Некоторые принципы синтаксической организации церковнославянского текста: На примере житийных текстов XI-XIII веков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Николенкова, Наталья Владимировна

• Николенкова, Наталья Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Николенкова, Наталья Владимировна

Введение

ГЛАВА

К вопросу о церковнославянском языке как литературном языке Древней Руси.

ГЛАВА

Основные принципы синтаксической организации церковнославянского текста.

1. Определение минимальной единицы членения древнего текста.

2. Сложное синтаксическое целое как максимальная единица членения церковнославянского текста.;

3. Цепочечное нанизывание как основной принцип организации церковнославянского текста.

ГЛАВА 3.

Функции союзных и иных средств в синтаксическом построении житийного текста в церковнославянском языке XI - XIII вв.

1. Основные грамматические средства.

2.0собенности использования синтаксической частицы "же" в организации повествовательного житийного текста.

3. Особенности использования союза "и" в организации повествовательного житийного текста.

4. Особенности формирования сложных целых в повествовательном житийном тексте.

5. Использование других союзных средств для организации связности предикативных единиц в повествовательном тексте.

6. Роль несоюзных средств в организации связности предикативных единиц в составе повествовательного текста.

ГЛАВА 4.

Своеобразие построения монологического текста и роль различных грамматических средств в монологах в сравнении с их ролью в повествовательном тексте.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Некоторые принципы синтаксической организации церковнославянского текста: На примере житийных текстов XI-XIII веков»

Данная работа посвящена изучению некоторых вопросов, связанных с синтаксической организацией церковнославянского текста XI-XIII веков. Задачей исследования является установление принципов организации житийных текстов, написанных на церковнославянском языке, выявление средств связи предикативных единиц между собой, установление возможности либо невозможности однозначного членения текста на сложные синтаксические целые и возможности выявления средств, маркирующих начало (а возможно, и конец) сложного целого, и средств, служащих для связи предикативных единиц в единую конструкцию.

Предметом исследования оказываются тексты, реализующие строгую норму церковнославянского языка XI - XIII веков. Исследуемые тексты относятся к жанру житий. Основная масса этих текстов - переводные, но есть и написанные на Руси (известное житие Бориса и Глеба, содержащееся в Успенском сборнике XII - XIII веков). Кроме Жития Бориса и Глеба, исследуются следующие тексты: жития Афанасия, Феодосия Печерского, Иринии, Мефодия, Пахомия (все тексты содержатся в Успенском сборнике XII-XIII вв. - Усп.сб.), другие тексты агиографического характера, содержащиеся в Успенском сборнике, а также жития Нифонта и Феодора Студита из Выголексинского сборника. Кроме того, рассмотрены два отрывка XI века -житие Кондрата и Феклы, разобранные нами по изданию Тота'. В качестве

1 Выголексинский сборник /Изд. подг. Дубровина В.Ф., Бахтурина Р.В., Голышенко B.C.; под. редакцией С.И.Коткова. -М. 1977; Тот И.Х. Житие Кондрата.// Studia Slavica. Budapest 1975, f XXI, fasc s.; Тот И.Х. Житие Феклы.// Studia Slavica. - Budapest 1976, f XXII, fasc S; Успенский сборник XII - XIII вв. /Изд. Подготовили О.А.Князевская, вспомогательного материала привлечены содержащиеся в Успенском сборнике ораторские тексты - Слова Иоана Златоуста, Слово Евьсевия епископа Александрийского, Слово на сошествие Святого Духа и так далее.

Выбор в качестве материала исследования именно житийных текстов обусловлен многообразием их содержания: в них встречаются повествовательные фрагменты, представляющие описание событий, диалоги героев и их монологи, авторские рассуждения, - и особой целеустановкой, отличающей жития от других повествовательных текстов, ориентированностью на слушателя. При этом текст жития не имеет ни ораторской, ни дидактической направленности, цель его - сообщить, рассказать о чем-то, способном вызвать удивление слушателя. Ориентированность на рассказ о необычном, особенном отличает житийные тексты от биографических повествований, в которых сообщаются обыденные факты. Кроме того, жанровая природа агиографических текстов делает их более синкретичными в сравнении с текстами других жанров. Подобный синкретизм делает эти памятники особенно интересными, так как разножанровые элементы, включенные в них, обусловливают своеобразие их синтаксиса. Но при этом жития являются самостоятельным жанром, очень важным в иерархии жанров древней письменности, что ведет к их особой синтаксической структуре, не повторяющей особенностей иных текстов. Говоря о составляющих эту особую структуру средствах, следует заметить, что описание их объема для житийного, а не какого-либо иного текста, и является основной нашей задачей.

История изучения синтаксиса церковнославянского и древнерусского языков сложилась так, что и по сей день, несмотря на значительные усилия

В.Г.Демьянов, М.В.Ляпон. Под редакцией С. И. Коткова. - М. : Наука, 1971. исследователей, предпринятые в последние два десятилетия2, в этой области существует целый ряд нерешенных проблем. Важнейшими среди них мы считаем вопрос о различии между двумя языками, а соответственно и вопрос о принадлежности того или иного памятника к церковнославянской или древнерусской языковой базе, и вопрос о степени связности и членимости древнего текста, который, в свою очередь, связан с различием в подходе к изучению его синтаксической организации. Эти вопросы были поставлены исследователями, но решены отнюдь не до конца. Актуальность данного диссертационного исследования обусловливается попыткой предложить свои варианты их решений.

Прежде всего следует отметить, что изучение исторического синтаксиса русского языка началось в целом позднее, чем изучение исторической фонологии и морфологии. Еще больше времени понадобилось для того, чтобы эта дисциплина выделилась в самостоятельный раздел науки со своими индивидуальными методами, средствами и задачами.

Ранние грамматики русского и церковнославянского (старославянского) языков, а также первые очерки по истории русского языка уделяют проблемам синтаксиса немного места в сравнении с описанием фонетического и морфологического строя. Хотя Ф.И.Буслаев и выделяет синтаксис в отдельный том своей "Исторической грамматики русского языка"3, но описывает в этом разделе и все те явления, которые в современных исследованиях относят к

