Онтологические допущения в научной теории: философско-методологический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, доктор философских наук Ромашкин, Константин Игоревич

• Ромашкин, Константин Игоревич
• доктор философских наук
• 2009

Оглавление диссертации доктор философских наук Ромашкин, Константин Игоревич

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ХАРАКТЕР ОНТОЛОГИЧЕСКИХ ДОПУЩЕНИЙ.

1.1. Язык как средство объективации познаваемой реальности.

1.2. Логико-семантические концепции языка.

1.3. Синтетическое априори.

1.4. Существовать — «быть элементом языкового каркаса».

1.5. Предпосылочное знание.

ГЛАВА 2. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ДОПУЩЕНИЯ В ДИНАМИКЕ

ЗНАНИЯ.

2.1. Античность.

2.2. Средневековье.

2.3. Новое время.

ГЛАВА 3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ДОПУЩЕНИЯ В МАТЕМАТИКЕ.

3.1. Специфика математики.

3.2. Проблемы обоснования математики.

ГЛАВА 4. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ДОПУЩЕНИЯ В

ЕСТЕСТВОЗНАНИИ.

4.1. Особенности естествознания.

4.2. Основания (принципы) естественно-научной теории.

4.3. Корпус естественно-научной теории.

4.4. Гипотеза в развитии естественно-научной теории.

4.5. Связь теоретического и эмпирического.

4.6. Интерпретация в естественно-научном познании.

4.7. Объективация концептуальных каркасов.

ГЛАВА 5. НЕЯВНЫЕ ОСНОВАНИЯ НАУЧНЫХ АБСТРАКЦИЙ.

5.1. Интервальность. Дополнительность. Парадоксальность.

5.2. Идентифицируемость.

5.3. Эвристичность.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Онтологические допущения в научной теории: философско-методологический анализ»

Актуальность исследования. Предлагаемое исследование посвящено изучению существующих в научной теории онтологических допущений, под которыми понимаются циркулирующие в культурах общезначимые образы бытия, гипотезы существования, задающие фундаментальные схемы строения действительности, типы причинения, постулаты значения, определяющие аксиоматику, характер интерпретации, понимания в познании. Онтологические допущения приписывают действительности некие свойства, обусловливают способы операционализации, правила концептуализации осваиваемых объектов.

Актуальность поиска продиктована необходимостью углубления трактовки структуры научного знания, тех его компонентов, которые выступают предпосылками, отправными пунктами развертывания теорий. В отличие от математики и естествознания онтология гуманитарного знания предполагает иную схематизацию, в связи с чем означенная область в дальнейшем не рассматривается.

Для установления картины бытия важно описать фундамент, благодаря которому систематизированное научное знание получает возможность расширения своего содержания. Достижение данной цели требует решения сложной проблемы природы, источника презумптивных комплексов науки.

Движение в указанной проблеме неизбежно предполагает выход на принципиальный сюжет генезиса научного знания в контексте антиномий опыта и мысли, факта и закона, уникального и универсального. Роль предпо-сылочных компонентов научного знания рассмотрена на фоне механизма согласования эмпирического и теоретического. Несмотря на тесную взаимосвязь эти уровни науки сохраняют некую автономию, качественное наполнение которой и должно быть уточнено для адекватного объяснения места, роли, значения исходных позиций. Каким образом последние обусловливают, направляют научный поиск, участвуют в формировании корпуса научной теории, предопределяют пути, результаты развития научного знания в целом? На рефлексии столь принципиальных содержательных линий, собственно, и сосредоточивается автор.

Цель и задачи исследования. Цель диссертации — подвергнуть анализу онтологические допущения, составляющие содержательный остов научного теоретизирования.

Достижение поставленной цели предполагало решение следующих задач:

1. уточнить концептуальный статус онтологических допущений в научной теории;

2. оценить динамику онтологических допущений от античной до современной науки.

3. эксплицировать природу положений базисной теории, детерминирующей эвристический процесс в математике;

4. исследовать характер концептуальных каркасов, направляющих естественнонаучный поиск;

5. показать проблематику неявных оснований научных абстракций.

Предмет и объект исследования. Предмет исследования - система онтологических допущений в структуре научной теории. Объект исследования - неявные идейные комплексы, стимулирующие научно-теоретическое творчество.

Степень научно-теоретической разработанности проблемы.

Проблемам статуса предпосылочных (онтологических) допущений в научной теории, характера детерминации познавательной деятельности посвящены многочисленные труды зарубежных и отечественных авторов.

Познание композиционно сложно, сознание изначально «отягощено», «нагружено» различными ингредиентами. Осознание данного факта разрушает миф о чистом созерцании как отправной точке познавательных устремлений разума.

Непреходящая заслуга в демонстрации сказанного принадлежит Канту. Несмотря на то, что основная задача его - решение проблемы возможности метафизики как науки, им созданы предпосылки адекватного толкования специфики теоретической системы знания, и в частности, понимания природы основополагающих компонентов в структуре теоретической системы, которые, согласно проводимой точке зрения, выполняют функцию онтологических допущений. Выявление фундаментальных условий, элементов, обеспечивающих возможность познания, предпринятое Кантом, раскрывает всеобщий механизм научно-теоретического мышления.

Разработку поставленных Кантом интересующих нас проблем познания продолжили представители марбургской школы неокантианства (Г. Коген, П. Наторп, Э. Кассирер, Н. Гартман)1.

Г. Коген попытался создать логически обоснованное учение, необходимое для выяснения возможностей математики и естествознания как наук высшего плана. Он исходил из того, что бытие — не ощущаемо, а категориально мыслимо; время и пространство - не элементы интуиции, а категории логического мышления. В этом смысле бытие имманентно сознанию. Коген отказался от теории чувственности Канта, подверг критике понятие некоей «данности»: предмет познания лишь «задан», а не «дан»; он последовательно создается через акты категориального синтеза. Пытаясь устранить кантовское понимание «вещи в себе» и связанное с ним различие чувственности и рассудка, он превращает центральную кантовскую проблему трансцендентального синтеза в чисто логическую. Опираясь на кантовское учение о регулятивных идеях разума, Коген истолковывает «вещь в себе» не как существующую вне и независимо от познания, а как целенаправленную идею мышления. Мышление у Когена, в отличие от Канта, рождает содержание познания, а не только форму. Наиболее показательной моделью формирования знания мышлением является, по Когену, математика, выступающая в качестве фундамента естественных наук. Сохраняя характерный для Канта приоритет практического разума по отношению к теоретическому, Коген утвержда

1 Коген. Г. Логика чистого познания. -Спб. 1910. С. 36; Наторп П. Философская пропедевтика. -М. 2001. С. 112; Cassircr Е. Das Erkcnntnisproblem in der Philosophic und Wissenschaft der neueren Zeit, Bd 1—4, В., 1906—57. С. 455; Гартман H. Система онтологии. - М. 1933-50. Т. 1—4. С. 842. ет примат этики над наукой в логическом отношении, поскольку понятия конструируются по телеологическому принципу, который выявлен в наиболее чистом виде в этике, рассматриваемой как логика воли.

П. Наторп «вещь в себе» трактует в качестве «предельного понятия», побудительного начала научного познания. В противовес Канту, математику Наторп основывает на априорных формах мышления, а не чувственности. Кантовское принципиальное различие между априорными формами чувственности и рассудка устраняется, превращаясь в сугубо логическую проблему: содержание научного знания определяется изначальным актом мышления - связыванием противоположных деятельностей (обособления и объединения). Наторп полагает, что классическим примером научного знания является математический анализ, отслеживая в истории естествознания и математики тенденцию замещения специальных объектов исследования объектами чистой мысли.

