Лингвокультурологический анализ концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, доктор культурологии Гуревич, Татьяна Михайловна

• Гуревич, Татьяна Михайловна
• доктор культурологии
• 2006

Оглавление диссертации доктор культурологии Гуревич, Татьяна Михайловна

Введение.

ГЛАВА 1. Общий взгляд: теоретические и методологические основания исследования.

1.1. Лингвокультурология: истоки, проблемы, теоретики.

1.2. Базовые понятия лингвокультурологии.

1.3. Лингвокультурология в Японии.

1.4. Лингвокультурологический модус изучения фразеологических единиц.

Выводы.

ГЛАВА 2. Культурные параметры, определяющие японскую языковую личность.

2.1. Общие замечания.

2.2. Синтоизм как определяющий фактор формирования японской языковой личности.

2.3. Влияние буддизма, конфуцианства и даосизма на формирование японской языковой личности.

2.4. Своеобразие восприятия христианских идей в Японии.

2.5. Японцы и японский язык на рубеже XX и XXI веков.

Выводы.

ГЛАВА 3. Социально-культурный контекст концепта ЧЕЛОВЕК в японской лингвокультуре.

3.1. Общие замечания.

3.2. Социальные детерминаты японской языковой личности: УТИ уб. СОТО «свой уб. чужой».

3.3. Концепт ИЭ - «дом, семья» как культурная доминанта.

3.3.1. Лексика, используемая для обозначения понятия «семья».

3.3.2. Разрушение японской семьи или «размывание» концепта?.

3.3.3.Концепт ОТЕЦ в японской лингвокультуре.

3.4. Жизнь и возраст в представлении японцев.

3.5. Своеобразие восприятия японцами концепта СМЕРТЬ.

3.6. Боги и черти в японских фразеологизмах.

Выводы.

ГЛАВА 4. Раскрытие содержания понятия ЧЕЛОВЕК в японской лингвокультуре.

4.1. Вариативность лексики, используемой для обозначения понятия ЧЕЛОВЕК.

4.2. Представление о душе в японской лингвокультуре.

4.3. Реконструкция представлений японцев о человеке по соматизмам

4.3.1. Лицо.

4.3.2. Глаза.

4.3.3. Руки.

Выводы.

ГЛАВА 5. Восприятие человека японской языковой личностью результат ассоциативного эксперимента).

5.1. Внешность человека.

5.2. Сравнения для номинации черт характера человека в японском языке.

Выводы.

ГЛАВА 6. Речевое поведение японцев.

6.1. Общие замечания.

6.2. Смех и улыбка.

6.3. Неговорение в японском дискурсе.

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лингвокультурологический анализ концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира»

Интерес ученых к проблеме взаимоотношения языка и культуры привел в конце XX века к появлению новой науки -лингвокультурологии. Предметом внимания этой науки является взаимодействие языка и культуры, их единство, которое и представляет собой лингвокультуру. Культура и язык рассматриваются как равнозначные явления, причем язык, будучи порождением культуры, понимаемой в самом широком смысле как содержание, в то же время является условием и формой существования этого содержания.

Новая наука - лингвокультурология - находится в стадии становления, указанный выше предмет этой науки определяется недостаточно четко, не сформировалась еще и ее методология. Все это уже само по себе определяет актуальность работы в данном направлении.

Актуальность данного диссертационного исследования, посвященного рассмотрению концепта ЧЕЛОВЕК в японском лингвокультурном пространстве, обусловлена как внутрилингвистическими, так и внелингвистическими причинами.

Характерной чертой современных лингвистических исследований является антропоцентрическая парадигма, и это уже определяет необходимость и своевременность анализа концепта ЧЕЛОВЕК.

ЧЕЛОВЕК, обладающий языковым, когнитивным и нравственным сознанием, является одновременно не только объектом и субъектом культуры, но также объектом и субъектом межличностной коммуникации, что представляет сейчас особый интерес в связи с активизацией межкультурных контактов. Создается впечатление, что стремительное развитие процесса глобализации, наблюдающееся в последние десятилетия, подвело нас к полному взаимопониманию Запада и Востока. Однако это не более чем «технологическое взаимопонимание». На самом деле в мире продолжают сосуществовать совершенно различные, в значительной мере обособленные культурные пространства со своими, не похожими на других основополагающими архетипами сознания, определяющими отношение к миру, роль личности и тип мышления.

Именно это обусловливает внелингвистический аспект актуальности данной работы. Этот аспект последнее время все чаще звучит в новостях, сообщающих о столкновениях между представителями разных культур, в которых иные обозреватели и комментаторы готовы видеть контуры предсказанной С. Хантингтоном Третьей Мировой Войны - войны культур и цивилизаций.

