Неомифология Н. К. и Е. И. Рерихов: Философско-эстетические аспекты тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.04, кандидат философских наук Козина, Олеся Анатольевна

• Козина, Олеся Анатольевна
• кандидат философских наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат философских наук Козина, Олеся Анатольевна

ВВЕДЕНИЕ.♦.

ГЛАВА 1. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МИФОГЕНЕЗА.

1.1. А. Лосев о природе мифа, мифология и философия.

1.1.1. жизне- и мифотворчество.

1.1.2. а. лосев 0 природе мифа.

1.1.3. Конвергенция концептуальных построений мифа.

1.1.4.Аксиологический аспект диалектики мифа а. Лосева.

1.1.5. Мифология как логос мифа.

1.2. Мифопоэтика Живой Этики.

1.2.1. Сходство мифологии и поэзии.

1.2.2. игровая функция поэзии.

1.2.3. Мифопоэтика Рерихов.

1.2.3-1. Н. Рерих как поэт.

1.2.3-2. Особенности мифопоэтики Рерихов.

1.2.4. Стилистика Агни-Йоги.

1.2.5. Слово Рерихов.

1.3. Основные архетипы в неомифологии Рерихов.

1.3.1. Взаимосвязь архетипов в рериховской неомифологии.

1.4. Эстетический анализ основных мифологем живой Этики.

1.4.1. Сопряжение неомифологии Рерихов с русской эстетикой.

1.4.2. Мифологемы Живой Этики.

1.4.2-1. Мифологема красоты.

• 1.4.2-2. Мифологема Матери Мира — мифологема Софии.

1.4.2-3. Мифологема преображения.

1.4.2-4. Мифологема реинкарнации.

1.4.2-5. Мифологема Шамбалы.

1.4.2-6. Мифологема жертвы.

1.5. Краткие выводы главы 1.

ГЛАВА 2. МОДЕЛЬ мира В ЖИВОЙ ЭТИКЕ.

2.1. Панэстетизм Рерихов: универсальность и космичность законов прекрасного.

2.1.1. Красота как онтологическая категория.

2.1.2. Особенность панэстетизма Рерихов.

2.1.3. Пантеизм Рерихов.

2.2. Эстетика многоуровневой и многоплановой реальности

2.2.1. Модель мира как система взаимообуславливающих структур. ф 2.2.1-1. Иерархичность космоса Рерихов.

2.2.1-2. Субстанциальность пространственных мерностей.

2.2.1-3. Психическая энергия какмежуровневая связующая субстанция

2.2.2. Эстетика бесконечности Рерихов.

2.2.3. Элементы платонизма в рериховской модели мира.

2.2.4. Критерии структуризации Живой Этики.

2.3. антиэнтропийная функция красоты.

2.3.1. сущность энтропии.

2.3.1-1. Энщропия как научная категория.

2.3.1-2. Социально-философский и культурологический контекст понятия энтропии.

2.3.2. Антиэнтропийная функция красоты в неомифологии Рерихов.

2.3.3. Особенности категории прекрасного в мифотворчестве Рерихов.

2.4. краткие выводы главы 2.

ГЛАВА 3. ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ НЕОМИФОЛОГИИ РЕРИХОВ

3.1. Н. Рерих и русский космизм

3.1.1. Традиции русского космизма.

3.1,1-1. Биокосмизм.

3.1.1-2. Ноосферные задачи космизма.

3.1.2.Н.Рерих и К.Циолковский.

3.1.3. н. Рерих и В. Вернадский.

3.1.4.Н.Рерих и А.Чижевский.

3.1.5. Космософия Рерихов.

3.2. агни-Йога: проблема взаимоотношения культур

3.2.1. Тема евразийства.

3.2.2. Элементы буддизма в неомифологии Рерихов.

3.2.3. Рерихи и эстетика ислама.

3.3. Неомифология Рерихов и понятие "соборность".

3.3.1. Генезис понятия "соборность".

3.3.2. Н. Рерих и философия солидаризма.

3.3.3. рериховская трактовка соборности.

3.4. Краткие выводы главы 3

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Неомифология Н. К. и Е. И. Рерихов: Философско-эстетические аспекты»

Актуальность темы.

Изучение проблем, касающихся эстетических вопросов, в особенности генезиса категории прекрасного, не утрачивает своей актуальности.

