Образ Дагестана и дагестанцев в английской литературе: XVII - нач. XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.02, кандидат филологических наук Агларова, Зарета Мамайхановна

• Агларова, Зарета Мамайхановна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Агларова, Зарета Мамайхановна

Введение.

Первая

глава. Английская литература путешествий (травелоги) и публицистика о Дагестане до XX века.

1. Специфика жанра «вояжной» литературы.

2. Формирование и эволюция образа горцев Дагестана в «вояжной» литературе до Кавказской войны.

3. Литература путешествий о Дагестане времен Кавказской войны.

Вторая

глава. Дагестан в английской литературе: диалог Запад—Восток в романтических произведениях.

1. «Проклятье Шамиля» Ф. Фицхью в контексте революционной романтической литературы.

2. Традиции байронизма в «Проклятье Шамиля».

3. Романтический конфликт и центральный персонаж в поэме.

4. Сакральность войны и природа в поэме «Проклятье Шамиля».

Третья

глава. Образ Дагестана в английской научной литературе.

1. «Цивилизация - варварство» в работе Дж. Эллиса «Карта стран, находящихся между Черным морем и Каспийским, с описанием кавказских народов и словарем их языков».

2. «Завоевание Кавказа Россией» Джона Бедли.

2.1. Романтизм в книге Дж. Бедли «Завоевание Кавказа Россией».

2.2.Влияние русской литературы на работу Джона Бедли.

2.3.Образ Шамиля в книге Дж. Бедли.

2.4. Образ горцев в «Завоевании Кавказа Россией».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Образ Дагестана и дагестанцев в английской литературе: XVII - нач. XX века»

Актуальность темы исследования. Диссертация посвящена научно значимой и практически малоизученной проблеме - исследованию вопросов формирования образа дагестанцев в английской литературе XVI — начала XX вв.

Предпринятая нами попытка рассмотрения локальной, в данном случае дагестанской культуры, в видении представителей других культур, особенно ее видение глазами европейцев, в частности англичан, внесет определенный вклад в разработку альтернативных подходов к европоцентристской концепции, основанной на убеждении о неоспоримом превосходстве западной культуры (мысль, искусство, религия и т.д.) над восточной. Согласно отдельным историко-философским и культурологическим течениям в Европе культура в целом как бы делится на «большую» (европейская) и «малую» (остальные, не европейские) культуры. При этом декларируемая инфериорность, или неполноценность «малых культур», в том числе кавказской, является основным постулатом этих теорий. Таким образом, возрастает значимость любого даже самого малого, непредвзятого культурологического исследования, основанного на объективных источниках.

Воссоздание полноценного образа любого народа включает обязательное исследование его культуры, его отражение или восприятие другими культурами, при этом в поле зрения оказываются межнациональные аспекты. Существующие же аргументы эссенциалистов о невозможности описания отдельной культуры атрибутикой других культур из-за ее уникальной сущности верны только отчасти, поскольку даже самая оригинальная из культур содержит черты, вполне сопоставимые с элементами других культур.

Цель и задачи исследования. Основной целью исследования является попытка проследить на основе литературоведческого анализа английских литературных источников (XVII - начало XX вв.), впервые вводимых автором в научный оборот, процесс формирования и эволюцию культурно-исторического образа дагестанцев.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи: подвергнуть литературоведческому анализу художественный план английских сочинений о Дагестане и, таким образом, произвести их «художественную транскрипцию»; выявить исторические особенности английского восприятия и связанные с ними исторические трансформации образа Дагестана XVI — XIX вв. как наиболее динамичного периода в отношении культурно-исторических контактов; рассмотреть формирование и развитие образа Дагестана в английской художественной литературе и литературе путешествий (вояжной) в контексте кавказско-английских исторических и литературных связей; проследить экспорт в английскую литературу национального образа дагестанцев, который создавался в лоне отечественной литературы.

Научная новизна исследования. В настоящей работе впервые предпринята попытка дать всесторонний обзор английской литературы о Дагестане и исследовать образ дагестанцев в контексте дагестанско-английских литературных связей.

Великобритания как великая колониальная держава в большей степени, чем другие страны, находилась в контакте с Восточным миром, и тем интереснее представляется отражение Дагестана в английской литературе. Однако, если литературные связи Дагестана с другими европейскими странами (Франция, Германия, Польша и др.) получили освещение (Гамзатов, 1990; Казбекова, 1992), то дагестанско-английские практически оставались не затронутыми исследователями.

Исследование базируется на впервые вводимых в научных оборот литературных источниках: Cook J. Voyages and Travels through the Russian Empire, Tartary and Part of the kingdom of Persia, I—II Edinburgh, 1770; Hanway J. An historical account of the British trade over the Caspian sea; with a journal of travels from London through Russia into Persia. I-IV. L., 1753; Bell John. Travels from St. Petersburg in Russia to diverse parts of Asia. Vol. I—II. L.,1763; Baddeley John. The Russian conquest of the Caucasus. London, 1906; Ellis G. Memoir of a map the countries comprehend between the Black sea and the Caspian; with an account of the caucasian nations, and vocabularies of their languages. London, 1788; Urquart D. The Portfolio or Collection of Political Documents relating the contemporary history. No IV-XX. L., 1837; Spenser E. Travels in Circassia. London, 1936. Среди них особое место занимает поэма Френсиса Фицхью «Проклятие Шамиля» (Fitzhugh F. The curse of Shamyl and other poems. Edinburgh, 1857). Поэма принадлежит перу малоизвестного шотландского поэта Александра Маккея, который в литературных кругах был известен под псевдонимом Френсис Фицхью. Одно из ярчайших его произведений посвящено войне в Дагестане. Данная поэма впервые подвергается литературоведческому анализу.

