Миф о России в творчестве Г.В. Свиридова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.02, кандидат искусствоведения Лучкина, Мария Михайловна

• Лучкина, Мария Михайловна
• кандидат искусствоведения
• 2012

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Лучкина, Мария Михайловна

Введение.

Глава I. Символика языка в свиридовском мифе о России.;.

§1. Символ как научная категория.

§2. Формула как носитель символики средневекового искусства.

§3. Формульность в вокально-хоровых сочинениях Г.В. Свиридова.

§4. Формульность в инструментальной музыке Г.В. Свиридова.

Глава II. Картина мира свиридовского мифа о России.

§1. Архетип гибели мира (или архетип рубежа).

§2. Архетип героев, демиургов и первопредков.

§3. Архетип приобщения (или инициации).

§4. Архетип творения (или архетип Рая).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Миф о России в творчестве Г.В. Свиридова»

Тема исторической судьбы России - и шире «тема Родины» -центральная в наследии нескольких поколений отечественных композиторов. Их творчество отображает подчас и разные мировоззрения, и разные стилевые пристрастия. В хронологическом отношении оно принадлежит к ряду резко контрастных периодов истории русского музыкального искусства: от века М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, П.И. Чайковского и вплоть до столетия С.С. Прокофьева и Г.В. Свиридова. Однако, при очень многих различиях, этих композиторов сближает ключевой для них вектор творчества, что в полной мере относится и к сочинениям последнего из нами названных.

Вряд ли требует многих доказательств тот факт, что в преобладающем большинстве произведений Свиридова их многомерный образный строй отражает ту или иную грань облика нашего отечества. Созданный им образ России - изменчивый и антиномичный. Это и образ надвременной - Руси-Рая, Руси вечной; и в то же время - образ России земной, в его реальной исторической конкретике. Вместе с тем, это целостный художественный мир, уникальный и неповторимый, предстающий в целом ряде свиридовских сочинений.

Целостность этой «художественной вселенной» обусловлена, как нам видится, прежде всего, неким «метасюжетом», объединяющим совокупность свиридовских опусов. Его сквозную линию образуют различные ипостаси художественного образа России. Прежде всего - это мир крестьянской Руси, предстающий разными своими гранями в кантатах «Деревянная Русь» и «Курские песни», в «Весенней кантате», в цикле песен «У меня отец -крестьянин». Затем - Россия революционная, охваченная огнем Гражданской войны, - исторический период, осмысляемый как рубеж, смена миров и эпох в «Поэме памяти Сергея Есенина», в «Патетической оратории», в кантате «Светлый гость». Мечта о построении нового мира, земного рая раскрывается в «Патетической оратории» и в «Светлом госте». Наконец, по авторскому замыслу, в завершение - путь русского человека к духовному преображению (поэмы «Отчалившая Русь» и «Петербург»). Важно подчеркнуть, что в этих опусах запечатлен не столько ход исторических событий, сколько душевный отклик и осмысление происходящего, данные сквозь призму мировосприятия героя - Поэта.

Эта «художественная вселенная» создана автором, которому присущ историзм мышления. Он проявляется в своеобразном интонационном строе произведений Г.В. Свиридова, охватывающем самые разные исторические пласты русской музыкальной культуры: архаику фольклора, церковно-певческое искусство средневековой Руси, городскую (слободскую) песенно-романсовую лирику XIX века, советскую массовую песню.

Причем все это вовсе не производит впечатления эклектики, но образует собой органичный сплав, который служит адекватным средством воплощения излюбленного композитором образа — России. Неисчерпаемость последнего, особенно в сопоставлении с аскетизмом автора при отборе выразительных средств, лишь на поверхностный взгляд кажется парадоксальной. На самом деле она говорит о главном свойстве его композиторского мышления — о системе отточенной художественной символики. В соответствии с чем и характерное свойство музыки Свиридова, подмеченное как исследователями, так и слушателями, может быть выражено формулой - «гениальная простота».

Свиридова по праву считают преемником вековых традиций русской музыкальной культуры. Выражая в музыке и собственное видение судьбы России, и свойственные ряду русских мыслителей интуитивные прозрения, композитор стремился уловить в изменчивости исторических реалий и запечатлеть нечто сущностное — то, чем определяется бытие национальной культуры, а в соотнесении с этим сущностным - и мало подвластные времени ценностные ориентиры народа, эту культуру созидавшего.

С данной точки зрения, исследование творчества Г.В. Свиридова, предпринятое в диссертации, представляется весьма актуальным, - тем более что творческий вклад этого композитора в отечественное искусство, на наш взгляд, еще не оценен в полной мере. Единственная монография, посвященная свиридовскому творчеству, была написана еще при жизни композитора выдающимся исследователем А.Н. Сохором («Георгий Свиридов». М., 1960; «Георгий Васильевич Свиридов». М., 1964; переиздание - М., 1972).

Хотя точнее было бы сказать: смысловая наполненность музыки классического уровня - как и в наследии Г.В. Свиридова - всегда будет превышать семантический объем даже всей совокупности опубликованных научных трудов и потому побуждать музыковедов к постановке новых проблем и поиску новых перспективных ракурсов подхода к неисчерпаемому в множественности своих значений музыкальному материалу.

В научной литературе о творчестве Свиридова наиболее часто встречается жанр статей, принадлежащих ряду известных ученых. Среди них - А. Белоненко, А. Кручинина, Т. Масловская, Ю. Паисов, Л. Полякова, Е. Ручьевская, С. Савенко, А. Сохор, В. Цендровский, М. Элик. Их тексты опубликованы в сборниках с близкими, а иногда и одинаковыми названиями: «Георгий Свиридов» (М., 1971, составитель Д. Фришман), «Георгий Свиридов» (М., 1979, составитель Р. Леденев,), «Книга о Свиридове» (М., 1983, составитель А. Золотов), «Музыкальный мир Георгия Свиридова» (М., 1990, составитель А. Белоненко), «Г.В.Свиридов в современной музыкальной культуре» (М., 2010, составитель Е. Яковлева), а также в изданных материалах конференций «Свиридовские чтения», ежегодно проводимых Курским колледжем имени Г.В. Свиридова и один раз - в Петрозаводской консерватории (2005).

Особенности исполнительских интерпретаций хоровых сочинений композитора отражены в книге В. Живова «Вокально-хоровая музыка Георгия Свиридова. Заметки хорового дирижера» (М., 2005).

Вопросам творческого метода Свиридова посвящена книга И. Ефимовой и Т. Воробьевой «.ИМузыка и Слово.» (Красноярск, 2002).

Очень важная роль в сохранении, изучении, популяризации наследия композитора принадлежит Президенту Свиридовского национального фонда А. Белоненко, работающему над изданием Полного собрания сочинений и инициировавшего выход книги дневниковых записей Свиридова «Музыка как судьба» (М., 2002), которая имеет большое значение для объективного и разностороннего понимания творческого мира музыканта. «Живое слово» об авторе звучит также в книге «Георгий Свиридов в воспоминаниях современников» (составитель А. Вульфов, М., 2006).

Изучению музыки композитора посвящены диссертационные исследования И. Гулеско («Хор в кантатно-ораториальных произведениях Г.В. Свиридова: принципы хорового мышления», 1980), Т. Масловской («О национальной сущности произведений Г. Свиридова (на примере кантатно-ораториальных сочинений)», 1984), В. Маториной («Музыкальная драматургия кантатно-ораториальных и хоровых сочинений Г. Свиридова», 1987), Е. Легостаева («Проблемы стиля и интерпретации хоров а cappella Г.В. Свиридова (на примере цикла "Пять хоров без сопровождения на стихи русских поэтов")», 1990), Е. Федуловой («Претворение литургических традиций в духовной музыке Георгия Свиридова», 2010).

Важно отметить, что в ряде работ музыка Свиридова осмысляется в русле ее связей с незыблемыми основами национальной кулыуры.

