Лексика северного наречия коми-пермяцкого языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Федосеева, Елена Николаевна

• Федосеева, Елена Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Федосеева, Елена Николаевна

Предисловие.

0.1. Введение.

0.1.1. История изучения диалектов северного наречия комипермяцкого языка.

0.1.2. Диалекты северного наречия коми-пермяцкого языка на современном этапе.

Глава 1. Общая характеристика лексики северного наречия коми-пермяцкого языка.

1.1. Лексика северного наречия коми-пермяцкого языка с точки зрения её происхождения.

1.1.1. Исконно-коми-пермяцкие слова.

1.1.2. Заимствованная лексика в словарном составе северного наречия коми-пермяцкого языка.

1.2. Эмоционально-экспрессивная лексика северного наречия коми-пермяцкого языка.

1.3. Современные процессы в лексике северного наречия коми-пермяцкого языка.

Глава 2. Диалектная лексика северного наречия коми-пермяцкого языка (ареальный аспект исследования).

Некоторые вопросы теории ареальной лингвистики.

2.1. Севернокоми-пермяцкий ареал.

2.2. Центральный ареал.

2.3. Юго-восточный ареал.

2.4. Западный ареал.

2.5. Северный ареал.

2.6. Мысовско-лупьинский ареал.

Предисловие

Настоящая работа представляет собой обобщение результатов исследования словарного состава северного наречия коми-пермяцкого языка.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лексика северного наречия коми-пермяцкого языка»

Под влиянием коми-пермяцкого литературного и русского языков происходит переход исконного словарного фонда диалектов в разряд пассивной лексики и последующая его утрата, а также постепенная нивелировка особенностей северного наречия. Между тем, без всестороннего исследования северного наречия коми-пермяцкого языка нет возможности решения ряда проблем коми-пермяцкой, коми-зырянской, пермской и финно-угорской компаративистики. Реликтовые черты, сохранившиеся в говорах северного наречия коми-пермяцкого языка, могут помочь в исследовании словарного состава пракоми, прапермского языков, при изучении проблем языковых контактов и тем самым дать возможность глубже проникнуть в историю языка.

Исследование диалектных особенностей северного наречия коми-пермяцкого языка даст возможность на новом уровне поставить вопрос об общекоми языке и месте коми-пермяцкого языка в структуре пермских языков.

Кроме того, лексика представляет собой особую сферу языка, структурные единицы которой могут быть охарактеризованы как ценный материал, отражающий особенности духовной жизни, хозяйственного уклада, социальной организации носителей северного наречия, как составной части коми-пермяцкого, а также коми населения.

Цели и задачи исследования.

Целью работы является комплексный синхронный и сравнительно-исторический анализ словарного состава северного наречия комипермяцкого языка. Выполнение этой цели требует решения следующих задач: сбор и фиксация лексического материала, выявление диалектной лексики; общий анализ словарного состава северного наречия; лексико-тематический анализ заимствований; выявление источников заимствования; выявление ареалов распространения диалектных лексем и попытка их обоснования; выявление причин появления лексических диалектных особенностей.

Методы исследования.

При исследовании лексики северного наречия коми-пермяцкого языка мы использовали синхронно-лексикографический, описательный, сравнительно-сопоставительный, лингвогеографический методы.

Источники исследования.

Исследование проводилось на лексическом материале, собранном из немногочисленных доступных лексикографических источников, научных работ Р.М.Баталовой, А.С.Лобановой, Р.П.Дмитриевой. Основной материал собран и проверен нами во время экспедиций в Косинский (дд. Киево, Вильыб, Чураки, Левичи, Сенино, Пуксиб, Варыш, Войвыл, Пятигоры, Чазёво, Пеклаыб), Кочёвский (дд. Пармайлово, Юксеево, Пелым, Отопково, Москвине, Сизово, Кукушка, Гаинцово, Лобозово, Хазово, Б-Коча, Пузым) и Гайнский (дд. Иванчино, Харино, Данилово, Мысы, Сойга, Жемчужный, Конопля) районы Коми-Пермяцкого автономного округа в 1999, 2000, 2001 г. Первоначальный сбор диалектного материала производился в процессе непосредственного наблюдения над потоком живой непринуждённой речи носителей наречия (преимущественно коренных жителей старшего возраста). В дальнейшем собранный материал был систематизирован и представлен в виде программы, включающей следующие вопросы: 1. "Как у вас называется?" и 2. "Употребляется ли у вас слово и в каком значении?". При работе по вопроснику в качестве информаторов выбирались коренные жители старшего поколения. Собранный материал частично проверен у диалектоносителей среднего возраста и молодёжи. Были обследованы почти все говоры северного наречия, полученный материал проверен Т.Н.Меркушевой во время диалектологических экспедиций на территорию распространения диалектов южного наречия.

Степень изученности темы.

Диалекты северного наречия коми-пермяцкого языка изучены крайне недостаточно и неравномерно. Из четырёх территориальных разновидностей только два диалекта рассматривались в качестве объекта исследования кандидатских диссертаций: кочёвский и косинско-камский. Северное наречие и составляющие его диалекты как часть коми-пермяцкого языка представлены в обобщающих работах Р.М.Баталовой. Специфика имеющихся немногочисленных работ по северному наречию заключается в том, что в них описаны фонетические и морфологические особенности соответствующих диалектов. Что касается лексики, то она не только не являлась предметом специального исследования, но и до сих пор остаётся не выявленной и не зафиксированной.

Научная новизна

Предлагаемая работа представляет собой первое специальное исследование лексики северного наречия коми-пермяцкого языка. До настоящего времени общенародный словарный фонд коми-пермяцкого языка, а также . собственно диалектная лексика не являлись объектом системного исследования. В работе предпринята попытка полного охвата лексического состава северных диалектов, сравнение его с лексикой южного наречия. В связи с этим:

1. Введён в научный оборот новый лексический материал. Нами выявлено около 450 ранее не зафиксированных слов. По основным населённым пунктам северного наречия проверено по вопроснику функционирование 700 лексических единиц.

2. Впервые достаточно последовательно описана лексическая система северного наречия коми-пермяцкого языка с точки зрения происхождения.

3. Впервые рассмотрена русская заимствованная лексика, выявлены основные тематические группы, источники заимствования.

4. Впервые последовательно описана эмоционально-экспрессивная лексика северного наречия коми-пермяцкого языка.

5. Впервые описаны современные процессы в лексике северного наречия коми-пермяцкого языка.

6. Впервые в коми-пермяцком языкознании для сбора лексического материала был использован лингвогеографический метод.

7. Впервые рассмотрено ареальное распространение диалектных слов, позволившее выделить наиболее чётко очерченные ареалы на лексическом уровне.

8. Впервые выявлены причины возникновения лексических диалектных особенностей.

Теоретическая и методологическая основа

Теоретической и методологической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных учёных по пермскому и финно-угорскому языкознанию, русской диалектологии, а также по другим языкам СНГ и зарубежья.

Практическая значимость

Практическая значимость работы заключается в том, что собранный фактический материал может быть использован при составлении диалектных словарей, сравнительного словаря коми-пермяцких диалектов, диалектологического атласа коми языка (коми-пермяцкого и комизырянского). Работа может применяться при анализе лексики южного наречия коми-пермяцкого языка, при сравнительно-историческом изучении коми и пермских языков в целом, а также историками, этнографами и археологами в качестве дополнительного материала.

Кроме того, представленный в исследовании материал может быть использован при разработке лекционных курсов, спецкурсов, спецсеминаров, учебников и учебных пособий по коми-пермяцкой диалектологии и лексикологии.

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации отражены в 8 публикациях, а также апробированы в виде докладов на зональных, региональных и международных симпозиумах и конференциях в г.г. Сыктывкаре, Кудымкаре, Перми, Ижевске, Москве.

Структура и объём работы.

Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, списка сокращений и приложения, содержащего краткий словарь диалектных слов северного наречия коми-пермяцкого языка и карты лингвогеографического характера.

0.1. Введение

0.1.1. История изучения диалектов северного наречия коми-пермяцкого языка

Изучение диалектов любого языка имеет важнейшее значение для исследования его истории, языков родственных народов, выяснения изменений, происшедших в определенные периоды его развития, выявления новых явлений, причин и условий их появления, степени распространения и так далее. Особенно ценным источником для исследования истории языка диалекты являются в том случае, если древние памятники письменности отсутствуют или их количество незначительно. Первые письменные памятники коми-пермяцкого языка относятся к XVIII веку. В настоящее время известны следующие работы, содержащие материал северного наречия коми-пермяцкого языка:

1. H.F.Miiller. Sammlung russischer geschichte. Т.З. СПб., 1758. На страницах 382-408 приведено 313 слов на л-овом диалекте коми-пермяцкого языка. Мюллер собирал слова "в бытность у сих народов при возвращении. из Сибири". О месте сбора материала говорят его слова: "Пермяки. жите ли между Солью-Камской и Чердынем". В настоящее время данная территория занята русским населением, однако следы пребывания коми-пермяков остались в лексике (см. Словарь говоров Соликамского района Пермской области. 1973) и топонимике.

2. I.Fischer. Sibirische geschichte. T.l. (1768 г.). На страницах 162-165 приведено около 30 коми-пермяцких слов, которые также принадлежат к л-овому диалекту.

3. "Дневные записки путешествия академика Лепехина" СПб., 1780 г. ТЛИ. И.И.Лепехин записал 50 коми-пермяцких слов с переводом на русский язык в с. Селище ( в настоящее время входящем в состав Косинского района). Материал представляет лексику косинско-камского диалекта северного наречия коми-пермяцкого языка.

4. P.Pallas "Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею Всевысочайшей особы" СПб., 1787 г. В словаре представлено несколько сотен коми-пермяцких слов. Материал для словаря собирался из разных диалектов, поэтому в нем имеются слова из различных л-овых диалектов коми-пермяцкого языка. Часть лексем напоминает косинско-камский диалект.

5. "Краткий Пермский словарь с российским переводом, собранный и по разным материям расположенный города Перми Петропавловского собора протоиереем Антонием Поповым 1785 г.". Рукопись в поллиста, хранится в Ленинградской Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина. В словаре представлен говор косинско-камского типа.

6. "Краткий Пермский словарь с российским переводом, собранный и по алфавиту расположенный Антонием Поповым 1785 г.". Этот рукописный словарь содержит около 2500 слов. Р.М.Баталова отмечает, что в нем "представлен припермский диалект, который некогда был распространен на юго-западе от Чердыни и Оней. Данный диалект имел значительное сходство с нердвинским диалектом" (Баталова 1975: 7).

Известно также несколько словарей 19 века.

7. "Vocabulaire de laLangue Wotjake et Permienne". Рукопись 1808-1811 г. содержит 150 коми-пермяцких слов на л-овом диалекте.

