Меусишинский говор даргинского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат наук Абдуллаева Заира Рабадангаджиевна

• Абдуллаева Заира Рабадангаджиевна
• кандидат наук
• 2019

Оглавление диссертации кандидат наук Абдуллаева Заира Рабадангаджиевна

Введение

0.1.0бщая характеристика работы

0.2.История изучения вопроса

О.З.Этнокультурные и историко-социальные сведения

о с. Меусиша

Глава 1. Фонетические особенности меусишинского говора

1.1. Система вокализма

1.2. Звуковые процессы в системе гласных

1.3. Система консонантизма

1.3.1. Смычные согласные

1.3.2.Спирант ы

1.3.3. Аффрикаты

1.3.4. Сонорные

1.4.Геминированные согласные

1.5 .Лабиализованные согласные

1.6.Звуковые процессы в системе согласных

1.7.Звуковые соответствия

1.8.Ударение в меусишинском говоре

Глава 2. Морфологические особенности меусишинского говора

2.1. Категория грамматического класса

2.2. Имя существительное

2.2.1. Категория числа имени существительного

2.2.2. Способы образования форм множественного числа

имён существительных

2.2.3. Категория падежа имени существительного

2.3. Имя прилагательное

2.3.1. Разряды имён прилагательных

2.3.2. Категория числа имени прилагательного

2.3.3. Склонение имён прилагательных

2.4. Имя числительное

2.4.1. Количественные числительные

2.4.2. Порядковые числительные

2.4.3. Кратные числительные

2.4.4. Распределительные числительные

2.4.5. Собирательные числительные

2.5.Местоимени я

Глава 3. Лексические особенности меусишинского говора

3.1.Фонетические диалектизмы

3.2. Семантические диалектизмы

3.3.Словообразовательные диалектизмы

3.4.Собственно-лексические диалектизмы

3.4.1.Антропонимы

3.4.2.Микротопонимы

3.5.Исконная и заимствованная лексика в меусишинском говоре

3.5.1.Исконно меусишинская лексика

3.5.2.3аимствованная лексика меусишинского говора

Заключение

Список использованной литературы

Список условных сокращений

Приложение

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Меусишинский говор даргинского языка»

ВВЕДЕНИЕ 0.1. Общая характеристика работы

Общеизвестно, что даргинский язык объединяет достаточно большое количество диалектов и говоров. По наблюдениям специалистов, расхождения между некоторыми диалектами значительнее, чем расхождения между отдельными родственными языками. Расчленённость даргинского языка на множество диалектов вызывает различного рода расхождения во мнениях о статусе той или иной языковой единицы.

Наличие дискуссий подобного характера ещё раз свидетельствует о необходимости тщательного изучения всех диалектов и говоров и последующего анализа языкового материала на всех уровнях. Имеется богатый диалектный материал для научных исследований, поскольку развитие современного даргинского языка в большей мере было определено сложными процессами как диалектной дифференциации, так и интеграции, которые с разной степенью интенсивности попеременно отражались в языке, создавая его оригинальную грамматическую структуру.

В этой связи важно отметить и то обстоятельство, что всестороннее и глубокое изучение каждой языковой единицы с точки зрения её специфических характеристик позволит научно осмыслить и прояснить многие языковые процессы, будет способствовать установлению специфики их взаимоотношений и путей обогащения даргинского литературного языка существенным языковым материалом за счет локальных единиц языка.

Несмотря на проведённую большую работу по исследованию даргинского языка, специалисты отмечают, что в диалектологическом плане он изучен недостаточно.

Меусишинский говор - ареальная единица даргинского языка со свойственными ей фонетическими, морфологическими и лексическими особенностями, который представлен лишь одним населённым пунктом -селением Меусиша Дахадаевского района Республики Дагестан,

расположенным на стыке трёх административных районов - Дахадаевского, Акушинского и Сергокалинского.

Объектом исследования является меусишинский говор даргинского языка.

Предметом данного исследования являются фонетические, морфологические (именные) и лексические особенности меусишинского говора.

Актуальность темы диссертации обусловлена необходимостью детального изучения языковых особенностей рассматриваемого говора на фонетическом, морфологическом и лексическом уровнях и определения его места в системе ареальных единиц даргинского языка. Такая необходимость связана с тем, что говор не становился объектом комплексного лингвистического изучения.

Меусишинский говор характеризуется как один из говоров, сохранивших ряд фактов и явлений, необходимых для воссоздания истории даргинского языка. Исследование данного говора имеет большое значение для даргиноведения, оно открывает возможности выявлять и научно интерпретировать фонетические, морфологические и лексические особенности даргинского языка. Даргинский язык, как и многие дагестанские языки, не имеет древних письменных памятников и поэтому важнейшими источниками рассмотрения являются данные диалектов и материалы устного народного творчества.

Исследование диалектных единиц имеет важное значение и для изучения истории языка, народа, его материальной и духовной культуры. Их необходимо изучать на данном этапе, т. к. они в последнее время подвергаются зримой нивелировке, в том числе и меусишинский говор. Это связано, прежде всего, с усиливающимся влиянием даргинского литературного и русского языков через СМИ, а также миграцией населения. Часть жителей с. Меусиша переселилась в сельские населённые пункты Дербентского, Каякентского и Карабудахкентского районов и в города

5

Избербаш, Каспийск и Махачкала Республики Дагестан. Меусишинцы проживают в Ставропольском крае, Ростовской области, Республике Калмыкия и в ряде городов России. Проживание в многодиалектных (многоязычных) населённых пунктах Дагестана, в русскоязычной среде, близкие контакты с представителями различных диалектов даргинского языка и с русским языком влияют на речь меусишинцев-переселенцев; они теряют названия реалии быта, характерные для данной местности. Определённая часть меусишинцев, проживавшая в основном за пределами Дагестана в силу различных обстоятельств, возвращается в родное в село.

Цель и задачи исследования. Основной целью настоящей работы является системно-комплексное синхронное описание фонетических, морфологических (именных) и лексических особенностей меусишинского говора в сравнении с даргинским литературным языком, а также с различными диалектами и говорами даргинского языка.