Одна из магистральных линий поиска сущностных оснований бытия в искусстве XX века — сознательное или интуитивное мифотворчество (или неомифологизм), представляющее собой «не только остаточные всплески первобытного мифопоэтического величия, но и проявление некоторых глубинных, пока недостаточно изученных особенностей человеческой духовности» [160, с. 9].

Не будет преувеличением сказать, что XX столетие характеризуется подъемом не только творческого, но и научного интереса к феномену мифа. f<

Так, литературоведы находят черты мифологизма в творчестве А. Блока, Дж. Джойса, С. Есенина, Ф. Кафки, Г. Маркеса, Т. Манна, В. Маяковского,

A. Платонова и многих других авторов; искусствоведы — в творчестве

B. Васнецова, М. Врубеля, С. Дали, П. Пикассо, М. Шагала; музыковеды - в творчестве Ч. Айвза, Б. Бартока, Д. Мийо, С. Рахманинова, С. Слонимского, И. Стравинского, К. Штокхаузена, Р. Штрауса1.

Думается, прояснить суть этого интереса к мифу могут размышления таких разных ученых, как русский философ-богослов С.Н. Булгаков и его младший современник - венгерский философ и филолог К. Кереньи.

Строго говоря, разницы между художником и мифотворцем по "трансцендентальной" природе их ведения и не существует», писал

C.Н. Булгаков в 1917 году [37, с. 59].

Художники <.> только тогда являются настоящими творцами, основателями и "фундаменталистами", когда они черпают свои силы из того источника, из которого мифологии берут свое первичное начало и основу», — по существу ту же мысль выразил в 1941 году К. Кереньи [101, с. 36].

В связи со сказанным, сразу же необходимо оговорить, что автор настоящей диссертации исходит здесь не из расхожего, метафорического понимания мифа как фантазии или удаляющегося от реальности вымысла (в том числе художественного), а из подхода к мифу как к научной категории, такого подхода, который вырабатывался в различных научных отраслях - в философии, антропологии, лингвистике, литературоведении - на протяжении длительного времени: в XIX веке - это работы А. Веселовского, А. Потебни, Ф. Шеллинга и множество других; а в XX столетии - Р. Барта, Э. Кассирера, К. Кереньи, JI. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, А. Лосева, Е. Мелетинского, Дж. Фрэзера, М. Элиаде, К.-Г. Юнга2.

1 Обширная исследовательская литература, посвященная теме «миф и музыка», связана преимущественно с творчеством композитора XIX века — Р.Вагнера (см., к примеру: [123, 124, 127, 157, 198, 213]). Черты мифологизма исследователи усматривают также в творчестве М. Глинки, Н. Римского-Корсакова, П. Чайковского [22,71,172,180,202].

2 В работах, посвященных исследованию мифа, в том числе в энциклопедических изданиях, понятия «миф» и «мифология» зачастую употребляются как синонимы. При этом, все же, «миф» в узком значении характеризуется как архаическое повествование, а «мифология» — как наука, изучающая древние мифы.

Именно названным подходом определяется в диссертации ракурс осмысления свиридовского творчества. Иначе говоря, речь идет не о новой концепции, которая требует принципиально новой цепочки аргументов, а о постулате, определяющем генеральное направление исследования.

Пожалуй, в наши дни вполне уже можно сказать, что со времени жизни С.Н. Булгакова и К. Кереньи тезис - художественное творчество есть созидание мифа - все более удаляется от функции литературной метафоры и осознается как характеристика устойчивого (если не постоянного) фактора творческих процессов в музыке, поэзии, живописи, драматургии3.

Да и по словам Свиридова, его творчество есть «миф о России» [195, с.

404].

Именно в этой фразе недвусмысленно зафиксирована доминанта художественного мира, созданного композитором, определено своеобразие музыкального языка. На мифологизм свиридовского творчества обращали внимание и музыковед A.C. Белоненко, и пианист М.А. Аркадьев, и композитор В.И. Рубин.

Мифологический подход к изучению свиридовского творчества видится плодотворным постольку, поскольку сквозь его призму Свиридов предстает перед нами как один из череды истовых хранителей национальной культуры - как «творец мифа о России»4.

Предлагаемый подход, по мнению автора настоящей диссертации, дает возможность обнаружить истоки неповторимого своеобразия созданного этим композитором художественного мира, а тем самым - и более полно раскрыть не замеченные ранее грани его содержания.

Таким образом, объектом этого исследования выступает художественный мир, предстающий в совокупности свиридовских сочинений, а предметом - средства воплощения этого мира.

3 В концептуальной статье «"Абсолютный миф" романтизма» актуально и правомерно звучат слова ее автора — музыковеда H. Бекетовой, относящиеся не только к различным стилям, но и ко всем видам творческой деятельности в сфере искусств, что применимо также к изучению художественной культуры самых разных исторических периодов: «Любое творчество есть миф» [19, с. 21].

4 Фраза Е. Вартановой, относящаяся к творчеству С. Рахманинова (см.: [45]).

Материалом исследования избираются преимущественно вокально-хоровые произведения, представляющие основную жанровую сферу творчества Г.В. Свиридова. Это: «Поэма памяти Сергея Есенина» (19551956), цикл песен «У меня отец - крестьянин», слова С. Есенина (1956), «Патетическая оратория», слова В.Маяковского (1959), «Петербургские песни», слова А. Блока (1961-1963), кантата «Курские песни», слова народные (1964), кантата «Деревянная Русь», слова С. Есенина (1964), кантата «Снег идет», слова Б. Пастернака (1965), «Весенняя кантата», слова Н. Некрасова (1972), поэма «Отчалившая Русь», слова С. Есенина (1977), «Гимны родине», слова Ф. Сологуба (1978), концерт для хора «Пушкинский венок» (1978), хоровая поэма «Ладога», слова А. Прокофьева (1980), «Песни безвременья», слова А. Блока (1980), кантата «Светлый гость», слова С. Есенина (1962-1990-е), поэма «Петербург», слова А. Блока (1995); а также опус чистой инструментальной музыки — «Маленький триптих» для большого симфонического оркестра (1964-1965). То есть это те произведения, образное содержание которых определяется темой Родины и которые, на наш взгляд, образуют в совокупности единый художественный текст - свиридовский миф о России.

Цель исследования заключается в научной конкретизации положения — художественный мир произведений Г.В. Свиридова есть «Миф о России».

К достижению цели ведет решение ряда основных задач, в том числе и таких, которые выходят за границы музыкознания.

В рамках работы было необходимо:

• соотнести научные категории «миф», «мифологема» и «символ» с объектом, предметом и конкретным материалом исследования;

• выявить и систематизировать музыкально-языковые средства воплощения мифа в анализируемых произведениях;

• произвести аналитическое рассмотрение мифической картины мира, получившей претворение в музыке Свиридова.

Методологическую основу диссертации образует комплексный, междисциплинарный подход, который органично объединяет философские, литературоведческие и музыковедческие исследования, имеющие значение для решения поставленных задач. Это, в частности, работы С. Аверинцева, JI. Акопяна, Р. Барта, С. Булгакова, В. Вальковой, JI. Гервер, А. Денисова, Вяч. Иванова, К. Кереньи, К. Леви-Строса, А. Лосева, Е. Мелетинского,

B. Топорова, О. Фрейденберг, М. Элиаде, М. Эпштейна, К.-Г. Юнга.

Атрибутивные свойства и функции символа как научной категории рассматриваются в русле соответствующих концепций С. Аверинцева, Вяч. Иванова, А. Лосева, Ю. Лотмана, Ч. Пирса, К. Свасьяна.

Актуальные для музыкознания подходы к изучению символа (в частности — семиотический подход к проблеме музыкального знака) почерпнуты из исследований Л. Акопяна, М. Арановского, А. Денисова,

C. Мальцева, Г. Орлова, В. Холоповой, Л. Шаймухаметовой.

Комплексный подход вбирает в себя такие методы исследования, как:

• компаративистский (при сопоставлении авторской и архаической мифической картины мира; при сравнении символики языка Свиридова с символикой языка средневекового искусства);

• статистический и структурно-типологический (при рассмотрении символики как атрибута музыкального языка);

• метод моделирования (в процессе аналитического рассмотрения мифической картины мира, созданной Свиридовым).

