Н.В. Гоголь в критической прозе Д.С. Мережковского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Александрова, Татьяна Анатольевна

• Александрова, Татьяна Анатольевна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Александрова, Татьяна Анатольевна

Введение.

ГЛАВА 1. Д.С.Мережковский - исследователь творчества

Н.В .Гоголя.13

1.1. Основные особенности критической манеры Д.С.Мережковского

1.2. Творчество Гоголя в мифологизированной культурной системе.

1.2.1. Гоголевский миф и наследие Достоевского.

1.2.2. Произведения Гоголя и мировая культура и наука.

1.2.3. Гоголь и миф о Петербурге.

1.2.4. Гоголь и Пушкин.

ГЛАВА 2. Д.С.Мережковский — биограф Н.В.Гоголя.

ГЛАВА 3. Книга Д.С.Мережковского о Н.В.Гоголе в контексте русской критики конца XIX - начала XX веков.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Н.В. Гоголь в критической прозе Д.С. Мережковского»

Актуальность темы. Д.С.Мережковский, беллетрист, поэт, драматург, публицист, критик и автор религиозно-философских эссе, стоял у истоков русского символизма, был идеологом «нового религиозного сознания» и еще при жизни считался одним из выдающихся представителей русской культуры. Его произведения почти сразу же после их выхода в свет переводились на иностранные языки, современная ему критика не оставляла без внимания не только сборники его стихов и романы, но и его философские, литературоведческие и культурологические исследования. Долгое время находившееся под запретом, его наследие вернулось в русскую культуру, предметом изучения уже стали его романы, стихи, пьесы, отдельные литературно- критические статьи и книги. К характеристике мировоззрения писателя обращались Е.Андрущенко [22, 23], П.Басинский [28], О.Дефье [64, 65], О.Михайлов [112], А.Николюкин [121, 122, 123], Г.Фридлендер [167, 168], и др. Особенности поэтики, проблемы жанра и стиля изучали M.-JL Додеро Коста [66], С.Ильев [75], О.Матич [104], А.Пайман [128], Отдельные аспекты воздействия Мережковского на развитие русской литературы находились в центре внимания Н.Дворцовой [62, 63] М.Иовановича [78], В.Келдыша [81, 82], И.Приходько [136] и мн.др. Однако по сей день наименее изученным остается литературно-критическое наследие Мережковского и, в частности, его концепция жизни и творчества Гоголя.

Вместе с тем именно в ней отразились важнейшие принципы нового символистского взгляда на литературу и искусство, в переосмыслении которых, по справедливому замечанию Л.К.Долгополова, «XIX век пережил свое второе рождение» [67, с. 43]. Книга о Гоголе, выросшая из реферата до отдельного исследования, знаменовала собой новый этап развития и становления символистской эстетики и без ее целостного изучения трудно в полной мере оценить своеобразие процесса возрождения и переосмысления гоголевского наследия на рубеже веков.

После многочисленных откликов, которые получила эта книга при жизни писателя, наступил длительный период ее замалчивания. К этой проблеме, да и к имени Мережковского практически не обращались, за исключением нескольких исследователей. И если, скажем, В.В.Ермилов, во многом шедший вслед за открытиями Мережковского, в своих работах вообще не упоминал о его книге [71], то Б.Бурсов, автор исследования «Национальное своеобразие русской литературы» (1967) [42] называл его «талантливый критиком», главной удачей которого стала книга о Толстом и Достоевском, где «много точных и глубоких характеристик». Однако заслуги Мережковского перед русской литературой затенялись в глазах ученого тенденциозностью, заданностью и предвзятостью, схематизмом его мышления [42, с. 219 - 220]. Близкой к этим оценкам были высказывания и других ученых (С.Ф.Юльметова) [178].

О своеобразии критической манеры Мережковского много писала З.Г.Минц [107, 108, 109, 110, 111]. Ее работы не потеряли своей научной ценности и актуальности по сей день. Статья «У истоков «символистского» Пушкина» (1987) [110] открыла большую тему, возможности разработки которой не исчерпаны до настоящего времени. Речь идет о том, что в проекте русского символизма не только Пушкин, но и другие художники мировой и русской культуры, в том числе и Гоголь, были переосмыслены, возрождены и поняты по-новому. В этой связи статья З.Г.Минц особенно ценна и с методологической точки зрения.

Интерес к творчеству Мережковского стал более ощутимым на рубеже 1980-х — 1990-х гг. В 1991 г. в Институте мировой литературы РАН была проведена 1-я Международная конференция, посвященная 150-летию со дня рождения Мережковского. Материалы этой конференции, коллективная монография «Д.С.Мережковский. Мысль и слово», изданные в 1999 г. [12], показывают, что наука о Мережковском развивается в нескольких направлениях. Предметом внимания является, прежде всего, художественный мир Мережковского. Учеными воссозданы источники его романов, изучается пространство в его произведениях, миф Мережковского о Петербурге; в науку возвращаются произведения, написанные в эмиграции. Отдельную группу составляют работы, посвященные мировоззрению Мережковского, его религиозной философии, а также его общественно-политическим взглядам. Отдельная тема - статьи о Мережковском-критике, и наконец, в последнюю группу по общности тематики «Мережковский и современники» могут быть объединены работы, посвященные взаимоотношениям писателя с литераторами, общественными и политическими деятелями. В связи с проблемами, рассматриваемыми в данной диссертации, наибольшее внимание привлекает третья группа исследований, посвященных своеобразию критического дарования писателя.

Так, в статье И.С.Приходько «Вечные спутники» Мережковского (К проблеме мифологизации культуры)» [136] обращается внимание на особый тип критических исследований, введенный Мережковским в русскую культуру. Ученый устанавливает специфику символистской критики, одним из основателей которой был Мережковский. Среди ее ведущих черт — создание мифа о личности, при котором писатель выступает, прежде всего, как художник; отличие осмысления художников прошлого от традиционных биографий; отличие мифологизации и психологизма у Мережковского, определявшего свою критику как психологическую [136, с. 200 - 202]. Во многом опираясь на сделанное этим исследователем, мы, вместе с тем, обращаем внимание на то, что особенности, отмеченные И.С.Приходько, присущи не всем исследованиям Мережковского о Гоголе, и проявление названных черт его книг характерно для того этапа духовного развития, который был связан с символизмом (подробнее см. главу 2 данной работы).

В статье В.А.Келдыша «Достоевский в критике Мережковского» [81] речь идет о концепции творчества писателя у Мережковского, о своеобразии изучения Мережковским художественного творчества и взглядов Достоевского, в частности, в книге «Л.Толстой и Достоевский», о значимости критических исследований Мережковского для науки о писателе. Эту тему, однако более развернуто и широко, изучал в своих работах видный литературовед Г.М.Фридлендер. Особое внимание привлекают две его статьи начала 1990-х гг. «Мережковский и Ибсен» [167] и «Д.С.Мережковский и Достоевский» [168]. В этих статьях исследователь, пожалуй, первым из отечественных литературоведов оценил по достоинству вклад Мережковского в русскую культуру. В статье «Мережковский и Ибсен» Г.М.Фридлендер намечает наиболее важные черты критической манеры Мережковского, устанавливает связь между всеми его произведениями, которые, вслед за Мережковским, называет подчиненными одной общей идее. Г.М.Фридлендер также первым ответил на вопрос о влиянии Ибсена на Мережковского, который поднимался еще в начале XX века.

