Механизмы социальной памяти в развитии понятия естественного объекта тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Соловьёв, Олег Борисович

• Соловьёв, Олег Борисович
• кандидат философских наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат философских наук Соловьёв, Олег Борисович

Введение.2

Глава 1

Проблема естественного объекта в фундаментальной науке

§ 1. Естественный объект как научное понятие. 12

§ 2. Многообразие представлений естественного объекта в научной онтологии.41

§ 3. Естественный объект в социокультурной среде.64

Глава 2.

Понимание и социальная память. Естественный объект как социальный куматоид

§ 1. Естественный объект и традиции объективации смысла в естественных и гуманитарных науках. 88

§ 2. Механизмы социальной памяти в исследовател ьских и коллекторских программах изучения естественного объекта. 115

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Механизмы социальной памяти в развитии понятия естественного объекта»

Предметом настоящей работы явилось понятие естественного объекта, включённое в научные исследования, то есть в определённые деятельностью процессы и традиции оперирования с тем, что научное сообщество считает своей «рабочей» данностью, а также механизмы воспроизводства знания о естественном объекте в составе естественноисторического процесса развития науки. Работа осуществлялась по двум направлениям. Первое -методологическое - состояло в выявлении и фиксации недостатков натуралистического подхода при формировании объекта в системе естественнонаучного исследования. Оно осуществлялось в соответствии с Марксовой установкой на необходимость деятеяъностного подхода к познанию и существенно расходилось с методологическими установками классического естествознания, реализующими натуралистический подход к изучаемой реальности. Именно методологическая составляющая науки корректирует и нормирует деятельность учёного, тогда как сама деятельность учёного, элементом которой и является понятие естественного объекта, воспроизводится в ходе естественноисторического процесса развития науки, изучаемого гносеологией. Второе - гносеологическое - заключалось в анализе механизмов существования феномена естественного объекта как социокультурного явления, механизмов его воспроизводства в деятельности учёных разных эпох и поколений, а также построении начал гносеологической теории естественного объекта.

Актуальность гносеологического анализа механизмов существования понятия и знания о естественном объекте в современной науке определяется несколькими насущными потребностями. Во-первых, это потребность геолого-географического цикла наук в решении проблемы выделения и описания феномена, который учёный-натуралист называет «естественным объектом». Во-вторых, это потребность гносеологии в выработке научных представлений о деятельности учёных, использующих понятие «естественный объект» и о закономерностях и механизме исторического развития естественных наук, одним из конституирующих элементов которых является это понятие. В-третьих, это потребность в развитии теории классификационных построений, особенно в её методологическом и гносеологическом аспектах, где одной из наиболее острых является проблема построения естественных классификаций -одной из форм представления наших знаний о естественных объектах. В-четвёртых, это потребность в изучении проблемы реальности в науке, одним из аспектов которой и является проблема естественного объекта. И, наконец, это потребность как гносеологии, так и конкретных наук в их комплексном полипредметном взаимодействии. Организация этого взаимодействия требует не только координации исследовательских задач, но и многосторонней кооперации деятельности участников этого процесса, что обнаруживает недостаточность прежних натуралистических установок в научном познании.

Постановка проблемы.

Понятие естественного объекта - одно из важных понятий не только современного естествознания. Это понятие, в известной степени, конституировало саму науку, когда учёный-натуралист определял свою деятельность как направленную на выявление объективных законов природы. На протяжении длительного периода времени представление о естественном объекте выполняет в науке нормирующую роль: с ним соотносят те или иные гипотезы и теории, возникающие в ходе реального научного исследования; оно определяет не только «естественность» или «искусственность» материала, с которым имеет дело натуралист, но и теоретическую насыщенность любого естественнонаучного понятия, его «нагружен ность» фактами или эмпирическими свидетельствами, то есть его отнесённость к познанию природы.

Между тем, выделение новых, а также изучение уже выделенных, ставших предметом научного рассмотрения естественных объектов наталкивается на многочисленные и разнообразные трудности, преодоление которых оказывается невозможным из-за отсутствия у естествоиспытателей необходимых теоретических и методических средств. Эту ситуацию В. И. Вернадский характеризовал следующей фразой: «Моя научная жизнь сложилась так, что с моих молодых лет и до сих пор я научно работаю на границе достигнутого научного понимания реальности» /12, с. 90/. Научное понимание реальности, в которой происходит научная деятельность, обнаруживает отсутствие у методолога и учёного-натуралиста чётких гносеологических представлений о естественном объекте как об особой натуралистической установке сознания на выделение и изучение «внешнего» по отношению к нему эмпирического материала.

Прежние навыки и образцы работы с эмпирическим материалом далеко не всегда «выдерживают» ту теоретическую нагрузку, которая возлагается на них. Всё чаще ученый в состоянии построить теоретическую картину, но не в состоянии обеспечить её принятие научным сообществом: теория, едва родившись, умирает. И происходит это отнюдь не в силу слабой её разработки или недостаточной обусловленности эмпирией; нет, - довольно часто автор сам осознаёт нежизнеспособность своей идеи. Дело в том, что в той ситуации Ъ деятельности, в какой возникает представление о естественном объекте, натуралист, как это ни удивительно, сам неполно понимает то, что такое естественный объект. Из своего поля деятельности натуралист убирает всё, что ему кажется субъективным, полагая, что в естественном объекте ничего субъективного быть не должно. Но это не так: в естественном объекте, как элементе научного познания, много субъективного, но субъективного не от данного индивида, а от общества и культуры, можно сказать, от самой естественнонаучной установки как социокультурного феномена. Натуралист стремится видеть только объект природы, только «внешнюю» сторону, только один полюс своей деятельности. Всё, что может показаться ему субъективным, привнесённым человеком, заранее исключено им из системы естественнонаучного исследования, и это-то и оказывается тем тупиком, в котором естественный объект предстаёт как онтологическая проблема.

Методологическая основа исследования.

Исследование опирается на весь комплекс современных гносеологических представлений о научном познании. Центральную роль в методологии исследования играет тезис о практической природе познания. Описание и объяснение в рамках системодеятельностного подхода недостатков натуралистического подхода фиксирует существование той особой социокультурной среды, в которой только и становятся возможны понятие и знание о естественном объекте.