В аналитической части диссертации привлечены некоторые методы фольклористики и медиевистики (труды Г. Алексеевой, М. Бражникова, М. Енговатовой, Б. Ефименковой, И. Ефимовой, И. Земцовского, А. Кручининой, В. Металлова, О. Пашиной, Ф. Рубцова, Б. Шиндина).

В научной литературе представлено множество различных определений понятия «миф». К примеру, Е. Мелетинский определяет миф как «древнейший способ концепирования окружающей действительности и человеческой сущности» [150, с. 419]. В качестве сакральной истории, повествующей о «произошедшем в достопамятные времена "начала всех начал"», рассматривает миф М. Элиаде [244, с. 15]. Как к вторичной семиологической системе подходит к изучению мифа Р. Барт (см.: [18]).

Тем не менее, при всем различии существующих определений, по сути они близки. Миф как объект научной рефлексии представляет собой нерасторжимое единство трех его аспектов:

• миф как определенная форма сознания, репрезентирующая целостную картину мира, иначе — специфический способ взаимодействия человека и мира (Л. Леви-Брюль, Е. Мелетинский, О. Фрейденберг, К.-Г. Юнг);

• миф как особая картина мира, складывающаяся в совокупности архаических преданий - «мифическая» картина (А. Потебня, А. Лосев, Е. Мелетинский, В. Топоров, М. Элиаде);

• миф как особый «метаязык» (Р. Барт, С. Булгаков, К. Леви-Строс, А. Лосев, Е. Мелетинский, В. Топоров).

Важнейшая для данной работы научная категория — миф - трактуется в русле дефиниции А.Ф. Лосева, отражающей «в свернутом виде» как целостность мифа, так и обозначенную выше его трехаспектность: «миф есть в словах данная [язык - семиотический и коммуникативный аспект] чудесная личностная [вера и мышление — гносеологический и аксиологический аспекты] история [картина мира - онтологический аспект]» [125, с. 195]5.

В соотнесении с этой научной дефиницией свиридовский миф можно охарактеризовать как изложенную автором на языке музыки «чудесную историю России», вобравшую в себя архетипы национальной культуры.

Само собой разумеется, по отношению к творчеству композитора XX столетия говорить можно лишь о современном авторском мифе. Исследователями установлено, что современный миф наследует структуру и некоторые свойства архаического мифа, присущего исключительно древнейшим формам мышления. Однако определяющей и отличительной

5 В квадратных скобках даны примечания автора настоящей диссертации. чертой современного мифа становится взаимодействие мифического (архаического) и немифического сознания, что проявляется на всех уровнях структуры современного мифа6.

Миф, претворенный в произведениях искусства, уже так или иначе опосредован (феномен современного авторского мифа). Следовательно, теперь, как и ранее — по меньшей мере с эпохи Ренессанса, художественное мышление отнюдь не тождественно мышлению мифическому (архаическому). Речь может в подобных случаях идти лишь об отдельных проявлениях последнего в первом.

Этим обстоятельством отчасти объясняется ограничение в диссертации двумя аспектами свиридовского мифа, а именно: структурой картины мира, отраженной в этом авторском мифе (глава II), и символикой музыкального языка как языкового атрибута мифа (глава I).

С другой стороны, данное ограничение продиктовано также тем, что проблема художественного мышления как такового есть проблема такой дисциплины как психология (музыкальная психология, в частности), проблематика которой выходит за рамки диссертации (приводятся лишь необходимые отсылки к наблюдениям соответствующих специалистов).

Структура и содержание мифической картины мира складывается из целого ряда архетипов - предельно устойчивых, фундаментальных, уходящих в глубокую древность, общечеловеческих мифических мотивов. Например, архетип творения реализуется в качестве мифологемы сотворения мира, мифологемы сотворения человека, Рая или Эдема (мира первовремен).

В научной литературе, наряду с архетипами коллективного бессознательного, выведенными К.-Г. Юнгом применительно к сфере аналитической психологии (в частности, архетипы предвечного Младенца, Девы, Матери, Возрождения, Духа, Трикстера), рассматриваются и другие, обобщенно именуемые как «вечные образы». Подобное обобщение

6 Примеры современного художественного мифотворчества приведены, в частности, в работах Р.Барта, Е. Мелетинского, М. Эшптейна. правомерно — по меньшей мере, в рамках структурно-типологического подхода к изучению мифа, разработанного К. Леви-Стросом.

Проблеме претворения мифических архетипов и мифологем посвящен целый ряд музыковедческих диссертационных работ последнего времени [66, 172, 180].

Внимание автора данной диссертации сосредоточено на определенном комплексе архетипов, причем таких, которые образуют как бы «каркас», или инвариант, содержания мифической картины мира. Подобный инвариант (или «модель мира»), предложенный В.Н. Топоровым на основе анализа архаических мифов, складывается из исходных «схем» мифических текстов (см.: [223]).

К такому комплексу архетипов, которые встречаются в большинстве национальных традиций, относятся: архетипы творения и героев (демиургов, первопредков), архетип приобщения (или инициации) и архетип гибели мира.

Структура модели мира определяется пространственно-временной «осью»; ее организующим принципом является принцип оппозиции (А. Лосев, Е. Мелетинский). То есть структура модели мира выстраивается на противопоставлениях (как правило, бинарных): верх-низ, небо—земля, прошлое-будущее, вода-огонь, свой-чужой.

Архетип творения играет особую роль в космологических мифах-сказаниях, повествующих о сотворении мира, времени, небесных светил, -им задаются пространственно-временные координаты картины мира. В сказаниях об изначальной гармонии и изначальной красоте мироздания архетип творения смыкается с образом Рая (Рай или Эдем - как одна из неизменных граней в такого рода мифических преданиях).

Архетип героев, демиургов и первопредков является атрибутом сказаний, «наполняющих» картину мира конкретным содержанием -«историями» и деяниями «действующих лиц».

Архетип приобщения (или инициации) претворен в повествованиях, регламентирующих жизнь героев мифа (а через них и жизнь носителей мифа) и обусловливающих их действия.

Архетип гибели мира (или архетип рубежа) отражает эсхатологические представления.

Картина мира в современном (авторском) мифе, наряду с архетипами, включает помимо того и кенотипы (термин М.Н. Эпштейна) - устойчивые общечеловеческие или национальные мотивы, сложившиеся в обозримых и конкретно зафиксированных исторических условиях.

Такая именно картина раскрывается в произведениях Г.В. Свиридова: это - единство базовых архетипов и кенотипов, или, по сути, метатекст, структура которого соответствует структуре мифической картины мира.

Архетип творения выделяется в тех произведениях Свиридова, где композитором явлен надвременной, внеисторический образ России - образ некоего идеального мира, или образ Руси-Рая. Это мир чудесного прошлого, наследником которого выступает мир крестьянской Руси; но, вместе с тем, это и мир будущего - либо рукотворный Рай на земле, либо же Русь, духовно преображенная, Русь в Царстве Небесном.

Архетип героя, а отчасти и демиурга реализуется в свиридовском мифе введением традиционной для искусства Нового времени мифологемы Поэта. Именно сквозь призму микрокосма Поэта раскрывается содержание картины мира как макрокосма, именно данный образ, в той или иной мере, служит объединению художественных факторов в единое целое.

Архетип приобщения представлен мифологемой родной земли, которая всегда являет собой сакральный центр свиридовского мифа. Любовь к отчизне объединяет героев и движет их поступками, а приобщение героев к родной земле отождествляется с древними обрядами инициации.

Архетип гибели мира в свиридовской картине мира трансформируется чаще всего в кенотип. В данном случае эсхатологические представления сосредоточены вокруг определенного исторического события - Революции

1917 года, которая осмысливается как рубеж между старым, гибнущим миром крестьянской Руси и зарождающимся новым миром советской России.

Структура и содержание намеченной выше картины мира в мифе о России получают оформление при помощи особых выразительных средств, наделяющих музыкальный язык свойствами языка мифа.