С активизацией политики России на Кавказе (с начала XVI в.) Кавказ активно включается в европейскую международную политику. Отныне так называемый «Восточный вопрос» приобретает в европейском и, следовательно, в английском сознании многомерный стратегический статус, т.е. становится предметом специального и разностороннего интереса. Рядом исследователей было отмечено, что начиная с этого времени европейские путешественники попадают уже теперь на Кавказ не случайно и говорят о нем не только мимоходом, как это было раньше, в XIII или в XIV вв. Теперь, едут ли они непосредственно на Кавказ или только проезжают по пути следования по его территории, они обращают внимание на Кавказ как таковой (Полиевктов, 1935, 7). В частности, развитие британской торговли на Каспийском море стало предметом специального исследования Джонаса Хэнвея в книге «Исторический отчет о Британской торговле по Каспийскому морю с журналом путешествий» (Лондон, 1753), в которой собраны путевые заметки английских путешественников по Прикаспийскому региону.

В диссертационном исследовании впервые предпринята попытка на основе литературоведческого анализа ряда малоисследованных источников периода колониальных войн России на Кавказе проследить эволюцию образа Дагестана - от негативного и отчужденного восприятия до романтического восхищения.

Научная разработанность темы исследования. Основные подходы в разработке дагестанско-английских связей были определены в ряде фундаментальных работ дагестанских и зарубежных историков и литературоведов.

Библиографические работы. Появлению этих трудов предшествовали ряд библиографических справочников. В первую очередь, это библиографический справочник Е.В. Сказина «Литература о Дагестане на западноевропейских языках» (Сказин, 1964). Справочник представляет собой аннотированный указатель литературы о Дагестане, изданной на английском, французском, немецком, итальянском, шведском, датском языках, а также на латыни. Автор этого издания опирался на ранее опубликованные и не потерявшие своей ценности библиографические работы Е.И. Козубского «Опыт библиографии Дагестанской области», «Памятная книжка Дагестанской области» (Козубский, 1895) и дополнения к «Опыту», помещенные в «Дагестанском сборнике» (1904), книгу М.А. Полиевктова «Европейские путешественники ХШ-ХУШ вв. по Кавказу» (Полиевктов, 1935).

Исторические работы. Издание «Дагестан в известиях русских и западноевропейских авторов ХШ-ХУШ вв.» В.Г. Гаджиева (Гаджиев, 1992) представляет собой свод извлечений из ранее переведенных текстов вышеназванной литературы. Во введении автором отмечается, что эта литература является ценным источниковедческим материалом по истории Дагестана обозначенного периода.

Филологические работы. Первой филологической работой, посвященной теме европейско-дагестанских контактов, в частности дагестанско-французских, стало исследование Г.Г. Гамзатова «Кавказ и Дагестан в контексте русско-французских историко-культурных связей (XIX — начало XX вв.)» (Гамзатов, 1990). Работа представляет большую ценность и в плане интересного фактологичекого материала, и в плане разработки методологии исследования вопросов европейских связей с регионом «малой» культуры. На материале французских связей автор убедительно показывает, что Дагестан начиная с XIII в. был вовлечен в водоворот исторического движения, обнаруживая на своем историческом пути «многообразие типов межкультурных связей» (Гамзатов, 1990, 257).

Тема дагестанско-европейских культурных связей была продолжена и основательно разработана в докторской диссертации З.Г. Казбековой «Дагестанско-европейские литературные связи», в которой был собран и подвергнут анализу обширный материал (в основном немецкая, французская, польская литература). Автором впервые был определен методологический подход в исследовании европейской рецепции (восприятия) Дагестана.

На настоящее исследование, особенно в вопросах освещения европейской рецепции Дагестана, большое влияние оказало сочинение американского культуролога палестинского происхождения Эдварда Сайда «Ориентализм» (Said Е. Orientalism, New-York, 1978). Изданное в 70-х годах, оно произвело тогда сенсацию в западной ориенталистике и нанесло всокрушительный удар по европейскому этноцентризму. В указанной работе европейская ориенталистика была подвергнута критике как соучастница европейских колониальных устремлений. «Ориентализм» Э. Сайда и по настоящее время вызывает многочисленные дискуссии, споры, подвергается критике в западных и восточных научных кругах. В России же это сочинение осталось практически незамеченным.

В анализе художественного плана исторических сочинений исследование опирается на труд Гайдна Вайта «Метаистория: Историческое воображение в девятнадцатом веке» (White Н., Metahistory: the historical imagination of the 19th century Europe. Baltimore, 1973).

Источниковая база. Нами выявлено до тринадцати английских сочинений периода с XVI века до начала Кавказской войны, непосредственно касающихся Дагестана, которые известны специалистам: Parry W. A new and large discourse of the Travels of sir Antony Shirly. L., 1601; Edwards A. The third voyage into Persia, begun in the year 1565. Glasgow; Burrough C. Adwertissements and reports of the 6. voyage into of Persia and Media; Jenkinson A. A compendious and briefe declaration of the journey from London into the land of Persia.being begun 1561; Cook J. Voyages and Travels through the Russian Empire, Tartary and Part of the kingdom of Persia, I -II Edinburgh, 1770; Hanway J. An historical account of the British trade over the Caspian sea; with a journal of travels from London through Russia into Persia. I-IV. L., 1753; Bell John. Travels from St. Petersburg in Russia to diverse parts of Asia. Vol. I—II. L.,1763; Perry J. The state of Russia under the present Czar. L., 1716; Ellis G. Memoir of a map of the countries comprehend between the Black sea and the Caspian; with an account of the caucasian nations, and vocabularies of their languages. L., 1788; Forster G. A jouney from Bengal to England, through the Northern part of India, Kashmire, Agghanistan, and Persia, and into Russia by the Caspian sea. Vol. II L., 1798; Fraser J. The history of Nadir Shah, formerly called Thamas Kuli Khan, the present emperor of Persia. L., 1742, VI ; Ebn - Haukal. The oriental geography of Ebn - Haukal. Translated by W.Ouseley.L., 1800.

