Мифологема героя в поэтическом творчестве Н.С. Гумилева тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Тадевосян, Тадевос Вруйрович

• Тадевосян, Тадевос Вруйрович
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Тадевосян, Тадевос Вруйрович

Введение.i.

Глава I. Интертекстуальность, культурологические и автобиографические мотивы в структуре мифологем героя ранних сборников Гумилева.

Глава II. «Культурная память» слова как образная основа мифологем в сборниках

Жемчуга» и «Чужое небо».

Глава III. Роль религиозно-христианского дискурса в формировании мифологем героев (сборники «Колчан», «Костер).

Глава IV. Автор и герой в системе мифопоэтической образности сборника

Огненный столп».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мифологема героя в поэтическом творчестве Н.С. Гумилева»

Актуальность темы исследования определяется той значительной ролью, которую мифологема героя играет в поэтическом творчестве вообще и в поэзии Н.С. Гумилева в особенности. Всесторонний интерес к исследованию данной мифологемы в литературоведении побуждает ставить вопросы о ее содержании, выявлять структуры которые ее образуют. Искусство, и литература в частности, нередко рассматривается как проявление глубоко мифологизированного сознания, насыщенного различными мифологемами.1 Все это очень важно для понимания сути поэзии Гумилева, обоснования периодизации его творчества, уточнения специфики взаимодействия автора и лирического героя, направления эволюции поэта. Между тем в литературоведении специального обстоятельного исследования мифологем героя в поэзии Гумилева пока не предпринималось

Искусство черпает из мифа содержательные образы, начиная по-новому раскрывать все богатство человеческих отношений. Литература ориентируется на особый литературно-мифологический дискурс, обращаясь к различным формам ложной рациональности языка, добиваясь осознания его ирреальности как чисто эстетического феномена. Мифология становится особым способом эстетического отношения к реальности. Наиболее распространенная мифологема - «путь героя» - является неотъемлемой в мифологизируемом пространстве искусства.

Одна из фундаментальных мифологем в поэтическом творчестве - это представление о значительной, наделенной надындивидуальными свойствами инстанции, которая определяется как «герой». Понятие «литературный герой» является важнейшим при анализе эпических и драматических

1 См.: Грушецкий В.В. Человек синей эпохи // Даниил Андреев. Роза Мира. М., 1991. С. 283-284. произведений.1 В лирике же, которая свидетельствует прежде всего о душевных переживаниях человека, персонажи изображаются размыто, фрагментарно, в неразрывной связи с переживанием лирического субъекта.

Лирику Гумилева трудно однозначно назвать «персонажной», так как, во-первых, большинство стихотворений, в которых представлены те или иные герои, сюжетны, и, во-вторых, несмотря на большое количество разнородных лирических героев, стихотворения сближает единство авторского сознания. Не обязательно, чтобы понятие «герой» было реализовано на персонифицированном уровне, достаточно лишь, чтобы оно воспринималось как нечто вполне реальное. Роль мифологемы героя состоит в адаптации неких «идеальных» (умозрительных) образцов поведения к существующей реальности.

На наш взгляд, литература XX века породила целый ряд мифов, и в ряду созданных ею мифов большую роль играют мифы героического плана. Среди многих категорий, связанных с мифологией и требующих своей разработки («миф», «мифема», «мифологема», «архетип», «иноформа», «универсалия», «мифотектоника», «мифологический подтекст», «мифологика», «мифотекст», «мифореставрация»), мы выбрали для исследования категорию «мифологема». К.Кереньи и К.Г.Юнг, которые ввели в научный оборот термины «архетип» и «мифологема», указали на амбивалентную природу данных понятий.2 Изучая поэтическое творчество Гумилева, появилась необходимость обратиться к мифологическому материалу, в частности, к мифологеме героя, так как этот аспект творчества Гумилева исследован в недостаточной мере. Фактически понятие «мифологема» можно трактовать и как мифологический материал, и как

1 См.: Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979. С.89-150; Левидов A.M. Автор -образ - читатель. Л., 1983; Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2007. С. 159-180.

2 Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии// Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.-Киев, 1997. С. 13. основу для формирования нового материала. Исходя из этого, мифологему в художественном тексте можно понимать амбивалентно: как знак насыщенный определенным мифологическим смыслом, и как индивидуальный авторский образ по структуре схожий с архаическими мифологическими моделями.

Анализ художественного произведения имеет целью обнаружить или выявить «мифологический материал» и только после этого исследуются особенности его авторского преломления. Текст рассматривается как «культурная память» произведения, в которой хранится множество «кодов», новых и старых, забытых и полузабытых и потому обладающих различной степенью актуальности для современной аудитории. Допуская добавление все новых и новых элементов, «текстовое пространство непрерывно, открыто и безгранично».1 Исходя из этого, можно выделить два значения мифологемы: одно, общее, культурологическое, второе, литературоведческое.

