Межкатегориальные связи в системе неличных форм глагола: На материале русского и таджикского языков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, доктор филологических наук Джабборова, Мархабо Тухтасуновна

• Джабборова, Мархабо Тухтасуновна
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Джабборова, Мархабо Тухтасуновна

р Введение.

Глава I. Семантико-синтаксический статус инфинитива.

1.1. Частеречная принадлежность инфинитива.

1.2. Соотношение инфинитива с другими частями речи.

1.3. Эквиваленты русских инфинитивных конструкций в таджикском языке.

Глава II. Причастие как категория гибридных глагольно-адъективных форм.

2.1. Общая характеристика причастия как неличной формы глагола.

2.2. Видовые образования и оттенки причастий.

2.3. Грамматические признаки глагола и прилагательного в системе причастий.

2.4. Переход причастий в другие грамматические категории.

2.4.1. Адъективация причастий.

2.4.2. Субстантивация причастий.

2.5. Синтаксические функции причастий.

2.6. Способы грамматического выражения причастий в составе глагольных форм.

2.7. Краткие страдательные причастия в русском языке и способы их передачи на таджикский язык.

Глава III Деепричастие - гибридная наречно-глагольная категория.

3.1. Общая характеристика деепричастий.

3.2. Русские деепричастия совершенного вида и их таджикские эквиваленты.

3.3. Синтаксические свойства деепричастий в сопоставляемых языках

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Межкатегориальные связи в системе неличных форм глагола: На материале русского и таджикского языков»

Одним из актуальных направлений современного языкознания является изучение живых процессов и некоторых общих закономерностей функционирования языков, структурных сдвигов в них, понимание языка как целостной системы и глубокое исследование его научных основ. Введение понятий системы, ее упорядоченности, структурно-функциональный подход при рассмотрении особенностей языков, изучение специфики языковой системы, ее внутренней организации, обеспечивающей функционирование языка в качестве средства выражения мысли и орудия общения, способствовали возникновению синхронного описания языков. Последнее совпало с вовлечением в орбиту лингвистики множества различных проблем, требовавших упорядочения закономерностей их образования во всех расширяющихся сферах коммуникации.

Наблюдая в языкознании определенные закономерности в смене идей и направлений и изменяющейся исторической действительности, можно определить, что «исчерпывающая лингвистическая типология -это самая большая и важная задача, которую предстоит решить лингвистике. В конечном счете, ее назначение в том, чтобы ответить на вопрос: какие языковые структуры возможны, а какие нет и почему?. Именно и только с помощью типологии лингвистика поднимется до самых крупных обобщений, становится наукой» (Новое в лингвистике, 1962, 118).

Особенности функционирования системы языков и отдельных ее элементов при выражении определенных категорий вызвали необходимость сопоставительного исследования языков. На фоне возрастающего внимания к коммуникативно-функциональному аспекту это направление лингвистических исследований оказалось весьма плодотворным, поскольку сопоставительная лингвистика характеризуется прежде всего неразграниченностью в ней 3 лингвистических (включая социо- и психолингвистику) и методических аспектов исследования.

Отмечая важность сопоставительно-типологического метода изучения языков, БЛ.Серебренников писал: «Изучение взаимовлияний языков является одной из важнейших задач лингвистической науки. Важность этой задачи обусловливается тем, что взаимовлияние языков является вполне реальным и объективным фактом действительности, мимо которого не может пройти лингвистическая наука» (Серебренников, 1950, 6).

В связи с этим уровень исследования результатов языковых взаимовлияний необходимо поднять до уровня изучения языковой системы - выделения основных категорий, дифференциации и интеграции их по выражаемым значениям, освещения различных аспектов взаимозависимости и взаимодействия языковых единиц, способствующего решению фундаментальных проблем языкознания и ориентирующего на поиски нового.

На современном этапе развития науки о языке далеко не исчерпаны проблемы, имеющие отношение к сопоставительному методу, использование которого положило начало развитию сопоставительного языкознания на строго научной основе. Каковы границы и условия применения сопоставительного метода, насколько велика степень достоверности языковых закономерностей, опирающихся на внутрисистемные данные, на факты взаимодействия разноструктурных языков - это, на наш взгляд, примерный перечень проблем, являющихся актуальными для компаративиста. Нельзя не признать несомненную ценность того, что уже сделано в результате успешного, но пока еще не завершенного поиска факторов, ограничивающих действие законов своеобразной природы языкового материала.

Обращение к типологии облегчает решение сложнейших вопросов лексики и грамматики, семантики и структуры, функции и отношения 4 лингвистических единиц, способствует уточнению трансформации и, как учет данных компаративистики, служит целям синхронного изучения языков. Главнейшая предпосылка применения типологического метода - определение глотгогенических универсалий: приблизительно одинакового состава элементарных и комплексных языковых единиц и одинаковых или сходных типов системных связей и отношений, многоаспектная лингвистическая направленность которых регулирует и обеспечивает процессы взаимодействия слов, их сочетаемость в структуре тех или иных языковых построений.

Безусловно, богаты новизной и нуждаются в оригинальных способах раскрытия лингвистические проблемы прикладного языкознания, в особенности тех ответвлений его, которые развились в областях, смежных с другими науками.

Сопоставление - мыслительная операция, имеющая чрезвычайно важное значение для всех наук, в том числе и для лингвистики.

В свое время И.А.Бодуэн де Куртенэ особо подчеркнул, что можно сравнивать языки совершенно независимо от их родства, от различных исторических связей между ними. Постоянно можно находить одинаковые свойства, одинаковые изменения, одинаковые исторические процессы и перерождения в языках, чуждых друг другу генетически, исторически и географически.

В современной лингвистике различаются два типа сравнения: внутриязыковое и межъязыковое. Внутриязыковое сравнение позволяет выявлять языковые единицы одного языка, что в свою очередь необходимо для описания системы того же языка. Сопоставление двух или более языков - это межъязыковое сравнение. Оно может быть системным и несистемным. В первом случае сопоставление проводится для сравнения элементов языков в системе и, по мере возможности, многоаспектно, а во втором - для подтверждения достоверности суждений лингвистов в отношении того 5 или иного явления в одном языке и определения особенности того или иного явления в исследуемом языке, наличия или отсутствия того или иного явления в других языках или же для наглядности.

Однако до сих пор в лингвистике не выработан до конца единый взгляд на сущность предмета типологии.

По этому поводу существуют следующие суждения:

1. Лингвистическая типология представляет собой самостоятельную научную дисциплину, включающую в предмет своего исследования все виды сравнения языковых систем. В подобной интерпретации лингвистическая типология отождествляется со сравнительной лингвистикой в полном смысле этого слова.

2. Лингвистическая типология - это часть сравнительной лингвистики. Она функционирует самостоятельно и противопоставляется традиционной компаративистике, характерологии и ареалыюй лингвистике. В этом смысле лингвистическая типология отождествляется со структурной типологией.

В типологическое исследование входит решение ряда задач: а) определение языковых типов, типов форм и отношений; б) выявление универсалий, доминантов, рецессивов или уникалий; а) обнаружение особенностей языков одной семьи, группы или типа по отношению к языкам другой семьи, группы или типа.

В силу этого сравнительное исследование двух языков (например, русского и таджикского) может быть типологическим лишь в том случае, если в него войдет рассмотрение указанных выше задач.

Изучение двух языков в синхронно-сопоставительном плане осуществляется с различными целями. В.Г.Гак отмечал, что сопоставительное изучение языков, имеющее целью выявление сходств и различий между языками независимо от степени их родства и всегда выступающее как лингвистическая основа обучения языку, в последние годы сблизилось с лингвистической типологией, отраслью 6 общего языкознания, которое через сравнение языков стремится постичь наиболее общие черты, свойственные языкам (универсалии), на их фоне выявить специфику данного языка» (Гак, 1975, 10).

В последние годы наблюдается более широкое распространение такого подхода к изучению языка, при котором анализ сходств и расхождений, осуществляемый в практических целях, проводится на фоне данных типологии, но особенности сравниваемых языков определяются по отношению к общим средствам человеческого языка. Иначе говоря, сопоставительная типология находится на стыке типологии и сопоставительной лингвистики.

Преобразование языковых систем и подсистем двух языков, их исследование независимо от родства и территориальной распространенности получило название сопоставительной лингвистики.

Основоположниками сопоставительной лингвистики считаются Е.Д.Поливанов и Н.С.Трубецкой, проводившие свои исследования в различных плоскостях: первый - в лингводидактических целях, а второй - в теоретическом аспекте.

Вместе с тем, и поныне отсутствует единое мнение о задачах сопоставительной лингвистики. Некоторые ученые считают, что сопоставительная лингвистика выявляет только различие между сопоставляемыми языками (Р.Ладо, А.А.Реформатский); согласно точке зрения других лингвистов (О.С.Ахманова), сопоставительная лингвистика должна выявить изоморфизм и алломорфизм между сопоставляемыми языками. В.М.Аврамов расширяет задачи сопоставительной грамматики, считая, что она должна не только выявлять сходства и различия между сопоставляемыми языками, но и определять системные соответствия/несоответствия между языками и, таким образом, выявлять причинные связи между ними.

Стремясь обосновать свое восприятие этой проблемы, мы считаем, что при определении задач сопоставительной лингвистики 7 следует исходить из того, какие цели (известно, что языки сравниваются для переводческих, теоретических, лингводидактических и лингвофилософских целей) ставит исследователь перед собой. В подтверждение целесообразно вспомнить высказывание В.Н.Ярцевой: «В последние десятилетия контрастивные исследования при изучении различных языков занимают значительное место среди работ по общему и прикладному языкознанию. Восходя в своих истоках, с одной стороны, к работам по типологии языка, а с другой стороны, к практическим разработкам по преподаванию иностранных языков, контрастивная лингвистика выделилась в самостоятельную отрасль языкознания со своими методами, принципами, теоретическими и практическими выводами» (Ярцева, 1981, 118).

Основоположником сопоставительного изучения языков в лингводидактических целях в России был известный лингвист Е.Д.Поливанов, однако обсуждение проблем сопоставительного изучения языков в лингводидактических целях началось после появления статьи Б.А.Серебренникова «Всякое ли сопоставление полезно?», в которой представлено объяснение учебного материала при помощи сопоставления (Серебренников, 1957, 13-14).

Вопрос «Всякое ли сопоставление полезно?» является правильным в отношении сопоставления как приема обучения неродному языку, но в отношении сопоставления как метода исследования ставить такой вопрос, по нашему мнению, нецелесообразно.