Еще одна работа, важная в связи с поставленными в нашей работе задачами, представляет собой сопроводительную статью к публикации произведений Мережковского в серии «Прошлое и настоящее» [72, с. 561 - 568]. М.Ермолаев дает обзор литературно-критического наследия Мережковского и пишет о восприятии его книг современниками. Обращает на себя мысль о своеобразии мифа, создаваемого писателем: «Миф Мережковского имеет своеобразную почву: это миф человека кабинетного, библиотечного. Он выстраивает свой особый пантеон для «личного пользования», его книжные «вечные спутники» существуют не сами по себе, но воплощают некие «верховные сущности», борются и мирятся между собой, раскрывают прошлое и обещают гармонию в будущем» [72, с. 566].

Важными и ценными для данной работы являются результаты также двух недавних диссертаций, выполненных на различном материале, однако подтверждающих актуальность, продуктивность и важность обозначенного в нашей работе подхода. Речь идет о диссертационном исследовании А.В.Чоботько «Проблемы восприятия В.В.Розановым личности и творчества Н.В.Гоголя» (Днепропетровск, 2002) [173], впервые представившей попытку целостного осмысления интерпретации Розановым наследия писателя, а также Е.Ю.Осмоловской «Л.Н.Толстой в творческом мире Д.С.Мережковского» (Днепропетровск, 2004) [126], наиболее полно рассмотревшей своеобразие критической манеры Мережковского. Здесь намечены продуктивные пути исследования способов мифологизации деятелей прошлого и настоящего в литературно-критическом наследии писателя, исследована его концепция жизни и творчества Л.Толстого. Основные итоги этого исследования были учтены при подготовке нашей диссертации.

Однако следует признать, что ни в одном из названных исследований проблема «Мережковский и Гоголь» не решалась всесторонне и полноценно. Несмотря на значительный вклад, который внесли американские и европейские слависты Т.Пахмусс (Т. Pachmuss), [180],чБ.Г.Розенталь (Bernice G. Rosental [36], Г.Ян. [179], П.Карден [80] в решение проблемы, связанной с литературно-критической деятельностью Мережковского, а также на ряд исследований, открывших тему восприятия Гоголя русским символизмом [37, 43, 50, 70, 83, 95, 108, 129], трудно не согласиться с автором исследования «Гоголь и символисты» (1999) Л.А.Сугай, что «данная тема разработана недостаточно глубоко, освещалась фрагментарно, заслуживает специального исследования» [160, с. 17]. Л.А.Сугай не только восполнила существовавший пробел, но и расширила угол зрения на проблему, поставив своей целью «оценить вклад символистов в изучение и истолкование Гоголя, раскрыть их роль в развитии гоголевский традиций» [160, с. 17], всесторонне рассматривая такие аспекты, как восприятие Гоголя символистской критикой, воплощение гоголевских образов в поэзии символистов, Гоголь и И.Анненский, Гоголь и В.Брюсов, а также Гоголь и художники-мирискусники. В большом обзоре литературы, в охвате материала, в рассмотрении на широком историко-литературном фоне влияние Гоголя как художника и личности раскрыто в большой полноте.

Вместе с тем нельзя не признать, что размышления о Мережковском как исследователе биографии и творчества Гоголя не представляли для исследовательницы специального интереса, и в ее монографии использованы не все возможные подходы к решению этой актуальной и важной проблемы [160, с. 45, 57 - 61]. Автор отмечает, что уже предприняты успешные попытки изучения таких тем, как «Гоголь и Блок», «Гоголь и Белый», среди неизученных называет темы «Гоголь и Брюсов» и «Гоголь и И.Анненский», однако среди них темы «Мережковский и Гоголь» нет [160, с. 17].

Несмотря на огромную работу по изучению наследия Гоголя, которую проводит Нежинский Гоголевский научно-методический центр, среди опубликованных им исследований также нет ни одной, посвященной восприятию Гоголя Мережковским [см., например, 48, 49, 50, 116].

Эта тема, локальная по своей сути, на самом деле, одна из сквозных и кардинально важных для Мережковского как мыслителя и художника слова, и не только для него. Она вводит в круг важнейших вопросов русского религиозно-философского ренессанса конца XIX — начала XX вв., в общий контекст обширной критики о Гоголе, возникшей в русле данного направления мысли. В русской религиозно-философской критике на рубеже веков произошло как бы второе открытие Гоголя, многое определившее в познании его творчества мировой литературой и литературной наукой.

Связь работы с научными программами, планами, темами. Исследование выполнено в рамках реализации планов научно-исследовательской работы кафедры русской и мировой литературы Харьковского национального педагогического университета им. Г.С.Сковороды. Она является частью комплексной темы «Русская литературная критика XVIII - XX вв.», которую разрабатывает кафедра.

Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы выявить своеобразие интерпретации Д.С.Мережковским биографии и творчества Н.В.Гоголя, доказать ее важность для понимания особенностей и внутренних противоречий развития российского общественного сознания. В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи:

- выявить основные этапы восприятия Д.Мережковским личности и творческого наследия Н.Гоголя.

-систематизировать характеристики и оценки Д.Мережковским биографии, духовного и художественного наследия Н.Гоголя;

- показать специфику мифологизированного культурного пространства, созданного Д.Мережковским, и место в нем Гоголя;

- описать основные приемы создания Д.Мережковским «символистского мифа» о Гоголе;

Объектом исследования является художественно-философская концепция личности и творчества Гоголя, сложившаяся в творчестве Д. С .Мережковс кого.

Материалом для исследования стали книга «Гоголь и черт» (1906), а также исследования и статьи, в которых нашла отражение оценка Д.С.Мережковским личности и творчества Н.В.Гоголя: «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893), «Вечные спутники» (1897), «Грядущий Хам» (1906), «Пророк русской революции (К юбилею Достоевского)» (1906).

Методология исследования базируется на соединении описательного, генетического, сравнительного и типологического методов. В диссертации также используются общетеоретические выводы отечественного и зарубежного литературоведения, в том числе работы, посвященные анализу творчества Гоголя и Мережковского.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые осуществлен целостный анализ художественно-эстетической концепции личности и творчества Н.В.Гоголя, сложившейся в творчестве Д.С.Мережковского, впервые его книга об Н.В.Гоголе рассматривается в литературно-критическом контексте конца XIX - начала XX века и обосновывается понимание Н.В.Гоголя в контексте символистского проекта. В работе впервые определяется своеобразие осмысления Д.С.Мережковским конкретных гоголевских произведений и образов, а также анализируются малоизвестные и забытые произведения писателя, статьи и заметки, по сей день ни разу не переиздававшиеся, в научный оборот вводятся забытые и малоизвестные материалы.

Практическое значение полученных результатов. Полученные результаты могут быть использованы при подготовке исследований по истории русской литературы, а также в преподавании вузовских историко-литературных курсов, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров, посвященных творчеству Н.В.Гоголя и Д.С.Мережковского, а также при написании дипломных работ.

Апробация результатов диссертационного исследования. Материалы диссертационной работы нашли отражение в докладах на Международных чтениях молодых ученых памяти ЛЛ.Лившица (Харьков, 2001, 2002, 2003, 2004), на Международных научных конференциях «Литература в контексте культуры» (Днепропетровск, 2001, 2003, 2004,). Работа в полном объеме обсуждалась на заседании кафедры русской и мировой литературы Харьковского национального педагогического университета имени Г.С.Сковороды. Основные положения диссертации изложены в 5 статьях, опубликованных в специализированных изданиях, и 2 тезисах докладов на научных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, которая насчитывает 180 наименований. Полный объем диссертации 178 страниц.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Александрова, Татьяна Анатольевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное нами исследование особенностей интерпретации Мережковским судьбы и творчества Гоголя, позволяет сделать следующие выводы.