Вслед за Наторпом и Когеном Э. Кассирер2 убирает из системы Канта понятие «вещи в себе». Отправная точка для построения «опыта» должна создаваться самой мыслью. Следовательно, время и пространство перестают быть кантовскими созерцаниями и трансформируются в понятия. Идеи разума, как и категории, вместо регулятивных становятся конститутивными принципами. Кассирер называет их «символическими функциями», репрезентирующими высшие ценности «божественного» в человеке.

В основе исканий Э. Гуссерля лежит идея, исходя из которой, познание по содержанию определяется структурой эмпирического сознания, а значит нельзя говорить об истине, не зависящей от субъективности. Гуссерль стремится найти последние самоочевидные логические принципы, очищая сознание от эмпирического содержания, для чего применяет метод редукции. Поскольку философия, согласно Гуссерлю, должна освободиться от догматов, базирующихся на почве «естественной установки» сознания по отношению к 2

Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 2: Мифологическое мышление - М.; СПб.: Университетская книга, 2001.280 С. миру.

Идея «жизненного мира» ознаменовала переход на позиции исторической трактовки познавательного опыта. Гуссерль концептуализировал существо сферы, выступающей предпосылочным основанием науки. Последняя, по его мнению, опирается на «круг уверенностей, к которым относятся с давно сложившимся доверием и которые в человеческой жизни до всех потребностей научного обоснования приняты в качестве безусловно значимых и практически апробированных»3. Этот «круг уверенностей» (сфера Lebenswelt) и представляет собой логически неотобразимое, бессистематичное, обыденное знание, которое, являясь внутренней ценностью личности, обладает надличностной значимостью, будучи компонентом научного обоснования. В то же время, научное познание, вторгнувшись в область повседневной жизни, изменяет обыденное знание, возводя его на научной основе. Гуссерль переориентировал внимание теории познания с объекта на субъект, с понятийно-спекулятивных методов философского анализа - на «непосредственное прозрение» и «переживание истины», тем самым, утвердив тематику предпосылочности духовного опыта.

Логическое направление в исследовании оснований познания развивал Д. Гильберт, предпринявший попытку реализовать обширный план обоснования математики путем полной формализации с последующим «метаматематическим» доказательством непротиворечивости формализованной системы. Как показали исследования (результаты Геделя, Тарского) программа Гильберта не выполнима.

Идея обусловленности знания нерефлектируемыми предпосылками получила воплощение в концепции личностного знания М. Полани. Личностное знание, невыразимое в явной форме, является важной составляющей деятельности ученого. Личностное (неявное) знание формируется посредством персональных контактов, оказывает непосредственное влияние на теоретические и практические навыки деятелей науки, их способность к воображению, творчеству. Концепция Полани утверждает неизбежность включения субъективного фактора (личностных оценок, ценностных ориентиров и т.д.) в познавательный процесс, невозможность отделения науки от окружающего ее культурно-исторического и социального контекста4.

Среди исследований, оказавших влияние на понимание роли предпо-сылочных компонентов научного знания, выделяется модель социологии знания П. Бергера и Т. Лукмана5. Последние реконструировали, каким именно способом человек формирует социальную реальность и как социальная реальность формирует человека. По их мнению, социология знания занимается всем тем, что выступает «знанием» в обществе: « Теоретическое мышление, «идеи», Weltanschauungen — . лишь часть всего того, что считается «знанием». .Фокусирование внимания на теоретическом мышлении не только сильно ограничивает социологию знания, но и неудовлетворительно сказывается на существующем в обществе «знании», которое нельзя понять полностью, если оно не помещено в рамки более общего анализа «знания»»6. Таким образом, Лукман и Бергер полагают необходимым исследование знания людьми «реальности» в их повседневной, не- или дотеоретической жизни, поскольку не «идеи», а повседневное знание представляет «фабрику значений», обусловливает взаимосвязь знания и его социальной основы.

В отечественной философии науки изучение предпосылок научного теоретизирования привело к систематизации представлений о структуре научной теории и роли в ней онтологических допущений.

При разработке данной проблематики отечественные методологи опирались на принятый в мировой философии науки взгляд, согласно которому граница между теоретическим и эмпирическим не совпадает с границей меж

4 Полани М. Личностное знание. - М. 1985. С. 41

5 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. - М.1995. С. 17

6 Там же. С. 35. у ду теоретическим языком и языком наблюдения . Последнее долгое время рассматривалось представителями позитивистской философии науки в качестве основной линии в решении проблемы. Между тем не существует строгих, жестких критериев разграничения теоретического и эмпирического; соответственные типологизации зачастую не учитывают многообразия известных типов терминов и предложений8.

Формирование онтологических схем указывает на значительную роль в научных теориях особого блока знаний, который в методологической литературе получил название оснований9. Научная картина мира (НКМ) как элемент структуры оснований научного знания находилась в центре внимания отечественных методологов в течение длительного времени, однако многие вопросы, связанные с ее осмыслением, остаются дискуссионными. В работах, посвященных анализу феномена НКМ, выделяются два подхода - сциентистский и натурфилософский. Согласно первому (ему привержены большинство исследователей10), НКМ формируется средствами самой науки, опирающейся

7 Берков В.Ф. Философия и методология науки. М.: Новое знание, 2004; Мамчур Е.А. Проблема выбора теории (к анализу переходных ситуаций в развитии научного знания). М., 1975; Микешина Л.А. Философия науки. Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования. М.: Прогресс-Традиция; МПСИ; Флинта. 2005; Никитин Е.П. Теория и эмпирия: проблема разграничения //Позитивизм и наука. М., 1975; Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998; Ракитов А.И. Философские проблемы науки. М., 1977; Степин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М.: Гардарика, 1996; Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М, 1978; Швырев B.C. О соотношении теоретического и эмпирического в научном познании // Природа научного познания. Минск: Изд-во БГУ, 1979. g

Арлычев А. Н. Формально-механистическая модель Вселенной: миф и реальность // «Философские исследования», 2006, № 3-4. С. 13-42; Гиренок Ф. И. Диалектика и эклектика в исследовании человека // Диалектика и научное мышление. М., 1988. - 126с.

9 Дышлевый П.С., Яценко Л.В Научная картина мира и мир культуры //Научная картина мира. Киев, 1983; Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования. М.: Прогресс-Традиция; МПСИ; Флинта, 2005; Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994; Степин B.C. Теоретическое знание: структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Традиция, 2000; Степин B.C., Горохов B.T., Розов М.А. Философия науки и техники. М.: Гардарика, 1996; Философия и методология науки Под ред. В.И. Купцова. М.: Аспект Пресс, 1996; Философские проблемы оснований физико-математического знания //Д.В. Волков, A.M. Кравченко, B.C. Лукьянец. Киев, 1989.

10 Никифоров А.Л. Философия науки. История и теория. М., 2006. -263с. на философские принципы и категории. Согласно второму, НКМ создается в лоне философии и является ее составной частью. НКМ может быть рассмотрена и как форма теоретического знания, формирующаяся в ходе взаимодействия науки с другими областями культуры. В процессе становления картины мира наука активно использует различные ассоциации, аналогии, образы, имеющие корни в предметно-практической деятельности.

Под философскими основаниями науки понимаются философские идеи, принципы, которые обосновывают идеалы, нормы познания, онтологические постулаты теоретизирования. Философские основания науки не тождественны общему массиву философского знания: философия характеризуется неким переизбытком содержания, относительно запросов науки в каждую историческую эпоху. Избыточность объясняется тем, что философия не является рефлексией лишь науки: это рефлексия оснований культуры. Несмотря на разнородность философских оснований науки в них выделяют устойчивые структуры, соответствующие классической, неклассической, постнекласси-ческой науке, получившие глубокую проработку11.

