Научность метафоры и метафоричность науки: Философский аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Деменский, Сергей Юрьевич

• Деменский, Сергей Юрьевич
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Деменский, Сергей Юрьевич

Введение.

Глава 1. Онтологический статус метафоры: становление, смысл и значение для культуры.

1.1. Ценностная роль метафоры в культуре.

1.2. Онтологический статус метафоры и метафорический ракурс истории.

Глава 2. Гносеологический статус метафоры: становление, смысл и значение для философии.

2.1. Функциональная роль метафоры в философии.

2.2. Проблема метафоричности и становление научного знания.

Глава 3. Феноменологический статус метафоры: становление, смысл и значение для науки.

3.1. Феноменологическая природа науки: символ и архетип.

3.2. Деконструктивная роль метафоры.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Научность метафоры и метафоричность науки: Философский аспект»

Актуальность темы исследования. Природа и сущность метафоры, ее механизм, заложенные в ней актуальные и потенциальные возможности позволяют экстраполировать это понятие за пределы языкового бытия и давать ему достаточно широкое толкование. Метафора стала одним из ключевых понятий при рассмотрении процесса творческого мышления, при построении концептуальных систем. Более того, метафора все чаще понимается как фактор, способный трансформировать традиционные представления о социально-исторической картине мира и давать мощные импульсы для построения новых парадигм. Такая значимость метафоры дает основания для ее отождествления с мифом, понимаемым также как мировоззрение, картина мира. Все это определяет необходимость изучения метафорического мышления и эвристического характера "философского вопрошания", которое использует метафору в качестве познавательного средства для обнаружения истины.

Преимущества метафорического мышления заключаются как минимум в таких его моментах как наличие уникального личностного микрокосма; творческого мышления, которое включает способность к ассоциативному интуитивному мышлению, антиципации и прочим атрибутам творческого воображения. Есть и еще один момент, определяемый незаурядной творческой активностью, - суггестивность: сила, которая при благоприятной культурно-исторической ситуации становится решающим фактором для складывания критической массы, разрывающей замкнутый круг традиционной, но теряющей свою эффективность системы миропонимания.

Эта новая культурно-эстетическая ситуация получила название Постмодернизма. Постмодернизм понимается как «гибридное» поле социологии, литературоведения, религиоведения, архитектуры, философии и культурологии, а также как маргинальный философский дискурс, как постмодернисткое состояние» (Ж.-Ф.Лиотар), распространившееся на все сферы культуры и социума. Постмодернизм как реакция на монотонность универсалистского видения мира в модернизме, как предпочтение различия в культуре и множественности форм знания выдвигает на первый план следующие методологические принципы: гетерогенный подход к явлениям действительности, непременная связь субъекта и объекта познания, комплексное взаимодействие различных отраслей знания.

Адекватным языком, применимым к новой методологии, должен, по всей видимости, стать язык метафоры. Таким образом, метафора вступает в новую фазу своего осмысления. Из вспомогательного или даже специфического языкового и эвристического средства она становится наиболее приемлемым, наиболее адекватным орудием познания.

Степень разработанности темы. История проблемы метафоры существует столь же длительное время как и сама история философии. Интерес к ней не ослабевает и поныне. За столь продолжительный период времени, исчисляемый тысячелетиями, в понимании феномена метафоры достигнуты значительные успехи. Тем не менее, многое до сих пор остается невыясненным или представляет собой лишь некоторую едва наметившуюся тенденцию.

К метафоре обращались деятели самых различных областей общественной и культурной жизни: ученые, ' писатели, художники, кинематографисты. У каждого из них было собственное, оригинальное представление о природе метафоры и ее эстетической ценности. Подобное обращение совсем не случайно стало исторической традицией. Важную роль в ее становлении сыграло расширение границ различных дискурсов, "захватывающих" метафору как объект своего знания. Многие из современных научных областей знания, такие как логика, психология, герменевтика, литературоведение, теория изящных искусств, семиотика, риторика, лингвистика, в процессе консолидации научной мысли вносят достойный вклад в формирование когнитивной науки вообще и развитие теории метафоры в частности.

Стоит отметить, что в последнее время наблюдается тенденция к перемещению так называемого центра тяжести изучения метафоры из филологии (риторики, стилистики, литературной критики), где, в основном, превалировали анализ и оценка поэтической метафоры, в область изучения практической речи, а также в сферы, непосредственно обращенные к изучению мышления, познания и сознания, т.е. в философию. Многие философы современности рассматривают метафору как своего рода ключ к пониманию основ мышления, процессов создания не только национальной ментальности, но и универсального образа мира.

Рассмотрим основные этапы становления и развития теории метафоры в философии.

Впервые выделил и всесторонне рассмотрел метафору Аристотель1. Именно это обстоятельство и стало впоследствии причиной глубокого заблуждения, бытующего и в современной философии, в силу которого метафору рассматривают в основном как украшение некоторого текста. Тем не менее, историческая заслуга Аристотеля, прежде всего, состоит в обнаружении факта влияния Вещи на Имя, которое присваивается ей в определенных исторически сложившихся рамках деятельности и функционирования менталитета той или иной группы. Аристотель выделял смыслы, имеющие потенциально двойное значение (для "Я" и для "Он"), также он сумел обосновать специфические качества метафоры как разновидности тропа. Все это позволяло говорить о причине появления метафоры, но механизм её функционирования оставался неясным.

Следующий исторический этап изучения метафоры связан с представителями английской рационалистической философии, которые,

1 Аристотель. Поэтика (Об искусстве поэзии). -М., 1957; Аристотель. Риторика («Античные риторики»). - М., 1978. исследуя проблему метафоры, выявили один из парадоксов социальной жизни. Суть его состоит в том, что ближайшая цель того или другого деяния (особенно творческого акта) нередко бывает противоположна его далекому результату или следствиям. Так Т.Гоббс считал, что речь в первую очередь служит средством выражения мыслей и передачи знаний. Для осуществления данной функции пригодны лишь слова с буквальным смыслом, что позволяет сформулированным с их помощью научным утверждениям подвергнуть ее верификации. С точки зрения Т.Гоббса, метафора становится главным препятствием для выполнения этой основной функции языка2. По мнению Дж.Локка метафора, способна внушать только ложные идеи3. Данное положение часто критикуется многими современными авторами, но на наш взгляд - это наиболее ценный и положительный момент локковской инвективы.

На тезисе "метафора - неудобный и мало эффективный для науки инструмент" сходились, вслед за рационалистами, представители позитивистских и прагматических течений, сторонники философии логического анализа4, эмпирицисты. В их понимании сам факт допуска метафоры в научный текст - преступление. Исходя из такого негативного отношения к метафоре со стороны логического позитивизма, можно напротив сформулировать вполне позитивный вывод: метафора - это то, что способно "преступить", разрушить, расширить научный контекст, включить его в общую культурную ситуацию.