Эстетика как способ философско-теоретического осмысления мира искусств и его специфического, отличающегося от научного, отношения к красоте, осуществляет решение одной из важнейших проблем — проблемы целостного анализа эстетического как такового.

Философская природа эстетики определяет ее место в системе наук, изучающих эстетическую и художественную сферы культуры. В связи с тем, что эстетические концепции представляют собой так называемую "прикладную философию", это дает основания выделять различные "эстетики", в зависимости от предмета акцентирования и, кроме того, в определенных эстетических теориях обнаруживать противоречивое сцепление разных философских позиций и методологических принципов1, что, в свою очередь, во многом обусловлено эвристичностью эстетики.

В связи с этим непосредственный интерес представляет процесс творческой интеграции концепций, синтезирующих различные, а зачастую противоположные мировоззренческие модели. В число последних не без основания вошла неомифология Н. К. и Е. И. Рерихов, обогатившая историю философии искусства.

Основу любой мифологии составляет мировоззрение, ориентированное на снятие противоречий фундаментального характера, гармонизацию взаимосвязей личности, общества и природы.

Выдающимся примером подобной гармонизации полноправно можно считать Учение Живой Этики как одно из проявлений русского космизма. Поэтому представляется актуальным не только выявление эстетических аспектов Живой Этики, но и рассмотрение специфики преломления рериховского космизма, давшего новую художественную "ветвь" таких замечательных имен, как К. Малевич, В. Кандинский, Б. Смирнов-Русецкий, П. Филонов, А. Сардан, В. Черноволенко, П. Фатеев, С. Шиголев.

Гармоничная структура феномена Живой Этики, поэтически-одухотворенное изложение всех ее аспектов, символика Света и Красоты представляют огромный интерес для эстетики.

Не менее важным в плане исследования является изучение уникальной поэтической системы символов, явившейся результатом мифотворчества Н. К. и Е. И. Рерихов. Характерным фрагментом этой системы можно считать наличие корреляции этических и эстетических постулатов, характерным проявлением которой являются гуманистические идеи о возможности достижения гармонии жизни через искусство, определяемого в качестве меры духовного совершенствования человека, как наиболее адекватные и актуальные идеи в современном ценностно-культурном пространстве. Не менее ценна в этом аспекте и идея духовного преображения посредством постижения красоты Космоса. Одним из главных эстетических аспектов космического сознания в рериховской неомифологии является преображение Земли по законам прекрасного, ведущее не только к выявлению параллелей между искусством разных народов, но и воспитанию вселенского чувства. Глубокий этический контекст данного принципа лишь подчеркивает ноосферную роль чувства прекрасного на пути к всеединству. Обобщенное понятие красоты, мифологизированное Рерихами, включает представления о добре, долге, гармонии, сочувствии, сотрудничестве, взаимопонимании, становясь, таким образом, главной категорией рериховской эстетики бескорыстного

1 Каган М.С. Эстетика как философская наука. — Санкт-Петербург, ТОО ТК "Петрополис", 1997. — С.4І. сотрудничества, что обладает исключительной значимостью в современную эпоху возрождения идей синтеза, дополнительности, толерантности; выработке новых методологических ориентиров.

Космическая неомифология Рерихов призывает восстановить гармоничные отношения с Природой, которая рассматривается как Начало всего на земле, определяя тем самым экологический характер мышления, что во многом характерно современному стилю научных исследований.

Проблема соотношения духа и природы, решаемая в мифе Живой Этики с позиции космического закона равновесия двух начал — мужского и женского, акцентирует внимание к возрождению женской духовности, утверждению новой эволюционной роли женщины.

Несомненный пантеистический характер неомифологии Рерихов обуславливает эстетический интерес к природе, символизацию и поэтизацию мира, что являет собой перманентное свойство целостности познания.

Световое начало, лежащее в основе космоса, также служит обобщающим символическим конструктом, соединяющем уровни информации, организации и гармонии, и является неотъемлемым компонентом понятия красоты. Последнее созвучно положениям А. Бергсона, Н. Федорова и В. Вернадского о фундаментальном антиэнтропийном качестве живого, а также современным научным построениям адекватных антиэнтропийных моделей в области естественных наук, эстетики, философии творчества.

Намеченная в мифе Живой Этики постановка актуальной проблемы взаимоотношения культур затрагивает темы евразийства; буддийского начала в европейской культуре; соборности. Кроме того, исследовательский интерес представляет и стилистика Живой Этики, в которой, бесспорно, существуют европейские традиции.

