Механизмы гетерогенной организации системы русского языка (на материале рефлексов праславянских сочетаний) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Бекасова, Елена Николаевна

• Бекасова, Елена Николаевна
• доктор филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор филологических наук Бекасова, Елена Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ПРОБЛЕМА ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ПРИРОДЫ РУССКОГО

ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА.

1.1. Языковая ситуация Киевской Руси и вопросы образования и развития восточнославянского литературного языка.

1.2. Гипотезы происхождения русского литературного языка.

Глава II. ГЕНЕТИЧЕСКИ СООТНОСИТЕЛЬНЫЕ РЕФЛЕКСЫ ПРАСЛАВЯНСКИХ СОЧЕТАНИЙ КАК ДИАГНОСТИЧЕСКИЙ ПРИЗНАК.

2Л. Из истории изучения восточнославянских и южнославянских соответствий в русском языке.

2.2. Проблемы статуса, взаимодействия и отбора генетически неоднородных рефлексов праславянских сочетаний в истории русского языка.

Глава III. ЗАКОНОМЕРНОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ГЕНЕТИЧЕСКИ СООТНОСИТЕЛЬНЫХ ПРАСЛАВЯНСКИХ РЕФЛЕКСОВ В РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ.

3.1. Фонетический фактор в судьбе праславянских рефлексов.

3.2. Значение морфонологического фактора в процессах взаимодействия и отбора гетерогенных рефлексов.

3.2.1. Основные различия в реализации морфонологического фактора в группах праславянских рефлексов.

3.2.2. Позиция перед суффиксами имперфективов -а- и -ива-.

3.2.3. Специфика представления альтернантов в отглагольных именах существительных.

3.2.4. Позиция перед окончанием -у глаголов в форме 1 лица единственного числа настоящего (простого будущего) времени.

3.3. Влияние семантического фактора на соотношение и отбор южнославянских и восточнославянских по происхождению рефлексов.

3.3.1. Феномен группы «отдельных слов».

Глава IV. ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ФОН ТЕКСТА.

4.1. Соотношение восточнославянских и южнославянских по происхождению элементов в церковнославянских текстах (русской редакции).

4.2. Специфика генетической организации древнерусского текста.

4.3. Гетерогенность фольклорного текста.

Глава V. ГОМОГЕННОСТЬ И ГЕТЕРОГЕННОСТЬ КАК СВОЙСТВО СИСТЕМЫ СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО ЯЗЫКА.

5.1. Особенности реализации генетически соотносительных элементов в русских народных говорах.

5.2. Генетическая специфика словообразовательных гнёзд в русском литературном языке.

5.3. Генетическая организация трансплантатов в русском языке.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Механизмы гетерогенной организации системы русского языка (на материале рефлексов праславянских сочетаний)»

Проблема соотношения, функционирования и взаимодействия в истории русского языка восточнославянских и южнославянских по происхождению соотносительных рефлексов праславянского языка по-прежнему остаётся одной из актуальных. Как диагностирующие признаки церковнославянской (старославянской) и исконной языковых систем данные элементы — непременный атрибут изучения механизмов становления и развития русского литературного языка, специфики его генетической основы, характеристики литературного двуязычия древней Руси, описания памятников письменности.

Обширная научная литература, в той или иной степени затрагивающая сосуществование и закрепление генетически неоднородных элементов различных групп рефлексов, и использование фактов их сложной судьбы для построения - нередко диаметрально противоположных - концепций происхождения русского литературного языка показывают не только важность их изучения на разных исторических этапах, но и необходимость воссоздания целостной картины их взаимодействия и учёта всех аспектов одной из сложных и дискуссионных проблем русистики, более того -разрушения устоявшихся стереотипов их описания и осмысления.

Многообразие имевшихся и сохранившихся в русском языке образований с результатами различной реализации праславянских рефлексов, сложность их усвоения и тысячелетнее совместное функционирование определили объект предлагаемого исследования, которым явились наиболее широко представленные в системе русского языка и однозначно трактуемые с генетической точки зрения явления: 1) рефлексы 2) рефлексы *сУ; 3) полногласные и неполногласные сочетания (из рефлексов*о1, *е1, *ог, *ег) и начальные ра-/ро- и ла-/ло- (из рефлексов *ог, *о1), а также другие - менее представленные корреляции типа начальных о и е.

В силу своей исключительной важности для изучения истории русского языка данные рефлексы были постоянно в поле зрения лингвистов Х1Х-ХХ вв. Однако до настоящего времени нет специального исследования, которое бы достаточно обстоятельно и убедительно проследило их судьбу как в церковнославянском языке (русской редакции), так и в русском языке.

Актуальность исследования обусловлена выбором объекта изучения, так как большинство из указанных групп праславянских сочетаний в системе русского языка характеризуются особо сложными отношениями южнославянских и восточнославянских по происхождению элементов и представлены значительным количеством образований на протяжении всей истории их сосуществования на русской почве, что определяет их значимость для языковой системы и дает широкие возможности изучения функционирования и взаимодействия генетически неоднородных элементов в пределах одной языковой системы. Влияние разнообразных факторов на взаимодействие, отбор и закрепление определённых по происхождению рефлексов в системе одного языка позволяет определить реципиентные свойства языковой системы и её подсистем, раскрыть механизм складывания и развития русского языка и его страт в процессе отбора коррелятов. Правильное понимание процессов становления гетерогенности в структуре древнерусского текста и системе русского языка позволит подойти к решению одной из сложнейших и актуальных проблем не только русистики, но и славистики - уточнения природы и эволюции русского литературного языка, - породившей обширную и весьма противоречивую научную литературу.

Цель работы заключается в выявлении механизмов отбора, освоения и закрепления различных групп генетически неоднородных элементов в процессе эволюционного развития системы русского языка.

В соответствии с целью исследования предполагается решить следующие конкретные задачи:

1. Выявить и описать инвентарь слов, имеющих в своем составе рефлексы праславянских сочетаний.

2. Определить факторы, обусловливающие закономерности вхождения южнославянских рефлексов в систему русского языка и соответственно восточнославянских - в церковнославянские тексты и их дальнейшую судьбу.

3. Изучить особенности функционирования, взаимодействия генетически соотносительных элементов и причины отбора определённых оппозитов в различных памятниках восточнославянского, старорусского и церковнославянского (русской редакции) языков.

4. Установить общие закономерности вхождения в языковую систему определённых по происхождению диагностирующих признаков и причины их закрепления в русском языке на каждом этапе его развития.

5. Проследить особенности представленности генетически неоднородных рефлексов в современном литературном языке и системах русских диалектов.

Цель и задачи данного исследования обусловили выбор материала лингвистического анализа, которым явились: оригинальные и переводные памятники восточнославянской и старорусской письменности различной временной, территориальной и жанровой принадлежности; фольклорные тексты; произведения писателей и общественных деятелей, материалы бытовой и деловой письменности периода складывания норм национального русского языка; наиболее значительные словари русского языка XI—XX вв. (Словарь древнерусского языка Х1-Х1У вв., Словарь русского языка XI—XVII вв., Словарь русского языка XVIII в., словари современного русского литературного языка, словари русских народных говоров); памятники церковнославянского языка (русской редакции) Х1-ХУП вв., а также некоторые издания книг Священного Писания ХУШ-Х1Х вв. (всего более 3600 наименований).

В работе последовательно разделены памятники церковнославянского языка, то есть церковно-канонические тексты, первоначально переведённые на Руси, но читавшиеся и переписываемые на Руси, и памятники древнерусского литературного языка, в определении которого важным является концепция его единства, «не исключающего, но предполагающего богатство его ресурсов и разнообразие манер литературного выражения» [Горшков 1983: 92].

С целью получения достоверных результатов к исследованию привлекались различные редакции и списки памятников XI—XVII вв.

Широта отбора источников донациональной эпохи позволяет рассмотреть особенности функционально-стилевой организации языка на разных этапах его развития, а следовательно - перенести научные исследования из декларативных утверждений той или иной основы русского литературного языка в сферу механизмов адаптации генетически чуждых явлений в системах не только восточнославянского и старорусского языков, но и церковнославянского языка, а также особенностей взаимодействия восточнославянской и церковнославянской стихий в развитии русского языка во всём их разнообразии, что, безусловно, требует более детального анализа отдельных сторон проблемы, а также конкретного лингвистического материала во всём его объёме.

Предметом изучения были избраны механизмы генетической организации системы русского языка и его страт, а также текстов церковнославянского языка.

Методы исследования обусловлены целью и задачами работы. В качестве основных применялись метод и приёмы лингвогенетических исследований. Используются приёмы внутренней реконструкции форм, фономорфонологического анализа, системного описания с привлечением статистической и текстологической методик. Специфика анализируемого материала потребовала комплексного подхода к выяснению причин использования одного из имеющихся в арсенале русского языка эквивалентов с учётом возможных лингвистических и экстралингвистических факторов.

Методологической основой исследования послужили работы И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.И. Соболевского, Н.С. Трубецкого, A.A. Шахматова, С.П. Обнорского, Г.О. Винокура, В.В. Виноградова, А.И. Горшкова, В.В. Колесова, Л.И. Баранниковой и др.

Научная новизна работы обусловливается кругом поставленных и освещаемых вопросов, особенностями подхода к объекту исследования, который впервые представлен наиболее значительными группами гетерогенных рефлексов на протяжении их тысячелетнего сосуществования, что позволяет выявить механизмы вхождения чужеродных элементов в систему языка, основные тенденции их взаимодействия с исконными оппозитами и проследить сходства и различия в судьбе отдельных групп рефлексов праславянских сочетаний.

Впервые расширен объект исследования, включающий практически все значимые генетически соотносительные элементы в русском языке, что позволяет рассмотреть особенности вхождения и закрепления тех или иных по происхождению рефлексов в каждой из анализируемых групп, определить причины расхождений в их судьбе, выявить общие закономерности отбора и закрепления конкурирующих элементов в текстах церковнославянского языка, системе русского языка и его стратах.

Исследование гетерогенных элементов с момента их столкновения на русской почве до настоящего времени на материале литературного языка, системы диалектов, фольклорных текстов с привлечением данных церковнославянского языка и учётом различных лингвистических и экстралингвистических факторов позволяет адекватно осветить сложные процессы освоения генетически разнородных явлений в языке как системе подсистем, в его стратах, на уровне текста и слова.

Принципиально новым является последовательное разграничение групп, реализующих различные рефлексы праславянских сочетаний. К первой группе относятся гетерогенные рефлексы, для которых условия на русской почве были практически идентичными. В связи с этим полногласные / неполногласные сочетания, начальные ро-/ра~, ло-/ла~, о-/е-, у-/ю-демонстрируют в определённой степени свободное варьирование, отразившееся в дальнейшем на их дифференциации и закреплении в системе русского языка. Во вторую группу входят рефлексы *tj, *dj, реализующиеся во взаимосвязанных системных образованиях - глагольных формах и отглагольных существительных, представляющих полную парадигму морфонологических чередований, а именно:

I. Спрягаемые глагольные формы: 1) 1 лицо единственного числа настоящего (простого будущего) времени (далее - 1 л. ед. ч.); 2) имперфективы с суффиксами -а- и -ива-; 3) формы имперфекта; 4) формы аориста.

II. Причастные формы: 1) страдательные причастия прошедшего времени с суффиксом -енн-\ 2) действительные причастия прошедшего времени с суффиксом -ьш-; 3) действительные причастия настоящего времени с суффиксами -ач-/-уч~, -ащ-/-ущ-\ Причастия и деепричастия, образованные от имперфективов с суффиксами -а- и -ива-.

III. Имена существительные на -ение, -ивание, -ание.

Следует отметить, что в указанных образованиях альтернация происходит в следующих позициях:

I. Перед окончанием -у (< *jom).

II. Перед суффиксами:

1. Глагольных форм: 1) -а- (< у а); 2) -ях-, -яш- (<*ёах < *jeax);

3) -ива-.

2. Причастных форм: 1) -ен(н)- (< < *jen); 2) -ьш- (< *у'ь).

3. Имён существительных: 1) -ени/j/- (< *ь/ь).

III. В суффиксах действительных причастий настоящего времени -ач-/-уч-, -ащ-/-ущ- (<*-ont-, *-ent~).

Акцент на взаимосвязанных системных образованиях обусловлен прежде всего тем, что оппозиция русских и старославянских элементов, как правило, изучалась изолированно в системе имён, где эти явления выражены слабее, чем в системе глагола.

Последовательно осуществлённый дифференцированный подход к тем случаям, когда в языке представлена завершённая парадигма как глагольных, так и именных образований в отличие от групп слов, не образующих полной парадигмы морфонологических чередований, позволяет выявить закономерности, ускользающие из поля наблюдения исследователей.

Особое положение занимает «группа отдельных слов» [Шахматов 1941а: 75, 76], с одной стороны в силу своей «отдельности» от цепи взаимосвязанных образований примыкающая к первой группе, а с другой -вследствие реализации в ней рефлексов *су в определённой степени подчиняющейся закономерностям, характерным для второй группы.

При исследовании важнейших диагностических признаков в работе введено понятие трансплантации для обозначения процессов заимствования элементов одной языковой системы и последующей их адаптации в пределах другой языковой системы. Данное понятие позволяет выявить особенности вхождения и функционирования заимствований не только в различных языковых системах, но и в пределах уровней одной языковой системы. В свою очередь, способность языков и страт включать или отторгать иноязычные включения свидетельствует об их реципиентных свойствах.

Теоретическая значимость работы определяется решением целого ряда вопросов взаимодействия южнославянских и восточнославянских элементов в истории русского языка, в свою очередь позволяющих осветить проблему генезиса русского литературного языка, определить способность различных уровней системы и её страт воспринимать иноязычные элементы, установить их реципиентные свойства и механизмы трансплантации и аутотрансплантации, выявить факторы, регулирующие процессы их адаптации, определить основные тенденции становления и развития языковой нормы в условиях гетерогенной вариантности.

Определение механизмов генетической организации системы русского языка, его страт, текста как феномена языкового употребления позволяет понять язык как саморазвивающуюся и самоорганизующуюся систему.

Многоаспектный анализ значительного по объёму материала с учётом действия различных факторов (в том числе и экстралингвистических) даёт возможность моделировать процессы включения иноязычных элементов в различного типа системы и их соотношение с исконными элементами.

Практическая ценность работы обусловлена возможностью использования в дальнейшем материалов исследования для описания памятников древнерусской письменности, при изучении специфики литературного двуязычия Киевской и Московской Руси, особенностей эволюции русского языка, особенностей генетической организации текста, системы языка и её подсистем.

Выявленные механизмы становления и развития гетерогенности могут способствовать изучению специфики развития славянских языков, развития литературной нормы в условиях сосуществования генетически неоднородных компонентов, влияния межуровневых связей на формирование гетерогенных отношений в морфонологической системе.

Разработанная методика комплексного анализа может быть применена к изучению других актуальных проблем истории русского языка, связанных с взаимодействием восточнославянской и южнославянской стихий.

Конкретные результаты исследования могут быть использованы в преподавании в вузе курсов историко-лингвистического цикла («Введение в славянскую филологию», «Старославянский язык», «Историческая грамматика» и «История русского литературного языка») и современного русского языка (разделы «Словообразование», «Лексика», «Филологический анализ текста»), а также в проведении спецкурсов и спецсеминаров, затрагивающих особенности становления и развития русского языка.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Установившаяся традиция подхода к диагностирующим признакам как абсолютно функционально и результативно симметричным явлениям, во многом хрестоматийно залакированным, не позволяет раскрыть механизмы их вхождения в иноязычную среду, специфику корреляции с исконными эквивалентами, их отбор и закрепление, а следовательно, адекватно отразить языковую ситуацию в древней Руси и выдвинуть соответствующие гипотезы происхождения и генетической основы русского литературного языка.

2. Отдельные группы и подгруппы генетически соотносительных элементов имеют разную судьбу в истории русского языка и церковнославянских текстах, так как регулируются соответствующими механизмами их внедрения и адаптации.

