологическом факультете в архивных документах Казанского университета (1804-1918): Дисс. . канд. ист. наук. М: ВНИИДАД, 1998; Лаута О. Н. Научная подготовка и аттестация кадров на историко-филологическом факультете Московского университета (начало XIX — XX в.): Дисс. . канд. ист. наук. Невинномысск: НРГИНПО, 2000; Булах К. В. Развитие психологической мысли в диссертационных исследованиях Российской империи XIX — начала XX в.: Дисс. . канд. психол. наук. Невинномысск: НГТИ, 2003; Михневич А. В. Правовое регулирование присуждения медицинских, фармацевтических и ветеринарных ученых степеней в России (1747-1918): Дисс. . канд. юр. наук. Ростов-на-Дону, 2004.

48 См.: Якушев А. Н. Организационно-правовой анализ. Приложение. С. 218-222, 227-230, 235-241, 250252.

49 См.: Вшиленкова Е. А. Духовная школа России первой четверти XIX века. Казань, 1998; Воробьев И. В. Реформы духовных академий 1905-191 1 гг. Дисс. . канд. ист. наук. М., 2004; Тарасова В. А. Высшая духовная школа России в конце XIX — начале XX века. М., 2005; Сухова Н. Ю. Высшая духовная школа: проблемы и реформы (вторая половина XIX века). М., 2006 и др. вопросы, связанные со спецификой богословия как науки, вообще не затрагиваются. Это же можно сказать о современной историографии по конкретным духовным академиям50, областям богословской науки51 и ученым-богословам52.

Однако на некоторые из этих исследований, более подробно отражающие проблематику подготовки и аттестации ученых-богословов в академиях, следует обратить особое внимание. Так, из исследований, посвященных конкретным духовным школам, выделяются два диссертационных исследования — А. В. Журавского и Д. А. Карпука, — посвященных истории Казанской и Санкт-Петербургской духовных академий соответственно в конце XIX — начале XX в. Авторы не только обратили внимание на проблемы, связанные с защитой некоторых диссертаций, но и составили списки работ, удостоенных докторских и магистерских ученых степеней в изучаемых ими академиях53. Но задачи изучить процесс развития самой системы научно-богословской аттестации, дискуссии, связанные с ее проблемами, авторы этих исследований не ставили. Из исследований, посвященных конкретным ученым-богословам, необходимо уделить внимание монографии Т. А. Богдановой о профессоре Петербургской академии Н. Н. Глубоковском54. Автор посвящает специальные параграфы подготовке и получению Н. Н. Глубоковским магистерской и докторской степеней, обращая при

50 См.: Голубцов С. А., протодиак. МДА дореволюционного периода. Историческое исследование. М., 1982; Журавский А. В. Казанская духовная академия на переломе эпох (1884-1921гг.) Дисс. . канд. ист. наук. М., 1999; Богданова Т. А. История архива Санкт-Петербургской духовной академии в фондах Российской Национальной библиотеки // К 75-летию Дома Плеханова: 1828-2003. Сб. статей и публикаций, материалы конференций. СПб.: РНБ, 2003. С. 150-155 и др.

51 См.: Алексий (Макринов), иером. Вклад Санкт-Петербургской — Ленинградской Духовной Академии в развитие библеистики (Переводы Священного Писания на русский язык и библейская текстология) II БТ. Юбилейный сборник, посвященный 175-летию ЛДА. М., 1987. С. 199-210; Церковная археология. Вып. 4: Материалы Второй Всероссийской церковно-археологической конференции, посвященной 150-летию со дна рождения Н. В. Покровского (1848-1917). Санкт-Петербург, 1-3 ноября 1998 г. СПб., 1998 и др.

52 См.: Бовкало А. А., Галкин А. К. Студенческие годы св. митрополита Вениамина в Санкт-Петербургской Духовной Академии // ХЧ. № 14. 1996 (Юбилейный сборник). С. 80-87; Бовкало А. А. Н. В. Покровский — инспектор Санкт-Петербургской духовной академии // Церковная археология. Вып. 4: Материалы Второй Всероссийской церковно-археологической конференции, посвященной 150-летию со дна рождения Н. В. Покровского (1848-1917). Санкт-Петербург, 1-3 ноября 1998 г. СПб., 1998. С. 52-59; Бутова Р. Б. Н. В. Покровский и его роль в возникновении церковно-археологпческих музеев // Церковная археология. Вып. 4: Материалы Второй Всероссийской церковно-археологической конференции, посвященной 150-летию со дна рождения Н. В. Покровского (1848-1917). Санкт-Петербург, 1-3 ноября 1998 г. СПб., 1998. С. 63-65; БохонскийД, Жизнь и труды профессора протоиерея П. И. Лепорского // ХЧ. 2003. № 22. С. 57-80; Голубцов С. А., протодиак. Николай Федорович Каптерев и его труды о эпохе Патриарха Никона и царя Алексея Михайловича. М., 2003; Богданова Т. А., Клементьев А. К. H. Н. Глубоковский и неудавшаяся попытка объединения в 1918 г. Петроградской духовной академии и Петроградского университета // Санкт-Петербургский университет. 2004. № 7 (3663); Братухин А. Ю. Александр Иванович Бриллиантов и его «Лекции по истории древней Церкви» // Бриллиантов А. И. Лекции по истории древней Церкви. СПб., 2007. С. 5-27 и др.

53 См.: Журавский А. В. Казанская духовная академия на переломе эпох (1884-1921гг.) Дисс. . канд. ист. наук. M., 1999. С. 81-132; Прил. к дисс. С. 261-275; Карпук Д. История Санкт-Петербургской духовной академии (1889-1918 гг.) Дисс. . канд. богосл.: В 2 т. СПб.: СПбДА, 2008. С. 154-175; Прил. к дисс. С. 418.

54 См.: Богданова T. A. H. Н. Глубоковский. Судьба христианского ученого. М.-СПб., 2010. этом внимание и на общие проблемы научно-богословской аттестации этих лет55. Кроме того, и в других частях монографии есть важные сведения по теме исследования, кропотливо собранные Т. А. Богдановой.

Следует выделить также особо интересные для темы диссертации работы, объединяющие тематические исследования, проводимые в духовных академиях и российских университетах56. Так как интерес представляют даже фрагментарные сведения, в представляемой диссертации были учтены все указанные монографии и исследования.

Научное наследие профессоров духовных академий достаточно активно изучалось и изучается не только в самих духовных школах, но и в светских вузах. Свидетельством этого является ряд диссертационных и дипломных исследований; представленных в последние пятнадцать лет. Полезными для данного исследования оказались ретроспективные обзоры той или иной области богословской науки, иногда рассмотренные на примере конкретных академий57. По ним можно проследить постепенное формирование научных направлений, школ, выработку методологии, выделение тем, актуальных для богословских исследований в целом и характерных для данной академии (например, изучение церковных проблем Юго-Западной Руси в КДА, миссионерского направления и исламоведения в КазДА). В работах, посвященных конкретным ученым, можно найти не только анализ их трудов, но и сведения, особенно важные для темы данной диссертации: подготовка го самого ученого-богослова и научное руководство учениками .

55 См.: Там же. С. 103-119, 177-215.

56 См.: Погасий А. К. Изучение проблем раннего христианства в Казанском университете и Казанской духовной академии. Дисс. .канд. ист. наук. Казань, 1995; Валесв Р. М Казанское востоковедение: истоки и развитие (XIX в. — 20-е гг. XX в.) Дисс. . канд. ист. наук. Казань: КазГУ, 1998; Панибратцев А. В. Становление академической философии в России. Дисс. . докт. филос. наук. М., 2001; Хрущева Э. Н. Концепция византийского государства в российской византинистике последней четверти XIX — XX в. Дисс. . канд. ист. наук. Екатеринбург, 2003; Ганиянц М. В. Российское любомудрие в первой половине XIX века. Философия и история философии в университетах и духовных академиях. Дисс. . канд. ист. наук. М., 2003; Бажура Е. А. Вопросы становления самодержавия в Московском государстве в процессе обучения студентов Казанской духовной академии и Казанского императорского университета. Дисс. . канд. ист. наук. Казань: КазГУ, 2006.

57 См.: Владимир (Сабодан), митр. Экклесиология в отечественном богословии. Киев, 1997; Сметанина Т. А. Эволюция экзегетики Русской Православной Церкви Х1Х-ХХ веков. Дисс. . канд. филос. наук. СПб., 1997; Цвык И. В. Духовно-академическая философия в России в XIX в. (Историко-философский анализ). М., 2002; Латупико Г., прот. Санкт-Петербургская школа церковной историографии Белорусско-литовских земель (XIX — начало XX в.). Дисс. . канд. богосл. СПб.: СПбДА, 2003; Михейкина М. Российская библеистика: от зарождения до возрождения. М.; Иерусалим, 2004; Мозгова Н. Г. Кшвська духовно-академнна фшософ1я: анал1з лопко-гносеолопчних тенденщй. Дисс. . докт. фшос. наук. Кшв: Кшвський нацюнальний ун-т ¡м. Тараса Шевченка, 2006; Файда.О. В. Византинистика в Киевской духовной академии в 1819-1919 гг. Дисс. . канд. ист. наук. Львов, 2006; Поль В. А. Философский теизм в Казанской духовной академии: опыт системной реконструкции и интерпретации. Дисс. . канд. филос. наук. Уссурийск: АлтГУ, 2007; Красотин Е. П. Архиепикоп Иннокентий (Борисов) и становление религиозно-философской школы в Киевской духовной академии во второй трети XIX века. Дисс. . канд. филос. наук. Уссурийск: АлтГУ, 2007; Леонид (Шераиет), игум Цсрковно- исторические науки в Киевской духовной академии (1869-1917 гг.). Дипл. раб. М.: ПСТГУ, 2009 и др.

38 См.: Писанюк С. Ученая деятельность профессора протоиерея Александра Горского. Дипл. раб. Сергиев Посад: МДА, 1996; Свистула В. Профессор Киевской духовной академии Я. К. Амфитеатров и его гомилетические труды. Дисс. . канд. богосл. Сергиев Посад: МДА, 1999; Мешков А., прот. Богословское

Особо следует отметить исследования, опирающиеся на архивные фонды профессоров духовных академий. Так, был разработан и реализован проект по изучению личных фондов русских византинистов, в том числе, членов духовно-академических корпораций59. Несмотря на то, что авторы этих статей не ставили перед собой задач, заявленных в данной диссертации, тем не менее, в них выделены проблемы, связанные с научно-богословскими исследованиями, аттестационным процессом, научным руководством. Эти проблемы рассмотрены в их преломлении в деятельности профессоров академий А. А. Дмитриевского, И. Е. Троицкого, Н. В. Покровского, Н. Н. Глубоковского, Н. К. Никольского, В. В. Болотова, А. И. Бриллиантова. Следует отметить и ряд статей, появляющихся в последнее время и посвященных конкретным исследованиям профессоров или выпускников духовных академий, удостоенных ученых степеней. В них не только проявляется современная! оценка научных достижений XIX — начала XX в., но обращается внимание на полемику, которая велась в среде специалистов той эпохи по наиболее важным богословским проблемам60. Во всех выше указанных работах было обнаружено немало полезного для данного диссертационного исследования. наследие профессора СПбДА А. А. Бронзова и его вклад в развитие науки нравственного богословия. Дисс. . канд. богосл. СПб.: СПбДА, 2000; Бохонский Д. О. Жизнь и труды профессора-протоиерея Петра Ивановича Лепорского. Дипл. раб. СПб.: СПбДС, 2003; Краля А., диак Деятельность митрополита Антония (Храповицкого) в должности ректора Духовных академий. Дисс. . канд. богосл. Сергиев Посад: МДА, 2003; Пэдураръ А. В. Деятельность митрополита Арсения (Стадницкого) в области духовного образования. Дипл. раб. М.: ПСТБИ, 2003; Щеглов Г. Степан Григорьевич Рункевич (1867-1924): Жизнь и учено-литературные труды. Дисс. . канд. богосл. Минск: МинДА, 2004; Полевой Б. Жизнь и труды профессора СПбДА Н. Н. Глубоковского (1863-1937). Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2005; Снлуан (Конев), иером. Жизнь и труды профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии Покровского Н. В. (1848-1917). Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2005; Петрусевич С Святейший Патриарх Сергий (Страгородский). Его архипастырское служение и богословское наследие. Дисс. . канд. богосл. Минск: МинДА, 2005; Красиченко П., свящ. Церковная и научно-педагогическая деятельность Платона Николаевича Жуковича. Дисс. . канд. богосл. Минск: МинДА, 2005; Карпук Д. Церковно-историческое наследие профессора Санкт-Петербургской духовной академии Ивана Ивановича Соколова (1865-1939 гг.). Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2005; Мокроусов К. Литургико-археологическое наследие проф. СПбДА Н. В. Покровского. Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2006; Шиегин Д. Жизнь и труды Архиепископа Полтавского и Переславского Феофана (Быстрова). Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2006; Комаров С., свящ. Жизнь и труды протопресвитера Янышева Иоанна Леонтьевича (1826-1910). Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2006; Свиридов И. Жизнь и труды профессора Санкт-Петербургской Духовной Академии Александра Ивановича Бриллиантова. Дипл. раб. СПб.: СПбДА, 2006; Тепляишн А. Профессор СПбДА протоиерей А. П. Рождественский как экзегет Священного Писания Ветхого Завета. Дисс. . канд. богосл. СПб.: СПбДА, 2007 и др.

59 См.: Арранц М., свящ А. А. Дмитриевский: из рукописного наследия // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге. СПб., 1995. С. 120-133; Герд Л. А. И. Е. Троицкий: по страницам архива ученого // Мир русской византистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 8-40; Пивоварова Н. В. Н. В. Покровский: личность, научное наследие, архив // Там же. С. 41-118; Богданова Т. А. Н. Н. Глубоковский: путь церковного ученого (по архивным материалам) // Там же. С. 119-171; Kpanouiuua Н. В. Н. К. Никольский: биография ученого в архивных документах // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 172-206; Герд Л. А. В. В. Болотов: обзор рукописного наследия // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 256-285; Грушевой А. Г. А. И. Бриллиантов: история Церкви и византоведение в трудах ученого // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 286-310 и др.

60 См.: Федулин Г. И. Доктор церковного права Михаил Андреевич Остроумов// Материалы и исследования по рязанскому краеведению: сборник научных работ. Т. 2. Рязань, 2001. С. 123-131; Салгшгареев М. В. Историко-богословская интерпретация стоицизма в концепции психологических типов И. Чаленко // ПС. 2002. № 2 (3). С. 122-130; Хабибуллин М. 3. М. А. Машанов и процесс изучения ислама в Казанской духовной академии // ПС. 2002 № 2 (3). С. 131-146; Михайлов А. Ю. Профессор Казанской духовной

Обращают пристальное внимание на русское богословие и зарубежные исследователи. Но и среди этих трудов преимущественно работы, связанные с конкретным ученым, отдельной областью богословия или особой проблемой — например, влиянием протестантизма на русские богословские исследования61. Последнее направление представляет, несомненно, интерес, хотя лишь отчасти связано с темой диссертации. Но при обсуждении богословских исследований, представляемых на соискание ученых степеней, вопрос о влиянии западного богословия, особенно немецкого, его методов и выводов вставал очень часто. Поэтому изучение этого влияния современными представителями западного богословия должно быть непременно учтено. Имеет отношение к теме исследования и последняя монографии французского католического священника Иакинфа Дестивеля, посвященная реформам высшего духовного образования в России в начале XX в.62. Хотя автор и не обращает специального внимания на проблемы научно-педагогической аттестации в высшей духовной школе, в контексте дискуссий, связанных с разработкой реформ, эти вопросы вставали, а о. Иакинф уделяет им место в своем исследовании. Затрагивается в монографии и проблема соотнесения богословской науки и гуманитарных дисциплин, непосредственно связанная со специализацией ученых степеней, присуждаемых духовными академиями.

Таким образом, обзор историографии показал, что, несмотря на обширную литературу, имеющую то или иное отношение к теме диссертации и дающую для нее полезные сведения и оценки, состояние изученности данной темы нельзя признать удовлетворительным. Как в целом, так и по отдельным вопросам и периодам она требует специального исследования.

Обзор источников

Для всестороннего изучения поставленных вопросов и решения задач потребовался комплексный анализ различных видов источников, как опубликованных, так и неопубликованных. В источниковую базу исследования были включены документы более 1000 архивных дел из 44 фондов девяти архивохранилищ: Российского государственного исторического архива (РГИА), академии Илья Степанович Бердников в полемике 70-х-90-х годов XIX века о взаимоотношении Церкви и государства // ПС. 2003. № 1 (4). С. 17-27; Сорочан С. Б., Лиман С И. Ф. А. Терновский (1838-18874) — исследователь истории Византии // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2007. № I (32). С. 11-19 и др.

61 См.: Wasmuth J. Der Protestantismus und die russische Theologie. Zur Rezeption und Kritik des Protestantismus in den Zeitschriften der Geistlichen Akademien an der Wende vom 19. zum 20. Jahrhundert. Göttingen, 2007 и др.

62 См.: Destivelle Hyacinthe, par. Les Sciences théologiques en Russie. Réforme et renouveau des Académies ecclésiastiques au début du XXe siècle. Paris, 2009. К работе привлекались биографические очерки и справки, посвященные конкретным выпускникам академии. Кроме того, при проведении исследования использовалось большое количество справочно-информационных пособий, энциклопедий, библиографических справочников, указателей к периодическим изданиям и архивохранилищам. Выходные данные этих пособий приведены в списке источников и литературы (2.3. Справочно-информационные пособия).

26

Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ), Центрального государственного исторического архива г. Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб), Центрального государственного исторического архива Украины в г. Киеве (ЦГИАУК), Национального архива Республики Татарстан (НА РТ), Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ), Института рукописей Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского (ИР НБУВ). Кроме того, было использовано более 1200 опубликованных источников разного вида.

Главным принципом подбора источников была комплексность, определяемая темой исследования. В источниковую базу необходимо было включить документы, отражающие, с одной стороны, устроение и принципы деятельности научно-педагогической аттестации в духовно-учебной системе, с другой стороны, процесс подготовки ученых и преподавателей. Полноценное изучение указанных вопросов, возникавших проблем, их последствий и отношения к происходящему участников процесса повлекло включение в источниковый комплекс документов различных видов: нормативно-правовых актов, делопроизводственной документации, общей и специальной (рецензии, отзывы оппонентов, речи на защите). Для полноценного понимания практической деятельности этой системы, возникавших проблем, их последствий и отношения к ним научного и церковного сообщества, а также самих участников процесса была использована публицистика (неофициальные отчеты о защитах, сообщения в прессе, аналитические статьи) и источники личного происхождения. Так как главной целью научной аттестации является развитие науки, необходимой составляющей источниковой базы стали диссертации, представляемые на соискание ученых степеней в духовных академиях.

При поиске и отборе нормативно-правовых источников для исследования был использован традиционный принцип: относить к законодательным актам то, что получило Высочайшее утверждение (подпись императора) и было включено в Полное собрание законов Российской империи63. Было решено сюда же отнести подзаконные акты — главные документы церковной власти (Святейшего Синода), которые издавались в рамках действующего Устава, а также решения Поместного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. Кроме того, в эту рубрику были включены использованные в исследовании постановления пост-синодальной государственной власти, советской.

