ОЦЕНКА ФУНКЦИОНАЛЬНО-АДАПТИВНОГО СТАТУСА СТУДЕНТОВ ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССОВОЙ СИТУАЦИИ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 03.03.01, кандидат медицинских наук Бондина, Виктория Михайловна

• Бондина, Виктория Михайловна
• кандидат медицинских наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат медицинских наук Бондина, Виктория Михайловна

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. РЕГУЛЯТОРНО-АДАПТИВНЫЙ СТАТУС ЧЕЛОВЕКА И СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ

1.1. Понятие стрессоустойчивости, половые особенности и

механизмы

1.2. Моделирование стрессорной ситуации

1.3. Психологические методы определения уровня стрессоустойчивости

1.4. Объективные методы определения уровня стрессоустойчивости

1.5. Возможности оценки регуляторно-адаптивного статуса у

человека

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Общие сведения о наблюдениях

2.2. Регистрация и анализ вариабельности ритма сердца

2.3. Оценка регуляторно-адаптивного статуса по параметрам пробы сердечно-дыхательного синхронизма

ГЛАВА 3. ОЦЕНКА СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТИ У СТУДЕНТОВ-ЮНОШЕЙ ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССОРНОЙ СИТУАЦИИ

3.1. Оценка уровня стрессоустойчивости у студентов-юношей по параметрам регуляторно-адаптивного статуса

3.2. Оценка уровня стрессоустойчивости студентов-юношей по результатам психологического тестирования

3.3. Оценка уровня стрессоустойчивости студентов-юношей по результатам метода вариабельности ритма сердца

3.4. Сравнительный анализ оценки стрессоустойчивости студентов-юношей

ГЛАВА 4. ОЦЕНКИ СТРЕССОУСТОЙЧИВ ОСТИ СТУДЕНТОК ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССОРНОЙ СИТУАЦИИ

4.1. Оценка уровня стрессоустойчивости студенток по параметрам регуляторно-адаптивного статуса

4.2. Оценка уровня стрессоустойчивости студенток по результатам психологического тестирования

4.3. Оценка уровня стрессоустойчивости студенток по результатам метода вариабельности ритма сердца

4.4. Сравнительный анализ оценки стрессоустойчивости студенток

ГЛАВА 5. АНАЛИЗ ПОЛУЧЕННЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ

ВЫВОДЫ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СОКРАЩЕНИЙ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1. Тест «АРИФМЕТИЧЕСКИЙ СЧЕТ» (по В.Л. Марищук

с соавт., 1984)

Приложение 2. Определение уровня испытываемого стресса (по

Ю.Р. Шейх-Заде с соавт., 1998)

Приложение 3. Тест на самооценку стрессоустойчивости личности

(Н.В. Киршевой, Н.В. Рябчиковой, 1995)

Приложение 4. Тест самооценки стрессоустойчивости С. Коухена и

Г. Виллиансона

Приложение 5. Методика определения стрессоустойчивости и

социальной адаптации Холмса и Pare

Приложение 6. Методика определения нервно-психической устойчивости, риска дезадаптации в стрессе «Прогноз» Санкт-

Петербургской военно-медицинской академии

Приложение 7. Акт внедрения

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «ОЦЕНКА ФУНКЦИОНАЛЬНО-АДАПТИВНОГО СТАТУСА СТУДЕНТОВ ПРИ МОДЕЛИРОВАНИИ СТРЕССОВОЙ СИТУАЦИИ»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. У большей части людей при попадании в стрессовую ситуацию, особенно острую, возникает выраженное отрицательное эмоциональное напряжение из-за неудач с быстрой переработкой информации, что ведет к угнетению интеллектуальных процессов и резкому снижению успешности и надежности профессиональной деятельности. В первую очередь это касается сложных или опасных профессий, где для принятия правильных решений требуется высокая надежность переработки информации, вот почему издавна предпринимаются попытки разработать методы прогнозирования стрессоустойчивости людей в критических ситуациях (Ю.В. Щербатых, 2012).

Для этого не обязательно ждать наступления стрессорной ситуации. Ее можно смоделировать. В качестве самых эмоциогенных ситуаций применялись: показ змеи, неожиданно падающие назад стулья, выстрелы над ухом, беседы о летных происшествиях и о смерти близких родственников, внезапный провал в темную яму, проба с падением из положения с колен или стоя вперед на подушку (С. Алешин, 2000).

В медицине для имитации острого ментального стресса используют психоэмоциональную нагрузочную пробу «Арифметический счет». Данная проба относится к тестам, имитирующим психологический стресс, и широко применяется для оценки стресс-реактивности больных ишемической болезнью сердца, гипертонической болезнью (A.B. Шабалин с соавт., 2003).

Моделирование стрессорной ситуации имеет свои преимущества: заранее известно начало действия стрессорного фактора; в любой момент его можно прекратить; стрессорное воздействие можно дозировать или удерживать на определенном уровне интенсивности.

В настоящее время на практике для оценки стрессоустойчивости применяют в основном личностные опросники: Миннесотский многомерный личностный опросник (MMPI), его модификации стандартизированного метода исследования личности (СМИЛ) и производные от него методики оценки нервно-психической неустойчивости «Прогноз»; 16-факторный личностный

опросник Кеттела. Однако к настоящему времени накоплены многочисленные данные, указывающие на неоднозначность результатов прогнозирования эмоциональной устойчивости у здоровых людей, получаемых с помощью перечисленных методов. По свидетельству специалистов, существует довольно большая категория лиц, которые, несмотря на неблагоприятные особенности личности, достаточно успешно адаптируются к условиям и характеру сложной профессиональной деятельности. Явная недостаточность подходов, основанных на измерении эмоционально-волевых качеств, указывает на острую актуальность разработки методик оценки стрессоустойчивости человека, базирующихся на принципиально новом подходе (С. Алешин, 2000).

Одним из них может быть оценка регуляторно-адаптивного статуса, в частности, оценка динамики индекса регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации.

Цель работы - повысить эффективность определения уровня стрессоустойчивости человека по динамике регуляторно-адаптивного статуса при моделировании стрессорной ситуации.

Задачи исследования:

1) оценить уровень стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации;

2) определить уровень стрессоустойчивости студентов по результатам психологического тестирования при моделировании стрессорной ситуации;

3) выявить уровень стрессоустойчивости студентов по результатам вариабельности ритма сердца при моделировании стрессорной ситуации;

4) сопоставить информативность оценки стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса, результатам психологического тестирования и параметрам вариабельности ритма сердца при моделировании стрессорной ситуации.

Новизна результатов исследования:

- впервые осуществлена оценка уровня стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации;

- научно обоснована информационная значимость оценки стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса в сравнении с результатами психологического тестирования и данным вариабельности ритма сердца;

- показана целесообразность оценки стрессоустойчивости при моделировании стрессорной ситуации.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Определение уровня стрессоустойчивости студентов возможно по динамике регуляторно-адаптивного статуса при моделировании стрессорной ситуации.

2. Оценка уровня стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации более информативна, чем по результатам психологического тестирования или параметрам вариабельности ритма сердца.

Теоретическая значимость исследования. Создан метод оценки уровня стрессоустойчивости студентов по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации. Полученные результаты позволяют расширить знания о стрессоустойчивости. Предлагаемый метод целесообразно использовать для дальнейшего изучения механизмов стрессоустойчивости человека.

Практическая значимость исследования. Результаты работы позволяют повысить информативность оценки уровня стрессоустойчивости и могут применяться при отборе контингента лиц экстремальных профессий. В частности, материалы работы учитывались при подборе волонтеров из числа студентов для ликвидации последствий чрезвычайной ситуации в г. Крымске летом 2012 г.; при формировании спасательного отряда кафедрой

мобилизационной подготовки здравоохранения и медицины катастроф ГБОУ ВПО «Кубанский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения Российской Федерации (приложение 1). Полученные данные могут использоваться в качестве основы для новых исследований механизмов стрессоустойчивости.

Сведения о практическом использовании результатов исследования. Результаты работы используются для обучения студентов на кафедре нормальной физиологии и на кафедре мобилизационной подготовки здравоохранения и медицины катастроф ГБОУ ВПО «Кубанский государственный медицинский университет». По теме диссертации опубликовано 10 печатных работ, 3 из них в журналах, включенных в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации.

Структура и объем работы. Диссертация изложена на 127 страницах компьютерного текста и состоит из введения, пяти глав, в которых дается обзор литературы, описание методов исследования, наблюдений диссертанта, анализ полученных результатов, выводы. Библиография включает 142 источника (из них 109 на русском и 33 на иностранных языках). Работа содержит 23 таблицы, 12 рисунков и 7 приложений.

ГЛАВА 1. РЕГУЛЯТОРНО-АДАПТИВНЫЙ СТАТУС ЧЕЛОВЕКА

И СТРЕССОУСТОЙЧИВОСТЬ

1.1. Понятие стрессоустойчивости, половые особенности и механизмы

Интерес к проблеме стресса и стрессоустойчивости обусловлен происходящим расширением сферы деятельности человека, часто протекающей в экстремальных и сверхэкстремальных условиях. Стресс, являясь психофизиологическим феноменом, неразрывно сопряжен с профессиональной деятельностью человека и существенно влияет на ее эффективность, в ряде случаев значительно снижая ее, а также способствуя возникновению различных заболеваний и невротических процессов (Г. Селье, 1979; В.А. Бодров, 2005; Ю.В. Щербатых, 2012; Ешеп, 2007).

Под термином «стрессоустойчивость» принято понимать совокупность личностных качеств любого человека, которые связаны со способностью переносить определенные эмоциональные, психологические и иные нагрузки в процессе профессиональной или учебной деятельности. Таким образом, стрессоустойчивость человека - это способность максимально быстро и без негативных последствий для организма адаптироваться к тем или иным ситуациям (Б. Мещеряков, В. Зинченко, 2003).

Согласно теории стрессоустойчивости все люди делятся на четыре группы: стрессонеустойчивые, стрессотренируемые, стрессотормозные и стрессоустойчивые.

Стрессонеустойчивые характеризуются максимально возможной ригидностью по отношению к внешним событиям. Они не склонны менять свое поведение и адаптироваться к внешнему миру. Их установки и понятия незыблемы. Поэтому любое неблагоприятное внешнее событие или даже намек на его возможность в будущем вызывает у них стресс.

Стрессотренируемые готовы к переменам, но только не глобальным и не мгновенным. Они стараются трансформировать свою жизнь постепенно,

«Н

"V

непринужденно, безболезненно, а когда это по объективным причинам невозможно, делаются раздражительными или впадают в депрессию. Однако по мере повторения примерно схожих по содержанию напряженных ситуаций стрессотренируемые привыкают и начинают реагировать на стрессы более спокойно.

Стрессотормозные отличаются жесткостью своих жизненных принципов и мировоззренческих установок, однако к внезапным внешним изменениям относятся достаточно спокойно. Они принципиально не готовы меняться постепенно, но могут пойти на быстрое и однократное изменение той или иной сферы их жизни, например, резко сменить работу. Если же стрессы следуют один за другим или имеют вялотекущий характер, они постепенно теряют присутствие духа и контроль над своими эмоциями.

Стрессоустойчивым свойственна готовность относительно спокойно принимать любые перемены, какой бы характер - длительный или мгновенный -они ни носили.

Помимо индивидуально-личностных особенностей, на параметры стрессоустойчивости влияет фактор пола человека (Motzer, Hertig, 2004). Наряду с биологическими особенностями фактор пола обусловливает усвоение определенных полоролевых стереотипов, напрямую не зависящих от биологической половой структуры, хотя и тесно связанных с ней. В наибольшей степени данное положение относится к человеку, поскольку процесс социализации индивида в человеческой популяции играет основную роль в развитии высших психических функций. Подобные аспекты специфики маскулинной и феминной индивидуальности традиционно обозначаются как тендерные различия между представителями различных полов (Vlassoff, Garcia Moreno, 2002; World Health Organization, 2002).

Таким образом, при рассмотрении особенностей реакции представителей различных полов на разнообразные воздействия окружающей среды следует учитывать две группы факторов, определяющих специфичность реакции людей противоположного пола: 1) биологические (половые) особенности мужского и

женского организмов; 2) социальные, полоролевые (гендерные) различия, включая различающиеся социальные нормы, ожидания, обязанности, преимущества мужчин и женщин. В этом смысле тендерный фактор служит важной составляющей реакций на стрессовые воздействия, который в значительной мере определяет подверженность стрессу, специфическую тендерную уязвимость и своеобразные гендерные стратегии преодоления последствий острого и хронического стресса (Wang et al., 2007).