Достижение поставленной цели потребовало постановки и решения следующих конкретных задач:

- систематизация и обобщение результатов проведенных исследований, непосредственно связанных с описываемым говором;

- всестороннее исследование фонетической системы меусишинского говора даргинского языка;

- изучение морфологического строя именных частей речи говора, выявление его специфики на фоне литературного языка, а также говоров и диалектов даргинского языка;

- обнаружение основных особенностей лексики меусишинского говора;

- выявление наиболее характерных отличительных особенностей говора, позволяющих определить статус данного говора и его место в системе даргинских диалектов;

Степень разработанности темы. Меусишинский говор в комплексном плане до настоящего времени оставался неизученным. При рассмотрении тех

или иных вопросов у даргиноведов упоминается и меусишинский говор. С.Н.

6

Абдуллаев в работе «Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология)» [1954: 8] выделяет его как самостоятельный говор муиринского диалекта.

В квалификационной работе Ф.О. Абакаровой [1956] привлекается собранный в 1953-1954 гг. в с. Меусиша материал (на с. 3 в АКД опечатка -указывается Усиша).

С.М. Гасанова [1971: 226-251] предприняла попытку провести анализ фонетических (звуковой состав, звукосоответствия гласных и согласных) и морфологических (существительное, прилагательное, числительное, местоимения, глагол, деепричастие, наречие, послелоги, союзы и частицы) особенностей меусишинского говора. Отмечая большую работу, проведённую автором, считаем необходимым отметить тот факт, что ряд примеров меусишинского говора передаётся неточно, что, к сожалению, соответственно повлияло и на выводы. Например, ср.: шанг правильно шинкк, къиттиквани правильно къуттаквани, ч1валра правильно к1велра (с. 229), х1абач1иб правильно х1абак1иб (с. 230), ед. число къабе - мн. число къабуни прав. ед. число къабе - мн. число къабини (с. 232) и др.

Отдельные вопросы лексики исследуемого говора рассматриваются в трудах М.Р. Багомедова: «Лексические особенности муиринского диалекта даргинского языка» [1992], «Термины родства в меусишинском говоре даргинского языка» [1993], в основном по топонимии и антропонимии меусишинцев [1993; 1994; 1996; 1998; 2001-2015]. Солидный материал по названиям географических объектов с. Меусиша представлен в его исследовании «Изучение собственных имён» [Багомедов 2014: 16-66], вышедшем на даргинском языке.

Методы исследования. Решению поставленных перед диссертационным исследованием задач, наиболее соответствующим является синхронный метод. Описательный и сравнительно-исторический методы применяются в тех случаях, когда данные меусишинского говора не

поддаются однозначному объяснению при применении методов внутренней реконструкции.

Основной научной и методологической базой явились труды Абдуллаева З.Г., Абдуллаева С.Н., Алексеева М.Е., Багомедова М.Р., Бокарева Е.А., Гаджиева М.М., Гайдарова Р.И., Гаприндашвили Ш.Г., Гасановой С.М., Гасановой У.У., Жиркова Л.И., Ибрагимова Г.Х., Кадибагамаева А.А., Кибрика А.Е., Магометова А.А., Мейлановой У.А., Мусаева М.-С.М., Муталова Р.О., Темирбулатовой С.М., Услара П.К., Хайдакова С.М. и др.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые в комплексном плане проводится анализ языковых явлений меусишинского говора на фонетическом, морфологическом и лексическом уровнях: системно описывается меусишинская речь, рассматривается фонемная система, описываются типичные для говора звуковые процессы, выявляются звукосоответствия между меусишинским говором, литературным языком, диалектами и говорами даргинского языка; в морфологии именных частей речи и лексике отмечаются отличительные особенности говора.

В научный оборот впервые вводится значительный фактический материал меусишинского говора, имеющий немаловажное значение для выяснения истории даргинского языка и его многочисленных диалектов.

Внесена ясность в определении места меусишинского говора в системе других говоров и диалектов даргинского языка, назвав его самостоятельным говором со всеми присущими ему особенностями.

В комплексном плане меусишинский говор оставался неизученным, если не назвать исследования М.Р. Багомедова по лексике данного говора [1992; 1993; 1994; 1996; 1997; 1998; 2001-2015].

При рассмотрении тех или иных вопросов в исследованиях даргиноведов упоминается и меусишинский говор. В их числе можно назвать

работы С.Н. Абдуллаева [1954], Ф.О. Абакаровой [1956], С.М. Гасановой [1971], М.-С.М. Мусаева [1978; 1984] и др.

Теоретическая значимость работы определена актуальностью и научной новизной исследования. Проведенное исследование способствует более глубокому пониманию специфики звукового строя, морфологической структуры и лексического состава даргинского языка. Обнаруженные при исследовании меусишинского говора особенности дают возможность в определенной степени уточнить классификацию даргинских говоров и диалектов, в частности, говоров муиринского диалекта.

Итоги диссертационной работы могут быть использованы при изучении диалектов генетически родственных дагестанских языков.

Практическая ценность исследования заключается в том, что материал диссертации и полученные результаты могут быть использованы при составлении исторической грамматики даргинского языка, диалектологического и этимологического словарей. Кроме того, они окажутся полезными при составлении учебников и методических пособий по диалектологии даргинского языка для вузов республики, при написании сравнительно-исторической грамматики даргинского и других дагестанских языков, а также в практике преподавания даргинского языка в школах РД, в Республиканском педагогическом колледже им. М.М. Меджидова (г. Избербаш), в Дагестанском государственном университете и Дагестанском государственном педагогическом университете (г. Махачкала).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Фонетическая система меусишинского говора имеет ряд особенностей, отличающих его от литературного языка и отдельных диалектов и говоров даргинского языка. В консонантной системе говора функционируют геминированные согласные, представленные в разной степени в диалектах даргинского языка, но отсутствуют в литературном языке: [кк], [къкъ], [пп], [тт], [сс], [шш], [хх], [хьхь], [х!х!], [цц], [чч].