Сравнение изучаемых явлений всегда было существенной стороной метода познания окружающей нас действительности», -пишет В.Н.Ярцева (Ярцева, 1960, 3). Этот метод, применяемый в лингвистике, помогает обнаружить общие закономерности в развитии языка, их единство и противоположность, а также функциональное сходство, позволяет выявить характерные особенности языка, которые могли бы остаться в тени, если бы они не были освещены методом 8 сопоставления. Исходя из этого, как в нашей стране, так и за рубежом ^ ведутся работы по описанию родного и неродного языков в сопоставительном плане.

В сопоставительных исследованиях для оптимального получения необходимых результатов применяются логический, полевой и номинативный (денотативный) подходы. Для применения логического подхода при сопоставлении языков целесообразно заранее определить все возможные понятийные категории, т.е. «необходимо прежде всего выделить все содержательные функции грамматических форм и отделить в них идиоэтнические элементы от универсальных» (Кацнельсон, 1972, 15).

Применение логического подхода при изучении языка было впервые осуществлено И.И.Мещаниновым. Он отмечал, что «каждая система языка отличается от других не столько различием оттенков передаваемых понятий, что тоже может иметь место, сколько ф используемыми ею грамматическими формами для передачи этих понятий» (Мещанинов, 1975, 323).

Вслед за И.И.Мещаниновым и другие лингвисты говорят о целесообразности применения этого подхода (логического) при описании различных языков. Однако следует сразу оговориться, что логический подход применяется исключительно для сопоставительного изучения языков в теоретических целях.

Также важно заметить, что сопоставительное изучение языков в лингводидактических целях предусматривает системное сравнение для выявления сходств и различий между сопоставляемыми языками, предполагает определение их методической релевантности и характера межъязыковой интерференции, так как цели и задачи обучения языку и их объем ограничивают рассматриваемый круг языковых явлений.

Нельзя не согласиться с В.Н.Ярцевой, что необходимо сопоставить два языка как две равноправные по своему материалу 9 системы.

Научная и практическая значимость сопоставительного изучения языков определяется как необходимостью полного и всестороннего исследования конкретных языков, так и практическими потребностями преподавательской, переводческой и лексикографической работы.

В современной сравнительной типологии, несмотря на ее значительные успехи, остаются нерешенными многие вопросы. Известный шведский лингвист Г.К.Якобсон в конце 70-х годов писал: «Общеизвестно, что, несмотря на растущие усилия ученых в области сопоставительного описания языков в течение 25 лет, мы все еще блуждаем во тьме и не имеем ни общепризнанной лингвистической теории, лежащей в основе этой области науки, ни соответствующего метода» (Якобсон, 1979, 78). Выход из создавшегося положения Г.КЯкобсон видит в создании общей теории системного сопоставления языков. Наиболее значительное достижение в области сопоставительного изучения языков носит именно системный характер.

Сопоставление отдельных фактов не дает ничего, кроме установления банальной истины, что данные формы в наших языках совпадают или расходятся. То, что в первую очередь подлежит систематическому сопоставлению, - это явления категориальные, явления системные» (Якобсон, 1979, 80). Н.М.Шанский заключает: «Среди чрезвычайно важных проблем выделяется по своей исключительной значимости и первоочередности проблема типологического, сравнительно-исторического и сопоставительного изучения систем русского и родного языков, так как оно дает нам ключ к научному решению всех наиболее важных вопросов методики преподавания русского языка нерусским (Шанский, 1976, 15-16).

В. Г. Гаку представляется, что «эффективное преподавание неродного языка возможно только на основе полноценного контрастивного описания систем сравниваемых языков» (Гак, 1974,

10

Это определение убедительно подтверждает уже устоявшееся в лингвистике мнение о том, что проблема сопоставительно-типологического изучения разносистемных языков приобретает первостепенное значение.

Сопоставительное изучение русского и таджикского языков, начатое профессором Л.В.Успенской с ее статьи «Основные структурные особенности современного литературного таджикского языка по сравнению с русским языком», получило размах в диссертациях, монографиях, статьях. Сейчас можно смело сказать, что в республике уже сформировалась и плодотворно функционирует школа сопоставительно-типологического исследования русского и таджикского языков, представителями которой являются ведущие типологи РА.Самадова, М.Б.Нагзибекова, А.И.Королева, С.Иброхимов, А.Сайдмамадов, М.Н.Абдуллаева и др.

Сопоставительное изучение разносистемных языков осуществляется на базе выделения актуальных проблем, среди которых наиболее приоритетным является глагол и исследования его многоаспектной системы.

Огромный вклад в исследование русского глагола, в историю становления и развития теоретических вопросов данной части речи внесли фундаментальные труды ученых-русистов В.В.Виноградова, Л.В.Щербы, А.В.Бондарко, Л.Л.Буланина, Н.С.Авиловой, В.В.Богданова, Г.А.Золотовой, Н.Ю.Шведовой, Д.Н.Шмелева, А.И.Брицина и многих др.

Большое значение для изучения глагола таджикского языка, его грамматических категорий, глагольного формо- и словообразования, появления и истории формирования, т.е. для методологии исследования глагольной системы таджикского языка в целом, имеют исследования Б.Ниязмухаммадова, Д.Таджиева, В.С.Расторгуевой,

11

А.З.Розенфельд, АА.Керимовой, Н.Масуми, ДСаймщщинова, Ш.Рустамова, А.Мирзоева, Ш.Ниёзи, рассматривающие наиболее сложные аспекты глагола как одной из основных частей речи. Наиболее полная характеристика глагола как особой части речи, вскрывающая богатство его форм, представлена в трехтомной «Грамматике современного таджикского литературного языка» (Грамматикаи забони х,озираи адабии тоник, т. 1, 1985). Многочисленные статьи, монографии, диссертации свидетельствуют об огромном интересе к проблемам изучения глагола как в русском, так и в таджикском языках.

Глубокое и всестороннее сопоставительное изучение языковых явлений таджикского и русского языков, исследование грамматических категорий каждого из языков с учетом их специфики, стремление установить основные различия между этими двумя индоевропейскими языками заставило исследователей расширить базу своих наблюдений.

Одним из примеров такого изучения двух языков может служить докторская диссертация И.Б.Мошеева «Сопоставительно-типологическое исследование глагольной системы русского и таджикского языков (система личных имен)», в которой в сопоставительном плане освещены основные грамматические категории глагола, отмечены сходства и расхождения глагольной системы данных языков, как в плане содержания, так и в плане выражения (Мошеев, 1979).

В целом, работа И.Б.Мошеева, будучи одной из первых работ сопоставительного характера по проблеме изучения структурно-семантических особенностей глагола таджикского языка и их соответствий в русском языке, положила начало изучения глагола во всей его многоаспектности.

Вопросу передачи на таджикский язык русских префиксальных глаголов посвящено исследование С.Д.Холматовой, в котором наряду

12 с общей проблемой глагольного словообразования ставится вопрос о конкретных путях выражения в таджикском языке того значения глагола, которое было внесено той или иной приставкой (Холматова, 1969).

Ценным вкладом в исследование самой природы глагола в русском и таджикском языках является монография С.Иброхимова «Глаголы движения в русском и таджикском языках» (Иброхимов, 1987). Автор данной работы одним из первых среди таджикских лингвистов уделил внимание многоаспектной проблеме семантики глаголов, обозначающих движение.

Продолжая это направление на материале глаголов речи в русском и таджикском языках, в своей монографии «Семантический анализ глаголов речи микрополя «говорить» в разноструктурных языках» Н.Р.Ганиева установила внутренние связи и отношения глаголов данного микрополя как во внутриязыковом, так и в межъязыковом соотношении (Ганиева, 2002).

Как видно, достижения в сопоставительном изучении закономерностей глагольной системы имеются. Тем не менее, многие аспекты характеристики глагола, в силу его ёмкости, остаются пока вне поля зрения типологов. К числу неизученных относятся неличные формы глагола, в то время как исследование межкатегориальных связей в грамматике неличных форм, отличающихся сложной проблематикой, представляет особый интерес.

Возникающие при исследовании неличных глагольных форм проблемы сложны и многочисленны, т.к. они тесно связаны с решением кардинальных вопросов полного описания системы устройства языка и его основ, связей и отношений в языке. Кроме того, без решения проблем, связанных с категориальным статусом неличных форм, их места и роли в системе глагола, нельзя признать исчерпывающими исследования личного глагола, его конструктивной

13 и системообразующей роли в структуре предложения - основной синтаксической единицы, а также в синтаксической парадигматике в целом. Последний аспект проблемы частично нашел отражение в сопоставительных работах, где рассматривалась одна из неличных форм - инфинитив в составе словосочетаний. Мы имеем в виду диссертационные работы В.С.Смолы «Способы и средства передачи конструкций с инфинитивом русского языка на таджикский» (Смола, 1972) и Р.Т.Рахматовой «Диахроническая типология инфинитивных конструкций (на материале персидского, таджикского и английского языков (Рахматова, 1997). В этих исследованиях предпринято описание структуры словосочетаний с инфинитивом и конструкций с ним, определение их значений, выявление их эквивалентов в сравниваемых языках на лексическом и грамматическом уровнях.

До настоящего времени в сопоставительном языкознании таджикского и русского языков (в плане типологии) практически нет обобщающих работ по совокупности неличных форм глагола и межкатегориальных связей и их грамматике. Именно этим определяется актуальность темы данного исследования.

Основой для сопоставительного исследования выбран русский язык. Этот выбор языка-основы обусловлен степенью его изученности, активностью его использования, а также тем, что неличные формы глагола в русском языке имеют более четко очерченный характер. Именно эта идея прослеживается в трудах перечисленных выше известных русских лингвистов, рассматривавших комплексы взаимодействующих категорий морфологии и синтаксиса, грамматики и лексики.

Аналитический обзор существующей научной литературы свидетельствует о том, что проблема неличных форм глагола в таджикском языке разработана больше в диалектологии, чем в грамматиках и пособиях.

Довольно подробное освещение неличных форм глагола г содержится в монографии «Система таджикского глагола»

В.С.Расторгуевой и А.А.Керимовой, где приводится не только история образования данных форм, но и указываются их именные и глагольные свойства (Расторгуева, Керимова, 1967).

Конкретные сведения о неличных формах и их грамматических особенностях приводятся в трехтомной «Грамматике современного таджикского литературного языка», изданной в 1985 г.

Фрагментарные сведения о некоторых способах образования неличных форм встречаются в ранее вышедших грамматиках и исследованиях по таджикскому языку, в частности, в трудах В.М.Григорьева, А.А.Семенова, И.И.Зарубина, О.А.Сухаревой, Б.Ниязмухаммадова, Ш.Ниязи, Л.Бузург-заде и т.д.