Гносеолог, рассматривая науку как особую социальную программу, направленную на производство и рост знания, констатирует, что система естественнонаучного исследования - это система с рефлексией, то есть система, которая способна ассиматировать картину самой себя, а также результаты исследования её другим индивидом, внешним по отношению к ней. Именно в этом мы видим возможность выхода учёного из «натуралистического тупика» -в способности системы естественнонаучного исследования рефлексивно ассимилировать результаты её гносеологического изучения. Мы уже отмечали, что у гносеолога возникает особое, отличное от представлений учёного и методолога-натуралиста, описывающего его действия, представление о естественном объекте, знакомство с которым и ассимиляция которого может существенно обогатить взгляды учёного.

Естественный объект - это не просто природное тело, явление или процесс. С гносеологической точки зрения, естественный объект - это социальный куматоид, совокупность образцов деятельности, который включен в состав исследовательских и коллекторских естественнонаучных программ и, в известной степени, сам эти программы и определяет Его содержание представлено традициями понимать словосочетание «естественный объект» вполне определённым и никаким другим образом, что, собственно говоря, и представляют собой эстафеты референции, и традиции лишь определённым образом оперировать с объектами, названными естественными, что образует репрезентацию знания о естественном объекте: традиции отнесения термина «естественный объект» исключительно к объектам, «внешним» по отношению к исследователю, и традиции открывать и описывать все особенности этих объектов как естественные, то есть присущие этим объектам самим по себе.

Рассматривая механизм существования традиций, мы говорим о социальных эстафетах** как о процессах трансляции форм человеческой деятельности и поведения, что позволяет нам при анализе понятия «естественный объект» устранить дуализм материала текста и его смысла, объединить знаковую форму и содержание.

Степень изученности проблемы.

В философской онтологии понятие и знание о естественном объекте рассматривались в связи с проблемой оправдания естественнонаучной индукции: существование естественного объекта обусловливалось принципом единообразия природы, который в явном виде сформулировал Д. Юм: «случаи, которых мы ещё не встречали в опыте, должны походить на те, с которыми мы уже познакомились из опыта, и течение природы всегда остаётся единообразно тождественным» /117, с. 187/. Учёный и методолог-натуралист исходят из оправдания будущего опыта, поэтому всё, с чем мы имели дело в прошлом, все явления, законы, мировой порядок, каждый естественный объект, описанный системой естественнонаучного исследования, согласно индуктивному рассуждению, необходимо воспроизводятся природой день за днём. Естественные объекты существуют в соответствии с принципом единообразия природы, то есть при всех изменениях, имеющих место как внутри них самих, так и в окружающей их среде, естественные объекты не утрачивают то, что обусловливает их естественность, а именно - единообразность воспроизведения опыта. Участник уранового проекта немецкий физик К. Ф. фон Вайцзеккер, например, напоминает о том, что сам Платон на языке символов «ясно

Исследовательские программы задают способы получения знаний, то есть собственно исследовательскую деятельность. Это методы и средства получения знания. Коллекторские программы - это программы отбора, организации и систематизации знаний. Они указывают на то, что и о чём мы хотим знать.

Социальная эстафета - это элементарный механизм социальной памяти, состоящий в передаче от человека к человеку или от поколения к поколению социального опыта на уровне воспроизведения непосредственных образцов поведения или деятельности. формулирует принцип единства природы, утверждая, что высшим понятием является само единство. Однако его невозможно выразить иначе, - добавляет учёный; - можно лишь стараться подвести людей к пониманию того, что это так» /9, с. 125/. Принцип единообразия природы - это вневременная парадигма научного сообщества, установка на получение «вечных», истинных знаний, познание данных природой объектов. Между тем априоризм в принятии принципа единообразия природы был разного рода и достаточно условно может быть подразделён на три группы.

1. Априоризм субъективного существования: принцип единообразия природы, а, следовательно, и естественный объект, существует только в человеческом сознании. Первым, кто подверг сомнению естественнонаучную индукцию, был Д. Юм: он пришёл к полному агностицизму, приравняв всё человеческое знание человеческим идеям вещей (вопрос о существовании вещей он оставлял открытым). Для Дж. Беркли, признававшего существование единственной причины - причины духовной, принцип единообразия - всего лишь выдумка, человеческая идея. В эпоху Просвещения к такому априоризму был близок Э. Кондильяк.

В 19 веке, ставя задачу эмпирического обоснования всему знанию, классический позитивизм выдвигал установку на то, что всё подлинное, позитивное знание может быть получено лишь как результат отдельных специальных наук и был обеспокоен не столько проблемой оправдания индукции, сколько проблемой её обоснования. По О. Кошу, ни наука, ни философия не могут и не должны ставить вопрос о причине явлений, а могут только объяснять, как они происходят, поэтому принцип единообразия природы у О. Конта феноменален и ничего не раскрывает в сущности природных явлений. У Дж. С. Милля проблема оправдания индукции существует в виде вопроса о достоверности закона всеобщей причинной связи, что в формулировке Венна звучит как: «Почему мы верим, что природа единообразна, или <.> каково основание всех заключений го опыта» /119, с. 12В/. Предметом опыта, по Дж. С. Миллю, являются наши ощущения, из которых проистекает всё человеческое знание; единообразие природы, таким образом, состоит в возможности переживания одних и тех же ощущений при фиксированных условиях опыта, а проблема оправдания индукции является проблемой логики истины Г. Спенсер соглашался с существованием априорного знания, физиологически закреплённого опытом бесчисленных поколений предков: то, что априорно для личности, апостериорно для рода, - но его априоризм имел силу только по отношению к миру явлений, который порождает в нас определённые чувственные восприятия, свидетельствующие о существовании отличных от них естественных объектов. Сущность последних полагалась Г. Спенсером непознаваемой.

Позднее Э. Мах и Р. Авенариус с утверждением о том, что мир есть «комплекс ощущений», естественный объект истолковывали не иначе как совокупность ощущений. Понимая идеи и теории как инструменты и планы действий, американские философы Ч. Пирс, У. Джемс, Дж. Дьюи отождествляли весь окружающий человека мир с опытом, который, однако, не был сводим к чувственным восприятиям, но рассматривался как любое содержание, «поток сознания», что и являлось причиной приравнивания принципа единообразия природы к «полезной», практической установке человеческого сознания.

К этой же позиции приводит концепция сведения философии науки к логическому анализу языка науки Л. Витгенштейна, логицизм Ф. Фреге, логический атомизм Б. Рассела, А. Уайтхеда, а также осознание того факта, что представление о единообразии природы является продуктом априорного постулирования принципа единообразия природы и попытки обоснования этого принципа каким-либо иным, отличным от индуктивного, в том числе и вероятностным, способом. В аналитической философии, например, утверждается следующее: «Из теорем, показывающих эквивалентность тавтологий и доказуемых предложений, следует, что только тавтологии являются доказуемыми в строгом смысле. Из этого следует, что никакое утверждение в эмпирической науке не является доказуемым» /120, с. 121/.