Анализ общих последствий действия острого и хронического стресса на представителей разных полов показал, что женщины более устойчивы к разнообразным видам стресса по сравнению с представителями противоположного пола, что проявляется и в большей продолжительности жизни женщин. Этот факт, отмечаемый в различных этнических и культуральных группах, очевидно, нельзя свести исключительно к тендерным факторам большей напряженности жизнедеятельности у лиц мужского пола. Некоторые авторы полагают, что вкладом биологического фактора в большую продолжительность жизни женщин можно объяснить примерно два лишних года жизни женщин, а наблюдаемую среднюю разницу в 14 лет следует отнести к дополнительному влиянию социокультуральных факторов (JI.C. Шилова, 2000).

Лучшая приспособленность женского организма к стрессорным воздействиям в немалой степени обусловлена меньшей частотой соматических осложнений как последствий реакций на острый и хронический стресс. Например, риск развития инфаркта миокарда и инсульта на фоне высокого напряжения гораздо выше у лиц мужского пола. Мужчины более склонны к развитию сердечно-сосудистых расстройств, особенно в условиях психогенного стресса (В.М. Kudielka, Kirschbaum, 2005; Moller-Leimkuhler, 2007). Эта закономерность типична для населения индустриальных стран мира, хотя могут встречаться некоторые различия в процентных соотношениях.

Несколько менее однозначны данные в отношении вызванных стрессом поражений желудочно-кишечного тракта. Не подвергается сомнению положение о том, что наряду с патогенным действием иных факторов психологический

стресс непосредственно провоцирует развитие язв желудка и двенадцатиперстной кишки. В ряде работ не было выявлено различий между мужчинами и женщинами разных этносов в частоте развития гастритов, язв желудка и двенадцатиперстной кишки на фоне острого и хронического стресса. Однако часть исследований свидетельствует о большей уязвимости пищеварительной системы к повреждающему действию факторов психологического стресса именно у лиц мужского пола (Chen et al., 1999). Так, имеются данные о том, что у мужчин развитие язвенных поражений стенки желудка и кишечника встречается значительно чаще, чем у женщин. У женщин также отмечается достоверно меньшая частота осложнений после операций по поводу дуоденальной язвы.

Еще одним примером различий в соматической патологии между полами является состояние выделительной системы. Установлено, что в постпубертатном периоде возрастные изменения и повреждение тканей почечной паренхимы более быстрыми темпами развиваются у мужчин (Aviv, 2002; Li et al., 2007). Более широкая распространенность, ранее начало и более высокие темпы прогредиентности таких расстройств, как гломерулонефриты, почечная гипертензия, поликистоз почек, отличают мужскую популяцию от женской (Brown, Sandberg, 2003).

К упомянутым примерам можно добавить, что мужчины более подвержены развитию инфекционных заболеваний по сравнению с женщинами, особенно на фоне астенизирующих воздействий, что может отчасти быть связано с половыми особенностями иммунных реакций (May, 2007). Очевидно, что рассмотренные данные в значительной степени объясняют большую продолжительность жизни женщин и меньшую зависимость их соматического здоровья от действия различного вида стрессогенных обстоятельств.

Следствием действия разных видов стресса, в первую очередь психоэмоционального напряжения, является не только соматическое недомогание. Как результат сильного психогенного стресса могут возникать также разнообразные психопатологические симптомы и синдромы. Реакция лиц

ь

I,

л

f,

мужского пола на стресс, хотя и значительно варьирует в зависимости от социально-экономических условий, остается стабильным феноменом и, безусловно, вносит вклад в меньшую продолжительность жизни и более выраженные соматические последствия психоэмоциональных перегрузок у мужчин.

Однако психопатологические последствия действия острых и хронических психических травм у женщин встречаются не менее часто, чем у мужчин. Заметно отличается лишь форма психопатологических расстройств. На фоне стресса у женщин чаще развиваются различные аффективные нарушения-реактивные депрессии, генерализованные тревожные и панические расстройства, психосоматические проявления. Причем именно у женщин гораздо чаще проявляются аффективные расстройства, в том числе эндогенные депрессии, расстройства настроения, тревожные расстройства, разнообразные фобии (A.M. Меллер-Леймюоллер, 2004, 2007; Piccinelli, Wilkinson, 2000). Расстройства пищевого поведения в виде анорексии и булимии преимущественно характерны для женщин относительно молодого возраста. Таким образом, последствиями воздействия хронических психотравмирующих обстоятельств на женский организм являются довольно частые и субъективно мучительные состояния, сопровождающиеся нередкими суицидальными тенденциями и нарушениями многих форм социального функционирования.

Тем не менее анализ имеющихся данных показывает, что большая, чем у мужчин, подверженность женщин развитию аффективных расстройств под влиянием психогенных травм может быть одной из форм адаптации женского организма к тяжелым субъективно значимым воздействиям с уходом в депрессивные состояния и сохранением соматического здоровья после выхода из депрессии. В целом мужчины более устойчивы к развитию психических расстройств, а женщины - к сохранению соматического здоровья как в период действия стрессорного фактора, так и в период отдаленных последствий психотравмы.

Большинство исследователей сходятся во мнении, что различные реакции представителей разных полов на стресс определяются сочетанием двух групп факторов - социальных и биологических предпосылок, т.е. тендерных и половых различий между мужчинами и женщинами.

Полоролевые установки, связанные с усвоением в процессе социализации лицами различного пола традиционных для данного общества тендерных способов реагирования на трудные жизненные ситуации, в значительной степени определяют и уровень субъективной стрессогенности внешних воздействий и тендерные различия выбора способов совладающего поведения (A.M. Меллер-Леймкюллер, 2004; Afifi, 2007).

В современном развитом обществе тендерные факторы играют немалое значение в распределении социальных ролей мужчин и женщин. Если женские роли ограничиваются в основном ведением домашнего хозяйства, воспитанием детей, заботой о здоровье всех членов семьи и т.п., то мужчины обеспечивают финансовое благосостояние семей, традиционно являются главой семьи и защитником ее членов. Общепринятая маскулинная тендерная роль в большей степени характеризуется такими чертами, как стремление к власти и доминированию, агрессивность, мужество, независимость, эффективность, рациональность, состязательность, успех, деятельность, контроль и неуязвимость (A.M. Меллер-Леймкюллер, 2004). Мужская тендерная роль также подразумевает меньшее эмоциональное реагирование на разнообразные опасные ситуации, трудности или угрозы, она связана с более широкими внешними социальными контактами и в то же время с эмоциональной самоизоляцией (чувства не считаются предметом межличностного обсуждения). Мужская полоролевая идентификация в типичных современных западных обществах в большей степени определяется установками на социальные достижения и успех, что может гарантировать положительное эмоциональное подкрепление. Между тем эти же установки создают постоянное давление на эмоционально-волевую сферу личности, провоцируют страх неудач и негативные фрустрационные

переживания на фоне неполного или недостаточного подтверждения мужского социального статуса.

Женская полоролевая экспрессивность не содержит столь жестких стандартов социальных успехов и неудач, традиционная женская роль более размыта и связана в первую очередь с семейными проблемами, рождением и сохранением потомства. Традиционные феминные установки, связанные с рождением детей и уходом за ними, ответственностью за здоровье всех членов семьи и за их психологическое благополучие, подразумевают владение общими навыками заботы о здоровье, о поддержании адекватной культуры питания, бытовой гигиены и т.п.

Отчасти этим может объясняться тот факт, что у женщин самосохранительное поведение всегда было на более высоком уровне, чем у мужчин (Л.С.Шилова, 1999). Это проявляется в более частом обращении за медицинской помощью по соматическим и психическим показаниям, более высокой активности в отношении к здоровью, исключении из жизни факторов риска заболеваний, овладении навыками поддержания здоровья и максимальной продолжительности жизни. Ответственность женщины за здоровье семьи определяет высокую ценность здоровья в ее иерархии ценностей и соответственно высокий уровень культуры самосохранительного поведения, а следовательно, и лучшее состояние здоровья и большую продолжительность жизни. Таким образом, традиционные ролевые функции женщин западной цивилизационной модели способствуют развитию более высокой, чем у мужчин, культуры самосохранения (Л.С. Шилова, 2000). Нужно отметить, однако, что в странах с относительным тендерным неравноправием женщинам определенных социальных слоев в силу ряда причин трудно обеспечить себя медицинской и психологической помощью, что не лучшим образом сказывается на соматическом и психическом здоровье женской части общества.

Традиционный маскулинизм резко противопоставляется характеристикам, социально определяемым как женственные. Стереотип маскулинизма не позволяет обращаться за помощью, даже если она нужна и доступна. Сам факт

,1 'г

t

возникновения необходимости обращения за помощью вступает в конфликт с традиционными ролевыми ожиданиями, а признание таковой необходимости ведет к еще более сильным фрустрационным расстройствам. По тем же причинам обращение за помощью мужчины может спровоцировать его субъективную потерю статуса и автономии, привести к зависимости и идентификационному срыву со всеми возможными последствиями (аддиктивное поведение, аутоагрессивные тенденции, соматические расстройства). Более высокую обращаемость женщин к ресурсам социальной и медицинской помощи подтвердило исследование по профилактике суицидов, проведенное в Швейцарии в 1989-1990 гг., из результатов которого следует, что среди обратившихся за помощью в службы профилактики суицидов было 75% женщин, а среди совершивших в те же годы суициды насчитывалось 75% мужчин. По данным разных авторов, в европейских странах среднее соотношение мужчин и женщин, обращающихся к врачам, составляет примерно 1:2 (A.M. Меллер-Леймкюллер, 2004).

Считается, что менее гибкие и более саморазрушительные маскулинные копинг-стратегии и иные особенности полоролевых установок в отношении реакции на психотравмирующие обстоятельства приводят к большей уязвимости мужчин на фоне стресса и снижению продолжительности жизни этой части человеческой популяции. Если говорить о соматических проблемах мужчин и склонности к агрессивным и аутоагрессивным видам поведения в условиях стресса, то это, безусловно, справедливо, однако не следует забывать, что тендерные факторы не защищают женщин от развития тяжелых психогенных расстройств. Просто стрессовые реакции женской части населения меньше затрагивают соматическую сферу и проявляются главным образом в разнообразных психопатологических аффективных нарушениях.

Нужно отметить, что женщины нередко демонстрируют более высокие показатели уровня систем преодоления социального стресса. При этом объективная картина заболеваемости у женщин ниже, чем у мужчин. В противоположность этому мужские копинг-стратегии преодоления социальных

стрессов входят в очевидное противоречие с поддержанием физического здоровья (гендерно-ролевой конфликт), хотя и позволяют добиваться более значимых социально-иерархических достижений.

Таким образом, распределение социальных ролей мужчин и женщин, вызванное интериоризацией полоролевых установок в процессе воспитания, безусловно, вносит существенный вклад в особенности тендерной реактивности реагирования на психотравмирующие воздействия. Следует отметить, что эти особенности тендерного восприятия существенно различаются в зависимости от социального статуса, социокультурных условий, возраста и иных составляющих, однако остаются весьма стабильными в современном западном обществе.

Вторую группу факторов, определяющих специфику реакций на стресс, составляют биологические различия мужских и женских особей одного вида, включая и homo sapiens. Очевидно, что имеются биологические особенности анатомии и физиологии мужского и женского организма, предрасполагающие к различной степени устойчивости на фоне влияния стрессогенных внешних воздействий.

Как известно, первичным фактором половой дифференциации зародышевых гонад является экспрессия так называемого SRY гена - участка Y-хромосомы (отсутствующей у женского организма), отвечающего за развитие эмбриона по мужскому типу (Becker et al., 2005). В ранний пренатальный период происходит ряд важнейших регуляторных воздействий, определяющих пол зародыша, полоспецифические особенности строения и физиологии основных органов и тканей, включая строение мозга. В настоящее время считается, что в более поздние сроки онтогенеза развитие половой морфофункциональной структуры определяется преимущественно действием вырабатывающихся в полностью дифференцированных половых железах (яичниках и семенниках) половых гормонов - эстрогенов (главным образом эстрадиолом) и андрогенов (главным образом тестостероном). Именно действие половых стероидных гормонов определяет развитие вторичных половых признаков и половые физиологические различия между мужскими и женскими особями (Dulac, Kimchi, 2007).