В XIX в. с началом Кавказской войны происходят существенные сдвиги по всем направлениям, составляющим и организующим британское движение как в целом на Кавказ, так и в наиболее горячую его точку — Дагестан. Претерпевает качественные изменения и сам состав пишущих о Кавказе людей. Это уже не миссионеры и негоцианты XIII-XVII вв., не «научные разведчики» XVIII в. Теперь это прежде всего люди, воюющие на Кавказе и пишущие о «Восточной войне», при этом продолжающие научно-разведывательные и «вояжные» традиции.

Так, по библиографии Е.В. Сказина, приблизительно из 24 английских сочинений в XIX в. девятнадцать наименований относятся к научному жанру. Это, главным образом, работы исторического и этнографического плана, а также языковедческие исследования и другие. Научный жанр, как почти все жанры европейской кавказской литературы, в сущности, не имел строгой формальной самореализации. В большинстве случаев он органично включал в себя черты «вояжного» жанра, из которого он собственно и вырос, ибо первоначальная «научная», «страноведческая» информация шла именно через жанр литературы путешествий (Казбекова, 1994,10).

Эти труды, что весьма существенно, имеют как бы научно-хаотическую форму - нагромождение самой разнородной информации. Такая своеобразная «всеядность» свидетельствует об абсолютном раритете встречающихся здесь явлений. Эти работы сохраняли органическую связь с «вояжной» литературой и также могут рассматриваться в историко-художественном плане.

З.Г. Казбекова отмечает, что из 80 европейских сочинений, посвященных теме Кавказской войны, 34 - французских, 19 — английских. Такое количественное соотношение очевидно явилось результатом того, что Кавказ был вовлечен в сферу франко - английских политических интересов. В свою очередь, Эдвард Сайд отмечает, что европейская, в частности английская и французская, ориенталистика была призвана помогать Великобритании и Франции удерживать свои позиции в восточных колониях. Их интерес к Востоку, как и в случае с Дагестаном, в научной и художественной литературе этих стран диктовался исключительно колониальными соображениями, пусть даже косвенно (Said, 1978).

Однако было бы несправедливо отрицать революционно-романтические настроения европейской общественности, тот дух либерализма, который явился определяющим в социальном заказе на подобную литературу. В то же время парадоксальное понимание свободы в Великобритании, когда, с одной стороны, клеймилась захватническая политика России на Кавказе, а с другой -оправдывалась собственная колониальная политика в Индии, убеждает в том, что и романтические настроения британской общественности умело управлялись имперскими политиками.

В качестве примера романтизированной английской литературы о Дагестане можно назвать сочинение «Путешествия по Черкесии» Эдмунда Спенсера (1836) (Spenser,!839), в котором английский капитан Спенсер рассказывает о ходе Кавказской войны в 30-х годах, делится своими впечатлениями, описывает свои приключения, приводит этнографику народов Северного Кавказа и со страниц своего сочинения призывает британское правительство помочь горским народам отстоять свою независимость, открыто указывая на нее как на гарант спокойного владычества Британии в Индии. Две книги этого автора - вышеупомянутая и «Турция, Россия, Черное море и Черкассия» (1854) (Spenser, 1854) — могут служить прекрасной иллюстрацией того, как менялся образ дагестанцев в английской литературе. В 30-х годах XIX века, когда военные действия велись в основном на Западном Кавказе, в центре внимания автора — черкесы, при этом перо писателя воодушевлено их смелостью и благородством, дагестанцы же играют в книге эпизодическую роль. Автор упоминает о них вскользь — только о том, что они прекрасная воинственная раса, но варварская и неотесанная и очень уступает черкесам (Spenser, 1854). В 1854 году, когда акцент войны сместился полностью в сторону Восточного Кавказа, все симпатии Спенсера теперь отданы дагестанцам, особенно их предводителю легендарному Шамилю.

Как образец жанра мемуарной литературы можно отметить автобиографические записки Лоуренса Олифанта «Эпизоды из жизни, полной приключений, или мох на катящемся камне» (Episodes in a life of adventures or moss from a rolling stone. Third édition. Edinburgh and London, 1887). В книге рассказывается о деятельности автора в качестве агента английского правительства в Крыму и на Кавказе, о его неудавшихся попытках установить связь с Шамилем.

Публицистика в наибольшей степени способствовала освещению военных событий на Кавказе. Анализ журнально-газетных публикаций свидетельствует об их оперативности и, соответственно, достаточно действенной силе, способствующей формированию европейского общественного мнения. В освещении темы Кавказской войны были активно задействованы такие английские газеты, как «Portfolio», «Herald Tribune», «MacMillan's Magazine», «Blackwood Magazine», «Revue Britannique» и т.д. Для примера можно привести статью анонимного автора «Забытый герой», в которой Шамиль сравнивается с Аль-Кадером и Гарибальди (A Forgotten Него, 1895), или репортажи Карла Маркса о ходе Кавказской войны в газете «Нью-Йорк Геральд Трибун».

Кавказская война послужила поводом к появлению фундаментальных трудов по истории Кавказа в форме художественной историографии, которой в равной степени были присущи как художественный, так и научно-публицистический элементы. Ярким примером подобного исследования является труд Маккензи К. «Шамиль и Черкесия» (Mackenzie К. Schamyl and Circassia. Chiefly from materials collected by Fr. Wagner. London, 1854), в основу которого положены материалы, собранные Вагнером и затем подвергнутые автором обработке с внесением в них фактических поправок и дополнений. Широко даны исторические и этнографические сведения о Дагестане первой половины XIX века.