Нормативно-правовыми актами, регулирующими систему подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православных духовных академиях, в XIX — начале XX в. были Уставы этих академий. Уставы были едиными для всех

63 Дискуссия историков о том, что может быть отнесено к источникам права в период Российской империи, в данном случае не имеет принципиального значения (см.: Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская, М. Ф. Румянцева. М., 1998. С. 337-350). четырех академий и принимались в течение исследуемого периода четыре раза: в 1809—1814, 1869, 1884 и 1910-1911 гг.64 Определенную свободу действий для конкретной академии Устав допускал, но все принципиальные моменты подготовки и аттестации научно-педагогических кадров определялись уставным образом и единообразно. Так как Уставы православных духовных школ после одобрения высшей церковной властью — Святейшим Синодом — утверждались императором, они получали силу закона Российской империи. Такую же процедуру проходили и получали соответствующий статус все поправки к Уставам православных духовных академий и наиболее важные документы, регулирующие их деятельность, в том числе подготовку и аттестацию научно-педагогических кадров. Поэтому все эти документы включались в Полное собрание законов Российской империи, но издавались и отдельно. Уставы, как законодательные акты, определяли правовое поле деятельности духовных академий как ученых коллегий, а также права членов преподавательских корпораций и выпускников академий, имевших ученые степени.

Несмотря на то, что хронологические рамки исследования охватывают XIX — начало XX в., необходимо было кратко проследить историю российской духовной школы, с выделением ключевых вех формирования ее научных задач. Поэтому в источниковую базу были включены важнейшие документы, отражающие эти вехи: Духовный регламент 1721 г., дарование статуса академии четырем школам (Киевской, Московской, Санкт-Петербургской и Казанской), попытки поставить перед этими академиями особые задачи, в том числе научную и педагогическую65.

Духовные школы, хотя и находились в ведении Святейшего Синода, входили в общую систему государственных учреждений России. В частности, для должностных лиц духовных школ, не имевших священного сана, это означало включение в систему чиновнической иерархии, определяемой Табелью о рангах (1722)66, введенной Петром I. Обладатели ученых богословских степеней и преподаватели духовных школ занимали в этом правовом поле такое же место, как и обладатели университетских ученых степеней и преподаватели российских

64 См.: Начертание правил о образовании духовных училищ и о содержании духовенства при церквах // ПСЗ I. T. XXX. № 23122 (далее: Начертание правил); Высочайше утвержденный 30 августа 1814 г. Устав православных духовных училищ // ПСЗ 1. T. XXXII. № 25673. СПб., 1830. С. 910-954; отд. изд.: СПб., 1814 (далее: Устав духовных академий 1814 г.); Высочайше утвержденный 30 мая 1869 г. Устав православных духовных академий // ПСЗ II. T. XLIV. № 47154. СПб., 1873. Ч. 1. С. 545-556; Ч. 3. С. 424-426; отд. изд.: СПб., 1869 (далее: Устав духовных академий 1869 г.); Высочайше утвержденный 20 апреля 1884 г. Устав православных духовных академий // ПСЗ III. T. IV. № 2160. СПб., 1887. С. 232-243; отд. изд.: СПб., 1884 (далее: Устав духовных академий 1884 г.); Высочайше утвержденный 2 апреля 1910 г. Устав православных духовных академий // ПСЗ III. T. XXX. № 33274. СПб., 1913. С. 414-431; отд. изд.: СПб., 1910 (далее: Устав духовных академий 1910 г.).

6 См.: Регламент или Устав Духовной Коллегии (с манифестом об учреждении Духовной коллегии от 25 января 1721 г.)//ПСЗ I. T. VI. СПб., 1830. №3718. С. 314-346 (отд. изд.: СПб., 1722);.

66 См.: Табель о рангах всех чинов, Воинских, Статских и Придворных, которые в котором чине; и которые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, однакож Воинские выше прочих, хотя был и старее кто в том классе пожалован был от 24 января 1722 г. // ПСЗ I. T. VI. СПб., 1830. № 3890. С. 486-493 (отд. изд.: СПб., 1722 и др.) университетов. Права лиц, имевших ученые степени и участвовавших в процессе подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях России, регламентировались на протяжении нескольких десятилетий: начальное определение получили в 1817-1820 гг.67, детально зафиксированы в 1876 г.68 Однако уточнение прав особых и вновь вводимых категорий представителей высших духовных школ — например, профессорских стипендиатов, — были проведены позднее. Последний и наиболее полный вариант правового положения преподавателей и выпускников духовных академий содержится в Своде законов Российской империи редакции 1912 г.69 Этот процесс нельзя рассматривать в отрыве от определения прав преподавателей и выпускников российских университетов и специальных учебных заведений — напротив, последнее оказывало непосредственное влияние на определение прав выпускников и преподавателей духовных академий и обладателей ученых богословских степеней. Поэтому все соответствующие документы также необходимо было включить в источниковую базу70.

Так как подготовка духовно-учебных кадров была тесно связана с деятельностью не только высшей, но и средней духовной школы, в источниковую базу были включены Уставы православных духовных семинарий и официальные проекты этих Уставов71. Интерес для темы диссертации представляют параграфы семинарских Уставов, регламентирующие поступление на духовно-учебную службу выпускников академий — обладателей ученых богословских степеней.

К законам примыкают подзаконные акты, то есть документы, являющиеся приложениями к Уставам духовных академий и конкретизирующие порядок получения ученых степеней. Они утверждались Святейшим Синодом и, как правило, сопровождались его специальными указами. Самым важным среди них является «Положение об испытаниях на ученые степени и звание действительного студента в духовных академиях» 1874 г., уточняющее научно-аттестационную концепцию Устава духовных академий 1869 г.72 В этом «Положении» подробно определена последовательность не только присуждения ученых степеней в

67 См.: Высочайше утвержденный 25 августа 1817 г. доклад Комиссии Духовных Училищ «О наградах определяемых учащим в духовных училищах» // ПСЗ I. Т. XXXIV. СПб., 1830. № 27017. С. 496-497; Высочайше утвержденный 9 сентября 1820 г. доклад Комиссии Духовных Училищ «О чинах и преимуществах обучающих в духовных училищах» // ПСЗ I. Т. XXXVII. СПб., 1830. № 28413. С. 440-442.

68 См.: Положение о правах и преимуществах лиц, служащих при духовно-учебных заведениях, или лиц, получивших ученые богословские степени или звания от 24 октября 1876 г. // ПСЗ II. Т. Ы. № 56496 (далее: Положение о правах 1876 г.).

69 См.: Свод законов Российской империи. Т. III. Свод Уставов о службе гражданской. СПб., 1912.

70 См.: Высочайше утвержденное 27 мая 1836 г. Положение о службе по учебной части при военно-учебных заведениях сухопутного ведомства // ПСЗ II. Т. XI. Отд. 1. СПб., 1937. № 9229. С. 612-623; Высочайше утвержденное 18 ноября 1836 г. Положение «О производстве в чины и об определении пенсий и единовременных пособий по учебной части Министерства народного просвещения» // ПСЗ II. Т. XI. Отд. I. СПб., 1937. № 9712. С. 203-207.

71 Свод уставов и проектов уставов духовных семинарий. 1808-1814, 1862, 1867, 1884 и 1896. СПб., 1908.

72 См.: Положение об испытаниях на ученые степени и звание действительного студента в духовных академиях. Казань, 1874 (далее: Положение об ученых степенях 1874 г.). академиях, но и подготовительного этапа: условия перевода студентов на выпускной курс, требования к выпускникам. Интерес представляет и вводная записка к «Положению», в которой изложена история разработки самого положения, участие в этом процессе духовных академий, Учебного комитета, Святейшего Синода. При действии последующих Уставов — 1884 и 1910-1911 гг. — документы, регламентирующие научную аттестацию, разрабатывались, но уже не централизованно, а на уровне конкретных академий. Поэтому на Положение об ученых степенях 1874 г. ссылались при присуждении ученых степеней и после отмены породившего его Устава 1869 г.

Особое место среди официальных церковных документов составляют определения и постановления Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг., имеющие отношение к подготовке и аттестации научно-богословских и духовно-учебных кадров73. Хотя практической реализации' эти постановления не получили, они, с одной стороны, представляют итог развития системы подготовки и аттестации кадров в высшей духовной школе за синодальный период, с другой, — служат опорой для ее совершенствования в наши дни.

Так как история научно-педагогической аттестации рассматривается в общем российском научно-образовательном контексте, к исследованию были привлечены проект учреждения Московского университета 1755 г. и Уставы российских университетов XIX — начала XX в.: 1804, 1835, 1863 и 1884 гг.74. Для понимания того, как формировались идеи подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в России, отразившиеся в дальнейшем в той или иной степени на духовных академиях, привлекались дополнительные документы. Так, были изучены документы, подготавливавшие учреждение Академии наук и художеств, ранние Уставы Академии75, указы 1803 г., предваряющие первый общеуниверситетский

73 См.: Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917— 1918 гг.: В 4 вып. М., 1994.

74 См.: Именной указ от 24 января 1755 г. «Об учреждении Московского Университета и двух Гимназий». С приложением Высочайше утвержденного проэкта посему предмету // ПСЗ I. Т. СПб., 1830. № 10346. С. 284294; Высочайше утвержденный 5 ноября 1804 г. Устав Императорского Московского университета // ПСЗ I. Т. XXVIII. СПб., 1830. № 21498. С. 570-589 (далее: Устав университетов 1804 г.); Высочайше утвержденный 26 июля 1835 г. Общий Устав Императорских российских университетов // ПСЗ II. Т. X. Отд. 1. СПб., 1836. № 8337. С. 841-855 (далее: Устав университетов 1835 г.); Высочайше утвержденный 18 июня 1863 г. Общий Устав Императорских российских университетов // ПСЗ II. Т. XXXVIII. Отд. 1. СПб., 1866. № 39752. С. 621638 (далее: Устав университетов 1863 г.); Высочайше утвержденный 23 августа 1884 г. Общий Устав Императорских российских университетов // ПСЗ III. Т. IV. СПб., 1887. № 2404. С. 456-474 (далее: Устав университетов 1884 г.).

75 См.: Именной указ от 20 января 1724 г. «Об учреждении при Сенате конторы Розыскных дел; о Конторе Инженерской; о Академии ученья языкам; о склонении Калмыков в Христианство, о Таможенных сборах и о пересмотре дворян // ПСЗ I. Т. VII. СПб., 1830. № 4443. С. 207; Именной, объявленный из Сената, указ от 28 января 1724 г. «Об учреждении Академии и о назначении для содержания оной доходов таможенных и лицентных, собираемых с городов Нарвы, Дерпта, Пернова и Аренсбуга». С приложением проэкта об учреждении Академии // ПСЗ I. Т. VII. СПб., 1830. № 4443. С. 220-224; Именной, данный Российскому послу князю Куракину указ от 23 февраля 1725 г. «О приглашении ученых людей в Российскую Академию Наук и о выдаче, желающим ехать в Россию, нужных пособий // ПСЗ I. Т. VII. СПб., 1830. № 4663. С. 425; Именной,

Устав, — «Об устройстве училищ» и «Об учреждении учебных округов, с назначением для каждого особых гимназий»76. Полезны для исследования были «Положения» о производстве в ученые степени, которые в Министерстве народного

77 просвещения принимались несколько раз: в 1819, 1837, 1844, 1864 гг. . Кроме того, для определения того положения, которое занимали в университетских преподавательских корпорациях выпускники духовных академий, попадавшие на кафедры богословских наук, в источниковую базу были включены

78 соответствующие документы Синода и Министерства народного просвещения .

Как уже было сказано выше, в задачи исследования не входило специальное изучение систем подготовки и аттестации научно-педагогических кадров неправославных христианских конфессий, действовавших на территории Российской империи. Но для сравнения состава присуждаемых ими ученых степеней и принципов подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, привлекались соответствующие документы. Так, были использованы нормативно-правовые акты Виленского университета, Виленской и Полоцкой академий и

70

Дерптского университета . Все эти документы получали Высочайшее утверждение данный Сенату указ от 7 декабря 1725 г. «О заведении Академии Наук и о назначении Президентом оной Лейб-медика Блюментроста» // ПСЗ I. T. VII. СПб., 1830. № 4807. С. 553-554; [Проект положения об учреждении Академии наук и художеств]. 28 января 1724 г. // ПСЗ I. T. VII. СПб., 1830. № 4443. С. 220-224; Регламент Императорской Академии наук и художеств в Санкт-Петербурге, с разделением оной на Академию и Университет от 1747 г. // ПСЗ I. T. XII. СПб., 1830. № 9425. С. 730-739; Устав Академии наук от 25 июля 1803 г. // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20863. С. 786-800.

76 См.: Именной, данный Сенату 24 января 1803 г. указ «Об устройстве училищ» // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20597. С. 437-442 (далее: Указ «Об устройстве училищ» 1803 г.); Именной, данный Сенату 24 января 1803 г. указ «Об учреждении учебных округов, с назначением для каждого особых гимназий» // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20598. С. 442.

77 См.: Положение о производстве в ученые степени. 20 января 1819 г. // ПСЗ I. T. XXXVI. № 27646, СПб., 1830. С. 37-42 (далее: Положение об ученых степенях 1819 г.); Высочайше утвержденное 28 апреля 1837 г. положение об испытаниях на ученые степени. // ПСЗ II. 'Г. XII. СПб., 1838. № 10188. С. 285-287; Приложение (штаты и табели). С. 33-35; Высочайше утвержденное 6 апреля 1844 г. положение о производстве в ученые степени // ПСЗ II. T. XIX. № 17806. СПб., 1845. С. 243-248 (далее: Положение об ученых степенях 1844 г.); Положение об испытаниях на звание действительного студента и на ученые степени от 4 января 1864 г. // СП по МНП. 1850-1864. Стб., 1867. Т. 3. Стб. 636-643; Штаты и прил. С. 107110 (далее: Положение об ученых степенях 1864 г.)

78 См.: Синодский указ от 18 марта 1803 г. «Об учинении распоряжения, со стороны Святейшего Синода по прикосновенным к духовной власти пунктам, правил народного просвещения» // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20671. С. 502-504; По вопросу об условиях, при которых преподаватели церковной истории и церковного законоведения в университетах могут достигать профессорского звания. 17 января 1873 г. // CP по МНП. 1871-1873. Т. 5. СПб., 1881. № 268. Стб. 919-924 и др.

79 См.: Акт постановления для Императорского Университета в Дерпте от 12 декабря 1802 г. // ПСЗ I. Т. XXVII. СПб., 1830. № 20551. С. 394-397; Об обучении молодых людей в округе Дерптсколго университета посвящающих себя духовному званию, потребным к себе знаниям всем же университете, и неопределении их в пасторы без свидетельства о их обучении в оном. 21 марта 1803 г. // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20675. С. 505; Акт утверждения для Императорского Университета в Вильне от 4 апреля 1803 г. // ПСЗ I. Т. XXVII. СПб., 1830. № 20701. С. 526-530; Устав или общие постановления Императорского Виленского университета и училищ его округа. 18 мая 1803 г. // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20765. С. 610-620; Высочайше утвержденные 23 августа 1803 г. правила для учащихся в Императорском Дерптском университете // ПСЗ I. T. XXVII. СПб., 1830. № 20905. С. 848-858; Грамота, данная Полоцкой иезуитской академии 1 марта 1812 г. // ПСЗ I. T. XXXII. № 25019. СПб., 1830. С. 208-210; Положение о производстве испытаний в Дерптском университете на звание действительного студента и на ученые степени от 22 октября 1866 г. II CP по МНП. Т. 4: 1865-1870. СПб., 1874. № 112. Стб. 373-380; Штаты и прил. С. 1-2. и, соответственно, силу закона Российской империи для соответствующих учебных заведений.

Отдельную группу законодательных источников составили Декреты и постановления советской власти с ноября 1917 г. по октябрь 1918 г.80, которые позволяют оценить политику Советской власти в сферах церковных отношений и образования. Анализ политики государства в этих вопросах позволил прояснить судьбу системы духовно-учебных заведений в России в 1918 г., а также судьбу российской научно-аттестационной системы в целом, в частности, уничтожение статуса ученых степеней и научно-учебных должностей. К этой же группе можно отнести более поздние «узаконения и распоряжения Рабочего и крестьянского правительства РСФСР», отражающие процесс постепенного возрождения государственной системы аттестации научно-педагогических кадров в 1930-е гг.81

При проведении исследования активно использовалась делопроизводственная документация во всей ее разновидности. Важную группу источников составили проекты и частные предложения по совершенствованию системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях в целом или ее отдельных элементов. Проекты, составленные в процессе разработки реформ духовных академий 1814, 1869, 1884, 1910-1911 гг., проясняют проблемы, вызвавшие эти реформы, в том числе, и в интересующей нас области. К проектам примыкают материалы, связанные с обсуждением этих проблем на заседаниях комиссий и комитетов по составлению Уставов духовных школ 1807— 1808, 1860-1862, 1867-1868, 1881-1882, 1909, 1917 гг.82. К этой же группе следует отнести журналы и протоколы общецерковных форумов, на которых в числе прочих церковных вопросов обсуждались проблемы высшей духовной школы и

80 См.: Декреты Советской власти. Т. 1-3. М., 1957-1964; Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР. М.: Изд-во Народного комиссариата юстиции. 1918. № 72.

81 См.: Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР. М.: Изд-во народного комиссариата юстиции. 1934. № 3; Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР. М.: Изд-во народного комиссариата юстиции. 1937. № 21.

82 См.: Журналы заседаний Комитета о усовершении духовных училищ 1807-1808 гг. (РГИА. Ф. 802. Оп. 17. Д. I); Проект Устава духовных училищ 1809 г. (РГИА. Ф. 802. Оп. 16. Д. 1); Свод мнений относительно Устава духовных семинарий, проектированного Комитетом 1860-1862 гг., представленных преосвященными архиереями и временными комитетами, учрежденными при духовно-учебных заведениях и выраженных в печати. СПб., 1866; Свод мнений академических Конференций относительно преобразования духовных академий // СП. 1867. № 143-146; Проект академического Устава 1868 г., с объяснительной запиской к проекту И СП. 1868. № 145-153 (отд. изд.: СПб., 1868); О преобразовании духовных академий и составлении нового проекта академического Устава 1868-1869 гг. (РГИА. Ф. 797. Оп. 37 (отд. 1, ст. 2). Д. 1); Свод мнений о недостатках действующего Устава духовных академий и соображений о способах устранения этих недостатков. СПб., 1881 (далее: Свод мнений 1881 г.); Об учреждении при Святейшем Синоде Комитета для рассмотрения соображений о необходимых изменениях в существующей организации духовных академий, представленных ректорами духовных академий (РГИА. Ф. 796. Оп. 162 (отд. 1, ст. 3). Д. 734. 1881 г.); О Комитете 1896-1899 гг. (Там же. Оп. 180 (отд. 1, ст. 2). Д. 766 (в 3 т.). 1899 г.); Свод проектов Устава Православной духовной академии, составленных комиссиями профессоров Санкт-Петербургской, Киевской, Московской и Казанской духовных академий. СПб., 1906 (далее: Свод проектов 1906 г.); Журналы Комиссии при Святейшем Синоде по выработке проекта нового Устава духовных академий 18 марта —27 ноября 1909 г. СПб., 1909 (далее: Журналы Комиссии 1909 г.); О выработке проекта нового Устава духовных академий (РГИА. Ф. 802. Оп. 10. 1909 г. Д. 21). богословской науки: Предсоборного Присутствия 1906 г. и Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг.83 В этих документах содержатся и некоторые идеи, не вошедшие в окончательные варианты Уставов духовных академий — альтернатива, открывающая возможные перспективы развития системы подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовной школы.