3. Инерция семантико-стилистического критерия как основного, регулирующего отношения полногласных и неполногласных сочетаний затрудняет выявление других, более значимых и определяющих факторов отбора рефлексов восточнославянского и южнославянского происхождения в иных — не менее представленных группах, которым в той или иной степени суждено было пройти целый ряд «фильтров» в системе чужого языка.

4. Важнейшим фактором, в значительной степени определившим судьбу целого ряда групп праславянских рефлексов в истории русского языка, является степень фонетической адаптации южнославянских по происхождению элементов на восточнославянской почве. Именно он является причиной наличия исконного рефлекса в церковных текстах на фоне южнославянской гомогенности и отсутствия параллелизма в реализации рефлексов *<1] и которое наиболее ярко выступает в феномене отсутствия в формах 1 лица презенса южнославянского по происхождению альтернанта /жд/ в соответствии с реализуемым типом альтернации.

5. Особо значимым для рефлексов, реализующихся на конце корневого морфа, было прохождение позиционного фильтра, определившего сложную конкуренцию восточнославянских и южнославянских по происхождению альтернантов перед общеславянскими и исконными суффиксами в русском языке.

6. Прошедшие через фонетический и морфонологический фильтры коррелятивные пары подверглись лексико-семантической дифференциации, при этом последствия были наиболее значительными для полногласных и неполногласных лексем, где практически не было фонетических запретов или позиционной избирательности определённых по происхождению рефлексов, и в меньшей степени затронули другие группы вследствие их достаточно чёткого распределения по позиционным основаниям.

7. Различия между системными глагольными образованиями, представляющими полную парадигму морфонологических чередований, с одной стороны, и группой полногласных/неполногласных лексем, группой «отдельных слов» - с другой, были обусловлены спецификой действия механизмов их адаптации и корреляции. В связи с этим к данным группам нельзя подходить с равными критериями и переносить отношения, сложившиеся в одной группе, на другую, а тем более иллюстрировать положения концепций и гипотез природы русского литературного языка отдельными «кочующими» стандартными парами, вырванными из сложнейшей гетерогенной системы.

8. Важнейшей составляющей судьбы гетерогенных элементов является механизм их отбора и взаимодействия в тексте, что отразилось на становлении норм литературного языка. Наиболее ярким подтверждением данного положения является быстрая кодификация жд<*ф в церковных текстах с середины XVII в., которая стала причиной разрушения сложившегося смешанного типа чередования.

9. Механизмы вхождения и закрепления генетически соотносительных элементов по-разному реализуются в зависимости от реципиентных особенностей языка как системы и его страт.

10. Система диалекта, представляющая определённую степень гетерогенности, в ряде случаев на уровне слова более разнообразную, чем в литературном языке, и высокий уровень гетерогенности фольклорного текста дают основание различать процессы трансплантации и аутотрансплантации.

11. В целом судьба гетерогенных рефлексов определялась действием механизмов трансплантации и аутотрансплантации, имеющих разные результаты в системах разных языков, их подсистем и страт. В истории русского языка это способствовало не только обогащению его ресурсов, но и органичному внедрению наиболее жизнеспособных элементов в результате конкуренции и «заполнения лакун» по законам приемлющего языка.

Апробация исследования. Основные положения работы опубликованы в 8 статьях во включённых в перечень рекомендованных ВАКом научных изданиях, в монографии, двух учебных пособиях и 94 статьях и тезисах, которые были представлены в виде докладов и сообщений на конференциях, совещаниях и конгрессах разного ранга:

- международных («Проблемы истории индоевропейских языков». Тверь, 1991; «Потебня - исследователь славянских взаимодействий», Харьков, 1991; «Творчество детей и про детей в отечественной и зарубежной литературе», Одесса, 1991; «Русский фольклор», Тамбов, 1991; «К 190-летию со дня рождения В.И. Даля», Луганск, 1991; совещание Института русского языка АН СССР «Соотношение синхронии и диахронии в языковой эволюции», Ужгород, 1991; «Проблемы русской морфемики», Орехово-Зуево, 1995; «Грамматические категории и единицы. Синтагматический аспект», Владимир, 1995, 1997; 1999, 2007; «Язык. Система. Личность», Екатеринбург, 1996, 1999, 2000, 2005, 2006; 2008; «Европа будущего». Оренбург-Ансбах (Германия), 1996, Оренбург-Кемниц-Ансбах (Германия), 1997; «Проблемы славянской филологии», Самара, 1996; «Семантика языковых единиц», Москва, 1999; «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании», Санкт-Петербург, 2001; «V Житниковские чтения. Межкультурные коммуникации в когнитивном аспекте», Челябинск, 2001; «Владимир Иванович Даль и современные филологические исследования», Киев, 2002; X Конгресс МАПРЯЛ, Санкт-Петербург, 2003; II и III международный конгресс исследователей русского языка, Москва, 2004, 2007; международная научно-практическая конференция, посвященная 90-летию со дня рождения проф. Л.И. Баранниковой, Саратов, 2005; «Русский язык как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества», Оренбург, 2007) и др.;

- всероссийских («Слово в системных отношениях на разных уровнях языка», Свердловск, 1990, Екатеринбург, 1993; всероссийская научная конференция работников образования, Москва, 1993; «Принципы функционального описания языка», Екатеринбург, 1994; всероссийская научная конференция Института русского языка АН РФ «Закономерности эволюции словообразовательной системы русского языка», Москва-Оренбург, 1994; «Христианство и ислам на рубеже веков», Оренбург, 1998 и др.);

- региональных («Совершенствование качества подготовки учителей гуманитарных дисциплин», Уфа, 1991; «Исторические изменения в языковой системе как результат функционирования единиц языка», Москва-Калининград, 1992; «Русская нация и русская идея: история и современность», Оренбург, 1996; «Филологический класс»: Наука - ВУЗ — школа», Екатеринбург, 1999 и др.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и источников. Работа сопровождается 48 таблицами и 6 рисунками.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Бекасова, Елена Николаевна

Выводы по пятой главе

Современный русский язык представляет результат исторически сложившейся системы, особенностью которой было присвоение южнославянских по происхождению элементов, изначально способствовавших становлению её гетерогенности.

Сопоставительный анализ параметров адаптации южнославянских по происхождению элементов в системе русских народных говоров и современного литературного языка свидетельствует о разной степени экспансии разных групп праславянских рефлексов, что было обусловлено спецификой указанных страт и особенностями процессов трансплантации.

Высокая степень гетерогенности литературного языка, сдерживаемая формо- и словообразовательными возможностями и лексико-семантической востребованностью исконной системы и укрощённая кодифицированной нормой, в определённой степени отразилась не только на количественном соотношении разных групп диагностирующих признаков, но и их качественном взаимодействии в условиях «симбиоза», выразившегося в наличии гетерогенных СГ, морфонологических коррелятов и слов-трансплантатов.

Превалирование в гетерогенных словообразовательных гнёздах образований с исконными рефлексами во всех группах, кроме системных глагольных образований с рефлексами свидетельствует об определенном уровне трансплантации и её направленности. С полным основанием можно считать, что южнославянские по происхождению элементы внедрялись в исконное ядро. Особое положение системных глагольных образований с рефлексами объясняется ранней ассимиляцией южнославянского по происхождению альтернанта, поддерживаемого в системе восточнославянского языка рефлексами *Бк], а также широким употреблением в памятниках письменности действительных причастий настоящего времени, пришедших из старославянского языка. В данной группе, судя по статистическим данным, происходит адаптация в русском языке моногенного СГ с южнославянскими по происхождению рефлексами Обращает на себя внимание и практически совпадающее соотношение гетерогенных элементов в генетически неоднородном гнезде, в определённой степени отражающее порог вхождения «чужого» — чуть более 30%. Однако в группе «отдельных слов» и для рефлексов *сУ и для рефлексов*^ наблюдается значительный перевес исконных элементов, что, по всей видимости, связано с их «отдельностью», то есть отсутствием системных связей, и вследствие этого мобильностью в древнерусских текстах.

Различные группы праславянских рефлексов обладают также разными закономерностями их распределения внутри гетерогенного СГ. Образования с полногласием и неполногласием входят в состав СГ на правах непродуктивных и малопродуктивных членов на однородном генетическом фоне. В отличие от данной группы, рефлексы и *сУ обладают разным потенциалом в группах «отдельных слов», сближающихся по своим основным параметрам с положением в гетерогенных СГ полногласия и неполногласия, и группе системных образований. Зависимость реализации гетерогенных рефлексов от морфонологической позиции в системных глагольных образованиях способствовала расхождению образований в том или ином генетическом оформлении в семантическом и стилистическом планах. Это позволяет им функционировать в гетерогенном СГ не на правах ядро-периферия, а вплетаться во всю структуру гнезда, дифференцируясь по словообразовательному, семантическому и стилистическому признакам.

Такие сложные, складывающиеся на протяжении многовековых процессов «встраивания» южнославянских по происхождению элементов в целом не свойственны диалектным системам, так как процесс аутотрансплантации - заимствования из литературного языка - освобождал диалект от сложностей адаптации, взаимодействия и отбора гетерогенных элементов. Пониженный уровень гетерогенности (в два раза меньше, чем в литературном языке, а по отдельным говорам и в три раза) свидетельствует о гомогенности диалекта как важной черты его системы. Тем важнее нарушения, обусловленные открытостью и проницаемостью системы говора. При этом показания разных групп генетически соотносительных элементов различаются, как и в литературном языке, что доказывает общность не только их генетической основы, но и механизмов вхождения близкородственных элементов.

Отчётливо выраженная моногенность диалектных систем подчёркивается наличием высокой степени вариативности, в том числе и несвойственной литературному языку. Многочисленные морфонологические корреляции типа тверезый — трезвый, принуэ/сенный — принуждённый, наслелсение — наслеэ/сде/ше, защичиватъ — защищать и под., а также феномены коровать, осложденение имеют аналоги в истории русского языка и демонстрируют потенциальные возможности трансплантационных процессов, в том числе и в «эфемеристических» эффектах.

Исторически сложившаяся гетерогенность может проявляться в своём концентрированном виде — в пределах слова. И несмотря на то, что в истории языка трансплантаты были представлены шире, чем в современном русском литературном языке и диалектах, и сочетания генетически неоднородных элементов были более разнообразными, основные закономерности трансплантации прослеживались уже тогда. В частности, в неполногласные корни активно имплантировались восточнославянские по происхождению рефлексы, особенно /ж/<*<1].

В современном русском языке трансплантаты имеют определённую линейную структуру. При этом следует различать трансплантаты, возникшие в результате словообразовательных и словоизменительных процессов. Для формообразующих аффиксов практически не существует запретов нарушения гомогенности. К трансплантатам-формам относятся: 1) формы 1 лица ед.ч. настоящего (простого будущего) времени глаголов с исходом на -дить, реализующих по современной норме восточнославянский тип чередования типа наслажу; 2) формы действительных причастий настоящего времени, образующиеся с помощью суффиксов южнославянского происхождения -угц-(-ющ-) / -ащ- (~ящ~) типа огораживающий; 3) формы имён прилагательных с приставкой пре-, обозначающих высшую степень качества, названного мотивирующим словом, типа прехолодный.

При словообразовании наблюдаются определённые ограничения, обусловленные генетическим обликом корня как обязательно наличествующего и заключающего в себе основной элемент лексического значения слова. В современном литературном языке слова с полногласным корнем обладают гомогенной структурой (перемолачивать) и гетерогенность может достигаться только в случае присоединения другого корня, содержащего южнославянские по происхождению рефлексы (молокоохладитель). Неполногласный корень, наоборот, допускает свободное присоединение исследуемых рефлексов как в сложных словах (чужестранец), так и внутри слова (переохлаждать), в том числе и корня (1обезвреженный, злачёный).

В русских народных говорах гетерогенность слова распространена шире и разнообразнее, чем в литературном языке, в частности, возможна реализация в полногласных корнях южнославянских по происхождению рефлексов *су (оголаждывать. обворощаться). В этих случаях наблюдается новый уровень трансплантации. В диалектах элементы южнославянского происхождения, занявшие в литературном языке строго фиксированное и чаще всего периферийно ограниченное место вследствие многовековой истории их сосуществования с исконными элементами, воспринимаются как «свой», прошедший через «горнило» литературного языка (Н.С. Трубецкой) материал, позволяющий использовать его во всё новых сочетаниях.

Такая система гетерогенности литературного языка и диалектов однозначно свидетельствует о единстве системы русского языка и сходстве механизмов её организации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение различных точек зрения, концепций, гипотез и деклараций, в той или иной степени освещающих феномен русского литературного языка, воспринявшего и претворившего в свою собственность богатства древнейшего литературно-письменного языка славян, дало возможность не только подтвердить чрезвычайную сложность проблемы генетической природы русского литературного языка, но и выявить основные положения, позволяющие определить стратегические направления исследований русского языка, в том числе и его литературной страты.

Интерпретации генетической природы русского литературного языка тесно связаны с вопросом о роли южнославянских (старославянских, церковнославянских) по происхождению элементов в развитии и современном состоянии русского литературного языка. Данный вопрос, поставленный в своё время ещё М.В. Ломоносовым в его знаменитой теории трёх стилей применительно к языку XVIII в., был в центре исследований по истории русского литературного языка и особую остроту приобрёл в дискуссиях XX века. В той или иной степени проблема существования и взаимодействия в истории русского литературного языка генетически соотносительных пар этимологически родственных слов была затронута в классических трудах Ф.И. Буслаева, И.И. Срезневского, И.А. Бодуэна де Куртенэ, А.И. Соболевского, A.A. Шахматова, Н.С. Трубецкого, В.В. Виноградова и др. Став непременным атрибутом описания памятников древнерусской письменности, «русизмы» и «церковнославянизмы» использовались как важнейшие диагностирующие признаки для обоснования концепций языковой ситуации и решения вопроса о происхождении русского литературного языка.

Однако разграничение генетически неоднородных явлений в составе древнерусского языка представляет собой одну из самых сложных проблем, неоднозначность решения которой, естественно, влечёт за собой сложившиеся разнообразия и противоречия в определении языковой ситуации древней Руси и природы русского литературного языка. Как уже указывалось выше, квалификация тех или иных явлений как принадлежности церковнославянского или восточнославянского языков во многом определяется недостаточностью сведений о старославянском языке и степени его близости к другим славянским языкам того периода. Более того, приписываемые старославянскому языку элементы могут отличаться от близкородственных не столько генетически, сколько функционально, прежде всего как явления письменного языка. В этом случае резонны предположения Г.А. Хабургаева: «Нет никаких сомнений в том, что если бы первые переводы богослужебных книг были ориентированы не на один из балканских, а на один из восточнославянских диалектов, их язык противостоял бы живой народной речи Древней Руси ничуть не меньше, чем противостоял церковнославянский, ибо такова специфика языка раннесредневековой духовной книжности, «сфера богослужения» которого достаточно далека от сферы функционирования любого дохристианского племенного или полуплеменного диалекта и притом неизмеримо обширнее и сложнее.» [Хабургаев 1984: 11-12].

К «болевым точкам» проблемы генезиса русского литературного языка следует отнести терминологическую неразборчивость, которая является следствием не только «детской болезни» развития сравнительно молодой отрасли русистики, наслоения предыдущих исследований в области истории русского языка, но и определённой традиции. В частности, один из ведущих специалистов по истории русского литературного языка А.И. Горшков сетует на то, что в учебниках по старославянскому языку чётко разграничиваются старославянский и церковнославянский языки, тогда как в учебных пособиях по истории русского литературного языку «такая чёткость порой отсутствует», в том числе, как признаётся А.И. Горшков, и в его пособии

Горшков1987: 10]. Ко всему этому, к сожалению, следует добавить и своеобразные идеологические наложения на лингвистическое содержание.

Вследствие этого важно определить содержание понятий старославянский и церковнославянский язык. Классическое определение старославянского языка (старославянский язык — язык переводов Библии с греческого языка на славянский (южнославянский в своей основе), выполненных во второй половине IX в. Кириллом и Мефодием и их учениками, который сохранился в списках Х-Х1 вв.) указывает на его временные рамки, территориальное распространение и специфику общего, единого для всех славян книжного богослужебного языка. Древнейший литературно-письменный язык славян был не только шире своей диалектной основы, но характеризовался сложным «междуславянским» составом, а также включал в себя византийско-греческие и латинские элементы. Это обусловлено прежде всего тем, что «старославянский язык с самого своего возникновения имел во многом характер интернационального, интерславянского языка. Этот факт уже отмечался такими авторитетными учёными, как В.И. Ламанский, И.В. Ягич, Ф. Пастрнек, Й. Курц, А. Достал, и другими» [Толстой 1988: 144].