8. "Словарь русско-пермяцкий". Рукопись с датой 1848 г. г.Усолье, содержит около 4000 слов на диалекте косинско-камского типа.

Словари 20 века:

9. Косинско-камский диалект представлен в словнике из 1100 слов в "Первоначальном учебнике русского языка для чердынских пермяков" (Казань 1906). Слова даны в виде отраслевого русско-пермяцкого словаря и снабжены ударением.

10. В работе Г.Нечаева "Отношение окружного коми литературного языка к северным диалектам Коми округа" (Нечаев 1931: 10-27) приводится более 400 слов, встречающихся на территории кочевского диалекта, с переводом на русский язык.

11. T.Uotila "Syrjanische Chrestomathie", Helsinki, 1938. В приложении даны более тысячи слов с этимологиями. В списке слов имеется ряд севернокоми-пермяцких лексем с пометой РК (permjakischer Dial, an der Kosa).

12. Нормативный "Коми-пермяцко-русский словарь" (1985 г.) также содержит лексические единицы, относящиеся к северному наречию коми-пермяцкого языка. На принадлежность слов к наречию в целом указывает помета "сев." — северное (например, кось II сев.1) бой, сражение, 2) драка (КПРС: 187), нюзь сев. тихий, медлительный; ~ морт "тихоня" (КПРС: 282). Слова, имеющие узколокальный характер употребления, снабжены пометами "б.-коч." — болыие-кочинский говор, "в.-луп." — верх-лупьинский говор, "гайн." — гайнский говор, "коч." — кочёвский говор, "лев." — левичанский говор, "н.-кос." — нижнекосинский говор, "пел." — пелымский говор, "пуке." — пуксибский говор, "хар." — харинский говор, "чаз." — чазевский говор, "чур." — чураковский говор, "юкс." — юксеевский говор. Однако, следует отметить, что пометы не всегда отражают реальный характер распространения маркированной лексической единицы. Так, слово с пометой "сев." (северное) не обязательно встречается во всех (или в большинстве) диалектах северного наречия, а слово с пометой, указывающей на определенный говор, может употребляться и в других говорах.

13. В 1993 г. издан краткий коми-пермяцко-русский, русско-коми-пермяцкий словарь (Коми-пермяцко-русскбй, русско-коми-пермяцкбй словарь. Общеобразовательной школаэзын велбтчиссез понда. Кудымкар, 1993). Здесь также содержатся лексемы северного наречия, которые даны с пометой "диал.сев." — диалект северный. (Например: дойка диал.сев. "прыщик; фурункул, м.; короста; болячка, ж.").

Целенаправленное изучение коми-пермяцких диалектов началось в двадцатые годы прошлого века. В 1928 году при Обществе изучения Коми края была создана Комиссия по собиранию словаря и изучению коми диалектов (коми-зырянских и коми-пермяцких). В результате работы Комиссии появились публикации по разным диалектам коми языков. В 1931 г. была опубликована статья Г.А.Нечаева "Отношение окружного коми литературного языка к северным диалектам Коми округа". В ней дается краткая характеристика кочевского диалекта: указаны некоторые фонетические и морфологические особенности диалекта, а также приведен список диалектных слов (Нечаев 1931: 14-32).

Первые попытки классификации коми-пермяцких диалектов были предприняты В.И.Лыткиным. В "Диалектологической хрестоматии по пермским языкам" он пишет: "Территориальные разновидности коми-пермяцкой речевой системы в пределах Коми-Пермяцкого округа. можно объединить в два говора (или, вернее, в две диалектные группы): северный и южный (Лыткин 1955: 24). Северную диалектную группу он называет еще косинско-камской и отмечает ее отличительные черты на уровне фонетики, морфологии, а также особенности постановки ударения. Исследователь кратко останавливается и на различиях в лексике, указывая, что "в большинстве говоров северной группы употребляется дос вм. южн. быдбс — "все", мбдотны вм. южн. иньдыны — "отправить", кос'ас'ны вм. южн. тышкасьны — "драться", бшмбс вм. южн. колод'эч' — "колодец", лы вм. южн. коска — "кость" и т.д." (Лыткин 1955: 24-25). В северной диалектной группе В.И.Лыткин выделяет лупьинский говор, распространенный в бассейне р.Лупьи и занимающий Мысовский сельсовет, и отмечает черты, отличающие его от других северных коми-пермяцких говоров. "Однако — пишет автор, — лупьинский говор это не какой-то особый говор, а одна из разновидностей северной коми-пермяцкой группы говоров. Остальные говоры северной диалектной группы стоят друг к другу значительно ближе, чем лупьинский, однако из-за отсутствия проверенных данных мы не имеем возможности выделить другие говоры в составе северной диалектной группы" (Лыткин 1955: 26).

В составе южной диалектной группы Коми-Пермяцкого округа В.И.Лыткин выделяет следующие говоры: оньковский, нижнеиньвенский, нердвинский и кудымкарско-иньвенский, отмечая, что они "изучены тоже в недостаточной мере, но все же лучше, чем северные" (Лыткин 1955: 26). Он перечисляет основные черты выделенных диалектов (Лыткин 195: 26-30).

Опираясь на исследования В.И.Лыткина, Д.И.Гусев выделил следующие диалекты: 1. Северный диалект (или косинский). Территория распространения - Гайнский, Косинский и Кочевский районы. 2. Иньвенский (южный диалект). Территория его распространения — Белоевский, Кудымкарский и Юсьвинский районы. 3. Нижне-Иньвенский диалект. Его территория — бассейн рек Доег, Пой, Исыл, т.е. в населенных пунктах около д. Тимино, Доег, Аксенова Юсьвинского района. 4. Оньковский диалект. Территория — Малые и Большие Они и д.Максимовка Юсьвинского района. 5. Нердвинский диалект. Территория Ленинского и Пятинского сельсоветов Кудымкарского района. 6. Язьвинский диалект. 7. Зюздинский диалект (Гусев 1953: 91-95). Автор дает краткое описание характерных черт выделенных диалектов. Относительно северного (или косинского) диалекта он добавляет, что "диалект имеет целый ряд мелких различий по отдельным деревням (дер. по р.Лупье, д.Анкудинова и Исаева Косинского района и т.д.)" (Гусев 1953: 91).

Первые специальные исследования были посвящены изучению диалектов южного наречия коми-пермяцкого языка. В 1951 г. была защищена кандидатская диссертация А.С.Кривощековой-Гантман на тему "Словарный состав и словоизменение иньвенского диалекта комипермяцкого языка". Ею же было опубликовано еще несколько работ, касающихся иньвенского диалекта (Кривощекова-Гантман: 1958, 1962).

В кандидатской диссертации Е.В.Ботевой "Методика изучения морфологии коми-пермяцкого языка в условиях иньвенского диалекта" (1961) рассматривается кудымкарско-иньвенский диалект в сравнении с коми-пермяцким литературным языком.

В 1962 г. защищена кандидатская диссертация Р.М.Баталовой "Оньковский диалект коми-пермяцкого языка", в которой рассматриваются особенности данного диалекта.

Основные результаты исследования коми-пермяцких диалектов до середины 70-х годов обобщены в монографии Р.М.Баталовой "Коми-пермяцкая диалектология" (1975). Исследователь отмечает, что на основании некоторых общих черт коми-пермяцкие диалекты и говоры можно объединить в три наречия: северное, южное и верхнекамское, и более подробно останавливается на диалектах первых двух наречий, занимающих территорию Коми-Пермяцкого округа. "В основу подразделения коми-пермяцкого языка на наречия, диалекты и говоры взяты их фонетические, морфологические, а также лексические особенности (различия)" (Баталова 1975: 209). "Северное наречие, — отмечает исследователь, — занимает территорию трех районов — Кочевского, Косинского и Гайнского. В этих районах, охватывающих около 70 % всей площади Коми-Пермяцкого национального округа, проживает около 30 % коми-пермяцкого населения. Между северным и южным наречием расположен Юрлинский район с русским населением" (Баталова 1975: 211). Автор рассматривает основные отличительные черты северного наречия от южного: фонетические, морфологические, фоно-морфологические и лексические и на их основе выделяет следующие диалекты: кочевский, косинско-камский, мысовский и верх-лупьинский, дает им краткую характеристику. Р.М.Баталова отмечает, что "это первый опыт фронтального исследования коми-пермяцких диалектов. Отсутствие исследований по северному наречию и слабая изученность коми-пермяцких диалектов вообще не могли не сказаться и в данной работе. К тому же за короткий срок не было возможности изучить более детально говоры всех или хотя бы большинства крупных населенных пунктов. Поэтому границы говоров и диалектов имеют условный характер" (Баталова 1975: 209).

В 1982 г. вышла монография Р.М.Баталовой "Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам", в которой выявлены отдельные изоглоссы в области фонетики и морфологии на материале коми-пермяцких и коми-зырянских диалектов с учетом языка коми-язывинских и кировских пермяков.

К описанию диалектов северного наречия в качестве отдельных территориально-языковых образований специалисты приступают в последние десятилетия двадцатого столетия. В 1993 г. А.С.Лобановой защищена кандидатская диссертация "Кочевский диалект коми-пермяцкого языка". В работе подробно рассматриваются основные фонетические явления, дается характеристика морфологических особенностей диалекта. Автор также останавливается на некоторых синтаксических особенностях сложного предложения.

Изучению фонетических и морфологических особенностей косинско-камского диалекта посвящена кандидатская диссертация Р.П.Дмитриевой "Косинско-камский диалект коми-пермяцкого языка. Фонетика и морфология" (1998 г.). В диссертации подробно описаны фонетические, морфологические особенности исследуемого диалекта, а также выделены центральные, периферийные и переходные говоры, выявлены их различия.

В 1998 году к исследованию мысовского диалекта коми-пермяцкого языка приступила Л.Г.Пономарёва. В своей кандидатской диссертации она планирует осветить фонетическую и морфологическую системы диалекта в сравнении с другими диалектами коми-пермяцкого языка и с коми-зырянским языком.

Таким образом, лексика северного наречия коми-пермяцкого языка не только не являлась объектом специального изучения, но на настоящий период оказалась не выявленной и незафиксированной. А.А.Уфимцева пишет, что "Синхронное изучение лексики, фронтальное или частичное описание словарного состава языков значительно отстает от описания их грамматического строя как по охвату языков, так и степени разработанности самой проблематики" (Уфимцева 1968: 242). Данное утверждение в полной мере отражает ситуацию с исследованием лексики диалектов и коми-пермяцкого языка в целом. В учебнике для высших учебных заведений "Коми-пермяцкий языке" (Кудымкар 1962) есть раздел, в котором словарный состав коми-пермяцкого литературного языка рассматривается с точки зрения значений слов, с исторической точки зрения и с точки зрения активности / пассивности слов (КПЯ: 110-130). Кроме того, имеется несколько работ по описанию лексики диалектов южного наречия (Баталова 1962; Кривощёкова-Гантман 1951; Меркушева 2000, 2001, 2002) и отдельные статьи по использованию диалектных слов в художественных произведениях (Дмитриева 1997: 413-419; Меркушева 2000: 121-124).