Характерной чертой современных лингвистических исследований является антропоцентрическая парадигма, и это уже определяет необходимость и своевременность анализа концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира.

Язык является величайшим достоянием национальной культуры, а ЧЕЛОВЕК, обладающий языковым, когнитивным и нравственным сознанием, является одновременно не только объектом и субъектом культуры, но, и именно этот момент представляет для нас наибольший интерес, объектом и субъектом межличностной коммуникации.

Самобытная российская культура, культура страны восточной для Запада и западной для стран Востока, несет в себе черты как западных, так и восточных культур. Предлагаемая вашему вниманию работа представляет собой наряду с описанием концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира попытку фрагментарного сопоставительного анализа некоторых моментов японской и русской культур в лингвокультурологическом плане. Не сворачивая на путь противопоставления, мы пытались сопоставить бытующие в этих культурах представления о ЧЕЛОВЕКЕ, ведь это первое, с чем сталкиваются коммуниканты при общении.

Все люди находятся в тех или иных отношениях с окружающими, воспринимают друг друга через одни и те же органы чувств, их чувства и эмоции в той или иной степени отражаются у них на лице. Именно то, как это происходит и интерпретируется партнером по коммуникации, формирует разницу в восприятии ЧЕЛОВЕКА и других, непосредственно связанных с ним концептов, в разных культурах.

Вышеизложенные соображения обусловили выбор концепта ЧЕЛОВЕК и некоторых других, самым непосредственным образом связанных с ним понятий, объединенных в концептосферу ЧЕЛОВЕК, в качестве объекта исследования данной работы. ЧЕЛОВЕК - это все, ЧЕЛОВЕК во всем, и все в ЧЕЛОВЕКЕ. Понятие и явление, называемое ЧЕЛОВЕКОМ, - универсалия, существующая в любой культуре. Эта универсалия очень многогранна, при кажущейся очевидности содержания определяется весьма непросто и довольно по-разному интерпретируется и концептуализируется в рамках разных культур.

Объектом исследования в данной работе является концептосфера ЧЕЛОВЕК, включающая такие понятия как СЕМЬЯ, ВОЗРАСТ, СМЕРТЬ, ДУША в японской языковой картине мира. Выбор понятий, которые мы будем анализировать, продиктован, в первую очередь, практическими сложностями, без преодоления которых невозможно представить мироощущение носителей японского языка, а, следовательно, изучать этот язык, понять его структуру и логику.

Предметом исследования выступает лексика, использующаяся для обозначения соответствующих понятий в японском языке, и фразеология, поддерживающая этот концепт в языковом сознании.

Целью диссертационной работы является исследование понятийной составляющей и семантической структуры концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира. Будучи определенной в рамках проблем исследований в области межкультурной коммуникации (А.П. Садохин, 2004, 15), работа может быть представлена в двух ракусах: стратегическом - формирование подхода к изучению японской культуры через язык, и тактическом -выявление слабых мест универсализации европейской модели культуры, предупреждение опасности экстраполяции понятий, представляющихся универсальными в одной культуре, на другую культуру, с одной стороны, и излишней «экзотизации» японской культуры - с другой.

Теоретические и практические задачи исследования определены, исходя из указанной выше цели, а именно:

1. выявление специфики лингвокультурологического подхода к исследованию языковых явлений;

2. описание и анализ фактов языка, позволяющих сделать выводы относительно типа японской культуры;

3. описание понятия концепта и концептуального анализа в лингвокультурологии;

4. анализ степени устойчивости разных концептов;

5. анализ лингвокультурной специфики и семантической структуры концептов ЧЕЛОВЕК, СЕМЬЯ, ДУША, ВОЗРАСТ и некоторых других с учетом имеющих место в настоящее время в Японии социально-психологических условий;

6. реконструкция представлений японцев о человеке по соматизмам;

7. фрагментарное сопоставление рассматриваемых концептов в русской и японской языковых картинах мира;

8. систематизация и обобщение данных, полученных в результате работы с японцами-информантами по выяснению ассоциативных реакций;

9. подтверждение гипотезы об универсальности основных категорий, характеристик, свойств, применяемых для описания человека, и об этнокультурной специфике их наполнения;

10. выявление специфики японской культуры. Методологической основой исследования стало:

1. понимание лингвокультурологии как дисциплины, совмещающей в себе культурологическое и лингвистическое рассмотрение языковых явлений (Степанов Ю.С., Арутюнова Н.Д., Телия В.Н., Воробьев В.В., Костомаров В.Г., Карасик В.И. и др.);

2. понимание слова как его употребления, согласно Л. Витгенштейну: «Значение не есть какой-либо объект, соотнесенный с данным словом; значение слова есть его использование в языке» (Витгенштейн 1994, 75);

3. описание японской культуры через язык и японского языка через культуру.