2 См. , например, следующие работы: Брукер Н.И. Средства сочленения предикативных единиц в древнерусском тексте. АКД -Душанбе 1988; Кершиене Р. Б. Особенности сочинения (сложные предложения) в письменных памятниках древнерусского и старорусского языков.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985 (а также другие статьи этого сборника) ; Кершиене Р.Б., Морозова М.Н. , Преображенская М.Н. Особенности организации сложных синтаксических конструкций в текстах древнерусских и старорусских памятников XI - XVII вв. // Известия АН СССР ОЛЯ, 1983 № 1 и другие. морфологии: формы слов, парадигмы, словоизменительные классы. Собственно синтаксическому описанию уделено немного места. В качестве особых синтаксических явлений, нуждающихся в анализе и описании, Буслаевым выделены сочинение предложений, подчинительные отношения между предложениями (особенно внимательно им рассмотрен вопрос о переходе из сочинения в подчинение и обратно4 и в связи с этим проблема исторического образования сложного предложения5), а также поставлен вопрос о порядке слов в церковнославянском и русском языках. Интересные наблюдения Буслаева, безусловно, сыграли свою роль в дальнейшем развитии исторического синтаксиса. Особенно важным в труде Буслаева было выделение им различных союзных средств, участвующих в оформлении разных типов отношений между частями древнего текста. Одним из наиболее существенных недостатков названной работы Ф.И.Буслаева была нерешенность вопроса о базе исследования: Буслаев описывает синтаксические явления и русского, и церковнославянского языков вообще, не поднимая вопроса об их различии. Однако следует сказать, что к моменту создания этой работы вопрос о разделении древнерусского и церковнославянского языков не стал еще столь актуальным, как это произошло позже, на рубеже веков.6

В начале XX века появляется значительное число работ, посвященных проблемам синтаксической организации древних текстов, описанию отдельных синтаксических явлений7. Исследователи ставят вопросы генезиса синтаксиса

3Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. - М.1869.

4Буслаев Ф.И. Указ.соч. С.354.

5Буслаев Ф.И. Указ.соч. С.365 -371.

6смотри подробнее первую главу.

7См. : Вондрак В. Древнецерковнославянский синтаксис. Казань 1915; Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1-ой Новгородской летописи.// Известия ОРЯС 1921 т. 26 Пгр 1923; Карский Е.Ф. Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи.// Известия по русскому языку и словесности АН СССР т. 2 кн. 1 -Л. 1929 и другие. русского и других славянских языков, возникновения особых славянских способов организации предложений, истории синтаксиса вообще8. Все это в сочетании со ставшим в тот период актуальным вопросом о происхождении русского литературного языка, о его базе выводит исследования по историческому синтаксису на первый план науки о языке. Правда, нужно сказать, что часто исследователи древних текстов не выделяли описание синтаксиса в особый раздел, так как считали синтаксическую структуру текстов старшей поры не оригинальной, а заимствованной из греческого языка: "Сличение древних церковнославянских переводов с греческими оригиналами показывает их полную зависимость от этих последних, рабскую во многих случаях подражательность, и поэтому нужно быть очень осторожным при характеристике того или другого явления в древнецерковнославянском синтаксисе", - писал Н.К.Грунский9.

В противоположность взглядам таких ученых в науке существовала и другая точка зрения, выразители которой оценивали древнейшие памятники старославянского языка как оригинальные в плане языка, самостоятельные от влияния первоисточников. Такое мнение было высказано в более позднее время французским исследователем старославянского языка Андре Вайаном: "Старославянский язык - это язык с гибким синтаксисом и вместе с тем некнижным, если не считать калек с греческого языка, которые, противореча духу действительного языка, порождают путаницу и неясности"10.Можно привести и высказывание словенского филолога Ф.Пастрнека, приведенное в работе Я.Бауера. Он говорит, что у переводчика Священного писания "проступает настойчивое стремление отнюдь не допускать насилия над языком.

8 См., к примеру: Корш Ф.Е. Способы относительного подчинения. Глава из сравнительного синтаксиса. - М. 1877.

9Грунский Н.К. Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков, т.2 - Юрьев,1910. С.300.

Отсюда вытекает известная формальная самостоятельность церковнославянских текстов".11 К высказанной еще в 1903 году мысли филолога присоединяется в наше время все большее количество исследователей. Так, Н.А.Мещерский отмечает, что "синтаксический строй старославянских и в особенности древнерусских переводных памятников следует признать в достаточной степени самостоятельным"12. Отмечая оригинальность древних славянских письменных текстов, исследователи выделяли и анализировали специфические обороты, обнаруживающие различия текстов греческих и церковнославянских. Так, например, было замечено, что греческий оборот genitivus absolutus передается славянским "дательным самостоятельным", вместо одиночного отрицания используется оборот с двойным и так далее.13.

С 50-60-х годов нашего века стали углубляться наметившиеся еще ранее тенденции к изучению древних текстов (старославянских и древнерусских) с позиций, выработанных для современного русского языка. Можно назвать известный труд авторского коллектива во главе с академиком В.И Борковским "Историческая грамматика русского языка. Синтаксис", в котором с этих позиций описан достаточно крупный пласт древних текстов14. В результате утвердился тезис о неразличении синтаксического строя древних и современных русских текстов, вследствие чего в течение некоторого времени наблюдалось затишье в разработке вопросов исторического синтаксиса.

10Вайан А. Руководство по старославянскому языку. М.1952. С.392. г1Ваиег J. VIiv rectiny f latiny na vyvoi syntakticne slovanskich jazyku Ceskoslovenske prednasky pro IV Mezinarodny sjezd slavistu v Moskve. - Praha,1958. C.72-81.

12Мещерский H.A. О синтаксисе древних славяно-русских переводных произведений.//Теория и критика перевода. Л. 1962. С. 87.

13См. , например: Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. -М. МГУ, 1956.

14Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение - М. 1978, 'Сложное предложение. -М. 1979.

Новый всплеск интереса к синтаксическим особенностям текстов старшего периода русской письменности связан с появлением тенденции к сплошному описанию древнего текста, восприятию его как особой языковой единицы. Метод комплексного подхода к изучению текста, использование новейших тенденций современной науки (например метода актуального членения) оказались весьма продуктивными для исследования древних текстов, что привело к новому подъему интереса к описанию синтаксиса XI - XVII веков. Результатом новых подходов стала возможность понять законы организации древнего письменного текста, его кардинальные отличия от текста современного. Главным недостатком многих из указанных работ является, на наш взгляд, нерешенность вопроса об объекте исследования - языке, на котором написаны анализируемые в работах тексты. Мы же считаем этот вопрос одним из основных при описании древнего текста, поэтому проблема определения языка источника станет для нас центральной в первой главе данной работы.

Другая проблема, ставшая предметом исследования в нашей работе, связана с принципами организации древнего церковнославянского текста, его связанности и членимости. Научная новизна исследования состоит в попытке предложить свой принцип анализа житийного текста, исходя из представления о его принципиальной нечленимости. Рассматривая текст как целостную структурную единицу, мы, опираясь на метод сплошного анализа, обнаруживаем специфическую организацию церковнославянского повествовательного текста. Его специфика, с нашей точки зрения, состоит в том, что он организован не как линейная структура. Научная ценность диссертации состоит в том, что мы предлагаем рассматривать текст как более сложно организованное единство. Древний текст рассматривается как такое объединение предикативных единиц, когда одна из них грамматически и синтаксически соединена не только с предшествующей, но и с одной или несколькими единицами, встречающимися ранее. Такой принцип синтаксической организации мы предлагаем называть "плетеным".

