Народное искусство в традиционной культуре хакасов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат исторических наук Кидиекова, Ирина Кононовна

• Кидиекова, Ирина Кононовна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Кидиекова, Ирина Кононовна

Введение.

Глава I. Фигуративное прикладное искусство.

1.1. Изображения на камнях.

1.2. Изображения на дереве.

1.3. Изображения на коже.

1.4. Рисунки на ткани.

1.5. Скульптурные изображения хакасов.

Глава II. Декоративно-прикладное искусство.

2.1. Организация жилого пространства.

2.2. Изделия из дерева и бересты.

2.3. Кожаные изделия.

2.4. Войлочные изделия.

2.5. Съемные украшения хакасов.

2.6. Художественная обработка металла.ЮО

Глава III. Орнамент в традиционное культуре хакасов.

3.1. Хакасский костюм.

3.2. Вышивка.

3.3. Техника шитья.

3.4. Терминология хакасских узоров.

3.5. Основные орнаментальные комплексы.

3.6. Основные орнаментальные композиции.^g

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Народное искусство в традиционной культуре хакасов»

Народное искусство в традиционной культуре народа - это прежде всего мир особого отношения человека к жизни в целом. "Мир народного искусства - мир целостного человека. Он создается условиями природного окружения. Народный мастер особенно чувствует свою духовную причастность к культурной традиции родного края, в творчестве своем он сохраняет масштаб всеобщего". [Некрасова 1983: 47].

Актуальность исследования. Понимание истории народного искусства как историю ". накопления ценностей, остающихся живыми и действенными элементами культуры в последующем развитии" [Лихачев 1973: 5] позволяет поднять народное искусство хакасов на уровень большой актуальности, выявляя в нем живую традицию, содержание образов и их сущности как самостоятельной целостной системы.

История развития хакасского народного искусства как области сложившейся предметной модели мира, к сожалению, до сих пор не имеет своего фундаментального исследования. Особенно богатое наследие хакасское народное искусство оставило в виде материализованной части культуры - это вещи и связанные с ними правила изготовления, пользования, наследования, функционирования, хранения. При этом стержнем культуры стали символически - утилитарные функции вещей.

В последние годы возрос интерес к исследованию народного искусства, как одного из слагаемых традиционной культуры. Современный этап в определении места народного искусства позволяет его оценивать с позиций собственных непреходящих ценностей, которые, особенно при вертикальном срезе культуры, проливают новый свет на его духовный вклад и роль в современную жизнь.

Хакасский народ сумел сберечь свое национальное достояние, а значит, внес ". в общую сокровищницу что-то свое, неповторимое, без чего невозможно мировое единство" [Григорьева 1949: 19-20].

Предмет народного искусства своей формой, технологиями, функциональным назначением информативны и дают представление о времени и месте их происхождения и среды бытования. В свою очередь, эти признаки соотносят памятники народного искусства с целостной системой предметного мира этноса, эпохи. Эта система влияет на формирование национального своеобразие, складывающегося через сложную систему связей с природой, с историей народа, с его духовным опытом. Об этом свидетельствуют народное жилище, костюм, орнамент, фигуративное искусство.

Изучение основных видов народного искусства в системе материальной и духовной культуры хакасов имеет первостепенное значение, прежде всего, для понимания этнической истории народа, для выяснения его места в этнокультурном сообществе, для выявления способа познания, деятельности и сложившихся в жизни этноса мировоззренческих универсалий. Каждый народ стремится к самоидентификации в культуре в поисках своих "корней".

Актуальность проблемы изучения народного искусства в контексте истории традиционной культуры хакасов обусловлена потребностями современного' этапа развития науки, требующего углубленного взгляда на соотношение общечеловеческого и уникально-этнического в жизни всего человечества. Это особенно значимо в условиях складывания современного целостного процесса "диалога" культур, когда нет ничего "чужого" в поисках путей выживания человека. Сегодня индивиды ". сознательно используют культуру для организации и нормализации собственной деятельности" [Ионин 1998: 5].

Систематизация и обобщение предлагаемого материала по народному искусству хакасов показали, что вопросы генезиса, эволюции традиций материальной культуры, трактовка семантического содержания памятников, определение его места и значения в традиционной культуре остаются малоизученными. Представляется весьма важным в научном и практическом отношениях осуществить подобное исследование, пока еще живо самобытное народное искусство хакасов, чтобы выявить его устойчивые традиционные черты, установить, что продолжает свою жизнь. Все сказанное определяет важность и актуальность предпринятого исследования. Несмотря на общедоступность памятников народного искусства (музеи, народные праздники), монографически оно исследуется впервые.

Степень изученности темы: В отечественной историографии вопроса выделяются следующие этапы: XVIII - первая половина XIX вв.; вторая половина XIX - начало XX вв.; вторая половина XX вв.

Начало изучения Хакасии, ее природы, фольклора, этнографии датируется началом XVIII века, характеризующимся как пора "экскурсий" в далекую Сибирь с целью, "чтобы пролить в том или ином отношении свет на исчезающую жизнь - на фауну, флору и быт обитателей" [Яковлев 1900: 4].

Процесс накопления археологических, этнографических материалов насчитывает почти 200 лет. В нем принимали участие исследователи различных специальностей, выходцы из разных стран, которые использовали разнообразную методику сбора материалов. Государственные задачи научных исследований диктовали комплексное изучение всех сторон жизни сибирских народов, затрагивая узкопрофессиональную тематику научных поисков.

Принятый в 1716 г. на русскую службу доктор Даниил-Готлиб Мес-сершмидт в 1720 г. был командирован Медицинской канцелярией в Сибирь для медико-ботанических исследований. Пробыв в Сибири 7 лет и далеко превзойдя рамки данных ему специальных заданий, Мессершмидт, которому сопутствовал встреченный им в Сибири шведский военнопленный Страленберг, побывал на территории Хакасско-Минусинской котловины. Результаты его исследований нашли отражение в подробных записях, наблюдениях и дневниках. Рукописи и коллекции по возвращении в Петербург были переданы в Академию Наук. Большая часть коллекции сгорела во время пожара 1747 года, а рукописи были изданы в небольших извлечениях академиком П.С. Палласом, но основная часть осталась неизданной.

Участвовавший в Комиссии по приему материала Мессершмидта Г.Ф.Миллер в своих записях по истории Академии Наук отмечает, что количество и ценность принятых извлечений академиком П.С. Палласом нельзя переоценить.

Из дневника Д.-Г. Мессершмидта явственно ощутим интерес исследователя к разным сторонам жизни populis tatarica [Мессершмидт: 344]. В 17211722 гг. он изучал жизнь обитателей по рекам Абакан, Кара-Июс, Уйбат, Аскиз. Кроме рунических надписей Statuo Heroica, он описывает и приводит рисунки магических амулетов в виде стилизованных птиц [Мессершмидт: 344, 365, 366, 372, 389-390], образцы орнамента на металлических изделиях и на одежде [Мессершмидт: 391, 393, 370]. В записи от 24 июля 1722 г. путешественник вдохновенно описывает красивые соболиные наряды, расшитые яркими нитками, встреченные им на Уйбате. Под этой надписью должен находиться рисунок, к сожалению, не сохранившийся. В дневнике Мессершмидта значительное место отводится описанию костюма и предметов прикладного искусства хакасов. Каждый образец, предназначенный для зарисовки и поразивший его воображение, описан автором как живописный - pictus. Мессершмидт, указывая на разнообразие и красоту костюма, упоминает, что "одеяние и усы от Чулыма до Аскиза носят одинаково" [Мессершмидт: 344].

Наиболее ранние и подробные сведения о жизни хакасов XVIII века имеются в уникальном описании, составленном в 1737 г. "Служилым атаманом Мугунчаковым с товарищи" [Андреев: 13], из коего можно извлечь некоторые данные об атрибутах одеяния мужчин, женщин, молодых незамужних девушек, предметах быта, коновязах.

В "Сказке Красноярского сына боярского Ивана Нашивошникова с товарищи" [Андреев: 32] есть исключительно ценный материал о том, как "войлоки обшивают по одному краю разных цветов сукна для красы. Из головы имеют из оных же войлоков и расцвечивают знатными же сукнами", т.е. украшают аппликацией, что сейчас встречается очень редко.

Другой исследователь и путешественник Самуил Готлиб Гмелин один из первых упоминает о быте и культуре сагайцев, характеризуя их, в отличие от виденных им ранее качинцев, богатыми скотоводами и мастерами домашних ремесел [Гмелин: 154].

Иоганн Готлиб Георги, медик, этнограф, путешественник, в "Описании обитающих в Российском государстве народов" считает, что отдельные группы "саянских татар" "в поведении и платье не очень отличны", отмечая при этом то изящество, с которым женщины носили "тонкие нижние платья, на котором много видно красиво вышитых узоров и вычу-ров" [Георги: 154]. Описания И.Г.Георги ценны тем, что исследователь дает их в сравнении с платьями и верхней одеждой соседних обитателей енисейских племен, что позволяет реконструировать покрой общего силуэта и основных атрибутов одежды населения современного Алтая, Тувы, Хакасии. Это был первый пример сравнительного анализа народных традиций коренных народов тюркского происхождения.

Сведения о распространенности меховой одежды можно почерпнуть у Г.Ф. Миллера в "Истории Сибири": "Какое же количество драгоценного меха должно быть в те времена в Сибири, если здешние народы носили собольи шубы и даже для нижних подволок употребляли соболий мех" [Миллер: 46].