Уникальным церковно-историческим источником начала XX в. являются отзывы епархиальных архиереев, составленные и изданные накануне Предсоборного Присутствия в 1905 г. Одним из вопросов, на которые отвечали преосвященные, был вопрос о духовной школе, ее проблемах и перспективах. Несмотря на то, что о проблемах высшей духовной-школы писала лишь малая часть архиереев; ибо наиболее тяжелым в 1905 г. казалось состояние семинарий, эти мнения, как и приложенные к некоторым из них записки профессоров академий, представляют немалую ценность84. Экстремальные условия обострили главные «болевые точки» подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях и авторы мнений и записок предлагали пути их решения.

Для понимания общих проблем в российских науке и образовании в начале XX были привлечены материалы комиссии и совещания по преобразованиям российских университетов 1903 и 1906 гг.85

Нельзя обойти вниманием и авторские проекты по совершенствованию подготовки и аттестации научно-педагогических кадров. Несмотря на авторское происхождение этих источников, было решено отнести их к делопроизводственной документации, если они составлялись по запросу церковной власти и использовались или, по крайней мере, учитывались при выработке тех или иных решений86.

Много конкретной информации дали отчетные документы высшего — синодального — уровня и конкретных духовных академий. Ежегодные «Всеподданнейшие отчеты обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству

83 См.: Журналы и протоколы заседаний Высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия: В 4 т. СПб., 1907 (далее: Журналы Предсоборного Присутствия). Т. II, IV; Материалы Отдела о духовных академиях Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. (ГА РФ. Ф. 3431. On. 1. Д. 380-384).

84 См.: Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе: В 4 т. СПб., 1906. Переизд.: В 2 ч. М., 2004. О проблемах, связанных с высшим духовным образованием, писали преосвященные: митрополит Санкт-Петербургский Антоний (Вадковский), архиепископ Казанский Димитрий (Самбикин), епископ Саратовский Гермоген (Долганов), епископ Тульский Лаврентий (Некрасов), епископ Волынский Антоний (Храповицкий); к мнению митрополита Антония (Вадковского) были приложены записки профессоров СПбДА Н. Н. Глубоковского и Н. К. Никольского, а к мнению архиепископа Димитрия (Самбикина) — профессора КазДА Я. А. Богородского.

85 См.: Труды Высочайше учрежденной Комиссии по преобразованию высших учебных заведений. Вып. II, III. СПб., 1903; Труды совещания профессоров по университетской реформе, образованной при Министерстве народного просвещения под председательством министра графа И. И. Толстого в январе 1906 г. СПб., 1906.

86 См.: Два мнения митрополита Макария (Булгакова) по поводу нового Устава духовных академий 1869 г. / Публ. прот. Ф. И. Титова // ТКДА. 1906. Т. I. № 1; Муретов М. Д. Проект Устава православной духовной академии. Троице-Сергиева Лавра, 1906 и др. православного исповедания», начиная с 1869 г., содержат статистику магистерских и докторских диссертаций, защищенных во всех четырех духовных академиях, а также фамилии диссертантов (чаще всего без указания инициалов). Но здесь нельзя найти названий самих научных работ87. Более полная информация о диссертациях и их авторах была обнаружена в ежегодных отчетах духовных академий, хотя оп содержание этой информации зависит от эпохи и от конкретной академии . Отчеты составлялись и издавались отдельными брошюрами с 1869-1870 гг., прилагались к хроникам годичных актов академий, а также помещались в приложениях к их периодическим изданиям.

Большое значение имело привлечение регулярной делопроизводственной документации, непосредственно отражающей деятельность элементов системы научно-богословской- аттестации. К этой документации относятся журналы и протоколы органов, присуждавших ученые степени — Конференций и Советов духовных академий, — и журналы и указы органов, утверждавших в ученых степенях — Святейшего Синода (а до 1839 г. — Комиссии духовных училищ при Синоде)89. По этим источникам можно восстановить механизм или «технологию» действия системы научно-богословской аттестации на всех ее уровнях, а также — хотя и отчасти — выявить проблемы, связанные с этой деятельностью. По журналам и протоколам Советов духовных академий (1969-1918) можно реконструировать процесс, который проходила каждая диссертация в академии: утверждение темы, подача диссертации в Совет, назначение рецензентов, представление и обсуждение рецензий, рекомендация к публикации или сразу — к защите, защита (если предполагалась по правилам), решение о присуждении.ученой степени, ходатайство епархиального архиерея перед Синодом об утверждении, утверждение в степени, оформление документа о присуждении ученой степени. Журналы Советов содержат и официальные отзывы о богословских диссертациях всех уровней: кандидатских, магистерских, докторских, хотя и не за все годы. Регулярно эти отзывы стали публиковаться только при действии Устава 1884 г.

87 См.: Всеподданнейший отчет обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за [1836-1865, 1886-1914 гг.] СПб., 1837-1866, 1887-1916; Извлечение из Всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания за 1866-1884 гг. СПб., 1868-1886.

88 См.: Отчеты о состоянии Санкт-Петербургской духовной академии за 1869/70 — 1904/05 уч. г. (далее: Отчет о состоянии СПбДА за . уч. г.); Отчеты о состоянии Московской духовной академии за 1869/70 — 1904/05 уч. г. (далее: Отчет о состоянии МДА за . уч. г.); Отчеты о состоянии Киевской духовной академии за 1869/70 — 1904/05 уч. г. (далее: Отчет о состоянии КДА за . уч. г.); Отчеты о состоянии Казанской духовной академии за 1870/71 — 1904/05 уч. г. (далее: Отчет о состоянии КазДА за . уч. г.)

89 См.: Журналы заседаний Совета Санкт-Петербургской (Петроградской) духовной академии за 1869/701914/15 уч. г. СПб.; Пг., 1870-1916 (далее: ЖЗС СПбДА за . г.); Журналы (протоколы) заседаний Совета Московской духовной академии за 1870-1916 гг. Сергиев Посад, 1871-1917 (далее: Ж(П)ЗС МДА за . г.); Протоколы заседаний Совета Киевской духовной академии за 1869/70-1883/84 уч. г. Киев, 1870-1884; Извлечение из протоколов (журналов) Совета Киевской духовной академии за 1884/85-1915/16 уч. г. Киев, 1885-1916; (далее: ПЗС КДА за . уч. г.); Журналы (протоколы) заседаний Совета Казанской духовной академии за 1870-1916 гг. Казань, 1871-1917 (далее: Ж(П)ЗС КазДА за . г.)

Краткие сведения по защищенным диссертациям в конкретной академии можно

90 получить и из издании, посвященных академическим годичным актам .

Отзывы официальных рецензентов чаще всего представляют очень содержательное и неформальное рассмотрение научного исследования, представленного на соискание той или иной ученой степени. Определенную форму имел только главный вывод: достойно или нет, с точки зрения рецензента, представленное сочинение искомой степени. Иногда рецензии представляют собой самостоятельные научные трактаты по изучаемому вопросу, уступающие исследованию, представленному на соискание ученой степени, по объему, но не по научному уровню. Отталкиваясь от рецензируемой работы, автор отзыва излагал свое видение проблематики исследования, указывал возможное расширение источниковой базы, связь с другими, незамеченными диссертантом, вопросами, фактами и прецедентами. Уникальным примером научной добросовестности рецензента является отзыв В. В. Болотова, составленный в 1895 г. на докторскую диссертацию его коллеги по СПбДА А. И. Садова (106 печатных страниц)91, но и общий уровень отзывов рецензентов и оппонентов вызывает глубокое уважение.

К этим официальным диссертационным документам примыкает комплекс источников, связанных с написанием и защитой диссертаций, но не являющихся официальными в полном смысле слова. Так, к каждой диссертации составлялись тезисы и речь, произносимая перед защитой. Каждый из этих видов источников представляет немалый интерес для изучаемой темы. В тезисах к диссертации, которые представляли в некоторой степени предтечу современного автореферата, выделялись главные идеи исследования, методы, достижения, новизна, научные выводы92. Обычно тезисы занимали от двух до десяти страниц, печатались отдельно, почему сохранились лишь в библиотеках академий. Еще более интересны речи диссертантов, которые составлялись и печатались после принятия Устава 1884 г., когда защиты стали проводиться в ученом собрании. В эти годы широкая общественность могла следить за новыми достижениями, которые появлялись в богословии, по публикациям в церковной периодике. В кратком выступлении перед защитой автор обычно старался определить место проведенного им исследования в богословской науке, обратить внимание слушателей на его специфику, оценить

90 См.: Годичный акт в Санкт-Петербургской (Петроградской) духовной академии в 1869-1915 гг. СПб., 1869-1916; Годичный акт в Московской духовной академии в 1870-1916 гг. Сергиев Посад, 1873-1916; Годичный акт в Киевской духовной академии 1870-1915 гг. Киев, 1870-1916; Годичный акт в Казанской духовной академии 1870-1915 гг. Казань, 1870-1916.

91 См.: Отзыв экстраординарного профессора В. В. Болотова о сочинении профессора А. И. Садова. СПб., 1900. сохранился и архивный вариант этого отзыва: ЦГИЛ СПб. Ф. 277 (Санкт-Петербургская духовная академия). Оп. 1. Д. 4041. Л. 1-150.

92 См.: Беляев Н. Я. Тезисы, извлеченные из диссертации Н. Беляева «Римско-католическое учение об удовлетворении Богу со стороны человека» Казань, 1878; Мапинин В. Н. Тезисы к сочинению «Исследование Златоструя по рукописи XII в. Императорской публичной библиотеке» (Киев, 1878), представленному на соискание степени магистра богословия. Киев, 1878; Юнгеров П. А. Тезисы к сочинению «Учение Ветхого Завета о бессмертии души и загробной жизни» (Казань, 1882), представленному на соискание степени магистра богословия. Казань, 1882 и др. (см. Прил. 18)

35 полученные результаты . Нередко в таких речах поминали научных наставников, предшественников, тех, кто предложил тему для исследования, давал советы на разных его этапах94. Такие упоминания помогают установить преемство в русской богословской науке, выявить научные школы. Это важно, ибо в высшей духовной школе не было официальных научных руководителей, а понятие «научной школы» практически не применялось. К речам перед защитой не предъявлялось жестких требований, поэтому иногда, как говорили сами диссертанты, их вступительное слово не имело прямого отношения к предмету диссертации, а было «речью лишь по поводу диссертации»95. Особенно часто такие отступления делались при защитах диссертаций, уклоняющихся от привычных для богословской науки типов исследований, имевших «пограничную» тематику, вызывающую смущение у «чистого» богословия, при применении неожиданной методологии. Но тем большую ценность представляют эти апологии-рассуждения для данного исследования. Некоторые диссертанты пытались кратко изложить в этой речи свой взгляд на богословскую науку в целом, на ту ее область, которой он занимается, на значение для русского богословия западных исследований, связанные с этим проблемы96.

93 См.: Беляев Н. Я Характеристика римского католичества с точки зрения папского догмата. [Речь, произнесенная доцентом Казанской духовной академии Н. Беляевым на диспуте 7 мая 1878 г. пред защитою представленного в Совет Казанской духовной академии на соискание степени доктора богословия сочинения: «Римско-католическое учение об удовлетворении Богу со стороны человека»]. Казань, 1878; Бердников И. С. К вопросу о государственном положении религии. [Речь, сказанная 7 июня на открытом заседании Совета [Казанской духовной] академии при защите докторской диссертации «Государственное положение религии в Римско-Византийской империи. Т. I: Государственное положение религии в Римской империи (до Константина В.)»]. Казань, 1881 \ Дмитриевский А. А. Способы определения времени написания рукописей без определенных дат вообще и богослужебных рукописей в частности: [Речь, произнесенная 11 декабря 1883 г. в открытом заседании Совета пред защитою магистерской диссертации: «Богослужение в Русской Церкви в XVI веке. Ч. 1»] // ПС. 1884. № 1. С. 75-92; Введенский А. И. Речь перед защитой диссертации «Вера в Бога, ее происхождение и основания» // ПТСО. 1891. Ч. XXXXVII. Кн. 2. С. 461^82; Белокуров С. А. Арсений Суханов: [Речь перед защитой [магистерской] диссертации] // БВ. 1892. Т. I. № 3. С. 519-531; Бриллиантов А. И. Иоанн Скот Эригена и его отношение к богословию восточному и западному: [Речь пред защитой магистерской диссертации «Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены»] // ХЧ. 1898. № 7. С. 44-62; Артоболевский И. А. К вопросу о разработке священно-исторического материала для жизнеописания св. апостола Павла: [Речь перед защитой магистерской диссертации «Первое путешествие св. апостола Павла с проповедью Евангелия» (Троице-Сергиева Лавра, 1900)] // БВ. 1899. Т. III. № 12. С. 547-557; Абрамович Д. И. Речь перед защитой магистерской диссертации «Исследование о Киево-Печерском патерике, как историко-литературном памятнике» // ХЧ. 1903. № 4. С.629-634; Городенский Н. Г. Речь перед защитой [магистерской] диссертации «Нравственное сознание человечества». (Сергиева Лавра, 1903) // БВ. 1903. Т. II. № 7/8. С. 564-574; Беляев В. А. Речь перед защитой магистерской диссертации «Лейбниц и Спиноза: Историко-критическое исследование системы Лейбница, как опровержение пантеистической системы Спинозы и как попытки дать философское обоснование христианского теизма» (СПб., 1914)//ХЧ. 1914. №7/8. С. 938-947 и др. (см. Прил. 18).

94 Например: Пальмов М. С. Научные мнения о происхождении идолопоклонства у древних евреев: речь пред защитой магистерской диссертации: «Идолопоклонство у древних евреев» // ХЧ. 1897. № 7. С. 131 и др.

95 Беляев В. А Речь перед защитой магистерской диссертации «Лейбниц и Спиноза: Историко-критическое исследование системы Лейбница, как опровержение пантеистической системы Спинозы и как попытки дать философское обоснование христианского теизма» (СПб., 1914) // ХЧ. 1914. № 7/8. С. 938. И это — не единственный случай такого заявления.

96 См.: Михаил (Лузин), архим. Речь на публичном диспуте перед защитою сочинения «О Евангелиях и Евангельской истории» на степень доктора богословия 9 декабря 1871 года // ПТСО. 1871. 4. XXIV. Кн. 3. С. 890-915; Евдоким (Мещерский), архим. Св. апостол и евангелист Иоанн Богослов: [Речь перед зашитой магистерской диссертации: «Св. апостол и евангелист Иоанн Богослов. Его жизнь и благовестнические

36

В архивах духовых академий сохранились так называемые «диссертационные дела» («степенные дела»), в которых с большей или меньшей

-» 07 полнотой представлены все эти документы, и не только эти . В «диссертационных делах» есть и печатные документы, но их, если они публиковались не в периодическом издании академии, а отдельно, не всегда можно найти в других местах. Часть рукописных документов публиковалась, но в сокращенном виде, часть представляет неопубликованный материал, интересный для темы исследования: записки по поводу представленной диссертации, дополнительные отзывы, критические замечания, переписка. Рукописная часть «диссертационных дел» неоднозначна по ценности, но не учитывать ее нельзя.

Можно выделить состав наиболее полного «диссертационного дела», с

98 поэтапным указанием информации, которую оно содержит :

• Представление рукописного (реже — печатного) сочинения на соискание степени («в качестве магистерской (докторской) диссертации) в Совет духовной академии или на имя ректора. Здесь содержится: 1) биографическая справка об авторе; 2) указание назначенных рецензентов.

• Процесс и результаты рецензирования. Здесь содержится: 3) тексты рецензии (рецензий); 4) в 1869-1884 гг. — протокол заседания отделения, представившего диссертацию, с письменным заключением о соответствии (несоответствии) представленного сочинения требованиям, предъявляемым к сочинению на докторскую (магистерскую) ученую степень (в случае разногласия — с приложением особых мнений); 5) протокол заседания Совета (в 1869-1884 гг. —■ общего), и заключение Совета (в случае разногласия — с приложением особых труды» (Сергиев Посад, 1898)] // БВ. 1898. Т. III. № 7. С. 1-15; Евсеев И. Е. О церковно-славянском переводе Ветхого Завета: речь перед защитой магистерской диссертации: «Книга пророка Исайи в древне-славянском переводе в 2-х частях» (СПб, 1897) // ХЧ. 1897. № 6. С. 893-914; Жданов А. А. Речь, произнесенная и.д. доцента <.>4 июня 1891 года перед защитой диссертации: «Откровение Господа о семи азийских Церквах: Опыт изъяснения первых трех глав Апокалипсиса» (М., 1891)] // ПТСО. 1891. 4. XXXXVIII. Кн. 1. С. 264275; Завитневич В. 3. Речь перед защитой магистерской диссертации «О значении западно-русской богословско-полемической литературы конца XVI и начала XVII в. и место, занимаемое в ней Палинодией Захарии Копыстенского»//ХЧ. 1884. № 1/2. С. 225-238; Зыков В. И. Отрицательная критика и 14 глава книги Бытия: [Речь перед защитой магистерской диссертации «Библейский патриарх Авраам: библейско-исторический апологетический очерк» (9-го ноября 1914 г.)] // ХЧ. 1914. № 12. С. 1433-1446; Иосиф (Петровых), пером Речь перед защитой [магистерской] диссертации «История иудейского народа по Археологии Иосифа Флавия». [Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1903) // БВ. 1903. Т. II. № 10. С. 298-304; Коновалов Д. Г. Психология сектантского экстаза: [Речь перед защитой [магистерской] диссертации «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве». Сергиев Посад, 1908. 4. 1. Вып. 1] // БВ. 1908. Т. III. № 12. С. 628-638; Лебедев В. Речь перед защитою диссертации «Славянский перевод книги Иисуса Навина по сохранившимся рукописям и Острожской били: Исследование текста и языка», представленной на соискание степени магистра богословия // ХЧ. 1890. 4. I. С. 739-751; Морев И. В. Митрополит Стефан Яворский в борьбе с протестантскими идеями своего времени: [Речь перед защитой диссертации «Камень веры» митрополита Стефана Яворского] // ХЧ. 1905. № 2. С. 254-267 и др.

97 Обычное название таких дел: «О соискании степени.», «О присуждении степени.»

98 См., например: ЦГИА СПб. Ф. 277 (Санкт-Петербургская духовная академия). On. 1. Д. 2777, 3171, 3374, 3402, 3403, 3458, 3509, 3516, 3689, 3690, 3727, 3891, 4041; Оп. 3. Д. 47, 53; Оп. 4. Д. 11; ЦГИА УК. Ф 711 (Киевская духовная академия). Оп 3. Номера дел приведены в Прил. 17 и в соответствующих ссылках в тексте; НА РТ. Ф. 10 (Казанская духовная академия). On. 1. Номера дел приведены в Прил. 17 и в соответствующих ссылках в тексте. мнений); 6) решение Совета: разрешение печатать сочинение (если была представлена рукопись) или решение о допуске к защите (если диссертация была представлена в печатном виде). После 1884 г. последнее актуально только для магистерских диссертаций.

