Лексико-семантические группы слов, характеризующих человека тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Лаврова, Людмила Владимировна

• Лаврова, Людмила Владимировна
• кандидат филологических наук
• 1984

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Лаврова, Людмила Владимировна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ПРИНЦИПЫ ОТВЭРА СЛОВ, ВХОДЯЩИХ В

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЧЕЛОВЕКА. II

ГЛАВА П. ОНЦЕЕ И РАЗЛИЧНОЕ В СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ ЛСГ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ И ЛСГ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ,. ХАРАКТЕРИЗУЮЩИХ ЧЕЛОВЕКА

ГЛАВА Ш. СОПОСТАВЛЕНИЕ ИССЛЕДУЕМЫХ ЛСГ РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА С СООТВЕТСТВУЮЩИМИ ЛСГ ДРУГИХ ЯЗЫКОВЫХ и ДИАЛЕКТНЫХ СИСТЕМ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лексико-семантические группы слов, характеризующих человека»

Лексические единицы языка как референты предметов и явлений ^ окружающего мира отражают не только наличие (бытие) реалий, но и упорядоченность их в объективном мире - "картину мира" (Караулов, 1976, с.242-276). Дискретность же языка предполагает и дискретность отраженного в нем мира (Арутюнова, 1980, с.173).

Трактовка понятия "картина мира" советскими лингвистами и философами основана на марксистском положении о первичности бытия и вторичности сознания, она "исходит из тезиса о единстве материального мира, подлежащего отражению с помощью разных языков" (Караулов, 1976, с.246); язык выступает как средство "осуществления рационального познания", фиксации нашего знания о внешнем и внутреннем мире (Брутян, 1973, с. 108), что определяет связь языкознания с другими науками и получает отражение в конкретных языковых исследованиях.

Важен при этом и учет соотношения объективного и субъективного в процессе познания, поскольку диалектическое соотношение объективного и субъективного охватывает и сопровождает весь процесс познания как всего окружающего мира, так и его конкретных реалий.

Весь процесс познания условно делят на 3 этапа: вычленение, отождествление и классификация предметов действительности (Арутюнова, 1980, с«172). И уже на первом этапе - вычленении, а значит и именовании, перед познающим субъектом стоит

I. Хотя с точки зрения логики наличие референтности признается только у имен, а референтность глаголов и прилагательных оспаривается (См. Языковая номинация, т.1, с.254). проблема выбора признака, выступающего как основа именования. Выбор признака происходит в языке стихийно, неосознанно. Он зависит от конкретных условий именования (географические условия, особенности трудового процесса, традиции) и особенностей субъекта: его опыта, культуры, первого впечатления, настроения Поэтому наряду с существенными признаками, обладающими большой различительной силой и яркой выразительностью - дистинктивными признаками, могут быть выбраны и маловыразительные, несущественные - слабо дистинктивные признаки (Языковая номинация, т.1, 1977, с.160-166).

Однако, "для номинации - гак отмечает Г.В. Колшанский -неважно, существенен этот признак или нет" (1975, с.71), так как ни ярко дистинктивный, ни минимально дистинктивный признаки не смогут исчерпать всей сущности предмета, не раскроют до конца всех его признаков и сторон. Главное - "чтобы этот признак имел отношение к / определенному - Л.Л. / классу предметов" (Колшанский, 1975, с.71), служил различительным средством в ряду однородных, сходных или разнохарактерных, и казалось бы, далеких предметов окружающего мира.

Говоря о свободе и произвольности выбора признака, нужно помнить, что и свобода и произвольность именования относительны, так как человек познает и категоризирует действительность через призму своего родного языка. Отскща особое значение языка для построения "картины мира".

Мы не останавливаемся на особенностях концептуальной и

I. Подробнее см. Языковая номинация, т.1, 1977, с. 159; Колшанский, 1975, с.71; Виноградов, 1953, с.3-6. языковой моделей мира, своеобразии и закономерностях их соотношения (см, об этом Брутян, 1973; Караулов, 1976), но душ нас важно подчеркнуть, "что классификация лексики на понятийной основе . вполне возможна" (Степанов, 1975, с.50). Такие классификации и основанные на них идеографические словари появляются (см. Караулов, 1976). Интересно и, очевидно, вполне закономерно, что различные классификации, независимо от того, какие исходные посылки лежат в их основе, выделяют в качестве основных разделы: "Человек, "Вселенная" и "Вселенная и человек"

Центральное место среди выделяемых всеми разделов занимает раздел "Человек" с четырьмя подразделами: "Человек как живое существо", "Душа и разум", "Человек как общественное существо", " Социальная организация и социальные институты", состоящими из ряда рубрик.

При дальнейшем членении рубрик как понятийных аналогов действительности концептуальная модель уступает место языковой^ дальнейшее членение лексических единиц, выделение лексико-семантических групп (в дальнейшем - ЛСГ) возможно только при учете категориальных грамматических сем.