Мифологема в культурологической системе - это знак со специфической мифологической семантикой, вбирающий в себя архетипические модели и мифологические ассоциации. В сфере художественной литературы мифологема - самостоятельный авторский образ, построенный на целой системе традиционных культурологических и литературных парадигм, структура которых формируется на древних мифологических основаниях. Выделение «культурной праосновы» как ядра «мифологемы» приводит к смешению этого термина с «архетипом». Большинство исследователей, актуализирующих этот термин, подчас придают «архетипу» значение, соответствующее их собственным научным устремлениям, которое часто расходится с юнгианским определением. Для К.Г.Юнга «архетип» - это бессознательная структура, которая

1 Косиков Г.К. «Структура» и /или «текст» (стратегии современной семиотики) // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000. С.34.). репрезентирует или олицетворяет определенные инстинктивные данные о темной, примитивной душе - реальные, но невидимые корни сознания».1 Нам близка позиция таких литературоведов как Н. Фрай, М. Бодкин, Дж. Уайт и др., которые отошли от чисто психологического понимания «архетипов» и трактуют их как некие закодированные концепты повествования.

Понятия «архетипа» и «мифологемы» следует разграничивать, исходя из онтологического принципа, так как в основе «архетипа» заложена психологическая составляющая, это предельно абстрактная структура, отражающая идеи психологического свойства, в то время как «мифологема» имеет культурологический характер, опирающийся на культурологические факторы. Значение архетипа реализуется в художественном творчестве посредством мифологемы. Здесь мифологема выступает как развернутый образ архетипа, логически структурированный архетип. Как переработанные формы архетипов, мифологемы - продукты воображения и интеллектуальной интуиции - выражают непосредственную и неразрывную связь образа и формы. Они осваиваются сознанием в определенном контексте, включаются в эмпирические и когнитивные связи и задают некую тему, превращаясь в повествование. Не случайно С. Аверинцев включает «мифологему» в понятийное поле «архетипа», представляющего в сфере художественной литературы «мифологическое многообразие мифологических сюжетов и мотивов инвариантного архетипического ядра, метафорически выраженного этими сюжетами и мотивами (мифологемами)».2

Объектом исследования стали стихотворения, вошедшие в поэтические сборники Гумилева: «Путь конквистадоров» (1905), «Романтические цветы» в редакциях 1908, 1910 и 1918 гг., «Жемчуга» в редакциях 1910 и 1918 гг., «Чужое небо» (1912), «Колчан» (1916), «Костер»

1 ЮнгК.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М. - Киев. 1997. С.83.

2 Аверинцев С.С. Архетип // София - Логос. Словарь. Киев., 2001. С.Зб.

1918), «Фарфоровый павильон» (1918), «Шатер» (1921), «Огненный столп» (1921). Для более обстоятельных и полных выводов привлекается также материал драмы «Дон Жуан в Египте», некоторых поэм и стихотворений, не включенных в прижизненные сборники, которые являются равноправными частями единого поэтического текста. Используются также материалы литературно-критических («Письма о русской поэзии») и теоретических («Жизнь стиха», «Наследие символизма и акмеизм», «Анатомия стихотворения») работ Гумилева, в которых четко выявляется отношение автора на природу поэтического слова.

Отбор материала обусловлен задачей полно представить и адекватно интерпретировать корпус мифологем, характерных для Гумилева на различных этапах творчества.

Важными для Гумилева идеями, понятиями и образами, которые дополнились историко-культурными деталями в мифах, но в глубине являющимися константами, мифологемами-образцами, определяется предмет исследования.

Цель исследования - создать типологию мифологем героев, проследить их взаимосвязь и эволюционное развитие. Вычленить структурные типы и содержательные разновидности. Продемонстрировать, что решение избранной проблемы изучения существенно для понимания логико-эмоционального потенциала поэзии Гумилева, способно обогатить интерпретацию произведений иных авторов Серебряного века. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: на материале поэзии Гумилева конкретизировать продуктивный для исследования содержательный смысл понятия «мифологема»; рассмотреть особенности мифопоэтических структур, представленных в стихотворениях Гумилева; выявить сходство и различие между различными типами мифологемы героев в лирике Гумилева; *t* раскрыть особенности поэтики, динамики и эволюции героев и авторского «я» в художественном пространстве поэзии Гумилева. Обращение к поэтическому наследию Гумилева обусловлено прежде всего огромным значением его литературной деятельности и необходимостью раскрыть эстетический потенциал его творчества. Поэт сумел соединить свои поэтико-мистические озарения с рыцарской героикой, христианскими откровениями и философскими обобщениями. Его творчество и теоретические концепции повлияли не только на литературный процесс начала XX века, но и на последующие поколения деятелей искусств.

О Гумилеве и его творчестве написано много работ, но из всего многообразия подходов к лирическому наследию поэта можно выделить несколько: биографический, эволюционный, интертекстуальный, мировоззренческий.1

Биографический подход связан прежде всего с именами Н.Оцупа, А.Давидсона, В.Лукницкой. Изучение биографического материала имеет прямое отношение к самоопределению Гумилева - «воин и поэт». В целом этот подход продуктивен, так как рассматривает сложную взаимосвязь творчества и личности в их неразрывном единстве. Однако завышение биографического фактора приводит к тому, что биографические данные мешают полному пониманию творчества, т.е. в этих случаях произведениям поэта отводится лишь роль иллюстраций того или иного поступка.