Изначально гетерогенный характер старославянского языка подтверждается исследованиями Л.П. Жуковской, доказавшей, что «глубоко ошибочно распространённое мнение, будто бы памятники письменности, предназначавшиеся для церкви (в том числе и Евангелие, Апостол, Псалтырь) канонизированы и что при их переписке в древности и средневековье писцы соблюдали букву переписываемого оригинала» [Жуковская 1976: 351].

С момента появления и распространения памятников старославянской письменности на Руси гетерогенность множится, так как богослужебные тексты «пропитывались» элементами восточнославянского языка, в результате чего речь уже может идти о церковнославянском литературном языке (русской редакции). Причём с учётом того, что «древнерусская культура не шла пассивно в фарватере южнославянской письменности, но была в значительной мере самостоятельной» [Жуковская 1976: 353], степень такой «пропитки» была значительной, но до сих пор чётко не выявленной.

Недостаточная разработанность «состава и развития древнейшего письменного языка славян, охватываемого широким понятием старославянского, или древнецерковнославянского, языка» [Трубачёв 1987], подрывает достоверность своеобразных индикаторов южнославянского и восточнославянского происхождения, особенно на более «высоких» уровнях языковой системы - грамматической, лексической и семантической. Вследствие этого «проблематика генезиса языковых единиц» и «проблема соотношения славянизмов и русизмов» по-прежнему остаётся и, по всей видимости, будет оставаться «одной из важнейших» [Верещагин, Вомперский 1992: 120-121].

Однако не решены проблемы несомненных диагностирующих элементов, к которым прежде всего относятся рефлексы праславянских сочетаний. Анализ существующей научной литературы показывает, что до сих пор не определён статус гетерогенных рефлексов на разных этапах эволюции русского языка, требует уточнения и осмысления специфика их вхождения и отбора в системах русского литературного языка, фольклора и диалектов. «Хрестоматийность» некоторых из этих генетически соотносительных элементов, их «залакированность» от долгого употребления в качестве доказательств тех или иных - нередко противоположных - теорий создают иллюзию простых и ясных отношений, чётко противопоставленных по линии «своё»/«чужое», что абсолютно не покрывает всей сложности функционирования отдельных гетерогенных групп, имеющих в русском языке свою собственную судьбу, и не соответствует общей картине организации уровней, систем и подсистем русского языка и его страт, включающих унаследованные из старославянского языка элементы.

Необходимо сменить подход к такого рода явлениям и отойти от рассмотрения их как удобных доказательств «умозрительных заключений, идущих вразрез с требованиями лингвистической методологии и не имеющих под собой надёжной фактической основы» [Клименко 1986: 11].

Более того, следует вновь обратиться к праславянским рефлексам в истории русского языка, так как, к сожалению, в серьёзных исследованиях не всегда учитывались все аспекты проблемы, не было детального анализа её отдельных сторон, а также конкретного лингвистического материала во всём его объёме. Обязательная констатация генетически неоднородных рефлексов праславянских сочетаний практически во всех работах, так или иначе затрагивающих развитие русского литературного языка, в том числе и классических трудах по его истории, определённый перечень примеров, постепенно ставших традиционным, породили иллюзорность исчерпанности лингвистического исследования.

Реальная история генетически неоднородных групп праславянских рефлексов интересна не только в плане достоверного освещения «истоков и судеб» русского литературного языка, но и потому, что позволяет раскрыть механизмы развития и организации русского языка, так как «явление языкового заимствования представляет особый интерес для изучения и в том отношении, что, быть может, ни в одном из прочих явлений жизни языка не проявляет так резко себя основа и природа последнего» [Булич 1893: 5].

Комплексный подход к анализу генетически неоднородных рефлексов праславянских сочетаний с момента их столкновения на русской почве позволил выявить закономерности вхождения данных соотносительных элементов в систему литературного языка:

I. Наибольшие расхождения в функционировании наблюдаются между группой, представляющей полногласные / неполногласные сочетания, и рефлексами *су. В современных условиях приоритета изучения отношений полногласных / неполногласных форм и механического переноса дифференциации их коррелятивных пар как «типичного и традиционного примера» на другие группы, и в первую очередь на рефлексы и *<1], необходимо чётко расставить акценты и показать их различия на всех этапах развития русского языка.

1. Для неполногласия не было необходимости в фонетической адаптации в русском языке, так как в нём существовали аналогичные сочетания типа трака, гдазч», не восходящие к соответствующим праславянским рефлексам. В результате этого полногласие и неполногласие изначально вступают в коррелятивные отношения, особенно в случаях соответствий корнесловов типа городъ/градъ, где не было ограничений на генетическое варьирование.

2. Южнославянским рефлексам необходимо было пройти этап фонетической адаптации как в восточнославянском, так и в церковнославянском (русской редакции) языках. Это и обусловило их особое положение среди групп праславянских рефлексов. Если полногласие / неполногласие в большинстве случаев достаточно чётко дифференцировалось и отграничивалось как в русском, так и церковнославянском языке, то с рефлексами *су дело обстояло сложнее, и поэтому, как указывал ещё Ф.И. Буслаев, «при изучении русского языка необходимо вникать в отличие смягчённых форм русских от церковнославянских, в отличие, проникающее весь состав того и другого языка (выделено мной. - Е.Б.); так, например, в образовании прилагательных надеж-ный, нуж-ньш, преж-ний (а не надежд-ный, нужд-ный, прежд-ний) от русских форм: надёлса, нужа, прелс.е.» [Буслаев 1863: 68].

1) Быстрой фонетической ассимиляции рефлекса способствовали рефлексы активно употребляющиеся в памятниках письменности действительные причастия настоящего времени в южнославянском оформлении, наличие лигатуры ф, которое также способствовало «отсутствию параллелизма между ¡зс и Ы» (И.А. Бодуэн де Куртенэ).

2) Низкая степень фонетической освоенности южнославянского рефлекса определила его фиксацию в виде жг, жч, а в большинстве случаев замену исконным рефлексом в памятниках древнерусского и церковнославянского языков.

3. Фонетический фактор на начальном этапе столкновения генетически неоднородных рефлексов обусловил различия в судьбе генетически неоднородных рефлексов*^ и *<!]:

1) Гетерогенные рефлексы в восточнославянском литературном языке вошли в состав генетически неоднородных типов чередования, статус которых определялся прежде всего особенностями содержания средневековой литературы, где преобладала религиозно-философская тематика.

Рано подвергшийся фонетической ассимиляции способствовал достаточно быстрому закреплению на русской почве южнославянского по происхождению типу чередования /т'—ш/ в абсолютном большинстве лексем, активизировавшихся под влиянием старославянского языка, и противопоставлению ему восточнославянского типа чередования /т'-ч/, который реализовался в текстах, связанных с конкретными реалиями жизни русского человека. Чёткое распределение сфер употребления в соответствии с лексико-семантической дифференциацией образований с щ и ч из способствовало сохранению генетической чистоты соответствующих альтернаций и формированию гетерогенных типов чередований с достаточно устойчивым, особенно в системных образованиях, закреплением определённого по происхождению альтернанта по всем звеньям формо- и словообразовательной цепочки, в результате чего была недопустима замена генетически неоднородных альтернантов ч на щ или щ на ч как членов разных типов альтернации. Исключения составляют глагольные формы типа Х0чу/Х<эщу и существительные типа свгЬча/свгЬщл, входящие в группу «отдельных слов», и неустоявшиеся корреляты типа оггвгкчАТи/отвгьщатги, распад которых произойдёт в русле механизмов, способствующих генетической чистоте альтернаций. Незначительное количество образований от корней, колеблющихся в выборе альтернанта, в том числе и по причине своеобразной ассимиляции южнославянского рефлекса на русской почве, сосуществуют на правах основных и факультативных морфонологических дублетов, которые распадаются уже к XVI в. Как правило, в этих случаях восстанавливается южнославянский по происхождению альтернант: совести вм. совечлтн, советлти, совецлти; укрофлтн вм. укрочлти и др.

2) Сложность адаптации южнославянского рефлекса определила его вхождение (нередко на правах непродуктивного члена) в генетически смешанный тип чередования, представленного широким кругом образований в памятниках древнерусского и церковнославянского языков. Выбор гетерогенных альтернантов смешанного типа чередования обусловливался целым рядом причин, носящих избирательный, а не запретительный характер, в результате чего возникли морфонологические корреляты.

Исконное чередование, существующее наряду со смешанным, характеризовалось генетической чистотой во всех звеньях морфонологической парадигмы и реализовалось в открытом списке корней, что способствовало его дальнейшей продуктивности.

4. На смену фонетическому этапу адаптации и взаимодействия генетически неоднородных рефлексов приходит морфонологический фактор, определяющий выбор того или иного по происхождению рефлекса. И в этом случае также наблюдаются различия между двумя наиболее представительными группами рефлексов.

Независимость реализации полногласных / неполногласных сочетаний от морфонологической позиции, а следовательно, возможность свободной гетерогенной огласовки однокоренных образований, обеспечивали наличие высокой морфонологической дублетности и её семантическую и стилистическую дифференциацию.

Для рефлексов ^ и особенно морфонологнческнй фактор становится одним из определяющих их дальнейшие взаимоотношения на русской почве, так как «альтернируют между собой целые морфемы и их соединения» (И.А. Бодуэн де Куртенэ).

Первоначальная предпочтительность в древнерусских и церковнославянских текстах рефлексов южнославянского происхождения перед суффиксом существительных -ени/]/- и их восточнославянских эквивалентов перед окончанием -у 1 лица ед. ч. настоящего (простого будущего) времени, а также реализация только исконных альтернантов перед суффиксом -ива- приводит к формо- и словообразовательной дифференциации слов с генетически неоднородными рефлексами. В отличие от рефлексов развивающихся в результате усиления позиций восточнославянского рефлекса и распада в соответствии с новыми критериями немногочисленных коррелятов, смешанный тип чередования с рефлексами *&} приводит к конкуренции вариантов на -ждать/-жатъ/живатъ и -ждение/-жение/-живание.

Судьба таких корреляций была предопределена оформлением на русской почве суффикса -ива-, характеризующего высокой продуктивностью, особенно с к. XIV в., в результате чего в XVIII—XIX вв. происходит распад морфонологических коррелятов в пользу соответствующих формо- и словообразовательным особенностям генетически неоднородных альтернаций.

Суффикс -ива-, продолжая оставаться продуктивным средством производства имперфективов, способствовал приобретению восточнославянскими по происхождению типами чередования формо- и словообразовательной самостоятельности и высокой степени продуктивности, в результате чего восточнославянские по происхождению рефлексы и в системных образованиях с полной парадигмой морфонологических чередований встречаются соответственно в 3,4 и 4,9 раза чаще, чем их южнославянские эквиваленты.

Расширение словообразовательных возможностей восточнославянских типов чередования в согласии с особенностями развития русского языка и консервация южнославянских по происхождению чередований в рамках старых формо- и словообразовательных связей определили место южнославянских по происхождению рефлексов на периферии русского литературного языка.

Качественно новым этапом функционирования гетерогенных рефлексов становится вторая половина XVII в., когда в результате распространения печатных богослужебных книг, отредактированных в соответствии с требованиями «славенского языка еллино-греческого» направления, закрепился в качестве литературной нормы южнославянский по происхождению рефлекс в образованиях от корней, реализующих в предшествующий период смешанный тип чередования.

Однако установившийся в XVIII в. параллелизм генетически неоднородных чередований с рефлексами *<!) и нарушается в южнославянской по происхождению альтернации в звене 1 лица ед. ч. настоящего (простого будущего) времени вследствие особого положения данной формы в системе литературного языка и традиционности её восточнославянского оформления.

Именно решающая роль факторов внутреннего развития системы русского языка определяет преобладание (в 95% всех случаев фиксации) восточнославянского рефлекса *сУ в форме 1 лица ед. ч. настоящего (простого будущего) времени в древнерусском литературном языке и церковнославянских текстах вплоть до XVII в. и его употребление в качестве нормы в современном русском литературном языке, в том числе и для образований с южнославянским по происхождению типом альтернации.

Феномен отсутствия ожидаемого в соответствии с типом чередования /жд/ - убедительное доказательство освоения унаследованных из древнейшего литературно-письменного языка славян элементов по законам приемлющего языка, когда инославянский элемент отторгается, если система не испытывает в нём необходимости. При этом любые попытки установления идентичности южнославянской альтернации по всем звеньям морфонологической парадигмы, предпринимаемые в XVIII - начале XX вв., не привели к успеху, так как это не соответствовало внутренним потребностям системы русского языка.

В этом плане история рефлексов праславянских сочетаний - яркая иллюстрация «механизмов эволюционных новшеств в языке», при которых «общую линию пройденной эволюции . нельзя рассматривать как беспрерывный ход процесса постепенных изменений, лишённых ускорений и замедлений, внезапных скачков, а порою и внезапных остановок» [Поливанов 1968: 79].

5. На третьем этапе, когда в процесс альтернации включаются не только звуки, морфемы и их сочетания, происходит «смысловая альтернация целых слов» (И.А. Бодуэн де Куртенэ).

Однако и в этом случае достаточно отчётливы различия между группой полногласных / неполногласных сочетаний и взаимосвязанными системными образованиями (глагольными формами и отглагольными существительными). Промежуточное положение занимает группа «отдельных слов» с рефлексами *сУ,

Такие расхождения между группами рефлексов праславянских сочетаний обусловлены неравномерностью прохождения фонетического и морфонологического фильтров южнославянскими рефлексами, определивших разную степень их закрепления и соотношения с восточнославянскими эквивалентами, а следовательно, и представленность коррелятов на русской почве.

С одной стороны, фонетические и морфонологические препятствия на пути внедрения инославянских рефлексов ставили определённые ограничения их выживания и дальнейшего употребления, как правило, в рамках форм и образований, характерных для богослужебных текстов. В отличие от застывших и в некоторой степени приспособленных фрагментов другого языка восточнославянские рефлексы, занимая своё исконное место в русском языке, развиваются вместе с его системой.

Ограниченность одних и высокий потенциал развития других рефлексов приводит к отношениям дополнительного распределения: каждый из генетически соотносительных рефлексов занимает определённое место в соответствии с функциональными, формо- и словообразовательными особенностями.

С другой стороны, близость двух языков, один из которых изначально воспринимается как «свой», но реализующийся в сакральных текстах, определила возможность, - как указывалось выше (для одних групп больше, для других меньше), - появления на русской почве оппозитов, которые сталкиваются в пределах текста крайне редко в связи с действием в том числе и экстралингвистических факторов. В этих условиях и возникает необходимость распада или дифференциации морфонологических дублетов.

Таким образом, теоретически постулируемое наличие генетически неоднородных рефлексов в памятниках древнерусской письменности в реальности не представляло такой гетерогенной противопоставленности: в тексте сталкивались лишь отдельные звенья синтагматических и парадигматических связей системы, которые в принципе могли и не реализоваться.

Особенно малочисленными были морфонологические дублеты с рефлексами так как быстрая ассимиляция [ш^т'] обусловила генетическую чистоту оформления однокоренных образований. Чёткое размежевание типов чередования в свою очередь способствовало семантической и стилистической дифференциации лексем с гетерогенными рефлексами. Соотнесённость лексем в южнославянском обличии с абстрактной семантической сферой и использование лексем с исконными альтернантами в текстах, отражающих конкретные бытовые реалии жизни восточных славян, определили статус гетерогенных рефлексов в лексико-семантическом плане, в некоторой степени соответствующий положению лексем с полногласием / неполногласием. В целом это соответствует общему положению заимствований, которые «обыкновенно имеют значение более широкое и отвлечённое, в сравнении с природными словами, имеющими значение конкретное и более узкое» [Булич 1893: 16].

