Отражение морфологии и референциальной семантики именной группы в формальном синтаксисе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.21, кандидат филологических наук Исакадзе, Наталья Викторовна

• Исакадзе, Наталья Викторовна
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Исакадзе, Наталья Викторовна

Введение

Глава I: Теория управления и связывания

1. Общие положения Теории управления и связывания

2. Основы Х'-теории

2.1. Основной принцип Х'-теории

2.2. Теория Р.Джэкендоффа

2.3. Ранние варианты Х'-теории

2.4. Лексические и функциональные категории в Х'-теории

3. Гипотеза о порождении подлежащего внутри VP

4. Позиция имен собственных и личных местоимений

5. Основные положения Тета-теории и Теории падежа

Глава II: Минималистская программа

1. Основные положения минимализма

2. Проверка признаков в минимализме

3. Изменения в Падежной теории и Х'-теории, volens nolens привнесенные Минималистской программой

4. Minimalist Inquires: the Framework

Часть II: Синтаксическая структура именной группы

Введение

Глава I: Числительные в генеративной грамматике

1. Вводные замечания. Р.Джэкендофф о позиции числительных

2. Падежная теория, разработанная Д.Бэбби для русского языка

3. Гипотеза Л.Бэбби относительно конструкций с числительными

4. Гипотеза С.Фрэнкса относительно конструкций с числительными

5. Конструкции с дистрибутивным предлогом ПО

Глава II: Количественные конструкции: анализ структурной позиции

числительных. Позиция кванторных существительных. Категория Q

1. Общие замечания. Числительное как функциональная проекция

2. Особенности числительных два, три и четыре в русском языке. "Причислительные" числа

3. Категориальный статус слов тысяча, миллион, миллиард и пр

4. Количественные конструкции в чешском языке

5. Асимметрия прямых и косвенных падежей

6. Категориальные признаки в Минимализме

7. Предложные и количественные конструкции в роли подлежащего и прямого дополнения в русском языке

8. Количественные группы, имеющие категориальный

признак D

9. Количественные конструкции в сербохорватском, чешском и

болгарском в сравнении с русским

10. Конструкции с дистрибутивным предлогом по, а также с предлогами в, за, через я на в одном из их значений

11. Позиция слов оба, несколько и много/мало в русском языке

12. Аппроксимативная инверсия в русском языке

13. Позиция квантифицированных существительных

14. Позиция неопределенных и отрицательных местоимений-существительных и кванторных частиц ни-, не-, кое-

Выводы

Глава III: Категория D

1. Идентификация категории D и принцип смежности

2. Категория D в румынском и болгарском языках

3. Понятие двойной определенности

4. Позиция прилагательных в структуре именной группы

5. Двойная определенность и категория D в скандинавских

языках

6. Позиция личных местоимений и имен собственных

Выводы

Глава IV: Другие премодификаторы существительного: их позиция в структуре именной группы

1. Притяжательные местоимения в скандинавских языках

2. Притяжательные прилагательные и местоимения в русском и чешском

3. Посессорные конструкции в венгерском

4. Позиция указательных местоимений и некоторых других премодификаторов существительного

Выводы

Заключение

Приложение

1. Гипотеза Г.Чинкве о позиции прилагательных в структуре именной группы

2. Понятие расширенной проекции

3. Дополнение к падежной теории Л.Бэбби

4. Дополнение: типы признаков в минимализме

5. Теория оптимальности

Список литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Отражение морфологии и референциальной семантики именной группы в формальном синтаксисе»

Введение

Цели и задачи настоящей работы

Основная цель настоящей работы - исследование некоторых аспектов

синтаксической структуры именной группы как в русском, так и в других языках, выявление общих черт и различий. Упор будет сделан, в первую очередь, на синтаксис и только во вторую - на семантику. Я попытаюсь показать, что синтаксис простого предложения и, в том числе, именной группы, вовсе не является пройденным этапом в лингвистике, про который уже все известно и нечего больше добавить, что он, напротив, нуждается в дополнительном изучении и скрывает много до сих пор не решенных проблем. В частности, будет исследована структура конструкций с числительными, с дистрибутивным предлогом по, порядок составляющих в именной группе, не связанный с актуальным членением предложения. Основное внимание будет уделено различным модификаторам существительного - тем словам, которые в современной русской лингвистике называют "актуализаторами денотативного статуса".

В работе анализируется материал не только русского языка, но также и древнерусского; некоторых славянских, в частности, болгарского, сербохорватского, чешского; скандинавских: шведского, норвежского, датского, исландского, фарерского; английского, немецкого, румынского, венгерского и ряда других.

Характерной чертой выбранного языкового материала является упор на "странных" конструкциях, которые в рамках традиционной лингвистики в лучшем случае только описываются и отмечаются, но никак не объясняются, а иногда и не замечаются вовсе: для славянских языков - это, прежде всего, конструкции с количественными числительными; для скандинавских - так называемая двойная

определенность, когда в некоторых ситуациях, например при наличии прилагательного, употребляются одновременно и препозитивный, и постпозитивный определенный артикль; для венгерского - это посессивные конструкции, где наличествует рассогласование в 3-ем лице между числом обладателя и числом притяжательного суффикса.