Для представителей «философии жизни» метафора является фатальной неизбежностью. Так, Ф.Ницше писал: "Что такое истина? Движущаяся толпа метафор, метанимий, антропоморфизмов, то есть, сумма человеческих отношений истины - иллюзии, о которых позабыли, что они таковы, метафоры,

2 Гоббс. Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. - М., 1936.

3 Локк Дж. Сочинения в 3 тт. - Т. 1. - М., 1985.

4 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. - М., 1958. которые уже истрепались и стали чувственно бессильными"5. Романтическая традиция, начиная с Ф.Шлейермахера и В.Дильтея, позволяет вынести метафору за пределы Вещного мира. Романтизм сформулировал основной закон интерпретации, а именно обнаружение родства между душой автора ("Я") и душой читателя ("Он") и их общей направленности, находящейся за гранью самого произведения. В этот исторический период основной акцент исследования был направлен на проблему понимания, где метафора выступала инструментом для осуществления данного процесса.

Несмотря на огромное желание и предпринятые попытки разрешить вопрос об онтологической природе языка и его феноменов вышеуказанным авторам это не удалось. Исследование языка как проявления человеческой культуры впервые прослеживается в работах В.Гумбольдта, создателя деятельностно-энергетической концепции языка. Каждый язык имеет, по Гумбольдту, свою специфическую структуру (например, «способ обозначения, именования»), обусловленную «самобытностью народного духа». Понимая язык как орган, образующий мысль, исследователь подчеркивал зависимость языка от мышления и обусловленность его каждым конкретным языком, заключающим в себе свою национальную самобытную классификационную систему, которая определяет мировоззрение носителей данного языка и формирует их картину мира.

Неогумбольдтианская школа, продолжая традиции В.Гумбольдта, опирается на философское учение Э.Кассирера. Э.Кассирер (приверженец кантовской трактовки символической природы культуры), анализируя основные из существовавших в истории концепций человека, пришел к выводу, что «символ - ключ к природе человека»6. Человек, по мнению автора, настолько погружен в лингвистические формы, художественные образы, мифические

5 Ницше Ф. Сочинения в 6 тт. - Т. 6. - Рига, 1992.

6 Кассирер Э. Лекции по философии и культуре // Культурология XX века. - М., 1995. символы или религиозные ритуалы, что не может ничего видеть и знать без вмешательства этого искусственного посредника. Э.Кассирер считал метафорическое мышление наряду с дискурсивно-логическим важнейшим фактором "освоения мира". Он показал специфику этих способов мышления, дал высокую оценку познавательной функции метафоры. Именно у Э.Кассирера неогумбольдтианская лингвистическая школа заимствовала основополагающий принцип, согласно которому понятия суть не результат отражения объективной последовательности, а продукты символического познания (познания, которое совершается при помощи символических форм (в данном случае языка) и полностью ими обусловлено).

Анализ связей языка и мифа, языка и мистики, языка и искусства, языка и философии, исследование взаимоотношения языкового и религиозного значения нашли отражение в работах Л.Вайсгербера, который следовал кассиреровскому пониманию языка как символической формы и опирался на градацию видов научного знания М.Шеллера. Л.Вайсгербер рассматривал язык как предпосылку, предмет и средство научного мышления и подчеркивал необходимость рассмотрения других способов отношения между языком и наукой (например, значение науки для языка, развитие параллелей между языком и научным мышлением).

Х.Ортега-и-Гассет считал метафору «необходимым орудием мышления, формой научной мысли». Назначение метафоры не только в том, чтобы "сделать нашу мысль доступной для других людей, она необходима нам у самим для того, чтобы объект стал доступен нашей мысли" .

Современные теории метафоры формулирует герменевтическая философия, непосредственно связанная с разработкой проблем семантики и семиотики, противоречия которой пытается разрешить в своих работах, к примеру, П.Рикер. П.Рикер, предложившей понятие «доминирующей метафоры», полагает, что надо обратиться к миру, раскрытому посредством

7 Ортега-и-Гассет X. Философия. Эстетика. Культура. - М., 1993. метафоры, который в свою очередь делится на множество составных миров (научный, эстетический, философский). И в каждом из этих миров в силу их завершенности действуют принципы ограничения и согласованности, где грао ницей и неким моментом согласия как раз и выступает феномен метафоры .

С.Пеппер ввел в употребление понятие "коренной метафоры". "Человек, желающий постичь мир, ищет ключ к его пониманию. Он выбирает какую-то область факторов, доступных пониманию на уровне здравого смысла, и смотрит, не сможет ли он понимать другие области в терминах данной. Эта исходная область становится, таким образом, его базисной идеологией, или коренной метафорой"9. Конституитивные, фундаментальные метафоры (корневая у Пеппера и доминирующая у Рикера) являются непреодолимыми и окончательными. Без них мы были бы лишены возможности объясняться в границах культуры и с культурой.

Все многообразие современных концепций метафоры можно свести к трем основным группам. Сравнительная теория метафоры (Х.Ортега-и-Гассет, А.Айвор, Ф.Уилрайт, Т.Степанова и др.) выдвигает на первый план эстетическую природу метафоры, изредко поднимаясь до уровня эстете-зирования бытия в целом. Субстанциональная теория метафоры (большинство современных отечественных исследователей10, Д.Девидсон и др.) отдает приоритет понятийной структуре метафоры. Сторонники данного направления пытаются продемонстрировать онтологию метафоры через её статус необходимого языкового феномена культуры. Так, Я.У.Астафьев пишет: "метафора играет в жизни людей чрезвычайно важную роль. Она является вездесущим принципом языка, всеобъемлющим свойством познания и мышления. Поскольку любое определение языка метафорично, ибо маркируя бытие как "нечто", мы подставляем это "нечто" на место самого бытия

8 Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры. - М., 1990.

9 Pepper S.C. World Hypothesis & Berkeley. - 1970. - p. 71.

10 Метафора в языке и тексте. - М., 1988. метафорично, метафоры оказываются фундаментальными структурами, которые формируют, направляют и приводят в действие механизм человеческого поведения"11. Интеракционная теория метафоры (М.Блек, С.С.Гусев и др.) предполагает существование единых признаков в "системе общепринятых ассоциаций", которые сами должны быть метафоризированы при переходе от вспомогательного субъекта к главному (от Вещи к Имени), избегая при этом возможности интерпретирования обратного движения от Имени к Вещи.

Обращение к метафоре "Вещь" как к метафоре впервые в философии

1 ^ было осуществлено Т.Степановой . А.Ф.Лосев в своих работах разрабатывал

11 концепцию метафоры "Имя" . Метафора как Имя - это качество (или сущность), появившееся до Вещи, а в своем крайнем проявлении вместо Вещи. Метафора - это "и" Вещи-до-Имени с Вещью-после-Имени, а в своем чистом проявлении - с Именем-вместо-Вещи. Проблема метафоры Имя и Вещь до сих пор слабо разработана в философской литературе. Взаимосвязь Вещи и Имени как метафоры не отражена в представленных концепциях.