• Публичная защита (в 1869-1884 гг. — для магистерских и докторских, после 1884 г. —только для магистерских). Здесь содержится: 7) решение о назначении диспута (1869-1884) или коллоквиума (после 1884 гг.), с указанием официальных оппонентов; 8) объявление о защите, с копиями групповых и именных приглашений (преподавателям, членам Совета, архиереям, ректору университета, известным в городе любителям духовного просвещения), которые позволяют выявить круг потенциально присутствующих на защитах лиц; 9) печатные тезисы к диссертации; 10) жизнеописание диссертанта, зачитываемое на защите (curriculum vitae); 11) протокол защиты с ее результатами; 12) прошение епархиальному преосвященному о ходатайстве перед Синодом об утверждении диссертанта в ученой степени; 13) соответствующее представление (ходатайство) епархиального преосвященного пред Синодом об утверждении диссертанта в ученой степени. В более поздние годы (с 1884 г.) попадала и речь диссертанта перед защитой (14).

• Утверждение в ученой степени. Этот блок актуален для тех ученых степеней, которые утверждались Святейшим Синодом, то есть, в 1869-1884 гг. — для докторских степеней, после 1884 г. — для докторских и магистерских. Здесь содержится: 15) указ Синода об утверждении в ученой степени или отклонении ходатайства; особый интерес представляют указанные замечания, которые иногда приводятся в подобных указах; 16) диплом доктора (магистра богословия * (богословских наук); 17) иногда — решение о последующем утверждении в звании доцента (для магистра) или избрании ординарным профессором (для доктора).

Диссертационные дела» сохранились и в архивных фондах Синодального архива: в фонде Канцелярии Святейшего Синода (РГИА. Ф. 796) и в фонде Учебного комитета (РГИА. Ф. 802) (до 1884 г.), хотя на уровне утверждения в ученых степенях состав этих дел был несколько иным. «Диссертационные дела» по утверждению в докторских степенях за 1870-1884 гг., содержащиеся в этих двух фондах, отчасти дублируют друг друга по составу документов, но в некоторых случаях необходимо обращаться к двум архивным делам, посвященным одной и той же диссертации. Дела из фонда Учебного комитета иногда содержат отзыв члена Комитета на диссертацию и протокол обсуждения диссертационного исследования на заседании Комитета, в то время как в деле Канцелярии Синода они чаще всего отсутствуют. Зато в делах Канцелярии Синода можно найти весь

99 ткомплект документов, связанных с утверждением диссертанта в степени . 1ак, наиболее полное дело такого типа включает в себя: 1) ходатайство епархиального архиерея с прошением академического Совета и выпиской из его решения о присуждении степени, а также с отзывом (отзывами) рецензентов; 2) заключение Учебного комитета о соответствии диссертации искомой степени (до 1884 г.); 3) указ Синода об утверждении соискателя в ученой степени или отклонении ходатайства.

После 1884 г. Учебный комитет уже не давал отзывы на диссертации, поэтому «диссертационные дела» можно найти только в фонде Канцелярии Синода. Наиболее полное дело этого периода включает в себя: 1) традиционное ходатайство епархиального архиерея с прошением академического Совета и выпиской из, его решения о присуждении степени, а также с отзывом (отзывами) рецензентов; 2) дополнительный отзыв члена Синода; 3) указ Синода об утверждении соискателя в ученой степени или отклонении ходатайства. В исключительных случаях, когда диссертация требовала дополнительного отзыва другой академии (таких случаев было несколько за всю историю аттестации в духовно-учебном ведомстве), дело дополнялось соответствующей перепиской и запрашиваемыми отзывами100.

Иногда диссертационные сочинения представлялись на премии: в самих духовных академиях, на уровне Святейшего Синода или Академии наук. Так, во всех академиях присуждались премии митрополита Московского Макария (Булгакова) — за лучшие печатные труды наставников академии (на нее часто представлялись докторские или магистерские диссертации)101, а также за лучшие магистерские сочинения; митрополита Литовского Иосифа (Семашко) — за лучшие кандидатские сочинения. Были специальные премии по конкретным областям богословской науки: епископа Курского Михаила (Лузина) — за лучшие печатные труды наставников академии по Священному Писанию; архиепископа Тверского и Кашинского Димитрия (Самбикина) — за лучшие кандидатские сочинения, посвященные описанию жизни и деятельности в Бозе почивших иерархов отечественной Церкви. Были в каждой академии и особые премии, связанные с

1 ПО бывшими профессорами, выпускниками, даже курсами . Если премии за

99 РГИА. Ф. 796 (Канцелярия Святейшего Синода). Оп. 151-192, 194, 196, 198, 200, 202, 204; Там же. Ф. 802. Оп. 9. 1872 г. Д. 3, 34, 39; 1874 г. Д. 1 ; 1875 г. Д. 47 и далее.

100 Примером могут служить дела о присуждении магистерской степени и. д. доцента СПбДА Е. П, Аквилонову и докторской степени профессору КазДА А. Ф. Гусеву (РГИА. Ф. 796. Оп. 175. Д. 352. 1894 г. Об утверждении [Евгения] Аквилонова [и.д. доцента СПбДА и выпускника 1886 г.] в степени магистра богословия; НА PT. On. 1. Д. 8943. О соискании степени доктора богословия экстраординарным профессором А. Гусевым).

101 РГИА. Ф. 802. Оп. 9. 1884 г. Д. 2. Об учреждении при Духовных Академиях премии митрополита Московского Макария (|). Л. 1-7.

102 Так, например, в МДА были учреждены премии: протоиерея Александра Невоструева — за лучшее кандидатское сочинение; имени XXIX курса МДА — того же назначения; протоиерея Александра Иванцова-Платонова (две) — за лучшие кандидатские сочинения воспитанников академии по церковной истории; И. Н. Корсунского — за лучшие кандидатские сочинения по Священному Писанию Ветхого и Нового Завета, греческому языку и его словесности, русской церковной истории или русской библиографии. кандидатские сочинения назначались без дополнительных отзывов, то представление на премию магистерской или докторской работы сопровождалось дополнительным отзывом инициатора — члена Совета. Эти отзывы также печатались в журналах (протоколах) Советов академий. Святейший Синод присуждал, начиная с 1884 г., ежегодно премии митрополита Макария за печатные сочинения богословского содержания. Составлять отзыв поручалось представителю той или иной академии (за исключением той, в которой преподавал кандидат на

103 премию) или другому специалисту, по выбору Учебного комитета при Синоде . Императорская Академия наук присуждала довольно много именных премий (к 1909 г. — более 20), однако богословские исследования могли быть увенчаны лишь частью из них. Так, представители духовных академий нередко получали за свои печатные диссертации от Академии наук Макарьевскую премию (митрополита Макария, раз в два года104) и Уваровскую (имени графа С. С. Уварова). Некоторые диссертационные работы преподавателей- и выпускников академий удостаивались специальных премий: имени М. Н. Ахматова105, имени графа Д. А. Толстого106. Отзывы на представленные к той или иной премии работы Академия наук поручала писать лучшим специалистам в соответствующей области — представителям

1 СП духовных академий, университетов, членам Академии наук . Иногда на

103 См.: Дмитриевский Л. А. Рецензия на книгу И. Д. Мансветова «Церковный Устав (Типик), его образование и судьба в греческой и русской Церкви» (М., 1885), удостоенной премии митрополита Макария // ХЧ. 1888. № 9/10. С. 480-576; Болотов В. В. Theodoretiana. I. Отзыв об удостоенном Святейшим Синодом полной премии митрополита Макария в 1892 г. сочинении Н. Н. Глубоковского «Блаженный Феодорит. Его жизнь и литературная деятельность». II. Addenda-corrigenda. III. Addendis superaddenda. СПб., 1892; Троицкий И. Е. Отзыв об удостоенном Макарьевской премии сочинении «Христианская Нубия». Исследование А. Розова (докторская диссертация) // ХЧ. 1893. № 5-6. С. 561-573; Олесницкий А. А. Отзыв о представленном на соискание Макарьевской премии сочинении Василия Соколова: «Обрезание у евреев, историко-богословское исследование» (магистерская диссертация) // ХЧ. 1894. № 11/12. С. 490-501; Богородский Я. А. Отзыв о представленном на соискание Макарьевской премии сочинении «Детство Господа нашего Иисуса Христа и Его Предтечи, по Евангелиям святых Апостолов Матфея и Луки. Историко-экзегетическое исследование» М. И. Богословского [докторская диссертация]. Казань, 1894; Богородский Я. А. Отзыв о представленном на соискание Макарьевской премии сочинении «Ветхозаветный храм в Иерусалиме» А. А. Олесницкого [докторская диссертация] // ХЧ. 1894. № 5/6. С. 516-540; № 7/8. С. 148-167; Николаевский П. Ф. К исследованию об Арсении Суханове: отзыв о представленном на соискание Макарьевской премии сочинении С. Белокурова об Арсении Суханове (магистерская диссертация) // ХЧ. 1895. № 11/12. С. 559-577 и др. (см. Прил. 19).

10 См.: Положение о премиях митрополита Макария. СПб., 1884.

105 Михаил Николаевич Ахматов (1823-1891) — тайный советник, в 1885 г. завещал свой капитал в разных частях Академии наук, Казанскому университету и благотворительным учреждениям. Премия Академии наук имени Ахматова присуждалась по завещанию «за оригинальные сочинения по всем отраслям знаний и изящной литературы, писанные русскими подданными на русском языке».

106 Граф Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889) — обер-прокурор (1865-1880), затем президент Императорской Академии наук (1882-1889). В 1882 г. учреждена премия его имени, присуждаемая каждые три года. Премию давали за сочинения, относящиеся к отраслям, которые входили в круг занятий Академии наук по всем ее трем отделениям (см.: Об учреждении при Императорской Академии наук премий имени графа Д. А. Толстого. 29 января 1882 г. //ПСЗ III. Т. И. СПб., 1883. № 643. С. 30).

107 См.: Чистович И. А. [Рец. на:] История Московской духовной академии до ее преобразования (18141870). С. Смирнова. М., 1879. [Отчет о XXIII присуждении наград графа Уварова]. [СПб.], [1880]; Бердников И. С. Разбор сочинения профессора свящ. М. Горчакова: О тайне супружества, — происхождение, историко-юридическое значение и каноническое достоинство 50-й главы печатной Кормчей книги. СПб., 1880 [Отчет о XXVI присуждении наград гр. Уварова]. СПб., 1884; Знаменский П. В. Разбор сочинения Н. Ф. Каптерева: Характер отношений России к православному востоку в XVI и XVII столетиях. [Отчет о XXX присуждении диссертационные сочинения представителей богословской науки составлялись и неофициальные рецензии, не связанные с конкретным предназначением: преподавателями других академий, занимавшимися близкими научными темами, другими специалистами108. Все эти отзывы и рецензии проявляют рецепцию исследований, удостоенных ученых степеней, в научной среде. Поэтому их также было необходимо включить в комплекс источников.

Встал естественный вопрос о выяснении мнения европейских богословов о тех или иных русских богословских диссертациях. С этой целью были изучены библиографические разделы богословских журналов конца XIX — начала XX в.: «Theologische Literaturzeitung» (Leipzig, 1876-), «Revue Internationale de Théologie» (1893-1910), его продолжение — «Internationale Kirchliche Zeitschrift» (1911-), «Slavorum litterae theologicae» (Pragae, 1905-1910). И, хотя критических заметою о русском богословии оказалось не так много — причина, очевидно, была языковая,

109 эти заметки оказались интересными для данной диссертации .

С некоторыми богословскими диссертациями были связанны длительные дискуссии в церковной периодике, представляющие самостоятельную ценность для настоящего исследования. По этим дискуссиям можно более четко понять ключевые моменты той или иной богословской проблемы и восстановить палитру наград графа Уварова]. СПб., [1889]; Горчаков M И,, прот. [Рец. на:] Санкт-Петербургская духовная академия за последние тридцать лет (1858-1888). И. А. Чистовича. СПб., 1889. [Отчет о XXXIII присуждении наград графа Уварова]. [СПб.], [1892]; Знаменский П. В. Отзыв о сочинении А. Котовича «Духовная цензура в России (1799—1856 гг.)», СПб., 1906 // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1909 год (премии им. графа Д. А. Толстого). С. 473-509; Здравомыслов К Я. Отзыв о сочинении П. Н. Луппова: а) Христианство у вотяков в первой половине XIX века: Исследование. Вятка, 1911. XXI+XVI+568+XXXIV с. с семью портретами вятских архиереев и с географическими картами; б) Материалы для истории христианства у вотяков в первой половине XIX века. Вятка, 1911. XVII+IV+318 с. //Сборник отчетов о премиях и наградах за 1912 год (премия им. M. Н. Ахматова). СПб., 1918. С. 273-292 и др. (см. Прил. 19)

См.: Барсов Е В. Библиография. [Рец. на:] Коновалов Д Г Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве. Ч. 1. Вып 1. Физические явления в картине сектантского экстаза. Сергиев Посад, 1908 [с предисловием редакции] // БВ. 1908. Т. 3. № 12. С. 653-654; Петровский А. В. [Рец. на:] Соколов П. Агапы или вечери любви в древнехристианском мире. Сергиев Посад, 1906. // ХЧ. 1907. № 4. С. 572-580; Рождественский А. П. Новый труд о книге пророка Малахии: Отзыв о книге профессора П. В. Тихомирова «Пророк Малахия» (Сергиева Лавра, 1903) //ХЧ. 1906. № 10. С. 606-618; Рождественский Д. В, свящ. [Рец. на:] Лысогорский Н. В. Единоверие на Дону в XVIII-XIX вв: (по 1883 г.). Сергиев Посад, 1915 // БВ. 1916. Т. I. № 3/4. С. 577-591; № 3. С. 476^87; Смирнов П. С. [Рец. на:] Лысогорский Н. В. Московский митрополит Платон Левшин, как противораскольнический деятель. С 6-ю рисунками. Ростов-на-Дону, 1905 / ХЧ. 1908. № 2. С. 343-358; Смирнов С. И. [Рец. на:] Благовидов Ф. В. Обер-прокуроры Св. Синода в XVIII и в первой половине XIX столетия: [Отношения обер-прокуроров к Св. Синоду. Опыт церковно-исторического исследования. 2-е изд. Казань, 1900 г.] // БВ. 1900. Т. III. № 9. С. 146-165; Соколов В. А. К современному вопросу. [Рец. на:] Керенский В. Старокатолицизм - его история и внутреннее развитие преимущественно в вероисповедном отношении: Историко-критическое исследование основных начал старокатолицизма в их отношении к православию. Казань, 1894 // БВ. 1895. T. I. № 1. С. 135-152; Тареев M. M [Рец. на:] Аггеев К., свящ. Христианство и его отношение к благоустроению земной жизни: Опыт критического изучения и богословской оценки раскрытого К. Н. Леонтьевым понимания христианства. Киев, 1909 // БВ. 1909. Т. III. № U.C. 503-512 и др.

109 См.: Harnack A. Glubokovsky N. Der selig Theodoret, Bischof von Cyrus. Sein Leben und seine literarische Tätigkeit: In 2 B. Moskau, 1890 // Theologische Literaturzeitungio 1890. № 20. S. 502-504; Laudiert Fr Svetlov P. Die Bedeutung des Kreuzes un Werke Christi. Kiew, 1893 // Revue Internationale de Théologie. 1896. № 14 (AprilJuni). S. 379-380; Laudiert Fr. Katansky A. Die dogmatische Lehre von den sieben kirchliche Sakramente. S.-Pb., 1877 // Revue Internationale de Théologie. 1896. № 14 (April-Juni). S. 382-384 и др. взглядов на эти моменты в русской духовно-академической науке110. Дискуссии по поводу диссертаций, посвященных современным вопросам церковной жизни — каноническим проблемам, межконфессиональным диалогам, полемике со старообрядцами, сектантству, — не только позволяют лучше понять актуальность этих вопросов, но и иллюстрируют неоднозначную реакцию церковных практиков на научно-богословские выводы111. Но эти дискуссии уже выходят за рамки отзывов и их уместнее отнести к публицистике.

Включенная в источниковый комплекс публицистика также содержит несколько разновидностей. Прежде всего, к публицистике были отнесены неофициальные проекты, мнения, предложения по совершенствованию системы-подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовных школ в целом или ее отдельных элементов. Эти документы, различные по форме, предлагались преподавателями или выпускниками духовных академий и печатались на страницах духовных журналов на протяжении всего периода деятельности академий, особенно активно — в 1860-е, 1890-е и 1900-е гг. Вопрос о совершенствовании научной подготовки в духовных академиях был одним из главных при подготовке реформы духовных академий 1869 г. В- этот период впервые сформировалась палитра мнений по вопросам, связанным с научными задачами и перспективами высшей духовной школы, а также с принципами научно

110 См.: Страхов В. Н., прот. [Рец. на:] Протасов Н. Д. Св. ап. Павел на суде у Феста Агриппы. М., 1912 // БВ. 1913. Т. III. № 11. С. 624-650; Протасов Н. Д. Ответ свяш. Вл. Н. Страхову: [На рец. «Святой ап. Павел на суде»]// БВ. 1914. T. I. № 1. С. 185-201; Татарский И. А. О Симеоне Полоцком. [Дополнительные замечания по поводу анонимной брошюры: Личность и деятельность Симеона Полоцкого. Киев. 1887.] И ПТСО. 1888. Ч. XXXXI. Кн. 2. С. 601—668; Мышцын В. Н. Критическая заметка о сочинении профессора H. М. Дроздова «О происхождении книги Товита. Библиологическое исследование (Киев, 1901)» [докторская диссертация] // БВ. 1902. T. II. № 5. С. 149-162; Дроздов H. М. В защиту свободного научного исследования в области библиологии. Киев, 1902; Мышцын В. Н. О неудачном соединении научного критицизма с православной точкой зрения. Ответ профессору H. М. Дроздову // БВ. 1902. T. III. № 12. С. 648-680; Дмитриевский А. А. Отзыв о сочинении протоиерея М. Орлова «Литургия св. Василия Великого: Вводные сведения. 1. Греческие и славянские тексты. 2. Заамвонные молитвы. 3. Особенности литургии св. Иоанна Златоуста. С изображением св. Василия Великого и четырьмя снимками с рукописей: Первое критическое издание» (СПб., 1909). СПб., 1911 (оттиск из: Сборник отчетов о премиях и наградах, присуждаемых Российской Императорской Академией наук за 1909 г.); Орлов М, прот. Как иногда проверяют изданный текст: Библиографическая заметка [Ответ на отзыв А. А. Дмитриевского] // ХЧ. 1911. № 11. С. 1321-1335; Скабалланович M. Н. Несколько поправок к книге о. протоиерея М. Лисицына: «Первоначальный славянорусский Типикон». (СПб., 1911). [Рецензия и результаты коллоквиума]. Киев, 1912; Лисицын М, прот. Ответ на «Несколько поправок к книге о. протоиерея М. Лисицына: «Первоначальный славяно-русский Типикон». (СПб., 1911). [Рецензия и результаты коллоквиума] профессора М. Скабаллановича. Киев, 1912 и др. (см. Прил. 19).