Как уже говорилось выше, обычно такие конструкции только описываются, более или менее скрупулезно, а если по поводу их и ведутся теоретические дискуссии, то они представляются довольно-таки бессодержательными: например, рассматривать ли количественные конструкции как такие, где в именительном и винительном падеже числительное управляет падежом существительного, а в косвенных падежах согласуется с ним, или же считать, что числительное и существительное связаны не согласованием или управлением, а особой синтаксической связью - грамматическим соответствием (см. например, Иомдин 1990). Далеко в стороне от подобных дискуссий остается, как представляется, главный вопрос: почему? Почему в русском языке в количественных конструкциях числительные ведут себя именно таким, а не каким-либо иным образом? Почему в близких к русскому славянских языках (например, в сербохорватском или чешском) числительные ведут себя по-другому? Почему в норвежском и шведском при наличии прилагательных употребляется одновременно и постпозитивный, и препозитивный определенный артикль, а в датском только препозитивный?

Именно ответам на эти и подобные вопросы и посвящена, в первую очередь, настоящая работа. Второй важный момент заключается в том, чтобы, казалось бы, совершенно разнородные факты в непохожих друг на друга языках: количественные конструкции в славянских языках, конструкции с определенным артиклем в скандинавских, посессивные конструкции в венгерском - все получили не просто свое, отдельное, конкретноязыковое объяснение, а объяснение, базирующееся на общих, универсальных принципах, объяснение в рамках единой теории.

Представляется, что обе эти цели друг с другом связаны и вполне достижимы, причем для их достижения может быть с успехом применена генеративная грамматика, а точнее, ее последняя версия - так называемая Минималистская программа. Представляется, что генеративная грамматика является наиболее удобным и проработанным формальным синтаксическим аппаратом, позволяющим описывать и объяснять структуру абсолютно разных языков, и здесь используется, в первую очередь, именно как аппарат, а не как глобальное лингвистическое течение, имеющее глубокие философские корни.

Генеративная грамматика вот уже на протяжении сорока лет является самой распространенной формальной лингвистической теорией. Тем необычнее кажется факт, что для большинства российских лингвистов эта теория и связанное с ней имя Н. Хомского "заморозились" где-то на уровне начала шестидесятых годов и оставили лишь смутное воспоминание о разграничении глубинной и поверхностной структуры и трансформациях.

Не остается ничего другого, как полностью солидаризоваться с редакторами сборника "Фундаментальные направления современной американской лингвистики" (см. Фундаментальные направления современной американской лингвистики 1997), которые в предисловии пишут о том, что, хотя "исторически российская лингвистика всегда была открыта к взаимодействию с другими лингвистическими традициями,... в последние годы наблюдается парадоксальная и тревожная тенденция ее изоляции от остального мира. Казалось бы, в эпоху свободы печати можно было бы ожидать максимальной осведомленности отечественных лингвистов о

трудах их зарубежных коллег. Однако в силу главным образом , г-

\ уУ',

экономических причин такая осведомленность не растет, а скорее падает. -

, ; .¡У У/- /'У

Это связано и с прекращением серии 'Новое в зарубежной лингвистике", и с нерегулярным поступлением новейшей литературы в основные I

библиотеки, и со многими другими обстоятельствами". |

Российские ученые зачастую взирают на генеративную грамматику свысока, с откровенным пренебрежением, совершенно забывая, сколь огромную нишу в лингвистике занимает эта теория. Без всякого сомнения, из всех формально-синтаксических теорий она является наиболее разработанной, до мелочей продуманной с "инженерной" стороны, а ее богатый инструментарий и "технические" возможности позволяют описывать самые разные языки, в том числе и типологически абсолютно не схожие. Хотя бы поэтому генеративистика заслуживает пристального внимания и уважения.

Помимо всего прочего генеративная грамматика - это универсальная грамматика, ставящая своей целью обнаружение универсальных принципов, универсальных закономерностей, универсальной синтаксической структуры, старающаяся дать объяснение языковым фактам, а не просто их описание. В России же с самого начала (то есть с шестидесятых годов) считалось, что Хомский предложил новый, эффективный метод описания языка, а все его рассуждения о необходимости \ ^» ^ создания объяснительной теории отбрасывались, как нечто излишнее и ^^^

заумное, но простительное для крупного ученого. Важно, однако, иметь в \ ; виду, что одна из основ успеха генеративной грамматики - это "вложенная" -в нее объяснительная типологическая программа, и материал новых языков рассматривается в ней именно в этой перспективе. *

Стремление к универсальности и объяснительной адекватности - еще одна причина, по которой, как представляется, интересно и целесообразно использовать эту теорию для изучения синтаксических явлений.

Настоящая работа представляет собой попытку именно такого подхода. Выявляется универсальная структура именной группы, общая для всех языков, а материал конкретных языков используется, во-первых, в качестве иллюстрации этой универсальной структуры, точнее для демонстрации того, что он вписывается в предложенную универсальную структуру, а во-вторых, для выявления

межъязыковых различий - так сказать, параметров языкового варьирования в терминах более ранней версии генеративной грамматики - Теории принципов и параметров. Показано, что в качестве таких "параметров" могут быть рассмотрены, в первую очередь, морфологические отличия, а также различные ограничения на сочетаемость друг с другом категориальных признаков.

Лингвистам, работающим в России, часто трудно представить себе, насколько генеративистика популярна как в США, так и в Европе. Будучи на международной конференции в Германии FDSL-2 (Formal Description of Slavic Languages - Нормальное описание славянских языков], я имела возможность лишний раз убедиться в этом: 99% всех работ относились к генеративистской парадигме, и только мизерная часть - к другим теориям.

