Организация и деятельность православной церкви на территории Прибайкалья во второй половине XVII-XVIII вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Санников, Александр Павлович

• Санников, Александр Павлович
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Санников, Александр Павлович

Введение

Глава I. Православные культовые сооружения Прибайкалья и 68 их обеспечение во второй половине XVII-XVTII вв.

1.1. Часовенное строительство

1.2. Организация церковного строительства

1.3. Региональные особенности церковного строительства

1.4. Церковное обеспечение

Глава II. Православный приход и приходская жизнь Прибайка- 154 лья второй половины XVII - XVIII вв.

2.1. Православный приход и его организация

2.2. Количественные характеристики и структура православного 165 прихода Прибайкалья

2.3. Приходская община и церковная администрация

2.4. Приходская жизнь Прибайкалья

Глава III. Приходское духовенство Прибайкалья во второй по- 220 ловине XVII - XVIII вв.

3.1. Формирование приходского духовенства

3.2. Подготовка кадров для церковного служения и духовное обра- 262 зование

3.3. Церковное служение и деятельность приходского духовенства

3.4. Нравственный уровень и бытовая жизнь приходского духовен- 297 ства

3.5. Доходы и хозяйственная деятельность приходского духовенст- 309 ва

3.6. Развитие системы административного управления русской пра- 331 вославной церкви в Прибайкалье во второй половине XVII

XVIII вв.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Организация и деятельность православной церкви на территории Прибайкалья во второй половине XVII-XVIII вв.»

Актуальность темы диссертационного исследования. Одним из факторов, определявших государственно-правовое развитие окраин Российской империи, являлось конфессиональное развитие. В рамках традиционного общества и традиционной культуры конфессии играют огромную роль, являясь существенными факторами личной, общественной и государственной жизни. Поэтому религиозный вопрос всегда оставался в центре внимания, как властей, так и общества. Он находил свое воплощение в политике государства, общественных отношениях и бытовой жизни. Поэтому при освоении Сибири важное место отводилось православию, ставшему, по сути, государственной религией, и православной церкви, включенной с XVIII в. в состав государственного аппарата Российской империи, но сохранившей при этом значительную автономию.

Не вызывает сомнения, что непременным условием существования и развития любого религиозного учения является наличие его последователей, т.е. верующих. Чем больше верующих исповедует ту или иную религию, тем большим влиянием она обладает. Характерным атрибутом религиозного объединения является церковь. Церковная организация строится на основе общности вероучения и культа. Главными задачами церкви являются разработка догматов, культовой системы, их распространение и пропаганда. Церковная организация, как правило, носит иерархический характер с присущей централизацией управления.

Для существования церкви необходимым условием является разделение верующих на духовенство и мирян. В христианстве, по образному выражению, это разделение на "пастырей" и "паству". Миряне, или простые прихожане, составляют основу, своеобразный фундамент, на котором воздвигается здание церкви. Чем больше прихожан, тем прочнее и величественнее это здание. Поэтому любая религия стремится к расширению области своего влияния, экспансии на новые территории.

Все вышесказанное характерно и для русской православной церкви, перед которой в ХУН-ХУШ вв. открылись новые перспективы для деятельности, обусловленные расширением границ российского государства на восток в ходе продвижения в Сибирь. Православная церковь должна была идеологически обосновать необратимость этого процесса и показать незыблемость русского влияния на данной территории. Великолепие храмов, красота церковных служб и подвижничество монастырского служения, по мнению правительства, должно было привлечь представителей коренных народов в лоно русской православной церкви и содействовать укреплению российской государственности на окраинах империи, а также укрепить дух русских поселенцев.

В то же время церковь, как необходимый элемент быта, требовалась и русским поселенцам. Она служила связующим звеном с покинутой родиной, утверждала святость их начинаний, придавала определенную устойчивость и стабильность в этом неспокойном крае, давала возможность хоть на некоторое время позабыть о сиюминутных мирских делах и приобщиться к высоким и святым идеалам. Принадлежность к православию служила основным элементом национальной идентичности в условиях многонациональной Сибири.

Для русской православной церкви Сибирь также открывала огромные перспективы для развития и деятельности. Церковь получала уникальный шанс распространить свое влияние на территорию, превышавшую по размерам все епархии Европейской России. Таким образом, сочетание интересов государства, общества и церкви создали благоприятные условия для распространения православия в Сибири.

Опираясь на мощь государства и поддержку русских поселенцев, являвшихся первыми носителями православной веры в Сибири, духовенство активно развернуло свою экспансию. Первым шагом стала организация церковного строительства. Уже в 1586г. в Тюмени воздвигли первую церковь. Одновременно с церковным строительством началось и монастырское. В 1587г. был основан Тобольский Знаменский монастырь, первый в Сибири. В 1620г. правительство учредило самостоятельную Сибирскую епархию. Тем самым были заложены основы для развития православной церкви на территории края.

В Прибайкалье распространение православия началось в 30-е гг. XVII в. Именно в это время были построены первые культовые сооружения - часовни. Они воздвигались в новых, только обживаемых местах. В поселениях, приобретших устойчивый характер, строились церкви. Строительство церкви свидетельствовало о наличии приходской общины.

Приходская община представляла собой объединение верующих, образованное для религиозного общения. Формировалась она из русских переселенцев, прибывших в Прибайкалье из разных уездов Европейской России. Приходские общины стали основным элементом церковной организации в регионе.

Деятельность русской православной церкви была невозможна без формирования приходского духовенства. В ходе своего служения приходское духовенство напрямую взаимодействовало с приходской общиной, а в административном плане подчинялось епархиальным властям. Одновременная зависимость от прихожан (вопросы "выбора" к церкви, материального обеспечения и др.) и церковной администрации (по вопросам определения на должность, религиозного служения и др.) накладывала свой отпечаток на характер религиозного служения.

Церковная администрация сформировалась в регионе относительно поздно. В XVII - начале XVIII вв. управление, осуществлявшееся тобольскими митрополитами, носило формально-бюрократический характер. Оно исключало возможность непосредственного общения архиерея с верующими. В этой ситуации особую значимость приобретали руководители различных звеньев церковного управления — десятинники, заказчики и др. Учреждение самостоятельной Иркутской епархии, в 1727г., позволило несколько изменить ситуацию. Иркутские архиереи реформировали систему управления, изменив границы округов и приходов, определив права и полномочия должностных лиц. Иркутские епископы неоднократно совершали пастырские поездки по епархии, что дало им возможность эффективно управлять вверенной епархией. В результате к концу XVIII в. Иркутск превратился во второй церковно-административный центр Сибири.

Изучение исторического опыта формирования и деятельности русской православной церкви на окраинах Российской империи, несомненно, является актуальным. В настоящее время интерес к конфессиональным объединениям и их деятельности остается высоким, как на государственном, так и общественном уровнях. После длительного периода конфронтации, когда по идеологическим причинам деятельность церковных объединений представлялась в негативном свете или замалчивалась, наступил новый период, в котором церковь, общество и государство делают шаги навстречу друг к другу, определяют сферы и характер взаимодействия. Реализация этих изменений на практике проходит через возвращение конфессиональным объединениям их имущества, предметов культа, святынь, предоставление религиозным деятелям возможности участвовать в общественно-политической жизни, свободного выражения своего мнения в электронных и печатных средствах массовой информации, стремлении придать религиозным праздникам статуса государственных и др. формах.

Все изменения последних десятилетий заставили по-новому взглянуть на историю русской православной церкви в целом, а также формы и методы ее деятельности на окраинах российского государства. Однако целый ряд аспектов еще не получил должного освещения и анализа. По-прежнему актуальным остается вопрос о роли православной церкви в колонизационных процессах в XVII-XVIII вв. в Сибири, динамике развития ее основных институтов, организации и деятельности в особых условиях Сибири.

Это определило сферу научных интересов автора диссертационного исследования и обусловило выбор данной темы.

Объектом исследования выступает русская православная церковь в Прибайкалье во второй половине ХУН-ХУШ вв. При этом она понимается как социальный институт, один из компонентов общественной системы. Изначальным звеном, основой ячейкой русской православной церкви выступает храм. Он служит тем центром, вокруг которого формируется приходская община. Приходская община определяет формы и характер религиозного общения, оказывает влияние на деятельность приходского духовенства. Приходское духовенство выступает основным носителем православных норм и ценностей. Завершающим звеном в этой системе является церковная администрация. Она регулирует отношения между приходским духовенством и общиной верующих, наблюдает за обрядовой стороной религиозной жизни, является проводником правительственной политики, проводимой по отношению к русской православной церкви в целом.

Предметом исследования является организация и деятельность русской православной церкви в Прибайкалье в рассматриваемый период. Прежде всего, это ход культового строительства и церковного обеспечения православных храмов в регионе; факторы, влиявшие на эти процессы и региональные особенности; а также политика правительства по данному вопросу. Важнейшим вопросом является рассмотрение православных приходов региона, как низших церковных округов, начиная с процесса становления, формирования форм религиозного общения, перераспределения прав и полномочий между приходскими общинами и церковной администрацией, активно проводившихся в течение XVIII в. под давлением правительства. Особое место в работе уделено приходскому духовенству, формированию этой сословной группы в регионе, его профессиональной деятельности и бытовых условий в Прибайкалье. Логическим завершением рассмотрения формирования и деятельности православной церкви в регионе станет изучение системы церковного управления, форм и методов, структуры и эффективности.

В то же время в диссертационном исследовании не будут рассматриваться вопросы, связанные с деятельностью на территории Прибайкалья монастырей. Монастыри, без сомнения, играли важную роль в церковной организации. Они внесли огромный вклад в распространение православия в регионе. Монастыри имели свои особенности формирования, религиозной и экономической деятельности. Монашествующие имели иной статус, как в церковной иерархии, так и в обществе в целом, что юридически закреплялось в законодательстве ХУН-ХУШ вв. Поэтому рассмотрение вопросов, связанных с деятельностью монастырей, требует самостоятельного исследования.

Хронологические рамки исследования охватывают период со второй половины ХУН - до конца XVIII вв. Начало церковного строительства в регионе служит отправной точкой для исследования. Первое православное культовое сооружение на территории Прибайкалья было построено в 1631г. в Братском остроге. Во второй половине XVII в. церковное и часовенное строительство приобрело широкий размах. Тем самым была создана основа для организации и деятельности русской православной церкви в регионе. В XVIII в. она развивалась в рамках законодательной базы, заложенной Петром I и его преемниками. При этом церковь встраивалась в общую систему государственного управления, регламентировались ее права и обязанности. Конец XVIII в. в Прибайкалье послужил своеобразным рубежом, завершившим первый этап в развитии православной церкви. Во-первых, потребность в культовых сооружениях в целом была удовлетворена, и уже появились бесприходные церкви, по мнению правительства излишние. Во-вторых, произошел передел полномочий между приходскими общинами и церковной администрацией. Сформировались формы бытования православия в регионе, появились первые традиции и правила в религиозном общении. В-третьих, практически все церковные места удалось заполнить. Одновременно была создана устойчивая система подготовки кадров для религиозного служения, способствовавшая заполнению всех вакантных мест при православных храмах. В регионе сформировалось новое сословие - духовенство. Наконец, сложилась устойчивая система церковного управления, обеспечившая решение проблем, возникавших в ходе религиозного служения. Все вышесказанное позволяет отнести верхнюю временную границу исследования на конец XVIII в.

Территориальные рамки диссертации ограничены одним регионом Восточной Сибири - Прибайкальем. Данный регион выбран не случайно. Автору хотелось проанализировать организацию и деятельность русской православной церкви в рамках четко очерченной территории. Дело в том, что административно-территориальное деление Восточной Сибири в рассматриваемый период находилось в стадии формирования и часто подвергалось изменениям и реформированию. Вводились и упразднялись различные территориальные образования — уезды, разряды, провинции, наместничества, губернии. Это приводило к постоянным изменениям их границ. Поэтому следование за административно-территориальным делением при изучении поставленных проблем невозможно, так как разрушает целостное восприятие развития православной церкви в регионе. Подобная же ситуация характерна и для церковно-административных округов - епархий, разрядов, десятин, заказов, духовных правлений. Если принять за основу учреждение Иркутской епархии, то за рамками исследования остается почти вековой период существования русской православной церкви в регионе — с 1631 по 1727гг. К тому же епархия в течение XVIII в. неоднократно менялась в своих границах. Территория Иркутской епархии, изначально определенная в 1727г., была в несколько раз увеличена в 1731г. и еще более расширена в 1796г. Следуя за рамками епархии можно проследить общее развитие русской православной церкви, однако отследить динамику отдельных процессов, их темпы и региональные особенности становится практически невозможно. Поэтому при выборе территориальных рамок исследования автор ограничился одним регионом - Прибайкальем.

Он объединял три церковно-административных округа — Иркутское, Ба-лаганское и Киренское духовные правления, в границах, сложившихся к концу XVIII в. В соотношении с гражданским административно-территориальным делением - это Иркутский, Нижнеудинский и Киренский уезды Иркутской губернии конца XVIII в. Ход церковного строительства, организация приходских общин, формирование приходского духовенства, управленческие функции и полномочия заказчиков в каждом из них заметно отличались. Иркутское духовное правление представляло собой округ, сложившийся вокруг епархиального центра, Балаганское - относилось к среднеудаленным, а Киренское -к отдаленным округам Иркутской епархии, к тому же слабо охваченным пастырскими визитами епископов.

Таким образом, в Прибайкалье во второй половине XVII — XVIII вв. присутствовали все типы церковных округов, характерные для Иркутской епархии. Поэтому анализ организации и деятельности православной церкви в этих округах позволит не только проследить динамику, но и выявить их региональные особенности развития. При этом неизменным остается принцип постоянства территории.

Степень изученности темы. К вопросам организации и деятельности русской православной церкви в Восточной Сибири и Прибайкалье неоднократно обращались многие исследователи.

Первые сведения о церквях и монастырях нашего региона встречаются в работах историков XVIII в. Г.Ф.Миллера и И.Фишера1. Однако эти упоминания носят лишь фрагментарный и единичный характер и далее констатации отдельных фактов о деятельности православной церкви в Сибири эти исследователи не пошли.

В начале XIX в. вышло в свет многотомное сочинение пензенского епископа Амвросия (Орнатского) "История российской иерархии" . В нем впервые оказались собраны воедино сведения из истории епархий, монастырей, наиболее значимых соборов, даны краткие сведение о иерархах церкви. Применительно к церковной организации Прибайкалья в издании представлены сведения о монастырях региона, в то же время данные о соборах и церквях крайне ограничены и недостаточно информативны.

В обобщенных работах по истории русской церкви, таких как "История русской церкви" архиепископа Филарета (Гумилевского), "История русской церкви" митрополита Макария, "Очерки истории русской церкви от начала христианства в России до настоящего времени" К.Добронравина Иркутская епархия упоминается лишь как небольшое дополнение к общей концепции развития церковной организации в России3. Региональные особенности остались вне поля зрения исследователей. В тоже время выход в свет этих работ положил начало системному изучению истории русской православной церкви. Произошло своеобразное разделение гражданской и церковной истории. Каждая из этих ветвей начала развиваться самостоятельно, соприкасаясь лишь частично или по наиболее ключевым вопросам.

Начиная с 50-х гг. XIX в. в историографии русской православной церкви появились первые исследования, посвященные отдельным аспектам ее деятельности. В преддверии реформ церковные историки пытались обратиться к историческому прошлому, особо выделяя те вопросы, по которым церкви и государству удавалось находить общие точки соприкосновения и взаимоприемлемые решения.

Одной из таких работ можно считать исследование Г.Любимова "Историческое обозрение способов содержания христианского духовенства от времен апостольских до XVIII в."4 Автор провел детальный анализ многочисленных уставов, грамот, законодательных актов и решений церковных соборов. Ему удалось определить основные источники поступления доходов приходского духовенства (требы, земля, руга, роговщина), их формирование и эволюцию к началу XVIII в. Однако представить конкретные цифровые данные он не смог.

Дальнейшее изучение целого комплекса вопросов деятельности русской православной церкви на восточных окраинах Российской империи во многом связано с Казанью, являвшейся центром Казанского учебно-духовного округа, в ведении которого находилась Сибирь. Здесь размещалась Казанская духовная академия, выходил в свет журнал "Православный собеседник". По запросам из Академии в Казань направлялись многочисленные выписки, извлечения из архивов, копии документов, цифровые и фактические данные. Это позволило собрать и позднее ввести в научный оборот новые данные из истории епархий Европейской России и Сибири, создать научную школу, внесшую огромный вклад в изучение церковной истории.

В 1865г. в журнале "Православный собеседник" была опубликована статья "О способах содержания русского духовенства в ХУН-ХУШ столетиях", существенно дополнявшая работу Г.Любимова5. Статья была написана на основе данных приведенных в "Актах исторических" и "Полного собрания законов Российской империи". В ней уточнялись источники поступления доходов и конкретизировались размер выплат для ружных церквей и соборов.

Попытку охарактеризовать русское духовенство и рассмотреть его деятельность предпринял А.П.Щапов6. В статье "Состояние русского духовенства в XVIII столетии", опубликованной в этом же журнале, он приходит к выводу, что приходское духовенство слишком близко подошло к "мужицкому быту", в значительной степени переняв многие негативные его стороны. Это приводило к потере авторитета "духовных пастырей".

Другая статья, также вышедшая в 1865г. в "Православном собеседнике" "Об отношении гражданской власти к русскому духовенству в ХУИ-ХУШ веках" получила широкий резонанс и вызвала оживленную дискуссию7. К сожалению, автора установить довольно сложно, так как большинство статей в это время не подписывалось. Главная идея статьи заключалась в том, что гражданские власти не должны были "вступаться" в дела церковные. Автор доказывал, что, начиная с XVII в. гражданская власть вторгалась не в свою сферу: делали это и центральные власти, лишая церковь традиционных форм управления, и воеводы на местах, "волоча духовные чины по канцеляриям и взымая с них поборы". Особенно много вреда, по мнению автора, было причинено церковнослужителям во время царствования Петра I, Анны Иоанновны и Екатерины II. В итоге духовенство к началу XIX в. потеряло свой голос в русском государстве и авторитет, как у властей, так и у крестьян. Статья вызвала довольно бурную дискуссию, отклики на нее приходили около двух лет из разных регионов России, в том числе и из Сибири.