Сочинение JI. Мозера «Кавказ и его народы с краткой историей их войн, а также о достижениях их прославленного вождя Шамиля» посвящено истории Кавказа и его народов, истории их войн под предводительством Шамиля (Moser L. The Caucasus and its people with a brief history of their wars and a sketch of the achievements of the renowned chief Shamyl. London, 1856).

Фундаментальный труд по истории Кавказской войны «Завоевание Кавказа Россией» принадлежит английскому филологу Джону Бедли, который прибыл на Кавказ с тем, чтобы записать фольклорный материал горских народов Дагестана. Но вскоре Бедли меняет первоначальный замысел и посвящает свой труд истории национально-освободительной борьбы горцев, по той причине, что, как он сам признается в предисловии книги, все легенды, рассказы, песни были так или иначе связаны с Кавказской войной (Baddeley John. The Russian conquest of the Caucasus. London, 1906).

Примером синтеза вояжного и научного жанров является иллюстрированная книга Эберкромби Дж. «Путешествие по Восточному Кавказу» (Abercromby J. A trip through the eastern Caucasus with a chapter of the languages of the country with maps and illustrations. London, 1889). Автор сообщает этнографические сведения о дагестанских народностях — об аварцах, о лакцах и др., отдельная глава книги посвящена поездке в Кубани.

В XIX в. сохранилось функционирование «вояжного» жанра в своем прежнем, традиционном проявлении. Надо отметить, что на военное двадцатипятилетие (1834 - 1859 гг.) приходится временный кризис жанра. В послевоенное же время наблюдается активизация путешествий и соответственно расцвет «вояжной» литературы. Об этом свидетельствуют работы Э. Бакстона, посетившего Дагестан в 1897 г., и его «Короткие стебли. Вторая серия. Путешествие, охватившее Сомали, Синай, восточную пустыню Египта, Карпатские горы и Дагестан» (Buxton, 1898). Или же знаменитое произведение Каннингема «Путешествия по Восточному Кавказу по Каспийскому и Черному морям, особенно по Дагестану, и по границе с Персией и Турции летом 1871 года», в котором английский генерал приводит различные сведения о Петровске, Темир-Хан-Шуре, Гунибе, Хунзахе, Ботлихе, Ведено. Помимо этнографических наблюдений автор приводит свои размышления о Кавказской войне. Текст иллюстрирован рисунками, выполненными спутниками генерала (Cunnyngham, 1872).

В результате экспедиции английской группы альпинистов во главе с Девидом Фрешфильдом, которая исследовала горы Кавказа, вышел двухтомный труд Фрешфилда «Исследование Кавказа». Автор, намеривавшийся посвятить свое сочинение кавказской географии, не удержался от высказываний относительно истории края, а именно Кавказской войны (Freshfield, 1896).

Для обоснования нашей задачи еще раз подчеркнем, что в нее входит анализ художественного плана этих сочинений — «художественная транскрипция», проблема восприятия как таковая — особенности английского восприятия и связанные с ними исторические трансформации образа Дагестана XVI-XIX вв.

Собственно художественные произведения в английской литературе представлены в меньшинстве, и на настоящий момент нам известны два произведения: роман Виккендена «Приключения в Черкесии («Wichenden. Adventures in Circassia. London, 1847) и поэма Ф.Фицхью «Проклятье Шамиля» (Fitzhugh F. The curse of Shamyl and other poems. Edinburgh, 1857).

В основу романа Виккендена был положен бродячий в европейской «кавказской» литературе сюжет о том, как европеец, в данном случае англичанин, попадает к Шамилю и воюет на стороне горцев.

Поэма шотландского поэта Френсиса Фицхью «Проклятье Шамиля и другие стихи» повествует о молодом мюриде Шамиля, который нарушил законы военного времени во имя своей любви и был проклят имамом.

Говоря о собственно дагестанских источниках, мы, в первую очередь, имеем в виду тот богатый и уникальный фольклорный материал, которым располагали местные культуры и который был собран английскими исследователями или просто путешественниками. В работах английских путешественников мы встречаем записанные ими в Дагестане народные песни, баллады, военные гимны, плачи и т.д. К примеру, в книге Эдмунда Спенсера мы находим черкесские военные песни с приложением нот, песни, посвященные знаменитому шейху Мансуру. Джон Бедли в своей книге «Завоевание Россией Кавказа» отдельным приложением помещает балладу о Хочбаре, чеченские героические песни, военные гимны, сочиненные Шамилем. Подобная «материализация» дагестанской народной художественной культуры утверждала в широком западном, в частности английском, сознании как сам факт ее наличия, так и ее раритетный экзотический феномен. Впоследствии в 40-е годы XX века, в Великобритании вышла детская серия иллюстрированных книг сказок мира, в которой среди прочих мировых жемчужин займет свое место черкесская сказка «Мальчик и рыбка».

Как свидетельствуют труды известных ученых Г.Г. Гамзатова, М.-С. Саидова, А.Р. Шихсаидова и других, дагестанская литература, главным образом исторические и теософские сочинения, активно преодолевала как восточные, так и европейские границы. Г.Г. Гамзатов отмечает, что в предшествующие периоды в Дагестане имело свое логическое продолжение усвоение ближне-средневосточных традиций письменной культуры, которые нашли свое воплощение в первых местных произведениях — «исторических сочинениях», наиболее ранние из которых принято относить к X -XI вв. В их числе хроника «История Ширвана и Дербенда» - крупное историческое полотно, созданное в начале XII в. и охватывающее события с конца VIII в. до 1075 года. Хроника «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафи (XIVb.) представляет собой сочинение, составленное из некоторых вполне самостоятельных частей, но объединенных общей идеей. Наиболее ранние составные сочинения могут быть отнесены к V— X вв. Основные компоненты другого средневекового сочинения труда -«Дербенд-наме» - восходят примерно к X в., хотя само сочинение было составлено в XVII в. Мухаммадам Аваби Акташи. Следует упомянуть и «Хронику Махмуда Хиналугского», составленную в 1465 г., и многочисленные одноаульные хроники. Очень важно в этой связи отметить, что все перечисленные труды были переведены на европейские языки. В частности, на английский язык были переведены «Дербенд -наме» и «Тарих Дагестан» Мухаммада Рафи.

