Материалы музейных, библиотечных и архивных собраний Санкт-Петербурга как источник по истории и этнографии арабов бассейна Кашкадарьи (Узбекистан) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Янес, Мария Александровна

• Янес, Мария Александровна
• кандидат исторических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Янес, Мария Александровна

Введение.

Глава 1. К истории изучения арабского населения современного Узбекистана.

Глава 2. Музейные и рукописные собрания.

2.1. Вещевые и иллюстративные коллекции Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН, представляющие арабское население Узбекистана.

2.2. Вещевые и иллюстративные коллекции Российского этнографического музея, представляющие арабское население Узбекистана.

2.3. Собрание Российской национальной библиотеки

Глава 3. Архивные собрания.

3.1. Материалы Санкт-Петербургского филиала Учреждения Российской академии наук архива Российской академии наук, представляющие арабское население Узбекистана.

3.2. Материалы архива Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН. представляющие арабское население Узбекистана.

3.3. Материалы архива Российского этнографического музея, представляющие арабское население Узбекистана.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Материалы музейных, библиотечных и архивных собраний Санкт-Петербурга как источник по истории и этнографии арабов бассейна Кашкадарьи (Узбекистан)»

На протяжении «Х1Х-ХХ вв. Санкт-Петербург, столица громадной империи, являлся одним из важнейших в мире центров по изучению культуры народов Центральной Азии. В результате многолетней плодотворной работы в научных и музейных учреждениях Санкт-Петербурга сформировались обширные коллекции рукописных, архивных и этнографических памятников, являющиеся прекрасными источниками для изучения истории и культуры народов Востока и представляющие интерес как для историков, так и для филологов, лингвистов и, конечно, этнографов. Обработка и изучение обширных коллекций, имеющих мировое значение, активно продолжается в научных учреждениях Санкт-Петербурга и сегодня.

Представляемая работа посвящена рассмотрению архивных и музейных материалов, содержащих информацию об этнической группе арабов, проживающей на территории современного Узбекистана.

Большая часть рассматриваемых в работе архивных источников и музейных коллекций в XX в. поступила в собрания Санкт-Петербурга из кишлака Джейнау. Сегодня, как и сто лет назад, благодаря целому ряду факторов именно к этому кишлаку выводили и выводят исследователей различные направления поисков, будь то изыскания в области арабистики, этнографии, лингвистики или фольклора.

Кишлак Джейнау находится в Кашкадарьинской области Республики Узбекистан. Кашкадарьинская область, в свою очередь, расположена в бассейне реки Кашкадарья на западных склонах Памиро-Алайских гор, в зоне резко континентального сухого и частично субтропического климата, что оказывает большое влияние на культуру жизнеобеспечения проживающего населения. Областным центром является город Карши с населением около двухсот тысяч человек. Долина р. Кашкадарьи является районом поливного земледелия. При этом водообеспеченность низовьев реки (Каршинский оазис) значительно ниже, чем верхней ее части (Китаб-Шахрисябзская котловина), которая подпитывается благодаря притокам снего-ледникового происхождения и большому количеству выпадающих осадков. Земли Каршинской степи, в естественном виде пригодные лишь для выпаса овец, в настоящее время орошаются и широко осваиваются под земледелие1.

В Джейнау на протяжении нескольких столетий жили носители арабского языка. До настоящего времени в кишлаке сохраняется административное деление на семь кварталов

1 Средняя Азия. Экономико-географическая характеристика и проблемы развития хозяйства. — М. Мысль, 1969. С. 13, 356-358.

Бауора, Ауона (Авона), Харук, Чукур-Куль, Анхой, Тоджик и Катапой, носящих названия населенных пунктов, через которые проходили арабские племена на своем пути в Мавераннахр. Из них первые три квартала населены арабами, а остальные четыре -таджиками и узбеками. Большинство кварталов имеют свои собственные мечети. Именно в Джейнау до настоящего времени частично сохранились арабский- язык и отдельные элементы материальной культуры, которые местные жители считают исконно арабскими.

По данным на 30 - 40-е гг. XX в., арабы, сохранявшие родной язык и некоторые черты национальной культуры, на территории Узбекистана проживали в следующих пунктах: кишлак Джейнау Бешкентского района, кишлак Джогари Гиджуванского района, состоящий фактически из трех кишлаков, слившихся в один, — Шаханбек, Араб-Хона и собственно Джогари, кишлак Чахдари Гиджуванского района, кишлак Араб-Хона Вабкентского района, кишлак Мушкоки Бешкентского района.

Вообще на карте Средней Азии, по крайней мере в первой половине XX в., присутствовало достаточно большое количество названий кишлаков, связанных так или иначе с арабами: Араб, Араб-Хона, Арабон, Арабляр, Араб-кишлак и т.п. В 1939 - 1940 гг. И. Н. Винников проанализировал списки названий населенных пунктов Узбекской ССР и на их основании сделал вывод о первоначальном расселении арабов в Средней Азии: «Наибольшее количество подобных названий имеется в Бухарском округе (около 35), в Зеравшанском округе их около 22, в Кашкадарьинском - около 10, в Ферганском - 5, в Самаркандском - 3, в Андижанском — 2, в Ходжентском» и Сурхандарьинском — по одному. По-видимому, основная масса арабских переселенцев первоначально двинулась в Бухарский оазис. Отсюда, вероятно, одни группы арабов направились в Керминский оазис и, продвигаясь дальше, достигли Самарканда; другие же группы двинулись в Каракульский оазис и, распространяясь дальше, достигли долины Амударьи. Следующий поток арабских переселенцев осел в низовьях Кашкадарьи - на арыках Дженеу, Камаши и Майманак и на колодцах в районе Пуляты. Отсюда, вероятно, часть их продвинулась в Каршинский оазис»2.