Действие половых гормонов как основного фактора формирования половых особенностей организма в постпубертатный период не сводится исключительно к поддержанию физиологических репродуктивных процессов и организации половых стереотипов поведения, обеспечивающих надежное воспроизводство потомства и его сохранение. Имеются и другие аспекты влияния половых гормонов на метаболическую, транспортную активность, на процессы передачи информации на клеточном уровне. Действие половых стероидов опосредовано наличием клеточных рецепторов в различных органах и тканях, причем распределение рецепторов носит полоспецифический характер, в частности, в центральной нервной системе. Половые гормоны играют регуляторную роль в отношении транскрипционной и трансляционной активности ряда геномных структур, имеются и другие эффекты эстрогенов и андрогенов, не связанные с регуляцией экспрессивности генов. В контексте обсуждаемой темы вызывает интерес защитное и стабилизирующее действие женских половых гормонов на некоторые физиологические звенья метаболических процессов на клеточном уровне (Becker et al., 2005).

Не углубляясь в детальное обсуждение механизмов молекулярного действия эстрогенов, остановимся на факте наличия протективного эффекта женских половых гормонов на ряд важных клеточных процессов. Эстрогены, регулируя экспрессию определенных генных комплексов, стимулируют синтез ряда белковых молекул, действие которых приводит к ингибированию процессов клеточного свободно-радикального перекисного окисления. Это снижает интенсивность тканевого «окислительного» стресса, что приводит к менее быстрому повреждению сосудистых стенок, слизистых оболочек, гладких мышц и т.д. в женском организме по сравнению с мужским (Seeman, 1997; Li et al., 2007). Относительно лучшее состояние сердечно-сосудистой, пищеварительной, выделительной систем у женщин может быть связано с антиокислительными, противовоспалительными и иными аспектами действия эстрогенов на молекулярном уровне.

В целом регуляторное воздействие эстрогенов на экспрессию специфических генов обеспечивает менее высокую скорость клеточного метаболизма и транспортных систем, снижение интенсивности пролиферативных процессов, ингибирование «окислительного стресса» органов и тканей в женском организме. Подобные эффекты регуляции женских половых гормонов могут лежать в основе большей эффективности метаболических процессов у мужчин молодого возраста, но в то же время они способны вести к увеличению риска тканевых повреждений с ускоренным повреждением сосудистого ложа, с большей склонностью к артериальной гипертензии и ускорению свертывания крови, а в дальнейшем - к быстрому развитию патологии сердечно-сосудистой, желудочно-кишечной, выделительной систем у мужчин по сравнению с женщинами. Особенно рельефно эти половые особенности проявляются на фоне действия различных видов стресса.

Дополнительным подтверждением защитного влияния женских половых гормонов на состояние основных жизненно важных систем служат многочисленные данные о времени действия данного фактора на соматическое здоровье. Протективное действие обычно ограничивается периодом половой зрелости, от завершения пубертата до наступления менопаузы у женщин, когда в крови наблюдаются относительно высокие уровни эстрогенов. Это положение характерно в отношении формирования соматических расстройств, прежде всего сердечно-сосудистых заболеваний. Однако при формировании и развитии психопатологических процессов нередко действуют аналогичные закономерности.

Так, после наступления менопаузы шизофренические расстройства у женщин отличаются такой же злокачественностью, как у мужчин, хотя в молодом возрасте и время манифестации болезни у женщин более позднее, и темпы прогредиентности ниже. Нейродегенеративные процессы, примером которых может служить болезнь Альцгеймера, у женщин развиваются именно в период снижения уровня эстрогенов в пожилом возрасте. Известно, что и аффективная психопатология у женщин обостряется в предпубертатном возрасте

и в начале климатекрического периода при относительно невысокой концентрации эстрогенов в организме (Ки1кагт е1 а1., 2008). Высокий уровень женских половых гормонов оказывает защитное действие на структуру нервной ткани, стабилизирует синаптическую нейропередачу в некоторых нейромедиаторных системах (катехоламинергических и ГАМК-ергических) и нейропролиферативные процессы, что уменьшает количество психических расстройств у женщин половозрелого возраста вплоть до наступления менопаузы (Беетап, 1997).

Анализируя половые и тендерные различия реакций адаптации к стрессу и его преодоления, следует остановиться на различиях между полами при организации первичной неспецифической реакции организма на различные виды стресса. Запуск неспецифических психогенных стресс-реакций начинается с участием центров гипоталамуса, лимбической системы после анализа ситуации в целом в коре больших полушарий головного мозга. Основными гормональными системами, реализующими неспецифические стрессовые адаптационные перестройки организма, как уже указывалось, являются симпатоадреналовая и гипофизарно-гипоталамо-надпочечниковая системы (Т.Б. Дмитриева с соавт., 2004).

Первичные реакции, выводящие системы организма на более высокий уровень функционирования, обеспечиваются выбросом катехоламинов и глюкокортикостероидов из надпочечников и активацией симпатической части вегетативной нервной системы. Наиболее быстро реагирует мозговой слой надпочечников, усиливая синтез и выброс основного гормона стресса -адреналина. Одновременно увеличивается активность симпатической нервной системы с повышением выброса норадреналина из пресинаптических окончаний симпатических нервно-мышечных окончаний. Вторым важнейшим гормоном стресса является кортизол, продукт коркового слоя надпочечников, уровень которого также увеличивается на фоне хронического стресса, однако это повышение плавное и растянутое по времени. Кортизол не только обеспечивает адекватную реакцию органов и тканей на хронический стресс, но и адаптирует

ткани организма к действию катехоламинов и предохраняет органы и ткани от воздействия адреналина.

Как известно, реакция указанных систем на острый психогенный стресс имеет полоспецифический характер, что, несомненно, сказывается на последствиях воздействия факторов стресса на организм. При остром стрессе разных видов (экзаменационный стресс, публичные выступления, решение арифметических задач в ограниченное время и т.п.) у представителей мужского пола наблюдается более выраженное увеличение экскреции адреналина в динамике развития стрессовой ситуации, в то время как у женщин подобное увеличение не достигает таких высоких показателей (ВюпсП, РюагсИ, 1999).

Адренокортикальные реакции (выброс кортизола и других гормонов коркового слоя надпочечников) под влиянием психологического стресса также более выражены у мужчин, причем это различие наблюдается у лиц относительно молодого возраста. По мере старения реакция коркового слоя надпочечников на острый психогенный стресс возрастает у представителей обоих полов, что можно оценить по уровню концентрации кортизола в слюне и крови, однако у женщин после менопаузы кортикальная реакция становится более интенсивной, чем у мужчин. У женщин реакции гипофизарно-гипоталамо-надпочечниковой системы значительно изменяются в зависимости от стадии менструального цикла, но в репродуктивном возрасте увеличение выброса кортизола на фоне стресса менее выражено, чем у мужчин, тогда как в постклимактерический период это соотношение меняется. Любопытно, что применение препаратов женских половых гормонов нивелирует это различие и возвращает соотношение к показателям, характерным для более молодого возраста. Здесь, видимо, сказываются скорее биологические, а не социальные основы различий организации неспецифических стрессовых перестроек у мужчин и женщин.

Наряду с различной организацией гормональной неспецифической реакции мужчин и женщин на острый стресс зафиксированы психофизиологические половые её различия. При использовании методик на основе магнитно-

резонансной томографии выявлено, что острый стресс сопровождается асимметричным усилением кровотока у мужчин преимущественно в коре лобных долей больших полушарий, а у женщин - в структурах лимбической системы (World Health Organization, 2002). Подобные результаты могут свидетельствовать о большей вовлеченности структур эмоциональной сферы у женщин и о более рациональной реакции мужчин в условиях действия острого психогенного стресса. Если рассматривать физическую активность (особенно тяжелые физические нагрузки) как вид стрессорной реакции, то мужские и женские стереотипы адаптации разнятся, что объясняется особенностями в деятельности гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы и различным действием половых гормонов у мужчин и женщин (Lightfoot, 2008).

Итак, индивидуальные острые стрессорные реакции, как и последствия действия хронического стресса, имеют очевидную полоспецифическую природу. Отчасти это связано с социальными предпосылками, но главным образом обусловлено различиями в биологической организации мужского и женского организмов. До настоящего времени биологические основы различной устойчивости мужчин и женщин к действию стрессогенных факторов досконально не изучены, хотя наибольшее значение придается действию половых гормонов. Однако не все многообразие половых особенностей стрессоустойчивости можно отнести к непосредственным половым гормональным эффектам.

Говоря об эффектах адреналина и медиаторного действия норадреналина в периферических синапсах симпатической нервной системы, не следует забывать и о центральных катехоламиновых системах. Норадреналиновая медиаторная система головного мозга имеет непосредственное отношение к адаптации организма к острому и хроническому стрессу. Ее функциональная недостаточность (наряду с серотониновой системой мозга) служит основным патогенетическим звеном развития аффективных расстройств депрессивного спектра. Современные медикаментозные средства лечения аффективных нарушений относятся к веществам, восстанавливающим состояние основных

звеньев центральных норадреналиновой и серотоннновой медиаций. Дофаминовые системы мозга также играют важную роль в патогенезе таких эндогенных расстройств, как шизофрения и паркинсонизм (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998).

Биологические особенности упомянутых систем зависят от количества и свойств основных белковых структур, обеспечивающих катехоламиновую синаптическую передачу, а именно ферментов синтеза и распада медиаторов, пре- и постсинаптических рецепторов, мембранных транспортеров. Отличительная черта метаболизма катехоламиновых медиаторов и гормонов-невозможность повторного использования медиатора. После осуществления воздействия он инактивируется путем химической модификации, а новые молекулы медиатора синтезируются de novo. Подобный механизм функционирования придает особую значимость наследственно запрограммированной активности ферментов синтеза и катаболизма катехоламинов. Главными энзимами инактивирования катехоламинов являются три ферментные системы - моноаминоксидаза, катехол-О-метилтрансфераза, фенолсульфотрансфераза (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998).

Известно, что активность всех основных ферментов метаболизма катехоламинов имеет очевидные половые особенности.

Моноаминоксидаза - весьма важный фермент метаболизма катехоламинов, поскольку их внутринейрональный метаболизм осуществляется именно этим энзимом, а разрушение катехоламиновых молекул внутри пресинаптических окончаний представляет существенную часть необратимых катаболических процессов распада катехоламиновых медиаторов и гормонов. Баланс метаболизма моноаминовых медиаторов внутри пресинаптической части синапса в значительной степени зависит от трех процессов - уровня синтеза медиатора, скорости его выброса из пресинаптического окончания при стимуляции нерва и спонтанной утечки медиатора из пресинаптических везикул в цитоплазму. Этот механизм играет важную роль (около 60%) в процессах распада медиатора (Kopin, Goldstein, 2004), так как последний сразу после выхода подвергается

инактивации под влиянием деятельности моноаминоксидазы - основного фермента внутриклеточного катаболизма моноаминов. Очевидно, что при столь большой скорости утечки медиатора из депо (пресинаптических пузырьков) уровень его распада в значительной степени может определяться активностью разных форм моноаминоксидазы, локализованных в наружной мембране митохондрий нервных окончаний. Итак, чем выше активность этого энзима, тем более выраженным может быть дефицит моноаминергической нейропередачи. Как известно, основной причиной развития аффективных нарушений депрессивного регистра служит недостаточность центральных норадреналиновых и серотониновых систем, в связи с чем антидепрессивная терапия сводится обычно к восстановлению потенциала моноаминергической нейромедиации.

Таким образом, относительно низкая активность моноаминоксидазы является одним из факторов устойчивости центральных моноаминовых механизмов в условиях повышенной стрессовой нагрузки. Однако следует упомянуть и о негативных последствиях избыточного содержания активного норадреналина в пресинаптических образованиях и, как следствие, повышенного выброса нейромедиатора из пресинаптических окончаний, которое возможно при низкой активности моноаминоксидазы.

Во-первых, выявлено нейродегенеративное действие избыточного уровня катехоламинов с повреждением клеток самих нейропередаточных систем. Данный эффект связан с аутоокислительным распадом катехоламинов с последующим развитием свободнорадикальных процессов и с формированием высокореакционно активных молекул, повреждающих синаптические структуры (Kopin, Goldstein, 2004).