В России, где синтаксическую структуру принято представлять в

виде дерева зависимостей, господствует предубеждение, что дерево

непосредственных составляющих - основа генеративной грамматики на

i

всех этапах ее развития - конфигурационно, привязано к линейному порядку слов и, следовательно, с его помощью невозможно адекватно объяснить факты языков со "свободным" порядком слов, типа русского. Однако в настоящей работе на примере структуры именных групп я попытаюсь показать, что подобное мнение - в значительной мере не более чем традиционное заблуждение, что современный инструментарий генеративистики позволяет с успехом описывать и так называемые "неконфигурационные" языки.

Таким образом, моей своего рода вторичной задачей является доказательство пригодности приложения генеративной грамматики к языкам типа русского. Мне представляется, что этот нетрадиционный для российской лингвистики подход даст возможность взглянуть на факты русского языка под новым углом зрения и объяснить вопросы, до сих пор остающиеся открытыми. Взять хотя бы порядок составляющих в русской именной группе: об этом почти нет работ. Так. у И.И.Ковтуновой

написано лишь следующее: "В атрибутивных словосочетаниях прилагательное предшествует имени существительному... В субстантивных словосочетаниях зависимые словоформы располагаются после имени существительного... В словосочетании с количественными числительными числительное предшествует имени существительному. Постпозиция числительного выражает приблизительное количество", (см. Ковтунова 1968. стр. 65-67).

Следует также заметить, что даже в рамках генеративной грамматики работ, посвященных внутренней структуре именной группы очень немного: несравненно меньше, чем тех, которые имеют дело со структурой глагольной группы или предложения. Ранние работы ограничивались, главным образом, изучением номинализации, где генитивные составляющие и прилагательные рассматривались как параллели аргументам и наречиям в предложении. Другие аспекты структуры именной группы не исследовались сколько-нибудь подробно вплоть до середины восьмидесятых годов. Я же попытаюсь сконцентрироваться на конструкциях, центральных для именной группы, а не маргинальных или периферийных, демонстрирующих аналогию со структурой предложения. Интересно также отметить, что и в негенеративном синтаксисе, в том числе и у нас, основное внимание уделяется все-таки глаголу, а не существительному.

Что касается русского языка, которому будет уделено основное внимание в Главе II Части II, то в рамках генеративной грамматики он анализировался очень эпизодично, в основном зарубежными авторами или же российскими лингвистами, переехавшими работать в США. И те, и другие являются, как правило, апологетами этой теории. Подход же, представленный в данной работе - в некотором роде взгляд со стороны, точка зрения аутсайдера.

Генеративисты зачастую грешат большой склонностью к объяснениям ad hoc, в противоречие постулируемому ими универсализму, а также к тому, что сам Хомский называет "инженерным", а не настоящим объяснением: произвольным, не обоснованным, либо же имеющим ценность только в рамках какого-либо узкого направления генеративной грамматики. Нечего и говорить, что вне границ данной теории такие объяснения представляются лишенными всякого полезного содержания, оказываясь полнейшей бессмыслицей для негенеративистов. Мне же хотелось бы этого избежать, хотелось бы, чтобы настоящая работа представляла собой ценность вне зависимости от теории.

Помочь в этом может и то обстоятельство, что в последнее время наметилась тенденция к определенному сближению генеративистики и традиционной лингвистики. На данный момент генеративная грамматика благодаря своеобразному "круговороту веществ в природе" находится гораздо ближе к традиционной лингвистике, чем когда бы то ни было. (Не хочется быть голословной, поэтому более подробно этот вопрос будет

I

рассмотрен ниже, в конце теоретической части настоящей работы). В этом смысле следует заметить, что зачастую за непонятными с первого взгляда большинству "посторонних" лингвистов терминами, разработанными в рамках генеративной грамматики, скрываются хорошо известные явления и понятия. В качестве примера можно привести формальные признаки Минималистской программы, за которыми стоят, по сути, традиционные грамматические категории. Однако в отличие от грамматических категорий, которые в негенеративной лингвистике относятся, как правило, к морфологии, формальные признаки в Минимализме используются более широко: они "заведуют" построением правильной синтаксической структуры и необходимы для интерпретации предложения на уровне логической формы. Понятие морфосинтаксической сочетаемости в лексической семантике также может быть "переложено" в термины

генеративной грамматики, что будет рассмотрено ниже. Таким образом, даже обычные для традиционной лингвистике понятия могут быть использованы в генеративной грамматике необычным (опять же для традиционной лингвистики) образом, что, как представляется, позволит продвинуться вперед в изучении некоторых вопросов, в частности, вопросов сочетаемости тех или иных категорий друг с другом.

Есть, разумеется, хорошо известная пословица: "За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь". Мне бы, однако, хотелось все-таки схватить обоих зайцев, то есть сделать так, чтобы данная работа представляла интерес как с точки зрения генеративистов, так и негенеративистов.

Подводя итог вышесказанному, кратко изложу уже отмеченные основные цели и задачи предстоящей работы:

- исследование универсальной, общей для всех языков структуры именной группы, причем, главным образом, тех аспектов, которые являются центральными для именной группы и отличают ее структуру от структуры клаузы и других составляющих - то есть, в первую очередь, ее референциальных характеристик;

- взгляд на факты русского и многих других языков (перечисленных выше) сквозь призму универсальной синтаксической теории; выявление общих черт и различий; рассмотрение некоторых частных проблем, не получивших окончательного решения в традиционном русском синтаксисе. Исследуются следующие конкретные вопросы структуры именной группы: количественные конструкции в русском языке в сопоставлении с некоторыми славянскими (болгарским, чешским и сербохорватским); структурная позиция слов типа оба, много в русском и их аналогов в других языках; употребление определенного артикля в тех языках, где он постпозитивен по отношению к существительному, явление так называемой "двойной определенности" в некоторых скандинавских языках;

синтаксические особенности имен собственных; посессивные конструкции: в том числе, позиция притяжательных прилагательных и местоимений; синтаксическая функция и позиция указательных местоимений, порядковых числительных, прилагательных типа последние, прилагательных в превосходной степени;

- попытка сблизить позиции генеративной и негенеративной лингвистики.