11 См., например: Соколов В. А. Русскому Вестнику: По вопросу об Англиканской иерархии. [Ответ на критическую заметку в январской книжке] // БВ. 1898. T. I. № 1. С. 144-154; Он же Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна: (Русскому Вестнику, Московскому Обществу любителей духовного просвещения и Душеполезному Чтению) [по поводу статей об Англиканской иерархии] // БВ. 1898. Т. III. № 9. С. 372-396; Он же. Satis superque: (Душеполезному Чтению): [По поводу статей об Англиканской иерархии] // БВ. 1898. T. IV. № U.C. 286-290; Он же. К вопросу об Англиканской иерархии: [По поводу библиографической заметки И. Соколова в ноябрьской книге журнала «Странник» 1898 г.] // БВ. 1899. T. I. № 1. С. 115-133; Попов. Н. Г. Разбор книги г. Соколова «Иерархия Англиканской Епископальной Церкви». М., 1900 и др. богословской аттестации112. В середине 1890-х гг., когда был поставлен вопрос о корректировке действующего Устава духовных академий 1884 г., вновь проявилась неудовлетворенность членов преподавательских корпораций организацией научного процесса, аттестацией его результатов и включением в него студентов. В частных проектах этих лет основное внимание обращалось на более конкретные и тонкие вопросы: последовательность богословской специализации, соотнесение базового и специального образования в высшей духовной школе, элементы научного исследования в занятиях студентов, статус богословских диссертаций и система наиболее адекватной их оценки113. Наконец, в процессе подготовки к Предсоборному Присутствию в 1905-1906 гг. мнения и пожелания в академических корпорациях оказались столь разнообразны, что наряду с официальными проектами нового Устава, представленными Советами, в академиях был составлен ряд авторских проектов и предложений по конкретным вопросам114. В этих частных проектах и дискуссиях выявлялись общие и частные проблемы, связанные с подготовкой и аттестацией научно-педагогических кадров в академиях, отчасти рефлексировалась и обсуждалась специфика этого процесса, связанная с богословием как наукой, с особой ролью церковной власти в этом процессе.

В церковной периодике публиковались неофициальные отчеты о диспутах, на которых защищались докторские и магистерские диссертации в 1870-1884 гг.115, и о коллоквиумах, на которых защищались магистерские диссертации после 1884 г.116. Отчеты о диспутах 1869-1884 гг. помогают понять реакцию на эту новую

112 См.: А. X. Мнение по поводу ожидаемого преобразования устава духовных академий // ХЧ. 1867. Ч. I. № 3. С. 432—442; П. С. Мнение по поводу ожидаемого преобразования устава духовных академий // ХЧ. 1867. Ч. I. № 3. С. 442-458; Базаров И. И., прот. Взгляд на мнения по поводу ожидаемого преобразования духовных академий // ХЧ. 1867. Ч. I. № 5. С. 838-848; Певницкай В. Ф. По вопросу о преобразовании духовных академий // ТКДА. 1867. Т. II. № 5. С. 253-291; B-нов А. Д. Заметки по вопросу о преобразовании духовных академий // ТКДА. 1867. Т. II. № 5. С. 292-303 и др.

113 См.: Антоний (Храповицкий), архим. О специализации духовных академий // ВиР. 1897. Ч. I. С. 24—45; Вафинский Н. [Глубоковский Н. H.J К вопросам о нуждах духовного академического образования Н Странник. 1897. № 8. С. 519-540 (далее: Вафинский. К вопросу о нуждах образования); Еще по поводу специализации предметов в духовных академиях // ХЧ. 1897. Т. I. С. 481-490; Линицкий П. И. Положение и нужды нашего духовного, преимущественно высшего, образования. Харьков, 1897; Несмелое В. И. О цели образования. Казань," 1898;

114 См.: Никольский Н. К. К вопросу о церковной реформе // ХЧ. 1906. № 2. С. 177-203; Высокоостровский А. П. О праве духовных академий присуждать ученые степени по философским наукам // ХЧ. 1906. № 5. С. 748-777; Глубоковский Н. Н. По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об Учебном Комитете при Святейшем Синоде. СПб., 1907; и др.

115 См.: Докторский диспут профессоров Санкт-Петербургской духовной академии И. В. Чельцова и И. Ф. Нильского // ПО. 1870. Т. III. № 11. С. 388; Докторский диспут архимандрита Михаила [(Лузина)] в Московской духовной академии // ПО. 1871. Т. III. № 12. С. 610-616; Докторский диспут В. Ф. Певницкого в Киевской духовной академии // ПО. 1872. Т. III. № 5. С. 240; Докторский диспут В. Д. Кудрявцева в Московской духовной академии // ПО. 1873. Т. III. № 2. С. 122-125; Докторский диспут К. И. Скворцова в Киевской духовной академии // ПО. 1872. Т. III. № 2. С. 109-112; Докторский диспут архимандрита Сильвестра (Мапеванского) в Киевской духовной академии // ПО. 1873. Т. III. № 7. С. 369-370; Докторский диспут П. В. Знаменского в Казанской духовной академии // ПО. 1873. Т. III. № 7. С. 370; Елеонский Н. А. Отчет о докторском диспуте экстраординарного профессора Московской духовной академии А. П. Лебедева // ЧОЛДП. 1879. Т. I. С. 679-708 и др. (см. Прил. 20).

116 См.: Духовная и церковная школа [магистерский коллоквиум Л. Ф. Свидерского в связи с защитой диссертации «Иоанн Красовский, Полоцкий униатский архиепископ» (Витебск, 1911) в Санктформу научной деятельности, с одной стороны, членов духовно-академических корпорация, с другой, — образованного общества вне стен академий. Иногда эта оценка богословских работ и дискуссий внешними специалистами была столь важна, что их мнения о защитах печатались даже много лет спустя после самих

117 событий . В отчетах передавались дискуссии по проблемным вопросам богословских исследований, обращалось особое внимание на методологию защищаемых исследований, что проявляло научную специфику богословия в 118 целом . Анализ дискуссий, формы их проведения, аргументации оппонентов помогает лучше понять особенности духовно-академических корпораций как научных сообществ. Некоторые дискуссии, начавшиеся на защитах, затем продолжались в духовно-академических периодических изданиях, позволяя. оппонирующим сторонам обдумать аргументы, найти дополнительные подтверждения своей точке зрения119. Отчеты включали иногда и неформальные впечатления присутствовавших, в которых выражается отношение к конкретным богословским исследованиям и к принципиальным вопросам, связанным с развитием богословия в целом, преподавателей духовных академий, российских университетов; образованного духовенства, других авторов, интересующихся богословием. Наиболее информативны и компетентны в этом отношении периодические издания духовных академий — «Христианское чтение»,

Прибавления к изданию Творений святых отцов в русском переводе»,

Богословский вестник», «Труды Киевской духовной академии», «Православный собеседник», а также московский журнал «Православное обозрение» и недолго

120 действовавший петербургский журнал «Церковно-общественный вестник» .

Петербургской Духовной Академии] // ЦВ. 1913. № 46. Ст. 1442-1443; Духовная и церковная школа [магистерский коллоквиум настоятеля Дрезденской миссийской церкви протоиерея Дмитрия Якшича в связи с защитой диссертации «Из церковной истории православных сербов конца XVII века. Переход православных сербов из Турции в Австро-Угрию в 1690 г. под руководством Печского патриарха Арсения III Черноевича» (Прага, 1912) в Санкт-Петербургской Духовной Академии] // ЦВ. 1913. № 47. Ст. 1477-1478; Духовная и церковная школа [магистерский коллоквиум В. А. Беляева в связи с защитой диссертации «Лейбниц и Спиноза: Историко-критическое исследование системы Лейбница, как опровержение пантеистической системы Спинозы и как попытки дать философское обоснование христианского теизма» (СПб., 1914) в Санкт-Петербургской Духовной Академии] // ЦВ. 1914. № 24. Ст. 730-732 и др. (см. Прил. 20).

117 См.: Барсов Е. В. Докторский диспут Е. Е. Голубинского в Московской Духовной Академии // ЧОИДР. 1913. Ч.З. Отд. 5. С. 29-39 и др.

118 См.: Докторский диспут Е. Е. Голубинского в Московской духовной академии // ПО. 1881. T. I. № 1. С. 147-178; Бенеманский М. И. Из академической жизни: Магистерский диспут Ректора Подольской Духовной семинарии протоиерея Н. П. Малиновского в связи с защитой диссертации «Православное догматическое богословие. Ч. 1 и Ч. 2, 1-я половина» (Харьков, 1895; Ставрополь губ., 1903) //БВ. 1904. Т. И. № 6. С. 254273; Введенский А. И. К вопросу о методологической реформе Православной догматики: [Из возражений на: Малиновский Н. П. Православное догматическое богословие. Ч. 1-2. Диспут 9 апреля 1904 г.] // БВ. 1904. Т. II. № 6. С. 179-208 и др.

119

См.: Болотов В. В. «Трактаты» Геласия I [по следам коллоквиума 15 марта 1899 г. по защите священником Михаилом Орловым диссертации «Liber Poncifïcalis, как источник для истории римского папства и полемики против него» (СПб., 1899)] // ХЧ. 1899. № 4. С. 812-817; Беляев А. Д. Поправки и дополнения к статье: Из академической жизни: Магистерский диспут Ректора Подольской Духовной семинарии протоирея Н. П. Малиновского // БВ. 1904. T. II. № 7/8. С. 594-602 и др.

120 См.: «Христианское чтение» (СПбДА; 1821-1917), «Прибавления к Творениям святых отцов в русском переводе» (МДА; 1843-1863, 1872-1891); «Православный собеседник» (КазДА; 1855-1917); «Труды

Отчеты о защитах и дополнительные отзывы о диссертационных исследованиях удобнее включить в «диссертационный» комплекс, о котором говорилось выше.

Следует выделить еще группу аналитических брошюр и статей по теме, публиковавшихся преподавателями высших школ, учеными, другими компетентными лицами, как на страницах периодических изданий, так и отдельными выпусками121. Причем в работе использовались не только аналитические статьи преподавателей духовных академий, но и наиболее значимые работы этого жанра, принадлежащие перу представителей университетской научно-образовательной системы122. Ценность этой группы источников в том, что проблемы, связанные с подготовкой и аттестацией научных кадров в России в целом и в богословской области в частности, анализируются практиками этого дела. Такой анализ выявляет «болевые точки» процесса наиболее точно и ярко.

Оказалось полезным привлечение и некоторых документов по истории

123 российских университетов: проектов, мнений, аналитических записок . Они не только позволили выявить общие тенденции в российской научно-образовательной системе, проявлявшиеся и в деятельности духовных академий, но и проследить влияние университетских идей на формирование самого типа высшей духовной школы.

Наконец, большой интерес представляют источники личного происхождения: письма, дневники, мемуары, некрологи, памятные статьи членов преподавательских корпораций, выпускников и студентов духовных академий, архиереев, имевших отношение к научно-богословскому процессу. По ним можно более глубоко понять проблемы научно-педагогической подготовки и аттестации в академиях — как они представлялись в «неофициальном» аспекте, — а также личное отношение к этим проблемам епархиальных архиереев, преподавателей и студентов духовных академий. В диссертационном исследовании активно использовалась переписка святителя Филарета (Дроздова) с ректорами и преподавателями духовных академий, письма святителя Филарета (Гумилевского) и

Киевской духовной академии» (КДА; 1860-1917): «Богословский вестник» (МДА; 1892-1918); «Православное обозрение» (М., 1860-1891); «Церковно-общественный вестник» (СПб., 1874-1886).

121 См.: Введенский А. И. Западная действительность и русские идеалы // БВ. 1893. №12. Отд. изд.: Сергиев Посад, 1893; Буткевич Т. И. Как иногда присуждаются ученые степени в наших духовных академиях. Харьков, 1909 и др.

122 См.: Пирогов Н. И. Взгляд на общий устав наших университетов // Сочинения Н. И. Пирогова. Т. 2. СПб., 1887; Он же Университетский вопрос // Избранные педагогические сочинения. М., 1953; Тарасов И. Т. Как иногда оцениваются диссертации на ученую степень. СПб., 1895; Сергеевич В И. Порядок приобретения ученых степеней // СВ. 1897. № 10; Шершеневич Г. Ф. О порядке приобретения ученых степеней. Казань, 1897; Введенский А. И. О магистерских диссертациях. СПб., 1901 и др.

123 См.: Материалы для истории учебных реформ в России в XVIII-XIX вв. / Сост. С. Рождественский. Т. 1. СПб., 1910; Университетская идея в Российской империи XVIII — начала XX веков: Антология. Учебное пособие для вузов / Сост. А. Ю. Андреев, С. И. Посохов. М., 2011. будущего архиепископа Евсевия (Орлинского) к протоиерею Александру Горскому, митрополита Киевского Арсения к архиепископу Платону (Фивейскому)124.

Особенно плодотворно для темы диссертации оказалось изучение переписки профессоров и студентов духовных академий. В письмах профессоров содержатся мнения наиболее компетентных и заинтересованных в изучаемом вопросе лиц. Некоторые письма опубликованы'25, но большая часть находится в личных архивных фондах. Наиболее содержательны в этом отношении личные архивные фонды профессоров СПбДА В. В. Болотова (ОР РНБ. Ф. 88), епископа Бориса (Плотникова) (ОР РНБ. Ф. 91), А. И. Бриллиантова (ОР РНБ. Ф. 102), Н. Н. Глубоковского (ОР РНБ. Ф. 194), А. А. Дмитриевского (ОР РНБ. Ф. 253), И. С. Пальмова (ОР РНБ. Ф. 558), И. Е. Троицкого (ОР РНБ. Ф. 790); профессоров МДА А. Д. Беляева (ОР РГБ. Ф. 26), протоиерея А. В. Горского (ОР РГБ. Ф. 78), Е. Е. Голубинского (ОР РГБ. Ф. 541), протоиерея С. К. Смирнова (ОР РГБ. Ф. 767); профессоров КДА протоиереев Иоанна Королькова (ИР НБУВ. Ф. 162) и Феодора Титова (ИР НБУВ. Ф. 175) и епископа Василия (Богдашевскопэ) (ИР НБУВ. Ф. 191). Эти мнения дополняют официальную информацию, иногда весьма значительно. Так, письма студента, а затем преподавателя МДА В. Н. Потапова отцу прояснили некоторые сложные моменты, связанные с написанием выпускных сочинений в 1850-х гг., а также проблемы научной подготовки студентов духовных академий в этот период126. В письмах профессора МДА П. С. Казанского брату архиепископу Костромскому Платону (Фивейскому) (1857-1877) сохранились сведения и мнение одного из старых членов духовно-академической корпорации (1842-1878) о разработке и реализации Устава духовных академий 1869 г., связанных с ней проблемах127. Сведения, почерпнутые из писем ректора КДА епископа Василия (Богдашевского) профессору СПбДА Н. Н. Глубоковскому помогли восстановить события, связанные с научной аттестацией в КДА в

124 См.: Филарет (Дроздов), митр Письма митрополита Московского Филарета к родным (1800-1866). М., 1882; Филарет (Дроздов), митр Письма Московского митрополита Филарета к своему другу священнику Григорию Пономареву. Тула, 1907; Филарет (Дроздов), митр Письма Филарета, митрополита Московского и Коломенского, к высочайшим особам и разным другим лицам: В 2 т. Тверь, 1888; Филарет (Дроздов), митр Письма Филарета, митрополита Московского, к Леониду, епископу Дмитровскому. М., 1883; Филарет (Гумалевский), архиеп Письма Филарета, архиепископа Черниговского, А. В. Горскому / С прим. С. Смирнова// ПТСО. 1883. Ч. XXXI. Кн. 1. С. 201-272; 1884. Ч. XXXIII. С. 544-649; 1885. Т. XXXVI. Кн. 3. С. 92-146; Кн. 4. С. 400-478; Евсевий (Орлинский), архиеп. Письма к А. В. Горскому // БВ. 1914. Т. III. № 10/11. С. 534-610; ПТСО. 1886. 4. XXXVII. С. 699-855; Арсений (Москвин), митр. Письма митрополита Киевского Арсения к архиепископу Платону (Фивейскому) // РА. 1892. 4. 1. № 2. С. 201-232

125 См., например: Филофей (Успенский), архим Письма инспектора Петербургской академии <.> к протоиерею Феодору Александровичу Голубинскому // ПТСО. 1887. 4. ХХХХ. Кн. 4. С. 353-370; Лавров-Платонов А. Ф. Письма профессора А. Ф. Лаврова-Платонова (впоследствии Алексия, архиепископа Литовского) к протоиерею А. В. Горскому// БВ. 1895. Т. I. № 1. С. 112-124; Т. II. № 6. С. 405-433; Т. III. № 9. С. 365-385; Т. IV. № 12. С. 355-378; Сергий (Ляпидевский), митр. Письма митрополита Сергия к профессору Н. И. Субботину //БВ. 1914. № 10-11. С. 473-533 и др.

126 ЦГИА СПБ. Ф. 2162 (Николай Никанорович Глубоковский). Оп. 1. Д. 17, 18 /1, 18 / II, 19 /1, 19 / И, 20. Письма Потапова В. Н., преподавателя МДА, отцу.

127 См.: Беляев А. А., прот. Профессор Московской духовной академии П. С. Казанский и его переписка с архиепископом Костромским Платоном //БВ. 1903-1916. последние годы ее деятельности128. Сведения о таковых же в КазДА удалось найти в письмах к епископу Василию его ученика по академии ректора КазДА Анатолия (Грисюка)129.

В письмах профессоров можно найти упоминание об особых случаях, связанных с представлением и защитой богословских диссертаций и с их утверждением, а иногда и проследить многолетнюю судьбу того или иного исследования, имевшего непростую судьбу в аттестационном процессе. Так, например, несмотря на наличие в архиве КазДА специального «степенного дела» по соисканию докторской степени архимандритом Борисом (Плотниковым), последовательность событий и суть дискуссий связанных с диссертацией, удалось восстановить только по письмам ректора, академии протоиерея Александра

130

Владимирского и профессоров Н. Я. Беляева, А. Ф: Гусева и И. Я. Порфирьева . Письма профессора КазДА А. Ф. Гусева профессору МДА А. Д, Беляеву помогли лучше понять коллизии, связанные с получением первым степени доктора богословия; и вписать их в процесс подачи и рассмотрения, диссертации,

1 «ч ■» восстановленный по соответствующему «степенному делу» . Загадочная история с «непредставлением» докторского исследования профессором СПбДА В. В.

Болотовым стала понятной только благодаря его письмам к коллеге по академии И. 1

Е. Троицкому . По письмам В. В. Болотова — и указанному, и другим — можно понять позицию ученого-богослова, для которого наука и духовное образование по являются не только делом жизни, но и служением Церкви . Подобных случаев, в которых письма помогали найти нужные факты из истории аттестации, и лучше понять проблемы развития богословской науки, довольно много. Сложный процесс представления и защит диссертаций, связанных с болезненным вопросом русской церковной жизни — старообрядческим расколом, — неоднозначное отношение к этим исследованиям и их выводам в научно-богословской среде отражен в письмах

128 ОР РНБ. Ф. 194 (Николай Никанорович Глубоковский). Оп. 1. Д. 354. Письма Василия, епископа, ректора К ДА. Л. 1-45.