2. В говоре отмечены лабиализованные согласные, не характерные для современного даргинского литературного языка и ряда диалектов: [кв], [ккв], [к1в], [кьв], [гв], [г1в], [гьв], [гъв], [хв], [хъв], [чв], [ч1в], [шв], [ссв].

3. Меусишинский говор обнаруживает определенное количество звукосоответствий в сравнении с литературным языком, муиринским диалектом и другими локальными единицами даргинского языка: [к] - [ч], [кк] - [г], [кк] - [ж], [л] - [н], [н] - [л], [н] - [м], [ц] - [т], [къ] - [хъ], [пГ] - [б], [п] - [т], [гьв] - [б], [кк] - [г], [хьхь] - [хь], [цц] - [з], [ч] - [ж], [чч] - [ж], [къкъ] - [х], [пп] - [б], [тт] - [д], [сс] - [с], [хГ] - [х].

4. Морфология меусишинского говора располагает полным набором лексико-грамматических категорий, в реализации которых наблюдаются отличия от литературного языка:

а) классным словам и морфемам даргинского литературного языка в говоре соответствуют их неклассные эквиваленты или же, наоборот;

б) в меусишинском говоре нет 1-го склонения с окончанием -ни;

в) специфической особенностью падежной системы говора является использование формантов -чули (совместный падеж), -килла (предметный падеж), -кибли (орудийный падеж), -чу (латив), -чуб (эссив), -чубяхГ (-кибях1), (аллатив), -чуркатт (аблатив), которым в литературном языке соответствуют морфемы -чил, -чила, -чибли, -чи, -чиб, -чибяхГ, -чибад;

г) в говоре не зафиксированы прилагательные с исходным ауслаутным классным показателем;

д) в отличие от литературного языка, при образовании распределительных имён числительных со значением «по одному», «по два», «по три» и т.д. в говоре повторяется чистая основа имени числительного с усечением форманта: меус. урикк-урикк - лит. урег-урегал «по шесть»;

е) отдельные местоимения говора в исходной форме разнятся с литературными словами своим звучанием: гьеш «это» - лит. иш; си? «что?» -лит. се»; си-белра «что-нибудь» - лит. се-биалра и др.

5. В лексической системе меусшинского говора выявляются пласты

10

фонетических, семантических, собственно-лексических,

словообразовательных и сугубо индивидуальных лексических диалектизмов: а) наиболее многочисленный - пласт фонетических диалектизмов; б) выделяется группа слов, представляющих собой семантические диалектизмы; в) пласт словообразовательных диалектизмов представляет собой группу слов, имеющих в меусишинском говоре и в литературном языке одинаковую семантику, но разные деривационные аффиксы при идентичной производящей основе; г) в говоре также выделяется пласт собственно лексических диалектизмов.

6. По своему происхождению лексика меусишинского говора подразделяется на две большие группы: а) слова, восходящие к исконно даргинской лексике; б) заимствованная лексика.

Источники исследования. В основе исследования лежит полевой материал, собранный автором с 2007 по 2017 гг. в с. Меусиша Дахадаевского района РД, а также непосредственные наблюдения за речью меусишинцев, проживающих в городах Махачкала, Избербаш и Каспийск.

В диссертации использованы результаты предшествующих исследований, данные даргиноведческой и дагестановедческой специальной литературы, данные устной речи носителей меусишинского говора, произведения устного народного творчества меусишинцев.

Апробация и публикации. Основные положения и выводы

диссертации в качестве научных сообщений излагались на заседаниях

кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного

педагогического университета, на научных конференциях профессорско-

преподавательского состава ДГПУ, а также на VI Межрегиональной

конференции «Проблема жанра в филологии Дагестана» (Махачкала, 2011),

Международной научной конференции «Когнитивная парадигма языкового

сознания в современной лингвистике» (Майкоп, 2011), VII Международной

научной конференции «Проблемы общей и региональной ономастики»

(Майкоп, 2011), Х Всероссийской конференции «Проблема жанра в

11

филологии Дагестана» (Махачкала, 2015), V Международной научной конференции «Экология языка и речи» (Тамбов, 2016) и др. Наиболее значимые аспекты диссертационной работы отражены в 12 публикациях автора, в том числе в трёх реферируемых журналах по списку ВАК РФ. Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры дагестанских языков Дагестанского государственного педагогического университета.

Структура и объем диссертации определяются целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованной литературы, списка условных сокращений и приложения. Общий объём диссертации составляет 206 страниц.

0.2. История изучения вопроса

Даргинский язык, наряду с другими кавказскими языками, обратил на себя внимание исследователей еще в XVIII в., когда И.А. Гюльденштедт опубликовал отдельные лексические данные по диалектам даргинского языка. Материалы подобного характера также содержатся в работах П.С. Палласа, Г.Ю. Клапрота и в работе «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы». По определению С.М. Темирбулатовой, изучение даргинского языка становится на научную основу, когда в 1866-1867 гг. П.К. Услар исследовал один из диалектов даргинского языка - урахинский (хюркилинский). Монография П.К. Услара «Хюркилинский язык» [1892] является образцовым началом изучения даргинских диалектов [Темирбулатова 2011: 163].

В дальнейшем даргинскому языку посвятили свои научные труды Г. Шухардт, А. Глейе, Д. Борк, А. Дирр, Ж. Дюмезиль, Н. Трубецкой, С.Л. Быховская, И.И. Мещанинов, Л.И. Жирков, Е.А. Бокарев, С.Н. Абдуллаев, Ш.Г. Гаприндашвили, А.А. Магометов, Б.С. Сулейманов, З.Г. Абдуллаев, С.М. Гасанова, М.-С.М. Мусаев, А.А. Абдусаламов, А.А. Сулейманов, А.А. Кадибагамаев, М.-Ш.А. Исаев, С.М. Темирбулатова, Р.О. Муталов, М.Р. Багомедов, У.У. Гасанова и др. В их работах широко используется материал

ряда диалектов и говоров даргинского языка. Исследования последних лет отличаются широтой охвата материалов не только литературного языка, но и в особенности диалектных единиц даргинского языка.