Приглашенный Екатериной II в 1767 г. уже пользовавшийся большой европейской известностью, профессор Петр Симон Паллас в 1768 г. принял поручение организовать и возглавить первый отряд так называемых "Оренбургских физических экспедиций". В 1770 г. в известном подчинении Палласу находился откомандированный от отряда И.П. Фальке - И.И. Георги. В 1771 г. маршрут Палласа был следующим: Челябинск - Омск - Семипалатинск - Село Красноярское - Барнаул - Томск - Ачинск - Абакан -Красноярск - Саяны. Результатом путешествий Палласа явилась книга "Путешествие по разным местам Российского государства" [Паллас 1786]. В книге II (часть II) Паллас дает описание костюма обитателей р. Абакана, причесок, технологии выделки шкур. Особое внимание Палласа обращено на "одежды баб, а особливо их шубы, совершенно особливого покрою, который придает им хороший вид" [Паллас: 461]. Описания хакасского костюма Палласом дает отчетливое представление об общем силуэте верхней одежды конца XVIII в.

Путешественник Егор Пестерев сообщает некоторые данные о культуре и быте качинцев конца XVIII в., в частности, о существовании и развитости домашних ремесел. Большое распространение имели выделка кожи, ровдуги, войлока, обработка дерева, изготовление самотканого толстого сукна и крапивного холста, одежда из которых щедро украшалась вышивкой из шелковых, сухожильных и конопляных ниток [Пестерев: 165]. Описания Е. Пестерева помогают воссоздать недостающие звенья в развитии некоторых домашних ремесел, в частности, в изготовлении тканей.

В сборе материалов по прикладному искусству хакасов большое значение приобретают любые сведения и справки, полученные косвенным путем в различной литературе.

В 1806 г. Григорий Спасский по поручению графа Ивана Осиповича Потоцкого собрал большие словари койбальского и моторского языков. Он пишет об этом в своей работе "Народы, кочующие в верху реки Енисея" [Сибирский вестник, 1819 г., 4.V: 59]. Финский ученый А. Кастрен, посетивший койбалов в 1847 г., через сорок лет после Г. Спасского, выпустил в 1857 г. свою работу "Versuch einer Koibalischen und Karaqassichen Sprachlehre", которая позволила удостовериться в существовании отдельных терминов, свидетельствующих о бытовании различных технических приемов вышивки. Сведения, содержащиеся в издании свидетельствуют, что вышивка прошла к этому времени долгий путь развития, прежде чем закрепилась в языке терминологией, передающей тончайшие нюансы женского ремесла [Кастрен: 77].

Такую же роль играют работы Радлова В. В. "Proben", Шифнера "Uber die Heldensaqen der Minussinischen Tataren", Кастрена "Etlmoloqische Vorlesunqen".

В начале XIX века появляются самые различные исторические сведения о покорении Сибири российской державой и об основании в ней городов, среди которых [применительно к данной теме] интерес представляют "Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири 1831 года", составленная Статским Советником И.П. Пестовым в 1833 г.

И. Пестову Минусинский округ начала XIX в. явился в "наипрекраснейшем состоянии обширной Восточной Сибири. Рука времени еще не изгладила древних письмен, начертанных на сих утесах. На голубом ковре из цветов разбросаны белые берестяные юрты кочующих народов; долины там красуются разноцветными растениями: там растут лилии, пионы, дельфины, колокольчики, там небо благорастворенное и чистое, между тем с Юго-востока до Севера всегда дымятся горы, наполненные серным колчеданом. Думать надобно, что тут в древние времена было славное кладбище." [Пестов: 68] .

Путешественник дает подробное, вместе с тем пристрастное описание быта хакасов XIX в., не забывая и таких сторон жизни, как "женский полк упражняется в тканье и шитье; мужчины носят такое же одеяние, какое и русские крестьяне, а женщины в обыкновенном своем платье, в котором они стыдливы и прелестны собою" [Пестов: 129]. И. Пестов едва ли не первый из "экскурсантов" дал художественную оценку хакасской одежде. А строки его стихов, завершающие книгу, кроме того, поэтизация быта и природы юга Сибири, дают представление о внешнем облике тех героинь, которым он "вслед за Абул-Гази приписывает способность иметь таинственное свидание с одушевленными огненными шарами" [Пестов: 263, 289].

В литературе XVIII - XIX столетий эволюция традиций народного искусства хакасов не затрагивается. Об этом можно судить из самого собранного материала, хотя некоторые робкие предположения содержатся в путевых и этнографических очерках путешественников. Эти материалы ценны прежде всего более или менее подробным описанием предметов декоративно- прикладного искусства.

В 80-х годах XIX столетия появился особый интерес к народу, к его истории, который принял большой общественный резонанс и захватил лучшую часть русской интеллигенции. Это время первых археологических раскопок, публикаций древностей, коллекционирования образцов изобразительного и народного искусства. Изучение истории населения, обитавшего в Хакасско-Минусинской котловине, стало возможным благодаря археологическим исследованиям. При раскопках разновременных памятников в Сибири находили предметы искусства, свидетельствующие о высоком уровне культурного развития местных племен. Это каменные и деревянные скульптуры, наскальные рисунки, рисунки на дереве и бересте, бронзовые и золотые рельефы, узоры и рисунки, выполненные чеканкой по металлу, обрывки вышитых тканей, кожи. В то же время внимание историков обращено к этнографии хакасов, изучению материальной и духовной культуры, традиций. Появляются исследования, посвященные разным сторонам жизни народа.

Домашние ремесла были описаны И.Каратановым в этнографической статье "Черты внешнего быта сагайских татар" [Каратанов: 614]. Автор акцентирует внимание читателя на костюме богатых "сагайских татар", "вышитый затейливыми, фантастическими цветами и узорами". Как и все исследователи конца XIX в., И. Каратанов не рассматривает художественные особенности хакасского костюма и не раскрывает роли вышивки, тем более, орнаментального и цветового богатства в отделке обуви, платьев, головных уборов и верхней одежды.

В журнале "Живая старина" за 1895 г. был напечатан отчет П.Островских "Этнографические заметки о тюрках Минусинского края". Статья написана по материалам экспедиции в Минусинском крае Енисейской губернии, где он, по поручению Академии Наук, занимался собиранием этнографических предметов и древностей. Используя в труде непосредственные результаты и материалы экспедиции, автор дает описание внешнего быта качинцев, обогащая науку ценными сведениями о разных сторонах жизни местного населения, но сознательно отказываясь от взгляда на костюм как на предмет народного творчества.

В 1900 г. вышла книга Е.К. Яковлева "Этнографический обзор инородческого населения долины Южного Енисея и объяснительный каталог этнографического отдела Музея". Издание знакомит с этнографическими коллекциями Минусинского музея, где ученый подробно описывает данную экспозицию, оценивает научное значение собранного материала и намечает будущие задачи этнографического отдела. Следует отметить серьезную исследовательскую работу автора, которая длилась три года. Несмотря на информационный характер описаний, малое количество иллюстраций, дающих представление о быте хакасов конца XIX в., в работе Е.К. Яковлева затронуты разные стороны жизни народа, в том числе и сведения о произведениях народных ремесел. Постановка других проблем отмечена им в заключении: "кончу настоящий краткий этнографический обзор указанием на то, что мною остался незатронутым целый ряд сторон жизни; приходится указать особенно на отсутствие описания таких сторон, как: поверье, образование и письменность, народное творчество. Исследование памятников инородческого творчества доставит большое наслаждение и ценный материал для науки всякому, кто возьмется за него" [Яковлев: 122].

Пожалуй, одним из немногих исследователей конца XIX в., описавшей самобытность и художественную ценность народной одежды хакасов, давшей подробный этнографический очерк мужской, женской и детской одежды, является А.А. Кузнецова. "Она - одна из тех, кто собирал собственную коллекцию предметов хакасского быта, затем пожертвовал их Минусинскому музею" [Яковлев: 2]. Судя по ее увлечению, можно предполагать, что большую часть этих вещей составляли ювелирные и вышитые изделия, хранящиеся ныне в Минусинском музее. В своем труде "Жилища, одежда и пища минусинских и ачинских инородцев" А.А. Кузнецова дала характеристику хакасской одежды, обуви, головных уборов, ювелирных изделий, бытовых предметов из металла, дерева и других материалов.

Большое внимание автором уделено терминологии частей хакасской одежды. В целом статью можно считать безукоризненно объективной, так как в ней даны подробные сведения о хакасской одежде, бытовавшей в конце XIX в., а также о традиционных украшениях. Но в этом труде, написанном в этнографическом плане, автор не касается стиля и традиций народного искусства хакасов, как в целом, так и по отдельным его видам, хотя яркое узорочье женской одежды привлекло ее внимание своим разнообразием.

Некоторые сведения о предметах народного творчества содержат труды А. Ярилова ("Былое и настоящее сибирских инородцев"), Н.Ф.Катанова ("Сагайские татары Минусинского округа Енисейской губернии по статистическим данным, собранным в 1889 году", "Письма из Сибири и Восточного Туркестана"), Н. Попова ("Поверья и некоторые обычаи качинских татар"), Г. Потанина (предисловие к статье "Качинские татары Минусинского округа").