Мережковский стоял у истоков создания гоголевского мифа в русской культуре. Его интерес к писателю совпал с подъемом интереса к Гоголю, стимулировавшимся двумя его юбилеями в начале XX века. Вместе с тем этот интерес соответствовал идейной и художественной эволюции писателя, стремившегося к созданию собственной историософской концепции, в которой разное, но одинаково важное место заняли представители мировой и русской культуры.

Гоголь в этой концепции занимал особое место. Его имя возникло в творчестве Мережковского в связи с Пушкиным, где вступило в одно из значимых для критика противопоставлений «Пушкин — Гоголь». Однако посвятив ему в начале XX века книгу, Мережковский больше не возвращался к наследию Гоголя, не менял отношения к его личности и произведениям, не переосмысливал сказанное о нем ранее, как о многих других художниках, как, скажем, о Пушкине, Достоевском, Толстом, Тургеневе и др.

Характер отношения Мережковского к личности и наследию Гоголя был обусловлен общей эволюцией писателя и соответствовал отбору значимых для него имен, определившихся еще в книге «Вечные спутники» и ранних статьях. С течением времени круг важных для него, сопровождавших его имен-«спутников» расширялся. В него включались и имена таких великих предшественников, которым не посвящались отдельные исследования. Однако имя Гоголя здесь стоит особняком.

Исследование Мережковским биографии и творчества Гоголя, рассмотренное нами на широком историко-культурном фоне, с включением в анализ наиболее важных и интересных исследований о Гоголе рубежа веков и откликов на его книгу, отличается от писавшегося о Гоголе в ту эпоху. Современники обращались к проблемам биографии писателя, восстанавливая ранее неизвестные факты и обстоятельства, к вопросу преемственности, обращали внимание на необходимость более современного и глубокого изучения его произведений. Мережковский подошел к решению этих же проблем с идеей, оказавшейся внешней по отношению к исследуемому материалу. Изучение биографии и наследия Гоголя было лишь средством для развития собственной историософской концепции писателя и может быть отнесено к функциональной тенденции в биографике начала XX века.

Такой подход был в целом не принят критиками и рецензентами, отмечавшими его крайнюю тенденциозность и заданность. Однако книга о Гоголе имела успех у читателей, что проявилось в значительных тиражах, в том читательском спросе, которым она пользовалась. Исследования Мережковского судили с различных идейных и эстетических позиций. Наиболее ценными были отклики представителей религиозно-философской критики - нового поколения литераторов, критиков и мыслителей, для которых проблемы, затрагиваемые Мережковским в связи с Гоголем, представляли самостоятельный интерес. В их рецензиях, отдельных статьях и заметках значительно расширялся круг тем, обсуждаемых в связи с его концепцией, сформулированы проблемы, являвшиеся болевыми точками для русского общественного сознания и культуры.

Основные черты критической манеры Мережковского им самим обозначены как метод критики «субъективно-художественной» и «психологической». Определяя таким образом направление своих исследований, критик, по нашему мнению, декларировал принципы мифологизации личности путем создания индивидуального, собственного образа, по-новому переосмысленного и заново сконструированного. В структуру создаваемого Мережковским образа включаются портрет, личная биография писателя, его творчество и идеи, которые рассматривались им под собственным углом зрения. Таким образом, по нашему мнению, создавался, прежде всего, образ-миф, в котором наиболее существенным являются не факты, обстоятельства, события, поступки, а, по слову А.Ф.Лосева, их «модификация» [99, с. 196]. В конструировании образа-мифа Мережковский проявился не столько как критик, - ведь его образы оказываются поэтическим выражением, - сколько как художник, обращающий пристальное внимание на облик писателя, обстановку, в которой он живет и творит, на его слова и действия, через которые открываются специфические черты писателя и, вместе с тем, самого критика.

Начало созданию образа-мифа было положено в лекции Мережковского «Гоголь и о. Матфей», где загадка смерти писателя открывалась через метафору его мистической борьбы с чертом. Однако при подготовке большой книги о Гоголе на первый план была выведена не жизнь писателя, а его творчество, - практически единственный в наследии Мережковского случай изменения композиции исследования. Таким образом, вместо традиционной композиции «жизнь», «творчество» и «религия», соответствующей символистскому мифу о творце, создана иная структура: «творчество», «жизнь и религия». Такое решение, по нашему мнению, было связано с тем, что именно в творчестве Гоголя Мережковский увидел ключ к разгадке его личности, а не от изучения особенностей личности шел к пониманию творчества.

Открывая книгу разделом о творчестве Гоголя, Мережковский обосновывает свой подход тезисом о сущности дьявольского начала в сфере культуры, общественной жизни и религии. Исходя из этого тезиса, он рассматривает два образа гоголевских произведений, Хлестакова и Чичикова, как образы-символы, в которых это дьявольское воплощено. Оценка художественного наследия Гоголя подчиняется религиозно-философской идеи о функции писателя в культурной и религиозной жизни, а также представлениям о назначении русской литературы. Мережковский отождествляет задачи литературы с задачами церкви, а призванием художника считает проповедническую деятельность, что предполагает решение не свойственных для него задач.

Изучение художественного наследия Гоголя проводится с помощью ряда приемов, ведущими среди которых являются абсолютизация определенной идеи в его произведениях и изучение писателя через его героев. В результате проведенного анализа среди приемов выделены также установление особой доверительной связи с читателем, что достигается эмоциональной окрашенностью высказываний, многократным использованием местоимения «мы», риторических восклицаний и вопросов, а также вводных слов и выражений. Здесь Гоголь раскрывается через «я» самого критика, объясняющего, как воздействуют художественные произведения на его ум и душу. Вместе с тем он ощущает себя здесь и представителем нового поколения («мы), которое переосмысливает, прочитывает по-новому произведения, уже ставшие классикой и считавшиеся вполне понятными читателям.

Для характеристики Хлестакова и Чичикова избраны аспекты, позволяющие показать «серединную» сущность этих персонажей: их место в государственной иерархии, отношение к земле и семье, основные поведенческие мотивы, свойства ума и основы нравственности и др. Несоменным вкладом в науку о Гоголе является ряд его наблюдений над поэтикой гоголевских произведений: образ тройки, мотивы движения, сплетни, установление значащих противопоставлений, рассмотрение их в широком историко-литературном и культурном контексте, использование неожиданных сопоставлений, оригинальное прочтение темы «мертвых душ», связь произведений с собственной судьбой писателя.

Произведения Гоголя в исследовании Мережковского рассматриваются на широком историко-культурном фоне, в контексте религиозных, художественных и культурно-психологических явлений разных веков и народов, которые в его произведениях вступают во взаимодействие и образуют особую мифологическую систему, в которой возникают противопоставления, представляемые и воспринимаемые как противоположности.

В наследии Мережковского таких оппозиций несколько. Как противоположности он воспринимает Пушкина и Лермонтова, Пушкина и Гоголя; Некрасова и Тютчева, Толстого и Достоевского, Толстого и Тургенева и др. В созданном Мережковским мифологизированном культурном пространстве функционируют «великие», образ самого критика, его «я», а также третье лицо, воспринимающее «великого» помимо критика, что создает эффект своеобразного «зеркала». В нем отражалась жизнь Гоголя, а его наследие рассматривалось в системе более сложных и многообразных отражений от Древней Греции до Ницше, через библейский текст, эпоху Возрождения, XIX век в русской литературе и современные Мережковскому культурные явления.

Мифологизированному культурному пространству, созданному в творчестве Мережковского, свойственны те же черты, что и исследованиям творчества отдельных писателей: он отождествляет имена писателей с их произведениями или персонажами. Для создания мифологизированного культурного пространства Мережковский использует приемы, которые позволяют делать это пространство совершенно индивидуальным и многозначным: в текст книги о Гоголе введено «чужое» слово в виде цитат, реминисценций и автореминисценций, иногда подвергающихся искажению.