В этой связи к литературным источникам, питавшим как «практическое», так и «научное» английское востоковедение, мы относим английскую научную литературу о Кавказе, основанную на изучении древних и средневековых сочинений античных авторов. Иллюстративна в этом отношении книга Джона Эллиса, в которой автор компилирует сведения античных авторов (Ellis G. Memoir of a map the countries comprehend between the Black sea and the Caspian; with an account of the caucasian nations, and vocabularies of their languages. London, 1788). Сюда можно отнести сочинение арабского географа Ибн-Хаукала (X в.), которое было переведено на английский язык в 1800 году (Ibn-Haukal. The oriental geography. London, 1800).

Таким образом, нами были зафиксированы жанры письменных литературных источников, на которые опиралось английское востоковедение и которые, в свою очередь, сыграли важную роль в поэтапном историческом формировании жанров английской «кавказской» литературы о Дагестане - от «вояжного» и научного до собственно художественного.

Методологическая основа. Основополагающее методологическое положение выдающегося исследователя западно-восточного диалога Н.И. Конрада указывает на литературную потенцию всякого письменного памятника, на необходимость его включения в литературоведческий контекст, независимо от его формы и содержания: «Понять письменный памятник — значит далее понять его литературную природу, поскольку всякий памятник, какими бы ни были его содержание и форма, есть литературное произведение» (Конрад, 1972, 10).

Привлекая в сферу литературного диалога всевозможные письменные жанры - от самого незначительного документа, той же «научной» литературы и до разнородных собственно художественных литературных явлений, связывая «разнородные и разнорядные» факты, историк литературы работает на системное воссоздание той или иной диалогической эпохи той или иной культуры. Ярким подтверждением этой «всеядной» методологии служат труды великого ученого компаративиста М.П. Алексеева, автора «Сравнительного литературоведения». «Огромной заслугой ученого было стремление связать разнорядные и разнородные факты, которые обычное сознание - не научное и не поэтическое — воспринимает порознь как индивидуальные и несовместимые», - пишет в предисловии к книге Г.Степанов (Алексеев, 1983, 4).

Современная компаративистика склонна к максимальному расширению поля своей деятельности. Различного рода «контактные частности», «эпизоды» становятся темой отдельных исследований и включаются в систему изучения межнациональных литературных связей по таким основным отраслевым направлениям, как восприятие иностранных литератур в той или иной стране:

- собственная литература в статистике и эстетике зарубежного восприятия;

- собственно национальная тема (история) в иностранных литературах;

- взаимодействие национальных культур, литератур;

- международные контакты писателей;

- проблемы перевода, сопоставительной стилистики и поэтики.

В обоснование методологической базы нашего исследования считаем необходим отметить исследование видного теоретика сравнительного литературоведения В.М. Жирмунского. Его положения, такие как объяснение международных литературных влияний, общественной «потребности в идеологическом импорте», как изучение историзма влияния, категории влияния, зависимости его от общественных отношений и общественных формаций, необходимость рассмотрения постоянного единства литературного процесса в целом и во взаимодействии между западными и восточными культурами и т.д. послужили методологической базой для рассмотрения огромного материала, связывающего западную и русскую литературы (Жирмунский, 1981).

Выступая против упрощенного понимания межлитературных связей, заключенного в теории «литературных влияний», теории «литературных заимствований», теории «литературных переходов», отстаивая полное исключение из этой сферы фактора «пассивности» одной из сторон, Н.П.-Берков доказывает бесспорное преимущество теории «литературных контактов», предполагающей во всех случаях процесс обоюдный и двусторонний. В то же время Беркова не устраивают и так называемые «двусторонние» теории («международный литературный обмен», «взаимосвязи и взаимодействия литератур»), так как они предполагают обязательное взаимопотребление — обогащение каждой из участвующих сторон. Берков настаивает все же на универсальности теории «литературных контактов». Во-первых, контакт — это «соприкосновение», т.е. то, чему непрерывно подвержена литературная и в целом духовная жизнь различных народов в период «всемирной истории». Кроме того, по Беркову, само понятие «литературный контакт» охватывает и ознакомление с чисто познавательными целями, и творческое усвоение в любой форме, и личные контакты между писателями и литературоведами разных стран и народов и многое другое (Берков, 1981).

Как отмечает З.Г. Казбекова, наиболее существенное преимущество этой теории состоит в том, что она как культуру, так и историю различных народов рассматривает в их взаимозависимости и взаимообусловленности и, таким образом, исключает уничижительное табуирование их определенных состояний (Казбекова, 1994).

Важным методологическим положением в трудах И.Г. Неупокоевой -теоретика системного анализа, является суждение о том, что «всемирная литература» — это, прежде всего, «динамическое разнонациональное целое, развивающееся в системе единого мирового исторического процесса». Ссылаясь на высказывание М. Горького о том, что «нет такой маленькой страны, которая не давала бы великих художников слова», И.Г. Неупокоева переводит его в область теории: «литература малых стран нередко подводит к выводам более общего смысла и значения, позволяет ясно увидеть тенденции, характерные не только для самих этих стран» (Неупокоева, 1976, 12). Превратить единичный факт в необходимое звено литературного процесса -это и есть задача системного анализа, преимущество которого связано с тем, что «в системе целого всемирной литературы каждый из фактов будет уже не только собою, но и сосредоточением самых разнообразных сил, связывающих отдельные элементы всемирной литературы в единое, исторически развивающееся целое» (Неупокоева, 1976, 24).