Степень разработанности темы.

Рериховедение как таковое сложилось в России в 60-х — начале 70-х годов. Обращение к теме феномена семьи Рерихов вначале шло преимущественно в искусствоведческом и биографическом направлениях. Здесь можно выделить таких представителей, как А. Алехин, П. Беликов,

B. Булгаков, А. Зелинский, В. Кеменов, Л. Короткина, В. Князева, Е. Полякова и др.

Рериховедение 70-х — начала 80-х годов характеризуется в первую очередь обращением к данной теме представителями различных специальностей: литературоведов, археологов, фольклористов, медиков, естествоиспытателей и др. (В. Волкова, Е. Гостеева, В. Казначеев,

C. Карпова, В. Ларичев, Е. Маточкин, А. Окладников, В. Сидоров, . Александров, Л. Короткина, М. Богуславский, М. Полевая, Е. Сойни,

Л. Шапошникова, В. Мантатов, Ю. Линник и др.)

Характерной особенностью исследований наследия семьи Рерихов указанных периодов является смещение акцента на этико-философскую проблематику Николая Рериха независимо от контекста творческого наследия всей семьи, а также без у чета взаимосвязи с Учением Живой Этики.

С конца 80-х годов рериховедение характеризуется изменением направления исследований: особое внимание уделяется личности Е. И. Рерих, на первый план выходит феномен Учения Живой Этики (Ю. и С. Ключниковы, Л. Шапошникова, В. Сидоров, Ю. Линник и др.)

90-е годы ознаменованы глубоким философским исследованием рериховского наследия, были предложены смелые попытки реконструкции этического учения Н. Рериха, выявления мировоззренческих и культурно-исторических предпосылок его этики (Е. Трофимова), а также системной реконструкции содержания и основных понятий текстов Живой Этики с целью соотнесения его с некоторыми тенденциями современного научного мышления (Д. Шаров). Кроме того, значительный вклад в философско-художественную переоценку наследия Рерихов внесли опубликованные и публикующиеся работы Ю. Линника.

Имена Рерихов неоднократно упоминались в связи с глобальными проблемами человечества: проблемой человека как одной из главных в науке и технике; потребностью выработать экологическую этику; проблемой синтеза востока и запада, стремлением соединить деятельное начало европейской культурной традиции с присущим восточной мысли созерцательным мироотношением, интересом к глубинным слоям внутреннего мира человека и т.д. В многочисленных публикациях, посвященных исследованию творчества Рерихов (в том числе и в научных исследованиях) выделялись важные аспекты, имеющие непреходящее значение для искусства и культуры, морали и нравственности. Однако, исследовалось преимущественно этическое учение Николая Рериха. В этом ключе предпринималась попытка реконструкции учения, изучались его мировоззренческие и культурно-исторические предпосылки и истоки, выявлялось позитивное содержание Живой Этики в свете насущных проблем современности. Кроме того, большое внимание уделялось связям учения с основными интуициями русской философской традиции, подчеркивался гуманизм и нравственная направленность. Отмечалась также и тенденция философии Николая Рериха, проявившаяся в стремлении совместить в едином целом искусство, археологию, историю, религию, философию и народную мудрость, собранную веками.

Обращение к теме, которая неоднократно освещалась в средствах массовой информации и кроме того, служила объектом научных исследований, отнюдь неслучайно. Несмотря на то, что существует обширная исследовательская отечественная литература по данной проблематике, целый ряд важных проблем остается недостаточно хорошо изученным, а некоторые моменты получили искаженную интерпретацию. Анализ отдельных качественных проявлений наследия Рерихов лишает смысловой программы само исследование, поскольку рассматриваемый объект находится в какой-то одной, принципиально выбранной, плоскости. Здесь неприменим метод "от частного к общему", более плодотворен будет принцип "от общего к частному": на фоне выделения одухотворяющего и объединяющего единства или иная часть наследия приобретает более глубокий историко-философский смысл.

Наследие Н. и Е. Рерих, вошедшее в историю эстетической мысли, требует объективного и ни в коем случае не одностороннего отношения, ведущего к упрощению и раздроблению философского наследия Рерихов, характеризующегося взаимообусловленностью составляющих компонент.

В связи с этим возникает необходимость введения более комплексного подхода, чем реконструкция определенной составляющей наследия, учитывая то обстоятельство, что в научно-исследовательской литературе по данной проблематике предлагаемый подход не был использован.