Диалекты и говоры даргинского языка становились объектами исследования не только научных статей, но и монографий, кандидатских и докторских диссертаций. В их числе можно назвать работы Ф.О. Абакаровой по уркарахскому диалекту [1956], Ш.Г. Гаприндашвили по хайдакскому, муиринскому и урахинскому диалектам [1956;1966 и др.], А.А. Магометова по кубачинскому и мегебскому диалектам [1963; 1982 и др.], С.М. Гасановой по тринадцати диалектным группам [1971 и др.], Р.Х. Мехтихановой по цудахарскому диалекту [1975]; А.А. Кадибагамаева [1985; 1998], З.А. Кадибагамаевой [2008] и П.М. Габибуллаевой [2011] по сирхинскому диалекту, Р.О. Муталова по ицаринскому диалекту [1992], С.М. Темирбулатовой по хайдакскому диалекту [1990; 2004; 2012], Э.М. Габибовой по дейбукскому говору [2003], Д.Н. Шахбановой по бутринскому говору [2007], З.Г. Ахмедовой по губденскому говору [2007], Р.М. Мирзамагомедовой по нижнемулебкинскому говору [2007], М.В. Ильясова по цураинскому говору [2008], З.А. Джамалдиновой по мекегинскому диалекту [2008], Н.М. Гусеновой по кассагумахинскому говору [2011], П.Г. Шахбановой по карбачимахинскому говору [2011], У.У. Гасановой по хайдакскому диалекту [2012], С.С. Ибрагимовой по худуцкому говору [2012], П.А. Халипаевой по харбукскому говору [2012], А.С. Исмаиловой по мугринскому говору [2012], П.Н. Ахмедовой по гебинскому говору [2016] и др.

Все работы по диалектологии даргинского языка, бесспорно,

представляют определённый интерес для дагестанского языкознания. Тем не

менее, имеющиеся в них сведения недостаточны для того, чтобы получить

полное представление об особенностях отдельных диалектных единиц

даргинского языка. Выделение отдельного говора в диалектной системе

любого языка требует научного обоснования, существенным критерием

13

которого, в первую очередь, должно быть наличие определённых фонетических, морфологических и лексических особенностей, по которым данная диалектная единица (говор, диалект) противопоставляется остальным.

Как по территории распространения, так и по количеству говорящего на нём населения муиринский диалект является одной из крупных диалектных групп даргинского языка. Он имеет некоторые сходные черты с литературным языком и другими диалектами даргинского языка. Диалект имеет и свои особенности.

История исследования муиринского диалекта даргинского языка носит фрагментарный характер. Не наблюдается конкретное описание грамматических особенностей диалекта в комплексном плане, не разграничиваются общие и отличительные черты говоров диалекта, анализируемый материал в отдельных исследованиях не всегда соответствует фактическому материалу диалекта.

Фрагментарные сведения имеются в трудах С.Н. Абдуллаева, З.Г. Адуллаева, Ш.Г. Гаприндашвили, М.-С.М. Мусаева, С.М. Темирбулатовой и др. Более подробный материал по говорам муиринского диалекта представлен в трудах Ф.О. Абакаровой, С.М. Гасановой, М.Р. Багомедова, М.В. Ильясова и др.

Кандидатская диссертация Ф.О. Абакаровой «Именное склонение в уркарахском диалекте даргинского языка» [1956] построена на анализе материала, собранного во время экспедиций в селениях Уркарах, Бускри, Калкни, Кища, Усища и Дибгаща Дахадаевского района.

Экспериментальное изучение звукового состава, анализ фонетических процессов и фонетической структуры уркарахского диалекта наряду с другими диалектами даргинского языка было проведено Ш.Г. Гаприндашвили [1966].

Характеристика муиринского диалекта даргинского языка в достаточно

полном объёме впервые даётся в труде С.М. Гасановой «Очерки даргинской

диалектологии». Третья глава данного исследования «Диалектная группа

14

муиринского типа» [1971: 154-251] посвящена анализу фонетических, морфологических и в некоторых случаях лексических особенностей кишинского, уркарахского, чумлинского, гуллинского и меусишинского говоров.

В квалификационной работе М.В. Ильясова [2008] описываются фонетическая система и морфологическая структура цураинского говора муиринского диалекта в сравнении с даргинским литературным языком и говорами муиринского диалекта.

В исследованиях М.Р. Багомедова [1993-2017], основанных на полевом материале, собранном во время топонимических экспедиций, анализу подвергаются ономастические единицы (топонимы и антропонимы) многих диалектов даргинского языка. Автором широко используется материал из топонимикона населённых пунктов Дахадаевского и Кайтагского районов, речь жителей которых относится к муиринскому диалекту. В его монографии «Топонимия Дарга: структурно-семантический аспект» [2013] впервые комплексно характеризуются структурно-семантические особенности топонимов Дарга. В отличие от поисков отдельных системных элементов, чем характеризуются предыдущие исследования по топонимии даргинского языка, в работе предпринята попытка анализа материала как целостной, системно организованной языковой совокупности, объединённой отношениями взаимосвязи и взаимообусловленности [Багомедов 2013: 2].

В «Словаре языков и диалектов народов Северного Кавказа» [Б. Комри, М. Халилов 2010] представлена собранная М.Р. Багомедовым исконная и наиболее употребительная лексика муиринского диалекта даргинского языка.