Семантическая и стилистическая дифференциация в основном охватывает слова с полногласием / неполногласием, в которых практически не было фонетических запретов или позиционной избирательности определённых по происхождению рефлексов. К этой группе примыкает подгруппа «отдельных слов», где отбор и закрепление слов в определённой огласовке регулируется практически теми же критериями, что и ¿ого?- и ¿гаг-лексем. «Отдельные слова» с рефлексами не имеют полной парадигмы морфонологических чередований, характеризуются немногочисленностью и высокой гетерогенностью в памятниках древнерусской письменности, что в совокупности с позиционной независимостью сближало их со словами типа град/город и способствовало их стилистической дифференциации. Однако нередко выбор альтернанта в данной подгруппе определялся традиционной закреплённостью в слове {дача, пища), активизацией продуктивности рефлекса ведущей группы {госпожа, плечо), их словообразовательным потенциалом {преэюде — прежний, одежда — одёжный, одеэ/сонка и др,)

Таким образом, распад нуждавшихся в этом достаточно ограниченного количества коррелятов лежит не столько в семантической, сколько в функциональной плоскости. И если в обозначении практически тождественных реалий побеждал вариант, наиболее распространённый, в том числе и в обыденной жизни людей (типа солома - слама, сажа - сажда, сб'Ъщл - св'Ъща), то это ещё не даёт основания считать, что линия «разлома» шла по линии профанное/сакральное, низкое/высокое. Судьба системных образований с полной парадигмой морфонологических чередований не вписывается в указанную декорреляцию, в том числе и по семантическим причинам. Судя по данным Словаря русского языка Х1-ХУП вв., семантической дифференциации подверглось только 23,4% общего числа зафиксированных морфонологических коррелятов, различающихся наличием гетерогенных альтернантов Для корреляций с гетерогенными рефлексами семантическое расподобление наблюдается только 8,5% случаев, что свидетельствует о меньшей степени морфонологической вариантности и необходимости её устранения по сравнению с образованиями, реализующими гетерогенные рефлексы *су.

Процессы устранения имеющихся морфонологических коррелятов или их размежевание приходится на эпоху формирования национального языка, значительно преобразовавшую систему литературного языка. «Брожение и смешение разноязычных и разностильных элементов, складывающееся в обилии недифференцированных синонимов» [Виноградов 1938: 74], приводит к демонстрации всех наличествующих средств того времени. Однако XVIII в. - это также эпоха интенсивной кодификации норм литературного языка.

В условиях разрушения старого противопоставления типов литературного языка, формирования и совершенствования его функциональных разновидностей происходит дифференциация, закрепление одних и ухода других морфонологических и формо- и словообразовательных вариантов.

Анализ однокоренных параллелей показывает, что наиболее яркой отличительной чертой развития исследуемой морфонологической системы XVIII в. является генетическое размежевание типов чередований с рефлексами и дальнейшее их упорядочение в соответствии с лексическими, формо- и словообразовательными критериями отбора альтернантов различной языковой принадлежности, которые с начала XVIII в. становятся едиными как для чередований с рефлексами так и чередований /т'-ч/, /т'—щ/. Однако, как уже указывалось, длительное функционирование смешанной альтернации /д'—ж—жд/ явилось причиной существования - особенно в первой половине XVIII в. — остатков прежних отношений генетически неоднородных альтернантов в пределах одного типа чередования.

История морфонологических оппозитов, особенно с рефлексами *сУ, свидетельствует о том, что основным направлением процесса была не их генетическая изоляция и сохранение в неприкосновенности разных генетических пластов, что в принципе и невозможно в развивающейся системе, а взаимопрорастание, вплоть до наполнения внешнего южнославянского облика исконным содержанием. Вбирание разных значений, заполнение семантических лакун, приращение смыслов, бережное сохранение широкого спектра семантической структуры создавали избыточность, столь характерную для русского языка — языка, как верно определил А. Мартине, с «низкой парадигматической экономией» [Мартине 1968: 534].

Семантическое разграничение большинства из морфонологических вариантов противоречило действию основных закономерностей реализации гетерогенных рефлексов в системных образованиях — их формо- и словообразовательной специализации и гомогенного оформления всех образований от одного корня. Именно эти механизмы в конце XVII—XVIII в. стали характерными и для лексем с рефлексами *с1] благодаря распаду смешанного типа чередования в пользу южнославянского по происхождению, в результате чего произошло своеобразное восстановление альтернанта /жд/ в большинстве генетических церковнославянизмов, или лексем, активизировавшихся под влиянием старославянского языка. Это окончательно сделало невозможным варьирование рефлексов и особенно *су по лексическим и во многих случаях стилистическим причинам в образованиях, реализующих полную парадигму морфонологических чередований.

У некоторых коррелятов типа рожение — рождение семантическая и стилистическая дифференциация была представлена единичными случаями, что даёт основание относить их к «эфемеризмам» - намечавшимся, но не закрепившимся в русском языке тенденциям. Это свидетельствует о сложных процессах самоорганизации языковой системы, реализующей свои потенциальные возможности и отменяющей их в случае действия более сильных механизмов или закономерностей.

Особые отношения складываются в группе «отдельных слов» типа нужд - нужд л. Отсутствие позиционных запретов или предпочтений на реализацию гетерогенных рефлексов и высокая гетерогенность в древнерусских и церковнославянских текстах в результате «отдельности» слов в какой-то степени сближает данную группу с полногласной и неполногласной лексикой типа грлдъ — городъ, переживающей процессы стилистического и семантического расподобления. При этом хорошая сохранность коррелятов с южнославянскими по происхождению рефлексами порождает миф об их семантическом превосходстве. Однако наличие в данной группе рефлексов и особенно *<!]' накладывает определённый отпечаток на их судьбу. Как правило, в XVIII в. происходит устранение слов с исконным альтернантом, но с сохранением их семантической структуры и словообразовательных возможностей, присвоенных словами типа надеэ/сда, нужда, одежда, вождь.

В целом семантическая история лексики с генетически неоднородными рефлексами представляет собой сложные процессы их противопоставления, внутреннего семантического взаимопроникновения и объединения двух генетических пластов в единый органический сплав. Реальные взаимоотношения генетически соотносительных рефлексов опровергают устоявшееся мнение о «наличии у церковнославянизмов более абстрактных и переносных значений» и убедительно показывают более широкий спектр значений у слов в восточнославянском оформлении, в том числе и поглощение южнославянских соответствий за счёт сходных и дублирующих значений. Семантические и - особенно - словообразовательные потенции исконных членов генетически соотносительных пар приводят к определённой изоляции закрепившихся в современном русском литературном языке слов с южнославянскими по происхождению рефлексами.

И. Особенности представления генетически соотносительных рефлексов праславянских сочетаний в текстах древнерусского и церковнославянского (русской редакции) языков показывает возможности языковых систем трансплантировать иноязычные включения.

Появление уже на первых этапах столкновения восточнославянской и южнославянской языковых стихий морфонологических дублетов, особенно с полногласием / неполногласием и в какой-то степени возникших в результате реализации генетически смешанного типа чередования с рефлексами *4), закономерно требовало определённой их дифференциации, так как на всех этапах развития языка последовательно реализуется тенденция к устранению структурного, семантического и функционального тождества лексем путём утраты одного из вариантов или их специализации. Механизмы преодоления дублетности отрабатывались и в текстах, осложняясь предпочтительностью того или иного по происхождению рефлекса, в том числе и в результате действия экстралингвистических причин. Такое размежевание, естественно, уменьшало или сводило к нулю количество тождественных или близких по значению вариантов, способных взаимно заменяться в определённых контекстах. Тем более, что в древнерусских рукописях отчётливо прослеживается тенденция к различной степени гетерогенности отдельных групп рефлексов и гомогенности внутри некоторых групп, что нередко приводит к эффекту наличия при ж<ф и генетическому варьированию полногласной / неполногласной лексики и «отдельных слов».

Такая специфика генетического фона порождает разночтения в его научной оценке: «Церковнославянские и русские элементы в различных древнерусских текстах представлены в столь различных пропорциях и взаимосвязях (последние, впрочем, почти не изучались), что одни учёные, наблюдая эти элементы, с полной убеждённостью говорят о церковнославянской основе русского литературного языка, а другие, наблюдая то же самое, с не меньшей убеждённостью говорят об исконно русской основе русского литературного языка» [Горшков 1983: 95].

В частности, оформившиеся уже в XI в. диаметрально противоположные тенденции реализации смешанного типа чередования с рефлексами *су как в церковнославянских, так и в древнерусских текстах - с предпочтением или ж, или жд - не только служат причиной заблуждений в диагностике генетической основы русского литературного языка, но и не дают оснований привязывать активность южнославянского по происхождения рефлекса *с1] к периоду так называемого «второго южнославянского влияния», тем более что реализация генетически соотносительных рефлексов была обусловлена факторами внутреннего развития языка, а не значительно преувеличенной ролью внешнего «влияния».

Комплексный подход к выявлению механизмов организации генетического фона текстов различной языковой, территориальной, временной и жанровой принадлежности позволяет выявить закономерности реализации генетически неоднородных рефлексов:

1. Стабильность текстов Священного Писания способствовала исходной гомогенности, которая нарушается при реализации рефлексов *су. Симптоматично, что взаимоотношения генетически неоднородных рефлексов в текстах церковнославянского языка во многом аналогичны гетерогенности древнерусских текстов. Гомогенность в реализации исследуемых групп рефлексов восстанавливается в период никоновских реформ в результате увеличения южнославянских по происхождению альтернатов /жд/ в среднем до 73,4%.

2. В восточнославянских, а в дальнейшем и старорусских памятниках письменности, не обладающих традиционностью конфессиональных текстов, используются генетически соотносительные рефлексы исследуемых групп, что способствовало их системной организации, приведшей к утрате одного из коррелятов или дифференциации гетерогенных явлений по морфонологическим, семантическим и стилистическим причинам.

В ряде случаев сосуществование и взаимодействие генетически неоднородных рефлексов в структуре церковнославянского, древнерусского и фольклорного текстов позволяет рассматривать текст как фактор отбора гетерогенных элементов.

В частности, в текстах Х1-ХУН вв. в среднем в 78% случаев в позиции перед суффиксом -ени[)']- наблюдается жд<*с1], тогда как, судя по Словарю-индексу, в языке более высокой активностью обладает морфонологическая модель на -жение, чем -ждение (соотношение 100 : 27). В современном русском литературном языке процентное соотношение весьма близко к уровню функционирования гетерогенных рефлексов в древнерусских текстах: в 82% перед -ени[)']- употребляется южнославянский по происхождению рефлекс.

Особенности представления лексем с диагностирующими признаками определяются прежде всего реципиентными свойствами текста: его возможностями отторжения или претворения в свою собственность инославянских элементов.

В частности, в фольклорных текстах возникшая в процессе взаимоотношений диагностирующих признаков языковая избыточность используется как художественный приём, позволяющий разнообразить палитру языковых средств.

В ряде случаев закрепление чуждого данной наддиалектной форме речи элемента совпадает с особенностями его внедрения в систему литературного языка, что является еще одним свидетельством исконности основы русского литературного языка. Однако специфика и традиции устнопоэтической речи накладывают определённые рамки и на реестр генетически соотносительных пар, и на отбор тех или иных по происхождению рефлексов, и на особенности их употребления. В результате этого генетическая структура фольклорного текста обладает высокой и достаточно своеобразной системой гетерогенности, что обусловлено прежде всего процессами аутотрансплантации, когда отпечатываются не только варианты диалектной системы, но и пополняется арсенал языковых средств, в том числе и за счёт южнославянских по происхождению элементов, заимствованных не из чужой, а своей литературной страты. Это способствует снижению порога сопротивляемости элементам южнославянского происхождения и усилению процессов адаптации, ведущих к широте представления генетически соотнесённых корней и разнообразию трансплантатов, в ряде случаев совпадающих с процессами аутотрансплантации в русских говорах.

III. Многовековое сосуществование генетически соотносительных рефлексов в истории русского языка закономерно приводит к гетерогенности системы современного русского языка - литературного языка и диалектов.

Процессы трансплантации, наблюдающиеся в русских народных говорах, обладают рядом специфических черт. Простейшая функциональная ячейка языка - диалект - является наименее подверженной иноязычному влиянию. Это обусловливает гомогенность его системы в отличие от развивающегося литературного языка, обычно подверженного влиянию со стороны более древнего, авторитетного и — чаще всего — сакрального чужого литературного языка. С течением времени в диалект начинают проникать иносистемные и иноязычные элементы. Особенно активными эти процессы становятся в современном языке, когда усиливается воздействующая роль литературного языка, в результате чего сочетания гетерогенных элементов становятся более разнообразными, что обусловлено особенностями механизмов заимствования, когда южнославянские по происхождению рефлексы расцениваются как исконные. Это обусловливает нарушение генетической чистоты во всех группах рефлексов в системах русских народных говоров.

Наиболее коррелирующей является группа полногласной и неполногласной лексики, общий уровень которой практически совпадает с литературной стратой (30%), однако в отдельных говорах он не превышает 8-12%. Значительно ниже уровень включения южнославянских по происхождению рефлексов *с1] и*^ (от 12% до 14%), который в отдельных диалектных системах может доходить до предельной границы или незначительно повышаться - соответственно до 1,03% и 13, 2%. Определяющими здесь становятся фонетический фактор (например, отсутствие /щ/) или выравнивание личной парадигмы глагола, отменяющее альтернацию в 1 л. ед. ч.

Однако основные механизмы генетической организации системы диалекта совпадают с их действием в литературном языке, что подтверждает общность их языковой основы.

Таким образом, исследование гетерогенных элементов с момента их столкновения на русской почве до настоящего времени на материале литературного языка и диалектов с привлечением данных церковнославянского языка позволяет адекватно осветить сложные процессы освоения генетически разнородных явлений не только в языке как системе подсистем, но и в его стратах и различных уровнях, в том числе на уровне текста и слова.

В системах восточнославянского, а затем и русского языков, способных к эволюции и адекватному отражению действительности, гетерогенные элементы вступали в различные взаимоотношения. При этом можно выделить несколько ступеней трансплантации, обусловливающих специфику реализации генетически неоднородных единиц. В частности, на уровне страт-«реципиентов» чужеродные элементы обладают разными возможностями: достаточно ограниченными в диалектах, более разнообразными в языке фольклора, широкими в литературном языке. Степень трансплантации зависит и от особенностей уровней языка, Так, судьба южнославянских рефлексов определялась их способностью к фонетической ассимиляции. Для южнославянских элементов как членов альтернаций существовали также и позиционные запреты. Ограничения имелись и на семантическом уровне.

Южнославянские и восточнославянские по происхождению рефлексы праславянских сочетаний в течение тысячелетней истории их сосуществования на русской почве сложились в особую систему, достаточно ярко представленную на всех языковых уровнях и по-особому - в различных стратах русского языка.

Общее направление трансплантации подтверждает мысль Б. Гавранека о том, что «влияние чужого языка - не только внешний фактор, но и также нечто, связанное с внутренним, имманентным развитием языка, который избирает то, что требуется соответственно его структуре и языковым условиям его развития. То, что язык избирает, становится составной частью его имманентного развития, или, другими словами, активным является заимствующий язык, а пассивным - язык заимствуемый, и было бы неверно представлять это отношение обратным» [Гавранек 1972: 107].

Всё это свидетельствует не только о достаточно высоком потенциале «общежительного и переимчивого» русского языка (A.C. Пушкин), но и о его активности как языка заимствующего, обладающего специфическими механизмами переработки и претворения в свою собственность иноязычных элементов, что подтверждает исконность основы, в том числе и литературной страты, характеризующейся в целом тем же соотношением гетерогенных элементов, что и русские народные говоры. Именно эти качества обусловят «исторически сложившееся свойство русского языка — не чуждаться никаких иностранных заимствований, если только они идут на пользу дела» [Щерба 1957: 123].

