Одномоментная препекторальная реконструкция имплантатами с полиуретановым покрытием при раке молочной железы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, кандидат наук Власова Мария Юрьевна

• Власова Мария Юрьевна
• кандидат наук
• 2022

Оглавление диссертации кандидат наук Власова Мария Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

2.1. Общая характеристика пациентов

2.2. Описание методики ПМЭ/КСМЭ с одномоментной препекторальной реконструкцией имплантатом с полиуретановым покрытием

2.3. Комбинированное и комплексное лечение больных

2.4. Гистологическое исследование капсул имплантатов с полиуретановым покрытием

2.5. Метод фотографирования

2.6. Методика анкетирования пациенток

2.7. Методы статистической обработки данных

ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ СОБСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

3.1. Зависимость эстетического результата от выбора хирургического лечения

3.2. Влияние объема лимфодиссекции и симметризирующей операции

на контрлатеральной МЖ на эстетический результат

3.3. Зависимость эстетического результата от объема эндопротеза

3.4. Влияние лекарственного лечения на эстетический результат

3.5. Влияние лучевой терапии на эстетический результат

3.6. Влияние послеоперационных осложнений на эстетический

результат

3.7. Повторное хирургическое вмешательство

3.8. Влияние других факторов на эстетический результат

3.9. Морфологические особенности строения капсул имплантатов с полиуретановым покрытием

3.10. Оценка общей и безрецидивной выживаемости

3.11. Статистически обработанные результаты анкетирования

пациенток

3.12. Влияние лучевой терапии на развитие клинически значимых осложнений после одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием. Клинические

примеры

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ВЫВОДЫ

ПРАКТИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ И УСЛОВНЫХ

ОБОЗНАЧЕНИЙ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Одномоментная препекторальная реконструкция имплантатами с полиуретановым покрытием при раке молочной железы»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования и степень ее разработанности

Несмотря на успехи ранней диагностики проблема рака молочной железы (РМЖ) по-прежнему является актуальной. Согласно статистическим данным Российской Федерации (РФ) в 2019 г. доля РМЖ среди женского населения составила 20,9 % [1].

В плане хирургического лечения РМЖ ведущие позиции занимают реконструктивно-пластические операции, которые позволяют не только сохранить или восстановить молочную железу, но и благоприятно воздействовать на психологическое здоровье пациенток.

Выбор метода одномоментной реконструкции всегда носит индивидуальный характер и зависит от: анатомических особенностей пациенток, степени распространенности опухолевого процесса, планирования проведения лучевой терапии (ЛТ) [2].

Выполнение любого вида хирургических вмешательств неразрывно связано с развитием осложнений. Относительно реконструктивно-пластических операций наиболее часто встречаются такие осложнения как капсулярная контрактура, инфицирование, протрузия, некроз [2].

При реконструкции силиконовыми эндопротезами самым частым и неприятным осложнением является развитие капсулярной контрактуры. Так, по данным ряда авторов, частота развития данного осложнения уменьшается при использовании эндопротезов с полиуретановым покрытием и составляет до 2%. В исследовании Stefano P. за 9-летний период наблюдения частота развития капсулярной контрактуры III, IV степени при использовании полиуретановых эндопротезов составила 8,1%. Капсулярная контрактура развилась в течение 3 лет в облученной группе и в течение 7 лет в необлученной группе пациенток [3].

Выбор оптимального метода реконструкции молочной железы (МЖ) является непростой задачей, особенно в случаях планирования ЛТ. Облучение

сформированной МЖ влияет на эстетический результат независимо от вида реконструкции. Учитывая предстоящие этапы комплексного лечения, индивидуальные особенности пациенток можно достичь наилучших результатов.

Цель исследования

Улучшение качества жизни у больных раком молочной железы путем внедрения в практику препекторальной реконструкции с использованием имплантатов с полиуретановым покрытием после подкожной/кожесохранной мастэктомии.

Задачи исследования

1. Определить показания и противопоказания к выполнению подкожной/кожесохранной мастэктомии с препекторальной установкой эндопротеза с полиуретановым покрытием.

2. Провести сравнительный анализ больных раком молочной железы после подкожной/кожесохранной мастэктомии с препекторальной реконструкцией с использованием имплантатов с полиуретановым покрытием с и без проведения лучевой терапии.

3. Оценить качество жизни после выполнения подкожной/кожесохранной мастэктомии с препекторальной установкой эндопротеза с полиуретановым покрытием.

4. Оценить ранние, поздние осложнения после препекторальной установки имплантатов с полиуретановым покрытием.

5. Разработать алгоритм при планировании одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием у больных раком молочной железы.

Научная новизна

На достаточном клиническом материале оценена эффективность и безопасность препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием у больных раком молочной железы.

Определены показания для выполнения одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием.

Проведена оценка развития осложнений после подкожной/кожесохранной мастэктомии с одномоментной препекторальной реконструкцией имплантатом с полиуретановым покрытием у больных раком молочной железы.

Также в исследовании выполнен сравнительный анализ полученных эстетических результатов после подкожной/кожесохранной мастэктомии с одномоментной препекторальной реконструкцией имплантатом с полиуретановым покрытием.

Проведена оценка качества жизни больных с помощью международного опросника Breast-Q и опросника «Оценка косметических результатов после органосохраняющих операций, онкопластических резекций, реконструктивно-пластических операций у больных раком молочной железы», утвержденного на ученом совете МНИОИ им. П.А. Герцена, заседании российского общества онкомаммологов (РООМ).

Теоретическая и практическая значимость работы

Научно обоснован подход к выполнению подкожной/кожесохранной мастэктомии с одномоментной препекторальной реконструкцией имплантатами с полиуретановым покрытием у больных раком молочной железы.

Кроме того, сформулированы практические рекомендации для отбора пациенток с учетом «ртсИ-теста» и планируемой лучевой терапии для

прогнозирования наилучшего эстетического результата и минимизации осложнений после одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием у больных раком молочной железы.

Методология и методы исследования

В данном исследовании применялись клинические, инструментальные и лабораторные методы исследования, а также методы фотографирования и анкетирования. Объектом исследования явились пациентки после одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием в плане комбинированного/комплексного лечения рака молочной железы.

Положения, выносимые на защиту

1. Для достижения наилучшего эстетического результата после подкожной/кожесохранной мастэктомии с одномоментной препекторальной реконструкцией имплантатами с полиуретановым покрытием необходима толщина покровных тканей > 7 мм. Наименьшее количество осложнений наблюдается при «pmch-тесте» > 7 мм.

2. Одномоментная препекторальная реконструкция молочной железы имплантатами с полиуретановым покрытием способствует сохранению качества жизни пациенток на высоком уровне.