Во-вторых, при избытке медиатора возможно повреждающее действие катехоламинов в условиях чрезмерного действия на постсинаптические образования при их выбросе из пресинаптической области. Пролонгированное действие медиатора в случае увеличения его относительного количества в синаптической щели повышает риск повреждения сердечной мышцы, гладких

мышц сосудов и стенок внутренних органов. Очевидно, что более низкая активность моноаминоксидазы, способствующая замедлению

внутринейронального распада катехоламиновых медиаторов, может стать потенциально неблагоприятным фактором для развития соматических расстройств, обеспечивая при этом более стабильный тип регуляции вегетативной сферы. В этой связи уместно вспомнить о побочных действиях антидепрессивных психотропных препаратов, относящихся к классу ингибиторов моноаминоксидазы. Будучи эффективными антидепрессантами, быстро восполняющими недостаток центральной норадреналиновой и серотониновой медиации, они оказывают широкий спектр соматических побочных эффектов, среди которых можно отметить и увеличенный риск сердечно-сосудистых расстройств.

Оценивая активность моноаминоксидазы как ключевого фермента внутринейронального катаболизма катехоламинов у представителей разных полов, можно утверждать, что у женщин активность данного энзима выше, чем у мужчин. Это касается и активности моноаминоксидазы в тромбоцитах, которые рассматриваются как модель функционирования центральных пресинаптических окончаний, а также в иных органах и тканях (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998).

Известна связь низкой активности моноаминоксидазы с повышенной агрессивностью, склонностью к асоциальным видам поведения и алкоголизму, а высокой активности - с увеличенной вероятностью развития аффективных нарушений (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998). Из этого следует вывод, что мужские и женские типы реагирования на острый и хронический стресс в значительной мере определены свойствами катехоламиновых нейромедиаторных систем, зависящими от активности моноаминоксидазы. Разумеется, не только активность моноаминоксидазы определяет относительную устойчивость

симпатоадреналовой и центральных норадреналиновой, серотониновой и дофаминовой систем. Между тем активность моноаминоксидазы может быть одним из ключевых биологических половых различий, определяющих специфичность тендерной реакции на стресс.

Особый интерес вызывают сведения о половых различиях в строении и активности катехол-О-метилтрансферазы - одного из важных ферментов катаболизма катехоламинов. Данный фермент не является внутринейрональным и осуществляет инактивацию катехоламиновых молекул главным образом в межклеточном пространстве, в синаптических щелях (Kopin, Goldstein, 2004).

Исследование состояния данной ферментной системы актуально ввиду не только значимости биологической активности фермента, но и наличия полиморфизма, делающего его удобной моделью для молекулярно-генетических исследований. У людей существует полиморфизм гена катехол-О-метилтрансферазы, приводящий к синтезу двух форм фермента, с наличием в 158-м положении полипептидной цепи либо аминокислоты валина, либо метионина, причем валиновая изоформа фермента примерно четырехкратно более активна, чем метиониновая. У лиц, гетерозиготных по данному гену, активность фермента имеет промежуточное значение по сравнению с гомозиготными представителями (Ehlis et al., 2007). Подобное соотношение активности важнейшего фермента метаболизма представляет интерес при изучении взаимосвязи биологических предпосылок и формирования различных психологических и психопатологический особенностей. Полиморфизм по гену, кодирующему последовательность аминокислот катехол-О-метилтрансферазы, небезуспешно пытаются связать со склонностью к алкоголизму и наркоманиям, а также с развитием аффективных расстройств и шизофрении (Ehlis et al., 2007; Enoch et al., 2008).

Существует много доказательств того, что активность катехол-О-метилтрансферазы имеет сильно выраженные половые особенности. Например, в ряде исследований показано, что активность этого энзима в эритроцитах и печени у женщин достоверно более низкая, чем у мужчин. У представителей разных полов взаимосвязь активности катехол-О-метилтрансферазы и реакции на стресс носит разнонаправленный характер. У мужчин более высокая активность катехол-О-метилтрансферазы выступает стабилизирующим фактором в отношении агрессивных и аутоагрессивных тенденций. У женщин подобной

закономерности не обнаруживается, напротив, более низкая активность этого фермента связана с неустойчивостью в условиях стресса, что проявляется в увеличенной частоте обсессивно-компульсивных и тревожных расстройств. Интересно, что средняя активность катехол-О-метилтрансферазы в эритроцитах у женщин с депрессивными расстройствами статистически достоверно превышает показатели здоровых женщин, причем у мужчин подобная закономерность не выявляется (Puzynski et al., 1983).

У страдающих шизофренией с низкой активностью катехол-О-метилтрансферазы обычно обнаруживается менее значительное нарушение когнитивных процессов, что служит благоприятным прогностическим фактором. Полагают, что именно активность катехол-О-метилтрансферазы выступает в качестве одного из биологических параметров, влияющих на формирование основ шизофренических процессов в головном мозге (Ehlis et al., 2007). На наш взгляд, у женщин более благоприятное течение заболевания может быть связано с влиянием генетически детерминированной более низкой, чем у мужчин, активности катехол-О-метилтрансферазы в мозге. Только для шизофреников-мужчин типична взаимосвязь высокой агрессивности и наличия низкоактивного варианта катехол-О-метилтрансферазы (Kotler et al., 1999).

Таким образом, активность обоих ферментов (моноаминооксидазы и катехол-О-метилтрансферазы) сильно влияет на проявление личностных свойств и реакцию на стресс. Низкая активность обоих ферментов вызывает агрессивное и асоциальное поведение, склонность к суициду. Наследственно высокая активность этих энзимов связана с проявлением клинических симптомов аффективных реакций с депрессивными тенденциями. В целом подобная схема типична для половых различий стресс-реакций, именно половые биологические различия в системах, обеспечивающих запуск адаптивных реакций, обусловливают половую дифференциацию реакций на стресс.

Активность третьего основного энзима катаболизма катехоламинов — фенолсульфотрансферазы - также в значительной степени зависит от фактора пола (Marazziti et al., 1998). Исследования этого фермента пока не столь

многочисленны. Показана связь распределения активности данного фермента с предрасположенностью к аффективным расстройствам (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998), степень влияния половых биохимических особенностей на различие половых реакций на острые и хронические стрессовые воздействия. Увеличение активности фенолсульфотрансферазных процессов может быть одним из факторов риска развития депрессивных расстройств астенодепрессивного круга (Т.Б. Дмитриева с соавт., 1998).

В целом данные о распределении активности моноаминооксидазы и катехол-О-метилтрансферазы свидетельствуют о следующем: во-первых, эта активность имеет полоспецифичный характер; во-вторых, особенности действия этих энзимов непосредственно связаны с проявлением личностных черт мужского и женского фенотипов. Для мужского типа реакции на психогенный стресс менее типичны аффективные депрессивные проявления и более характерны соматические патологические последствия стресса, что особенно наглядно прослеживается в нарушениях деятельности сердечно-сосудистой и пищеварительной систем.

Таким образом, противоположные тенденции в реагировании мужчин и женщин на хронические стрессогенные обстоятельства могут объясняться биологическими различиями в системах, адаптирующих организм к стрессу. Женщины обладают более высокой устойчивостью соматических органов к гормональному и медиаторному воздействию адреналина и норадреналина, однако менее устойчивой системой центральных моноаминовых механизмов. Вследствие этого при сильных психоэмоциональных воздействиях у женщин чаще проявляются аффективные нарушения с меньшими последствиями для соматической сферы. Более высокая степень приспособленности представителей мужского пола к выживанию в динамично меняющихся условиях сопровождается более высокой смертностью от соматических осложнений (Мо1гег, ИеПщ, 2004).

Очевидно, что на биологические половые факторы стрессоустойчивости и выбора стратегий поведения накладываются тендерные полоролевые установки,

типичные для современных социальных взаимоотношений. Сочетание социально-биологических особенностей формирует тип реагирования представителей различных полов на стрессогенные факторы и определяет последствия действия стресса в краткосрочном и долгосрочном периодах.

Высокий уровень стрессоустойчивости (интеллектуальной, волевой и эмоциональной) относится к числу профессионально важных качеств. Изложенное убедительно подтверждает актуальность рассмотрения проблемы стресса и психофизиологического обеспечения стрессоустойчивости человека в повседневных и экстремальных условиях. Проблема обеспечения стрессоустойчивости должна решаться с общебиологических позиций генеза целостных, системных реакций организма (Г. Селье, 1972). Возможно несколько направлений этого решения. Первое из них связано с исследованием физиологических механизмов, определяющих устойчивость к эмоциональному стрессу, т. е. тех механизмов, с помощью которых сам организм может противостоять развитию эмоционального стресса и его патологических последствий; второе направление - психологическая подготовка человека к различным стрессовым ситуациям; третье - физиологическое или психофизиологическое обеспечение стрессоустойчивости (В .Я. Апчел, В.Н. Цыган, 1999).

В этом отношении актуально прогнозирование уровня стрессоустойчивости в исходном состоянии и проверка результата при моделировании стрессорных ситуаций (P.C. Strike, A. Steptoe, 2003).

1.2. Моделирование стрессорной ситуации

R.S. Eliot, Н.М. Morales-Ballejo (1991) рекомендуют для изучения психоэмоционального стресса применять стандартизованные

низкотребовательные психологические задания: арифметические задачи, составление слов и предложений, логические задачи, соревновательные видеоигры. Для усиления психоэмоционального напряжения предлагается

решать задачи в условиях дефицита времени (Д.М. Аронова и В.П. Лупанов, 2002).

В качестве провоцирующих факторов для психоэмоционального стресса используются звуковые и электрические раздражения (Г.И. Сидоренко с соавт., 1972; R. Nazarro, 1996).

Наиболее интересный подход для воспроизведения психоэмоционального стресса связан с игровой технологией, он сопровождается конфликтной ситуацией и обеспечивает достаточную мотивацию участников, что подтверждено при исследовании природы эмоционального напряжения у человека (Р.Д. Льюс, X. Райфа,1961; Б.С. Мейлах, 1969; П.В. Симонов с соавт., 1978).

Г.И. Сидоренко совместно с коллегами (1984) разработана так называемая «информационная проба», которая не только обеспечивает игровую методику (компьютерные и телевизионные игры), но и дает четкую количественную оценку величины раздражения с позиций теории информации.

По данным обзора P.C. Strike, A. Steptoe (2003), для получения психоэмоционального стресса в качестве стрессорных воздействий чаще всего используются арифметический тест, затем речевой тест, экзаменующий опросник, компьютерные игры и струп-тест.

1.3. Психологические методы определения уровня стрессоустойчивости

Психологическое тестирование как способ оценки стрессоустойчивости персонала в настоящее время имеет широкое распространение. Его применяют как бюджетные, так и коммерческие организации, особенно при отборе лиц для стрессогенных профессий. С его помощью можно оценивать личность работника при приеме на работу, а также в последующем для изучения динамики состояния сотрудника.

Рассмотрим наиболее часто используемые психологические тесты для определения стрессоустойчивости.

Тест MMPI - один из самых распространенных профориентационных тестов, предназначенных для прогнозирования стрессоустойчивости. Чаще всего он применяется для оценки состояния сотрудников силовых министерств и кандидатов на некоторые должности госслужащих. Полный тест насчитывает более 400 вопросов, усредненный вариант - 327 вопросов, встречаются и сокращенные версии MMPI.

Имеются тесты, непосредственно оценивающие стрессоустойчивость: методика оценки нервно-психической неустойчивости «Прогноз» (Санкт-Петербургская военно-медицинская академия им. С.М. Кирова, 1999); шкала профессионального стресса Ч.Д. Спилберга (в адаптации А.Б. Леоновой, 1984); методика определения самооценки Дембо-Рубинштейна (Т. Dembo, 1962; С.Я. Рубинштейн, 1968); тест на самооценку стрессоустойчивости личности по Н.В. Киршевой, Н.В. Рябчиковой (1995); тест самооценки стрессоустойчивости С. Коухена и Г. Виллиансона (Ю.В. Щербатых, 2005); анализ стиля жизни (тест на стрессоустойчивость, разработанный исследователями медицинского центра Бостона); методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Райха (Т. Holmes, R. Rahe, 1967); тест на стрессоустойчивость; тест «Диагностика стратегий поведенческой активности в стрессовых условиях» (Н.П. Фетисин, В.В. Козлов, Г.М. Мануйлов, 2002); «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (N.S. Endler, J.D. Parker., 1990, адаптированный вариант Т.А. Крюковой, 2001).

Однако у психологического тестирования есть и недостатки, в частности его субъективизм.

К недостаткам психологических тестов относится и то, что на их результаты в значительной степени оказывает непосредственное влияние состояние испытуемого в момент тестирования, что искажает оценку. Для впечатлительных натур тестирование само по себе может представлять проблему, поэтому выполнение тестовых заданий вызывает у них определенную сложность. Есть узкоспециализированные вопросы, для понимания которых необходимы специальные знания либо большой жизненный опыт.