С.Н. Абдуллаев в научном труде «Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология)» к муиринскому диалекту даргинского языка относит речь жителей населённых пунктов Уркарах, Урцаки, Дибгаши, Унакари (правильно Гунакари - З.А.), Викри, Цизгари, Цураи, Дирбаги, Бускри, Дзилебки, Дибгалик, Ираки, Калкни, Зильбачи, Ираги, Сутбук, Трисанчи, Зубанчи, Верх.-Уркарах, Чишили Дахадаевского района и селений

15

Сурхачи, Чахдикна Кайтагского района [Абдуллаев 1954: 8-9]. В эту диалектную группу ошибочно занесены населённые пункты Дзилебки, Дирбаги, Сутбук, Урцаки, Хуршни Дахадаевского района. Но не включены с. Шадни, Шулерчи, Кудагу, Ураги, Джурмачи, Кала-Корейш Дахадаевского района и с. Маллакент, Чумли, Иричи, Дарша Кайтагского района. В числе говоров данного диалекта отмечены кишинский - селение Киша (Верхнее и Нижнее) Дахадаевского района, гуллинский - селение Гулли Кайтагского района, меусишинский - селение Меусиша Дахадаевского района. Как отдельные говоры им же выделяются дибукский - селение Дибук (правильно Дейбук) Дахадаевского района, карбукский - селение Карбук (правильно Харбук) Дахадаевского района. Автор здесь не акцентирует внимание, что они причисляются к муиринскому диалекту.

В исследовании «Очерки даргинской диалектологии» С.М. Гасанова речь жителей селений Дейбук, Дибгаши, Цураи, Кища, Кудау (прав. Кудагу -З. А.), Меусиша, Бускри, Викри, Гунакари, Дибгалик, Ираки, Калкни, Трисанчи, Уркарах, Чишили, Харбук, Цизгари, Зилъбачи, Зубанчи Дахадаевского района и Гулли, Чумли, Сурхачи, Чахдикна, Дарша, Маллакент, Иричи Кайтагского района [1971: 154] относит к муиринскому диалекту даргинского языка. Не включены селения Джурмачи, Ураги, Шадни (жители данного населённого пункта между собой общаются на родном лакском языке, а с представителями даргинских селений - на даргинском языке), Шулерчи, Кала-Корейш Дахадаевского района.

Таким образом, проанализировав труды С.Н. Абдуллаева, С.М. Гасановой и других исследователей, мы полагаем, что к муиринскому диалекту даргинского языка относится речь жителей селений Бускри, Викри, Гунакари, Дейбук, Джурмачи, Дибгалик, Дибгаши, Зилъбачи, Зубанчи, Ираги, Ираки, Кала-Корейш, Калкни, Кища, Кудагу, Меусиша, Трисанчи, Ураги, Уркарах, Харбук, Цизгари, Цураи, Чишили, Шадни, Шулерчи Дахадаевского района и Гулли, Дарша, Иричи, Маллакент, Сурхачи, Чахдикна, Чумли Кайтагского района.

На наш взгляд, наиболее интересным из этой диалектной группы является меусишинский говор, т.е. речь жителей селения Меусиша Дахадаевского района. Говор примечателен и тем, что он находится на стыке (по территории распространения) трёх диалектов: муиринского, урахинского и акушинского, в результате чего говор имеет много сходного с этими диалектами. Он занимает как бы промежуточное положение. И среди других говоров муиринского диалекта меусишинский говор выделяется своими особенностями.

Ряд исследователей по признаку наличия-отсутствия геминат диалекты даргинского языка подразделяет на две группы (наречия): цудахарская, где наличествуют геминаты, и акушинская (акушинско-урахинская), в которой их нет. По такой классификации меусишинский говор оказывается в цудахарской группе, хотя по ряду признаков он ближе и к акушинской группе.

Сближению меусишинского говора с акушинским диалектом и литературным языком способствовало переселение части населения с территории распространения акушинского диалекта даргинского языка в 1396 г. (ныне Акушинского района) [Магомедов 1972: 56] и смешение с коренными жителями Меусиша, а также территориальная близость к Акушинскому району.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Абдуллаева Заира Рабадангаджиевна, 2019 год

Источники:

1. Биение сердца. Даргинские народные песни. Сост. Р.М. Багомедов -Махачкала, 2009. - 194 с.

2. Вечное пламя. Сост. Р.М. Багомедов - Махачкала, 1977. - 104 с.

3. Даргинские народные сказки. Сост. Р.М. Багомедов - Махачкала, 2006. - 391 с.

4. Магомедшапигаджи Меусишинский. Шейх Мухаммад из Мега. Очерк-эссе. / Сост. М.Р. Багомедов - Махачкала: ООО «Деловой мир», 2005. -64 с.

5. Посемейные списки жителей селения Меусиша. Мекегинского наибства Даргинского округа. 1886. - Центральный государственный архив РД. Фонд 21. Опись 5. Дело 105.

6. Радуга даргинского народного творчества. Сост. Р.М. Багомедов -Махачкала, 2008. - 100 с.

Список условных сокращений

а.п. - активный падеж аллат. - аллатив букв. - буквально

г. - год

д.п. - дательный падеж ед.ч. - единственное число и.п. - именительный падеж

изъяв. накл. - изъявительное наклонение кайт. диал. - кайтагский диалект лат. - латив

лит. яз. - литературный язык

меус.гов. - меусишинский говор

мн.ч. - множественное число

муирин. диал. - муиринский диалект

мюр.гов. - мюрегинский говор

сирх. диал. - сирхинский диалект

сов.п. - совместный падеж

сосл. накл. - сослагательное наклонение

пред. п. - предметный падеж

р. п. - родительный падеж

цуд. диал. - цудахарский диалект

цураин. г. - цураинский говор

I л. - первое лицо

2л. - второе лицо

3л. - третье лицо

I кл. - первый класс

I I кл. - второй класс

III кл. - третий класс

Приложение

Бургьалаби

Азгъе багъунти дахъил диргъвар.

Духхусси миццли х1еркъур, абдал къалмакъарлиг1ир умц1ар.

Г1ях1си адими вебк1ибх1или, ццакра биссур.

Пикрумира хъуланира - адимила дуклуми.

Лагъла г1амрукир, гъвабзала бебк1а гъалаб саби.

Лимцци баткайанили, бик1лис мугълатдиш х1абуркку.

Някълицциб гъунар акквари дахъил гъай диркъу.

Велкъуне гъай ккушис дирт1ур.

Хъайг1иб - ттахъва, - ттураб - вярг1я.

Давлалис ях1 бирцан.

Арцли ханра лагъ витарахъа, лагъ - хан.

Хъвярхъвярт1е давла - гъай.