Основной предмет настоящего исследования связан не столько с проблемой метафоры, сколько с проблемой метафоричности. Первый аспект исследования - это анализ онтологического статуса метафоры, ее жизни в искусстве, науке, культуре. Второй важный аспект исследования обусловлен тем, что большинство современных концепций метафоры связаны с анализом метафоры "Вещь". Нас же интересует метафора "Имя" в контексте «Я - Ты -Социум».

В работе предпринята попытка переосмыслить понятия "логос логоса мифа" и "логос мифологического логоса", введенные в контекст современной Астафьев Я.У. Постмодернизм в познании общества // Политические исследования. - 1992. - № 3. - С. 63 - 71.

12 Степанова Т. Вещь и язык метафоры. - М., 1992.

13 Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. - М., 1990.-С. 11.-194. русской философии А.Ф.Лосевым. Предметом исследования является не рассмотрение научной метафоры и ее природы, анализом которой занимаются многие исследователи, а раскрытие принципиальной невозможности интерпретации метафоры в рамках научного дискурса. Собственно говоря, само положение научность метафоры - неудачная попытка определить метафору с помощью устоявшейся научной аргументации, которая противоречит самой ее природе. Следовательно, можно считать ошибкой попытку интерпретировать метафору в научном контексте. Наука - это только логос логоса, гнозис гнозиса, эпистема эпистемы, знание знания. И никогда она не может стать знанием о мире, словом (логосом) о мире. Подобное понимание науки - лишь иллюзия, которой довольствуются многие ученые.

Сегодня все чаще и чаще говорят о гуманизме, о гуманизации жизни, о необходимости вернуть человека в философию, поставив его в центр, провести границу мира через человека. При этом он должен быть не человеком вообще, а индивидуальностью. Исследование человека в целом - задача бесконечная. Мы же попытаемся показать только часть сложных отношений человека и мира и проанализировать некоторые особенности языка настоящего времени.

Язык и сознание. Возникновение второго невозможно без первого. Ведь сознание - это только "со", которое опирается на знание, возникает и функционирует опираясь на него, что тождественно трудовым навыкам, общению, знанию языка. Язык - это бытие сознания, его "дом", граница знания. И это маленькое "со" с опорой на язык бывает разным: предметно-видовым (идеальным) или предметно-индивидуальным (реальным). Мы анализируем тот феномен, который объединяет два противоположных "со", феномен, который называют метафорой.

В работе предпринята попытка через "феноменологическую редукцию определить некоторые проявления человеческого духа". При этом данная редукция отличается от феноменологической редукции Э.Гуссерля14, поскольку директивы истории не рассматриваются.

И, наконец, следует отметить один важнейший момент настоящей работы, который обусловлен границами исследования. Метафора не есть осознание оторванности "Я" от его телесности (Платон), это, даже, не есть осознание эстетичности подобного отрыва в акте смеха (М.Мерло-Понти), так как метафора, скорее, сопоставляет, чем противопоставляет. Метафора не есть ложное/истинное языковое явление (Аристотель), так как метафора, скорее, уводит от познания мира, возвращает назад, а, поэтому, в силу более низкого, в сравнении с категорией гносеологического статуса, не может находиться рядом с истиной (в отдалении ото лжи). Метафора не есть и простое фиксирование сводимости "Я" к акту мыследеятельности (Р.Декарт), так как метафора не является мыслью, метафора, скорее, настроенность "Я" на мысль. Метафора не есть реакция "Я" на реальность (Гегель), так как метафора фиксирует момент реакции мира на "Я". Метафора не есть трансцендентное знание о мире (И.Кант), так как метафора фиксирует трансцендентальное, сам процесс возвращения от реальности к "Я". Метафора не есть всякая попытка установления и проговаривания невозможности вернуться от Вещи к "Я" (М.Хайдеггер, Э.Гуссерль), так как метафора только особого рода разговор. Метафора не есть эстетический, эстетский разговор об актуальности невозможности вернуться от Вещи к себе (Г.Гадамер); так как метафора, скорее укрощает Вещь, чем ее приукрашивает. Метафора не есть укрощение мира собственным, обессиленным голосом (Ж.Деррида), так как метафора, скорее, услышанное, чем высказанное, а у Вещи нет "уха".

Метафора не есть дело, не есть слово, не есть мысль, не есть ложь/истина. Метафорический язык - это язык индивидуальности. Метафорическая языковая реальность может быть порождена только неординарностью,

14 Гуссерль Э. Идея феноменологии // Ступени. Философский журнал. - 1991. -№ 3. - С. 198 - 218; 1992. - № 2. - С. 139 - 164. выхождением из ряда. Метафора - это феномен, который своевременно восполняет дефицит языковых средств для выражения очевидного факта и опирается на самоочевидность. Метафора - это образное знание, прежде всего, для себя, включающее, как минимум, два аспекта. Во-первых, интуитивный аспект (личные догадки, предвосхищения исследователя), и, во-вторых, очевидные моменты (то, что кажется ясным, понятным исследователю, но то, что необходимо объяснить при трансляции знания другому). Языком классической философии это единичность и всеобщность, но традиционная эпистемология оказывается слишком сухой для передачи всех живых красок метафоры. Понятие "метафора" отражает целостность субъективной стороны организации деятельности. Сегодня оно обретает статус философской категории, поскольку относится ко всем видам и типам человеческой деятельности. Образование новых метафор свидетельствует о преобразованиях не в отдельных элементах деятельности, а в ее фундаментальных основах, означает смену научной картины мира, либо того или иного видения объекта, а также изменение типа отношений человека к человеку. Проявление метафоры связано с глубинными преобразованиями социальных основ деятельности общества и личности.

Разумеется, сказанное выше не является определением метафоры, а дает лишь представление о том, что имеется в виду, когда речь заходит о метафоре.

Методологическая основа исследования. Диссертация представляет собой философское исследование метафоры как феномена сознания и языка, поэтому она требует методологий, адекватных познанию такого рода явлений. В работе осуществляется анализ ситуации Постмодерна в лингво-гносеологическом универсуме, одной из структур которого является наука. Для постижения роли метафоры в научном познании, а также для выявления глубинных языковых, в том числе и метафорических, оснований науки применяются философские концепции и категориальный аппарат, разработанные Ж.Батаем, Ж.Дерридой, М.Блоком, Л.Февром, Ж.Дюби,

А.Ф.Лосевым, А.Я.Гуревичем и др.