Эволюционный подход реализован в работах Ю.Верховского, Г.Струве, А.Павловского, М.Баскера. Он обусловлен установкой самого Гумилева на

1 См.: Соколова Д.В. Лирический субъект и персонажи в стихотворениях Н.С. Гумилева // Дисс.к. филол. н. М., 2006. С. 2-3. непрерывную эволюцию собственного творчества. Это позволяет исследователям выявлять «сквозные» темы, мотивы, образы и «распознать» в ранних стихотворениях Гумилева предвосхищение высот зрелой поэзии.

Интертекстуальный подход сложился в конце XX века. Он предполагает изучение взаимодействия творчества Гумилева с произведениями других авторов. Анализу межтекстового синтеза в отдельных стихотворениях посвящены работы К.Ичина, О.Ронена, Л.Аллена. В работах Р.Тименчика с этой точки зрения осмысляется понятие «акмеистический текст». И.Кравцова, В.Базанов, В.Шошин, А.Михайлов дают сравнительно-сопоставительный анализ творчества Гумилева и других поэтов. Сторонники интертекстуального подхода исследуют, как архетипичные образы и представления, культурные мифологемы переосмысляются и трансформируются в поэзии Гумилева и тем самым происходит «диалог культур».

Мировоззренческий подход предполагает синтез разных наук. Это направление также сложилось в последние годы и связано с именами Ю.Зобнина, С.Слободнюка, Н.Богомолова, М.Йовановича. Задача этих исследователей - выявить теологический подтекст поэзии Гумилева. В их работах видно стремление осмыслить творческий путь Гумилева в контексте религиозно-философских исканий начала XX века.

В основе данной работы лежит сочетание принципов разных подходов к изучению поэзии Гумилева, но основной методологический принцип исследования подтвержден мифопоэтическим анализом лирики Гумилева.

Теоретическая база исследования определяется тем положением, согласно которому культура минувшего всегда готова к новым актуализациям, к вхождению в новейшие контексты. Мы стремимся определить структурно-типологические принципы формирования мифологемы героя в поэтическом творчестве Гумилева. Мифологемы на основе автобиографических ассоциаций, мифа; культурологические (в частности, литературно-генетические) мифологемы героев на основе интертекстуального принципа формирования образности; христианско-религиозные образы и воплощение их в мифологеме героя, достигающего высшего возможного уровня духовной самореализации.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее важнейшие положения могут быть использованы в изучении и описании истории русской литературы XX века, при разработке новых программ базовых и специальных курсов по истории русской литературы XX века в вузовском преподавании и в школьной практике, подготовке спецкурсов по творчеству поэтов Серебряного века, на лекционно-практических занятиях в системе высшего и дополнительного образования.

Основные положения, выносимые на защиту и характеризующие научную новизну диссертации:

В поэтическом творчестве Гумилева выделяются шесть основных типов мифологем героев: герой-воин, герой-поэт, герой-путешественник, герой-жрец, герой-повелитель, герой-эстет; доказывается, что их изучение позволяет достаточно адекватно выявить генезис авторского сознания на всем протяжении творческого пути Гумилева. Корпус мифологем героев раннего Гумилева формируется в сложном переплетении ассоциаций и образов, что объясняется некоторой хаотичностью поисков, неопределенностью авторской художественной методологии в начальный период творчества. Возвращение в последней книге поэта к подобному типу структурирования мифологем отмечено обретением подлинно синтетического типа творчества.

В странствовании по духовной истории человечества для раннего Гумилева важны инонациональные впечатления и культурологические парадигмы. Художник внимательно вглядывается в то, что можно назвать «памятью слова» (О. Мандельштам). Далее поэт эволюционировал в направлении наиболее пристального внимания к национальной картине мира, религиозно-христианской мифологии, легшей в основу его последних книг, мифологем героев в них. Вошедшая в творчество Гумилева в связи с военными событиями русская тема, остается для него важнейшей на всем дальнейшем этапе жизненного и творческого пути. Учет религиозно-христианского дискурса в трактовке мифологем оказывается все более важным.

Проследить влияние теоретических поисков Гумилева-акмеиста на его поэтическую практику является очень важным для исследования творчества поэта. В духе акмеизма герои Гумилева соответствующего периода в большей, чем ранее, степени ориентированы на психологические способы их раскрытия. Философские, теоретические, мифопоэтические размышления и образы обретают более тесную связь с землей.

Одна из важнейших для поэта мифологема героя-поэта первоначально была склонна трансформироваться и сопрягаться прежде всего с мифологемой героя-мага, позже она формируется в поле притяжения, напоминающем образы пушкинского «Пророка». Автобиографическое, интертекстуальное, религиозно-христианские и другие культурно-философские компоненты комплексно взаимодействуют в системе авторского сознания, воссоздающего в художественной образности сборника «Огненный столп», передающего через лирическое самовыражение, мифологемы свои итоговые идеи.