Практическое значение диссертации заключается в том, что ее результаты могут служить основой дальнейших исследований синтаксиса древнерусских текстов. Материалы и выводы, содержащиеся в работе, могут войти в общие лекционные курсы по исторической грамматике и специальные курсы и семинары по историческому синтаксису.

Диссертация состоит из введения, четырех глав и заключения. Композиция диссертации обусловлена ее проблематикой. Если в первой главе речь идет о языке исследуемых текстов, то в последующих главах мы остановимся на других проблемах, которые считаем актуальными и не до конца разрешенными в настоящее время. Одна из них - уточнение наших представлений о минимальной и максимальной единице членения древнего текста. Решение этой задачи, на наш взгляд, неизбежно приводит к анализу общих принципов организации этого текста. Именно поэтому предметом рассмотрения во второй главе будет принцип цепочечного нанизывания предложений, который является той отличительной особенностью, которая и создает оригинальность древнего текста.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Николенкова, Наталья Владимировна

Выводы.

• Наиболее важную роль в организации повествовательного житийного текста играют союз "и" и синтаксическая частица "же". Их роль в житийном тексте представляется нам главенствующей, тогда как роль иных союзных средств, а также местоимений, коррелятов и имплицитных средств гораздо менее значима в общей организации повествовательного текста. Мы определяем организацию житийного текста как основанную на принципе цепочечного нанизывания «плетеного» типа, главным признаком которого будет не только соотнесенность предикативных единиц в любом фрагменте текста между собой, но и их связь с предыдущими фрагментами текста.

• Наиболее значительную роль в организации «плетеной» конструкции играет синтаксическая частица «же», которая выполняет и отождествительную функцию, сопоставляя различные фрагменты текста между собой, и членит его на определенные смысловые сегменты, как бы создавая рисунок повествования. Частица «же» важна не сама по себе, а в определенной конструкции - с именем, глаголом, местоимением, таким образом она выполняет маркирующую роль в тексте.

• Союз "и" также несет на себе текстоформирующую функцию, но он организует связь линейного типа, соединяя единицы, описывающие последовательно сменяющие друг друга действия. Функции союза "и" в меньшей степени зависят от его текстового окружения, чем функции "же". Фактически его роль заключена в маркировании начала каждой новой предикативной единицы в группе предикативных единиц, объединенных по смыслу.

• Среди иных средств, организующих текст, а не только лишь бинарные объединения предикативных единиц, особой ролью наделено местоимение "сь" и наречие "тогда". Эти два слова, употребляясь и вместе с "же" и "и", и сами по себе, организуют "плетеный" характер повествовательного житийного текста.

• Наиболее распространенным способом организации сложного смыслового целого в повествовательном тексте является такое объединение предикативных единиц, где в роли показателя связности выступает не единственное грамматическое средство. Можно найти фрагменты, где одно из средств (чаще всего союз «и») окажется главенствующим, и такие, где равноправными оказываются несколько грамматических средств (например, союз «и» и синтаксическая частица «же»). Различия в построениях текстовых фрагментов будут связаны со смысловыми задачами, стоящими перед автором.

ГЛАВА 4.

Своеобразие построения монологического текста и роль различных грамматических средств в монологах в сравнении с их ролью в повествовательном тексте.

В последнем разделе предыдущей главы нами был приведен фрагмент текста, включающий в себя монолог. Анализ грамматичеких средств, использующихся для связи предикативных единиц этого монолога, показал определенные различия в синтаксическом построении текста повествовательного и монологического. Нами было сделано предположение, что разница используемых средств целиком зависит от разной целеустановки текстов. Рассматривая монологические образования, включенные в повествовательный житийный текст, и сравнивая их с ораторскими текстами того же периода, мы нашли некоторые основные различия в организации этих двух типов текстов.

В приведенных в последнем разделе третьей главы примерах монологи не имеют в своем составе специальных средств выделения, указывающих на их обособленность. Но нами отмечены случаи, когда книжник использует специальные средства выделения монолога из текста. Этими средствами окажется прием повтора клише - штампа, указывающего на принципиальное отличие монолога (речи ораторской) от повествователной речи. Подобные клише автор располагает в начале большинства предикативных единиц, организующих монолог: спсиса мнлъш мои оме и господине влсилие спсися мти и госпоже моя спси ся и тъ1 врлте ворнсе стлр^Ьишино оуности моея спси сли т*ы врлте и посп'Ьшителю яросллве спсисяи ты врдте и врлже бтопълче спсете^сял вы врлтие и дроужино вьси спеете ся .(Усп.сб. 146,14-23) - в этом отрывке основным средством связности является повтор клише спсиса в начале составляющих монолог предикативных единиц. Другим средством оказывается союз "и", а также грамматический повтор звательных форм. ооувы мн'Ь гне мои отъ двою плачю плачю ся и етеню дъвою сетованию сЬтоую и тоужю оувымггк оувы мн^ плачю з'Ьло по оци плче же плачю ся и отъчдяхт» ся по теве врлте.оувы лчгк оуне вы съ товою оумрети ми неже оуединеноу и оусиреноу wt теве въ семь житии пожити (Усп.сб. 136,24-31, 13в,4-8) - здесь мы также можем видеть повтор клише "оувы мне", кроме того, в большинстве предикативных единиц повторяется глагол "плакать".

Приведем еще один пример:

Г-Л ^ Т-Л ^ и въздвигъ роуцъ свои и w4h на нево глашб ты кси хст» снъ ba живаго

Г-* ^ ^ въроую въ нмд твок сток и стрдшьнок ic Xе е6 мои ты кси wme сидник весъмьртьие кдиие и в*Ьроую въ ил\д твок.(Выг.сб.8) - В этом отрезке организующим текстовое единство клише является оборот "в'кроую въ имд твок", дважды употребленный в небольшом по объему отрывке. Этим оборотом монолог завершается, таким образом он приобретает замкнуто-кольцевую композицию. wKOAHKA^pAAOCTbjyiLKOAHKAjT,bxbCAABA кыи ли то св'Ьтъ игд^вдеть стыя на Hbc'fex11 нъ стрл\ъ мя юдьржить великъ едл лишенъ воудоу тЬхъ и стеня тяжьц'Ь юдъвл ся оут^щлще unr многлго плача гля ги сиси мя и помилоуи мя ifcpwLMOH ве мои. (Выг.сб.27об,9-18) - в данном случае при помощи повтора в начале монолога сам он выделен из текста, окончание же монолога маркируется при помощи употребления звательной формы - обращения (традиционно обращение маркирует начало прямой речи).