Ца барх1и - вара, царх1ил - муркълагъи.

Миъликиб х1амх1а тях1ярли.

Уртакъ х1улбаки х1ирик1вар, душман - т1ах1маки.

Мух1ли - ккурттала, кканччи - бец1ла.

Урухтус урухиргъвар, гъвабза пикриулхъан.

Битахъибил къугъадиш чарбаркъара х1ергъвар.

Хабарли уситаухъунил, далайли киулх1ахъа.

Кабицц акквар хъунул адими нясти ттаппраки мушусси сари.

Хъали хъунуйки т1ашил саби.

Мургва х1урмат - гъелила хъунул х1ясибли.

Хъунул г1ях1си ригъвалли, вагъисси мургулра г1ях1си витарар.

Хъунул - хъа къакъбяхъ.

Хъунул х1улбали акквалли, лих1ппали дик1арриркъин. Дахъил давлуми лидил акку талих1кисси, г1ях1си хъуна ваг1 сай. Г1янт1ик1ала дикка ламилики мушути сади.

К1вел хьунул либис хви г1яг1них1абиркур. Диккайла ц1а шичули дяшшана х1ергьвар. Жавабакквар диккай - бег1лара хулел диц1. Диккай дихьхьибрурси - кьарлиццибил вава. Ттура мирлики дикка - ттаккнес иццала.

Хьунул г1ях1си риргьвар кьиркьирдишликирли, мургул -сахаватдишликивли.

Ужагъ шалабик1ни - хулел талих1.

Х1ала дарх1али х1ала х1янки даимбиркьули белли, х1у бебк1ааккварри.

Ттупангли ца каршу, лимццили - азир.

Цундишикир мисккиндиш гьалад сади.

Г1ямбик1ван хвиллис ликка игьва.

Ваг1ла т1уйки урх1ла т1улика кетмаргьвитт.

Х1арх1ил душмайки ц1акьики тях1ярли х1ирик1ви.

Душмайс булан вагьих1или, разимергьутт.

Буритта бах1лицци хунк1али пяхъмайк1утта.

Биц1ибил кисайкирра, амусси урк1и гьалаб саби.

Урх1ла ц1улх1али х1алукъатт.

Азгъиндиш - мискиндишла умццухьала.

Пословицы

У лентяя причин много бывает.

Умный не скандалит, безумный драку ищет.

Когда умрёт хороший человек, и небо плачет.

Желания и цели - крылья человека.

Чем рабская жизнь, лучше геройская смерть.

Кто отпускает язык, тот для головы покоя не найдёт.

Языком болтает тот, у кого в руках сил нет.

Язык сытого надоедает голодному.

В доме - петух, вне дома - курица.

197

За богатство совесть продающий.

Деньги и хана превратит в раба, а раба - в хана.

У болтуна богатство - язык.

В один день - мёд, другой - полынь.

Как осёл на льду.

Друг в глаза смотрит, враг - на ноги.

Уста - лисицы, клыки - волка.

Трус испугается, герой подумает.

Утраченную красоту не вернёшь.

Кто от сказки заснул, того песня разбудит.

Нечистоплотная женщина похожа на грязную обувь.

Хозяйство держится на жене.

Авторитет мужа - по его жене.

Если жена хороша, и плохой муж станет хорошим.

Жена - опора дома.

Жену выбирай не глазами, а ушами.

Не тот счастлив, кто имеет большое богатство,

а тот, кто имеет хорошую жену.

Любовь красавицы подобна пламени.

Имеющему двух жен, собака не нужна.

Огонь любви водой не потушишь.

Безответная любовь - самое большое горе.

Влюблённая девушка - цветок в траве.

Любовь к чужбине - болезнь для ступни.

Жена хороша жадностью, муж - щедростью.

Очаг светится - в доме счастье.

Благополучие в семье - большое счастье.

Если твой сын продолжает твои дела, ты бессмертен.

Ружьё убивает одного, а язык - тысячи.

Бедность лучше, чем одиночество.

198

Лающей собаке кость кинь.

На свой палец чужое кольцо не надевай.

И на слабого врага смотри как на сильного.

Не радуйся, когда даже врагу плохо.

На лезвие топора не бей кулаками.

Чем полный карман, лучше чистая душа.

Чужим хлебом не наешься.

Ленивость - ключ бедноты.

Малла Насраттинра Мардахайра

Ливли сай, уибли сай ца адими, сайра хъаракквар шайкивра царх1ела х1янкурбацци вархергьван, сайра хамил. Илис Мардахай бик1ви.

Цайна гьелили бакьиб, квитти-сабел шилицциб Малла Насратти адимти кирбуг1али саби ибли. «Сай гьелцатта духхусси велли, ну кирирг1яба», - пикриухъуй сай кьяскар, сайра гьелиличу ватихьхьибли сай. Мардахайлис цуккикибли сай вац1алицци аркьян адими.

- Ассаламу г1ялайкум!

- Ваг1ялайкум ассалам!

- Кина гьуни буциблире? - хьарбаиб Маллали.

- Бакьибра, гьеш шилицциб Малла Насратти адимти кирбуг1али саби ибли. Сай гьелцатта духхусси велли, ну кирирг1яба - ну суничу аркьалра.

- Малла Насраттин - гьеш ну.

- Х1у веттли, гьанах1а ну кирирг1яба.

- Гьанах1а нуни х1у кирирг1яра х1ергьус, - бургьиб Насратти, сенаккуну дила г1ямалтела тавра хъайг1иб калгуй саби.

- Укья сабукъкъа, ну гьешев уус.

- Дила шилицци гьешбит 3-4 килуметрила гьуни тиб, вашули укьяна х1ергьусра.

- Касса дила урчи, укьян, - бургьиб Мардахайли, - ну гьешев х1аки лях1ли виргьус.

Насраттин х1алгъанила урчиликив хъайг1и виркъан, рях1ятли хъайг1и кайибли бамсриихъулри. Мардахай илики лях1лири, лях1лири. Гъелила сабур каберхур, хъурали Насраттичу гъайигъуб.