Основной целью предлагаемой работы является исследование неличных форм глагола в сопоставляемых языках. Объектом ^ сопоставительного описания послужили языки: русский и таджикский, относящиеся к индоевропейской семье языков и являющиеся наглядным примером языков, генетически максимально близких друг другу, но тем не менее представляющих собой отдельные языковые системы.

В соответствии с указанной целью в исследовании были поставлены следующие задачи:

- определение количественного и номенклатурного состава совокупности неличных форм в изучаемых языках;

- выявление конкретных особенностей неличных форм глагола в русском и таджикском языках;

- анализ структурно-семантических схождений и расхождений в системах межкатегориальных связей анализируемых языков;

- установление языковых универсалий и возможностей их реализации в данных языках.

В выборе аспекта исследования, выработке конкретного подхода к анализу избранного объекта был использован сопоставительно-типологический метод, сущность которого заключается в селекции, сопоставлении и выделении адекватности сравниваемого материала. Наряду с этим применялись приемы контрастивного, дистрибутивного и квантитативного анализа.

Подобный подход к исследованию, естественно, может быть обусловлен сложностью проблемы изучения глагола в русском и таджикском языках. В основу исследования положен материал в объеме 8 тысяч примеров, собранных в результате выборки из произведений художественной литературы, как в оригинале, так и в переводе, а также и научных работ, включая двуязычные словари, грамматики и некоторые лингвистические пособия. Такое привлечение различного в стилевом отношении фактического материала позволяет получить наиболее объективные и точные результаты, в большей степени охватить исследуемое явление с включением всех релевантных для него признаков.

Новизна исследования определяется тем, что оно по существу представляет первый опыт семантико-стилистического истолкования единиц русского и таджикского языков с позиции контрастивного метода, базирующегося на двуплановой интерпретации языковых единиц.

Впервые исследована вся совокупность неличных форм глагола и межкатегориальные связи в их грамматике. Установлено соответствие между неличными формами глагола русского и таджикского языков по смысловому содержанию и функциональному значению. В данном случае наблюдается частичное совпадение анализируемых форм; в

16 результате сопоставления впервые выделены в сопоставительном аспекте основные типы конструкций неличных форм глагола, регулярно функционирующих в данных конкретных языках.

На основании выделенных в диссертации основных типов дается опыт типологической характеристики русских конструкций в их сравнении с таджикскими и определены черты сходства и различия этих конструкций в исследуемых языках.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Существует значительная степень структурной близости неличных форм глагола в русском и таджикском языках; при этом имеются многочисленные типы этих соответствий. Одно- и двухкомпонентные конструкции тяготеют к эквивалентным моделям, многокомпонентные - к контрастивным.

2. Среди слов, входящих в инфинитивную конструкцию, весьма часто реализуются композиты, содержащие вербализованные, введенные внутрь значения слова, синтаксические связи.

3. Одна из наиболее важных функций композитов заключается в развертывании, углублении и создании стилистической перспективы инфинитивных, причастных и деепричастных конструкций.

4. Можно установить определенные причины разного рода соответствий глагольных конструкций в сопоставляемых языках.

5. Проведенное исследование дает основание для выделения различных синтаксических уровней в сопоставляемых языках.

Теоретическое значение работы сводится к тому, что в ней практикуется и получает дальнейшую интерпретацию контрастивный метод описания, рассматриваемый с позиции сравнения.

Концепция, выдвинутая выше, заслуживает здесь особого внимания и представляет теоретический интерес не только потому, что

17 она в определенной мере разрешает теоретико-практические трудности семантико-синтаксических исследований, но и потому, что она позволяет выявить реально наличествующие и потенциально возможные структурные элементы в языке. В данной работе подобным образом выявлены структурные типы, представляющие собой причастные и деепричастные конструкции. Следовательно, изучение потенциально возможных конструкций может способствовать определению диапазона допустимых вариаций и сферы структурных модификаций, что, дает в свою очередь, возможность выяснить ряд аспектов стиля и особенностей речи.

Предпринятое исследование и его результаты могут быть использованы при разработке теоретических курсов по сопоставительной грамматике русского и таджикского языков, а также при составлении словарей, в практике перевода, в процессе других типологических исследований.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Джабборова, Мархабо Тухтасуновна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Глагол - часть речи, выражающая грамматическое значение действия (т.е. признака подвижного, реализующегося во времени) и функционирующая по преимуществу в качестве сказуемого. Рассматривая две части приведенного определения в общетипологическом плане, можно заметить, что значение действия и функционирование в качестве сказуемого не связаны между собой жесткой логической связью. Само по себе выражение «по преимуществу» означает, что в принципе глагол может функционировать и не в качестве сказуемого, а грамматическое значение действия может выражаться и независимо от предикативной функции.

С морфологической точки зрения, глагол во многих языках (в том числе в таджикском и русском) представляет собой сложную систему грамматических форм. Сложность этой системы определяется, прежде всего, тем, что именно в глагольных формах выражаются так называемые предикативные категории, т.е. категории, связанные с содержанием всего предложения (время, наклонение и лицо). С другой стороны, коль скоро глагол может выступать не только в функции сказуемого, в языке могут существовать специальные морфологические механизмы, обеспечивающие непредикативное использование глагольного слова.

Соответственно, в рамках глагольной лексемы в разных языках объединяются не только предикативные формы, т.е. формы, используемые в функции сказуемого, но также и целая система непредикативных форм, описываемая такими терминами, как инфинитив, причастие, деепричастие, герундий, герундив, супин, масдар и т.п.

Центром глагольной системы практически все исследователи

249 признают личные формы, обладающие полным набором глагольных морфологических категорий и выполняющие синтаксическую роль сказуемого. Неличные формы трактуются как периферия, а иногда и выводятся за пределы глагольной системы, получая различную интерпретацию. Такое решение более чем традиционно. Известно, что древние греки, создатели александрийской системы грамматики, легшей в основу традиционной грамматики, считали причастие самостоятельной речью (Античные теории, 1936, 118).

Преобладающей в русской грамматической традиции является широкая трактовка глагола, при которой неличные формы включаются в состав глагольной парадигмы.

Разумеется, обсуждаемая проблема носит отчасти терминологический характер, поскольку при всех различиях в подходе исследователи опираются на одни и те же свойства рассматриваемых форм. Широкая трактовка состава глагольной парадигмы позволяет дать более целостное представление о глаголе и обладает преимуществом системного подхода. Неспрягаемые, или неличные, формы образуются от определенных глагольных основ. Основные глагольные категории являются общими как для личных, так и для неличных форм глагола, хотя и проявляются в последних особым образом. Для русского языка общеглагольными (т.е. характерными для всех форм глагола) являются категории вида и залога.

Помимо неличных глагольных форм, в системе рассматриваемых языков широко представлены глагольные дериваты -существительные, прилагательные и наречия, образованные от глагольных основ. Несмотря на принципиальное отличие этих лексем от неличных глагольных форм, они иногда привлекались к рассмотрению, поскольку при сопоставительном изучении оказывается более важной возможность выразить то или иное значение, чем формальная принадлежность к той или иной части речи.

250

В ходе сопоставления было определено, что для глагола в обоих языках, помимо общих признаков, характерны отличительные свойства, выражающиеся преимущественно в синтаксических особенностях и, в меньшей мере, - в структурных. Динамика развития названных форм в этих языках различна.

В рассматриваемых языках неопределенная форма глагола вне словосочетания называет действие безотносительно к наклонению, времени, лицу, числу.

С глаголом инфинитив в русском языке связывает: общность основы, наличие у инфинитива глагольных категорий вида, залога, переходности и непереходности, его участие в образовании описательной (сложной) формы будущего времени (в качестве ее знаменательной части) и способность выступать в функции форм наклонения.

Глагольная форма инфинитива (масдара) таджикского языка особенно отчетливо проявляется в том, что ему свойственна такая чисто глагольная грамматическая категория, как залог. Основная форма инфинитива используется всегда в значении активного залога, сложная форма инфинитива, образуемая при помощи глагола шудан -'делаться', 'становиться', имеет пассивное значение.

Основная форма инфинитива сама по себе не выражает времени. Однако всей системе форм инфинитива в целом не чужды категории видо-временных отношений, поскольку имеется специальная «длительная» (или определенная) форма инфинитива с вспомогательным глаголом истодан - 'стоять', 'пребывать в какой-то определенный момент в прошлом или настоящем'.

Из специфических синтаксических особенностей, присущих глаголу, инфинитив в таджикском языке сохраняет глагольное управление. По своему значению инфинитив таджикского языка равняется имени действия: гуфтан -' говорить', 'говорение'; хондан - '

251 читать', 'чтение'.

В качестве определения при инфинитиве, эквивалентно любому другому имени, может быть использована местоименная энклитика: забони хорицй донистанам кор дод - знание иностранного языка оказалось полезным.

В отличие от русского языка, в таджикском существуют две формы усеченного инфинитива. Второй вид усеченного инфинитива, внешне относимый с причастием прошедшего времени, употребляется только с личными формами глагола тавонистан - 'мочь'. Для русского языка подобные формы инфинитива не характерны, поэтому их значения передаются глаголами в спрягаемой форме.

Глагольные свойства инфинитива в таджикском языке по сравнению с русским более ощутимы, что выражается в способности инфинитива проявлять себя подобно личным глагольным формам, иметь прямое, косвенное дополнение и обстоятельство. В то же время он вступает в изафетную связь и с именными частями речи.

Инфинитив в русском языке при определенных условиях, оставаясь названием глагольного признака, может и не вызывать представление о производителе признака; это имеет место там, где инфинитив выступает в качестве дополнения, где он имеет значение объекта. Благодаря этому можно различать субъектное употребление инфинитива и объектное его употребление. Объективация инфинитива не есть переход его в название субстанции: это только результат зависимого его положения, при котором он не сохраняет всей полноты своего значения.

Своеобразным свойством инфинитива в русском языке является адвербиализация, в случае, когда он не сочетается как с сопутствующим, с представлением о субъекте, производителе действия: он, видать, болен.

Так как инфинитив в русском языке потенциально содержит в себе

252 отношение к лицу, то возможны модальные употребления его в функции всех основных наклонений глагола.