0.1.2. Диалекты северного наречия коми-пермяцкого языка на современном этапе

В финно-угристике, в том числе и в пермистике, в коми-пермяцком языке (на территории Коми-Пермяцкого округа) принято выделять два наречия и в их составе восемь диалектов. К северному наречию относят косинско-камский, кочевский, мысовский, верх-лупьинский, к южному наречию — кудымкарско-иньвенский, нижнеиньвенский, нердвинский, оньковский. "Современные диалекты — результат длительного развития. На протяжении истории в связи с изменением территориальных объединений происходит дробление, объединение, перегруппировка диалектов" (ЛЭС: 133). Подобные процессы характерны и для современного коми-пермяцкого языка, в том числе для диалектов северного наречия. Что касается косинско-камского и кочевского диалектов, то изменения в них происходят постепенно и малыми темпами.

Косинско-камский диалект.

Косинско-камский диалект распространен на территории бассейна реки Коса и правого берега верхней Камы. Примерная граница проходит по следующим населенным пунктам: на западе — д.д. Подъячево, Чазёво, Пеклаыб, Гортлуд, Бачманово, на севере — д.д. Пятигоры, Харино, Данилово, Гайны, на юге — д.д. Зинково, Лямпино, Чураки, на востоке — административная граница между Коми-Пермяцким автономным округом и Соликамским и Усольским районами Пермской области (Баталова 1975: 214, Дмитриева 1998: 4).

Территория распространения косинско-камского диалекта относится к двум административным районам Коми-Пермяцкого округа: Косинскому и Гайнскому. Населенные пункты этих районов расположены группами, на большом расстоянии друг от друга. По данным центрального статистического управления КПАО, на 1 января 2001 г. численность населения Гайнского района составляла 18591 человек, Косинского — 9507.

В этническом отношении население неоднородно, носители косинско-камского диалекта составляют примерно 10% от числа коми-пермяков, проживающих на территории округа (Дмитриева 1998: 5).

Косинско-камский диалект в области фонетики и морфологии характеризуется следующими особенностями:

1) функционирование варианта фонемы ы (е) в периферийных говорах: тулес "весна", лунтер "целый день";

2) сохранение прапермской закономерности вокализма непервого слога (употребление иллабиальной ы на месте у южных диалектов): турын "трава", гожым "лето";

3) выпадение инлаутной гласной ы в позиции между согласными, одна из которых сонорная: ашнас "назавтра";

4) сохранение первичной гласной о, являющейся рефлексом пракоми о: кор "когда";

5) дальнейшее расширение позиций фонемы л и переход в > л в исконных и заимствованных словах: лышка < вышка;

6) палатализация анлаутных заднеязычных согласных к и г под влиянием гласных переднего ряда и и э: т'эрку "дом";

7) наличие вставочных фонем к, м, й: с'инма "глазастый", онмб "мой сон";

8) употребление вставочной в* в интервокальной позиции в соседстве с лабиальными гласными: шув* 6 "говорит";

9) выпадение согласной з суффиксальных слогов в интервокальной позиции: тбдис'с'эыс "знахари";

10) постановка ударения на первом слоге слова в глагольных формах с суффиксами: -ал, -ас?, -от; -ит, -ыл;

11) тенденция ауслаутной гласной а двусложных слов перетягивать на себя ударение: бал'а "овца";

12) функционирование вторичных внешнеместных и приблизительноместного падежей: юрлас "на голове", туйлын "на дороге";

13) показатели аккузатива существительных -то, -лб: чэрилб "рыбу", т'из'тб "пуговицу";

14) показатели инструменталя -он, -н ,инессива -ын, -н: т'эркун "в доме";

15) употребление иллатива на месте послеложных конструкций южных диалектов: джоджб (вм. южн. джодж выло) "на пол";

16) выражение дативом значения причинности действия, вместо эгрессива южных диалектов: уз'бмыслб "по причине сна";

17) функционирование более древнего суффикса компаратива -джык: курыджджык "более горький";

18) употребление специфических усилительных слов нач "совсем", с'эк "очень", дзирс "совершенно": нач дуб "совсем без соли", с'эк басок "самый красивый", дзирс пым "очень горячий";

19) показатель порядковости числительных -бдз : н'ол'бдз (южн. нёльбт) "четвертый";

20) функционирование усеченной формы личных местоимений 3 лица единственного и множественного числа са "он, она" и на "они": са тбдб "он знает", на мунисб н'и "они уже ушли";

21) употребление обобщенно-определительных местоимений дбс "все", глад' "все", дбглад' "всё, все" : глад' бктбмбс' "все собрали";

22) образование глаголов 2 и 3 лица множественного числа посредством суффикса -бмбс' вместо -бмас' южных диалектов: мунбмбс' "они, оказывается, ушли", баитбмбс' "говорили, оказывается";

23) наличие суффикса -ыштышалл для выражения экспрессивного оттенка уменьшения действия: быдмыштышаллб "растёт в незначительных количествах";

24) употребление залоговых суффиксов -м, -ас: вэжокас'ны "ревновать", лос'аммыны "поправиться";

25) оформление инфинитивной формы глагола суффиксами -то, -со: локнысо "приходить", с'ылныто "петь";

26) наличие суффикса деепричастия -иг : пэтигас "выходя", шуигат "говоря";

27) функционирование специфических наречий, отсутствующих в других диалектах языка: омбн "прямо", код'он "хорошо"; употребление послелогов, не характерных для большинства коми-пермяцких диалектов: кин'н'а "из-за", пын'д'и "вместо", улйа "из-за" (Баталова 1975: 214-216; Дмитриева 1998).

На основе фонетических и морфологических особенностей в составе косинско-камского диалекта можно выделить центральные, периферийные и переходные говоры (Дмитриева 1998).

Кочёвский диалект

Кочёвский диалект распространен на территории одноименного района Коми-Пермяцкого автономного округа. Северной границей данного диалекта являются с. Юксеево, д. Пармайлово, южной — граница между Кочёвским и Юрлинским районами.

По данным центрального статистического управления КПАО, на 1 января 2001 г. численность населения Кочёвского района составляла 13616 человек. В этническом отношении население неоднородно, носители кочёвского диалекта составляют около 14% от числа коми-пермяков, проживающих на территории КПАО (Лобанова 1993: 13).

В области фонетики кочёвский диалект характеризуется следующими чертами:

1. Диалект является эловым (звук [в] в нем встречается только в начале слова). Наблюдается тенденция к сужению позиций звука [в] за счет более широкого употребления [л]: ср. лон вм. вон "брат".

2. Более широкое, чем в литературном коми-пермяцком языке, употребление фонемы о, встречающейся в русских заимствованиях на месте о: год "год" вм. лит. год "т.ж.".

3. Расширение позиций звуков: э за счет сужения позиций звука о и под действием ассимиляции, ср.: ки-э-э (< ки-э-б < ки-эз-о) "мои руки" ; и в составе суффикса отдалительного падежа: ср.: учот-с'ин' (<учбт-с'эн' < учот-с'ан') "с детства".

4. Наблюдается ассимиляция гласных звуков по ряду и подъёму, например: джоджыл (< джоджул ) "подполье".

5. В системе ударения наблюдаются процессы морфологизации.

6. Наличие вариантов звуков й и з: й // й°Н 0; з // з° // 0, например: йор "огород", сой° "сестра", ваи ( вм. вайи) "я принёс".

7. Широкое распространение ассимиляции согласных, например: шетталны (< шедталны) "выдёргивать", мос'с'юр (< мое с'юр) "рог коровы".

В своей диссертации А.С.Лобанова отмечает, что большинство отличий кочёвского диалекта обусловлено его фонетическими особенностями, а морфологическая система в основном совпадает с морфологией литературного языка и характеризуется следующими процессами:

1. Трансформация серийных послелогов с основой на выл- "на поверхности чего-либо" и дынын "возле, около чего-либо" в падежные формы соответственно с внешнеместным и приблизительно-местным значениями. В говорах диалекта имеются как "усеченные" (тодло (< тбдылб < тбд выло) "на память"), так и уже окончательно оформившиеся падежные формы (мырлын (< мырылын< мыр вылын) "на пне").

2. В говорах диалекта в винительном падеже наряду с нулевым окончанием и - ос употребляется форма бывшего общепермского объектного падежа -лб: адзза мужиклб (вм. адзза мужикос) "вижу мужчину".

3. Исконные числительные вышли из употребления, вместо них функционируют русские заимствования.

4. Некоторые отличия наблюдаются в глагольной системе: в инфинитивных формах глагола -ыны > -ын: ветлын (< ветлыны) "ходить"; в глаголах 3 лица настоящего времени множественного числа суффикс -бны > он: гижбн (< гижбны) "они пишут".

5. Употребление глагольного суффикса -ась со значением длительности действия: зэрмас'б ( вм. зэрб) "идут дожди".

В составе кочёвского диалекта выделяют 4 говора: больше-кочинский, кочевский, пелымский и юксеевский (Лобанова 1993: 146).

Мысовский и верх-лупьинский диалекты

За последние десятилетия большим изменениям подверглись мысовский и верх-лупьинский диалекты.

На особенности языка населения бассейна р.Лупьи впервые обратил внимание В.И.Лыткин. В "Диалектологической хрестоматии по пермским языкам" он пишет: "В северной диалектной группе можно выделить лупьинский говор, распространенный в бассейне р.Лупьи и занимающий один сельсовет (Мысовский). Лупьинский говор отличается от прочих северных коми-пермяцких говоров следующим: ударение в значительной мере свободное при некоторой тенденции ставить его на первый слог; суффиксом множественного числа существительных является - йэз: мортйэз — люди, лыз'йэз — лыжи и т.д.; деепричастным суффиксом является - иг (мунигас — когда он шел, гбригас — когда он пахал); в порядковых числительных употребляется только суффикс - 65'-: н'ол'бз' — 4-й, кват'бз' — 6-й; употребляется много слов, тождественных словам коми-зырянских говоров : гач' — штаны, с'ус' — умный, расторопный и т.д." (ДХПЯ: 25-26).

Следует отметить, что ученый не выделяет лупьинский говор как особый, а считает его одной из разновидностей северной коми-пермяцкой группы говоров.