В качестве методов исследования были применены: - метод концептуального анализа предполагающий: а), сопоставительный анализ зафиксированных в словарях различных синонимов анализируемого слова; б), сопоставительный текстологический анализ значений лексических единиц; в), выявление «образов», соотносимых с концептом в современных художественных и публицистических текстах как свидетельство устойчивости данного концепта в японской языковой картине мира; г), определение места концепта ЧЕЛОВЕК в концептосфере японского языка через соотношение с другими концептами; - метод лингвистического эксперимента для выявления особенностей ассоциативного мышления японцев.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Концепт ЧЕЛОВЕК в японском лингвокультурном пространстве представляет собой комплексную когнитивно-культурологическую единицу, образованную универсальными и этноспецифическими семантическими признаками. Его культурологическое содержание обусловливается социально-историческим опытом, универсальными и национально-специфическими аксиологическими установками японской культуры.

2. Фразеология выступает в качестве культурного кода, в котором рассматриваемый концепт реализует себя. Анализ лексики и фразеологии исследуемой концептосферы позволяет выявить лингвокультурные микротексты, содержащие определенную совокупность сведений о человеке, чертах его характера и поведенческих реакциях, принятых в японском социуме.

3. Поликонтекстный анализ показывает, что языковое сознание японской языковой личности представляет собой гибридную структуру, вмещающую несколько знаковых систем. В рассматриваемых концептах, находят свое отражение основы мировидения японцев, связанные с традициями, обычаями, правовыми и морально-этическими нормами.

4. Для японского мировосприятия характерно детерминирование языковых факторов факторами социальными. В частности, параметры речевых реализаций задают социальные детерминаты УТИ уб. СОТО.

5. В японском языке базовые концепты обладают относительной устойчивостью: исконная лексика, называющая ключевые для японской культуры понятия не заменяется заимствованиями из европейских языков.

6. Ассоциативный эксперимент позволяет выявить характерные культурные коннотации речевого поведения японцев. Владение культурными коннотациями, не сводимыми к языковой компетенции, т. е. умение интерпретировать образно мотивированные единицы языка через соотнесение их с категориями культуры формирует особый тип компетенции носителя японского языка.

7. В языковом узусе японской лингвокультуры фиксируется степень прагматической освоенности улыбки и неговорения, являющихся важным элементом японского речевого этикета, который представляет собой основополагающий культурный параметр, определяющий японскую языковую личность.

8. Японская культура является культурой высококонтекстуального типа, имеет замкнуто-открытый характер, ей присущи черты коллективистской культуры с высокой дистанцией и власти. В настоящее время наблюдается отход японской культуры от традиционного постфигуративного типа.

Научная новизна работы заключается как в самой постановке вопроса описания японской языковой личности, исходя из моментов, зафиксированных в языке, так и в его конкретном решении, а именно: анализе не только понятийных составляющих рассматриваемой концептосферы, но и рассмотрении образных характеристик и когнитивных метафор, поддерживающих этот концепт в языковом сознании. Для японского языка до сих пор не проводилось подобных исследований.

Впервые на материале японского языка методами концептуального анализа рассматривается фрагмент языковой картины мира и ассоциативные поля лексики сферы ЧЕЛОВЕК в социально-психологическом и соматическом аспектах.

Предлагается оригинальное философское объяснении специфических особенностей культуры и структуры личности носителя японского языка, исходя из японских доминантных концепций мироустройства, зафиксированных в языке.

Теоретическая значимость данного диссертационного исследования состоит в том, что оно намечает один из возможных путей исследования лексики в рамках лингвокультурологии. Предлагаемая Вашему вниманию работа вскрывает специфику семантического наполнения рассматриваемых концептов в японском языке, способствует конкретизации представлений о смыслообразовании в различных лингвокультурах и о способах предъявления концептов в языковых картинах мира.

Проведенное исследование может быть использовано при разработке исследовательской методики для описания базовых концептов в разных культурах.

Практическая ценность работы является производной от поставленной цели исследования, и определяется возможностью использования ее материалов для более глубокого изучения вопросов, связаных с менталитетом японцев и с японским языком. Более конкретно - она состоит в том, что выводы диссертации, а также содержащийся в ней языковой материал могут быть использованы, прежде всего, в практике преподавания японского языка как иностранного, а также при чтении лекций и проведении семинарских занятий по курсу общего языкознания, культурологии, перевода, в спецкурсах по лингвокультурологии, лингвострановедению и по проблемам сопоставительного изучения родного и иностранных языков.