В XX в. интерес к изучению культуры и быта хакасов возрос. В 1930 г. появилась статья Е.Р. Шнейдера "Изобразительное искусство туземных племен Сибири" во II томе "Сибирской советской энциклопедии". Искусство племен Сибири Е. Шнейдер подразделил на ряд групп на основании стилистических признаков, материала и технических приемов. В "турецкую" группу он включил искусство племен Алтайского и Хакасского округа, карагас, казахов и якутов. Наибольшие черты сходства замечены автором в орнаментике казахов и хакасов. По его мнению, их объединяют те мотивы, которые имеют древнее происхождение. Е.Р. Шнейдером выделено искусство хакасов, достигшее "наибольшего совершенства в украшении костюма, особенно женского, вышивкой цветными нитками" [Шнейдер 1930: 370]. Ученый впервые проводит аналогии в орнаментике хакасов и казахов, с одной стороны, а с другой - с угро-самодийской группой. Е.Р. Шнейдер считал, что народное искусство хакасов возникло и развивалось в самобытных условиях, заимствования лишь обогатили его; оно имеет свои национальные традиции и связано с хозяйственным и общественным укладом жизни.

В том же 1930 г. Государственным Русским музеем была издана книга "Искусство народов Сибири", содержащая очерк Е.Р. Шнейдера, где он высказывает предположение, что главнейшие геометрические мотивы орнамента обских угров уже в значительно переработанном виде пришли к ним из "иной культурной среды". Этой средой Е.Р. Шнейдер считал мир кочевых тюркоязычных народов. Нельзя не согласиться с тем, что в орнаменте многих народов Сибири имеются "тюркоязычные" черты и что основной фонд геометрических мотивов угорского орнамента заимствован от тюрок [Шнейдер 1930: 84].

В 1928 г. И. Мягков выступил с программой изучения искусства сибирских племен, в частности, хакасов (Труды Сибирского Краевого научно-исследовательского съезда, т.У, 1928), которая предполагала не только сбор материалов по искусству народов, но и глубокие исследования по истории народного искусства и его традициям.

В литературе второй половины XX в. намечена обширная программа изучения различных сторон быта хакасов. Однако в исследованиях лишь некоторые виды декоративно-прикладного искусства рассматриваются как предметы народного искусства.

Интерес представляет этнографическая литература 50-х годов, в частности, труды Л.П. Потапова "Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVII - XIX вв.)", "Происхождение и формирование хакасской народности", в которых ученый дает характеристику основных этапов истории хакасов с момента включения их в состав Русского государства. Книги Л.П. Потапова содержат сведения по развитию домашних ремесел, извлеченных автором из самых различных источников.

В 1958 г. вышла книга К.М. Патачакова "Культура и быт хакасов в свете исторических связей с русским народом (XVIII - XIX вв.)", в которой народному творчеству хакасов уделено достаточно внимания. В ней автор рассматривает развитие народного искусства во взаимодействии всех его видов в связи с русским влиянием.

Характеристике одежды XVIII - XIX вв. отдельных территориальных групп хакасов (качинцев, койбалов, кызыльцев, бельтыр и койбал), выявлению ее архаичных комплексов посвящено исследование Ю.А. Шибаевой "Одежда хакасов". Используя литературные источники, музейные коллекции, материалы, собранные в 1945-1951 гг., автор проследила изменение одежды во времени и во взаимодействии с одеждой других народов, связанных с хакасами либо непосредственной территориальной близостью, либо давними генетическими связями. Одежду всех групп населения Ю.Шибаева описывает как расшитую своеобразной вышивкой. В книге опубликован и описан большой материал, обращено внимание на красоту хакасского расшитого костюма как особого вида народного искусства, на разнообразие узоров вышивки, выразительность орнамента, хотя эти вопросы звучат в исследовании в большей степени как постановка вопроса [Шибаева 1959].

Теория народного искусства и методы его изучения уже давно привлекают внимание исследователей. Разработкой этих проблем в 1920-1930-х годах занимались классики советской науки B.C. Воронов, А.В. Бакушин-ский, А.И.Некрасов, Л.А. Динцес. В 1927 г. с детальной программой изучения народного искусства народов Сибири выступил С.В. Иванов. Человек разносторонних интересов и широкой эрудиции, он сочетал в себе профессиональное образование искусствоведа и историка-этнографа. В настоящее время без ссылок на статьи и монографии С.В. Иванова не обходится ни один исследователь народного творчества и этнографии народов Сибири.

В своих трудах С.В. Иванов исходит из того, что народное творчество - сложное явление художественной культуры, связанное с различными сторонами жизни народа. Знание смежных наук позволило Иванову выработать собственную методику изучения народного изобразительного и орнаментального искусства [Иванов 1954; Иванов 1963].

Особо следует отметить исследования 80 - 90-х годов XIX в.: труды сотрудников сектора Сибири МАЭ РАН (Кунсткамера) В.П. Дьяконовой, Л.Р.Павлинской, Е.Г. Федоровой, Н.И. Клюевой, Е.А. Михайловой, А.А. Малыгиной, Е.А. Алексеенко дают представление о посуде, украшениях, куклах, верхней плечевой одежде, об обстановке и предметах обихода, о художественном металле в снаряжении всадника и коня, о становлении и развитии ремесленной традиции, о берестяной утвари, музыкальных инструментах народов Сибири. Представления о народном искусстве значительно расширяют материалы пяти Сибирских чтений, которые организуются сектором Сибири МАЭ РАН (Кунсткамера), в которых, к сожалению, мало представлена этнография хакасов. Пособие для учителей В.Я. Бутана-ева "Традиционная культура и быт хакасов" посвящено истории и этнической культуре хакасов. Им предпринято комплексное описание этнической культуры хакасов и попытка ". реконструировать историческое прошлое хакасов" [Бутанаев 1996].

Ценным источником в осмыслении процессов становления отдельных видов народного творчества хакасов стали исследования, связанные с изучением народных ремесел сибирских народов. Это труды С.И. Вайнштей-на (История народного искусства Тувы. - М., 1974), М.Б. Эрдынеева и И.И. Соктоевой (Технология обработки металлов. - Улан-Удэ, 1974) А.В.Тумахани (Бурятское народное искусство. - Улан-Удэ, 1970), И.И. Соктоевой, Р.Д. Бадмаевой (Бурятский художественный металл. - Улан-Удэ, 1971), Ф.М. Зыкова (Ювелирные изделия якутов. - Якутск, 1976), Н.В. Кочешкова (Декоративно-прикладное искусство монголоязычных народов. - М., 1978), М.В. Хабаровой (Народное искусство Якутии. - Л., 1981), Уллы Йохансен (Орнамент якутов. - Гамбург, 1954), Е.М. Тощаковой (Традиционные черты народной культуры алтайцев. - Новосибирск, 1978) и др.

Сибирские исследователи народного искусства считают основателем своей школы С.В. Иванова. Принципиальная теоретическая основа его трудов и предложенная им методика изучения на многие годы вперед определила характер научной работы в области изучения декоративно-прикладного искусства народов Сибири.

Весьма ценным является отношение к хакасскому народному искусству археологов. Изучая древние культуры, представленные на территории Хакасии, они рассматривали прикладное искусство изучаемой эпохи, проводя параллели с современным народным творчеством хакасов.

Так, в труде Г.А. Максименкова "Андроновская культура на Енисее" есть раздел, посвященный орнаментации андроновской и карасукской керамики. На фоне общего очерка андроновской культуры здесь дано подробное описание характерных орнаментальных узоров геометрического стиля, составивших в дальнейшем целый пласт мотивов, видоизменявшихся незначительно в течение длительного времени [Максименков 1978].

В.П. Левашова отмечает танские влияния на местное искусство в IX -X вв. и высокий уровень орнаментального искусства у древних хакасов, составивших основной репертуар современных хакасских узоров [Левашова 1939].

Исследования курганов Копенского чаатаса С.В. Киселевым и Л.А.Евтюховой дали возможность детально изучить орнаментированные предметы, выявить истоки развития многих средневековых узоров, дошедших до сегодняшнего дня. При этом исследователи настаивают на двух направлениях влияния на местное искусство: иранское и китайское, при посреднической роли степной культуры Азии. Выводы С.В. Киселёва о генетическом развитии, преемственности и традиционности многих черт древ-нехакасского искусства, связанного своим происхождением с длительной историей предшествующего развития местного населения, о внешних влияниях на сложение раннесредневекового искусства древних хакасов, о значительном своеобразии и особенностях рассматриваемого искусства, о роли его и влиянии на искусство и культуру других народов, о связи современного искусства хакасов с "их кыргызской древностью" представляются значительными методологически, верными исторически.

С.В. Киселев отмечает, что "изучение современных уздечных и седельных наборов хакасов показывает, что до настоящего времени излюбленным украшением плоских наременных блях из светлых сплавов является гравированный рисунок цветка, совершенно аналогичный копенским. В этой связи копенские бляхи с цветком приобретают особый интерес. Они представляют первую из нитей, связывающих современное искусство хакасов с их кыргызской древностью" [Киселев 1949].

В свете новых идей и методов появились публикации исследований древнего искусства как источников изучения народных традиций, источников, которые могут пролить свет на те стороны материального и культурного мира древнего человека, которые не сохранились как материалы археологических раскопок. Археологам чрезвычайно редко выпадает удача открыть в земле вещи, пролежавшие тысячелетия в нетленном виде. В 1929 г. ленинградские исследователи С.И. Руденко и М.П. Грязнов начали раскопки древнего некрополя в труднодоступной Улаганской долине, в урочище Пазырых, расположенном на высоте 1600 м.

В труде Я.И. Сунчугашева "Древняя металлургия Хакасии. Эпоха железа" на основе изучения металлических изделий древнехакасских ремесленников дано семантическое прочтение ряда мотивов, в частности, солярной символики, что представляется весьма убедительным и научно обоснованным [Сунчугашев 1979].

Проблемы взаимообмена культурными ценностями Востока и Запада, роль Согда в формировании искусства степных народов поставлена и конкретизирована Б.И. Маршаком [Маршак 1971] .