- Кинаба дила урчи?! Сен х1уни ну кирирг1ябра?! - гъимавккиб Мардахай.

- Х1улбалира ких1абаибра х1ала урчи, - рях1ятли бургъиб Маллали.

Насратти урчи чарх1абиркъни аргъибли, илили т1алаббаркъиб къадичу

букъяна. Гъуйкив Насраттин Мардахайлицци вик1ули сай:

- Х1у давлакили ваг1игъублири, ну зибкънаццивра. Чи вирхарара зибкънукклики. Ну х1якъяс, ну х1ачули х1якъяс.

Квисатт тиладиик1улихъалли, Насраттин арукъяна разих1айкиб. Мардахайлис кибуркъиб цадах1 палтар дах1сурдаркъара. Бак1иб къадичу.

- Кирирг1ябли дила урчи кирсассиб, гъанах1а кирлуккули акку, -къадицци г1ярзухъун Мардахай, - кумекбаркъа гъел чарбаркъахъара.

Малла Насраттин къадичу дугъайццур гъештти гъайличули:

- Х1урматла къади, дила пикри х1ясибли, гъеш адими абдалигъубли сай, ишили бургъара хайрабиргъвар дикитти палтарра сунила сади ибли.

- Гъалли марли, дила палтар сади, нуни х1атт ккибра, - вачавархибил Мардахайли ч1яриб.

- Пяхли гъешбит вашин! Г1ярзук1! Симкукъ! - къадили Мардахай ттуравяхъяб. - Царх1ела диркъантацци вархетмергъутта.

Мулла Насреддин и Мардахай

Жил был, жил был один человек, который без нужды вмешивался в чужие дела, да и гордый. Звали его Мардахай.

Однажды он услышал, что в каком-то селе Мулла Насреддин обманывает людей. «Если он такой умный, пусть меня обманет», - подумал завистник и отправился к нему. Мардахай встретил на дороге человека, идущего в лес.

- Ассаламу алейкум!

- Ваалейкум салам!

- Куда путь держите? - спросил Мулла.

- Услышал, что Мулла Насреддин в этом селе обманывает людей. Если он такой умный, то пусть меня обманет - я еду к нему.

- Мулла Насреддин - это я.

- Если это ты, обмани сейчас меня.

- Сейчас обмануть тебя я не смогу, - сказал Насреддин, - потому что моя котомка с хитростями осталась дома.

- Иди принеси, а я останусь здесь.

- Отсюда до моего села есть 3-4 километра, пешком не смогу.

- Возьми моего коня и поезжай, - сказал Мардахай, - а я здесь подожду

тебя.

Насреддин поехал домой на коне незнакомца и спокойно отдыхает у себя дома. А Мардахай ждёт, ждёт его. Кончилось терпение и пешком пошёл к Насреддину.

- Где мой конь?! Почему ты меня обманул?! - обиделся Мардахай.

- Глазами не видел твоего коня, - спокойно ответил Мулла.

Поняв, что Насреддин не вернёт коня, он потребовал идти к кадию. По дороге Насреддин говорит Мардахаю:

- Ты одет богато, а я в отрепьях. Кто же верит оборванцам. Нет, нет, я не пойду с тобой.

Сколько бы ни уговаривал, Насреддин наотрез отказался. Мардахай вынужден был обменяться частью одежды. Пришли к кадию.

- Обманув, он забрал моего коня, а теперь не возвращает, -пожаловался кадию Мардахай, - помоги вернуть его.

Мулла Насреддин обратился к кадию со словами:

- О, мудрый судья, по-видимому, этот человек тронулся в уме, чего доброго, он заявит, что и одежда, которая на меня, принадлежит ему.

- Конечно, принадлежит, это моя одежда, я дал её тебе, - воскликнул возмущённый Мардахай.

- Вон отсюда! Клеветник! Обманщик! - кадий выгнал Мардахая.

Не вмешивайся в чужие дела.

Малла Насраттинра гьелили кикассибилра

Малла Насраттин ц1акъли зяг1ипикиб. «Х1ебк1усли, - пикриик1улри гъел, - дила либли либил бугъа шантес бурт1исра». Ил г1ях1ухъун. Бугъа ц1акъли къугъелра ц1ерхъилра сабри. «Гъешвай ц1ерхъилра къугъелра бугъа белгъванара бут1арара х1ергъусра. Бирцисра саби, арц дурт1исра», -пикрибаркъиб сунили. Малла Насратте ца къазра либри. Бугъачули барх къазра бицара пикрибаркъиб.

- Чумлис бирцулре? - базарликиб гъелицце хъарбаибли саби.

- Къаз 5 азир саби, бугъа - 50 къуруш, - бургъиб Насратти.

Иссанили, къалабали пикрибаркъибли, хъарбаиб:

- 50 къурушлис бугъа иссулра.

- Дик1арли дирцули акквасси, - бургъиб Насратти. - 5050 асса бугъара къазра.

Гъел тях1ялли дицра дициб.

Малла Насраттин хъули чарухъунх1или, сунили кессибикир кирх1авхъуй, 50 къуруш шантес дут1иб.

Мулла Насреддин и его обещание

Мулла Насреддин сильно заболел. «Если не умру, - думал он, - моего единственного быка раздам сельчанам». Он выздоровел. Бык был очень красивый и плотный. «Такого жирного и красивого быка зарезать и раздать не смогу. Лучше, продам его и деньги раздам», - решил он. У Муллы Насреддина был и один гусь. Решил продать вместе с быком и гуся.

- Почём продаётся? - спросили его на базаре.

- Гусь стоит 5 тысяч рублей, бык - 50 рублей, - сказал Насреддин.

Покупатель быстро сообразил и говорит:

202

- За 50 рублей куплю быка.

- Отдельно не продаю, - сказал Насреддин. - За 5050 рублей купи быка и гуся.

Так и продал.

Когда Мулла Насреддин вернулся домой, не отказавшись от своего обещания, 50 рублей раздал сельчанам.