В течение 60-90-х гг. XIX в. на страницах "Православного собеседника" публиковались различные статьи по истории духовного образования и духовных школ, миссионерской деятельности, биографии сибирских архиереев, материалы из истории сибирских монастырей и др. Однако большинство статей, в связи со сложившейся традицией, не подписывалось, что не позволяет точно установить круг авторов.

Большой вклад в изучение организации и деятельности православной церкви в России внес Петр Васильевич Знаменский. Он родился в 1836г., закончил Казанскую духовную академию со степенью магистра. С 1866г. занимал кафедру русской церковной истории в Казанской духовной академии, а до этого преподавал логику. В 1873 г. защитил докторскую диссертацию по работе "Приходское духовенство со времен реформ Петра Великого". В 1892г. получил степень доктора русской истории, в том же году был избран почетным академиком Казанской духовной академии. П.В.Знаменский подготовил более 20 работ по истории русской православной церкви, многие из которых не потеряли своей актуальности до настоящего времени. Приходскому духовенству автор посветил два исследования: "Законодательство Петра I относительно православного духовенства" и "Приходское духовенство в России со времен реформ Петра Великого"8.

Рассматривая законодательство Петра I, П.В.Знаменский охарактеризовал его как "одностороннее и материальное", а основная черта церковных реформ

- "утилитарные государственные намерения во всей их крайности"9. При этом он справедливо заметил, что основные задачи реформ (создание сети епархиальных школ, сокращение штатной численности "белого" духовенства, стремление поставить духовенство на службу государству) достигнуты не были. Епархиальные школы из-за финансовой несостоятельности и палочной дисциплины, насаждаемой согласно "Духовному регламенту", в большинстве епархий закрылись. Введение различных штатов и цензов привели к усилению влияния церковной администрации и увеличению различных поборов с кандидатов, а также способствовали замкнутости духовного сословия. Стремление же правительства получить в лице священнослужителя "сыщика и дозорщика" имело отрицательные последствия для церковного служения в целом "ослабляя духовный характер этой деятельности, сообщая ей отрицательное приказное значение"10. По мнению П.В.Знаменского, достичь поставленных правительством целей не удалось, так как "для этого требовалось свести до минимума зависимость от прихожан и обеспечить духовенство государственным содержанием".

Исследование "Приходское духовенство в России со времен реформ Петра Великого" стало вехой в церковной истории11. Оно не утратило своей научной значимости до настоящего времени. Это масштабное исследование, по объему превышающее 850 страниц. Несмотря на изначально заявленные хронологические рамки, оно содержит довольно большие экскурсы, представляющие основные этапы развития государства и церкви от времен Киевской Руси до конца XVIII в. и содержит большой фактологический материал. Автор проанализировал не только законодательные источники, но и рассмотрел проблемы их реализации на практике, привел статистические данные, характеризующие деятельность приходского духовенства, попытался выявить региональные особенности этой деятельности.

В исследовании прослежена эволюция "ставленнического" процесса, выделен ряд этапов: с X по XVII вв. — период преобладания выборного начала, первая половина XVIII в. — установление права наследственности, вторая половина XVIII в. - формирование практики назначения на церковные места. Автор впервые проследил изменения в социальном составе приходского духовенства. П.В.Знаменский пришел к выводу, что "к концу XVIII в. духовное звание успело замкнуться от посторонних лиц, а церковная служба сделалась исключительным достоянием людей духовного звания"12. При этом в духовное сословие было не только трудно попасть, но и выйти. Автор определил три возможных способа для этого: выйти за штат по старости и болезни, уйти

11 из школы по разрешению Синода или архиерея, попасть под "разбор" .

П.В.Знаменский впервые выделил три типа православного прихода: малороссийский, великорусский и приход северо-востока России, основываясь на роли приходского духовенства и иных сословий в ставленническом процессе и приходской жизни верующих.

Особое внимание в исследовании уделяется правовому статусу приходского духовенства в российском обществе. В начале XVIII в., по мнению автора, приходское духовенство было поставлено в очень жесткие условия, выполняя наряду с церковной службой и ряд гражданских обязанностей (ходить в караулы, являться на пожары, дежурить на съезжих дворах, предоставлять жилье для постоя офицеров и солдат и проч.). В течение всего века оно тратило огромные усилия и энергию для избавления от этих обязанностей, добившись поставленной цели лишь в конце XVIII в.

Рассматривая отношение приходского духовенства к духовной власти, П.В.Знаменский проследил эволюцию органов епархиального управления, в рамках Российской империи. Он отметил, что священно- и церковнослужители в XVIII в. оказались не только в административной и служебной, но и финансовой зависимости от епископата. Выплаты в пользу архиерея начинались с поступления в сан (плата за ставленнические грамоты), перемещения к другой церкви (плата за перехожие грамоты), различные виды служб (плата за епитрахильные и постихарные грамоты), за печатные указы и переписанные распоряжения. На плечи приходского духовенства ложились расходы по сбору и доставке средств в архиерейскую казну, обеспечению архиерея и его свиты во время пастырских визитов, даже при выдаче дочерей замуж вносились особые "выдавные деньги"14. Новым явлением в XVIII в. стало внесение дополнительных денежных средств, в качестве "выкупа от науки". В то же время после реформы 1764г. правительство отменило большинство сборов.

Особое внимание в работе уделено вопросам содержания приходского духовенства. Основными его формами являлись: плата за требы, запросы и сборы по приходу, хлебная или денежная руга. Автор также рассмотрел и вопрос церковного землевладения, подчеркнув, что его альтернативой могло стать только государственное содержание.

В то же время, целый ряд аспектов в работе освещен недостаточно. Рассматривая приходское духовенство в целом как сословие, автор, л ишь бегло остановился на региональных особенностях его формирования, имущественного и правового положения. Не получило в работе освещение непосредственно деятельность приходского духовенства и ее оценка современниками. Взаимосвязь приходской общины и духовенства прослежена только на примере "ставленнических" дел.

В целом же работа П.В.Знаменского является ценным и хорошо аргументированным исследованием, выполненным на обширном источниковом материале.

Еще одной значительной работой по истории православной церкви, вышедшей в Казани, стало исследование И.М.Покровского "Русские епархии в ХУ1-Х1Х вв. Их открытие, состав и пределы"15. Автор впервые попытался рассмотреть историю русской православной церкви не только через призму деятельности патриархов, иерархов и правителей России, но в большей степени через развитие епархий. И.М.Покровскому удалось проследить процесс формирования, территориального развития епархий. Автор собрал огромный статистический материал, характеризующий положение и деятельность духовного сословия за период с XVII по XVIII вв.

Рассматривая Иркутскую епархию, И.М.Покровский остановился на вопросах ее учреждения, формирования органов епархиального управления, территориальном развитии. Автор сделал попытку проследить динамику церковного строительства в Восточной Сибири, но из-за недостатка материала ограничился лишь упоминанием основных районов строительства и дат основания отдельных храмов.

Более полно в работе освещены вопросы епархиального управления в Сибири. Автор справедливо отметил, что уже в конце XVII в. управлять всеми церковными делами из одного центра - Тобольска стало невозможно, а попытка выделить отдельное викариатство "внесла больше разлада, чем пользы". Открытие самостоятельной Иркутской епархии оценивается как вполне обоснованное, но запоздалое решение. Автор высоко оценил административную деятельность первых иркутских архиереев Иннокентия (Кульчицкого) и Иннокентия (Неруновича).

И.М.Покровский впервые поставил вопрос о роли духовенства в колонизации Сибири и христианизации местного населения, но опереться на документальный и фактический материал не смог. Необходимо отметить, что исследование И.М.Покровского это первая попытка поставить Иркутскую епархию в один ряд с остальными епархиями Российской империи.

Изучению вопросов начального этапа формирования Иркутской епархии посвящены две статьи архиепископа Нила (Исаковича): "Учреждение Иркутской епархии" и "Иерархи, преемствовавшие Иннокентию Святому на кафедре Иркутской паствы", опубликованные в 1861г. на страницах "Ярославских епархиальных ведомостей"16. Автор в хронологическом порядке изложил события, начала XVIII в. и охарактеризовал деятельность первых иркутских архиереев. С именем архиепископа Нила связано издание "Летописи градо-иркутской Крестовоздвиженской церкви с 1717 по 1771 год", в котором впервые были собраны сведения о всех священнослужителях и причетниках, истории строительства этого храма17.

Взаимоотношения гражданской и церковной власти стали объектом исследования И.Знаменского в работе "Положение духовенства в царствование

IЯ

Екатерины II и Павла I" . Автор довольно критично оценил итоги реформы 1764г. Он указывал, что правительство "не сделало из секуляризационного имущества хорошего употребления", одновременно подорвало материальные возможности церкви, "лишив ее средств к просвещению". В итоге духовенство не смогло удержать крестьян от "разбоя учиненного Пугачевым". Екатерина II оценивается И.Знаменским как нерусская императрица, с пренебрежением относившаяся к русской церкви и с большим трудом сохранявшая видимость религиозности. Церковная политика императора Павла I оценивается в целом положительно. Как положительные шаги отмечаются выделение земли, возвращение части имущества, отмену "выборов" приходского духовенства общиной.

В 1897г. была издана работа А.Папкова "Древнерусский приход: краткий очерк церковно-приходской жизни в Восточной России до XVIII века и в Западной России до XVII века"19. Автор проанализировал процесс становления приходских общин в России, механизмы их существования и саморегулирования. Для А.Папкова приходская община - это идеально организованное сообщество верующих, решающее все вопросы от построения храма, выбора духовенства до организации храмовых праздников внутри общины на демократических основах. Особое место в исследовании отведено определению роли мирских лиц (церковных и часовенных старост) в приходской организации со времени их первого упоминания в документах в XII в., изменении функциональных обязанностей к началу XVIII в.

В своем изложении и трактовке древнерусского прихода А.Пап ков склоняется к его идеализации. Основную причину кризиса приходской организации, проявившегося в XVIII в., он видит в усилении крепостничества. При этом автор стремится не упоминать о роли государства в этом процессе.

Рассматривая приходское духовенство, А.Папков отмечает, что его положение "в старину было почетно и влиятельно". Оно обуславливалось общностью "земских" интересов и незамкнутостью самого сословия. В XVIII в., по мнению автора, духовенство "замкнулось" в своих сословных интересах, отдалилось от "земства", отгородилось специальными училищами. Это привело к падению его влияния и усилило кризис приходской системы в целом.

Тема приходской жизни получила свое дальнейшее развитие в работе С.В.Юшкова "Очерки из истории приходской жизни на севере России в XV-XVII вв."20 В отличие от своих предшественников, С.В.Юшков рассмотрел приход с точки зрения государственно-правового развития. Использование правовых определений позволило автору детализировать типологию приходов на севере России, более четко описать механизм взаимодействия и взаиморегулирования отношений как внутри прихода, так и вне его.

Автор четко разделил приходы мирских церквей, вотчинные приходы, приходы-монастыри и приходы-уезды, а также описал управленческие механизмы, обеспечивавшие функционирование каждого типа приходов, конкретизировал полномочия, права и обязанности должностных и выборных лиц в приходской организации. Исследование С.В.Юшкова интересно тем, что большинство православных приходов в Сибири формировались по северовосточному образцу.

В начале 60-х гг. XIX в. в Иркутске сложилась самостоятельная научная школа, успешно изучавшая церковную историю края. Формированию научной школы способствовала деятельность Иркутской духовной семинарии, служители которой задавали тон в выборе приоритетных направлений исследований, поддержка со стороны епархиальных властей и наличие печатного органа — газеты "Иркутские епархиальные ведомости". В этом издании изначально был создан особый раздел - "Прибавления", на страницах которого выходили статьи, посвященные различным аспектам истории Иркутской епархии, публиковались биографии епископов и священнослужителей, помещались документы из архива консистории и церковных архивов. Многие из опубликованных документов являются уникальными, поскольку по различным причинам их подлинники утрачены.

Основоположником иркутской школы церковных историков можно считать Прокопия Васильевича Громова (1801-1880). Родился он в семье священника, довольно рано остался без отца. Семья Громовых вынуждена была переехать в Иркутск. П.Громов обшивал чирки и башмаки для продажи, читал псалмы при Богоявленском соборе и учился в Духовной семинарии. Как лучшего ученика семинарии его направили для продолжения учебы в Московскую духовную академию, за счет средств епархии. В 21 год он уже получил степень кандидата богословия. По возвращении в Иркутск преподавал в семинарии. В 1823г. получил сан священника и направлен к Иркутской Благовещенской церкви. П.В.Громов занимал посты в духовной консистории, проводил ревизии в ряде благочиний (Нерчинском, Троице-Савском, Енисейском и др.). В 1830г. он стал благочинным церквей Иркутска. В 1831г. он получил новое назначение - настоятеля Камчатского Петропавловского собора в сане протоиерея. В 1847г. П.В.Громов был вызван в Иркутск и назначен членом консистории — стал руководителем следственного стола и цензором проповедей. В это время он организовал работу многих благотворительных организаций, являлся действительным членом Императорского географического общества, был попечителем духовного училища, гласным городской думы, проводил большую общественную работу. Более 8 лет он был редактором "Иркутских епархиальных ведомостей", оставаясь протоиереем Иркутской Спасской церкви. За годы своего служения П.В.Громов был награжден орденами Анны III степени и II степени, Владимира III степени, золотыми крестами от императора.

Основным историческим трудом П.В.Громова является исследование "Начало христианства в Иркутске и святый Иннокентий - первый епископ

У 1

Иркутский" . Оно охватывает период с конца XVII до 30-х гг. XVIII века. Первоначально публиковалась в виде статей в "Иркутских епархиальных ведомостях", а в 1868г. вышла отдельным изданием.

Монография состоит из трех разделов: иркутские церкви под управлением тобольских митрополитов; открытие епархии и деятельность епископа Иннокентия; формирование культа святителя Иннокентия. Рассматривая деятельность тобольских митрополитов, П.В.Громов применил хронологический подход. Развитие православной церкви в Восточной Сибири с связано с управленческой практикой того или иного митрополита. Рассматривая личность иркутского епископа Иннокентия (Кульчицкого), автор показал различные аспекты его административной и религиозной деятельности. В работе большое внимание уделено вопросам церковного и монастырского строительства, приведены сведения о первых священниках региона, предпринята попытка показать нравственный уровень представителей духовного сословия. Большое внимание отведено вопросам обретения мощей святителя Иннокентия и его канонизации.

Исследование П.В.Громова стало огромным шагом вперед в деле изучения истории Иркутской епархии. Автору удалось собрать огромный источни-ковый материал, привлечь такие источники как прошения прихожан, различные донесения, решения епископа и архиерейского приказа. Работа П.В.Громова долгое время оставалась единственной, освещающей историю организации и деятельности православной церкви в Прибайкалье во второй половине XVII - начале XVIII вв.

В то же время работа во многом носит апологетический характер.

Отсутствует критический подход в отношении деятельности сибирских церковных иерархов. Объективная картина развития православной церкви в

Восточной Сибири, как составной части колонизационных процессов, подменяется описанием деятельности тобольских митрополитов, влияние

21 санием деятельности тобольских митрополитов, влияние которых порой было просто незначительным. Открытие Иркутской епархии и деятельность епископа Иннокентия (Кульчицкого) показаны в отрыве от общего развития православной церкви в России в это время. Степень влияния епископа, пребывавшего на кафедре довольно непродолжительное время - с 1727 по 1731 гг., на церковное развитие региона также преувеличена. К тому же достаточно много внимания в работе уделено "чудотворным деяниям", заимствованным из документов по канонизации первого иркутского епископа. Поэтому несколько отодвинувшим на второй план выглядит непосредственно развитие христианства в Иркутске, о чем заявлено в названии работы.

В дальнейшем тема истории иркутской епархии получила свое развитие на страницах "Иркутских епархиальных ведомостей". В период с 1863 по 1871гг. было подготовлено несколько тематических циклов статей, освещавших административную деятельность тобольских и иркутских архиереев. Прежде всего это "Иркутская паства под управлением архиереев Тобольских"22, "Управление Иркутской епархией 1-го Иркутского епископа Инно

УК кентия Кульчицкого" , "Управление Иркутской епархией по кончине епископа Иннокентия Кульчицкого"24, "Управление Иркутской епархией 2-го Иркутского епископа Иннокентия Неруновича"25, "Епископ Иннокентий Нерунович

Л/ и гражданская администрация" , "3-й Иркутский епископ Софроний Криста-левский"27. Они не были подписаны, однако можно предположить, что большинство из них написано П.В.Громовым. В статьях рассматриваются личности епископов на фоне развития епархии в период их управления. При этом характерна определенная идеализация деятельности архиереев, особенно Иннокентия (Неруновича): во всех конфликтных ситуациях, возникавших между церковными и гражданскими властями, между духовенством и приходской общиной в период его управления епархией, симпатии автора всегда остаются на стороне духовенства.

Кратким подведением итогов развития православной церкви в Восточной Сибири явилась проповедь П.В.Громова "Иркутская епархия в течение полутораста лет своего существования (1727-1877), изданная отдельной брошю-28 рой . По стилю изложения материала она сходна с летописями, поскольку автор расположил все наиболее значимые события в хронологическом порядке.

В таком же стилистическом ключе были изданы "Рассказы из истории Иркутской епархии", дававшие упрошенное толкование деятельности православной церкви в Иркутске29.

Дальнейшее изучение деятельности православной церкви в Прибайкалье последовало в работах архимандрита Модеста. Он продолжил традиции П.В.Громова, опубликовав в "Иркутских епархиальных ведомостях" ряд биографических материалов, посвященных епископу Софронию30. Однако больше его привлекала личность первого иркутского епископа. Модест более подробно исследовал жизненный путь епископа Иннокентия, рассмотрев не только иркутский, но и более ранний периоды биографии святителя31. Автор также исследовал сохранившиеся в архиве консистории проповеди и пришел к выводу, что они принадлежат перу епископа Иннокентия Кульчицкого32.

Ряд работ по истории иркутской церкви подготовил Д.Хрусталев. В исследовании "Летописные сведения об Иркутске и Иркутской епархии за двухсотлетний период ее существования" он рассмотрел ход церковного строительства в Иркутске, провел подсчеты церквей и установил размеры отчислений от каждой приходской церкви в архиерейскую казну. Автор доказал, что она пополнялась не за счет средств провинциальной канцелярии — т.е. государства, а от поступлений из приходов33. Д.Хрусталев подошел к проблеме финансового обеспечения иркутских епископов, однако вскоре резко изменил сферу интересов. В связи с подготовкой материалов для канонизации епископа Софрония в конце XIX в., он впервые собрал воедино все разрозненные сведения о деятельности этого церковного иерарха34.