Само психологическое тестирование — тест специализирован и имеет свои задачи.

весьма сложная процедура. Каждый

1.4. Объективные методы определения уровня стрессоустойчивости

Для определения стрессоустойчивости на основании оценки вегетативного статуса можно использовать полиграф. Недостатки метода - невысокая информативность, дороговизна, малая доступность (В. А. Варламов, Г.В. Варламов, 2ООО; В.А. Варламов, 2003).

Из других объективных физиологических методов определения стрессоустойчивости в настоящее время широко применяется метод вариабельности ритма сердца. Среди его многочисленных показателей и индексов заслуживает внимания стресс-индекс — достаточно чувствительный индикатор общей активации симпатической системы организма, происходящей при эмоциональном стрессе (Ю.В. Щербатых, 1999, 2000).

А.Д. Ноздрачев, Ю.В. Щербатых (2001) указывают, что величина показателя до 30 условных единиц имеет место у ваготоников, от 31 до 120- у нормоториков и от 121 до 300 - у симпатотоников. При стрессе он достигает нескольких сотен условных единиц.

Важная роль в оценке стрессоустойчивости принадлежит спектральному анализу. В.М. Михайлов (2002) типичным ответом на стресс считает снижение общей мощности спектра (показатель ТР), повышение активности симпатико-адреналовой системы, оцененной по отношению ЬБ/НБ, но с учетом абсолютных значений ЬР-компонента, а также снижение парасимпатической реактивности (коэффициент 30:15). Снижение текущего функционального состояния (показатель ТР), избыточная активация симпатико-адреналовой системы (отношение ЬР/НР) и уменьшение активности (тонуса) парасимпатической системы регуляции (НР-компонент и коэффициент 30:15) служат основой развития реакций дезадаптации.

Существует также факторный анализ показателей вариабельности сердечного ритма для диагностики оценки уровня устойчивости к психоэмоциональным нагрузкам. Он основан на трехфакторной структуре, которая включает в себя интегральный уровень вариабельности сердечного ритма, баланс между активностью вагуса и корково-лимбических структур головного мозга, интегральный уровень функционирования сердечно-сосудистой системы (В .А. Машин, М.Н. Машина, 2002).

Результаты факторного анализа были использованы при построении классификации для разработки и проверки алгоритма оценки уровня устойчивости к психоэмоциональным нагрузкам (В.А. Машин, М.Н. Машина, 2004).

Однако идеология этого метода базируется на оценке только одной вегетативной функции, в то время как любая стрессорная реакция развивается с включением ряда реакций вегетативного обеспечения, в том числе компонентов дыхательной и сердечно-сосудистой функций. Поэтому целесообразно одновременно оценивать две ведущие вегетативные функции организма: дыхательную и сердечную в их взаимодействии. В этом отношении прогнозирование стрессоустойчивости целесообразно проводить по оценке РАС, в частности по ИРАС, определяемому по параметрам пробы СДС (В.М. Покровский, 2010).

1.5. Возможности оценки регуляторно-адаптивного статуса у человека

В 1985 г. В.М. Покровским и его соавторами был открыт феномен СДС. Он состоит в том, что при дыхании испытуемого в такт вспышкам фотостимулятора, с частотой на 5-20% превышающей исходный ритм сердцебиений, сердце в ответ на каждое дыхание совершает одно сокращение. Причем в определенном частотном диапазоне изменение частоты вспышек фотостимулятора и соответственно дыхания приводит к синхронному изменению частоты сердечных сокращений.

В последующем была разработана проба СДС, которая позволяет интегративно оценивать функционально-адаптационные возможности организма, так как в реализации СДС участвует каскад процессов в центральной нервной системе: восприятие зрительного сигнала (вспышки лампочки фотостимулятора), переработка и оценка частотной характеристики зрительного сигнала, формирование задачи произвольного управления частотой дыхания, воспроизведение частоты вспышек лампы в виде произвольного управления частотой дыхания, включение межцентральных взаимодействий дыхательного и сердечного центров, синхронизация ритмов дыхательного и сердечного центров, передача сигналов в форме залпов импульсов по блуждающим нервам, взаимодействие сигналов с собственными ритмогенными структурами сердца, воспроизведение сердцем заданной произвольным дыханием частоты (В.М. Покровский с соавт., 2003).

Было показано, что СДС имеет место у всех здоровых людей независимо от возраста и пола. Выявлены нормативные значения параметров СДС в разные возрастные периоды: у детей - от 4 до 16 лет (Е.Г. Потягайло, В.М. Покровский, 2002, 2003), у взрослых - от 17 до 60 лет (В.М. Покровский с соавт., 2003).

Установлено, что параметры СДС отражают физическую работоспособность спортсменов (В.М. Покровский, Г. Д. Алексанянц и В.Г. Абушкевич, 2000), РАВ организма военнослужащих к военному труду (Э.В. Гурская, 2006; Э.В. Гурская, А.Г. Похотько, 2006).

Показано, как параметры СДС коррелируют с адаптационно-функциональными возможностями человеческого организма в зависимости от темперамента (Е.Г. Потягайло, Е.В. Харитонова, 2000; Е.Г. Потягайло, 2000, 2002, 2003; В.М. Покровский с соавт., 2000, 2002, 2003; И.И. Борисова с соавт., 2000).

C.B. Полишук (2006) изучены особенности формирования СДС на звуковой и световой раздражители в зависимости от типологической особенности личности.

В исследованиях И.И. Борисовой с соавт. (2000), А.Г. Похотько (2000), Е.Г. Потягайло, В.М. Покровского (2002, 2003) установлена динамика параметров СДС у людей с различной выраженностью тонуса отделов вегетативной нервной системы.

В качестве оценки функционально-адаптационных возможностей организма проба СДС применяется в различных клиниках города Краснодара при оценке реабилитации перенесших инфаркт миокарда (И.Г. Красивская, 2000; С.А. Дурбанов с соавт., 2005; В.В. Макухин, В.Г. Абушкевич, 1996), для определения тяжести больных стенокардией (В.Г. Абушкевич с соавт., 2000), при синдроме слабости синусового узла у детей (A.B. Бурлуцкая, 2006; A.B. Бурлуцкая, В.Г. Трегубов, 2006), для оценки функционального состояния при гипертонической болезни (C.B. Бочарова, 2003; А.И. Пономарева с соавт., 2004), при психических расстройствах (JI.E. Ложникова, В.Г. Абушкевич, 2000), заболеваниях сосудов головного мозга (O.A. Нихаева, 2003).

Проба СДС использовалась для оценки функционального состояния организма при язвенной болезни двенадцатиперстной кишки (A.B. Горьковой, 2003), онкологических заболеваниях молочной железы (Т.В. Аркадьева с соавт., 2000), ЛОР-болезней (Ю.Л. Шульгатая, 2005), при эндокринной патологии (И.Н. Шипкова, 2006).

Проба СДС нашла широкое применение в акушерско-гинекологической практике (A.B. Поморцев с соавт., 2000; Б.Г. Ермошенко с соавт., 2000; И.И. Куценко с соавт., 2003; И.И. Куценко, В.А. Харольский, 2003; И.А. Пешкова, 2004; В.А. Шипков, 2005; Г.А. Пенжоян с соавт., 2006; Э.В. Баширов, И.И. Куценко, 2006; М.З. Галустян, И.И. Куценко, 2006).

Проба СДС использовалась также в стоматологии (Ю.Г. Шийха, 2006; А.Г. Куценко, 2006; Д.С. Бурлай, 2006; Е.А. Мингалева, 2006).

Особого внимания заслуживают работы по использованию пробы СДС для оценки функционально-адаптационных возможностей у людей под влиянием стрессобразующих факторов.

Так, влияние психоэмоционального стресса во время экзаменов на параметры СДС у школьников было исследовано в работе Е.Г. Потягайло, Е.В. Харитоновой (2000). Оказалось, что исходная частота сердечных сокращений у детей во время экзамена повышалась, минимальная и максимальная границы СДС снижались, отмечалось сужение диапазона синхронизации, уменьшение разницы между нижней границей синхронизации и исходной частотой сердечных сокращений. Таким образом, во время стресса отмечено изменение параметров СДС, что свидетельствует о четком реагировании этого теста на состояние психоэмоциональной сферы и дальнейших перспективах пробы СДС для анализа психоэмоционального стресса.

Влияние стрессобразующих факторов на динамику СДС у людей изучали А.Г. Похотько с соавторами (2000) и Р.В. Горбунов (2006). В качестве стрессобразующих факторов ими использовались у студентов сессионные экзамены, а у действующих пилотов гражданской авиации - врачебно-летная экспертная комиссия. Было показано, что при действии стрессобразующих факторов уменьшалась ширина диапазона вплоть до точечного значения, увеличивалась длительность развития синхронизации.

Ранее В.М. Покровским (2007) были установлены наиболее информативные показатели СДС - диапазон синхронизации (ДС) сердечного и дыхательного ритмов и длительность развития синхронизации на минимальной границе диапазона (Дл Рмин.гр.). Ведущая роль этих параметров в оценке регуляторно-адаптивного статуса организма подтвердилась в настоящем исследовании.

В целях интеграции двух наиболее информативных параметров СДС, отражающих РАВ организма, В.М. Покровский (2010) предложил представить их во взаимосвязи, выражаемой ИР АС.

Внедрение в практику ИРАС открыло возможность оценивать регуляторно-адаптивный статус только по одному интегративному показателю. Это касается и оценки стрессоустойчивости.

Так, наблюдения, проведенные на выборке студентов (К.В. Дельянов с соавт., 2009, 2010), показали, что ИР АС обладает наибольшей информативностью: в отличие от психологического тестирования он имеет преимущество объективности, а по сравнению с показателями вариабельности более чувствителен - изменяется на большую величину.

У студентов с высоким уровнем стрессоустойчивости стрессорный фактор - итоговое занятие стресс-реакцию не вызывает и ИР АС достоверно не изменяется. Изменения под влиянием стрессорного фактора имеют место у студентов с умеренным и низким уровнями стрессоустойчивости. При низком уровне стрессоустойчивости они наибольшие. Об этом свидетельствуют результаты психологического тестирования, изменения значений показателей вариабельности ритма сердца и параметров пробы СДС.

В отличие от множества параметров методов психологического тестирования и показателей вариабельности ритма сердца, а также нескольких параметров СДС, для определения уровня стрессоустойчивости у студентов достаточно одного параметра - ИР АС.

В ходе исследований, объектом которых были парашютисты (Д.В. Пухняк с соавт., 2010, 2011), выявлено, что у начинающих парашютистов с высоким уровнем стрессоустойчивости при действии стрессорного фактора (прыжок с парашютом) ИРАС достоверно не изменялся. При умеренном уровне стрессоустойчивости значение ИРАС при действии стрессорного фактора достоверно снижалось. При действии стрессорного фактора ИРАС в наибольшей степени снижался у лиц с низким уровнем стрессоустойчивости.

У опытных парашютистов с высоким уровнем стрессоустойчивости при действии стрессорного фактора ИРАС увеличивался по сравнению с исходными величинами.

Механизм увеличения ИРАС может быть условнорефлекторным, поскольку такая реакция имеет место у опытных парашютистов. У парашютистов, совершающих первые прыжки, такой реакции не наблюдается.

Оценка уровня стрессоустойчивости по индексу регуляторно-адаптивного статуса обладает большей информативностью по сравнению с психологическим тестированием и оценкой по показателям вариабельности ритма сердца.

По динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса можно оценивать эффективность повышения стрессоустойчивости парашютистов в ходе их тренировки.

П.П. Патахов и его соавторы (2010) установили, что у начинающих спасателей с высоким уровнем стрессоустойчивости при действии стрессорного фактора индекс не изменялся и РАВ оставались высокими. При умеренном уровне стрессоустойчивости значение ИР АС при действии стрессорного фактора достоверно снижалось, а РАВ оценивались как хорошие.

У опытных спасателей с высоким уровнем стрессоустойчивости при действии стрессорного фактора происходило увеличение ИР АС, у начинающих спасателей подобной реакции не наблюдалось. Механизм увеличения ИР АС может быть условнорефлекторным, поскольку такая реакция имеет место у опытных спасателей.

Оценка уровня стрессоустойчивости спасателей по динамике регуляторно-адаптивного статуса в исходном состоянии и при действии стрессорного фактора обладает большей информативностью по сравнению с результатами психологического тестирования и оценкой по показателям вариабельности ритма сердца.