И наконец, рассмотрим еще один пример, где основным средством организации связности монолога, а также средством выделения его из повествовательного текста является использование повторяющегося клише: оув:ь1лигЬ гр:Ьшьнцкоу чьто мижиддеть дшл моея гр'кшьнтля и ц^кдньн'ыя оувгы л\пгЬ оумлленомоу кдко оуво шврящю ся тлмо лзъ гргкшкнгыи кии ми воуд*Ьть штв'ктъ оу соудия кое слово длмъ за гр:Ьх:ы[ моя къде ли съкръно МНОЖЬСТВО веЗАКОНИИ МОИХТ» ЛЮТ^Ь MH'fcrp'klIIKI<0A\0Yи иждньномоу сквьриьиомо^— (Выг.сб.25,5-16).

0увт»|мнтк^!ьт0с!ьтв0р10сквьрньнгыи не в^мь комь прнвлижю ся да спсенд boyactb дшл моя юдежю мою wckbbphhxt» хрыцение мое игсмрлдихъ дшю ц^сквьрнихт» срдце wrflnbTHXT» юв'ъядениемь и пиянвствомь зел\лю wckbbphhxb лице мое сто^дл испълнихт» oyujh мои на п^сни в'ксовьскъш

WTBBp3A6TA СЯ 0YCTA МОЯ НА KA6B6TOY игГВерьЗАЮТВ СЯ pOYH'k МОИ ШВрАЩАЮ НА гр'кх'Ь А тгкло мое OYCтpвл\ляeть, ся на л'кглние мякъктля иостеля.(Выг.сб.25об,6-26,5). како ли хощеши тдмо вънитн уусквьрнивъши вжствьнок хрьщеник кже В'Ь ВЪ TAHH*k при АЛА НАСЛ'ЬдИТИ ИМАШИ UTHB В'ЪчЬНЫИ И кде ТОГДА веЗАКОНИА т—^ влддще НА ТД ИТ» ГИ ГИ ИЗВАВИ дшю мою С?итнд и скрьжьтд

30YBbHAr0.(Bbir.c6.27,6-15).

Три приведенных выше отрывка взяты нами из крупного монолога (первый отрывок - его начало, последний - конец), занимающего более трех страниц Выголексинского сборника. Практически весь этот орывок объединен при помощи повторяющихся элементов, причем мы можем выделить и особые клише, служащие для организации связности текста, и повторы одного слова, проходящие через весь текст как своего рода авторский рефрен, придающий всему тексту определеннную эмоциональную окраску (ведь перед нами особый, ораторский текст). Можно отметить, что единой формулой построения монолога будет чередование предикативных единиц с союзным словом в начале (како, тдко, кыи, къде и т.д.) с предикативными единицами, имеющими в начале определенное клише: "оувы мне". Это клише на протяжении монолога видоизменяется (лютЬ мне, w горе мне), но функция его остается прежней -ввести читателя/ слушателя в определенный настрой моления. По мере развития монолога это клише исчезает (во втором приведенном нами отрывке - середине монолога - оно употреблено последний раз), далее книжник продолжает использовать формулу начала предикативных единиц монолога при помощи союзного (относительно-вопросительного) слова (чьто, како, кде). Еще одним средством создания связности монолога мы считаем повтор в разных формах слов "грешный" (в тексте - грешьннкъ, грешьнъш, грехи) и "скверный" (в тексте встречаем сквьрньн'ын, юсквьрнихт»). Использование однокоренных слов представляет собой определенный рефрен, способ организации единой в плане эмоционального настроя структуры. Только в приведенных нами отрезках слова с корнем "грех" использованы 6 раз (из них 5 раз - в начале монолога), слова с корнем "скверн-" использованы также 6 раз, но наибольшее их количество в середине отрывка. В конце отрывка повтором может служить дважды использованное слово "огонь". Таким образом монолог приобретает единую композиционно-смысловую целостность: в начале текста сконцентрирована причина обращения с молением (грехи), далее указан результат воздействия этих грехов (осквернение), а в конце - способ избавления от них - огонь.

Посмотрим теперь, действительно ли эти два средства - повтор клише и использование повтора однокорневых слов - оказываются действенными в ораторском типе текста - Слове. Мы проанализировали синтаксическое построение нескольких Слов, содержащихся в Успенском сборнике. В них можно выделить и повествовательные фрагменты (Слово Иоана Златоуста о блуднице (Усп.сб. 201в-203б) целиком построено как повествование), и отрывки риторического характера, в которых основное внимание автора уделено риторическим украшательствам текста. Повествовательные фрагменты построены на нанизывании предикативных единиц, средством связи между этими единицами являются различные союзы, главенствующую роль среди которых играет «и», и синтаксическая частица «же». Фактически можно было бы говорить об одинаковой модели цепочечного нанизывания плетеного типа для любого повествовательного церковнославянского текста.

И тъгда иродъ поущь вт* твмьницоу оусЬкноу i'waha съконьча же течение ПрдТЧА гнь и съниде ВЪ адъ и познаша и СОуЩИИ въ адТЬ Toy во В'ЬшА АВрАМЪ г—* и исакъ и яковъ исаия и двдъ и прочее множьство стъшхт» проркъ и

1—\ г^. въпрдшАХоу hwaha ги глюще оуво идеть ЛИ СВОЕОДИТЬ НАСЪ wt скьрвии СИХТ» идли ни и съконьчлеть ирорчьствовАндя w немь ини же глдхоу едд кдко не ХОщеть съл\ьрти ирияти ндсъ рлди прорци же оукр'Ьиляхоу ся глюще. (Усп.сб. 216в,24-216г,12). - предикативные единицы этого отрывка связаны между собой так же, как и единицы сложного фрагменты житийного текста. «И» организует линейную последовательность, оформляя хронологический порядок действий, «же» употреблено при сменяющихся в однородной последовательности действий субъектах.

Фрагменты, подобные приведенному выше, отмечены нами в любом Слове, так как содержанием их в первую очередь является событие, рассказ. Но кроме установки на раскрытие информации Слово несет в себе еще одну цель -добиться эмоциональной реакции. Красноречие ритора тем ярче, чем больше элементов украшательства содержит в себе его речь. Недаром сохранились Слова определенных авторов - Иоана Златоуста, епископов Церкви. Риторические приемы проявляются наиболее ярко в начале Слова, в конце и в тех случаях, когда говорящий вводит в Слово монолог другого лица (он пытается как бы отграничить свою речь от речи своего героя, которым может оказаться святой, апостол, сам Иисус). Проиллюстрируем наши выводы:

Ов'йтьло ми се црквьное позрдчнще не CAvix^ ко члвкомъ творить нъ велии неприязни плачь зьрить во вепрь идоущд нижьниимъ мьртвомъ в'ьскр'Ьсьнллго корения видить пр'Ьддндлго низоу крьстъмъ отъ нвеъ нд нь зьрящд видеть 36Л\ЛЮ ИСПЪЛНЬ ДНГЛЪ ВНДИТЬ крОМЪ 0ВЪ1ЧДЯ на ибо члвчьскоую ИЛЪТЬ ВЪСХОДЯЩОу ВИДИТЬ НВСЬНЪ1Я СИЛ'Ы СЪр'ЬтДЮЩД И 0ВЪ1 Тлющд.