Различия и сходства между таджикским и русским языками больше всего наблюдается в образовании инфинитивных словосочетаний. Инфинитив таджикского языка со своими глагольными свойствами может образовывать различные типы конструкций: пд и

1 2 кд и - инфинитив hi - изафет кд - косвенное дополнение ов - обстоятельство времени ом - обстоятельство места оод - обстоятельство образа действия пд - прямое дополнение оод ов ом

3. пд кд и 1

В современном таджикском языке инфинитив обладает функцией соединения постпозитивных членов двумя способами связи -посредством изафета и предлога, что не характерно для русского языка. Схематически этот тип конструкций может быть выражен следующим образом:

12 3 4 рс - распространенное слово

Таджикский язык характеризуется широким распространением инфинитивных словосочетаний с послелогами, которые не свойственны русскому языку.

В обоих сопоставляемых языках встречаются конструкции, представляющие собой сочетания инфинитива или инфинитивного оборота с глаголами, выражающими начало и длительность действия.

Общность инфинитива в сопоставляемых языках проявляется также в способности сочетаться с модальными глаголами; в таджикском языке хостан - 'хотеть' и тавонистан мочь'. Инфинитив в русском языке чаще всего сочетается с глаголами, лексические значения которых однородны или с видовыми, или с модальными значениями (не мог сказать, он намерен приехать). Инфинитив в сочетании с глаголами модальной окраски передает прежде всего многообразие и богатство модальных значений, выражаемых в русском языке обычно формами косвенных наклонений.

В таджикском языке широкое развитие получило сочетание инфинитива с модальными словами и оборотами долженствования.

Можно также обнаружить асимметрию в способности инфинитива в русском языке приобретать все более широкие права экспрессивного, переносного замещения личных форм глагола, например: И царица - хохотать, и плечами полсимать (Пушкин). Подобное явление не свойственно таджикскому инфинитиву.

Что касается причастий в сопоставляемых языках, то следует отметить, что они рассматривались в качестве адъективной репрезентации глагола. В настоящем исследовании идея категории репрезентации, сформулированная А.И.Смирницким, впервые применяется к таджикскому материалу. При этом наиболее важным является то, что, в отличие от русского языка, в котором адъективная и адвербиальная репрезентации глагола (причастия и деепричастия) морфологически резко противопоставлены, в таджикском языке обнаруживаются формы причастий и деепричастий, характер которых выявляется лишь синтаксически. Таковы в таджикском языке формы прошедшего времени на -а (хонда) и настоящего определенного времени на -а

255 хонда истода). Можно утверждать, что в этих формах наблюдается, с точки зрения морфологии, нейтрализация адъективной и адвербиальной репрезентаций глагола.

Данное явление, по-нашему мнению, тесно связано с общей структурно-типологической характеристикой сопоставляемых языков. В русском языке, относящемся к синтетическим языкам, причастия, подобно прилагательным, обладают целым набором согласовательных грамматических категорий: род, число, падеж. В силу этого причастия резко противостоят деепричастиям. В таджикском языке (преимущественно аналитическом) причастия отличаются от деепричастий, прежде всего, своей синтаксической функцией.

В русском и таджикском языках причастия образуются от основ настоящего и прошедшего времени. В то же время причастные формы таджикского языка производятся также от инфинитива.

Формальными показателями причастий в сопоставляемых языках являются специальные суффиксы -ущ ,-ющ, -ащ, -ящ, -ом, -ем, -им, -вил, -ил, енн, -ни, -т - в русском языке и -анда, -янда, -гй, -й, -а - в таджикском.

Двойственная глагольно-именная природа причастий определяет многообразие их форм, множественность синтаксических функций.

По количеству грамматических форм причастия таджикского языка намного богаче, чем причастия русского языка. В таджикском языке насчитывается 7 причастных форм (причем, три формы образуются при помощи суффикса -гй), в русском - 4 формы.

В характере синтаксического функционирования причастий в русском и таджикском языках обнаруживается значительный параллелизм: причастия в обоих языках выполняют однородные синтаксические функции, а также имеют сходные по грамматической структуре синтаксические синонимы (определительные придаточные предложения с глаголом-сказуемым, соответствующим причастию).

256

Первичной синтаксической функцией причастия, как и имени прилагательного, в исследуемых языках является функция определения, при этом характер связи определения с определяемым словом неодинаков. Если в русском языке атрибутивная конструкция оформляется при помощи синтаксической связи (подчинительной), то в таджикском языке согласовательные именные категории отсутствуют и атрибутивная конструкция оформляется при помощи изафета.

Одиночное необособленное причастное определение в русском языке помещается обычно в препозиции к определяемому слову, а причастный оборот тяготеет к постпозиции. В таджикском языке как для одиночных причастий, так и для причастных оборотов, более характерна постпозиция.

Что касается реализации грамматических категорий причастий, то в русском и таджикском языках они резко различаются. Временные парадигмы русского и таджикского причастий асимметричны. В таджикском языке причастия могут выражать временные значения более дифференцированно, чем в русском. Это связано с тем, что в русском языке оттенки временных значений могут передаваться посредством категории вида, собственно временная парадигма причастий исчерпывается лишь формами настоящего и прошедшего времени.

Подобного рода асимметрия обнаруживается и при сравнении причастий русского и таджикского языков с точки зрения выражения в них морфологической категории залога. Если в русском языке практически любое причастие может быть одновременно квалифицировано как действительное или страдательное независимо от контекста, то в таджикском языке наряду с причастиями, в которых залог выражен морфологически (хондашуда), имеются формы, залоговое значение которых может быть однозначно установлено лишь в контексте

257 духтари хондагй, китоби ман хондагй). Естественно, что данные формы могут использоваться для перевода русских причастий лишь в том случае, если в контексте имеется однозначное указание на направленность действия, обозначенного причастной формой. В противном случае может возникнуть нежелательная омонимия.

В русском языке аналитические формы глагола с использованием причастий служат лишь для выражения залогового (страдательного) значения глаголов совершенного вида, причем единственный тип причастий, используемый в этих формах, - это краткое страдательное причастие прошедшего времени. В таджикском языке аналитические формы с использованием причастий распространены гораздо шире. Они используются не только для выражения страдательного значения, но и при образовании ряда временных форм.

Исследование выявило способность причастий в обоих языках утрачивать процессуальное значение, отрываясь тем самым от глагольной парадигмы. Выступая в определительной функции, причастия переходят в разряд имен прилагательных. Данный процесс может иметь место и в причастиях, выступающих в составе аналитических глагольных форм пассива, т.е. в причастиях, выполняющих не атрибутивную, а предикативную функцию.

В этом случае возникает конструкция статива (пассива состояния), в значении которого нельзя обнаружить глагольной процессуальности. Теория статива, разработанная на русском материале Л.Л.Буланиным, нашла подтверждение и в таджикском языке. Стативные конструкции обоих языков могут быть синонимичны конструкциям с именами прилагательными, что проявляется и при переводе.

Рассмотренные впервые в сопоставительном плане случаи перехода причастий в разряд имен прилагательных и существительных (адъективация и субстантивация) позволили установить факт

258 расхождений между русским и таджикским языками в том, что в них тенденция к переходу в другие части речи свойственна разным морфологическим типам причастий. Адъективации в русском языке в той или иной степени подвержены все морфологические типы причастий. Наиболее активно адъективируются страдательные причастия прошедшего времени, образованные от глаголов совершенного вида. В таджикском языке причастные формы настояще-будущего времени подвергаются процессу адъективации крайне редко. Практически совсем не переходят в имена прилагательные причастия настоящего определенного времени и аналитические страдательные причастия, образованные при помощи глагола шудан.

Субстантивированные формы в сопоставляемых языках могут принимать в той или иной степени все морфологические типы причастий. В русском языке чаще других субстантивируются действительные причастия настоящего времени и страдательные причастия прошедшего времени, однако ни один тип причастий не подвержен массовой субстантивации. В таджикском языке массовый характер носит субстантивация причастных форм настоящего времени на -анда {-янда).

Анализ перевода русских конструкций с причастиями на таджикский язык выявил основные закономерности, связанные с передачей категориальной семантики этих специфических глагольных форм. В зависимости от того, в какой степени в причастии сохраняется процессуальная семантика, велик или, напротив, мал удельный вес случаев, когда причастие может переводиться описательной конструкцией, т.е. посредством личной формы глагола в сочетании с относительным местоимением.

Замыкающая номенклатура неспрягаемых форм глагола -деепричастие - в обоих языках выполняет общую функцию, т.е.

259 обозначает добавочное второстепенное действие, сопутствующее основному глагольному действию:

В русском языке имеется два типа деепричастий, в основу деления на которые положен видо-временной признак: а) деепричастие совершенного вида; б) деепричастие несовершенного вида.

В таджикском языке выделяется три типа деепричастных форм: а) деепричастие прошедшего времени, образующееся от основы прошедшего времени глагола при помощи суффикса -а; б) деепричастие настоящего определенного времени, образующееся от деепричастия прошедшего времени основного глагола с помощью вспомогательного глагола истодан в форме причастия прошедшего времени; в) деепричастие настоящего времени, образующееся от основы настоящего времени глаголов при помощи суффикса -он.

Своеобразие деепричастной формы в таджикском языке наблюдается в употреблении деепричастных оборотов прошедшего времени, где у нее также выявляются глагольные свойства. Это может быть показано в следующей схеме: 2 пд - прямое дополнение дпв - деепричастие прошедшего времени кд - косвенное дополнение

Деепричастие настоящего времени в таджикском языке в большей мере сохраняет свои глагольные свойства, о чем свидетельствует образование деепричастных словосочетаний, где деепричастию предшествует слово, выражающее в предложении функцию дополнения и обстоятельства. В отличие от русского языка, таджикское деепричастие прошедшего времени может образовывать сложные обороты, в которых деепричастия выступают как однородные члены: пд ДПВ Дпв ДПВ

Кд 2 3 4 1

Асимметрия наблюдается также в выполняемых деепричастиями синтаксических функциях. Деепричастия в русском языке способны употребляться в составе: главного сказуемого настоящего времени, главного сказуемого прошедшего времени, главного сказуемого сослагательного наклонения.

Имеется также немало примеров, где деепричастия входят в односоставные предложения, образуя вместе с ними в составе придаточного предложения предложение сложное.

В русском языке (если речь идет об областном языке) встречаются деепричастия и в составе главного члена односоставного предложения, причем, имеются обороты, где субъект действия, выраженного деепричастием, представлен формой родительного падежа в сочетании с предлогом у или деепричастием, образованным от безличных глаголов.

Для русского языка характерна интенсивность процесса адвербиализации деепричастий. Сильный налет наречности лежит на

261 деепричастиях несовершенного вида, и притом на формах без -ся (-сь) в большей степени, чем на формах с -ся (-сь) (конечно, только в том случае, если те и другие деепричастия имеют непереходное значение).