Продолжил биографические исследования, посвященные епископу Соф-ронию, М.Чефранов. Его исследование "Преосвященный Софроний, 3-й епископ Иркутский. Краткое повествование о его жизни, деяниях и блаженная память о нем" в начале XX в. выдержала несколько переизданий и до настоящего времени является наиболее полным исследованием деятельности этого епископа35.

В дальнейшем интерес к деятельности иркутских епископов неизменно оставался высоким. В конце XIX — начале XX вв. появляются исследования С.И.Соколова и И.Дроздова, посвященные Иннокентию (Кульчицкому) и периоду его нахождения во главе епархии36. В качестве прибавлений к Иркутским епархиальным ведомостям и виде самостоятельного издания был опубликован перечень иркутских епископов и викариев, с краткими биографическими справками: "Иркутские архипастыри и викарии Иркутской епархии: краткий перечень их назначения, служения и прочее"37.

В целом для иркутской историко-церковной школы второй половины XIX - начала XX вв. характерно изучение истории Иркутской епархии, деятельности приходского духовенства, церковного и монастырского строительства сквозь призму административной практики епархиальных архиереев. В результате подобного подхода достаточно подробно освещалась личность епископа. В то же время все другие, не менее важные проблемы, такие как правительственная церковная политика, приходские образования, деятельность приходского духовенства оставались нерассмотренными или освещались явно недостаточно. Поэтому зачастую объективная необходимость в принятии того или иного решения объяснялась личностными качествами иркутских архиереев.

Некоторый отход от сложившейся практики наметился в конце XIX — начале XX вв. Он был связан с многочисленными юбилеями, посвященными постройке той или иной церкви, или открытию какого-либо церковного учреждения. Одним из наиболее значимых событий в этой связи стало 100-летие

Иркутской духовной семинарии. По случаю юбилея были подготовлены исторические обзоры деятельности этого учебного заведения . В них освещалась история духовного образования до открытия семинарии, приводились сведения о ее основании, ректорах и оценивались итоги деятельности.

Два исследования было посвящено истории Иркутской Спасской церкви. Д.Гагарин в работе "200-летие Градо-иркутского Спасского каменного храма (1706-1906гг.)" рассмотрел историю каменного строительства этой церкви и последующих архитектурных изменений ее форм и оформления39. К.Данилов в исследовании "К двухсотлетнему юбилею со времени основания каменного здания градо-иркутской Спасской церкви (1706-1906гг.) более детально остановился на вопросах возведения первого, еще деревянного Спасского храма, описал ход непосредственно строительства, указал, что в первой половине XVIII в. здание использовалась не только для религиозного служения, но и имела хозяйственное значение40. Интересные подробности, приведенные К.Даниловым, позволяют более наглядно представить не только историю отдельного церковного здания, но и частично города Иркутска.

К 100-летию со дня освящения Иркутской Преображенской церкви также было подготовлено два издания. Это работа Л.Писарева "Спасо-Преображенская церковь в Иркутске" и статья Д.Хрусталева "Основание Иркутской Преображенской церкви". В этих работах подробно освещалась история строительства этого храма и роль иркутских купцов, добившихся разрешения на его возведение и профинансировавших все работы41.

С аналогичных позиций было подготовлено "Историческое описание церквей", в котором были приведены краткие сведения о церквях Иркутска, истории их постройки и архитектурном стиле42.

В работах сибирских историков светского направления этого периода история организации и деятельности православной церкви взаимоувязывается с общими процессами колонизации края. Наиболее интересно в этом плане двухтомное "Историческое обозрение Сибири" П.А.Словцова43. В нем отмечаются наиболее важные вехи в процессе становления сибирских епархий, формирования институтов церковного управления. Автор умело уловил общие тенденции развития православной церкви в регионе. Его определение: "Где зимовье ясачное, там и крест или впоследствии часовня, где водворение крепостное, там церковь и пушка, где город, там правление воеводское, снаряд огнестрельный и монастырь кроме церкви", - образно и точно характеризует схему распространения православия в Сибири44.

В конце XIX - начале XX вв. выходит в свет целый ряд работ, посвященных различным аспектам деятельности русской православной церкви. Среди них особое значение имеет исследование П.Н.Буцинского "Заселение Сибири и быт ея первых насельников"45. В работе детально описано учреждение Тобольской епархии, деятельность первых сибирских архиепископов по обеспечению сибирских церквей клиром, исправлению нравов сибирских жителей. На примере Западной Сибири автор показал сложный процесс формирования отношений между гражданской и церковной администрацией.

Большое значение для понимания роли православной церкви в культуре Прибайкалья имеют исследования И.И.Серебренникова. В своих работах "О старинных домах и церквях в Иркутской губернии" и "Памятники старинного деревянного зодчества в Иркутской губернии" он впервые поставил вопрос о сохранении церквей Прибайкалья, как памятников истории и архитектуры . Он убедительно доказал, что многие церкви региона являются уникальными по своему архитектурному решению. Его исследования отличают сочетание исторических подходов, с традиционным описанием хода церковного строительства, и архитектурного анализа сооружения в целом. Ценность работ И.И.Серебренникова заключается в подборе достаточно удачного иллюстративного материала, позволяющего представить облик церквей Иркутской губернии, часть из которых в настоящее время утрачена или перестроена.

После Октябрьской революции история русской православной церкви получила совершенно иную трактовку. Руководствуясь классовым подходом, духовенство было надолго отнесено к эксплуататорам. Ключевыми характеристиками для этого сословия стали высказывания В.И.Ленина, произносимые зачастую в пылу политической борьбы. Приходское духовенство, по мнению В.И.Ленина, это "крепостники в рясах, защищавшие феодальные привилегии от народного гнева и посягательств правительства"47. В то же время характеризуя общую систему государственной власти в Российской империи и роль православной церкви в ней В.И.Ленин отмечал, что "церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские люди были в крепостной зависимости от государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы, преследовавшие за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека, связывавшие казенные местечки и казенные дохо

48 ды с раздачей той или иной государственно-церковной сивухи" . Подобные высказывания руководителя советского государства надолго превратились в идеологические клише и кочевали из работы в работу.

В 20-30-е гг. XX в. вышло довольно много работ посвященных церковной тематике. Однако их основной задачей становилось не столько реконструкция реального исторического прошлого и определения роли православной церкви в общественных процессах, сколько стремление развенчать и унизить своего идеологического противника. Священнослужители оценивались как "палачи в рясах", "духовные помещики", "враги просвещения", "мракобесы", "черное воинство" и др49. Издававшиеся в это время журналы "Безбожник" и "Аптире-лигиозник" еще более усиливали антирелигиозную идеологическую кампанию.

Наиболее показательной в этой связи является работа Е.Ф.Грекулова "Нравы русского духовенства"50. В исследовании, охватывающем период с XVI по XVIII века, приходское духовенство оценивалось как сборище лиц, не способных к общественно-полезному труду, ведущих паразитический образ жизни, тративших "весь свой разум на снискание пищи, больше заботясь о гладе утробном, чем душевном". Культурный уровень духовенства оценивался крайне низко. По мнению автора, оно не пользовалось авторитетом у народа и вело жалкий образ жизни. Особо подчеркивалась в работе страсть приходского духовенства к пьянству: "Упивание выходило далеко за рамки бытовой подробности". Основной вывод по работе Е.Ф.Грекулов сформулировал в следующем: "Церковь, выявившая полную неспособность к руководству широкими народными массами населения, являлась прислужницей собственнических классов, поддерживала свой авторитет не собственным поведением, а принуждением и насилием".

В работе А.А.Дмитриева "Петр I и церковь" церковная организация представлена как "отживший призрак старых производственных отношений, мешающих развитию государства"51. Священники, по мнению автора, были угнетателями душ, оболванивая народные массы сказками тысячелетней давности, стремились не допустить народ к знанию, поддерживая всеми силами государственный режим.

Более сдержанные высказывания по отношению к православной церкви и приходскому духовенству прозвучали в работе Н.М.Никольского "История русской церкви"52. Рассматривая приходское духовенство, Н.М.Никольский пришел к выводу, что оно подверглось государственной бюрократизации. Священники по отношению к общине — это и полицейские чиновники, открывающие тайну исповеди, и идеологи, "насаждающие верноподданнические чувства через систему Табельных дней", а по отношению к епископату - "такой же подлый род людей", необходимый для пополнения архиерейской казны через систему поборов.

Оценки и суждения, высказанные Н.М.Никольским, долгое время считались определяющими при разработке указанной темы. На первый план выходили вопросы экономической деятельности приходского духовенства и православной церкви в целом, а также взаимоотношения церкви и государства. Накапливался статистический и документальный материал, вводились в научный оборот новые источники. В советское время было издано три коллективные монографии, освещавшие историю русской православной церкви: "Церковь в истории России (1Х-1917гг.)", "Религия и церковь в истории России", "Русское православие: вехи истории"53. Рассматривая эти работы можно заметить стремление авторов перенести акценты с классовых позиций на межсословные взаимоотношения. Наряду с традиционными оценками деятельности приходских священников, как проводников политики самодержавия, появились новые данные. Например, авторы издания "Русское православие: вехи истории" признали, что по уровню своего дохода многие сельские священники не далеко ушли от крестьян и находились в такой же крепостной зависимости от помещиков и епископата. Во время крестьянской войны 1773-1775г. и волнений 1796-1797гг. часть представителей приходского духовенства оказалась на стороне восставших, многие крестьянские жалобы составлялись сельскими священниками. Рассматривая вопрос о приходских общинах, в издании был сделан вывод о постепенном ее распаде, несмотря на все старания правительства затормозить его. В то же время авторы обошли молчанием тот факт, что именно правительство, проводя политику централизации, лишило приходские общины большей части их традиционных прав, ускорив кризис приходской организации.

В сибирской историографии советского периода о русской православной церкви заговорили в 40-50-х гг. XX в. Ф.Л.Кудрявцев в исследовании "Исторические памятники Иркутской области ХУП-ХХ вв." отнес ряд сохранившихся церквей в разряд памятников истории и представил их исторические описания54. Вплоть до конца 80-х гг. XX в. этот подход оставался единственной возможностью для исследователя изучать историю церковного строительства.

Вторым возможным направлением при изучении церковной истории в этот период стало исследование влияния духовенства на социально-экономическое развитие региона. Одним из первых таких исследований стал двухтомный труд В.Н.Шерстобоева "Илимская пашня"55. В нем на примере

Илимского воеводства автору удалось показать процесс становления русской православной церкви в одном из регионов Сибири. В.Н.Шерстобоев проследил динамику часовенного, церковного и монастырского строительства, подсчитал численность представителей духовного сословия, детально рассмотрел вопросы организации монастырского и церковного хозяйства. Особое внимание в работе уделено крупным монастырским и церковным хозяйствам, на примере Киренского Троицкого монастыря и хозяйства священника Луки Ти-пушина, которому посвящен отдельный очерк. В целом же деятельность духовенства в регионе оценивалась автором более с идеологических позиций и в негативном свете. Духовенство, по мнению В.Н.Шерстобоева, являлось носителем реакционных феодальных отношений в Сибири.

Интерес к церковной истории усилился в 70-е гг. XX в. В это время в Иркутске начались работы по реставрации памятников истории и культуры, потребовавшие от специалистов дать оценку сохранившимся культовым сооружениям на предмет исторической и культурной значимости. Это потребовало провести изучение не только церковной архитектуры, но и истории церковного строительства. Церковная архитектура Иркутска впервые в работах Б.И.Оглы впервые была отнесена к стилю барокко56. Автором ставился вопрос об изучении этого архитектурного стиля и сохранения наиболее типичных его образцов.

Оживленные дискуссии вызвал вопрос о сохранении и реставрации Богоявленского собора Иркутска. В статьях В.В.Скопина и А.Д.Фатьянова рассматривалась история строительства этого храма, убедительно доказывалась значимость этого сооружения для Иркутска и необходимость его реставра

57 ции .

Новые данные из истории церковного строительства в Иркутске были

58 приведены в исследовании Н.М.Полуниной "У истоков каменного града" . Автором были высказаны предположения о возможных архитекторах иркутских храмов, прослежена связь истории города и культового строительства. В более поздней своей работе "Живая старина Приангарья" Н.М.Полуниной удалось подтвердить свои предположения, дать историческое описание ряду храмов Иркутска и близ лежащих сел59.

Большой вклад в изучение истории православной церкви в Сибири внес Л.П.Шорохов. Он впервые в советской сибирской историографии поставил вопрос о русской православной церкви в качестве самостоятельного объекта исследования. В своей кандидатской диссертации "Церковь в Сибири в конце ХУ1-ХУШ вв." он произвел подсчеты количества церквей и монастырей, численности духовенства. В диссертации довольно подробно рассмотрена хозяйственно-экономическая деятельность русской православной церкви в Сиби

60 ри .

В своих статьях он попытался поставить вопрос о церковной колонизации края, но однозначно ответить на него не смог61. С одной стороны он признавал, что "церкви и монастыри Сибири сыграли определенную роль в освоении края, развернув здесь энергичную хозяйственную деятельность. <.> Будучи своего рода опорными пунктами колонизационной политики царизма, они пользовались всяческой поддержкой правительства и церковной администрации и неуклонно укрепляли свои экономические и идеологические позиции". С другой стороны он подчеркивал, что "церковники продвигались по проторенным уже путям народной колонизации и пользовались ее результатами, и не играли ведущей роли в освоении незаселенных, пустынных областей".

В монографии "Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в ХУН-ХУШ вв.", написанной на основе диссертационного исследования, освещались многие аспекты хозяйственной деятельности сибирских монастырей. Л.П.Шорохов показал региональные особенности монастырского землевладения в Сибири .

В 70-е гг. XX в. были опубликованы работы Н.Н.Покровского, имевшие огромное значение для понимания вопросов организации и деятельности православной церкви в Сибири. Изучая вопросы старообрядчества, он впервые вышел на проблему формирования взаимоотношений приходского духовенства с "фиктивной частью прихода" - тайными староверами. Церковная и государственная политика, по мнению автора, стимулировала такие явления как доносительство и различные методы принуждения, которые резко нарушали "сложившийся идеал общинности". В Сибири избавить староверов от преследования в большинстве случаев помогала взятка, ставшая традиционной формой их взаимоотношения с приходским духовенством. Н.Н.Покровский тщательно проанализировал систему исповедального учета в Западной Сибири в XVIII в. и сделал вывод о ее практически повсеместной фальсификации приходским духовенством63.

Вопросы христианизации коренных народов Сибири в XIX в. были рассмотрены Л.М.Дамешеком. Несмотря на то, что в статье рассматривается более поздний период, чем в данном диссертационном исследовании, собранный фактический материал помогает наглядно представить механизм христианизации, выявить значение подарков и льгот, а также роль имен высокопоставленных "восприемников" для новокрещенных64. В статье отмечалось, что христианизация являлась составной частью государственной политики самодержавия, в отношении коренного населения.

В конце 70-х гг. XX в. в "Журнале Московской патриархии" вышла статья, церковных историков протоиереев Н.Соколова и Б.Пивоварова, обзорно представлявшая историю Иркутской епархии65. Статья была подготовлена к 250-летию со дня основания епархии.

В 1981г. была опубликована монография Н.Д.Зольниковой "Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVIII в. )66.В ней на материалах Западной Сибири детально прослежен процесс взаимоотношения духовенства и местных властей. В ходе изучения этого вопроса автор пришла к выводу, что "после поражения церкви в борьбе за материальную основу своей независимости, последовала потеря самостоятельности в сословной и ставленнической политике". Государство контролировало духовное сословие, начиная с формализации получения духовного сана, заканчивая постоянными разборами "излишних" священно- и церковнослужителей. Рассматривая систему церковного образования в Тобольской епархии, Н.Д.Зольникова сделала вывод, что система латинских школ потерпела крах, и преобладало домашнее образование. В работе впервые была предпринята попытка проследить политические обязанности приходского духовенства в системе абсолютистского государства на примере "Табельных дней" и процесса принятия присяги духовенством.

В то же время ряд выводов, сделанных на основе анализа материалов по Западной Сибири не совпадают с данными по Восточной Сибири. Например, в ходе "ставленнического процесса" иркутские епископы в XVIII в. сохранили определенную самостоятельность в принятии решений и добились значительных уступок от правительства по вопросу включения в состав приходского духовенства представителей податных сословий.

Н.Д.Зольникова в своем исследовании детально изучила вопросы, вызывавшие конфликты между светскими и духовными властями. В то же время значительно меньше уделено внимания вопросам, по которым гражданские и церковные власти плодотворно сотрудничали. Характеризуя положение приходского духовенства, автор впервые вводит понятие "полупривилегированная категория населения", однако до конца обосновать данное определение в монографии не удалось.

Во второй своей монографии "Сибирская приходская община в XVIII в." Н.Д.Зольникова рассмотрела вопросы структурной организации сибирской приходской общины, ее взаимоотношения с "белым" духовенством67. Исследование было проведено с привлечением огромного массива документального и статистического материала. В работе отсутствовали устоявшиеся идеологические штампы и клише, автор отказалась от классового подхода в оценке духовенства и крестьянских миров и попыталась рассмотреть приходские объединения как межсословные.

Несомненным достоинством исследования является обоснованная и аргументированная типология приходских объединений, сформировавшихся в условиях Сибири. Автором проведены подсчеты количественных параметров сибирских приходов и их территориальный охват. Н.Д.Зольникова отметила ключевые особенности сибирских приходов, большинство из которых относилось к одноприходному типу и не превышало 200 дворов на 1 церковь, при значительной территориальной разбросанности.

Рассматривая организационные основы прихода, Н.Д.Зольникова отметила, что в XVIII в. усилилась и завершилась бюрократизация приходских объединений, в то время как влияние выборных лиц (церковных и часовенных старост) стремительно падало. В результате к концу XVIII в. приходское духовенство стало гораздо более независимым от верующих, чем в начале века. Однако приходы еще оставались единицами самоуправления, и как могли, сохраняли свои традиции.