Усп.сб.260г, 15-26la). - Этот фрагмент - начало Слова Иоана Златоуста на вознесение Господа. Первое, что отличает данный текст от повествовательного, - меньшее использование союзов. Автор отказывается от использования союза «и» (можно предположить причину - здесь нет и не может быть речи о последовательно сменяющих друг друга действиях). Далее мы видим появление в тексте клише - подряд четыре предикативных единицы имеют параллельное строение - «видеть» + существительное с зависимыми словами. Параллельно организованные предикативные единицы создают определенный рисунок, ритмику текста, в результате концентрируют внимание слушателей.

Другое построение начала Слова можем видеть в следующим примере: Отъ чюдесъ къ чюдесьмъ гнели» ходимъ врдтия и доид'Ьмъ дкъ1 отъ силъ1 нд силоу яко же во въ веригдхъ злдтдхъ притокъ! чюдесъ къ чюдесьмъ съплетенъ! едино единого дьрьжить ся съплетенъшхъ коеждо и продълъждел\о есть сице и стъшхъ еуднглии чюдесд дроугъ от дроугд ндпрлвляють прдздьникомъ лювъвию хсовоу црквь веселять не погъ1вдю1цею пищею нъ пр^ввдющею въ животъ в'кчьнъш се оуво и мъ1 възлювлении оуготовднъмь г-5 ердцьмь и оушил\д довр'Ь слъ1шдщел\д слъ1шил\ъ чьто възглеть къ ндл\ъ гь въ въ пророц'Ь и въ еулнглияхъ о ст^Ьмь прдздьниц'Ь семь. (Усп.сб.234а,1-30).

Данный фрагмент показывает возможность совмещения союзного и бессоюзного способов объединения предикативных единиц. Своеобразие этого объединения мы видим в принципиальной бинарности единиц - последующая грамматически тесно спаяна с предшествующей, хотя смысл создает только все образование. Лексическими средствами создания спаянности текста можно считать использование однокоренных слов, повтор которых в разных предикативных единицах создает их общность.

Малое использование союза «и» (а тем более «же») в начале Слова -типичный случай организации этого текстового фрагмента. Отсутствие «и» между предикативными единицами не указывает на последовательность во времени действий, описываемых в предикативных единицах. В результате начало Слова воспринимается слушающим как одно большое единство, расчлененность которого на фрагменты создается лексическими средствами -повторами однокоренных слов на границах предикативных единиц или внутри них. Однокоренные слова создают рисунок текста и его определенный эмоциональный фон:

Приди И дн£с W ВДЛЖбИ'ЫИ плвьле риторвскдя ЮСТАВИВЪ ЛЬСТЬНЛЯ СЛ0В6СА Пр'ЬмоуДрОСТИЮ ДХОВЬНОЮ лки ДХОККНЪ моужь И ДХОВВНЫИЛ\гЬ ДХОВЬИАЯ слагая назнамена и вт» нась крьстьное слово еже и коринь^иомт» в'Ьрвн'Ь нлзнаменл гля. (Усп.сб. 206в, 1-14).

Однокоренные слова, повторяющиеся многократно на протяжении небольшого фрагмента, - яркая черта ораторского типа текста, отличающая его от текста повествовательного. Вообще повтор как модель синтаксической организации занимает в Словах большое место. Это и повтор отдельных слов или корней, повтор части предикативной единицы, и, наконец, одинаковое с грамматической и лексической точки зрения построение начала предикативных единиц, которое мы считаем возможным назвать «клише». Клише может встречаться в двух-трех предикативных единицах подряд, а может быть использовано для объединения пяти и более. Клише может представлять собой одну и ту же модель, в которой повторяется только первое слово, но возможны случаи, когда однотипные предикативные единицы построены на клише, в которых заменяется лишь одно слово (последнее). Примеры клише чаще всего можно найти, если говорящий начинает вставлять в свою речь монолог своего героя - чужую речь.

Къде пр*Ьмоудръ къде кънижьникъ къде сътязляи ся о в^цЕ семь.(Усп.сб. 206г,3-6). r-i тЛ v--^ лзъ есмь къ снъ двъш дзъ есмь къ победитель адл азъ есмь къ поскдивъж вьсего мирл лзъ есмь 1съ попьрлвъш съмьрть лзъ есмь къ испровьрьгъ!н адл азъ есмь 1съ .(Усп.сб.2476,5-18). сь днь иже отъя сльзоу WT вьсякого лица сь днь поЕ^жения съмьртьндго сь днь въ нь же пьрьвньць из мьртвътхъ въстахъ.(Усп.с6.247в, 2-10).

Повтор клише в начале предикативных единиц встречается в каждом из рассмотренных Слов, но занимает в них большее или меньшее место.

Рассматривая синтаксическую организацию Слов, мы пришли к выводу о более простой организации этого текста в сравнении с организацией монолога в житийном повествовательном тексте. Возможно, это можно объяснить тем, что монолог в житийном тексте должен быть более четко вычленен из повествовательного массива. Его отличие от последующего и предыдущего повествования должно быть ярче маркировано. Слово же само по себе представляет монолог, произнесенный в единицу времени по какому-либо поводу. Повод - событие - составляет основу рассказа, на котором основан монолог. Этот рассказ существует в обрамлении украшательств, вид которых в первую очередь зависит от таланта произносящего Слово, его склонности к красноречию, желания выделить рассказ в отдельный элемент Слова или, наоборот, обратить большее внимание на цель рассказываемого. Можно говорить о том, что жанр Слова более свободен, тогда как Житие построено по более строгим грамматическим канонам.

Итак, мы должны говорить о принципиально ином способе создания связного монологического текста, встречающегося в повествовательном житийном тексте. Этот монолог в силу необходимости быть отграниченным от рассказа должен иметь и действительно имеет другое синтаксическое строение и основным приемом в его создании мы можем считать повтор. Но так как повтор используется и в повествовании, хотя и в меньшем количестве, можно считать и так: организация монолога есть иной вид цепочечного нанизывания, разновидность "плетеной" конструкции для текста другого смыслового содержания и другой установки. Эта точка зрения кажется нам более приемлимой.

Заключение.