Таким образом, в отечественной эпистемологии проблематика оснований имеет фундаментальное освещение; созданы глубокие концепции, позволяющие выносить адекватные суждения об онтологических допущениях в научной теории.

Гипотезой исследования выступает предположение, согласно которому онтологические допущения локализуются в структуре научного знания как множество постулатов базисной теории (БТ) для логико-математических систем и как соответственное множество идентичных постулатов хроногео-метрической природы, концептуальных каркасов для естественнонаучных систем.

Теоретико-методологический базис исследования обусловливался особенностями предметно-тематической сферы и структурой работы. Эвристическим основанием выступали критерии историчности, реалистичности, объективности, всесторонности, конкретности рассмотрения. Содержательным остовом работы послужили труды классиков фундаментальной науки12. В качестве непосредственного инструмента изысканий использовались общенаучные методы анализа, синтеза, обобщения, индукции, дедукции, тра-дукции, восхождения от абстрактного к конкретному.

Достоверность исследования обеспечена соответствием избранной методологии целям и задачам работы, надлежащей теоретико-логической демонстративной фиксацией результатов, их эмпирической верификацией. Информационной базой диссертации послужили тексты представителей точной науки, данные, свидетельства, фиксируемые историческими источниками, мемуарной литературой13.

Научная новизна.

1.Уточнен концептуальный статус онтологических допущений в научной теории. Показано, что их индуктором предельной широты и общности выступают осуществляющие проекцию слов (алфавиты, термины, семейства ; языков, словари, правила построения выражений, средства номинации, дескрипции) и связанных с ними смыслов на сознание языковые формы, предопределяющие мировосприятие. Последнее производится во всех семантических регистрах проявления слова — как знаковом, так и лексико-категориальном. Использование и принятие языка (лексики) упорядочивает коммуникацию, состыковывая знаки с лексическими значениями и смыслами. Форма знаков и слов определяет соответствующее им концептуальное содержание, оказывающееся общим для тех носителей языка, которые являются представителями данного научного сообщества.

2. Перечислены пути, по которым содержательная суть проникает в логику:

12 Бор М. Избранные научные труды. В 2-х т. - М. Наука. 1971; Кант И.Соч. в 6 т. — М. Мысль. 1964; Лаплас П. Изложение системы мира. - СПБ.: Общественная польза. 1861; Лобачевский Н. И. Полное собрание сочинений. - М,- Л. 1946; Пуанкаре А. О науке. - М. наука. 1983.

13 Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М. 1988; Гильберт Д. Наглядная геометрия. - М. УРСС. 2004; Гусерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. — М.: Владимир Даль. 2004; Капица П. Л. Эксперимент, теория, практика. -М. 1981. а) Посредством семантической детерминации. Знание является симбиозом формы и содержания. Выявив семантическую основу, автор формализует и свертывает теорию до логического остова, восстанавливаемого посредством строгих искусственных языков. С точки зрения ограничительных результатов А. Тарского14, тем не менее, редукция содержания к форме не может быть полной при семантически богатых в достаточной степени системах б) Посредством метатеории. Анализ свойств формализованной теории возможен через метатеорию, которая использует естественные, интуитивные, содержательные приемы рассуждения в разговорном языке. Т.к. в контексте метатеории содержатся логические составляющие, следовательно, в логике выделяется металогический комплекс, который нельзя свести к формальным знаковым, т.е. синтаксическим операциям. Т. о., формальный метод не всегда охватывает и решает все проблемы логики; содержательное, нестрогое, неточное должно быть взаимосвязано с формальным, строгим и точным, предполагая его как условие своего собственного конкретного анализа, задания.

3. Исследован характер концептуальных каркасов (КК), направляющих естественнонаучный поиск. Демонстрируется, что концептуальные каркасы по своей структуре состоят из базовых и производных абстрактных идеальных конструктов, объектов. Базовые объекты вводятся принципами, постулатами, дефинициями, и образуют каркас теории. Абстрактные объекты вводятся в оборот в процессе конструирования, свободного и творческого, элементов теоретического мира, что удовлетворяет требованиям когерентности; получаемые таким образом абстрактные объекты сочетаются с имеющимися, т.е. не противоречат им. Концептуальные каркасы, в таком случае, представляют собой цепь взаимосвязанных конструктов, находящихся относительно друг друга в отношениях координации и субординации.

4. Оценена динамика онтологических основоположений от античности до современной науки. Речь идет о группе исторически сменяющих друг друга архетипов, определяющихся модельно-аналоговым, объяснительным, интерпретативным и смыслообразующим процессами, задающими рациональные образы действительности, в обозначениях которых можно осмысленно черпать знания о достоверном течении событий. Сюда можно отнести нормативы требований к онтологическим и гносеологическим допущениям, а также к картинам мира, ориентированным на установленные в различных культурах идеалы, знания, исследовательские программы.

Теоретическая значимость работы. Теоретическая значимость исследования заключается в концептуальной проработке онтологических допущений в структуре научной теории, знания. Процесс познавательной деятельности, базовых ее процедур, составляющих в качестве положительного итога, имеет достижение адекватного взгляда на природу концептуальных изысканий, их исторической динамики.

Практическая значимость исследования. Использование развитых автором моделей, предложенных обобщений, выводов позволит оптимизировать трактовку гносеологической проблематики. Результаты поиска могут найти применение в преподавании, подготовке, чтении специальных и общих курсов по философии, эпистемологии, методологии.

Положения, выносимые на защиту:

1. В настоящем исследовании проводится мысль, согласно которой онтологические допущения вводятся базисными теориями, имеющими различную природу для формальных и содержательных систем. Для формальных систем базисными теориями выступают аксиоматики, которые вводят различные типы значений. Для содержательных систем базисными теориями являются хроногеометрические схемы, задающие типы причинения.

Онтологические допущения участвуют в установлении способа связи теории с эмпирией, которая заключается в трансформации абстрактных концептуальных каркасов в чувственно-наглядные объекты экспериментальной практики. Подобный переход возможен при совмещении эмпирических схем с концептуальными каркасами благодаря правилам соответствия и операциональным определениям.

Онтологические допущения через систему принципов обусловливают передачу знания, участвуя, таким образом, в формировании корпуса (фактов и законов) естественно-научной теории, выдвижении гипотез, определяя механизм связи эмпирического и теоретического, обслуживая процедуры интерпретации, верификации, апробации знания.

Проблема онтологических допущений в системе знания может быть переформулирована в проблему предпосылочного знания. Вот как она видится в контексте обозначенной типологии аналитического и синтетического, априорного и апостериорного знания. Источником предпосылочного знания выступает и персональный опыт. В частной жизни складывается целостный и устойчивый образ мира, посредством воспроизводства, вариаций многообразия конкретных видов и форм мышления, представления и деятельности, характерных для каждого индивида.

2. Гипотеза лингвистической относительности позволяет понять механизм зависимости представлений об окружающем от языка. Из-за отсутствия естественных универсальных предметных кодов восприятия мира сознание носителей конкретных языковых групп вынуждено быть семантически дифференцированным, что порождает, в свою очередь, содержательные пробелы в трактовках и толкованиях одних и тех же явлений у представителей разных языковых общностей (этнических и культурных). В конечном итоге мир становится таким, каким для восприятия его формирует язык. Концептуальным рычагом данного процесса выступает аппарат формализации, математизации и строгой категоризации. Препятствием в преодолении барьеров между языковыми типами сознаний можно считать формальную невозможность устранить полностью из них элементов уникальности.

3. Концепциями, в рамках которых проводилось логико-семантическое исследование языка и получены ценные результаты, являются интерпрета-тивная, генеративная, референтная, референтно-холистская концепции.