129 См.: Высшая духовная школа России в 1917-1918 гг. Письма Анатолия (Грисюка), епископа Чистопольского, викария Казанской епархии и ректора Казанской духовной академии, к Василию (Богдашевскому), епископу Каневскому, викарию Киевской епархии и ректору Киевской духовной академии / Вступ. ст., публ. и примеч. Н. Ю. Суховой II ВПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2008. Вып. I (26). С. 91-105

130 НА РТ. Ф. 10 (Казанская духовная академия). Оп. 1. Д. 8559. О соискании степени доктора богословия ректором Киевской семинарии архимандритом Борисом. Л. 1-35; ОР РНБ. Ф. 91 (Епископ Борис (Плотников)). Оп. 1. Д. 198. Письма Владимирского А. П., ректора КазДА. Л. 1-38; Там же. Д. 163. Письма Беляева Н. Я., профессора КазДА. Л. 1-13; Там же. Д. 223. Письма Гусева А. Ф., профессора КазДА. Л. 1-58; Там же. Д. 460. Письма Порфирьева И. Я., профессора КазДА. Л. 1-21.

131 ОР РГБ. Ф. 26 (Александр Дмитриевич Беляев). Оп. 1. Д. 79. Письма Гусева А. Ф., профессора КазДА. Л. 1-16; НА РТ. Ф. 10 (Казанская духовная академия). Оп. 1. Д. 8943. О соискании степени доктора богословия э.о. профессором А. Гусевым. Л. 1-93.

132 См.: Болотов В. В. Письмо и две записки проф. В. В. Болотова о неоконченной работе его о Рустике // ХЧ. 1907. №3. С. 380-391.

133 См.: Болотов В. В. Неизданное письмо И. С. Пальмову / Подгот. и публ. Л. А. Герд // ХЧ. 2000. № 19. С. 39-81. профессора МДА Н. И. Субботина к обер-прокурору Святейшего Синода К. П. Победоносцеву и другим лицам134.

К исследованию были привлечены и письма студентов академий, хотя их сохранилось и не так много. Но они, кроме уточнения некоторых фактов, связанных с подготовкой и защитой диссертаций, дают еще один важный ракурс — отношение студентов духовных академий к изучаемым проблемам. Полезными в этом отношении оказались опубликованные письма родителям студента МДА Василия Соколова, будущего профессора этой академии135, а также письма студента КДА Николая Дроздова, также будущего профессора136.

Очень важными источниками для исследования явились дневники. Хотя количество выявленных дневников архиереев и профессоров академий оказалось сравнительно невелико, некоторые из них ценны, и для получения информации, и для понимания внутреннего настроя авторов диссертаций и высшей духовной школы в целом. Так, были использованы дневники митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Исидора (Никольского)137, ректоров МДА протоиерея Александра Горского138 и епископа Арсения (Стадницкого)139, профессора той же академии А. Д. Беляева140, профессора СПбДА И. Е. Троицкого141. В последнем дневнике особый интерес представляет то, что автор — И. Е. Троицкий — был одновременно преподавателем академии (1861-1899) и Санкт-Петербургского университета (1874-1899), имея в обоих учебных заведениях учеников, участвуя в подготовке и аттестации ученых. Эта деятельность позволяла И. Е. Троицкому сравнивать системы научной подготовки в высшей духовной школе и в университете, видеть специфику каждой, отмечать особенности подходов к церковной истории в контексте богословского и исторического образования.

Немалую ценность представляют мемуары — их в работе использовано немало. Духовные академии к своим юбилеям старались собрать и опубликовать

134 См.: Субботин Н. И. Переписка профессора Н. И. Субботина, преимущественно неизданная, как материал для истории раскола и отношения к нему православия (1865-1904 гг.) Изд., введ. и комм. В. С. Маркова // ЧОИДР. 1915. Кн. 1 (252).

135 См.: Из писем к родителям студента Московской академии начала семидесятых годов // У Троицы в Академии. 1814-1914. М., 1914. С. 141-171.

136 ОР РГБ. Ф. 26 (Александр Дмитриевич Беляев). К. 17. Ед. хр. 10. Л. 1-34.

137 РГИА. Ф. 796 (Канцелярия Синода). Оп. 205. Д. 450-452. Дневник митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Исидора (Никольского).

138 См.: Горский А. В., прот. Дневник А. В. Горского / Под ред. С. К. Смирнова // ПТСО. 1884-1885. Т. 34-35; БВ. 1900. №11; БВ. 1914. № 11-12; Горский А. В., прот. Неизданные места из «Дневника» А. В. Горского // БВ. 1914. № 10-11.С. 367-423.

139 См.: Митрополит Арсений (Стадницкий). Дневник. 1880-1901. 1 том. М., 2006 / Предисловие: свящ. Г. Ореханов, О. Н. Ефремова, Н. Ю. Сухова, О. Н. Хайлова; Примечания и биографические сведения: О. Н. Ефремова, Г. И. Кропоткин, Н. В. Сомин, Н. Ю. Сухова, О. Н. Хайлова. Архивный вариант дневника за этот период и последующие годы ректорства: ГА РФ. Ф. 550 (Митрополит Арсений (Стадницкий)). Оп. 1. Д. 510512.

140 ОР РГБ. Ф. 26 (Александр Дмитриевич Беляев). К. 1. Ед. хр. 8-26; К. 2. Ед. хр. 1-8. Дневник А. Д. Беляева.

141 ЦГИА СПб. Ф. 2182 (Иван Егорович Троицкий). Оп. 1. Д. 1-9. Дневник И. Е. Троицкого. сохранившиеся дневники и мемуары преподавателей и бывших студентов142. Таким способом в дополнение к официальной истории создавалась «история в лицах», сохранившая нюансы, неведомые указам и протоколам. Иногда кампании по сбору воспоминаний предпринимались после кончины любимых профессоров благодарными учениками. Так, например, собраны уникальные материалы, связанные с деятельностью профессора и ректора МДА протоиерея Александра Горского143, профессора и ректора КДА епископа Сильвестра (Малеванского)144, профессора этой же академии В. Ф. Певницкого145 и других. Воспоминания учеников не только помогают в значительной степени восстановить сложную историю научного руководства в высшей духовной школе, но и помогают прояснить научное преемство в русском богословии. К воспоминаниям' можно отнести и памятные статьи, которые составлялись обычно к годовщинам кончины профессора коллегами и учениками146. Наконец, очень полезными стали мемуары профессоров и студентов духовных академий, охватывающие длительные периода жизни академий: студента, профессора и ректора МДА архимандрита Саввы (Тихомирова), будущего архиепископа Тверского; студента и профессора МДА Е. Е. Голубинского; профессора СПбДА A. JI. Катанского; студентов и профессоров МДА В. А. Соколова и М. Д. Муретова147. История подготовки и аттестации ученых

142 См., например, сборник материалов, опубликованный МДА к 100-летию своего преобразования: У Троицы в Академии: Юбилейный сборник исторических материалов. М., 1914 (далее: У Троицы в Академии).

143 См.: Протоиерей Александр Васильевич Горский в воспоминаниях о нем Московской духовной академии в двадцать пятую годовщину со дня его смерти. Сергиев Посад, 1900; [Раменский A. IÍ.J Александр Васильевич Горский в воспоминаниях одного из его учеников / Сообщил Н. Г. Высоцкий // РА. 1913. № 6. С. 762-770; Каптерев Н. Ф. Ректор Московской духовной академии протоиерей Александр Васильевич Горский (из моих личных воспоминаний) // У Троицы в Академии. 1814-1914. М., 1914. С. 495-509; Постников П., свящ. Очерки жизни и деятельности Александра Васильевича Горского // У Троицы в Академии. 1814-1914. М., 1914. С. 252-341 и др.

144 ИР НБУВ. Ф. 162 (Протоиерей Иоанн Николаевич Корольков). On. 1. Д. 720-775. Воспоминания питомцев разных курсов Киевской духовной академии о преосвященном епископе Сильвестре [собрано протоиереем Иоанном Корольковым]. 196 л. См. также более ранние воспоминания: Пятидесятилетний юбилей Преосвященного Сильвестра, епископа Каневского, первого викария Киевской епархии, почетного члена Киевской духовной академии [Сборник статей] // ТКДА. 1899. № 1. С. 143-212.

145 См.: Пятидесятилетний юбилей заслуженного ординарного профессора Киевской духовной академии Василия Феодоровича Певницкого. 1855-1905 гг. [Сборник статей] // ТКДА- 1905. № 12. С. 1-175.

146 См.: Родосский А. С. Памяти протоиерея Герасима Петровича Павского. Столетие со дня его рождения: 4 марта 1787 г. // ЦВ. 1887. № 6. Отд. отт.: СПб., 1887; Дмитриевский А. А. Памяти доброго человека и заслуженного профессора академии Ивана Игнатьевича Малышевского // Странник. 1897. Январь — апрель. С. 341-356. Отд. отт.: СПб., 1897\ Дмитриевский А. А. Незабвенной памяти профессоров А. С. Павлова и Н. Ф. Красносельцева // ТКДА. 1899. № 1. С. 59-104; Григорьев К. Г. Памяти профессора А. Ф. Гусева. Казань, 1904; Войтков А. Памяти профессора [Киевской духовной академии] А[кима] Алексеевича] Олесницкого [1848-1905]. (Из студенческих воспоминаний) // ТКДА. 1907. T. IV. Кн. 10. С. 340-346; Соллертинский С. А., прот. Памяти протопресвитера Иоанна Леонтьевича Янышева. СПб., 1911; Истомин М. П., Каманин И. Памяти профессора Филиппа Алексеевича Терновского. [Сборник]. (По поводу 25-летия со времени его смерти). Киев, 1911; Богословский М. И. Памяти профессора С. И. Смирнова // БВ. 1916. T. II. № 9. С. 24-42; Заозерский Н. А. Памяти протоиерея А. В. Мартынова, профессора богословия Московского Сельскохозяйственного института // БВ. 1916. Т. III. № 12. С. 788-790 и др.

147 См.: Савва (Тихомиров), архиеп. Хроника моей жизни: В 9 т. Т. 1-3. Сергиев Посад, 1898-1900; Голубинский Е Е. Воспоминания // Полунов А. Ю., Соловьев И. В. Жизнь и труды академика Е. Е. Голубинского. М., 1998. С. 146-230; Катанский А. Л. Воспоминания старого профессора (1847-1915). Ч. 1, 2 // ХЧ. 1914; 1916. № 1. С. 45-67; № 2. С. 184-212; № 3. С. 283-308; № 4. С. 394-420. Отд. изд.: Пг., 191449 и преподавателей — одна из важнейших сторон жизни академий — находит и здесь важные сведения, дающие ей жизненную силу.

Особую группу источников личного происхождения составили юбилейные статьи и некрологи, посвященные профессорам или известным своей научной и церковной деятельностью выпускникам академий. Юбилейные статьи, подводящие итог определенному этапу научно-преподавательской деятельности, позволяют проследить научный рост, подготовку исследований, представленных в виде диссертаций, корректировку научных взглядов, а также профессиональную оценку главных достижений и наставнических трудов148. Некрологи в академиях обычно составлялись ближайшими коллегами, учениками, иногда преемниками по кафедре149. Поэтому эти источники содержат не только точные сведения о научной и преподавательской деятельности ученого, позволяющие уточнить некоторые важные моменты, но и развитие тематики в исследованиях учеников.

Таким образом, источники личного происхождения очень весомо восполняют делопроизводственную документацию и «степенные дела», что подтверждает необходимость работы с комплексом разновидовых источников.

Так как главной целью научной аттестации является развитие науки, необходимой составляющей источниковой базы данного исследования стал еще один вид источников — сами диссертации, научные труды преподавателей и выпускников духовных академий. Несмотря на то, что это авторские труды, в данной работе они выделены в особую группу, ибо рассматриваются как результат развития науки в духовных академиях, предмет аттестации. Выявление этих

1917; Соколов В. А. Годы студенчества (1870-1874) // БВ. 1916. № 2. С. 246-275; № 3-4. С. 385-420; № 5. С. 3-36; Муратов М. Д. Из воспоминаний студента Императорской Московской духовной академии XXXII курса (1873-1877) // БВ. 1914. T. III. № 10-11. С. 646-676; 1915. Т. III. №. 10-12. С. 700-778; 1916. Т. III. № 10-12. С.582-612 и др.

148 См.: Поспехов Д. Пятидесятилетие ученой деятельности бывшего профессора Киевской духовной академии и университета св. Владимира С. С. Гогоцкого // ТКДА. 1887. № 12. С. 655-665; Соколов В. А. Из академической жизни [Тридцатилетие службы профессоров: П. И. Горского-Платонова и Е. Е. Голубинского и пр.] // БВ. 1894. T. I. № 2. С. 306-349; И. К. [Корсунский И. H.J Двадцатипятилетие учено-литературной деятельности профессоров А. П. Лебедева и А. П. Смирнова (1870-1895) // БВ. 1895. Т. 4. № 11. С. 259-283; Заозерский Н. А. Двадцатипятилетие профессорской службы В. О. Ключевского в МДА // БВ. 1896, № 12. С. 1-15; Пономарев П. П. Сорокалетие службы профессора Федора Афанасьевича Курганова. Казань, 1911; Двадцатипятилетний юбилей профессора Московской духовной академии А. И. Введенского // БВ. 1912. № 2. С. 1-74. Отд. отт.: Сергиев Посад, 1912; Зарин С. М. И. И. Соколов. К 25-летию его педагогической и учено-литературной деятельности // ИВ. 1915. Т. 141. Октябрь. С. 229-237; Зыков В., свящ. 25-летие ученой и педагогической деятельности профессора протоиерея А. П. Рождественского // ЦВ. 1915. № 38. Ст. 11591164 и др.

149 См.: Смирнов С. К., прот. Профессор Московской духовной академии Иван Данилович Мансветов [fl6 декабря 1885 г.] [некролог] // ПТСО. 1886. 4. XXXVII. Кн. 1. С. 1—13; Алмазов А. И. Николай Фомич Красносельцев (1845 — fil сентября 1898) [Некролог]. Одесса, 1898; Андреев И. Д. Алексей Петрович Лебедев. Некролог. СПб., 1908; Спасский А. А. Профессор А. П. Лебедев: Учено-литературная деятельность его, заслуженная в области церковно-исторической науки: Характеристика его личности как профессора и человека // БВ. 1908. T. III. № 10. С. 298-326; Садов А. И. Профессор Евграф Иванович Ловягин (f27 марта 1909 г.) // ХЧ. 1910. № 9. С. 1147-1162; Титов Ф. И„ прот. Архиепископ Димитрий (Ковальницкий). [Некролог]. Киев, 1914; Иларион (Троицкий), архили [Некролог] Профессор Митрофан Дмитриевич Муретов (I 11 марта 1917 г.)//БВ. 1918. T. I. № 3/4/5. С. 145-168 и др. источников и их поиск потребовал разработки особой методики, о которой было упомянуто в разделе «Методология исследования».

Диссертации, удостоенные докторских ученых степеней в 1814-1869 гг., искались по разным источникам: архивным отчетам академий, источникам личного происхождения (воспоминаниям, некрологам и памятным статьям). Кроме того, была тщательно изучена историография по конкретным академиям и ученым-богословам. Результаты этих поисков представлены в Приложении 4.

Для начального списка авторов диссертаций, удостоенных от духовных академий докторских и магистерских богословских степеней в 1870-1918 гг., были исследованы отчеты обер-прокуроров Святейшего Синода за этот период. Но в них приводятся лишь фамилии докторов и магистров, чаще всего без указания, инициалов и даже академии. Кроме того, в этих указаниях случались «пробелы», ибо сведения в отчет обер-прокурора попадали из ежегодных отчетов академий,, а. они представлялись то за календарный год, то за учебный; иногда в отчетах указываются защищенные диссертации, иногда — уже утвержденные Святейшим Синодом. Затем были исследованы сами отчеты духовных академий, которые, начиная с 1869 г., публиковались ежегодно. В результате были составлены списки докторов и магистров по академиям. Но и этого оказалось недостаточно, ибо в отчетах академий редко приводились темы диссертаций, и тем более выходные данные их представления в виде монографий. В этом отношении наиболее ценными оказались журналы (протоколы) Советов духовных академий. Но и после их изучения необходимой оказалась дополнительная проверка выходных данных, то есть, поиск диссертационных монографий. Для этого были использованы различные библиографические и биобиблиографические справочники по богословию, как дореволюционные, так и современные150. Особого, изучения потребовали последние годы деятельности академий (1915-1918), ибо журналы, (протоколы) академий за эти годы опубликовать не успели, и пришлось использовать их архивные варианты. Они тоже сохранились не все, поэтому были предприняты дополнительные поиски в источниках личного происхождения. Результаты всех этих поисков представлены в Приложениях 7 и 8.

Научные труды, представляемые на соискание ученых старших богословских степеней — докторских и магистерских — с 1869 г. публиковались в виде монографий, хотя некоторые из них в настоящее время стали библиографической редкостью. Кандидатские и магистерские работы 1814-1869 гг. и кандидатские работы 1869-1918 гг. выпускников академий публиковались лишь в отдельных

150 См.: Светлов П.Я., прот. Что читать по богословию?: Систематический указатель апологетической литературы па русском, немецком, французском и английском языках (248-1906 гг.) Киев, 1907; Русская богословская литература-1888-1892: Библиографический указатель книг, отдельных оттисков и брошюр / Сост. А. А. Лебедев. Саратов, 1908; Русские писатели-богословы: Биобиблиографический указатель: В 2 вып. Вып. 1. Историки Церкви. Вып. 2. Исследователи и толкователи Священного Писания. М., 2001; Русские писатели-богословы: Биобиблиографический указатель. Исследователи богослужения и церковного искусства. Богословско-литургический словарь. М., 2004 и др.

51 случаях (указание на некоторые такие публикации есть в главе 4, 2), по большей же части они доступны лишь в архивном варианте и являются достоянием фондов духовных академий151.

Диссертации привлекались для характеристики научных методов или изменений, происходивших в богословских исследованиях. Кроме того, было проведено выделение основных направлений богословских исследований, представленных на соискание ученых степеней. Направления проводившихся исследований охарактеризованы в диссертации лишь в той мере, в какой это необходимо для понимания тенденций развития научной деятельности в духовных академиях, а также причин, стимулирующих это развитие. Специальная задача — систематического изучения научных трудов профессоров духовных академий — не ставилась, ибо это тема особых исследований.