Мысовский и верх-лупьинский диалекты в качестве отдельных территориально-языковых образований впервые выделяет Р.М.Баталова в "Коми-пермяцкой диалектологии" (Баталова 1975). Она отмечает, что "мысовский диалект занимает территорию одноименного сельсовета за исключением верх-лупьинского куста. Он расположен вдали от остальных населённых пунктов Гайнского района. Расстояние от с.Гайны до с.Мысы 40 км. Диалект распространен в деревнях: Мысы, Конопля, Сойга, Тошыб" (Баталова 1975: 216). В качестве специфических черт мысовского диалекта автор выделяет следующие:

1) суффикс мн. числа - йэз (-йэс, -йас, -эз, -ас): садйес "сады", канн'ез "кошки";

2) разрушение серийных послелогов на выл-: горылын (вм. гор вылын) "на печке";

3) употребление формы исходного падежа на -ись в значении отдалительного и сравнительного: вынажык кбишсь (вм. коинся) "сильнее волка";

4) отсутствие винительного падежа на -лб;

5) существование кратких форм -т и -с лично-притяжательных суффиксов 2 и 3-го л.ед. ч. -ыт и -ыс: Надят (вм. Надяыт) "твоя Надя-то";

6) Выражение значения превосходной степени прилагательных аналитическим способом: ёна мича "очень красивый";

7) наличие исконных числительных до десяти и сохранение сё "сто";

8) использование указательного местоимения та: та гырися "такой крупный";

9) употребление кратких форм лично-притяжательных местоимений мем "мне" и тэт "тебе";

10) наличие специфического счетно-личного местоимения отнасым "я один";

11) принятие инфинитивной формой глаголов суффиксов определенности -т и -с: пырныт "зайти-то";

12) более широкое употребление глагольного суффикса -ал со значением длительности, повторяемости действия: гор лонталлыны "печь топить";

13) употребление окончаний -ин и инб в форме 2 л. ед. и мн. числа первого прошедшего времени и -ано в настоящем и будущем времени ед. числа: вблшб "вы были", керанб "вы делаете";

14) суффикс -иго в деепричастиях: уджал1го "работая";

15) наличие специфических частиц нин, но, на, тадз;

16) выражение общего отрицания частицей абу "нет, не имеется" (Баталова 1975: 216-218).

Относительно верх-лупьинского диалекта Р.М.Баталова пишет, что он "распространен в селениях Верх-Лупья, Пурга, Коса-Сотчбм, Ягдын, Шордын. Все они входят в состав Мысовского сельсовета. Большая часть населения этих деревень ныне переселена в с.Гайны. В названных пунктах осталось всего несколько семейств. От Верх-Лупьи до ближайшего коми-зырянского селения Дзель около 20 км. На юге диалект граничит с мысовским. Верх-лупьинский диалект является самым северным и относится к числу окраинных" (Баталова 1975: 218).

Исследователь выделяет следующие особенности диалекта:

1) более частое (в сравнении с косинско-камским и мысовским диалектами) употребление звука в как вставочного: юван ювисо (вм. юан юисо) "квасу выпили";

2) наличие варианта [л] — [1 ] (л среднеевропейского): 1унын "днём";

3) довольно широкое употребление звука э на месте о в непервом слоге слова: маме (вм. мамо) "мама", дойме (вм. доймо) "болит";

4) стяжение гласных или выпадение их: пуктын (вм. пуктыны) "положить";

5) неусвоенность звука [р']: зыранка (вм. зыр'анка) "зырянка";

6) наличие у дательного падежа окончания -лб и -лы: налы сетны "им отдать";

7) использование -ись в исходном падеже: Лупись "из Лупьи";

8) употребление лично-притяжательного суффикса 1 л. ед.ч. -э (е) и редкое использование варианта -бй: Иванэ "мой Иван", оной "мой сон";

9) краткие формы -т и -с лично-притяжательных суффиксов 2 и 3 л. ед. ч. -ыт и -ыс: то начат (вм. то чачаыт) "вот твоя игрушка";

10) образование сравнительной степени у прилагательных с помощью слов : виа нин, вылт1, ёна, диво, медся;

11) образование относительных прилагательных с помощью суффикса -эвэй: кбртэвей "железный";

12) наличие основ ны- и на - у личного местоимения 3 л. мн. ч. Hia "они", са : да налбн эная "да у них это", мед са висьталас "пусть он скажет";

13) более частое (по сравнению с южными диалектами) употребление глагольного суффикса -ась: гижасьны "расписаться";

14) существование деепричастного суффикса-игбн (чгбн): ол!гён "живя";

15) специфический послелог ног (ср. южн. моз): сякёй ног "по разному";

16) употребление послелога пиньди "из-за";

17) разрушение серийных послелогов на выл-: горылын (вм. гор вылын) "на печке";

18) наличие частиц нин, но, частицы мед "пусть" (Баталова 1975: 218-220).

Как видно из вышеизложенного, многие из указанных Р.М.Баталовой специфических мысовских и верх-лупьинских черт являются общими для этих двух диалектов и отличают их от косинско-камского и кочевского.

В работе А.С.Кривощековой-Гантман и Л.П.Ратеговой "Коми-пермяцкие говоры" (Пермь 1980) в северном наречии выделяются только косинско-камский и лупьинский диалекты. Выделение лупьинского диалекта (без разделения его на мысовский и лупьинский) отражает, видимо, точку зрения авторов учебника, согласно которой существуют не отдельные диалекты, а говоры д.Мысы и д.Верх-Лупья (Кривощекова-Гантман, Ратегова 1980: 7, 66-68).

В настоящее время из 9 населенных пунктов, упоминаемых Р.М.Баталовой (Мысы, Конопля, Сойга, Тошыб, Верх-Лупья, Пурга, Коса-Сотчбм, Ягдын, Шордын), существуют только д.Сойга, д.Конопля, д.Мысы (или Нбрыс) и возникший в 1961 году поселок Жемчужный. Данные населенные пункты относятся к Кебратскому поссовету Гайнского района. В силу различных причин жители остальных селений (преимущественно тех, где был распространён верх-лупьинский диалект) переселились в с.Гайны, п.Кебраты с преобладающим русскоязычным населением, а также в другие деревни, заселенные носителями мысовского диалекта. Таким образом, территория верх-лупьинского диалекта оказалась оставленной его носителями, и население, ранее относившееся к двум разным территориально-языковым образованиям, стало проживать совместно. На современном этапе, пока живы более старшие представители верх-лупьинского диалекта (среднее поколение перешло на территорию, населённую носителями мысовского диалекта в детстве или подростковом возрасте и уже почти утратило языковые особенности), происходит смешение данных образований, то есть имеет место "влияние, испытываемое одним диалектом со стороны другого, бытующего на той же самой объединенной непрерывными связями языковой территории" (Пауль 1960: 450). Обычно смешение происходит более заметно в том случае, если территории диалектов не соприкасались и не находились в постоянном контакте, а сами диалекты имели чёткие отличительные черты. Мысовский и верх-лупьинский диалекты были в постоянных тесных контактах и не имели больших различий, поэтому их слияние протекает вполне естественно, тем более, что местное население значительно превосходит относительно недавно поселившееся здесь верх-лупьинское. Согласно мнению Г.Пауля, если один из народов превосходит другой своей численностью, то его язык начинает употребляться все шире, оттесняя другой на задний план, в конце концов двуязычие снова сменяется господством одного языка (Пауль 1960: 460). Данное утверждение характерно для указанных двух северных коми-пермяцких диалектов и подтверждается нашими наблюдениями над речью носителей верх-лупьинского диалекта среднего возраста, которые уже утратили фонетические и морфологические особенности. Что касается словарного состава, то в речи носителей верх-лупьинского диалекта как среднего возраста, так старшего и пожилого, нам не удалось выявить существенных расхождений. Возможно, имевшиеся незначительные лексические различия уже утратились в процессе взаимоконтактов в период совместной жизни мысовцев и верх-лупьинцев.

При определении термина "диалект" мы исходим из следующей дефиниции: "Территориальный диалект — разновидность данного языка, употребляемая в качестве средства общения лицами, связанными тесной территориальной общностью. Диалекты обладают различиями в звуковом строе, грамматике, словообразовании, лексике" (ЛЭС: 132). Учитывая то обстоятельство, что определённое количество носителей верх-лупьинского диалекта сохраняется, несмотря на проживание на территории другого диалекта и утрату в связи с этим некоторых фонетических, морфологических и лексических особенностей своего языка, для обозначения новой территориально-диалектной реальности, возникшей в северной части коми-пермяцкого языка, нами вводится рабочий термин "мысовско-лупьинский диалект".

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Федосеева, Елена Николаевна

Выводы:

Мысовско-лупьинский ареал выделяется как на собственно-лексическом, так и на семантическом уровнях. В составе собственно лексических изоглосс вычленяются: а) мысовско-лупъинско — коми-зырянские изоглоссы: аски "завтра", чбж "во время чего-либо, в течение чего-либо", гбгбрвоны "понимать, понять", гач "штаны", гудок "гармонь", дерт "конечно", кырсалны "гулять, развратничать", пач "печь", рушку "живот, брюхо", сбмын "только", сбрны "врать, лгать", скор "злой, сердитый", коньбр "бедный, жалкий", понтшак "поганка" и другие; б) собственно мысовско-лупьинские изоглоссы: айкаа "замужняя", айкатбм "незамужняя", вугыр гаг "дождевой червь", шерба "уха"; в) мысовско-лупъинско — нижнеинъвенские изоглоссы, аттьыны "молиться".

К числу семантических изоглосс относятся: кбсйыны "хотеть", лыддьыны "читать", кулюбук "валуй". В мысовско-лупьинском ареале перечисленные лексические единицы имеют семантику, отличную от коми-пермяцкой и тождественную коми-зырянской.

Классификация изоглосс по характеру их возникновения вызывает большие сложности. Мысовско-лупьинско — коми-зырянские изоглоссы носят, видимо, ареальный характер происхождения, то есть являются заимствованиями. Мысовско-лупьинские говоры граничат с коми-зырянскими, а жители граничащих территорий до недавнего времени имели постоянные контакты, мысовцы и верх-лупьинцы женились на коми-зырянках, и выходили замуж за коми-зырян (Кривощеков 1914: 550). Если предположить, что мысовско-лупьинские говоры первоначально были образованы в результате смешения коми-пермяцкого и коми-зырянского населения, то мысовско-лупьинско — коми-зырянские изоглоссы являются генетическими по происхождению. Для точных выводов необходимы дополнительные этнографические, археологические, исторические данные, которые в настоящее время пока отсутствуют.

Мысовско-лупьинско — нижнеиньвенские изоглоссы носят ареально-генетический или ареальный характер. Следует отметить, что процесс распространения изголосс в нижнеиньвенские говоры был осуществлен, вероятно, в то время, когда территория смежных современных соликамских говоров (русских) была занята коми населением. Таким образом, мысовско-лупьинско-нижнеиньвенские изоглоссы являются довольно архаичными.

Результаты статистических подсчётов мысовско-лупьинских изоглосс приведены в таблице 6:

Заключение

Лексика северного наречия — это часть словарного состава коми-пермяцкого языка, употребляющаяся в речи коренного населения, проживающего в населённых пунктах Косинского, Кочёвского, Гайнского районов Коми-Пермяцкого автономного округа.