Новая точка зрения — с позиций неомифологии — подчеркивает эстетико-философскую целостность творчества Рерихов, сохраняя концептуальную многомерность. В данной ситуации основная задача эстетического анализа состоит в том, чтобы "увидеть" художественную реальность Рерихов в ее многосторонней целостности, то есть теоретически смоделировать эту целостность, а не формировать по принципу эклектики. Это, в свою очередь, означает, что осмыслению в первую очередь подлежат общие закономерности генезиса неомифологии Рерихов, ее содержательные характеристики, их функциональная активность в контексте философии искусства.

Помимо выдвигаемого требования целостности, обращается внимание на неточность, ставшую, к сожалению, общепринятой. Так, говоря о том, что Рерихи работали под знаком синтеза, обычно не берется во внимание уточняющий контекст данного понятия. Действительно, этот принцип являет собой одну из важнейших составляющих мировоззрения всех членов семьи Рерихов. Тем не менее, несмотря на то, что синтез в понимании Елены Рерих носил духовно-мистический характер, а Николай

Рерих воспринимал его как творчески-практическое начало, обе интерпретации конвергируют, образуя единую конструкцию: рериховская идея синтеза носит форму внутреннего развития по законам красоты и ф тем самым задает ритм нравственного самосовершенствования.

Принципиальной позицией служит в данной работе отказ от чрезмерного использования цитат первоисточников (а именно книг Учения), поскольку исследование не претендует на реконструкцию

• Учения, а конкретизирует его перманентную мифологичность.

Ввиду многоплановости темы, в работе сосредоточено внимание на исследовании узловых проблем, характеризующих эстетико-философские аспекты рериховской неомифологии, рассматриваемой в качестве современной формы развития мифологии. Это и составило главную цель диссертации, которая определила следующие задачи: выявление основных эстетических аспектов мифогенеза; эстетический анализ модели мира в мифе Живой Этики; экстраполяция рериховской идеи синтетичности в проблемную сферу взаимоотношения культур; уточнение ^ "европейского" характера Агни-Йоги; формулирование характерных особенностей неомифологии Рерихов.

Методологическую и теоретическую основу работы составляют труды русских, советских и зарубежных философов, эстетиков, культурологов и историков культуры: Г. В. Ф. Гегеля, Ф. Шеллинга, А. Шопенгауэра, И. Канта, Ф. Ницше, X. Ортеги-и-Гассета, М. Хайдеггера, К. Юнга, Г. Грюнебаума, М. Элиаде, Э.Иона, Н. Бердяева, С.Булгакова, А. Введенского, В. Розанова, Н. Федорова, Д. Андреева, Л. Гумилева, С. Левицкого, С. Аверинцева, П. Флоренского, А. Любищева, М. Мамардашвнли, И. Пригожина, С. Хоружего, В. Эфроимсона,

• Ю. Линника, П. Гайденко, А. Гулыги, Ю. трейдера, К). Чайковского, Р. Баранцева, Л. Столовича, А. Марасова, М. Кагана, В. Бычкова, Ю. Борева, Л. Ионина, М. Туровского и др. Большое значение для работы имеют также труды Д. Неру, М. Ганди, Р. Тагора, учения Рамакришны и

Вивекананды; работы по проблемам русского космизма и космизации культуры (В. Вернадский, К. Циолковского, А. Чижевского и др.); востоковедению (Г. Бонгард-Левин, А. Литман, и др.), а также исследования по проблемам эстетики и диалектики мифа выдающегося русского ученого А. Лосева. Основными источниками для исследования служат книги Учения Живой Этики, публикации, картины, публицистика, дневники, письма и работы Николая и Елены Рерих, работы и выступления Юрия и Святослава Рерих.

Научная новизна исследования.

Научная новизна исследования определяется выбором темы, а также постановкой задач исследования: определение наиболее общих черт мифологического мышления Рерихов; идентификация Учения Живой Этики в качестве неомифологии; выбор рабочей теоретической дефиниции мифа; интерпретация Учения Живой Этики в мифологических категориях; признание его истинности как мифического пространства; исследования мифопоэтики Рерихов; исследование стилистики Агни-Иоги; выделение основных архетипов в неомифологии Рерихов; уточнение понятия "архетип"; осуществление эстетического анализа основных мифологем Живой Этики; уточнение понятия "мифологема"; выявление панэстетизма и пантеизма Рерихов; анализ эстетики многоуровневой и многоплановой реальности мифа Живой Этики; выявление элементов платонизма в структуре Живой Этики; определение критериев структуризации Живой Этики;

- выявление антиэнтропийной сущности красоты;

- уточнение рериховской категории прекрасного;

- анализ взаимосвязи идей русского космизма и космической неомифологии Рерихов;

- выявление космософии Рерихов;

- выявление специфичности космизма Н. Рериха;

- рассмотрение проблемы взаимоотношения культур, затронутой в Живой Этике, на примере анализа тем евразийства, буддизма и ислама;

- выявление связи мифа Живой Этики и понятия «соборность».