Если изучение естественного объекта, опирающееся на кор рес пондентную теорию истины скорее соответствует априоризму 2-го рода, то когерентная теория в лице сторонников конвенционализма выполнена в юмовской традиции. Среди них можно назвать имена А. Пуанкаре, П. Дюгема, участников Венского кружка М. Шлика, Р. Карнапа, К. Гёделя, О. Нейрата, а также У. Куйана, Н. Гудмсна, X. Рейхенбаха, П. Бриджмена и других представителей и последователей неопозитивизма и аналитической философии.

2. Априоризм объективного существования принципа единообразия природы, когда философ полагал, что природа единообразна независимо от человека. Это собственно натуралистическая конкретизация субъект-объектной схемы познания, сформулированная И. Шеффлером в виде стандартной концепции науки. Сторонниками априоризма этого рода были Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк, традиция эмпирического материализма в философии науки, философы-материалисты эпохи Просвещения - П. А. Гольбах, Д. Дидро, Ж. Ламетри, К. А. Гельвеций; И Г. Гердер и другие, в немецкой классической философии - Л. Фейербах.

К вышеназванному априоризму философия науки возвращается лишь в середине 20 века, когда подвергается критике логический атомизм Б. Рассела и Л. Витгенштейна и неопозитивизм. Отвергая конвенционализм и инструментализм, сторонники научного реализма - X. Патнэм, Я. Хакинг, У. Селларс - признают существование объективной реальности и возможность её истинного познания и исследуют критерии онтологической отнесённости научных понятий. Исторический подход к системе естественнонаучного исследования, продемонстрированный Т. Куном, И. Лакатосом, М. Полани, П. Фейерабендом, привёл к отказу от кумулятивизма в понимании развития знания, но также и к признанию неустранимости определённых принципов и положений из научного знания. Парадигма Т. Куна опирается на ряд фундаментальных положений, таких как принцип единообразия природы, которые неопровержимы по определению и носят метафизический характер. «Жёсткое ядро» научно- исследовательской программы И. Лакатоса также включает в себя ряд метафизических утверждений. П. Фейерабенд не видит различия между мифом, философией и наукой и утверждает, что все научные термины «теоретически нагружены».

К. Поппер, провозгласив индукцию мифом по причине её априоризма в части оправдания метода, приходит к априоризму объективного существования принципа единообразия, когда абсолютизирует теорию фальсификации «Согласно абсолютизму такого рода по крайней мере наши ошибки являются абсолютными ошибками в том смысле, что если теория отклоняется от истины, то она - ложная теория» /65, с. 391/. К. Поппер принимает определение истины, данное А. Тарским, и утверждает, что «понятия истины и отклонения от истины могут считаться абсолютными нормами для сторонников теории погрешимости», тем самым полностью соглашаясь со взглядами Ф. Бэкона на абсолютное значение факта в настоящем и будущем.

3. Априоризм как объективного, так и субъективного существования принципа единообразия: речь идёт о заранее выполненной нредзаданности человека и его видения мира вещей. Это позиция, которую на разных основаниях разделяли Р. Декарт, Г. Лейбниц, X. Вольф, Т. Рид, И. Кант, Э. Гуссерль. В отличие от априоризма 1-го рода, принцип единообразия полагается существующим не только в человеческом сознании (или какой-либо другой субъективной или идеальной реальности), но и вне его - в субстанции, в которой протекают изменения, но которая сохраняет своё единство во времени. Р. Декарт обуславливал его хорошим соответствием между миром вещей и человеческим мыслящим «я», которое было заранее предопределено божественной субстанцией, Г. Лейбниц и X. Вольф - предустановленной гармонией.

Шотландский философ Т. Рид полагал, что принцип единообразия природы находится в нас самих, но не как юмовская идея, а как «первоначальный принцип разума». Т. Рид называл его индуктивным принципом и в утверждении его аксиоматичности опередил Дж. С. Милля: «Сила этого принципа такова, что мы немедленно соглашаемся с той аксиомой, на которой строится всё наше знание о природе, а именно - что следствия одного и того же рода должны иметь одну и ту же причину. <.> Мы устроены таким образом, что ещё до всякого рассуждения у нас есть предчувствие того, что течение природы единообразно и неизменно, и в нас говорит страстное желание понять это течение природы» /118, с. 101/. При этом Т. Рид был уверен в том, что сама природа устроена в соответствии с этим принципом, в силу чего возможно обучение и развитие человека.

Иммануил Кант в «Критике чистого разума», задаваясь вопросом о том, как возможно во времени единство апперцепции, объяснил, каким образом человеческий разум использует понятия для проецирования настоящего опыта в будущее, ведь понятие - это идея, которая может содержаться в других идеях и может применяться к опыту прошлого, настоящего и будущего (понятие яблока, например, содержится и в идее яблока, которое мы видели, и в идее яблока, которого мы не видели никогда). По Канту, формы созерцания природы -пространство и время, и формы мышления - категории как наиболее общие формы понятий, - это то, что дано нам априорно, те формы, в которых нам суждено понимать всё, что мы узнаем из опыта. Таким образом, единство своего сознания человек с необходимостью воспроизводит в своём представлении о том, как устроены «вещи в себе». Естественный объект - это и проявление «веши в себе», и результат выполнения учёным-натуралистом априорного принципа, без которого не был бы возможен опыт, - принципа субстанции. Наблюдая на опыте изменения в естественных объектах, учёный-натуралист наблюдает, каким образом пространство и время репрезентируют реальность, которую он субстанционализирует в своих категориях. Естественный объект одна из таких категорий, которая дана нам изначально, обусловлена единством нашего сознания и проецируется нами на мир «вещей в себе», существующий объективно.

По мнению Э. Гуссерля, науки о природе могут получить обоснование лишь с помощью феноменологии, которая ориентируется на непосредственный опыт сознания. В основании любого конструирования научных понятий лежит созерцание феноменов как очевидных данностей, а в каждом акте восприятия уже присутствует категориальное созерцание. Э. Гуссерль не онтологизиро вал «идеальные предметы», тем не менее он рассматривал интенциональный акт как способ данности предмета сознанию и интенциональный предмет как то, на что направлен акт. Феноменология истолковывала феномен не как явление чего-то иного (например, сущности), а как того, что само себя обнаруживает, того, что непосредственно явленно сознанию.