Анализ на уровне ЛСГ дает возможность полнее определить сложность семантической структуры слова и выявить системность в организации словарного материала языка. При анализе на уровне более крупных объединений особенности языковой системы

I. Названия взяты из классификации Халлига и Вартбурга как наиболее удачной, по отзыву К).С. Степанова (Степанов, 1975, с.50), вбирающей в себя, по мнению Ю.Н. Караулова, "опыт ряда предшествующих разработок" (Караулов, 1976, с.274). затушевываются (Караулов, 1976, с.35).

Выбор для анализа слов, характеризующих человека, определяется, во-первых, тем, что единицы, называющие психические и физические свойства человека, имеют более сложное соотношение с реальным денотатом действительности, чем скажем, названия частей тела, родственных отношений или сельскохозяйственных орудий. Отсвда значимость исследования состава и структуры образуемых ими ЛСГ для понимания сложного взаимодействия различных факторов, определяющих структуру языка в целом.

V Во-вторых, лексико-семантические группы слов, характеризующих человека, представлены достаточно широко во всех языках и используются в разных формах реализации общенародного языка (в литературном языке, просторечии, диалектах).

В-третьих, характеристика человека может быть выражена разными частями речи: прилагательными, существительными, глаголами. Причем, если глаголы характеризуют человека опосредовано, через указание- на присущие ему действия Сдерется, молчит, горланит, скупится, плутует), и не содержат указания на постоянство признака и его значимость для характеристики человека, то прилагательные и существительные непосредственно указывают на присущий человеку признак, воспринимаемый как его постоянное свойство: драчливый (человек) - драчун, молчаливый - молчун, горластый - горлан, скупой - скупец, плутоватый -плут. Характеризующая роль прилагательных и существительных проявляется более непосредственно. Прилагательные прямо называют характеризующий признак: драчливый, молчаливый а у имен существительных признак представлен в опредмеченном виде: драчун, молчун, горлан .

Вместе с тем при значительной общности в характеризующей функции прилагательных и существительных есть существенные различия. Своеобразие общего категориального значения имен прилагательных и имен существительных не могло не сказаться на проявлении свойственной им характеризующей функции.

Имена прилагательные в современном русском языке рассматриваются как часть речи, для которой "название качества или свойства является их лексическим значением ." (Р.Гр. - 80, т.1, с.560). А имена существительные определяются как "часть речи, обозначающая предает (субстанцию) ., а также независимые самостоятельные субстанции непроцессуальных и процессуальных признаков - качеств, свойств, действий ." (Р.Гр. - 80, т.1, с.460).

Представляется важным и научно значимым рассмотреть проявление сходного лексического значения в словах, относящихся к двум разным лексико-грамматическим категориям. Это и явилось целью данного исследования.

Для реализации поставленной в работе цели необходимо было решить следующие задачи: во-первых, выявить круг слов, позволяющих наиболее отчетливо показать зависимость особенностей их конкретного лексического значения от значения категориального (обоснование отбора анализируемых слов см. в гл.1). Поскольку анализ показал, что наиболее наглядно категориальное различие проявляется в однокоренных прилагательных и суффиксальных существительных, то на них и было сосредоточено основное внимание. Наличие субстантивных прилагательных учитывалось, но специальному анализу они не подвергались.

Во-вторых, потребовалось определить объем и структуру исследуемой ЛСГ слов, характеризующих человека. Для этого первоначально была проанализирована семантическая структура всех однокоренных имен прилагательных и имен существительных,, и выявлены основные семантические разряды обеих ЛСГ. Правильность классификации была подтверждена анализом всего объема отобранных по словарям слов-характеристик психических и физических свойств человека.

В-третьих, следовало сопоставить особенности семной структуры лексико-семантических вариантов слов (ЛСВ), входящих в выделенные группы, подгруппы и ряды ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных. Для этого, кроме сопоставления словарных дефиниций и помет, использовались и данные специально проведенного эксперимента, позволившего выявить особенности восприятия однокоренных прилагательных и существительных разными группами носителей русского литературного языка.

В-четвертых, важно было показать, что выявленные особенности слов исследуемых ЛСГ свойственны не только русскому литературному языку, но и близкородственным языкам и другим формам реализации общенародного языка. Для этого было проведено аналогичное исследование на материале украинского литературного языка и материале одного из русских диалектов, а полученные данные сопоставлены. Такое сопоставление дало возможность выявить общее и специфичное в проявлении исследуемого явления, подтвердить возможность и типичность предложенного подхода к анализу языкового материала.

Основным материалом для анализа послужили слова, характеризующие человека, извлеченные из "Словаря русского языка", составленного С.И. Ожеговым» Первоначально из Словаря Ожегова были выписаны все слова, характеризующие физические (анатомические) и психические свойства человека, для которых это значение было основным, первичным, так как именно эти значения являются "опорой и общественно осознанным фундаментом всех других значений и применений" (Виноградов, 1953, с.12); "ядром словесной парадигмы, своеобразным центром" ее (Кузнецова, 1982, с.105).