Архетипы мифической картины предстают в виде мифологем той или иной традиции, которые выражены на языковом уровне посредством определенных языковых знаков - «мифем» (термин К. Леви-Строса).

Одним из основных атрибутов языка мифа является его символичность, на что указывают в своих работах С.Н. Булгаков, Вяч.И. Иванов, К. Кереньи, Е.М. Мелетинский. Именно на язык символов в качестве языка мифа указывает Я.Э. Голосовкер в работе «Логика мифа». Символическая природа языка мифа ставится во главу угла в трудах А.Ф. Лосева: «всякий миф есть символ» (А.Ф. Лосев, см.: [129, с. 174]).

Трактовка символа как «моста из рационального мира в мир мистический» (Ю.М. Лотман, см: [132, с. 191]) соответствует природе и назначению мифа, где, по словам С.Н. Булгакова, «констатируется встреча мира имманентного. и трансцендентного, божественного» [37, с. 58]. Об этом же пишет O.A. Карлова в своей работе «Miphos sapiens - миф разумный»: «миф-символ обладает качеством принципиального многомыслия, иносказания - своеобразного "инобытия" информации, органичного для "логики чудесного"» [100, с. 18].

Проблеме реализации мифа на музыкально-языковом уровне посвящен ряд трудов в музыкознании. В работах В. Вальковой, Т. Ильиной и О. Перич проявление черт мифического мышления на языковом уровне связывается с феноменом рассредоточенного тематизма, в исследовании Л. Акопяна - со специфической функцией лейтмотивов в музыкальных драмах Р. Вагнера, аналогичной роли мифем. На связь мифологизма с символикой средств выражения в музыке С. Рахманинова указывают Е. Вартанова и Н. Бекетова.

Выявление специфических языковых средств - задача первостепенной важности. По убеждению К. Леви-Строса, обращаясь к мифу, нельзя «приступать к изучению грамматики, минуя лексику, словарь» [116, с. 428].

Поскольку феномен художественного мифологического произведения в большинстве случаев предстает перед исследователем как множество дифференцированных смысловых единиц — мифем в их соединении с неким семантическим интегралом — собственно мифом, то к процессу исследования, собственно говоря, можно приступать с любого из концов этой цепочки.

Либо по традиции К. Леви-Строса: с дифференциалов - мифем, знание которых обусловливает максимальную органичность восприятия в изучаемом материале национальных факторов. Но с тем неизбежным недостатком, что взятые сами по себе - вне мифологического контекста -мифемы вряд ли когда соединятся в целостности мифологического изложения (а в подобном случае читателю придется выжидать наступления следующего раздела работы, посвященного категории интегрирования).

Либо по традиции К.-Г. Юнга и К. Кереньи: с историко-художественного фундаментального интеграла - собственно мифа, каковой является исходной точкой исторического формирования подчиненных ему мифем и не теряет потому базисной функции в случаях исчезновения одной или же нескольких единиц мифологической символики.

Вместе с тем, объединение мифем в устойчивые смысловые цепочки либо в семантически тесно связанные группы существенно повышает их роль в постепенном историческом формировании мифа или в сравнительно быстром созидании автором - поэтом, композитором, драматургом - его индивидуальной художественной мифологии.

В настоящей работе отдается предпочтение методу К. Леви-Строса, отчасти по теоретической традиции музыкознания, но также и для того, чтобы отобразить сам процесс исследования темы.

Всем сказанным предопределена структура исследования. Диссертация состоит из Введения, Глав I и II, Заключения, Списка научной литературы, Приложения I и Приложения II.

Заключение диссертации по теме «Музыкальное искусство», Лучкина, Мария Михайловна

Заключение

В соответствии с поставленной целью в диссертации была создана база, позволяющая уже не интуитивно, а доказательно рассматривать мир, предстающий во многих произведениях Г.В. Свиридова, как художественный миф о России. Центральный его образ - конкретно-исторический (Россия XX века) и, вместе с тем, надвременной, вобравший в себя целостное видение прошлого, настоящего и будущего родной страны. Художественный мир, сердцевиной которого этот образ является, - субъективен. Но символика языка, которым он изложен, выводит его далеко за рамки субъективности, наделяя свойствами особой эстетической реальности - мифа.

Символизм является важнейшей языковой особенностью мифа. В диссертации было показано, что та же особенность присуща и музыкальному языку Георгия Свиридова, причем она типологически сопоставима с символизмом древнерусского искусства (музыкального искусства в частности): и в том и в другом случае носителем символизма выступает формула. (На особую роль формульности в произведениях русских композиторов-классиков было указано в Первой главе).

В диссертации показано, что формульность есть характернейшая черта авторского стиля Свиридова и что формулам в его музыке присущи такие свойства символа, как: взаимообусловленность означаемого и означающего (она проявляется через устойчивую связь определенных мелоформул с определенными же образами поэтического текста), их соотнесенность по принципу оппозиции, а также - смысловая многомерность.

В интуитивном отборе формул-символов чувствуется стремление композитора «ухватить нить национальной истории», ведущую в глубь веков. Архаические ладовые структуры, к которым, прежде всего, обращено внимание Свиридова, взятые даже сами по себе, вызывают ощущение мифологичности, что уже может служить некоторым основанием, чтобы картину Русского мира, запечатленную в опусах этого композитора, рассматривать как национальный вариант мифической картины мира, точнее - ее индивидуальную авторскую интерпретацию.

В процессе научного рассмотрения мифической картины мира, запечатленной в музыке Свиридова, было установлено, что эта картина складывается на основе мифических архетипов, причем пропущенных сквозь призму национального художественного сознания.

Так, архетип приобщения реализуется в соотнесении героев мифа с сакральным центром, в качестве которого выступает родная земля.

Среди героев мифического «повествования» предстают: Народ (обобщенный образ которого можно сопоставить с персонифицированным образом есенинского Мужика); Врангель и Ленин - вовсе не политические деятели, но лишенные исторической конкретности герои мифа; Поэт, чей образ вбирает в себя сложившийся в русской поэзии образ Поэта-провидца, а также - типичные черты былинных героев и летописцев - свидетелей русской истории (Садко, Баян, Нестор, Пимен).

Архетип творения, «ядром» которого служит образ гармоничного мира первовремен, мира первопредков, отождествляется в произведениях Свиридова с образом Руси изначальной.

Исторические события XX века, а именно - события Революции и Гражданской войны - в контексте мифологической картины мира трансформируются в архетип гибели мира. Последний, в свою очередь, оказывает воздействие на архетип Рая в таких его ипостасях, как: рукотворный Рай, созидаемый силами революционной России, и Русь — Нерукотворный Рай, Божий замысел о России.

Из аналитических данных, изложенных во Второй главе, следует вывод: мифические архетипы, преломляясь в музыке Свиридова, образуют целостную национально характерную мифическую картину мира с единой «сеткой» пространственно-временных координат, организованную по принципу оппозиции, охватывающему все уровни художественной структуры.

В результате изучения символики музыкально-поэтических средств воплощения мифических архетипов был установлен закономерный характер связи формул-символов с теми или иными архетипами.

Так, архетипу гибели мира соответствует символ Пограничья; архетипу Творения (или архетипу Рая) - символ Творения и символ Пути в Запредельное; архетипу Героев-Демиургов - символ Земного Пути и символ Света (или символ Творческого Начала); архетипу Приобщения - символ -Сопричастия.

Таким образом, атрибуты свиридовского (авторского) мифа - те же, что и атрибуты мифа архаического: это символизм языка и структура, образованная архетипами.

Такие важнейшие особенности, как интуитивное обращение композитора к архаическим, мифическим первообразам, а также - наличие определенных авторских языковых средств, отвечающих природе этих первообразов, говорят о принадлежности свиридовского «мифа о России» к так называемому «органическому мифологизму» (термин В.Н. Топорова).

