Мифопоэтическая парадигма "Окаянных дней" И.А. Бунина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Трусова, Ася Сергеевна

• Трусова, Ася Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Трусова, Ася Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. БИБЛЕЙСКИЕ ОБРАЗЫ В ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ «ОКАЯННЫХ ДНЕЙ» И.А.БУНИНА

§ 1. Мотив братоубийства как важнейшее сюжетообразующее звено «Окаянных дней».

§2. Миф о Вавилонской башне в русской литературе начала XX века и в

Окаянных днях».

§3. Апокалиптическая парадигма «Окаянных дней» как этап эволюции бу ни некого мировоззрения.

ГЛАВА II. ФОЛЬКЛОРНЫЕ ТРАДИЦИИ В «ОКАЯННЫХ ДНЯХ» И.А.БУНИНА

§ 1. Архетипический образ богатыря в «Окаянных днях» И.Бунина.

§2. Генезис и функции образа хтонических птиц в «Окаянных днях» И.Бунина.

ГЛАВА III. МИФ О ГОРОДЕ В «ОКАЯННЫХ ДНЯХ» И.А.БУНИНА

§1. «Окаянные дни» и Петербургский текст русской литературы.

§2. Москва летописания «Окаянных дней» и мифологизированный образ

Петербурга.

§3. Оппозиция «новое - старое» в ценностной иерархии «Окаянных дней».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мифопоэтическая парадигма "Окаянных дней" И.А. Бунина»

Выдающийся русский писатель, лауреат Нобелевской и Пушкинских премий И.А. Бунин (1870 - 1953) по праву считается одним из уникальных художников XX столетия. В его произведениях удивительным образом сочетаются традиции русской культуры и открытия западной и восточной философии, подчас резко выраженная национальная тема и поиск места человека во Вселенной, трагизм и «бессознательная радость бытия», архаическое и современное. Сегодня интерес к творческому наследию писателя огромен как в отечественном, так и в зарубежном буниноведении. В работах О.Н. Михайлова, Ю.В. Мальцева, J1.A. Смирновой, А.К. Бабореко, К. Ошар, К. Эберт и других исследователей анализируются факты творческой биографии, художественный мир и составляющие поэтики писателя, прослеживается связь его работ с традициями не только русской народной культуры, но и с культурой других стран мира, а также с произведениями русской и зарубежной литературы. Анализу различных аспектов творчества писателя посвящены монографии, фундаментальные статьи, докторские и кандидатские диссертации.

Однако, несмотря на существующее обилие работ о Бунине, некоторые произведения из его творческого наследия остаются как бы вне поля зрения буниноведов. В этом плане пока «не везет» «Окаянным дням» - произведению оригинальному и яркому, которое занимает, на наш взгляд, видное место не только в творческой и личной судьбе И. Бунина, не только в литературе русского зарубежья 20 - 30-х, но и в истории отечественной литературы XX века в целом. «Окаянные дни» во многом задавали тон эмигрантской мысли первых десятилетий «русской смуты», они же обусловили пафос «диссидентской» а затем и «перестроечной» литературы. Писатель, заявивший о себе как наследник и продолжатель лучших традиций русской классической литературы, в январе 1920 года навсегда покинул Россию, не приняв братоубийства революции. Причину эмиграции и последовавших за нею духовных скитаний во многом и объясняет одно из этапных произведений И. Бунина - «Окаянные дни».

Окаянные дни» впервые печатались с большими перерывами (с 1925 по 1927 гг.) в парижской газете «Возрождение», в то время Бунин сам еще не знал окончательного объема своего произведения. Оно мыслилось, по-видимому, самим писателем как текст с принципиально открытой структурой, у которого не было четко фиксированного конца. Но уже тогда писатель ощутил необыкновенность своего произведения, его гетерогенную сущность. Наверное, поэтому он очень точно указывает на двойственную природу своего произведения: «беллетристика» и «нужное для времени» [59. С.629]. В 1933 году, уже после присуждения Бунину Нобелевской премии по литературе, берлинское издательство «Петрополис» решило выпустить собрание сочинений писателя. «Окаянные дни» вошли в десятый том этого двенадцатитомного собрания сочинений, но уже со значительно переработанным текстом по сравнению с газетным вариантом. Но и эта правка не была окончательной, так как в последние годы своей жизни И. Бунин правил текст «Окаянных дней» по авторскому экземпляру берлинского издания.

Уже в 30-е годы по достоинству оценил всю значимость, своевременность и художественность этого произведения М.А. Алданов, который в своей рецензии на девятый и десятый тома берлинского собрания сочинений Бунина писал: «Ни к "Окаянным дням", ни тем более к "Серпу и молоту" не должно подходить как к книгам чисто политическим. Это ведь художественные произведения, и есть в обеих книгах страницы, которые могут сравняться с лучшим из всего, что написано Буниным. Но в "Окаянных днях" сокровища изобразительного искусства были рассыпаны в самых злых и резких главах» [37. С.472].

Советскому литературоведению «Окаянные дни» И.А. Бунина были известны, но до конца 1980-х годов оценивались по причинам идеологического свойства однозначно отрицательно. Неопубликованные «Окаянные дни» в работах, где все же упоминалось это произведение, оценивались пренебрежительно: «в дневнике "Окаянные дни" отразилась вся полнота контрреволюционной предубежденности человека утратившего чувство высокой ответственности перед родиной» - В.В. Бузник [97. С.72 - 73]; «"Окаянные дни" находятся за гранью искусства» -Ю.А. Андреев [75. С.35].

А.А. Нинов и вовсе утверждал, что «Окаянные дни» с художественной стороны не имеют никакой ценности: «Нет здесь ни России, ни ее народа в дни революции. Есть лишь одержимый ненавистью человек. Эта книга правдива лишь в одном отношении - как откровенный документ внутреннего разрыва Бунина со старой либерально-демократической традицией» [56. С.521].

С конца 80-х годов отечественное литературоведение под напором «перестроечных» общественных идей приходит к признанию художественных и этических достоинств «Окаянных дней»: «При всех ложных акцентах в книге Бунина безусловно есть страницы, ставшие психологическим документом эпохи глубинных социальных смещений. Пора это признать» [64. С. 141]. В 90-е годы выходят в свет и стремящиеся к научной объективности статьи К. Эберт [70] и К. Ошар [57] интерпретирующие историко-литературные, идеологические, композиционные и иные параметры «Окаянных дней».

Но споры вокруг этого произведения не затихают не только по причинам явных публицистических интенций, прозвучавших в «Окаянных днях» и выразивших политическую позицию автора, но и в связи с неясностью жанровой природы произведения. Так ряд литературоведов (В.В. Бузник [97. С.72 - 73], Л.А. Смирнова [64. С. 139], Л.И. Сараскина [149. С.397], М.К. Шемякина [68. С.213] и др.) считают, что «Окаянные дни» написаны в форме дневника. Другие исследователи предполагают, что жанр этого произведения несколько шире, нежели просто «дневник»: "Окаянные дни" - «дневниковые записи 1918-1919 гг.» - Ю.В. Мальцев [52. С.249], «художественный дневник» - К. Эберт [70. С. 106], «оригинальное произведение в форме дневника»

- К. Ошар [57. С. 102], «публицистически страстный дневник» - С.Ю. Ясен-ский [71. С.236], «дневник-памфлет» - О.Н. Михайлов [54. С. 127].

