Онтологические и этические аспекты концепции событийной субъективности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Доманов, Олег Анатольевич

• Доманов, Олег Анатольевич
• кандидат философских наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат философских наук Доманов, Олег Анатольевич

Оглавление

Введение

Глава 1 Предварительный набросок теории события

1.1 «Мойность» события

1.2 «Мойность» и субъективность

1.3 Темпоральность и событие

1.4 Темпоральность и субъективность

1.5 «Внешний» и «внутренний»

смысл

1.6 Обращение и ответ

1.7 Тревога

1.8 Две интерпретации события

Глава 2 Темпоральность события

2.1 Теория темпоральности Э.Гуссерля

2.2 Время в философии М.Хайдеггера

2.3 Обзор философии Э.Левинаса

2.4 Время и диахрония

2.5 Выводы

Глава 3 Речь и диахрония

3.1 След и тайна

3.2 Тайна и диахрония

3

Выводы

65

Глава 4 Внешность события. Изъятие

4.1 Интерпретация вины, смерти и совести в Бытии и времени М.Хайдеггера

4.2 Роль 'ничто' и анализ смерти в Бавет-аналитике

4.3 Внешность, уязвимость и структура события

4.4 Изъятие

4.5 Выводы

Глава 5 Единственность и ответственность субъекта

5.1 Идентичность и ответственность

5.2 Ответственность как замещение

5.3 Структура событийной субъективности

Заключение

Библиографический список использованной литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Онтологические и этические аспекты концепции событийной субъективности»

Введение

Актуальность. Диссертация посвящена исследованию одного из влиятельных подходов к описанию субъективности, суть которого в самых общих чертах можно выразить положением: субъективность есть эффект особого рода события, исходя из которого её и следует понимать. Её модификации можно найти в феноменологии, герменевтике, психоанализе, философии языка и философии религии и даже в даосизме и дзэн-буддизме. Во многих случаях событийная субъективность получает онтологическую интерпретацию. Однако чем дальше, тем яснее в этом подходе проявляется другая линия — этическая. Она обнаруживает в событии нечто, не вписывающееся в онтологию, а именно - жертвенность и ответственность как этические отношения к Другому. Эта ещё не оформленная окончательно тенденция является непосредственным предметом данной работы. В ней представлена попытка вывести этические следствия из представления о субъективности как событии. Она задумана как последовательное построение теории события и субъекта в нём с тем чтобы выявить имеющиеся здесь структуры. Для этого анализируются три теории субъективности, принадлежащие Эдмунду Гуссерлю, Мартину Хайдеггеру и Эммануэлю Левинасу. Для построения теории события особенно важными у первого из этих авторов являются теория темпоральности и сознания как самоконституирующегося потока, у второго - циркулярная (герменевтическая) структура субъекта, анализ смерти и совести в Бытии и времени и темпоральность как первичный

смысл бытия, у третьего - концепции диахронии, уязвимости и анализ этических аспектов речи.

Концепция событийной субъективности является реакцией на субстанциалистское понимание субъекта и тесно связана с поликультурностью современного мира и полицентричностью субъекта в нём. Однако её принятие, как кажется, ведёт к моральному релятивизму, когда ценности объявляются конституируемыми в самом движении субъективности и таким образом произвольными. В то же время существуют философские, а также теологические работы, указывающие на этическое ядро человеческого существования. Таким образом, попытка прояснения и, возможно, разрешения этого противоречия имеет не только сугубо теоретическое, но и практическое значение.

Краткая характеристика предметной области. Итак, событие предстаёт как структура, исходя из которой мыслятся субъект, мир, а также знание субъекта, его поступки и т.д. Субъект конституируется в событии как пред-существующий. Событие анонимно, субъект же зависит от него как причина от следствия, хотя и конституируется как причина. Это обстоятельство приводит к попыткам ограничить теорию субъекта тем, что конституируется в событии, считая всякий выход за его пределы неоправданным и необоснованным.