В этой связи важны положения Г.Г. Гамзатова, который предлагает рассматривать национальное своеобразие литератур не в состоянии их изолированности и автономного саморазвития, а в контексте множественных соприкосновений, перекликаний, переплетений. Вместе с тем Г.Г. Гамзатов за каждой литературой признает и отстаивает ее собственный, неповторимый путь эволюции, при этом устанавливая в их развитии ясно проступающую общностную систему. В работах Г.Г. Гамзатова впервые в отечественном литературоведении прослежена история целой многонациональной литературной системы от ее фольклорных истоков до современного состояния в контексте мирового культурно - исторического развития.

Важно уделить внимание историософскому аспекту сравнительного литературоведения. Польский исследователь Галина Янашек-Иваничкова пишет: «Мало кто задумывается над тем, что компаративистика имеет свою историософию, определяющую ее особое значение в формировании открытого, плюралистического, интернационального и терпимого отношения к миру во всем его многообразии и к многообразному отражению этого мира в литературе» (Янашек-Иваничкова, 1992, 19-20). Анализируя современный интерес к проблеме неевропейских литератур, который соседствует с прочно укоренившимся и сохраняющим все еще свои позиции западно-европоцентризмом, она называет ученых, внесших определенный вклад в эту проблему: Г. Брандес, Г. Поснет, А. Веселовский, К. Крейчи, Ф. Жюст, Р.Этьемболь, Я. Рисс и др.

Палестинский культуролог Эдвард Сайд в сочинении «Ориентализм» достаточно эксплицитно обнажает европоцентристские установки и стереотипы западных писателей и ученых, пишущих о Востоке. Именно их подверг критике В.М. Жирмунский в выступлении на конгрессе Международной ассоциации сравнительного литературоведения: «Ничто не дает нам права рассматривать литературу Западной Европы как высший образец культуры и литературы. К этому нас склоняют лишь исторические предрассудки и укоренившиеся стереотипы» (Жирмунский, 1891, 74).

Таким образом, задачей сравнительного литературоведения является сближение народов, преодоление взаимных предубеждений, закодированных в их представлениях о культуре других народов. Литературные контакты

Дагестана с Великобританией, обмен духовными ценностями, активно и результативно осуществлялись на протяжении ХУН-Х1Х вв. В процессе исследования этого вопроса ощущается необходимость в «теории духовного общения». С другой стороны, встает вопрос о специальной терминологической необслуженности» этого типа контакта, с чем и связано теоретическое блуждание в лабиринтах общей компаративистики.

Проблема теоретической самоориентации, которая неразрывно связана с методологией, была затронута З.Г. Казбековой в докторской диссертации «Дагестанско-европейские литературные связи». Прежде всего автор отмечает трудности, связанные с достаточно большим скоплением терминологических эквивалентов в сфере теории литературных контактов. Сюда относятся: «теория влияния», «теория заимствования», «теория самозарождения, «теория сравнительно-исторического изучения», «сравнительная литература», «международный литературный обмен», «взаимосвязи и взаимодействия литератур», «нулевой обмен», «литературные контакты», «теория литературного перехода», «стадиальное» и «типологическое изучение литератур», «теория рецепции» и др.

С учетом того, что каждый термин, при всей групповой родственности, несет в себе определенную сущностную специфику и связанную с ней адекватность определенной историко-культурной ситуации, вопрос терминологического выбора становится вопросом методологического выбора.

Заключение диссертации по теме «Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)», Агларова, Зарета Мамайхановна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе приведена и исследована вся сколько-нибудь значимая английская литература о Дагестане с ранних времен до XX века. Исследованная литература характеризует дагестанско-английские литературные связи как немаловажный фактор межкультурного диалогического процесса, обозначенного трехсотлетием

Существенным представляется отметить, что исследованию подвергнута литература, впервые введенная автором в научный оборот.

В работе отмечены и приведены практически все виды письменных литературных источников, на которые опиралось английское востоковедение, и которые в свою очередь сыграли значительную роль в поэтапном историческом формировании жанров английской «кавказской» литературы о Дагестане - от «вояжного» и научного до собственно художественного.

В основу классификации данной литературы были положены как хронологический, так и жанровый и концептуальный критерии.

В работе сделана попытка обозреть в целом процесс дагестанско-английских литературных отношений периода их зарождения и дальнейшего развития вплоть до XX века, внутри которого выделяются отдельные самостоятельные аспекты, пласты, этапы.

Так, XVII век предстает наиболее «вояжным», с его оформившейся в названной литературе «варварской» концепцией восприятия других культур; XVIII век выделяется как «научно-разведывательный» с его «переходной» -уже не варварской, но еще не гуманистической концепцией восприятия национальной жизни; и, наконец, XIX век рассматривается как эпоха литературной солидарности, эпоха активного «литературного участия» Великобритании в национальной жизни Дагестана, время утверждения и расцвета подлинно «гуманистической» концепции восприятия кавказских реалий.

Жанровая классификация, которая дана в работе, позволяет разделить исследуемую литературу на следующие три основных пласта: это «вояжная» литература и публицистика, художественная литература, научная литература, в рамках которой рассмотрена научно-разведывательная и познавательная литература о Дагестане.