Новизна работы заключается, с одной стороны, в нетрадиционном, с точки зрения российской лингвистики, подходе к синтаксису: исследуются такие аспекты структуры именной группы, которые до сих пор либо вообще игнорировались, либо отмечались, но не получали объяснения; а с другой - в том, что, во-первых, как уже говорилось выше, в рамках генеративной грамматики внутренняя структура именной группы анализировалась не очень часто и не очень охотно, а во-вторых, для генеративистов русский язык, на который в настоящей работе делается основной упор, - в значительной мере "terra incognita", где выделяются лишь отдельные исследованные островки.

Генеративная грамматика применялась в основном при исследовании так называемых "экзотических" явлений русского языка, не имеющих соответствия в английском. Это вполне понятно, так как современная генеративная грамматика, хоть и построена на базе английского языка, претендует на звание универсальной. Так, например, на материале других языков германской группы, прежде всего немецкого и голландского, была построена теория скрэмблинга, позволяющая описать и объяснить относительно свободный порядок слов в этих языках. Для русского же в пределах именной группы такими "экзотическими" явлениями, требующими изучения, стали, в первую очередь, конструкции с числительными и падеж.

Литература по генеративной грамматике, посвященная частным и конкретно-языковым вопросам, в том числе и работы русистов-генеративистов. будет анализироваться непосредственно в основной части предлагаемой диссертации, предваряя главы, посвященные исследованию соответствующих проблем. В теоретической же части речь пойдет об общем направлении развития генеративно^синтаксиса. Рассмотрение t ранних этапов порождающей грамматики не существенно для дальнейшего исследования, а потому, ради экономии места, точкой отсчета выбраны появившиеся в начале восьмидесятых годов Теория управления и связывания и Теория принципов и параметров. Анализируются только те моменты или те аспекты теории, которые получили развитие в настоящее время и используются в данной работе. В значительной мере то же самое касается и последней версии генеративной грамматики - Минималистской программы (Chomsky 1995), хотя здесь будут рассмотрены и некоторые общефилософские вопросы о природе языка. Обзор заканчивает еще не опубликованная, но получившая широкое хождение в рукописи статья Н.Хомского 1998 года Minimalist Inquiries: the Framework (Chomsky 1998).

Таким образом, в первой, теоретической, части работы все внимание уделено формальному аппарату предстоящего исследования, то есть, генеративной грамматике и, прежде всего, теории фразовой структуры.

Первая глава Части II представляет собой в некотором смысле продолжение Части I, с той лишь разницей, что рассматривает не общие, а частные вопросы генеративистики. В ней анализируются три подхода к конкретной проблеме - синтаксической позиции числительных, отражающих разные этапы развития генеративной грамматики. Последние две работы исследуют особенности синтаксического поведения конструкций с числительными в русском языке.

В главе второй Части II анализируются и объясняются, с точки зрения генеративной грамматики, разные типы конструкций с

количественными числительными в русском языке, в том числе и с аппроксимативной инверсией, в сопоставлении с некоторыми славянскими (болгарским, чешским, сербохорватским); исследуется также синтаксическая позиция кванторов, в частности слов, подобных оба, много, классификаторов типа штука, человек и других квантифицированных существительных; объясняются также синтаксические особенности кванторных частиц ни-, не- и кое- в русском языке.

В третьей главе исследуются языки с постпозитивным определенным артиклем, в том числе и скандинавские, некоторые из которых являются языками с так называемой "двойной определенностью", когда наряду с постпозитивным артиклем употребляется еще и препозитивный. Делается попытка объяснить это явление в терминах Минималистской программы. Рассматриваются также структурная позиция и особенности в синтаксическом поведении имен собственных. Анализируется базовая позиция прилагательных в структуре именной группы.

В четвертой главе сопоставляются притяжательные прилагательные и местоимения в русском и чешском, также анализируются и объясняются различные типы посессивных конструкций в венгерском и скандинавских языках; исследуется структурная позиция в именной группе указательных местоимений.

ЧАСТЬ I

Введение

Основная задача Части I - описать с необходимой и достаточной степенью детальности теоретический и формальный аппарат, в. рамках которого выполнена настоящая работа. Как уже упоминалось во введении, таким аппаратом является современная генеративная грамматика.

Главный парадокс этой теории, имеющей сорокалетнюю историю развития, заключается в том, что от ее первоначальной версии осталась

только фундаментальная концепция о врожденной языковой способности, / '

\ № ?■«? ^ ¡'о

единой для всех представителей человеческого рода, то есть об 1 ^

универсальной грамматике. "Грамматика правил" превратилась в >

настоящее время в "грамматику принципов и параметров". Если исходная теория стремилась построить некое исчисление правильных предложений, которые позволяет породить языковая компетенция носителя конкретного языка, то теория принципов и параметров ставит своей первоочередной задачей выявить основные врожденные принципы, являющиеся общими для всех языков, а также определить параметры межъязыкового варьирования. Иными словами, существуют принципы, единые для всех языков, а синтаксические различия между языками разных типов обусловлены исключительно различиями по ряду параметров, то есть тем, какие конкретные значения того или иного параметра установлены грамматикой данного языка.