Данные, полученные в этом исследовании, могут быть использованы в лексикографической работе при составлении фразеологических и ряда других словарей.

Материалом для исследования явилась японская лексика и фразеология в самом широком понимании этого термина.

Источником послужили тексты художественной, научной и научно-популярной литературы, публицистики, материалы, собранные в разные годы во время работы переводчиком1, ответы, полученные при специальной работе с информантами-носителями японского языка, и, разумеется, самые различные словари. Работа с вышеуказанными источниками в рамках лингвокультурологического подхода позволяет рассмотреть помимо собственно языковых семантических характеристик также и культурный статус исследуемых понятий.

Материал был проверен и уточнен во время стажировки в Токийском университете в 2001-2002 году. Автор искренне благодарен Японскому фонду, предоставившему ему эту стажировку, а также профессорам Токийского Университета Ф. Енэсигэ и Нумано, профессору К. Тоекава из университета Мэйдзи, профессору С.Тани из университета Кэйо, профессору М. Ватанабэ и доценту Г. Такигава из Токийского института иностранных языков, профессору Т.Симада из Университета Сидзуока, а также журналистке Митико Кокубун и киноведу Е. Ямада, консультации и практическая помощь которых позволили написать данную работу.

Апробация работы проводилась более трех десятилетий в процессе практического преподавания японского языка в различных высших учебных заведениях Москвы, в том числе около пятнадцати лет в МГИМО(У) МИД России. Основные положения диссертации были апробированы на международной конференции «Японский феномен: взгляд из Европы», Москва, ИВРАН, 2001, международном

1 Автору приходилось переводить официальные, деловые и бытовые беседы, была возможность задавать интересующие его вопросы японцам, принадлежащим к самым различным культурным и социальным слоям японского общества симпозиуме «Россия и Япония: диалог культур и народов», Москва, ИВ РАН, 2003, VII Международной конференции «Языки Дальнего Востока, Юго-Восточной Азии и Западной Африки», Москва, ИСАА при МГУ, 2003, международной конференции «Россия и Запад: диалог культур», Москва, ф-т ИЯ МГУ, 2003, XXXVII международном Конгрессе востоковедов «Единство в многообразии» (ICANAS-37), Москва, 2004, а также на семинарах для преподавателей японского языка в Информационном центре посольства Японии в России и в Институте стран Азии и Африки при МГУ, регулярно проводимых при содействии Японского Фонда культурных связей и на межвузовских семинарах по лингвострановедению в МГИМО(У).

В работе используется принятая в прикладном2 российском японоведении лингвистическая терминология и транскрипция японских слов, в которой долгота гласных обозначается двоеточием. По типографским причинам нет возможности обозначить редукцию, в частности редукцию звука [у] в начале и в конце ряда слов, а также в позиции между глухими согласными.

Автор пытается уйти от «романтизации» иероглифики, осознавая, что, во-первых, описание значений элементов, составляющих иероглифы, может слишком далеко увести в сторону диахронического описания языка, и, во-вторых, в современном японском языке значение иероглифа зачастую не связано со значением его элементов,

2 Имеется в виду терминология, принятая в Практической грамматике японского языка (автор Б П. Лаврентьев, М , 1998) и учебниках, по которым ведется обучение в российских вузах. и японцы теперь проявляют пристальный интерес к составляющим иероглифа лишь при подборе подходящего знака для имени собственного. Заимствованные в начале VI века из Китая иероглифы в современном японском языке являются фоноидеографическими знаками, имеющими собственно японские (одно или несколько) и так называемые3 китайские (одно или несколько) чтения.

3 Такие чтения обычно не совпадают с современным китайским чтением этих иероглифов, из-за фонетических особенностей японского языка, а также в связи с тем, что один и тот же иероглиф в составе разных слов мог попадать в Японию в разное время и из разных китайских диалектов.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Гуревич, Татьяна Михайловна

Выводы

Выбор из группы синонимов необходимого слова, имеющего значение ЧЕЛОВЕК, зависит от того, говорим ли мы об определенном человеке, не рассматривая его как представителя какой-либо группы, имеем ли в виду собирательный образ человека, его характер или индивидуальность. Специфика иероглифического письма позволяет передать очень тонкие Нюансы значения, которое пишущий /говорящий/ хочет придать слову «человек», сущностным элементом которого в большинстве синонимов выступает иероглиф А.