Теория события должна показать, каким образом в нём конституируется субъект, служащий основанием самого конституиро-вания (в качестве субъекта, с которым событие происходит). Это внимание к конституированию пред-существования приводит к неизбежности учёта времени, темпоральности. Объяснение предшествования субъекта в рамках события возможно, если время само конституируется в событии. Оказывается, что именно темпорали-зацию можно рассматривать как исходную схему события. Вре-

мя оказывается самой глубокой структурой, какую можно обнаружить в событии и, соответственно, в субъекте. Событие предстаёт как самоконституирование времени, как акт (но анонимный, без деятеля), в котором сразу даны не только временные моменты, но и само предшествование и следование вместе с предшествующим и последующим. Здесь можно говорить о некоторого рода автономии, но независимым становится событие, субъект же, как его эффект, имеет свободу лишь в производном смысле. Независимость события, его самодостаточность переживается как его необеспеченность и произвольность. Замыкание события на себя, отделённость от «внешнего» означает, что нет никаких причин, по которым событие таково, каково оно есть, и даже по которым оно вообще есть. Оно"не в состоянии сохраниться и может измениться в следующий момент. Выражение «в следующий момент» указывает на время, не охватываемое событием. Это время осуществляется как повторение, причём принудительное, такое, что его нельзя избежать. Парадоксальным образом, повторение указывает на внешнее именно благодаря автономии события. Таким образом, редуцированное было время возвращается в виде диахронии, то есть необходимости различать два времени: конституированного в событии и того, в котором происходит смена событий. Время «изымает», «выталкивает» из события, причём изъятие направлено «отсюда», но не указывает «куда». Оно лишь дестабилизирует событие, но не предоставляет ему замену. Это изъятие есть само время.

Всё это происходит в случае возникновения сомнения в собственном праве на существование. Внешнее в темпоральном смысле указывает на возможность оценки события в целом, что не только проблематизирует оценку внутреннюю, но и указывает на зависимость субъекта от внешнего оценивания. Эта зависимость не имеет характера необходимости и может быть отвергнута субъ-

ектом как недостоверная, недоказуемая или навязываемая. Но в самой возможности оценки содержится призыв ориентировать свои поступки на неё: субъект не знает оценки, не знает даже, существует ли оценка вообще, но тем не менее поставлен перед выбором поставить или нет свою жизнь в зависимость от неё. В полной мере этот парадокс присутствует в межчеловеческих отношениях, когда оценку поступков даёт другой. Вопрос справедливости по отношению к другим как раз относится к таким «проклятым» вопросам, не имеющим однозначного и окончательного решения. В то же время от него легко уйти, посчитав его безосновательным или бессмысленным. Но он имеет в точности описанную структуру: ставит под вопрос существование субъекта и при этом делает его зависимым от внешней оценки.

Таким образом, ни автономия события, ни конституирование смысла в его рамках не позволяют избежать этики, связанной с возможностью смысла, приписываемого событию извне. Данная работа посвящена прояснению возникающих в рамках теории событийной субъективности смыслов и отношений: изъятия, связанного с темпоральностью обязательства, внешнего смысла, а также связи темпоральности, речи, этики и т.д.

Объект и предмет. Объектом исследования выступает концепция событийной субъективности, непосредственным предметом — этические следствия этой концепции, её онтологические и этические аспекты, возможность редукции этики к онтологии в её рамках.

Степень разработанности проблемы. Предпосылки теории событийной субъективности заложены уже Э.Гуссерлем в трансцендентальной феноменологии. Затем они были развиты М.Хайдегге-ром в направлении онтологизации всей проблематики, то есть осмысления бытия субъекта. Им же сделан шаг к пониманию это-