И. Н. Винников в своей статье «Арабы в СССР» приводит таблицу расселения и численности среднеазиатских арабов, составленную по материалам всесоюзной переписи населения 1926 г. Согласно этой таблице, во всем Кашкадарьинском округе в то время

3 4проживало всего 7947 лиц, назвавшихся арабами . В кишлаке Джейнау — 1009 человек.

2 Винников И.Н. Арабы в СССР // СЭ. 1940. № IV. С. 9.

3 Там же. С. 10.

4 Там же. С. 13.

Общее же число арабов в Узбекской ССР достигало 27 977 человек.5 В мае 2007 г. в сельсовете кишлака Джейнау имелись сведения, что, по данным на 1 января 2007 г., население кишлака насчитывает 19 ООО человек, из которых 10 814 идентифицируют себя-как арабы. Безусловно, такое большое (при прогнозировавшемся, уменьшении, а то и исчезновении, т.е. полной ассимиляции) - десятикратное - увеличение численности можно отнести за счет улучшения качества медицинского обслуживания, увеличения продолжительности жизни и уменьшения детской смертности. Но в данном- случае, возможно, сыграло свою« роль одно из условий, сформулированное П. И. Кушнером как необходимое для правильного ответа на вопрос о национальной принадлежности, а именно -«возможность открыто и свободно высказывать свое убеждение относительно своей национальной принадлежности»6.

Актуальность работы определяется необходимостью изучения источников^ XX в., материалов наших предшественников, по тем или иным причинам не введенных в научный оборот, но дающих во многих, случаях новую или более точную информацию по истории, этнографии и языку арабов, переселявшихся несколькими волнами в бассейн Кашкадарьи в1 VII—XVI вв. В представляемой работе описываются музейные коллекции и архивные собрания как источники для изучения культуры жизнеобеспечения арабской этнической группы, проживающей на протяжении длительного времени в иноэтничном окружении. Культура арабов, современного Узбекистана является одним из важных элементов картины культурного взаимодействия и взаимовлияния, сложившегося между разными этническими группами данного региона на протяжении нескольких веков. В современных условиях особую актуальность приобретает опыт бесконфликтного взаимодействия меньшинства с иноэтничным окружением, равно как и опыт сохранения меньшинством своей культуры на протяжении многих веков. В этом отношении изучение материалов, связанных с арабами бассейна Кашкадарьи, приобретает особое значение.

Объектом исследования в диссертации являются материалы музейных, архивных и рукописных собраний Санкт-Петербурга по истории и этнографии арабов, пришедших на рубеже XV-XVI вв. на территорию современного Узбекистана, а предметом - вопросы истории и этнографии данной этнической группы, сохраняющейся в условиях общности религии, взаимовлияния и взаимопроникновения культур, иногда и в условиях административного давления со стороны государства. Такая постановка вопроса

5 Бурыкина Н.Н, Измайлова М.М. Некоторые данные по языку арабов кишлака Джугары Бухарского округа и кишлака Джейнау Кашка-Дарьинского округа Узбекской ССР // Записки коллегии востоковедов при Азиатском музее АН СССР. - Л.: Изд-во АН СССР, 1930 С. 527.

6 Кушнер (Кнышев) П.И. Национальное самосознание как этнический определитель // Краткие сообщения ИЭ. VIII. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 6. соответствует методологическим положениям об объекте и предмете этнографической науки.

Хронологические рамки исследования. В исследовании рассматриваются материалы, поступившие в архивные и музейные собрания Ленинграда — Санкт-Петербурга в период со второй половины XIX в. до начала XXI в. В это время в истории Средней Азии происходили события, повлекшие за собой большие изменения в традиционном хозяйстве и материальной культуре не только арабского, но и тюркоязычного и ираноязычного населения.

Цели и задачи исследования. Целью работы является изучение и введение в научный оборот целого ряда архивных и музейных материалов, характеризующих традиционную культуру арабского населения современного Узбекистана. Для достижения поставленной в исследовании цели предполагается решить следующие задачи:

- представить сведения об истории изучения арабского населения, проживающего на территории современного Узбекистана;

- рассмотреть вещевые и иллюстративные собрания Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН;

- рассмотреть вещевые и иллюстративные собрания Российского этнографического музея;

- представить материалы для изучения рассматриваемой этнической группы, хранящиеся в рукописном собрании Российской национальной библиотеки;

- представить материалы Санкт-Петербургского филиала Учреждения Российской академии наук архива Российской академии наук, являющиеся источниками для этнографического изучения среднеазиатских арабов;

- рассмотреть архивные собрания Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН;

- рассмотреть архивные собрания Российского этнографического музея;

- проанализировать полученный этнографический материал и сопоставить данные по материальной культуре с аналогичными материалами по другим народам Средней Азии, провести историко-сравнительные параллели с другими народами региона;

- на основе рассматриваемых архивных и музейных материалов привести примеры описаний отдельных составляющих комплекса культуры жизнеобеспечения арабов бассейна Кашкадарьи (традиционные занятия, одежда, украшения, свадебный обряд).

Так как одной из важнейших задач данного исследования было введение в научный оборот целого ряда наблюдений предшественников, по тем или иным причинам не публиковавшихся ранее, некоторые фрагменты архивных записей включены в текст представляемой диссертации7.

Методологическая основа диссертационного исследования. За основу были выбраны документографический и источниковедческий анализы, позволяющие выявить источник, дать его описание, характеристику содержания, провести его изучение и сопоставление с другими материалами. В качестве вспомогательного применялся сравнительно-исторический метод исследования, который позволил рассмотреть отдельные элементы культуры жизнеобеспечения арабов Средней Азии в исторической ретроспективе и проследить их эволюцию с конца XIX до начала XXI в.