Действительно, на первый взгляд, «Окаянные дни» написаны в одной из самых продуктивных литературных форм - дневниковой. В годы страшных переломов и почти немыслимых испытаний дневниковая запись становится едва ли не самым важным способом постижения происходящего. Бунин здесь был не одинок: параллельно создаются «Черная тетрадь» и «Синяя тетрадь» Зинаиды Гиппиус, «Апокалипсис нашего времени» Василия Розанова, дневники Михаила Пришвина и Александра Блока и многие другие. То, что столь разные писатели обратились в те годы к жанру литературного дневника, свидетельствует о том, что «именно этот жанр адекватно отвечал стремлению писателей запечатлеть по горячим следам грандиозные, катастрофические по своим масштабам события, свидетелями и невольными участниками которых они были» [148. С.278].

Кроме того, дневники - драгоценные документы жизни. Документальная литература «не сочиняется», она рождается самой жизнью, переживаниями ли души или внешними обстоятельствами. Это главная книга любого писателя, утверждала О. Берггольц: «чаще всего дневник - потребность, но не потребность "самолюбования" или "самоковыряния", как полагают литературные мещане, скрытники и скопцы, а сначала инстинктивное, но со зрелостью всё более осознаваемое ощущение значительности всеобщей жизни, проходящей сквозь жизнь, а может быть, вернее сказать - ощущение значительности своей жизни, неотделимой от жизни всеобщей» [11. С.243].

Наверное, поэтому так необычайно высоко, как способ самовыражения, ценил дневник И. Бунин: «.дневник одна из самых прекрасных литературных форм. Думаю, что в недалёком будущем эта форма вытеснит все прочие» [3. С.73].

Но ряд исследователей «Окаянных дней», к числу которых относится и Д. Риникер, уверены, что ошибочно считать «Окаянные дни» - дневником, ибо «в этом случае не учитываются два элемента, заметно влияющих на всю структуру произведения - эстетическая организованность и ориентация на определенную литературную традицию» [59. С.645 - 646]. Поэтому, утверждают они, «Окаянные дни» являются, скорее произведением, написанным в дневниковой форме, чем дневником.

Такое противоречивое истолкование «Окаянных дней» в литературной критике, как и другие причины, заставляет внимательнее отнестись к этой книге - свидетельнице революции и гражданской войны, ставшей для ее автора книгой раздумий, горестных и тяжелых воспоминаний.

Окаянные дни» И. Бунина многими нитями связаны со всем творчеством писателя, в связи с этим представляется актуальным изучение этого произведения в контексте всего творчества писателя. При этом важно подчеркнуть, что для Бунина не существовало строго разграничения между документальной и художественной литературой, между прозой и лирикой: «.Я никогда не писал под воздействием привходящего чего-нибудь извне, но всегда писал "из самого себя". <.> Свои стихи, кстати сказать, я не отграничиваю от своей прозы» [1. Т.1. С. 17]. Поэтому тот факт, что некоторые сцены, отдельные фрагменты, мотивы и идеи «перекочевали» из «Окаянных дней», по мнению Д. Риникер и К. Ошар, в роман-воспоминание «Жизнь Ар-сеньева», позволяет выдвинуть гипотезу, что и в «Окаянных днях» ключевой является тема воспоминания. Исходя из этого, гипотетически можно предположить, что произведение, в котором Бунин возвращался к революционному времени, можно назвать «дневником-воспоминанием». В пользу этой версии говорит и то, что под «воспоминанием» психологи понимают воспроизведение субъектом локализованных во времени и пространстве образов прошлого. Воспоминания при этом «связаны со сложной умственной деятельностью, необходимой для осознания содержания воспроизводимых событий, их последовательности, причинной связи между ними. Содержание воспоминаний динамично, оно реконструируется в связи с эволюцией направленности личности. Воспоминание всегда сопровождается эмоциями» [112. С.297].

На страницах «Окаянных дней» изображаются события мировой важности, составляющие эпоху в истории человечества. Причастность писателя к этим событиям, обостренное ощущение связи личности художника с народом, с историей привело к мысли о том, что «без этого произведения невозможно понять Бунина» [53. С.312].

Писатель выказывает самую непосредственную реакцию на сущее и былое, неретушированные, никому не передоверенные оценки людей, событий. Пронзительность и острота первоначального восприятия тех исторических событий, резкость жизненных впечатлений, властная сила прозрения художника-гражданина, определяющая атмосферу произведения - вот отличительные черты «Окаянных дней».

Вместе с тем эмоциональный заряд, особенная концентрация человеческих переживаний, сопряженная с крутыми переломами истории, авторский голос обращены не только к единомышленникам своего времени. Дневник полон предчувствий, предположений, озарений. Он интересен не только сиюминутностью впечатлений, изначальностью эмоций, но и предвосхищением будущего: «Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали, - всю эту мощь, сложность, богатство, счастье .» [7. СМ].

Большинство записей «Окаянных дней» представляют собой своеобразные авторские размышления или «вневременные» отступления авторского характера, в которых Бунин осмысливает произошедшие в России события в их исторической перспективе. Авторские размышления в «Окаянных днях» невидимыми нитями связаны не только с главными чертами поэтики Бунина, но и с ведущими темами его творчества: перед читателем предстают вечность и история, прошлое и его воссоздание в настоящем, в памяти (прапамяти, генетической памяти), загадка «русской души», полифония «западных» и «восточных» черт характера русского человека.

В настоящий момент перед современным буниноведением, как справедливо полагает Г.М. Благасова, стоит задача «осмысления художественного пути и метода И.А. Бунина <.>, с учетом богатства и сложности философ-ско-этических общекультурных поисков рубежа XIX - XX веков, что послужит важным импульсом к пониманию вопросов литературы и искусства в пограничной ситуации нынешнего рубежа веков» [40. С.З].

Искусство конца XIX - начала XX вв. обратилось к мифу и иным универсалиям сознания («архетипам», «вечным символам») весьма настойчиво и активно. В составе контекста, стимулирующего литературное творчество этого периода, ответственная роль также принадлежала и национальным формам фольклора, опоэтизировать и творчески пересоздать которые пытались многие художники начала и первой трети XX века, в их числе и И.А. Бунин.

Благодаря тому, что в «Окаянных днях» часто стираются границы континуальной пространственно-временной организации1 событий, заменяя ее топосами снов, воспоминаний, феноменами сознания, современность («большое историческое время») сопрягается с культурным прошлым, опытом предшествующих эпох (с «малым историческим временем»). М.М. Бахтин, который и ввел эти два термина - «большое историческое время» и «малое историческое время» - полагал, что без изучения глубинных течений культуры (в особенности низовых, народных) невозможно «проникнуть в глубину больших произведений. <.> Мы обычно стремимся объяснить писа

1 По мысли О.Г. Егорова, континуальная форма хронотопа представляет собой пространственно-временную рядоположность событий, протекающих одновременно или с небольшим интервалом в разных местах, но связанных между собой по смыслу или по велению воли автора. В рамках континуального хронотопа изображаются события, участником или свидетелем которых автор не был и не мог быть по причине их пространственной удаленности [175. С.6]. теля и его произведения именно из его современности и ближайшего прошлого (обычно в пределах эпохи, как мы ее понимаем). Мы боимся отойти во времени далеко от изучаемого явления. Между тем произведение уходит своими корнями в далекое прошлое» [82. С.503 - 504].