Практическая значимость работы.

Диссертационное исследование, переосмысляя материал, накопленный в рериховедении с эстетико-философских позиций, может принести пользу в ходе дальнейшего философского исследования творчества и духовного наследия семьи Рерихов, изучения таких вопросов, как: история эстетических категорий, и в том числе категории прекрасного, эстетика мифа, соотношение мифологии и философии, генезис неомифологии.

Теоретические выводы и материалы исследования могут быть использованы в практике эстетического и художественного воспитания, при чтений лекций по эстетике, философии, истории философии, в спецкурсах по проблемам культуры, религии, истории развития русского космизма, соборности и софиологии.

Материалы по обозначенной проблематике могут иметь широкое культурно-общественное и научное значение, поскольку открывается поле мало изученных эстетико-философских взаимосвязей различного уровня. Прежде всего, это касается проблемной и методологической сферы. Последнее ярко демонстрирует один из затронутых Н. и Е. Рерихами вопросов — проблема эстетизации науки, подразумевающий не только качественное преобразование, но и необходимость нового синтеза понятий: Истина — Добро — Красота.

Апробация работы.

Диссертация обсуждена на кафедре философии Карельского Государственного педагогического института Основные идеи и выводы исследования отражены автором в семи научных публикациях, а также излагались в выступлениях, докладах и тезисах на следующих конференциях: Любищевские чтения (Ульяновск, 1995), Любищевские чтения (Ульяновск, 1996), Любищевские чтения (Ульяновск, 1997), 5-ая Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная дню славянской письменности и культуры (Ульяновск, 1997), Любищевские чтения (Ульяновск, 1998), Первый Российский философский Конгресс "Человек — философия — гуманизм" (Санкт-Петербург, 1998), VI научно-практическая конференция УлГУ, (Ульяновск, 1997), Любищевские чтения (Ульяновск, 1999).

Материалы диссертации использовались автором при подготовке и проведении лекционных и семинарских занятий по курсам: "Социологический и философско-мировоззренческий аспект эстетики", "Социология религии", "История отечественной социологии", "История зарубежной социологии", "Этика и эстетика", "Социология культуры" на гуманитарном факультете Ульяновского Государственного университета.

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Общий объем работы (без списка использованной литературы) составляет 159 страниц.

Заключение диссертации по теме «Эстетика», Козина, Олеся Анатольевна

Заключение

Основными выводами и положениями данного теоретического исследования являются:

• рабочей дефиницией на начальном этапе теоретизирования является определение неомифологии как направления мысли, которому характерно стремление к созданию целостного мировоззрения на основе обновленной интерпретации основополагающих постулатов мифологии;

• понимание Живой Этики как образа личностного бытия выделяет форму проявления личностей — Николая и Елены Рерихов — в этом бытии; данная форма определяется целями и функциями синтеза как мироощущения; миф определяется как слой миросозерцания Рерихов, их собственное слово и слово, отражающее их личностность; творчество Рерихов есть единовременно лик Рерихов, выраженный словесно; в данной работе исследуется, таким образом, миф Живой Этики, как образ личностного бытия — реального в силу истинности его создания;

• согласно концепции А. Лосева, миф имеет право на существование, его собственная мифическая истинность обусловлена не чем иным как мифическим же отношением к мифу, то есть речь идет о принятии мифа как такового; истина или реальность мифа Живой Этики — в переходе на мета-уровень бытия, где идет диалог космических наставников с человечеством, посредством передачи учения через Елену и Николая Рерих;

• аксиологичность, или ценностное мироотношение, является основной характеристикой рериховской неомифологии, поскольку изменение мира, свершающееся в пространстве Живой Этики, обладает качественной многомерностью;