3. Одномоментная препекторальная реконструкция имплантатами с полиуретановым покрытием не ухудшает онкологические результаты у больных раком молочной железы.

Степень достоверности и апробация результатов работы

Обработка полученных данных произведена с помощью программы SPSS (v.17.0).

Разработанные клинические рекомендации и оптимизация подхода к выполнению одномоментной препекторальной реконструкции с использованием эндопротезов с полиуретановым покрытием у больных РМЖ в плане комбинированного/комплексного лечения применяются в отделении Онкологии и реконструктивно-пластической хирургии молочной железы и кожи МНИОИ им. П.А. Герцена - филиал ФГБУ «НМИЦ - радиологии».

Основные положения настоящей диссертационной работы доложены и обсуждены на следующих научно-практических конференциях, конгрессах и симпозиумах.

1. III Научно-практическая конференция «Актуальные вопросы онкологии: клинические и организационные аспекты» (М., 1 февраля 2020 г.),

2. ХХХ1 Всероссийская школа по клинической маммологии (М., 20-24 апреля 2020 г.),

3. Всероссийская научно-практическая Школа онкологов и радиологов (М., 15 мая 2020 г.),

4. Всероссийская научно-практическая Школа онкологов и радиологов (Ставрополь, 21 мая 2020 г.),

5. АДИОР СНГ и ЕА «Рак молочной железы: современный подход к диагностике и лечению» (М., 15.06.2020 г.),

6. II съезд онкологов Московской области (М., 17 октября 2020 г.),

7. «Времена года. Женское здоровье - от юного до серебряного и золотого возраста» (М., 22-23 октября 2020 г.),

8. Конференция посвященная 80-летию онкологической службы г. Самара «Новые технологии в онкологии» (Самара, 2 декабря 2020 г.),

9. IV Национальный конгресс «Онкология репродуктивных органов: от профилактики и раннего выявления к эффективному лечению» (М., 10 декабря 2020 г.),

10. IY научно-практическая конференция «Актуальные вопросы онкологии: клинические и организационные аспекты» (М., 5 февраля 2021 г.),

11. Регионарный съезд онкологов Центрального федерального округа г. Воронеж (г. Воронеж, 18-19 марта 2021 г.),

12. Школа онкологов и радиологов (г. Тула, 22 апреля 2021 г.),

13. Региональная научно-практическая конференция Ассоциации онкологов России: новости и достижения в онкологии (Пермь, 30 апреля 2021 г.),

14. «Малоинвазивные методы лечения в онкохирургии» (Чебоксары, 18 июня 2021 г.),

15. II Поволжский онкологический форум «Волжские дали» (Самара, 16 июля 2021 г.).

Обсуждение диссертационной работы проведено 23 августа 2021 г. (протокол №8) на научном заседании кафедры онкологии, радиотерапии и пластической хирургии ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России (Сеченовский Университет).

Публикации по теме исследования

По теме диссертации опубликовано 5 научных работ, из них 2 - отражающие основные результаты диссертации (2 статьи в журналах, включенных в базу данных Scopus), 2 обзорных статьи, 1 краткое сообщение. Имеется 2 патента на изобретение.

Объем и структура диссертации

Диссертация состоит из введения, 3 глав (обзор литературы, материалы и методы, результаты собственных исследований), заключения, выводов, практических рекомендаций и списка литературы. Работа изложена на 139

страницах машинописного текста, иллюстрирована 36 таблицами, 88 рисунками. Библиографический список включает в себя 25 отечественных и 95 зарубежных источника.

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

По данным онкологической базы GLOBOCAN на 2020 г. рак молочной железы (РМЖ) занимает по распространенности первое ранговое место (11,7%, 2261419 случаев) [2,4]. В структуре онкологических новообразований в России в 2019 г. РМЖ также занимает лидирующую позицию, составляя 20,9% [1,2].

В плане комбинированного и комплексного лечения РМЖ основная роль отводится хирургическому этапу [2,5,6]. Неcмотря на выполнение органосохранных операций, радикальная мастэктомия (МЭ) продолжает оставаться наиболее часто выполняемой операцией не только в России, но и за рубежом, составляя по данным различных авторов от 33 до 70% [2,7-9].

С одной стороны, МЭ избавляет пациентку от опухолевого очага, с другой приводит к функциональным нарушениям, связанным с потерей органа. Отдельно стоит отметить появление глубоких эмоциональных расстройств, приводящих к затяжной депрессии, проблемам сексуального характера, ухудшению личностно-семейных отношений и, как следствие, к распаду семьи [10-12]. Авторы Lovelace D. L., McDaniel L. R. et al. отмечают, что после проведенного комплексного лечения РМЖ, у 94% женщин наблюдаются эмоциональные расстройства, у 80% боязнь рецидива, а у 30% пациенток возникают депрессивные состояния, которые могут сохраняться в течение 10 лет [11]. Таким образом, это заболевание затрагивает все сферы жизни пациенток [11,13-15].

Появление в клинической практике врачей-онкологов органосохраняющих и реконструктивно-пластических операций способствовало обеспечению медицинской, психологической и социальной реабилитации больных РМЖ, и, как следствие, улучшению качества жизни [2,5,9,11,16].

С конца XIX века мастэктомия была символом радикального лечения РМЖ. В связи с изучением раотространения опухолевого процесса, усовершенствованием хирургической техники этот вид оперативного вмешательства претерпел значительные изменения [2].

В настоящее время показаниями для выполнения радикальной мастэктомии являются: стадия заболевания, рассеянные микрокальцинаты в ткани молочной железы, мультицентричность опухоли, высокая степень злокачественности, малый объем молочных желез, а также мутации в генах BRCA 1, BRCA 2 и CHEK 2 [2,8,9].

Техника первой радикальной мастэктомии была описана в 1882 году хирургами Meyer W. и Halsted W. S. [2,8,9]. Операция подразумевала удаление молочной железы с кожей, подкожной клетчаткой, большой и малой грудными мышцами, аксиллярными лимфатическими узлами 1, 2 и 3 уровней [9,16]. По данным различных авторов показатели выживаемости больных РМЖ улучшились, но оставались в низком диапазоне, варьируя от 13% до 40% в течение 5 лет [17].

Переход от концепции Halsted W. S. стал осуществляться благодаря появлению новых данных о механизме распространения злокачественной опухоли, говорящих о том, что РМЖ является не локализованным заболеванием, а носит системный характер [18].

С течением времени появлялись новые техники хирургического лечения РМЖ. Так, в 1932 г. Patey D.H. разработал методику радикальной мастэктомии с сохранением большой грудной мышцы. В 1948 г. ту же технику описал Dyson W.H.