В этой связи становятся очевидными истоки проблемности восприятия и изучения «Окаянных дней». Традиционно писатель и его современники, осознавали и оценивали, прежде всего, то, что было ближе к их времени. При этом автор являлся своего рода «пленником» эпохи, своей современности. Последующие времена, как полагал М.М. Бахтин, «освобождают его из этого плена, и литературоведение призвано помочь этому освобождению» [82. С.505].

В современном буниноведении предпринимались удачные попытки интерпретации воздействия на творчество Бунина мифологических, фольклорных и библейских традиций1. Однако они не исчерпывают всей сложности проблемы, тем более в ее соотнесенности с таким сложным произведением, как «Окаянные дни». Поэтому в исследовании творчества И. Бунина есть основания обратиться к наиболее актуальной проблеме — изучению мифопо-этической парадигмы его творческого наследия. Наибольший интерес для преломления этой проблемы представляют для нас «Окаянные дни». Изучение «Окаянных дней» И. Бунина представляется целесообразным еще и потому, что и на сегодняшний день пока нет ни одного целостного монографического исследования этого этапного произведения писателя.

Материалом исследования является проза и лирика И.А. Бунина, его дневники и публицистика, проза и поэзия современников писателя, произведения фольклора, литературно-критические работы, связанные с поставленной проблемой.

1 См., например: Г.М. Атанов [38]; Н.Ю. Грякалова [105]; Г.Ю. Карпенко [43]; ЕЛ. Пили-пкж [58]; В.А. Смирнов [61].

Объектом исследования стали в работе архаические формы сознания, элементы мифов, произведений фольклора, языческие, ветхозаветные, евангельские образы и мотивы, явленные в бунинском творчестве, в их соотнесенности с образностью, поэтикой и идеологией «Окаянных дней».

Совокупность архаических форм сознания, мифологических и фольклорных элементов, языческих, ветхозаветных, евангельских образов и мотивов, представленных в бунинском творчестве, в их соотнесенности с поэтикой и системой идей литературного произведения именуются в работе мифо-поэтической парадигмой.

Мифопоэтическая парадигма «Окаянных дней» И.Бунина стала предметом данного исследования.

С материалом, объектом и предметом исследования связана основная цель диссертации, заключающаяся в стремлении проанализировать генезис, функцию, структуру, контекстуальные созвучия мотивов, тем, образов, мифологем «Окаянных дней» И. Бунина.

Осуществление поставленной цели возможно через решение ряда конкретных задач, связанных с необходимостью выявить мифологическую, архетипическую основу «Окаянных дней», включить тем самым это произведение в самый широкий историко-культурный контекст; установить причины обращения Бунина к фольклорным образам, и иным элементам народного творчества; изучить многочисленные параллели коммуникаций между событиями русской революции и далекого исторического прошлого; определить место «Окаянных дней» И. Бунина в системе творчества писателя, а также в истории литературы первой трети XX века.

Целью и задачами обусловлен выбор метода исследования, в основе которого - синтез мифопоэтического, историко-генетического, культурно-исторического подходов.

Выдвигаемая в диссертации научная гипотеза заключается в следующем:

Окаянные дни» в творчестве Бунина являются этапным произведением. Произведение, ставшее значительной вехой не только в творчестве, но и в судьбе писателя, во многом синтезировало традиционные для идеосферы И. Бунина художественные мотивы и образы с созвучными мифологическими и фольклорными элементами, с характерными эстетическими и философскими исканиями рубежа XIX - XX веков, что нашло отражение в особой поэтике дневниковых зарисовок.

Теоретико-методологической базой исследования стали научные концепции, отраженные в теоретических системах М.М. Бахтина, Ю.М. Лот-мана, В.Е. Хализева, Н.Д. Арутюновой; в исследованиях, посвященных фольклористике и мифопоэтике: Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева, В.Я. Проппа, В.П. Аникина, С.В. Максимова, В.И. Калугина, Т.В. Зуевой, В.Н. Топорова, Е.М. Мелетинского и др.; в трудах русских религиозных и зарубежных философов и психологов: Н.А. Бердяева, В.В. Розанова, С.Н. Булгакова, Н.Ф. Федорова, Г.П. Федотова, А. Камю и К.Г. Юнга.

Методологической и теоретической основой исследования стали фундаментальные работы литературоведов, исследующих творческое наследие И. Бунина: J1.A. Смирновой, О.Н. Михайлова, Ю.В. Мальцева, А.А. Нинова и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. «Окаянные дни» И. Бунина - одно из значительных этапных произведений писателя, обладающее оригинальной жанровой структурой, отличающейся синтезом мифолого-фольклорного и историософского компонента.

2. Картина мира в «Окаянных днях» Бунина во многом ориентирована на мифологические и иные архаические формы сознания, построена на основных бинарных оппозициях: хаоса и порядка, земного и небесного, жизни и смерти, сознательного и бессознательного, внутреннего и внешнего, противопоставлении «нового» и «старого» в изменяющемся под воздействием исторических катаклизмов мире, «божественного» и «зверского» в человеке.

3. Воссозданная Буниным картина «окаянных дней» России является глубоко антропоцентрической и гуманистической, направлена на пробуждение в читателе христианских чувств, вбирает в себя закономерности восприятия человеком окружающей действительности тех трагических лет.

4. Поле ассоциаций художественного мира «Окаянных дней» базируется на переплетении библейских, исторических и социально-этических векторов. При этом библейские элементы в произведении являются своего рода сюжетообразующими и идейно-эстетическими связующими звеньями.

5. Надстраиваясь над социально-исторической конкретикой, трансформируя, а в некоторых случаях совершенно поглощая ее, библейские элементы активно влияют на развертывание сюжетной интриги, на становление художественной идеи. Христианское и языческо-мифологическое, так же как общее и индивидуальное (судьба русского народа и самого Бунина), сплетаются в «Окаянных днях» воедино.

6. Тема кризиса социальных отношений, акцентирование в «Окаянных днях» философского аспекта проблемы «народ и история» стимулировало поиски писателем глубинных основ национальной психологии и направляло их в область фольклора, где Бунин, прежде всего, пытался найти разгадку национального характера.

7. «Окаянные дни» И. Бунина - это не только уникальное и этапное произведение в творческом наследии писателя, но и своеобразный историко-культурный феномен первой трети XX столетия, имеющий сложный мировоззренческий, эстетический и духовно-психологический генезис.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые монографически исследуется значительное и уникальное в жанровом отношении произведение выдающегося художника XX столетия. Научная новизна работы связана также с мифопоэтическим аспектом анализа «Окаянных дней» И. Бунина.

Теоретическая значимость исследования состоит в истолковании и обобщении фактов взаимодействия литературы и мифологии, фольклора, христианской книжности, в определении конкретных элементов мифопоэти-ческой парадигмы русского автобиографического дневникового повествования первой трети XX столетия, в трактовке причин трансформации жанра дневника.