Свой обзор я начну с распространенной в восьмидесятых и начале девяностых годов Теории управления и связывания.

Заключение диссертации по теме «Прикладная и математическая лингвистика», Исакадзе, Наталья Викторовна

Выводы

Притяжательные местоимения, равно как и притяжательные суффиксы, можно рассматривать как вершину функциональной проекции РоээР, расположенную непосредственно ниже МеавР. Языки различаются в том, считают ли они категорию Роэв способной идентифицировать Б. Это, вероятно, зависит от свойств самой В.

В английском, немецком или датском притяжательные местоимения находятся в отношении дополнительной дистрибуции с определенными артиклями, то есть способны идентифицировать категорию Б, которую в этих языках можно рассматривать как "неприхотливую" (ее могут удовлетворить и указательные местоимения, и кванторы типа Ъо1Ъ/Ъе1(1е ('оба'). В других языках, например, в венгерском или итальянском, притяжательные конструкции употребляются с определенным артиклем: притяжательные суффиксы в венгерском или притяжательные местоимения в итальянском не способны удовлетворить категориальный признак D. Норвежский или исландский относятся к языкам промежуточного типа, допуская конструкции обоих родов.

Так называемое генитивное 'л в английском и его аналоги в других языках (в частности в континентальных скандинавских) могут рассматриваться как вспомогательное местоимение, занимающее позицию

Poss. (Ср. два параллельных примера из шведского и норвежского соответственно; в шведском употреблена конструкция с генитивным -5, а в норвежском - со вспомогательным местоимением sin/sitt ('свой'): den gamla mannens hus /den garnie mannen sitt hus ('дом старого мужчины', букв.: опр.арт. старый мужчина -s/sitt дом).

В русском языке притяжательные местоимения и прилагательные типа папин, Машин изначально вставляются в Poss, занимая позицию вершины функциональной проекции PossP. Далее, они могут как подниматься, так и не подниматься в D, что особенно наглядно проявляется в конструкциях с числительными. (Ср. пять моих книг/мои пять книг).

Указательные местоимения в ряде языков (например, в тех же английском, немецком или датском) способны идентифицировать категорию D: то есть, они изначально вставляются в D, находясь с определенным артиклем в отношении дополнительного распределения. В других языках указательные местоимения не способны удовлетворить, прежде всего, категориальный признак D: они могут только установить значение D как [-i-определенное]. Можно предположить, что в этом случае указательные местоимения изначально вставляются в позицию внешнего спецификатора NP (например, в румынском или болгарском) или DP (например, в венгерском или норвежском). В русском языке указательные местоимения изначально вставляются в позицию внешнего спецификатора NP, однако затем могут притягиваться в позицию спецификатора DP и даже QP (ср. пять этих книг/эти пять книг/эти все книги).

Заключение

Итак, итоговую универсальную структуру именной группы можно представить следующим образом: ОР

2Р

NumP leasP

Meas p£§sP

Poss NP

AP

N ' " DP(QP,PP)

Q, D, Num, Meas и Poss - функциональные категории в составе именной группы. (Функциональные категории, в отличие от лексических, относятся к частям речи, представляющим собой закрытый класс, часто бывают безударны, могут выступать в виде клитики или аффикса). Функциональные категории часто заполняются элементами, которые в традиционной русской лингвистике называются актуализаторами u> ¡>i с? (,< ,v Р^ денотативного статуса.

Одним из самых важных понятий для данной работы являются формальные (абстрактные) признаки. Функциональные категории -носители формальных признаков. Лексические категории, такие как глагол (V), существительное (N) и пр., обладают лексическими ингерентными признаками и могут иметь морфологические показатели (морфологические признаки). Назначение последних (а в некоторых случаях и первых) -идентифицировать (или проверять) формальные признаки функциональных вершин.

Функциональная проекция QP - кванторная проекция. Категория Q ответственна за интерпретируемый (номинативный) признак, который можно назвать партитивностью (универсальная квантификация в такой трактовке тоже будет представлять собой частный случай партитивности, когда результирующее множество (множество, которое выбирается) и исходное множество (множество, из которого производится выбор) тождественны. К представителям этой категории относятся, прежде всего, универсальные местоимения, подобные все или, например, кванторные частицы типа ни-. К этой категории близки и составляющие, обозначающие экзистенциальную квантификацию. Q также можно рассматривать как конечную позицию слов типа много/мало, оба, изначально вставляющихся в Num, и их аналогов в других языках.

Функциональная категория DP - проекция детерминатора. Категория D имеет интерпретируемый (номинативный) признак, который можно условно назвать референтностью (или [±опред елейность]). Типичные представители этой категории - артикли. В настоящей работе также показано, что в некоторых языках, в частности в шведском, норвежском и фаререском, существительное может иметь морфологический признак [+определейность], то есть, определенный артикль выступает как часть слова. В таких языках категория D идентифицируется притягиванием соответствующих признаков существительного в D. Личные местоимения тоже рассматриваются как изначально вставляющиеся в D. В данной работе также предполагается, что одушевленность как формальный признак - свойство категории D.

Категория Num содержит формальный (абстрактный) интерпретируемый (номинативный) признак числа. В данной работе числительные, обладающие семантическим признаком количества, рассматриваются как частный случай категории числа, то есть, являются функциональной категорией и занимают позицию Num. Существительное (N) - лексическая вершина именной группы - в разных языках может обладать или не обладать морфологическим признаком числа.

Морфологический признак числа существительных призван идентифицировать категорию Num.