Источники. Рассматриваемая тема хорошо снабжена этнографическими источниками и материалами. К их числу необходимо отнести:

- коллекции Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры)

РАН;

- коллекции Российского этнографического музея;

- материалы Санкт-Петербургского филиала Учреждения Российской академии наук архива Российской академии наук;

- материалы архива Музея антропологии и этнографии им Петра Великого (Кунсткамеры) РАН, в том числе полевые материалы участников Среднеазиатской этнографической экспедиции АН СССР разных лет и полевые материалы автора;

- материалы архива Российского этнографического музея;

- рукописные фонды Российской национальной библиотеки.

Привлечено большое количество профильных научных исследований, опубликованные заметки путешественников и участников дипломатических миссий второй половины XIX в. Обзор этих источников представлен в первой главе диссертационного исследования. Важно отметить, что большая часть источников предоставляет лишь фрагментарные сведения об арабах Средней Азии и чаще всего касается какого-либо одного аспекта темы. В данной работе собрана и проанализирована основная часть известной сегодня информации по арабскому населению Узбекистана.

Научная новизна диссертационной работы определяется прежде всего тем, что до настоящего времени материалы архивов и этнографических музеев Санкт-Петербурга практически не привлекались как источник комплексного исторического и этнографического изучения культуры среднеазиатских арабов. На сегодняшний день не существует монографического исследования, посвященного арабам Узбекистана. Введение в научный

7 При цитировании архивных материалов авторская орфография полностью сохранена. оборот не известных ранее архивных и полевых материалов предшественников, полевых материалов автора и анализ коллекций этнографических музеев Санкт-Петербурга открывают возможность проведения такого рода исследования.

Практическое значение работы определяется введением в научный оборот большого количества музейных коллекций и архивных материалов. Результаты работы могут использоваться для атрибуции музейных экспонатов, при подготовке лекционных курсов и экскурсионных занятий, в экспозиционно-выставочной работе. Фактические сведения, представленные в работе, могут быть полезны в практической социальной работе. Работа над темой осуществлялась в рамках коллективного научного проекта МАЭ РАН (руководитель Е. А. Резван). Значительная часть обнаруженных автором материалов будет в ближайшее время опубликована в рамках большой коллективной работы, посвященной арабам Узбекистана, которая в настоящее время готовится к изданию МАЭ РАН8.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации были изложены автором в виде докладов на научных конференциях. Среди них VII Конгресс антропологов и этнографов России (Саранск, 2007 г.), VIII Конгресс антропологов и этнографов России (Оренбург, 2009 г.), XXX ежегодная сессия петербургских арабистов, посвященная 125-летию академика И. Ю. Крачковского (Санкт-Петербург, 2008 г.), Лавровские (Среднеазиатско-Кавказские) чтения (Санкт-Петербург, 2009 г.), Радловские чтения (Санкт-Петербург, 2007 г., 2008 г.), конференция,The Art of Islamic World (Краков, Польша, 2009 г.), ежегодная годичная сессия Института восточных рукописей РАН (Санкт-Петербург, 2009 г.).

Структура работы. Работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, а также Приложения, включающего в себя альбом иллюстраций и каталог музейных коллекций и архивных материалов, доступных в настоящее время« для фотографирования и копирования. В каталоге подписи к фотографиям музейных предметов сделаны на основании коллекционных описей.

В представляемой работе географические понятия «Средняя Азия», «Центральная Азия» и «Ближний Восток» понимаются следующим образом: Средняя Азия - территория республик Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан и Казахстан. Центральная Азия - гораздо более крупный регион, включающий помимо Средней Азии также Монголию, западную часть Китая, Северную Индию и Северный Пакистан, Североs Арабы Узбекистана. - СПб.: МАЭ РАН (в печати).

Восточный Иран, Афганистан; Ближний Восток - регион, охватывающий Западную Азию и Северную Африку, что соответствует определениям ЮНЕСКО9.

Рассматриваемая нами территория бывшего Бухарского ханства — один из древнейших культурных центров Средней Азии. Его основное население, называемое сегодня чаще всего узбеками и таджиками, сложилось в результате многовековых этнокультурных контактов ираноязычных и тюркоязычных народов, и их жизнь протекала на одной и той же территории и на общей хозяйственно-культурной основе. Большое влияние на этногенез народов Мавераннахра оказывали миграции, связанные с завоеваниями, и контакты оседлого населения с представителями скотоводческих племен, которые постепенно перебирались в оазисы и оседали среди земледельческого населения. В современной научной литературе до настоящего времени не закончены дискуссии об этнической идентичности представителей тех или иных групп10. В этом вопросе автор склонен согласиться с мнением С. Н. Абашина: «Чтобы адекватно описывать взаимодействия и идентичности такого рода групп, надо просто перестать жестко соотносить их с современными узбеками и таджиками»11. Поэтому под встречающимися в тексте терминами «узбекское» и «таджикское» население автор понимает представителей различных тюрко- и ираноязычных групп населения.

9 См.: Курылев В.П. Соотношение понятий «Средняя Азия» и «Центральная Азия» // Лавровские (Среднеазиатско-Кавказские) чтения. 2000 - 2001 гг. Краткое содержание докладов. - СПб.: МАЭ РАН. 2002. С. 12.

10 См., напр.: Абашин С. Национализмы в Средней Азии: в поисках идентичности. — СПб.: Апетейя, 2007.

11 Там же. С. 10.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Янес, Мария Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационном сочинении представлены музейные и архивные собрания Санкт-Петербурга, которые могут служить источником по истории и этнографии арабов бассейна Кашкадарьи. Во ¡вступительной части работы даны общие сведения об арабах Средней Азии и краткая историческая»справка, освещающая вопросы появления арабов на ее территории. Приведены легенды о приходе данной этнической группы в' Мавераннахр и материалы документальных источников, проливающих свет на время переселения представителей арабского этноса и отношение к ним древнего местного населения.