Однако во всех перечисленных работах определение стрессоустойчивости проводилось по динамике значений PIP АС в исходном состоянии и при действии стрессорного фактора. Экспресс-определение уровня стрессоустойчивости по динамике значений ИР АС в исходном состоянии и при моделировании стрессорной ситуации пробой «Арифметический счет» ранее никем не проводилось, что и послужило основанием для выполнения настоящей работы.

Заключение диссертации по теме «Физиология», Бондина, Виктория Михайловна

ВЫВОДЫ

1. Оценка уровня стрессоустойчивости человека возможна при моделировании ментального стресса по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса.

2. У лиц с высоким уровнем стрессоустойчивости моделирование ментального стресса не приводит к снижению индекса регуляторно-адаптивного статуса.

3. У лиц с умеренным уровнем стрессоустойчивости моделирование ментального стресса вызывает снижение индекса регуляторно-адаптивного статуса на 33%.

4. У лиц с низким уровнем стрессоустойчивости при моделировании ментального стресса наблюдается снижение индекса регуляторно-адаптивного статуса на 45%.

5. Оценка стрессоустойчивости при моделировании ментального стресса по динамике индекса регуляторно-адаптивного статуса более информативна в сравнении с психологическими тестами и параметрами вариабельности ритма сердца.

6. Оценка уровня стрессоустойчивости позволяет формировать группы лиц, которые способны вести профессиональную деятельность в экстремальных ситуациях.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СОКРАЩЕНИЙ

ИР АС - индекс регуляторно-адаптивного статуса

РАС - регуляторно-адаптивный статус

СДС - сердечно-дыхательный синхронизм

Исх. ЧСС - исходная частота сердечных сокращений

Исх. ЧД - исходная частота дыхания

КЦ - кардиоцикл

КРЦ - кардиореспираторный цикл

Мин. гр. - минимальная граница диапазона синхронизации

Макс. гр. - максимальная граница диапазона синхронизации

ДС - диапазон синхронизации

ДлР мин. гр. - длительность развития синхронизации на минимальной границе диапазона ДлР макс. гр. - длительность развития синхронизации на максимальной границе диапазона ДлВ макс. гр. - длительность восстановления исходной ЧСС после прекращения пробы на максимальной границе диапазона

Разность исх. ЧСС - разность между минимальной границей диапазона и мин. гр. синхронизации и исходной ЧСС

РАВ - регуляторно-адаптивные возможности

Список литературы диссертационного исследования кандидат медицинских наук Бондина, Виктория Михайловна, 2013 год

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абушкевич, В.Г. [и др.]. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в оценке тяжести больных стенокардией / В.Г. Абушкевич, В.В. Макухин,

B.В. Скибицкий, JI.B. Федунова, А.Г. Похотько // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 70-71.

2. Алешин, С. Информационный стресс: практические рекомендации /

C. Алешин. - М., 2000. - С. 11-28.

3. Апчел, В.Я., Цыган, В.Н. Стресс и стрессоустойчивость человека / В .Я. Апчел, В.Н. Цыган. - СПб., 1999. - 86 с.

4. Аркадьева, Т.В. [и др.]. Влияние психоэмоционального стресса, вызванного ожиданием постановки онкологического диагноза, на параметры сердечно-дыхательного синхронизма / Т.В. Аркадьева, Е.А. Малигонов, Н.Г. Острижная, H.A. Селян, Т.И. Селиванова И Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 55-56.

5. Аркадьева, Т.В., Селян, H.A. Особенности сердечно-дыхательного синхронизма у женщин с различным тонусом вегетативной нервной системы на этапе постановки онкологического диагноза / Т.В. Аркадьева, H.A. Селян // Современная онкология. - 2003. - Т. 5, № 2. - С. 77-79.

6. Аронов, Д.М., Лупанов, В.П. Функциональные пробы в кардиологии/ Д.М. Аронов, В.П. Лупанов. М.: Медпресс-информ. - 2002. -295 с.

7. Бабунц, И.В., Мириджанян, Э.М., Машаех, Ю.А. Азбука анализа вариабельности сердечного ритма / И.В. Бабунц, Э.М. Мириджанян, Ю.А. Машаех. — Ставрополь, 2002. - 112 с.

8. Баширов, Э.В., Куценко, И.И. Оценка состояния регуляторно-адаптивных возможностей организма при наружном генитальном эндометриозе с применением пробы сердечно-дыхательного синхронизма / Э.В. Баширов, И.И. Куценко // Успехи современного естествознания. - 2006. - № 1. - С. 38-39.

9. Бодров, В.А. Психологический стресс: развитие учения и современное состояние проблемы / В.А. Бодров. - М.: ИП РАН, 2005.

10. Борисова, И.И., Похотько, А.Г., Малигонов, Б. А. Динамика параметров сердечно-дыхательного синхронизма у людей с различной выраженностью тонуса отделов вегетативной нервной системы / И.И. Борисова, А.Г. Похотько, В.Г. Абушкевич // Кубанский научный медицинский вестник. -2000. -№ 2(50). -С.50-52.

11. Борисова, И.И., Похотько, А.Г., Малигонов, Е.А. Параметры сердечно-дыхательного синхронизма у людей с различными типами высшей нервной деятельности / И.И. Борисова, А.Г. Похотько, Е.А. Малигонов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 49-50.

12. Бостонский тест на стрессоустойчивость (Разработан исследователями медицинского центра Бостона). URL: http ://6свфу .рф/downloads/mezhk/testjstress.doc

13. Бочарова, C.B. Влияние ингибиторов ангиотензинпревращающего фермента на параметры сердечно-дыхательного синхронизма у больных гипертонической болезнью /C.B. Бочарова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2003. - № 4-5 (65-66). - С. 20-22.

14. Бурлай, Д.С. Влияние ортопедического лечения полости рта на регуляторно-адаптационные возможности и психоэмоциональное состояние человека / Д.С. Бурлай // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. -№9 (90).-С. 89-91.

15. Бурлуцкая, A.B. Параметры сердечно-дыхательного синхронизма у детей со слабостью синусового узла в разных половых и возрастных группах / A.B. Бурлуцкая // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - №9 (90).-С. 81-85.

16. Бурлуцкая, A.B., Трегубов, В.Г. Регуляторно-адаптационные возможности детей с «функциональной» слабостью синусового узла в зависимости от психофизиологического статуса / A.B. Бурлуцкая, В.Г. Трегубов // Кубаский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 86-88.

17. Вайнер, Э.Н. Валеология / Э.Н. Вайнер. - М.: Наука, 2001. - 416 с.

18. Варламов, В.А. Полиграф в деятельности налоговой полиции /

B.А. Варламов // Использование систем налогообложения для стимулирования роста реструктуризации экономики государства и предприятий. - М. - 2003. -

C. 179-181.

19. Варламов, В.А., Варламов, Г.В. Психофизиология полиграфных проверок / В.А. Варламов, Г.В. Варламов. - Краснодар, 2000. - 240 с.

20. Галустян, М.З., Куценко, И.И. Оценка регуляторно-адаптивных возможностей организма беременных женщин для определения готовности организма к родам / М.З. Галустян, И.И. Куценко // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 96-102.

21. Горбунов, Р.В. Комплексная оценка функционального состояния организма при психоэмоциональном стрессе / Р.В. Горбунов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 59-62.

22. Грановская, Р. Элементы практической психологии / Р. Грановская. — 5-е изд., испр. и доп. - СПб.: Речь, 2003. - 655 с.

23. Гринберг, Дж. Управление стрессом / Дж. Гринберг. - 7-е изд. -СПб.: Питер, 2004.

24. Гурская, Э.В. Динамика адаптации военнослужащих по призыву к условиям военного труда в зависимости от исходного уровня тревожности / Э.В. Гурская // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). -С. 52-54.

25. Гурская, Э.В., Похотько, А.Г. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке регуляторно-адаптационных возможностей организма военнослужащих к военному труду / Э.В. Гурская, А.Г. Похотько // Кубанский научный медицинский, вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 48-51.

26. Дельянов, К.В. [и др.]. Динамика параметров сердечно-дыхательного синхронизма у студентов при различных уровнях стрессоустойчивости / Д.В. Пухняк, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов П.П. Патахов, В.М. Бондина,

О.М. Дробышева, В.Г. Абушкевич, В.М. Покровский // Кубанский научный медицинский вестник. - 2010. - № 2 ( 116). - С. 85-90.

27. Дельянов, К.В. [и др.]. Оптимизация подходов количественной оценки стрессоустойчивости студенток / В.М. Покровский, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов, Д.В. Пухняк Д.В, П.П. Патахов, В.Г. Абушкевич // Кубанский научный медицинский вестник. - 2009. - № 3 (108). - С. 100-106.

28. Дмитриева Т.Б., Дроздов А.З., Коган Б.М. Основные неспецифические системы, адаптирующие организм к острому и хроническому стрессу / Т.Б. Дмитриева, Ф.З. Дроздов, Б.М. Коган // Психиатрия чрезвычайных ситуаций: руководство - М., 2004. - С. 8-41.

29. Дмитриева, Т.Б., Дроздов, Ф.З., Коган, Б.М. Клиническая нейрохимия в психиатрии / Т.Б. Дмитриева, Ф.З. Дроздов, Б.М. Коган. - М., 1998. - 298 с.

30. Дурбанов, С.А., Макухин, В.В., Трегубов, В.Г. Комплексная оценка степени реабилитации больных, перенесших инфаркт миокарда, на амбулаторных этапах / С.А. Дурбанов, В.В. Макухин, В.Г. Трегубов // Кубанский научный медицинский вестник. -2005. - № 3-4 (76-77). - С. 83-86.

31. Ермошенко, Б.Г., Новикова, В. А., Капцова, JI.A. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке тяжести климактерического синдрома / Б.Г. Ермошенко, В.А. Новикова, Л.А. Капцова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 20-24.

32. Киршев, Н.В., Рябчиков, Н.В. Тест на определение стрессоустойчивости личности / Н.В. Киршев, Н.В. Рябчиков // Психология личности. - М., 1995.

33. Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (Endler N.S.,Parker J.D., 1990, адаптированный вариант Т.А.Крюковой, 2001) / Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. // Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. - М., 2002. - С. 442-444.

34. Красивская, И.Г. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в оценке тяжести состояния и степени реабилитации больных ИБС, перенесших

■J

4

»

I

инфаркт миокарда / И.Г. Красивская // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 68-70.

35. Куценко, А.Г. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в оценке психопрофилактики в адаптации к зубным протезам у лиц с частичным отсутствием зубов / А.Г. Куценко // Кубанский научный медицинский вестник. -2006. - № 9 (90). - С. 63-65.

36. Куценко, И.И. [и др.]. Оценка состояния регуляторно-адаптивных систем организма при внутреннем эндометриозе с использованием пробы сердечно-дыхательного синхронизма / И.И. Куценко, В. А. Хорольский, А.Е. Лузум, М.Н. Кубанцева // Успехи современного естествознания. - 2003. -№ 1.-С. 311-313.

37. Куценко, И.И., Чернобай, Е.Г. Динамика параметров сердечно-дыхательного синхронизма в разные фазы менструального цикла / И.И. Куценко, Е.Г. Чернобай // Кубанский научный медицинский вестник. - 2002. - № 1(58). -С. 12-19.

38. Леонова А.Б. Психодиагностика функциональных состояний человека / А.Б. Леонов. - М.: Изд-во МГУ, 1984. - 200 с.

39. Ложникова, Л.Е., Абушкевич, В.Г. Параметры сердечно-дыхательного синхронизма у психически больных и у лиц с пограничными формами психических расстройств / Л.Е. Ложникова, В.Г. Абушкевич // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2(50). - С. 67-68.

40. Льюс, Р.Д., Райфа, X. Игры и решения. Введение и критический обзор / Р.Д. Льюс, X. Райфа. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961.

41. Макухин, В .В., Абушкевич, В.Г. Сердечно-дыхательный синхронизм у больных стенокардией / В.В. Макухин, В.Г. Абушкевич // Интеграция механизмов регуляции висцеральных функций. - Майкоп, 1996. - С. 50.

42. Машин, В.А., Машина, М.Н. Классификация функциональных состояний и диагностика психоэмоциональной устойчивости на основе факторной структуры показателей вариабельности сердечного ритма /

В.А. Машин, М.Н. Машина // Российский физиологический журнал им. И.М. Сеченова. - 2004. - Т. 90, № 12. - С. 1508-1521.