• осуществлена попытка исследования мифопоэтики Рерихов, присущего ей характерного игрового модуса; выявлено влияние на стилистику Агни-Йоги Ф.Ницше, Р.Тагора, У.Уитмена; показаны европейские традиции поэтики мифа Живой Этики;

• рериховское Слово представляет собой органическое триединство смысловой предметности, ритма как физиологической фактичности (или данности) этой предметности и ее художественно-эстетического понимания;

• под архетипом понимается изначальная, врожденная и всеобщая форма, априорно формирующая активность воображения, имеющая многослойную символическую природу и претерпевающая изменения под воздействием индивидуального сознания;

• в качестве основных архетипов в неомифологии Рерихов выделены: архетип духа (смысла), архетип триединства, архетип рождения, архетип света, архетип действия, архетип самости, архетип синтеза (единства); показана иерархия архетипов, их латентная взаимосвязь и мировоззренческая уникальность; архетипы рериховской мифологической концепции представлены как архетипы-символы, как структурные модели символической реальности;

• мифологемой в данном исследовании понимается умозрительная модель той или иной всеобщей (универсальной) идеи, выраженная в художественно-поэтической форме и заключающая образно-симолическое содержанием

• осуществлен эстетический анализ основных мифологем Живой Этики: Красоты, Матери Мира, Преображении, Реинкарнации, Шамбалы и Жертвы; при этом показано сопряжение с русской традицией софиологии и характерной последней эстетикой вечной женственности на примере отождествления мифологем Матери Мира и Софии; мифологема красоты, обозначенной как космически-активное начало, позволяет выделять ее в качестве доминирующей в неомифологии Рерихов, соответственно, остальные мифологемы суть ее "производные (акцентируется внимание на художественном переосмыслении идеи реинкарнации); обращается внимание на сущностную антиномичность понятия "мифологема; пространство архетипов определено в качестве символической основы мифотворчества;

• структура развертки мифологемы красоты содержит следующие аспекты: красота как художественно-целостный облик мира — София, прекрасная Матерь Мира; красота как сущностное преображение, одухотворение мира — София Огненная (изначальный и конечный символ), — осуществление миссии красоты; красота как эстетический принцип духовного восхождения человека; потенциальность и актуальность красоты: красота-идеал и красота, выполняющая функцию охранения; и, наконец, утверждение личностного инварианта всеобщей идеи преображения (ценностного) посредством смысловой инверсии жертвенности;

• рериховский панэстетизм представляет особого рода движение, присущее красоте, как проявление ее внутреннего свойства или качества; это движение, обобщающее ценностное изменение охватываемых явлений, тем самым сообщает им эстетическую значимость и задает направление организации;

• основными же пантеистическими постулатами Живой Этики служат: 1) признание безусловного само-бытия природы и 2) органично связанное с ним ее внутреннее оправдание — в природе, "самой канве жизни", заключен источник неиссякаемой красоты, духовного и физического возрождения человеческой личности;

• модель мира в Живой Этике предстает как система взаимообуславливающих структур; космос Рерихов представляет собой уходящую в беспредельное лестницу форм, или уровней; иерархичность мира в Живой Этике имеет эволюционный смысл; пространственные мерности при своем взаимодействии образуют единую цельность;

• Живая Этика говорит о возможности управления психической энергией; здесь раскрывается выделенный ранее функциональный смысл преображения (см. §2.1.2), поскольку психическая энергия обладает возможностью утончения посредством образа мышления;

• Бесконечность, или Беспредельность Живой Этики обусловлена прекрасными принципами восхождения; здесь нет качественного противопоставления красоты и бесконечности: беспредельность символизирует красоту эволюции духа и творчества;

• элементами платонизма в рериховской модели мира являются: космос как организм, модель мироустройства, наличие "мирового архитектора" и дихотомия мира;

• выявлены критерии структуризации Живой Этики, в соответствии с которыми Учение образует целостную этико-эстетическую, символически данную систему, которая, в совокупности с познающим, образует чаемое Живой Этикой Единство — восприятие и осмысление текста Учения;

• важнейшая функция красоты в неомифологии Рерихов определяется как антиэнтропийная-, в основе диалектики прекрасного Рерихов лежит творческий принцип; творчество раздвигает границы мира — преобразование действительности совершается по законам красоты, что может служить существенным перевесом энтропии ввиду накопления информационного разнообразия, выступающего как эстетическое свойство природы и общества; генезис любого явления так или иначе сопряжен с законами красоты: потенциал заложен в нем диалектикой прекрасного;