В диссертационной работе показано, что наиболее значимыми постоянными величинами мифологизированного культурного пространства, в котором рассматривается творчество Гоголя, являются наследие Достоевского, мировая культура и наука, миф о Петербурге, Пушкин. Установлено, что Гоголь в сознании Мережковского является одним из создателей петербургского мифа в русской культуре. Произведения Гоголя интерпретируются Мережковским с учетом того, что им уже было написано о Достоевском или, говоря другими словами, Гоголь изучается сквозь призму собственных идей критика о «Братьях Карамазовых», «Дневнике писателя», письмах Достоевского, сквозь призму мифа о Достоевском. Такой подход дал возможность показать, как образы писателя последующего поколения, на взгляд Мережковского, вырастали из гоголевского творчества, как темы, впервые затронутые Гоголем, привились и выросли в русской литературе. Гоголь осознается первым и главным предшественником Достоевского.

Соотнося творчество Гоголя с наиболее важными явлениями мировой культуры и науки, Мережковский подтверждает свой тезис о смешении и усреднении в сознании гоголевских персонажей всех достижений человеческой цивилизации, в том числе культуры и науки. Поэтому образы-символы, являющиеся постоянными величинами в мифологизированном культурном пространстве Мережковского, также смешиваются, перемежаются, в результате чего рождается новый, иногда иронический смысл. Рассматривая гоголевское наследие в соотношении с петербургский мифом в русской литературе, Мережковский вводит его в текст как образ-символ, сформировавшийся в его творчестве ранее и имеющий свои структурные особенности: призрачность, связанная с представлением о его таинственности, «беспочвенности» и загадочности; связь Петербурга с образом Петра, выводящая нас к восприятию Петра Пушкиным, затем - к «Медному всаднику» и «Пиковой даме» и, через них, к образу Расколь-никова; представление о Петербурге как городе казенном, государственном, поглощающем и усредняющем каждую индивидуальность. Петербург в соотношении с гоголевским мифом представляется как враждебное и чуждое писателю начало.

При сопоставлении Гоголя с Пушкиным открывается еще один важный аспект книги о Гоголе: преемственность в русской литературе. Но здесь появляется и важная для понимания замысла Мережковского мысль о Гоголе как о первом критике Пушкина. По достоинству оценивая его вклад в развитие русской литературы, ориентируясь на его слово, исполняя его «заветы», Гоголь, по мнению Мережковского, идет дальше Пушкина, намечает новые горизонты для развития русской литературы: избавление от ее «созерцательности» и переход к «действию», а также создание новой русской критики.

Интерпретация наследия Гоголя с этих позиций позволила критику увидеть в нем «пророка», предвещающего громадный религиозный переворот — в культуре, литературе, общественной жизни. Не случайно он говорит, что «пророчества» Гоголя «слишком неясные», иначе говоря, писатель еще не видел той перспективы, которую уже видел и наметил Мережковский. Именно эта перспектива образует как бы «второй план» исследования, с ней связана и «внешняя» идея книги. Из классика и великого предшественника Гоголь превращается, таким образом, в сторонника и единомышленника Мережковского.

Свойственная символистской эстетике в целом, мифологизация культурного пространства у Мережковского имела ярко индивидуальный и концептуальный характер. Единство его творческого сознания проявляется при сопоставлении культурных постоянных, функционирующих в его поэзии и беллетристике, критике и публицистике. Творчество Гоголя, включенное в это культурное пространство, также становилось его частью. Его анализ подчинялся как особой идейной задаче, так и тем законам, которые складывались в этом мифологизированном пространстве. Эффект противоположности Пушкину, таким образом, достигался не только прямым сопоставлением, но и путем построения ряда противоположностей, взятых из мировой и русской культуры. Эта тенденция проявляется и там, где имя и творчество Гоголя не являются объектом внимания Мережковского.

Изучению биографии Гоголя в связи с его «религией» посвящен второй раздел книги. На основе воспоминаний о писателе, его писем и статей создается миф о личности Гоголя, имеющий стройную структуру, составляющими которой являются описание облика писателя в разные годы его жизни и после смерти, история его становления, образы его произведений. Несмотря на своеобразный характер этого мифа, его структура сходна со сложившимся в символизме мифе о творце.

Жизнеописание Гоголя создано в русле субъективно-художественной психологической критики, в связи с чем личность писателя и история его жизни раскрываются с помощью зрительных ассоциаций («птица», «таинственный карла»), отождествления писателя с его героями (Гоголь как Хлестаков и Чичиков), через систему культурных коннотаций (Рабле, Ницше, Гёте, Конт, Конфуций и др.) и соотнесенностью с литературными и мифологическими образами (Иван Карамазов, Смердяков, Дон Кихот и др.).

Биография Гоголя создавалась как его «житие», как жизнеописание современного святого, не сумевшего реализовать свое подлинное признание, и имела функциональный характер, т.е. подчинялась внешней по отношению к ней, религиозно-философской по своей сути, идейной задаче. Агиографические мотивы, присущие такого рода биографии, а также их негативная рецепция, позволяли Мережковскому доказать мысль о том, что Гоголь — не великий христианский подвижник, а великий язычник, остающийся органичной личностью только в местах, символизирующих языческую стихию (Рим, Малороссия), а его стремление аскезой и умерщвлением своего таланта приблизиться к святости, напротив, только отдалило его от желаемого религиозного идеала. Дисгармоничность личности, «разлад», неравновесие сказалось не только на судьбе писателя, но и языке его произведений.

Биографический материал и художественные произведения писателя рассматриваются в книге о Гоголе как единое целое, одинаково достоверное с точки зрения воссоздания жизненного пути писателя. Личность Гоголя в ее многообразных проявлениях показывается также с помощью значимых противопоставлений (Гоголь - Пушкин, Гоголь — Аксаков, Гоголь — Белинский). Писатели представлены парами, что соответствует сложившейся в символизме тенденций установления символических противопоставлений.

Метафорический образ черта, созданный в начале книги о Гоголе, является сквозным и использован как для характеристики наследия писателя, так и его личности. Вывод, в которому приходит Мережковский в финале исследования, соответствует первоначальному тезису о борьбе писателя с чертом в собственной жизни. Однако пример этой борьбы предстает как обобщенный нравоучительный пример для нового поколения русской интеллигенции, призванной соединить религиозное с культурой и индивидуальное с общественным.

Не случайно в статье «Грядущий Хам» Мережковский снова соединяет три имени, которые были предметом его размышлений в книге о Гоголе: Белинского, Гоголя и Достоевского. Переосмысляя свое отношение к Белинскому и Достоевскому, становясь сторонником первого и в оппозицию ко второму, он писал: «Когда Белинский восстал на Гоголя за то, что в «Переписке с друзьями» Гоголь пытался освятить рабство именем Христовым, то Белинский, Христа «ругавший», был, конечно, ближе к Нему, нежели Гоголь, Христа исповеды-вавший. О русской интеллигенции иногда можно сказать то же, что о Белинском: она еще не со Христом, но уже с нею Христос» [89, с. 373]. Этим упованием на религиозную будущность русской интеллигенции и была проникнута книга о Гоголе, который, по мнению Мережковского, «бессознательно» и «невнятно» призывал ее именно к этому.