В ходе работы, для уточнения словарных дефиниций и квалификационных помет, использовались толковые словари современного русского литературного языка: Словарь русского языка. Т. 1-4. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Издательство АН СССР, I957-I96I (в дальнейшем - МАО), Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17» Издательство АН СССР, 1950-1965 (в дальнейшем - БАС), Словарь украинского языка. Т. I-II. Издательство АН УССР, 1970-1980 (в дальнейшем - СУЯ). Дополнительно использовались диалектные, частотные, этимологические словари, словари синонимов и антонимов, двуязычные и тематические словари В работе использовались данные художественных и публицистических (в основном, газетных) текстов, записи разговорной речи (РР).

Основным в работе был метод компонентного анализа, опирающийся, на первом этапе, на учет словарных дефиниций, дополняемых ориентацией на семантическую и синтаксическую валентность слова. Для более полного и всестороннего анализа использовались элементы статистической методики и словообразовательного анализа, прием трансформации и методика со

I. Подробный список словарей, использованных в работе, дан в библиографическом приложении. доставления, как "неотъемлемый элемент познания любого изучаемого объекта" (Ярцева, 1967, с.209), Специфика анализируемого материала потребовала обращения к психолингвистическим методикам (ассоциативному анализу и оценочному шкалированию по методу Осгуда).

Научная новизна работы проявляется в новом подходе к анализируемому материалу, позволяющему установить взаимодействие категориального и лексического значений слов-характеристик; установлении сходного и различного в составе и структуре ЛСГ прилагательных и существительных, характеризующих психические и физические свойства человека; выявлении типологически значимых характеристик для исследуемых лексико-семантичес-ких групп близкородственных языков и разных форм реализации общенародного языка.

Теоретическая значимость работы проявилась в выявлении специфики ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных, характеризующих человека; определении зависимости семантической структуры ЛСВ слова и ЛСГ слов в целом от их категориальной семы; в установлении общих и специфических особенностей противопоставляемых групп; разработке методики проверки полученных результатов на диалектном материале, что не только подтвердило общеязыковые выводы, но и выявило специфику функционирования слов-характеристик в диалектах, что будет способствовать разработке специальных программ по изучению современных процессов в русских народных говорах.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования ее результатов в лексикографической практике для уточнения словарных дефиниций в толковых и двуязычных словарях; при преподавании русского языка в качестве неродного и преподавании вузовского курса лексикологии.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и трех приложений: первое содержит алфавитный список однокорен-ных семантически соотносимых образовании, анализируемых в работе, второе - некоторые данные психолингвистического эксперимента, третье включает списки основных словарей и списки использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Лаврова, Людмила Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ на отобранном ограниченном материале - 106 парах семантически соотносимых разнокатегори-альных единиц русского литературного языка - позволил решить поставленные в работе задачи.

В ходе анализа были определены объем исследуемых ЛСГ слов, их структура, представляющая собой иерархически взаимосвязанные разряды слов - от групп до рядов и бинарных оппозиций.

Проведенное сопоставление ЛСГ прилагательных и существительных, характеризующих человека, что было основной целью работы, показало наличие существенного сходства в структуре ЛСГ в целом и в семантической структуре составляющих их единиц, прежде всего в составе классифицирующих сем, позволяющих выделять группы, подгруппы и ряды единиц в анализируемом материале. Вместе с тем выяснилось, что различия в основных категориальных семах, определяющих лексико-грамматическую принадлежность слова, проявляются и в семантической структуре отдельных слов, особенно в семах "характер оценки" и "степень ее проявления" (иногда это "степень проявления признака").

Расхождение в семах нижних уровней иерархии потребовало выяснения причин, вызвавших данные расхождения, что обусловило рассмотрение исследуемых единиц с точки зрения их функционирования в системе литературного языка (стилевая и стилистическая маркированность, частотность употребления, восприятие разнокатегориальных слов-характеристик носителями языка).

Полученные выводы были сопоставлены с фактами украинского литературного языка с целью установления их типичности и закономерности для систем близкородственных языков и с фактами диалектной речи (исследовался диалект русского языка и диалект украинского языка, оказавшийся в русском окружении) для доказательства правомерности сделанных выводов в применении к единицам разных социально-функциональных компонентов общенародного языка.

Анализ основного и дополнительного материала подтвердил правильность выдвинутых положений, показал а) обоснованность выделения наименований индивидных, индивидно-личностных и личностных свойств человека; б) устойчивость семного состава анализируемых ЛСВ слов, характеризующих человека; в) постоянство характера внутрисистемных отношений анализируемых ЛСГ.