го бытия через событие. Концепция событийного субъекта явно или неявно была заимствована герменевтикой и постмодернизмом (последним также из постструктурализма) в лице Х.Г.Гадамера, Ж.Делёза, М.Фуко и других. М.М.Бахтин также в начале своего творчества придерживался этой теории, хотя и с существенно иными акцентами. Она была подвергнута критике Ю.Кристевой, поздними М.Фуко и М.М.Бахтиным и, что особенно важно для нас, Э.Левинасом с этических позиций. Критику философии Гуссерля и Хайдеггера с точки зрения этики можно найти также у П.П.Гайденко и Э.Ю.Соловьёва. Определяющая роль темпораль-ности для понимания субъективности также показана Гуссерлем и особенно Хайдеггером. Время как самоаффектацию понимал также М.Мерло-Понти. Левинасом продемонстрирована тесная связь темпоральности с этикой и речью и введена концепция диахронии. Роль темпоральности в феноменологии исследована в частности в работах В.И.Молчанова, М.Рубене, П.П.Гайденко, Р.Бернета и многих других. Особая роль языка в отношениях с Другим, его этический смысл и несимметричность этических отношений особенно подчёркивалась философией диалога в лице Ф.Розенцвейга, М.М.Бахтина, М.Бубера, О.Розенштока-Хюсси, Ф.Эбнераи, конечно, Э.Левинаса (хотя он впрямую не относится к этому направлению в философии). Таким образом, хотя отдельные темы, относящиеся к исследуемому предмету, разработаны достаточно хорошо, специальных попыток построения целостной теории (предполагающей анализ согласованности различных концепций) практически не предпринималось.

Цель работы. Выделить онтологические и этические аспекты концепции событийной субъективности путём построения и анализа теории события и субъекта в нём. Из цели вытекают следующие задачи:

• построить эскиз теории события и субъекта;

• выделить этические импликации этой теории;

• оценить возможность редукции этики к онтологии в этой теории.

Метод исследования. При построении теории субъекта и анализе существующих подходов будут исследоваться понятия с точки зрения их роли в различных понятийных конструкциях. При этом может оказаться, что даже у одного и того же автора один и тот же термин используется в различных концепциях, играя там разные роли. Я буду считать, что таким образом автор отождествляет, вообще говоря, различные понятия. Поэтому метод анализа будет состоять в разбиении теорий на подтеории, каждая из которых отображает некоторый аспект или роль понятия. В различных подтеориях будут использоваться одинаковые термины и задача состоит в том, чтобы исследовать правомерность их отождествления в разных подтеориях (причём не обязательно одного автора). Это позволит корректно использовать при построении теории субъективности не просто теории, и даже не понятия, а лишь отдельные аспекты понятий различных авторов.

Научная новизна и практическая ценность содержатся в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

1. Предложен подход к построению целостной теории событийной субъективности (или субъективности как события), опирающийся на гипотезу о речевой (обращение—ответ) структуре события рождения субъективности. В рамках подхода описаны структура и свойства обращения и ответа, а также их связь с темпоральностью события. С опорой на концепцию диахронии Левинаса выявлены синхронный и диахрон-ный срезы события.

2. Выявлены и описаны два возможных подхода к интерпретации события: онтологический и этический. Проведена квалификация некоторых из существующих теорий с точки зрения их соответствия тому и другому подходу.

3. Выявлены и исследованы способы редукции этических аспектов события к онтологическим, а диахронных к синхронным. Особое внимание уделено при этом феноменологическому подходу Гуссерля и Хайдеггера. Выяснено, что основой редукции выступает отождествление обращения и ответа в событии. Исследование позволило сделать вывод о несводимости этических аспектов события к онтологическим и, таким образом, о некорректности онтологической интерпретации события.

4. Предложен новый подход к интерпретации теории субъективности Мартина Хайдеггера, основанный на анализе роли 'ничто' в этой теории. В Бытии и времени выявлено несколько концепций негативности, которые сведены к двум основным типам. Продемонстрирован механизм их отождествления Хайдеггером и установлена эквивалентность этого отождествления с редукцией этической интерпретации события к онтологической. Это позволило выявить этическое содержание Бытия и времени и влияние на него интерпретации 'ничто'.

5. Предложен новый подход к интерпретации теории субъективности Эммануэля Левинаса, основанный на выделении в ней подтеорий творения, преследования и замещения. Этот подход позволяет высветить некоторые проблемы этой теории и сформулировать ряд вопросов к ней.