В основной части работы рассмотрены семь коллекций Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (три вещевые коллекции, содержащие 44 коллекционных номера, и четыре фотоиллюстративные коллекции, включающие 68 фотографий и 4 рисунка), две коллекции Российского этнографического музея (одна вещевая коллекция из 67 коллекционных номеров и одна фотоколлекция из 37 фотографий) и тридцать архивных единиц хранения, содержащих рукописные и полевые материалы предыдущих исследователей и 47 фотографических изображений. На основании рассмотренных материалов автором предприняты попытки описания традиционных занятий арабского населения Узбекистана и реконструкции комплекса свадебного обряда. В своей совокупности материалы музейных, архивных и рукописных собраний Санкт-Петербурга представляют важнейший и до сих пор не использованный источник по истории и этнографии арабов бассейна Кашкадарьи (XVI - XX вв.) и не имеют аналогов не только в нашей стране, но и в мире.

Одним из важнейших результатов проведенного исследования можно считать обнаружение в Санкт-Петербургском филиале архива Академии наук неопубликованной монографии И. Н. Винникова «Кашкадарьинские арабы: язык, фольклор, этнография». Пролежав на архивных полках без малого шестьдесят лет, эта работа не потеряла своей актуальности и сегодня. Фольклорные записи содержат большое количество материалов по этнографии рассматриваемой этнической группы (описания свадебных и похоронных обрядов, жизненного уклада больших семей и др.). Большая часть словарных статей имеет этнографические записи, проливающие свет практически на все составляющие культуры жизнеобеспечения среднеазиатских арабов. Эти материалы позволяют, в частности, провести сравнительный анализ их традиционной одежды, рассмотреть традиционную систему питания и сферу духовной культуры. Материалы И. Н. Винникова являются практически единственным известным на сегодняшний день развернутым источником, дающим возможность произвести описание основных занятий, зафиксировать годовые циклы сельскохозяйственных работ и традиционные приемы обработки шерсти и ручного ковроткачества среднеазиатских арабов.

Рассмотрение на основании выявленных источников комплекса традиционных занятий арабского- населения, современного Узбекистана позволяет сделать, вывод о том,' что, претерпев определенные изменения, эти занятия до настоящего времени занимают ведущие позиции в повседневной жизни и дают возможность самообеспечения продуктами»питания и рядом ключевых предметов интерьера. Данная группа населения, появившись в бассейне Кашкадарьи, принесла с собой основные традиционные знания и умения, позволившие им обеспечить свое существование в новых условиях. Арабы обогатили традиционное хозяйство местного населения прекрасной арабской каракульской породой овец и хорошо развитой традиционной технологией ее разведения. Несмотря на сокращающиеся, площади для выпаса, исчезновение степных колодцев и необходимость поить животных из коллекторов, в которые попадают воды с хлопковых полей,- иногда загрязненные химикатами, овцеводство до настоящего времени продолжает оставаться одним из основных традиционных занятий арабов Джейнау, одной из главных отраслей их экономики и источником продуктов питания. До сегодняшнего дня- многие семьи ориентируются на выращивание овец, выделку каракулевых шкурок и тканье ковров.

Арабская традиция ковроделия продолжает сохраняться и развиваться. Это традиционно женское занятие не только имеет хозяйственно-бытовое и ритуальное значение, но и> вносит заметный вклад в экономику семьи. Арабские ковры активно приобретает и использует и не арабское население, ценя* их за красоту, прочность и практичность. Сохраняется» традиция изготовления ковров для приданого, т.е. создания, обережного пространства для молодой, семьи. Традиционное ковроделие у арабов, поддерживаемое высокоразвитым овцеводством, не растворилось, а органично влилось в ковроделие других народов Средней Азии и заняло в нем-достойное место.

Можно предположить, что такой полный «перенос» основных занятий на новые места обитания связан с тем, что переселение произошло в пределах одной климатической зоны и арабам не пришлось осваивать незнакомые им ремесла и промыслы в непривычных условиях. Под влиянием времени эти традиции; естественно, видоизменились: ковроделие обогатилось под влиянием окружающих ковроткущих народов, овцеводство к сегодняшнему дню, может быть, немного упростилось в связи с появлением автомобилей и другой сельскохозяйственной техники. Тем не менее можно говорить об устойчивом сохранении традиционных приемов, и навыков хозяйственной деятельности и о том; что сегодня онш могут являться этническими маркерами для арабов Узбекистана.

Что касается хлопководства;, то его освоение; связано с переходом?к оседлому образу жизни и; возможно даже в большей: степени; с. особенностями«хозяйственно-экономической специализации региона в конце XIX - начале XX в; В этих условиях арабы должны были включиться* В: общий процесс: экономического развития- и модернизации традиционного хозяйствования. Хлопководство стало одной из основ экономики региона в середине XX в., и сегодня, несмотря, на его трудоемкость, с ним связана жизнь 'большинства?; семей, арабов Джейнау.

Материалы из архива МАЭ РАН гораздо более.фрагментарны, чем материалы из.фонда И. Н. Вйнникова СПФ АР АН, но они уникальны прежде всего тем, что содержат информацию о более чем сорока местах проживания арабов на территории современных Узбекистана и Таджикистана,, что представляет большой; интерес для* организации экспедиционных; поездок с целью дальнейшего изучения; культуры среднеазиатских арабов. Архив Российского этнографического музея дает богатый материал для изучения свадебной и похоронной обрядности арабов? бассейна Кашкадарьи. Это кажется исключительно важным, особенно если- принять во- внимание, что до сегодняшнего дня в доступной нам научной; литературе не существует ни одной4 публикации, посвященной? этой сфере жизнедеятельности."