Для японцев «человек, личность, индивидуальность» - это прежде всего «телесность». ко, переводящийся обычно как индивидуум», - это обозначение единичности, тогда как # ми, у которого помимо основного значения «тело» зафиксировано еще десять значений - это «человек, я сам».

В японской лингвокультуре понятие ДУША, использующийся для характеристики личностных качеств человека и его внутреннего психологического состояния, реализуется большим количеством лексем, нежели в русском. Понятие, наиболее близко соответствующее русскому слову ДУША, в японском языке лексикализуется такими словами как ^ кокоро - «сердце», ИТ килю - «печень», Ш хара живот», Ш мунэ - «грудь», Щ харавата - «кишки». Эти слова, совпадая с названиями частей человеческого тела, нельзя считать соматизмами, поскольку они соотносятся не только и не столько с анатомическими органами, сколько с определенными духовными и душевными качествами человека. Однако необходимо отметить, что в сознании японцев практически нет четкого противопоставления рационального и эмоционального начал. Возможно, на таком понимании сказывается влияние мировосприятия китайцев, понимание «сердца» которыми O.A. Корнилов считает «созвучным античной62 традиции» (Корнилов, 2005, 74-75).

Лицо, глаза, руки человека дают информацию о его эмоциональных переживаниях, интеллекте, навыках и умениях и даже характере. Именно поэтому и в японском, и в русском языке эти слова входят в состав очень большого числа ФЕ. Во фразеологической реализации переносных значений этих слов есть общие для обоих языков, но есть и такие, которые присутствуют лишь в одном языке.

Например, для Ш као - «лицо» общими являются значения индивидуальный облик, человек как член общества, репутация», но в японском языке не принято употреблять это слово для обозначения лицевой поверхности, а в русском значение «влияние» реализуется у этого слова только в слэнге.

Значения, которые реализует слово Щ мэ - «глаза», в обоих языках, в целом, совпадают за исключением имеющегося только у японского слова значения «ситуация, положение».

Русское слово «рука»имеет в японском языке два соответствия # тэ и Ш удэ, первое из которых может обозначать и лапы животного, и человека, выполняющего действие, а также имеет значения «способ, прием, резонный поступок», которых нет у русского слова. Значения

62 «Аристотель полагал, что у человека есть три души: животная (расположенная в животе и гениталиях), чувствующая (расположенная в груди) и рзумная душа (расположенная именно в сердце, а не в голове)» Цит. по Корнилов, 2005,74-75. же «единомышленник, влиятельный покровитель», которое имеет слово «рука», нет ни у Щ тэ, ни у Ш удэ.

ГЛАВА 5. Восприятие человека японской языковой личностью (результаты ассоциативного эксперимента)

Без обращения к эксперименту, не выяснив, как воспринимают японцы человека, лингвокультурологический анализ концептосферы ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мире можно было бы считать оторваным от современного состояния языка.

Связи между словами языка и стоящими за ними концептуальными структурами основываются на различных, в том числе и ассоциативных, отношениях. Ассоциации, вызываемые тем или иным словом у носителя языка, помогают глубже узнать коннотативные связи лексических единиц языка.

Как сегодняшние японцы видят ЧЕЛОВЕКА, с кем и с чем они его сравнивают, отличается ли их восприятие от восприятия носителя русского языка - вот вопрос, который необходимо выяснить, анализируя концептосферу ЧЕЛОВЕК в японской языковой картине мира.

С целью выяснения национально-культурной специфики сравнений, употребляемых в японском языке для описания человека -его внешности и человеческих качеств, был проведен анкетный опрос носителей этого языка. Эксперимент был осуществлен во время пребывания автора в Токийском государственном университете в 2001-2002 году в качестве стипендиата Японского фонда. Полученные данные о типичных и стереотипных сравнениях могут быть сопоставлены с результатами аналогичных исследований, проводившихся на материале русского языка (Маслова 2001).

Ассоциативный эксперимент считается методикой, которая может быть использована в самых различных исследованиях, поскольку ассоциативные реакции - самый естественный ответ, за которым стоит понимание данного слова носителем языка. Актуализируя слово в таком эксперименте, мы, помимо уточнения его значения, получаем еще и информацию о текстовом потенциале и сочетаемостных возможностях этого слова. В проведенном нами исследовании ассоциации ограничивались лишь рамками сравнения. Предложенная нами сравнительная грамматическая форма исключала сравнения, основанные на противопоставлении (ср. в русском языке ироническое ловкий, как медведь).

Выбор японских слов-стимулов для сравнения внешнего вида, черт характера, описания внутреннего мира человека, так же как грамматическая форма их подачи и орфографический вариант написания, был сделан после консультаций с профессором К. Тоёкава из университета Мэйдзи и профессором Ф. Ёнэсигэ, одним из соавторов фундаментального Русско-японского словаря, выпущеного в 1988 году издательством Кэнкюся.