Практическая значимость исследования. Диссертационная работа создает базу для дальнейших исследований в области малоизученного дневникового и публицистического наследия Ивана Алексеевича Бунина. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении лекционных курсов по истории русской литературы XX века, а также при подготовке спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, в школьном преподавании литературы.

Апробация работы. Основные положения исследования были апробированы на II Международной научно-практической конференции: «Проблемы преемственности в системе непрерывного педагогического образования (Мичуринск, 28-29 мая 2002 года); на Второй Всероссийской научно-методической конференции: «Формирование деловой и профессиональной культуры руководителей, специалистов, преподавателей, учащихся и студентов» (23 - 24 апреля 2003 г., Мичуринск); на Международной научной конференции, посвященной 130-летию со дня рождения писателя: «Михаил Пришвин: творчество, судьба, литературная репутация» (4-6 февраля 2003 года, Елец); на Международной научной конференции «Малоизвестные страницы и новые концепции истории русской литературы XX века» (24 - 25 июня 2003 года, Московский государственный областной университет); на Международной научной конференции, посвященной 70-летию вручения Нобелевской премии и 50-летию со дня смерти И.А. Бунина (10 - 13 сентября 2003 года,

Белгород); а также на заседаниях кафедры литературы Мичуринского государственного педагогического института. Результаты научного исследования отражены в пятнадцати публикациях.

Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего 179 наименований.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Трусова, Ася Сергеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Творчество одного из самых оригинальных писателей конца XIX -первой половины XX века И.А. Бунина до сих пор привлекает пристальное внимание историков литературы глубиной философских проблем и необычностью художественного метода. Это положение особенно актуально по отношению к некоторым наиболее ярким произведениям эмигрантского периода его творчества, долгое время бывшим под запретом в Советской России. В произведениях этого периода с наибольшей силой отразилась неповторимая авторская индивидуальность И.А. Бунина, его своеобразный талант и стремление воссоздать картину навсегда потерянной для писателя родины. Книга дневниковых записей «Окаянные дни» относятся к числу именно таких произведений.

Окаянные дни» являются одним из самых значительных произведений писателя, характеризующихся оригинальной жанровой природой и синтезом мифолого-фольклорного и историософского компонента. Подобный синтез во многом был обусловлен тем, что процессы, совершавшиеся в России в начале XX века, осмысливались И. Буниным и его современниками через призму мифопоэтических и библейских символов, эпохальная значимость которых выходит за пределы исторически документированных событий. На страницах «Окаянных дней» разворачивается неповторимая картина мира, реальная и одновременно пронизанная мифологическими реминисценциями, символами и образами, имеющими архетипическую основу и позволяющими глубоко осмыслить образно-символическую и социально-психологическую природу конкретной эпохи. Ключом к мифопоэтическому коду «Окаянных дней» служит имя Каина. Библейская тема Авеля и Каина и братоубийственной войны является не только своего рода лейтмотивом «Окаянных дней», но одной из бинарных оппозиций в творческом наследии И. Бунина, многочисленные вариации позволяют рассматривать эту тему как попытку раскрытия и привнесения в общечеловеческий, мифолого-культурный и исторический опыт во многом архетипического мотива «братоубийства».

Характерной особенностью «Окаянных дней» является переосмысление архаической символики и ее использование в новых исторических условиях. Одним из таких образов-символов, подвергшимся адаптации к условиям нового времени, стал образ Вавилонской башни. Старинный символ, сопровождавший человечество на всем протяжении его истории в конце XIX -начале XX века, стал вновь широко использоваться поэтами, писателями и философами как символ наступающей трагической эпохи, несущей в своих глубинах мощнейший разрушительный характер.

В начале XX столетия произошло не столько переосмысление, сколько своеобразное пересоздание традиционного символа, пересоздание, которое реализовалось внутри совершенно иного художественного контекста.

Вавилонское столпотворение было своего рода бунтом против Всевышнего, так как оно показало, что человек способен до полного самозабвения и самоотдачи предаваться внешней совокупной деятельности, забывая при этом о своей духовной сущности. Наверное, именно поэтому, описывая события начала XX века, революционные пожары, разрушение старого уклада жизни и строительство социализма, многие современники И. Бунина увидели в зареве «окаянных дней» повторение столпотворения. Первый библейский символ - Вавилонская башня, стала символом нового апокалиптического мироощущения.

В «Окаянных днях» Бунина ясно вырисовывается катастрофическое, апокалиптическое понимание истории, обнаруживаются сильные интертекстуальные связи со Священным писанием на уровне лексики, тематики, образности.

Апокалиптическую парадигму в «Окаянных днях» во многом определяет мифологема «зверь», имеющая тёмное, деструктивное значение и относящаяся непосредственно к метафизической схватке света и тьмы. Данная мифологема входит в состав бинарных оппозиций «Окаянных дней»: зверь, обуреваемый «жаждой лицедейства», живущий в пространстве, где царят грязь, нечистота, хаос, злоба, бездуховность, противопоставляется во многом каноническому образу духовного, цельного человека, тяготеющего к гармонии, тишине, свету.

Апокалиптическими красками в «Окаянных днях» окрашены и небольшие пейзажные зарисовки, описания природных стихий: грозы, града. Предвестниками гибели в «Окаянных днях» изображаются облака, которые согласно апокалиптической традиции являются символом богоявления.

Об апокалиптических мотивах «Окаянных дней» свидетельствует и онейросфера произведения, которая создает напряженный психологизм, раскрывает природу страха и иррационального ужаса, во власти которого находился Бунин после октябрьской революции. Сны, особенно поразившие писателя в те годы и воссозданные им в «Окаянных днях», являются своего рода центральными текстообразующими символами произведения, позволяющими лучше понять и осознать масштаб произошедшей в России трагедии.

Проблема национального самоопределения, самосознания в «Окаянных днях» традиционного решается И. Буниным в философском аспекте проблемы «народ и история», в ходе решения которой писателем была предпринята попытка анализа особенностей субстанциональной структуры русского национального характера, структуры, имеющей близкие аналогии с мифологизированными образами национального фольклора.

В грандиозных потрясениях, испытанных человечеством в начале XX века, в крушении и смене целых эпох Бунин искал прообразы и соответствия тому, что одновременно и привлекало и страшило его в современности. В результате в «Окаянных днях» Буниным была предпринята продуктивная и плодотворная попытка создать некий национальный тип, первообраз, уходящий своими корнями в эпическое прошлое. Им стал образ былинного богатыря Святогора, представший на страницах «Окаянных дней», в статье «Инония и Китеж», в рассказе «Захар Воробьев», в стихотворениях «Святогор» и «Святогор и Илья», неким мифологизированным образом национального фольклора с чертами героико-эпического архетипа.

Фольклорно-историческая ретроспектива в «Окаянных днях» была необходима Бунину и для создания мистической, провидческой картины, которую усиливали образы хтонических птиц, традиционно предвещавших, согласно преданиям народов мира, гибель всему живому.

Трагическим фоном к полотну свершившейся в России в 1917-м году трагедии является одна из главных тем «Окаянных дней» - городская тема. Бунинский концепт Города трагичен. В дневниковых записях 1917-1919 гг. он представлен своеобразным «московско-петербургским диалогом» столиц, который является еще одной бинарной конструкцией, столь характерной для основ русской культуры.