Апробация диссертации. По теме работы было опубликовано 13 статей в научных сборниках и других изданиях Москвы, Еревана и Ванадзора, в том числе одна публикация в издании, рекомендованном ВАК

РФ. С 1999 года автором делались доклады, связанные с разными аспектами творчества Гумилева, на республиканских и международных конференциях в Москве, Ереване, Ванадзоре.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка основной литературы, использованной при работе. Общий объем работы составляет 172 страницы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Тадевосян, Тадевос Вруйрович

Заключение

В поэзии Гумилева полновесен эпический элемент, большинство его стихотворений сюжетны, что и обусловило наличие большого количества действующих лиц. Поэтому принципиально важно было создать типологию персонажей, их архетипических моделей, перерастающих в мифологемы, выявить степень их близости лирическому герою, биографическому автору.

Нами выявлен общий принцип конституирования геройной системы в творчестве Н.Гумилева. В основе всех трансформаций его героев лежит один архетип, смысловой инвариант, который может быть обозначен как «архетип героической личности». Проекция этого архетипа в разные историко-культурные традиции дает соответствующие мифологемы: герой-воин, герой-путешественник, герой-поэт, герой-маг, герой-повелитель, герой-эстет.

Такое построение геройно-образной системы приводит к тому, что она, с одной стороны, оказывается динамически подвижной, а с другой стороны - достаточно разнообразной.

Эти типы, возникнув в самом начале творческого пути Гумилева, остаются в его поэзии до самого конца. Однако они постоянно подвергаются трансформации, эволюционируют, приобретают новое смысловое наполнение и пересекаются между собой. Так, герой-воин, например, может входит в семантические корреляции с героем-путешественником и героем-эстетом. Герой-путешественник расширяется до типа героя-странника, т.е. подчеркивается не только путешествие по географическим широтам, но и странствие на пути обретения духовных знаний. Образы героя-поэта и героя-мага постоянно переплетаются, поэзия часто представляется как производное от «магического делания». Своеобразным связующим звеном является образ поэтов-жрецов (друидов), которые сочетают в себе функции не только поэтов, магов, но и правителей.

Анализ мифологемы героев дается по хронологическому принципу: в той или иной мере исследуются все поэтические сборники от «Пути конквистадоров» до «Огненного столпа». В каждом из сборников выделяются и освещаются различные по генезису мифологемы: основанные на мифопоэтических, литературно-культурологических и христианско-религиозных моделях. Основная цель - показать, как различные мифологемы героев сосуществуют в пределах одного сборника и как они потом преломляются в последующих поэтических книгах. Все это, естественно важнейшей целью имеет уточнение, обновление, корректировку понимания содержательной стороны и формальных особенностей как отдельных произведений, так и эволюционировавшего творчества поэта в целом.

Таким образом, исследование мифологемы героя в поэзии Гумилева привело нас к следующим выводам. В поэзии Гумилева полновесен эпический элемент, большинство его стихотворений сюжетны, что и обусловило наличие большого количества действующих лиц. Поэтому принципиально значимыми задачами стали создание типологии персонажей, их архетипических моделей, перерастающих в мифологемы, выявление их близости лирическому герою, а также решение вопросов о том, в чем и на каких этапах лирический герой и персонажи наиболее близки биографическому автору.

Употребление в поэтических текстах большого количества мифологических (эпических), библейских, исторических, литературных героев свидетельствует о том, что: идеал сильной и в то же время творческой личности Гумилев находит прежде всего в мифологии, эпосе, религии и истории.

Творчество Гумилева развивалось в русле веяний начала XX века (стремление к экзотике, примитивизму), но затем стало на новый, кардинально отличающийся от других путь; Гумилев - поэт, тяготеющий к религиозной и эсхатологической образности, к глубоким нравственно-философским обобщениям.

Так, Л.Г.Кихней отмечает, что в преддверии создания акмеистической эстетики, где как хранитель памяти культуры ценилось имя, у Гумилева начинает возрастать интерес к имени героя, поэтому часто героями стихотворений становятся литературные или близкие к ним персонажи. Так, в художественном пространстве «Огненного столпа» поэт приближает различные культурные и исторические эпохи, используя ассоциации с родственными корнями слов: Ольга - Эльга - Вольга - Валгалла.1

Сложные переплетения автобиографических ассоциаций, мифологических, культурологических, литературных и религиозных образов формируют модели мифологем героев в творчестве Гумилева. В ранних стихотворных сборниках доминирующее положение занимают мифологемы героя-поэта и героя-путешественника. Для поэта в это время очень важен был духовный поиск в области трансцендентальных знаний, что обусловило активность мифологемы героя-мага. При этом Гумилев всегда остается самостоятельным даже в первых, зачастую подражательных и ученических поисках. Масочность - одна из характерных особенностей ранней лирики Гумилева, однако, под масками всегда узнается лицо лирического героя, близкого писателю.

Гумилева всегда отличало бережное и вдумчивое отношение к слову. «Культурная память» образности, слова в сборниках «Жемчуга» и «Чужое небо» становится существенно глубже, поэту удается передать всю семантическую и экспрессивную глубину слова. В то же время, в этих книгах мифологема героев приобретает определенную типологическую универсальность, что находит отражение в обращении к гомеровскому эпосу

1 См.: Кихней Л.Г. Акмеизм: миропонимание и поэтика. М., 2001. или «бродячему образу» Дон Жуана. Другие образы также обретают более тесную связь с землей, что было связано с изменениями в художественно-эстетическом мировоззрении Гумилева и провозглашением нового литературного направления - акмеизма.