Дальнейшее изучение вопросов церковной истории проходило в совершенно иной обстановке. В 1989-1990гг. в стране произошли кардинальные изменения во взаимоотношениях церкви и государства, что привело к повышению интереса общества к религии и церкви. Из печати стали выходить многочисленные статьи. Выработке новых подходов к изучению роли православной церкви в истории России посвящались научные конференции, семинары и "круглые столы" с участием ведущих ученых и деятелей церкви. Одним из таких научных форумов стала конференция "Религия и церковь в Сибири", состоявшаяся в 1990г. в Тюмени68. В 1990г. в Москве вышел в свет сборник статей "Церковь, общество и государство в феодальной России"69. В них делался вывод о прогрессивном влиянии церкви, обосновывалась ее положительная роль в социокультурном и духовном развитии общества. Церковь в Сибири рассматривалась как фактор консолидации русского и коренного народов, формирования единой культуры.

В 90-е гг. XX в. из печати вышли работы, ранее не публиковавшиеся по идеологическим причинам. Одной из них стало исследование А.В.Карташева "Очерки по истории русской церкви", написанное автором за рубежом еще в 30-е гг. XX в.70 В своем исследовании А.В.Карташев уделил достаточно много внимания положению и деятельности приходского духовенства в конце XVII-XVIII вв. Он отметил, что влияние верующих на приходское духовенство заметно падало. Значительная часть мест при церквях передавалась по наследству. Правительство стремилось к принудительной замкнутости приходского духовенства, ограничивая его численность штатными рамками. Автор довольно четко уловил противоречие между интересами казны, в стремлении ограничить рост неподатного населения, в состав которого входило духовенство, и интересами церкви, вызванными необходимостью привлечения к церковному служению наиболее талантливых выходцев из других сословий. В XVIII в. возобладали интересы казны, что приводило к замкнутости духовного сословия, в то же время для повышения уровня профессиональной подготовки создавалась система духовного образования. Однако в своем анализе автор ограничился лишь анализом ситуации в Европейской России, исключив из поля зрения положение приходского духовенства на окраинах Российской империи.

Большой вклад в изучение вопросов истории Иркутской епархии, внес А.В.Дулов. В начале 90-х гг. XX в. он выступил организатором издания двух сборников посвященных памятникам истории и культуры Прибайкалья, на страницах которых среди прочих освещались вопросы культового строительства в регионе и истории православных храмов Иркутска71. Под его руководством были подготовлены диссертации по истории миссионерской деятельности, старообрядчества, иконописания, проведена научная конференция, посвященная 200-летию Иннокентия Вениаминова и 270-летию Иркутской епархии, по итогам которой были опубликованы сборники статей "Апостол Аляски" и "Из истории Иркутской епархии"72. В своих статьях А.В.Дулов остановился на ключевых событиях в истории Иркутской епархии, привел биографические сведения о выдающихся деятелях епархии, рассмотрел ряд аспектов во взимоотношениях гражданских и церковных властей, дал характеристику вышедшим работам по истории епархии . В 2000г. им было опубликовано исследование "Русское православие: очерк истории", на страницах которого нашли освещение проблемы, связанные с ролью православия в истории России, представлены основные вехи в ходе развития сибирских епархий74.

Неподдельно высокий интерес к истории Иркутской епархии, сохранявшийся на протяжении 90-х гг. XX в. потребовал дополнительных изысканий. В это время из печати вышли многочисленные статьи, посвященные истории отдельных православных храмов и монастырей, вопросам церковного управления в Сибири, деятельности иркутских архиереев, духовному образованию и др.

На новый качественный уровень вышли работы, в которых достижения православного культового зодчества рассматривались как памятники истории и культуры. В это время вышли в свет такие издания как "Памятники истории и архитектуры Иркутска. Культовое зодчество" О.Н.Бесединой, "Иркутск: из прошлого в будущее", с разделом "Сибирское барокко", подготовленным Э.Павлюченковой, в котором не просто представлялись фотоматериалы с ви

ПС дами иркутских церквей, но и давались исторические описания храмов . Попытку сопоставления архитектурных стилей и решений, при возведении крупнейших соборов и церквей Сибири, предпринял А.Г.Туманик . Впервые Богоявленский и Казанский соборы Иркутска были рассмотрены в общем контексте церковного строительства и архитектуры Сибири. Цикл статей о православных храмах Иркутской епархии был подготовлен сотрудниками Центра по сохранению историко-культурного наследия комитета по культуре администрации Иркутской области И.Калининой, Н.Красной, Л.Гуровой, А.Яковлевым, Л.Гуревской, В.Полутчевой, О.Саландаевой, Г.Налимовой в рубрике "Сохранено временем"77. Авторы кратко рассмотрели историю строительства ряда храмов епархии, провели сравнение исторического и современного облика церковных зданий, многие их которых находятся в полуразрушенном состоянии. Авторы попытались привлечь внимание общественности к проблеме реконструкции и восстановления этих церквей.

История строительства иркутского архиерейского дома была рассмотрена Н.Торшиной78. Ей удалось собрать разрозненные данные о возведении здания, его восстановлении после пожара 1776г. и последующих перестройках, представить планы и фотографии архиерейского дома. Автор справедливо отмечает, что архиерейский дом был не просто зданием, принадлежавшим епархии, он являлся символом церковной власти, поэтому споры о его местонахождении в Иркутске были длительными и болезненными.

Вопросы церковного образования освещались в работах М.В.Кузнецовой79. Автор подробно остановилась на истории создания школы при Вознесенском монастыре, выделила ряд периодов в ее деятельности, рассмотрела состав преподавателей и число учеников. М.В.Кузнецова отметила, что школа при Вознесенском монастыре являлась первым учебным заведением в Восточной Сибири и внесла большой вклад в развитие системы просвещения в регионе. Однако оценить степень влияния этого учебного заведения на кадровое обеспечение церковного служения автор не смогла.

Рассмотрению роли церкви в становлении и развитии школьного дела в

ОЛ

Восточной Сибири, начиная с XVIII в., посвящена статья О.А.Акулич . Исследователю удалось отметить наиболее важные вехи в становлении системы духовного образования и выделить аспекты образовательной деятельности, по которым церковь и государство находили общие точки соприкосновения.

Внимание достаточно большого круга исследователей привлек вопрос книжной культуры в среде духовенства. Н.Д.Игумновой был проанализирован круг чтения и литературные интересы епископа Иннокентия (Кульчицкого), на основании описи имущества и сохранившихся изданий из его личной библиотеки81. Этапы становления библиотечного фонда в церквях, монастырях и учебных заведениях Иркутской епархии рассмотрела Ф.М.Полищук82. Она же выделила церковные учреждения, книжные собрания которых стали "очагами распространения печатного слова" в Иркутске. Анализ сохранившихся редких книг православного содержания, их принадлежность церковным учреждениям, источники поступления и возможный круг пользователей рассматривался в статье Н.В.Куликаускене "Духовенство Иркутской епархии и книга в XVIII-XIX вв."83

Однако более детально тему книжной культуры и духовенства исследовала Л.Н.Харченко84. В статье "Книжный репертуар Прибайкалья в XVII - первой половине XVIII вв." автору удалось определить пути проникновения книг в Прибайкалье: через лиц, приезжавших в Сибирь, централизованной рассылкой из типографской конторы для церквей и монастырей региона, специальным завозом для продажи. В статье также были охарактеризованы типы библиотек духовного ведомства этого времени (монастырские и церковные, личные, библиотеки учебных заведений), примерное количество книг в них хранившихся, их тематика.

Вопросы бытования религии в Прибайкалье получили свое освещение в работах И.И.Терновой . Изучив огромный пласт исторического и этнографического материала, посвященного православным праздникам, автор пришла к выводу, что они имели не только религиозное, но и народное значение, которое нашло отражение в формах их проведения и закрепилось в быту сибиряков.

Проблемы христианизации коренного населения Сибири были рассмотрены в диссертационном исследовании И.Ю.Ваниной "Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII - середина XIX вв.)". В исследовании представлены основные этапы становления миссионерской деятельности в регионе, рассмотрены роль и степень участия иркутских епископов в этой деятельности, обобщены ее результаты, проанализированы трудности и причины неудач, возникавшие в миссионерской работе86. Кроме того, миссионерская деятельность показана на фоне организационного и административного развития Иркутской епархии в целом. Биографические сведения о первых миссионерах Иркутской епархии представлены в статье "Кадровый состав миссионеров Иркутской епархии"87. Тема, заявленная и исследованная И.Ю.Ваниной, является одной из наиболее актуальных на современном этапе развития православной церкви в России и Сибири. В условиях, когда в регион активно проникают представители иных конфессий, исторический опыт миссионерской деятельности, накопленный Иркутской епархией, становится важен. Поэтому исследование И.Ю.Ваниной должно найти выход в виде монографии.

В 90-е гг. XX в. началось возрождение церковного направления в исследовании истории Иркутской епархии. Объединяющим фактором для данного направления в сибирской историографии стали "Иннокентьевские чтения", ежегодно проводимые в эти годы. Их инициатором и вдохновителем стал архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим. Возрождение данного направления началось с исследования деятельности иркутских архиереев. Внимание церковных исследователей изначально привлекла личность епископа Иннокентия (Кульчицкого), которому было посвящено довольно много газетных и журо О нальных статей . Деятельность третьего иркутского епископа была освещена оо в статье Б.Спорова "Святитель Софроний, епископ Иркутский" . В последнее время интерес церковных исследователей привлекает личность епископа Иннокентия (Неруновича), жизненный путь и церковное служение которого получили освещение в статье иркутского архиепископа Вадима "Во Святем Духе брат наш"90. В то же время в исследованиях данного направления наблюдается определенная идеализация в оценках деятельности церкви и ее представителей.

По стилистике изложения и подаче материала к представителям церковного направления можно отнести работы А.Г.Сирина91. В них апологетич-ность и идеализация деятельности православной церкви в Сибири перехлестывает объективность. Большинство фактов трактуется тенденциозно и однобоко. Автор не замечает многих исторических фактов, введенных в научный оборот. Его оценка деятельности приходского духовенства Прибайкалья намного превзошла даже суждения церковных историков XIX — начала XX вв.: "Священство периода освоения сибирских земель было по тем временам достаточно образованным, воспитанным в духе нелицемерной любви к Богу и людям. Оно прививало православную культуру своей пастве. Ведь именно они являлись единственными духовными проводниками культуры не только среди русского люда, но и среди коренных народов, неся на себе крест миссионерства"92. Трудно согласиться с подобным подходом, когда ставится знак равенства между православием и культурой, духовностью и религией.

Большое значение для освещения вопросов организации и деятельности православной церкви в Прибайкалье имела монография О.Е.Наумовой "Иркутская епархия. XVIII — первая половина XIX века"93. Значение данной работы заключается в том, что автору удалось осуществить качественный переход от отдельных статей по истории Иркутской епархии до цельного монографического исследования, охватывающего период более чем в полтора столетия. В книге собраны биографические сведения об иркутских архиереях и их роли в развитии епархии, данные о влиянии духовенства на хозяйственную и культурную жизнь Восточной Сибири. Автору удалось ввести в научный оборот новый круг источников, прежде всего центральных архивов (РГИА). По характеру изложения материала монография О.Е.Наумовой близка к церковно-исторической школе Иркутска дореволюционного периода, освещавшей историю православной церкви в Восточной Сибири сквозь призму деятельности лиц, стоявших во главе епархии.

В то же время, по ряду вопросов в оценке деятельности православного духовенства автором допущены ошибочные суждения и выводы. Преувеличена роль иркутских епископов в организации церковного строительства, поскольку инициатива в большинстве случаев исходила от приходских общин, к тому же архиереи не располагали достаточными средствами для его самостоя

РОССИЙСКАЯ госуддрст^гнилг;

ПИБЯГ.ОТГКД тельной организации. Допущена ошибка в определении правового статуса приходского духовенства. Так, О.Е.Наумова указывает: "Унизительность положения приходского духовенства заключалась в том, что оно являлось податным сословием. Причем духовенство обязано было платить не только подушную подать, но и другие государственные повинности"94. В то же время, приходское духовенство никогда не являлось податным сословием, и было освобождено от уплаты подушного налога, что юридически закреплялось в указах Петра I, определениях Сената и Синода. Говоря о церковной реформе Петра I, автор монографии указывает: "Сказывались негативные последствия реформы Петра I, которая запрещала прихожанам избирать духовенство"95. Однако выборы приходского духовенства были отменены не Петром I, а Павлом I и гораздо позднее - в 1797г. Оценивая материальное положение священнослужителей и причетников, О.Е.Наумова пишет: "Неупорядоченность обеспечения ставила приходское духовенство в унизительное, зависимое положение от прихожан"96. В то же время, и церковные и гражданские власти признавали право приходской общины на выбор священнослужителей и причетников, при условии обеспечения их содержания, которое фиксировалось в особом документе - "выборе". Поэтому трудно говорить о "неупорядоченности", к тому же ни один священник, получавший содержание от общины, не считал это унизительным. Сам факт обеспечения верующими приходского духовенства был зафиксирован еще в решениях Стоглавого собора. Рассуждая о престижности церковного служения, автор указывает: "Малообеспеченность приходского духовенства, его унизительное положение делали профессию непрестижной"97. Во-первых, вызывает сомнение факт малообеспеченности, поскольку кроме церковного служения у приходского духовенства имелись и другие легальные способы улучшить свое материальное положение. Во-вторых, применительно к XVIII в. нельзя назвать церковную службу непрестижной, о чем свидетельствовало наличие церковных династий, правовой статус приходского духовенства и брачно-семейные отношения детей духовенства, когда породниться со священником для выходцев из иных, в большинстве случаев податных сословий, считалось почетным. Спорным является замечание автора о низком моральном уровне приходского духовенства, повторяющееся в тексте неоднократно. Все вышесказанное требует корректировки в характеристике и оценке деятельности приходского духовенства Иркутской епархии высказанное в монографии.

Большой интерес для изучения вопросов организации и деятельности русской православной церкви в Восточной Сибири вызывают работы Т.А.Крючковой, которые охватывают целый ряд аспектов церковной истории. Т.А.Крючкова детально изучила вопросы строительства церквей Иркутска, уделив основное внимание Знаменскому монастырю и Богоявленскому собору98. Ей удалось определить круг иркутских меценатов, участвовавших в возведении православных храмов своим "усердием и капиталом" и собрать биографические данные о них99. Однако наибольший вклад Т.А.Крючковой был внесен в изучение вопросов иконописания в Иркутске на протяжении почти трех веков100. Ей удалось выделить круг икон, написанных в Иркутске, установить их авторство и провести датировку, установить количество иконописцев, работавших в городе, выделить наиболее выдающихся мастеров, рассмотреть и проанализировать основные этапы и особенности иркутского иконописания.

Изучению церковной архитектуры посвящено большинство работ И.В.Калининой. Отправной точкой исследования церковного строительства в Прибайкалье для И.В.Калининой послужило деревянное культовое зодчество101. На основании собранного материала она сделала вывод, что культовые сооружения региона отражали дух эпохи, со всеми ее особенностями и противоречиями и отличались особой провинциальной инертностью. И.В.Калинина впервые попыталась взглянуть на часовни Прибайкалья с точки зрения архитектора и выделила несколько архитектурных типов этих культовых сооруже

101 ний, имевших важное значение в ходе церковного строительства . Довольно много работ автор посвятила истории отдельных церквей Прибайкалья. В 2000г. И.В.Калинина подготовила научно-справочное издание "Православные храмы Иркутское епархии"103. Автору удалось собрать воедино сведения о более чем 400 храмах Прибайкалья, построенных в ХУИ-ХХ вв., сопроводив фотографическим, иллюстративным, архитектурным и историческим описанием. Данное издание уникально по своему характеру, поскольку ни одна из сибирских епархий не имеет такого полного описания всех церквей, не только сохранившихся до наших дней, но и утраченных. К тому же оно является воплощением многолетнего кропотливого труда, долгих поисков и исследований. В издании со всей наглядностью показана эволюция архитектурных форм при проведении культового строительства, описаны уникальные решения, применявшиеся при возведении храмов. Впервые в истории Иркутской епархии было проведено историческое описание каждого храма от возведения до настоящих дней. Исследование И.В.Калининой помогает наглядно представить процесс культового строительства в Прибайкалье.

И.В.Калининой, совместно с С.И.Медведевым, проведена большая работа по составлению полного перечня иркутских архиереев, поиска их портретов и фотографий, описания основных вех жизненного пути и оценке вклада в развитие Иркутской епархии. Ее результаты нашли свое воплощение в статье "Духовный ветроград"104.

В конце 90-х гг. XX в. большой интерес был проявлен исследователями к низшему церковному округу - приходу. Вопросам формирования церковных приходов и приходского духовенства на Руси в Х1У-ХУ вв. посвятил свое исследование Д.А.Баловнев105. Автору удалось установить терминологическую эволюцию в обозначении низшего церковного округа, рассмотреть процесс образования новых приходов, определить особенности найма причта. Д.А.Баловнев установил связь между принадлежностью церкви (частному владельцу или общине) и правом найма причта. Рассматривая кадровый состав причта, автор пришел к выводу, что довольно частым явлением было отсутствие в его составе дьяконов и неполный состав принтов, что было связано со сложившимися в приходе традициями или необходимостью.

Особенности возникновения и динамику развития православных приходов на юге Западной Сибири в XVII - начале XX в. рассмотрел А.М.Адаменко106. Автор определил изменения количества приходов, обозначил процессы внутреннего развития, выразившиеся в изменении сословного состава, рассмотрел деятельность церковных старост, проанализировал состав приходского духовенства и его взаимоотношения с общиной. В то же время А.А.Адаменко не уделил достаточного внимания кризисным явлениям в приходской организации. Интересен его вывод о несложившейся системе наследования церковных должностей, в указанном регионе, отсутствии замкнутости и преобладании практики назначения.

Одной из наиболее значимых работ последнего времени, с точки зрения концептуального подхода, в котором довольно много внимания уделено духовному сословию, является исследование Б.Н.Миронова "Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.)"107. Автор исходил из того, что в ходе реформ Петра I произошло закрепощение всех сословий государством, и в дальнейшем они стремились к своему освобождению. Приходское духовенство оказалось прикреплено к месту жительства и службы. "Крепостное состояние" духовенства, по мнению Б.Н.Миронова, носило двоякий характер: с одной стороны от государства, с другой — от епископата. Освобождение духовенства в правовом плане, проходившее крайне медленно, порождало усиление экономической зависимости и заставляло священнослужитеV лей быть более лояльными к государству.