В интерпретативной (трансформационно-генеративной) семантической концепции смысл выражения непосредственно связан с «глубинной» его структурой, имеющей абстрактный характер и объясняющийся имманентными свойствами разума.

В референтной концепции принимается методологическая установка, отрицающая существенное теоретическое различие между искусственными и естественными языками. Референтная концепция, в отличие от интерпрета-тивной, является теорией синтаксиса и семантики любых языков как интерпретируемых систем знаков. Критерий формальной строгости, элегантности зачастую преобладает в ней над критерием психологической достоверности, однако роль интуиции не отвергается.

В отличие от интерпретативной концепции семантики в генеративной речь идет не о порождении правильно построенных выражений естественного языка как таковых, а о порождении правильно построенных его выражений как соотнесенных с определенной базисной или логической структурой, относительно данного контекста как возможного мира.

Референтно-холистская концепция (концепция Куайна) характеризуется неприятием интенсионального понятия смысла как посредника между выражениями естественного языка и мира и одновременно как эквивалента, или инварианта, внутри- и межъязыковых преобразований (прежде всего перево-да)15.

4. Устанавливается определенная преемственность относительно онтологических допущений в динамике знаний.

В Древней Греции получили развитие такие необходимые для становления науки отношения, как общезначимость, интерсубъективность, над-личностность, идеальное моделирование действительности и т.п. Гносеологическое значение данного обстоятельства имело существенное значение для науки в целом. Учреждению столь фундаментального и базисного научного принципа, такого как каузальность, также способствовала античная мысль. Обусловив абстрактно-систематичный характер потенциальных концепций мира, Античность стимулировала возникновение такого необходимого атрибута науки, как теоретичность, т.е. логически обоснованное мышление, использующее понятийно-категориальный арсенал. Т.о., Античность рассматривает онтологические допущения с точки зрения космизма, в контексте некоторой систематизации символов (Человек-Космос).

Средневековье выступает феноменом противоречивым, амбивалентным, внутренне неоднородным. Продолжая подспудно традиции античности, такие как мыслительные созерцательные комплексы, интенции на постижение общего, не соотнося его с единичным, склонность к умозрительному теоретизированию, частичный отказ от опытного познания, и т.п., тем не менее, средневековая мысль порывает с античными традициями. Средневековые онтологические допущения за отправную точку берут теоцентризм, выдвигая основной сущностной характеристикой не Космос, а божественную суть бытия, причем происходит это одновременно со смещением системы символов в сторону сакрализации (Бог-Ритуал).

Научная мысль Нового времени, развиваясь посредством синтеза переработанных античных традиций и сакрализированного знания средневековья, освобождает науку от схоластического и канонического авторитетов, делая независимым человеческий интеллект. Возрастает практическая значимость научного поиска: прогрессистская парадигма обретает общественную значимость. Посредством развенчания средневекового убеждения в существовании априорного оправдания разума божественным проведением Новое время вдвигает на первый план приоритет эмпирического контроля, опытной апробации, развертываемых дискурсивно конструкций и схем. Онтологические допущения проникают в науку, внедряя в знание понятий «число и величина», «анализ и расчет», «обработка и оценка», «Человек-Природа». Эмпирические данные, утверждающие гипотетико-дедуктивную архитектонику естественно-научного знания, стали обеспечивать формулировку опытно опробуемых и количественно детализируемых положений.

5. Необходимость опираться на интуитивные представления кроется в том, что математика не может быть полностью формализована. В математике аксиоматический характер организации существует благодаря бездоказательному принятию аксиом в значительной мере на интуитивной основе и имеет место использование нестрогих понятий в отсутствии возможности их уточнения. Остаются проблематичными такие базовые, имеющие онтологический смысл, категории, как «множество», «бесконечность».

Специфика онтологических допущений в математике обусловлена тем, что математика представляет ассоциацию дедуктивных теорий, отображающих фиксированные объектные области. В «чистой» математике абстрактные теории функционируют как собственно концептуальный аппарат (анализ, алгебра), средство обоснования (теория множеств, метаматематика).

Несмотря на максимально абстрактный характер онтологических допущений в математике, здесь существуют проблемы обоснования математического знания, заключающиеся в недостижимости математическими теориями абсолютных разрешимости, непротиворечивости, полноты и других качеств, отвечающих строгим критериям математического знания.

6. Онтологические допущения в естествознании приписывают действительности некие свойства, определяют способы операционализации, правила интерпретации теоретических объектов. Данные функции реализуются в основаниях научных теорий, которые (основания) подразделяются на логические, философские, собственные. В отличие от математических теорий в естественно-научных теориях онтологические допущения выражены через принципы выполняющие функцию задания свойств действительности, способов операционализации, правил интерпретации теоретических объектов.

Наиболее непосредственно роль онтологических допущений проявляется в философских основаниях естественнонаучной теории, под которыми понимается совокупность принципов, включающих знания об универсальных атрибутивных свойствах материи, законах ее развития, природе мышления, принципах познавательной деятельности и т.д. Философские основания естествознания представляют эвристические предпосылки, семантический фон, который оттеняет условия постановки и решение внутренних естественнонаучных проблем.

7. Различают онтологические, гносеологические, методологические философские основания естествознания.

Онтологические основания - гипотезы существования, назначение которых - задание фундаментальных допущений, схем, принципов строения действительности.

Специфика гносеологических оснований естественнонаучной теории может быть прослежена на материале квантовой механики. Необходимость обращения к теоретико-познавательной рефлексии в пределах этой науки связана с проблемой интерпретации ее предмета; ответ на вопрос о предмете квантовой механики связан с гносеологической оценкой роли прибора и средств наблюдения в физическом исследовании.

Методологические основания — комплекс четких представлений, которые позволяют давать оценку продуктам естественнонаучной деятельности согласно принципу предпочтительности. По методологическим основаниям решаются вопросы достаточности согласия теорий с данными опыта как условии их фальсификации, возможности решающего эксперимента, основаниях сравнения конкурирующих теорий и другие аналогичные вопросы.

8. Концептуальные каркасы по своей природе обеспечивают с помощью онтологических допущений принятие такого содержания объекта, которое в контексте научной теории определяет универсальный тип анализа. Онтологическими допущениями вводятся некоторые признаки изучаемых элементов абстрактных объектов концептуальных каркасов. Именно эти признаки в виде объекта исследования и воплощаются в концептуальные каркасы.

Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в публикациях автора, излагались на научных конференциях («Ломоносовские чтения» МГУ, «Энгельмейеровские чтения» - МГТУ). Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Калужского филиала МГЭИ.

Структура и объем работы обусловлены целью, задачами, принятым способом исследования. Диссертации состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы, насчитывающего 176 источников.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Ромашкин, Константин Игоревич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Под онтологическими допущениями понимается широкий круг явлений, связанных с построением научных теорий: циркулирующие в культурах общезначимые образы бытия, гипотезы существования, задающие фундаментальные схемы строения действительности, хроногеометрию, тип причинения и т.д., постулаты значения, определяющие аксиоматику, тип интерпретации в формальных и формализованных теориях. Онтологические допущения приписывают действительности некие свойства, определяют способы операционализации и интерпретации теоретических объектов.

Онтологические допущения вводятся базисными теориями, которые задают рамки мышления внутри теоретических систем. Для формальных и содержательных систем базисные теории различны. Базисными теориями для формальных систем выступают аксиоматики, которые вводят релевантные типы значений (трактовка кванторных выражений, существо логических связок, законов, операторов и т.д.). Базисными теориями для содержательных систем являются хроногеометрические схемы, задающие типы причинения. В соответствии с топологией формируются пространственно-временные модели с определенными типами детерминации, взаимодействия (классическая механика — дальнодействие, релятивистская механика — близкодействие).