[17].

Революционным в хирургическом лечении РМЖ считается 1972 г., когда Madden J.L. предложил новый подход к выполнению радикальной мастэктомии с сохранением обеих грудных мышц [2,6,9,19-21]. Данная модификация способствовала значительному уменьшению болевого синдрома, снижению рисков развития лимфедемы, более благоприятным результатам. Также в многочисленных исследованиях было доказано, что предложенный вариант мастэктомии не ухудшал показатели онкологической безопасности [2,19,21].

С течением времени хирурги-онкологи и пластические хирурги ставили перед собой более высокие цели конечных косметических результатов и пришли к выводу, что именно технические особенности мастэктомии предопределяют эстетическую составляющую реконструкции молочной железы [2].

Toth B. и Lappert P. в 1991 г. впервые предложили термин «щадящая кожу

мастэктомия» (skin-sparing mastectomy) и описали технику мастэктомии с минимальным удалением кожного лоскута, однако первая подкожная мастэктомия была выполнена Freeman B. S. в 1962 году [2,22]. По мнению авторов, во всех случаях необходимо удаление сосково-ареолярного комплекса, обеспечение адекватного доступа к аксиллярной области. Сохранение кожного чехла, субмаммарной складки способствовало значительному улучшению косметических результатов, облегчению выполнения реконструктивных операций [2,23,24].

Сохранение сосково-ареолярного комплекса при мастэктомии было описано Gerber B. et al в 1990 г. [15,25].

Улучшение диагностики РМЖ, внедрение маммографического скрининга, выявление заболевания на ранних стадиях способствовали совершенствованию хирургических техник, появлению тенденции к выполнению органосохранных операций [9,16].

За время развития реконструктивной хирургии молочной железы были предложены различные материалы для реконструкции: контрлатеральная железа, кожно-жировые и кожно-мышечные трансплантаты различных локализаций, свободные лоскуты и лоскуты на питающей ножке [5].

Первые попытки реконструкции молочной железы начали предприниматься с середины XIX века [2,5]. Известно, что в 1858 г. французский хирург Verneuil A. A. заместил удаленную молочную железу у пациентки с РМЖ частью контралатеральной. Следующий успешный опыт реконструкции молочной железы описан хирургом Czerny C., который в 1895 г. пересадил большую липому поясничной области [5,26].

В 1889 г. Gersuny R. был описан первый случай использования инъекций парафина в качестве наполнителя для восполнения объема молочных желез. В первое десятилетие ХХ века для увеличения молочных желез использовались различные вещества: слоновая кость, стеклянные шары, каучук, жировая ткань, шерсть и другие вещества. В 1957 г. Abrahams L. предпринял попытки применения поливиниловых губок [5]. В связи с частыми осложнениями, использование инъекций в качестве основного метода реконструкции молочной железы было

прекращено. В частности, инъекции парафина приводили к легочной эмболии, некрозу кожи, образованию гранулем и свищей [26].

Стремление к минимизации осложнений, совершенствованию эстетических результатов вызвали поиск дальнейших методов реконструкции молочной железы [2].

Знаменательным считается 1962 г., когда пластические хирурги из Хьюстона Cronin T. и Gerow F. совместно с компанией Dow Corning разработали и внедрили в клиническую практику силиконовые имплантаты молочных желез [2,25-30]. В качестве альтернативы силиконовым эндопротезам в 1964 году французской компанией Arion были представлены имплантаты, заполненные физиологическим раствором [26].

В свою очередь, силиконовые имплантаты состоят из внешней оболочки и внутреннего содержимого. Материал наполнителя направлен на достижение естественной консистенции, подобной ткани молочной железы, в то время как оболочка служит барьерным слоем [24].

Используемый силикон состоит из мономеров полидиметилсилоксана. Различия в физических свойствах силикона определяются длиной полимерных цепей и степенью сшивки между ними [2,23,24]. По мере увеличения длины цепи и сшивки силикон переходит из жидкой формы в гелевую и, в конечном итоге, в форму стабильного силикона. Специфический тип силиконового наполнителя внутри имплантата во многом определяет его форму, которая может быть либо округлой (четвертое поколение), либо анатомической (пятое поколение) [2,23,24,31].

Разработанные Cronin T. и Gerow F. силиконовые эндопротезы относились к первому поколению и применялись в клинической практике до 1970 года. Для них была характерна гладкая поверхность, толстая силиконовая оболочка и твердый гелевый наполнитель [2,27,28]. Данные особенности способствовали развитию выраженной капсулярной контрактуры, образованию кальцинатов [2,27,29]. В последующем были разработаны имплантаты второго поколения (1980-е года), которые характеризовались более тонкой капсулой, менее вязким наполнителем.

Но, не смотря на вышеперечисленные особенности, в некоторых случаях наблюдался «выход» силиконового геля и разрыв оболочки протеза [2,26-29].

С целью минимизации развития данных осложнений были созданы имплантаты третьего поколения. Они характеризовались многослойной силиконовой эластомерной оболочкой и более вязким силиконовым содержимым и применялись до 1992 года [27-29].

Необходимость в создании баланса между консистенцией наполнителя и внешней оболочкой способствовало появлению имплантатов четвертого и пятого поколений [27,28]. В отличие от «предшественников» для имплантатов четвертого поколения было характерно появление большого разнообразия форм и текстурированного покрытия [26-28]. В 2012 году имплантаты пятого поколения были одобрены для использования в хирургии молочной железы. Применение в их производстве высококогезивного силиконового геля способствовало созданию более естественной каплевидной анатомической формы [27,28].

Все эти изменения способствовали более широкому применению силиконовых эндопротезов в работе реконструктивно-пластических хирургов и улучшению эстетической составляющей операции [30].

Особый интерес представляют имплантаты с полиуретановым покрытием. Для них характерна подобная губке неровная, шероховатая поверхность. Предполагалось, что эти характеристики позволяют реакции инородного тела происходить внутри самого покрытия, а не в виде образования однослойной капсулы, как при использовании эндопротезов с текстурированным или гладким покрытием. В ряде исследований также установлено, что применение имплантатов с полиуретановым покрытием снижает частоту возникновения капсулярной контрактуры [32,33]. Однако, из-за опасений по поводу потенциальной канцерогенности продуктов разложения полиуретана, их использование было временно прекращено с 1991 года [31].

Имплантаты с полиуретановым покрытием впервые были описаны в 1968 г. Ashley F.L. и Pangman W.J. [34,35]. Считалось, что они способствовали более надежному «прилипанию» к окружающим тканям и оптимальным косметическим

результатам с низкими показателями капсулярной контрактуры [28,36].