В отечественной философии науки в работах Г. П. Щедровицкого естественный объект рассматривается как кентавр-система - объект, сочетающий в себе как искусственный (деятельностный). так и естественный (наддеятельностн ый) компоненты. В общем случае, «у кооперированной структуры деятельности нет объекта, есть только сами кооперированные структуры деятельности» /106, с. 442/. Философия науки осознала ныне проблему объективной объектной расчленённости природы как проблему философскую, то есть решаемую путём предельных допущений. Это вопрос о предельных основаниях познания, гносеологическое допущение.

Проблема - естественного объекта явилась предметом широкого обсуждения в современной науке и, прежде всего, - в методологической литературе по вопросам описательного естествознания. В геолого-географическом цикле наук с этой проблемой связано возникновение двух различных подходов к выделению объекта исследования — естественного и мод ел ьно-целевого. Попытки учёного и методолога-натуралиста выделять и изучать объекты, «данные» природою, сталкиваются с целым рядом методических и методологических сложностей, когда изучение объекта в рамках одной научной дисциплины недостаточно не только для получения научного результата, адекватного поставленным задачам, но и сам объект «неуложим» в рамки одной научной дисциплины, а есть предмет исследовательской программы, реализующейся в совокупности естественнонаучных дисциплин.

Сложившееся в современной науке представление о естественном объекте как части иерархически организованной «природы вокруг нас» ставит задачу выделения и изучения естественных объектов в круг более общих задач -задач районирования, классификации и систематизации. При этом если сама проблема изучения естественного объекта в естествознании предстаёт перед гносеологом как проблема содержания «ячеек» социальной памяти, то классификационная проблема - это проблема организации социальной памяти, а именно - проблема выявления её генезиса и структуры, в которую помещены эти «ячейки».

Цели и задачи работы.

Целью исследования является выявление социокультурной сущности феномена естественного объекта. Несмотря на традиционные утверждения учёного-натуралиста о предзаданности естественного объекта человеческому любопытству и познанию, нами поставлены задачи доказательства иной -социокультурной - «предзаданности» понятия и знания о естественном объекте и самих естественных объектов, ибо их нет без понятий, а понятий нет без них. Другой задачей исследования становится выявление тех социальных механизмов, традиций, которые образуют объективное содержание понятия и знания о естественном объекте и формируют феномен естественного объекта в системе естественнонаучного исследования. Занимая позицию гносеолога, мы стремимся построить новое - гносеологическое - понятие и знание о естественном объекте.

Методы и источники исследования.

Одним из методов исследования стал сбор и анализ эмпирического материала - изучение естественнонаучной литературы, в которой проблема выделения и описания естественного объекта приобретает особую значимость. Источниками исследования здесь были работы В. И. Вернадского, Н. М. Страхова, С. В. Мейена, С. Н. Бубнова, Д. Грига, Э. А. Еганова, Г. Ф. Крашенникова, Ю. А. Воронина, И. В. Крутя и ряда других авторов.

Другим методом работы явилось выявление, систематизация и обобщение тех трудностей и парадоксов, с которыми сталкивается учёный-натуралист в процессе конкретного естественнонаучного исследования. Наиболее важным моментом исследования стала рефлексия учёных по поводу методов и результатов научной деятельности: к трудам авторов, указанных выше, добавились труды по методологии физики и точного естествознания И. С. Алексеева, К. Ф. фон Вайщеккера, В. Гейзенберга, Дж. Гилберта.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Соловьёв, Олег Борисович

Заключение

Гносеологическое изучение феномена естественного объекта, понятия и знания о том, что такое естественный объект в предметной реальности учёного и методолога-натуралиста, каким образом он существует в социокультурной среде, приводит к новому - гносеологическому - понятию и знанию о естественном объекте.

Основными результатами настоящей работы стали:

1. Отказ от натуралистического подхода при формировании объекта в системе естественнонаучного исследования.

Для гносеолога естественный объект - это прежде всего социокультурное явление, функционирующее и развивающееся в составе естественнонаучных знаний об окружающей человека действительности. Учёный-натуралист изучает тела и объекты, их свойства и строение, состав и структуру - словом, всё то, что составляет его непосредственную «рабочую» данность, с чем он имеет дело в своём исследовании; гносеолог напоминает ему о той фундаментальной философской абстракции, которую учёный и методолог-натуралист выполняют всякий раз, когда начинают мыслить, -абстракции «выполнение понятого», удвоении человеком своего отношения к миру, которое проявляется, с одной стороны, в том, что он мыслит об окружающем его мире, а с другой - в том, что его мышление задаёт известные понятия, то есть происходит не в мире природы, а в мире человеческого сообщения, со-знания. Иными словами, гносеолог констатирует наличие особой естественной среды мышления - социокультурной среды, в которой только и возможно возникновение мысли и мыслящего «я».

Современные представления о естественном объекте оказываются явлением слишком сложным для прежнего натуралистического изучения природы. В рамках натурализма понятие естественного объекта воспроизводится эстафетами референции и репрезентации знания о том, что принято называть «естественным объектом». Учёный и методолог-натуралист, «воспитанные» на методологических принципах натурализма, вкладывают в понятие естественного объекта то, что фиксирует, по их мнению, внешний по отношению к субъекту познания мир - мир природы. Они осуществляют свою деятельность, руководствуясь стандартной концепцией науки, и потому не могут учитывать ту социальную реальность, в которой функционирует и развивается понятие и знание о естественном объекте. В силу этого учёные-натуралисты зачастую неспособны воспроизвести феномен естественного объекта при работе с достаточно сложными и развитыми системами знания, требующими для своего воспроизводства не только специальной научной методики, но и обеспечения целостности системы естественнонаучного исследования, иными словами, существования таких традиций деятельности и поведения субъекта познания, когда лингвистические эстафеты словоупотребления понятия «естественный объект» не подменяют собой экстралингвистических эстафет предметного оперирования с тем, что называют естественным объектом.

Система естественнонаучного исследования как социальная программа функционирует и развивается в ситуации современной комплексной практики, порождающей такое понятийное содержание, которое уже не может быть выражено в представлениях о традиционных естественных объектах. Учёные и методологи-натуралисты, методологи и гносеологи находятся в такой социокультурной ситуации, которая очень напоминает положение в физике и философии начала ХУЛ века: подобно тому, как тогда были созданы новые онтологические представления о мире природы и, таким образом, заложены основания для развития всей системы естественнонаучного исследования, так и нам сейчас предстоит создать принципиально новые онтологические представления о мире деятельности и человеческого поведения, чтобы заложить основания для развития новых гносеологических представлений о системе научного исследования.