Онтологические допущения имеют тесную связь с картиной мира, наличной культурой, содержанием, стилем мышления, всем ментальным содержанием эпохи. Система онтологических допущений науки направляет конструирование, объективацию, интерпретацию и операционализацию содержания теоретических систем; выступает средством корреляции теоретических построений; задает, обосновывает, постулирует условия развертывания корпуса теоретического знания. Наличие онтологических допущений в системе теорий обеспечивает полагание мира, представляющего в действительности виртуальную модель, непрерывно уточняемую опытной апробацией положений, практикой.

Онтологические допущения несут историчность оснований науки, изменчивость исторически ограниченных стилей научного мышления, частные и общие особенности тех или иных философских систем, основополагающие интенции культуры в целом. Разность культур предопределяет разность онтологических оснований, допущений в соответствующих исторических научных системах. Онтологические допущения выступают с этой точки зрения семантическим центром культуры, концентрируя средствами науки ее научно неоформленное содержание в набор строгих постулатов, задающих параметры виртуального пространства теоретического знания и тем самым возвращающих в духовную практику взятый из нее же и преобразованный материал.

Онтология как философская дисциплина, рефлектирующая универсальные основы, структуру, принципы, организацию динамику бытия, изначально опиралась на спекулятивный (умозрительный) метод постижения сущностей, совпадала с метафизикой. Истоки таким образом понятой онтологии обнаруживаются в античности, сосредоточенной на поиске первооснов-первоначал мира. Данный поиск исторически реализовался в двух вариантах - субстратном и субстанциальном. Первый сводился к отождествлению первоначала с конкретной природной стихией; второй в трактовке предельного основания сущего не предполагал какую-либо предметную привязку: оно рассматривалось как неспецифицированная, отрешенная сущность. Второе толкование имело такие концептуальные преимущества, как универсальность, абстрактность, благодаря которым не было необходимости в создании искусственных схем сведения и выведения реального много- и разнообразия действительности из отдельных ее комплексов, компонентов.

Субстанциальный подход, окончательно вытеснив субстратный, утвердился в философии средневековья и Нового времени в качестве всеобщего. Возникли многочисленные редакции онтологии, не выходившие за рамки ее прочтения как свода данных о свойствах бытия, признаках мироздания. Вершиной линии стала натурфилософия Вольфа и его последователей, выявлявших скрытые качества, тайные силы действительности. Положительная роль философской онтологии (натурфилософии) в истории определялась самим ее назначением стремлением теоретизировать по поводу фактов на эмпирической стадии науки, когда наука ввиду неразвитости не могла справляться с этой задачей.

К рубежу XIX в. наличие натурфилософии в качестве фундамента знания и отсутствие теоретической науки (естествознания) вылилось в противопоставление сверхопытного и опытного исследования. Тем не менее, научно-эмпирический научный подход все более утверждался, наращиваемый положительный опыт все более отчетливо показывал беспредметность, иллюзорность, несообразность, предвзятость фантастических натурфилософских конструкций.

В итоге прогресс предметной науки, разрушив натурфилософию как модус исканий, поставил под сомнение значимость спекулятивной онтологии — умозрительной доктрины действительности. При соответствующей развитости научного интеллекта необходимость в какой-то наднаучной теории бытия отпала. Тем не менее онтология в философии сохранилась, но уже не в виде натурфилософии, а в виде специальной теории бытия, вводящей образ реальности, с которой связываются и на которую накладываются философские модели, суждения.

Понятийная сфера науки относится к мыслимому, а не существующему в действительности; «бытие» само по себе не есть предмет реальный; оно не сообщает материального существования. Вместе с тем в рассуждениях на абстрактно концептуальном уровне «бытие» через набор субстантивных постулатов, постулатов значения вводится, приписывается. Абстрактные объекты науки как некие сущности наделяются существованием. В «чистом», наиболее отрешенном, достаточно произвольном виде существование задается в математике и логике. Излишне доказывать, что изучающие возможные миры и опирающиеся при этом на аксиоматику указанные дисциплины зачастую не корреспондируются с вещным предметно-практическим миром.

Данное обстоятельство порождает проблему понимания в науке. Л.И.

Мандельштам говорит о двух степенях понимания. Первая — когда вы изучили какой-нибудь вопрос и как будто знаете все, что нужно, но вы еще не можете самостоятельно ответить на новый вопрос, относящийся к изучаемой области. И вторая - когда появляется общая картина, ясное понимание всех связей179. Вторая степень понимания возникает на основе более глубокого, адекватного сравнительно с первой степенью понимания знания, что в итоге позволяет снимать появляющиеся относительно данной предметной области вопросы.

Феномен понимания имеет множество аспектов и требует рассмотрения его как системного объекта, формирующегося в результате взаимодействия множества факторов, сторон научной практики. Существует система раз-ноприродных составляющих процесса понимания, в которую входит логико-методологическая (или структурно-семантическая) составляющая; коммуникативная (аспект взаимопонимания), обусловленная конвенциональным характером семиотической деятельности. Психический субстрат понимания как деятельности описывается, помимо прочих, посредством структурно-когнитивных методов, граничащих с психологией и теорией искусственного интеллекта. Аспект экзистенциально-смысловой обусловленности процесса понимания рассматривается в экзистенциально-антропологической традиции философии. У понимания в научном знании как системного явления существует своя сфера функционирования — сфера научной практики, граничащая и пересекающаяся с культурными практиками иного рода. Можно сказать, что понимание в науке, будучи системным явлением самим по себе, должно рассматриваться и как подсистема в составе более обширной и сложной системы — человеческой культуры и цивилизации. Иными словами, при системном изучении процесса понимания мы должны концентрйроваться не только на внутреннем функционировании этого системного явления, но и на его внешнем функционировании.

Системное представление понимания предполагает, помимо прочего,

179 Мандельштам Л.И. Полное собрание сочинений. М., 1948. Т. V. С. 10. рассмотрение предмета изучения как системы эволюционирующей, развивающейся. Безусловно, под развитием здесь понимается не изменения в психофизиологической конституции человека, обеспечивающей психическую деятельность вообще — она теперь уже неизменна, но изменения в понимании как комплексном явлении, не существующем без того, на что оно, понимание, направлено.

Можно обозначить три стороны рассмотрения понимания в естествознании как системного явления. Первая — предметный анализ, в котором выясняется, из каких компонентов разных уровней состоит изучаемая система, и выявление связей, соединяющих эти компоненты. Данный тип анализа можно назвать структурно-субстратным, или архитектоническим. Вторая сторона анализа - анализ функциональный, определяющий роль каждого компонента в системе, его необходимость для сохранения целостности системы. Исторический, или диахронический, анализ — третья сторона рассмотрения понимания в естествознании как системного явления. При этом аспекте рассмотрения понимания последнее может быть определено и как система саморегулирующаяся (согласно концепции эволюционной эпистемологии), самоуправляющаяся благодаря действию неких стихийных движущих сил объективного характера, и как система, обладающая самосознанием, осуществляющая целенаправленный выбор вектора развития и способная поэтому изменять направление деятельности. Мера соотношения данных качеств -предмет отдельного детального изучения, при котором плодотворным было бы использование синергетического способа осмысления процессов в слож-ноорганизованных системах. Очевидно, общекультурная практика опосредованно влияет на практику собственно научную. Но, кроме этого, картина взаимодействия данных двух сфер человеческой деятельности должна включать и фактор воздействия научных разработок на весь культурный ландшафт цивилизации, менталитет человека, ноосферу в целом.