Уникальность, вещевых коллекций МАЭ РАН1 и. РЭМ по традиционному костюму, и украшениям' среднеазиатских , арабов;, заключается: в том, что хронологически; собрание охватывает целое столетие. Самые старые предметы датированы началом XX в., а самые современные — началом XXI в. Таким образом; на основаниигмузейных коллекций; можно проследить, эволюцию костюма«: иг украшений, влияние на них окружающего населения. Традиционный костюм и украшения1 среднеазиатских; арабов практически« полностью приобрели черты, одежды и украшений окружающего иноэтничного населения. При этом такая адаптация быстрее произошла в мужском: костюме, из которого к сегодняшнему дню почти исчезли традиционноарабские элементы. До внедрения в обиход жителей региона мужской европейской одежды; лишь в. широкой, прямого кроя, с горизонтальным разрезом ворота нательной рубахе (суб, зийк) можно было разглядеть черты традиционноарабской одежды. Внешний же вид халатовж/идас и габа заметно отличается от халатов; бытовавших у арабов, проживавших на своих исконных территориях. Однако наплечную одежду населения Средней Азии и одежду жителей стран Ближнего Востока объединяет один важный элемент — туникообразный покрой; Этот архаический туникообразный покрой, который мы,видим в одежде арабского населения Средней Азии как минимум до середины-XX в., изначально,<не был чужд арабам, проживавшим нахвоей? исторической:родине. Такой крой характерен для многих скотоводческих народов^и до прихода в Средиюю Азию арабы были хорошо с ним знакомы. Таким? образом;, пришедшим' в Мавераннахр арабским племенами было несложно * адаптировать местные: традиции« изготовления-; и декорированиям одежды кг своему костюму. Вероятно; адаптация? произошла; сама собой; начавшись с использования: местных материалов; также в большинстве случаев известных арабамгв ходе тесных контактов с окружавшим;населением; .

В» мужском • костюме: также особенно заметна унификация одежды; что естественно же не [сип костюм более консервативен в принципе. Если предметы традиционного мужского костюма арабов Средней Азии еще в начале XX в. практически полностью совпадают с предметами мужского костюма окружающего населения; товженском, костюме.проявляются: некоторые черты, которые, вероятно,, можно назвать, «среднеазиатско-арабскими». Дело здесь, вероятно, в-следующем. По всем; имеющимся литературным данным; и описаниям коллекционных» предметов« можно сделать вывод; что внешний вид и отдельные элементы женского костюма' в большинстве случаев, совпадают с , таковыми; у окружающего- ирано- и тюркоязычного населения:. Но — и: это. можно выделить как; особенности-: культуры: современных: арабов - не всегда совпадают способы* и/ время» ношения; применения этих предметов одежды и украшений. Зачастую использование отдельных: элементов: костюма среднеазиатскими арабками-* отличается. от использования!, этих элементов-представительницами/ их иноэтничных соседок,, что, вероятно,, говорит о заимствованиях. Яркий; пример - - функционирование женского налобного украшения* гонжук в качестве оберега, нашиваемого на» детскую одежду. То же самое и с головными уборами: Головные уборьтлячак ттшешек у большинства, носившихих народов^ как.правило, являлись убором? замужних, а, чаще - уже пожилых женщин. У арабов Джейнау мы, видим такой же капюшонообразный голо в но й убор кыз-гг /ззи, но носимый не только; молодыми девушками, но и девочками с 4 - 5 лет. Причем этот девичий убор могли декорировать как-, предметами детских украшений (например, кокулом), так и украшением; куррак (спираль, скрученная из шерстяного шнурка),. свойственным женскому убору бухнук. Сам бухнук, в отличие от шапочек с накосником других азиатских народов, имеет подбородочный валик гуг/шаг^ богато декорированный несколькими; рядами украшений: коралловыми: и стеклянными бусинами; серебряными: подвесками: и, монетами. Достаточно часто в; центре; подбородочного валика прикрепляется, подвеска хакик, носимая; женщинами других народов как; нагрудное украшение. Возможно, такой подбородочный, валик является отголоском тех самых трехчастных головных украшений, которые бытовали в странах арабского Востока и которые уже упоминались выше. Вероятно, в процессе долгих и тесных контактов с ирано- и тюркоязычным населением региона арабские женщины производили тщательный отбор украшений и приспосабливали их к собственным вкусам и понятиям о «правильности» использования этих украшений. Они включали их в свой комплект украшений, в котором, вероятно, уже присутствовали носовые кольца, ставшие сегодня этническим маркером среднеазиатских арабок, базибаны, а быть может, и несколько видоизмененное синсша, возможность арабского происхождения которого, исходя из терминологии, также нельзя исключить полностью.

Столь большое заимствование украшений можно объяснить и тем, что основная часть украшений производилась в крупных городских и сельских центрах, и, даже изготавливая украшения на заказ, мастера делали их в собственной этнической манере. Многие заимствованные украшения арабы за долгие годы использования уже считают своими, исконно арабскими. Таким образом и возникла та самая «среднеазиатско-арабская» традиция, отголоски которой мы еще можем наблюдать в настоящее время.

В собрании отдела рукописей Российской национальной библиотеки на сегодняшний день выявлена всего одна миниатюра, послужившая источником и стимулом для проведения небольшого историко-этнографического исследовании, результаты которого представлены в одном из параграфов первой главы представляемой работы. Однако нет никаких сомнений, что при более пристальном изучении собраний рукописного отдела РНБ можно выявить и пока еще не известные материалы по интересующей нас теме.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Янес, Мария Александровна, 2010 год

1. Абашин С.Н. Национализмы в Средней Азии: впоисках идентичности. СПб.: Алетейя, 2007. 304 с.

2. Абрамзон С.М. К вопросу о ¡патриархальной семье у кочевников Средней Азии // КСИЭ. Т. 28. М.: Изд-во АН СССР, 1958.' С. 28-34.

3. Александренков Э.Г. «Этническое самосознание» или «этническая идентичность»? // ЭО. 1996. №3. С. 13-21.

4. Амирь'янц И.А. Этническое развитие среднеазиатских арабов // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1980. С. 213-230.

5. Андреев М.С. Некоторые результаты этнографической экспедиции в Самаркандскую область в 1921 г. Ташкент, 1925. Отд. оттиск из: ИТОРГО. Т. XVII: Ташкент, 1925. С. 121140.