Своеобразие и специфика рассмотренных систем способствовали более отчетливому выявлению типичного в полученных выводах и обоснованному разграничению лингвистического и экстралингвистического в анализируемом материале.

Однако анализ проводился на ограниченном специально отобранном материале. Его результаты надо было проверить на полном объеме тематической группы слов, характеризующих физические и психические свойства человека, включающей в нашем материале 876 структурно простых лексических единиц (542 прилагательных и 334 существительных), для которых значение "характеристика свойства человека" является первичным основным (см. гл.1).

Оказалось, что все слова-характеристики русского литературного языка могут быть разбиты на те же три частные группы: наименования индивидных, индивидно-личностных и личностных свойств человека.

Правомерным оказалось и дальнейшее членение выделенных основных групп. Слова, характеризующие физические и психические природные свойства человека как прилагательные, так и существительные дали основание для выделения противопоставленных подгрупп: внешней (физической) и внутренней (психической) характеристики человека. Правомерным оказалось и противопоставление внутри первой подгруппы слов, обозначающих частные внешние особенности человека, и слов, дающих характеристику его общего внешнего вида, общих физических свойств. К первому ряду относятся слова веснушчатый, губастый, конопатый, мордастый, плечистый, рыжий, заика, карлик, раскоряка, храпун и многие другие.

Среди имен прилагательных ряд наименований частных внешних особенностей человека объединил 95 ^ лексических единиц, среди имен существительных - 19 единиц. Второй ряд, ряд наименований общих физических свойств, значительно короче, он включает 44 прилагательных (дряхлый, дородный, невзрачный, неказистый, несуразный, смазливый, хлипкий) и 5 существительных (дурнушка, замухрышка, калека).

Характеристику психических свойств (темперамента) содержат, в основном, лишь адъективные образования: медлительный, темпераментный, мешкотный, впечатлительный, чувствительный - всего 9 лексических единиц.

Никаких дополнительных подгрупп или рядов в пределах обозначений индивидных свойств человека не выделилось.

I. Количество единиц указывается без учета ранее анализировавшихся однокоренных образований.

Таким образом, в ЛСГ прилагательных, характеризующих индивидные свойства человека, может быть дополнительно включено 148 единиц, в ЛСГ существительных - 24 лексических единицы.

Аналогичное положение отмечается и для ЛСГ наименований инд и видно-личностных свойств, внутреннее членение которой так же сохраняется.

ЛСГ прилагательных, называющих индивидно-личностные свойства человека, увеличилась на 109 единиц, причем, наибольшее число их вошло в подгруппу наименований эмоциональных свойств - 64 ЛСВ слова (55 из них содержат сему "проявление эмоций" - бедовый, речистый, прыткий, ласковый и 9 -сему "эмоциональное состояние" - угрюмый, унылый, восторженный, и другие).

Подгруппы наименований волевых и интеллектуальных свойств, как и в ранее анализируемом материале, количественно равноправны. В подгруппу наименований волевых свойств дополнительно вошло 22 лексических единицы (робкий, опасливый, боязливый, настойчивый, уступчивый), в подгруппу наименований интеллектуальных свойств - 23 (толковый, забывчивый, даровитый, памятливый, сообразительный и подобные).

ЛСГ существительных, обозначающих индивидно-личностные свойства человека, пополнилась 59 единицами, из которых 39 содержат сему "эмоциональное свойство" (балагур, гримасник , забавник, забияка, кривляка и другие), 19 - "интеллектуальное свойство" (знаток, мыслитель, олух, угадчик, придумщик) и лишь I существительное - сему "волевое свойство" (хлюпик - " . безвольный человек").

Несколько сложнее положение с ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных, обозначающих личностные приобретенные) свойства человека. Основное деление их полностью сохраняется, но в рамках некоторых подгрупп могут быть выделены дополнительные разряды. Так, в самой обширной подгруппе, объединяющей лексические единицы с семой "отношение к другим людям", может быть выделен ряд ЛСВ слов, имеющих дополнительную сему "через соблюдение моральных и нравственных норм". В ЛСГ прилагательных это ЛСВ слов честный, порядочный, неподкупный, благородный, отпетый, приличный, развратный, справедливый, целомудренный; в ЛСГ существительных - симулянт, дебошир, гуляка, кутила, плут, мошенник и другие. Правомерность выделения такого подразделения несомненна, но в то же время его нельзя оторвать от подгруппы отношение к другим людям, так как единицы, входящие в него, содержат обе названные семы. Это видно и из словарных дефиниций (справедливый - "действующий . в соответствии с истиной", порядочный - "честный, соответствующий принятым правилам поведения", совестливый - "поступавший по совести, стыдящийся поступать несправедливо") и из наличия общих трансформационных возможностей (добрый - проявляющий доброту к кому-то и справедливый - проявляющий справедливость к кому-то., развязный - проявляющий "излишнюю непринужденность в обращении с другими", то есть -к кому-то).