При изучении непосредственно понимания в естествознании выясняется механизм реификации теоретического знания на стадии неклассической науки. Понимание в естествознании затруднено объективными чертами современной науки, тем, что содержательная и понятийная ясность теперь не предшествует полному пониманию абстрактных структур, инструментом задания конструктов часто является математика, возрастает удельный вес слоя вспомогательных моделей, опосредствующих связи теории с действительностью.

Понимание, взаимодействуя с научным объяснением, оперируя образами, когерентными научной картине мира, научной рациональности и в то же время обыденному сознанию, предстает как способ постижения, схватывания реальности, в основании которого лежат представления научной картины мира, освоенные научной рациональностью и научной практикой. Научное понимание, как правило, отличается от понимания на основе обыденного сознания, такое понимание может превосходить рациональность как таковую, включаясь в и/или формируя новую, научную рациональность. Иными словами, понятое в научном познании — то, что объяснимо в соответствии с представлениями современной на данный момент научной картины мира, но может быть необъяснимо с точки зрения обыденного сознания и знания своего времени; то, что вошло в научную практику, но может быть еще не освоено человеческой практикой в целом. Как пишет B.C. Степин, «развитая наука не ограничивается моделированием только тех предметных отношений, которые уже включены в наличную практику производства и обыденного опыта. Она способна выходить за рамки каждого исторически определенного типа практики и открывать для человечества новые предметные миры, которые могут стать объектами массового практического освоения лишь на будущих этапах развития цивилизации. В свое время Лейбниц охарактеризовал математику как науку о возможных мирах. В принципе эту характеристику можно отнести к любой фундаментальной науке». Далее: «Именно теоретическое исследование, основанное на относительно самостоятельном оперировании идеализированными объектами, способно открывать новые

1 ЯП предметные области до того, как они начинают осваиваться практикой» .

Таким образом, научное понимание возникает при получении новейшего знания, в свою очередь, основываясь на наиболее смелых, передовых представлениях современной для данного времени научной картины мира. Пониманием мы называем этот способ познания действительности как раз потому, что он опирается на некую законченную, целостную систему представлений, содержащую понятие об универсальных законах действительности. В противном случае следует говорить о непонимании. Понимание в научном познании, таким образом, содержит момент узнавания, включено в герменевтический круг познания. Познаваемое явление приобретает ценность для понимающего, так как становится понятным его «предназначение», место в общей картине, значение, смысл. Понимание более содержательно в сравнении с познанием как процессом приобретения знания и объяснением как процедурой; исследование понимания в науке позволяет судить о динамике развития знания, в конституировании которого огромную роль играет социокультурный контекст, задающий горизонты мышления, формирующий систему базовых допущений.

180 Степин B.C. Теоретическое знание. М., 2000. С. 703.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Ромашкин, Константин Игоревич, 2009 год

1. Алтухов В.Л. Философские категории и принципы в развитии ЕНКМ //Материалистическая диалектика как общая теория развития: Философские основы теории развития. — М., 1992. — С. 77—116.

2. Андреев И.Д. Теория как форма организации научного знания. — М.:Наука, 1979.-302с.

3. Аристотель. Соч. в 4-х т. — М.:Мысль, 1976. Т. I. — 552с.

4. Арлычев А. Н. Формально-механистическая модель Вселенной: миф и реальность // «Философские исследования», 2006, № 3-4. С. 13-42.

5. Аронов Р.А. Театр абсурда: нужен ли он современной физике? // Вопросы философии. -М., 1997. № 12. С. 39-48.6. . Аскольдов С.(Алексеев С.А.) Основные проблемы теории познания и онтологии. Спб.: тип. И.Н. Скороходова, 1900. - 250с.

6. Астрономия и современная картина мира. М., 1996. 284с.

7. Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. — М., 1978.-256с.

8. Барабашев А.Г. Будущее математики: методологические аспекты прогнозирования. -М.: Изд-во Моск. Ун-та. 1991. 160с.

9. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. — М.: Моск. филос. фонд, 1995. 322с.

10. Бердяев Н.А. Самопознание. М.: ДЭМ, 1990. - 334с.

11. Берков В.Ф. Философия и методология науки. — М.: Новое знание, 2004. 335с.

12. Бернал Д. Наука в истории общества. М.Изд-во иностранной литературы , 1956. 736с.

13. Бляхер Е.Д., Волынская Л.М. «Картина мира» и механизмы познания. — Душанбе:Ирфон, 1976. 152с.

14. Бор Н. Избранные научные труды. В 2-х т. Т. 1. — М.:Наука, 1970. -584с.

15. Бор Н. Избранные научные труды. В 2-х т. Т. 2. М.:Наука, 1971. -676с.

16. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. — 152с.

17. Борн М. Размышления и воспоминания физика. М.: Наука, 1977. — 279с.

18. Борн М. Эйнштейновская теория относительности. — М.:Мир, 1964. — 456с.

19. Бочвар Д.А. К вопросу о парадоксах математической логики и теории множеств //Математический сборник. 1944. Т. 15 (57). № 3. — С. 3-81.

20. Бранский В.П. Теория элементарных частиц как объект методологического исследования. — JL: Изд-во ЛГУ, 1989. — 256с.

21. Бранский В.П. Философские основания проблемы синтеза релятивистских и квантовых принципов. — Л.: ЛГУ, 1973. 175с.

22. Бранский В.П. Значение релятивистского метода Эйнштейна в формировании общей теории элементарных частиц. К 100-летию специальной теории относительности 1905-2005) М: КомКнига, 2005. 128 с.

23. Бройль Луи де. По тропам науки. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1962.-408с.

24. Буданов В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. М., 2007.- 341с.

25. Бунге. Интуиция и наука. М.: Прогресс, 1967. 187 с.

26. Бурбаки Н. Очерки по истории математики. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1963. 292с.

27. Бэкон Ф. Сочинения: в 2-х т.М.: Мысль, 1978. Т. 2. 587с.

28. Вавилов С.И. Исаак Ньютон /Собрание сочинений. — М.:Мысль, 1956. Т. 3. Работы по философии и истории естествознания. 450с.

29. Вайнберг С. Идейные основы единой теории слабых и электромагнитных взаимодействий //Успехи физических наук. М., 1980. Вып. 2., Т. 132. -398с.

30. Вайцзеккер К.Ф. Физика и философия //Вопросы философии. М., 1993. № 1.С.115-125.

31. Ван Хао, Мак-Хотон Р. Аксиоматические системы теории. М.: Иностранная литература, 1963.— 55с.

32. Ван-дер-Варден. Пробуждающаяся наука. М.: Наука, 1991. - 384с.

33. Введение в биоэтику. М., 1998. 276с.

34. Вейль Г. О философии математики. -М—Л,: ГТТИ, 1934. 127с.

35. Вейль Г. Полвека математики. М.:3нание, 1969. - 48с.

36. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. М.: Наука, 1988. -519с.

37. Вилесов Ю. Ф. Апории Зенона и соотношение неопределенностей Гей-зенберга// Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. №6, 2002. С.20-29.

38. Вилесов Ю.Ф. Парадоксы измерений / Ю.Ф.Вилесов, Н.А.Грошенко, Ф.В.Лазарев/ РХТУ им. Д.И.Менделеева. М., 2000. - 162 с.

39. Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. — Калининград: Калининградский Государственный Университет, 1978. Вып. 3. 160с.

40. Вригт Г.Х Логико-философские исследования. Избранные труды. М., 1986. 198с.

41. Гартман Н. Система онтологии. М. 1933-50. Т. 1—4. С. 842.

42. Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 2. М.:Мысль, 1975. - 695с.

43. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М.: Прогресс, 1987. - 366с.

44. Гейтинг А. Интуиционизм. М.: Мир, 1965 .-201с.

45. Гемпель К. Логика объяснения. — М.: Дом интеллектуал, кн., 1998. — 237с.