6. Арабы Узбекистана. СПб.: МАЭ РАН (в печати).

7. Асланов М.Г. Народы Афганистана // Народы Передней Азии. Народы мира. — М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 56-106.

8. Бартольд В.В.1 Ближайшие задачи изучения Туркестана // Наука и просвещение: журнал народного комиссариата просвещения Туркреспублики. — Ташкент: 1922, № 2. С. 1-11.

9. Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана // Сочинения. Т. II. Часть 1. М.: ИВЛ, 1963. С. 167-433.

10. Бенфугаль (Трифонова) Т.Н. Ювелирные украшения берберских женщин из Ореса (Алжир) // Страны и народы Востока. Вып. XXV. География. Этнография. История. — Mi: Наука, 1987. С. 149-164.

11. Богословская И.В., Левтеева Л.Г. Тюбетейки Узбекистана XIX-XX веков: альбом на русском и английском языках. — Ташкент: Mega BASIM, 2006. 175 с.

12. Борозна Н.Г. Виды женских ювелирных украшений у народов Средней Азии и Казахстана// СЭ. 1974. № 1. С. 32-44.

13. Борозна Н.Г. Материальная культура узбеков Бабатага и долины Кафирнигана // Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1966. С. 91-120.

14. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М.: Наука. 1983. 412 с.

15. Васильева Г.П. Туркменские женские украшения (опыт картографирования) // СЭ. 1973. № 3. С. 90-98.

16. Винников И.Н. Арабы в СССР // СЭ. 1940. № IV. С. 3-22.

17. Винников И.Н. Словарь диалектов бухарских арабов // Палестинский сборник. Вып. 10 (73). М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 248 с.

18. Винников И.Н. Образцы фольклора бухарских арабов. I // Archiv orientalni.1957. 25. fase. 2. P. 173-189.

19. Винников И.Н. Образцы фольклора бухарских арабов. II // Archiv orientalni.1957. 25. fase. 3. P. 426-451.

20. Винников И.Н. Фольклор бухарских арабов // Acta Orientaba. Budapest, VI. fase. 1-3. P. 181-206.

21. Винников. И.Н. Язык и фольклор бухарских арабов. -М.: Наука, 1969. 359 с.

22. Военно-статистическое описание Хивинского оазиса. Ташкент: 1903. 310 с.

23. Волин С.Л. К истории среднеазиатских арабов // Труды второй сессии ассоциации арабистов. 19-23 октября 1937 г. ТИВ. Вып. XXXVI. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941 С. 111-126.

24. Вопросы филологии стран Азии и Африки. Вып. I / Отв. ред. В.И. Беляев, A.A. Долинина. -Л.: ЛГУ, 1971. 187 с.

25. Гамбург Б.З. Классификация и географическое распространение традиционных ручных землекопных орудий Средней Азии конца XIX начала XX в. // Краткое содержание докладов Среднеазиатско-Кавказских чтений, апрель 1983 г.-Л.: Наука, 1983. С. 17.

26. Гафферберг Э.Г. Белуджи Туркменской ССР. Л.: Наука, 1969. 239 с.

27. Географические и статистические сведения о Заравшанском округе. СПб., 1874. 257 с

28. Гребенкин А.Д. Мелкие народности Зеравшанского округа // Русский Туркестан. Сборник, изданный по поводу политехнической выставки. Вып. 1-3. — М.: Унив. тип. (Катков и К), 1872. С. 110-119.

29. Гусева Н.Р. Художественные ремесла Индии. — М.: Наука, 1982. 238 с.

30. Данциг Б.М. Арабы Ирака // Народы Передней Азии. Народы мира. М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 50-534.

31. Дудин С.М. Ковровые изделия Ср. Азии // Сб. МАЭ. Т. VII. Л.: Изд-во АН СССР, 1928. С. 71-166.

32. Иванов М.Ф. Курс овцеводства. Изд-е 2, переем, и доп. М.; Л.: Сельхозгиз, 1934. 309 с.

33. Ислам: ¡Энциклопедический словарь. -Mf.: Наука, 1991. 315 с.

34. Исмаилов Х.И. Традиционная одежда арабов Кашкадарьинской области Узбекской ССР // Костюм народов Средней Азии. М.: Наука, 1979. С. 228-238.

35. Кармышева Б.Х. «Кочевая степь» Мавераннахра и ее население в конце XIX — начале XX в. (по этнографическим данным) // СЭ. 1980. № 1. С. 46-55.

36. Кармышева Б.Х. Очерки этнической истории южных районов Узбекистана и Таджикистана. М.: Наука, 1976. 323 с.

37. Кармышева Б.Х. Среднеазиатские арабы// Народы Средней Азии и Казахстана. Т. II. Народы мира. М.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 582 - 596.

38. Кармышева Б.Х. Типы скотоводства в южных районах Узбекистана и Таджикистана (конец XIX- начало XX в.) // СЭ. 1969. № 3. С. 44-50.

39. Кисляков H.A. Семья и брак у таджиков. ТИЭ НС. Т. XLIV. М.; Л.: Наука, 1959. 268 с.

40. Кисляков H.A. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. — Л.: Наука, 1969. 239 с.

41. Кисляков H.A. Пережитки матриархата в брачных обрядах народов Средней Азии // КСИЭ. Т. 28. М.: Изд-во АН СССР. 1958. С. 21-27.

42. Культура оазиса низовьев Аму-Дарьи. Материалы для статистики Туркестанского края. СПб., 1876. 240 с.

43. Курганов H.A. Узбекская курдючная овца // Овцеводство. Вып. 4. Ташкент: Изд-во комитета наук УзССР, 1938. С. 27-46.

44. Курылев В.П. Соотношение понятий «Средняя Азия» и «Центральная Азия» // Лавровские (Среднеазиатско-Кавказские) чтения. 2000 2001 гг. Краткое содержание докладов. - СПб.: МАЭ РАН, 2002. С. 11-13.