Используются диалектический метод, метод деконструкции, метод феноменологической редукции, компаративистский метод, метод восхождения от абстрактного к конкретному, принцип соответствия форм общественного сознания структуре общественных отношений, логико-лингвистический и экзистенциальный анализ, герменевтический метод. В диссертации обосновывается и проводится принцип единства многообразия аспектов взаимосвязи феноменов науки и метафоры в ситуации Постмодерна. Понятие «Постмодернизм» отражает специфику состояния культурной, духовной, интеллектуальной и социальной сфер общества эпохи становления постиндустриального типа цивилизации. В этом понятии отражается культурная атмосфера эпохи, на фоне которой разворачиваются отношения дискурсов разного типа. Указанные методы необходимы для реконструкции и выделения типичных характеристик новейшего научного дискурса, определения в нем роли метафоры.

Методологическая база диссертации включает в себя также признание повышения в Новейшее время значимости идеальных, духовных (т.е. идеологических) факторов в жизни отдельного человека и общества в целом.

Цель диссертационного исследования состоит в рассмотрении проблемы взаимосвязи метафоры и науки в контексте развития культуры Постмодернизма и, следовательно, в определении онтологического, гносеологического и феноменологического статусов метафоры, в единстве которых последняя институируется и идентифицируется с наукой.

Объектом исследования является структура и отношения разных типов дискурса и аргументации (обыденного, мифического, научного и т.д.), а предметом - метафора как средство познания, способ ориентации и существования сознания в мире, которая трансцендирует науку, обыденность, мифическую реальность.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования:

- Обоснована значимая роль метафоры в процессе трансформации научных представлений. Влияние метафоры в кризисные для научных концепций периоды сопоставимо с системообразующей ролью мифа для первобытного и античного сознания;

- Выявлен онтологический статус метафоры как совокупности отношений, складывающихся между вещью и именем в процессе превращения одной культурной ситуации в другую (на примере становления постмодернистской парадигмы). В эти периоды метафора придает имени способность властвовать над вещью;

- Дана авторская интерпретация ценностной роли метафоры в науке и культуре, проявляющаяся в сдвижке акцентов, норм, традиционных интенций, в «опустошении» обрядовых форм, когда происходит перетолкование, интерпретация в новом контексте ментальных образований, которые превратились в обычаи. Метафора предстает в качестве катализатора трансформации культурно-исторических типов сознания и форм мышления;

- Проведено уточнение гносеологической специфики метафоры в ходе создания новой теории, эпохальных открытий, научных революций. Метафора, соединяя, приравнивая нетождественные и несвязные смысловые и семантические структуры имен вызывает дифференциацию значений научного понятия и, тем самым, своеобразно восполняет дефицит средств языка для выражения новой реальности и одновременно закрепляет неупорядоченную новационную практику;

- Исследование гносеологического аспекта отношения науки и метафоры позволило установить значение метафоры в преодолении фетишизма наукообразия в познании, одностороннего придания всякому знанию модальности долженствования быть исключительно научным знанием, а также выделить позитивное участие метафоризации в расширении рамок одностороннего сциентизма;

- Феноменология взаимосвязи науки и метафоры позволила установить

16 черты сходства и тождества в процессе и результатах архетипического (исторического) и гносеологического (логического) становления метафоры. Это дало основание определить метафору как одну из системообразующих гносеологических категорий в осуществлении целостной (тотальной) рефлексии над процессом научного познания мира.

Практическая значимость исследования. Положения и выводы диссертации могут быть использованы для последующего теоретического анализа метафоры, других феноменов семиосферы культуры, а также для разработки учебных курсов и спецкурсов по онтологии и теории познания, методологии науки, философии культуры, культурологии, антропологии.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования были представлены и получили одобрение на научно-практических конференциях (Омск, 1990; Иркутск, 1991; Одесса, 1992; Симферополь, 1993), на заседании кафедры философии и методологии науки естественных факультетов МГУ им. М.В.Ломоносова. Результаты исследования были апробированы в ходе семинарских занятий на физическом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова.

Структура диссертации. Цель и задачи исследования определили его структуру. Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка цитируемой и используемой литературы (238 наименований, из них 17 на иностранном языке).

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Деменский, Сергей Юрьевич

Результаты проведенного исследования взаимосвязи метафоры и науки в контексте развития культуры Постмодернизма и, следовательно, в определении онтологического, гносеологического и феноменологического статусов метафоры, в единстве которых последняя институируется и идентифицируется с наукой, позволяют сформулировать основные выводы и сделать следующее заключение:

Метафора является результатом тектонических сдвигов существующих смысловых систем и вызывает появление возможности образования новых смыслов, потенциально способных отлиться в качественно иную систему. Появление этого качества у метафоры вызывает изменение онтологической природы и роли ее. Из результата смещения, сдвига парадигмы в сфере сознания (например, научного) она становится в условиях усиления значимости знаковой, языковой стороны человеческого бытия необходимой предпосылкой, причиной такого рода смещений. Синтез обособленных значений и контекстуальных пластов в метафоре создает дополнительные измерения в пространстве интерпретации слова (понятия). Рассмотрение онтологического аспекта метафоры позволило определить науку как область, подверженную метафоризации в ходе генезиса идеологии Постмодернизма.

Результаты изучения онтологического статуса метафоры дали возможность определить метафору как совокупность отношений, складывающихся между Вещью (всяким образованием, поддающимся процессам осознания, познания, рефлексии и реификации) и Именем (языковым выражением вещи) в процессе становления культурной ситуации, именуемой Постмодернизмом. В процессе освоения реальности субъектом исторического процесса используется категория «имя», которая дает возможность достроить предметную реальность до масштабов вещной реальности. Подобный подход позволил отделить метафору от тропа и мифа.

Не только Вещь влияет и детерминирует Имя, но есть возможность существования Имени до Вещи, а в самом крайнем проявлении и вместо Вещи. Тем самым метафора демонстрирует феномен властвования Имени над Вещью и выстраивает иерархию языковой, предметной и вещной реальностей. Одна из важнейших претензий науки - именование не только природного мира вещей, но и овеществленного мира человека - на этапе Постмодернизма подменяется метафорой, так как наука не способна адекватно выполнять роль социального мифа или, в конце концов, ее содержание вступает в противоречие с превращенными формами общественного сознания.

Гносеологический статус метафоры заключается в ее роли необходимого гносеологического средства на этапе творения новой теории, создания эпохальных открытий, научных революций. Метафора, как специфическое орудие познания, как форма активного теоретического освоения действительности субъектом, своевременно восполняет дефицит языковых средств для выражения нового факта и одновременно фиксирует стихийно накопленный практический опыт. Усилия современной науки состоят не столько в том, чтобы сделать выбор между Вещью и Именем, образом и разумом, сколько в умножении систем символических, языковых эквивалентов. Наука стремится стать Именем, Логосом, что требует открытия нового, но достигаемого посредством изучения, переосмысления и интерпретации ранее полученных результатов исследований и средств их выражения. Разрешить противоречие между познанием как отражением реальности и познанием как способом теоретического освоения и преобразования мира посредством языка позволяет метафора, исполняющая роль нового типа дискурса, помогающая преодолеть научный фетишизм, вызванный к жизни чрезмерным увлечением категориальным дискурсом и логическим схематизмом, созерцательностью и отрывом теории от практики, недооценкой практичности теории.