Трагический и мрачный образ Петербурга, образ города-бездны, города обреченных людей, где переплетаются воедино две реальности - мифологически-вневременная и конкретно-историческая — позволяют не только отнести «Окаянные дни» к произведениям, составляющим Петербургский текст русской литературы, но и сопоставить образ этого города с его многовековым «соперником», хранительницей патриархального, старого уклада жизни - Москвой.

В результате подобного «сопоставления» Бунин приходит к печальному выводу, что революционная анархия, социальная стихия, царящие в Городах, постепенно уничтожает исконные основы русского человека: патриархальность, естественность, привязанность к земле и прививает ему взамен чувство «небратства», тягу к бунтарству, порождая тем самым людей так называемой «новой жизни». Осмыслив в «Окаянных днях» истоки национальной субстанции, где, по мнению И. Бунина, и следовало искать причины уничтожения основ русского патриархального уклада жизни, писатель пришел к выводу, что революция 1917 года - это своего рода продолжение «русского бунта», который периодически вспыхивает на Руси, ибо именно такой «революционный стиль» свойственен противоречивому национальному русскому характеру.

Таким образом, «Окаянные дни» И. Бунина следует считать не только значительным произведением писателя, но и произведением с оригинальной жанровой структурой, включающей в себя мифопоэтическую парадигму, анализ которой позволяет глубже раскрыть трагедийное звучание произведения, обнаружить скрытый, онтологический план переживаемой писателем духовной коллизии, глубинные связи произведения с мировой художественной и национально-исторической традициями.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Трусова, Ася Сергеевна, 2004 год

1. Бунин, И.А. Собрание сочинений: В 6 т. / И.А. Бунин. - М.: Худож. лит., 1987-1988.

2. Бунин, И.А. День памяти Петра / И.А. Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин. М.: Мол. гвардия, 1991. - 322.

3. Бунин, И.А. Дневники (1881 - 1953) / И.А. Бунин // Бунин И.А. Лишь слову жизнь дана... . М.: Сов. Россия, 1990. - 22 - 240.

4. Бунин, И.А. Из «Великого дурмана» / И.А. Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин. М.: Мол. гвардия, 1991. - 132 - 137.

5. Бунин, И.А. Инония и Китеж / И.А. Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин. М.: Мол. гвардия, 1991. - 138 - 152.

6. Бунин, И.А. Миссия русской эмиграции / И.А. Бунин // Бунин И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин. М.: Мол. гвардия, 1991. - 324 - 332.

7. Бунин, И.А. Окаянные дни: Неизвестный Бунин / И.А. Бунин /. Сост., пре- дисл. О. Михайлова. - М.: Мол. гвардия, 1991. - 335 с. II

8. Андреев, Д.Л. Роза мира / Д.Л. Андреев. - М.: Иной Мир, 1992. - 576 с.

9. Анненский, И.Ф. Стихотворения и трагедии / И.Ф. Анненский. - Л.: Сов. писатель, 1990. - 640 с.

10. Берггольц, О.Ф. Дневные звезды / О.Ф. Берггольц // Собр. соч.: В 3 т. - Л.: Худож. лит., 1990. - Т.З. Стихотворения; Пьесы; Проза: Дневные звезды; Статьи и очерки 1954 - 1975. - 217 - 370.

11. Блок, А.А. Собр. соч.: В 8 т. / А.А. Блок. - М.-Л.: Гослитиздат, 1960 - 1963.

12. Брюсов, В.Я. Избранные сочинения / В.Я. Брюсов. - М.: Худож. лит., 1980.- 574 с.

13. Волошин, М.А. Избранные стихотворения / М.А. Волошин. - М.: Сов. Россия, 1988. - 384 с.

14. Волошин, М.А. Россия распятая / М.А. Волошин // Юность. - 1990. - №10. 24-31.

15. Горький, М.А. Разрушение личности / М.А. Горький // Собр. соч.: В 30 т. М.: Худож. лит., 1949 - 1955. Т.24. 26 - 79.

16. Достоевский, Ф.М. Братья Карамазовы: В 2 т. - Т.1. / Ф.М, Достоевский. - М.: Худож. литература, 1958. - 420 с.

17. Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание / Ф.М. Достоевский. - М.: Худож. лит., 1959. - 544 с.

18. Жуков, Д. Россия на Голгофе / Д. Жуков // Молодая гвардия. - 1992. - №5-

19. Зазубрин, В.Я. Два мира / В.Я. Зазубрин. - М.: Сов. Россия, 1987. - 176 с.

20. Замятин, Е.И. Избранные произведения. Повести, рассказы, сказки, роман, пьесы / Е.И. Замятин. - М.: Сов. писатель, 1989. - 768 с.

21. Камю, А. Миф о Сизифе; Бунтарь / А. Камю. - Минск: Попурри, 2000. - 544с.

22. Карамзин, Н.М. Об истории государства Российского / Н.М. Карамзин. - М.: Просвещение, 1990. - 384 с.

23. Катаев, В.П. Трава забвения / В.П. Катаев // Собр. соч.: В 10 т. - М.: Ху- дож. лит., 1984. - Т.6. - 245 - 444.

24. Клюев, Н.А. Избранное: Стихотворения и поэмы / Н.А. Клюев. - М.: Сов. Россия, 1981.-269 с.

25. Мережковский, Д.С. «Больная Россия» / Д.С. Мережковский. - Л.: Издательство Ленинградского университета, 1991. - 272 с.

26. Мережковский, Д.С. Грядущий хам. Избранные статьи / Д.С. Мережковский // Мережковский Д.С. «Больная Россия». Л.: Издательство Ленинградского университета, 1991. - 11 - 110.

27. Пришвин, М.М. Дневник. 1917 год / М.М. Пришвин // Литературная учеба. - 1990.-KH.3.-C.88-118.

28. Серафимович, А.С. Собр. соч.: В 7 т. - Т.6. Рассказы, очерки, корреспонденции / А.С. Серафимович. - М.: Гослитиздат, 1959. - 672 с.

29. Солженицын, А.И. Как нам обустроить Россию. Посильные соображения / А.И. Солженицын. - М.: Правда, 1990. - 48 с.

30. Солженицын, А.И. Россия в обвале / А.И. Солженицын. - М.: Русский путь, 1998.-208 с.

31. Толстой, А.Н. Избранное: В 2 т. - Т.2. Повести и рассказы. 1917-1944. / А.Н. Толстой. - Л.: Худож. лит., 1979. - 632 с.

32. Трубецкой, Е.Н. Из прошлого. Воспоминания. Из путевых заметок беженца / Е.Н. Трубецкой. - Томск: Водолей, 2000. - 352 с.

33. Цветаева, М.И. Сочинения: В 2 т. - Т,1. / М.И. Цветаева. - М.: Худож. лит., 1988.-541 с.

34. Шмелев, И.С. Лето Господне: Праздники. Радости. Скорби / И.С. Шмелев. - М.: Сов. Россия, 1988. - 384 с.

35. Шульгин, В.В. Из книги «1920 год» / В.В. Шульгин // Знание - сила. - 1994. -№2.-С. 112-115. III

36. Алданов, M.A. Рецензия на книгу: И.А. Бунин. Собрание сочинений: В 11 т. Т.9. Цикады; Т. 10. Окаянные дни. Берлин, 1935 / М.А. Алданов // Соврем, зап. - 1935. - Кн.59. - 471 - 473.