Г.А. Федоров-Давыдов рассматривает искусство средневековых хакасов как один из ярких образцов нового стиля в русле раннесредневекового искусства кочевников Евразийской степи. Его выводы о распространении и преобладании растительных мотивов, подчиненность им зооморфных изображений как новой стадии в понимании художественной формы, требующей новых выразительных средств, представляются весьма оригинальными и исторически обоснованными [Федоров-Давыдов 1976].

Опыт изучения различных сторон творчества средневековых мастеров по глиняной посуде, бересте и металлическим изделиям, относящимся к VI - X вв. представлен в работах JI.P. Кызласова, которым изучены коллекции археологических предметов, относящихся к периоду от середины I в. до н.э. до X в. н.э. из Южной Сибири, а также основные труды по искусству и культуре раннесредневекового Ирана, Средней Азии, Восточного Туркестана, Китая; исследованы вещи X - XIV вв. и материалы этнографической культуры современных хакасов. Среди основных итогов данного исследования JI.P. Кызласова необходимо подчеркнуть следующие:

- этнографические параллели древнехакасского искусства свидетельствуют о разного рода связях и контактах, существовавших между тюрко- и монголоязычными народами в средневековье, а также о более ранних связях с некоторыми племенами;

- сравнение древнехакасской средневековой орнаментации и современных народных хакасских узоров, четко выявляемая преемственность различных этапов в истории их развития позволяют говорить о непрерывности развития народной культуры и прикладного искусства в Хакасско-Минусинской котловине от древности до времени сложения современного хакасского народа [Кызласов, Король 1990]. Рассматривая орнамент аскиз-ской культуры, И.Л. Кызласов доказывает его местное происхождение от растительных узоров IX - X вв. [Кызласов 1983].

В последние два десятилетия появилось большое количество обобщающих трудов по археологии Южной Сибири, в которых все чаще , наряду с систематизацией, хронологической и стилистической классификацией археологических источников, попытки объяснения семантики, соотнесенности с теми или иными этнокультурным группами древних и современных обитателей региона. Используя результаты собственных раскопок, а также публикации и материалы М.Н. Комаровой, М.П. Грязнова, С. Рахимова,

Н.В.Нагцекина, B.C. Сорокина, Г.А. Максименков предлагает новую методику изучения орнамента андроновской керамики, выясняет основные вопросы позднего появления и развития андроновской культуры на Енисее, проводит безусловные связи с Северным Казахстаном. Ученый генетически связывает целый ряд черт карасукской культуры на Енисее с аналогичными чертами андроновской культуры и утверждает, что между ними наблюдаются не отдельные случайные признаки, а постоянные сходства. При этом Г.А. Максименков отмечает, что на основе андроновской культуры в результате видоизменения некоторых ее черт и под влиянием появившихся новых культурных воздействий формируются особенности карасукской культуры. Андроновская культура вошла в карасукскую как одна из составных частей, видоизменялась и, таким образом, перестала существовать как культура на Енисее [Максименков 1978].

Исследование поселения Торгажак эпохи древней бронзы позволили Д.Г.Савинову выявить различные традиции, участвовавшие в сложении культуры этого периода. Вещественные находки Торгажака, в частности, гравированные гальки, представляющие собой новый вид традиционного ["народного"] искусства древнего населения Минусинской котловины, манера их изготовления связаны с какими-то ритуальными действиями, и период их функционирования определялся временем проведения соответствующих обрядов. Этот вид изобразительного искусства, передающий антропоморфный образ или его схематизированные варианты, имеет чрезвычайно обширные аналогии и может стать условием расшифровки многочисленных тосей - духов - произведений современного народного творчества в обрядовой культуре хакасов. Гравированные гальки дополняют недостающие звенья в истории костюма и орнамента [Савинов 1996].

Э.Б. Вадецкая в обобщающей работе "Таштыкская эпоха в древней истории Сибири" разрабатывает вопросы эволюции типов сосудов и их орнаментации, орнаменты берестяных, деревянных, костяных и кожаных предметов, расшифровывает способы шитья через схему орнаментов, дает сравнительное описание палеоэтнографического костюма, стеклянных и каменных бусин, серебряных и золотых серег, росписи тела воинов и щитов на планках, основные орнаменты деревянных изделий, головные уборы, астрагалы с рисунками и тамгами. Ссылаясь на точки зрения С.В. Киселева, М.П. Грязнова, JI.P. Кызласова, Э.Б. Вадецкая с большой осторожностью высказывает суждение об их генеалогической эволюции и сходстве, с одной стороны, с этнографическими материалами тюркоязычных народов, с другой - обращает внимание на татарские источники [Вадецкая 1999].

Исследования второй половины XX в. отличает больший спектр освещаемых проблем. В работах содержится солидная источниковая база, четко прослеживаются два направления в изучении памятников народного искусства: этнографическое и археологическое.

Таким образом, анализ научной литературы, касающейся формирования и развития народного искусства хакасов, позволяет сделать следующие выводы.

Во-первых, несмотря на относительно большое количество работ по проблемам народного творчества, существует необходимость в специальном исследовании;

Во-вторых, для большинства работ, особенно советского периода, характерен так называемый классовый подход, несущий в своей основе стереотипы марксистской концепции, что определило одностороннюю трактовку и оценку народного искусствва, когда мировоззренческие аспекты культуры [шаманизм] опускались.

В-третьих, даже в работах 1990-х гг. народное искусство не рассматривалось как отдельное целостное явление, а только как вспомогательное средство для концептуальных научных построений. В связи с этим очевидна необходимость дальнейшего исследования истории народного искусства в традиционной культуре хакасов на основе имеющегося исторического материала с учетом степени изученности темы в научной литературе, а также на основе новых источников и методологических принципов.

Степень изученности темы определяет следующую цель исследования: изучение основных видов народного искусства хакасов, выяснение его корней, выявление признаков, отражающих художественные представления хакасского народа.

Реализация указанной цели осуществляется путем решения следующих задач:

- выявление самостоятельных видов народного искусства;

- систематизация материалов для характеристики их наиболее изменчивых во времени и пространстве форм, черт и признаков;

- исследование технических приемов в художественной обработке основных материалов искусства;

- раскрытие богатого мира исчезнувших представлений, который бережно сохранен многообразным, устойчивым и глубоким по содержанию народным искусством;

- прочтение символов народного искусства через представления о мироздании, картину мира в формах, в которых она постепенно складывалась и видоизменялась в умах людей.

Объектом исследования являются памятники народного визуального искусства в традиционной культуре хакасов представленных в трех видах: фигуративном, декоративно-прикладном и орнаментальном.

Предмет диссертационного исследования - историко-культурное осмысление формирования и основные тенденции развития народного искусства хакасов.

Хронологические рамки обусловлены сохранностью предметов народного искусства и охватывает период XIX - XX вв.

Географические рамки исследования включают территорию современной Республики Хакасия, включающая западную часть Хакасско-Минусинской котловины. Территория Хакасии ограничена: с востока -р.Енисей, с юга - Западными Саянами, с запада - Кузнецким Алатау, с севера - районами Красноярского края. Параметры: протяженность с севера на юг - 425 км, ширина - 220 км, площадь - 62 тыс. км 2. На этой территории проживает основные четыре группы хакасов - качинцы, сагайцы, кой-балы и кызыльцы.Пятаяй немногочисленная группа хакасов - шорцы - расселилась в таежных аалах Таштыпского района, примыкающих к Кузнецкому Алатау.

Методологической и теоретической основой исследования послужили в основном работы российских этнографов, историков искусства и культуры, археологов, фольклористов, филологов, психологов по проблемам изучения народного искусства и его места в формировании этнической культуры. В основу исследования в качестве основных методов положены разработанные исторической наукой принципы: историзм, который предполагает подходить к исследуемой проблеме как к изменяющемуся во времени и развивающемуся конкретно-историческому фактору.

Основным методом, применяемым в исследовании, является сравнительно-исторический, где требуется соблюдение последовательности анализа: описание, классификация, объяснение, ретроспективный взгляд; для изучения процессов развития искусства необходимым представляется системный подход. Многие изобразительные и декоративные элементы народного искусства рассматриваются в контексте ритуала, обряда, при котором они могли создаваться.

Семиотический подход дает возможность провести типологические параллели разных и близких культур, где основную роль играют содержательные элементы изображения и узора. В любом народном рисунке или узоре есть неразрывное диалектическое единство содержания и выразительности, поэтому выявление стиля может служить основным индикатором этнокультурных привязок.

Источниковую базу диссертации составляют коллекции предметов, относящихся к XIX - XX вв. Без большого фонда критически освоенных материалов невозможна была бы ни постановка, ни научная разработка данной темы. Совокупность источников, используемых в диссертационном исследолвании, можно классифицировать по трем группам.

Первая группа, лежащая в основе исследования, - многочисленные материалы, полученные при многолетних (1968 - 2001 гг.) полевых работах автора. Изучены вещи этнографического времени, которые хранятся в центральных и местных музеях: Музее антропологии и этнографии (Кунсткамере), Музее этнографии народов России, Музее археологии и этнографии народов Сибири Томского государственного университета, Хакасском республиканском краеведческом музее (г. Абакан), региональном краеведческом музее им. Н.М. Мартьянова (г. Минусинск).

Вторую группу источников составили архивные материалы: материалы архивохранилищ Петербургского филиала Российской Академии наук, МАЭ РАН (Кунсткамера), архива РЭМ (С-Петербург), Центрального Государственного архива Республики Хакасия, архивов Минусинского и Томского университетского музеев. Бесценные материалы хранятся в рукописном архиве Хакасского научно-исследовательского института языка, литературы и истории. Содержание использованных архивов и коллекций представлено в Приложении 2.