Результаты и выводы работы могут быть использованы в онтологии, этике, теории субъективности и теории коммуникации.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Доманов, Олег Анатольевич

Какие выводы относительно структуры события и субъективности мы можем сделать сновываясь на рассмотрении преследования и замещения? Прежде всего мы видим, что связь лица и речи, как она представлена у Левинаса, не является бесспорной. Конституирующим признаком речи служит наличие знака, знаковость которого состоит в необходимости его интерпретации, в наличии в нём смысла, вложенного другим. Но это ещё не указывает на его обращённость лично ко мне, что прежде всего характерно для лица: оно требует моего ответа9. При этом моё право на существование ставится под вопрос в обоих случаях — как знака, так и лица — но этика есть только во втором. Можно сказать, что в первом случае потеря права недостаточно радикальна и может быть сведена к неудовлетворению требований анонимной системы. Поэтому здесь можно спокойно (со спокойной совестью) уклониться от интерпретации, в то время как во втором случае это невозможно. По указанным причинам следует чётко различать два смысла нетема-тизируемой речи: один связан со знаковостью знака, а другой — с обязывающим обращением. Когда я говорю о речевой структуре события (структуре «обращение-ответ»), то имею в виду именно второй смысл, напрямую связанный с этикой.

Особенность лица состоит в том, что оно даёт понять разрушительность моей власти над ним. Но для постановки под вопрос права на существование нет необходимости даже в его эпифании. Действительно, тревога требует лишь сознания своей свободы и возможности её вредоносности. Человек получает существование и право на распоряжение им, но вместе с тревогой за законность своего права. Свобода сразу переживается под вопросом, «под судом», вынужденная искать оправдания.10

Событием, в конце концов, является изъятие из существования и в этом смысле освобождение от него, но изъятие, сопровождаемое тревогой, сомнением в правильности существования. «Вызов в суд» кладёт конец иллюзии несуществования субъекта. Он показывает, что человек есть и поступает, имея возможность влияния

9 Слияние этих двух феноменов характерно и для концепции голоса, введённого Бахтиным в его книге о Достоевском (Бахтин M.M. Проблемы творчества Достоевского.— Киев: Next, 1994.) В любом случае появление зова в нашем контексте не случайно

10Кстати говоря, «обвинённая» (accuse) у Левинаса ещё не означает «виновная». Речь идёт о вызове в суд, о призвании к ответу. Это указывает, по моему мнению, на то, что вина не может относиться к структурным особенностям субъекта, а возникает в ситуации суда, «судебного разбирательства». при этом для постановки в этическую ситуацию не важно, насколько реальна эта возможность). Само моё существование уже необратимо меняет мир, причём я не являюсь причиной этого изменения. Но, несмотря на необратимость, я имею время, чтобы попытаться исправить это изменение, имею время для ответа.

В итоге мы видим в событии онтологическую структуру, в которой всякий смысл определяется горизонтом, задаваемым способом существования субъекта. Эту герменевтическую структуру мы можем встретить у Хайдеггера, Гадамера, в постмодернистской критике субъекта. Изъятие переводит её в обращение, что, конечно, не означает тематизации. Было бы неверно мыслить изъятие как возникновение нового горизонта, исходя из которого получает смысл описанная герменевтическая структура. Это превратило бы изъятие в онтологическое событие, а оно не таково. Собственно, существование имеет структуру обращения именно в том смысле, что указывает на ограниченность онтологии, её неспособность полностью вместить смысл. Изъятие не предоставляет (и не должно предоставлять) никакого нового, альтернативного смысла, оно лишь ограничивается постановкой под вопрос манифестированного.

Но изъятие содержит не только постановку под вопрос, но и ответ. Также как и обращение он предполагает онтологическое событие и также придаёт ему внеонтологический смысл. Последний содержится в движении субъекта, не завершающемся в обозримом ему пространстве. Это означает, что субъект совершает поступки, смысл которых он не только не знает, но и не может знать, поскольку этот смысл зависит не от него: здесь речь идёт о прощении, даваемом другими. Если обращение имеет структуру преследования, то ответ — структуру замещения. Таким образом, онтологическое событие само имеет неохватываемый им смысл обращения или ответа, что превращает его в событие этическое. Это превращение совпадает с событием возникновения у субъекта сомнения в праве на собственное существование.