Малла Насратте х1ябал хьунул

Х1ябал хьунулра сайра Малла Насраттин хъули чарулхъулри. Хулел х1ирк1лики сабаибли саби гьелтти. Хьунри х1ирк1ликирбит битухъана биргьули акку. Насратти илтти къакъликиб цацали арбукъара кьасбаркьиб. Х1ирк1ла дайлицци витаибх1или, бег1лара уруххе ва мурхьил мирликиб, хьунуйцци хьарбаибли сай:

Гьанах1а бархьдиш х1абургьуттли, х1ала бег1лара вагьисси хасият сигъуна сабел, нуни х1у къакъликирбитт лайрик1ури.

- Бархьли бургьусли, хъулки баркьара биккихъис, - мук1уррак1ибли сари

ил.

Ил аррукъибли сари.

К1виибил хьунул аркъух1илира, гьел суал биккибли саби.

- Гьанах1а бархьдиш х1абургьуттли, х1ала бег1лара вагьисси хасият сигъуна сабел, нуни х1у къакъликирбитт лайрик1ури.

- Бархьли бургьусли, мургуйс вершадиш диркьулра.

Илра Насратти аррукъибли сари.

Х1ябисил хьунуйццира гьел суал хьарбаибли саби.

- Бархьли бургьусли, дила лимцци вагьисси саби, бик1варти диккихъис, -бургьиб гьелили.

Насратти гьел бургъан х1ирк1лицци лайрак1ибли сари. К1велра хьунуйчули чарухъуй сай, г1и кур укъара вах1ихьибли сай.

- Х1уни си биркьулре? - хьарбаибли саби цаибил хьунуй.

- Х1уни урдиг1анти сик1ал урдихьхьара кур х1ядурбиркьулра.

203

К1винейс хъа бях1 ух1ара вах1ихъхъибли сай.

- Х1уни си биркъулре? - хъарбаибли саби к1вибил хъунуй.

- Унццалиг1ир ну алхъух1или, х1ала виккнаба убшахъара хъа бях1лицци хулел уркълагъи кабалтулра.

Гъелилаг1ир Насратте гъелтти хъунрали чула гъаладла вагъити хасиятуни датур.

Три жены Муллы Насреддина

Мулла Насреддин возвращался домой с тремя женами. Дошли они до большой реки. Жены перейти реку не могут. Насреддин решил перенести их на спине по одной. Когда он доходит до середины реки, где очень страшно и глубоко, он спрашивает жену:

- Если ты теперь правду не скажешь, какая у тебя самая плохая привычка, я тебя скину со спины.

- Если честно, воровать люблю, - призналась она.

Он перенёс её.

Когда переносил вторую жену, тоже задал вопрос:

- Если ты теперь правду не скажешь, какая у тебя самая плохая привычка, я тебя скину со спины.

- Если честно, изменяю мужу.

И её перенёс Насреддин.

И третьей жене задал тоже самый запрос.

- Если честно, мой язык плохой, люблю сплетни, - сказала она.

Насреддин выбросил её в бурную реку. Он вернулся домой с двумя

жёнами и начал копать яму.

- Что ты делаешь? - спросила его первая жена.

- Приготовлю яму, чтобы прятать вещи, украденные тобою.

Потом он стал выламывать каменную стену комнаты.

- Что ты делаешь? - спросила вторая жена.

- Вставлю в стену большое окно, чтобы через него убегал твой любовник, когда я через дверь вхожу в дом.

После этого эти жёны Насреддина отказались от прежних своих плохих привычек.

Мисккинра кьадира

Ливли сай ца кьади, сунилра шариг1ятла ццигъа х1абуццахъан, ччалла суалти сунис пайда х1ясибли ирзан. Цайна дукиб мискке кьвяй гьел кьадила кьвял кикибях1ябли кабушибли саби. Гьел сик1айкила мискки бег1 гьалаб багьурли саби. Мисккинтаки кьадила зулмула хасият балгьули, мискки гьел кирирг1яра кьасбаркьиб. Ккумагьа кайибли, шантес сигъунти-садел насих1ятуни дургьан кьадики дугьайццурли сай.

- Ишх1или дукиб х1ала кьвяй дила кьвял кабушибли саби. Биккахъасси, х1уни гьештти халкьла гьалаб шариг1ятла х1укму ттурассибли.

Кьадили бургьиб:

- Кьвяйции гьел баркьахъара нуни х1абургьибра. Х1абигьвалли, кьвя ваг1 г1яюбла ваг1 акку. Сигъуналра шариг1ятла суд х1абиргьвар. Селра х1абигьубилан лях1кахъара г1яг1нибиркур, сенаккуну ил Аллагьла баркьутти саби.

Гьелх1или мисккин вик1ули сай:

- Ва духхусси кьади, цакамил нуни бархихъибра: дила кьвяй х1ала кьвяйки кикибях1ябли саби.

Кьади вачавархиб, харчиццур, мисккитлиг1ивях1 ватихьиб, уч1ули:

- Х1ирилццасра, гьелгъуна анц1букьлис шариг1ятла ццигънацциб си белк1уял.

Шанти гьеликиб кирдукарбях1яб.

Бедняк и кадий

Был один кадий, который не соблюдал шариатские законы, спорные вопросы решал в свою пользу. Однажды на пастбище корова бедняка

205

забодала корову этого кадия и убила. Об этом первым узнал бедняк. Зная жестокий характер кадия по отношению к бедным, бедняк решил перехитрить его. Он обратился к кадию, который сидел на годекане и давал сельчанам какие-то советы.

- Сегодня на пастбище твоя корова убила мою корову. Хотел бы, чтобы вы перед этим народом вынесли решение шариата.

Кадий сказал:

- Я не поручал корове сделать это. Следовательно, хозяин коровы не виновен. Никакого шариатского суда тут быть не может. Надо замолчать, будто ничего не случилось, поскольку это божье дело.

Тогда бедняк говорит:

- О, мудрый кадий, я немного перепутал: моя корова забодала твою корову.

Кадий возмутился, вскочил и направился в мечеть, говоря:

- Посмотрю, что написано по этому случаю в шариатском законе.

Сельчане посмеялись над ним.