Рассмотрение феноменологического аспекта как единства онтологического и гносеологического статусов метафоры позволило описать механизм и процесс функционирования метафоры в культуре и науке. Современная ситуация в науке (имеются в виду не только социогуманитарные, но и естественные науки, так как они тесно связаны единством и зависимостью методов и подходов, подвержены влиянию одних и тех же объективных и субъективных закономерностей, в том числе и со стороны других социокультурных явлений) строится в основном на принципе подмены ее научностью (исключение Бога, веры, принцип властвования и выведения этих и других схожих моментов за пределы науки). Метафора, как и наука, начинает приобретать всеобщее, всемирно-историческое значение. Многие стороны жизни человека попадают под влияние процессов смещения символико-семантических определенностей, заданных его социокультурными онтологическими характеристиками. Рассмотрение в первую очередь феноменов научности (а не науки) и метафоричности (а не метафоры) дало возможность говорить об архетипической природе метафоры.

Феноменологическое развитие взаимосвязи науки как системы организации и упорядочивания связей имени и предметности и метафоры, как своего рода вносящей энтропию «точки роста» новой научной рациональности, дало возможность проводить рефлексию самого процесса научного познания мира.

Тождество реального и метафорического достигается только в когнитивной деятельности, оно осуществляется на основании тождества философской и лингвистической практик, исходящих из свободы мысли. Метафоричность - это возможность выхода сугубо научного знания за пределы его собственных границ. Метафоричность науки - это попытка продемонстрировать несостоятельность научного дискурса, претендующего на объяснение мира путем интенсификации знания. Научность метафоры -обреченная на неуспех попытка определить метафору через устоявшуюся научную аргументацию, которая противоречит самой природе метафоры, а поэтому является логической ошибкой интерпретировать метафору в соответствующем науке контексте.

Выявленные существенные характеристики связи метафоры и научного познания, в том числе и философского, позволяют говорить не только о том, что оба эти феномена взаимодополняют друг друга в ходе конкретизации, уточнения, выяснения метафорического знания, поднятия его до уровня научного. Метафора и научное знание взаимно предполагают друг друга, являются необходимыми условиями друг друга в ходе развития системы знаний, в процессе научного прогресса, научной революции. Метафора является имманентным атрибутом развития человеческого знания. Поскольку метафора своими корнями уходит в разговорную речь, в толщу живого океана языка, в ту повседневную действительность, в которой живет человек, то метафора имеет все основания стать одним из способов очеловечивания научной рациональности, одним из механизмов связи разделенных сторон современного состояния антропокосмоса. Метафора сможет помочь науке как реально существующему опредмеченному разуму реализовать свой сущностный гуманистический потенциал, заложенный в ней самим характером ее как формы существования, процесса и продукта человеческой жизнедеятельности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Деменский, Сергей Юрьевич, 2000 год

1. Автономова Н.С. Понимание, разум, метафора // Вопросы философии. -1986.-N7.-С. 79-81.

2. Автономова Н.С. Проблема взаимосвязи между гуманитарными науками и теорией познания // Гносеология в системе философского мировоззрения. М, 1983.-С. 304-324.

3. Айрапетян В. Герменевтические подступы к русскому слову. М., 1992. -302 с.

4. Алексенко Т.А. Модели метафорической связи в семантике английского физического термина // Вторичная номинация в современном английском языке. Пятигорск, 1987. - С. 166 - 174.

5. Аристотель. Поэтика (Об искусстве поэзии) / Под ред. Ф.А.Петровского. Пер. В.Г.Аппельрота. М., 1957. - 341 с.

6. Аристотель. Риторика. "Античные риторики" / Под ред. А.А.Тахо-Годи. М., 1978.-310 с.

7. Арутюнова Н.Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.-С. 296-297.

8. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М., 1979. - С. 147 - 173.

9. Астафьев Я.У. Постмодернизм в познании общества // Политические исследования. 1992. -Ы 3. - С.63 - 71.

10. Ю.Бакин В.А. Субстантивная метафора в процессе коммуникации (на материале современного английского языка): Автореф. дис. к.филол.н. — М., 1995. -16 с.

11. П.Баранов Г.С. Социальная теория и метафора // Взаимодействие теории и практики в свете решений ХХУП съезда КПСС. Кемерово, 1988. - С. 78 -93.

12. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. - 616 с.

13. Батай Ж. Ненависть к поэзии. М., 1999. - 614 с.

14. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. М., 1984 - 1985.

15. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -М., 1979.

16. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.- 528 с.

17. Белый А. Из «Поэзии слова» // Семиотика. Т. 2. / Сост. и общ. ред. Ю.С.Степанова. - Благовещенск, 1998. - С. 578 - 584.

18. Бердяев H.A. Воля к культуре и воля к жизни // Шиповник. М., 1922.

19. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

20. Бердяев H.A. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1991.

21. Беркенблит М.Б., Чернавский A.B. Построение движения и метафора интеллекта // Компьютеры и познание: Очерки по когитологии. М., 1990. -С. 22-41.

22. Бессонова О.М. Референция, метафора и критерий метафоричности // Логико-семантический анализ структур знания: основания и применение. -Новосибирск, 1989. С. 31 - 63.

23. Бессонова О.М. Очерк сравнительной теории метафоры // Научное знание: логика, понятия, структура. Новосибирск, 1987. - С. 205 - 227.

24. Бибихин В. Язык философов // Антропологический поворот в философии XX века. Вильнюс, 1987. - С. 10 - 15.

25. Бирюков Б.В. Жар холодных чисел и пафос бесстрастной логики: формализация мышления от Античных времен до эпохи кибернетики. М., 1985.- 192 с.

26. Бляхер Е.Д., Волынская Л.М. Научная метафора: к методологии исследования трансляции знания // Философские науки. 1989. - N 2. - С. 29 -38.

27. Борадай Ю.М. Эротика смерть - табу: трагедия человеческого сознания. -М., 1996.-416 с.

28. Бодрийяр Ж. Система вещей. М., 1995.

29. Брудный A.A. Психологическая герменевтика. М., 1998. - 336 с.

30. Булгаков С.Н. Философия имени. Париж, 1953. - 214 с.

31. Бухарин Н.И. Ленин как марксист // Избранные произведения. М., 1988. -С. 50- 85.

32. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.-312 с.

33. Величковский В.М. Когнитивная наука и психологическая проблема изучения интеллекта // Компьютеры и познание: Очерки по когитологии. -М., 1990.-С. 6-21.