Попыток составить полный каталог диссертаций, удостоенных ученых степеней от православных духовных академий, ранее не предпринималось. Однако следует упомянутрь о картотеке русских богословов, которую в 1950-х гг. начал составлять профессор Свято-Сергиевского богословского института в Париже архимандрит Киприан (Керн) и которая ныне хранится в институтском архиве. Идея картотеки, насколько можно ее понять по составу персоналий, — учесть всех выпускников российских духовных академий, архиереев Русской Православной Церкви (даже не имевших высшего духовного образования), а также выпускников духовных семинарий, поступившие по окончании их в университеты и занимавшихся не богословием, а гуманитарными науками (историей, словесностью). Картотека неоднородна: про некоторых лиц приводится минимум сведений (какую академию и в каком году кончил), однако есть и более прдробные сведения, в том числе, указания на полученные ученые степени и названия работ, удостоенных этих степеней. По подсчетам автора настоящей диссертации-архимандриту Киприану удалось охватить около /3 всех выпускников духовных академий XIX — начала XX в. Учитывая состав информации, можно предположить, что архимандрит Киприан пользовался преимущественно журналами (проколами) Советов академий, а также некрологами, публиковавшимися в церковной периодике152. Несмотря на неполноту охвата и неоднородность сведений, картотека является памятником подвижнического труда ученого, собиравшего эти сведения по крупицам и не имея доступа к русским архивам.

151 ОР РНБ. Ф. 574 (Санкт-Петербургская духовная академия, архив). Оп. 2. Д. 2-420; отдельные сочинения студентов СПбДА (ПгДА), преимущественно за 1917-1919 гг., хранятся в другой части архива этой академии: ЦГИА СПб. Оп. 2. Д. 133-151; Оп. 3. Д. 95-110; ОР РГБ. Ф. 172 (Московская духовная академия, архив). К. 163. Ед. хр. 9 и далее, до: К. 459. Ед. хр. 5; ЦГИА УК. Ф. 711 (Киевская духовная академия, архив). Оп. 3. Д. 4783-4946, 5039-5063; НА РТ. Ф. 10 (Казанская духовная академия). Оп. 2: Курсовые сочинения.

152 Отчет автора диссертации о работе с картотекой архимандрита Киприана (Керна) в январе 2011 г. см.: http://rusbogoslovie.ru/

Научная новизна исследования

Научная новизна исследования состоит в следующем:

• Проведены систематизация и комплексный анализ концепций, проектов, мнений, идей по развитию системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православной высшей духовной школе Российской империи в XIX — начале XX в. Значительная часть исследованных записок и частных проектов впервые вводится в научный оборот.

• Подробно изучена деятельность всех органов системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православной высшей духовной школе Российской империи в XIX — начале XX в.

• Рассмотрение процесса подготовки и аттестации богословских научно-педагогических кадров на двух уровнях — Святейшего Синода и конкретных академий — позволило проследить практическую реализацию уставных положений и синодальных указов и, напротив, влияние реальных проблем на коррекцию уставных положений и издание соответствующих указов.

• Рассмотрены вопросы, ранее в исследовательской литературе затрагиваемые лишь косвенно: статус и принципы деятельности органов, присуждавших богословские степени и утверждавших в оных; соотнесение статуса высшей церковной власти и ее деятельности как высшей аттестационной комиссии; роль епархиальных архиереев в системе подготовки и аттестации научно-богословских и духовно-учебных кадров; особенности высшей духовной школы как научно-богословского центра и школы подготовки научных кадров, специфика богословия как научной области.

Составлен полный список диссертационных работ, удостоенных докторской степени в период действия Устава 1814 г., докторской и магистерской степеней в период действия Уставов 1869, 1884, 1910-1911 гг. (по всем четырем духовным академиям; 598 наименований).

Проведены статистические расчеты результативности системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в православной высшей духовной школе Российской империи в XIX — начале XX в. по разным параметрам (годам, Уставам, академиям; церковному статусу докторов и магистров богословских наук).

Проведена систематизация тем диссертационных исследований за эти годы, выделены и проанализированы приоритетные направления, проведено соотнесение наиболее результативных направлений с основными тенденциями развития русской богословской науки и актуальными проблемами церковной жизни.

Введен в научный оборот комплекс архивных источников, в частности, ряд документов Учебного комитета при Святейшем Синоде; материалов, связанных с подготовкой и аттестацией научно-педагогических кадров из архивных фондов духовных академий и источников личного происхождения.

Практическая значимость диссертации

Практическая значимость диссертации состоит в том, что она может быть использована при разработке лекционных курсов по истории Русской Православной

Церкви и истории России, при подготовке специальных курсов по истории и методологии богословской науки и духовного образования, а также духовной культуры. Материалы и выводы исследования были использованы при составлении

153 курсов лекций по истории Русской Православной Церкви синодального периода и Истории и методологии богословия в ПСТГУ, а также специального курса «История духовного образования и богословской науки в России в XVIII — начале XX в.»154, который читается автором диссертации для студентов старших курсов ПСТГУ с 2002-2003 уч. г. Собранные данные и изложенные выводы могут быть использованы также при изучении истории науки и просвещения в России в высших и средних учебных заведениях и при написании учебных пособий по этой тематике. Результаты исследования могут быть использованы и при разработке современных концепций высшего богословского образования, совершенствовании системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, составлении проектов по включению богословия в государственную систему научной аттестации. Отдельные выводы автора были учтены в духовно-учебной деятельности Богословского факультета ПСТГУ. Материалы и выводы исследования были неоднократно использованы в исторических введениях к современным документам по проблемам высшего духовного образования и научно-богословской аттестации.

Апробация работы

В ходе работы над диссертацией промежуточные результаты докладывались и обсуждались на заседаниях кафедры Истории Русской Православной Церкви Богословского факультета ПСТГУ. Основные положения диссертации изложены автором на научных и научно-практических конференциях в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (ПСТГУ), Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова (МГУ), Институте Российской истории Российской Академии наук (ИРИ РАН), Институте Всеобщей истории Российской Академии наук (ИВИ РАН), на межвузовских и всероссийских конференциях, а также в двух монографиях, авторском сборнике и ряде публикаций.

153 См.: Сухова Н Ю. Новая история Русской Православной Церкви (синодальный период). Программа курса. М.: Издательство ПСТГУ, 2008. С. 1-82.

154 См.: Сухова Н Ю. Православное духовное образование и богословская наука в России в XVIII — начале XX в. Рабочая программа дисциплины. М.: Издательство ПСТГУ, 2007. С. 1-67.

Логика и структура диссертации

Сформулированные выше цель и задачи, методологические основы и логика исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы и 17 приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Сухова, Наталия Юрьевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключении изложены основные итоги исследования, сделаны выводы, намечены перспективы дальнейшего изучения темы. Кроме того, предпринята попытка оценить практическое значение дореволюционного опыта системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров для в наших дней.

Кроме выводов, результатом исследования является формулировка перспектив дальнейших исследований по теме.

Итоги и выводы

В XIX —- начале XX в. в России постепенно сложилась и регулярно действовала система подготовки православного юношества к служениям, требующим высшего богословского образования: научно-богословской, церковно-па'стырской, духовно-учебной, законоучительской, миссионерской.

Подготовка и аттестация научно-педагогических кадров в высшей духовной школе России может быть отождествлена с подготовкой и-аттестацией богословских научно-педагогических кадров. С одной стороны, на протяжение всего периода своей дореволюционной деятельности духовные академии присуждали исключительно богословские ученые степени. С другой стороны, православно-богословский научно-образовательный процесс в этот период полноценно реализовывался только в духовных академиях, ибо российские университеты не имели богословских факультетов. Система подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях в течение 110 лет регулярно обеспечивала научно-богословскими и духовно-учебными кадрами духовные школы, богословские кафедры в университетах, законоучительские кафедры в светских средних и высших школах, православные миссии и прочие служения, требующие высшего богословского образования. Однако значение духовно-академической системы подготовки и аттестации не ограничивалось богословской областью. Выпускники академий преподавали и небогословские дисциплины, и их достижения в разных областях науки признавались отечественным и мировым ученым сообществом. Кандидаты, магистры и доктора духовных академий являлись членами университетских корпораций, участвовали в российских общенаучных проектах, разработке и публикации источников, собирании и описании древностей. Специалисты, получавшие ученые степени от духовных академий, внесли немалый вклад в развитие гуманитарной науки и культуры, что было подтверждено включением их в состав российской Академии паук, членством в различных научных обществах, премиями-за конкретные исследования. Все это придавало подготовке и аттестации научно-педагогических кадров в православных российских духовных академиях большое значение не только для богословия и духовной школы, но и для всей российской научно-образовательной системы.

Аттестация в духовных академиях в исследуемый период (1808-1918) имела институционный характер. В нее включались органы присуждения и утверждения в ученых степенях, действующие по определенным правилам. Представление, защита и оценка диссертаций регламентировались Уставами духовных академий и дополнительными подзаконными актами (Положениями о присуждении ученых богословских степеней, разрабатываемых либо для всей высшей школы, либо для конкретной академии) и оформлялись документально. Было определенное правовое положение лиц, получивших ту или иную ученую богословскую степень. Несмотря на изменения, происходившие на протяжении XIX — начала XX в., научно-педагогическая аттестация в высшей духовной школе сохраняла два этапа оценки. научной работы: присуждение степеней проводилось органами конкретной академии, утверждение — церковной властью, высшей или епархиальной либо специальными органами при этой власти (Комиссии духовных училищ в 1808-1839 гг.).

Научно-педагогическая аттестация занимала в высшей духовной школе важное место. Это подтверждается, в частности, вниманием, которое уделялось этому вопросу при каждом обсуждении, желаемых или проводимых изменений в духовном образовании. Научно-педагогическая- аттестация в высшей духовной школе строилась по корпоративному принципу, научные органы академий — Конференции (1808-1869) или Советы, (1869-1918), — исполняли; функции диссертационных советов, поэтому присужденные степени свидетельствовали о научном уровне корпорации и подтверждались ее ответственностью.

Исследование подтверждает, что выделение в истории подготовки и аттестации.научно-педагогических кадров в духовных академиях двух периодов — 1808-1869 и 1869-1918 гг. — имеет не формальное, а принципиальное значение.

Первый из этих периодов (1808-1869), несмотря на его длительность и результативность, следует рассматривать как- начальный. В стенах высшей духовной школы была налажена подготовка духовно-учебных кадров, с которыми связывались и надежды на развитие богословской пауки. Постепенно сформировалось понятие выпускной работы, которая оценивалась в качестве кандидатской или магистерской диссертации и значительно влияла на присуждение выпускной академической степени. Но, несмотря на важное место, которое заняли написание и квалификационная оценка выпускной работы в подготовке научно-богословских и духовно-учебных кадров, к этой работе трудно было предъявлять требования, как к полноценному самостоятельному научному исследованию. К написанию выпускной работы готовила система письменных работ, которые писались студентами академий на протяжении всего времени обучения, но эти работы давали лишь опыт «написания», а- не научную специализацию. Принципы научно-педагогической атгестации, введенные «Начертанием правил» 1808 г. и Уставом духовных академий 1809-1814 гг., еще не определили в должной степени содержательной конкретизации и не могли во всей полноте исполнять свою главную задачу — стимулировать развитие богословской науки. Так как две младшие степени были учебно-квалификационными, фактически выпускными и давались по преимуществу параллельно, лишь в отдельных случаях они открывали перспективу научного роста. Старшая — докторская степень — давалась редко, за особые заслуги, причем не всем представителям богословской науки, а только священнослужителям. То есть, формальная трехступенчатость — кандидат, магистр, доктор — на практике не реализовывалась. При этом сами диссертанты не были соискателями ученых степеней: представление работ на младшие степени являлось требованием учебного процесса, определенного Уставом духовных академий, инициатива присуждения докторской степени принадлежала лицам, уже возведенным в эту степень.

Заслугой системы научно-педагогической аттестации за первый период ее деятельности (1808-1869) явилось введение степеней атгестации научно-богословских и духовно-учебных кадров, как таковых. Это было началом целенаправленного и последовательного развития богословской науки и способствовало формированию научно-богословской элиты, определяемой желанием и способностью служить Церкви, отечеству и науке своей научно-исследовательской и духовно-учебной деятельностью.

Второй период (1869-1918) представляет активную работу системы научно-педагогической аттестации в духовных академиях, модифицированной реформой 1869 г. В результате этой реформы были повышены научные требования- и статус магистерской степени, которая превратилась из учебно-квалификационной в научную. Докторская степень из сферы почетных свидетельств о научно-богословской значимости трудов того или иного лица была переведена в рабочую сферу оценки научно-исследовательских сочинений. С этого времени к диссертациям, представляемым на соискание двух " старших степеней, предъявлялось главное требование — быть самостоятельным научным исследованием. Соответствие этому требованию проверялось всеми средствами полноценной научной аттестации: предварительным рецензированием, публикацией, официальной защитой с оппонированием и дискуссией. Младшая, степень — кандидата — оставалась начальной, учебно-квалификационной, но и она имела право на включение в систему аттестации. К соискателям этой степени и к их исследованиям предъявлялись научные требования, а сама аттестация кандидатских работ включала рецензирование преподавателем-специалистом и обсуждение тем же Советом академии, который присуждал и старшие ученые степени. Реформа православных духовных академий 1884 г. внесла определенные поправки в систему подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, но они не изменили действовавшую систему принципиально.

Несомненной заслугой системы научно-педагогической аттестации в этом периоде стало стимулирование научной деятельности преподавательских корпораций и выпускников духовных академий. Постепенно вырабатывались требования к диссертациям всех разрядов, как формальные, так и содержательные, хотя четко сформулированы они так и не были. Работа в этом направлении способствовала уточнению самого понятия, «научное богословское исследование», систематизации методов научного богословия. С самой аттестацией была в значительной степени связана и система- подготовки аттестуемых кадров, и весь научно-учебный процесс в духовных академиях. Постепенно совершенствовалась система целенаправленной подготовки научно-педагогических кадров и научного руководства. В'частности, для этого использовались, хотя, и недостаточно активно, научные командировки в отечественные и зарубежные научные и учебные центры.

На основании проведенного исследования можно сделать следующие выводы.

1. Развитие подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в духовных академиях России обуславливалось тремя источниками:

1) европейским опытом научной аттестации в целом и богословской в частности, накопленным за века;

2) опытом российской научно-образовательной системы, учитывающей национальные особенности;

3) собственным опытом высшей духовной школы, определяемым спецификой российского духовного образования и богословской науки.

На первом — начальном — этапе, при действии Устава 1809-1814 гг., духовная школа опиралась, как и российские университеты, преимущественно на опыт европейских научно-образовательных заведений, учитывая при этом отчасти опыт российской системы XVIII в. и идеи Уставов российских университетов 18031804 гг. Модифицированный вариант подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовной школы, зафиксированный Уставом духовных академий 1869 г., строился, исходя из потребностей российской духовной школы и богословской науки, но ориентировался в основном на опыт российских университетов 1830-1860-х гг. Однако и на этом этапе — особенно в его начале — учитывались идеи европейского образования (университета исследования (Гумбольдта)). Это был период максимального влияния университетских идей на подготовку и аттестацию научно-педагогических кадров в духовных академиях. Последующие коррективы — в 1884, 1905-1906, 1908, 1910-1911 гг. — были обусловлены преимущественно собственным опытом академий, главными проблемами и их рефлексией, хотя и с учетом современных тенденций в университетской научной аттестации. Однако и в этот период примеры европейской системы образования — прежде всего, современных немецких университетов «классического типа» — оказывали влияние и на отдельные элементы научной подготовки в духовных академиях, и на проекты модификации всей системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, разрабатываемые духовно-академическими корпорациями.

2. Система подготовки и аттестации научно-педагогических кадров, действовавшая в высшей духовной школе России в 1808-1918 гг., дает пример сочетания государственной и церковной составляющих. Степени, присуждаемые духовными академиями и утверждаемые высшей церковной властью, были одновременно государственными, ибо присуждались и утверждались согласно Уставам,духовных академий, имевшим силу государственного закона. Эти степени (богословские) входили* в единую научно-квалификационную систему, признавались всеми учебными и научными учреждениями. России, наравне со степенями, присуждаемыми российскими университетами. Обладатели ученых степеней, полученных от духовных академий, имели те же служебные и гражданские права и преимущества, что и обладатели соответствующих светских ученых степеней.

Самостоятельность церковной системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров была обусловлена особыми задачами, связанными с подготовкой ученых-богословов, преподавателей.духовных школ, пастырей. Такое устроение обеспечивало полноценное участие в процессе органов церковного управления, иерархии и использование многовекового опыта церковного богословия, хотя создавало проблему замещения небогословских кафедр и не позволяло духовным академиям опираться на научно-организационную систему, налаженную российскими университетами (заграничные стажировки и пр.)

Несмотря на самостоятельность высшей духовной школы, на ее деятельности, в том числе и на подготовке и аттестации научно-педагогических кадров, отражались общие тенденции в российском высшем образовании, хотя иногда менее заметно и получая специфическое преломление.

3. На протяжении всего изучаемого периода православные духовные академии присуждали исключительно богословские ученые степени. Но и православные богословские степени присуждались только духовными академиями. Исключением являлись введенные в 1873 г. на юридических факультетах российских университетов ученые степени магистра и доктора церковного законоведения. Но они практически не меняют картины: во-первых, они составляли разряд правовых степеней; во-вторых, за все годы действия этого постановления было присуждено всего 7 магистерских и 6 докторских степеней этого разряда. Однако соотнесение разнообразных дисциплин, по которым готовились преподавательские кадры в высшей духовной школе, и аттестации выпускников исключительно богословскими учеными степенями создавало коллизию, для решения которой предлагалось два основных пути:

1) расширить спектр аттестации, то есть, даровать духовным академиям право присуждать ученые степени по всем или хотя бы некоторым из небогословских дисциплин;

2) напротив, усугубить богословскую специализацию академий, то есть, ограничить высшее духовное образование исключительно богословскими дисциплинами.

Ни один из вариантов не был принят и реализован, и осмысление ситуации привело к постановке новой задачи: выстраивания системы научного знания, в которой богословие определяет цель и значение каждой составляющей. • Хотя однозначных решений выработано не было, сама формулировка задачи открыла новый ракурс и перспективы в развитии высшей духовной школы.

Анализ источников позволяет выявить встречный процесс: расширение палитры научных исследований в духовных академиях определило в богословской тематике вопросы, требующие специального филологического или исторического рассмотрения с применением соответствующих методов. Конкретные ситуации решались по-разному, однако была поставлена задача разработки специальных требований к гуманитарным исследованиям в богословии.

4. Процесс подготовки и аттестации научно-педагогических кадров в высшей духовной школе отрабатывался на протяжении всего изучаемого периода с учетом изменявшегося церковного, научно-учебного, общественного и государственного контекста и соответствующих требований. В результате выявился ряд серьезных проблем, которые можно разделить на два уровня:

1) проявляющиеся в той или иной степени в любой высшей школе;

2) связанные со спецификой духовных академий как высших учебных заведений.

В подготовке научно-богословских и духовно-учебных кадров можно выделить три этапа: подготовка к научной работе и преподаванию в средней школе всех студентов академий; специальная подготовка к научной деятельности и преподаванию в высшей духовной школе; повышение научного и профессионального уровня членов духовно-академических корпораций. Несмотря на то, что на протяжении 110 лет деятельности высшей духовной школы все три этапа совершенствовались, с каждым из них были сопряжены конкретные проблемы.