Подгруппа лексических единиц, характеризующих человека по его отношению к другим людям,наиболее обширна: в нее дополнительно вошло 105 прилагательных (корректный, вежливый, учтивый, тактичный, уживчивый, скрытный, назойливый) и 71 существительное (подхалим, изувер, смутьян, приспособленец, притворщик, прохвост, сплетник).

Устойчивость внутреннего членения ЛСГ проявилась и при выделении других подгрупп наименований личностных свойств. Подтвердились условность выделения, тесная связь с предыдущей подгруппой и замкнутость подгруппы наименований, содержащих сему "по отношению к себе". В подгруппу прилагательных вошло 10 единиц (кичливый - "выражающий самомне-н и е", мнительный - "видящий во всем для себя опасность .", уверенный - "не сомневающийся в своих силах, возможностях", чванливый, стеснительный и другие) и 6 существительных (шкурник - "тот, кто заботится о с е -б е , не думая о других", цаца - "тот, кто важничает, много воображает о себе", зазнайка, бахвал).

Пополнились и подгруппы наименований, включающих сему "отношение к труду и трудовой деятельности", дополнительно выделилось 59 лексических единиц: 31 прилагательное (испытанный - "проверенный на деле старательный -"делают и й что-н. со старанием", расторопный -"быстрый и ловкий в деле", наторелый - "получивший навык, сноровку в каком-н. дел е", деловой, усердный, халатный, досужий) и 28 существительных (бездельник, заводила, мастак, неумеха/неумейка, тунеядец, халтурщик, филон).

Если во всех выделенных группах, подгруппах и рядах преобладали адъективные образования, то пополнение подгруппы наименований, содержащих сему "отношение к материальному миру", происходит преимущественно за счет существительных. В названную подгруппу дополнительно вошло 36 имен существительных (скопидом - " . бережливый до скупости", стяжатель - "корыстолюбивый, стремящийся к наживе человек", франт, транжир, растратчик, мот, деляга и тому подобные) и

19 имен прилагательных (бережливый, запасливый, расчетливый, щедрый, экономный).

При рассмотрении всего корпуса единиц, характеризующих человека, молено говорить и о выделении подгруппы наименований, содержащих сему "отношение к духовному миру", и уже "отношение к познанию", которую не удалось выделить при рассмотрении однокорневых семантически соотносимых образований, так как она не содержит ни одной соотносимой пары. Подгруппа невелика по объему - 18 единиц (14 имен прилагательных и 4 существительных). В подгруппу прилагательных вошли: начитанный, пытливый, прилежный, вдумчивый, усердный, усидчивый , любопытный и другие; в подгруппу существительных -полиглот, зубрилка/зубрила, упроститель, неуч. Во многом данная подгруппа близка к подгруппе интеллектуальных свойств из ЛСГ индивидно-личностных свойств, но все же в этих единицах может быть выделена и специальная сема.

Таким образом, анализ полного корпуса слов, характеризующих человека, позволил выделить, в основном, те же семантические разряды в структуре ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных и те же внутрисистемные отношения, которые были характерны для лексических единиц, имеющих однокоренную пару. Естественно, что включение в анализ всех ЛСВ слов, характеризующих человека, сказалось на расширении объема и числа синонимических рядов практически во всех подгруппах, за исключением, пожалуй, подгруппы наименований внешних частных (конкретных) свойств человека. Например, противопоставление понятий с ильный - ела бы! было представлено в обеих ЛСГ лишь парами сильный-слабый и силач - слабак; анализ всего корпуса слов-характеристик дает основание говорить о противопоставлении рядов: сильны й - мощный -стойкий - выносливый - могучий - дюжий и слабый -тщедушный - хлипкий - мозглявый - хилый - щуплый - дряхлый - квёлый - изнеможенный и другие. В данном случае антонимические пары слов превратились в противопоставленные ряды синонимов, которые могут быть разбиты на новые антонимические пары.

То же наблюдается и в отношении слов х р а б р ы й -трусливый : антонимическая пара превращается в противопоставленные синонимические ряды, с одной стороны, храбрый - смелый - отважный - мужественный - решительный - удалой, а с другой, трусливый - боязливый -опасливый - пугливый - робкий - запуганный.

В подгруппе волевых свойств речь шла о синонимических отношениях между ЛСВ слов упрямый и строптивый, при анализе всего материала синонимический ряд может быть продолжен: упорный - настойчивый - напористый - настырный.

Этот же процесс характерен и для существительных. Отмеченный синонимический ряд имен существительных, имеющих интегральную секту "отношение к другим людям" и сему "обобщенное свойство" (см. гл.П, разд.2), может быть продолжен ЛСВ слов проныра - пролаза - пройдоха - мошенник - прохиндей -бестия - хлюст - гаврик. Однако расширение синонимических рядов для существительных характерно в меньшей степени, поскольку, как уже отмечалось, этому препятствует персонификация признака.