34. Велын В. «Постмодерн». Генеалогия и значение одного спорного понятия // Путь.- 1992.-№ 1.-С. 109- 136.

35. Верисов H.H. Научные метафоры и надуманные вопросы // Вопросы философии. 1990.-N 11.-С. 169-171.

36. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. - 133 с.

37. Вжосек В. Метаморфозы метафор. Неклассическая историография в кругу эпистемологии истории // Вопросы методологии. 1995. - №№ 1, 2. - С. 84 -101.

38. Волжский В. Метафоры культуры // Ступени. Философский журнал. 1992, N3 (6). - С. 17-26.

39. Гадамер Х.Г. Актуальность прекрасного. М., 1991. - 367 с.

40. Гадамер Х.Г. Истина и метод. М., 1988.

41. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. 12. Лекции по эстетике. - Кн. 1. - М., 1938.

42. Гиббсон Дж. Экологический подход к зрительному восприятию. М., 1988.

43. Гоббс Т. Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского. М., 1936. - 503 с.

44. Голан А. Миф и символ. М., 1993. - 375 с.

45. Григорян С.Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана YII XII в.в. -М, 1960.-С. 267-325.

46. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность. Критический анализ витгенштейнианства. М., 1991. - 142 с.

47. Грязнова Ю.Б. Перформативные тексты в методологии науки: Автореф. дис. к.филос.н. -М., 1998. 16 с.

48. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность. Как проблема социальнойэпистемологии. M., 1994.

49. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985. - 451 с.

50. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. - 350 с.

51. Гусев С.С. Наука и метафора. Л., 1984. - 152 с.

52. Гусев С.С. Метафора средство связи различных компонентов языка науки // Философские науки. - 1978. - N 2. - С. 70 - 75.

53. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: философско-гносеологический анализ. М., 1985. - 192 с.

54. Гуссерль Э. Амстердамские доклады. Феноменологическая психология // Логос. Философско-литературный журнал. М., 1992. - С. 62 - 81.

55. Гуссерль Э. Идея феноменологии // Ступени. Философский журнал. NN 3, 1991; 2(5), 1992.- С. 198 - 218, 139 - 164.

56. ДерридаЖ. Московские лекции. Свердловск, 1991. - 89 с.

57. Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии. 1992. - N 4. - С. 53 - 57.

58. Деррида Ж. Голос и феномен. СПб., 1999. - 208 с.

59. Деррида Ж. Шпоры: стили Ницше // Философские науки. 1991. - №№ 2, 3. -С. 118-142, С. 114-129.

60. Деррида Ж. Страсти // Socio-Logos: Альманах Российско-французского центра социологических исследований Института социологии РАН. М., 1996.-С. 257-302.

61. Деррида Ж. Позиции. Киев, 1996.

62. Дженкс Ч. Язык архитектуры постмодернизма. М., 1985.

63. Джойс Дж. Дублицы. М., 1982. - 256 с.

64. Джонсон М., Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. - С. 126 - 170.

65. Дружинин В.В., Контров Д.С., Контров М.Д. Введение в теорию конфликта. -М., 1989.-288 с.

66. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958. - 404 с.

67. Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М., 1993. - 208 с.

68. Желнов M.B. Предмет философии в истории философии. М., 1981.-720 с.

69. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора. Киев, 1984. - 303 с. 70.3еличеико А.И. Интеллектуальные системы и психологическое знание //

70. Компьютеры и познание: Очерки по киготологии. М., 1990. - С. 68 - 86.

71. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

72. Каган М.С. Языки культуры // Известия СКНЦ ВШ: Общественные науки. -1990.-№ 1.-С. 47-59.

73. Кадомцева О.О. Структура и функционирование особенности метафоры в научной речи (на материале философской литературы): Автореф. дис. к. филол. н. Киев, 1988. - 16 с.

74. Карнап Р. Философские основания физики. М., 1974. - 390 с.

75. Карнап Р. Значение и необходимость. Исследования по семиотике и модальной логике. М., 1959. - 382 с.

76. Кассирер Э. Опыт о человеке: Введение в философию человеческой культуры // Проблема человека в западной философии. М., 1988.

77. Кассирер Э. Лекции по философии и культуре // Культурология XX века. -М., 1995.

78. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994. - 608 с.

79. Кин С. Интервью с Карлосом Кастанедой декабрь 1972 г. // Кастанеда К. Учение Дона Хуана. Отдельная реальность. Путешествие в Икстлан. -Киев, 1992.-736 с.

80. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление: У истоков человеческого интеллекта. -М., 1983.-302 с.

81. Козловский П. Современность постмодерна // Вопросы философии. 1995. -№ 10.-С. 89-90.

82. Козловский П. Культура постмодерна. М., 1997.

83. Кожевникова H.A. Язык Андрея Белого. М., 1992.

84. Коршунов А. Ленинская теория отражения и активность познания // Коммунист. 1975.-N 11.- С. 71 -81.

85. Крымский С.Б. Научное знание и принцип его трансформации.- Киев, 1974. -207 с.

86. Кулиев Г.Г. Метафора и научное познание. Баку, 1987. - 155 с.

87. Кулиев Г.Г. Новое знание в аспекте вербализации // Ежегодник философского общества СССР, 1986. М., 1987. - С. 114 - 122.

88. Куликова И.С. Философия и искусство модернизма. М., 1980. - 272 с.

89. Курицын В. Книга о постмодернизме // Новое литературное обозрение. -1995.-№11.

90. Курицын В. О некоторых попытках противостояния «авангардной парадигме» // Новое литературное обозрение. 1996. - № 20.

91. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1981. - С. 350 - 368.

92. Леви-Стросс К. Структурная антропология. -М., 1985.

93. Лекторский В.А. Наука и вненаучное мышление // Наука в культуре / Под ред. В.Н.Поруса. М., 1998. - С. 82 - 98.

94. Ленглер В. Идеология и квазинаука //Философские исследования. Наука и тоталитарная власть. -N 3. М., 1993. С. 68 - 82.

95. Лесков Л. В. Семантическая Вселенная // Вестник Московского университета. 1994. - N 2. - С. 3 - 18.

96. Лиотар Ж.Ф. Заметка о смыслах «пост» // Иностранная литература. 1994. -№ 1.

97. Лиотар Ж.Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Ad Marginem. 1993; V., Ad Marginem. - 1994.

98. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. М. - СПб., 1998. - 160 с.

99. Логос. Философско-литературный журнал. Вып. N 1. - М., 1991. - 192 с.

100. Локк Дж. Соч. в 3-х тт. Т. 1. - М., 1985. - 622 с.

101. Ломов В.Ф., Беляева А.В., Носуленко В.Н. Вербальное кодирование в познавательных процессах. М., 1986. - 128 с.

102. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982. - 479 с.