Заключение

В заключении бросим взгляд на проделанный нами анализ в целом. Мы получили следующую структуру события. В нём манифестируется мир как совокупность сущего, способ его существования, я, мой способ существования. Мы согласились считать их отношения такими, как они описаны у Хайдеггера в Бытии и времени11. А именно: способ существования субъекта задаёт горизонт, исходя из которого понимается сущее в мире. Это «мгновенный» или синхронный срез события. Кроме него есть ещё диахронная составляющая, необходимость которой видна уже в синхронном срезе и проявляется прежде всего в наличии невосстановимого прошлого творения и недоступного будущего исполнения.

Мы обнаружили в событии изъятие (или инициацию), которую интерпретировали как рождение субъективности. В изъятии субъект отделяется от своего способа существования, причём последний предстаёт как «неправильный», «недостойный». Направленность события на меня лично оказалась связана именно с изъятием. Кроме того, мы дополнили изъятие смыслом, пользуясь концепциями преследования и замещения Левинаса. Изъятие оказалось осознанием вины, которую невозможно устранить в рамках самого события. Невозможность же связана с недоступностью будущего и уязвимостью субъекта. Таким образом, рождённый в событии субъект сразу оказывается поставлен в этическую ситу

ПИ развиты позднее Х.-Г.Гадамером в его герменевтике. См.Гадамер Х.-Г. Истина и метод.—М., Прогресс, 1988. ацию ответственности. Он не знает ни как должно поступать, ни последствий своих поступков, но не в состоянии ни избежать поступков, ни уклониться от поиска искупления. Таким образом, сомнение в праве на существование оказывается фундаментом перехода события из онтологического в этическое.

Мы рассмотрели также две попытки редукции диахронии к синхронии, принадлежащие Гуссерлю и Хайдеггеру. Обе они опираются на наличие синхронного интернализованного времени и отождествляют его с диахронным временем. Однако, как мы увидели, эти попытки наталкиваются на трудности. Гуссерль обходит их, просто исключая время творения из поля внимания. Способ Хайдеггера более радикален: он редуцирует прошлое и будущее диахронии к структуре субъекта (Dasein). Но мы нашли, что интерпретация изъятия как позволения, а негативности как смерти упускает тот аспект будущего, что не позволяет свести его к структурным особенностям субъекта.

Мы рассмотрели также концепцию диахронии Э.Левинаса с точки зрения её использования в теории события. Для этого нам потребовалось выделить в ней три почти независимых подтеории. Как оказалось, только две из них имеют отношение к нашему предмету. Строгое различение этих теорий позволило нам заимствовать у Левинаса структуры для дополнения теории события. В качестве таковых выступили преследование и замещение.

Помимо основного результата—построения эскиза теории события—мы получили некоторые вспомогательные, имеющие самостоятельное значение:

• Выделена теория вины, смерти и совести, содержащаяся в трактате Бытие и время М.Хайдеггера. В ней выделено несколько видов негативности ('ничто'), которые сведены к двум основным типам. Продемонстрирован способ, каким

Хайдеггер проводит их неявное отождествление.

• В концепции Э.Левинаса выделено три теории, показан способ их связи Левинасом, а также степень их реальной зависимости. В частности, указано на отождествление им пассивности творения с пассивностью преследования.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Доманов, Олег Анатольевич, 1998 год

Библиографический список использованной литературы

[1] Аристотель. Сочинения в 4-х тт.—М.: Мысль, 1975-83.

[2] Бахтин М.М. К философии поступка//Философия и социология науки и техники 1984-1985.—М., 1986.—С.82-160.

[3] Бахтин М.М. Архитектоника поступка//Социологические исследования.— 1986.—Ns 2.

[4] Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского.—Киев: Next, 1994.—509 с.