Несмотря на то, что отношение Мережковского к Гоголю оставалось неизменным на протяжении всей последующей деятельности, он упоминал о писателе в последующие годы. Как бы подводя итоги своим размышлениям, в итоговой статье «Две тайны русской поэзии. Некрасов и Тютчев» (1914) он снова возвращается к мысли об отклонении русской литературы от пути, намеченного ее великим основателем, Пушкиным. Говоря о том, как она развивалась последние полвека, он пишет, что и Тютчев, как вся литература, изменяет Пушкину. Некрасов тоже в противоположность Пушкину воплощал в русской культуре дух действенный». Гоголь, по словам Мережковского, поначалу шел вслед за Пушкиным, однако не выстоял в той борьбе, которую ему пришлось вести.

В статье «М.Ю.Лермонтов. Поэт сверхчеловечества» (1914) эту «борьбу» критик представляет с помощью такого образа: «Как осажденную крепость, некую Ветилую нагорную от ассирийских полчищ, отделяет русскую интеллигенцию от всей России прошлой, а может быть, и настоящей, глубокий ров. По сю сторону рва — у нас — маленькая кучка людей, ненавидящих, любящих и ненавидящих вместе, всю Россию прошлую во имя будущей; по ту сторону — у них с Россией прошлою великая русская литература художественная.

Пушкин увидел ров и отступил, остался у них. Лермонтов — тоже у них, но ни за них, ни за нас. Гоголь сначала был с нами, но потом ушел к ним. Тургенев то у нас, то у них — вечным перебежчиком. Достоевский подходил к стенам крепости с белым знаменем, но мы его не приняли. Л. Толстого мы звали, но он не пошел к нам» [11, с. 431 - 432].

Эти слова свидетельствуют, что объектом внимания критика в эти годы была уже не эстетика, а религиозно-философские проблемы, связанные с разработкой им «нового религиозного сознания». Образ Гоголя, который «сначала был с нами, но потом ушел к ним» означал, что для новой русской интеллигенции, от лица которой говорил Мережковский еще в своей книге о Гоголе, важен пафос его борьбы, но не ее результат. Облик подлинной русской интеллигенции, по его мнению, «можно бы узнать, чем она была в смысле эстетическом, не по Л.Толстому, Достоевскому, Гоголю, Пушкину, а только по Некрасову» [89, с. 432], поэту «действия».

Таким образом, в 1910-е годы внимание Мережковского было перенесено в большей, чем раньше, степени на проблемы общественно-политической жизни. Не случайно в эти годы им было написано так много публицистических статей и сборников. Однако как и ранее, имена его великих предшественников осознавались им «сторонниками» или «противниками» в зависимости от их соответствия его собственной историософской концепции и входили в нее как образы-символы или образы-идеи.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Александрова, Татьяна Анатольевна, 2005 год

1. Гоголь Н.В. Соч.: В 7 т. - 10 изд. - М.: Пб., 1889 - 1896.

2. Гоголь Н.В. Духовная проза / Сост., вступ. ст., комментарии И.А.Виноградова, В.А.Воропаева. М.: Отчий дом, 2001. - 567 с.

3. Мережковский Д.С. 14 декабря (Декабристы) // Мережковский Д.С. Собр. соч.: в 4-х тт. — М.: Правда, 1994. т. 4.

4. Мережковский Д.С. Автобиографическая заметка // Дмитрий Мережковский Акрополь. Избранные литературно-критические статьи. Сост., предисл. и ком. С.Поварцова. -М.: Книжная палата, 1995. С. 317 - 326.

5. Мережковский Д.С. Автобиографическая заметка // Письма Д.С.Мережковского А.В.Амфитеатрову. (Публ., вст. заметка и прим. М.Толмачев и Ж.Шерон) // Звезда. — 1995. — № 7.

6. Мережковский Д.С. Вечные спутники. Предисловие // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: в 2-х тт. М.: Искусство, Харьков: Фолио, 1994. - Т.1. -С. 309-311.

7. Мережковский Д.С. Гоголь и черт. Исследование. // Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. Сост. Е.Я.Данилов. М.: Сов. пис., 1991. - С. 213 - 309.

8. Мережковский Д.С. Грядущий Хам // Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. Сост. Е.Я.Данилов. М.: Сов. пис., 1991. -С. 350-377.

9. Мережковский Д.С. Данте. Томск: Водолей, 1997. - 288 с. Ю.Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. Подг. текста, сопровод. ст. иприм. Е.А.Андрущенко. Серия «Литературные памятники. М.: Наука, 2000. - 587 с.

10. П.Мережковский Д.С. М.Ю.Лермонтов. Поэт сверхчеловечества // Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. Сост. Е.Я.Данилов. М.: Сов. пис., 1991. - С. 378 - 416.

11. Мережковский Д.С. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999.

12. И.Мережковский Д.С. О новом значении древней трагедии // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2-х тт. — М.: Искусство, X.: Фолио, 1994. Т.1. -с. 547-554.

13. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: В 2-х тт. -М.: Искусство, X.: Фолио, 1994.-Т.1.-С. 137-226.

14. Мережковский Д.С. Пророк русской революции (К юбилею Достоевского) // Мережковский Д.С. В тихом омуте. Статьи и исследования разных лет. Сост. Е.Я. Дани лов. М.: Сов. пис., 1991.-е. 310-349.

15. Мережковский Д.С. Пушкин // Эстетика и критика: В 2-х тт. — М.; X., 1994. -Т.1.-С. 457-532.

16. Мережковский Д.С. Сервантес // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: в 2-х тт. М.: Искусство, X.: Фолио, 1994. - Т. 1. - с. 339 - 370.

17. Мережковский Д.С. Микеланджело // Мережковский Д.С. Собр. соч.: в 4-х гг.-М.: Правда, 1990.-Т. 4.-е. 451 -502.

18. Мережковский Д.С. Судьба Гоголя. Творчество, жизнь и религия // Новый путь.-1903.-Кн. I.-с. 37-81; кн. II.-с. 1 -42; кн. III.-с. 123-161.1. ЛИТЕРАТУРА

19. Аврелий Брюсов В.Я.. Вехи. III. Черт и Хам // Весы. 1906. - Кн. 3 - 4. - С. 75 - 78.

20. Алферов А. Особенности творчества Гоголя и значение его поэзии для русского самосознания. — СПб., 1902. — 63 с.

21. Андрущенко Е., Фризман Л. Критик, эстетик, художник // Мережковский Д.С. Эстетика и критика: в 2-х тт. Серия «История эстетики в памятниках и документах». М.: Искусство, X.: Фолио, 1994. - т. 1. - С. 7 - 58.

22. Андрущенко Е.А. Тайновидение Мережковского // Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Серия «Литературные памятники». М.: Наука, 2000.-С. 481 -529.

23. Анненков П.В. Н.В.Гоголь в Риме летом 1841 года. СПб., 1857. - 96 с.

24. Арсеньев К. Новая форма старой мечты // Вестник Европы. 1901. — № 5. -С. 307 - 324.

25. Баженов Н. Болезнь и смерть Гоголя (1902) // Юность. -1999. № 5. — С. 74 — 84.

26. Базаров В. Христиане Третьего Завета и строители Башни Вавилонской // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. - С. 197 — 242.

27. Басинский П. Хам уходящий. «Грядущий Хам» Д.Мережковского в свете нашего опыта // Новый мир. 1996 - № 11. - С. 126 - 149.

28. Белый А. Мережковский // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. - С. 257 - 266.

29. Белый А. Д.Мережковский. Гоголь и черт. Исследование. (Рецензия) // Золотое руно. 1906. № 4. - С. 100 - 101.

30. Белоногова В.Ю. Гоголь и Пушкин: к особенностям литературного процесса 30 40-х годов XIX века. Автореф. дис. . канд. фил. наук. — Коломна, 2003. -16 с.

31. Белоногова В.Ю. Выбранные места из мифов о Пушкине. Новгород: Деком, 2003.-120 с.