2. Описание естественного объекта как социального куматоида, композиции опосредованных эстафет - лингвистической эстафеты, несущей опыт употребления словосочетания «естественный объект» и задающей референцию знания, и экстралингвистической эстафеты предметного оперирования с тем, что учёный и методолог-натуралист привыкли называть «естественным объектом».

Учёный и методолог-натуралист, вводя и применяя в своей деятельности понятие естественного объекта, реализуют две социальные эстафеты, донесшие до нас традиции правильного именования и оперирования с объектами, именуемыми естественными. Это, во-первых, лингвистическая эстафета, несущая опыт словоупотребления, и экстралингвистическая, несущая опыт предметного оперирования с естественными объектами. Вербализуя лингвистическую эстафету, учёный-натуралист формулирует правила употребления этого словосочетания и раскрывает тем самым содержание понятия «естественный объект». Таким образом, учёный-натуралист излагает правила референции, то есть поиска, диагностики тех объектов, которые могут быть названы естественными.

Помимо правил употребления словосочетания «естественный объект» в деятельности учёного-натуралиста существуют нормативы работы с объектами, обозначаемыми этим словосочетанием. Это образцы или правила деятельности с теми объектами, которые натуралист включает в лингвистическую эстафету употребления словосочетания «естественный объект», по их описанию и изучению. Как и лингвистические эстафеты, они могут существовать не будучи вербализованными, а могут быть вербализованы.

Все эти нормативы работы с объектами, обозначенными словосочетанием «естественный объект», могут путём рефлексивно-симметричного преобразования стать правилами словоупотребления этого словосочетания, то есть значением или смыслом словосочетания «естественный объект». Тем самым они превратятся в вербализацию лингвистических эстафет и вместе с ранее принятым определением войдут в содержание понятия «естественный объект», в котором обычно отражено всё существенное, что люди знают о естественном объекте. В понятии эти знания существуют как бы в «свёрнутом виде», где референция (о чём это знание) и репрезентация (что именно известно) не противопоставлены друг другу.

Учёный и методолог-натуралист строят знания о естественном объекте, в которых уже чётко противопоставлены друг другу две функционально различные части - референция и репрезентация: референция представлена лингвистической эстафетой словоупотребления «естественный объект», а репрезентация - экстралингвистической эстафетой оперирования с объектами, названными естественными.

3. Определение новой - гносеологической — референции и репрезентации знания о естественном объекте и нового -гносеологического - понятия «естественный объект»,

Гносеолог вводит новое понятие и новое знание о естественном объекте, в котором возникает своя новая референция и своя новая репрезентация: «Естественными объектами обычно называют объекты природы самой по себе и обычно ищут объективные законы, которым они подчиняются, изучают свойства, состав и строение, а также многообразие форм этих объектов, вызванные действием естественных причин». Эта формулировка представляет собой новую референцию: согласно ей, мы наше гносеологическое знание о естественных объектах относим не к объектам природы самой по себе, а к тому социальному факту, что натуралисты нечто, с которым они оперируют специфическим образом, называют естественным объектом. Референтом нашего знания служит особая социальная реальность, представленная определёнными традициями научной деятельности. Репрезентируют наше знание о естественном объекте представления о социальных куматоидах, о социальных эстафетах, образующих механизм существования традиций научной деятельности с «естественными объектами», то есть представления о тех непосредственных или опосредованных социальных эстафетах, которые фиксируют правила именования, работы учёного-натуралиста с тем, что он называет «естественным объектом». При этом мы указываем на то, что натуралист в научном исследовании не отдаёт себе отчета в том, что имеет дело с социальной реальностью, а именно с объектным полем социального куматоида - особого социального механизма существования исторически сложившейся традиции только определённые объекты называть естественными и только определённым образом с ними оперировать. Учёный-натуралист оперирует с ним как с тем естественным объектом, который существует сам по себе, предзадан ему природой и включён в нормативы его работы. Натуралист ищет естественные законы его формирования и развития, изучает функции и взаимодействие в естественных системах, в которые этот объект включён в качестве элемента и для которых он, учёный, строит естественные классификации. С точки зрения гносеолога, на самом деле, всё это определённые социальные куматоиды - как лингвистические, так и .экстралингвистические эстафеты, несущие как правила именования, так и правила оперирования с объектами, названными естественными.

Это новое гносеологическое знание о естественном объекте может быть преобразовано в гносеологическое понятие «естественный объект»: «естественный объект — это понятие, которым пользуется учёный-натуралист, чтобы выразить независимое от исследователя существование основного фрагмента изучаемой реальности». В содержании этого понятия, фиксирующего набор признаков естественного объекта, будет отсутствовать расчленённость на две функционально различные части - референцию и репрезентацию. В ходе проводимой гносеологом диагностической процедуры по распознаванию естественного объекта и отнесения к нему соответствующего словосочетания будет использоваться либо весь имеющийся в распоряжении гносеолога набор его признаков либо лишь какая-то его часть, которая и составит содержание используемого понятия. И это верно как для естественнонаучного, так и для гносеологического понятия.

Таким образом, говоря о содержании понятия естественного объекта, мы будем говорить о содержимом «ячейки» социальной памяти, за которой закреплен термин «естественный объект». Объём гносеологического понятия естественный объект» - это всё многообразие объектных полей исследовательской деятельности, в которой учёные-натуралисты оперируют с фрагментами материальной реальности, отпрепарированными по стандартам науки, по стандартам подготовки лабораторных или натурных объектов для наблюдения и эксперимента, и считают, что изучают объекты природы самой по себе и ищут их естественные законы и естественные классификации.

Развенчивая «заблуждения», «иллюзии» научной рефлексии о естественном объекте, состоящие в том, что она считает социальное естественным (предзаданным нам природой), мы порождаем новую лингвистическую и новую экстралингвистическую традицию. Мы различаем понятие «естественный объект» в том смысле и значении, которое вкладывает в него учёный-натуралист и в том, которое вкладывает в него гносеолог, исследующий его деятельность. Вместе с тем мы различаем понятие и знание. Мы отмечаем, что понятие и знание устроены по-разному: понятие имеет только объём и содержание, которые существуют как лингвистический куматоид, в то время как знание имеет две части: референцию и репрезентацию, которые существуют одна как лингвистический, а другая как экстралингвистический куматоид.

4. Различение гипостазирования и рефлексивной объективации понятия естественный объект.