Расширение синонимических рядов еще раз свидетельствует о правильности проведенного на ограниченном материале внутреннего членения выделенных ЛСГ.

Анализ однокорешшх, но разнокатегорлальных слов, используемых для характеристики человека, позволил выявить сходное и различное в двух типах ЛСГ. Оказалось, что частные ЛСГ и их внутренняя структура в основном совпадают, что проявилось в выделении тех же групп, подгрупп и рядов лексических единиц. Привлечение всего корпуса слов-характеристик подтвердило это положение, так как в предложенную схему укладывались и прилагательные и существительные, используемые для характеристики человека.

Уточнение состава подгрупп и пополнение выделенных рядов происходит за счет прилагательных и существительных, не имеющих соотносимой пары, что полностью соответствует положению о преобладании во всех рассмотренных системах адъективных форм слов-характеристик. Их число вдвое превышает число суффиксальных существительных в литературных языках, а в диалектах более, чем в три раза.

Преобладание адъективных форм проявилось не только в их большем количестве, но и частоте использования, что убедительно показал анализ однокорешшх: соотносимых образований (см. гл.П, разд.З). О большей частотности прилагательных можно говорить и при анализе всего объема слов-характеристик. Несмотря на то, что анализируемые ЛСБ слов, характеризующих человека, не относятся к числу частотных, все же по данным "Частотного словаря русского языка" в числе слов с частотностью свыше 100 отмечены прилагательные серьезный, милый, способный, честный, могучий, глупый -всего II единиц; с частотностью свыше 50 - 17 единиц: сильный, строгий, глухой, справедливый и другие. Ни в одной из названных частотных подгрупп имена существительные не зафиксированы. Они появляются только в подгруппе, включающей единицы с частотностью от 10 и до 50, в которую вошло 44 прилагательных (седой, худой, наивный, любезный, смуглый, лукавый) и лишь 8 существительных (мерзавец, трус, болван, хам, красавец).

О более высокой частотности адъективных образований свидетельствуют и данные психолингвистического эксперимента (см. гл.П, разд.З) и наблюдения за диалектной речью, носители которой явно предпочитают употреблять при характеристике человека прилагательное: " . t¿k и гавар'ат' -П'ет'ка гарбатый, а гарбун . може rfe и гавар'ат' . у нас н'е слыхала".

Не вызывает сомнения и противопоставление прилагательных и существительных по степени функциональной и стилистической маркированности. Среди существительных количество маркированных единиц значительно превышает число немаркированных существительных.

Тагам образом, анализ двух разнокатегориальных типов слов, характеризующих человека, привел к выводу о значительно большей частотности употребления адъективных слов-характеристик и их относительной стилистической нейтральности в сравнении с формами суффиксальных имен существительных. Связь между этими явлениями несомненна. Уже говорилось о большей частоте употребления не маркированных единиц. Но возникает вопрос о причинах выявленных расхождений между единицами ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных.

Меньшая частотность употребления и большая стилистическая маркированность суффиксальных имен существительных, характеризующих человека, объясняется рядом взаимосвязанных причин : а) усилением пепоративности значения, привносимого, ■ как правило, в лексические единицы словообразовательным суффиксом; б) персонификацией, при которой свойство уже не просто характеризует человека, а становится его неотъемлемой частью, то есть персонифицируется, выступая не каким-либо свойством в ряду других свойств человека, а его (человека) заместителем (репрезентантом); в) увеличением семантической емкости существительных-характеристик, так как в них и характеристика (обозначение свойства) и объект характеристики (ее нос2'1тель) неразрывны, совмещены; г) рядом психологических причин, в частности, восприятием существительного как величины неизменной, самостоятельной, полностью характеризующей человека. Ключ к пониманию этой особенности дает исследование диалектов, которое показывает, что существительные, обозначающие свойство человека, ассоциируются с прозвищем и потому ограничиваются в употреблении. Нечто сходное обнаружилось и у носителей литературного языка, особенно при характеристике внешних физических свойств человека. Так, при проведении эксперимента некоторые участники его отказывались оценить свойство, названное именем существительным. Мотивации были разные. Например:

И я толстая и мой муж толстый, но мы не виноваты. Как я могу на него сказать "толстяк" - не могу". "Он, может, и хиляк, да человек хороший".

Сопоставление прилагательных и существительных как членов разных ЛСГ продемонстрировало совпадение семантических множителей верхних уровней иерархии и расхождение семантических структур ЛСВ слов в нижних уровнях, то есть состав интегральных сем, объединяющих подгруппы и ряды, и дифференциальных сем "характер свойства", в основном, совпадает, а в семах "оценка", "характер оценки" и "норма или степень оценки" отмечаются различия.