Третий вид источников - памятники древнего искусства, богато представленные в музеях С-Петербурга, Минусинска, Абакана.

На наш взгляд, привлекаемые в работе материалы в совокупности создают источниковую базу исследования, в достаточной степени репрезентативную для изучения истории народного искусства в традиционной культуре хакасов.

Научная новизна исследования определяется тем обстоятельством, что народное искусство хакасов впервые рассматривается как целостное явление в контексте истории материальной и духовной культуры народа, во взаимосвязях и взаимодействии с интегральными процессами, характерными для всех народов Центральной Азии. Проделанное исследование выявило взаимопреемственность археологических культур и материальной, духовной культуры хакасов. Впервые описаны все основные виды фигуративного и декоративного искусства, а также выработана типологическая схема орнамента, в которой получило отражение народное мировоззрение; выявлены технические особенности изготовления предметов народного искусства, эстетический и культурный уровень народа.

Практическое значение диссертации: материалы и результаты исследования могут быть использованы при разработке и публикации учебных пособий, спецкурсов по истории культуры в создании обобщающих трудов по истории и культуре Хакасии. В научный оборот вводятся материалы, собранные в ходе полевых исследований с участием автора, часть из которых пополнила рукописный фонд Хакасского научно-исследовательского института. Кроме того, иллюстративный материал, таблицы, в которых в компактном виде представлена практически вся исследуемая тема, может служить подспорьем в творческих поисках художников, народных умельцев. Атрибутика кама может использоваться в возрождающейся практике камланий и традиционных обрядов.

Структура работы обусловлена особенностями визуального осмысления окружающего мира народом в традиционной культуре. Визуальные виды народного искусства получили наиболее яркое выражение в изобразительных, декоративных традициях, что позволило выделить в специальные главы такие виды народного искусства, как фигуративно-прикладное, декоративно-прикладное и орнаментальное искусство.

В приложениях дается характеристика основных архивных документов и история поступления коллекций в музеи, сведения об информантах, фотографии и рисунки предметов фигуративного, декоративного и орнаментального искусства хакасов.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в публикациях автора, обсуждались на заседании сектора, на методологических семинарах, а также излагались на следующих конференциях:

- научной сессии, посвященной итогам работы Государственного

Эрмитажа за 1975 г. в г. Ленинграде, октябрь 1976 г.

- Всесоюзной конференции "Этническая история народов Урала и Поволжья" в г. Уфе, 11-14 апреля 1976 г.

- научно-практической конференции "Пути перестройки высшей школы" в г. Абакане, 21-24 апреля 1989 г.

- Международной конференции "Северная Евразия от древности до средневековья", посвященной 90-летию со дня рождения М.П. Грязнова в г. Санкт-Петербурге, 1-7 марта 1992 г.

- научно-практической конференции, посвященной 135-летию со дня рождения Н.Ф. Катанова в г. Абакане, 5-6 апреля 1992 г.

- научно-практической конференции по народной педагогике в г. Абакане, 10-14 июля 1993 г.

- Международной научной конференции "Peuples de Siberie. Renouveau culturel" Paris, 3-5 novembre 1993.

- Международной научной конференции "Petroglyphes d'Asie Centrale: methodologie d'etude d'un art rupestre" Paris, Unesco, 25-27 avril 1995.

- Международном симпозиуме "Белые ночи" совместно с IV конференцией европейской текстильной сети [ETN] в г. Санкт-Петербурге, 30 мая - 4 июня 1995 г.

- Международной конференции по первобытному искусству в г.Кемерово, 3-8 августа 1998 г.

- Республиканской научной конференции "Хакасский НИИЯЛИ: итоги научных исследований и задачи дальнейшего развития. К 50-летию института" в г. Абакане, 10-12 октября 1999 г.

- Республиканской научной конференции, посвященной 70-летию со дня образования Хакасской автономной области в г. Абакане, 10-13 июня 2001 г.

- Республиканской научной конференции к 10-летию Республики Хакасия, 1-3 июля 2001 г.

- Республиканской научной конференции к 70-летию Хакасского республиканского краеведческого музея в г.Абакане, 5-8 сентября 2001 г.

- Международной научной конференции к 280-летию изучения древ-нетюркской письменности в г.Абакане, 8-11 сентября 2001 г.

- Пятых Сибирских чтениях в г. Санкт-Петербурге, 17-19 октября 2001 г.

- Ежегодных научных сессиях Минусинского краеведческого музея им. Н.М.Мартьянова в г.Минусинске, декабрь 1995-2001 г.г.

- Ежегодных научных сессиях Хакасского республиканского краеведческого музея в г.Абакане, май 1985-2001 г.г.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. О работе искусствоведческой экспедиции ХакНИИЯЛИ в 1969 г.//Ученые записки ХакНИИЯЛИ. - Вып. 16,- Серия историческая. — № 3 /отв.ред В.А.Асочаков - Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1971.-е. 186-197.

2. О некоторых общих чертах в народном искусстве башкир и хакасов //Этническая история народов Урала и Поволжья /отв.ред. Р.Г.Кузеев.

Уфа: Уфимский институт истории, языка и литературы. АН СССР, 1976.

-0,3п.л.

3. Техника хакасской вышивки //Проблемы истории Хакасии /отв.ред. Я.И.Сунчугашев. - Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1979. - с. 141 - 152.

4. Декоративно-прикладное искусство хакасов - часть художественной культуры этноса //Вопросы истории и культуры Южной Сибири. Сборник научных трудов /отв. ред. В.С.Зубков. - Абакан: Абаканский государственный педагогический институт, 1991.-е. 127- 139.

5. Сопряжение духовного мира людей в паре золотых блях с изображением "всадников под деревом" из Сибирской коллекции Петра I // Северная Евразия от древности до средневековья: материалы конференции к 90-летию со дня рождения М.П.Грязнова / отв.ред.М.Н.Пшеницына. -Санкт-Петербург, Институт археологии АН СССР, 1992. - с. 24 - 26.

6. Связь древних сюжетов наскальных изображений с народными мифами и терминологией хакасов // Resumes des communications. Colloque "Petroglyphes d'Asie Centrale: methodologie d'etude d'un art rupestre: Projet integre al "Etude integrale des routes de la soie", Unesco, Paris, 1995. - 0,4 п.л.

7. Орнамент хакасов. Монография [отв.ред. М.П.Грязнов]. - Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1997. - 4.1. - 158 е., 4.II. - 109 с.

8. Графика Хакасии. Альбом с вступительной статьей. - Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1999. -40 с.

9. О сложении "археологического стиля" в современном искусстве Хакасии. //Сб. "Мировоззрение, археология, ритуал, культура". -Спб., 2000. -С.45-52.

10.Традиционные культурные ценности как ориентир государственной политики в Республике Хакасия. // Материалы третьей республиканской конференции, посвященной десятилетию Республики Хакасия. - Абакан, 2001. - С.102-103.

Находятся в печати

1. Наскальные рисунки - письмо-узор // Материалы Международной научной конференции к 280-летию изучения древнетюркской письменности /Отв. ред. В.Н.Тугужекова - Абакан, 2001 [в печати]. - 0,6 п.л.

2. О терминологическом прочтении некоторых элементов народного костюма хакасов // Материалы Международной научной конференции к 280-летию открытия древнетюркской письменности /Отв.ред. В.Н. Ту-гужекова - Абакан, 2001 [в печати]. - 0,6 п.л.

3. Ымай хоос - узор-оберег в хакасском орнаменте // Пятые Сибирские чтения: тематический сб. / Отв.ред. Ч.М.Таксами - Санкт-Петербург: МАЭ РАН [Кунсткамера] 2001 [в печати]. - 0, 6 п.л.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Кидиекова, Ирина Кононовна

Заключение

Вопрос о месте народного фигуративного, декоративного и орнаментального искусства в традиционной культуре хакасов тесно связан с выяснением его целостности, которое позволяет исследовать его самобытность и своеобразие. Проблема целостности в культуре хакасов получает актуальность в системе "человек и природа", "человек и духовный опыт народа", которые порождают традиции. Традиции, в свою очередь, являются органическими чертами отобранных, сохраненных и развивающихся поколениями разных сторон жизнедеятельности и культуротворчества как лучших, типичных и привычных.

В народном искусстве хакасов традиции складывались веками, шлифовались многими поколениями людей. На создание традиций в хакасском народном искусстве оказывали влияние конкретные факторы, в частности, местность, природно-географическая среда. Континентальный климат, богатые пастбища, наличие разнообразных степных и лесостепных комплексов, озер, рек, древесно-кустарниковой растительности и скальных обнажений обусловили разнообразный животный мир, включая редкие и исчезающие виды, занесенные в Красные книги России и Хакасии: северный олень (алтае - саянская популяция), сибирский козерог, снежный барс, выдра, скопа, беркут, черный аист, алтайский улар, соболь, кабарга, медведь, белка, норка. В течение тысячелетий на территории Хакасско-Минусинской котловины племена и народы приходили, вытеснялись, оставались, но ни одна эпоха не была "безлюдной". Здесь всегда жил человек, потому что идеальная природная среда для хозяйственной деятельности и быта позволяла ". живущему здесь ни о чем не сожалеть" [Пестов 1833: 70].