Через несколько лет в 1972 г. Ashley F.L. опубликовал первый опыт использования эндопротезов с полиуретановым покрытием в реконструктивной хирургии молочных желез у 200 больных РМЖ с хорошими эстетическими результатами и минимальным процентом осложнений, что свидетельствовало о перспективности их использования [37,38].

В 1991 г. в США появилась информация о потенциальной канцерогенности продукта биодеградации полиуретановой пены - диамина с 2,4 толуолами (2,4 TDA) и FDA (Food and Drug Administration) объявили временное ограничение на применение геленаполненных эндопротезов, за исключением случаев реконструкции молочных желез после мастэктомии [27,28,31,39-41]. Россия и Страны Европы продолжили использовать в практике силиконовые имплантаты, в то время как в США применяли только солевые эндопротезы [27,28,30,36].

Позже, благодаря ряду исследований была доказана безопасность силиконовых эндопротезов. Так, в 1996 г. Delclos K. B., Blaydes B., et al. опубликовали результаты исследования на лабораторных крысах, говорящие о минимальном риске генотоксичности 2,4 TDA [42]. Данные были подтверждены в 1997-1998 гг. авторами Hester R. et al., Santerre J.P. et al. [37,43]. В обновлении, опубликованном FDA в 1995 году, приводились данные о безопасности силиконовых имплантатов с полиуретановым покрытием, поскольку в исследованиях обнаружились чрезвычайно низкие концентрации 2,4-TDA в моче пациентов [37].

В 2001 г. имплантаты с когезивным гелевым наполнителем компаний Sientra, Allergan и Mentor стали доступны в США в рамках исследования [27]. В 2006 г. окончательно была доказана эффективность и безопасность применения в хирургической практике силиконовых эндопротезов, что привело к активному применению их во всем мире [30].

На протяжении развития реконструктивной хирургии молочных желез плоскость для размещения эндопротезов всегда была предметом обсуждения [44,45]. Перед появлением в клинической практике тканевых экспандеров

эндопротезы молочных желез с силиконовым или солевым наполнителями устанавливали препекторально.

Впервые одномоментная реконструкция с установкой протезов под оставшийся кожный чехол после мастэктомии была описана в 1971 г. Snyderman R.K. и Guthrie R.H. [44,46-49]. Чуть позднее стали публиковаться данные, свидетельствующие о достаточно часто встречающихся осложнениях после данного вида реконструкции. Так, в 1978 г. Schlenker J.D., Bueno R.A et al. опубликовали результаты подкожной установки имплантатов после мастэктомии у 89 пациенток [33,50]. В течение первого года после операции отмечались высокие показатели осложнений: капсулярная контрактура возникла в 56%, протрузия в 28% [31,33]. Такие результаты связывали с истончением кожного чехла и отсутствием адекватной поддержки мягких тканей. В связи с высоким процентом осложнений на тот момент от методики было принято отказаться [32,50-53].

Необходимость дополнительного укрытия эндопротеза способствовала переходу к подмышечному карману, состоящему из большой грудной и передней зубчатой мышц.

С развитием реконструктивно-пластической хирургии вносились изменения в отношении покрытия, качестве гелевого наполнителя, профиля имплантата и хирургической плоскости. Все эти изменения приводили к наиболее оптимальным результатам реконструктивно-пластического компонента [37].

Однако, не смотря на вышеперечисленные преимущества, оставалась актуальной проблема частоты встречаемости осложнений. На протяжении развития реконструктивно-пластической хирургии молочной железы наиболее остро стоял вопрос по поводу развития капсулярной контрактуры. По данным различных авторов частота ее развития после аугментационной маммопластики составляет от 0,6% до 17,4%, а после реконструкции молочных желез - от 21,1% до 47,7% [54]. Согласно некоторым наблюдениям, частота встречаемости данного осложнения после реконструктивного этапа может достигать до 60 % [28].

После установки вокруг имплантата образуется капсула из коллагеновых волокон. Оптимально капсула тонкая, мягкая и не влияет на форму

реконструированной молочной железы, ощущения женщины. Однако, в ряде случаев, может происходить ее аномальное утолщение и сокращение, называемое капсулярной контрактурой. Утолщенная фиброзная капсула приводит к дискомфорту в области реконструируемой молочной железы, а при развитии клинически значимой контрактуры (III, IV степень) отмечается появление болевого синдрома и видимой деформации молочной железы. В большинстве случаев образование капсулярной контрактуры происходит в течение первых 12 месяцев после операции [27].

В клинической практике применяется классификация степени выраженности капсулярной контрактуры, предложенная в 1976 г. пластическим хирургом Baker J.L. Согласно ей различают 4 степени капсулярной контрактуры [31,55]:

I степень - соответствует послеоперационной норме. Молочные железы при осмотре и пальпации выглядят естественно, плотность тканей не изменена. Капсула, сформированная вокруг эндопротеза, тонкая и эластичная, при пальпации не определяется [31,55,56]. Морфологически I степень представлена тонкой, нерасщепленной фиброзной капсулой [55-57].

II степень - форма молочной железы не изменена, но при пальпации ощущаются края эндопротеза, отмечается уплотнение реконструируемой молочной железы [31,55].

При III степени контуры имплантата определяются не только при пальпации, но и при осмотре. Ткани значительно уплотнены, отмечается деформация сформированной молочной железы [31,55,56]. Эндопротез принимает аномально шаровидную форму [58]. Морфологически II и III степени представляют собой истинную капсулярную контрактуру или «констриктивный фиброз». Единственное патоморфологическое различие между II и III степенью состоит в присутствии гигантских клеток в самом внутреннем слое капсулы при контрактуре III степени [58].

IV степень - при осмотре молочная железа неестественной формы, наблюдается асимметрия с контрлатеральной железой. При пальпации отмечается выраженная болезненность, твердость структуры реконструированной молочной

железы [31,55]. При гистологическом исследовании капсул определяются воспалительные клетки, обильная васкуляризация и гранулемы инородного тела [58].

Таким образом, III, IV степени капсулярной контрактуры являются выраженным дефектом и показанием для повторного хирургического вмешательства, которое подразумевает иссечение рубцовой ткани с/без замены на другой имплантат [27].

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Власова Мария Юрьевна, 2022 год

СТИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Злокачественные новообразования в России в 2019 году (заболеваемость и смертность) / Каприн А.Д., Старинский В.В., Шахзадова А.О. -М.: 2020. - 252 С.

2. Байчоров Э.А. Реконструктивно-пластические операции у больных раком молочной железы с использованием ацеллюлярного дермального матрикса и синтетического имплантата: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2020. - 150 с.