46. Гильберт Д. Основания геометрии. М.-Л.: ОГИЗ ГИТТЛ, 1948. - 492с.

47. Гильберт Д. Наглядная геометрия. М.: УРСС, 2004. - 344с.

48. Глобальный эволюционизм. М., 1994.- 304с.

49. Гиренок Ф. И. Диалектика и эклектика в исследовании человека // Диалектика и научное мышление. М., 1988. 126с.

50. Голованов В.Н. Гносеологическая природа законов науки. М.: Мысль, 1967.-96с.

51. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. М.: Владимир Даль, 2004, - 400 с.

52. Декарт Р. Сочинения в 2-х т. Т.1. М.: Мысль, 1989, - 654 с.

53. Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики. М.: Наука, 1985.- 379с.

54. Жог В.И., Князев В.Н. Концепция супервзаимодействия и единство физического знания //Философские науки. — М., 1991. № 7. С. 3-30.

55. Жуков Н. И. Философские пробелмы математики. М.: Изд-во БГУ. 1977.- 96с.

56. Зотов А.Ф. Структура научного мышления. М.: Политиздат. 1973. -182с.

57. Илларионов С.В. Теория познания и философия науки. М., 2007 — 197с.

58. Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. М.: Изд-во МГУ, 1994. — 134с.

59. Ильин В.В. Философия науки. М.:МГУ, 2003. -360с.

60. Каган В.Ф. Основания геометрии. Ч. 1. М.-Л.:ГИТТЛ, 1948. 344с.

61. Казютинский В.В. О принципах типологии научных картин мира //Научная картина мира как компонент современного мировоззрения. — М., 1983. С. 62-63.

62. Кант И. Соч. в 6 т. М.Мысль, 1964. Т. 3. - 799с.

63. Капица П.Л. Эксперимент, теория, практика. М.: Наука, 1981. — 495с.

64. Карнап Р. Значение и необходимость. — М.:Мир, 1959. — 342с.

65. Карнап Р. Философские основания физики. — М.:Прогресс, 1971. 390с.

66. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 2: Мифологическое мышление М.; СПб.:Университетская книга,2001. — 280с.

67. Кикель П. Математизация научного знания. М.:МГУ, 1972. — 85с.

68. Клини С. Введение в метаматематику. — М.: Изд-во иностранной литературы , 1957.-526с.

69. Клини С. Математическая логика. — М.: Изд-во ЛКИ, 2008. — 480с.

70. Князев В.Н. Концепции взаимодействия в современной физике. — М.: Прометей; 1991. 436с.

71. Коген. Г. Логика чистого познания. — Спб. 1910. С. 376

72. Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. — М.:Мысль, 1974. 568с.

73. Копнин П.В. Проблемы диалектики как логики и теории познания. Избранные философские работы. — М.:Наука, 1982. 368с.

74. Косарева JI.M. Социокультурный генезис науки нового времени. М., 1989.-218с.

75. Кочергин А.Н. Взаимосвязь методологии и науки в условиях научно-технической революции // Проблемы методологии науки. — Новосибирск 1982.

76. Коэн П.Дж. Теория множеств и континуум-гипотеза. М.:Мир, 1969. -349с.

77. Кузнецов Б.Г. Принцип дополнительности. -М.:Наука, 1968. -87с.

78. Кузнецов И.В. Избранные труды по методологии физики. — М., 1975. — 354с.

79. Кузнецов И.В. Принцип соответствия в современной физике и его философское значение. -М—Л.: Гостехиздат, 1948. 116с.

80. Купцов В.И. Роль философии в научном познании. — М.: Знание, 1976. -345с.

81. Лаплас П. Изложение системы мира. СПб.: Общественная польза, 1861. Т.1. -418с.

82. Лейси X. Свободна ли наука от ценностей. Ценности и научное понимание. М., 2001. 256с.

83. Либшер Д.Э. Теория относительности с циркулем и линейкой. М.:Мир, 1980.-150с.

84. Лобачевский Н.И. Полное собрание сочинений. Т.1. — М.—Л. Гостехиздат, 1946. -416с.

85. Логунов А.А. Анри Пуанкаре и теория относительности. — М.:Наука, 2004. 255с.

86. Лоренц Г.А. Видимые и невидимые движения. — Одесса, 1964. — 174с.

87. Лоренц Г. Теория электронов и ее применение к явлениям света и теплового излучения. М.: Мысль, 1942. — 230с.

88. Мамчур Е.А. Проблема выбора теории (к анализу переходных ситуаций в развитии научного знания). — М.:Наука, 1975. 232с.

89. Мандельштам Л.И. Полное собрание сочинений. М. Изд-во АН СССР, 1948. Т. V. — 400с.

90. Мануйлов В.Т. Две концепции обоснования математического знания

91. Философия. История. Культура. Ч. 1. — Курск, 1995. — С. 25-39.

92. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2 изд. Т. 20. — 560с.

93. Марков А. Математическая логика и вычислительная математика //Математизация знания. М., 1972. — 456с.

94. Математика в современном мире. — М.: Мир, 1967. — 208с.

95. Математическая логика и ее применения. Сб.ст. — М.:Мир, 1965. — 341с.

96. Метлов В. И. Основания научного знания как проблема философии и методологии науки. М., 1987. - 259с.

97. Методологические принципы физики: История и современность. — М., 1975.- 373с.

98. Методологические проблемы научного познания. Сб. ст. — Новосибирск: Мысль. 1977. 344с.

99. Микешина J1.A. Эпистемология ценностей. М. РОССПЭН. 2007.- 439с.

100. Мышление и язык. Сб.ст. М.: Политическая литература, 1957. 407 с.

101. Нарский С.И. Современные проблемы теории познания. М.: Знание, 1989. - 62с.

102. Наторп П. Философская пропедевтика. М. 2001. С. 112

103. Науменко Л.К. Монизм как принцип диалектической логики. — Алма-Ата, 1969.-278с.

104. Научная картина мира. Сб. науч. трудов Киев: Наук, думка, 1983. -270с.

105. Никифоров А.Л. Философия науки. История и теория. М., 2006. 263с.

106. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. — М.: Доминтеллектуальной книги, 1998. —280с.

107. Новое в лингвистике. — М.:ИИЛ, 1960. Вып. 1. 463с.

108. Новые идеи в математике. СПб.: Образование, 1914. № 6. — 184с.

109. Ньютон и философские проблемы физики XX века. — М.:Наука, 1991. -207с.

110. Овчинников Н. Ф. Принципы теоретизации знания. — М.:ИФРАН, 1996. -215с.

111. Овчинников Н.Ф. Тенденция к единству науки: познание и природа. — М., 1988.-342с.

112. Пб.Павиленис Р.И. Язык и логика. Формализация естественного языка в терминах исчисления высказываний и исчисления предикатов первой степени. Вильнюс, 1975. - 564с.

113. Паули В. Теория относительности. М,- Л.:ОГИЗ, 1947. - 300с.

114. Планк М. Единство физической картины мира. Сб. ст. М.:Наука, 1966. - 288с.

115. Позитивизм и наука. Сб. ст.— М.:Наука, 1975. 248с.

116. Полани М. Личностное знание. М.: Прогресс, 1985. - 344с.

117. Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. — М.:Прогресс, 1983. -606с.

118. Поппер К.Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М., 2002.-476с.

119. Принципы историографии естествознания. М, 1993. 382с.

120. Причинность и телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002.- 345с.

121. Проблемы законов науки и логики научного познания. Межвузовский сборник. Л.: ЛГУ. 1980. - 180с.

122. Пуанкаре А. О науке. М.:Наука, 1983. - 560с.