Кроме того, некоторые аналитические наблюдения позволяют также говорить о проявлении в музыке композитора отдельных черт мифического мышления. Такие его характерные особенности, как разграниченность бытового/идеального и устремленность к идеалу, претворились у Свиридова в противопоставлении земной и небесной образно-интонационных сфер. Каждый компонент авторской картины мира (независимо от того, несет ли он позитивный или негативный «заряд») непременно соотносится с идеалом - с образом Руси Святой. Это придает свиридовской картине мира сакральное измерение, источником которого является вера - неотъемлемое слагаемое мифосознания, без чего само существование мифа невозможно.

Отсюда можно заключить, что созданному композитором художественному миру органически присущи свойства мифа. Иначе говоря, в свиридовском мифе отчетливо проступают аксиологический, онтологический, гносеологический, семиотический и коммуникативный аспекты мифа архаического. В нем задана определенная шкала ценностных ориентиров, выражены особыми языковыми средствами бытийственные основы художественной реальности, которая ставит перед воспринимающим сознанием вопросы и дает ответ (авторский) на них: «Что есть Россия? Как и куда она движется?».

Созданная композитором величественная картина крушения и рождения царств - миров - вовсе не умозрительная конструкция. Автору удалось не только «выстроить» эту картину вокруг исторического «ядра» — судьбоносных событий Революции, но и вдохнуть в нее душу - «поющую душу» (И. Ильин). Эта картина - не хроника, но и не произвольно субъективный взгляд на судьбу отечества в XX столетии. Это пронизанное искренней верой прозрение духовного смысла крестного пути России. Иными словами - это и есть миф.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Лучкина, Мария Михайловна, 2012 год

1. Аверинцев С. «"Аналитическая психология" К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии» // О современной буржуазной эстетике. Вып. 3. М.: Искусство, 1972. С. 110-155.

2. Аверинцев С. Архетипы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 110-111.

3. Аверинцев С. Рай // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 363-366.

4. Аверинцев С. Символ художественный // Аверинцев С.С. Собрание сочинений. София-Логос: Словарь. К.: ДУХ I ШТЕРА, 2006. С. 386394.

5. Аверинцев С. Страшный суд // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 469-471.

6. Аверинцев С., Эпштейн М. Мифы // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. С. 222-225.

7. Азаренко С. Знак // Современный философский словарь. М.: Академический проект, 2004. С. 239-241.

8. Азаренко С. Миф // Современный философский словарь. М.: Академический проект, 2004. С. 398-404.

9. Азаренко С. Символ // Современный философский словарь. М.: Академический проект, 2004. С. 613-616.

10. Ю.Азарова В. Античность во французской опере 1890-1900-х годов: Автореф. дис. . доктора искусствоведения. СПб., 2006. 50 с.

11. П.Акопян Л. Анализ глубинной структуры музыкального текста. М.: Практика, 1995. 256 с.

12. Алексеева Г. Древнерусское певческое искусство (музыкальная организация знаменного роспева). Владивосток: Издательство ДВГУ, 1983. 172 с.

13. Алесенкова В. Символ как выразительное средство в театральной практике рубежа XX-XXI веков: Автореф. дис. . канд. иск. Саратов, 2011.28 с.

14. Арановский М. Музыкальный текст. Структура и свойства. М.: Композитор, 1998. 343 с.

15. Аркадьев М. Композитор и трансценденция // Музыкальная академия. 1996, №1. С. 3-4.

16. Аркадьев М. Лирическая вселенная Георгия Свиридова электронный ресурс. http://www.21israel-music.com/Lirika.htm

17. Аркадьев М. Предисловие // Свиридов Г.В. «Отчалившая Русь». М.: Музыка, 1996. С. 5.

18. БартР. Мифологии. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2000. 314 с.

19. Бекетова Н. «Абсолютный миф» романтизма // Музыкальный мир романтизма: от прошлого к будущему. Материалы научной конференции. Р-н/Д: РГК, 1998. С. 21-24.

20. Бекетова Н. «Колокола» С. Рахманинова: концепция предостережения // C.B. Рахманинов. К 120-летию со дня рождения. Научные труды. М.: МГК, 1995. С. 64-73.

21. Бекетова Н. Национальная символика «Колоколов» C.B. Рахманинова // Рахманинов в художественной культуре его времени. Тезисы докладов науч. конф. Р-н/Д: РГК, 1994. С. 79-83.

22. Бекетова Н. Русский музыкальный миф Глинки как ценностная система электронный ресурс.http://nasledie.smolensk.ru/pkns/index.php?option=com content&task=view &id=567&Itemid=96

23. Бекетова H. Сергей Рахманинов: на грани миров (личность как символ культурного цикла) // Сергей Рахманинов: история и современность. Сб. статей. Р-н/Д: РГК, 2005. С. 11-41.

24. Белоненко А. Метаморфоз традиций // Книга о Свиридове. Размышления, высказывания, статьи, заметки. Сост. A.A. Золотов. М.: Советский композитор, 1983. С. 164-185.

25. Белоненко А. Предисловие // Свиридов Г.В. Сочинения для хора. Т. 1. М.: Музыка, 1989. С. 9-14.

26. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. -528 с.

27. Биберган В. О семантике ударных тембров в творчестве Свиридова // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 174-186.

28. Бирюков А. Тайна гибели Василия Свиридова (по материалам JI.A. Якоевой) // Г.В. Свиридов в современной музыкальной культуре. М.: Петраруш, 2010. С. 279-284.

29. Блок и музыка. Сборник статей. Сост. М.А. Элик. JL: Советский композитор, 1972.280 с.

30. Боброва С. Мифологическое сознание как система: Автореф. дис. . доктора философских наук. Иваново, 2003. 30 с.31 .Бобровский Б. Драгоценная простота // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 263275.

31. Бонфельд М. Музыка: Язык. Речь. Мышление. СПб.: Композитор, 2006. 648 с.

32. Бражников М. Древнерусская теория музыки. Л.: Музыка, 1972.423 с.

33. Брода М. Большевизм и структуры «мировой души»: Идеологическая картина мира как миф // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 472-487.

34. Булгаков С. Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994. 415 с.

35. Булыгина Т., Крылов С. Оппозиции языковые // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 348.

36. Бычков В. Русская средневековая эстетика. XI-XVII века. М.: Мысль, 1992. 637 с.

37. Бычков В. Смысл искусства в византийской культуре. М.: Знание, 1991. 64 с.

38. Бычков В. Феномен иконы: история, богословие, эстетика, искусство. М.: Ладомир, 2009. 630 с.

39. Валькова В. Музыкальный тематизм мышление - культура. Н. Новгород: Издательство Нижегородского университета, 1992. 161 с.

40. Валькова В. Музыкальный тематизм и мифологическое мышление // Музыка и миф. Ред. и сост. В.Б. Валькова. Сб.тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 118. М., 1992. С. 40-61.

41. Валькова В. Музыкознание в поисках «вечного»: о понятии «музыкальные архетипы» // Музыковедение к началу века: прошлое и настоящее. Сб.тр. М.: РАМ им. Гнесиных, 2002. С. 60-71.

42. Вартанова Е. Мифопоэтические аспекты симфонизма C.B. Рахманинова // C.B. Рахманинов. К 120-летию со дня рождения. Науч. тр. М.: МГК, 1995. С. 42-53.

43. Васильев Ю. Еще раз о проблеме «Рахманинов и символизм» // Сергей Рахманинов: история и современность. Сб. статей. Р-н/Д: РГК, 2005. С. 131-166.

44. Ващенко А. Суд Париса: сравнительная мифология в культуре и цивилизации. М.: Типография МГУ, 2008. 134 с.

45. Гаспаров Б. Структурный метод в музыкознании // Советская музыка. 1972. №2. С. 42-51.

46. Генин В. «Небо как колокол .» // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 165-174.

47. Геннеп ван А. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М.: Восточная литература, 1999. 198 с.

48. Генон Р. Заметки о посвящении. М.: Беловодье, 2010. 391 с.

49. Георгий Свиридов. Полный список произведений (нотографический справочник). Сост. A.C. Белоненко. М.-СПб.: Национальный свиридовский фонд, 2001. 143 с.