В настоящей работе было показано, что в русском и других славянских языках числительные имеют неинтерпретируемый (синтаксический) "сочетаемостный" признак, условно названный "причислительным", то есть, требуют от NP специальной формы, которая морфологически выражается родительным падежом множественного числа (числительные от пять и выше) или так называемой "счетной формой" (числительные два, три и четыре). Данный признак является неинтерпретируемым с обеих сторон, то есть, "несовершенством", с точки зрения Chomsky 1998. Происходит это из-за того, что числительное занимает позицию вершины Num, то есть, ту же, что и формальный (абстрактный) признак числа. Числительное заменяет собою интерпретируемый признак числа. Более того, категория Num больше не нуждается в идентификации, поскольку материально выражена числительным. В то же время морфологический признак числа у существительного, как и все морфологические признаки, является неинтерпретируемым, то есть, нуждается в проверке. Если в отсутствии числительного он притягивался в Num для идентификации этой категории, то числительному это не нужно. Таким образом, неинтерпретируемый "сочетаемостный" признак "причислительности" необходим, прежде всего, для того чтобы иметь возможность проверить морфологический признак существительного. Он избыточен для ЛФ (то есть, для семантической интерпретации), но неизбежен. Сочетания числительного с существительным могут быть "совершенными" в смысле Chomsky 1988, неизбыточными только в том случае, когда число в каком-либо языке представляет собой не эквиполентную оппозицию, как в русском, а привативную, то есть, скажем, форма условного единственного числа выступает как немаркированная, как форма по умолчанию. За ней по сути не стоит никакого признака и в сочетаниях с числительными употребляется она.

Категория Meas ответственна за интерпретируемый признак [±исчисляемость]. Meas идентифицируется притягиванием соответствующего лексического ингерентного признака существительного. Представителями этой категории являются, например, классификаторы. (К "чистым" классификаторам в русском языке можно отнести такие слова как штука, человек во фразах пять штук книг, десять человек студентов).

Функциональная категория Poss ответственна за интерпретируемый признак, который можно назвать посессивностью. Притяжательные местоимения - типичный представитель этой категории, равно как и притяжательные суффиксы, например в венгерском. Притяжательные прилагательные типа мамин, Машин в русском также рассматриваются в настоящей работе как изначально вставляющиеся в Poss. Во многих языках (в частности, в английском, немецком, датском) притяжательные местоимения оказываются способными идентифицировать категорию D. В этом случае они притягиваются в категорию D и поэтому не могут сосуществовать с артиклем. В других языках, таких как, например, итальянский или венгерский, притяжательные местоимения не способны идентифицировать категориальный признак категории D: в этом случае они обязаны употребляться с определенным артиклем.

Обычные прилагательные представлены как составляющие, изначально присоединяемые с помощью адъюнкции к NP. Среди прилагательных выделяются прилагательные в превосходной степени, порядковые числительные и прилагательные типа последние. Они обладают признаком, условно названным ¡^определенность признака], то есть, максимально рестриктивны: прилагательное задает критерий выбора определенного референта из множества альтернатив. Их можно рассматривать как представляющих категорию Deg(ree), где Deg функциональная категория прилагательных, имеющая интерпретируемый формальный признак, который можно назвать "выделенность признака". В настоящей работе предполагается, что они изначально вставляются в позицию спецификатора при КР и затем, благодаря своему признаку определенность признака] могут притягиваться в русском языке в БР тоже в позицию спецификатора.

На схеме (1) позиции спецификаторов ради экономии места не обозначены, но в качестве примера можно представить структуру (2): (2) БР

Deg ^Р последний; | [самый красивый^ АР ЛР I N

Указательные местоимения также занимают в русском языке позицию спецификатора №>, но, в отличие от рассмотренных выше составляющих, они вставляются в позицию внешнего спецификатора, то есть, всегда оказываются как бы выше прилагательных в превосходной степени, прилагательных типа последние, порядковых числительных и пр. Указательные местоимения, обладающие ингерентным признаком, очень близким к определенности, также притягиваются в русском языке в позицию спецификатора при ВР.

Схема (1) представляет собой универсальную структуру именной группы, общую для всех языков. Взамное расположение функциональных категорий, а также действие операции Притягивания, которая необходима для идентификации функциональных категорий и проверки формальных (абстрактных) признаков и способна вызывать передвижение всей категории-донора в область категории-цели, может объяснить ограничения на порядок слов в именной группе, не связанные с актуальным членением, как в русском, так и в других языках, что и было продемонстрировано в настоящей работе.

Были выявлены также некоторые параметры, по которым языки варьируются. В качестве таких параметров могут выступать не собственные, а "сочетаемостные" признаки функциональных категорий, которые нередко являются следствием морфологических особенностей конкретного языка.

Разумеется, все нюансы структуры именных групп в рамках одной работы проанализировать фактически нереально, поэтому ряд вопросов в любом случае останется открытым, нуждающимся в дальнейшем исследовании. К таким вопросам относится, например, более детальное исследование позиции придаточных относительных, именных дополнений, отглагольных существительных.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Исакадзе, Наталья Викторовна, 1998 год

Список литературы

Арефьев 1996 - Арефьев A.A. Структура грамматических признаков и

принципов их проверки в Минималистской программе. Дипломная работа. МГУ, филфак.

Белошапкова 1989 - Белошапкова В. А., Брызгунова Е.А., Земская Е. А. и др. Современный русский язык: Учебник для филологических специальностей университетов. Под ред. БелошапковойВ.А., 2-е издание. Москва: Высшая школа.

Борковский & Кузнецов 1965 - Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. 2-ое издание, Москва: Наука.