Английская «вояжная» литература о Дагестане в свою очередь подразделена на концептуальные эпохи, которые обусловлены формированием, развитием и экспортированием национального образа Дагестана. Хроникальные и летописные функции английской «вояжной» литературы, ее ориентированность на «мирное», «неисторическое» время, произведений, в которых воспроизведение национальной жизни через посредство готовых художественных форм, выработанных в данном жанре, обладают в современном прочтении также и функциями «национальной литературы» как жанра.

Художественная транскрипция «вояжных» сочинений (от XVII до XIX вв.) позволяет проследить поэтапную литературную эволюцию национального «образа народа», создание которого находилось в прямой зависимости от концепции английского восприятия «дагестанской» действительности в ее историческом бытовании. Создание образа Дагестана в английской литературе происходит преимущественно опосредованно, в первую очередь сквозь призму миросознания английского путешественника. Зачастую у субъекта повествования присутствует «элемент страха» при встрече с чуждыми и незнакомыми ему явлениями, отчего он предпочитает объяснять эти явления с помощью книг или рассказов жителей низменности, которые находились в извечной универсальной оппозиции к горцам. В становлении английского образа Дагестана прослеживается традиция европейской «кавказианы», которая восходит еще к античности. Особенностью данной традиции является то, что наряду с мифами и вымыслом в образе северокавказцев присутствуют реалистические черты.

Дуалистическая концепция мира христиан-европейцев относит Дагестан к территории Зла, населенной «беззаконными неверными». Лейтмотивом английских «вояжей» ХУ1-ХУШ вв. по Дагестану становится «дикость», «варварство», «опасность» здешних жителей, мешающих налаживанию торгово-экономических контактов между Европой и Азией. К XVIII в. в содержании английских «вояжей» наблюдается переход к гуманистической концепции. Впервые за маской «неуправляемого дикаря» проглядывают определенные привлекательные реалистические черты этнографического быта, человеческой внешности, проявления характера. В XIX веке в контексте романтизации и комплиментации идей свободы образ Кавказа и Дагестана преломляется в зеркале английских «вояжей», как впрочем, вообще английской ориенталистики. Угол преломления был обусловлен «буферным» положением, которое занимал Дагестан между Россией и колониями Великобритании, что предопределило позицию двойных стандартов в английской ориенталистике по отношению к Кавказу и остальному Востоку.

Восток, входивший в сферу колониальных интересов Великобритании, представлен в английском «ориентализме» как культура статичная во времени и пространстве, как вечная униформа, не способная определить себя, то есть не способная к самостоятельному развитию. Таким образом, европейская ориенталистика дает логическое обоснование западному империализму, который мог бы быть описан его деятелями не как форма завоевания, а как спасение дегенерирующего мира. Относительно Дагестана и Кавказа в целом английская ориенталистика выбирает иную позицию. Необходимость поддержать горцев Кавказа в борьбе с Россией если не прямой военной помощью, то хотя бы идеологически, морально привела к корректировке подхода к оценке и восприятию парадигмы Запад - Восток. В английской литературе обнаруживается тенденция к формированию и признанию нового образа Дагестана, при этом акцент делается на самодостаточности уникальной культуры горских народов, которые не нуждаются в том, чтобы их учили значению свободы, поскольку смысл и значение свободы горцам Кавказа известны давно более чем кому-либо еще. Для того чтобы привлечь симпатии общественности к воюющим горцам, английские ориенталисты делают главный акцент на свободолюбии, которое являлось приоритетной моральной ценностью в то время.

Таким образом, мы видим, что образ Дагестана моделировался в соответствии с политическими установками Великобритании, связанными с колониальными целями на Востоке, созвучными прогрессивным национально-освободительным идеям в Европе, и в самой Англии.

На национально-освободительное движение, не прекращавшееся на протяжении всего XIX века, Европа откликнулась возрождением романтических традиций в литературе. Романтическая поэма Френсиса Фицхью «Проклятие Шамиля», вышедшая в свет в то время, когда в литературе Англии утвердились традиции реализма, несопоставима с проявлением эпигонства. Фицхью и его поэма - явление закономерное для общеевропейского литературного процесса, в котором наблюдается новый этап развития романтической традиции. В настоящей . работе впервые введено в исследовательскую орбиту и проанализировано данное произведение. Разочарованность в надеждах, связанных с французской революцией, неудовлетворенность сложившейся общественно-политической ситуацией в стране вновь создают в литературе раздвоенный мир: мир реальный и мир идеальный. Художники слова в поисках идеального общества обращаются к патриархальному прошлому своей страны, в которой живы понятия чести, долга, справедливости, самопожертвования во имя общей идеи, или же к сильному страстями Востоку. Впервые таким Востоком в английской литературе становится Дагестан. Обращение шотландского поэта к дагестанской тематике обусловлено не только тем общественным резонансом, который вызвала Кавказская война в Европе. Дагестан помимо собственной злободневности и актуальности явился опосредованным фактором, вдохновившим Фицхью на обращение к героической истории Шотландии, к ее многовековой борьбе против Англии за независимость.

Проклятье Шамиля» Фицхью продолжает традиции байронизма в английской литературе, и между тем представляет собой смелый эксперимент, обусловленный новым временем и новыми поэтическими задачами. Как и «восточные повести» Байрона, «Проклятье Шамиля» вводит читателя в мир романических происшествий, мелодраматических мотивов, в особую поэтическую действительность, так же не похожую на окружающую повседневность, как героический мир старинной эпопеи. Этот мир был более эффектен и потрясал воображение тем, что в реальности имел место.

Однако Фицхью отходит от байронической традиции и дает новое звучание центральному персонажу. Главной задачей для поэта явилось выразить в своем герое обобщенное представление о борьбе за свой народ. Такой герой должен быть готов пожертвовать своим личным счастьем ради счастья общего. Но герой Фицхью делает выбор в пользу личного, за что он проклят небесами. Сумасшествие, постигшее мюрида Шамиля, не есть проявление слабости его духа, это показатель степени всепоглощающей его любви. В его сумасшествии отражается позиция автора к изображаемым событиям, и безумие мюрида есть наказание небес за измену им.