50. Георгий Свиридов в воспоминаниях современников. Сост.

51. A.Б. Вульфов. М.: Молодая гвардия, 2006. 763 с.

52. Гервер JI. К проблеме «Миф и музыка» // Музыка и миф. Ред. и сост.

53. B.Б. Валькова. Сб.тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 118. М., 1992. С. 7-21.

54. Гервер JI. Музыка и музыкальная мифология в творчестве русских поэтов (первые десятилетия XX века). М.: Индрик, 2001.247 с.

55. Гервер JL Совокупный поэтический текст романсового творчества композитора как объект мифологической реконструкции // Миф. Музыка. Обряд. Сборник статей / Ред.-сост. М. Катунян. М.: Композитор, 2007. С. 65-72.

56. Голосовкер Я. Избранное. Логика мифа. М., СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2010.496 с.

57. Гончаренко С. О двух принципах семиотического описания оперы // Сибирский музыкальный альманах 2000. Новосибирск, 2001. С. 15-21.

58. Гончаров Б. Поэтика Маяковского. Лирический герой послеоктябрьской поэзии и пути его художественного утверждения. М.: Наука, 1983. 353 с.

59. Гребнева И. Скрипичный концерт в европейской музыке XX века: Автореф. дис. . доктора иск. М., 2011. 40 с.

60. Грицанов А. Знак // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 391-392.

61. Гулеско И. Хор в кантатно-ораториальных произведениях Г.В. Свиридова (принципы хорового мышления): Автореферат . канд. иск. Киев, Киевская ордена Ленина государственная консерватория, 1980.

62. Гулыга А. Миф и современность // Иностранный литература. 1984. №2. С. 167-175.

63. Гуляницкая Н. Методы науки о музыке. М.: Музыка, 2009.256 с.

64. Денисов А. Античные мифологические оперные сюжеты в контексте культуры первой половины XX века семантический анализ: Автореф. дис. доктора искусствоведения. СПб., 2008. 36 с.

65. Денисов А. Миф в пространстве музыкальной культуры XX века // Музыкальное содержание: наука и педагогика. Материалы

66. Всероссийской научно-практической конференции. Астрахань, 2002. С. 105-113.

67. Денисов А. Мифологический код в опере И. Стравинского «Царь Эдип» // Текст художественный: в поисках утраченного. Сб. науч. материалов. Вып. 1. Петрозаводск, 2002. С. 47-54.

68. Денисов А. Музыкальный язык: структура и функции. СПб.: Наука, 2003. 207 с.

69. Дербенева А. Обрядово-мифологическая семантика оперы М.И. Глинки «Руслан и Людмила» и ее сценической трансформации: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. СПб., 2000. 25 с.

70. Едошина И. Миф, мифологема, мифема в контексте деятельностного подхода к феноменам культуры // Теория художественной культуры. Вып. 13. М.: ГИИ, 2010. С. 273-279.

71. Егорова Б. Миф об Эдипе в театре Ж. Кокто и И. Стравинского // Музыка и миф. Ред. и сост. В.Б. Валькова. Сб.тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 118. М., 1992. С. 99-125.

72. Егорова О. Миф. Фольклор. Творчество: Марийская музыка в аспекте мифологизма XX века. Казань: Казанская государственная консерватория, 2005. 184 с.

73. Енговатова М., Ефименкова Б. Звуковая организация русских народных песен в свете структурно-типологических исследований // Мир традиционной музыкальной культуры. Сборник трудов. Выпуск 174. М.: РАМ им. Гнесиных, 2008. С. 6-44.

74. Ефимова И. Георгий Свиридов на пути к «Песнопениям и молитвам» // Свиридовские чтения. Г.В. Свиридов и судьбы русской культуры.

75. Сборник докладов по материалам Всероссийской студенческой научно-практической конференции, 19-20 ноября 2008 г. Курск, 2010. С. 42-50.

76. Ефимова И. Логос и мелос в знаменном роспеве. Красноярск: Печатный двор, 2008. 235 с.

77. Ефимова И., Воробьева Т. «.И Музыка и Слово.» (О творческом методе Г. В. Свиридова). Красноярск: Издательский центр Красноярского гос. университета, 2002. 164 с.

78. Жбанков М. Миф // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 634.

79. Иванов Вяч.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 4. Семиотика культуры, искусства, науки. М.: Языки славянских культур, 2007. 792 с.

80. Иванов Вяч.В. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. 5. Мифология и фольклор. М.: Языки славянских культур, 2009. 372 с.

81. Иванов Вяч.И. Две стихии в современном символизме // Иванов Вяч.И. Собрание сочинений. Т.2. Брюссель, 1974. С. 536-561.

82. Иванова Е. Мифологическое смыслообразование: Образ культурного героя: Автореф. дис. . доктора философских наук. Екатеринбург, 2005. 49 с.

83. Игнатова М. История и миф в операх Сергея Слонимского: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Ростов-на-Дону, 2011. 24 с.

84. Изворска-Елизарьева М. Миф. Музыка. Моцарт. «Волшебная флейта» -космогоническая мифологема: Автореф. дис. . канд. философских наук. Минск, 1999. 34 с.

85. Измайлова JI. Инструментальная музыка Свиридова (к вопросу о внутристилевых контактах) // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 397-427.

86. Ильина Т. Орфическая тема в ранней опере: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Новосибирск, 2002. 20 с.

87. Калашникова Е.А. К вопросу о формульности эпического текста электронный ресурс. http://kizhi.karelia.ru/library/ryabinin-1995/150.html

88. Калошина Г. Религиозно-философская символика в монументальных сочинениях Рахманинова и его современников начала XX века // Рахманинов в художественной культуре его времени. Тезисы докладов науч. конф. Р-н/Д: РГК, 1994. С. 89-91.

89. Кантор К. Тринадцатый апостол. М.: Прогресс-Традиция, 2008. 368 с.

90. Капица Ф. Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы: справочник.7-е изд. М.: Флинта: Наука. 2009. 296 с.

91. Карабань М. Логико-метафизические аспекты исследования лада в области православной музыкальной культуры: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. М., 1999. 28 с.

92. Карангозишвили Е. Традиции Мусоргского в советской музыке — в творчестве Прокофьева, Шостаковича, Свиридова: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Тбилиси, 1990.25 с.

93. Карлова О. Miphos sapiens миф разумный. М.: Академия поэзии, 2001.205 с.

94. Кереньи К., Юнг К.-Г. Введение в сущность мифологии // Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов. К.: Гос. библиотека Украины для юношества, 1996. С. 11-208.

95. Кожина О. Эсхатология в системе глобальных проблем: социально-философский анализ: Автореф. дис. . канд. философских наук. Красноярск, 2010. 23 с.

96. Котлярова Л. Символика мелодико-интонационных структур в камерно-вокальных циклах Э.Денисова: Автореф. дис. . канд. иск. Саратов, 2011. 26 с.

97. Краснова О. О соотносимости категорий мифопоэтического и музыкального // Музыка и миф. Ред. и сост. В.Б. Валькова. Сб.тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып.118. М., 1992. С. 22-39.

98. Краснова О. Социокультурные аспекты мифотворчества (на материалах Б. Бартока): Автореф. дис. . канд. соц. наук. Саратов, 1994. 16 с.

99. Кривцун О. Эстетика. М.: Аспект Пресс, 2000.434 с.

100. Кручинина А. Древнерусские ключи к творчеству Свиридова // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 124-133.

101. Кручинина А. О семиографии попевок знаменного роспева в музыкально-теоретических руководствах конца XV — середины XVH века // Проблемы истории и теории древнерусской музыки. Сост. A.C. Белоненко. Л.: Музыка, 1979. С. 148-159.

102. Кручинина А. Попевка знаменного роспева в русской музыкальной теории XVII в. // Певческое наследие Древней Руси (история, теория, эстетика). СПб.: Санкт-Петербургская гос. консерватория, 2002. С. 46-150.

103. Курдаков Е. Мифологическая тайна поэта // Лепта. 1995. №27. С. 205-221.