Численность духовного сословия в России, по мнению Б.Н.Миронова, превосходила общественную в них потребность, что приводило к его замыканию. Этому также способствовала система духовных школ. Автор обратил внимание на важнейший элемент, характеризующий сословие — сословный менталитет и сословную честь: "Духовенство смотрело на себя как на пастырей и учителей, от которых зависело спасение людей, оно считало себя привилегированным сословием и претендовало на социальный статус, равный дворянскому"108. Духовенство, по мнению автора, "было образованнее других сословий. По уровню грамотности оно не уступало дворянству"109.

Интересен также вывод Б.Н.Миронова, о том, что православная церковь являлась особым институтом, который не был включен в общую государственную систему, а существовал как бы параллельно с ней и пользовался автономией110. Исследование Б.Н.Миронова, несомненно, отличается новизной подходов и суждений. Однако многие выводы требуют более детальных доказательств и подтверждений не только материалами центральных регионов, но и окраин российского государства.

Подводя итог обзору состояния изученности проблемы необходимо отметить следующее. В отечественной историографии заложена основательная база для изучения вопросов организации и деятельности православной церкви, как на общегосударственном, так и региональном уровне. В настоящее время выработано множество теоретических подходов к разработке заявленной проблемы, сложился комплекс понятийно-категориального аппарата, произошел отказ от ранее устоявшихся стереотипов и идеологических норм, что дает возможность для эффективного исследования поставленной проблемы в рамках заявленных хронологических и территориальных рамок. Однако степень изученности различных аспектов организации и деятельности православной церкви в регионе явно неодинакова.

Историками достаточно подробно изучены вопросы церковной правительственной политики и церковных реформ XVIII в. Определено правовое положение духовного сословия и приходского духовенство в системе российской сословной иерархии. Дана характеристика его экономическому положению. В то же время вопросы реализации правительственного курса на местах, влияния церковной политики на темпы и характер культового строительства в отдельных регионах своего освещения не получили.

Рассматривая историю Иркутской епархии, можно отметить, что достаточно подробно изучены биографии иркутских епископов XVIII в., особенно Иннокентия (Кульчицкого) и Софрония (Кристалевского), их административная деятельность. Освещены многие вопросы церковного строительства, особенно в Иркутске. Рассмотрены вопросы организации миссионерской деятельности и роли иркутских епископов в этом процессе. Сделаны важные выводы о влиянии духовенства на культуру и быт населения Прибайкалья. Представлена история церковных учебных заведений.

Однако церковное строительство рассматривалось зачастую в отрыве от политики правительства и колонизационных процессов в Прибайкалье, не проведен анализ его динамики и темпов. Рассматривая личности иркутских епископов, исследователи отодвигали на второй план саму систему церковно-административного управления, и ее ключевые звенья. Недостаточно изучена роль и полномочия заказчиков — руководителей духовных правлений. Не получили полного освещения основные аспекты деятельности приходского духовенства, наиболее важной составляющей духовного сословия, его социальный состав, экономическое положение, нравственный и образовательный уровень.

Формирование приходской организации, и ее взаимоотношения с церковной администрацией рассматривались в основном по материалам Западной Сибири.

Нерешенность поставленных проблем и отсутствие комплексного подхода к их исследованию предопределили цели и задачи диссертации.

Цель и задачи исследования. Целью работы является изучение вопросов организационного становления русской православной церкви на территории Прибайкалья и ее деятельности во второй половине XVII - XVIII вв.; определение движущих сил, обеспечивших это развитие, выявление противоречий возникших в ходе этого процесса. В диссертационном исследовании планируется рассмотреть региональные особенности церковного строительства и достигнутые результаты; выявить ключевые направления деятельности приходского духовенства и епархиальных архиереев.

В связи с этим предполагается решить следующие задачи:

- изучить процесс строительства культовых сооружений в регионе; определить их типологию; оценить вклад государства, церкви и прихожан в процесс церковного строительства; выявить основные факторы, влиявшие на его динамику и темпы; рассмотреть региональные особенности;

- рассмотреть вопросы церковного обеспечения; выявить источники поступления культовых предметов; оценить обеспеченность храмов необходимой утварью;

- рассмотреть структуру приходских общин и формы мирского самоуправления; определить количественные характеристики приходов Прибайкалья и географию их размещения;

- изучить процесс перераспределения полномочий между приходской общиной и церковной администрацией на примере отдельно взятого региона;

- определить формы бытования православия на уровне низовых звеньев церковной организации (приходов);

- исследовать процесс формирования приходского духовенства; выявить источники пополнения этой сословной группы, уровень профессиональной подготовки, источники содержания и материального положения; дать характеристику уровню нравственности и бытовых условий;

- раскрыть основные направления профессиональной деятельности и обязанности, вмененные ему государством;

- рассмотреть процесс формирования системы административно-церковного управления.

В то же время в диссертационном исследовании ряд аспектов деятельности православной церкви в Прибайкалье будут отражены лишь частично. Связано это с тем, что большинство из них уже достаточно хорошо изучено и освещено в исторической литературе. Например, развернутая характеристика иркутских епископов и их административная практика представлена в монографии О.Е.Наумовой, миссионерская деятельность изучена И.Ю.Ваниной, церковная архитектура освещена в исследованиях И.В.Калининой, вклад духовенства в развитие культуры прослежен в исследованиях Т.А.Крючковой, Л.Н.Харченко, Н.Д.Игумновой, Ф.М.Полищук и др. Поэтому эти вопросы не выносятся автором диссертации в качестве самостоятельных задач исследования.

Источники, привлекаемые для решения поставленных задач можно распределить по следующим видовым группам:

1) Законы и законодательные акты. К данной группе источников относятся царские грамоты, указы, уставы, манифесты, регламенты и проч. Наиболее цельно они представлены в многотомном издании "Полное собрание законов Российской империи" (ПСЗ-1), к рассматриваемому периоду относятся тома с 1 по 19, частично приведены в качестве приложений к "Истории Сибири" Г.Ф.Миллера. Многие из них отложились в фонде Иркутской духовной консистории (ф.50) Государственного архива Иркутской области (ГАИО), в качестве экземпляра, направленного на места для исполнения.

Законы и законодательные акты, вышедшие в это время, наглядно иллюстрируют церковную политику государства. В них отражается официальный взгляд правительства на роль русской православной церкви в государстве и обществе. Кроме того, данная группа источников позволяет проследить изменения взглядов властей по целому ряду вопросов деятельности православной церкви. Для диссертационного исследования были особенно важными законодательные акты, регулировавшие вопросы церковного и часовенного строительства, полномочия церковной администрации и приходских объединений, формирования приходского духовенства, системы церковно-административного управления. На основании этих источников сделан вывод о том, что политика властей являлась одним из ключевых факторов, оказавших влияние на организацию и деятельность православной церкви в Прибайкалье в целом.

Законы и законодательные акты коррелируют со второй группой источников - подзаконными актами и распоряжениями центральных правительственных учреждений, взаимодополняя друг друга.

2) Подзаконные акты и распоряжения центральных правительственных учреждений. К ним относятся распоряжения приказов (для XVII в.), Синода, Сената, коллегий и др. правительственных учреждений. Значительная часть из них была опубликована в многотомных изданиях XIX в. Прежде всего это -"Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи" (ПСПиР), издававшееся с 1873 по 1915гг., к рассматриваемому периоду относятся с 1 по 12 тома. В нем собраны не только решения, принимаемые в рамках православной церковной организации в целом, но и постановления, касающиеся отдельных епархий, архиереев, монастырей или храмов. Сочетание в одном издании общих и частных решений определяет уникальность данного источника. Не менее важным источником является "Описание документов и дел Св. Синода". Для диссертационного исследования наиболее важен 2 том, посвященный XVIII в. В нем представлены выписки из архивных документов, по которым можно судить о проектах решений, особых мнениях членов Синода, механизме обсуждения и принятия решений. Распоряжения ряда правительственных учреждений, касающихся деятельности православной церкви в регионе, отложились в фонде Иркутской духовной консистории Государственного архива Иркутской области.

Данная группа источников важна тем, что позволяют выявить механизм реализации церковной политики. В рассматриваемый период именно центральные правительственные учреждения аккумулировали многие предложения и пожелания, поступавшие непосредственно с мест. В ходе проведения церковных реформ XVIII в. они получали информацию о ходе ее проведения, результатах. Такие центральные правительственные органы как Сенат или Синод могли ставить вопрос о внесении необходимых корректив в законодательные акты или принимать определения, учитывавшие особенности отдельных регионов. Рассматривая источники этой группы, можно увидеть вопросы, которые на местах вызывали неоднозначную реакцию. От того насколько власть шла на уступки или четко придерживалась своей линии, определялась церковная политика государства в целом.

Для диссертационного исследования использование этих источников позволило сделать вывод о том, что правительство пошло на значительные уступки для Прибайкальского региона по вопросам церковного строительства, привлечению выходцев из податных сословий к церковному служению. Одновременно осталось непреклонно по вопросу закрытия часовен, политике административного регулирования приходской организации, сохранении штатных рамок и норм для приходского духовенства.

Подзаконные акты и распоряжения центральных правительственных учреждений взаимосвязаны с донесениями и отчетами, поступавшими непосредственно из епархий.

3) Донесения и отчеты, направляемые в центральные правительственные учреждения составляют еще одну группу источников. Отчеты должны были отправляться епархиальными архиереями в Синод ежегодно. В них фиксировалось положение дел в приходах, ход выполнения правительственных постановлений и распоряжений, вопросы церковного и монастырского строительства, деятельность приходского духовенства и монашествующих, состояние духовных учебных заведений. Особое место в отчетах занимали просьбы архиереев и их предложения.

Подлинники отчетов направлялись в столицу, а в Иркутске оставались черновые варианты и копии. Их удалось обнаружить только 9. Наиболее интересны в этом плане черновые варианты и наброски. Они наглядно показывают события и факты, которые местные епархиальные власти выдвигали на первый план или хотели усилить, а также насущные проблемы, стоявшие перед епархией.

Донесения в Синод поступали по мере возникновения необходимости или в случае, когда епархиальные власти не могли самостоятельно принять решение. В фонде Иркутской духовной консистории сохранилось более 30 донесений, направленных в центральные правительственные учреждения. В XVIII в. много донесений поступило в Синод в связи со вступлением на престол нового монарха и приведения духовенства к присяге, по итогам проведения "разборов" приходского духовенства, конфликтов с местной гражданской администрацией, финансовыми вопросами, возникавшими в ходе церковного строительства. Начиная с 60-х гг. XVIII в. иркутские архиереи отправляли в Синод особые реестры о сборе различных денежных средств (венечных, лазаретных и др.), в том числе штрафов с неисповедавшихся.

Рассматривая документы данной группы источников, высвечивается круг проблем, требовавших вмешательства центральных правительственных учреждений. Например, вопросы церковного строительства требовали особого подхода, поскольку многие поселения Прибайкалья не соответствовали количеству дворов, определенных в указе, к тому же в деревянных церковных зданиях часто случались пожары, а переписка с Синодом могла затянуться не на один год. Определение человека из "светской команды" в "духовную" также долгое время оставалось проблемой, по которой шла оживленная переписка не только с Синодом, но и Сенатом. Довольно много предложений поступало в Синод по определению доходов иркутских епископов, финансированию строительства архиерейского дома, церковному обеспечению, активизации миссионерской деятельности.

Доношения иркутских епископов не раз обращали внимание властей на проблемы, которые не укладывались в общие концепции церковных реформ, утвержденные правительством, требовали корректировки или особого подхода к окраинам Российской империи.

В то же время при использовании источников данной группы необходимо учитывать, что они исходили от представителей духовенства, и в большей степени отражали их позицию и интересы. Выступая защитниками церковных интересов в регионе, епископы зачастую усиливали или, наоборот, замалчивали некоторые факты и события, трактовали их в пользу церкви. Доношения и отписки гражданских властей позволяют более объективно представить события. Реакция правительства служила своего рода индикатором, определявшим реальность и обоснованность требований духовенства. В целом, интересно сравнение предложений, поступавших от иркутских епископов и принятых правительством мер, закрепленных в законах или подзаконных актах, позволяющее определить круг вопросов и степень уступок, на которые пошла власть.

4) Послания, грамоты и распоряжения архиереев. Данный тип источников следует понимать как основной инструмент, использовавшийся тобольскими и иркутскими архиереями в управленческой практике. Они сохранились в фонде Иркутской духовной консистории, фондах приходских церквей Государственного архива Иркутской области, а также частично опубликованы архимандритом Мелетием в 1875г. в Казани в издании "Древние церковные грамоты Восточно-Сибирского края".

В диссертационном исследовании было проанализировано и использовано более 90 документов. По своей структуре они состояли из преамбулы, объясняющей причину появления, распорядительной части, направленной адресату для исполнения и требования представить по итогам исполнения соответствующую отписку. По содержанию их можно разделить на 2 подгруппы: послания для "паствы" и распоряжения заказчику или причту. а) Послания направленные приходским общинам, или "к миру поучения", появились в Прибайкалье во второй половине XVII в. При отсутствии личного общения с верующими тобольские митрополиты прибегли к подобной практике для "исправления нравов" и наставления "паствы". Иркутские епископы также неоднократно обращались к верующим с наставлениями и проповедями. Сохранилось достаточно много посланий атрибутированных архимандритом Модестом, как проповеди епископа Иннокентия (Кульчицкого). К данному типу источников также можно отнести грамоты предписывавшие проведение торжественных молений, по различным поводам (события в царской семье, военные походы, чрезвычайные происшествия природного характера, кануны и др.).

Данные документы позволяют увидеть положение дел в приходах Прибайкалья, оценить нравственный уровень верующих, определить их отношение к церкви, регулярность посещения церковных служб, получить представление о формах религиозного общения, а также составить мнение о приходском духовенстве. В ряде посланий архиереи сознательно описывали положение дел в мрачном свете, усиливали негативные моменты, чтобы "направить на путь исправления и покаяния", усилить роль церкви в повседневной жизни. В то же время большинство из посланий составлялось на основе данных заказчиков и приходского духовенства, поэтому отрицать полностью картину представленную в них нельзя. В диссертационном исследовании данная подгруппа источников использована для определения типичных пороков сибирского общества и способов их преодоления, с точки зрения духовенства, выявления отношения верующих к церкви и регулярности ее посещения. б) Грамоты и распоряжения, направленные заказчику или духовенству представляют механизмы управления приходом и реализации постановлений правительства на низовом уровне. В них наглядно освещаются цели и задачи, того или иного шага, определяются методы и сроки выполнения. В каждом из посланий или грамот заказчик получает конкретное распоряжение, касается это сбора денежных средств, закрытия или "возобновления" часовен, освящения церквей, проведения проверок или ревизий.

Данный тип источника позволяет представить личный взгляд архиерея на события, рассмотреть положение дел в духовном правлении, выявить ключевых участников событий, оценить требования выдвигаемые архиереем к приходскому духовенству, составить представление о властной вертикали, роли заказчика в своем церковно-административном округе, его авторитете и отношении с духовенством. Данная группа источников играет ключевую роль при рассмотрении методов церковного управления и стиля руководства архиерея. Грамоты и послания также использовались при определении границ духовных правлений и количества приходов их образовывавших.

5) Донесения заказчиков. Представляют собой тип документа так называемой "обратной связи". Донесения заказчиков составлялись регулярно и направлялись в архиерейский приказ или духовную консисторию. Они содержат систематизированные данные о положении дел на местах, кадровом составе приходского духовенства, его нравственном уровне и отношении к церковному служению. В ГАИО сохранились около 30 подобных донесений.

Данный тип источников наиболее важен для оценки положения дел на местах, реакции населения на мероприятия церковных властей. В Прибайкалье донесения заказчиков с особой тщательностью рассматривались во время проведения, так называемого "часовенного разбора" и реформы 1764г. В этот период властям было необходимо знать о положении дел на местах, настроениях верующих. Опираясь на донесения заказчиков можно почерпнуть сведения, не прослеживающиеся по другим документам, например, о продолжении часовенного строительства даже после запрета. Мнение многих заказчиков, особенно Киренского духовного правления, было решающим при строительстве нового храма или определении кандидата на церковную должность. Однако многие из донесений, поступавших из духовных правлений, носят субъективный характер. С особой яркостью это проявлялось при возникновении конфликта заказчика и священнослужителя или заказчика и архиерея. В этой ситуации каждая из сторон стремилась представить свои действия как единственно возможные. В диссертационном исследовании донесения заказчиков послужили основой при выявлении региональных особенностей церковного строительства, формирования приходского духовенства, административной деятельности. В то же время при характеристике общего положения дел в духовном правлении данный тип источника использовался довольно осторожно и проверялся другими документами, в основном текущего делопроизводства.

6) Документы текущего делопроизводства и переписка. Представляют собой наиболее информативный и одновременно сложный комплекс источников. Сложность использования заключается в необходимости разделения объективного факта, послужившего основой для начала переписки и субъективного восприятия событий непосредственно ее участниками. Документы представленные в этой группе крайне неоднородны (доклады в консисторию, сообщения приходских священников, прошения прихожан, отношения гражданской администрации, журналы консистории, ведомости о крещении инородцев, материалы по учету образовательного ценза и проч.). Однако объединяет их одно: накапливались они при возникновении конфликта интересов или появления потребности (в строительстве церкви или часовни, определении священника или причетника и др.). При этом решающее слово оставалось за церковной администрацией. Документы текущего делопроизводства и переписки по церковным делам XVIII в. можно разбить на следующие подгруппы: а) переписка с гражданскими властями. Она осуществлялась постоянно по целому блоку вопросов: сборов "окладных сумм", взимания штрафов с не-исповедавшихся, церковному строительству, деятельности церковных старост и проч. Рассмотрение этих документов позволяет определить спектр вопросов, по которым взаимодействие между церковными и гражданскими властями было успешным и взаимовыгодным, а также темы, вызывавшие непонимание и конфликты. При этом огромное значение приобретает аргументация каждой из сторон, а также последствия. б) делопроизводственная документация по строительству церквей. Представляют собой комплекс материалов, начинающихся прошением о строительстве, выдаче разрешительной грамоты, сборного ящика, заканчивается просьбой об освящении церкви, "благословенной" грамотой и отправкой антиминса. Она позволяет представить ход церковного строительства и его продолжительность, организационные моменты, объемы финансирования, роль государства, общины и епархиальных властей в этом процессе. в) ставленническое дело. Поставление в духовный сан традиционно было связано с появлением целого комплекса документов, именуемых "ставлен-ническим делом". Полное ставленническое дело объединяло 10-15 отдельных документов. Оно начиналось с прошения кандидата, предъявления "выбора" приходской общины, "скаски" заказчика о кандидате, сведений гражданских властей об отписке из "светской команды", справки о грамотности, сведений о знании церковных служб, различных расспросных листов, итогового заключения и грамоты на право церковного служения. Однако в Прибайкалье, в отличие от регионов Западной Сибири полных ставленнических дел практически не встречается. Недостаток подготовленных кандидатов на церковное служение заставлял епархиальные власти ограничиваться только основными документами. До 80-х гг. XVIII в. ставленническое дело ограничивалось прошением кандидата, "выбором" от прихожан и грамотой на церковное служение. В конце XVIII в. исчезает или становится необязательным "выбор" приходской общины.