3. Зикиряходжаев А.Д. Одномоментная реконструкция молочной железы и послеоперационная лучевая терапия: развитие капсулярной контрактуры / Зикиряходжаев А.Д., Широких И.М., Аблицова Н.В. // Вопросы онкологии. 2019. Т. 65, № 3. - С. 374-385.

4. International Agency for Research on Cancer [Electronic resource] // GLOBOCAN 2020 Global Cancer Observatory. 2020. URL: htt://gco.iarc.fr/.

5. Зикиряходжаев А.Д. Использование биологических и синтетических материалов в реконструктивной хирургии при раке молочной железы ( обзор литературы) / Зикиряходжаев А.Д., Широких И.М., Аблицова Н.В. и др. // Опухоли женской репродуктивной системы. 2018. Т. 14, № 1. - С. 28-37.

6. Jones C., Lancaster R. Evolution of Operative Technique for Mastectomy. // Surgical Clinics. 2018; 98: 835-844.

7. Zucca-Matthes G., Manconi A., Rene Aloisio da Costa Viera et al. The evolution of mastectomies in the oncoplastic breast surgery era. // Gland Surgery. 2013; 2 (2): 102.

8. Mascaro A.. Farina M., Gigli R., et al. Recent advances in the surgical care of breast cancer patients. // World journal of surgical oncology. 2010; 8 (1): 1-17.

9. Гольдман Ю.И. Эволюция хирургического лечения рака молочной железы / Гольдман Ю.И., Царев О.Н. // Академический журнал Западной Сибири. 2016. Т. 12, № 4. - С. 42-45.

10. Aerts L., Christiaens M.R., Enzlin P., et al. Sexual functioning in women after mastectomy versus breast conserving therapy for early-stage breast cancer: a prospective controlled study. // The breast journal. 2014; 23 (5): 629-636.

11. Lovelace D.L., McDaniel L.R., Golden D. Long-term effects of breast cancer surgery, treatment, and survivor care. // Journal of midwifery & women's health. 2019; 64 (6): 713-724.

12. Fanakidou I., Zyga S., Alikari V., et al. Mental health, loneliness, and illness perception outcomes in quality of life among young breast cancer patients after mastectomy: the role of breast reconstruction. // Quality of Life Research. 2018; 27 (2): 539-543.

13. Heimes A.S., Stewen K., Hasenburg A. Psychosocial aspects of immediate versus delayed breast reconstruction. // Breast Care. 2017; 12 (6): 374-377.

14. Jassem J. Post-mastectomy radiation therapy after breast reconstruction: Indications, timing and results. // The Breast Journal. 2017; 34: S95-S98.

15. Хамитов А.Р. Клинико-морфологическое обоснование сохранения проекционного лоскута кожи при хирургическом лечении рака молочной железы: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2019. -128 с..

16. Тукмаков А.Ю. Онкопластические резекции молочной железы с использованием ротационных гландулярных лоскутов: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2020. -121 с.

17. Mok C.W., Lai H.W. Evolution of minimal access breast surgery. // Gland surgery. 2019; 8(6): 784-793.

18. Moiel D., Thompson J., Larsen K.D. Mastectomy or Breast-Conserving Therapy: Which Factors Influence A Patient's Decision? [Electronic resource] / / The Permanente Journal. 2019; 23: 018-049.

19. Plesca M., Bordea C., Houcheimi B. E., et al. Evolution of radical mastectomy for breast cancer. // Journal of medicine and life. 2016; 9 (2): 183-186.

20. Калинина-Масри А.А. Использование аутожирового трансплантата при реконструктивно-пластических операциях у больных раком молочной железы

после комбинированного/комплексного/хирургического лечения: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2019. 113.

21. Камалетдинов И. Ф. Разработка и оценка метода формирования инфрамаммарной складки при двухэтапной реконструкции молочной железы с использованием эндопротезов: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2020. -155с.

22. Freeman B.S. Subcutaneous mastectomy for benign breast lesions with immediate or delayed prosthetic replacement. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1962; 30 (6): 676-672.

23. Toth B.A., Lappert P. Modified skin incisions for mastectomy: the need for plastic surgical input in preoperative planning. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1991; 87 (6): 1048-1053.

24. Agha R.A., Wellstead G., Sagoo H., et al. Nipple sparing versus skin sparing mastectomy: a systematic review protocol. // BMJ Open. 2016; 6 (5): e010151.

25. Gerber B., Krause A., Reimer T., et al. Skin-sparing mastectomy with conservation of the nipple-areola complex and autologous reconstruction is an oncologically safe procedure. // Annals of Surgery. 2003; 238 (1): 120-127.

26. Rozen W.M., Rajkomar A.K.S., Anavekar N.S. et al. Post-mastectomy breast reconstruction: a history in evolution. // Clinical breast cancer. 2009; 9 (3): 145154.

27. Chao A.H., Garza I.R., Povoski S.P. A review of the use of silicone implants in breast surgery. // Expert Review of Medical Devices. 2016; 13 (2): 143-156.

28. Bergmann P.A., Tamouridis G., Lohmeyer J.A., et al. The effect of a bacterial contamination on the formation of capsular contracture with polyurethane breast implants in comparison with textured silicone implants - an animal study. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2014; 67 (10): 1364-1370.

29. Hillard C., Fowler J. D., Barta R., et al. Silicone breast implant rupture: a review. // Gland Surgery. 2017; 6 (2): 163-168.

30. Chang E.I., Hammond D.C. Clinical Results on Innovation in Breast Implant Design. // Plastic and Reconstructive Surgery. 2018; 142 (4S): 31S-38S.

31. Семиглазов В.Ф. и др. Рекомендации для врачей по ведению пациентов с раком молочной железы. / В.Ф. Семиглазов, П.В. Криворотько, В.В. Семиглазов. - Приложение к журналу "Медицинский совет", 2017. - Т. 14. -67 С.

32. Carvajal, J., Carvajal, M., Hernández G. Back to basics: could the preoperative skin antiseptic agent help prevent biofilm-related capsular contracture? // Aesthetic surgery journal. 2019; 39 (8): 848-859.

33. Малыгин С.Е. Мастэктомия: рождение, эволюция и современное значение в лечении и профилактике рака молочной железы / Малыгин С.Е. // Злокачественные опухоли. 2015. Т. 4. - С. 3-13.

34. Birnbaum L., Olsen J.A. Breast reconstruction following radical mastectomy, using custom designed implants. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1978; 61 (3): 355-363.