Если в предыдущих сборниках герой-поэт больше тяготел к герою-магу, то в «Колчане» и «Костре» он духовными узами сопряжен с героем-воином. Война представлялась Гумилеву одним из средств раскрытия духовного потенциала человека с целью соединения с Абсолютом, достижения оптимального существования по ту сторону земной жизни. Смерть на поле боя Гумилев считал прямым путем духовной реализации, обретения рая. Однако в дальнейшем Гумилев переживает разочарование в войне, но, вошедшая в творчество благодаря военным событиям русская тема, остается для него важнейшей на всем оставшемся этапе жизненного и творческого пути. Разочарование в реалиях современной жизни предопределило возвращение Гумилева к мистико-эзотерическим поискам, языческим истокам русской культуры, но все это сочетается с постоянным вниманием к православно-христианским символам, образам, идеям.

Культурологический и литературно-генетический путь формирования мифологемы героя, автобиографические ассоциации сложно взаимодействуют в творческом сознании позднего Гумилева на фундаменте христианско-религиозной образности. В сборнике «Огненный столп» мифологема героев реализуется на принципах синтетического воплощения. Автобиографическая символика, присутствующая в книге, нацелена прежде всего на передачу собственных духовных поисков. Поиски религиозно-философского характера ведутся по двум векторам: с позиций православного христианства и с попыткой соединить каноническое православие с эзотерическими представлениями. Исторические потрясения и огненный колорит сборника несут в себе в равной степени и пессимистический, и оптимистический заряд: трудно сделать окончательный вывод о природе этого огня - то ли это разрушительная стихия, готовая опустошить все на своем пути, то ли это очистительный огонь, благодаря которому в конце концов восторжествует свет.

Можно резюмировать, что, хотя в поэзии Гумилева нет единого способа выражения лирического сознания, одной из форм его воплощения является образ лирического героя, который выступает в нескольких ипостасях: воин (конквистадор, рыцарь), поэт (певец), маг (жрец, мудрец), повелитель (царь), путешественник (странник), эстет (любовник). Причем они постоянно пересекаются, трансформируются, раскрываются через образные символы, сохраняя при этом неизменные архетипы, основу семантической насыщенности данных образов, которые изначальны, а потому являются формами божественного истока жизни.

И в заключение хотелось бы отметить то, что все те мифологемы героев, которые реализовал в своем творчестве Гумилев, впоследствии стали ассоциироваться с образом самого поэта. К ним добавилась еще одна мифологема - героя-мученика, особенно популярная на Западе и в эмиграции. Показательно, что в последнее время Гумилев в образе героя-мага выступил как главное действующее лицо в трилогии Андрея Лазарчука, Михаила Успенского и Ирины Андронати «Посмотри в глаза чудовищ», «Гиперборейская чума» и «Марш экклезиастов». Оказывается, Гумилев был спасен из застенок ЧК некими потусторонними силами и с тех пор, наделенный эзотерическими знаниями и обретя бессмертие, возглавляет тайный орден «Тайный Рим», противостоящий мировому злу, феноменально изобретательному в своих попытках уничтожить человечество. Разница между Гумилевым и его многочисленными противниками в том и заключается, что магические знания и могущество для него служат способом сохранения этого мира от катастроф, для них же - средством самоутверждения или самоцелью. Можно по-разному относиться к произведениям «массовой культуры», но то, что Гумилев стал героем современного «фэнтези», - факт сам по себе примечательный.

161

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Тадевосян, Тадевос Вруйрович, 2008 год

1. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Mikkeli, 1996.

2. Гумилев Н.С. Собр. соч.: В 3 т. М., 1991.

3. Гумилев Н.С. Полное собр. соч. в 10 тг. М., 1998 2004.

4. Бальмонт К.Д. Избранное. М., 1983.

5. Бальмонт К.Д. Стихотворения. М., 1990.

6. Блок А.А. Собрание сочинений в 6-ти тг. Л., 1980.

7. Брюсов В.Я. Собр. соч. в 7 тт. М., 1973. Т. 1.

8. Жизнь Николая Гумилева. Воспоминания современников. Л., 1991.

9. Мандельштам О.Э. Стихотворения. Проза. М., 2001. Ю.Мифы народов мира. М., 1980., Т.1.11.Молитвослов. М., 1991.

10. Неизвестные письма Н.С. Гумилева (Публикация Р.Д. Тименчика) // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. М., 1987. Т. 46.

11. Николай Гумилев: Исследования и материалы. Библиография. Спб., 1994.

12. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М., 1990. Исследовательская литература:

13. Аверинцев С.С. Архетип // София Логос. Словарь. Киев., 2001.

14. Адамович Г. Н.Гумилев. Шатер // Альманах Цеха Поэтов. Кн. 2. Пг., 1921.