45. Кушнер (Кнышев) П.И. Национальное самосознание как этнический определитель // Краткие сообщения ИЭ. VIII. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. С. 3-9.

46. Лобачева Н.П. О некоторых чертах региональной общности в традиционном костюме народов Средней Азии и Казахстана // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1989. С. 5-35.

47. Лобачева Н.П. Различные обрядовые комплексы в свадебном церемониале народов Средней Азии и Казахстана // Домусульманские верования и обряды в Средней Азии. — М.: Наука, 1975. С. 298-333.

48. Лобачева Н.ГТ. К истории сложения свадебной обрядности (на примере комплексов свадебных обычаев и обрядов народов Средней Азии и Казахстана) // Семья и семейные обряды у народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1978. С. 144-175.

49. Люшкевич Ф.Д. Одежда таджикского населения Бухарского оазиса в первой половине XX в. // Материальная культура и хозяйство народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Сб. МАЭ. Т. XXXIV. Л.: Наука, 1978. С. 123-144:

50. Люшкевич Ф.Д. Одежда этнических групп населения Бухарского оазиса и прилегающих к нему районов. Первая половина XX в. (опыт сравнительной характеристики) // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. М;: Наука, 1989. С. 107-138.

51. Лэйн Э.У. Нравы и обычаи египтян в первой половине XIX в. М.: Наука, 1982. 435 с.

52. Материалы по районированию Средней Азии. Кн. I. Территория и население Бухары и Хорезма. Ч. I. Бухара. Ташкент: 1926. 288 с.

53. Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана / Отв. ред. А.К. Писарчик, Н.П.Ершов. Душанбе: Дониш, 1973. 296 с.

54. Мадамиджанова З.М. Арабы Южного Таджикистана (Историко-этнографические очерки). Душанбе, 1995.

55. Мейендорф Е.К. Путешествие из Оренбурга в Бухару. — М. Наука, 1975. 180 с.

56. Мошкова В.Г. Ковры народов Средней Азии. Ташкент: Фан, 1970. 255 с.

57. Народное декоративное искусство советского Узбекистана. Текстиль. — Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1954. 192 с.

58. Першиц А.И. Арабы Саудовской Аравии» // Народы Передней Азии. Народы мира. М.: Изд-во АН СССР, 1957. С. 383-416.

59. Прищепова В.А. Иллюстративные коллекции по народам Центральной Азии конца XIX-начала XX века (из собраний МАЭ РАН) // Культурное наследие народов Центральной Азии, Казахстана и Кавказа. Сб. МАЭ. Т. LIT. СПб.: Наука, 2006. С. 174-225.

60. Равдоникас Т.Д. Одна из функций стеганой одежды народов Средней Азии // Материальная культура и хозяйство народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Сб. МАЭ. Т. XXXIV.-Л.: Наука, 1978. С. 175-181.

61. Рассудова Р.Я. К истории одежды оседлого населения Ферганского, Ташкентского и Зеравшанского регионов // Материальная культура и хозяйство народов Кавказа, Средней Азии и Казахстана. Сб. МАЭ Т. XXXIV. Л.: Наука, 1978. С. 154-174.

62. Рахимов P.P. Коран и розовое пламя. СПб.: Наука, 2007. 388 с.

63. Резван Е.А. «Коран Усмана»: (Санкт-Петербург, Катта-Лангар, Бухара, Ташкент) Т.1. = "The Qur'an of 'Uthman": (St. Petersburg, Katta-Langar, Bukhara, Tashkent). Vol. 1 / Е.А. Резван;

64. РАН. Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), Институт востоковедения (С.-Петербург). — СПб.: Петербургское востоковедение, 2007. 368 с.

65. Резван Е.А. Jeynov Мы пришли. (Каталог выставки). - СПб.: МАЭ РАН, 2004. 45 с.

66. Резван М:Е., Резван Е.А. Чтобы проклятия остались снаружи, или «платье-оберег» (женщина и ее одежда в магическом пространстве Центральной Азии) // Грезы о Востоке. Русский авангард и шелка Бухары. — СПб.: МАЭ РАН, 2006. 219 с.

67. Семенов A.A. Воззрения мусульман на значение благородных камней и минералов // Мир ислама. Т. 1. № 1. — СПб.: Изд-во Общества востоковедения. 1912. С. 293-321.

68. Среднеазиатские миниатюры XVI XVIII вв. - М.: Наука, 1964. 36 е.; 48 л. илл.

69. Средняя Азия. Экономико-географическая характеристика и проблемы развития хозяйства. М.: Мысль, 1969. 502 с.

70. Сурдель Д., Сурдель Ж. Цивилизация классического ислама. Екатеринбург: У-Фактория, 2006. 544 с.

71. Сухарева O.A. К истории городов Бухарского ханства. — Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1958. 146 с.

72. Троицкая A.JT. Из отчета о командировке 1936 г. в национальные районы Среднеазиатских республик // СЭ. 1937. № 4. С. 137-149.

73. Фахретдинова Д.А. Ювелирное искусство Узбекистана. — Ташкент: Издательство литературы и искусства им. Гафура Гуляма, 1988. 204 с.

74. Ханыков Н.В. Описание Бухарского ханства. СПб.: Тип. Академии наук, 1843. 279 с.

75. Царева Е.Г. Древнейшие сюжеты на современных гладкотканых ковровых изделиях арабов Центральной Азии // Радловский сборник: Научные исследования и музейные проекты МАЭ РАН в 2009 г. СПб.: МАЭ РАН, 2010. С. 55-58.

76. Чвырь J1.A. Таджикские ювелирные украшения. — М.: Наука, 1977. 141 с.

77. Шаниязов К.Ш. Основные отрасли животноводства в дореволюционном Узбекистане // Хозяйственно-культурные традиции народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1975. С. 188-229.