104. Левашев Е., Тетерина Н. Историзм художественного мышления М.П. Мусоргского. М.: Памятники исторической мысли, 2011. 745 с.

105. Левашева О. Михаил Иванович Глинка. Кн. 2. М.: Музыка, 1988. 352 с.

106. Левинтон Г. Инициация и мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 543-544.

107. Леви-Строс К. Структура и форма // Семиотика. Сост., вст. статья и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983. С. 400-428.

108. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. 535 с.

109. Легостаев Е. Проблемы стиля и интерпретации хоров а cappella Г.В. Свиридова (на примере цикла «Пять хоров без сопровождения на стихи русских поэтов»): Автореф. дис. . канд. искусствоведения. М., 1990.

110. Леденев Р. Музыка Свиридова в Малом театре // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 388-396.

111. Леденев Р. Поэма о России // Г.В. Свиридов в современной музыкальной культуре. М.: Петраруш, 2010. С. 96-99.

112. Ливанова Т., Протопопов В. Глинка. Творческий путь. Т. 1. М.: Гос. муз. изд-во, 1955.404 с.

113. Лихачев Д. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд. М.: Наука, 1979.360 с.

114. Лиштанберже А. Рихард Вагнер как поэт и мыслитель. М.: Алгоритм, 1997.478 с. <

115. Лобанова М. Воплощение мифа в «Кольце нибелунга» Вагнера // Проблемы музыкальной науки. Сб. ст. Вып. 7. М., 1989. С. 266-289.

116. Лосев А. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994. С. 5-216.

117. Лосев А. Знак. Символ. Миф. М.: Издательство Московского университета, 1982. 480 с.

118. Лосев А. Исторический смысл эстетического мировоззрения Рихарда Вагнера // Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. С. 275-314.

119. Лосев А. Мифология // Философская энциклопедия. Т. 3. М.: Советская энциклопедия, 1964. С. 457-467.

120. Лосев А. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976. 367 с.

121. Лосский Н. История русской философии. М.: Высшая школа, 1991.559 с.

122. Лотман Ю. Семиотика // Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. энциклопедия, 1987. С.373-374.

123. Лотман Ю. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Т. 1. Статьи по семиотике и топологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. С. 191-199.

124. Лотман Ю., Успенский Б. Миф имя - культура // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. 1. Статьи по семиотике и топологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. С. 58-75.

125. Лотман Ю., Минц 3., Мелетинский Е. Литература и мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 58-65.

126. Любимская Н. Становление темы Святой Руси в творчестве Г.В. Свиридова // Свиридовские чтения. Г.В. Свиридов. Композитор. Мыслитель. Христианин. Сборник докладов по материалам

127. Всероссийской научно-практической конференции. Курск: Изд-во ФГУ «Курский ЦНТИ», 2006. С. 55-57.

128. Маковский М. Язык Миф - Культура. М.: Издательство «Русские словари», 1996. 330 с.

129. Максимов Д. Поэзия и проза А. Блока. Л.: Советский писатель, 1981.552 с.

130. Максимов Д. Русские поэты начала века. Л.: Советский писатель, 1986. 404 с.

131. Мальцев С. Семантика музыкального знака: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Вильнюс, 1981. 17 с.

132. Масловская Т. «Жизни строй и вечности огни .» // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 78-92.

133. Масловская Т. Об эпической сущности вокально-симфонических произведений Свиридова // Книга о Свиридове. Размышления, высказывания, статьи, заметки. Сост. A.A. Золотов. М.: Советский композитор, 1983. С. 151-164.

134. Масловская Т. О национальной сущности произведений Г. Свиридова (на примере кантатно-ораториальных сочинений): Диссертация . канд. искусствоведения. М., 1984. 134 с.

135. Масловская Т. О стиле и национальной сущности произведений Свиридова // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 34-69.

136. Маторина В. Музыкальная драматургия кантатно-ораториальных и хоровых сочинений Г. Свиридова: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Л., 1987.23 с.

137. Медушевский В. О закономерностях и средствах художественного воздействия музыки. М.: Музыка, 1976. 254 с.

138. Мелетинский Е. Герой // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 294-297.

139. Мелетинский Е. Демиург // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 366.

140. Мелетинский Е. Культурный герой // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 25-28.

141. Мелетинский Е. Мифология // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 369-370.

142. Мелетинский Е. Миф и двадцатый век // Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 419-428.

143. Мелетинский Е. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976.408 с.

144. Металлов В. Осмогласие знаменного роспева. Опыт руководства к изучению осмогласия знаменного роспева по гласовым попевкам. М.: Синодальная типография, 1899. 92 с.

145. Мечковская Н. Язык и религия. М.: Агентство «Фаир», 1998. 352 с.

146. Мифология: большой энциклопедический словарь. Гл. ред. Е.В. Мелетинский. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. 736 с.

147. Мифология: энциклопедический справочник. Ред. Т. Зарицкая. Минск: Белфакс, 2002. 352 с.

148. Мифы // Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989. С. 370.

149. Михайлюта А. Миф и музыка в философской культуре позднего немецкого романтизма (на примере творчества Р. Вагнера): Автореф. дис. . канд. философских наук. Белгород, 2007. 23 с.

150. Можейко М. Мифология // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 634-638.

151. Назайкинский Е. Символика скорби в музыке Рахманинова (к прочтению Второй симфонии) // C.B. Рахманинов. К 120-летию со дня рождения. Науч. тр. М.: МГК, 1995. С. 29-41.

152. Найдыш В. Мифология: учебное пособие. М.: КНОРУС, 2010. 432 с.

153. Народное музыкальное творчество: Учебник / Отв. ред. O.A. Пашина. СПб.: Композитор, 2005. 568 е., нот. прим., ил.

154. Николаев Б. протоиерей. Богословские основы знаменного пения // Музыкальная академия. 1995. №3. С. 137-145.

155. Носина В. Символика музыки И.С. Баха. М.: Классика-XXI, 2004. 56 с.

156. Оппозиция // Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. Т. 1. М.: Русский язык, 2000. С. 1135.

157. Оппозиция // Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1994. С. 447.

158. Орлов Г. Семантика музыки // Проблемы музыкальной науки. Сб. ст. Вып. 2. М.: Советский композитор, 1973. С. 434-479.

159. Паисов Ю. Новаторские черты хорового стиля Свиридова // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 199-221.

160. Пелипенко А. Искусство XX в. в контексте эволюции мифологического сознания // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 221-252.

161. Перич О. «Мифологичное» в музыкальном наследии Клода Дебюсси: Автореф. дис. канд. искусствоведения. Владивосток, 2009. 28 с.

162. Петрушевич Ю. Архетипические мотивы в оперном творчестве H.A. Римского-Корсакова: Автореф. дне. . канд. иск. -М., 2008.27 с.

163. Пигалев А. Эсхатологические мифы в сценариях всемирной истории: катастрофы культуры как системные ошибки программ будущего // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 162-178.

164. Пирс Ч. Избранные философские произведения. М.: Издательство «Логос», 2000. 448 с.

165. Пирс Ч. Логические основания теории знаков. Т. 2 СПб.: Алетейя, 2000. 352 с.

166. Погребная Я. Аспекты современной мифопоэтики: учебное пособие. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2010. 178 с.

167. Полосин В. Миф. Религия. Государство. М.: Ладомир, 1999. 440 с.

168. Полякова Л. Заметки о сочинениях 60-х годов // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 215-262.

169. Полякова Л. Свиридов как композитор XX века // Книга о Свиридове. Размышления, высказывания, статьи, заметки. Сост. A.A. Золотов. М.: Советский композитор, 1983. С. 185-202.

170. Пономарева Е. Мифопоэтика и интертекстуальность в позднем творчестве П.И. Чайковского: Автореф. дис. . канд. иск. Саратов, 2012. 26 с.

171. Потебня А. Слово и миф. М.: Издательство «Правда», 1989. 624 с.

172. Поэт // Мифология. Большой энциклопедический словарь. Гл. ред. Е.М. Мелетинский. 4-е изд. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 668-669.