1. В финно-угроведении, в том числе и в пермистике, в составе северного наречия принято выделять четыре диалекта: кочёвский, косинско-камский, мысовский и верх-лупьинский. На протяжении истории измененяются территориальные объединения, происходит дробление, объединение, перегруппировка диалектов. Подобные изменения происходят и в северном наречии коми-пермяцкого языка. Они почти не коснулись косинско-камского и кочёвского диалектов, в то время как мысовский и верх-лупьинский диалекты в результате различных социально-экономических процессов образовали новую территориально-диалектную реальность — мысовско-лупьинский диалект.

2. Словарный состав северного наречия коми-пермяцкого языка — довольно сложное явление. В нём выделяются две разновидности слов: общенародные слова и диалектные. Общенародные лексические единицы образуют основу северного наречия и обозначают наиболее важные, жизненно необходимые понятия и явления (син "глаз", тбдны "знать", ой "ночь", ва "вода", "река" и др.). Диалектная лексика, в отличие от общенародной, охватывает не все сферы жизни. В её составе практически отсутствуют лексические единицы, относящиеся к таким тематическим группам, как промышленность, политика, административно-территориальное, социальное деление, почта, телефон, телеграф и т.п.

3. Диахронический анализ показал, что лексика северного наречия складывалась в течение многих веков, и её развитие происходило под воздействием как внутренних, так и внешних источников. По происхождению в составе лексики северного наречия коми-пермяцкого языка выделяются исконный и заимствованный пласты. К древнему фонду исконной лексики относятся слова, восходящие к уральскому (сьблбм "сердце", тэ "ты", коз "ель", уйны "плыть" и др.), финно-угорскому (квать "шесть", ан "десна", лым "снег" и т.д.), финно-пермскому (ай "отец", аддзыны "видеть", ныж "тупой" и др.), прапермскому (сёртни "репа", мое "корова", вот "сновидение" и др.), пракоми (вежай "крёстный", анькытш "горох" и т.д.) периодам. Кроме того, имеется общекоми-пермяцкий пласт (ылбеа "толковый", шогалны "болеть" и др.), а также слова, зафиксированные только на территории северного наречия коми-пермяцкого языка.

Лексика исконного происхождения относится к следующим тематическим группам: местоимения (ме "я", код! "кто"); названия органов, частей тела, выделений и болезней живого организмов (юр "голова", сбп "желчный пузырь"); лексика родства (ичмонь "молодая невестка"); зоонимическая лексика (кбин "волк", тури "журавль"); ботаническая лексика (сирвез "повилика", збр "овёс"); названия для обозначения элементарных явлений жизни, действий, восприятий (усьны "падать", кылны "слышать; чувствовать"); названия различных качеств, свойств, черт (порись "старый", лог "злой"); слова, обозначающие жилище, занятия, питание, одежду, средства передвижения (пыж "лодка", пась "шуба"); числительные. Она отражает наиболее важные сферы человеческой жизни. Тождество значений в праязыке и в северном наречии коми-пермяцкого языка наблюдается у слов, семантика которых связана с важнейшими областями жизни человека. Наиболее сохранившимися в северном наречии являются названия органов и частей тела, лексические единицы, называющие состояния и свойства, присущие живому организму, названия из сферы природы. В основном, они восходят к уральскому и финно-угорскому праязыкам.

Большая часть лексики функционирует в северном наречии с иной, отличной от исконной, семантикой. Сравнительный анализ лексических единиц северного наречия и соответствующих исходных слов позволил выделить несколько типов семантических изменений: перенос по смежности, сужение и расширение. Ряд исконных слов, сохранившихся в северном наречии, не имеет статуса самостоятельной лексической единицы и функционирует в составе сложных слов.

В составе лексических единиц, имеющих севернокоми-пермяцкий ареал распространения, выделяются слова, которые бесспорно являются исконно севернокоми-пермяцкими (вилин "целина, новина", джумдор "крутой берег, обрыв", баляняня "жимолость"). Происхождение других слов окончательно не установлено: они могут быть как исконными, так и заимствованными из разных языков (нблмбм (ва) "потеплевшая (вода)", няп "шиповник", кипезбл: кагаыс кипезбл "ребёнок неспокойный").

Заимствованная лексика также неоднородна в своём составе. В её составе имеются слова, восходящие к индоевропейским (порсь "свинья", сол "соль"), индоиранским (сю "зерно", сюр "рог"), иранским (корт "железо", зон "сын"), булгарским (кушман "редька", гоб "гриб"), прибалтийско-финским (раб "барда", калля "жидкий (квас") и русскому (гайтан "шнурок для нательного креста", рамень "сырое место") языкам. Большинство ранних заимствований вошли в язык наших предков вместе с понятиями, ими обозначаемыми, и относятся к хозяйственно-бытовой сфере: животноводческая и сельскохозяйственная лексика (вурын "овечья шерсть", кольта "сноп"), числительные (сё "сто", сюрс "тысяча"), терминология ткачества (кись "бердо", суса "челнок", названия некоторых предметов быта (куд "лукошко, чумпель "черпачок из бересты"), а также несколько абстрактных понятий (шуд "счастье").

Наибольшую часть заимствований образуют лексические единицы, вошедшие из русского языка. Они встречаются во всех лексикосемантических группах. Научно-техническая, общественно-политическая, военная, промышленная и т.п. лексические разряды являются исключительно заимствованными. В подобных группах наблюдается отсутствие исконных лексем.

Основная часть ранних русских заимствований хозяйственно-бытовой отрасли проникла в северное наречие коми-пермяцкого языка из севернорусских диалектов (голыш "яйцо, снесённое без скорлупы", неминя "надо, необходимо"), несколько слов являются южнорусскими (бакерок "фляжка"). Более поздние заимствованные лексемы вошли в северные коми-пермяцкие диалекты из литературного русского языка.

Сравнительный анализ функционирования заимствованных лексем в языке-источнике и северном наречии коми-пермяцкого языка показал, что часть их, попав в иную языковую среду, претерпела семантические изменения. Вторая часть употребляется в северном наречии с той же семантикой, что и в языке — источнике.

4. В лексике исследуемого наречия с точки зрения эмоционально-экспрессивной окрашенности выделяются бранные (кыз бондя "толстуха", вежом "ненасытный"), презрительные (сёдны "долбануть", жбргыны "напиваться, наедаться"), пренебрежительно-фамильярные (риксыны-горзыны "плакать навзрыд", жевыльтны "долго жевать"), иронические (тогзьыны "трястись"), шутливые (сярган "человек, который много говорит"), ласкательные слова и выражения (гулю "голубушка", дадны "стоять на ножках"). Лексических единиц с негативной оценкой намного больше, чем с положительной.

5. Язык — постоянно развивающееся образование. Лексический состав языка характеризуется наибольшими изменениями. В северном наречии с точки зрения употребительности выделяется активный словарный запас и пассивный. Переход в разряд пассивной лексики происходит в связи с социальной перестройкой деревни, а также под влиянием литературного коми-пермяцкого языка, под воздействием русского языка и билингвизма носителей северного наречия и в связи с утратой определённых понятий.

6. Лингвогеографический анализ диалектной лексики позволил выделить в северном наречии севернокоми-пермяцкий ареал, а также центральный (или южный), юго-восточный, западный, северный и мысовско-лупьинский микроареалы. Севернокоми-пермяцкий ареал образован изоглоссами, охватывающими северное наречие полностью. Микроареалы выделены на основе изоглосс, охватывающих определённую часть северного наречия. Центральный микроареал занимает территорию пуксибского, чураковского, левичанского, пятигорского, больше-кочинского, кочёвского, пелымского, юксеевского, чазёвского говоров. Юго-восточный микроареал образован изоглоссами, охватывающими пуксибский, чураковский, левичанский говоры. Западный микроареал охватывает западную часть северного наречия, то есть кочёвского, больше-кочинского, пелымского, юксеевского, чазёвского, иванчинского, даниловского, харинского и мысовско-лупьинских говоров. Северный микроареал занимает северную часть исследуемого наречия: мысовско-лупьинские, пятигорский, харинский, даниловский, иванчинский говоры. Мысовско-лупьинский ареал занимает территорию мысовско-лупьинских говоров.

7. В составе изоглосс, на основе которых выделяются севернокоми-пермяцкий ареал и ряд микроареалов, выявлены генетические, ареальные и ареально-генетические изоглоссы.

Генетические изоглоссы восходят к общепермскому и более ранним периодам. Отсутствие их в южном наречии объясняется утратой или инновационной заменой.

Ареальные изоглоссы возникли в результате контактов северных коми-пермяков с другими народами. Большинство ареальных изолексов и изосем объединяют северное наречие с русским языковым пространством (капусьник "огород", бедниччыны "прибедняться", шерба "уха"). В составе ареальных изоглосс выявлены также севернокоми-пермяцко-удмуртские (мускыт "влажный").

Среди севернокоми-пермяцко — коми-зырянских ареальных изоглосс преобладают изолексы и изосемы, охватывающие коми-зырянский язык и граничащие с ним мысовско-лупьинские говоры. Однако почти невозможно выяснить, какой характер имеют эти изоглоссы: субстратный или контактный.

Ареально-генетические изоглоссы возникли в результате ареально-генетических связей — связей между смежными праязыковыми диалектами. Изоглоссы данного типа восходят к одному праязыку, но получили распространение только в определённом ареале праязыковых диалектов. Одни изоглоссы объединяют северное наречие с южным, образуя общенародную лексику, другие — с коми-зырянским языком или некоторыми его диалектами, что свидетельствует о том, что северное наречие, возможно, являлось переходным звеном между коми-зырянским языком и южным наречием коми-пермяцкого языка.

В результате анализа изоглосс, на основе которых выделяется севернокоми-пермяцкий ареал и ряд микроареалов, вычленяющихся в его составе, выявлены изоглоссы, охватывающие северное наречие и некоторые говоры нижнеиньвенского диалекта коми-пермяцкого языка. Возможно, они возникли в то время, когда территория смежных русских соликамских говоров была населена коми-пермяками, то есть, когда северное наречие и говоры нижнеиньвенского диалекта были связаны между собой переходными говорами, ныне уже отсутствующими.

8. Диалектная лексика северного наречия коми-пермяцкого языка состоит из следующих пластов: 1) исконные слова и выражения, утраченные южным наречием коми-пермяцкого языка и сохранившиеся в северном (кочег // кочбг "колики", кодя "хороший", мед "пусть, пускай", юмбл "сладкий, сладковатый" и др.); 2) лексические единицы, возникшие в результате ареально-генетических связей (косясьны "драться, сражаться", йбнбд // йбндбд "низменный сырой луг", йбй "глупый, тупой; сумасшедший"); 3) севернокоми-пермяцкие инновации (вилин "целина, новина", баляняня "жимолость", нбрзьом "сливки"). К севернокоми-пермяцким инновациям относим также заимствования, проникшие в северное наречие в результате маргинального контактирования и не распространившиеся на южное (пабережка "луг по берегу реки", лыва "лужа", вержиччыны // вершиччыны "представляться, чудиться, мерещиться").