15. Айхенвальд Ю.И. Гумилев // Н.С. Гумилев: pro et contra. Спб., 2000.

16. Аллен JI. «Заблудившийся трамвай» Н.Гумилева. Комментарий к строфам // Этюды о русской поэзии. Л., 1989.

17. Аллен Л. Литературное потомство тройки Гоголя: Пастернак и Гумилев // Slavica XXIV. Debrecen, 1990.

18. Анненский и русская культура. Спб., 1994.

19. Анненский И.Ф. Античный миф в современной французской поэзии // Гермес. 1908. №7.

20. Анненский И.Ф. О романтических цветах // Николай Гумилев: pro et contra. Спб., 2000.

21. Ахматова А. «Самый непрочитанный поэт». Заметки о Николае Гумилеве // Новый мир. 1990. № 5.

22. Баскер М. Ранний Гумилев: путь к акмеизму. Спб., 2000.

23. Баскер М. Стихотворение Н.Гумилева «Пьяный дервиш» (творческий генезис и метапоэтика текста) // Филология Philologica. № 3. Краснодар, 1994.

24. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

25. Бердоносова С. Николай Гумилев: теософический путь поэта // Дисс.к.ф.н. Сургут, 2005.

26. Богомолов Н.А. Гумилев и оккультизм // Богомолов Н.А. Русская литература начала XX века и оккультизм. М., 1999.

27. Богомолов Н.А. Оккультные мотивы в творчестве Н.Гумилева // Н.Гумилев и русский Парнас. Материалы научной конференции. Спб., 1992.

28. Бронгулеев В.В. Посредине странствия земного. Документальная повесть о жизни и творчестве Н.С. Гумилева. Годы: 1886 1913. М., 1995.

29. Брюсов В.Я. Н.Гумилев. Путь конквистадоров // Н.С.Гумилев: pro et contra. Спб., 2000.

30. Брюсов В.Я. Н.Гумилев. Жемчуга // Н.С. Гумилев: pro et contra. Спб., 2000.

31. Брюсов В.Я. Среди стихов. 1894 1924. Манифесты. Статьи. Рецензии. М., 1990.

32. Булгаков С.Н. Размышления о войне // Звезда. 1993. №5.

33. Вагин Е. Поэтическая судьба и миропереживание Н.Гумилева // Николай Гумилев: pro et contra. Спб., 2000.

34. Вейдле В.В. Петербургская поэтика // Гумилев Н.С. Собрание сочинений. В 4 т. Вашингтон. 1968. Т1.

35. Верхоломова Е.В. Истоки образной речи в стихотворении Н. Гумилева «Ольга» // Шешуковские чтения. М., 2005.

36. Верхоломова Е.В. Традиции ирано-персидской поэзии и новаторство в лирике Н. Гумилева // Шешуковские чтения. М., 2004.

37. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989.

38. Волков А.А. Поэзия русского империализма. М., 1935.

39. Гаспаров М.Л. Записки и выписки. М., 2000.

40. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. М., 1995.

41. Гаспаров М.Л. Антиномичность поэтики русского модернизма // Связь времен. Проблемы преемственности в русской литературе конца XIX- начала XX в. М., 1992.

42. Гаспаров М.Л. Поэтика «Серебряного века» // Русская поэзия Серебряного века. 1890 1917. М., 1993.

43. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

44. Гиппиус Вас. В. "Цех поэтов" // Ахматова А. А. Десятые годы. М., 1989.

45. Голосовкер ЯЗ. Логика мифа. М., 1987.

46. Городецкий С.М. Некоторые течения в современной русской поэзии // Литературные манифесты от символизма до наших дней. М., 2000.

47. Грушецкий В.В. Человек синей эпохи // Даниил Андреев. Роза Мира. М., 1991 (послесловие).

48. Давидсон А. Муза Странствий Н.Гумилева. М., 1992.

49. Десятов В.В. Фридрих Ницше в художественном и экзистенциальном мире Николая Гумилева. // АКД. Томск, 1995.

50. Делич И. Николай Гумилев // История русской литературы XX века. Серебряный век. М., 1995.

51. Н.С.Гумилев: pro et contra. Спб., 2000. бЗ.Золотницкий Д.И. Ахилл и Одиссей. Примечания // Гумилев Н.С. Драматические произведения. Переводы. Статьи. JL, 1990.

52. Иванникова Н.М. Неизвестные тексты Н.С. Гумилева // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность, искусство, археология. М., 1994.

53. Иванов Вяч. Вс. Звездная вспышка (Поэтический мир Н.С. Гумилева) // Иванов Вяч. Вс. Избр. труды по семиотике и истории культуры. Т. II. Статьи о русской литературе. М., 2000.

54. Иванов Вяч.Вс. Взгляд: Критика. Полемика. Публикации. М., 1988.

55. Ильинский О. Основные принципы поэзии Н.Гумилева // Записки русской академической группы в США. 1986. №19.

56. Ирецкий В.Я. Воспоминания о Н.С. Гумилеве //Российский архив. Вып. 1.М., 1991.

57. Иованович М. Николай Гумилев и масонское учение // Н.Гумилев и русский Парнас. Спб., 1992.