173. Противопоставление // Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. Т. 2. М.: Русский язык, 2000. С.383.

174. Радионова С. Символ // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2003. С. 899-900.

175. Рубин В. Маленькие кантаты Свиридова // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 296-311.

176. Рубцов Ф. Основы ладового строения русских народных песен. Л.: Музыка, 1964. 96 с.

177. Руднева А. «Курские песни» // Книга о Свиридове. Размышления, высказывания, статьи, заметки. Сост. A.A. Золотов. М.: Советский композитор, 1983. С. 148-151.

178. Ручьевская Е., Кузьмина Н. Поэма «Отчалившая Русь» в контексте авторского стиля Свиридова // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 92-123.

179. Савенко С. Из наблюдений над «Патетической оратории» // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 198-214.

180. Савенко С. Неомифология Карлхайнца Штокхаузена // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 645-659.

181. Саква К. «Петербургские песни» // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 276295.

182. Свасьян К. Проблема символа в современной философии. Ереван: Издательство АН Армянской ССР, 1980.226 с.

183. Свиридов Г. Из разных записей // Музыкальная академия. 2000. №4. С. 20-30.

184. Свиридов Г. Музыка как судьба. Сост. A.C. Белоненко. М.: Молодая гвардия, 2002. 800 с.

185. Серов А. Статьи о музыке. Вып. 4. 1859-1860. М.: Музыка, 1988. 443 с.

186. Серова Н. Воплощение мироустроительной идеи в творчестве Р. Вагнера и А.Н. Скрябина: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Саратов, 2009. 23 с.

187. Силичев Д. Концепция мифа К. Леви-Строса // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 308-327.

188. Символ // Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 378-379.

189. Скафтымова Л. Рахманинов и символизм // Рахманинов в художественной культуре его времени. Тезисы докладов науч. конф. Р-н/Д: РГК, 1994. С. 7-9.

190. Скрынникова О. Славянский космос в поздних операх Н.А.Римского-Корсакова: Автореф. дис. .канд. иск. М., 2000. 23 с.

191. Сниткова И. Картина мира, запечатленная в музыкальной структуре // Музыка в контексте духовной культуры. Сб. тр. ГМПИ им. Гнесиных. Вып. 120. М., 1992. С. 9-31.

192. Соколов К. Современное мифотворчество и искусство // Культурологические записки. Вып. 13. М.: ГИИ, 2011. С. 11-65.

193. Соловьева П. О принципах организации обиходного лада в творчестве Георгия Свиридова // Музыковедение. 2009. №1. С. 11-17.

194. Соловьева П. О церковно-певческих истоках гармонического стиля Свиридова // Музыкальная академия. 2008. №4. С. 55-62.

195. Сохор А. Георгий Свиридов. 2-е изд., доп. М.: Советский композитор, 1972. 319 с.

196. Сохор А. «Патетическая оратория» революционное действо XX века // Книга о Свиридове. Размышления, высказывания, статьи, заметки. Сост. A.A. Золотов. М.: Советский композитор, 1983. С. 129148.

197. Сохор А. Свиридов и русская культура // Георгий Свиридов. Сборник статей. Сост. и общ. ред. Д.В. Фришмана. М.: Музыка, 1971. С. 5-29.

198. Стеблин-Каменский М. Миф. JL: Наука, 1976. 104 с.

199. Татаринцева И. Качества мифологического времени и их преломление в музыкальных драмах Рихарда Вагнера // Музыкальный мир романтизма: от прошлого к будущему. Материалы науч. конф. Р-н/Д: РГК, 1998. С. 59-61.

200. Типологические исследования по фольклору. М.: Наука, 1975. 320 с.

201. Тодоров Ц. Теории символа. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998.408 с.

202. Токарев С. Золотой век // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 471-472.

203. Токарев С. Обряды и мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 235-237.

204. Токарев С., Мелетинский Е. Мифология // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 11-20.

205. Топоров В. Древо мировое // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 398-406.

206. Топоров В. Космогонические мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 6-9.

207. Топоров В. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Прогресс; Культура, 1995. 623 с.

208. Топоров В. Модель мира // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 161-164.

209. Топоров В. Поэт // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 327-328.

210. Тренин В. В мастерской стиха Маяковского. М.: Советский писатель, 1991. 238 с.

211. Урюпин И. Национальные образы-архетипы в творчестве М.А.Булгакова: Автореф. дис. . доктора филолог, наук. Елец, 2011. 47 с.

212. Уфимцева А. Знак языковой // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. С. 167.

213. Федулова Е. Претворение литургических традиций в духовной музыке Георгия Свиридова: Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Магнитогорск, 2010. 25 с.

214. Фрейденберг О. Миф и литература древности. М.: Наука, 1998. 605 с.

215. Фришман Д. О художественных открытиях в «Деревянной Руси» // Георгий Свиридов. Сборник статей. Сост. и общ. ред. Д.В. Фришмана. М.: Музыка, 1971. С. 352-383.

216. Фроловский Г. Восточные отцы IV века. М.: Паломник, 1992. 240 с.

217. Хазан В. Библейские цитаты и реминисценции в поэзии С.А. Есенина // Научные доклады высшей школы. Серия «Филологические науки». 1990. №6. С. 3-10.

218. Халимулина Р. Мифологическая картина мира: гносеологический аспект: Автореф. дис. . канд. философских наук. М., 2008. 16 с.

219. Хачатурян В. Миф в культуре: к проблеме архаической компоненты в неомифологии // Миф и художественное сознание XX века. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2011. С. 328-342.

220. Холопова В. Икон. Индекс. Символ // Музыкальная академия. 1997. №4. С. 159-162.

221. Холопова В. Музыка как вид искусства. СПб.: Издательство «Лань», 2000. 320 с.

222. Цендровский В. Принцип концентрации в музыкальном языке Свиридова // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 149-174.

223. Цендровский В. Техника диссонансов в гармонии Свиридова // Музыкальный мир Георгия Свиридова. Сост. A.C. Белоненко. М.: Советский композитор, 1990. С. 186-198.

224. Чередниченко Т. Обнадеживающий анахронизм // Музыкальная академия. 1997, №1. С. 1-5.

225. Шаймухаметова Л. Мигрирующая интонационная формула и семантический контекст музыкальной темы: Автореф. дис. . канд.Iискусствоведения. М., 1994. 31 с.

226. Швейцер А. Иоганн Себастьян Бах. М.: Классика-ХХ1, 2002. 816 с.

227. Шиндин Б. Жанровая типология древнерусского певческого искусства. Новосибирск: Новосибирская гос. консерватория (академия) им. М.И. Глинки, 2004.400 с.

228. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Инвест-ППП, 1995. 241 с.

229. Элик М. Свиридов и поэзия // Георгий Свиридов. Сборник статей и исследований. Сост. P.C. Леденев. М.: Музыка, 1979. С. 70-148.

230. Эпштейн М. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М.: Советский писатель, 1988. 414 с.

231. Эсхатологические мифы // Мифы народов мира. Энциклопедия. Т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1988. С. 670-671.

232. Юнг К.-Г. Душа и миф: шесть архетипов. К.: Гос. библиотека Украины для юношества, 1996. 384 с.

233. Яворский Б. Сюиты Баха для клавира; Носина В. О символике «Французских сюит» И.С. Баха. М.: Классика-ХХ1,2002. 156 с.

234. Якобсон Р. В поисках сущности языка // Семиотика. Сост., вст. статья и общ. ред. Ю.С. Степанова. М.: Радуга, 1983. С. 102-117.

235. Якобсон Р. Статуя в поэтической мифологии Пушкина // Якобсон Р. Работы по поэтике. М.: Прогресс, 1987. С. 145-180.

236. Яковлева Е. Игровая природа мифа как семиотического образования: Автореф. дис. . доктора философских наук. Казань, 2011.45 с.

237. Jablonski М. Values and their cognition in the semiotic theory of Charles S. Peirce // Musical semiotics in growth. Bloomington, 1996. P. 8397.