Гипостаз ирование понятия естественного объекта выражается в его «овеществлении» и отождествлении с тем, что учёный-натуралист привык называть данным ему природой объектом исследования. Это такой процесс воспроизводства знания о естественном объекте, когда учёный и методолог-натуралист всё, что составляет, с их точки зрения, знание о естественном объекте, перемещают в содержание понятия «естественный объект» и тем самым подменяют экстралингвистическую эстафету оперирования с объектом, называемым естественным, лингвистической эстафета словоупотребления. Объект, «вещно» выделенный в среде, зримо либо чувственно, тактильно фиксируемый как отдельная вещь, называемая неким словом, мыслится учёным и методологом-натуралистом тождественным всему тому, что он о ней знает. Смыслом этого слова становится всё нами знаемое об этой вещи без разделения на то, что мы знаем наверняка и на то, что мы невольно домыслили.

Если учёный-натуралист не осознаёт свою роль в системе естественнонаучного знания, понятие естественного объекта гипостазируется. Гипостазированные представления, в которых свёрнут весь субъективизм учёного и методолога-натуралиста, присутствуют в понятии естественного объекта в замаскированном виде - они неприметно растворены в самом способе членить материал, в доступности и понятности изложения, которую выдают за научную достоверность. И это именно тот случай, когда учёный-натуралист «срабатывает механически», традиционно, действуя по заранее намеченному плану в соответствии с целью, поставленной не им самим, а кем-то извне, потому как всякое целеполагание требует наличия рефлексии.

Рефлексия имеет место в реальном естественнонаучном исследовании не как сквозной или систематически применённый принцип, но лишь как некоторые авторские замечания, «пометки» на полях, зачастую не обязательные при воспроизводстве знания о естественном объекте. Тем не менее, даже такие необязательные замечания высвечивают ту социальную реальность, в которой протекает исследование, и тем самым в значительной степени обезвреживают его субъективизм. Ведь если субъект познания назван по имени, понятие и знание о естественном объекте мы относим не к природе самой по себе, но к тем процессам-эстафетам, которые обусловливают его возникновение и трансляцию в культуре.

Таким образом, надрефлексивная позиция гносеолога добавляет в понятие естественного объекта новое содержание, она позволяет приоткрыть занавес вещественной непроницаемости словоупотребления - тот самый «невыговоренный» смысл, который таят в себе процедуры предметного оперирования с тем, что учёный-натуралист называет естественным объектом. Иными словами, экстралингвистическая эстафета репрезентации знания о естественном объекте со-держит, за-кпючает в себе определённое содержание, понимание которого, данное гносеологом, помогает высвободить смысл понятия «естественный объект» из оков вещного, «телесного» воспроизведения в лингвистической эстафете, несущей опыт словоупотребления. Слово без понимания мертво, оно не со-держит в себе ничего, кроме материала, которым написаны его буквы. И нередко всё то, что не выговорено в экстралингвистической эстафете предметного оперирования с понятием естественного объекта, оказывается много большим того, что «выговорено» лингвистической традицией.

5. Вывод о топоцентричности системы естественнонаучного исследования.

Понятие и знание о естественном объекте порождено социокультурной средой, «человеческой» жизнью естественнонаучных программ. Признав наличие рефлексии в системе естественнонаучного исследования, мы признали за наукой способность ассимилировать результаты своего развития и функционирования. Наука способна качественно перестраивать саму себя, несмотря на то, в какой позиции будет находится исследователь и будет или нет он признавать количественный или качественный рост научных знаний. Ассимиляция протекает самопроизвольно в силу естественных - социальных -процессов, которые мы описали при помощи теории социальных эстафет.

Каким бы образом наука не ассимилировала полученные результаты, мы тем не менее не можем извлечь эти «результаты» из системы естественнонаучного исследования. Выделяя «элемент», мы обнаруживаем, что элементом в собственном смысле слова он не является, поскольку мы более не можем охарактеризовать его теми неатрибутивными характеристиками, которыми он обладал в системе знания. Так, «извлекая» понятие естественного объекта из его окружения - тех естественнонаучных исследовательских и коллекторских программ, в которых оно «живет», функционируя и развиваясь, учёный и методолог-натуралист с удивлением обнаруживают, что перед ними совсем не тот «естественный объект», с которым они привыкли оперировать в своей предметной реальности, а некоторый, зачастую ничего незначащий, набор эмпирии. В силу этого формализация понятия и знания о естественном объекте на принципах натуралистической методологии в геолого-географическом цикле наук никогда не приводила к успеху. Мы делаем вывод о топоцентричности системы естественнонаучного исследования, тех исследовательских и коллекторских программ, которые реализуются на определённом историческом срезе. Гносеологическое определение понятия и знания о естественном объекте мы осуществляем, исходя из потребности всей системы естественнонаучного исследования, а не какой-то отдельной её части, находясь в позиции гносеолога, а не учёного-натуралиста.

В свете сказанного, дальнейший интерес для нас представляет историческое описание этапов формирования понятия естественности в философии и науке. Очевидно, что в данной работе мы с известной степенью условности оттолкнулись от той дефиниции естественного объекта, которую ему дал В. И. Вернадский. Его определение стало примечательным для нас в плане рефлексии самого учёного и методолога-натуралиста над осуществляемой им деятельностью. Понятие же естественности приходит, как мы видим, ещё от натурфилософов Милетской школы и в своём историческом развитии тесно связано с идеалами рациональности.

Темой для дальнейшего разговора может послужить и явление, названное М. А. Розовым парадоксом Мидаса: явление «поглощения» одной социальной программы другой. Очевидно, как исторически меняются социокультурные результаты деятельности в зависимости от тех методологических программ, в рамках которых она осуществлялась: механика Ньютона - теория относительности Эйнштейна - концепция дополнительности Бора; геосинклинальная теория (фиксизм) - теория движения литосферных плит (мобилизм) в геологии. Существует ли в этом движении «исторический вакуум», когда одна социальная эстафета совершенно не зависит от рефлексивной картины, обусловленной совокупностью объединённых* эстафет? Возможны ли такие исследовательские или коллекторские программы, которые возникают как бы «на пустом месте»? Иными словами, возможно ли появление новых «мест», нового социального пространства в деятельности? Отрицательный ответ на эти вопросы не добавляет ничего нового в понимание той социальной реальности, в которой нет «пустых мест». Поэтому они ждут своего решения.