Особенность русского языка «претворять в свою собственность всё, что ни входит в него извне» [Буслаев 1910: 79], приводит к гетерогенности его системы, при этом образований с исконными элементами не только количественно больше, чем образований с южнославянскими по происхождению элементами, но они обладают более высоким словообразовательным, семантическим и стилистическим потенциалом, в результате чего южнославянские по происхождению рефлексы, обогатив возможности литературного языка, находятся на периферии его системы. Такая способность русского языка к присвоению инославянских элементов сообразно специфике его системы и страт определила специфику в том числе и русского литературного языка, которая отмечена многими исследователями как «претворение в собственность» (Ф.И. Буслаев), «присвоение» (М.А. Максимович), «сожительство», «культурные преемства и наследия», «радиация», «прививка» (Н.С. Трубецкой), «двумерность (a two-dimensional languages)» (Б.О. Унбегаун), «симбиоз, сращение, органическое слияние, смешение» (В.В. Виноградов), «амальгама» (Г.О. Винокур), «сплав, трансплантация, импортирование, инкрустирование» (В.В. Колесов, Н.И. Толстой, Б.А. Успенский), и обусловила, по утверждению Н.С. Трубецкого, его исключительные преимущества не только среди славянских, но и других литературных языков.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Бекасова, Елена Николаевна, 2008 год

1. А 1574 г. Апостол Ивана Федорова. - Львов, 1573-1574. А 1638 г. - Апостол: Издание Василия Бурцева. - М., 1638. А 1655 г. - Апостол. - М., 1655.

2. Ав. I Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. - Иркутск, 1979.

3. Ав .II Сочинения Аввакума // Русская историческая библиотека, т. XXXIX.

4. Памятники истории старообрядчества XVII в. Кн. I - В. I. - М., 1927.

5. АЕД-Казанцева H.A., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на

6. Руси XIV начала XVI в. - М.; Л., 1955.

7. АРГ- Акты русского государства. 1505-1526 гг. М., 1975.

8. Арт.д. Артаксерксово действо // Первые пьесы русского театра /изд-еподгот. O.A. Державина, A.C. Дёмин, Е.К. Ромадановская; под ред. А.Н.

9. Робинсона. М., 1972. - С. 23-142.

10. АСЗР Акты социально-экономической истории северо-западной Руси к. XIV-н. XVI в.-М.; Л., 1973.

11. БАС Словарь современного русского литературного языка. - Т. 1-17. - М., 1950-1965.

12. Библиотека литературы древней Руси. Т. 6. XIV - середина XV века. -СПб, 1999.

13. БЛДР Библиотека литературы древней Руси / Под ред. Д.С. Лихачёва, Л.А. Дмитриева, A.A. Алексеева, Н.В. Понырко. - Т. 1-15. СПб., 1997-2006. (издание продолжается).

14. БП Евтюшенко Т.И. Из Белозерской переписки XVII в. // Русский язык. Источники для его изучения. - М., 1978. - С. 223-230.

15. В.Б. Моисеева Г.Н. Валаамская беседа - памятник русской публицистики середины XVI в. М.-Л., 1958.

16. BJT- Владимирский летописец // ПСРЛ. Т. 30.-М., 1965.-С. 7-146. Влцк. - Послания Иосифа Волоцкого / подг. текста A.A. Зимина и Я.С. Лурье. -М.; Л., 1959.

17. ВМЧ Великие Минеи-Четьи, собранные всероссийским митрополитом Макарием. - СПб., 1868-1917.

18. Восст. 1698 Восстание московских стрельцов. 1698 год. Материалы следственного дела. Сборник документов / под ред. В.И. Буганова. - М., 1980.

19. Гал.-В. Л. см. ИЛ. (Галицко-Волынская летопись).

20. Гр. 70 Грамматика современного русского литературного языка. - М., 1970.

21. Гр. 80 Русская грамматика. Фонетика. Фонология. Интонация. Словообразование. Морфология. - Т. 1.-М., 1980.

22. Гр. Брсв. Российская грамматика A.A. Барсова / под ред. Б.А. Успенского. — М., 1981.

23. Гр. Смол. Смоленские грамоты XIII-XIV вв. / подгот. к печати Т.А.

24. Сумникова и В.В. Лопатин; под ред. Р.И. Аванесова. М., 1963.

25. Гр. Смтр. Е. Смотрицкий Мелетий. Грамматика ОловенскиА правилное

26. OvNTarMa (Евье, 1619) // Грамматики Лаврентия Зизания и Мелетия

27. Смотрицкого / сост. Е.А. Кузьминова. М., 2000. - С. 129-515.

28. Гр. Смтр. М- Смотрицкий Мелетий. Грамматика ОдовенскиА правидное1. OvHTarMa. -М., 1648.

29. ГС Зализняк A.A. Грамматический словарь русского языка. Словоизменение. - М., 1977.

30. Дм. К. Домострой по Коншинскому списку и подобным (к изд-ю подгот. А. Орлов).-М., 1908.

31. Држ. Державин Г.Р. Стихотворения. - М., 1958.

32. Е 1891 — Евангелие из Библии съ параллельными местами (тиснение первое). -СПб., 1891.

33. И Ипатьевский список «Повести временных лет» (первая половина XV в.) (см. Я/7, с. 1-285).

34. Ив. Гр. I Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / подгот. текста

35. Я.С. Лурье; под ред. В.П. Адриановой-Перетц. — М.; Л., 1981.

36. Ив. Гр. II Послания Ивана Грозного / Подгот. текста Д.С. Лихачёва, Я.С.

37. Лурье; под ред. В.П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1951.

38. Изб. 1073 г. Изборник Святослава 1073 г.: Факсимильное воспроизведение.-М., 1983.

39. Изб. 1076 г. Изборник 1076 г. / под ред. С.И.Коткова. - М., 1965.

40. ИЛ Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. - Т. 2.1. М.;Л, 1962.

41. Иуд. Иудифь // Первые пьесы русского театра /изд-е подгот. O.A. Державина, A.C. Дёмин, Е.К. Ромадановская; под ред. А.Н. Робинсона. - М., 1972.-С. 352^168.

42. КД Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым / подг. изд. А.П.Евгеньевой, Б.Н.Путилова. - М.; Л., 1958.

43. Кир. Тур. Ерёмин И.П. Литературное наследство Кирилла Туровского // Труды отдела древнерусской литературы. - М.; Л., 1956. - Т.ХИ. - С. 340361; 1957.-T. XIII.-С. 409-426; 1058.,-T. XV. - С. 331-348. KJI— см. ИЛ (Киевская летопись).

44. Кнт. Кантемир Антиох. Собрание стихотворений. - Л., 1956.

45. КП- Киевская Псалтирь 1397 г.: Факсимильное воспроизведение. М., 1978.

46. KP Полякова E.H. Из кунгурских рукописей XVII-XVIII вв. // Памятникирусского языка. Вопросы исследования и издания. М., 1974. - С. 245-262.

47. Крлв Крылов И.А. Сочинения: в 2 т. - Т. 1. Проза. - М., 1955.

48. Крмз. — Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. Повести. М.,1974.

49. Крмз. Ист. I-XII- Карамзин Н.М. История государства российского /2-е изд. исправл. СПб., 1818-1829.

50. Ктшхн Котошихин Григорий. О московском государстве с середины XVII столетия // Русское историческое повествование. XVI-XVII вв. - М., 1984. Л. Бер. — Лексикон словенороський Памви Беринди / подг. тексту В.В. Имчука. - Кшв, 1961.

51. Лет. — Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича. // Полное собрание русских летописей. М., 1965.

52. ЛЛ Лаврентьевская летопись (1377 г.) // Полное собрание русских летописей. - М., 1965. - Т. 29.

53. Лмн. VII Ломоносов М.В. Полное собр. соч.: в X т. - T. VII. Труды по филологии. - М.: Л., 1952.

54. Лмн. VIII Ломоносов М.В. Полное собр. соч.: в X т. - T. VIII. Поэзия, ораторская проза, надписи. 1732-1764. — М.-Л., 1959.

55. Лмн. XI Ломоносов М.В. Полное собр. соч.: в X т.- T. XI. Дополнительный. Справочный. Письма, переводы, указатели, — Л., 1983.

56. MAC Словарь современного русского языка // 2-е изд. испр. и доп. - М., 1981-1985.-Т. 1-4.

57. Материалы Материалы для истории раскола за первое время его существования, издаваемые под ред. Н. Субботина. — Т. I—VIII. - М., 1984— 1987.

58. МДБП Московская деловая и бытовая письменность XVII в. / изд-е подгот. С.И. Котков, A.C. Орешников, И.С. Филиппова. - М., 1968. МП - Мерило праведное по рукописи XIV в. - М., 1961.

59. Mme. Русский дипломат во Франции (Записки Андрея Матвеева) / под ред. А.Д. Любинской. - М., 1972.

60. Н1Л (К) Новгородская первая летопись старшего и младшего извода. - М.;

61. Л., 1950. (Комиссионный список).

62. НШ (С) Там же. (Синодальный список).

63. Н1Л (Т) Там же. (Толстовский список, сер. XVIII в.).

64. Назнр. Назиратель. — М., 1973.

65. Неке Сатирические журналы Н.И. Новикова. - М.; Л., 1951.

66. HM Ягич И.В. Служебные Минеи за сентябрь, октябрь, ноябрь в церковнославянском переводе по русским рукописям 1095-1097 гг. // Памятники древнерусского языка. - СПб., 1886.

67. НП Дробленкова Н.Ф. Новая повесть о преславном Российском царстве и современная ей агитационная патриотическая письменность. — М.; JL, 1960 (список XVII в., с. 189-209).

68. НРС- Народные русские сказки А.Н.Афанасьева. Т. 1. - М., 1957.

69. ОБ Острожская Библия (Издание Ивана Федорова). - Острог, 1581. (Экз.библиотеки Саратовского ун-та, 39 (2)).

70. ОЕ Остромирово Евангелие 1056-1057: Факсимильное воспроизведение. -Л., 1988.

71. ОС — Орфографический словарь русского языка / подгот. С.Г. Бархударов, И.Ф. Протченко, Л.И. Скворцов /18 изд., исправл. М., 1981. П - Погодинский список Ипатьевской летописи (XVII в.) (см.: ИЛ, разночтения).

72. П 1646 — Псалтирь с восследованием. — М., 1646. 771649 — Псалтирь с восследованием. — М., 1649. 77 1658 Псалтирь с восследованием. - М., 1658. П1743 — Псалтирь с восследованием. — М., 1743. П 1787 - Псалтирь с восследованием. - М., 1787.

73. П 1891 Псалтирь из Библии съ параллельными местами (тиснение первое). СПб., 1891.

74. XIV Псалтырь на пергамене XIV в. (Экз. Санкт-Петербургской публичной библиотеки, Fn I 2)

75. П XVIII- Письма русских писателей XVIII в.- Л., 1980.

76. Панегир. Позднеев A.B. Русская панегирическая песня в первой четверти XVIII в. // Исследования и материалы по древнерусской литературе. - М., 1961.-С. 338-361.775777-XII-Письма и бумаги императора Петра Великого. — Т. I—XII. Спб-М., 1887-1977.

77. ПВЛ — Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку 1377 г. / Подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачёва. / изд-е 2-е, испр. доп.-СПб., 1996.

78. Пгчв. Док. — Документы ставки Е. Пугачева, повстанческих властей и учреждений, 1773-1774 гг. -М, 1975.

79. Пгчвщ. I-III- Пугачевщина. Из архива Е. Пугачева. т. I—III. - М.; Л., 1931. ПД — Повесть о Дракуле / исследов. и подгот. текстов Я.С. Лурье. — М.; Л., 1964.

80. ПДП Памятники деловой письменности XVII в. Владимирский край / изд. подгот. С.И. Котков, Л.Ю. Астахина, JI.A. Владимирова, Н.П. Панкратова; под ред. С.И. Коткова. - М., 1984.

81. ПКО Буганов В.И., Корецкий В.И., Станиславский A.JI. «Повесть како отомсти» - памятник ранней публицистики Смутного времени // Труды отдела древнерусской литературы. Исследования по истории русской литературы XI - XVII вв. - Т. XXVIII. - Л., 1974.

82. Плцк. — Полоцкий Симеон. Избранные сочинения / подгот. текста, статья и комментарии И.П. Ерёмина. М.; Л., 1953.

83. ПМ Повесть о боярыне Морозовой / подготовка текстов и исследования А.И. Мазунина. - Л., 1979.

84. ПМДП Памятники московской деловой письменности XVIII в. / под ред. С.И. Коткова. -М., 1981.

85. ПНРЯ — Памятники русского народно-разговорного языка XVII столетия (из фонда А.И. Безобразова) / изд-е подгот. С.И. Котков, Н.И. Тарабасова. М., 1965.

86. Пое. ПФ Повесть о Петре и Февронии Муромских / Библиотека литературы Древней Руси. - Т. 9. Конец XV - первая половина XVI в. - СПб., 2000. - С. 452-472.

87. Пое. ПФ (Скр.) Скрипиль М.О. Повесть о Петре и Февронии (тексты) / Тр. ОДР Л, VII.-М., 1949.

88. Пут.- Путешествия русских послов XVI-XVII вв. Статейные списки / отв. ред. Д.С. Лихачёв. -М.; Л., 1954.

89. ПФ Повесть о Петре и Февронии /Подгот. текстов и исслед. Р.П. Дмитриевой. - Л., 1979.

90. ПЦС Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь (со внесением внего важнейших древне-русских слов и выражений) / Репринтноевоспроизведение издания 1900 г. М., 2000.

91. РДС Русская демократическая сатира XVII в. - М.; Л., 1954.

92. Рдщв — Радищев А.И. Путешествие из Петербурга в Москву // Избранныесочинения. М.; Л., 1949.

93. РП-Русская повесть XV-XVI в. / Сост. М.О. Скрипиль. Л., 1958.

94. РПXVII- Русская повесть XVII в. Л., 1954.

95. РПXVIII- Русская проза XVIII в. М.; Л., 1950.

96. РСП- Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. / общ. ред. В.П.

97. Адриановой-Перетц. Л., 1930.

98. Рус. Пр. Карский Е.Ф. «Русская Правда» по древнейшему списку. - JL, 1930.

99. С 1551 Стоглав. Деяния Собора 1551 г. // изд-е Казанской Духовной Академии. — Казань, 1862.

100. СГС Словарь говоров Соликамского района Пермской области / сост. О.П. Беляева; под ред. Е.А. Голушковой. - Пермь, 1973.

101. СДГ Словарь русских донских говоров / сост. З.В. Валюсинская, М.П. Выгонная, A.A. Дибров и др.; отв. ред. B.C. Овчинников. — Т. 1—3. - Ростов-на-Дону, 1975—1976. С/7- Суздальская летопись (см. JIJI).

102. Сл. 47 Словарь церковнославянского и русского языка, составленный Вторым отделением Императорской Академии наук. - Т. 1-4. - СПб., 1847. Сл. Д. - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка / 2-е изд. -М, 1998.

103. Сл. 77. Словарь языка A.C. Пушкина / отв. ред. В.В. Виноградов. - Т. I-IV. -М., 1956-1961.

104. Сл.-индекс и ОС — Словник-индекс и обратный словарь к Словарю древнерусского языка (XI-XIV вв.) BIO томах. М., 1988-2001 и след.. Т. 1. Словник-индекс. - Т. 2. Обратный словник (Лопушанская С.П., Шептухина Е.М.). - М., Волгоград, 2002.

105. СлДРЯ XI-XIV вв. Словарь древнерусского языка (XI-XIV вв.). Т. I—VI. -М., 1988-2000 (издание продолжается).

106. СлРЯ XI-XVII вв. Словарь русского языка XI-XVII вв. - М., 1975-2006. -Вып. 1—27 (издание продолжается).

107. СлРЯ XI-XVII вв. — Словарь русского языка XI-XVII вв. Дополнения и изменения. Тетрадь первая. А-Б. М., 2006.

108. СлРЯ XI-XVII вв. Указатель Словарь русского языка XI-XVII вв. Указатель источников в порядке алфавита сокращённых обозначений- М., 1975. СлРЯXVIII в.- Словарь русского языка XVIII в. - Л., 1984-2007. - Вып. 1-17 (издание продолжается).