Не была в должной степени отработана подготовка студентов к научной работе. Предлагаемые и обсуждаемые проекты подготовки ученых-богословов имели фрагментарную реализацию и теряли концептуальность, что затрудняло оценку результатов и оперативную корректировку нововведений. Основными причинами были: скованность учебного процесса в академиях единым Уставом с жесткой регламентацией, многочисленность задач духовных академий и недостаточно гармоничное их сочетание, традиционная многопредметность и инерционность учебных планов, недостаточная разработка специальных учебных форм — специальных курсов, семинаров, неопределенность места и значения небогословских наук в богословском образовании. Специфика духовной школы не позволяла академиям механически переносить элементы, отработанные на университетских факультетах, адаптация этих элементов и выработка самостоятельных решений, методов, образовательных приоритетов требовала тщательного осмысления задач и принципов духовного образования. На протяжении всего изучаемого периода происходило накопление и систематизация материала для такого осмысления, формулировка идей. Процесс был прерван в 1918 г., оставив идеи и проекты, лишь отчасти проверенные на практике.

Недостаточно эффективно была организована система специальной подготовки к научной деятельности и преподаванию в самих академиях. Ни один из опробованных вариантов специальной подготовки — бакалавров- (1809-1869), приват-доцентов (1869-1884), профессорских стипендиатов (1884-1918) — не дал полного успеха, хотя последний был наиболее эффективен: В двух первых случаях специальная подготовка практически не реализовывалась, а подменялась полноценным самостоятельным преподаванием, в последнем — подрывалась количественным и профильным несоответствием преподавательских вакансий с подготавливаемыми кадрами. Попытки использования специальных средств для целенаправленной подготовки специалистов (в российских университетах, зарубежных научно-образовательных центрах) предпринимались и имели определенный успех, но преимущественно для небогословских кафедр. Проекты по формированию при академиях научных отделов или лабораторий с «запасом» молодых научных сил или единой системы межакадемического обмена кадрами не были реализованы.

Повышение научного уровня членов духовно-академических корпораций до 1869 г. не было специальной задачей, хотя к педагогическому творчеству (составление учебных записок и пособий) призывался каждый преподаватель. После 1869 г. понятие ученого-исследователя неразрывно соединялось с понятием преподавателя высшей духовной школы, что стимулировалось «степенными» требованиями к лицам, занимающим академические должности, общими требованиями к преподавателю-специалисту, а также особыми возможностями, предоставленными академиям (научные командировки, участие в научных проектах, премии, научные общества). Но, несмотря на активное использование этих возможностей, сама система повышения научного уровня так и не была выстроена, и главным движущим фактором оставалась личная инициатива богослова-исследователя.

5. Ряд проблем был связан с самим процессом аттестации научно-педагогических кадров. К ним можно отнести: недостаточную разработанность вопроса о специальных «степенных» экзаменах; сложности с определением темы диссертационного исследования, усугубленные подготовкой преподавателей по небогословским дисциплинам; отсутствие полноценного научного руководства и системы, регулирующей этот процесс; корпоративную замкнутость аттестационного процесса; исполнение церковной властью функций высшей аттестационной комиссии.

6. Тематическая систематизация комплекса докторских и магистерских диссертаций, представленных в течение изучаемого периода в Советы духовных академий, позволяет выделить приоритетные направления исследований: церковно-историческое, с заметным преимуществом диссертаций по истории Русской Церкви, и библейское, с преимуществом исследований по Ветхому Завету. Наиболее активно к концу XIX — началу XX в. развивались литургика и каноническое право.

Анализ основных направлений диссертационных исследований, церковно-исторического и историко-богословского контекстов позволяет выделить несколько главных причин, стимулировавших развитие богословской науки: исследования преподавателей в направлении своей специализации, представляемые при завершении того или иного этапа в виде диссертаций; актуальные проблемы церковной жизни, требующие специального богословского изучения; развитие источниковой базы; влияние западного богословия (направления, темы, конкретные вопросы) — как в положительном, так и в отрицательном отношении (апологетическая задача). Сопоставление конкретных фактов и актуальных проблем церковной жизни с диссертациями, представляемыми на соискание ученых богословских степеней, позволяет сделать вывод о том, что проблема русской церковной жизни XVIII в. — невольная дистанцированность научного («школьного») богословия от реальной церковной жизни — в XIX — начале XX в. была преодолена. Решение проблем, возникавших в жизни Русской Церкви, могло опираться на результаты богословских исследований, а формулировка церковных проблем в виде научных задач служила стимулом для развития богословской науки.

7. Анализ 110-летнего развития системы научно-педагогической аттестации в высшей духовной школе России приводит к выводу об изменении, произошедшем за эго время в отношении к ученым богословским степеням, как таковым. Если Устав 1814 г. соединял степень доктора богословия не только с определенным научным уровнем, но и с правом быть «учителем христианским», то последующие Уставы переносили акцент с нравственно-учительного аспекта на научно-исследовательский. Это не означало снижения значения богословской науки для Церкви или противопоставления специальных научно-богословских занятий церковному учительству епископата и духовенства. Но эти два вида церковного служения реализовывали свои средства движения к истине.

Научно-педагогическая аттестация была главным критерием и очень сильным стимулом повышения научного и преподавательского уровня духовно-академических корпораций, а также выпускников академий. Несмотря на специфику духовно-учебного и других церковных служений, научная аттестация создавала особое общество — профессионалов научно-богословского знания, научно-богословской элиты.

Важной заслугой системы научно-педагогической аттестации во втором периоде (1869-1918 гг.) явилось упорядочение требований к научному цензу профессорско-преподавательского состава высших духовных школ и преподавателей богословия в светской школе. Это позволяло гарантировать научную компетентность преподавателей-специалистов и выдвигать определенные требования, к кандидатам на духовно-учебные места. Наличие специалистов-богословов, имеющих опыт исследований и научные достижения в разных областях богословия, позволяло давать научно-богословский ответ на все актуальные запросы, возникавшие в церковной, государственной, культурной и общественной жизни.

Возведение в российские ученые богословские степени членов других Поместных Церквей, не принадлежавших к подданным Российской империи, свидетельствовало об общеправославной значимости российской системы научно-богословской аттестации. Подготовка и аттестация духовно-учебных и научно-богословских кадров для других Поместных Церквей были также проявлением готовности Русской Православной Церкви и православного Российского государства оказать этим Церквам братскую помощь в богословском образовании, отвечая при этом за научную компетентность выпускников.

8. Сравнение двух систем подготовки и аттестации ученых и преподавателей XIX — начала XX в. — духовно-академической и университетской — позволяет выделить их общие черты и особенности первой. Сходство систем было обнаружено и в общих принципах деятельности, и в отдельных элементах. Ученые степени в обеих системах присуждались научными органами факультета или академии и являлись свидетельством признания профессиональной научно-учебной корпорации. Для получения старших степеней — докторских и магистерских — требовался самостоятельный труд, имеющий научное значение, причем требования к этому труду в течение XIX — начала XX в. значительно повысились и в целом были выше, чем в европейских университетах. Это сходство позволяло российским духовным академиям и университетам опираться на системы научно-педагогической аттестации друг друга, включать в свои корпорации преподавателей, подготовленных и аттестованных другой системой, взаимно признавая ученые степени без каких-либо ограничений и поражений в правах.

Единство научно-образовательного пространства в России в XIX — начале XX в. позволяло вносить в систему подготовки и аттестации ученых-богословов и преподавателей духовных школ те или иные элементы, опробованные университетской системой. В обеих образовательных системах преподавательские должности были связаны с определенными требованиями к ученым степеням, хотя произошло это не одновременно. Обладатели ученых степеней одного уровня, присужденные российскими университетами и духовных ми академиями, обладали одинаковыми правами и табельно-правовым статусом в Российской империи.

Две системы научной аттестации имели и взаимное проникновение, о чем свидетельствуют как официальные документы, так и случаи возведения магистров богословия в ученые степени докторов исторических, философских или филологических наук. Но сопряжение и взаимопроникновение двух систем научной аттестации — духовно-академической и университетской — ставило ряд вопросов, связанных преимущественно с кафедрами богословских наук в российских университетах. Осмысление этих вопросов вновь приводило к постановке вопросов о месте и значении богословия в системе научного знания, о взаимосвязи богословия с другими научными областями, о перспективах, открывающихся в э гой взаимосвязи для богословия и других областей научного знания.

Духовно-академическая система подготовки и аттестации- научно-педагогических кадров в России была менее связана с европейской наукой, чем университетская. Она так же опиралась на опыт европейских университетов и академий на уровне идей, непосредственно или через посредство российских университетов. Однако приглашение европейских ученых в корпорации российских духовных академий практически не проводилось, и зарубежные стажировки для подготовки преподавателей высшей духовной школы в целом значили гораздо меньше, хотя в отдельных случаях и служили вспомогательным средством,. В этом смысле духовная школа была самой нагрюналъной школой России

Особенностью системы научно-педагогической аттестации в духовных академиях в сравнении с университетской системой была большая централизация первой: утверждение высших ученых степеней Синодом или органом при Синоде, в то время как Советы университетов обладали большей самостоятельностью. Для духовно-академической системы аттестации была характерна стабильность: сохранение трех ступеней научной аттестации, при сокращении университетской системы до двух; единство магистерской богословской степени на протяжении всего 110-летнего периода и длительное отсутствие дифференциации докторской степени, при усиливавшейся специализации университетских степеней. Другие особенности духовно-академической системы подготовки и аттестации научно-педагогических кадров были связаны со спецификой высшей духовной школы, как школы подготовки духовенства и кадров для других церковных служений.

Подведенные итоги исследования и сделанные выводы дают основание считать, что поставленные задачи выполнены, а цель — достигнута.

Перспективы дальнейших исследований

Проведенное исследование открыло перспективы новых исследований, как теоретического, так и прикладного характера. Для дальнейшего изучения темы можно сформулировать следующие рекомендации.

1. Дальнейшего изучения требуют дискуссионные вопросы, выделенные в процессе диссертационного исследования: о месте и значении богословия в системе научного знания; о корректности применения научно-критических методов в богословских исследования; о значении церковной власти в системе подготовки и аттестации научно-богословских и духовно-учебных кадров и в развитии богословской науки;, об адекватном составе, статусе и регламенте деятельности органов, присуждающих и утверждающих ученые богословские степени.

2. Собранный материал по методологии научных исследований, лишь в незначительной степени использованный в данной диссертации, требует дальнейшего изучения и осмысления. Только на основе такой последовательной и системной работы могут быть сделаны выводы по методологии конкретных исследовательских направлений и начато практическое использование результатов.

3. Необходимо продолжить изучение контактов преподавателей и выпускников академий с зарубежными коллегами (научные командировки, переписка, взаимные рецензии), рецепции русского богословия западной наукой.

4. Следует провести более глубокий углубленный сопоставительный анализ положения и результатов духовно-академической и университетской' науки, с учетом деятельности Академии наук, а также научной деятельности российских православных духовных академий с зарубежными богословскими и гуманитарными высшими школами. Это позволит более точно определить место и значение достижений православных духовных академий XIX — начала XX в. в соответствующих научных областях.

5. За представленной диссертацией последует составление базы данных по докторским и магистерским диссертациям 1869-1918 гг. В базу планируется включить не только темы диссертаций (с выходными данными для опубликованных), но и более подробные данные об их авторах (образовательные: оконченная семинария, академия; должность на момент получения степени; продолжение научной деятельности); сопровождающих материалах (указания на официальные и неофициальные отзывы на диссертацию, речь перед защитой, дата присуждения ученой степени и утверждения в оной). Такая база данных, во-первых, облегчит использование достижений отечественной науки во всех областях богословия, а также документов, отражающих обсуждение научно-богословских проблем, связанных с темами диссертаций.

6. В настоящее время недостаточно проработанным звеном в исследовании научной деятельности духовных академий является комплекс кандидатских диссертаций выпускников. Их изучение является важным не только с историко-научной точки зрения, ибо среди этих диссертаций есть работы, не потерявшие научной значимости и в наши дни. Отчасти эта работа уже ведется на Богословском факультете ПСТГУ. Составлен проект по сбору данных и составлению соответствующей базы по кандидатским диссертациям выпускников православных духовных академий. Хотя эти работы и имели статус квалификационных, некоторые из них представляют серьезные исследования, которые могут быть полезны и современным ученым. Кроме того, такая база, несомненно, будет востребована исследователями, собирающими- персональную информацию по выпускникам духовных академий. Сведения по тематике выпускных работ позволят составить более полное представление о развитии науки в России в XIX — начале XX в. Отзывы на кандидатские диссертации позволят судить о самом процессе становления и развития науки в академиях, о системе научного руководства, проблемах, связанных с включением студентов в научный процесс. Это, несомненно, будет востребовано в научном направлении, активно развиваемом в последние годы в отечественной историографии.

7. Кроме того, интерес представляют специальные исследования в конкретных областях духовно-академической науки и по ее отдельным проблемам. Соответствующие темы уже предлагаются для написания квалификационных и диссертационных работ в ПСТГУ. Однако работа в этом направлении должна носить более системный характер, теоретические результаты (выводы) должны обобщаться, а практические (факты, документы, составленные списки, своды, перечни, статистические таблицы) сводиться в базы данных.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Сухова, Наталия Юрьевна, 2011 год

1. Научный консультант доктор исторических наук Иванов Анатолий Евгеньевич1. Москва -20111. СОДЕРЖАНИЕ1. Том II

2. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ.1

3. Публикации автора по теме диссертации.65711. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ11.1. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ (РГИА)

4. Ф. 757. Русский Археологический институт в Константинополе Министерстванародного просвещения

5. Оп. 1. Д. 21. Переписка с Синодом о командировании в институт для занятий кандидатов и магистров духовных академий.

6. Оп. 1. Д. 22. Отчет о деятельности РАИК за 1900 г.1. Ф. 796. Канцелярия Синода

7. Оп. 89. Д. 820. 1808 г. О вызове студентов в Санкт-Петербургскую Духовную Академию и правилах их отбора.

8. Оп. 95. Д. 288. 1814 г. О распределении воспитанников, окончивших Санкт-Петербургскую Духовную Академию.

9. Оп. 96. Д. 996. 1815 г. Устав учебных заведений духовного ведомства (окончательный вариант Устава духовных училищ 1814 г.).

10. Оп. 125. Д. 1436. 1844 г. О работе Комитета по пересмотру конспектов при Санкт-Петербургской Духовной Академии.

11. Оп. 140. Д. 1189. 1859 г. Об открытии в Санкт-Петербургской Духовной Академии публичных лекций.

12. Оп. 141 (отд. 2, ст. 3). Д. 1042. 1860 г. Об обозрении Московской и Казанской Духовных Академий.

13. Оп. 143. Д. 2296. 1862 г. О мерах к возбуждению у студентов Духовных Академий неослабного прилежания к наукам.

14. Оп. 149. Д. 654. 1868 г. О ревизии Духовных Академий Московской и Казанской.

15. Оп. 150. Д. 559. 1869 г. О ревизии Санкт-Петербургской Духовной Академии.

16. Оп. 151. Д. 912. 1870 г. О преподавании в Духовной Академии естественно-научной апологетики.

17. Оп. 152. Д. 124. 1871 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника КазДА Николая Остроумова в степени магистра богословия выпускника 1870 г..

18. Оп. 152. Д. 133. 1871 г. Об утверждении в степени магистра богословия исправляющего должность помощника инспектора МДА Феодора Курганова выпускника 1870 г..

19. Оп. 152. Д. 144. 1871 г. Об утверждении воспитанника КазДА Александра Вадковского выпускника 1870 г. в степени магистра богословия.

20. Оп. 152. Д. 146. 1871 г. Об утверждении в степени магистра воспитанника СПбДА Ивана. Полканова [выпускника 1867 г.].

21. Оп. 152. Д. 159. 1871 г. Об утверждении в степени магистра окончившего курсы наук воспитанника СПбДА священника Ивана Смирнова выпускника 1869 г..

22. Оп. 152. Д. 186. 1871 г. Об утверждении в ученой степени и. д. доцента КазДА Гусева выпускника 1870 г..

23. Оп. 152. Д. 200. 1871 г. Об утверждении ординарного профессора СПбДА Иллариона Алексеевича. Чистовича в степени доктора богословия.

24. Оп. 152. Д. 828. 1871 г. Об утверждении в степени магистра окончившего курс наук в КДА Лебедева выпускника 1869 г..

25. Оп. 152. Д. 846. 1871 г. Об утверждении воспитанников СПбДА Василия. Розанова [выпускника 1867 г.] и [Герасима] Яреда [иеромонаха, выпускника 1869 г.] в степени магистра богословия.

26. Оп. 152. Д. 853. 1871 г. Об утверждении в степени магистра воспитанника КДА Леонтия Шпановского выпускника 1869 г..

27. Оп. 152. Д. 862. 1871 г. Об утверждении в ученых степенях воспитанников КДА Королькова, Пригоровского, Пальмова и Гуляницкого Александра выпускников 1869 г..

28. Оп. 152. Д. 903. 1871 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника КазДА Михаила Богословского в степени магистра.

29. Оп. 152. Д. 923. Об утверждении окончивших курс воспитанников КазДА Ивана Канаева в степени магистра богословия.

30. Оп. 152. Д. 943. 1871 г. Об утверждении воспитанников МДА Постникова, Троицкого, Румянцева и Ржаницына в ученых степенях.

31. Оп. 152. Д. 955. 1871 г. Об утверждении воспитанников МДА Полотебного, Маркова и Никольского в ученых степенях.

32. Оп. 152. Д. 963. 1871 г. Об утверждении воспитанников МДА Мансветова, Елеонского, Лебедева, Смирнова в степени магистра.

33. Оп. 152. Д. 970. 1871 г. Об утверждении воспитанников КДА Мацеевича в степени магистра

34. Оп. 152. Д. 1012. 1871 г. Об утверждении кандидата СПбДА Алексея. Белецкого [выпускника 1865 г.] в степени магистра богословия.

35. Оп. 152. Д. 1034. 1871 г. Об утверждении преподавателя Псковской семинарии кандидата Павла. Образцова [выпускника 1865 г.] в степени магистра богословия.

36. Оп. 152. Д. 1086. 1871 г. Об утверждении окончивших курс в МДА воспитанников Григория Соколова и Флора Слуцкого в степени магистра. ■

37. Оп. 152. Д. 1093. 1871 г. Об утверждении ординарного профессора МДА архимандрита Михаила в степени доктора богословия.

38. Оп. 152. Д. 1098. 1871 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника КазДА Петра Головина в степени магистра богословия.

39. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 284. 1872 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника КазДА Петра Панова в степени магистра.

40. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 912. 1872 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника СПбДА ныне архимандрита и настоятеля посольской русской церкви в Афинах Николая (Новикова) выпускника 1869 г. в степени магистра.

41. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 928. 1872 г. Об утверждении исправляющего должность ректора Благовещенской ДС архимандрита Иакова в степени магистра.

42. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 933. 1872 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника МДА Николая Комарова в степени магистра.

43. Оп. 153 (отд. 1,.ст. 3). Д. 972. Об утверждении ординарного профессора КДА Константина Скворцова в степени доктора богословия.

44. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 1016. 1872 г. Об утверждении окончивших курс в СПбДА Тимофея Дивова выпускника 1869 г. в степени магистра.

45. Оп. 153 (отд. 1, ст. 3). Д. 1047. 1872 г. Об утверждении окончившего курс воспитанника СПбДА Платона Червяковского выпускника 1867 г. в степени магистра.43