32. Бердяев Н.А. Новое христианство (Д.С.Мережковский) // Н.А.Бердяев о русской философии: в 2-х тт. Свердловск: изд. Урал, ун-та, 1991. — С. 127 -149.

33. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начале XX века // Вопросы философии. 1990. - № 2. - С. 126 - 159.

34. Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. -М.: Книга, 1991.-445 с.

35. Бернис Г. Розенталь. Мережковский и Ницше (К истории заимствований) // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 119 - 136.

36. Бердников П.Б. Исторические судьбы творческого наследия Гоголя // Бердников П.Б. Над страницами русской классики. — М.; 1985. С. 40 - 56.

37. Блок А. А. Собр. соч. М.; Л.: Наука, 1962.

38. Брюсов В. Д.С.Мережковский как поэт // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. -СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. С. 297 - 306.

39. Буренин В.П. Критические этюды. СПб., 1888. - 369 с.

40. Буренин В.П. Литературные эпигоны (г-н Мережковский) // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. - С. 42- 53.

41. Бурсов Б.И. Национальное своеобразие русской литературы. Л.: Сов. пис., 1967.-596 с.

42. Бэлза С.И. Образ Данте у русских поэтов // Дантовские чтения. 1968. Под общ. ред. И.Бэлзы. М.: Наука, 1968. - С. 169 - 186.

43. Вайскопф М. Птица тройка и колесница души: Платон и Гоголь // Н.В.Гоголь. Материалы и исследования. М., 1995. - с. 99 — 117.

44. Виноградов И.А. Гоголь Художник и мыслитель: христианские основы мировоззрения. - М.: Наследие, 2000. - 448 с.

45. Виролайнен М.Н. Культурный герой Нового времени // Легенды и мифы о Пушкине. Сб. ст. под ред. М.Н.Виролайнен. СПб., 1995. - С. 329 - 349.

46. Волынский А. Русские критики. Литературные очерки. СПб., 1896. — 524 с.

47. Воропаев В. От чего умер Гоголь // Гоголезнавч1 студп. Вип. 2. Гоголеведческие студии. Вып. 2. №жин, 1997. - С. 3 - 9.

48. Воропаев В. Поздний Гоголь (1842 1852): новые аспекты изучения // Гоголезнавч1 студи. Вип. 4. Гоголеведческие студии. Вып. 4. - Шжин, 1999. -С. 4- 14.

49. Гаврилова И.Ю., Михеев В.О. К вопросу о гоголевской традиции в русском символизме // .Штература та культура Полюся. — Ижин, 1996. Вип. 7. - С. 137- 138.51 .Герцык Е. Богоискательство в тихом омуте // Золотое руно. 1909. - № 2-3. -С. 95 - 99.

50. Гиппиус 3. Дмитрий Мережковский // Гиппиус 3. Живые лица: В 2-х тт. — Тбилиси: Мерани, 1991. -Т.2. С. 164 - 352.

51. Гиппиус З.Н. Дневники: В 2-х тт. М., 1999. - Т.2.

52. Гончаров С.А. Творчество Гоголя в религиозно-мистическом контексте: Монография. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 1997. — 340 с.

53. Горнфельд А.Г. Критика и лирика // Русское богатство. — 1897. — № 3. — Март.-с. 29 — 31.

54. Горнфельд А.Г. Г-н Мережковский и черт // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001.-с. 151-158.

55. Гроссман Л.П. Жанры художественной критики // Искусство. 1925. - № 2. — С. 61 -81.

56. Гуковский Г. Реализм Гоголя. — М., 1959. 339 с.

57. Гуревич Л.Я. Литература и эстетика. М.; 1912. - 369 с.

58. Дворцова Н.П. М.Пришвин между Д.Мережковским и В.Розановым // Филологические науки. 1995. - № 2. - С. 110 - 119.

59. Дворцова Н.П. Пришвин и его «вечные спутники» (Д.Мережковский, В.Розанов, А.Ремизов). Уч. пособ. Тюмень: ТГУ, 1995. - 125 с.

60. Дефье О.В. Д. Мережковский и новое эстетическое сознание серебряного века русской культуры // Время Дягилева: универсалии серебряного века. Третьи Дягилевские чтения. Пермь, 1993. - Вып. 1. - С. 162 - 176.

61. Дефье О.В. Путь к гармонии: Д.С.Мережковский // Русская словесность. -1993.-№5.-С. 82-85.

62. Додеро Коста M.-JI. О книге Мережковского «Данте» // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 82 - 89.

63. Долгополов JI.K. На рубеже веков. Л., 1977. - 366 с.

64. Долинин А. Дмитрий Мережковский // Русская литература XX века. 1890 -1910. Под ред. проф. С.А.Венгерова: в 2-х тт. М.: XXI век - Согласие, 2000. -Т.1.-С. 279-340.

65. Дружников Ю. И. Вторая жена Пушкина. М.: Вагриус, 2000.- 446 с. 70.3ахарова В.А. Творчество Гоголя в освещении критики 90 - 900-х гг. // Уч.зап. Ярославского пед. ин-та. — Ярославль, 1958. — Вып. 25. — С. 585 — 611.

66. Ермилов В.В. Гений Гоголя.-М.; 1959.-363 с.

67. Ермолаев М. Загадки Мережковского // Мережковский Д.С. Л.Толстой и Достоевский. Вечные спутники. Серия «Прошлое и настоящее». М.: Республика, 1995. - С. 561 - 568.

68. Житомирская С.В. А.О.Смирнова-Россет и ее мемуарное наследие // Смирнова-Россет А.О. Дневник. Воспоминания. М., 1989. — с. 579 — 632.

69. Иваницкий А.И. Гоголь. Морфология земли и власти. К вопросу о культурно-исторических основах подсознательного. М.: Российский гос. гум. ун-т., 2000.-188 с.

70. Ильев С.П. Эволюция мифа о Петербурге в романах Мережковского («Петр и Алексей») и Андрея Белого («Петербург») // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 56 - 72.

71. Ильин В. Памяти Дмитрия Сергеевича Мережковского (1865 1941) // Ильин В. Эссе о русской культуре. - СПб.: Акрополь, 1997. - С. 304 - 315.

72. Ильин И. Мережковский-художник // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. -СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. С. 374 —388.

73. Иованович М. Об источниках «Мастера и Маргариты» // Известия РАН. Серия языка и литературы. 1992. - № 1. - Т. 51. - С. 29 - 45.

74. История русской литературы: XX век. Серебряный век. Под ред. Ж.Нива, И. Сермана, В.Страда и Е.Эткинда. М.: Прогресс, 1995. - 369 с.

75. Карден П. Мережковский и английский эстетизм (По поводу книги «Л.Толстой и Достоевский») // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 224 - 235.

76. Келдыш В.А. Достоевский в критике Мережковского // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 207 - 224.

77. Келдыш В.А. Наследие Достоевского и русская мысль порубежной эпохи // Связь времен. 1994. - С. 78 - 115.

78. Климкова Л.Н. Гоголь в русской критике и литературоведении конца XIX — начала XX в. // Вопросы русской литературы. Львов, 1966 — Вып. 1. — С. 123-129.

79. Коробка Н. Журнальные заметки // Образование. 1903. - Кн. V. - С. 110119.

80. Коробка Н. Из жизни и литературы (Г.Мережковский о Толстом и Достоевском) // Образование. 1901. - № 11.- Ноябрь. - С. 20-42.

81. Коробка Н. Кулиш об украинских повестях Гоголя. СПб.; 1902. - 63 с.

82. Коробка Н.И. Итоги гоголевской юбилейной литературы. Критика и библиография // Журнал министерства народного просвещения. 1904. -Кн. V.-C. 169-210.