Можно констатировать, что процесс адвербиализации деепричастий в современном русском языке более активно протекает внутри форм несовершенного вида. Формы прошедшего времени совершенного вида еще настолько глубоко и органически слиты с системой глагола, что наречия бессильны втянуть их в свою сферу.

Синтаксическая роль деепричастий в сопоставляемых языках сводится к выражению значений обстоятельства времени, образа действия, причины, условия, уступки. Кроме того, дополнительное (добавочное) действие, выраженное деепричастием, всегда относится к тому же лицу, что и действие сказуемого.

Таким образом, система неспрягаемых форм глагола в двух языках (русском и таджикском) была рассмотрена нами в трех аспектах: а) в плане выражения; б) в плане содержания; в) в плане функционирования.

В плане выражения неспрягаемые формы глагола таджикского языка характеризуются более явным аналитизмом. Аналитизм захватывает прежде всего реляционные категории, то есть те, что отражают связь слов в предложении. Вообще, глагольная морфология в таджикском языке более сложна, чем именная (в русском -наоборот). В глаголе аналитизм проявляется в наличии членимых грамматических форм. Таджикскому языку менее свойственно и совмещение означаемых при выражении грамматических категорий. В плане содержания оба языка характеризуются примерно одинаковым набором грамматических категорий, однако внутреннее членение категорий весьма различно.

В плане функционирования морфологических категорий таджикский язык характеризуется менее жесткой связью между

262 грамматической категорией и лексическим значением слова. Форма времени и залога также имеет меньше лексических ограничений, чем в русском языке. Вместе с тем, грамматические формы и конструкции используются для дифференциации значений, выражаемых в русском языке словообразовательными средствами.

Во многих особенностях неличных форм глагола сопоставляемых языков проявляются общеязыковые тенденции - если не универсальные, но такие, которые часто обнаруживаются в языках самых разных систем. Среди них, например, общность происхождения неспрягаемых форм, процессы субстантивации, адъективации и адвербиализации. Эти и многие другие факты подчеркивают, что в особенностях таджикского и русского языков проявляются многие общие тенденции языка.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Джабборова, Мархабо Тухтасуновна, 2005 год

1. Абакумов С.И. Современный русский литературный язык. - М.: Современная наука, 1942. - 183 с.

2. Абакумов С.И. Причастие // Русский язык в школе. 1938, № 4. -С. 25-32

3. Абдурахманов У. Неспрягаемые глагольные формы в современном таджикском литературном языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Душанбе, 1983. - 23 с.

4. Абдурахманов У. Неспрягаемые глагольные формы в современном таджикском и персидском языках. Душанбе: Дониш, 1988. -168 с.

5. Аванесов Р.И., Сидоров В.И. Очерк грамматики русского литературного языка. М., 1945. - 203 с.

6. Адмони В.Г. О портативности и грамматических структурах // Морфологическая структура слова в языках различных типов. -М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 183-189.

7. Акрамов М. Адъективные словосочетания в современном таджикском литературном языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Душанбе, 1973. - 32 с.

8. Акрамов М. Адъективные словосочетания в современном таджикском литературном языке. Душанбе: Ирфон, 1973. - 84 с.

9. Аксаков К.С. О русских глаголах. М., 1955. - 47 с.

10. Андреев В. Ф. Знаменательные и служебные слова в русской речи. Журнал министерства народного просвещения, 1952. - 56 с.

11. Анненский И.У. Критика "Синтаксиса русского языка" Д.Н. Овсянико-Куликовского. Журнал министерства народного просвещения, 1903. - 22 с.

12. Античные теории. -М. 1936. 315 с.

13. Аракин В.Д. О сопоставительном изучении языков // ИЯШ, 1946. -№3.-8 с.

14. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка "Событие". -С. 13-19. -М.: Наука, 1988.-341 с.

15. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 607 с.

16. Ахмедова У. Глагольные формы с истодан в современном таджикском языке: Авто реф. дис. канд. филолог, наук. -Сталинабад, 1960. 26 с.

17. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. -М, 1955.-416 с.

18. Барсов А.Р. Российская грамматика. М.: Изд-во Московского университета, 1981. - 776 с.

19. Баскаков Н.А. К теоретическим основам разработки сравнительно-сопоставительного метода // РЯ НШ. 1961. - № 4. -С. 24-32.

20. Бахарев А.И. О соотношении причастий и прилагательных в русском языке // Вопросы теории русского языка и методики его преподавания. Саратов, 1970. Вып. 2. - С. 22-26.

21. Бедняков А.С. Переход причастий в прилагательные // Русский язык в школе. -1957. № 6. - 22-26 с.

22. Белошапкова В.А. Минимальные структурные схемы русского предложения // Русский язык за рубежом. 1978. - № 5. - С. 55-59.

23. Беляева Е.И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985.- 180 с.

24. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

25. Берка К. Функция глагола быть с точки зрения современной формальной логики // Логико-грамматические очерки. М.: Высш. шк, 1961.-С. 160-180

26. Бернштейн С.И. Основные вопросы синтаксиса в освещении А.А. Шахматова // Изв. отд. рус. языка и словесности АН, 1920. Т. 25. - С. 224-255

27. Блумфильд JI. Язык и история языкознания XIX-XX вв. в очерках и извлечениях. М.: Наука, 1965. - 345 с.

28. Богданов В.В. Семантико-грамматический статус инфинитива. Опыт типологического анализа // Исследования по семантике: Лексическая и грамматическая семантика. Уфа, 1980. - С. 164182

29. Богородицкий В.Р. Русская грамматика. Казань, 1918. - С. 16417

30. Бодуэн де Куртенэ И.А. О смешанном характере всех языков // Избранные труды по общему языкознанию, т. 1. М., 1963. - 303 с.

31. Бозидов Н. Ч,умлаи мураккаби феъли х,олй // Мактаби советй. -1957.- №6. -С. 13-20

32. Бойко А.Р. Сочетания с инфинитивом несовершенного вида в современном русском языке. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, - 1973. -136 с.

33. Болдырев Р.В. Рассуждения о глаголах. Труды общества любителей российской словесности, 1912. ч. 2. - С. 68-84

34. Бондаренко И.В. О типах полипредикативных конструкций с инфинитивом в функции предиката зависимой части // Инфинитивные формы глагола. Новосибирск, 1980. - С. 134-142

35. Бондаренко И.В. Союзные инфинитивные конструкции со специфической зависимой частью в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Томск, 1982. - 23 с.

36. Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. М.: Просвещение, 1971.-485 с.

37. Бортель В. О грамматическом статусе смешанных классов слов // Вопросы грамматики и лексикологии русского языка. Кишинев, 1979.-С. 17-36

38. Бортэ J1.B. Глубина взаимодействия частей речи в современном русском языке. Кишинев: Штиница, 1977. - 108 с.

39. Брицин В.М. Синтаксис и семантика инфинитива в современном русском языке. Киев: Наукова думка, 1990. - 320 с.

40. Будде Е.У. Вопросы методологии русского языкознания. Казань, 1917.-56 с.

41. Будилович А.С. Начертание церковно-славянской грамматики применительно к общей теории русского и других родственных языков.-М., 1864.-С. 281

42. Буланин JI.JI. Трудные вопросы морфологии. М.: Просвещение, 1977.-207 с.

43. Буланин JI.JI. К соотношению пассива и статива в русском языке // Проблема теории грамматического залога. JI., 1978. - С. 197-202

44. Буланин JI.JI. Категория залога в современном русском языке. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1986. 86 с.

45. Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX в. Фонетика. Морфология. Ударение. Синтаксис. М., 1954. -380 с.

46. Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. 5-е изд. -Киев: Рад. шк., 1958. Т. 1.-446 с.

47. Буранов Дж. Сравнительная типология английского и тюркских языков. М., 1983. - 203 с.

48. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М: Учпедизд., 1959. - 622 с.

49. Васильева И.Г. Конструкции, содержащие в качестве предикативной основы сочетания инфинитива с именами существительными иглаголами: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1987. - 13 с.267

50. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю. М., 1937.- 105 с.

51. Вейсман Р. Заметки к истории русской грамматики. М., 1974. -120 с.

52. Виноградов В.В. Из истории изучения русского синтаксиса: (От Ломоносова до Фортунатова). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. -400 с.

53. Виноградов В.В. Русский язык: (Грамматическое учение о слове). -М.: Высшая школа, 1972. 613 с.

54. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // В.В. Виноградов. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. - С. 5387

55. Виноградов В.В. Русский язык. М.: Высшая школа, 1986. - 640 с.

56. Винокур В.А. Современный русский язык. М., 1986. - 485 с.

57. Вихованецъ И.Р. Частини мови в семантико-грамматичному аспекть -Киев: Наукова думка, 1988. 256 с.

58. Воинова Е.И. Предикативные слова на -о при инфинитиве // Некоторые вопросы сочетаний слов и словообразование современного русского языка. Л., 1965. - С. 19-29

59. Волынец Т.Н. Семантика и грамматика русского причастия в тексте. Минск, 1999. - 31 с.

60. Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов. Л.: Наука, 1968. - 343 с.

61. Восканян Г.Р. Инфинитив в современном персидском языке: Автореф.дис. .канд.филолог.наук. М., 1958. - 23 с.

62. Востоков А.Х. Русская грамматика, изд. 12-е. СПб., 1874. - XII. -216с.

63. Габинский М.А. К логической интерпретации вопроса // Логикограмматические очерки. М., 1967. С. - 247-255.268

64. Гак В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским. М.: Русский язык, 1975. - 218 с.

65. Гак В.Г. Сопоставительное изучение языков и лингвистическая типология // Русский язык за рубежом. 1974. - № 3. - С. 40-45

66. Ганиева Н.Р. Семантический анализ глаголов речи микрополя «говорить» в разноструктурных языках. Худжанд, 2002. - 120 с.

67. Гвоздиков Б.А. Опыт классификации залогов русского глагола. -М., 1964.-227 с.

68. Гераськина Т.Р. Адъективация причастий в русском и белорусском языках: Автореф. дис. канд.филолог.наук. Минск, 1981.-25 с.

69. Гехтляр С.Я. Русский инфинитив: категориальная характеристика, функционирование. Санкт-Петербург-Брянск, 1996. - 258 с.

70. Глаголевский П. Синтаксис языка русских пословиц. Спб., 1972. -С. 13-40

71. Грамматика современного русского литературного языка. М.: Наука, 1970.-767 с.