Японские слова, особенно использующиеся для описания черт характера и внутреннего мира человека, лишь в большей или меньшей степени могут совпадать по значению с русскими, использующимися для их перевода. Абсолютное совпадение значений не может иметь места хотя бы в силу различного восприятия ЧЕЛОВЕКА как такового. Именно поэтому при выборе слов-стимулов так ценна была помощь японских русистов.

Полученные в результате проведенного эксперимента одинаковые ассоциативные реакции могут считаться более или менее типичными для японского языкового коллектива в целом. Единичные ответы тоже представляют несомненный интерес для изучения мировосприятия носителей японского языка.

5.7. Внешность человека

В данном разделе приводятся результаты эксперимента, в котором мы попытались установить сравнения, описывающие внешность человека. Анкеты, в которых указывались возраст и пол, заполнили 45 человек в возрасте от 18 до 72 лет, 21 мужчина и 24 женщины: студенты и преподаватели трех токийских вузов (Тодай, Гайдай и Кэйо), а также просто случайные люди : попутчики в поезде, работники сферы обслуживания, журналисты и т.п.

Для характеристики внешнего облика и физического состояния человека предлагались такие же тематические группы слов-стимулов, как в исследовании В.А. Масловой:

1 .различные характеристики фигуры, тела и его частей: большие/маленькие (руки, глаза), черные (брови), карие (глаза) и др.;

2. эстетическая оценка голоса и некоторых частей лица: приятный (голос), грязные (волосы), красивые (глаза, лицо) и

63 Все ответы па вопросы о внешности человека, полученные в результате опроса, приведены в таблице 1. др.;

3. динамические характеристики облика: неуклюжий, быстрый, резвый;

4. анатомические и физические характеристики человека: стройный, толстый, сильный, высокий, низкорослый;

5. физические/физиологические/состояния: голодный и усталый. На предложенные в общей сложности 24 качества для слов-стимулов - человек, лицо, глаза, брови, голос, губы, волосы, зубы, подбородок, нос, рот, руки, грудь, тело, фигура, мы получили 2087 ответов. Было установлено, что внешность человека сравнивается со следующими группами реалий (список групп дается в порядке убывания частоты встречаемости данных ответов в анкетах):

1. природные объекты (море, луна, небо, горы и т.д.)

2. явления природы (закат, ветер, теплый воздух)

3. представители животного мира (кошка, лиса, червяк, сова, акула, медуза и т.д)

4. растения и их части (роза, сосна, листья клена, рисинки, бобы и т.д.)

5. различные люди - определенных национальностей, профессий и возрастов, сам отвечающий на вопросы анкеты и другие конкретные люди

6. рукотворные объекты

7. религозно-культурные явления, герои японской и мировой

Список литературы диссертационного исследования доктор культурологии Гуревич, Татьяна Михайловна, 2006 год

1. фольклорные и мифологические персонажи9. исторические персонажи

2. Справедливости ради надо заметить, что иногда какие-то слова-стимулы не вызывали у заполняющих анкету никаких ассоциаций, и графы, относящиеся к этим словам, оставались незаполненными.

3. Больше и разнообразнее, чем у русских, в сравнениях японцев представлен и растительный мир, причем не только наземный, но и морской. В предложенных нам ответах встретилось около тридцати названий растений и их плодов, и это всего на 24 слова-стимула.

4. Образ сильного человека, имеющего большие руки ассоциируется со спортсменами вообще и с представителями разных конкретных видов спорта.

5. Часто отвечавшие на вопросы анекты в качестве эталона сравнения приводили имена конкретных людей японских и зарубежных артистов, спортсменов, исторических деятелей и политиков. Встречаются сопоставления со своими родственниками и с самим собой.

6. Возможно, разнообразие «кулинарных» сравнений для круглого лица обусловлено характерным для японцев стремлением к конкретизации64, что в данном случае привело к перечислению четырех видов различных сладких булочек.

7. Из религиозно-культурных явлений и мифологических персонажей в экспериментальном материале часто встречались обобщающие характеристики типа голос нежный, как у богини глаза красивые, как у ангела рот большой, как у оборотня, каку людоеда.

8. Подтверждение мысли о том, что в настоящее время в Японии имеет место сосуществование двух культур национальной японской

9. Следует отметить наличие наряду со старыми, отмечавшимися в словарях и в литературных произведениях, устойчивыми сравнениями, новых стереотипов, многие из которых берут начало в массовой культуре, являются реакцией на современную действительность.