109. СлРЯ XVIII в. Правила II Словарь русского языка XVIII в. Правила пользования словарём. Указатель источников. — Л., 1984. СлЯП Словарь языка A.C. Пушкина / Отв.ред. В.В. Виноградов. - Т. 1-4. -М, 1956-1961.

110. СМ Новое в русской лексике. Словарные материалы - 80 / под ред.Н.З. Котеловой. - М., 1984.

111. СИП Собрание народных песен П.В.Киреевского. - Т. 1. Записи Языковых в Симбирской и Оренбургской губерниях / подгот. текстов к печати, статьи и комментарии А.Д. Соймонова. - Л., 1977.

112. Срзн. MC I-III Д (дополнительный) Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка. - М., 1958.

113. СРНГ- Словарь русских народных говоров. М.; СПб., 1965—2007. - Т. 1— 41 (издание продолжается).

114. СС- Старославянский словарь (по рукописям X-XI вв.): Около 10000 слов / Э. Благова, P.M. Цейтлин, С. Геродес и др. / под ред. P.M. Цейтлин, Р. Вечерки, Э. Благовой. ~М., 1999.

115. ССРЯ А.Н. Тихонов. Словообразовательный словарь русского языка. - М., 1985.-Т. 1-2.

116. Суд. Ив. III — Судебник 1497 г. // Судебники XV-XVI вв. Законодательные памятники русского централизованного государства XV—XVI вв. / подгот. текстов Р.Б. Мюллер, JI.B. Черепнина; под общей ред. Б.Д. Грекова. М.; Л., 1952.-С. 13-35.

117. Суд. Ив. IV ~ Судебник Ивана Васильевича со сводом / Уставы великих князей.-М., 1808.

118. Сули I Сочинения А.П. Сумарокова. //Русская проза XVIII в. - М.; J1. 1950. -Т. I.

119. Сум. II- Сумароков А.П. Стихотворения. Л., 1953.

120. TCP Я (Ушке) Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. -Т. 1-4.-М., 1935-1940.

121. ТСРЯ I Толковый словарь русского языка конца XX в. Языковые изменения. - СПб., 1988.

122. ТСРЯ II Толковый словарь русского языка конца XX—XXI вв. Языковые изменения. - СПб., 2001.

123. Ттщв Андреев АИ. Переписка В.Н. Татищева за 1746-1750 гг. // Исторический архив. - Т. VI. - М.; JL, 1951.

124. Трд. Тредиаковский В.К. Избранные произведения / 2-е изд. - М., 1963.

125. Ул.1 Уложение царя Алексея Михайловича со сводом новоуказанныхстатей // Уставы великих князей. М., 1808. - С. 106-310.

126. Ул.2 Соборное уложение 1649 года. Текст и комментарии / подгот. текста

127. Л.И. Ивиной, комментарии Г.В. Абрамовича, А.Г. Маньякова и др. Л.,1987.

128. Усп. сб. Успенский сборник XII-XIII вв. / под ред. С.И. Коткова. - М., 1971. Фнв. /-//- Фонвизин Д.И. Собрание сочинений: в 2-х т. -М., 1959. X - Хлебниковский список Ипатьевской летописи (XVI в.) (см.: ИЛ, разночтения).

129. X. Нктн Хожение за три моря Афанасия Никитина. 1466-1472 гг. / под ред. Б.Д. Грекова, В.П. Адриановой-Перетц. - М.; Л., 1943.

130. ХГА Хроника Георгия Амартола в славяно-русском переводе XI в., сп. XIII-XIV вв. // Истрин В.М. Книга временьныя и образныя Георгия мниха. Георгия Амартола в древнем славяно-русском переводе. - Т. 1. Текст. - Пг., 1920.

131. Хож. Даниила Путешествие игумена Даниила по святой земле в начале XII в. / под ред. A.C. Норова. - СПб., 1894.

132. Члк. Чулков М.Д. Из сборника «Пересмешник» и «Пригожая повариха» // Русская проза XVIII в. - Т. I. - М.; Л., 1950.

133. ЧСАН-Slovnik jzyka staroslovensheho. CSAN. - Т. I—III. - Praga, 1968-1973.

134. ЭСФ — Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. / Перевод с немецкого языка и доп. О.Н. Трубачёва. Изд-е 3, стереотипное. — СПб., 1996.1. Литература

135. Аванесов Р.И. О некоторых вопросах истории языка // Акад. Виноградову В.В. в честь его 60-летия. М., 1956.

136. Аванесов Р.И. К вопросам периодизации истории русского языка // Славянское языкознание: Докл. сов. делегации / VII Междунар. съезд славистов, Варшава. 1973. -М., 1973.

137. Аванесов Р.И. К вопросам происхождения и развития русского литературного языка // Проблемы общего и германского языкознания. М., 1978.

138. Аванесов Р.И, Виноградов В.В. Русский язык // Большая советская энциклопедия / изд-е 2. Т. 37. - М., 1965.

139. Авилова Н.С. К вопросу о суффиксальном образовании русского глагола в XVIII в. // Материалы и исследования по истории русского литературного языка.-Т. 2- М.; Л., 1951.-С. 253-283.

140. Адрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л., 1947.

141. Азарх Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. -М., 1984.

142. Алексеев A.A. Предисловие // Соболевский А.И. Лекции по истории русского литературного языка / Изд. подгот. A.A. Алексеев. — Л., 1980. — С. 3 — 21. Алексеев H.H. Неполногласная лексика в былинах: автореф. дис. канд. филол. наук. — Псков, 1951.

143. Амирова Т.А. Функциональная взаимосвязь письменного и звукового языка. — М., 1985.

144. Аникин В.П. Русский богатырский эпос. — М., 1964.

145. Аникин В.П. Теория фольклорной традиции и её значение для исторического исследования былин. -М.,1964.

146. Аникин В.П. Фольклор как коллективное творчество народа. М., 1969. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. — М., 1974.

147. Астахова A.M. Илья Муромец. М., 1958.

148. Баранникова Л. И. Русские народные говоры в советский период. Саратов, 1967.

149. Баранникова Л.И. а) К вопросу о функционально-стилевых различиях в диалектной речи // Общее и русское языкознание. Избранные работы. М., 2005.-С. 178-192.

150. Баранникова Л.И. б) Социально-историческая обусловленность места разговорной речи в общенародном языке // Общее и русское языкознание. Избранные работы. М., 2005. - С. 68-79.

151. Баранникова Л.И. К вопросу о развитии функционально-стилевого многообразия языка. Статья первая // Вопросы стилистики: межвуз. науч. сб.- Вып. 6. Саратов, 1974. - С. 70-89.

152. Баранникова Л.И. К вопросу о развитии функционально-стилевого многообразия языка. Статья вторая // Вопросы стилистики: межвуз. науч. сб.- Вып. 7. Саратов, 1974. - С. 60-73.

153. Баранникова Л.И. К проблеме соотношения русского литературного языка и общенародного койне // Типы наддиалектных форм языка. — М., 1981. — С. 97-120.

154. Баранникова Л.И. Просторечие как особый социальный компонент языка // Баранникова Л.И. Общее и русское языкознание. Избранные работы. М., 2005.-С. 92-106.

155. Баранникова Л.И. Социально-историческая обусловленность места разговорной речи в общенародном языке // Общее и русское языкознание. Избранные работы. М., 2005. - С. 68-79.

156. Бартогиевич А. История русского литературного языка. Ч. I. Донациональный период. — Варшава, 1973.

157. Бартогиевич А. История русского литературного языка. — Ч. II.

158. Национальный период до советской эпохи. Варшава, 1976.

159. Бархударов С.Г. Творческий путь академика С.П. Обнорского // Обнорский

160. С.П. Избранные работы по русскому языку. М., 1960. - С. 3-20.

161. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979.

162. Бахтурина Р.В. Морфонологические условия образования отымённыхглаголов с суффиксом -0-/-и-(ть) II Развитие словообразования всовременном русском языке. М., 1966. - С. 55—74.

163. Бельчиков Ю.А. Русский литературный язык во второй половине XIX века: учебное пособие.-М., 1974.

164. Бертшпейн С.Б. О некоторых вопросах теории чередований // Советское языковедение. 1965. - № 5. - С. 45-52.

165. Бертитейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Чередования. Именные основы. М., 1974.

166. Богородицкий В.А. Об основных факторах развития языка // Русский филологический вестник. Т. 33. - Казань, 1895. - С. 12-23. Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. — М.; Л., 1935.

167. Богословская О.И. Язык фольклора и диалект. Пермь, 1985.

168. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию Т. 1. —1. М., 1963.

169. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. -М., 1963.

170. Бромлей C.B., Булатова JI.H. Очерки морфологии русских говоров. М., 1972.

171. Булаховский JI.A. Исторический комментарий к современному русскому литературному языку. 3 изд. - Киев, 1950.

172. Булич С. К. Церковнославянские элементы в литературном и народном русском языке. СПб., 1893.

173. Бусева-Давыдова ИЛ. Культура и искусство в эпоху перемен. Россия семнадцатого столетия. — М., 2008.

174. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка / 2 изд-е, переделанное. Ч. I. - М, 1863.

175. Буслаев Ф.И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. Ч. II. - СПб., 1861.

176. Буслаев Ф.И. История русской литературы. Вып. 1. - М., 1904.

177. Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка. -М., 1858.

178. Буслаев Ф.И. Преподавание отечественного языка. -М., 1992.

179. Буслаев Ф.И. Сочинения Ф.И. Буслаева. T. I. - СПб., 1910.

180. Вайан А. Руководство по старославянскому языку. -М., 1952.

181. Ван-ВейкИ. История старославянского языка. -М., 1957.

182. ВандриесЖ. Язык. Лингвистическое введение в историю. -М., 1937.

183. Варбот Ж.Ж. Древнерусское именное словообразование. Ретроспективнаяформальная характеристика. М., 1969.

184. Варбот Ж.Ж. Праславянская морфонология, словообразование и этимология. -М., 1984.

185. Васильев М.А. Великий князь Владимир Святославич: От языческой реформы к крещению Руси // Славяноведение. 1994. - № 2. - С.45-53. Вежбицка А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. — 1978. -Вып. 13.-С. 402-421.

186. Верегцагин Е.М. О проблеме заимствования фонем // Язык и общество. — М., 1968.-С. 23-31.

187. Верегцагин Е.М., Вомперский В.П. К дискуссии о предмете истории русского литературного языка старшей поры // Русистика сегодня. Функционирование языка: лексика и грамматика. М., 1992. — С. 105—122. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. - Л., 1940.

188. Веселовский А.Н. Миф и символ // Русский фольклор. Т. XIX. Вопросытеории фольклора.-Л., 1979.-С. 189-199.

189. Вздорное Г. Исследование о Киевской Псалтири. М., 1978.

190. Виноградов В.А. Диглоссия // Лингвистический энциклопедический словарь.-М., 1990.-С. 137.

191. Виноградов В.В. а) Вопросы образования русского национального литературного языка // Избранные труды. История русского литературного языка.-М., 1987.-С. 178-201.

192. Виноградов В В. Глава-голова в древнерусском языке и в «Слове о полку Игореве» // Древнерусский язык: лексикология и лексикография. М., 1980. -С. 144-160.

193. Виноградов В.В. а) История русского литературного языка в изображении академика A.A. Шахматова // История русских лингвистических учений. -М., 1978.-С. 252-271.

194. Виноградов В.В. б) О задачах истории русского литературного языка преимущественно XVII-XIX вв. // Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1987. - С. 152-177.

195. Виноградов В.В. в) О новых исследованиях по истории русского литературного языка // Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1987. - С. 237-253.

196. Виноградов В.В. г) Основные вопросы и задачи изучения истории русского литературного языка до XVIII в. // Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1987. - С. 254-288.

197. Виноградов В.В. д) Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка// Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1987- С. 65-151.

198. Виноградов В.В. Основные проблемы изучения образования и развития древнерусского литературного языка. — М., 1958.

199. Виноградов В.В. б) Проблема литературного языка и изучения его истории в русской лингвистической традиции досоветского периода // История русских лингвистических учений. М., 1978. - С. 271-274.

200. Винокур Г.О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

201. Винокур Г.О. О славянизмах в современном русском литературном языке //

202. Избранные работы по русскому языку. М., 1959. - С. 443 — 459.

203. Винокур Г.О. Русский язык: Исторический очерк. М., 1945.

204. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковыхединиц. -М., 1980.

205. Волков P.M. К проблеме варианта в изучении былин // Русский фольклор. — М.;Л., 1962.

206. Володихин Д.М. Книжность и просвещение в Московском государстве XVII в.-М., 1993.

207. Володихин Д.М. Патриаршие книгописцы и золотописцы конца XVI-XVII вв. // АЕ за 1995 г.-М., 1997; АЕ за 1996 г.-М., 1998.

208. Востоков А.Х. Грамматика церковнославянского языка, изложенная по древнейшим оного письменным памятникам // Учён. зап. II отд. АН. СПб., 1863.-Кн. VII.-Вып. 2.-С. 1-134.

209. Востоков А.Х. Рассуждение о славянском языке, служащее введением к грамматике сего языка, составляемой по древнейшим оного письменным памятникам // Труды Общества любителей русской словесности. — М., 1820. -Ч. 17.

210. Востоков А.Х. Рассуждения, исследования и очерки. Филологические рассуждения. СПб., 1873.

211. Востоков А.Х. Русская грамматика по начертанию его же сокращённой грамматики полнее изложенная /6-е изд., исправл. СПб., 1844. Востоков А.Х. Русская грамматика. - СПб., 1831.

212. Гавранек Б. Задачи литературного языка и его культура // Пражский лингвистический кружок. М., 1967.

213. Гавранек Б. К проблематике смешения языков // Новое в лингвистике. Вып. 6. Языковые контакты. - М., 1972. - С. 94-112.

214. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.

215. Головачёва A.B. Стереотипные ментальные структуры и лингвистика текста. -М., 2000.

216. Голъдин В.Е., Глухова Г.С., Цаплева М.В. К лингвистической интерпретации выноса согласных в рукописных памятниках // Проблемы развития языка. — Вып. I. Саратов, 1977. - С. 83-97.

217. Горелов A.A. Диффузия элементов устнопоэтической техники в Сборнике Кирши Данилова // Русский фольклор. Т. XIV. Проблемы художественной формы.-Л., 1974.-С. 166-202.

218. Горшков А.И. Отечественные филологи о старославянском и древнерусском литературном языке // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М.,1987. - С. 7-30.

219. Горшков А.И. Старославянский (древнецерковнославянский) язык. — М., 2004.

220. Горшков А.И. Старославянский язык. М., 1963.

221. Горшков А.И. Теоретические основы истории русского литературного языка. -М, 1983.

222. Горшков А.И. Теория и история русского литературного языка: учеб. пособие. -М., 1984.

223. Горшкова КВ., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка: учеб. пособие для ун-тов. — М., 1981.

224. Граудина JI.K. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. М., 1980.

225. Граудина JI.K. К истории полногласных вариантов в русской поэзии второй половины XIX в.: автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1963. Греч Н.И. Чтения о русском языке. Ч. I. - СПб., 1840.

226. Гудзий Н.К. Литература Киевской Руси и древнейшие инославянские литературы. — М., 1958.

227. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. -М., 1984.

228. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии надуховное развитие человеческого рода // Звегинцев В. А. Историяязыкознания XIX и XX вв. в очерках и извлечениях. М., 1960. - Ч. 1. - С.65.89.

229. Гухман М.М. Литературный язык // Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990.-С. 270-271.

230. Гухман М.М. Литературный язык // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка. М., 1970.

231. Гухман М.М. Понятие системы в синхронии и диахронии // Вопросы языкознания. 1962. - № 4 - С. 26-37.

232. Гухман М.М. Понятийные категории, языковые универсалии и типология // Вопросы языкознания. М., 1985. - №3. - С. 15-27.

233. Гухман М.М а) Введение // Типы наддиалектных форм языка. М., 1981. - С. 3-19.

234. Гухман М.М.б) Заключение // Типы наддиалектных форм языка. М., 1981. — 292-307.

235. Демкова Н.С. Средневековая русская литература (поэтика, интерпретация, источники). СПб., 1997.