[5] Бахтин М.М. Работы 1920-х годов.—Киев: Next, 1994.—384 с.

[6] Бубер М. Я и Ты.—М.: Высшая школа, 1993.—176 с.

[7] Гадамер Х.-Г. Истина и метод.—М.: Прогресс, 1988.—700 с.

[8] Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного.—М.: Искусство, 1991.—368 с.

[9] Гайденко П.П. Категория времени в буржуазной европейской философии истории XX века//Философские проблемы истории науки.—М., 1969.

[10] Гуссерль Э. Собрание сочинений. Том 1. Феноменология внутреннего сознания времени.—М.: Гнозис, 1994.

[И] Гуссерль Э. Философия как строгая наука//Логос— М., 1911.—.

[12] Гуссерль Э. Логические исследования. Т.1. Пролегомены к чистой логике.—СПб, 1909.

[13] Гуссерль Э. Логические исследования. Т.2, ч.1, исследование V, Об интенциональных переживаниях и их «содержаниях» //Проблемы онтологии в современной буржуазной философии.—Рига, 1988.

[14] Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и филосо-фия//Вопросы философии.—1986.—К® 3.

[15] Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология//Вопросы философии.—1992.—№ 7.

[16] Гуссерль Э. Феноменология. Статья из Британской энциклопедии//Логос.—1991.—№ 1.—С.12-20.

[17] Гуссерль Э. Парижские доклады//Логос.—1991—К2 2.

[18] Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Феноменологическая психология//Логос.—1992.—№ 3.—С.62-81.—№ 5.—С.7-24.

[19] Гуссерль Э. Идея феноменологии//Ступени.—1991.—Я2 2,— 1992.—№ 3.

[20] Кант И. Критика чистого разума.—М.: Мысль, 1994.—592 с.

[21] Кюнг Г. Брентано, Гуссерль и Ингарден об оценивающих актах и и познании ценностей//Логос.—1994.—№ 6.

[22] Левинас Э. Время и другое//Патрология. Философия. Герменевтика. Тр.Высш.Религ.-Филос.Школы. Вып.1.—СПб, 1992.—С.89-138.

Левинас Э. Значение и смысл//Онтология. Эстетика. Религиозная философия. Тр.Высш.Религ.-Филос.Школы. Вып.2.— СПб, 1993.—С.82-116.

Левинас Э. Философская интуиция//Интенциональность и интертекстуальность: Философская мысль Франции XX века.—Томск: Водолей, 1998.—С. 110-140.

Левинас Э. Диахрония и репрезентация//Интенциональность и интертекстуальность: Философская мысль Франции XX века.—Томск: Водолей, 1998.—С.141-161.

Левинас Э. Философия, справедливость и лю-бовь//Философскив науки.—1991.—№ б.

Мерло- Понти М. Временность//Историко-философский ежегодник-90.—М., 1991.—С.271-293.

Мерло-Понти М. Тело как выражение и речь / / Онтология. Эстетика. Религиозная философия.

Тр.Высш.Религ.-Филос.Школы. Вып.2.—СПб, 1993.

Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии.—М.: Высшая школа, 1988.

Нанси Ж.-Л. О со-бытии//Философия Мартина Хайдеггера и современность.—М.: Наука, 1991.—С.91-101.

Проблема сознания в современной западной философии.— Вильнюс, 1989.

Проблемы онтологии в современной буржуазной философии.—Рига: Зинатне, 1988.

[33] Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность.—М.: Лабиринт, 1994.—223с.

[34] Рубене М. Учение Гуссерля о времени//Критика феноменологического направления современной буржуазной философии.—Рига, 1981.

[35] Рубене М. Проблема прошлого в феноменологическом учении о времени Э.Гуссерля//Проблема сознания в современной западной философии.—Вильнюс, 1989.

[36] Соловьёв Э.Ю. Судьбическая историософия М.Хайдегге-ра//Прошлое толкует нас.—М.: Политиздат, 1991.—С.346-388.

[37] Философия Гуссерля и ее критика. Реф.сб.—М., 1983.