Список сокращений Языки, диалекты, говоры: авест. — авестинский язык арх. — архангельский говор русского языка б-коч. — болыие-кочинский говор северного наречия коми-пермяцкого языка вв. — верхневычегодский диалект коми-зырянского языка влгд. — вологодский говор русского языка влд. — владимирский говор русского языка вс. — верхнесысольский диалект коми-зырянского языка вым. — вымский диалект коми-зырянского языка вят. — вятский говор русского языка дан. — даниловский говор северного наречия коми-пермяцкого языка доперм. — допермский язык и.-е. — индоевропейский праязык иванч. — иванчинский говор северного наречия коми-пермяцкого языка иж. — ижемский диалект коми-зырянского язык иранск. — иранский язык кз. — коми-зырянский язык коч. — кочёвский говор северного наречия коми-пермяцкого языка кп. — коми-пермяцкий язык кстр. — костромской говор русского языка кя. — коми-язьвинское наречие л. — лузские говоры коми-зырянского языка лев. — левичанский говор северного наречия коми-пермяцкого языка лет. — летские говоры коми-зырянского языка лл. — лузско-летский диалект коми-зырянского языка манс. — мансийский язык мар. — марийский язык мыс.-луп. — мысовско-лупьинские говоры северного наречия коми-пермяцкого языка нв. — нижневычегодский диалект коми-зырянского языка нвг. — новгородский говор русского языка ни. — нижнеиньвенский диалект коми-пермяцкого языка ниж. — нижнегородский говор русского языка оньк. — оньковский диалект коми-пермяцкого языка общек. — общекоми язык-основа общеп. — общепермский язык-основа пел. — пелымский говор северного наречия коми-пермяцкого языка печ. — печорский диалект коми-зырянского языка прап. — прапермский язык-основа прм. — пермский говор русского языка пек. — псковский говор русского языка пуке. — пуксибский говор северного наречия коми-пермяцкого языка пятиг. — пятигорский говор северного наречия коми-пермяцкого языка русск. — русский язык сев. — северное наречие коми-пермяцкого языка скр. — присыктывкарский диалект коми-зырянского языка сс. — среднесысольский диалект коми-зырянского языка татр. — татарский язык твр. — тверской говор русского языка уд. — удорский диалект коми-зырянского языка у дм. — удмуртский язык ф.-у. — финно-угорский язык-основа хар. — харинский говор северного наречия коми-пермяцкого языка чаз. — чазёвский говор северного наречия коми-пермяцкого языка чур. — чураковский говор северного наречия коми-пермяцкого языка южн. — южное наречие коми-пермяцкого языка юкс. — юксеевский говор северного наречия коми-пермяцкого языка

Прочие условные сокращения: букв. - буквально вм. - вместо вост. — восточный д. - деревня лит. - литературный напр. - например с. - село сев.-вост. — северо-восточный см. - смотрите ср. - сравните

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Федосеева, Елена Николаевна, 2002 год

1. Аванесов Р.И., Жуковская Л.П. Лексические диалектные различия и их картографирование // Вопросы теории лингвистической географии. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 147 — 174.

2. Аванесов Р.И. Проблемы лингвистической географии русского языка // Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы. М., 1957. С. 7 40.

3. Айбабина Е.А. Адаптация словарных заимствований из русского языка в коми языке (фонетико-фонологическая структура) // Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды ИЯЛИ № 31, Сыктывкар, 1984. С. 24 — 37.

4. Айбабина Е.А. Заимствование лексическое // Коми язык. Энциклопедия. М., 1998. С.131 — 132.

5. Айбабина Е.А. Об одном аспекте контактирования коми и русского языков (К вопросу о соотношении словарного заимствования и лексической интерференции) // Лексикология и лексикография коми языка. Труды ИЯЛИ, вып. 41. Сыктывкар, 1988. С. 43 — 58.

6. Айбабина Е.А. Специфика функционирования русских лексических заимствований в коми языке в современных условиях. Серия предпринтов "Научные доклады". Коми научный центр УрО АН СССР, 1990, вып. 251. 28 с.

7. Аксёнова О.П. Диалектные особенности крохалёвского говора южного наречия коми-пермяцкого языка // Пермистика-7. Сыктывкар, 1999. С.36 — 40.

8. Аксёнова О.П. Коми-пермяцкие географические термины и их функционирование в топонимии Верхнего Прикамья. Дисс. канд. филол. наук. Ижевск, 1996.

9. Алашеева А.А. О русских заимствованиях в верхнечепецком говоре северноудмуртского наречия // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987. С. 161 — 165.

10. Бадер О.Н., Оборин В.А. На заре истории Прикамья. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1958. 243 с.

11. Бараксанов Г.Г. Происхождение лексики коми языка // Современный коми язык. Лексикология. М.: Наука, 1985. С.47 — 61.

12. Баталова P.M. Коми-пермяцкая диалектология. М.: Наука, 1975. 252 с.

13. Баталова P.M. Унифицированное описание диалектов уральских языков. Оньковский диалект коми-пермяцкого языка. Москва, 1990. 205 с.

14. Баталова P.M. Ареальные исследования по восточным финно-угорским языкам (коми языки). М.: Наука, 1982. 167 с.

15. Баталова P.M. Диалектная система коми-пермяцкого языка и её развитие в сравнительном и ареальном освещении. Науч. доклад .док. филол. наук. Москва, 1998. 70с.

16. Баталова P.M. Краткая программа-вопросник по собиранию сведений о коми-пермяцких диалектах. М.: Наука, 1966. 48 с.

17. Баталова P.M. Краткий справочник по заимствованным словам и диалектной лексике коми-пермяцкого языка (в помощь учителю). Кудымкар,1962. 48 с.

18. Баталова P.M. Материалы по коми-пермяцкой лексике: Извлечения из словарей XVIII и начала XIX вв.// Вопросы финно-угорского языкознания. Вып.4. Ижевск, 1967. С. 69-75.

19. Баталова P.M. О следах миграционных процессов по данным диалектов коми языков // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987. С.60 — 68.

20. Баталова P.M., Кривощекова-Гантман А.С. Коми-пермяцко-русский словарь. М.: Русский язык, 1985. 621 с.

21. Безносикова J1.M. Лексико-семантическое варьирование в диалектах коми языка // Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды ИЯЛИ № 31, Сыктывкар, 1984. С. 8 — 23.

22. Безносикова Л.М. Семантические изменения русских заимствований в удорском диалекте коми языка // Взаимодействие финно-угорских и русского языков. Сыктывкар, 1984. С. 74 — 83.

23. Белицер В.Н. Очерки по этнографии народов коми. М.: Изд-во АН СССР, 1958. 393 с.

24. Блинова О.И. Ввведение в современную региональную лексикологию: Материалы для спецкурса.Изд-е 2, исправленное и дополненное. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1975. 258 с.

25. Бородина М.А. Понятие маргинального ареала в лингвистическом континууме // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Л., 1977. С. 107-118.

26. Бородина М.А. Проблемы лингвистической географии. М.-Л.: Изд-во "Наука", 1966.219 с.

27. Ботева Е.В. Методика изучения морфологии коми-пермяцкого языка в условиях иньвенского диалекта. Дисс. канд. пед. наук. М., 1961.

28. Бубрих Д.В. К проблеме изобразительной речи (на материале коми языка) // Уч. записки Карело-Финского гос. ун-та. Петрозаводск, 1949. Т.З. вып. 1. С. 85-94.

29. Вопросы теории лингвистической географии. М.: Изд-во АН СССР, 1962. 253 с.

30. Выборов В.П. Вопросы изучения русских словарных заимствований в составе народно-диалектной коми речи // Учёные записки. Коми Государственный педагогический институт. Вып. 10. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1962. С.69 — 105.

31. Гаджиева Н.З. Принципы ареального описания языков // Принципы описания языков мира. М.: Наука, 1976. С. 164 — 202.

32. Гуляев Е.С. Кытысь лооны пу нимъяс (Коми ботаническая терминология) // Коми кыв да литература школаын.Сыктывкар,1967.

33. Гуляев Е.С. Общепермская лексика в некоторых деэтимологизированных словах и фразеологизмах коми языка // Вопросы финно-угорского языкознания. Вып. 4. Ижевск: Удмуртия, 1967. С. 83-89.

34. Гусев Д.И. Быт и культура коми-пермяцкого народа в эпоху капитализма и в годы советской власти. I часть, (рукопись) 1953. Коми-Пермяцкий окружной краев, музей им. Субботина-Пермяка № 20

35. Гусева Л.Г. Локальные заимствования в устаревшей уральской лексике //Русская диалектная этимология. Екатеринбург, 1999. С. 13 14.

36. Даль1- Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.1. М.:Русский язык, 1989. 699 с.

37. Даль2 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.2. М.:Русский язык, 1989. 779 с.

38. ДальЗ Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.З. М.:Русский язык, 1989. 555 с.

39. Даль4 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т.4. М. — С.П., 1882. 704 с.

40. Дмитриева Р.П. Косинско-камский диалект коми-пермяцкого языка. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 1998.

41. Дмитриева Р.П. Косинско-камский диалект коми-пермяцкого языка. Фонетика и морфология. Дисс. канд. филол. наук. Йошкар-Ола, 1998.

42. Дмитриева Р.П. Особенности лексики косинско-камского диалекта коми-пермяцкого языка // В.И.Лыткин и финно-угорский мир: сб. статей. Сыктывкар, 1998. С. 55 — 60.

43. Дмитриева Р.П. Функции диалектной лексики в произведениях Т.Фадеева и С.Федосеева // Коми-пермяки и финно-угорский мир.Кудымкар:

44. Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 1997. С.413 -418.

45. Ефремов Л.П. Сущность лексического заимствования и основные признаки освоения заимствованных слов. Дисс. канд. филол. наук. Алма-Ата, 1959. 288 с.

46. Жилина Т.И. Вымский диалект коми языка. Сыктывкар: Изд-во "Пролог", 1998. 440 с.

47. Жилина Т.И. Лузско-летский диалект коми языка. М.: Наука, 1985.271 с.

48. Жилина Т.И. Марийские и удмуртские соответствия в лексике лузско-летского диалекта коми языка // Вопросы лексикологии коми языка. Труды ИЯЛИ № 22. Сыктывкар, 1979. С.ЗО — 33.

49. Жилина Т.И. Южные коми-зырянские диалекты и коми-пермяцкий язык // Ленинская национальная политика в действии. Сыктывкар, 1971. С. 204 — 206.