Выделение в словах, характеризующих человека, семы "оценка" и "характер оценки" показало явное преобладание, как среди имен прилагательных, так и среди имен существительных, лексических единиц с семой отрицательной оценки.

Однако и здесь проявились категориальные различия. Анализ, проводимый на полном объеме состава слов-характеристик, показал, что ЛСГ прилагательных, включающая 542 лексических единицы, содержит 52)1 ЛСВ слов с семой отрицательной оценки, 32$ - с семой положительной оценки и более 15$ слов, в которых сема оценки отсутствует или ее характер контекстуально обусловлен. У имен существительных (334 лексические единицы) соотношение несколько иное: более 82$ слов имеют сему отрицательной оценки, 9$ - положительной и около 9$ характеризуются отсутствием оценки или ее контекстуальной обусловленностью.

При этом отметим связь семы "характер оценки" с семой "направленность характеристики". Эта связь отмечалась при анализе соотносимых разнокатегориалышх пар (см. гл.П, разд.З). Отчетливо она проявляется и при анализе всех слов-характеристик. Сему положительной оценки, как правило, содержат ЛСВ слов, характеризующих человека по его интеллектуальным способностям, волевым качествам, отношению к труду и трудовой деятельности. Сему отрицательной оценки - наименования свойств человека по отношению к самому себе, к предметам материального мира; отсутствует сема оценки пли является контекстуально обусловленой прежде всего в наименованиях индивидных свойств (впечатлительный, чувствительный, кудрявый, глазастый, русый), реже в других подгруппах: наименованиях эмоциональных свойств (смешливый, бедовый), характеристики человека по его отношению к другим людям (доверчивый, наивный, услужливый, требовательный). Сравните с данными таблицы 6 на с.96.

В качестве аргумента, подтверждающего большую пейора-тивность имен существительных, отметим и то, что отведенные нами от рассмотрения слова, перешедшие в разряд бранных (имеющие и нфмеющие соответствующую словарную помету)»представлены, как правило, суффиксальными существительными: дурак, мерзавец, мразь, негодяй, оболтус, стерва, подлец.

Таким образом, все основные выводы, сделанные на основе анализа 106 однокорневых категориально противопоставленных пар подтвердились данными общего анализа всей тематической группы слов, характеризующих физические (анатомические) и психические свойства человека.

При анализе отмечалось сравнительно ограниченное количество парных образований. В связи с этим возникают вопросы о том а) какие причины способствуют или препятствуют образованию парных разнокатегориальных слов-характеристик и б) какие лексико-семантические единицы имеют суффиксальную пару, а какие нет.

Среди причин, по-нашему мнению, можно выделить причины экстралингвистического и интралингвистического плана.

К первым относится характер понятия, лежащего в основе именования. Понятие определяет социальную, прагматическую и коммуникативную значимость слова.

Соотносимые единицы легче создаются а) для характерно тих® врожденных и неизменных черт (индивидных), б) для наименования давних и устойчивых, социально значимых понятий (храбрый - храбрец, трусливый - трус, умный - умник/ умница, добрый - добряк, жадный - жадина/жадюга).

Не благоприятствуют развитию парных образований: а) понятия, передающие временное состояние человека (грустный, вспыльчивый, раздражительный, гневный, довольный); б) понятия частных, уточняющих и детализирующих более крупные и социально значимые (ср.: трусливый - трус, но только пугливый, робкий, несмелый, боязливый, опасливый.

Существенное значение имеет и характер языкового значения. Соотносимые пары чаще возникают для единиц, основное номинативное значение которых - характеристика человека (храбрый - "отличающийся храбростью; смелый" человек, мужчина , воин .; брюзгливый - "постоянно недовольный, надоедливо-ворчливый" человек, старик и значительно реже в таких случаях, когда прилагательные имеют более широкое значение и часто используются для характеристики не-лица. Ср.: серьезный (разговор, взгляд, подход, анализ, книга . человек), честный (разговор, взгляд, игра . человек). Однако возможны и исключения, так прилагательное тихий имеет значение, которое может быть применимо и к человеку, но это лишь четвертое значение в структуре многозначного слова (4. "Смирный, спокойный" голос, нрав, человек), но соответствующее существительное имеется -тихоня (разг., неодобр.) - "тихий, смирный человек".

Очень важным фактором являются словообразовательные возможности языковой системы, способствующие или препятствующие образованию семантически соотносимых однокоренных пар (возможность присоединения суффикса, категориальная принадлежность мотивирующей основы, словообразовательное значение суффикса и другие).

Важно учитывать и наличие или отсутствие омонимических или синонимических образований, которые могут препятствовать (если при омонимии создается затруднение в понимании, например: правдивый - "любящий говорить правду ." и правдист - "работник газеты "Правда", старательный и старатель - "работник по кустарной добыче золота") или, наоборот, способствовать образованию соответствующих единиц (например, при необходимости уточнить понятие носителя признака при наличии соответствующего обозначения признака).