Бэбби 1994 - Бэбби, Л. О нестандартных стратегиях приписывания падежа. -Вопросы языкознания, № 2, 43-74.

Гизатуллина 1997 - Гизатуллина Ю.М. Из наблюдений над синтаксисом текста Жития Феодосия Печерского по Успенскому сборнику Х11-ХШ веков. Дипломная работа. МГУ, филфак.

Гълъбов 1962 - Гълъбов, И. Проблемът за члена в български и румънски език.

София. ^

Зализняк 1968^3ал изняк A.A. Русское именное словоизменение. Москва. ¿_ /

Иомдин 1990 - Иомдин Л. Л. Автоматическая обработка текста на естественном языке: модель согласования. Москва: Наука.

Иордан 1950 - Иордан, И. Грамматика румынского языка. Перевод со 2-ого румынского издания и предисловие профессора С.Б.Бернштейна. Москва.

Кибрик 1992 - Кибрик А.Е. Лингвистические постулаты. - Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. Москва.

Кобозева 1984 - Кобозева И.М. О семантической трактовке кумулятивного отрицания в русском языке. Проблемы структурной лингвистики. Отв.ред. Григорьев В.П. Москва, 80-95.

Ковтунова 1976 - Ковтунова И.И. Русский синтаксис: порядок слов и актуальное членение предложения. Москва: Просвещение.

Лухт 1970 - Лухт Л.И. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков. Румынский язык. Москва: Наука.

Маслов 1956 - Маслов Ю.С. Очерк болгарской грамматики. Учебное пособие для государственных университетов). Москва.

Падучева 1974 - ПадучеваЕ.В. О семантике синтаксиса. Москва: Наука.

Падучева 1985 - Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. Москва: Наука.

Стеблин-Каменский 1955 - Стеблин-Каменский М.И. Древнеисландский язык. Москва.

СтевановиЙ 1975 - СтевановиЙ, М. Савремени српскохрватски]език. 3-е издание, том 1. Београд.

Стоянов 1980 - Стоянов, С. Грамматическата категория "определеност"в българския език. (Членуване на имената). София: Нар. Просвета.

Фундаментальные направления современной американской лингвистики 1997 -Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сборник обзоров. Издательство Московского университета.

Abney 1986 - Abney, P.S., Functional Elements and Licensing. Ms. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Abney 1987 - Abney, P.S., The English Noun Phrase in its Sentential Aspect. Ph. D. Dissertation, MIT.

Ager 1998 - Ager, D., The Morphology/Syntax Interface. Course of lectures for the forth Central European Summer School on Generative Grammar, Debrecen 1998.

Avrutin & Rohrbacher 1995 - Avrutin, S., and Rohrbacher, B., Null Subject in Russian Inverted Constructions. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 32-54. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Babby 1987 - Babby L.H., Case. Prequatifiers and Discontinious Agreement in Russia. -Natural Language and Linguistic Theory. V. 5. 1 1, 91-139.

Babby 1995 - Babby L.H., Nominalization in Russian. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 54-84. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Babko-Malaya 1996 - Babko-Malaya, O., On Aspect and Case in Russian. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Indianal Meeting. V.4, 18-38. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Bailyn 1995 - Bailyn, J.F., Genitive of Negation is Obligatory. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 84-115. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Billings 1995 - Billings, L., Negated Prepositional Phrases in Slavic. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 115-135. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Billings & Yadroff 1996 - Billings, L. and Yadroff, M., Prosodic correspondence in Syntax: Russian approximative inversion. Workshop on phrasal prosody, Universiteit Utrecht.

Bischof 1986 - Bischof, U., Postnominale Argumentrealisierung in Russischen und Deutschen. Teoretische und angewandte Sprachwissenschaft.

Borovikoff 1996 - Borovikoff, N., Negated Adjunct Phrases are REALLY the Genitive of Negation. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Indianal Meeting. V.4, 67-86. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Brabec 1965 - Brabec, I. Grammatika hrvatskosrpskogjezika. Zagreb.

Brown & Franks 1995 - Brown, S., and Franks S., The Syntax of Pleonastic Negation in Russian. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 135-165. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Chomsky 1986 - Barries. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Chomsky 1993 - Chomsky, N., A Minimalist Program for Linguistic Theory. - K.Hale & S .J.Keyser, eds. The View from Building 20. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Chomsky 1995 - Chomsky, N., Categories and Transformations. Ms. Cambrige (Mass.): MIT Press.

Chomsky 1995 - Chomsky, N., The Minimalist Program. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Chomsky 1998 - Chomsky, N., Minimalist Inquiries: the Framework. In print.

Cinque G. 1993. On the Evidence for Partial N Movement in the Romance DP. In Giusti, G. and Brugc, L. (eds). Working Papers in Linguistics 3:2. Centro Linguistico Interfacolt, Universit degli Studi di Venezia.

Delsing 1994 - Delsing, L.-O., The Internal Structure of Noun Phrases in the Scandinavian Languages. Dept. Of Scandinavian Linguistics, Lund.

Dikken 1998 - Dikken, M. den, (Anti-)agreement in Hungarian possessed nominal phrases. In print.

Ernst 1992 - Ernst, Т., Phrase Structure and Directionality in Irish. Journal of Linguistics.

Fiva 1987 - Fiva, T. Possessor chains in Norwegian. Novus, Oslo.

Fowler 1996 - Fowler, G., Toward a Rapprochement between Form and Intuition: Approaches to the Russian Double Nominative Construction. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Indianal Meeting, V.4, 144-166. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Franks 1994 - Franks, S., Parametric Properties of Numeral Phrases in Slavic. -Natural Language and Linguistic Theory. V. 12, 1 4, 599-677.