Наблюдения над структурой церковнославянских текстов, сделанные в диссертационном исследовании, дают возможность несколько скорректировать ставшие традиционными в последние два десятилетия представления о закономерностях синтаксического строя этого языка. Наши выводы следует считать относящимися только к текстам, обладающим повествовательной структурой и принадлежащим к жанру жития. Необходимо обобщить наши выводы:

1. Одним из главных для нас является утверждение о принципиальной нечленимости древнего церковнославянского текста на основе каких-либо содержащихся в самом тексте критериев. Минимальной единицей членения текста является предикативная единица, ядром которой является глагольная форма, к которой могут примыкать зависимые члены - распространители. Обычным для церковнославянского текста старшего периода является пропуск субъекта действия (подлежащего предикативной единицы). Устанавливая границы предикативных единиц, мы можем сталкиваться с нечеткостью обозначенности в тексте таких границ, и чаще всего это будет связано с использованием одного слова, называющего субъект, для двух предикативных единиц. Вычленение из сплошного текста более крупных единств приводит к субъективизму в анализе, так как объективных критериев расчленения текста на сложные объединения нет. В диссертационной работе предлагается пользоваться термином "бинарное объединение" предикативных единиц, если две контактно расположенные единицы имеют показатель тесной связанности (этим показателем оказывается подчинительный союз, частица "же" при местоимении "и" - сочетания "иже", "яже", "еже", союзы "а", "но", "да", "бо", "же второе", коррелятивные пары слов, а также эллипсис на уровне главного члена). Другим использованным в работе терминым стал термин "группа предикативных единиц", употребляющийся по отношению к нескольким расположенным подряд предикативным единицам, имеющим общий смысл и структурные связи между собой. В работе предлагается отказаться от принятого в последние годы термина "сложное синтаксическое целое", так как при исследовании не удалось установить формальных критериев определения границ этого объединения. Выделяя фрагменты текста, мы используем понятие "сложное целое" как синоним понятия "группа предикативных единиц", видя различие между терминами в большей смысловой завершенности фрагмента, называемого "сложным целым".

2. Весь житийный текст, проанализированный в диссертации, признается организованным на основе принципа цепочечного нанизывания. Определяя характер этого нанизывания, мы отказываемся от характеристики линейности организации подобной структуры. В работе широко используется термин "плетеная" конструкция. Эта разновидность принципа цепочечного нанизывания указывает на соотнесенность не только контактно прилегающих друг к другу предикативных единиц, но и на связи между единицами, разделенными зачастую целыми группами других предикативных единиц. Такой "плетеный" принцип создания текста давал книжнику возможность постоянно возвращать мысль читателя / слушателя к уже рассказанному, создавал тесную спаянность отдельных текстовых фрагментов, тем самым формируя общее единство текста.

3. Признавая структурную нечленимость текста на отдельные образования, большие, чем предикативная единица, мы тем самым сосредоточили внимание на средствах их связности, а не на показателях дискретности текста. В числе средств создания связного текста, построенного по принципу цепочечного нанизывания "плетеного" типа, рассматривались в первую очередь синтаксическая частица "же" и союз"и". В качестве основной роли союза "и" была названа его роль в объединении контактно примыкающих друг к другу предикативных едлиниц в одной группе, то есть "и" создает линейную последовательность предикативных единиц, встречаемую чаще всего в описаниях, где разные действия совершает один субъект. Синтаксическая частица "же" более функциональна. Она играет основную роль в организации "плетеного" характера текста, маркируя связность групп предикативных единиц, больших смысловых фрагментов текста. Имея частные функции (повторность номинирования субъекта, отождествление временных планов фрагментов, обобщение сказанного) частица "же" всегда указывает на возвращение мысли, отождествление одного фрагмента с другим. Менее важную роль при создании плетеной конструкции текста играют лексические средства, к которым нами отнесены эллипсис на уровне главных или второстепенных членов, анафорические повторы слов (реже - однокоренных слов), использование клише.

4. И наконец, еще одним результатом исследования стало признание разного характера организации текста в зависимости от его содержательного плана: рассказ, диалог, монолог. Цепочечное нанизывание используется книжником во всех случаях, но средства создания связности будут отличаться. В повествовательных фрагментах наибольшее место отведено союзным средствам, а также лексическим повторам. В диалоге для выделения единиц с прямой речью и для соотнесения их между собой автор обращается к эллипсису, хотя в объединении единиц, составляющих одну прямую речь, использованы и союзные средства. И, наконец, в монологе автором используются клише, повторы слов и однокоренных слов, параллелизм в строении частей, тогда как роль союзных средств чрезвычайно мала.

Сделанные в работе выводы не следует считать окончательными. Привлекая больший объем текстов, в том числе и других житийных памятников того же периода, можно конкретизировать результаты исследования и, возможно, несколько расширить выводы.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Николенкова, Наталья Владимировна, 2000 год

1. Аванесов Р.И. К вопросам периодизации истории русского языка.// Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. -М. 1973.

2. Аванесов Р.И. К вопросам происхождения и развития русского литературного языка.// Проблемы общего и германского языкознания. -М. 1978.

3. Аксенова С.С. Полипредикативная конструкция с местоимением "который" в русской речи XVII н. XVIII в.в. -АКД Томск 1986.

4. Бауэр Я. К вопросу о возникновении и развитии типов сложного предложения. //-Вопросы славянского языкознания 1962 № 6.

5. Бауэр Я. Относительные придаточные предложения в славянских языках.// -Вопросы языкознания 1967 № 5.

6. Bauer J. Vliv rectiny f latiny na vyvoi syntakticne slovanskich jazyku Ceskoslovenske prednasky pro IV Mezinarodny sjezd slavistu v Moskve. -Praha,1958.

7. Белокопытова Т.И. Теория периода в работах русских синтаксистов середины XIX в.// Актуальные вопросы теории исторического синтаксиса русского языка. -Барнаул 1976.

8. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. М. 1971.

9. Борковский В.И. О синтаксических явлениях новгородских грамот XIII -XIV в.в.//Уч. зап. Ярославского ГПИ. -1944, вып. 4.

10. Борковский В.И. Основные черты сходства и различия в истории синтаксического строя восточно-славянских языков (XI-XVII в.в.).// Славянский язык. VII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. -М. 1973.

11. Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот (сложное предложение). М.1958.

12. Брукер Н.И. К вопросу о выделении сложного синтаксического целого в древнерусских рукописных текстах.// Способы выражения субъективных смыслов и синтаксические связи в СП. Сборник научных трудов/ Таджикский гос. университет. -Душанбе 1984.

13. Брукер Н.И. Средства сочленения предикативных единиц в древнерусском тексте. АКД -Душанбе 1988.

14. Булаховский JI.A. Курс русского литературного языка. Киев, 1959.

15. Булаховский JI.A. Курс русского литературного языка. Киев, 1959.

16. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. М. 1869.

17. Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка. -М. 1852.

18. Верещагин Е.М. Об источниковедческой базе исследований по истории книжно-письменного языка Древней Руси.// Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика В.В.Виноградова. Тезисы докладов. -М. 1995.

19. Виноградов В.В. История русского литературного языка. Избранные труды. М.: Высшая школа, 1978.

20. Виноградов В.В. Основные вопросы синтаксиса предложения.// Вопросы грамматического строя. -М. 1955.

21. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX вв. -М.: Учпедгиз, 1938.

22. Винокур Г.О. История русского литературного языка.// Избранные работы по русскому языку. -М. 1959.

23. Владимирова JLA. Синтаксические функции относительных местоимений в древнерусском языке (на материале Мстиславова Евангелия XII в.) АКД -М. 1980.

24. Вондрак В. Древнецерковнославянский синтаксис. -Казань 1915.

25. Выголексинский сборник /Изд. подг. Дубровина В.Ф., Бахтурина Р.В., Голышенко B.C.; под. редакцией С.И.Коткова. -М. 1977.

26. Гальперин И.Р. О понятии "текст" .// Вопросы языкознания. 1974 № 6.

27. Георгиева B.J1. История синтаксических явлений русского языка. -М. Просвещение. 1968.

28. Глинкина JI.A. О структурно-семантической соотносительности /несоотносительности бессоюзных и союзных предложений в языке древнерусских памятников письменности XVI-XVII вв. // Проблемы истории и диалектологии славянских языков. М.,1971.

29. Головин Б.Н. "Лингвистика текста" или "лингвистика речи"?// Термины в языке и речи: Межвузовский тематический сборник. Горький 1984.

30. Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. -М. 1983.

31. Гурьева Е.М. Гипотаксис в старославянском языке (на материале Мариинского и Остромирова Евангелия) АКД -Тарту 1968.

32. Дурново Н.Н. Введение в историю русского языка, ч.1. Источники. -Брно, 1927.

33. Елкина Н.М. О функциях некоторых местоимений в старославянском языке.// Studia Slavica Budapest 1976.

34. Иванов В.В. Актуальные проблемы современной исторической русистики.// Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1978 №5.

35. Ильинская И.В. Основные способы соединения предложений в старорусском тексте.//Лингвистический сборник. М. 1975. Вып. 4.

36. Ильинская И.В. Функционально-грамматические показатели членения старорусского письменного текста (на м-ле статейных списков XVI в.) -АКД -М. 1978.

37. Исаченко А.В. О грамматическом порядке слов.// Вопросы языкознания. 1966 №6.

38. Исаченко А.В. Ответ на вопрос: "Какова специфика литературного двуязычия в истории славянских народов?" // Вопросы языкознания. 1958, №3.

39. Исследования по структуре текста -М. 1987.

40. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Простое предложение. Под ред. акад. В.И. Борковского -М. Наука 1978.

41. Историческая грамматика русского языка. Синтаксис. Сложное предложение. -М. 1979.

42. Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1-ой Новгородской летописи.// Известия ОРЯС 1921 т. 26 Пгр 1923.

43. Карский Е.Ф. Грамматика древнего церковно-славянского языка сравнительно с русским. Варшава, 1915.

44. Карский Е.Ф. Наблюдения в области синтаксиса Лаврентьевского списка летописи.// Известия по русскому языку и словесности АН СССР т. 2 кн. 1 -Л. 1929.

45. Карский Е.Ф. Некоторые отделы учебника русского языка для 4 класса средних учебных заведений. Приложение к 15 изданию "Грамматики древнего церковнославянского языка сравнительно с русским". -Варшава, 1912.

46. Катриченко Т.П. Выражение сопоставительно-противительных отношений в летописях старшего периода. АКД -М. 1980.

47. Качевская Г.А. Наблюдения над архаическими конструкциями сложного предложения в памятниках русского языка XVI в.// УЗ АГУ, Очерки и исследования по истории языка. JT., ЛГУ 1957. Сер. филол. Наук. Вып. 23.

48. Кершиене Р.Б. Особенности сочинения (сложные предложения) в письменных памятниках древнерусского и старорусского языков.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

49. Кершиене Р.Б., Морозова М.Н., Преображенская М.Н. Особенности организации сложных синтаксических конструкций в текстах древнерусских и старорусских памятников XI XVII вв.// Известия АН СССР ОЛЯ, 1983 № 1.

50. Кирпичникова Н.В. О способах объединения предложений в связной речи. //Русский язык в школе. 1960 № 5.

51. Ковтунова И.И. Порядок слов и актуальное членение предложения. -М.,1976.

52. Корш Ф.Е. Способы относительного подчинения. Глава из сравнительного синтаксиса. -М. 1877.

53. Кузнецова Р.Д. Исторические изменения в сложноподчиненном предложении. Калинин 1983.

54. Кузнецова Р.Д. Роль союзов в организации древнерусского текста (на материале ПВЛ).// ИРЛЯ и стилистика. Сб. научн. тр. Калинин 1985.

55. Кузнецова Р.Д. Функции начальных союзов в памятниках русской письменности XI XVII вв.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

56. Кулагин А.Ф. Проблема членения речи в связи с вопросом о сочетаемости предикативных единиц в составе сложного предложения.// УЗ Кемеровского пед. ин-та, вып. 22. Кемерово 1970.

57. Кусков В.В. История древнерусской литературы. М. 1989.

58. Лавровский П.А. О языке северных русских летописей. СПб, 1852.

59. Лескис Г.А. О зависимости между размером предложения и характером текста.// Вопросы языкознания. 1963 № 3.

60. Лесневский B.C. Синтаксический строй СПП с союзом "да" в переводных славяно-русских произведениях XI XIV вв. - АКД -Л. 1977.

61. Ломтев Т.П. Из истории синтаксиса русского языка. -М. 1954.

62. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. -М.,1958.

63. Ломтев Т.П. Очерки по историческому синтаксису русского языка. -М. МГУ, 1956.

64. Лопатина Л.Е. Закономерности синтаксической структуры текста в памятниках народно-разговорной разновидности русского литературного языка XVI XVII вв.// Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. -М. 1987.

65. Лопатина JI.E. Средства организации текста при передаче чужой речи (на материале судебных документов XVII в.).// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

66. Малькова В.Г. Структура полипредикативных конструкций деловых и бытовых текстов XVII века. (К методике изучения исторического синтаксиса русского языка). АКД -М. 1986.

67. Мещерский Н.А. О синтаксисе древних славяно-русских переводных произведений.//Теория и критика перевода. -Л. 1962.

68. Милых М.К. Конструкция с прямой речью как синтаксическая единица. //Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1961 № 4.

69. Можарова Л.Г. Конструкции с однородными членами и однородными структурами в Успенском сборнике XII XIII вв. АКД Воронеж 1979.