Несомненный интерес представляет новое понимание естественного объекта для социальной экологии и экологической философии. Экономическое воспроизводство и рост научного знания, с одной стороны, и экологическое благополучие, с другой, - взаимозависимы, новое знание и процессы его получения порождают новые этические и нравственные проблемы, а несостоятельность идеалов «государства всеобщего благоденствия» и шаткость устоев энергоёмкого «потребительского общества» из коллизий социальных вырастают в коллизии экологические, которые, в свою очередь, оборачиваются социальным напряжением и общественным переустройством. Понятие естественного объекта определяет магистральные направления человеческой деятельности и поведения, тем самым естественный объект - это ключ к экологии человека. Социальная экология естественного объекта помещает в центр своей проблематики мир природы, но понимаемой не натуралистически, то есть предметно противостоящей человеку, а социально деятельностно - как совокупность традиций обращения с тем, что человек называет окружающей его средой. Это традиции, в которых и происходит жизнь человека, и, как следствие, наши взаимоотношения с окружающей средой строятся не только в плане «налаживания» взаимодействия с внешним по отношению к нам миром, но и в плане сохранения тех традиций и деятельности, в которых возникает само человеческое сознание и его объективное содержание.

Объединёнными в теории социальных эстафет называются эстафеты, множества участников которых пересекаются.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Соловьёв, Олег Борисович, 1999 год

1. Аверинцев С. С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики // Древнерусское искусство. М, 1976.

2. Аксёнов Г. П. О научном одиночестве Вернадского // Вопросы философии. 1993. .V» 6.

3. Алексеев И. С. Деятельностная концепция познания и реальности. М. Руссо. 1995.

4. Алексеев П. В. Теория познания и диалектика. М. 1991.

5. Беклемишев В. Н. Биологические основы сравнительной паразитологии. М. 1970.

6. Богин Г. И. К онтологии понимания текста // Вопросы методологии. №2. 1991.

7. Бубнов С. Н. Основные проблемы геологии. М. Изд-во МГУ. 1960.

8. Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 2. М. 1978.

9. Вайцзеккер К. Ф. Физика и философия // Вопросы философии. 1993.1.

10. Вартофский М. Модели: репрезентация и научное понимание. М. Прогресс. 1988.

11. Вернадский В. И. Научная мысль как планетное явление. М. «Наука».1991.

12. Вернадский В. И. О геологических оболочках земли как планеты // Избранные сочинения. Т. 1У. М. 1959.

13. Вернадский В. И. О жизненном (биологическом) времени // Философские мысли натуралиста. М. 1988.

14. Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и её окружения. М. 1965.

15. Воронин Ю. А. Начала теории сходства. Новосибирск. 1991.

16. Воронин Ю. А. О формальном описании геологических тел // Опыт анализа и построения геологических классификаций на основе представлений конечной математики. Новосибирск. 1964.

17. Вригт Г. X. Логико-философские исследования. М. «Прогресс».1986.

18. Гайденко П. П. Проблема рациональности на исходе XX века II Вопросы философии. № 6. 1991.

19. Гальперин И. И. Синтез систем автоматики. М.-Л. 1960.

20. ГейзенбергВ. Физика и философия. М. 1963.

21. Гейзенберг В. Что такое элементарная частица? // Вопросы истории, естествознания и техники. 1977. Выпуск 1 (58).

22. Геологические тела (терминологический справочник). М. «Недра».1986.

23. Гилберт Дж., Малкей М. Открывая ящик Пандоры. Социологический анализ высказываний ученых. М. 1987.

24. Годовиков А. А. Химические основы систематики минералов. М. «Недра». 1979.

25. Голованов Я. Этюды об учёных. М. «Молодая гвардия». 1983.

26. Григ Д. Районы, модели и классы // Модели в географии. М. 1971.

27. Грушин Б. А. «Мы пытались ответить на кардинальные вопросы.» II Вопросы методологии. 1994. №№ 1-2.

28. Грязное Б. С., Дышш Б. С., Никитин Е. Г1. Теория и её объект. М., «Наука». 1973.

29. Гумилёв Н.С. Письма о русской поэзии. М., 1989.

30. Дарвин Ч. Происхождение видов путём естественного отбора. Санкт-Петербург. «Наука». 1991.

31. Декарт Р. Правила для руководства ума. М. Государственное социально-экономическое издательство. 1936.

32. Еганов Э. А. Формационный анализ: идеи, понятия, принципы, возможности. Новосибирск. 1990.

33. Еганов Э. А. О выделении объектов исследования в геологии // Пути познания Земли. М. 1971

34. История философии. М. ОГИЗ Госполитиздат. Т. 1. 1941.

35. Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 3. М. 1964.

36. Кант И. Сочинения в шести томах. Т. 4, ч. 1. М. 1965.

37. Ковалев Н. Е., Шевчук Л. Д., Щурен ко О. И. Биология. Учебное пособие. М. «Высшая школа». 1985.

38. Копнин П. В. Введение в марксистскую гносеологию. Киев. 1966.

39. Крашенников Г. Ф. Учение о фациях. М., 1971.

40. Круть И. В. Исследование оснований теоретической геологии. М. «Наука». 1973.

41. Круть И. В. Уровни геологических объектов и геологическое пространство // Вопросы методологии в геологических науках. Киев. 1977.

42. Кузнецова Н. И., Розов М. А. О разнообразии научных революций // Традиции и революции в истории науки. М. «Наука». 1991.

43. Ладенко И. С. Интеллектуальные системы и логика. Новосибирск,1972.

44. Ладенко И. С. Методологическое движение // Вопросы методологии, 1994. №№ 1-2.

45. Лекторский В. А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М., 1965.

46. Лекторский В. А., Швырёв В. С. Методологический анализ науки // Философия. Методология. Наука. М. 1972.

47. Лосев А.Ф. Бытие, имя, космос. М. «Мысль». 1993.

48. Лымарев В. И. Основные проблемы физической географии океана. М. «Мысль». 1978.

49. Малкей М. Наука и социология знания. М. 1983.

50. Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М. «Прогресс».1992.

51. Мамардашвили М. К. К пространственно-временной феноменологии событий знания//Вопросы философии. № 1. 1994.

52. Мамардашвили М. К. Сознание как философская проблема // Вопросы философии. № 1. 1990.

53. Маркс К. Тезисы о Фейербахе //К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч. Т. 3.

54. Мейен С. В. О наиболее общих принципах исторических реконструкций в геологии // Известия АН СССР. Сер. геол. № 11. 1978.

55. Мейен С. В. Спорные вопросы теории стратиграфии // Природа. № 12. 1974.

56. Мейен С. В. Теоретические проблемы палеоботаники. М. «Наука».1990.

57. Методическое программирование научного исследования. Новосибирск. 1987.

58. Методологические и философские проблемы геологии. Новосибирск, «Наука». 1979.

59. Митрофанова С. С. Гносеологический анализ классификационной проблемы в современной науке. Автореферат докт. дисс. Новосибирск, 1986.

60. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М. Наука. 1991.

61. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М. Искусство.1991.

62. Плахотник А. Ф. Предмет и структура учения о геосистемах // Доклад Института географии Сибири и Дальнего Востока. Вып. 39. Иркутск, 1973.

63. ПоланиМ. Личностное знание. М. 1985.

64. Полевая геоботаника. Под общей редакцией Е. М. Лавренко и А. А. Корчагина. Т. 1. М., Л. 1959.

65. Поппер К. Логика и рост научного знания. М. Прогресс. 1983.

66. Пуанкаре А. О науке. М. «Наука». 1990.

67. Реймерс Н. Ф. Популярный биологический словарь. М. «Наука».1991.

68. Риккерт Г. Границы естественно-научного образования понятий. Санкт-Петербург. 1903.

69. Розов М. А. Знание и механизмы социальной памяти // На пути к теории науки. М. «Наука». 1984.

70. Розов М. А. Информационно-семиотические исследования: процессы-эстафеты и принцип дополнительности// НТИ. Сер. 2. № 2. 1984.

71. Розов М. А. К методологии анализа феномена идеального // Методологические проблемы наук. Новосибирск, 1981.

72. Розов М. А. Логико-трансляционный подход к анализу науки // Проблемы исследования структуры науки. Новосибирск, 1967.

73. Розов М. А. Методологические особенности гуманитарного познания // Проблемы гуманитарного познания. Новосибирск, «Наука». 1986.

74. Розов М. А. Методологические проблемы гуманитарного познания // Проблемы методологии. М. 1984.

75. Розов М. А. Научное знание и механизмы социальной памяти. Научной доклад на соискание . М. 1990.

76. Розов М. А. Образцы деятельности и семиотические средства управления// Методологические проблемы науки. Новосибирск, 1978.

77. Розов М. А. О возможном подходе к анализу знания // Методологические проблемы науки. Вып. 3. Новосибирск, 1975.

78. Розов М. А. О двух аспектах проблемы редукционизма. Препринт.1986.

79. Розов М. А. О разных подходах к анализу знания // Структура и развитие научного знания. Системный подход к методологии науки. М. 1982.

80. Розов М. А. Понятие исследовательской программы // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск, «Наука».1987.

81. Розов М. А. Проблема специфики гуманитарного познания // Гуманитарные науки в контексте социалистической культуры. Новосибирск, 1984.

82. Розов М. А. Проблема ценностей и развитие науки // Наука и ценности. Новосибирск, «Наука». 1987.

83. Розов М. А. Проблемы эмпирического анализа научных знаний. Новосибирск, «Наука». 1977.

84. Розов М. А. Процессы и механизмы интеграции в развитии науки // Интегративные тенденции в современном мире и социальный прогресс. М. Изд-во МГУ. 1989.

85. Розов М. А. Рефлексия и феноменологическое описание действительности// Рефлексия в науке и обучении. Новосибирск, 1984.

86. Розов М. А. Способ бытия математических объектов // Методологические проблемы развития и применения математики. М. 1985.

87. Розов М. А. Философия и проблема свободы человека // Философская культура личности и научно-технический прогресс. Новосибирск. 1987.

88. Розов М. А. Явление дополнительности в гуманитарном познании // Нильс Бор и наука XX века. Киев. «Наукова думка». 1988.

89. Розов М. А., Розова С. С. Классификация и системное представление объекта // Системный метод и современная наука. Выпуск 1. Новосибирск. 1971.

90. Розова С. С. Классификационная проблема в современной науке // Новосибирск. 1986.

91. Садовский В. Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ. М. 1974.

92. Садовский В. Н. Проблемы общей теории систем как метатеории // Системные исследования. Ежегодник 1973. М. 1973.

93. Сапунов М. Б. Проблема реальности в современной науке // Вопросы философии. № 12. 1984.

94. Слово о науке. Кн. 2. М. «Знание». 1981.

95. Соловьев Э. Ю. Прошлое толкует нас. М. Изд-во полит, литературы.1991.

96. Стёпин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации //Вопросы философии. № 10. 1989.

97. Стёпин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники. М. «Контакт-альфа». 1995.

98. Страхов Н. М. Осадкообразование в современных водоёмах. М. «Наука». 1993.

99. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М. 1987.

100. Томсон Дж. Предвидимое будущее. М. 1958.

101. Философская энциклопедия. М. 1989.

102. Фихте И. Г. Факты сознания. Наукословие, изложенное в общих чертах. Санкт-Петербург. 1914.

103. Шиллер Ф. Собр. соч. Т. 1. М. 1955.1.59

104. Щедровицкий Г. П. Автоматизация проектирования и задачи развития проектировочной деятельности // Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании. М. Стройиздат. 1975.

105. Щедровицкий Г. П. Будущее есть работа мышления и действия // Вопросы методологии. 1994. №№ 3-4.

106. Щедровицкий Г. П. «Естественное» и «искусственное» в социотехнических системах // Избранные труды. М. 1995.

107. Щедровицкий Г. П. Методологический смысл оппозиции натуралистического и системодеятельностного подходов // Вопросы методологии. 1991. № 2.

108. Щедровицкий Г. П. Понимание и интерпретации схемы знания // «Кентавр». 1991. № 1.

109. Щедровицкий Г. П. Проблемы методологии системного исследования. М. 1964.

110. Щедровицкий Г. П. Проблемы построения системной теории сложного «популятивного» объекта // Системные исследования. Ежегодник -1975. М. «Наука». 1976.

111. Щедровицкий Г. П. Рефлексия в деятельности // Вопросы методологии. 1994. №№ 3-4.

112. Щедровицкий Г. П. Синтез знаний: проблемы и методы // На пути к теории научного знания. М. 1984.

113. Щедровицкий Г. П. Смысл и значение // Проблемы семантики. М.1974.

114. Щедровицкий Г. П., Юдин Э. Г. и др. «Естественное» и «искусственное» в семиотических системах // Семиотика и восточные языки. М. 1967.

115. Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-еизд. Т. 20.

116. Эшби У.Р. Введение в кибернетику. М. 1959.

117. Юм Д. Сочинения. Т. 1. М. 1965.

118. Reid Т. Inquiry and Essays. Hackett Publishing Company. Indianapolis.1983.

119. Venn J. The Principles of Emperical or Inductive Logic. London New York. 1907.

120. Wisdom J. O. Overlooked Aspects of Popper's Contributions to Philosophy, Logic and Scientific Method // The critical Approach to Science and Philosophy. London. 1964.