103. Лосев А.Ф. Проблема символа в реалистическом искусстве. М., 1976.-367 с.

104. Лосев А.Ф. Бытие имя - космос. - М., 1993. - 958 с.

105. Лотман Ю.М. О семиосфере // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 641.: Труды по знаковым системам. - Тарту, 1984. - С. 55-73.

106. Лотман Ю. М. Культура и взрыв. М., 1992. - 272 с.

107. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста // Структура стиха. Л., 1972.-С. 215-222.

108. Лотман Ю.М. Язык кино и проблемы киносемиотики. Киноведческие записки.- 1988,-N2. -С. 131 - 137.

109. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 284. - Тарту, 1971. - С. 145 - 166.

110. Лукач Г. К онтологии общественного бытия: Пролегомены. М., 1991.-412 с.

111. Мамардашвили М.К. Осмелиться быть // Наше наследие. 1988. - N 3. -С. 22 - 27.

112. Мамардашвили М.К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. 1990. - № 10.

113. Малахов B.C. Понятие традиции в философской герменевтике Х.Г.Гадамера // Познавательная традиция: философско-методологический анализ.-М., 1989.

114. Маритен Ж. Краткий очерк о существовании и существующем // Маритен Ж. Философ в мире. М., 1994. - С. 24 -52.

115. Маритен Ж. О человеческом знании // Вопросы философии. 1997. - № 5.-С. 106-117.

116. Маркс К. Экономико-философские рукописи 1844 года//Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. - С.41 - 174.

117. Маркс К. Восемнадцатое Брюме Луи Бонопарта // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 8. - С. 115 - 217.

118. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.-Т. З.-С. 11 -452.

119. Мерло-Понти М. Человек и противостояние ему // Человек и общество: Проблемы человека на XVIII Всемирном философском конгрессе. Вып. 4. -М., 1992.-С. 24-50.

120. Мерло-Понти М. Око и дух. М., 1992.- 63 с.

121. Метафора в языке и тексте. М., 1988. - 176 с.

122. Микешина JI.A. Методология современной науки. М., 1991. - 116 с.

123. Микешина JI.A. Методы научного познания в контексте культуры. -М., 1992.-143 с.

124. Микешина JI.A. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. -М., 1990.-212 с.

125. Минский B.C. Теория фреймов // Новое в зарубежной лингвистики. -Вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. М., 1988. - С. 291- 292.

126. Мировое дерево. Вып. 1. - М., 1992. - 192 с.

127. Мировое дерево. Вып. 2. - М., 1993. - 208 с.

128. Найдыш В. М. Мифотворчество и фольклорное сознание // Вопросы философии. 1994. - N 2. - С. 45 - 53.

129. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1979. - 303 с.

130. Налимов В.В. О некоторой параллели между принципом дополнительности и метафорической структуре обыденного языка // Принцип дополнительности и материалистическая диалектика. М., 1976. -С. 121-123.

131. Научные и вненаучные формы мышления. М., 1996. — 123 с.

132. Некрасова Е.А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М., 1975. - С. 76 - 110.

133. Нетерина С. Парадигмы исторического сознания в России в начале века // Философские исследования. Наука и тоталитарная власть. N 3. -М., 1993.-С. 154- 186.

134. Оботуров A.B. Текст как структурная единица знания: Автореф. дис.к.филос.н. М., 1993. 16 с.

135. Огурцов А. Научный дискурс: власть и коммуникация (дополнительность двух традиций) // Философские исследования. Наука и тоталитарная власть. N 3. - М., 1993. - С. 12-59.

136. Одиссей. Человек в истории. Культурно-антропологическая история сегодня. М., 1991. - 192 с.

137. Ойзерман Т. И. Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский поиск// Вопросы философии. 1994. - N6.- 0. 55 - 63.

138. Онтология. Эстетика. Религиозная философия. СПб., 1993. - 156 с.

139. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства и другие работы. М., 1991.

140. Ортега-и-Гассет X. Философия. Эстетика. Культура. М., 1993.

141. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия?. М., 1991.

142. Основы современной философии. М., 1997. - 304 с.

143. Петров В.В. Метафора: От семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания. 1990. -Ы 3. - С. 135 - 146.

144. Петров В.В. Идеи современной феноменологии и герменевтика в лингвистическом представлении знаний // Вопросы языкознания. 1990. - N 6.-С. 102- 109.

145. Петров В.В. Научные метафоры: природа и механизм функционирования // Философские основания научной теории. Новосибирск, 1985. С. 196 - 220.

146. Петров В.В. Язык и логическая теория: в поисках новой парадигмы // Вопросы языкознания. 1988. -N2.-0. 41.

147. Петров С. Особенности перехода мышления на новый уровень познания: мышление со второй производной // Вопросы философии. 1987. -Ы 1.-С. 65 -68.

148. Подорога В.А. "Фундаментальная антропология" М.Хайдеггера // Буржуазная философская антропология XX века. М., 1986. - С. 34 - 49.

149. Постмодернизм и культура. M., 1991.

150. Постмодернизм и культура (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. - № 3.

151. Потебня A.A. Из теории словесности. Харьков, 1905.

152. Поченцова О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. -N 6. С. 110 - 122.

153. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из Хаоса. М., 1986.

154. Проблемы сознания в философии и науке // Тезисы IX-й Ежегодной конференции каф. философии РАН. М., 1996.

155. Розов М.А. Пути научных открытий // Вопросы философии. 1981. -N8.-С. 138- 147.

156. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Под ред. Б.А.Серебренникова, Е.С.Кубряковой, В.И.Пустоваловой и др. М., 1988. -215 с.

157. Рорти Р. Хабермас и Лиотар о постсовременности // Ступени. 1994. -№2.

158. Ротенберг B.C. Слово и образ: проблемы контекста // Вопросы философии. 1980.-N4.-С. 152- 155.

159. Руднев В. Феноменология события // Логос. Философско-литературный журнал. -N4. 1993. С. 226 - 238.

160. Русский язык. Энциклопедия // Гл. ред. Ю.Н.Караулов. М., 1998. -703 с.

161. Салмон Г. Наука как власть и наука как коммуникация (противоборство двух традиций) // Философские исследования. Наука и тоталитарная власть. -N 3.- М., 1993. С. 60 - 67.

162. Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991. - 366 с.

163. Селиванова В.И. Этюды об экстраполяции. М., 1992. - 224 с.

164. Селье Г. От мечты к открытию. М., 1987. - 368 с.

165. Серебрянников В.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. -М., 1983. 319 с.

166. Серль Дж.Р. Перевернутое слово // Вопросы философии. 1992. - N 4. - С. 58 - 69.

167. Сиверцев М. Становление полицентрического образа фундаментальной науки // Философские исследования. Наука и тоталитарная власть.-N 3.-М., 1993.-С. 461 -481.