• особенностями рериховской категории прекрасного служат, таким образом: а) мифичность, б) игра и в) цельность; обобщенное понятие красоты в неомифологии Рерихов обладает системными противоречиями, подчеркивающими внутреннюю динамику рериховской категории прекрасного, но оставляющими открытыми вопросы ее полноты и целостности;

• воззрения Н. Рериха и русских философов-космистов имеют общие аксиологические, этико-эстетические и онтологические точки соприкосновения; в соответствии с целями русского космизма неомифология Рерихов определяется как специфическое его проявление;

• ноосфера для Н. Рериха суть "ступени культуры, уводящие в космос"; космическая философия Н. Рериха — философия Синтеза;

• космософия Рерихов идентифицируется как эстетико-онтологическая концепция; качество космософийности означает Единство всего сущего благодаря или посредством своей софийности (особой мудрости или одухотворенности материи); София Рерихов есть качество материи, у-крашающее и о-духотворяющее ее;

• проблема взаимоотношения культур, затронутая в Живой Этике, обусловливает чувство единства культур Востока и Запада, а также адаптацию к другой культуре; в этом аспекте подчеркнута органически присущая Живой Этике тема евразийства; выявлены буддийские мотивы; выявлена определенная корреляция эстетики ислама и эстетическими принципами создания Живой Этики; в творчестве Рерихов осуществлен синтез идей трех мировых религий: христианства, буддизма и ислама;

• буддийское начало в Живой Этике означает преобразование самой буддийской идеи изменения на мифическом уровне, а также трансформация высшей инстанции буддизма как Единого, бесструктурного ничто в духовную оболочку планеты, "растворяющей" личность;

• Рерихи пытались создать Учение европейского плана, о чем говорит их не-созерцательность, а активное действие, действие-преобразование; возможно, синкретичность Живой этики и указывает на некую "собственную" йогу, — фундаментом которой является синтез, как йог, так и религий;

• специфичной особенностью рериховского космизма является понятие соборности, основанное на идее отрицания фундаментального предиката личностности, а также использование категории "надличностного" в контексте идеи ноосферного строительствам с одной стороны, рериховская соборность представляет соблюдение космической Иерархии, с другой — принцип расширения сознания ведет к бескорыстному сотрудничеству и солидарности; данная двойственность свидетельствует о попытке инверсии противопоставления', экстраполяции уровневой модели на смысловое поле соборности; окончательный рериховский соборности — солидарность во имя общего блага; рериховская соборность лишена божественного плана, она целиком замыкается в сфере духовной, но имеет выход в космическое начало, или сферу космической ответственности.

• вышеизложенное суть характерные черты неомифологии Н. и Е. Рерихов. 1 2 3 4 5 6

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Козина, Олеся Анатольевна, 1999 год

1. Андреев Д.Л. Роза мира. Метафилософия истории. — М.: Прометей, 1991. —288с.

2. Баженова A.A. Русская эстетическая мысль и современность. — М: "Знание", 1980. — 144с.

3. Баныкин Н.П. Семь лекций о Живой Этике. — Новосибирск: Изд-во Новосиб. Ун-та, 1991. — 96с.

4. Баранцев Р.Г. К целостности знания. //Любищевские чтения, 1998.

5. Ульяновск: Издательство УлГУ, 1998. — С.29-33. Баранцев Р.Г. Масштабная инвариантность рериховских идей. — "Сердце", 1993, №4-5. — С.115-118.

6. Баранцев Р.Г. Об архетипе триединства. //Вторая изварская научная конференция, посвященная 60-летию института "Урусвати". — Л., 1988. —С.19-20.

7. Бердяев H.A. Философия свободного духа. — М.: Республика 1994.480с. — (Мыслители XX века).

8. Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря. /Сост. и послесл. П.В. Алексеева; Подготовка текста и прим. Р.К. Медведевой. — М.: Республика, 1995. — 383с.

9. Бонгард-Левин Г.М. Древнеиндийская цивилизация. 2-е изд., перераб. и доп. — М: Наука. Издательская фирма "Восточная литература", 1993. — 320с.

10. Борев Б. Эстетика. /4-е изд., доп. — М.: Политиздат, 1988. — 496с.

11. Борхес Х.Л. Письмена Бога. /Сост., автор вступ. статьи и прим. И.М. Петровский. — М.: Республика, 1994. — 510с.