35. Gabriel A., Maxwell G.P. The Evolution of Breast Implants. // Clinics in plastic surgery. 2015; 42 (4): 399-404.

36. Ермощенкова М.В. Хирургическая реабилитация больных раком молочной железы на различных этапах комбинированного и комплексного лечения / Ермощенкова М.В., Зикиряходжаев А.Д., Широких И.М., и др. // Онкология. Журнал им. П.А. Герцена. 2019. Т. 8, №. 3. - С. 161-168.

37. Vazquez G., Pellon A. Polyurethane-coated silicone gel breast implants used for 18 years // Aesthetic plastic surgery. 2007; 31 (4): 330-336.

38. Frame J., Kamel A., Olivan M., et al. The In Vivo Pericapsular Tissue Response to Modern Polyurethane Breast Implants. // Aesthetic plastic surgery. 2015; 39 (5): 713-723.

39. Зикиряходжаев А.Д. Опыт применения силиконовых имплантатов Mentor при реконструкции молочной железы по поводу рака в 2015 г. / Зикиряходжаев А.Д., Ермощенкова М.В., Фетисова Е.Ю. и др. // Поволжский онкологический вестник. 2016., № 1. - С. 37-41.

40. Tanne J.H. FDA approves silicone breast implants 14 years after their withdrawal [Electronic resource] // BMJ. 2006; 333: 1139.

41. US Food and Drug Administration et al. FDA update on the safety of silicone

gel-filled breast implants [Electronic resource] // Silver Spring, Md: Center for Devices and Radiological Health. 2011.

42. Delclos K.B., Blaydes B., Heflich H.R. Assessment of DNA adducts and the frequency of 6-thioguanine resistant T-lymphocytes in F344 rats fed 2,4-toluenediamine or implanted with a toluenediisocyanate-containing polyester polyurethane foam. // Mutation Research/Genetic Toxicology. 1996; 367 (4): 209-218.

43. Hester T.R., Ford N.F., Gale P. J., et al. Measurement of 2, 4-toluenediamine in urine and serum samples from women with Meme or Replicon breast implants. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1997; 100 (5): 1291-1298.

44. Louw R.P. Ter, Nahabedian M.Y. Prepectoral Breast Reconstruction. // Plastic and Reconstructive Surgery. 2017; 140 (5S): 51S-59S.

45. Sim H. B. Revisiting Prepectoral Breast Augmentation: Indications and Refinements. // Aesthetic surgery journal. 2019; 39 (5): NP113-NP122.

46. Vidya R., Masià J., Cawthorn S., et al. Evaluation of the effectiveness of the prepectoral breast reconstruction with Braxon dermal matrix: first multicenter European report on 100 cases. // The Breast Journal. 2017; 23 (6): 670-676.

47. Rebowe R.E., Allred L.J., Nahabedian M.Y. The Evolution from Subcutaneous to Prepectoral Prosthetic Breast Reconstruction [Electronic resource] // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2018; 6 (6): e1797.

48. Sigalove S., Maxwell G.P., Sigalove N.M., et al. Prepectoral implant-based breast reconstruction: rationale, indications, and preliminary results. // Plastic and Reconstructive Surgery. 2017; 139 (2): 287-294.

49. Зикиряходжаев А.Д. Корригирующий липофилинг у больных раком молочной железы после комбинированного лечения / Зикиряходжаев А.Д., Масри А.А., Сухотько А.С., и др. // Исследование и практика в медицине. 2018. Т. 5, № 1. - С. 106-112.

50. Glicenstein J. Histoire de l'augmentation mammaire. // Annales de Chirurgie Plastique Esthetique. // Elsevier Masson. 2005; 50 (5): 337-349.

51. Schlenker J.D., Bueno R.A., Ricketson G. et al. Loss of silicone implants after subcutaneous mastectomy and reconstruction. // Plastic and Reconstructive Surgery.

1978; 62 (6): 853-861.

52. Vieira V.J., D'Acamporafernanda A., Neves S., et al. Capsular contracture in silicone breast implants: insights from rat models. // Anais da Academia Brasileira de Ciencias. 2016; 88 (3): 1459-1470.

53. Fernández-Delgado J., López-Pedraza M.J., Blasco J.A. et al. Satisfaction with and psychological impact of immediate and deferred breast reconstruction. // Annals of Oncology. 2008; 19 (8): 1430-1434.

54. Marques M., Brown S. A., Oliveira I., et al. Long-term follow-up of breast capsule contracture rates in cosmetic and reconstructive cases. // Plastic and Reconstructive Surgery. 2010; 126 (3): 769-778.

55. Карапетян Г.Э. Капсулярная контрактура молочных желез / Карапетян Г.Э., Пахомова Р.А., Винник Ю.С., и др. // Современные проблемы науки и образования. 2015. Т. 5, № 10. - С. 1-7.

56. Карапетян Г.Э. Капсулярная контрактура: причины, меры профилактики / Карапетян Г.Э., Ратушный Н.А., Пахомова Р.А. // Хирургическая практика. 2017. Т. 2. - С. 42-46.

57. Prantl L., Schreml S., Fichtner-Feigl S. et al. Clinical and morphological conditions in capsular contracture formed around silicone breast implants. // Plastic and Reconstructive Surgery. 2007; 120 (1): 275-284.

58. Kim J.H., Nam S.E., Sung J.Y. et al. The value of capsule thickness on breast ultrasound as an indicator of the severity of capsular contracture and its correlation with the Baker classification. // Aesthetic Plastic Surgery. 2021; 1-9.

59. Sinclair T.M., Kerrigan C.L., Buntic R. Biodegradation of the polyurethane foam covering of breast implants. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1993; 92 (6): 1003-1013.

60. Карапетян Г.Э. Профилактика капсулярной контрактуры молочных желез / Карапетян Г.Э., Пахомова Р.А., Кочетова Л.В. // Современные проблемы науки и образования. 2017. Т. 1. - С. 1-7.

61. Virden C.P., Dobke M.K., Stein P. Subclinical Infection of the Silicone Breast Implant Surface as a Possible Cause of Capsular Contracture. // Aesthetic Plastic

Surgery. 2020; 44: 1441-1447.

62. Bucky L.P., Ehrlich H.P., Sohoni S., et al. The Capsule Quality of Saline-Filled Smooth Silicone, Textured Silicone, and Polyurethane Implants in Rabbits: A Long-Term Study. // Plastic and Reconstructive Surgery. 1994; 93 (6): 1123-1131.

63. Ермощенкова М.В. Применение биологических и синтетических материалов при реконструктивно-пластических операциях у больных раком молочной железы / Ермощенкова М.В., Чиссов В.И., Усов А.В. // Исследование и практика в медицине. 2017. Т. 4, № 1. - С. 23-32.