Автором не раз подчеркивается сакральность войны, которую вели горцы Дагестана. Фицхью переводит сакральность борьбы из религиозной плоскости в плоскость божественности природы, что характерно для произведений романтиков. Таким образом, в поэме в единую плоскость сведены пантеистическое понимание природы, свойственное романтической литературе, языческие верования, бытовавшие в Шотландии и на Кавказе, собственно авторское ощущение природных сил; и все это пластично синкретизировалось в религиозно-исламский догмат о священности борьбы, происходившей в Дагестане.

Английская научно-познавательная литература о Дагестане в свою очередь классифицирована нами хронологически и концептуально. Работа Эллиса «Карта стран между Каспийским и Черными морями» подвергает сомнению априори «Европа - Восток» как «цивилизация - варварство» в унисон просветительским идеям, господствовавшим в литературе того времени. Элиссом впервые для английского читателя была введена в научный оборот английского' востоковедения этнография горцев с подробным описанием политического, экономического устройства и поведенческих особенностей. Научный труд Эллиса подтверждает черты образа дагестанцев, сложившегося в английской «вояжной» литературе. При сравнении основных из этих черт с теми, которые описаны еще в античные времена, создается такое впечатление, что Дагестан современный Эллису представляется как страна статичная во времени. Как известно, в описании античных авторов, как и в описании современных путешественников, в описании ученых, компилированных Эллисом, жители Северного Кавказа во все времена отличались все той же внешней красотой, статью, храбростью и воинственностью, демократическим укладом общественной жизни.

В работе впервые исследован и подвергнут идейно-художественному анализу фундаментальный труд Джона Бедли «Покорение Кавказа Россией». Сочинение Бедли является первым произведением в английской литературе, в ' котором воссоздана история русско-кавказских отношений. Тщательный анализ исторических событий наряду с высокохудожественным стилем писателя обусловил создание одного из значительных трудов о Кавказской войне. Основная идея, которую автор выносит из анализа русско-кавказских отношений с начала XIX века до окончания народно-освободительной борьбы горцев, заключается в том, что народы Северного Кавказа, как впрочем и сам русский народ, одинаково жестоко страдали от самовластия царских генералов и местных лидеров и находились словно между молотом и наковальней.

В то же время книга, в которой изображение экзотического колорита исторического поля выступает одним из главных стимулов, представляет собой образец романтики как тип исторического мышление и служит возвышению романтизированного образа Дагестана, сложившегося в английской литературе. Важным аспектом труда Бедли является приложение к книге текстов горских героических песен, переведенных им на английский язык. Бедли попытался через устное народное творчество непосредственно экспортировать духовно-нравственный облик дагестанцев в европейское поле, в данном случае для английского читателя.

Четкий параллелизм, а подчас и буквальные совпадения в интерпретации Кавказской войны, ее действующих лиц и художественных средств выражения порой наводят на мысль, что либо Бедли был знаком с рукописным вариантом повести Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат», либо ему были известны умонастроения великого русского писателя.

Изложенные выше наблюдения, аналитические суждения и выводы позволяют автору диссертации надеяться, что обозначенные в вводной части работы задачи получили в целом воплощение в настоящем труде, и он будет иметь продолжателей данного благодатного для дагестанской литературоведческой науки направления поисковой работы.

131

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Агларова, Зарета Мамайхановна, 2005 год

1. Allen W. Caucasian battlefields. A history of the wars on the Turco -Caucasian border 1828-1921.Cambridge,the University Press, 1953. - 662 p.

2. Aijaz A. Theory: Classes, nations, literatures. London, 1992,- 290 p.

3. Blanch L. The sabers of Paradise, Quarter, London, 1978. -495 p.

4. Chenciner R., Daghestan: tradition and survival. London, 1997. -308 p.

5. Edward Said, Orientalism, New-York, 1978.- 370 p.

6. Edwards D.H. Moden Scottish poets, 10th series, Brechin, 1887.- 379-387 p.

7. Encyclopedaedia Britanica. V. 20,Chicago-London-Toronto, 1946.-455 p.

8. Encyclopedaedia Britanica.V. 6, Chicago-London-Toronto, 1946.-972 -973 p.

9. Gamba. Voyages dans la Russie meriodionale et particulièrement dans les provinces situees au delà du Caucase, fait depuis 1820 jusqu'en 1824. Deuxieme edition. P., 1826. 2 vol.- 474+ 480 p.

10. Gammer M., Muslim Resistance to the Tsar, Cass, London, 1994- 456 p.

11. Grigoriantsz A. La montagne du Sang. Histoire, rites et costumes des peoples montagnards du Caucase. Geneve, 1998. 356 p.

12. Hegel G. The philosophy of history. New-York, 1956 386 p.

13. Lokhart L. Nadir shah. L., 1938. -344 p.

14. New-York Daily Tribune. № 3934 4198 // Маркс.К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.10. Изд. 2. М.:Изд. политической лит-ры. 1985. — 348 с.

15. Tardi Lajos. The Caucasian people and their neigbours in 1406// Acta orient.Hung.9. XXXII. F.I.Budapest, 1978. 98 p.

16. White H. The content of the form, London, 1987. 430 p.

17. White H., Metahistory: the historical imagination of the 19th century Europe. Baltimore, 1973.-449 p.

18. Zaconne P. Schamyl ou le libérateur du Caucase. Paris, 1854 32 p.

19. Агларов M.A. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII —начале XIX. М.: Наука, 1988. 240 с.20