168. Силичев Д.А. Деррида: деконструкция или философия в стиле постмодерн // Философские науки. 1992. - № 3.

169. Сказки старой Англии: сборник. М., 1992. - 400 с.

170. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993.

171. Современная западная философия. Словарь. М., 1991.-414 с.

172. Соколов В.В. Средневековая философия. М., 1979. - 448 с.

173. Соколов Б.Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996.

174. Социо-Логос. Социология. Антропология. Метафизика. Общество и сферы смысла. М., 1992. - 478 с.

175. Спиркин А.Г. Мышление и язык. М., 1958. - 80 с.

176. Споры о главном. Дискуссия о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». М., 1993.

177. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985. - 335 с.

178. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика / Под ред. Ю.С.Степанова. М., 1983. - С. 19 - 22.

179. Степанова Т. Вещь и язык метафоры. М., 1992. - 182 с.

180. Султанов А.Х. О природе научного термина. М., 1996. - 211 с.

181. Суслов Н.В. Описание, объяснение, предвидение как стадии формирования научной теории: Автореф. дис. к. философ, н. Свердловск,1984,- 16 с.

182. Телия В.Н. Коннативный аспект семантики номинативных единиц языка. -М., 1986.- 143 с.

183. Телия В.Н. Метафоризация как основной прием создания лексических и фразеологических средств языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1987. - С. 50 - 85.

184. Телия В.Н. Типы языковых значений: связанное значение слова в языке. -М., 1981. -269 с.

185. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). -М., 1992.

186. Теория метафоры / Под ред. Н.Д.Арутюновой, М.А.Муринской. М., 1990.-512 с.

187. Тойнби А.Дж. Постижение истории: Сборник. М., 1991.

188. Февр J1. Бои за историю. М., 1991.

189. Философия культуры. Становление и развитие / Под ред. М.С.Кагана, Ю.В.Петрова, В.В.Прозерского, Э.П.Юровской. СПб., 1998. - 448 с.

190. Философский энциклопедический словарь. М., 1989. - 815 с.

191. Флоренский П.А. Имена (Малое собр. сочинений). М., 1993. - 357 с.

192. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1978. - 605 с.

193. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997. - 448 с.

194. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994. - 447 с.

195. Фуко М. Что такое автор? // Лабиринт. Экс-центр. — 1991. № 3.

196. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб., 1994.-406 с.

197. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

198. Фуко М. Воля к знанию // Человек и общество: Проблемы человека на XVIII Всемирном философском конгрессе. Вып. 4. - М., 1992. - С. 51 - 84.

199. Хабаров И.А. Философские проблемы семиотики. М., 1978.

200. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993. - 447 с.

201. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет. М., 1993. - 464 с.

202. Хиллис Миллер Дж. Триумф теории и производство значений // Вопросы литературы. 1990. -N 5. - С. 83 - 87.

203. Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996. - 448 с.

204. Хюбнер К. Критика научного разума. М., 1994. - 322 с.

205. Хюбнер К. Прогрес от мифа, через логос к науке? // Наука в культуре / Под ред. В.Н.Поруса. М., 1998. - С. 250 - 260.

206. ЧанышевА.Н. Италийская философия. М., 1975. - 215 с.

207. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. -М., 1991.

208. Чейф У.Л. Значение и структура языка. М., 1975. - 215 с.

209. Черданцева Т.З. Язык и его образы. М., 1977. - 167 с.

210. Чернышевский Н.Г. Предисловие и заметки к книге "Энергия в природе" Карпентера // Избр. философ, соч. в 3-х тт. Т. 3. - М., 1951. - С. 527 - 528.

211. Чешков М.А. «Новая наука», постмодернизм и целостность современного мира // Вопросы философии. 1995. - № 10.

212. Шестов Л. Памяти великого философа // Вопросы философии. -1989. -№ 1.-С. 144- 160.

213. Штейнер Р. Истина и наука. М., 1992. - 56 с.

214. Эпштейн М. От модернизма к постмодернизму: диалектика «гипер» в культуре XX века // Новое литературное обозрение. 1995. - № 16.

215. Эта неуловимая метафора. Обзор М.И.Панова//Общественные науки в СССР. Серия 3. - Философия. - 1991. -N 5. - С. 7 - 22.

216. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991. - 304 с.

217. Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке // Собр. соч. в 19 тт. Т. 15.-М., 1992.-320 с.

218. Язык и философия культуры. М., 1985.

219. Якобсон А. Конец трагедии. Вильнюс - М., 1992. - 200 с.

220. Bencivenga Е. Looxer ends: The practice of philosophy. Univ. of

221. Minnesota press, 1989. 162 p.

222. Blumenthal D.R. Maimonides on mind and metaphoric language I I Approaches to Judism in medieval times. Chico (Cal.), 1985. - Vol. 2. - P. 123 -132.

223. Croce B. Brevario di estetica. Bari, 1928.225. 145. Culler J. On Deconstruction: Theory and Critisism after Structuralism. Cornell Univ. Press. - 307 p.

224. Derrida and deconstruction // Ed. by Silverman H.J. Routledge, 1989 -258 p.

225. Derrida J. Speech and phenomena and other essays on HusserPs theory of sings / Transl. by D.B. Allison. Evanston: Northwestern univ. press, 1973. -166 p.

226. Derrida J. Edmund Husserle's Origin of Geometry: An Introduction/ Transl. by P.Leavey; D.B.Allison Nicolas hays, LTD., 1978. - 207 p.

227. Derrida J. Writing and difference / Transl. by A.Bass. The univ. Chicago press, 1978.-342 p.

228. Harvey Ch.W. HusserPs phenomenology and the foundations of natural science. Athens: Ohio univ.press, 1989. - XYII. - 260 p.

229. Pepper S.C. World Hypothesis & Berkeley. 1970.

230. Philosophy of language and related issues. Dordecht, 1986. - 194 p.

231. Stoddard E.W. Reason on trial: legal metaphors in the "Critique of pure reson" // Philosophy A. Lit. Baltimore, 1988. - Vol. 12. - N 2. - P. 245 - 260.

232. The ubiquity of metaphor: metaphor in language and thought. -Amsterdam-Philodelphia: Benjamins, 1985. XIX. - 630 p.

233. Trembath P. Rhetoric of philosophical "writing: emphatic metaphors in Derrida and Porty / J. of aesthetics a. art criticism. Philadelphia, 1989. - P. 169 -173.

234. Turbayne C.M. The myth of metaphor. N.H., 1962.

235. Verbrugge R.R. The role of metaphor in our perception of language // Discourses in reading and linguistics. N.Y., 1984. - P. 167 - 183.155

236. Zimmerly W.Ch. The emancipation of rhetorical elements in Art: From postmodernity to the technological ara // The end of rhetoric. Stanford, 1990. - P. 157- 167.