37. Атанов, Г.М. Проза Бунина и фольклор / Г.М. Атанова // Русская литература. - 1981. - №3. - 14-31.

38. Бабореко, А.К. И. А. Бунин. Материалы для биографии / А.К. Бабореко. - М.: Худож. лит., 1983. - 351 с.

39. Благасова, Г.М. Иван Бунин: Жизнь. Творчество. Проблемы метода и поэтики: Учебное пособие / Г.М. Благасова. - Москва; Белгород: Изд-во БелГУ,2001.-232с.

40. Гончаров, П.А. Бунинская традиция и русская социально-этическая проза 60 - 80 годов / П.А. Гончаров // И.А. Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов. - Елец, 1995. - 15 - 25.

41. Горелов, А.Е. Звезда одинокая...: И. Бунин / А.Е. Горелов // Три судьбы: Ф. Тютчев, А. Сухово-Кобылин, И. Бунин. - Л.: Советский писатель, 1978. - 275-622.

42. Комлик, Н.Н. Нераспавшаяся связь: Булгаков и Бунин / Н.Н. Комлик // И.А. Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов, -Елец, 1995.-С.37-47.

43. Кривонос, В.Ш. О «петербургском» рассказе И.А. Бунина / В.Ш. Кривонос // И.А. Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов. - Елец, 1995. - 157 - 166.

44. Курепина, Т.Г. Художественное воплощение авторского сознания в творчестве И. Бунина / Т.Г. Курепина // И.А. Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов. - Елец, 1995. - 65 - 74.

45. Кучеровский, Н.М. И.А. Бунин. Рассказы о человеческой «чаше жизни» / Н.М. Кучеровский // Русская литература XX века (дооктябрьский период). - Тула, 1974. - Вьш.5. - 70 - 82.

46. Иван Бунин: Сборник материалов: В 2 кн. - М.: Наука, 1973. - (Лит. наследство; Т.84). - Кн.1. Из творческого наследия Бунина; Письма. - 696 с ; Кн.2. Статьи и воспоминания о Бунине; Сообщения и обзоры. - 551 с.

47. Лотман, Ю.М. Два устных рассказа Бунина (К проблеме «Бунин и Достоевский») / Ю.М. Лотман // Лотман Ю.М. О русской литературе. - СПб.: Искусство-СПБ, 1997. - 730 - 742.

48. Мальцев, Ю.В. Иван Бунин / Ю.В. Мальцев. - М.: Посев, 1994. - 432с.

49. Михайлов, О.Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана... / О.Н. Михайлов. - М.: Центрполиграф, 2001. - 491 с.

50. Николаев, Д.Д. Миссия русского писателя (Творчество И.А. Бунина 1920- 1923 гг.) / Д.Д. Николаев // Бунин И.А. Сочинения: «Ночь отречения». Вступит, ст. и комм. Д.Д. Николаева. - М.: «Лаком-книга», 2001. - 5 -60.

51. Нинов, А.А. М. Горький и Ив. Бунин. История отношений. Проблемы творчества: Монография / А.А. Нинов. - Л.: Сов. писатель, 1984. - 560 с.

52. Ошар, К. «Окаянные дни» как начало нового периода в творчестве Бунина / К. Ошар // Русская литература. - 1996. - №4. - 101 - 105.

53. Пилипюк, Е.Л. Славянская мифология и фольклор в поэзии И.А. Бунина / Е.Л. Пилипюк // Русский фольклор: проблемы изучения и преподавания: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Тамбов, 1991. - 39-41.

54. Саакянц, А.А. Проза Бунина 1914 - 1930 годов. Комментарии / А.А. Саа- кянц // Бунин И.А. Собр. соч.: В 3-х т. М.: Худож. лит., 1982. - Т.2. - 515 -555 .

55. Смирнов, В.А. Мифопоэтические и фольклорные традиции в цикле И.А. Бунина «Псковский двор» / В.А. Смирнов // И.А. Бунин и русская культура: Межвузовский сборник научных трудов. - Елец, 1995. - 148 - 157.

56. Смирнов - Сокольский, Н.П. Последняя находка. (Публикация выдержек из тетради И. Бунина, датированной 2 авг. 1917 г. по май 1918 г.) / Н.П. Смирнов-Сокольский // Новый мир. - 1965. - №10. - 213 - 221.

57. Смирнова, Л.А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество / Л.А. Смирнова. - М.: Просвещение, 1991. - 192 с.

58. Спивак, Р.С. Грозный Космос Бунина / Р.С. Спивак // Литературное обозрение. - 1995. - №3. - 35 - 39.

59. Станюта, А.А. Достоевский в восприятии Бунина / А.А. Станюта // Русская литература. - 1992. - №3. - 74 - 80.

60. Устами Буниных: Дневники Ивана Алексеевича и Веры Николаевны и др. архив, материалы: В 3 т. / Под ред. М.Э. Грин. - Франкфурт на Майне: Посев, 1977-1982.

61. Шкловский, В. Б. Гамбургский счёт / В.Б. Шкловский // Шкловский В.Б. Гамбургский счёт: Статьи - воспоминания - эссе (1914 - 1933). - М.: Советский писатель, 1990. - 331 - 392.

62. Эберт, К. Образ автора в художественном дневнике Бунина «Окаянные дни» / К. Эберт // Русская литература. - 1996. - №4. - 106 - 110.

63. Ясенский, СЮ. И.А. Бунин / СЮ. Ясенский // Русские писатели, XX век. Биобиблиогр. слов.: В 2 ч. /Под ред. Н.Н. Скатова. - М.: Просвещение, 1998.-Ч.1.-С.233-238.

64. Фольклорные записи / Публикация А.К. Бабореко, предисловие и примечания Э.В. Померанцевой // Литературное наследство. - Т.84: В 2 кн. - М.: Наука, 1973. - Кн.1. - С399 -418. IV

65. Аверинцев, С Аналитическая психология К.Г. Юнга и закономерности творческой фантазии / С Аверинцев // О современной буржуазной эстетике: Сборник статей. - Вып.З. - М.: Искусство, 1972. - С150 - 161.

66. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практический справочник / З.Е. Александрова. - М.: Русский язык, 1989. - 495 с .

67. Андреев, Ю.А. Революция и литература: Октябрь и фажданская война в русской советской литературе и становление социалистического реализма (20 - 30-е годы) / Ю.А. Андреев. - М.: Худож. лит., 1987. - 399 с.

68. Аникин, В.П. Русское устное народное творчество / В.П. Аникин. - М.: Высш.шк., 2001.-726С.

69. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

70. Афанасьев, А.Н. Живая вода и вещее слово / А.Н. Афанасьев. - М.: Сов. Россия, 1988.- 512 с.

71. Афанасьев, А.Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература / А.Н. Афанасьев. - М.: Сов. Россия, 1986. - 368 с.

72. Базанов, В.Г. Есенин и крестьянская Россия / В.Г. Базанов. - Л.: Наука, 1982.-303 с.

73. Базанов, В.Г. Сергей Есенин. Поэзия и мифы / В.Г. Базанов // Творческие взгляды советских писателей. - Л.: Наука, 1981. - 90 - 119.