70. Молоткова Г.Н. Период в ораторской прозе XVIII века. АКД -Л. 1974.

71. Морозова С.Е. Многокомпонентные конструкции в летописи Грабянки.//Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

72. Немец Г.П. Порядок синтаксических единиц в предложении и контексте. -АКД Харьков 1967.

73. Николаева Т.М. Единицы языка и теория текста.// Исследования по структуре текста.-М. 1987.

74. Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы.// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8 -М. 1978.

75. Николаева Т.М. Метатекст и его функции в тексте (на материале Мариинского Евангелия).// Исследования по структуре текста. -М. 1987.

76. Обнорский С.П. Очерки по истории русского литературного языка старшего периода. М., Л.: Изд. и 1-я тип. Изд-ва Акад. наук СССР в Лгр., 1946.

77. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.,1938.

78. Попова З.Д. К вопросу о так называемом союзном нанизывании предложений в древнерусском литературном языке.// Труды ВГУ т. 51 Сборник работ историко-филологического факультета вып. 2 Воронеж 1958.

79. Попова З.Д. Об изучении сложных предложений старорусского языка.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

80. Поспелов Н.С. Проблема ССЦ в современном русском языке.// Уч. зап. МГУ вып. 137. Труды кафедры русского языка кн. 2 -М. МГУ 1948.

81. Поспелов Н.С. Сложное синтаксическое целое и основные особенности его структуры.// Доклады и сообщения ИРЯ вып. 2 изд. АН СССР -М. 1948.

82. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике, т. I II -М. 1958.

83. Преображенская М.Н. Служебные средства в истории синтаксического строя русского языка XI XVII вв. (Сложноподчиненное предложение) -М, 1991.

84. Припадчев А.А. Иерархическая организация синтаксической системы древнерусского книжного языка XI XIII вв. (в аспекте отражения категории времени). Воронеж 1986.

85. Ремнева МЛ. Еще раз о двух типах ("видах", "стилях") русской словесности.// Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию со дня рождения академика В.В.Виноградова. Тезисы докладов. -М. 1995.

86. Ремнева M.JI. История русского литературного языка. М.1995.

87. Ремнева M.JI. История русского литературного языка. Особенности грамматической нормы. -М.: Изд-во МГУ, 1988.

88. Ремнева M.JI. Проблема грамматической нормы в истории русского литературного языка: АДД -М.: МГУ, 1989.

89. Ремнева M.JI. Специфика норм церковнославянского языка русской редакции как литературного языка Древней Руси.// К XI Международному съезду славистов в Братиславе. Доклады по проблемам языкознания. -М., МГУ, 1993.

90. Ринберг В.Л. Древнерусские сложные конструкции и их современные параллели. Киев, 1975.

91. Ринберг В.Л. К проблеме конструкции прямой речи и связного текста в историческом синтаксисе.// Восточные славяне. Языки. История. Культура. -М. 1985.

92. Ринберг В.Л. Конструкции связного текста в истории русского языка. АДД -М. 1981.

93. Руднев А.Г. Проблема бессоюзного сложного предложения в историческом аспекте (постановка вопроса).// УЗ ЛГПИ т. 268, -Л. 1965.

94. Рылов С.А. Грамматическая структура высказываний, построенных по формуле ПП в древнерусской речи XII XIII вв.// Взаимодействие слова и контекста в истории древнерусской и русской письменной речи. Межвузовский сборник -Н.Новгород, 1990.

95. Рылов С.А. Синтаксическая организация древнерусской речи. -Нижний Новгород, 1990.

96. Сабенина A.M. Связочные конструкции в функциональном аспекте.// История русского языка и лингвистическое источниковедение. -М. 1987.

97. Сабенина A.M. Синтаксис "Моления" Даниила Заточника.// Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому.-М. 1987.

98. Смирнова Л.Г. Синтаксические структуры текстов воинской тематики в "Повести временных лет". АКД. -М. 1987.

99. Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. М.1907.

100. Срезневский И.И. Древние памятники русского письма и языка (XI -XIV вв.) -Изв. ОРЯС, Спб. 1861 63.

101. Срезневский И.И. Мысли об истории русского языка и других славянских наречий. Изд.2. СПб, 1887.

102. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. -М. Высшая школа, 1972.

103. Структура предложения в истории восточнославянских языков. М. Наука, 1983.

104. Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. -М. 1988.

105. Толстой Н.И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян.// Вопросы языкознания. № 1 1961.

106. Тот И.Х. Житие Кондрата.// Studia Slavica. Budapest 1975, f XXI, fasc s.

107. Тот И.Х. Житие Феклы.// Studia Slavica. Budapest 1976, f XXII, fasc S.

108. Трестерова 3. К некоторым особенностям связности древнерусского текста и их роли в перестройке "типа" синтаксиса.// Восточные слаяне. Языки. История. Культура. М. 1985.

109. Успенский Б.А. Языковая ситуация Киевской Руси и ее значение для истории русского литературного языка. М.: Изд-во МГУ, 1983.

110. Успенский сборник XII XIII вв. /Изд. Подготовили О.А.Князевская, В.Г.Демьянов, М.В.Ляпон. Под редакцией С.И.Коткова. - М.: Наука, 1971.

111. Устинова Г.И. Бессоюзные сложные предложения в языке Лаврентьевского списка летописи (1377 г.) АКД, -Л. 1968.

112. Фигуровский И.А. К вопросу о закономерностях в соединениях законченных предложений.// Уч. зап. Елецкого педагогического института, вып. 1 Липецк, 1955.

113. Фигуровский И.А. От синтаксиса отдельного предложения к синтаксису целого текста.// Русский язык в школе. 1948 № 3.

114. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М., 1981.

115. Филин Ф.П. Об истоках русского литературного языка.// Вопросы языкознания. 1974 № 3.

116. Филин Ф.П. Очерк истории русского языка до XIV столетия.// Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена. Л. 1940, т. XXVII.

117. Фролова И.А. Предложение в древнеславянском тексте (на материале Синайского патерика). АКД, Арзамас, 1972.

118. Хабургаев Г.А. Старославянский церковнославянский - русский литературный.// История русского литературного языка в древнейший период. - М. Изд-во МГУ, 1984.

119. Хабургаев Г.А. Старославянский язык. изд. 2-ое, - М. 1986.

120. Хютль-Фольтер Г. Спорные проблемы изучения литературного языка в древнерусский период.// Wiener Slavistisches Jahrbuch. Achtzehnter Band. Wien, 1973.

121. Шахматов А.А. Введение в курс истории русского языка, ч. 1. Пг. 1916.

122. Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка.-Пг.1915.

123. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. -Л. 1925.

124. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. -Л. 1941.

125. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М.: Учпедгиз, 1953.