58. Казанцева А.В. Анна Ахматова и Николай Гумилев. Диалог двух поэтов. Спб., 2004.

59. Кереньи К., Юнг К.Г. Введение в сущность мифологии // Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.-Киев, 1997.

60. КерлотК.Х. Словарь символов. М., 1994.

61. Кихней Л.Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. М., 2001.

62. Кихней JI.Г. Философско-эстетические принципы акмеизма и художественная практика А.Ахматовой и О.Мандельштама // Автореф. дисс.к.ф.н. М., 1997.

63. Клинг О. Стилевое становление акмеизма: Н.Гумилев и символизм // Вопросы литературы. 1996, Вып. V.

64. Козлов С.Л. Любовь к андрогину: Блок Ахматова - Гумилев // Тыняновский сборник: Пятые тыняновские чтения. Рига; М., 1994.

65. Козлов А.С. Мифема, мифологема // Современное зарубежное литературоведение. Энциклопедический справочник. М., 1996.

66. Колосова С.Н. Николай Гумилев прозаик и поэт. Монография. М., 2004.

67. Косиков Г.К. «Структура» и/или «текст» (стратегии современной семиотики) // Французская семиотика: от структурализма к постструктурализму. М., 2000.

68. Краткая литературная энциклопедия. М., 1967. Т.4

69. Кроль Ю.Л. Об одном необычном трамвайном маршруте («Заблудившийся трамвай» Н.С. Гумилева) // Русская литература. 1990, №1.

70. Левидов A.M. Автор образ - читатель. Л., 1983.

71. Левинсон А .Я. Николай Гумилев. Костер // Н.С. Гумилев: pro et contra. Спб. 2000.

72. Лекманов О.А. Книга об акмеизме и другие работы. Томск, 2000.

73. Лекманов О.А. «Цех Поэтов» и символизм // Гумилевские чтения. Материалы международной конференции филологов-славистов. Спб., 1996.

74. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987.

75. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 2001.

76. Лотман Ю.М. К построению теории взаимодействия культур (Семиотический аспект) // Теория и практика вопросов взаимодействия литератур. Тарту, 1983.

77. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки. Спб., 2000.

78. Лукницкая В. Николай Гумилев: Жизнь поэта по материалам домашнего архива семьи Лукницких. Л., 1990.

79. Лукницкий И.Н. Acumiana. Встречи с Анной Ахматовой. Paris, 1991. Т.1.

80. Лущик Н.А. Эволюция лирического мира Н. Гумилева. М., 1994.93 .Маковский С.К. Николай Гумилев (1886 1921) // Николай Гумилев в воспоминаниях современников. М., 1990.

81. Мартынов И.Ф. Два акмеизма: К истории поэтической дискуссии о творчестве Фра Беато Анджелико // Вестник русского христианского движения. 1986. №148.

82. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2001.

83. Мелешко Т.А. Одноактная пьеса в стихах «Дон Жуан в Египте» в составе поэтического сборника Николая Гумилева «Чужое небо» //http: //www.gumilev.ru

84. Мец А. Г. Эпизод из истории акмеизма // Пятые Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Рига, 1990.

85. Минералова И.Г. Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма. М., 2006.

86. Мурашов А.Н. Фра Беато Анджелико в русском символизме (Бальмонт) и неоклассицизме // Традиции русской классики XX века и современность. Материалы международной научной конференции 14 -15 ноября 2002 года. М., 2002.

87. Никитин А.Л. Неизвестный Гумилев. М., 1996.

88. Орлицкий Ю.Б. Ориентир ориентация (Отголоски классических восточных поэтик в современной русской поэзии и малой прозе) // Новое литературное обозрение. 1999. №39.

89. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. М., 2002. ЮЗ.Осповат A.JL, Тименчик Р.Д. «Печальну повесть сохранить.». М.,1987.

90. Островская Е.С. Французские поэты в рецепции И.Анненского. Ш. Леконт де Лиль // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2005. №5.

91. Оцуп Н.А. Николай Гумилев. Жизнь и творчество. Спб., 1995.

92. Павловский А.И. Гумилев Николай // Гумилев Н.С. Стихотворения и поэмы. Л., 1988.

93. Пайман А. История русского символизма. М., 1998.

94. Паперно И. Богословские источники спора Мандельштама с символизмом //Литературное обозрение. 1991. № 1.

95. Полушин В.Л. Николай Гумилев: Жизнь расстрелянного поэта. М., 2006.

96. Полякова С.В. Источник одного образа из «Заблудившегося трамвая» Гумилева // Н.Гумилсв и русский Парнас. Спб., 1992.

97. Ш.Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М., 1976. 112.РазмахнинаВ.К. Серебряный век. Красноярск, 1993. ПЗ.Раскина Е.Ю. Мотив «благочестивого творчества» («смиренного знания») в художественной программе акмеизма // Русская литература. 1999. №3.

98. Раскина Е.Ю. Поэтическая география Н.С. Гумилева. М., 2006.

99. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1997. Пб.Руссова С.Н. Автор и лирический текст. М., 2005. 117.Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977.