Природно-климатические условия определили сезонность оформления жилища, его материал — дерево, создающее тепло зимой, прохладу — летом; народной одежды: зимней — из шкур домашних и диких животных, летней — из льна, конопли, тара, ее длины, объема, отдельных деталей; образов животных в искусстве, имевших важное значение в материальной и духовной жизни народа: коня, марала, козерога, земноводных и птиц; исключительную целесообразность всех предметов бытового и праздничного назначения; жизненность и живучесть народных представлений о гармонии человека и окружающей природы. Отсутствие природных катаклизмов определили открытость и "доверчивость" человека к природным явлениям, способствовали, на наш взгляд, "неторопливости" и вместе с тем постоянству, известному консерватизму бытового уклада, что, в свою очередь, придало спокойный, неагрессивный характер памятникам народного творчества. Между тем взаимозависимость местности и искусства играло и продолжает играть решающю роль в ходе художественной обработки природного местного материала (камня, Дерева, кожи). На протяжении всей истории ремесел местные условия быта, культуры, социально-экономические, торговые отношения постоянно в той или иной форме и степени воздействовали на жизнь хакасов, на формирование стиля и традиций в искусстве.

Таким образом, природно-географический фактор, а также местные культурные традиции являются одними из важнейших условий формирования и развития самобытного народного искусства хакасов. Вся сложившаяся система материально-технических и образно-выразительных средств — свод неписаных правил хакасского искусства — складывалась исторически, в результате длительного освоения коллективным опытом всего лучшего, создававшегося поколениями мастеров. Однако не следует считать, что эти черты канона всегда были постоянны. Когда-то они были новыми и непривычными, поэтому сегодняшнее представление о народных традициях охватывает небольшую часть всего исторического пути развития хакасского искусства. Это период XIX — XX вв. — время, доступное для исследования, позволяющее характеризовать развитие процесса сложения традиций.

Следует отметить основные особенности художественной системы народного искусства, степень подвижности ее составных частей, их роль в формировании традиций. Определяющими и самыми устойчмвыми факторами системы являются материал, способы и характер их обработки, ибо возникновение рисунка на камне, предметов из кожи, дерева, овчины обусловлены наличием природного сырья. Именно в материале, который использовали мастера, заключены не только материально-технические, но и художественные особенности хакасского искусства. Поколения мастеров "вещную" и художественную ценность создавали из знания природных свойств, качеств, структуры и эстетических возможностей материала, который определял и способы его обработки соответствующими инструментами. Приемы обработки материала во многом обуславливали декор и специфику выразительных средств в целом. Материлы и техника обработки неотделимы от характера изготавливаемых предметов. Они определяли не только их родовую принадлежность, функциональное назначение (утварь, костюм, ювелирные и седельно-сбруйные украшения, игрушки, предметы культа), но и особенности формы (резной, тканой, вышитой, токарной и т.п.).

Три фактора: материал, техника обработки и предметы изделий — составляют основу и наиболее устойчивую часть системы, сыгравшей огромную роль в формировании традиций. Невозможно представить хакасскую вышивку без своеобразия выполненных из овчины, кожи, ткани изделий и техники шитья с каждым из этих материалов, как не представима резьба по дереву без деревянных предметов и специфических технических приемов (рельефной резьбы, гравировки и т.п.)

Сравнительно-историческое изучение хакасского народного искусства XIX—XX вв. позволяют обнаружить в нем глубокие местные корни. Вертикальный срез культуры способствует выяснению особенностей, уходящих в глубь веков, установлению непреходящих ценностей, проливающих свет на специфику народного искусства, его роли в развитии современной культуры.

Искусство эпохи бронзы представлено в Хакасии рядом известных памятников, из которых особую ценность имеют петроглифы в святилище

Оглахты. Специфические особенности изобразительной символики шаманских атрибутов могут быть сопоставлены с "камлающими" маскоподоб-ными фигурками "окуневского" и "карасукского" типа в наскальных изоб-ражекниях Хакасии эпохи бронзы (Оглахты, Суханиха, Подкамень, Казановка).

В композиционном расположении узоров на хакасских деревянных, кожаных сосудах и бордюрных вышивках одежды выявлены аналоги с декором керамических сосудов андроновцев, культура которых в середине второго тысячелетия до н.э. на Востоке достигала Енисея.

Изучение шаманских фигурок охранительного характера, особенно женских, в народной культуре хакасов дает основание провести исторические параллели с женскими фигурками, фаллическими ритуальными предметами и разноцветными гальками Торгажака — поселения, функционировавшего в начале I тысячелетия до н.э. Время его возниконовения относится к классическому карасукскому времени [Савинов 1996: 46]. Обрядовая сторона жизни обитателей Торгажака: выделение площади ритуального назначения, "алтарные" ниши с изображением лошадей на плитках, речные гальки обрядового назначения — также тесно связаны с идеями культового генеалогического порядка, как и памятники этнографического времени, направленные, главным образом, на обеспечение жизненного цикла женщин и благополучное рождение детей. Оба вида памятников являются культовыми предметами, обслуживавшими сезонные праздники, характерные для глубокой древности.

Некоторые приемы изображения животных в мелкой пластике и на наскальных рисунках восходят к традициям татарского искусства эпохи ранних кочевников (VII—III вв. до н.э.)

В конце I тысячелетия до н.э. в этническом составе населения Хакас-ско-Минусинской котловины произошли существенные изменения в связи с вторжением на эту территорию гуннского мира с особым строем искусства. Гуннский компонент в хакасском народном искусстве с преимущественным сохранением скифо-сибирского звериного стиля развивался в течение длительного времени и в определенной степени способствовал формированию его "почерка". Прежде всего это относится к традициям орнаментации костюма, войлока, резьбы по дереву, изобразительного языка петроглифов и культовых фигурок.

В сложении репертуара народного искусства хакасов важнейшую роль сыграла древнетюркская эпоха, значительно расширившая культурные связи племен, внесшая в культуру средневековых хакасов традиции скотоводческих народов Центральной и Средной Азии, оседлых земледельцев Передней и Восточной Азии. На территорию южной Сибири являвшейся частью Тюркского каганата (VI-VIII вв.), проникают художественные металлические изделия, ткани, вместе с ними узоры, что значительно обогатило декоративное искусство, технические приемы, дало толчок развитию торевтики. Штамповка, чеканка, гравировка, золочение, серебрение применяются в изготовлении седельно-сбруйных блях, пряжек поясов, женских украшений. В это время распространяются новые узоры (пальметки, трилистники, растительные композиции), составившие древне-тюркский компонент в народном искусстве хакасов. Енисейские кыргызы дали народам Центральной Азии такие приемы художественной обработки металла, как способ украшения железных изделий путем нанесения аппликаций из цветных металлов (таушировка). Мастера кыргызского времени оставили пышные и выразительные узоры, составившие основной репертуар хакасской орнаментики.

Монгольское влияние значительно расширило наличие домашних духов-покровителей, которые изготавливались из войлока, тряпок, кожи, меха. Добуддийские культовые представления монголов-шаманистов сегодня сохранились в народном искусстве бурят, тувинцев, алтайцев, якутов и хакасов, что, на наш взгляд, является тем общим связующим звеном в пониъ мании художественного взаимовлияния этих народов. Буддизм в ламаистской форме не коснулся Хакасии, что объясняет отсутствие буддийской символики и знаков в содержании и репертуаре народного искусства хакасов.

С конца XVII в. в Хакасию проникает православие с усиленным насаждением христианства. С этим поздним периодом связано развитие некоторых новых элементов кроя в верхней одежде, в платье, новых "растительных" композиций в орнаменте.

К концу XVIII — началу XIX вв. завершается формирование хакасской народности. К этому времени сложились основыне черты народного искусства. Среди отдельных групп населения (сагайцев, качинцев, кы-зыльцев, койбалов, шорцев) в XIX—XX вв. еще прослеживаются различия, хотя они объединены общностью их хозяйственного и этнокультурного развития. В этот период развиваются типичные для местного хозяйственно-культурного типа виды прикладного искусства: художественная обработка металла, кожи, дерева, бересты, меха, ткани; обнаруживается тесная связь народного искусства с хозяйством, с характером производственной деятельности.

В формировании народного искусства хакасов имеются свои специфические особенности. Прежде всего для искусства хакасов характерно значительная устойчивость художественных традиций, обусловленная консервативностью материального производства и условий быта, например, сохранением на протяжении веков приспособленных к природлным условиям форм жилища, утвари. Важную роль в устойчивости художественных традиций в течение длительного времени сыграло то обстоятельство, что в условиях господства патриархальных отношений весьма важными оказались обычаи во всех сферах: социально-экономической, идеологии, искусстве.

Хакасское декоративное искусство обнаруживает тесные связи с искусством населения сопредельных регионов: киргизским, алтайским, тувинским, бурятским, якутским. С алтайским искусством его сближает техника и орнаментика изделий по дереву, тиснение на коже, фигуративное шаманское искусство. С бурятским и тувинским — тиснение на коже, техника обработки шитья и орнаментики по войлоку, аппликация, мелкая пластика и в некоторой степени художественный металл; с киргизским — орнаментика и вышивка по ткани; с якутским — резьба по дереву, некоторые элементы народного костюма и орнаментика с большим пластом "согдийских" традиций. Влияние названных культурных традиций было обусловлено общими чертами хозяйственной деятельности в пределах одного природно-климатического пояса. При этом усваивались и становились органической частью культуры достижения прикладного искусства, декорируемая утварь, которые были близки хакасам, во-первых, по сырьевой базе, во-вторых, по технологии домашнего производства, в-третьих, по соответствию мировоззрению. Как правило, из другой этнической среды воспринимались элементы декора, которые можно было легко включить в традиционные предметы без изменения их функционального назначения. При этом они соответствовали художественным вкусам местного населения. Логика отбора предлагаемых извне новаций весьма интересна: изменениям и декору были подвержены те вещи, которым придавалось особое значение. В народном искусстве XIX — начала XX вв. этническая специфика была более выраженной, тогда как с началом истории XX в. оно теряет те черты, которые связаны с шаманизмом, но усиливается декоративная сторона предметов искусства без понимания смысловой нагрузки.