74. Бахтин, М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового времени» / М.М. Бахтин // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Худож. лит., 1986. -С. 501-508 .

75. Безлепкин, Н.И. Философия языка в России: К истории русской лингво- философиии / Н.И. Безлепкин. - Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2002. -272 с.

76. Белкин, А.А. Читая Достоевского и Чехова (Статьи и разборы) / А.А. Белкин. - М.: Худож. лит., 1973. - 304 с.

77. Бердяев, Н.А. Великий Инквизитор / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. О русских классиках. - М.: Вые. школа, 1993. - 23 - 46.

78. Бердяев, Н.А. Духи русской революции / Н.А. Бердяев // Литературная учеба. - Кн.2. - 1990. - 123 - 140.

79. Бердяев, Н.А. Духовный кризис интеллигенции / Н.А. Бердяев. - М.: Канон+, 1998.-400с.

80. Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: «Сварог и К», 1997. - 245 -412 .

81. Бердяев, Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. - М.: «Сварог и К», 1997. - З - 220.

82. Бердяев, Н.А. Самопознание: Сочинения / Н.А. Бердяев. - М.: ЭКСМО- Пресс, Харьков: Фолио, 1997. - 624 с.

83. Бердяев, Н.А. Судьба России / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. - М.: «Сварог и К», 1997. - 221 - 532.

84. Бердяев, Н.А. Философия свободного духа / Н.А. Бердяев. - М.: Республика, 1994.-480 с.

85. Бердяев, Н.А. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев. - М.: «Сварог и К», 1997. - 418 с.

86. Бердяев, Н.А. Царство Духа и царство Кесаря / Н.А. Бердяев. - М.: Республика, 1995.-383 с.

87. Борисова, Н.В. Жизнь мифа в творчестве М.М. Пришвина / Н.В. Борисова. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2001. - 282 с.

88. Брянчанинов, И. Сочинения / И. Брянчанинов. - СПб., 1904.

89. Бузник, В.В. Русская советская проза двадцатых годов / В.В. Бузник. - Л.: Наука, 1975.-281 с.

90. Булгаков, Н. Тихие думы / Н. Булгаков. - М.: Республика, 1996. - 509 с.

91. Булгаков, Н. Философия имени / Н. Булгаков. - СПб.: Наука, 1998. - 450 с.

92. Буслаев, Ф.И. Исторические очерки народной словесности и искусства: В 2 т. - Т.2. Древнерусская народная литература и искусство / Ф.И. Буслаев. - Спб.: Кожанчиков, 1861. - 429 с.

93. Буслаев, Ф.И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос / Ф.И. Буслаев. - Воронеж: Центр.-Чернозем, кн. изд-во, 1987. - 255 с.

94. Воронин, B.C. Хаос и космос русского фольклора в «зеркалах» революции / B.C. Воронин // Литература и фольклорная традиция: Тез. докл. науч. конф. 15-17 сент. 1993. - Волгофад: Перемена, 1993. - 83 - 85.

95. Воронова, О.Е. Сергей Есенин и русская духовная культура: Научное издание / О.Е. Воронова. - Рязань: Узорочье, 2002. - 520 с.

96. Голубков, М.М. Русская литература XX в.: После раскола / М.М. Голубков. - М.: Аспект Пресс, 2001. - 267 с.

97. Грякалова, Н.Ю. Фольклорные традиции в русской поэзии начала XX века / Н.Ю. Грякалова // Русская литература. - 1984. - №2. - 94 - 115.

98. Даль, В.И. О повериях, суевериях и предрассудках русского народа / В.И. Даль. - СПб.: Литера, 1994. - 480 с.

99. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И. Даль. - М.: Русский язык, 1978.

100. Долгополов, Л.К. На рубеже веков. О русской литературе конца XIX - начала XX века / Л.К. Долгополов. - Л.: Сов.писатель, 1985. - 352 с.

101. Дунаев, М.М. Православие и русская литература: В 6 ч. / М.М. Дунаев. - М.: Христианская литература, 1996 - 2000.

102. Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр / Сб. научных трудов. -Петрозаводск: Петразоводский университет, 1994. - 394 с.

103. Зеньковский, В.В. История русской философии: В 2 т. / В.В. Зеньков- ский. - Л.:Эго, 1991.

104. Зинченко, Т.П. Память в экспериментальной психологии / Т.П. Зинчен- ко. - СПб.: Питер, 2002. - 320 с.

105. Зуева, Т.В. Русский фольклор: Словарь-справочник / Т.В. Зуева. - М.: Просвещение, 2002. - 334 с.

106. Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. - М.: Наука, 1986.-336 с.

107. История русской литературы / Под общ. ред. Е.В. Аничкова. - М.: Изд- во т-ва «М.Д. Сытин» и т-ва «Мир 2», 1908.

108. Исупов, К.Г. Диалог столиц в историческом движении / К.Г. Исупов // Москва - Петербург: pro et contra / Сост., вступ.ст., коммент., библиогр. К.Г. Исупова. - СПб.: РХГИ, 2000. - 6 - 78.

109. Калугин, В.И. Герои русского эпоса: Очерки о русском фольклоре / В.И. Калугин. - М.: Современник, 1983. - 351 с.

110. Капица, Ф.С. Славянские традиционные верования, праздники и ритуа- ль: Справочник / Ф.С. Капица. - М.: Флинта: Наука, 2001. - 216 с.

111. Кондаков, И.В. Бинарное строение русской культуры / И.В. Кондаков // Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры. - М.: Аспект пресс, 1997.- 5 9 - 7 0 .

112. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.И. Нико- люкина. - М.: НПК «Интелвак», 2001. - 1600 стб.

113. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа / А.Ф. Лосев // Опыт: Литературно- философский ежегодник. - М.: Советский писатель, 1990. - 137 - 174.

114. Лотман, Ю.М. Русская историко-филологическая наука и художественная литература второй половине XIX века / Ю.М. Лотман // Русская литература. - 1996. - №1. - 19 - 44.

115. Максимов, Д.Е. Брюсов. Поэзия и позиция / Д.Е. Максимов // Максимов Д.Е. Русские поэты начала века: очерки. - Л.: Сов. писатель, 1986. 6 - 1 9 8 .

116. Максимов, СВ. Куль хлеба. Нечистая, неведомая и крестная сила / С В . Максимов. - Смоленск: Русич, 1995. - 672 с.

117. Мардов, И. Вавилонское грехопадение / И. Мардов // Наука и религия. - 1991.-ХУ5.-С. 16-21.

118. Мелетинский, Е.М, Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов / Е.М. Мелетинский // Вопросы философии.-1991.-№10. - 41 - 4 7 .

119. Мелетинский, Е.М. О литературных архетипах / Е.М. Мелетинский. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1994. - 136 с.

120. Мелетинский, Е.М. От мифа к литературе / Е.М. Мелетинский. - М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2001. - 170 с.

121. Мень, А. Откровения Иоанна Богослова / А. Мень // Знание — сила. - 1991.-Х«9.-С.43-90. 122. Мечковская, Н.Б. Язык и религия / Н.Б. Мечковская. - М.: Фаир, 1998. - 352с.