Franks & Dziwirek 1993 - Fransk, S. and Dziwirek, K., Negated adjunct phrases are really Partitive. Journal of Slavic linguistics 1(2), 280-305.

Franks & Greenberg 1994 - Franks, S., Greenberg, G. R. The functional structure of Slavic clauses. - Toman, I. (ed.). Formal approaches to Slavic linguistics. The Ann Arbor Meeting: functional categories in Slavic Syntax. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Freidin 1989 - Freidin, Review (Radford A. Transformational Grammar: A First Course) Journal of Linguistics. V 25, №2, 509-519.

Frits 1988 - Frits, Review (Stuurman F. Phrase Structure Theory in Generative Grammar). Journal of Linguistics. V 24.

Fukui 1986 - Fukui, N., A Theory of Category Projection and its Applications. Doctoral dissertation.

Giusti 1990 - Giusti, G., Floating Quantifiers, Scrambling, and Configurationality. Linguistic Inquiry. V 21, №4.

Giusti 1992 - Giusti, G., Heads and Modifiers among Determiners. Eviden/from С Cf

Romanian and German. University of Venice Working Papers in Linguistics: ''

1992:3.

Giusti & Dimitrova-Vulchanova 1994 - Giusti, G. and Dimitrova-Vulchanova, M., Quantified Noun Phrase Structure in Bulgarian.

Grimshaw J. 1991. Extended Projection. Brandeis Univ. Ms.

Haegeman 1994 - Haegeman, L., Introduction to Government and Binding Theory. Oxford UK, Cambridge USA: Blackwell.

Hundson 1993 - Hundson, R.U. Review (Rothstein S.D. (ed.) Perspective on Phrase Structures Head and Licensing). Journal of Linguistics. V 29, №1, 173-179.

Izvorski 1995 - Izvorski, R., Subject Free Relatives in Null-Subject Languages: Evidence from Slavic. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Cornell Meeting. V.4, 267-289. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Jackendoff 1977 - Jackendoff, R.S., X-Bar Syntax. A Study of Phrase Structure. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Kayne 1994 - Kayne, R., The Antisymmetry of Syntax. Cambridge (Mass.): MIT Press.

Lockwood 1964 - Lockwood, W.B. An introduction to modern Faroese. Kobenhavn, reprint.

Longobardi 1992 - Longobardi, G., Proper Names and the Theory ofN-movement in Syntax and Logical Form. Ms. University of Venice.

Mel'cuk 1985 - Mel'cuk, I., Поверхностный синтаксис русских числовых выражений. Wiener Slawisticher Almanach, Sonderband 16.

Nash & Rouveret 1998 - Nash, L. and Rouveret., A. Proxy Categories in Phrase Structure Theory. In print.

Ouhalla 1991 - Ouhalla, J., Functional Categories and Parametric Variation. London, Routledge.

Pesetsky 1982 - Pesetsky, D., Paths and Categories. Ph. D. Dissertation. MIT.

Pesetsky 1996 - Pesetsky, D., Some Optimality Principles of Sentence Pronunciation. Eds. Barbosa, Fox, McGinnis and Pesetsky. Is the Best Good Enough? MITWPL/MIT Press, Revised verstion [to appear].

Picallo 1984 - Picallo, M.P., The Infl Node and the Null Subject Parameter. Linguistic Inquiry. V 15, №1, 75-103.

Picallo 1994 - Picallo, M.P., Catalan Possessive Pronouns: The Avoid Pronoun Principle Revisited. Natural Language and Linguistic Theory. №12, 259-299.

Pollock 1989 - Pollock, J.-Y., Verb Movement, Universal Grammar, and the Structure of IP. - Linguistic Inquiry. V 20, 365-424.

Prince & Smolensky 1993 - Prince, A.S., Smolensky, P. Optimality Theory: Constraint Interaction in Generative Grammar. Rutgers University, New Brunswick, and University of Colorado, Boulder, ms. To appear in MIT Press.

Radford A. 1988. Transformational Grammar: A First Course. CUP.

Schoorlemmer 1996 - Schoorlemmer, M., Russian -sja and the Affix-Clitic Distinction. Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Indianal Meeting. V.4, 253-275. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Spencer 1992 - Spencer, A., Nominal Inflection and the Nature of Functional Categories. Journal of Linguistics. V 28, №2, 313-343.

Sportiche 1988 - Sportiche, D., A Theory of Floating Quantifiers and Its Corollaries for Constituent Structure. Linguistic Inquiry. V 19, №3, 425-451.

Stjepanovic 1996 - Stjepanovic, S., Is Inherent Case Structural? Formal Approaches to Slavic Linguistics: The Indianal Meeting. V.4,295-312. Ann Arbor: Michigan Slavic Publications.

Szabolcsi 1983 - Szabolcsi, A., The possessor that run ciway from Home. The Linguistic Review 3: 89-102.

Szabolcsi 1987 - Szabolcsi, A., Functional Categories in the Noun Phrase. Approaches to Hungarian. Vol II: 167-189, ed. Kenescil Szeged.

Veselovska 1998 - Veselovska, L. The Czech DP. Course of lectures for the forth Central European Summer School on Generative Grammar, Debrecen, 1998.

Wessen 1958 - Wessen, E. Islandsk grammatik. Stockholm,

Zimmerman 1989 - Zimmerman, J., Pranominale Argument und

Modifikatorrealisierung im Deutschen und Russischen. Teoretische und angewandte Sprachwissenschaft.