В целом, ставленническое дело является ценным источником, позволяющим определить социальный состав причтов, уровень подготовленности кандидатов, источники пополнения приходского духовенства, размеры его материального содержания, предоставляемого общиной, получить биографические сведения о кандидате, особенно о периоде жизни до принятия духовного сана, его карьерном росте. г) Прошения, донесения и жалобы. В церковном делопроизводстве рассматриваемого периода это один из наиболее часто встречающихся документов. Они направлялись по различным поводам (прошение о возобновление часовни, жалобы на священнослужителей, донесения о состоянии церкви и т.п.).

Их инициаторами могли выступать прихожане, представители принтов, местная гражданская администрация. Прошения этого времени начинались с подробного описания предыстории, затем следовало непосредственно событие, вызвавшее появление этого документа и просьба разрешить сложившуюся ситуацию. В административной практике XVIII в. сложилось определение, которому следовали большинство епископов: если прошение поступало от прихожан, то обязательно запрашивалось пояснение от священника, а в случае жалобы священника в дело вступал заказчик, излагавший свое мнение. Только после этого церковные власти принимали решение. Поэтому "дела по доно-шению" зачастую состоят из нескольких прямо противоположных показаний.

Источники данной подгруппы относятся к одним из наиболее информативных. Они представляют собой проявление "обратной связи" между приходом и церковной администрацией, с наглядностью описывают положение дел на местах и основных участников событий, доводы сторон в споре или конфликте. Приводимые сторонами доводы, позволяют установить причину и повод конфликта, процесс его протекания и завершение. Таким образом, определяются позиции всех сторон по данному вопросу: прихожан, духовенства, администрации. Однотипные жалобы дают возможность выделить спорные и конфликтные вопросы. Их сопоставление с административной практикой и правительственным курсом позволяет понять, носили ли эти противоречия местный характер или являлись системными конфликтами. Это особенно важно при рассмотрении взаимоотношений приходской общины и церковной администрации. д) ведомости и журналы. Представляют собой формализованные формы текущего делопроизводства, содержащие сведения по одному из вопросов, интересовавших церковные власти. Журналы в большинстве случаев велись в архиерейском приказе, позднее консистории. По их данным можно судить с какой скоростью поступали в Иркутск правительственные указы и распоряжения, как быстро епархиальные власти реагировали на них. Журналы консистории более детально освещают процедуру принятия решения, периодичность заседаний, мнения сторон. Ведомости в XVIII в. составлялись по многим вопросам, но наиболее системно они собирались по нескольким аспектам: "о лицах не бывших на исповеди", "о новокрещенных инородцах", "о богаделыци-ках". Каждая из ведомостей освещает определенную сферу деятельности приходского духовенства. В то же время стремление некоторых священников показать свое служение в лучшем свете приводило к занижению данных по "не-исповедавшимся" и завышению числа "новокрещенных". Поэтому эти данные необходимо сверять с рядом других источников, например исповедальных росписей. Сведения о богаделыциках носят более достоверный характер и легко проверяются по выданным консисторией "билетам" и метрическим книгам.

Данный тип источников иллюстрирует ряд аспектов в деятельности приходского духовенства, активность его работы с прихожанами, умение установить диалог с представителями коренных народов, и в какой-то степени способствовать созданию системы социального призрения.

В целом, документы церковного делопроизводства имеют огромное значение при рассмотрении вопросов реализации церковной политики правительства на местах, управленческой практики, деятельности приходского духовенства. Они высвечивают аспекты, вызывавшие активное неприятие верующих, доходившее до протеста, и требовавшие корректировки курса или методов его претворения в жизнь.

7) Приходно-расходные книги и материалы "счетов". Данные документы отложились в фондах Иркутской духовной консистории и приходских церквей Государственного архива Иркутской области, их насчитывается более 40. Они содержат материалы проверок хозяйственной деятельности церковных старост. По своей структуре приходно-расходные книги и материалы "счетов" разделены на два раздела, в которые внесены постатейные записи поступления и расходования средств мирской церковной казны.

Сохранившиеся материалы важны для восстановления бюджета и баланса церкви. По ним легко судить об общем размере церковной казны, о том, что приобреталось для храма, какие статьи расходов были ежегодными, как происходило накопление средств. Кроме того, приходно-расходные книги и материалы "счетов" позволяют восстановить список церковных старост, определить их социальное положение. Отметки о проверке в консистории позволяют судить о том, насколько тщательно епархиальные власти осуществляли контроль. Сохранившиеся же замечания показывают типичные нарушения, допускавшиеся церковными старостами.

8) Статистические и отчетные данные. Прежде всего, это материалы различных ревизий, документы фискального характера, связанные с налогами и сборами, если это затрагивало приходское духовенство. Большей частью они определяют поземельные отношения, различные промыслы. К данной группе можно также отнести различные статистические выписки и экстракты, направляемые, в качестве ответов на запросы различными гражданскими и церковными ведомствами. С момента включения Иркутской епархии в состав Казанского духовно-учебного округа особенно много запросов присылалось из Казани. Отчетные данные по Иркутской епархии отложились в фондах Иркутской духовной консистории, Приказных изб Государственного архива Иркутской области, Казанской духовной академии Центрального государственного архива Республики Татарстан (ЦГАРТ, ф. 10).

Статистические и отчетные данные в исследовании были использованы для установления числа священнослужителей и причетников, занимавшихся обработкой земли и промыслами, определения соотношения домашнего и школьного образования в среде приходского духовенства, результатов "разборов", проводившихся в XVIII в. Кроме того, статистические данные позволяют определить изменение числа прихожан, приходившихся на 1 церковь, общую динамику численности духовного сословия в Прибайкалье.

9) Судебно-следственные дела. Данная категория дел появляется в церковном делопроизводстве с момента образования Иркутской епархии. Судеб-но-следственное дело представляет собой сложный комплекс документов. Как правило, начиналось оно с доноса или обвинения представителя приходского духовенства, далее следовали расспросные листы, показания свидетелей, материалы очных ставок и перекрестных допросов, завершалось решением архиерея. В начале XVIII в. судебно-следственных дел, заведенных в отношении духовенства относительно немного. Значительно больше их становится во второй половине XVIII в.

Опираясь на факт увеличения судебно-следственных дел, исследователи зачастую делали неверные выводы о низком нравственном уровне сибирского духовенства. В диссертационном исследовании было рассмотрено общее количество этих дел, в соотношении с численностью приходского духовенства. Это позволило определить, какая доля священнослужителей и причетников привлекалась к разбирательствам. Были определены типичные проступки приходского духовенства, большая часть из которых относилась к нарушению церковных обрядов (например, венчанию родственников, сокрытию неиспо-ведавшихся и т.п.). Необходимо учитывать также, что судебно-следственные действия зачастую использовались церковными властями, в качестве своеобразной "административной дубинки". Наиболее показательно в этом плане дело илимского протопопа, инициированное служителями архиерейского приказа. Кроме того, судебно-следственные дела зачастую представляют мельчайшие подробности бытовой жизни приходского духовенства Прибайкалья, не отраженные более ни в каком другом источнике.

10) Метрические книги. Относятся к документам массового типа. Они велись ежегодно в каждой приходской церкви, начиная с 20-х гг. XVIII в., копии направлялись в духовное правление. Метрические книги разделялись на три части. В первой фиксировались все вновь крещенные, как правило, их число совпадало с числом родившихся, поскольку родители крестили детей сразу же после рождения; во второй части отмечались венчания; и в третьей — отпевания, т.е. фиксировался факт смерти. В Государственном архиве Иркутской области сохранилось более 300 метрических книг. В то же время сохранность их довольно неполная. Значительная часть метрических книг 30-60-х гг. XVIII в. погибла во время пожара в консистории в 1776г. Практически без потерь они сохранились за период с 1773 по 1800гг.

Метрические книги представляют собой источник, который позволяет восстановить наиболее значимые события в судьбе человека XVIII в.; сделать вывод о круге его общения, поскольку в качестве "восприемников" приглашались близкие люди; семейном положении; родственных связях; уточнить сословную принадлежность. При использовании математических методов данный источник раскрывает объемы требоисполнений, их динамику, и ряд профессиональных приемов в деятельности священников.

11) Исповедальные росписи. Также относятся к документам массового типа. Они содержат сведения о посемейном составе прихода, поселениях его составлявших, отметки о посещении исповеди и причастия. В Государственном архиве Иркутской области они сохранились фрагментарно: по отдельным приходам имеются росписи 20-х, 50-60-х гг. ХУШв., с конца 80-х гг. XVIII в. их поступление в консисторию становится стабильным. Исповедальные росписи 90-х гг. XVIII в. охватывают практически всю территорию Прибайкалья. В ходе диссертационного исследования автору удалось просмотреть около 200 росписей.

Исповедальные росписи неоднократно анализировались историками. При этом по материалам Западной Сибири сделан обоснованный вывод об их фальсификации, в части отметок бывших на исповеди. В Прибайкалье епархиальные власти также внимательно отслеживали явку прихожан на исповедь и причастие. В приходы, где отмечалась недостаточная, с точки зрения властей, явка направлялись особые комиссии для проверки. Подобными мерами церковные власти стремились не допустить компактных поселений староверов.

Для того чтобы не доводить дело до комиссии священники завышали показатели явки. Анализ сохранившихся исповедальных росписей и их сверка с материалами комиссий показывает, что количество приписок не превышало 10%. Это дает право, с определенной осторожностью, использовать эти данные для иллюстрации общей картины посещения верующими исповеди и причастия. Однако в большей степени данная группа источников использовалась при определении количественных показателей прихода, его территориального и сословного состава.

12) Клировые ведомости. Их появление в церковном делопроизводстве относится к 30-м гг. XIX в. Клировые ведомости сохранились по всем приходским церквям Прибайкалья. Несмотря на то, что данная группа источников появляется в более позднее время, она содержит ряд сведений, существенно дополняющих имеющиеся данные. Прежде всего, об истории постройки церквей, их текущем состоянии, приписанных к ним часовнях, имущественном обеспечении, земельном фонде, домах священнослужителей и причетников. Клировые ведомости также отличает однотипность данных, что дает возможность для их систематизации и приведения к табличным формам.

Кроме того, клировые ведомости содержат развернутые биографические данные о священнослужителях и причетниках, чья карьера началась еще в XVIII в. Эти сведения помогают установить среднюю продолжительность церковного служения. В них также приведены характеристики причтов, полученные от заказчиков. В сочетании с материалами XVIII в. это позволяет представить уровень профессиональной подготовленности приходского духовенства.

13) Описания. В течение XVIII в. описания составлялись постоянно церковными и гражданскими властями. Автором были использованы "Описание Иркутского наместничества 1792 года", "Описания" церквей и монастырей. Документы этой группы ценны тем, что составлялись они, как правило, по поручению гражданских властей. Поэтому у исследователей появляется возможность опираться не только на документы церковного делопроизводства. Это позволяет избежать одностороннего подхода к освещению истории организации и деятельности православной церкви в Прибайкалье.

В "Описании Иркутского наместничества 1792года" приведены данные, характеризующие общее положение дел, при этом церковь рассмотрена в контексте развития региона. "Описания" позволяют понять тенденции в колонизации края, являвшейся важнейшим фактором в становлении православной церкви региона. В то же время многие описания, особенно церквей и монастырей, составлялись в более позднее время, а подборка данных зачастую определялась поручителем.

14) Летописи. Одной из традиций, привнесенных в Прибайкалье русскими поселенцами, стало летописание. Из всех сохранившихся летописей большая часть посвящена Иркутску. Иркутские городовые летописи использовались многими исследователями, так как фиксировали на своих страницах наиболее важные события. К ним традиционно относились постройка и освящение храмов, события религиозной жизни, встречи архиереев и проч. Городовые летописи позволяют понять какие события из церковной жизни оставались в памяти иркутян, поскольку многие из них составлялись позднее происшедших событий.

Одновременно летописи велись священниками ряда приходских церквей, например П.В.Громов в своей работе использовал летопись иркутских священников Карамзиных. При проведении диссертационного исследования автору удалось изучить летописи Иркутской Крестовоздвиженской, Балаган-ской Спасской, Оекской Успенской, Карапчанской Николаевской, Братской Богоявленской церквей. Церковные летописи, в отличие от городских, отличаются иным фактологическим подбором и сжатостью изложения. В них присутствует описание церковных строений, история их возведения, перестройки или частичного ремонта, сохранены списки всех священнослужителей и причетников, с указанием их происхождения и перемещения по службе. В то же время практически отсутствуют сведения о формировании прихода, знаменательных событиях приходской жизни. Однако даже эти сведения помогают восстановить ход церковного строительства, рассмотреть состав причтов и сроки служения.

Таким образом, при проведении диссертационного исследования использовались различные типы и виды источников, соблюдался принцип взаимного дополнения и, где это было возможно, проверки данных одного типа источников другим. Многие из архивных данных, особенно документов массового типа (метрические книги, исповедальные росписи), "обратной связи" (доношения, прошения), ведомости и реестры вводятся в научный оборот впервые. В основу выделения перечисленных выше групп источников была положена видовая классификация, то есть выделение групп на основе особенностей внутренней формы источника, единства происхождения, содержания и назначения при его создании.

Методология. Основной принцип исследования составляет принцип историзма, позволяющий раскрыть объективную сущность рассматриваемых явлений в различных аспектах и динамике. Принцип историзма был использован для того, чтобы приблизиться к пониманию мотивов и поступков деятелей прошлого, иметь возможность оценить сами поступки, увидеть последствия их деятельности. Однако для понимания той или иной эпохи необходимо руководствоваться менталитетом ее времени, но с другой стороны, реконструируя события прошлого, исследователь неизбежно привносит элементы современности. Поэтому сочетая в едином контексте прошлое и настоящее, проверяя свои выводы фактологическим источниковым материалом, возможно решение поставленных проблем. В процессе исследования автором были использованы как общенаучные, так и специальные исторические методы исследования.

В исследовании был использован историко-сравнительный (компаративный) метод, что позволило проследить динамику развития процессов на протяжении более чем векового периода, представить ход церковного строительства, изучить процесс перераспределения полномочий между приходскими объединениями и церковной администрацией, рассмотреть ход формирования причтов, увидеть структурные изменения, произошедшие в церковной организации региона.

Использование метода логического анализа, предусматривающего установление связей между процессами, позволило выявить причины и факторы, определявшие этапность и ключевые моменты в организации и деятельности православной церкви в Прибайкалье, обозначить региональные особенности.

Большое значение при проведении исследования уделялось количественным методам. Они были использованы при составлении таблиц и графиков. Проведение статистического анализа позволило проследить динамику церковного строительства, на основании данных метрических книг был подсчитан объем требоисполнений, показаны изменения в количественном и социальном составе приходского духовенства.

Биографический метод позволил автору показать жизненный путь некоторых представителей сибирского общества внесших вклад в дело строительства храмов, церковного обеспечения, дать представление о сибирских архиереях и священнослужителях, посвятивших свою жизнь делу религиозного служения.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что вопросы организации и деятельности русской православной церкви в Прибайкалье выносятся в качестве комплексной проблемы. Автором воедино ^ связаны процессы церковного строительства, приходской организации и формирования приходского духовенства, рассматривавшиеся ранее отдельно и фрагментарно.

Автором предложена иная последовательность формирования церковной организации в регионе, предусматривающая изначально строительство часовен и церквей, организацию приходов, формирование приходского духовенства, становление системы церковного управления. В историографии традиционно формирование институтов православной церкви связывается с организацией епархиального управления и деятельностью архиереев. Однако практика церковного строительства показывает, что верующие Прибайкалья зачастую начинали возведение культовых сооружений, в большинстве своем часовен, без разрешения архиерея и могли довольно долгое время довольствоваться услугами "перехожих" священников, не имевших разрешительных грамот. К моменту учреждения Иркутской епархии уже имелось достаточное количество церквей и монастырей, поэтому назначение самостоятельного епископа в Иркутск являлось не начальным, а завершающим звеном в церковной организации региона.

При проведении исследования были тщательно изучены многие ранее известные факты, некоторые из которых при детальном рассмотрении приобрели иную трактовку. Например, дело илимского протопопа Ивана Петрова, в ходе которого этот священнослужитель не только был лишен сана, но и сослан в ссылку, традиционно объяснялось пропуском службы в день "тезоименинст-ва" Анны Иоанновны. Тщательное же изучение всех событий предшествовавших этому позволяет утверждать, что процесс был необходим церковной администрации Иркутска для укрепления своей власти во вновь присоединенных духовных правлениях, пытавшихся сохранить остатки самостоятельности.

В научный оборот вводится новый круг источников, освещающих вопросы часовенного строительства, деятельности приходских объединений, ^ формирования приходского духовенства. Приведенные в диссертационном исследовании таблицы и графики дают возможность более наглядно представить темпы и динамику церковного строительства, объем требоисполнений, материальное положение духовенства.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется формированием новых подходов в изучении роли православной церкви в освоении Прибайкалья. Его результаты могут быть использованы, как при подготовке обобщающих трудов по истории Иркутской епархии, так и специальных работ по различным аспектам деятельности русской православной церкви в Сибири, при подготовке курсов лекций, факультативов и спецкурсов в учебных заведениях, выпускающих специалистов гуманитарного профиля. А также при выработке подходов современных властных структур во взаимоотношениях с церковными организациями.