43. Машин, В.А., Машина, М.Н. Факторный анализ показателей графа сердечного ритма для диагностики различных функциональных состояний и оценки стрессоустойчивости / В.А. Машин, М.Н. Машина // Тр. психологической службы в атомной энергетике и промышленности. - Обнинск: Изд-во ОНИЦ «Прогноз», 2002. - Т. 1. - С. 82-88.

44. Мейлах, Б.С. Содружество наук и тайны творчества / Б.С. Мейлах. -М.: Искусство, 1969.

45. Меллер-Леймкюллер, A.M. Стресс в обществе и расстройства, связанные со стрессом, в аспекте тендерных различий / A.M. Меллер-Леймкюллер // Социальная и клиническая психиатрия. - 2004. - №4. - С. 5-11.

46. Методика определения нервно-психической устойчивости, риска дезадаптации в стрессе «Прогноз» Санкт-Петербургской военно-медицинской академией им. С.М. Кирова (1999) // Райгородский, Д.Я. Практическая психодиагностика / Д.Я. Райгородский. - Самара, 2000. - С. 544-548.

47. Методика определения самооценки Дембо-Рубинштейна (Т. Dembo, 1962; С.Я. Рубинштейн, 1968) // Рубинштейн, С.Я. Экспериментальные методики патофизиологии / С.Я. Рубинштейн. - М., 1970.

48. Методика определения стрессоустойчивости и социальной адаптации Т. Холмса и Р. Райха (Holmes Т., Rahe R, 1967) // Райгородский, Д.Я. Практическая психодиагностика / Д.Я. Райгородский. -Самара, 2000. - С. 149-153.

49. Мещеряков, Б., Зинченко, В. Большой психологический словарь / Б. Мещеряков, В. Зинченко. - СПб., 2003.

50. Мингалёва, Е.А. Оценка эффективности лечения больных с частичным отсутствием зубов и деформациями челюстей по показателям функционального состояния пациентов / Е.А. Мингалёва // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9(90). - С. 113-116.

51. Миннесотский многомерный личностный опросник (MMPI) // Карелин, A.A. Психологические тесты / A.A. Карелин. - М., 2000. - Т. 1. -С. 274-301.

52. Митева, И.Ю. Курс управления стрессом / И.Ю. Митева. - М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: «Март», 2004.

53. Михайлов, В.М. Вариабельность ритма сердца: опыт практического применения / В.М. Михайлов. - Иваново, 2002. - 288 с.

54. Михайлов, В.М. Вариабельность ритма сердца: опыт практического применения / В.М. Михайлов. - Иваново, 2002. - 288 с.

55. Нихаева, O.A. Оценка функциональной эффективности реконструктивных операций на сосудах головного мозга / O.A. Нихаева // Кубанский научный медицинский вестник. - 2003. - № 4 (65-66). - С. 69-75.

56. Нихаева, O.A. Параметры сердечно-дыхательного синхронизма при артериовенозной мальформации головного мозга до и после оперативного лечения / O.A. Нихаева // Кубанский научный медицинский вестник. - 2003. -№ 1-2 (62-63). - С. 107-109.

57. Ноздрачев, А.Д., Щербатых, Ю.В. Современные способы оценки функционального состояния автономной (вегетативной) нервной системы / А.Д. Ноздрачев, Ю.В. Щербатых // Физиология человека. - 2001. - Т. 27, № 6. -С. 95-101.

58. Патахов, П.П. [и др.]. Регуляторно-адаптивный статус студентов, начинающих парашютистов и спасателей при различных уровнях стрессоустойчивости / Д.В. Пухняк, П.П. Патахов, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов, В.М. Бондина, О.М. Дробышева, В.Г. Абушкевич / Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. -2010.-№12.-С. 56-57.

59. Пенжоян, Г. А. [и др.]. Оперативное прогнозирование функционально-адаптивных возможностей беременных с гестозом средней тяжести / Г.А. Пенжоян, С.Ч. Мезужок, A.A. Таймасукова, Ю.М. Перов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2007. - № 3 (96). - С. 69-71.

60. Пенжоян, Г.А. [и др.]. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в интегративной оценке компенсаторных возможностей беременных с хронической плацентарной недостаточностью / Г.А. Пенжоян, A.A. Таймасукова, С.Ч. Мезужок, Ю.М. Перов // Кубанский научный медицинский вестник. — 2007. - №3 (96). - С. 56-60.

61. Пенжоян, Г.А. [и др.]. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в оценке эффективности лечения беременных с субкомпенсированной формой хронической плацентарной недостаточности / Г.А. Пенжоян, A.A. Таймасукова, С.Ч. Мезужок, Ю.М. Перов // Кубанский научный медицинский вестник. -2007. - №3 (96). - С. 63-66.

62. Пенжоян, Г.А. [и др.]. Проба сердечно-дыхательного синхронизма в оценке тяжести гестоза / Г.А. Пенжоян, С.Ч. Мезужок, A.A. Таймасукова, Ю.М. Перов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2007. - № 3 (96). -С. 66-68.

63. Пенжоян, Г.А. [и др.]. Прогнозирование декомпенсационной формы плацентарной недостаточности по параметрам сердечно-дыхательного синхронизма / Г.А. Пенжоян, A.A. Таймасукова, С.Ч. Мезужок, Ю.М. Перов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2007. - №3 (96). - С. 61-63.

64. Пешкова, И.А. Функционально-адаптационные возможности женского организма при гиперпластических процессах эндометрия / И.А. Пешкова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2004. - № 2-3 (69-70).-С. 74-79.

65. Покровский, В.М. [и др.]. Система для определения сердечно-дыхательного синхронизма у человека / В.М. Покровский, В.В. Пономарев, В.В. Артюшков, Е.В. Фомина, С.Ф. Гриценко, C.B. Полищук / Патент № 86860 от 20 сентября 2009 года.

66. Покровский, В.М. [и др.]. Возможность управления ритмом сердца посредством произвольного изменения частоты дыхания / В.М. Покровский, В.Г. Абушкевич, А.И. Дашковский, C.B. Шапиро // ДАН СССР. - 1985. - Т. 283, № 3. - С. 738-740.

67. Покровский, В.М. [и др.]. Сердечно-дыхательный синхронизм у человека / В.М. Покровский, В.Г. Абушкевич, И.И. Борисова, В.А. Новикова, Е.Г. Потягайло, А.Г. Похотько, В.А. Татулян, С.М. Хакон, Е.В. Харитонова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 42-47.

68. Покровский, В.М. [и др.]. Сердечно-дыхательный синхронизм у человека / В.М. Покровский, В.Г. Абушкевич, И.И. Борисова, Е.Г. Потягайло,

A.Г. Похотько, С.М. Хакон, Е.В. Харитонова // Физиология человека. - 2002. -Т. 28, №6. -С. 116-119.

69. Покровский, В.М. [и др.]. Сердечно-дыхательный синхронизм: выявление у человека, зависимость от свойств нервной системы и функциональных состояний организма / В.М. Покровский, В.Г. Абушкевич, Е.Г. Потягайло, А.Г. Похотько // Успехи физиологических наук. - 2003. - Т. 34, № 3. - С. 68-77.

70. Покровский, В.М. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке рехуляторно-адаптивного статуса организма / В.М. Покровский. - Краснодар: Кубань-Книга, 2010. - 243 с.

71. Покровский, В.М. Формирование ритма сердца в организме человека и животных / В.М. Покровский. - Краснодар: Кубань-Книга, 2007. - 143 с.

72. Покровский, В.М., Алексанянц, Г.Д., Абушкевич, В.Г. Сердечно-дыхательный синхронизм как критерий оценки функционального состояния организма юных спортсменов / В.М. Покровский, Г.Д Алексанянц,

B.Г. Абушкевич // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50).-С. 56-59.

73. Полищук, C.B. Особенности формирования сердечно-дыхательного синхронизма на звуковой и световой раздражители в зависимости от типологических особенностей личности / C.B. Полищук // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 42-45.

74. Полищук, C.B. Формирование сердечно-дыхательного синхронизма в зависимости от вида раздражителя при циклических изменениях

А*

функционального состояния женского организма / C.B. Полищук // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). - С. 46-47.

75. Поморцев, A.B. [и др.]. Взаимосвязь параметров сердечно-дыхательного синхронизма и гормонального статуса беременных с невынашиванием / A.B. Поморцев, В.Г. Абушкевич, Г.В. Астафьева, Г.В. Гудков, JI.B. Федунова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). -С. 63-64.

76. Поморцев, A.B. [и др.]. Показатели сердечно-дыхательного синхронизма при нормальном и осложненном течении беременности / A.B. Поморцев, В.Г. Абушкевич, Г.В. Астафьева, Г.В. Гудков, А.Г. Зубахин, JI.B. Федунова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). -С. 61-62.

77. Пономарева, А.И., Клипко, Е.П., Компаниец, О.Г. Динамика артериального давления и регуляторно-адаптивные возможности больных артериальной гипертонией под влиянием антагонистов кальция /

A.И. Пономарева, Е.П. Клипко, О.Г. Компаниец // Кубанский научный медицинский вестник. - 2004. - № 5-6 (71-72). - С. 99-101.

78. Потягайло, Е.Г., Покровский, В.М. Особенности феномена синхронизации дыхательного и сердечного ритмов у детей с различными типами нервной системы / Е.Г. Потягайло, В.М. Покровский // Журнал высшей нервной деятельности. - 2003. - Т. 53, № 1. - С. 41-45.

79. Потягайло, Е.Г., Покровский, В.М. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке адаптивной реакции ребенка / Е.Г. Потягайло,

B.М.Покровский // Бюл. эксперим. биологии и медицины. - 2002. - Т. 133, №6. -С. 613-615.

80. Потягайло, Е.Г., Покровский, В.М. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке функционального состояния и регуляторно-адаптивных возможностей организма у ребенка / Е.Г. Потягайло, В.М. Покровский // Физиология человека. - 2003. - Т. 29, № 1. - С. 59-63.

)i j

81. Потягайло, Е.Г., Харитонова, Е.В. Влияние психоэмоционального стресса во время экзаменов на параметры сердечно-дыхательного синхронизма у школьников / Е.Г. Потягайло, Е.В. Харитонова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2. - С. 54-55.

82. Похотько, А.Г., Борисова, И.И., Абушкевич, В.Г. Влияние стрессообразующих факторов на динамику сердечно-дыхательного синхронизма у людей / А.Г. Похотько, И.И. Борисова, В.Г. Абушкевич // Кубанский научный медицинский вестник. - 2000. - № 2 (50). - С. 52-54.

83. Пухняк Д.В. [и др.]. Параметры сердечно-дыхательного синхронизма у парашютистов при различных уровнях стрессоустойчивости / Д.В. Пухняк, П.П. Патахов, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов, В.М. Бондина, О.М. Дробышева,

B.Г. Абушкевич // Международный журнал экспериментального образования. -2010.-№5.-С. 20.

84. Пухняк, Д.В. [и др.]. Динамика параметров сердечно-дыхательного синхронизма у опытных парашютистов при различных уровнях стрессоустойчивости / Д.В. Пухняк, П.П. Патахов, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов, В.М. Бондина, О.М. Дробышева, В.Г. Абушкевич // Международный журнал экспериментального образования. - 2010. - № 7. -

C. 57.

85. Пухняк, Д.В. [и др.]. Оценка повышения стрессоустойчивости парашютистов по параметрам сердечно-дыхательного синхронизма / Д.В. Пухняк, П.П. Патахов, А.Н. Мингалев, К.В. Дельянов, В.М. Бондина, О.М. Дробышева, В.Г. Абушкевич // Современные наукоемкие технологии. -2010.-№ 7.-С. 131-132.

86. Пухняк, Д.В., Мингалев, А.Н., Покровский, В.М. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке стрессоустойчивости начинающих парашютистов / Д.В. Пухняк, А.Н. Мингалев, В.М. Покровский // Кубанский научный медицинский вестник. - 2010. - № 3-4 (117-118). - С. 162-166.

87. Селье, Г. На уровне целого организма / Г. Селье. - М.: Наука, 1972.

88. Селье, Г. Стресс без дистресс / Г. Селье. - М.: Прогресс, 1979.

89. Сидоренко Г.И. [и др.]. Новый психофизиологический тест «информационная проба» и возможность его использования в кардиологии / Г.И. Сидоренко, А.И. Павлова, Т.А. Нечесова и др. // Кардиология. - 1984. - № 8. С. 63-66.

90. Сидоренко, Г.И., Зборовский, Е., Сидоренко, Е.Р. Эволюция и прогресс регуляции давления в циркулирующей системе / Г.И. Сидоренко, Е. Зборовский, Е.Р. Сидоренко // Биокибернетика. - 1972. - № 4. - С. 279-280.