236. Десшщкая A.B. Наддиалектные формы устной речи и их роль в истории русского языка. Л., 1970.

237. Едличка А. Проблематика нормы и кодификации литературного языка в отношении к типу литературного языка // Проблемы нормы в синхронном и диахронном аспектах. М., 1976. ЕпкинаН.М. Старославянский язык. — М., 1974.

238. Ерёмин И.П. Иосиф Волоцкий как писатель // Послания Иосифа Волоцкого / подг. текста A.A. Зимина и Я.С. Лурье. М.; Л., 1959.

239. Ерёмин И.П. Поэтический стиль Симеона Полоцкого // Труды отдела древнерусской литературы. -М.; Л., 1962. — С. 121—135.

240. Ерёмин И.П. Русская литература и её язык на рубеже XVII-XVIII вв. // Начальный период формирования русского литературного языка. — Л., 1961. -С. 12-21.

241. Ефимов А.И. История русского литературного языка: курс лекций / Изд-е 2-е, перераб.-М., 1955.

242. Живов В.М. История русского права как лингво-семиотическая проблема // Semiotics and the Histori of Culture: In Honor of Jurij Lotman. Ed. by M. Haille et al. Columbus, 1988.

243. Живов В.М. Разыскания в области истории и предыстории русской культуры. -М., 2002.

244. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений // Сборник по теории поэтического языка. -Пг., 1921.

245. Жирмунский В.М. Народный героический эпос // Сравнительно-исторические очерки. М.;Л, 1962.

246. Жирмунский В.М. Теория стиха.-Л., 1975.

247. Житецкий П. И. К истории литературной русской речи в XVIII веке. СПб., 1903.

248. Жуковская Л.П. Загадки записи Изборника Святослава 1073 г. // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. -М., 1987-С. 45-62.

249. Жуковская Л.П. Развитие славяно-русской палеографии. -М., 1963. Жуковская Л.П. Текстология и язык древнейших славянских памятников. -М., 1976.

250. Жуковская Л.П. а) К вопросу о южнославянском влиянии на русскую письменность (Житие Анисьи по спискам 1282-1632 гг.) // История русского языка. Исследования и тексты. -М., 1982. С.277-287.

251. Жуковская Л.П. б) О южнославянском влиянии XIV-XV вв. (На материале проложного Жития Евгении) // Язык и письменность среднеболгарского периода. -М., 1982. С. 26-60.

252. Жуковский В. А. О басне и баснях Крылова // Сочинения. М., 1954. Журавлёв В.К. Внешние и внутренние факторы языковой эволюции. - М., 1982.

253. Зализняк A.A. Древненовгородский диалект. М., 2004.

254. Замкова В.В. Опыт лингвостилистического анализа одного басенного сюжета. Язык русских писателей XVIII века. Л., 1981. - С. 60-68. Замкова В.В. Славянизм как стилистическая категория в русской литературе XVIII в.-Л., 1975.

255. Запрягаева М.Я. Лексика с полногласными и неполногласными сочетаниями в русских и украинских говорах (на материале говоров восточной части южнорусского наречия): автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1980.

256. Захарова В.П. Вероятностно-статистическая характеристика рефлексов праславянского *tj в «Житии» протопопа Аввакума // Эволюция и предыстория русского языкового строя: межвузовский сб. — Горький, 1981. — С. 66-71.

257. Захарова В.П. Рефлексы ираславянских *dj и *tj в художественно-повествовательной письменности нижегородцев-горьковчан XIV—XX вв.: автореф. дис. . канд. филол. наук. Горький, 1981.

258. Захарова O.B. Былины. Поэтика сюжета. М.,1972.

259. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. -М., 1973.

260. Иванов В.В. Историческая грамматика русского языка. М., 1990.

261. Иванов В.В. Историческая фонология русского языка (развитиефонологической системы древнерусского языка в XI-XII вв.). М., 1968.

262. Иванов В.В., Потнха З.А. Исторический комментарий к занятиям порусскому языку в средней школе. М., 1978.

263. Иванов В.В., Топоров В.И. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965.

264. Иванова Т.А. Старославянский язык. М., 1977 (4-е изд. СПб., 2005). Изотов А.И. Старославянский и церковнославянский языки. Грамматика, упражнения и тексты: учеб. пособ. — М., 2001.

265. Ильина Н.Е. Морфонология глагола в современном русском языке. М., 1980.

266. Исаченко A.B. Когда сформировался русский литературный язык? // Wiener Slavistiches Jahrbuch, 78. Bd. XXIV.

267. Иссерлнн E.M. Лексика русского литературного языка второй половины XVII в.: автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1971. Исследования по историческому словообразованию. -М., 1994. Исследования по структуре текста. - М., 1987.

268. Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. М., 1982. История лексики русского литературного языка конца XVII — XVIII века. — М., 1981.

269. Истрин В.М. Очерк истории древнерусской литературы домосковского периода (11-13 вв.). Пг., 1922.

270. Истрг/на Е.С. Нормы русского литературного языка и культура речи. М.;Л., 1948.

271. Истрына Е. С. Синтаксические явления Синодального списка I Новгородской летописи // Изв. ОРЯС АН. Т. ХХ1У- Пг., 1919.

272. Итэсь Е.Г. О коннотативном содержании церковнославянизмов и отражении их стилистической окраски в словаре // Историческая лексика русского языка. Новосибирск, 1983.

273. Кандаурова Т.Н. Ассимиляция маркированных церковнославянизмов в древнерусских памятниках XI-XIV вв. // Проблемы общего и русского языкознания. -М., 1972. С. 89-103.

274. Кандаурова Т.Н. б) Случаи орфографической обусловленности слов с полногласием в памятниках XI-XIV вв. // Памятники древнерусской письменности. Язык и текстология. — М., 1968.

275. Кандаурова Т.Н. О системных отношениях лексем с полногласными и неполногласными сочетаниями в корнях в памятниках XI-XIV вв. // Проблемы эволюции лингвистических единиц в истории русского языка (XI-XVIII вв.): сб. науч. тр. М., 1981. - С. 3-16.

276. Кандаурова Т.Н. О характере оппозиций в парах соотносимых между собой полногласных и неполногласных слов // Учён. зап. Моск. пед. ин-та им. В.И. Ленина. № 264. - М., 1967. - С. 375-390.

277. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов: Время патриаршества Иосифа. Приложение: Ответ проф. Субботина. Изд-е 2. Сергиев Посад, 1913.

278. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. I. — Сергиев Посад, 1909.

279. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. — Т. II. — Сергиев Посад, 1912.

280. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1880.

281. Карский Е.Ф. Обзор звуков и форм белорусской речи. М., 1885.

282. Карский Е.Ф. Славянская кирилловская палеография. Л., 1928.

283. Карташев A.B. а) Очерки по истории русской церкви: в 2-х т. Т. 1. - М.,1992.

284. Карташев A.B. б) Очерки по истории русской церкви: в 2-х т. Т. 2. - М., 1992.

285. Касаткин JI.JI. Фонетика современного русского литературного языка. М., 2003.

286. Касвин Г.А. Основы настоящего времени глаголов 2-го спряжения // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. III. -М.; Л., 1949. -С. 84-151.

287. Клгшенко Л.П. Проблема языка, состава текста и жанра старопечатных памятников русской письменности XVII—XVIII вв.: в 2 ч. — Н. Новгород, 1997.

288. Клименко Л.П. Соотношение лексики с восточнославянскими и южнославянскими рефлексами праславянского *dj в лексико-семантическойсистеме древнерусского языка // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький, 1985. -С. 63-77.

289. Клосс Б.М. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. М., 1980. Книжные центры Древней Руси: XVII в. Разные аспекты исследования. СПб., 1994.

290. Князева E.H., Курдюмов С.П. Основания синергетики. СПб., 2002. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка: учебное пособие для студентов пед. ин-тов. - М., 1978.

291. Ковтун JI.C. Лексикография в Московской Руси XVI начала XVIII в. - Л., 1975.

292. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. Л., 1989.

293. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб., 2000.

294. Колесов В В. Жизнь происходит от слова. СПб., 1999.

295. Колесов В.В. Историческая фонетика русского языка: учеб. пособ для студентов филол. факультетов. М., 1980.

296. Колесов В.В. Язык и стиль фольклорного плача и духовного стиха //Язык русского фольклора: межвуз. сб. Петрозаводск, 1988. С. 15-24. Колесов В.В. б) История русского языка: учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений. СПб., 2005.

297. Колосов М.А. Обзор звуковых и формальных особенностей народнаго русскаго языка. Варшава, 1878.

298. Колосов М.А. Очерк истории звуков и форм русскаго языка с XI по XVI стол'кпе. Варшава, 1872.

299. Колчин Б.А., Янин B.JI. Археологии Новгорода 50 лет // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. — М., 1982. С. 94-96. Копорская Е. С. Семантическая история славянизмов в русском литературном языке нового времени. — М., 1988.

300. Копорская Е.С. Семантические отношения книжно-славянской и исконно-русской лексики в русском литературном языке конца XVII — начала XIX вв. (процессы семантической аналогии): автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1973.

301. Копорский С.А. Из истории лексики русского литературного языка (изменения значения славянизмов) // Русский язык в школе. -1955. № 3. — С. 23-27.

302. Котков С.И. Деловая письменность и литературный язык // Русский язык в школе. 1980. - № 5. - С. 102-114.

303. Кохман С.К. К вопросу о неославянизмах // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. — М. 1978. С. 154-159.

304. Кузьмннова Е.А. Предисловие к грамматике 1648 г.: структура «цитатного пространства».- Русский язык: исторические судьбы и современность // Материалы III Международного конгресса исследователей русского языка. -Москва, МГУ. 20-23 марта 2007. С. 70-71.

305. Кульбакин С.М. Древне-церковнославянский язык / изд-е 3-е, с измен, и доп. -Харьков, 1917.

306. Кутина JI.JJ. Феофан Прокопович. Слова и речи. Лексико-стилистическая характеристика // Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики. -Л., 1982.-С. 5-51.

307. Кутана JI.JT. Феофан Прокопович. Слова и речи. Проблема языкового типа //

308. Язык русских писателей XVIII века. Л., 1981. - С. 7-47.

309. Лавровский П. А. О язык^ с^кверныхъ русскихъ лгктописей. — СПб., 1852.

310. Лазутин В.И. Поэтика русского фольклора. М., 1980.

311. Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка. М., 1975.

312. Ларин Б.А. Разговорный язык Московской Руси // Начальный этапформирования русского национального языка. — Л., 1961.

313. Левин В.Д. Краткий очерк по истории русского литературного языка. — М.,1964.

314. Лексика русского литературного языка XIX — начала XX века. — М., 1981. Лексическая синонимия. -М., 1967.

315. Литературный язык XVIII века. Проблемы стилистики. М., 1982. Лихачёв Д.С. Текстология. -М.; Л., 1962. ЛихачёвДС. Великое наследие. -М., 1975.

316. Лихачёв Д.С. Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку 1377 г. / подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачёва. Изд-е 2-е, испр., доп. СПб., 1996.

317. Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы. — М., 1979.

318. Лихачёв Д. С. Развитие русской литературы X—XVII вв. Стили и эпохи. — JL,1973.

319. Лихачёв Д. С. Своеобразие исторического пути русской литературы XI-XVII вв. //Русская литература. — 1972. № 2. — С. 3-36.

320. Логачев К.И. Русская Библия вчера, сегодня и завтра // Литературная учёба. Книга первая. 1990. - С. 91-97.

321. Ломоносов М.В. Избранные труды: в 2-х т. Т. 2. История. Философия. Поэзия.-М., 1986.

322. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Т. 7. Труды по филологии (1739-1758).-М.; Л., 1952.

323. Лопатин В. В. Русская словообразовательная морфемика. Проблемы и принципы описания. М., 1977.

324. Львов A.C. Исследование Похвалы великому князю Святославу и царю Симеону // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982. - С. 162-197.

325. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

326. Мазунин А.И. Исследования // Повесть о боярыне Морозовой / подготовкатекстов и исследования А.И. Мазунина. Л., 1979. - С. 15-124.

327. Макаев Э.А., Кубрякова Е.С. О статусе морфонологии и единицах еёописания // Единицы разных уровней грамматического строя языка и ихвзаимодействие. М., 1979. - С. 87-119.

328. Максимов В.И. О лексике со старославянскими и восточнославянскими фонетическими признаками // Учёные записки Псковского пед. ин-та, каф. языкознания. Вып. 7. — Псков, 1961. - С. 25-55.

329. Максимович М.А. История древней русской словесности. Кн. 1. - Киев, 1839.

330. Максимович М.А. Собрание сочинений М.А. Максимовича. Т. III - Киев, 1880.

331. Малкова О.В. О церковнославянском языке древнейшей редакции. — Вопросы языкознания. 1981. - № 4. - С. 83-92.

332. Малы{ева И.М., Молотков А.И., Петрова З.М. Лексические новообразования в русском языке ХУШ в. Л., 1975.

333. Маслов В.Г. О диалектной синонимии // Филологические науки. — 1975. —№ 1 С. 24-32.

334. Мелъничук H.A. Курс общей морфологии. Том I / пер. с франц. / под общ. ред. Н.В. Перцовой и E.H. Савиной. — М., Вена, 2000.

335. Носкова И.Я. Традиционные и индивидуальные элементы в стиле былин. -Л., 1985.

336. Обнорский С.П. К истории словообразования в русском литературном языке // Русская речь. Нов. сер. - Т. 1. - Л., 1927.

337. Осипов Б.И. О нормах древнерусской орфографии старшего периода // Проблемы исторического языкознания. Литературный язык Древней Руси.1. B. З.-Л., 1986.-С. 55-72.

338. Оссовецкий H.A. Некоторые наблюдения над языком стихотворного фольклора // Очерки по стилистике художественной речи. М., 1979. Оссовецкий И.А. Язык фольклора и диалект // Основные проблемы эпоса восточных славян. - М., 1958.

339. Павский Г. Филологичесюе наблюдешя над составомъ русскаго языка протсйерея Г. Павскаго. — СПб., 1850.

340. Панченко A.M. Русская культура в канун Петровских реформ // О русской истории и культуре. СПб., 2000. - С. 13-281.

341. Панченко A.M. Я эмигрировал в Древнюю Русь. Россия: история и культура. СПб., 2005.

342. Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960.

343. ПВЛ Повесть временных лет по Лаврентьевскому списку 1377 г. / подготовка текста, перевод, статьи и комментарии Д.С. Лихачёва. Изд-е 2-е, испр., доп. - СПб., 1996.

344. Петенева З.М. Язык и стиль былин. Львов, 1985.

345. Пиккио Р. Древнерусская литература. — М., 2002.

346. Пиккно Р. История древнерусской литературы. М., 2002.

347. Палгмскнй H.H. Некоторые особенности развития норм украинскоголитературного языка / Проблемы нормы в славянских литературных языках всинхронном и диахронном аспектах. -М., 1976. — С. 37^49.

348. Плисецкий И.М. Историзм русских былин. М., 1963.

349. Поливанов Е.Д. Введение в языкознание. Л., 1928.

350. Поливанов ЕД. Статьи по общему языкознанию. М., 1968.

351. Попова ЗД. Об изучении сложных предложений старорусского языка //

352. Восточные славяне: Языки. История. Культура. М., 1985.

353. Попова Т.В. К вопросу о значении морфонологических признаков длядиалектного членения болгарского языка // Общеславянскийлингвистический атлас. Материалы и исследования. 1976 г. — М., 1978. С.153.186.

354. Потебня A.A. Два исследования о звуках русскаго языка: I. О полногласии; II. О звуковых особенностях русских наречий. Воронеж, 1866. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. - Т. 3. - М., 1968. Потебня A.A. Мысль и язык. - М., 1913.

355. Присёлков М.Д. История русского летописания XI—XV вв. — М.; Л., 1940. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М., 1998. Пропп В.Я. Русский героический эпос. -М.,1958.

356. Пропп В.Я. Типологические исследования по фольклору // Сб. статей памяти В.Я. Проппа.-М., 1989.

357. Пропп В.Я., Путилов Б.Н. Былины. Эпическая поэзия русского народа. М., 1982.