123. Разумовский О.С. Современный детерминизм и экстремальные принципы в физике. — М.:Наука, 1975. — 324с.

124. Ракитов А.И. Философские проблемы науки. -М.:Мысль, 1977. 270с.

125. Рассел Б. Новейшие работы по началам математики //Новые идеи в математике. СПб., 1913. - С. 83.

126. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. — М.: ТЕРРА -Кн. клуб : Республика, 2000. 463с

127. Риккерт Г. Границы естественнонаучного образования понятий. М.: Наука, 1997. - 536с.

128. Рожанский И.Д. Античная наука. — М.: Наука, 1980. — 199с.

129. Роль методологии в развитии науки. Новосибирск: Наука. 1985. - 316с.

130. Рузавин Г.И. Метод принципов в «Математических началах натуральной философии» И. Ньютона //Философские науки. М., 1987. № 12. — С. 22—31.

131. Рузавин Г.И. Философские проблемы оснований математики. — М.: Наука, 1983.-302с.

132. Рузавин Г.И. О пироде математического знания. — М.: Мысль, 1968г. -304с.

133. Смирнов В. А. Генетический метод построения научной теории //Философские вопросы формальной логики. — М.: Изд-во АН СССР, 1962. — С. 263-284.

134. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. М., 1996. 340с.

135. Спасский Б.И. История физики. Часть 1. М.:МГУ, 1963. - 332с.

136. Спасский Б.И. История физики. Часть 2. М.:МГУ, 1964. - 300с.

137. Спиноза Б. Избранные произведения в 2-х т. — М.:ГИПЛ, 1957. Т. I. — 632с.

138. Спонтанность и детерминизм. М., 2006. — 380с.

139. Степин B.C. Идеалы и нормы научного исследования. — Минск: Изд-во БГУ, 1981.-431с.

140. Степин B.C., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. — М.: Гардарика, 1996. 399с.

141. Степин B.C. Теоретическое знание: структура, историческая эволюция. — М.: Прогресс-Традиция, 2000. — 743с.

142. Степин B.C., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М.: ИФРАН, 1994. - 272с.

143. Степин B.C. Специфика научного познания. — Минск: о-во "Знание" БССР, 1983.-18с.

144. Степин B.C. Научные революции в динамике культуры. — Минск: Университетское, 1987.— 383с.

145. Стюарт Я. Концепции современной математики. М.: Высшая школа 1980. - 384с.

146. Тарский А. Введение в логику и методологию дедуктивных наук. — М. 2000. 229с.

147. Теоретическое и эмпирическое в современном научном познании. — М.: Наука, 1984. -334с.

148. Швырев B.C. О соотношении теоретического и эмпирического в научном познании // Природа научного познания. — Минск: Изд-во БГУ, 1979. — 234с.

149. Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании — М.: Наука, 1978.-776с.

150. Утияма Рею. К чему пришла физика: От теории относительности к теории калибровочных полей. — М.: Знание, 1986. — 221с.

151. Фарадей М. Избранные труды по электричеству. — М.:Наука, 1939. — 340с.

152. Фейнман Р. Характер физических законов. М.: Наука. 1987. - 176с.

153. Философия и методология науки Под ред. В.И. Купцова. — М.: Аспект Пресс, 1996. 550с.

154. Философские проблемы естествознания. — М.: Высш. шк., 1985. — 400с.

155. Философские проблемы оснований физико-математического знания //Д.В. Волков, A.M. Кравченко, B.C. Лукьянец. — Киев: Наук, думка, 1989. — 230с.

156. Франк Ф. Философия науки. Связь между наукой и философией. — М.:Иностранная литература, 1960. — 543с.

157. Френкель А., Бар-Хиллел И. Основания теории множеств. — М.:Мир, 1966.-556с.

158. Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. — М.:Прогресс, 1966.-432с.

159. Фуко М. Ницше, Фрейд, Маркс //Кентавр. 1994. № 2. С. 52-54.

160. Фуко М. Археология знания. М.: Гуманитарная Академия, 2004, - 416с.

161. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. М., 1992. — 176 с.

162. Шелдрейк Р. Новая наука о жизни. М., 2005. — 214с.

163. Шукарев А.Н. Проблемы теории познания в их приложениях к вопросам естествознания и в разработке его методами. М.: URSS, 2007 - 137с.

164. Чернавский Д.С. Синергетика и информация. Динамическая теория информации. М., 2004.

165. Черч А. Математика и логика //Математическая логика и ее применение. -М., 1965.-С. 210-253.

166. Черч А. Введение в математическую логику. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. Т. I. -485с.

167. Чудинов Э.М. Теория относительности и философия. — М.: Политиздат, 1974.-304с.

168. Чудинов Э.М. Природа научной истины. — М.: Политиздат, 1974. — 312с.

169. Эбилинг В., Файстель Р. Хаос и космос. Синергетика и эволюция. М., 2005.-254с.

170. Эбелинг В. и др. Физика процессов эволюции. Синергетический подход. М., 2001.-464с.

171. Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. — СПб.: тип. М.И. Акинфиева, 1907. 732с.

172. Эйнштейн А. Физика и реальность. М.:Наука, 1965. - 359с.

173. Эйнштейн А. Собрание научных трудов, в 4 т. Т. 1. — М.:Наука, 1965. — 699с.

174. Эйнштейн А. Собрание научных трудов, в 4 т. Т. 2. — М.: Наука, 1966. — 877с.

175. Эйнштейн А. Собрание научных трудов, в 4 т. Т. 3. — М., 1966. — 630с.

176. Эйнштейн А. Собрание научных трудов: в 4 т. Т. 4. — М.: Наука, 1967. — 600с.

177. Эйнштейн А. Эволюция физики. — М.: Тайдекс Ко, 2003. — 261с.

178. Эпистемология и постнеклассическая наука: Сб. ст. — М.: ИФРАН, 1992. 157с.

179. Barrow J.D. Theories of everything The quest for ultimate explanation. Oxford: Clarendon press, 1991. 223c.

180. Bool J. The Mathematical Analysis of Logic. Cambridge, 1874. 125c.

181. Cassirer E. Das Erkenntnisproblem in der Philosophic und Wissenschaft der neueren Zeit, Bd 1—4, В., 1906—57. С. 455.

182. Elgin С. Z. Considered judgment. Princeton (N. J.): Princeton univ. press, 1999. - 227c.

183. Whorf B.L. The Punctual and Segmentative Aspects of Verbs in Hopi -Language, Thought and Reality //Selected Writings. Cambridge, Mass., 1956. 212c.

184. Heisenberg W. Wandlungen in der Grundlagen der Naturwissenschaften. — Leipzig, 1944.-230c.

185. Husserl E. Gesammelte Weike Bd. YI Haag, 1954. 561c.

186. Hilbert D., Bernaus P. Grundlagen der Mathematik. Berlin, 1934, Bd. 1. 211c.

187. Quine W. Ontological Relativity and Other Essays. N.Y., 1969. - 325c.

188. Quine W. Word and Object. N.Y., 1960. - 300c.

189. Quine W. From a Logical Point of View. Cambr., 1953. - 410c.

190. Lakatos I. Popper zum Abgren Tungs und Induction-problem // Neue Aspekte der Wissenschaftstheorie. Braunsweig, 1971. — 121c.

191. Mostowski A. Thirty years of Foundational Studies. Oxford, 1966. 198c.

192. Oppenheimer J. R. Princeton (N.J.): Princeton univ. press, 1989. 212c.

193. Planck M. Scientific autobiography and other papers. N.Y., 1949. — 198c.

194. Popper K.R. The open universe. An argument for indeterminism. Totowa, 1982.-321c.

195. Russel B. The Principles of Mathematics. L., 1903. 245c.