64. Ярыгин М.Л. Осложнения при реконструктивных операциях с использованием силиконовых эндопротезов у больных раком молочной железы / Ярыгин М.Л., Соболевский В.А., Егоров Ю.С. // Хирургия. Журнал им. Н.И. Пирогова. 2011. Т. 6. - С. 11-17.

65. Hoejvig J. H., Pedersen N. J., Gramkow C. S., et al. Delayed two-stage breast reconstruction: the impact of radiotherapy. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2019; 72 (11): 1763-1768.

66. Frey J.D., Salibian, A., Karp N. et al. Implant-Based Breast Reconstruction: Hot Topics, Controversies, and New Directions. // Plastic and reconstructive surgery. 2019; 143 (2): 404e-416e.

67. Yun J.H., Diaz R., Orman A.G. Breast reconstruction and radiation therapy. // Cancer Control. 2018; 25 (1): 1-7.

68. Platt J., Zhong T. Patient-centered breast reconstruction based on health-related quality-of-life evidence. // Clinics in plastic surgery. 2018; 45 (1): 137-143.

69. Colwell A.S., Taylor E.M. Recent advances in implant-based breast reconstruction. // Plastic and reconstructive surgery. 2020; 145 (2): 421e-432e.

70. Hallberg H., Rafnsdottir S., Selvaggi G., et al. Benefits and risks with acellular dermal matrix (ADM) and mesh support in immediate breast reconstruction: a systematic review and meta-analysis. // Journal of plastic surgery and hand surgery. 2018; 52 (3): 130-147.

71. Vela-Lasagabaster A., Benito-Duque P., Ordonez-Maygua J. Breast Prosthetic Reconstruction: Tips and Tricks on ADM Position. // Aesthetic plastic surgery.

2019; 43 (2): 559-561.

72. Potter S., Conroy E.J., Cutress R., et al. Short-term safety outcomes of mastectomy and immediate implant-based breast reconstruction with and without mesh (iBRA): a multicentre, prospective cohort study. // The Lancet Oncology. 2019; 20 (2): 254-266.

73. Мазаева Б.А. Выбор реконструктивно-пластических вмешательств у пациенток при раке молочной железы / Мазаева Б.А., Карпов О.Э. // Вестник Национального медико-хирургического Центра им. Н.И. Пирогова. 2018. Т. 13, № 1. - С. 139-142.

74. Nahabedian M.Y. Innovations and advancements with prosthetic breast reconstruction. // The Breast Journal. 2018; 24 (4): 586-591.

75. Plastic Surgery Statistics Report. Accessed July 8, 2020. [Electronic resource]. URL:https://www.plasticsurgery.org/documents/News/Statistics/2019/plastic-surgery-statistics-full-report-2019.pdf.

76. Vinci V., Domenico C., Luca M., et al. The evolution of breast prostheses. // The Breast Journal. 2020; 26 (9): 1801-1804.

77. Kaoutzanis C., Winocour J., Unger J., et al. The evolution of breast implants. Seminars in plastic surgery. // Thieme Medical Publishers. 2019; 33 (4): 217-223.

78. Alshammari S.M., Aldossary M. Y., Almutairi K., et al. Patient-reported outcomes after breast reconstructive surgery: A prospective cross-sectional study. // Annals of Medicine and Surgery. 2019; 39: 22-25.

79. Urquia L.N., Hart A. M., Liu D. Z., et al. Surgical Outcomes in Prepectoral Breast Reconstruction. // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2020; 8 (4): 1-7.

80. Wagner R.D., Braun T. L., Huirong Z., et al. A systematic review of complications in prepectoral breast reconstruction. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2019; 72 (7): 1051-1059.

81. Woo A., Harless C., Jacobson S.R. Revisiting an Old Place: Single-Surgeon Experience on Post-Mastectomy Subcutaneous Implant-Based Breast Reconstruction. // The breast journal. 2017; 23 (5): 545-553.

82. Highton L., Johnson R., Kirwan C., et al. Prepectoral Implant-Based Breast Reconstruction. // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. Open. 2017; 5 (9): e1488.

83. Becker H., Lind J.G., Hopkins E.G. Immediate Implant-based Prepectoral Breast Reconstruction Using a Vertical Incision [Electronic resource] // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2015; e412.

84. Власова М.Ю. Препекторальная установка полиуретанового имплантата после подкожной мастэктомии у больных раком молочной железы / Власова М.Ю., Зикиряходжаев А.Д., Решетов И.В. и др. // Исследование и практика в медицине. 2020. Т. 7, № 3. - С. 63-73.

85. Glasberg S.B. The Economics of Prepectoral Breast Reconstruction. // Plastic and reconstructive surgery. 2017; 140 (6S): 49S-52S.

86. Cattelani L., Polotto S. The Economics of Prepectoral Breast Reconstruction. // Plastic and reconstructive surgery. 2018; 142 (3): 415e-417e.

87. Sbitany H. Important considerations for performing prepectoral breast reconstruction. // Plastic and reconstructive surgery. 2017; 140 (6S): 7S-13S.

88. Antony A.K., Robinson E.C. An algorithmic approach to prepectoral direct-to-implant breast reconstruction: version 2.0. // Plastic and reconstructive surgery. 2019; 143 (5): 1311-1319.

89. Vidya R., Berna G., H. Sbitany, et al. Prepectoral implant-based breast reconstruction: a joint consensus guide from UK, European and USA breast and plastic reconstructive surgeons. // E-cancer Medical Science. 2019; 13 (927): 1-12.

90. Safran T., Al-Halabi B., Viezel-Mathieu A., et al. Direct-to-implant, prepectoral breast reconstruction: A single-surgeon experience with 201 consecutive patients. // Plastic and reconstructive surgery. 2020; 145 (4): 686e-696e.

91. Ciarrocchi S., Barone M., Morelli C., et al. Direct-to-implant, prepectoral breast reconstruction: a single-surgeon experience with 201 consecutive patients. // Plastic and reconstructive surgery. 2021; 147 (4): 689e-690e.

92. Nealon K.P., Weitzman R.E., Sobti N., et al. Prepectoral Direct-to-Implant Breast Reconstruction: Safety Outcome Endpoints and Delineation of Risk Factors. //

Plastic and reconstructive surgery. 2020; 145 (5): 898e-908e.

93. Sinnott C.J., Persing S. M., Pronovost M., et al. Impact of postmastectomy radiation therapy in prepectoral versus subpectoral implant-based breast reconstruction. // Annals of surgical oncology. 2018; 25 (10): 2899-2908.

94. Loreti A., Siri G., Carli M., et al. Immediate Breast Reconstruction after mastectomy with polyurethane implants versus textured implants: A retrospective study with focus on capsular contracture. // The Breast. 2020; 54: 127-132.