Материалы народного искусства Хакасии позволяют судить о том, что на всем протяжении его развития в нем органически сочетались древние традиции с постоянно возникающими новыми формами.

Этнография и фольклористика, искусствоведение и археология, история религии и семиотика позволяют раскрыть богатый мир исчезающих представлений, бережно сохраненный многообразным, устойчивым и глубоким по содержанию народным искусством хакасов, которые, ошущая себя частью мироздания и представляя мир населенными духами добра и зла, издревле воссоздавали модель познанного им мира. Повседневный микрокосм народа отражал весь макрокосм. Человек сознательно, с магическими целями приобщал себя к мирозданию, и весь опыт народного искусства (одежда, рисунки, орнамент) являются отражением образа Вселенной в его повседневной жизни.

В хакасской народной культуре XIX—XX вв. наиболее развитым видом декоративного искусства оказалась вышивка. В ней хакасы, как и в языке, в силу исторических обстоятельств сохранили наиболее древние формы. В узорах вышивки нашли место многочисленные знаки с канонизированным смысловым значением, сложная система взаимосвязей, носивших различный характер в разные эпохи.

Исследование народного искусства позволяет отметить его ярко выраженную многослойность, связанную с определенными этапами в этнической истории Хакасии.

Традиционная одежда, декор, съемные украшения, форма жилища вошли в современную художественную культуру хакасского народа, они используются в архитектурном декоре, в самодеятельном и профессиональном искусстве, в оформлении интерьеров, костюме. По сути происходит вполне закономерный процесс утраты отдельных предметов народного искусства, таких, как войлочные, кожаные, деревянные, металлические изделия, так как они были заменены современными предметами быта.

Происходящие сегодня процессы, особенно в области самосознания и самоидентификации этносов, возрождение традиционного верования — шаманизма, вместе с ним национальных обрядов и праздников — вызвало к жизни стремление сохранить в новых условиях достижения многовекового развития различных видов народного искусства — явления цельного, вобравшего в себя многовековой художественный опыт хакасского народа.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Кидиекова, Ирина Кононовна, 2002 год

1. Источники: А) Архивные документы

2. Каралькин П.И. Доклад Сибирские коллекции и их собиратели (к 70-летию ГМЭ). Архив РЭМ, ф.2, оп.2, д.327.

3. Кидиекова И.К. О работе искусствоведческой экспедиции ХНИИЯЛИ в 1969 г. (Аскизский район). Рукописный фонд ХНИИЯЛИ. Архив ХНИИЯЛИ, № 638.

4. Кидиекова И.К. Отчет об экспедиции 1972 года в Ширинский район. Архив ХНИИЯЛИ, № 639. Коллекции МАЭ за 1840-1918 гг., ПФА РАН, ф.142, оп.1, №20.

5. Лопатин И. Опись коллекции Минусинских древностей, принятых в музей. Архив РЭМ, ф.2, оп.2, д.337.

6. Каралькин П.И. Доклад Сибирские коллекции и их собиратели (к 70-летию ГМЭ). Архив РЭМ, ф. 2, оп. 2, д. № 327.

7. Кидиекова И.К. О работе искусствоведческой экспедиции ХНИИЯЛИ в 1969 г. (Аскизский район). Рукописный фонд ХНИИЯЛИ. Архив ХНИИЯЛИ, № 638. Кидиекова. 142, on. 1, № 20.

8. Кидиекова И.К. Рукописные отчеты, отчеты зарисовок и фотографий хакасского народного искусства 1969-2000. Архив ХНИИЯЛИ, № 637. Лопатин И. Опись коллекции Минусинских древностей, принятых в музей. Архив РЭМ, ф. 2, оп. 2, д. 337.

9. Радлов В.В. Переписка с Клеменцем Д.А. ПФА РАН, ф. 177, оп. 2, № 128. Савенков И.Т. Религиозные и магические основы устройства шаманских бубнов инородцев Минусинского округа. МКМ, архив, ф.1, оп. 12, д. № 158.

10. Шнейдер Е.Р. Планы, отчеты за 1927-1930 г.г. Архив ЮМ, ф. 2, on. 1, д.1 ^ ^ 1 jj.

11. Шибаева Ю.А. Отчет об этнографическом обследовании кызыльцев Ширинского и Саралинского районов в 1951 г. Архив ХНИИЯЛИ, рукописный фонд № 353.

12. Черепанов Д.П. Альбом зарисовок хакасского костюма. 1949. Архив ХНИИЯЛИ, № 636.1. Б) Музейные коллекции

13. Минусинский краеведческий музей. Коллекции 2805, 2026, 2083, 2084, 17242020.

14. Музей антропологии и этнографии. Коллекции 874, 267, 164. РАН (СПб). Коллекции 2214, 2314, 2380, 2390, 2568, 5060.

15. Российский этнографический музей (СПб). Коллекции 664, 874, 1263, 1269, 1279,2403,4341,8394,6828,7424.

16. Томский университетский музей. Коллекции 2666, 5954. Хакасский краеведческий музей. Коллекции 3627, 3973, 3558.

17. Научная литература а) Монографии

18. Абрамова З.А. Изображение человека в палеолитическом искусстве Евразии. М.-Л., 1966.

19. Авижанская С.А., Бикбулатов Н.Г., Кузеев Р.Г. Декоративно-прикладное искусство башкир. Уфа, 1964.

20. Анисимов А.Я. Космологические представления народов Севера. М.-Л., 1959.

21. Антипина К.И. Народное искусство киргизов. Фрунзе, 1964. - Вып.1.

22. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии вдревние времена. М.-Л., 1950. - Т.1.

23. Богуславская И.Я. Русское народное искусство. Л., 1968.

24. Бутанаев В.Я. Социально-экономическая история хакасского аала.1. Абакан, 1987.

25. Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. М., 1979. - С. 19-20. Грязнов М.П. Древнее искусство Алтая. - Л., 1958.

26. Дэвлет М.А. Петроглифы Енисея. М., 1996.

27. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. JL, 1974.

28. Иванов С.В. Материалы по изобразительному искусству народов Сибири

29. XIX начала XX вв. - М.-Л., 1954.

30. Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник. М,-Л., 1963.

31. Иванов С.В. Орнамент. // Историко-этнографический атлас Сибири. М., 1961.

32. Иванов С.В., Махова Е.И. Декоративно-прикладное искусство киргизского народа. // Народы Средней Азии. М., 1960. -Т.П.

33. Иванов С.В. Скульптура алтайцев, хакасов и сибирских татар. Л., 1979. Ионин Л.Г. Социология культуры. - М., 1998. История искусства народов СССР. - М., 1971. Т. 1.

34. Историко-этнографический атлас Сибири. /Под ред. М.Г. Левина и Л.П.1. Потапова. М.-Л., 1961.

35. Казахский народный орнамент. А.-А., 1958.

36. Кидиекова И.К. Каталог выставки народных умельцев. Абакан, 1975.

37. Кидиекова И.К. Орнамент хакасов. Абакан, 1997.

38. Кидиекова И.К. Графика Хакасии. Абакан, 1999.

39. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951.

40. Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Томск, 1886.

41. Ковалев И.Г. Калмыцкий народный орнамент. Элиста, 1970.

42. Кочешков Н.В. Декоративно-прикладное искусство монголоязычных народов. М., 1978.

43. Кузнецова А.А. Жилище, одежда и пища минусинских и ачинских инородцев. // Минусинские и ачинские инородцы. Красноярск, 1898. Кустова Ю.Г. Ребенок и детство в традиционной культуре хакасов. - СПб.: «Петербургское востоковедение», 2000.

44. Кызласов J1.P., Леонтьев Н.В. Народные рисунки хакасов. М., 1980. Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. - М., 1960.

45. Кызласов Л.Р. История Южной Сибири в средние века. М., 1984. Кызласов Л.Р., Король Г.Г. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник. - М., 1990.

46. Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961.

47. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы X XVII вв. - Л., 1973. Максименков Г.А. Андроновская культура на Енисее. - Л., 1978. Народное декоративно-прикладное искусство киргизов. - М., 1968. Народное искусство казахов. - М., 1970.

48. Некрасова М.А. Народное искусство как части культуры. М., 1983.

49. Новиков Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: Опытсопоставления структур. М., 1984.

50. Окладников А.П. Олень золотые рога. - М.-Л., 1964.

51. Патачаков К.М. Очерки материальной культуры хакасов. Абакан, 1982.

52. Пестов И.П. Записки об Енисейской губернии Восточной Сибири. 1833.

53. Петри Б.Э. Народное искусство в Сибири. Иркутск, 1923.

54. Потапов Л.П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XVII-XIXвв.). Абакан, 1952.

55. Пшеницына М.Н. Культура племен Среднего Енисея во II I вв. до н.э.:

56. Автореферат дисс. . канд. истор. наук. Л., 1975.

57. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. СПб., 1905.

58. Радлов В.В. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. Иркутск, 1929.

59. Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. M.-JL, 1955.

60. Савинов Д.Г. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. Л., 1984.'

61. Савинов Д.Г. Древние населения Хакасии. СПб., 1996.

62. Симченко Ю.Б. Тамги народов Сибири XVII в. М., 1965.

63. Соктоева И.И., Бадмаева Р.Д. Бурятский художественный металл. Улан1. Удэ, 1971.

64. Сычев Л.П., Сычев В.Л. Китайский костюм. М., 1975.