Нельзя недооценивать и роль нормативных ограничений. Очень многие соответствующие образования существительных оказываются за пределами литературной нормы, хотя и отвечают разрешающим способностям языковой системы (горлан, носач, брюхан, голован, лобан и другие даны МО с пометой "просторечное"); многие слова так и остаются словами индивидуального употребления (лысик, кудряш, обояшка).

Возможно, созданию ряда суффиксальных существительных от соответствующих прилагательных препятствует усиление пейоративности их значения, о чем уже говорилось.

Если одна из языковых причин препятствует созданию одно-коренной единицы, а потребность в выражении соответствующего понятрш имеется, то в языке появляются: а) сложные единицы (хромой - хромоножка, правдивый -правдолюб, корыстный - корыстолюбец); б) супплетивные образования (могучий - исполин, смешливый - хохотун); в) неологизмы или окказионализмы (недорослик, бабак, кудряш), судьба которых может быть различна в зависимости от потребности в них и соответствия их языковой системе.

Проведенный анализ показал важность учета факта категориальной принадлежности слова при исследовании лексико-семан-тической системы языка и выявил конкретные различия в семантической структуре единиц, относящихся к понятийно сходным, но разным ЛСГ. Проведенный впервые сопоставительный анализ ЛСГ прилагательных и ЛСГ существительных, обозначающих физические и психические свойства человека, подтвердил невозможность объединения в одну лексико-семантическузо группу слов разной категориальной принадлежности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Лаврова, Людмила Владимировна, 1984 год

1. Введенская A.A. Словарь антонимов русского языка. Ростов н/Д., 1971.

2. Львов М.Р. Словарь антонимов русского языка. М.,1978.

3. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.

4. Ожегов С.И. Словарь русского языка, 10-е изд./Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1973.

5. Потиха З.А. Школьный словообразовательный словарь. 2-е изд. М., 1964.

6. Тихонов А.Н. Школьный словообразовательный словарь. М., 1978.

7. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. М., I978-1980.

8. Шанский Н.М., Иванов В.В., Шанская Т.В. Краткий этимологический словарь русского языка/Под ред. С.Г. Бархударова. ГЛ., 1971.

9. Цыганенко Т.П. Этимологический словарь русского языка. К., 1970.

10. Русско-украинский словарь/Сост. Д.И. Ганич, И.С. Олейник. К., 1976.

11. Словарь русского языка. Т. I-4/Под ред. А.П. Евгень-евой. М.: Изд-во АН СССР, I957-I96I.

12. Словарь современного русского литературного языка. Т. I-I7. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1950-1965.

13. Словарь современного русского народного говорад. Деулино Рязан. района Рязан. обл.)/Под ред. И.А, Оссо-вецкого, ГЛ., 1969.

14. Словарь синонимов русского языка /Под ред, Л.П. Евгеньевой. Л., 1975.

15. Тематический словарь русского языка для башкирской средней школы /Сост. Л.Г. Саяхова, Д.М. Хасанова. Уфа, 1976.

16. Трудные случаи употребления однокоренных слов русского языка: Словарь-справочник /Сост. Ю.А. Бельчиков, М.С. Панщева. M., 1969.

17. Частотный словарь русского языка /Под ред. Л.Н. Засориной. M., 1977.

18. Краткий философский словарь /Под ред. М. Розен-таля, П. Юдина. M., 1954.

19. Словарь по этике /IIод ред. И.С. Кона. M,, 1981.

20. Словарь укра1нсько1 мови /За ред. Б.Д. Гр1нченко. Т. 1-4. К., I908-1909.

21. Словник укра1нсько1 мови. T. I—II. К., 1970-1980.

22. Укра1нсько-рос1йський словник. К.: Вид-во АН УPCP, 1977.

23. Частотний словник сучасно1 укра1нсько1 художньо1 прози. Т. 1-2. К.: Вид-во АН УРСР, I98I-I982.

24. Етимолог1чний словник укра1нсько1 мови. T. I, К.: Вид-во АН УРСР, 1982.

25. Список основной использованной литературы

26. Маркс К. К критике гегелевской философии права. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т.1, с.219-368.

27. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд. т.З, с.1-8.

28. Маркс К. Критика политической экономии: Глава о капитале, К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., т.46, ч.1, с.185-508.

29. Энгельс Ф. Диалектика природы. К, Маркс, Ф, Энгельс. Соч., 2-е изд., т.20, с.339-606.

30. Ленин В.И. Философские тетради. Полн. собр. соч., т.29, с.346-358.

31. Ленин В.И. Конспект книги Гегеля "Наука логики". -Полн. собр. соч., т.29, с.77-218.

32. Ленин В.И. К вопросу о диалектике. Полн, собр. соч., т.29, с.316-322.

33. Ленин В.И. Об очистке русского языка. Полн. собр. соч., т. 40, с.49.X