95. Haran O., Bracha G., Tiosano A., et al. Postirradiation capsular contracture in implant-based breast reconstruction: management and outcome. // Plastic and reconstructive surgery. 2021; 147 (1): 11-19.

96. Bachour Y., Bargon C. A., Blok C. J.M., et al. Risk factors for developing capsular contracture in women after breast implant surgery: A systematic review of the literature. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2018; 71 (9): e29-e48.

97. Liu J., Hou J., Li Z., et al. Efficacy of acellular dermal matrix in capsular contracture of implant-based breast reconstruction: a single-arm meta-analysis. // Aesthetic plastic surgery. 2020; 44 (3): 735-742.

98. Gfrerer L., Liao E.C. Technique refinement in prepectoral implant breast reconstruction with Vicryl mesh pocket and acellular dermal matrix support [Electronic resource]. // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2018; 6 (4): e1749.

99. Reitsamer R., Peintinger F., Klaassen-Federspiel F., et al. Prepectoral direct-to-implant breast reconstruction with complete ADM or synthetic mesh coverage - 36-Months follow-up in 200 reconstructed breasts. // The Breast. 2019; 48: 32-37.

100. Onesti M.G., Taranto G., Ribuffo D., et al. ADM-assisted prepectoral breast reconstruction and skin reduction mastectomy: Expanding the indications for subcutaneous reconstruction. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2020; 73 (4): 673-680.

101. Paydar K.Z., Wirth G.A., Mowlds D.S. Prepectoral Breast Reconstruction with Fenestrated Acellular Dermal Matrix: A Novel Design [Electronic resource]. // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2018; 6 (4): e1712.

102. Polotto S., Bergamini M. L., Pedrazzi G., et al. One-step prepectoral breast reconstruction with porcine dermal matrix-covered implant: a protective technique improving the outcome in post-mastectomy radiation therapy setting. // Gland Surgery. 2020; 9 (2): 219-228.

103. Onesti M.G., Maruccia M., Taranto G. D., et al. Clinical, histological, and ultrasound follow-up of breast reconstruction with one-stage muscle-sparing "wrap" technique: a single-center experience. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2017; 70 (11): 1527-1536.

104. Gabriel A., Sigalove S., Sigalove N.M., et al. Prepectoral Revision Breast Reconstruction for Treatment of Implant-Associated Animation Deformity: A Review of 102 Reconstructions. // Aesthetic Surgery Journal. 2018; 38 (5): 519-526.

105. Manrique O.J., Banuelos J., Abu-Ghname A. et al. Surgical Outcomes of Prepectoral Versus Subpectoral Implant-based Breast Reconstruction in Young Women [Electronic resource]. // Plastic and Reconstructive Surgery Global Open. 2019; 7 (3): e2119.

106. Benediktsson K., Perbeck L. Capsular contracture around salinefilled and textured subcutaneously-placed implants in irradiated and non-irradiated breast cancer patients: five years of monitoring of a prospective trial. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2006; 59 (1): 27-34.

107. Duxbury P.J., Harvey J.R. Systematic review of the effectiveness of polyurethane-coated compared with textured silicone implants in breast surgery. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2016; 69 (4): 452-460.

108. R. De Vita, Buccheri E. M., Villanucci A., et al. Breast Reconstruction Actualized in Nipple-sparing Mastectomy and Direct-to-implant, Prepectoral Polyurethane Positioning: Early Experience and Preliminary Results. // Clinical breast cancer. 2019; 19 (2): e358-e363.

109. Salgarello M., Pagliara D., Adesi L. B., et al. Direct to implant breast reconstruction with prepectoral micropolyurethane foam-coated implant: analysis of patient satisfaction. // Clinical Breast Cancer. 2021; 10 (23): 1-8.

110. Coyette M., Coulie J., Lentini A., et al. Prepectoral immediate breast

reconstruction with polyurethane foam-coated implants: Feasibility and early results in risk-reducing and therapeutic mastectomies. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2021; 74 (11): 2876-2884.

111. Широких И.М. Использование аутологичных, биологических и синтетических материалов в реконструктивной хирургии при раке молочной железы: диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. М., 2019. 180 с.

112. Власова М.Ю. Осложнения после одномоментной препекторальной реконструкции имплантатами с полиуретановым покрытием при раке молочной железы // Власова М.Ю., Зикиряходжаев А.Д., Решетов И.В., и др. // Опухоли женской репродуктивной системы. 2020. Т.л6, № 4. С. 12-20.

113. Зикиряходжаев А.Д. Развитие капсулярной контрактуры на фоне длительной серомы / Зикиряходжаев А.Д., Усов Ф.Н., Власова М.Ю., и др. // Онкология. Журнал имени П.А. Герцена. 2021. Т. 10, № 1. С. 39-43.

114. Далгатова П.О. Использование ботулинического токсина типа А при реконструктивных операциях у больных раком молочной железы (обзор литературы) / Далгатова П.О., Старкова М.В., Власова М.Ю., и др. // Медицинский алфавит. Диагностика и онкотерапия. 2020. Т. 29. - С. 38-42.

115. Zikiryakhodzhaev A.D., Alekseeva G.S., Reshetov I.V., Starkova M.V., Saribekyan E.K., Usov F.N., Vlasova M.Yu. Botulinum Toxin Type A as a Tool for Correcting Capsular Contracture after Reconstructive Breast Surgery. // Plastic and Reconstructive Surgery - Global Open. 2021; 9 (1): e3372.

116. Siotos C., Naska A., Bello R., et al. Survival and disease recurrence rates among breast cancer patients following mastectomy with or without breast reconstruction. // Plastic and reconstructive surgery. 2019; 144 (2): 169e-177e.

117. Siotos C., Sebai M.E., Wan E.L., et al. Breast reconstruction and risk of arm lymphedema development: A meta-analysis. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2018; 71, (6): 807-818.

118. Howes B.H.L., Watson D. I., Xu C., et al. Quality of life following total mastectomy with and without reconstruction versus breast-conserving surgery for breast

cancer: A case-controlled cohort study. // Journal of Plastic, Reconstructive & Aesthetic Surgery. 2016; 69 (9): 1184-1191.

119. Rosson G.D., Shridharani S.M., Magarakis M., et al. Quality of life before reconstructive breast surgery: FA preoperative comparison of patients with immediate, delayed, and major revision reconstruction. // Microsurgery. 2013; 33 (4): 253-258.

120. Zhang P., Li C.-Z., Wu C.-T., et al. Comparison of immediate breast reconstruction after mastectomy and mastectomy alone for breast cancer: A meta-analysis. // European Journal of Surgical Oncology (EJSO). 2017; 43 (2): 285-293.