12. Борьба идей в эстетике: гегелевский и международный конгрессы по эстетике/АН СССР, Ин-т фил. — М.: Наука, 1996. — 271с.

13. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. — М.: Республика, 1994. — 415с. — (Мыслители XX века).

14. Булгаков С.Н. Философский смысл троичности. //Вопросы философии, 1989, № 12, С.90-98.

15. Буткевич О.В. Красота. Природа. Сущность. Формы. — Л,: Художник РСФСР, 1979. — 438с.

16. Бычков В.В. Эстетика в России XVII века. — М.: Знание, 1989. — 64с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. "Эстетика", № 4).

17. Бычков В.В. Эстетический лик бытия (Умозрения Павла Флоренского). — М.: Знание, 1990. — 64с. — (Новое в жизни, науке, технике. Сер. "Эстетика", № 6).

18. Вернадский В.И. Научная мысль как планетное явление. — М.: Наука, 1991. —271с.

19. Вернадский В.И. Очерки геохимии. — М.: Наука, 1983. — 253с.

20. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. — М.: Наука, 1988. —520с.

21. Вернадский В.И. О науке. Том 1. Научное знание/Научное творчество. Научная мысль. — Дубна: Изд. центр "Феникс", 1997.576с.

22. Врата в будущее: Сборник/Худож. А. Орлов. — М.: Худож. лит.,1990. — 383с.

23. Выжлецов Г.П. Эстетика в системе философского знания. /ЛГУ. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. — 174с.

24. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. — М.: Политиздат,1991. —367с.

25. Грюнебаум Г.Э. фон. Классический ислам. Очерк истории (600-1258). Пер. с англ. И.М. Дижура. Предисл. В.В. Наумкина. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1986. —216с.

26. Гулыга A.B. Принципы эстетики. — М.: Политиздат, 1987. — 286с.

27. Гумилев Л.Н. Из истории Евразии: Очерк. — М.: Искусство, 1992.79 с.

28. Дельфис. Независимый рериховский журнал. — М.: Издательство экологического просвещения "Виеда", Издательская фирма "A.B. Туров". — 1994, № 2. — 96с.

29. Живая Этика. Избранное. /Сост. М.Ю. Ключниковой. — М.: Республика, 1992. — 414с.

30. Ж. Сент-Илер. Криптограммы Востока. — Новосибирск: Свет, 1998.— 144с.

31. Знамя Преподобного Сергия Радонежского: Сборник. /Сост. Б.А. Данилова, Ю.М. Ключникова. — Новосибирск: "Сибирь. XXI век", 1991—205с.

32. Дхаммапада. /Пер. с пали, статья, комментарии. — Рига: УГУНС, 1991. — 103с. — (Чаша Огня).

33. Иванов B.B. В поисках утраченного. (О русской культуре начала XX века). /Наше наследие. — 1989, № 1.

34. Ионин Л.Г. Социология культуры: Учебное пособие. — М.: Издательская корпорация "Логос", 1996. — 280с.

35. Искусство творить взаимоотношения. Сборник. — Новосибирск: Сибирское Рериховское Общество, 1993. — 96с.

36. Ислам: словарь атеиста. /Авксентьев A.B., Акимушкин О.Ф., Акиниязов Г.Б. и др., Под общ. ред. Пиотровского М.Б., Прозорова С.М. — М.: Политиздат, 1988. — 254с,

37. Каган М.С. Эстетика как философская наука. Университетский курс лекций. — Санкт-Петербург: ТОО ТК "Петрополис", 1997. — 544с.

38. Ключников С. Чаша сердца. /Врата в будущее: Сборник. /Худож. А. Орлов. — М.: Худож. лит., 1990. — С. 199-204.

39. Коран. Пер. с араб. акад. И.Ю. Крачковского. Предисл. к изд. 1986г. П. Грязневича; предисл. к изд. 1963 г. В. Беляева, П. Грязневича. — М.: СП ИКПА, 1990.—512с.

40. Коськов М. Предметное творчество, части I, II, III. — Санкт-Петербург: ТОО Фирма Икар, 1996. — 172с.

41. Краткая литературная энциклопедия. //Гл.ред. A.A. Сурков. — М.: "Советская энциклопедия", 1972.

42. Кропоткин П.А. Хлеб и воля. Современная наука и анархия. — М.: "Правда". "Вопросы философии", 1990. — 635с.

43. Крутоус В.П. Категория прекрасного и эстетический идеал. — М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1985. — 167с.51