91. Сидоров, П.И., Парняков, A.B. Клиническая психология: учебник/ П.И. Сидоров, A.B. Парняков. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008. - 880 с.

92. Симонов, П.В., Анисимов, С.А., Райбман, Н.С. Игровой подход при обработке физиологических данных на примере исследования эмоциональной реакции человека / П.В. Симонов, С.А. Анисимов, Н.С. Райбман // Журнал высшей нервной деятельности. - 1978. - № 28. С. 675-681.

93. Суворова, В.В. Психофизиология стресса / В.В. Суворова. - М.: Педагогика, 1975.

94. Судаков, К.В. Избранные труды / К.В. Судаков // Эмоции и эмоциональный стресс. - М.: НИИ нормальной физиологии им. П.К. Анохина РАМН, 2012. - Т. 3. - 534 с.

95. Шаболин, A.B. [и др.]. Диагностические возможности психоэмоциональной нагрузочной пробы «Математический счет» в оценке дисбаланса вегетативной нервной системы и состояния гемодинамики у больных гипертонической болезнью / A.B. Шаболин, E.H. Гуляева, О.В. Коваленко, Э.М. Веркошанская, В.И. Костин, A.C. Криковцев // Бюллетень СО РАМН. -2003.-№4(110).-С. 25-29.

96. Шаров, P.A., Козлова, И.Ю. Влияние курсового применения аудиовизуальной стимуляции на некоторые характеристики функционального состояния организма [Электронный ресурс] / P.A. Шаров, И.Ю. Козлова // Вестник Российской военно-медицинской академии. - 2007. - Прил. № 3(19). -URL: http://do.gendocs.ru/index-257267.html

97. Шийха, Ю.Г. Влияние ортодонтического лечения детей с аномалией прикуса на их психоэмоциональный статус и регуляторно-адаптивные возможности / Ю.Г. Шийха // Кубанский научный медицинский вестник. -2006. - № 1-2 (82-83).-С. 115-120.

98. Шилова, Л.С. Трансформация женской модели самосохранительного поведения / Л.С. Шилова // Социс. - 2000. - № 11. - С. 134-140.

99. Шилова, Л.С. Трансформация самосохранительного поведения / Л.С. Шилова // Социс. - 1999. - № 5. - С. 84-92.

100. Шипков, В.А. Оценка динамики регуляторно-адаптивных возможностей женского организма на протяжении менструального цикла /

B.А. Шипков // Кубанский научный медицинский вестник. - 2005. - № 3-4 (75— 76).-С. 143-148.

101. Шипкова, И.Н. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке эффективности медикаментозного лечения больных тиреотоксикозом / И.Н. Шипкова // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). -

C. 92-94.

102. Шипкова, И.Н. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке эффективности лечения больных гипотиреозом / И.Н. Шипкова // Тезисы докладов 34-й научной конференции студентов и молодых учёных вузов Южного федерального округа. - Краснодар, 2007. - Т. 3, ч. 2. - С. 258-259.

103. Шипкова, И.Н., Кудинов, М.Н. Сердечно-дыхательный синхронизм в оценке степени тяжести больных тиреотоксикозом / И.Н. Шипкова, М.Н. Кудинов // Кубанский научный медицинский вестник. - 2006. - № 9 (90). -С. 94-96.

104. Шульгатая, Ю.Л. Перспективы использования пробы сердечно-дыхательного синхронизма для интегральной оценки регуляторно-адаптивных систем у больных с тугоухостью / Ю.Л. Шульгатая // Российская риноларингология. - 2004. - № 3 (10). - С. 116-119.

,г

105. Щербатых, Ю.В. Вегетативные проявления экзаменационного стресса / Ю.В. Щербатых // Прикладные информ. аспекты медицины. - 1999. -Т. 2, № 1.- С. 56-61.

106. Щербатых, Ю.В. Влияние показателей высшей нервной деятельности студентов на характер протекания экзаменационного стресса /Ю.В. Щербатых // Журнал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлов. - 2000. - № 6. - С. 959965.

107. Щербатых, Ю.В. Психология стресса и методы коррекции / Ю.В. Щербатых. - СПб.: Питер, 2012. - 256 с.

108. Щербатых, Ю.В. Саморегуляция вегетативного гомеостаза при эмоциональном стрессе / Ю.В. Щербатых // Физиология человека. - 2000. - Т. 26, №5.-С. 151-152.

109. Щербатых, Ю.В. Тест самооценки стрессоустойчивости С. Коухена и Г. Виллиансона / Ю.В.Щербатых // Психология стресса. - М.: ЭКСМО, 2005.-304 с.

110. Afifl, М. Gender differences in mental health / M. Afifi //Singapore Med. J. - 2007. - Vol. 48, №5. - P. 385.

111. Aviv, A. Telomeres, sex, reactive oxygen species, and human cardiovascular aging / A. Aviv // J. Mol. Med. - 2002. - Vol. 80. - P. 689-695.

112. Becker, J.B. [et al.]. Strategies and Methods for Research on Sex Differences in Brain and Behavior / J.B. Becker, A.P. Arnold, K.J. Berkley [et al.] // Endocrinology. - 2005. - Vol. 146, № 4. - P. 1650-1673.

113. Brown, W.W., Sandberg, K. Introduction: gender and kidney disease / W.W. Brown, K. Sandberg // Adv. Ren. Replace Ther. - 2003. - № 10. - P. 1-2.

114. Chan, Z. [et al.]. Comparison of salt stress resistance genes in transgenic Arabidopsis thaliana indicates that extent of transcriptomic change may not predict secondary phenotypic or fitness effects / Z. Chan, P. J. Bigelow, W. Loescher, R. Grumet // Plant. Biotechnol. J. - 2012. - Vol.10, № 3. - P. 284-300.

115. Chen, T.S., Chang, F.Y., Lee, S.D. Smoking and male gender rather than CagA protein are associated with increased risk for duodenal ulcer in Helicobacter

pylori-infected patients in Taiwan / T.S. Chen, F.Y. Chang, S.D. Lee // Dig. Dis. Sei. -1999. - Vol. 44. - № i o. - P. 2076-2080.

116. Dulac, C., Kimchi, T. Neural Mechanisms Underlying Sex-specific Behaviors in Vertebrates / C. Dulac, T. Kimchi // Curr. Opin Neurobiol. - 2007. -Vol. 17,№6.-P. 675-683.

117. Ehlis, A. [et al.]. Impact of Catechol-O-Methyltransferase on prefrontal brain functioning in schizophrenia spectrum disorders / A. Ehlis, A. Reif, M. Herrmann, K. Lesch, A. Fallgatter // Neuropsychopharmacology. - 2007. -Vol. 32.-P. 162-170.

118. Eliot, R.S., Morales-Ballejo, H.M. The Relationship of Emotions and Cardiopathology in Cardiology / R.S. Eliot, H.M. Morales-Ballejo. - Philadelphia; New York; London, 1991. - Vol. Two Lippincott company. - P. 1367-1373.

119. Enoch, M.A. Neurophysiological and genetic distinctions between pure and comorbid anxiety disorders / M.A. Enoch, K.V. White, J. Waheed, D. Goldman // Depress. Anxiety. - 2008. - Vol. 25, № 5. - P. 383-392.

120. Gold, P.W., Chrousos, G.P. Organization of the stress system and its dysregulation in melancholic and atypical depression: high vs low CRH/NE states / P.W. Gold, G.P. Chrousos // Molecular Psychiatry. - 2002. - № 7. - P. 254-257.

121. Hynynen, E. Heart rate variability and stress hormones in novice and experienced parachutists anticipating a jump / E. Hynynen, N. Konttinen, H. Rusko // Aviat Space Environ Med. - 2009. - Vol. 80, № 11. - P. 976-980.

122. Kopin, I., Goldstein, D. Catecholamine Metabolism: A Contemporary View with Implications for Physiology and Medicine / I. Kopin, D. Goldstein // Pharmacol. Rev. - 2004. - Vol. 56. - P. 331-349.

123. Kotler, M. [et al.]. Homicidal behavior in schizophrenia associated with a genetic polymorphism determining low catechol O-methyltransferase (COMT) activity / M. Kotier, P. Barak, H. Cohen [et al.] //Am. J .Med. Genet. - 1999. - Vol. 88, №6.-P. 628-633.

124. Kudielka, B.M., Kirschbaum, C. Sex differences in HPA axis responses to stress: a review / B.M. Kudielka, C. Kirschbaum // Biol Psychol. - 2005. - P. 113-132.

125. Kulkarni, J. [et al.]. Estrogen in Severe Mental Illness. A Potential New Treatment Approach / J. Kulkarni, A. Castella, P.B. Fitzgerald [et al.] //Arch. Gen. Psychiatry. - 2008. - Vol. 65, № 8. - P. 955-960.

126. Li, L. [et al.]. Faster rates of post-puberty kidney deterioration in males is correlated with elevated oxidative stress in males vs females at early puberty / L. Li [et al.] // BMC Genomics. - 2007. - № 8. - P. 221.

127. Lightfoot, J.T. Sex Hormones' Regulation of Rodent Physical Activity: A Review // Int. J. Biol. Sci. - 2008. - Vol. 4, № 4. - P. 126-132.

128. Marazziti, D. [et al.]. Gender-related seasonality of human platelet phenolsulfotransferase activity / D. Marazziti, L. Palego, A. Rossi, G.B. Cassano // Neuropsychobiology. - 1998. - Vol. 38, № 1. - P. 1-5.

129. May, R.C. Gender, immunity and the regulation of longevity / R.C. May // Bioessays. - 2007. - Vol. 29, № 8. - P. 795-802.

130. Mc Ewen, B.S. Physiology and Neurobiology of Stress and Adaptation: Central Role of the Brain // Physiol. - 2007. - Rev. 87. - P. 873-904.

131. Moller-Leimkuhler, A.M. Gender differences in cardiovascular disease and comorbid depression // Dialogues. Clin. Neurosci. - 2007. - Vol. 9, № 1. - P. 71-83.

132. Moller-Leimkuhler, A.M. The gender gap in suicide and premature death or: why are men so vulnerable? // Eur. Arch. Psychiatry. Clin. Neurosci. - 2003. -Vol. 253. -№ 1. - P. 1-8.

133. Motzer, S.A., Hertig, V. Stress, stress response, and health / S.A. Motzer, V. Hertig // Nurs. Clin. North. Am. - 2004. - Vol. 39, № 1 - P. 17.

134. Nazzaro, R. Stress Response and High Blood Pressure Notes of Psychophysiology and clinical experiences / ed. Mosby-Wolfe. - London, 1996. -136 c.

135. Piccinelli, M., Wilkinson, G. Gender differences in depression / M. Piccinelli, G. Wilkinson // Brit. J. Psychiatry. - 2000. - Vol. 177. - P. 486^192.

136. Puzynski, S. Studies on biogenic amine metabolizing enzymes (DBH, COMT, MAO) and pathogenesis of affective illness. II. Erythrocyte catechol-O-

)

methyltransferase activity in endogenous depression / S. Puzynski, A. Bidzinski, S. Mrozek, M. Zaluska I I Acta Psychiatr. Scand. - 1983. - Vol. 67, № 2. - P. 96-100.

137. Seeman, M.V. Psychopathology in Women and Men: Focus on Female Hormones //Am. J. Psychiatry. - 1997. - Vol. 154. - P. 1641-1647.

138. Segestrom, S.C., Miller, G.E. Psychological stress and the human immune system: a meta-analytic study of 30 years of inquiry / S.C. Segestrom, G.E. Miller // Psychological Bulletin. - 2004. - Vol. 130, № 4. - P. 601-630.

139. Strike, P.C. Systematic review of mental stress-induced myocardial ischemia / P.C. Strike, A. Steptoe // Eur. Heart J. - 2003. - Vol. 24. - P. 690-703.

140. Vlassoff, C., Garcia Moreno, C. Placing gender at the centre of health programming: challenges and limitations / C. Vlassoff, C. Garcia Moreno // Soc. Sci. Med. - 2002. - Vol. 54.-P. 1713-1723.

141. Wang, J. [et al.]. Gender Difference in Neural Response to Psychological Stress / J. Wang, M. Korczykowski, H. Rao [et al.] //Soc. Cogn. Affect. Neurosci. -2007. - Vol. 2. - № 3. - P. 227-239.

142. World Health Organization. WHO gender policy. «Integrating gender perspectives in the work of WHO». - Geneva : World Health Organization, 2002.

в