65. Сунчугашев Я.И. Древняя металлургия Хакасии. Эпоха железа.1. Новосибирск, 1979.

66. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространство и время. Вещный мир. /Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев A.M., Усманова М.С. Новосибирск, 1988.

67. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Человек. Общество /Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев A.M., Усманова М.С. -Новосибирск, 1989.

68. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири: Пространство и время. Знак и ритуал. / Сагалаев A.M., Октябрьская И.В. Новосибирск, 1990.

69. Тумахани А.В. Бурятское народное искусство. Улан-Удэ, 1970. Унгвицкая М.А., Майногашева В.Е. Хакасское устное поэтическое творчество. - Абакан, 1972.

70. Ярхо А.И. Алтае-Саянские тюрки. Антропологический очерк. Абакан, 1947.

71. Georgi, J. G. Beschreibung aller Nationen des Russishen Reiches. St. -Petersbourg. 1776

72. Gmelin, J.G. Reise durch Sibirien. 4 Bd. Gottingen. 1751-52 Harva, U. Die religiosen Vorstellungen der alteiischen Volker. FF Communications 125. - 1938

73. Jettmar, K. Zur Herkunft der turkischen Volkerschaften. Archivf. Yolkerkunde III. Wien. 1948

74. Jettmar, K. The Altai before the Turks. The Museum of Far Eastern Antiquities , Bull. 23. Stockholm. 1951

75. Martin, F.R. Sibirica. Ein Beitrag zur Erkenntnis der Yorgeschichte und Kultursibirischer Volker. Stockholm. 1897

76. Johansen U. Die Ornamentik der Jakuten. Hamburg. 1954.б) Научные статьи

77. Адрианов А.В. Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное летом 1883 г. // Записки Сибирского отделения Русского географического общества. -Омск, 1886. Кн. 8. - Вып. 2.

78. Адрианов А.В. Путешествие на Алтай и за Саяны, совершенное в 1881 т. II Записки РГО по общей географии. СПб., 1888. - Т.2.

79. Бобринский А.А. О некоторых символических знаках, общих в первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии. // Труды Ярославского областного съезда. М., 1902,- С.25-49.

80. Боргояков М.И. Вопросы этногенеза хакасов XVII-XVIII вв. и исторические предания. // Ученые записки ХНИИЯЛИ. Абакан, 1974. -Вып.19. - С.120-132.

81. Вербицкий В.И. Миросозерцание и народное творчество сибирских инородческих племен (этнографические материалы). // Литературный сборник. СПб., 1885. - С.48-72.

82. Верещагин А.В. Символический орнамент в Китае. // Материалы по этнографии России. СПб, 1914. - С. 16-29.

83. Грязнов М.П. Древние культуры Алтая. // Материалы по изучению Сибири. Новосибирск, 1930. - Вып. 2. - С. 14-38

84. Грязнов М.П. Миниатюры таштыкской культуры (из работ Красноярской экспедиции 1968 г.). // Археологический сборник ГЭ. Л., 1971. - Вып.13. -С.9-36.

85. Динцес JI., Болшева К. Народные художественные ремесла. // СЭ. 1939. - с. 42-58.

86. Динцес Л. А. Восточные мотивы в русском народном искусстве Новгородского края. // СЭ. 1946. - № 3. - С.47-62.

87. Дьяконова В.П. К вопросу о различных категориях служителей культа у народов Саяно-Алтая. // Этнические и историко-культурные связи тюркских народов СССР. Алма-Ата, 1970. - С.48-69.

88. Дьяконова В.П. Посуда народов Южной Сибири в собраниях МАЭ. II Материальная и духовная культура народов Сибири. Л.: "Наука", 1988. -С.50-71.

89. Дэвлет М.А. Большая Боярская писаница. // СА. 1965. - № 3. - С.23-39. Евтюхова Л.А. Искусство племен и народов Южной Сибири. // История искусства народов СССР. - М„ 1973. - Т.2. - С.275-284.

90. Завитухина М.П. Собрание М.П. Гагарина 1716 года в Сибирской коллекции Петра I. // Археологический сборник ГЭ. Л., 1977. - Вып. 18. -С.32-50.

91. Иванов С.В. К вопросу о значении изображений на старинных предметах культа у народов Саяно-Алтайского нагорья. // СМАЭ. 1955. - Т.16. - С.75-95.

92. Иванов С.В. Элементы защитного доспеха в шаманской одежде народов Западной и Южной Сибири. // Этнография народов Западной Сибири и Алтая. Новосибирск, 1978. - С.88-102.

93. Катанов Н.Ф. Бубен и колотушка. // Известия Томского университета.-1890. Кн.2. - С.19-25.

94. Катанов Н.Ф. Письма из Сибири и Восточного Туркестана. // Приложение к LXXIIII тому Записок Академии наук. СПБ., 1893. - Вып. № 8. Каратанов И. Черты внешнего быта качинских татар. // Изв. ИРГО. - 1884. - Т.20. - С.15-30.

95. Кидиекова И.К. О работе искусствоведческой экспедиции ХНИИЯЛИ в 1969 г. // Ученые записки ХНИИЯЛИ. Абакан, 1971. - Вып. 16. - Серия историческая. - № 3. - С.186-197.

96. Кидиекова И.К. О некоторых общих чертах в народном искусстве башкир и хакасов. // Этнографическая история народов Урала и Поволжья. Уфа. 1976. - С.27-30.

97. Кидиекова И.К. Техника хакасской вышивки. // Проблемы истории Хакасии. Абакан, 1979. - С. 141-152.

98. Kidiekova Irina. Renouveau Culturel de Tart de Khakassie. // Collogue Peuples de Siberie: Renouveau culturel dans le contexte d\ine Nouvelle Russie. Paris, 1993.

99. Кидиекова И.К. Традиционные культурные ценности как ориентир государственной политики в Республике Хакасия. // Материалы третьей республиканской конференции, посвященной десятилетию Республики Хакасия. Абакан, 2001. - С. 102-103.

100. Клюева Н.И., Михайлова Е.А. Накосные украшения у сибирских народов. // Материальная и духовная культура народов Сибири. JL: «Наука», 1988.- С.105-129.

101. Леонтьев Н.В. Хакасские народные рисунки на плитах горы Оглахты. // Вопросы истории Хакасии. Абакан, 1977. - С.42-53.

102. Кононов А.Н. Способы и термины определения стран света у тюркских народов. // Тюркологический сборник. 1974. - М., 1978. - С.48-59. Кызласов И.Л. Аскизская культура Южной Сибири X-XIV вв. // СА. - М., 1983. - Вып. 3-18.

103. Мартынов А.И. К вопросу о культе солнца, огня и растительных сил природы у людей татарской культуры. // ИЛАН. Кемерово, 1974. - Вып.5.- С.8-20.

104. Мартынов А.И., Бобров В.В. Образ космического оленя в искусстве татарской культуры. // Бронзовый и железный век Сибири. Новосибирск, 1974. - С.34-45.

105. Островских П. Этнографические заметки о тюрках Минусинского края. // ЖС.- 1895.-Вып. 3.,№ 8.

106. Павлинская J1.P. Некоторые вопросы техники и технологии художественной обработки металлов. // Материальная и духовная культура народов Сибири. Л.: «Наука», 1988. - С.71-86.

107. Павлинская Л.Р. Художественный металл в снаряжении всадника и коня у народов Сибири XIX- начала XX века. Становление и развитие ремесленной традиции. // Памятники материальной культуры народов Сибири. СПб.: «Наука», 1994. - С.52-76.

108. Патачаков К.М. Резьба по дереву у хакасов. // Ученые записки ХНИИЯЛИ.- Абакан, 1972. Вып. 17. - Серия историческая. - № 4. - С. 15-22.

109. Попов Н. Поверья и некоторые обычаи качинских татар. // ИРГО. СПб., 1885.-Т.20. -С.38-49.

110. Потапов Л.П. Конь в верованиях и эпосе народов Саяно-Алтая. // Фольклор и этнография. Л., 1977. - С.20-45.

111. Потапов Л.П. Мифы Алтае-Саянских народов как исторический источник. // Проблемы археологии и этнографии Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1983. - С.10-22.

112. Прокофьева Е.Д. Шаманские костюмы народов Сибири. // МАЭ. 1971. -Т.27. - С.28-42.

113. Прыткова Н.Ф. Верхняя одежда. // Историко-этнографический атлас Сибири.-Л., 1961. С.102-108.

114. Савенков И.Т. О древних памятниках изобразительного искусства на Енисее. // Труды 14-го археологического съезда в Чернигове 1908 г. ■ -М.,1910. Т.1.

115. Сат Л.Ш. Прически и традиционные украшения тувинской женщины (XIX- начала XX в.) // Проблемы истории Тувы. Кызыл, 1984. - С. 15-28.

116. Скрынникова Т.Д. Два варианта картины мира в традиционной культуре бурят. // Культура народов Сибири. Материалы третьих сибирских чтений. Санкт-Петербург, 1997. - С. 139-149.

117. Албынжы. Хакасское героическое сказание. /Перевод И.С. Кычакова. -Красноярское книжное изд-во, 1984. 1 10 с.

118. Алтын-Арыг. Хакасский героический эпос. /Сост., перевод и комм. В.Е. Майногашевой. М.: Главная редакция восточной литературы, 1988. -592 с,

119. Ах Ч1бек Арыг. Хакасский героический эпос. /Сост. Т.Г. Танеева. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1961. - 120 с.

120. Юань КЭ. /Перевод Е.И. Лубо-Лесниченко. М.: Изд-во восточной литературы, 1965.