123. Мифология. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. Е.И. Мелетинский. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 736 с.

124. Михайлов, О.Н. Страницы русского реализма. Заметки о русской литературе XX века / О.Н. Михайлов. - М.: Современник, 1982. - 288 с.

125. Нечаенко, Д.А. Сон, заветных исполненный знаков / Д.А. Нечаенко, - М.: Юрид. лит,, 1991. - 304 с.

126. Николюкин, А.Н. Василий Васильевич Розанов / А.Н. Николюкин. - М.: Знание, 1990. -64 с.

127. Ничипоров, И.Б. «Московский текст» в русской поэзии XX века: М. Цветаева и Б. Окуджава / И.Б. Ничипоров // ВМУ. - Сер. 9. - Филология, -2003 . -№3.0 .58-71 .

128. Овчинников, В.В. Сакура и дуб: В 2 кн. - Кн,1. Ветка сакуры / В.В. Овчинников // Роман-газета, - 1987. - №3. - 80 с.

129. Ожегов, СИ. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / СИ, Ожегов, Н.Ю. Шведова, - М,: Азбуковник, 1999.-944 с.

132. Пискунов, В.М. Тема о России. Россия и революция в литературе начала XX века / В.М. Пискунов. - М.: Сов. писатель, 1983. - 376 с.

133. Поляков, Ю.А. Бич истории (Гражданская война в контексте истории междоусобиц) / Ю.А. Поляков // Свободная мысль. - 2001. - №1. - 73 -87.

134. Потебня, А.А. Эстетика и поэтика / А.А. Потебня. - М.: Искусство, 1976.-614 с.

135. Пропп, В.Я. Русский героический эпос/ В.Я. Пропп. - М.: Лабиринт, 1999.-640 с.

136. Разин, М. Мифология предчувствия / М. Разин // Знание - сила. - 1991. -№7. - С .40-45 .

137. Розанов, В.В. Апокалиптическая секта (хлысты и скопцы) / В.В. Розанов. - СПб., 1914.-208 с.

138. Розанов, В.В. Собрание сочинений. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского / В.В. Розанов. - М.: Республика, 1996. - Т.7. - 702 с.

139. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века / В.П. Руднев. - М.: Аграф, 1999.-384 с.

140. Русская литература XX века. Школы, направления, методы творческой работы/ Под ред. В.Н. Альфонсова, В.Е. Васильева, А.А. Кобринского и др. - Спб.: Logos, М.: Выс.шк., 2002. - 586 с.

141. Сараскина, Л.И, «Бесы»: роман предупреждение / Л.И. Сараскина. - М.: Сов. писатель, 1990. - 480 с.

142. Синдаловский, Н.А. Петербург в фольклоре / Н.А. Синдаловский. - СПб: Журнал «Нева», ИТД «Летний сад», 1999. - 384 с.

143. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. - М,: Эллис Лак, 1995.-416 с.

144. Стрельцов, A.M. Цикл в художественном мышлении Замятина / A.M. Стрельцов // Творческое наследие Ев. Замятина: В 2-х частях / Под ред. Л.В. Поляковой. - Тамбов: ТТИ, 1994. - Ч.П. - 144 - 145.

145. Топоров, В.Н. Имена / В.Н. Топоров // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. - М.: Сов. энциклопедия, 1980. - Т.1. - 508 - 510.

146. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное / В.Н. Топоров. - М.: Прогресс, Культура, 1995.-624 с.

147. Топоров, В.Н. Петербург и петербургский текст русской литературы / В.Н. Топоров // Ученые записки. - Вып. 664. - Семиотика города и городской культуры. Петербург. Труды по знаковым системам. - Тарту, 1984. -Т .18 . -С .4 -29 .

148. Тресиддер, Д. Словарь символов / Д. Тресиддер. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999.-448 с.

149. Федоров, Н.Ф. Сочинения / Н.Ф. Федоров. - М.: Мысль, 1982. - 711 с.

150. Федотов, Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: В 2 т. - Т. 1. - -Петербург: София, 1991. -352 с.

151. Флоренский, П.А. Иконостас / П.А. Флоренский // Флоренский П.А. Сочинения: В 4 т. - М.: Мысль, 1996. - Т.2. - 419 - 526.

152. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг. - М.: «Восточная литература» РАН, 1998. - 800 с.

153. Фрэзер, Дж.Дж. Фольклор в Ветхом завете / Дж. Дж. Фрэзер. - М.: Политиздат, 1990. - 542 с.

154. Хализев, Е.В. Теория литературы / Е.В. Хализев. - М.: Высш. школа, 2000. - 398 с.

155. Ходанен, Л.А. Мотивы и образы сна в поэзии русского романтизма / Л.А. Ходанен // Русская словесность. - 1997. № 2. - 47 - 5 1 .

156. Чудинова, И.М. Политические мифы / И.М. Чудинова // Социально- политический журнал. - 1996. - №6. - 122 - 134.

157. Шанский, Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка / Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Т.В. Шанская. - М.: Просвещение, 1961. - 404 с.

158. Шевеленко, А.Я. Апокалипсис и его сюжеты в истории культуры / А.Я. Шевеленко // Вопросы истории. - 1996. - №11-12. - 16 - 53.

159. Шмидт, СО. Памятники художественной литературы как источник исторических знаний / С О . Шмидт // Отечественная история. - 2002.- №1.-С40 - 49.

161. Юнг, К.Г. Аналитическая психология / К.Г. Юнг. - Спб.: Кентавр, 1994. -136 с.

162. Юнг, К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов / К.Г.Юнг. - Киев: Гос. биб- ка Украины для юношества, 1996. - 384 с.

164. Юнг, К.Г. Психология бессознательного / К.Г. Юнг. - М.: Канон, 1994. -319с .

165. Tucker J.G. Innokentij Annenskij and acmeist doctrine / J.G. Tucker. - Sla- vica Publishers, Inc., 1986. - 160 с

166. Атаманова, E.T. Русская литература XIX века в контексте художественной прозы И.А. Бунина (проблема реминисценций) / Е.Т. Атаманова. Дне. ... канд. филол. паук: 10.01.01. Елец, 1998. - 246 с.

167. Егоров, О.Г. Литературный дневник XIX века. История и теория жанра: Автореф. дисс. ... д-ра. филол. наук / О.Г. Егоров. - М., 2003. - 31 с.

168. Меренкова, СБ. Древнерусская литература в эстетическом восприятии и творческой практике И.А. Бунина / СБ. Меренкова. Дис.канд.филол.наук: 10.01.01. Елец, 1998.-202с.

169. Плешков, В.В. Концепция человека в творчестве И.А. Бунина / В.В. Плешков. Дис.канд.филол.наук: 10.01.01. Елец, 1997. - 245 с.

170. Чистякова, Н.А. Эволюция народнопоэтических традиций в творчестве И.А. Бунина конца XIX - начала XX века: Автореф. дис. канд. филол. наук / Н.А. Чистякова. - Елец, 1997. - 21 с.

171. Юрченко, Л.Н. Диалектика образа Украины в творчестве И.А. Бунина: историко-культурный и структурно-поэтический аспект / Л.Н. Юрченко. Дис... канд.фи ЛОЛ. наук: 10.01.01. Елец, 2000. - 186 с.