83. Коструба Н.И. История болезни и причина смерти Н.В.Гоголя. Исследование врача-психиатра. Киев: Фитосоциоцентр, 1999. — 32 с.

84. Кривонос В.Ш. Мотивы художественной прозы Гоголя. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И.Герцена, 1999. - 251 с.

85. Крутикова Л.В. «Северный вестник» // Очерки по истории русской журналистики и критики. — Т.2. Вторая пол. 19 в. - Л.: ЛГУ, 1965. — с. 394 -412

86. Кувакин В.А. Религиозная философия в России. Начало XX в. М.: Мысль, 1980.-309 с.

87. Кулешов В.И. История русской литературы XIX века, 70 90- годы. - М.: Высшая школа, 1983. - 400 с.

88. Кулиш П.А. Записки о жизни Николая Васильевича Гоголя, составленные из воспоминаний его друзей и знакомых и из его собственных писем: в 2-х тт. -СПб.; 1856. -Т.1.-339 е.; Т. 2. 309 с.

89. Кулиш П.А. Опыт биографии Н.В.Гоголя, со включением сорока его писем. Сочинение Николая М. СПб.; 1854. - 208 с.

90. Куприяновский П. В. Л.Н.Толстой и Н.С.Лесков в журнале «Северный вестник» // Лев Толстой и его современники. Иваново, 1962. - с. 101 - 150.

91. Куприяновский П.В. Волынский — критик // Творчество писателя и литературный процесс. Иваново, 1978. - с. 46 - 69.

92. Лебеденко Н.П. Гоголевские сатирические традиции в творчестве Александра Блока. Дис. канд. филол. наук. - Одесса, 1984. - 16 с.

93. Леонтьев К.Н. Наши новые христиане. Ф.Достоевский и гр. Лев Толстой // Гражданин. 1882. - №№ 54, 55.

94. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994.-с. 3-217.

95. Луцький Ю. Страдництво Миколи Гоголя, знаного також як Нжолай Гоголь. Вип. 11. - К.: Знания УкраТни, 2002. - 113 с.

96. Максимов Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока. Л.: Сов. пис., 1975. -519 с.

97. Манн Ю. Поэтика Гоголя. М.: Художественная литература, 1978. - 396 с.

98. Манн Ю.В. В поисках живой души. «Мертвые души»: писатель критика - читатель. — М.: Книга, 1984.— 416 с.

99. Матич О. Христианство Третьего Завета и традиция русского утопизма // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 106 - 119.

100. Машинский С.И. Художественный мир Гоголя. — М.; 1979. — 596 с.

101. Меньшиков М. Клевета обожания (А.С.Пушкин) // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001.-С. 53-82.

102. Минц З.Г. Из истории полемики вокруг Льва Толстого (Л.Толстой и В.Соловьев) // Уч. зап. Тартуского гос. ун-та. Вып. 184. Труды по русской и славянской филологии. IX. Литературоведение. Тарту, 1966. - С. 69 - 93.

103. Минц З.Г. Блок и Гоголь // Блоковский сборник. II. Тарту, 1972. С. 122 -205.

104. Минц З.Г. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов // Творчество А.А.Блока и русская культура XX века. Блоковский сб. Вып. 3. Тарту, 1979. - С. 76 - 120.

105. Минц З.Г. У истоков «символистского» Пушкина // Пушкинские чтения в Тарту. Таллин, 1987. - С. 72 - 76.

106. Минц З.Г., Безродный М.В., Данилевский А.А. «Петербургский текст» и русский символизм // Учен. зап. Тарт. Ун-та. 1984. Вып. 664. - С. 78 - 92.

107. Михайлов О. Венок Мережковскому // Мережковский Д.С. Собр. соч.: в 4-х тт. М.: Правда, 1991. - Т.4. - С. 662 - 668.

108. Михайловский Н.К. Л.Толстой и Достоевский Д.С.Мережковского // Михайловский Н.К. Поли. собр. соч. Т.Х. - СПб.; 1913.

109. Михайловский Н.К. Литература и жизнь // Русское богатство. 1895. - № З.-С. 142- 145.

110. Михайловский Н.К. Литература и жизнь. (Письма о разных разностях). -СПб., 1893.-319 с.

111. Михед П.В. Способы сакрализации художественного слова в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Н.В.Гоголя (заметки к новой эстетике писателя) // Гоголезнавч1 студи. Вип. другий. Гоголеведские студии. Выпуск второй. Н1жин, 1997. - С. 29 - 46.

112. Москвина И.К. Город-символ: образ Петербурга в творчестве Д.С.Мережковского // Город и культура. СПб., 1992. - С. 147 - 152.

113. Мочульский К.В. Духовный путь Гоголя // Мочульский К.В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М.: Республика, 1995. - С. 7 - 62.

114. Мусатов В.В. Пушкин в эстетическом самосознании русского символизма // Художественная традиция в историко-литературном процессе. Межвуз. сб. научн. тр. Отв. ред. С.И.Тимина. Л.: ЛГУ, 1989. - С. 34 - 88.

115. Неизданный Гоголь. Изд. подг. И.А.Виноградов. М.: Наследие, 2001. — 660 с.

116. Никитаев А. Пушкин и Гоголь. Об источнике сюжета // Литературное обозрение. 1994. - № 9/10. - С. 49 - 51.

117. Николюкин А. «Свершитель роковой безвестного веленья.» // Д.С.Мережковский. Наполеон. М.: Республика, 1993. - С. 288 - 293.

118. Николюкин А. Русское зарубежье о Д.С.Мережковском (Материалы для Словаря писателей русского зарубежья) // Русское литературное зарубежье. -М., 1993.-Вып. 2.-С. 17-20.

119. Николюкин А. Феномен Мережковского // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценкесовременников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001.-С. 7-28.

120. Овсянико-Куликовский Д.Н. Н.В.Гоголь // Овсянико-Куликовский Д.Н. Собр. соч.-Изд. 4.-СПб., 1913.-Т. 1.-С. 190-377.

121. Осмоловская Е.Ю. Л.Н.Толстой в творческом мире Д.С.Мережковского. Автореф. дис. канд. фил. наук. Днепропетровск, ДНУ, 2004. - 16 с.

122. Ответ Д.С.Мережковского к А.Б. // Новый путь. 1903 . № 3. - С. 159 -160.

123. Пайман А. История русского символизма. М.: Республика, 1998. — 414 с.

124. Паперный В.М. Гоголевская традиция в русской литературе начала XX века (А.А.Блок и А.Белый истолкователи Н.В.Гоголя). - Автореф. Дис. канд. филол. наук. - Тарту: Тартуский ун-т, 1982. - 15 с.

125. Паперный В.М. Андрей Белый и Гоголь. Статьи I — III // Уч. зап. Тартуского ун-та. Тарту, 1982. - Вып. 604. - С. 112 - 126; Вып. 620. - С. 85 -98. Тарту, 1986.-Вып. 683.-С. 50-65.

126. Переписка Н.В.Гоголя с Н.Н.Шереметьевой / Вступ. ст. И.А.Виноградова, подг. текста и ком. И.А.Виноградова, В.А.Воропаева. М., 2001. - 255 с.

127. Петров Н. Новые материалы для изучения религиозно-нравственных воззрений Гоголя. СПб.; 1902. - 48 с.

128. Петрунина Н.Н. 90-е годы начало XX века // Пушкин. Итоги и проблемы изучения. Колл. Моногр. Под ред Б.П.Городецкого, Н.Н.Измайлова, Б.С.Мейлаха. - М.; Л.: Наука, 1966. - С. 85 - 105.