78. Шаниязов К.Ш., Исмаилов Х.И. Этнографические очерки материальной культуры узбеков конца XIX начала XX в. — Ташкент: Фан, 1981. 125 с.

79. Этнографические очерки узбекского сельского населения. М.: Наука, 1969. 294 с.

80. Burckhardt. J.L. Notes on the Bedouins and Wahabys, collected during his travels in the East. -London, 1830.

81. Islamic art in Oman. Muscat, Sultanate of Oman, 2008. 373 p.83. al-Hassan Ahmad Y., Hill Donald. R. Islamic technology: an illustrated history. Paris; Unesco; Cambridge University Press, 1986. 304 p.

82. Muchawsky-Schnapper E. The Yemenites. Two Thousand Years of Jewish Culture. — Jerusalem, The Israel Museum, 2000. 183 p.

83. E. Rezvan, M. Rezvan. The Qur'an, woman and her clothing in the magic sphere of Central Asia//Manuscripta Orientalia. Vol. 12. № 1. March 2006. SPb: Thesa Publishers, 2006. Pp. 31-42.

84. Ross H.C. The art of Bedouin Jewellery (a Saudi Arabian profile). Monteux, Switzerland, 1989. 135 p.

85. Weir Sh. The Bedouin. England, 1976.

86. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ АРХИВНЫХ МАТЕРИАЛОВ

87. Санкт-Петербургский филиал Учреждения Российской академии наук Архива РАН

88. Бурыкина H.H. Открытка на имя И.Ю. Крачковского. СПФ АР АН. Ф. 1026. Оп. 3. Ед. хр. 178.9 л.

89. Винников И.Н. Арабы в СССР. Доклад в ЛГУ. СПФ АР АН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 111. 26 л.

90. Винников И.Н. Арабы кишлака Джейнау. СПФ АР АН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 105. 5 л.

91. Винников И.Н. Отчеты об экспедициях в Бухарскую и Кашкадарьинскую области Узбекской ССР весной и осенью 1943 г., осенью 1944 г. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп.1. Ед. хр. 103. 71 л.

92. Винников И.Н. Изучение арабов Средней Азии в годы Великой Отечественной войны. Доклад в ЛГУ. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 110. 47 л.

93. Винников И.Н. Документы о деятельности в ИЭА и МАЭ. Документы об экспедиции в Среднюю Азию: план, переписка, отчет. 1943 г. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 2. Ед. хр. 113. 44 л.

94. Винников И.Н. Документы о деятельности в ИЭА и МАЭ. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 112. 16 л.

95. Винников И.Н. Документы о деятельности в ИЭА и МАЭ. Планы и отчеты об экспедициях 1936 1944 гг. - СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 2. Ед. хр. 115. 29 л.

96. Винников И.Н. Женщина и ее роль в сохранении культурной традиции у среднеазиатских арабов. Доклад в ЛГУ. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 112. 95 л.

97. Винников И.Н. Кашкадарьинские арабы (язык, фольклор, этнография). СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 115. 636 л.

98. Винников И.Н. Сказки бухарских арабов. СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 1. Ед. хр. 106. 2 л.

99. Винников И.Н. Фото сказителей и местных жителей кишлаков Араб-Хона и Джогари Уз. ССР. 1936 г. 47 фото 8x11 и 16x11.

100. Измайлова М.М. Письма И.Ю. Крачковскому. Письмо от 19.02.1946 г. СПФ АРАН. Ф. 1026. Оп. 3. Ед. хр. 393. 71 л.

101. Крачковский И.Ю. Документы по деятельности кружка арабистов. СПФ АРАН. Ф. 1026. Оп. 2. Ед. хр. 174. 234 л.

102. Крачковский И.Ю., Юшманов Н.В. О диссертации И.Н. Винникова «Арабы в СССР». -СПФ АРАН. Ф. 1045. Оп. 2. Ед. хр. 65. 14 л.

103. Архив Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН

104. Задыхина К.Л. Материалы к этнической карте. Архив МАЭ РАН. Ф. 26. Оп. 1. № 42. 105 л.

105. Задыхина К.Л. Полевые материалы «О расселении, жилище, родовом составе, свадебном и похоронном обрядах, одежде». Архив МАЭ РАН. Ф. 26. Оп. 1. № 31. 98 л.

106. Задыхина К.Л. Полевые материалы «О ткачестве, зерноводстве, хлопководстве, жилище» -Архив МАЭ РАН. Ф. 26. Оп. 1. № 40. 21 л.

107. Кондауров А.Н. «Колхозное строительство в Таджикистане». Полевые дневники. — Архив МАЭ РАН. Ф. 9. Оп. 1. № 13. 58 л.

108. Люшкевич Ф.Д. Полевые записи. Среднеазиатская этнографическая экспедиция. Бухарский отряд. 1976 г. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 1239. 70 л.

109. Люшкевич Ф.Д. Полевые записи. Среднеазиатская этнографическая экспедиция. Бухарский отряд. 1977 г. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 1241. 61 л.

110. Троицкая А.Л. Полевые записи. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 324. 12 л.

111. Троицкая А.Л. Полевые записи. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 325. 12 л.

112. Троицкая А.Л. Полевые записи. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 326. 11 л.

113. Янес М.А. Полевой дневник. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 1822. 45 л.

114. Янес М.А. Полевые записи. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 1823. 34 л.

115. Янес М.А. Содержательный отчет. Архив МАЭ РАН. К-1. Оп. 2. № 1824. 10 л.

116. Архив Российского этнографического музея

117. Гамбург Б.З. Отчет об экспедиции в Узбекскую ССР. Архив РЭМ. Ф. 2. Оп. 1. Ед. хр. 2001.45 л.

118. Гамбург Б.З. Полевые дневники. Архив РЭМ. Ф. 13. Оп. 1. № 24. 23 л.

119. Гамбург Б.З. Полевые дневники. Архив РЭМ. Ф. 13. Оп. 1. № 25. 5