50. Жилина Т.И., Бараксанов Г.Г. Присыктывкарский диалект и коми-литературный язык. М.: Наука, 1971. 276 с.

51. Жилина Т.И., Колегова Н.А. Некоторые особенности говора обских коми (сс. Мужи и Шурышкары) // Историко-филологический сборник. Вып. VI. Сыктывкар, 1960. С. 152-170.

52. Загоровская О.В. Семантика диалектного слова и проблемы диалектной лексикографии. М., 1990.

53. Загуляева Б.Ш. Говоры дд. Муважи и Чумали // Материалы по удмуртской диалектологии. Ижевск, 1981. С. 126 — 136.

54. Загуляева Б.Ш. Названия растений в удмуртских диалектах // Вопросы диалектологии и лексикологии удмуртского языка: Сб. статей. Ижевск, 1990. С. 39-52.

55. Игушев Е.А. К вопросу о морфологическом освоении русских заимствований коми языком // Коми филология. Труды ИЯЛИ № 14, Сыктывкар, 1972. С. 82 — 92.

56. Игушев Е.А. К функционированию заимствований в ижемском диалекте коми языка // Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды ИЯЛИ № 31, Сыктывкар, 1984. С. 103 — 106.

57. Игушев Е.А. Русские заимствования в ижемском диалекте коми языка. Дисс. канд. филол. наук. Тарту, 1973. 211 с.

58. Карманова А.Н. Заимствования русские // Коми язык. Энциклопедия. М., 1998. С. 132 — 134.

59. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология (состояние и перспективы).М.: Наука, 1979. 336 с.

60. Коми язык. Энциклопедия. М., 1998. 608 с.

61. Коми-Пермяцкий национальный округ.М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948.431 с.

62. КПРС Коми-пермяцко — русской словарь. М.: Русский язык, 1985.620 с.

63. КПС — Коми-пермяцко — русский, русско — коми-пермяцкий словарь. Кудымкар: Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 1993. 287 с.

64. КПЯ Коми-пермяцкий язык. Введение, фонетика, лексика и морфология. Кудымкар: Коми-пермяц. кн. изд-во, 1962. 340 с.

65. Кривощёков И.Я. Словарь географическо статистический Чердынского уезда Пермской губернии. Пермь, 1914. 825 с.

66. Кривощёкова-Гантман А.С. Откуда эти названия. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1973. 108 с.

67. Кривощёкова-Гантман А.С. Словарный состав и словоизменение иньвенского диалекта коми-пермяцкого языка. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Ленинград, 1951. 22 с.

68. Кривощёкова-Гантман А.С. Географическая терминология коми-пермяцкого языка // Вопросы лингвистического краеведения Прикамья. Вып. 1. Пермь, 1974. С. 19 —43.

69. Кривощёкова-Гантман А.С. К проблеме языковых контактов //

70. Вопросы финно-угроведения. Вып. 5. Йошкар-Ола, 1970. С. 78-85.

71. Кривощёкова-Гантман А.С. О некоторых особенностях иньвенского диалекта коми-пермяцкого языка // Уч. записки ПГПИ Вып. 17. Пермь, 1958. С. 123-140.

72. Кривощёкова-Гантман А.С. Ономастика на службе истории края // Языки и ономастика Прикамья. Пермь, 1973. С. 20 — 37.

73. Кривощёкова-Гантман А.С. О переходе л в в и чередовании в с нулём звука в иньвенском диалекте коми-пермяцкого языка // Вопросы финно-угорского языкознания. М JL, 1962. С. 212 - 218.

74. Кривощёкова-Гантман А.С. Словарный состав и словоизменение иньвенского диалекта коми-пермяцкого языка. Дисс. канд. наук. Д., 1951.

75. Кривощёкова-Гантман А.С. Словарный состав и основной словарный фонд коми-пермяцкого языка // В помощь учителю. Кудымкар, 1952. С. 4 -14.

76. Кривощёкова-Гантман А.С., Ратегова Л.П. Коми-пермяцкие говоры. Пермь: Пермское кн. изд-во, 1980. 69 с.

77. КРК Безносикова Л.М., Айбабина Е.А., Коснырева Р.И. Коми-роч кывчукбр. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2000. 816 с.

78. КРС Коми-русский словарь. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961. 923 с.

79. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка. М.: Наука, 1989, 186 с.

80. Кузнецов П.С., СпороваА.М. Русско — коми-пермяцкой словарь. Кудымкар: Комипермгиз, 1946. 390с.

81. КЭСК Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка / переиздание с дополнением. Сыктывкар :Коми кн. изд-во, 1999. 430 с.

82. КЯД Лыткин В.И. Коми-язьвинский диалект. М., 1961.

83. Лаучюте Ю.А. Балто-славянские лингвистические контакты в ареальном освещении // Взаимодействие лингвистических ареалов. Л.: Наука, 1980. С. 161 — 187.

84. Лашук Л.П. Формирование народности коми. Изд-во Московского унта, 1972. 292 с.

85. Лексикон пермского языка, кратко выбранный и по алфавиту расположенный. Фонд 10, опись 5, ед. хранения 879.

86. Лобанова А.С. Из истории заселения Кочевского района (материалы к изучению кочевского диалекта коми-пермяцкого языка) // Наш край. Вып. 8. Кудымкар: Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 2000. С. 42 — 46.

87. Лобанова А.С. Кочёвский диалект коми-пермяцкого языка. Дис. канд. филол. наук. М., 1993. 167 с.

88. Лобанова А.С. Место кочевского диалекта в системе коми-пермяцких диалектов // Коми-Пермяки и финно-угорский мир. Кудымкар: Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 1997. С. 508 512.

89. Лыткин В.И. Исторический вокализм пермских языков. М.: Наука, 1964. 270 с.

90. Лыткин В.И. Диалектологическая хрестоматия по пермским языкам (с обзором диалектов и диалетологическим словарём). М.: Изд-во АН СССР, 1955. 128 с.

91. Лыткин В.И. Древнепермский язык: Чтение текстов, грамматика, словарь. М.: Изд-во АН СССР, 1952. 175 с.

92. Лыткин В.И. Историческая лексикология коми языка. Уч. пособие. Сыктывкар, 1979. 72 с.

93. Лыткин В.И. Исторические контакты коми народа с соседними народами по данным языка // Ленинская национальная политика в действии. Сыктывкар, 1971. С. 13 — 15.

94. Лыткин В.И. Исторический вокализм пермских языков. М.: Изд-во "Наука", 1964. 270 с.

95. Лыткин В.И. Краткий обзор диалектов коми языка // Записки общества изучения Коми края". Вып.5. Сыктывкар, 1930. С. 31-40.

96. Лыткин В.И. Об ударении в коми-пермяцком языке // Труды Института языкознания АН СССР. Т. I. М.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 107119.

97. Лыткин В.И. Фонетика средневеликорусских говоров и заимствования из русского языка в комийский // Материалы и исследования по русской диалектологии. Т. II., М.-Л., 1949. С. 128-201.

98. ЛЭС — Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

99. Ляшев В.А. Вопросы коми-зырянского лингвоэтногенеза // Сущность, развитие и функции языка. М.:Наука, 1987. С. 141 — 146.

100. Ляшев В.А. К вопросу о диалектном районировании коми языков // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987. С. 51—55.

101. Ляшев В.А. Миграционные вопросы в истории коми языка // Мурыгин A.M., Королёв К.С., Ляшев В.А. Миграционный фактор в развитии средневековых культур Северного Приуралья. Серия препринтов "Научные доклады", вып. 105. Сыктывкар, 1984. С. 39 — 45.

102. Ляшев В.А. Опыт картографирования коми диалектологического материала в европейском атласе // Вопросы лексикологии коми языка. Труды ИЯЛИ № 22, Сыктывкар, 1979. С. 34 — 37.

103. Ляшев В.А., Насибуллин Р.Ш. Лингвогеографический аспект в пермской лексикологии // Вопросы лексикологии и словообразования коми языка. Труды ИЯЛИ № 31, Сыктывкар, 1984. С. 55 — 66.

104. Майшев И.И. Грамматика коми-пермяцкого языка. М.: Изд-во АН СССР, 1940. 83 с.

105. Максимов С. А. Северноудмуртско-коми ареальные лексико-семантические параллели. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Ижевск, 1999. 19 с.

106. Максимов С.А. Северноудмуртско-коми ареальные лексико-семантические параллели. Дис. канд. филол. наук. Ижевск, 1999. 167 с.

107. Меркушева Т.Н. Глаголы движения в южном наречии коми-пермяцкого языка // Пермистика 8: Диалекты и история пермских языков во взаимодействии с другими языками. Сыктывкар, 2001. С. 183 — 187.

108. Меркушева Т.Н. Диалектизмы в произведениях писателей южнокоми-пермяцкого региона // Ошя кадб коми кывлбн сбвмбм: могъяс да кбсйбмъяс. Сыктывкар, 2000. С. 121 — 124.

109. Меркушева Т.Н. Животноводческая терминология южного наречия коми-пермяцкого языка // Пермистика 9: Вопросы пермской и финно-угорской филологии. Ижевск: Издательский дом "Удмуртский университет", 2002. С. 324-334.

110. Меркушева Т.Н. Терминология родства в диалектах южного наречия современного коми-пермяцкого языка // Коми-Пермяцкий округ и Урал: история и современность. Тезисы докладов и выступлений. Кудымкар, 2000. С. 64 — 66.

111. Методические указания к "Программе собирания сведений для составления диалектологического атласа русского языка" М.: Изд-во АН СССР, 1957. 176 с.

112. Мосин М.В. Факторы возникновения и развития семантических изменений в лексике // Основные тенденции развития финно-угорских языков: Межвуз. сб. науч. тр. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1985. С. 34 — 46.

113. Мосин М.В. Финно-угорская лексика в мордовских и прибалтийско-финских языках (семантический анализ) : Учеб. пособие. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1985. 88 с.

114. Напольских В.В. Введение в историческую уралистику. Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1997. 268 с.

115. Насибуллин Р.Ш. Русские заимствования в удмуртском языке (дооктябрьский период). Автореф. докт. филол. наук. Казань, 1999. 46 с.

116. Нечаев Г.А. Отношение окружного коми литературного языка к северным диалектам Коми округа // Сб. комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка. Вып. II. М., 1931. С. 14 — 32.

117. Нечаев Г.А. Характеристика зюздинского диалекта коми языка // Сб. комиссии по собиранию словаря и изучению диалектов коми языка. Вып. I. Сыктывкар, 1930. С. 7 — 27.

118. Никончук Н.В. Правобережнополесские говоры в лингвогеографическом освещении. Дисс. докт. филол. наук. Житомир, 1980.

119. Нуриева А.Х. Семантические изменения древнетюркских слов в татарском языке // Татарский язык: лексическая и грамматическая семантика. Изд-во Казанского ун-та, 1984. С. 17 — 29.