100. Скляревская Г.Н. Словарь православной церковной культуры. Спб., 2000.

101. Слесарев А.Г. Анализ мифических текстов // Проблемы истории литературы. Сборник статей. Выпуск пятнадцатый. М. 2002.

102. Слободнюк C.JI. «Дьяволы» Николая Гумилева (от «Пути конквистадоров» к «Огненному столпу») // Идущие путями зла (древний гностицизм и русская литература 1890 1930 гг.). Спб., 1998.

103. Слободнюк C.JI. Н.С. Гумилев: проблемы мировоззрения и поэтики. Душанбе, 1992.

104. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2: Вторая половина 14 в. Ч. 1.

105. Смелова М.В. Онтологические проблемы в творчестве Н.С. Гумилева. Тверь, 2004.

106. Смелова М.В. Роль христианства в картине мира Н.С. Гумилева // Ахматовские чтения. А.Ахматова, Н.Гумилев и русская поэзия начала 20 века. Сб. научн. трудов. Тверь, 1995.

107. Соколова Д.В. Лирический субъект и персонажи в стихотворениях Н.С. Гумилева // Дисс. к. филол. н. М., 2006.

108. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. М., 2001.

109. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. М., 1996.

110. Струве Г.П. Творческий путь Гумилева // Н.С. Гумилев. Pro et contra. Спб., 2000.

111. Тарантул Ю.В. Сонеты В.Я. Брюсова и Н.С. Гумилева о Дон Жуане: сравнительно-реконструктивная характеристика // Брюсовские чтения 1996 года. Ереван, 2001.

112. Теребихин Н.М. Сакральная география Русского Севера (религиозно-мифологическое пространство северорусской культуры). Архангельск, 1993.

113. Тименчик Р. Д. Заметки об акмеизме // Russian Literature. 1974. № 7/8.

114. Тименчик Р.Д. Заметки об акмеизме (II) // Russian Literature. 1977. №5 (3).

115. Тименчик Р.Д. Иннокентий Анненский и Николай Гумилев // Вопросы литературы. 1987. №2.

116. Тименчик Р.Д. Н. Гумилев и Восток // Памир. 1987. № 3.

117. Тименчик Р. Д. По поводу антологии петербургской поэзии эпохи акмеизма // Russian Literature. 1977. Vol.5.

118. Тименчик Р.Д. Текст в тексте у акмеистов // Ученые записки Тартуского университета., вып. 567. Тарту, 1981.

119. Тименчик Р.Д. К символике трамвая в русской поэзии // Ученые записки Тартуского университета, вып. 754. Тарту, 1987.

120. Тименчик Р.Д. «Над седою, вспененной Двиной.». Гумилев в Латвии// Даугава. 1986. №8.

121. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. М., 1994.

122. Фрейденберг О. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

123. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2007.

124. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. Спб., 1999.

125. Черненькова О.Б. Мировые сюжеты в поэзии Н.С. Гумилева // Русская литература XX XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. Материалы Международной научной конференции 10-11 ноября 2004 года. М., 2004.

126. Эйхенбаум Б.М. Новые стихи Н.Гумилева // Н.С. Гумилев: pro et contra. Спб. 2000.

127. Элиаде М. Пережитки эсхатологического мифа // Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2005.

128. Эпштейн М.Н. Природа, мир, тайник вселенной.: Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

129. Эткинд А. Содом и Психея: Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996.

130. Эткинд Е.Г. Кризис символизма и акмеизм // История русской литературы. XX век. Серебряный век. М., 1995.

131. Эткинд Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии XX века. Очерки. Спб., 1997.

132. Юнг К.Г.Душа и миф: шесть архетипов. М.-Киев. 1997.

133. Юнг К.Г., Нойман Э. Психоанализ и искусство. М., 1996.

134. Яковлев Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. №3.

135. Ястремский С.И. Океан Сахара: миф об Ориенте и «африканское» пространство сборника «Шатер» Н.Гумилева // Художественный текст и культуры. Материалы международной конференции 23-25 сентября. Владимир, 1997.

136. Doherty J. The Acmeist Movement in Russian Poetry. Culture and the Word. Oxford, 1995.

137. Eshelman R. «Dusa i telo» as a Paradigm of Gumilev's Mystecal Poetry // Nikolay Gumilev 1886 1986: Papers from The Gumilev Centenaky Symposium. Oukland, California, 1987.

138. Eshelman R. Nickolaj Gumilev and Neoclassical Modernism: The Metaphysics of Style. Frankfurt am Main; Berlin; New York; Paris; Wien, 1993.

139. Masing-Delic I. The Time-Space Structure and Allusion Pattern of Gumilev's "Zabludivshiisia tramvai" // Essays in Poetics. 1982. Vol. 7. №1.

140. Rosslyn W. Remodelling the Statues at Tsarskoe Selo: Akhmatova's Approach to the Poetic Tradition // Sense of Place: Tsarskoe Selo and Its Poets. Columbus, Ohio, 1993.

141. Tucker J. G. Innokentij Annenskij and the acmeist doctrine. Columbus, 1986.

142. Webster's Third New International Dictionaiy. Chicago, 1993. Vol. II.