72. Грамматикаи забони адабии хозираи точик. Душанбе: Дониш, чилди 1, 1985. - 356 с.

73. Грамматикаи забони адабии хозираи точик. Душанбе: Дониш, чилди 2, 1987.-317 с.

74. Гришина Н.И. Место инфинитивных предложений в синтаксической системе современного русского языка: Автореф. дис. канд. филолог, наук.-М., 1988.-22 с.

75. Гурычева М.С. Сравнительно-сопоставительная грамматика романских языков: итало-романская подгруппа. М.: Наука, 1966. - 305 с.

76. Гухман М.М. Типологические исследования. М.: Наука, 1972. -118с.

77. Данченко Г.В. Категория времени в причастиях: Автореф.дис. канд.филолог.наук. М., 1977. - 16 с.

78. Демьянова Е.М. О переходе действительных причастий прошедшего времени в прилагательные // Русский язык в школе. -1973.-№5.-С. 80-88

79. Джабборова М.Т. Сопоставительно-типологическая характеристика, система причастий в русском и таджикском языках: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Душанбе, 1990. -23 с.

80. Джабборова М.Т. Переход причастий в прилагательные в русском и таджикском языках. Душанбе: Дониш, 1999. - 37 с.

81. Джабборова М.Т. Переход причастий в имена существительные в русском и таджикском языках. Душанбе: Российско-Таджикский (славянский) университет, 2000. - 34 с.

82. Джабборова М.Т. Система причастий в русском и таджикском языках. Душанбе: Российско-Таджикский (славянский) университет, 2003. - 130 с.

83. Джавов А.Г. Структурные типы глагола современного языка дари.: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1988. - 18 с.

84. Джоши Шьяма. Инфинитив в русском языке и в языке хинди; Автореф.дис.канд.филолог.наук. М., 1986. - 16 с.

85. Джураев Р. Из истории времени и модальных значений глагольных форм таджикского и персидского языков (на материале сочинения «Асрор-ут-тавхид »). Душанбе, 1962. - 31 с.

86. Дмитриев И.А. Сочетания с инфинитивом несовершенного вида в русском языке: Автореф.дис.канд.филолог.наук.-М., 1948.-13 с.

87. Дуценко Н.Р. Категория вида в русских причастиях: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1982. -22 с.

88. Есперсен О. Философия грамматики. М.: Рус. яз., 1982. - 403 с.

89. Ефимов В.А., Расторгуева B.C., Шарова Е.Н. Языки юго-западной группы. Персидский. Таджикский. Дари // Основы иранского языкознания. Новоиранские языки. М., 1982. - С. 5-230.

90. Жирмунский В.М. О природе частей речи и их классификации // Вопросы частей речи : На материале языков различных типов. -Л.: Наука, 1968.-С. 7-32

91. Жирмунский В.М. Лингвистическая типология общее языкознание. Внутренняя структура. - М., 1972. - 305 с.

92. Житомирский К. Правописание. М., 1955. - С. 56.

93. Забони адабии х,озираи точик. Лексикология. Фонетика ва морфология. Кдюми 1. Душанбе: Маориф, 1982. - 240 с.

94. Забони адабии х,озираи точик. Синтаксис. Кисми 2. Душанбе: Маориф, 1985.-230 с.

95. Задорожный Б.М. Значение и употребление причастий в германских языках: Автореф.дис.докт.филолог.наук. -М., 1964. -32 с.

96. Залеман КГ., Жуковский В.Р. Краткая грамматика новоперсидского языка. -Спб., 1990.-100 с.

97. Зарецкая Е.Н. Типология глагольного формообразования (На материале русского, английского и венгерского языков). М.: Академический проект, 2001. - 158 с.

98. Золотова Г.А. О синтаксической природе современного русского инфинитива // Науч. докл. высш. шк. филол. науки. 1979. - № 5. -С. 49-51

99. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.-273 с.

100. Иброхимов С. Глаголы движения в русском и таджикском языках. -Душанбе, 1987.- 187 с.

101. Иванникова Е.Р. О так называемом процессе адъективации причастий // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков.-М., 1974.-С. 297-304

102. Из трудов Шахматова А.А. по современному русскому языку. Учение о частях речи. М.: Учпедизд., 1952. - 272 с.

103. Иомдин JI.JI. Согласование в современном языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1982. - 22 с.

104. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким: Морфология. Т.1. Братислава, 1965.-302 с.

105. Исматуллоев М. Оид ба масъалаи сифати феълй дар забони адабии х,озираи точик // Учен. зап. Сталинаб. пед. ин-та. 1954. Т. 4, Вып. 2.-С. 111-116

106. Историко-типологическая морфология германских языков. М.: Наука, 1978.-308 с.

107. Истрина Е.С. Синтаксические явления Синодального списка 1 Новгородской летописи. Изв. отд. рус. языка и словесности АН, 1919. Т. 24. кн. 2.-105 с.

108. Калайдович И.Ф. Грамматика языка русского. Ч. 1. Познание слова.-М., 1834

109. Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском литературном языке. М.: Наука, 1971. - 227 с.

110. Калакуцкая Л.П. Время причастий // Русский язык в школе. 1967. -№1.~ С. 62-68

111. ЮЗ.Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Л., 1972. -216 с.

112. Ю4.Кенешбекова Н.А. Сопоставительно-типологический анализ причастий киргизского и русского языков: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Алма-Ата, 1988. - С. 22

113. Керимова А.А. Таджикский язык // Языки мира. Иранские языки. Юго-западные иранские языки. М., 1972. - С. 96-124

114. Юб.Климов М.Н. Учебник французского языка. М.: Просвещение, 1980.-С. 231

115. Киселева JI.H. Язык дари Афганистана. М.: Наука, 1964. -126 с.

116. Ковалев А.А., Шарбатов Г.Ш. Учебник арабского языка. 2-е изд. - М.: Наука, 1969. - 687 с.

117. Корнеева В.А. Грамматика английского глагола в теории и практике: время, вид, временная отнесенность, залог, наклонение. -Спб: Союз, 2000.-448 с.

118. Костомаров В.Г., Митрофанова О.Д. Методика как наука. Ст. 2. Методическая проблематика двуязычия // Русский язык за рубежом, 1979, № 6. С. 68-72

119. Ш.Краснов И.Р. Пути перехода причастий в прилагательные // Русский язык в школе. 1957, № 3. - С. 20-25

120. Кретова В.Н. Переход причастий в другие части речи // Русский язык в школе. 1955. - № 4. - С. 7-10

121. Крушельницкая Г.К. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1961.-215с.

122. Кубрякова Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении. -М.: Наука, 1978.- 116 с.

123. Кузнецов С.Р. Флективная морфология русского глагола (словоизменение и формообразование). Спб., 2000. - 252 с.

124. И6. Кузьмина И.Б., Немченко Е.В. Синтаксис причастных форм в русских говорах. М.: Наука, 1971. - 307 с

125. П.Лившиц В.А., Масуми Н., Таджиев Д. Таджикский язык // Таджикская Советская Социалистическая республика. Душанбе, 1974.-С. 280-287

126. Лопатин В.В. Адъективация причастий в ее отношении к словообразованию // Вопросы языкознания. 1966. - № 5. - С. 3747

127. Лопатин В.В., Милославский И.Г., Шелякин М.Р. Современный русский язык: Теоретический курс, "Словообразование, морфология". -М.: Рус. яз., 1989.-261 с.

128. Макаев Э.Н. Сравнительная сопоставительная и типологическая грамматика// Вопросы языкознания, 1964. № 1. - С. 17-25

129. Макеева М.Н. Система средств передачи видовременных значений русских причастий в современном английском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1990. - 19 с.

130. Максимов Л.Ю. О грамматической синонимии в русском языке // Русский язык в национальной школе. 1966. - № 2. - С. 9-13

131. Марузо X. Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. - 436 с.

132. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высш. шк., 1977. - 272 с.

133. Маъсумй Н. Феъл // Асарх,ои мунтахаб. Чдлди 2: Забоншиносй. -Душанбе, 1980.-С. 176-287

134. Методы сопоставительного изучения языков. М.: Наука, 1988. -93 с.

135. Мещанинов И.И. Проблемы развития языка. Л., 1975. - С. 386

136. Милованова Т.Р. Сравнительная характеристика глагольных форм изъявительного наклонения таджикского и русского языков // Очерки по русской филологии. Душанбе, 1959. вып. 1. Т. 31. -С. 18-26

137. Мирзоев A.M. Ибора дар забони точикй. Душанбе, 2002. - 308 с.

138. Мирзоев A.M. Словосочетание в таджикском языке: Автореф. дис. докт. филолог, наук. Душанбе, 2002. - 55 с.

139. Митрофаненкова Р.В. Предикативные единицы инфинитивного типа в составе сложного предложения // Синтаксис простого и сложного предложения. М., 1973. - С. 17-29

140. Михайлова О.Э., Шендельс Е.И. Справочник по грамматике немецкого языка. -М.: Просвещение, 1972.

141. Моисеев А.И. Употребление зависимого инфинитива в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. -Л., 1952.-20 с.

142. Мошеев И.Б. Сопоставительно-типологическое исследование глагольной системы русского и таджикского языков: Система спрягаемых форм: Автореф. дис. докт. филолог, наук. Тбилиси, 1983.-49 с.

143. Мошеев И.Б. Грамматические категории глагола в русском и таджикском языках: Система личных форм. Душанбе, 1983. - 132 с.

144. Мошеев И.Б. Система неспрягаемых форм глагола в русском и таджикском языках. Душанбе, 1989. - 38 с.

145. Мошеев И.Б. О некоторых вопросах сопоставительного изучения языков // Русский язык и литература в таджикской школе. 1976. -№4.-С. 24-32

146. Муравьева Л.Н. Артикль в современном таджикском и персидском литературных языках: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1956. - 16 с.

147. Набокова С.И. Модальность предложений с зависимым инфинитивом (значения возможности и необходимости). М., 1981.-88 с.

148. Некрасов Н.А. О значении форм русского глагола. М., СПб., 1985.-702 с.

149. Неменова P.JI. Краткий очерк грамматики таджикского языка // Краткий таджикско-русский словарь. Душанбе: Ирфон, 1988. -С. 429- 488

150. Ниёзму*аммадов Б., Ниёзй Ш., Бузургзода Л. Грамматикаи забони точикй. К^исми 1: Фонетика ва морфология. Сталинобод: Нашр.дав.точик, 1951. - 128 с.

151. Ниёзму*аммадов Б. Забоншиносии точик. Душанбе: Дониш, 1970.-396 с.