120. Оборин В.А. Заселение и освоение Урала в конце 11- начале 17 века. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1990. 168 с.

121. Оборин В.А. Культурные связи племён Верхнего Прикамья с племенами северо-востока Европы в эпоху железа // Древности Восточной Европы. М.: Изд-во "Наука", 1969. С. 156 — 167.

122. Оборин В.А. О происхождении коми-пермяков // Наш край. Вып. 2. Пермское книжное издательство, 1966. С. 52 — 59.

123. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1989. 750 с.

124. Орлова В.Г. Подготовка и построение диалектологического атласа// Вопросы теории лингвистической географии. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 175 — 231.

125. Орлова В.Г. Типы изоглосс по их значению для разработки вопросов исторической диалектологии // Вопросы диалектологии восточнославянскихязыков. М., 1964. С. 76 — 86.

126. Основы 1974 Основы финно-угорского языкознания: Вопросы происхождения и развития финно-угорских языков. М.: Наука, 1974. 484 с.

127. Основы 1976 Основы финно-угорского языкознания: Марийский, пермские и угорские языки. М.: Наука, 1976. 464 с.

128. Оссовецкий И.А. Лексика современных русских народных говоров. М.: Изд-во "Наука", 1982. 198 с.

129. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960. 499 с.

130. Пермская летопись с 1263 — 1881г. Четвёртый период с 1676 — 1682г. Пермь, 1884.

131. Подвысоцкий А. Словарь областного архангельскаго наречия въ его бытовомъ и этнографическомъ применении. СПб., 1885. 197 с.

132. Поляков Ю.К. К вопросу о раннем этапе этнической истории коми-пермяцкого народа // Языки и ономастика Прикамья. Пермь, 1973. С. 105 — 112.

133. Пономарёва Л.Г. Фонемы б и э в непервом слоге слова в верх-лупьинском диалекте коми-пермяцкого языка (на материале говора д. Тайга)

134. Коми-Пермяцкий округ и Урал: история и современность. Тезисы докладов и выступлений. Кудымкар, 2000. С. 66 68.

135. Прокаева Е.П. Ареальное исследование эрзя-мордовских говоров на территории Чувашии. Дисс. канд. филол. наук. Саранск, 1999.

136. Ракин А.Н. Антропотоминимическая лексика в пермских языках. Сыктывкар, 1996. 156с.

137. Ракин А.Н. Заимствованная лексика коми языка (на материале названий растений) // Вопросы финно-угроведения (тезисы докладов на XVI Всесоюзной конференции финно-угроведов). Сыктывкар, 1979. С.73.

138. Ракин А.Н. Ихтионимическая лексика в пермских языках // Пермистика-4: Пермские языки и их диалекты в синхронии и диахронии: Сб. статей. Ижевск, 1997. С. 136-143.

139. Ракин А.Н. Краткий коми-русский, русско-коми ботанический словарь. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1989. 88 с.

140. Ракин А.Н. Краткий коми-русский, русско-коми зоонимический словарь. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1993. 184 с.

141. Ракин А.Н. Лексика низшей флоры пермских языков. Серия препринтов "Научные доклады". Коми филиал АН СССР, 1985, вып. 115. 26 с.

142. Ракин А.Н. Лексика флоры коми языка. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Тарту, 1977. 19 с.

143. Ракин А.Н. Лексика флоры коми языка. Дисс.канд. фил. наук. Сыктывкар, 1977. 268 с.

144. Ракин А.Н. Флористическая терминология коми языка (этимологический анализ) // Вопросы лексикологии коми языка. Труды

145. ИЯЛИ №22. Сыктывкар, 1979. С. 129-164.

146. Ракин А.Н. Заимствованный компонент лексики низшей флоры коми языка. Тезисы докладов на V Международном симпозиуме "Преподавание русского языка в финно-угорских школах". Сыктывкар, 1985.

147. Рогов Н.А. Опыт грамматики пермяцкого языка. СПб., 1860. 166 с. Рогов Н.А. Пермяцко-русский и русско-пермяцкий словарь. СПб., 1869. 415 с.

148. РУС Русско-удмуртский словарь. М. 1956. 1360 с. Сахарова М.А., Сельков Н.Н., Колегова Н.А. Печорский диалект коми языка. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1976. 152 с.

149. Сахарова М.А., Сельков Н.Н. Ижемский диалект коми языка. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1976. 286 с.

150. Свирская В.Р. Коми-пермяки в составе царской России // Коми-Пермяцкий национальный округ.М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 124 — 145.

151. Серебренников Б.А. Методы лингвогеографических исследований // Общее языкознание. Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973. С. 120— 167.

152. Серебренников Б.А. О взаимодействии языков (проблема субстрата) // Вопросы языкознания. 1955, № 1

153. Сий Энико. Термины родства и свойства в удмуртском языке. Будапешт, 1998. 216 с.

154. СКЯ Современный коми язык. Фонетика, лексика, морфология. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1955. 312 с.

155. Словарь говоров Соликамского района Пермской области. Пермь, 1973.706 с.

156. Смирнов И.Н. Пермяки. Казань, 1891. 78 с.

157. Современный коми язык. Лексикология / отв. ред. И.И.Туркин. М. :Наука, 1985. 208 с.

158. Соколов С.В. Этимологии некоторых удмуртских названий рыб// Вопросы финно-угроведения (тезисы докладов на XVI Всесоюзной конференции финно-угроведов). Сыктывкар, 1979. С. 78 — 79.

159. Сорвачева В.А. Нижневычегодский диалект коми языка. М.: Наука, 1978. 228 с.

160. Сорвачева В.А., Безносикова JI.M. Удорский диалект коми языка. М.: Наука, 1990. 282 с.

161. Сорвачева В.А., Сахарова М.А., Гуляев Е.С. Верхневычегодский диалект коми языка. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1966. 254 с.

162. Сорвачева В.А. Материалы диалектологической экспедиции по иньвенскому диалекту (с. Верх-Иньва КПАО). 1946. ф.1. оп.11. ед. хр. 88. 546с.

163. Сородичи по языку. Будапешт, 2000. 601 с. СРНГ Словарь русских народных говоров. СПб, 1965 - 1999. Среднесысольский диалект - Колегова Н.А., Бараксанов Г.Г. Среднесысольский диалект коми языка. М.: Изд-во "Наука", 1980. 225 с.

164. ССКЗД Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1961. 489 с.

165. Талицкий М.В. Верхнее Прикамье в 10 — 14 в.в. Материалы исследования по археологии СССР. № 22. М., 1951.

166. Тараканов И.В. Заимствованная лексика в удмуртском языке (удмуртско-тюрские языковые контакты).Ижевск: Удмуртия, 1982. 188с.

167. Теплоухов А.Ф. Пермяки и зыряне // Пермский краеведческий сборник. Вып.2. Пермь, 1926.

168. Тепляшина Т.И. Бессермянские термины, выражающие понятия "мать" и "отец" // Советское финно-угроведение, 1966, №1. С. 51-57.

169. Тепляшина Т.И. Лексические коми-удмуртские соприкосновения // Вопросы финно-угроведения (тезисы докладов на XVI Всесоюзной конференции финно-угроведов). Сыктывкар, 1979. С. 122.

170. Тепляшина Т.И. Общие элементы языка коми и северных удмуртов в связи с их расселением // Ленинская национальная политика в действии. Сыктывкар, 1971. С. 200

171. Тепляшина Т.И. Типологическая эволюция структуры прафинно-у горского корня в пермских языках // Историко-типологические исследования по финно-угорским языкам. М.: Наука, 1978. С. 266 — 325.

172. Тудвасева З.К. Становление и функционирование коми-пермяцкого литературного языка на различных этапах его существования // Наш край: Сборник научно-популярных и краеведческих статей. Кудымкар: Коми-Пермяцкое кн. изд-во, 2000. С. 138 — 141.

173. Туркин А.И. Современное состояние и задачи изучения диалектов коми языка // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермиских языков. Сб. ст. Ижевск, 1987. С. 19 — 26.

174. УРС Удмуртско-русский словарь. М.:Русский язык,1983. 592с.

175. Уфимцева А.А. Лексическое значение. Принцип семиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. 240 с.

176. Федюнева Г.В. Словообразовательные суффиксы существительных в коми языке. М.: Наука, 1985. 134 с.

177. Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.:Наука,1981. 328 с.

178. Филин Ф.П. Образование языка восточных славян. М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1962. 294 с.

179. Хайду П. Уральские языки и народы. М.: Прогресс, 1985.430с.

180. Хаузенберг А.-Р. Названия животных в коми языке (сравнительно-исторический анализ). Таллин, 1972. 238 с.

181. Хаузенберг А.-Р. Формирование коми диалектов: факты и гипотезы // Пермистика: вопросы диалектологии и истории пермских языков. Ижевск, 1987. С. 55 — 59.

182. Хелимский Е.А. Древнейшие венгерско-самодийские языковые параллели (Лингвистическая и этногенетическая интерпретации). М.: Изд-во "Наука", 1982. 163 с.

183. Чагин Г.Н. Этногенез и культурное развитие коми-пермяков // Коми-Пермяцкий автономный округ на рубеже веков. Кудымкар: Коми-пермяцкое кн. изд-во, 2000. С. 9 — 17.

184. Шамахов С.А. О русских лексических заимствованиях в бытовой лексике коми-языка // Учёные записки. Коми Государственный педагогический институт. Вып. 10. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1962. С. 143 — 159.

185. Шишкин Н.И. Хозяйственный и культурный быт // Коми-Пермяцкий национальный округ.М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1948. С. 158 — 173.

186. Шмелёв Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Изд-во "Наука", 1973. 279 с.

187. Щерба Л.В. Очередные проблемы языковедения // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. С. 5-6.

188. Эдельман Дж.Й. Основные вопросы лингвистической географии (на материале индоиранских языков). М., 1968.

189. Batalova, R. Nizneinvenskij dialekt komi-permjatskogo jazyka. Hamburg, 1996.197 s.

190. Broicher-Schmidt R. Struktur, Semantik und dialektgeographie syrjanischer Tiernamen. Mtinchen, 1975. 324s.

191. Redei K. Permjakisches Worterverzeichnis aus dem Jahre 1833 auf Grund der Aufzeichnungen F.A.Wolegows. 1968. 138 s.

192. Kalima J. Die russischen Lehnworter im Syrjanischen. Helsingfors, 1910.187 s.

193. UEW1 Redei K. Uralisches Etimologisches Worterbuch.B.l. Budapest,

194. UEW2 Redei К. Uralisches Etimologisches Worterbuch.B.2. Budapest,

195. Uotila, T. Syrjanische texte. Komi-permjakisch. Band I. // Gesammelt von T.E.Uotila. Ubersetzt und herausgegeben von Paula Kokkonen. Helsinki, 1985. 297 s.