Апробация работы. Диссертация прошла обсуждение на кафедре истории России Иркутского государственного университета. Апробация исследования осуществлялась на региональных научных и научно-практических конференциях: "Историко-культурное наследие Восточной Сибири" (1994г.); "Иркутская область в панораме веков", посвященной 175-летию сибирских реформ М.М.Сперанского и 60-летию Иркутской области (1997г.); "Апостол Аляски", посвященной 200-летию Иннокентия Вениаминова и 270-летию Иркутской епархии (1997г.); "Дуловские чтения", посвященные памяти В.И.Дулова (1998г.); "Административное и государственно-правовое развитие Сибири ХУН-ХХ1 веков" (2003г.); "Россия и Сибирь: проблемы регионального взаимодействия в региональной политике в исторической ретроспективе" (2003 г.). Его основные положения отражены в коллективной монографии "Иркутск в панораме веков", научных статьях, докладах и тезисах выступлений, общим объемом более 7 п.л.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Санников, Александр Павлович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Конфессиональное развитие являлось одним из факторов, определявших государственно-правовое развитие окраин Российской империи. На территории Прибайкалья оно началось в 30-е гг. XVII в. одновременно с появлением первых русских поселений.

Строительство культовых сооружений в Прибайкалье, развернувшееся во второй половине XVII в., в сельских поселениях начиналось с установления креста, затем возводилась часовня, и лишь впоследствии решался вопрос о постройке церкви. В городах и острогах часовню строили изначально, размещая ее в сторожевой или проезжей башне, а позднее приступали к возведению церкви. Временной период от часовни до церкви был различным. В среднем по региону он составлял в городах и острогах - 10-15 лет, в сельских поселениях — 15-20 лет.

Часовенное строительство во второй половине XVII в. получило довольно широкое распространение в регионе. Этому способствовало отсутствие жестких канонических норм, регламентирующих их возведение. Отличительной чертой часовенного строительства являлось разнообразие архитектурных форм, использовавшихся при их сооружении.

В конце XVII в. в Прибайкалье существовало более 50 часовен. Многие из них возводились без разрешительных грамот тобольских архиереев. Вокруг большинства часовен складывался часовенный приход, собиралась "мирская казна" и выбирался староста.

В начале XVIII в. правительство взяло курс на устранение часовен из религиозной жизни общества. Все попытки тобольских архиереев доказать властям необходимость часовен в Сибири окончились неудачей, после чего они решительно приступили к реализации правительственного курса. В Прибайка-. лье пик "часовенного разбора" пришелся на 1723г., а о завершении кампании в целом церковные власти заявили в 1726г. В ходе ее проведения в регионе было закрыто или перестало существовать около 40 часовен.

Запрещение часовенного строительства сказалось на темпах возведения в Прибайкалье культовых сооружений. Не желая оставаться "без церковного пения" жители перестроили многие часовни в церкви, прирубив к ним алтарную часть. С другой стороны, устранение часовни как важного элемента в системе культового строительства разрушило устоявшуюся последовательность и привело к снижению темпов церковного строительства в регионе, так как жители многих сел оказались по ряду причин не готовы к возведению церкви сразу.

Однако часовенное строительство в Прибайкалье не остановилось. Оно продолжалось в течение всего XVIII в., но без официальных разрешительных документов со стороны епархиальных властей. "Легализация" этих культовых сооружений произошла в XIX в. Общее количество православных часовен в Прибайкалье к концу XVIII в. было сопоставимым с количеством церквей, т.е. находилось в пределах 80-90 сооружений.

Запретив возведение часовен, правительство подталкивало жителей Прибайкалья начинать строительство культовых сооружений непосредственно с церкви. Однако на начальном этапе колонизации, когда поселения еще не приобрели стабильности, а некоторые даже переносились, жители не спешили с постройкой храма, ограничиваясь часовней. Поэтому более 60% церквей в Прибайкалье было построено на месте или основе часовен.

Инициатором строительства храма могла выступать община верующих, гражданские власти, православное духовенство или частные лица. Наибольший вклад внесли приходские общины, по инициативе которых было построено более 75% церквей региона. Всего же на территории Прибайкалья в конце XVIII в. имелось 93 церкви (без учета монастырских), 79 из которых являлись приходскими.

В XVII в. власти активно поддерживали церковное строительство. В первой четверти XVIII в. государственная политика резко изменилась. Был взят курс на сдерживание церковного строительства. Власти потребовали проведения согласования с Синодом при возведении новых церквей, выдвинули ряд условий, необходимых для начала строительства: удаленность уже действовавшей церкви более чем на 20 верст, наличие в поселении не менее 60-80 дворов. Кроме того, правительство все настойчивее требовало ограничить строительство деревянных церквей и возводить каменные.

Введенные правительством ограничения уже в первой половине XVIII в. привели к падению темпов церковного строительства в регионе. Только совместные действия местной гражданской и церковной администрации заставили правительство пойти на уступки. Нормы по количеству дворов для Сибири удалось снизить: в сельской местности до 40, в городах до 20. Право принимать решение о постройке новой церкви и разрешать возведение деревянных церквей передавалось губернатору, при согласовании с епископом. Данные меры позволили активизировать процесс культового строительства в Прибайкалье во второй половине XVIII в.

Большинство построенных церквей региона были деревянными. Центром каменного строительства стал Иркутск, где к концу XVIII в. все приходские храмы перестроили в каменные, и частично Иркутское духовное правление, где делались шаги первые шаги в этом направлении. Всего же в Прибайкалье к концу XVIII в. насчитывалась 21 приходская каменная церковь, что составляло около 27% от их общего количества.

В рассматриваемый период в Прибайкалье изменилось число русских поселенцев, приходившихся на 1 приходскую церковь. В конце XVII в. на 1 приходскую церковь приходилось 84 двора, или чуть более 600 чел., а в конце XVIII в. 1 приходская церковь объединяла 125 дворов, или 940 чел. Эта тенденция приближала регион к общероссийским показателям, где на 1 приходскую церковь приходилось 128 дворов, с 1025 прихожан.

В церковном строительстве явно выделялся Иркутск, где к концу XVIII в. находилось 13 церквей. Здесь церковная застройка отличалась наибольшей плотностью, а строительство осуществлялось благодаря частным пожертвованиям. В остальных церковных округах региона количество церквей, построенных на частные средства, не превышало 10%. Средняя удаленность церквей друг от друга также отличалась, составляя в Иркутском духовном правлении 27 верст, Балаганском - 50, Киренском - 80. Разными в них были также темпы и динамика церковного строительства.

Церковное обеспечение в рассматриваемый период в основном ложилось на плечи приходских общин, организационную помощь оказывали епархиальные власти. Их совместными усилиями удалось обеспечить церкви антиминсами, наладить поставку богослужебных книг, количество которых в конце XVIII в. в каждой приходской церкви в среднем составляло 10-15 изданий. Со второй половины XVII в. в Прибайкалье развивалось иконописание, однако местные мастера обеспечивали потребности церквей не более чем на 10%. В конце XVIII в. в каждом иркутском храме имелось более 100 икон, а в остальных церковных округах Прибайкалья их количество, в среднем, составляло 10-20 икон. В конце XVIII в. Иркутске начал действовать колокольный завод, который совместно с литейными мастерскими, снял проблему обеспечения церквей колоколами. Укрепление торговых отношений с Китаем позволило решить вопрос о поставке тканей для церковных ризниц. Таким образом, проблема церковного обеспечения в основном была решена.

Одновременно с церковным строительством шло формирование приходской организации. В конце XVIII в. количество приходов достигло 81. В большинстве своем они относились к "северо-восточному типу", поскольку решающая роль при принятии наиболее важных вопросов, принадлежала приходской общине. В Иркутске большинство вопросов решалось "благотворителями" храма, как правило, купцами, при участии церковной администрации. Поэтому приходы Иркутска более близки к "великорусскому типу".

Неравномерность церковного строительства привела к неравномерности размещения приходов. 48% приходских общин сформировалось в южной части Прибайкалья - Иркутске и Иркутском духовном правлении, 32% в центральной части - Балаганское духовное правление и лишь 20% - на севере Прибайкалья - Киренское духовное правление.

Отличительной чертой приходов Прибайкалья стала разбросанность поселений, входивших в его состав. В населенном пункте, где находилась церковь, проживало около 40% жителей, остальные проживали в близлежащих поселениях. Количество этих поселений в конце XVIII в. было разным: в Иркутском духовном правлении - 4-5, в Балаганском - 6-8, в Киренском 10-12. Отдельные приходы объединяли до 20 поселений. Исключением стал Иркутск, где все приходы являлись локальными.

В зависимости от местонахождения церкви приходы Прибайкалья подразделялись на городские, к концу XVIII в. их сформировалось 14, острожные

- 9 и сельские - 60. До 1764г. в состав сельских приходов включались приходы монастырских вотчин, которых было 9.

Самым распространенным в Прибайкалье был одноприходный тип приходской общины, объединявший от 100 до 200 дворов. К нему относилось 50 приходов или 61,7% от их общего количества. К двухприходным (от 200 до 300 дворов) относилось 29 или 35,8%, и к трехприходным (более 300 дворов)

- 2 или 2,5% приходов.

Основным фактором, определявшим развитие православного прихода в Прибайкалье в рассматриваемый период, стали взаимоотношения общины верующих и церковной администрации. До 20-х гг. XVIII в. преобладало влияние общины. Мирское самоуправление и выборное начало создавали условия для организации приходской жизни, опиравшиеся на материальные возможности общины. С 20-х гг. XVIII в. усилилось влияние церковной администрации. Между сторонами началось острое соперничество и передел полномочий, в результате которого приходские общины потеряли большую часть своих традиционных прав.

В 1723г. церковные власти провели первую в истории региона перепись населенных мест и распределили их за приходскими церквями. Верующих закрепили за приходом, а вопросы изменения границ решались уже не приходским сходом, а церковной администрацией. В конце XVIII в. власти лишили общину права влиять на состав клира, отменив выборы приходского духовенства. Приходские сходы со второй половины XVIII в. проходили при участии должностных лиц и контроле со стороны духовенства. Многие решения готовились духовенством заранее, что привело к снижению активности верующих. Церковные старосты, как выборные представители общины, вынуждены были отчитываться не только перед общиной, но и церковной администрацией -ежегодно "держать счет" в архиерейском приказе или консистории. Тем самым они лишились самостоятельности при осуществлении финансово-распорядительных функций. Потеряла свое значение, а в ряде приходов оказалась упраздненной, мирская должность трапезника.

Приходская жизнь в Прибайкалье развивалась в рамках сложившихся в России традиций. В праздничные и воскресные дни церкви наполнялись народом. Отправлялись в храм даже верующие, проживавшие в удалении от церкви и имевшие свою часовню. Однако во второй половине XVIII в. у церкви стали появляться своеобразные конкуренты - базары и питейные заведения. Не случайно духовенство в своих проповедях призывало к трезвому образу жизни. В XVIII в. власти сделали обязательными для посещения ряд обрядов и таинств, прежде всего исповедь и причастие, пропуск которых наказывался. Однако, несмотря на все меры принуждения, число лиц не бывших на исповеди "по нерачению", увеличивалось.

Во второй половине ХУИ-ХУШ вв. прихожане собирались в своем храме не только для удовлетворения религиозных потребностей, но и для совместного празднования памятных событий, готовили кануны. В трапезных, как правило, составлявших с церковью единый комплекс, поминали умерших, отмечали крещение новорожденных. В начале XVIII в. при церкви строились общественные бани.

Объединяющим фактором, придававшим религиозному общению неформальный характер, стали церковные праздники. В ряде приходов складывались свои, местные традиции их проведения. В XVIII в. торжественно отмечались пастырские визиты епископа. Но осуществлялись они не регулярно и не охватывали всей территории региона. Большое значение в приходской жизни играли торжественные моления и крестные ходы.

Формализация коснулась и праздников. Под давлением властей прекратились храмовые праздники — "кануны", объединявшие прихожан. В XVIII в. власти ввели ряд государственных праздников. Однако в народе они особого воодушевления не вызвали.

Таким образом, в рассматриваемый период в приходской жизни наметились две тенденции. С одной стороны, община стремилась сохранить свои традиции и обычаи. С другой стороны, государство стремилось регламентировать приходскую организацию, снизить роль общины в церковных делах, формализовать формы религиозного общения. С 20-х гг. XVIII в. возобладала вторая тенденция, что приводило к падению активности верующих, снижению их инициативы и заинтересованности к делам прихода.

Формирование приходского духовенства в Прибайкалье растянулось на полтора столетия. Из-за удаленности от центров православия Европейской России, экономической слабости части приходских общин, оказавшихся не в состоянии даже в конце XVIII в. содержать полный штат причта, отсутствия системы подготовки кадров для церковного служения на местах и др.

Претерпел существенные изменения принцип комплектования причтов, эволюционировав от выборности, к наследственности и практике назначения. В Иркутске и Иркутском духовном правлении в конце XVIII в. преобладающим стало право назначения, в Балаганском - наследственности и назначения, в Киренском - выборности и наследственности.

Социальный состав приходского духовенства также изменялся. Сокращалась доля выходцев из других сословий, уменьшившись в течение XVIII в. с 36 до 25%. Увеличилось число причтов, в составе которых находились родственники. В 1799г. причтов, в состав которых входили близкие родственники, было 47 (59%), при этом 15 причтов (19%) полностью состояли из членов одной семьи. Наиболее высоким этот показатель был в Киренском духовном правлении, где из членов одной семьи состояло 5 причтов или 31%, а имели близких родственников в своем составе 11 причтов или 69%.

В конце XVIII в. в Прибайкалье при приходских церквях вели службы 320 священнослужителей и причетников, а с учетом "домашних" численность приходского духовенства составила 1280 чел.

Система подготовки кадров для церковного служения формировалась в регионе крайне медленно. На начальном этапе преобладало домашнее обучение. Изменить ситуацию позволило открытие школы при Вознесенском монастыре в 1725г. В период своего наивысшего подъема в 30-е — начале 40-х гг. XVIII в. в ней обучалось 60-65% детей приходского духовенства Прибайкалья. Закрытие школы в 1746г. заставило вернуться к домашней подготовке. Школа, созданная при архиерейском доме (1758-1778гг.), смогла охватить только детей приходского духовенства Иркутска и Иркутского духовного правления и практически не затронула север региона. Создать стабильный источник подготовки кадров для церкви удалось лишь епископу Михаилу (Миткевичу) в 1779г., после открытия в Иркутске семинарии.

Из-за разбросанности прихода, соседства с коренным населением, нали-чиием представителей иных конфессий священнослужителям приходилось уделять много внимания вопросам нравственного воспитания паствы, поддержания религиозных чувств, миссионерской деятельности.

Увеличение численности прихожан приводило к увеличению объема тре-боисполнений, составлявших в 70-е гг. XVIII в. 70 треб в год, 80-е гг - 90, а в 90-е гг. возросших до 110. Наибольшее число исполненных треб отмечалось у священников Балаганского (более 110 в год) и Иркутского (около 100 в год) духовных правлений, а наименьшее - в Иркутске (около 80 в год) и Киренском духовном правлении (около 70 в год). Кроме того, ежегодно священник по просьбам прихожан читал до 300 молитв.

Итогом миссионерской деятельности приходского духовенства можно считать появление в составе приходов категории "ясашных" или "новокре-щенных инородцев", в среднем составлявших к концу XVIII в. от 5 до 10% прихожан.

Борьба со старообрядчеством, проводившаяся как епископами, так и священниками, привела к тому, что в Прибайкалье к началу XIX в. не сложилось устойчивых и компактных поселений старообрядцев. Становившиеся же известными церковным властям случаи их появления немедленно расследовались.

Приходское духовенство во второй половине XVII — XVIII в. занималось вопросами социального призрения, через организацию богаделен, которых в Прибайкалье к началу XIX в. было открыто 26; ведением актов гражданского состояния православного населения, учетом лиц, не посещавших исповедь и причастие, информированием властей о лицах, не внесенных в окладные списки, исполнением полицейских и постойных повинностей. От ряда из них (полицейская, постойная и др.) удалось избавиться к концу XVIII в., а также добиться права быть награжденными знаками отличия за образцовое служение. Продолжительность церковного служения в ХУП-ХУШ вв. не ограничивалась. В среднем по Прибайкалью она составляла 30-35 лет.

Во второй половине XVIII в. духовенство предприняло робкие шаги для выхода за рамки религиозного служения, искало способы приложения своих знаний. Основным из них стало распространение грамотности.

Духовный сан предъявлял высокие требования к профессиональным и нравственным качествам священников и причетников, которые должны были являться "добрыми пастырями". Однако в среде духовенства не редко проявлялись пороки, присущие сибирскому обществу в целом: пьянство, "мздоимство", пристрастие к азартным играм, воровство и др. Епархиальными властями был разработан целый комплекс мер воздействия на причты для устроения этих пороков. Однако большая часть приходского духовенства - 65% нареканий по службе не имели.

Уровень профессиональной подготовки приходского духовенства во второй половине ХУИ-ХУШ вв. зачастую оказывался низким, о чем свидетельствовали замечания заказчиков в отчетных документах. В то же время имелось и большое количество положительных характеристик, образцовых примеров религиозного служения. Прихожане с благодарностью вспоминали имена священников Ф.Сухих, К.Бобровникова, Д.Парнякова, И.Карамзина, И.Попова и многих других представителей приходского духовенства, показавших пример истинно нравственного религиозного служения. Именно эти священно- и церковнослужители являлись той силой, которая привлекала в храмы не только русское, но и "инородческое" население.

По своему экономическому положению приходское духовенство находилось на одном уровне с зажиточными крестьянами на селе и внеклассными чиновниками (канцеляристы, подканцеляристы) в городах. В конце XVIII в. доход священника, без учета поступлений от земледелия и промыслов, составлял 75-80 руб., дьякона - 50-60 руб., причетника - 35 руб. Многие представители приходского духовенства, особенно Киренского и Балаганского духовных правлений, занимались обработкой земли или различными промыслами.

До 1727г. все церкви региона входили в состав обширной Тобольской митрополии. Не имея возможности лично ознакомиться с положением дел на местах, тобольские митрополиты узнавали о положении дел на местах от заказчиков или из донесений. В ответ направлялись послания и указы. Подобная система управления привела к накоплению множества проблем. Разрешить их попытался тобольский митрополит Филофей (Лещинский).