10. Например, часто встречавшееся сравнение большого рта со ртом оборотня из популярного комикса, мускулистого и сильного тела с культуристом, ровных зубов с искусственными, резкого голоса со свистком полицейского.

11. Сравнения для номинации черт характера человека вяпонском языке

12. Сравнения, полученные в ходе проведенного эксперимента, многочисленны и разнообразны. Некоторые респонденты не ограничивались одним примером, а записывали два, а то и три слова в графе, относящейся к одному слову-стимулу.

13. Самыми частотными и по многообразию ассоциативных реакций, и по частоте встречаемости одних и тех же предложенных слов являются первые шесть из вышеперечисленных групп.

14. Нет ни одной анкеты, в которой не встретились бы сравнения с природными объектами и явлениями природы.

15. Для этого слова-стимула явно преобладают сравнения человека с огнем и рукотворными объектами, однако надо отметить, что это

16. Хикару Гэндзи герой классического романа Мурасаки Сикибу (XI век)

17. Окубо Тосимити (1830-1878)-один из лидеров реставрации Мэйдзи (1968)

18. Токугава Иэясу (1542-1616)- полководец и государственный деятель, основатель династии сйгунов Токугава.

19. Отвечавшие на вопросы чаще всего приписывали патриотизм представителям военных и американцам. Из имен конкретных политических деятелей других государств встретилось, и неоднократно, только имя президента США Буша (без указания на отца или сына).

20. Исихара Синтаро (р.1932-) видный писатель и политик.

21. Коидзуми, как Фукудзава Юкити )5. рукотворные объекты (как зеркало, как стекло)

22. Фукудзава Юкити (1834-1901)-выдающийся просветитель XIX века.

23. Дадзай Осаму японский писатель 30-40х годов XX века.3. рукотворные реалии (как стекло, как флюгер)4. мифологические персонажи (как фея, как сказочный принц)5. природные реалии (каклед)6. животные (как олень)

24. Проведенный эксперимент продемонстрировалнационально-культурную специфику сравнений, позволил представить, как культурно-маркированное содержание проникает в значение языковых знаков.

25. В результате проведенного эксперимента нашла подтверждение гипотеза об универсальности основных категорий, характеристик, свойств, применяемых для описания человека, и об этнокультурной специфике их наполнения.

26. Наличие среди предложенных респондентами сравнений не только простых, однословных, но и распространенных, в которых вводятся ролевые и ситуационные компоненты, является свидетельством особого внимания японцев к контексту.

27. ГЛАВА 6. Коммуникативное поведение японцев61. Общие замечания

28. Неотъемлемой частью культуры является коммуникативное поведение, т. е. совокупность норм и традиций в общении людей, принадлежащих данной культуре.

29. Л те: е: ге:дзе: «поведение соответственновозрасту»;

30. ШШ кэйго «формы вежливости»;3. д!Ё 'Ш рэнтайкан «чувство солидарности /чувство локтя» вместе с Ш као - «соблюдением лица /репутации»;

31. Ъ ути- то сото «свой и/или чужой»;

32. Прежде всего следует помнить об основной речевой стратегиияпонцев, сформулировенной в поговорке Д Ь № Ш Ъкути-то сайфу-ва симэру-га току «рот и кошелек стоит держать закрытым», которая веками воспитывает в японцах осторожность и

33. Да» для японцев это не сигнал согласия с высказанной

34. ЬУзШ усо-мо хо:бэн, букв, «и ложь тоже средство для особой цели»,или более сглаженный для иноземного восприятия перевод, предлагаемый в словаре: «ложь лучше глупой правды» (КЯРС 86). Подобное мироощущение и приводит к недопониманию в общении с японцами.

35. Ведущим переговоры с японцами можно посоветовать запомнить одну истину: восточным партнерам для утвердительного ответа достаточно одного слова «да». Все прочие варианты предназначены для того, чтобы ответить - «нет».

36. См., например, Колобова ИН Психология делового общения. М., 1998; Ладанов ИД Мастерство делового взаимодействия. М., 1989; Мицич П Как проводить деловые беседы М , 1983.отрицательной реакции и несогласия с мнением собеседника.

37. Характерно, что в диалоге на японском языке активноиспользуются специальные контактоустановительные элементы ^ЭЙз

38. К этим вопросам обращались Киндаити X , Судзуки Т., Тэрасава М., Donahue, R.T., Hinds, J , Miller, 11.А.,Раздорский A.H., РезниковаТ.Б, Тумаркин П.С. и др.

39. ТсТ варау као-ни я татадзу «стрела не полетит в смеющеесялицо», поясняя82, что даже если человек очень плохо относится к собеседнику, японец все равно смягчается в ответ на приветливую улыбку.