358. Пушкин A.C. О Мильтоне и Шатобриановом переводе «Потерянного рая» // Собрание сочинений в пяти томах. — Т. 5. СПб., 1994. - С. 398-407.

359. Ремнёва M.JI. Пути развития русского литературного языка XI-XVII в. М., 2003.

360. Ремнёва М.Л. Старославянский язык. М., 2004. Робинсон А.Н. Борьба идей в русской литературе XVII в. - М., 1974. Робинсон А.Н. Литература Древней Руси в литературном процессе Средневековья (XI-XIII в.). -М., 1980.

361. Рогожникова Р.П. Варианты слов в русском языке. — М., 1966. Рождественская Т.В. Письменная традиция Северной Руси по эпиграфическим данным // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М. ,1987 - С. 36 — 45.

362. Розенталъ Д.Э. Практическая стилистика русского языка / изд-е 3-е, доп. — М., 1974.

363. Романова З.А. отражение живой русской речи в Московском издании «грамматики» Мелетия Смотрицкого (1648 г.): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1995. 16 с.

364. Романовская Г. А. Лексика с полногласными и неполногласными сочетаниями в корнях в Вологодских говорах // Проблемы современной и исторической лексикологии. -М., 1979. С. 56-62.

365. Русинов Н.Д. К вопросу о происхождении Лаврентьевской летописи (Лингвистические заметки о её писцах) // Эволюция и предыстория русского языкового строя. Горький, 1981. - С. 3-27.

366. Русинов Н.Д. Об устных нормах древнерусской литературной речи // Проблемы исторического языкознания. Литературный язык Древней Руси. — В. З.-Л., 1986.-С. 42-55.

367. Русская грамматика. Фонетика. Фонология. Интонация. Словообразование. Морфология. Т. 1. - М., 1980.

368. Русская грамматика: в 2-х тт. / V. Barnetova и др. — Т.1. Praha: Academia, 1979.

369. Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Изд-е 2-е, доп. - М., 1993.

370. Силина В.Б. История категории глагольного вида //Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол / под ред. Р.И. Аванесова, В.В. Иванова. -М, 1982.-С. 158-280.

371. Синергетическая парадигма: Многообразие поисков и подходов. М., 2000. Сиромаха В.Г. Книжная справа и вопросы нормализации книжно-литературного языка Московской Руси во второй половине XVII в.: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1980.

372. Сиромаха В.Г. Языковые представления книжников Московский Руси второй половины XVII в. И «Грамматика» М. Смотрцкого. Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 1979. № 1.

373. Сказания о начале славянской письменности. — М., 1981.

374. Скафтымов А.П. Поэтика и генезис былин. — Саратов, 1924.

375. Скрыбыкина JI.H. Былины русского населения северо-востока Сибири. —1. М.,1981.

376. Смирнгщкий А.И. Некоторые замечания о принципах морфологического анализа основ // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. -М., 1948.-В. 5.-С. 38-49.

377. Соболевский А.И. Лекции по истории русского литературного языка / изд. подгот. A.A. Алексеев. Л., 1980.

378. Соболевский А.И. Переводная литература Древней Руси. М., 1903.

379. Соболевский А.И. Переводная литература Московской Руси XIV—XVII вв.библиографические материалы). СПб., 1903.

380. Соболевский А.И. Славяно-русская палеография. — СПб., 1908.

381. Соболевский А.И. Южнославянское влияние на русскую письменность в1. XIV-XV вв. СПб., 1894.

382. Соколов Б.М. Русский фольклор. М., 1935.

383. Соколова М.А. К истории слов город и град II Учён. зап. Казан, пед. ин-та. 1970. Вып. 77. - Сб. 6. - С. 17-22.

384. Солнцев В.М. Вариативность как общее свойство языковых единиц // Вопросы языкознания. 1984. - № 2. - С. 31-42.

385. Солт{ев В.М. Язык и письменность (вместо предисловия) // Амирова Т.А. Функциональная взаимосвязь письменного и звукового языка. М., 1985. -С. 3-12.

386. Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. — М., 1962. Кн. VII (тт. 13-14).

387. Срезневский И.И. Статьи о древнерусских летописях. — СПб., 1853-1866. Cmericmoe A.B. История русского литературного языка: учебно-методическое пособие для заочников. 2-е изд. - М., 1961.

388. Степанов A.B. История русского литературного языка: учебно-методическое пособие для заочников. 2-е изд. — М., 1961.

389. Стеценко А.Н. Хрестоматия по старославянскому языку. -М., 1984. Тарабасова Н.И. Явления вариантности в языке московской деловой письменности XVII в. -М., 1986.

390. Тарланов З.К. Глаголы с неполной личной парадигмой в русском языке // Вопросы языкознания, 1979. № 1. - С. 63-74.

391. Тарланов З.К. О предмете и задачах исторической стилистики русского языка // Историческая стилистика русского языка: межвуз. сб. науч. трудов. — Петрозаводск, 1990. С. 4-15.

392. Творогов О.В. О выносных буквах в русских рукописях XV-XVII вв. // Исследование источников по истории языка и письменность. М., 1966. — С. 162-175.

393. Тихомиров М.Н. Культурная жизнь в России XIV-XVI вв. -М., 1967.

394. Тихомиров М.Н., Муравьёв A.B. Русская палеография. 2-е изд. - М., 1966.

395. Тихонов А. И. Предисловие // Тихонов А. Н. Словообразовательный словарьрусского языка. М.: Русский язык, 1985. - Т. 1— С. 3-52.

396. Тихонова Р.И, Ильина И.И. Старославянский язык. -М., 1995.

397. Толстая С.М. Морфонологические корреляции согласных в русском языке //

398. Вопросы языкознания. 1975. - № 6. - С. 99-109.

399. Толстой Н.И. Избранные труды. — Т. I. Славянская лексикология и семасиология. -М., 1997.

400. Толстой Н.И. История и структура славянских литературных языков. — М., 1988.

401. Толстой Н.И. К вопросу о древнеславянском языке как общем литературном языке южных и восточных славян // История и структура славянских литературных языков. М., 1988. — С.34-52.

402. Толстой Н.И. Неравномерность развития звеньев языковой системы и мифологической системы в этнолингвистическом аспекте // Н.И. Толстой. Избранные труды. Т. III. Очерки по славянскому языкознанию. — М., 1999. - С. 40-48.

403. Толстой H.И. Отношение древнесербского книжного языка к старославянскому языку // История и структура славянских литературных языков. -М., 1988.-С. 164-174. Томагиевский Б.В. Стих и язык. — M.;JI., 1959.

404. Трубачёв О.Н. В поисках единства. Взгляд филолога на проблему истоков Руси. Изд-е 3-е. - М., 2005.

405. Трубачёв О.Н. Несколько лингвистических глосс к моравско-паннонским житиям // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. М., 1987. - С. 30-36.

406. Трубачёв О.Н. Этногенез и культура древних славян. Лингвистические исследования. Изд-е 2-е - М., 2002.

407. Трубег^кой Н.С. а) Общеславянский элемент в русской культуре // Вопросы языкознания. 1990. № 2. - С. 122-139.

408. Трубецкой Н.С. б) Общеславянский элемент в русской культуре // Вопросыязыкознания. 1990. № 3. - С. 114-134.

409. Трубецкой НС. История, культура, язык. М., 1995.

410. Трубецкой Н.С. К вопросу о стихе русских былин / пер. с польского A.M. Панченко, примечания Вяч. Вс. Иванова // Избранные труды по филологии / составление В.А. Виноградова и В.П. Нерознака / под общей ред. Т.В. Гамкрелидзе и др. -М., 1987.

411. Трубецкой Н.С. Морфонологическая система русского языка // Трубецкой

412. Н.С. Избранные труды по филологии. М., 1987. - С. 67-142.

413. Трубецкой Н.С. Некоторые соображения относительно морфонологии //

414. Пражский лингвистический кружок. — М., 1967. С. 113—119.

415. Тургенев Н.С. Собрание сочинений. T. XII. - М.;Л., 1934.

416. Улуханов И.С. а) О судьбе славянизмов в древнерусском литературном языкена материале глаголов с приставкой пре-) II Памятники древнерусскойписьменности: Язык и текстология. -М., 1968.

417. Улуханов И.С. О языке древней Руси. М., 1972.

418. Улуханов И.С. б) Славянизмы и народно-разговорные слова в памятниках древнерусского языка XI-XIV вв. (глаголы с приставками пре-, пере- и предъ-) II Исследования по словообразованию и лексикологии древнерусского языка. М., 1968.

419. Унбегаун Б. Историческая грамматика русского языка и её задачи // Язык и человек. -М., 1970.

420. Унбегаун Б. О. Язык русской литературы и проблемы его развития // Revue des études slaves. 1968. T. 47.

421. Успенский Б. A. Архаическая система церковнославянского произношения. -М., 1967.

422. Успенский Б. А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.).-М., 1994.

423. Успенский Б.А. а) История русского литературного языка как межславянская дисциплина // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. III. Язык и культура, 2-е изд., испр. и доп. -М., 1997.-С. 121-143.

424. Успенский Б.А. б) Никоновская справа и история русского литературного языка (из истории ударения русских собственных имён) // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. III. Язык и культура, 2-е изд., испр. и доп. М., 1997. -С. 320-363.

425. Успенский Б.А. Предисловие к «Российской грамматике» A.A. Барсова // «Российская грамматика» A.A. Барсова. -М., 1981.

426. Успенский Б.А. Языковая ситуация и языковое сознание в Московской Руси // Успенский Б.А. Избранные труды. Т. I. Язык и культура. — 2-е изд., испр. и доп. -М., 1996.-С. 29-59.

427. Успенский Б.А. Языковая ситуация и языковое сознание в Московской Руси: восприятие церковнославянского и русского языка // Византия и Русь. — М., 1989.-С. 206-227.

428. Успенский Б.А. Языковая ситуация Киевской Руси и ее значение для истории русского литературного языка. М., 1983 (IX Международный съезд славистов. Доклады).

429. Устюгов Н.В. Русская церковь в XVII в. // Религия и церковь в истории России.-М., 1975.-С. 140-159.

430. Устюгова U.M. Книжнославянизмы и соотносительные русизмы в основных списках «Повести временных лет» // Древнерусский литературный язык в его отношении к старославянскому. -М.,1987 С. 90 - 105.

431. Устюгова JI.M. Слова с полногласными и неполногласными корнями в системе словообразования русского языка: автореф. дис. . докт. филол. наук.-М., 2000.

432. Филкова П.Д. Слова с сочетанием -ЖД (из *dj) в истории русского литературного языка // /Годишник на Софийския университет. Факультет на славянски филологии. София, 1979. - Т. 62. — С. 3-70. Фрейдвпберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. — М., 1980.

433. Хабургаев Г.А. Дискуссионные вопросы истории русского литературного языка (древнерусский период) / Вестник Моск. Ун-та. Сер. 9. Филология. — 1988. №2

434. Хабургаев Г.А. Старославянский церковнославянский — русский литературный языки // История русского языка в древнейший период. - Вып. V. - 1984. - С. 5 -36.

435. Хабургаев Г.А. Старославянский язык. -М., 1974 (2-е изд. М., 1986). Халанский М. Великорусские былины киевского цикла. — Варшава, 1931. Хрестоматия по истории русского литературного языка / сост. А.Н. Кожин. -М., 1974.

436. Хюттль-Ворт Г. Роль церковнославянского языка в развитии русского литературного языка. К историческому анализу и классификации славянизмов // American Contributions to the Sixth International congress of slavists. The Yague, 1968. - P. 1-23.

437. Хюттль-Ворт Г. — Роль церковнославянского языка в развитии русского литературного языка. К историческому анализу и классификации славянизмов // American contributions to the VI International congress of slavists. -TheHague, 1968.

438. Цейтлин P.M. Из истории употребления неполногласных и полногласных слов-вариантов в русской художественной речи конца XVIII начала XIX в. // Образование новой стилистики русского языка в пушкинскую эпоху. — М., 1964.-С. 226-231.

439. Цейтлин Р.М. К истории слова драгоценный в русском литературном языке // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков.-М., 1974.-С. 179-184.

440. Цейтлин P.M. Лексика старославянского языка. Опыт анализа мотивированных слов по данным древнеболгарских рукописей X-XI вв. — М., 1977.

441. Чердьтцев В.В. Где, когда и как возникла былина? М., 1974. Черепнин JI.B. Русская палеография. -М., 1956.

442. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. I—II. - М., 1994.

443. Чернышев В.И. Правильность и чистота русской речи. Опыт русскойстилистической грамматики // Избранные труды. — Т. I. — М., 1979.

444. Чурганова В.Г. Очерк русской морфонологии. — М., 1973.

445. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. — 2-е изд. — М.,1972.

446. Шахматов A.A. а) Очерк современного русского литературного языка. — 4-е изд. М., 1941.

447. Шахматов A.A. а) Введение в курс истории русского языка. Ч. 1. - Пг., 1916.

448. Шахматов A.A. Из трудов по современному русскому языку (учение о частях речи).-М., 1952.

449. Шахматов A.A. Повесть временных лет. — Т. 1. — Пг., 1916.

450. Шахматов A.A. Приложение. I. Церковнославянские элементы всовременном русском литературном языке // Из трудов A.A. Шахматова посовременному русскому языку. М, 1952. — С. — 245—266.

451. Шахматов A.A. Русский язык и русская литература // Энциклопедическийсловарь / Репринтное воспроизведение издания Ф.А. Брокгауз И.А. Ефрон1890 г.-М., 1992.-С. 564-581.

452. Шахматов A.A. б) Русский язык, его особенности. Вопрос об образованиинаречий. Очерк основных моментов развития литературного языка // Историярусской литературы до XIX в. М., 1916. - С. 39-64.

453. Шахматов A.A. б) Синтаксис русского языка. -М., 1941.

454. Шелякин М.А. Отражение влияния j на согласные в русском языке: учеб.пособие по курсу «Историческая • грамматика русского языка». 1. Новосибирск, 1961.

455. Шмелев Д.Н. О типах лексических значений слов // Проблемы современной филологии. М., 1975. - С. 12-24.

456. Шмелёв Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. — М., 1964. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка). М., 1973.

457. Шмидт С.О. Заметки о языке и стиле посланий Ивана Грозного // Труды отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1957. — Т. XIV. — С. 256-265.

458. Штоклшр М.П. Исследования в области русского народного стихосложения. -Л., 1979.

459. Щепкин В.Н. Русская палеография. — М., 1999.

460. Щерба JT.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

461. Щерба JT.B. От редакции // Русская речь. Новая серия. 1927.1.

462. Эфендиева А Г. Соотношения между полногласными и неполногласнымилексемами в архангельских говорах // Вопросы русского языкознания. Вып.

463. X. Архангельские говоры: Словообразование. Лексика. Семантика. М.,2003.-С. 211-262.

464. Юдин Ю.И. Героические былины. Л., 1968.

465. Ягич И.В. Критические заметки по истории русского языка // ИОРЯС. — Т. XLVI.-Спб., 1889.

466. Ягич И.В. Лекции по церковно-славянской грамматике, читанныя профессором С.-Петербургскаго университета И.В. Ягичем в 1880-1881 акад. году (литографический курс лекций). Языковые номинации. Общие вопросы. — М., 1977.

467. Якобсон Р. О. О соотношении между песенной и разговорной народной речью

468. Вопросы языкознания. 1962. -№ 3. 32-39.

469. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953.

470. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок1977-1983 гг.). М., 1986.

471. Янчук Н.Я. О музыке былин в связи с историей их изучения. — Л., 1982. IcTopin украшськоТ мови. Фонетика. — Кшв, 1979.

472. Stieber Z Zarys gramatyki poro'wnwczej jezyków slowian'skich. Fonología. -Warszawa, 1969.

473. Unbegaun B. O. Le russe littéraire, est-il d'origine russe? // Americancontributions to the International congress of slavists. The Yague, 1968. - P. 24130.

474. Huttl-Folter G. Роль церковнославянского языка в развитии русского литературного языка // American Contributions to the Sixth International Congress of Slavists. -Prague, 1968.