Он получил разрешение провести собор сибирского духовенства, который проводился в два этапа: 6 декабря 1702г. в Тобольске собралось духовенство Западной Сибири, а в 1703г. в Енисейске - Восточной Сибири. На соборе присутствовали настоятели всех монастырей, заказчики, протоиереи, а также священники и дьяконы. Собор стал первым и единственным форумом сибирского духовенства в ХУН-ХУШ вв., на котором происходило открытое обсуждение накопившихся проблем, при этом священнослужители могли лично обратиться к своему архиерею.

В 1706г. Филофей добился права открыть в составе митрополии викари-атство. По сути, это была попытка создать в Сибири второй религиозный центр, однако закончилась она неудачно. Глава викариатства епископ Варлаам (Коссовский) покинул Иркутск, спустя 2,5 года после пребывания на кафедре.

В 1727г. правительство приняло решение об учреждении самостоятельной Иркутской епархии. До 1731г. юрисдикция иркутского епископа распространялась лишь на южную часть Прибайкалья. В 1731г. правительство передало в состав Иркутской епархии территорию северного Прибайкалья, а в 1796г. два оставшихся прихода, тем самым Прибайкалье полностью вошло в состав Иркутской епархии.

Учреждение новой епархии позволило ускорить "ставленнический" процесс, быстрее решать проблемы, возникавшие в ходе церковного служения, сформировать органы епархиального управления и церковно-административные округа.

Основным распорядительным органом епархии до 1744г. являлся архиерейский приказ, размещавшийся в Вознесенском монастыре. В 1744г. Синод, в целях унификации системы церковного управления, распорядился создать новые органы - консистории. К созданию иркутской консистории приступили только в 1746г. Первоначально она размещалась также в Вознесенском монастыре. В результате внешне произошло как бы разделение

375 стыре. В результате внешне произошло как бы разделение властей. Гражданская власть была сосредоточена в Иркутске, а духовная — в нескольких верстах от него - в Вознесенском монастыре. После строительства архиерейского дома в Иркутске в 1755г., государственная и церковная власть были окончательно сосредоточены в одном месте.

Церковные территориальные округа — духовные правления, объединявшие церкви и монастыри, после ряда межеваний, приобрели определенную устойчивость только к 1776г. В Прибайкалье их было сформировано три. Иркутское духовное правление являлось округом, где влияние епархиального центра довлело над всем церковным развитием. Храмы Иркутска служили примером для подражания, местная церковная администрация не обладала всеми властными полномочиями. Балаганское духовное правление представляло собой тип среднеудаленного округа, подобно округам Забайкалья. Здесь сформировалась своя местная церковная администрация, обладавшая определенной степенью самостоятельности. В то же время епархиальная администрация отслеживала обстановку и при необходимости вмешивалась в процесс. Киренское духовное правление представляло собой тип отдаленного церковного округа. Влияние епархиальных властей здесь минимально. Округ практически не был охвачен пастырскими визитами архиерея. Большую значимость приобрела местная церковная администрация. Однако ее деятельность ограничивалась приходскими общинами, длительное время сохранявшими в таких округах контрольные функции.

Таким образом, во второй половине ХУН-ХУШ вв. совместными усилиями общества, церкви и государства удалось решить большинство организационных вопросов в деятельности русской православной церкви на территории Прибайкалья. Успешно осуществлялось церковное строительство, произошло оформление приходской организации, было сформировано приходское духовенство, сложилась система церковного управления.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Санников, Александр Павлович, 2004 год

1. Архивные документыа) Государственный архив Иркутской области

2. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Т.1. №412; Т.2. №898; Т.4. №1800; 1908; 2186; 2308; 2352; Т.5. №3172; 3175; Т.6. №3718; Т.7. №3870; 4122; 4988; Т.П. №8625; Т.12. №8981; Т.14. №10780; Т.19. №13541; 14231.

3. Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской империи. СПб., 1873-1915. Т.З. №973; 1054; 1117; 1134; Т.4 №1381; 1393; 1539; Т.5. №1631; 1720; 1708; 1935; 1959.3. Сборники документов

4. Древние церковные грамоты Восточно-Сибирского края (1653-1726). Казань, 1875.

5. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1879. Т.2.

6. Первое столетие Иркутска. СПб., 1902.

7. Иркутск. Материалы для истории города XVII-XVIII столетий. М., 1883.5. Стоглав. Казань. 1862.4. Картографический материал

8. Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. СПб., 1882.5. Летописи и описания

9. Иркутская летопись (Летописи Пежемский П.И., Кротов В.А.). Иркутск, 1911.

10. Летопись города Иркутска XVII-XIX вв. Иркутск, 1996.

11. Летопись Балаганской Спасской церкви. Б.г., Б.д. (Рукописная копия, находится в Балаганском музее, не атрибутирована).

12. Летопись градо-иркутской Крестовоздвиженской церкви с 1717 по 1771 год // ИЕВ. Прибавления. 1875.

13. Описание Иркутского наместничества 1792 года. Новосибирск, 1988.6. Периодическая печать

14. Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1863-1916.

15. Ярославские епархиальные ведомости. 1861, 1868.7. Публикации

16. Азиатская Россия. СПб., 1914. Т. 1.

17. Акулич O.A. Из истории церковно-школьного дела в Восточной Сибири // Образование и православие. Иркутск, 2000. С. 1-5.

18. Александров В.А., Покровский H.H. Власть и общество. Сибирь XVII в. Новосибирск, 1991.

19. Амвросий История российской иерархии. М., 1810-1815. Т.2.

20. Баловнев Д.А. Низший церковный округ в терминологии XIV-XV вв. // Церковь в истории России. М., 1997.

21. Барсов Т.В. Синодальные учреждения прошлого времени. СПб., 1897.

22. Беседина О.Н. Памятники истории и архитектуры Иркутска. Культовое зодчество. Новосибирск, 1990.

23. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт ея первых насельников. Харьков, 1889.

24. Быконя Г.Ф. Русское неподатное население Восточной Сибири в XVII -начале XIX вв. Красноярск, 1985.

25. Бычков О. Непопранная святость // Иркутская старина. 1994. №2. С. 12-17.

26. Ванина И.Ю. Кадровый состав миссионеров Иркутской епархии // Исторические судьбы православия в Сибири. Иркутск, 1997. С.42-44.

27. Вадим. Во Святем Духе брат наш // Русская сила. 2001. №5. С.3-6.

28. Водарский Я.Е. Численность русского населения Сибири в XVII-XVIII вв. // Русское население Поморья и Сибири (период феодализма). М., 1973.

29. Выголов П. Архитектура Московской Руси с середины XV в. М., 1988.

30. Гагарин Д. 200-летие Градо-иркутского Спасского каменного храма (17061906). Иркутск, 1907.

31. Грекулов Е.Ф. Нравы русского духовенства. М., 1929.

32. Громов П. Начало христианства в Иркутске и святый Иннокентий — первый епископ Иркутский. Иркутск, 1868.

33. Громов П. Иркутская епархия в течение полутораста лет своего существования (1727-1877). Иркутск, 1877.

34. Громыко М.М. Территориальная крестьянская община Сибири (30-е гг. XVIII 60-е гг. XIX в.) // Крестьянская община в Сибири XVII - начала XX в. Новосибирск, 1977.

35. Данилов К. К двухсотлетнему юбилею со времени основания каменного здания градо-иркутской Спасской церкви (1706-1906гг.). Иркутск, 1907.

36. Дамешек JI.M. Русская церковь и народы Сибири в первой половине XIX в. // Социально-экономическое развитие Сибири XIX-XX вв. Иркутск, 1976.

37. Дмитриев A.A. Петр I и церковь. М., 1931.

38. Догуревич Т.А. Распространение христианства в Сибири. СПб., 1897.

39. Дроздов И. Святитель Иннокентий, первый епископ Иркутский. Иркутск, 1903.

40. Дулов A.B. Взаимоотношения светских и духовных властей Восточной Сибири (1806-1860гг.) // Иркутская область в панораме веков. Иркутск, 1997.

41. Дулов A.B. Иркутская епархия в 1860-1917гг. // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1988.

42. Дулов A.B. Иркутская епархия в XVIII начале XX в.: деятели, события, факты // Апостол Аляски. Иркутск, 1998.

43. Дулов A.B. Наш земляк Иннокентий Вениаминов // Апостол Аляски. Иркутск, 1998.

44. Дулов A.B. Русское православие: очерк истории. Улан-Удэ, 2000.

45. Знаменский И. Положение духовенства в царствование Екатерины II и Павла I.M., 1880.

46. Знаменский П.В. Законодательство Петра I относительно православного духовенства//Православный собеседник. 1863. Февраль-март.

47. Знаменский П.В. Приходское духовенство в России со времен реформы Петра Великого. Казань, 1873.

48. Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в XVIII веке. Новосибирск, 1990.

49. Зольникова Н.Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVIII в.). Новосибирск, 1981.

50. Зольникова Н.Д. Ставленнические дела как источник по социальным проблемам XVIII в. (по материалам Тобольской епархии) // Источниковедение и археография Сибири. Новосибирск, 1977.

51. Игумнова Н.Д. Книжное собрание святителя Иннокентия // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998. С.5-10.

52. Иркутск в панораме веков: Очерки истории города. Иркутск, 2002.

53. Иркутские архипастыри и викарии Иркутской епархии: краткий перечень их назначения, служения и прочее. Иркутск, 1896.

54. Историческое описание церквей. Б.м., б.г.

55. Калинина И.В. Деревянные часовни Прибайкалья (конец XVII — начало XX вв.) // Земля Иркутская. 1995. №3.

56. Калинина И.В. Православные храмы Иркутской епархии. М., 2000.

57. Калинина И.В. Развитие деревянного культового зодчества Приангарья и Приленья в XVII начале XX в. // Памятники истории и культуры Приангарья. Иркутск, 1990.

58. Калинина И., Медведев С. Духовный ветроград // Земля Иркутская, 2000. №14. С.6-37, 37-49.

59. Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. М., 1992. Т. 1-2.

60. Кильчевский В. Богатства и доходы духовенства. СПб., 1908.

61. Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в. М., 1990.

62. Краткие сведения об основании Иркутской духовной семинарии // ИЕВ. Прибавления. 1873

63. Крючкова Т.А. Из истории строительства и реставрации Иркутского Богоявленского собора // Памятники истории и культуры Приангарья. Иркутск, 1990.

64. Крючкова Т.А. Иркутские иконы. М., 1991.

65. Крючкова Т.А. Иркутские иконописцы XVII-XVIII вв. // Земля Иркутская. 1998. №10.

66. Крючкова Т.А. ".Усердием и капиталом". О меценатстве при строительстве иркутских церквей // Земля Иркутская. 1996. №5.

67. Крючкова Т.А., Лыхин Ю.П. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (XVII век 1917 год). Биобиблиографический словать. Иркутск, 2000.

68. Кудрявцев Ф.А. Исторические памятники Иркутской области XVII-XX вв. Иркутск, 1949.

69. Кузнецова М.В. Школа при Вознесенском монастыре // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998. С.27-33.

70. Куликаускене Н.В. Духовенство Иркутской епархии и книга в XVIII-XIX вв. // Из истории Иркутской епархии. Иркутск, 1998. С.57.-72.

71. Любимов Г. Историческое обозрение способов сдержания христианского духовенства от времен апостольских до XVIII в. СПб., 1852.

72. Макарий. История русской церкви. СПб., 1857-1882. Т. 1-12.

73. Мальцев А.И. Староверы-странники в XVIII первой половине XIX вв. Новосибирск, 1996.

74. Миллер Г.Ф. История Сибири. М., 1941. Т. 1-2.

75. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). СПб., Т. 1-2.

76. Модест. Жизнь Св. Иннокентия, первого Иркутского епископа и чудотворца. Пермь, 1878.

77. Модест. О проповедничестве св. Иннокентия, первого иркутского епископа и чудотворца, 1873.

78. Наумова O.E. Иркутская епархия. XVIII первая половина XIX века. Иркутск, 1996.

79. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1931.

80. Нил. Учреждение Иркутской епархии // Ярославские епархиальные ведомости. 1861. №46, 48.

81. Нил. Иерархи, преемствовавшие Иннокентию Святому на кафедре Иркутской паствы // Ярославские епархиальные ведомости. 1861. №50-51.

82. Об отношениях гражданской власти к русскому духовенству в XVII-XVIII веках // Православный собеседник. 1865. Май.

83. О способах содержания духовенства в XVII-XVIII столетиях // Православный собеседник. 1865. Апрель.

84. Павлюченкова Э. Сибирское барокко // Иркутск: из прошлого в будущее. • Иркутск, 1989. С.82-94.

85. Папков А. Древнерусский приход: краткий очерк церковно-приходской жизни в Восточной России до XVIII века и Западной России до XVII века. Сергиев Посад, 1897.

86. Писарев А. Спасо-Преображенская церковь в Иркутске. Иркутск, 1911.

87. Покровский И.М. Русские епархии в XVI-XIX вв. Казань, 1897-1913. Т.1-2.

88. Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974.

89. Покровский H.H. Исповедь алтайского крестьянина // Памятники культуры: новые открытия. JL, 1979.

90. Покровский H.H. Организация учета старообрядцев в Сибири // Русское население Поморья и Сибири. Новосибирск, 1973.

91. Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск, 1951.

92. Полищук Ф.М. Обзор деятельности церковных библиотек Иркутска (XVIII — начало XX вв.) // Апостол Аляски. Иркутск, 1998. С.47-49.

93. Полунина Н.М. У истоков каменного града. Иркутск, 1979.

94. Полунина Н.М. Живая старина Приангарья. М., 1990.

95. Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. М., 1951.

96. Рассказы из истории Иркутской епархии. Б.м., б.г.

97. Резун Д.Я. О названиях русских церквей Западной Сибири в XVIII в. // Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири. Новосибирск, 1989.

98. Религия и церковь в истории России. М., 1975.

99. Религия и церковь в Сибири. Тюмень, 1990.

100. Русский народ: его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. Иркутск, 1992.

101. Русское православие: вехи истории. М., 1989.

102. Серафимович С. Очерки русских нравов в старинной Сибири // Отечественные записки. СПб., 1867. Т.174-175.

103. Серебренников И.И. О старинных домах и церквах в Иркутской губернии. Иркутск, 1911.

104. Серебренников И.И. Памятники старинного деревянного зодчества в Иркутской губернии. Иркутск, 1915.

105. Сирин А.Г. Вознесенский монастырь. Сибирь. 1991. С.175-193.

106. Сирин А.Г. Необоримая стена//Сибирь. 2000. №1. С.139-157.

107. Сирин А. Сибирская культура и православие // Земля Иркутская. 2000. №14. С.8-13.

108. Скопин В.В. Новые материалы по Богоявленскому собору Иркутска (XVIII в.) // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1975. Вып. 1., С.245-246.

109. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. СПб, 1886. Т.1-2.

110. Споров Б. Святитель Софроний, епископ Иркутский // Журнал Московской патриархии. 1996. №4-5. С.46-50.

111. Соколов С.И. Святой Иннокентий, первый епископ Иркутский. Томск, 1902.

112. Соколов Н., Пивоваров Б. Краткий очерк истории Иркутской епархии // Журнал Московской патриархии. 1977. №12. С.58-65.

113. Сохранено временем // Земля Иркутская. 2000 №14. С.82-117.

114. Столетний юбилей Иркутской духовной семинарии. Иркутск, 1879.

115. Субботин Ю.К. Православные таинства. М., 1990.

116. Терновая И.И. Светлое христово Воскресение. Иркутск, 1997.

117. Терновая И.И. Широкая масленица. Иркутск, 1998.

118. Торшина Н. Иркутский архиерейский дом // Земля Иркутска. 2000. №14. С.72-75.

119. Туманик А.Г. Крупнейшие православные храмы Сибири. Новосибирск, 1998.

120. Фатьянов А.Д. К вопросу реставрации собора Богоявления памятника архитектуры в Иркутске (XVIII в.) // Сибирь. 1974. №3. С. 104-119.

121. Филарет. История русской церкви. М., 1859-1862. Т. 1-5.

122. Фишер И. Сибирская история. СПб, 1774.

123. Харченко JI.H. Книжный репертуар Прибайкалья в XVII — первой половине XVIII вв. // Апостол Аляски. Иркутск, 1998. С.62-70.

124. Хрусталев Д. Летописные сведения об Иркутске и Иркутской епархии за двухсотлетний период ее существования. Иркутск, 1905.

125. Хрусталев Д. Святитель Софроний, 3-й епископ Иркутский. Иркутск, 1898.

126. Хрусталев Д. Основание Иркутской Преображенской церкви // Сибирский архив. 1912. №6. С.433-439.

127. Церковь в истории России (IX-1917). М., 1967.

128. Церковь, общество и государство в феодальной России. М., 1990.

129. Чефранов М. Блаженный Софроний 3-й епископ Иркутский. М., 1907.

130. Шерстобоев В.Н. Илимская пашня. Иркутск, 1949-1957. Т. 1-2.

131. Шорохов Л.П. Корпоративно-вотчинное землевладение и монастырские крестьяне в Сибири в XVII-XVIII веках. Красноярск, 1983.

132. Шорохов Л.П. Монастыри и колонизация Зауралья в XVII-XVIII вв. // Вопросы истории Урала / Пермский государственный университет. Ученые записки №158. Пермь, 1966.

133. Щапов А. Состояние русского духовенства в XVIII столетии // Православный собеседник. 1862. Февраль.

134. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири: 1032-1882. Сургут, 1993.

135. Юшков C.B. Очерки из истории приходской жизни на севере России в XV-XVII вв. СПб., 1913.

136. Авторефераты и диссертации

137. Адаменко A.M. Приходы Русской православной церкви на юге Западной Сибири в XVII начале XX вв. Автореферат дис. канд. ист. наук. Кемерово, 1998.

138. Асочакова В.Н. Русская православная церковь в истории Хакасско-Минусинского края в XVIII первой четверти XIX в. Автореферат дис. канд. ист. наук. Красноярск, 1999.

139. Баловнев Д.А. Церковные приходы и приходское духовенство в XIV-XV вв. на Руси (Северо-Восточные, Новгородские и Псковские земли). Автореферат дис. канд. ист. наук. М., 1998.

140. Ванина И.Ю. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII середина XIX вв.). Автореферат дис. канд ист. наук. Иркутск, 1995.

141. Шорохов Л.П. Церковь в Сибири в конце XVI-XVIII вв. Автореферерат дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 1971.