[38] Философия Мартина Хайдеггера и современность.—М.: Наука, 1991.

[39] Философские науки.—1995.—К21. (Выпуск к 100-летию со дня рождения М.М.Бахтина).

[40] Хайдеггер М. Цолликонеровские семинары [О Баветапа-Шк'е]//Логос.—М., 1992.—№ 3

[41] Хайдеггер М. Время и бытие//Разговор на просёлочной дороге.—М.: Высшая школа, 1991.—С.80-101.

[42] Хайдеггер М. Разговор на просёлочной дороге.—М.: Высшая школа, 1991.—192 с.

[43] Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления.—М.: Республика, 1993.—448 с.

[44] Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет.—М.: Гно-зис, 1993.—334 с.

[45] Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики.—М.: Русское феноменологическое общество, 1997.

[46] Хайдеггер М. Бытие и время, пер.с нем.В.Бибихина.—M.:Ad Marginem, 1997.

[47] Черняков А.Г. Начала хронологии//Патрология. Философия. Герменевтика.—СПб, 1992.—С.43-88.

[48] Becker J. Begegnung—Gadamer und Levinas. Der Hermeneutische Zirkel und die Alteritas, ein ethisches Geschehen. Peter D.Lang.—Frankfurt am Main. 1981.

[49] Den Andern denken: Philosophisches Fachgesprach mit Emmanuel Levinas. Hrgs.von Franz Josef Klehr.—Akademie der Diözese Rottenburg-Stuttgart.—Stuttgart. 1991.

[50] Derrida J. Violence and Metaphysics. An Essay on the Thought of Emmanuel Levinas//Writing and Difference.—Chicago, 1978.— P.79-153.

[51] Face to Face with Levinas. Ed.by R.Cohen. State Univ.of New York Press.—N.Y., 1986.

[52] Heidegger M. Sein und Zeit.—b Aufl., Halle a.d.S., 1941.

[53] Heidegger M. Being and Time. Tr.by J.Macquarrie & E.Robinson.— Harper & Row, publ., New York and Evanston.

[54] Johnstone A.A. The Role of "Ich kann" in Husserl's Answer to Humean Skepticism//Philosophy and Phenomenological Research.—1986.— vol.XLVI, № 4.—P.577-595.

[55] Larrabee M.J. Time and Spatial Models: Temporality in Husserl//Philosophy and Phenomenological Research.—1989.— vol.XLIX, № 3—P.373-392.

[56] Levinas E. Autrement qu'être ou au-delà de Vessence. Martinus Nijhoff.—La Haye. 1974.

[57] Levinas E. Collected Philosophical Papers. Tr.by Alphonso Lingis. Martinus Nijhoff.-Dordrecht. 1987.

[58] Levinas E. Diachronia und Vergegenwärtigung/'/Den Andern denken: Philosophisches Fachgesprach mit Emmanuel Levinas. Hrgs.von Franz Josef Klehr.—Akademie der Diözese Rottenburg-Stuttgart.—Stuttgart. 1991.—S.143-167.

[59] Levinas E. Totality and Infinity.—Pittsburg: the Hague.—1969.

[60] Levinas E. Phenomenon and Enigma//Collected Philosophical Papers. Tr.by Alphonso Lingis. Martinus Nijhoff-Dordrecht. 1987.—P.61-74 .

[61] Levinas E. Signature//Phil.Today.—1966.—v.10, № 1—P.30-33.

[62] Levinas E. On the Trail of the Other//Phil.Today.—1966.—v.10, № 1.—P.34-47.

[63] The Provocation of Levinas.Rethinking the Other.Ed.by R.Bernasconi and D.Wood. Routledge.— L., N.Y. 1988.

[64] Stegmüller W. Main currents in contemporary German, British and American philosophy.—Dordrecht, Holland: D.Reidel publ.comp., 1969.

[65] Strasser S. Jenseits von Sein und Zeit. Martinus Nijhoff.—Den Haag. 1978.

[66] Wyschogrod E., Emmanuel Levinas: The Problem of Ethical Metaphysics.— The Hague, 1974.