40. О том, что людям трудно адекватно воспринимать иные поведенческие стандарты, свидетельствует случай, произошедший с русской девочкой, воспитывавшейся в японском детском саду и учившейся в японской школе до возвращения в Москву.82 к, 613.

41. Русская учительница, разгневанная на то, что ребенок, не мог решить задачку, но принимал упреки преподавателя, мило улыбаясь, вызвала ее родителей в школу и потребовала принять меры против неуместных улыбок.

42. О степени прагматической освоенности улыбки в японской лингвокультуре свидетельствует большое количество представляющихее лексических единиц. Слова хохоэми, бисе, Я*И

43. Неговорение в японском дискурсе

44. Идея невербального постижения истинной реальности связана с

45. ШШ муга «отсутствием я», одной из центральных категорий буддийской философии, о которой выше (II-3) уже шла речь. В

46. Большой энциклопедический словарь «Языкознание» ред. В.Н. Ярцева М., 2000. С.136.дзэн-буддизме также практикуется обращение к целостному, нерасчлененному источнику опыта, который кроется в глубинных слоях психики, не затронутых вербализацией.

47. Умение постигать содержание опосредованно через форму или ассоциации является естественным состоянием японцев, поэтому во время разговора, для них то, как нечто сказано имеет не меньшее, а порой и гораздо большее значение, нежели то, что именно сказано.

48. Известный российский японовед В. В. Овчинников заметил, что «в условиях, когда язык как средство общения оказался скован этикетом, японцы преуспели в умении понимать друг друга без слов» (Овчинников 1975,94).

49. Все говорится и воспринимается в определенном контексте: «в сущности, все что мы говорим, нуждается в слушателе, понимающем «в чем дело» (Поливанов 1968, 296).

50. Вышеизложенным я попыталась дать некоторое обоснование правомерности рассмотрения неговорения, как значимого элемента японского дискурса.

51. В любом учебнике японского языка обязательно отмечается, что для разговорного варианта характерны различные виды эллипсисов, причем особое внимание зачастую обращается на пропуски

52. Поговорим о Японии.-Токио, 1997. С. 80бизнесмен не умеет играть в гольф, то .- А я как раз хотела немножко порасспросить вас о (таких) бизнесменах, но сейчас, наверное, я вам помешала.»

53. И. Ильин. Я вглядываюсь в жизнь. /Собр. соч. в 10 томах Т.З, М , 1994 С. 157.молчать. Потому что молчание исцеляет слово.»89.

54. Говорливого человека, того, кого в русском просторечии называют «пустобрехом», японцы уподобляют неприглядной собаке,замечая, что -^-Й* к. Ъ ясэшу-ва хоэру «тощая собака лает».

55. Стремление японцев к гармонии с внешней средой не только в отношениях с природой, но и в рамках социального общения, связано

56. В Японии говорят Ь моно иэба кутибиру самуси,которая переводится как «говорить губы студить». Это сокращение хайку Басё:

57. ЩЩ X. (Í моно иэба Если говоришь1.кутибиру самуси стынут губы.аки-но кадзэ Осенний ветер.

58. Умение японцев уходить от прямого ответа, не называть вещи своими именами, о котором говорилось выше, по сути своей является следованием идеям хоннэ и татэмаэ.

59. Одинокий сверчок. Классические японские трехстишия хайку /Перевод А. Долина/ Детская литература, 1987, С. 53.знак вне контекста может не обладать тем значением, которое распознает в нем участник беседы.

60. В языковом узусе японской лингвокультуры степень прагматической освоенности улыбки просматривается в большом наборе называющих ее лексических и фразеологических единиц.

61. В результате проведенного исследования можно сделатьследующие выводы:

62. Лингвокультурологический подход интересен тем, что позволяет исследовать культуру и язык в их неразрывной связи: через факты языка анализировать факты культуры с тем, чтобы в дальнейшем изучать и преподавать язык как явление культуры.

63. Для японского мировосприятия характерно детерминирование языковых факторов факторами социальными. В частности, параметры речевых реализаций задают социальные детерминаты УТИ уб. СОТО.

64. Разные концепты обладают разной степенью устойчивости. Проведенный анализ подводит к мысли о том, что наиболее глубинные концепты оказываются наименее подверженными разрушению, а называющие их японские слова не заменяются заимствованиями.

65. Проведенный анализ языкового материала позволяет утверждать, что японская культура обладает всеми специфическими особенностями, характерными для культуры высококонтекстноготипа.

66. В настоящее время наблюдается явный отход японской культуры от традиционного постфигуративного типа.