129. Письмо художника А.Б. к Д.С.Мережковскому // Новый путь.- 1903. № 2 (февраль). - С. 156 - 160.

130. Полонский В.В. Книга Мережковского «Наполеон»: к типологии биографического жанра // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М: Наследие, 1999. - С. 89 - 106.

131. Приходько И.С. «Вечные спутники» Мережковского (К проблеме мифологизации культуры) // Д.С.Мережковский. Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - С. 198 - 207.

132. Религиозно-философская хроника. Заседание 10-е и 11-е. Обсуждение доклада Д.Мережковского «Гоголь и о. Матфей» // Новый путь. — 1903. — Кн. V.-C. 220-246.

133. Розанов В. А.С.Суворин и Д.С.Мережковский // Розанов В.В. Собр. соч. под общей ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1996. - С. 600 - 601.

134. Розанов В.В. Бердяев о религиозных исканиях Д.С.Мережковского // Розанов В.В. Собр. соч. под общей ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1996.-С. 625 -635.

135. Розанов В.В. Заметка о Мережковском // Собр. соч. под общей ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1996. - С. 446 - 447.

136. Розанов В.В. Легенда о Великом инквизиторе Ф.М.Достоевского. Опыт критического комментария // Розанов В.В. Собр. соч. под общей ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1996. - С. 7 - 159.

137. Розанов В.В. Новая работа о Л.Толстом и Достоевском // Новое время. -1900.-№8736.-24 июня.

138. Розанов В.В. Опавшие листья. СПб., 1913. - 526 с.

139. Розанов В.В., Послесловие к комментарию «Легенды о Великом Инквизиторе Ф.М.Достоевского» // Розанов В.В. Собр. соч. под общей ред. А.Н.Николюкина. М.: Республика, 1996. - с. 152 - 159.

140. Романский Т. Знающие // Новый путь. 1903. - Кн. X. - С. 203 -208.

141. Савельев Д.Г. Пушкин в оценке символистов // Учен. зап. Душанб. пед. ин-та . т. 78. Рус. и зарубжн. лит-ра. - Душанбе, 1971. - С. 154 - 170.

142. Саводник В. Очерки по истории русской литературы XIX века. Ч. 2. Изд. 4. М.: С.П.Яковлев, 1908. - 369 с.

143. Силард Л., Барта П. Дантов код русского символизма // Studia Slavica. Hung. 35 / 1-2. 1989. Budapest.Acade'ciavi Kiado. С. 119 - 136.

144. Скабичевский A.M. Заметки о текущей литературе // Сочинения А.М.Скабичевского: В 2-х тт. Изд. 3. СПб., 1903. - С. 382 - 394.

145. Скабичевский A.M. История новейшей русской литературы. 1848 1892. 3-е изд. испр. и доп. - 4.2. - СПб., 1897. - 534 с.

146. Скабичевский A.M. Курьезы и абсурды молодой критики // Сочинения А.М.Скабичевского: в 2-х тт. Изд. 3. СПб. 1903. - С. 539 - 554.

147. Соболев A.JI. «Грядущее» Д.Мережковского и З.Гиппиус // De visu. М., 1993.-т. 2.-С. 42-43.

148. Соболев A.JI. Мережковские в Париже. 1906 1908. // Лица. Биографический альманах. Вып. 1. - М.; СПб., 1992. - С. 312 - 369.

149. Соловьев Е. (Андреевич). Очерки по истории литературы XIX в. СПб., 1902.-299 с.

150. Сологуб Ф. О Грядущем Хаме Мережковского // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001.-С. 135 - 140.

151. Сосновский Н. Гоголь и Пушкин. Речь, читанная в торжественном заседании Учено-литературного общества, посвященного чествованию памяти Н.В.Гоголя. Юрьев, 1902. - с. 3- 10.

152. Сочинения и письма Н.В.Гоголя: в 7-ми тт. / Под ред. П.А.Кулиша. -СПб., 1857.

153. Стебеняк В.В. Провидческая функция русской художественной культуры рубежа XIX XX в. // Художественная культура и гуманизация образования. -СПб., 1992.-С. 40-48.

154. Сугай Л.А. Гоголь в русской критике конца XIX начала XX века. -Автореф. дис. . канд. филол. наук. - М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 1987. -21 с.

155. Сугай Л.А. Гоголь и символисты: Монография / Под ред. И.К.Кучмаевой. -М.: ГАСК, 1999.-376 с.

156. Толстая Е. Поэтика раздражения. М., 1994.

157. Федоренко Е.О. «Субъективная» критика Д.С.Мережковского // Материалы XXV Всесоюзной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс». Новосибирск, 1987. Филология. - с. 22 -31.

158. Федоров В.В. Эстетическая функция контраста в «Тарасе Бульбе» Н.В.Гоголя // В.Федоров. Статьи разных лет. Донецк, 2000. - С. 83 - 102.

159. Философов Д.В. Мертвецы и звери // Русская мысль. 1909. — Кн. 4. - С. 194-206.

160. Франк С.Л. Философия и жизнь. Этюды и наброски по философии культуры. Пб., 1910.-329 с.

161. Франк С.Л. Этика нигилизма // Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. 3 изд. М., 1909. - С. 175-210.

162. Фридлендер Г.М. Д.С.Мережковский и Г.Ибсен // Русская литература. -1992. № 1 (янв. - март). - С. 43 - 57.

163. Фридлендер Г.М. Д.С.Мережковский и Достоевский // Ф.М.Достоевский. Материалы и исследования. СПб., 1992. - Т. 10. - С. 3 - 20.

164. Фризман Л.Г. Мережковский и Пушкин // Изв. Рос. АН. Серия языка и литературы. 1991. - № 5. - С. 454 - 458.

165. Хлодовский Р. Пушкин, Гоголь и Рим // Пушкин и теоретико-литературная мысль. — М.: ИМЛИ Наследие, 1999. - С. 28 — 38.

166. Храпченко М.Б. Николай Гоголь. Литературный путь, величие писателя // Храпченко М.Б. Собр. соч. Т. 1. - М.; 1980. - С. 674 - 687.

167. Ходасевич В. О Мережковском // В.Ходасевич. Колеблемый треножник. -М., 1991.-С. 536-539.

168. Чоботько О.В. Проблеми сприйняття В.В.Розановим особистост! й творчост! М.В.Гоголя. Автореф. .кандидата фш. наук. - Дншроперовськ, ДНУ, 2002.-21 с.

169. Чуковский К. Д.С.Мережковский (Тайновидец вещи) // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. - С. 140 - 150.

170. Шенрок В.И. Материалы для биографии Гоголя: в 4-х тт. М., 1892 — 1897.

171. Шестов Л. Власть идей (Д.Мережковский. «Л.Толстой и Достоевский» // Лев Шестов. Апофеоз беспочвенности. Опыт адогматического мышления. -Л.: ЛГУ, 1991.-С. 190-210.

172. Эллис. О современном символизме, о «черте» и о «действе» // Д.С. Мережковский: Pro et contra. Личность и творчество Дмитрия Мережковского в оценке современников. СПб.: Русский Христианский гуманитарный институт, 2001. - С. 248 - 256.

173. Юльметова С.Ф. Л. Толстой и «Вехи» // Яснополянский сборник. 1988. Статьи, материалы, публикации. Тула, 1988. - С. 54 - 67.

174. Gary R. Jahn. A Note on the Concept of the Artist in Thomas Mann and Dmitry Merezhkovsky. Germano-Slavica, vol. II, No. 6.

175. Pachmuss T. D.S.Mereshkovsky in Exile: The Master of the Genre of Biographie-romancee. New-York, 1990. - 465 p.