152. Новое в лингвистике. Вып. 2. М., 1962. - 252 с.

153. Новожилова О.В. Псевдопричастия в современном немецком языке: Автореф.дис.канд.филолог.наук. М., 1983. - 22 с.

154. Одинцова В.И. Употребление действительных причастий несовершенного вида при подлежащем в зависимости от препозитивного и временного значения предложения: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1985. - 20 с.

155. Опыт историко-типологического исследования иранских языков. Т. И.-М.: Наука, 1975.

156. Оранский И.М. Изучение истории таджикского и персидского языка в Петербургском университете. // Очерки по истории русского востоковедения. М., 1959, сб. IV. - 154 с.

157. Оранский И.М. Введение в иранскую филологию. М., 1960.-490 с.

158. Оранский И.М. О курсе "История таджикского и персидского языков" в системе университетского иранистического образования // Иранская филология. Ташкент, 1966. - 194 с.

159. Очерки по сопоставительному изучению французского и русского языков.-М., 1965.-298 с.

160. Павский Г.П. Филологические наблюдения над составом русского языка. Рассуждение второе. Сиб., 1956. - С. 13-18

161. Панов М.В. Русский язык // Языки народов СССР. Т. 1.: Индоевропейские языки. М., 1966. - С. 55-122

162. Панов М.В. О частях речи в русском языке // Филолог, науки. -1980.-№4.-С. 3-14

163. Пейсиков JI.C. К типологии служебных глаголов в персидском языке // Вопросы языка и литературы стран Востока. М., 1958. -С. 34-41

164. Пейсиков JI.C. Вопросы синтаксиса персидского языка. М., 1959.

165. Пейсиков JI.C. Лексикология современного персидского языка. -М., 1975.-206 с.

166. Персидско-русский словарь. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1960. - 668 с.

167. Петровская С.С. Субстантивно-инфинитивное ,словосочетание и его синонимы в современном русском языке (в сопоставлении с украинским): Автореф. дис. канд. филолог, наук. Киев, 1983. - 23 с.

168. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедизд., 1957.-С. 511

169. Поливанов Е.Д. Опыт частной методики преподавания русского языка. Ч. 1. Ташкент: Средняя и высш. шк., 1961. - 111с.

170. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. 3. М.: Просвещение, 1968. - 530 с.

171. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т.1/2. М.: Учпедизд., 1958. - 536 с.

172. Прокат Э. Справочная грамматика германских языков. М.,1954.-46 с.

173. Путина И.Р. Межкатегориальные связи в грамматике неличных форм: Автореф.дис.докт.филолог.наук. Ижевск, 2001. - 38 с.

174. Пялль Э.Н. О двух основных формах инфинитива в эстонском языке // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР,1955,№7.-С. 32-54

175. Размусен Л.Б. О глагольных временах и об их отношении к видам в русском языке. М, 1984. - 384 с.

176. Распопов И.П. Понятие взаимодействия в лингвистике. М., 1982. 1 33 с.

177. Рассудова О.П. Употребление видов глагола в русском языке. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. - 140 с.

178. Расторгуева B.C. К вопросу о неочевидных или повествовательных формах таджикского глагола // Очерки по грамматике современного таджикского языка. Сталинабад: Изд-во АН Тадж. ССР, 1953. Вып. 3.-27 с.

179. Расторгуева B.C. Краткий очерк грамматики таджикского языка // Таджикско-русский словарь. М., 1954. - С. 529-540

180. Расторгуева B.C. Очерки по таджикской диалектологии. М.: Изд-во АН СССР, 1956. Вып. 3. - 191 с.

181. Расторгуева B.C. Опыт сравнительного изучения таджикских глаголов. М.: Наука, 1964. - 188 с.

182. Расторгуева B.C., Керимова А.А. Система таджикского глагола. -М.: Наука, 1964.-291 с.

183. Расторгуева B.C., Молчанова Е.К. Среднеперсидский язык // Основы иранского языкознания. Среднеперсидские языки. М., 1981.-С. 6-146

184. Рахматова Р.Т. Диахроническая типология инфинитивных конструкций: Автореф. дис. канд. филолог, наук. СПб., 1997. -19 с.

185. Розенфельд А.З. Материалы к исследованию сложносоставных глаголов в современном таджикском литературном языке // Очерки по грамматике современного таджикского языка. -Сталинабад: Изд-во АН Тадж. ССР, 1953. Вып. 1. 47 с.

186. Розенфельд А.З. Глагол. Очерки по грамматике современного таджикского языка. Сталинабад: Изд-во АН Тадж. ССР, 1954. Вып. 3. - 65 с.

187. Ройзензон Л.И. К типологии субстантивированных прилагательных и причастий в современном русском языке // Труды Самаркандского университета: Н.С. Вып. 118. Исследования по русскому языку. -Самарканд, 1962.-С. 121-139

188. Рубинова Э.Я. Причастия немецкого языка приименного определения и их эквиваленты в таджикском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Сталинабад, 1961. -20 с.

189. Русская грамматика. -М.: Наука, 1982. Т.1. 783 с.

190. Русский язык: Энциклопедия. -М.: Сов. энциклопедия, 1979.-432 с.

191. Русско-персидский словарь. М.: Советская энциклопедия, 1965. -1091 с.

192. Рустамов Т.З. Проблема лексико-грамматических особенностей причастий и причастных оборотов в сопоставительно-типологическом плане (на материале персидского и азербайджанского языков): Автореф. дис. докт. филолог, наук Тбилиси, 1989. - 37 с.

193. Рустамов Ш. Калимасозии исм дар забони адабии х,озираи точ;ик. Душанбе: Дониш, 1972. - 77 с.

194. Рустамов Ш. Исм. Душанбе: Дониш, 1981. - 218 с.

195. Рустамов Ш. Мушкилоти синтакисй. Душанбе: Маориф, 1988. -340 с.

196. Рустамов Ш. Таснифоти хиссах,ои нутк ва мав^еи исм. Душанбе: Ирфон, 1972.-92 с.

197. Сазонова И.К. Адъективация // Русский язык: Энциклопедия. -М., 1979.- 13 с.

198. Сазонова И.К. Причастия в системе частей речи и лексико-семантическая деривация // Вопросы языкознания. 1975. - № 6. -С. 87-99

199. Саймидцинов Д. Лексикаи забони форсии миёна: Дисс. докт. филолог, наук (рукопись). Душанбе, 1998. -401 с.

200. Самадова Р. Проблема лингвистического конструирования предложно-именных словосочетаний в таджикском и русском языках: Дисс. докт. филолог, наук (рукопись). Душанбе, 1999. -369 с.

201. Селищев A.M. Славянское языкознание. М., 1941. Т. 1. - 166 с.

202. Серебренников Б.А. О недостатках сравнительно-исторического метода в языкознании // Изв. АН СССР, ОЛЯ, 1950. № 3.

203. Серебренников Б.А. Всякое ли сопоставление полезно? // РЯ НШ, 1957.-№4.-С. 5-11

204. Сидоров Е.А. О видах русского глагола. М., 1984. - 405 с.

205. Сиёев Б. Очерк дойр ба таърихи феъли забони адабии точик. -Душанбе: Дониш, 1969. 126 с.

206. Скаличка В. Сопоставительное изучение языков. М., 1974. - С. 3-10

207. Слепцова A.M. Инфинитивные конструкции с изъяснительными союзами в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филолог наук Воронеж, 1967. - 19 с.280

208. Словарь русского языка (в 4-х томах) (Под редакцией А.П.Евгеньевой). М.: Русский язык, 1981

209. Смириицкий А.И. Морфология английского языка. М.: Изд-во лит. на иностр. языках, 1959. - 440 с.

210. Смола B.C. Способы и средства передачи конструкций с инфинитивом русского языка на таджикский язык: Автореф. дис. канд. филолог, наук Душанбе, 1972. - 27 с.

211. Смольянинова М.И. О способах субстантивации причастий в современном русском языке // Вопросы истории и теории русского языка. Тула, 1968. - С. 56-65

212. Соболевский С.И. Грамматика латинского языка. М., 1939. - С. 210.

213. Современный русский язык. М.: Высш. шк. 1981. - 430 с.

214. Соколов С.И. Язык Авесты // Основы иранского языкознания. Древнеиранские языки. М., 1979. - С. 129-233

215. Солнцев В.М. Установление подобия как метод типологического языкознания // Лингвистическая типология и восточные языки. -М., 1965.-С. 5-28

216. Суник О.П. Общая теория частей речи. М., Л.: Наука, 1966. -132 с.

217. Суник О.П. Вопросы общей теории частей речи // Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов. Л.: Наука, 1968.-С. 33-48

218. Супрун А.Е. Грамматические свойства слов и части речи // Вопросы теории частей речи: На материале языков различных типов.-С. 208-218

219. Сухотин В.П. Синтаксическая роль инфинитива в современном русском языке // Ученые записки Кабардино-Балкарского педагогического института. Нальчик, 1940. Вып. 1. - С. 85-97

220. Сухотин В.П. Синтаксическая синонимика в современном русском литературном языке. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 86 с.281

221. Таджиев Д. Об одном определительном словосочетании в современном таджикском литературном языке // Известия Академии наук Таджикской ССР 1952. - Вып. 1. - С. 23-26

222. Таджиев Д. Таджикские причасгнсюпределитепьные словосочетания типа "китоби ман хондагй". Доклады Академии наук Таджикской ССР. - 1952. - Вып. 5. - С. 45-46

223. Таджиев Д. Об определительных словосочетаниях типа "Ахмада китобаш", "гапа камаш" // Ученые записки ТГУ им. В.И.Ленина, серия гуманитарных наук. 1954. Т. II. - С. 195-199

224. Таджиев Д. Причастия в современном таджикском литературном языке // Очерки по грамматике таджикского языка. Сталинабад,1954.-Вып. 5.-С. 56

225. Таджиев Д. Способы связи определения с определяемым в современном таджикском литературном языке. Сталинабад,1955.-С. 72

226. Таджикско-русский словарь. М., 1954. - 789 с.

227. Теория функциональной грамматики: Введение "Аспектуальность: временная локализованность". Таксис. М.: Наука, 1987. - 208 с.

228. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений в современном русском литературном языке // Вопросы синтаксиса современного русского языка. М.: Учпедгиз., 1950. - С. 257-301

229. Тимофеев К.А. К вопросу об употреблении инфинитива в функции подлежащего // Труды Благовещенского педагогического института. 1955. Т.6. - С. 12-27

230. Тимофеев К.А. Об основных типах инфинитивных предложений в древнерусском языке // Ученые записки Ленинградского университета. 1959. - № 277. - С. 3-27

231. Тимофеев К.А. К вопросу о происхождении инфинитивных предложений в русском языке // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1962. - № 2. - С. 105-113282

232. Томсон А.И. Причастия прошедшего времени в русском языке // Вопросы теории частей. М., 1952. - С. 248-253

233. Тронский И.М. Определение залогов в школьных грамматиках русских, латинских и греческих. Филологические заметки. - М., 1986. Вып. 2.-27-40

234. Туникова Н.А. Функции глагольной лексики в форме инфинитива в русской демократической публицистике середины XIX в. -Torun, 1988.- 161 с.

235. Тюкшина JI.A. Функциональные особенности деепричастных конструкций // Русский язык за рубежом. 1972. - № 3. - С. 7-13.

236. Усманов К. Категория определенности и неопределенности имени существительного в таджикском и английском языках: Автореф.дис.канд.филолог.наук. Душанбе, 1979. - С. 21

237. Успенская JI.B. Основные структурные особенности современного таджикского языка с русским языком // Материалы 1 межреспубликанской конференции по вопросам улучшения преподавания русского языка в национальных школах. Ташкент, 1958.-С. 13-15

238. Успенская JI.B. Сопоставительная характеристика звуковых систем русского и таджикского языков // В помощь учителю русского языка в таджикской школе". Душанбе, 1961. -№ 2,3.

239. Успенский Б.А. Принципы структурной типологии. МГУ, 1964. 203

240. Фарсадманеш С.А. Семантика русских деепричастных оборотов и их эквиваленты в современном персидском литературном языке: Автореф. дис. канд.филолог.наук. М., 1978. -25 с.

241. Фархднги забони точ;ик. Чдпди 1-2. М., 1969.

242. Федоров А.В., Кузнецов Н.Н., Морозова Е.Н., Цыганова И.А. Немецко-русские языковые параллели. М., 1961. - 328 с.

243. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1956. Т. 1. 450 с.

244. Хамроалиев Н.Х. Глагольный вид в современном английском и таджикском языках. Душанбе: Дониш, 1979. - 187 с.

245. Холматова С.Д. Способы передачи русских префиксальных глаголов на таджикский язык: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Душанбе, 1969. - 19 с.

246. Хосейни Амир. Русский инфинитив как средство выражения целевых отношений: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1996.- 17 с.

247. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. JL: Наука, 1986. - 132 с.

248. Чантурашвили Д.С. К вопросу о способах передачи русского деепричастия на грузинский язык. Батуми, 1989. - 131 с.

249. Чейф У. Значение и структура языка. М.: Прогресс, 1975. - 432 с.

250. Чесал И. Русские глаголы, сочетающиеся с инфинитивом. Прага, 1967.-С. 105-115

251. Чикобава А.С. Введение в языкознание. М., 1956. - 203 с.

252. Чкония Н.Д. Русское причастие и способы его передачи на грузинский язык. Тбилиси, 1976. - 166 с.

253. Чыонг Динь Бинь. Сочетание имен существительных с зависимым инфинитивом в современном русском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1979. - 17 с.

254. Шанский Н.М. О некоторых актуальных вопросах методики русского языка как науки // Научно-методические основы преподавания русского языка в педагогических институтах. -Алма-Ата, 1970.-С. 15-16

255. Шарова Е.Н. Отглагольные формы с суффиксом -гй в современном таджикском языке: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1953. - 26 с.

256. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 1941. - 258 с.

257. Шахматов А.А. Историческая морфология русского языка. М., 1957.-400 с.

258. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. 2-е изд. JL: Учпедгиз. - 1986.-528 с.

259. Шигуров В.В. Переходные явления в области частей речи в синхронном освещении. Саранск, 1988. - 85 с.ф

260. Ширалиев Ш.И. Модальные слова в современном персидском языке: Автореф. дис. канд.филолог.наук. Баку. 1966. - 25 с.

261. Эдельман Д.И. Предикативные сочетания с причастиямим на -гй и на -й в современном литературном таджикском языке // Известия Академии наук Таджикской ССР. Сталинабад, 1955. -Вып.7. - С. 62-68

262. Эшончонов Р. Хабар^ои номй ва тарзи ифодашавии онх,о. -Душанбе: Ирфон, 1969. 82 с.

263. Юнусов К. Чанд мушовдда дойр ба ифодаи хабар бо сифатиtфеълй // Забоншиносии тоник. Душанбе, 1984. - С. 76-81

264. Юрасова JI.E. Употребление и синонимика инфинитивных предложений в составе сложноподчиненного предложения: Автореф. дис. канд. филолог, наук. Куйбышев, 1971. - 18 с.

265. Ю Хан Су. Статус причастия в грамматической системе языка: К вопросу о словообразовании и словоизменении: Автореф. дис. канд. филолог, наук. М., 1996. - 24 с.

266. Якобсон Т.К. К теоретическому обоснованию сопоставительного описания языков // Русский язык за рубежом. 1979. - № 6. - С. 7780

267. Якобсон Р.Д. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. -М., 1972.-С. 95-113

268. Янко-Триницкая H.JI. Русская морфология. М.: Русский язык. 1982.-240 с.

269. Янко-Триницкая H.JI. Русская морфология. 2-е изд. М.: Русский язык. 1988.-236 с.

270. Ярцева В.Н. О сопоставительном методе изучения языков. // Филологические науки. 1960. - № 1. - С. 5-11

271. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981. - 384 с.

272. Яхонтов С.Е. Понятие частей речи в общем китайском языкознании // Вопросы теории частей речи: на материале языков различных типов. Д.: Наука, 1968. - С. 70-79

273. Гаффоров Р. Шеваи чднубии забони тоники. Душанбе: Дониш, 1973. Ч,илди 3. - С. 360

274. Cejpek J. Die verbale Periphrase im Neupersischen und Taglkischen // Aechiv Orienrln, XXIV, 2, S. 171-182

275. Farhadi A.-Gh. Le persan parle en Afghanistan. Grammaire du kaboli. Paris.

276. Lazard G. La langue des plus anciens monuments de la prose persane -1963. p. 535.

277. Lazard G. Le persan // Compendium Linguaeum Iranicarum, p. 263293.

278. ИСТОЧНИКИ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА

279. Айнй С. Ёдцоштх,о. Кисми 3. Сталинобод: Нашр. Дав. Тоник, 1954

280. Айнй С. Ёддоштх,о. Кисми 4. Сталинобод: Нашр. Дав. Точик, 1954

281. Айнй С. Мактаби кух,на. Сталинобод: Нашр. дав. тоник, 1955

282. Айнй С. Дохунда. Сталинабад: Таджикгосиздат, 1956

283. Айнй С. Куллиёт. Ч^илди 4. Сталинобод: Нашр. дав. тоник, 1958

284. Айнй С. Бухара. Собр. соч. М., т. 4. 1961

285. Айнй С. Смерть ростовщика. Ятим. Душанбе: Маориф, 1976

286. Айнй С. Дохунда. Душанбе: Ирфон, 1984

287. Айнй С. Воспоминания. М.Л., 1960

288. Айтматов Ч. Прощай, Гульсари.М.: Худож. лит., 1976

289. Айтматов Ч. Алвидоъ, Гульсарй, Душанбе, 1978

290. Андреев Л.Н. Дни нашей жизни. М., 1972

291. Белый А. Петербург. М., 1963

292. Бунин И.А. На край света. М.: Худож. лит., 1964

293. Герцен Н.А. Былое и думы. М., 1969

294. Гоголь Н.В. Невский проспект // Собр. соч. М., 1984, Т.З

295. Гоголь Н.В. Проспекта Нева // Асарх,ои мунтахаб. Сталинобод, 1952

296. Гоголь Н.В. Тарас Бульба. М., 1975

297. Гончаров И.А. Обыкновенная история, М., 1984

298. Грин А.С. Золотая цепь. М.: Дет. лит., 1952

299. Грин А.С. Бегущая по волнам. М.: Дет. лит., 1986

300. Грин А.С. Дорога в никуда. М.: Дет. лит., 1976

301. Гумилев Н.С. Тень от пальмы. М.: Худож. лит., 1964

302. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. М., 1962

303. Евтушенко Е. Стихи. М.: Худож. лит., 1978287щ 26. Есенин С. Лирика, М.: Дет. лит., 1978

304. Икромй Духтари оташ. Душанбе: Ирфон, 1983

305. Икроми Дж. Дочь огня. М.: Худож. лит., 1979

306. Икромй Шодй. Сталинобод: Нашр. Дав. Тоник. 1954

307. Икроми Дж. Шоди. Сталинабад: Таджикгосиздат, 1954

308. Каверин В.А. Исполнение желаний. М., 1986

309. Каверин В.А. Открытая книга. М., 1964

310. Катаев В.П. Зимний вечер. Л., 1987 JR 34. Карим X. Ок;шуда. Душанбе, 1969

311. Короленко В.Г. Дети подземелья. М.: Дет. лит., 1954

312. Куприн А.И. Лесная глушь. М.: Худож. лит. 1982

313. Куприн А.И. Изумруд. М., 1982

314. Лесков Н.С. Очарованный странник. М.: Худож. лит., 1982

315. Маршак С. Избранное. М., Детгиз., 1983

316. Му^аммадиев Ф. Сози Мунаввар. Душанбе, 1978 А*) 41. Ниёзй. Ф. Вафо. К^исми 1. Душанбе: Ирфон. 1966

317. Ниёзи Ф. Верность. М.: Сов. Писатель, 1981

318. Олеша Ю.К. Зависть. М.: Дет. лит., 1964

319. Пастернак Б.П. Воздушные пути. М.: Худож. лит., 1962

320. Паустовский К.Г. Кара-Бугаз. М.: Худож. лит., 1989

321. Паустовский К.Г. Золотая карета. М.: Худож. лит., 1991

322. Пришвин М.М. Женьшень. М.: Худож. лит., 1984

323. Пришвин М.М. Родники Берендея. М.: Худож. лит., 1980

324. Л) 49. Пушкин А.С. Дубровский. Сталинабод: Нашр. Дав. Точик, 1952

325. Пушкин А.С. Дубровский. М.: Дет. лит., 1975

326. Пушкин А.С. Полтава. М.: Детгиз., 1976

327. Пушкин А.С. Евгений Онегин. М., 1982

328. Пушкин А.С. Стихи. М., 1985

329. Соколов-Микитов И.С. Найденов луг. М.: Худож. лит., 197255,56